} перед этим как бесстыдничала! И он заметил: "Да нет, говорит, ведь только грудь послушать", - он во втором курсе тогда еще был, а уже много знал по медицине, он вперед заходил в науках, - стал слушать грудь. "Да, - говорит, - вам вовсе не годится пить. У вас грудь плоха". - "А как же нам не пить, - я говорю, - нам без этого нельзя". И точно, нельзя, Вера Павловна. "Так вы бросьте такую жизнь". - "Стану я бросать, ведь она веселая". - "Ну, говорит, мало веселья. Ну, теперь я делом займусь, а вы идите. Вот вам целковый, {полтин} чтобы вы не жаловались, что у вас вечер пропал". - А я швырнула {обидел} ему целковый, - ведь из нас тоже обидчивые в этом: "За что {Когда не за что} я возьму, за кого ты меня принимаешь? Чтоб я стала даром деньги брать?" Право, так и сказала: "За кого принимаешь?" - ведь вам это смешно {странно} покажется: "За кого принимаешь!" - и пошла. А он говорит: "Ну, так я вам вот что скажу: ежели когда так захотите посидеть, - только чтобы не ругаться, - так заходите"; разумеется, ему честно показалось, что я денег не взяла. "А зачем я к вам приду?" - И ушла, рассерженная, что вечер пропал, да и обидно мне было, что он такой бесчувственный. Вот, через месяц этак, случилось мне быть в тех местах; дай, думаю, зайду к этому деревянному, потешусь над ним. А это было перед обедом, я с ночи-то выспалась и не была пьяная. - Он сидел с книгою. "Здравствуй, деревянный", я говорю. "Здравствуйте. Что скажете?" - "Зашла тебя проведать". Опять стала мрачиться. "Я, говорит, вас прогоню, если вы станете эти глупости делать. Ведь я вам говорил, что не люблю. Теперь вы не пьяная, можете понимать. А вы лучше вот что подумайте: у вас лицо-то больнее прежнего, вам надо бросить вино. Поправьте одежу-то, да поговорим хорошенько". - А у меня, точно, грудь-то уж начинала болеть. - "Да как же с тобой {с вами} говорить, когда ты такой бесчувственный, {Далее было: Вот я опять, пожалуй} ты обижаешь". - "Нет, говорит, я не бесчувственный, да лучше об вас поговорим, обо мне нечего говорить". - Стал расспрашивать про грудь, опять слушал, сказал, что расстроена больше прежнего, что мне нельзя так жить; - ну, знаете, много говорил об этом, да и грудь-то у меня болела - я и расчувствовалась, заплакала, ведь умирать-то не хотелось, а он все чахоткою пугал; я расплакалась и говорю: "Да как же я такую жизнь брошу? Ведь меня хозяйка не выпустит, - я ей 17 целковых должна, - ведь нас всегда в долгу держат, чтобы мы безответны были". {Текст; ведь нас ~ были", вписан.} "Ну, говорит, у меня 17 целковых не наберется, а послезавтра приходите"; - так это мне странно показалось - ведь я вовсе не к тому сказала, да и как же этого ждать было? - да я и ушам своим не поверила, расплакалась еще больше, думала, что это он надо мной насмехается, - "грешно, - я говорю, - вам, - уж наглость {наглость-то} бросила и стала его называть "вы", - грешно вам обижать бедную девушку, когда видите, что я плачу". {Далее начато: Ну, разумеется, он} И что вы думаете, ведь долго ему не верила, когда он стал уверять, что говорит не в шутку. И что вы думаете, ведь набрал денег и отдал мне, когда я через два дня пришла. Мне и тут все еще как будто не верилось. {Далее начато: а. Выкупилась б. Только от хозяйки} "Да как же, говорю, да за что же, когда вы не хотите иметь со мною дела?" {Далее было: Да я, говорит, ведь и не дарю вам эти} Выкупилась от хозяйки. Наняла особую комнату, - но делать я ничего не умела, а наняться мне было нельзя никуда, потому что ведь у нас особые билеты, - куда с таким билетом покажешься? {Далее было: и жила} А денег нет, и жила по-прежнему, - то есть не по-прежнему, какое сравнение, Вера Павловна, {Далее было: такая жизнь еще} ведь я к себе уж принимала только своих знакомых, хороших, таких, которые не обижали, и вина у меня не было, потому какое же сравнение, и знаете? мне это уж легко было перед прежним, - только нет, все-таки тяжело, - и что я вам скажу? - вы подумаете, потому тяжело, что у меня много приятелей было, - человек пять? Нет, ведь я ко всем к ним имела расположение, так это мне было ничего, - вы меня простите, Вера Павловна, что я так говорю, только я с вами откровенна: я и теперь так думаю. Вы меня знаете, Вера Павловна, развратная ли я теперь какая-нибудь или нескромная ли? Кто, Вера Павловна, слышал теперь что-нибудь, кроме самого хорошего, - ну скажите, Вера Павловна, если бы у вас дочь была, а я была бы здоровая, - не побоялись бы взять меня в няньки, что я буду ее дурному учить?
      - Нет, Настасья Борисовна, не побоялась бы.
      - Я знаю, что не побоялись бы. Ведь я в мастерской сколько вожусь с детьми, и все меня любят, и старухи не скажут, чтобы я {Далее было: а. детям что б. не была хор} не учила их самому хорошему, - это верно, и никто от меня нескромного слова не услышит, - только я и теперь так думаю: если расположение имеешь, это все равно, Вера Павловна, потому что тут обману нет, - другое дело, если бы обман был, - так я не этим стыдилась, Вера Павловна, а тем, что все-таки деньги брала, - это мне очень стыдно было. А только, Вера Павловна, вы простите меня, что я вам скажу: ведь почти что всем женщинам, по-моему, также должно быть стыдно, которые и благородные женщины, замужние, и мужа не обманывают, не заводят любовников себе, - ведь они тоже за деньги живут с мужьями, - да еще я скажу вам больше: я - про себя скажу - ведь я, когда так стала жить, вперед денег не брала, должна никому не была, когда у меня расположения не было, я и говорила: "Ты ступай, я не хочу, чтобы ты нынче тут был", - а если не то что по времени у меня не было расположения, а к человеку не было расположения, ведь я его вовсе отсылала, что "я не буду с тобою знакома", - значит, Вера Павловна, я еще меньше была им обязана перед ними за себя иметь стыд, - а как {а как дамы} у нас замужние женщины живут, Вера Павловна? Я не про наших простых женщин говорю, из простого звания, - те незадаром мужниными деньгами кормятся: ведь она работница в доме, и обшивает, и обмывает мужа, и есть ему готовит, {Далее было: да и ежели время} и за детьми смотрит, все она: и швея, и прачка, и судомойка, и кухарка, и нянька, и все, - этой нет стыда с мужем жить, - я говорю про ваше звание, Вера Павловна, {Далее было: в котором она} да не про бедных, - что бедные, они все так живут, как и простые, хоть и благородные. Бедная жена тоже и из благородных людей тоже полезный человек в доме: за свою заботу, за свои труды имеет содержание от мужа, - ей не стыдно, Вера Павловна, - она, {с ним} вы меня извините, что я так скажу, она с ним как с мужем живет не за плату, она свою плату не за это берет, - я говорю, мужнин хлеб ест, мужнино платье носит, от мужа комнату получает не за это, Вера Павловна, что с ним как жена живет, а за то, что она ему полезная помощница; - ей не стыдно, - а я говорю про достаточных людей, про тех жен, которые так живут, ни на что в доме не нужны, кроме как для прихоти да для похвальбы мужу, - {Далее было: это, Вера Павловна, тоже} эти, Вера Павловна, за что свое содержание имеют? Им, по-моему, так же должно быть стыдно, как мне тогда было, - вы меня простите, что я так говорю, - может быть, это потому так мне кажется, что я прежде {Далее начато: дурну} вела дурную жизнь, так, может быть, {Далее было: я не могу от нее} это от нее {во мне} дурные мысли остались. - Да нет, Вера Павловна, - опять как же это сказать? - Что дурно, {Что было дурно, то я знаю, что} так ведь то я осуждаю, самыми строгими словами, вино, или бесстыдство какое, или если кто-нибудь обижает, или учит вредному, - это я очень осуждаю, Вера Павловна, - отчего же у меня такие мысли? Верно, это не от дурной моей жизни развратные мысли остались, а должно быть, что это верные мысли и что если другим они не представляются, так разве потому, что они меньше горечи испытали, не могут так правильно судить о жизни. Видите, какая я гордая в своих мыслях, Вера Павловна, - ну да недолго мне погордиться.
      - Так вот как я и жила, Вера Павловна, - это мне не стыдно было, Вера Павловна, что у меня не один человек бывает, - простите меня, что я так сказала, что я этого и теперь не осуждаю, потому что я без расположения никого не принимала, - дружна была с ними, потому что были хорошие люди, не обижали, - только тем я очень стыдилась, {огорчалась} что плату от них брала, {Далее было: что если я просто} что я по расположению к себе их принимала, а по виду как будто за деньги им себя продавала. Вот так и прошло, Вера Павловна, месяца три, и много уж я отдохнула в это время, потому что моя жизнь в это время была уже спокойная, и - извините, {Начато: про} Вера Павловна, что я так скажу, {Далее было начато: а. это я расск б. разврат в. моя г. я не счит} - совестилась я по причине денег, а дурной девушкой себя не считала. {Вместо: дурной ~ не считала - было: на своей совести греха не видела и не вижу, а не} Но совестно было из-за денег.
      - Только, Вера Павловна, и он, Сашенька, бывал у меня в это время, и я его навещала, - вот {вот значит} я опять к тому подошла, об чем одном надобно было говорить, - а что рассказывала я об себе, ведь без этого можно было обойтись, - только, Вера Павловна, кому же про свою жизнь не хочется рассказать так, чтобы после, когда, знаете, в живых не будешь, чтобы те, {чтобы хоть один,} кого уважал, помнили тебя в настоящем твоем виде, как ты была и как чувствовала, - что же, Вера Павловна, вам нечего говорить, какие мои чувства к вам, - конечно, Вера Павловна, не то, что к Сашеньке, - как можно сравнить, и тени той нет, потому что этого, Вера Павловна, никак нельзя, - ну, а все-таки {Далее было: после} вас больше всех люблю после него. - Вот я стала говорить, Вера Павловна, что Сашенька меня навещал, только не за тем, как другие, а так, будто имел за мною наблюдение, чтобы я {Было: а. точно чтобы я б. чтобы я точно} к своей прежней слабости {Далее было: то есть к вину} не возвратилась, {Далее было: не стала бы} вина бы не пила. И точно: в первые дни он меня поддержал, потому что я совестилась; ну, как он зайдет да увидит, - а в первое время тянуло, потому что у меня уж была привычка, {Далее было: и без него может} и должно быть, что без него я не устояла бы, потому что мои приятели, {Было: а. прияте б. знак} хоть и были добрые, хорошие люди, но {Далее было начато: а. этой не б. имели} тоже говорили: "Я, говорит, пошлю за вином". - А как я его совестилась, я и говорила: "Нет, никак нельзя". - А то, знаете, соблазнилась бы, - одной той мысли было бы не довольно, что это для моей болезни вредно. А потом, Вера Павловна, - этак недели через две, - я уж сама укрепилась, прошел позыв к вину, и уж отвыкла я от пьяного обращения. Только, Вера Павловна, {Далее начато: месяца} я все собирала деньги, чтоб ему отдать, и месяца через два отдала все. И он был так рад, что я ему их отдала, - и только я тогда же это поняла, что ему не деньги понравились, а что {Далее было: я не хотела} у меня эти деньги лежали на душе; и на другой день он мне принес кисеи на платье, две пары ботинок, цветов купил; {Вместо: кисеи ~ купил - было: платья, башмаков, дешевень} "я, говорит, вас не хотел обидеть, чтобы от ваших денег отказаться". {Вместо: и на другой день ~ отказаться". - было: а. Начато: а я, собс б. потом он сказал в. и сказал: [вам] [вы ку] давайте, я на эти деньги г. только Вера Павловна, он}
      - Вот он опять бывал и после этого с месяц, {Вместо: бывал ее с месяц, - было: зашел недели через полторы,} все так же, будто лекарь за больным смотрит. {Далее было: или как я} А потом, - это уж через месяц было после того, как я с ним расплатилась, - он тоже сидел у меня, и сказал: "вот теперь, Настенька, вы мне стали нравиться", - а точно, {Далее начато: а. я когда б. ведь это я} от вина лицо портится, {Далее было: потому что здоровье} и вдруг это {этого} не могло пройти, а тогда уж прошло, и цвет лица у меня стал нежный, и глаза стали ясные, - и опять то, что от прежнего обращения отвыкла, и стала говорить скромно, - знаете, мысли-то у меня скоро стали скромные, когда я перестала пить, а в словах-то я еще путалась, - ну, этак бывало, или сяду да забуду платье оправить хорошенько, по прежнему, знаете, неряшеству, а к этому времени я уж попривыкла и держать и говорить гораздо скромнее, {Вместо: ну, этак бывало ~ скромнее, - было: ну, и без намерения, и тогда что-нибудь нескромно сделаю, бывало, по забывчивости, [раз] [то] [придет] - а тут уж я отвыкла, стала и говорить приличнее [и от прежней-то привычки], этак бывало [руками] [и сяду, а заб] или сяду, да забуду платье оправить хорошенько - по прежнему, знаете, неряшеству, или говорю, да рукою махну, [как по] - а к этому времени я уж стала и держать} вот, как он это сказал, что я ему стала нравиться, я так обрадовалась, что хотела ему на шею броситься да поцаловать, да не посмела, остановилась, - а он говорит: "Вот видите, Настенька, я не бесчувственный". - И долго сидел и говорил, что я стала хорошенькая и скромная, - только, {Далее было: уж поздно стало} потом он и стал {и говор} ласкаться ко мне, - и так это мне странно показалось от него, когда он начал ласкаться, {Далее начато: а. я даже при всей моей совест б. взял} и как же ласкаться? Взял руку и положил на свою, и стал так нежно гладить другою рукою, и смотрит на эту руду, - а точно, руки у меня тогда были {Вместо: а точно ~ были - начато: а она, точно, была у} уж беленькие, нежные, - все смотрит на руку, и иногда в глаза посмотрит, - так вот, как он взял мою руку, вы {так вы} не поверите, Вера Павловна, - я так и покраснела, - после моей-то жизни, Вера Павловна, будто какаянибудь самая невинная барышня, ведь это странно, Вера Павловна, а так было, - но при всем моем стыде, - смешно сказать, Вера Павловна: при стыде моем, а ведь правда, все-таки сказала: "Как это вы захотели приласкать меня, Александр Матвеевич?" - А он сказал: "Потому, Настенька, что вы теперь честная девушка", - эти слова так меня обрадовали, что он назвал меня честною девушкою, что я так и залилась слезами, - а он стал говорить: "Что это с вами, Настенька?" - и поцаловал меня, - что же вы думаете, Вера Павловна, от этого поцалуя у меня голова закружилась, я себя не помнила, {Вместо: я себя не помнила - было: а я себя забыла} можно ли этому поверить, Вера Павловна, чтобы это могло быть после такой моей жизни?
      - Вот, Вера Павловна, на {так на} другое утро сижу {когда сижу} я, да и плачу: что мне теперь делать, бедной, как я жить стану? Только мне и остается, что в Неву {реку} броситься, потому что чувствую я: не могу {что не могу} я того, что я делала, зарежьте меня, с голоду буду умирать, не стану делать. - Видите, Вера Павловна, значит у меня давно была к нему любовь, но как он не показывал ко мне никакого чувства и у меня надежды никакой не было, чтобы я могла ему понравиться, {показаться} то эта любовь и замирала во мне, и я сама не понимала, что она во мне есть. А теперь все и обнаружилось. А это, разумеется, когда такую любовь чувствуешь, то как же можно на кого-нибудь и смотреть, кроме того, кого любишь? {Далее было: В этом, Вера Павловна, и досто} Это и вы по себе чувствуете, что нельзя. Тут уж все пропадает, кроме одного человека. В этом и похвалы никакой нет, потому что иначе и можешь чувствовать. {Вместо: и ~ чувствовать. - начато: и быть} Вот сижу я и плачу: "что я теперь буду делать? Нечем мне теперь жить". Я уж в самом деле думала: "пойду к нему, увижусь еще с ним, да пойду после того и утоплюсь". Так все утро и проплакала. Только {Только смотрю} вдруг вижу, он вошел и бросился меня цаловать, и говорит: "Настенька, об чем я тебя хотел спросить? Хочешь ты со мной жить?" {Далее начато: У меня} - Я ему и сказала, что я думала. И стали мы с ним жить.
      - Вот было счастливое время, Вера Павловна, - я думаю, мало кто таким счастьем пользовался. И все-то он на меня любовался, Вера Павловна, сколько раз случалось: проснусь, а он сидит, да и смотрит, - знаете, он изнежил меня, я иной раз лягу рано, {Далее было: проснусь поздно} а он привык заниматься, сидит за книгой, - да и не усидит, - подойдет на меня, да так и забудется, - все сидит да смотрит. Но только, какой же он скромный был, Вера Павловна, - ведь я после уже умела понимать, не то что по сравнению, как другие со мною были, это, разумеется, какое сравнение, - а ведь я стала читать, узнала, как в романах любовь описывают, по этому могла судить, - но только, Вера Павловна, уж как он любовался на меня, - и какое в это время чувство, Вера Павловна, когда любимый человек на тебя {Вместо: на тебя - было: так на твою} любуется, это такая нега, Вера Павловна, о какой я и понятия никакого не имела, - уж на что, когда он меня в первый раз поцаловал, - у меня даже голова закружилась, я так и опустилась к нему на руки, - кажется, сладкое должно быть чувство - но все не то, Вера Павловна, - то, знаете, кровь кипит, {Далее было: какое-то раздр} тревожное что-то, и в сладком чувстве есть как будто какое-то мученье, - так что тяжело {так что и рада и тяжело} это даже, хотя нечего и говорить, какое блаженство, что за {за него} такую минуту можно, кажется, жизнью пожертвовать, - да и жертвуют, Вера Павловна, значит, большое блаженство, а все не то, совсем не то, {Текст: тревожное ее совсем не то, вписан.} не то, - это все равно, как если когда замечтаешься, сидя одна, просто думаешь: "ах, как я его люблю"; - так ведь когда так задумаешься, {мечтаешь} тут уж ни тревоги, ни боли никакой нет в этой приятности, а так ровно, тихо чувствуешь, - так вот то же самое, только в тысячу раз сильнее, когда этот любимый человек на тебя любуется, {Далее было: а. это можно и б. это, ведь, знаете, не одна минута} - и как это спокойно чувствуешь, - и не то что сердце сильнее бьется, нет, - то уж тревога была бы, этого не чувствуешь, а только грудь шире становится, дышится легче, - вот это так, это самое верное: дышать очень легко! Ах, как легко, - так что и час, и два пролетят, будто одна минута, - как одна минута, - нет, ни минуты, ни секунды нет, вовсе времени нет, все равно как уснешь и проснешься, - проснешься, чувствуешь, что много времени прошло с той поры, как уснул, - а как это время прошло, - это и ни одного мига не составило, Вера Павловна; и тоже опять все равно как после сна: не то что утомление, а напротив, свежесть, бодрость, будто отдохнул, - да так и есть, что отдохнул; я сказала: "очень легко дышится" - это и есть самое настоящее. Какая сила во взгляде, Вера Павловна, - никакие другие ласки так не {не так} ласкают, не дают такой неги, как взгляд. Все остальное, что есть в любви, все не так нежно, как эта нега.
      - И все, бывало, любуется; все, бывало, любуется, - ах, что это за наслажденье такое, - это никто не может представить, кто не испытывал, {Далее было: да впрочем, что ж я ва} - да вы это знаете. Вам не нужно этого рассказывать, - а как подумаешь об этом, то не можешь оторваться от этой мысли. Нет, я уж уйду, Вера Павловна, больше и говорить ни об чем нельзя. Я только хотела сказать, какой Сашенька добрый.
      Крюкова досказала свою историю Вере Павловне уже в другие дни. Они с Кирсановым прожили около двух лет; признаки {следы} начинавшейся болезни как будто исчезли; но {но когда} на третью весну чахотка вдруг обнаружилась уже в сильном развитии. Жить с Кирсановым было бы {значило бы} для Крюковой обрекать себя на скорую смерть, - но отказавшись от этой связи, она могла еще рассчитывать, что болезнь опять заглохнет надолго. {Далее было: если она будет} Они решились расстаться. Заниматься какою-нибудь усидчивою работою также значило бы губить себя. Надобно было искать должности горничной, экономки, няньки, что-нибудь в этом роде, и должности, и такой госпожи, при которой не было бы ни утомительных обязанностей, ни, в особенности, неприятностей. Условия довольно трудные. Но нашлось такое место. {Текст: Надобно было ~ место, вписан.} У Кирсанова были знакомства между начинающими артистами, - через них Крюкова определилась в горничные к одной из актрис русского театра, отличной женщине. Долго расставались и не могли они расстаться с Кирсановым. "Завтра отправлюсь на свою должность" - и одно завтра проходило за другим. Плакали, плакали, и все сидели, обнявшись, пока уже сама актриса, знавшая, {слышавшая,} по какому случаю поступает к ней горничная, приехала за нею сама, догадавшись, почему она долго не является, и зная, что это продление разлуки очень вредно для бедной больной девушки. Пока актриса оставалась на сцене, Крюковой было очень хорошо жить у ней: актриса была женщина деликатная, Крюкова была привязана к своему месту - другое такое трудно было бы найти, - актриса была довольна горничною; горничная за то, что не имеет от нее неприятностей, привязалась и к ней самой, - актриса, увидев это, стала еще добрее; Крюковой было очень спокойно, {Вместо: Крюковой ~ спокойно, - было: жить Крюковой было отлично} и болезнь ее действительно не развивалась или почти не развивалась. Но актриса вышла замуж, покинула сцену и поселилась в семействе мужа, - тут, как и {уже и} прежде слышала Вера Павловна, привязался к горничной отец мужа актрисы, {Вместо: отец мужа актрисы - было: пожилой любитель} - добродетель Крюковой, положим, и не подвергалась никакому искушению, но начались домашние сцены: {Далее было: между бывшею актрисою и отцом ее мужа, Крюкова} бывшая актриса стала стыдить старика, старик стал сердиться, - Крюкова не хотела быть причиною семейного раздора, да если бы и хотела, то уже не имела бы прежней спокойной жизни на прежней должности, и бросила ее.
      Это было года через полтора после разлуки с Кирсановым. Она уже не виделась с ним в это время. Сначала он навещал ее, но радость свиданья так вредно действовала на нее, что он вытребовал у нее позволения не бывать у ней для ее же пользы. Крюкова пробовала жить горничиою еще в двух-трех семействах, но везде было столько тревог и неприятностей, что уж лучше было поступить в швеи, хоть это и было прямым обречением себя на быстрое развитие болезни, - ведь болезнь все равно развивалась бы и от неприятностей; пусть же [будет она] подвергаться той же судьбе без огорчений, только от одной работы. Год швейной работы окончательно подрезал Крюкову. Когда она поступила в мастерскую Веры Павловны, Лопухов, бывший там домашним доктором, делал все возможное, чтобы задержать ход чахотки, сделал много, то есть по трудности того небольшого успеха, который получал, но успех сам по себе был невелик.
      Крюкова до последнего времени находилась в обыкновенном заблуждении чахоточных, воображая, что ее болезнь еще не бог знает развилась. Поэтому она сама не хотела отыскивать Кирсанова, зная, что свидания с ним были для нее ядом. Но уже месяца два-три она очень настойчиво спрашивала Лопухова, долго ли остается ей жить. Зачем это нужно знать ей, она не говорила, и Лопухов, конечно, не почел себя вправе прямо сказывать {Было: говор} ей о близости развязки, не видя в ее вопросах ничего, кроме обыкновенной привязанности к жизни. Он считал своим долгом успокоивать ее. Но как чаще всего случается, она не успокоивалась, а только удерживалась от исполнения мысли, которая могла доставить отраду ее концу: сама она видела, {она сама понимала} что ей недолго жить, и чувства ее определялись этою мыслью, но медик уверял ее, что она еще должна дорожить своим здоровьем, и {Далее было: в поступках} она знала, что должна верить ему больше, чем себе, потому и слушалась его в своих поступках и не отыскивала Кирсанова.
      Разумеется, это недоразумение не могло быть продолжительно: {Далее было: а. Крюкова так или иначе б. Лопухов или Вера Павловна скоро заметили} с приближением кризиса расспросы Крюковой о состоянии ее болезни сделались бы настойчивее, определеннее; если бы она и не высказала, что имеет еще {другую} особенную причину узнавать {знать} истину, кроме {кроме любви к жизни} обыкновенного интереса всех больных, то Лопухов или Вера Павловна заметили бы это, дело разъяснилось бы, и двумя-тремя неделями, {Далее было: позже} быть может несколькими днями позже все-таки дело пришло бы к тому же самому, к чему пришло несколько раньше благодаря неожиданному для Крюковой появлению Кирсанова в мастерской. Но {Но это появление} теперь недоразумение было прекращено не дальнейшим ходом расспросов, а этим случайным обстоятельством.
      - Как я рада, как я рада, {Как ~ рада вписано.} ведь я все собиралась к тебе, Сашенька, - с восторгом сказала Крюкова, когда ввела его в свою комнату.
      - Да, Настенька, я не меньше тебя рад, {Далее было: что встретил тебя} - теперь не расстанемся, переезжай жить ко мне, - сказал Кирсанов, увлеченный чувством сострадательной любви, {увлеченный ~ любви вписано.} и, сказавши, тотчас же вспомнил: "как же я сказал ей это, - ведь она, вероятно, еще не догадывается о безнадежности и близости развязки".
      Но она или не поняла в первую минуту смысла, который выходил из его слов, или если поняла, так не до того ей было, чтобы обращать внимание на этот смысл, и радость возобновления любви заглушала в ней скорбь мысли о близком конце, {Далее было: да впрочем} - она только радовалась и говорила: "Какой ты добрый, ты все по-прежнему любишь меня".
      Но, когда он ушел, она поплакала: только теперь она или поняла или {или обратила} могла заметить, что поняла смысл возобновления любви, - тот смысл, что "теперь мне уж нечего беречь тебя, не сбережешь, по крайней мере пусть ты порадуешься"...
      И действительно, она порадовалась: он не отходил от нее ни на минуту, кроме тех часов, которые брали у него гошпиталь и должность, - так прошло около месяца, и болезнь быстро развивалась, был уже очень недалек конец, - и они все время были вместе, - и сколько было рассказов обо всем, что было с каждым во время разлуки, и еще больше было воспоминаний о прошлой жизни вместе, - и сколько было удовольствий: {Текст: и все время ~ удовольствий: вписан.} они гуляли вместе, - он нанял коляску, и они по целым вечерам каждый день ездили по окрестностям Петербурга, - она многих из этих окрестностей еще вовсе не видала и так восхищалась ими, {и так восхищалась ими, вписано.} - ей не часто приходилось бывать за городом, а теперь половину времени проводила среди зелени, - а {За каждый} человеку так мила природа, что даже этою жалкою, презренною, хоть и стоившею миллионы и десятки миллионов, {Вместо: миллионы ~ миллионов - было: очень дорого.} природою окрестностей радуются люди, {Далее было начато: а. которые б. в душе которых нет в. душа которых не [слилась] имеет воспоминаний о другой природе, хоть несколько} которым не была природа, {Так в рукописи.} более живая {нежная} и радостная, - они читали, они играли в дурачки, - они играли в свои козыри, играли в лото, - она даже стала учиться играть в шахматы, {Далее начато: чтобы} "потому что Сашенька любит шахматы", как будто имела время выучиться; но больше всего он просто любовался на нее, и ей, как она говорила, "было очень легко дышать".
      Вера Павловна несколько раз просиживала у них вечера, еще чаще заходила к Крюковой по утрам, чтобы развлечь ее, когда она оставалась одна, {Далее было: и все слушала, когда она была с нею одна} - и когда они были одни вдвоем, у Крюковой только и было все одно и то же содержание бесконечных рассказов - то, "какой Сашенька добрый", и как он любуется на нее, и как легко дышится от этого, и как жарко он цалует ее, и тут она смеялась: "Как это он не устанет цаловать, - начнет, {Было: руки начнет} Вера Павловна, цаловать глаза, потом руки, потом станет цаловать грудь, потом ноги, - и ведь мне не стыдно, право не стыдно, а ведь я уж совсем отвыкла от мужских взглядов, - ведь я, Вера Павловна, женского взгляда стыжусь, - право стыжусь, - вы спросите наших девушек, какая я застенчивая, ведь я ни при одной из них не одевалась, - ведь я поэтому и жила в особой комнатке, Вера Павловна, потому что я очень застенчива, Вера Павловна, я очень стыдливая, Вера Павловна, - а как это так странно, Вера Павловна, вы не поверите, что когда он на меня любуется и цалует, мне не стыдно, а только так приятно и легко дышится; отчего это, Вера Павловна, - ведь вот, я даже вас стыжусь, отчего же его взгляда не стыжусь? - это, я думаю, Вера Павловна, не оттого ли, что уж он мне {что уж я и не считаю его} и не кажется другим человеком, а кажется, как будто мы оба один человек; как будто это не он на меня смотрит, а я сама на себя смотрю; и будто это не он меня цалует, а сама цалую, - право, так мне представляется, - это оттого и не стыдно". {В конце этой страницы рукописи, в обратном направлении, был начат текст, представляющий собою вариант начала VIII главы первой романа (см. ниже, стр. 715).}
      Прошло месяца четыре. {Было начато: а. Болезнь Крюковой б. Посещение Крюковой в. Меся Против фразы: Прошло месяца четыре - дата: 17 январ} Заботы о Крюковой, потом воспоминания о ней обманули Кирсанова, - ему казалось, что теперь он безопасен от мыслей о Вере Павловне, и он не избегал ее, когда она, навещая {посещ} Крюкову, встречалась и говорила с ним; потом не избегал, когда она старалась развлечь его, - он очень грустил {Далее было: и ему не до того было, что} по бедной своей приятельнице. {Вместо: своей приятельнице. - было начато: Кр} Пока он грустил, {Далее начато: дело шло хор} оно, точно, {Далее начато: а. сближение с Верою Павловною [не показалось бы] не имело ничего} в его сознательных чувствах к Вере Павловне не было ничего, кроме дружеской признательности за ее участие.
      Но {Но сам} - читатель уже знает вперед смысл этого "но", {Вместо: смысл этого "но", - было: к чему относится это "но"} как всегда будет вперед знать, о чем {что} будет говориться после страниц, им прочтенных, {Вместо: будет ~ прочтенных - било начато: прочтет на следу} - но, разумеется, чувство Кирсанова к Крюковой было при их второй встрече вовсе не то, как у Крюковой к нему, - любовь к ней давным-давно прошла {была} в Кирсанове, - он только остался расположен {Вместо: остался расположен - Было: дорожил} как женщине, которую когда-то любил. {Далее было: а, В то время он был юношею, готовым броситься, б. А с той поры ведь он не остался в эти четыре года только с тем}
      То была жажда {неразборчивая жажда} юноши полюбить кого-нибудь, - когда Кирсанов перестал быть юношею, он {он перестал} мог только жалеть Крюкову, {Далее было: как не} не больше, - он был дружен с нею по воспоминанию, не больше. {и только} Грусть по ней скоро сгладилась, но когда она рассеялась {но очнувшись} на самом деле, ему все еще помнилось, что он занят этою грустью, {Далее было: хотя в} а когда он заметил, уже не имеет грусти, а только вспоминает {помнит} о прошлой грусти, он увидел себя в таких отношениях к Вере Павловне, что увидел, {Вместо: что увидел - было: что почувствовал [надоб] себ} что попался в большую беду.
      Вера Павловна старалась его развлекать, и что же было теперь, через два-три месяца после того, как начала она развлекать его от грусти о Крюковой? - Да ничего больше, как только то, что он почти каждый вечер или проводил у Лопуховых, или провожал куда-нибудь Веру Павловну - провожал часто вместе с мужем, чаще один.