– Есть заказ! – закричал Петрович, врываясь в кабинет директора.
      В общем-то врываться было не в его манере. Петрович был невысоким, коренастым и неспешным – как любой человек, родившийся и выросший в условиях высокой гравитации. Но новость стоила того, чтобы изменить правилам. Львович, директор строительной фирмы “Откосы и отвесы”, вот уже битый час наблюдавший в иллюминатор за швартовкой буксира, перестал грызть ноготь и с надеждой посмотрел на прораба.
      – Сам на меня вышел! – возбужденно сказал Петрович. – Говорит, большой заказ. Говорит, оплата сдельная.
      – Сдельная – это плохо, – мудро заметил Львович. – Откуда клиент?
      – Процион-2, – морща лоб, сказал Петрович. – Слыхал?
      Львович подошел к старенькому компьютеру, вставил диск энциклопедии “Планеты и народы”. Диск был пиратский, взломанный, ряд функций в энциклопедии не работал, данные по планетам были неполные и не отличались новизной – на ворованные энциклопедии обновления через галактическую сеть не поступали.
      – Процион-2… – пробормотал Львович. – Урановые и молибденовые шахты… никель и золото… серебро и титан… огромные запасы слюды…
      – Слюда – ценная? – заинтересовался Петрович.
      Директор лишь пожал плечами.
      Последние пять лет дела у них шли неважно. Особенно с тех пор, как у “Откосов и отвесов” отобрали лицензию на право работы в Солнечной системе. Компаньоны перебивались случайными заработками на периферии Империи и едва сводили концы с концами. Единственное, что все-таки обеспечивало им приток клиентов, – удачное расположение офиса на геостационарной орбите. Пускай между складами “Кока-Колы” и заводом по переработке ядерных отходов – но все-таки у самой Земли!
      – Президентская форма правления… климат от тропического до арктического… – продолжал читать Львович. – Так… деловая репутация… отличаются верностью данному слову, совершенно нетерпимы к нарушениям договорных обязательств. Офис компании, поставившей на Процион-2 некачественные горные сверла, сгорел при неизвестных обстоятельствах… посредническая фирма, продавшая планете муку, зараженную долгоносиком, была разорена, а все сотрудники за долги проданы расе халфлингов…
      Львович сглотнул и посмотрел на Петровича.
      – За офис платить надо… – жалобно сказал прораб.
      – Хочешь быть домашним любимцем халфлингов? – спросил Львович.
      – Ну так… постараемся все сделать качественно! – искренне предложил Петрович. – В первый раз, что ли?
      Львович вздохнул.
      – Зарплаты два месяца не видели… – напомнил Петрович.
      – А кто клиент?
      – Генерал какой-то. Говорит, что представляет самого президента…
      Львович ощутимо повеселел:
      – Это меняет дело. Вояки – народ понимающий. С ними всегда можно договориться.
      – Так и я о чем! – поддержал его Петрович. – А заказ крупный…
      – Ну? – все еще не отрывая взгляд от экрана, спросил Львович.
      – Строительство санаториев на сто тысяч человек!
      – У них населения-то всего миллион! – поразился Львович. – С жиру бесятся… Ладно.
      Он выключил компьютер, поинтересовался:
      – Твоя старушка на ходу?
      Петрович погрустнел, но признался:
      – На ходу. Горючего только мало.
      – У меня вообще пустой бак, на честном слове летаю, – укорил его Львович. – Давай посчитаем курс и двинемся…
      Генерал компаньонам сразу понравился. Был он солидный, обстоятельный и ничего не смыслящий в строительстве – когда Львович для пробы сказал, что полимеробетонные стены будут покрыты цветной декоративной пленкой, проглотил эту новость без возмущения. Ну и лох! Кто же покрывает пленкой гладкий полимер, и без того способный принять любую окраску!
      Совсем уж развеселившись, Львович объяснил, что для прочного сцепления пленки с бетоном между ними придется проложить слой специальной строительной пены. Генерал и этому поверил, даже одобрил – пусть в корпусах будет хорошая звукотеплоизоляция…
      – А почему здесь строить решили? – поинтересовался Петрович, прохаживаясь вдоль скалистого берега. Дул холодный, пронизывающий ветер. Небо заволакивали снежные тучи. Голая промороженная равнина простиралась до самого горизонта. – Мы над экватором пролетали, такие замечательные пляжи…
      Генерал фыркнул:
      – Мы – народ неизбалованный, господа. Отдыхать привыкли в местах трудных для жизни, в спартанских, можно так сказать, условиях.
