Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6)

Генерал Эйзенхауэр в своей книге «Крестовый поход в Европу» выразил мнение, что создание и применение оружия «Фау» сильно задержалось в результате бомбардировки экспериментальных заводов в Пенемюнде и других районах, где они производились. Он даже пишет:

«Казалось вероятным, что если бы немцам удалось усовершенствовать и использовать это новое оружие на шесть месяцев ранее, то это чрезвычайно затруднило бы наше вторжение в Европу или даже сделало его невозможным. Я уверен, что, если бы им удалось применять это оружие в течение шестимесячного периода и в особенности если бы они избрали одним из главных объектов своих атак район Портсмут, Саутгемптон, операция „Оверлорд“, возможно, была бы исключена».

Это преувеличение. В среднем неточность попадания обоих этих видов оружия составляла более чем 10 миль. Даже если бы немцы смогли пускать в день по 120 ракет и ни одна из них не была бы сбита, результат был бы равен сбрасыванию всего лишь двух или трех однотонных бомб на квадратную милю в неделю. Однако слова Эйзенхауэра показывают, что командующие считали необходимым устранить угрозу оружия «Фау» не только в целях защиты гражданского населения и собственности, но также и для того, чтобы не допустить нарушения хода наших наступательных операций.

Ранней осенью стало ясно, что немцы собираются атаковать нас не только с помощью ракет, но и с помощью самолетов-снарядов. 13 сентября 1943 года Сэндис сообщал:

"Есть свидетельства того, что противник намерен использовать самолеты-снаряды как средство сбрасывания бомб на Лондон. Если только эти самолеты не чрезвычайно малы и если они не летают на исключительно большой высоте и с исключительной скоростью, то с ними можно бороться с помощью наших истребителей и зенитной артиллерии. Если эти самолеты-снаряды способны летать на такой высоте и при такой скорости, что их нельзя будет перехватить средствами нашей противовоздушной обороны, то с точки зрения всех практических выводов их следует рассматривать как снаряды.

Контрмеры могут быть приняты те же, что и против ракет дальнего действия, а именно уничтожение путем бомбардировки источников производства и станций или аэродромов, с которых они запускаются".

Тем временем было замечено, что в Северной Франции возводится целый ряд сооружений странной формы. Все они создавались по одному образцу, и большинство их, казалось, было направлено на Лондон. В каждом пункте было одно или несколько сооружений, напоминавших лыжи. Позже мы обнаружили по аэрофотоснимкам, что такие сооружения есть и в районе Пенемюнде, и на одном из снимков мы увидели крохотный самолет близ наклонной площадки. Из этого было заключено, что так называемые «площадки-лыжи» в Северной Франции, вероятно, предназначались для складирования, наполнения и запуска небольших самолетов-снарядов или летающих бомб.

Фактические данные и мнения ученых и моих коллег в комитете обороны были столь противоречивыми, что я просил сэра Стаффорда Криппса, нашего министра авиационной промышленности, обладающего специальными знаниями и рассудительным умом, просмотреть всю информацию о германском оружии дальнего действия и дать свое заключение. 17 ноября он представил свой доклад.

"Представляется следующая последовательность возможностей с чисто экспериментальной точки зрения: 1) Крупные снаряды-планеры. 2) Самолеты-снаряды. 3) Небольшие ракеты дальнего действия. 4) Крупные ракеты дальнего действия.

Налет английской авиации на Пенемюнде, бесспорно, был весьма ценным и задержал работы по производству наступательного оружия дальнего действия.

Несомненно, что немцы прилагают все усилия для усовершенствования какого-то оружия дальнего действия, и новые непонятные сооружения в Северной Франции, безусловно, весьма подозрительны, если мы не можем приписать им какое-то иное назначение. При этих обстоятельствах я считаю, что мы должны принять все возможные разумные меры на случай такого нападения, хотя нет данных, которые говорили бы о том, что оно может произойти раньше нового года.

Мы в то же время должны продолжать фотографирование и уничтожение таких станций при малейшей к тому возможности".

