Шеф Венн проговорил:
      — Так… вы и впрямь думаете, что тот цетагандийский ублюдок, из-за которого буйствовал тут Гупта — который, по его словам, убил троих его друзей и, возможно, вашего лейтенанта Солиана — это тот самый бетанский транзитник, Дюбауэр, которого вы хотели отыскать прошлой ночью? Так он гермафродит, мужчина или что?
      — Или что, — ответил Майлз. — Мои медики установили по образцу крови, который я вчера случайно добыл, что Дюбауэр является цетагандийским ба. Ба — ни мужчина, ни женщина, ни гермафродит; они — бесполая… каста. Да, наверное, это самое подходящее слово, каста слуг цетагандийских хаут-лордов. А конкретнее, они служат хаут-леди, руководящим Звездными Яслями в сердце Небесного Сада, в императорской резиденции на Эте Кита. — А хаут-леди почти никогда не покидают Небесный Сад, со слугами или без. “Так как же это ба очутилось здесь, а?” Майлз помедлил в нерешительности, затем продолжил: — Очевидно, это ба сопровождает груз из тысячи маточных репликаторов, в которых, я подозреваю, находятся новейшие генетически видоизмененные хаут-зародыши. Я не знаю, куда оно их везет, зачем и кому, но если Гуппи говорит правду, ба убило четверых человек вместе с нашим пропавшим офицером безопасности, — “По меньшей мере четверых”, — и пыталось убить Гуппи, чтобы сохранить свой секрет и замести следы.
      Лицо Гринлоу застыло в испуге. Венн хмуро посмотрел на Гупту.
      — Тогда, пожалуй, надо объявить во всеобщий розыск и Дюбауэра.
      — Нет! — воскликнул Майлз в тревоге.
      Венн недоуменно поднял брови.
      Майлз торопливо объяснил:
      — Речь идет о возможно обученном цетагандийском агенте, который может иметь при себе изощренное биологическое оружие. Ба и так уже крайне издергано задержками, которые повлек за собой этот спор вокруг торгового флота. Оно только что узнало, что совершило по крайней мере одну крупную ошибку, поскольку Гуппи все еще жив. Неважно, сверхчеловек оно или нет, но оно наверняка чертовски взбудоражено. Еще не хватало посылать против него ораву беспомощных штатских! Тому, кто не знает, что делает и с чем имеет дело, не следует даже приближаться к ба.
      — И вашилюди привезли это существо сюда, на моюстанцию?
      — Поверьте мне, если бы хоть кто-нибудь из наших узнал раньше, кем оно является, оно бы никогда не улетело дальше Комарра. Я уверен, что торговый флот стал жертвой обмана, ни о чем не подозревающим переносчиком. — Вообще-то, он был не совсемуверен — проверкой этого легковесного утверждения контрразведка дома займется в первую очередь.
      — Переносчиком… — эхом отозвалась Гринлоу, уставившись на Гуппи. Все квадди, находившиеся в комнате, проследили за ее взглядом. — Может ли этот транзитник все еще нести в себе ту… инфекцию?
      Майлз сделал глубокий вдох.
      — Возможно. Но если и так, то сейчас уже слишком поздно. Гуппи носится по всей Станции Граф уже несколько дней. Черт, да если он заразен, он уже распространил эту чуму на всем пути через галактику, затронув полдюжины планет. — “И меня. И мой флот. И, может, Катерину тоже”. — Меня обнадеживают два обстоятельства. Первое — согласно признанию Гуппи, ба необходимо дотронуться до жертвы, чтобы заразить ее.
      Патрульные, которые касались арестанта, со страхом переглянулись.
      — И второе, — продолжил Майлз, — если эта болезнь или отрава является биоинженерной разработкой Звездных Ясель, она скорее всего управляема — вероятно, она самокупируется и самоуничтожается. Хаут-леди не любят оставлять свой мусор валяться, чтоб его подбирал кто попало.