      – Это правильно, правильно, – поддержал его Львович, с тоской вспоминая тропические леса, пляжи с белым и черным песком, чистейшую, прозрачнейшую воду – заходя на посадку, корабль прошел над тропиками. Все вояки – идиоты! Но нельзя же ссориться с клиентом, не подписав договор…
      – Поэтому никаких особых изысков нам не нужно, – продолжал генерал. – Крепкие стены веселенькой окраски. Хорошая высокая ограда – с колючей проволокой под высоким напряжением.
      – Звери? – насторожился Львович. Будучи коренным землянином, он панически боялся инопланетных хищников.
      – Звери, можно так сказать, – согласился генерал. – Жилые комнаты должны быть просторными – на сорок, пятьдесят человек каждая. Мы народ очень компанейский. И без изысков в отделке – это чуждо нашей культуре. Никаких мягких ковров, подогреваемых полов, интеллектуальных унитазов. Можно так сказать – назад, к природе!
      – Замечательно, – вздохнул Львович. Эх, сколько возможностей таится для строителя в отделочных работах! Сколько замечательных возможностей, постичь которые человек иной профессии не способен! И на тебе – спартанская обстановка…
      – Вот двери должны быть надежными, – заметил генерал. – С хорошими замками. Мы, можно так сказать, народ замкнутый, склонный к уединению… Да! Сортиры надо строить общие. Без унитазов, как я уже говорил. Длинный ров в бетонном полу, система автоматического смыва. И такие же столовые – длинный прочный стол, прикрученные к полу скамейки. В этих вопросах мы очень компанейские, любим, чтобы все были на виду, в обществе товарищей.
      – И все отдыхающие настолько компанейские? – поразился Петрович. Львович бросил на прораба испепеляющий взгляд, но генерал не обиделся. Подумал и сказал:
      – Нет, не все. Должно быть некоторое количество хорошо изолированных, желательно подземных комнат. Для любителей уединенной медитации. Маленькие, бетонные, с прочными стальными дверьми.
      – Двери – это область, в которой наша фирма наиболее сильна! – сказал Львович, уловив общее направление мысли заказчика.
      – Хорошо, – кивнул генерал. – А вот для обслуживающего персонала комнаты должны быть вынесены в отдельные корпуса. И чтобы между этими корпусами и бара… – он запнулся, но тут же воодушевленно продолжил: – И барами, которые наверняка будут организованы в санатории, была хорошо просматриваемая бетонная полоса. Надо бороться с пьянством обслуживающего персонала!
      – Значит, строим еще и бары? – обрадовался Львович. – Строили мы как-то ресторан…
      – Бары мы построим сами. Потом, – огорчил его генерал. – Вы стройте санатории.
      – А какие-нибудь лечебные учреждения? – спросил Львович с робкой надеждой. – Для физиопроцедур…
      – Наш народ… – начал генерал. Задумался, кивнул: – Вы правы. Вот что значит профессионал! Да, нужны будут помещения для физиопроцедур. Для массажа – с крепкими лежанками. Для закаливания – ванны с ледяной водой. Для электротерапии – надежные стулья, и чтобы можно было напряжение варьировать в любых пределах.
      – Да хоть до десяти тысяч вольт, – гордо сказал Петрович.
      – Десять тысяч вольт вполне устроит, – кивнул генерал.
      – Но разве такое напряжение… – растерялся Петрович.
      – Для надежности! – отрезал генерал. – Всегда полезно иметь резерв по мощности. Верно?
      – Провода возьмем медные, – поддержал его Львович. – Даже не провода – медные шины! А, что уж тут… серебряные шины! Дорого, конечно, выйдет…
      Генерал улыбнулся:
      – Ничего. Дело здоровья народа, можно так сказать, нам дороже всего.
      – Что ж. – Львович радостно обвел взглядом заснеженную тундру, где вскоре предстояло разместить корпуса на сто тысяч отдыхающих. – Тогда… мы подготовим вам смету…
      – Приблизительная стоимость? – сухо спросил генерал. – И сроки! Сроки очень важны, здоровье граждан расшатано за последний год.
