По окружающей огромную блестящую скалу равнине растекалось широкое черное кольцо. Там, внизу, стояла невыносимая жара, которая, похоже, ничуть не мешала воинам.
      - Среди них ведь есть и живые, - сказал Шарек Таит, который с самого начала похода ни на шаг не отходил от своего господина. - Видимо, Раит защитил их магией.
      - Проклятый Раит слишком уж разбрасывается! - заметил Хокан Ашир. - Совсем спятил, раз так себя ведет. Знает же, что я иду. - Он повернулся к худому седовласому норкану. - В каком он сейчас состоянии?
      - Спит, и этот сон больше похож на смерть, господин. - Шарек Таит обладал особым даром: умел даже на большом расстоянии чувствовать состояние магических существ.
      - А двое Фиал Дарг точно ушли?
      - Когда я слушал магические потоки, все очень сильно тряслось. Я ощутил, как с них падают цепи. Но где принцы сейчас, сказать не могу. Они здорово маскируются, причем не только меняют облик, но и пользуются магией.
      - Тогда продолжай искать, Шарек. Сообщи им мое предложение насчет переговоров. Если они заключат со мной союз, я передам им управление Ларом. Для начала.
      Услышав, что некромант собирается захватить его родину, Таит даже кончиками своих длинных ушей не шевельнул. Когда-то его прогнали, и теперь ему хотелось отомстить. Жрецы касты поймали его за запрещенными опытами. Его отвели к Синистриму, который объявил его вне закона. А ведь все Синистра изначально были изгоями. Исключительно в силу необходимости они объединились и основали касту - все недостойные, не допущенные в другие союзы. Им и до сих пор нелегко было тягаться с Дрэгонами и Архонами, зато уничтожить их больше уже никто не мог. Для этого Синистра стало слишком много, у них имелись ценные вещи, например liber sinistrorum- единственный полностью сохранившийся волшебный Гримуар. Раит нечестно завладел им, чтобы осуществить ритуал пробуждения Фиал Дарг.
      Шарек Таит твердо решил заполучить этот Гримуар. Он бы отдал его своему хозяину, и тот щедро бы его отблагодарил. И тогда он бы сместил Синистрима и сам бы занял его место, и Синистра стали бы наконец главной кастой, правителями под эгидой Фиал Дарг. Они могли бы оказаться полезными принцам Тьмы, потому что лучше Синистра никто не владеет искусством убивать, они одновременно являются и магами, и воинами, причем превосходными, действуют бесшумно и быстро, словно тени под полуденным солнцем.
      Совсем скоро осудившие его очень об этом пожалеют. Норкан мрачно улыбнулся своим мыслям. Установится новый порядок, и он вовремя оказался на нужной стороне.
      - Я удвою свои усилия, повелитель.
      Хокан Ашир кивнул. Он задумчиво смотрел вниз на равнину.
      - Плохо, что шейкан ушел с книгой. Ладно, этим мы займемся попозже, книга подождет.
      - Скоро вы сможете въехать в Шейкур, повелитель, а там отыщется и молодой шейкан. Больше уже никому от вас не уйти. - В голосе Шарека звучало рвение.
      - Ты его чувствуешь?
      - Мальчишку? В некоторой степени, господин. Похоже, он вот-вот будет там. По-моему, он уже на расстоянии воздействия Ура. У меня такое впечатление, что… что он страдает. Очень неприятно чувствовать его ощущения.
      Некромант сжал кулаки:
      - В нем сила, Шарек, которую он унаследовал от пращура и которая хочет выбраться на волю. Эта сила старше нас всех, она изначальна и имеет естественную природу. Если мы сможем ее использовать, то за несколько дней захватим весь мир. С ним не должно ничего случиться! Для моих целей он нужен мне живым.
      - Руорим и сам захочет им воспользоваться, - возразил Шарек Таит.
      - Руорим сделает, что я ему прикажу, - скрипучим голосом возразил Хокан Ашир. - Он слишком многим мне обязан и знает, что я сильно обижусь, если он выступит против меня. Он называет себя магом, но для меня его потуги что-то вроде ярмарочных фокусов. Руорим однажды пришел ко мне и попросил об одолжении. Я ему помог. Причем даже лучше, чем планировалось. Так что он правильно себя ведет, ничего не забывая и постоянно повторяя про преданность. Иначе я бы моментально направил свое одолжение против него.
      Шарек Таит радостно заулыбался. Он всегда боялся конкуренции Руорима: шейкан был очень силен и нагл. У него имелись верные приспешники, и до сих пор он верно служил Хокану Аширу. Синистра опасался, что в один прекрасный день некромант откажется от его услуг, потому что захочет видеть рядом Руорима. Но сейчас выходило по-другому. Руорим оказался строптивым, что здорово раздражало некроманта, который терпеть не мог неповиновения и упрямства.
      Хокан Ашир повернулся к Синистра.
      - Во время нападения войско поведешь ты, - неожиданно заявил он. - Генералы получили приказы, они знают, что делать, но ты должен их всех объединить. А сам я займусь Раитом. Его черная душа погибнет здесь, в песках пустыни, и рассыплется, и это должно послужить оставшимся одиннадцати предупреждением об их собственном будущем, если они вздумают мне сопротивляться.
      Шарек Таит дал сигнал к нападению, но вперед не поскакал. Он считал, что понятие «вести войско» вовсе не означает, что все следуют за предводителем. Синистра предпочитал передавать генералам приказы Хокана Ашира и возвращаться в надежное место, чтобы оттуда проверять, правильно ли они выполняются. Он, Шарек Таит, должен иметь представление о положении вещей в целом, чтобы не наделать ошибок.
      Основной проблемой для нападающих было огромное, стоявшее кольцом войско, которое предстояло разорвать снаружи. Поэтому Хокан Ашир выслал вперед всадников на лошадях и волках, велел им развернуться в цепь и напасть на отряд, составляющий примерно треть войска Раита, не ожидая, пока подоспеют пешие солдаты.
      К моменту появления пехоты должна начаться неразбериха, треть будет уже бессильна, стрелки и копейщики возьмут на себя второй отряд, а солдаты с топорами и мечами - последний. Почти целый день понадобился Хокану Аширу, чтобы расставить свое войско так, чтобы иметь возможность напасть сразу в трех местах.
      В этой битве лучше было бы использовать живых, потому что они не будут слепо кидаться вперед, а смогут быстро сменить позицию и развернуться в нужную сторону. Зато железные и немертвые более подходят для осады Шейкура: им ничего не нужно, они могут хоть на сутки замереть в ожидании. Никого не впустят и не выпустят, то есть великолепно справятся с простыми и точными поручениями, которые не требуют большого ума.
      Войска Хокана Ашира начали атаку. Шарек Таит выкрикивал приказы. Его никто не слышал, но никакой роли это не играло. Все знали, что им делать, а на всякий случай иногда обращали внимание на горнистов, которых было хорошо слышно, несмотря на поднятый атакующими шум.
      Скоро оба войска сошлись. Равнина превратилась в бушующее море. Милости никто не проявлял, каждый стремился убить как можно больше врагов, прежде чем пасть самому. Было непонятно, кто именно побеждает: воины почти не отличались друг от друга.
      Но на стороне Хокана Ашира было огромное преимущество: каждый погибший превращался в немертвого и продолжал битву, пока мог хоть как-то шевелиться. Некромант нацепил маску Белиала и выкрикивал ужасные слова, призывающие силы Тьмы. Воины падали и поднимались снова, их становилось все больше и больше.
      А вот противник, оставшийся без предводителя, не умел воспроизводиться самостоятельно. И постепенно терял силы. Если с его стороны падал воин, то на место погибшего никто не вставал. Мощные атаки постепенно сошли на нет, и отряды, отчаянно защищаясь, начали отступать.
      Увидев это, довольный Хокан Ашир снял маску. Теперь войско справится и без него. Сам он может заняться более важными вещами.
      Он шел между сражающимися отрядами, не обращая внимания ни на саму битву, ни на убитых. Если кто-то, намеренно или случайно, подходил к нему слишком близко, он, подняв руку, шептал какое-то слово, и тот словно натыкался на незримую стену.
      Так он добрался до пещер и увидел лежащего там Раита, ослабшего и беспомощного. Злая улыбка перекосила лицо Хокана Ашира. Наконец он сумел приблизиться к врагу, а тот, излучающий смерть, ничего не мог ему сделать. Еще несколько минут - и все закончится.
      Некромант сосредоточился, собрал в мане все свои силы и начал подыскивать подходящее заклинание. А потом вытянул руки вперед и заговорил.
      Но ничего не произошло.
      Хокан Ашир удивился, сделал вторую попытку, изменив интонацию. Заклинание было выбрано правильно, в этом он не сомневался.
      Но снова ничего не произошло.
      «Не может быть», - подумал маг.
      Он надел маску Белиала и опять заговорил. Возможно, Раит уже превратился в существо, пребывающее между мирами, что объясняло его нечеткие движения и смертельное воздействие. Маске противостоять не мог никто, ее изготовил сам слуга Цараха, в ней таилась древняя, изначальная сила.
      Черная молния ударила в тело спящего… и отскочила. И не просто: она была послана назади со всей силой ударила в самого Хокана Ашира. Он остался жив лишь благодаря маске. Некромант закачался, словно на него обрушился незримый кулак, и упал на землю, маска слетела.
      Почти потерявший сознание, Хокан Ашир стонал, не имея возможности пошевелиться. Вокруг гремел бой, а он, обессиленный, боролся за свою жизнь.
      В этот день ему повезло дважды. Его войско явно одерживало верх, так как он прекрасно подготовил нападение, в противном случае ему бы не поздоровилось.
      Наконец ему удалось дотянуться до маски и подтянуть ее к себе, и он тут же почувствовал, как по телу растекается губительная сила, обжигая его, словно сильный яд. Это спасло ему жизнь. Постепенно силы вернулись, и он смог выпрямиться. И мысленно связался с Шареком Таитом, призывая его к себе.
      Вскоре Таит появился. Судя по его виду, он здорово испугался за своего господина.
      - Помоги мне встать, - слабым голосом приказал Хокан Ашир, и Шарек Таит тут же бросился к нему. Некромант с трудом оперся на слугу и показал на Раита. - Как это получилось? Почему он смог противостоять Белиалу?
      Шарек Таит закрыл глаза и выпустил магические щупальца.
      - Защитное поле… - сказал он наконец тихим незнакомым голосом. - Я его узнаю. Оно из Гримуара…
      - Значит, третьим заклинанием Раит выстроил отсроченную защиту? И от Фиал Дарг тоже?
      - Думаю, да, господин. В ритуал он вставил защитное заклинание, которое придет в действие, если он слишком ослабеет или потеряет сознание. - Шарек Таит уважительно покачал головой. - Это было очень разумно, хотя и трудоемко. Раит крайне силен.
      - А я крайне слаб, - проворчал Хокан Ашир. - По крайней мере сейчас. - Он выпрямился и, устало покачиваясь, вытер со лба пот. - Глупо было надеяться, что Раит не подумает о собственной безопасности. За это я чуть было не поплатился жизнью.
      - Но вы все равно победили, - рьяно расхваливал его Синистра. - Войско Раита осталось без руководства, оно полностью уничтожено! Если Черный когда-нибудь придет в себя, он окажется в пустыне один-одинешенек и будет вынужден начинать все с самого начала. Ему придется на долгое время вернуться в Лар, пока он снова не соберется с силами и не обзаведется солдатами, чтобы возобновить свои козни.
      - Этого он не сделает, - сказал Хокан Ашир значительно окрепшим голосом. - Я перекрою границы Лара, и он никогда больше не сможет их пересечь. А потом устрою там беспримерный суд, дабы было неповадно злокозничать против меня.
      - Господин, - разволновался Шарек Таит, - сейчас вы, конечно, убить Раита не можете, но вы нанесли ему полное и окончательное поражение. К тому же цели своей - заполучить Фиал Дарг - он тоже не достиг. И никто не знает, когда он проснется и проснется ли вообще. Вы можете захватить Лар и забрать в свое войско всех тамошних солдат. А для поддержки вы получите чрезвычайно способных магов.
      Некромант медленно повернулся:
      - Считаешь, что наказание должны назначить без меня?
      - Это более разумно, господин. Норканы будут вам весьма полезны в качестве солдат. А если Фиал Дарг откликнутся на ваше предложение, то у вас будет…
      - Но должен же я кого-то наказать, - перебил его успокоившийся вдруг Хокан Ашир.
      Обеими руками он вцепился в Шарека Таита и сломал ему шею.
      Войско Раита Черного было полностью уничтожено, но Хокан Ашир не чувствовал себя триумфатором. Раит Черный был для него недостижим, борьба не закончилась и в один прекрасный день обязательно будет продолжена. Некромант впал в безудержный гнев, потому что так и не смог принять решение.
      Тут ничего не поделаешь. Раита будет трудно схватить, когда он придет в себя. А потом может появиться другой маг Альянса, который им займется. «Всему свое время», - рассуждал Хокан Ашир.
      А пока можно спокойно отправляться в Шейкур, куда пробирается молодой шейкан с Гримуаром. За это время Руорим наверняка успел захватить крепость, подготовив почву для своего хозяина. Для начала стоит создать там опорный пункт и завладеть молодым шейканом, а заодно и Гримуаром. Потом подойдет очередь Лара, - возможно, это будет похоже на обыкновенную прогулку. А потом…
      Хокан Ашир не стал загадывать дальше. Он успокоился. «Всему свое время», - повторил он про себя. Он на полпути к возможности открыть в истории новую страницу.
      Некромант повернулся, когда подошли его генералы. Битва закончилась, из Черных не выжил никто. Длинный, пропитанный кровью день подходил к концу.
      Никто не обратил внимания на труп Шарека Таита, который валялся на песке у ног Хокана Ашира.
      - В Шейкур, господин? - спросил генерал. Хокан Ашир кивнул.
      - В Шейкур,- ответил он.- Потому что именно там начнется новая эпоха.

      Горен лежал на земле и, несмотря на не отступающую даже по ночам жару, дрожал крупной дрожью. Он был почти без сознания, но боль бушевала в его теле, угрожая разорвать грудь. Казалось, сердце его сжимается и уменьшается в размерах. Он скрипел судорожно сжатыми зубами, через которые прорывались сдавленные стоны. Словно издалека он почувствовал прикосновение нежной руки, потом появилась влажная прохлада. Он услышал приглушенные голоса, но прошло немало времени, прежде чем он понял, что речь идет о нем.
      - Он болен? - Громовой бас Бульдра.
      - Нет. - (Горен ощутил укол в сердце.) Ее мягкий темный голос. - Это магия.
      - Мы способны ему помочь? - Обеспокоенный Хаг.
      - Я мог бы поискать травы, если ты скажешь, какие именно. - Услужливый Менор.
      - Бульдр, приподними его и подержи, попробую влить ему кое-что в рот. Хаг, Менор, держите его за руки и за ноги, если он начнет дергаться. Не знаю, как он отреагирует.
      Горен хотел что-то сказать, но распухший язык распластался во рту и напоминал жирного угря. Он почувствовал, как его приподнимают сильные руки. Бульдр прижал его к себе, а Хаг с Менором держали за руки и за ноги.
      «Это ни к чему, - пытался он сказать. - Я способен владеть своим телом. У меня всего-навсего дурацкие судороги или тепловой удар. Это пройдет».
      Но никаких слов не сорвалось с его губ, он даже не мог держать голову, не говоря уж о том, чтобы приподнять веки. Тело перестало его слушаться.
      Он снова почувствовал нежные прикосновения девушки и постарался хотя бы улыбнуться, чтобы показать ей, что рад ее близости. Она отводила ему голову назад, пока он не начал сопротивляться.
      - Бульдр, держи его за лоб, я попробую взять губку. По-моему, глотать он не может, язык совсем распух.
      - Надеюсь, он его не проглотит…
      - Тихо, держите, я начинаю.
      «Ну и пожалуйста», - хотел сказать Горен, но почувствовал, как по губам течет прохладная влага, которая каким-то образом нашла себе путь между зубами в рот. Там она растеклась, уменьшая боль. Скоро он заметил, что опухоль спадает. Следующие капли уже проникли в глотку, и он начал жадно глотать.
       Видите, все очень просто, я держу себя в руках. Можете меня отпустить, сейчас все будет в порядке.
       -Он глотает! - обрадованно закричал Менор. - До чего быстро помогло.
      - Подожди, пока все попадет в желудок. Тогда приготовьтесь, потому что предварительных признаков не будет.
       Ерунда, ничего не случится, сама увидишь. Ты же говорила, что трудностей может и не быть. Но так как мы сейчас вместе, есть кое-что, в чем я обязательно должен признаться…
      Жидкость попала вниз.
      - Проклятие! - завопил Хаг. - Какой он сильный!
      Разум Горена погрузился в разноцветный блестящий водоворот, который услужливо втянул его в себя и поглотил. Краешком сознания Горен еще успел осознать, как забилось в судорогах его тело, потом встало на дыбы… и он услышал чей-то крик.
      А потом дух его скрылся в сверкающем тумане, где присоединился к танцу ярких красок.
      Когда Горен пришел в себя, все еще было темно. Он замерз. Так сильно, что зубы дрожали.
      - Подойди к огню, сможешь? - Звездный Блеск наклонилась к нему. - Я не хочу будить остальных.
      - Д-д-д-д-думаю, да, - выдавил он, хотя у него зуб на зуб не попадал.
      Он встал на четвереньки и чуть ли не пополз к костру.
      Звездный Блеск закутала его в одеяло.
      - Оно у нас только одно, - тихо сказала она. После легкой заминки тесно прижалась к нему, обернула одеяло вокруг обоих и начала растирать ему грудь. - Скоро станет лучше, Горен. С самого утра ты начнешь проклинать это благословенное солнце.
      Горен закрыл глаза, вдохнул ее нежный запах, напоминающий полуночные цветы, и почувствовал, как под воздействием ее тепла быстро отступает холод. Тело перестало трястись, он успокоился. Ему очень хотелось ее обнять. Но он не имел права, особенно сейчас. Пришлось удовлетвориться тем, что она наконец оказалась совсем близко к нему, хотя бы на краткий миг.
      - Что со мной, Звездный Блеск? - прошептал он. - У меня такое чувство, будто сердце мое больше мне не принадлежит и собирается от меня уйти. Это связано с заклинанием Малакея, тогда, в зале Ура? Когда ты держала мое сердце в кристалле?
      - Это не сердце, Горен, - прошептала она. - Это твой разум. Ты защищаешься от живущей в тебе магии, чем разрушаешь свое тело. А потом настанет очередь души.
      - Но… но почему я обязан ей подчиниться? Почему я не могу сам за себя решать?
      - Ты изначально исходишь из неправильных предпосылок. Если ты принимаешь магию, это совсем не значит, что ты ей подчиняешься.
      Это его не убедило.
      - Кто знает? Я не уверен, что смогу ее контролировать. Я ее боюсь. Наверное, ты лучше меня знаешь, что находится во мне. А если вдруг душа Малакея проснется?
      - Тогда снова надень доспехи.
      С тех пор как они ушли от Клинка Аонира, доспехи словно утратили остатки былого блеска. В первый же вечер Горен смог их снять. Он привязал их к седлу и с тех пор к ним не прикасался. А потом приступы усилились.
      - Думаешь, тогда все пройдет?
      - Туда вплетен свет Аонира, Горен. Ты сам видел. И даже если сейчас доспехи Серебряное Пламя далеки от магического Клинка, они ни в коем случае не утратили своей силы. Просто дремлют до того момента, когда снова понадобятся. Но и такие, они способны тебя защищать. Почему ты не веришь ничему и никому обладающему магическими силами, будь то живое существо или некий символ?
      - Я видел, какие дела Малакей творил с помощью магии, - пробормотал Горен, и на краткий миг в его голосе прорезалось отвращение. - Начиная с ужасной смерти его отца. Я при этом присутствовал, Звездный Блеск, как будто сам это все и сотворил. Представь себе, как я могу испытывать какое-то там доверие?!
      - Потому что ты Горен,- мягко сказала она. - Ты не такой, как Малакей или Руорим. Ты добр и приветлив. Душа твоя чиста, на ней нет пятен. Тебе следовало бы относиться к своей магии как к дару, а не как к проклятию.
      - А что, если душа Малакея все-таки проснется?
      Она отодвинулась и плотнее закутала Горена в одеяло.
      - Ты должен принять решение, Горен. Долго тебе так не продержаться. Совсем скоро я больше уже не смогу тебе помочь во время приступов, моих способностей на это явно недостаточно. И ты умрешь, если не прекратишь сопротивляться. Наберись мужества и прими вызов. Возможно, тебя ждет сюрприз и ничего не случится.
      - В каком смысле?
      - Нигде не сказано, что ты сможешь использовать магию, даже если ее выпустишь. Если ты носишь ее в себе, то непросто контролировать ее своей маной. Твоя магия - это что-то древнее, естественное, появившееся задолго до алхимии. Может случиться так, что силы твои все равно будут связаны, потому что они предназначены для одной-единственной цели: чтобы ты выполнил свое предназначение.
      - Ты хочешь сказать, - рассуждал Горен, - что мне совсем не обязательно становиться магом, скорее уж я медиум?
      - Примерно так. Потому что ты все равно не знаешь, что с ней делать. Ты этому никогда не учился. - Звездный Блеск спокойно кивнула.
      Горену эти объяснения вовсе не казались простыми и логичными.
      - Значит, я еще меньше, чем раньше, под заклятием Малакея? Фигура в чьей-то игре, которую можно двигать туда-сюда?
      Звездный Блеск встала:
      - А разве не все мы такие, Горен? - Рука ее рванулась к горлу, закрыв след от рабского ошейника, который останется с ней до конца жизни.
      - Нет, - громко сказал он, но тут же испугался и заговорил тише, перейдя чуть ли не на шепот: - Нет, Звездный Блеск, в это я не верю. Ты можешь чувствовать свою зависимость от богов, ну а я безбожник, я не надеюсь, что после смерти меня будет сопровождать Повелитель Душ. Шейканы пребывают вне божественных законов, они ответственны только перед самими собой, они сами, и только сами, принимают решения относительно жизни или смерти.
      - Ну хорошо, гордый безбожник, пребывающий над всеми законами и предписаниями, тогда делай свой выбор между магией и смертью и не надейся, что я еще раз приду на помощь!
      Она резко развернулась и исчезла в темноте.
      Горен, как это часто бывало, почувствовал тоску и одиночество… и злость на самого себя, потому что так и не научился держать себя в руках. Потому что у них всегда все именно так и заканчивается.
      «Никогда я не смогу ей ничего сказать, - думал он. - Она со мной только потому, что чувствует себя моей должницей из-за Долины Слез. Она сама мне говорила. Она не согласится, чтобы я ее освободил, а я понятия не имею, когда она решит, что расплатилась с долгами. Но она постоянно стремится сделать меня чем-то таким, чем я не являюсь. Не знаю, что она во мне видит, но могу ее только разочаровать. Я никогда не стану тем, кем она хочет».
      Ему было плохо, он впал в отчаяние. Встреча с отцом приближалась, рос и его страх. Конечно, его все еще жгла жажда мести за смерть матери, но сможет ли он помериться силами с Руоримом? Готов ли он к открытому противостоянию? В тот раз он сбежал из лагеря только благодаря девушке по имени Звездный Блеск. Но теперь все изменилось. Руорим знает, что сын едет к нему. Возможно даже, он чувствует Горена.
      «Значит, я не смогу пробраться в крепость незаметно. Разве что еще раз попрошу Звездный Блеск воспользоваться своими способностями. Раит тоже не заметил, что мы совсем близко. Но имею ли я право втягивать ее в эти дела? Могу ли требовать от нее подобной услуги? Не моя ли это личная битва?»
      Горен осторожно поднялся. В ногах еще чувствовалась слабость, но боль прекратилась. Он песком потушил огонь: с одной стороны, забота товарищей его тронула, с другой - разозлило их легкомыслие. Неужели Звездный Блеск собиралась караулить всю ночь? А как она потом поедет дальше? Норканам тоже требуется сон, об этом Горен прекрасно знал от Крэйга, а ведь Звездный Блеск наполовину человек.
      «Ах, какое мне дело? - подумал он, раздражаясь. - Все равно она меня не послушается и снова начнет бормотать заклинания».
      Горен с несчастным видом помотал головой. Взошла луна, и он сумел разглядеть находящийся поблизости холм. Решительным шагом направился туда, по дороге отчаянно стараясь выкинуть из своих мыслей Звездный Блеск.
      На вершине холма, как и надеялся шейкан, дул легкий ветерок. Горен подставил ему лицо, сосредоточился.
      -  Поговори со мной.
      Скоро послышался тихий шепот и шушуканье.
      -  Почему ты медлишь?
      Нет, не так. Ответ на вопрос, который он совсем не собирался задавать, - дело зашло слишком далеко.
      -  Что с Шейкуром?
       - Он в руках шейкана.
       - Мой дед?
       - В добром здравии.
      -  Что мне делать?
       - Не колебаться.
      Горен потер виски. Значит, так и должно быть. Он готов был выбросить все: доспехи Серебряное Пламя, кинжал Малакея, драконов щит. Но не себя самого.
      Горен прислушался к себе, проверил спящую душу Малакея, окруженную темной стеной. Прорваться сквозь нее предок не сумеет, по крайней мере так утверждал Ур. Но Горен мог открыть стену и вытащить душу. Именно этого, скорее всего, захочет от него отец, и он наверняка не упустит ни одного шанса заставить Горена следовать его воле. На самом деле Руориму безразлично, что будет с его сыном; с самого начала он планировал просто его использовать.
      Раньше Горен надеялся, что если навсегда откажется от своей магии, то и Руорим до него не доберется. Но он, похоже, ошибся. Пока он не принимает дремлющих в нем сил, он не совсем он. И чем дольше будет длиться его сопротивление, тем больше он будет распадаться на части, теряя самого себя. Звездный Блеск так и говорила с самого начала. А теперь и ветер подтвердил.