Острый глаз Непоседы различал даже следы автомашины на дороге.
      Мякиш, приклеенный к мячу, безмятежно дремал и очнулся только тогда, когда над ними раздался крик Непоседы:
      - Вижу, вижу! Я вижу Петю!
      Не успел Мякиш продрать глаза, как почувствовал, что летит стремительно вниз. Но летел не только Мякиш. Летел мяч, а рядом летел Непоседа.
      Счастье игрушечных мальчиков, что в момент приземления оба они очутились на мяче сверху. Мяч грохнулся оземь перед самым Петиным носом и снова полетел вверх. Когда он вторично грохнулся на землю, Петя схватил его и радостно закричал:
      - Мяч, мяч! Мой мяч!
      Но Нетаку было не до мяча: он видел, как разлетелись его друзья и исчезли где-то в кустарнике. Долго рыскал он по полю, пока не наткнулся на стонущего Непоседу. Перед Нетаком в небольшой ямке лежал короткий металлический чурбанчик и беспомощно вертел головой.
      - Что это? - воскликнул Нетак. - Где твои руки и ноги?
      Непоседа ничего не ответил, только глухо застонал.
      Конечно, этого могло бы не случиться, если бы Непоседа подождал, пока вертолет опустится ниже. Но ему, как всегда, не терпелось. Вперед, вперед! Лишь бы скорее... На большой высоте он разжал пальцы, выпустил веревочную лестницу и... был наказан. Как раз тут и сказалось отсутствие одного винтика винтика, который должен был внутри скрепить руки и ноги металлического мальчика.
      - Я погиб! - тихо сказал Непоседа. - Кто теперь сможет найти мои пружинки, мои руки и ноги?
      У Нетака от жалости заскрипело деревянное сердце, он хотел успокоить несчастного друга, но рядом послышался стон. Это появился Мякиш. Узнать его было невозможно: измятый, вываленный в земле, он теперь напоминал три сросшиеся картошки. Он не ходил, а полз, беспрерывно охая, а в руках его - о радость! - были недостающие части Непоседы. Все четыре пружинки: две с ладошками и две с башмачками. Верный друг, несмотря на тяжелые ушибы от падения, собрал руки и ноги распавшегося товарища и притащил сюда. Притащил и упал. Нетак на радостях расцеловал Мякиша и побежал за Петей:
      - Петя, Петя скорей сюда!
      Но Петя был занят мячом. Он был счастлив.
      - Мой мяч! Мой, мой, мой! - повторял он и гладил его лоснящиеся бока.
      Несчастный Непоседа сквозь слезы смотрел на Петю, и доброе сердце игрушечного мальчика радовалось.
      - Это твой мяч, Петенька, мы дарим его тебе, - ласково сказал он. Поиграй, поиграй!
      Мякиш и Нетак молча кивнули головами в знак согласия.
      Но Петя после всего пережитого не стал играть в футбол. Он почувствовал сильную усталость, плечи его опустились, веки начали слипаться, и, зевая, он опустился на землю. Послышался богатырский храп. Раскинув руки, Петя лежал прямо на сырой матушкеземле под открытым небом и крепко спал.
      Да, если бы сейчас мама увидела, как ее сын грубо нарушает постельный режим, хотя и был он теперь понастоящему жестким, она сразу уложила бы сыночка на десять подушек и под шесть одеял.
      Петя спал без снов, грудь его легко вздымалась, и белые щеки постепенно наливались широким помидорным румянцем.
      Мякиш тихонечко взобрался на мягкий Петин живот и, зевнув, тоже прикорнул.
      Нетак с досадой махнул рукой и решил сам взяться за починку Непоседы. На лбу его выступили капельки древесной смолы, язык от усердия высунулся, а сам он приговаривал:
      - Так, так!.. Ногу - сюда, руку - туда, эту ногу - туда, эту руку сюда... Все!
      Непоседа встал и зашатался.
      - Ой, что ты наделал? - воскликнул он, размахивая ботинками вокруг головы. - Это же ноги, а где мои руки?
      - Там, где ноги, - сказал Нетак. - Так лучше!
