Пар запоздало подумал: не мешало бы замаскироваться, чтобы в нем не распознали эльфа. В последний раз ему приходилось этим заниматься много недель назад, и он просто утратил эту привычку. Он успокаивал себя тем, что волосы у него сильно отросли и прикрывают уши, но впредь решил быть осторожнее. Пар посмотрел на дворфов. Они поплотнее завернулись в плащи и надвинули на глаза капюшоны - им грозила большая опасность. Каждый знал, что дворфам запрещено появляться в Южных Землях. Даже в Варфлите это рискованно.
      Когда они въехали в центральную часть города, где улицы имели названия, а на лавках виднелись вывески, уличное движение заметно усилилось. Ехать верхом стало невозможно. Друзья спешились и вели лошадей в поводу, пока не нашли конюшню, где смогли их оставить. Этим занимался Морган, остальные же тихо стояли у дома на другой стороне улицы и наблюдали за медленным движением людского потока. К ним снова пристали нищие, клянча деньги. Пар загляделся на фокусника, глотающего огонь. Он показывал свое искусство взрослым и детям, столпившимся у лавки зеленщика. Голоса людей вокруг сливались в низкий гул, слышны были лишь обрывки слов.
      - Иногда нам везет, - тихо сказал подошедший Морган. - Мы находимся как раз в Разбойничьем районе. Так называется вся эта часть города. Кузница Килтона всего в нескольких кварталах отсюда.
      Он повел их через людской водоворот на другую улицу, менее многолюдную, но более зловонную, - пока они шли по ней, ее несколько раз пересекали сточные канавы. Пар сморщил нос. Именно таким и представлял себе Колл этот город. Он бросил быстрый взгляд на брата, но тот был слишком занят, выбирая, куда поставить ногу.
      Они прошли еще несколько улиц, прежде чем оказались там, куда вел их Морган. Горец быстро повернул направо и устремился через толпу к большому двухэтажному строению с вывеской - на деревянной доске было выжжено имя Килтона. Из дома доносились тяжелые удары молотов. Их звон заглушал уличный шум и отдавался эхом от стен соседних зданий, чтобы наконец раствориться в жарком и душном воздухе.
      Друзья зашли в кузницу. Несколько человек работали у горнов под руководством здоровенного громилы с висящими усами и вымазанной сажей лысиной. Только когда они оказались совсем рядом, он повернулся и спросил:
      - Чем могу служить?
      - Мы ищем лучника, - сказал Морган.
      - Кого-кого, ты сказал? - склонился к нему усатый.
      - Лучника, - повторил Морган.
      - И кто это такой? - У усатого были на редкость широкие плечи, и он весь взмок.
      - Я не знаю, - признался Морган, - нам просто сказали спросить его.
      - Кто сказал?
      - Послушай...
      - Кто сказал? Или ты и этого не знаешь, парень?
      В полумраке кузницы было невыносимо жарко. Если так пойдет и дальше, то Морган нарвется на неприятности с этим усатым. На них уже начали обращать внимание. Пар шагнул вперед и сказал:
      - Человек, который носит кольцо с изображением ястреба.
      Усатый сощурил свои острые глаза, пристально вглядываясь в лицо Пара.
      - Вот это кольцо, - закончил Пар и достал его.
      Усатый дернулся, будто его ужалили.
      - Да не размахивай ты им, молодой дуралей! - прошипел он и оттолкнул от себя кольцо, будто оно было отравленным.
      - Тогда скажи нам, где найти лучника! - вмешался Морган, начиная раздражаться.
      На улице тем временем началась какая-то сумятица, и они торопливо оглянулись. Сквозь толпу к дверям направлялся отряд солдат Федерации.
      - Уходите быстрее! - прошипел усатый и отступил в сторону.
      Солдаты ввалились в кузницу, вглядываясь в багровый полумрак. Усатый шагнул навстречу, чтобы приветствовать их. Морган и братья заслонили собою дворфов, но солдаты оказались между ними и выходом. Морган стал отступать в тень, подталкивая остальных.