Таким образом, многое все же оставалось неясным. 14 декабря маршал авиации Боттомли, заместитель начальника штаба военно-воздушных сил, сообщил:

"Как подозревают, «большие станции» в Северной Франции (включая три уже подвергшиеся налетам) связаны с подготовкой нападения посредством ракет. Одна из этих станций охраняется ни много ни мало как 56 тяжелыми и 76 легкими зенитными орудиями.

Поступают сведения, что «площадки-лыжи» рассчитаны на запуск самолетов-снарядов. Существование 69 таких станций подтверждается фоторазведкой, и, как полагают, их число может составить приблизительно 100. Если сохранятся нынешние темпы строительства, то работы приблизительно на 20 станциях будут завершены в начале января 1944 года, а на остальных к февралю. Пусковые станции в районах Па-де-Кале, Соммы и Сены ориентируются на Лондон, а станции, расположенные в районе Шербура, — на Бристоль".

18 декабря лорд Черуэлл, все время поддерживавший тесный контакт с д-ром Джонсом[45] , представил мне доклад, в котором изложил свое мнение относительно даты и интенсивности возможного налета самолетов-снарядов. Он считал, что обстрел начнется не ранее апреля и после первых двух дней будет запускаться не более сотни снарядов в день, а из этого числа около 25 упадет в радиусе 10 миль от цели. Поскольку это будет означать всего от 50 до 100 жертв в день, Черуэлл высказывался против панических мер по эвакуации. Он все еще исключал возможность использования крупных ракет. Даже если бы их и можно было создать, а это казалось невероятным при существующем уровне техники, то на их производство пришлось бы затратить в 20 или 30 раз больше человеко-часов, чем на самолеты-снаряды, причем, по его мнению, они к тому же будут не более эффективными.

В первые месяцы 1944 года мы подготовили планы борьбы с налетами самолетов-снарядов. Мы решили, что оборону следует построить тремя зонами: аэростаты заграждения на окраинах Лондона, за ними — пояс зенитных орудий, а еще дальше — зона, в которой будут действовать истребители. Были приняты также меры для ускорения доставки из Америки электронных приборов управления огнем зенитной артиллерии и радиовзрывателей, которые, когда начался обстрел, дали возможность артиллеристам сбить много самолетов-снарядов.

Тем временем английская и американская авиация продолжала бомбить около сотни «площадок-лыж» в Северной Франции. Эта бомбардировка была настолько успешной, что в конце апреля авиаразведка донесла, что противник прекратил работу на них. Но мы радовались недолго, ибо было обнаружено, что он вместо них строит другие станции, менее сложные и более тщательно замаскированные, которые поэтому было труднее обнаружить и поразить. Как только удавалось находить эти новые станции, они подвергались бомбардировке. Многие были уничтожены, но около 40 не удалось обнаружить и разрушить. Именно с этих станций в июне в конце концов начались налеты.

С того момента, когда начальники штабов в апреле 1943 года послали мне докладную записку, и до первых налетов в июне 1944 года прошло около 15 месяцев. Не пропал даром ни один день. Не была упущена ни одна возможность. Своевременно начались широкие приготовления, длившиеся много месяцев и стоившие больших средств. Когда, наконец, на нас обрушился этот удар, мы смогли, как это будет описано ниже, отразить его, хотя и при тяжелых потерях в людях и сильном ущербе собственности, но без особого урона для нашей боеспособности или для операции во Франции. Все это может послужить примером дееспособности нашего правительственного аппарата и дальновидности и бдительности всех находившихся в прямой связи с ним людей.

В начале октября по совету Кессельринга Гитлер изменил свои намерения в отношении стратегии на Итальянском театре военных Действий. Раньше он собирался отвести войска за Рим и удерживать только Северную Италию. Теперь он приказал им закрепиться на рубежах как можно южнее Рима. Избранная им линия обороны, так называемая Винтерштеллюнг, проходила за рекой Сангро у Адриатического побережья, через горную цепь Италии, к устью Гарильяно на западе. Характер местности, горные кручи и быстрые речки делали эту позицию, простиравшуюся на несколько миль в глубину, исключительно сильной. После года почти непрерывного отступления в Африке, на Сицилии и в Италии германские войска с радостью повернулись и начали сражаться.

