Интервью с капитанами советских судов "Уваровск" и "Забайкалье" ясно говорят о том, что Советы собирали плавающие обломки в трех различных местах. На самом деле мест падения самолетов было даже больше. Для того, чтобы отличить различные места друг от друга и показать, что из них можно узнать, я рассмотрю свидетельства более подробно.
      10. Советские подводные поиски (1)
      Первый остов, 13 сентября
      Советский журналист Иллеш, представляя свидетельства, которые он опубликовал в "Известиях", признает, что в них много неясного: "Наиболее запутанная часть инцидента 007 - поиск остова Боинга". Хотя организуя материал так, как будто он говорил об одном инциденте, и подразумевая, что все самолеты-нарушители были одним корейским самолетом, Иллеш, к счастью, публикует все заявления участников событий, в том числе, и противоречащие друг другу. Люди говорили о различных обломках, найденных в разное время, в разных местах, при разных условиях. Установление того, когда, где и кто был вовлечен в поиски стало возможным благодаря картам JMSA которые получили мы с Джоном Кеппелом. Без этого ценного инструмента, на котором изображены ежедневные позиции и действия судов всех типов, вовлеченных в поиски, согласование явно противоречащих друг другу заявлений было бы гораздо более трудным делом. За исключением японского телерепортера Ивао Койяма, который был на сцене во время поисков и записывал положение поисковых судов на ежедневных брифингах JMSA (см. главу 4) Джон и я являемся сейчас единственными исследователями, обладающими этими бесценными документами. Собранные вместе, эти документы составили наиболее детальный и полный отчет о поисках, предпринятых всеми вовлеченными нациями. Они позволили мне найти порядок там где Андрей Иллеш увидел только путаницу, дали мне возможность составить ясное представление о том, сколько обломков было найдено советским Тихоокеанским флотом и выяснить как он проводил свои поиски.
      Тихоокеанский флот находился под командованием адмирала Сидорова, который был ответственным за советские поисковые работы. Во время встречи в Москве с семьями жертв, которая проводилась 11 марта 1993 года адмирал Сидоров сказал, что как только была объявлена тревога, советский флот немедленно послал группу военных судов в тот район, где, как полагали, разбился самолет. Этот район было легко обнаружить по наличию обломков, плавающих на поверхности. Были установлены границы и территория была промаркирована буйками. "Через тридцать семь минут после катастрофы, на сцене появилось небольшое советское судно и были подняты небольшие обломки. Но никаких тел не было".
      Если небольшое судно оказалось на сцене в пределах 37 минут, место падения самолета должно было быть достаточно близко к Невельску. Если мы учтем минимум десять или двенадцать минут чтобы предупредить команды, дать им возможность подняться на борт катеров, запустить двигатели и выбрать якоря, это оставляет только пятнадцать минут на переход из Невельска к месту падения самолета, которое, таким образом, должны быть не далее нескольких миль от Невельска. Это именно то место падения самолета, указанное на карте, которую президент Ельцин передал представителям Кореи, ИКАО и американским родственникам погибших в Москве, 14 октября 1992 года. Оно также обозначено в журнале JMSA и ситуационных картах, которые показывают, что в первые несколько дней после катастрофы интенсивные поисковые усилия имели место в узкой, линзообразной области, полностью находящейся в пределах советских территориальных вод, приблизительно 6 морских милях от побережья Сахалина и с центром в точке с координатами 46° 35' N, 141° 45' E, вдоль 100-метровой изобаты. Океанографические данные показывают, что морское дно в этом районе очень загрязненное, вода чрезвычайно мутная, видимость плохая и нет никакой подводной жизни. Все это согласуется с комментариями водолазов, так же как со свидетельством Николая Сергеевича Антонова, капитана Холмской рыболовецкой базы, слова которого Известия цитируют так:
      Я прибыл в зону поисков через пять или шесть дней после того как был сбит Боинг. Я был послан чтобы заменить капитана "Каренги", большого морозильного траулера. В этом районе уже находилось большое количество судов - военных и рыболовных. Здесь было пятнадцать или двадцать рыболовных судов. Они забрасывали сети и занимались тралением в поисковой зоне. На дне был толстый слой грязи и сети часто рвались. Морское дно было мертвым, никаких признаков подводной жизни. Никто никогда не ловил единой рыбы в этом районе. Наконец рыбаки зацепили Боинг.
