Ефим Чеповецкий
      Непоседа, Мякиш и Нетак
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Ты открыл книгу. ЗДРАВСТВУЙ!
      Я давно хотел тебе рассказать о необычных приключениях трех игрушечных мальчиков - НЕПОСЕДЫ, МЯКИША, НЕТАКА - и... правдивую историю Пети по фамилии МАМИН-ПАПИН.
      ГЛАВА ПЕРВАЯ, без которой эта история не имела бы начала.
      Знаешь ли ты, для чего в школах на дверях каждого класса висят таблички: "1-й "А"", "3-й "Б"" или, скажем, "10-й "В""?
      Я думаю, это для того, чтобы ученики первых классов не ходили в десятый, а десятого - в первый. Впрочем, кто со мной не согласен - пусть поднимет руку и скажет, что думает он.
      Так вот, в одной школе была комната, на дверях которой не было написано ни "1-й класс", ни "3-й", ни "Учительская", а висела табличка, на которой разноцветные буквы как бы сами говорили: МАСТЕРСКАЯ "УМЕЛЫЕ РУКИ"
      Как раз тут вы могли бы встретить ребят и первого и десятого классов, потому что, если верить слухам, которые на переменках ходили и бегали по школе, комната эта считалась самой интересной. Там на столах и полочках стояли самодельные машины, грозно рычали тряпичные львы и прямо в рот просились глиняные фрукты. А на самой верхней полке, в трюме парусного фрегата, жили три мальчика. Они были совсем как живые, и единственное, что отличало их от настоящих, - это то, что они были ненастоящие. Правда, сами они считали себя живыми и настоящими, но об этом никто не знал.
      Все три мальчика были игрушечные. Один был сделан из тонких пружинок. Руки из пружинок, ноги из пружинок и даже ежик на голове - из пружинистых волосков. Конечно, этот мальчик никогда не мог находиться в покое. Подумайте сами, ведь он был сплошной пружинкой! Бывало, начнет прыгать через прыгалку, а остановиться не может - пружинки не дают. Ну, а усидеть на месте и подавно не проси.
      Пришлось его так и назвать: НЕПОСЕДОЙ.
      И была у него своя собственная песенка, которую он пел даже тогда, когда его не просили. Вот она:
      Сама, сама под ножки
      Бежит, бежит дорожка.
      Бегу, лечу - везде хочу поспеть!
      Я рад побыть на месте,
      Но как могу я, если
      Не в силах я на месте усидеть?
      И ножки из пружинок,
      И ручки из пружинок
      На солнышке сверкают, как огни...
      Сама, сама под ножки
      Бежит, бежит дорожка...
      Попробуй Непоседу догони!
      Второй мальчик был совсем другой. Он был сделан из пластилина. Круглый, толстый и очень нежный. В морозный день каменел так, что рук не разнять. А в жару становился мягким и липким - ног от пола не отодрать. Да и связываться с ним не смей - увязнешь. И до того ленив, что слова не вытянешь.
      Но уж если скажет, то обязательно умное, потому что времени на размышления у него было более чем достаточно. Бывало, придумает что-нибудь интересное, захочет об этом сказать:
      - Эй, ребя, а что я зна...
      - Что, что? - спросят его.
      - Э-э-э... а-а-а... по-осле скажу, - и зевнет напоследок. Сплошной мякиш какой-то. Так и прозвали его: МЯКИШЕМ.
      И у него была своя песенка - песенка-зевалка. Но пел он ее редко, в перерывах между сном, когда переворачивался с боку на бок. Послушайте, какая она:
      Заболят бока - на спину
      Повернусь я не спеша,
      Ведь спина из пластилина,
      Как подушка, хороша.
      Помечтать люблю я очень,
      В промежутках - позевать,
      И одним я озабочен:
      Был бы день короче ночи,
      Чтобы мог подольше я дрема-а-ать.
      А третий мальчик был не похож ни на первого, ни на второго. И все потому, что был сделан из очень твердого сучковатого дерева, которое не всякая пила возьмет. Весь какой-то неотесанный, угловатый, брови всегда нахмурены, и все делал не так, все - наоборот. Скажут ему: "Сядь!" - он встает. Скажут "Иди!" он стоит. Если хорошо - говорит "плохо", если плохо - говорит "хорошо", и всегда любил приговаривать "не так" да "не так".
      Так и прозвали его: НЕТАКОМ. Лучше не придумаешь, сколько ни думай.
      Конечно, и у него была своя песенка - песенка-наоборотка, и пел он ее своим деревянным, трескучим голосом всегда невпопад, чаще всего, когда другие спали. Послушайте и ее:
      До чего смешной народ
      Все везде наоборот:
      За столом сидят, едят,
      Почему-то ночью спят,
      По траве и мостовой
      Ходят кверху головой.
      Кто ж к порядку призовет?
      Все везде наоборот.
      Только раки ходят верно
      Ходят задом наперед.
      Вот!
      Хотя мальчики не умели ни читать, ни писать, все же неучами их назвать нельзя было: ведь они имели дело только с образованными людьми - учениками третьего класса!
      Правда, считать игрушечные мальчики умели только от двух до пяти, потому что меньше "двойки" и больше "пятерки" в этой школе никому не ставили. Зато они отлично знали, как устроена рогатка, отчего в дневниках вместо "двоек" бывают дырки и почему в арифметические задачки, туда, где стоит решение, попадают самые разлапистые и хвостатые кляксы. Все это они знали потому, что у ребят от них никаких секретов не было. Уж кто-кто, а игрушечные мальчики умели держать язык за зубами.
      ГЛАВА ВТОРАЯ. Приключения начинаются.
      Как-то утром, когда жаркое июньское солнце заглянуло в комнату и разбудило игрушечных мальчиков, они не узнали школы. Произошло что-то непонятное: из коридоров не доносились крики, в классах не хлопали крышки парт, ни одна дверь не прищемляла девчоночьих кос и ни одна чернильница... Впрочем, это уже неважно. Важно то, что всю школу заполнила тишина, необычная и непонятная.
      - Что, что? Что случилось? - в испуге запрыгал Непоседа. - Может, братцы, я оглох? Или мне в уши попала вата?.. Нетак, а ну загляни-ка!.. Да не в нос, а в ухо, сюда...
      - Там дырка, - пробурчал Нетак, ковырнув пальцем в ухе приятеля. - А должна быть вата!
      - Ты меня слышишь? - закричал Непоседа.
      - Нет.
      - Почему?
      - Не хочу.
      - А ну скажи "А"!
      - "Б", - сказал Нетак и высунул язык.
      - Но я же все слышу, - обрадовался Непоседа и бросился целовать деревянного друга. - Это, наверное, ребята перестали в коридорах бузить.
      - Нет, не перестали! - рассердился Нетак, потому что сам был отчаянным шалуном.
      Мякиш тоже хотел что-то сказать, но передумал, а поскольку рот уже был открыт - зевнул. Не пропадать же работе!
      Все стало ясно, как только открылась дверь и в комнате показались щетка и тряпка, а следом за ними вошла уборщица тетя Глаша. Они всегда ходили вместе, потому что без тети Глаши ни щетка, ни тряпка ничего не хотели делать.
      Старая уборщица была женщиной строгой, дисциплину и порядок уважала больше всего. Никто из учеников не помнит, чтобы тетя Глаша скакала по партам или стреляла из рогатки, никто не видел у нее на лбу или под носом чернил. Сама же она сторожу дяде Егору говорила: "Будь я здесь директором школы, все эти мурзилки-мазилки ходили бы у меня как шелковые, как по тетрадочке в косую линеечку!.." Да что говорить, тетя Глаша отлично видела все, кроме паутины на стенах.
      Так вот. Поставила она в угол свою старую, облысевшую щетку, распахнула окна, двери и сказала:
      - Ну, слава богу, уехали!
      - Кто уехал? - спросили мальчики.
      - Тетя Глаша посмотрела на полочку, где жили малыши.
      - Ах, это вы! - вздохнула она. - Уехали, уехали ребята в лагерь. А вас, бедняжек, оставили. О-хо-хо! - и, взяв в руки Непоседу, щеткой прочистила его пружинки.
      Нетака она протирать на стала - взяла его в руки и тут же бросила, потому что в палец засела заноза.
      - Ну и шершавый! - покачав головой, сказала она и принялась выбивать пыль из парусов старого фрегата.
      - А как же мы? Как же мы? - кричал Непоседа. - Это нечестно: уехать в лагерь и не взять нас с собой! Они не имели права! Ведь мы совсем незаконченные!..
      Тетя Глаша не видела, законченные они человечки или незаконченные. Но это была чистая правда.
      Посудите сами. У Непоседы не хватало одного винтика, который должен был скреплять между собой пружинки рук и ног. Поэтому на его железном животе, как раз там, где у школьников бывают пряжки от поясов, виднелась дырка с резьбой. Конечно, без такого важного винтика всякий Непоседа за лето может совсем разболтаться.
      А деревянный Нетак?
      Этот был весь из одних сучков и задоринок - просто неотесанный мальчишка. К нему нужно было как следует приложить руки и отшлифовать. Ну, а Мякиша и вовсе оставили недолепленным. Одного уха не хватало, правая нога короче левой.
      - Что же тут поделаешь! - приговаривала старая уборщица, переставляя мальчиков с места на место, чтобы тряпкой получше продраить палубу фрегата. Каковы мастера, такова и работа!
      Мякиша тетя Глаша разглядывала дольше других, потому что на его животе были нацарапаны какие-то слова. Уборщица повертела пластилинового толстяка перед глазами, а затем прочитала вслух: РАБОТА ПЕТИ МАМИНА-ПАПИНА. РУКАМИ НЕ ТРО...
      Больше на животе ничего не поместилось, поэтому "...ГАТЬ" залезло на спину.
      Тетя Глаша поставила Мякиша на место и сама у себя спросила:
      - Это кто же такой Мамин-Папин?.. Не тот ли самый Петя, которого в лагерь не отпустили? Ну и странная же у него фамилия: Мамин-Папин! Стало быть, по папочке он Мамин, а по мамочке - Папин! - объяснила сама себе тетя Глаша и, вздохнув, добавила: - Несчастный ребенок!
      "Несчастный ребенок"? С этим Непоседа, Мякиш и Нетак никак не хотели согласиться.
      Какой же он несчастный, если его каждый день в школу привозили на папиной машине! Завтраки ему с собой давали такие большие, что они занимали весь портфель и тетради приходилось привязывать сверху. Съедать такие завтраки было нелегко, но, по мнению Мякиша, это не такая уж беда. Он-то всегда с завистью поглядывал на Петины бутерброды и куриные ножки, которые торчали из портфеля...
      Так они думали о Пете, пока с шумом не упала на пол тети Глашина щетка. Тут они вспомнили, что сами покинуты, забыты в пустынной, пыльной и душной комнате. Оставлены незаконченными человечками. Надо было прежде позаботиться о себе.
      - Что же нам теперь делать? - спросил Мякиш.
      - Бежать! - звякнул Непоседа.
      - А ку-уда?
      - В пионерский лагерь, к ребятам!
      - Куда? - переспросил Нетак и, поднявшись на носки своих башмаков, посмотрел на улицу.
      Непоседа и Мякиш сделали то же самое. Теперь все трое молчали и думали: "Бежать? Самим?.. Но как же так?"
      Ведь всю свою жизнь они прожили в этой комнате, и что делалось там - во дворе, на улице, в большом шумном городе, - они не знали.
      Тетя Глаша все еще продолжала уборку: она подметала пол, вытирала подоконники и заодно тщательно перемывала косточки школьным шалунам. Она любила поворчать, но все же была женщиной сердечной и незлой. Игрушечные мальчики знали это и считали, что ее доброе сердце сделано не иначе как из пластилина. Однако при ней бежать не решались. Они подождали, пока тетя Глаша закончила работу, взяла щетку и тряпку, вышла из комнаты, закрыла дверь на ключ, дважды повернув его в замке, и лишь потом...
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ, из которой вы узнаете, что было потом, и о том, как началось путешествие наших героев.
      - В поход! Вперед! - нетерпеливо заорал Непоседа и побежал. - За мной, друзья!
      - А может, не стоит... - протянул Мякиш. - Ведь в дороге поспа-а-ать не-е-е... - И он зевнул так, что подбородок приклеился к шее.
      - Тебе бы только дрыхнуть! - возмутился Нетак и помог Мякишу закрыть рот.
      Тут все трое перегнулись через борт фрегата и посмотрели вниз. Да, легко сказать "вперед", а как сойти с верхней полки? Как выйти из комнаты, двери которой дважды заперты на ключ? Этого никто из них не знал.
      Но нет таких положений, из которых нельзя найти выхода. Непоседа почесал свои волосы-пружинки, звонко хлопнул себя по лбу, хитро подмигнул и показал на старого паука, который снимал угол с ними по соседству. Жирный паук спал в гамаке из собственной паутины и переваривал завтрак.
      - Есть выход! - сказал Непоседа. - Надо разбудить его! Ну-ка, братцы, крикнем что есть силы! Раз, два, три!
      И все трое закричали и затопали по палубе своего фрегата.
      Паук заворчал, зашевелился и сказал своим липким, тягучим голосом:
      - Эй, там! Чего расшумелись! Вы мне всех мух распугаете!
      - Простите! - вежливо расшаркался Непоседа. - Мы не знали, что вы отдыхаете.
      - "Не знали"! - сердито пробурчал паук и хотел перевернуться на другой бок.
      Но Непоседа снова вежливо сказал:
      - Разрешите, уважаемый сосед, задать вам всего один-единственный вопрос!
      - Какой еще вопрос?
      - Верно ли говорят, что ваша паутина самая прочная в мире?
      - Еще бы! - пробасил паук. - Ее даже тети Глашина щетка не берет!
      - Клюнуло! - шепнул друзьям Непоседа и тут же крикнул: - Ой, что-то не верится!
      - Да как ты смеешь говорить такие слова?
      Голос и вид у паука стали такими грозными, что игрушечные мальчики не на шутку перепугались.
      - Н-не в-верится, - дрожа всеми пружинками, храбро сказал Непоседа. - Не-е имели счастья убедиться в этом.
      - Хотите убедиться?
      - М-мы бы с удовольствием. Е-если вам нетрудно, то протяните свою паутину от нашей полки до окна, а м-мы по ней пройдем. Если не порвется - значит, самая прочная. И мы всем, всем на свете об этом расскажем!
      Паук, довольный словами Непоседы, почесал сразу тремя лапами затылок и ловко вывалился из гамака...
      По старой паутинке он взобрался на полочку и тотчас же начал тянуть новую паутинку к раскрытому окну.
      Добравшись до него, он протрубил:
      - Ну, валяйте! - и, присев на подоконник, гордо скрестил на груди семь лап (восьмую он потерял в схватке с воробьем, который по ошибке как-то залетел в их комнату). - И не таких великанов выдерживала моя паутина!
      Мальчикам только это и нужно было.
      Вооружившись лепестками от самодельной розы, которая валялась тут же на полке, и балансируя ими, как цирковые канатоходцы веерами, они пошли по паутине.
      Впрочем, не у всех это выходило гладко. Непоседа и Нетак могли хоть танцевать на этом канате - у них подошвы были твердые, а вот увесистому Мякишу паутина врезалась в пластилиновые тапочки и не отпускала их. Застрял Мякиш на середине пути. Хорошо, что паутина могла растягиваться. Непоседа и Нетак добрались до окна и стали тащить ее к себе и тянули до тех пор, пока Мякиш не оказался на подоконнике.
      - Ну как? - спросил паук.
      - Отличная паутина! - развел руками Непоседа. - На "пятерку"!
      - Гы! - довольно усмехнулся паук. - Теперь платите по мухе за переправу.
      - Даже по две, - согласился Непоседа. - Только прежде мы спустимся вниз.
      Не успел паук спросить: "Куда?" - как все трое полетели вниз, прямо во двор, и шлепнулись на землю. Хорошо, что упали на мягкую песочную горку.
      - Эй, эй! - крикнул паук. - А кто платить будет?
      - Деньги получишь в четверг на большой перемене! - крикнул Нетак.
      - С тебя еще причитается! - добавил Непоседа. - Ведь мы всем расскажем, что прочней твоей паутины и глупей тебя во всем мире не найти... Ура! Путешествие продолжается! - И он потянул друзей вперед.
      Но тронуться с места им не удалось: Мякиш держал их, как якорь.
      - Ты что? - спросил Нетак.
      - Я-то ничего, но вот... - И Мякиш указал на свои ноги.
      Правая нога от падения сплющилась и стала еще короче, чем была.
      - Полторы ноги, - почесав затылок, сказал Непоседа. - С такими разными ногами далеко не уйдешь.
      - Далеко не уйду! - всхлипнул Мякиш.
      - Без мастера не обойтись, - скрипнул Нетак.
      - Не обойтись! - плакал Мякиш.
      - Стой! - подпрыгнул Непоседа. - А ведь твой мастер - Петя! Он же в городе, никуда не поехал!
      - К Пе-ете! - радостно запищал Мякиш. Он хоть и был изуродован по Петиной милости, но все же был предан ему всем своим пластилиновым сердцем. - К Пете!
      И даже Нетак, который всем и всегда возражал, крикнул:
      - К Пете!
      И путешественники побежали к воротам.
      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, из которой вы узнаете, какие препятствия встали на пути к Пете.
      - Стой! - крикнул вдруг Нетак. - Нужно ходить не так - нужно ходить строем!
      Это предложение всем понравилось. Непоседа скомандовал:
      - Становись! - и тут же добавил: - Чур, я первый! Я - командир!
      - Нет, не так, - сказал Нетак. - Я - первый!
      Только Мякишу было все равно, где стоять. Но как же все-таки построиться? Непоседа знал, что Нетака не перетакать. Он почесал за ухом и сказал:
      - Ладно, становись первым, а я пойду последним.
      И они построились. Первым стал Нетак, в затылок ему - Мякиш, а последним Непоседа.
      - Пошли! - раздалась команда. - Вперед!
      Нетак, конечно, пошел назад, Непоседа - вперед, и ни тпру ни ну, ни назад ни вперед!
      - Ах! - вскрикнул Непоседа.
      - Ох! - вздохнул Нетак.
      - Эх! - пропищал Мякиш.
      Произошло то, что происходит всегда, когда в строю находятся непоседы, мякиши и нетаки. Металлический и деревянный столкнулись с пластилиновым другом и так прилипли к нему, что не смогли сдвинуться с места. Добрых полчаса отклеивались они от Мякиша: одну руку оторвут - другая пристанет, одну ногу отклеят - другая увязнет. И пока все трое отклеивались друг от друга, Мякишу так намяли бока, что он даже на себя стал не похож - какая-то бесформенная картошка.
      - Иди, Мякиш, последним, а я буду вторым, - сказал Непоседа, вправляя на свое место вывихнутую в свалке руку-пружинку.
      - Нет, я буду вторым! - заупрямился Нетак.
      Непоседе этого только и надо было. Он стал первым и начал командовать:
      - Левой, правой! Раз, два! Раз, два!..
      И путешественники наконец двинулись в путь.
      Правда, Нетак все время нарушал команду: он ходил не левой-правой, а правой-левой и при этом приговаривал: "Два, раз! Два, раз!"
      Пока солнце пекло, Мякиш все время отставал. Тапочки его то и дело прилипали к земле, отрывались, и ему приходилось возвращаться и подбирать их. Хорошо, что солнце спряталось за тучку, подул прохладный ветерок, и Мякиш перестал таять и прилипать ко всему, что встречалось в пути.
      Непоседа и Нетак тоже чувствовали себя инвалидами. У Непоседы ослабли винтики, ему приходилось все время придерживать свои вихляющие ноги, а Нетаку - остерегаться, чтобы не зацепиться за кого-нибудь своими сучками и заусенцами.
      Трудно жить на земле незаконченным игрушкам!
      Им поскорее хотелось встретиться со своими мастерами. Умелые руки сделают все необходимое, отремонтируют их, и они станут выносливыми, красивыми, прыгучими и сильными.
      От этих мыслей на душе у человечков стало радостно и весело. Маршируя, они прошли школьный двор и очутились на большой шумной улице. Для них это был новый, неизвестный еще мир.
      По широкой мостовой катили разноцветные автобусы, сломя голову мчались легковые автомобили и мотороллеры, грозно мигали светофоры, а по тротуарам ходили толпы людей и бегали вихрастые сорванцы с футбольными мячами под мышками.
      Непоседа, Мякиш и Нетак бодро шагали вперед, а идти помогала веселая песенка, которая сама пришла им на ум:
      Идет дорога длинная,
      Не кончится никак,
      Шагает пластилиновый,
      Наш Мякиш пластилиновый,
      А впереди Нетак.
      Но все же получается
      Немножечко не так,
      Поскольку выясняется,
      Не первым, выясняется
      Вторым идет Нетак.
      А первый, выясняется,
      Умчался далеко,
      Поскольку догоняется,
      Поскольку догоняется
      Он очень не легко.
      За ним устанешь следовать,
      Пружинка - чемпион,
      Ведь это Непоседа ведь,
      Ведь это Непоседа ведь,
      Ужасный ветрогон.
      Высокие дома смотрели на людей широкими глазами витрин, а когда солнце выглядывало из-за белых облаков, витрины сверкали так, как будто за каждой из них зажигалось свое собственное солнце.
      А ведь каждая витрина была кладовой чудес, гляди не наглядишься: барабаны, гармошки, часы, удочки, дудки, рогалики с маком... всего не перечесть. Было тут от чего глазам разбежаться. Даже Мякиш забыл о своей короткой ноге, из-за которой сильно хромал. Не вспоминал он и о Пете.
      Непоседа не пропускал ни одной витрины, если видел в ней велосипеды, самокаты и роликовые коньки. Мякиш прилипал к стеклам, за которыми стояли мягкие кресла и диваны, а Нетак сопел и возмущался, почему не продают горячее мороженое, соленые конфеты, мягкие сухари и сани на колесах.
      То и дело приходилось им останавливаться. А впереди, на углу большой площади, сияла и звала к себе вывеска магазина детских игрушек. К ней и направились Непоседа, Мякиш и Нетак.
      Но здесь нам придется на время оставить наших путешественников и поближе познакомиться с Петей, который по папочке Мамин, а по мамочке Папин, с тем самым Петей, который неизвестно почему не поехал в пионерский лагерь.
      ГЛАВА ПЯТАЯ. Петя, мама, папа и капризит.
      Оказывается, Петя был тяжело болен. Он упорно отказывался от сорок пятой ложки супа, от четвертой котлеты, от третьей куриной ножки. А от манной каши, которую ему трижды в день подавала сама мама, он даже отбивался ногами.
      Ни один доктор не мог определить Петиной болезни, а мама уверяла, что у Петеньки новая, еще никому не известная болезнь, причем в самой тяжелой форме. Только одна домработница Дуся давно определила его болезнь. Она сказала, что у Пети обыкновенный капризит, да еще с выбрыками.
      У Пети был жесткий постельный режим, который состоял из четырех пуховых подушек и двух одеял верблюжьей шерсти. Лечили его тридцатью сортами сдобных булочек и всевозможными сладкими кашами. От этого щеки больного розовым тестом растекались по наволочке и сам он напоминал пятую подушку.
      Конечно, простым способом так раскормить человека нельзя было. Тут применялись особые новейшие средства.
      Дело в том, что Петин папа был известным в городе изобретателем. Поэтому дома по распоряжению мамы он совершенно бесплатно конструировал прекрасные автоматы, которые сами кормили Петю. Самокормящие автоматы!
      У постели больного как раз стояла одна такая машина. Это была новейшая папина конструкция. На ее белой крышке большими буквами было написано "ПУП". При расшифровке это слово обозначало: "Полуавтомат Усиленного Питания".
      Машина считалась полуавтоматом, потому что подавала пищу в неразжеванном виде. Множество всяких рубильников, переключателей и колесиков говорило о ее сложности. По измерительным приборам, которые шевелили стрелками, всегда можно было узнать количество каши, ее температуру, сладость. Была и такая стрелка, которая заранее показывала, что дадут на третье блюдо. Кроме того, во время кормления машина на кастрюлях и бутылках исполняла "Чижикпыжик".
      Но самым главным орудием в этом механизме были три длинных никелированных рычага, похожих на руки. На конце одного рычага была закреплена столовая ложка, на конце другого - вилка, на конце третьего - литровая чашка. Автомат приводился в движение пылесосом и стиральной машиной. Пете не нужно было даже поднимать головы и открывать рта - все делалось само. Бедный Петя!
      Вам, наверное, хотелось бы знать, почему так печально сложилась Петина судьба? Отчего и когда он заболел этой ужасной болезнью?
      Расскажем по порядку. Возьмем простую азбуку и по пунктам А,Б,В... изложим Петину биографию.
      А) Первые шаги
      Честно говоря, до трех лет Петя ходить не мог. Ему не разрешали. Ножки могут погнуться, и ребенок на всю жизнь останется кривоногим. Но зато уже с четырех лет он был отличным наездником. Каждый день перед завтраком, обедом и ужином он совершал верховую прогулку. Как только на стол ставили дымящуюся тарелку каши, папа или дедушка надевали красную уздечку с колокольчиками и становились на четвереньки. Петя смело садился верхом.
      - Но-о! - кричал он и молотил пятками своего скакуна. - Но-о, миленькие!
      Мама тоже подбадривала коней:
      - Еще кружок! Еще! Смотрите, ребенок цветет от счастья!..
      Петино "Дай!" и "Хочу!" стало в доме законом. Петя ездил верхом на ком хотел и когда хотел.
      Б) Кормление
      - Главное в жизни - питание, - говорила мама. - От рыбы - ум, от каши
      - сила, от масла - ловкость! Еда - лучшее средство от болезней!
      Поэтому мама завела специальную библиотеку по вопросам кормления ребенка. На полках стояли толстые книги с вкусными названиями:
      СТО КАШ ДЛЯ ПЕТЬ И МАШ.
      КОМПОТЫ ДЛЯ СУББОТЫ.
      СЕМЬ БЕД - ОДИН ОБЕД
      и ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ.
      В квартире жили киска, по прозвищу Сосиска, и пес породы эрдель, по имени Сардель. Имена эти они получили потому, что кошкин хвост напоминал Пете сосиску, а куцый и толстый хвост собаки - сардельку.
      В) Петина азбука
      Пришло время обучать Петю азбуке. К этому торжественному дню мама готовилась очень старательно. Разрезная азбука и азбука в кубиках были спрятаны в шкаф. Какие могут быть игры во время еды?
      Три ночи просидела семья за сочинением специальной "питательной" азбуки.
      В воскресенье за завтраком приступили к первому уроку.
      Пете показали букву "А" и хором говорили: "Ам!" Петя открывал рот, чтобы тоже сказать "Ам", а ему в рот всовывали ложку с кашей. Подносили ко рту булку и хором кричали: "Бэ-э-э!" Давали на закуску грушу и гоготали, словно гуси: "Ге-ге-ге!"
      Поэтому, когда Петя впервые поехал в школу и учительница в классе спросила: "Дети, кто из вас уже выучил азбуку?" - Петя Мамин-Папин встал и пропел:
      Ам
      Булка
      Вилка
      Груша
      Дыню
      Ел,
      Жаркое кушал,
      Землянику
      И
      Картошку,
      Лук,
      Морковочки
      Немножко,
      Огурцы и
      Помидоры
      Рыбу,
      Сало,
      Теста горы...
      и так до самой последней буквы "Я".
      Г) Усатые слова
      Петино здоровье оберегалось всеми средствами медицины. Каждое утро ему ставили сразу два градусника (под правую и левую руку) и разглядывали язык через увеличительное стекло.
      Когда же припадки капризита были очень сильными, Петя требовал немедленно доставить ему домой живого слона.
      Мама тотчас же посылала папу в зоопарк за слоном, но папа всегда возвращался с пустыми руками.
      Врачи и профессора стали в доме Маминых-Папиных ежедневными гостями. Они заставляли Петю высовывать язык, говорить "э-э-э", дышать, не дышать, а потом разводили руками, терли лбы и произносили непонятные слова, которые кончались на "ини" и "ус".
      Врачи приходили так часто, что, как только в коридоре раздавался звонок, у Пети язык сам высовывался наружу и изо рта вырывалось громкое "э-э-э".
      Конечно, мама чтобы не ударить лицом в грязь перед врачами, сама начала изучать язык, на котором пишутся лекарства. Для этого она собрала все рецепты, склеила их в книжечку, и получился учебник.
      Потом, зажмурив глаза, она ходила по комнате и бормотала разные слова. Скоро она свободно стала разговаривать на чисто докторском языке.
      Когда врач прописывал Пете капли для аппетита, то мама бойко добавляла:
      - И манус кашус по три разини в денини!
      Когда для успокоения Петиных нервов доктор выписывал новое лекарство, мама тоже добавляла:
      - И спатус в кроватус на подушатус!
      Когда же врач говорил, что Петя выглядит очень хорошо, мама вздыхала и говорила:
      - Сынус Петюс не естус пирогини-творогини и куринус супус!..
      С помощью докторского языка мама легко связалась со всеми поликлиниками и звонила туда до тех пор, пока домой однажды не прибыла специальная лечебная комиссия для выяснения маминого здоровья.
      Петю комиссия выслушивать не захотела и, пожав плечами, уехала. Мама целиком перешла на докторский язык. То и дело слышались ее команды: "Полейтус кактус!", "Сваритини компотини!" или чтонибудь в этом роде.
      Пете очень нравился мамин докторский язык, особенно слова, которые кончались на "ус". Он называл их усатыми словами.
      И вот, несмотря на все меры, Пете легче не становилось. От его капризита страдала вся квартира, вся семья и даже киска Сосиска и эрдель Сардель.
      Д) Несколько слов о дедушке
      С того дня как Петин дедушка оставил работу и перешел на пенсию, мама полностью перевела его на Петин режим. Манную кашу они ели вместе: ложку дедушка, ложку - Петя (иначе Петя и за стол не садился). Спать их укладывали в одно время, играли они вместе и, наказанные, рядом стояли в углу.
      А с тех пор как Петя пошел в школу, на плечи дедушки взвалили все внешкольные обязанности внука, начиная от выковыривания мух из невыливайки и кончая собиранием металлолома.
      В собирании металлолома дедушка отставал. Петя взял повышенное обязательство - собрать две тонны. Тонну железа дедушка уже почти собрал, и на его совести лежала еще одна тонна с небольшим хвостиком.
      Больше всех жалела Петю домработница Дуся. Она не раз говорила, что у ребенка пироги уже пошли в ноги, а каша лезет из ушей, на что мама отвечала: "Полные дети спокойнее худых - им трудно ходить на голове, поэтому в доме всегда бывает больше порядка".
      Тетя Дуся, которая была отличной кухаркой, махала рукой и говорила:
      - Каши с вами не сваришь!
      Да, мама в доме была полновластной хозяйкой. Не зря же она носила фамилию - Папина, а папа был - Мамин...
      Теперь, когда с помощью азбуки мы разобрались в Петиной биографии, продолжим рассказ.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ. Новый способ игры в футбол. В "Детский мир" за успокаивающим средством.
      Петю уже неделю не выпускали на улицу и старались держать в постели. Вдобавок ко всему простудился пес Сардель. Он все время чихал и хрипло кашлял под Петиной кроватью, а мама кричала, что ребенку стало хуже, что у мальчика появился собачий кашель.
      Петя никак не мог доказать, что никакой простуды у него нет. Как только мама заходила в комнату, подхалим Сардель переставал чихать и начинал весело визжать и лаять.
      И вот сегодня Сардель наконец выздоровел. Никто в доме не чихал, и Петю решили вывести на прогулку. Так требовали врачи, а сам Петя грозил выпрыгнуть в окно, если его только посмеют не выпустить на улицу.
      Это был воскресный день, и папа был дома. Он попросил одеть Петеньку потеплей и объявил всем так:
      - Пойдем с ребенком в "Детский мир" и купим ему что-нибудь успокаивающее.
      К прогулке все было готово. Папа и мама позавтракали, дедушка держал наготове Петин лыжный костюм и шерстяной шарф, а бабушка накрутила гоголь-моголь из трех яиц. Только один Петя не был готов. Он все еще сладко спал, всхрапывая и по временам выкрикивая какие-то слова.
      Стрелки часов показывали двенадцать, солнце взошло высоко, и по спящему Пете весело прыгали десятки солнечных зайчиков. Но Петю это нисколько не тревожило; сейчас он не проснулся бы, даже если бы по нему прыгали солнечные слоны. Дело в том, что он во сне доигрывал вторую половину футбольной игры. Подушка шевелилась, одеяло съезжало набок.
      - Аут!.. Гол!.. Штрафной!.. - то и дело выкрикивал он.
      Петя, страстный любитель футбола, вынужден был играть в футбол во сне, потому что днем ему никто этого делать не разрешал.
      - Пусть ребенок еще чуточку поиграет, - шепотом говорила мама. Наиграется - и днем не будет просить мяча. При его слабости резких движений делать нельзя...
      Кто знает, сколько еще голов забил бы Петя во сне, если бы не бабушка. Попрошайка Сардель до тех пор вертелся у нее под ногами, пока она не уронила на пол стакан с гоголем-моголем.
      Дзе-ень!.. - прокатилось по комнате, и Петя, сотрясая кровать, вскочил на ноги.
      - Забили, забили! - кричал он.
      Мама бросилась успокаивать Петю.
      - Не забили, а разбили! Это бабушка уронила стакан, - говорила она, показывая на желтую кашу гоголя-моголя и осколки на полу. - А ты выиграл, ты у нас чемпион! Ты настоящий мастер спорта!..
      Сытый Сардель брезгливо фыркнул и, тяжело вздыхая, принялся за свою работу - начал вылизывать гоголь-моголевскую кашу. А Петя ревел и топал ногами по подушкам:
      - Из-за бабушки все пропало! Я уже выигрывал!.. Дайте бабушке штрафной... поставьте ее в угол!..
      - Петенька, Петенька, успокойся, - просил папа, опускаясь на колени перед кроватью. - Сейчас тебя оденут, и мы пойдем в "Детский мир", купим тебе все, что ты захочешь!
      - Ура-а-а! - закричал Петя, размазывая по лицу слезы. - Мы пойдем в "Детский мир"! - и начал так скакать по постели, что матрац провалился и прижал хвост бедному Сарделю.
      Тотчас же вплотную к постели был пододвинут аппарат "ПУП" и подключен к пылесосу. Завертелись шестеренки, задвигались рычаги, кастрюли и тарелки лихо вызванивали "Чижик-пыжик".
      С помощью самокормящего полуавтомата Петя съел кастрюлю манной каши. Тридцать ложек за здоровье мамочки, двадцать - за здоровье папочки, десять за здоровье бабушки и одну - за здоровье директора магазина детских игрушек.
      Не щадя живота своего, Петя ел все, потому что иначе могла отмениться прогулка и покупка новых игрушек.
      Ровно в час дня Петя в сопровождении родных вышел из дому и направился к площади, на углу которой находился "Детский мир".
      А на другой улице, не надеясь на встречу с Петей, к магазину торопились Непоседа, Мякиш и Нетак. Они пели:
      Вот история какая,
      Мы по улице шагаем!
      Эти две строчки сочинил сам Мякиш. Но дальше ничего придумать не мог, потому что внимание отвлекали все новые и новые картины. На улицах было много народу, на грузовиках ехали духовые оркестры.
      Солнце ослепительно сияло, и на душе было радостно и легко. До того легко, что они даже забыли о Пете, которого во что бы то ни стало должны разыскать.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Первая и неудачная встреча с Петей. Рассуждения о ботинках. Несколько слов о плюшевом осле.
      Зная Петины повадки, родители вели его как под конвоем. Это был старый, проверенный способ. Слева шла мама, справа - папа, а пути отступления отрезал дедушка. Петя мог шагать только вперед. И вот на площади, где был магазин детских игрушек, Непоседа, Мякиш и Нетак увидели Петю.
      Только они хотели окликнуть своего друга и броситься к нему, как из-за угла, гудя сиренами, выскочило пять самокатчиков. Они стремительно промчались перед самым носом наших друзей и заслонили собой все.
      Когда же самокатчики исчезли за углом, Петя с родителями был уже в магазине.
      Мальчики бросились в магазин и, рискуя быть раздавленными, начали шнырять между ногами покупателей. Но Петя и его родители смешались с толпой, и найти их оказалось невозможным.
      Снизу трудно было разглядеть лица покупателей, а узнать по ботинкам, кому они принадлежат, - еще труднее. Поди разберись, где чьи ноги?! Но те, кто сам ростом с башмак, давно научились различать людей по обуви. Оказывается, это очень просто. Вот ботинки на толстой белой, как сахар, подошве - это ботинки модника. Запыленные, с тонкой подошвой - ботинки почтальона. Тяжелые кирзовые сапоги - обувь солдата.
      Ботинки могут быть новыми, с латками, но вычищенные сапожной мазью и вылощенные суконкой.
      Значит, хозяин их - человек бережливый и аккуратный. А у неряхи даже новая обувь и та потертая, запыленная и скособоченная. По ботинкам сразу видно, каков человек. Поэтому мудрый Мякиш часто любил повторять: "Всякий человек начинается с ботинок!"
      Непоседе больше всего нравились босоножки, сандалии и тапочки. В них легко бегать, ноги не устают.
      Нетаку, наоборот, нравились тяжелые, гремящие сапоги с железными подковками.
      А Мякишу были по душе ботинки на резиновом ходу - мягкие, тихие, пружинистые.
      Но самые красноречивые ботинки - это ботинки ребят. В этом смысле толстопятые туфли модника даже в подметки им не годятся. На ребячий ботинок только взгляни - и сразу ясно, с кем дело имеешь: у футболиста носы разбиты вдребезги, у катальщика по паркету на подошвах дыры, а у тех, кто не признает галош, ботинки разбухшие, как вареники.
      Больше всего опасаться приходилось солдатских подкованных сапог и женских туфель с длинными острыми каблуками: первый раздавит, второй проткнет, ахнуть не успеешь.
      Об этом и думали путешественники, ловко изворачиваясь, чтобы не угодить под чей-нибудь каблук. А покупатели, набившиеся в магазин, как будто нарочно норовили растоптать мальчиков. Мякиш три раза умудрялся прильнуть к чьим-то сапогам. Спасибо товарищи отрывали. Непоседе на левую ногу наступил женский каблук. Высвобождая ее, он так растянул пружинку, что левая нога стала длиннее правой. Пришлось попрыгать на одной ноге, чтобы пружинка сжалась и стала такой же, как и правая.
      - Так мы здесь пропадем! - сказал Непоседа, охая и припадая на левую ногу. - Надо взобраться на прилавок - оттуда мы скорее увидим Петю.
      - М-да, - вздохнул Мякиш, отклеиваясь от очередного сапога и держась за сердце.
      А Нетак, цепляя всех своими заусенцами, начал упрямо продираться вперед, пока не ударился лбом о фанерную стойку.
      Бум-м!.. - загудела фанера.
      Нетак схватился за лоб и быстро-быстро проговорил:
      - Тра-та-та, за себя! - Это чтобы не подумали, что ему больно.
      Непоседа и Мякиш были уже тут. Рядом с ними у стойки стояла палка старичка покупателя и набалдашником упиралась прямо в крышку прилавка. Раздумывать было некогда.
      - Наверх! - скомандовал Непоседа и, хватаясь пружинками за сучки, полез по палке.
      Мякиш моментально прилип к его ноге, а Нетак стал подталкивать толстяка сзади. Скоро они очутились на прилавке.
      В первую минуту все трое растерялись от неожиданности. Сотни игрушек смотрели на них и по-разному выражали радость, вызванную такой приятной встречей.
      Куклы-матрешки махали руками, приглашая мальчиков к себе. Большая говорящая кукла-красавица застенчиво опускала глаза и говорила: "Ма-ма!" Серый слон, похожий на чайник, качал головой и в знак приветствия поднимал хобот. Игрушечная балалайка сама заиграла "Во саду ли, в огороде..." А Буратино так заплясал, что чуть не свалился с полки на лысую голову старшего продавца.
      Конечно, видеть и слышать это могли только самодельные игрушечные мальчики, потому что они были близкими родственниками настоящих фабричных игрушек.
      Покупатели зашумели и бросились к прилавку. Если бы не ловкость и догадливость малышей, десятки рук разорвали бы их на части.
      Непоседа раскачался на своих ножках-пружинках и, как белка, перемахнул на полку. Нетак перелез по электрическому шнуру от настольной лампы, а Мякишу просто повезло. Пока он раздумывал, как ему перебраться на полку, строительный кран, собранный из деталей "Конструктора", ожил, вытянул свою стрелу, подхватил Мякиша крючком за левое ухо и поставил рядом с собой.
      Покупатели, взрослые и дети, все как один, закричали:
      - Продайте нам механических мальчиков!
      - Отпустите нам живых мальчиков!
      - Заверните мне того толстенького!
      - А мне этого, из пружинок!
      - Мы первые в очереди!
      - Это нечестно, вы прячете под прилавком самые новые игрушки!..
      Но продавцы ничего не замечали и растерянно смотрели по сторонам. В эту минуту Непоседа, Мякиш и Нетак, оказавшиеся на верхней полке, увидели в толпе Петю с родителями. Все Мамины-Папины стояли в очереди и тоже что-то кричали.
      - Петя, Петя, мы здесь! - закричали малыши.
      Но разве мог Петя в этом шуме расслышать голоса игрушечных мальчиков!
      - Все пропало! - вздохнул Мякиш. - Сейчас нас поштучно продадут, и мы не достанемся Пете!.. Что делать, что делать?!
      - Не терять надежды - вот что, - сказал Непоседа. - Главное в нашем положении - не вешать носы.
      Теперь уже и продавцы с удивлением заметили самодельных мальчиков.
      - Что это за товар? - удивился старший продавец. - Какой фабрики?.. Спокойно, спокойно, товарищи, надо выяснить, откуда появились эти игрушки.
      А его помощник заявил:
      - Мы не можем их продавать, на них нет цены.
      Нужно срочно позвать заведующего! - и побежал к нему в кабинет.
      - Ма-ма! - строго и внушительно сказала мальчикам говорящая кукла. Перестаньте вертеться! Вы обращаете на себя внимание!
      Но Непоседа, Мякиш и Нетак не могли успокоиться до тех пор, пока Буратино не догадался и не крикнул:
      - Замри!
      Эту игру мальчики отлично знали и немедленно подчинились. Непоседа замер с поднятой вверх ногой и расставленными руками, Мякиш как зевал, так и остался с открытым ртом, а Нетак застыл спиной к покупателям.
      Все игрушки рассмеялись. Только дорогой плюшевый осел скорчил презрительную рожу.
      Дело в то, что он считал себя родственником льва, потому что был желтого цвета и носил кисточку на кончике хвоста. Он строил гримасы, вертел хвостом и выбрыкивал копытами до тех пор, пока у него не треснуло брюхо и оттуда посыпались деревянные опилки...
      Этот осел стоял не просто на полке, как все игрушки, а на специальной подставке в отделе ватных зайцев и очень важничал. Еще бы! Он стоил 8 рублей 66 копеек. А ватные зайцы - по 3 рубля за штуку.
      Игрушки осла не любили за то, что он был страшным зазнавалой.
      - Подумаешь, родственник льва! - говорили они. - Самый настоящий осел, да и только.
      Это была чистая правда. И каждому было ясно, что он хоть и занимал важное положение в отделе, все же оставался ослом...
      Тут появился заведующий магазином. Он посмотрел на игрушечных мальчиков и сказал покупателям:
      - В чем дело? Успокойтесь, граждане! Произошла ошибка - на полку попал брак, - и смахнул всех троих вниз, прямо на груду поломанных игрушек.
      Очутившись под стойкой, в куче разных вещей, мальчики испуганно притихли. Мякиш так расстроился, что тут же заснул.
      Снова взбираться наверх было рискованно. Заведующий оставался за прилавком.
      В это время к прилавку пробрался наконец Петя с родителями. Заведующий магазином узнал Петиного папу, с которым был давно знаком.
      - А-а-а, мое почтеньице, товарищ Мамин! - вежливо сказал он. - Не купите ли своему сыночку осиилика?.. Очень похож на вас, чудесный мальчуган! Заведующий погладил Петю по голове и продолжал: - Взгляните, какой товар... последний осел остался - копия настоящего. Он даже стоит почти как живой.
      - Что вы, что вы! - пробормотал папа. - Цена, знаете ли, брыкается...
      - Купить! - приказал Петя.
      - Умница мальчик, великолепно разбирается в товарах! - сказал заведующий. - Конечно, купить! Уверяю вас, он совсем не брыкается, он очень плюшевый и действует на всех успокаивающе.
      - Успокаивающе? - переспросила мама. - Немедленно заверните! Это как раз то, что нужно нашему ребенку.
      Папа вытер платком вспотевшую шею и послушно пошел платить за осла 8 рублей 66 копеек.
      Заведующий вручил Пете запакованного осла и сказал:
      - Будь умницей!
      Непоседа, Мякиш и Нетак слышали, как уходили из магазина Мамины-Папины, но ничего не могли поделать - заведующий все еще стоял у прилавка.
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой состоится путешествие вокруг "Детского мира" и весьма приятное знакомство с постовым милиционером.
      В магазине стало тихо и пусто. Наступил обеденный перерыв. Непоседа первый выбрался из свалки игрушек.
      - Мякиш, проснись!.. Нетак, вставай! Хватит здесь околачиваться, нужно догонять Петю!
      Мякиш спал под каким-то ватным медведем и долго не мог прийти в себя.
      - Да, ну-ужно идти, - вздохнул он.
      - Как бы не так! - сказал Нетак. - А кони на что?
      И действительно, в груде бракованных игрушек валялось три коня.
      Кони были как кони, настоящие, из картона, пустые внутри. Правда, скакать на них нельзя было, потому что у одного не было ноги, у другого - хвоста, а у третьего - головы. Но это нисколько не смутило наших героев.
      Кто из мальчиков не мечтает скакать верхом на горячем коне! И трое друзей занялись срочным ремонтом еще не объезженных, но уже пострадавших скакунов.
      Непоседа привязал безногому коню зубную щетку, которая оказалась под рукой, и конь загарцевал на всех четырех ногах - правда прихрамывая.
      - Конь без хвоста - не конь! - сказал Мякиш и вставил своему коню помазок для бритья, который каким-то непонятным образом оказался среди детских игрушек. Теперь об этом коне можно было смело сказать - хвост трубой! Ну, а Нетаку вовсе не нужен был конь с головой.
      - Хорош и так! - сказал Нетак. - Нужно всегда садиться лицом к хвосту.
      - По коням! - крикнул Непоседа.
      И друзья, кто как мог, вскочили на коней и пришпорили их.
      Кони галопом понеслись к выходу из магазина, а на улице взяли в аллюр. Толстые автобусы почтительно жались к тротуарам, чтобы дать дорогу кавалеристам, милиция немедленно давала зеленый свет, а пешеходы с удивлением смотрели вслед странным наездникам.
      - Вперед, вперед! - кричали наездники и еще крепче пришпоривали коней.
      Несколько раз сворачивали они в переулки и улицы, обгоняя лихих самокатчиков и даже велосипедистов. Когда же перед ними снова показался магазин игрушек и все три коня на полном скаку ворвались в его двери, Мякиш свалился на пол и, потирая помятый бок, сказал:
      - Этого следо-овало ожидать.
      - В чем дело? - спросил Непоседа и соскочил с коня. - Почему мы снова в магазине?
      Только теперь они поняли, что весь их путь лежал вокруг дома, в котором находился магазин детских игрушек.
      - Конь всегда к своему стойлу спешит! - мудро заметил Мякиш.
      - А вот и не потому! - сказал Нетак. - Просто мы забыли сказать лошадям Петин адрес.
      - Да, Петин адрес! - хлопнул себя по лбу Непоседа. - Мы ведь сами его не знаем.
      - Я все это предвидел, - сказал Мякиш и зевнул. - Зря меня разбудили - мог бы еще поспать.
      - Не беда! - воскликнул Непоседа. - А на что милиция? Там должны знать, где живет Петя. - И он указал друзьям на перекресток, где орудовал жезлом постовой.
      - Вперед! - воскликнул Непоседа, и его пружинки зазвенели по асфальту.
      Следом за ним побежали Нетак и Мякиш.
      - Товарищ милиционер! - хором обратились к нему мальчики.
      - Дя-дя! - проговорил Мякиш.
      - Здравствуйте! - Милиционер приложил руку к козырьку, глазами продолжая следить за транспортом. - Слушаю вас.
      Мальчикам так понравилось милицейское приветствие, что они тут же повторили его сами. При этом они, как в зеркало, заглянули в блестящие голенища милицейских сапог.
      - Ловко! - сказал Непоседа, любуясь своим отражением.
      А Мякиш, отдавая честь, так щелкнул каблуками, что его пластилиновые тапочки склеились, и он шлепнулся на землю. Но даже лежа он продолжал приветствовать постового.
      Нетак же отдавал честь двумя руками.
      - Не могли бы вы нам сказать, где живет Петя из третьего "Б"? - спросил Непоседа, вытягиваясь всеми пружинками, чтобы казаться повыше.
      - Петя? - удивился милиционер и вскинул жезл. - Стало быть, знаете меня? А ведь и я в третьем классе когда-то учился.
      - Так это вы? - не поверили мальчики. - У вас теперь новая должность?
      - Эге! Да вы меня с кем-то путаете! Как фамилия вашего Пети?
      - Фамилия? - повторил Непоседа. - У него их даже две, только я забыл какие... Ты не помнишь, Нетак?
      - Дедушкин-Бабушкин! - выпалил Нетак.
      - Не совсем точно, - заметил Мякиш. Он все еще не мог отклеить свои тапочки и, сидя, ерзал на мостовой. - Скорее, Дядин-Тетин...
      - А может Маменькин-Папенькин? - улыбаясь, спросил постовой.
      - Правильно! - обрадовался Непоседа. - Так и есть! Маменькин-Папенькин! Значит, вы с ним знакомы, знаете его? Вы все-все на свете знаете?
      - Справляемся понемногу, должность такая! - не без гордости заявил постовой. - В моем районе еще много папенькиных да маменькиных сыночков, и все на учете.
      - А где сейчас Петя? - спросил Непоседа.
      - Прошу немножечко обождать, - вежливо произнес милиционер и достал из сумки толстый милицейский справочник.
      У справочника был синий, как милицейская форма, переплет, а посредине переплета проходила широкая красная полоса. Вот это уже была волшебная, всевидящая книга! Жизнь района была в ней видна как на ладони. Открой нужную страницу, найди нужную строку - и любая тайна откроется перед тобой.
      Справочник начинался большой картой. Если ее развернуть, можно увидеть сразу все кинотеатры и магазины, все улицы и закоулочки, все дворы и подворотни. Почти половина книги была посвящена школьникам. Этот раздел начинался длинным списком отличников учебы. Их милиция обязана была всюду приветствовать. Потом на зеленых страницах шел список юных моделистов, спортсменов и музыкантов. Им тоже милиция обязана была оказывать помощь и знаки внимания. За ними на странице, перечеркнутой красной полосой, шли имена и фамилии дворовых и уличных футболистов. Против каждой фамилии стояло число разбитых окон. Затем - список злостных нарушителей уличного движения и владельцев самокатов. И хотя этот вид транспорта не имел номеров, в книге все самокаты и даже обручи были строго пронумерованы.
      Книге было известно, кто подсказывает на уроках и где прячутся дневники с плохими отметками. На самом непочетном месте находился список маменькиных и папенькиных сыночков и дочек.
      Книга кончалась таблицей умножения, таблицей мер и весов и простыми считалками, вроде "экэ-бэнэ-рэ...", и другими. Короче, от этой книги не было никаких секретов, книга знала поголовно все, а стало быть, все было известно милиции.
      Вот это справочник!
      Непоседе так понравилась книга, что он не удержался, подпрыгнул и по ремешку от револьвера взобрался наверх, чтобы заглянуть на ее листы.
      Постовой открыл нужную страницу, не забывая при этом руководить уличным движением, и сказал:
      - Петю Мамина-Папина, граждане, вам лучше всего искать в кондитерском магазине N385 нашего района. - И он жезлом указал на противоположную сторону улицы. Там видна была большая разукрашенная витрина. Закрыв книгу, он сказал: - Осторожнее на переходах!
      Этого совета никто из мальчиков уже не слышал. Подняв с земли Мякиша, они летели вперед.
      - Пожалуйста! - сказал им вдогонку милиционер.
      Но наши герои были так благодарны постовому, что даже забыли сказать спасибо.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Уличная катастрофа. Добрый дух и добрая Феня.
      Мякиш, как всегда, бежал последним и успевал на бегу зевать. Ну, а что случается с зеваками на улице - всем известно. Не успел Мякиш закрыть рта, как на него налетел какой-то автолихач на новеньком педальном автомобиле.
      Нарушая всякие правила поведения на улице, он ехал не по тротуару, а прямо по мостовой. Счастье Мякиша, что юный шофер вовремя затормозил. Все же удар был такой сильный, что бедный Мякиш перевернулся, пролетел по воздуху до тротуара и ударился спиной о фонарный столб.
      Кляк! - оглушил Мякиша удар. У-у-у! - загудел столб, и бедняга, превращенный в лепешку, прилип к столбу.
      Он не видел, как исчезли его товарищи, и успев подумать лишь о том, что все пропало, что никто его теперь не найдет и не спасет. Его пластилиновое сердце заныло от жалости к самому себе, и к горлу подступил комок. Слезы ручейками потекли из его глаз и прожгли на щеках две тропинки. Добрая душа, он и не подумал о виновнике своего несчастья, а между тем ничто не ускользнуло от вездесущего милицейского глаза.
      Дядя Петя-постовой, как только услышал скрип тормозов, оставил пост и немедленно подошел к месту происшествия.
      - Ваши водительские права! - наклонившись, строго потребовал он у пятилетнего автолихача.
      Но тот в ответ заревел, как две автомобильные сирены.
      Милиционер раскрыл свой справочник, провел пальцем по странице и прочел вслух:
      - "Педальный детский автомобиль типа "ЗИЛ" под номером 63, частная машина Вовы Колескина. Проживает по Пушкинской, 4/7, кв. 8. Владелец посещает районный детсад №107, среднюю группу". - Прочел и снова повторил:
      - Ваши права! Какое имели право ездить по мостовой?
      Но у автолихача в карманах не оказалось не только водительских прав, но даже носового платка, чтобы утереть слезы и нос.
      - Отправляйтесь домой и заприте машину в гараж - под кровать. На вас налагается штраф: вы лишаетесь права кататься целую неделю... Исполняйте! приказал дядя Петя-постовой и вернулся на свое место, где на асфальте, в кругу, очерченном белой краской, было написано: "ОРУД".
      А Мякиш висел на столбе. Потеряв надежду на спасение, он тихо стонал и прислушивался к мерному гудению чугунного столба. Вдруг ему показалось, что внутри столба что-то заговорило. Он приложил к нему ухо и прислушался.
      Столб как будто ожил. Он напряженно работал, пропуская через себя тысячи всевозможных звуков. В нем, совсем как заводные, шумели трамваи и троллейбусы, то и дело раздавались телефонные звонки и перекликались чьи-то голоса. Разговаривали папы с мамами, начальники с подчиненными, взрослые и дети. Столб говорил то басом, то пищал голосом какойнибудь Наташи:
      - Сегодня в кино не пойду. Я очень занята у нас кошка родила сразу шесть котят, и все рыжие! - говорила она.
      - Пошли на футбол! - приглашал какой-то Вова какого-то Толю.
      - Не могу, у меня переэкзаменовка, - слышалось в столбе. Это отвечал Вова с другого конца города. - Мама не пускает, говорит, когда у меня будет персэкзаменовка по футболу, тогда буду ходить, А у меня, понимаешь, по арифметике...
      То и дело шелестели телеграммы: ш-ш-ш-шу, ш-шшу... Они без конца целовались, поздравляли, требовали то груш, то фанеры... И вдруг в неразберихе голосов Мякиш ясно расслышал голос Непоседы.
      - Нетак, Нетак! - кричал тот в телефонную трубку. - Я всюду обыскал Мякиша нет.
      - И я не нашел, - ворчал Нетак.
      - Встретимся у магазина и будем ждать! - сказал Непоседа. - Он туда обязательно придет!
      Разговор прекратился, и на миг в душе Мякиша за жглась искорка надежды: "Они меня ищут, они меня ждут... верные мои товарищи". Но искорка тут же погасла, когда он снова почувствовал на спине холод чугунного столба. "Нет, самому не оторваться, не дотянуться до земли..."
      Казалось, спасти его могло только чудо. И чудо явилось в образе обыкновенного уличного рассеянного воробья. Озорной воробьишка, чирикая, вертелся вокруг столба до тех пор, пока не ткнулся головой прямо в Мякиша и не сшиб его на землю.
      - Чуть-чуть не влип! - прочирикал воробей и полетел в небо, как зафутболенный мячик.
      Мякиш пытался подняться на ноги, но плоское расплющенное туловище сгибалось, и он все время опускался на четвереньки.
      Ах, как нужен был сейчас пластилиновому малышу Петя! Мякиш простил бы ему недолепленное ухо, и короткую ногу, только бы тот вернул ему прежнюю форму. "Нет, уж, видно, не суждено мне встретиться с друзьями! Сровняют меня с землей тяжелые каблуки, и не станет больше на свете Мякиша..."
      Он вертел головой и с опаской поглядывал на тяжелые подошвы, проносившиеся над ним.
      Неожиданно в нос Мякишу ударил ароматный и сладкий дух. Повернув нос по ветру, он уловил тонкие запахи ванили, корицы, меда и сдобного теста. Все эти ароматы неслись оттуда, где находился кондитерский магазин. У Мякиша сразу бодро застучало сердце и приятно закружилась голова. "Должно быть, это пахнет добрый дух из волшебных сказок. Он мог бы легко меня исцелить - ведь он добрый!.." И, напрягая последние силы, Мякиш ухватился за каблук проходящего мимо сапога. Сапог как раз держал путь в сторону кондитерского магазина.
      Чем дальше ехал Мякиш верхом на каблуке, тем сильнее становились запахи доброго духа. А когда весь воздух вокруг показался ему сплошным ванильным кремом, он оттолкнулся что было сил от сапога и свалился на тротуар.
      Теперь он полз на четвереньках и остановился только тоща, когда под самым его носом оказалось подвальное окно, покрытое железной решеткой. Отсюда и исходил добрый дух. Мякиш перегнулся и заглянул вниз.
      В подвале творились чудеса. Ловкие машины круглыми никелированными кулаками месили белое тесто, а мастера в белых халатах нарезали его и придавали различную форму. Куски теста превращались то в рогалики, то в кренделя, то в змейки. Другие мастера заваривали разноцветные кремы и заливали в фигурные формы жидкий шоколад.
      Но ловчее всех работала мастерица, которая из плоских сырых лепешек теста делала круглые пышки. Это была полная, добродушная женщина, с узкими как щелочки глазами, а быстрые руки ее напоминали пышные, румяные батоны. Она брала с листа блинчик теста и, ловко перебрасывая его с руки на руку, придавала ему форму мячика.
      Мякиш загляделся на нее и свалился вниз.
      "Нет худа без добра, - подумал он. - Может, она снова сделает из меня прежнего Мякиша?"
      Он подполз к листу с лепешками и тихонько улегся с краю.
      - Вы последний? - робко спросил Мякиш у крайней лепешки.
      Но та в ответ только пренебрежительно булькнула. Видимо, внутри у нее все еще играли дрожжи, поэтому она все время ворчала.
      Все пекари, булочники и кондитеры с уважением относились к полной мастерице и ласково называли тетей Феней.
      "Это, наверное, добрая фея! - подумал Мякиш. - Конечно, она сделает меня еще лучше".
      Тете Феня была опытной мастерицей, она работала, даже не гладя на руки. Пальцы ее мелькали в воздухе, а сама она мурлыкала сдобную сладкую песенку:
      Пирожки мои, пирожные,
      Заливные и творожные,
      Есть и с маком,
      Есть и с таком
      Всевозможные!..
      Наконец очередь дошла до Мякиша. Он зажмурил глаза и почувствовал, как нежные руки доброй Фени подхватили его и, легко пошлепав, придали ему круглую форму. Правда, это было совсем не то, чего он хотел, но руки у тети Фени были такие мягкие и ласковые, что ему уже больше ни о чем не хотелось думать, а хотелось только спать.
      Теперь когда он стал похожим на все остальные пышки, его бережно положили на длинный противень, смазали яичным раствором, посыпали сахаром и воткнули в живот сладкую изюмину.
      "Какое счастье! - подумал Мякиш, облизывая посахаренные губы. - Как я рад... что попал сюда!" Прошло еще несколько минут, и его плавно понесли туда, где сияло что-то яркое и большое, точно солнце.
      В это время вокруг магазина метались Непоседа и Нетак.
      - Мякиш, Мякиш! - кричали они.
      Но Мякиша нигде не было. Они снова и снова шарили вокруг магазина, и кто знает, чем бы закончились их поиски, если бы туда же не прилетел воробей. Тот самый воробей, который сшиб Мякиша со столба. Дорогу сюда он знал отлично. По три раза в день прилетал он к этому окну, чтобы попировать, полакомиться сладкими крошками. Он видел, как свалился Мякиш в подвальное окно. Теперь, сидя на решетке, воробей клянчил сладкие крошки.
      - Мальчик-чик! Мальчик-чик! - закричал он пробегавшему мимо Непоседе.
      - Э-э, чем ты можешь нам помочь, серый! - махнул рукой Непоседа. Воробей закивал головой, тыча клювом в решетку: "Фить-фить!
      Фить-фить!"
      Непоседа сразу все понял и ринулся к подвальному окну.
      - Сюда, сюда! - кричал он Нетаку, болтаясь на одной руке, которой ухватился за прут решетки.
      - В чем дело? - спросил Нетак.
      - За мной! - крикнул Непоседа.
      Они кубарем скатились вниз и сразу увидели своего друга. Но их радость сменилась ужасом. У Непоседы на голове дыбом поднялись пружинки, а у Нетака стружки.
      Противень с пышками медленно вползал в печь, и Мякиша уже лизали красные языки пламени. Еще миг - и он растает, как ириска!
      Что делать?
      Непоседа знал, что такое огонь. Когда-то его пружинки закаляли в пламени. Без этого они не были бы такими прочными. Но это очень больно!..
      А для деревянного Нетака огонь - просто смерть!
      И все же он не колеблясь побежал на выручку друга.
      Оба они, Нетак и Непоседа, прямо по сырым пирогам бросились к огненной пасти. К счастью, Непоседа опередил деревянного смельчака. Он схватил Мякиша за ногу, вытащил его из печи, а заодно вытолкнул и Нетака. Мякин шипел и пузырился, как шкварка, а у Нетака обуглилась голова.
      - Скорее к вентилятору! - крикнул Непоседа, устремляясь к широкой трубе, которая выходила прямо в подвальное окно.
      Это как раз и был тот ход, через который на улицу выходили сладкие запахи ванили, корицы и меда. И поверьте, если бы над магазином сняли вывеску "Кондитерские изделия", покупателей нисколько не убавилось бы, потому что добрый дух прямо за нос тащил ребятишек в свой магазин...
      Мякиш лежал под вентилятором. Он дулся и пузырился, готовый каждую секунду расплыться по подоконнику.
      - Ну, Мякиш, ну, миленький! - нежно просил Непоседа. - Крепись! Будь твердым!
      - Но я не могу быть твердым, - со слезами отвечал Мякиш. - Вот подует на меня ветерок, и я стану чуточку тверже.
      Он начал подставлять свои бока под сквознячок вентилятора и скоро перестал пузыриться.
      Друзья заметили, что он стал похож на пышную булочку, но ничего ему не сказали. Нетак все время щупал свою обгоревшую голову, а потом гордо выпятил грудь и сказал:
      - А мне полагается медаль! Медаль за отвагу!
      Непоседа ничего ему не ответил. Он подождал еще минуту, а потом схватил обоих товарищей за руки и потащил их вверх по лестнице.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Поездка в кремовом автобусе.
      Только теперь наши путешественники попали в кондитерский магазин. На полках и на прилавках грудами лежали конфеты, фигурный шоколад, торты и печенье. У прилавков толпились покупатели, но больше всего было детей. Они бегали от касс к прилавкам и все что-нибудь жевали. Дети ели конфеты, а конфеты поедали их зубы. Мальчики и девочки из-за этого ужасно шепелявили, свистели и говорили примерно так:
      - Товарис продавеш, позалуйста, соколадку!
      - Шказите, школько штоит "Мишка на шевере"?
      - Дайте, пожалуйста, сесть стук сладких сухариков!..
      Непоседа, Мякиш и Нетак шныряли под стойками и во все глаза разыскивали Петю.
      Но Пети в кондитерской не было. Мальчики уже хотели покинуть магазин, как вдруг вошла какая-то старушка и, подойдя к продавщице, спросила:
      - Торт для моего внука Пети готов?
      - Пожалуйста, готов, - ответила продавщица. - Давно готов! Только сегодня среда, а вы забираете ухе воскресный торт.
      - Что поделаешь, голубушка! - вздохнула старушка. - От капризита другого лечения нет. Петенька без торта шагу ступить не хочет.
      Продавщица с трудом вытащила из-под прилавка торт величиной с автобусное колесо и сказала:
      - Это ваш - можете проверить.
      Бабушка надела очки и вслух прочитала надпись, сделанную шоколадом по белому крему: ПЕТЕ МАМИНУ-ПАПИНУ.
      - Пусть ест и поправляется, - вежливо сказала продавщица и достала большую картонную крышку.
      Торт занимал почти весь прилавок, а покупатели-сладкоежки, став на цыпочки, с завистью поглядывали на его кремовые розы.
      - Чего ждете? - зашипел Непоседа, толкнув своих друзей. - Прыгайте в торт!
      Непоседа и Нетак мигом вскочили в торт и втащили Мякиша, а продавщица накрыла их крышкой и туго перевязала голубой лентой.
      - Ура! Тронулись! - крикнул Непоседа.
      "Мягко, сладко, и билета не нужно. Отличный автобус!" - подумал Мякиш.
      - Би-би! - просигналил Нетак, и торт, покачиваясь, поплыл над землей.
      Мякиш после всего пережитого набросился на кремовую розу и съел половину.
      Обхватив двумя руками коробку, бабушка торопилась домой, а Непоседа, Нетак и Мякиш лежали в мягком креме и прислушивались ко всему, что происходило на улице - по ту сторону коробки.
      - Бабушка пошла быстрее! - сладко зевая, сообщил Мякиш.
      - Она сейчас переходит улицу, - сообразил Непоседа. - Слышите, проехал автобус!
      Нетак тоже хотел что-то сказать, но захлебнулся кремом. А потом постепенно начало засасывать всех. Когда крем добрался до ртов, пришлось быстро-быстро его есть, чтобы не утонуть с головой.
      Первым коснулся дна коробки Непоседа. Он встал на цыпочки и закричал:
      - Эй, братцы, проедайте скорей дорожку и давайте ко мне - здесь дно!
      Все трое начали быстро глотать крем, пока не выели целую пещеру, и спокойно улеглись в ней. Тут от сладкого крема у них страшно разболелись зубы.
      - М-м-м! - простонал Мякиш. - Бедный Петя!
      - Почему? - спросил Нетак.
      - Он в день съедает по полтора торта!..
      Больше никто из них ничего не сказал, потому что коробку встряхнуло и кремовая роза завалила собой всю пещеру.
      Что было дальше, никто из них не помнит. Пришли они в себя только тогда, когда кто-то выудил их из крема и языком тщательно облизал с головы до пят.
      Конечно, это был сам Петя. Он положил трех малышей рядышком на стол и побежал в кухню:
      - Мама, мама! Посмотри, какие в торте маленькие мальчики!
      Пете и в голову не пришло, что он облизал своих старых знакомых. А Непоседа, Мякиш и Нетак, придя в себя, спрыгнули со стола и спрятались в кадушке большого фикуса.
      - Мальчики! Вот они!
      В комнату вбежала вся семья и домработница Дуся.
      - Боже мой! - со стоном опустилась на стул Петина мама. - Ребенок бредит, у сына температура! У него мальчики в глазах!.. На помощь, на помощь! Эта болезнь убьет моего Петю!
      - Неужели в торте мальчики? - озадаченно спросила бабушка. - Меня в кондитерской ни о чем не предупреждали. Не может быть!
      - Все может быть! - решительно заявила Дуся. - В этом доме все может быть!
      После этого бабушка подняла глаза в угол, где висел портрет Петиного дедушки, и незаметно перекрестилась.
      - Кто разволновал Петю? - строго спросила у всех мама.
      Бабушка сказала, что сама за Петю переписала из учебника по русскому языку упражнение под заглавием "Делай все сам!" И решила обе заданные ему задачки. Так что Петя на нее не в обиде.
      Дедушка сказал, что два раза катал внука верхом и ноги у ребенка не должны болеть.
      Непоседа, Мякиш и Нетак слушали и следили из кадушки за всем, что происходило в комнате.
      - Тяжело Пете! - покачал головой Мякиш.
      - Ему надо скорее бежать в лагерь, - решил Непоседа.
      - В лагерь! - твердо сказал Нетак.
      Да, положение у Пети было незавидным. Подумайте сами: уроки ему делать не давали - их делала за него бабушка. Пешком ходить не позволяли. А в футбол он мог играть только во сне. Единственное, что ему разрешали делать, - это кататься верхом на дедушке и кушать манную кашу в неограниченном количестве.
      - Срочно профессора! - приказала мама. - Срочно карету "скорой помощи"! Пусть папа немедленно едет в поликлинику!
      Но папы, как назло, не было дома. Мама сама разрешила ему уйти из дому, чтобы изготовить какой-то винтик для самокормящего аппарата. (Один рычаг плохо работал и все время подносил ложку не ко рту, а к уху.)
      Петю насильно уложили в постель и положили на голову большой тяжелый кусок льда.
      Петя дрался, как лев, капризит буквально выбрасывал его из постели. Мама подмигнула бабушке, и та, подсев к Петиной кровати, запела колыбельную песню. Внук вертелся под одеялом, как живая гора, а бабушка сонным голосом тянула:
      Баю-баюшки-баю,
      Внуку песенку спою.
      Приходи к ребенку в сон
      Шоколадный толстый слон,
      Мармеладный бегемот!
      Спи хоть сутки напролет
      Пусть растает капризит,
      Вырастает аппетит....
      Наконец бабушка уснула. Под постелью, облизнувшись, задремал Сардель, а потом захрапел и сам Петя. Мякиш, конечно, захрапел сразу же, как только бабушка пропела первые два слова: "Баю-баюшки".
      ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Побег.
      Непоседе и Нетаку пришлось немало потрудиться, пока им удалось вытолкнуть спящего Мякиша из кадушки. Надо было срочно выручать Петю - немедленно бежать с ним в лагерь. Мальчики взобрались на постель к спящему Пете.
      Над Петиной постелью висел портрет папы, как две капли воды похожего на сына.
      Петя дышал глубоко, и одеяло ходило то вверх, то вниз.
      - Умеет спать! - с завистью заметил Мякиш.
      Петя действительно спал на "отлично". Эту работу он знал хорошо и всегда выполнял самостоятельно.
      - Вставай, вставай! - звенел пружинками Непоседа.
      - Вставай, вставай! - топал по постели Нетак.
      Мякиш залез спящему прямо на лицо, начал теребить его за нос и, конечно, залепил обе ноздри.
      Петя чихнул и проснулся.
      Он заворчал по-медвежьи и приоткрыл один глаз.
      - Ах, это вы! - просопел он, пытаясь перевернуться на другой бок.
      - Вставай! Вставай! - в отчаянии крикнул Непоседа. - Надо скорее бежать!
      - А куда? - спросил спросонья Петя.
      - В лагерь!
      - В лагерь?! - оживился Петя и даже приподнялся на постели.
      - Да, в самый настоящий пионерский лагерь! Там лес, там река...
      Большего Непоседа о лагере сообщить не мог, потому что сам никогда там не бывал. А Петя знал, что такое пионерский лагерь. В прошлом году он там пробыл целый день, но остаться ему не удалось. Мама поставила условие: "С Петей в отряде должен находиться дедушка и ухаживать за ним!" Ей даже удалось уговорить директора. Одно свободное место было в десятом отряде, у самых маленьких. Дедушке выдали майку, трусики, белую панамку и сачок для ловли бабочек. Он уже было начал ловить для своего звена всяких насекомых и мотыльков, но вожатая потребовала, чтобы он сбрил свою бороду. Дедушка категорически отказался. Он обиделся, вернул вожатой сачок и ушел на станцию. Тогда мама забрала Петю и тоже уехала с ним домой.
      Теперь, лежа в постели, зажмурив на миг глаза, он ясно представил себе лагерь: лес, ребята бегают босиком прямо по шишкам, играют в мяч, ловят больших, как модели планеров, бабочек; с утра до вечера сидят по шею в реке, играют в индейцев и танцуют у костра... А потом пекут картошку в костровой золе и едят ее, горячую, душистую, рассыпчатую...
      - Ой, картошка! - сказал Петя и сбросил одеяло. - В лагерь! Еду в пионерский лагерь! - закричал он и, путаясь в широкой рубахе, запрыгал по постели.
      Непоседа, Мякиш и Нетак еле успели перепрыгнуть на подоконник. Кровать рухнула, и из-под нее раздался визг. Снова досталось Сарделю.
      - Еду в лагерь! Еду в лагерь! - продолжал кричать Петя, уже прыгая по комнате.
      Бабушка проснулась и стала звать на помощь. В дверях показались мама и Дуся.
      - В чем дело? - заломила руки мама. - Что с тобой, Петенька?!
      - Я еду в лагерь! - решительно заявил он.
      - Наконец-то! - сказала домработница Дуся. - Пусть дитя едет! Там много воздуха, и всем нам легче будет дышать.
      - Что ты говоришь? - испугалась мама. - С кем едет?
      - С ними, - сказал Петя, - с мальчиками.
      Но мама не видела малышей, потому что глаза ее были полны слез.
      - Какие мальчики? - воскликнула она и схватила метлу. - Вон из моего дома! В милицию их! Ловите!.. Подумайте только - в лагерь! - кричала она, орудуя метлой. - Там инфекции: коклюш, свинки, ангины, скарлатины!.. Там некому одевать и кормить!.. Петенька, - бросилась она к сыну, - мы тебе купили самого дорогого осла!
      - Не хочу играть с ослом, хочу - с ними!
      - С кем? - закричала мама и снова заметалась по комнате. - Где они? Ловите!
      Бабушка и Сардель тоже начали ловить невидимых малышей.
      Непоседа ловко прыгнул на шкаф, со шкафа - на карнизы, оттуда - на стол, со стола - под буфет. А Нетак и Мякиш сидели на шкафу и терпеливо ждали, пока утихнет буря.
      Наконец Непоседа вскочил на спинку кровати и прошептал Пете на ухо:
      - Одевайся и беги! Встретимся на улице!
      - Идет! - просиял Петя. - Ищите меня на углу, в садике, - и начал сам одеваться.
      Оказывается, он не умел только зашнуровывать ботинки, остальное же, представьте себе, делал легко и быстро.
      Комната ходила ходуном, как при землетрясении. На пол летели то ваза, то бутыль с наливкой, то тарелки сыпались из буфета, и все, как нарочно, валилось на толстого, неповоротливого Сарделя.
      Не видя нище никаких мальчишек, мама приказала:
      - Скорей в спальню! Они - там! - При этом она махнула щеткой и угодила прямо в стекло балконной двери.
      - Дзе-е-ень!.. - пропело стекло и захлебнулось свежим ветерком.
      Мама и бабушка не обратили на это внимания и скрылись в спальне.
      - Ну и наломали же дров! - сердито сказала Дуся и принялась наводить порядок.
      А Петя, улюлюкая, выбежал в парадное и скатился по перилам вниз. Обратите внимание - скатился! До сих пор его сводили по лестницам медленно и только за руку.
      Комната опустела.
      - Путь свободен! Вперед, на балкон! - воскликнул Нетак, показывая на разбитое стекло.
      Однако дыра была высоко - до нее не допрыгнуть.
      Вдруг Непоседа увидел патефон. Диск его быстро вращался. Патефон утром забыл выключить Петя.
      Петя тоже иногда занимался изобретательством, как и отец. У него были способности.
      Не зря же он был сыном конструктора.
      Патефон он приспособил для стрельбы. Хотите знать, как? Очень просто. Для этого надо включить патефон и на вращающийся диск положить горошину, спичку или хлебный катышек. Бросишь на диск такую пулю - и она летит хоть в стенку, хоть в кошку, хоть в окно - куда захочет.
      Первым со спинки стула на диск соскочил Непоседа. В тот же миг он вылетел в разбитое окно балконной двери, только звон прокатился по комнате. Нетак почему-то полетел в другую сторону и угодил в папин портрет, который висел над Петиной кроватью.
      Тогда он снова взобрался на спинку стула и снова прыгнул.
      На этот раз он прыгнул более удачно: угодил в окно, но пробил в нем новую дыру.
      Хуже обстояло дело с Мякишем. Он прилип к диску, и от быстрого вращения его пластилиновое тело начало расползаться, как мягкая глина на круге гончара-горшечника. Он с ужасом вспомнил себя распластанным на столбе и собрал все свои силы. Крякнув, он оторвался от диска и тоже вылетел на балкон.
      Следом за ним почему-то вылетел плюшевый осел.
      Впрочем, этого следовало ожидать, потому что он никого в доме не успокаивал, а только раздражал. Кому в доме нужен осел?
      ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Петя сам ходит по улице. Цирковая тележка.
      "Але-оп - сальто-мортале - кульбит - гав-гав-гав!.."
      - А как мы попадем на улицу? - озадаченно спросил Непоседа, с опаской поглядывая вниз с четвертого этажа.
      - Э-эх! - пропищал Мякиш. - Я так и знал! Всегда что-нибудь помешает в последнюю минуту...
      А Петя в это время шел по улице без провожатого. Петя не знал, что делать от счастья. То ему хотелось лечь на мостовую и смотреть в небо, то бежать против движения, то ходить колесом или прыгать на одной ноге.
      "Смотрите! - хотелось кричать ему. - Я хожу по улице без мамы и папы! Я самостоятельный! Могу делать что хочу, идти куда хочу, ходить как хочу! Вот возьму да и пойду на руках по мостовой! Вот возьму и нарушу правила уличного движения!.."
      Однако Петя ничего этого не сделал, потому что прохожие смотрели вовсе не на него. Их внимание привлекла маленькая цирковая тележка, запряженная пони карликовой лошадкой. Пони вел под уздцы лилипут, а на тележке стояли две рекламы, упираясь верхними краями друг в друга так, что получалось чтото вроде шалаша.
      Петя тоже увидел рекламы. По его телу пробежала радостная дрожь, щеки зарумянились, а глаза загорелись как бенгальские огни. Ведь он давно уже хотел стать цирковым клоуном, самым веселым и смешным человеком, любимцем публики! Это была заветная, почти позабытая мечта. Да-да, он хотел падать и смешить людей, вызывать бурю аплодисментов.
      А какая реклама была на щитах! Она манила и звала, тянула к себе как магнит. Красивые морские львы напоминали людей, завязанных в черные мокрые мешки. Львы ловили открытой пастью рыбу и носом ловко отбивали разноцветные мячи. На толстой оседланной свинье, похожей на огромный мешок белой муки, верхом сидела мохнатая обезьяна в цилиндре. Одной рукой она держала сигару, а другой ловко чесала спину. Гусь с длинной изогнутой шеей держал в клюве фанерную дощечку с цифрой "5" - настоящей школьной "пятеркой". А рядом, оседлав одноколесный велосипед, малыш в спортивном костюме кричал в рупор:
      Внимание! Внимание!
      Сегодня новая программа!
      Три дневных представления!
      На арене мировые рекордсмены! Знаменитый фокусник Клеопарди?
      Бульдоги-футболисты!
      Спешите! Спешите!
      Все это было нарисовано на рекламных щитах.
      У Пети внутри что-то задрожало. Забыв обо всем на свете, он бросился наперерез движению, увертываясь от машин с ловкостью, которой от него трудно было ожидать.
      Только дважды задержался он на мостовой - он не знал, в какую сторону бежать от автомобилей. Петя влево - машина слева, Петя вправо - машина справа. От них-то он отвязался, а с велосипедистом столкнулся - с огромными дырами на штанах побежал дальше.
      Догнав тележку, он забрался под рекламные щиты и оттуда начал размахивать руками, строить гримасы, кричать петушиным голосом и даже лаять:
      - Здрасте! Меня зовут Бим! Ха-ха-ха!.. Новая программа! Бесплатные билеты! Спешите! Спешите!.. Але-оп - сальто-мортале - кульбит - гав-гав-гав!..
      Затем Петя попробовал сделать на тележке стойку, но руки не выдержали его собственного веса, и он, словно куль, шлепнулся на мостовую. Прохожие смеялись и аплодировали. Они были убеждены, что все это подстроила цирковая администрация, что это настоящий клоун. А услыхав про бесплатные билеты, многие тут же поторопились прямо в цирк. Впереди всех, конечно, бежали ребята.
      Петя, ковыляя, догнал тележку, снова залез на нее, и вся эта живая реклама на колесах поехала дальше.
      ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ и, несмотря на это, счастливая, потому что все наши путешественники попадают в цирк.
      Непоседа, Мякиш и Нетак все еще находились на балконе четвертого этажа. В комнату они войти не могли, а как очутиться на улице? Вот вопрос, над которым приходилось ломать голову.
      После долгого раздумья Мякиш сказал:
      - Лучше всего, пожалуй, съехать вниз, - и указал товарищам на водосточную трубу, которая проходила рядом с балконом.
      Непоседа первым прыгнул на трубу. Железо под ним зазвенело, завизжало и задрожало. Со стороны можно было подумать, что кто-то ножом скребет кастрюлю. А из-под его металлических ног и рук словно от точильного круга брызгами рассыпались искры.
      Когда спускался деревянный Нетак, труба глухо тарахтела: бум-турурум! Турурум-бум!
      Последним прыгнул на трубу Мякиш. Солнце нагрело трубу, и весь он прилипал к ней. Поэтому когда он отклеивал поочередно руки и ноги, труба говорила:
      "Смак-чвак! Чвак-смак!"
      Прохожие с испугом оглядывались на трубу, опасливо сторонились и даже переходили на другую сторону.
      Наконец наши путешественники съехали на тротуар.
      - Садик! Садик! Я вижу садик! - закричал Непоседа. - Скорей туда, там ожидает Петя!..
      И все трое побежали на угол, где за металлической изгородью был разбит небольшой сад. Но Пети там не оказалось.
      Непоседа обегал все аллейки, все клумбы, искал под каждым листиком и цветком, но так и не нашел его.
      - Все пропало - Пети нет!
      - Я так и думал, - зевнул Мякиш, укладываясь спать под садовую скамейку.
      Но тут Непоседа заметил, что на тротуаре появились десятки ребячьих ног. С каждой минутой их становилось все больше и больше.
      Ребята весело переговаривались, и сверху то и дело доносилось:
      - Скорей, скорей!
      - Вот здорово - бесплатные билеты!
      - А вдруг нам не достанутся?
      - Ух и программа сегодня!..
      На противоположной стороне стояло большое круглое здание, украшенное цветными афишами. Из репродукторов неслась веселая музыка и громкий голос извещал:
      "Внимание! Внимание! Начало через пять минут!.." - Да это же цирк! Цирк, цирк! - запрыгал Непоседа.
      - Ну и что ж с того, что цирк? - совершенно спокойно сказал Мякиш. - Нам сейчас до него нет никакого дела. У нас пропал Петя. Он должен идти в пионерский лагерь, а не в цирк.
      Нетак уже давно смотрел на яркие афиши и готов был побежать за городскими ребятами, но ноги его почему-то шли в противоположную сторону. Это был первый случай, когда деревянный упрямец пожалел, что он во всем не так.
      Непоседа стоял очень огорченный словами Мякиша, и вид у него был такой, словно его окатили ушатом холодной воды. И все же он попробовал снова заикнуться о цирке:
      - А... а все же цирк есть цирк! - сказал он.
      - Гм, ты, как никогда, прав, - ехидно пропищал Мякиш. - Цирк - это действительно цирк, и в этом тебе даже Нетак не станет перечить. Но подумайте, зачем Пете бежать в цирк, когда ему нужно бежать в пионерский лагерь? Тем более, что лагерь - это тоже в некотором роде цирк: там немало ребят с утра до вечера ходят на голове и вытворяют такое, что не всякий акробат сделает.
      - Конечно, - печально вздохнул Непоседа. - Нужно искать Петю, хотя я бы на его месте сейчас пошел в цирк.
      И тут как раз совершилось неожиданное: слова Непоседы оправдались. На мостовой показалась тележка, на которой торжественно восседал Петя. Тележка направлялась прямо к воротам цирка.
      - Ага! Что я говорил?! - радостно подпрыгнул Непоседа. - Вперед, за Петей!
      Тут уж ничего другого не оставалось, как бежать за тележкой. И друзья побежали к цирку. Но - не успели. Тележка въехала в цирковой двор, и ворота закрылись перед самым носом Непоседы, Мякиша и Нетака. Непоседа не смог перенести такого огорчения и щелкнул Мякиша в лоб, отчего у того осталась заметная вмятина.
      - Ну что, ну что нам теперь делать?! - со слезами на глазах прозвенел Непоседа. - Как мы доберемся до Пети?
      - Ничего страшного не случилось, - выпрямляя вмятину на лбу, сказал Мякиш. - Билеты бесплатные, и касса еще открыта.
      Но у кассы творилось что-то невообразимое. Ребята шумели, орали и требовали самого директора.
      - Да вы что?! - кричала из окошка кассирша. - Какие такие бесплатные билеты? Кто вам сказал?
      - Кто? Ваш главный клоун - вот кто! - кричали ребята. Они наседали, требовали, шумели...
      Непоседа, Нетак и Мякиш так и не сумели пробиться к кассе. Но тут раздался первый звонок, и толпа быстро рассеялась.
      Мальчики оказались одни перед кассой. Под окошко кассы тотчас же был пододвинут толстый кирпич. Нетак влез на него первым. На плечи ему залез Мякиш, а Мякишу на голову взобрался Непоседа. Пирамида раскачивалась, но Непоседа успел дотянуться до окошка кассы и крикнуть:
      - Билет!
      Но только кассирша протянула билет, как пирамида с грохотом рухнула. Пришлось заново строить пирамиду.
      - Сколько раз вам повторять - бесплатных билетов нет, платите деньги!
      Пирамида рухнула в последний раз. Денег, конечно, ни у кого из них не было, и, если говорить правду, они их ни разу в жизни не видели.
      Минуту спустя Непоседа, Мякиш и Нетак стояли у входных дверей, где все еще толпились ребята. Одни приставали к взрослым и просили:
      - Тетенька, возьмите меня с собой!
      - Дяденька, скажите, что мы ваши сыночки!..
      Другие кричали и возмущались:
      - Почему нет бесплатных билетов?!
      - Сам главный клоун объявил, что билеты бесплатные!..
      А представление уже начиналось. На улице были слышны музыка, смех и аплодисменты. В дверях появился огромный мужчина в плаще и шляпе. По всему видно было, что это бывший борец. Он тяжело дышал, а уши его, раздавленные в схватках, двумя блинчиками плотно прилегали к голове.
      - Никаких бесплатных билетов нет! - сопел он. - Это какой-то шарлатан обманул вас! - И, обращаясь к контролерше, приказал: - Чтобы у вас без билета ни один человек не прошел! Ни один!
      Это был сам директор цирка, потому что контролерша так и сказала:
      - Не волнуйтесь, товарищ директор, у меня без билета ни заяц, ни мышь не прошмыгнут!
      Контролерша была строгая и бдительная: на ее носу сидело две пары очков, билеты она подносила к самому носу и еще прощупывала их руками.
      Вдруг к дверям подошел мальчик с папиросой в зубах и тросточкой в руке и спокойно прошел мимо контролерши.
      - Ваш билет? - строго спросила она и остановила мальчика.
      - Вы что, не видите? - сказал мальчик. - Я лилипут, ассистент фокусника Клеопарди!
      - Ах, простите, я вас не узнала! - извинилась контролерша.
      Но тут появилось еще с десяток "лилипутов", и, если бы не директор, контролерша всех пропустила бы.
      - Вон отсюда, бестыжие! - крикнул директор. - А еще в школе учитесь!..
      Это были те самые ребята, которые надеялись на бесплатные билеты.
      - Но мы-то настоящие, самые лилипутные лилипуты! - воскликнул Непоседа. Нас обязаны пропустить!
      - Стойте! А вы кто такие? - спросила контролерша, преградив им путь ногой.
      - Мы - великаны! - выпалил Нетак.
      - Ишь мышиные великаны, марш отсюда! - сказала контролерша и засмеялась.
      Вдруг Непоседа толкнул друзей и, лихо подпрыгнув, очутился в оттопыренном кармане директорского плаща. Тот ничего не заметил, потому что отдавал какие-то распоряжения маленькому толстенькому человеку - как видно, администратору цирка.
      - Сюда, сюда! - шипел Непоседа и протягивал вниз свои руки-пружинки.
      Нетак мигом ухватился за них, Мякиш - за ноги Нетака, и все трое очутились в директорском кармане. Еще секунда - и "мышиные великаны" без билетов спокойно въехали в цирковое фойе, куда пошел директорский плащ.
      Контролерша отлично видела проделку трех малышей, но никому ни слова не сказала, только проворчала директору вслед:
      - Нам не велит пропускать без билета, а сам водит бесплатно кого захочет.
      Конечно, что можно директору - нельзя контролеру.
      ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Новые таланты Пети.
      Петя давно уже был в цирке. Он околачивался в большой комнате, где артисты ожидают своего выхода. Перед ним проходили силачи-рекордсмены, девушкиканатаходцы, конюхи вели под уздцы белых коней с пышными султанами на голове. Служители в синей форме с золотыми галунами проводили дрессированных медведей и свиней.
      Петя не знал, с чего ему начать. У него не было клоунского костюма. Будь на нем сейчас этот костюм, он не задумываясь побежал бы на манеж, а уж там знал бы, что делать. Петя стоял в раздумье и чесал затылок.
      Около него остановился дрессированный гусь-математик, тот самый, что был нарисован на рекламе, и, подмигнув, сказал: "Га-гаг-га!" Затем немного подумал и важно подал ему жирную "двойку", нарисованную на фанере: дескать, вот тебе за твою недогадливость.
      Но в эту минуту к Пете подошла женщина с ворохом костюмов и сердито сказала:
      - Чего вы стоите? Сейчас выход акробатов-прыгунов, одевайтесь! - и, схватив его за руку, потащила в комнату, заваленную пестрыми костюмами.
      Петя хотел сказать, что он никакой не прыгун, а клоун, но промолчал и стал поспешно раздеваться.
      Что было делать? Иначе ведь на арену не попадешь. Костюмерша помогла ему стянуть рубаху и штаны и стала надевать на него спортивную форму.
      - Что это с вами случилось? - спросила она, с трудом натягивая на его покатые плечи костюм. - Отчего вы вдруг растолстели?
      - Это я так надулся, - сказал Петя. - Тяните скорей! Я сейчас обратно выдуюсь.
      Костюмерша так и не смогла застегнуть пуговицы на его спине и, махнув рукой, выпроводила его из комнаты.
      У входа на арену Петя заметил группу артистов и пристроился к ним.
      А в это время директор цирка прошел в конюшню, и, хоть она называлась конюшней, там, кроме лошадей, стояли слоны и верблюды, а в звериных клетках сидели свиньи, петухи и кошки. Директор снял плащ, повесил его на гвоздь и удалился.
      Раздумывать было некогда.
      - Прыгайте! - скомандовал Непоседа и соскочил на асфальтовый пол.
      За ним вывалились Нетак и Мякиш.
      - Зде-есь Пети нет! - сказал Мякиш. - Что ему де-елать среди свиней и медведей?
      - За мной, на арену! - зазвенел Непоседа.
      Но где находилась арена, никто из них не знал. Они устремились вперед и впопыхах наткнулись на клетку с обезьяной. Мартышка подскочила к решетке и что-то затрещала на своем обезьяньем языке.
      У мартышки были очень умные глаза, а обезьяний язык оказался не таким уж сложным. Они бы охотно побеседовали с ней, но сейчас было не до этого.
      - Простите, вы не скажете, как пройти на арену? - вежливо спросил Непоседа.
      Обезьяна немедленно протянула хвост через решетку и, свернув его узелком, показала кукиш.
      - Ловко! - изумился Мякиш.
      А Нетак рассердился и ударил деревянным кулаком по дверце. Замок звякнул, и дверца распахнулась. Обезьяна как пуля выскочила из клетки и исчезла.
      - Сами найдем, подумаешь! - рассердился Непоседа и побежал по длинному коридору.
      Чем дальше они бежали, тем громче были слышны смех, музыка и аплодисменты. Так они оказались у выхода на манеж.
      Проскочив под бархатными портьерами, человечки очутились в большом цирковом зале у круглого барьера, обтянутого красным плюшем.
      Прожекторы освещали арену, оркестр играл веселый галоп, публика шумно хлопала. Ослепленные яркими лучами прожекторов, они сперва ничего не могли разглядеть, но, когда глаза их привыкли к свету, они увидели перед собой Петю. Что с ним происходит, они понять не могли. Одетый в тесную цирковую форму, Петя вырывался из рук каких-то акробатов.
      Наконец он вырвался, вскочил на доску трамплина и весело крикнул:
      - Але-оп!
      На другой, поднятый конец доски с высокой стойки прыгнул здоровенный детина. У-у-ух! - тяжело вздохнула доска, и Петя, раскинув руки и ноги, полется вверх, как мешок, набитый опилками.
      По металлическому телу Непоседы словно пробежал ток. У Нетака на голове стружки стали дыбом. А Мякиш от страха так похолодел, что тело его оканемело, и он долго не мог разнять рук. В цирке заскрипели стулья, и под куполом, как ветер, пронеслось шумное "ах".
      Петя неуклюже перевернулся в воздухе и полетел головой вниз. Оркестр захлебнулся. Еще миг - и Петя не собрал бы своих костей. Но у самой земли его подхватили крепкие руки акробатов, и все вместе грохнулись на землю. Публика радостно вздохнула. Акробаты схватили Петю за руки и, бледного, брыкающегося, повели к выходу.
      ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Под куполом цирка. Небывалая футбольная встреча.
      За кулисами стояла костюмерша и держалась руками за голову, а рослые парни-акробаты кричали, перебивая друг друга:
      - Кто подсунул нам этого толстяка?
      - Это какой-то самозванец!
      - Мы предупреждали, что наш Вова болен, что выступаем без него!
      - Вон его из цирка!..
      Но не тут-то было. Петя пришел в себя и начал вырываться. Кто знает, чем бы все это кончилось, если бы в эту минуту не появилась обезьяна, та самая, которую выпустил из клетки Нетак. Задрав хвост, она мчалась по коридору, а за ней бежал сам директор цирка и на ходу отдавал распоряжения:
      - Ко мне, на помощь! Ловите! Держите!..
      Артисты, конечно, тут же забыли о Пете и принялись выполнять приказ директора.
      Петя же, воспользовавшись суматохой, быстро подбежал к большим ящикам, на которых белыми буквами было написано: "Клеопарди", и влез в один из них.
      Как раз в это время знакомый нам лилипут, ассистент знаменитого фокусника Клеопарди, подошел к ящику, бросил в него петуха и трех кроликов и захлопнул крышку.
      Двое рабочих подцепили ящик крючком к канату, и он медленно поехал через выход вверх. Выше, выше, выше и остановился под куполом цирка.
      - Теперь даже я не допрыгну до него, - сказал Непоседа.
      - А может, его не выдержит веревка? - понадеялся Мякиш.
      - Оборвется! - решительно проскрипел Нетак.
      Но все обернулось иначе.
      Теперь у выхода на арену толпилась целая свора бульдогов в трусах. У псов были обрублены хвосты и уши.
      Униформисты чертили на арене, засыпанной опилками, футбольное поле и расставляли флажки. Клоун в длинном пиджаке и коротких штанах устанавливал ворота. Он все время падал и хватался за нос, а когда чистил его, из ноздрей целой струей сыпались опилки.
      Непоседа, Мякиш и Нетак пришли в такой восторг, что совсем забыли о Пете. Они прыгали под стульями и хохотали так, что зрители, сидевшие над ними, недоуменно переглядывались. Шутки клоуна будто специально были придуманы для игрушечных мальчиков.
      Наконец снова зажглись прожекторы, оркестр заиграл польку-лайку, и клоун провозгласил:
      - Лучший аттракцион новой программы - бульдоги-футболисты!.. Прошу!..
      Публика заерзала на стульях, засвистела, зашумела, зааплодировала, и на арену выбежала лающая команда.
      Началась разминка. Судья-бульдог в белой рубашке сам нарушал всякие правила игры: он мешал игрокам, бросался на мяч и толкал его своим тупым носом.
      Зрители превратились в ярых болельщиков; они начали обниматься, целоваться и грызть семечки - совсем как на стадионе.
      Клоун засунул два пальца в рот и свистнул. Разминка прекратилась. Потом он достал из-под полы новенький красный футбольный мяч и, зажав его под мышкой, объявил:
      - Уважаемые зрители, сегодня на нашем поле находится знаменитая футбольная команда "Ни уха, ни хвоста", победительница игр прошлого сезона, завоевавшая кубок "Любительской колбасы"!
      Публика наградила футболистов бурей аплодисментов.
      Клоун продолжал:
      - Наша команда вызывает любую команду на состязание. Победители в награду получат прекрасный приз! - И он завертел на шнурке вокруг головы красный мяч, который мог бы стать гордостью любой дворовой команды.
      Только он это сказал, как ящик под куполом дернулся и закачался, точно маятник. Ни кролики, ни петух не были в этом повинны. Вертелся в ящике Петя. Он слышал, что сказал клоун, а в щелку, которая была на дне, видел красный футбольный мяч. Пропадала такая возможность! Есть мяч, есть команда, а играть он не может. Пете в эту минуту было безразлично, где играть, за кого играть, лишь бы играть. Вот почему под куполом цирка дергался и качался ящик с надписью: "Клеопарди".
      Среди публики нашлись смельчаки, которые пожелали сразиться с бульдогами, но, разглядев соперников поближе, немедленно убегали.
      - Что-то не падает наш Петя, - сказал Непоседа, поглядывая из-под стула на болтающийся ящик.
      - Это и понятно, - заметил Мякиш. - Чего Пете торопиться вниз, если он нас не видит.
      - А у меня идея! - дернулся Непоседа и стукнулся головой о сиденье кресла. - Надо сразиться с бульдогами! Чем мы не команда?!
      - Команда! - буркнул Нетак.
      - Вперед! На арену! - потянул друзей Непоседа, и все трое выкатились на манеж.
      Публика сначала затихла, а потом задвигалась, зашумела. Посыпались вопросы: "Кто?", "Что?", "Откуда?" Некоторые даже подбегали к барьеру, чтобы поближе разглядеть небывалых человечков. Клоун сначала протер глаза, а потом схватил метлу и направился к трем мальчикам. Но тут появился сам директор цирка. Он задержал клоуна и что-то шепнул ему на ухо. Клоун оглушительно захохотал и хлопнулся на опилки. Затем вскочил, отряхнул свои короткие брюки и снова объявил:
      - Уважаемые болельщики! Сейчас произойдет небывалая в мире встреча между командой "Ни уха, ни хвоста" и командой марсиан-великанов!.. Итак, разыграем ворота и подачу!
      Клоун быстро оторвал от своего синего пиджака белую пуговицу и протянул обе руки вперед со сжатыми кулаками.
      Бульдог - капитан команды - решил, что в руке у клоуна сахар, и, подпрыгнув, схватил пастью весь правый кулак. Затем, рыча, выплюнул пуговицу и грубо облаял клоуна.
      - Чего тут долго раздумывать? - воскликнул Непоседа. - Вперед, братцы, сразимся!
      - Что ты... - протянул было Мякиш, но деревянный упрямец так ткнул его кулаком в бок, что Мякиш покатился как шар.
      Непоседа схватил друзей за руки и потащил их на футбольное поле. Игрушечная команда заняла западные ворота и расположила силы так: Мякиш стал в воротах, Нетак - на защиту, а Непоседа, конечно, стал нападающим.
      Игру можно было начать в любую минуту, судьябульдог свистел не переставая, потому что сирена была вделана прямо в намордник.
      ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. 20:3 в нашу пользу. Триумф фокусника Клеопарди.
      Население города, в котором жил Петя, состояло из одних болельщиков футбола, чего за другими городами не замечалось.
      Еще не начался матч, а в проходы цирка потоками валили люди. По городу с быстротой молнии пронесся слух, что в цирке происходит футбольная встреча с командой марсиан-великанов.
      К цирку, визжа тормозами, подкатывали машины, толпы болельщиков запрудили улицы. Директору пришлось вызвать конную милицию, чтобы спасти стены цирка от бешеного напора публики. Он потирал руки и приговаривал:
      - Неслыханный успех! Колоссальные сборы! Аншлаг! - и выдавал кассиршам новые билетные книжки.
      А жители города все прибывали. Тысячи не проникших в цирк стояли под репродукторами и слушали репортаж о футболе, который вел главный клоун.
      Матч длился уже десять минут, а счет все еще не был открыт. Подтянув трусы, бульдоги бросались на ворота противника, но Нетак умело держал защиту, а Непоседа ловко уводил мяч и гнал его подальше от своих ворот. Нелегкая это была работа для игрушечных человечков. Мяч был кожаный, плотный, чуть побольше самих игроков. Чтобы покатить его вперед, Нетаку и Непоседе нужно было разогнаться и весом всего тела бить по мячу. Мякиш, который хоть и зевал без конца, не прозевал ни одного мяча. Он то и дело сплющивался от ударов, принимал разные формы, но быстро приходил в себя.
      Борьба с каждой минутой обострялась. Бульдоги вели нечестную игру: они огрызались и хватали зубами противников. Особенно был страшен полосатый бульдог из нападающих. Одного глаза у него недоставало (он был потерян в драке), но другой глаз, существующий, был страшнее двух волчьих. Зеленый и круглый, он метал свирепые молнии. Взгляд его был равносилен укусу.
      Этот футболист и привязался к Непоседе. Он все время наступал ему на пятки и норовил подставить лапу. Клыки его то и дело касались спины железного игрока.
      Непоседа терпел сколько мог, а потом решился на самую крайность. "Глупый пес! Наверное, никогда не пробовал железа", - подумал он и круто остановился.
      В тот же миг спина его оказалась в собачьей пасти, Раздался звон и хруст. На опилки упали два белых клыка. Цирк огласился диким воем. Обхватив лапами морду, бульдог катался по арене. Судья свистел и лаял. Игра приостановилась. На поле выехала карета "скорой помощи", запряженная двумя белыми шпицами, и увезла пострадавшего.
      Теперь, не выпуская инициативы из своих ног, команда Непоседы успешно нападала на ворота противника.
      Под куполом цирка сотрясал свою тюрьму Петя. Ящик угрожающе раскачивался над ареной. В это время в одной из лож появился новый болельщик, какойто плотный мужчина. Не успев сесть на стул, он начал кричать:
      - Так их, родименьких!.. В коробочку их, в коробочку!..
      Болельщик так прыгал, что чуть не вывалился из ложи. Спасибо, соседи успели схватить за ноги.
      Непоседа, Мякиш и Нетак повернули головы на крик и замерли. Лицо нового болельщика показалось им знакомым.
      - Да это же Петин папа! - воскликнул Непоседа и сел от неожиданности на опилки.
      Сомнений быть не могло: папа был копией своего портрета, который висел над Петиной кроватью.
      Сидя взаперти под куполом, Петя болел, ящик ходил ходуном и каждую минуту мог сорваться.
      Петя, конечно, тоже увидел папу и от этого почувствовал во рту вкус манной каши. Однако о последствиях возможной встречи он не подумал, потому что игра увлекла его целиком.
      Минутой растерянности воспользовались бульдоги. Они перехватили мяч, и отнять его теперь, казалось, было невозможно. Но в эту минуту какой-то болельщик, чтобы поднять дух собачьей команды, швырнул на поле сосиску. Бульдоги, забыв про мяч, организованно набросились на нее, и вся команда, с капитаном и судьей во главе, превратилась в рычащий и лающий клубок. Пока клоун разнимал бесхвостых футболистов, Непоседа под ликующие крики болельщиков забил один за другим десять голов. Он забивал мяч в ворота, сам выкатывал его и снова забивал. Наконец от сосиски ничего не осталось, и бульдоги, подкрепившись, с новыми силами начали атаковать игрушечных футболистов.
      Положение с каждой минутой становилось все опаснее. Во-первых, судья был бульдогом и явно подыгрывал своей команде; во-вторых, нашим друзьям все время били штрафные из-за рук, которыми Непоседа и Нетак задевали мяч. Бульдогам штрафных присудить нельзя было, потому что поди разберись, где у собаки руки, а где ноги. У них сплошные лапы. Можно было бы, скажем, засчитать хвост, но и того у них не было: хвосты и уши были у них обрублены еще в щенячьем возрасте. Отсюда и получила команда свое название "Ни уха, ни хвоста".
      Папа в ложе бушевал как вулкан; мамы рядом не было, и он мог позволить себе что угодно. Возмущенный поведением судьи, он первый закричал:
      - Судью с поля!..
      В публике его поддержали:
      - С поля!..
      Ряды собачьей команды дрогнули и пришли в замешательство.
      Счет начал быстро расти в пользу нашей команды. Игра могла закончиться для бульдогов всухую, если бы не Нетак. Все ему казалось неправильным, потому что ничего не делалось наоборот. Он терпел, пока мог, но на последней минуте игры повернулся лицом к собственным воротам и забил в них подряд три мяча. Мякиш, конечно, прозевал на этот раз все три удара.
      Матч закончился со счетом 20:3 в пользу нашей команды. Под бурные аплодисменты зрителей и троекратный туш оркестра клоун вручил победителям новенький красный футбольный мяч.
      Ящик под куполом застонал. Непоседа, Мякиш и Нетак ухватили мяч за шнурок и побежали с арены.
      - Скорей, скорей! - торопил Непоседа.
      - А Пе-етя? - спросил Мякиш.
      Конечно, покинуть цирк они не могли: под куполом в ящике висел Петя, а в ложе сидел его папа. Пришлось вернуться в зал и снова залезть под кресло первого ряда.
      Теперь на манеже шла подготовка к выступлению фокусника Клеопарди. Униформисты вытаскивали на манеж длинные ящики, клетки, всякие столики, несли пилы, пики и сабли. Потом выкатили большой ковер, и когда его развернули, то внутри оказался клоун. Он встал, отряхнулся, раскланялся на две стороны и объявил:
      - Выступает знаменитый фокусник-иллюзионист Клеопарди!
      Сказал и исчез, как сквозь землю провалился. Публика зааплодировала первому чуду фокусника, и на манеж под звуки турецкого марша вышел сам Клеопарди. На нем был широкий пестрый халат, на голове - голубая чалма с драгоценным камнем, а шел он, скрестив на груди руки и опустив глаза. Ни дать ни взять - чародей и волшебник!
      За Клеопарди шла его свита. Свита состояла из лилипутов и женщин. Лилипуты несли зажженные факелы, а женщины просто шли на носочках и улыбались.
      Музыка заиграла быстрей, и чародей Клеопарди приступил к работе. Он безжалостно распиливал женщин, упакованных в длинные ящики, и вынимал их оттуда целыми и невредимыми. Глотал куриные яйца, после чего из его рукавов и карманов вылетали утки и голуби. Но ошеломил он публику аттракционом, которого никто не мог ожидать.
      Клеопарди засучил по локоть рукав своего халата и начал медленно ходить по манежу, разглядывая воздух. Зрители сидели в недоумении. Наконец клоун, который на цыпочках ходил за фокусником, поднес палец к тубам и сказал:
      - Ц-с-с-с! Клеопарди ловит муху!
      В это мгновение фокусник взмахнул перед своим носом рукой и поднес к уху кулак.
      - Есть! - закричал клоун.
      В оркестре тоненько заиграла скрипка: з-з-з-з!
      Клеопарди показал клоуну кулак и спросил:
      - Что будем с ней делать?
      - Расстрелять! - не колеблясь, приказал клоун.
      Тогда фокусник взял в левую руку большой пистолет и, раскрыв кулак, выстрелил.
      Свет в цирке погас. А когда прожектора снова зажглись, зал задрожал от аплодисментов.
      Правой рукой, в которой еще недавно была муха, Клеопарди держал за уздечку громадного африканского слона с большими белыми бивнями.
      Фокусник поклонился, а клоун объявил:
      - Вот как из мухи делают слона!
      Публика дружно захохотала. Лилипут увел слона за кулисы, а на арену вынесли ящик, точь-в-точь такой, какой висел под куполом цирка, и Клеопарди с помощью ассистентов запаковал в него петуха и трех кроликов. Затем он снова взял со столика блестящий пистолет и в упор выстрелил в ящик. Лилипуты открыли его, и Клеопарди показал всем, что живность исчезла.
      Зрители замерли в ожидании. Что произойдет дальше?.. Но из всех зрителей только Непоседа, Мякиш и Нетак поняли, что сейчас произойдет не фокус, а страшная катастрофа. Да, фокусник снова зарядил пистолет и начал целиться в ящик, висящий под куполом. Друзья в страхе прижались друг к другу и из-под стула посмотрели на ложу, где сидел Петин папа, и подпрыгнули от неожиданности. Ужас! В ложу, как шипящая ракета, влетела мама.
      Не считаясь с торжественной и таинственной обстановкой, она набросилась на папу и зашипела так, что слова ее были слышны всему цирку.
      - Бесстыдник! Сын сбежал из дому, а ты развлекаешь себя фокусами... За мной! - приказала она.
      И все увидели, как папа, втянув голову в плечи и, виновато оглядываясь, поплелся за ней.
      В цирке произошло замешательство, но через миг все успокоилось, и публика снова с любопытством начала смотреть на Клеопарди.
      Когда прогремел выстрел, Непоседа, Мякиш и Нетак радостно обнялись и смело посмотрели вверх. Оттуда на канате плавно спускался ящик.
      Когда же Клеопарди раскрыл его, зал содрогнулся от хохота. В компании петуха и трех кроликов сидел уже знакомый зрителям Петя и ревел как белуга.
      У Клеопарди от удивления брови поднялись так высоко, что чалма слетела с головы. Когда же он заметил, что зрители приняли это за очередное чудо, то начал быстро раскланиваться, приписывая появление Пети своему могуществу.
      Но тут, расталкивая ассистентов и разбрасывая ногами ящики, на манеж выбежал красный, разъяренный директор. Он схватил ревущего Петю за руку и потащил его за кулисы. Публика и это приняла за отлично разыгранную шутку и наградила фокусника шумной овацией и возгласами "браво".
      Клеопарди сиял. Такого огромного успеха у него еще не было.
      Петя снова исчез на глазах у своих друзей.
      - Вперед, за ним! - воскликнул Непоседа. - Больше его терять нельзя!
      И недавние футболисты, ухватив мяч за шнуровку, побежали прямо через арену за Петей.
      Но тут произошла новая неприятность. Смеясь, клоун подхватил мяч и дал такую "свечу", что все три футболиста полетели вверх, в круглое окно, которое было в куполе цирка. Таким образом, несмотря на победу, наша команда вылетела в трубу.
      ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой вы подробно узнаете обо всем, что в ней написано, и еще кое-что о Пете.
      Нельзя сказать, чтобы полет не понравился нашим путешественникам. Они, как на воздушном шаре, поднялись вверх и очутились на крыше цирка. Жаль, полет был коротким. Но кто знает, последний он на пути наших путешественников или нет? Не будем предугадывать события, скажем только одно: Петя снова исчез, и искать его нужно было не на крыше, а на земле.
      - Я так и знал! - промямлил Мякиш, отклеивая свои тапочки от раскаленной крыши. - Этого можно было ожидать.
      Но друзья не расслышали его слов. Над ними раздался могучий рокот, а через минуту подул ураган, да такой сильный, что малыши еле удержались на крыше.
      - Смотрите! - закричал Непоседа. - Смотрите, на нас падает самолет!
      - Не самолет, а ве-ертолет, - поправил Мякиш.
      И верно, это был вертолет. На его спине вращались большие лопасти, а на хвосте вертелся маленький пропеллер.
      - Эх и красота! - радовался Непоседа, любуясь вертолетом. - Весь из винтиков и пружинок!..
      А вертолет плавно опускался вниз, прямо на крышу цирка. Из его дверцы свисала веревочная лестница.
      Непоседа нетерпеливо закричал:
      - Эй, эй, прокатимся!
      - Стой, стой! - пропищал Мякиш, но было поздно.
      Непоседа, держа в одной руке шнурок от мяча, другой ухватился за веревочную лестницу и повис в воздухе.
      Мякиши Нетак ухватились за мяч, чтобы стащить Непоседу, но лестница плавно поплыла вперед. Крыша покачнулась и ушла из-под ног. Мякиш облепил мяч своим пластилиновым телом и прочно держался на нем, а Нетак кряхтел и выбивался из сил: новенький мяч был скользким, и руки его напрасно искали, за что бы уцепиться...
      Как только крыша исчезла и путешественники очутились над тротуаром, силы Нетака окончательно иссякли. Может быть, беды и не произошло бы, если бы сердобольный Мякиш не крикнул ему:
      - Держись, дорогой Нетак, держись!
      Упрямец, конечно, поступил по-своему. Только услышал слово "держись", как немедленно разжал руки и стал пикировать. Но что произошло с ним внизу, мы расскажем потом, а сейчас вернемся наверх и последуем за новыми пилотами Непоседой и Мякишем.
      Вертолет плавно поднимался вверх. Солнце палило, не жалея лучей, но воздух вокруг становился все холодней и холодней. Лопасти могучего винта вращались быстрее и быстрее, и вскоре целый ураган обрушился на Непоседу и Мякиша. Мяч мотало во все стороны, и Непоседе приходилось напрягать все силы, чтобы не упустить шнурок. Пружинки его рук и ног вытянулись до отказа и стали как бечевочки, но Непоседа не унывал и даже сочинил на лету песенку:
      Эй, могучий вертолет,
      Мчись повыше да вперед!
      Не горюй, приятель Мякиш,
      Я пилот, и ты пилот!
      Но с Мякишем дело обстояло хуже. Под ветром он совсем окаменел и уже с трудом открывал глаза и рот.
      - Пе-етя! - жалобно пищал он.
      - Чего, чего ты скулишь? - отозвался Непоседа. - Разве тебе плохо? Летишь, как на спутнике! Прокатимся немного и сверху скорее увидим Петю...
      Вертолет медленно поднимался и поворачивал к окраине города, туда, где виднелись поле и лес. А внизу глазам утомленного Мякиша открылась чудесная картина.
      Город был словно игрушечный. Даже самый большой дом, казалось, мог вместить только одного пластилинового малыша. Все дома напоминали кубики с зелеными и красными крышами. Улицы и переулки, как тропинки, вдоль и поперек перерезали игрушечный город. Сады и скверы походили на зеленые перины и подушки... Ах, как тянуло к ним усталого Мякиша!..
      Но сейчас не время думать о том, что виделось сонному Мякишу, - нужно было поскорее вернуться к цирку и узнать, что произошло с нашим пикировщиком Нетаком.
      А случилось вот что. Не достигнув мостовой, он внезапно ударился о копну чьих-то упругих волос и крепко за нее ухватился.
      Копна заревела на всю улицу, и толстая рука оторвала от нее Нетака.
      Гора с горой не сходится, а человек с человечком сталкиваются. Нетак был не на шутку удивлен: прямо в упор на него смотрели заплаканные Петины глаза, а свободная Петина рука щупала на голове шишку, вздувшуюся от неожиданной встречи.
      Спасибо директору цирка, который выставил Петю за ворота как раз тогда, когда Нетак сорвался с места, иначе бы пути их разошлись, и, быть может, навсегда...
      Петя, улыбаясь сквозь слезы, крепко сжимал в руках своего старого друга и спрашивал:
      - Ты один? А где остальные?
      - Там они. И мяч там... - Нетак указал на вертолет, парящий уже за чертой города. - Надо бежать за ними!
      - Пешком не пойду, давай машину! - заявил вдруг Петя.
      - Какую? - не понял Нетак.
      - Легковую!
      - Ах, легковую! Крытую или открытую? "Победу" или "ЗИЛ"?
      - Все равно, - настаивал Петя.
      - Ах вот как! - рассердился Нетак. - Тогда пойдешь пешком.
      - Не пойду!
      - Пойдешь!
      - Не пойду!
      - Пойдешь!
      - Не пойду!
      - Ты так, значит?
      Нетак был игрушечным упрямцем, а Петя - настоящим, живым. Так разве же мог ненастоящий переупрямить настоящего? И Нетак сдался. Он уступил еще и потому, что увидел рядом детскую коляску - транспорт, в котором можно ехать не только сидя, но и лежа.
      - Ладно, - сказал он, - поедешь на этом. Колеса есть, подушки есть - чего тебе еще надо?
      Петя, не задумываясь, пошел к коляске, мокрого хозяина которой унесли в дом перепеленать.
      - И поеду! - сказал Петя. - Какая разница, на чем ехать?
      Он был человеком не гордым и, не задумываясь, ввалился в коляску. Экипаж затрещал и присел на рессорах. Туловище толстого Пети с трудом уместилось в коляске. Ноги, конечно, не поместились и рогаткой торчали вверх, упираясь в небо расшнурованными башмаками.
      - Заводи, поехали! - приказал Петя и вставил в рот бутылку с соской, которая лежала на матрасике.
      Нетак затрещал, зафыркал, как мотор, уперся руками в заднюю стенку коляски, и она покатила вниз по тротуару, разгоняя и удивляя прохожих.
      Коляска то и дело натыкалась на стены домов и на людей.
      Эй, повнимательней! Эй, поосторожней! - кричал из коляски Петя, предупреждая пешеходов.
      Вскоре за ними хвостом бежала детвора.
      - Глядите, лилипут Гулливера везет! Лилипут Гулливера везет! - кричали они.
      А на другой улице ребята, которые узнали Петю, сочинили специальную дразнилку и хором распевали ее:
      Что за тюк лежит в карете
      И бутылочку сосет?
      В той карете едет Петя,
      Толстый Петя-бегемот!..
      Но Петю нисколько не тревожили дразнилки и возмущенные возгласы прохожих. Ему было удобно, он дремал и, чмокая толстыми губами, потягивал сладкое молочко.
      ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. "Спасайте Петю!.."
      Не думаете ли вы, случайно, что дома забыли о Пете? Конечно, не забыли.
      После побега в квартире Маминых-Папиных было объявлено что-то вроде военного положения. Установлена связь со всеми городскими отделениями милиции, и оттуда во все концы города посланы разведчики. Поминутно звонил телефон бабушка принимала сообщения о ходе поисков.
      В этой работе не принимал участия только дедушка. Он с утра ушел с псом Сарделем на поиски недостающей тонны металлолома.
      Тут надо напомнить, что дедушка в прошлом был неплохим охотником. Он сумел натаскать Сарделя на ржавое железо так, как иных охотничьих псов натаскивают на уток или зайцев.
      Теперь, учуяв в каком-нибудь дворе запах металлолома, Сардель делал охотничью стойку и тянул дедушку в подворотню.
      Так вот, в разгар событий дедушка позвонил по телефону-автомату домой и радостно сообщил, что в шести кварталах от дома он нашел...
      Бабушка, не дослушав, выронила трубку и, присев на стул, радостно сообщила:
      - Он нашел!..
      Трубку схватила мама:
      - Кто нашел? Что нашел?
      - Нашел колесо, - послышалось в трубке.
      - Какое колесо?
      - От трактора! - ликовал дедушкин голос. - Три пуда железа! Сорок восемь килограммов.
      - Никаких колес! - крикнула в трубку мама и, разъяснив положение, велела дедушке немедленно заняться поисками Пети.
      Повесив трубку, мама продолжала давать новые указания:
      - Позвоните в бюро потерь и находок и сообщите Петины внешние приметы!.. Мальчик умный, ласковый, похож на меня, лицом немного на папу, больше всего любит меня и все сладкое... Дуся, готовьте продукты на дорогу!..
      В углу на стуле сидел бледный папа. Он совсем был не против того, чтобы Петя поехал в лагерь, но сказать об этом никак не решался.
      - Только ты, только ты во всем виноват! - без конца повторяла ему мама. А теперь, когда неизвестно, что с сыном, ты сидишь сложа руки!
      Но папа как раз не сидел сложа руки. Он поминутно разводил ими, не зная, что предпринять, что ответить маме. И хотя он уже отлично знал, куда убежал Петя, повторял один и тот же вопрос:
      - А куда, куда мог убежать Петенька?.. - сказала Дуся.
      - Видать, в лагерь, куда же еще!
      - В лагерь? Вы так думаете? - переспрашивал папа, но ничего не предпринимал.
      - Ты должен ехать за ним и перехватить его по дороге!
      - Да-да, конечно, - отвечал папа и снова разводил руками.
      - Что будет, что будет! - ломала руки мама. - По улицам бегают уличные мальчишки, за городом начинается лес, в нем кишат дикие звери, а возле лагеря глубокая река!.. Ты должен бросить все и немедленно отправляться!
      - Так точно! - по-солдатски ответил папа и надел соломенную шляпу.
      - Ну-с! - сказала мама, и только после этого папа встал со стула и медленно направился к двери. - Стой, а поесть чего-нибудь?
      - Да, я не прочь перехватить, - смущенно сказал папа, проглотив слюну.
