Глаза Тирана

      – На пару ударов моих сил хватит, – признался Кристиан. – Последствия отката постепенно сходят на нет.
      У нас, заклинателей Недриарна, есть одна малоприятная слабость: мы полностью лишены обычной магии. Возможности простых колдунов – метание молний, наложение сглаза, отвод глаз, превращение в животных – нам недоступны. В бою с магом заклинатель практически беззащитен; любой, даже самый слабый огненный шар может убить его на месте, точно жалкого таракана. Люди, наделенные талантом к волшбе над тенями, рождаются редко и умирают, как правило, молодыми. Если их жизнь обрывается не по вине враждебного колдуна, то с убийством успешно справляются хищники Недриарна. Яркий тому пример – наш небезызвестный Кристиан. Не вмешайся я тогда в его волшбу, он непременно оказался бы в зубастой пасти призрачного крокодила.
      – Проверим, хорошо ли палачи нарезаются на ломтики, – кровожадно ухмыльнулся Крис, снимая с пояса длинный прямой меч. За неимением магической защиты, многие заклинатели пользовались кольчугами и колюще-режущими побрякушками.
      – Мелиса, не дури, – Я попытался воззвать к мудрости молодой волшебницы. – Одна ты не справишься, а от нас толку мало.
      – Вы с Крисом можете нанести совместный удар из Недриарна, – возразила колдунья.
      – Вот именно, – поддакнул Кристиан. – Ты, Эриан, отдашь мне остатки сил, а я обращусь к теням и разорву связь между белыми палачами и источником их могущества.
      Мне эта идея не понравилась.
      – Вы слышали, что говорят о палачах? – спросил я. – Могущество им дала королева Твэл. Разорвать ее узы труднее, чем вычерпать океан.
      – Избавь меня от божественной мути, – почти дружелюбно попросила Мелиса. – Коли боишься, так и скажи.
      Меня добили окончательно. Я поднял руки к небу и заявил:
      – Ладно, поможем. Но заправлять банкетом буду я. Ты, Мелиса, обеспечишь нам магическое прикрытие, а ты, Кристиан, сам отдашь мне все силы. Я маг Дреары и хорошо знаю, как развеять мощь властителя…
      Договорить мне не дали. Толпа жрецов, инквизиторов и палачей неожиданно пошла на штурм. Никаких тактических ухищрений они применять не стали, чем продемонстрировали безграничную уверенность в собственной мощи. Жрецы и инквизиция оцепили руины кругом, адепты Белой гильдии бросились к полуразрушенным стенам.
      Святые воины богини Твэл, вопреки всем законам стратегии и банальной логики, вместо того чтобы броситься в бреши круглой башни, обогнули ее со всех сторон и прижались к ней ладонями. Ничего подобного мне раньше лицезреть не приходилось. Обычно палачи действовали нагло и прямолинейно – тупо разрушали все вокруг и убивали каждого, кто некстати попадался под руку. Сейчас же в дело пошло серьезное и хитроумное волшебство, требующее огромной концентрации и солидной предварительной подготовки.
      Засевшие в башне маги ответили врагам залпами разноцветных искр. Когда искры попадали на белоснежные балахоны, сокрытый в них огонь вырывался наружу, обращая тела палачей в буйство огненной стихии. К моему величайшему сожалению, большинство приспешников Твэл смогли выжить и отойти прочь от неприступных руин. Напоследок они ответили защитникам волной сизых брызг и удушающего дыма. Поток искр мгновенно прекратился.
      – Бред какой-то. – Кристиан озвучил наши общие мысли. – Раньше палачи действовали напролом, а не лапали стены грязными ручонками.
      Мы с Крисом могли бы проверить сущность порожденной святыми отцами волны, но откат мешал любой волшбе.
      – Силы тратить не будем. – Кристиан вновь истолковал мои мысли верно. – Давайте проберемся в башню через Недриарн и поможем нашим собратьям.
      Где только таких умников выкапывают? Тоже мне спаситель. Ха, слуги богов его на клочки порвут и даже не запыхаются.
      – Колдуйте, – без лишних слов приказала Мелиса.