Приближение зимы неизбежно должно было серьезно затруднить наши действия, однако то, что немцы так глубоко увязли в Италии, помогало осуществлению главных стратегических решений, принятых в Квебеке. Первостепенное значение придавалось вторжению через Ла-Манш, и поэтому Италия становилась второстепенным театром военных действий. То обстоятельство, что Гитлер был вынужден использовать такое большое количество войск, чтобы противодействовать нашему наступлению, благоприятствовало достижению нашей главной цели, однако это отнюдь не могло бы служить оправданием неудачи в итальянской кампании.

5-я армия возобновила наступление 12 октября, и после десятидневного сражения оба ее корпуса — английский 10-й и американский 6-й — форсировали реку Вольтурно, укрепились на ее противоположном берегу и были готовы атаковать следующие позиции противника — несколько высот южнее реки Гарильяно. Чтобы изгнать противника с этих позиций, нужно было не менее недели, но в первую половину ноября армия натолкнулась на передовую оборону Винтерштеллюнг. На этом фронте 5-й армии, насчитывавшей шесть дивизий, противостояло равное количество немцев, сражавшихся с обычным упорством. Первые пробные атаки против германских линий не увенчались особым успехом. Наши солдаты ожесточенно сражались уже два месяца. Погода была ужасной, и войскам нужно было отдохнуть и перегруппироваться. Тем не менее планы, составленные в Квебеке и предусматривавшие совершенно иную ситуацию, неукоснительно проводились в жизнь, и со Средиземноморского театра военных действий должно было быть переброшено большое число десантных судов.

Таким образом, положение в Италии сильно изменилось не в нашу пользу. Немцы получили большие подкрепления, и им дан приказ сопротивляться, а не отступать. Союзники же, напротив, отправляли свои лучшие семь дивизий из Италии и района Средиземного моря в Англию для высадки через Ла-Манш в 1944 году. Четыре дивизии, которые я отправил сверх намечавшихся ранее, не возместили этой потери. Возник тупик, и восемь месяцев ожесточенных боев, о чем я расскажу ниже, не сдвинули дела с мертвой точки.

24 октября генерал Эйзенхауэр созвал совещание. Он предложил Александеру доложить об обстановке. Доклад Александера был настолько серьезен, что Эйзенхауэр переслал его текст целиком президенту Рузвельту и мне. Он подтвердил все то, что заявил Александер, и указал, что этот доклад рисует ясную и точную картину.

Часть I

"1. а) К 9 сентября, дате начала операции «Аваланш» и объявления о перемирии с Италией, общее положение противника было таково, что 2 дивизии оказывали сопротивление наступлению 8-й армии в Калабрии, 1 дивизия находилась на итальянском «каблуке», 3 дивизии занимали позиции южнее Рима и были готовы принять меры против высадки союзников в заливе Салерно, более 2 дивизий находилось вблизи Рима и 9 — в Северной Италии. Таким образом, немцы имели на полуострове в общей сложности около 18 дивизий. Предполагалось, что из этого числа некоторые будут заняты в Северной Италии, так как внутреннее положение в этом районе сулило немцам серьезные затруднения.

б) Мы, конечно, понимали, что наше наступление у Салерно будет рискованным ввиду ответных действий немцев, но вместе с тем учитывалось, что общая обстановка в Италии, наряду с возможностью высадки небольших сил на «каблуке» и при нашем подавляющем превосходстве в воздухе, склоняла чашу весов сильно в нашу пользу, и совершенно правильно было решено пойти на риск. Далее, мы располагали значительным количеством десантных судов, и это обеспечивало нам свободу маневра при переброске войск и снабжении морем. Это также давало возможность вести дальнейшие десантные операции для содействия наступлению на суше. Эта маневренность оказалась весьма ценной и была полностью использована 8-й армией во время ее операций на побережье Калабрии и 7-й армией, укрепившей наши силы в районе Салерно одной дивизией из Сицилии в критические первые дни боев.

в) Хотя в это время было известно, что суда будут изъяты у нас в течение зимы, но какое количество и когда — не было точно установлено. Наши планы в то время предусматривали доставку 1300 машин в день через все средиземноморские порты. Это означало, что к концу года в Италии фактически будет насчитываться 20 союзных дивизий наряду с тактическими военно-воздушными силами при условии, что они смогут быть снаряжены и будет гарантировано их снабжение. В то же время, основываясь на предположительном подсчете судов, которыми мы должны были располагать, мы считали возможным обеспечить, если бы это понадобилось, значительную маневренность в снабжении и в проведении десантных операций наряду с продвижением к Риму.

