Этот невероятный мир (Истории, которых не могло быть)

По дороге его у меня украли. Я страшно переживал, что теперь не смогу отыскать свою любовь. Помню, что буквально несколько суток не мог из-за этого уснуть. А когда все же уснул, приснился мне сон, будто набираю я номер телефона и беседую со своей Людой. Когда проснулся, этот номер горел у меня в мозгу, словно выжженный каленым железом. "Ну, бред, - думаю, - я ведь так и не успел заглянуть в пропавший блокнот!" Ни на что не надеясь, заказал междугородний разговор. И, что бы вы думали? К телефону подошла моя Люда! Живем мы с тех пор вместе, живем счастливо. Время от времени вспоминаем историю нашего знакомства, и все пытаемся понять, какой ангел помог мне? Может это была телепатия? Или я запомнил движение пальцев, когда Люда записывала телефон, и потом по этим движениям во сне "вычислил" цифры? В любом случае это невероятно! ПРИСНИЛОСЬ МНЕ КОЛЕЧКО ЗОЛОТОЕ. В.Коломиец (Благовещенск, Хабаровский край). У меня потерялось обручальное кольцо. Я сняла его, когда мыла посуду (чтобы не поцарапать) и положила на посудную полку. Потом спохватилась, а его нет... Всю квартиру вместе с мужем обыскали - не нашли. Где-то через неделю мне приснился страшный сон, будто меня проглотило огромное чудовище и я долго путешествовала в его кишках. Одним словом, кошмар! Но дело в том, что там - в огромной жаркой пещере (желудке?) я увидела мое золотое колечко... Почему-то мне подумалось, что этот сон вещий. На следующий день я пошла к врачу, мне сделали рентген, и на снимке отчетливо обозначалась моя пропажа. Не пришлось даже делать операции - мне дали какое-то лекарство и кишки сами вытолкнули колечко. С тех пор я уже никогда его не снимаю с пальца. Как оно могло не заметно попасть ко мне в желудок - понятно. С посудной полки - в еду, ну и проглотила, ведь вечно куда-то бежишь, на ходу проглатывая пищу. Но загадка - каким образом я могла увидеть во сне куда подевалась обручалка? - до сих пор меня мучает. БОГ УВИДЕЛ НАШИ МУКИ. Пенсионерка из г. Прилуки (Украина) Христина Николаевна Саднюк рассказывает о том, как вещий сон её матери помог не только ей, но и другим людям выжить во время войны. Моя шестидесятилетняя мать, четырёхлетний сын и я во время войны убегали от немцев из Станислава (теперь Ивано - Франковск). Добирались на поездах, машинах, подводах, пешком. Немцы двигались вслед за нами. И догнали нас в Киеве. Больше мы бежать не могли. Там у нас были родственники - сестра мужа, и было где приклонить голову. Мать обессилила и болела, ребёнок был измучен и дальше идти не было сил. Так мы оказались в оккупации. Всё своё добро мы бросили в Станиславе, всё что было ценное, и что можно было унести, было продано пока добрались до Киева. А у невестки тоже ничего не было. Только двое голодных ртов - две девочки 8-ми и 11-ти лет. У немцев мы не служили, а продавали салфетки и скатерти. Я вышивала, а невестка стояла на рынке. Хватало только, чтобы выжить. Но бывали дни, когда у нас ничего не покупали, и мы жили милостью соседей. Однажды утром моя мама сказала, что ей приснился сон, будто нашла она в подвале ящик с консервами. Под домом, где жило восемь семей и вправду был подвал, соседи называли его "прачечной". Там раньше, говорят, хозяйки стирали своё бельё. Моя мама там никогда не была. Ей было трудно спускаться. Лестница была деревянной, одной ступеньки не было и надо было спрыгивать. А у мамы очень опухли и болели ноги. Когда она рассказывала сон, то описала место в подвале и угол, в котором стоял ящик. Я не верила, что сон может быть правдой. Но мама очень просила посмотреть, даже обижалась. И я пошла в подвал. В углу никакого ящика не было. А потом начались облавы на евреев. Их тогда убили в Бабьем Яру. А у невестки старшая дочь была от первого мужа. Он был еврей, и это было написано в её метрике. На эту квартиру она приехала уже с двумя детьми прямо перед войной. Поэтому все думали, что обе девочки от второго мужа - Ивана. И это было очень хорошо, потому что наша дворничиха Маруська была страшной гадиной и всё докладывала полицаям. Она всех соседей - евреев и сдала. А про Анечку она не знала. Но мы решили, что надо метрику спрятать, если будет обыск. И подумали мы, что тот угол в подвале, который маме приснился, очень для этого подходит. Обернули мы её вощёной бумагой, положили в железную коробку от леденцов, взяли большой нож, чтоб землю копать и пошли ночью со свечкой в подвал. Стали рыть и ножом на что-то наткнулись. По звуку поняли, что что-то железное. Стали рыть. И вырыли большую коробку с серебряными ложками, вилками и ножами. И ещё там было 2 золотых колечка, серьги и заколка на галстук. Это было такое счастье! Невестка сказала, что здесь жила богатая семья, их до войны ещё как врагов народа расстреляли, осталась только старуха. Потом и она через полгода померла. Наверное их добро было. Поставили мы за их упокой свечу в церкви. А всего, что нашли, нам хватило, чтоб и себя прокормить в войну, и соседям помочь. У немецких солдат меняли на продукты. Давали хорошо. Вот мы по одной вещи и продавали время от времени. А соседи думали, что мои салфетки немцы хорошо покупают. А ещё мы им сказали, что свои серьги и кольца продали. Мама моя очень радовалась. И всё говорила: "Бог помог. Увидел наши муки. Мне сон вещий дал". Выходит, что так. ЗАКАЖИТЕ СЕБЕ СОН. Андрей Шалимов (Санкт-Петербург). Попалась мне на глаза популярная брошюрка, в которой рассказывалось о "Божественной комедии" Данте. В частности там говорилось, что никогда мы не могли бы прочитать полный текст этого произведения, если бы не удивительный случай. Дело в том, что после смерти поэта родственники обнаружили, что в поэме отсутствует Х111 песнь. Искали, искали, и махнули рукой. И тут одному из сыновей Данте приснился сон, будто является ему отец и указывает на нишу в стене. Сегодня наши недоверчивые сынки только перевернулись бы на другой бок. А тогда люди верили в такого рода предзнаменования. В общем, именно в этой нише и нашлась отсутствующая глава... У нас на работе в то время исчезла папка с документацией, которую мы всем отделом уже месяц как не могли найти. И подумалось мне после этой брошюры, что здорово было бы, если бы и мне сон приснился, в котором подсказка была бы, где пропавшие бумаги искать. И точно, в ночь с воскресенья на понедельник снится мне, будто иду я темными институтскими коридорами. Тихо, жутко. А впереди свет мерцает - шкаф в лаборатории светится радужными волнами. На утро рассказывал эту историю коллегам. Они посмеялись конечно, так как именно этот шкаф перерывали уже раз сто. И тут мне почему-то обидно стало. Подошел я к шкафу и пнул его: "Отдай пропажу!". И тут же - плюх на пол! потерянная папка! Словно материализовалась! Но чудо не в ее таком впечатляющем появлении - по известке на обложке ясно было, что ее, наверное, уборщица наверх положила на рулоны с чертежами, а она соскользнула, и застряла между стеной и шкафом, а при ударе вывалилась. Чудо мой вещий сон. ВО СНЕ - КАК НАЯВУ. Т. Демакова, село Чигорак, Воронежская область. Мне было 12 лет. Мы жили в Подмосковье. Мама вела хозяйство, а отец косил в лесу сено. Покос был далеко от дома, поэтому отец весь этот период жил прямо в лесу, построив себе уютный шалаш, а мы с сестренкой возили ему еду. Однажды я увидела во сне пожар - горел шалаш, в котором спал папа. Я видела как он выбрался из шалаша в одних трусах... Утром рассказала об этом сне матери, но она ответила, что все это ерунда. К обеду она отправила нас к отцу. О сне я уже забыла и была спокойна. Но когда мы подошли к шалашу, на его месте оказалось пепелище. Папа вышел навстречу в одних трусах (точь-в-точь как мне привиделось ночью) и сказал, что еле спасся. КЛИНОК БУЛАТНЫЙ. Сорок с лишним лет назад Пензикову Юрию Александровичу из деревни Вахонино Конаковского района Тверской области приснился сон, продолжение которого предложила сама жизнь. Сейчас мне 64 года. История эта началась сорок один год назад. Не буду утомлять вас рассказом о своей болезни. Короче, дело было так. До районной больницы я добрался глубокой ночью. Медсестра, прочитав направление поселкового фельдшера, измерила мне температуру - столбик ртути поднялся до конца термометра. Пришел дежурный врач: "С такой температурой человек не мог пройти два километра от станции до больницы. Это предел, когда уже умирают. Просто градусник вышел из строя". Принесли другой. Результат тот же - 42 градуса. Я остался в больнице. И там, когда миновал кризис и смерть отступила, мне приснился бредовый сон. За давностью лет восстановить в памяти детали сновидения невозможно. Запомнились пронзительные, суровые глаза на хмуром морщинистом лице. Его взгляд, казалось прожигает мою голову. Старался смотреть не в его глаза, а на одежду - халат или кафтан, расшитый изображениями зверей, птиц, листьев. Контуры их выполнены из золотой проволоки, которая прикреплена к ткани нитками. На рукаве часть ниток порвалась, и свисает золотая бахрома. Старик, что-то сказал и протянул мне саблю. На черном клинке сверкающая надпись. Белая, костяная рукоять окована золотом. На перекрестии и навершии горят красные камни. Но меня почему-то больше всего волнует маленький квадрат на клинке, сразу за рукояткой. Я знаю, что он должен там быть, ищу его и нахожу. Меня охватывает радость. Обозначен он тонкими золотыми линиями, в углах какие-то знаки. Сабля холодная, тяжелая, рукоять очень удобная. Она словно сделана по размеру моей ладони. Потом я вижу себя лежащим на лошади. Слева и справа мелькают серые тени всадников. Вижу, как навстречу катится сплошной вал конницы. В сознание пытается пробиться мысль, что это всего лишь сон. Пытаюсь усилием воли очнуться, хочу очутиться в безопасности. Но грохот сотен, а может и тысяч копыт, и внезапно раздавшийся воинственный вой гасит, прогоняет эти мысли. По телу пробегает дрожь. Клинок заношу вверх и немного назад. Заслышав свист клинка, жеребец рвётся и движется крупными прыжками. Сплошной круговорот всадников, сумятица, мелькают смуглые лица, лошадиные морды, щиты, шлемы. Чувствую, как кровь пропитывает одежду, течет в сапоги: Очнулся я совершенно разбитый, мокрый от пота. Будто на мне, как говорится, "черти горох молотили". Сновидение было страшным и ничем не мотивированным. На коне никогда не скакал, да и вообще в седле не сидел. Саблю видел разве что на экране. Даже будучи мальчишкой, в отличии от своих сверстников, не мечтал стать" красным кавалеристом" и рубить беляков, самураев и прочих буржуев. Но странное дело - впечатление от сна не проходило, словно все это было наяву. Я помнил запах конского пота, скрип седла, ощущение горячего тела скакуна, кровь, стекающую в сапоги. Из памяти не исчезал и изящный клинок с золотой надписью. Больше подобных снов не было. Спустя некоторое время я забыл о нем. Прошло примерно четверть века. С берегов Охотского моря я приехал на Северный Кавказ, где познакомился с Андреем Матвеевичем Чередниченко, с которым мы частенько охотились вдвоем. Несмотря на то, что в ту пору он разменивал восьмой десяток лет, мне едва удавалось поспевать за ним. Старый охотник, родившийся в Лабинском ущелье и проходивший всю жизнь по горным лесам, знал любую тропку, каждый приметный камень, повадки зверей и птиц. Чувствуя мое желание проникнуть в лесные тайны, познать природу Кавказа, он проникся ко мне расположением и доверием. Поскольку иметь в те времена нарезное оружие не разрешалось, Матвеевич хранил карабин в лесу. Придет к своему тайнику, гладкоствольную двустволку положит, а карабин возьмет. Возвращается с охоты - обратная процедура. В тот вечер, возвращаясь из леса, мы остановились на ночлег в верховодьях речушки Сосновая, что течет с Икширского хребта в Большую Лабу. Я стал готовить ужин, а старик пошёл прятать карабин. Его не было довольно долго. Вернулся он с саблей в деревянных, невзрачных ножнах и сказал: "Посмотри, Александрович, мою саблюку, такой нигде больше не увидишь". Я невольно залюбовался изяществом клинка. Темно-серая, почти черная поверхность переливалась, струилась, как живая. От рукоятки вниз сверкала золотая вязь арабского письма. Когда я поднес клинок к огню, сталь заполыхала багровыми молниями, рождая мысли о крови, наверное, в которой он купался не раз. Я взмахнул саблей, и меня словно пронзило током: знакомый свист разрезаемого воздуха, рукоять вросшая в ладонь: В голове сверкнули картины старого забытого сна. "Боже мой! Неужели я держу в руках саблю из сновидений? Да быть такого не может!" При свете костра стал внимательно рассматривать клинок. Ручка, видимо из слоновой кости, пожелтевшая, частью выкрошившаяся, вся в трещинах. Кое-где остались тонкие жилки золотого рисунка. На перекрестии и навершии сохранились гнезда, где когда-то сверкали самоцветы. Ну, а самое главное: на обухе клинка, у самой рукоятки - очерченный золотом квадратик, в каждом углу которого золотые арабские буквы. Ни карандаша, ни бумаги у меня не было, да я и не стремился особо перерисовать надпись, чтобы показать ее знатоку арабского языка (о чем впоследствии весьма сожалел). Пробуя клинок, я легко перерубил свой стальной охотничий нож, и на лезвии сабли не осталось и следа. Матвеевич рассказал, каким образом клинок попал к нему в руки. Где-то в 1917-1918 годах группа казаков из поселка Псемён отправилась на охоту. В веховьях Урупского ущелья, неподалеку от перевала из Архызского ущелья в Лабинское, ливень обрушил в балку часть склона. Смытый грунт, камни, растительность как плотиной перегородил русло речушки, протекающей по дну балки. Причем на противоположной стороне запруда уперлась в вынос старой лавины. Вода поднялась и промыла себе новое русло в грунте старого сброса. Казаки как раз в этот момент пробирались по склону балки и заметили в промоине кости и остатки упряжи. Заинтересовавшись, разгребли это место. Нашли кости верблюдов и лошадей, останки людей, несколько тюков сгнившей материи, обрывки кольчуги, сплетенной из очень мелких колец. А отец Андрея Матвеевича нашел этот клинок. Обильно украшенные золотом ножны и драгоценные камни казаки поделили между собой, а клинок остался нашедшему. В начале тридцатых годов, во время голода отец ободрал золотую отделку рукоятки и сдал в торгсин, а клинок сохранил и отдал сыну. Рано утром, пока я дремал, Матвеевич отнес клинок в тайник. Когда мы завтракали, я спросил, можно ли в том месте поискать еще чего-либо. Он рассказал, что казаки вскоре приходили туда с лопатами, ломами, надеясь еще поживиться чем-нибудь. Однако место гибели древнего каравана было засыпано свежим сбросом камней, убрать которые было им не под силу. Эту балку и место, где был найден клинок, Матвеевич обещал мне показать. Конечно я рассказал ему о сновидении и попросил уступить мне саблю. Любую цену предложил. Старик ответил, что, дескать, "поживем, посмотрим на твое поведение, может и уступлю". Думаю, что он отдал бы мне клинок. Век свой он заканчивал, никаких родственников у него не было. Да и друзей, в общем-то тоже. Но обстоятельства, увы, сложились так, что встречи наши на какое-то время прервались, а вскоре Андрей Матвеевич ушел в мир иной. Мне же передали, что старый охотник очень хотел видеть меня перед своей кончиной. Раздумывая над этой загадочной историей, я пришел к выводу, что, видимо, клинком владел кто-то из моих предков. И каким-то образом память об этом сохранилась и проявилась у меня. Ну а то, что этот или подобный клинок попал мне в руки - редчайшее, немыслимое совпадение. Мои попытки отыскать возможных владельцев сабли среди предков оказались напрасными. Обрушившиеся на нашу страну войны, коллективизация, индустриализация, репрессии, переселения, выселения - разрушили семейные родовые связи, превратили большинство людей, в том числе и меня, в "Ивана непомнящего". Бегут года. Волей обстоятельств я переехал доживать свои дни на берег Волги. Вечно белые хребты Кавказа остались в прошлом. Черный клинок с золотой надписью ушел в прошлое. Но судьба еще раз решила встряхнуть мою память. Совершенно случайно мне в руки попадает страничка из какой-то книги. Глянул на строчку, другую - да это же касается той удивительной сабли, которую я держал в руках! Оказывается, в коллекциях оружейной палаты Кремля, Эрмитажа, Государственного исторического музея хранятся редчайшие сабельные клинки из самой лучшей булатной стали, именуемой "коленчатым булатом". Изготовлены они знаменитым персидским мастером Ассад Уллахом. Подпись мастера нанесена золотом. Кроме того он ставил на своих изделиях маленькое четырехугольное клеймо с арабскими буквами в углах. Их сочетание, арабское слово "бедух" - мистическое название путеводного духа. Из всех десяти видов булата клинки этого мастера самые лучшие, и цена их была и остаётся фантастической. Описание музейной редкости точно совпадает с тем клинком, который я видел во сне, держал в руках, рассматривал при свете костра. Могу добавить, что после смерти Андрея Матвеевича я пытался выяснить судьбу клинка. Судя по всему бесценный булат, как и карабин, так и остались лежать под гребнем Акширского хребта. Искать его, зная лишь район нахождения, не ведая, там ли он, или старый охотник перепрятал его - занятие сложное, требующее времени, поездок, затрат. и мне это увы, не по силам. Глава V ПОТУСТОРОНННИМ ВХОД РАЗРЕШЁН. "А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина..." "Неуловимые мстители" Каждый год в мире умирает от 50 до 55 миллионов человек. Казалось бы, трудно найти более привычное и распространенное явление. Однако, именно смерть (и все что с ней связано) представляет собой одну из величайших загадок, которая неизменно волнует абсолютно всех жителей планеты. В мистической ауре, окружающей наши представления о смерти, смешалось все: и страх перед неизбежным концом, и надежды на то, что там, за гранью реальности есть неведомый мир, где жизнь продолжается... Каждая религия, каждое учение, каждый отдельный мыслитель предлагает свои гипотезы, теории, домыслы, свое видение проблемы. Существует специальная наука о смерти - танатология. Но специалисты этой области трактуют свою задачу достаточно узко - с позиций биологии и медицины. Они настаивают на том, что смерть - это смерть, т.е. абсолютное окончание жизни. Но кого может удовлетворить этот приговор? Люди продолжают верить и надеяться, что это не так. А потому, любая подмеченная странность, связанная с процессом умирания, с мертвыми телами, тут же приобретает мифологическое бессмертие и начинает передаваться из уст в уста. Так родилось множество легенд об оживающих мертвецах, о возможности общаться с душами умерших, о потустороннем мире... Если судить по письмам, некоторые легенды и сказки имеют под собой реальные основания. Впрочем, я еще раз подчеркну, что не берусь судить о правдивости присланных нам историй, о верности трактовок, которые авторы дают удивившим их событиям. Я лишь хочу показать разнообразие восприятия людьми вечной темы жизни и смерти. Пытаясь составить понятную для себя картину мира из самых разных конструкторов - тут и элементы всех религий, и мистицизм, и околонаучные рассуждения об энергоинформационном пространстве - они останавливают свой выбор на том, что получило подтверждение в виде загадочного события, происшедшего с ними или их близкими. Догмы перестали удовлетворять людей. "Ты должен думать так, а не иначе!" - вызывает у них внутренний, порой неосознанный, протест. И начинается поиск "собственной истины". Наступило время, когда и ученые, и церковь не должны с высоты своего положения только поучать. Именно они обязаны обратить внимание на невероятные (ненаучные, еретические) истории, которые, как указательная стрелка, показывает направление необходимых исследований для теологов, психологов, социологов, психиатров, медиков, биологов, парапсихологов: Потому что данная тема интересна не только с точки зрения праздного любопытства, но, простите за каламбур, является вопросом жизни и смерти для всего человечества. ТЫ ВО МНЕ: В чужом и не знакомом городе я непонятным образом узнала дом, где жили мои предки, - утверждает надежда (г. Москва). В детстве практически каждое воскресение мы с мамой или папой ездили на могилу к бабушке (маминой маме). Даже зимой мы приходили обметать снег с могильной плиты, большого каменного креста и белой мраморной таблички со словами "Спи спокойно, дорогая бабушка". Еще там было имя и две даты. И больше ничего. Я всегда не могла понять, почему написано "бабушка", ведь для моих родителей она была мамой, а я ни разу не назвала ее так, потому что умерла она за сорок дней до моего рождения. Мама и папа очень любили бабушку и часто вспоминали ее. И я тоже научилась ее любить и даже иногда говорила о ней, как будто знала лично. И еще какой-то ореол таинственности и святости, окружая в моих глазах бабушку в связи с тем, что я не раз слышала слова, по-разному произнесенные, но смысл, которых заключался в том, что "если бы не она", то меня бы не было. Значительно позднее я узнала, что почти год бабушка пролежала в больнице с очень тяжелой и мучительной болезнью. О выздоровлении не могло быть и речи, и врачи говорили, что надо молить Бога, чтобы он быстрее избавил ее от мучений. Я - поздний ребенок. Маме было около сорока, а папе - почти пятьдесят. Хотя, если честно признаться, я никогда не воспринимала их, как пожилых людей. Папа был сильный и веселый, а мама молодая и стройная. Однажды, придя к бабушке в больницу, мама сказала ей, что в течение недели не сможет навестить ее потому, что беременна и должна сделать аборт. У мамы было больное сердце, да и возраст для родов был не самый удачный. Роды были для нее опасны. И тогда бабушка встала на мою защиту. Мама рассказывала, что бабушка, всегда мягкая и уступчивая, категорически потребовала: "Это моя последняя просьба - ты должна родить этого ребенка. Это будет беленькая девочка, она не принесет тебе хлопот, и она будет единственной, кто проводит тебя в последний путь". Светловолосая девочка, то есть я, действительно родилась через сорок дней после смерти бабушки, не приносила особых хлопот, училась отлично, гуленой не была, создала хорошую семью, родила маме чудесную внучку, и, как предсказала бабушка, оказалась единственной из близких, кто был рядом с мамой, когда ее хоронили. От этой семейной истории перехожу к теме, ради которой я начала свой рассказ. В моей семье все большие любители путешествий. Когда нет денег - с рюкзаком и палаткой, когда есть - куда денег хватит. Летом 1987 года мы с мужем на машине поехали по приглашению наших друзей (бывших однокурсников) в Польшу. Маршрут у нас был обширный. За месяц мы собирались объехать всю Польшу, побывать во всех ее уголках, осмотреть костелы, музеи, дворцы, поучаствовать в нескольких местных праздниках. Когда мы оказались в Кракове, со мной начало что-то происходить. Я не могла избавиться от волнения, которое усиливалось по мере приближения к району, где расположен старый королевский дворец. Сам дворец я осматривала невнимательно, мне хотелось скорее выйти и куда-то идти. Покинув дворец, мы сели в машину и стали его объезжать. Попали на площадь. От нее отходило несколько улиц. Неожиданно для себя я попросила мужа свернуть в одну из них. - Мы заблудимся, - сказал он. - Не заблудимся, в конце улицы есть поворот налево, и мы сможем, свернув в него, попасть на параллельную. По ней вернемся на площадь... Муж с удивлением посмотрел на меня, пожал плечами и свернул, куда я просила. Мы ехали по улице, которую я знала! Только было ощущение, что ее подновили и немного изменили, как Старый Арбат после реставрации. Один из домов показался мне особенно знакомым. - За этим домом есть маленький бассейн, а в нем изо рта изогнутой рыбки льется вода... Муж молча поставил машину и, без спроса открыв чужую калитку, мы вошли в чей-то полисадник. Обошли дом. Никто не остановил нас - возможно хозяев не было дома. За домом среди травы мы увидели остатки бассейна с рыбкой... Когда мы вернулись в Москву, и я рассказала маме (это было за 10 лет до ее смерти) о том, что случилось со мной в Кракове, она сказала: "Твоя бабушка в детстве и юности жила в Кракове недалеко от дворцовой площади. Больше я ничего об этом не знаю. Потом она вышла замуж и переехала в Станислав, теперь это Ивано-Франковск, потом они снова куда-то переезжали, пока не осели на постоянном месте, там я и родилась". И еще, подумав, добавила: "Я всегда знала, что бабушка с нами". Я не хочу искать объяснений этой необыкновенной истории. Просто я получила убедительное подтверждение тому, что чувствовала и раньше: "Бабушка всегда со мной". МЫ ШЛИ ПО ПЕСКУ: Анастасия Л. из Самары встретилась с человеком из своей прошлой жизни. :Он стоял вторым слева в шеренге лучников. Его очень светлые глаза с припухшими нижними веками, светлые ресницы и небрежно падающие на лоб волосы запомнились мне сразу. В следующий раз мы шли по горячему песку и о чем-то говорили. Солнце безжалостно жгло наши тела, и мы устроились в тени Большого Сфинкса. Еще я стояла у колонны во дворце на прохладном мраморном полу, и кто-то, подкравшись сзади, хотел убить меня, но появился он и ударом короткого римского меча поверг моего врага. Потом было еще много снов, в которых был Египет, я, он, другие люди: Это длилось долго. Сны о Египте посещали меня не каждую ночь. Снилось всякое: смешное, грустное, бессмысленное, страшное, многозначительное, аллегоричное. Но время от времени много лет подряд египетская тема возрождалась по ночам заново: Когда я увидела его, то сразу узнала. Мы не должны были подружиться, по всем правилам наши отношения должны были быть гораздо более сухими. Но почему-то сложилось так, а не иначе. Ощущение близости родства - у нас, совершенно разных в реальных жизни людей - заставляло меня выделять его, совершенно непонятно для окружающих, из всех, кто бывал рядом. Но однажды обстоятельства сложились так, что мы оказались в условиях, когда люди позволяют себе снимать маски и быть откровенными. Очень скрытный и закомплексованный мой друг рассказал мне про свой сон. И в нем было жаркое солнце, песок, по которой мы шли в незнакомой ему чужой стране, я в тунике и он с мечом, спасающий меня от преследователей: Мне не нужно ничьих разъяснений, никаких умных гипотез. Меня не интересует мнение "специалистов". Я все знаю сама: это наша память, временами просыпаясь в снах, повествует нам о былом. МЕСТЬ ПОКОЙНИКА. Рассказ Валентина М. из Петрозаводска рассказывает о том, как профессор бывшей кафедры марксизма-ленинизма перестал быть атеистом. Эту историю рассказал мне профессор одного из столичных ВУЗов, человек трезвый, рассудительный и в какой-то мере даже циничный. Уверена, что никому кроме меня он ее не рассказывал - больше всего на свете он боялся показаться смешным. Наши доверительные отношения и уверенность в том, что я никогда не поставлю его в некомфортное положение, позволили ему выговориться. Мне даже было позволено рассказывать о происшедшем, но не называя имен. Назовем героя моей истории Иваном Ивановичем. Итак Иван Иванович развелся с женой, разменял квартиру, оставив ей с сыном практически тоже, что и было, а для себя выговорив по принципу "поживем-наживем, а четыре стены хоть какие надо иметь" комнату в ужасном месте, окнами на железную дорогу и с соседом-стариком. Все можно было бы пережить, но соседство ему досталось упаси всех нас Бог! Старик рылся в помойках и добычу приносил домой. И не по бедности. Не раз показывал профессору сберегательную книжку с весьма солидной суммой. "Дед, - говорил Иван Иванович, - ну сколько ты на этом рванье зарабатываешь? Давай я буду тебе каждый месяц давать столько же, но ты должен выбросить из дома все, что насобирал и больше не носить!" Дед мучился, раздумывал, и не соглашался. Они начали ругаться. В очередной раз застав в ванне замоченные тряпки из мусорника, а на трубах для горячей воды сушащуюся рваную и дурно пахнущую старую обувь (предмет особой привязанности старика), профессор, забыв об интеллигентности, пообещал убить его, если еще раз в местах общего пользования обнаружит вещи из помойки. Дед обиделся, перетащил все в свою комнату и перестал здороваться. От этого мало что изменилось: в квартире стояла застоявшаяся вонь, и хотя Иван Иванович уже не заставал в ванне подарки с помойки, тем не менее использовать ванную комнату по назначению не решался. Да и вообще, по квартире двигался, боясь прикасаться к стенкам и предметам. И вот дед умер. Наверное профессор (прости и пойми его, Господи!) вздохнул с облегчением. Никаких родственников не обнаружилось. Ивану Ивановичу пришлось принять самое непосредственное участие в предании тела соседа земле, а вернувшись домой, будучи человеком юридически грамотным и понимая, что последует немедленно после похорон, он из связки ключей деда стащил ключ от его комнаты и тут же сделал дубликат. Все произошло именно так, как предполагал профессор. Пришли официальные лица, опечатали на 6 месяцев комнату деда, а ключ забрали с собой. Опечатали по-советски: приклеили "на соплях" бумажку с печатью, которую и отрывать не надо было - она отваливалась. Иван Иванович переехал на время пожить у друга, а потом сразу укатил в отпуск. Вернулся через полтора месяца, вошел в дом, и задохнулся. Непроветриваемое помещение, в одной из комнат которого была устроена форменная помойка, встретило его таким амбрэ, что впору было надевать противогаз. Открыв все, что можно было открыть, и кое-как проветрив квартиру, профессор приступил к давно задуманному плану. Аккуратно сняв бумажку с печатью и открыв дубликатом ключа дверь, он в бумажных мешках стал выносить на помойку дедовы трофеи. Облив дезинфекционной жидкостью комнату, он запер ее на ключ. Ночью, выйдя в туалет, он обнаружил, что дверь комнаты деда открыта настежь. Он закрыл дверь, повернул ключ, подергал за ручку - все в порядке, просто, видимо в прошлый раз сделал это не аккуратно. Утром обнаружил, что дверь опять открыта настежь. Стало не по себе. Снова закрыл дверь и с неспокойным сердцем ушел на работу. Вернувшись вечером, обнаружил ту же картину. Будучи человеком дела, притащил инструменты и стал планомерно подгонять замок, уплотнять дверь и т.п. Придя к выводу, что теперь все причины самооткрывания двери устранены, лег спать. Но на душе было не уютно. Чудились шорохи, легкие шаги, вздохи. Не выдержав, встал и вышел в коридор. Дверь в комнату деда была открыта настежь. Он вернулся к себе и начал одеваться. Оставаться в этой квартире ему категорически расхотелось. В момент сборов погас свет. В темноте все звуки стали явственней, почудилось смрадное дыхание рядом с лицом... Полуодетый Иван Иванович пулей вылетел из дома. И не разу больше не ночевал там, пока не обменялся с семьей, которая могла претендовать на расширение жилплощади за счет "нечистой" комнаты. С тех пор атеизма у профессора поубавилось. А недавно мы зашли с ним вместе в церковь и он, неловко передвигаясь по ней, поставил свечу за упокой деда-соседа. ДУША НЕ ХОЧЕТ ЖИТЬ БЕЗ ТЕЛА. Жительница Санкт-Петербурга Светлана Максимовна Николова, во время спиритического сеанса вызвала саму себя.