      - Я не могу ходить на руках, не могу! - закричал Непоседа и со звоном шлепнулся на землю.
      - Ну тогда ходи на ногах, - милостиво разрешил Нетак.
      - А как же голова?
      - И голову переставлю. Мне это пара пустяков.
      - Не хочу, не хочу! Ты меня всего перепутал! - зазвенел Непоседа и пошел колесом - с рук на ноги, а с ног на руки.
      Вот что получается, когда за дело берутся такие мастера, как Нетак.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. о том, как был отремонтирован Непоседа, и о новых препятствиях на пути.
      Пружинки Непоседы хоть и были перепутаны, а все же сидеть на месте не давали. Он стал прежним беспокойным мальчиком, кувыркался и прыгал. Потом вскочил Пете на грудь и закричал:
      - Вставайте, вставайте!
      Первым проснулся Мякиш. Он открыл глаза и зевнул.
      - Все-е ясно, узна-аю работу Не-етака! - сказал он и шлепнул Петю по носу. - Вставай, дело есть!
      Петя открыл глаза. У Непоседы был такой смешной вид, что сон как рукой сняло.
      - До чего же ты смешной! - засмеялся Петя.
      - Ни-ичего смешного нет, - сказал Мякиш. - С человеком беда стряслась.
      - Да, что-то надо придумать.
      Петя сел и почесал затылок. Лепить ему, как мы знаем, однажды случалось, а вот мастерить что-нибудь из дерева или из металла - еще никогда. Не спеша он принялся за работу. Разобрал Непоседу на части и разложил их на земле.
      - Ноги должны быть внизу, - тихо напомнил Мякиш.
      - Нет, наверху! - настаивал Нетак.
      - Не мешайте! - отмахнулся Петя. - У самого голова есть! - и принялся за работу. - Так, значит, правая - с правой стороны, левая - с левой... Руки тоже так... Бум-бурубум, бум-бурубум! Порядочек!
      - А у те-бя неплохие руки, - сказал Мякиш. - Только к тебе самому еще нужно как следует руки приложить.
      - Еще бы - неплохие! Не зря же мой папа конструктор! - хвалился Петя.
      Восстановленный Непоседа подпрыгнул и продикламировал:
      Ну-ка, братцы, в путь пора!
      Мастерам - ура, ура!
      И компания в полном сборе тронулась в путь. Над тропинкой лихо зазвенела песенка Непоседы:
      Эх, ничто меня на свете
      Не сумеет устрашить,
      Если может даже Петя,
      Мамин Петя, Папин Петя,
      Непоседу починить!
      Вскоре вся компания очутилась на берегу реки, по ту сторону которой был лес, а в лесу - пионерский лагерь.
      - Я чувствовал, что здесь моста не будет, - промямлил Мякиш, заглядывая с крутого берега в воду.
      Но мост, к счастью, не понадобился - у песчаного бережка стояла лодка, а рядом с ней сидел старичок рыболов и удил рыбу.
      Прячась за кустами, все четверо подошли поближе к рыбаку. Старичок следил сразу за тремя поплавками и мурлыкал себе под нос песенку:
      Только удочку закину
      Клюнет старая корзина,
      А другой разок заброшу
      Клюнет бывшая галоша.
      Разбежались караси,
      Не клюют - и не проси!
      Не поймаешь нипочем,
      Не заманишь калачом...
      Петя решительно направился к рыболову. Не успел он выйти из-за кустов, как вдруг позади послышался рокот мотора, и у берега, круто притормозив, остановился открытый "газик". Из машины не вышел, а выпрыгнул Петин папа. Он бросил плащ и рюкзак и подбежал к рыбаку.
      Этого беглецы никак не могли ожидать. Ни сам Петя, ни игрушечные мальчики даже не подумали о том, что их будут преследовать.
      - Это за мной, - тихо сказал Петя и вздохнул.
      Но папа, казалось, и не думал о нем. Он ходил вокруг рыбака, потирал руки и завистливо поглядывал на его удочки.
      Мы забыли вам сказать, что товарищ Мамин, то есть Петин папа, был не только болельщиком футбола, но еще и страстным рыболовом. Поэтому-то машина и остановилась у реки. Папа не знал, что по дороге ему встретится река, и не захватил с собой удочек. Но у старика рыболова их было три, и папа надеялся, что одну из них ему удастся выпросить.