      Горбатого, как говорится, могила исправит. Уж если втемяшится дурь в голову, кувалдой не выбьешь.
      – Черт с вами, – вздохнул я. – Начинаем.
      В последнее время моя связь с Недриарном стала невообразимо прочной. Я с легкостью потянул на себя ментальную нить, крепко схватил Мелису за руку и позволил вырвавшемуся в реальность ледяному потоку заглотить меня и забросить в иной мир. Ветер, пронизывающий до костей и замораживающий любой химический раствор, окутал нас густой завесой и кинул в бездну метущихся снежинок и искр. На секунду я потерял контроль и едва не разжал руку. Мелиса, беспомощно болтающаяся на ветру, задрожала. Людей, не привыкших к волшбе, переход в Недриарн пугал до мокрых штанов.
      Наконец холод отступил. Падение в пропасть прекратилось.
      Мы стояли в зоне, более всего напоминающей зловещую пустыню, где багровое небо затянуто черными облаками, а вместо почвы – туман и влажная вата. В Недриарне нет дня и ночи, тут царствуют сумерки – тонкая граница меж светом и тьмою. Здесь нет места живым, здесь обитель душ и жутковатых отражений.
      – Так вот он какой, мир теней, – восхищенно произнесла Мелиса. – Красно-коричневое небо, холодный туман и бескрайние просторы, тянущиеся сквозь пространство и время.
      – Время сейчас не властно, – напомнил я, осторожно нащупывая более или менее твердую поверхность под ногами. – Пока мы будем тут бродить, в реальности не пройдет ни секунды. В этом вся прелесть Недриарна.
      – А дальше начинаются сплошные проблемы, – добавил Кристиан. Он не стал тратить силенки на переход, предпочтя воспользоваться Зеркальными вратами, открытыми мной. – Сейчас наше сознание воспринимает Недриарн неадекватно. Мы видим лишь общие черты, но пару минут спустя появятся детали.
      Моих ушей коснулась восхитительная, но немного зловещая музыка. Она лилась отовсюду, играла с туманными завитками и нежно обнимала витающих над головами призраков. Таинственный музыкант играл чарующую мелодию – нежную и страстную, словно поцелуй любимой женщины. Он будто вспоминал неразделенную любовь, предавался грустным воспоминаниям, витал в облаках блаженного забвения. Так играть может лишь очень грустный человек, забывший радости и красоты земной жизни. Флейта надрывалась горькими слезами, скрипка рыдала о несбывшихся мечтах, лютня с грустью вспоминала былые времена – светлые и чистые, как слеза младенца.
      – Потрясающая музыка, – искренне восхитилась Мелиса. – И такая грустная, что хочется свернуться калачиком и заплакать.
      Волшебница вдохнула ароматный воздух Недриарна и беззаботно улеглась на мягкую землю.
      – Держись ближе ко мне, – попросил жену Кристиан. – Здесь ты беззащитна и уязвима, точно котенок.
      – Хищники могут напасть в любую секунду, и не от каждого имеется защита, – предупредил я. – Музыка музыкой, но безопасность превыше всего.
      Излучение Недриарна, похожее на проникающий сквозь любую щель мороз, пагубно влияло на обычных людей. Заклинатели могли гулять по просторам мира теней часы и дни, не испытывая особых трудностей с дыханием и не чувствуя боли от пронизывающего кожу холода. Но для простых обывателей Недриарн мог стать местом пыток, боли и смерти, ибо рождающийся в его сердце туман был воистину непредсказуем. Как зловещая пелена поведет себя с незваным гостем, способны предсказать лишь витающие в мрачном небе тени, а они, как известно, не слишком разговорчивы.
      – Если станет дурно, немедленно скажи, – велел супруге Кристиан. – Излучение может сыграть злую шутку с тем, кто не смыслит в волшбе. Поняла?
      – Угу. – Увлеченная чудесами иной вселенной, Мелиса пропустила предупреждение мимо ушей.
      На затянутой темной пеленой пустыне стали появляться очертания деревьев, домов и людей. Позади нас возник тот злосчастный парк с храмом посредине, по бокам прорезались образы пальм и разноцветных цветов, а спереди выросли руины с башней, в которую инквизиторы загнали несчастных магов. В Недриарне все выглядело измененным – серым, зловещим и безжизненным. Нечто схожее можно увидеть, зайдя ночью на кладбище.
      – Идем к башне, – распорядился я. – Отражения палачей и инквизиторов не причинят нам вреда.
      Мы спокойно прошли сквозь дрожащие тени, обступившие башню со всех сторон. Из всех теней я выбрал ту, которая принадлежала начальнику белых палачей. Я подозвал ее ближе, обвил ментальной сетью, мысленно произнес все необходимые команды и отправил назад. Зачарованное мною отражение послушно вернулось на прежнее место, ожидая, когда время в реальности снова двинется по проторенному руслу. Что ж, главу палачей ждет малоприятный сюрприз.
      – Ты что делаешь? – Мелиса заметила мои «махинации» с тенью.
      – Волшбу творю, – по привычке откликнулся я.
      Последние силы покинули меня. Ноги стали ватными, голова опасно запрокинулась. Если б Крис вовремя не придержал меня за плечи, я бы грохнулся прямо на одну из теней. Разумеется, особых неудобств от этого ни она, ни я не испытали бы. Но все равно сталкиваться с отражениями живых людей не рекомендуется.
      – Хочешь, я проведу ритуал обезвреживания всех теней? – предложил Кристиан.
      – И не думай, – нахмурилась Мелиса. – После укуса хищника ты еще слаб.
      Мы миновали отражения и вошли в башню. Поднявшись на второй пролет, я смог увидеть лишь блеклые, неподвижно лежащие тени. Такими отражения становятся после смерти, когда тело уже погибло, а душа отлететь еще не успела.
      – Почти все маги мертвы, – безжалостно заявил я, опускаясь на вырванный из стены камень. В Недриарне я ориентировался гораздо лучше, чем в реальном мире, поэтому мог сказать и как они умерли, и сколько всего их было. – Здесь четырнадцать мертвецов. Они погибли мгновенно – в тот момент, когда белые палачи пустили в ход дымовую волну. Трое колдунов пока живы, но умрут (если ориентироваться по времени реального мира) через минуту. Отголосок их смерти уже достиг ушей магов, находящихся в ордене. Я чую, что их тени близко. Скоро орденские маги придут сюда.
      – Это ловушка, – констатировала Мелиса. – Инквизиция устроила представление с заложниками нарочно. Они желают выманить других колдунов.
      – Давайте уйдем, – почти взмолился я. – Пребывание в Недриарне требует огромных затрат. Скоро нас вышвырнет в реальный мир и…
      Договорить я не успел. Зеркальные врата неожиданно закрылись, и мы вылетели из Недриарна, словно пробка из бутылки. Переход произошел за доли секунды. Вспышка – и мы уже в башне, среди мертвых тел.
      Признаюсь, я погорячился, когда назвал сотканные Недриарном образы зловещими. Реальность оказалась еще хуже: изуродованные трупы, забрызганные кровью стены, вывернутые наизнанку кишки. Но самое неприятное – это запах: мерзкий, удушающий, чуть-чуть сладковатый.
      Подавив рвотные порывы, я опустился перед магом, сохранившим пока остатки жизни. Бедняга упорно боролся с гибелью, зажимал рукой кровавую рану и издавал нечеловеческие звуки.
      – Палачи сильнее, чем я думал, – зажимая нос рукавом, проворчал Кристиан. – Похоже, королева Твэл и впрямь дала им огромную мощь.
      За бойницами послышались громкие крики. Я выглянул наружу и с садистским удовлетворением отметил, что моя волшба прошла успешно. Зачарованный мною белый палач, повинуясь командам своего отражения, бросился на собратьев. Используя руки, ноги, зубы и колдовство он принялся рвать других рыцарей веры. Во дворе началась жестокая свара. Инквизиторы и их старшие коллеги не могли понять, с чего вдруг всеми уважаемый святой отец напал на товарищей. И поплатились за беспечность.
