— Спаси меня, королева Квила, — простонал солдат, явно считая, что настали последние минуты его жизни. — Я попал в когти призрака!

— Заткнись, ты… — прошипел Ланиус и потряс пехотинца, чем привел его в еще больший ужас. — Скажи, почему ты считаешь меня мертвым?

— Потому что… потому что… потому что король Грас убил вас, — наконец выдавил из себя солдат, у него закатились глаза, и он обмяк на руках юноши. Что ж, ему было известно, что некоторые люди теряют сознание от страха, но видеть подобное до настоящего момента не доводилось.

— Что сделал король Грас? — спросил он.

Ответа не последовало. Ланиус опустил руки — солдат упал на землю и ударился головой о камень. Наверняка от этого больше пострадал камень, чем явно пустая голова солдата.

С трудом, сдерживая порыв пнуть валявшегося у ног болвана, Ланиус попытался отыскать взглядом шатер Граса. Сделать это ему не удалось, и он произнес слова, которые слышал из уст телохранителя, когда тот ударил по пальцу молотком.

Может быть, проще найти самого короля? Едва он успел подумать об этом, как на него налетел еще один солдат. Ланиус схватил его и прорычал:

— Где Грас?

Солдат уставился на него, но, к счастью, сознания не потерял. Если бы это произошло, он точно удостоился бы королевского пинка.

— Грас там, — изумленно глядя на него, пробормотал солдат. — Почему вы не мертвый?

— Не знаю! — потеряв терпение, рявкнул Ланиус — А почему ты живой, сын грязной шлюхи?

— А ты — ублюдок, — ответил солдат и тут же удостоился пинка от едва не обезумевшего от бешенства юноши.

Солдат взвыл и вырвался из рук короля, причем вовремя, потому что Ланиус уже протянул руку к висевшему на поясе кинжалу. До этого момента он пользовался им только как столовым ножом. Сейчас ему хотелось убивать.

— Никто не ударил по мне мечом, — добавил солдат. — Поэтому я живой.

Не мешало бы позаботиться об этом, но солдат поспешил скрыться в ночи.

Ланиус зашагал в указанном направлении. Через пару минут он увидел Граса и генерала Гирундо в окружении стражников. В нескольких шагах лежал труп, весьма похожий на Ланиуса, почти в таком же королевском одеянии.

— Что здесь произошло? — громко спросил Ланиус. Все уставились на него. Стражники после мгновенного замешательства бросились к нему.

— Стойте! — крикнул Грас, и солдаты подчинились. Ланиуса на мгновение охватил приступ зависти. Никто никогда не подчинялся ему столь беспрекословно.

— Я только что убил кого-то, — продолжил Грас с похвальной, как потом понял Ланиус, невозмутимостью, — по внешнему виду и голосу поразительно похожего на тебя. Ты — настоящий Ланиус или кто-то, похожий на него, желающий погубить меня?

— Клянусь бородой Олора, — пробормотал юноша. — Я уже сам начал сомневаться. Кстати, ты же понимаешь — я все равно сказал бы, что я настоящий, независимо от того, кем являюсь на самом деле?

— Конечно. — Грас кивнул. — У того, другого, был твой голос, но ты говоришь совсем как настоящий, если понимаешь, что я имею в виду. — Он был вооружен не кинжалом, а мечом. Он положил руку на эфес, но не стал вынимать меч из ножен. — Скажи, как звали того фервинга, который привез котозьянов?

— Он был не фервингом, а черногорцем, — ответил Ланиус. В первый момент он посчитал Граса глупцом за такой дурацкий вопрос, потом понял, что тесть проверяет его, — значит, глупец он сам. — Его звали Ярополк.

— Успокойтесь, — приказал Грас стражникам. — Это настоящий король Ланиус. А у этого, — он указал на труп, — твоя внешность и твой голос. Вернее, были, пока я не лишил его жизни.

— Это позволило ему приблизиться к тебе, — медленно произнес Ланиус.

— Думаю, ты прав, — сказал Грас. — А еще я думаю, что у Корвуса и Коракса очень хороший волшебник. Вернее, Корвуса, потому что Коракс мертв. Я едва не последовал за ним, но вот он я — и еще сильнее хочу свести счеты с любезным графом Корвусом. — Голос его звучал крайне мрачно.

— Мне не нравится, когда крадут мой облик.

— Ваше величество, мне это тоже совсем не нравится, — сказал Грас. — И помни, все могло произойти и может произойти совсем иначе. Ты ведь позволил бы приблизиться человеку, похожему на меня?

— Да-а, — протяжно отозвался юноша. — Думаю, позволил бы.

— Значит, нам обоим следует быть более осмотрительными. Но я хочу сказать тебе вот что. — Он подождал, пока вопросительно не поднялась бровь Ланиуса. — Корвусу следует быть еще более осмотрительным, чем нам.

— Да. — Голос Ланиуса прозвучал жестко. — Да, несомненно.

Генерал Гирундо указал на крутой склон скалы, на вершине которой стоял замок.

— Только там Корвус может считать себя королем, остальной Аворнис — твой.

— Верно. Сейчас наше положение гораздо лучше, чем было в тот момент, когда Корвус отважился провозгласить себя королем, и половина живущего в этой местности населения решила, что хочет видеть корону на его голове, а не на голове Ланиуса.

Его слова немного не соответствовали истине, и Грас отлично это знал. Корвус пообещал не причинять Ланиусу вреда. Население юга страны восстало против самого Граса, а не против юного короля. Впрочем, он и впредь собирался придерживаться своей версии развития событий. Люди будут лучше относиться к разгрому Корвуса, если их убедить в том, что граф угрожал старинной династии. Сам Грас был ничуть не меньшим узурпатором, чем восставший против него дворянин. Единственным отличием было то, что бывшему командору сопутствовал успех.

«Впрочем, только это отличие и имеет значение. Потом какой-нибудь пыльный летописец, роющийся в столь любимых Ланиусом архивах, поймет, что восстание Корвуса было направлено против меня, а не Ланиуса. Он напишет об этом, и все станут считать меня лжецом. — Грас пожал плечами. — Люди будут называть меня королем Аворниса, который был лжецом. Только это имеет значение».

— Ты не намереваешься брать замок штурмом? — вернул его к действительности искоса наблюдавший за ним Гирундо.

— Конечно, нет! У меня не больше шансов взять его штурмом, чем у Низвергнутого вернуться на небеса.

Всем своим видом генерал выражал явное одобрение. А Грас вдруг задумался о том, что не знает, есть ли шанс у Низвергнутого вернуться на небеса. Ему было известно только то, что Низвергнутый не пытался туда вернуться в течение всего времени, проведенного в материальном мире. По человеческим меркам это произошло очень давно. А по его собственным? Кто мог знать, кроме него самого?

Думать о захвате цитадели было намного приятнее, чем размышлять о шансах Низвергнутого обрести статут бога. Что он сделает, если это ему удастся?

Далеко наверху, по серым мрачным стенам крепости двигались люди. Грас едва различал движение на таком расстоянии, люди выглядели как муравьи. Генерал тоже уставился на замок, заслонив глаза от солнца ладонью. Он смотрел так внимательно, что Грас задумался, не видит ли генерал что-нибудь еще, недоступное человеку с обычным зрением. Но прежде чем король успел задать вопрос, Гирундо обратился к нему:

— Если Корвус сдастся, ты сохранишь ему жизнь? Грас задумчиво почесал подбородок.

— Я сохранил бы, если бы он не послал замаскированного волшебством парня убить меня. — Он тяжело вздохнул. — Полагаю, я мог бы поступить так даже сейчас, чтобы раз и навсегда покончить с гражданской войной. У нас нет на нее времени, особенно пока Дагиперт и ментеше угрожают нам. — Он вздохнул еще тяжелее. — Да, я сохраню Корвусу жизнь, если он согласится закончить свою жизнь в самом сердце Лабиринта, откуда никогда не сможет выбраться.

— Тогда ты должен передать ему свое предложение. На осаду замка потребуется много времени, и кто знает, что может произойти, пока мы пытаемся взять его измором.

— В твоих словах больше здравого смысла, чем мне хотелось. Я так и поступлю.

Он послал молодого офицера с белым флагом в руке, что должно было сообщить об отсутствии враждебных намерений. Юноша начал взбираться вверх по склону, и Грас следил за его перемещением по движению белого пятнышка на темном фоне. Через некоторое время парламентер вернулся из замка и начал спуск, постепенно превращаясь из белого пятнышка в человека.

— Итак? — спросил Грас, когда офицер оказался в лагере.

— Прошу меня извинить, ваше величество, но он ответил отказом. — По возмущенному виду офицера Грас понял, что Корвус не только ответил отказом, но и сопроводил его соответствующими словами. — Он сказал, что не верит вам.

— Мне это нравится! Он восстал после моей коронации, потом подослал замаскированного волшебством наемного убийцу, а верить нельзя мне!

— Я тоже сказал ему об этом, — сообщил офицер. — А он, услышав мои слова, назвал меня предателем.

— Пусть говорит, что хочет. — Улыбка Граса стала зловещей, как у хищника. — Ему остается только огрызаться со стены взятого в осаду замка. Надеюсь, ему это нравится.

— Интересно, сколько у него зерна и людей, — задумчиво произнес Гирундо.

— Да, это важно, — согласился Грас. — От этого зависит, как долго он сможет продержаться. Уверен, для атаки на нас у него недостаточно людей, иначе он не позволил бы запереть себя в своем логове.

— Неужели он думает, что мы уйдем прежде, чем он умрет с голоду? Никогда! — Генерал пожал плечами.

— Конечно.

Впрочем, такой поворот событий был вполне вероятен. Если фервинги или ментеше выступят против них, Грасу придется снять осаду с замка. Корвус играл в отчаянную игру, но отнюдь не безнадежную.

Ланиусу приходилось получать разрешение колдуна или ведьмы, чтобы находиться в присутствии Граса. Он почувствовал бы себя оскорбленным, если бы король не требовал проверки колдунами самого себя, прежде чем увидеть юношу. Возможно, Грас думал, что это делает его превосходство в решении крупных вопросов более терпимым.

— Я знаю, как решить все проблемы, связанные с тем, кто есть кто, — сообщил Ланиус Грасу, доказав, что он — настоящий.

— О? Не томи, ваше величество.

— Отправь меня во дворец. Здесь от меня совершенно нет пользы ни тебе, ни мне самому. Я хотел бы вернуться домой к жене, котозьянам. К архивам.

Грас не спускал с него глаз.

— А когда домой вернусь я, ваше величество, не найду ли я ворота наглухо закрытыми? Я хочу спросить, могу ли я доверять тебе?

То, что он сделал Ланиуса своим зятем, очевидно, ничего не значило. Ланиус на самом деле попытался бы организовать бунт, если был бы уверен в успехе. Но участие в походе заставило его изменить взгляд на подобное развитие событий — бунт приведет только к потерям. Поэтому он сказал:

— Пошли со мной столько солдат, сколько посчитаешь нужным, чтобы они приглядывали за мной, только верни меня домой.

— Я подумаю, — сказал Грас, и на этом разговор закончился.

Король Ланиус полагал, что такой ответ означает лишь вежливый отказ — и ему стоит радоваться. «Могло быть и хуже».

Через пару дней Грас явился сам. Алса тщательно проверила, является ли он настоящим, прежде чем второй король Аворниса подошел к Ланиусу.

— Я принял решение, — сообщил Грас.

— Да? — Ланиус уже приготовился выслушать отказ, который, он не сомневался, должен был последовать.

Но бывший командор не оправдал его ожиданий.

— Хорошо, ваше величество. Если хочешь, можешь возвращаться в Аворнис.

— Правда? Большое тебе спасибо! — Только потом Ланиус подумал, должен ли он был испытывать столь сильную благодарность, но в тот момент радость настолько переполняла его, что он не мог обращать внимание на пустяки.

— Правда, — несколько удивленно подтвердил Грас, — но сделаешь так, как хочу я. Я посылаю с тобой Никатора, который будет руководить городом до моего возвращения.

— Да? — осторожно уточнил Ланиус.

Если он замышлял бунт, следовало хорошо все обдумать. Никатор был не только абсолютно предан Грасу, но и пользовался уважением находившихся под его командованием войск.

— Да, — подтвердил Грас. — Надеюсь, ты не против возвращения на речной галере вместе с моряками?

Юный король сказал то, что должен был сказать:

— Конечно не против, если ты не приказал им утопить меня в Энипеусе, как только мы отойдем от лагеря.

— Сосия была бы против такого приказа.

Ланиус задумался, насколько его слова соответствовали истине. Его брак, даже в большей степени, чем другие браки в Аворнисе, был заключен по причинам, не имеющим ничего общего с влечением друг к другу жениха и невесты. Но он приложил все усилия, чтобы понравиться дочери Граса, и Сосия, как ему казалось, поступала так же. Может быть, он добился в этом большего успеха. Стоило надеяться на это.

— Тебя это устраивает, ваше величество? — спросил Грас, не дождавшись ответа.

— Да, конечно. Благодарю.

Он редко произносил это слово, а Грасу он не говорил его ни разу с той поры, как тот водрузил себе на голову корону.

Это было по достоинству оценено.

— Не стоит благодарности, — не менее официальным тоном произнес Грас, немного замялся и сделал рукой жест, словно приказывая Ланиусу удалиться, потом поднял руку, останавливая молодого короля. Когда он заговорил, голос его звучал необычно серьезно.

— Мы можем править вместе, ваше величество?

— Возможно, — ответил Ланиус. — Да, возможно. — Он повернулся, чтобы уйти, но через мгновение обернулся. — Увидимся в Аворнисе… ваше величество.

Грас всегда очень щепетильно относился к титулу Ланиуса. А юноша, напротив, неохотно использовал титул Граса, который всегда считал полученным незаконно. Грас замечал это. Сейчас его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Увидимся, ваше величество, если повезет, значительно раньше, чем ты думаешь.

— Правда? — Ланиус осуждающе пригрозил ему пальцем. — Ты придумал какой-то план?

— Кто? Я? — Улыбка превратилась в ухмылку. На мгновение, несмотря на седую бороду, он стал выглядеть ничуть не старше Ланиуса. — Хочешь задержаться и посмотреть, что я придумал?

Ланиус задумался. Он не думал, что почувствует такое искушение, но все-таки покачал головой.

— Нет.

Алса и Грас прогуливались у подножия горы. Колдунья кивала:

— Да, кажется, я могу это сделать, ваше величество. Но вы должны понять, что, даже если я справлюсь, в результате вы не получите все, что хотите. Возможно, у них что-то другое…

— Нет, судя по словам пленников.

Внимание Граса привлекло движение на зубчатой стене. Кто-то неправдоподобно крохотный (из-за расстояния) смотрел на него. Корвус?

— Если немного повезет, сделаем все быстро и сможем вернуться в Аворнис.

Алса искоса посмотрела на него.

— Ланиус действительно так вас беспокоит?

— Да, помимо всего прочего, что беспокоит меня больше или меньше. — Грас вздохнул. — Я должен беспокоиться обо всем, став королем Аворниса. Самое главное — определить, о чем следует беспокоиться в первую очередь.

Его слова заставили женщину улыбнуться, хотя король не шутил.

— Хорошо, ваше величество, я сделаю все, что в моих силах. Думаю, что смогу найти все необходимое.

— Скажи, если не сможешь. Найду все, что ни попросишь.

— Спасибо, ваше величество.

— Поверь, я рад тебе помочь. В конце концов, ты делаешь это ради моей пользы. А также во благо королевства, — добавил он.

Алса начала колдовать на следующий день в полдень, когда солнце стояло высоко. Она достала из шелкового мешочка причудливую красно-белую окаменевшую ветку.

— Это коралл, — сказала она Грасу. — Морские волны выносят его на берег.

— Мне доводилось видеть его не более двух раз за всю жизнь.

— Он принадлежит морю и, естественно, обладает властью над водой, — пояснила волшебница.

Грас кивнул. Судя по тому, что он знал о колдовстве — а знал он немного, — ее слова не противоречили здравому смыслу.

Алса подняла коралл высоко над головой и начала произносить заклинание на древнем аворнийском. Грасу удавалось понимать лишь отдельные слова, не более. «А Ланиус, наверное, понял бы все». Почувствовав обиду лишь на мгновение, он пожал плечами. «Зато я руковожу ходом событий». Затем, после резко произнесенного, похожего на команду слова, волшебница убрала руки от коралла. Камень продолжал парить в воздухе чуть выше ее головы. Тень, отбрасываемая им на землю, отличалась по цвету, она была красноватой, как сам камень. В эту алую тень колдунья поместила чашу с водой, затем быстрыми движениями смешала известь, оливковое масло, воск и какое-то сильно пахнущее вещество.

— Нафта, — пояснила она, заметив вопрос в глазах короля.

Из смеси колдунья слепила фигурку человека и на ее грудь поместила щепотку землю, взятую рядом с чашей.

— Эту землю Корвус провозгласил своей, с ее помощью фигурка будет заменять его.

Грас еще раз кивнул. Ему понятны были такие соответствия между обычным миром и миром, в котором правила магия.

Алса подняла фигурку, как недавно поднимала коралл. Заклинание, впрочем, отличалось от предыдущего, тон стал резким, раздраженным и категоричным. Замолчав, она не оставила фигурку парить в воздухе, а опустила в чашу с водой.

Фигурка вспыхнула. Грас вскрикнул и машинально делал шаг назад — столь неожиданным оказался эффект. Фигурка горела, изрыгая бело-синие языки пламени, от которого заболели глаза. Огромное облако пара поднялось над чашей.

Колдунья улыбнулась, заметив его удивление.

— Иногда колдовство может быть интересным занятием, вам не кажется?

— Интересным? Клянусь бородой короля Олора, у меня едва не поседела собственная борода. Я бы с удовольствием увидел, как самого Корвуса пожирает пламя.

Алса нахмурилась.

— Колдовство используется с другой целью, — строгим тоном заметила она.

— Полагаю, ты права, — согласился Грас. — Магия едва не убила меня дважды. Я не должен желать подобной смерти другому человеку, верно?

— Думаю, да, ваше величество.

В голосе колдуньи все еще чувствовалась обида. Как любой посвященный в секреты колдовства человек, она серьезно относилась к его использованию и ожидала такого же отношения от других. Почувствовав это, Грас сменил тему.

— Магия, которую ты использовала, достигла цели?

— Да, — заверила его женщина. — Заклинание выполнено.

— Колдуны Корвуса смогут обратить его против нас?

— Попытаются это сделать, в этом я не сомневаюсь, но некоторые действия проще выполнить, чем отменить уже выполненные. Мое заклинание относится к таким действиям, по крайней мере, я в это верю.

— Могу я задать тебе последний вопрос?

В ее глазах блеснуло изумление.

— Вы — король Аворниса. Можете делать все, что пожелаете.

— Ха! Сразу видно, что ты никогда не была королем. Я хотел спросить вот что: сколько времени пройдет, прежде чем мы узнаем, что произошло наверху?

— Я не могу ответить точно, это зависит от многих обстоятельств. Сколько человек заперто в крепости, на что они способны все вместе и так далее. Не думаю, что придется ждать долго, если только колдунам Корвуса не удастся удивить меня. Честно говоря, не могу представить, как это возможно. А вы?

— И я не могу. — Грас вздохнул. — С другой стороны, я уже ошибался раньше. Возможно, колдунам Корвуса удастся что-нибудь придумать или он сам найдет способ удержать крепость. Я должен быть готов ко всему, верно?

— Все может случиться или не случиться, но лучше не позволять застигнуть себя врасплох, — согласилась Алса.

В течение нескольких дней в замке на скале ничего не происходило, по крайней мере, ничего заметного для окружившей его армии. Грас часто задумывался, достигло ли колдовство Алсы цели, но ничего не говорил об этом. Если он ошибался, то мог выставить себя дураком, без причины рассуждая о своих тревогах.

Спустя восемь дней после заклинания Алсы из замка с белым флагом в руках спустился солдат.

— Ради всех богов, ваше величество, — обратился он к Грасу, когда стражники привели его к королю. — Умоляю, дайте мне воды!

— Я стал вашим величеством, да? — Грас с трудом сдерживал ликование. Посланник Корвуса подобострастно закивал. — Этим ты кое-что заслужил. — Король с улыбкой кивнул одному из стражников, который торжественно наполнил кубок вином и передал его посланнику графа.

Солдат так жадно припал к нему, что вино потекло по его бороде, затем вытер губы рукавом.

— Ах! Слаще молока королевы Квилы, пусть покарает меня Низвергнутый, если я не прав.

— Я рад, что мое вино тебе понравилось, — сухо произнес Грас. — Должен спросить себя: ты спустился лишь затем, чтобы напиться, или по другой причине?

Его слова, казалось, напомнили посланнику о белом флаге, древко которого он все еще сжимал в руке.

— Да-а. — Он поморщился. — Граф Корвус сдается сам, сдает свой гарнизон и крепость и умоляет вас сохранить их… наши… жизни.

— Правда? Неужели?

Стоявшая неподалеку Алса устало улыбнулась.

— Почему он вдруг решил сдаться? — спросил Грас.

— Почему? — переспросил солдат. — Я скажу почему, ваше величество. Потому что иссяк наш вонючий источник.

Можно долго сражаться без еды, даже без надежды. Но без воды сражаться невозможно.

— Почему бы мне не оставить вас умирать от жажды? Почему бы мне не отрубить Корвусу голову в первый же момент?

— Вот почему. Если вы ответите отказом, мы пойдем в атаку и будем сражаться яростно и долго до последней капли крови. От нас вы избавитесь, но и вам не избежать потерь, возможно тяжелых. Нам нечего терять.

«Почему бы мне не пообещать сохранить Корвусу жизнь, а потом не отрубить голову?» — подумал Грас. Ответ был очевиден. Если он даст клятву, а потом нарушит ее, кто поверит ему в следующий раз? Нахмурившись, король кивнул.

— Согласен. Выходите без оружия, ничего не берите, кроме одежды, которая на вас есть. Передай Корвусу, что он получит прибежище в Лабиринте, пока его тело не положат на погребальный костер. Сообщи ему также, что он умрет, если посмеет хотя бы шаг сделать оттуда. Убедись в том, что он все понял, потому что мне хочется убить его сильнее, чем смотреть на него.

— Он… думал, что вы предложите нечто подобное, ваше величество, — сказал посланник Корвуса.

Король жестом приказал ему убираться, и солдат начал долгое восхождение по склону.

Подъем занял гораздо больше времени, чем спуск. Впрочем, довольно скоро из главных ворот показалась длинная колонна людей, шагавших навстречу плену. Солдаты Граса поспешили проверить соблюдение противником установленных королем условий. Вопли и размахивание руками возвестили о том, что условия соблюдены.

Грас приказал привести Корвуса. Граф явно испытывал отвращение к собственному положению.

— Если бы ты не заткнул наш источник, мы продержались бы гораздо дольше, — прорычал он, затем, вспомнив, где находится и в чьей власти, добавил: — Ваше величество.

— 298-

Титул явно вызывал у него отвращение.

— А я его заткнул, — сказал Грас — И я советовал бы тебе не давать мне ни малейшего повода казнить тебя.

— Вы поклялись этого не делать! — воскликнул Корвус.

— Возможно, я солгал. — Поверженный мятежник выглядел потрясенным, на это король и рассчитывал. — Возможно, если ты доведешь меня до крайности, я потеряю самообладание и забуду о данном обещании. А потом пожалею.

— Мне уже будет все равно, — пробормотал Корвус.

— Верно.

В крепости, которая так долго позволяла Корвусу править этой частью страны, был размещен гарнизон. Затем Грас повернул армию к Аворнису. Проблема с фервингами и ментеше еще не была решена, но он мог не беспокоиться о гражданской войне, по крайней мере, какое-то время.

«Как долго будет длиться передышка? Когда очередной дворянин решит, что имеет право на трон Аворниса? Половина землевладельцев превратила своих крестьян в личные армии. Следует заняться этим, причем быстро. Наверняка должен существовать другой способ, кроме войны с мятежниками, следует только найти его».

Вечером король пригласил Алсу на ужин. Она удивленно подняла брови, увидев, что больше никто не приглашен.

— Правильно ли это, ваше величество?

— Ты только что помогла мне избежать гражданской войны, что неправильного в том, что мы отпразднуем это событие?

— Ничего, — согласилась колдунья.

За ужином Грас спросил, не может ли она подсказать ему, как сделать так, чтобы другие крупные землевладельцы не последовали примеру Корвуса и Коракса. Услышав отрицательный ответ, король с трудом сдержал вздох разочарования.

Он пил много вина. Алса не отставала. А затем попытался поцеловать ее. Женщина увернулась от его объятий.

— Ваше величество, я замужем!

— Ну и что? Я тоже женат, — абсолютно серьезно произнес он.

— А что скажет королева Эстрилда, если узнает об этом?

— Она вспомнит о моем незаконнорожденном сыне.

Грас был уверен, что она еще много чего скажет, причем во весь голос, но решил не говорить об этом.

Колдунья встала.

— Я пришла сюда не за этим, ваше величество. Такие знаки внимания всегда льстят, но до определенного предела. Если кто-то нарушает этот предел, когда ты этого не хочешь…

Она не сказала, что может произойти в этом случае, но Грас, несмотря на выпитое вино, вспомнил, что имеет дело с колдуньей. Пожалуй, не следует быть чересчур настойчивым.

— Хорошо, — раздраженно произнес он. — Можешь идти.

— Спасибо, ваше величество. — Алса немного помедлила и добавила: — Все, возможно, было бы по-другому, будь мы свободны. Но в нашем случае… — Она покачала головой и выскользнула из шатра.

Грас в очередной раз до краев наполнил кубок и продолжил пить в одиночестве.