      — Но я же поправился! — воскликнул Гуппи.
      — Да, — согласился Майлз. — Но почему? Очевидно, нечто в твоей уникальной генетике или особой обстановке либо победило заразу, либо затормозило ее развитие, и ты продержался до окончания периода ее активности. Сейчас помещать тебя в карантин уже практически бесполезно, но вторым по важности делом после поимки ба будет твое медицинское обследование — надо выяснить, может ли то, что выручило тебя, спасти кого-то еще. — Майлз набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул: — Не хотите ли воспользоваться медицинским оборудованием “Принца Ксава”? Наши медики имеют определенную подготовку по части цетагандийского биологического оружия.
      Гуппи испуганно выпалил, обращаясь к Венну:
      — Не отдавайте меня им! Они меня препарируют!
      Венн, который просветлел, услышав предложение Майлза, метнул на арестанта раздраженный взгляд. Но Гринлоу медленно произнесла:
      — Я кое-что знаю о гемах и хаутах, однако никогда не слышала об этих ба или Звездных Яслях.
      Судья Лютвин осторожно добавил:
      — Цетагандийцы любого сорта встречались мне не часто.
      Гринлоу продолжала:
      — Почему вы думаете, что их работа столь безопасна?
      — Безопасна — нет. Управляема — возможно. — Чем бы подкрепить свое объяснение, чтобы они осознали нависшую опасность? Жизненно важно, чтобы квадди поверили ему. — У цетагандийцев… существует этакая двухъярусная аристократия, которая приводит в замешательство их не-цетагандийских военных наблюдателей. В центре — хаут-лорды, которые, в сущности, являются одним гигантским генетическим экспериментом с целью создания пост-человеческой расы. Эта работа проводится и контролируется хаутами, женщинами-генетиками из Звездных Ясель — центра, где создают и модифицируют все зародыши хаутов, прежде чем отослать родным хаут-созвездиям — их кланам, родителям — на отдаленные планеты империи. В отличие от предыдущих подобных затей в истории человечества, хаут-леди вовсе не считают, что они уже достигли совершенства. В настоящее время они полагают, что им еще долго подправлять свою породу. Когда они завершат работу… ну, кто знает, что произойдет тогда. Какие цели и желания будут у истинного сверхчеловека? Даже хаут-леди не пытаются предугадать, кем будут их пра-пра-сколько-там-еще-правнуки. Несколько неуютно, я бы сказал, бывает от соседства с ними.
      — Разве хауты не пытались как-то раз завоевать вас, барраярцев? — спросил Лютвин.
      — Не хауты. Гем-лорды. Буферная раса, если хотите, между хаутами и остальным человечеством. Полагаю, гемов можно считать незаконнорожденными детьми хаутов, хотя они не ублюдки. По крайней мере, не в этом смысле. Хауты позволяют просочиться отдельным генетическим линиям в гем-кланы, даря им хаут-жен… это сложная система. Но гем-лорды — военное крыло империи, всегда жаждущее доказать свою ценность своим господам-хаутам.
      — С гемами я встречался, — сказал Венн. — Они бывают здесь проездом время от времени. Я думал, хауты — они… ну, вроде дегенератов. Аристократы-тунеядцы. Боятся пачкать руки. Сами не работают. — Он презрительно фыркнул — очень характерно для квадди. — И не воюют. Остается удивляться, как только военные-гемы их терпят.
      — На первый взгляд кажется, что хауты господствуют над гемами посредством одного лишь нравственного убеждения, внушая им благоговейный трепет своей красотой, интеллектом и утонченностью, и делая себя источником всевозможных почетных наград, венцом которых являются хаут-жены. Все это верно. Но за внешним фасадом… мы сильно подозреваем, что хауты располагают биологическим и биохимическим арсеналом, который ужасает даже гемов.
      — Никогда не слыхал, чтобы такое оружие где-то применялось, — скептически заметил Венн.
      — О, ну разумеется, вы не могли об этом слышать.
      — Раз у них было такое оружие, почему же тогда они не использовали его на вас, барраярцах? — медленно произнесла Гринлоу.
      — Некоторые уровни нашего правительства серьезно изучали этот вопрос. Во-первых, такой шаг встревожил бы их соседей. Биологическое оружие бывает разное. По-видимому, Цетагандийская Империя была не готова столкнуться с оравой людей, перепуганных настолько, что они способны спалить дотла собственные планеты и стерилизовать каждого микроба. Но еще более существенным, мы полагаем, был вопрос целей. Гем-лорды жаждали новых территорий и расширения влияния, которые принесло бы им успешное завоевание. Хаут-леди попросту не были так уж заинтересованы. Не настолько, чтобы растрачивать свои ресурсы — ресурсы не самого оружия, но репутации, секретности, безмолвной угрозы, мощь которой неведома. Нашей разведке за последние тридцать лет удалось отследить где-то с полдюжины случаев, где предположительно использовалось биологическое оружие, и во всех случаях это были цетагандийские внутригосударственные вопросы. — Он посмотрел на взволнованную Гринлоу, и добавил, надеясь, что его слова не прозвучат как пустые заверения: — Насколько мы знаем, бесконтрольных эпидемий из-за этих инцидентов не случалось.
      Венн покосился на Гринлоу.
      — Так куда нам отвести этого арестанта — в камеру или в клинику?
      Немного помолчав, Гринлоу произнесла:
      — В университетскую клинику Станции Граф. Прямо в изолятор для инфекционных больных. Пусть этим делом займутся лучшие наши эксперты, и как можно быстрее.
      Гупта запротестовал:
      — Но я же буду там голой мишенью! Я охотился на цетагандийского ублюдка, а теперь он — или оно, неважно — будет охотиться на меня!
      — Я согласен с ним, — быстро добавил Майлз. — Куда бы вы ни отправили Гупту, его местонахождение надо сохранить в секрете. Необходимо скрыть даже тот факт, что он был задержан — Боже милостивый, о его аресте, часом, еще не сообщили в новостях? — И раструбили по всем закоулкам Станции, где он сейчас находится…
      — Официально — нет, — смущенно проговорил Венн.
      Вряд ли это имеет значение, подумал Майлз. Десятки квадди видели, как сюда внесли человека с перепончатыми руками, включая всех, кого грузчики встретили по дороге. Квадди из доков-и-шлюзов не упустят случая похвастать о своей добыче всем своим знакомым. Слухи разлетятся по всей Станции.
      — Тогда я настоятельно советую вам — умоляю! — сообщить о его дерзком побеге. И дополнить это официальной просьбой ко всем гражданам звонить по такому-то телефону, если увидят его. — Ба убило четверых ради того, чтобы сохранить свой секрет — захочет ли оно убить пятьдесят тысяч?
      — Дезинформационная кампания? — Гринлоу с отвращением поджала губы.
      — От этого может зависеть жизнь всех обитателей Станции. Секретность — ваш самый надежный шанс остаться в безопасности. И для Гупты — спастись. После этого полиция…
      — Силы моего ведомства и так уже растянуты до предела, — запротестовал Венн. Он умоляюще посмотрел на Гринлоу.
      Майлз повернул руку ладонью вверх, признавая справедливость сказанного.
      — Не патрульные. Полицейские, обученные методам биологической защиты, которые знают, что делают.
      — Нам придется привлечь специалистов из милиции Союза, — решительным тоном заявила Гринлоу. — Я подам запрос. Но им понадобится… некоторое время, чтобы добраться сюда.
      — А пока, — продолжал Майлз, — Я могу одолжить вам некоторое количество подготовленного личного состава.
      Венн поморщился.
      — У меня целый тюремный блок набит вашим личным составом. Их подготовка не произвела на меня особого впечатления.
      Майлза едва не передернуло:
      — Не их. Военный медицинский корпус.
      — Я обдумаю ваше предложение, — бесстрастно ответила Гринлоу.
      — Некоторые из старших медиков Форпатрила обладают некоторой квалификацией в этой области. Если вы не хотите, чтобы мы забрали Гупту на один из наших кораблей (где он был бы в безопасности), пустите хотя бы на Станцию наших специалистов, чтобы они помогли вам, пожалуйста!
      Гринлоу сузила глаза.
      — Ладно. Мы примем четверых добровольцев. Если они будут без оружия. И будут подчинятьсянашим собственным медицинским экспертам.
      — Согласен, — тут же отозвался Майлз.
      Сейчас он вряд ли добьется более выгодного компромисса. Медицинскую сторону проблемы, какой бы ужасающей она ни была, придется оставить специалистам: подобные вещи находились за пределами компетенции Майлза. А что касается поимки ба, прежде чем оно успеет натворить еще что-нибудь…
      — Хауты не имунны к огню парализатора. Я… рекомендую, — он не мог приказывать, не мог требовать, но хуже всего, он не мог орать, — вам тихооповестить всех патрульных, что ба — Дюбауэра — следует парализовать на месте. Как только оно будет поймано, мы сможем разобраться во всем не спеша .
      Венн и Гринлоу обменялись взглядами с судьей. Лютвин сдавленно произнес:
      — Это против правил — устраивать засаду на подозреваемого, который в данный момент не совершает преступления, не сопротивляется аресту и не укрывается от правосудия.
      — Биологическое оружие? — вполголоса проговорил Венн.
      Судья сглотнул.
      — Удостоверьтесь, чтобы ваши патрульные попали с первого раза.
      — Мы учтем ваше пожелание, сэр.
      А если ба будет держаться вне поля зрения? Последние двадцать четыре часа ему это определенно удавалось…
      Чего хочет ба? Вероятно, освобождения своего груза и смерти Гуппи, прежде чем тот заговорит. Что ба в данный момент знает? Или не знает? Оно не знает, что Майлзу известно об истинном содержимом репликаторов… не так ли? “Дьявольщина, где же Бел?”
      — Засада, — повторил Майлз. — Есть два места, где вы можете устроить засаду для ба. Там, куда вы заберете Гуппи — а еще лучше, там, куда вы якобызаберете Гуппи. Если вы не хотите объявлять о его побеге, тогда заберите его в какое-нибудь потайное место, и пустите слух о втором, менее секретном — для приманки. А вторую западню устройте на “Идрисе”. Если Дюбауэр позвонит и попросит разрешения снова подняться на борт (последний раз, когда мы встречались, он намеревался так и поступить), вы должны удовлетворить его прошение. А затем схватить его, как только оно войдет в погрузочный док.
      — Именно это я сами собирался сделать, — обиженно вставил Гупта. — Если б вы не лезли не в свое дело, все было бы уже кончено.
      В душе Майлз был с ним согласен, однако вслух говорить этого не стал: кто-нибудь мог напомнить ему, кто настаивал на аресте Гупты.
      Гринлоу была мрачна и задумчива.
      — Я хочу осмотреть этот сомнительный груз. Возможно, он нарушает достаточно правил, чтобы заслуживать ареста сам по себе, независимо от спора вокруг корабля, на котором он прибыл.
      Судья откашлялся.
      — Юридически это сложнее, канцлер. Гораздо сложнее. Грузы, пусть даже и сомнительные, если они не выгружены для перемещения на другое судно, обычно пропускают без каких бы то ни было правовых замечаний. Они подпадают под территориальную юрисдикцию государства, в котором зарегистрировано транспортное средство, если только они не представляют неизбежной опасности для общества. Если там действительно тысяча зародышей… какую угрозу могут они представлять?
      Вот реквизироватьих и правда чертовски опасно, подумал Майлз. Это наверняка привлечет к Пространству Квадди внимание цетагандийцев. И исторический, и личный опыт подсказывал ему, что такое внимание не всегда приятно.
      — Я тоже хочу в этом убедиться, — промолвил Венн. — И лично отдать приказ охране, и еще решить, где лучше расставить снайперов.
      — И я должен пойти с вами, чтобы открыть грузовой отсек, — заметил Майлз.
      Гринлоу поправила:
      — Нет, нам нужны только ваши коды от него.
      Майлз вежливо ей улыбнулся.
      Она стиснула зубы. И спустя мгновение прорычала:
      — Хорошо. Идемте, Венн. И вы тоже, судья. И, — она коротко вздохнула, — вы, лорд Аудитор Форкосиган.
      В биозащитную пленку Гупту заворачивали те же двое квадди, которые возились с ним ранее — логичный выбор, хотя сами они были от него не в восторге. Затем они натянули чехлы и перчатки на самих себя и вывели арестанта, не позволив прикоснуться к чему-либо еще. Гуппи сносил все это без возражений. Он выглядел крайне измученным.
      Николь с Гарнет Пятой отправились домой к Николь, где обе женщины квадди намеревались поддерживать друг друга, ожидая вестей про Бела.
      —  Позвоните мне, — вполголоса попросила Майлза Николь, направляясь к выходу. Майлз кивнул, про себя молясь, чтобы этот звонок не оказался одним из тех тяжелых звонков.
      Его краткий разговор по комму с адмиралом Форпатрилом был довольно тяжелым. К тому времени, когда Майлз закончил посвящать его в последние подробности, Форпатрил сделался почти таким же белым, как его седая шевелюра. Он пообещал срочно прислать несколько добровольцев из числа медиков.
      В процессию, отправившуюся на “Идрис”, в конце концов вошли Венн, Гринлоу, судья, патрульные-квадди, Майлз и Ройс. В погрузочном доке было так же сумрачно и тихо, как… вчера? Неужели это было только вчера? Один из двух охранников-квадди смущенно наблюдал за своим товарищем, который, выбравшись из гравикресла, сидел на полу. Похоже, он играл в какую-то игру, бросая на пол крохотные блестящие металлические “ежики” и маленький резиновый мячик: по всей видимости, игра заключалась в том, чтобы ударить мячик об пол, поймать его снова, а между скачками успеть схватить маленькие колючие шарики. Чтобы было интереснее, охранник в каждый заход менял руку. При виде посетителей он торопливо спрятал игру в карман и забрался обратно в свое гравикресло.
      Венн сделал вид, что не заметил всего этого, и просто спросил, случилось ли за время их дежурства что-нибудь примечательное. Выяснилось, что в их смену никто не пытался без разрешения пройти на корабль — более того, Венн и остальная следственная комиссия были первыми людьми, которых скучающие охранники видели с тех пор, как сменили предыдущих дежурных. Венн остался с патрульными, чтобы договориться с ними о засаде на ба, если оно вдруг появится, а Майлз провел Ройса, Гринлоу и судью на борт корабля.
      Сверкающие ряды стеллажей с репликаторами в арендованном Дюбауэром трюме со вчерашнего дня внешне ничуть не изменились. Губы Гринлоу озабоченно сжались, когда она провела свое гравикресло по всему трюму и бегло осмотрела его. Затем она остановилась и вгляделась в проход между рядами. Майлзу казалось, что он почти видит, как она умножает в уме. После этого она с Лютвином зависли рядом с Майлзом, и тот включил несколько пультов репликаторов, чтобы продемонстрировать квадди их содержимое.
      Все было почти как вчера, только… некоторые индикаторы светились янтарным вместо зеленого. При более тщательном осмотре выяснилось, что индикаторы эти показывают уровень стресса, включая количество адреналина в крови. Может, ба было право насчет того, что зародыши подходят к какому-то биологическому пределу в своих емкостях? Неужели это первый признак опасного перерастания? Прямо на глазах у Майлза некоторые из показателей с янтарного переключились на более обнадеживающий зеленый. Он вызвал на монитор картинку видеонаблюдения за каждым зародышем в отдельности для обозрения Гринлоу и судьи. В четвертом репликаторе, который он включил, амниотическую жидкость замутняла алая кровь. У Майлза перехватило дыхание. “Как?..”
      Вот этобыло явно не нормально. Кровь могла взяться только лишь из самого плода. Майлз перепроверил уровень стрессоров — у этого была уйма янтарного — а затем привстал на цыпочки, чтобы разглядеть картинку поближе. Похоже, кровь сочилась из маленького неровного надреза на спине младенца-хаута. “Это все из-за слабого красного освещения, — попытался успокоить себя Майлз. — На самом деле все не так ужасно, как кажется”.
      Он подскочил, когда голос Гринлоу раздался над самым его ухом.
      — С ним что-нибудь не так?
      — Похоже, он пострадал от какого-то механического повреждения. В запечатанном репликаторе такое… не должно быть возможно. — Он подумал об Эйреле Александре и Элен Наталье, и его желудок завязался узлом. — Если у вас есть эксперты по репликаторному размножению, было бы неплохо вызвать их сюда, чтобы они осмотрели этих младенцев. — Сомнительно, что в этом деле от военных медиков с “Принца Ксава” будет много проку.
      В дверях трюма показался Венн, и Гринлоу вкратце повторила для него ориентировку Майлза. Венн оглядел стеллажи репликаторов, и на лице его отразилась крайняя тревога.
      — Значит, тот жабеныш не врал. Все это очень странно.
      Комм-браслет Венна запищал, и он, извинившись, отплыл в сторонку, чтобы поговорить вполголоса с подчиненным. По крайней мере, разговор этот начиналсякак негромкий, пока Венн не завопил:
      —  Что?! Когда?
      Майлз оставил изучение травмированного хаут-младенца и тихонько подобрался ближе к Венну.
      — Примерно в два ночи, сэр, — отозвался из комм-браслета испуганный голос.
      — Вам никто не давал на то разрешения!
      — Почему же, шеф, все было как положено. Разрешение дал инспектор Торн. А раз это бы тот же самый пассажир, которого он проводил на борт вчера — тот, которому надо было позаботиться о живом грузе, — нам даже в голову не пришло, что здесь что-то не так.
      — А во сколько же они вышлиоттуда? — спросил Венн. Его лицо исказило смятение.
      — Не в нашу смену, сэр. Не знаю, что было после. Я сразу отчалил домой и завалился спать. Я проснулся и сел завтракать всего несколько минут назад, и только сейчас увидел сообщение о поисках инспектора Торна в новостях.
      — Почему вы не сообщили об этом в рапорте по окончании смены?
      — Инспектор Торн велелнам этого не делать. — Тут говоривший нерешительно помедлил. — То есть… пассажир предложил нам не заносить это в протокол, чтобы нам не пришлось потом отбиваться от других пассажиров, которые тоже захотят подняться на борт, если узнают об этом. И инспектор Торн кивнул и сказал “да”.
      Венн поморщился и глубоко вздохнул.
      — Теперь уже ничего не поделаешь, патрульный. Вы доложили об этом, как только смогли. Я рад, что вы по крайней мере сразу включили новости. Теперь мы возьмем все на себя. Спасибо. — Венн разорвал связь.
      — О чем речь? — спросил Майлз. Ройс подошел ближе и застыл за спиной у Майлза, нависая над ним.
      Венн схватился за голову верхними руками и простонал:
      — Охранник, дежуривший в ночную смену у “Идриса”, только что проснулся и увидел в новостях сообщение об исчезновении Торна. Онутверждает, что Торн пришел сюда прошлой ночью, часа в два, и провел Дюбауэра через пост охраны.
      — Куда Торн пошел после этого?
      — Видимо, он сопроводил Дюбауэра на борт. Ни один из них не вышел за время ночной смены. Прошу прощения. Мне надо поговорить со своими людьми. — Венн торопливо ухватился за рычаг управления гравикреслом и вылетел из трюма.
      Майлз ошарашенно застыл. Как Бел умудрился покинуть неудобное, но относительно спокойное прибежище в мусорном контейнере и влезть в такуюисторию чуть больше чем за час? У Гарнет Пятой на то, чтобы очнуться, ушло шесть часов. Его вера в рассказ Гупты внезапно пошатнулась.
      Ройс, прищурившись, спросил:
      — А не мог этот ваш приятель-гермафродит предать нас, милорд? Может, его подкупили?
      Судья Лютвин обернулся к Гринлоу, явно охваченную неуверенностью.
      — Я скорее усомнюсь… в самом себе, — заявил Майлз. И это еще поклеп на Бела. — Однако портового инспектора вполне могли подкупить дулом нейробластера, приставленным к спине, или чем-нибудь еще в этом духе. — Ему не хотелось даже пробовать представить себе эквивалентное биологическое оружие, которое могло быть у ба. — Бел вполне могпопытаться выиграть время.
      — Как это ба могло найти портового инспектора, если мы не смогли? — спросил Лютвин.
      Майлз задумался.
      — Ба выслеживало не Бела. Оно охотилось за Гуппи. Если ба уже подбиралось к Гуппи прошлой ночью, когда тот напал на Гарнет и Бела, следивших за ним… возможно, ба вскоре пришло на то место или даже присутствовало при этом. И позволило себе отвлечься, или сменило свои приоритеты, решив воспользоваться неожиданной возможностью добраться до своего груза с помощью Бела.
      Какие приоритеты? Чего ба добивалось? Ну, смерти Гупты, естественно, а теперь даже вдвойне, поскольку земноводный был очевидцем и изначальной тайной операции, и убийств, посредством которых ба пыталось полностью замести следы. Но то, что ба уже почти настигло свою жертву и вдруг сменило курс, наводило на мысль, что другая задача для него несоизмеримо важнее.
      Ба говорило о полном уничтожении этого якобы животного груза; говорило оно и о том, что собирается взять образцы тканей и заморозить их. Ба лгало напропалую, но что если это было правдой? Майлз развернулся и уставился на ряды стеллажей. В его воображении нарисовалась картина: ба работает целый день — быстро, упорно, сосредоточенно. Вот оно приподнимает крышку каждого репликатора, протыкает пробной иглой мембрану; игла проходит сквозь жидкость и нежную кожу; а затем ба рядок за рядком выстраивает иголки в холодильном блоке размером с небольшой чемоданчик. Уменьшает свой генетический груз до размера, который можно унести в одной руке. Значит, оно собирается бросить их оригиналы? “И уничтожить улики?”
      “Может, оно и уничтожило их, но мы пока просто не видим последствий”. Если ба могло сделать так, чтобы тело взрослого человека за считанные часы испарило все свои жидкости и превратилось в липкую жижу, то что же оно способно проделать с какими крохотными существами?
      Цетагандиец был неглуп. Его контрабандная махинация вполне могла пройти по плану, если бы не промашка с Гуптой. Который настиг ба здесь и втянул в эту историю Солиана, чье исчезновение привело к неразберихе с Корбо и Гарнет Пятой, а та, в свою очередь, привела к идиотскому рейду на полицейский участок квадди, который привел к задержанию флота вместе с драгоценным грузом ба. Майлз очень хорошо знал, что ощущает человек, когда видит, как тщательно спланированная миссия по несчастной случайности летит ко всем чертям. Как ба отреагирует на эту тошнотворную, жгучую безысходность? Майлз не смог его раскусить, хотя уже дважды с ним встречался. Ба было вкрадчивым, скользким и хладнокровным субъектом. Оно могло убивать прикосновением, улыбаясь при этом.