Снова в моем сердце

      – Ключ? Но это что-то сугубо личное… – удивилась Алекс.
      – И ты говоришь это после того, что у нас было?
      – Да, но… – Она теребила жемчужную сережку. – Впрочем, это совсем неплохо. К тому же все равно кому-то придется отвозить Куинни домой после того, как она закончит.
      – Если она захочет, то может переночевать здесь и уехать в воскресенье.
      Джеймс безумно хотел, чтобы не только Куинни, но и Алекс осталась на ранчо, однако считал неуместным настаивать. Алекс нервничала и была явно не расположена к подобному разговору, возможно, из-за предстоящих соревнований. Джеймс понимал, что сейчас неподходящее время для обсуждения такой важной темы, как их совместное будущее. Он хотел, чтобы эта женщина заняла прочное место в его жизни, но ради этого необходимо оставить ее в покое.
      – Знаешь, – начала Алекс, ковыряя землю носком туфли, – мне даже не верится, что прошло только два месяца с тех пор, как я приехала сюда. Я ведь хотела лишь попросить тебя позаниматься с Куинни.
      – Кажется, минула целая жизнь. Так много всего случилось за это время.
      Да, очень много. Алекс видела, как расцвела Куинни под опекой этого прекрасного и заботливого человека, поняла, что жить за городом для нее самой лучше. Она рассеянно наматывала на палец кожаную уздечку. Кто бы предположил, что это лето так изменит ее?
      – О чем задумалась? – спросил Джеймс.
      – Размышляла о том, как здесь тихо по сравнению с городом. Мне нравится городская суета и дело, которым я занимаюсь, но после работы приятно вернуться в такое спокойное место. – Алекс колебалась, стоит ли выкладывать главную новость. – На прошлой неделе я выставила наш городской дом на продажу.
      – Правда?
      – Да, – кивнула Алекс, радуясь, что Джеймс проявил искренний интерес. – Я пошла в агентство по недвижимости и попросила продать наш дом, сказав, что собираюсь переехать за город.
      – Ты удивила меня. – Джеймс сунул руки в задние карманы джинсов. – Это значит, что ты заберешь Клэнси и больше не будешь приезжать сюда?
      Сердце Алекс упало. Когда Джеймс сказал, что подарит Клэнси дочери, она поняла: занятия Куинни для нее самой повод сохранить постоянный контакт с Джеймсом. Теперь, осуществив свои планы и переехав за город, ей придется забрать лошадь. Как же они с Джеймсом будут встречаться? Если же она изменит свое намерение и останется в городе, это разобьет сердце Куинни, а этого Алекс никогда не допустит.
      Она не могла не считаться с занятиями Куинни. Но, оставив Клэнси здесь и занимаясь с Джеймсом, Алекс и дочь тратили бы время на дорогу. К тому же нужен еще и трейлер для лошади. Алекс напряженно размышляла, как все это уладить. Черт, она только что выставила дом на продажу и хода назад нет.
      – Ты всегда желанна здесь, тебе это известно, – сказал Джеймс.
      Что означают его слова? Что ей есть где остановиться? Или Джеймс предлагает ей переехать на ранчо и тем самым возобновить их отношения? Может, он просто имеет в виду, что они будут проводить субботние вечера на ранчо и у Куинни станет больше времени для занятий?
      Возвращение дочери прервало ход ее мыслей.
      – Никто не видел, где моя шляпа? – спросила Куинни, придерживая за поводок лошадь.
      – Она здесь, – отозвался Джеймс и снял шляпу со стены конюшни, – там, где ты ее оставила.
      Куинни рассмеялась и, нахлобучив шляпу, вскочила на лошадь.
      Алекс улыбнулась.
      – Она обладает удивительной способностью снимать напряжение.
      – Так же, как ты, – заметил Джеймс, оглядывая ее с головы до ног. – Кстати, вы прекрасно выглядите сегодня, мисс Гордон.