      Советский военно-морской флот вскоре понял, что самолет, который разбился здесь, разлетелся на куски слишком маленькие для того, чтобы обнаружить их при помощи сонара и решил использовать метод прямого контакта, таская тралы и стальные канаты по морскому дну. Адмирал Сидоров объяснил подробнее как проводилась операция:
      Рыбаки приспособили трал таки образом, чтобы его могли тянуть два траулера. Они покрыли его нижнюю часть кожей, чтобы он скользил лучше [в густой грязи - М.Б.], собрали некоторые бумаги и обломки самолета. Размер района поисков был пересмотрен и сейчас он составлял два на полтора километра. Зона была разделена на три сектора. Обломки здесь были найдены рыбацкими судами, которые ловили их сетями... 8 или 9 сентября трал зацепил секцию фюзеляжа, которую он протащил почти полтора километра. Затем мы вызвали "Михаила Мирчинко". Но на его борту не было водолазов.
      "Михаил Мирчинко" прибыл на место 10 сентября, как это показано в документах JMSA и по свидетельству его команды. "Мирчинко" - хорошо оборудованное буровое судно и водолазная база, способная динамически стабилизировать свое положение точно над определенным местом на дне без опускания якоря. Корабль должен был немедленно приступить к водолазным операциям. Но из-за того, что судно прибыло без обычной команды гражданских водолазов, советский ВМФ должен был вызвать своих собственных водолазов из главной базы Советская Гавань на материке.
      Жан Андреевич Алешенко был главным боцманом на борту "Мирчинко" с 10 сентября до конца поисковых работ. Его интервьюировал Станислав Глюков, корреспондент Известий: "На борту судна было много моряков с Советской Гавани. Когда они обнаружили зону поисков [с помощью сетей и кабелей М.Б.], советский флот начал обыскивать морское дно".
      Иллеш никогда не признавал, что в разных местах и в разное время разными командами водолазов были найдено несколько остовов. Он не принял в расчет никаких конфликтующих свидетельств, которые он сам привел в восьмой статье из известинской серии.
      В это время водолазы - по всему Советскому Союзу было не больше пятидесяти таких же опытных, как мурманские - отдыхали в своих казармах неподалеку от Холмска, ничего не делая до конца сентября. Как прокомментировал их руководитель. Владимир Васильевич Захарченко: "Нас срочно отправили на самолете на Сахалин и поселили в казарме на базе. Затем они про нас забыли. Мы оставались в своих комнатах до конца месяца. Только в конце сентября минный тральщик доставил нас на "Михаила Мирчинко".
      К концу сентября "Михаил Мирчинко" переместился на место другой катастрофы. Водолазы, которые работали на корабле в первые дни месяца без сомнения не могли быть из Мурманска, поскольку те в то время отдыхали в своих комнатах, борясь со скукой. Алешенко, боцман "Мирчинко" рассказывает нам о новых деталях работы ВМФ на первом остове:
      Советский ВМФ использовал траулеры для прочесывания дна и смог поднять наверх несколько обломков. Как позднее установили водолазы, трал зацепил центральную часть фюзеляжа и проволочил ее почти милю. Но мы должны были найти точное место, где фюзеляж попал в сети. Для этого мы послали [флотских водолазов - М.Б.] обследовать дно.
      Иллеш продолжает эту историю в Известиях цитируя Захарченко:
      Они решили послать телекамеру, чтобы посмотреть на дно. В это время мы отдыхали в Холмске, в наших комнатах. Я просто пересказываю, что делали наши коллеги [военные водолазы - М.Б.]. Вначале они не нашли ничего интересного. В течение одного или двух дней мы наблюдали за ними по телевизору. С моей точки зрения то, чем они занимались, было бесполезно, потому что дно было грязное и в мутной воде было видно не дальше тех метров.
      Мы предложили, чтобы они использовали водолазный колокол с наблюдателями. Они спустили водолазный колокол с четырьмя водолазами: один смотрел вперед, второй вправо, третий влево, а четвертый на дно, прямо под ними. Размер зоны, которую они могли просматривать, увеличился немедленно до 15 метров. И на третий день они нашли самолет.
      "Михаил Мирчинко" прибыл на место поисков 10 сентября. Третий день означает 13 сентября. Алешенко, боцман "Мирчинко" дает еще больше деталей:
      Обломки фюзеляжа были сильно повреждены. От них просто куски остались. Самые большие куски, которые мы видели, были опорными креплениями для поворотных стержней, чрезвычайно прочные. Их длина составляла от четырех до шести футов, и двадцать-двадцать четыре дюйма шириной. Все остальное было разбито на мелкие куски.
      В. Вербицкий, радист с "Мирчинко":
      Многие из нас взяли кое-какие обломки на память. Некоторые даже сделали чашки из титановых стержней... Да, самолет должен был удариться о поверхность воды с огромной силой, чтобы титановые стержни разломились.
      Такой тип стержней является важным структурным элементом любого самолета с изменяемой геометрией крыла, которая используется только на сверхзвуковых самолетах. Остов, с которым работал флот принадлежал, вероятно, EF-111, который военно-воздушные силы США использовали в качестве самолета радиоэлектронной борьбы.
      Карты и документы JMSA показывают что "Михаил Мирчинко" и корабли, которые его сопровождали, работали в районе, где лежал этот первый остов, вплоть до 26 сентября. В шесть часов утра 26 сентября флот, сопровождающий "Мирчинко", состоял из восемнадцати судов, включая семь траулеров. К полудню с "Мирчинко" остались только десять судов. Все траулеры и обслуживающие их суда ушли. Остатки этого флота также покинуло территориальные воды у Сахалина и перешли в новую поисковую зону, в 40 милях к западу, в 16 морских милях от острова Монерон, где военно-морской флот США был занят поисками обломков самолета представляющего для них особый интерес. Место падения находилось далеко от тех районов, в которых велись поисковые работы. Таким образом, операции по подъему обломков первого самолета к югу от Невельска в территориальных водах Сахалина продолжались с 1 по 26 сентября. Они длились 26 дней.
      Второй остов, 16 сентября
      В то время как "Михаил Мирчинко" работал над первым остовом, в международных водах к северу от Монерона и в 15 морских милях к западу от первого остова, 16 сентября второй остов был найден другим поисковым судном. Используя мини-подводные лодки с Георгия Козмина, поискового судна и водолазной базы, ныряльщики советского флота подняли метровую секцию крыла, которая, очевидно, принадлежала другому самолету, а не тому, который, как описывал адмирал Сидоров, был разорван на мелкие части. В номере от 18 сентября 1983 года "Too Ниппо", провинциальная газета из Аомори сообщала:
      Утром 17 сентября в Вакканае и в штаб-квартире JMSA в Отару была получена информацию о том, что объект неустановленной природы, который выглядел как кусок самолета был поднят со дна советским судном, за которым наблюдало японское патрульное судно "Дайсетсу". Зона поисков находилась к западу от Сахалина, в районе, где, как полагают, исчез корейский авиалайнер.
      В первый раз видели, как Советы поднимали какой-то объект со дна океана. Согласно нашим источникам, вечером 16 сентября 1983 года в 21:00 [по японскому времени - М.Б.] советские суда собрались в точке с координатами 46° 34' N и 141° 21' E в 31 км к северо-северо-востоку от острова Монерон. Среди советских судов были "Рудонский" и спасательное судно советского военно-морского флота "Георгий Козмин". В 23:00 они подняли 10-метровый кусок остова.
      В 03:30 утром 17 сентября мини-подводная лодка, способная спускать водолазов на морское дно, была спущена на воду вместе с двумя вспомогательными лодками. Подлодка вернулась на поверхность в 05:40 и в 06:30 была поднята на борт своего корабля-матки. В 06:55 того же дня другая миниатюрная подлодка на этот раз желтого цвета и длиной приблизительно 17 футов была спущена на воду 700-тонным судном и начала погружение. Это произошло в международных водах на глубине 164 метров. Хотя патрульное судно "Дайсетсу" располагалось в 500 метрах, Советы просигналили ему сохранять эту дистанцию для того, чтобы не ставить под угрозу поисковую операцию.
      Десятиметровый кусок остова, поднятый 16 сентября как кажется, являлся частью крыла самолета. Он не мог принадлежать тому же самому самолету, что и первый обломок, который находился слишком далеко и был разбит на мелкие кусочки. Другой самолет будет найден 17 или 18 октября в нескольких милях к югу (см. следующую главу). Тем не менее, я не считаю, что секция крыла принадлежала тому самолету. "Георгий Козмин" вместе со своей вспомогательной флотилией включая и другие специализированные суда, такие как "Рудонский", мини-подводные лодки и водолазов военно-морского флота, которые подняли кусок крыла, продолжали работать в том же районе на протяжении двух месяцев - в два раза дольше по сравнению со времнем, которое "Мирчинко" потратил, работая над первым остовом. Это были большие затраты времени и оборудования. Все это заставляет меня считать, что второй обломок был отдельным самолетом, не имеющим отношения к тому самолету, который "Мирчинко" нашел месяцем позже (см. рис. 12) и, по всей вероятности, "Георгий Козмин" и его флотилия обследовали остов и подняли все, что хотели поднять.
      Второй остов мог вполне быть самолетом, который, как видела "Чидори Мару", взорвался на низкой высоте над водой, и тот самый, место падения которого посетил "Уваровск" капитана Билюка. Спасательные операции продолжалась 54 дня.
      Третий остов, "Тинро-2"
      "Тинро-2" - миниатюрная подводная лодка, принадлежащая Министерству рыбной промышленности. Она была доставлена из Владивостока, чтобы помочь в поисково-спасательных операциях. Тем не менее, странно, что ее первые погружения начались не там, где искали все остальные, вокруг Монерона, а гораздо дальше к северу. "Тинро-2" прибыла на место 14 сентября и к 17 сентября произвела несколько погружений и обнаружила третий остов. Мы знаем его положение благодаря совпадению. Как говорит нам адмирал Сидоров:
      Американский вертолет разбился далеко от зоны поисков в которой работал американский флот. Они попросили нас о помощи. Мы дали им координаты места, где разбился их вертолет.
      Почему советский военно-морской флот знал, где разбился американский вертолет, когда сами американцы этого не знали? Ясно, что он разбился рядом с советским судном, вдалеке от американского флота. Это подтверждает рапорт военно-морского флота США. В рапорте сообщается, что 17 сентября 1983 года из-за механической поломки вертолет SH-2F с фрегата "Баджер" ударился о воду и затонул в международных водах в точке с координатами 47° 01' N, 141° 13' E. Команда, состоящая из четырех человек, не пострадала и была поднята "Мунро" через полтора часа после катастрофы. Послеоперационный отчет E1 описывает инцидент так:
      Наиболее важным событием... была, к несчастью, операционная потеря вертолета HSL 37/2, SH-2F с USS "Баджер" из-за механической поломки во время полета 17 сентября 1983. Прежде чем вертолет упал в воду, был передан сигнал бедствия "Mayday" по UHF. Этот сигнал был принят дежурным АВАКСом и командой надводного судна. В ходе поисково-спасательных работ команда вертолета, находящаяся в 35 милях от ближайшего судна была спасена менее чем через 90 минут после аварии.
      Место падения вертолета находится приблизительно в 35 милях к северу от основной поисковой зоны, в которой работали американский и советский флоты. Что американский вертолет делал так далеко от того места, где все, как предполагалось, искали корейский авиалайнер? Вертолет базировался на фрегате "Баджер", который был специально оснащен средствами радиоэлектронной разведки SIGINT. Кажется логичным предположить что вертолет "Баджера", находясь в патрулировании, был вовлечен в некоторую разведывательную миссию, как и его корабль-база. И если это так, то что они искали, находясь так далеко от главного поискового района? Ответ содержится в интервью с капитаном Михаилом Гиршем, который командовал субмариной "Тинро-2".
      Поначалу никто не обращал на нас никакого внимания, потому что наша база была всего 1000 тонн водоизмещением и желтые полосы на ее дымовой трубе показывали, что оно принадлежало Министерству рыбной промышленности. Но как только мы открыли двери ангара и спустили подлодку на воду, американцы заволновались... вертолеты, фрегат "Баджер" подошли очень близко. Они беспокоили нас так сильно, что иногда мы не могли спустить подводную лодку на воду...
      Однажды, когда я погружался, американский вертолет упал в воду. Я помню, что капитан "Гидронавта" [материнского судна - М.Б.], сказал мне по спецтелефону: "Миша, будь там поосторожней, вертолет может упасть вам прямо на головы". Я сказал ему: "Что там у вас происходит? Шутите, что ли?". "Нет", ответил он, - "Серьезно. Американский вертолет только что упал в море справа от нас".
      Этот факт доказывает, что "Гидронавт" и "Тинро-2" работали 17 сентября более чем в 35 милях к северу от главной поисковой зоны. Во время погружения семнадцатого числа, когда вертолет чуть не упал на субмарину, капитан Гирш нашел и сфотографировал обломки самолета. По хронологическим причинам я называю его третьим остовом, он был найден через несколько часов после того, как "Георгий Козмин" обнаружил кусок крыла от другого самолета в 35 милях к югу. Это место падения, находящееся на севере, соответствует той точке, где перехватчик 163 мог сбить самолет, летящий со сверхзвуковой скоростью в 04:42 (по японскому времени). Это был, скорее всего, сравнительно небольшой самолет, что скорее всего подтверждается наблюдениями капитана Гирша, который заявил, что обломков в этом районе было мало. Операция по подъему третьего остова продолжалась 6 дней.
      26 сентября Советы передали японцам первую партию того, что по их словам, было плавающими обломками KAL 007. По большей части эти предметы на самом деле были плавающими обломками, хотя не все они принадлежат KAL 007. Среди обломков, которые не имели никакого отношения к KAL, были два спасательных плотика (один на десять человек, другой одноместный), элементы конструкции, такие, как воздушные тормоза от сверхзвукового истребителя, куски фюзеляжа, окрашенные в белый, голубой и золотой цвета (цвета американского флота) и пилон для подкрыльного оружия. Это были обломки военных самолетов, найденных 13, 16, и 17 сентября. Боинги 747 не имеют на борту спасательных плотиков (вместо этого они используют ЭВАКУАЦИОННЫЕ ЖЕЛОБА). Эти самолеты не красят в белый, голубой и золотой цвета, хотя некоторые самолеты морской авиации выкрашены именно в такие цвета. Пассажирские Боинги не имеют также воздушных тормозов и пилонов для бортового оружия.
      К 17 сентября Советы обнаружили три места падения, разбросанные в районе, площадью примерно 30 миль. Самолет, обнаруженный 18 октября "Михаилом Мирчинко" - совсем другая история.
      11. Советские подводные поиски (2)
      Четвертый остов 18 октября.
      К полудню 26 сентября, флотилия, сопровождающая "Михаила Мирчинко", передвинулась в глубоководную поисковую зону на другой стороне Монерона, к северо-западу от острова. Именно там военно-морской флот США поймал сигналы излучателя черных ящиков KAL 007. Перемещение "Мирчинко" указывало на конец поисковых операций на первом остове и заставило поторопиться с ротацией водолазной команды на борту. Мурманские водолазы, которые ждали в своих комнатах в Холмске, поднялись на борт судна 26 сентября:
      Они забыли о нас. Они предоставили нас самим себе до конца сентября... Только в конце месяца тральщик доставил нас на "Михаила Мирчинко" и мы получили официальный приказ найти самолет.
      Четыре водолаза вошли в компрессионную камеру 29 сентября. Они оставались под компрессией в течение месяца, до 26 октября, когда их сменила другая группа, остававшаяся под компрессией до 6 ноября. Другие пловцы из Севастополя, Сахалина и Советской Гавани должны были также участвовать в ротации команд на борту других судов.
      13 сентября, во время поисков остова, советский военно-морской флот использовал прямой метод, по причинам, которые адмирал Сидоров описывал в предыдущей главе. Поиск, результатом которого явилась находка 18 октября, проводился совершенно по-иному. Офицер, который "участвовал в поисках Боинга", но потребовал анонимности, дал следующий комментарий: находка 18 октября на самом деле была Боингом, хотя в этом случае не "Боингом-747", как KAL 007, а Боингом-707, оснащенным как USAF RС-135.
      К поискам Боинга можно было относиться как в широкомасштабной операции. У нас были данные от сотрудников Министерства обороны, которые мы ввели в компьютер. Специалисты вычислили координаты места падения самолета. Затем мы запросили радарные станции, которые зафиксировали расстояние и азимут. Через нескольких часов у нас был математически вычисленный эллипс.
      В этом случае координаты точки падения были получены только через "несколько часов" с использованием математической процедуры, расчитанной на компьютере. Напротив, место падения первого самолета было немедленно определено по присутствию обломков и помечено буями, несколько судов прибыло через двадцать минут после падения. Офицер, описывая положение четвертого остова продолжает:
      Офицер флота, специалист по навигации, поработал над компьютерными данными. Мы немедленно отправились в район поиска. Мы использовали технологию магнитного обнаружения, похожую на ту, которой пользуются минные тральщики. Здесь повсюду были суда и это мешало нам работать. Наши поисковые суда работали в трех следовавших друг за другом волнах. Первыми шли минные тральщики с магнитометрами. Если я правильно помню, их было шесть. Затем там было гидрографическое судно, использующее свой поисковый сонар. Наконец там была еще одна группа тральщиков, которые использовали боковой сонар. Вот почему мы могли патрулировать одну и ту же территорию тремя различными типами судов. Когда все три типа судов получили подтвержденное эхо, мы послали водолазов... Мы были уверены, что "противник" [американцы - М.Б.] обладал отличным оборудованием, и мы завидовали его судам... Но тем не менее мы первыми обнаружили остов, а не они.
      Поиски тремя последовательными волнами отражены на ситуационной карте JMSA на 9 сентября 1983, где ясно показана первая волна поиска, с использование шести минных тральщиков. Один из очевидцев рассказывает в "Известиях" историю, интересную саму по себе, которая указывает на график:
      Адмирал Сидоров приказал нам обмануть американцев при помощи ложного черного ящика, который было очень трудно отличить от настоящего. Фальшивый черный ящик был сброшен за борт на глубине 620 метров. Для того, чтобы увеличить их трудности, адмирал приказал двум группам судов имитировать поисковые операции в районе, где мы сбросили фальшивый черный ящик, в то время как другие суда продолжали искать в настоящей зоне. Было также предложено, чтобы капитаны двух траулеров отправились в ложную поисковую зону и начали открытым текстом передавать фальшивую радиоинформацию, чтобы обмануть американцев. Рыбаки кричали по радио: "Мы нашли черные ящики!". Вскоре после этого американцы пригласили представителей западных средств информации на свои суда, чтобы они могли присутствовать при обнаружении черных ящиков.
      Советы на самом деле, как они заявили, могли поместить поддельные черные ящики в воду 26 сентября, чтобы ввести в заблуждение американцев, которые мешали их поискам. Но американцы сказали, что они обнаружили сигналы черного ящика в той самой поисковой зоне (к северо-западу от Монерона) 14 сентября, прежде чем Советы бросили свои фальшивые черные ящики в воду. Поэтому первые сигналы, принятые военно-морским флотом США не принадлежали фальшивым ящикам. Вероятно их передавал излучатель самолета, который на самом деле упал в этом районе. Советский флот держал в этом районе ряд судов, где те оставались в течение месяца, работая на глубинах более 1000 метров. Это могло служить указанием на то, что здесь на самом деле находился остов самолета, в котором содержались настоящие черные ящики.
      Тем не менее, движения советских судов, наблюдавшиеся JMSA, подтверждают слова адмирала Сидорова о том, что он поместил на дно фальшивый черный ящик, чтобы отвлечь американцев. Карта JMSA от 26 сентября показывает, что перед полуднем советские суда неожиданно переместились в район, находящийся в 16 морских милях северо-западнее Монерона, где концентрация американских судов была наибольшей. Эти советские суда были совершенно очевидно те, которые сбросили на дно фальшивые черные ящики и имитировали их находку. В то же самое время основные силы советского флота были собраны вокруг "Михаила Мирчинко", к северу от Монерона, где, без сомнения, продолжались поиски "в настоящей поисковой зоне", по словам офицера, процитированным выше. Именно там 18 октября мог быть найден "самолет", который, как настаивает Иллеш, был единственный найденным обломком. Капитан Иван Варфоломеевич Шайдуров принимал участие в этой операции. Он говорит:
      Они послали меня в зону поисков принять участие в операции и дали мне под командование группу траулеров... Когда я принял на себя эти обязанности, меньшие по размерам траулеры и вспомогательные суда уже покинули это место [где был найден первый остов - М.Б.]. Они не появились в новой поисковой зоне, которая имела площадь около трех морских миль... Я оставался здесь в течение месяца, с 10 октября по 10 ноября ... "Михаил Мирчинко" стоял на якоре прямо над фюзеляжем Боинга.
      Заявление капитана Шайдурова подтверждается документами JMSA. Он говорит, что меньшие по размерам траулеры и вспомогательные суда уже ушли, когда 10 октября он приступил к своим обязанностям. Японские документы показывают, что они ушли 26 сентября. Журнал JMSA также показывает, что 30 сентября большая часть советского флота из группы "Михаила Мирчинко" находилась к северу от острова Монерон, где должна была оставаться в течение нескольких недель в небольшом районе площадью не больше трех морских миль, как сказал капитан Шайдуров.
      Почему Советы отослали назад первую группу траулеров? Маленькие траулеры были хорошо приспособлены для поисков в мелких водах неподалеку от Сахалина. Но на этот раз работа шла в более глубоких водах к северу от Монерона. Усилия по поиску на этом новом месте были гораздо более трудными. Советы направили меньшие суда, которые они использовали в мелких водах у Сахалина назад в порт, заменив их глубоководными траулерами под командованием капитана Шайдурова. Остов наконец был обнаружен:
      Больше месяца прошло с момента его гибели, когда мы, наконец, вышли на место. На самом деле, прошло почти два месяца. Мы нашли самолет 16 или 17 октября. Мы потратили все следующие дни работая на дне, которое кишело крабами, всевозможными разновидностями креветок и рыб. Там было даже несколько осьминогов.
      Подводный мир, в котором 18 октября был найден остов, совершенно отличался от морского дна, на котором был найден первый обломок. Дно там было покрыто толстым слоем грязи, которая рвала траловые сети, видимость была крайне плохой и подводная жизнь полностью отсутствовала. Иллеш пишет:
      Проводя свои исследования я интервьюировал не только Захарченко, главу водолазной команды, но и некоторых из его пловцов, которые проводили от 6 до 8 часов в день под водой. Я говорил с Григорием Матвеенко, Владимиром Кондрабаевым и Владимиром Ковом, и я думаю, было бы хорошо, если бы читатели имели возможность слышать запись нашего интервью. Эта информация становится доступной публике в первый раз, и я не вносил никаких изменений в текст. Давайте послушаем что они сами говорят.
      Иллеш, тем не менее, дал только отрывки из своего интервью с водолазами. Я получил полный текст и включил в него куски, которые Иллеш выкинул. Ниже, ссылки на "Известия" указывают на опубликованную версию интервью, выражение "первоначальный текст" относится к неопубликованным части интервью.
      Захарченко: Глубина была 174 метра. Дно было твердое и плоское, это был песок со слоем ракушек на нем. Оно простиралось горизонтально. ["Известия"]
      Вадим Кондрабаев: Я никогда не видел такой чистой воды. Нигде такой чистой воды больше не было.
      Владимир Ков: Вода была настолько чистой, что вы могли видеть все очень отчетливо. Вы могли видеть на 50 метров перед собой. Можно было даже рассмотреть мелкие частицы песка. Было красиво так, что захватывало дух, но холодно.
      Репортер: Какая это глубина?
      Вадим: Между 165 и 174 метрами.
      Пловцы: Мы наблюдали огромное, плоское поле, и вдруг увидели самолетное шасси.
      ["Известия"].
      Слова пловцов подтверждаются ситуационными картами JMSA. "Михаил Мирчинко" находился в точке с координатами 46° 32' N, 141° 20'E. Карты показывают, что глубина в этом месте составляет 174 метра. Дно здесь плоское и горизонтальное, и покрыто слоем ракушек. Это на самом деле единственное место во всем Татарском проливе, где карты японского адмиралтейства показывают песчаное дно, покрытое ракушками. Оно, конечно, отличалось от грязного дна на месте первого остова. Другим отличием была интенсивная подводная жизнь. Именно здесь "Чидори Мару" наблюдала взрыв самолета, занимаясь рыбным промыслом.
      Самолет какого типа был найден на этот раз? Неопубликованные заявления пловцов многое открывают. Кажется, что большая часть фюзеляжа этого самолета осталась целой. Ныряльщики комментируют:
      Мы потратили два или три дня, чтобы пробраться вокруг остова... самолет был заполнен всякими вещами. Но тел никаких не было. ...В некоторых местах слой обломков был полтора метра толщиной.
      Несомненно это был большой самолет, больше чем тот, который был найден 13 сентября. Но это не был Боинг-747, по крайней мере не тот Боинг-747, который выполнял рейс 007, по очень простой причине - потому что здесь не было ни следа от пассажиров. Не было и рядов с сиденьями, друг на друге, которые характеризуют остов гражданского авиалайнера. Пловцы отмечают: