– Так-то лучше, – миролюбиво сказал Кса вье. – Ты уж слишком серьезно относишься даже к обыкновенному ужину.
Невозможный мужчина! Эсси наконец-то почувствовала, что она хочет есть, и попросила еще один бифштекс. Затем Ксавье принес десерт – рулет с малиной и сливки. А когда они с ним расправились, предложила:
– Я приготовлю кофе, а ты теперь отдохни.
После небольшого препирательства Ксавье направился во двор, решив познакомиться с садом. Почему-то этот его поступок взволновал Эсси. Мало того, что Ксавье оставил память о себе в ее доме, так он добрался и до сада, а сад был ее убежищем. Но не могла же она загнать его обратно в дом!
И тут пронзительно зазвонил телефон. Поспешно вытерев мокрые руки, Эсси сняла трубку.
– Эсси? – Это был Питер, и никогда еще она не была так рада слышать его голос.
– Здравствуйте. В чем дело? – Она услышала, что Ксавье вернулся в дом и явно прислушивается к разговору.
– Прости, что звоню тебе, Эсси… – Питер всегда начинал разговор с извинения, хотя и не совсем искреннего. По его мнению, Эсси и Джейми повезло, что они работают у него, поэтому они должны мчаться, куда он скажет, в любое время дня и ночи. – Звонил бригадир Кили. У него захромала телка, нужно ее осмотреть.
– Ладно, еду. – Она положила трубку.
– Вызов! – коротко констатировал Ксавье.
– Как я и предполагала! – Эсси уже направлялась к лестнице. – Возьму рабочую одежду и поеду. Тебя можно будет поймать завтра, чтобы поговорить о деле? – осторожно спросила она.
– Вряд ли, – коротко ответил Ксавье и с сожалением подумал о назначенной на сегодня встрече, которую отложил, так велика была его потребность видеть Эсси.
– Может, мне позвонить тебе завтра вечером? – Эсси нерешительно посмотрела на него.
Расстроенный Ксавье постарался взять себя в руки и спокойно сказал:
– Попробуй. У тебя же есть мой телефон?
– Да, Питер дал. – Она увидела, как вопросительно поднялись его брови, и добавила: – Я еще раньше собиралась позвонить тебе насчет сделки… – Тут Эсси непонятно почему ощутила неловкость и, вспомнив, что она хозяйка, произнесла: – Кофе готов. Почему бы тебе не выпить чашечку перед уходом? А будешь уходить – просто захлопни дверь.
– Кофе – это замечательно, – медленно кивнул Ксавье.
Они снова перешли на сдержанный официальный тон, отметила Эсси, взбегая по узкой лестнице наверх, в свою спальню. И с какой стати она предложила ему кофе? Но дело сделано, и ей остается надеяться, что Ксавье будет вести себя пристойно.
Когда Эсси спустилась вниз, Ксавье сидел в кресле с дымящейся чашкой кофе.
– Значит, созвонимся?
– Обязательно. – Ксавье встал, и Эсси застыла на середине комнаты, не зная, как уйти. Весь ее вид говорил о том, как не хочется ей уходить, и Ксавье слишком хорошо это понимал, но он лишь вежливо добавил: – До свидания, Эсси. Уверен, что очень скоро мы снова встретимся.
– Да-да… верно, – промямлила, запинаясь, она, продолжая стоять и смотреть на Ксавье. Но потом, не дождавшись поцелуя, шагнула к двери: – Ну, я пошла.
Ксавье кивнул, но опять ничего не сказал.
Она ехала на ферму бригадира как на автопилоте: мозг анализировал каждое слово, каждый жест, которыми они обменялись с Ксавье, и, когда впереди показался дом бригадира, она обрадовалась и стала думать о предстоящей работе.
Бархатка – темно-рыжая телка с большими влажными глазами – повредила ногу, та загноилась. Животное хромало и не подчинялось ни команде, ни уговорам. Эсси была уже вся в синяках, но худшее было впереди. Она занялась се копытами, но телка резко рванулась, и ее заднее копыто вонзилось Эсси в левую ногу. Не помогли и тяжелые рабочие сапоги: ей показалось, что на ногу опустился груз в десять тонн. Эсси еле выползла из стойла и заковыляла к своей машине.
