Крым бандитский

      Как оказалось впоследствии, никто из хозяев компании и бара не пострадал, зато была убита случайная посетительница бара - девушка, просто зашедшая выпить кофе. На звуки выстрелов бросились постовые милиционеры, которым удалось задержать трех нападавших - А. Танасевского, А. Пухтицкого, А. Тимофеева.
      Несмотря на то, что все трое были приговорены судом к высшей мере наказания, никто из них так и не признался в том, какая группировка заказала им это преступление. По-видимому, следствие этот вопрос не очень интересовал.
      После убийства авторитетного "грека" М. Булачева, одиннадцатого января 1995 года был застрелен еще один "греческий" бригадир Иван Иорданов. Припарковав свой "рено", он вошел в аптеку на углу улиц Севастопольской и Самокиша. При выходе Иорданова прошила очередь из автомата - стреляли из стоявшего здесь же автомобиля, который тут же скрылся.
      Все это происходило среди бела дня...
      – Вы знали в лицо тех, кого убирали? Или вам показывали фотографии?
      – Я их всех знал, но чисто визуально. Одни в казино приезжали. С другими в барах приходилось встречаться, город у нас маленький. Называли фамилию или кличку. "Ты же его знаешь?" - спрашивали. "Знаю", - отвечал я. Потом мне говорили, на какой машине и в какое место он приедет...
      – Константин Савопуло - ваших рук дело. В свое время убийство Грека наделало немало шума. Средь бела дня, в центре города. Дерзкое преступление. Вы сами додумались до этого?
      – А его иначе "завалить" было нельзя, дома или в офисе его целая свора охраняла. Знали точно, что он по Севастопольской мимо рынка поедет. Там в город одна дорога. Кроме того, учитывалось и то обстоятельство, что на светофоре в том месте практически каждая пятая машина останавливается, как минимум, минут на пять.
      Сначала я не знал, зачем мы на рынок поедем. В тот день ко мне пришел Андрей. Принес с собой две камуфляжки. "Переодевайся", - сказал. На рынок приехали на попутке. Он мне "ТТ" дал.
      "Со мной пойдешь?" - спросил я его. "Да", - сказал он.
      Идем по улице. "Кого?" - спросил я.
      "Грека", - ответил он. "Ничего себе замахнулись!" - удивился я. "А что делать? Мешает", - сказал Андрей.
      В тот момент я вообще ни о чем не думал. Мне было все равно. Уйти я уже не мог, у меня за душой было три "барана" (убитых, жарг.). Свои бы и сдали...
      Из официальных материалов следствия:
      "17 октября 1995 года Анкудинов П. В. после совершенных им ранее указанных умышленных убийств, продолжая действовать по заданию руководителя банды Любича В. В., получил от него через Дрожжина очередное задание: совершить убийство руководителя преступной группировки в г. Симферополе под названием "Греки" - Савопуло К. И. и его телохранителя Николина С. В. Это вооруженное бандитское нападение Анкудинов совершил совместно с Дрожжиным.
      Готовясь к вооруженному нападению, Анкудинов и Дрожжин переоделись в военную камуфляжную форму, вооружились пистолетами "ТТ"'с боеприпасами и, узнав заранее маршрут движения автомобиля Савопуло К. И., заняли позицию у здания бывшего штаба Симферопольского военного училища, расположенного на углу улиц Севастопольской и Козлова в г. Симферополе, ожидая появления автомобиля Савопуло у перекрестка этих улиц..."
      Около 10 часов утра по улице Севастопольской к перекрестку подъехал черный "БМВ-кабриолет". За рулем сидел Костя Грек (Константин Савопуло), рядом с ним находился его телохранитель Николин С. В. Грек остановил автомобиль на красный свет. В эту минуту к автомобилю подошли с двух сторон Анкудинов и его брат и открыли огонь на поражение из пистолетов.