      Удар ногой, злобный укус зубами, нехитрое боевое колдовство – и несколько слуг Далеара полегло прямо под бойницами нашей башни. К сожалению, в бой вмешались жрецы богини Твэл. Они выхватили мечи, оттеснили перепуганных инквизиторов и быстро покромсали обезумевшего палача на куски.
      – Вот вам преимущества заклинателя теней, – усмехнулся я.
      Увы, радость моя оказалась недолгой. Едва бунтарь рухнул на землю, как приспешники темных богов кинулись штурмовать башню.
      Шагая сквозь Недриарн, мы без труда прошли через защитные стены. У наших врагов такой возможности не было. Не размениваясь на угрозы и не тратя магию, они стали выбивать дверь подручными средствами – собственными плечами. Хилая деревянная дверца, заваленная с внутренней стороны камнями и досками, сопротивлялась.
      – Сейчас ворвутся, – с ужасом пробормотала Мелиса. – В одиночку мне с ними не совладать.
      – Не ворвутся, – обреченно выдохнул я. – Они вновь хотят пустить в ход волну смерти.
      Поняв бедственность нашего положения, Мелиса принялась создавать волшебный щит. Наивная ведьма решила, будто сумеет справиться с двумя десятками опытных бойцов. Как бы не так.
      Возможностей сопротивляться у меня больше не было. Недриарн выпил мои силенки полностью, не оставив даже жалкой капельки. «Извини, Крис, – подумал я, – но без твоих способностей нам не выжить». Прежде чем Кристиан понял, в чем дело, я залпом выпил остатки его силы. Он судорожно вздрогнул и медленно осел на пол. Я на время отнял у него всю энергию.
      – Что с Крисом? – Перепуганная Мелиса опустилась на колени рядом с провалившимся в глубокий обморок мужем.
      – Все в порядке, – заверил я.
      Объяснять волшебнице суть волшбы не хотелось. Пусть думает, что Кристиана сразила атака белых палачей.
      И какой черт дернул меня соваться в башню? Окажись у меня выбор, я бы со всех ног кинулся прочь. Ан нет, Эриан, нельзя бросать в беде несчастных магов! Ты должен спасать их жалкие жизни, наплевав на свою собственную! Ну что за идиотские понятия у колдунов Оривиэла?!! Я прямо диву даюсь!
      Мелиса стояла на коленях рядом с супругом и глядела на меня глазами, полными ужаса, тоски и боли. Она мгновенно лишилась возможности встать и защищаться – страх, зародившийся в Недриарне и возмужавший на пище из человеческих страданий, отнял у бедной волшебницы последние силы.
      – Все будет хорошо.
      У меня защемило сердце. А я-то – наивный колдун! – думал, что давным-давно лишился способности переживать за других. В конце концов, волшба Недриарна, дарующая малоприятную способность безошибочно чувствовать боязни, терзания и горькие людские мысли, делала заклинателя черствым к чужому горю, безразличным к судьбам простых смертных:
      – Эриан, ты вытащишь нас из башни? – Мелиса сделала бессмысленную попытку встать на ноги.
      Я помог ей подняться и прислониться спиной к наклонной подпорке одной из стен.
      Сам бы я выбрался, но тащить на себе двух обессилевших магов было за гранью моих сил.
      Белые палачи не горели желанием лезть в башню. Они догадывались, сколько человек находится в окружении и как их лучше схватить, однако решили пойти по проторенной дорожке – использовать сизую волну. Нагло украденные у Криса способности помогли мне разложить волшбу на составляющие «ингредиенты». Вопреки моим ожиданиям волна представляла не поток разрушительной магии, а необычайно тонкую, изящную и ядовитую, точно укус скорпиона, волшбу. Да-да, не магию, а именно волшбу – вездесущее отражение мощи Недриарна. Неужели среди слуг королевы Твэл появились настоящие заклинатели?
      Когда волна, пущенная белыми палачами, просочилась сквозь крепкие стены нашего укрытия, я нашел достойный способ ответить. Неистовый псих, в порыве панического трепета я выпустил на свободу встречную волну. Она столкнулась с вражеским порождением и испустила удушающую аммиачную вонь. Волшба сошлась с волшбой, претворив в жизнь не менее страшное заклятие.
