9

ОДЕТЫЙ в зеленую сутану священник передал факел Грасу.

— Как пламя и дым поднимаются к небесам, пусть его душа вознесется к небу.

Командор подхватил факел и направился к погребальному костру.

— Быть посему, — произнес он, пытаясь сдержать слезы. На погребальном костре лежало тело его отца. Казалось, Крекс спал. Бальзамическое заклинание сдерживало тление, пока Грас не прибыл с юга. Прошло больше месяца с тех пор, как он умер. Грас узнал о смерти отца неделю назад. Ему пришлось оставить флотилию и поспешить домой. «Пора было привыкнуть к горю за это время», — пытался он убедить себя. Но рука дрожала, когда командор поднес факел к погребальному костру.

«Он умер легко, — говорил он себе, — пусть всем так повезет. Он сидел в таверне, окруженный своими веселыми друзьями, и просто упал, смерть пришла мгновенно».

Несколько друзей Крекса, отставные королевские гвардейцы, пришли отдать последний долг своему товарищу.

— Выпей там вина за меня, старый бездельник, — обратился один из них к Крексу. — И ущипни служанку, после того как она нальет тебе.

— Ты тоже скоро с ними встретишься, — отозвался другой седобородый старик. — И они не замедлят облить тебя вином в ответ, случайно или нарочно, кто знает.

Командор невольно улыбнулся, а затем коснулся факелом просмоленных поленьев. Пламя тотчас охватило их, заставив Граса торопливо отступить, спасаясь от жара. Он прикрыл рукой лицо, и когда отвел ее, уже невозможно было разглядеть тело — пламя поглотило его.

Семья устроила старику самые лучшие проводы, какие смогла себе позволить. В погребальном костре пылали кедр, кипарис и сандаловое дерево, пропитанное корицей, так что даже дым казался душистым.

— Прощай, отец, — прошептал Грас. — Пусть боги хранят тебя, и я надеюсь, ты ущипнешь эту небесную служанку.

Эстрилда подошла к нему.

— Крекс был хорошим человеком. — И слеза скатилась по ее щеке. — Он относился ко мне как родной отец, даже лучше, чем мой собственный. Мне будет очень не хватать его.

Сосия тоже подошла к отцу и обняла его. Девочка уже переросла мать и начала превращаться в женщину. Это удивило Граса. Всего полгода назад, перед отъездом, она казалась совсем ребенком. Сосия была тихой, послушной. «Дочь пошла в Эстрилду, — подумал он, — Не в меня».

Он нашел глазами Орталиса. Сын тоже возмужал и обещал стать красивым мужчиной. Сейчас мальчик внимательно рассматривал погребальный костер. Грас сжал губы. «Насколько я его знаю, парень пытается разглядеть горящее тело», — с горечью подумал он. То, что его сын отличался жестоким нравом, удивляло его не меньше, чем мягкий характер дочери, и очень расстраивало.

— Прошу прощения, командор, я должен вернуться к моим обязанностям, — сказал священник. — Я буду молиться, чтобы боги помогли тебе справиться с твоим горем, и были милостивы к душе твоего отца.

Грас кивнул.

— Спасибо за все, что вы сделали для нас, ваше преподобие. Я очень благодарен, как и вся моя семья… Да?

Его вопрос был обращен к двум новоприбывшим. Эти двое крепких мужчин смотрели жестко и пронзительно.

Их лица были обветрены от долгого пребывания на воздухе. За поясом у обоих торчали мечи.

— Ты — командор Грас? — спросил один из солдат, повыше ростом.

— Да, я.

— Ты должен немедленно пойти с нами.

— Куда? — удивился Грас. Не скрывая своего раздражения, он продолжил: — Я только что предал огню тело моего отца. Сейчас должны быть поминки. Это не может подождать?

Солдаты переглянулись, и коренастый произнес:

— В королевский дворец. Приказ королевы Серфии. Его товарищ кивнул, чувствуя облегчение, что не ему пришлось объявить эту новость. Солдат выглядел таким довольным, что всколыхнул в Грасе худшие опасения.

— Я отправлюсь сразу после поминок, — ответил он очень спокойно.

Командор был безоружен. Ему не пришло в голову, что меч может понадобиться на похоронах отца. Придется ли ему расплачиваться за свою ошибку?

— Так не пойдет, — сказал высокий солдат. — Ее королевское величество разгневается на тебя. Почему бы тебе не отправиться с нами прямо сейчас, как положено?

— Когда я прибуду во дворец, то сразу извинюсь.

Он не хотел сердить их. «Что я сделаю, если они заставят меня пойти силой? Что может нож против двух длинных клинков?»

Неожиданно кто-то за его спиной произнес:

— Эти грубияны докучают тебе?

Грас с удивлением обернулся. Четверо или пятеро отцовских друзей встали за его спиной. Они пришли со своими мечами — командор мог поспорить, что наверняка бывшие гвардейцы только спали без них. Как и Крексу, им было около семидесяти, но они не казались дряхлыми или немощными стариками. Двое из них вряд ли могли сразиться с двумя солдатами. Но все вместе?

Орталис тоже встал плечом к плечу с отцом. Он не носил меча, да и мужчиной его вряд ли кто-нибудь назвал бы, но, судя по лицу мальчика, можно было не сомневаться, что сражаться он будет отчаянно, используя все дозволенные и недозволенные приемы.

Солдаты задумались, оценивая свои шансы отвести командора во дворец. Низкорослый попытался разогнать друзей Крекса.

— Пошли прочь, старики! Не суйтесь не в свое дело.

Это было ошибкой.

— Если мы здесь, значит, наше. А тот, кто не согласен, может оспорить это прямо здесь.

Его товарищи согласно закивали и взялись за рукоятки мечей.

— Я отправлюсь во дворец сразу после поминок, — спокойно сказал командор, — и тогда мы сможем все уладить.

Когда один из них произнес: «Королеве Серфии это не понравится» — и поспешил прочь, он не смог сдержать вздох облегчения. С большой неохотой его товарищ последовал за ним. Солдаты не отважились сразиться. Уходя, они спорили о чем-то.

— Кто были эти люди? — шепотом спросила Эстрилда.

— Посланцы графа Коракса, — пояснил Граc. — Он не может успокоиться, считая, что я должен ему.

— Надо же, ты догадался, что они прибыли от королевы Серфии. Чего они хотели от тебя?

— Это была его первая попытка. В следующий раз он придумает что-нибудь получше.

«Королева придумает что-нибудь получше, если действительно хочет получить мою голову». Командор вспомнил выкинутое в Туолу письмо с требованием явиться в столицу Аворниса. Иногда такие вещи не проходят даром.

Один из друзей Крекса потрепал его по плечу:

— Хочешь, мы проводим тебя до дома, командор? Никогда не знаешь, где тебя могут подстерегать мерзавцы, подобные этим.

— Спасибо, но… — Грас запнулся. Старик прав, а вежливость может стоить ему жизни. Он покачал головой: — Нет, друзья, спасибо. Я не хочу втягивать вас в это.

— Разумный парень, — произнес старый солдат, — совсем как его отец. Пошли.

— Да, — отозвался Грас, отходя от костра, — пошли.

Наставник короля Ланиуса с упреком покачал головой.

— Ваше величество, вы очень невнимательны. Последнее время я перестал приносить с собой розги, но, может быть, скоро мне придется снова вспомнить о них. Что с вами сегодня происходит?

— Простите…

Ланиус отлично знал, почему не мог сосредоточиться на геометрии. Его мысли были заняты Принией. Вчера она обучила его паре трюков — Марила таких не знала. Он раздумывал, сможет ли найти в архиве что-нибудь о взаимоотношениях мужчины и женщины. Возможно, это окажется очень интересным.

— Одного «простите» недостаточно, — возразил учитель. — Вам необходимо сосредоточиться, иначе мне придется поговорить с вашей матерью.

Прежде чем Ланиус успел ответить, гвардеец просунул голову в комнату, где проходили занятия.

— Что случилось, Раллус? — удивленно спросил Ланиус.