Прежде чем ехать, она осмотрела, насколько серьезно повреждена нога. Стащив сапоги, она ужаснулась: вся левая сторона ступни представляла сплошной синяк, на пальцах содрана кожа. Нога быстро распухала и уже сейчас переливалась всеми цветами радуги. Кое-как перевязав ее и натянув резиновые шлепки, которые всегда были в машине, Эсси сосредоточилась, пытаясь прийти в себя. Потом завела двигатель, осторожно нажала на газ и не торопясь поехала.
К тому времени, когда она добралась до дома, ее тело затекло, нога одеревенела, и она мечтала только о горячей ванне. Но – бог мой! – около коттеджа она увидела «мерседес». Ксавье все еще здесь? Эсси взглянула на часы: она отсутствовала два часа. Что он задумал?
Эсси еле дохромала до дома, оставался еще шаг, как вдруг двери распахнулись и показался Ксавье.
– Ты не уехал? – с раздражением «приветствовала» его Эсси.
– Что с тобой? – с беспокойством спросил Ксавье, не обращая внимания на ее недовольный голос. – Что случилось?
Эсси проковыляла в дом и снова спросила:
– Почему ты все еще здесь? Ты сказал, что собираешься уходить.
– Я этого не говорил. – Ксавье закрыл дверь и прошел в гостиную. – Это ты думала, что я собираюсь уходить.
– И все-таки – почему ты не ушел? – спросила она сквозь стиснутые зубы.
– Мне не хотелось уходить, вот и все. Мы ведь не поговорили, а я подумал: зачем уходить, раз уж я здесь? Ты вернешься, и мы обсудим все вопросы.
– Ксавье, у меня был тяжелый вызов, – медленно начала Эсси, сосредоточившись на своей ноге – она страшно болела и еще больше распухла, – я получила полновесный удар копытом. Сейчас я больше всего хотела бы полежать в ванне, а потом отправиться спать. Не могли бы мы отложить этот разговор?
– Разумеется, сейчас не время, – согласился Ксавье, но в следующий момент заметил: – Давай-ка посмотрим твою ногу.
– Я прекрасно справлюсь сама, правда.
Ксавье проигнорировал протестующий писк, опустился на колени и с нежностью, невероятной для него, снял туфлю с распухшей ноги.
– Плохо дело. – Он бросил на Эсси озабоченный взгляд. – Посмотрим, как сильно опухла нога. – Он закатал брючину до колена. – Боже, да ты вся в синяках!
– Это издержки моей профессии. – Эсси попыталась освободиться из его цепких рук.
– Надо сказать – эта работа не для женщины, если ты хочешь знать мое мнение. – И прежде чем Эсси успела что-то ответить, Ксавье резко заметил: – Знаю, знаю, я такой-сякой и это не мое дело. И все же как ты себя чувствуешь?
Эсси чувствовала себя паршиво, нога болела все сильнее. Но что толку рассказывать об этом Ксавье? Она знала, что сейчас ей надо опустить ногу в горячую ванну, потом втереть лечебную мазь и принять сильное обезболивающее. Но ничего этого она не сказала, а упрямо наклонила голову:
– Все в порядке.
Еще до того, как Ксавье открыл рот, Эсси прочитала в его сузившихся глазах, что он думает о подобной лжи.
– Ладно, включу воду, а потом помогу тебе подняться наверх.
– Ничего этого ты не сделаешь. – Эсси чувствовала себя в ловушке. – Я сама прекрасно справлюсь, я уже привыкла к подобным травмам, – твердо сказала она.
Но все ее возражения Ксавье проигнорировал. Он осторожно поправил ее ногу и быстренько помчался наверх, прежде чем Эсси опомнилась.
