Под Ленинградом. Военный дневник

Четверг, 25 декабря 1941 г.

Сегодня Рождество. Я лежу в блиндаже и думаю о вас. Как вы провели праздник? Кто был из сестёр и братьев? Чувствует ли мама себя лучше, хорошо ли отец перенёс операцию, вернулось ли к нему зрение? Ответ на эти вопросы я получу лишь через несколько недель.

Пятница, 26 декабря 1941 г.

Первый день после Рождества прошёл в целом спокойно. Противник, казалось, тоже устал и почти не давал о себе знать. У нас было тихо, а с передовой приходили донесения: «Полное спокойствие на участке фронта». Значит, наши храбрые пехотинцы, несущие тяжёлую караульную службу, вопреки ожиданиям, также получили возможность маленького рождественского покоя. У меня всё относительно хорошо, только отморожены четыре пальца на ногах. Омертвевшее мясо отслаивается, и уже выросла новая кожа. Это продлится ещё несколько дней, затем, думаю, всё будет в порядке. С помощью средства против обморожения, которое я получил в посылке, соблюдая все предосторожности, я смогу без последствий перенести зиму.

Воскресенье, 28 декабря 1941 г.

Оставшиеся рождественские дни прошли спокойно. Лейтенант Брукманн, который теперь командует на огневой позиции, более приятный начальник, чем нервный «папаша Рихтер», отныне руководящий тыловыми службами на достаточном удалении от нас.

Вчера от вас пришла посылка с карбидом и войлочные тапки. Сердечное спасибо!

Вторник, 30 декабря 1941 г.

Итак, Фрезениус остался у нас. Из Дюссельдорфа он был послан в качестве курьера со срочными письмами к командиру артиллерийского полка. Он приехал, чтобы заодно навестить нас, и должен был сразу же возвращаться. Но надо же, господин Гоббин задержал его и послал другого вместо него с письмами в Германию. Таким образом, Гельмут вновь с нами и наше распавшееся из-за отъезда Линдена трио снова в полном составе.

Сегодня я вновь поднялся с постели и был целый день на ногах. Но из блиндажа ещё не выхожу. Ноги пока болят. Это продлится ещё несколько дней. Снаружи температура -20 градусов. Однажды был достигнут рекорд: -32 градуса. В мае здесь всё тает, так что треть зимы уже позади. Незадолго до Рождества в течение двух дней был даже +1 градус и всё начало таять. Очень неприятная вещь, так как все землянки через щели начали наполняться водой. Мы были рады, когда температура вновь понизилась. Весной оттепель принесёт нам «приятный» подарок, но до неё ещё далеко.

В последние дни русские по-прежнему нас почти не беспокоили, и мы их тоже. Но время от времени они активизируются, и мы также в отместку должны стрелять. Наша пехота в окопах по-прежнему стойко ведёт себя в трудных условиях. То, как она переносит эту погоду и здешние условия, просто вызывает восхищение. Здесь мы, артиллеристы, им уступаем.

Вообще на фронте, особенно на центральном участке, сводки вермахта сообщают о сильной наступательной деятельности русских. До сих пор атаки отражались с большими потерями для противника, но каковы размеры потерь с нашей стороны? При такой погоде любой бой, как мы это совсем недавно пережили, кажется ужасным, и остаётся только надеяться, что боевая деятельность с обеих сторон стихнет, и, насколько это возможно, вообще прекратится.

Сегодня был доставлен ящик с 50 книгами, и мне сразу же было поручено заведовать ими. Книги собраны администрацией Аахена. Среди них есть действительно ценные вещи. Но я опасаюсь, что из-за плохого освещения кое-кто может испортить зрение. Благодаря вашей посылке сейчас в блиндаже горит карбидная лампа, освещая помещение спокойным светлым сиянием. Свечи я получил на Рождество в достаточном количестве. Мой блиндаж самый светлый. Те, у кого нет спичек, по утрам приходят сюда за огнём. А другие постоянно пишут здесь письма, либо читают. Часто блиндаж забит до отказа.

Среда, 31 декабря 1941 г.

Последний день уходящего злосчастного года принёс мне ещё один рождественский подарок: небольшую полевую печку для нашего блиндажа. Теперь дым и копоть должны прекратиться.

Из новогоднего призыва фюрера: «Сейчас бои на севере Европы стихли, в то время как в Восточной Азии японцы перешли в наступление». Из ежедневного распоряжения фюрера вермахту: «И если враг попытается зимой прорвать наш фронт, то мы сделаем всё, чтобы ему это не удалось. А весной с новыми силами возобновим борьбу, которая уничтожит большевистский мир».

1942 год, январь

Четверг, 1 января 1942 г.

Наш новогодний вечер был простым и скромным. Альфред, Гельмут, Карл Постлак и я вчетвером сидели в блиндаже вычислителей. Мы зажгли на ёлке свечу и пели любимые рождественские песни. В 22 часа началась небольшая артиллерийская дуэль с русскими, затем всё успокоилось, и мы вновь сидели, возвращаясь мыслями к прошлому. Какими щедрыми и весёлыми были эти дни в прошлом году в Гавре. Сейчас всё тихо и скромно, и мы радуемся, что все вместе сидим в тёплом блиндаже.

В 24 часа, в Новый год, в воздух полетели осветительные ракеты, началась стрельба, и мы запели: «Великий Боже, мы славим Тебя». Новый год приветствовал нас температурой — 34 градуса. Это пока рекорд мороза. Но безветренно, так что довольно терпимо. В короткие дневные часы светило солнце, превращая в сказку зимний лес, укутанный снегом. Я чувствую себя всё лучше и решился выйти из блиндажа. Через несколько дней надеюсь полностью выздороветь.

Сегодня в дополнение к гороховому супу были абрикосы. Радует, что даже в нынешних условиях у нас хорошее снабжение. Вновь, несмотря на транспортные сложности, точно в срок из Риги были доставлены водка и латвийский шнапс. Раньше я эти вещи не любил, но здесь, на холоде, чтобы согреться, выпиваю несколько капель. Отрицательных побочных явлений не ощущаю.

Что принесёт нам новый год, никто с определённостью сказать не может, а предположения самые различные. Ожидают на весну продолжения боёв с русскими, а в течение лета — окончания войны. Но что затем произойдёт? Как будут побеждены Англия, а затем Америка? Предположения делать никто не отваживается. В ожиданиях все очень осторожны, и конец войны отодвигают на далёкую перспективу, в лучшем случае — на осень 1943 г. 1942 г. упорно называют годом выживания. На большее воображения не хватает. Конца войне не видно. Не означает ли это, что «Час Господний» близок? Час, когда он сам положит конец этому безумию.

Воскресенье, 4 января 1942 г.

Сегодня воскресенье. Снаружи тепло, — 10 градусов, но сильный ветер. В последние дни пришло много почты от вас и посылок с драгоценным содержимым: рыбий жир, сок бузины, яблоки, шерстяная жилетка, тёплая шапка, масло и многие другие вещи, а также поздравления от Вольдемара, Теклы и мамы. Я заранее радуюсь предстоящим прогулкам в этом тёплом полярном одеянии. Тысяча благодарностей за все усилия, которые вы приложили.

Теперь я особо не беспокоюсь, что переживу зиму. Если бы у всех моих товарищей была такая тёплая одежда, то есть такие заботливые родственники! Но у многих никого нет, и Геббельс не напрасно призвал посылать на фронт тёплые вещи. Когда приходят письма и посылки, то видишь, что связь между родиной и фронтом — это не пустая фраза, а вселяющий радость факт, который каждый из нас способен ценить.

Продовольственное снабжение здесь достаточное. Так что не надо мне присылать продуктов, тем более тех, что у вас по карточкам. В сегодняшних условиях это действительно не нужно.

Известия последних дней не были столь благоприятными, как этого бы хотелось. Хотя у японцев хорошие успехи (взятие Манилы, Гонконга), но в Африке — сдача Агадабии.