Никому не было позволено беспокоить его во время занятий. Он установил это правило давно, и в этом случае его слово оказалось законом — все были согласны с ним.

Но Раллус произнес:

— Маршал Лептурус хочет вас видеть прямо сейчас, ваше величество. Это важно.

— Что случилось? — спросил молодой король еще раз. Но Раллус просто молча ожидал его, стоя в дверях.

С глубоким вздохом Ланиус обратился к учителю:

— Я лучше пойду. И постараюсь поскорее вернуться.

Он нечасто ошибался — как и на этот раз.

Раллус привел его в комнату рядом с тронным залом, где его ожидали Лептурус и королева. Последнее время старый гвардеец выглядел подавленным. А сейчас, казалось, он не верил, что ему суждено увидеть рассвет следующего дня. Лицо Серфии поражало своей бледностью. Ланиус не замечал у нее прежде столько морщин. Глаза матери смотрели тревожно.

Волнуясь, мальчик спросил:

— Что произошло? — И вдруг его осенило. — О боги, — прошептал он, — граф Корвус наконец сразился с фервингами?

Лептурус коротко кивнул:

— Да, ваше величество. На дальнем берегу Туолы. Он устал ждать, пока Дагиперт нападет на него, и решился сам атаковать его. Те, кому удалось спастись, пришли рассказать о происшедшем. Говоря кратко, Корвус выбрал неудачное время, чтобы доказывать свою храбрость.

— Те, кому удалось спастись? — Ланиусу не понравились эти слова.

Старик еще раз коротко кивнул ему.

— Дагиперт встретил его на опушке леса. Корвус послал своих солдат — наших солдат — в атаку, и фервинги отступили.

Уже после первых фраз Ланиусу казалось: он сможет предсказать, что произошло дальше. Но все еще на что-то надеясь, он спросил:

— Корвус не забыл выслать вперед разведчиков?

Командир королевской гвардии покачал головой.

— Мы наступали. Стоило ли беспокоиться о таких мелочах? По крайней мере, ему так казалось.

— Кто может знать наверняка, думал ли он о чем-нибудь вообще, — с горечью произнесла королева.

— Никто — по крайней мере здесь — не знает, жив или мертв сам граф, — продолжал Лептурус. — Он торопился, счастливый, как…

— Счастливый, как любой мужчина в пылу преследования — на войне или в любви, — снова перебила Серфия. — Настолько счастлив, насколько глуп.

Ланиус старался смотреть куда угодно: на пол, на стены, на потолок, только не на мать. Вряд ли она может знать о том, что ее сын делал со служанками, но сравнение было выбрано не случайно. Хотя если сопоставить это с печальной вестью… какая ерунда!

— И фервинги скрывались за деревьями?

— О да. Да, клянусь богами, — ответил Лептурус. — Они прятались за деревьями до тех нор, пока наши солдаты не оказались в ловушке, тогда они налетели на них и расправились, словно с детьми. Те, кто был быстрее и сумел прорваться вперед, принесли эту печальную весть. Может быть, все не так страшно, как они рассказывают, но сами они очень плохи, по этому поводу не может быть двух мнений.

— Что нам делать? — Ланиус пристально смотрел на командира гвардейцев. — Что мы можем сделать?

— Я вижу два пути, — сказал старый солдат. — Мы можем подготовить город на случай осады, слишком велик соблазн для Дагиперта. Или собрать речные галеры вокруг города, чтобы защитить его.

Казалось, королева Серфия только что надкусила кислое зеленое яблоко. Ланиусу хватило мгновения понять почему.

— Это значит, мы должны обратиться к командору Грасу за помощью, — произнес он.

Лептурус кивнул. Лицо у Серфии вытянулось еще больше. Ланиус сказал:

— Мама, тебе придется написать этот приказ.

— Мне? — вырвалось у королевы. — Если бы Грас не задержал Коракса и херулсов…

— Кто знает, что произошло там на самом деле? — перебил ее Ланиус. — Корвус все равно ринулся бы в лес — он кажется слишком безрассудным. Но сейчас мы нуждаемся в Грасе, и он знает, что ты сердита на него.