      – Ну… – Львович набрал воздуха побольше и выпалил: – Семьсот–восемьсот миллионов.
      Генерал кивнул.
      – Может дойти и до девятисот… – скорбно закончил Львович. – Это уже надо калькулировать…
      – Сроки?
      – Три месяца, – пожал плечами Львович. – Верно, Петрович?
      – Да, может, и за два успеем… – пробормотал прораб. – Пока точно не скажу, надо грунт рыть, полимеробетон к вашим условиям адаптировать…
      Генерал вновь кивнул. И поинтересовался:
      – Скажите, а кто у вас работает? Люди?
      Львович всплеснул руками:
      – Да что вы! Разве люди могут работать так быстро и хорошо?
      – Цзыгу? – удивился генерал.
      – Да вы знаете, сколько бы с вас содрали цзыгу? – возмутился Львович. – Совести у них нет…
      – Роботы? – скривился генерал. – Видал я их работу…
      – Андроиды, – вкрадчиво сказал Львович.
      Первый раз за все время разговора в глазах генерала появилось искреннее восхищение.
      – Андроиды? – повторил он. – А разве на Земле разрешено использование искусственных людей? Все эти дурацкие законы… о свободе мысли, о недопустимости, можно так сказать, рабства…
      – У нас особенные андроиды, – гордо сказал Львович. – Разума у них нет вообще. Одни строительные инстинкты, как у пчел. Разума нет, воли нет… свободное от работы время лежат вповалку, временами утоляя голод.
      – Интересное решение… – пробормотал генерал. – А как же они работают, если у них воли нет?
      – Они все эмпаты, – пояснил Львович. – Когда я или Петрович присутствуем на строительной площадке, они чувствуют наше желание строить и начинают работать. Так что достаточно одного человека на всю зону работ.
      – Это можно попробовать использовать и в военном деле… – задумчиво сказал генерал. – Что ж, господа. Составляйте смету – и приступайте!

***

      Львович раскинулся в шезлонге и блаженно улыбнулся.
      Красота!
      Работа едва началась, а на счет “Откосов и отвесов” уже поступили первые сто миллионов. Потянулись к планете караваны транспортов со стройматериалами – генерала удалось убедить, что местный песок и камень не дадут необходимого качества. Вышли на работу андроиды, последние полгода покрывавшиеся пролежнями в корабле-рефрижераторе.
      – Еще дайкири! – крикнул Львович.
      Молоденькая девушка в бикини, пряча глаза, принесла ему коктейль. Львович несколько секунд полюбовался ее формами на фоне ласкового тропического моря, потом взял бокал. Девушка под его взглядом ощутимо порозовела.
      Ах уж эти милые провинциалки!
      – Спасибо, милая, – сказал Львович.
      Девушка, против обыкновения, не упорхнула в сторону сразу. Подняла глаза, спросила:
      – Скажите… правда, что это вы строите на севере…
      – Правда, – сказал Львович. Девушка вновь опустила глаза.
      – Ты не сомневайся, – ласково сказал Львович. – Так построим – века все простоит! И ты там побываешь, и дети твои, и внуки…
      Девушка вспыхнула, окинула Львовича негодующим взглядом и быстрой походкой удалилась в сторону ресторана. Львович крякнул. Ох уж эти местные обычаи! Вероятно, упоминание о детях и внуках невинная девица сочла неприличным…
      Пискнул телефон. Львович достал трубку – новенькую, дорогую, еще толком не освоенную, вальяжно сказал:
      – Директор слушает…
      – Львович, генерал с инспекцией едет, – тревожно сообщил Петрович. Лицо его на голографическом экране было озабоченным и даже смущенным.
      – Сейчас… – забеспокоился Львович. – Ты, это… андроидам своим втык сделай…
      – Пашут как черти, – сказал Петрович. – Приезжай быстрее.
      Некоторое время генерал прохаживался вдоль одного из котлованов. Пинал ногой комья мерзлой земли – те долго и печально летели вниз.
      – Зачем такие глубокие котлованы? – спросил он наконец.
      – Для устойчивости, – борясь с желанием погрызть ноготь, ответил Львович. – Вечная мерзлота, сами понимаете… Еще на двадцать метров будем углублять. Вы ведь не хотите, чтобы корпуса через год завалились набок?
      Эти слова произвели ожидаемый эффект. Генерал энергично замотал головой:
      – Не хочу. Продолжайте.
      Львович подмигнул Петровичу и сказал:
      – Но грунт оказался очень трудным. Андроиды еле справляются… видите?
      Генерал посмотрел на вяло шевелящиеся фигуры в комбинезонах, кивнул, спросил:
      – А вон те двое – лежат…
      – Переутомление, – пожал плечами Петрович. – Старались, сил не рассчитали…
      – Чем кормите? – небрежно поинтересовался генерал.
      Компаньоны переглянулись. Все поставки на планету контролировала местная таможня, так что врать не имело смысла.
      – Самым дешевым и высокоэнергетическим продуктом, – веско сказал Львович. – Этиловым спиртом!
      Генерал что-то промычал, спросил:
      – А это не скажется на качестве работ?
      Компаньоны дружно засмеялись.
      – Что вы, – успокоил генерала Львович. – Алкоголь у них давно уже встроен в обмен веществ и является продуктом питания… не более того. Так, я говорил о неожиданно твердом грунте?
      – Можно так сказать… – кивнул генерал.
      – Смета подготовительных работ несколько выросла, – пояснил Львович. – Ненамного… тридцать миллионов… Вот процентовочка, всю ночь считал… нет, не это… вот посмотрите!
      Генерал молча подписал чек. Даже не глянул, что процентовка составлена полчаса назад: сидя в идущем на автопилоте флаере, Львович торопливо набросал несколько процентовок – и с понижением суммы, и с повышением, и с точным совпадением с предварительной сметой. На всякий случай. Никогда не угадаешь, в каком настроении придет клиент.
      Когда генерал двинулся к своему флаеру – военному, маскировочной бело-серой окраски, возле которого терпеливо мерзли адъютанты, Львович подмигнул Петровичу и сказал:
      – Ну? Видал, как надо?
      Петрович закряхтел. Выбивать деньги из клиентов он не умел. Вот тянуть сроки, маскировать недоделки…
      – Треть – твоя, – милостиво сказал Львович.
      Андроиды в котлованах побросали ломы и перфораторы, бросили включенные экскаваторы и бетономешалки – и пустились в пляс.
      – Идиот, работай! – рявкнул Львович. – Он же сейчас взлетит, увидит!
      Петрович наморщил лоб – и послушные воле хозяина андроиды вновь принялись долбить мерзлый грунт.
      – Через недельку закончим, – пообещал Петрович. – Все-таки еще двадцать метров вглубь выбирать…
      – Ты что, Петрович? – ласково спросил директор. – К вечеру пусть начинают заливать бетон. И без того лишнего нарыл!
      – Ломать – не строить, – слегка смутившись сказал Петрович. – Увлекся. Я в детстве все мечтал дыру до центра Земли прорыть.
      – Это не Земля, так что можно и прорыть, – усмехнулся Львович. – Но не будем обижать милых туземцев, верно? Пускай получают свои санатории…
      Генерал был разъярен. Генерал был пунцов и потен. Генерал был громок.
      – Что это такое, господин директор? Ко мне заходят друзья, я желаю показать, как продвигается работа, перевожу спутник слежения на полярную орбиту. И что я вижу?
      – Что работа стоит, – брякнул Львович наугад. В роскошных апартаментах, предоставленных ему правительством планеты, он был один – и потому не в духе. Проклятые туземки сторонились его как огня. Местные обычаи, будь они неладны…
      – Да, стоит… – растерялся генерал. – Как неделю назад все было, так и осталось… Вы знали?
      – Конечно же, знал! – воскликнул Львович. – Мы работаем уже четыре месяца…
      – Должны были закончить все за три… – вставил генерал. – За два обещали!
      – Обещал. А кто не оплатил последнюю смету?
      Генерал отвел глаза.
      – Я перебрасываю материалы и средства с других планет, – вдохновенно говорил Львович. – Я согласился использовать ваше некачественное серебро для проводки…
      – У нас качественное серебро! – возмутился генерал. – Лучшее в галактике!