      Черт возьми, просто ослепительно! На Алекс была накрахмаленная белая блузка, замшевый пиджак и джинсы, которые плотно облегали ее бедра. Теперь Джеймс знал, почему так плохо спал предыдущей ночью. Не только из-за необъятных размеров своей постели, казавшейся тоскливо пустой, но еще и потому, что Алекс спала совсем рядом, стоило только пересечь холл, и…
      Интересно, почему она решила переехать за город? Ему не хотелось бы прерывать занятия с Куинни, но как это сделать, если Клэнси не будет здесь? Возможно, правда, что Алекс купит землю поблизости. В таком случае времени на дорогу не потребуется и он по-прежнему будет видеть Куинни и…
      Куинни оглянулась:
      – Твои ребята уже готовы? – Она заправила рубашку и, подбоченясь, продолжила: – Роупер уже уехал на своей тарахтелке, а мы тут зависли. Я не хочу опаздывать.
      Джеймс улыбнулся:
      – Идет, малышка. Я готов.
      Алекс пошла за ними к джипу.
      – Было бы неплохо, если бы вы в моем присутствии говорили по-английски, – пробормотала она, расположившись на заднем сиденье. – «Зависли»! Что за выражение?
      – В чем дело, дорогая? – Джеймс приподнял брови, ожидая, что получит нагоняй. Он обнял ее за плечи и притянул к себе. – Не с той ноги встала?
      – Нет. – Алекс сердито усмехнулась. – Я просто не понимаю, о чем речь… Вы никогда не говорите нормально!
      – Это в порядке вещей для ранчо. Возможно, в вашем магазине, мадам, изъясняются более изысканно…
      – Тебе это все равно не дано…
      – Мама! Джеймс! Прекратите! Пожалуйста…
      Они оба пристыженно замолчали и уставились на Куинни.
      – Неужели нельзя без этого? Если вам плохо, – девочка игриво погрозила пальцем, – то отправляйтесь домой и займитесь чем-то, что улучшит вам настроение!
      Клэнси высунула голову из прицепа, и Куинни, улучив момент, погладила лошадь, прежде чем усесться на переднее сиденье джипа.
      – Я так с удовольствием. – Джеймс скользнул рукой вниз по спине Алекс, слегка ущипнул ее и обрадовался, когда она взвизгнула от неожиданности. Алекс изо всех сил старалась избавиться от напряжения, но это уж чересчур! – Мы пойдем прямо к тебе.
      – Джеймс, ради Бога! – Она с шутливым укором посмотрела на него. Ее лицо наконец-то светилось улыбкой, и Джеймс знал, что Алекс нравятся его шутки. – Что она подумает, увидев, как мы ведем себя?
      – Подумает, что я схожу с ума по ее матери и не могу оторваться от нее. – Он обнял Алекс за плечи. Джеймс устал притворяться, что их отношения носят платонический характер. – Что-то не так?
      Алекс глубоко вздохнула и облизнула губу, пристально глядя ему в глаза. Этот взгляд нервировал его.
      – Не понимаю, – тихо проговорила она, – я мать взрослой дочери, но мне приятно сознавать, что я еще кого-то волную.
      Джеймс усмехнулся:
      – Хочешь убедиться в этом?
      – Джеймс Маклинток, – покачала головой Алекс, – мне придется поставить тебя на место.
      – А ты с этим справишься? – игриво осведомился он.
      – С тобой справиться невозможно.
      – Да, я непредсказуемый.
      – Настойчивый.
      – Знаю, чего хочу.
      «И уверен, что хочу тебя, – подумал Джеймс, садясь за руль джипа. – Больше, чем ты предполагаешь». Он хлопнул дверцей.
      И если повезет, он докажет ей это.
      – Готовы? – спросил Джеймс. Они кивнули. – Тогда вперед, и сделаем это!
 
      Алекс сидела на краю скамейки, охваченная волнением. Верхом на лошадях Куинни, Роупер и их приятель Крис ждали в длинной линии других ковбоев своей очереди, готовые приступить к выполнению заданной программы. Арена, огороженная металлической изгородью, тонула в густом тумане, тяжелом от пыли и жара ярких прожекторов. Трибуны шумели, голоса комментаторов с трудом пробивались сквозь гул. Джеймс объяснял, что пройдут годы, прежде чем Куинни сможет выступать в одиночных соревнованиях, и только после того, как она наберется опыта, выступая в команде.
      Алекс улыбнулась, довольная тем, что ей еще не раз придется сидеть на трибуне и наблюдать за выступлениями дочери. Лошади с рождения у нее в крови, и в конце концов она получила шанс проявить свои таланты, сбылась ее мечта.
      – Я так нервничаю, когда же это начнется? – Алекс повернулась к Джеймсу, сидевшему слева от нее. Он держался спокойно, сосредоточенно смотрел на поле, а она теребила свою подкову. – Как тебе удается сохранять олимпийское спокойствие?
      Джеймс пожал плечами.
      – Они сделают все, что смогут. От моего беспокойства ничего не изменится. Кроме того, мы приехали сюда на весь день. Может, прибережешь свою энергию для заключительного этапа?
      Алекс посмотрела на поле, спрятала подкову в сумочку и хлопнула по коленям ладонями.
      – Вон она! – вскрикнула она, вскочив и размахивая руками. Джеймс потянул ее назад, но Алекс сопротивлялась, упираясь в край деревянной скамьи. – Ты видишь ее? Куинни! Эй, Куинни! Мы здесь! – Она тормошила пожилого мужчину справа от нее. – Это моя дочь! Она замечательная!
      Старый ковбой терпеливо улыбнулся, и Алекс, зажав два пальца между зубами, пронзительно засвистела. Джеймс снова потянул ее за рукав, и она, недовольно нахмурившись, взглянула на него.
      – Сделай милость, скажи в следующий раз «наша» дочь. – Он подмигнул ей. – Как-никак я ее крестный отец.
      Алекс, улыбнувшись, кивнула. Если бы она прожила еще сто лет, то все равно не нашла бы должных слов, чтобы выразить признательность этому мужчине. Благодаря его совету Алекс обрела эмоциональную свободу, а теперь еще он станет отцом Куинни.
      Отыскав глазами дочь, Алекс снова свистнула, когда Куинни, Роупер и Крис поскакали на поле. Темную гриву Клэнси тщательно расчесали перед выступлением, на ней было самое лучшее седло, а на Куинни ее любимые джинсы, везучая джинсовая рубашка и ковбойские сапоги. Все это очень шло ей. Алекс никогда не видела дочь такой красивой. Когда команда заняла свои места в дальнем конце арены, у Алекс защипало от слез глаза.
      Джеймс объяснял правила соревнований, которые необходимо соблюдать ковбоям, загоняя стадо в загон. Но Алекс с трудом удавалось усидеть на месте, все ее внимание было там, на поле. Она подалась вперед, едва прозвучал сигнал начинать и впереди показалось стадо из двадцати коричнево-белых коров, заполнивших противоположный конец арены. Каждая корова имела номер, прикрепленный сзади, и команда получила задание найти трех коров, носивших номер два.
      Куинни и Роупер нырнули в гущу стада в поисках добычи, а Крис оставался сзади, следя, чтобы коровы не разбрелись. Все трое переговаривались, и Куинни, первой отделив корову от стада, ликующе закричала. Галопом подгоняя корову в дальний конец арены, она загнала ее в пустой загон. Роупер был недалеко со второй коровой, которую Куинни подогнала ближе к первой, когда Крис нашел третью.
      – Как им это удается? – спросила Алекс восторженным шепотом, не в силах отвести глаз от дочери.
      – Неплохо. Не очень хорошо, но и не плохо. Им нужно делать это быстрее, если они хотят занять призовое место, минута и пятнадцать секунд многовато. – Джеймс улыбнулся и сжал ее руку. – Не напрягайся так.
      «Легко сказать», – подумала Алекс, не отрывая глаз от арены. К тому времени трое ребят загнали коров в загон и подняли вверх руки, показывая, что выполнили задание. Алекс едва владела собой, а Джеймс преспокойно улыбался.
      – Молодцы, дружно сработали. – Он одобрительно кивнул, наблюдая за длинной линией лошадей и всадников, ожидающих своей очереди. – Хорошее начало, они займут третье или четвертое место, если продолжат в том же духе.
      Алекс надеялась, что так и будет. И дело было совсем не в нескольких долларах в качестве приза. Куинни должна доказать, что имеет право сидеть в седле. Тогда Алекс поймет, что правильно поступила, обратившись к Джеймсу в надежде воплотить мечты дочери в реальность.
      Остальная часть соревнований прошла для Алекс в нервном напряжении. Команде «Лексингтон фарм» по расписанию предстояло совершить несколько заездов в течение дня с долгими перерывами между ними. Прошло несколько часов, и Джеймс потянулся, болезненно поморщившись. Они сидели на одном месте довольно долго, и Алекс понимала, что он предложит пройтись. Ничего удивительного, ему нужно размять больную ногу. Алекс просунула руку под его джинсовую куртку и помассировала ему спину, надеясь принести хоть какое-то облегчение.
      – Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она.
      – Прекрасно, но хотел бы перекусить.
      Он всегда говорил так, когда нуждался в перерыве, и Алекс последовала за ним к импровизированному буфету. Там было что выбрать, и они остановились на сандвичах и крепком черном кофе. Устроившись на скамейке под сентябрьским солнцем, они занялись едой, и Алекс огляделась. Люди, сидевшие рядом, выглядели совсем не так, как она себе представляла, и вообще все происходящее ничуть не напоминало престижные конные соревнования, которые показывали по телевизору. Алекс внезапно почувствовала себя легко и просто в окружении людей, живущих на природе. Ей никогда не удалось бы походить на них, но она уже оценила избранный ими образ жизни.
      День клонился к концу, время ожидания финала близилось к завершающей фазе. Решения были приняты. Куинни и ее команда заняли почетное четвертое призовое место, что соответствовало предположениям Джеймса. И так как они тренировались вместе совсем недавно, это был явный успех. Когда судья подошел к Куинни и вручил ей командный приз, плечи Алекс задрожали, а по щекам побежали слезы. Куинни сделала это! Любовь и поддержка Джеймса помогли ее дочери успешно выступить на своих первых соревнованиях.
      – Эй, тебе полагается радоваться, а не плакать, – шепнул Джеймс, обнимая Алекс за плечи.
      – Я радуюсь, – всхлипнула она, спрятав лицо на его груди. Подняв глаза, она увидела, что Роупер и Куинни обменялись быстрыми понимающими взглядами. О Господи, ничего не поделаешь, сегодня ее дочь прощается с детством и встречается с юностью.
      – Вот, возьми. – Джеймс вынул из кармана бумажный носовой платок. – Я предвидел, что это нам пригодится, и прихватил с собой целую пачку.
      Он нежно прижимал к своей груди ее голову, пока Алекс шмыгала носом, молчаливо благодаря его за поддержку. Ее прерывистые вздохи подсказали ему, что она успокаивается. Может, Алекс наконец поняла, что если человек позволяет себе проявить слабость, то это вовсе не означает его несостоятельности?
      Джеймс следил, как Куинни оставила поле, и гордость переполняла его сердце. То, что она сделала сегодня, просто фантастика! Это поставило ее выше других ковбоев, которые годы провели в седле. Товарищи Куинни по команде были не менее замечательны, и Джеймс мечтал, чтобы она тренировалась с ними и дальше.
      Он надеялся увидеть ее последующие победы – таково было тайное обещание, данное ими друг другу. Что бы она ни захотела, в чем бы ни нуждалась, у нее это будет. И впредь приемный отец собирался сделать для Куинни все, о чем она только могла мечтать.
      Джеймс прижался щекой к голове Алекс и улыбнулся, надеясь убедить мать Куинни позволить ему воплотить эти мечты в жизнь.
 
      Громко выражая одобрение, Алекс обняла Куинни. Она то прижимала дочь к себе, то отстранялась от нее, недоверчиво качая головой. Куинни повернулась к Джеймсу, состроив насмешливую гримасу, такую уморительную, что он не выдержал и рассмеялся.
      – А вот меня, Алекс, ты почему-то никогда так не обнимаешь, – вздохнул Джеймс и протянул к ней руки.
      Алекс с улыбкой отмахнулась от него и обняла Роупера.
      – Спасибо, что помогли ей. – Сияя от радости, она снова подошла к дочери.
      Та подняла руку:
      – На сегодня хватит, ма. А то люди уже смотрят.