      Походив еще минуту вокруг рыбака, папа дрожащим от нетерпения голосом завел обычный рыбацкий разговор.
      - К-клюет? - заикаясь, спросил он.
      - Клевало... в прошлом году, - ответил старик, не отрывая глаз от поплавков.
      - На червячка или на горох ловите? - продолжал папа.
      - И на то и на другое не берет, - буркнул в усы рыболов.
      - А поплевали?
      - С утра только этим и занимаюсь... Вот весь улов. - И, не оборачиваясь, рыболов показал рукой на старую, изодранную галошу и дырявую корзину, валявшиеся рядом.
      - А на кулебяку пробовали? - осенило папу, и он вытащил из машины рюкзак с пирогами, приготовленными для Пети.
      Петя зашевелился в кустах.
      - Уй, мои пироги! - сказал он вслух и почувствовал страшный голод.
      А папа уже бегал с рюкзаком вокруг рыбака и, расхваливая пироги, приговаривал:
      - Покрошить, покрошить надо! Чудесная приманка, на нее не то что плотичка - золотая рыба пойдет!..
      - Тс-с-с! - прошипел рыбак и поднялся. - Вы мне всю рыбу распугали!
      - Ах, нервы! - сказал папа. - Нервы, знаете ли, разгулялись. Сам профессор Щукин прописал мне рыбную ловлю для успокоения нервов... Профессора Щукина знаете?
      - Как не знать! - ответил рыбак. - Мы с ним тут вчера весь день лечились, все нервы истрепали.
      - Эх, удочку бы мне! - жалобно протянул папа. - Хотя бы одну...
      - Берите любую, - сказал рыбак. - Все равно ловли никакой. Пойду-ка я пониже - может, там повезет...
      - Повезет, непременно повезет! - обрадовался папа и, сбросив пиджак и шляпу прямо на землю, вперил глаза в поплавок.
      Старичок рыболов свернул две удочки и, лукаво посмотрев на папу, замурлыкал свою песенку:
      Только удочку заброшу
      Клюнет старая галоша,
      А другой разок закину
      Клюнет бывшая корзина...
      Спел и ушел вдоль реки, вниз по течению.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Косяк золотых лещей. Папа объявляет бунт...
      - Вот это номер! - сказал Непоседа. - Что теперь будем делать? Если попадемся ему на глаза - все провалится.
      - Теперь ему не до нас, - сказал Петя. - Он не уйдет отсюда, пока не выудит хоть одну рыбешку. Уж я-то его знаю.
      - Так ведь здесь ничего не ловится - рыбы нет, - сказал Непоседа.
      - А это что? - пропищал вдруг Мякиш.
      - Где?
      И Мякиш показал на рыбьи хвосты, торчавшие из кармана папиного плаща.
      Непоседа аж запрыгал от чудесной догадки.
      - У меня идея, - сказал он и пополз по-пластунски к машине.
      Папа сидел на берегу, жевал Петины пироги и бросал остатки в воду. Этим он только пугал лягушек, которые прыгали с кувшинок и зря качали поплавок.
      Солнце желтком разлилось по папиной лысине, согрело ее, а рыба все не клевала. Наконец папа начал сам клевать носом, и над рекой поплыл нежный с пересвистами храп.
      Непоседа вернулся, с трудом волоча пакет с копчеными лещами.
      - Вон сколько! - вздохнул он, утирая пот. - И все золотые! Такой будет улов!..
      Но никто не догадывался, что собирается делать с лещами Непоседа.
      - Тебе придется мне помочь, - сказал он Нетаку, а затем что-то долго шептал ему на ухо.
      - Самый правильный способ! - ответил Нетак и, взяв одну рыбину, поспешил к воде.
      Деревянный Нетак воды не боялся, утонуть он не мог, а с тяжелым копченым лещем ему и нырять было нетрудно.
      Буль-буль-буль!.. - запела вода и поглотила ныряльщика.
