Иновремяне: ГЕРОИ НЕ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Я долго сомневался, не зная с чего же начать свой рассказ об этом удивительном и загадочном человеке. Придумал десятки различных вариантов захватывающей завязки и умопомрачительного (как мне казалось) развития сюжета. Но чем дальше оттачивал и доводил свой документальный рассказ о реальном человеке, тем все больше герой в нем становился похожим на персонажа фантастического романа. Как же сделать этого человека в глазах читателя вполне реальной осязаемой фигурой? В конце концов пришлось пожертвовать художественностью и перейти к непосредственному изложению этой истории…

Что лукавить, на самом деле началось все очень просто, без каких-либо приключений. Этот человек подошел ко мне и после недолгого вступления сказал: «Я прилетел сюда на машине времени!! — и представился:— Евгений Иосифович». Как по-вашему, что я должен был на это ответить?! Прежде чем сказать «до свидания», я спросил, почему он именно мне все это говорит и слышу в ответ явную чушь: он, якобы читал о машине времени… у меня! Это было невозможно, ибо в то время моей книги о Времени не существовало даже в черновиках. Впрочем, объяснять все это я не стал. Зачем? Что с больного возьмешь?!

Версия о психической болезни была самой первой и самой логичной, я и сейчас, столько лет спустя, иногда возвращаюсь к этой спасительной мысли, и будь она правдой — все бы очень сильно упростилось в этой истории. Забегая вперед скажу, что выяснял у местных медиков — человек он абсолютно здоровый в психическом плане. Наоборот, как я потом имел неоднократную возможность убедиться, он имел весьма острый и проницательный ум. В ответ на мое прощание, он ответил тем-же банальным «до свидания», но поставленным ударением как бы подчеркнул, что свидание состоится обязательно.

Нельзя сказать, чтобы сейчас идея путешествия во Времени овладела массами, но в те года всякое упоминание о собственном полете в машине времени служило пропуском в психиатрическую лечебницу даже лучшим, чем почти анекдотичное утверждение «Я — Наполеон!» Людей, которые могли поверить или хотя-бы прислушаться к данному заявлению было совсем немного: всего через пару месяцев в газете «Социалистическая индустрия» промелькнет маленькая заметка об известном физике Кипе ТОРНЕ, который наконец-то теоретически обосновал возможность создания МВ, еще через год аналогичная книга выйдет у московского ученого Игоря НОВИКОВА.

Наверное, должен был поверить в это и я. Евгениц Иосифович не мог об этом знать, но, действительно, уже около года в одной из редакций лежала моя (первая) статья об опытах со Временем и о возможности создания МВ. (Но не все так просто! Редактор отдела по фамилии Чудаков, сейчас — журналист на пенсии, сам, наверное, считал меня чудаком. А что бы подумал он и все остальные, если стало бы известно, что в погоне за лишними доказательствами написанного я бы связался с умалишенным?!! Лучшей дискредитации и придумать невозможно)… Именно потому, и не почему больше, я инстинктивно перестраховался (в чем, вероятно, теперь и пытаюсь оправдаться перед самим собой за упущенные возможности).

Прошло, однако, около двух лет, любопытство постепенно взяло вверх и захватив с собой в качестве официального предлога для «нечаянного» возобновления разговора пару собственных, уже вышедших к тому времени статей на эту тему, я отправился в путь. Впечатление было такое, что Евгений Иосифович ждал этого визита, во всяком случае ни малейшего удивления по этому поводу не высказал. Разговор сам собой зашел о политике (самая модная тема времен Перестройки), предстоящих выборов первого президента России… «Да, интересное время сейчас!» — привожу его слова не совсем дословно, — «Однозначно в президенты изберут Ельцина, это всем понятно. Горбачев уйдет, СССР распадется, война между армянами и азейбарджанцами продолжится, но при этом еще подошли вплотную к войне Молдавия, Грузия, Чечено-Ингушетия, Средняя Азия… Тут еще Украина как зубная боль…» Рассказывал он в общем-то невероятные вещи, подкрепляя выводы вполне логичными фактами; все это было чрезвычайно интересно, но пора было брать быка за рога…

— Евгений Иосифович, все это достаточно убедительно, вы случайно не в Будущем про все это узнали? — на всякий случай улыбнулся, а вдруг его прежнее заявление о машине времени было лишь шуткой?!

Нет, на самом деле я не так хорошо знал историю, да и многое успел забыть. Знал бы, что история мне может пригодиться, может все не так бы было… — он закурил папиросы («Чертова привычка, никак не отвыкну!»), с самым серьезным выражением на лице устроился поудобней на стуле (как оказалось, надолго — на весь рабочий день) и стал говорить. Более удивительного и одновременно нереального устного рассказа ни мне, ни тому, кому я впоследствии давал послушать четыре полностью записанные кассеты, еще не приходилось слышать. Ввиду того, что Евгений Иосифович достаточно часто делал значительные отступления, рассказ привожу с чрезвычайно большими сокращениями:

"Я был тогда, в 23-м веке, еще совсем молодым подростком. Однажды вдвоем вместе с девушкой, чуть старше меня по возрасту, мы попали внутрь машины времени. Каким образом и с какой целью — эту тайну я унесу с собой в могилу… Мы собирались отправиться в гораздо более раннее Время, но так уж случилось, что в тридцатых годах этого (вашего) века мы потерпели аварию… Я сильно ударился головой, в таком состоянии лететь дальше не имело смысла. Спутница моя была не в лучшем положении. Но не физические травмы были более всего страшны…

Ужас сковал нас, когда выяснилось, что поврежденная Машина не сможет вернуть нас обратно!! Возможно существовал какой-то выход из этой ситуации, но я был тогда лишь несмышленным мальчиком, и все, что смог придумать — облегчить машину на вес самого себя. Пусть хоть один человек долетит домой, и поэтому без колебаний я затолкнул девушку внутрь. Кроме того, могло случиться так, что у машины не хватит энергии долететь до ХХIII века, но где бы она не совершила вынужденную посадку, везде она оказалась бы ближе к своему Времени и дальше от вашего жестокого века. Остаться в ХХ веке гораздо страшнее, чем где-нибудь… попозже. Тем более, что мы хоть и слабо, но все же знали, чем опасно то место и именно то время, где находились…

СССР — начало тридцатых…

Именно поэтому в вашем Времени остался я. Поначалу я надеялся на какую-то помощь, но никто за мной так и не прилетел… Из-за травмы я какое-то время болел, меня подобрали добрые люди, и их семья стала впоследствии моей родной. И хотя отношение ко мне было хорошим, тем не менее, признаться, я почти возненавидел это Время. Первый шок прошел, когда я впервые в жизни прокатился на велосипеде. Самые незабываемые впечатления!!! Да, и в ХХ веке есть свои маленькие радости!..

Потом вырос, поехал учиться в Ленинград на библиотекаря. Стал встречаться с писателями, в основном с молодыми, которые тогда только-только начинали робко пописывать, но которые, как я помнил, обязательно прославятся. Не удивляйтесь, что у меня теперь столько рукописей и автографов писателей.

Я помнил, что скоро должны начаться бессмысленные аресты и расстрелы ни в чем не повинных людей, которые впоследствии будут осуждены всеми, в том числе и самими советскими людьми. Насколько мелочны и бессмысленны все эти революции, войны, вся эта суета, если заранее знать, к чему это приведет. Мне, как человеку инородному в этом Времени, ни во что нельзя было вмешиваться. Да и не было никакого желания участвовать во всем происходящем, это как читать детектив с известным финалом. Но одно дело знать о грядущих событиях, другое дело суметь воспользоваться своими знаниями. У себя мы не привыкли особенно держать язык за зубами, да и к тому-же я «знал слишком много», вот и сболтнул лишнего. Формальной причиной было то, что я якобы таскал в кармане пиджака фотографию Сталина с проколотыми булавкой глазами…

…Камера, куда меня поместили, была маленькой, зато народу в ней — под завязку. «Статьи» были в основном «политические», хотя мужики сидели в основном малограмотные. Исключение составлял один офицер, его «подвел под статью» сосед, которому не нравились чужие огуречные грядки под окном; сам сосед сидел в соседней камере, на него «настучали» другие. Офицер же мне и подсказал, как мне выйти из тюрьмы живым. Он понял, что я парень умный, но в «современном моменте» ничего не смыслю. Теперь, когда надсмотрщик приносил в камеру ежедневную порцию бумаги для курева, мужики подолгу терпеливо ждали, пока я из обрывков составлял фрагменты газет и устраивал им коллективные чтения. За компанию тогда я и втянулся в курение (в Будущем не было такой глупой привычки), зато через пару месяцев в политике разбирался на «отлично». Помогло и то, что, в отличии от остальных, я знал истинные цели Сталина и Гитлера, а значит мог читать «между строк»…

Перед войной меня освободили. Попал служить в аэродромную службу бомбардировочного полка вблизи Баку. Во время финской войны все опасались, что англичане начнут бомбить кавказские нефтепромыслы (Действительно, такие планы Англией готовились, хотя по другой версии, это был намеренный блеф, разведка Великобритании в марте 1940 года лишь подбросила Сталину фильм, в котором намекала, что тяжелые бомбардировщики «Веллингтон» с базы королевских ВВС в иракском Масуле готовы нанести удар по тогда единственному в СССР крупному району нефтепромысла в Баку — В.Ч.). Я помнил, что Англия наоборот будет нашим (именно «нашим») союзником, что бомбежка Баку будет предотвращена «благодаря» действиям Гитлера, но… тюрьма кое-чему успела научить, и я «опасался» и «был бдительным», как все. И так же как все, «верил» Сталину, соглашался, что война с Германией вовсе не начнется в 1941-м.

Зато когда Гитлер «внезапно» напал, я уже в воскресенье 22 июня, когда офицеры были просто ошарашены, читал бойцам лекции о германском зверином фашизме. Так и стал комиссаром, политработником. Рисовал плакаты, в Будущем умеют рисовать практически все, вот мне здесь это и пригодилось. Летчики всегда с удовольствием слушали мои политбеседы, особенно когда я анализировал дальнейшие ходы союзников и противников. Надо было лишь не сболтнуть ничего из того, что станет известным только после войны…

Последние надежды на помощь из своего века исчезли, даже если бы она прилетела теперь, она просто не нашла меня — так уж меня жизнь кидала из стороны в сторону! Прошел войну комиссаром, потом объездил со своей эскадрильей практически всю Восточную Европу, Север, Среднюю Азию, Россию. В том веке, откуда я родом, цены бы мне не было! Со стороны, конечно, они все основные события истории видели, но одно дело подглядывать незаметно из аппаратов, совсем другое — когда всю эту «историю» своими руками чувствуешь…

Обзавелся семьей, вышел на пенсию, так незаметно и жизнь к концу подошла. Здоровья — уж никакого, так что до того момента, когда создадут первые МВ, я не доживу. Надежда была только на поисковые группы из Будущего, теперь найти меня проще, достаточно обратиться в паспортный стол, но я сам стал частью Истории. А это приговор для меня: никто не имеет права забрать человека, от которого что-то зависит в Прошлом. Единственное, чем я могу «подсластить себе пилюлю», — я оставлю им, современникам, информацию. Я же знаю, какая именно информация о Прошлом ценится в Будущем, рано или поздно они получат от меня эту «посылку», пусть не поминают лихом…"

Я бы еще добавил за него: «…и считают в какой-то степени разведчиком…»

…Он ушел из жизни 19 октября 1991 года (странное сочетание «девяток» и «единиц») ровно через 2 месяца после августовского так называемого путча в Москве, который как раз и помешал мне приехать в этот город в конце лета спустя год после последнего, четвертого или пятого нашего разговора. Он умер за два века до собственного рождения…

Осталась его вдова, его ученики, его «посылка» и его личные тайны. Поначалу я предполагал, что говоря о «посылке» он имел в виду именно своих немногочисленных, но верных учеников. Именно так он их и называл, хотя сам никогда не был учителем. Просто знакомился с соседскими мальчишками и девчонками, учил их рисовать, писать стихи и прозу, говорил с ними о неприходящих ценностях. Учил жить благородно. «Ученики» уж сами взрослые дяди и тети, но периодически слали до последнего дня Евгению Иосифовичу письма-отчеты форматом с приличную бандероль. Да, таким верным ученикам можно было доверить свою тайну, и они донесли бы нужную устную либо письменную информацию через детей и детей своих детей! Но… я обзвонил, наверное, всех, осторожно интересуясь поручениями Учителя. Нет, никто даже не догадывался о «великой миссии» казалось бы столь знакомого человека…

Еще через полгода, как мне кажется, я узнал разгадку. В конце своей жизни Евгений Иосифович создал практически на общественных началах прекраснейший краеведческий музей. Поглазеть на диковинку приезжали даже из-за рубежа, особенным успехом пользовались им самим воссозданные украшения, оружие, бытовые предметы старины. Лично меня заинтересовала его «Лента времени» — огромной длины изображение всех основных исторических событий одновременно по всей Земле от каменного века до… ХХI века включительно! Правда, грядущие события изображены несколько расплывчато, то ли автор подзабыл историю этого века, то ли не хотел допускать лишней и опасной информации… Но самый главный сюрприз, как выяснилось, был не в открытых фондах музея, а в его мастерской.

Тысячи, если не миллионы вырезок из журналов и газет, иллюстрации, документы, семейные и бытовые фотографии, детские рисунки и дневники будущих писателей, обычные письма, все, что как нельзя лучше характеризует нашу эпоху с 1940 по 1991 года (есть и более ранние реликвии 17-19 веков). Большая часть собрания просто попала бы в утиль, как сгинули в печках и в мусорных ведрах письма и открытки, совершенно бесполезные для наших предков, но незаменимо ценные для современных историков. Не сомневаюсь, что попади это «полное собрание нашего века» в Будущее, из него бы узнали о нас сегодняшних не меньше, чем из фондов «Ленинки», а кое в чем и больше. В отличии от государственных архивариусов, Евгений Иосифович старался подбирать не официально-помпезную информацию, а ту, что максимально была приближена к действительности, классифицированная по самым невероятным подборкам (от «Любви» до «Борьбы с генетиками»), она и есть сама жизнь со всеми ее красивыми и неприглядными сторонами. В то же время, она — отражение нашей действительности в глазах будущих потомков. Зная разделы этого величайшего собрания, можно догадаться, что в Будущем изучение нашего искусства ставят выше расследования военных преступлений, а темы любви, экологии, освоения космоса, сегодняшних «нетрадиционных» наук интереснее заунывных официальных отчетов и репортажей.

Если это «полное собрание» и есть пресловутая «посылка», то судьба ее не может не вызывать опасений. Еще при жизни владельца музей дважды подвергался опустошительным налетам современных варваров, Евгений Иосифович относился к этому философски снисходительно (как взрослые прощают неразумность младенцев) и каждый раз начинал с нуля. Вырезки, к счастью не пострадали (для воров они имеют нулевую ценность), однако, оставлять в музее их было уже опасно. В 1992 году для перевозки в надежное (как я надеялся) место газетных вырезок понадобилось… несколько рейсов грузовика!..

Теперь, когда есть возможность оглянуться назад, можно ли найти хоть какие-нибудь доказательства написанному выше? Его друзья и ученики, наверное, могут лишь рассказать о «необычайно остром уме, умных глазах и… очень странной мимике лица». Именно так — совершенно непривычные для нас движения мышц лица могли нравится или нет, но не могли не бросаться в глаза! Но, согласитесь, это — еще не доказательство… А впрочем, чего же я хочу, чтобы в кладовке у его вдовы нашли плазменный бластер или паспорт, выданный правительством Объединенного Человечества?! Этого не может быть в принципе. Не может, не имеет права человек, попавший в Прошлое из Будущего, оказывать сколь-нибудь существенное влияние на ход Истории. Если вспомнить даже его откровенный рассказ, то за все время он не упомянул ни одной технической подробности (разве что «кабина МВ круглая», так о шаре как оптимальной форме для МВ было написано мною и в подаренной ему статье), ни одного «опасного» факта (говорил о грядущих войнах и военных конфликтах, но это ровным счетом ничего не могло уже изменить)…

Так что единственным доказательством можно считать лишь то, что описанное… могло быть в принципе и оно не противоречит никаким законам Природы! Впрочем, я и на этом не настаиваю. Если есть люди, которые добровольно или невольно доставляют нам откуда-то издалека подсказки к мучившим нас тайнам, то почему мы должны требовать у них справки. Однажды я не поверил — и потерял многое, теперь Гайдучок уже ничего лично не расскажет. Впрочем, есть надежда, случай с Евгением Иосифовичем хоть и уникальный, но вовсе не единственный. Известно, по крайней мере, несколько случаев, когда на Земле появлялись непонятно откуда люди с непонятными привычками, мимикой, жестами, знаниями. Были разговоры с подобными личностями и у меня, но настолько долгих и обстоятельных — увы не было…

Вернусь к тому, с чего начал. В 1994 году я впервые (выдержав 3-летний «мораторий» после смерти Е.И.) описал свои встречи с более чем удивительным человеком Евгением Иосифовичем, не называя впрочем его фамилии. Писем было немного и среди них одно из Баку — от бывшего сослуживца по эскадрилии, который вспомнил, как «Женька предсказывал дату Дня Победы еще в самом начале войны!»… В 1995 году меньшая часть архива Е.И., увы, сгорела, и мне стало тоскливо оттого, что пусть небольшая, но все-же часть «посылки» не пережила и 4 лет хранения из тех 300, на которые она по-идее рассчитывалась… В том же году я разговаривал по поводу сохранения документов со своим другом Дмитрием ПЕТРОВЫМ, который специально для программы сохранения образцов Тунгусского взрыва разработал специальную капсулу из нержавеющей стали, заполняемую аргоном. По случайному совпадению, но гарантийный срок хранения в такой капсуле — как раз 300 лет! Но поместить в хронокапсулу можно лишь самую малую часть «посылки» Е.И., а разделять ее скорей всего не стоит… Еще из последних событий — спустя 5 лет после мужа, ровно час в час, 19 октября 1996 года умерла его вдова — Елизавета Петровна. Осталась взрослые дети, сын и дочь Светлана. Теперь все уточнения можно было делать либо через них, либо через учеников Гайдучка. Время теперь позволяло расслабиться и спокойно вспомнить все услышанное и увиденное ранее…

Да, до сих пор я до конца и не знаю — кем был Евгений Иосифович ГАЙДУЧОК (теперь, наверное, фамилию уже можно писать). Реальным путешественником, «унесенным ветром» Времени из Будущего, первым (известным для нас) хронотуристом, просто шутником или кем-то еще? То, что он действительно мог быть тем, кем себя назвал — я уже сказал. Непонятна цель — о нашем разговоре так никто и не узнал от него (в случае розыгрыша разве это бы скрывалось!) Невозможно объяснить, почему он «шутил» со мной и именно на ТАКУЮ тему. Почему об МВ он заговорил именно со мной, может, правда читал мою (еще не написанную) книгу или хотя бы мельком слышал о ней — но в Будущем?! Не верится…

Впрочем, версию о шутке я откладываю в сторону. С другими он был всегда предельно серьезным, даже когда писал 12-летним ученицам о самых глупых их личных проблемах? Теоретически могу представить себе человека, который смог бы так долго жить собственной выдумкой, но не могу объяснить, почему в таком случае, если он сказал неправду, полностью сбылись его предсказания?