— Говори, что хочешь, вера моя — верна.
— Каковы основные положения твоего вероисповедания?
— Я верую, что Христос умер за грешников и что Он спасет меня от проклятия, потому что я послушен был Его Слову. Или иными словами: соблюдение религиозных ритуалов и обрядов оправдает меня перед Отцом Небесным благодаря жертве, принесенной на Голгофе Иисусом Христом.
— Позволь мне сделать некоторые замечания по поводу твоего вероисповедания, — возразил Христианин. — Во-первых, твоя вера — вера мнимая, ты внушаешь себе, что ты веришь. На самом же деле твоя вера не имеет ничего общего со Словом Божиим. Во-вторых, твоя вера — вера ложная, потому что она оправдывает человека не праведностью Божией, а собственной праведностью. В-третьих, согласно твоей вере Христос оправдывает не твою личность, а твои дела, что в корне неверно. В-четвертых, твоя вера обманчива и заслужит гнев Божий в день суда Его. Ибо истинная вера заставляет человека понять, что, следуя букве закона, душа обречена на погибель. Лишь покорившись Божией праведности душа может быть спасена. Божия праведность служит не для того, чтобы оправдать перед Всевышним твои дела и поступки, а чтобы оправдать тебя самого. А достиг Христос этой праведности для нас, пострадав за нас и исполнив вместо нас букву закона. Только истинная вера может разуметь Божию праведность, и душа человека, защищенная ею, предстанет перед Богом непорочной.
— Как? Вы считаете, что страданий Христа вполне достаточно, чтобы оправдать нас, и нам уже ничего не надо делать? Тогда каждый мог бы грешить сколько ему вздумается, предаваться желаниям и страстям. В самом деле, что за нужда заботиться о правильном образе жизни, если мы уже спасены и оправданы Божьей праведностью, лишь только мы ей покорились?
— Твое имя Невежда, и таков ты и есть. Ответ твой тому доказательство. Не ведаешь ты, что есть оправдывающая праведность и как ею можно спасти душу свою от тяжкого гнева Божия. Если бы в твоем сердце была хоть искорка веры в Спасителя, ты бы знал, что Его огромная милость вызывает в душе спасенного горячую любовь к Иисусу Христу, к Его Слову, к Его народу. Человек уже более просто не может жить в грехе.
— Открылся ли тебе Христос как Сын Небесный? — вступил в разговор Уповающий.
— Что? Вы признаете откровения? Теперь мне ясно, что суждения ваши и есть ничто иное, как плод больного воображения.
— Помилуй! — воскликнул Уповающий. — Человек не может познать Христа иначе, чем через откровение Сына Отцом.
— Это вера ваша, а у меня своя. Я не сомневаюсь, что моя ничуть не хуже вашей, хотя в ней и нет стольких причуд, сколько в вашей.
— Позволь мне прибавить еще несколько слов, — вновь вступил в разговор Христианин. — Тебе не следует столь пренебрежительно говорить о таких серьезных вещах. Я, как и мой товарищ, могу засвидетельствовать, что никто не может познать Иисуса Христа, если ему Его не откроет Сам Бог Отец. И даже веру, через которую душа принимает Христа, человек не может взять сам, он получает ее в дар по великой милости и всемогуществу Его. О действии такой веры на душу, я вижу, бедный юноша, ты вовсе не ведаешь. Проснись, осознай свою нищету, оставь свое высокомерие и поспеши к Господу Иисусу Христу, прося о помиловании. Ты будешь избавлен от вечного осуждения лишь Его праведностью, которая есть праведность Божия, ибо Он сам Бог.
— Вы идете так быстро, что я за вами не поспеваю. Поэтому идите-ка вперед, а я пойду за вами, — сказал Невежда. Тогда Христианин обратился к Уповающему:
— Пойдем вперед, добрый товарищ, я вижу, что нам с тобой придется снова идти одним.
И я увидел, что они прибавили шагу, а Невежда отстал и один поплелся сзади.
— Мне жаль этого бедного юношу, он плохо кончит, — заметил Христианин.
— Увы, в нашем городе много людей, подобных ему, — целые семейства… да что там, целые улицы. И из них многие даже называют себя пилигримами! И если их столько у нас, то сколько же их должно быть на родине Невежды!
— Верно сказано: «Он ослепил глаза их, чтобы не видели». Как ты думаешь: неужели эти люди никогда не чувствуют своей греховности? И неужто они никогда не догадаются, что они в опасности?
— На эти вопросы ответь сам, ты ведь старше меня, — ответил Уповающий.
— Мне кажется, что иногда они задумываются над этим. Но в силу своего устрашающего невежества они не понимают, сколь целительны такие мысли. Они всеми силами стараются заглушить в себе сознание своей греховности, они испытывают страх, но все — таки упорно продолжают идти путем, избранным по их собственному усмотрению.
— Я разделяю твое мнение, что этот страх полезен человеку, потому что заставляет его отправиться в далекое путешествие к горе Сион.
— Без сомнения, если только это истинный страх. Ибо написано:
«Страх Господень — начало мудрости».
— Что ты понимаешь под истинным страхом?
— Истинный страх характеризуют три признака: во-первых, причиной является сознание своей греховности; во-вторых, страх заставляет душу человеческую искать и принять Спасителя; в третьих, этот страх порождает и поддерживает в нас глубокое благоговение перед Богом, Его Словом; он смягчает наше сердце и предостерегает нас от опасности оступиться, оскорбить Господа, потерять дарованный нам мир, огорчить Духа или дать лукавому повод для богохульства.
— Ты прав, и я верю, что все именно так, как ты сказал. Но скоро ли мы пройдем эту Очарованную страну?
— В чем дело? Тебя утомила наша беседа?
— Ни в коем случае! Я просто хотел знать, где мы теперь находимся.
— Осталось немного — минут пятнадцать-двадцать. Но вернемся к нашему разговору. Итак, не знающие Писания не ведают, что просыпающаяся совесть и страх — начало действия Святого Духа, и потому стараются заглушить в себе это чувство.
— Но как они это делают? — спросил Уповающий.
— Одни полагают, что страх внушен им лукавым, и потому они сопротивляются ему, ибо верят, что это чувство ведет прямой дорогой в ад. Другие, считающие себя образованными, приписывают это чувство психическому расстройству. Они борются против чувства страха, стараясь заглушить его ежедневными занятиями или развлечениями. Третьи полагают, что малейшее чувство страха может поколебать их веру, но у этих несчастных вообще нет никакой веры, и потому они ожесточают свое сердце при малейшем признаке страха. Находятся и такие, которые гордо уверяют, что страх унизителен для человека и потому с каждым днем делаются все самодовольнее и самоувереннее. Они сознают, что страх и угрызения совести превращают в ничто их собственную праведность и потому постоянно заглушают в себе страх, который от Бога.
— Я кое-что из этого и сам испытал. Перед тем, как я понял, кто я, я думал так же.
— Оставим на время Невежду. Знал ли ты примерно лет десять назад человека по имени Временный, который жил в нашей округе и прославился тем, что порвал с греховным миром? — спросил Христианин.
— Как же! Знавал. Он жил в городе Непристойном, в двух милях от города Честности, по соседству с неким Перебежчиком.
— Верно. Они жили под одной крышей. Одно время этот Временный был крайне обеспокоен, по-моему, он понял свою греховность и то, что его за это ожидает в будущей жизни.
— Я думаю, что он в самом деле одно время задумывался над своей жизнью. Мой дом находился от него в пятнадцати верстах, однако он часто забегал ко мне весь в слезах. Мне его было искренне жаль, и я возлагал на него большие надежды. Но именно этот человек является ярким примером тому, что не всякий, говорящий:
«Господи, Господи!», спасется.
— Так вот, однажды он объявил мне, что решил стать пилигримом. Но затем он познакомился с неким Спасисебясам, и наши пути разошлись.
— Так как мы уж завели о нем речь, давай подумаем, почему он и ему подобные, однажды встав на истинный путь, так быстро отпадают?
— Это будет полезно обоим, но начни ты, — предложил Христианин Уповающему.
— По-моему, на это есть четыре причины.
Первая. Хотя совесть у таких людей и проснулась, сердце их не изменилось. И потому, когда чувство вины и страха в них исчезает, исчезает и причина, заставившая их задуматься и начать новую жизнь, и они возвращаются к своим старым привычкам и к прежнему образу жизни.