      - Приказ на изготовление оружия, Хайресхон, - объявил усатому командир отряда, протягивая ему какую-то бумагу. - Все должно быть готово к концу недели, И не вздумай спорить.
      Тот пробормотал что-то себе под нос, но кивнул. Командир поговорил с ним еще немного, жалуясь на жару и усталость. Солдаты тем временем бросали вокруг беспокойные взгляды. Один из них двинулся к маленькой группе. Морган попытался отвлечь его внимание на себя и заговорил с ним.
      Солдат, здоровый детина с рыжей бородой, остановился. Но вот он что-то заметил и оттолкнул горца.
      - Эй, ты! - крикнул он Тил. - Что это с тобой? - Он протянул руку и отбросил назад ее капюшон. - Дворфы! Капитан, здесь...
      Договорить он не успел. Тил уложила солдата одним ударом своего длинного кинжала, всадив его прямо ему в глотку. Он еще не успел договорить, как уже был мертв. Остальные солдаты схватились за оружие, но Морган стремительно налетел на них, размахивая мечом, и оттеснил от двери. Дворфы и братья бросились к выходу и вылетели на улицу, Морган выскочил последним. Федераты гнались за ним по пятам. Встречные бросались врассыпную. За друзьями бежало около дюжины солдат, но двое из них были ранены, а остальные, пытаясь скорее добраться до горца, только мешали друг другу. Морган ударил ближайшего к нему, и тот, падая, громко завыл. Стефф, бежавший впереди, налетел на запертую дверь склада, размахнулся неизвестно откуда появившейся у него в руках палицей и одним ударом разнес дверь. Все пробежали через темное помещение, повернули налево и уперлись прямо в забор.
      Преследовавшие их солдаты Федерации высыпали из склада и теперь бежали к ним.
      Пар использовал песнь желаний и наполнил быстро сокращающееся между ними пространство роем гудящих шмелей. Солдаты стали метаться, ища укрытия. Пока они находились в замешательстве, Стефф успел выломать несколько досок в заборе, и друзья проскользнули в образовавшуюся щель. Они пробежали мимо нагромождения лавок и складов и проскочили в окованные железом ворота, оказавшись во дворе, полном разного железного хлама, - позади кузницы. Перед ними распахнулась дверь черного хода.
      - Сюда! - крикнул кто-то.
      Они, не задумываясь, вбежали внутрь, за их спиной слышались крики и звуки рога. Они оказались в маленькой кладовой. Сзади хлопнула дверь и лязгнул засов.
      Перед ними, уперев руки в бока, стоял Хайресхон.
      - Надеюсь, вы достойны той катавасии, которая поднялась из-за вас!
      Он спрятал их в подполе кладовой и не появлялся, как им показалось, много часов. Света не было, они сидели молча, тесно прижавшись друг к другу, дважды над их головами топали тяжелые сапоги, заставляя их испуганно замирать.
      Наконец Хайресхон разрешил им подняться наверх. Была уже ночь. Небо почернело и затянулось облаками, сквозь щели в дощатых стенах кузницы виднелись огни города. Кузнец провел их в маленькую кухню, примыкающую к кладовой, усадил за овальный стол и накормил.
      - Пришлось подождать, пока солдаты закончат обыск и убедятся, что вы не спрятались где-нибудь в этом железе, - объяснил он. - Ох и сильно же они разозлились, скажу я вам, особенно из-за убийства одного из них.
      Тил никак на это не отреагировала, промолчали и остальные. Хайресхон заметил:
      - Меня это тоже не волнует.
      Они ели молча, потом Морган спросил:
      - Так как насчет лучника? Теперь мы можем его увидеть?
      Хайресхон ухмыльнулся:
      - Не думаю, потому что такого человека не существует.
      У Моргана отвисла челюсть.
      - Тогда зачем...
      - Это просто пароль, - перебил Хайресхон. - Способ дать мне знать, чего от меня ожидают. Я проверял вас - ведь пароль может попасть не в те руки. Мне нужно было убедиться, что вы не шпионы Федерации.
      - Ты повстанец, - сказал Пар.
      - А ты Пар Омсворд, - ответил тот. - Ладно, заканчивайте ужин, я отведу вас к человеку, с которым вы хотите увидеться.
      Они помыли тарелки в старой раковине и опять прошли вслед за Хайресхоном через недра кузницы. Здесь никого не было, кроме подмастерья, дежурившего ночью и следившего за двумя печами, которые никогда не гасили. Он не обратил на посторонних никакого внимания. Бесшумно ступая, они прошли по кузнице, вдыхая запах горячего металла и горящего угля, наблюдая, как в окошках горнов бесшумно пляшут языки пламени. Когда они выскользнули через боковую дверь в темноту, Морган прошептал Хайресхону:
      - Мы оставили наших лошадей в конюшне в нескольких кварталах отсюда.
      - Не волнуйся о них, - тихо ответил тот. - Там, куда вы отправитесь, лошади не нужны.
      Спутники беспрепятственно прошли через город, миновали предместья и, наконец, вышли из Варфлита. Они направились на север по течению Мермидона, следуя за его изгибами туда, где начинались предгорья Зубов Дракона.
      Они шагали весь остаток ночи и пересекли реку как раз там, где сливались два ее притока. Здесь каменистое дно в нескольких местах повышалось. Вода в это время года стояла невысоко и в самых глубоких местах доходила дворфам до бедер, и они, переходя реку вброд, держали свои заплечные мешки и оружие на головах.
      На другом берегу реки местность до самых Зубов Дракона была изрезана вдоль и поперек оврагами и лощинами с густо заросшими лесом склонами.
      - Это Ключ Пармы, - махнул рукой Хайресхон. - Очень путаное место, если не знаешь дороги.
      Пар скоро понял, что это еще мягко сказано. Ключ Пармы представлял собой нагромождение беспорядочно чередующихся гребней и ущелий, сплошь поросших деревьями и кустарником. Молодой месяц не светил, звезд за деревьями и склонами глубоких оврагов не было видно, и спутники оказались в полной темноте. Хайресхон объявил привал на рассвете.
      Но даже при дневном свете идти здесь было нелегко. В ущельях, беспорядочно пересекающих друг друга, клубились густые тени и стоял туман. Тропа, которую не заметил бы никто ранее по ней не ходивший, так петляла, что, хотя Хайресхон уверенно шел по ней, его спутники не могли сказать, в каком направлении они продвигаются. Утро незаметно перешло в полдень, но солнечные лучи, пробиваясь через плотную завесу ветвей, не могли рассеять густой туман и казались заблудившимися пришельцами из другого мира в этом царстве теней.
      Когда ненадолго остановились перекусить, Пар спросил проводника, сколько им еще идти.
      - Уже скоро, - ответил Хайресхон. - Нам надо туда. - Он показал на скопление скал над Ключом Пармы, где, ближе к Зубам Дракона, местность становилась чуть ровнее. - Это Уступ. Там находится база Движения.
      Пар посмотрел на Уступ.
      - А Федерация про нее знает? - спросил он.
      - Они знают, что база где-то в этих местах, - уточнил Хайресхон. - Но не знают, где именно и, что более важно, как туда добраться.
      - А таинственный спаситель Пара, ваш безымянный предводитель повстанцев, разве его не беспокоит, что гости вроде нас, вернувшись обратно, могут рассказать, как сюда попасть? - скептически заметил Стефф.
      Хайресхон улыбнулся:
      - Дворф, чтобы снова найти дорогу сюда, тебе нужно сначала найти дорогу отсюда. Думаешь, сможешь выбраться без меня?
      Стефф нехотя улыбнулся, признавая его правоту. Человек мог навсегда потеряться в этом лабиринте, плутая в поисках выхода.
      День уже клонился к вечеру, когда они достигли нагромождения скал, к которым шли весь день. Лес погрузился в тень и полумрак. Хайресхон, шедший впереди, остаток пути несколько раз свистел, дожидаясь каждый раз ответного свиста, прежде чем вести спутников дальше. У подножия утеса на поляне они увидели подъемник - деревянную площадку, от которой куда-то вверх уходили канаты.
      Площадка оказалась достаточно большой, чтобы на ней поместились все. Они сгрудились, схватившись за ограждение, чтобы сохранить равновесие, и начали медленно подниматься, пока не оказались выше деревьев. Площадка поднялась до узкого выступа, на который ее затащили несколько мужчин, вращавших подъемную лебедку. Там их ждал второй подъемник, на который они немедленно взобрались. Их снова осторожно подняли вверх вдоль каменной стены. Пар взглянул вниз и сразу пожалел об этом. Он заметил, как побледнело под загаром лицо Стеффа, только Хайресхон казался спокойным и даже что-то насвистывал.
      Наверху их ожидал третий подъемник, но на этот раз путь был гораздо короче, и наконец они оказались на широком плоском уступе, где-то на уровне середины утеса. Каменная площадка тянулась на несколько сотен ярдов и заканчивалась отвесной стеной с пещерами в ней. По краю утеса и вокруг входов в пещеры находились укрепления, а над головами, там, где утес переходил в несколько зазубренных вершин, располагались позиции лучников. Сверху по скале сбегал ручей, образуя маленькое озерцо, и на уступе там и тут росли широколиственные деревья и пихты. Везде сновали люди, перенося оружие и снаряжение, корзины с припасами, отдавая команды и выполняя их.
      Из этой хорошо налаженной суматохи вышел спаситель Пара, одетый в алое и черное.
      Он был чисто выбрит, и его лицо, выдубленное ветром, казалось, состоит из одних линий и углов. Каштановые волосы, слегка поредевшие, зачесаны назад. Высокого роста, хорошо сложенный, он двигался легко, как кошка. Мужчина подошел к прибывшим, поприветствовал их низким голосом, слегка обнял Хайресхона, а потом протянул руку Пару:
      - Итак, парень, ты изменил свое решение, правда? Я рад видеть тебя и твоих спутников. Твой брат, горец и парочка дворфов, да? Странная, однако, компания. Ты решил присоединиться к нам?
      Он сказал это так простодушно, что Пар почувствовал неловкость:
      - Не совсем. У нас есть проблемы.
      - Опять проблемы? - Предводитель повстанцев, казалось, развеселился. Да они просто преследуют тебя, эти проблемы! Кстати, я хотел бы получить назад свое кольцо.
      Пар достал кольцо из кармана. Собеседник надел его на палец и залюбовался им:
      - Ястреб. Хороший символ для свободнорожденного, согласен?
      - Кто ты такой? - напрямик спросил Пар.
      - Кто я такой? - Он весело рассмеялся. - Ты еще не понял, друг мой? Нет? Тогда скажу. - Он подался вперед, поднял сжатый кулак с выставленным указательным пальцем и поднес его к носу Пара. - Отрубленная рука, сжимающая копье. Теперь-то ты понял?
      В его глазах цвета морской волны плескалось озорство. Наступило молчание, во время которого сбитый с толку Пар озадаченно глядел на него.
      - Пар Омсворд, меня зовут Падишар Крил, - сказал он наконец. - Но ты лучше знаешь моего пра-пра-пра - и так далее - прадеда Панмона Крила.
      И тогда Пар понял.
      Вечером за ужином, когда друзья сидели за столом, специально отодвинутым подальше от прочих обитателей Уступа, Пар Омсворд и его спутники слушали рассказ Падишара Крила.
      - У нас здесь не принято рассказывать о своей прошлой жизни, - пояснил он, понизив голос. - Будет неловко, если другие услышат, что я рассказываю о себе. - Он откашлялся. - Я вырос в семье землевладельца. У нас были поля, луга и стада скота, дюжина маленьких ферм и бесчисленное множество акров леса для охоты. Все это я унаследовал от отца, а он - от своего отца и так далее. Но начало всему этому положил Панмон Крил. Я уже говорил, хотя, конечно, это не докажешь: после того как он помог Шиа Омсворду отыскать меч Шаннары, он вернулся на север, в Приграничье, где сменил занятие, преуспел и нажил довольно значительное состояние. Мудро вложив деньги, Панмон постепенно приобрел эти земли, и они стали называться землями семьи Крилов.
      Пар едва не рассмеялся. Падишар рассказывал все это с невозмутимым видом, хотя знал так же хорошо, как Пар, и Колл, и Морган, что, когда Панмон Крил встретился с Шиа Омсвордом, он был вором.
      - Барон Крил называл он себя, - уточнил Падишар, так и не упомянув об обстоятельстве, известном троим из его гостей. - После него этот титул носили все старшие мужчины в семье. Барон Крил... - Он помолчал, наслаждаясь звучанием имени. Потом вздохнул. - Но когда я был ребенком, Федерация отобрала у моего отца все земли, просто отобрала, даже и не думая о какой-нибудь компенсации, и оставила нас без гроша. Мой отец погиб, пытаясь получить свои земли назад. Мать тоже. Погибли при довольно загадочных обстоятельствах. - Он сделал паузу. - Поэтому я и присоединился к Движению.
      - Только поэтому? - скептически спросил Морган.
      Падишар подцепил ножом кусок говядины.
      - Мои родители пришли к губернатору провинции, назначенному Федерацией, который въехал в наш дом, и отец потребовал вернуть все его земли, по праву принадлежащие ему, и пригрозил, что в противном случае губернатор об этом пожалеет. Мой отец никогда не отличался осторожностью. Он получил отказ, и на обратном пути он и моя мать исчезли. Их нашли через некоторое время висящими на дереве в лесу со вспоротыми животами и содранной кожей.
      Он сказал это без злости, просто констатируя факт, но его спокойствие леденило кровь.
      - После этого я быстро повзрослел, - закончил он.
      Воцарилось молчание. Через некоторое время Падишар Крил продолжил:
      - Все это случилось давно. Я научился владеть оружием, научился выживать. Я вступил в Движение и, когда заметил, как ему не хватает дисциплины, сколотил собственный отряд. - Он прожевал кусок. - Некоторым другим руководителям это не понравилось. Они попытались сдать меня Федерации. Это было ошибкой с их стороны. После того как я разобрался с ними, многие их люди перешли ко мне. Можно сказать, большинство.
      Все молчали. Падишар Крил осмотрел стол:
      - Что, все уже наелись? Здесь еще полно еды. Не стоит ее оставлять.
      Они принялись доедать остатки, пока предводитель мятежников тем же бесстрастным голосом рассказывал дальше жестокую историю своей жизни.
      Пар задумался: что он за человек? Раньше Пар считал, что это воитель, какого в Четырех Землях не бывало со времени Алланона, что под его знаменем соберутся все угнетенные народы. По слухам, этот человек именно такой лидер, какого так не хватает Движению. Но стоящий перед ним мужчина выглядел обычным головорезом. Пар даже подумал, что, каким бы опасным ни был в свое время Панмон Крил, он наверняка уступал своему пра-пра-пра - и так далее - правнуку.
      - Ну вот и вся моя история, - заключил Падишар, отодвигая тарелку. Его глаза блеснули. - Может, у кого-нибудь есть вопросы?
      В наступившей тишине Стефф вдруг проворчал, заставив всех остолбенеть:
      - А много ли в ней правды, в этой истории?
      Все застыли. Но Падишар Крил рассмеялся, - очевидно, вопрос Стеффа позабавил его, - и ответил с явным уважением:
      - Какая-то часть, мой восточный друг, какая-то часть. - Он подмигнул. - С каждым пересказом она становится все лучше и лучше.
      Он взял свою кружку и налил из кувшина эля. Пар посмотрел на Стеффа с невольным восхищением. Никто другой не осмелился бы задать такой вопрос.
      - Ну ладно, - перебил его мысли Падишар, придвигаясь поближе. - Хватит с нас прошлого. Пора послушать, что привело вас ко мне. Говори, Пар Омсворд. - Его глаза остановились на Паре. - Это ведь как-то связано с магией, не так ли? Ничто другое не могло бы привести тебя сюда. Рассказывай.
      Пар помедлил.
      - Твое предложение помочь нам все еще в силе? - спросил он вместо ответа.
      Падишара, по-видимому, оскорбили такие слова.
      - Я хозяин своего слова, парень. Сказал - помогу, значит, помогу!
      Он ждал. Пар посмотрел на остальных, потом произнес:
      - Мне надо отыскать меч Шаннары.
      Он рассказал Падишару Крилу о разговоре с призраком Алланона и о миссии, которую друид возложил на него. Рассказал о своих странствиях, в результате которых на встрече с призраком они оказались впятером, о стычках с солдатами Федерации, Ищейками и порождениями Тьмы. Он ничего не утаил, несмотря на некоторые подозрения относительно Падишара. Пар решил, что лучше ничего не скрывать, говорить все начистоту. Лучше выложить карты на стол и предоставить Падишару составить собственное мнение, стоит ли помогать им или лучше отказать.
      Когда он умолк, предводитель повстанцев медленно откинулся назад, допил остатки эля из кружки, которую держал все это время в руке, и заговорщически улыбнулся Стеффу:
      - Похоже, теперь моя очередь спрашивать, есть ли в этой истории хоть капля правды.
      Пар хотел возмутиться, но Падишар быстро поднял руку, успокаивая его:
      - Ладно, парень, побереги дыхание. Я ведь не задал этого вопроса. Ты веришь в то, что рассказываешь, это ясно. Я просто пошутил.
      - У тебя есть люди, оружие, припасы и сеть разведчиков, которые могут помочь нам найти то, что мы ищем, - вмешался Морган. - Вот почему мы здесь.
      - Я думаю, у тебя есть и сила духа, чтобы ввязаться в это безумное дело, - добавил, усмехнувшись, Стефф.
      Падишар Крил задумчиво потер подбородок.
      - Друзья мои, у меня есть нечто большее, - ответил он, улыбаясь по-волчьи. - У меня есть еще предчувствие судьбы!
      Он молча вышел из-за стола и повел их за собой. Они подошли к краю Уступа и остановились, в последних лучах заходящего солнца разглядывая нагромождение гребней и оврагов, густо поросших деревьями, - то, что называлось Ключом Пармы.
      Падишар махнул рукой, показывая на все это:
      - Теперь моя земля - вот, земля барона Крила, если хотите. Но долго я ее не удержу, как и ту, которой владел раньше, если не найду способа справиться с Федерацией! - Он помолчал. - Судьба - вот во что я верю. Судьба сделала меня тем, кто я есть сейчас, и она же меня уничтожит, если я не ввяжусь в это дело. Я выполню все, что обещал. Твой приход ко мне, Пар Омсворд, не случайность. Это то, что должно было произойти. Я знаю, что это так, особенно теперь, после того как услышал, что ты ищешь. И понимаешь почему? Наши предки, Панмон Крил и Шиа Омсворд, отправились на поиски меча Шаннары более трехсот лет назад. Сейчас настала наша очередь. Снова Крил и Омсворд положат начало переменам на этой земле. Я чувствую это! - Он возбужденно смотрел на них, на его острых скулах вздулись желваки. - Всех вас собрала вместе дружба; необходимость перемен в жизни привела вас ко мне! Юный Пар, нас в самом деле связывают невидимые узы, как я тебе сказал, когда мы встретились впервые. История повторяется. Впереди приключения, которые мы должны пережить вместе, и битвы, которые мы должны выиграть. Это то, что судьба предназначила тебе и мне!
      Пар немного смутился, услышав такие возвышенные слова, и спросил:
      - Так, значит, ты поможешь нам?
      - Конечно. - Падишар насмешливо выгнул брови. - Я хозяин Ключа Пармы, но Южные Земли потеряны для меня - мой дом, мои владения, мое наследство. Я хочу все это вернуть. Как и много лет назад, магия - вот наш ключ к победе, палка, которая загонит этих тварей Федерации назад в их пещеры!
      - Ты уже несколько раз сказал... - перебил его Пар, - что магия как-то поможет в борьбе с Федерацией. Но ведь Алланон боялся порождений Тьмы, и меч предназначен для борьбы именно с ними. Тогда почему...
      - Ну, парень, - быстро перебил его Падишар, - ты снова угодил в самую точку. Вот ответ на твой вопрос: я всегда хорошо ощущаю связь между причиной и следствием. Такие мерзости, как порождения Тьмы и Федерация, определенно связаны между собой. Что-то их соединяет, как Омсвордов и Крилов, например. И если мы поймем, как уничтожить одно зло, мы справимся и со вторым!
      Он посмотрел на них взглядом, в котором было столько свирепой решимости, что все надолго замолчали. Край солнца тем временем исчез за горизонтом, Ключ Пармы окутал полумрак, а земли на западе и юге подернулись серой дымкой. Люди позади них вставали из-за столов и отправлялись спать в палатки, разбросанные тут и там по Уступу. Даже на такой высоте летняя ночь была теплой и безветренной. Стали появляться звезды, и тонкий молодой месяц повис в темной синеве.
      - Ладно, - тихо сказал Пар. - Так это или нет, чем ты можешь нам помочь?
      Падишар Крил разгладил складки на рукавах своей алой рубахи и с удовольствием вдохнул чистый горный воздух.
      - Парень, я могу сделать как раз то, о чем ты меня попросил. Я могу помочь тебе отыскать меч Шаннары. - Он бросил на Пара насмешливый взгляд и невозмутимо добавил: - Видишь ли, мне кажется, я знаю, где его искать.
      ГЛАВА 18
      Следующие два дня Падишар упорно избегал разговора о мече Шаннары. Когда Пар или кто-нибудь из его спутников пытался заговорить с ним на эту тему, он отвечал, что всему свое время или что терпение - лучшая из добродетелей, - словом, изрекал какую-нибудь другую банальность, только раздражая их. Но при этом Падишар оставался неизменно приветлив и добродушен.
      Кроме того, несмотря на гостеприимство предводителя мятежников, они не чувствовали себя свободно. Им разрешили подняться на Уступ, но спуститься с него они уже не могли. Лебедки, поднимающие и опускающие груз, всегда хорошо охранялись, и приближаться к ним без разрешения никому не позволялось. Спуститься же с утеса, не пользуясь подъемником, было попросту невозможно. Передняя стена утеса тщательно сглажена, все выступы и впадины стесаны или замазаны. Такая же гладкая стена уходила и вверх, но в ней располагались амбразуры для лучников.
      Еще оставались неисследованными пещеры. В первый же день Пар и его друзья отправились в пещеру, расположенную в центре скалы, гадая, что там находится. Они увидели, что из огромного, как собор, помещения можно пройти в дюжину меньших по размерам, где повстанцы хранили припасы, оружие и снаряжение, жили, когда погода не благоприятствовала ночевкам на воздухе, тренировались и проводили свободное время. В глубь горы шли какие-то туннели, но они охранялись. Когда Пар спросил Хайресхона, куда они ведут, тот демонически усмехнулся и ответил, что, подобно тропе в Ключе Пармы, туннели ведут в забвение.
      Следующие два дня пролетели быстро, хотя раздражение от того, что Падишар избегает разговоров о мече, не проходило. Пятеро гостей проводили время, исследуя крепость мятежников. Кроме подъемников и туннелей, им разрешалось бывать всюду. Падишар не расспрашивал Пара о его спутниках. Казалось, его совсем не интересовало, кто они такие и можно ли им доверять, будто это не имеет никакого значения. Возможно, и не имеет, подумал Пар после некоторого размышления, - крепость мятежников совершенно неприступна.
      Пар, Колл и Морган все время были вместе. Иногда к ним присоединялся Стефф, но Тил постоянно держалась в стороне, как всегда отчужденная и необщительная. Повстанцы уже привыкли к тому, что братья и горец бродят по Уступу и заходят в пещеры.
      Но ничто не интересовало их больше, чем сам Падишар Крил. Предводитель повстанцев оставался загадкой. Его появление в любом месте было сразу заметно по ярко-красной одежде. Он был весьма разговорчив: рассказывал истории, отдавал приказы, вслух комментировал свои мысли. Падишар казался веселым и сердечным, улыбка не сходила с его губ. Но за его мягкостью и приветливостью скрывался характер, твердый как гранит: когда он приказывал что-то сделать, это выполнялось незамедлительно. Никто не осмеливался с ним не то что пререкаться, но даже задавать ему вопросы. Его лицо могло быть улыбчивым, как летний день, но голос замораживал до костей.
      Он поддерживал в лагере железный порядок и дисциплину, поставив все на военную ногу. Лагерь содержался в чистоте и порядке. Оружие и припасы учитывались и хранились на специальных складах, и то, что требовалось, находилось мгновенно. Каждый член отряда имел свои обязанности и исполнял их точно и добросовестно. На Уступе жило более трехсот человек, и каждый знал, что ему делать и перед кем придется отвечать, если что-нибудь выйдет не так.
      На второй день пребывания гостей на Уступе к Падишару Крилу привели двух членов отряда, обвинявшихся в воровстве.
      Он выслушал показания против них вполне добродушно, потом предложил обвиняемым высказаться в свою защиту. Один признал свою вину полностью, второй неуверенно отпирался. Падишар приказал первого высечь и снова отправить на работу, а второго сбросить с обрыва.
      Вечером того же дня Падишар подошел к Пару и спросил, не произвело ли на него случившееся дурного впечатления. Не дожидаясь ответа, он стал объяснять, что дисциплина в отряде слишком важна и наказание за проступки должно быть быстрым и неотвратимым.
      - Соблюдение правил имеет огромное значение среди равных, - несколько туманно объяснил он. - Мы живем здесь одной семьей и должны полагаться друг на друга. Человек, ненадежный в лагере, будет ненадежным и в бою.
      Потом он внезапно перевел разговор на другую тему, сообщив извиняющимся тоном, что его родители были не землевладельцами, убитыми в лесу по приказу Федерации, а торговцами шелком и умерли в тюрьме Федерации за неуплату налогов. Он сказал, что приукрасил свой рассказ, чтобы произвести большее впечатление.
      Когда сразу после этого разговора Пар встретил Хайресхона и спросил его, знал ли он родителей Падишара, тот ответил:
      - Нет, они умерли от лихорадки еще до того, как я появился на свет.
      - Ты хочешь сказать, умерли в тюрьме? - спросил его сбитый с толку Пар.
      - В тюрьме? Вряд ли. Они умерли в пути, направляясь из Вейфорда на юг. Торговали драгоценными металлами. Падишар сам рассказывал мне об этом.
      Вечером после ужина Пар изложил обе версии Коллу. Они сидели вдвоем на краю Уступа, подальше от лагеря, и наблюдали, как звезды вырисовывают свой причудливый узор на темнеющем небе. Когда Пар закончил свой рассказ, Колл рассмеялся:
      - Правда в том, что этот человек не говорит о себе ни слова правды. Он больше похож на своего предка Панмона Крила, чем, возможно, сам Панмон!
      Пар усмехнулся:
      - Да, пожалуй, ты прав.
      - Он так же одевается, так же разговаривает, такой же неистовый и странный, как его предок. - Колл вздохнул. - Но какого черта я смеюсь? И что мы делаем здесь с этим сумасшедшим?
      Пар проигнорировал его вопрос:
      - Колл, как ты думаешь, что он скрывает?
      - Да все.
      - Нет, не все. Он не из таких. - Колл попытался возразить, но Пар сделал успокаивающий жест. - Задумайся вот над чем. Все эти рассказы о себе и о своих родителях тщательно продуманы и отработаны. Он рассказывает их со смыслом. Если вспомнить легенды, то у Падишара и его предка Панмона много общего. Он создает свой образ для разных людей по-разному. Но в каждом случае все не соответствует действительности. - Он придвинулся к Коллу. - И я готов думать, что делает он это не без причины.