Глава ПЕРВАЯ

Должно быть, сегодня черная пятница, подумала Сюзанна, пытаясь вникнуть в смысл юридического документа, который лежал перед ней. Автоматически она отметила несколько предложений, сформулированных не лучшим для ее клиента образом. Надо будет их подправить.

В середине зимы на Сидней обрушилась премерзкая погода. Сюзанна проснулась от завывания ветра и шума проливного дождя. Пока она спускалась по лестнице к машине, на ней нитки сухой не осталось.

Машина вдруг взбунтовалась и нипочем не желала заводиться. По телефону ей ответили, что автомастерская перегружена. Ждать мастера пришлось добрых полтора часа. Оказалось, что сел аккумулятор. Пришлось его менять, и это заняло еще час. Когда Сюзанна смогла вырваться из дома, она уже была измучена вконец.

В юридической конторе, где Сюзанна работала младшим юристом, она появилась, конечно, с большим опозданием. Два клиента, которые, как назло, пришли точно в назначенное время, выказали явное неудовольствие. К тому же она пропустила важное совещание, что вызвало раздражение шефа.

На столе грудой лежали папки с неотложными документами, несколько сообщений требовали немедленного ответа, на очереди были три назначенные встречи. Так что о ланче не стоило даже вспоминать.

Рабочий день уже перевалил за полдень, а она все еще не могла наверстать упущенное время. Похоже, придется взять работу домой.

— Сюзанна, на третьей линии неотложный звонок. — Голос телефонистки звучал виновато. Сюзанна определенно предупредила ее: «Меня ни для кого нет». — Это ваша мама.

Мать никогда не звонила в контору, и сердце Сюзанны сжалось от страха. Она сняла трубку.

— Джорджия? Что случилось?

В ответ послышался беззаботный голос:

— Все замечательно, дорогая. Я просто хотела сообщить тебе свои новости как можно быстрее.

— Новости, мама? — Сюзанна постаралась говорить так же весело. — Ты выиграла первый приз? Купила новую машину? Уезжаешь в заграничное турне?

Последовала томительная пауза.

— Ты угадала дважды! — радостно заворковала Джорджия. — Билеты в заграничное турне куплены… Париж, можешь себе представить? И я выиграла грандиозный приз.

— Это просто невероятно! — Действительно невероятно. Ее мать постоянно участвовала в каких-то лотереях и розыгрышах, но никогда не выигрывала ничего, кроме мелких безделушек.

— Это в самом деле приз призов.

Что-то в тоне матери показалось Сюзанне подозрительным.

— Ты говоришь загадками, мама. Хочешь, чтобы я попробовала угадать?

— Не так это будет просто!

Во что же влипла ее всегда осторожная мать?

— Тогда скажи сама.

— Потерпи еще немного, дорогая… — Голос Джорджии сначала сорвался, а потом она заговорила быстро-быстро: — Все это так неожиданно, я до сих пор не могу прийти в себя. Я не стала бы звонить тебе на работу, но просто не могла утерпеть.

— Ну, говори же.

Опять последовало молчание.

— Я выхожу замуж.

На смену радости пришло недоумение. Ее мать ни с кем не встречается. У нее есть друзья, но никто из них не ухаживал за ней.

— Я не знала, что ты с кем-то встречаешься, — медленно произнесла Сюзанна. В ответ последовал тот же радостный смех. — Да кто он, где вы познакомились?

— Во время твоей помолвки, дорогая.

Три месяца назад. Они знают друг друга всего три месяца.

— А кто он, мама?

— Трентон Уилсон-Уиллоуби. Отец Слоуна.

О, боже мой. Ее бросило сначала в жар, потом в холод.

— Ты это серьезно? — Скажи же, что шутишь, мысленно взмолилась Сюзанна.

— Ты, кажется, шокирована, — разочарованно откликнулась Джорджия, и Сюзанна поспешила взять себя в руки.

— Скорее, удивлена. Это так неожиданно.

— С любовью всегда так. Ведь и Слоуну потребовалось всего несколько недель.

Видно, папочка не уступает сыночку.

— Да, — подтвердила она осторожно. Слоун подарил ей сверкающий бриллиант, увез из Брисбена в Сидней и поселил в своем доме у залива Роз-Бэй. Она и опомниться не успела, да что там — дыхание перевести. Была побеждена в считанные дни. — Когда же свадьба? — Надо надеяться, ей дадут несколько месяцев на… на что? На официальный разрыв со Слоуном?

— В эти выходные, дорогая. — Джорджия задыхалась от избытка чувств.

В эти выходные. Сегодня уже среда.

— Не думаешь ли ты?..

— Что это немного поспешно? — договорила за нее мать. — Да, дорогая, я согласна. Но Трентон может быть таким убедительным… Ты не хочешь поздравить меня?

Сюзанна глубоко вздохнула. О, черт. Надо собраться с силами.

— Ну, конечно. Прими мои поздравления, а заодно и благословение. Я счастлива за тебя… — Сюзанна торопливо бормотала что-то, не в силах остановиться. — А где свадьба? Ты решила, что наденешь?

Джорджия засмеялась, и чувствовалось, что она сама ошарашена.

— Остров Бедарра, в субботу днем. Ты не поверишь, Трентон забронировал все жилье на острове, чтобы никого чужих не было. Я надену кремовый шелковый костюм, туфли и шляпку. Мы хотим, чтобы вы со Слоуном были свидетелями.

Остров Бедарра представлял собой частный курорт, расположенный на одном из тропических островов. Из Сиднея надо было лететь минимум три часа, а потом переправляться на катере на сам остров.

— Трентон все уладил. Вы прилетаете в пятницу утром и остаетесь до понедельника.

О, боже мой! Если Трентон приложил к этому руку, то надо готовиться к полету на семейном реактивном самолете и переправе на зафрахтованном частном катере.

Слоун.

Минуло три недели с того дня, как она уехала от него, оставив коротенькую записку, в которой написала только, что ей необходимо побыть одной. Никаких упоминаний об анонимных угрозах, а значит, и никаких оправданий для расторжения помолвки.

А угрозы были. Она не воспринимала их всерьез, пока юная особа, от которой они исходили, чуть не устроила аварию, резко затормозив перед ее машиной. Похоже, все было задумано вполне серьезно. Девица представилась и пригрозила расправиться с Сюзанной, если та вздумает жаловаться.

Все было учтено. В том числе и то, что Слоун тогда как раз находился за границей. Девица обрушила на Сюзанну поток оскорблений, плевалась, и выкрикивала что-то настолько маловразумительное, что Сюзанна засомневалась, в полном ли она рассудке. Это только прибавило ей решимости. Все складывалось одно к одному: надо как можно скорее расстаться со Слоуном. Она так и сделала, поспешив перетащить свои вещи в крохотную квартирку на другом конце города.

Но она недооценила Слоуна. После того как она и раз, и другой не подошла к телефону, он неожиданно заявился к ней в контору. Свидание вышло не слишком приятным. Он потребовал объяснений и, не получив связного ответа, впал в холодную ярость. После того как дверь за ним закрылась, она, обессиленная, долго не могла опомниться.

И вот снова ей предстоит встреча с ним. Видимо, отвертеться не удастся.

Сюзанна медленно опустила трубку, бессмысленно глядя перед собой. Джорджия и Трентон.

Если бы только мать знала, в какое ужасное положение ставит свою дочь!

Не давая себе расслабиться, Сюзанна набрала номер юридической конторы Слоуна.

И здесь не повезло. Автоответчик выдал сообщение, что Слоун Уилсон-Уиллоуби сейчас в суде и вернется не раньше вечера. Сюзанна оставила свое имя и номер телефона.

Черт! Когда же удастся заняться срочными документами? Она отметила те предложения, которые не понравились ей еще раньше. Одно надо будет удалить, второе сформулировать по-другому. Потом попросила секретаря сообщить клиенту о внесенных изменениях.

Нервы у нее были на пределе. Каждый раз, когда раздавался телефонный звонок, она внутренне вся съеживалась, ожидая, что это звонит Слоун, но пока звонка от него не было.

Может, он медлит намеренно? Чтобы заставить ее поволноваться?

В пять телефон зазвонил снова. Она как раз провожала клиента. Быстро подойдя к столу, она схватила трубку.

— Слоун Уилсон-Уиллоуби на линии два. — В трубке звучал чуть приглушенный голос, и Сюзанна неожиданно почувствовала раздражение.

Слоун обладал удивительной способностью влиять на людей. Все, особенно женщины, буквально таяли при звуках его глубокого низкого голоса. А уж если приходилось столкнуться с ним поближе — совершенно теряли голову, даже самые разумные из них.

Она слишком хорошо помнила это чувство. В глубине души снова пробуждалась мечта, которой не суждено было осуществиться.

— Слоун? — Вопрос «Как поживаешь?» показался ей слишком банальным.

— Сюзанна.

Вежливая констатация факта. Она решительно уселась в кресло, твердо решив говорить как можно спокойнее.

— Мне позвонила Джорджия. Трентон, видимо, сообщил тебе новости?

— Да. — Слоун, кажется, не собирался облегчать ей ситуацию.

— Нам надо поговорить.

— Согласен. Можем пообедать сегодня вместе в… — Он назвал ресторан одной из гостиниц города. — Скажем, в семь.

Ей нужно не меньше часа, чтобы наверстать упущенное.

— Не знаю, смогу ли я…

— Или ресторан, или твоя квартира. — В его голосе зазвенела сталь. — Выбирай.

— Семь тридцать. Тебя устроит? — Оживленное место, где полно людей, — это, конечно, лучше.

— Мудрое решение.

Не слишком мудрое, но альтернативы нет. Сюзанна положила трубку и попыталась снова сосредоточиться на работе.

В седьмом часу она наконец выбралась из конторы. До дому добралась почти в семь, около часа принимала душ, накладывала макияж. Волосы собрала в пучок. Все это удалось проделать в рекордно короткое время. Теперь предстояло пересечь город по знакомому маршруту.

В это время движение было уже не таким оживленным, и на парковку машину ставил специальный служащий, но все равно она опоздала на пятнадцать минут.

Открыв тяжелую стеклянную дверь, Сюзанна вошла в холл отеля и мгновенно заметила знакомую фигуру в темном костюме.

Сердце ее забилось сильнее. Слоун поднялся ей навстречу.

Он был шести футов четырех дюймов ростом, широкоплечий, атлетически сложенный. Природа одарила его привлекательной внешностью, проницательными карими глазами и густыми русыми волосами. Его окружала аура мощи уверенного в себе человека.

Пока Сюзанна шла к нему, он мысленно одобрил и красный костюм, изящно облегавший ее формы, и скромную прическу, и туфли на высоких каблуках. Она обладала врожденным обаянием женственности, которое плохо вязалось с обликом деловой женщины, который она так старалась придать себе. Плавные линии тела, прелестные ноги, золотистая кожа, глубокие синие глаза и губы, за которые не жалко умереть.

Он вкусил наслаждение, которое могло дарить ее тело, он надел ей на палец кольцо. Оно и сейчас лежало там, куда она его положила, так внезапно исчезнув. Он ни минуты не верил ее нелепой записке.

— Слоун. — Она подошла и позволила взять себя под руку, мысленно твердя, что никак не реагирует на его чисто мужской шарм, знакомый аромат одеколона, чувственность, которую излучала вся крупная фигура этого мужчины.

Он взглянул в ее бледное лицо, отметил круги под глазами. Глаза на худеньком лице казались просто огромными.

— Много работаешь?

Мягкость его голоса ничуть ее не обманывала. Небрежно пожав плечами, она попыталась пошутить:

— Теперь ты должен заметить, что я похудела.

Он поднял руку и коснулся ее подбородка.

— И в самом деле, на два, а то и на три килограмма.

Его прикосновение обожгло ее.

— Ты что, врач?

— Любовник!

— Экс-любовник, — поправила Сюзанна. Губы его скривились.

— Это ты так решила.

Она отступила на шаг и взглянула ему в лицо.

— Так мы будем обедать сегодня?

— Не хочешь для начала что-нибудь выпить?

Ей хотелось по возможности сократить это свидание.

— Нет. — Вышло слишком резко, и она добавила: — Я действительно не могу задерживаться надолго.

Ведя ее к лифтам, Слоун не без иронии поинтересовался:

— Вся в делах, Сюзанна?

Но она не поддалась.

— К сожалению, как раз сегодня у меня просто куча работы.

Дверцы лифта открылись, они вошли внутрь. Больше в лифте никого не было, и Слоун потянулся, чтобы нажать кнопку нужного этажа.

Рукав его пиджака коснулся ее руки. Она попыталась не заметить дрожь, которая мгновенно пробежала по ее телу.

В ресторане метрдотель немедленно провел их к столику, усадил и подозвал официанта, чтобы тот принял заказ на напитки.

Сюзанна сделала вид, что поглощена выбором блюд. Она заказала бульон du jour, закуску из даров моря и рыбу-гриль.

— Побеседуем сначала на общие темы, — язвительно спросил Слоун сразу после ухода официанта, — или сразу перейдем к сути?

Сюзанна заставила себя твердо выдержать его взгляд.

— Это ты предложил пообедать.

— А что ты хотела? — Кажется, он начинал злиться. — Чтобы я поставил тебя в известность, во сколько нужно явиться в аэропорт в пятницу?

— Да.

Его улыбка утратила последние остатки веселости.

— Какая честность!

— Одно из лучших моих качеств.

Принесли напитки, и Сюзанна, потягивая воду со льдом, почти жалела, что не решилась на что-нибудь из спиртного. Алкоголь мог бы успокоить ее истерзанные нервы.

Слоун попробовал свой коктейль, поставил его на стол и откинулся в кресле.

— Ты не ответила на мои сообщения.

Она с трудом выдержала его взгляд.

— Мне кажется, это бессмысленно.

— У меня другое мнение. — Он никогда не терял самообладания. Но сейчас ему очень хотелось хорошенько встряхнуть ее.

— Я предлагаю спокойно обсудить брак наших родителей, — предложила Сюзанна, — а не мусолить нашу собственную канувшую в Лету интрижку.

— Канувшую в Лету? Интрижку?

Сюзанна пыталась не замечать ярости, которая таилась в его напряженной позе и тембре голоса. Но это была задача не из легких. Она поднялась и потянулась за сумочкой.

— У меня сегодня был чертовски трудный день. Пришлось взять работу домой. — Глаза у нее зло блеснули. — Так что, если тебе больше нечего делать, как только выяснять отношения, можешь развлекаться в одиночестве.

Он взял ее за руку.

— Сядь.

Ей хотелось повернуться и уйти. Но нельзя забывать о Джорджии. Во что бы то ни стало надо присутствовать на ее венчании. Не проронив ни слова, Сюзанна снова опустилась в кресло.

Официант как раз принес первое блюдо, и она занялась им, радуясь возможности помолчать.

Когда тарелки убрали, Стоун сказал:

— Расскажи, что у тебя сегодня стряслось.

Сюзанна внимательно поглядела на него.

— Ты действительно интересуешься или пытаешься направить разговор в безопасное русло?

— И то и другое.

Его слабая улыбка почти обезоружила ее. Говорить и дальше дерзости становилось даже как-то неприлично.

— Машина не завелась, мастера ждать пришлось целую вечность, опоздала на работу, вся вымокла под дождем. — Она пожала плечами. — Вот, пожалуй, и все.

— Ты можешь пользоваться моей машиной, пока твою ремонтируют.

— Ну уж нет! — Сюзанна опять разозлилась.

— Ты жутко упряма, — протянул он насмешливо.

— Практична. — И осторожна. Не хватало только, чтобы ее увидели за рулем его «порше» или «ягуара».

— Упряма, — повторил Слоун.

— Ты пытаешься воспитывать меня, в точности как моя мама, — огрызнулась она.

— Боже сохрани.

Новая волна злости накатила на нее.

— Сомневаюсь, что когда-нибудь тебе не удавалось чего-то добиться.

Брови Слоуна приподнялись, он ответил незамедлительно:

— Разве что добиться любви женщины.

— Да женщины на тебя просто вешаются, — цинично заметила Сюзанна.

— Большинство из них интересуются исключительно общественным положением, которое обеспечивает имя Уилсон-Уиллоуби, — сухо произнес Слоун. — Не говоря уж о богатстве, которое к этому имени прилагается.

Да, у него роскошный дом, оцениваемый во много миллионов, из окон которого открываются роскошные виды на сиднейскую гавань, целый парк роскошных машин, вымуштрованные слуги. Это не считая собственной прекрасной квартиры Слоуна, личной машины, которая принадлежит лично ему. Дома или апартаменты во всех крупных европейских городах. Семейная яхта, семейный самолет.

Ну, и, наконец, фирма Уилсон-Уиллоуби, которую возглавлял Трентон, и которая считалась одной из ведущих в своей области. Достаточно было переступить порог приемной, увидеть дорогую мебель и развешанные по стенам работы известных художников — и мысль о состоятельности владельцев, поистине безграничной, уже не покидало вас.

— Ты циник.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Реалист.

Подали закуску, и Сюзанна опять получила возможность воздержаться от беседы. Все ее внимание сосредоточилось на нежных креветках в соусе — истинном шедевре кулинарного искусства.

— Теперь, когда ты утолила голод, не выпьешь немного вина?

Чтобы оно ударило ей в голову?

— Полбокала, — сдалась она, решив растянуть его на «подольше». — Слышала, ты ведешь очень интересное дело.

Слоун промокнул губы салфеткой.

— Новости распространяются быстро.

Ну да, если дело касается Слоуна Уилсон-Уиллоуби, особенно его работы. Впрочем, не только…

Он налил ей немного вина, поставил бутылку обратно в корзину со льдом и жестом отпустил официанта.

Подали основное блюдо. Сюзанна с восхищением отметила, как искусно украшена рыба. Потревожить этот шедевр казалось святотатством. Нежная мякоть просто таяла во рту.

— Так Джорджия в качестве будущей мачехи устраивает тебя?

Слоун внимательно вглядывался в ее лицо. Она успокоилась, щеки слегка порозовели.

— Джорджия очаровательная женщина. Уверен, они с отцом будут счастливы.

Вкрадчивая мягкость его голоса предполагала ответную похвалу.

— Мне следует сказать то же самое о Трентоне.

Слоун задумчиво посмотрел на нее поверх бокала.

— Оставим вопрос открытым… Что ты думаешь о нас?

В груди у нее кольнуло.

— Что ты имеешь в виду?

Опять появился официант, убрал тарелки, поставил блюдо с фруктами и свежевзбитые сливки и удалился.

— Если ты ничего не говорила Джорджии, то наши родители до сих пор не в курсе наших отношений и считают, что у нас все замечательно. — Слоун намеренно помолчал. — Может, не разрушать их иллюзий? Или ты намерена испортить им свадьбу?

Ей не хотелось вспоминать о совместной жизни со Слоуном. В памяти сразу всплывали подробности, которые давно следовало бы выкинуть из головы. Или из сердца? «Ничего не получится», — смеялся кто-то внутри нее.

Его одежда не скрывала очертаний великолепного мужского тела в расцвете красоты. Слишком много ночей она лежала не в силах заснуть, вспоминая, как сладки его объятия, как трепещет под его нежными поцелуями все ее существо.

— Так что ты думаешь, Сюзанна?

Ей показалось, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, он с нетерпением ждет ее решения.

Слоун был прекрасный адвокат, знаменитый своим красноречием, умением любую мысль выразить так, чтобы она убедительно свидетельствовала в пользу подзащитного. Сюзанна видела его в суде и была поражена, больше того — зачарована. И знала: лучше не иметь Слоуна своим врагом. Ни при каких обстоятельствах.

У нее нет выбора, если она не хочет отравить матери праздник. Правду придется приберечь для себя.

— Я так понимаю, что обернуться за один день будет невозможно?

— Боишься меня, Сюзанна? — спросил Слоун мягко.

— Предпочитаю свести контакты к минимуму, — честно ответила она. — Ты не ответил на мой вопрос.

— Что ты хочешь, чтобы я устроил?

— Я предпочла бы приехать на Бедарру в субботу с утра и вернуться в воскресенье.

— И огорчить Трентона и Джорджию? — Слоун пригубил вино и одобрительно кивнул. — Тебе не приходило в голову, что Джорджии, возможно, потребуется твоя помощь и моральная поддержка до венчания?

В этом была доля правды. Сюзанне пришлось согласиться.

— Но мы, конечно, сможем вернуться в воскресенье?

— Думаю, нет.

— Почему?

Он поставил бокал на стол с подчеркнутой медлительностью.

— Потому что я не собираюсь возвращаться до понедельника.

Сюзанна смотрела на него в бессильной ярости.

— Ты нарочно все усложняешь?

— Трентон устроил так, чтобы уехать из Сиднея в пятницу и вернуться в понедельник. Не вижу причин вмешиваться.

Холодок пробежал по ее спине. Три дня. Почти четыре. Как их пережить?

— Придумываешь, как бы уклониться, Сюзанна?

Услышав этот обволакивающий медовый голос, она решилась принять вызов.

— Нет.

— Не желаете ли десерт?

Появление официанта было как нельзя кстати. Сюзанна выбрала из всего обилия сладостей кусок шоколадного торта, украшенного кремом и клубникой.

— Какой позор, — виновато пробормотала она. — Мне придется пробежать лишний километр после такого количества калорий. — Она всегда предпочитала прогулки по окрестностям, хотя в доме Слоуна был прекрасно оборудованный гимнастический зал.

— Могу предложить более приятный способ сбрасывания веса.

— Ты о сексе? — Не вино ли сделало ее столь смелой? — Не стоит увлекаться столь банальными способами лечения, как бы их ни рекламировали. — А теперь ты, может, соизволишь сообщить мне свои планы на утро пятницы?

— Я сказал пилоту, что мы отправляемся в восемь.

— Я встречу тебя в аэропорту.

— Не слишком ли далеко заходит твое стремление к независимости?

— Зачем тебе ехать на Северный берег, а потом возвращаться?

Что-то промелькнуло у него в глазах, но тут же скрылось за маской невозмутимости.

— Это не проблема.

Конечно, нет. Это она из всего делает проблему по своей природной несговорчивости.

— Я подъеду к тебе и оставлю машину на выходные, — уступила она.

Слоун склонил голову с видом молчаливой покорности.

— Если ты настаиваешь.

Хоть в чем-то она одержала победу, если это можно назвать победой.

Слоун заказал кофе, потом потребовал счет. Сюзанна поспешила подняться. Он проводил ее, убедился, что швейцар вызвал для нее машину, и дождался, пока машину подадут к главному входу.

— Спокойной ночи, Сюзанна.

Скрадываемые сумерками черты лица, протяжные интонации. Его образ и звук его голоса еще долго не давали ей покоя после того, как она, совершенно измученная, скользнула под одеяло.

Глава ВТОРАЯ

Сюзанна договорилась, что ее не будет два дня на работе, поэтому в четверг ей буквально вздохнуть было некогда. Она перенесла на этот день некоторые встречи и консультации, постаралась закончить самые неотложные дела. Целый час времени, отведенного для ланча, был потрачен на поиск подходящего свадебного подарка.

Пришлось потом задержаться на работе, так что домой она явилась уже после восьми, голодная, и, что-то жуя на ходу, принялась выбирать одежду и упаковывать вещи.

Шаря в гардеробе, она прикидывала, что взять для выхода, что — на каждый день, а что пригодится на пляже. Стиль жизни семьи Уилсон-Уиллоуби был ей знаком: нужно выбрать лучшее из лучшего.

Отбросив удобные свободные шорты и непритязательные топики, она отложила сшитые на заказ брюки, изящные блузы, шелковые платья, костюм для тенниса. Не забыть бы взять купальник. В тропиках в это время года он просто необходим. Другие гости явятся, конечно, с огромными, битком набитыми чемоданами. Соответствовать их уровню будет непросто.

Наконец Сюзанна собрала все, что ей казалось подходящим, в дорожную сумку и поставила ее в изножье кровати. Осталось только сунуть в нее утром в последний момент некоторые мелочи. Потом, вернувшись в кухню, она вынула из холодильника банку диетической колы, уселась в кресло, включила телевизор и попыталась найти что-нибудь интересное. Детектив, передача на медицинскую тему, спорт, иностранный боевик, что-то жуткое из области оккультизма. Ничем не заинтересовавшись, она выключила телевизор, взяла журнал и рассеянно полистала его.

Нет, сегодня, похоже, ни на чем не удастся сосредоточиться. Минуты через две Сюзанна отложила журнал и отправилась в душ.

Было еще не очень поздно, но она чувствовала себя усталой и взвинченной. Лучше лечь спать пораньше, завтра предстоит встать очень рано.

Однако заснуть Сюзанна не смогла. Она долго вертелась с боку на бок или лежала, уставясь в потолок. Наконец, тяжело вздохнув, вылезла из постели и побрела к креслу.

В нем она и проснулась. Шея онемела от неудобной позы, на экране включенного телевизора мелькали полосы.

В полутьме Сюзанна взглянула на часы. Скоро начнет светать. Теперь уже нет никакого смысла ложиться. Спустив ноги с кресла, она отправилась в кухню варить кофе.

Элегантная одежда всегда помогала ей почувствовать себя лучше. Быстро приняв душ и наскоро поев, она влезла в льняные брюки и шелковую блузу без рукавов. Немного подкрасилась, слегка коснулась помадой губ. Сложная прическа не для дальней дороги, поэтому волосы Сюзанна оставила распущенными.

В семь, накинув легкую черную куртку, она прошлась по квартире, проверяя, все ли в порядке, потом подхватила сумку и спустилась вниз. Бросила сумку в багажник, села за руль, дала задний ход, выезжая на дорогу.

В этот ранний час движение было еще не особенно оживленным, машина свободно понеслась по городу. Высокие здания тонули в тумане, который сливался с серым небом. Возможно, дождь снова не за горами.

