- Матрена, разбуди барина, вели ему ко мне прийти. {Вместо: Матрена ~ прийти. - было: Дурак, поди ко мне}
      Павел Константинович пришел.
      - Ступай к хозяйке, скажи, что дочь по твоей воле вышла за этого чорта. Скажи: "я против жены был". Скажи: "я это вам в угоду сделал, потому что видел, не было вашего желания". Скажи: "моя жена одна была виновата, а я вашу волю исполнял". Скажи: "я сам их и свел". Понял, что ли?
      - Да этого как же не понять, Марья Алексеевна, это ты очень умно рассуждаешь.
      - Ну, ступай к ней.
      Справедливость слов Павла Константиновича была так осязательна, что хозяйка поверила бы им, если бы он и не {Далее начато: красноре} обладал даром убедительной {почтительной} благоговейности изложения. А убедительность этого дара была так велика, что хозяйка простила бы Павла Константиновича, если б и не было осязательных доказательств, что он постоянно действовал против жены и нарочно свел Верочку с Лопуховым, чтобы отвратить неблагородную женитьбу Михаила Ивановича. {Далее было: А главное, радость смягчает сердце} "Как же они повенчались?" - Павел Константинович не пожалел приданого, - дал 5 тысяч рублей Лопухову; свадьбу всю сделал на свой счет, {Далее было: и все тайно - он} через него они и записочки передавали., - у его сослуживца на квартире - у столоначальника Прохорова, "семейного человека, ваше превосходительство, потому что хоть я и маленький человек, {хоть мы и маленькие люди,} но девическая честь дочери, ваше превосходительство, мне дорога, - имели при мне, ваше превосходительство, свиданья, - и когда Верочка через меня, ваше превосходительство, к нему получила пристрастие, сам его в свой дом, якобы для ученья сынишки, ваше превосходительство, - а хоть {а какие мне} наши деньги не такие, чтобы с таких лет парню учителей брать, - но якобы предлог дал, ваше превосходительство", - и так далее. Неблагонамеренность жены Павел Константинович изобличал {выставлял} в самых черных порицаниях.
      Как было не убедиться и не помиловать {не смиловаться} Павла Константиновича? Главное - великая, неожиданная радость. Радость смягчает сердце. Хозяйка начала свою отпустительную речь очень длинным пояснением гнусности мыслей {сердца} и поступков Марьи Алексеевны {Против текста: Хозяйка ~ Марьи Алексеевны - дата: 2 январ} и сначала требовала, чтобы Павел Константинович прогнал жену от себя, если хочет остаться управляющим, - но он умолял, да она и сама сказала это больше для острастки, {для тона,} чем для дела, - наконец, резолюция вышла такая, что Павел Константинович оставляется управляющим, - квартира на улицу у него отнимается, и переводится он на задний двор с тем, чтобы его жена не смела показываться {и показываться} в местах, на которые может упасть взор хозяйки, - его жена обязана выходить на улицу не иначе, как третьими воротами, самыми дальними от окон хозяйки. Из 20 рублей в месяц, прибавленных к жалованью, 15 рублей отнимаются, а 5 рублей оставляются управляющему в вознаграждение как его усердия к воле хозяйки, так и его расходов по свадьбе дочери.