      – Ювелирное – да, – кивнул Львович. – А техническое… это совсем, совсем другое дело! В общем – я делаю что могу. Согласны?
      – Можно так сказать… – смирился генерал.
      – Но я не могу заставить андроидов работать без отдыха! – продолжал Львович. – Они изнашиваются! Где я возьму новых?
      Генерал молчал.
      – Так что не волнуйтесь, – продолжал Львович. – Изыщем резервы. Вот только андроиды чуть-чуть отдохнут…
      Генерал кивнул.
      – А процентовочку оплатите, пожалуйста, – ласково сказал Львович. – Мы не можем бесконечно работать на внутренних резервах.
      Генерал снова кивнул. Буркнул:
      – Вечером пройдет транш…
      Экран погас.
      А Львович вытер со лба мгновенно выступивший пот и принялся торопливо одеваться.
      Андроиды были повсюду. Некоторые бродили у строительных машин, некоторые разлеглись на свежеуложенном бетоне, некоторые, свесив ноги, сидели в пустых оконных проемах.
      Львович, кипя от негодования, прошел по стройплощадке. Лететь к остальным корпусам смысла не было. Петрович контролировал всю стройку целиком.
      …Прораба он нашел на вершине холма, в разложенном шезлонге, тихо и кротко глядящим в небеса. Теплый плед укрывал его ноги, на столике стояла автономная кофеварка, помаргивала зеленым огоньком готовности.
      – Пил? – мрачно спросил Львович, нависая над прорабом.
      – Ни в одном глазу, – совершенно трезвым голосом ответил Петрович. – Хочешь, дыхну?
      – А что на площадке творится? – возмутился Львович.
      – У меня нерабочее настроение, – пробормотал Петрович. – Ты бы знал, где мне сидит эта стройка…
      – Петрович! – Директор потряс компаньона за плечи. – Петрович, соберись! Ощути волю к работе!
      Петрович вздохнул.
      – Мы же строители, – уговаривал его Львович. – Мы строим новые города, мы преображаем дикие планеты! Романтика!
      – Бетон плохой, – мрачно сказал Петрович. – На холода не рассчитан. Сплошные каверны… уже сейчас сыплется…
      – Ничего, мы его декоративной пленкой покроем, – успокоил его Львович. – Ну послушай… ну соберись же ты! Ты же в детстве хотел дыру к центру Земли провертеть, а тут какие-то несчастные санатории…
      – Так их строить надо… – Петрович вздохнул, взял чашку кофе, выхлебал одним глотком. Сосредоточился.
      Андроиды встали. Некоторые даже взялись за инструменты. Но через несколько секунд лопаты и ломы снова попадали из их рук…
      – Не могу… – простонал Петрович. – Надоело…
      – Вовремя надо было заканчивать! – рявкнул Львович. – Генерал уже насторожился, понимаешь? Если через неделю не сдадим – плакали наши денежки!
      – Твои денежки, – пробормотал Петрович. – Что там мне приходится? Двадцать процентов?
      – Сорок, – быстро сказал Львович.
      Петрович задумался.
      – Давай… закончим, получим остаток… – продолжал уговаривать его директор.
      – А может, ну его? – спросил прораб. – Мы и так уже наварились изрядно. Сколько нам уже выплатили? Миллиард и сто миллионов?
      – И ты готов бросить еще двести? – поразился Львович. – А про местные деловые манеры забыл? Хочешь остаток дней в серебряном руднике провести?
      – Я вот что думаю, – печально сказал Петрович. – Почему генерал обратился именно к нам? “Откосы и отвесы” – фирма маленькая, репутация у нас… сам знаешь.
      – Должно же было нам однажды повезти? – Львович всплеснул руками. – Всякая корпорация начинается с того, что маленькой фирме привалила удача, большой заказ. Вот и наше время пришло! Петрович! Соберись, родной!
      – А сам не хочешь андроидами покомандовать? – язвительно спросил Петрович.
      – У меня отпуск, – быстро сказал Львович. – Ты же знаешь, после отпуска надо неделю-другую в рабочий ритм входить. Петрович, только ты можешь стройку закончить. Напрягись!