Вторая причина, на мой взгляд, — это их рабский страх перед людским мнением, который блокирует их свободу действий. «Боязнь пред людьми ставит сеть». Они ревностно стремятся к небу, пока находятся под страхом вечного осуждения, но вскоре приходят к выводу, что нужно быть мудрым в жизни и не рисковать сегодняшними благами земными, вступая в конфликт с людьми из-за чего-то неизвестного.
Следующая причина — позор, которым клеймят истинно верующих. Он для них камень преткновения! Они горды и надменны, а Слово Божие в их глазах несерьезно, глупо и достойно всякого презрения. Поэтому, когда проходит в них первый страх перед угрожающей им в будущем геенной, они спокойно возвращаются к старой беспечной жизни.
И последняя. Чувство своей вины и страх перед адом для них просто невыносимы. Сознание своей греховности и недостойности, быть может, подстегнуло бы их оставить путь греха и броситься с раскаянием к стопам милосердного Бога. Но, избегая тяжелого чувства страха и уже однажды подавив его в себе, они стараются ожесточить свое сердце к подобным проявлениям угрызения совести.
— Ты очень обстоятельно и подробно объяснил все. Главная причина отпада от истинного пути состоит в том, что не изменились в них по-настоящему ни сердце, ни воля. И потому они чувствуют себя, как преступник перед судьей. Они дрожат от страха и, кажется, искренно раскаиваются в содеянном, в сущности же они боятся лишь казни. Отпусти такого человека на свободу, он тотчас займется своим старым ремеслом. Если б душа в нем изменилась, он сделался бы другим человеком.
— Я тебе указал лишь на причины отступничества, а ты теперь поясни, каким образом оно совершается, — попросил Уповающий.
— Охотно. Во-первых, отступники стараются не думать о Боге, смерти и будущем суде.
Во-вторых, они постепенно перестают молиться, бороться с грехом, скорбеть о содеянном грехе, теряют бдительность и т.д.
В-третьих, они избегают общества ревностных христиан, находя их скучными, отсталыми и чуть ли не сумасшедшими.
В-четвертых, они становятся равнодушными к общей молитве, к слушанию и чтению Слова Божьего, ко всякому участию в христианских беседах, собраниях и т.п.
В-пятых, с наслаждением ищут и подмечают слабости истинных христиан и открыто и со злобой насмехаются над ними. Делают они это с единственной целью оправдать свой отпад от веры.
В-шестых, начинают общаться с безбожниками, отступниками и развратниками и находят удовольствие в их обществе.
В-седьмых, ведут грязные пересуды и счастливы, если подметят в одном из верующих эту слабость, ибо тогда они считают себя вправе, осуждать других еще более открыто, ссылаясь на их пример.
В-восьмых, они начинают открыто грешить.
И, наконец, в-девятых, ожесточив мало-помалу свое сердце, они себя показывают такими, какие они есть на самом деле. Их снова подхватывает волна греха, ведущая в бездну, где они, если их вовремя не остановит чудо Божьей благодати, от своего самообольщения и самообмана погибают.
Глава девятнадцатая. ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ. НЕБЕСНЫЙ ГРАД.
… Вижу я, как пилигримы вышли из Очарованной страны и вступили в страну Сочетания, где воздух чистый, дорога ровная. Некоторое время они шли молча, наслаждаясь удивительной красотой природы. Щебет птиц, благоухание трав и цветов, воркование горлиц… Здесь солнце светит днем и ночью: долина Смертной Тени и замок Сомнение с великаном Отчаяние очень далеко… Зато ясно виден Небесный Град — цель всего путешествия. Уже начали встречаться им жители этого Града. Именно здесь был заключен союз Жениха и Невесты, и как жених радуется невесте своей, так Бог радуется при виде Своих искупленных… Наши странники не нуждались здесь ни в вине, ни в хлебе, ибо нашли в изобилии все то, что с трудом находили во все время своего странствования. Они даже слышали громкие голоса, доносящиеся из самого Града: «Скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой; награда Его с Ним», а жители страны обращались к ним: «Святый народ, искупленный Господом!».
