Библиотека современной фантастики - Библиотека современной фантастики. Том 11. Карел Чапек

      — А люди завсегда оказываются там, где они уж бывали, — вмешался пан Биндер. — Так и сам пан Кузенда считает. «Биндер, — говорит он, — никакая правда не даст себя одолеть. Видишь ли, Биндер, этот наш бог на землечерпалке вовсе не был плох, и твой — карусельный — тоже был совсем не дурен, а вот так получилось, что оба сгинули. Всяк верит в своего исключительного бога, а другому человеку не верит, не верит, что этот, другой-то, тоже любит хорошего бога: Люди всегда должны верить в людей, а остальное приложится». Так говорит пан Кузенда.
      — И то верно, — согласился пан Брых, — человек — он может, скажем, считать, что иная вера — плохая вера, а вот думать, что человек, исповедующий иную веру, обязательно плохой, грубиян, проходимец, — это уже нельзя. Так и в политике, так и во всем.
      — А сколько людей заразилось ненавистью и погибло, — отозвался патер Йошт. — Выходит, чем крупнее дело, в которое ты веришь, тем яростнее ты отвергаешь неверующих. А ведь самой большой верой должна быть вера в людей.
      — Всяк прекрасно мыслит про все человечество, а вот когда нужно поладить с отдельным человеком — тут и загвоздка. Пусть лучше я тебя убью, зато спасу человечество. А это нехорошо, ваше преподобие. И мир до тех пор нехорош будет, пока люди не научатся друг другу верить.
      — Пан Биндер, — в раздумье проговорил патер Йошт, — так, может, вы завтра приготовите эту моравскую капусту? Надо попробовать.
      — Ее обжаривают, но только немного, и ставят вроде как упревать. И с колбасками — оно вкусно, прямо пальчики оближешь, честно говорю. В каждой вере и в каждой правде что-нибудь доброе да найдется, только бы это доброе каждый признал.
      Дверь с улицы отворилась, и в горницу вошел полицейский. Он замерз и зашел пропустить рюмочку рома.
      — А, это вы, пан Грушка, — признал вошедшего Брых. — Откуда идете?
      — Да с Жижкова, — откликнулся полицейский, снимая огромные рукавицы. — Облава была.
      — А кого ловили?
      — Да двух бродяг. Всякую тварь, словом. Этот дом номер 1006, подвал то есть, настоящий притон.
      — О каком притоне речь? — не понял пан Рейзек.
      — Да притон с карбюратором, пан редактор. Стояли там маленькие карбюраторы от старого, еще довоенного мотоцикла. Вот всякая шваль и повадилась там оргии устраивать.
      — Что же это за оргии?
      — Ну, в общем непорядок. Молятся и поют псалмы; видения, видите ли, у них, пророчества, чудесами голову себе забивают, ну всякая такая чушь.
      — А это не полагается?
      — Не полагается, полицейский запрет наложен. Это ведь, понимаете ли, дело такое — вроде опиума. У нас такой притон и в Старом месте был. Этих карбюраторных гнезд мы уж семь штук разорили. Всякая шваль туда забивалась. Бродяги бездомные, курвы, личности подозрительные. Оттого и запрещено. Непорядок.
      — И много таких притонов?
      — Да нет, по-моему, это был последний.

ПРИМЕЧАНИЯ к «ФАБРИКЕ АБСОЛЮТА»

       Стр. 21. -Ристон — металлургические заводы в городе Либени (Чехословакия).
       Стр. 23. -Фехнер Густав (1801–1887) — немецкий философ-идеалист, основатель психофизики и экспериментальной психологии.
       Стр. 28. -Крейчи Франтишек (1858–1934) — профессор философии и психологии, один из значительных представителей чешских позитивистов.
      Позитивисты — последователи позитивизма, идеалистического направления в буржуазной философии XIX века (Конт, Спенсер).
      Выскочил Квидо Мария (р. 1881) — автор многочисленных рассказов и сентиментальных романов.
       Стр. 36. -Экзорцизм (греч.) —заклинание или изгнание злого духа, дьявола.
      Лурд — город во Франции, место паломничества католиков к источнику «святой» воды.
       Стр. 37 —Малые Сватоневице — шахтерский поселок неподалеку от города Упице. В Малых Сватоневицах родился Карел Чапек; некогда Малые Сватоневице были местом паломничества к святому источнику девы Марии.
       Стр. 44 —Steel Trust (англ.) — объединение металлургических предприятий.
      AEG — Allgemeine Elektrizitдts Gesellschaft — Всеобщее объединение электриков в Берлине.
      ФИАТ — Fabrike Italiana Automobili — автомобильный завод в Турине (Италия).
      Маннесман — металлургический концерн, специализировавшийся на производстве бесшовных труб; название получил по имени братьев М. и Р.Маннесман — немецких инженеров-изобретателей.
      Creusot — французские заводы.
       Стр. 45 —«Чешские братья» — члены чешской религиозной секты, образовалась в XV веке и была разгромлена после Белогорской битвы (1620).
       Стр. 47 —Дедрасбор — чешский ансамбль хоровой ламации.
       Стр. 57 —Чванчара Карел (1882) — журналист, главный редактор газеты аграриев «Вечер».
       Стр. 59 —Белогорское сражение — при Белой Горе под Прагой в чешский период Тридцатилетней войны, в 1620 году, произошло крупнейшее сражение чехов с войсками Габсбургов; после поражения Чехия на три столетия лишилась политической самостоятельности, превратившись в провинцию Австрии.
       Стр. 62 —Фирма «Оберлендер» — так же как и многие другие предприятия, о которых упоминает Чапек, — это прядильные и ткацкие фабрики в окрест востях города Упице, где отец К.Чапека служил врачом. На фабрике Оберлендера некоторое время учился брат К.Чапека — Йозеф Чапек, впоследствии крупный художник (издательство помещает в книге иллюстрации Й.Чапека к роману «Фабрика Абсолюта»); Й.Чапек погиб в концлагере во время второй мировой войны.
       Стр. 64 —Яблонец — город в Северной Чехословакии, центр стекольной и текстильной промышленности.
       Стр. 72 —Злихов, Хухли, Збраслав, Штеховице — пражские предместья.
       Стр.75 — Культ огня парсов — религиозный культ у парсов — последователей учения Заратустры.
      Флагелланты (латин.: Hagellans — бичующий) — участники религиозного, враждебного католической церкви движения, возникшего в XIII веке среди городской бедноты Италии.
      Хилиазм — религиозное учение о тысячелетнем «царстве божьем» на земле. В средние века хилиазм был выражением антифеодального протеста крестьян и горожан. В основном, однако, хилиастические секты носили непротивленческий характер, проповедуя пассивное ожидание «царства божьего».
      Малайский амок — неожиданные и болезненные взрывы возбуждения; особенно часто наблюдается у малайцев, курящих опиум.
      Склонность к анимизму и шаманству — то есть склонность к вере в непосредственное влияние духов на человека, которое иногда осуществляется посредством проповедников и шаманов.
      Анабаптисты (перекрещенцы) — сторонники плебейской секты, возникшей в Германии в XVI веке. Анабаптисты отрицали церковную иерархию и формализм таинств.
      Тауматург (греч.) —чудотворец, члены чешской секты «Белых чудотворцев».
       Стр. 80 —Будейовице, Клатовы, Пльзень, Жлутице — чешские города и местечки.
       Стр. 95 —Кийовский народный костюм — костюм округа Кийов — славится необычайной красотой, очень дорог.
       Стр. 106 —Вааловы идолы — Ваал у древних сирийско-финикийских народов — бог солнца, символ творческой силы.
       Стр. 108 —«Вольная мысль» — некогда международная организация атеистов.
      Теософский центр «Адиар» — теософия — религиозно-мистическое учение, признающее источником «богопознания» мистическую ситуацию, откровение. «Теософы Адиара» — теософы предместья Мадраса.
       Стр. 110 —Бреве — краткое папское послание.
      Конклав — буквально: закрытая комната; совет кардиналов., собирающийся для избрания нового папы.
      Деификация — возведение кого-либо в сан бога, признание за кем-либо или за чем-либо божественной миссии; обожествление.
       Стр. 112 —Старокатолики — течение в христианстве, отколовшееся от католической церкви после Ватиканского собора, 1870 г. Старокатолики отвергают верховную власть папы, догматы о его непогрешимости и т. д.
      Стр. 113 —Нонконформисты — протестанты, не принимающие английской церкви.
       Стр. 117 —Махдизм — религиозное движение в Судане, получившее название по имени Мохамеда Ахмета (1844–1885), или МАХДИ.
       Стр. 118 —«Ватикан и Квиринал» — Квиринал — название одного из семи римских холмов, по имени которого назван королевский дворец; одновременно символ светской власти, противостоящей церковной — Ватикану.
       Стр. 126 —Рейзек — очевидно, имеется в виду Ярослав Рейзек (р. 1902) — редактор «Народной газеты»; Чапек служил у него в качестве репортера.
      «Маккавеи» — иудейский жреческий род; Маккавеи насильственно распространяли среди покоренных народов иудаизм.
       Стр. 127 —Радл Эммануил (1873–1942) — биолог и философ-идеалист. Чапек намекает в данном случае на его полемику со спиритами и с Й.Беленовским, с которым Радл резко расходился во взглядах.
      Беленовский Йозеф (1858–1949) — знаменитый чешский, ботаник, в позднейший период — страстный защитник спиритизма. Его труд «Натуральная философия», изданный во время написания Чапеком «Фабрики», вызвал многочисленные отклики и споры.
      Ян Врба (1889–1961) — бездарный, но плодовитый писатель, автор книг для молодежи.
       Стр. 129 —Липаны — местечко близ Праги, где в 1434 году произошла решающая битва таборитов. (гуситы левого направления) и чашников (правое крыло гуситов); чашники, одержавшие победу, признали чешским королем императора так называемой священной Германской империи Сигизмунда.
       Стр. 130 —Славные рукописи чешские — имеются в виду Краледворская и Земногорская рукописи — собрания чешских песен, написанных в подражание народному творчеству Вацлавом Ганкой и выданные им за подлинные рукописи XI–XIII веков.
      Крамарж — глава чехословацкого правительства в 1918–1919 годах.
       Стр. 135 —Тридцатилетняя война — первая общеевропейская война, длившаяся с 1618 по 1648 год.
       Стр. 138 —Греческие эвзоны (euzones — греч.) — буквально: подпоясанные. После первой мировой войны так называли отряды греческих войск, которые отличались весьма своеобразной формой одежды.
       Стр. 144 —Сословный театр — старейший чешский театр, организованный с целью пропаганды чешской драматургии,
       Стр. 145 —То-Бол-Кай и Гро-Ши — анаграммы имени историка и библиографа З.В.Тоболки (1877–1954) и К.Гроша, старосты города Праги в 1906–1918 годы; К.Чапек иронизирует по поводу их политического оптимизма в период первой мировой войны.
       Стр. 146 —Капитул — коллегия духовных лиц, состоящих при епископской кафедре в католической церкви — в данном случае при кафедральном соборе на Вышеграде в Праге.
       Стр. 148 —Битва у Градца Кралове — одна из крупнейших битв Австро-прусской войны 1866 года. Известна также под названием «битва под Садовой».
       Стр. 157 —У Семи Халуп — местечко неподалеку от Малых Сватоневиц.

БЕЛАЯ БОЛЕЗНЬ
драма в 3 действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

       Действие первое. Надворный советник
      Надворный советник профессор Сигелиус.
      Доктор Гален.
      1- й ассистент клиники.
      2- й ассистент клиники.
      1-й
      2- й профессора.
      3-й
      4-й
      Маршал.
      Адъютант.
      Генерал.
      Министр здравоохранения.
      Один из свиты Маршала.
      Комиссар.
      Медицинская сестра.
      Журналист.
      Второй журналист.
      Врачи, санитары, журналисты, свита.
      1-й
      2- й больные.
      3-й
      Отец.
      Мать.
      Дочь.
      Сын.
       Действие второе. Барон Крюг
      Надворный советник Сигелиус.
      Барон Крюг.
      Доктор Гален.
      Маршал.
      Адъютант.
      1-й
      2- й больные.
      Отец.
      Мать.
       Действие третье. Маршал
      Маршал.
      Его дочь.
      Крюг- младший.
      Министр пропаганды.
      Адъютант.
      Доктор Гален.
      Сын.
      Один из толпы.
      Толпа.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
НАДВОРНЫЙ СОВЕТНИК

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Трое больных в бинтах.

      1- й больной. Это мор, да, да, мор! На нашей улице в каждом доме по нескольку больных. Я говорю соседу: «У вас вон тоже на подбородке белое пятно». Он отвечает: «Пустяки, я ничего не чувствую». А нынче у него уж куски мяса отваливаются, как у меня. Это мор!
      2- й больной. Никакой не мор. Проказа это. Называют белой болезнью, а надо бы звать карой божьей… Такая беда не приходит без причин. Бог нас карает.
      3- й больной. О господи Иисусе, господи Иисусе, господи Иисусе.
      1- й больной. Божья кара! Хотел бы я знать, за что меня карать! Что я в жизни видел? Одну нужду! Хорош бог, который наказывает бедняков!
      2- й больной. Погоди, увидишь. Сперва только пятнышко на коже, а вот как начнет болезнь жрать тебя изнутри, тогда скажешь: «Не может быть, чтобы это было ни за что ни про что. Наверно, кара божья!»
      3- й больной. Господи Иисусе, господи Иисусе!
      1- й больной. А причина одна: слишком много людей расплодилось на свете, половина должна передохнуть и дать место другим. Вот оно что. К примеру, ты, пекарь, уступи место другому пекарю. А я, бедняк, уступлю место другому бедняку: пускай вместо меня терпит нужду и голодает. Вот для чего напал на людей этот мор.
      2- й больной. Никакой не мор, а проказа. Был мор, так люди чернели, а от этой проказы становятся белые, как… ну, как мел.
      1- й больной. Белеть ли, чернеть ли — все равно. Только бы не эта вонь!
      3- й больной. Господи Иисусе, господи Иисусе, господи Иисусе, смилуйся над нами!
      2- й больной. Тебе-то что? Ты одинокий. А вот когда становишься противен собственной жене и детям… Бедняжки, как только они выдерживают такое зловоние!.. А у жены белое пятнышко на груди появилось… Около нас живет обойщик; заболел и все плачет — день и ночь, день и ночь.
      3- й больной. О господи, господи, господи!..
      1- й больной. Да замолчи ты! Заладил одно… Прокаженный!

Занавес

КАРТИНА ВТОРАЯ

Кабинет надворного советника профессора Сигелиуса.

      Сигелиус. Прошу вас, господин журналист. В моем распоряжении всего три минуты. Вы понимаете — пациенты. Итак, что вас интересует?
      Репортер. Господин советник, наша газета, желая информировать публику, хотела бы услышать из самых авторитетных уст…
      Сигелиус…о так называемой белой болезни, или пекинской проказе? Я понимаю. К сожалению, о ней пишут слишком много. И слишком по-дилетантски, сударь. По моему мнению, болезнями должны заниматься только медики. Ибо стоит написать о болезни в газете, как большинство читателей тотчас начинает искать у себя симптомы. Не так ли?
      Репортер. Да, но наша газета как раз хотела бы успокоить публику.
      Сигелиус. Успокоить? А чем ее успокоить? Болезнь, видите ли, очень тяжелая и ширится, как лавина… Правда, все клиники мира лихорадочно ищут средство, но… (пожимает плечами)пока что наука бессильна. Напишите в своей газете, что при первых признаках болезни каждый должен обратиться к своему врачу, вот и все.
      Репортер. А врач?
      Сигелиус. Врач пропишет мазь. Бедным — марганцовую, богатым — перуанский бальзам…
      Репортер. И это помогает?
      Сигелиус. Да… против дурного запаха, когда откроются язвы. Это вторая стадия болезни.
      Репортер. А третья?
      Сигелиус. А в третьей помогает морфий, молодой человек. Только морфий. И довольно об этом, а? Гнусная болезнь.
      Репортер. И она… очень заразна?
      Сигелиус (лекторским тоном).Да как сказать… Возбудитель болезни не найден. Известно только, что она распространяется с необычной быстротой. Далее, что ей не подвержено ни одно животное и что ее невозможно привить даже человеку… во всяком случае, молодому человеческому организму. Этот прекрасный опыт произвел над собой доктор Хирота в Токио. Да, мы воюем, друг мой, воюем, но с неизвестным противником. Можете написать, что моя клиника уже третий год изучает это заболевание. Мы опубликовали о нем изрядное количество научных статей, которые обильно и сочувственно цитируются в специальной литературе. (Звонит.)Пока что удалось с несомненностью установить… К сожалению, в моем распоряжении всего три минуты…
      Сестра (входит).Что угодно, господин советник?
      Сигелиус. Подберите для господина журналиста печатные труды нашей клиники.
      Сестра. Слушаю.
      Сигелиус. Можете упомянуть о них в своей статье, мой юный друг. На публику успокоительно подействует сообщение о том, что мы усиленно боремся с так называемой пекинской проказой. Мы, разумеется, не называем ее проказой. Проказа, или лепра, — кожное заболевание, тогда как наша болезнь — чисто внутренняя. Коллеги из кожной клиники претендуют, правда, на монопольное право объяснять эту болезнь… ну не будем об этом. Наша болезнь, сударь, это не какая-нибудь чесотка. Можете успокоить публику — о проказе здесь нет и речи. Куда там проказе против нашей болезни!
      Репортер. Это… опаснее, чем проказа?
      Сигелиус. Разумеется. Гораздо опаснее и интереснее. Только первые ее признаки напоминают обычную проказу. Где-нибудь на коже появляется маленькое белое пятнышко — холодное, как мрамор, и абсолютно нечувствительное. Так называемая macula marmorea. Отсюда и название — белая болезнь. Но дальнейшее ее течение совершенно своеобразно и отличается от обычной leproaia maculosa. Мы называем ее ченгова болезнь, или morbus Tshegi. Доктор Ченг, ученик Шарко и, конечно, терапевт, первый описал эту болезнь, несколько случаев которой он наблюдал в пекинском госпитале. Великолепная научная работа, сударь. Я сделал о ней сообщение еще в двадцать третьем году, когда никто и не думал о том, что ченгова болезнь когда-нибудь станет пандемией.
      Репортер. Простите, чем?
      Сигелиус. Пандемией. Заболеванием, которое распространяется лавиной по всему земному шару. В Китае, сударь, почти каждый год появляется новая интересная болезнь, порожденная нищетой. Но ни одна из них еще не истребляла столько народу. Это поистине мор наших дней. Она уже скосила добрых пять миллионов человек. Миллионов двенадцать больны ею в активной форме, и по крайней мере втрое больше ходит, не зная, что у них на теле где-то есть нечувствительное бело-мраморное пятнышко величиной с чечевицу… Около трех лет назад эта болезнь появилась в нашей стране. Можете написать, что первый случай в Европе был отмечен как раз у меня в клинике. Мы вправе гордиться этим, мой друг. Один из признаков ченговой болезни даже получил название симптома Сигелиуса.
      Репортер (записывает).Симптом… господина надворного советника… профессора Сигелиуса…
      Сигелиус. Да, симптом Сигелиуса. Как видите мы работаем не покладая рук. Пока что удалось с несомненностью установить, что ченгова болезнь поражает только лиц в возрасте сорока пяти лет и старше. Очевидно, для нее создают благоприятную почву те естественные изменения в человеческом организме, которые мы называем старением…
      Репортер. Это чрезвычайно интересно.
      Сигелиус. Вы думаете?… А сколько вам лет?
      Репортер. Тридцать.
      Сигелиус. Вот то-то и оно. Будь вы постарше, это не казалось бы вам… таким интересным… Далее, нам известно, что после первого же признака болезни прогноз совершенно точен: смерть наступает через три-пять месяцев, обычно от общего заражения крови. По мнению моему и моей школы, которая поныне гордится тем, что является клиникой великого Лилиенталя, моего покойного тестя… можете записать это… Итак, по мнению классической школы Лилиенталя, morbus Tshegi — инфекционное заболевание, вызываемое доселе неизвестным возбудителем. Предрасположение к ней появляется с первыми признаками физической старости. Признаки и ход болезни… ну, об этом, пожалуй, лучше не распространяться. Малоприятные подробности. Что касается лечения, то «sedativa tantum praescribere opportet».
      Репортер. Простите, как?
      Сигелиус. Не записывайте этого, молодой человек: это только для врачей. Классический рецепт великого Лилиенталя. Вот это был врач, друг мой! Ах, если б он сейчас был с нами… Есть у вас еще вопросы? В моем распоряжении всего три минуты…
      Репортер. Если господин советник разрешит… Наших читателей, конечно, больше всего интересует, как уберечься от этой болезни.
      Сигелиус. Что-о-о? Уберечься? Никак! Абсолютно невозможно! (Вскакивает.)Мы все от нее перемрем. Каждый, кому больше сорока, обречен… Вам это все равно, в ваши глупые тридцать лет! Но мы в наши зрелые годы… Подите-ка сюда! Взгляните, у меня на лице ничего нету? Какого-нибудь белого пятнышка? Что? Еще нет? Сколько раз в день я подхожу к зеркалу… Ваших читателей интересует, как уберечься… Еще бы! Меняэто тоже интересует. (Садится, сжимает голову руками.)Боже, до чего бессильна наука!
      Репортер. Господин советник, может быть, в заключение вы скажете несколько ободряющих слов?
      Сигелиус. Да… Напишите у себя в газете, что… с этим нужно примириться.

Звонит телефон.

       (Берет трубку.)Алло. Да. Что? Вы же знаете, что я никого не принимаю. Врач? А как его фамилия? Доктор Гален? Гм… Есть у него рекомендации? Нет? Так что же ему от меня нужно? Ах, вот как — «в интересах науки»? Пусть докучает этим моему второму ассистенту. У меня нет времени на какие-то научные разговоры. Что? Приходит уж пятый раз? Ну, если так, пожалуй, впустите его, но скажите, что я могу уделить ему всего три минуты. Да. (Вешает трубку и встает.)Вот видите, мой юный друг: попробуй тут сосредоточиться на научной работе!
      Репортер. Извините, господин советник, что я отнял у вас драгоценное время…
      Сигелиус. Не беда, не беда, друг мой. Наука и гласность должны помогать друг другу. Если я вам еще понадоблюсь, приходите без церемоний. (Подает руку.)
      Репортер. Честь имею кланяться, господин советник! (Кланяясь, уходит.)
      Сигелиус. Всего хорошего. (Садится за письменный стол.)

Стук в дверь.

       (Берет перо и пишет. После паузы.)Войдите!

Доктор Гален входит и нерешительно останавливается в дверях.

       (Пишет, не поднимая головы. После долгой паузы.)Не заставляйте меня ждать, коллега.
      Гален (запинаясь).Простите, господин советник… Я не хотел беспокоить вас. Я доктор Гален…
      Сигелиус (продолжает писать).Это мне уже известно. Что вам угодно, господин Гален?
      Гален. Я… я работаю врачом страхкассы, господин советник… практикую… лечу, можно сказать, самую бедноту… и, таким образом, имею возможность наблюдать множество разных заболеваний… потому что… среди бедняков… свирепствует столько болезней…
      Сигелиус. Как вы сказали? Свирепствует?
      Гален. Да, свирепствует… ширится.
      Сигелиус. Ах, вот что. Врач не должен говорить цветисто, коллега.
      Гален. Да, правильно… А в последнее время, когда так распространилась белая болезнь…
      Сигелиус. Morbus Tshengi, коллега. Человек науки должен выражаться кратко и точно.
      Гален. Когда видишь все эти ужасы… видишь, как человек заживо разлагается… на глазах своей семьи… И это ужасное зловоние…
      Сигелиус. Надо пользоваться дезодораторами, коллега.
      Гален. Да, но так хочется спасти этих людей. У меня были сотни случаев… страшных случаев, господин советник… И стоишь, бывало, над ними с пустыми руками… в полном отчаянии…
      Сигелиус. Неправильно, коллега! Врач никогда не должен отчаиваться.
      Гален. Но это так ужасно, господин советник! И я сказал себе: надо что-то сделать… что-то испробовать, а не стоять так зря… Я, правда, прочитал всю литературу по этой болезни, но… извините, господин советник… там нет… там нет этого…
      Сигелиус. Чего там нет?
      Гален. Правильного метода лечения, господин советник.
      Сигелиус (кладет перо).А вы его знаете, этот метод?
      Гален. Да, думаю, что знаю.
      Сигелиус. Ах, выдумаете! У вас, наверно, есть собственная теория ченговой болезни, не так ли?
      Гален. Да. Есть собственная теория.
      Сигелиус. Довольно, господин Гален. Когда против болезни не удается найти средства, для нее придумывают хотя бы теорию. Это обычное явление. Но, на мой взгляд, практикующий врач должен придерживаться проверенных методов. Что скажут ваши пациенты, если вы станете испытывать на них ваши сомнительные теории? Для экспериментирования существуют клиники, коллега.
      Гален. Вот потому-то…
      Сигелиус. Я еще не кончил, доктор Гален. Как я уже сказал, в моем распоряжении, к сожалению, всего три минуты. Что касается ченговой болезни, рекомендую вам применять дезодораторы… и потом морфий, коллега, самое главное — морфий. В конце концов мы существуем для того, чтобы облегчить страдания больных… по крайней мере платежеспособных. Больше ничего не могу сказать вам, коллега. Очень приятно было познакомиться. (Берет перо.)
      Гален. Но… господин советник… я…
      Сигелиус. Что вам еще угодно?
      Гален. Видите ли, я умею лечить белую болезнь.
      Сигелиус (пишет).Одиннадцать человек приходило ко мне с таким заявлением. Вы двенадцатый. Среди них были и врачи.
      Гален. Но я проверил свой метод… на нескольких сотнях больных. И он дает положительные результаты…
      Сигелиус. Какой процент выздоровевших?
      Гален. Около шестидесяти. И еще двадцать под вопросом.
      Сигелиус (кладет перо).Если бы вы сказали «сто процентов», я тотчас велел бы вывести вас, как сумасшедшего или шарлатана. Что же мне с вами делать? Послушайте, коллега, я вас понимаю: это заманчивая иллюзия — найти средство против ченговой болезни. Это принесло бы вам славу, сказочную клиентуру, Нобелевскую премию, университетскую кафедру. А? Вы стали бы славнее Пастера и Коха, знаменитее Лилиенталя!.. Да, подобная перспектива может вскружить голову. Но таких разочарований было уже…
      Гален. Я хотел бы испытать свой метод в вашей клинике, господин советник.
      Сигелиус. В моей клинике? Какая наивность! Вы ведь иностранного происхождения?
      Гален. Да, верно. Я — уроженец Пергама в Греции.
      Сигелиус. Вот видите. Как же я могу допустить иностранца в государственную клинику имени Лилиенталя?!
      Гален. Но ведь у меня здешнее подданство. Я уже с детства…
      Сигелиус. Но происхождение, коллега, происхождение!
      Гален. Лилиенталь тоже был… иностранного происхождения, не так ли?
      Сигелиус. Напоминаю вам, сударь, что надворный советник, ординарный профессор и доктор медицины Лилиенталь был моим тестем. К тому же нынче другие времена. Вы и сами, я думаю, понимаете. Кроме того, господин доктор Гален, я сильно сомневаюсь, чтобы великий Лилиенталь допустил в свой храм науки… простите меня, врача какой-то страхкассы…
      Гален. Меняон допустил бы, господин советник. Я когда-то был у него ассистентом…
      Сигелиус (вскакивает).Ассистентом? Что ж вы, голубчик, сразу не сказали? Да вы садитесь, пожалуйста, коллега. Не стесняйтесь, Гален! Подумать только, вы были ассистентом моего тестя! Странно, я что-то не припомню, чтоб он когда-нибудь упоминал о вас.
      Гален (присев на краешек кресла).Он… называл меня доктор Дитя.
      Сигелиус. О господи, так это вы — Дитя! «Он мой лучший ученик», — так говорил о вас Лилиенталь. И жалел, что вы покинули клинику. Почему же вы у него не остались, голубчик?
      Гален. Разные были причины, господин советник… Главное — то, что я собирался жениться… а на жалованье ассистента семьи не прокормишь…
      Сигелиус. Вы совершили ошибку! Я всегда говорю своим ученикам: хотите заниматься наукой, но женитесь! А уж если женитесь, то выбирайте богатую невесту. Надо жертвовать личной жизнью ради науки. Вы курите, Гален?
      Гален. Нет, благодарю вас… У меня, видите ли, angina pectoris.
      Сигелиус. Ну, ну, это не так страшно… Дайте-ка я вас послушаю.
      Гален. Спасибо, господин советник, но… сейчас мне не до этого. Я прошу вас разрешить мне проверить в вашей клинике мой метод лечения… на нескольких больных, которых вы считаете безнадежными…
      Сигелиус. Они все безнадежны, Гален… Но исполнить вашу просьбу не так-то легко, черт возьми! Получится не совсем удобно. Однако поскольку вы любимый ученик моего тестя, я вам вот что скажу: изложите мне сейчас ваш метод, мы уделим ему должное внимание и при случае проверим клинически. Одну минутку; я только распоряжусь, чтобы нам никто не помешал… (Протягивает руку к телефону.)
      Гален. Извините, господин советник, но я… Пока мой метод не будет клинически испытан, я никому его не открою. Право, не могу.
      Сигелиус. Даже мне?
      Гален. Простите. Никому. Никоим образом.
      Сигелиус. Вы всерьез?
      Гален. Совершенно серьезно, господин советник.
      Сигелиус. Тогда ничего не поделаешь. Извините, Гален, но это против правил нашей клиники и против… как бы вам сказать…
      Гален. Против вашей научной совести? Я понимаю. Но у меня, видите ли, есть свои причины.
      Сигелиус. Какие?
      Гален. Я страшно сожалею, господин советник, но сейчас я не могу их сообщить.
      Сигелиус. Ну, как хотите. Что ж, поскольку обстоятельства складываются таким образом, мы поставим на этом точку. Все же я был очень рад познакомиться с вами, доктор Дитя.
      Гален. Послушайте, не надо так. Вы должныдопустить меня в свою клинику, господин советник. Должны это сделать!
      Сигелиус. Почему?
      Гален. Я ручаюсь за свой метод, господин советник. Честное слово! Послушайте, у меня не было ни одного рецидива. Вот письмо коллег со всего района: они посылали ко мне своих больных. Это такая глухая окраина, и живут там такие бедняки, что о результатах даже не написали в газетах. Вот взгляните, пожалуйста, на письма, господин советник.
      Сигелиус. Они меня не интересуют.
      Гален. Боже, какая жалость!.. Так мне уходить?
      Сигелиус (встает).Да. Ничего не могу поделать.
      Гален (задерживаясь в дверях).Такая страшная болезнь… Быть может, когда-нибудь вы сами, господин советник…