      – О! – Алекс ограничилась скромным объятием. – Конечно. Итак, где ты намерена отпраздновать? Решай, тебе выбирать…
      Возникла неловкая пауза.
      Поймав взгляд Куинни, которая растерянно поглаживала Клэнси, Джеймс понял, о чем она думает.
      «Давай, малышка, не тушуйся», – мысленно подбодрил он ее.
      – Хм… конечно, мама… Но вообще-то я после того, как все закончится, собиралась пойти куда-нибудь с Роупером и Крисом. Я надеялась, что ты заберешь Клэнси, а мы с Роупером потом отвезем ее на ранчо к Джеймсу.
      Джеймс затаил дыхание. Это был решающий момент. Он догадывался, какая выдержка потребуется Алекс, чтобы не отказать дочери в ее маленькой просьбе.
      – А завтра мы могли бы все вместе закатиться куда-нибудь и провести шикарный вечер, – осторожно добавила Куинни. – Ради такого случая я и оделась бы соответствующе.
      Джеймс сразу смекнул, что это хитроумная уловка. Если Куинни позволят провести сегодняшний вечер с Роупером и ее друзьями, то завтра она готова надеть выходное платье. Это больше, чем простая сделка. В этом Куинни похожа на него и готова провести всю жизнь в джинсах, если бы это было возможно.
      – Хорошо, – наконец ответила Алекс и посмотрела на Джеймса, который молча отвел глаза. – Это вполне разумно. Кроме того, уже поздно и ты не успеешь переодеться.
      Джеймс обрадовался, что Алекс пришла к верному решению.
      – О’кей, – сказала она, и ее глаза вновь вспыхнули радостью. – Мы так и сделаем, устроим праздничный обед завтра. Это касается и тебя, Роупер. – Алекс крепко пожала руку юноши. – Но только не задерживайтесь сегодня слишком поздно, ладно?
      Куинни успокоилась и улыбнулась. Она была поражена, услышав от Джеймса, что теперь Клэнси принадлежит ей, и долго трясла его руку. Теперь Куинни с энтузиазмом и особой гордостью приводила в порядок свою лошадь, прежде чем погрузить ее в трейлер. Девочка действительно заслужила право на счастье.
      Джеймс, взяв руку Алекс, крепко сжал ее, и они направились к машине. Пусть знает, что хотя только что сказала «до свидания» дочери, она также говорит «здравствуй» другой, новой части своей собственной жизни.
      И он сделает все, чтобы не обмануть ее надежды.

Глава 10

      – Замечательные ребята, правда? – спросил Джеймс, лежа на софе в гостиной спустя пару часов после того, как они покинули «Сосновые холмы».
      Клэнси доставили назад, и теперь она мирно паслась на выгоне, жуя люцерну, а трейлер вернулся на свое место за конюшней, где стояли прочие машины. Джеймс потянулся и, ощутив, как затекла спина, подумал, что становится староват и с трудом выдерживает такие продолжительные соревнования. Но тут же отогнал эту мысль. Что толку думать об этом? Как все-таки у него много общего с Куинни! Любовь к лошадям, можно сказать, у них в крови, и он не собирается пока отказываться от этого занятия.
      Но вот если бы не его спина! Она доконает его…
      – Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила Алекс, подходя к нему. Она уже переоделась в длинный белый свитер и темные леггинсы, подчеркивающие красоту ее ног. Джеймс тихо застонал. Черт возьми, лучше бы Куинни была с ними! Он откинулся на подушки софы. – Кофе? Пиво? – предложила Алекс. – Если проголодался, то жаркое уже готово. Баранина с картофелем и овощами, о, там целая кастрюля!
      – Нет, спасибо. – Он покачал головой. – Может, попозже.
      Джеймс прикрыл глаза и глубоко вздохнул, когда Алекс наклонилась и начала массировать ему шею.
      – Так странно было наблюдать, как Куинни уехала с Роупером. Я ведь и раньше часто видела их вместе на ранчо, но никогда не думала о них как о паре.
      – У нее скоро день рождения? – спросил Джеймс, наслаждаясь прикосновениями рук Алекс к его больному месту. Он одобрительно кивнул, и ее руки скользнули под ворот рубашки. Она начала разминать его плечи.
      – Ну да. В декабре. Подумать только, уже шестнадцать!
      Алекс остановилась. Джеймс молчал, понимая, о чем она думает, затем приподнялся и, ухватив ее за руку, усадил рядом с собой. До Алекс наконец дошло, что Куинни стала взрослой, но одно дело – понять и совсем другое – смириться с этим.
      – Я больше не нужна ей, – прерывисто вздохнула Алекс. – Во всяком случае, не так, как раньше.
      Он услышал горечь в ее голосе.
      – Нет, это не так. Поверь, Куинни нужна твоя дружба и поддержка не менее, чем материнская опека. И наверняка ей не раз захочется обсудить с тобой многое, прежде чем принять окончательное решение.
      – Но она еще такая маленькая! – выдохнула Алекс.
      Джеймс похлопал ее по плечу.
      – Конечно, Лекси, для тебя она всегда останется ребенком, но ты хорошо воспитала ее, поэтому не сомневайся: Куинни сделает правильный выбор. – Он крепко сжал ее руку. – Я так гордился тобой сегодня! Не поднять шум, когда она объявила, что хочет пойти ужинать со своими приятелями! Отличный ход, Алекс.
      – Это был один из самых тяжелых моментов в моей жизни, – призналась она. – Я чуть было не сказала «нет», но вовремя сообразила, что не имею на это права, поскольку уверена: с ней не случится ничего плохого. И что если я не позволю ей провести вечер в пиццерии в обществе друзей, то лишу Куинни чего-то радостного и хорошего.
      Джеймс улыбнулся. Алекс одержала победу над собой, она прекрасно знала, что это не простые посиделки с друзьями, но все-таки сделала правильный ход, и он гордился ею. Разумеется, впереди ее ждет еще немало испытаний, но Джеймс надеялся быть рядом и помочь матери и дочери сохранить взаимопонимание, достигнутое ими сегодня. Он нежно провел пальцем по ее запястью и поморщился от внезапной боли в ноге.
      – Тебе нехорошо? – встревожилась Алекс. – Я угадала, да? Позволь мне помассировать твою спину: – Она встала. – А ты лежи…
      Джеймс покачал головой:
      – Нет, спасибо. – Они должны сначала поговорить, а уж потом можно будет подумать о близости. – Через минуту все пройдет.
      – Почему ты сопротивляешься? – вспыхнула Алекс. – Невыносимо наблюдать твои молчаливые страдания, а ты не разрешаешь прикоснуться к тебе. Мне не ясна логика твоего поведения…
      – Но мне вовсе не так уж плохо.
      – Ты постоянно внушаешь мне: позволь другим людям идти своей дорогой, а сам не разрешаешь сделать то, что я хочу. Это нечестно. Я же вижу, спина доставляет тебе мучение…
      – Не такое уж сильное.
      – Ну еще бы! Однако массаж был бы очень кстати. Ты даешь всем советы, а сам не прислушиваешься к доводам разума. Считаешь, из-за того, что когда-то получил травму во время несчастного случая, ни одна женщина больше не захочет тебя и…
      – Что за чушь! У меня было много женщин, и они не отказывали мне во внимании, напротив…
      – …и что ты стал не таким уж сильным мужчиной, – продолжала Алекс, не слушая его, – после всех тех злоключений…
      – Что за вздор ты несешь, Алекс?!
      – Так вот, Джеймс, это совсем не так. Ты очень красивый мужчина и очень… сексуальный. И хочешь ты этого или нет, но я буду твердить это, пока ты не поверишь мне.
      Алекс одарила его своей самой очаровательной улыбкой и, проникновенно глядя ему в глаза, ждала ответа. О, она уже убедилась, что Джеймс бывает упрям, как техасский мул, но все равно ему не удастся переупрямить ее. Он должен знать, что занимает весьма важное место в ее планах и любая женщина почла бы за честь быть рядом с ним.
      Заметив, как Джеймс снова откинулся на подушки софы и прикрыл глаза, Алекс поняла, что ее влечет к нему больше, чем когда-либо. Зачем притворяться безразличной? Они ведь друзья, она не сомневалась в этом, и многое пережили, и это лишь закалило их отношения. Почему же Джеймс не видит, что она ищет его поддержки и одобрения и предлагает то же самое в ответ?
      – Я не инвалид, – наконец отозвался Джеймс.
      – Прости, – спохватилась Алекс, – я не это имела в виду. Я просто хотела сказать, что массаж помог бы тебе. Если ты немножко расслабишься…
      – Лекси, не прикасайся ко мне…
      – Я не сделаю тебе больно. О, ради Бога! – воскликнула она, мягко, но настойчиво поглаживая его ногу. – Позволь мне сделать это для тебя.
      – Я не нуждаюсь в твоей жалости и не хочу, чтобы ты дотрагивалась до меня.
      Алекс стиснула зубы, обида закипала в ней. Сегодня он совершенно невыносим! Вспоминая ту волшебную ночь, которую они провели всего неделю назад, она не понимала, почему Джеймс не позволяет ей прикоснуться к себе.
      – Что с тобой, Джеймс? – спросила Алекс, отчаянно желая его. Запах Джеймса кружил ей голову, сводил с ума, заставляя трепетать. – Почему ты не хочешь расслабиться и принять вещи такими, какие они есть?
      – Потому что ты сидишь на мне верхом, дорогая, и все может произойти скорее, чем ты предполагаешь. – Он закрыл глаза и безнадежно простонал: – Ради всего святого, Алекс, разве ты не видишь, что делаешь со мной?
      Она невинно моргнула раз-другой, дрожа при мысли о том, что Джеймс действительно питает к ней какие-то чувства.
      – Разве ты не замечаешь, что уже сделала это со мной? – глухо пробормотал он, сжимая ее запястье. – О Господи, Лекси, неужели ты так наивна и не догадываешься, что только тебя я хотел тогда, сто лет назад? Ты маленькая шаловливая «кобылка», с которой я глаз не сводил и которая не находила для меня и минуты.
      – Я? – Алекс растерянно уставилась на него. – Но мы с тобой не нравились друг другу. Мы и не общались вовсе.
      – Скорее, не пытались… Я всегда заглядывался на тебя. Я знал с самого начала, что Кайл – никчемный бездельник. Я видел, что ты бегаешь за ним, и старался убедить тебя послать его ко всем чертям. Я так переживал из-за того, что случилось с тобой!
      – Но почему ты ничего не сказал мне?
      Джеймс не верил своим ушам.
      – Ничего не сказал?! Я просил тебя выйти за меня замуж!
      – Да, но только потому, что я была беременна, унижена и меня выставили из дома.
      Джеймс покачал головой. Алекс как ребенок. Тридцать три года – и все еще не разбирается в том, что касается чувств!
      – Я предложил это, потому что беспокоился за тебя, – возразил он, думая про себя, когда же, черт возьми, она перестанет ерзать. От Алекс шел жар, и с этим надо было что-то делать немедленно. – Возможно, тогда я еще не любил тебя, но теперь уверен, что все шло к тому. И я все сделал бы для Куинни.
      Алекс как завороженная смотрела на него.
      – Когда ты отказала мне, я решил, что уже никогда не встречу такую женщину. – Джеймс приподнял ее подбородок, и Алекс взглянула ему в глаза. – И оказался прав. Вот почему у меня так и не сложилась личная жизнь. Я не мог преодолеть чувство к тебе.
      Она с трудом проглотила комок в горле. Джеймсу так хотелось, чтобы она то же самое сказала в ответ… Что тоже любила его. Но Алекс молчала до невозможности долго, и тогда он осознал, что ему никогда не завоевать ее.
      – Ну и как? – напряженно спросила Алекс. – Похоже, теперь ты справился со своим чувством?
      – Да. – Джеймс пригладил волосы. – В конце концов я сделал это.
      Ему вдруг стало ясно: то, что он ощущал в прошлом, было чисто детским увлечением по сравнению с тем глубоким чувством, которое влекло его к Алекс сейчас. Отчасти ему импонировало, что они начали все с начала, поскольку стали зрелыми людьми, и оба стремились упрочить свои отношения.
      – Теперь тебе ясно, почему я сохраняю дистанцию? – спросил Джеймс, отодвигаясь от нее и ища успокоения. – Ты черт знает что делала со мной тогда и продолжаешь делать это и сейчас.
      «Допустим, – размышляла Алекс, – ну и что?» Она задала бы этот вопрос ему, но боялась услышать ответ. Заниматься любовью – это одно, а обязательства совместной жизни – совсем другое. О чем он говорил? Что любил ее? Хотел? Тогда хотел, а теперь любит? Или тогда любил, а теперь только хочет…
      – У меня голова разламывается, – пробормотала Алекс, прижимая пальцы к вискам. – Я больше не в состоянии выслушивать весь этот словесный бред.
      Джеймс взял ее за талию, отодвинул подальше от себя и только тогда вздохнул с облегчением.
      – Так же, как и я. Лекси, я не намерен давить на тебя. Мы сделали это однажды и не добились ничего путного. Все, с этим покончено. Имеет смысл не продолжать, а… начать сначала.
      Слава Богу, наконец-то прозвучало хоть что-то осмысленное!
      – И что ты предлагаешь?
      – Не стоит спешить. Оставим все эти нежности и просто попытаемся получше узнать друг друга.
      Час от часу не легче! Но она, слава Богу, уже успела прекрасно узнать его. И… Алекс сидела в полном недоумении.
      Она любила его. Да, любила Джеймса Маклинтока, единственного, с кем хотела бы прожить жизнь.
      Но вместо радости Алекс охватило разочарование. Зачем ей время, чтобы узнать его? Зачем откладывать это? Она хочет его. Хочет здесь и сейчас.
      А Джеймс? Он хочет ее? Когда-нибудь хотел ее? Есть ли логика в том, что он снова полюбит ее, если всегда любил? И хватит ли у нее смелости спросить его, любит ли он ее сейчас?
      Алекс любовалась красотой Джеймса, изучала каждый дюйм его лица с растущей теплотой в сердце. Выдержит ли она, если он скажет, что не любит ее так, как она его?
      Нет! Алекс встала, обняла его и уселась ему на колени. И тут же сообразила, что причиняет ему боль, нагружая ногу. Но Джеймс не сказал ни слова.
      – Что, если это не то, чего я хочу? – спросила она, пытаясь сдержать эмоции.
      – О чем ты? – настороженно поинтересовался он. Алекс заметила напряжение Джеймса и испугалась, что разозлила его. – Ты не желаешь понимать, куда все это ведет? Или все еще боишься потерять контроль?
      – Нет, конечно, нет. Хотя, что касается контроля…
      Джеймс покачал головой и провел рукой по лбу.
      – Это безнадежно, – бросил он, скрипнув зубами. – Ты все такая же, Лекси, такая, как и была. Слишком независимая, чтобы уступить. Я вижу лишь один выход из создавшегося положения – нам надо пожениться. Уж в этом случае тебе пришлось бы узнать, что значит быть полностью под контролем.
      Алекс широко улыбнулась. Наконец-то!
      – Я согласна. – Она прижалась к нему, крепко обняла его и нежно поцеловала. – Давай поженимся.
      Джеймс недоверчиво взглянул на нее.
      – Может, я что-то упустил, дорогая? Если я не ослышался, ты делаешь мне предложение?
      – Нет, глупый, я принимаю твое предложение.
      – Но я ничего не предлагал.
      – Нет, предлагал. Ты сказал, что нам следует пожениться.
      – Но послушай…
      – Ты что, отказываешься? – Улыбка Алекс погасла.
      – Отказываюсь? – Джеймс крепко сжал ее плечи. – Лекси, тебе что, херес ударил в голову? Я ничего не предлагал. – Она поникла, будто он нанес ей смертельную рану, и Джеймс ощутил острую боль в затылке. Способна ли эта женщина мыслить разумно? – Хотя я предложил бы, если бы знал, что ты согласишься.
      Она снова просияла.
      – Но я согласна. Значит, ты подтверждаешь свое предложение? Мы помолвлены?
      Джеймс смутно желал более романтической ситуации. И кроме того, к чему это приведет?