      Ровно через секунду поплавок папиной удочки вздрогнул, заерзал - и нырнул. Леска натянулась, как струна, удилище согнулось и легло плашмя на воду. Папа проснулся, вскочил, влез в ботинках в воду и, схватив двумя руками удилище, вытащил его из воды. Бамбук свистнул в воздухе, леса выдернулась, и над рекой заблестел золотой лещ.
      - Тю-тю-тю! - запел папа и, не разглядывая добычу, снова наживил крючок куском пирога.
      Папа дрожал как в лихорадке. Забросив удочку, он начал нетерпеливо переступать с нога на ногу, приговаривая:
      - Нервы... ах, нервы!..
      Буль! - сказал поплавок и снова утонул.
      Папа вскрикнул и выдернул нового леща.
      - Э, да тут их целый косяк!
      Он вытащил подряд пять лещей! Потом косяк, видимо, кончился, и клев прекратился. Только теперь папа рассмотрел свою добычу. Он стал как вкопанный, и глаза его полезли на лоб.
      - Что это значит? - Папа побледнел и выронил из рук удочку. - Копченые лещи в реке?! Да это же чудо!.. Все рыбаки просто лопнут от зависти!.. Нет-нет, это, наверное, нервы!.. Скорей к профессору Лещукину... то есть Щуликину... то есть Щукину...
      Папа направился к машине, но вдруг рядом раздался хохот. Это смеялся Петя, выглядывая из кустов.
      - Петя, ты? - спросил папа, и подбородок его задрожал. - Что ты здесь делаешь?
      - Иду в пионерский лагерь.
      - Какой лагерь? - переспросил папа. - Ах, лагерь!.. Сейчас же домой!
      - Не пойду! - сказал Петя.
      - Не пойдешь? - и папа вдруг радостно выкатил глаза. - А ты, пожалуй, прав! Скажу больше - молодец! - И тут он принял грозную позу и начал ораторствовать: - Ты должен быть в лагере - так хочу я, твой отец!.. И пусть мама мне не указывает! Моя фамилия Мамин, но я вовсе не мамин, а свой! Я сам свой собственный папа, то есть папа своего сына! Я - старший в доме, я - глава семьи... А если мама по фамилии Папина, то она вовсе еще и не папа, а моя мама, то есть моя жена!.. Довольно я с ней намамился... то есть намаялся... Теперь все пойдет по-другому, да!..
      Петя не верил своим ушам - стоял разинув рот и дивился папиной храбрости. "Ну и достанется ему от мамы!" - подумал он.
      Но папа, видимо, окончательно взбунтовался против мамы. Он бегал по берегу, разбрасывая ногами комки глины и спотыкаясь о коряги.
      Он так увлекся своим ораторством, что не заметил, как снова в ботинках вошел в воду и изрядно подмочил брюки.
      - Ты поедешь в лагерь! - громогласно заявил он, выпрыгивая из воды. - И никаких возражений! Я сам отвезу тебя... - И он протянул руку с лещами в сторону машины.
      Лещи сверкнули на солнце золотыми боками. Папа посмотрел на них и запнулся.
      - Подожди меня здесь, никуда не ходи! - сказал папа. - Я сейчас вернусь, только отвезу рыбу домой, пока она не протухла... Давай, - крикнул он водителю, - разворачивайся! - и, схватив с земли пиджак, на ходу впрыгнул в машину.
      "Газик" исчез в клубах дорожной пыли, а на берегу, у самой воды, осталась папина соломенная шляпа.
      Да, если бы отцовская голова в эти минуты не была забита лещами, он бы заметил, как изменился его сын.
      Петя стоял на берегу реки с распахнутым воротом, на ветру лихо развевался его чуб, а в глазах сверкали живые, задорные огоньки. Полнота его значительно поубавилась, щеки обветрились, и только в уголках губ сидели еще едва заметные остатки капризита.
      Ну что ж, папа еще не раз полюбуется своим сыном, но сейчас цель похода была близка, все путешественники в сборе, и не было причин, которые снова смогли бы их разлучить.
      А лодка стояла у берега, покачиваясь на волнах, и ждала пассажиров.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, о том, как могут пригодиться соломенная шляпа и футбольный мяч.
      - А теперь все в лодку! - скомандовал Петя и, оставив на берегу мяч, тяжело плюхнулся в старую рыбацкую плоскодонку.
      Вода под лодкой закипела и подобралась к самым бортам. Петя сел на весла, но вдруг вскочил и крикнул:
      - Кидай мяч!
      Нетак бросил мяч.
      Петя неуклюже схватил его, потерял равновесие и шлепнулся на дно лодки. Плоскодонка закачалась, зачерпнула воды и отошла от берега.
      - Стой, стой, куда ты! - закричал Непоседа. - А мы?
      Петя ухватился за весла и стал беспомощно болтать ими. Течение подхватило лодку и понесло ее к середине реки.
      - Загребай правым! - кричали ему с берега.
      Но Петя совсем растерялся, и лодка на глазах друзей уплывала все дальше и дальше...
      Мальчики метались по берегу, не зная, что предпринять.
      - Я как будто чувствовал, что так будет, - сказал Мякиш, шлепаясь на песок.
      Казалось, путешествию конец, развязка близка, но коварная река подстроила им новую неприятность.
      - Разве это моряк! - возмутился Нетак (сам-то он хорошо держался на воде и считал себя прирожденным мореходом). - Не моряк, а шляпа! - повторил он.
      - Шля-апа? - переспросил Мякиш. - Шляпа здесь!
      И верно, на берегу валялась папина соломенная шляпа.
      - Да ведь это настоящий корабль! - обрадовался Нетак и столкнул соломенную шхуну в воду.
      Шляпа закачалась на волнах, и всем троим путешественникам стало ясно, что лучшего корабля для них, сколько ни думай, и не придумать.
      - Держи ее! - закричал Непоседа и быстро начал ломать ветки для весел.
      - Те-еперь все де-ело в шляпе! - многозначительно произнес Мякиш и полез в нее.
      Затем вскочил Непоседа с двумя новыми веслами. Последним, оттолкнувшись от берега, взобрался Нетак.
      Шляпа по самые поля ушла в воду и перестала качаться. Непоседа веслами ловко проткнул поля и начал грести. Греб он, прямо скажем, здорово, умело, а его руки-пружинки, как всегда, не знали устали.
      - Полный вперед! - чувствуя себя капитаном, скомандовал Нетак. - Курс норд-ост - на лодку!
      А с Петей дело обстояло намного хуже. Течение несло и вертело лодку как щепку. Вдобавок ко всему в днище оказались щели, и вода уже целиком заливала Петины ботинки.
      Только опытному и сильному гребцу удалось бы спастись в таком отчаянном положении. И Пете снова пришлось взяться за весла.
      Беда - лучший учитель. На нежной коже Петиных ладоней через минуту появились водяные пузыри, но зато весла постепенно начали его слушаться. Напрягая последние силы, он вывел лодку на середину течения и начал приближаться к берегу. А вода в лодке все прибывала и прибывала, она уже достала до сиденья и по колени заливала Петины ноги... Он обернулся, чтобы посмотреть, далеко ли берег, и круто затопил весло. Лодка накренилась, и в нее хлынула вода.
      "Все! - с ужасом решил Петя. - Я погиб!"
      - Мама! - закричал он и встал во весь рост.
      Лодка медленно шла ко дну. Петя, конечно, держаться на воде не умел. До сих пор он плавал только в ванне, да и то для безопасности мама надевала на него резиновый спасательный круг. Но здесь ни мамы, ни круга не было.
      Петино сердце защемило от горькой тоски. Ему стало жаль себя, маму, папу, бабушку, дедушку, Дусю и Сарделя... Как они будут убиваться, если он погибнет!.. Спасения ожидать неоткуда - река и берег были пустынны.
      Петя медленно погружался в воду. И вдруг рука его коснулась чего-то тугого, круглого. Это был футбольный мяч. "Я спасен!" - подумал Петя и крепко обхватил мяч руками. До берега оставалось метра четыре. Петя решительно лег на воду и, колотя ногами, поплыл к берегу.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Моряк Нетак. Дорога в лагерь.
      Мы могли бы сейчас поплыть, а потом пойти прямо за Петей и узнать, благополучно ли он достиг цели. Но это было бы нечестно с нашей стороны, не по-товарищески. Ведь на середине реки мы оставили трех путешественников, которым тоже во что бы то ни стало необходимо было попасть в пионерский лагерь.
      "Ну и что же! - скажете вы. - У трех моряков отличный корабль, о них нечего беспокоиться".
      И я так думал, пока не убедился в обратном. Наконец, что это была бы за история, если бы в ней не было новых и новых приключений!
      Все дело в том, что шляпа всегда остается шляпой. И если вы вспомните, что она сплетена всего-навсего из соломы, то поймете, какая опасность угрожала нашим путешественникам.
      Только трюм корабля заполнился командой, в числе которой были металлический и пластилиновый матросы, судно по самые поля погрузилось в воду. В сотни дыр соломенного днища начала просачиваться коварная вода.
      Еще не достигли они середины реки, как развалившийся на дне шляпы Мякиш завопил:
      - Тону!
      Нетак посмотрел вниз.
      - Аврал! - закричал он. - В трюме вода! Всем прыгать в воду!
      Хорошо ему, деревянному, прыгать в воду, а каково железному Непоседе и пластилиновому Мякишу? Прыгни они в воду - тут бы им и конец, и поминай как звали.
      И вдруг произошло чудо. Впрочем, вы уже привыкли к чудесам, и поэтому оно покажется вам, наверно, очень обыкновенным. Мякиш начал расползаться как блин по соломенному дну, преграждая путь воде.
      Вот вам и Мякиш! Все считали его увальнем и лентяем, не надеялись на него ни в чем, а на поверку оказалось, что жила в нем добрая и смелая душа, готовая ради друзей на любые жертвы...
      Течь прекратилась. Непоседа снова взялся за весла, но вода хлынула через боковые щели и на этот раз поверх Мякиша.
      - Буль-буль-буль! - сказал он и скрылся под водой.
      - Тонем! Тонем! - завопил Непоседа.
      - Как бы не так! - буркнул Нетак. - Эх, была не была!.. - С этими словами он прыгнул в воду. Прыгнул и исчез.
      Через секунду в днище что-то ударило, и шляпа приподнялась, а еще через миг она медленно поплыла к берегу.
      Нужно ли доказывать, что поступок Нетака был смелым? Поднырнув под шляпу, он приподнял ее своей спиной и под водой начал грести к берегу.
      Корабль плыл все быстрей и быстрей. Наконец судно остановилось - шляпа села на мель.
      - Мы спасены! Земля! - закричал Непоседа и выпрыгнул на берег.
      Отдуваясь выбрался из-под шляпы Нетак. Вода стекала с него ручьями, а деревянное тело его стало темным. Последним из шляпы вывалился Мякиш. Самому стянуть свои расползшиеся бока ему не удалось.
      - Ну-ка, братцы, прижмите-ка мне бока! - попросил он товарищей.
      Непоседа и Нетак взяли разгон с двух сторон налетели на Мякиша. Фляк!
      - сказали его бока, и блин превратился в прямоугольник. Хоть и не совсем, но все-таки он снова стал похож на себя и мог двигаться дальше.
      Теперь осталось только одно - разыскать Петю. И все трое побежали вдоль берега.
      Вскоре они стояли у самой воды и, печальные смотрели на размокшие, расшнурованные Петины ботинки.
      - Он утонул! Он погиб! - плакал Непоседа. - От него остались одни ботинки!..
      Но Мякиш, который никогда и ничему не верил, показал вдруг на следы, ведущие к лесу. Сомнений быть не могло: такие глубокие следы могли оставлять только ноги, на которых держится увесистое тело.
      На всякий случай они притащили один Петин ботинок и с научной точностью сравнили его со следом. Размеры совпали.
      Ух, с какой радостью бежали они в лес, вперед, по следам своего друга Пети!
      Посмотрели бы вы теперь на наших путешественников! Нет, вы, наверно, не сразу узнали бы их. Это были уже не прежние самодельные игрушечные мальчики.
      Деревянный упрямец Нетак, побывав под водой, промок до самой сердцевины и стал значительно мягче. И хоть характер его по-прежнему оставался твердым, зря он теперь упрямиться не стал бы.