Серфия покачала головой. Старик добавил:

Он прав, ваше королевское величество.

— Ты тоже предаешь меня?

— Никто не предает тебя, мама, — возразил Ланиус. — Мы пытаемся спасти королевство. Грас выполнит любой твой приказ. Он кажется умным человеком. И он верой и правдой служит Аворнису много лет. Не позволяй своей гордости управлять тобой.

— О боги, помогите мне! Я напишу это письмо, — воскликнула Серфия. Но прежде чем Ланиус успел обрадоваться, она добавила: — Все что угодно — только не нравоучения от собственного сына.

Юный король был готов возмутиться. Но Лептурус не смог сдержать улыбки, и мальчик тотчас успокоился.

Небольшой отряд фервингов переправлялся на лошадях на противоположный берег Асопуса недалеко от столицы Аворниса, когда командор Грас заметил их.

— Зададим им жару! — крикнул он морякам на борту «Крокодила». — Загребной, сбавь ход! Матросы, встаньте у борта с луками!

Ударил барабан. Речная галера медленно заскользила по Асопусу по направлению к противнику.

Фервинги были настолько беспечны, что даже не выставили караул. После того как армия графа Корвуса была разгромлена, они хозяйничали на всем восточном побережье вплоть до стен столицы Аворниса, и никто не осмеливался бросить им вызов. Кого они могли опасаться здесь?

— Я покажу им… — пробормотал Грас.

Они сумели приблизиться на расстояние полета стрелы, когда, наконец, солдаты Дагиперта заметили «Крокодила». Даже тогда фервинги продолжили свой путь, не обращая внимания на галеру. Несколько фервингов просто указали другим на нее. «Крокодил», в конце концов, плыл по Асопусу, они уже почти достигли берега. Чем опасен был этот корабль? «Крокодил» выглядел как гигантская гусеница, поднимающая и опускающая свои лапы-весла, но он не мог настигнуть их на берегу.

— Готовься! — закричал помощник капитана, и моряки натянули луки. Он поднял руку и резко опустил ее: — Стреляй!

Град стрел полетел в фервингов. Светловолосый великан вскрикнул и зашатался в седле. Его лошадь заржала от боли. Аворнийские солдаты достали из колчана по следующей стреле и снова выстрелили. Этот выстрел не был таким дружным, как первый, но уложил еще больше фервингов. Некоторые попытались отстреливаться, в то время как их товарищи поворачивали лошадей, ища спасения. Но аворнийские моряки оказались проворнее, их стрелы настигали врагов прежде, чем те успевали что-либо предпринять.

— Очень неплохо, — заметил Никатор.

Только двое моряков были ранены, но не тяжело: одному стрела попала в плечо, другому — в руку, больше никто на борту «Крокодила» не пострадал. Восемь или десять фервингов корчились или лежали неподвижно на берегу — раненые и убитые. Тут же бились в конвульсиях несколько лошадей.

— Вот так, — сказал Грас. — Еще один комариный укус для Дагиперта. Они были беспечны, и мы воспользовались ситуацией.

— Следующий раз для переправы на лошадях они выберут мелкое место на реке, куда речная галера не сможет подойти, — отозвался Никатор.

— Может быть, — согласился командор. — Но вряд ли они начнут беспокоиться всерьез до тех пор, пока в силах окружить столицу. Если бы у нас на борту кроме моряков были солдаты, мы смогли бы высадить их на берег, чтобы задать фервингам жару. Будь прокляты Коракс и Корвус. Они принесли Аворнису больше зла, чем Дагиперт в своих мечтах. Корвус погубил солдат, которые могли быть сейчас с нами.

— Я слышал, он вернулся в столицу Аворниса, — заметил Никатор.

— Чему тут удивляться? Невозможно поймать руками всех блох. А может быть, он специально отпустил его, рассчитывая еще раз встретиться и побить на поле сражения.

— Весьма вероятно. Дагиперт хитер, а что касается Корвуса…

— Тот тоже считает себя умным, — перебил его Грас.

— Без сомнения.

— Пока нам не удастся собрать новую армию на юге, мы можем только молиться, чтобы защитить стены города, — со вздохом произнес командор. — Но они выстоят. Они должны выстоять.

Оставалось не только убедить себя в невозможном, но также и в том, что ментеше не сунутся сейчас с севера Стуры. В отчаянии от своего бессилия он топнул ногой.

На Ланиусе были металлический шлем, напоминавший издали горшок, простая льняная рубаха под кольчугой и грубые шерстяные штаны, которые нещадно кусались. Будь у него борода, он бы ничем не отличался от обычного солдата, защищавшего сейчас стены столицы своего государства. Но без бороды — всего лишь подросток, подносящий еду, стрелы и все, что потребуется взрослым воинам.

Меньше всего он напоминал короля Аворниса и наслаждался неожиданной свободой. Вряд ли фервинги станут специально целиться в невзрачного подростка. Граф Корвус и Лептурус, сопровождавшие его, также были одеты очень просто. Интересно, нравится ли им быть неузнанными?

Одни фервинги, сидя во рву под стенами города, стреляли из луков по его защитникам. Другие подтаскивали охапки хвороста, стараясь приблизиться к стенам и приставить к ним лестницы. Аворнийцы целились в них из луков, не забывая обстреливать огненными стрелами и стенобойные машины. Ланиус любовался струями дыма, которые стрелы оставляли за собой.

Одна охапка запылала. Солдаты Дагиперта попытались залить огонь водой, но огонь быстро перекинулся на хворост вокруг. Аворнийцы ликовали, смеясь над фервингами, которые пытались сбить пламя.

Граф Корвус сказал:

— Нам стоит сделать вылазку, ваше величество, пока они в замешательстве.

— Я так не думаю, — отозвался Лептурус. — Мы не собираемся воевать с ними. Пусть они откажутся от осады и уберутся прочь.

Он был очень благоразумен. Защищать короля и столицу государства было важнее, чем искать славы на поле битвы.

— Так воюют только трусы! — заявил Корвус.

— У вас была возможность показать себя в бою, ваше превосходительство, — холодно заметил Ланиус. — Мы знаем, чем это закончилось. В столице Аворниса все решает Лептурус.

— Мне всадили нож в спину, — побагровел от гнева Корвус. — Этот подлый простолюдин Грас предал меня. Он предал моего брата. Он предал все королевство. А вы хотите обвинить меня в его предательстве…

— Нет, я виню вас только за то, что сделали вы. Грас не командовал армией, которая сражалась против короля Дагиперта, — возразил Ланиус. Как всегда, отсутствие логики возмутило его. — Командор не попался бы в ловушку к Дагиперту. Вы же повели себя как глупец.

Корвус сжал кулаки.

— Никто не смеет так говорить со мной!

Ледяным голосом Лептурус произнес:

— Вы разговариваете с королем Аворниса. Если вы хотите сохранить свое положение, вам стоит об этом помнить. У короля есть основания быть вами недовольным, учитывая, что случилось.

— Мне нанесли удар в спину, — повторил граф Корвус.

— По вашей собственной глупости, — добавил командир гвардейцев.

— Хватит, — не выдержал Ланиус. — Кто выиграет, если мы будем ссориться между собой? Король Дагиперт. — «Он и так уже почти победил», — подумал он про себя, но добавил: — И кто порадуется? Низвергнутый.

Лептурус кивнул:

— Все так, ваше величество. Вы абсолютно правы и обладаете здравым смыслом.

Ланиус был с ним согласен. «И что это дает мне? — задумался он. — Я мог быть слабоумным идиотом и оставаться королем Аворниса. Немало людей порадовались бы этому. Им не пришлось бы беспокоиться о том, что происходит в моей голове, потому там было бы пусто».

— Низвергнутый радовался, когда Грас предал Коракса, — с гневом произнес Корвус.

Ни Ланиус, ни Лептурус не ответили ему, ограничившись многозначительными взглядами. Ланиус не мог видеть выражение своего лица в тот момент. Но ни за что на свете он не хотел бы, чтобы кто-нибудь разглядывал его с таким презрением, как старый гвардеец смотрел на заносчивого вельможу.