      Оглушающий гром… Раздирающий барабанные перепонки скрежет стали… Дикие вопли инквизиторов и палачей… Падающая на окровавленные камни Мелиса…
      На несколько минут я потерял сознание. Не выдержавшее волшбы тело рухнуло на пол, а душа продолжила парить в воздухе, превратившись в фантома. Появилось ощущение, будто смерть маячит где-то рядом. Я тупо наблюдал, как мое тело лежит на полу, как из уголков рта течет алая кровь, как изорванная осколками камня грудь поднимается и опускается, пытаясь во что бы то ни стало дать смерти отпор.
      После каких-то нечеловеческих усилий я вернулся назад, в бренное тело. Когда сознание слилось с физической оболочкой, первым моим ощущением стала боль в руках, ногах и груди. Я нашел способ погасить волшбу, но недостаток силы сказался на качестве моего заклинания. Мне удалось выставить ментальный щит и спасти Кристиана и Мелису, однако чрезмерное злоупотребление могуществом Недриарна закончилось плачевно – я полностью опустошил резервы и превратился в легкую добычу для слуг Далеара и Твэл.
      Попытка встать на ноги окончилась новым приступом щемящей боли. Я уже начал жалеть, что вернул душу в оболочку слишком поспешно. Если б у меня осталась хоть чуточка энергии, я бы немного полетал в образе фантома, дав телу отдохнуть и заглушить ноющие раны. Но каково же было мое удивление, когда вместо палачей в башне появилась маленькая девочка. На вид – лет шесть-семь, с длинными светлыми волосами, огромными голубыми глазами и не по-детски серьезным личиком. Она деловито взяла мое запястье, пытаясь нащупать пульс, и, заметив, что я живой и наблюдаю за ней, направилась проверять Мелису и Криса.
      Я приподнялся на локтях и тупо прокомментировал:
      – Либо мы умерли, либо у меня начались галлюцинации.
      Вслед за девочкой в башне появилась изящная, безумно красивая женщина с вьющимися иссиня-черными волосами. Из-за белого пальто, плотно облегающего ее соблазнительную точеную фигуру, я едва не принял вошедшую красавицу за ангела. Эта женщина не любила своего истинного имени, предпочитая прятаться за прозвищем, данным ей темными эльфами Сейлорта. Лиловокожие жители Эриф-Аскальда наделили ее именем чудесной лилии, произрастающей в дивных бухтах эльфийских островов. На мой взгляд, оное имя необыкновенно шло черноволосой соблазнительнице, ибо эти лилии были не только дьявольски красивыми, но и страшно ядовитыми. Их пыльца убивала за пару минут.
      – Неожиданная встреча, правда, Эриан? – Девушка нагло улыбнулась и протянула мне ухоженную ручку с зеленым перстнем на мизинце. – Совсем крыша поехала, раз вздумал с рыцарями веры воевать.
      – Я тоже рад тебя видеть, Сайморин. – Я не спешил отпускать ее нежную ладошку. – Какие ветра занесли столь обворожительную даму в зловонный Деларос? Проведение не часто балует своих детей такими спасителями.
      – Не умничай. – Сайморин чересчур резко выдернула руку, и я едва не грохнулся обратно на пол. – С тобой разберусь позже. Кэт, – она повернулась к девочке, – как себя чувствуют наши друзья?
      – Да что им будет? – буркнул я.
      – Кристиан дышит ровно, – не обращая на меня внимания, сообщила Кэт. – У него ран нет. И у Мелисы тоже.
      Сайморин удовлетворенно кивнула и вновь повернулась ко мне:
      – Магов Оривиэла хлебом не корми только дай сунуть нос в чужие дела. Мы с Нирс-Келлиром приставляли к ним надежных шпионов-заступников, а они по-прежнему лезут на рожон. Теперь и ты опростоволосился, Эри.
      Я терпеть не могу, когда меня называют Эри, но Сайморин, к счастью, этого не знает.
      – Нашла ангела-хранителя, – буркнул я. – Мне дана власть над Недриарном, а не над чужой волей. – Разумеется, я слегка кривил душой. Способность контролировать разум других существ – одна из причин, по которой меня держали в Эвернайте. Будь я простым магом, меня бы быстро сослали за острый язык в какую-нибудь глушь.
      Сайморин ткнула мирно спящего Криса сапогом в бок.
      – Простите, наставница. – Кэт невежливо дернула девушку за рукав. Окажись на ее месте обычный колдун, он немедленно поплатился бы за такую наглость. – Вы говорили, что Оривиэл и Дреара – заклятые враги. Тогда почему вы помогаете тем, кто борется против вашей родины? Вы строите козни против властителя?
      – Какая умная девочка! – усмехнулся я. – Знаешь, Сайморин, тебя только что раскусили. Станешь отпираться или добровольно сдашься Белтанару? Учти, в случае сопротивления существует опасность сломать свой очаровательный носик.
      Сайморин обожгла меня презрительным взглядом.
      – Вы считаете, что Крис найдет управу на злобного черного колдуна, – заявила Кэт, – и у Дреары появится достойный правитель.
      – Все гораздо сложнее, – заверил я, – но суть ты уловила верно. Белтанара мало кто любит, хотя назвать его злобным черным колдуном нельзя. Он не злой, он просто чересчур могущественный для нашего слабовольного мира… Кстати, – я с подозрением посмотрел на Сайморин, – а какими судьбами тебя забросило в Деларос?
      – Искала преемницу. – Девушка положила руку на худое плечо Кэт. – Познакомься с Кэтрин, Эриан. Кэт, этот наглый тип – Эриан, мой… хм, помощник.
      – И не только, – добавил я, улыбаясь.
      Преемницу она искала? Ха, так я и поверил! Нет, моя милая Сайморин, ты здесь совсем по иной причине…
      – Дреаре нужны талантливые маги, – сообщила Кэт. По всей видимости, Сайморин успела кое-что рассказать ей о могучем государстве и его нравах. – Мне уготовано стать очень сильной и доброй волшебницей.
      Я подозрительно посмотрел на Сайморин. Похоже, коварная ведьма наплела маленькой девочке ворох красивой чепухи.
      – Ты сказала ей, кто такая на самом деле?
      – Рано, – отрезала Сайморин. – Когда придет время, Кэт все поймет без моих подсказок.
      – Ну-ну, – усмехнулся я.
      Увлеченный неожиданной встречей, я совсем забыл о белых палачах. Пришлось исправлять столь позорную оплошность очередным вопросом.
      – Моя наставница очень сильная, – вместо Сайморин ответила Кэт. – Она обратила извергов в бегство. Здорово, правда? Орденские маги так не умеют.
      – Они много чего не умеют. – Я присмотрелся к Мелисе. Похоже, она начинала приходить в себя после сизой волны. – Когда Сен-Рион пал, колдуны Оривиэла уподобились здешним фокусникам. Вместе со стольным градом они утратили большую часть силы. Знай, Кэт, что Мелиса, вернув былое могущество, играючи скрутила бы и палачей, и твою обожаемую наставницу.
      Кэтрин отрицательно замотала головой. Откуда ей знать, что раньше Мелиса была одной из сильнейших ведьм Сен-Риона?
      – Довольно болтовни. – Сайморин начинала злиться. – Мы помогли, и настала пора прощаться.
      – Постой! – возмутился я, – А как же свидание при свечах?
      – С тобой? – Сайморин демонстративно скривилась. – Ты слишком много болтаешь, Эри. Смотри, могу разозлиться и сослать в Дарканаар. Нирс-Келлир сделает из тебя великолепного вампира – наглого и клыкастого. Как перспективка?
      – Отталкивающая.
      Сайморин вместе с Кэт направились к выходу из башни.
      – Эй! – окликнул я. – Сейчас сюда заявятся маги ордена. Что мне сказать, когда они увидят кучу мертвых собратьев, дохлых инквизиторов и нашу сладкую парочку?
      – Думай, – расхохоталась Сайморин. – Скажи, что с небес спустилась черная королева Твэл и жестоко покарала отступников!
      – Маг-правитель не поверит.
      – Это твои проблемы!

14

      Безумцы, забывая об истинных ценностях, мы так часто оглядываемся назад, вновь и вновь ворошим насыпи былых ошибок, мучаемся терзаниями прошлого и не видим чистого, не опороченного жизнью света. Обманутые собственными страхами, мы теряем истину, непроизвольно заменяем ее ложными идеалами. Но разве можно жить прошлым? Разве способны оплошности нарушить плавный поток наших судеб? Год, два, три, а может, десятилетия потребны нам для лечения душевных ран? Или подобные раны не заживают никогда? Кто знает?.. Все люди разные. Кто не ведает угрызений совести, тот грязная мразь; кто слишком близко к сердцу принимает свои ранние промахи, тот слабовольная тряпка. Так где же найти золотую середину? С кем правда? С тем, кто забыл, или с тем, кто помнит?
      Некромант Дэрет поудобнее закутался в теплый плащ. Он ужасно мерз в сыром мраке каменных лабиринтов, но знал: пока живы враги, ему не выйти на поверхность. Некогда некромант, как и многие из нас, совершил непростительную ошибку – преградил путь сильнейшим мира сего, разрушил их козни. Теперь же, когда промах покрылся непроницаемым одеялом прошлого, единственной надеждой стало прощение тех, кого он некогда предал. Но способны ли темные эльфы и всадники Эвернайта прощать? Едва ли.
      Дэрет знал, что жить прошлым глупо. Лишь слабаки да глупцы оглядываются назад. Удел сильных – будущее. Кто сумеет добиться от жизни всех благ? Человек, страдающий из-за бессмысленных воспоминаний, или человек, отринувший прошлое ради новой жизни, новых свершений? Ответ очевиден.
      Тусклый свет факелов пробуждал во мраке пещер безумные образы, несущиеся в диком танце тени. Огонь, дарующий тепло и свет, точно искорка судьбы, разгонял мрак и вселял надежду. Он стал единственным товарищем Дэрета – самым близким и самым преданным существом. Некромант понимал: его удел – одиночество, его судьба – бессмысленное прожигание жизни во тьме. И зачем нужно бессмертие, если оно несет боль и нечеловеческие страдания? Один, в зловещих лабиринтах, лишенный солнечного света и людского внимания…
      Некромант не был идеалистом или романтиком. Он желал лишь чуточку тепла, толику мягкого солнца и ласки нежной, любящей женщины. Человек не лишен возможности мечтать. Беда в одном: мечты сбываются редко. Или нет?
      Блики прошлого изувечили душу некроманта, сделали ее черствой и холодной.
      Утомленный пустым прожиганием жизни, Дэрет рухнул на высеченную из камня кровать. Уже засыпая, он неожиданно понял: человек сам себе хозяин, а судьба – пустой звук, придуманный глупцами для оправдания своих неудач.

Часть II
СТОН РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ

      Omnia mea mecum porto.

1

      На подернутом утренней дымкой небе показалось яркое медно-красное солнце. Оно неспешно поднималось над головами воинов, окрашивая горизонт свежей кровью. Пришедший с востока свет изгнал мерзостную темень прочь, обратил ночь в бегство и подарил толику восхитительного тепла. Солнечные лучи пронзили вечные туманы Эриф-Аскальда и превратили доспехи стоящего у подножия гор войска в океан сияющего багрянца. Для темных эльфов, пришедших сюда ради генерального штурма, алые лучи были хорошим знаком. Коли с небесной тверди на землю рушится дождь из кровавого огня, значит, трехглавый бог Сиргенделл вновь благоволит своим покорным детям. Эльфы мрака купались в рассветном мираже, вдыхали несущийся с Клаудфольского моря ветер и буквально упивались предвкушением победы.
      «Глупцы, они чрезмерно уверены в близости триумфа», – подумал Крейдан, угрюмо созерцая безропотно повинующееся ему войско. Главнокомандующий императорскими солдатами слишком хорошо знал врагов, дабы понять: так просто они не сдадутся.
      – Трубить начало атаки? – едва слышно пролепетал один из тактиков.
      Крейдан зло оскалился. Он терпеть не мог, когда жалкие военные начинали говорить ему, что делать. В иной ситуации главнокомандующий непременно отправил бы наглеца в темницу или в зловонные рудники. Но сейчас, когда императорский трон шаток, точно подпиленное дерево, любые радикальные действия повелители Эриф-Аскальда могли счесть за восстание.
      Войско темных эльфов разбило лагерь на восточной стороне острова, у подножия цитадели Хагит Дегарр – нерушимого оплота мятежников. Там скрылись последние приверженцы старого императорского рода, свергнутого волей Эвернайта более пяти лет назад. Палатка Крейдана разместилась в центре войска – на высоком, но гладком уступе, с которого открывался прекрасный вид и на Хагит Дегарр, и на Клаудфольское море.
      – Властитель Белтанар велел атаковать на рассвете, – решился напомнить другой тактик. Всего вокруг Крейдана собралось десять эльфов мрака – пять тактиков, три телохранителя и два следопыта. Все нетерпеливо мялись и хищно поглядывали на вражью крепость. Ну когда же начнется бой?!!
      – Белтанар не стратег, – с ледяным презрением отрезал главнокомандующий.
      Крейдан медлил не напрасно. Он прекрасно понимал, что затаившиеся в цитадели недруги чрезмерно сильны и в случае необходимости вполне справятся с накатывающимися волнами императорских воинов. Нет, собравшаяся под Хагит Дегарром армия сегодня не нападет. К чему рисковать тысячами невинных жизней, когда можно поступить гораздо проще и изящнее? Несмотря на показную жестокость, Крейдан любил своих подчиненных словно сыновей и не спешил губить их души понапрасну. На мнение властителя Дреары, установившего в Эриф-Аскальде новые порядки и новую власть, главнокомандующему было глубоко плевать. Пусть колдун подавится своими приказами. Здесь главный он, Крейдан, а советы бездарных тактиков пусть отправляются в пропасть!
      На горизонте показались три темные точки. Как только они достигли крепости мятежников, Крейдан удовлетворенно хмыкнул: к нему на помощь пришли всадники Эвернайта. Три некрупных черных дракона сделали над эльфийской армией круг и опустились на площадку, рядом с палаткой главнокомандующего. Два дракона сели в стороне, а один – крылатый зверь с серебрящейся чешуей и когтистыми лапами – опустился буквально в паре шагов от командира эльфов.
      – Приветствую тебя, Венсайрус. – Крейдан слегка наклонил голову, демонстрируя уважение. Он чтил главу всадников Эвернайта за силу и мастерство в военном деле.
      – Здравствуй, друг мой. – Венсайрус спрыгнул с дракона, отпустил уздечку и крепко пожал руку старому знакомцу. – Вижу, твоя армия готова к сражению.
      – Она всегда готова, – заверил Крейдан. – Вопрос в ином: готовы ли повелители?
      Венсайрус усмехнулся. Его хищное лицо стало еще белее зловещим, а в глазах засверкали дьявольские огоньки.
      – Сколько у тебя тысяч? – прямо спросил глава всадников, имея в виду конечно же количество бойцов.
      – Четыре, – с готовностью ответил Крейдан.
      Венсайрус громко расхохотался. Его дракон недовольно повел мордой, но с места не сдвинулся – сказывалась многолетняя дрессировка.
      – Неужели наш властитель думает, что столь жалкая кучка захватит целую крепость?!
      – Так думает не только властитель, – покивал главнокомандующий.
      – Нет, Белтанару определенно пора на покой.
      Венсайрус совершенно не боялся произносить столь крамольные слова. Все жители Дреары боялись и уважали могущественного властителя, и далеко не каждый отваживался упрекнуть его в том или ином грехе.
      Именно за прямолинейность, граничащую со слегка простоватой грубостью, Крейдан и уважал Венсайруса. Мало кто осмелится так откровенно критиковать сильнейшего из ныне живущих колдунов. Венсайрус пользовался слишком большим почтением среди своих бойцов, и даже иерархи Нор-Шергарда не смели указывать ему.