Даже в гавани вода казалась серой и неприветливой. Паромы, как неуклюжие животные, тяжело переваливаясь, следовали по своим маршрутам.

От моста до восточного края залива Роз-Бэй оставалось совсем немного. Квартира Слоуна располагалась в современном здании, которое стояло почти на берегу залива.

Здесь было несколько больших, красивых домов, которые украшали окаймленную деревьями улицу. Сюзанна залюбовалась изящными трех — и двухэтажными постройками, отделанными кирпичом и цветной штукатуркой. Каждый из домов отличался своеобразием. По выложенной плиткой дорожке она прошла к тому подъезду, где находилась квартира Слоуна.

Он ждал ее. Силуэт его высокой фигуры четко вырисовывался на водительском месте плоского, с открытым верхом «ягуара». Удобные брюки, рубашка с открытым воротом и куртка сменили обычный деловой костюм-тройку. Но и сейчас его одежда безошибочно свидетельствовала о том, что перед вами один из самых состоятельных и преуспевающих членов общества.

Сюзанна затормозила и вышла из машины.

— Доброе утро. Надеюсь, я не опоздала? — Она и так это знала, но не смогла удержаться от вопроса.

Независимость в женщине — это прекрасно, но в манере Сюзанны подчеркивать ее есть нечто удручающее, с раздражением подумал Слоун. Он холодно оглядел ее с ног до головы. Кремовые брюки, кремовая блуза, черная куртка усиливали впечатление ее хрупкости. Умелый макияж скрывал тени под глазами. Но не совсем. Слоун с удовлетворением отметил, что спала она нисколько не лучше его.

— Я поставлю твою машину в гараж. — Он вынул из багажника ее сумку и, положив к себе в машину, вывел «ягуар» на дорогу.

— Самолет сядет в Брисбене, чтобы забрать Трентона с Джорджией, — сказал Слоун.

Сюзанна удивилась:

— Я думала, Трентон поедет с нами из Сиднея.

— Мой отец последнюю неделю провел в Брисбене. — Слоун кинул на нее быстрый взгляд, выдержал паузу и добавил: — Приглядывал, как он выразился, за тем, чтобы Джорджия не простудилась. Иными словами, опасается, как бы она не замерзла ночью в одиночестве.

Джорджия редко с кем-нибудь встречалась. В их доме никогда не бывало мужчин, Сюзанна была избавлена от необходимости привыкать то к одному «дяде», то к другому. Джорджия была любящей матерью и к тому же увлеченной своей работой домашней модистки.

Сколько Сюзанна себя помнила, их с матерью всегда связывали взаимопонимание и горячая привязанность. Они были подруги, не просто мать и дочь.

В сорок семь Джорджия еще оставалась привлекательной женщиной с изящной, стройной фигурой, аккуратно уложенными светлыми волосами, голубыми глазами и удивительно любящей душой. Она заслужила свое счастье.

— Из Брисбена мы направимся прямо на остров Данк, а оттуда катер доставит нас на Бедарру, — говорил Слоун.

Сюзанна отвернулась и смотрела в окно на мелькавшие мимо дома. В каждом из них люди встречали новый день. Матери готовили завтрак, заспанные дети умывались и одевались, собираясь в школу.

Движение становилось все оживленнее. Когда Слоун свернул к аэропорту и направил машину к месту, отведенному для частных самолетов, было уже почти восемь. Он въехал на парковочную площадку и остановился.

Сюзанна отстегнула ремень безопасности и уже собиралась открыть дверцу, но Слоун задержал ее.

— Ты что-то забыла.

У нее перехватило дыхание: Слоун взял ее за руку и надел на палец кольцо. Она взглянула на сверкающий бриллиант, потом на человека, с которым была совсем недавно помолвлена.

— Трентон и Джорджия удивятся, если не увидят кольца, — с горькой усмешкой проговорил Слоун.

Итак, представление начинается! Сюзанна не знала, смеяться ей или плакать. Кого она пытается обмануть?

— Слоун… — Она запнулась. — Ты только…

Черт, у него глаза слишком темные, слишком непроницаемые.

— Что — только?

— Не переиграй.

Выражение его лица не изменилось.

— Что ты имеешь в виду?

Не стоило ей и рот открывать. Все попытки переговорить его заранее обречены на неудачу.

— Надеюсь, любые прикосновения будут сведены к минимуму.

В глазах у Слоуна заплясали чертики.

— Боишься, Сюзанна?

— Тебя? Нет, конечно!

Он смотрел ей прямо в глаза, и от этого было трудно дышать.

— Возможно, ты не совсем права. — Это звучало как предостережение.

Она вздрогнула. Надо сейчас же покончить с этим. Пусть он даст ей свой мобильный телефон. Она позвонит Джорджии и объяснится.

— Нет, — спокойно сказал Слоун. — Мы справимся.

— Ты умеешь читать мысли?

— Твои-то? Это несложно.

Чувство незащищенности было просто невыносимо. С любым другим удавалось носить маску бесстрастия, но Слоун играючи разрушал любую преграду, какую бы она ни пыталась возвести между ними.

Скорее бы понедельник, чтобы все эти мучения остались позади!

Реактивный самолет с буквами W-W на борту уже ждал их. Слоун уложил чемоданы в багажный отсек, потом переговорил с пилотом.

В салоне царила привычная для этой семьи роскошь: пушистые ковры, современное оборудование.

Их приветствовала изящная, хорошенькая стюардесса.

— Проходите, садитесь, пристегивайтесь, самолет готов к отправлению. — Она закрыла и загерметизировала дверь, убедилась, что оба пассажира удобно устроились, и сообщила пилоту по внутренней связи о готовности к вылету.

Взревели турбины, серебристый самолет вырулил на взлетную полосу.

Скоро они уже были в воздухе и взяли курс на север, держась линии побережья.

— Сок, чай, кофе?

Сюзанна заказала сок, а Слоун — кофе. Обслужив их, стюардесса удалилась.

— Где же компьютер и документы, не терпящие отлагательства? — удивленно спросила Сюзанна, заметив, что Слоун не собирается тут же начать работать.

Он задумчиво разглядывал ее.

— Компьютер и документы полежат в багажном отделении. Думаю, перерыв не повредит. — Он с явным удовольствием наблюдал ее недоумение.

— Я не возражаю против того, чтобы ты занимался своими делами.

— Еще бы! Это прекрасный повод не поддерживать беседу!

Она усмехнулась.

— Как ты догадался?

Слоун прищурился.

— Как ты думаешь, не договориться ли нам, чтобы наши версии относительно последних трех недель совпадали? — Он откинулся в кресле. — Я имею в виду мелкие детали: фильмы, которые мы смотрели, театры, обеды с друзьями.

Разные квартиры. Разные жизни. Дни, заполненные работой. Одинокие ночи.

Да, ее жизнь нельзя было назвать светской. Сюзанна вспомнила время, которое она проводила вместе со Слоуном. Непрерывная череда обедов и вечеринок, редкие вечера вдвоем дома. Долгие ночи любви, теплое мужское тело, к которому можно прижаться, засыпая, и проснуться от прикосновения его рук и губ.

Она закрыла глаза, потом резко тряхнула головой, стараясь избавиться от того, что услужливо подсовывала память.

— Сюзанна?

Она встретила его взгляд и заставила себя улыбнуться.

— Да, да, конечно. — Насколько ей помнилось, за последнее время она только один раз сходила в кино. Сюзанна назвала фильм и кратко пересказала сюжет. — А ты? Твоя-то жизнь, не сомневаюсь, была заполнена до краев?

— Как сказать! — отозвался Слоун. — Я отвертелся от приглашения на обед к Паркинсонам. — Краем глаза он взглянул на нее. — Предположим, у тебя была мигрень.

— А остальное время?

Он иронически усмехнулся.

— Мы обедали вдвоем или оставались дома.

Сюзанна слишком хорошо помнила подобные вечера. Долгая игра в поддразнивание начиналась с порога квартиры. Обмен лакомыми кусочками, чашками. Обжигающий кофе. Тщательно выбранный фильм по видео или по кабельному ТВ. Пальцы, будто невзначай касающиеся кожи. Мягкие прикосновения губ. Пробуждение чувственности, таящее в себе обещание страсти, и, наконец, полное и сладостное слияние.

Иногда никакой предварительной игры не было. Просто всепоглощающая страсть заставляла губы искать губы любимого, нетерпеливые руки расстегивали застежки, срывали одежду. Бывало, что они не доходили до спальни.

Сюзанна встретила взгляд Слоуна и не отвела глаза. На его слова она ничего не ответила.

Натянутая усмешка замерла на ее губах. Если она откроет рот, то сможет издать лишь жалкий лепет.

Бездна его темных глаз затягивала, в них таился всепоглощающий огонь. Очень медленно губы Слоуна изогнулись в чувственной улыбке.

— Воспоминания, Сюзанна?

Надо попробовать перевести все в шутку, чтобы он не догадался, каково ей.

— Порой они довольно приятны. — Уж это-то он заслужил. А кое-что можно попробовать забыть. Злобные выходки некоторых его знакомых, например.

О, черт! С каждым шагом она увязает все глубже. А ведь они вместе всего час. Что же будет к концу уикенда?

Сюзанна достала заранее приготовленный журнал и принялась перелистывать глянцевые страницы, пока, наконец, не наткнулась на статью, которая могла избавить ее от разговоров до самого Брисбена.

К счастью, самолет вскоре приземлился. У дальнего выхода с аэродрома, рядом с ангаром, стоял сверкающий лимузин. Отец Слоуна появился в самолете, как только спустили трап.

— Доброе утро.

Сходство между отцом и сыном было разительно, только Трентон немного отяжелел и раздался в талии, да и волосы заметно тронула седина.

Это был добрый человек с живым умом. Способности и опыт позволяли ему с редкой проницательностью справляться с самыми сложными деловыми вопросами.

Сюзанна встала, позволяя обнять себя.

— Как приятно видеть тебя, моя дорогая. — Трентон тепло улыбнулся сыну. Махнув в сторону лимузина, он добавил: — Джорджия разговаривает по телефону. — Улыбка его стала еще шире, в глазах заплясали смешинки. — Отдает последние распоряжения по поводу цветов. Пойди поговори с ней, — обратился Трентон к Сюзанне, — а я пока займусь багажом.

Джорджия, глядя в зеркальце, наводила красоту. Увидев Сюзанну у машины, она чуть покраснела. Девушка поцеловала мать и спросила:

— Нервничаешь?

— Нет! Просто очень нужно, чтобы кто-нибудь сказал, что я выгляжу не слишком глупо.

Джорджия овдовела очень рано и осталась с ребенком на руках. Отца Сюзанна почти не помнила. Он погиб в автокатастрофе, столкнувшись с машиной, за рулем которой был наркоман под кайфом. У них остались кое-какие сбережения, и вместе с режимом строгой экономии это позволяло им время от времени доставлять себя некоторые удовольствия, не доступные людям действительно бедным.

— Не вижу в твоем поведении ничего глупого, — нежно заверила Сюзанна мать.

Джорджия виновато погладила дочь по щеке.

— Я бы предпочла отложить все до вашей свадьбы. Но ведь ты не возражаешь, правда?

— Не глупи, мама, — мягко сказала Сюзанна. — Слоун постоянно занят. Мы ничего не можем пока планировать. — Она старалась говорить беззаботно, и преуспела. — Кроме того, я уверена, что Трентон и слышать не захочет ни о какой отсрочке.

— Конечно, не захочет, — раздался низкий голос. — Он этого просто не потерпит. — Трентон нежно взглянул на Джорджию. — Пора лететь, моя радость!

Сюзанна снова поднялась на борт самолета, за ней шли Трентон и Джорджия. Самолет развернулся, разгоняясь для взлета.

Отдельный самолет, интимная обстановка. Глядя на Трентона, можно было не сомневаться: он увлечен Джорджией не меньше, чем она им.

Сомнения Сюзанны очень скоро улетучились. Магическая аура, казалось, окружала влюбленных, пронизывала воздух вокруг них. От этих волшебных флюидов у нее перехватывало горло.

«То же самое было и у вас со Слоуном», — тихо нашептывал ей внутренний голос.

Как только появилась надпись «можно отстегнуть ремни», Трентон встал и извлек из холодильника-бара бутылку шампанского и четыре бокала.

— Время для тоста подходящее, как вы думаете? — Он хлопнул пробкой и, наполнив бокалы, поднял свой. — За здоровье, счастье, — его глаза встретились с глазами Джорджии, потом он повернулся к Слоуну и Сюзанне с беззаботной улыбкой, — и любовь!

Слоун слегка прикоснулся краем своего бокала к бокалу Сюзанны, и, увидев выражение его лица, она замерла.

Осторожней, одернула себя девушка. Это же только игра. Она овладела собой настолько, что подарила ему ослепительную улыбку, прежде чем повернулась к матери и Трентону.

— За вас.

Она никогда не пила до завтрака, и шампанское на голодный желудок было не самым лучшим началом дня.

Слава богу, в баре стояло блюдо с маленькими бутербродами, и Сюзанна съела один до того, как второй раз глотнула шампанского.

Слоун протянул руку и намеренно неторопливым движением заправил прядь волос ей за ухо. При этом он с удовольствием заметил, как широко раскрылись ее глаза и негодующе взметнулись ресницы. А жилка на шее запульсировала быстрее.

Предстоят четыре забавных дня. Да еще три ночи! — посмеивался про себя Слоун.

А Сюзанна чувствовала напряжение во всем теле. Может, она сходит с ума? Зачем только позволила втянуть себя в такую рискованную ситуацию!

Глава ТРЕТЬЯ

Остров Бедарра напоминал ярко-зеленый драгоценный камень, брошенный посреди лазурного моря. Уединенный, удаленный от остального мира, прекрасный, как только может быть прекрасен уголок нетронутой дикой природы. Попасть туда можно было лишь на катере с ближайшего острова Данк.

Казалось, что тропический лес покрывает остров целиком. Но, когда катер подошел поближе, Сюзанна увидела, что среди густой листвы мелькнули черепичные крыши домов.

Море было удивительно прозрачно. Она заглядывала в его пронизанные светом глубины, которые, казалось, можно разглядеть до самого дна. Все вокруг дышало удивительной умиротворенностью, звало отдохнуть от шума и гама городской жизни.

Шестым чувством Сюзанна уловила появление Слоуна. Легкая дрожь пробежала у нее между лопаток, когда он подошел и встал совсем рядом.

Они не касались друг друга, но она осознавала, как мало расстояние между ними и как легко, чуть отклонившись назад, прислониться к нему.

Она зажмурилась, пытаясь забыть, что именно так они стояли когда-то раньше. Смотрели на спящий город из громадного, от пола до потолка, окна его квартиры. И Слоун притягивал ее к себе близко-близко и прижимался губами к ямке на шее, целовал затылок, теребил мочки ушей.

То были времена, когда она откликалась на каждое его прикосновение, поворачивалась в полукруге его рук, обращая к нему лицо, требуя поцелуя. И этот поцелуй бывал то нежным и мягким, то требовательным и страстным. И неизбежно они оказывались в постели, долгие часы предаваясь любви.

Пальцы Сюзанны впились в борт катера. Тот тем временем сбавил скорость, причаливая к маленькой пристани. Были ли воспоминания Слоуна такими же живыми?

В этот момент послышались голоса Джорджии и Трентона.

— Пора выгружаться, — сказал Слоун.

— Как прекрасно, — тихо заметила Сюзанна, ступая на тропку, которая вела к главному строению.

— Здесь уединенно, — заметил Трентон. — Гарантируется отсутствие посторонних.

Их встретили радушно, все документы оформили на редкость быстро, отправили багаж на отдельные виллы, подали ключи.

Сюзанна с ужасом поняла, что, конечно, ее поселят со Слоуном на одной вилле. Их же считают помолвленными.

— Встретимся за ланчем. — Трентон взял ключи и взглянул на часы. — Скажем, через полчаса?

По извилистой тропинке они добрались до виллы Трентона и Джорджии. Дальше Слоун и Сюзанна пошли вдвоем.

Она прислушивалась к щебету птиц в ветвях деревьев, машинально размышляя, чье это пение. Иногда мелькали яркие попугаи с красными хохолками и перьями, отливающими сине-зеленым.

Слоун открыл дверь и пропустил Сюзанну в дом. Она резко повернулась к нему.

— Ты ведь знал, да? — почти выкрикнула она, с трудом подавляя ярость.

— Что мы будем жить вместе? Да. — Он смотрел на нее совершенно невозмутимо. — Но ты ведь и не думала, что нас поселят раздельно?

Сюзанна со злостью следила, как Слоун прохаживается по комнате. Ей безумно хотелось что-нибудь разбить или швырнуть — желательно в него.

— И конечно, Трентон арендовал весь остров! Значит, свободного помещения не найти. Нам придется изображать двух голубков в гнездышке, — язвительно проговорила Сюзанна, давая выход злости.

Единственная спальня с двумя кроватями помещалась на верхнем этаже просторной двухэтажной виллы. К спальне примыкала туалетная комната. Бесшумный вентилятор освежал воздух, деревья за окном, переплетясь ветвями, стояли сплошной зеленой стеной, создавая ощущение полной уединенности и оторванности от всего мира. Четыре дня вынужденного сосуществования… Чтобы пережить их, ей потребуется вся ее воля.

— Какую кровать ты предпочитаешь? — спросила она безразличным тоном.

Слоун задумчиво разглядывал ее.

— Ты не хочешь спать вместе?

— Нет. — Хватит и того, что придется жить с ним в одном доме, с одной общей спальней. Делить еще и постель…

Слоун внимательно следил за выражением ее лица.

— Очень жаль.

Глаза Сюзанны сердито сверкнули.

— Надеюсь, ты не ожидал, что я соглашусь?

— Нет, — он усмехнулся, — не ожидал. — Его улыбка стала шире. — Но ты так восхитительно это переживаешь!

Да как он… Она открыла рот, готовая излить на него поток негодования, но сдержалась.

— Я думаю, — четко выговаривая слова, произнесла она, — что нам не стоит злить друг друга. А то это может плохо кончиться.

— Надеюсь, до драки дело не дойдет? — Слоун усмехнулся откровенно насмешливо. Темные глаза блеснули мальчишеским озорством. — Сразу предупреждаю, Сюзанна, не жди, что я буду вести себя как джентльмен.

Разговор принял двусмысленный оттенок, и Сюзанна постаралась вернуть его в безобидное русло. Внимательно оглядев обе кровати, она живо представила Слоуна, который корчится, поджав длинные ноги, на меньшей из них.

— Можешь занять большую.

— Очень любезно с твоей стороны.

— Половина гардероба моя, — твердо продолжала Сюзанна. — И половина времени и пространства в ванной — тоже.

Ленивая улыбка тронула уголки его губ.

— Решено.

Она осторожно взглянула на него. Его покорность показалась ей подозрительной.

В дверь постучали, и Слоун не спеша спустился вниз и впустил слугу с их чемоданами. Потом сам отнес чемоданы наверх.

— Надо распаковать вещи.

Следя за каждым движением Слоуна, она вынула несколько смен белья, разложила все по ящикам, повесила на плечики верхнюю одежду и расставила свои туалетные принадлежности так, чтобы занять не больше половины столика перед зеркалом.

— Нужно что-нибудь погладить?

— Нет. — Она смотрела, как он достает свои вещи, аккуратно развешивает их в шкафу, бросает под кровать тапочки, кладет на полку рубашки.

— Когда будешь готова, скажи. Пойдем составим компанию Трентону и Джорджии.

Надо причесаться и подкрасить губы.

— Еще пять минут.

В туалетной комнате Сюзанна задумалась, разглядывая свое отражение. Она побледнела и осунулась.

Ладно, тени, румяна и помада поправят дело. В последнюю секунду она решила собрать волосы узлом на затылке.

Вот и все. Рука автоматически потянулась к духам, которые не так давно подарил ей Слоун. Мгновение поколебавшись, Сюзанна решительно взяла духи.

А, к черту! Ей нравится этот запах, она никого не собирается ловить в свои сети. Если Слоун подумает так, тем хуже для него.

Чуть-чуть духов на запястья и в ложбинку между грудей. Она почувствовала себя немного лучше и спокойно вышла из ванной.

Слоун окинул ее оценивающим взглядом, взял свои солнечные очки, подал ей другие и отступил, пропуская даму вперед.

От него словно исходили невидимые флюиды, волнуя ее всякий раз, когда он оказывался рядом с ней.

— Проголодалась?

Стараясь не замечать обращенного на нее взгляда, она пробормотала:

— Да.

В его глазах сверкнул огонек, и он поднес к губам ее руку.

Осторожно и безуспешно попытавшись освободиться, Сюзанна спросила, стараясь не выдать волнения:

— Несколько преждевременная демонстрация страсти. Не перестарайся, Слоун, — предостерегла она предательски севшим голосом и покраснела, увидев откровенно вызывающую улыбку.

— Какое у тебя живое воображение.

Слишком живое. В этом вся проблема.

Ресторан оказался просторным, столики стояли далеко друг от друга и в зале, и на крытой террасе. С нее виден был залив, который переходил в океан.

— Сядем внутри или на террасе?

— На террасе, — без колебаний решила Сюзанна.

Джорджия и Трентон еще не появлялись, и они выбрали столик в тени.

— Минеральной воды?

Она мило улыбнулась.

— Лучше апельсинового соку.

Слоун чуть-чуть улыбнулся.

— Отказываешься от пищи из рук врага, а, Сюзанна?

— Зачем мне лишние осложнения, Слоун, раз на ближайшие три дня предполагаются всеобщие мир и гармония.

— Зачем, действительно?

Он говорил так кротко, что невозможно было придраться. Но то ли искорка в глазах, то ли приподнятые брови предупреждали, что не стоит испытывать его терпение, пытаясь отыграть очки в игре.

Почти бегом к ним приблизилась молоденькая официантка, чтобы принять заказ, засуетилась вокруг Слоуна, не в силах отвести взгляд от его привлекательного лица.

Сюзанна ощутила что-то похожее на ревность. Черт, почему ее подсознание так реагирует на этого человека, хотя она постаралась исключить его из своей жизни?

Как это было легко, пока она не видела его или общалась с ним только по телефону! Совсем другое дело — встретиться лицом к лицу: такое ощущение, что все преграды между ними готовы вот-вот рухнуть.

Разговор показался ей безобиднее молчания.

— Расскажи мне о последних делах, в которых ты участвовал.

— Попытайся развлечь меня при помощи другой темы, это уже было.

Насмешка окончательно вывела ее из себя.

— Ты предлагаешь поговорить о погоде?

— Попробуй все-таки объяснить, почему ты ушла от меня.

Надо во что бы то ни стало уклониться от объяснений.

— Ты хочешь, чтобы Трентон и Джорджия застали нас в разгар шумного выяснения отношений?

Он откинулся в кресле и заложил руки за голову.

— Моя дорогая Сюзанна, мне редко требуется повышать голос.

Зачем ему кричать, когда он способен довести противника до неистовства невзначай брошенной фразой? Гнев — это по ее части.

— И место, и время выбраны неудачно.

Появление официантки с подносом, на котором стояли два высоких стакана с апельсиновым соком, приостановило спор. Сюзанна наблюдала, как девушка разыгрывает целое представление, расставляя на столе декоративные подстаканники, а потом — с тем же изяществом — стаканы.

— Если вам что-то понадобится, позовите. — Кокетливая улыбка в сторону Слоуна, и она скрылась в баре.

— О, боже мой! — Сюзанна передразнила официантку, состроив сладкую гримаску. — Один взгляд — и она у твоих ног.

Слоун усмехнулся.

— Надеюсь, ты заметила, что с моей стороны никаких шагов сделано не было.

Я заметила, подтвердила про себя Сюзанна. Я все связанное с тобой замечаю.

Она отпила глоток ледяного сока.

— Эта официанточка кажется вполне доступной.

Слоун прищурился.

— Ты забываешь, — он слегка растягивал слова, — что я здесь с тобой.

Такая простая фраза. А за ней столько сложностей! Сюзанна вздохнула.

— Мы весь день только и делаем, что препираемся. Что же будет к концу четвертого дня?

Лицо его приобрело загадочное выражение, от которого у нее внутри что-то перевернулось.

— Право, не знаю, что и думать, — с напускным простодушием ответил Слоун. — Но с нетерпением жду, как будут разворачиваться события. — Он поднял стакан. — За нас.

— Никаких «нас», — охладила его Сюзанна.

— Разве?

Ответом был убийственный взгляд.

— Еще шаг, Слоун, и ты увидишь, что я умею кусаться.

— Не вздумай! Джорджия и Трентон вошли в ресторан, — насмешливо предостерег он, и она попыталась срочно изобразить нежную улыбку влюбленной дурочки. Слоун склонился к ней и погладил по щеке.

С нарочитым спокойствием она взяла его руку, поднесла к своим губам и незаметно прикусила палец, вложив в этот укус всю силу накопленной злости.

Триумф, пусть краткий, был сладок. Хотя она не сомневалась, что ответ вскоре последует.

— Ну чем не идиллия? — умилилась Джорджия, садясь в кресло, которое предусмотрительно отодвинул Трентон.

— Да, чудесно, — согласилась Сюзанна. Любые муки оправданны, когда видишь маму такой счастливой. Даже бесконечные препирательства со Слоуном.

— Я проверил у гостиничного персонала, все ли готово, — сказал Трентон, усаживаясь в другое кресло.

Рядом с ним возникла официантка, приняла заказ и направилась к бару.

Да, все идет как по маслу, раз здесь представители семьи Уилсон-Уиллоуби. Их появления достаточно, чтобы вся обслуга поднялась как по тревоге.

Успех не приходит к слабым духом, неуверенным или пассивным. Ни Трентон, ни Слоун к таким не относились. Они привыкли властвовать, если нужно — становиться безжалостными. И это отталкивало Сюзанну, хотя, как ни странно, одновременно и восхищало.

— Когда прибывают гости?

— Завтра утром. Катер сделает один рейс вне расписания и доставит их с острова Данк.

На ланч подали очень вкусную закуску из морепродуктов, за которой последовали рыба-гриль и салат, на десерт были предложены фрукты.

— Я знаю всех приглашенных? — спросила Сюзанна, надеясь, что вопрос звучит достаточно безразлично.

Слоун явно насторожился.

— Почти уверен. — Трентон перечислил гостей, и Сюзанна вздохнула свободнее. Она боялась услышать имя той особы, которая была причиной ее разрыва со Слоуном.

Слоун замечал любой нюанс ее настроения, каждый жест, как бы мимолетен он ни был. От него, конечно, не ускользнуло, что ее почему-то волновал перечень приглашенных.

— Пойдем? — предложила Джорджия, одарив всех солнечной улыбкой. — Я еще не кончила разбирать вещи.

Слоун поднялся, придержав стул Сюзанны и задев ее рукой, отчего теплая волна словно омыла ее с головы до ног. Выходя из ресторана, он обнял ее за талию. Стиснув зубы, она поборола искушение оттолкнуть его.

В порыве отчаяния она обратилась к матери:

— Тебе не надо чем-нибудь помочь сегодня? — Пожалуйста, скажи «да», молчаливо молила она.

— О, дорогая, спасибо, но ничего не надо. Конечно, нет. Все было предусмотрено еще до того, как Джорджия села в самолет в Брисбене. А здесь, на благословенном острове, полно персонала, готового удовлетворить малейшее желание гостей.

— Последние несколько дней прошли в лихорадочной спешке, — продолжала Джорджия, бросив кокетливый взгляд на Трентона. — А теперь, когда мы здесь, мне хочется отдохнуть. А вы со Слоуном можете осмотреть остров, — великодушно предложила она. — Мы присоединимся к вам за обедом. Скажем, около шести?

Ничего не оставалось, как смириться с неизбежным. Сюзанна покорно терпела, пока Слоун вел ее, держа за талию, к вилле, и лишь когда дверь за ними захлопнулась, наконец освободилась от его объятий.

— Пойду прогуляюсь. — Она стала подниматься по лестнице в спальню. — Пожалуй, надо переодеться во что-нибудь полегче.

— Я с тобой.

Его протяжный голос застиг ее врасплох. Резко остановившись, Сюзанна повернулась к нему.

— А если я не хочу, чтобы ты шел со мной?

— Придется потерпеть. Она вспыхнула от злости.

— Ты намерен максимально усложнить мне жизнь?

Он мгновенно оказался с ней рядом.

— Все, что мы делаем во время этого уикенда, мы делаем вместе. Ясно?

— Все, Слоун? — Она вздернула подбородок. — Не слишком ли старательно ты пытаешься всех надуть?

Темные глаза потемнели еще больше, стали жесткими. От их взгляда хотелось уклониться. Он погладил ее по щеке.

— Мы ведь пришли к соглашению о небольшом перемирии? Постараемся соблюдать его.

Сюзанна никогда не видела, чтобы Слоун вышел из себя. Только ледяное выражение глаз да подчеркнуто холодный голос говорили о его раздражении. Таким он бывал иногда в суде, но никогда в обращении с ней.

Ей показалось, что воздух вокруг завибрировал от возникшего напряжения.

— Надеюсь, ты взял кроссовки, — небрежно заметила она. — Твои шикарные итальянские ботинки не предназначены для таких прогулок.

Он весело улыбнулся.

— Отступаешь по всем правилам?

— Считай как хочешь.

— Даю тебе пять минут на переодевание, и отправляемся.

Она взлетела по ступенькам и быстро переоделась, в последний момент решив надеть вниз бикини. Схватила кепку, нацепила очки, перекинула через плечо полотенце.

— Готова?

Слоун был в шортах и кроссовках. Выглядел он довольным.

Сюзанна следовала за ним, почти утыкаясь носом в широкие плечи, размах которых подчеркивала рубашка поло, вдыхая аромат изысканного одеколона, и чувствовала себя пленницей этого неотразимого мужчины. С момента их разрыва не было часа, чтобы она не пыталась найти способ защититься от его чар. Ночь за ночью лежала без сна, стараясь убедить себя, что ее решение расстаться с ним было правильным и единственно возможным.

Но все равно оставались сомнения, и она постоянно презирала себя за это.

— С чего начнем? — Ей хотелось сохранить хотя бы видимость уверенности в себе. — С пляжа?

— Почему бы и нет?

Слоун так и светился самодовольством. Она бросила взгляд в его сторону. Кажется, он посмеивается над ее попыткой взять инициативу в свои руки. Но темные очки удачно скрывали все, что он хотел скрыть.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

Песок сверкал на солнце. Там и сям блестели обломки ракушек, выброшенные на берег водоросли напоминали о недавнем приливе.

Сюзанна останавливалась, подбирая то камешки, то ракушки, и кидала их обратно в воду.

Было тихо, так тихо, словно никого на острове больше нет. Они шли по пляжу к цепи валунов, которая возвышалась невдалеке, разделяя землю и море.

— Не хочешь забраться на скалы, посмотреть, что на той стороне?

Ей было все равно, лишь бы не возвращаться на виллу.

— Хорошо.

Они оказались в маленькой бухте. Узкая полоска песка да беспорядочно разбросанные огромные камни. От дикой красоты этого уголка захватывало дух.

— Пойдем дальше?

— Лучше я поплаваю, — решила Сюзанна, бросив на Слоуна быстрый взгляд.

Опять эта довольная улыбка. У нее свело скулы от бессильной ярости.

— Присоединяюсь.

Место было такое уединенное, что Сюзанна подумала: а надел ли он плавки? Решение искупаться неожиданно оказалось опасным! Дура, мысленно проклинала она себя, раздеваясь.

Впрочем, узкие черные плавки все же прикрывали тело Слоуна в приемлемых пределах. Хотя скрыть это великолепное мужское тело в расцвете красоты было едва ли возможно. Перед Сюзанной было живое воплощение мужественности. И горе женским сердцам, которые встречались на его пути.

Как она выдержит три, почти четыре дня рядом со Слоуном? Семь часов они вместе, а она уже превратилась в неуравновешенную дамочку, которая теряет голову, стоит ему приблизиться к ней.

Почему, ну почему она позволила втянуть себя в эту авантюру?

Только ради Джорджии. Милой Джорджии, которая заслужила счастье, не омраченное беспокойством за единственную любимую дочь.

— Ты будешь плавать или собираешься только полюбоваться океаном?

Голос Слоуна прервал мрачные размышления Сюзанны.

— Попробуй догони.

Она вошла в прохладную сине-зеленую воду по пояс и, оттолкнувшись от дна, поплыла.

Не прошло и нескольких мгновений, как рядом вынырнула мокрая темноволосая голова. Преодолевая упругое сопротивление воды, Сюзанна опасливо поглядывала на него.

— У тебя такой вид, — насмешливо сказал Слоун, — как будто ты боишься, что я вот-вот брошусь на тебя.

— Ну сейчас-то поблизости никого нет, комедию ломать не перед кем.

— Надеюсь, ты не питаешь никаких иллюзий, а?

Слоун подплыл к ней и обвил ногами ее ноги раньше, чем она успела отпрянуть в сторону. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другую положил на затылок и, не дав ей возможности слово сказать, прижался к ее губам своим неистовым жаждущим ртом.

Сюзанна погружалась все глубже, всецело в его власти. Впившись ей в губы, он приник к ней всем своим телом, так что она не могла не ощутить силу его возбуждения. Потом одним мощным движением ног он вытолкнул их обоих на поверхность.

Прерывисто глотая воздух, она пыталась отдышаться. Глаза ее от изумления и ярости расширились, губы беззвучно шевелились. Слоун приложил к ним палец, удерживая поток негодования.

— На тот случай, если у тебя остались какие-то сомнения, — пробормотал Слоун вполголоса и снова впился в ее губы.

Этот поцелуй был властным и требовательным. Голова Сюзанны запрокинулась, язык Слоуна решительно раздвинул ее губы. Она тихонько всхлипнула, чувствуя, что неспособна больше сопротивляться.

Время для них остановилось. Когда он наконец ослабил свои объятия, ни он, ни она не смогли бы сказать, сколько длился этот поцелуй. Сознание медленно возвращалось к ней, а его губы ласково и легко касались лица девушки.

На краткий миг Слоун ощутил острое сожаление за свой мгновенный порыв, увидев перед собой ее побледневшее лицо.

— Надеюсь, демонстрация грубой силы закончена, и я могу вернуться на берег и переодеться. — Сюзанна была не в силах признаться, какое моральное потрясение она испытала, какую опустошенность оно оставило после себя.

Слоун тихо рассмеялся, и, не в силах больше владеть собой, Сюзанна бросилась на него, но он ловко увернулся.

— Вот так ведут себя настоящие леди, — лениво процедил Слоун, пожав плечами.

Сюзанна сжала зубы.

— Я не собираюсь изображать настоящую леди.

Как он смел так с ней обращаться! Не говоря больше ни слова, она устремилась к берегу, не заботясь, следует за ней Слоун или нет.

Солнце согрело ее своим теплом, стоило ей ступить на песок. Она стряхнула капли влаги, отжала волосы и, немного успокоившись, достала маленький тюбик и принялась втирать в кожу крем от загара.

К тому времени, когда она с этим покончила, лайкровый купальник почти высох. Теперь можно надеть шорты, топ и кроссовки и отправляться исследовать скалы… в одиночестве.

Окруженный океаном остров лежал словно в ожидании первооткрывателей. Сюзанна пошла вперед, стараясь не думать об оставшемся позади мужчине. Пусть развлекается как хочет.

В углублениях скал, образовавшихся от дождя и ветра, скопилась вода, крохотные ящерки бросались врассыпную от этих лужиц при ее приближении, под ногами скрипел песок.

Тихо шуршали, набегая на берег, волны, слышался пронзительный крик потревоженных попугаев.

Сюзанна обогнула уступ скалы и замерла, любуясь открывшимся видом. Золотая полоска пляжа лежала между синевой океана и зеленью острова.

Внезапно, словно почувствовав опасность, она вздрогнула и обернулась. Силуэт Слоуна четко вырисовывался на фоне неба. Он быстро приближался. Сюзанна сделала вид, что не замечает его, отвернулась и ускорила шаги.

Она слишком поспешила. Нога у нее соскользнула в расщелину скалы, она упала и, пытаясь смягчить удар, вытянула вперед руку.

Ерунда, мелькнуло в голове. Ничего не вывихнуто, не сломано. А от синяков люди не умирают.

— О чем ты только думаешь?

Слоун бросился к ней, скрывая за гневным окриком свое беспокойство. Сюзанна предпочла, не замечая беспокойства, возмущенно отозваться на его упрек:

— О том, чтобы удрать от тебя.

Он ощупывал ее руки и ноги, проверяя, целы ли кости.

— Тебе больно?

Из глубокой ссадины на ладони сочилась кровь. Она ее сразу даже не заметила. Рана была довольно глубокая.

— Я промою ее в море.

— Этого недостаточно.

Внезапно Слоун поднял ее руку к губам и лизнул ранку.

Сюзанна задрожала. Жест был слишком интимным. Изо всех сил она пыталась создать видимость безразличной холодности.

Надо заставить себя думать о чем-нибудь еще, мысленно твердила она, иначе мне не пережить эти несколько дней.

— Не надо, — хрипло прошептала она.

— Не надо — что? — Он пристально смотрел на нее. — Заботиться о тебе? Любить тебя? — добавил он своим глубоким голосом.

Последние слова острой болью отозвались в груди.

— Слоун…

— Еще одно «не надо», Сюзанна? — Он-то прекрасно владел собой. — Неужели ты думаешь, что можно так просто стереть все, что было между нами?

— Нет. Но попытаться не мешает.

— Зачем?

Зачем? Глаза ее сверкнули недобрым огнем.

— Ты не понимаешь, не так ли? Видишь ли, любовь… — она выразительно помолчала, — не гарантирует защиту от жестокой реальности. — Быстрым движением она поднялась на ноги. Он тоже немедленно встал.

— Ты принижаешь мои мыслительные способности.

— Неужели? А может быть, ты их переоцениваешь?

Она отвернулась и, обходя прибрежные валуны, пошла по пляжу. Слоун следовал за ней по пятам.

— Сюзанна…

Она резко повернулась к нему. Замечательно. Если он желает поговорить, она постарается быть откровенной.

— Чего ты хочешь, Слоун? Уничтожить меня, потому что я имела смелость трезво оценить ситуацию и принять единственно верное решение? — Ее вызывающий тон был жалкой попыткой скрыть свою полную беззащитность перед ним.

Его глаза потемнели.

— Черт возьми, неужели ты так не уверена в себе, что решила обратиться в бегство?

— Я не сбегала! — возмутилась Сюзанна. Слоун иронически улыбнулся.

— Думаю, это называется именно так!

— Нет, неправда!

— Тогда как это назвать?

— Благоразумный тактический шаг.

Несколько минут Слоун молча размышлял.

— Я никогда не подозревал у тебя отсутствия здравого смысла. — Он смерил ее невероятно мрачным взглядом. — Во всяком случае, ты не можешь не понимать, что я сужу о людях не по их материальной обеспеченности.

Как трудно подобрать слова, которые звучали бы разумно!

— Да, я понимаю, о чем ты говоришь, Слоун. Поэтому и полюбила тебя. — В ее голосе звучала глубокая печаль. — Но потом я поняла, что человек, которого люблю, неотделим от всего, что связано с семьей Уилсон-Уиллоуби.

— И решила, что можно выбросить все, что нас связывало, на свалку?

— Проклятие, Слоун! Что же мне было делать?

— Остаться.

Одно слово, которого достаточно, чтобы перевернуть мир с ног на голову.

— У меня нет мазохистских наклонностей.

Он прищурился.

— О чем ты?

— Ты ведь один из самых завидных женихов. — Хмурая улыбка на миг тронула ее губы. — А я, что ж поделать, просто ничтожество, которое посмело занять то место, на которое претендуют множество женщин куда выше меня по положению в обществе.

Уязвленное самолюбие, боль заставили ее опустить ресницы, чтобы скрыть свое страдание.

— Я предпочла устраниться от состязания. — Она могла бы сказать гораздо, гораздо больше. Повторить те мерзости, которые ее заставили выслушать, вспомнить прямую угрозу.

— Совершенно напрасно. Не было никакого состязания. — Слоун говорил очень медленно, отчетливо выговаривая каждое слово.

— Не было?

— Ты обвиняешь меня в домогательствах других женщин?

Она так сжала руки, что побелели костяшки пальцев, но ее голос звучал относительно спокойно.

— Не больше, чем виню тебя за то, что ты такой, какой есть.

— И, оставаясь самим собой, я, по-твоему, обязан выбрать одну из светских красавиц, . предложить ей руку и произвести на свет двух необходимых для продолжения рода отпрысков?

Как легко он нарисовал то, чего ждала от него семья! Она почувствовала такую боль, что прикрыла глаза, пытаясь изгладить из своего воображения эту картину.

— Вступить в брак без любви? — тем временем продолжал Слоун. — Из чувства долга терпеть друг друга? По-твоему, такой судьбы я достоин?

— Черт тебя возьми! Как ты смеешь обращаться со мной, словно я свидетельница в суде?

Он не прикасался к ней, но у нее было такое чувство, что ее сжимают жесткие клещи.

— А было бы забавно. Может, попробуешь сыграть эту роль?

— Разыграть для вашей милости представление? Извини, Слоун. Меня не интересуют подобные игры.

Он смотрел на нее, пытаясь поймать ускользающий взгляд.

— Меня тоже.

— Ты-то занимаешься этим изо дня в день в суде, — цинично усмехнулась Сюзанна.

— Я не путаю профессию и личную жизнь. Не ей было пытаться пробить его защиту.

Она только захлебывалась от бессильного гнева.

— Ты так ловко обращаешься со словами!

Сомневаюсь, что сумеешь в нужный момент остановиться, удержаться от искушения.

— Ты так думаешь? — Он шагнул вперед, и ей инстинктивно захотелось отшатнуться. Лишь усилием воли она заставила себя остаться на месте. Он не собирался угрожать и все-таки внушал страх.

— Слоун…

Он пальцем провел по ее щеке, подбородку.

— Скажи мне, что любовь прошла.

О, боже мой. Сюзанна закрыла глаза, потом открыла снова. Не в силах пошевелиться, она беспомощно стояла, пока он наклонялся к ней. Поцелуй опьянил ее, все ее существо рванулось ему навстречу. Тело отказывалось считаться с требованиями здравого смысла. Просто тянулось к нему, охваченное голодом. Прижаться к нему. Обхватить за шею. Удержать рядом с собой. Подняться вместе с ним на такую высоту чувства, которой ей не удавалось испытать ни с кем другим. Но эта случайная волна поднимет их и схлынет, оставив ее один на один с оскорбленной гордостью.

Его чудесное обаяние разбивало в пух и прах доводы рассудка. Переставало существовать все, кроме горячего мужского рта, который сулил дикое, необузданное наслаждение… когда они сливались воедино душой и телом.

Глубокий стон поднялся из самой глубины ее существа. Хотелось скинуть с себя одежду, почувствовать под пальцами его кожу, перекатывающиеся под ней мускулы, ощутить его губы, которые ласкают каждый дюйм ее тела.

Что мы делаем? — пронеслось у нее в голове. Несколько долгих мгновений она еще пребывала в чувственном опьянении, потом грубая реальность напомнила о себе, гася огонь в крови.

Слоун ощутил, что настроение Сюзанны переменилось. Поборов искушение, он отказался от попытки немедленно и до конца сломить ее сопротивление.

Пока надо отступить. Борясь с желанием, он постепенно отпускал пленницу. Оторвавшись от ее губ, покрывал легкими поцелуями лицо.

Руки его тем временем скользили вдоль изящных плавных линий ее тела, касаясь шеи, спины, обнимая тонкую талию. А губы от изгиба шеи пропутешествовали к ложбинке у горла.

Ему хотелось взять Сюзанну ни руки и овладеть ею сейчас же, немедленно. Своими ласками убедить ее, как нелепы сомнения в истинности их чувств.

Но она может решить, что с его стороны это лишь стремление удовлетворить свои низменные животные инстинкты. Обладание ее телом может лишь смягчить терзающую его боль, но не унять ее. Ему нужна она вся, без остатка, ее мысли, ее душа. Все.

Чьим же ядовитым словам он обязан утратой ее доверия? Кто заставил Сюзанну решиться на разрыв их отношений?

Мысленно Слоун перебирал своих бесчисленных знакомых женщин и пришел к горькому заключению, что многие из них, не задумываясь, постарались бы отравить ей жизнь.

Он последний раз нежно поцеловал ее в губы и отпустил. Дразнящая улыбка застыла на его лице. Действительно, казалось, его поведение несколько сбило ее с толку.

— Там дорожка. Мы можем проверить, не ведет ли она назад, на виллу.

Сюзанна внушала себе, что испытывает облегчение, стараясь скрыть от себя самой смутное разочарование.

— Пошли, — согласилась она. — А перед обедом можно будет поиграть в теннис.

Слоун пристально посмотрел на нее:

— Похоже, ты неутомима!

Как объяснить ему, что она хочет измотать себя физически, чтобы, упав на постель, мгновенно уснуть? Иначе придется всю ночь не смыкать глаз, опасаясь потревожить человека, который будет спать на большой кровати так близко от нее.

— Возможно, я позволю тебе выиграть, — бросила она. Еще бы не позволила! С его ростом, силой и мастерством он не оставлял ей ни малейшего шанса на победу!

Слоун довольно хмыкнул, пропустив ее нахальное заявление мимо ушей, надвинул солнечные очки и протянул ей руку.

Слегка поколебавшись, Сюзанна положила на его широкую ладонь свои тонкие пальчики.

Они не спеша двинулись по песчаной тропинке, которая петляла среди густых зарослей. Здесь, под зеленым шатром, жара чувствовалась не так сильно.

Было очень тихо. Даже тропические насекомые куда-то исчезли. Райская тишина. В это царство идиллии хотелось навсегда удалиться от мира.

Если бы… Она задушила на корню предательскую мысль. Жизнь изобилует всевозможными «если бы»… За недели, проведенные в одиночестве, Сюзанна научилась расправляться с ними без долгих сомнений.

Не стоит особо задумываться и сейчас, лучше поскорее переключиться на какую-нибудь отвлеченную тему.

— Могу поспорить, что ты выигрываешь то дело Алленберга.

Слоун имел репутацию юриста, въедливо и дотошно вникающего в мельчайшие детали дела. Он получал удовольствие от процесса, принимая вызов, ведя сложные и запутанные дела просто ради стремления одержать победу, а не только ради платы за работу.

— Как интересно…

Он мастер на подобные двусмысленные заявления. Что, собственно, интересно? Что она упомянула об этом деле? Или как она пытается уклониться от разговора на личные темы?

Она осторожно попыталась нащупать почву:

— А разве нет?

Тропинка поднялась вверх и пошла дальше вдоль берега. Скорее всего она приведет к центральному гостиничному комплексу.

— Надо всегда быть готовым ко всяким сюрпризам.

У Сюзанны осталось странное ощущение, что он говорил вовсе не о судебном разбирательстве.

— Но ты, конечно, предусмотрел все случайности.

Он лукаво глянул в ее сторону, потом слегка улыбнулся.

— Хочется верить.

От царившей вокруг тишины звенело в ушах. Как будто, кроме них, на острове больше никого не было.

Впрочем, где-то неподалеку суетился обслуживающий персонал. Трентон и Джорджия тоже были рядом, а завтра начнут прибывать гости.

По крайней мере она сможет меньше времени проводить вдвоем со Слоуном.

Глава ПЯТАЯ

Дорожка бежала между деревьями, прихотливо извиваясь. Наверно, ее нарочно проложили так, чтобы создать иллюзию пребывания в девственном лесу.

Слоун шел рядом, приноравливаясь к ее шагам. Сколько им осталось идти? Десять минут? Больше? Дорожка предназначалась для неторопливых прогулок, для людей, которые любуются видами и никуда не спешат.

— Мне кажется, к пляжу мы дошли гораздо быстрее, — раздраженно проговорила наконец Сюзанна.

Слоун только улыбнулся в ответ.

— Зато здесь нет расщелин в скалах и скользких валунов.

Она хладнокровно выдержала его взгляд.

— Их нетрудно было бы преодолеть.

Солнечные очки сползли ему на кончик носа, и это придавало Слоуну сходство со школьным наставником. Сбивал с толку только озорной огонек в глазах.

— Потому-то ты поскользнулась и поранилась.

— Скалы тут ни при чем, все из-за тебя!

— О чем это ты?

— Я понимаю, что тебе редко встречаются люди, которые не жаждут оказаться в твоем обществе. Но беда в том, что, когда они все-таки попадаются на твоем пути, им никак не удается от тебя отделаться.

— Общие слова. Может, объяснишь, что именно ты имеешь в виду?

Сюзанна только отрицательно покачала головой и ускорила шаги, чтобы немного опередить его.

В тени деревьев царила освежающая прохлада. Красота вокруг была поистине сказочная, и Сюзанна с тоской думала, как счастлива была бы при других обстоятельствах оказаться здесь вместе со Слоуном.

— Может, ты все-таки расскажешь мне, что за разговор заставил тебя порвать со мной? Я не прошу тебя называть имя.

Она глубоко вздохнула.

— Ты ведь все равно не оставишь меня в покое?

— Нет.

Она и не надеялась на другой ответ. Жажда мести переполнила ее сердце.

— Мне нет места в светском обществе. Это раз. Ни в частной школе, ни в каком-нибудь элитном учебном заведении я не училась. Это два. Моя мать до сих пор работает. Вы только подумайте! — Ее понесло. — Как это кто-то вроде меня может соперничать со сливками сиднейского общества? Интрижка с такими особами позволительна, но брак? Никогда!

Лицо Слоуна хранило непроницаемое выражение. Черт, неужели он не понимает, что все это злословие вонзалось в ее сердце как отравленные шипы? Почему он молчит?

— Не сомневаюсь, ты достойно относилась к подобным заявлениям.

Сюзанне показалось, что все ее слова его немало развлекли. На уничтожающие взгляды Слоун никак не реагировал.

— Я пошла по пути наименьшего сопротивления: сладко улыбалась и заверяла всех, кого это интересовало, что ты меня терпишь только потому, что я невероятно хороша в постели.

Это он, только он обладал удивительной способностью заставлять ее загораться от легчайшего прикосновения.

— Ну а дальше?

— Почему ты думаешь, что было какое-нибудь «дальше»?

— Не могу поверить, что на тебя произвели столь сильное впечатление подобные мерзкие колкости.

Да, устные угрозы не слишком беспокоили ее. Гораздо хуже были письма.

— Я получила несколько анонимных посланий по почте…

Его хладнокровие уже начинало внушать ей подозрение: не скрывается ли что-то за ним?

— Как они выглядели?

— Обычная бумага с наклеенными на ней вырезанными из газеты буквами.

— Что там было?

— Мне давалось два дня на то, чтобы убраться из твоей жизни. — Даже теперь некоторые обороты живо всплывали в ее памяти.

— А в противном случае?

— Или я пожалею.

На его лице вздулись желваки, с губ сорвалось невнятное проклятие.

— Почему ты не сказала мне?

— Я не приняла это всерьез.

Непонятно, как он сдержался и не встряхнул ее как следует.

— Но потом ты изменила свое мнение? Из-за чего?

Несколько отдельных эпизодов. Вначале они показались случайными. Кроме одного. Да, напрасно она пыталась справиться самостоятельно.

— Сюзанна… — Слоун говорил тихо, очень тихо. Зловеще. Ее затрясло.

— Я ехала домой с работы, и кое-кто попытался столкнуть меня с дороги. Правда, неудачно. А потом очень выразительно намекнул, что в следующий раз мне может повезти меньше…

Она замолчала, переводя дыхание. — Вообще мне посоветовали убираться из твоей жизни, и поскорее.

— И ты ничего мне не сказала! — Он был в ярости.

— Тебя тогда не было.

— Глупейшая отговорка! Это не должно было тебя остановить.

Ее глаза злобно сверкнули.

— И что бы ты сделал?

— Прилетел бы следующим же рейсом.

Но как же его клиенты в Лондоне? Разве мог он бросить такое серьезное дело?

— Поверь, я бы все бросил.

— Я разобралась с этим сама.

— Как именно?

— Сказала ей, что немедленно подаю в полицию заявление о том, что произошло, и дам ему ход в случае малейшего повода с ее стороны. — Глаза Сюзанны смотрели холодно, лицо побледнело. — Или им займутся при любых подозрительных обстоятельствах.

А еще она решила переехать из его квартиры, сжечь все мосты. Ничего не рассказывая ему, не обращаясь к нему за помощью. Слоун буквально задыхался от ярости. Заставить его так мучиться, не говоря о самой себе!

— Кто? — сквозь зубы выговорил он. Чувствовалось, что его негодование готово перелиться через край. Он с трудом сдерживал себя.

— Думаю, тебе не стоит знать ее имя.

— Ты не вправе это решать. — В его глазах сверкала жажда мести.

Вид у него был грозный, но на нее не подействовал.

— Нет, вправе.

— Я ведь могу обойтись без твоей помощи! Запросить у нужных людей и узнать то, что хочу узнать.

— Зачем? Какие обвинения тут можно предъявить? Мне не причинили никакого ущерба, никаких телесных повреждений. Я просто была жутко потрясена ненавистью этой женщины, ее желанием отомстить. Но возможно, она нуждается в помощи психиатра.

— В понятие ущерба могут быть включены угрозы. Если доказано, что они имели место, закон предусматривает соответствующее наказание. — Он мрачно ждал ее ответа.

— Я знаю об этом не хуже тебя. Ее отец — очень важная персона. Для него это будет страшный удар, если подобные обстоятельства получат огласку. Только из уважения к нему я решила хранить молчание.

Слоун был готов дать волю своему бешенству. Интересно, понимает ли Сюзанна, что она очень близка к тому, чтобы его гнев обрушился на ее голову? Во всяком случае, непохоже, что это ее пугает. Она твердо стоит на своем, и ее решимость, наверное, нелегко сломить. Но не невозможно.

— Ты огорчаешь меня.

У нее было немало времени, чтобы подготовиться к этому разговору. И ответы на многие вопросы давно были подготовлены.

— Все твои психологические приемы ни к чему не приведут. — Она усмехнулась. — Не теряй времени. Не надо убеждать меня, что любви ничего не страшно. Мы имеем дело с настоящей жизнью, а не с романтическими домыслами.

— Тебе требуется реальность, Сюзанна?

Он склонился к ней, его теплое дыхание коснулось губ девушки… И весь мир заколебался вокруг нее.

Она испытывала то безумное наслаждение, которое всегда дарила ей интимная близость со Слоуном. Тело горело в нестерпимом пламени, руки инстинктивно обняли его за шею, она изогнулась, прижимаясь к нему.

Одна рука Слоуна лежала на ее спине, другая поддерживала голову. Его губы впивались в ее губы, лишая разума, унося в неведомое.

Беспомощный полувздох-полувсхлип вырвался у нее, когда Слоун приподнял ее и жадным ртом приник к впадинке на шее, постепенно двигаясь к манящим округлостям груди.

Не в силах противиться уносившему ее потоку, Сюзанна позволила ему завернуть край топика, расстегнуть бюстгальтер. Он поймал губами розовый сосок, лаская его. Лоб ее пылал, глаза застилала мгла.

Но ей хотелось большего. Руки впились в напрягшиеся мускулистые плечи Слоуна, соскользнули к груди, погладили темные завитки.

Касаясь тела лишь кончиками пальцев, она нащупала пояс его шорт, проникла под них, обхватила ягодицы, прижимая его крепкие бедра к себе.

В ответ рука Слоуна пробралась под ее шорты и трусики бикини, затормошила мягкий холмик кудрявых волос, заставив ее застонать от наслаждения, коснулась самой ее женской сути. Сюзанна вскрикнула от нетерпения.

Весь мир исчез. Остались только прикосновения мужских пальцев. Ее тело вибрировало как натянутая струна, изнемогая от желания, почти невыносимого.

Слоун приподнял ее, прижимая к себе. Он знал, что может овладеть ею прямо сейчас и она даже не попытается остановить его. Как легко и просто было бы так поступить, какое наслаждение это сулило! Ему потребовались все силы, чтобы удержаться от окончательного шага.

Он ощутил жаркую влагу, услышал мягкий, гортанный крик, почувствовал неистовство ее губ, ожидая, пока она опомнится от забытья.

Медленно Сюзанна начинала осознавать, где она, с кем, что произошло. Почти произошло…

Краска бросилась ей в лицо. Длинные ресницы вздрогнули и опустились.

Она бессильно позволила опустить себя на землю и с трудом удержалась на ногах. Невнятные слова непроизвольно вырывались из ее горла.

— Не надо. — Слоун коснулся пальцем ее губ.-Нас соединяет нечто большее, чем обычное вожделение. — Темные глаза пристально вглядывались в ее лицо. — Это и есть та реальность, с которой придется считаться и тебе, и мне… — Его палец обвел контур ее губ, линию подбородка. Улыбка слегка тронула губы Слоуна, и она ощутила, что упорство тает в ней, как воск на огне. — Пока ты не скажешь, глядя мне в глаза, что больше не любишь меня… Только тогда… — он указательным пальцем тронул ее нижнюю губу, — я, может быть, отступлюсь.

Сюзанна чувствовала себя перышком, которое гонит ветер.

— Пойдем домой?

Ее губы раскрылись и сжались снова.

— Слоун, я сомневаюсь, что…

— Ты хочешь остаться здесь?

О, бог мой, нет. Она не смеет. Ожидать, что все повторится снова… На сколько ее хватит?

На десять, двадцать минут? Легкая дрожь пробежала по всему ее телу при воспоминании о недавнем безумстве.

Стоит ей разрешить Слоуну коснуться ее снова, и она не устоит. Это какое-то дьявольское наваждение. Она готова сама умолять его о той близости, которую запретила себе. А она еще не потеряла надежду пережить этот уикенд, сохранив собственное достоинство.

Ее мысли так явственно отражались на лице, что Слоун с легкостью читал их, стараясь угадать заранее возможные последствия для себя.

Он протянул руку. Сюзанна подала свою. Ее пальцы утонули в его теплой ладони.

По тропинке, которая петляла так, что открывались все новые и новые виды, один живописнее другого, они вышли к повороту пляжа, за которым предстала широкая панорама главного комплекса. Словно по молчаливому уговору они рассуждали только о посторонних, несущественных предметах, не затрагивая ничего личного.

Взглянув на часы, Сюзанна отметила, что уже почти пять. Надо принять душ, вымыть голову и одеться к обеду. Но полчаса еще остается.

— Может, искупаемся в бассейне?

Не догадался ли Слоун, что она старается отсрочить возвращение на виллу? Тогда он, конечно, понял, и почему!

Напряжение становилось невыносимым. Нервы ее быстро сдавали. Виной тому она сама.

Да, большая часть вины на ней, но не вся целиком. Слоун тоже участвовал в этом фарсе. Но почему? Решил развлечься воспоминаниями о прошлом? Или, может быть, продемонстрировать, что она теряет?

Однако все это лишь домыслы, не стоит напрасно ломать голову.

Улыбнувшись, Сюзанна сказала:

— Почему бы нет? — и направилась к вымощенной камнем площадке, которая окружала бассейн. На ходу она сбросила топик и шорты и сразу бросилась в воду.

Вода оказалась восхитительно прохладной. Сюзанна несколько раз пересекла бассейн, а потом перевернулась на спину и замерла.

Если закрыть глаза, можно представить, что мир вокруг тебя перестал существовать. Тишина и умиротворенность проникают в душу, почти верится, что все прекрасно. Вот он, рай на земле, где нет ни требований бизнеса, ни сложных отношений. Никто не сможет потревожить их здесь, если они сами того не пожелают. Идиллия…

Всплеск нарушил тишину, и секундой позже Слоун вынырнул рядом с ней.

— Спать в воде не рекомендуется. — Он улыбнулся и брызнул ей в лицо прохладной водой.

— Я не спала.

— Чур я первый в душ! — Он провел рукой по ее щеке. — Но если хочешь, могу потесниться и взять тебя с собой.

Его глаза загадочно блеснули, и снова ее обдало жаром.

Сюзанна заметила озорные искорки в глазах, улыбку в уголках рта. Черт, он насмехается над ней.

Однако она томно улыбнулась.

— Дашь мне небольшую фору?

Слоун засмеялся, показывая ровные белые зубы.

— Так и быть, пользуйся моей добротой.

Она вся напряглась.

— Выигрывает тот, кто первый выберется на берег, договорились?

Сюзанна прекрасно плавала, но Слоун был намного сильнее. Они достигли края бассейна вместе и одновременно выскочили на бортик.

— Идеальный финиш, -удовлетворенно проговорил Слоун, поднимаясь на ноги и наблюдая, как она отжимает волосы, стряхивает с себя сверкающие капли.

Сюзанна наклонилась, подняла одежду.

— В общем, я так и ожидала.

— Насколько я понимаю, ты против совместного душа?

На мгновение она замерла, слишком ярко представив себе, как это могло бы быть, но уже через секунду решительно тряхнула головой:

— Не фантазируй, Слоун!

— Вот в том-то все дело — у меня слишком живое воображение, — вкрадчиво заговорил он. — Ты этим не страдаешь?

Еще как страдает! Возникающие в мозгу образы были ярки и отчетливы. В ушах звучали слова, которые могли бы быть сказаны, сдержанные стоны наслаждения, да мало ли что еще!

Не отвечая, Сюзанна двинулась по дорожке, которая вела к их вилле, стараясь не думать, следует Слоун за ней или нет. К счастью, у нее был свой ключ.

Войдя в дом, она бегом поднялась на верхний этаж, нашла свежее белье и шелковый халат и бросилась в ванную.

Сделав воду потеплее, Сюзанна разделась и встала под душ.

Через десять минут, соорудив из полотенца подобие тюрбана, она вернулась в спальню. Слоун рылся в шкафу, разыскивая брюки и рубашку.

— Уже?

Он был в одних трикотажных шортах, которые плотно облегали бедра и выгодно демонстрировали длинные мускулистые ноги. Голая грудь и отлично развитые мышцы плеч заставили Сюзанну отвести глаза в сторону.

— После того, как ты выйдешь, мне потребуется фен. — Она извлекла из гардероба элегантный брючный темно-синий костюм, надела босоножки на каблуках и облегченно перевела дыхание, услышав, что дверь ванной за ним захлопнулась.

Каждый раз, когда ей начинало казаться, что она научилась предугадывать его следующий шаг, он поступал абсолютно по-другому. Как будто задался целью вести себя максимально непредсказуемо.

Сюзанна сняла халат и оделась. Поискав косметичку, она вспомнила, что оставила ее в ванной.

Черт! Как прореагирует Слоун, если она вторгнется к нему? В конце концов, ничего нового в этом нет. Они принимали душ вместе много раз. Вот только играли тогда в игру под названием «любовь». И было просто невозможно удержаться и не дотронуться до него.

А теперь… Правила поменялись…

Минут через десять появился Слоун, свежевыбритый, с полотенцем вокруг бедер.

Увидев, что она еще до сих пор не готова, и услышав причину, он удивленно приподнял бровь.

— Откуда такая скромность, Сюзанна?

Ей хотелось стукнуть его.

— Ты же не врывался ко мне.

Его хриплый смешок заставил ее слегка покраснеть.

— Да ты бы мне всю физиономию расцарапала, если бы я попытался. — Сняв полотенце, он надел трусы и натянул брюки. Застегивая молнию, встретился с ней взглядом.

— У нас нет времени полностью насладиться битвой, — он потянулся за рубашкой, — или ее последствиями, если мы хотим успеть к обеду.

Краска откровенно залила все лицо девушки, сапфировые глаза метали молнии.

— Не будет никаких последствий! — с неоправданной горячностью выкрикнула она.

Его взгляд несколько секунд не отрывался от ее лица, потом медленно заскользил вдоль тела.

У Сюзанны было ощущение, что ее раздевают. Кожа начала гореть, пульс участился. Наверное, трепещущая жилка на шее была хорошо видна. Даже дыхание стало прерывистым — бессознательно она стремилась задержать его, чтобы бурно вздымающаяся грудь не выдала ее.

Слоун дерзко улыбнулся, не отрывая от нее нахального взгляда.

— Неужели? — А про себя подумал: знает ли Сюзанна, как хороша сейчас, с рассыпавшимися по плечам волосами и лицом, пылающим то ли от негодования, то ли желания?

А до чего привлекательна мысль опрокинуть ее на постель и доказать: то, что соединяет их, — это прекрасно. Невозможно позволить чему-либо или кому-либо встать между ними.

Только потом, возможно, она возненавидит и его и себя.

Его влечет к ней. Господи, как же его к ней влечет! Все тело изнывает от этого желания. Но кратковременная победа, вызванная замешательством в стане противника, его не устраивает. Удовлетворит только полная и безоговорочная капитуляция.

Сюзанна выпрямилась и проговорила со всем доступным ей презрением.

— Если ты думаешь, что, согласившись жить с тобой на этой вилле, я согласилась и на секс, можешь катиться ко всем чертям!

Вот дурочка! Ему и катиться не надо. Ему кажется, что он очутился в когтях дьявола с того момента, как, войдя в квартиру, не нашел ее там.

— Иди суши волосы. Потом я займусь твоей рукой.

Его тихий голос ни на миг не одурачил ее. Она чувствовала себя в том же сомнительном положении.

Минут через десять, уложив волосы, подкрасившись, она вернулась в спальню. Слоун ждал, стоя у окна. Услышав ее шаги, он повернулся.

— У меня есть антисептик в аптечке.

— Глупости. — Она представила себя в непосредственной близости от него и поняла, что больше не выдержит, задохнется. — Нет, правда. Нет никакой необходимости так нянчиться со мной.

— Не упрямься. — Не слушая ее возражений, Слоун осторожно продезинфицировал и перевязал ей руку. — Ну вот. Все в порядке.

— Я и сама бы справилась! — Пнуть бы его как следует!

— Не вздумай, — мягко предостерег он, словно подслушав ее мысли.

— Или что? — с вызовом спросила она.

— Я постараюсь создать тебе условия, — пригрозил он на редкость кротко, — чтобы ты не растрачивала свой великолепный гнев столь нелепым образом.

Сюзанне показалось, что внутри нее что-то оборвалось, но ухитрилась ответить почти спокойно:

— Демонстрируя мужскую силу и сексуальное превосходство? Мой идеал все-таки не пещерный человек.

Его глаза потемнели.

— Ошибаешься, Сюзанна, — протянул он с притворным добродушием, — никого не потребуется принуждать.

Воздух в комнате сгустился от напряжения, казалось, вот-вот произойдет взрыв.

Сделав отчаянное усилие, она усмирила свой гнев и принужденно вежливо, спросила:

— Так мы идем?

— Мудрое решение, Сюзанна, — небрежно бросил Слоун.

На сколько хватит ее мудрости? — с отчаянием подумала она. Рано или поздно бдительность изменит ей. С каждым часом смятение нарастало в ней, и она ненавидела его за то, что он намеренно подливал масла в огонь.

Молча они проследовали к главному комплексу и присоединились к Джорджии и Трентону, которые расположились в гостиной за коктейлями.

Обед подали на террасе. Он состоял из разнообразных морепродуктов с нежными подливками. Кроме них, на столе появились салаты, свежий хлеб, фрукты: ананас и канталупа — сладкая, просто сахарная дыня, — и земляника. В качестве десерта подали восхитительный лимонный шербет.

После того, как все дружно отказались от кофе, появились высокие бокалы с коктейлем, которые располагали к неспешной беседе.

— Мы собирались прогуляться по пляжу, — сказал Трентон. — Пойдете с нами?

Снова разыгрывать влюбленную парочку?

— Я собиралась побить Слоуна на теннисном корте. — Сюзанна мило улыбнулась. — Не так ли, дорогой?

Слоун бесцеремонно склонился к ней, погладил обнаженное плечо и, явно наслаждаясь ее беспомощностью, лениво проговорил:

— Да. Мы даже условились о том, что я даю ей фору.

— Это… — Сюзанна заколебалась, выбирая слова, — очень мило с твоей стороны. — Она смотрела в одну точку, предоставляя ему возможность развлекаться. — Мы ведь оба знаем, что тебе ничего не стоит разбить меня в пух и прах.

С обожанием глядя на нее, он поднял ее руку к губам и перецеловал все пальчики.

— Надо бы пойти переодеться.

Пожалуй, уже поздно говорить, что она передумала.

— Можно посидеть еще полчасика. — Ее глаза злорадно сверкнули. — Не стоит заниматься физическими упражнениями сразу после еды. — Теперь следует, выразить заботу. — Не дай бог, у тебя случится сердечный приступ.

Трентон расхохотался, глаза Джорджии лукаво блеснули, она поднялась.

— Не думаю, что кому-нибудь из нас это грозит, дорогая. Пойдемте гулять с нами. Так время и пройдет.

— Слоун? — спросила Сюзанна.

— Предложение принимается, Джорджия. — Он встал, и все вместе они отправились по тропинке к пляжу.

Сюзанна сняла босоножки и держала их в руке, Слоун последовал ее примеру, а вслед за ним и Джорджия с Трентоном.

Вечер был чудесный. Полная луна и мириады звезд сияли на темном бархате неба. Ночь для влюбленных, подумала Сюзанна, ступая по песку, хрустевшему под босыми ногами.

Крепкая мужская рука обвила ее талию — она ничего не могла поделать, — и они парами направились вдоль берега залива.

— У тебя все готово к завтрашнему торжеству, мама? — спросила Сюзанна, болезненно ощущая присутствие Слоуна рядом. Стоит ей чуточку отстраниться, и он, конечно, лишь крепче прижмет ее к себе. На мгновение ей захотелось попробовать все-таки оттолкнуть его, хотя бы ради того, чтобы показать: ему не все позволено. Но по здравом размышлении Сюзанна отвергла эту мысль: неизвестно, каковы будут последствия.

— Да. — В полутьме она увидела, как благодарно улыбается Джорджия. — Хотя, наверно, я не смогу уснуть в эту ночь.

— Ну, у меня есть прекрасное лекарство от бессонницы, — заявил Трентон, и Джорджия рассмеялась.

— Возможно, попозже мы присоединимся к вам и тоже сыграем партию в теннис. Долго вы собираетесь играть?

— Пусть Сюзанна решает, — пророкотал Слоун, и она повернулась к нему со сладкой улыбкой. Впрочем, этот заряд пропал даром: было уже темно.

— Не боишься просчитаться, милый? Вдруг я почувствую небывалый подъем сил? — Стоило этим словам сорваться с губ, как она поняла их двусмысленность.

— Думаю, что составлю тебе достойную пару.

И не только как партнер по теннису. Она проклинала свою болтливость и решила молчать, пока кто-нибудь не обратится непосредственно к ней.

Океан шевелился в темноте как большое, сильное животное. Вода сливалась с небом. Ни огней, ни лунной дорожки. Луна, точно молочно-белый шар, висела высоко в небе.

Пальцы Слоуна слегка касались талии Сюзанны, и возбуждение волной разливалось по ее телу.

— Думаю, пора возвращаться, — сказал Слоун, останавливаясь. — Если не встретимся на корте, тогда утром за завтраком. В восемь или раньше?

— В восемь, — согласился Трентон. — Приятной игры.

Как только они отошли от своих спутников, Сюзанна вырвалась из объятий Слоуна.

Через несколько минут она уже переодевалась на своей вилле в шорты и топ, натягивала носки и кроссовки, краем глаза наблюдая, как Слоун делает то же самое.

Корт был свободен, поскольку других гостей, кроме них, пока не было. Взяв напрокат мячи и ракетки, они вошли внутрь.

Глава ШЕСТАЯ

— Один сет или два?

— Два. — Сюзанна пересекла корт и встала в исходную позицию на дальнем конце.

— Твоя подача, — предложил Слоун. — Начали?

— О'кей!

Слоун играл очень хорошо, к тому же он был выше и сильнее, так что обыграть девушку ему было нетрудно. Сюзанна продержалась следующий час только потому, что Слоун слегка поддавался ей. Она смогла выиграть два очка в первом сете и три во втором.

— Твои удары с задней линии стали лучше, — постарался утешить ее Слоун.

Сюзанна взяла у него полотенце и вытерла пот со лба, с досадой отметив, что ее партнер, похоже, ни капельки не устал.

— По-моему, ты нарочно подавал мне прямо на ракетку.

Слоун засмеялся.

— Ты огорчена?

Теннис помог ей. Она почувствовала себя лучше, израсходовав физическую энергию. Напряжение в его присутствии оставалось, но можно было контролировать себя.

— Я ничего другого от тебя и не ожидала, — ответила Сюзанна, пожав плечами. — Ты всегда джентльмен.

Слоун вытер шею полотенцем, не скрывая, что доволен собой.

— Очко в мою пользу.

— Мы ведем счет?

— Можешь не сомневаться.

Она не ошиблась. Игра началась задолго до теннисного матча.

Она поставила на кон возможность прожить эти выходные, не входя в затяжной эмоциональный стресс. Что ставил Слоун, оставалось только догадываться.

— Пойдем в бар, выпьем? — как ни в чем не бывало предложил он.

Сюзанна согласилась только потому, что действительно хотела пить.

Джорджия и Трентон уже были в баре. Они удобно расположились за столиком, который стоял поблизости от стойки. Сюзанна не ожидала увидеть их раньше завтрака и обрадовалась им: наконец-то избавлена от пребывания наедине со Слоуном.

— Мы подумали, что присоединимся к вам и сыграем двое на двое, — говорила Джорджия, пока Сюзанна усаживалась с ней рядом.

— Ну, это идея Джорджии, — фыркнул Трентон, — у меня были запланированы другие упражнения.

— Осторожней, дорогой. Ты смущаешь детей.

Детей? Сюзанна не могла скрыть удивление. Прекрасные глаза Джорджии, такие же синие, как у Сюзанны, мягко светились, многое обещая тому, кто сидел с ней рядом. Безыскусную любовь, нежность, заботу.

Исподтишка бросив взгляд на Слоуна, она увидела, что и его позабавила реплика Джорджии.

— От детей, конечно, не стоит ожидать убедительной победы после того, как они уже вымотались на корте.

Трентон залихватски усмехнулся.

— Нам с Джорджией пригодятся все преимущества, которые удастся получить.

— Значит, наша встреча в баре просто пятиминутная пауза, чтобы слегка освежиться?

— Решено.

— Играем, конечно, два сета?

— Один, — решил Трентон.

— Ну что ж, — Слоун решительно встал и поднял ракетку, — тогда идем на корт.

Отец с сыном вели мягкую игру, не пытаясь переиграть друг друга, Сюзанна и Джорджия владели ракеткой примерно одинаково. Все играли, не напрягаясь особенно, в свое удовольствие. Сюзанна не помнила, когда еще видела свою мать такой оживленной и такой счастливой.

Через час, при небольшом преимуществе Сюзанны и Слоуна, они покинули корт и снова направились к бару.

Трентон, обняв Джорджию за плечи, шел впереди, сзади шла Сюзанна, рядом с ней — Слоун, который снова обнял ее за талию.

— Чего-нибудь прохладительного? — спросил Трентон, когда все расселись вокруг стола. — Или вы предпочитаете кофе по-ирландски?

В одиннадцатом часу Трентон и Джорджия встали.

— Увидимся за завтраком. В восемь. — Трентон поднес руку Джорджии к губам. Сердце Сюзанны заполонило чувство, очень похожее на зависть.

— Пойдем тоже или посидим еще?

Сюзанна взглянула на Слоуна из-под длинных ресниц.

— Можем прогуляться при луне.

— Тянешь время, дорогая?

Ресницы взлетели вверх. Она разглядывала его в упор, не скрывая насмешки.

— Догадливый какой!

— Трусишь? — Вопрос был задан так вкрадчиво, что у нее мурашки пробежали по коже.

Это точно, без всяких преувеличений. Она боялась и его, и себя. Поэтому и придумывала все новые причины для промедления.

— Угадал.

— Потрясающая искренность. — Слоун сделал вид, что признание его совершенно не трогает. Поднявшись на ноги, он протянул ей руку. — Это был долгий день. А впереди еще более долгая ночь.

Сюзанна заставила себя промолчать. Потом как бы вскользь заметила:

— Одно из моих качеств, достойных восхищения. — Хотелось взять эту теплую руку, раствориться в его улыбке. Но поступить так означало бы полностью оказаться в его власти.

— Одно из многих.

Она поднялась, сделав вид, что не замечает протянутую руку, обошла стол и направилась к выходу.

— Лестью ты ничего не добьешься.

Он поравнялся с ней.

— Тогда, может, искренностью?

Она снова промолчала, лишь ускорила шаги и с огорчением заметила, что Слоун догнал ее без видимых усилий.

На вилле она быстро пересекла гостиную и поднялась по лестнице в спальню. Взяла ночную рубашку, вошла в ванную и закрыла за собой дверь.

Все выглядело как-то глупо и по-детски. Но и приносило некоторое удовлетворение. Во всяком случае, пока не настало время возвращаться.

Слоун стоял у окна, глядя в темноту.

— Ванная к твоим услугам.

Он повернулся к ней. Ее отражение он видел в оконном стекле.

Умывшись и стянув волосы в хвост, Сюзанна стала похожа на шестнадцатилетнюю девочку. А эта рубашечка… Слоуну показалось, что он в жизни не видел ничего более эротического. Под мягкой хлопчатобумажной тканью угадывалась молодая упругая грудь, намекавшая на скрытые, еще более драгоценные сокровища.

— Как рука?

— Все нормально.

— А бедро?

Болит. Вероятно, завтра обнаружится громадный синяк.

— В порядке. — Она решительно направилась к кровати, откинула одеяло и легла. — Спокойной ночи.

— Сладких снов, Сюзанна.

Плевать она хотела на его иронию. Как только дверь ванной закрылась, Сюзанна взбила подушку и повернулась на левый бок. М-да. Это оказалось жутко больно, у нее едва не вырвался стон.

Но она устала. Если закрыть глаза и убедить себя, что все в порядке, наверняка удастся заснуть.

Зашелестел душ. Через несколько минут его выключили. Дверь ванной отворилась, полоска света легла на пол. Потом свет в ванной погас. Послышалось шлепанье ног. Слоун откинул покрывало, лег, и пружины матраса слегка заскрипели под тяжестью мощного мужского тела.

Теперь можно считать баранов. Сюзанна насчитала их не меньше миллиона. Испробовала всевозможные методики расслабления. Ничего не помогало. Сон не приходил.

Бедро ныло. Надо поискать что-нибудь обезболивающее.

Если бы оно у нее было. Может, в косметичке завалялись какие-нибудь таблетки. В аптечке у Слоуна наверняка что-то есть.

Черт, черт, черт! Если не удастся поспать, к началу церемонии бракосочетания она будет похожа на привидение.

А ведь, казалось бы, она сделала все, чтобы свалиться с ног от усталости.

Сюзанна тихонько встала, прошла в ванную, закрыла дверь, включила свет и начала шарить в косметичке. Ничего подходящего. Пальцы робко потянулись к аптечке Слоуна. Нехорошо, конечно, брать чужое, но, обнаружив тоненькую упаковку парацетамола, она обрадовалась до неприличия.

Приняв две таблетки и запив водой, Сюзанна поставила стакан и выключила свет. Дав глазам несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте, она открыла дверь и на цыпочках пошла назад к постели.

Все шло хорошо, но, обходя кровать Слоуна, она наткнулась на стул.

Тихое проклятие вырвалось у нее, когда Слоун зажег ночник.

— Ну и чем ты тут занимаешься?

Сюзанна раздраженно огрызнулась:

— Переставляю мебель.

Он сел, опершись о спинку кровати. Темные волосы растрепались, до пояса он был совершенно обнажен.

Впрочем, скорее всего, ниже пояса — тоже, подумала Сюзанна, слегка смутившись.

— Надо было включить свет.

Да, конечно. Чтобы уж наверняка его разбудить. Можно подумать, что самое любимое ее занятие — успокаивать мужчину, который раздражен тем, что его разбудили.

Сюзанна подняла стул, подошла к кровати и легла.

— Голова болит?

Теперь он не оставит ее в покое. Взгляд, который Сюзанна бросила на Слоуна, должен был бы испепелить его.

— Да. — У нее уже не оставалось сил что-нибудь выдумывать.

— Хочешь, помассирую тебе голову и шею?

О, боже мой.

— Нет. Спасибо.

— Я же не собираюсь тебя насиловать, — иронически проговорил Слоун. Сюзанна зажмурилась. Как легко он читает ее мысли, не спрятаться от него.

— Приятно слышать, — сказала она ядовито.

— Если, конечно, ты сама этого от меня не ждешь, — добавил Слоун вкрадчиво.

Мысль о напряженном мужском теле, склонившемся над ней, о дразнящих, возбуждающих прикосновениях наполнила ее нестерпимым томлением. Поддерживать разговор становилось все труднее.

— Если ты приблизишься ко мне, — яростно прошипела она, — предупреждаю, я за себя не ручаюсь.

Его приглушенный смех вконец разъярил ее.

— Может, стоит рискнуть!

Вне себя от злости, Сюзанна схватила подушку и швырнула в него. Слоун лениво загородился рукой и медленно откинул одеяло.

— Проклятие! Не смей. — Сюзанна забилась в самый дальний угол постели, но неловко задела бедром о край кровати и тихо вскрикнула.

Теперь она уже не могла уклониться от рук Слоуна. Он взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

Томительно долго тянулись минуты. Они в упор смотрели друг на друга. Сюзанна не смела шевельнуться, зная, что каждое слово, малейшее движение грозят прорвать разделявшую их преграду.

С непроницаемым выражением Слоун рывком откинул одеяло в сторону и одновременно опрокинул девушку на постель. Нагнувшись к ней, он ощупал ее ногу от щиколотки до бедра. Сюзанна вскрикнула от боли, и он замер. Его рот был в нескольких дюймах от ее губ. Брови Слоуна нахмурились, у глаз собрались тоненькие морщинки. Отогнув край рубашки, Слоун увидел багровый синяк и грубо выругался. Сюзанна никогда раньше не слышала от него ничего подобного. Потом он осторожно ощупал ногу.

— И ты играла в теннис с такой травмой!

— Тогда не было больно.

Его глаза мрачно темнели на бледном лице.

— Но зато теперь больно. — Он встал и спустился по лестнице.

Сюзанна слышала звяканье стакана, звук открываемой дверцы холодильника, потом Слоун возник возле кровати с замороженной бутылкой в руках.

— Что это у тебя?

— Нашел заменитель льда.

— Шампанское? — Сюзанна вздрогнула от прикосновения холодной бутылки.

— Годится и это. Ну-ка, ложись.

Не ей бороться с ним. Слоун намного сильнее.

— Что ты искала в ванной?

— Парацетамол. Я взяла две таблетки в твоей аптечке, — добавила она. Под ледяной бутылкой все замерзло, оцепенело, боль утихла. Чтобы не смотреть на Слоуна, Сюзанна прикрыла глаза.

Близость его тела кружила ей голову. Обтягивающие черные шелковые трусы создавали иллюзию благопристойности, но это была лишь уступка ее требованиям.

Сюзанна вдыхала аромат дорогого мыла и дезодоранта, особенно ощутимый на таком близком расстоянии. Они со Слоуном сейчас были как две половинки единого целого, две части головоломки, идеально подходившие друг к другу.

И отрицать эту очевидность бессмысленно.

Боль медленно уходила, веки Сюзанны потяжелели. Нежные пальцы гладили, разминали сведенные мышцы ее рук, спины, бедер.

Божественно, подумала она, расслабляясь и позволяя ему делать все что угодно. Не обращая внимания на слабый протест, Слоун поднял ее и перенес на другую постель.

На свою постель. Ее глаза широко раскрылись, она попыталась выбраться раньше, чем он окажется рядом.

— Не думаю, что это хорошая идея, — беспомощно проговорила Сюзанна, когда сильная рука обняла ее за плечи, прижимая ближе к теплому мужскому телу.

— Помолчи. Пусть все идет своим чередом. — Слоун положил ее голову себе на грудь и обнял девушку за талию.

Он был восхитительно теплый, она осторожно высвободила одну руку и положила ему на грудь.

Теперь ей стало хорошо и уютно. Вот только нет той блаженной усталости, которая наступает после занятий любовью.

Искушение было слишком велико. Пальцы Сюзанны незаметным движением прошлись по мужским ребрам, задержались, потормошили коричневый сосок и спустились к плоскому мускулистому животу.

Его кожа издавала давно знакомый запах. Этот запах обещал страсть и наслаждение, доводил до исступления, пробуждая древние инстинкты.

Осторожнее, предостерег ее внутренний голос, ты и так устроилась на пороховой бочке.

Скоро Слоун уснет, и она сможет потихоньку освободиться и улизнуть в собственную постель.

С этой мыслью Сюзанна крепко уснула. Ее разбудили лучи яркого солнца, которые пробивались через задернутые занавески. В ноздри ударил запах свежего кофе. Кроме нее, в кровати никого не было. Слоун стоял, склонившись над газетой, расстеленной на буфете.

Он сразу, как будто спиной почувствовав ее взгляд, обернулся, и невозможно было не откликнуться на его ласковую улыбку.

— Доброе утро.

Сюзанне стало неловко за свой растрепанный вид, она попыталась пригладить взлохмаченные волосы.

— Привет.

Он шагнул к кровати, свежевыбритый, благоухающий одеколоном.

— Как синяк?

Инстинктивным движением она натянула на себя простыню. Согнула ногу.

— Почти не больно.

— Может, повторить лечение?

Теперь, при свете дня, ей вовсе не хотелось связываться с ним. Запоздалое намерение. Ты спала с ним, забыла? Но все-таки: хочет ли она связать себя еще больше?

— Думаю, не стоит, — бодро отозвалась Сюзанна. Надо поскорее встать. Она поспешила соскочить с постели, справедливо рассудив, что сохранять собственное достоинство легче одетой, чем в одной ночной рубашке.

Прихватив белье, кремовые льняные брюки и легкий топик, Сюзанна скрылась в ванной. Через десять минут она появилась в комнате освеженная и способной владеть ситуацией. По крайней мере настолько, насколько ситуация позволит.

Слоун посмотрел на часы.

— Уже почти восемь. Если ты готова, можно отправляться в ресторан.

Неплохо бы чуть-чуть подкрасить губы.

— Погоди минутку.

Когда Сюзанна и Слоун появились в ресторане, Джорджия и Трентон уже сидели на большой прохладной террасе.

— Мы ходили гулять по пляжу. Так тихо и спокойно! Божественно, — с восторгом сказала Джорджия.

Искорки в затуманенных глазах, мечтательная улыбка, пробегавшая по губам, — все ясно говорило о том, что этот остров представлялся ей раем на земле благодаря присутствию рядом Трентона.

— Как поживает наша невеста? — шутливо поинтересовалась Сюзанна, принимая от официанта чашку кофе.

— Немножко нервничаю. Я что-то засомневалась относительно свадебного наряда. Не слишком ли высоки каблуки? Как бы ногу не подвернуть. И стоит ли надевать шляпу? Правда, продавщица в магазине уверяла, что она очень подходит к платью. И еще… — Джорджия смущенно улыбнулась, — не могу решить, на какой помаде остановиться: поярче или побледнее.

Сюзанна посмотрела на Трентона.

— Серьезные проблемы, а?

Тот развел руками и широко улыбнулся в ответ.

— Я уверял ее, что для меня она несравненна в любом наряде, но все бесполезно.

— Загадочная женская психология, — присоединился Слоун, ухмыляясь в ответ на смешливый взгляд Сюзанны.

— Мужчинам кое-что просто недоступно. — Сюзанна нежно улыбнулась матери. — После завтрака зайдем к вам. Посмотрим, может, я смогу тебе что-нибудь посоветовать.

— О, милая! Пожалуйста. Я буду тебе очень благодарна.

— Боюсь, на ближайшие час-два нам придется смириться с тем, что нас бросают, — уточнил Слоун, обращаясь к отцу. Сюзанна не сдержалась и фыркнула.

— Это уж как минимум! — И на мгновение оцепенела, почувствовав легкий поцелуй в щеку.

— Тогда давайте поскорее поедим, чтобы вы могли заняться своими делами.

Почему, стоит ей на секунду потерять бдительность, он тут же начинает вести себя так, что надолго выбивает ее из колеи? Ее глаза затуманились. Опомнись. Не забывай, это спектакль для Джорджии и Трентона.

К завтраку был накрыт шведский стол, и от изобилия блюд глаза разбегались. Разнообразные каши, фрукты, йогурты, печенье, тосты… Сосиски, бифштекс, яйца, бефстроганов, грибы…

Было почти девять, когда они закончили обильную трапезу. Мужчины прошли в гостиную. Им требовалось обсудить деловые вопросы. Сюзанна с матерью направились к вилле, которую занимали жених и невеста.

Эта вилла была построена по такому же проекту, что и та, которую занимали Слоун и Сюзанна. Только другая мягкая мебель, подумала Сюзанна, входя в холл, где чувствовался легкий ветерок от кондиционера. Джорджия пригласила дочь наверх.

Стоя в сторонке, Сюзанна наблюдала, как мать вытаскивает из гардероба и благоговейно раскладывает предметы туалета на своей постели.

— Давай посмотрим, как все это выглядит на тебе, — предложила Сюзанна. — Только так я смогу составить полное представление.

Через пятнадцать минут Сюзанна, отступив назад, окинула мать восхищенным взглядом:

— Все великолепно!

— Даже шляпа?

— Особенно шляпа. Смотрится шикарно.

Глаза Джорджии увлажнились от радости.

— Ты правда так думаешь?

— Честно.

Сюзанна разглядывала мать, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, восхищаясь стоявшей перед ней стройной, прелестной женщиной.

— Теперь сними шляпу и туфли, попробуем губную помаду. Посмотрим, какая больше подходит.

Насыщенный розовый, точно. Бледная — слишком невзрачна, а коралловая — слишком яркая.

— О'кей! — объявила Сюзанна, когда Джорджия осторожно сняла свадебный наряд и повесила его обратно в гардероб. Улыбаясь, она взяла мать за руки. — Ты сразишь всех!

Губы Джорджии дрогнули.

— Как мило с твоей стороны, что ты так считаешь, дорогая. — Она глубоко вздохнула. — Ну что, выпьем чего-нибудь холодного и поболтаем? — Губы ее смеялись, глаза мягко блестели.

Сюзанна нашла в холодильнике бутылку минеральной воды, налила два стакана и один подала матери.

— За счастье и здоровье. За чудесный день. За чудесную жизнь, — добавила она нежно.

Джорджия задумчиво коснулась ее стакана, молча присоединяясь к тосту.

— И тебе того же, радость моя… Как замечательно, что мы будем жить в одном городе, — задумчиво сказала она. — Совместные ланчи, встречи у знакомых, прогулки по магазинам…

Сожаление кольнуло сердце Сюзанны. Ланч и магазины — возможно, но приемы и вечеринки — сомнительно. Она скорее умрет, чем будет смотреть, как Слоун дефилирует под руку с другой женщиной.

— Расскажи мне, где вы остановитесь в Париже. — Медовый месяц — тема безопасная. — Магазины там, должно быть, грандиозные. А Эйфелева башня! — с восторгом вспомнила Сюзанна. — Обязательно везде фотографируйся и все записывай. Я хочу получить полный отчет.

Джорджия засмеялась.

— Ну, не совсем полный, дорогая!

Сюзанна фыркнула.

— Ладно, немного урезанный.

Ее мать на редкость цельная натура. И очаровательная женщина. Трентону Уилсону-Уиллоуби очень повезло. Наверное, он и сам это знает. Поэтому так и торопится надеть Джорджии кольцо.

— Ты помнишь, как мы жили в Сент-Лусии в Брисбене, в этом очаровательном маленьком домике с верандой?

— И кота, который всю округу считал своим домом? — засмеялась Сюзанна. — Мы давали ему обрезки на завтрак, соседи — свежую рыбу на ланч, а милая старенькая миссис Симмонс — консервированную треску к чаю. Он был такой пушистый…

Беззаботные школьные годы, потом напряженная учеба. Университет, юридическая школа. Свидания. Друзья.

У нее было счастливое детство, хотя она выросла без отца. О детских годах Сюзанна сохранила множество драгоценных воспоминаний. Они с Джорджией были скорее подруги, чем мать и дочь, и через много трудностей прошли вместе.

Теперь это должно измениться. Не грусти, мысленно приказала себе Сюзанна. Сегодняшний день — для счастья и веселья.

Глава СЕДЬМАЯ

Катер привез гостей, фотографа и священника. Перед посадкой на острове Данк проводилась тщательная проверка. Охрана гарантировала, что посторонних не будет.

Сюзанна могла только восхищаться тем, как Трентон все устроил. Их пребывание на острове и само бракосочетание было обставлено как глубоко личное дело.

У гостей будет достаточно времени, чтобы устроиться на предоставленных им виллах, не торопясь позавтракать и даже бегло осмотреть остров до того, как у главного комплекса на открытом воздухе начнется брачная церемония.

Трентон и Слоун встретились с гостями в ресторане во время ланча, а Джорджия и Сюзанна перекусили легким салатом на вилле у Джорджии.

Пора было заняться прической и макияжем Джорджии.

Невеста была готова даже раньше времени. Выглядела она прекрасно, только немного нервничала. Сюзанна ободряюще сжала руку матери, потом сама переоделась в элегантное бледно-голубое платье, выбранное ею для свадьбы.

Туфли и накинутый поверх платья легкий жакет довершили туалет. Распущенные волосы падали на плечи. Она только чуть-чуть подвела глаза и слегка подкрасила губы.

— Кажется, успеваем! Даже с запасом. — Посмеиваясь, Сюзанна взглянула на мать. — С тобой все в порядке?

Джорджия улыбнулась в ответ слегка дрожащими губами.

— Через полчаса мне будет совсем хорошо.

Сюзанна взяла ее под руку.

— Тогда пойдем?

Короткий путь до главного комплекса занял не много времени. Джорджия довольно уверенно пересекла лужайку и направилась к Слоуну. Он ждал ее у края красной ковровой дорожки, которая разделяла три небольшие группы гостей. Дорожка вела к нарядно украшенной арке, за которой их встречали Трентон и священник.

У Сюзанны перехватило дыхание, когда она увидела, как тепло улыбается Слоун. Взяв Джорджию за руку, он торжественно повел ее по выстланному ковром проходу.

Сюзанна шла следом. Около самой арки она оказалась рядом со Слоуном, а Трентон взял за руку Джорджию.

Яркое солнце, едва заметный освежающий ветерок, ближайшие родственники и друзья, которые собрались на уединенном острове в обстановке поистине идиллической. Чего еще может пожелать невеста?

Более подходящее место для свадьбы трудно было сыскать, и лицо Джорджии подтверждало это, повергая Сюзанну в состояние легкой зависти. Стоя рядом с Трентоном перед священником, ее мать казалась гораздо моложе своих лет и была очень хороша собой.

На вопросы священника Джорджия отвечала ясным, чистым голосом, голос Трентона звучал подчеркнуто значительно. Их поцелуй заставил встрепенуться сердце Сюзанны.

Она вышла вперед, чтобы поздравить и обнять их обоих, плача от радости, видя, что и на ресницах Джорджии блестят капельки счастья.

Неожиданно для нее Слоун быстро, но крепко прижался к ее губам, отчего глаза Сюзанны широко раскрылись в молчаливом негодовании.

Но в его ответной улыбке не было и намека на оправдание. Ей пришлось стиснуть зубы и невозмутимо стоять рядом с ним, подчиняясь требованиям этикета, приветствуя гостей, ведя светские разговоры и выслушивая восторги по поводу всего происходящего.

Когда сгустились сумерки, все переместились в помещение. Сюзанне пришлось так много улыбаться, что мышцы лица начали ныть.

— Все идет великолепно, — пробормотал Слоун, пока она делала очередной глоток шампанского.

— О, спасибо, дорогой. Но ведь надо, чтобы все шло еще лучше, чем просто великолепно.

— От такого избытка великолепия и умереть недолго!

Она бросила на него иронический взгляд.

— Нам это грозит не больше, чем в любых подобных случаях. Даже сейчас, пока мы разговариваем, вон там два крупных представителя делового мира выясняют отношения. — Ее глаза насмешливо блеснули. — А их вторые жены сюсюкают друг с другом и изо всех сил стараются своим нарядом затмить платье соперницы.

— Вторая и третья жены, — поправил Слоун, и Сюзанна не стала возражать, признавая, что он неизмеримо лучше осведомлен о новостях большого света.

— Сандрин Ланье и Беттина? — Она ехидно подняла брови. — Разве кто-нибудь из светской элиты Сиднея может сравниться с Беттиной?

Слоун наклонился к ней:

— Цинизм тебе не идет.

— Зато иногда позволяет получить удовлетворение, — заявила Сюзанна.

— Сандрин очень старается быть хорошей женой.

Это была правда. Бывшая актриса вела себя безупречно, полностью посвятив свою жизнь неутомимой деятельности в различных благотворительных обществах. К тому же она оказалась прекрасной хозяйкой и с удовольствием принимала деловых партнеров своего мужа. Микаелю Ланье повезло с женой.

Беттина, роскошная блондинка, неизменно присутствовала всюду, где Сюзанна появлялась со Слоуном, и, видимо, получала громадное удовольствие, флиртуя с ним при малейшей возможности. Впрочем, как и с любым другим достаточно богатым человеком из их круга.

— Так кого же выбрала Беттина? — Можно было не сомневаться, что счастливый избранник весьма богат.

— Фрэнка Калера. Они поженились две недели назад.

— Ты, конечно, был на свадьбе. — Можно и не спрашивать.

— Да.

А почему, собственно, он не мог отказаться? Насколько ей известно, свадебные торжества стоят таких денег, что это отдает дурным тоном. Интересно, как он объяснил ее отсутствие?

— Ты гостила у своей матери в Брисбене во время того уикенда.

Сюзанна посмотрела на него неопределенным взглядом.

— Учитывая обстоятельства, похоже на правду, верно?

Очень похоже, мысленно согласилась она.

— Ты вполне мог бы предать огласке тот факт, что наши отношения себя исчерпали.

— Зачем мне это?

— Потому что так и было. Так и есть.

— Нет.

— Что ты имеешь в виду под этим «нет»?

Он наклонился и запечатлел на ее губах мимолетный поцелуй. Сюзанна растерялась, почувствовав, что тонет в глубине его глаз.

— Неужели ты думаешь, что я удовлетворюсь твоими скудными объяснениями? — нахмурился Слоун. Увидев, что зрачки ее глаз испуганно расширились, он попытался смягчить свои слова улыбкой.

— Ты что, не понимаешь, что все эти дамы, которые вьются вокруг тебя, довели меня до истерики и я просто сбежала?

Его губы раздвинулись в широкой усмешке, обнажив два ряда белоснежных ровных зубов.

— Истерики? Прелестное выражение.

— Ну и что тут смешного?

По его лицу пробежала тень. То ли смех, то ли недоверие.

— На тебя не похоже, Сюзанна.

Не похоже. И действовала она не под влиянием минутного порыва.

— И записка твоя на тебя не похожа, — продолжал Слоун напряженным тоном.

— Ты знаешь, почему я ушла, — яростно прошипела она.

— Какова бы ни была причина, не следовало так поступать.

— Слоун! Сюзанна! Идите фотографироваться, — послышался голос Трентона. Сюзанна глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

Фотограф, опытный профессионал, пытался честно отработать полученные большие деньги. Это заняло некоторое время, и под объективом камеры Сюзанна старательно изображала полное довольство жизнью.

Потом всех стали обносить подносами с изысканными закусками, шампанское полилось рекой. Гости прогуливались, разговаривали, переходя с места на место, слышалась музыка. Динамики были так удачно расположены, что мелодии звучали негромко, но отчетливо.

— Слоун, как приятно снова тебя видеть…

Сюзанна обернулась на женский голос и изобразила лучезарную улыбку для второй — нет, третьей — жены одного из друзей Трентона.

— Беттина, — приветствовал ее Слоун. — Вы знакомы с Сюзанной?

Вероятно, Беттина долго тренировалась, чтобы довести свой смех до такого совершенства. Возможно, кто-нибудь назвал бы его серебряным колокольчиком. Сюзанне почему-то представился электрический звонок.

— Ну, разумеется, дорогой.

Мерзавка, подумала Сюзанна. Короткая, узкая розовая юбочка, слишком обтягивающий топик того же цвета, пиджак на размер меньше, чем следовало бы. Волосы уложены один к одному, идеально продуманный макияж, маникюр — просто произведение искусства, а драгоценностей навешано столько, что похоже на витрину ювелирного магазина.

— Какая потрясающая мысль — устроить это венчание на острове. — Беттина вцепилась пальцами с длинными накрашенными ногтями в рукав Слоуна и захлопала ресницами. — Ты ведь потанцуешь со мной? — Она состроила страдальческую гримаску. — Фрэнк терпеть не может танцевать.

Фрэнку Калеру приходится несладко, подумала Сюзанна, неожиданно почувствовав симпатию и сочувствие к пожилому бизнесмену. Жена, похоже, интересовалась только его состоянием.

— Сомневаюсь, что Сюзанна позволит, — с вежливым сожалением ответил Слоун.

— Ты, конечно, должен потанцевать с Беттиной, милый, — беззаботно прощебетала Сюзанна. И добавила, нарочито растягивая слова: — В конце концов, домой ты пойдешь со мной.

Слоун взял ее руку и поднес к губам.

— Несомненно, — откликнулся он.

О да, он играл великолепно, да и она не уступала. Сама почти поверила, что все тут правда. И тут же усмехнулась при мысли, что сцена разыграна ими как по нотам.

— Я бы, пожалуй, выпила шампанского. — Беттина бросила Слоуну обольстительный взгляд из-под искусно наведенных бровей. — Ты ведь не откажешься принести?

Ну, нет, подумала Сюзанна, этот фокус у тебя не пройдет. Сегодня ухаживают только за мной. Глаза Слоуна весело сверкнули, когда она вслед за Беттиной подала ему свой бокал.

— Присоединяюсь к Беттине. Спасибо, дорогой. — Ударение на последнем слове было не навязчиво, но явственно.

— Он милашка, верно? — Беттина вздохнула, не спуская глаз с удаляющегося Слоуна.

Подумаешь, откровение!

— Да, — согласилась Сюзанна, ожидая, что последует дальше.

— У меня на свадьбе Слоун был один. Ты, кажется, болела? — На щеках Беттины появились ямочки, хотя улыбки на лице не было. — Ходили слухи, что вы расстались.

Сюзанна терпеть не могла врать, но и опровергать версию Слоуна, давая Беттине повод радоваться, ей не хотелось.

— Я была в Брисбене, навещала Джорджию.

— Два сапога пара! — Злоба мелькнула в зеленых кошачьих глазах, искажая миловидное личико Беттины. — Мать и дочка поймали в свои сети и отца и сына.

— Забавно, правда? — Сюзанна продолжала вежливо улыбаться, ничем не проявляя раздражения.

— Вы, должно быть, хорошо потрудились.

— Невозможно, конечно, допустить, — с той же застывшей улыбкой произнесла Сюзанна, — что Трентон и Джорджия полюбили друг друга?

— О! Ну, в самом деле, Сюзанна! Влюбиться в богача! Этакое бескорыстное обожание! Да чтобы такого заарканить, требуется пораскинуть мозгами.

В этой игре не имелось правил, и как ни противно было Сюзанне поддерживать разговор, но уступить без боя она не могла.

— Неужели подцепить Фрэнка было так непросто?

— Должен же кто-то ублажать его по ночам.

Сюзанна считала, что ей полагается какая-то компенсация за терпение, проявленное ею при разговоре. Она показала на инкрустированные бриллиантами часы на руке Беттины:

— Похоже, за это неплохо платят! Может, и мне попробовать?

— Что обсуждаете, — произнес над ухом низкий протяжный голос, — милые дамы?

Сюзанна повернулась и встретилась взглядом со Слоуном. Он подал им обеим по бокалу шампанского.

— Беттина и я обсуждали, насколько выгодно удовлетворять желания мужчин. — Ее глаза коварно блеснули. — Ты знаешь, дорогой, в последнее время моя машина без конца барахлит. Меня устроил бы «порше-каррера». Черный. — Очаровательно вытянув губы, она подняла палец к губам, лизнула его острым язычком и коснулась им нижней губы Слоуна, как бы посылая воздушный поцелуй. — Договоримся… позже?

Трепет пробежал по ее телу, когда Слоун перехватил ее руку, поднес кончик пальца ко рту и медленно обвел его языком. Глаза его потемнели, в их мерцающей глубине отразились страсть и желание.

— Уверен, мы решим это к обоюдному удовольствию.

«Ты с ума сошла? — всполошился внутренний голос. — Разве не знаешь, что играешь с огнем?»

— Как я погляжу, вы отлично спелись?

— Да, свадьба Трентона и Джорджии предшествует нашей собственной, — сообщил Слоун. Ответом ему была трель серебряного колокольчика, то бишь электрического звонка.

— Не откладывай это надолго, дорогой. Мне точно известно, что кое-кто с радостью отодвинул бы Сюзанну в сторону.

Сюзанна увидела, как прищурился Слоун, молчаливо выжидая, да и сама она застыла, не зная, что предстоит услышать.

— В таком случае они будут иметь дело со мной. И, боюсь, не получат от этого удовольствия. — В голосе Слоуна прозвучала неприкрытая угроза.

Делано рассмеявшись, Беттина поспешила уточнить:

— В переносном смысле, конечно. Никто ее толкать не собирается.

Выражение лица Слоуна не изменилось.

— Рад слышать. Я очень серьезно воспринимаю всякую угрозу, неважно, импульсивное это высказывание или заранее обдуманное.

Невозможно было ошибиться в том, что он имел в виду. Беттина испуганно заморгала.

— Конечно! Я так тебя понимаю… — Она допила шампанское и одарила их сияющей улыбкой. — Вы извините меня, мне действительно надо возвращаться к Фрэнку.

— Ты не думаешь, что перегнул палку? — спросила Сюзанна.

Он окинул ее с ног до головы тем же жестким взглядом.

— Нет.

Она было открыла рот, но его тут же зажали коротким, требовательным поцелуем.

— Не спорь.

Искусство беззаботно фланировать между гостями и поддерживать ни к чему не обязывающую беседу требовало особого умения. Слоун владел им в полной мере. Медленно прохаживаясь от одного к другому, он расспрашивал об общих знакомых, выслушивал один-два анекдота, сам рассказывал что-нибудь забавное.

Обед подали к семи. Столы в ресторане были расставлены таким образом, что группа за центральным столиком — жених, невеста и их дети — была хорошо видна отовсюду. Блюда сменяли друг друга, и каждое было превосходно.

Прозвучали две речи: Слоун приветствовал Джорджию в их семье, а после него выступил Трентон.

Когда принесли свадебный торт, все ахнули от изумления. Это было настоящее произведение искусства: орхидеи, покрытые глазурью, казались живыми. Так и хотелось потрогать лепестки.

Когда торт был разрезан, Слоун откусил немного и поднес кусок к губам Сюзанны. Она подыграла ему, намеренно демонстрируя всем собравшимся интимность их отношений. Про себя она твердила, что все это только спектакль, но в глубине души, самую капельку, мечтала, чтобы все произошло по-настоящему.

А вот поцелуй… поцелуй-то действительно настоящий, и невозможно было уклониться от него, не привлекая к себе внимания.

Когда Слоун наконец оторвался от нее, ей оставалось лишь упрекать его взглядом, и на секунду ей показалось, что у него в глазах мелькнуло сожаление, — мелькнуло и исчезло.

Музыка изменилась. Трентон пригласил Джорджию.

— Последуем их примеру, — сказал Слоун, поднимаясь и ловя руку Сюзанны.

Только не это… это может быть опасно, в отчаянии подумала Сюзанна, оказавшись в его объятиях. Но уже через секунду она ощутила, что ее место здесь. Его тело было создано для нее, принимая ее всеми своими изгибами, обволакивая невидимым покровом блаженства, лишая всякого самообладания.

Чувственность в высшем своем проявлении. Волшебство узнавания. Если любовь похожа на реку, то их река была невероятно глубока. И быстра.

Сюзанна отдавала себе отчет, какого рода чувства владеют ею, но и желание Слоуна тоже бросалось в глаза. Не в силах противиться, она обвила руками его шею. Ее глаза сияли, она словно не замечала, что его губы то и дело касаются ее виска.

Потом послышался мягкий смех матери, объятия Слоуна ослабели, пары менялись партнерами.

— Какая чудесная свадьба! — воскликнула Сюзанна, когда Трентон закружил ее в вальсе.

Постепенно все больше гостей присоединялось к танцующим.

— Джорджия красивейшая женщина, и телом и душой. Вот что действительно ценно, — задумчиво произнес Трентон. — Так же, как и ты.

Замечательный комплимент!

— Спасибо.

— Обещаю, что буду беречь ее.

— Я знаю. — И это была чистая правда. — Уверена, что вы будете счастливы друг с другом.

Они сделали круг, потом опять обменялись партнерами, через пять минут — снова. В течение часа Сюзанна перетанцевала почти со всеми мужчинами.

Тонкий расчет позволил Беттине почти сразу же оказаться в паре со Слоуном. Сюзанна издалека видела каждое движение шикарной блондинки, восхищалась ее тактикой.

Все прочие могли лишь заметить, что Беттина необычайно оживленно жестикулирует. С ее губ не сходила улыбка, наманикюренные ногти обращали на себя внимание при каждом движении холеных рук. В остальном — ничего необычного.

Но Сюзанна-то видела неуловимое обещание в зеленых глазах, будто бы случайное прикосновение высокой, подправленной силиконом груди, легкое поглаживание руки. Невинные знаки внимания, которые будили в Сюзанне желание выцарапать ей глаза.

Три минуты, четыре? Они тянулись и тянулись, пока танец не кончился и Слоун не завладел Сюзанной снова.

Она напряженно выпрямилась в кольце его рук и слегка отвернулась, так что его губы коснулись уха.

— Беттина, — догадался Слоун.

— Ты удивительно проницателен.

— Это у нас в роду, — гордо сообщил он. — Знаешь, когда злишься, ты вся дрожишь.

— Неужели? — Ей хотелось оттолкнуть его.

— И кого из нас ты мечтала разорвать на части?

— Беттину, — мстительно заявила она. Он хмыкнул.

— Выпускаешь когти даже тогда, когда для этого нет причины?

— Поосторожней, -предупредила Сюзанна. — А то как бы мне не захотелось изувечить кого-то другого.

Она слегка прижалась к нему, ловя глухое биение сердца, ощущая силу его тела и наслаждаясь каждым мгновением. Потом музыка стихла. Танцы кончились, и Сюзанна ускользнула в туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок.

Когда она вернулась, большинство гостей уже покинули танцевальный зал и расселись за столиками. Слоун, казалось, был глубоко погружен в разговор с мужем Беттины, Фрэнком. Сюзанна прошла на террасу, которую продувал ветерок с океана.

В это время года погода стояла великолепная. Долгие солнечные дни, ясные прохладные ночи, очень редкие дожди.

Через два дня Джорджия улетает в Париж. Город, словно созданный для влюбленных. Памятник старины, музеи, высокая мода, изысканные рестораны — сказочная жизнь! Сюзанна представила, как она будет читать письма, смотреть кассеты и немного завидовать, чувствуя себя обделенной.

Конечно, это не совсем так. В жизни всегда есть достижимые цели и просто мечты. И надо стараться приблизиться к их осуществлению.

И всегда будет на свете алчность, которую она так презирает, а другие видят в этом и единственный смысл жизни, и средство к достижению положения в обществе. Что ни говори, а есть люди, готовые неистово бороться за место под солнцем, чего бы это ни стоило. Разве не бывало, что любовь разбивалась, жизни рушились, и все ради богатства!

Сюзанна непроизвольно передернула плечами. Она попыталась войти в этот круг и с ужасом бежала. Но так ли уж была права? Сомнения, которые она тщательно загоняла внутрь, неожиданно поднялись на поверхность.

— Желанное одиночество или вынужденное изгнание?

Сюзанна выпрямилась при звуке насмешливого голоса и не шевельнулась, когда Слоун обнял ее за талию и привлек к себе.

— И то и другое, — честно призналась она.

— Не хочешь поплакаться?

Вопрос был поставлен так прямолинейно, что Сюзанна от удивления широко открыла глаза. Поделиться с ним сокровенными мыслями? Слишком опасно!

— Я просто вышла посмотреть, нет ли дождя.

Она почувствовала, как подбородок Слоуна лег ей на макушку.

— Ты ведь знала, что я буду тебя искать?

— Да, предполагала.

— Наверное, нам надо вернуться.

— Нас ждут, — сказал Слоун. — Трентон и Джорджия скоро уходят.

— Оставляют гостей? Неужели так поздно?

— Уже почти полночь.

— Как незаметно прошел вечер! — заметила Сюзанна и сжалась, потому что одна рука Слоуна легла ей на грудь, а другая медленно заскользила к бедру. Она знала, что их хорошо видно из комнаты. — Не надо. Пожалуйста, — добавила она тихо.

— Тогда пойдем, пожелаем нашим родителям спокойной ночи.

Рано или поздно они вернутся на свою виллу. Что тогда? Она не может позволить себе даже одной сладостной ночи, чтобы после не пришлось расплачиваться долгими-долгими горькими, одинокими ночами.

Не говоря ни слова, Сюзанна высвободилась из рук Слоуна и направилась в комнату.

— А, вот ты где, дорогая, — обрадовалась Джорджия. — Мы собираемся уходить. — Она подалась к дочери и слегка сжала ее локоть. — Все прошло великолепно, верно?

— Да-да, — согласилась Сюзанна, беря мать под руку.

— Гости встречаются завтра в девять за завтраком с шампанским. Вы, конечно, присоединитесь?

— Обязательно, мама.

— Ну а теперь мы наконец удаляемся, — решительно заявил Трентон, вклинившись между ними.

Молодожены обменялись нежными взглядами, и щеки Джорджии слегка порозовели.

Трентон сказал всем «спокойной ночи» и увел Джорджию из ресторана.

— Хочешь, я принесу тебе кофе? — спросил Слоун.

— Да, пожалуй, — согласилась Сюзанна, и в этот момент как из-под земли появилась Беттина.

— Фрэнк хочет уйти. Мы собираемся прогуляться по пляжу. Может, поплаваем. Не хотите присоединиться?

И посмотреть, как обнаженная Беттина будет соблазнять при свете луны всех мужчин без разбору?

— Спасибо, но нет. — Слоун всем своим видом выражал приличествующее случаю сожаление. Потом, взглянув на Сюзанну темными горящими глазами, добавил: — У нас другие планы.

— Вечеринка?

— Для двоих, — откликнулся он небрежно. Отобрав у Сюзанны чашку и блюдечко, он поставил их на ближайший столик и взял ее за руку. — Вы нас извините?

— Надо бы, — с беспокойством напомнила Сюзанна, — попрощаться с остальными.

— Мы это обязательно сделаем, только быстренько.

— И оставим их обсуждать причины спешки?

— Ты хочешь остаться?

Вообще-то, нет. Но и на виллу ее не тянет. И гулять по пляжу, который кишит беттинами, не хочется.

— Нет.

Через десять минут Слоун отпирал дверь их виллы. Он пропустил Сюзанну вперед и захлопнул за собой дверь. Сюзанна молча смотрела, как он снимает с себя пиджак и аккуратно развешивает его на спинке стула, распускает галстук, расстегивает две верхние пуговицы рубашки.

Подойдя к бару-холодильнику, он вынул оттуда бутылку шампанского, открыл ее, наполнил два бокала и протянул один ей.

Сюзанна остро ощущала каждое его движение. За три недели разлуки мечта оказаться с ним снова довела ее до изнеможения. Эти три недели показались ей вечностью, а каждая ночь была такой длинной, одинокой, пронизанной горестной болью…

Глава ВОСЬМАЯ

Слоун следил за выражением ее лица, без труда угадывая, какие мысли бродит в ее голове, и боролся с искушением сжать девушку в своих объятиях, погрузиться в нее, услышать, как мягкий шепот сменится глубокими страстными стонами, криками наслаждения…

— Как мило прошло венчание! — Кажется, она уже произносила эти слова. Надо как-то справиться со своим замешательством. Черт, наверное, это шампанское виновато: исчезла всякая уверенность в себе. Нельзя ей погружаться в это тепло и спокойствие, которое исходит от него… — Джорджия просто сияла.

— Да, действительно.

— А Трентон…

— …никому и ничему не позволит нарушать его планы, — закончил Слоун. Несколько томительных мгновений он помолчал, потом добавил: — Так же, как и я.

Что-то в выражении его глаз насторожило Сюзанну. В мозгу словно прозвучал сигнал тревоги.

Она осторожно взглянула на него, пытаясь понять, что ее встревожило. Внешне как будто ничего угрожающего не было, но в атмосфере ощущалось беспокойство, предупреждая о надвигающемся взрыве.

— Ты узнал, кто угрожал мне?

Слоун помрачнел, желваки задвигались на его скулах:

— Да.

Сюзанна не стала спрашивать как. У него достаточно связей и возможностей, чтобы получить любую информацию. Странно было бы думать, что он оставит все как есть.

— И что же ты собираешься делать?

— Все уже сделано. Отец Зои поставлен в известность. И невероятно благодарен за то, что мы не собираемся давать делу дальнейший ход. Он сам проследит за тем, чтобы она получила профессиональную помощь.

В его глазах было столько безжалостности, что Сюзанна испугалась. И сквозило в них что-то еще, чему трудно было найти название и что пугало ее еще больше.

— Никто, — отчетливо выговорил Слоун, и в голосе его зазвенел металл, — не смеет мне угрожать. Ни прямо, ни косвенно. — Он старательно сдерживал свой гнев. В отчете, который он получил по электронной почте, оказался длинный список неисправностей в машине Сюзанны. Все они появились неожиданно за последнее время. О том, какие оскорбления ей пришлось выслушать, оставалось только догадываться.

Сюзанна посмотрела на его сжатые кулаки, заглянула в глаза, в которых стыла ярость, и осторожно поставила пустой бокал на тумбочку.

Ей надо уйти отсюда, от него, хоть ненадолго.

— Я выйду подышу свежим воздухом.

— Только не одна.

Направившись к выходу, она слегка обернулась, не заботясь о том, что разговор давно уже балансирует на той грани, за которой рушатся всякие правила игры.

— Не надо разыгрывать деспота, Слоун. — Она вся пылала от негодования. Казалось, встань он на ее пути, она могла бы ударить его.

Снаружи было темно. Сюзанна выбрала освещенную дорожку, которая вела к пляжу. Дойдя до прибрежного песка, она скинула туфли на каблуках и взяла их в руки.

Слоун замаячил неподалеку от нее. Все, что она могла сделать, — не запустить в него этими самыми туфлями. Плевать, хочет идти следом, пусть идет. Но будь она проклята, если разрешит ему распоряжаться — сейчас или когда возвратится на виллу. Если вообще туда возвратится. В конце концов, кругом полно пляжных шезлонгов, так что провести где-нибудь остаток ночи — не проблема.

В лунном свете песок сверкал каким-то сверхъестественным светом. Сюзанна подошла к краю воды и двинулась дальше, к выступающим из темноты валунам.

Волны набегали на берег и с шелестом откатывались. Повинуясь внезапному импульсу, она остановилась, сбросила одежду и вошла в море.

Вода приветливо и нежно приняла ее, шелковистыми, прохладными прикосновениями лаская разгоряченную кожу. Когда она уже доходила до пояса, Сюзанна оттолкнулась от дна и неторопливо поплыла вдоль берега. Через некоторое время она перевернулась на спину и лежала, покачиваясь, машинально считая мерцающие на небе звезды.

Послышался легкий всплеск, и рядом появилась темная голова Слоуна.

Он не произнес ни слова, тем не менее Сюзанна отодвинулась от него и встала на ноги. Если он не намерен оставить ее в покое, что ж, придется поискать себе место где-нибудь еще!

Не успела Сюзанна сделать и двух шагов к берегу, как сильные руки обняли ее за плечи и заставили повернуться к нему.

— Позволь мне…

Что бы она ни собиралась сказать, Сюзанна не успела произнести и слова. Слоун закрыл ей рот поцелуем, лишив воли, овладев ее мыслями, телом, душой.

Сюзанна попыталась сопротивляться, но, Боже всемилостивый, как он силен! Если бы можно было, она укусила бы его… но его рот диктовал свои условия, язык все глубже погружался в ее рот, переплетался с ее языком, опьяняя, подчиняя себе.

Одна рука обхватила ее ягодицы, другая легла на затылок. Сюзанна колотила кулаками по его спине, пыталась ударить ногой… безрезультатно.

Когда она уже думала, что вот-вот задохнется, Слоун ослабил объятие, но только для того, чтобы перехватить ее поудобнее. Он перекинул ее через плечо и зашагал по воде к берегу.

— Что ты себе позволяешь? Что ты делаешь?

Он наклонился, и она машинально схватилась за него.

— Собираю нашу одежду.

— Отпусти меня!

Он выпрямился и невозмутимо направился к дорожке с пляжа.

— Нет.

— Ради бога, — шипела Сюзанна, — нас могут увидеть.

— Мне совершенно все равно.

— Ну хоть дай мне твою рубашку, — жалобно попросила девушка.

— Не могу, я сам прикрываюсь ею, — откликнулся Слоун.

— Молись, чтобы нас не заметили, — пригрозила она. — Или я тебе этого никогда не прощу.

До виллы было недалеко, но перепуганная Сюзанна считала каждый шаг, пока наконец они не оказались за дверью.

— Ты чудовище! Как ты смеешь? — Она возобновила свои попытки освободиться, барабаня его по спине кулаками, стараясь ударить побольнее. — Пусти меня!

На Слоуна это производило не большее впечатление, чем комариные укусы. Не выпуская ее, он поднялся наверх, довольно долго возился, развешивая их одежду на спинке кровати, потом понес ее в ванную и включил душ.

— Что ты еще задумал?

— А как ты полагаешь? — Он встал под душ, задвинул за ними стеклянную дверь и наконец спустил ее на пол, поставив перед собой.

Не раздумывая, она влепила ему пощечину. Злость, беспомощная ярость душили ее. Но не успела она поднять руку второй раз, как он перехватил ее.

— Хочется подраться, Сюзанна?

— Да, черт тебя возьми!

— Тогда вперед! — Пальцы его разжались, предоставляя ей полную свободу. Он стоял не двигаясь, скрестив руки на груди.

Глаза его сумрачно блестели с молчаливым вызовом. Сюзанна в неистовстве беспорядочно молотила его по чему попало.

Он принимал ее удары с таким равнодушием, что еще больше бесил ее. Только раз чуть-чуть поморщился.

Горячие, злые слезы застилали ей глаза, текли по щекам. Костяшки пальцев болели. Слоун все не двигался. Постепенно ее руки устали, упали вниз.

— Ну, довольна?

Вода падала ему на плечи, стекала по спине.

Сюзанна, ничего не видя сквозь слезы, повернулась к стеклянной двери, но сильная рука Слоуна преградила ей дорогу.

Не произнося ни слова, он привлек ее к себе и заключил в объятия, подавляя все попытки дальнейшей борьбы.

— Пусти!

Пальцы, лежавшие на ее спине, неуловимо задвигались, и у Сюзанны мгновенно перехватило дыхание. Безуспешно пыталась она оттолкнуть его.

Рука, лежавшая на затылке, слегка повернула ее голову. Теперь уклониться от приближающихся губ стало невозможно.

Ожидая неистовства, почти насилия с его стороны, Сюзанна была поражена той нежностью, с которой он прикоснулся к ней, раздвигая ее губы языком, дразня, мучая, делая податливой.

Забыв обо всем, она подняла руки, обняла его за шею, впилась в его губы ответным поцелуем. Нетерпение ее нарастало, обессиленная, она задыхалась.

— Пожалуйста! — Ей казалось, что она не сможет выдержать ни секунды больше. Грудной ликующий смех вырвался у нее, когда Слоун раздвинул ее бедра и приподнял так, чтобы она могла обхватить его ногами.

Одним сильным движением он проник внутрь нее, погружаясь все глубже, пока она не задохнулась от наслаждения и боли.

На несколько секунд он замер, потом начал двигаться, сначала медленно, погружаясь в нее все глубже, пока мощный взрыв не разрядил напряжение обоих.

Сюзанна считала, что она далеко не новичок в занятиях любовью, но ей еще не приходилось пережить такое дикое, такое необузданное наслаждение.

Спрятав голову в ямку у него на шее, она позволила Слоуну покрывать ее жаркими поцелуями.

Как долго они оставались так, Сюзанна не знала. Может, секунды, может, минуты. В конце концов ее дыхание стало ровнее. С бесконечной бережностью, как хрупкую вазу, Слоун поставил ее на ноги.

Взяв мыло, он начал медленно водить им по ее телу, не пропуская ни одного дюйма, потом намылился сам.

Сюзанне казалось, что она не способна двинуться с места, не способна произнести хоть слово. Слоун выключил воду, и она вышла из-под душа, взяла полотенце. Он тут же отобрал его и начал вытирать ее сам.

Неотрывно глядя ему в глаза, Сюзанна растворялась в их бездонной глубине, оживала, раскрывалась ему навстречу, как цветок под горячими лучами солнца.

Она хочет его. Господи, как сильно! Но что потом? Как она сможет взойти в понедельник на катер, вернуться в Сидней, в свою квартиру? Сможет ли снова жить так, как будто не было этого уикенда?

Ее ожидает кошмар неосуществленных желаний, томление… пустота. Как же пережить такое?

— Слоун… — Нет, она не может произнести ни слова. Поднятая рука бессильно упала вниз.

Он нежно провел пальцами по ее щеке и дальше — по пульсирующей жилке на шее.

Она таяла от его прикосновения, желая только, чтобы он продолжал, пока блаженное тепло не разгорится в бушующее пламя.

Он знал это. Она видела по его глазам, насколько он сознает силу ее влечения. Его рука скользнула по ее груди, поглаживая мягкие изгибы, играя чувствительным соском.

Слоун склонился к ней, их губы слились в страстном поцелуе, круша те слабые сомнения, которые у нее еще оставались. Потом он стал ласкать ртом ее грудь, заставляя девушку изгибаться ему навстречу.

Одна ночь, с отчаянием подумала Сюзанна. Только одна ночь.

Ее руки потянулись к нему, дрожа, коснулись крепких мускулов, тормоша безмолвно, умоляя о большем, гораздо большем.

Кровь, словно расплавленный свинец, пульсировала в ее жилах, наполняя томлением каждую клеточку, желание достигло зенита.

Слоун отнес ее в спальню и опустился с ней вместе на постель, любуясь девушкой. Ее глаза сияли, как глубокие прозрачно-голубые озера, нежные губы слегка припухли от поцелуев, нежная кожа блестела, золотистые волосы окружали голову легким ореолом.

Она вся подалась вперед и припала к его губам, радуясь ощущению своей власти над ним. Потом, изогнувшись, приняла его, чувствуя, как все тело уступает его напору.

Великий Боже, как хорошо с ним. Как прекрасно это ощущение слияния двух тел, созданных друг для друга. Желание охватило ее, она начала двигаться, подчиняясь древнему как мир инстинкту.

Его руки приподняли ее за талию, он поднимал ее все выше и выше, пока она не закричала, достигнув высочайшего наслаждения.

Взглянув на него, Сюзанна встретилась с его горящими желанием глазами.

Она протянула руку, коснулась его нижней губы, провела пальцем по подбородку, шее, груди, животу туда, где они сливались воедино. Потом проделала тот же путь к своему рту.

Медленное, сладостное тепло зашевелилось глубоко внутри, согревая ее тело. Она тихо засмеялась, когда его руки приподняли ей голову.

На сей раз поцелуй был полон свирепой страсти, жажды обладания, требовал немедленного подчинения.

Тут было нечто большее, чем простое удовлетворение сексуального желания, чем обычное насыщение мужчины, охваченного любовным пылом.

Она обхватила его ногами, притягивая к себе, наслаждаясь его мощью.

Его губы легко касались нежных изгибов ее тела, он спускался все ниже, подбираясь к холмику, таящему истоки ее чувственности.

Незримо тлеющий огонь вновь начал разгораться, пробегая по жилам, будя задремавшие желания. Сюзанну поднимало все выше и выше, пока она не закричала, достигнув высшей точки блаженства.

А потом инициатива перешла к ней, и она наслаждалась, видя легкую испарину у него на лбу, напряженные мускулы живота, слыша участившееся дыхание.

Остаток ночи они провели, доводя друг друга до неистовства, сменяя медленные и томные прикосновения страстными, неистовыми объятиями.

Сюзанна хотела бы, чтобы чудо этой ночи никогда не кончалось. Они заснули на рассвете, чтобы, проснувшись, снова дарить друг другу долгие, неторопливые ласки, томные и сладкие, от которых ей хотелось зарыдать.

— Пора принять душ и отправляться завтракать, — неохотно признала она, взглянув на светящиеся в темноте часы.

Слоун не мог удержаться от иронии.

— Надо ли?

— Долг превыше всего.

Он коснулся ее губ, вкушая их неповторимую сладость, потом осыпал нежными поцелуями все лицо.

— Почему это?

Господи! Да потому что оставаться здесь — сумасшествие. Она не может себе его позволить.

— Потому что я проголодалась. — (Его глаза потемнели.) — Нет, нет! Ты же понимаешь, о чем я. Я действительно просто хочу есть, — пояснила Сюзанна с лукавой усмешкой. — Полжизни за чашку крепкого кофе. — Она поднялась на ноги, потянулась… и почувствовала, как ноет все тело. — Я в душ первая. — И насмешливо взглянув на Слоуна, добавила: — Одна. Иначе мы никогда не выберемся отсюда.

Он протянул руку, привлек ее к себе, коротко и жадно поцеловал, потом отпустил.

— Даю тебе пять минут, потом я приду к тебе.

Они вошли в ресторан почти в девять. Сюзанна выбрала свободный столик на террасе, заказала кофе, взяла свежие фрукты и кашу.

— Ты выглядишь на редкость измученной, дорогая. Тяжелая ночь?

Резко повернувшись, она встретила невинную улыбку Беттины и изобразила ответную улыбку, не менее очаровательную.

— Вопрос довольно интимного свойства, не так ли?

— К чему неуместное притворство? Я, например, приглядела роскошное кольцо с изумрудом и бриллиантами. Фрэнка требуется слегка расшевелить, чтобы он решился на такой подарок.

— Ты, конечно, собираешься этим заняться?

— Это же естественно. Женщины во все времена пользовались своими возможностями, чтобы получить соответствующее вознаграждение. — Беттина удивленно вскинула брови. — Разве ты не поработала с большим усердием, чтобы заставить Слоуна купить тебе «порше-каррера»?

— Чтобы расплатиться со мной, может потребоваться вся жизнь.

Сюзанна повернулась. Слоун стоял сзади. Лицо напряженное, улыбка чуть кривит губы. Она решила, что не стоит дальше испытывать его терпение.

— Не обязательно. У меня очень простые вкусы.

— У меня тоже, — торжественно заявил он. — Ты…

Ее сердце замерло, потом бешено заколотилось. Он сразу заметил забившуюся на шее жилку, увидел расширенные сапфировые глаза, полураскрывшиеся губы.

— Насчет «порше» я пошутила, — сказала Сюзанна, относя тарелку на их столик.

— Знаю.

— Если ты посмеешь купить мне что-нибудь подобное, я отошлю все назад.

Слоун уселся в кресло и заказал себе кофе.

— Охотно верю, что ты именно так и сделаешь.

— Слоун…

— Думаешь, я не вижу, как нравится Беттине говорить гадости? — Его тон вполне соответствовал холодному выражению лица.

Она-то знала, что его наружная мягкость скрывала стальной характер. Только глупец мог подумать, будто бы он не понимает, какие мотивы движут разными людьми, что скрывается за невинными намеками.

— Она положила глаз на тебя.

Слоун тихо засмеялся, а Сюзанна почувствовала, как в груди у нее закипает злость.

— Беттине требуется постоянное подтверждение своей привлекательности. Ее одежда, косметика, украшения просто кричат о стремлении привлечь к себе внимание, — с изрядной долей цинизма добавил он. — Для этого сойдет первый попавшийся мужчина.

— О, нет! Этот первый попавшийся должен иметь вес в обществе, а главное — быть достаточно богат. — Сюзанна взяла чашку, сделала глоток, поставила ее снова на блюдечко и бросила на Слоуна косой взгляд. — Ты подходишь по всем параметрам. «Милашка», как она выражается.

— Неужели?

Да он доволен, черт его возьми.

— Подходящий случай завести любовницу.

— Зачем же, — лениво протянул он, — мне искать любовницу, когда у меня есть ты?

Сюзанна медленно подцепила вилкой фруктовую дольку, медленно отправила его в рот, неторопливо прожевала, проглотила. Тщательно подбирая слова, скрасив их слабой улыбкой, она произнесла:

— Меня у тебя нет.

Слоун аккуратно положил вилку на тарелку и откинулся в кресле. С виду он, подумалось ей, как будто бы и не заметил ее слов. По крайней мере внешне ничем это не выдал.

— Странно, у меня остались на редкость живые воспоминания о сегодняшней ночи. — Сверкнув глазами, он добавил: — И о предрассветных часах тоже.

И у нее. Настолько живые, что и сейчас при одном воспоминании она почувствовала, как на щеках вспыхивают ярко-красные пятна.

— Это к делу не относится.

Его бровь иронически приподнялась, сверкнули белые зубы.

— Нет? Не могу согласиться с твоим мнением.

— Это просто секс. — Правда, очень хороший секс, добавила она мысленно, зная, что лжет. Слово «секс» даже отдаленно не отражало всего, что соединяло их.

— Думаю, нам надо снова отправиться в постель, — лукаво предложил Слоун. — Там мы договариваемся быстро.

Она поймала на вилку еще дольку.

— Наше отсутствие заметят.

Не задумываясь, Слоун отозвался:

— Велика важность!

— Ты только об одном и думаешь, — осадила она его и потянулась, чтобы налить еще кофе.

— После трех недель воздержания можно ожидать самых катастрофических последствий для мужчины.

Не только для мужчины. От малейшего воспоминания о том, что произошло между ними в эту ночь, ее бросало в жар и начинало стучать в висках.

Самое скверное, что он это знает, судя по тому, как его глаза останавливаются на ее губах, медленно спускаются к бьющейся на шее жилке, ласкают вздымающуюся грудь.

— Кажется, — заговорила Сюзанна, ненавидя себя за то, что голос у нее прерывается, несмотря на все старания, — я уже сыта.

— Вижу Джорджию и Трентона, — тихо сказал Слоун, — они направляются к нам.

Завтрак пришлось продолжить. Заказали шампанское. Расторопные официанты принесли закуски.

— Решено: утро посвятим теннису, — заявила Джорджия, выпивая вторую чашку черного кофе. — А на обед я не буду есть ничего, кроме фруктов.

— Я тоже. А потом можно поплавать или подремать на пляже, — отозвалась Сюзанна. После такой ночи ей необходимо немного тишины и покоя.

Боль пронзила ее насквозь. А что будет сегодня? Станет ли Слоун?.. «Да, — насмехался внутренний голос, — конечно, станет». Как она переживет еще одну ночь любви? Может, если объяснит, вымолит у него…

Сюзанна бросила на него быстрый взгляд и тут же пожалела об этом. Слоун, не отрываясь, смотрел на нее, как всегда угадывая каждую мысль… с проклятой точностью.

Заметил ли кто-нибудь еще, что сегодня она — сплошной клубок нервов, хотя и старается казаться спокойной? Прошедшая ночь смела все границы, которыми она окружила себя.

Что будет, если она вернется к Слоуну? Нет, об этом нельзя и думать. Так что толку предаваться размышлениям, когда события могут развиваться только двумя путями, а ее не устраивает ни один из них?

Внутри нее все болезненно сжалось, Сюзанна глубоко вздохнула, чтобы успокоить дыхание. К их беседе присоединились гости за другими столиками. Но она почти не участвовала в общем разговоре. Хотя с некоторым облегчением обнаружила, что можно хоть ненадолго отвлечься от горестных мыслей, поддерживая светскую болтовню с женщинами, у которых не было проблем более сложных, чем выбор парикмахера или модельера или составление списка тех лиц, чьи приемы необходимо посетить в зимнем сезоне.

Слоун, казалось, был абсолютно погружен в деловые разговоры с коллегами. Но дважды, взглянув в его сторону, она ловила на себе его взгляд.

— Сюзанна, вы еще не назначили дату вашей свадьбы? — спросила вдруг одна из женщин. Другая присоединилась:

— У нас с Полом визиты расписаны уже до самого Рождества. Так что присылайте приглашения заранее, дорогая.

— Тебе необходимо посетить Стефано; он творит чудеса с волосами, — посоветовала Сюзанне элегантная брюнетка, а другая темноволосая сильфида добавила:

— У Мари Луизы нет равных по части маникюра.

— Джанфранко! — восклицала стильная рыжеволосая девица. — Платье стоит заказывать только ему, дорогая. Скажи, что ты от Клаудии.

— И конечно, за цветами следует обращаться к О'Нейлу.

— Фрэнк потратил на мой прием почти миллион, — вставила Беттина, не замечая, что ее заявление было встречено напряженным молчанием.

Сюзанна почувствовала, как вокруг Беттины образовался мгновенный вакуум. Упоминание конкретных денежных сумм в светских кругах считалось дурным тоном. Можно было говорить о яхте, о вилле во Франции, апартаментах в Венеции, Риме или Милане; швейцарском шале, квартире на Пятой авеню Нью-Йорка, доме в престижном районе Лондона или поместье в Суррее. Обо всем, кроме того, сколько это стоит. Разве что речь шла о какой-нибудь сделке.

Было почти одиннадцать, когда гости отправились на катер, который должен был доставить их на остров Данк. Оттуда они отправлялись самолетом на юг.

Сюзанна и Слоун вместе с Джорджией и Трентоном стояли на молу, провожая их.

Глава ДЕВЯТАЯ

— Теперь можно отдохнуть. — Джорджия, обняв Трентона, прижалась к нему. — Какой замечательный уикенд! Спасибо, милый. Комок застрял у Сюзанны в горле, когда она заметила взгляд Трентона, направленный на ее мать. В нем было столько любви… От этого щемило сердце.

— Думаю, я сегодня не буду ни есть, ни пить, — объявила она непринужденно. — Возьму на пляж книжку, а потом окунусь.

— Сыграем в теннис, — предложил Трентон. — В четыре, ладно?

— Тыможешь, — предложилСлоуннесколькими минутами позже, когда они оказались у себя, — отдохнуть и здесь.

Сюзанна фыркнула.

— Ну да. Только, боюсь, наши взгляды на отдых не совпадают. — Быстро взбежав по ступенькам в спальню, она отыскала черное бикини.

— Опасаешься оставаться со мной наедине?

Он действительно обладал способностью выводить ее из равновесия, но страх тут был ни при чем.

— Нет.

Слоун подошел, положил руки ей на затылок, поглаживая его, отчего по всему телу разлилось блаженное тепло.

— Устала?

Хотелось закрыть глаза и покориться его власти, разрешить целовать ее. Медленнее, о, еще медленнее. Если она поддастся этой слабости, им не выбраться с виллы до ночи.

— Немножко.

— Позволь я помассирую тебя, -тихо предложил он.

Желание, свернувшееся глубоко внутри, начало растекаться по венам, проникая в самые потаенные уголки. Сюзанна улыбнулась с невыразимой печалью и непритворным сожалением.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Его дыхание щекотало ей висок.

— Ты уверена?

Его пальцы приподняли волосы у нее на виске, губы коснулись чувствительного местечка около самого уха, прошлись по шее.

— Слоун… — Протест, слетевший с ее губ, был слабым, едва различимым. Незаметно она попыталась освободиться от его пальцев, которые начали разминать уставшие мускулы.

— Шшш, — прошептал он мягко. — Просто расслабься.

Разрешить ему? Может, только на несколько минут? Разве за несколько минут может случиться что-нибудь плохое?

Сюзанна закрыла глаза и позволила мышцам отдыхать, подчиняясь волшебству ласковых прикосновений. Теплые волны от них распространялись по всему телу. Ей казалось, что даже кости у нее стали мягкими.

Она едва сознавала, что он расстегнул молнию на спине ее платья и оно со слабым шелестом соскользнуло на пол. За ним последовал бюстгальтер, а его руки уже гладили ее бедра.

— Я не думаю…

— И не надо, — хрипло ответил Слоун. — Только чувствуй.

Его губы прикасались к ее телу, от плеча прошлись по руке до впадинки у локтя и дальше, к едва заметным венам на запястье.

Стон отчаяния вырвался у нее, когда он перешел к другой руке, повторяя и на ней тот же путь. Когда Слоун заключил ее в свои объятия и перенес на постель, у Сюзанны не оставалось больше сил для возражений.

Последовали долгие, сладостные ласки, и Слоун не забыл ни одной складочки, ни единой жилки на ее теле. Изгиб бедра, впадина под коленом. Нежные округлости икр, изящные лодыжки, свод стопы остро откликались на самое мимолетное прикосновение.

У Сюзанны было такое чувство, будто она медленно умирает от наслаждения. Груди, напрягшиеся соски, мягкая впадина живота, почти уже незаметный синяк на бедре — Слоун не пропустил ничего.

Кровь бросилась ей в лицо, когда он добрался до влажной расщелины у нее между ног, губы раскрылись, жадно хватая воздух, все тело напряглось в ожидании, подалось навстречу его руке.

Он придерживал ее бедра, не давая избежать сладкой муки. Вся она была как натянутая струна, и каждое прикосновение рассылало волны неги по телу, заставляя ее вибрировать.

Он почувствовал ее последние содрогания, даря ей завершающий страстный поцелуй, переходя к талии и дальше — к округлостям груди.

Все тело ныло, не в силах сразу оправиться после пережитого блаженства. Глаза саднило от подступивших слез. Теплая влага наконец смочила ресницы, проложила дорожки на щеках, исчезая в волосах.

Слоун заглянул в сапфировые глаза и успел собрать губами последние капли слез.

Потом он лег рядом, прижал ее к себе.

— Лучше?

Господи, понимает ли он, что она чувствует?

— Осталось только одно затруднение, — пробормотала Сюзанна дрожащими губами.

Его пальцы прошлись по ее щеке.

— Какое?

Она смущенно улыбнулась.

— На тебе слишком много надето.

Его губы дрогнули.

— Хочешь раздеть меня?

— Это приглашение?

Губы обвели ее подбородок.

— Тебе оно требуется?

Это было нечто особенное. Такое, о чем невозможно будет забыть всю оставшуюся жизнь. «Все одинокие, пустые ночи», — горестно вздохнул внутренний голос.

Сначала, разделавшись с туфлями, она довольно долго возилась, расстегивая пряжку ремня, потом молнию на брюках. С его молчаливой помощью вытягивала заправленную внутрь рубашку. Расстегивание каждой пуговицы на рубашке превращалось в захватывающее приключение. Пальцы путались в завитках волос, касались сильных мускулов груди.

Наконец на нем остались только шелковые трусы. Сюзанна провела пальцем вдоль резинки, ощущая твердый живот.

Ей хотелось увидеть, как его невозмутимость изменит ему, если она просунет руку под резинку.

Она старалась делать все как можно медленнее, дразня, словно нащупывая путь, наслаждаясь мягкой дрожью его живота, напряжением мышц, которых касалась ее рука.

Самую уязвимую, самую интимную часть его тела она оставила напоследок, трогая ее с таким нежным искусством, что Слоун застонал, пытаясь сохранить самообладание.

Еще несколько минут, и его дыхание стало хриплым и прерывистым, сильные руки схватили ее за плечи, он оказался сверху и глубоко вошел в нее.

Сюзанна с ликующим криком приподнялась ему навстречу, их губы встретились, и оба устремились к наслаждению, для описания которого еще не придумано слов.

А потом он нежно прижимал ее к себе, водя пальцами по шелковистой коже вверх и вниз, иногда задерживаясь перед тем, как двинуться дальше.

Сюзанна заснула, погрузившись в блаженный покой, сознавая надежность своего убежища. Она была с ним. Она принадлежала ему.

Ее разбудило мягкое прикосновение мужских губ. Полуоткрыв глаза, она сквозь ресницы рассматривала того, кто потревожил ее покой.

— Уже почти четыре, — сказал Слоун. В ответ Сюзанна улыбнулась томно и нежно.

— Значит, пора принимать душ и одеваться. У нас ведь встреча с Трентоном и Джорджией.

— Я могу позвонить им и отменить встречу.

— Не стоит их разочаровывать, — решительно сказала она. Слоун слегка усмехнулся. — Ведь правда?

— Чертовка! — Он встал с кровати, протянул ей руку. — Ну, пошли, а то опоздаем.

Они и опоздали, правда всего на десять минут. Молодожены уже были на корте и, похоже, вовсе не скучали вдвоем.

Решили сыграть один сет, но спортивного азарта было явно маловато. Мячик лениво летал с одной стороны на другую. Через час игра закончилась со счетом семь-пять в пользу Слоуна и Сюзанны.

— Пойдем в бар, выпьем? — предложил Слоун, когда они выходили с корта. Трентон изъявил молчаливое согласие, похлопав сына по плечу.

— Я так вымоталась сегодня, что чувствую каждый прожитый год, — сказала Джорджия, озорно смеясь, что заставляло усомниться в ее искренности.

Трентон подозвал официанта, и через минуту перед всеми уже стояли высокие стаканы с прохладительными напитками.

— Обед в шесть тридцать? — предложил Трентон. — Я предупрежу повара.

У них будет время вымыться и переодеться. А потом наступит их последняя ночь на острове. Сюзанна не знала, облегчение или огорчение сулит ей финал этого уикенда, которого она так боялась.

Ее обида и злость давно исчезли. Но что пришло на их место? Секс был не просто хорош… бесподобен. Но было ли между ними что-нибудь еще?

Ей и хотелось узнать это, и было страшно. Она не чувствовала достаточной уверенности, что сумеет с честью выйти из любого положения.

— Это последний вечер, который мы проводим вместе, — сказал Слоун, словно подслушав ее мысли. — Какие планы на вторую половину дня? Можно посмотреть видео или сыграть в карты. Или просто погулять по пляжу.

Трентон обвел взглядом женщин в ожидании ответа.

Джорджия мило улыбнулась.

— Давайте в карты. Сюзанна и я прекрасно играем, точно, дорогая?

Сюзанна подумала, что карты отвлекут ее от неприятных мыслей.

— Да, — весело согласилась она, — посмотрим, не удастся ли нам объединенными усилиями разгромить наших мужчин.

Слоун поднял бровь и хитро глянул на отца.

— Мужчины против женщин?

Трентон хмыкнул.

— Ты хорошо играешь, Слоун? А не то мы пропали.

— У нас или у вас?

— У вас, — решил Трентон, бросив взгляд на Джорджию. — Тогда мы сможем уйти, как только захотим.

— Принесите спички, — предупредила Сюзанна. — Мы с Джорджией не играем на деньги.

Они выпили свои коктейли и вышли. Прохладный вечерний воздух окутал их. Смеркалось, уже зажглись огни.

Трентон и Джорджия остановились на развилке дорожки, которая вела к их вилле.

— Встретимся в ресторане через полчаса.

У себя на вилле Сюзанна отправилась прямо в ванную и встала под прохладный душ. Слоун последовал за ней.

Не успела она потянуться за мылом, как его у нее немедленно забрали.

Все ее тело запульсировало, ожидая продолжения. Каждый нерв откликался на его прикосновения.

Потом Слоун молча протянул мыло ей. К концу оба уже едва дышали от эмоционального напряжения.

Слоун перекрыл воду, взял ее лицо в свои ладони и крепко прижался губами к ее губам. И сразу же поспешил подать ей полотенце.

— Думаю, наряжаться не стоит. Сойдет что угодно.

Сюзанна выбрала черные шелковые вечерние брюки и нарядную блузку, немного подкрасилась, надела тоненькую золотую цепочку, которую Джорджия подарила ей, когда дочери исполнился двадцать один год. Довершили наряд босоножки на невысоком каблучке.

В льняных брюках цвета слоновой кости и темно-голубой рубашке Слоун выглядел олицетворением мужественности. Сердце ее быстро забилось, когда он подал ей руку.

Обед, как всегда, был великолепен. Местные дары моря подавались с разнообразными салатами из свежей зелени. На десерт принесли прекрасный сыр, за ним последовали виноград и мускусная дыня. Трапезу завершил крепкий кофе.

Потом все вместе неторопливо направились к вилле, любуясь иллюминированным садом.

В игре Сюзанну интересовал не выигрыш сам по себе. Она заранее предвкушала состязание в хитроумии и умении блефовать. Приятно было, когда сбывались ее предположения о том, у кого какие карты на руках, кто как поведет игру. Она никогда не жульничала, уверенная, что удачу не может принести только ловкость рук или откровенный обман.

Они с Джорджией выиграли первый раз, потом второй. Когда стало ясно, что и третья игра принесет удачу женщинам, разгорелся горячий спор, стоит ли начинать четвертую.

— Я думаю, не стоит и пытаться, — признал поражение Трентон, отвечая улыбкой на улыбку Слоуна.

— Если мы опять выиграем, можно поменяться партнерами, — великодушно предложила Джорджия.

— Вот это другой разговор, — обрадовался Слоун. Сюзанна усмехнулась.

— Зачем, мама? Лучше разбить их подчистую. Похоже, это наше единственное преимущество!

Слоун погладил ее по щеке.

— Ну, не знаю, я мог бы вспомнить и о некоторых других преимуществах. — Его глаза смеялись, делая смысл намека понятным всем, и Сюзанна невольно покраснела.

— Ты шокируешь мою маму, — напала она на Слоуна.

Трентон улыбнулся.

— Сомнительное утверждение, дорогая, — уверила ее Джорджия. — Я давно уже кое-что подозревала.

Сюзанна перевела взгляд с одних смеющихся глаз на другие и решила замять разговор.

— Давайте же продолжать игру.

Когда они останутся вдвоем, она с лихвой отплатит Слоуну. И насладится местью сполна. Бросив на него уничтожающий взгляд, Сюзанна заметила, что он чрезвычайно доволен результатами своей провокации.

К большому ее удовлетворению, они опять выиграли, и она выбрала себе в пару Трентона против Джорджии со Слоуном. Последовала новая серия партий, которая закончилась с незначительным преимуществом Джорджии и Слоуна.

Место напротив Слоуна давало Сюзанне возможность наблюдать за каждым его движением, сменой мимики.

Он был блестящим стратегом и умел великолепно выбирать нужную тактику. И еще — он очень быстро учился. Так быстро, что она усомнилась, не нарочно ли он поддается.

— Кто хочет кофе?

— Нет, спасибо, дорогой. — Джорджия бросила взгляд на часы и поднялась. — Увидимся за завтраком. Около восьми, да?

Слоун вместе с Сюзанной проводил гостей до двери. Джорджия наклонилась и коснулась щекой щеки дочери.

— Спокойной ночи.

Как только дверь за ними закрылась, Сюзанна подошла к столу, сложила спички в коробку и начала собирать карты.

— Оставь.

Его улыбка завораживала, обещая и требуя. Она беспомощно взглянула на него.

— Слоун… — Как объяснить ему, что она и так уже вся издергалась? Ей страшно добавлять еще одну ночь любви к тому, что обречено стать лишь мучительным воспоминанием. Она покачала головой, стараясь собраться с силами.

— Это не займет много времени.

Он был близко, слишком близко. Его дыхание шевелило ее волосы, его страсть опаляла, заставляя учащенно биться пульс.

— Посмотри на меня.

Все внутри у нее сжалось.

— Слоун…

— Посмотри на меня, Сюзанна, — настойчиво и мягко, слишком мягко, сказал он.

Она непроизвольным жестом обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.

— Ты так пуглива! — И, как всегда легко читая ее мысли, добавил: — Не хочешь поговорить со мной?

Что она может сказать? Да и стоит ли начинать? Слова казались слишком поверхностными, невыразительными. И все же кое-что было необходимо сказать.

Сюзанна смотрела в его лицо, словно вырезанное искусным скульптором, и ей казалось, что она ходит по самому краю бездонной пропасти.

— Мне хочется спать. Уже поздно, я устала.

Он взял ее за подбородок, приподнял его.

— Уходишь от прямого разговора?

Ее глаза потемнели.

— Завтра мы возвращаемся в Сидней. Наши пути в жизни расходятся.

— Если ты думаешь, что я допущу это, то ошибаешься.

Он с силой прижался к ее губам, словно накладывая на них свою печать.

Все, что она могла, — это попытаться не реагировать, борясь со своим предательским телом.

Двое, слитые воедино желанием и одновременно разделенные словно стеной. С разными мыслями, разными мотивами поведения.

Когда Слоун оторвался от ее губ, Сюзанна стояла как оглушенная, в ее расширенных глазах стыло страдание.

Он положил ладонь ей на спину, но она уперлась ему в грудь, пытаясь сохранить между ними хоть какое-то расстояние. Безуспешно.

— Пожалуйста, не надо.

— Не надо что, Сюзанна? Тащить тебя в постель? Ты это имеешь в виду?

— Секс — не решение всех проблем.

Как хотелось ему стереть горькую складку с нежных губ, изгнать тоску из измученных синих глаз! Вернуть безграничное доверие, которое она подарила ему в самом начале их знакомства.

— То, что нас соединяет, не исчерпывается словом «секс».

Нет, то, что соединяло их, действительно никогда не было одним лишь сексом. Абсолютное понимание на уровне шестого чувства, проникновение в души друг друга, единение не только тел, но и мыслей.

— Прошлой ночью…

— Прошлая ночь была ошибкой, — вымученно проговорила Сюзанна.

Глаза его сузились, лицо казалось холодной маской гнева.

Глава ДЕСЯТАЯ

— Черта с два!

— Слоун…

— Что ты собираешься придумать на этот раз, моя дорогая? Сослаться на то, что тебе ударило в голову шампанское? Придумай что-нибудь пооригинальнее.

О, мой бог. Сюзанна на мгновение закрыла глаза.

— Все не так.

— Тогда объясни, как.

Она попыталась небрежно пожать плечами, и ей это почти удалось.

— Я притворялась. — Боже правый, ну помоги мне, долго этот допрос я не выдержу.

— Ты думаешь, я этому поверю? — В его голосе слышалось опасное спокойствие.

— Черт возьми, Слоун! Ну чего ты хочешь? Подробного анализа моих чувств?

— Лучше всего правды!

— Какой правды?

— В постели было двое. И ты прошла со мной каждый дюйм пути.

— И что это доказывает, кроме того, что ты мастерски владеешь искусством обольщения?

— Ты хочешь сказать, что всякий другой мог бы вызвать у тебя такой же отклик?

Нет. Никогда. Так сильна была ее уверенность в этом, что солгать показалось невозможно.

— Сюзанна? — Его глаза впивались в нее, чувствуя, что ее оборона вот-вот рухнет. — Ты не ответила мне.

Яростно сверкнув глазами, она вскинула голову.

— И что ты сделаешь, если я скажу «да»?

Выражение его глаз испугало ее.

— Боюсь, я не устою перед искушением хорошенько тебя поколотить.

— Навряд ли можно назвать похвальной подобную необузданность. Ты не такой, — сказала она, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно убедительнее. На мгновение она испугалась, что он вовсе не шутит. Застывшее лицо человека, который, не отрываясь, смотрел на нее, могло испугать кого угодно. Нет, ну что за нелепость.

Неведомо куда пропал невозмутимый, уверенный в себе адвокат. Не осталось равнодушного наблюдателя. Этот человек перед ней готов до конца бороться — если не физически, то морально — за ту цель, которую поставил перед собой. Бороться и победить. Здесь, сейчас. Независимо от того, какую цену придется заплатить за победу.

Сюзанна устало повела плечами.

— Нельзя ли отложить разговор до завтра? — После бурной ночи у нее выдался долгий и сложный день.

Он скрестил руки на груди.

— Нет.

— Слоун…

— Нет, — повторил он непоколебимо.

Она дошла почти до полного истощения всех своих сил, нервы были взвинчены до предела. У нее осталось единственное желание: раздеться, свернуться калачиком и заснуть.

Когда она проснется, уикенд будет уже позади. Она сядет на катер, потом на самолет до Сиднея и попытается начать жизнь заново. Без Слоуна.

— Чего ты хочешь от меня? — Страдальческий крик вырвался из самой глубины ее сердца.

На его скулах заиграли желваки.

— Тебя. Только тебя.

Горло у нее перехватило, она пыталась унять бешено заколотившееся сердце.

— Как жену, как друга, как мою вторую половину. На всю оставшуюся жизнь.

Она могла только смотреть на него, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей и выговорить что-то членораздельное.

Он не стал ждать.

— Я уже получил специальное разрешение на брак. Все, что требуется от тебя, — это поставить свою подпись. Служба состоится завтра утром.

Сюзанна с трудом выговорила:

— Завтра? — Голос ее прозвучал едва слышно. — Ты с ума сошел?

— Я в здравом уме и твердой памяти.

Сюзанне захотелось присесть, ноги отказывались держать ее.

— Но мы же не можем…

— Можем. Ты знаешь законы не хуже меня. — Слоун помолчал, потом приложил палец к ее губам. — Джорджия и Трентон будут свидетелями.

— Ты думаешь, я соглашусь? — слабым голосом спросила она.

Он посмотрел на нее. Долгие, томительные минуты внимательно изучал ниспадающие светлые волосы, обрамляющие нежное лицо, прекрасные синие глаза.

— Мы можем возвратиться в Сидней завтра и заняться организацией грандиозного события года. Назначить дату и место его проведения, выбрать меню, составить список гостей, заказать тебе свадебное платье от самого знаменитого модельера и все такое прочее. Если тебе этого хочется, я с радостью подчинюсь твоему желанию. — Он на минуту умолк, потом заговорил снова: — Лишь бы ты была со мной. — Его пальцы нежно прикоснулись к щеке девушки, приподняли подбородок. — Или мы можем тихо пожениться прямо здесь, завтра. — Он выжидательно улыбнулся. — Выбирай.

Жизнь со Слоуном. Жизнь без Слоуна. Никакого выбора не было. Никогда.

— Завтра? — недоверчиво переспросила она.

— Завтра, — подтвердил он.

— Ты все это придумал заранее, — нетвердо спросила она, — да?

Он снова приложил палец к ее губам.

— Я хотел жениться на тебе. Когда и где — зависело от обстоятельств.

Сюзанна всматривалась в его лицо, все больше убеждаясь, что Слоун не шутит.

— Венчание Джорджии и Трентона, этот курорт на острове… — Она остановилась, машинально подняла руку и заправила за ухо выбившийся локон. — Их планы дали тебе возможность…

— Обнаружить правду, — закончил он.

— Но что, если бы…

И снова из-за внешнего спокойствия проглянуло напряжение, которое он так старательно подавлял. Даже на время потеряв ее, он чуть не сошел с ума.

— Ты написала, что тебе нужно подумать, — тихо сказал Слоун. — Я поклялся, что дам тебе время… в разумных пределах.

Сюзанна помолчала, стараясь вникнуть в смысл его слов.

— Ты так сильно верил в меня?

Он улыбнулся, услышав легкую дрожь в ее голосе, поднял руку и заправил ей за ухо другой локон.

— Да.

В этом обычно непроницаемом красивом лице она разглядела истинную страсть, и душа ее начала оттаивать.

— Спасибо, — просто сказала она.

Он склонился к ней и провел губами по ее щеке, постепенно приближаясь к уголку рта.

Уже не сомневаясь, она слегка повернула голову и приоткрыла губы, встречая его поцелуй, который становился все горячее, пока кипящей лавой не растекся по всему телу.

Прошла целая вечность, прежде чем Слоун смог оторваться от нее.

— Нам надо подумать, как организовать свадьбу.

Сюзанна усмехнулась.

— Мне, по-моему, нечего надеть.

— Найдется.

Мысленно она перебрала свой гардероб. Бледно-голубое шелковое облегающее платье, которое она надевала днем раньше, пожалуй, подойдет… конечно, если его удастся как следует почистить к нужному сроку.

Он улыбнулся. Вокруг глаз веером разбежались морщинки.

— Значит, «да»?

Сюзанна попыталась сохранить серьезный вид, но у нее это плохо получилось.

— Это зависит от вопроса, на который я должна ответить «да».

И опять он стер усмешку с ее лица, склонившись к ней, целуя в шею, в губы.

— Я говорил о том, согласна ли ты выйти за меня замуж. — От ласки его горячих губ мысли у Сюзанны путались. — Завтра.

Да! — кричало все в ней. Сколько надо сказать ему, сколько пообещать.

— Слоун…

Пораженный сменой ее настроения, подчеркнутой серьезностью голоса, Слоун поднял голову, молча глядел на ее нежные припухшие губы, расширенные от возбуждения глаза.

— Я люблю тебя, — сказав эти слова, она подарила ему всю себя. Не только тело, но и сердце, душу — все.

Его руки слегка дрожали, когда он сжал ими ее лицо.

Радость, любовь, страсть читались в его взгляде, и все это лишь для нее.

— Спасибо тебе, — нежно проговорил он.

Злоба, непонимание, беспомощность, омрачавшие последние несколько недель, исчезли без следа. Он верил, что возврата к этому уже не будет.

Никто больше не посмеет разрушить то, что соединяет их. Не будет больше сомнений, неуверенности. Уж он позаботится об этом.

Сюзанна наблюдала за выражением его глаз и видела решительность, заботу. И любовь.

Он касался ее лица с благоговением, от которого ей хотелось плакать.

— Я твой, — шептал он, — навсегда. — Он улыбался, и от этого Сюзанне казалось, что тело ее становится мягким как воск.

Она быстро-быстро заморгала, чтобы стряхнуть с ресниц подступившие слезы.

— Тогда, по-моему, нам стоит пожениться завтра. — Ей удалось улыбнуться дрожащими губами. — И что только подумают Джорджия и Трентон?

Слоун поцеловал ее в кончик носа.

— Обрадуются. Будь уверена.

Она прижалась к нему, чувствуя исходившую от него силу и надежность.

— Давай… — Она запнулась, потому что его рука скользнула за край ее топика и начала поглаживать грудь.

— Займемся любовью? — Его хриплый голос таил обещание.

— А потом пойдем гулять по пляжу… — В лунном свете, в спокойствии ночи, при шуме прибоя, набегающего на песок. Они смогут насладиться магией острова, оторванного от шумной жизни света, охраняющего их покой.

— Обязательно, — согласился Слоун.

— Если у тебя, конечно, хватит сил подняться, — не удержалась Сюзанна. Он засмеялся и опять прильнул к ее губам упоительным поцелуем.

— Надеешься выжать из меня все соки, голубушка? — посмеивался он, поднимаясь по лестнице с ней на руках.

Раздеваясь, Слоун не отрывал от девушки темных, внимательных глаз, в которых горела страсть, заставляя замирать ее сердце. Медленно Сюзанна стянула с себя топик и бросила его на пол.

Слоун опустился на постель рядом с ней. Она прикоснулась губами к его плечу, потом к жесткому соску, к темным завиткам волос, которые дорожкой тянулись вниз.

Кончиком языка она провела по границе между шелковой тканью трусов и голым телом. Слоун задрожал от возбуждения. Со смелостью, которой сама от себя не ожидала, Сюзанна зубами потянула вниз резинку трусов, и они свернулись узкой полоской вокруг его бедер.

Необыкновенно красиво было это возбужденное мужское тело, сулившее наслаждение им обоим.

Сюзанне хотелось плакать и смеяться одновременно. От счастья быть с ним, от ощущения полноты жизни, от своей открытости всем радостям мира. Ей хотелось сказать об этом Слоуну, разделить свое счастье с ним.

Так она и сделала. Страстно, безоглядно, не сдерживая себя никакими страхами и ограничениями.

И вместе они достигли такой высоты блаженства, на которую не поднимались прежде.

Сюзанна прижалась щекой к теплому телу Слоуна. Ей не хотелось двигаться. Наверное, она и не смогла бы.

— Думаю, прогулка при луне покуда откладывается.

Смешливый голос Слоуна вывел Сюзанну из полудремоты. Открыв глаза, она увидела, что комната залита розовым светом раннего утра.

— Ну и пусть, — пробормотала она, — ее можно заменить утренним купанием.

Слоун засмеялся. Она подняла голову, поглядела на него и сморщила нос.

— Думаешь, у меня сил на это не хватит?

В уголках его глаз появились озорные морщинки.

— Ну, я ведь буду с тобой на случай, если ты станешь тонуть.

— Ты, конечно, полон энергии в это прекрасное утро? — Она небрежно провела рукой по его груди, путаясь в курчавых волосках, чувствуя, как напрягаются мускулы.

— Попробуй спуститься пониже, и я не отвечаю за последствия, — хрипло предупредил Слоун.

— Это была просто небольшая проверка, — сказала она лукаво, и в тот же момент сильные руки подняли ее к нему на грудь. Потом он перекатился с ней вместе, подминая под себя и одновременно впиваясь в ее рот поцелуем.

Она обхватила его ногами, разделяя его пыл, отдаваясь с неистовством, которое не скоро сменилось более спокойными ласками…

— Пошли купаться, — проговорила она наконец дрожащими губами. — Иначе мы никогда отсюда не выберемся.

Они встали, надели купальники. Сюзанна взяла халат, а Слоун полотенце.

Снаружи царила полная тишина. Птиц не было слышно, ветер стих, только их шаги по дорожке к пляжу нарушали утреннее безмолвие.

Новый день просыпается, думала Сюзанна, глядя, как постепенно расцветают все краски вокруг. Похрустывал белый песок, море меняло оттенки от нежно-голубого до ярко-синего, сливаясь на горизонте с лазурным небом. Воздух был теплым, но в нем пока не ощущалось дневного жара.

Прямо перед ними появился золотой краешек солнца. Поднимаясь все выше, оно озаряло мир ясным светом. В ветвях проснулись и защебетали первые птицы.

Слоун смотрел только на нее. Окружающая красота, казалось, не занимала его.

— Хочешь пройтись вдоль берега?

Она слегка обернулась:

— Что, побродить по щиколотку в воде, пособирать ракушки?

— А может, принести купание в жертву томному теплому душу?

Сюзанна поймала его руку, усмехнулась:

— Трусишка! Освежающее холодное купание, обильный завтрак… Как раз то, с чего должен начинаться день. — Не закончив, она пустилась в бегство к воде. — Слоун! Ты не посмеешь…

Прохладная, удивительно приятная вода. Обильный завтрак после теплого душа.

Потом события замелькали с удивительной быстротой.

Священник не удивился, когда его попросили провести еще одну церемонию. Джорджия и Трентон были поражены и обрадованы. Персонал ресторана с готовностью пообещал приготовить небольшой, но изысканный свадебный стол.

Сюзанна только восторженно ойкнула, когда Джорджия сняла чехол с бледно-кремового шедевра портновского искусства из шелка и кружев, достала туфли и длинную фату.

— Оно прекрасно. И размер, и длина — все идеально. А ты не?..

— Была в сговоре? — сказала Джорджия. — Клянусь тебе, нет.

— Ты не спрашиваешь, нет ли у меня сомнений?

— Зачем? — мягко ответила мать. — Ты бы не сделала этого, если бы они у тебя были.

Нет, согласилась Сюзанна, задумчиво разглядывая себя в зеркале.

Была почти половина двенадцатого, когда она в последний раз поправила фату и отошла от зеркала.

— Ты неотразима, — улыбнулась Джорджия.

— Не смей плакать, — дрожащими губами предупредила Сюзанна. — А то я тоже заплачу и придется краситься снова, а Слоун пошлет за нами Трентона, прибежит следом сам, а после явится и священник. Предпочитаю обойтись без этого. К тому же лучше не давать повода для разговоров о том, что поспешное венчание прикрывает вульгарное похищение невесты. Представляешь, сколько сплетен появится в колонках светской хроники!

Джорджия взяла дочь под руку.

— Да, немыслимо допустить что-нибудь подобное.

С одного конца ресторана столы сдвинули, чтобы освободить место для изящной арки, украшенной гирляндами нежно-розовых цветов. Звучала нежная музыка. К арке вел неизменный красный ковер.

Сюзанна глубоко вдохнула, мать ободряюще сжала ее локоть. Под аркой их уже ждали Слоун с Трентоном и священник.

Почти одновременно мужчины повернулись, глядя, как их любимые приближаются к ним.

Сюзанне казалось, что время остановилось. Ее глаза встретились с глазами Слоуна, и все остальное перестало существовать. Изнемогая под тяжестью своего безмерного чувства, она едва держалась на ногах.

Слоун взял ее руку и поднес к губам.

Она едва сознавала, что Джорджия встала рядом с ней, смутно различала голос священника, произносившего торжественные слова обета и наконец после обмена кольцами объявившего их мужем и женой.

— Вы можете поцеловать невесту.

Слоун поднял фату и прижался губами к ее губам с такой страстью, что Сюзанна слегка покраснела.

Потом они пили шампанское из хрустальных бокалов, фотографировались и наконец заняли свои места за празднично украшенным столом. Им подали множество замечательных блюд и в завершение — грандиозный свадебный торт. А потом опять шампанское, фрукты, кофе…

Должно быть, это одна из самых тихих свадеб, подумала Сюзанна. Зато и все вокруг дышало домашним теплом. Наконец молодожены поднялись, поблагодарили Джорджию и Трентона, священника, персонал ресторана и вышли. К сожалению, романтическая идиллия подходила к концу. Через полчаса им предстояло отправляться катером на остров Данк, где будет ждать частный самолет, готовый вылететь в Сидней.

На вилле Слоун взял ее за руки и привлек к себе.

— Не думаю, что у нас есть время для этого, — чуть запинаясь, сказала Сюзанна, увидев, что он наклоняется к ней.

— Зависит от того, что ты понимаешь под словом «это», — поддразнил Слоун, касаясь ее губами.

Со стоном Сюзанна приникла к нему. Казалось, прошла целая вечность, пока они наконец оторвались друг от друга.

— Думаю, — с трудом выговорила Сюзанна, — надо все-таки переодеться и упаковать вещи.

Его дыхание касалось ее лба.

— Переодеться, но не упаковываться. — Он прижался лицом к ее виску. — Мы остаемся здесь.

— Как мы можем остаться? Я должна быть завтра на работе. И у тебя наверняка намечены деловые встречи. — Голос ее сорвался до едва слышного шепота. — Это невозможно.

Слоун поднял голову и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Возможно. Просто пришлось позвонить в несколько мест.

— Но ты же не…

— Да.

— Моя работа…

— Никуда не денется, пока ты хочешь ее сохранить.

Сюзанна перевела дыхание.

— Что ты им сказал?

— Правду. — Его палец лег в ложбинку у ее шеи, словно в ожидании отклика. — Тебе дали отпуск на неделю и шлют поздравления.

Что ж, работа, конечно, может и подождать. Но Слоун, между прочим, в совершенно ином положении.

— А ты?

— Все было заранее распланировано. — Он пожал плечами. — Кое-что пришлось отложить.

— Надолго?

— До пятницы.

Ей захотелось обнять и поцеловать его крепко-крепко.

— Я люблю тебя, — выговорила она с благодарностью. — И докажу тебе, как сильно.

— Обещаешь?

Сюзанна улыбнулась ему.

— О, да. Совершенно определенно. Но теперь мы переодеваемся и провожаем Джорджию и Трентона на катер.

Он покорно склонился перед ней.

— А после?

— День свадьбы должен быть необыкновенным. — Сюзанна улыбнулась. — Надо позаботиться, чтобы воспоминания сохранились на всю жизнь. — Она начала загибать пальцы, один за другим. — Шампанское, вальс молодоженов, бросание букета невесты. — Ее синие глаза, казалось, стали еще ярче. — Первый день все устраивал ты. По-честному, второй принадлежит мне.

Слоун взял ее руки, целуя запястья.

— Думаю, что могу на это пойти.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

Они попали на причал за несколько минут до того, как Джорджия и Трентон вместе со священником поднялись на катер. Последовало недолгое, но теплое прощание.

— Я жду вестей из Парижа, — напомнила Сюзанна, целуя Джорджию.

— Решено.

Вместе со Слоуном она смотрела, как катер исчезает из виду, потом повернулась к нему.

— Пойдем пройдемся по пляжу.

Он взглянул на нее и, заметив легкие тени под глазами, виновато хмыкнул. Ей надо поспать. Черт, пожалуй, им обоим.

— Никакого лазания по скалам, — предупредил Слоун. В ответ Сюзанна весело и заразительно рассмеялась.

— Собираешься поберечь силы?

— Твои не меньше, чем свои.

По мягкому песку они дошли до ближайшего мыса, потом вернулись назад по своим следам. Бассейн манил к себе, и они немного поплавали, медленно, лениво. Потом, расположившись рядышком в шезлонгах, подставили мокрые тела свежему ветерку.

Сюзанна, наверное, уснула, потому что в мозгу ее мелькали разрозненные обрывки событий последних дней.

Солнце спускалось низко, на песок легли длинные тени.

— Уже поздно.

— Какая разница? — приподнялся на руке Слоун.

Быстрым движением она встала.

— Через полчаса обед. Пора идти принимать душ и одеваться.

Скоро они уже сидели на террасе, любуясь видом на залив. Сюзанна заказала шампанское, вместе они выбрали меню, решив, что предпочтут салаты и фрукты.

Оба были во власти сладостного предвкушения и нарочно медлили, по молчаливому соглашению оттягивая возвращение на виллу.

В ресторане звучала музыка, Сюзанна улыбнулась, когда Слоун встал и подал ей руку.

— Ты ведь хотела потанцевать.

В раю не может быть лучше, подумала она, оказавшись в его объятиях. Его руки сомкнулись у нее за спиной, губы мимолетно касались виска, даря обещание, от которого закипала кровь.

Как просто прошептать сейчас:

— Давай уйдем отсюда.

Слоун почувствовал момент, когда она была близка к этому, и поцеловал ее в кончик носа. Будут и другие ночи, целая жизнь впереди. Он закрыл глаза. Боже, благодарю тебя за все это, промелькнуло у него в голове.

Понимает ли Сюзанна, как много значит для него? Как горька была перспектива остаться без нее?

С первого момента их встречи он знал, что она не такая, как другие. В ней не было ничего показного, продуманного кокетства, расчета. Честная и прекрасная душа.

Возможно, вначале он напугал ее своим напором. Да и имя Уилсон-Уиллоуби только отпугнуло ее, заставило вести себя особенно осторожно.

Ночь, когда он вернулся к себе домой и обнаружил, что она исчезла, была одной из самых тяжелых в его жизни. За несколько минут он пережил и страх, и горечь потери, и медленно нараставшую ярость, равной которой прежде не испытывал. В ее записке не было ни телефонного номера, ни адреса, никакого способа добраться до нее. Надо было ждать следующего утра, когда она должна была появиться на работе.

— Теперь время для букета невесты.

Отпустив ее, он смотрел, как она идет к ближайшему столу, который украшали свежие цветы.

— И кому ты собираешься его бросить?

— Да, это серьезная проблема, — озадаченно согласилась она. — Официанту? Или барменше?

Слоун поднял руку, и через несколько мгновений человек пять персонала выстроились перед ними.

— Только это не совсем настоящий букет.

— Ерунда.

И правда, никто не придал этому никакого значения. Сюзанна радостно засмеялась, увидев, как, пролетев несколько метров, букет распался и цветы подхватили две пары рук.

Обернувшись к Слоуну, она, сверкнув глазами, кивнула.

— Теперь можно идти.

Снаружи луна заливала всю округу бледным светом. На полпути Сюзанна остановилась и поцеловала мужа. Он резким движением притянул ее к себе, и легкое, почти дружеское прикосновение превратилось в страстную ласку.

У них впереди почти целая неделя, и они посвятят ее неге, и праздности, и долгим ночам любви, думала Сюзанна, направляясь к вилле. Романтическая сказка, которая дарована им, прежде чем вернуть их к реальной жизни, спешке и сутолоке большого города. Как ни странно, неизбежные светские обязанности больше не внушали ей опасений.

Слоун открыл дверь, включил свет. Сюзанна вошла и остановилась на пороге как вкопанная. Повсюду, и на лестнице, и в спальне, благоухало множество темно-красных роз, расставленных в вазы и наполняющих виллу изысканным ароматом.

Глаза ее широко раскрылись от изумления, потом наполнились слезами. Она медленно подняла к нему лицо, от избытка чувств не в силах вымолвить ни слова.

— Пока ты строила свои планы, — весело объявил Слоун, — я решил, что имею право и на свои.

— Так много! — выдохнула она, делая робкий шаг вперед, чтобы коснуться бархатистых лепестков.

Слоун подошел сзади, прижал ее к себе. Затылком Сюзанна ощущала его теплое дыхание.

— По десятку на каждый год, что мы проведем вместе.

Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она повернулась и обвила руками его шею.

— Я люблю тебя. Очень люблю, — прошептала Сюзанна. — Всегда любила.

— Я знаю. Только поэтому я не сошел с ума.

Его рот впился в ее губы. Но ей было мало даже самого страстного поцелуя. Сюзанна застонала, пальцы жадно касались его тела, пытаясь через одежду пробраться к живой плоти. Он подхватил ее на руки, поднял, прижал к груди и понес в спальню.

— Я и сама могу дойти, — поддразнила она, но увидела в глазах Слоуна такое нетерпение, что у нее перехватило дыхание.

— Разве не должен жених перенести невесту через порог?

— Пожалуй, я что-то слышала об этом, — смешливо согласилась она и провела рукой по его щеке. — Какие еще обряды ты собираешься исполнить?

Наверху он опустил Сюзанну на большую кровать, не выпуская из кольца своих рук.

— Ну еще один-два обряда!

Его пальцы быстро расправились с застежкой платья. Светлый шелк скользнул вниз и улегся у ее ног.

Корсаж платья поддерживал грудь, не требуя бюстгальтера. Сюзанна задрожала под восторженным мужским взглядом, сознавая, что сама горит тем же пламенем. Теперь на ней оставались только кружевные трусики. Широко раскрыв глаза, она смотрела, как Слоун вынимает из ближайшей вазы розу.

Бутон с едва приоткрытыми лепестками прошелся по ее щеке, описал круг у рта.

Пряный аромат ударил ей в ноздри, кожа покрылась мурашками в предвкушении того, что должно последовать за этим. А нежные розовые лепестки были уже в ложбинке между грудями, скользили вдоль тела.

Неуловимым движением Слоун откинул покрывало, поднес бутон к губам и стал обрывать лепестки. Кружась, они падали на постель.

Сюзанна протянула к Слоуну руки и стала нетерпеливо расстегивать пуговицы рубашки. Потом ее торопливые пальцы, не останавливаясь, перешли к брюкам.

Затем она тоже взяла розу и, обрывая лепестки, осыпала ими плечи Слоуна.

Слоун подумал, что теперь навсегда розы будут символизировать для него возвышенную чувственность. Нежные лепестки, прикосновение которых было подобно ласковому ветерку или крыльям бабочки, распространяли ни с чем не сравнимый аромат. Но самое главное, божественное единение мужчины и женщины чудесной песней наполняло воздух спальни.

Сюзанна прижалась к Слоуну, вдыхая его запах, смешанный с запахом роз, мечтая о том, чтобы вихрь счастья, подхвативший ее, завладел ею на всю оставшуюся жизнь.

— Я люблю тебя, — прошептал Слоун. — Знаешь, я не выжил бы без тебя. Ты для меня — весь мир.

— Спасибо. — Она провела губами по его лицу. — За сегодня. За розы. За то, что ты есть.