Теперь она начала его тормошить.

Он вслепую ткнул кулаком, почувствовал, что ударил во что-то мягкое, и услышал приглушенный возглас боли.

— Никогда не прикасайся к офицеру, — отчеканил он. — Это запр… щено уставом.

— Ты… Ты ударил меня. Ты животное.

— Сама виновата.

— Просыпайся, будь ты проклят!

Он с трудом разлепил веки и сквозь туман уставился на толстую женщину не первой молодости в поношенном халате, которая с ненавистью взирала на него сверху вниз.

«Кто ты такая? — безмолвно вопрошал он. — Кто ты такая?»

В его одурманенном мозгу мелькнуло воспоминание о ком-то стройном, ухоженном и элегантном. Но тогда…

«Где я? Кто я?»

— У тебя еще масса дел, — женщина говорила неприятным ноющим тоном. — Отдирай от койки свою мерзкую тушу и займись хоть чем-нибудь. Что до меня, то я пошла завтракать — если не хочешь, можешь не присоединяться.

«Кому-кому, а тебе бы поголодать не помешало».

— Кофе.

— Что значит «кофе»? Где твоя вежливость?

— Кофе, пожалуйста .

Женщина вышла, и он выкатился из мятой кровати. Он с отвращением взглянул на свое отвисшее пивное брюшко, потом поднялся на ноги и нетвердыми шагами направился в ванную. Откуда эта слабость, почему к горлу подступает тошнота? Каждое движение вызывало внутренний протест, словно тело стремилось окончательно превратиться во что-то аморфное и нефункциональное. Все это было неправильно. До сих пор он чрезвычайно гордился своей отличной формой.

Он встал под душ, и в голове понемногу начало проясняться. У коммандера Джона Граймса, Командующего Базой на Зетланде, начинался еще один обычный унылый день.

Если вы спросите, зачем Федерации нужна Зетландская База, вам толком никто не ответит. Когда-то давным-давно эта планета действительно имела стратегическое значение — пока сохранялась угроза вооруженного конфликта между Федерацией и Шаарской Империей. Однако Данзеноргский Договор, условия которого уважали обе стороны, четко разграничил сферы влияния. Конечно, в Галактике обитали и другие расы, которые уже освоили межзвездные перелеты и не подчинялись ни Федерации, ни Империи. Но их миры находились на расстоянии многих и многих световых лет от Зетланда, а торговые пути проходили вдали от этой планеты.

На Зетланде находилась База. Она находилась здесь всегда и должна была находиться всегда, ибо карманы налогоплательщиков бездонны. Здесь был космопорт и то, что на нем обычно располагается — вернее, нечто вроде космопорта. Было нечто вроде ремонтной баз базы. Был маяк Карлотти — если бы его не было, навигационная сеть в данном секторе не понесла бы ровно никакого ущерба — и ретрансляционная станция. Всю эту систему в ее нынешнем виде могла вполне обслуживать небольшая команда рядовых и старшин под началом какого-нибудь младшего лейтенанта. Но командующий базой должен уметь приготовить яичницу на донце собственной фуражки. Для командующего такой базой, как Зетландская, эта должность была проходным пунктом — по пути наверх или по пути вниз.

Коммандеру Джону Граймсу путь наверх не грозил.

Он был вынужден регулярно готовить яичницу в своей фуражке. Видимо, поэтому в уголках его рта виднелись крошки яичного желтка, а на лацкане кителя красовалось желточное пятно. Женщина-срочница, его личный водитель, поджидавшая его в наземном автомобиле, который был припаркован перед бунгало командующего, глядела на своего командира с нескрываемым презрением. Еще бы, ей пришлось ждать целых двадцать минут. Она с видимым нежеланием выбралась из кабины — Граймс отметил, что ее толстые ноги покрывает растительность, которую трудно назвать легким пушком — и отсалютовала, причем ее жест вполне подходил под статью «оскорбление действием». Граймс ответил соответственно. Водитель распахнула перед ним дверцу. Приземлившись на заднее сидение, он дежурно поблагодарил девушку, та вернулась в свое кресло, неуклюже передернула тумблеры, и машина словно нехотя, поползла вперед.

До военного космопорта было рукой подать. Пожалуй, стоило ходить на службу пешком, а не пользоваться машиной — такие прогулки были бы весьма полезны. Эта мысль посещала Граймса не раз и не два. Однако благие намерения так и остались намерениями. Он безучастно смотрел в пыльное стекло. Изо дня в день он наблюдал одну и ту же картину. Плоские поля, по которым разбросаны приземистые фермерские домики… Гусеничные машины, которые флегматично ползают по грязи, высевая, удобряя и собирая протеиновые орехи… Эти орехи были единственным товаром, который экспортировался с Зетланда — в самые нищие миры, откуда вывозить было просто нечего. Потом впереди показалась база — административные здания, казармы и диспетчерская вышка и маяк Карлотти, гигантское скособоченное яйцо, медленно вращающееся вокруг своей оси.

Машина проехала по бетонированной площадке и нырнула в ангар у подножия вышки. Девушка выкарабкалась наружу, продемонстрировав полное отсутствие грации, и открыла Граймсу дверцу.

— Благодарю Вас, — буркнул коммандер, вылезая из салона.

— Всегда пожалуйста, сэр, — сладко пропела она.

«Нахальная сука», — c отвращением подумал Граймс.

Теперь предстояло подняться на верхний этаж башни, но, вопреки обыкновению, он не стал вызывать лифт и пошел пешком. Он совсем потерял форму — эта мысль терзала его с самого утра. Сперва он бодро перешагивал через ступеньку, но вскоре был вынужден сбавить прыть. К тому моменту, как перед ним возникла дверь с потускневшей от времени позолоченной надписью «КОМАНДУЮЩИЙ БАЗОЙ», Граймс взмок и едва переводил дух, а сердце было готово выскочить.

Граймс вошел в приемную. Мичман Мэвис Дэвис, его секретарша, поднялась из-за стола — высокая, плоскогрудая, слишком старая для того, чтобы носить звание младшего офицера. Но она превосходно справлялась с обязанностями и, кроме того, была одной из немногих обитателей этого мира, кто вызывал у Граймса искреннюю симпатию.

— Доброе утро, коммандер, — ее воодушевление казалось слегка наигранным.

— И что у нас доброго? — он бросил фуражку на вешалку и, как обычно, промахнулся. — Ну, хорошо, хорошо. Все живы, и то ладно.

Мэвис взяла со стола распечатку.

— Это пришло несколько минут назад.

— И с кем мы на этот раз воюем?

Секретарша взглянула на него с упреком. В силу воспитания она считала подобные шутки непозволительными.

— «Драконис». Запрос на экстренную посадку.

«Крейсер класса „Созвездие“. Только этого не хватало».

— Когда их ожидать?

— Сегодня, в одиннадцать утра.

— Что?! — Граймс напряженно улыбнулся. — Флот в порту — почти в порту — а девки не умыты…

— Ничего смешного, сэр.

— Конечно, Мэвис.

В данной ситуации действительно было не до шуток. Представьте себе огромный крейсер, вылизанный до последней гайки… а потом — команду нерях, которая не покидала планету Бог знает сколько лет. Казармы, где краска облупилась и внутри, и снаружи. Пласты пыли на всех поверхностях. Оборудование, которое давно на ладан дышит. А рабочие? Можно подумать, они даже спят в своих робах — скорее всего, так оно и есть… Граймс издал звук, напоминающий рычание, подошел к консоли автоматической библиотеки и нажал на кнопку.

— Реестр Флота, — обратился он к роботу. — «Драконис». Имя капитана.

— Есть, сэр, — металлический голос, доносившийся из динамика, ничем не напоминал человеческий. — Капитан Франсис Деламер, О.Г.К, Д.С.О., Ф.М.-Х…

Граймс отключил информаторий.

«Итак, Фрэнки Деламер. Когда у меня было две с половиной нашивки, он ходил в лейтенантах. Типичный космический скаут… вернее, бойскаут, который не догадается укрыться от дождя, но в точности исполнит любую инструкцию. А теперь он — капитан, и нашивок у него целых четыре…»

— Джон…— в голосе мичмана Дэвис звучала симпатия.

— Да, Мэвис?

— Времени у нас в обрез, — ее тон мгновенно стал деловитым. — Но я уже отдала приказ от Вашего имени — чтобы на базе хоть как-то прибрались. Экипаж наземной службы контроля уже на месте, посадочные маяки должны быть выставлены…

Граймс подошел к широкому окну.

— Уже выставлены, — подтвердил он, глядя вниз на три ярко-красных прожектора, выставленных на бетонной площадке треугольником. — Благодарю Вас.

— Хотите проверить НСК?

— Пожалуйста.

Она щелкнула тумблером, и почти тотчас же из динамика раздался бодрый голос:

— «Драконис» — Базе Зетланда. Даю расчетное время. Контакт с поверхностью в 11 часов ровно. Готовы?

— Все готово, «Драконис», — ответ прозвучал не менее бодро и четко. — Еще один маленький штрих, Джон.

Она стояла почти вплотную. Влажный платок коснулся его рта — она стерла следы яичного желтка в уголках его губ на отвороте кителя.

— А теперь пусть прилетают, — произнесла она.

— Пусть прилетают, — эхом откликнулся коммандер.

Недавно Граймсу довелось читать исторический роман о судьбе одного знаменитого полка английской армии. Слова, ставшие его эпитафией, звучали гордо: «Они умерли в чистых сапогах».

Жить в чистых сапогах куда труднее.

Прежде чем показаться, «Драконис» возвестил о своем приближении звуком. Из-за облаков отчетливо доносилось прерывистое биение его инерционного двигателя. И вдруг тонкая сверкающая игла пробила серую пелену. На корме уже выступали опоры посадочного устройства. Если бы Граймсу сказали, что крейсер ведет на посадку сам Франсис Деламер, коммандер мог не поверить. Поручать эту операцию штурману — обычная практика на крупных кораблях. Скорее всего, так оно и есть, самодовольно подумал Граймс. Деламер никогда не был блестящим пилотом — по крайней мере, пока служил под его началом.

Однако приходилось признать: сейчас за пультом управления сидел настоящий мастер. Легкий крен, который компенсировал давление воздушных потоков, был едва заметен и уменьшался по мере снижения. Казалось, огромный крейсер свободно падает под собственным весом. Когда опоры посадочного устройства коснулись бетона, раздался легкий хлопок — словно лопнул мыльный пузырь.

Огромная башня из сверкающего металла замерла в неподвижности. Иллюминаторы рубки управления, венчающей ее острие, глядели в окна офиса Командующего сверху вниз. Инерционный двигатель мгновенно смолк.

— Одиннадцать… ой… ноль семь…— растерянно пролепетала Мэвис Дэвис.

— Гхм, — отозвался Граймс.

Он поднял с пола свою фуражку, позволил Мэвис, в руках которой, как по волшебству, появилась одежная щетка, почистить ее, надел на голову.

— Присмотрите за лавочкой, Мэвис. Я должен нанести визит.

Выйдя из кабинета, он вызвал лифт и спустился на нижний этаж. Здесь к нему присоединились офицер по снабжению Базы, офицер медицинской службы и офицер инженерного обеспечения. Граймс отметил, что все трое выглядели весьма респектабельно. Командование Зетландской базы во главе с коммандером направилось к трапу, который бесшумно выезжал из недр «Дракониса».

«А неплохо было бы снова служить на корабле, — подумал Граймс. — Пусть даже этим кораблем командует твой бывший подчиненный, который теперь сделал карьеру и оставил тебя позади».

Поднимаясь по трапу, он расправил плечи и втянул живот, бодро отсалютовал младшему офицеру, который стоял у входа в шлюз, и вместе со своей командой вошел в кабину лифта. Их провожатая — женщина-офицер — не нуждалась в указаниях, и несколько секунд спустя почетная делегация уже входила в каюту капитана.

— Кого я вижу? Неужели коммандер Граймс? — произнес Деламер. С годами он почти не изменился. В коротко стриженных волосах уже поблескивала седина, но он был по-прежнему строен, как мальчишка. На рукавах кителя гордо блестели четыре золотых нашивки, слева на груди радугой расцвели орденские ленты. — Рад приветствовать Вас на борту «Дракониса».

— Благодарю, капитан, — у Граймса язык не поворачивался сказать ему «сэр».

— А Вы поправились, Джон, — произнесла женщина в форме специалиста-коммандера, стоявшая среди офицеров за спиной Деламера.

— Мэгги!

— Коммандер Лэзенби, — жестко сказал капитан, — Вы можете отложить трогательную встречу. Сначала мы с командующим Граймсом обсудим деловые проблемы.

— О да, сэр, — ответила коммандер Маргарет Лэзенби — чуть резче, чем следовало.

Деламер посмотрел на нее строго, а упомянутый Джон Граймс — с тоской. Кто-кто, а она за это время не набрала ни фунта. Конечно, сильно изменилась с тех пор, как они вместе служили на «Искателе». Все такая же стройная и гибкая, непокорные рыжие волосы так же выбиваются из-под фуражки… Но дело было не в этом.

Это была не та хрупкая леди с волосами цвета огненного золота, которая являлась ему в сновидениях.

— Коммандер Граймс, — окликнул его Деламер, затем повторил громче: — Коммандер Граймс!

— Да, капитан?

— Может быть, представим друг другу наших офицеров, а потом, уже наедине, обсудим все дела?

— Да, конечно, капитан. Это капитан-лейтенант Дюфаи, начальник медицинской службы Базы. Лейтенант Дэнби, снабжение. Лейтенант Роско, инженерная служба.

Деламер представил свою команду, после чего офицеры-специалисты вышли и направились вниз, оставив капитана с Граймсом.

— Не желаете выпить, коммандер?

— С удовольствием, капитан. Если можно, капельку джина.

— Можно. Садитесь, Граймс. — Деламер наполнил бокалы и опустился в кресло напротив. — До дна.

— До дна.

Капитан усмехнулся.

— Что ж, Граймс… Похоже, мне не удалось застать Вас врасплох со спущенными штанами. Хотя, надо признаться, я надеялся именно на это…

— Что Вы хотите сказать?

— Я не забыл, Вашей восторженной характеристики, которой Вы меня снабдили.

— Я написал так, как было, — ответил Граймс. — Вы действительно никудышный пилот. — он помолчал. — Кстати, кто сегодня сажал «Драконис»?

— Это не ваше дело, — отрезал Деламер. На миг его лицо перекосилось от злости, потом он заставил себя успокоиться. — К вашему сведению, Граймс, по ФИКС катится волна увольнений. Решено убрать сухостой ради прогресса. Наши господа и хозяева отобрали несколько кораблей — на борту одного из них мы сейчас находимся — и поручили провести инспекцию по базам вроде Вашей. Последняя, которую я посетил — Ваггис III. Имя тамошнего командующего можно увидеть в списке офицеров, подавших в отставку. Наземная служба контроля его базы была в столь прекрасном состоянии, что мне пришлось воспользоваться коммерческим космопортом.

— Как это мило с вашей стороны, — заметил Граймс.

Капитан пропустил колкость мимо ушей.

— Я честно предупреждаю Вас, коммандер: будьте готовы ко всему. По нашим предположениям, не сегодня-завтра начнется война. Добираясь до вашей базы, «Драконис» потерял почти четверть экипажа, в том числе всех офицеров-техников. Те, кто уцелел, до сих пор латают дыры — а это непросто, учитывая масштаб разрушений. Например, на Маншенновском движителе придется устанавливать новый регулятор, а заодно перенастраивать всю систему управления. В итоге у нас остается только инерционный двигатель — и тот работает на честном слове. Лазерная пушка сгорела. В баках вы не найдете ни дрожжей, ни водорослей, ни тканевых культур — только мертвая слизь, которую даже голодный человек есть не станет. И не-человек, думаю, тоже, — он коротко рассмеялся своей шутке. — Все, что осталось от оборудования и вооружения, разумеется, надежно заперто в цейхгаузах, куда не дотянутся немытые лапки ваших людей. Я даю Вам шанс, Граймс. Вы — именно Вы — займетесь этим, задействуете своих людей, свои мастерские. Вы разберете все по гаечке, соберете заново и приведете «Драконис» в состояние полной боевой готовности. И чем скорее, тем лучше для Вас.

— В таком случае, не будем тянуть.

Граймс поднялся и бросил короткий взгляд на свой бокал, к которому почти не прикоснулся. Джин был великолепный — куда лучше того пойла, которое можно было найти на базе. Однако нервы у него были на пределе. К тому же он больше не питал никаких иллюзий относительно человека, который предлагал ему выпить.

— Да, это будет лучше всего, — согласился Деламер. — Но, коммандер, Вы же не допили свой джин.

— Ваш корабль находится в столь плачевном состоянии, — ответил Граймс, — что Вам это сейчас нужнее, чем мне.

Отсалютовать на прощание он забыл.

— Я так и знала, что это случится, — голос Мэриэн дрожал от слез. — Что нам теперь делать, Джон? Что мы вообще можем сделать? Пенсия коммандера такая маленькая…

— Позволь с тобой не согласиться, — он задумчиво посмотрел на остатки маслянистого джина в своем бокале, поднес его к губам и залпом опрокинул в рот. Затем потянулся к бутылке и налил себе еще.

— Ты слишком много пьешь, — вспылила она.

— Да, — ответил Граймс, глядя на жену в упор. Алкоголь притуплял остроту восприятия. После нескольких бокалов на нее можно было смотреть без отвращения.

И голод Мильтона сильней

В познанье Бога и страстей*6…

пробормотал коммандер.

— Что?

— Хаусмен, — пояснил он. — Поэт. Двадцатый век, если не ошибаюсь.

— Стихи! — усмехнулась она. — А капитану Деламеру ты тоже будешь стихи читать? Он был таким милым молодым человеком, когда служил у тебя офицером на Линдисфарнской Базе. Когда мы все были счастливы…

— Да, Фрэнки всегда очень мил. Особенно с женами коммандеров, капитанов и адмиралов.

— Но ты же должен сделать что-нибудь для него, Джон. Может, ты извинишься?

— Скорее пошлю его к чертям, — прорычал Граймс. — К таким исполнительным и добросовестным чертям.

— Не богохульствуй при мне!

— Я и не думал богохульствовать.

— Нет, думал!

— Хорошо. Я думал об этом, — он залпом опрокинул в себя бокал, встал и надел фуражку. — Знаешь, пойду-ка я лучше на корабль и посмотрю, что там успели натворить мои павианы с птичьими мозгами.

— Хочешь сказать, твое присутствие что-нибудь изменит?

— Я все-таки командующий этой проклятой базы! — взревел он.

Подойдя к двери, он на мгновение оглянулся, и его сердце болезненно сжалось. Во что она превратилась! Она позволила себе так опуститься. Впрочем, кто бы говорил… От милашки Мэриэн Холл, младшего лейтенанта службы снабжения, осталось одно воспоминание. Он женился на ней под влиянием слабости. Теперь ее даже не назовешь миловидной. В отношении интеллекта — полный ноль. Она по-прежнему читает какой-то вздор, не способна высказать ни одной умной мысли. Она никогда не разделяла с ним его любимого развлечения — подбрасывать друг другу разные идеи и проверять их на прочность. Интересно, что бы могло получиться, сделай они с Мэгги Лэзенби один-единственный шаг навстречу друг другу. Но представить себе Мэгги здесь, в этом мире… Невозможно.

Граймс шагал к военному космопорту. Ночь была тихая, даже приятная, несмотря на шепот мороси, которая плотной пеленой висела над равниной. Луны-близнецы Зетланда то и дело возникали в разрывах туч, однако их свет мерк за ослепительными лучами прожекторов, направленными на «Драконис».

Коммандер медленно поднялся по трапу к воздушному шлюзу. Дежурный офицер, один из людей Деламера, отдал честь, и Граймс отсалютовал в ответ. Лифт был свободен. Но, в конце концов, корабль пострадал более чем серьезно, так что его оборудованием лучше лишний раз не пользоваться. Итак, для начала — «ферма». Баки и поддоны успели вычистить, однако вонь еще не выветрилась. Корабельный биохимик распоряжался, пожалуй, с излишним энтузиазмом. Граймс обменялся парой слов с капитан-лейтенантом Дюфаи, который руководил работами, затем спустился в двигательный отсек. Оказавшись в секции инерционного двигателя, коммодор некоторое время только в полном недоумении озирался по сторонам. Роско и его помощники копошились среди разбросанных повсюду обломков и запасных частей. Больше всего их деятельность напоминала собирание огромной трехмерной головоломки.

— Все будет в порядке, капитан, — заверил его лейтенант. Похоже, ему в это не слишком верилось — и Граймсу тоже.

— Хорошо, если так, — отозвался он.

Кто-то поднимался в лифте наверх. Граймс решил воспользоваться этим и добраться до рубки управления: в навигационном оборудовании он разбирался получше, чем в двигателях. Но сначала надо было пройти через помещения офицеров. И Граймс почти не удивился, когда услышал голос коммандера Лэзенби:

— Привет, Джон.

— Привет, Мэгги.

— Ты занят?

Он пожал плечами.

— Похоже на то.

— Но мы столько лет не виделись. Идем в мою конуру. Выпьем, перекусим — благо губернатор Зихэн-Сити платит. Бой Уандер его раскрутил.

— Он мог бы поставить меня в известность.

— С какой стати? Впрочем, он теперь в списке погибших и пропавших без вести. И, судя по всему, сам себя посмертно представил к награде — Большой Галактический Крест.

— С золотыми кометами.

— И с платиновыми спиральными туманностями, — она рассмеялась, отодвигая дверь салона. — Входи, путник. Дай отдых усталым ногам. Здесь Дом Свободы. Можно плевать на ковер и называть кота ублюдком.

— А ты все та же, Мэгги, — уныло произнес Граймс, глядя на нее. — Хотел бы я…

— Ты хотел, чтобы твоей женой была я, — продолжила она, — а не эта крошка-бакалейщица. Но ты всегда боялся мне об этом сказать, не так ли, Джон? Ты боялся — что может предложить простой грубый космолетчик этологу высшей квалификации? Так вот, могу тебе сказать как специалист: мы с тобой оказались жертвами обстоятельств.

Она присела на софу, закинув ногу на ногу — у нее были стройные ухоженные ноги. По тонкому умному лицу, обрамленному рыжими волосами, пробежала тень. Граймс с тоской смотрел на нее.

— Теперь уже слишком поздно, — пробормотал он. Это был скорее вопрос, нежели утверждение.

— Да. Теперь слишком поздно. Ты очень сильно изменился. Ты поступил неправильно, Джон. Тебе следовало принять приговор военного суда, как поражение в битве. Ты мог бы отправиться в один из Миров Приграничья и начать все сначала.

— Так я и хотел поступить, Мэгги. Но Мэриэн… Она же «терри*7» до мозга костей. Лететь куда-то, жить среди ужасных, грубых колонистов… Для нее это смерти подобно. Ей хватает ума понять: надо найти базу Службы, маленький островок Старой Земли, где четко расписано, кто есть кто — благо они есть повсюду. Миссис Коммандер — это чуть больше, чем Миссис Капитан-лейтенант и так далее, — Граймс достал трубку, набил ее и закурил. — Кроме того, она тешила себя надеждой, что в один прекрасный день наши Лорды Комиссионеры сменят гнев на милость, а там, смотришь, она станет Миссис Адмирал Граймс…

— Мне от души жаль вас обоих, — сочувственно произнесла она. — Ладно, сделай нам по коктейлю, Джон. Все необходимое — в том шкафчике.

— Тебе?…

— Как обычно. Джин «Блэк энд Уайт» и капельку лайма.

Над баром висела голограмма — маленькое сверкающее окошко в другой, счастливый мир. Обычная пляжная сценка: золотой песок, барашки, похожие на взбитые сливки, голубое море и небо над ним, обнаженные люди, покрытые золотисто-коричневым загаром.

— Как всегда, проводишь свои долгие отпуска в Аркадии? — спросил Граймс.

— И не собираюсь прекращать эту практику. Единственная планета, на которой профессиональный этолог может вернуться «назад, к природе».

— По крайней мере, на голограмме ты выглядишь вполне счастливой…— Граймс пригляделся повнимательнее. — Кто это с тобой?

— Питер Коули. Старший биохимик, служит в «Трансгалактических Клиперах».

— Нет, я не о нем. Кто эта женщина?

Мэгги встала и поглядела через его плечо.

— А… Это Соня Веррилл. Одна из многочисленных коммандеров ФИКС. Разведчица. Ты с ней знаком?

Граймс разглядывал обнаженную женщину на снимке. Как она похожа на Мэгги Лэзенби… Фигура, цвет кожи, тонкие черты лица… Их можно принять за сестер. Он пригляделся внимательнее. На левом бедре должна быть родинка.

Так и есть.

— Ты с ней знаком? — повторила Мэгги.

— Да… Нет…

— Напряги свою память.

«Я с ней не знаком. Мы никогда не встречались. Только во сне. Я думал, это Мэгги — немного другая Мэгги. Но у Мэгги нет этой родинки…»

— Нет, я с ней не знаком. Но она очень похожа на тебя, правда?

— Я бы так не сказала. Кстати, ты чуть не удостоился ее визита. Насколько мне известно, она сейчас крутится где-то неподалеку на своей шлюпке — знаешь, такие мелкие скорлупки, битком набитые автоматикой и оружием. Какое-то ну очень секретное задание. Потом обнаружила Зетланд в списке портов захода нашего чудо-мальчика — я имею в виду Боя Уандера — и решила потихоньку удалиться.

— Значит, это он ее встретил? — Граймс с удивлением услышал в своем тоне нотки ревности.

— Да. Но они друг друга не любят. Повторяю: очень не любят.

— Значит, в ней должно быть что-то хорошее, — с неожиданным воодушевлением заявил Граймс.

— Может, хватит о ней? Ты совсем забыл про меня. У меня уже в горле пересохло.

— Сейчас, сейчас, — проговорил Граймс и занялся коктейлем.

Когда он добрался до дома, Мэриэн уже ждала.

— Ты опять набрался, — объявила она.

— Ну и что дальше?

— Я даже не сомневалась, что ты напьешься. Но с этой… с этой сукой, с Мэгги Лэзенби…

— Мы пропустили по коктейлю, и все.

— Не смей мне лгать!

— Я не лгу.

Он не лгал. Мэгги, блистая обаянием и женственностью, делала ему более чем прозрачные намеки, однако он сделал вид, что ничего не понял. Он до сих пор не знал, почему… Нет, он знал — но не мог признаться в этом даже себе самому. Это слишком походило на сумасшествие, полное сумасшествие. Он не смог изменить женщине, с которой никогда не встречался, которую впервые увидел сегодня на голограмме, украшавшей каюту Мэгги.

— После всего, что я для тебя сделала, ты шатаешься по округе, точно паршивый уличный кот. Мразь. Какая же ты мразь. Ты никогда не был и никогда не будешь…

Граймс прошел мимо нее в гостиную. Строгость служебной обстановки была безнадежно погублена — его супруга пыталась украсить интерьер при помощи всякой бесвкусицы.

— Скажи что-нибудь, будь ты проклят! Точно воды в рот набрал! Ничтожество! Или духу не хватает, чтобы оправдываться?

В этот момент истошно задребезжал телефон. Граймс подошел к аппарату и нажал на копку. Лицо Мэвис Дэвис, расплывшееся по экрану, казалось почти уродливым.

— Чрезвычайная ситуация, сэр…

— Что случилось?

«Что там натворили эти растяпы? Неужели все-таки довели дело до невосполнимой порчи имущества? Тогда, пожалуй, и в самом деле пора собирать вещи».

— Сигнал бедствия.

— Что за корабль?

— Вооруженная яхта «Гребе». Сигнал получен с солярной орбиты между Зетландом и Фрейадом, — Мэвис назвала координаты. — Метеоритный поток. Значительные повреждения корпуса и оборудования. Утечка воздуха. Яхта сошла с орбиты.

— Мэвис, машину. Немедленно.

— Слушаюсь, сэр.

— Да что ты можешь сделать! — завопила Мэриэн. — У капитана Деламера есть крейсер и сотни специалистов — настоящих специалистов. А ты… На что ты вообще способен?

— Пошла вон! — зарычал Граймс.

— Джон! Ты не можешь уйти! Я тебе запрещаю!

Она повисла у него на руке, но он грубо стряхнул ее, вышел из дома и стремительно зашагал по темной дороге. Мэриэн бросилась было за ним, но, сделав несколько шагов, остановилась.

— Джон! — взывала она. — Джон!

Впереди уже показались фары машины. Она быстро приближалась. Проехав мимо него, автомобиль развернулся и замер. За рулем сидела Мэвис Дэвис. Граймс приземлился на заднее сиденье, и машина рванулась вперед.

— «Хаски»? — спросила Мэвис.

Вопрос был излишним. Буксир «Хаски Приграничья» был приписан на Зетландской базе. Да, крейсер Деламера был выведен из строя — но в гражданском секторе космопорта стоял буксир, единственный корабль на Зетланде, который мог стартовать немедленно.

Этот буксир был любимой игрушкой Граймса. Больше, чем просто игрушкой — он был любимцем коммандера. На борту этого суденышка он чувствовал себя настоящим капитаном, человеком, который составляет с кораблем единое целое. Этот буксир был единственным кораблем на базе, который пребывал в образцовом состоянии — и сам Граймс, и Мэвис постоянно следили за этим. Буксир числился в качестве «частной яхты Старика».

— Я сказала главному старшине*8 Уиллису, чтобы он готовил двигатели, — деловито произнесла Мэвис.

— Молодец, девочка.

— Можно… Можно мне с Вами?

— Да, это было бы очень желательно.

Ее готовили как штабного офицера, но она вполне может справиться с обязанностями инженера. С ее врожденными математическим способностями и тонким умом… И она не раз сопровождала Граймса в его коротких вылазках за пределы атмосферы.

— Конечно, Мэвис. Вы знаете это маленькое чудовище куда лучше, чем кто бы то ни было на базе.

— Благодарю вас, Джон.

Машина взлетела на аппарель, объехала огромную бесполезную башню «Дракониса», залитую светом прожекторов. «Хаски Приграничья» стоял на своем месте, спрятавшись за мастерскими — тусклое металлическое яйцо на трехногой подставке. Почти у самого основания желтел круг света — люк воздушного шлюза был открыт.

Автомобиль остановился, и Граймс услышал характерное гудение, которое доносилось откуда-то сверху. Реактивный двигатель… Ближе, ближе… гудение перешло в пронзительный визг — и на бетон, едва не задев машину, приземлился аэрокар.

Пилот выскочил из кабины и преградил Граймсу путь. Это был Деламер, все еще в парадной обеденной форме — белом полотняном костюме с черным галстуком-бабочкой, элегантный до кончиков ногтей.

— Все готово? — осведомился он.

— Разумеется, капитан. Я взлетаю, как только закроется входной люк.

— Вы не поднимете его, Граймс, — Деламер ослепительно улыбнулся. — Это сделаю я. Последнее время жизнь стала скучновата.

— Черта с два, Деламер. Это моя база и мой буксир.

— Я старше Вас по званию, Граймс. Вам не следует об этом забывать.

— Похоже, Вы хотите запретить мне взлет? Только это спасательная операция, и я получше Вашего управляю кораблем.

— Отойди, наглый ублюдок!

И Граймс ударил его — неуклюже, но в этот удар он вложил всю силу и всю обиду, которая скопилась за долгие годы, полные невзгод и разочарований. Деламер оказался вовсе не так крепок, как могло показаться. Кулак Граймса угодил ему точно в солнечное сплетение. С долгим «офф!» воздух вышел из легких капитана, и Деламер грузно осел на бетон. Он пытался что-то сказать насчет избиения старшего по званию, однако Граймс этого уже не слышал.