— Ладно, — пробормотал Корвус, — оставим это. Фервинги выстрелили из катапульты камнем размером с человеческую голову. Однако он не причинил много вреда, упав вдали от людей, которым предназначался. Солдаты, заряжавшие катапульту, разразились проклятиями.

— У них там волшебник, который помогает им, — раздался недовольный голос из рядов аворнийцев, — клянусь богами! А где же наши волшебники, чтобы справиться с этими негодяями?

— Хороший вопрос, — поддержал его Ланиус — Почему они не здесь, Лептурус?

— Потому что хороших волшебников становится все меньше, — ответил командир королевской гвардии. — Волшебство — редкий дар. И все же кто-то из них должен быть на стенах.

Корвус визгливо рассмеялся.

— Замолчи! — сказал ему Лептурус. — А не то мы водрузим тебе на голову камень, прилетевший от фервингов.

Ланиус едва сдержал смешок. Значит, он был не единственным, кому пришла в голову эта мысль.

Нахмурившись, Корвус гордо зашагал прочь. Он напоминал ощетинившегося, оскорбленного кота. Ланиус вздохнул:

— Пожалуй, нам не стоит говорить ему колкости.

— Почему? — Лептурус пожал плечами. — Его стоит не просто колоть, а разрезать на мелкие кусочки. Можно поймать много рыбы, насаживая их на крючок.

— Смешно, — кивнул мальчик, хоть ему и не казалось, что командир королевской гвардии шутит.

Фервинги окружили столицу Аворниса плотным кольцом. За пределами этого кольца они делали, что хотели. Клубы дыма поднимались, как погребальные костры, над домами крестьян, деревнями и городами. Ланиус не надеялся, что на северо-востоке королевства уцелеет хоть что-нибудь, после того как Дагиперт в конце концов решит отправиться домой на время сбора урожая.

Спустя три дня король Фервингии предпринял бешеный, с использованием всех его сил, штурм столицы. Его волшебники постарались скрыть все приготовления, и затем, когда приступ начался, они обрушили шаровые молнии, огненные шары, молнии и ураганный ветер на аворнийцев, оборонявших стены города.

Первые свидетели штурма в панике прибежали во дворец. Как большинство горожан, Ланиус полагал, что Дагиперт, отчаявшись захватить столицу, скоро прекратит свои попытки. Известие о том, что он ошибался, встревожило его. Может, его вера в неприступность крепостных стен столицы была тоже обманчивой?

Он не мог спросить Лептуруса об этом. Командир королевской гвардии руководил обороной на стенах города. Ланиус попытался пройти к нему, но дворцовые слуги не пустили его.

— Простите, ваше величество, — произнес дворецкий решительно, — ваша мать запретила вам появляться на укреплениях.

Ланиус возмутился и попробовал протестовать. Позже он понял, что вместо этого ему стоило попытаться уговорить слугу. Это могло помочь больше, чем вспышка гнева. Ему пришлось остаться во дворце, каждый раз гадая, кому принадлежат тяжелые шаги пробегавших по коридорам дворца солдат: аворнийцам или прорвавшимся фервингам.

Только когда солнце опустилось за Бантианские горы, шум битвы постепенно стих. Гонец, появившийся во дворце, просто сказал:

— Слава Олору, мы отбили их атаку.

Но король Дагиперт не успокоился на этом. С удвоенной яростью он обрушился на провинции, разрушая и сжигая все на своем пути. Чувствуя себя как в ловушке, Ланиус с тоской наблюдал клубы дыма за стенами города. Спустя неделю, у дворца появился гонец от Дагиперта с белым флагом.

— Послание от моего господина, — прокричал фервинг на хорошем аворнийском языке.

Лептурус провел его во дворец через боковой вход. Посланец поклонился королеве Серфии и с чуть меньшим почтением — Ланиусу.

— Король Дагиперт убедился, что не может захватить столицу, — произнесла Серфия. — Чего он ждет от нас, прежде чем уйти отсюда?