      Пластилиновый Мякиш тоже побывал в переделке. И огнем его жгло, и ветрами обдувало, так что теперь ему не страшны были ни жара, ни холод. Да и лени в нем значительно поубавилось.
      Другим стал и Непоседа. Ему не только приходилось бегать - за веслами его рукам досталось немало работы. От этого пружинки вытянулись, и стал он выше, крепче и как-то спокойнее.
      Да, время и трудная дорога сильно изменили игрушечных мальчиков.
      Впрочем, так в жизни бывает и с настоящими, живыми мальчиками. Непоседа, Мякиш и Нетак бежали вперед, а вслед за ними над тропинкой летела новая песенка:
      Мы дорог прошли немало,
      С нами всякое бывало,
      Чудесами полон свет,
      Хочешь - верь, а хочешь - нет!..
      "Хочешь - верь, а хочешь - нет!" - звенело над берегом, а где-то в глубине леса, как большая медная птица, заливался пионерский горн.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, без которой первая часть истории не имела бы конца.
      Теперь нашим путешественникам легче было сговориться.
      Никто зря не упрямился, не бежал вперед как угорелый и не отставал. Поэтому шли они прямиком к цели, не отвлекаясь по пустякам.
      - Смотрите, что это такое? - остановился вдруг Непоседа. - Неужели я вижу самолет наших ребят?
      И действительно, посреди опушки на траве стояла настоящая модель пассажирского самолета с бензиновым моторчиком.
      Мальчики подбежали к самолету, одиноко стоявшему на опушке.
      - Все ясно, - заглядывая в мотор, сказал Непоседа. - Бензин кончился самолет приземлился. Дело поправимое. В наш век техника и не из таких положений вывозит.
      Да что много говорить! Мальчики не зря жили в комнате детского творчества, не зря водились с отличными мастерами. Каждый из них в любую минуту мог стать и летчиком и вертолетчиком, а если надо, справился бы и с реактивным самолетом.
      - Раз бензина нет, - сказал Непоседа, - собирайте грибы дождевики. Смотрите, сколько их здесь!
      Мальчики принялись собирать старые, желтые, круглые как мячики, грибы, от которых никому никакого проку нет. Но если их раздавить, то они стреляют и из них вылетает струя бурой пыли.
      - Лучше реактивных двигателей не придумаешь! - сказал Нетак.
      Вооружившись грибами, Непоседа и Нетак сели на крылья, а Мякиш на хвост. И только раздавали они по первому грибу, как самолет взвился ввысь.
      Пах-пах-пах!.. - хлопали грибы, выбрасывая длинные струи пыли. Самолет стремительно мчался над лесом.
      Конечно, это не был шум настоящего реактивного самолета, и нашим летчикам приходилось шипеть и свистеть самим.
      Подходила очередь последнего гриба. Не успели они его раздавить, как вдруг внизу на поляне показались белые палатки и мачта с красным флагом. Самолет начал плавно опускаться вниз, прямо на дружинную линейку.
      Навстречу бежали ребята и громко кричали:
      - Глядите, самолет!
      - Сам прилетел?!
      Когда же они рассмотрели пилотов, поднялся невероятный шум.
      - Непоседа?!
      - Ой, смотрите, Мякиш!
      - И Нетак здесь!
      - А мы про них и забыли!
      - Ура-а-а-а!
      Радость встречи была так велика, так хотелось всем приласкать и потрогать игрушечных малышей, что началась обычная история. Ребята вырывали мальчиков друг у друга из рук. При этом они изрядно помяли Мякиша, а Непоседе и Нетаку выкрутили руки и набили немало шишек. Но кого могли волновать синяки и шишки, если торжествовала давняя, крепкая ребячья дружба!
      Наконец самодельные мальчики попали в руки своих мастеров, в знаменитые умелые руки! Сразу нашелся винтик, которого так не хватало Непоседе, инструменты, чтобы отшлифовать Нетака, и пластилин, из которого Мякишу будут сделаны новое ухо и кусок правой ноги.