Часть II

2. а) Сейчас положение сильно изменилось. На юге 11 союзных дивизий противостоят 9 немецким, в то время как далее на север находится еще 15, то есть всего 24 вражеские дивизии, а может быть, даже 28, Исходя из предположения, что не возникнет никаких непредвиденных осложнений, которые могли бы повести к еще большему снижению темпов накопления наших сил, оптимальное число дивизий в нашем распоряжении на полуострове будет: конец ноября — 13 дивизий, конец декабря — 14-15 дивизий, конец января — 16-17 дивизий. Темп переброски нашего снаряжения сократился с предусматривавшихся ранее 1300 машин в день до 2000 в неделю, что обусловило и задержку в переброске авиационных и армейских частей. Одной из причин ослабления темпов накопления наземных войск послужило также решение о переброске стратегической авиации в район Фоджи в самые кратчайшие сроки, не ожидая захвата баз в районе Рима. Требования военно-воздушных сил следует удовлетворить к концу года.

б) Сокращение числа судов, и без того уменьшившегося вследствие износа, было настолько серьезным, что не дало нам возможности в полной мере воспользоваться слабостью противника, в частности уязвимостью его двух флангов для обходного движения с моря. Большинство наличных судов требуется для переброски войск и каботажного сообщения ввиду разрушения шоссейных и железных дорог, а также для перевозок в портах ввиду нехватки лихтеров и буксиров и в результате разрушения противником путем диверсий пристаней, восстановление которых требует определенного времени.

3. а) Изучение позиций противника показывает, что его линии коммуникаций дают ему возможность накапливать силы в Италии главным образом на севере и довести их до 60 дивизий, если он сможет собрать столько, а также обеспечить их снабжение в зимние месяцы, несмотря на наше превосходство в воздухе. Немцы явно стараются создать резерв, укоротив свои линии вокруг европейской крепости. Этот резерв может быть использован для подкрепления их армии в Италии.

б) По сравнению с этим положение союзников менее благоприятно. При наличных ресурсах невозможно увеличить темп накопления сил. Нельзя допустить стабилизации фронта южнее Рима, ибо значение столицы выходит далеко за рамки ее стратегического положения; кроме того, необходимо обеспечить достаточную глубину наших позиций для того, чтобы аэродромы Фоджи и порт Неаполя можно было считать в безопасности. В связи с этим возникает настоятельная необходимость в занятии прочных оборонительных позиций севернее Рима. К тому же мы не можем позволить себе ограничиться чисто оборонительной ролью, ибо это будет означать передачу инициативы в руки немцев.

Часть III

4. Совершенно очевидно, что немцы сейчас намереваются удержать линию южнее Рима, где местность благоприятствует обороне и ограничивает реализацию нашего превосходства в танках и артиллерии. Надвигающийся период неблагоприятной погоды ограничит возможности использования нашей авиации, как это уже имело место. Войска противника, может быть, и утомлены, но им на смену прибудут части с севера. По имеющимся данным, такое передвижение уже происходит. У нас же нет ни свободных частей, ни судов, чтобы произвести подобную замену. Поэтому, по всей вероятности, нам предстоит длительное и дорогостоящее наступление на Рим, причем мы располагаем очень незначительным превосходством в численности на поле боя, да и оно сводится на нет способностью противника перебрасывать подкрепления, ибо, не имея достаточного количества судов, мы не можем произвести значительных десантных операций на флангах, чтобы ускорить свое продвижение. Существует опасность, что, успешно завершив это наступление и достигнув позиции севернее Рима, мы окажемся настолько истощенными и ослабленными, что не сможем удержать того, что завоевали, если немцы перебросят с севера свежие дивизии для контрнаступления. Вследствие условий зимнего времени наши воздушные силы не смогут полностью нейтрализовать контрудар противника, иначе эта проблема меня бы не беспокоила. Подкрепления, которые немцы перебрасывают в Италию, больше тех, чем требует внутреннее положение или только соображения обороны. Если возникнет возможность добиться успеха ценой не слишком больших жертв, немцы, без сомнения, воспользуются ею для того, чтобы свести на нет последствия поражения, которое они несли в течение целого года на всех фронтах, и поднять моральное состояние немцев перед началом кампаний 1944 года. Это поведет к весьма неблагоприятным для нас последствиям, особенно на Балканах и во Франции.

5. а) В заключение следует сказать, что в сентябре перспективы представлялись благоприятными при условии, что первое наступление в Салерно будет успешным. Ожидалось, что немецкие дивизии на севере будут связаны по рукам и ногам трудными проблемами внутренней безопасности. На юге обстановка, казалось, складывалась так, что при условии, если немцы не стали бы присылать подкреплений за счет резервных частей, мы должны были иметь к концу декабря 20 дивизий против немецких 18. И вся необходимая нам авиация была уже переброшена. Предполагалось, что у нас будет достаточно судов для того, чтобы обойти фланги противника с моря и снабжать войска через побережье в случае необходимости.

б) Сейчас же положение таково, что 11 союзных дивизий ведут фронтальные бои на местности, благоприятствующей обороняющейся стороне, против 9 германских дивизий, которые могут в любой момент получить подкрепления. Наши темпы накопления настолько ослабли, что мы будем иметь максимум 16-17 дивизий к концу января против верных 24 дивизий противника и располагаем ресурсами только для десантных операций местного характера. Мы можем задержаться южнее Рима так долго, что дадим немцам возможность справиться с положением в Северной Италии, а затем укрепить свой южный фронт. В этом случае инициатива может перейти к ним".

Это был документ, составленный с полным знанием дела, и в нем затрагивались все основные проблемы нашей стратегии.

Я уже поставил некоторые из этих вопросов перед генералом Маршаллом.

Премьер-министр — генералу Маршаллу, Вашингтон 24 октября 1943 года

«Я надеюсь, что президент покажет вам мою пространную телеграмму о крайней необходимости нашей встречи в Африке. Естественно, я с глубокой горечью думаю об отозвании наших 50-й и 51-й дивизий, наших лучших дивизий, с самых передовых позиций битвы за Рим в интересах отдаленной еще операции „Оверлорд“. Мы выполняем заключенный нами договор, но я молю Бога, чтобы это не обошлось нам слишком дорого».

Генерал Маршалл ответил 27 октября, что, по его мнению, Эйзенхауэр располагает достаточным количеством войск для того, чтобы сражаться в Италии, не подвергая себя излишнему риску. Ближайшая проблема, стоящая перед ним, — десантные суда, и она будет рассмотрена. Маршаллу казалось, что при оценке положения в Италии почти целиком игнорировалось колоссальное преимущество нашего преобладания в воздухе. Неблагоприятная погода, по его мнению, не могла решающим образом или на длительный период парализовать активность нашей авиации, и ее массированные налеты на коммуникации противника должны были дать свои результаты.

Теперь я обратился к президенту по поводу десантных судов на Средиземном море.

Премьер-министр — президенту Рузвельту 4 ноября 1943 года

"1. Я с глубоким сожалением обращаю Ваше внимание на растущее беспокойство правительства его величества в связи с переброской десантных судов из Средиземного моря в этот критический момент. Теперь мы знаем мнение генерала Эйзенхауэра, считающего, что он не сможет занять позиции, необходимые для защиты римских аэродромов, до конца января или даже февраля, если строго следовать существующей ныне программе переброски десантных судов. Он далее объясняет, какие дорогостоящие и длительные фронтальные атаки будут необходимы для того, чтобы добиться этого разочаровывающего результата. Мы считаем себя вправе просить своих американских союзников учесть наши серьезные представления ввиду весьма значительного преобладания английских войск, занятых в боях с врагом в Италии и несущих соответствующие потери, а также определенное мнение американского главнокомандующего, которому подчинены наши войска.

В связи с этим военный кабинет официально поручил мне просить, чтобы американские начальники штабов приняли во внимание просьбы английских начальников штабов. Мы глубоко сожалеем, что срочность вопроса не дает нам возможности подождать еще три недели, когда можно будет созвать новое совещание начальников штабов, поскольку тем временем произойдет переброска или изъятие десантных судов, что причинит серьезный ущерб итальянской кампании.

Я хочу указать в связи с этим, что в результате энергичных усилий мы можем надеяться на постройку в Соединенном Королевстве еще 75 танкодесантных барж к дате, намеченной для операции «Оверлорд».

Его ответ доставил мне большое облегчение.

Президент Рузвельт — премьер-министру 6 ноября 1943 года

"Объединенный англо-американский штаб сегодня дал указание Эйзенхауэру оставить до 15 декабря 68 танкодесантных барж, которые предназначались для отправки в Соединенное Королевство.

Мне кажется, что, таким образом, его главные требования будут выполнены".

Я сейчас же сообщил об этом Александеру. Он ответил:

Генерал Александер — премьер-министру 9 ноября 1943 года

«Сохранение в нашем распоряжении танкодесантных барж значительно поможет осуществлению моих планов, и я весьма благодарен за это. Однако к 15 декабря я не смогу осуществить весь свой план, и я объяснил это в телеграмме начальнику имперского генерального штаба».

Премьер-министр — генералу Александеру 9 ноября 1943 года

«Вы должны изменить планы кампании с учетом, что танкодесантные баржи останутся до 15 января. Я уверен, что мы договоримся об этом на нашем совещании».

Я также направил следующую телеграмму нашему послу в Москве:

Премьер-министр — Кларку Керру 9 ноября 1943 года

"… Исключительно хорошая погода на русском фронте вызвала сильное ненастье в Италии. Фронтальные атаки, которые мы вынуждены предпринимать силами хотя и несколько превышающими силы противника, но находившимися все время в действии, неизбежно дают незначительные результаты.

Я всегда стремился форсировать кампанию в Италии и направлять на этот фронт и держать там как можно больше дивизий. Я рад сообщить, что объединенный англо-американский штаб достиг согласия относительно того, что десантные суда больше не будут перебрасываться оттуда до 15 декабря. Это даст возможность использовать большие силы в нашей итальянской операции в целом. Новыми энергичными усилиями у нас в стране я надеюсь обеспечить дополнительный выпуск десантных судов и, таким образом, восполнить задержку в отправке в Англию других судов.

Половина германских сил находится в Северной Италии и Истрии, на расстоянии примерно 300 миль от нашего фронта. Оттуда то и перебрасывались войска обратно в Южную Россию. Возможность этих перебросок была обусловлена вовсе не бездействием на нашем фронте, но уменьшением угрозы внутренней безопасности в силу пассивной позиции итальянцев в Северной Италии. Мы не сомневаемся в правильности данных о силах немцев, сообщенных генералом Исмеем. Когда он представлял эти данные, там находилось 6 танковых дивизий, причем половина их сражалась на нашем фронте. Теперь южнее Рима находится 10 германских дивизий, против которых мы имеем 12 или 13 несколько большего состава. Это не очень большое превосходство в условиях непрерывных фронтальных атак в горной местности".

Генералу Бруку я писал:

Премьер-министр — начальнику имперского генерального штаба

16 ноября 1943 года

"Теперь крайне важно, чтобы в бой вступили поляки. Они бездействовали все эти годы, хотя проводилась огромная подготовка и направлялось огромное количество материалов. К тому же в Италии крайне необходимы подкрепления, и намечается послать поляков после новозеландцев. Сейчас не время производить изменения в их организации. Лучше примириться с тем, что две дивизии будут недоукомплектованы. Они по-старому будут называться польским корпусом, и мы должны постараться найти, подкрепление им в других местах…

Вместо того чтобы расформировывать эти единицы, с таким трудом созданные в Персии, я предпочел бы увеличить наши силы за счет польской бронетанковой дивизии, находящейся в Англии, которая в течение некоторого времени не будет еще введена в действие. Однако я считаю, что если бы польские войска выступили и было бы видно, что они сражаются против немцев, то у Сталина можно было бы получить новые группы поляков, и я надеюсь попытаться это сделать, когда мы с ним встретимся. Советское правительство относится скептически к этому польскому корпусу и подозревает, что его держат и готовят к использованию против русских в защиту прав поляков. Однако если польский корпус выступит против немцев и примет участие в боях, эти подозрения будут рассеяны. Пока что я не могу одобрить какой-либо реорганизации в существующем соединении".

Тем временем 8-я армия продвигалась и в результате ряда операций вышла к реке Сангро. Здесь находились четыре германские дивизии. Для того чтобы сохранить инициативу, генерал Александер хотел, чтобы 8-я армия форсировала реку, прорвала Винтерштеллюнг на этом фронте и затем оседлала дорогу Пескара — Авеццано, откуда она могла бы угрожать Риму и коммуникациям противника на западном побережье. Неблагоприятная погода, дождь, грязь, вздувшиеся реки задержали наступление до 28 ноября. К 20 декабря канадцы достигли предместья Ортоны, но город был очищен от врага только на четвертый день рождества в результате тяжелых боев. Это были первые большие уличные бои, из них было извлечено много уроков. Но противник все еще твердо держался и получал подкрепления из Северной Италии. В течение декабря 8-я армия заняла еще некоторые позиции, но не захватила никаких серьезных объектов, а зимняя погода положила конец дальнейшим активным операциям.

Американская 5-я армия под командованием генерала Кларка двигалась по дороге к Кассино и атаковала передовые оборонительные позиции немцев. Противник сильно укрепился в горах по обе стороны дороги. Большой массив Монте-Кассино к западу был атакован английским 10-м и американским 2-м корпусами 2 декабря и в конце концов был очищен неделю спустя в результате ожесточенных боев. К востоку от дороги столь же ожесточенные бои вели американские 2-й и 6-й корпуса, причем в последний была включена марокканская 2-я дивизия. Но только в начале нового года удалось выбить противника с этих позиций, и 5-я армия полностью заняла рубеж реки Гарильяно и ее притока Рапидо, оказавшись перед высотами Кассино.

В ходе всех этих наземных операций армии пользовались полной поддержкой нашей тактической авиации, в то время как наша стратегическая авиация совершила целый ряд давших хорошие результаты налетов на тылы противника, в частности на Турин, где американские «летающие крепости» разрушили важный шарикоподшипниковый завод. Германская же авиация проявляла сравнительно небольшую активность. Днем их истребители и истребители-бомбардировщики появлялись редко. Полдюжины налетов их тяжелых бомбардировщиков дальнего действия на Неаполь не причинили большого ущерба, но в результате неожиданного ожесточенного налета 2 декабря на гавань Бари, где находилось много наших судов, немцы взорвали судно с боеприпасами и потопили 16 других судов, в результате чего погибло 30 тысяч тонн груза.

Немцы почти не пытались оспаривать господство в воздухе в Италии в эту зиму и сильно сократили свою воздушную мощь, как показывает следующая таблица.

Силы германской авиации

1 июля 1 октября 1 января

1943 года 1943 года 1944 года

Центральная часть Средиземного моря 975 430 370

Наше все усиливавшееся воздушное наступление со стороны Англии заставило противника перебросить все силы, какие он только мог, из района Средиземного моря и России. Все бомбардировщики дальнего действия были переброшены из Италии для того, чтобы начать ответные бомбардировки Англии — «малый блиц» следующей весной.

По причинам, о которых уже я говорил, я называл итальянскую кампанию третьим фронтом. Он отвлекал 20 хороших германских дивизий. Если прибавить к этому гарнизоны, которые держали немцы на Балканах, опасаясь нападения, то союзникам в Средиземном море противостояло почти 40 дивизий. Наш второй фронт в Северо-Западной Европе еще не вступил в действие, но уже реально существовал. Ему противостояло всегда не менее 30 дивизий противника, а с приближением вторжения это число достигло 60. Наши стратегические бомбардировки из Англии заставили противника перебросить большое число людей и колоссальную материальную часть для защиты своей родины. Это отнюдь не в малой степени помогло русским на первом фронте, как они имели все основания называть его.

Я должен заключить эту главу кратким резюме.

В этот период войны недостаток танкодесантных барж, необходимых для переброски не столько танков, сколько вообще всяких машин, служил помехой осуществлению крупных стратегических комбинаций западных держав и ограничивал их масштабы.