      Савопуло был убит на месте, а Николин, получив семь пулевых огнестрельных ранений, был впоследствии доставлен в больницу, где принятыми срочными медицинскими мерами удалось спасти ему жизнь.
      После этого Анкудинов ушел через территорию Центрального рынка, затерявшись в толпе. Его брат убежал на старое кладбище и оставил окровавленную камуфляжную форму на одной из могил.
      Из официальных материалов следствия:
      "О совершении данного преступления Анкудинов П. В. впервые заявил в своей явке с повинной от 31 октября 1996 года на имя прокурора г. Симферополя, написанной им собственноручно, в которой он указал, что в 1995 году примерно в середине октября:
      "... Я, Анкудинов П. В., и Дрожжин Андрей совершили убийство на перекрестке улиц Севастопольской и Козлова, расстреляв из пистолетов "ТТ" Костю Савопуло. Перед этим мы 2-3 дня вели за ним наблюдение. Этой операцией руководил Дрожжин..."
      На допросе от 1 ноября 1996 г. Анкудинов П. В. дал подробные объяснения и показал, что к совершению этого преступления его готовил брат Дрожжин А. В., который ему сказал, что надо убить Савопуло, но за что, он ему не объяснял.
      "Я говорил брату о моем нежелании участвовать в убийстве, но он мне объяснил, что мой отказ от этого будет смертным приговором для меня, обратного пути для меня нет..."
      – Вы один стреляли в Грека?
      – Вдвоем с братом. У него тоже был "ТТ". Я стрелял сначала в охранника, Андрей - в Грека. Потом я в Грека, а он в охранника. Андрея вроде бы ранили. Но я этого не видел.
      – А если бы Савопуло не остановился?
      – Ждали бы, когда будет ехать обратно, или пришли бы на следующий день. Брату бы дополнительно сообщили.
      – А вам не приходило в голову, что убить Грека фактически означало подписать себе смертный приговор?
      – Приходило. Думал: "Вот сейчас его сделаем, а домой приедем - и нас сделают". После этого я ко всему был готов.
      – После убийства вы с братом разбежались в разные стороны?
      – Нас никто не прикрывал, даже машины не было. Андрей побежал на кладбище, а я нырнул на рынок. Так и ушел в камуфляже.
      – Не боялись, что остановят?
      – А меня бы все равно не взяли. Я был взвинчен до предела и способен на все. К тому же у меня были патроны. Могли, конечно, пристрелить, но я об этом тогда не думал.
      – А вы бы застрелились, если бы вас тогда арестовали?
      – Нет, о самоубийстве я никогда не думал. Иллюзий я не питаю. Умирать, конечно, не хочется. Все же двадцать шесть лет...
 

ИГРА С ЧУЖОЙ ЖИЗНЬЮ?

 
      – Идти на убийство, зная, что за это придется отвечать собственной головой. Что же это за жизнь?
      – У меня чуть крыша не поехала. Оставаться дома один не мог. Сидел и постоянно что-то ждал. А потом Хавича убили, Андрея зарезали. "Ну, - думаю, - и за "Сейлем" взялись". Через полгода - Любича, еще через неделю - Шумского, через две недели - Кривопаловых. После - второго Любича. Затем Кривоножко с Вишней. И поехало... Уехать? А куда? Они бы все равно нашли, если бы захотели.
      – Сколько человек вы убили?
      – Четверых.
      – А вам их не жалко? Все же у каждого дети, семьи?
      – А почему я должен был их жалеть? Они точно так поступали по отношению к моим друзьям и знакомым. Моя сестра по отчиму сидела в баре. Два малолетних придурка зашли и бросили лимонку. Граната у нее под ногами взорвалась...
      Когда Андрея убили, я готов был их всех на куски разорвать. И Воронка пристрелить, и Любича - всех. Я человек вспыльчивый. Меня никто не переубедит, подача была от них. А жена мне тогда сказала: "Успокойся, они больше года не проживут". Как в воду смотрела. Через полгода Любича убили, а Воронок, слышал, сидит. Ничего, пусть узнает, что такое баланда.
      По большому счету, я никакого права не имел забирать у других жизни, не я им ее давал. Я ведь и в церковь ходил. Меня успокаивало только то, что те, кого я убил, тоже были нечисты на руку. Хотя плохо, конечно...
      – Вы себя считаете профессиональным убийцей?
      – Какой же я убийца? Я вообще не убийца. Так, случайно, по стечению обстоятельств...
      Здесь, конечно, Анкудинов выбирает позицию, психологически удобную для себя, если можно так предположить, допустимую в своей самооценке. На самом деле ситуация отнюдь не столь идиллична.
      Из официальных материалов следствия:
      "11 октября 1995 года Анкудинов П. В., являясь активным членом вооруженной банды, с целью завладения индивидуальным имуществом граждан по предварительному сговору с гр. Куценко В. В. совершил разбойное нападение на супругов Фесенко с проникновением в их квартиру по адресу г. Симферополь, пр. Кирова, д. 9/12, кв. 42 и с применением к ним насилия, опасного для жизни и здоровья, а также умышленное убийство Фесенко В. В. и соучастие в форме пособничества Куценко В. В. в покушении им на убийство Фесенко Т. М."
      Преступники в самодельных масках, вооруженные металлическими монтировками, появились у дверей квартиры супругов Фесенко около пяти часов вечера. Позвонили, и доверчивая хозяйка открыла. Убийцы ворвались в дом и набросились на хозяев. Куценко избивал несчастную женщину металлической монтировкой, причинив ей закрытую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга, множественные раны головы, искалечил правую кисть... Женщина осталась жива только потому, что преступников вспугнули соседи, привлеченные криками жертвы. Однако ее муж, Фесенко В. В., был убит Анкудиновым. Убийца нанес не менее десяти ударов металлической монтировкой по голове и в грудную клетку, раскроив череп и разорвав легкие... В результате этого разбойного нападения преступники завладели имуществом супругов Фесенко - 250 долларами США, обручальным золотым кольцом, пятью дамскими сумками, двумя парами мужских туфель и парой кроссовок...
      – Как вы относитесь к "профессии" киллера?
      – Не знаю. Об этом надо не у меня спрашивать. Не так давно, кажется, в Волынской области арестовали бригаду киллеров. Причем ребята из спецподразделения. Вот у них надо спросить, они, наверное, лучше знают. Люди серьезными делами занимались. (Вот это да, Костя Грек - это детские шалости провинциального масштаба? - К. Ч.)
      – Когда Андрея убили, вас в милицию вызывали?
      – Мало того, утверждали, что это я заказал убийство брата. Мать в течение десяти суток не знала, где я находился. Тут Андрея убили, и я исчез. Мать вся поседела. После этого у меня отношение к милиции, конечно, переменилось в худшую сторону. Нет, как людей я их понимаю. Они ловят беспредельщиков, наказывают их, но и сами не святые.
      – У милиции, вероятно, были основания для того, чтобы подозревать вас в каком-либо серьезном преступлении.
      – Если бы они хотя бы что-нибудь знали о том, чем я занимался, они бы об этом мне непременно сказали. Но они тогда ничего этого не знали. В конце концов передо мной извинились и отпустили.
      – Но вы же понимали, что ваше семейное счастье будет недолгим?
      – Мы все это прекрасно понимали. Я знал, что рано или поздно что-то произойдет.
      – А разве вам не хотелось выйти из игры?
      – Дорога у меня была только одна - на "Абдал". А после убийства Андрея я вышел из игры. Меня никто найти не мог. Приезжали к матери, спрашивали, где я. Она ничего не знала.
      – А почему вы в городе остались? Можно было рвануть куда-нибудь подальше, на Дальний Восток, например.
      – Можно было бы и уехать. Не знаю, что-то держало меня в этом городе.
      – После смерти брата вся пирамида рухнула. Оборвались связи. Деньги больше никто вам не давал. Как вы жили?