      Встреча превратилась в настоящий праздник. Ребята затеяли кукольный спектакль и хотели в веселой пьеске пробрать упрямцев, ленивцев, непосед, а заодно маменькиных и папенькиных сыночков, которых в любой школе и в любом лагере нетрудно отыскать.
      Кому же поручить такие ответственные роли, если не нашим героям! Им тут же вручили тетрадки с ролями. Там были и веселые частушки, и остроумные сценки...
      Но глаза у игрушечных мальчиков были полны тревоги: в толпе ребят они не увидели Пети.
      - Он давно уже здесь, - сказали ребята и расступились.
      Друзья увидели Петю. Он бегал босиком по траве и гонял красный футбольный мяч. Карманы его были доверху набиты печеной картошкой, и за щекой тоже была картошка. Глаза его сверкали, а по щекам разливался яркий румянец. Он еще не был определен в отряд, и старшая пионервожатая как раз сейчас занималась этим вопросом.
      Говорят, на следующий день в лагерь приезжали Петины мама и папа, но домой увезти его не смогли. Петя обхватил руками дуб и не давался родителям.
      - Мой сын должен немедленно ехать домой! - настаивала мама.
      - Домой, - говорил папа.
      - Ваш Петя должен быть здесь! - убеждала вожатая.
      - Здесь, - говорил папа.
      Тут мама вспомнила свой докторский язык и с его помощью начала доказывать, что Пете необходим домашний режим.
      - Мой ребенок болен, у него ангини! - убеждала мама.
      - Ангини, - подтверждал папа.
      - А у нас он - здоровини! - улыбаясь, говорил врач.
      - Здоровини, - соглашался папа.
      Родителям ничего не помогло. На защиту Пети стал весь пионерский лагерь. Мама и папа уехали ни с чем и увезли обратно большой шоколадный торт, от которого Петя впервые отказался. И правильно сделал. Потому что простая картошка и хорошие товарищи - лучшее лекарство от капризита.
      Вот и все. На этом заканчивается первая часть истории. Поэтому напишем здесь не "конец", а как сказала бы Петина мама на чисто докторском языке, КОНЕЦУС
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      Новые приключения и научные открытия Пети Мамина-Папина и его верных друзей - Непоседы, Мякиша и Нетака.
      ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой подробно объясняется, что такое ГОД и что за год произошло с Петей.
      Прошел год.
      Почему люди говорят "прошел"? Разве у него есть ноги? Есть! И ноги, и колеса, и крылья. Для лентяя-бездельника он прошел, даже прополз; для того, кто побыстрей, - проехал, а для работяги Непоседы - пролетел как ветер, как реактивный самолет.
      В году двенадцать месяцев, в месяце - тридцать дней, и каждый день, кроме выходных, вы ходите в школу.
      За год можно закончить один класс и перейти в следующий, и за этот же год можно остаться на второй год.
      В этом случае тоже говорят: "Прошел год" - и добавляют: "Зря".
      Человек, который остался на второй год, тоже вырастает: у него становятся длиннее руки и ноги, а деревянная крашеная парта не вырастает. Она жмет ему на коленки, и ему очень хочется ее поломать. Но поломать ее нельзя. Если вы поломаете парту, вас могут исключить из школы. А если вас исключат из школы... Об этом даже страшно подумать! Вы не узнаете, почему летает самолет, где находится Африка, что такое спутник, ракета, планета, атом и, что самое страшное, не сможете читать толстых книжек про разных героев, про путешествия и приключения, не будете знать, где север, где юг, - заблудитесь на первой попавшейся тропинке, на первой улице, и придется вам тогда сидеть дома и делать вид, что очень заняты или больны. Потому что, если вы будете встречаться со своими знакомыми, они моментально скажут: "Это необразованный человек!".
      Так вот, я с удовольствием должен вам сообщить, что ваш старый знакомый Петя, по фамилии МаминПапин, перешел в следующий, в четвертый класс, да еще с буквой "А".
      Не будем говорить о его отметках. Скажем только, что за лето в пионерском лагере Петя полностью излечился от капризита и, ходят слухи, стал совершенно самостоятельным. Во всяком случае, так он заявил своим родителям. Заявил и потребовал: