- Кстати о списке. Почему именно Козодой? И почему вы так уверены, что та авария была не случайной?
      - Может быть, я и ошибаюсь, хотя скорее всего нет. А Козодой... Чен говорил, что Козодой - ключ ко всему делу. Он не боец, хотя и достаточно храбр. Он интеллектуал. Историк. Специалист по последнему столетию домашинной цивилизации. Мне приказали - Чен приказал - защищать его любой ценой. Такие вещи не происходят случайно, даже если согласиться с тем, что все остальное совпадения. Так что я здесь на службе и исполняю приказы. Я пока не знаю чьи, но думаю, это выяснится, когда самая трудная часть дела будет позади, - если только у нас что-то получится. Козодой прав в одном - Главной Системе нелегко помешать нам добыть перстни. Но она не беспомощна, и пока что большинство шансов против нас.
      Нейджи задумчиво поскреб свой длинный подбородок:
      - Ну что ж, мне приходят в голову два варианта. Я вынужден согласиться, что все эти совпадения выглядят чересчур надуманно, и возникает вопрос, кто это затеял. Возможно, что нас забросила сюда сама Главная Система для проверки безопасности.
      - Я думал об этом, но это чушь. Кольца - единственное, что может ее прикончить, и просто невероятно, чтобы столь логически мыслящая тварь могла выпустить такую информацию на свет, а особенно - дать ей уйти за пределы Солнечной системы. Раз уж сведения вышли наружу, они уже не вернутся. Рано или поздно кто-то воспользуется ими, и глупо надеяться, что удастся вовремя прихлопнуть крышку. Нет-нет, по любой логике это не имеет смысла. Одно лишь известие, что Главную Систему можно не только повредить, но и уничтожить, подхлестнуло бы людей. Она это знает. Она слишком хорошо знает нас всех.
      Нейджи кивнул:
      - Отсюда вытекает второй вариант. Вы уже слышали, что Главная Система утверждает, будто идет война. Она, мол, непрерывно сражается, удерживает свои позиции, но не более того. Никто не знает, с кем она воюет, но противник чертовски силен, если сумел добиться с Главной Системой хотя бы ничьей. Может быть, дело именно в этом. Поставьте себя на его место, вы воевали с нашей Системой и зашли в тупик, что бы вы предприняли? Занялись бы поиском информации, организацией пятой колонны - так? И если бы вы наткнулись на сведения, что где-то есть оружие, способное вышибить мозги из Главной Системы, вы бы обязательно попробовали его добыть.
      Ворону такая мысль еще не приходила в голову, и он заинтересовался:
      - Но.., если это так, то зачем такие сложности? Не проще ли было послать своих агентов? Нейджи пожал плечами:
      - Почему именно мы - не знаю, а что касается своих агентов, то тут действительно есть кое-какие основания для простого ответа. Вы сами говорили в ядре Главной Системы существуют некие директивы, согласно которым мы как люди имеем право попытаться добыть перстни. Негуманоиды, я хочу сказать, люди, не происходящие от землян, этого преимущества не имеют. Возможно, там все как следует прикинули и решили, что у людей получится лучше.
      - Но в таком случае, добыв перстни, мы покончим с чем-то большим, чем Главная Система, Чен и прочие любители повластвовать... Нейджи, подумай, что будет, когда мы соберем их и вырубим Главную Систему?
      Нейджи зловеще ухмыльнулся:
      - Тогда они выиграют, не так ли? - Он вздохнул. - Но почему бы не перейти этот мост, раз мы уже на него ступили? Черт побери, ведь мы пока еще даже не начинали.
      Он взглянул на алые волны:
      - Там есть острова. Надо будет соорудить лодку и проведать соседей. - Он оглядел пляж. - Здесь есть какой-то природный волнолом. Видите, там, дальше? Наверное, лавовый язык, или риф, или еще что-то. Я бы предложил устроиться прямо здесь, только подальше от берега, у границы джунглей. Выжечь хорошую тропу и следить, чтобы не зарастала. Джунгли постоянно будут ее отвоевывать. Нейджи перевел взгляд на более высокий из двух вулканических пиков. - Туда тоже придется забираться: надо будет устроить убежище на высоте, на случай сильной бури. - Он вздохнул и задумчиво покачал головой. - Вулканы похожи на земные, значит, почва должна быть плодородной. Если выжечь подходящий участок, можно будет попробовать заняться земледелием. Я...
      За его спиной внезапно раздался громкий всплеск, и он резко повернулся, с поразительным проворством выхватив пистолет. Ворон среагировал точно так же, хотя и чуть медленнее. Окинув взглядом пустынные волны, кроу нахмурился:
      - Что-то упало? Или кто-то прыгнул в воду?
      - Не знаю... Пилот говорил, что океан обитаем... Возможно, это какой-нибудь кит. Пожалуй, придется это выяснить, прежде чем начать строить лодку.
      Ворон полез в свой рюкзак и достал маленький бинокль, с которым никогда не расставался. Сунув пистолет в кобуру, он поднес бинокль к глазам и внимательно осмотрел океанскую гладь.
      - Там что-то черное. И довольно большое, - сообщил он. - Не могу сказать точно. Вроде тех здоровенных осетров, которых мы ловили в Миссури и Миссисипи, а то и побольше. - Он смахнул со лба пот и вновь поднял бинокль. В поле его зрения попал ближайший остров, километрах в четырех, и кроу, внезапно вздрогнув, стал пристально рассматривать его. - Нейджи, я хочу, чтобы ты тоже взглянул на это. И думаю, пока нам лучше держать эту новость при себе.
      - А? Что? - Нейджи тоже сунул пистолет в кобуру и взял протянутый бинокль.
      - Вон тот остров. На пару градусов правее, где берег сужается. Прямо над этим местом.
      Арнольд Нейджи быстро нашел то, о чем говорил кроу, и тоже непроизвольно вздрогнул.
      - Этот ряд деревьев слишком ровный, - негромко пробормотал он. - За девятьсот лет такой порядок едва ли сохранился бы. Их явно сажали недавно, и кто-то ухаживает за посадками, но это не Главная Система.
      - Флибустьеры? - предположил Ворон. Нейджи вздохнул:
      - Возможно, хотя и сомнительно. У них другие обычаи. Может быть, потерпевшие крушение, но такое совпадение уже за пределами реальности. Здесь же тысячи островов. Так, так... Похоже, у флибустьеров были свои причины держаться подальше от этой планеты. Кажется, это гораздо более развитый прототип, чем мы думали.
      - Ты хочешь сказать, населенный?
      - Похоже на то. Вот только кем?
      - Или чем? - добавил Ворон. Они сообщили на корабль.
      - Час от часу не легче, - с досадой заметил Козодой. - Возможно.., даже скорее всего нам придется пересмотреть наши планы насчет этой планеты. Вокруг достаточно места.
      - Нет, - возразил Звездный Орел. - Идеально подходящих планет не существует, кроме той, на которой вы родились, а корабль не приспособлен для длительного проживания. Я намерен провести серьезную модификацию, а это требует времени и отсутствия на борту людей. И потом, он не годится для того, чтобы в нем рождались дети. Состояние невесомости неплохо, пока ребенок находится в утробе матери, но появиться на свет он должен там, где будет с самого начала чувствовать силу тяжести.
      Козодою пришло в голову, что Звездный Орел намного больше беспокоится о Хань, чем обо всех остальных, но он понимал, что настаивать не стоит. Пилот имел свободную волю в полном смысле этого слова, а поскольку он один контролировал доступ к обширным банкам данных и межзвездным двигателям, его мнение было решающим. Козодой впервые с удивлением осознал, что между маленькой беременной женщиной, которой через несколько дней или недель предстояло рожать, и машинным разумом, к которому она подсоединялась, установились свои, удивительные отношения. Чувствовал ли - мог ли чувствовать - Звездный Орел то, что чувствуют люди? И сейчас - оберегал ли он ее или, наоборот, себя, опасаясь изменений в ее психике? Козодой вздохнул. Узнать это было невозможно.
      - Ладно, но лагерь нужно разбить подальше от воды и поближе к трансмьютеру. Было бы неразумно вторгаться в чужие владения. И надо наконец позаботиться о периметре. Нас слишком мало, чтобы нести круглосуточную вахту.
      - Согласен, ремонтники займутся этим в ближайшее время, но все же вам всем необходимо постоянно носить оружие. А если это все же окажутся люди, в любом смысле слова, надо установить с ними контакт и попробовать договориться.
      - Если это люди, то они, возможно, не настроены первыми начинать переговоры, - ответил Козодой. - А если мы пожалуем в гости без приглашения, они могут запросто расценить это как нарушение территориальных прав. А это означает войну и...
      Его перебил скрипучий голос Ривы Колль:
      - Если мы не сможем одолеть даже их, то какого черта нам браться за Главную Систему?
      Козодой поморщился, чувствуя себя во главе кавалерийского отряда, атакующего стойбище индейского племени. Он хлопнул себя по колену:
      - Ну что ж, идем!
      4. НЕМНОГО ПОЛИТИКИ
      Если не считать жары и влажности, они чувствовали себя почти как дома. Козодой сидел перед костром и хмуро осматривал лагерь. Роботы-ремонтники поработали на славу, но и экипажу пришлось потрудиться. По иронии судьбы необходимыми навыками обладали только Танцующая в Облаках, Молчаливая и сестры Чо. Все остальные оказались чересчур избалованы цивилизацией, чтобы уметь строить жилища из подручных материалов.
      Трансмьютер был неоценим, но мог пересылать вещи, ограниченные размерами: метр в длину, метр в ширину и метра два в высоту. Даже ремонтных роботов приходилось пересылать по частям и собирать вручную. Здесь Клейбену не было равных, и при виде того, как куча железок, опутанных бесчисленными проводами, обретает некую форму и после включения сама себя собирает окончательно, даже Козодой испытывал нечто похожее на священный трепет.
      Расчистив площадку на порядочном расстоянии от моря, они построили несколько хижин из стволов растения, отдаленно напоминающего бамбук. На кровлю пошел местный аналог тростника. Хижины получились довольно удобными и даже почти непромокаемыми. С помощью древних плотницких инструментов, чьи матрицы нашлись во все тех же неисчерпаемых банках данных Звездного Орла, был изготовлен примитивный ткацкий станок, на котором Танцующая в Облаках и Молчаливая ткали покрывала и ткани.
      В том, что касалось еды, они все еще почти полностью зависели от трансмьютера. Хотя банки данных корабля и содержали матрицы самых разных семян, земледелие требовало времени и трудов. При этом не было никаких гарантий, что посевы приживутся в этом климате и на этой почве.
      Клейбен, то и дело консультируясь со Звездным Орлом, собирал силовой генератор, а до тех пор у них имелось только самое элементарное энергоснабжение и почти вся энергия уходила на поддержание защитного периметра. Он представлял собой ряд металлических стоек, надежно вкопанных в землю, между которыми проходили еле заметные электрические провода. Всякий, кто коснулся бы их, получил бы сильнейший удар, а контакт с одним из столбиков означал скорее всего мгновенную смерть. При размыкании линии устройство начинало угрожающе потрескивать, и треск этот был способен разбудить даже мертвого. Конечно, такую защиту едва ли можно было назвать надежной, но она хотя бы гарантировала, что никто не вломится к ним без предупреждения.
      Гипотетические туземцы пока не подавали признаков жизни. Козодоя в немалой степени обрадовало то, что все, даже Сабатини, внесли свою лепту в обустройство лагеря. Отношения между Колль и Клейбеном были слегка натянутыми, но, в общем, довольно мирными: видимо, она и впрямь собиралась честно выполнять свою часть сделки, по крайней мере в ближайшем будущем. Правда, Клейбен при этом ходил в постоянном страхе, да и Нейджи чувствовал себя немногим лучше. В глубине души Козодой сгорал от любопытства и мечтал побольше узнать о странном творении доктора. Хань была живым свидетельством того, на что способен Клейбен, разыгрывающий из себя бога-творца, но Козодой до сих пор не мог до конца поверить в ее историю. Собственно, в этом заключалась основная проблема: они по-прежнему оставались сборищем людей, объединенных только взаимной необходимостью и силой обстоятельств. Они не были единой командой.
      Тучный Айзек Клейбен сидел в своей тесной хижине. Складки его живота переваливались через набедренную повязку. В тусклом свете масляного фонаря он колдовал над портативной лабораторией; ее маленькие батареи казались неисчерпаемыми. В бамбуковой хижине лаборатория выглядела дико. Клейбен и сам чувствовал, что его деятельность плохо сочетается с окружающей обстановкой, но был преисполнен решимости. И мысли его, естественно, сильно отличались от мыслей Козодоя.
      - Мы просто сброд, Арнольд, вот кто мы такие. Примитивный сброд во власти свихнувшегося компьютерного пилота. Так мы ничего не добьемся.
      Арнольд Нейджи тяжело вздохнул:
      - Я думаю, док, лучше подождать, пока все уляжется, по крайней мере пока что. Ворон и Вурдаль - люди моего сорта, я их понимаю и смогу договориться. Они смотрят на Козодоя как на старшего. Но он не прирожденный лидер и хорошо это понимает. Кроме них только у китаяночки есть мужество и мозги, но она беспомощна и уязвима.
      - Ты забываешь об этой твари, - напомнил Клейбен. - Ты же видел, как она на меня смотрит. С тех пор, как мы очутились здесь, я ни разу не заснул спокойно.
      Нейджи пожал плечами:
      - А что поделаешь? Вам пришлось бы сжечь ее или поджаривать электротоком, пока она не растечется в слякоть. Стрелять бесполезно, вы и сами знаете.
      - Если бы только я мог добраться до своей базы данных!
      Нейджи вздохнул:
      - Слушайте, док, допустим, вы получили формулу и настряпали полную ванну этой стабилизирующей пакости. Все равно я не думаю, что она сама туда прыгнет, и не вижу никакого способа ее заставить. Прежде чем разбираться с ней, надо дождаться более подходящего момента. - Прирожденный лингвист, Нейджи с исключительной точностью воспроизводил гнусавый простонародный говор. Слушая его, можно было легко позабыть о недюжинном уме, скрытом под речью простого работяги, чего, собственно, он и добивался.
      - Проблема состоит в том, Арнольд, что так мы ни к чему не придем. Мы скатываемся к примитивному квазиплеменному существованию, чреватому утратой сплоченности и устремлений. С теми ресурсами, которыми располагают наши корабли, и теми знаниями, которыми обладают эти люди, я мог бы превратить нашу группу в зародыш армии, способной завоевать Вселенную. Но я не осмеливаюсь. Стоит мне просто подать голос - и то ненадежное соглашение, которое связывает эту тварь с остальными, немедленно распадется.
      Сабатини, который, казалось, дремал на койке, внезапно открыл глаза:
      - И что, вы говорите, может убить эту, как ее там?
      - Сожжение или сильный электроток.
      - Хватит ли мощности у изгороди?
      - Возможно, если держать ее там достаточно долго. Сабатини немного помолчал:
      - А эти светильники, они вроде как масляные, так?
      - Да. Масло синтезировано в трансмьютере из пальмовых листьев. А что?
      - А чего же еще вам надо? Предположим, старушку кто-то завлечет, а может быть, подтолкнет. Она дотронется до одного из столбиков. Пока она будет в шоке, этот кто-то хорошенько польет ее маслом. Неплохой получится факел, а?
      Клейбен оторвался от своей работы и, повернувшись, уставился на Сабатини:
      - Это становится интересным. Продолжайте.
      - Я думаю, все можно будет устроить. Она очень переживает за девушек, особенно за сестер Чо. Ручей, где мы берем питьевую воду, и выгребная яма находятся довольно близко к изгороди и как раз на задах. Туда обычно никто не смотрит. У меня руки чешутся преподать этим стервочкам Чо небольшой урок.
      - Вот как? - с почти незаметной ухмылкой спросил Нейджи. - Сдается мне, я слыхал, что, когда вам в последний раз пришла в голову такая мысль, они вас выпихнули через воздушный шлюз.
      - Это все та китайская девка. Я ее недооценил, но вы, док, здорово с ней управились. Без нее они были бы как овечки. Но дело не в этом. Я уверен, что сумею заманить Колль к изгороди, используя кого-нибудь из них.
      Клейбен пристально посмотрел на того, кто единственный из всех попал сюда не по своей воле.
      - И что потом, капитан? Предположим, ваша уловка сработала. А дальше?
      - Дальше? Ну, тогда мы.., то есть вы возьмете руководство, как вы говорили. Ученый прокашлялся:
      - Да, полагаю, вы знаете, как добиться и этого. Так как же именно? Перерезать глотки Ворону и Вурдаль? Сомневаюсь, чтобы вам легко это удалось, особенно что касается чернокожей. Она сумасшедшая. Она обожает убивать и, уверен, превосходно это умеет, иначе бы ее здесь не было. И разумеется, остается еще Козодой.
      - Да, конечно. Но, черт возьми, если я возьму на себя Колль, неужели вы уж как-нибудь не управитесь с остальными? Пять женщин, нас трое - отличный расклад, а китайская девка будет заложницей, чтобы компьютер делал то, что мы захотим.
      Клейбен взглянул на Нейджи, и тот слегка прикрыл глаза.
      - Как вам скорее всего неизвестно, капитан, - медленно произнес Клейбен, тщательно подбирая слова, - дипломатия и компромисс зачастую эффективнее грубой силы. Однако я охотно приму вашу помощь. Если вы поможете мне одолеть тварь, я позабочусь о том, чтобы вы не остались внакладе. Уберите ее, а все остальное предоставьте нам. Сабатини встал, потянулся и зевнул:
      - Само собой, док. Разве я не об этом говорил?
      ***
      Выгребная яма, выкопанная как можно дальше от хижин и от ручья, находилась почти у самой изгороди, через которую можно было перебросить что угодно: камень, копье, стрелу, - и поэтому без вооруженной охраны никто в туалет не ходил. Женщин обычно сопровождали Манка Вурдаль или Рива Колль, поскольку только они владели современным оружием.
      Сабатини подготовил все заранее и ждал, сидя в засаде. Чо Дай направилась к яме, а Рива Колль остановилась чуть поодаль, чтобы самой не превратиться в мишень. На девушку она почти не смотрела. Чо Дай поправляла одежду, когда перед ней неожиданно возник Сабатини.
      - Без юбки ты выглядишь лучше, - громко заявил он. - Я тебя хорошо помню, голубушка. У тебя долго не было мужчины, так что ты кое в чем нуждаешься.
      Чо Дай вздрогнула и испуганно взглянула на него. Память о том, как Сабатини жестоко мучил ее на корабле, была еще свежа.
      - Проваливай, ублюдок, - храбро отрезала она, но голос ее дрожал. - Когда мне понадобится мужчина, я его найду. А пока я не вижу рядом ничего, кроме дерьма.
      - Ах ты, сучка! Мне что, снова тебя проучить? - Он надвигался на нее с обдуманной неторопливостью, изображая преувеличенную ярость.
      Она увернулась и бросилась бежать, но Сабатини поймал ее за руку и развернул лицом к себе. Она закричала.
      Колль немедленно повернула голову. Ее палец тут же оказался на спусковом крючке, но стрелять она не решилась, боясь попасть в Чо Дай, которую крепко держал Сабатини.
      - Ах ты, подонок! - крикнула она, подбегая к ним. - Отпусти ее сейчас же! Ты много себе позволяешь!
      В ответ он злобно ухмыльнулся и, хладнокровно отшвырнув Чо Дай, шагнул ей навстречу. Колль была слишком разъярена, чтобы раздумывать или хотя бы позвать на помощь. Оглушенная Чо Дай осталась лежать там, где упала.
      - Я и не таких доставала! - крикнула Колль, становясь в боевую стойку. Сабатини, ухмыляясь, передразнил ее. Рива сделала обманный выпад и прыгнула, метя ногой в живот противника. Сабатини легко уклонился, и удар пришелся вскользь и даже не заставил его потерять равновесие. В следующий момент он развернулся и толкнул Колль ближе к изгороди. Пока она выпрямлялась, Сабатини нагнулся и вытащил из травы длинную и тонкую проволоку, тянущуюся к самой изгороди. Увидев ее, Колль расхохоталась и перепрыгнула через проволоку, но тут же запуталась в настоящей проволочной сети, которую Сабатини искусно спрятал в траве между выгребной ямой и изгородью. Она упала, а Сабатини тут же насел на нее и потянул ее правую руку к металлическому столбику. Опутанная проволокой и оглушенная, она пыталась сопротивляться, но Сабатини заставил ее коснуться столбика.
      Громкий треск электрического разряда поднял тучу испуганных насекомых. Сам Сабатини не пострадал: он предусмотрительно надел изолирующие ботинки от скафандра.
      Крик Ривы Колль был еще громче треска электрического разряда. Отпустив ее руку,. Сабатини потянулся к ее кобуре и вынул пистолет, боясь, что воспламенятся патроны, а потом отошел подальше.
      Рука Ривы Колль почернела и обуглилась, кожа пошла пузырями. В воздухе разнесся смрад горелого мяса. Казалось, кисть Ривы сделана из пластика, она плавилась и становилась тягучей, а Колль отчаянно пыталась оторваться от изгороди.
      И это ей удалось! Тонкая перемычка расплавленной плоти лопнула. Правая кисть, прилипшая к столбику, все еще горела, но Колль была свободна.
      Сабатини испуганно отпрянул.
      - Не может быть! - в замешательстве пробормотал он.
      Риву Колль сотрясали приступы боли, но она уже была на ногах. Почерневший обрубок руки выглядел жутко, но больше всего Сабатини пугало отсутствие крови.
      - Ну вот ты и попался, - проговорила Рива Колль сухим, зловещим, почти нечеловеческим голосом. - Вот ты и довел меня! Кто это тебя подговорил? Клейбен? Не-е-ет, он слишком умен, чтобы ловить меня на такую удочку. Ладно, сыночек, пора... Пора нам с тобой познакомиться поближе. - Сказав это, она двинулась на бывшего капитана.
      Было в ее словах что-то такое, от чего Сабатини пришел в ужас. Он отчаянно потянулся за ведром с маслом, которое подготовил заранее, но запутался в собственной проволочной сети и грохнулся наземь.
      Тем временем сбежались остальные, привлеченные шумом и суматохой. Они стояли вокруг, не зная, что делать. Помогать Колль было уже поздно.
      Перекатившись на спину, Сабатини сжал рукоять пистолета, взятого у Колль. Вурдаль потянулась было за своим оружием, но Клейбен остановил ее:
      - Нет! Ей ничего не будет! Смотрите и учитесь! Манка вопросительно взглянула на Ворона. Тот молча кивнул и сунул в рот неизменную недокуренную сигару.
      Сабатини трижды выстрелил в упор. Пули пронзили Колль и вышли через спину, сила удара бросила ее наземь, но она сразу же поднялась, словно стреляли не в нее. Вокруг трех огромных ран проступило лишь несколько капелек крови.
      Колль расхохоталась в лицо Сабатини:
      - Ну, теперь ты мой! Ты совсем испортил мое старое тряпье!
      Манка Вурдаль в недоумении уставилась на остальных.
      - Он же попал, - удивленно воскликнула она. - Не может быть! Смотрите, какие дыры у нее в спине!
      Рива Колль скинула с себя юбку, чудовищным усилием разорвала пояс с кобурой и бросилась на Сабатини. Он был так же поражен, как Манка Вурдаль, и не успел увернуться.
      Колль приникла к Сабатини; его тело внезапно дернулось и застыло, рот открылся в беззвучном крике.
      - Чо Дай, уходи! Беги отсюда! - раздался страшный, уже совершенно нечеловеческий вопль. Китаянка наконец пришла в себя, кое-как поднялась и отбежала к остальным.
      Двое застыли на миг, словно скульптурная группа - невысокая, хрупкая на вид пожилая женщина, приникшая к груди огромного, мускулистого Сабатини, и вдруг начали изменяться.
      - Господи боже мой! - прошептал Нейджи. - Они же плавятся! - Несмотря на постоянные разговоры с Клейбеном, он все еще сомневался, что Колль - не то, чем кажется на первый взгляд. В конце концов, Клейбен мог и помешаться. Но теперь уже ни у кого не оставалось сомнений, что Айзек Клейбен, будь он в своем уме или нет, не обманул их хотя бы в этом.
      У Ворона выпала изо рта недокуренная сигара.
      - По счастью, процесс достаточно медленный, - хладнокровно заметил Клейбен таким тоном, словно говорил о вывихнутой лодыжке. - Только поэтому мы сумели поймать ее и удержать. Давненько я этого не видел. Хорошо, что хотя бы скорость его не меняется. Это дает нам кое-какие шансы.
      Его равнодушие возмутило остальных, но никто не мог отвести глаз от зрелища, неторопливо развертывавшегося перед ними.
      Слившиеся тела уже превратились в единую бурлящую массу бесформенной плоти. Она корчилась и вздрагивала, а из центра ее медленно, непередаваемо медленно поднималось нечто, которое словно бы пряталось внутри, а теперь разгибалось и вставало в полный рост. Сперва появилась голова, не человеческая, хотя и человекоподобная, череп, заплывший одутловатыми натеками плоти, безволосый, слепой, со слипшимися ноздрями и губами. Он был уродлив и страшен, но никто не мог отвести от него глаз даже на мгновение.
      Потом вылепилась шея, за ней всплыл торс, широкий, мускулистый, но лишенный деталей, затем бедра и наконец массивные ноги. Выросшая фигура стояла в глубокой луже пузырящейся протоплазмы, похожая скорее на недоделанный пластиковый или восковой манекен, чем на человека. Она все еще соединялась с массой, в которой коренилась, словно странное дерево. Она все еще преображалась.
      Вот незаметно, исподволь, изменилось строение и цвет кожи, мускулы уплотнились, затвердели и обрели естественный вид. Проявились соски, гениталии, торс сформировался невероятно точно, вплоть до почти незаметных шрамов. Медленно и постепенно, незаметно для глаза, как движение часовой стрелки, проявились волосы, ресницы и остальные детали. Теперь в стоящей фигуре можно было безошибочно узнать Сабатини.
      Внезапно фигура обрела жизнь, это была уже не статуя Сабатини, а живой человек.
      Он вздрогнул и глубоко вздохнул. Губы разлепились, он согнул руки, колени, попробовал, как сгибается поясница.
      Открыв глаза, он с отвращением взглянул на лужу пузырящейся протоплазмы и вышел из нее. Полоски расплавленной плоти протянулись за ним и оборвались. Присев на корточки, он стер остатки, прилипшие к ступням. Лужа протоплазмы за его спиной колыхнулась последний раз и замерла. Почти сразу же вокруг разнесся запах гниения.
      Новый Сабатини встал во весь рост и взглянул на остальных:
      - До чего же это нелегко, когда у тебя есть совесть, - произнес он своим обычным сочным баритоном. Даже его акцент остался неизменным. - Приходится убивать невинных или давать бессмертие отбросам человечества. Не беспокойтесь, Клейбен, вас я не съем, если вы меня не заставите. Меня и так мутит от отвращения, чтобы еще оскверняться, превращаясь в вас. - Он взглянул на Козодоя. - Ну вот, теперь вы видите, почему я вам так необходим. В какой бы чертовой дыре ни жил владелец перстня, каким бы чудовищем он ни был, ему от меня не укрыться. Я могу превратиться в его наперсника, в его лучшего друга, в его любовницу. Даже в него самого.
      "Или в меня", - мрачно подумал Козодой, зная, что и остальным пришла в голову та же мысль. Он лихорадочно искал способ обеспечить собственную безопасность.
      - А можешь ли ты превратиться сразу в пятерых человек или больше, дружище?
      Создание, принявшее облик Сабатини, нахмурилось:
      - Что? Нет, конечно. Вы сами видели, остаток тут же становится тухлятиной.
      - Ну а, допустим, в Вала или, скажем, в робота? Например, в Звездного Орла?
      - Вы же знаете, что нет. Куда вы клоните?
      - Должен тебя предупредить: для тоге чтобы пустить перстни в ход, требуется пять человек, действующих согласованно и по доброй воле. Если хоть один из них возразит, все пятеро будут уничтожены. Даже ты не сможешь противостоять полной мощи Главной Системы и прекрасно это понимаешь. Ты рискуешь меньше нас, но ненамного. За тобой тоже могут послать Вала, и на его корабле, среди машин, ты будешь таким же беспомощным, как на Мельхиоре, не говоря уж о том, что Главная Система куда хуже, чем Клейбен. Наше соглашение остается в силе, но впредь ты не должен поглощать никого из нас.
      - Я понимаю ваши опасения и намерен сдержать свое слово. Однако как вы узнаете; что я его нарушил?
      - Узнаем, - сказал Айзек Клейбен. - Когда Сабатини исчезнет. Не так ли?
      - Я сам и большинство здесь присутствующих лично вызовем сюда Валов, если наш договор будет нарушен, - предостерег Козодой. - Твои.., твои способности невероятны, всего несколько минут назад я вообще не мог поверить, что такое возможно. Именно благодаря им ты находишься здесь, но из-за них же ты можешь запросто оказаться в другом месте.
      - Я буду вести себя прилично, - сказал Сабатини; его голос и манера речи были точно такими же, как у прежнего капитана. - Ведь вы доверяли Колль, не так ли? Она все еще здесь, где-то внутри меня. Честное слово, я даже не знаю, как это получается. Самая большая трудность в том, что я должен быть почти точной копией. Подвергнув меня самому подробнейшему исследованию, вы обнаружили бы Сабатини, и только Сабатини. У вас нет ни оборудования, способного отделить его от меня, ни даже представления о том, как это сделать. Мои помыслы, характер, привычки - все принадлежит Сабатини, просто я лучше контролирую себя, и у меня больше совести. К завтрашнему дню я полностью стану Сабатини, но Сабатини, который кое в чем изменился и знает больше, чем раньше. И я не такой тупица, каким был он. - Сабатини зевнул. - Пожалуй, мне надо выспаться. Я так давно этим не занимался, что совсем забыл, насколько оно утомительно.
      Он побрел прочь, и все расступились перед ним.
      Ворон придвинулся к Козодою.
      - Это что, правда, вождь? - шепотом спросил он на языке лакота. - Насчет пятерых добровольцев? Козодой пожал плечами и ответил по-английски:
      - Черт бы меня побрал, кроу. Ворон ухмыльнулся:
      - Похоже, ты и вправду лучше всех годишься в вожди.
      ***
      Было уже поздно, но никто не спал. Козодой, бесстрастный и невозмутимый, как всегда, сидел у костра, погрузившись в раздумья. За его спиной, в центральной хижине. Танцующая в Облаках и Молчаливая готовились принять первого ребенка Хань. Остальные не вмешивались, но не потому, что так требовала традиция. Только эти две женщины имели опыт в подобных делах.
      Подошел Клейбен и сел неподалеку. Некоторое время хайакут хранил молчание, ничем не показывая, что заметил его, потом неожиданно спросил:
      - Сабатини все еще спит?
      - Да. Он способен к активным действиям уже через несколько минут, но если есть возможность, предпочитает поспать. Это помогает ему лучше включиться в новую память. Вы слышали сегодня - Сабатини раньше никогда так не говорил. Просто невероятно, как много может объединиться в его разуме. Иногда меня самого изумляет мое творение.
      - Вы его создали или приказали создать?
      - И то, и другое. Я разработал теоретическую часть, а другие, более искусные в практике, создали его самого. Окончательная программа была самой длинной, какую я только видел. При всем быстродействии наших компьютеров на одну только ее загрузку ушло трое суток.