      - Не о тебе речь! Возьми продукты для ребенка, он там, наверное, совсем отощал, умирает с голоду, бедный мой сынок!..
      Мама подала папе приготовленный Дусей рюкзак с пирогами. Затем взяла со стола несколько копченых рыбин и, завернув их в бумагу, сунула в карман папиного плаща:
      - Это тебе.
      Папа вышел в коридор, легко вздохнул и, когда дверь за ним захлопнулась, побежал вниз, прыгая через одну ступеньку. Когда он уже выбегал на улицу, дверь снова отворилась, и по парадному громом прокатился мамин голос:
      - Без Петеньки не смей возвращаться!
      Но папа уже не слышал наказа. Машина, в которую он вскочил, зафырчала и с ходу набрала большую скорость.
      Итак, в эту минуту Непоседа и Мякиш летели на вертолете, Нетак вез Петю в коляске, а папа мчался в открытом "газике".
      ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. "Верни соску". Третий благородный поступок.
      Коляска с Петей катила все дальше и дальше. Мимо мелькали дома, новые кварталы, и наконец началась окраина города.
      Упрямый Нетак толкал бы коляску и дальше, если бы вдруг сзади не послышался тяжелый топот и громкое: "Уа-уа-уа!"
      Петя открыл глаза, Нетак обернулся.
      - Стойте! Верните коляску! Безобразие! - кричал мужчина в роговых очках. Одной рукой он пытался схватить коляску, а другой прижимал к груди орущего младенца.
      Наконец папаша задержал экипаж и, тяжело отдуваясь, приказал:
      - Вываливайся, лодырь! Говори, зачем утащил коляску?
      - Это не я, - спокойно сказал Петя, не выпуская изо рта соски. - Это он!
      Но близорукий папаша не видел Нетака и продолжал отчитывать Петю:
      - Все вы друг на друга сваливаете, знаю я вас, у меня у самого мальчишка... - При этих словах он покачал в левой руке конверт с младенцем.
      Петя нехотя вылез из коляски и, пощупав рубаху на спине, сказал:
      - Подумаешь, очень нужна мне ваша мокрая коляска!
      - И бутылку с соской верни! - сказала какая-то женщина, вырывая у Пети изо рта соску.
      - Нахал! - возмущался папаша.
      Кто не был занят этим событием, мог заметить, как на противоположной стороне улицы из подворотни выбежал бодрый старичок, катя перед собой, как мальчишка, обруч, тяжелое заржавленное тракторное колесо. Улица наполнилась железным грохотом и лаем.
      Это был Петин дедушка. Он возвращался с удачной охоты. Пес Сардель прыгал впереди и оглашал воздух победным лаем.
      Дедушка свернул было по тротуару налево, в сторону дома, как вдруг Сардель учуял знакомый запах. Он сделал стойку и, заскулив, побежал через дорогу. Дальнозоркие глаза дедушки моментально разглядели в толпе Петю. Дедушка вспомнил внушительное распоряжение мамы: "Разыскать!" - и решительно покатил колесо через дорогу.
      Из толпы, которая окружала Петю, отделилось четверо ребят: два мальчика и две девочки. Они стали на бровке тротуара и с распростертыми объятиями радостно встречали дедушку.
      - Позвольте, мне некогда! - сказал дедушка, подымая колесо с мостовой на тротуар.
      Но рыжий веснушчатый мальчуган - видимо, предводитель четверки восторженно закричал:
      - А мы вас искали!
      - Я тоже очень рад, - беспомощно залепетал дедушка, - но, к сожалению, понимаете ли, тороплюсь... у меня... там... Петя... - И, поскольку руки его были заняты, он бородой показал в сторону толпы.
      Но четверка загородила дорогу и встала перед ним как железная стена.
      - Понимаете, мы с сегодняшнего дня совершаем благородные поступки! затараторила худая девочка с чернильной полосой под носом.
      - И не меньше чем по три в день! - выпалила другая, у которой почему-то было полторы косы: одна подлиннее, другая покороче.
      - Это чудесно, - дрожащим голосом сказал дедушка и попытался пробить стену.
      - Два поступка мы уже совершили, - сказал рыжий мальчик, - а сейчас должны совершить третий!
      - Пустите я тороплюсь! - запротестовал дедушка. - Что вы хотите со мной делать?
      - Мы хотим вам помочь перейти на ту сторону... Это очень благородно! закричали все сразу и, ухватив брыкающегося дедушку за руки, потащили через мостовую на другую сторону улицы, туда, откуда он только что прибежал.
      Когда дедушка был благородно дотянут и дотолкан до другой стороны, Петя уже выбрался из толпы и спешил за Нетаком, который тащил его за шнурок ботинка вперед.
      - Скорей! Скорей! - торопил деревянный упрямец. - Наверное, отсюда недалеко пионерский лагерь.
      При слове "лагерь" Петя почувствовал зуд в пятках и побежал что было сил в открытое поле. Нетак уцепился за Петины брюки и взобрался по ним прямо на плечо.
      ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой наконец-то состоится встреча всех героев.
      Вертолет уже полчаса парил в воздухе и, покружив над распаханным полем, начал сбавлять высоту. Теперь его бесплатным пассажирам - Непоседе и Мякишу отлично было видно все, что творится внизу.
      Острый глаз Непоседы различал даже следы автомашины на дороге.
      Мякиш, приклеенный к мячу, безмятежно дремал и очнулся только тогда, когда над ними раздался крик Непоседы:
      - Вижу, вижу! Я вижу Петю!
      Не успел Мякиш продрать глаза, как почувствовал, что летит стремительно вниз. Но летел не только Мякиш. Летел мяч, а рядом летел Непоседа.
      Счастье игрушечных мальчиков, что в момент приземления оба они очутились на мяче сверху. Мяч грохнулся оземь перед самым Петиным носом и снова полетел вверх. Когда он вторично грохнулся на землю, Петя схватил его и радостно закричал:
      - Мяч, мяч! Мой мяч!
      Но Нетаку было не до мяча: он видел, как разлетелись его друзья и исчезли где-то в кустарнике. Долго рыскал он по полю, пока не наткнулся на стонущего Непоседу. Перед Нетаком в небольшой ямке лежал короткий металлический чурбанчик и беспомощно вертел головой.
      - Что это? - воскликнул Нетак. - Где твои руки и ноги?
      Непоседа ничего не ответил, только глухо застонал.
      Конечно, этого могло бы не случиться, если бы Непоседа подождал, пока вертолет опустится ниже. Но ему, как всегда, не терпелось. Вперед, вперед! Лишь бы скорее... На большой высоте он разжал пальцы, выпустил веревочную лестницу и... был наказан. Как раз тут и сказалось отсутствие одного винтика винтика, который должен был внутри скрепить руки и ноги металлического мальчика.
      - Я погиб! - тихо сказал Непоседа. - Кто теперь сможет найти мои пружинки, мои руки и ноги?
      У Нетака от жалости заскрипело деревянное сердце, он хотел успокоить несчастного друга, но рядом послышался стон. Это появился Мякиш. Узнать его было невозможно: измятый, вываленный в земле, он теперь напоминал три сросшиеся картошки. Он не ходил, а полз, беспрерывно охая, а в руках его - о радость! - были недостающие части Непоседы. Все четыре пружинки: две с ладошками и две с башмачками. Верный друг, несмотря на тяжелые ушибы от падения, собрал руки и ноги распавшегося товарища и притащил сюда. Притащил и упал. Нетак на радостях расцеловал Мякиша и побежал за Петей:
      - Петя, Петя скорей сюда!
      Но Петя был занят мячом. Он был счастлив.
      - Мой мяч! Мой, мой, мой! - повторял он и гладил его лоснящиеся бока.
      Несчастный Непоседа сквозь слезы смотрел на Петю, и доброе сердце игрушечного мальчика радовалось.
      - Это твой мяч, Петенька, мы дарим его тебе, - ласково сказал он. Поиграй, поиграй!
      Мякиш и Нетак молча кивнули головами в знак согласия.
      Но Петя после всего пережитого не стал играть в футбол. Он почувствовал сильную усталость, плечи его опустились, веки начали слипаться, и, зевая, он опустился на землю. Послышался богатырский храп. Раскинув руки, Петя лежал прямо на сырой матушкеземле под открытым небом и крепко спал.
      Да, если бы сейчас мама увидела, как ее сын грубо нарушает постельный режим, хотя и был он теперь понастоящему жестким, она сразу уложила бы сыночка на десять подушек и под шесть одеял.
      Петя спал без снов, грудь его легко вздымалась, и белые щеки постепенно наливались широким помидорным румянцем.
      Мякиш тихонечко взобрался на мягкий Петин живот и, зевнув, тоже прикорнул.
      Нетак с досадой махнул рукой и решил сам взяться за починку Непоседы. На лбу его выступили капельки древесной смолы, язык от усердия высунулся, а сам он приговаривал:
      - Так, так!.. Ногу - сюда, руку - туда, эту ногу - туда, эту руку сюда... Все!
      Непоседа встал и зашатался.
      - Ой, что ты наделал? - воскликнул он, размахивая ботинками вокруг головы. - Это же ноги, а где мои руки?
      - Там, где ноги, - сказал Нетак. - Так лучше!
      - Я не могу ходить на руках, не могу! - закричал Непоседа и со звоном шлепнулся на землю.
      - Ну тогда ходи на ногах, - милостиво разрешил Нетак.
      - А как же голова?
      - И голову переставлю. Мне это пара пустяков.
      - Не хочу, не хочу! Ты меня всего перепутал! - зазвенел Непоседа и пошел колесом - с рук на ноги, а с ног на руки.
      Вот что получается, когда за дело берутся такие мастера, как Нетак.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. о том, как был отремонтирован Непоседа, и о новых препятствиях на пути.
      Пружинки Непоседы хоть и были перепутаны, а все же сидеть на месте не давали. Он стал прежним беспокойным мальчиком, кувыркался и прыгал. Потом вскочил Пете на грудь и закричал:
      - Вставайте, вставайте!
      Первым проснулся Мякиш. Он открыл глаза и зевнул.
      - Все-е ясно, узна-аю работу Не-етака! - сказал он и шлепнул Петю по носу. - Вставай, дело есть!
      Петя открыл глаза. У Непоседы был такой смешной вид, что сон как рукой сняло.
      - До чего же ты смешной! - засмеялся Петя.
      - Ни-ичего смешного нет, - сказал Мякиш. - С человеком беда стряслась.
      - Да, что-то надо придумать.
      Петя сел и почесал затылок. Лепить ему, как мы знаем, однажды случалось, а вот мастерить что-нибудь из дерева или из металла - еще никогда. Не спеша он принялся за работу. Разобрал Непоседу на части и разложил их на земле.
      - Ноги должны быть внизу, - тихо напомнил Мякиш.
      - Нет, наверху! - настаивал Нетак.
      - Не мешайте! - отмахнулся Петя. - У самого голова есть! - и принялся за работу. - Так, значит, правая - с правой стороны, левая - с левой... Руки тоже так... Бум-бурубум, бум-бурубум! Порядочек!
      - А у те-бя неплохие руки, - сказал Мякиш. - Только к тебе самому еще нужно как следует руки приложить.
      - Еще бы - неплохие! Не зря же мой папа конструктор! - хвалился Петя.
      Восстановленный Непоседа подпрыгнул и продикламировал:
      Ну-ка, братцы, в путь пора!
      Мастерам - ура, ура!
      И компания в полном сборе тронулась в путь. Над тропинкой лихо зазвенела песенка Непоседы:
      Эх, ничто меня на свете
      Не сумеет устрашить,
      Если может даже Петя,
      Мамин Петя, Папин Петя,
      Непоседу починить!
      Вскоре вся компания очутилась на берегу реки, по ту сторону которой был лес, а в лесу - пионерский лагерь.
      - Я чувствовал, что здесь моста не будет, - промямлил Мякиш, заглядывая с крутого берега в воду.
      Но мост, к счастью, не понадобился - у песчаного бережка стояла лодка, а рядом с ней сидел старичок рыболов и удил рыбу.
      Прячась за кустами, все четверо подошли поближе к рыбаку. Старичок следил сразу за тремя поплавками и мурлыкал себе под нос песенку:
      Только удочку закину
      Клюнет старая корзина,
      А другой разок заброшу
      Клюнет бывшая галоша.
      Разбежались караси,
      Не клюют - и не проси!
      Не поймаешь нипочем,
      Не заманишь калачом...
      Петя решительно направился к рыболову. Не успел он выйти из-за кустов, как вдруг позади послышался рокот мотора, и у берега, круто притормозив, остановился открытый "газик". Из машины не вышел, а выпрыгнул Петин папа. Он бросил плащ и рюкзак и подбежал к рыбаку.
      Этого беглецы никак не могли ожидать. Ни сам Петя, ни игрушечные мальчики даже не подумали о том, что их будут преследовать.
      - Это за мной, - тихо сказал Петя и вздохнул.
      Но папа, казалось, и не думал о нем. Он ходил вокруг рыбака, потирал руки и завистливо поглядывал на его удочки.
      Мы забыли вам сказать, что товарищ Мамин, то есть Петин папа, был не только болельщиком футбола, но еще и страстным рыболовом. Поэтому-то машина и остановилась у реки. Папа не знал, что по дороге ему встретится река, и не захватил с собой удочек. Но у старика рыболова их было три, и папа надеялся, что одну из них ему удастся выпросить.
      Походив еще минуту вокруг рыбака, папа дрожащим от нетерпения голосом завел обычный рыбацкий разговор.
      - К-клюет? - заикаясь, спросил он.
      - Клевало... в прошлом году, - ответил старик, не отрывая глаз от поплавков.
      - На червячка или на горох ловите? - продолжал папа.
      - И на то и на другое не берет, - буркнул в усы рыболов.
      - А поплевали?
      - С утра только этим и занимаюсь... Вот весь улов. - И, не оборачиваясь, рыболов показал рукой на старую, изодранную галошу и дырявую корзину, валявшиеся рядом.
      - А на кулебяку пробовали? - осенило папу, и он вытащил из машины рюкзак с пирогами, приготовленными для Пети.
      Петя зашевелился в кустах.
      - Уй, мои пироги! - сказал он вслух и почувствовал страшный голод.
      А папа уже бегал с рюкзаком вокруг рыбака и, расхваливая пироги, приговаривал:
      - Покрошить, покрошить надо! Чудесная приманка, на нее не то что плотичка - золотая рыба пойдет!..
      - Тс-с-с! - прошипел рыбак и поднялся. - Вы мне всю рыбу распугали!
      - Ах, нервы! - сказал папа. - Нервы, знаете ли, разгулялись. Сам профессор Щукин прописал мне рыбную ловлю для успокоения нервов... Профессора Щукина знаете?
      - Как не знать! - ответил рыбак. - Мы с ним тут вчера весь день лечились, все нервы истрепали.
      - Эх, удочку бы мне! - жалобно протянул папа. - Хотя бы одну...
      - Берите любую, - сказал рыбак. - Все равно ловли никакой. Пойду-ка я пониже - может, там повезет...
      - Повезет, непременно повезет! - обрадовался папа и, сбросив пиджак и шляпу прямо на землю, вперил глаза в поплавок.
      Старичок рыболов свернул две удочки и, лукаво посмотрев на папу, замурлыкал свою песенку:
      Только удочку заброшу
      Клюнет старая галоша,
      А другой разок закину
      Клюнет бывшая корзина...
      Спел и ушел вдоль реки, вниз по течению.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Косяк золотых лещей. Папа объявляет бунт...
      - Вот это номер! - сказал Непоседа. - Что теперь будем делать? Если попадемся ему на глаза - все провалится.
      - Теперь ему не до нас, - сказал Петя. - Он не уйдет отсюда, пока не выудит хоть одну рыбешку. Уж я-то его знаю.
      - Так ведь здесь ничего не ловится - рыбы нет, - сказал Непоседа.
      - А это что? - пропищал вдруг Мякиш.
      - Где?
      И Мякиш показал на рыбьи хвосты, торчавшие из кармана папиного плаща.
      Непоседа аж запрыгал от чудесной догадки.
      - У меня идея, - сказал он и пополз по-пластунски к машине.
      Папа сидел на берегу, жевал Петины пироги и бросал остатки в воду. Этим он только пугал лягушек, которые прыгали с кувшинок и зря качали поплавок.
      Солнце желтком разлилось по папиной лысине, согрело ее, а рыба все не клевала. Наконец папа начал сам клевать носом, и над рекой поплыл нежный с пересвистами храп.
      Непоседа вернулся, с трудом волоча пакет с копчеными лещами.
      - Вон сколько! - вздохнул он, утирая пот. - И все золотые! Такой будет улов!..
      Но никто не догадывался, что собирается делать с лещами Непоседа.
      - Тебе придется мне помочь, - сказал он Нетаку, а затем что-то долго шептал ему на ухо.
      - Самый правильный способ! - ответил Нетак и, взяв одну рыбину, поспешил к воде.
      Деревянный Нетак воды не боялся, утонуть он не мог, а с тяжелым копченым лещем ему и нырять было нетрудно.
      Буль-буль-буль!.. - запела вода и поглотила ныряльщика.
      Ровно через секунду поплавок папиной удочки вздрогнул, заерзал - и нырнул. Леска натянулась, как струна, удилище согнулось и легло плашмя на воду. Папа проснулся, вскочил, влез в ботинках в воду и, схватив двумя руками удилище, вытащил его из воды. Бамбук свистнул в воздухе, леса выдернулась, и над рекой заблестел золотой лещ.
      - Тю-тю-тю! - запел папа и, не разглядывая добычу, снова наживил крючок куском пирога.
      Папа дрожал как в лихорадке. Забросив удочку, он начал нетерпеливо переступать с нога на ногу, приговаривая:
      - Нервы... ах, нервы!..
      Буль! - сказал поплавок и снова утонул.
      Папа вскрикнул и выдернул нового леща.
      - Э, да тут их целый косяк!
      Он вытащил подряд пять лещей! Потом косяк, видимо, кончился, и клев прекратился. Только теперь папа рассмотрел свою добычу. Он стал как вкопанный, и глаза его полезли на лоб.
      - Что это значит? - Папа побледнел и выронил из рук удочку. - Копченые лещи в реке?! Да это же чудо!.. Все рыбаки просто лопнут от зависти!.. Нет-нет, это, наверное, нервы!.. Скорей к профессору Лещукину... то есть Щуликину... то есть Щукину...
      Папа направился к машине, но вдруг рядом раздался хохот. Это смеялся Петя, выглядывая из кустов.
      - Петя, ты? - спросил папа, и подбородок его задрожал. - Что ты здесь делаешь?
      - Иду в пионерский лагерь.
      - Какой лагерь? - переспросил папа. - Ах, лагерь!.. Сейчас же домой!
      - Не пойду! - сказал Петя.
      - Не пойдешь? - и папа вдруг радостно выкатил глаза. - А ты, пожалуй, прав! Скажу больше - молодец! - И тут он принял грозную позу и начал ораторствовать: - Ты должен быть в лагере - так хочу я, твой отец!.. И пусть мама мне не указывает! Моя фамилия Мамин, но я вовсе не мамин, а свой! Я сам свой собственный папа, то есть папа своего сына! Я - старший в доме, я - глава семьи... А если мама по фамилии Папина, то она вовсе еще и не папа, а моя мама, то есть моя жена!.. Довольно я с ней намамился... то есть намаялся... Теперь все пойдет по-другому, да!..
      Петя не верил своим ушам - стоял разинув рот и дивился папиной храбрости. "Ну и достанется ему от мамы!" - подумал он.
      Но папа, видимо, окончательно взбунтовался против мамы. Он бегал по берегу, разбрасывая ногами комки глины и спотыкаясь о коряги.
      Он так увлекся своим ораторством, что не заметил, как снова в ботинках вошел в воду и изрядно подмочил брюки.
      - Ты поедешь в лагерь! - громогласно заявил он, выпрыгивая из воды. - И никаких возражений! Я сам отвезу тебя... - И он протянул руку с лещами в сторону машины.
      Лещи сверкнули на солнце золотыми боками. Папа посмотрел на них и запнулся.
      - Подожди меня здесь, никуда не ходи! - сказал папа. - Я сейчас вернусь, только отвезу рыбу домой, пока она не протухла... Давай, - крикнул он водителю, - разворачивайся! - и, схватив с земли пиджак, на ходу впрыгнул в машину.
      "Газик" исчез в клубах дорожной пыли, а на берегу, у самой воды, осталась папина соломенная шляпа.
      Да, если бы отцовская голова в эти минуты не была забита лещами, он бы заметил, как изменился его сын.
      Петя стоял на берегу реки с распахнутым воротом, на ветру лихо развевался его чуб, а в глазах сверкали живые, задорные огоньки. Полнота его значительно поубавилась, щеки обветрились, и только в уголках губ сидели еще едва заметные остатки капризита.
      Ну что ж, папа еще не раз полюбуется своим сыном, но сейчас цель похода была близка, все путешественники в сборе, и не было причин, которые снова смогли бы их разлучить.
      А лодка стояла у берега, покачиваясь на волнах, и ждала пассажиров.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, о том, как могут пригодиться соломенная шляпа и футбольный мяч.
      - А теперь все в лодку! - скомандовал Петя и, оставив на берегу мяч, тяжело плюхнулся в старую рыбацкую плоскодонку.
      Вода под лодкой закипела и подобралась к самым бортам. Петя сел на весла, но вдруг вскочил и крикнул:
      - Кидай мяч!
      Нетак бросил мяч.
      Петя неуклюже схватил его, потерял равновесие и шлепнулся на дно лодки. Плоскодонка закачалась, зачерпнула воды и отошла от берега.
      - Стой, стой, куда ты! - закричал Непоседа. - А мы?
      Петя ухватился за весла и стал беспомощно болтать ими. Течение подхватило лодку и понесло ее к середине реки.
      - Загребай правым! - кричали ему с берега.
      Но Петя совсем растерялся, и лодка на глазах друзей уплывала все дальше и дальше...
      Мальчики метались по берегу, не зная, что предпринять.
      - Я как будто чувствовал, что так будет, - сказал Мякиш, шлепаясь на песок.
      Казалось, путешествию конец, развязка близка, но коварная река подстроила им новую неприятность.
      - Разве это моряк! - возмутился Нетак (сам-то он хорошо держался на воде и считал себя прирожденным мореходом). - Не моряк, а шляпа! - повторил он.
      - Шля-апа? - переспросил Мякиш. - Шляпа здесь!
      И верно, на берегу валялась папина соломенная шляпа.
      - Да ведь это настоящий корабль! - обрадовался Нетак и столкнул соломенную шхуну в воду.
      Шляпа закачалась на волнах, и всем троим путешественникам стало ясно, что лучшего корабля для них, сколько ни думай, и не придумать.
      - Держи ее! - закричал Непоседа и быстро начал ломать ветки для весел.
      - Те-еперь все де-ело в шляпе! - многозначительно произнес Мякиш и полез в нее.
      Затем вскочил Непоседа с двумя новыми веслами. Последним, оттолкнувшись от берега, взобрался Нетак.
      Шляпа по самые поля ушла в воду и перестала качаться. Непоседа веслами ловко проткнул поля и начал грести. Греб он, прямо скажем, здорово, умело, а его руки-пружинки, как всегда, не знали устали.
      - Полный вперед! - чувствуя себя капитаном, скомандовал Нетак. - Курс норд-ост - на лодку!
      А с Петей дело обстояло намного хуже. Течение несло и вертело лодку как щепку. Вдобавок ко всему в днище оказались щели, и вода уже целиком заливала Петины ботинки.
      Только опытному и сильному гребцу удалось бы спастись в таком отчаянном положении. И Пете снова пришлось взяться за весла.
      Беда - лучший учитель. На нежной коже Петиных ладоней через минуту появились водяные пузыри, но зато весла постепенно начали его слушаться. Напрягая последние силы, он вывел лодку на середину течения и начал приближаться к берегу. А вода в лодке все прибывала и прибывала, она уже достала до сиденья и по колени заливала Петины ноги... Он обернулся, чтобы посмотреть, далеко ли берег, и круто затопил весло. Лодка накренилась, и в нее хлынула вода.
      "Все! - с ужасом решил Петя. - Я погиб!"
      - Мама! - закричал он и встал во весь рост.
      Лодка медленно шла ко дну. Петя, конечно, держаться на воде не умел. До сих пор он плавал только в ванне, да и то для безопасности мама надевала на него резиновый спасательный круг. Но здесь ни мамы, ни круга не было.
      Петино сердце защемило от горькой тоски. Ему стало жаль себя, маму, папу, бабушку, дедушку, Дусю и Сарделя... Как они будут убиваться, если он погибнет!.. Спасения ожидать неоткуда - река и берег были пустынны.
      Петя медленно погружался в воду. И вдруг рука его коснулась чего-то тугого, круглого. Это был футбольный мяч. "Я спасен!" - подумал Петя и крепко обхватил мяч руками. До берега оставалось метра четыре. Петя решительно лег на воду и, колотя ногами, поплыл к берегу.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Моряк Нетак. Дорога в лагерь.
      Мы могли бы сейчас поплыть, а потом пойти прямо за Петей и узнать, благополучно ли он достиг цели. Но это было бы нечестно с нашей стороны, не по-товарищески. Ведь на середине реки мы оставили трех путешественников, которым тоже во что бы то ни стало необходимо было попасть в пионерский лагерь.
      "Ну и что же! - скажете вы. - У трех моряков отличный корабль, о них нечего беспокоиться".
      И я так думал, пока не убедился в обратном. Наконец, что это была бы за история, если бы в ней не было новых и новых приключений!
      Все дело в том, что шляпа всегда остается шляпой. И если вы вспомните, что она сплетена всего-навсего из соломы, то поймете, какая опасность угрожала нашим путешественникам.
      Только трюм корабля заполнился командой, в числе которой были металлический и пластилиновый матросы, судно по самые поля погрузилось в воду. В сотни дыр соломенного днища начала просачиваться коварная вода.
      Еще не достигли они середины реки, как развалившийся на дне шляпы Мякиш завопил:
      - Тону!
      Нетак посмотрел вниз.
      - Аврал! - закричал он. - В трюме вода! Всем прыгать в воду!
      Хорошо ему, деревянному, прыгать в воду, а каково железному Непоседе и пластилиновому Мякишу? Прыгни они в воду - тут бы им и конец, и поминай как звали.
      И вдруг произошло чудо. Впрочем, вы уже привыкли к чудесам, и поэтому оно покажется вам, наверно, очень обыкновенным. Мякиш начал расползаться как блин по соломенному дну, преграждая путь воде.
      Вот вам и Мякиш! Все считали его увальнем и лентяем, не надеялись на него ни в чем, а на поверку оказалось, что жила в нем добрая и смелая душа, готовая ради друзей на любые жертвы...
      Течь прекратилась. Непоседа снова взялся за весла, но вода хлынула через боковые щели и на этот раз поверх Мякиша.
      - Буль-буль-буль! - сказал он и скрылся под водой.
      - Тонем! Тонем! - завопил Непоседа.
      - Как бы не так! - буркнул Нетак. - Эх, была не была!.. - С этими словами он прыгнул в воду. Прыгнул и исчез.
      Через секунду в днище что-то ударило, и шляпа приподнялась, а еще через миг она медленно поплыла к берегу.
      Нужно ли доказывать, что поступок Нетака был смелым? Поднырнув под шляпу, он приподнял ее своей спиной и под водой начал грести к берегу.
      Корабль плыл все быстрей и быстрей. Наконец судно остановилось - шляпа села на мель.
      - Мы спасены! Земля! - закричал Непоседа и выпрыгнул на берег.
      Отдуваясь выбрался из-под шляпы Нетак. Вода стекала с него ручьями, а деревянное тело его стало темным. Последним из шляпы вывалился Мякиш. Самому стянуть свои расползшиеся бока ему не удалось.
      - Ну-ка, братцы, прижмите-ка мне бока! - попросил он товарищей.
      Непоседа и Нетак взяли разгон с двух сторон налетели на Мякиша. Фляк!
      - сказали его бока, и блин превратился в прямоугольник. Хоть и не совсем, но все-таки он снова стал похож на себя и мог двигаться дальше.
      Теперь осталось только одно - разыскать Петю. И все трое побежали вдоль берега.
      Вскоре они стояли у самой воды и, печальные смотрели на размокшие, расшнурованные Петины ботинки.
      - Он утонул! Он погиб! - плакал Непоседа. - От него остались одни ботинки!..
      Но Мякиш, который никогда и ничему не верил, показал вдруг на следы, ведущие к лесу. Сомнений быть не могло: такие глубокие следы могли оставлять только ноги, на которых держится увесистое тело.
      На всякий случай они притащили один Петин ботинок и с научной точностью сравнили его со следом. Размеры совпали.
      Ух, с какой радостью бежали они в лес, вперед, по следам своего друга Пети!
      Посмотрели бы вы теперь на наших путешественников! Нет, вы, наверно, не сразу узнали бы их. Это были уже не прежние самодельные игрушечные мальчики.
      Деревянный упрямец Нетак, побывав под водой, промок до самой сердцевины и стал значительно мягче. И хоть характер его по-прежнему оставался твердым, зря он теперь упрямиться не стал бы.
      Пластилиновый Мякиш тоже побывал в переделке. И огнем его жгло, и ветрами обдувало, так что теперь ему не страшны были ни жара, ни холод. Да и лени в нем значительно поубавилось.
      Другим стал и Непоседа. Ему не только приходилось бегать - за веслами его рукам досталось немало работы. От этого пружинки вытянулись, и стал он выше, крепче и как-то спокойнее.
      Да, время и трудная дорога сильно изменили игрушечных мальчиков.
      Впрочем, так в жизни бывает и с настоящими, живыми мальчиками. Непоседа, Мякиш и Нетак бежали вперед, а вслед за ними над тропинкой летела новая песенка:
      Мы дорог прошли немало,
      С нами всякое бывало,
      Чудесами полон свет,
      Хочешь - верь, а хочешь - нет!..
      "Хочешь - верь, а хочешь - нет!" - звенело над берегом, а где-то в глубине леса, как большая медная птица, заливался пионерский горн.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, без которой первая часть истории не имела бы конца.
      Теперь нашим путешественникам легче было сговориться.
      Никто зря не упрямился, не бежал вперед как угорелый и не отставал. Поэтому шли они прямиком к цели, не отвлекаясь по пустякам.
      - Смотрите, что это такое? - остановился вдруг Непоседа. - Неужели я вижу самолет наших ребят?
      И действительно, посреди опушки на траве стояла настоящая модель пассажирского самолета с бензиновым моторчиком.
      Мальчики подбежали к самолету, одиноко стоявшему на опушке.
      - Все ясно, - заглядывая в мотор, сказал Непоседа. - Бензин кончился самолет приземлился. Дело поправимое. В наш век техника и не из таких положений вывозит.
      Да что много говорить! Мальчики не зря жили в комнате детского творчества, не зря водились с отличными мастерами. Каждый из них в любую минуту мог стать и летчиком и вертолетчиком, а если надо, справился бы и с реактивным самолетом.
      - Раз бензина нет, - сказал Непоседа, - собирайте грибы дождевики. Смотрите, сколько их здесь!
      Мальчики принялись собирать старые, желтые, круглые как мячики, грибы, от которых никому никакого проку нет. Но если их раздавить, то они стреляют и из них вылетает струя бурой пыли.
      - Лучше реактивных двигателей не придумаешь! - сказал Нетак.
      Вооружившись грибами, Непоседа и Нетак сели на крылья, а Мякиш на хвост. И только раздавали они по первому грибу, как самолет взвился ввысь.
      Пах-пах-пах!.. - хлопали грибы, выбрасывая длинные струи пыли. Самолет стремительно мчался над лесом.
      Конечно, это не был шум настоящего реактивного самолета, и нашим летчикам приходилось шипеть и свистеть самим.
      Подходила очередь последнего гриба. Не успели они его раздавить, как вдруг внизу на поляне показались белые палатки и мачта с красным флагом. Самолет начал плавно опускаться вниз, прямо на дружинную линейку.
      Навстречу бежали ребята и громко кричали:
      - Глядите, самолет!
      - Сам прилетел?!
      Когда же они рассмотрели пилотов, поднялся невероятный шум.
      - Непоседа?!
      - Ой, смотрите, Мякиш!
      - И Нетак здесь!
      - А мы про них и забыли!
      - Ура-а-а-а!
      Радость встречи была так велика, так хотелось всем приласкать и потрогать игрушечных малышей, что началась обычная история. Ребята вырывали мальчиков друг у друга из рук. При этом они изрядно помяли Мякиша, а Непоседе и Нетаку выкрутили руки и набили немало шишек. Но кого могли волновать синяки и шишки, если торжествовала давняя, крепкая ребячья дружба!
      Наконец самодельные мальчики попали в руки своих мастеров, в знаменитые умелые руки! Сразу нашелся винтик, которого так не хватало Непоседе, инструменты, чтобы отшлифовать Нетака, и пластилин, из которого Мякишу будут сделаны новое ухо и кусок правой ноги.
      Встреча превратилась в настоящий праздник. Ребята затеяли кукольный спектакль и хотели в веселой пьеске пробрать упрямцев, ленивцев, непосед, а заодно маменькиных и папенькиных сыночков, которых в любой школе и в любом лагере нетрудно отыскать.
      Кому же поручить такие ответственные роли, если не нашим героям! Им тут же вручили тетрадки с ролями. Там были и веселые частушки, и остроумные сценки...
      Но глаза у игрушечных мальчиков были полны тревоги: в толпе ребят они не увидели Пети.
      - Он давно уже здесь, - сказали ребята и расступились.
      Друзья увидели Петю. Он бегал босиком по траве и гонял красный футбольный мяч. Карманы его были доверху набиты печеной картошкой, и за щекой тоже была картошка. Глаза его сверкали, а по щекам разливался яркий румянец. Он еще не был определен в отряд, и старшая пионервожатая как раз сейчас занималась этим вопросом.
      Говорят, на следующий день в лагерь приезжали Петины мама и папа, но домой увезти его не смогли. Петя обхватил руками дуб и не давался родителям.
      - Мой сын должен немедленно ехать домой! - настаивала мама.
      - Домой, - говорил папа.
      - Ваш Петя должен быть здесь! - убеждала вожатая.
      - Здесь, - говорил папа.
      Тут мама вспомнила свой докторский язык и с его помощью начала доказывать, что Пете необходим домашний режим.
      - Мой ребенок болен, у него ангини! - убеждала мама.
      - Ангини, - подтверждал папа.
      - А у нас он - здоровини! - улыбаясь, говорил врач.
      - Здоровини, - соглашался папа.
      Родителям ничего не помогло. На защиту Пети стал весь пионерский лагерь. Мама и папа уехали ни с чем и увезли обратно большой шоколадный торт, от которого Петя впервые отказался. И правильно сделал. Потому что простая картошка и хорошие товарищи - лучшее лекарство от капризита.
      Вот и все. На этом заканчивается первая часть истории. Поэтому напишем здесь не "конец", а как сказала бы Петина мама на чисто докторском языке, КОНЕЦУС
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      Новые приключения и научные открытия Пети Мамина-Папина и его верных друзей - Непоседы, Мякиша и Нетака.
      ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой подробно объясняется, что такое ГОД и что за год произошло с Петей.
      Прошел год.
      Почему люди говорят "прошел"? Разве у него есть ноги? Есть! И ноги, и колеса, и крылья. Для лентяя-бездельника он прошел, даже прополз; для того, кто побыстрей, - проехал, а для работяги Непоседы - пролетел как ветер, как реактивный самолет.
      В году двенадцать месяцев, в месяце - тридцать дней, и каждый день, кроме выходных, вы ходите в школу.
      За год можно закончить один класс и перейти в следующий, и за этот же год можно остаться на второй год.
      В этом случае тоже говорят: "Прошел год" - и добавляют: "Зря".
      Человек, который остался на второй год, тоже вырастает: у него становятся длиннее руки и ноги, а деревянная крашеная парта не вырастает. Она жмет ему на коленки, и ему очень хочется ее поломать. Но поломать ее нельзя. Если вы поломаете парту, вас могут исключить из школы. А если вас исключат из школы... Об этом даже страшно подумать! Вы не узнаете, почему летает самолет, где находится Африка, что такое спутник, ракета, планета, атом и, что самое страшное, не сможете читать толстых книжек про разных героев, про путешествия и приключения, не будете знать, где север, где юг, - заблудитесь на первой попавшейся тропинке, на первой улице, и придется вам тогда сидеть дома и делать вид, что очень заняты или больны. Потому что, если вы будете встречаться со своими знакомыми, они моментально скажут: "Это необразованный человек!".
      Так вот, я с удовольствием должен вам сообщить, что ваш старый знакомый Петя, по фамилии МаминПапин, перешел в следующий, в четвертый класс, да еще с буквой "А".
      Не будем говорить о его отметках. Скажем только, что за лето в пионерском лагере Петя полностью излечился от капризита и, ходят слухи, стал совершенно самостоятельным. Во всяком случае, так он заявил своим родителям. Заявил и потребовал:
      - Не хочу больше носить фамилию Мамин-Папин! Во-первых, все равно все знают, что я и мамин и папин; во-вторых, не хочу, чтобы меня дразнили маменькинпапенькин сыночек. Самостоятельному человеку не подходит такая фамилия. Придумайте мне другую!
      Мама думала весь день, бегала за советами к соседкам, но так ничего и не придумала. Поэтому она поручила это сделать папе. А Петин папа, как вам известно, был знаменитым изобретателем. Всю ночь напролет он тер лоб, чесал за ухом и, конечно, придумал. Он поступил так, чтобы никого не обидеть: ни себя, ни маму, ни Петю. В новой фамилии был кусочек от мамы, кусочек от папы, и то, что получилось из этих кусочков, очень нравилось Пете. От мамы осталось "ма", от папы "п", и вышла фамилия Малин. Петя Мапин! Это уже было совсем другое дело. С такой фамилией можно было даже стать героем.
      Я знаю, вы сейчас спросите, а где же Петины друзья - Непоседа, Мякиш и Нетак? Что произошло с ними? Не волнуйтесь, я о них не забыл. Но это другой вопрос, и для этого нужна другая глава.
      ГЛАВА ВТОРАЯ, из которой становится ясно, что такое самостоятельность.
      Петина школа стоит на старом месте. Ей совсем не надо ходить и переходить из класса в класс - все классы размещены прямо в ней: и первый, и третий, и десятый. А в школе на втором этаже по-прежнему находится МАСТЕРСКАЯ "УМЕЛЫЕ РУКИ".
      Здесь все по-старому, если не считать, что на столах и полках прибавились новые жильцы - модели самолетов, радиоприемники, телевизор и даже многоступенчатые ракеты.
      А вот и старый парусный фрегат, на котором жили игрушечные человечки Непоседа, Мякиш и Нетак. Но почему жили? Разве они поломались или затерялись?
      Совсем нет. Они благополучно вернулись на старое место, и все соседи были им очень рады. Старая радиоточка, покашливая говорила:
      "Ах, как вы выросли! Как возмужали! Надеюсь, вы теперь стали серьезнее?"
      И действительно, Непоседа, Мякиш и Нетак изменились к лучшему.
      "Очень солидные ребята!" - басил телевизор, разглядывая их своим большим голубым глазом.
      Впрочем, все это вы уже знаете.
      Последнее время Петя редко заглядывал в мастерскую. Это очень обижало его друзей - игрушечных человечков. Однажды рано утром между ними произошел такой разговор.
      - Петя - зазнавака! - прозвенел своим чистым голоском Непоседа.
      - Вазназака! - упрямо вставил Нетак. Он очень крепился, но так и не мог сдержаться, чтобы не переиначить слова.
      Мякиш счел нужным промолчать. Но Непоседа молчать не умел.
      - Подумаешь, самостоятельный! - сказал он и вскочил на ноги. - Всякий, кто умеет сам стоять, - са-мо-стоятельный, и... и нечего важничать.
      - А я - самосидетельный! - заявил Нетак. Он как раз сидел на борту фрегата и болтал ногами.
      - А я - самолежательный! - промямлил Мякиш. Он лежал на палубе и ничем не болтал, потому что его ноги и руки прилипли к фанерным дощечкам, из которых была сделана палуба.
      И все-таки Непоседа не мог успокоиться:
      - Нет, Петя не такой самостоятельный, он совсем, совсем самосамостоятельный!
      - Потому что он учится! - вздохнув, сказал Мякиш.
      - Мучится! - буркнул Нетак.
      Тут Непоседа запрыгал, задергался всеми пружинками и закричал:
      - Мы тоже, мы тоже должны учиться! Почему нас не принимают в школу?
      - Потому что надо писать заявление директору, - объяснил Мякиш.
      - А как надо написать?
      - Са-амостоятельно!