      У Марьи Алексеевны было в мыслях несколько проектов о том, как поступить с Лопуховым, когда он явится вечером: {когда он явится вечером: вписано.} самый чувствительный состоял в том, чтобы спрятать {позвать} в кухне двух дворников, они бросятся на Лопухова по данному сигналу и исколотят его; самый патетический состоял в том, чтобы торжественно провозгласить устами {Начато: обои} и своими и Павла Константиновича родительское проклятие ослушной дочери и ему, с объяснением, как оно сильно, - даже земля, как известно, не принимает праха проклятых родителями. Но это были более мечты, как у их хозяйки мысль развести Павла Константиновича с женою, - такие проекты более служат {питаются} для отрады сердцу {Далее было: (мир внутренней жизни) - и пояс} бесконечными рассуждениями в будущем, что, дескать, я вот что могла (или, смотря по полу лица: мог) сделать и хотела (хотел) так сделать, да по своей доброте пожалела (пожалел). {Далее было: А что делать на Далее было начато: Реальные}
      Проект побить Лопухова и проклясть дочь был идеальною стороною мыслей и чувств Марьи Алексеевны; реальная жизнь ее ума и души имела {Далее было: несколько иное} направление, не столь возвышенное и более практическое, {Далее начато: и почти} - разница, неизбежная по слабости всякого человеческого существа. {Далее начато: Как только} Когда она опомнилась между Пажеским {у Пажеского} корпусом и Апраксиным переулком, - постигла, что дочь действительно исчезла, вышла замуж и ушла от нее, - этот факт {Было начато: а. эта б. это в. ее сознание} явился ее сознанию в форме следующих мысленных восклицаний: "убежала! мерзкая девчонка! обокрала!" {Далее было: потому-то она} - И всю дорогу она продолжала восклицать {восклицала} мысленно, а иногда и вслух: "мерзавка! обокрала!" Поэтому-то, излив свою скорбь на Федю и Матрену, {Было начато: сорвав гнев на Феде и} - опять человеческая слабость, по которой {по которой иногда} всякий человек {Далее было: а. уклоняется страст б. по голосу сер} увлекается выражением чувств до того, что забывает в порыве души о житейских интересах минуты, она и пробежала в комнату Верочки, тотчас же бросилась {Вместо: тотчас же бросилась - было начато: долго ры} в ящики туалета, в гардероб, окинула все торопливым взглядом, - нет, кажется, все цело, - потом принялась поверять это первое успокоительное впечатление подробным, внимательным пересмотром, - оказалось, что действительно все вещи и платья остались у нее, кроме пары простеньких {маленьких} золотых серег, которые носила Верочка дома, да простенького платья {вместо: да простенького платья - было: а. да кисейного платья, в котором она ходила дома, которое б. [простеньк] [баре] кисейного белого платья, которое бы в. платья [из], которое г. простенького платья, которое за непрезента} и старого бурнуса, в которых она пошла из дому. {из дома} По этому вопросу {С этой стороны} реального направления Марья Алексеевна ждала, что Верочка даст Лопухову список своих вещей и он будет требовать их. {Вместо: что Верочка ~ их - было: что Лопухов будет требовать именем} Она твердо решилась из золотых и тому подобных вещей ничего, но из платьев дать два, которые попроще, и дать несколько белья, которое побольше изношено, - ничего не дать нельзя, благородное приличие не дозволяет, {Вместо: благородное приличие не дозволяет - было начато: а. этого требует бл б. другой вопрос} а Марья Алексеевна всегда строго соблюдала благородное приличие.
      Другой вопрос реальной жизни был: отношения к матери Мишки-дурака, - мы уже видели, что Марье Алексеевне удалось разрешить его удачно.
      Теперь третий вопрос: что делать с мерзавкою и с подлецом, то есть с дочерью и непрошенным зятем? Проклясть? Это нетрудно, но годится только как десерт к чему-нибудь {к более} существенному. Существенное возможно только одно: подать просьбу, начать дело, отдать под суд. Сначала, в волнении {в порыве} страстей, Марья Алексеевна смотрела на это решение {на этот вопрос} идеально, {Далее начато: а. но [как] по мере того} и с идельной точки зрения оно представлялось, очень привлекательным. Но по мере того {Но горькая} кровь успокоивалась от утомления бурею, дело стало представляться в другом виде: никто не знал так хорошо, как Марья Алексеевна, что дела ведутся деньгами и деньгами, {Далее начато: а. если бы б. а что из такого} а такие дела, как обольщавшее ее своею идеальною прелестью, тянутся {Было начато: треб} очень долго {Далее начато: требу} и кончаются совершенно ничем, если не тратить на них очень много денег.
      Что же делать? В конце концов оказалось, что предстоят {что не делать} только два занятия: ругаться {поругаться} с Лопуховым до последней степени удовольствия и отстоять от его требований верочкины вещи, а средством к тому употребить угрозу подачею жалобы. Но поругаться надобно очень сильно.
      Не удалось и этого. Пришел Лопухов и начал в том роде, что - мы с Верочкою просим вас, Марья Алексеевна и Павел Константинович, извинить нас, что мы решились...
      Марья Алексеевна на этом слове закричала:
      - Я прокляну ее, негодницу...
      Но слова "негодница" она не договорила, потому что Лопухов сказал очень громко:
      - Вашей брани я слушать не стану. Я пришел говорить о деле. Вы сердитесь и не можете говорить спокойно, так мы поговорим одни с Павлом Константиновичем, а вы, Марья Алексеевна, пришлите Федю или Матрену позвать нас, когда успокоитесь, - и, говоря это, уже взял Павла Константиновича за руку и уже вел его из залы в его кабинет, а говорил так громко, что перекричать его не было возможности, и потому пришлось остановиться в своей речи.
      Довел он Павла Константиновича до дверей залы, - тут остановился, обернулся и сказал: {Далее начато: Так. А не лучше ли}
      - А то, Марья Алексеевна, теперь же и с вами буду говорить, - только ведь о деле надобно говорить спокойно.
      Она опять было готовилась закричать, - он опять перебил:
      - Ну, не можете говорить спокойно, так мы уходим.
      - Да ты зачем уходишь, дурак? - прокричала Марья Алексеевна.
      - Да он меня ведет, матушка!
      - А вы зачем, Павел Константинович, позволяете называть себя такими бранными именами? Марья Алексеевна дел не знает, она думает, что с нами может бог знает что сделать, - а вы чиновник, вы деловой порядок должны знать, вы скажите, что теперь она с Верочкою ничего не сделает, а со мною и того меньше. {Далее начато: Это он говорил}
      "Знает, подлец, что ничего с ним не сделаешь", - подумала Марья Алексеевна и сказала Лопухову, что в первую минуту погорячилась как мать, а теперь может говорить хладнокровно.
      Лопухов возвратился с Павлом Константиновичем, сели; {начали} Лопухов попросил ее слушать, пока он доскажет, что начнет; что ее речь будет впереди, - и начал говорить, сильно возвышая голос, когда она хотела перебить его, и таким образом благополучно довел до конца свою речь, которая состояла преимущественно в том, что Верочка {Далее начато: а. за Мих б. не} никогда не хотела {начато: не сог} идти за Сторешникова и не пошла, что, стало быть, нечего и огорчаться {начато: серди} Марье Алексеевне расстройством дела, которое никогда не могло устроиться, а что девушку {Вместо: а что девушку - было: а. [а что дочь] [некий?] другой б. что если Верочка в. и когда Верочка не пошл} во всяком случае надобно отдавать замуж, а это вообще дело убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба сама по себе много денег стоит, - а главное, приданое, {Далее начато: платья} - стало быть, еще можно считать выгодою, что дочь вышла замуж без всяких расходов и убытков, {Вместо: без ~ убытков, - было: а. не требуя никаких б. не разорив} - и так далее, в этом роде.
      Когда он кончил, то Марья Алексеевна видела, {увидела} что с таким разбойником нечего говорить, и потому перешла к чувствам, - что она была огорчена собственно тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия {без благословенья} родительского, что это для материнского сердца огорчительно, - ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то уже, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не поговорить и об этом, так приличие требует. - Ну, удовлетворили приличию, поговорили, - Марья Алексеевна - что она, как любящая мать, была огорчена, - Лопухов - что она, как любящая мать, может и не огорчаться, - когда приличие было удовлетворено {достаточно удовлетворено} надлежащею длиннотою рассуждений по этому пункту о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, - что, дескать, мы всегда желали своей дочери счастья, - это с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная, {Было: а. Начато: без б. разумеется никто и} - тоже разговор был доведен до приличной длинноты и по этому пункту, - тогда стали прощаться - тоже с объяснениями такой длинноты, какая требуется благородным приличием, - и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского {нежного материнского} сердца, не просит Марью Алексеевну теперь же дать дочери позволение видеться с нею, потому что теперь это, может быть, еще было бы тяжело для Марьи Алексеевны, а что вот Марья Алексеевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло {состояло, конечно} единственное желание Марьи Алексеевны, и что когда Марья Алексеевна совершенно убедится в этом, тогда, конечно, и материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
      Так на том и порешили и расстались миролюбиво.
      - Ну, разбойник, - сказала Марья Алексеевна, проводив зятя.
      Ночью даже приснился ей сон такого рода: что сидит она {Далее было: с Лопуховым и говорит: [теперь вы] как же это вы. Дмитрий Сергеевич} под окном и видит - по улице едет карета, самая отличная, и останавливается эта карета, {Далее было: у окна, у ее подъезда} и выходит из кареты пышная дама, и мужчина с дамою, и входят они к ней в комнату, и дама говорит: "посмотрите, мамаша, как меня муж одевает", - и дама эта Верочка, - и смотрит Марья Алексеевна, материя на платье у Верочки самая дорогая, - и говорит Верочка: "одна материя 500 целковых стоит, а это для нас, мамаша, пустяки, - у меня таких целая дюжина, а вот, мамаша, это дороже стоит - вот, на пальцы посмотрите", - смотрит Марья Алексеевна на пальцы Верочки, и на пальцах перстни крупных бриллиантов, - "этот перстень, мамаша, стоит 2000 рублей, а этот, мамаша, дороже, 4000 рублей, а вот на грудь посмотрите, мамаша, - эта брошка еще дороже: она стоит 10000 рублей", - а мужчина говорит: "а это все для нас еще пустяки, милая маменька, Марья Алексеевна, а настоящая-то важность вот у меня в кармане, - вот, милая маменька, посмотрите, бумажник, какой толстый и набит все одними сторублевыми бумажками, и этот бумажник я вам, мамаша, дарю, потому что и это для нас пустяки, а вот этого бумажника, который еще толще, милая маменька, я вам не подарю, потому что в нем бумажек нет, а все банковые билеты да векселя, и каждый билет или вексель дороже стоит, чем весь бумажник, который я вам подарил, милая маменька". {Далее начато: Счастлива ты, моя Верочка} - "Умели вы, милый сын, Дмитрий Сергеевич, составить счастье моей дочери и всего нашего семейства; только откуда же, милый сын, вы такое богатство получили?" - "Я, милая маменька, по откупной части пошел".
      И, проснувшись, Марья Алексеевна думает про себя: "истинно, ему бы по откупной части идти".
      Глава третья
      ЗАМУЖСТВО И ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ
      Прошло два месяца после того, {после женить} как Верочка вырвалась из подвала. Дела Лопуховых шли хорошо. Он успел два хорошие урока, {Так в рукописи.} достал работу у какого-то книгопродавца, - перевод учебника географии. {Далее было: а. Вера Павловна также [нашла себе урок] успела немножко осуще б. Вере Павловне также удалось сделать в. Вера Павловна также начала исполнение} Вера Павловна также имела урок, - пока еще только один и не очень завидный. Но все-таки нужды не пришлось испытать, напротив, Лопуховы уже рассчитывали, что скоро, - через полгода или даже меньше, - могут обзавестись своим хозяйством. Доходы были очень скромные, но и расходы тоже.
      Порядок их жизни устроился, конечно, не совсем в том виде, как полушутя, полусерьезно устроивала его Верочка в день своей фантастической помолвки, но все-таки очень похоже на то. {Вместо: не совсем ~ на то. было: а. такою б. таким крайним в. с такою крайнею [формалистичностью] формалистикою взаимного} Старик и старуха, жильцами которых они были, {Вместо: жильцами ~ были - было начато: у которых нани} много толковали между собою о том, как странно живут молодые, - будто вовсе и не молодые, - даже и не муж и жена, а так, точно бог знает кто. {точно чужие}
      - Как бы тебе это сказать, Сидоровна: на то похоже, ежели бы, примерно, она ему сестра была, али он ей брат.
