Глава 8

Несмотря на эту реплику, Баррет был уверен, что сумел подняться в глазах адмирала. Использовать в качестве оружия первое, что подвернулось под руку, и весьма успешно… Чуть позже старый артиллерист и вправду удостоил его похвалы.

— Придется Вам снова заняться похоронами, Баррет, — в голосе пожилого джентльмена появились теплые нотки. — Это Ваш долг, долг капитана. А потом можете идти вниз и передохнуть. Я подежурю. Черт знает сколько лет прошло с тех пор, как я последний раз нес вахту… Но я еще кое-что помню.

— Нужно еще проверить судно. Вдруг они сумели повредить что-нибудь важное. Например, радар.

Памела снова появилась на мостике. Она посмотрела на пробоины от пуль, на разбитое стекло.

— Вы заставили их поплатиться, Тим. Я так рада!

— А я жалею, что ввязался в перестрелку, — горько вздохнул он. — Теперь у меня дефицит рабочих рук. Карл в рулевой рубке, Джо внизу, отдыхает. Как Вы думаете, поможет мне кто-нибудь отнести этого беднягу…

— Его звали Кларри, — проговорила девушка, глядя на убитого. — Я слышала, его так называли.

— Да. Отнести Кларри на корму. Может быть, среди пассажиров у него были близкие люди, попробуйте выяснить. Еще двое пиратов… Вы видели, как мы проводим похороны — поможете все это организовать?

— Попытаюсь. Только сначала пришлю сюда кого-нибудь со шлангом, чтобы смыть кровь.

«Строгая леди. Но сейчас без этого никак».

Оставив дело на нее, он покинул рулевую рубку. Все окна были выбиты выстрелами, но, к счастью, компас уцелел. Радар тоже действовал, хотя его корпус украшало несколько вмятин. Удивительно, но больше всего пострадала радиорубка, которая находилась позади рулевой рубки и шифровальной. Похоже, пули влетали через иллюминаторы рулевой и открытую дверь комнаты телеграфиста. Несколько сплющенных кусочков свинца валялось на палубе. Сам Малони не пострадал, но приборы находились в плачевном состоянии. Райан, бывший телеграфист, помогал ему снимать панели — к ногам сыпалось стеклянное крошево, из расколотых плат торчали порванные провода.

— И запасных ламп у нас нет, — жалобно простонал Малони.

— Все настолько серьезно, Билл? — спросил Баррет.

— Ужасно, Тим. Хуже некуда. Теперь ни послать сообщение, ни принять. И ни одного приличного приемника — только эти дурацкие маленькие транзисторы с не пойми каким диапазоном!

— А судовой радиоприемник?

— Ты прекрасно знаешь, черт побери, что он был на последнем издыхании еще по дороге в Бурни. Я собирался починить его в Сиднее, — радист в отчаянии стиснул пухлые руки. — А я-то из кожи вон лез, ловил этого бедолагу-русского, который болтается на орбите… Надеюсь, он все еще жив. Думал — буду держать ушки на макушке, вдруг еще кто-нибудь пробьется. Собирался… эх!.. Какая теперь разница!

— Есть еще лоцманская рация.

— Ну и какой у нее радиус действия? Хочешь сказать, мы сможем связаться с космонавтом, до которого не одна тысяча миль? Или с какими-нибудь горячими финскими парнями?

— Думаю, нет.

— Ты думаешь, а я знаю! — взорвался Малони.

Баррет покинул радиорубку. Адмирал прохаживался взад-вперед с биноклем в руках, зорко вглядываясь в окружающее пространство.

— Рации конец, — объявил Баррет.

— Мальчик мой, задолго до того, как мистер Малони вышел в эфир, на море разыгрывались великие сражения. Люди сражались и одерживали победы.

— Но кое-кто и проигрывал, — возразил Баррет.

Адмирал добродушно рассмеялся.

Спустившись по трапу, Баррет прошел через офицерскую палубу на полуют и заглянул в свою каюту. Джейн снова спала. «Боже мой, — без зависти подумал он, — этой женщине сам черт не брат: спит и ни о чем не беспокоится!»

Он проследовал мимо кают на корму. Почти все, кто находился на корабле, собрались там. На палубе лежали три длинных свертка — тела погибших: в качестве саванов использовали одеяла. Рядом Баррет увидел сложенную стремянку — и новое знамя, очень яркое.

Памела подошла к Баррету и протянула объемистый фолиант под названием «Полное медицинское руководство для капитана корабля». Это была весьма ценная книга — пособие по терапии и хирургии, где содержались рекомендации по всем медицинским вопросам от деторождения до вскрытия трупов. Пальчик Памелы лежал между страниц в качестве закладки.

— Первое тело на борту? — спросил Баррет.

— Да, капитан.

В этот момент к ним приблизилась крошечная пожилая женщина, одетая в какие-то нелепые тряпки. Но Баррет понял, что ей просто нет дела до своего внешнего вида. Она была вне себя от горя и еле сдерживала рыдания.

— Капитан, он был хорошим мальчиком, мой Кларри, — прошептала женщина. — Он никогда не пренебрегал своими обязанностями. Вы ведь подадите рапорт, правда? И напишете, как все было — чтобы его наградили? У нас дома хранятся все медали его отца…

— Да, — ответил Баррет. — Он честно исполнил свой долг.

А разве нет? Парень мог броситься в укрытие — а он удержал трос за талреп и поднял тревогу.

— Сделаю все, что смогу, — сказал он вслух.

— Благодарю Вас, капитан. Благослови Вас Бог.

А потом начались похороны, и тела предали пучине морской. Паренек, которого погубила собственная невнимательность, и двое, ставших его убийцами. Баррет стоял, погруженный в раздумья. Интересно, кто будет похоронить его, когда придет время. Печальные лица и приглушенные голоса действовали угнетающе, и он поспешил удалиться.

— До чего же мне тут нравится, Баррет, — проговорил адмирал, выходя ему навстречу. — Не желаете спуститься к себе и прилечь? А вечером заступите на вахту — если еще чего-нибудь не случится.

Поблагодарив старика, Баррет пошел в свою каюту.

Джейн снова спала.

Он медленно разделся, накинул халат и отправился в ванную. Черт возьми, он до сих пор не отдал распоряжений относительно расхода воды… Но усталость взяла свое. Наслаждение, с которым он смывал с себя грязь и пот, затмевало все заботы. Потом он вернулся в каюту за бритвенными принадлежностями и тщательно побрился перед зеркалом в ванной.

Джейн так и не проснулась. Его снова охватило разочарование.

«Ей пришлось многое пережить, но ведь и другим тоже. Каждый делает что может — Памела, адмирал, Райан в радиорубке, двое механиков по моторам. А Джейн… Супруга старшего помощника… то есть исполняющего обязанности капитана. Она лучше многих знает корабль. Могла бы поддержать остальных… или хотя бы меня».

Не снимая халата, он лег на кушетку и попытался уснуть. Сейчас важно беречь силы: мало ли что может случиться. Непременно что-нибудь случится — в этом Баррет нисколько не сомневался. Но сон не шел. Наконец, он решил встать и прогуляться в офицерскую курилку: вдруг на полках найдется журнал или газета, которых он еще не читал.

Дверь в каюту второго помощника была открыта, хотя портьера при входе плотно задернута. Голос Памелы негромко окликнул его, и Баррет вошел. Она лежала в постели, темный загар контрастировал с ослепительной белизной простыней, волосы рассыпались по подушке, точно нимб.

— Кто на вахте? — спросила она.

— Ваш дядя. Кажется, последние события убедили его, что я на что-то годен. И похоже, он собрался сделать из меня офицера-артиллериста.

— У него есть свои маленькие странности. Когда Вы узнаете его поближе, то поймете, что он вовсе не такой ужасный. Если вы перестанете друг с другом бороться, это будет самый большой шаг к цели.

— О да… — пробормотал он, внезапно погружаясь в глубокую депрессию.

— О чем Вы?

— У Вас никогда не возникало мысли, что все происходящее — бессмысленно? Что мы дошли до точки? Что-то было вчера, а завтра не будет ничего. Сегодня, сейчас… Мне порой кажется, люди сами начали создавать для себя ад на Земле — с того момента, как наши предки решили слезть с деревьев и ходить на двух ногах вместо четырех. И чем мы, спрашивается, лучше тех тварей, которые решили разделаться с нами — просто уничтожить нас как вид? И кто дал нам право бороться с ними?

Она мягко рассмеялась.

— Тим, Тим… Кто это говорит? Вы или Ваша грешная плоть? Я женщина — и, вроде бы, не самая глупая… и понимаю, что с Вами происходит.

Несомненно, она понимала. Покрывало соскользнуло, и Баррет увидел, что одежды на ней не больше, чем на новорожденном ребенке. И что она, наверно, никогда не загорала в купальнике.

— Но есть такая вещь, как верность… — непослушным языком пролепетал он.

— К черту верность, — отозвалась Памела. Странно, но ни этот грубоватый ответ, ни ее тон нисколько не шокировали. — Нам посчастливилось выжить. Может быть, заселим какой-нибудь остров. Вы станете королем и установите свои законы… ну и, само собой, обзаведетесь гаремом, а?

— Я догадываюсь, кто на самом деле будет королем, — сказал Баррет. — Во всяком случае, не я. Три ленточки и бриллиант на рукаве весят куда меньше, чем золотая нашивка над локтем. Вы говорите — остров. А где нам взять топливо, чтобы его найти? Не говоря уже о пресной воде…

— Хватит заниматься словоблудием, — перебила Памела. — Жизнь слишком коротка.

Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от ее затвердевших сосков, розовеющих на фоне загорелой кожи. Наконец усилия увенчались успехом. Теперь он смотрел ей в глаза… но ничего не изменилось. Никакой ошибки: в них читался призыв, полные, чувственные губы манили и сулили блаженство. Интересно, с чего он решил, что у нее суровое лицо. «Разумеется, я заслужил это, — мысль возникла словно ниоткуда. — После всего, что пришлось пережить. Мы оба это заслужили: немного расслабиться после тяжелого дня».

И он поцеловал ее. Тонкие руки обвили его плечи и повлекли к себе. Сомнений больше не осталось. Ему до безумия не хотелось отрываться, но он все же сумел.

— Для такого дела нужно уединение, — господи, какой у него жалкий, дрожащий голос!

— Так поторопись, — произнесла Памела. — Пока мы одни.

Баррет подошел к двери с намерением запереть ее. Для этого было нужно отдернуть портьеру… и он столкнулся лицом к лицу с Джейн.

— Я проснулась. Пошла на мостик искать тебя, хотела быть рядом с тобой, — бесстрастно заговорила она. — Адмирал сказал, что ты отправился на палубу.

— Мы с мисс Хендерсон обсуждали проблемы расхода воды.

— Я понимаю. Если люди будут ходить нагишом, можно будет сэкономить на стирке.

Тема была исчерпана.

Джейн повернулась и направилась обратно в каюту. Баррет устремился было Памеле, но был остановлен красноречивым жестом, который должен был означать: «Не сейчас, дурень!»

Можно было пойти в кают-компанию. Но сейчас там отдыхал Райан, помощник Малони.

Значит, остается курительная.

Войдя в курилку, Баррет растянулся на кушетке… и запоздало вспомнил, что как раз здесь лежал убитый с горящего сейнера, которого они подобрали возле мыса Бейли.

Какая разница, устало подумал он — и, к собственному удивлению, уснул.

Памела разбудила его под вечер. Как всегда, поднос с чаем и сандвичами…

— Остальные звери накормлены. Теперь твоя очередь, — бросила она.

— Спасибо, — отозвался Баррет. — Как я понимаю, обстановка накаляется.

— Это уж точно. Дядя Питер просто с ума сходит. Откопал где-то секстант и пытался проложить курс, но обломался. И с твоим радаром у него ничего не получилось. А Райан и ваш Малони потеют в радиорубке — и тоже безрезультатно.

— Я не об этом.

— Более того. У нас назревает водяной бунт. Я переговорила с мистером Феррисом, он все организует.

— Я не это имел в виду.

— Я знаю, черт возьми, что ты имеешь в виду. Но твоей очаровательной женушке придется посмотреть фактам в лицо. Наш привычный, безопасный мир прекратил существование. Будем строить новый и устанавливать новые законы. Если, конечно, уцелеем.

— Даже так, — пробормотал Баррет.

— Даже так. Так что пей свой чай, будь хорошим мальчиком, а потом будем разбираться, куда нас занесло.

— Из тебя получился бы отличный старший помощник, — произнес он.

— И не только помощник, — парировала она, развернулась на каблуках и вышла. Баррет проследил за ней взглядом. Она сменила свой соблазнительный костюм на рубашку цвета хаки и шорты, но даже в этой бесполом наряде не утратила женственности.

«И все равно — верность на свете была, есть и будет», — подумал Баррет.

Он пил чай, жевал сандвич и размышлял. Хлеба, наверное, осталось немного. Правда, еще есть мука. Хорошо, если кто-нибудь умеет печь.

Он поднялся с кушетки и прошел в ванную, чтобы смыть с лица соленый налет. Умывание подействовало освежающе. Баррет направился в свою каюту. Дверь была закрыта, но не заперта. Джейн лежала в кровати, отвернувшись к стене. Спит? Нет, вряд ли. Он открыл шкаф и достал чистую рубашку, шорты и носки, потом перестегнул нашивки с грязной рубашки на чистую и бесшумно оделся. Сделав шаг к дверям, он остановился.

— Джейн…

Молчание.

Он нежно коснулся ее плеча. От его прикосновения она резко дернулась и съежилась. Выругавшись, Баррет вышел вон и отправился на мостик.

Солнце уже садилось, когда Баррет приготовил секстант, столик и рабочий журнал. Оставалось лишь начать работу по звездам. Адмирал с интересом наблюдал за ним.

— Безнадежно устаревший метод, Баррет, — пробасил он.

— Не всегда стоит забывать старое, сэр.

— Вы правы. И раз уж нам посчастливилось выжить, многому придется учиться заново. Вспоминать. Чтобы был выбор, — похоже, он чувствовал себя слегка неловко. — Да, выбор. Скажу откровенно ясно: это касается всего.

— Совершенно верно, — невозмутимо согласился Баррет. Расположившись с секстантом на крыле мостика, он наконец-то поймал отраженную линию горизонта и считал показания. Никаких погрешностей в индексах. Значит, удастся построить хороший график.

— Всего, — повторил адмирал.

— Например?

— Я очень люблю свою племянницу. К тому же теперь я должен заменить ей отца. Прежде меня бы удар хватил, скажи мне кто-нибудь, что у нее связь с женатым мужчиной. Но теперь все иначе. Старые добрые времена уже не вернутся.

— Повторите это еще раз.

— Если выяснится, что от всего человечества остались только мы, то Вы окажетесь самым достойным избранником. Это мое мнение, и ее тоже. И я…

Баррет встретился взглядом с адмиралом. Кайн поперхнулся и поспешно поправился:

— … то есть мы. Мы установим собственные законы.

— Иным словом, король всегда прав, а кронпринц может иметь столько жен, сколько пожелает, — подытожил Баррет.

— Фу, как грубо, Баррет… Но вообще-то Вы правы. Я бы только добавил, что король имеет кое-что сказать по поводу разводов, — он умолк и прошелся по мостику. — Конечно, если еще какая-то часть человечества уцелеет, ситуация в корне изменится.

— Может, и так. А может, нет.

— Но послушайте, Вы…

— Черт возьми, мне очень жаль. Кругом творится такая неразбериха, и с этим нужно что-то делать. Если мне не изменяет память, история знает множество забавных случаев. Клеопатра нарушила спокойствие Римской империи. Папа Римский отлучил Генриха Восьмого от церкви, потому что тот слишком упорно добивался развода. Но в настоящее время на повестке дня — наше выживание. А посему мне надо определить по звездам наши координаты. И чем точнее, тем лучше.

Он огляделся. Юпитер будет виден незадолго до рассвета, но это лишь одна линия. Но мерцающая желтая точка Альфа Центавра показывает на юг, а еще есть Канопус, Сириус и звезды Ориона — верные помощники охотников и путешественников.

Баррет работал споро и умело. Сверяясь по хронометру, вычерчивая наклонные линии и расшифровки для судового журнала. Потом аккуратно просмотрел таблицы азимутов. Они незначительно отклонились к юго-востоку, но, в общем, по-прежнему держали направление.

Баррет измерил расстояние до цели, поделил его на скорость.

— В семь утра будем на месте, — сообщил он адмиралу.

Глава 9

Ночь стояли в три вахты: с восьми вечера до полуночи — Баррет, Памела — с полуночи до четырех, а адмирал — с четырех до восьми.

Баррет отдежурил без происшествий, хотя к полуночи видимость ухудшилась: корабль снова попал в дымную полосу. Огонь, породивший ее, погас, и дым уже рассеивался: похоже, время пожаров прошло. Пройдет дождь — и от сажи и копоти не останется и следа… В ясном небе ярко светили луна и звезды.

В одиннадцать сорок пять Баррет спустился к Памеле, чтобы разбудить ее. Он включил свет и тихо сказал:

— Проснись и пой.

Он не прикоснулся к ней, даже не подошел к кровати. Убедившись, что она проснулась, Баррет вернулся на мостик. Ответственные за пресную воду выделили на ночь полный графин на троих. Наполнив электрочайник, Баррет включил его, потом вышел наружу и в бинокль ночного видения стал рассматривать горизонт. Пожалуй, видимость неважная, стоит включить радар… Через пару минут прибор нагрелся, экран ожил. Баррет покрутил ручки настройки. На малых дистанциях — ничего, кроме скопления туманных пятен. В диапазоне сорок восемь миль очертания берега кое-как различались, но определить местоположение корабля не представлялось возможным.

Итальянец Джо тяжело вскарабкался по правому трапу со шлюпочной палубы и пробрался в рулевую рубку сменить Карла. И вдруг Баррету показалось, что все в порядке. Привычная смена вахты, в шифровальной бурлит чайник, и чай, наверно, уже засыпан в заварочник. Правда, неизвестно, надолго ли хватит пресной воды. А чая? А молока, сахара?..

Памела вошла в шифровальную. Баррет последовал за ней и первым делом заварил чай.

— Можно приступать к чаепитию.

Она рассмеялась.

— Похоже, мы поменялись ролями. Раньше этим занималась я.

Баррет подошел к столику шифровальщика и, взяв один из циркулей, ткнул им в карту, как указкой.

— Сейчас полночь, мы должны находиться вот здесь, — он провел кончиком циркуля вдоль тонкой линии, прочерченной карандашом. Эта линия указывала их курс. — Положение выверено по ночным звездам. Я включил радар, но пока ничего толком не разобрать… — он умолк и стал наблюдать за тем, как Памела разливает чай. — Видимость падает — мы снова приблизились к задымленному берегу. Но пока столкнуться нам не с чем.

— Просто фантастика, — она покачала головой. — Кто бы мог подумать, что нам придется искать спасения в море и избегать суши?

— Наши маленькие приятели, похоже, первым делом оккупировали корабли. Если помнишь, все началось со случаев диверсий на транспорте.

С чашками в руках они переместились в рулевую рубку и вместе смотрели на экраны. За бортом тускло поблескивали волны, линия берега едва угадывалась.

— Когда тебя разбудить? — спросила она.

— В любое время, когда я понадоблюсь. Если ничего не случится, передай адмиралу, чтобы разбудил меня в шесть. Не то чтобы я вам не доверял… но, по большому счету, я единственный навигатор на этом судне.

— Как я поняла, ты не пойдешь к себе в каюту.

— Да. И, похоже, так будет, пока…

— Пока — что? — мягко спросила она.

— Неважно.

Баррет допил чай и пожелал ей удачи. Надо сказать, такое положение дел его не слишком радовало. Он — капитан этого судна и несет за него ответственность. А сейчас он сдал вахту человеку, которого трудно назвать бывалым моряком — хотя видимость оставляет желать лучшего. Но, с другой стороны… нельзя же бодрствовать круглые сутки. Ничего подозрительного он не заметил, так что лучше воспользоваться затишьем и восстановить силы. В самом деле, мало ли что может случиться.

Почти убедив себя, он отправился вниз и устроился на кушетке в курительной.

Адмирал прислал за ним в шесть.

Баррет с трудом открыл глаза, поморгал и лениво извлек из памяти фамилию этого человека. Ольсен. Стоматолог. Или бывший стоматолог… Но какая, собственно, разница?

— Ага, — сонно пробормотал он. — Все хорошо?

— Капитан, адмирал велел передать Вам, что мы идем на хорошей скорости и скоро будем в виду цели. Время прибытия — около семи тридцати, если не раньше.

— Отлично.

Он сполз с кушетки, пошатываясь, встал на ноги и поплелся в ванную. Теперь приходилось умываться соленой водой. Баррет вернулся в курительную, оделся и взобрался по трапу на мостик. Никакого энтузиазма он не ощущал.

На левом крыле стоял адмирал Кайн. Увидев Баррета, он улыбнулся.

— Уже развиднелось.

— Так и есть, — отозвался Баррет. — Так и есть.

Слева показалась линия берега. Над материком еще висел дым — серая лениво шевелящаяся масса, которая точно нехотя тянула к небу короткие щупальца. Но у воды он почти рассеялся. Море синело глубокой лазурью, с белыми барашками волн и ядовитого вида пеной. Повсюду плавали обломки. Вот обуглившийся остов баркаса, а вон — яхта, похожая на птицу с перебитым крылом. Но тел не видно. «Акулы, — подумал Баррет, — Видно, успели попировать».

— Я видел острова, — проговорил адмирал, — правда, пока только на радаре. Миссис Велкам поручено поскорее приготовить завтрак для экипажа — она приняла у Памелы эстафету и теперь трудится в качестве стюардессы… Да, похоже, мы сможем спустить шлюпку.

— А если они уже захватили острова? — спросил Баррет.

— Это было бы скверно, — отозвался адмирал. — Значит, тем, кто отправится на берег, нужно как следует одеться. Нечего бегать в детских костюмчиках! Я помню, что случилось с тем патрулем на «Ватсоне».

— А я помню, что случилось с рыбаком, которого мы выловили.

Баррет прошел на крыло мостика и стал смотреть туда, где едва виднелась земля. Потом он вернулся в рулевую рубку и уставился на экран радара. Пошел в шифровальную и сравнил линию берега с той, что получалась на карте. Держа в правой руке циркули, измерил расстояние от шестичасовой точки.

В дверях шифровальной показалась миссис Велкам.

— Капитан Баррет, Вы не видели адмирала? — спросила она.

— Он на мостике, — ответил Баррет, разглядывая гостью. Эта дама бальзаковского возраста выглядела весьма внушительно. — Может быть, я смогу помочь?

— Я насчет хлеба, капитан. Он закончился. И яиц осталось всего четыре дюжины. А бекона хватит всего на одну трапезу.

— Если у Вас не будет времени испечь лепешки, распечатайте консервированные хлебцы. Что касается остального, можно использовать консервы и удить рыбу.

— Принести Вам завтрак сюда, капитан?

— Да. Но адмирал Кайн, я думаю, будет завтракать в своей каюте.