      Но, конечно, никто из них писать не умел. Непоседа из-за этого так расстроился, что набросился на Мякиша с криком:
      - Вставай, лодырь! Нечего быть самолежательным!.. А ты, Нетак, долго еще будешь самосидетельным?! Помоги поднять Мякиша!
      И вместе они принялись отрывать пластилинового друга от палубы. Поднять-то они его подняли, но, известное дело, снова к нему приклеились. Стоят втроем в обнимку и разойтись не могут. Мякиш удобно повис на своих друзьях и сказал:
      - А теперь мы уже вместестоятельные...
      - Не хочу! Не хочу! - задергался что было сил Непоседа и оторвался от Мякиша. Рывок был таким сильным, что он перелетел через борт фрегата, стукнулся о край полки и упал куда-то вниз.
      Дзинь-дзинь! Чик-чик!.. - послышалось внизу и замолкло.
      Нетак и Мякиш подползли к борту, перегнулись и увидели, что Непоседа барахтается в какой-то странной, еще не известной им машине. Пружинки его увязли в тонких рычажках, за которыми в четыре ряда лежали кружочки-копеечки с буквами.
      Вот тебе и на! Никто из них прежде не видел такой машины и не заметил, как она здесь очутилась.
      Чтобы разглядеть ее получше, они еще сильнее перегнулись через борт и... Но ведь вы знаете, что случается, когда сильно перегибаешься через перила или борт. Именно это и случилось с Нетаком и Мякишем, которые к тому же были склеены вместе и не могли шевелить руками. Короче, друзья свалились вниз, прямо на удивительную машину. От удара они расклеились и тоже увязли, только не в рычажках, а в кружочках с буквами. Когда они ударились о них, рычажки подскочили и выбросили Непоседу. Тот расправил свои руки-пружинки и сейчас же показал на лист белой бумаги, который был заправлен в валик.
      - Смотрите, смотрите! - закричал он. - Эта машина делает бумагу!
      Но Мякиш покачал головой и сказал:
      - Нет, не делает бумагу. Раз на ней буквочки - значит, пишущая машина!
      - Не пишущая, а самопишущая! - заявил Нетак.
      - Ну, так пускай она сама нам напишет заявление! - запрыгал Непоседа и начал приказывать: - Пиши, машина! Пиши!
      Но ни один рычажок не двинулся с места.
      Тут Мякиш поставил свою тяжелую ногу на одну копеечку. Рычажок подпрыгнул, ударился о бумагу, и на ней тотчас же отпечаталась какая-то буквочка.
      - Надо бить по копеечкам, и машина будет писать! - сказал Мякиш.
      - Бить! Бить! - обрадовался Нетак и наставил свои деревянные кулаки для драки.
      - Правильно, правильно! - запрыгал Непоседа, но вдруг призадумался и спросил: - А по каким копеечкам?
      Ведь он не знал ни одной буквы.
      - Главная буква - мягкий знак! - уверенно сказал Мякиш.
      - Нет, твердый! - еще уверенней проскрипел Нетак.
      Но Непоседа больше терпеть не мог. Он закричал:
      - Я самоскакательный! Я самописательный! - и забегал по буквам-копеечкам.
      Мякиш и Нетак тоже принялись колотить что есть силы. Чик-чик-чик-чик-чик! Тра-та-та-та-та!.. - затрещали рычажки и начали биться о бумагу.
      Валик быстро поехал в левую сторону, а на бумаге отпечатался целый ряд букв.
      Машина очень громко стучала, и, наверное, стук ее был слышен далеко за дверью, потому что через минуту в комнату вбежала школьная уборщица тетя Глаша.
      Она остановилась посреди комнаты и стала удивленно смотреть по сторонам. Потом сама у себя спросила:
      - Это кто же здесь печатает?
      Она заглянула под стол, за шкаф, но в комнате ни взрослых, ни ребят не было. Наконец она подошла к пишущей машинке, надела очки и, конечно, сразу увидела игрушечных человечков, которые снова запутались в рычажках и буквах.
      Тетя Глаша всплеснула руками и сказала:
      - Ах, так это вы свалились сюда! Вот несносные шалуны эти мальчишки! Никогда как следует не кладут вас на место... - и принялась освобождать Непоседу, Мякиша и Нетака.
      Непоседа вертелся, вырывался из рук и объяснял тете Глаше:
      - Мы хотим учиться! Мы писали заявление в школу!..
      Но разве тетя Глаша даст кому-нибудь слово сказать?! Она, не переставая, громко ворчала, вспоминала всех мастеров, в том числе и Петю, и, конечно, поругивала их.
      Наконец она освободила человечков и поставила их снова на палубу фрегата. Потом нагнулась над машинкой и вытащила из нее лист бумаги. Сразу в комнате стало тихо, только слышно было, как похрустывает бумага. Тетя Глаша вертела ее, переворачивала вниз головой и вдруг рассмеялась:
      - Ох и грамотеи! Ох и мудрецы! Ха-ха-ха... Придумают же такое?! Продолжая смеяться, она медленно прочитала вслух: КИРПАТОШИЛО БУМ ТАРАКАНОШИШКА СУП.
      - Это наше заявление! Отнесите его директору школы! - кричали уже все трое.
      Но тетя Глаша их не слышала, она смеялась:
      - Кирпатошило?! Тараканошишка?! Вот потеха! - Потом она замолчала и покачала головой: - Что ж это я, старая, смеюсь? Я же не ученая, ничего не понимаю в науке. Может быть, это какое-нибудь новое правило или какая-нибудь старинная мудрость?! Э-э, рвать эту бумагу нельзя! Отнесу-ка я ее учителям пусть разберутся.
      - Правильно! Несите! Скорей несите! - кричали человечки.
      Тетя Глаша сложила листок вчетверо, положила его в карман своего халата и поспешила в учительскую.
      Что произошло потом с заявлением Непоседы, Мякиша и Нетака, узнать не удалось. В этот день приключилось такое важное событие, что игрушечным человечкам пришлось забыть об учебе и подумать совсем о другом.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой рассказывается о специальной передаче школьного телевизора и о знаменитом залпе гороховой пушки.
      Радиоточка захрипела и объявила:
      "Внимание, внимание! Сейчас ровно восемь часов семнадцать минут тридцать две с половиной секунды. Начинаем зарядку для механических игрушек и моделей!"
      Зазвучала бодрая музыка, и диктор начал командовать:
      Встань спокойно, не беги,
      Вдохи глубже, носом,
      Расправляем рычаги,
      Клепки и колеса!
      Раз-два!
      Раз-два!..
      Игрушечные человечки немедленно и самым добросовестным образом приступили к зарядке. Мякиш удобно улегся на спину и в такт музыке поднимал и опускал свой живот. Нетак стал на голову и размахивал ногами, а Непоседа делал все, как полагается, только в два раза быстрей, чем полагается. При этом все трое вслед за диктором громко повторяли команды:
      Раз-два! Раз-два!..
      Чтоб не сохнуть, не ржаветь
      И легко крутиться,
      Надо сиднем не сидеть,
      Словом не лениться!..
      У радиофизкультурника вся зарядка была в стихах, и поэтому еще долго после упражнений в комнате все разговаривали в рифму.
      Зарядка продолжалась, одни упражнения сменяли другие, но вдруг включился телевизор и басом объявил:
      "Внимание, внимание! Через две минуты я буду передавать и показывать специальную передачу со школьного стадиона!"
      Тут следует сказать, что телевизор этот был необычным - последним достижением науки и техники. Это был не "Рекорд", не "Рубин", не "Алмаз" и даже не "Старт". Он назывался "Школьник". Такое название он получил потому, что показывал одни цветные мультипликации и в любую минуту мог показать, что происходит с учениками школы, где бы они ни находились. Особенной заслугой телевизора еще было и то, что во время скучных передач он автоматически выключался. Кроме всего прочего, по этому телевизору могли выступать все ученики, независимо от того, могли они это делать или нет. Поэтому в этой школе ни один ученик не завидовал артистам...
      Непоседа, Мякиш и Нетак очень удивились. Обычно включал школьный телевизор Петя. А тут вдруг такая важная передача, и телевизор включился сам!
      Человечки прекратили делать зарядку, выключили радиоточку и побежали к телевизору.
      - Подожди! Подожди! - закричал Непоседа. - Скоро придет наш Петя, тогда все и покажешь!
      Но телевизор спокойно и уверенно объявил:
      Знаменитый мастер Петя
      К вам сегодня не придет:
      Он на собственной ракете
      Отправляется в полет.
      Он машину испытает
      И тотчас же улетает!
      Только он это сказал, как засветился экран и человечки увидели Петю. Узнать его было не просто: на нем был скафандр, как у космонавта, а за спиной - термос, от которого тянулись трубки прямо ко рту. Рядом же стояла его необыкновенная ракета. Да, это была действительно небывалая машина. У ракеты были колеса для езды по земле, ласты для плавания в воде, а задняя ее часть состояла из большого пылесоса, который мог выбрасывать мощные струи воздуха и втягивать его обратно, а значит - двигаться и вперед и назад.
      Непоседе, Мякишу и Нетаку так понравилась Петина ракета, что они наперебой заговорили:
      - Вот ракета так ракета!
      - С ней домчишься до планеты!
      - Петя сделал везделет!
      - Вездесамосамоход!
      - Здесь его аэродром!
      - Нет, выходит - вездедром!
      И человечки увидели, как Петя начал испытывать свою ракету. Он залил в бак горючее, сел в кабину и включил мотор-пылесос. Ласты оттолкнулись от земли, колеса завертелись, и ракета побежала по дорожке. Потом она взлетела, сделала круг в воздухе и опустилась прямо на озеро. Проплыла немного по поверхности и нырнула.
      Через несколько минут она благополучно выкатилась на берег.
      Игрушечные человечки были потрясены, они чуть не влезли в экран, чтобы получше все разглядеть. Мякиш, так тот даже прилип к стелу. Вдруг Непоседа всплеснул руками и ахнул:
      - Гляньте, Мякиш и Нетак. Протекает Петин бак!
      И действительно, всем было видно, как из небольшой дырочки в баке вездехода на землю капает горючее. Но Петя этого не видел и уже готовился к своему знаменитому полету. Мякиш не удержался и начал всхлипывать:
      - Как же быть, погибнет Петя!..
      Тут Непоседа решительно заявил: - Мы должны бежать к ракете! Бросьте хныкать: "Как нам быть?!" - Надо дырку залепить!
      Телевизор выключился. Перед его экраном стояли растерянные Непоседа, Мякиш и Нетак. Что теперь делать? Не могли же они оставить друга в беде. Однако для этого надо было выбраться на улицу и очень быстро попасть на вездедром, откуда каждую минуту Петя мог отправиться в путь.
      Непоседа, Мякиш и Нетак огляделись в надежде отыскать в мастерской какое-нибудь средство передвижения. Машин здесь было много: и автомобили, и лодки, и самолеты, и вертолеты. Но все они виновато смотрели на человечков, потому что ключики от заводов были спрятаны у их мастеров.
      - Что же нам делать?! - прохныкал Мякиш.
      - Да! - растерянно вздохнул Непоседа, который готов был выпрыгнуть из окна. - Петина ракета - реактивная, и нам надо лететь туда как из пушки.
      - Правильно! - сказал Нетак. - Как из пушки!
      Он похлопал по стволу самодельную пушку и заглянул в ее дуло. Пушка смущенно заскрипела. Она хотя и заряжалась порохом, но стреляла горохом.
      - Кажется, в ней наше спасение! - неуверенно сказал Мякиш.
      Но Непоседа уже успел обследовать грозное оружие и торжественно объявил:
      - Пушка заряжена, затвор исправен!
      - Барон Мюнхаузен летал на артиллерийском ядре, но на горохе никто не летал, - сказал Мякиш.
      - А чем я не пуля?! - воскликнул железный Непоседа, разворачивая пушку к окну. - Держитесь за меня! - приказал он и полез ногами в дуло.
      Мякиш сел на ствол и ухватил Непоседу за руки. Нетак взял Мякиша за ноги, а своими уперся в затвор.
      Непоседа закрыл глаза, задрожал и не очень громко скомандовал:
      - Прицел девять, трубка восемь... Огонь!
      Нетак дрыгнул ногами, затвор сработал, и грохнул выстрел. Мастерскую заполнил пороховой дым.
      Те, кто наблюдал эту великую по своему героизму сцену, могли видеть, как из окна цепочкой вылетели Непоседа, Мякиш и Нетак, преследуемые гороховой картечью. Пушка напоследок чихнула и с гордостью посмотрела по сторонам.
      А Непоседа, Мякиш и Нетак были уже далеко. Они летели по направлению к школьному стадиону, и у всех была одна мысль: "Как бы не разбиться при падении?!" Нет, не о себе они думали, не о своей целости и здоровье. Все их мысли были о Пете. Однако скорость полета была угрожающей. Приземляться надо было только с торможением, а для этого нужен был парашют. Но парашюты сами в воздухе не летают. В воздухе летают только воробьи и... вороны.
      Вороны! Да, навстречу им как раз летела целая стая ворон. Большие птицы галдели и не думали сворачивать с пути. Все было понятно. Ведь Непоседа, Мякиш и Нетак неслись в окружении гороха, и птицы на ходу стали глотать сладкую шрапнель.
      "Какая удача!" - подумал Мякиш. В решительный момент, когда над его спиной очутились лапы одной из птиц, он дернулся вверх и... Результат был отличным. Лапы вороны влипли в пластилиновую спину Мякиша.
      Перепуганная птица забила крыльями, полет затормозился.
      - Ага, не будь вороной! - приговаривал Мякиш, не давая лапам вырваться.
      - Каррраул! - картаво орала птица. - Безокрразие! Нескрраведливость!..
      Но это никого не трогало - друзья приземлились благополучно. Непоседа помог вороне освободиться от Мякиша и не забыл сказать ей спасибо.
      Однако до стадиона было еще далеко. Сейчас они шагали по грядкам школьного огорода, от которого до цели было добрых двести метров. Но для маленьких человечков двести метров - два километра. Их надо пройти...
      - Полдела сделано! - сказал Мякиш. - Теперь можно и пошагать.
      Друзья стали в затылок друг другу и строевым шагом направились к стадиону. Ну, а поскольку полдела сделано, то почему бы не спеть под ногу походную песню?
      И друзья грянули:
      Не пугают нас овраг
      И дорога длинная,
      Ну-ка, братцы, шире шаг,
      Непоседа, и Нетак,
      И Мякиш пластилиновый!..
      Они давно научились ходить строем и сейчас делали это с особым удовольствием. Старались они еще и потому, что здесь, в школьном огороде, на них смотрели сотни завистливых глаз. А завистники эти были овощи. Они глядели со своих грядок и в такт маршу качали зелеными чубами. Много их здесь росло: бураки, морковки, редиски. Подсолнухи поворачивали им вслед свои золотые головы, а молодые овощи так и рвались из земли, чтобы хоть раз в жизни попытать счастья и пошагать по дорожке. Да где уж им?! Цепкие корни крепко держали их в земле. Не квадратные, не кубические, а простые земляные корни волосатые хвостики.
      От такого почета у друзей немножко вскружились головы, и они чуть было не повернули назад, чтобы снова показать овощам свою выправку.
      Как раз в эту минуту до них донесся рокот мотора. Тут уж было не до строевого шага. Друзья ахнули и врассыпную побежали к стадиону.
      Когда они очутились на краю футбольного поля, мотор уже был включен на полную мощность. Из сопла ракеты, словно ураган, вырывался ветер, поднимая в воздух песок и травинки.
      Петя сидел в кабине, а под баком для горючего сверкала лужа бензина.
      - Скорей! Скорей! - торопили друг друга Непоседа, Мякиш и Нетак и мчались что есть духу вперед.
      Еще десять метров, еще пять, но... поздно. Ракета рванулась с места, пробежала, прокатила по стартовой дорожке и взвилась в воздух. И тотчас же из бензобака вырвалось пламя. Непоседа, Мякиш и Нетак бежали и еще громче кричали:
      - Дым идет! Огонь в ракете!
      - Подожди нас, Петя, Петя!..
      И то ли Петя услышал голоса своих старых друзей, то ли посмотрел на землю и увидел их, но ракета вдруг замерла в воздухе, звук мотора стал глуше, и она стала опускаться хвостом вниз, втягивая в себя воздух. С земли поднимались травинки, бумажки, листья и исчезали в сопле ракеты, а вскоре в воздух поднялись Непоседа, Мякиш и Нетак. Они стремительно полетели вверх и один за одним начали втягиваться в ракету. Сперва влетел в нее Непоседа, за ним Нетак, а Мякиш... О, Мякиш совершил здесь знаменитый подвиг, о котором, если бы знали, заговорили все газеты! Он зацепился ногами за край сопла ракеты и, напрягая все свои пластилиновые силы, вытянул туловище до бензобака. Несмотря на обжигающее пламя, он приклеился одной ладошкой к металлическому баку, а другой рукой - эх, была не была! - своей новой чудесной розовой кепочной залепил дырку. Огонь погас, течь прекратилась. Тогда он оторвал ладошку от бака, и его немедленно втянуло в ракету. Со стороны это походило на то, как некоторые мальчишки втягивают из супа ртом длинную макаронину: вслюп - и нету...
      Да, братцы, пластилин - великое дело, если он не попадает на стулья, в тетради и на пол, если к нему не приклеиваются мамы и папы, если младшие братишки и сестренки не кладут его в рот, принимая за мармелад!
      Я полагаю, что у пластилина знаменитое будущее!
      Ведь если когда-нибудь наша планета треснет пополам и захочет рассыпаться на две части, то именно он, этот чудодейственный скрепитель, не даст совершиться такому несчастью.
      Мотор взвыл с новой силой, и Петин вездеплав-вездеход-вездесамосамолет взмыл вверх, прямо в космос.
      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой путешественники испытывают невесомость и выясняется, что Гончие Псы - вполне порядочные псы.
      Надо ли рассказывать о том, что Петя был очень рад и благодарен своим человечкам, маленьким друзьям?..
      Да, не спохватись они вовремя - погиб бы отважный мастер Петя Мапин, и на этом кончилась бы наша история, и не было бы знаменитого путешествия с приключениями, которое последует прямо от этой строчки и будет служить образцовым примером многим будущим фантастам, фантазерам и исследователям в деле храбрости и самостоятельности.
      - Я виноват перед вами! - сказал Петя, усаживая Непоседу, Мякиша и Нетака рядом с собой на кресло пилота-водителя. - И как это я мог про вас забыть?
      - Ничего, - ответил добряк Мякиш. - Главное, чтобы мы тебе не мешали!
      Мякиш был по натуре человеком скромным и поэтому не посмел вслух высказать мысли, которая промелькнула в его большой голове. Он с гордостью посмотрел на космонавта Петю, на Непоседу и Нетака и подумал: "Да, с таким экипажем, в такой ракете не страшны никакие пути на свете!" Вот как он подумал!..
      Петя спокойно вел везделет, а человечки с любопытством разглядывали устройство кабины. Непоседа восхищался винтиками и пружинками, Нетак пытался развинтить какой-то прибор, а Мякиш смотрел на стены, на которых кнопками были приколоты карты: нашей планеты (оба полушария), звездной системы Галактики, календарь и расписание уроков на текущий год.
      "Петя правильно поступил! - подумал Мякиш. - Ведь он сейчас пропускает уроки, так пусть хоть расписание напоминает ему о школе..." Но еще большим уважением проникся он к ученому космонавту Пете, когда увидел в хвостовой части кабины его учебники и тетради, аккуратно связанные веревочкой. Да, Петя все предусмотрел для дальнего и долгого путешествия...
      Все шло бы хорошо, если бы вдруг не произошло нечто неожиданное. Непоседа, Мякиш и Нетак не были привязаны к креслу, поэтому скоро почувствовали, как поднимаются вверх и преспокойно сидят в пустом пространстве, словно на воздушной подушке. Еще через минуту они начали плавать в "воздухе". Человечки были очень удивлены, а Петя только посматривал на них и улыбался.
      - Ой! Ай! - закричал Непоседа и заболтал ногами и руками.
      Но как он ни старался - продолжал висеть под потолком кабины, словно был привязан на ниточке. Там же висели Нетак и Мякиш.
      - Безобразие! Что это такое? - заскрипел Нетак.
      - Это? Это - невесомость! - с ученым видом ответил Петя.
      Но Непоседа, Мякиш и Нетак не читали газет и пропустили чудесные радиопередачи, в которых первые космонавты мира Юрий Гагарин и Герман Титов рассказывали об этом чудесном явлении.
      Пружинный Непоседа и деревянный Нетак продолжали волноваться, а Мякиш перевернулся на спину, подложил под голову свою мягкую руку и, посапывая, начал про себя рассуждать:
      "Невесомость?! Интересно, что же это за штука?" Потом он от начала слова стал отбрасывать буквы, и у него получалось... весомость... ...сомость... ...мость... ...ость... и, наконец, остался один мягкий знак. "Хорошая это вещь! - решил он. - Раз тут есть мягкий знак - я за ту невесомость спокоен!"
      Но Петя все-таки решил объяснить:
      - Невесомость начинается там, где кончается земное притяжение. Понятно?
      - Очень даже понятно! - недовольно прозвенел Непоседа. - Меня действительно ничто и никто не тянет вниз.
      - И меня тоже, - кивнул головой Петя.
      Тут Мякиш решил высказаться тоже:
      - Это здорово придумано! Знаешь, Петя, если ты целые полгода не будешь ходить в школу, у тебя будет очень уважительная причина. Скажешь учителям: "Не мог из космоса ходить на уроки - ничто меня не тянуло в школу..." И никто не скажет, что ты злостный прогульщик и что это ты сам выдумал...
      У Пети только глаза блеснули. "Ну и Мякиш! Ну и хитрюга! - подумал он. - Я бы сам до этого не додумался..."
      Что греха таить: ведь Петя совершил проступок, отправившись путешествовать во время учебного года. Правда, он рассчитывал на то, что, вернувшись героем, заставит всех восхищаться и говорить о своем подвиге. Все будут его хвалить, а о том, что он прогулял столько уроков, - забудут. Учителя поставят ему отличные отметки, потому что нельзя же герою ставить "двойки" и даже "тройки" - неловко как-то.
      Как раз когда он так думал, до их слуха донеслись знакомые звуки: ти-ти, ти-ти-ти! Ти-ти, ти-ти-ти!..
      Непоседа, Мякиш и Нетак, которые, точно мухи, бились у оконного стекла, дружно закричали:
      - Спутник! Наш спутник летит!
      Петя посмотрел на крупные, ярко сверкающие звезды (ведь они теперь были к ним намного ближе) и увидел, как из космической синевы приближается сверкающий шарик. Он стремительно двигался в их сторону, но летел значительно выше.
      - Петя, Петя, давай посмотрим! - закричали Непоседа, Мякиш и Нетак и от нетерпения забарабанили кулаками по стеклу.
      Конечно, Пете тоже захотелось поближе разглядеть спутник. Он дал полный газ, взял штурвал на себя, и везделет рванулся вверх, навстречу спутнику.
      Вот уже стала видна красная звездочка на его никелированном корпусе, заблестели четыре антенны, а в репродукторе везделета так громко затитикало, что у всех закололо в ушах. И вдруг человечки не своими голосами закричали:
      - Ай!
      - Ой!
      - Эй!
      Петя не успел и глазом моргнуть, как его ослепило яркое сияние, раздался грохот, и везделет на миг замер, а через секунду они почувствовали, что летят в обратную сторону. Спутник скрылся из виду, и непонятно было, какая сила потащила их назад.
      Как ни старался Петя, как ни нажимал на все рычаги и педали, ничего не получалось - вперед они больше двигаться не могли.
      И сразу же в космосе поднялся страшный переполох: послышался рев, лай и громоподобные голоса.
      Это всполошились планеты. Воинственный Марс грохотал своими латами и размахивал мечом; Венера заламывала руки и взывала о помощи; Малая Медведица пряталась за спину Большой, а все созвездие Гончих Псов заливалось неистовым лаем... В этом не было ничего удивительного, так как подобные катастрофы в космосе бывают не часто... Я вижу, вас удивляет: почему лает созвездие Гончих Псов, почему Марс грохочет военными доспехами?.. Откровенно говоря, поначалу я сам несколько удивлялся, но и Непоседа, и Мякиш, и Нетак сумели меня убедить, что все было именно так.
      Они даже дали честное игрушечное слово, и я не мог им не поверить.
      К сожалению, Петя подтвердить этого не смог. От страха глаза его сами собой закрылись, и он не видел, что происходило вокруг. Кроме того, несмотря на всю свою самостоятельность, он не знал, что собой представляют Марс, Венера и всякие там небесные Медведицы и Псы.
      Но, поверьте, дело было не в этом. В те минуты для отважных путешественников важнее было устранить причину "нетудаполета", как выразился Нетак, и двигаться дальше, вперед.
      Отважный Непоседа тотчас же вызвался все наладить. Он попросил у Пети веревку и, привязав ее к дверце везделета, вышел наружу.
      Вскоре все стало ясно. Оказывается, Петин везделет зацепился ластой за одну из антенн спутника, и тот потащил его за собой по своей орбите. Внизу под ними все еще скакали Гончие Псы и продолжали лаять во все свои космические глотки.
      Между прочим, говорят, что в это время многие земные телескопы отметили большой сдвиг созвездия Гончих Псов влево, а некоторые звездочеты и вовсе потеряли их из виду.
      Однако нашим героям сейчас было не до звезд, хотя им, как говорится, до звезд было рукой подать.
      Было бы также неправдой утверждать, что Непоседа спокойно разгуливал по наружной части Петиного везделета. Нет, его изрядно трясло от страха и беспокойства за свою жизнь. Пружинки его дрожали и звенели, но, к счастью, никто из друзей этого не видел. Это немного успокаивало Непоседу, но то, что он, как муха, мог преспокойно расхаживать вниз головой и никаким ветром его не сдувало, очень удивило его. Чтобы убедиться, что это не сон, он отпускал веревку, но все оставалось по-прежнему. Больше того, он пробовал отталкиваться, поджимать под себя ноги, отрывать их от звездолета, но и тогда он продолжал как ни в чем не бывало лететь рядом с ним.
      Наконец Непоседа добрался до ласты, которая зацепилась за антенну спутника. Медлить нельзя было, и он принялся расцеплять их. Но руки его от волнения так дрожали, что, конечно же, собственными силами он ничего сделать не мог.
      Спасительная мысль пришла неожиданно. Вся свора Гончих Псов продолжала гнаться за ними, и, если бы удалось как-то запрячь их и погнать в другую сторону, спасение было бы обеспечено.
      Собаки храбрые, когда их боятся. Но стоит только начать на них наступать, пугать, как они обращаются в бегство. В этом смысле небесные Гончие Псы ничем не отличались от земных дворняг. Непоседа, конечно, об этом не думал. Просто он хотел найти в них точку опоры, чтобы задержать везделет, притормозить его.
      Дрожащими руками он раскрутил веревочное лассо и набросил его на главаря своры. Дальше все произошло наилучшим образом. Псы завизжали, поджали свои звездные хвосты и обратились в бегство, то есть повернули назад. Раздался скрежет, и Непоседа увидел, как освободившийся от случайного груза спутник рванулся вперед и, весело титикая, исчез в космосе. Петин же везделет, увлекаемый необычной упряжкой, помчался в нужном направлении.
      Скоро Непоседа понял, что долго так продолжаться не может: Гончие Псы приближались к своему законному месту в звездной системе и там, конечно, должны были остановиться. Скорость движения была такой бешеной, что Непоседа никак не мог сообразить, с чего начать отцепление. И вдруг на пути появилась широкая белая река, белая-белая как молоко. Гончие Псы легко перемахнули через ее волны, а везделет плюхнулся в реку, и движение затормозилось. Непоседа подтянулся к ручке на дверце везделета, отвязал веревку, и та в мгновение ока исчезла в пространстве.
      Везделет спокойно закачался на белых сладких волнах. Да, именно - сладких. В этом Непоседа убедился тут же. Чтобы утолить жажду, он зачерпнул ладошкой немного влаги из чудесной реки. Откуда ему было знать, что он первым в мире испил из Млечного Пути?..
      Теперь заработали ласты везделета, он стал на этот раз вездеплавом и поплыл по течению в глубь космоса.
      В кабине друзья встретили Непоседу как героя. И хотя никто не кричал ему "браво" и "ура", взгляды друзей красноречиво говорили о том, что он их спаситель.
      ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой рассказывав шея, отчего Непоседа стал певцом и что представляет собой Млечный Путь.
      Да, друзья, подвиги никому не даются легко! И порой по человеку, совершившему рискованное героическое дело, не заметишь, чего ему это стило. Иногда от большого потрясения люди седеют, но пружинки, даже если они самые тоненькие, не волосы... Короче, Непоседа вернулся в кабину точно таким же, каким вышел. Печальный след, который оставил ему подвиг, был глубоко внутри, в организме, вернее, в механизме.
      Очутившись в молочной реке, Мякиш и Нетак поспешили похлебать этого чуда. Они обнаружили в полу везделета небольшую щель и поочередно прикладывались к ней.
      - Свежее, сладкое! - причмокивая, сказал Мякиш и добавил: - Нам очень повезло! Хорошо, что это молоко не в бутылках, а то наколотили б мы полный космос молочной посуды.
      А потом все вместе обратились к Пете:
      - Петя, попробуй молочка! Попробуй...
      Но как ни убеждали они Петю попробовать небесное молоко, тот категорически отказывался.
      - Вам-то что? - говорил он. - У вас глотки и желудки не настоящие, а у меня, во-первых, от сырого молока живот болит, а во-вторых, в этом продукте, наверно, полно космической пыли. Не ровен час, еще можно какой-нибудь метеорит проглотить. Лучше уж я попользуюсь своими запасами.
      И он спокойно взял в рот соску, которой кончалась резиновая трубка, приспособленная к термосу за его спиной.
      По этому поводу Мякиш сказал:
      - Петя самостоятельный, поэтому пьет из соски!
      Непоседа обиженно заворочался и с трудом произнес:
      - М... м-ог бы п... п... поп... пробовать... ать...
      Друзья удивленно переглянулись.
      - Что с тобой, Непоседа? - спросил Мякиш.
      - Не... зна-аю, - с трудом произнес тот.
      - Он правильно разговаривает, - проскрипел Нетак. - Так и надо!
      - Совсем не надо, ведь он же заикается, - сказал Мякиш.
      - За... за-аик... ик... каюсь, - беспомощно развел руками Непоседа.
      Так вот оно что! Вот какой след оставил ему подвиг!
      Докторам известны случаи, когда после большого испуга дети начинают заикаться. Именно это и произошло с беднягой Непоседой.
      Мякиш сочувственно покачал головой и грустно сказал:
      - Как же ты теперь будешь болтать и тараторить? Непоседа ведь должен говорить быстро.
      - А я... я не... не смогу, - печально проспотыкался на слове Непоседа, и в глазах его заблестели слезы.
      Мякиш оттолкнулся ногами от пола и, точно надувной шарик, подлетел к другу.
      - Не плачь, - сказал он ему. - Я, кажется, знаю средство от заикания.
      - А... а ч... что я должен де-елать? - с надеждой в голосе спросил Непоседа.
      - Ты должен петь! Если ты захочешь нам чтонибудь сказать, сочини быстренько стихотворение, придумай к нему музыку и пропой. Это даже очень интересно, - посоветовал Мякиш.
      - Про-о-опеть? - спросил Непоседа.
      - Ну да. Вот я, например, у тебя спрашиваю:
      Как ты себя чувствуешь, Часто ли капусту ешь? - пропел Мякиш.
      - И танцевать надо! - заявил Нетак.
      - Не надо! - махнул рукой Мякиш. - Пой, Непоседа, пой!
      И Непоседа попробовал. Он немножко призадумался, сочинил в уме стихи, прокашлялся, как артист, и запел своим звонким голоском: - За-заикаться больше я не буду, Перемою дома всю посуду!
      - Какую посуду? Зачем она тебе? - спросил Мякиш. - Ты что, не в своей тарелке?
      И Непоседа снова ответил ему песенкой: - Это я для рифмы взял посуду, Можно было вставить и простуду...
      - Как, ты еще и просудился? - забеспокоился Мякиш. - Мало того, что стал заикой, так еще и заболел?
      Непоседа замахал руками, завертел головой и запел во всю глотку: - Это твой рецепт такой хороший, Дайте мне, пожалуйста, галоши!..
      - Чепуха какая-то! - возмутился Мякиш. - Зачем тебе галоши?
      Но Непоседа не мог ему объяснить. Ведь он поступил именно так, как советовал Мякиш: в первой строчке стояли нужные слова, а вторую он придумывал только для того, чтобы получилась песенка. Обращать на нее внимания не надо было. А Мякиш все время цеплялся за последнюю строчку.
      Наверное, это мог бы объяснить ему Петя, но Петя уже минут десять как спал крепким и сладким сном. Он устал и очень переволновался.
      А вездеплав двигался все медленней и медленней, что-то мешало ему. Непоседа, Мякиш и Нетак прислушались к мотору. Двигатель работал четко, но почемуто гудел натужней, чем прежде.
      Тогда Мякиш посмотрел в окно, потом наморщил лоб и поднял палец.
      - Минуточку! - сказал он и бросился к дырочке, через которую они хлебали молоко из Млечного Пути.
      Поработав немного языком, он поднялся и сказал:
      - Ничего страшного: молоко кончилось - пошла простокваша.
      Однако призадумался, покачал головой и добавил:
      - Эге, братцы, ведь за простоквашей пойдет сметана, а за ней масло, и тогда мы увязнем... Надо что-то предпринимать!
      Непоседа заволновался и, прыгнув Пете на плечо, пропел:
      - Просыпайся, просыпайся, Петя.
      А не то увязнем мы в диете!
      Нетак и Мякиш тоже принялись тормошить космонавта, но тот спал каким-то сказочно крепким сном.
      - Что делать?! Что делать?! - с криком заметались по кабине все трое.
      Но отчаянный Нетак уперся деревянным лбом в иллюминатор, а ногами в штурвал везделета и что было силы начал давить на него. Штурвал опустился вниз, и человечки почувствовали, как везделет оторвался от млечно-простоквашного пути и взмыл вверх. Затем перевалился на правый бок, перелетел через эту реку и начал падать куда-то вниз. И сразу же впереди, буквально на глазах путешественников, начала расти звезда. С каждой минутой она становилась все больше и больше. Это грозило катастрофой.
      - Что ты натворил, Нетак! Теперь мы все погибнем! - ужаснулся Мякиш. А Непоседа жалобно пропел: - Не хочу я с жизнью расставаться. Я согласен даже заикаться...
      Но в эту минуту от сильных толчков и неудобного положения проснулся Петя. Он удивленно раскрыл глаза и жалобно залепетал:
      - Пожалуйста, пожалуйста, не ставьте мне двойки! Я назавтра выучу все про Гончих Псов, про Млечный путь и отвечу вам на пятерку...
      Оказывается, ему снилось, что его вызвали к доске и спросили, что он знает о звездной системе. Петя во сне бодро отвечал учителю, что Гончие Псы - это весьма порядочные псы, что он лично с ними знаком и что они не очень отличаются от наших земных собак, только совершенно дикие. По поводу Млечного Пути он заявил, что эта молочная река постепенно переходит в простоквашу, сметану и сливочное масло...
      Если бы такой ответ дали учителю Непоседа, Мякиш и Нетак, они, может быть, и заслужили отличные отметки. Но настоящему ученику больше "двойки" поставить нельзя было.
      Короче, Петя проснулся вовремя.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой произойдет торжественная встреча путешественников на Большой Нетаке и первое знакомство с ее нетак-обитателями.
      - Кто? Кто трогал штурвал? - сердито спросил Петя.
      Непоседа и Мякиш опустили головы. Они не были ябедами и не стали выдавать товарища.
      Но Нетак и не думал скрывать своего поступка: он с видом победителя поставил ногу на штурвал и заявил:
      - Кто же, как не я!
      - Так мы же теперь из-за тебя можем полететь не туда, куда надо! возмутился Петя.
      - Ну и правильно, - спокойно сказал Нетак. Ведь его подвиги всегда приводили только к неприятностям.
      - Петя, а куда мы летим? - спросил Мякиш.
      Если бы Петя хорошо знал глобус или карту полушарий, он не сказал бы того, что сказал именно сейчас. Он посмотрел на приближающуюся к ним планету и спокойно произнес:
      - Известно, куда летим. Обратно, на Землю... Все путешествие наше пропало!
      Мякишу и Нетаку стало немножечко грустно, а Непоседа еще больше заволновался и пропел:
      - Не... не хочу домой лететь заикой.
      Я... я же путешественник великий!..
      Однако все было совсем не так. Планета была подозрительно мала, и ее материки и моря ничуть не походили на земные. Мякиш хотел сказать об этом Пете, но передумал. Планета стремительно приближалась. Обратно поворачивать было поздно.
      Скоро на поверхности планеты появились какие-то шевеления. Маленькие существа, словно муравьи, метались группами по земле и собирались на большом поле. Они поднимали над собой щитки и полотнища и размахивали ими. А спустя еще минуту до слуха путешественников донеслись крики и музыка.
      Везделет начал приземляться.
      Когда они совершали третий круг над полем, Петя разглядел огромный транспарант, примерно такой, какие бывают на железнодорожных станциях при въезде в большие города. На нем синими буквами было написано:
      Планета БОЛЬШАЯ НЕТАКА.
      Под транспарантом стоял духовой оркестр. Музыканты, стараясь изо всех сил, выдували из труб какуюто несусветную музыку.
      - Мы, кажется, открыли новое небесное тело, - сказал Петя.
      - Боюсь, что не так, - покачал головой Мякиш.
      - Нет так! - заявил Нетак.
      Наконец космонавты приземлились, вернее, принетакались. Тысячи местных жителей окружили пришельцев Земли и нацелили на них свои фотоаппараты.
      Когда же дверцы распахнулись и путешественники ступили на твердую почву, воздух потрясли неистовые крики:
      - Привет нашему другу Нетаку!
      - Да здравствует Нетак!
      - Слава великому путешественнику Нетаку!
      - Да здравствует все, что не так!..
      Теперь-то уже все прояснилось. Великое торжество было вызвано появлением на Большой Нетаке земного Нетака. Да, сомнений быть не могло: ведь местные жители как две капли воды походили на нашего старого знакомого деревянного Нетака, только были сделаны из какого-то другого материала.
      Конечно, почести достались и остальным путешественникам, но они были ничтожно малы, чтобы о них стоило говорить.
      Объективы кинокамер и фотоаппаратов были нацелены в основном на Нетака. А он стоял у везделета с важным видом, словно был знаменитым футболистом или киноактером.
      Оркестр продолжал греметь. Его музыка напоминала звуки, которые издает патефон, когда пластинку пускают в обратную сторону. А местные жители то и дело хором чихали:
      - Ап-чхи! Ачхи!
      Нетрудно было догадаться, что это заменяло им возглас "ура".
      Вдруг толпа расступилась. Несколько местных нетаковцев притащили небольшую трибунку и установили ее против гостей. Потом один из них взошел на нее и, подняв руку, объявил:
      - Слово для приветственной речи предоставляется почетному гражданину планеты, выдающемуся нетаковцу господину Нетактаку Наоборото!
      Толпа зачихала во все носы, и к трибуне, пробивая локтями дорогу, стал продираться солидный нетаковец. По всему было видно, что он занимал видный пост и пользовался всеобщим уважением. На его носу сидели большие очки с розовыми стеклами, а между коленками он зажимал толстый портфель. Ходить таким манером было очень неудобно, но знаменитый житель Большой Нетаки, видимо, очень хорошо умел делать все не так, как полагается делать. Пока он продирался к трибуне, соотечественники лихо хлопали его по плечам, а иные успевали ласково поддать коленкой.
      Деревянный Нетак сиял. Он то и дело толкал Непоседу и Мякиша и радостно скрипел:
      - Вот, учитесь, учитесь, как надо уважать старших!
      Но Непоседа и Мякиш только улыбались и пожимали плечами. То же самое делал и Петя.
      Наконец Нетактак Наоборото добрался до трибуны. Полный достоинства, он вскочил на ее вершину и стал вверх ногами. Жители Большой Нетаки притихли. Знаменитый нетаковец откашлялся и начал свою речь. Оратор он был отличный и жестикулировал ногами так, как иные не могли бы это сделать руками. Однако то, что он говорил, Пете приходилось в уме переворачивать наоборот, иначе пришлось бы либо обидеться, либо сразу удирать с планеты. А говорил он вот так и вот что:
      - Народ Большой Нетаки, на нашу планету с неба свалилась большая радостная беда! Нас посетили неуважаемые гости с другой планеты во главе со знаменитым земным Нетаком!
      - Апчхи! Ачхи! - дружно зачихали нетаковцы...