      - Нашел чему приравнять! {Было: - Что грешишь-то, чему приравниваешь!} Между братом да сестрою никакой церемонности нет, а у них как? {Далее было: Ты в окно-то чать видишь тоже} Он, как встал, пальто надевает, и сидит, ждет, покуда {Далее начато: а. она б. мы} самовар принесешь. Ну, сделает чай, кликнет ее, - она тоже уж одета выходит. Какие тут брат с сестрою, - а ты так скажи: вот, бывает тоже, что небогатые люди по два семейства живут в одной квартире, - вот этому можно приравнять. {Далее было: а. Значит: ты видал ли, [чтобы], что б. - Чудной нынешн в. А дружно живут}
      - И как это, Сидоровна, чтобы муж к жене войти не мог, {Далее было: или теперь, вечером, как прощаются} значит, не одета, нельзя. Это на что похоже?
      - А ты то лучше скажи: как они вечером-то расходятся? Говорит: "прощай, миленький, спокойной ночи", {Далее начато: и он говорит} - разойдутся оба по своим комнатам, сидят, книжки читают, ну, он тоже пишет. {Далее было: Она ложится. Ну, как} Ты слушай, что раз было: Легла она спать, лежит, читает книжку; {Было: Сидела она, читала книжку. После: книжку было: видно, непонятно, показалось} только слышу через перегородку-то, на меня сна-то тоже что-то не было, - слышу, {через перегородку ~ слышу, вписано} встает. Только что же ты думаешь? слышу, одевается; ну, думаю, что дальше? Слышу, перед зеркалом стала, - значит, волоса пригладить. Ну, вот как есть, точно в гости собирается. Ну, слушаю. Слышу, пошла. Ну, и я в коридор вышла, стала на стул - гляжу в его-то комнату через стекло-то. Слышу, подошла. "Можно войти, миленький?" - ведь у ней другого имени ему нет. А он: "сейчас, Верочка, минутку погоди", - лежал тоже. Платьишко натянул, пальто застегнул, - ну, думаю, галстух надевать станет, нет, галстуха не повязал, - оправился, говорит: "теперь можно, Верочка". "Я, говорит, вот в этой книжке не понимаю, ты растолкуй". Он сказал. "Ну, говорит, извини, миленький, извини, что я тебя побеспокоила". А он говорит: "Ничего, Верочка, я, говорит, так лежал, ты не помешала". Ну, она и ушла.
      - Так и ушла? {И ушла?}
      - Так и ушла. {И ушла.}
      - И он ничего?
      - И он ничего. Да ты не тому дивись, что ушла, а ты тому дивись, оделась, пошла, - он говорит: "погоди", оделся, - тогда говорит: "войди". Ты про это говори: какое это заведенье?
      - А вот что, Сидоровна: это секта такая, значит. Другой разговор:
      - Петрович, а ведь я ее спросила про ихнее заведенье. Говорю: "вы, говорю, Вера Павловна, не рассердитесь, что я вас спрошу: вы какой веры?" "Обыкновенно какой, русской", говорит. "А супружник ваш?" - "Тоже, говорит, русской". - "А секты никакой не изволите содержать?" - "Никакой, говорит: а почему так вздумалось?" - "Да вот почему, сударыня, - барыней, барышней ли, не знаю как назвать: вы с муженьком-то живете ли?" Засмеялась: "Живем", говорит. "Так отчего же у вас заведенье такое, что {Далее было: он к вам взойти не смеет, и одевается, когда - Да и я к нему не смею, говорит, так что же тут} вы его неодетая не принимаете, точно вы с ним не живете?" - "Да это, говорит, для того, что зачем же растрепанной показываться? А секты тут никакой нет". - "Так что же такое?" - говорю. "А для того, говорит, что так-то любви больше, и размолвок нет".
      - А это точно, Сидоровна, что на правду похоже. Значит, всегда в своем виде.
      - Да она мне еще какое слово сказала: "Ежели, говорит, я не хочу, чтобы другие меня в безобразии видели, так мужа-то, говорит, я больше люблю, значит, {Далее начато: а. когда б. для} ему-то и вовсе не приходится, не умывшись-то, на глаза лезть".