Эсси некоторое время тупо смотрела в стену, а потом, услышав наверху плеск льющейся воды, с трудом поднялась на ноги. Все! Ему не место в ее ванной, ему не место в ее доме, ему не место в ее жизни! Глубоко в тайниках души она понимала, что не совсем искренна в своем отрицании, но дух противоречия не позволял ей признать это открыто, вслух. Соблазнитель! Он преследует ее и охотится за ней, зная, что она не хочет иметь с ним ничего общего. Он видит, что она неопытна в подобных играх, и идет по следу.
Эсси добралась до подножия лестницы, и в этот момент перед ней появился Ксавье, словно суровый ангел мщения.
– Куда ты ковыляешь, упрямая дурочка? – возмутился Ксавье. – Разве это так уж тяжело – признать, что тебе плохо?
– Триста шестьдесят пять дней в году я прекрасно обхожусь без посторонней помощи. Почему же сегодня должно быть иначе? – пробормотала Эсси.
– Потому что сегодня здесь я, – твердо сказал он. – А теперь…
И не успела Эсси охнуть, как Ксавье нагнулся, поднял ее на руки и понес наверх – с некоторым трудом, лестница была крутая и узкая. На площадке он осторожно поставил ее на ноги и сказал:
– Проверю ванну!
Эсси беспомощно смотрела ему вслед. Что это такое? Он должен носиться по всему миру, заключая миллионные сделки, и делать все, что положено делать миллионерам, а не готовить ей ванну. Зачем ей его однодневная забота? Ей, независимой, умной женщине?
– Спасибо, можешь идти. Теперь я сама.
Но Ксавье, не обращая внимания на ее протесты, стащил с нее брюки, открыв дивную палитру цветов на левой ноге Эсси, и с вызовом спросил:
– Ну, и что дальше?
– Да как ты смеешь? – Эсси едва не задохнулась от удивления и обиды, стоя перед Ксавье с голыми ногами. – Да как ты только смеешь?
– Смею! – раздраженно прикрикнул Ксавье, теряя терпение. – Иди переодевайся, и хватит болтать, если не хочешь, чтобы я раздел тебя совсем.
Эсси открыла рот, но что-то в глазах Ксавье остановило ее: да, он способен насильно раздеть ее, это совершенно ясно.
– Ни один джентльмен не позволил бы себе подобного, – промямлила Эсси, наклоняясь и натягивая брюки. Щеки ее были пунцовыми.
– А я и не претендую на это звание, – ровным голосом заметил Ксавье. – А теперь иди в спальню и раздевайся. Я подожду внизу, пока ты не закончишь. У тебя есть какая-нибудь мазь от синяков?
– Осталось немного с прошлого раза, – хмуро выдавила она.
– Очень хорошо, я разотру тебя.
Только через ее труп! Он что, на самом деле полагает, что она ляжет и позволит ему заняться ее ногой?
Эсси собиралась закрыть дверь спальни, когда он ее окликнул.
– Я ни у кого не видел таких красивых ног, как у тебя, – мягко сказал Ксавье.
Она несколько секунд смотрела на него, а потом с грохотом захлопнула дверь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда через час Эсси осторожно, спустилась с лестницы, каждая косточка в ее теле все еще болела, а левая нога горела как в огне, но она убеждала себя, что сейчас примет болеутоляющее, ляжет и боль пройдет.
– Что это за запах? – сморщился Ксавье, когда Эсси оказалась внизу.
Он растянулся на диване, явно ожидая ее, расслабленный и беззаботный. Эсси едва сдерживалась, чтобы не нагрубить – так он ее раздражал… и привлекал!
– Притирание, – коротко ответила она.
– Пахнет, как приправа, которую мы используем дома, в Канаде.
– Правда? – машинально отозвалась она.
– Я приготовлю тебе попить чего-нибудь горячего, – добродушно сказал он.
Эсси, прищурившись, посмотрела на него, затягивая пояс махрового халата.
– Не хочу ничего – только спать, – твердо сказала она.