Да и здесь, на Восточном фронте, дела, кажется, идут трудно. На центральном участке фронта русские особенно активизировались и, согласно сводке вермахта, продвинулись в нескольких местах. В Крыму они вновь высадили десанты, хотя в общем на юге, как и на севере, совершенно спокойно. Кажется, русские понимают, что этой зимой всё поставлено на карту, и предпринимают отчаянные попытки прорыва. Остаётся только удивляться, откуда они берут силы после огромных потерь прошедшего лета.

Примечание: Буфф не нуждается в продуктовых посылках из Германии. А всего лишь в 70 километрах от него в Ленинграде от голода страдают дети Е. Скрябиной, она сама и сотни тысяч других ленинградцев. — Ю. Л.

Понедельник, 5 января 1942 г.

Сегодня приемлемая температура, лишь несколько градусов ниже нуля. Идёт небольшой снег. В нашей библиотечке я нашёл рассказы Вальтера Флекса. В предисловии напечатано его письмо с фронта. Написано оно в окопе под Верденом в Первую мировую войну. Так что у нас было много предшественников по образу жизни не только здесь, в России.

Среда, 7 января 1942 г.

Сегодня впервые за 18 дней выбрался в лес, принёс дров. Опробовал вашу тёплую одежду и обувь. Теперь я не боюсь холода и могу ходить по самому глубокому снегу. Сегодня пришла ваша посылка. К моей радости, там была и бензиновая зажигалка. Она, как спаситель в беде, так как спичек здесь нет, а посылать их опасно и запрещено. Спасибо большое! Для условий России мы обеспечены так, как если бы были во французском Гавре.

Сегодня сидел в блиндаже вместе с Альфредом. Он читает «Уленшпигеля» из нашей библиотеки. На печке мы подогрели кофе. Сахар у нас есть. По телефону передают радиомузыку. На ночном небе ясно видны звёзды и ощущается глубокий покой и умиротворение. Лишь изредка раздаётся пулемётная очередь, или же свет сигнальной ракеты показывает своим мерцанием, что там проходит линия фронта. Пушки молчат.

Ах, если бы скорее наступил мир для этой бедной измученной страны, после ужасной цепи войн, революций, произвола и испытаний всяческого рода, которым так безжалостно подвергается этот народ! Если бы вместо запятнанных кровью вооружённых солдат на просторы России пришли посланцы мира, перевязали и залечили горькие раны, то это бы стал народ, возродившийся из преисподней горестей.

Примечание: В изданном в 2000 г. на немецком языке «Дневнике В. Буффа» этот абзац помещён на обложке книги. — Ю. Л.

Четверг, 8 января 1942 г.

Сегодня, за исключением утра, мы не открывали огня. Это был особенный день. На четырех человек выдавалась варёная курица с бульоном. Говорят, куры из Эстонии.

В газетах нашёл интересные заметки о Гавре. Судя по ним, к настоящему времени 4000 домов разрушены или повреждены английской авиацией. Это четверть всего города. Среди них центральный универмаг, где я для вас покупал хорошие вещи.

Суббота, 10 января 1942 г.

Сегодня наши орудия вновь молчали, в то время как на других участках фронта, как сказано в армейской сводке, «продолжались тяжёлые оборонительные бои». Температура понизилась до — 24 градусов.

Понедельник, 12 января 1942 г.

Ходил в баню в Синявино. Холодно и дымно.

Среда, 14 января 1942 г.

Вновь был великолепный зимний день с чудесным голубым, частично покрытым облаками, небосводом. Здесь, в лесу, ощущаешь себя как в хрустальном дворце, как будто всё создано из стекла и льда. И, несмотря на это, как посланцы из другого мира, появились певчие птицы, порхающие между льдом и снегом, и уже робко чирикающие. В блиндажи через толстый слой снега начинает просачиваться вода. После устойчивой температуры — 20 и — 30 градусов, сегодня лишь — 18, и мы отчётливо ощущаем эту разницу.

Вечерами мы замечаем, что день стал длиннее. «Может быть, это уже первые признаки весны?» — спрашиваем мы себя осторожно. Но нет. Позади лишь половина января, а впереди полтора месяца суровой зимы. Но с каждым днём весна всё ближе.