      - А и это на правду похоже, {Вместо: на правду похоже - было: правда} Сидоровна: отчего же на чужих-то жен зарятся? Оттого, что их в наряде видят, а свою в безобразии. Так и в писании говорится, в притчах Соломоних. Премудрейший царь был.
      Говорится ли это в притчах Соломоних, или нет, не знаю. {Далее было: Но вот третий разговор, но он происходил уже и гораздо позднее, [через] слишком через полгода после свадьбы Лопуховых.}
      Хорошо {Вообще хорошо} шла жизнь Лопуховых. Вера Павловна была всегда весела. {Было начато: Но особенно весела ст} Но однажды, - это было месяцев через пять после свадьбы, {замужства} - Лопухов, возвратившись с урока, нашел жену в каком-то особенном настроении духа: она была как-то особенно довольна чем как будто необыкновенным, {Далее было: смотря в ее} в ее глазах была и гордость, и радость. Тут Лопухов припомнил, {вспомнил,} что уже несколько дней можно было замечать в ней признаки приятной тревоги, улыбающегося раздумья, нежной гордости.
      - Друг мой, у тебя есть какое-то веселье, - что же ты не поделишься со мною?
      - Кажется, есть, мой милый. Но погоди еще немного, - я скажу тебе тогда, когда это будет верно. А то еще, пожалуй, понапрасну похвастаешься и тебя обманешь. Но кажется, что это верно.
      - Но что же такое?
      - А ты забыл наш уговор, мой миленький? Не расспрашивать? Скажу, когда будет верно. Но, чтобы было верно, надобно подождать еще несколько дней. А это будет мне большая радость! Да и ты будешь рад, я знаю.
      Прошло еще с неделю.
      - Мой миленький, стану тебе рассказывать свою радость, только ты мне - ты ведь все это {Вместо: все это - было: а. все книги б. все эти теории} знаешь. Видишь ли что, мой друг, мне давно хотелось что-нибудь делать, - для твоей невесты, помнишь? - для страшной, - только она для меня вовсе не страшная. Я и придумала, давно уж, что можно {что надобно} завести мастерскую, швейную, а, ведь это хорошо?
      - Ну, мой друг, у нас был уговор, чтобы я твоих рук не цаловал, - да ведь то говорилось про другие дела, а на такой случай уговора не было. Давайте руку, Вера Павловна.
      - После, мой миленький, когда удастся сделать.
      - Когда удастся сделать, тогда и не мне дашь руку поцаловать, - тогда и Кирсанов, и Алексей Петрович, и все поцалуют, - а теперь пока я один, - и намерение стоит этого.
      - Насилие? я закричу.
      - А кричи.
      - Миленький мой, я застыжусь и не скажу ничего, - будто уж это такая важность!
      - А вот какая важность, мой друг: мы все говорим, а ничего не делаем. А ты {Далее начато: как обдумал} позже нас всех стала думать об этом, а раньше всех решилась приняться за дело.
      - Миленький мой, ты захвалил меня, - она покраснела и припала лицом к его груди, - спряталась. Он поцаловал {Было: а. нагну б. цалова} ее голову. - Умная головка. {Далее было: нет не годится }
      - Миленький мой, перестань. Вот тебе и сказать нельзя. Видишь, ты какой.
      - Перестану, говори, моя добрая. {моя радость}
      - Не смей так называть.
      - Ну, злая.
      - Эх, какой ты, все мешаешь. Ты слушай. Ведь тут, мне кажется, то, чтобы с самого начала, когда выбираешь немногих, нужна осмотрительность, чтобы это были люди в самом деле {дейст} хорошие, честные, не легкомысленные, не шаткие, и настойчивые, и вместе мягкие, чтобы от них не выходило пустых ссор и чтобы они выбирать других. Так?
      - Так, мой друг.
      - Теперь я нашла трех таких девушек, - ах, сколько я перебирала, - ведь я, мой миленький, уж месяца три заходила в магазины, знакомилась. И нашла, такие славные девушки. Я с ними хорошо познакомилась.
      - И надобно, чтобы они были хорошие мастерицы своего дела, - ведь надобно, чтобы дело шло собственным достоинством, - ведь все должно быть основано на торговом расчете.
      - Ах, еще бы нет, мой миленький, - это разумеется.
      - Так что же еще? О чем со мною советоваться?
      - Да подробности, мой миленький.
      - Ну, рассказывай подробности, - да, верно, ты сама все обдумала и сумеешь приспособиться с обстоятельствами. Ты знаешь, {Далее было: но все-таки надобно} тут главное - принцип, да характер, да уменье. Подробности определяются сами собою, по особенным условиям каждой обстановки.
      - Так, знаю, - но все-таки, когда ты скажешь, что так, я буду более уверена.
      Толковали долго. Лопухов не нашел ничего поправить в плане жены, но для нее самой план развился и прояснился оттого, что она рассказывала его.
      На другой день Лопухов отнес в контору "Полицейских ведомостей" объявление, что "Вера Лопухова принимает заказы на шитье дамских платьев, белья" и т. д. "по сходным ценам" и т. д. {Далее начато: с полною ответственностью как Против текста: На другой день ~ и т. д. - дата: 3 январ}
      В то же утро Вера Павловна отправилась к Жюли.
      - "Нынешней моей фамилии она не знает, - скажите, что m-lle Розальская".
      - Дитя мое, вы, без вуаля, открыто, ко мне, и говорите свою фамилию слуге? - но это безумство, - вы губите себя, мое дитя! {Далее начато: Вера Павловна}
      - Я замужем и могу теперь быть везде и делать, что хочу. {Далее начато; а. не риску б. не нужд}
      - Но ваш муж, - он узнает.
      - Он через час будет здесь.
      Верочка коротко рассказала свою. {Так в рукописи.} Жюли была в восторге, обнимала Верочку, цаловала, плакала. Когда пароксизм прошел, Вера Павловна начала разговор о цели своего визита. {Текст: Верочка коротко ~ визита - вписан.}
      - Вы {Но вы} знаете, старых друзей не вспоминают иначе, как тогда, когда имеют в них надобность. У меня к вам большая просьба. Я завожу швейную мастерскую - давайте мне заказы и рекомендуйте меня вашим. {В рукописи ошибочно: ваших} Я сама хорошо шью, и помощницы у меня хорошие, - да вы знаете одну из них, - действительно, Жюли знала одну из них за отличную швею, - а вот вам образцы моей работы. И это платье я делала сама себе: вы видите, как оно хорошо сидит.
      Жюли очень внимательно рассмотрела, {Было: Жюли рассмотрела платье и} как сидит платье, рассмотрела шитье платка, рукавчиков и осталась довольна.
      - Мое дитя, вы могли бы иметь хороший успех, у вас есть мастерство и вкус. Но для этого надобно иметь пышный магазин на Невском.
      - Да, я заведу со временем, это {теперь это} будет моя цель. Теперь я принимаю {Было: Но теперь я буд} заказы на дому. {Далее начато: Мои заказы вы будете иметь. На}
      Кончили дело, начали болтать опять о замужстве Верочки.
      - А этот Сторешн_и_к - он две недели кутил, - ужасно, {Далее было: так что со всеми едва не} но потом помирился с Аделью, - я очень рада и за Адель, - он добрый малый, только жаль, что Адель не имеет характера.
