Естественно, это влечет за собой более высокий уровень жизни и некоторые другие преимущества, но мы, в нашем мире, считаем, что независимость - это слишком высокая плата за удобства. Что же касается причин, почему мы не решились контактировать с жителями данной Вселенной, то я думаю, ни одному из нас не хотелось бы встретиться с еще одним собой, с той же работой, домом и женой...
      - Итак, что мы имеем?
      - Мы имеем лишь Дженкинса, - изрек Кэлхаун.
      - Да, мы имеем лишь Дженкинса. Но как нам его использовать?
      - Но ведь у нас есть еще и ваш талант, - сказала Соня.
      - Мой талант?
      - Ваши предчувствия. Они ведь вас ни разу не обманывали.
      - Это скорее объясняется экстраполяцией прошедшего и настоящего, чем моими талантами.
      Сказав это, он сел в кресло, пристегнулся и стал припоминать подробности всего полета. Вскоре он уже не обращал внимания на развернувшуюся вокруг него дискуссию. Он вспоминал, как они пересекли в первый раз невидимые границы и оказались в Альтернативной Вселенной. И это было перед падением в расщелину. Он припомнил это странное раздвоение, затем легкий удар... А может...
      - Мистер Мэйхью! - позвал он.
      - Чего? Простите. Да, сэр?
      - Что вы думаете по поводу нашего корабля?
      - Ну, корабль как корабль...
      - А вы его не перехваливаете у себя в душе?
      - С чего это вдруг, сэр?
      - Ну ладно. Пожалуйста, пойдемте со мной снова к этому лозоходцу. Я хочу, чтобы вы опять проникли в его сны, как вы это уже делали. Нужно, чтобы вы погрузили его еще раз в темноту, и чтобы он выбрался со своей рамкой из пустоты к свету, жизни и теплу.
      - Но ведь вы сказали, что мое видение Лорна слишком идеалистично!
      - Так оно и есть. Но вы его выведете к "Искателю".
      - К нам, сэр?
      - К кому же еще?
      - Холод, - шептал Мэйхью, - холод, темнота и абсолютная пустота... Здесь нет ничего, ничего. Здесь нет ничего, кроме серебряной изогнутой спицы, которую ты держишь в руках. Ты чувствуешь, как она вздрагивает... ты чувствуешь, как она тянется куда-то. И впереди ты видишь тусклый далекий отблеск света... Но ты еще не знаешь, что там. Ты подходишь поближе, и ты видишь, что свет исходит от приборной панели... Горят зеленые и красные индикаторы, мониторы, экраны радаров... Это контрольная рубка корабля, которую ты видишь сквозь широкие иллюминаторы... А прямо под ними, на борту корабля, ты можешь прочитать золотую надпись: "Искатель".
      И Мэйхью принялся описывать корабль самым подробным образом, иногда с забавными деталями, и Гримс понял, что Мэйхью спокойно выуживает из голов офицеров технических служб все необходимые сведения. Он описал корабль и экипаж, особенно напирая на разницу между теплом и светом на борту и черной холодной пустотой, в которой находился лозоходец. И когда он описывал членов команды, Гримс подумал, что характеристики, которые он давал, были не такими уж льстивыми.
      Но это был их Дом, это небольшое общество на борту было как одна семья. Гримс чувствовал, что многое из тою, что говорил Мэйхью, глубоко западало ему в душу.
      Это был Дом, говорил Мэйхью, и Гримс чувствовал то же, что должен был чувствовать спящий лозоходец. Это был Дом, и он был близко, почти рядом, стоило вытянуть руку, чтобы ощутить холодную твердую поверхность его металлической оболочки, за которой были комфорт, тепло и надежность...
      Это был Дом, которому все они принадлежали, и Гримс вдруг с удивлением подумал, что даже этот человек в стеклянном, окутанном проводами и трубками ящике, неизвестно как и непонятно откуда появившийся на их корабле, тоже принадлежит их дому.
      Он повернулся к Соне и услышал ее слова:
      - Вот и еще раз сбылись ваши предчувствия, Джон.
      И он опять вспомнил все, что случилось. И неудачную охоту на Призраков, и их выпадение из Времени и Пространства. И он понял, что случилось именно так, как он этого хотел. Но теперь уже не было необходимости в политическом союзе вождей потенциально враждебных племен. (Как только такое могло прийти ей в голову?)
      - Что ж, - с трудом сказал он, - было очень приятно с вами познакомиться. А теперь...
      - А теперь, - эком отозвалась она.
      - Прошу прощения, дамы и господа, - вступил Мэйхью, - я должен вас покинуть. Теперь, когда мы вернулись в нашу собственную Вселенную, я буду неукоснительно соблюдать правила нашего Центра и не намерен подслушивать ваши мысли. Но я скажу вам вот что, сэр. Я скажу вам, что политический союз - это просто была болтовня. Это был предлог, если хотите. И я скажу, что молодая леди нашла то, что она искала, или того, кого она искала. Она нашла его, и его имя - не Дерек Кэлвер и не Билл Маудсли.
      - В Патрульной Службе его отдали бы под суд за такие слова, заметила Соня.
      - А также в Военно-Космическом Флоте Приграничных Планет, - добавил Гримс. - Но я не буду давать этому делу ход.
      - Вы совершенно правы. Он сказал именно то, что я сама собиралась вам сказать, Джон. Будем считать, что он помог нам сэкономить время.
      Они не поцеловались, а лишь взялись за руки. Они знали, что они очень близки друг другу. Вместе они вышли из каюты и направились в контрольную рубку.
      Продолжать безумную охоту на призраков уже не было необходимости. Перед ними расстилалась долгая жизнь, наполненная более занимательными вещами, чем поисками чужих Вселенных.
      Для Гримса и для Сони Веррил эта экспедиция была закончена.