      – Может, я у них вялости нахватался, – глядя на меланхоличных андроидов, предположил Петрович. – Обратная связь…
      – И ты позволишь безмозглым зомби командовать тобой? – вскричал Львович.
      Петрович посуровел. Петрович встал и окинул взглядом уходящие к горизонту корпуса.
      Андроиды вздрогнули.
      – Ну, вашу механическую мать… – пробормотал Петрович.
      Андроиды похватали инструменты и принялись за работу.
      – Что бы я без тебя делал, Петрович… – умиротворенно сказал директор.

***

      Генерал в сопровождении свиты шел по объекту. Стройплощадку вымыли час назад, и все вокруг должно было бы сверкать чистотой и свежестью… вот только компаньоны не учли местный климат. На морозе вода схватилась ледком, и вся территория превратилась в один большой каток.
      Но генерал не протестовал. Твердо ставил ногу, озирался, временами попинывал стены зданий. Петрович болезненно морщился, но стены пока держали.
      – Неплохо… – пробормотал генерал. О, божественная музыка этих слов из уст заказчика! – А там что?
      – Подстанция, как просили, – влез с пояснениями Львович. – Пройдемте…
      Генерал полюбовался толстыми серебряными шинами, уходящими в стену от трансформатора. Потом даже зашел с другой стороны и убедился, что наружу выходят такие же толстые серебряные жгуты.
      Петрович подмигнул Львовичу.
      – Достойно, – сказал генерал. – Проверим внутреннюю отделку…
      Честно говоря, внутренняя отделка оставляла желать лучшего. Даже спартанские пожелания генерала не были соблюдены в полной мере. Но генерал вроде как остался доволен.
      – Остальные девяносто девять корпусов совершенно идентичны, – сказал Львович. – Будем смотреть?
      Генерал махнул рукой. Пробормотал:
      – Заждались уже… отдыхающие. Господа, вечером начнется заселение. Через неделю я жду вас у себя для окончательного расчета. А пока – отдыхайте. Номера в гостинице остаются за вами.
      Лицо Львовича вытянулось, но Петрович прошептал:
      – Выстоят, не сомневайся…
      На том сдача-приемка объекта и была закончена.

***

      Отель на берегу ласкового тропического моря пустовал. На завтраке, в огромном красивом зале ресторана, Петрович и Львович сидели в гордом одиночестве – лишь в углу жалась кучка молчаливых, мрачных отдыхающих. Чтобы развеселить их, Львович даже попытался рассказать о завершении строительства северных пансионатов – но выражение тоски на лицах лишь усугубилось.
      – Неладно что-то… – со вздохом сказал Львович. – Что-то не так.
      Петрович согласно кивнул, ковыряясь вилкой в бифштексе.
      – Знаешь… – Львович вздохнул. – Вот тебе сотня, сходи в магазин.
      – Выпивка же бесплатно! – удивился Петрович. – Полный бар в номере…
      – Да я не о том, – поморщился Львович. – Купи “Планеты и народы”. Лицензионную версию. Надо побольше узнать об их нравах.
      – Она сто пятьдесят кредиток стоит, – затосковал Петрович.
      – Добавишь полтинник, – отрезал Львович. – Что ты мелочишься, мы с тобой уже в миллионах купаемся!
      Петрович закряхтел, но смолчал. Через час, удобно устроившись перед компьютерным терминалом, компаньоны запустили энциклопедию.
      – Глянь-ка сразу обновления, – попросил Львович.
      Петрович неумело полез в меню. Наморщил лоб. И охнул.
      У Львовича отвисла челюсть.
      “После того, как полгода назад к власти на Проционе-2 пришла военная хунта генерала Хуана, на планете установился режим жесточайшей тирании. Первым же решением кровавого режима было строительство на планете концентрационных лагерей для инакомыслящих. По предварительным оценкам в лагерях будет содержаться не менее десяти процентов населения планеты. Большинство строительных корпораций отказалось от участия в этом проекте, он осуществляется силами малоизвестной и беспринципной строительной фирмы. О судьбе свергнутого президента Леонардо нет никаких данных…”
      – Приплыли, – сказал Петрович. – Сейчас нам на Земле… за сотрудничество с тираном…
      – Или тиран – нам. За некачественную работу. – Львович вгрызся в ноготь. – Петрович…
      – А?
      – Твоя колымага на ходу?
      – До Земли долетит. Если малым ходом… на прямой прыжок горючки нет, да и движок…
      – Петрович, время не ждет.
      – Мы еще не все деньги получили… – глядя на Львовича стеклянными глазами, произнес Петрович.
      – Нам бы ноги унести! – рявкнул Львович. – Хорошо еще андроидов успели товарным рейсом отправить. Давай собирайся!
      Первым делом он упаковал гостиничные банные халаты и полотенца.
      Боевой крейсер Проциона-2 догнал корабль Петровича через три дня – три дня, заполненные руганью, пьянством и взаимными упреками.
      – Крендец! – сказал Петрович, глядя на экран. Крейсер был большой, блестящий и красивый. Такие могут планету в пыль смолоть, а не маленькую старую яхту.
      – Давай сдадимся… – предложил Львович. – Или на Землю сигнал бедствия дадим…
      – На Земле нас… за сотрудничество с тираническим режимом генерала Хуана… – Петрович всхлипнул. За последние дни они многое узнали о “можно так сказать” генерале.
      Боевой крейсер распахнул огромный шлюз и стал наплывать на улепетывающую яхту.
      – Вон уже и конвой на причальной палубе выстроился… – скорбно сказал Львович.
      Петрович насторожился:
      – Что-то на конвой не похоже… флажками машут…
      Он постучал по кнопкам пульта – и на экране возникло радостное розовощекое лицо. Человек возбужденно говорил в микрофон.
      – Итак – вот он, торжественный миг! Наш корабль готовится принять на борт спасителей демократии Про-циона-2! Позволю себе напомнить хронику событий…
      На экране появились фотографии Петровича– в шезлонге и с пледом, и Львовича – тоже в шезлонге, но с бокалом коктейля.
      – Пять месяцев население нашей планеты проклинало этих людей. Пять месяцев мы наблюдали за тем, как они воздвигают в диких северных краях концлагеря – оборудованные электрическими стульями, пыточными камерами, карцерами, душегубками…
      – Какими еще душегубками? – простонал Петрович, но вспомнил “камеры санобработки” и смолк.
      – И никто не знал, что все это время два непритязательных с виду человечка готовили удар в спину диктатуры! – продолжал заливаться соловьем журналист. – Когда трое суток назад несломленный президент Леонардо был посажен на электрический стул и на всю планету началась трансляция церемонии его казни, герои спешно покинули нас. Не станем винить героев – ведь верные диктатору войска первым делом бросились на их поиски… Итак, после того, как при включении рубильника перегорела вся проводка во всех бараках по плану серебряная, по сути, как выяснилось, алюминиевая…
      – Ты что, ее последовательно подключал? – охнул Львович.
      – А как еще можно? – удивился Петрович.
      Журналист продолжал. Он рассказывал, что от одного удара ноги рушились стены бараков, что колючая проволока оказалась некондиционной и мягкой, что условия жизни в казармах охраны оказались еще хуже, чем в бараках для заключенных, – так что солдаты были полностью деморализованы. Попытка диктатора вызвать на помощь наемников с других миров тоже провалилась – в казне не осталось ни единого кредита.
      При словах “Орден слюдяной доблести первой степени” Петрович блаженно улыбнулся и потерял сознание.
      Церемония награждения была краткой, но красочной. Президент Леонардо, измученный, но не сломленный, лично прицепил сверкающие ордена к потным рубашкам компаньонов. Потом, извинившись, сказал, что перечисленные диктатором деньги будут, конечно же, заморожены. Все, за исключением пошедших на реальныерасходы. Господин президент Леонардо прекрасно понимает гуманистический порыв Петровича и Львовича, пытавшихся разорить тирана, но не собираются же они в самом деле наживаться на страданиях целой планеты? Ведь Проциону-2 еще предстоит восстанавливать разрушенную за полгода экономику…
      – Мы могли бы помочь вам… – воспрял духом Львович. – Если вам нужны шахты, дворцы, настоящие санатории…
      Президент посмотрел на телеоператора – и тот отключил камеру.
      – Нам нужны герои, – сухо сказал Леонардо. – Потому я цепляю вам эти ордена… специально придуманные два дня назад. А вы нам не нужны.