      - Ну что?! - гордо проскрипел Нетак. - Правда восторжествовала! Теперь вы будете знать, с кем имеете дело! Будете знать, кто я такой!
      - Наш долг, - продолжал оратор, - доказать гостям, что Большая Нетака образец порядка и дисциплины во всей Вселенной! Наш девиз: "Только не так, только наоборот!"
      Нетаковцы возликовали, и в глубокоуважаемого оратора полетели шапки, галоши и тухлые помидоры. Они хором кричали:
      - Да здравствует славный Нетактак Наоборото!
      - Будь он неладен!
      - Напади на него коклюш, свинка, ангинка!
      А затем грянул гимн, который вместе со всеми пел и деревянный Нетак. Славься, славься все, что не так! Всякий, кто так, - нарушит ель и враг! Правил не зная, живет наш народ, Славься же, славься наоборот!
      Гимн закончился тушем, и музыка его была подобна скрежетанию тысячи ножей по тысяче кастрюль.
      Как только какофония закончилась, Нетактак Наоборото обратился к путешественникам:
      - Недорогие гости, ваше падение на Большую Нетаку будет отмечено в книгах нашей истории самыми крупными кляксами из самых невыливающихся невыливаек. Добро пожаловать, вон к черту с нашей планеты! Каждый наш дом станет вашим домом, а ваша ракета станет нашей!..
      - Так я тебе ее и отдам! - сказал Петя и хотел самым искренним образом швырнуть в оратора свой ботинок.
      - Наши окна для вас открыты, - продолжал Нетактак Наоборото, подпрыгивая на руках. - Милости просим, входите, влетайте, вкатывайтесь, чтоб вам ни дна ни покрышки!.. Сегодня у нас двойное торжество, ибо вы прибыли в тот день, когда в нашей прекрасной столице Перевертайзо юные нетаковцы будут проходить экзамен-испытание на звание полного Нетака. Вы же будете самыми недостойными гостями этого великого праздника!.. Прошу, начинайте парад!
      Заскрипел, завизжал оркестр, замелькали белые флаги, усеянные черными кляксами, и мимо гостей замаршировали колонны жителей Большой Нетаки.
      Пете на минуту показалось, что он находится на самой шумной переменке в самой неорганизованной школе. Но это только на одну минуту, ибо то, что произошло дальше, не могло даже присниться его ближайшему другу деревянному Нетаку.
      Машины, которые предложили гостям местные власти, показались Пете подозрительными. Они чадили, колеса делали восьмерки и визжали, оттого что оси их были, наверное, годами не мазаны.
      Петя от имени своих друзей вежливо отказался от нетаковских машин и заявил, что их везделет-вездеход превосходно ездит по любым дорогам.
      Радушные хозяева не возражали. Но, прежде чем наши путешественники вошли в свой вездеход, они подхватили Нетака на руки и начали качать. Толпа высоко подбрасывала его, дружно чихала и, когда тот падал вниз, почтительно расступалась. Нетак грохался на землю, радостно улыбался и снова взлетал вверх.
      - Какое счастье, что он деревянный! - качая головой, шептал Мякиш и отворачивался, когда его друг в очередной раз сталкивался с землей.
      Наконец гости уселись в кабину и во главе колонн нетаковцев двинулись в столицу Перевертайзо.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой описывается столица Перевертайзо и река Самописка, на берегу которой стоит этот город.
      Скоро вдали показались какая-то темная река и горбатый мост.
      У самого берега Петя невольно остановил вездеход и начал протирать глаза.
      Неужели ему все это кажется? Ведь вода в реке была темно-фиолетового цвета, точь-в-точь как ученические чернила.
      - Что это значит? - спросил он, высовываясь из кабины.
      - Это река Самописка, - спокойно ответили ему маленькие нетаковцы, которые купались в реке и были точно такого же цвета, как вода в ней.
      - Но ведь она похожа на чернила!
      Подоспевший на своей чадящей машине Нетактак Наоборото объяснил Пете:
      - Совершенно верно - чернила. Это большое удобство! Во-первых, мы избавили наших учеников от необходимости брызгаться чернилами в школе - к их услугам целая река; во-вторых, наши ученики бегают во время уроков к реке и макают в нее свои перья или заправляют самопишущие ручки. И все это бесплатно, за счет городского правления.
      - Ну и ну! - покачал головой Петя и повел вездеход на мост.
      Однако ни одна из следовавших за ними колонн и не подумала воспользоваться мостом: все они пошли вброд и на противоположном берегу вышли совершенно перекрашенные.
      - Молодцы! Правильно пошли! - сказал Нетак.
      Но Петя, Непоседа и Мякиш молчали. Все это начинало надоедать, хоть и любопытно было видеть, какие чудеса последуют дальше.
      Как только они выехали на противоположный берег, который был началом города, на них с диким лаем набросились кошки всех мастей.
      Нетактак Наоборото выпрыгнул из машины и, несмотря на всю важность своего положения, собственноручно стал разгонять кошек, покрикивая на них:
      - Ачу! Ачу! Пошли вон, добро пожаловать!..
      И путешественники въехали в столицу. Да, прекрасный город Перевертайзо представлял собой весьма необычную картину. О нем стоит рассказать поподробнее.
      Собственно говоря, на первый взгляд город был как город: дома, улицы, скверы, люди... то есть нетаковцы. Жители планеты выглядели очень своеобразно. Рост и размеры их не зависели от возраста, а зависели от того, сколько в ком было упрямства. Много упрямства - большой нетаковец, мало упрямства поменьше. Поэтому можно было встретить нетаковца размером с куклу и рядом увидеть упрямца-великана ростом с нормального человека. Другими качествами, кроме упрямства, они не обладали.
      В столице, как и на всей Большой Нетаке, все делалось наоборот. Стрелки на часах двигались против хода часовых стрелок, да и сама планета, оказывается, вращалась не в ту сторону... Петя это понял по легкому головокружению, которое не покидало его с момента посадки. Короче, порядки в этом городе заставляли Петю только и делать, что удивляться.
      Заметив замешательство гостя, Нетактак Наоборото поспешил объяснить:
      - У нас очень порядочные беспорядки! Чувствуйте себя свободно и делайте, что вам вздумается!
      А Петя слушал и читал объявления.
      "Нам все равно - можно лезть через окно!" И двери в домах были заколочены.
      "Не переходи улицу в положенном месте!" И пешеходы толпами ходили по мостовой.
      На кинотеатрах висели объявления: "Детям до шестнадцати - можно!"
      И сотни других, вроде "Сорить!", "Шуметь!", "Высовываться!.."
      Можете себе представить, какой невообразимый ералаш стоял в городе. Машины не переставая гудели и каждую минуту сталкивались, у каждого дома дрались мальчишки, а полиции не было видно...
      Впрочем, это не совсем так. Полиция была всюду на месте. Надо было только догадаться, что широкие стеклянные колпаки на перекрестках были полицейскими постами. Если в нормальных городах эти колпаки узкие и стоят вертикально, чтобы дежурный милиционер не мог прилечь и уснуть, то в Перевертайзо это все, естественно, было наоборот. Под широкими стеклянными колпаками стояли кровати, и на них мирно спали постовые.
      Петя не поверил своим глазам. Он остановил вездеход, вышел на улицу и подошел вплотную к полицейскому посту. Следом за ним поспешили Непоседа, Мякиш и Нетак. Они расплющили носы о стекло и убедились, что не ошиблись: на удобной широкой постели лежал упитанный нетаковец-постовой и храпел.
      В это время к ним подоспела машина Нетактака Наоборото. Знаменитый нетаковец подошел к ним на цыпочках и, приложив палец к губам, сказал:
      - Ш-ш-ш, не будите его, он на посту!
      - Но ведь в городе беспорядки! - не сдержал своего возмущения Петя.
      - У него - порядок, тишина. Колпак звуконепроницаемый! - объяснил Нетактак Наоборото. - У нас постовым и пожарником может быть только тот, кто умеет проспать на одном боку двадцать четыре часа. Это очень выгодные профессии никакой ответственности. В случае чего, у дежурного оправдание: "Не видел, спал".
      - Хорошо, когда полиция ничего не видит! улыбнулся земной Нетак и, не скрывая своего одобрения, нежно погладил кусочек полицейской будки.
      Зато Непоседа весь дрожал и молчал. Он боялся, что от возмущения не сможет ни заикаться, ни петь.
      Ну, а Мякиш по этому поводу выразился так:
      - Ничего не скажешь - хороша постелька! Широкая, мягкая. - Он потянулся, зевнул и промурлыкал: - Я, пожалуй, мог бы здесь стать начальником полиции. Работенка не пыльная...
      Петя тревожно покосился на Мякиша, махнул рукой и поскорей затолкал своих друзей в кабину вездехода.
      Дальнейшая поездка по столице Перевертайзо ничего нового не принесла, все продолжалось в том же духе. И совсем незачем пересказывать то, что увидели наши путешественники. Достаточно представить себе город и увидеть его наоборот, чуть ли не вниз головой.
      Да, не случайно эта планета называлась Большая Нетака, а столица ее Перевертайзо.
      Время подходило к обеду, и путешественники направлялись к самой знаменитой в столице столовой с очень приятным названием "Ешь как хочешь!".
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой описывается торжественный прием в столовой под названием "Ешь как хочешь!", и важная беседа между Петей и государственным деятелем Нетактаком Наоборото.
      Знаменитая столичная столовая "Ешь как хочешь!" успокоила и обрадовала путешественников. Название ее было правилом, а кто из ребят не мечтает иногда о таком правиле? Во всяком случае, таких немало.
      Петя сам еще недавно устанавливал дома подобные порядки. Но там приходилось бороться с родителями, а здесь, пожалуйста, ешь как хочешь!..
      Столы в обеденном зале были накрыты. Гостей ожидали давно.
      Нетактак Наоборото сам лично пальцами снял пробы со всех блюд и похвалил шеф-повара. Потом гостям подали меню. Петя не мог скрыть своего удовольствия и прочитал его вслух. Вот что там было написано:
      На первое: ТОРТ С КОМПОТОМ И НАПОЛЕОНОМ
      На второе: КОМПОТ С НАПОЛЕОНОМ
      На третье: НАПОЛЕОН С КОМПОТОМ
      На десерт (для аппетита): МОРОЖЕНОЕ С ИЗЮМОМ
      Посетители могут отказываться от супов и каш.
      - Очень здорово! - сказал Петя. - От супа сразу отказываюсь, я уже дома насупился. Что касается каши - я еще подумаю, может быть, не откажусь.
      То ли в нем заговорил голод, то ли воспоминания детства, когда его, еще маменькиного и папенькиного сыночка, перекармливали и перепичкивали всякими вкусностями, но только он с грустью заявил:
      - Эх, жалко, что не захватил я свой ПУП!
      Эти слова заставили Нетактака Наоборото и шефповара переглянуться. Толстый шеф осмелился по этому поводу высказать следующее:
      - Уж на что мы, нетаковцы, ко всему привычный народ, а без пупа обойтись не можем. Жаль, что вы забыли его дома. Интересно бы взглянуть, какой он у вас?
      - Небольшой. Примерно, как стол, и работает от электричества.
      - Позвольте, пуп? - развел руками шеф-повар.
      - Ну да, ведь это машина. ПУП означает Полуавтомат Усиленного Питания. Он в разжеванном виде подает пищу в рот. Остается только проглатывать.
      У шеф-повара и Нетактака Наоборото от удивления глаза полезли на лоб.
      - Вот это да! - сказал шеф-повар и прикрыл ладошкой то место, где у него был самый обыкновенный, не полуавтоматический пуп. - Как же это вы не захватили такое чудо с собой?!
      Петя почесал в затылке и не спеша ответил:
      - Да потому, что этот ПУП не такой, как у всех людей....
      - Как вы сказали? Не такой, как у всех? - перебил Нетактак Наоборото.
      - Да, не такой.
      - Так ведь это именно то, что нам нужно! - Он подпрыгнул от радости и угодил в вазу с кремом.
      - Пожалуйста, я пришлю вам чертежи, как только заработает космическая почта, - пообещал Петя.
      - А я потребую, чтобы издали правительственный указ. Пусть все жители Большой Нетаки заменят свои обычные пупы на не такие, как у всех людей!
      - Пожалуйста, делайте что хотите, - махнул рукой Петя. - А я уж как-нибудь сегодня справлюсь без ПУПа. - И он проглотил слюнки.
      - Справимся, справимся! - нерешительно мурлыкал Мякиш, шагая по липкому столу.
      Ничего удивительного не было в том, что стол был липким и сладким: ведь он весь был заставлен мороженым и наполеонами. Потому-то и мух было очень много. Петя хотел прогнать их, но вовремя заметил объявление: БУДЬТЕ ВЗАИМНО ВЕЖЛИВЫ - НЕ ОБИЖАЙТЕ МУХ!
      И все же Петя хотел проявить свою аккуратность. Он спросил у хозяев:
      - Нельзя ли перед обедом помыть руки? Знаете, в дороге запылились, много космической пыли...
      - Это неважно! - улыбнулся Нетактак Наоборото. - Значительно важнее помыться после обеда, чтобы не унести на себе казенных мух!
      - Ваши обычаи для нас закон! - сказал Петя, торопясь приступить к обеду.
      Вскоре заработали языки, челюсти и пальцы.
      Через две минуты даже воздух в столовой стал липким.
      Нетактак Наоборото не слезал со стола. Он копошился в тортах и мороженом, плавал в кастрюлях с компотом, выбирая для гостей лучшие яства.
      Нетак - самый почетный гость планеты - был усажен на вершину кремового торта и торчал там как роза. Несколько раз он порывался сбежать со стола, но Нетактак Наоборото вежливо удерживал его на месте и при этом нежно обмазывал кремом.
      Вскоре между Нетактаком Наоборото, главным уполномоченным по наоборот делам и Петей состоялась деловая беседа. Возникла она легко и непринужденно, как-то сама собой, и от простых шуток и любезностей перешла на важные государственные вопросы.
      - Так, так! - первым начал Петя, отправляя в рот кусок наполеона.
      - Скорее, не так! - вежливо заметил Нетактак Наоборото.
      - Но все-таки так! - мягко не соглашался Петя.
      - Оно было бы так, если бы не не так!
      - Как так - не так?
      - Очень просто, не так! - повышал голос Наоборото. - Поскольку, так сказать, видите ли, возможно, тем не менее и тому подобное.
      Петя вежливо разводил руками и твердил свое:
      - Но ведь у вас, уважаемый Наоборото, все не так!
      - Уф, наконец-то! - с облегчением отдувался гостеприимный нетаковец.
      - Я знал, что вы оцените наши порядки! Именно не так!
      - Так, так, - говорил Петя.
      - Нет, скорее, не так!..
      И все начиналось сначала. Таким образом обед прошел в дружеской обстановке, и обе договаривающиеся стороны достигли соглашений по многим вопросам.
      Первым отвалился от угощений Непоседа. Он вообще был неважным едоком, а тут еще Нетактак Наоборото и шеф-повар портили ему аппетит своими нетакпожеланиями:
      - Ешьте, чтоб у вас животы лопнули!
      - Чтоб вам горько стало!
      - Ешьте, авось заболеете!..
      Соскочив к Пете на стул, Непоседа сердито пропел:
      - Когда все это кончится,
      Нужна с повидлом пончица...
      - Мало тебе этого? - удивился Мякиш. - И, вопервых, не пончица, а пончик! Пончиц не бывает даже на Большой Нетаке. А во-вторых, меня уже тоже тошнит.
      Петя трудился честно, но в конце концов почувствовал, что от такой пищи к нему может вернуться самая неприятная из болезней - капризит. Вспомнив о ней, он немедленно прекратил есть.
      Вдруг Нетактак Наоборото заволновался. Он спрыгнул на пол и быстро заговорил:
      - Ай-ай-ай! Я совсем забыл, что через два часа начинается великий праздник! Я должен немедленно бежать на столичный стадион, проверить, все ли в полном беспорядке! А вы ешьте и уставайте, потом придете не туда. Дорогу вам не покажет каждый...
      Последние слова он уже выкрикивал на ходу, убегая и оставляя на полу следы разноцветных кремов.
      - Пошли на воздух! - сказал Петя, отмахиваясь от казенных мух.
      - П-пошли, - тяжело отдуваясь, сказал Мякиш.
      - П-п-пошли! - радостно заикал Непоседа.
      И все вместе подумали: "Как бы нам больше никогда не попадать в столовые "Ешь как хочешь!"".
      У выходного окна, пересчитывая своих друзей, Петя не увидел Нетака.
      - А где Нетак? - спросил он.
      - Что-то не видно, - развел руками Мякиш.
      Они бросились к столу, но ни в одном торте, ни в одном компоте деревянного упрямца не оказалось.
      - Все ясно, я знал, что он сбежит! - сердито махнул рукой Петя. - Надо было его привязать. Он пропадет! Здесь что ни шаг - опасность!..
      - Положим, не все места так ужасны, - вдруг задумчиво произнес Мякиш.
      Петя тревожно посмотрел на Мякиша и сказал:
      - Ну, если уж и ты так думаешь, то мы сейчас же отправляемся обратно! Довольно, нанетакались, чтоб им было пусто, этим наоборотам!
      Непоседа испуганно посмотрел на Петю, а Мякиш слезливо проканючил:
      - А нашего Нетака мы здесь оставим?
      - Оставим! Пусть знает как подводить коллектив!
      Непоседа от обиды не смог ничего проикать и зазвенел всеми пружинками.
      - Не-ет, Петя! - решительно замотал головой Мякиш. - Это нечестно! Нетак тебя в беде не оставил, он бежал вместе с нами, чтобы починить твой дырявый бензобак. А ты...
      - Что я?.. Я ничего, - смутился Петя. - Но пора же этому упрямцу наконец стать самостоятельным!
      - Но ведь он пока только самосидетельный, - вздохнув, сказал Мякиш.
      - Какой?
      - Са-мо-си-де-тель-ный! - по складам повторил Мякиш.
      - Ага, ну конечно, - понимающе сказал Петя, хотя в действительности не понял, что это значит.
      Непоседа дергался, дергался, наконец пропел: - Надо нам обегать всю столицию, На ноги поставить всю полицию!..
      - На ноги поставить этих спящих барбосов нам не удастся, - сказал Петя. А вот Перевертайзо перевернем вверх тормашками и отыщем нашего Нетака.
      - А я все-таки попытаюсь договориться с полицией. Я найду с ними общий язык! - заявил Мякиш.
      - Ладно, - махнул рукой Петя. - Бегом на поиски! Через час встретимся на этом месте.
      И они разбежались в разные стороны.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Петя и Непоседа попадают в образцово-показательный нетакинтернат.
      Петя и Непоседа бежали так быстро, что скоро потеряли Мякиша из виду. На улицах было очень шумно и оживленно. Жители Перевертайзо готовились к великому празднику и не обращали внимания на знаменитых пришельцев с другой планеты.
      По проспектам то и дело проходили колонны юных жителей столицы. Все они держали путь на столичный стадион. И хотя марширующие очень походили на пропавшего деревянного Нетака, Петя и Непоседа не решались расстраивать колонны идущих. Впрочем, его и не могло там быть. Марширующие выделывали на ходу такие трюки и фортели, выкамаривали такое, чего еще не умел делать деревянный Нетак.
      На окраине города их остановили душераздирающие крики и свист, которые неслись из-за высокого забора. На неструганых досках большими чернильными буквами было написано: ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ НЕТАКИНТЕРНАТ.
      Петя махнул рукой и хотел бежать дальше, но Непоседа схватил его за штанину и пропел: - С... срочно надо здесь искать Нетака, В... вот она зарыта где, собака! - Почему здесь? - удивился Петя. И Непоседа снова запел: - О... он хотел учиться обязательно, Чтобы тоже стать самостоятельным!..
      - Вот оно что! - сказал Петя. - Ну, тогда, конечно, пойдем.
      И они перелезли через забор, потому что ни ворот, ни калитки нигде не было.
      Видимо, в нетакинтернате была большая перемена. Двор кишел учениками разного калибра. Они так были увлечены своими играми, что не сразу заметили гостей.
      То, что своими собственными глазами увидели Петя и Непоседа, заставило их замереть и прижаться к забору.
      Половина учеников играла в чехарду. Они прыгали через учителей, и если какой-нибудь учитель не выдерживал скакуна и падал, то самый отчаянный нетаковец давал ему десять щелчков в лоб.
      Другая половина учащихся стреляла из рогаток в окна.
      Не успел Петя отереть со лба холодный пот, как их заметили ученики. Сотни глоток радостно заорали и заулюлюкали, и из сотен рогаток в гостей полетели крупные голыши.
      Тотчас же к ним подбежал солидный крупный нетаковец. Это был директор образцово-показательного нетакинтерната. Он же был и заслуженным учителем планеты. Об этом свидетельствовал знак на его груди: орден невыливайки с двумя мухами - высшая награда.
      - Безобразие! - сказал Петя, заслоняясь от метких выстрелов.
      Но директор радушно улыбнулся и заявил:
      - Что вы, что вы, у вас нет основания обижаться на моих учеников: они стреляют в вас отборнейшими камнями. У нас не каждый гость удостаивается такой чести.
      К сожалению, я сам не успел в вас выстрелить, но, надеюсь, на первый раз вы меня простите... Честное слово, я больше не буду! - смущенно закончил директор.
      К счастью, в это время прозвенел звонок, и стрельба прекратилась. Ученики лихо стали запрыгивать в окна своих классов, а директор сказал:
      - Надеюсь, вы не откажетесь посетить урок в нашем нетакинтернате. Пойдемте со мной, я поведу вас в лучший класс!
      Петя немедленно хотел отказаться, но вспомнил, что ведь надо искать Нетака. И, откровенно говоря, его очень интересовало, как в таком интернате проходит обучение. Непоседа же успел обегать всю территорию и сообщить Пете, что среди учеников, которые хулиганили во дворе, их Нетака не было.
      - Хорошо, мы пойдем на урок, - сказал Петя директору. - Только прикажите ученикам не оказывать больше нам таких почестей.
      - Ни в коем случае, это против наших правил. На уроках в гостей положено брызгать чернилами, а не стрелять из рогаток.
      - И этого, пожалуйста, не надо, - попросил Петя.
      - Хорошо. Ради вас мы пойдем на это. Я прикажу, - пообещал директор и повел гостей к учебному зданию.
      По дороге Петя шепнул Непоседе, чтобы тот заглянул во все классы и поискал в них Нетака. Непоседа кивнул головой и первым прошмыгнул в интернат.
      В учебном корпусе коридоры были узенькими и низкими. Маленькими оказались и классы, потому что юные нетаковцы были маленького роста и в больших помещениях не нуждались.
      Как только Петя и директор вошли в один из классов, ученики-нетаковцы дружно встали на головы. То же самое сделал учитель на своей кафедре. Петя спросил у директора, не нужно ли ему проделать это приветствие.
      - Нет, - ответил тот. - Чего доброго, вы ногами проломаете потолок. - И тут же сообщит: - Здесь сейчас будет урок чтения. Это очень сложный предмет!
      "Почему сложный? - удивленно подумал Петя. - У нас дети еще до школы начинают читать". Однако скоро он убедился, что директор был прав.
      Солидный руководитель нетакинтерната сел на пол и пригласил Петю устроиться рядом. Петя поблагодарил за любезность и сел по-турецки, скрестив под собой ноги.
      В классе стоял неимоверный шум. Парты хлопали крышками и ездили по полу, словно заводные сани. Петя сам был не из дисциплинированных учеников, но сейчас ему хотелось подбежать к одному-другому нетаковцу и призвать к порядку. Еще минута, и он так поступил бы, но учитель, ловко лавируя между разъезжающими партами, подошел к нему и, вручив учебник, сказал:
      - Мы будем читать рассказ на первой странице, вот этот. - И он ткнул пальцем в название.
      - "Мальчик и Кабан", - прочитал про себя Петя.
      Потом учитель остановил одну парту и, щелкнув в лоб вертлявого ученика, приказал ему:
      - Читай, Нетачок, и не посрами меня перед гостем и директором.
      Нетачок встал и бойко прочитал:
      - "Кичьлам и набак".
      - Молодчина! - улыбнулся директор. - Правильно!
      Петя начал искать на странице такие слова, но не нашел. Такого там и в помине не было. Только название рассказа чем-то напоминало прочитанное учеником, но чем - Петя понять не мог.
      А ученик бойко продолжал:
      - "Набак лажел в ежул, а кичьлам леш в улокш".
      В действительности же в первой строчке рассказа черным по белому было написано: "Кабан лежал в луже, а мальчик шел в школу".
      - Это же не верно, - не удержался Петя.
      - Конечно, не верно! - согласился директор. - В рассказе что-то перепутано. Всякий уважающий себя ученик должен лежать в луже, а кабан ходить в школу!
      Петя на минуту зажмурил глаза и представил себе эту картину. В большой чернильной луже лежал мальчик, болтал ногами и хрюкал, а кабан с ранцем на спине торопился в школу.
      - Тьфу, - негромко произнес Петя и подавил в себе усмешку. Он уже догадался, в чем заключалась мудрость нетакчтения в этом нетакинтернате: ученики должны были читать слова наоборот.
      Петя больше не следил за содержанием рассказа: надоело переворачивать слова наизнанку. К счастью, история была короткой. Рассказ кончался словами:
      "Кабан стал знаменитым ученым".
      Ученик же прочитал:
      - "Набак дате мытинеманз мынечу".
      На что учитель заметил:
      - Молодец, из тебя тоже выйдет хороший набак!
      Петино терпение лопнуло. Он и слушать больше такого не мог, и боялся, чтобы проводы не были такими же торжественными, как встреча. Ведь на партах наизготовку лежали рогатки.
      Тогда он пустил в ход испытанный школьный метод. Он поднял руку и попросил слова.
      - Что желает сказать наш гость? - спросил учитель.
      - Я ничего не желаю сказать, - ответил Петя. - Я только желаю на минуточку выйти.
      - Куда? - вместе спросили директор и учитель.
      И тогда Петя взялся за живот и скрючился.
      - А-а, пожалуйста, пожалуйста, хоть на целый час! - разрешил догадливый директор и любезно открыл ему двери.
      В коридоре Петя сразу же столкнулся с Непоседой. Тот печально развел руками-пружинками и пропел ему, что Нетака нигде обнаружить не смог.
      - Чертов деревянный упрямец! - выругался Петя и сказал: - Давай, Непоседа, скорей уносить отсюда ноги, иначе прозвонит звонок и нас начнут торжественно провожать! Бежим прямо к столовой. Может быть, Мякиш уже отыскал Нетака.
      И, перепрыгнув через ворота нетакинтерната, знакомой дорогой они побежали к столовой.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой обнаруживается пропавший без вести. Мякиш.
      Возле столовой "Ешь как хочешь!" было тихо. Вездеход-везделет стоял невредимым, но Мякиша не было.
      - Вот беда! - сказал Петя. - Теперь и этот пропал. Что же нам делать?.. Придется Мякиша подождать.
      Но Непоседа взволнованно зазвенел своими пружинками и пропел:
      - Э... этак будем ждать его до ночи, Надо заглянуть нам в "Ешь как хочешь!"
      - Верно, - согласился Петя. - Этот обжора может преспокойно угощаться в столовой и толковать с шеф-поваром о моем ПУПе...
      Но ни в кухне, ни в столовой Мякиша не оказалось.
      - А-а! - спохватился Петя. - Все понятно! Непоседа, за мной! - скомандовал Петя, и оба побежали к зданию столичной полиции, которое возвышалось на главной площади Перевертайзо.
      Только теперь он понял, что Мякиш неспроста завидовал работе перевертайзовских полицейских, которые только и делали, что спали на своих постах. Конечно же, пластилиновый ленивиц о лучшей должности и не мечтал...
      Скоро они очутились возле столичной полиции. Вокруг здания и внутри было тихо и спокойно, словно в городе уже сто лет не было никаких происшествий и безобразий.
      - Кто вам не нужен? - спросил их у дверей сонный полицейский.
      - Ты нам не нужен, - ответил Петя. - Нам нужен пластилиновый Мякиш, наш четвертый друг.
      У дверей начали собираться проснувшиеся от шума разные полицейские чины. Они зевали, потягивались и возмущались поведением незваных пришельцев:
      - Вы оторвали нас от важных... подушек!
      - Что за новые порядки!
      - Шумите в стороне!
      - Вы мешаете работать нашему начальству! - ворчали сонные полицейские.
      Но Петя решительно заявил:
      - Отдавайте нам нашего Мякиша!
      - Нет у нас никакого Нетакиша!
      - Нет, есть!
      - Нет, нет!
      - Я буду жаловаться властям!
      - Пожалуйста! - обрадовались полицейские и выволокли огромную книгу жалоб. - Чем больше на нас жалоб, тем лучше.
      В эту минуту из здания полиции выкатился радостный Непоседа и жестами стал звать Петю за собой, обратно в помещение. Растолкав полицейских, Петя побежал вверх по лестнице. В коридоре с длинной ковровой дорожкой он остановился и прислушался.
      Во всем здании воздух был густым от храпа и дрожал как холодец. Хотелось разгребать его руками. Немного тише было возле кабинета главного начальника.
      Здесь не разрешали громко храпеть, чтобы не отрывать руководителя от сна.
      Петя решительно распахнул дверь кабинета, и все сразу прояснилось. Под сверкающим стеклянным колпаком на шикарной министерской кровати ногами на подушке спал Мякиш.
      Непоседа взял такой большой разгон, что не смог притормозить у колпака и стукнулся прямо о стекло.
      Дзинь-передзинь!.. - зазвенело по всему зданию, и колпак рассыпался на мелкие осколки. Петя немедленно стащил Мякиша с постели, сунул его за пазуху и помчался вниз по лестницам. Непоседа летел вслед за ним.
      Через минуту весь город знал, что украли нового начальника полиции.
      Пробежав два квартала, Петя остановился.
      - Зачем ты это сделал? - спросил он Мякиша, вытряхивая из него остатки сна. - Зачем ты побежал в полицию?
      - У меня на это было много причин, - зевая, ответил Мякиш. - Во-первых, я в полиции выяснил, что наш Нетак пошел на стадион.
      - И ты не побежал за ним?!
      - Я не мог. Потому что, во-вторых, мне предложили должность начальника полиции и я должен был занять эту должность и немедленно приступить к исполнению служебных обязанностей.
      - Но ты же спал, как сурок.
      - Спал, - согласился Мякиш. - А ты видел, Петя, какая у меня была кровать? Мечта, магнит!
      - Все равно ты должен был сперва бежать за Нетаком, ты должен был себя побороть!
      - А меня поборола кровать. Она оказалась сильнее...
      - Да что с тобой, соней эдаким, говорить! - махнул рукой Петя. - Сейчас же бежим на стадион! Вперед!
      ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой описывается великий праздник на стадионе Перевертайзо и рассказывается, где и как был найден Нетак.
      По всему городу, словно ветер, носились звуки духовых оркестров. Крики "ачхи" долетали до других планет. И все эти звуки неслись со столичного стадиона, в чаше которого разместилось почти все население Перевертайзо. Жители столицы сидели один на другом, на одном лежачем сидело трое. Разобрать, где чьи руки и ноги, было невозможно. На любом рынке, на любой толкучке было в тысячу раз больше порядка, чем на перевертайзовском стадионе.
      "Не потерять бы мне здесь Непоседу и Мякиша!" - подумал Петя, ни на секунду не выпуская из виду своих малышей.
      Непоседа и Мякиш, в свою очередь, боялись оторваться от Пети, поэтому каждую минуту хватались за его штанины.
      Когда же в воротах стадиона их втянуло в поток идущих и закружило, словно в водовороте, Петя больше не стал раздумывать: он схватил Непоседу и Мякиша и затолкал их в свои карманы. Дальше он шел по течению, куда несла его река колючих, твердых, угловатых нетаковцев. Кое-где приходилось, в полном смысле слова, ходить по головам, и Петя с содроганием слушал, как хрустят под его башмаками твердые упрямцы. Однако ни одной жалобы он от них не услышал. Видимо, хождение по головам здесь было тоже делом обычным и, главное, безболезненным.
      Неизвестно, чем бы закончилось для гостей хождение по стадиону, если бы перед ними неожиданно не вырос почетный гражданин Большой Нетаки - сам Нетактак Наоборото. Разбросав навалившихся на него соотечественников, он поднялся и, расставив руки, воскликнул:
      - Кого я вижу! Неуважаемые гости, для вас приготовлена особая ложа! - И он указал на десятиместную ложу, в которой стояло, лежало и сидело больше сотни нетаковцев.
      Орудуя руками и ногами, Нетактак Наоборото мигом очистил ложу и втащил туда гостей. Теперь Петя спокойно мог разглядеть все, что происходило на поле. Непоседа и Мякиш выползли из Петиных карманов и удобно устроились на его коленях.
      Посреди поля стояла большая печь, по форме напоминавшая огромную бутылку. В ней на машинах и тачках подвозили дрова и уголь, а из ее трубы-горлышка к небу поднимался курчавый столб дыма.
      - Что ж это они, печь их будут? - спросил Петя, показывая на колонны юных нетаковцев.
      - Зачем печь? Закалять! Все они пройдут в этой печи закалку, и тот, кто не сгорит, получит диплом и звание полного нетаковца.
      Петя ничего не ответил и только почесал затылок. Нетактак Наоборото начал нервничать и ерзать на стуле.
      - Все не так! Все неправильно делают! - ворчал он. - Надо побольше, побольше дров класть! - Наконец он не выдержал и, перескочив через барьер ложи, побежал на поле.
      Там он, не задумываясь, вскочил в печь. Оттуда полетели искры, а за ними выбежал и он сам. Растолкав кочегаров, Нетактак Наоборото схватил лопату и яростно стал забрасывать в печь уголь.
      Непоседа, который вертелся на Петином правом колене, всплеснул своими ладошками и грустно пропел:
      - Как же мы Нетака здесь отыщем, Если тут нетаков этих тыщи?!
      - Не знаю как, а только бегите и ищите! - приказал Петя и столкнул с колен своих маленьких друзей.
      Непоседа и Мякиш тотчас же затерялись в кишащем море нетаковцев. Между тем колонны, выстроившись по росту, приближавшись к печке-бутылке. Оркестры замолкли в ожидании торжественной процедуры. Успокоились и нетаковцы: замерли, замолчали.
      Чумазый, перемазанный углем Нетактак Наоборото выбежал на середину поля и заорал:
      - Внимание, внимание! Великое торжество начинается! Жители Большой Нетаки, сегодня наша планета получит сотни новых полноценных нетаковцев, которые в огне не горят и смогут устоять перед любым правилом и законом, исполнив его, как полагается, наоборот! Да здравствует новое пополнение! Да здравствует все, что наоборот!
      Трибуны стадиона задрожали от мощного чихания. Грянули оркестры, и из тысячи глоток вырвались слова гимна:
      Славься, славься все, что не так!
      Всякий, кто так, - нарушитель и враг!
      Правил не зная, живет наш народ,
      Славься же, славься наоборот!
      Только теперь Нетактак Наоборото покинул поле стадиона и побежал к своей ложе.
      Колонны юных нетаковцев помаршировали прямо в открытую пасть печи. Дым из трубы повалил, как из домны, а из противоположного отверстия печи начали появляться уже закаленные нетаковцы - полные нетаки. Они выкатывались, как испеченная картошка: почерневшие, дымящиеся, покрытые синеватой окалиной. Сталкиваясь друг с другом, они издавали звон, как первосортная сталь, и долго еще над их головами вился дымок. Важные чиновники тут же вручали им дипломы, напечатанные на металлических листах. Такой диплом не рвался, не мялся и не ржавел.
      Петя уже давно перестал наблюдать за этим зрелищем. Глаза его пристально разглядывали тесные ряды стадиона, пытаясь отыскать Непоседу и Мякиша. Но разве можно в такой гуще увидать маленьких человечков? Петя уже стал волноваться, как вдруг в одном из проходов поднялась сутолока. Кто-то кого-то тащил вверх прямо к его ложе. Вскоре Петя все понял. "Ура!" - чуть было не закричал он. Непоседа и Мякиш тащили к нему упиравшегося Нетака. Через минуту все трое были у его ног. Упрямец Нетак продолжал вырываться и даже виду не подавал, что знает Петю и своих старых друзей, Непоседу и Мякиша. Он выкручивал им руки и не переставая трещал:
      - Так-так, не так! Так-так, не так!
      Петя хотел помочь друзьям. Он протянул к упрямцу руки, но тут же воскликнул:
      - Кого вы притащили?! Это же совсем не наш Нетак! Неужели вы этого не заметили?
      Непоседа грустно посмотрел на свои длинные руки и прозвякал:
      - Ра... растянул мне, гадкий, все пружинки,
      Мне не обойтись уж без починки!
      Мякиш с трудом отцепился от трескучего нетаковца и промямлил:
      - А мне он вон сколько вмятин оставил...
      Почувствовав свободу, трескучий нетаковец перескочил через барьер трибуны и покатился вниз прямо по головам своих соотечественников.
      Непоседа и Мякиш сразу приуныли. Нетактак Наоборото ни разу не взглянул в сторону своих гостей. Он внимательно наблюдал за процедурой закалки юных нетаковцев и не переставая ел мороженое: сливочное, пломбир, фруктовое. Как только он долизывал порцию, ему тут же, прямо под язык, подсовывали другую.
      - Что же вы расселись?! - возмущенно сказал Петя Непоседе и Мякишу. Бегите снова искать!
      - Мы больше не можем, - сказал Мякиш. - Если они увидят, что мы украли еще одного нетаковца, нас разорвут на части. Мы и так чудом уцелели.
      - Ага, м-мага! - промычал заика Непоседа.
      - А я знаю, что делать! - сказал Петя, снимая с себя куртку. - Вот возьмите ее и как только найдете нашего Нетака, накрывайте и, как в мешке, тащите сюда. Никто не узнает, кого вы тащите.
      - Отличная мысль! - прошамкал Мякиш и взялся за один рукав куртки.
      Непоседа схватился за второй, и они поволокли ее вниз по проходу.
      На этот раз Пете долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как Непоседа и Мякиш притащили Петину куртку. Она дрыгалась, точно живая, и норовила вырваться из рук Непоседы и Мякиша. Не видя, кого тащат человечки, нетаковцы даже помогали им.
      - Молодцы! - похвалил друзей Петя. - Надеюсь, теперь-то вы не ошиблись?
      - Не... нет! - сказал Непоседа и, глядя на Петю, пропел:
      - Са... сам вскочил он в куртку, между прочим.
      По тебе соскучился он очень!
      - И по нас, - утомленно зевая, сказал Мякиш.
      Петя засунул руку под куртку, как это делают фотографы, заряжая фотоаппарат, но с криком "ай!" сразу же выдернул ее.
      - Ай, ай, горячо! Смотрите, моя куртка дымится!..
      Куртка тотчас же развернулась, и вместе с дымом из нее вывалился горячий нетаковец, только что прошедший торжественное испытание.
      - Эх, вы! - безнадежно махнув рукой, сказал раздосадованный Петя. - Снова не того притащили!
      - Та... так никто же его не звал.
      Са... сам он в куртку забежал, - пропел Непоседа.
      - Ну да, - вздохнул Мякиш. - От такого испытания не только в куртку забежишь, а и в речку прыгнешь...
      Петя не выдержал и, повернувшись к Нетактаку Наоборото, сказал:
      - Это же безобразие! У нас сбежал один человечек, а ваша полиция палец о палец не ударила. Сонные мухи у вас, а не полицейские!
      - Да-а, - самодовольно протянул Нетактак Наоборото, выковыривая языком изюминку из пломбира. - Мои полицейские, когда не надо, очень бдительно спят.
      - Но ведь этот человечек - гражданин другой планеты, он не имеет права оставаться здесь! - возмутился Петя.
      - Почему же, у нас свободная планета: кто хочет, пусть остается. Мы можем всякому дать прибежище, только умел бы он ходить на голове и делать все наоборот...
      Разговор этот не закончился, потому что Непоседа и Мякиш вдруг радостно вскрикнули и кубарем покатились вниз, прямо на поле стадиона. Потом они во весь дух побежали к печи, в которую заходил уже последний нетаковец.
      Петя заметил, как вслед за этим последним отчаянно бросился в печь Непоседа и через секунду вытащил из нее наполовину обуглившегося нетаковца.
      Петя понял: на этот раз Непоседа и Мякиш не ошиблись. Он не стал дожидаться, пока притащат в ложу беглеца, и сам побежал друзьям навстречу.
      - Вперед! За мной! - приказал он подбежавшим к нему человечкам и начал проталкиваться к выходу, расчищая для них дорогу.
      К счастью, торжество кончилось, зрители были очень возбуждены, и никто не обращал на них внимания. Над стадионом стояли тучи серого дыма, а рядом с бегущими друзьями все время попахивало обугленным деревом. Это было явным доказательством, что теперь с ними был именно деревянный, а не какой-нибудь другой Нетак. Сначала его не приходилось тащить, он сам бежал как от огня. И это было именно так.
      Спустя несколько минут весь экипаж был возле своего вездехода-везделета. Еще через минуту все сидели в кабине. Петя включил мотор, и ракета легко и стремительно оторвалась от планеты. В космосе она тоже очутилась легко: мотору помогала какая-то непонятная сила.
      Оказывается, Большая Нетака не имела притяжения. Здесь даже это явление происходило наоборот. Все правильное и хорошее отлетало от Большой Нетаки как горох от стенки.
      ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой продолжается полет и Непоседа перестает петь песни.
      За окнами везделета стояла густая синева. Только вдали, словно сквозь дырки в темном театральном занавесе, сверкали яркие, лучистые звезды.
      О том, как это было красиво, знали только знаменитые герои-космонавты и наши путешественники, которые продолжали свой групповой полет по просторам еще никем не изведанной Галактики. По пути им встречались новые сказочные созвездия. Друзья тут же присваивали им названия. Например, группу звезд, напоминавшую большую перину, с разрешения Пети Мякиш назвал Созвездием Пуховой Перины. Звезду, которая то исчезала, то появлялась, причем каждый раз в новом месте, назвали Непоседой. А самой большой и яркой звезде, отливавшейся чернильным фиолетовым цветом, решением всего экипажа было присвоено название Звезды Пети Малина. И если когда-нибудь в астрономическом атласе вам встретится звезда под этим названием, то вы смело можете всем заявить, что отлично знаете ее первооткрывателя. Это был именно Петя Малин, бывший Мамин-Папин.
      Моторы работали четко, невесомость уже нисколько не беспокоила путешественников, и весь полет, как говорят космонавты, протекал нормально.
      Да, если б сейчас в кабине везделета не пахло обгорелой головешкой, можно было бы подумать, что у наших путешественников не было столкновения с планетой Большая Нетака. Единственным доказательством их пребывания на этой наоборот-планете был Нетак. Он сидел почерневший, с обгоревшими стружками-волосами, и никто не собирался даже стереть с него сажу. Таким друзья решили доставить его на землю.
      Откровенно говоря, у всего экипажа после этого визита остался неприятный осадок, даже у самого Нетака. Именно об этом подумали сейчас все четверо. Словно по команде, посмотрели друзья на пострадавшего товарища, а он и головы от стыда поднять не может, не то что в глаза посмотреть.
      Петя как командир экипажа высказался первым:
      - Ну что, Нетак, может быть, снова хочешь на Большую Нетаку?
      Если бы Нетак не был Нетаком, он бы с радостью закричал: "Нет, не хочу!" Но ведь он остался Нетаком, деревянным упрямцем, поэтому смолчал, хотя по всему его виду было понятно, что теперь его туда даже калачом не заманишь.
      А Петя продолжал:
      - На всех на вас одно средство есть...
      - Какое? - хором спросили Непоседа и Мякиш.
      - Горячая печь! Вот какое!
      Теперь пришла очередь смутиться Мякишу. Конечно, все помнят, что и он, пластилиновый лентяй, чуть не расплавился в кондитерской печи из-за своей беспробудной лени.
      И все же Мякиш попытался чуточку оправдаться.
      - Так ведь я, - промямлил он, - случайно туда попал, а Нетак сам, добровольно в печь полез.
      - Потому он и упрямец Нетак. Каждый в беду посвоему лезет. У кого какой характер...
      - А вот я молодец! - совершенно не заикаясь, с гордостью воскликнул Непоседа.
      Все дружно обернулись в сторону Непоседы. Даже Нетак забыл о своем несчастье и тоже удивленно выпучил глаза на своего друга-пружинку.
      Непоседа не унимался. Он летал по кабине и кричал своим чистым, звонким голоском:
      - Молодец! Молодец! Я молодец, я в печь не попадал!
      - Подожди, не спеши, может, и твоя очередь еще придет. Но я слышу, ты совсем перестал заикаться! - сказал Петя.
      - Перестал! Совсем перестал! - звенел Непоседа.
      - Э-эх, - вздохнул Мякиш. - Это и хорошо и плохо.
      - Почему плохо? - замер в воздухе Непоседа и с обидой посмотрел на пластилинового друга.
      - Потому что теперь нам никто не будет песенки петь. Все-таки с твоими глупыми песнями как-то веселей было.
      - Чепуха! - вмешался в разговор Петя. - Ты, Непоседа, лучше расскажи, отчего ты перестал заикаться?
      - От того, от чего и начал. От испуга.
      - Когда же это случилось? Что-то я не заметил, когда ты испугался, развел руками Петя.
      - Я и сам не заметил - некогда было. Но, думается, это случилось тогда, когда я за Нетаком в печь прыгнул. Все-таки мне не каждый день приходится это делать. Страшноватая работа. Дух захватило, и все заикалки из меня, словно семечки, высыпались.
      - М-да, - протянул Мякиш. - Значит, верно говорят: клин клином вышибают!
      Друзья обрадовались, что Непоседа излечился от противного заикания. По этому поводу начались разные рассуждения.
      Мякиш заявил:
      - Когда человек заикается, его ни с кем не перепутаешь. Не все же так разговаривают. Вот, скажем, заблудился в городе ребенок, родители придут в милицию и скажут: "Моего ребенка сразу найдете, он заика". Приведет постовой в милицию десяток заик, и мама сразу своего отыщет. Значит, это не так уж плохо.
      Тут и Нетак пожелал высказать свое мнение. Он сказал:
      - Так все должны разговаривать, а то противно, когда гладко болтают...
      - И вовсе не в этом дело, - перебил его Петя. - Я тоже думаю, что заикой иногда быть полезно.
      - Это в каком же случае? - спросил Мякиш.
      - Ну, например, когда тебя учитель к доске вызывает. Ты выйдешь, учитель задаст вопрос, а ты ему: "Пп-преж-ж-жд-де ч-ч-ем-м с-с-ска-ка-зать-ть о г-г-глаго-голе, не-не-необходи-мо-мо..." Учитель махнет рукой и скажет: "Довольно, садись на место". И поставит троечку. Жалко ему будет мучить бедного заику.
      - Нет, нет! Вы меня больше не уговорите! - запротестовал Непоседа. Он решил, что друзья его убеждают снова стать заикой. - Если вам нравится, можете сами заикаться. Надоели мне эти песни: не хочу я по всякому поводу выдумывать стишки и музыку. Попробовал бы ты. Мякиш, день и ночь петь... Подумаешь, ему скучно без песен!.. И не хочу теряться и в милицию попадать, и не хочу быть учеником-заикой... Так что и заикаться об этом не смейте!..
      - Ладно, никто тебя не уговаривает, - успокоил его Петя. - Хватит спорить, давайте немного прогуляемся по космосу. Готовьтесь! - приказал он.
      Это предложение всем пришлось по вкусу. Спустя несколько минут космонавты спокойно прогуливались по наружной части везделета и летали рядом с ним, точно сказочные птицы. Долго ли, коротко ли длилась их космическая прогулка, но только Непоседа вдруг закричал, что слышит музыку и голос радиодиктора. Друзья тотчас же подлетели к нему и стали прислушиваться.
      ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой Непоседа становится радиоприемником и радиопередатчиком и устанавливается связь с планетой Земля.
      Все объяснилось очень просто. Непоседа-то был человечком металлическим и поэтому, когда он зацепился за радиоволну, стал вроде радиоприемника. Ведь радиоволны не знают границ и свободно проникают в космос. Пружинные руки и ноги Непоседы были отличными антеннами. Поворачивая и вытягивая их, он настраивался на разные волны. Когда он так делал, от него исходили разные звуки: то музыка, то разноязыкая человеческая речь. Скоро Непоседа так наловчился настраиваться, что друзьям уже не приходилось напрягать слух каждое слово было отчетливо слышно даже на расстоянии.
      Друзья наперебой стали просить его:
      - Поймай музыку!
      - Поймай футбольного комментатора!..
      Небывалое дело! Нашим путешественникам удалось в космосе прослушать всю вторую половину игры на кубок между футбольными командами "Спартак" и "Динамо". И друзья болели. Болели в космосе!
      Они кувыркались, прыгали в пустом пространстве, и только Непоседа не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Стоило ему чуточку повернуться, как станция пропадала. Он с завистью смотрел на товарищей, но держался стойко. Не мог же он лишить удовольствия своих друзей.
      Когда спортивный комментатор закончил свой рассказ и прозвучал знакомый спортивный марш, радиодиктор объявил:
      "Внимание, внимание! Через несколько минут будет передано важное сообщение! Работают все школьные радиостанции!.. Внимание, внимание!.." И диктор снова повторил все сначала.
      Друзья терпеливо стали ожидать. Все взоры были обращены на Непоседу. Чтобы не потерять волны, Петя приказал Мякишу и Нетаку подлететь к "радиоприемнику" и попридержать его с двух сторон. Ведь все-таки он был Непоседой.
      И вот началось важное сообщение.
      "Дорогие радиослушатели! - начал диктор. - В начале учебного года ученик одной из наших школ, Петя Мапин, на собственной ракете-везделете покинул Землю и отправился в космос. По свидетельству школьной уборщицы тети Глаши, вместе с ним отправились три игрушечных человечка: Непоседа, Мякиш и Нетак. Некоторым школьным астрономическим станциям удалось засечь в космосе передвижение самодельного везделета, но вскоре они его потеряли. Просьба ко всем юным астрономам и радиотехникам начать разведку пропавшего везделета с юными героями. О ходе поисков просим сообщать на радиостанцию "Умелые руки", которая помещается в 131-и полной средней школе и работает на волне две тройки, одна пятерка..." Дальше друзья не стали слушать. Они закричали "ура" и закувыркались в космосе.
      - О нас знают! - кричал Петя.
      - Нас ищут! - мямлил Мякиш.
      И все вместе стали качать Непоседу и кричать:
      - Слава нашему Непоседе!
      Вдруг Мякиш отлетел в сторону и задумался.
      - Ты чего это? - спросил Петя.
      - Думаю.
      - О чем?
      - Не спеши. Придумаю - сам скажу.
      И Мякиш, удобно разлегшись в космосе, прикрыл глаза.
      - Эй, не можешь ли ты думать побыстрей! - заторопил его сам Непоседа
      - А то я не знаю, что мне теперь делать?
      - А я, кажется, придумал, что тебе делать, - открыв один глаз, сказал Мякиш. - Я полагаю, если ты можешь быть приемником, то, может быть, из тебя получится и передатчик. Ведь чудесам на Земле нет предела, а в космосе и подавно.
      - Что же ты предлагаешь? - спросил Петя.
      - А вот что. Если Непоседа, когда он вверх головой, - радиоприемник, то, может быть, вниз головой он станет передатчиком. Попробуем, мы ничем не рискуем.
      Непоседа не стал ожидать Петиной команды и сам перевернулся вниз головой. В космосе можно хоть сутки болтаться вверх тормашками, потому что не знаешь, где верх, где низ.
      - Ну, а что теперь? - спросил Петя. - Ведь у Непоседы нет микрофона. Куда же мне тогда говорить?
      - Туда, откуда он говорит, - заявил Мякиш и крикнул Непоседе: - Раскрой-ка пошире рот!
      Дальше стал действовать Петя. Он подлетел вплотную к Непоседе и прямо ему в рот, как в микрофон, стал говорить дрожащим от волнения голосом:
      - Земля! Земля! Я - Петя Малин!.. Земля! Земля! Я - Петя Мапин! Говорю из космоса, говорю из космоса!.. Отвечайте, кто слышит!.. Перехожу на прием! Перехожу на прием!
      Непоседа немедленно перевернулся вверх головой. Все притихли и начали прислушиваться. Но из Непосединого рта слышались только шумы и посвистывания. И вдруг... О чудо! Раздался отчетливый голос:
      "Вас слышим! Вас слышим!.. Здравствуй, Петя! Говорит радиоузел "Умелые руки". Как протекает полет?.. Перехожу на прием!"
      - Хорошо! - заорали путешественники, когда Непоседа перевернулся вниз головой. - Все в порядке, продолжаем полет. Самочувствие отличное!
      Непоседа вертелся, как акробат, становясь то приемником, то передатчиком.
      "Петя! Петя! - неслось с Земли, прямо из школы. - Сейчас с тобой будет говорить Павел Сергеевич, директор школы!.."
      Голос юного радиста оборвался, и через несколько секунд изо рта-репродуктора послышалось солидное покашливание. Так всегда покашливал Павел Сергеевич, когда был в хорошем настроении. Это сразу успокоило Петю, потому что до сих пор, когда директор школы разговаривал с ним, у него бывало только плохое настроение. И вот Павел Сергеевич начал. Голос его дрожал от волнения: "Дорогой Петенька... Дорогой Петенька!"
      Этого Петя не смог спокойно перенести. На глаза его набежали слезы. Но счастливый герой не скрыл их от друзей, потому что такое случилось бы с каждым учеником, если бы он из уст директора услышал ласковое "Петенька, или Вовочка, или Ванечка!".
      Директор снова покашлял и продолжал:
      "Не забудь, дорогой, вести дневник и аккуратно записывай все наблюдения. Не страшно, если в записях будут грамматические ошибки... Ничего, герою это простительно... - Но тут директор чуточку помолчал и добавил:
      - Конечно, лучше, если ошибок не будет. Герою надо быть грамотным. Тем более что твои записи станут историческими документами... Мы в школе уже делаем выставку твоих работ и повесим твой портрет и твои тетради... Какие будут у тебя пожелания? Переходим на прием, слушаем тебя!"
      Теперь Пете пришлось покашлять, прежде чем высказать свое пожелание:
      - Пожалуйста, - сказал Петя, - не ставьте на выставку моего дневника. Там, кажется, много лишних... - Но слова "двоек" он вслух не сказал.
      "Хорошо, Петенька, - пообещал директор. - Теперь твоя просьба для нас
      - закон... Береги своих друзей и себя! Мы будем ждать от тебя новых известий. А сейчас с тобой будет говорить товарищ Папина, то есть твоя мапочка, то есть твоя мамочка, которая только что примчалась в школу".
      И сразу же из Непоседы полились частые всхлипывания:
      "Петенька, сыночек мой, это я, твоя мама! Срочно скажи мне, жив ты или нет?"
      - Жив! Жив! - закричал Петя.
      "А что ты там ешь?" - продолжала рыдающая мама.
      - Все что попало!
      "А свежее ли?"
      - Свежее!
      "Петенька, покупай себе в каждом космическом гастрономе колбаску и маслице и обязательно пей молоко!"
      - Хорошо, мама.
      "Сыночек, немедленно возвращайся назад, а то я себе на Земле места не нахожу!"
      - Хорошо, скоро вернусь...
      Последней говорила тетя Глаша. Она тоже рыдала и просила расцеловать Непоседу, Мякиша и Нетака, без которых она последнее время жить не могла.
      На этом передача и прием закончились, потому что Непоседа совсем завертелся и выбился из сил. Мякиш не слышал окончания передачи: он уснул, как только услышал голос Петиной мамы. Петя разбудил его, и все вернулись в кабину, чтобы разработать план дальнейшего полета и возвращения.
      ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой происходит прият ноя беседа с печальным окончанием.
      После радостного происшествия в кабине везделета состоялся весьма приятный разговор. Радио-Непоседа, как главный герой события, сидел у Пети на руках и не без важности поглядывал на своих товарищей - Мякиша и Нетака. Мякиш тоже немножечко гордился, ибо кто, как и он, усовершенствовал Непоседу и помог ему стать передатчиком. По этому случаю он решил отложить послеобеденный сон и высказаться.
      - Да-а! - многозначительно протянул он.
      - Что - да? - насторожился Непоседа.
      - Хорошее дело - радио!
      - Конечно, хорошее! - отозвался Непоседа. - Когда хочешь - музыку слушай или сказки...
      - А когда хочешь, можешь выключить, то есть заткнуть глотку.
      - Эй, ты! - подпрыгнул Непоседа. - Выбирай-ка повежливее слова! Подумаешь, ученый нашелся! Я те выключу!
      Мякиш не стал продолжать спор, но, помолчав немного, заметил:
      - Уж если говорить об ученых, особенно знаменитых, то я полагаю, что среди нас такой сейчас находится.
      Тут все посмотрели вопросительно на Мякиша и с нетерпением стали ожидать, что скажет он дальше.
      Мякиш важно покашлял, точь-в-точь как директор школы, и не торопясь сказал:
      - Вот нашему Пете и достанется слава великого открывателя планет и ученого!
      Тут Нетаку захотелось протестовать, но пока он воздержался: слишком уж много неприятностей перенесли из-за него друзья на Большой Нетаке.
      А Мякиш продолжал:
      - Сперва в школе будет выставка с Петиным портретом. Потом начнут экскурсии ходить из других школ, чтобы посмотреть на Петю...
      Как только Петя услышал эти слова, он схватился за штурвал и направил везделет вниз, к Земле. Что греха таить, ему поскорей захотелось посмотреть собственную выставку и искупаться в теплых волнах великой славы. Однако никто из друзей не заметил, что везделет стремительно полетел вниз, - всем хотелось знать, что дальше скажет Мякиш. И Мякиш обратился прямо к Пете:
      - Только зря ты, Петя, думаешь, что великая слава - это легкое дело.
      - А что в ней тяжелого? - спросил великий открыватель и ученый.
      - Ну, хотя бы то, что на выставке обязательно должен быть твой дневник. Стало быть, тебе придется...
      - Что придется? - все еще не понимал Петя.
      - Придется заниматься только на "отлично". Иначе тебя исключат из великих ученых.
      - Чепуха! - впервые за все время высказался обгоревший Нетак, но больше ничего не сказал.
      Петя же покраснел до ушей и тоже промолчал, хотя про себя с грустью подумал: "Теперь мне придется как следует поднажать на учебники, тем более что пропущено много уроков".
      Пока шел этот разговор, Мякиш и Нетак висели в пространстве по причине невесомости. И вдруг неожиданно оба шлепнулись на пол кабины.
      - Эй, эй, катастрофа! - запищал Мякиш.
      - Спокойно! - сказал Петя. - Никакой катастрофы нет: мы вошли в земную атмосферу, и невесомость кончилась.
      Мякиш и Нетак подползли к иллюминатору и внизу увидели что-то синее, сверкающее.
      - Чепуха, - сказал Нетак. - Там тоже небо.
      - Не небо, а океан! - поправил Мякиш.
      - То есть как океан?! - только теперь после обиды очнулся Непоседа. Разве мы летим на Землю, домой?
      - Пора! - решительно сказал Петя. - Напутешествовались. Меня теперь в школе с нетерпением ожидают. Сам Павел Сергеевич, директор, будет меня с цветами встречать.
      Петя на миг зажмурил глаза и представил себе картину торжественной встречи: оркестры, цветы, вся пионерская дружина в галстуках...
      Но мысли его прервал Непоседа:
      - Это с какой же стати прерывать путешествие?! Мы только на одной планете побывали. Надо лететь опять в космос!
      - Надо! - упрямо поддержал его Нетак. Ему стыдно было в таком виде возвращаться в мастерскую "Умелые руки". Что скажет тетя Глаша, когда увидит его таким черным, обугленным чурбаном?!
      - Я лучше знаю, что нам надо! - рассердился Петя.
      - Нет, не знаешь! - зазвенел Непоседа.
      - Нет, знаю!
      - Нет, не знаешь!
      Петя не удержался, топнул изо всей силы ногой об пол каюты, и тут случилась беда. Доска проломилась, в кабине образовалась щель, и все три его друга вывалились из везделета.
      Петя так был зол, что не понял, какая стряслась беда.
      - Ну и ладно! Провалились так провалились. Надоели мне эти человечки, только и знаешь, что возишься с ними, как с малыми детьми! - ворчал он. Однако скоро совесть заговорила в нем, и он стал укорять себя: - Что же я такое говорю?! Ведь это мои друзья-товарищи. Разве не они спасли меня от гибели, когда горел бак моего везделета?!
      Он посмотрел вниз, на синюю гладь океана, но ничего не увидел. Должно быть, его друзья уже погибли, утонули в океане...
      "Что бы там ни было - я должен спасти их!" - подумал Петя и дрожащими от волнения руками направил везделет стремительно вниз.
      ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой происходит столкновение и знакомство путешественников с Кибернетическим островом.
      Непоседа, Мякиш и Нетак летели вниз, прямо навстречу бушевавшему океану.
      Просто чудом удалось им ухватиться в воздухе друг за друга, и это дало возможность переброситься несколькими фразами, вернее, проститься перед неминуемой гибелью.
      Задыхаясь от сильного ветра, не скрывая слез, Непоседа сказал друзьям:
      - Мы были верными товарищами, мы никогда не покидали друг друга и погибаем тоже вместе.
      - Жалко нас! - прохныкал Мякиш, но ветер отнес его слова назад, в небо.
      - Эй, глядите! - проскрипел вдруг Нетак. - Туда! Туда! - И он указал куда-то на восток, где на волнах океана виднелся какой-то плоский круг.
      - Это остров, - печальным голосом сказал Мякиш, потому что все равно никакая сила не могла бы их забросить на него.
      Но только он это сказал, как Непоседа почувствовал, что по его телу пробежал ток и что-то сильно потянуло его в сторону острова. Так однажды притянуло его к магниту в мастерской "Умелые руки". Он крепко ухватил Нетака за руку, Нетак - Мякиша, и все вместе они полетели к острову, уже не вниз, а по наклонной.
      Остров приближался и рос на глазах. Человечки успели заметить, что на нем не было ни единого деревца, а весь он был уставлен какими-то не то домиками, не то коробками. В следующую минуту они почувствовали сильный, но пружинистый удар и очутились в металлической сетке.
      Непоседа протер глаза и тихо спросил:
      - Это мы уже на том свете?
      - М-м, кажется, еще на этом, - неуверенно промычал Мякиш, - На тот свет мы должны были пройти через океан, а мы в него, кажется, не попадали.
      - Не попадали! - буркнул Нетак. - Я совсем сухой, можете пощупать.
      Мякиш не стал в этом убеждаться, а Непоседы рядом уже не было. Скоро до них долетел его звонкий голос:
      - Сюда, братцы, сюда!
      Судя по тому, что голос его звучал бодро, друзья поняли: здесь для них никакой опасности нет.
      Непоседу они нашли на большой площадке перед щитом со всякими приборами: квадратными, круглыми и покрытыми матовыми стеклами, как экраны телевизоров. На одних приборах стрелки шевелились, на других - выписывали на бумажных лентах какие-то зигзаги, и со всех сторон доносилось постукивание и пощелкивание, словно в этих домиках-коробках сидели тысячи кузнечиков.
      Друзья внимательно стали рассматривать остров. Все домики были сделаны из пластмассы и металла, и почти на каждом стояла антенна или вращающийся волноулавливатель локатора. Но ни одной живой души на острове не было, хотя он и жил и работал. Об этом сообщил Мякишу и Нетаку Непоседа, который дважды успел обежать весь остров.
      - Людей нет, а остров плывет и живет! - сказал он, удивленно покачивая головой.
      - А в середине - машины! - сообщил Мякиш, выслушивая, словно врач, стенку одного домика. - Да-а, жалко, что поговорить здесь не с кем.
      Однако все оказалось не так, и помог это выяснить именно Нетак. Он вертелся перед приборами и наткнулся на блестящее квадратное стеклышко, напоминавшее зеркальце. Заглянув в него, Нетак обнаружил там человечка, очень похожего на него самого, только черненького.
      - Эй ты, чумазый! - крикнул Нетак и замахнулся рукой.
      Человечек ничего не ответил и тоже замахнулся на Нетака.
      - Так ты что - драться?! Вот я тебе! - И Нетак брякнул своим деревянным кулаком по стеклышку.
      Стеклышко зазвенело и разлетелось на мелкие осколки, а чумазый человечек исчез.
      - Ты зачем зеркальце поломал?! - испуганно воскликнул Непоседа.
      Но вместо Нетака из круга, затянутого металлической сеткой, ему ответил густой басовитый голос. Медленно выговаривая слова, он сказал:
      "Я - Кибернетический остров "Моряк" точка поломка номер один точка".
      И тотчас же вместо разбитого стеклышка появилось новое.
      - Вот это да! - почесал в затылке Непоседа. - Как он себя назвал, этот остров?
      - Ки-бер-не-ти-ческий! - подражая голосу острова, сказал Мякиш.
      За металлической сеткой снова что-то зашипело, и раздался тот же голос:
      "На острове зафиксировано появление трех неизвестных космических существ точка приступаю к изучению существ точка".
      Все трое стояли пораженные и молчали. Мякиш заговорил первым:
      - Как-то неудобно, надо было бы с ним познакомиться.
      - Конечно, ведь нас этот остров спас, - сказал Непоседа.
      Тогда Мякиш забрался на металлический столбик и, приподнявшись на цыпочки, вежливо сказал в металлическую сетку:
      - Здравствуйте точка меня зовут Мякиш точка... Мя-киш! - по складам добавил он.
      Из отверстия под сеткой медленно высунулась кисточка и осторожно ощупала пластилинового человечка. Как только она скрылась в отверстии, из которого появилась, сетка сказала:
      "Мякиш точка блин точка пластилин точка".
      - Верно, верно! - закивал головой Мякиш. Он сейчас действительно напоминал блин, потому что распластался о поймавшую их сетку.
      - А это точка мой друг Непоседа! - указал Мякиш на своего пружинного товарища.
      Кисточка стала щупать Непоседу, который при этом страшно задергался и закричал:
      - Ой, щекотно точка щекотно! Боюсь щекотки!
      А репродуктор за сеткой зашипел и сказал:
      "Непоседа точка деталь велосипеда точка плюс пружинки точка".
      Таким же образом Мякиш представил Нетака, и репродуктор сказал: "Деревянная чурка точка побывал в печурке точка имеет ожоги третьей степени".
      После представления друзей Мякиш тем же вежливым тоном продолжал:
      - Мы уже знаем, уважаемый остров, что вас зовут Кибернетический, а фамилия ваша Моряк, но нам хотелось бы знать, что вы делаете здесь в океане?
      И остров ответил:
      "Я автоматическая станция точка веду научные наблюдения в Атлантическом океане точка электронный мозг и механизмы включены инженером точка".
      - Послушайте, послушайте! - таинственно зашептал друзьям Непоседа. - Я что-то знаю! Ведь он, как и мы, тоже самодельный!
      "Так точно точка, - ответил остров, от слуха которого не ускользал даже малейший шорох. - Я самодельный точка. Задавайте вопросы".
      Непоседа и Нетак посмотрели на Мякиша, потому что он был самым умным и умел задавать вопросы.
      Мякиш долго чесал в затылке. Ему хотелось задать какой-нибудь сложный и важный вопрос. И вот он его задал. Но прежде стал в очень умную позу.
      - А скажите, пожалуйста, товарищ Кибернетический остров, вы тоже вполне самостоятельный?
      Непоседа и Нетак закивали головами. Это был именно тот вопрос, который следовало задать. Ведь сами они еще не были самостоятельными.
      И остров ответил своим солидным басом:
      "Вполне самостоятельный точка автоматический точка".
      - У нас тоже есть один знакомый, вполне самостоятельный, вполне автоматический! - поддержал разговор Мякиш.
      "Какой марки автомат точка?" - поинтересовался остров.
      - Марки - Петя, конструкции - Мамин-Папин! - очень по-научному ответил Мякиш.
      Остров помедлил с ответом и, словно роясь в словаре, начал подбирать слова:
      "Павлик, Проша, Петя - дети точка Петя - мальчик точка Папа - конструктор. Мама - механик точка".
      - Точно, Папа - конструктор! - обрадовался Непоседа. - Вот остров так остров! Все знает! И что Петя - мальчик, и что папа - изобретатель...
      Но Мякиш перебил Непоседу. Ему очень хотелось говорить с умным островом о чем-то ученом: о технике, о машинах. И, чтобы показать свою осведомленность в этом, он сказал:
      - Наш Петя сейчас летит на своем везделете... домой!
      Остров снова начал рыться в своем словаре:
      "Везделет точка вездемед точка мед точка сахар точка конфета точка ракета точка".
      - Верно, верно - ракета!
      "Петя точка не летит точка", - сказал остров и замолчал.
      - Как - не летит?! - спросили хором Непоседа, Мякиш и Нетак.
      Но остров не ответил. Он стал быстро поворачиваться вокруг своей оси, словно искал кого-то в океане.
      ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой описано Петино подводное путешествие и приземление на остров реактивной акулы.
      Когда Кибернетический остров сообщил Непоседе, Мякишу и Нетаку, что "Петя не летит", он сказал абсолютную правду. Петя в это время уже действительно не летел, а плавал и нырял.
      Больше часа носился везделет над волнами океана. До рези в глазах всматривался Петя в воду, но нигде не видел плавающих друзей. Он считал, что деревянный Нетак мог послужить маленьким плотом для Мякиша и Непоседы, и таким образом все держались бы на воде сколько хватило сил.
      Когда же надежда найти их на поверхности была потеряна, Петя решил искать человечков на дне. Он нажал специальный рычаг, выпустил ласты, и везделет стал вездеплавом. Аппарат плавно опустился на воду и, пробежав метров десять по волнам, стал погружаться.
      Скоро в иллюминатор стали заглядывать любопытные рыбьи морды, и чем глубже он погружался, тем чудовищней становились подводные существа. Петя так увлекся разглядыванием рыб, что на время забыл о цели своего погружения. А когда в иллюминаторе появились умные глаза осьминога, он подумал, что встретился с водолазом. К счастью, глубина океана здесь была не очень большая, и скоро вездеплав коснулся брюхом дна. Благодаря небольшой глубине солнечные лучи просвечивали водяной слой, и Петя свободно мог все разглядывать.
      Вокруг подводного гостя с каждой минутой становилось все больше любопытных. Вдруг Петя отчетливо увидел неподалеку от вездеплава своих друзей. Вода колебалась, искажала их фигуры, но все же он был уверен, что это именно они. Если бы до этого случая ему уже приходилось хоть раз побывать на океанском дне, он понял бы, что это обман зрения. Подводный мир так разнообразен, что иной неопытный подводник может странную рыбу принять за человека. Не случайно же в старину люди считали, что в воде живут человекоподобные существа - русалки. Они очень похожи на нас: люди как люди, только с рыбьими хвостами и чешуей.
      Словом, Петя, не раздумывая, погнался за мнимыми Непоседой, Мякишем и Нетаком. Но чем быстрее он плыл, тем быстрее они удирали от него.
      "Ясно, - подумал Петя. - Они на меня очень обиделись. И это вполне справедливо. Если догоню - попрошу прощения. Все-таки они человечки добрые и простят меня..."
      В погоне Петя не заметил, что беглецы все время завлекают его на большую глубину. Преследуя их, вездеплав катился словно с горы. Петя понял это только тогда, когда сумрак все гуще и гуще стал обволакивать окружающие предметы и в кабине стало почти совсем темно. Зато рыбы вокруг стали еще более чудовищными, и притом у каждой было что-то вроде фонарика или маленького прожектора. "Ого, да тут у них электричество есть!" - подумал Петя.
      Разглядывая странных обитателей океанского дна, он потерял из виду тех, за кем гнался. Да и как тут было не разбежаться глазам, когда вокруг появился буквально новый подводный мир с разумными существами.
      Петя отчетливо видел, как одна из рыб звала его к себе, делая плавником точно так, как делает человек рукой, подзывая другого. Слишком велико было любопытство, чтобы не последовать за разумной рыбой. К тому же она и усмехалась совсем по-человечески.
      И вездеплав стремительно катился вниз, в глубину океана. Светящихся рыб было так много, что Пете показалось, будто он едет в автомобиле по ночному городу, проспекты которого ярко озарены электрическими лампами. Скоро стенки вездеплава стали потрескивать, и Петя почувствовал себя, как в грецком орехе, который пытаются расколоть щипцами.
      Да, Петя совершил ошибку. Над вездеплавом была огромная толща воды. Если стенки не выдержат глубинного давления, тогда поминай как звали и знаменитый Петин аппарат, и самого водителя.
      Петя тотчас же взял штурвал на себя, и машина стремительно понеслась вверх, как пробочный поплавок. Она словно из темной ночи спешила к далекому рассвету. Светящиеся рыбы исчезли, и снова появились стайки океанских рыб. Они веерами разбегались в разные стороны, а некоторые из них тыкались лупоглазыми мордами в окна иллюминаторов.
      Вдруг среди рыб началось волнение. Они засуетились, словно заговорщики при приближении полиции. Как оказалось впоследствии, так оно и было.
      В кабине неожиданно стало совсем темно: что-то большое заслонило иллюминатор. Когда же снова появился свет, Петя увидел огромную торпедообразную рыбу. У нее были высокие острые плавники и огромный зубастый рот. Потом он заметил другую, третью... "Акулы!" - сразу узнал подводных пиратов Петя, но не очень испугался. Ведь он находился под надежной защитой прочных стен вездеплава. И хотя у акул был зловещий вид, настроены они были вполне миролюбиво. Они затеяли что-то вроде хоровода и принялись кружить вокруг вездеплава. Именно здесь Петя еще раз убедился в отличных ходовых качествах своей машины. Она не уступала акулам ни в быстроте, ни в маневренности. Петя пристраивался им в хвост и кружил в общем хороводе, догонял и ударял их носом, словно играл в пятнашки. Однако скоро эта игра стала надоедать. Петя попытался отвязаться от надоедливых рыб, но не тут-то было: акулы только вошли во вкус.
      Тогда Петя остановил вездеплав. Замерли в ожидании и акулы. Петя улучил момент, включил полную скорость и прорвал оцепление. Акулы погнались за ним. Спустя минуты три Петя оглянулся. Преследователей стало меньше. Но самая огромная хищница находилась на небольшом расстоянии. Петя добавил газу, но в эту минуту в моторе начались перебои. Скорость резко упала. Петя снова оглянулся и увидел свирепую морду настигавшей его акулы. В следующую минуту мотор заглох. Послышался сильный толчок, и все вокруг потемнело. Мрак, хоть выколи глаза. Движение остановилось, и Петя почувствовал, что вездеплав медленно погружается. Скоро в кабине стало жарко, и стены начали потрескивать, словно вездеплав стягивали стальными обручами. Тогда-то Петя понял, что вместе со своим вездеплавом находится в брюхе акулы.
      Холодные капли выступили у него на лбу. "Значит, путешествию конец?! подумал Петя. - Жалко! Как жалко! И себя жалко, и то, что не увижу своей выставки в школе. И не встретит меня директор с цветами, а только положит букет возле моего портрета..."
      И вот в духоте темной кабины Петя представил себе, как он, уже давно погибший в брюхе акулы, пробирается незаметно в свою школу и видит картину торжественных поминок. Плачет директор, плачут учителя, плачут тетя Глаша и вся пионерская дружина. Вот от слез уже стали мокрыми пионерские галстуки, жалобно играет духовой оркестр... А мамы и папы нет... "Это хорошо! Пусть они не знают, что я погиб, пусть не волнуются", - подумал Петя... И вот в честь героя раздается залп из двадцати орудий. Петя отчетливо слышит стрельбу, но в следующую секунду понимает, что это не пушки палят, а акула пытается отрыгнуть его из своего нутра. Петя даже попробовал помочь акуле - подтолкнуть машину вперед, но скоро понял, что даже общими усилиями им это сделать не удастся.
      И тогда его осенила спасительная мысль. Несмотря на темноту, он бросился искать повреждение в моторе.
      Изнемогая от жары и усталости, он трудился до тех пор, пока не обнаружил причин. Ведь работа мотора была единственным шансом на спасение.
      Да, Петя не лишен был сообразительности - расчет его был верным. С волнением приготовился он к решающему опыту. Выждав минуту-другую, он включил мотор на полную мощность. Раздался оглушительный взрыв, словно под ногами заработал вулкан, и вездеплав в темноте понесся вверх. О, если б акула хоть капельку соображала, она расцепила бы зубы, и ракета вырвалась бы из ее нутра. Хищница отделалась бы внутренним ожогом и изжогами. Но не такие акулы. Еще не было случая, чтобы они выпускали свою жертву, даже если им стоило это жизни. Поэтому произошло вот что: когда газы с огромной силой вырвались из сопла ракеты, они оторвали акулий хвост и сама хищница превратилась в ракету.
      Тот, кто в это время плавал бы поблизости в океане, мог бы наблюдать невиданную в истории картину. Из глубины на поверхность вырвалась бесхвостая акула и понеслась прямо в небо, извергая из того места, где должен быть хвост, столб пламени и дыма.
      Именно эту картину и заметили новые обитатели Кибернетического острова: Непоседа, Мякиш и Нетак.
      Конечно, они могли удивляться и думать о чем угодно, но догадаться, что акула была новой оболочкой Петиной ракеты, они не могли.
      С той минуты как Мякиш сообщил острову, что "Петя летит на своем везделете домой", непонятное волнение не покидало разумную машину. Остров вертелся из стороны в сторону, антенны локаторов вращались как волчки, но обнаружить на дне океана Петю и его вездеплав они не могли. Теперь причина была ясна: вездеплав находился в плотной оболочке акульего тела, которое не было проводником электрических токов.
      Когда же над островом появилась реактивная акула с оторванным хвостом, то изо всех антенн вылетел огромный магнитный заряд и через хвостовое отверстие бывшей хищницы уцепился за металлические части везделета. Ракета со свистом описала дугу и опустилась на крышу самого большого металлического домика. В то же время на этой крыше открылся люк, и акула была поглощена - исчезла с глаз.
      Непоседа, Мякиш и Нетак стояли пораженные, не в состоянии произнести ни единого слова. Молчание прервал сам Кибернетический остров. Он прекратил вращения и своим басом заговорил:
      "Я - Кибернетический остров "Моряк" точка принял на исследование летающую машину в магнитонепроницаемой оболочке с живым существом внутри точка идет изучение материала точка".
      ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой Петя дает острову чрезвычайно важные задания.
      Сто раз спрашивали у острова Непоседа, Мякиш и Нетак, какую машину принял он на исследование, но ответа не получили. Остров молчал, потому что сам был занят выяснением этого вопроса.
      Но вот открылся люк, который прежде поглотил акулу, и на крышу домика выкатился Петин вездеплаввезделет-вездесамосамоход. Новенький, чистенький, без единой вмятины и поломки. Из другого же люка, открывшегося на борту острова, вылетели остатки акулы. Остров выплюнул их в океан как ненужные отбросы.
      Только теперь из репродуктора, как всегда, вслед за шипением послышались слова:
      "Я - Кибернетический остров "Моряк" точка сообщаю точка в магнитонепроницаемой оболочке находился самодельный реактивный аппарат точка произведен средний ремонт точка".
      Непоседа, Мякиш и Нетак ахнули и развели руками. Мякиш тут же зарыдал и сквозь частые всхлипывания проронил:
      - А-акула съела Петю... нашего Петю!
      Непоседа и Нетак тоже приготовились плакать, но не успели. Дверца везделета открылась, и из нее вышел невредимый, сияющий Петя.
      Нужно ли передавать, сколько радостных слов было высказано по поводу встречи всеми друзьями. Благородные человечки даже не вспомнили о ссоре, а Петя ни о чем не стал их спрашивать. Зато Непоседа, Мякиш и Нетак вели себя на Кибернетическом острове точно хозяева.
      - Можешь себя чувствовать здесь как дома, - сказал Пете Непоседа, небрежно облокотившись о маленькие металлические перильца. - Этот остров свой парень, у него внутри полно всяких винтиков и пружинок!
      Мякиш тоже решил вставить словцо и добавил:
      - И к тому же он вполне самостоятельный, автоматический. Он умеет разговаривать и все абсолютно знает!
      - Да?! - удивился Петя. - Что же, по-твоему, он знает, кто я такой?
      - А ты проверь, спроси у него.
      Но Петя не успел спросить. Всеслышащее ухо острова не пропустило ни единого слова из их разговоров, и репродуктор-рот, пошипев немного, произнес:
      "Петруша, Павлик, Петя дети точка Петя точка человек точка".
      - Тю-ю! - махнул рукой великий путешественник. - Это и кошка знает, что я человек. А вот что я за человек? Какой?!
      "Обыкновенный точка", - сказал остров.
      - Был обыкновенный, а теперь - необыкновенный! - обиделся Петя. - Ничего ваш остров не знает. - Петя подумал минутку и добавил: - В школе и то все знают... кто я теперь такой.
      Петина нескромность немного смутила друзей. И, чтобы поддержать остров, они наперебой стали объяснять Пете, какой он умный и старательный.
      - Он все делает сам! - сказал Непоседа.
      - Он образованный! - сказал Мякиш.
      - М-да, - произнес Нетак. - Вот так!
      Петя удивленно посмотрел на друзей:
      - Что ж, он и таблицу умножения знает?
      Тут остров не выдержал и заговорил:
      "Таблица умножения точка таблица уважения точка таблица спряжения точка задавайте вопросы точка".
      - Понял?! - спросил восхищенный Непоседа.
      - Ну, понял... Вот возьму задам ему сейчас пример на умножение, он и провалится.
      "Задавайте вопросы точка!" - прошипел остров.
      - Сколько будет пятью пять? - выпалил Петя.
      "Двадцать пять целых точка", - ответил остров, не задумываясь ни на секунду.
      - Почему целых? - спросил Петя. - Разве бывают двадцать пять поломанных?
      "Бывают с десятыми точка с сотыми точка с тысячными точка", - мгновенно ответил остров.
      Этого Петя еще не знал, потому что в классе такого не проходили. Однако он убедился, что остров действительно образованный и при этом очень быстро и без ошибок решает примеры. Петя немного подумал и спросил:
      - А как у вас обстоят дела с грамматикой?
      "Грамматика точка математика точка фонетика точка кибернетика точка задавайте вопросы", - выпалил остров.
      Петино лицо засияло. Друзья моментально поняли, что Петя надумал что-то чрезвычайно интересное.
      - Ну что же, - сказал он. - Если этот остров соскучился по домашним заданиям, то я могу сделать ему одолжение... Честное пионерское...
      Петя чего-то не договорил, вскочил на домик, где стоял его везделет, и скрылся в кабине. Через минуту он вышел оттуда с охапкой учебников и тетрадей, которые захватил с собой из дому.
      - Чем плавать ему без дела, пускай выполнит за меня домашние задания за год. Тут у меня учебники по арифметике и по русскому языку, и все тетради есть. Пожалуйста, делай, - обратился он к острову. - Только кляксы не ставь!
      "Не поставлю точка честное пионерское точка", - ответил остров и открыл в стенке домика дверцы.
      Петя, не задумываясь, вбросил в окошко учебники, тетради и даже дневник.
      Дверцы захлопнулись, и остров сказал:
      "Задание принято точка приступаю к исполнению точка".
      - Ну, это другое дело! - потер руки Петя. - Теперь я вижу, что этот Кибернетический остров - дельная штука, болтать не любит. Впрочем, посмотрим еще, как он справится с заданием.
      - Справится, - сказал Непоседа. - Не маленький. Ну, а что мы будем делать?
      - У нас тоже найдется работа! - заверил Петя. - Надо подумать о том, как я выступлю в школе. Мне нужна красивая речь, достойная великого путешественника!
      - Ну да, тебе ведь все нужно записать! - напомнил Мякиш слова директора школы.
      - Конечно, и записать. Только в какой форме я буду все это излагать?
      - В форме - изолгать! - проскрипел Нетак.
      - А ты бы помолчал! - обиделся Петя. - Я серьезно у вас спрашиваю. Это очень ответственное дело.
      Речь должна быть яркой, красивой.
      Мякиш поднял руку и попросил слова:
      - Нужно, чтобы твоя речь была в стихах!
      - Правильно! Правильно! - обрадовался Непоседа. - Я тебе помогу, когда снова начну заикаться...
      Но тут в разговор вмешался остров:
      "Могу писать стихи точка ямбом точка хореем точка дактилем точка ожидаю задание точка".
      - Но я-то не умею писать стихи ямбом точка и всякими там хореями точка, сказал Петя. - Я не умею рифмовать.
      - А ты сочини ему только первые две строчки каждого четверостишия, а остальную пару с рифмами допишет остров, - придумал выход Мякиш.
      - Отличная мысль! - обрадовался Петя. - Только вы помогите мне придумать и эти первые две строчки, - обратился он к друзьям.
      - Поможем, поможем! - согласился Непоседа, Мякиш и Нетак.
      Петя вытащил из кармана блокнот и карандаш, и все дружно принялись за сочинение первых двух строчек для будущих четверостиший. Когда работа была закончена, получилось вот что:
      Мы на могучем везделете
      Отправились в далекий путь...
      Минуя звезды и планеты,
      Где света солнечного нет...
      На Млечный Путь дороги наши
      Легли прямехонько, и вот...
      На Гончих Псах к Большой Нетаке,
      Как вихри, мчались мы во мгле...
      Нам Нетактак Наоборото
      Чудесный оказал прием...
      Из огнедышащей бутылки
      Упрямый был спасен Нетак...
      Мы встретили ученый остров
      И с ним сошлись без лишних слов...
      Итог полета был хороший,
      Мы завершили путь в лесу...
      Всем очень понравилась заготовка будущей торжественной речи, и каждый представил себе, как она будет звучать, когда появятся рифмы.
      - Готово! - сказал острову Петя. - Куда бросать?
      "Сюда!" - прошипел остров и открыл новые дверцы.
      - А не подведешь? - спросил Петя, опуская лист в отверстие.
      "Честное пионерское!" - ответил остров Петиным голосом и захлопнул дверцы.
      Теперь оставалось только ожидать, когда остров досочинит речь до конца. И путешественники расположились на отдых. Погода была чудесная, в небе ни тучки, и легкий ветерок усмирял полуденную жару.
      Петя присел на металлическую ступеньку, облокотился спиной о мягкую пластмассовую решетку и стал наблюдать, как мирно плещут волны и беззаботные рыбы то там, то здесь выскакивают из воды. Непоседа, Мякиш и Нетак забрались к нему на колени и тоже залюбовались прекрасной картиной. Непоседа подмигнул своим друзьям и тихо шепнул им:
      - Сейчас попрошу Петю, чтобы он рассказал нам о своем приключении с акулой!
      Но только он хотел обратиться к Пете, как заметил, что тот глубоко дышит и мирно посапывает.
      Петя уснул. Уснул крепким сном, каким спят все утомленные великие путешественники. И Непоседа не задал вопроса, а поднес к губам палец и тихо прошептал:
      - Тс-с! Пусть наш Петя поспит!
      ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой остров дописывает Петину стихотворную речь и перелетает через каменные рифы.
      Петя уже и не помнит, когда ему приходилось спать таким крепким сном, с такими приятными сердцу видениями. А видел он сон о своем прибытии в школу как раз то место, когда он читает на память свою стихотворную речь. В первом ряду встречающих стояла его учительница Мария Владимировна и плакала от восторга. После каждого куплета она раскрывала классный журнал и ставила против Петиной фамилии красивую "пятерку" по русскому языку, письменному и устному. Когда же он закончил и поклонился, раздались дружные рукоплескания и... Петя проснулся. Оказывается, аплодисменты ему слышались оттого, что волны бились о круглые борта острова. Ветер крепчал, и шум их с каждой минутой становился громче.
      - Что?.. Где я? - спохватился Петя. - Где моя речь?
      "Речь, - зашипел остров, - давно готова точка получите точка".
      Дверца, в которую была брошена бумага с Петиными заготовками, распахнулась, и рычажок вытолкнул бумагу. На ней машинкой аккуратно были допечатаны недостающие строчки с рифмами.
      - Почитай! Почитай вслух! - запрыгали от нетерпения Непоседа, Мякиш и Нетак.
      - Сейчас, погодите, - важно сказал Петя и поднялся на ступеньку, на которой прежде сидел.
      Он взял в правую руку листок с речью, солидно откашлялся и, поглядев на притихших друзей, начал. Читал он красиво, с выражением и при этом делал очень изящные жесты и закатывал глаза. А речь получилась вот какой:
      Мы на могучем везделете
      Отправились в далекий путь.
      На сундуке у тети Моги
      Василий кот решил уснуть.
      Минуя звезды и планеты,
      Где света солнечного нет,
      Он съел вчерашние котлеты
      И в кухне уташил паштет.
      На Млечный Путь дороги наши
      Легли прямехонько, и вот
      Он там наелся простокваши.
      И разболелся вдруг живот.
      На Гончих Псах к Большой Нетаке,
      Как вихри, мчались мы во мгле.
      Такому даже и собаки
      Не станут верить на Земле.
      Нам Нетактак Наоборото
      Чудесный оказал прием.
      Кто добровольно влез в болото,
      Тот и погибнуть может в нем.
      Из огнедышащей бутылки
      Упрямый был спасен Нетак.
      Глаза у рака на затылке,
      У хрюшки впереди пятак.
      Мы встретили ученый остров
      И с ним сошлись без лишних слов.
      Из мухи сделать очень просто
      Слона и парочку ослов.
      Итог полета был хорошим,
      Мы завершили путь в лесу,
      Где на сосне растут галоши
      И фиги с маком на носу.
      - Браво! Чудесно! Прочитай еще раз! - хлопали в ладоши и кричали человечки.
      Особенно ликовал Нетак. Он кричал своим скрипучим голосом:
      - Правильные стихи! Хорошие! Самые лучшие стихи!
      "Браво точка. Браво точка", - радостно восклицал и сам остров, хотя был Петиным соавтором и ему полагалось бы быть поскромней.
      Петя поклонился раз, другой, но вдруг спохватился и стал лихорадочно перечитывать стихи, произнося вслух отдельные слова:
      - Василий кот?! Вчерашние котлеты?! У хрюшки впереди пятак?! Парочку ослов?! И фиги с маком на носу?! Эй, эй! Постойте, что это за речь?! Этот бездарный остров подсунул мне какую-то чепуху! - Петя набросился с кулаками на металлическую стенку, начал колотить ее и приговаривать: - Вот я тебе! Ты хотел меня опозорить перед всей школой! Как ты смел сочинить такую чепуху?!
      Но остров совершенно спокойно ответил:
      "Рифмы правильные точка размер соблюден точка работа сдана точка".
      А Петя не унимался. Он пинал ногами стенку и кричал:
      - Это тебе даром не пройдет! Я с тобой рассчитаюсь! Я тебе наставлю синяков!..
      И тут произошло неожиданное. Из круглого отверстия протянулся рычаг с чудовищными лапами на конце, подцепил Петю за рубаху и приподнял в воздух. Из другого отверстия выползла швабра и стала шлепать Петю по тому месту, где усидчивый ученик обычно протирает штаны.
      Швабра шлепала, а остров приговаривал:
      "Производится уборка номер один точка труска ковров точка раз точка два точка три точка и так далее точка".
      Петя потерял дар речи. Он только мычал и болтал в воздухе руками и ногами. А внизу метались Непоседа, Мякиш и Нетак и просили:
      - Эй, хватит! Эй, остановитесь, пожалуйста, точка! Эй, пожалейте Петю!..
      Но остров работал четко и добросовестно. И, когда Петя разревелся, Мякиш не выдержал и тоже прохныкал:
      - Ой, что ж это будет с нашим Петенькой?!
      - Ничего не будет! - прозвенел Непоседа. - Я знаю, что делать! Погодите!
      Он раскачался на своих пружинках и крикнул:
      - Вот я сейчас с ним рассчитаюсь! Я ему все нутро переверну! - И с этими словами он бросился в одно из открытых отверстий в стенке домика.
      Еще минуту, и откуда-то из глубины послышались крики Непоседы, потом что-то внутри острова крякнуло, и лапы отпустили Петю. Остров пробормотал чтото невнятное и спрятал рычаг и швабру. Нетак и Мякиш бросились к щелям, чтобы поглядеть, куда девался их Непоседа. Но в эту минуту разгулявшийся ветер превратился в ураган. Волны стали захлестывать палубу и перекатывать через домики. Ни Пете, ни человечкам некуда было спрятаться. Каждый ухватился кто за что мог, только бы не снесло с палубы в океан.
      Не растерялся только остров. И хотя в его животе что-то урчало, он спокойно сказал:
      "Регистрирую шторм точка ветер девять баллов точка направление северо-восток точка".
      Тучи заволокли все небо, стало мрачно и пасмурно вокруг.
      Но, несмотря на это, Петя сумел разглядеть стремительно приближающиеся к ним каменные рифы. Он сразу догадался, что не рифы к ним, а они к рифам приближаются, и если не принять срочных мер, то может погибнуть и Кибернетический остров, и все, кто на нем находятся.
      Да, Петя не ошибся. С островом произошла какаято большая неприятность: ни остановиться, ни повернуть назад он не мог. Моторы его работали натужно, с перебоями. Наконец остров пошипел и сказал:
      "Внимание точка авария точка заклинило механизмы поворота и обратного хода точка иду на рифы точка".
      - Пропали, точка! - сказал грустно Мякиш. - Вот что натворил наш Непоседа... Пропали!
      - Зачем же пропадать?! - воскликнул вдруг Петя. - Вперед! На везделет! - И он рванулся вверх, на площадку, где в полной готовности стояла отремонтированная ракета.
      - Постой! - вместе крикнули Мякиш и Нетак, ухватив Петю за ботинок. - А как же Непоседа?!
      - Так мы же из-за него погибаем!
      - А сколько раз он из-за тебя погибал?
      - Но мы же не можем его спасти.
      - Надо спасать остров, тогда спасем и Непоседу! - неожиданно твердым голосом сказал Мякиш.
      Нетак вдруг почувствовал себя моряком. Ведь ему уже случалось спасать друзей на воде. Он проворно вскочил на крышу домика и боцманским голосом скомандовал:
      - Свистать всех наверх!
      - Есть свистать наверх! - сказал Мякиш, но так и не смог забраться на домик.
      - Ставь парус! - подал новую команду Нетак.
      Тут уж Петя догадался, что делать. Он сбросил с себя курточку и, борясь с ветром, повесил ее на самую высокую антенну. Самодельный парус моментально наполнился ветром, но, увы, это ничего не дало: слишком мала была курточка, чтобы пересилить работу моторов.
      И вот, когда уже никакой надежды на спасение не осталось, остров неожиданно произнес:
      "Внимание перехожу на воздушную программу точка".
      - Делать ему нечего?! - горько усмехнулся Петя.
      А остров продолжал:
      "Готовлю подушки точка включаю точка".
      Уж на что Мякиш уважал всякие подушки, а и тот не удержался и пропищал:
      - И-и-и, наверное, он совсем с ума спятил!
      Но все оказалось не так. Остров был при полном кибернетическом уме. Как только он сообщил, что готовит какие-то подушки, под ногами у друзей заработали мощные моторы, и они почувствовали, как, медленно покачиваясь, поднимаются в воздух. Фонтаны брызг с потоками ветра вырвались из-под днища острова, и тяжелая махина легко и спокойно перелетела через каменные рифы. Как только опасность осталась позади и остров снова коснулся воды, ураган затих. Это случилось так, словно ураган необходим был для опыта, и как только опыт закончился, его выключила невидимая рука. Остров же самодовольно пробасил:
      "Перелет закончен точка аппаратура действовала отлично точка..."
      Пете от ребят случалось слышать о таких машинах и кораблях, а вот теперь ему самому удалось прокатиться на знаменитых реактивных воздушных подушках.
      На Пете не было ни одной сухой ниточки, от сильного ветра зуб на зуб не попадал, но все же он с уважением подумал об острове.
      - Вот это штука! - прошептал он и даже забыл про неудачную стихотворную речь. Вслух же Мякишу и Нетаку он сообщил: - Ничего не скажешь, знаменитая вещь! - и похлопал остров по крышке домика.
      Солнце появилось так же быстро, как и исчезло. Теплые лучи хлынули с неба, и через полчаса друзья были высушены и согреты.
      ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой выясняется, что внутри острова была начинка с косичками.
      Все было бы хорошо, если бы в животе острова чтото не урчало и не перекатывалось. По временам он даже начинал кружиться на месте и выписывать на воде зигзаги. Это продолжал буянить у него внутри Непоседа.
      Оставшись в живых, друзья как-то позабыли о своем железном друге.
      - Эй, что там с тобой?! - восклицал Петя, пробуждаясь от сладкой дремы, когда остров особенно резво кружился и ерзал.
      Но когда он ни с того ни с сего начал еще похохатывать и повизгивать, Петя окончательно проснулся. Он вежливо постучал пальцем в урчащую стенку и спросил:
      - Что вас беспокоит, уважаемый?
      В ответ послышался визг и хохот. Остров содрогался всем корпусом, словно его щекотали: "И-иха-ха-ха! О-оха-ха-ха! А-а-а..."
      На крыше проснулся Мякиш и, ухватив руками свой пластилиновый задик, запищал:
      - Ой, горячо! У него жар! Он заболел!
      Услыхав слово "жар", Нетак подбежал к самому краешку борта и тотчас же опустил ноги в воду. Уж он-то теперь знал, что значит слово "жар".
      Остров свистнул и не своим голосом сказал: "Билибонс-марнинонс-фуги, до-ре-ми-фа-соль!"
      Петя положил руку на крышку домика и почувствовал, что она горяча. У острова была высокая температура, он бредил. Тогда Петя как можно ласковее спросил:
      - Вам наверное, нездоровится?
      Стрелки на приборах заметались, лампочки замигали, и остров басом запел:
      Рикатэ, рикита
      Синус минус три кита!
      Я легко могу считать,
      Действую прекрасно:
      Пятью пять - двадцать пять,
      Дважды два - не ясно...
      Теперь в болезни острова сомнений не оставалось. Петя быстро взобрался на крышу, сорвал с антенны свою курточку и, подбежав к борту, намочил ее в прохладной океанской воде. Потом, не раздумывая, положил этот компресс на разгоряченную крышу главного домика.
      "Сенкью вери мач! Мерси! - по-английски и пофранцузски поблагодарил остров и снова задергался и захохотал: - Хи-хи-хи! Киберкутика, кибернутика... Хи-хи-ха!"
      - Его кто-то щекочет... там, в середине, - высказал осторожно свою догадку Мякиш.
      - Он проглотил морского ежа! - сказал Нетак.
      - Ежа не ежа, - потер лоб Петя, - но факт, что кто-то в его животе безобразничает.
      И тут Мякиш вспомнил:
      - Да там же наш Непоседа! И как это мы о нем забыли?! Эй, Непоседа, ты жив? - крикнул Мякиш, немножко приблизившись к разгоряченной стенке.
      Нетак не удержался и злорадно проскрипел:
      - Ага, наконец-то и он попал в печку!
      - Нечего злорадствовать! - прикрикнул на Нетака Петя. - Ему, наверное, там не сладко.
      И вдруг раздался далекий, жалобный голос Непоседы:
      - Я здесь, братцы, помогите!.. Помоги-и...
      Все снова бросились искать щели и дырочки, чтобы увидеть, где там внутри находится Непоседа. Но в это время большой репродуктор, который стоял на одном из домиков, завращался и голосом девочки спросил:
      "Что там происходит?! Папа, это ты?.. Ты уже прилетел?"
      Петя, Мякиш и Нетак удивленно переглянулись. Только теперь они заметили и этот репродуктор, и большую вертолетную площадку. Но Петя решительно сказал друзьям:
      - Никого здесь нет! Это все его штучки, - и махнул рукой в сторону репродуктора.
      - А вдруг есть? - пропищал Мякиш.
      "Папа?" - снова тем же девичьим голосом спросил репродуктор и посмотрел своим раструбом прямо на Петю. Тоща Мякиш предложил Пете:
      - Ну, скажи на всякий случай, что ты тут есть.
      - Кто - я?
      - Ну да, ты.
      - Я же не папа.
      - А что тебе, жалко побыть немножечко папой?
      Петя пожал плечами и, стараясь побасовитее, сказал:
      - Я здесь, доченька... Гм... Я уже прилетел...
      Репродуктор радостно взвизгнул и замолчал. И сразу же в одном из домиков отворилась дверь, и из нее вышла девчонка. Самая обыкновенная девчонка с торчащими в стороны косицами и в очень красивом синеньком комбинезоне.
      - Папа! - крикнула она точно таким же голосом, как репродуктор, и глаза ее забегали по острову. Потом она протерла их и посмотрела на Петю. Потом на Мякиша и Нетака.
      - Это еще что такое?! - проворчал Петя. - Остров-то, оказывается, с начинкой!
      Петя назвал девочку начинкой потому, что она вышла откуда-то из середины.
      Мякиша очень смутило то, что Петя так грубо встретил девочку. Он приблизился к ее правой туфле, постучал по ней и вежливо сказал:
      - Здравствуй, девочка!
      Но она была так растеряна, что не ответила ему, а спросила у Пети:
      - Значит, это ты разговаривал со мной?
      - Ну, я, - надулся Петя.
      - А как вы все сюда попали?
      Петя кивнул головой на свой везделет, а Мякиш объяснил:
      - Каждый своим путем.
      Девочка покачала головой и сказала:
      - Но что вы здесь делаете?
      Поскольку Петя стоял совершенно растерянный, Мякиш снова ответил за него:
      - Ведем ученые наблюдения и... и ловим рыбу.
      - Пожалуйста, помолчи, - сказала вежливо Мякишу девочка. - Я буду разговаривать со старшим.
      Но Петя не мог терпеть, когда девчонки с ним так разговаривают. И хотя она была в настоящем синем комбинезоне, он ответил ей так, как отвечал всем девчонкам в школе:
      - А тебе какое дело?!
      - Как это "какое"?! Когда папы нет, я отвечаю за работу всей кибернетической станции. Прошу отвечать мне как полагается!
      Этого Петя вынести не смог.
      - Вот еще! - заворчал он. - Стану я со всякими девчонками разговаривать!.. Подумаешь, папа поручил! Станет он тебя брать в такое путешествие.
      - Хе!.. - ухмыльнулся Мякиш и лукаво подмигнул девчонке.
      А Петя продолжал ворчать:
      - Знаем, как ты сюда попала! Папочка небось отвернулся, а ты и забралась в середину и спряталась за какую-нибудь штучку-дрючку... Если бы он тогда заметил - быстро сладил бы с тобой.
      Тут Мякиш громко вздохнул и, кивнув головой на девчонку, сказал:
      - Она же не машина.
      - Ну и что из того, что не машина? - пожал плечами Петя.
      - А то, что с любой машиной сладить можно, а с ребенком не каждый папаша сладит. Вот что!
      Тут Петя должен был согласиться и промолчать, потому что вспомнил своего собственного папу, который по фамилии Мамин.
      - Не понимаю, чему вы удивляетесь?! - сказала девочка. - Что ту особенного?! То ли вы с луны свалились, то ли давно газет не читали. Скоро вообще все дети сами будут машинами управлять, без пап...
      Петя подумал о том, что за время их путешествия, должно быть, на Земле произошли большие изменения и в школах начали изучать кибернетику. Мякиш подтвердил догадку:
      - Прямо диву даешься, как нынче быстро наука шагает!
      И все равно Петя был очень зол на девчонку. Он еще наговорил бы ей глупостей, если бы Мякиш вовремя не стал дергать его за штанину и шептать:
      - Тише! Молчи! Не то она прикажет острову, и он нас всех в лепешки превратит!
      Петя вспомнил, как проучил его остров, и незаметно потер наказанное место. Но девочка уже о многом догадалась. Она сбросила с крыши домика Петину мокрую куртку и сердито заговорила:
      - Так, значит, это вы здесь безобразничали? Так вот почему машины капризничают!.. Я сижу заполняю бортовой дневник, хочу все успеть сделать к папиному возвращению, а в аппаратуре какие-то смешки, безобразия и перебои... Признавайтесь, есть еще кто-нибудь с вами или нет?
      - Нет, нет! - уже испуганно залепетал Петя и зачем-то заслонил собой стенку, за которой слышался голос Непоседы.
      - Впрочем, что ж это я спрашиваю, если могу все сама узнать?!
      И она обратилась к острову:
      - Внимание, спрашиваю! Отвечай, кто еще кроме нас, находится на борту?
      За сеткой репродуктора послышалось шипение, затем знакомое хихиканье, и остров ответил:
      "Я - мышка-норушка, я - лягушка-квакушка, а ты кто?"
      Девочка удивленно посмотрела на Петю и сурово сказала острову:
      - Вопросы задаю я, а не ты. Отвечай!
      И остров ответил:
      "Я, Петя Малин... Мамин-Папин, ученик четвертого "А" класса... Тетрадь по русскому правописанию точка..."
      Петя и друзья незаметно перемигнулись. Они-то знали, что остров прочитал эти слова с обложки Петиной тетради, но девочке ничего не сказали.
      - Что происходит у тебя внутри? Сейчас же произведи саморемонт! взволнованно приказала девочка и заплакала. - Приедет папа, что я ему скажу... Что скажу?
      И тогда остров тоже заплакал и сказал:
      "Не плачь Таня не плачь точка приступаю к саморемонту точка..."
      Замелькали цветные лампочки, задергались стрелки приборов, внутри острова поднялась целая буря. Казалось, все его колеса и рычаги гнались за кем-то неуловимым. Слышались и топот и поскрипывание - словом, целая революция происходила в его металлическом брюхе. Наконец из всех репродукторов послышался вздох облегчения, с треском распахнулись дверцы, и на лотке со свистом выехал Непоседа. Кулачки его были свирепо сжаты, глазенки сверкали, и все пружинки дрожали от напряжения. Видно, он выдержал нелегкую борьбу и, пожалуй, чудом уцелел. Но первое, что он выкрикнул, появившись на свет, - это были слова:
      - Ух и задал же я ему перцу, Петя!..
      Но вместо похвалы и благодарности на него со всех сторон зашикали друзья:
      - Ш-ш-ш! Ш-ш-ш!..
      А Петя даже попытался заслонить его спиной.
      Но зря. Девочка-то была хитрая. От ее глаз ничего не ускользало.
      - Бессовестные! - закричала она и затопала ногами. - Как вы смели пустить в приборы этого железного чертика?! Это вам так не пройдет! Я все расскажу папе! Вот увидите! - И хотя голос у нее был очень сердитым, слезы градом катились из ее глаз. Впрочем, она имела на это немножечко права: ведь она была девочкой.
      Скоро на ее лице появились фиолетовые пятна и полосы. Но это было понятно. Ведь она вела бортовой дневник - писала.
      И вот с помощью слез чернила с ее пальцев перешли на щеки и нос. Именно теперь наши путешественники окончательно убедились, что она обыкновенная девочка, такая, как и все школьницы ее возраста, и поэтому можно было переходить к перемирию.
      Однако все произошло не так просто.
      ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой остров возвращает Пете учебники и тетради и в которой происходит прощание с хозяйкой острова.
      Петя уже собрался выслать парламентеров для перемирия, но маленькая хозяйка подняла руку и, внимательно оглядев весь остров, тоном следователя спросила:
      - Признавайтесь, что еще вы забросили в аппаратуру?
      Петя и человечки переглянулись. Всем было ясно, что обманывать нет смысла - остров все равно выдал бы их. И Петя, запинаясь на каждом слове, промолвил:
      - Там... то есть у него... мои... эти... как их... ну, учебники и тетради... там...
      - Ах, так вот кто это, Петя Мамин-Папин? - догадалась девочка, припомнив слова острова. - Ученик четвертого "А" класса, так?
      - Да, Пети Малина, - робко поправил Петя.
      - Это не имеет значения, Папина или Малина... А зачем они там? продолжала следствие хозяйка острова.
      И тут Петя не выдержал и соврал:
      - Они там су... сушатся...
      - Нечего сказать, нашли печку! - возмутилась девочка и сразу же приказала острову: - Отвечай, что еще находится у тебя в машинах?!
      И остров ответил:
      "Произведено выполнение домашних заданий точка правописание и арифметика точка за текущий учебный год точка".
      Голос у девочки стал мягче и глаза загорелись любопытством.
      - Пожалуйста, показывай работу! - совсем как учительница приказала она.
      На этот раз раскрылся целый люк, и из него выехали все Петины учебники, тетради и дневник. Девочка присела на корточки и быстро стала листать тетради.
      Сперва по арифметике, потом по русскому языку.
      - Нам некогда! - спохватился Петя. - Мы должны немедленно отправляться домой. - И он наклонился, чтобы взять свое имущество.
      Но девчонка вдруг так рассмеялась, что Петя невольно отпрянул.
      - Ничего тут смешного нет, - неуверенно сказал он. - Тетради как тетради. У тебя, что ли, лучше?!
      - Ой, не могу! - хохотала девчонка. - Ой, помогите, лопну от смеха! Посмотрите на эти задания! Хаха-ха! - И она поднесла к Петиным глазам раскрытую тетрадь по арифметике.
      Страницы были заполнены примерами на сложение, но под аккуратными столбиками цифр, под чертой, где полагалось стоять сумме, красивым почерком были выписаны слова и целые фразы. Например, Петя с удивлением прочитал, что 465 + 535 равняется: вода, воды, воде, воду, водой, о воде.
      Или в решении примера 1322 + 178 значилось, что подлежащее всегда стоит в именительном падеже.
      На следующей странице, в задаче, где требовалось выяснить стоимость одного метра ситца и одного метра сукна, в решении получились стихи:
      - Ситец, ситец, где ты был?
      - На Фонтанке блузку мыл.
      А сукно ходило в гости
      И играло с плюшем в кости.
      Петя не удержался и сам стал хохотать. Потом девочка раскрыла тетрадь по правописанию и снова покатилась от смеха. Только теперь уже Пете было не до смеха. В упражнении, где полагалось подчеркнуть безударные гласные, стоял ответ какой-то задачи, то есть: 15 килограммов гороха.
      В упражнении №58, где полагалось подчеркнуть разделительные мягкие знаки, в конце фразы было написано: 79 голов капусты.
      И в таком роде были выполнены все задания.
      Девочка больше не смеялась. Она взяла в руки Петин замухрыженный дневник, раскрыла его и медленно стала перелистывать страницы, так, чтобы Петя видел все отметки. Петины глаза отчетливо увидали, что на каждой странице против каждого предмета были проставлены красивые "двойки". И за четверти, и за весь учебный год.
      - Это... это не честно! - возмутился Петя. - Это он себе поставил двойки, а не мне...
      - Совершенно верно, - сказала девочка и незаметно покрутила вздернутым носиком с чернильным пятнышком на самом кончике. - Все эти двойки он заслужил. Но и ты не имеешь права от них отказываться. Ты их заработал за хитрость и лень. Что ж ты думаешь, я не понимаю, для чего ты забросил в аппаратуру свои учебники и тетради?! Так вот знай! - Она аккуратно положила тетрадки и дневник на полочку и начали подробно объяснять: - Во-первых счетные машины острова не умеют делать задания для первых, третьих и пятых классов. Они умеют решать задачи только по высшей математике, потому что они очень умные и имеют самое высшее образование. Во-вторых, ты, Петя, растяпа! Ведь ты к учебнику по арифметике положил тетрадки по русскому языку, а к учебнику по правописанию положил тетрадки по арифметике. Машина - не человек, ее дело простое: как положили, так и делает. В-третьих, меня зовут Таня...
      Петя стоял перед хозяйкой острова растерянный, с широко раскрытыми глазами и не знал, что говорить.
      Не растерялись только Непоседа, Мякиш и Нетак. Им хотя и было стыдно за своего Петю, но уж больно умной была эта Таня, и они с удовольствием слушали все ее "во-первых, во-вторых и в-третьих". Даже Непоседа, которого она назвала "железным чертиком", на нее не обиделся. И, как только она назвала свое имя, он первым полез знакомиться.
      - А я вовсе не железный чертик! - подпрыгнув к самому ее носу, зазвенел он. - Я самодельный человечек - Непоседа. Очень приятно познакомиться.
      - А я - Мякиш! - промурлыкал пластилиновый толстун и на минуточку приклеился к ее ботинку.
      Когда же за ее спиной деревянный упрямец проскрипел: "Нетак", - Танин рот, который раньше казался таким маленьким, растянулся до ушей, и она сказала:
      - Хи, у вас веселая компания! Мне тоже очень приятно познакомиться!
      Все сразу уселись на палубе, и великие путешественники наперебой стали рассказывать о своих космических открытиях и злоключениях. Таня очень любила сказки и всякие небывалые истории, но когда Петя толковал о Гончих Псах, Млечном Пути и Большой Нетаке (а он ко всему невероятному еще и привирал немножко), она с сомнением покачивала головой и приговаривала: "Ой ли?! Так ли?!" Но Петя в этих случаях указывал на своих друзей и спокойно говорил:
      - Пожалуйста, они все подтвердят!
      И человечки молча кивали головами.
      Свой рассказ Петя закончил похвалой могучему самодельному вездеплаву-везделету-вездесамосамоходу, который красовался на вертолетной площадке острова. И все же в заключение Петя вздохнул и сказал:
      - Конечно, Таня, твой Кибернетический остров, да еще на воздушных подушках, - это совсем замечательная вещь!
      - Очень замечательная! - подтвердила Таня. - Только он еще не совсем самостоятельный: его надо вовремя включать и выключать.
      - А вот я совсем самостоятельный! - гордо заявил Петя. - Я сам включаюсь и выключаюсь.
      - Я тоже, я тоже самостоятельный! - запрыгал перед Таниным носом Непоседа. - Смотри, я сам стою на своих пружинках!
      - А я - самосидетельный! - проскрипел Нетак.
      - А я самолежательный! - сонно промурлыкал Мякиш и улегся у ее ног.
      Но Таня вдруг рассмеялась, расхохоталась прямо Пете в лицо:
      - Ой, ха-ха! Ты хоть никому не рассказывай про свою самостоятельность, а то тебя и в школьной стенгазете пропечатают, и частушки смешные сочинят. - И она тут же сочинила частушку и запела:
      Он самостоятельный,
      Это все заметили,
      И самолежательный,
      И самосидетельный!
      - Я вполне серьезно! - обиженным тоном проворчал Петя.
      - И я не шучу, - сказала Таня и перестала улыбаться. - Разве самостоятельные школьники поручают делать свои уроки кибернетическим машинам?! Разве самостоятельные мальчишки... - Тут она схватила Петину измятую куртку и, показав ему дырки от выдранных с мясом пуговиц, сказала: - Разве самостоятельные мальчишки не могут сами себе пришить пуговицы?! Разве, разве...
      Но Петя не дал ей закончить, потому что она могла насчитать еще тысячи разных "разве". Он вскочил на ноги и сердито закричал:
      - Ты что, девчонка, меня учить взялась?! Видали мы таких! Замолчи сейчас же, не то...
      И он протянул руки к ее косицам.
      - Посмей только! - строго сказала Таня и нажала какую-то кнопочку.
      Сейчас же из отверстия в стенке появилась знакомая Пете швабра.
      - Только тронь - и вся наука за меня заступится! - указала Таня на внушительное орудие порядка.
      - Да я... да ведь... - пролепетал Петя и замолчал.
      - То-то же! - мирным тоном сказала Таня. - Лучше не будем ссориться, лучше во что-нибудь поиграем, пока не вернулся папа. - И она затанцевала на одной ноге и запела, как все девчонки: - Ля-ля-ля, лю-ли-ля!
      Это предложение просто оскорбило великого путешественника. "Хорошенькое дело, пускаться в игры с девчонкой!" - подумал он и решительно заявил:
      - Мне некогда играть! Я должен скорее возвращаться в школу, меня... - Но тут он запнулся и сказал: Меня ждут не дождутся папа и мама.
      О том, что ему готовят знаменитую встречу, он говорить не решился. Кто знает, что по этому поводу сказала бы Таня.
      Но она тотчас же сочла причину очень уважительной:
      - Ну что ж, я тебя понимаю. Ты поехал путешествовать по космосу, а маме сказал, что "на минуточку вышел".
      - До свидания, - сказал Петя, но все же не удержался и похвастался: - Вот подожди, ты еще обо мне услышишь!
      С этими словами он схватил свою курточку и быстро взобрался на площадку, где стоял везделет.
      - Постой, постой! - закричала Таня. - А друзей своих ты мне оставляешь?
      Петя из-за расстроенных чувств чуть было действительно не забыл про Непоседу, Мякиша и Нетака, которые метались у Таниных ног. Ведь сами они не могли забраться на верхнюю площадку.
      Таня осторожно взяла каждого из них в руки и подала Пете. Все они успели сказать ей "до свидания", а Мякиш ласково промурлыкал:
      - Спасибо за все!
      Скоро везделет сделал прощальный круг над Кибернетическим островом и скрылся в направлении к Большой земле.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, в которой описан обратный путь и благополучное возвращение в мастерскую "Умелые руки".
      Нет необходимости рассказывать, какие виды открывались за иллюминатором везделета в часы возвращения. Полет протекал нормально, и только время тянулось медленней обычного. Так бывает всегда, когда очень торопишься к родным местам. А чтобы скоротать его, друзья пустились в разные рассуждения. Мякиш не мог скрыть своего восхищения маленькой хозяйкой острова. Он сказал:
      - Молодец Таня! По-моему, она хороший парень!
      Петя промолчал. Тогда высказался Непоседа:
      - А остров еще лучше, чем Таня! Видали б вы, какие сложные механизмы у него внутри! - и он коротко рассказал о том, что увидел в машинном отделении острова.
      Но Мякиш не мог успокоиться.
      - Скажи, Петя, - спросил он, - а ты мог бы управлять таким островом?
      - Подумаешь, управлять! - наконец-то заговорил Петя. - Там и делать-то нечего. Ведь он все делает сам - он самостоятельный!
      Однако после Таниных объяснений вопрос самостоятельности для Мякиша стал еще более запутанным. Поэтому он счел нужным припомнить историю об одном ученике, рассказанную однажды тетей Глашей. Притча эта выглядела так:
      - "... Уходя из дому, мама сказала сыну: "Постарайся не очень хозяйничать, уж я знаю, какой ты помощник!" Но сын решил маме помочь, решил сам навести в доме порядок. Он сам комнату уберет, сам помоет посуду, сам исправит настольную лампу, сам заштопает дырку на коленках своих штанов.
      И вот, как только мама ушла, он сам засучил рукава и сам принялся за работу. Все, что задумал, сам сделал. А когда явилась мама, работы были закончены. Убирая комнату, он сам разбил оконное стекло. Потом сам побил посуду, сам поломал настольную лампу и сам так заштопал штаны, что влезть в них уже не смог - прошил штаны насквозь..."
      Мякиш закончил свой рассказ, и на некоторое время в кабине воцарилась тишина. Всем почему-то показалось, что они знают этого самостоятельного сына, и все, не сговариваясь, посмотрели на Петю. Но Мякиш расстроил догадки Непоседы и Нетака. Он сказал:
      - Ума не приложу, какого мальчишку она имела в виду?!
      Вот до чего Мякиш был воспитанным человеком!
      На этом разговоры были закончены, потому что Непоседа вдруг закричал:
      - Прибываем! Опускаемся! Вот наша улица!
      Все бросились к иллюминатору и замерли в изумлении. Город был необычайно праздничным. По улицам шагали колонны, играли оркестры и в воздух летели букеты цветов. Особенно нарядны были пионерские колонны.
      - Вот это встреча! - прошептал Непоседа. - Здорово нас встречают!
      Но вскоре выяснилось, что Непоседа ошибся. И цветы и возгласы приветствий относились к человеку, который стоял в открытой машине, медленно двигавшейся посреди людского потока. Этот человек был очередным героем-космонавтом, каких теперь у нас стало очень много. Да, Петина ракета немножечко опоздала. Кто знает, может быть, все эти почести достались бы нашим путешественникам, если бы они не задержались на Кибернетическом острове. Может быть. Кроме того, Петин полет не был зарегистрирован Главным управлением космонавтики, и население города о нем еще ничего не знало.
      Конечно, и директор Петиной школы, и все учителя, и ученики, и даже Петины родители были на этой торжественной встрече.
      Но ведь не важно, что в эти минуты встречали не Петю, а другого героя, потому что всякое великое событие рано или поздно будет замечено и отмечено. Каждый получит то, что он заслужил.
      Так подумали все члены экипажа, когда везделет подлетал к школе.
      А школа, естественно, пустовала. И во дворе, и в здании была такая тишина, словно ребята год тому назад покинули классы.
      Однако заявить, что наших героев никто не встречал, было бы неверным. Как только везделет, ведомый опытной рукой Пети, влетел в окно мастерской "Умелые руки", там поднялся неимоверный шум. Радостные возгласы и приветствия неслись со всех сторон. Все, что могло двигаться и издавать звуки, пришло в действие. Потом начались рукопожатия и объятия. Радиоточка по этому поводу сыграла туш.
      Это было очень радостно и торжественно. От имени работников школы Петю поздравила тетя Глаша, которая оставалась дежурной по школе. Она пожала ему руку и сказала, что очень рада снова видеть его в мастерской. Потом она бережно стерла дорожную пыль с Непоседы, Мякиша и Нетака и поставила их на место: на палубу старого, испытанного в сказочных походах фрегата.
      На этом и закончились новые приключения Пети Малина, бывшего Мамина-Папина, и его верных друзей Непоседы, Мякиша и Нетака. А может, и не закончились. Ведь каждый из вас, дорогие друзья, может их сам продолжить, потому что сказочные приключения никогда не кончаются. Вот так.