      – Средств мне хватало. Сэкономил немного. Хотел на работу устроиться, уже договорился. Работа не бандитская, не коммерческая. Вроде экспедитора.
      – Родные не знали, чем вам приходилось заниматься?
      – Нет, конечно, для них это был удар. Жена сильно волновалась за меня, я нервничал, не находил себе места, стал подозрительным и мнительным.
      – А как на вас вышли?
      – Подельник сдал. У нас же как делается? На тебе висит преступление, на нем такое же висит. К нему приходят и говорят: "Пиши, дружище, на такого-то, а мы тебе, глядишь, годик-другой скостим, или восемь лет на нарах тебе обеспечено". Тот покумекал - и написал. Когда же меня брали, я и не понял ничего. Больше года в тени просидел. Никакой группы захвата не было. Приехали к теще. Меня дома не было, я за дочерью в садик поехал. "Пускай Петя завтра в милицию придет, на беседу", - сказали ей. Я пришел. А мне и говорят: "Вот, читай. На тебя бумага поступила". Вот так меня и взяли. Красиво сдали, по существу.
      – Вы этого не ожидали?
      – В принципе я знал, что рано или поздно меня возьмут, хотя была какая-то надежда. Все же столько времени прошло.
      – Тем более, что многие уже ушли в мир иной...
      – Очень многие. В бригаде было десять человек, только я один в живых остался. Всех остальных поубивали. А что вы хотите? Пять группировок в одном городе. Симферополь - маленький, а денег всем хочется. Свои своих и били. Я в этом убежден. "Башмаки" хорошо стояли, с них и начали. Юра Иванов. Шаткая бригада была. Юры не стало. Куда он делся, я не знаю. Пропал человек бесследно. Потом за "греков" взялись. Очищали место под солнцем. Один "Сейлем" остался, да и то Москаля (генерал-майор Г. Г. Москаль - нынешний начальник Главного управления МВД по Крыму. - К. Ч.) читал - разогнали всех.
      – Ваше нынешнее положение незавидное. А если бы пришлось начинать с начала?
      – Я бы, конечно, по-другому поступил. Я здесь многое передумал. Я уверен в том, что поступил бы правильно. Даже если бы попал в такое же дерьмо. Безвыходных ситуаций не бывает. Тем более, голова не дурная, память отличная, почитать, подучиться. Мог бы. Просто лень! Гулять хотелось, гулять. Практически вырос на улице. Дискотеки, драки дурацкие по молодости.
      – Вы любите читать?
      – Люблю, больше всего мне историческая литература нравится. Чингисхан, Батый. "Три мушкетера". Чейза люблю.
      – Фильмы смотрите?
      – Когда по телевизору какое-нибудь кино показывали, я обычно садился на порог, ставил перед собой табурет, клал на него книгу и читал. Случалось, смотрю на часы, а уже пять утра. Скоро вставать надо, а я только спать иду.
      – Американские боевики нравятся?
      – Все это ерунда. Могу мелодраму посмотреть, комедию.
      – Судя по всему, вы человек замкнутый?
      – Новые знакомства не люблю заводить. Есть у меня два приятеля - мне этого вполне хватает. Пить - не пью, так, могу грамм пятьдесят и то дома. Я человек домашний, ко мне обычно никто не приходит. Тяжелую наркоту ко времени ареста почти бросил. В последнее время только травку курил.
      – Приговор был для вас неожиданным?
      – Нет, я был готов к этому и не стал отпираться. Следствие шло всего восемь месяцев. Я считаю, что чему быть - того не миновать. Отменят мораторий - увезут. На суде я так и сказал, что виноват. Какой бы приговор мне ни вынесли, я буду его считать справедливым, сказал я.
      – Как вы относитесь к смертной казни? Надо ли ее отменять?
      – Наши люди просто крови хотят. В Симферополе молодую женщину и двух ее детей зарезали. Обоим преступникам вышку дали. Если честно сказать, то таких стрелять надо. За детей особенно.
      Я себя очень плохим человеком не считаю. А вот детей... Ну не надо было их убивать. Ну пришли вы, поговорили. Разговор не получился, можно было по-другому решить. По радио слушаю. То девочку молотком забили, то еще что-нибудь. А вообще, если мы хотим жить в цивилизованном мире... Не знаю. Можно было бы, конечно, и отменить. А с другой стороны, и отменять нельзя. Вы же видите, что творится.
      – Если не секрет, откуда информацию черпаете?
      – "Транс-М-радио" слушаем, газеты читаем. Поневоле про политику начинаешь думать. Раньше об этом не думал.
      – Недавно в Крыму выборы прошли. За кого вы проголосовали?
      – За партию "Союз" и за... как его... Ну этот, генерал-майор?
      – За Плюту?
      – Ну да.
      В очередном номере газеты "С места происшествия", который дали Петру Анкудинову во время нашей беседы, он остановился на четвертой странице, где напечатаны ориентировки по розыску заказных убийц. Он знал их всех и начал охотно говорить о каждом.
      "Но найдут навряд ли, - подытожил он, - они скорее всего в земле".
 

ОТСТРЕЛЫ "НА ПОСОШОК"

 
      Война с самого начала не носила одностороннего характера: не только казиновцы, а точнее группа Любичей, истребляли "греков", но и "греки" наносили ответные удары. Однако некоторое время они били не совсем точно, скорее по "башмакам", чем по "Казино". Долго продолжаться такое положение не могло, слухи распространялись если не по городу, то в криминальных кругах. Бандитский суд - не "народный", здесь не требовалось тщательного сбора доказательств, тем более со всеми нормами процессуального кодекса, а "состязательность" сторон происходила в основном по правилам военного времени. И "греки" не стали бы тщательно разбираться в тонкостях взаимоотношений обидчиков и отыскивать различия между "Казино", "Аудитом" и "Сейлемом".
      Так в свое время и произошло, и только Хавич просчитал ситуацию заранее и решил, что назрел момент для окончательного "отрыва". Всем, кого это могло заинтересовать, он объявил, что уходит от дел, надолго уехал вообще из Крыма в Москву и подготовил там все необходимое для выезда в Израиль. Вернулся в Симферополь только в декабре 1995 года, чтобы уладить последние, вроде бы вполне легальные дела с двумя-тремя партнерскими фирмами, со своей недвижимостью, да и все.
      Хавич считал, и небезосновательно, что самые горячие головы не станут на него вешать жертв последней войны и "считаться". Дождливым декабрем он ездил по Симферополю как просто частное лицо. И его действительно не трогали ни "греки", ни "башмаки", ни давние партнеры сейлемовцы.
      Но не Любичи.
      Его "воспитанники и выкормыши".
      То, что называется нормальными человеческими чувствами, в бандитских сообществах имеет ограниченное применение и специфический окрас. По-нормальному, по людским меркам, братья-разбойники должны были если не преданно любить "дедушку", то, во всяком случае, хранить ему верность и помахать платочками, когда лайнер с Хавичем на борту возьмет курс на аэропорт Бен-Гурион.
      Но Любичи рассудили иначе. Возможно, их заело давнее бандитское "он там, падла, будет под пальмами прохлаждаться, а мы здесь под пулями крутимся", припомнились какие-то обиды из многолетнего "воспитательного процесса" или какие-то еще счеты, но приговор был вынесен. Сразу после его исполнения братья-разбойники попытались отнять богатый хавичевский дом в престижном районе Симферополя.
      Так сказать, этюд о нравах.
      Евгений Хавич был убит 12 декабря 1995 года. Он поехал на деловую встречу в фирму "Макс", расположенную на одной из центральных улиц. Встреча была назначена заранее, за несколько дней, и Любичи о ней знали. Едва Евгений Михайлович выбрался из машины, а водитель-телохранитель только обходил "мере", как маячивший перед входом киллер выстрелил в упор, пальнул в охранника (не попал) и бросился наутек. Хавичевский телохранитель, здоровенный парень с приличной подготовкой, бросился вдогонку, хотя, как вы понимаете, центральная улица среди бела дня - не лучшее место для погони со стрельбой. Но погоня продолжалась всего несколько секунд: на пути беглеца оказался милиционер и, оценив ситуацию, сбил киллера с ног. Тут же подоспел и телохранитель. Больше выстрелов не было...
      Телохранитель убитого авторитета (фамилию его называть не следует "бодигард" в общем-то просто работа, "легальная", нормальная и весьма опасная, и большинство телохранителей даже у небезукоризненных с точки зрения закона людей перед ним, законом, чисты) без сомнения опознал в киллере человека из любичевской группировки. Но допросить его как следует он не мог, а на следствии и суде киллер заказчиков не назвал. Произвести же собственное расследование в стане группировки телохранителю было не так просто. Правоохранительные органы только предполагали, что "Аудитрезерв" принимал заказы на отстрел со стороны и что о них знали только Любичи; внутри самой группировки в этом не сомневались.
      Возможно выдвинуть следующую версию. Заказы на ликвидацию принимались действительно со всех сторон. Во всяком случае, почерк аудитовских киллеров прослеживается в убийствах столь разных людей, как авторитетные сейлемовцы Вишняков и Кривоножко, и, с другой стороны, совсем не коррумпированных чиновников Гольдича и Пасько.
      Авторитетов Вишнякова и Кривоножко ликвидировали среди бела дня в феврале 1995 года у городской поликлиники на ул. Киевской. Красная "девятка" Вишни, которой управлял сам авторитет, простояла у здания около получаса. Затем оба сейлемовца вышли и сели в машину, поменявшись местами: за руль сел Кривоножко. Ему-то и досталось больше всего: автоматная очередь ударила из-за кустов на противоположной стороне неширокого проезда.
      Несколько ран оказались смертельными. Две пули достали и Вишнякова, раздробив кость, и от болевого шока и кровопотери Александр скончался прямо в машине. Снайперу удалось уйти.
      Мы можем это предполагать, в группировке же это знали.
      Так что, в принципе, заказать Хавича могли и со стороны, а Любичи только приняли заказ - как говорится, "прости, старик, ничего личного, только бизнес".
      Расследование продолжалось больше полугода, и наконец стало ясно (кстати возможно, что прежде всего из-за суеты с захватом хавичевского дома), что стороннего заказа не было, а было только решение братьев-разбойников.
      С высокой долей уверенности можно предположить, что расследование и наказание виновных в убийстве Хавича заказали и финансировали его наследники и преемники - Евгений Михайлович был человеком далеко не бедным и не одиноким. Но так хочется предположить, что сослуживцы и соратники не смогли простить братьям-разбойникам убийства наставника и воспитателя.
      Тем более, что по крайней мере старшего из братьев положил кто-то из ближних казиновцев, кого Валерий подпустил на полметра безо всякой опаски.
      Валерия Любича - депутата симферопольского городского совета - застрелили недалеко от собственного дома поздним вечером 15 сентября 1996 года. Вскоре за ним последовал и брат. Лежат они сейчас рядышком на "Абдале", в "аллее героев", рядом с другими криминальными авторитетами.
      Жесточайшая война "Казино" и "греков" привела к почти полному уничтожению обеих группировок. Последней жертвой со стороны "Казино" стал бывший игровой, один из ветеранов объединения, Сергей Благодатский, 1966 года рождения, авторитет по кличке Гасконец.
      Седьмого октября 1996 года в 10.35 он вышел из машины у собственного строящегося дома на Евпаторийском шоссе в Симферополе и подошел к своему знакомому А. Малинчуку. В этот момент из остановившегося автомобиля выскочил человек и открыл огонь по обоим. Благодатский и Малинчук были убиты на месте. Все это произошло на глазах людей, стоявших на троллейбусной остановке.
      На следующий день в 14.00 в самом центре города на ул. Пушкинской напротив главпочтамта снова раздались выстрелы.
      Мужчина, спасавшийся от стрелявшего в него киллера, с криком вскочил в подошедший троллейбус, водитель которого быстро отреагировал на происходящее: закрыл дверь и отъехал от остановки.
      Как затем выяснилось, покушались на жизнь учредителя ЧП 000 "Зевс ЛТД" Артюшенко (господина в прошлом весьма близкого к Хавичу), который все же получил ранение в спину.
      Интересно, что это нападение произошло сразу же после того, как в здании Главного управления МВД Украины в Крыму закончилась пресс-конференция, на которой министр Ю. Кравченко рассказывал журналистам об успехах правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью.
      Судьба остатков разбитых "греков" сложилась не менее трагично. Наиболее авторитетные боевики, сын Константина Савопуло Иван и его товарищ Сергей Бородкин, перебрались на Запад, сейчас они обретаются в Болгарии. Оставшиеся без главарей мелкие бригадиры попросту пожрали друг друга.
      Последним актом кровавых разборок, где еще фигурировали "греки", было преступление в симферопольском баре "Мираж" 9 февраля 1996 года.
      Вечером в баре на одной из центральных улиц города - на Жуковского развлекалась компания молодых людей и их девушек, по словам прислуги, завсегдатаев заведения. Ребята были местными крутыми, и выпивка отпускалась им бесплатно. Громко играла музыка, компания была в изрядном подпитии, когда дверь распахнулась и на пороге показались двое.
      Никто из посетителей не успел ничего понять: по людям, стенам, посуде хлестнули автоматные очереди. Грохот выстрелов смешался с криками раненых и с безумным завыванием магнитофонной "попсы".
      Расстреляв патроны, убийцы в масках спокойно положили автоматы на пол, вышли из залитого кровью подвала, сели в машину и уехали.
      В результате разборки пять человек были убиты наповал, еще семеро ранены.
      Неизвестно, когда и как было бы раскрыто это преступление, если бы не оплошность киллеров: вместе с автоматами они по ошибке оставили в баре черную сумку, в которой находилась среди других вещей фотография одного из участников банды.
      По ней оперативники вышли на заказчика убийства.
      Им оказался некто Пахрутдин Алиев (кличка Паша Зверь), дагестанец, прописанный в Саратове и проживавший несколько лет в Симферополе без регистрации.
      В банду входило еще шесть человек. Среди них А. Михеев, имеющий высшее образование и в течение нескольких лет работавший в системе МВД.
      На совести бандитов, кроме налета на "Мираж", висели нападения на бары "Надежда" и "Лесок" в Симферополе, а также на отдельных лиц. Общий результат деятельности этой самой крутой из всего "греческого семейства" группы - 8 убитых и 23 раненых, в том числе 10 - тяжело.
      Некогда Паша Зверь был близок к Ивану Греку, сыну Константина Савопуло, но к этому времени враждовал с ним. Нападение на "Мираж" было Пашей Зверем заказано с целью избавиться от коекого из бывших коллег и претендентов на бандитскую власть.
      Расстрелять их из автоматов должны были Михеев и Репях, которому исполнилось лишь 17 лет; два других бандита - Р. Аблаев и Э. Ганиев прикрывали операцию снаружи.
      Когда Паша Зверь узнал, что киллеры засветились, оставив сумку с фотографией члена банды Парфенова, то взъярился. Парфенова надо убрать. Это и поручается Аблаеву и Ганиеву, который когда-то задолжал Алиеву крупную сумму денег и, следовательно, мог "отмазаться", только выполняя любые его поручения.
      Ганиев, как и Парфенов, жил в Бахчисарае, здесь же было выбрано и место для убийства. Со своей жертвой они расправились неподалеку от "пещерного города" Чуфут-Кале. Сбросили труп с обрыва, замаскировали ветками и скрылись. Убийство подельника, однако, не предотвратило конца банды. Летом 1997 года все участники банды предстали перед судом. Алиев и Михеев были приговорены к расстрелу.

Глава 6 БРАТВА ПРИ ГАЛСТУКАХ

      Из интервью одного из местных креминальных авторитетов, опубликованного в конце 1997 года в популярном крымском издании:
      "... К 95-96 годам у нас были уже свои бандитские империи... это не только боевики, но и производство, банки, торговые сети... А тут начинается приватизация. В общем, для многих стало ясно, что по-старому жить нельзя, нужно думать, как выходить из тени, становиться более цивилизованным... Это вчера были авторитеты, сегодня - это уважаемые люди. А чего ты хочешь? Вон Морган был пират, убийца, а дети его кем стали, внуки? Одними из богатейших и уважаемых людей Америки. Так и здесь: ведь мы самая активная часть общества, смелые, предприимчивые люди, умеющие заработать, организовать дело и других заставить работать. У нас есть деньги, организация, и, если ты думаешь, что мы хотим только брать, - ты ошибаешься... Мафия? Чушь, нет сегодня никакой мафии. Нет "государства в государстве", потому что оно не нужно. Сегодня должно быть просто "государство", и мы знаем, как это сделать".
      Собственно, этот пространный монолог и есть доктрина мафии в чистом виде. Ведь современная мафия - это не сами по себе организованные преступные группировки, пусть даже очень хорошо организованные; мафия - это система влияния преступных сообществ на государственные и общественные институты, это целый сложный механизм "отмывания" не только теневых денег, но и теневого могущества, теневой власти, и, что самое печальное, использование в своих интересах власти и денег государственных.
 

СМЕНА МАСОК И... ВЫВЕСОК

 
      В Крыму криминальные структуры вплотную подошли к той черте, после которой о них уже можно было бы говорить не просто как об организованных преступных группировках, гангстерских бандах, но именно как о мафии.
      К середине девяностых Крым больше всего напоминал страну, где совершилась криминальная революция и общество было завоевано организованной преступностью.
      Примет было больше чем достаточно.
      Жизненный уровень на благодатном полуострове, по официальным данным, стал самым низким на Украине. Стремительно падало не только промышленное производство (в отдельные периоды оно уменьшалось на четверть по сравнению с предыдущими, тоже далеко не самыми благополучными временами), но и производство сельскохозяйственное, объем и доходы от туризма и курортного комплекса в целом.
      Невыплаты зарплат и огромные взаимные неплатежи между предприятиями завязали экономику в порочный круг, заваливая не только крупный, но и мелкий бизнес: нет платежеспособного спроса - товары не реализуются нет и оборотных средств на дальнейшее производство.
      Больницы и даже "Скорая помощь" оставались без лекарств, отключалось электроснабжение огромных территорий, отопление школ и учреждений, едва-едва функционировал транспорт, люди в самом буквальном смысле умирали от голода и холода, не хватало чего угодно, - и только действительных или преувеличенных, когда сознательно, когда в отчаянии, сообщений и слухов о криминальном терроре было предостаточно...
      И если сейчас осторожные оптимисты говорят, что криминальная революция все же не произошла, что чуть ли не в последний момент удалось нанести решительный удар по мафии (очень хотелось бы, чтобы это было так, хотя пока нет оснований говорить о самоочищении Крыма, серьезнейшее воздействие на ситуацию оказал Центр), то хотя бы надо сказать, что она была уже очень и очень близка.
      Действительно главным итогом большой войны середины девяностых был не просто сход с арены тех или иных криминальных авторитетов, например Сахана, Дзюбы, Пены, Жирафа, Ивана, Элика, а смена вообще типа криминального лидера: бритоголовый молодчик в спортивном костюме ушел в небытие. На его место пришел "джентльмен в галстуке", джентльмен, имеющий свои интересы как в сфере рэкета, так и в финансовой и политической жизни.