В этой дивной стране сердца их переполняло доселе незнакомое им чувство радости. И чем ближе приближались они к Граду, тем яснее вырисовывались его контуры. Фасады домов были украшены дорогими каменьями, каждые ворота были из одной жемчужины, а мостовые вымощены золотом. Весь этот блеск, все это великолепие, солнечные лучи, отражающиеся в них, вызвали в сердцах пилигримов страстное желание увидеть своего Спасителя. Христианин с Уповающим от всей этой красоты почувствовали даже легкое головокружение, поэтому они решили немного отдохнуть, восклицая:
«Если увидишь моего Возлюбленного, скажи ему, что я страдаю от любви!».
Собравшись с силами, они продолжили свой путь. Дорога проходила мимо благоухающих цветников и удивительной красоты виноградников и фруктовых садов. Подойдя ближе, они увидели садовника и спросили его:
— Чьи эти чудесные виноградники и сады?
— Царя, — ответил он, — и разбиты они здесь для Него и для пилигримов.
И садовник повел их в виноградник и предложил им отведать сладкого винограда. Показал он им также царские аллеи и беседки. В одной из них они остановились на ночлег и крепко уснули.
Во сне они наговорили больше, чем за все время путешествия. Я очень удивился этому, как вдруг услышал слова садовника: «Чему ты удивляешься? Это сделал виноград, которого они вкусили; от него засыпается так сладко, «что уста спящих начинают говорить».
Проснувшись, они решили идти дальше. Но отражение солнечных лучей придавало зданиям и мостовым такой ослепительный блеск, что глядеть на все это, не ослепнув, было просто невозможно, и пилигримы вынуждены были воспользоваться куском темного стекла.
Продолжая свой путь, они встретили двоих юношей в золотых одеждах, лица которых светились, как солнце. Юноши спросили пилигримов, откуда они, где ночевали, какие трудности им пришлось пережить, были ли радостные дни и где они черпали утешение. Внимательно выслушав ответы, один из юношей обратился к ним:
— Вам предстоит преодолеть еще одно препятствие, и вы войдете в Небесный Град!
Христианин и его товарищ попросили юношей остаться с ними.
— Мы пойдем с вами, — сказали они, — но выйти победителями вы сможете только через вашу собственную веру.
Теперь они продолжали путь уже вчетвером. Вдруг они от неожиданности остановились. Дорога, по которой они шли, уходила в реку — реку широкую, глубокую и бурную. Моста поблизости не было видно. Пилигримы смутились, но юноши объявили им, что реку нужно обязательно перейти, иначе до ворот никак не до— браться.
— Нет ли какой-либо другой дороги, ведущей в Небесный Град?
— Для вас нет иного пути. Лишь двое — Енох и Илия — прошли в Небесный Град другим путем. Никому более до того часа, как вострубит последний Ангел, не будет дана возможность пройти в Небесный Град иначе, чем через эту бурную реку.
Пилигримы, а особенно Христианин, огорчились, услышав это, и стали озираться по сторонам. Не найдя ничего, что могло бы избавить их от переправы через реку, они вновь обратились к юношам:
— Река везде одинаково глубока?
— Нет, — ответили те. — Глубина воды зависит от силы вашей веры. Чем сильнее вера, тем мельче река, и наоборот, чем слабее вера, тем она глубже. Мы здесь бессильны помочь вам.
Пилигримам ничего другого не оставалось, как войти в воду. Но лишь только Христианин ступил в реку, как стал тонуть… В испуге он закричал своему другу:
— Я тону в водах глубоких, и волны накрывают меня с головой! Уповающий ответил ему:
— Мужайся, брат, я чувствую дно, и оно твердо! Но Христианин воскликнул:
— Увы, друг мой, ужас смерти овладел мною, и не увижу я страны, где текут молоко и мед.
При этих словах беспросветная мгла окружила Христианина, и он уже больше ничего не видел перед собой. Лишь изредка произносил он бессвязные слова, выдающие весь ужас и страх его души и сердца навеки остаться здесь и не вступить в Небесный Град. Прежде совершенные им грехи всплывали в его памяти, терзали его и мучили. Ему казалось, что злые духи стоят рядом и уже готовы унести к себе оскверненную грехом душу его. Уповающий с трудом удерживал своего товарища над водой. Иногда от слабости он выпускал его из рук, и тогда Христианин совсем исчезал под волнами. Уповающий всеми силами старался ободрить его:
— Брат, я уже вижу врата, и там стоят люди в сверкающих одеждах, готовые принять нас.
Но Христианин слабым голосом отвечал:
— Тебя, тебя одного они ожидают, друг мой, ты всегда уповал на Господа, с самого начала, сколько я тебя знаю.
— Ты также уповал на Него, брат, — утешал его товарищ.
— Нет, друг, если б я это делал, Он бы пришел теперь спасти меня; но за грехи мои я попал в эту западню и погибну. Уповающий возразил:
— Милый брат, разве ты забыл слова, сказанные о нечестивых:
«Они смертью не будут связаны, ибо тверда их сила: они не смущены подобно другим и не будут мучимы, как другие». Это смущение и этот ужас, которые объяли тебя, не означают, что Господь тебя оставил. Он хочет испытать тебя, действительно ли ты в своей нужде будешь надеяться лишь на Него Одного, помнишь ли ты Его милость?
Христианин задумался на некоторое время. Уповающий же не переставал его уговаривать.
— Мужайся, друг, и не страшись: Иисус Христос вернет тебе силы!
Вдруг Христианин громким ликующим голосом воскликнул:
— О, вот Он! Я снова вижу Его, и Он мне говорит: «Когда ты пройдешь через воды, Я буду с тобой и реки не накроют тебя».
Они оба ободрились, и враг при этих словах отступил. Христианин сразу же почувствовал под ногами дно, и остальная часть реки показалась им мелководной. Целыми и невредимыми они вышли на берег.
Здесь их уже ждали те два юноши в сверкающих одеждах, которые проводили их до входа в реку. Увидев обоих пилигримов, они приветствовали их словами: «Мы — служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение». И все четверо направились к вратам.
Нужно заметить, что Небесный Град стоял на крутой горе, но пилигримы поднялись вверх с необыкновенной легкостью, потому что юноши поддерживали их с двух сторон. Кроме того, странники оставили в реке свои земные одежды и вышли из воды нагими. Они не чувствовали ни усталости, ни холода и коротали время оживленной беседой. Они были счастливы, что им удалось пройти реку и что эти двое милых юношей сопровождают их.
Спутники пилигримов рассказывали им о неописуемой красоте и величии Небесного Града.
— Вы приближаетесь к горе Сион, — сказали они, — к Небесному Иерусалиму, где бесчисленное множество ангелов и душ искупленных. Вы войдете в рай Божий, где увидите древо жизни и вкусите от плодов его. Там вы оденете белые одежды и постоянно будете в присутствии Царя — во все дни вечности. Там более не будет того, с чем вы встречались на земле: скорбь, болезнь, плач и смерть, ибо все прежнее миновало. Вы увидите здесь праотцев — Авраама, Исаака и Иакова, всех пророков и праведников, кого Господь избавил от будущих страданий. Здесь они все ныне пребывают, живя в праведности.
— А что в этом священном месте предстоит делать нам? — поинтересовались пилигримы.
— Вы там получите утешение и радость за вашу скорбь, ваши труды и за вашу печаль на земле. Вы будете пожинать то, что посеяли: пожнете плоды ваших молитв, слез и страданий, которые пришлось вынести вам за веру и любовь к Царю Небесному. Там наденут на ваши головы золотые венцы, и вы будете постоянно наслаждаться Его присутствием, ибо увидите Его во славе. День и ночь будете вы служить Ему, воздавая хвалу и благодарение. Ему, Которому вы так желали служить на земле, хоть это и связано с трудностями и непостоянством по немощи вашей. Очи ваши с восторгом узрят лик Царя царей, а уши ваши станут внимать гласу Всемогущего. Вы свидитесь с родными, близкими и друзьями, которые раньше вас покинули землю, а потом с радостью встретите тех, которые придут после вас. Вы будете облечены славой и величием в обществе Царя славы. Когда Он явится на землю после того, как прозвучит последняя, седьмая, труба, вы будете рядом с Ним. Когда Он воссядет на престол Свой в день судный, вы будете при Нем. И когда Он произнесет приговор Свой против всех, творящих нечестие, будь они ангелы или человеки, вы будете иметь голос на суде, потому что они были врагами Его и вашими. И когда, наконец, Он вернется в Град Свой и вы вернетесь с Ним при звуке трубном, то пребудете с Ним вечно.
У ворот их встретило небесное воинство Ангелов. Один из Ангелов, сопровождавший пилигримов, а эти юноши и были Ангелами, сказал: «Се мужи, возлюбившие Господа нашего, когда еще были на земле. Они оставили все ради Его святого имени, и Он послал нас за ними, чтобы привести их сюда, дабы они получили радость узреть своего Искупителя».
Небесный хор грянул песнь: «Блаженны званые на брачную вечерю Агнца». Тут подошли к ним царские трубачи, одетые в белые светящиеся одежды, чтобы приветствовать пилигримов, проделавших тяжелый путь и заслуживших Небесное царство. Чудной музыке и громким возгласам радости вторило небесное эхо.
Часть сопровождающих шла впереди, часть — по обеим сторонам, а остальные сзади. Вся эта процессия была похожа на встречу очень важного гостя. Ангелов было так много, что пилигримам казалось, все небожители встречают их с пением, трубами и возгласами торжества. Пилигримы вкушали радость от общества Ангелов и служителей Господних. Они уже видели впереди Небесный Град, в воздухе плыл колокольный звон, дабы приветствовать их с большой торжественностью. Но особенно радостной для них была мысль, что здесь приготовлена им вечная обитель. Каким языком или пером можно описать эту небесную радость их сердец?!
Подойдя к воротам, они увидели надпись золотыми буквами:
«Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь14 им право на древо жизни и войти в город воротами».
Здесь их спутники приказали им постучать. На стук на городской стене показалось несколько человек. Это были великие мужи Божий — Енох, Моисей, Илия и другие, которым Ангелы представили пилигримов так: «Эти пилигримы вышли из города Гибель, возлюбя Царя Небесного». Пилигримы отдали полученные ими в начале путешествия свидетельства, которые были тотчас отнесены к Царю. Царь, прочтя свидетельства, спросил:
— Где эти люди?
— Они у ворот, — был ответ.
И тогда Царь приказал отворить ворота: «Да войдет народ праведный, хранящий истину!».
… Тогда увидел я, что пилигримы вошли в ворота и там вдруг преобразились и были облечены в одеяния, сверкающие, словно золото. Каждому из них вручили арфу для прославления Всевышнего, голову украсили венцом славы. Вдруг разом зазвонили все колокола и под чудный перезвон послышался голос, обращенный к ним: «Войдите в радость Господа вашего». Радость, охватившая пилигримов, переполнила их сердца, и они присоединились к ангелам: «Сидящему на престоле и Агнцу благоволение, честь, слава во веки веков».
Пока ворота были отворены, я заглянул туда и увидел, что в городе светло, словно весь город одно большое солнце, улицы вымощены золотом, а по ним прохаживаются херувимы и серафимы с пальмовыми ветвями и арфами. Ангелы, которых было большое множество, воспевали: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!».
Но тут затворились ворота, и мне стало жаль, что не могу их сопровождать далее и пребывать с ними в Небесном Граде.
Размышляя обо всем виденном и слышанном, я случайно обернулся назад и увидел Невежду, подходящего к реке. Перебраться через нее ему не стоило никакого труда, так как его любезно согласился перевезти некий паромщик по имени Напрасноуповающий. Невежда поднялся на гору совершенно один, никто его не сопровождал. Никто не вышел ему навстречу, никто не приветствовал его. Когда он подошел к воротам и прочел надпись над ними, он стал стучать в дверь, в полной уверенности, что ему тотчас будет разрешен вход в город. Но голос из-за ворот спросил его:
— Кто ты и что тебе нужно?
— Я ел и пил в присутствии Царя, и Он учил на улицах нашего города.
— Есть ли у тебя свидетельство, которое мы можем показать Царю?
Он долго искал во всех карманах и за пазухой, но ничего не нашел.
— Разве нет у тебя свидетельства?
Пришелец молчал. Пошли доложить Царю, но Он не пожелал спуститься Сам, а повелел двум Ангелам, сопровождавшим Христианина и Уповающего, выйти к Невежде, связать ему руки и ноги и выбросить вон во тьму кромешную. Они его подняли и понесли по воздуху до той самой двери, которую я заметил на склоне горы. Тогда я понял, что в ад ведет дорога не только из города Гибели. В ад можно попасть, уже будучи у врат в Небесный Град…
Тут я проснулся и понял, что это был сон.
КОНЕЦ
