Неиспользуемые воспоминания и навыки просто будут постепенно растворяться, а то, что вам необходимо, сохранится до тех пор, пока будет нужно. Знаете, даже сейчас во мне есть частица Чу Ли, и я дорожу ею. Его бунтарский дух поддерживает меня. Его душа меня не покинула. Что я действительно утратила, так это свою невероятную заносчивость. Но это произошло под влиянием моего собственного опыта, и ментопринтер тут ни при чем. Мы знаем, что сейчас всех новичков в Центре подвергают тщательной проверке и неусыпно следят за ними, поэтому ментокопии должны на время полностью затмить вашу личность. Но вы многое приобретете благодаря им и ничего не потеряете впоследствии. Основная опасность ждет вас при краже перстня. Будьте осторожны. Готовя вас, мы были ограничены временем, но для того, чтобы добыть перстень, ограничений нет, даже если на это потребуются годы. Пусть мы не доживем до того, чтобы увидеть пятый и последний перстень, это сделают наши дети. Единственное, что вам не позволено, - это потерпеть неудачу. И погибнуть.
      - Мы будем осторожны и непременно вернемся, - пообещала Чо Дай. - Мы добьемся успеха, ибо так нам предопределено. Мы были с рождения обречены месить грязь на рисовых полях, нянчить детей и умереть молодыми, но боги избрали для нас иной путь, мы исполним их волю. Мы лично отдадим тебе этот перстень. И если есть на то воля богов, то мы сами, а не наши дети, будем стоять у врат Главной Системы, глядя на плоды наших трудов. Ради этого мы выдержим все.
      Хань обняла их и расцеловала. Впервые с того момента, как она стала взрослой, слезы выступили на ее незрячих глазах.
      - Ловлю вас на слове, - сказала она. - И не прощу, если все будет не так, как вы говорите.
      ***
      После ментообработки их усыпили и в соответствии с планом Урубу отправили на Джанипур. Как заместитель начальника службы безопасности Кохин-Центра, тот имел определенные привилегии. Агенты Главной Системы на Джанипуре могли бы все же заподозрить неладное, но для этого им надо было знать, что Урубу вообще существует. Однако они этого не знали, а заместитель начальника безопасности занимал свой пост достаточно давно и был вне подозрений. Клейбен задумал Урубу как прототип целой армии существ, предназначенных для того, чтобы избегать любых ловушек Главной Системы, но результат превзошел ожидания. Создатель оказался не в силах контролировать собственное создание, а сделать то, что сделали Козодой и Ворон - видя в Урубу такого же человека, обратиться к нему с просьбой о помощи, - Клейбену просто не могло прийти в голову.
      Итак, в одно прекрасное утро Джеруваль Пешвар проснулся в своем родном городе. С ним были его жена Мадау и ее сестра-близнец Сидау. Он помнил визит в их семью и переговоры об участии Сидау в продолжении рода Пешваров. Сидау, разумеется, уже бывала замужем, но ее муж погиб в результате неудачного эксперимента, пытаясь освоить новый способ глубокой медитации, включающий в себя медленное и предположительно контролируемое удушение. Сати, самосожжение вдов, давно уже было запрещено свободомыслящим правительством этой провинции, в которое входил и отец Сидау, но с этим решением согласились далеко не все, и вне семьи к Сидау относились с презрением. Поэтому она быстро согласилась на просьбу деверя, да и ее отец был рад, что дочь наконец-то пристроена.
      В действительности, разумеется, ничего подобного не случилось, но до семьи Мадау от родного города было далеко, а сам он и обе его жены искренне полагали, что эти события происходили на самом деле.
      Хотя ментопринтер передавал лишь знания, а не привычки, новый Джеруваль выглядел достаточно убедительно, чтобы некоторые различия в поведении можно было отнести за счет двухгодичного пребывания в Центре. Семья ничего не заподозрила. Сестры готовили, делали уборку, шили одежду, мастерили украшения. В одежде как таковой джанипурцы не нуждались, это было требование приличий, а украшения указывали на принадлежность к касте и общественное положение владельца.
      Обе супруги Джеруваля были в восторге от больших рынков, от уличных представлений, от огромного количества людей - одним словом, от того кипения жизни, которое всегда поражает выходцев из провинции даже в небольшом городе.
      Если бы они могли вспомнить, что пришли сюда из места, куда более чуждого городу, чем Центр или маленькая деревушка... Что бы почувствовали они, видя, как горожанин на четвереньках подходит к дому, толкая перед собой тележку, потом выпрямляется, берет из тележки груз и поднимается с ним на третий этаж? Но благодаря ментопринтеру подобные сцены не вызывали у них удивления.
      Урубу поручил своим людям приглядывать за Джерувалем и его женами, объяснив это тем, что Джеруваль должен получить повышение и по окончании Рекреации работать в Кохин-Центре. Кроме того, Урубу был обязан известить о новичках людей из МСС. Теперь это было обязательное требование Главной Системы в отношении любого, кто получал сюда назначение, и даже после обычной проверки вновь прибывших продолжали держать под пристальным наблюдением. Кто лучше Главной Системы представлял себе возможности трансмьютеров и ментопринтеров? Но дело упрощалось тем, что новичков было почти два десятка, и кроме того, Урубу имел дело не с самой Главной Системой, а с МСС и Валом. Он знал, что солдаты никогда не поверят в наличие у пиратов таких возможностей, не говоря уж о решимости ими воспользоваться. По крайней мере он на это надеялся.
      "Гром", разумеется, не мог участвовать в миссии непосредственно, но тоже не тратил времени попусту. "Индрус" и "Пират-Один" вели наблюдение, да и остальным нашлось дело. Звездный Орел разработал регистрирующую систему, электронного шпиона, который по возвращении на "Гром" воспроизводил все, что случилось на борту флибустьерского корабля. Этот черный ящик пользовался шифром, известным только Звездному Орлу, и тот был уверен, что код нельзя взломать или изменить без его ведома. Обеспечить кораблям эскадры полную защиту от МСС и Главной Системы было невозможно, но, во всяком случае, теперь имелась гарантия, что ни один из них не будет перехвачен и превращен в троянского коня.
      После этого "Сан-Кристобаль", "Чунхофан" и "Бахакатан" получили свободу действий. Джанипур был защищен слабо: Главная Система стремилась помешать краже и успешному побегу, а не высадке на планету. Скорее всего на Чанчуке и Матрайхе, где должны были находиться другие перстни, на данный момент дела обстояли точно так же, но в будущем оборона могла быть усилена с учетом событий на Джанипуре, и поэтому корабли получили приказ произвести подробную разведку. Попутно это давало возможность хоть что-то узнать о тех мирах, где предстояла следующая высадка. Естественно, высаживаться на планетах разведчикам было запрещено.
      Кроме того. Звездный Орел не оставлял попыток собрать все, что уцелело после атаки Главной Системы на флибустьерские базы. В этом помощь Савафунга была неоценима. Бывший правитель Халиначи располагал не только обширной информацией, но и кодами доступа к различным автоматам, принадлежащим Главной Системе. Он собирал их буквально по крупицам, выторговывая у целого поколения флибустьеров в обмен на развлечения в его дворцах удовольствий. Большую часть времени Савафунг проводил на своем корабле, среди привычной роскоши.
      "Каотан" и "Молния" пока оставались в резерве, но Такья Мудабур, женщина-амфибия, присоединилась к экипажу "Сан-Кристобаля". Им предстояло посетить несколько водных миров, где она надеялась получить хотя бы намек на то, где находится четвертое кольцо. Это задание было довольно опасным, но выбирать не приходилось.
      "Каотан" был выведен в резерв по просьбе Урубу. Никто не знал, что у него на уме, но вполне возможно, что кораблю отводилась определенная роль в побеге с Джанипура.
      Наконец Джеруваль Пешвар со своим семейством распрощался с городом и отправился на северо-запад. В четырех днях пути от города их подобрал один из немногих джанипурских флайеров и в считанные часы доставил в Кохин-Центр.
      Он помещался в огромном куполообразном здании, стоящем в отдалении от человеческих жилищ, и выглядел точно так же, как любой другой Центр на Джанипуре или Земле. Основная часть его помещений располагалась под землей.
      В соответствии с распорядком сначала их встретила служба безопасности. С каждого была снята ментокопия и отправлена на изучение к компьютерам, которых не так-то легко обмануть. Потом - подробнейшее медицинское обследование. Изучалось не только состояние здоровья, но и каждый шрам, каждая родинка, каждый след давних медицинских процедур... Эти данные сравнивались с теми, что были получены перед Рекреацией. Потом вновь прибывшим выдали кодовые карточки - пропуска в те помещения, куда им позволялось входить, - и показали их новое жилище. Все имущество, включая картины, гобелены и прочие предметы, свидетельствующие о высоком положении своего владельца, было заранее выслано в Кохин.
      Хотя, насколько мог судить Урубу, проверка прошла без затруднений, он не собирался спешить с выводом их из-под управления ментопринтерной программы. Пусть получше устроятся, завяжут знакомства. Сидя в кресле, специально сделанном под фигуру джанипурца, Урубу просматривал данные проверки и время от времени слегка кивал. Надзор за новичками входил в обязанности заместителя начальника службы безопасности, и, пользуясь этим, Урубу искал любые изъяны и недочеты, которые можно было бы сгладить или скомпенсировать.
      Он едва не пропустил это, и тогда бы могла произойти трагедия. Но даже теперь он не знал, что делать. Разумеется, он не мог предусмотреть все, а Клейбену такая мысль, конечно же, не пришла в голову. Но проблема была серьезной и не из тех, которые легко прикрыть. До сих пор все шло слишком гладко, и теперь Урубу понимал, насколько коварным было ощущение кажущейся безопасности. И все же - что теперь делать?
      Урубу давно установил канал связи с "Громом", воспользовавшись несущей частотой спутников Кохии-Центра. Это было одной из его первоочередных задач и стоило ему большого риска. Теперь Урубу использовал его, чтобы послать вызов.
      Прежде всего сообщение было передано на спутник, за которым пристально следил замаскированный истребитель. Истребитель переслал сообщение на "Индрус", а тот ретранслировал его дальше, на "Гром". Оба корабля располагались в нескольких световых годах от Джанипура. Задержка по времени была существенной, но не настолько, чтобы помешать разговору.
      - "Гром", мы здорово прокололись, - сообщил Урубу.
      - Продолжайте, - ответил Звездный Орел. - Я подключил Козодоя и Хань.
      - Мы просто олухи. Мы были так уверены в ментокопиях и трансмьютерах, что прохлопали самое важное. До последнего момента я сам не замечал этого в записях, потому что не искал. На первое время я это прикрою, но ненадолго, а потом все пойдет наперекосяк.
      - Да что "это"? - встревожился Козодой.
      - Мы сделали сестер Чо полноценными женщинами, а Сабира - полноценным мужчиной и впечатали всем троим программы, которые заставили их думать, что они действительно туземцы, а не просто играют их роль. Все это вполне естественно, но мы упустили из виду возможные последствия. Согласно данным медицинского обследования, обе женщины беременны. Пять, может быть, шесть недель.
      - А, черт! - выругался Козодой. Он чувствовал себя идиотом. - Слушай, ведь Мадау по записям значится бесплодной. Это разрушает всю маскировку Сидау.
      - Это как раз ерунда. Она не числится совершенно бесплодной, просто ее шансы зачать были слишком малы, а беременность - очень тяжелой. Это мне удастся прикрыть, хотя здесь и станет жарковато. Вопрос в другом: либо мы оставляем все как есть и ждем год или больше, а потом вытаскиваем не только их, но и детишек, либо сейчас же изымаем перстень. Я не предполагал действовать так стремительно, но время не терпит. Месяца три их еще будет просто поташнивать, но на четвертом и пятом месяце они начнут все чаще опускаться на четвереньки. К середине шестого месяца они уже не смогут подыматься, и у них отрастут рога. У них не будет пальцев, Козодой, до тех пор, пока не закончится восстановительный период. А это пять-шесть месяцев. Что делать? Козодой вздохнул:
      - Да, да, понимаю. Мы обсудим это все вместе и примем решение.
      - Единственный плюс во всем этом - ни МСС, ни Главная Система вряд ли заподозрят двух беременных женщин в том, что они - подсадные утки. Кроме того, вполне естественно, даже нормально вернуться из Рекреации с ребенком. Но вот такие мелочи и бьют наповал. Козодой, я не смогу вытащить отсюда всех. Двое четвероногих малышей с разумом новорожденного - я просто не представляю себе, как это сделать. Не говоря уж о том, что Сидау выпихнут из Центра в два счета, когда появится законный наследник.
      - Риск ожидания хуже, чем риск поспешить, - твердо сказал Козодой. - Мне это не по душе, но иного выхода я не вижу. За девяносто дней мы должны все закончить. Теперь нам дорога каждая мелочь, которую ты сможешь узнать об охранной системе. Пробуди своих спящих. Мы начинаем.
      2. ПЕРСТЕНЬ МИРА
      Первые несколько недель были посвящены знакомству с Кохин-Центром: что где расположено, что можно делать, а чего нельзя, кто имеет значение, а кто нет, у кого власть и кого следует бояться прежде всего. Во многих отношениях это было важнее, чем изучить новые обязанности.
      Впрочем, жизнь в Кохии-Центре, если не считать чрезвычайных происшествий, которые случались крайне редко, текла медленно, можно сказать - лениво. Прежде Джеруваль Пешвар был простым статистиком, но теперь, получив повышение, стал оценщиком низшего уровня. Это означало, что большую часть времени он проводил в общении с компьютерами и разглядывании графиков в поисках потенциальных источников будущих неприятностей. Обнаружив таковые, он передавал свои наблюдения специалистам, которые принимали окончательное решение. Такая работа была связана с определенным риском: если он пропускал что-нибудь, свалить вину было не на кого. В то же время она давала реальные возможности для продвижения, ибо верные наблюдения облегчали жизнь вышестоящим чиновникам, которые благосклонно взирали на того, кто уберег их от неприятных случайностей.
      Первое задание, которое получил Джеруваль, служило скорее проверкой на профпригодность: с учетом соотношения между приростом населения и смертностью ему предстояло спрогнозировать возможные трудности с продовольственным снабжением, распределением рабочих мест и работой городских служб - одним словом, расписать обычные проблемы большого города, связанные с перенаселенностью. Джанипурская экономика базировалась в основном на натуральном хозяйстве, и немногочисленные города являлись, как правило, не более чем поставщиками предметов роскоши и услуг в правительственные и религиозные центры. Обработанной земли там, разумеется, не было, ив продовольственном отношении города целиком зависели от поставок из деревень. Вместе с тем сюда в огромном количестве стекались разочарованные в сельской жизни индивидуумы, а также те, кто разорился, обеднел или готов всю жизнь искать горшок с золотом, зарытый там, где кончается радуга. Благодаря этим личностям численность городской бедноты порой резко возрастала, начинался рост преступности, бродяжничества, который ставил под угрозу стабильность системы. Дети, рожденные и выросшие в городе, с трудом возвращались к сельской жизни, и поддерживать равновесие, не нарушая технологических запретов, было нелегко.
      В результате в Центре существовали и процветали администраторы, чья деятельность была поистине ужасающей. Она могла бы послужить причиной для бунта, если бы простые смертные о ней узнали. Министр чумы и моровой язвы мог быстро сократить население до требуемых размеров, а безобидный на первый взгляд министр метеорологии имел под рукой все, что нужно, чтобы устроить стихийное бедствие любого масштаба. Впрочем, он же мог пролить и благодатный дождичек на поля, погибающие от засухи. Именно к этим важным особам и попадали доклады, которые составлял Джеруваль Пешвар.
      Его работа не требовала особых усилий, основную часть ее делали компьютеры. И если бы не обязательные Рекреации, она, возможно, показалась бы ему излишне легкой. Однако непросто решиться посоветовать наслать моровую язву на тех, с кем ты прожил три месяца и к кому, быть может, успел привязаться. Официально Джеруваля перевели на новое место именно из этих соображений: оценщикам не позволялось исследовать обстановку в родных краях.
      Семья Джеруваля жила в Кохин-Центре уже больше четырех недель, и пока все шло гладко. Все трое уже успели облазить весь Центр - разумеется, незасекреченные помещения - и даже побывали в музее, расположенном на главном уровне. Они любовались шедеврами джанипурских ювелиров, огромными самоцветами и дивной работы украшениями из дерева и металла, собранными со всей планеты. Но главным сокровищем музея был Священный Перстень Мира - необычайно крупный золотой перстень, украшенный блестящим черным камнем. На гладкой поверхности были искусно вырезаны две птички, сидящие на одной ветви и глядящие друг на друга. Этот экспонат был одним из немногих, которые время от времени выставлялись на всеобщее обозрение. Величайшая и таинственная реликвия, наследие Материнского Мира, передавалась из поколения в поколение и служила священным символом власти.
      В последнее время Мадау чувствовала себя неважно. Ее стало поташнивать при ходьбе, и порой на нее накатывали приступы дурноты. Впрочем, она стала есть даже больше, чем обычно, налегая при этом на свежие овощи и приторные сладости, хотя до сих пор не была сладкоежкой. Сначала она не обращала на это внимания, но когда те же симптомы проявились у Сидау и у обеих два раза подряд в положенный срок не наступили месячные, сестры решили обратиться к врачу, чтобы убедиться, что это не инфекция. Из записей, сделанных по прибытии, медики уже знали истинное положение вещей, но, помня о бесплодии Мадау, провели более тщательную проверку. У Мадау был срок в одиннадцать недель, а у Сидау - около девяти. Эта новость поразила женщин, не говоря уже о Джерувале, и мысли их все больше и больше сосредоточивались на будущих детях.
      В этот момент все трое получили приглашение к Нуриму Бойлу, заместителю начальника службы безопасности. Оно было совершенно неожиданным, но они понимали, что приглашение к такому человеку равноценно приказу.
      Горбоносый Бойл был довольно рослым для джанипурца. С лица его не сходило брезгливое выражение. Он производил впечатление человека опасного, совершенно лишенного высоких чувств. Бойл встретил их в маленьком кабинете, расположенном на административном уровне, а не там, где располагалась служба безопасности. Это тоже было достаточно странно, но по крайней мере, чтобы пройти, туда, не требовалось оформлять многочисленных пропусков. Бойл запер дверь, предложил им сесть, несколько секунд помолчал, рассматривая их, а потом произнес по-английски странную фразу:
      - Урубу уносит Клейбена. Молния следует за громом. Несколько мгновений длилось молчание, и вдруг, словно пелена упала с их мыслей, внезапно проявилась и вышла на первый план скрытая, но главная часть их личности. Они по-прежнему оставались джанипурцами, но теперь знали, кто они на самом деле, зачем они здесь и кто такой Бойл.
      Урубу вновь заговорил на джанипурском хинди. Этот язык вполне соответствовал тому, что он хотел сказать, а говорить на нем всем троим было легче и безопаснее.
      - Эта комната не прослушивается, вернее, сигналы подавляются помехами. Сейчас в Центре более шестидесяти эмэсэсовцев, и это одно из немногих помещений, где можно провернуть какое-нибудь сомнительное дельце. Но помните, что ваше жилье и рабочие места постоянно прослеживаются. Это не значит, что вы под подозрением: такова обычная практика в отношении новых сотрудников. Когда придет время, я позабочусь и об этом. Ну, достаточно ли у вас прояснилось в голове, чтобы я мог перейти к делу?
      - Д-да, кажется, - ответил Джеруваль-Сабир. - Но сейчас это невозможно. Обе женщины беременны.
      - Я знаю. Вот почему мы вынуждены ускорить ход дела.
      - Они не в состоянии... Только не сейчас! Мы должны дождаться подходящего момента, сколько бы это ни заняло времени!
      - Вот речь защитника и папаши! - саркастически заметил Урубу. - Я буду с вами откровенен. У нас есть план, и если наши женщины верно сыграют свою роль, он может сработать. Уйти будет сложнее, возможно, придется перебить уйму народу, но шанс на успех есть. В головоломке все еще недостает одного кусочка, и вы должны его отыскать. Беременность - неплохое прикрытие. Уверяю вас, никому и в голову не придет вас заподозрить.
      - Нет, нет! - горячо заговорил Джеруваль. - Тело Мадау уже начало изменяться. Через две, максимум через три недели она уже не сможет нам помогать. Сидау продержится немного дольше, но... - Он замялся, пораженный внезапной мыслью. - Мы ни за что не дадим согласия на аборт.
      Урубу взглянул на женщин. Те дружно кивнули.
      - Ну что ж... - вздохнул он. - Честно говоря, я никогда всерьез не задумывался об этом, и к тому же аборт вызвал бы массу трудностей и подозрений. И вот итог: если даже предположить, что мы сумеем стянуть эту чертову штуковину и удрать из Центра, все силы ада погонятся за нами, и это будет хуже любой чумы. Мы не сможем использовать флайеры, поскольку все они контролируются системой безопасности Центра. Значит, придется уходить пешком, прячась, где только можно. Такой грандиозной облавы эта планета еще не видела. За нами будут охотиться эмэсэсовцы, Вал и сверх всего - Главная Система. Я работал над подготовкой побега, но все предусмотреть невозможно. Гарантий успеха нет, но верно как смерть, что с двумя детьми он будет просто невозможен. И оставить их здесь нельзя, даже если бы вы согласились на это. Их используют как приманку или просто публично казнят. Две беременные женщины хлопотный груз, но все же это проще.
      - А если мы подождем, пока...
      - Пока что? - резко перебил его Урубу. - И главное - сколько ждать? Год? Два? До следующей Рекреации? Я не могу прикрывать вас бесконечно, и к тому же вы скорее всего нарожаете еще детишек. А Сидау придется отправить домой к семье, которая, между прочим, даже не подозревает о ее существовании. Нам нельзя ждать. Или мы приступаем немедленно, или оставляем вас здесь насовсем и будем искать способ прислать сюда других людей, чтобы закончить дело. А вы что об этом думаете, барышни? Вы здесь главные. Вам есть что сказать?
      Сестры переглянулись. По правде говоря, в их мыслях царил разлад. В глубине души они были возмущенны внезапным вторжением в их счастливейшую жизнь. Привычки и взгляды, усвоенные ими не только вместе с ментокопиями, но и оставшиеся с крестьянского детства на Земле, твердили, что интересы ребенка стоят превыше всего остального. Однако этот желанный путь шел вразрез с честью и, кроме того, мог вообще оказаться недоступен.
      - Что вы имели в виду, говоря, что мне придется вернуться домой? спросила Сидау.
      - Именно то, что сказал. Можете спросить своего мужа. Вас терпят здесь только потому, что вы должны осчастливить Пешвара ребенком, что вы, кстати, и делаете. Но есть одно непредвиденное обстоятельство - его законная жена тоже беременна, хотя и считалась бесплодной. Впрочем, это примерно то же самое, что объявить вулкан погасшим. Крайний срок - два года, после чего вас вежливо попросят убраться. Вас пропустят через ментопринтер и уберут из вашей памяти все воспоминания о чудесах Центра. Вы будете помнить только, что жили в обычном большом городе. Ребенок официально принадлежит Мадау, поскольку вы заранее согласились на это. Юридически вы не вправе возражать - ведь ваш отец судья, помните? - поскольку согласились без принуждения. Вы просто подставная мать, и не более того. Так что остаться здесь вы не сможете, но и вернуться вам будет некуда. Сидау была потрясена.
      - Это все его выдумки, чтобы нас заставить? Правда? - повернулась она к Сабиру. Тот вздохнул:
      - Боюсь, что нет. Боюсь, он говорит чистую правду, хотя, вероятно, есть способ как-то избежать этого. Почти все на свете можно обойти. Но даже если предположить, что это невозможно, мы могли бы все-таки дать главному компьютеру "Грома" еще год, чтобы все рассчитать с учетом сложившейся ситуации. Если мы начнем операцию так поспешно, то скорее всего погибнем.
      Урубу, откинувшись в кресле, внимательно изучал всех троих. Он предвидел такой поворот, но не особенно беспокоился. Пока что.
      - Вот что я вам скажу. В ближайшие день-два сходите-ка еще разок в музей и осмотритесь хорошенько. На этот раз - с профессиональной точки зрения. Я хочу знать, можно ли вообще его свистнуть, а если можно, то как и что для этого нужно. Хотя бы это вы можете для меня сделать?
      - Мы не вправе отказать вам, - ответила Чо Дай-Мадау. - Только дайте нам три дня, считая от сегодняшнего. И нам нужно какое-то место, где мы могли бы спокойно поговорить, не опасаясь подслушивания.
      - - Что касается последнего, то полных гарантий дать не могу, но я зарегистрирую ваши карточки на этот кабинет. Он находится на общей территории и официально ни за кем не закреплен. Но те, кто за вами следит, могут заинтересоваться, что вы здесь делаете, так что не ходите сюда слишком часто. Впрочем, особо опасаться тоже не нужно. Приходите открыто и уверенно. Уверен, что из мелких неприятностей вы сумеете выбраться сами. Мы встретимся через три дня, но не здесь. Я все устрою и вызову вас. Идет? Все промолчали, не зная, что возразить. У сестер Чо имелся богатый опыт по части незаметного обследования цели. В другую эпоху и в другом месте они бы, наверное, грабили банки - и с огромным успехом. В течение следующих трех дней они поодиночке посещали музей, а потом весьма убедительно разыграли случайную встречу и никого не насторожили. Да и вряд ли бы кто насторожился. Чрезвычайно самоуверенные мужчины из службы безопасности не обращали внимания на двух беременных женщин.
      На исходе третьего дня сестер вызвали в клинику для каких-то текущих анализов. Их привели в маленькую комнату и велели ждать. Когда через несколько минут появился Урубу, они почти не удивились.
      - Вы воспользовались тем, что Джеруваль еще на работе, - заметила Чо Май.
      - Да. Я не пытаюсь разделить вас нарочно, но поймите - Сабир всего лишь оправдание вашего присутствия в Центре. Если можно обойтись без непрофессионалов, я стараюсь без них обойтись. Непрофессионалы вечно все портят. Ну как, вы узнали то, что вам нужно?
      Сестры кивнули.
      - Большая внешняя дверь запирается замком, который с виду похож на простой механический, но это иллюзия. Поворотами ключа надо набрать определенную комбинацию. Она несложная. Если у нас будет деревянная или металлическая болванка подходящего размера, открыть замок не составит труда. Можно воспользоваться и простой отмычкой, но это будет дольше.
      - После наступления темноты охранники делают там обход каждые пять минут, - сказал Урубу, - так что времени мало. Мониторы можно обмануть, но долго держать на экранах помехи слишком рискованно. Ключ заперт в витрине в помещении службы безопасности, и я частенько на него смотрел. Я приблизительно представляю, как он выглядит, и могу обеспечить вам копию. Но дубликат может не коснуться всех датчиков в замочной скважине.
      - Этого и не требуется. Главное - сохранить порядок поворотов ключа. Механизм очень простой. Внутренняя дверь управляется компьютером. Замок снабжен цифровым кодом и реагирует на отпечаток ладони. Я споткнулась у двери и, разумеется, чисто случайно оперлась ладонью на пластину замка. Сенсоры ощупали мою ладонь, сравнили ее с образцом, а потом вспыхнула красная лампочка. Сравнение заняло долю секунды. Значит, понадобится вырезанный отпечаток ладони и кое-какие инструменты, но не думаю, чтобы возникли трудности. Этот замок куда проще, чем у Клейбена на Мельхиоре.
      Урубу кивнул:
      - Хорошо. У меня есть обрывки записей прослушивающих устройств и телекамер. Я использую их и позабочусь, чтобы компьютер счел записи непрерывными. Итак, вы попали внутрь. Что дальше?
      - Там повсюду световые лучи, - сказала Чо Дай. - Прямо как паутина. Видеть лучи я не могла, но примерно определила их рисунок по маленьким дырочкам в стенах и потолке. Что-то похожее было в Китайском Центре. Чтобы избежать их, требуется легкая ширма из отражающего материала. Она должна доходить до витрины с перстнем и еще немного дальше. Я набросала чертеж. Самим нам ее не сделать, но без нее ничего не выйдет.
      Урубу взял чертеж и принялся внимательно его разглядывать. Идею он понял сразу же, хотя вынужден был признать, что ему такое и в голову не приходило.
      - И еще понадобится какая-нибудь лампа, - вмешалась Чо Май, - она не помешает маскировке. Мы сошьем себе на копыта чехлы и сможем передвигаться тихо. Но вам придется позаботиться о наблюдательных телекамерах.
      - Они такие же, как на входе и в коридоре. Не думаю, что нужно о них беспокоиться. По-моему, они автоматические и включаются при срабатывании сигнализации. А если сигнализация сработает, у нас хватит хлопот и без телекамер. Продолжай.
      - Саму витрину открыть нетрудно, но для этого нужны двое. Ключи вставляются на противоположных сторонах витрины, и надо повернуть их практически одновременно. Тогда витрина откроется, а сигнал тревоги не включится. Сложность еще в том, что это простые щеколды с пружинами, и, значит, ключи необходимо удерживать все время, пока витрина открыта. Другими словами, двое должны заниматься замками, а третий - открыть витрину и взять перстень.
      - А сам перстень? Нет ли на нем весовых датчиков или дополнительного замка?
      - Мы думаем, нет. Это же церемониальный перстень. Его вынимают очень часто. Витрина сама по себе достаточно надежна. Ее трудно открыть вору, но верховному администратору нужно всего-навсего взять двух помощников и ключи. Охрана музея его не волнует, поскольку она действует, лишь когда перстень заперт. Он берет его, когда витрина открыта, а ее открывают, как только он пожелает.
      Урубу кивнул:
      - Он всегда берет перстень днем, когда вокруг уйма людей. Если бы существовали какие-то сложные меры предосторожности, их бы любой увидел. Наверное, вы правы. Им достаточно того, что у них уже есть.
      - После того как музей закрывается, появляется еще кое-что, - сказала Чо Май. - Длинная плитка перед самой витриной, похоже, соединена с весами. Днем она опущена, а ночью ее, я думаю, поднимают. Мы заметили ее потому, что над нею протерся ковер.
      - В инструкциях, полученных мной насчет охраны музея, упоминался весовой датчик. Видимо, это он и есть. Но он не соединен с компьютером, во всяком случае, непосредственно. Скорее всего он пускает усыпляющий газ или включает какое-то парализующее поле, чтобы не дать грабителю смыться. Подробностей мне не сообщали. Так, значит, он не дает подойти к замкам?