      И, оборвавшись на этой теме, Жюли {Было: И пустившись на эту тему, Жюли} пустилась болтать о похождениях Адели и других, - теперь m-lle Розальская была {стала} дама, следовательно, Жюли не считала нужным сдерживаться, - сначала она говорила рассудительно, потом увлекалась, увлекалась и стала говорить {Вместо: стала говорить - было: дошла до рассказ} о кутежах с восторгом, с легкомыслием, {Далее было: потом, еще хуже} и пошла, и пошла. Вера Павловна сконфузилась, Жюли ничего не замечала, - Вера Павловна оправилась и слушала уже с тем тяжелым интересом, {Вместо: с тем тяжелым интересом, - было: с интересом человека из} с каким рассматриваешь {Далее начато: а. гнилую язву б. гной в. гнилую} черты милого лица, искаженные болезнью. {Далее было: - возможно ли} Но вошел {явился} Лопухов, и Жюли мгновенно обратилась в солидную светскую даму, исполненную строжайшего такта. Но и эту роль она выдержала недолго, - начав поздравлять Лопухова с женою, такою красавицею, она опять разгорячилась: "нет, мы должны праздновать вашу свадьбу", - велела подать завтрак на скорую руку, подать шампанское. {Вместо: велела подать ~ шампанское. - было начато: явилось шампанское, поднялся} Верочка была должна выпить полстакана за свою свадьбу, полстакана за свою мастерскую, полстакана за саму Жюли, и у нее закружилась голова. Поднялся крик, шум, гам, Жюли ущипнула Верочку, вскочила, побежала, Верочка за ней, - поднялась {Текст: Жюли ущипнула ~ поднялась - вписан.} беготня по комнатам, прыганье по стульям, - Лопухов сидел и смеялся, - кончилось тем, что Жюли вздумала хвалиться силою: {Далее было: Верочка, бороться} "я вас одною рукою подниму на воздух", "не поднимете", - принялись бороться, упали обе на диван {Далее было: и обе заснули} и уже не захотели встать, а только продолжали кричать, хохотать - и обе уснули.
      С давнего времени это был первый случай, когда Лопухов не знал, что ему делать. Будить? Жалко, испортишь все веселое свиданье неловким {скучным} концом, - подумал, подумал, стал искать книги, - попалась книга "Chronique de l'Oeil de Boeuf" - вещь, перед которою Фоблас кажется вял, {вял и скучен} - уселся на другой диван, стал читать и через четверть часа сам заснул - не от шампанского, на него и ром мало действовал, - а от скуки.
      Лизетта разбудила Жюли часа через два - было время обедать, пообедали, - Верочка и Жюли опять покричали, опять посолидничали, при прощанье стали вовсе солидны; Жюли вздумала спросить - прежде не случилось вздумать, - зачем Верочка заводит мастерскую: {Далее начато: а. неужели, она так б. неужели они} ведь если она думает о деньгах, то гораздо легче ей сделаться певицею, - у ней такой сильный и уже обработанный голос; опять уселись, {вернулись} Верочка стала рассказывать свои мысли, - и Жюли опять пришла в энтузиазм, и посыпались благословения, перемешанные с тем, что она, Жюли ле Телье, погибшая женщина, - и слезы, {Было: а что она не проклинает тех б. что надобно} - но что она знает, что такое "добродетель", - и опять слезы, и опять благословения.
      Дня через {Через} четыре Жюли приехала к Вере Павловне и дала довольно много заказов от себя, дала {Было начато: сооб} несколько адресов своих приятельниц, которые также сделают заказы. Она привезла с собою Сержа, сказав, что без этого нельзя: "Лопухов был у меня, ты должен теперь сделать ему визит". Жюли держалась очень солидно и выдержала солидность без малейшего {всякого} отступления, хотя просидела {сидела} у Лопуховых долго. В патетизм не приходила, а впадала {а находилась} больше в буколическое настроение, с восторгом вникая во все подробности бедноватой {скромной} обстановки быта Лопуховых и находя, что именно так следует жить, что иначе нельзя жить, что только в скромной обстановке возможно истинное счастье и т. д., и даже объявила {сказала} Сержу, что они отправятся с ним жить {отправится жить} в Швейцарию, поселятся в маленьком сельском домике, будут любить друг друга, пить сливки, удить рыбу, ухаживать за своим огородом, Серж сказал, что он совершенно согласен, но посмотрит, что она будет говорить часа через три-четыре.
      Гром изящной {великолепной} кареты и топот пары удивительных лошадей Жюли произвели сильное впечатление {Далее было: в 5-ой линии} в населении 5-й линии между Средним и Малым проспектами. Много глаз смотрели, как у запертых ворот одноэтажного деревянного домика в пять окон вышла из кареты удивительно великолепная дама, с видным офицером, важное достоинство которого не подлежало сомнению.