ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Следующее мое утро в больнице началось с того, что с величайшей неохотой я проследовала в помещение, называемое залом механотерапии, где была подвергнута средневековым экзекуциям. Тело мое, изуродованное сначала растяжением на аппарате, который неведомым мне способом заставлял пациента задирать ноги на невероятную высоту, а затем двадцатикратными подъемами и падениями, осуществляемыми с помощью веревки, перекинутой через блок, начало отчаянно ныть, и я мысленно поставила эти мучения в один ряд с теми, что испытала накануне от ожогов, нанесенных мне в парилке бесстрашной Хасси. Правда, по сравнению с гимнастическим залом Фордаиса это помещение имело одно несомненное преимущество: здесь не было гангстеров.

Наконец я освободила свою лодыжку от приспособления, с помощью которого совершались подъемы, и взгромоздилась на механическую лошадь, делая вид, что продолжаю выполнять программу моего лечения, намеченную садистами-медиками. На самом деле я просто тянула время, обдумывая возможныеспособы вернуться домой и продолжить поиски отца.

Головные боли, мучившие меня последнее время, практически прошли, и мысли мои становились яснее день ото дня. Чем бы я ни старалась занять свое время, страстное желание найти Адмирала не проходило. Я как бы снова стала шестилетней девочкой, которая впала в истерику и никак не может успокоиться. Этой боли, этой сердечной муке, казалось, не будет конца. Приближался мой день рождения, и я была убеждена, что с каждым прожитым днем мои страдания будут только усиливаться. В таком состоянии нечего было и думать сколь-нибудь скоро покинуть прошлое и вернуться домой.

Усевшись верхом на кожаное седло цвета красного дерева, я включила это странное приспособление и немедленно почувствовала, что начинаю раскачиваться взад и вперед самым непривлекательным образом. Я потянулась к выключателю, чтобы прекратить это безобразие, но скрип открывающейся за спиной двери заставил меня обернуться. В дверях стоял Шиа; выразительные складки ослепительно белой рубашки подчеркивали красоту его могучего торса. Я, должно быть, смотрелась очень потешно: тело мое дергалось взад и вперед, а собственные волосы хлестали меня по щекам. Немалых трудов стоило мне добраться до выключателя адской машины.

– Док сказал мне, что вы здесь. – Своей обычной уверенной походкой он пересек комнату и сел напротив меня, оседлав какой-то бочкообразный механизм на деревянных роликах.

Я снова щелкнула выключателем и, должно быть, задала максимальную мощность механической кобыле, потому что она начала швырять меня туда-сюда с невероятной частотой. Я ухватилась за луку седла и, крепко держась, подыскивала в уме наиболее удобный способ ретироваться с механической твари.

– Здорово смотритесь, красавица. – Шиа, подняв брови, согнулся в ироничном поклоне.

Я проигнорировала его замечание и снова ткнула выключатель. Мерзкая железка перешла на галоп.

– Все, я повешусь.

Шиа дико заржал, его смех, и без того не тихий, многократно усиливался, эхом отражаясь от стен. Могучие мускулы на его груди напряглись; казалось, пуговицы на его рубашке вот-вот градом посыпятся на пол. Я вдруг вспомнила, как несколько дней назад эта могучая грудь страстно прижимала меня к больничной кровати, и легкое томление затуманило мою голову... Очнулась я уже на полу, возле головы механического чудовища, куда была им бесцеремонно сброшена.

Лежа на спине, я смотрела на дергающееся лошадиное рыло и ожидала очередного приступа смеха Шиа. Вместо этого он выключил пыточный механизм и спросил, опустившись возле меня на одно колено:

– Вы в порядке, красавица?

Я промычала в ответ что-то неопределенное, одновременно потирая свой зад. Я, конечно, ушиблась, но, кажется, только одним местом, и решила, что буду лучше смотреться вот так, беспомощно распростертая на деревянном полу, чем поднявшись на ноги.

– Мне тоже никогда не везло с лошадьми, – мягко произнес. Шиа, ласковым движением отодвигая непослушную прядь волос, упавшую мне на лицо.

Я посмотрела на него, ожидая встретить дьявольскую ехидную усмешку, но его бездонные зеленые глаза были, скорее, грустны. В них было лишь сострадание то, что приличествует джентльмену при виде травмированной дамы. Я села.

– Требуется помощь?

Я кивнула, и он протянул мне руку. Задержав мою ладонь в своей, он подарил мне долгий страстный взгляд. Почувствовав, как под этим взглядом кровь приливает у меня к щекам, хотела высвободить руку, но его воля, казалось, сковала меня, я не могла пошевелиться. Его прикосновение обжигало мне ладонь.

– Не волнуйтесь, красавица. Я помогу вам как настоящий профессионал. – Он резко дернул меня за руку, тело мое наклонилось, и я оказалась прижата к собственным ногам.

– Какой профессионал? Вы же не врач. – Следовало как можно скорее нарушить возникший между нами чувственный контакт; я попыталась освободить свою ладошку из его железной клешни, но безуспешно.

– Быть может, вам нужен не профессиональный, а персональныйподход? – Его голос хрипел от волнения, и тело мое ответило чувственной дрожью. Но ощущение опасности сдерживало мои порывы. И странное дело: аура опасности, исходившая от него, в равной степени пугала и соблазняла. Наверное, подобное чувство толкнуло Еву к Древу Познания желание узнать что-то новое, желание побродить под звездами по дикой степи, вместо того чтобы привычно заботиться о собственной безопасности. А разум вопил, что я веду себя невероятно глупо так кролик, загипнотизированный удавом, тупо взирает на приближающуюся опасность.

Когда он наконец отпустил мою руку, я вскочила на ноги и отошла подальше, одергивая юбку.

– Зачем вы пришли? – нервно спросила я.

– Я знаю, как добыть этот порошок, – сказал он, помогая мне – против моей воли – отряхнуть пыль.

– Правда?

– В городе есть некто по прозвищу Братская Любовь. Если кто-то здесь знает толк во всевозможных хитрых микстурах и снадобьях, то это он, старый хитрый черт. Правда, он дорого берет. Если у вас проблемы с деньгами, я вам помогу.

– Думаю, я обойдусь, – сказала я, покручивая обручальное кольцо на пальце. Это была единственная вещь, которой я располагала и которая имела хоть какую-нибудь ценность. Старинное кольцо россыпь высококачественных алмазиков в прекрасной серебряной оправе было фамильной драгоценностью Дэвида. Я напряженно размышляла, продавать или не продавать его, и в конце концов поняла, что эта вещь больше ничего не значит для меня, а продажа его дает мне надежду на возвращение домой. Я сняла кольцо с пальца и протянула Шиа.

– Можете вы продать его для меня?

Он примерил кольцо на своем пальце, любуясь игрой бесчисленных алмазных граней. Мое кольцо, символ счастья, которое, как мне казалось, я обрела когда-то с Дэвидом, искрилось мириадами звезд в пыльном столбе света, падавшем из окна.

– Вы уверены, что действительно этого хотите, красавица? Для начала можно заложить его, а потом выкупить, когда вы станете побогаче, – предложил он, продолжая играть кольцом.

Любуясь волшебной игрой камней, я смотрела на старинное кольцо и вспоминала, как счастлива была, когда Дэвид надел его мне на палец. Да для меня это был символ счастья. Ложного счастья, добавляла я теперь, ведь оказалось, что я никогда не понимала человека, которому клялась когда-то в любви и верности. Он тоже произносил слова клятвы, но вкладывал в них иной смысл, чем я.

– Уверена, – ответила я, скрестив руки на груди.

Шиа кивнул и сунул кольцо в карман.

– Я попробую загнать его одному знакомому парню.

– Я пойду с вами.

– О нет. Не сейчас. Если док узнает, что я вчера водил вас в спортзал...

– А что? Тамошнее общество не подходит для того, чтобы водить туда даму? Или ваши друзья могут преподнести неприятный сюрприз?

Шиа нахмурился:

– Что-то вроде этого. Короче, я буду действовать по своему усмотрению, и вам ничего не остается, как позволить мне это.

– Но речь идет о моембудущем. – Только произнеся эти слова, я поняла, насколько они соответствовали действительности. – Вы продадите кольцо, и мы поедем искать этого вашего... Братскую Любовь. Я не могу больше сидеть здесь взаперти, даже доктор Тайлер согласен со мной.

Шиа опустил глаза, и легкая усмешка обозначилась в уголках его рта.

– Клянусь всеми святыми, красавица, когда вы найдете свой вонючий порошок, вы сразу убедитесь, что все ваши фантазии насчет него – чушь собачья.

Я твердо стояла на своем. Ему ничего не оставалось, как, тяжело вздохнув, сдаться на милость победителя.

– Хорошо, пойдемте. – И он пошел к двери; я последовала за ним, потирая ушибленное бедро. Он, наверное, считает меня невероятной упрямицей. Как он заблуждается, несчастный! Не имей я проблем с возвращением домой, главной моей заботой было бы сейчас обрести уверенность в себе.

– Я сказал Эрни, что вы бедная безутешная вдова. – Шиа вытащил из кармана пачку купюр и отсчитал мне сто двадцать пять долларов. – Он большой проходимец, но жалеет вдов и сирот.

С точки зрения окружавших его темных личностей, Эрни, наверное, имел много слабых мест. Ну и черт с ним: пусть Шиа, если это ему интересно, разбирается в слабостях своего приятеля. Счастливо улыбаясь, я схватила деньги. Конечно, там, в будущем, за свое кольцо я выручила бы гораздо больше, но туда нужно было еще попасть.

– Я объяснил ему, что ваше обручальное кольцо, – семейная реликвия, доставшаяся вам от бабушки, – не унимался Шиа.

– Вы были недалеки от истины. – Теперь, когда я продала свое кольцо и была при деньгах, даже Шиа, приложи он все усилия, не смог бы испортить мое радостное настроение.

– Вообще-то, на мой вкус, оправа плоховата для таких камней, – сказал он, пытаясь запустить двигатель.

Я никогда не осмелилась бы сказать об этом Дэвиду, но в глубине души я всегда считала так же. Да, Шиа мог приврать – для того, чтобы выручить хорошие деньги за товар, – но он обладал и почти сверхъестественной способностью докапываться до правды.

Наконец двигатель начал подавать признаки жизни, и Шиа, пока тот не захлебнулся, быстро вскочил на водительское место. Бросив взгляд через плечо, он нажал на газ, и мы тронулись с места.

– Я предпочитаю, чтобы женщина носила не такие серьезныедрагоценности.

Одним-единственным словом он точно охарактеризовал аристократическое семейство Дэвида. Я не разделяла взглядов Вестшайров, но серьезностьбыла той единственной чертой, которая нас объединяла, и я втайне гордиласьэтим. Но после слов Шиа эта черта, кажется, потеряла изрядную часть своей респектабельности.

Я сунула деньги в нагрудный карман и, мельком взглянув на гордый профиль своего спутника, подумала, что мне нужно вести себя более раскованно, научиться рисковать и выигрывать, как это умеет делать Шиа. Принимая во внимание, что все предыдущие годы я только и делала, что старалась избежать случайностей, риска, вряд ли такая программа могла быть осуществлена в обозримые сроки. Хотя, подумала я, переводя взгляд с рокового красавца на проносящиеся мимо пейзажи Хот-Спрингс 1926 года, вряд ли я смогу, даже если очень захочу, избавиться от некоторых неожиданностей, уже случившихся в моей жизни.

– Так кто же он – тот парень, к которому мы едем? – спросила я, надеясь, что все неожиданности уже закончились хотя бы на время.

– Братская Любовь, – странный тип.

– Еще один странный тип. Господи, только не это!

– Он разъезжает в рекламном фургоне и демонстрирует всякие медицинские штучки: адский огонь, слабительные микстуры, эликсир молодости. Настоящий мужик – всегда в движении, – Шиа хмыкнул, – которое, кстати, ему совершенно необходимо: надо же как-то снижать концентрацию алкоголя в крови.

– Вы знаете кого-нибудь, кто недаетвам повода для насмешек? – спросила я.

Он нахмурился и, как бы размышляя, потешно наморщил лоб.

– Один лишь доктор Тайлер, – сказал он, смерив меня долгим серьезным взглядом ятут же широко и беззаботно улыбнулся. – Впрочем, и насчет него я не слишком уверен.

Я прикусил губу, пытаясь скрыть усмешку. То, что я занесла Шиа в категорию правонарушителей и гангстеров, вероятно, было для него комплиментом; но мое желание – попасть в будущее – не было незаконным, однако исполнить его, к сожалению, не под силу даже самым отчаянным ребятам из компании Шиа.

Выехав за пределы города, мы попали в сплошной поток автомобилей, которые двигались очень медленно, и все в одном направлении. Шиа дисциплинированно ехал позади этой кавалькады, потом съехал с дороги и припарковал свою «Модель-Т» среди старинных автомобилей, стоявших в живописном беспорядке. Я вышла из автомобиля и почувствовала, как пыль, поднятая десятками колес, намертво прилипает к разгоряченной потной коже. Мы заехали чертовски далеко, и вряд ли скоро удастся помыться, подумала я, захлопывая дверь.

Жара только усиливала мое желание поскорее решить свои проблемы, и я поспешила за Шиа. Галантно придерживая за локоть, Шиа повел меня сквозь скопище автомобилей и туристов.

– Не вижу фургона Братской Любви, – сказал он, глядя поверх толпы, – но здесь работают мои друзья. Они узнают, куда он делся. Подождем немного, развлечения я вам гарантирую.

– Не нужно развлекать меня. Займитесь лучше поисками Братской Любви. – Мне не хотелось тратить ни минуты драгоценного времени на какие-то забавы, придуманные Шиа, но он твердой рукой повел меня сквозь толпу потных тел. Запах свежевспаханной земли сопровождал нас, пока добирались до невысокого заборчика, ослепительно сверкавшего свежей краской на фоне грязной дороги, которую он огораживал.

Чумазый мальчишка, в драных штанах и висящей на ушах шляпе, как из-под земли вырос возле Шиа и принялся что-то шептать ему на ухо. Удовлетворенно кивнув, Шиа сунул ему в руку какой-то сверток, и тот удалился, профессионально прокладывая себе дорогу через толпу.

– Кто это был?

– Деловой партнер, – с хитрой усмешкой сказал Шиа.

Я не очень поняла, что он хотел этим сказать, но памятуя о встречах с другими «деловыми партнерами» Шиа такими, как Аль Капоне и Вилли Делатель Вдов, – почла за благо не вдаваться в подробности.

Через мгновение дикий вопль пронесся над толпой. Пораженная, я огляделась и увидела неподалеку от себя человека в светлом костюме. Пренебрегая опасностью, этот человек больше чем наполовину перевесился через забор, размахивая из стороны в сторону потешным пляжным зонтиком. Шикарно одетая дама, стоявшая возле него, громко свистела и топала ногами, постоянно наступая на элегантный полуботинок своего кавалера.

На проселочной дороге перед нами появилась лошадь, запряженная в разбитую двуколку. За скрипучей колымагой гнался страус. Страус?.. Несчастная птица тоже тянула за собой тележку, в которой восседал возница. Я замерла, вцепившись руками в ограду, отказываясь поверить своим глазам. Задрав голову, страус – комок мускулов, покрытых черными перьями, – бежал по дороге, и куски засохшей грязи летели у него из-под ног. У меня– галлюцинация– вэтомнетсомнения. Чертов порошок, наверное, обладает более длительным действием, чем я думала. Я взглянула на Шиа, чтобы развеять свои опасения.

– Я поставил штуку на Черный Алмаз, – сказал он, наклонившись так близко, что я почувствовала, как дыхание щекочет мне шею.

– Это что, лошадь? – нервно спросила я.

– Я же говорил, что мне не везет с лошадьми. Я поставил на страуса.

Слава Богу, я не сошла с ума: эта смешная птица, несущаяся сейчас вниз по дороге, – действительно страус. Наконец-то я смогла перевести дыхание, страх проходил, уступая место раздражению.

– Я думала, мы приехали сюда, чтобы найти Братскую Любовь, а вы, оказывается, предаетесь азартным играм? Я даже не заметила, когда вы сделали ставки.

– А вы что, хотите, чтобы я повесил объявление? Я пользуюсь услугами черных букмекеров этих проходимцев здесь пруд пруди.

Не знаю, почему это так удивило меня: с давних пор процветание Хот-Спрингс держалось на всяких незаконных штучках.

– Я ненавижу азартные игры и не хочу иметь с этим ничего общего. – Говоря это, я почувствовала, как могучая рука Шиа поворачивает меня лицом к нему.

– Теперь уже поздно удирать в кусты. Я намерен разделить с вами мои грядущие победы. Мне кажется, вы и сами могли бы испытать свое счастье – для разнообразия.

Я яростно затрясла головой: сам дух азарта был мне противен. Впереди было множество важных дел, и мне казалось безумием торчать здесь, попусту тратя время. Господи, если бы только я могла сказать Шиа, почему для меня так важно найти этот порошок, насколько это облегчило бы дело!

– Подождите, вы сказали, что поставили штуку?

Шиа рассеянно кивнул, как зачарованный наблюдая за гонкой. «Штука» – это не шутка, а сто долларов. Деньги не пахнут, к тому же я так нуждаюсь в них сейчас, чтобы найти порошок и дотянуть до возвращения домой.

Рев толпы усилился, и внимание мое переключилось на трассу. Страус явно отставал. Возница огрел его кнутом по голове, заставляя бежать быстрее. Человек возле меня снова стал размахивать зонтиком, не замечая, что бьет им меня по голове, я рявкнула, чтобы он прекратил безобразничать. Сотни людей сейчас теряли свои деньги; возможно, сами их жизни рушились в этот момент, как рухнула когда-то жизнь моего отца. Это было ужасно. Шиа, наверное, хорошо знакомо это чувство.

Страус начал сокращать отрыв. Нет, я не могла это вынести. Я ненавижу азарт и никогда не понимала, как эти идиоты-болельщики могут получать от этого удовольствие. Если все дело в деньгах, то есть масса более легких путей заработать их. По нараставшему реву публики я поняла, что на трассе что-то происходит и с неохотой посмотрела туда. Черный Алмаз все приближался и приближался к лошади. Если он сумеет сохранить этот темп, подумала я, возможно, мы победим.

Боже, что я говорю! Я не должна даже смотреть туда. Именно в этот момент страус поравнялся с лошадью, и Шиа сильнее сжал мое плечо. Тепло его руки заставило мое сердце затрепетать от волнения.

Он нагнулся, навалившись на меня всем телом, его подбородок прижался моему затылку, чувство, соединившее нас, стало осязаемым, почти материальным, отделив от окружающей толпы.

– Давай, Черный Алмаз, – шептал Шиа, – добудь победу для Мэгги.

Услышав, как Шиа произносит мое имя, для меня на мгновение все вокруг исчезло – кроме нас и гонки. Сердце бешено колотилось, я прижалась к ограде, чтобы лучше видеть, как страус и лошадь проходят дальний поворот.

– Давай, Черняшка.

Шиа все сильнее прижимался ко мне, как будто это могло помочь страусу бежать быстрее. Финишная черта все приближалась. У нас был шанс. Еще немного – и черная птица победит! Когда до финиша оставалось всего лишь несколько футов, страус внезапно прибавил скорость, будто кто-то подтолкнул его сзади, и первым пересек заветную черту.

– Ура! – Шиа поднял меня и закружил в воздухе, ненароком выбив потешный пляжный зонтик из рук моего соседа. – Мы победили!

– Никогда ничего не выигрывала раньше. – Я засмеялась, испытывая одновременно волнение и какое-то блаженное спокойствие. От такого состояния ноги мои подкашивались.

Шиа сжал меня еще сильнее и прошептал:

– Ты принесла мне удачу, красавица. – Он обнял меня за плечи и притянул к себе, низко наклонив голову, так что наши губы почти соприкоснулись. – Чувствуешь?

Я кивнула. Все еще разгоряченная гонкой и трудной победой, я абсолютно точно поняла, что он имел в виду. Радостное возбуждение, охватившее меня, требовало действия, а не просто наблюдения и сопереживания. Волнение затмило собой все прочие чувства, отодвинуло в сторону проблемы и заботы нечто подобное испытываешь, когда рядом с тобой любимый человек. Чувство это было настолько глубоким и живым, что хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.

– Вы выиграли, – послышался молодой голос. Я с удивлением оглянулась и посмотрела вниз – туда, откуда раздавался голос. «Деловой партнер» Шиа наблюдал за нами с самодовольной ухмылкой. Волнуясь, я сосредоточенно разглаживала свое помявшееся платье, в то время как паренек ловко отсчитывал Шиа купюры из толстой пачки.

Улыбаясь, Шиа выудил из кармана монету и вложил ее в протянутую руку мальчика.

– Спасибо, вот тебе четвертак, Билли.

Парнишка улыбнулся и спрятал монету в карман.

– Эй, – запротестовала я, – вы, помнится, говорили, что это я приношу вам удачу.

Шиа весело подмигнул мне и вручил половину выигрыша.

– Да, повезло так повезло. – Он снова повернулся к мальчику, и его рука опять оказалась на моих плечах. – Приятель, получишь еще двадцать пять центов, если разузнаешь, где можно найти Братскую Любовь.

Мальчишка вытер нос рваным рукавом и, прежде чем ответить огляделся.

– Кошмар что творится. Полиция ищет его повсюду за продажу самогона. Так что он залег на дно, пока идет шухер.

– Молодчина. – Шиа взъерошил и без того всклокоченные волосы парня и удивительно проворными движениями пальцев будто извлек из его уха двадцатипятицентовик. Шиа вложил монету в грязную руку мальчишки, и тот удалился; перебежав площадь, он пристроился сзади к высокому мужчине, у которого волосы были такого же оттенка, как мои.

В какой-то момент мне показалось, что время остановилось. Будто я снова в знакомой полутемной комнате и с замиранием сердца прислушиваюсь, не доносятся ли из холла шаги... отца.

– Папа?.. – чуть не вырвался из меня крик, но в этот момент Шиа крепко стиснул мне руку, вернув к реальности. Но вдруг на меня навалилась болезненная слабость: ведь сейчас были годы, когда моего Адмирала еще и на свете не было, и уж, конечно, не было тоймаленькой девочки, что с замиранием сердца ждала его. Прежде чем я успела разглядеть похожего на Адмирала незнакомца, он затерялся в толпе.

– Не расстраивайтесь так сильно, – сказал Шиа, заметив мою растерянность. – Братская Любовь рано или поздно появится на горизонте.

– Скорее всего, так и будет, – знакомый голос раздался позади нас, – хотя я сильно сомневаюсь, что вы согласитесь ждать его столько, сколько потребуется.

Я похолодела от ужаса и заметалась в панике. Это был Скайлз, добровольный агент доктора Леммингса.

Исчезла приятная улыбка, показная манерность и участливые интонации в голосе. Из-под хорошо ухоженных усов виднелась верхняя губа, которая напоминала маленькую ядовитую змейку. Возле Скайлза стояли два альбиноса. Они были невелики ростом, с одинаковыми треугольными носами и вообще были настолько схожи, что вполне могли сойти за близнецов. Трио окружало нас, медленно сокращая разделяющее нас расстояние и отсекая путь к бегству. Люди, в это время проходившие мимо видимо, что-то почувствовав, – резко меняли свой маршрут, чтобы ненароком не оказаться вовлеченными в намечавшееся выяснение отношений.

– Как удачно, что мы оба имеем дело с этим парнем. Он продал мне мерзость вместо эликсира жизни. Пришлось самому толкнуть этот вонючий самогон. Слава Богу, попался на пути один мертвецки пьяный тип.

– От души сочувствую вам, – сказал Шиа, на всякий случай взяв меня за руку, – но всякий знает, что Братская Любовь не очень-то печется о том, какого качества контрабандный виски он продает.

С удивлением и опаской я посмотрела на Шиа. Если тот разъезжий торговец и продаст мне порошок, какие могут быть гарантии, что он не всучит мне какую-нибудь отраву?

– Я разберусь с Братской Любовью позже. Я пока что не в курсе цен на горячительные напитки. – Обычно стеклянные, глаза Скайлза вдруг вспыхнули. – Но, кажется, я смогу оказать хорошую услугу Леммингсу. Все ваши фокусы на самом деле просто дешевка, не стоящая внимания. Неужели вы действительно думаете, что я позволю вам беспрепятственно шастать на моей территории, а потом смыться?

Шиа не отвечал. Его рука по-прежнему крепко сжимала мою, и мы бочком, бочком двигались к тому месту, где была припаркована «Модель-Т».

Скайлз ткнул в меня наманикюренным пальцем и ухмыльнулся.

– Так это она – та самая леди, которую вы спасли. Я вижу, вы не поскупились на новое платье для нее; оно много лучше того похабного костюмчика, что был на ней прежде.

– Единственной одеждой, которая бы ей полагалась после лечения в гадючнике Леммингса, – это саван. Неудивительно, что он постоянно нуждается в ваших услугах, чтобы поддержать свой бизнес. – Шиа встал между мной и компанией.