Как же, рассказывай сказки! Ксавье приглушил голос и мягко заметил:
– Утром мне надо быть в Лондоне, а потом две недели я буду очень занят. Давай поговорим сейчас, Эсси. Я решил дать ход сделке с Питером.
Вот так. Конечно, он имеет право делать со своими деньгами все что заблагорассудится, но это значит… А что, собственно, это значит?
– Тебе, конечно, интересно, что будет с тобой?
– Да, конечно, – коротко ответила Эсси.
– Я приготовлю кофе. – Ксавье встал и жестом руки пригласил ее сесть – на ее же диван, агрессивно заметила Эсси, прохромала по комнате и плюхнулась на сиденье.
– Ты приняла обезболивающее?
– Там, в углу буфета, лежат таблетки, – неохотно сказала она. – Дай мне, пожалуйста, две.
Пока Ксавье готовил кофе, царила тишина. Потом он с подносом вернулся в гостиную и сел напротив.
Она боязливо посматривала на Ксавье, который, к ее крайнему раздражению, чувствовал себя совершенно непринужденно, небрежно положив ногу на ногу и лениво откинувшись на спинку стула. Постепенно Эсси начала все больше возбуждаться – Ксавье словно окутывала аура сдерживаемой чувственности, проникающей в каждую клетку ее тела. Она усилием воли вернула мысли к насущной проблеме, и ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем она смогла выговорить:
– Не понимаю, почему тебе вдруг захотелось приобрести эту практику? Ведь наверняка есть дома, расположенные ближе к месту твоей работы и более удобные? – Это был правильный ход и нужный тон, удовлетворенно решила Эсси, – холодный, сдержанный и очень деловой. Ксавье медленно пожал плечами.
– Все зависит от того, что называть удобным, – негромко протянул он. – За последние несколько лет я потратил на гостиницы целое состояние, к тому же в городе у меня развивается клаустрофобия. Эсси очень хорошо понимала Ксавье, потому что сама испытывала примерно те же чувства.
– Особняк Питера – чудесный старый дом, расположенный так, что лучше и не придумаешь, – продолжал Ксавье, лениво поглядывая на Эсси полуприкрытыми, совершенно непроницаемыми глазами. – Я буду использовать его только во время пребывания в Англии. – Ну а ты и Джейми по-прежнему будете работать. К тому же ветеринарное дело – очень прибыльный бизнес, – улыбнулся Ксавье, но Эсси доверяла его улыбке не больше, чем словам. – А я бизнесмен.
– После того как уедет Кэрол, тебе придется найти кого-то, чтобы вести документацию, – напряженно выговорила Эсси, – а это не так-то просто.
– А разве ты не справишься? – Ксавье слегка улыбнулся, голос его опять стал успокаивающим, снисходительным. – С тех пор как мы встретились, ты не устаешь повторять, насколько ты профессиональна, – уточнил он. – Ну так докажи это.
Эсси хотелось ненавидеть этого мужчину, но… Ксавье придвинулся к ней вплотную, и его губы оказались рядом с ее. Она смотрела на него словно загипнотизированная, потом он растянулся рядом с ней на диване, и его губы стали покрывать ее лицо нежными, легкими поцелуями.
– Такая пламенная, такая смелая… – Его губы приблизились к губам Эсси, которые раскрылись навстречу его теплому, опытному натиску, и Ксавье погрузился в только что отвоеванную территорию. Эсси вся дрожала от головокружительного всплеска чувств, разбуженных в ней ласками Ксавье.
Каким-то образом руки Эсси поднялись к его плечам. Они вплотную прильнули друг к другу, бедра Ксавье, касавшиеся ее тела, и его руки, и губы кричали: хочу! Внезапно она ощутила боль в поврежденной ноге и застонала.
– Извини. – Он тут же отпустил ее. Открыв глаза, Эсси увидела Ксавье на коленях перед собой.
– Ты вся избита и с ног валишься от усталости, – мягко сказал он. – Ты права, мы поговорим как-нибудь в другой раз.
Эсси потребовалось еще некоторое время, чтобы прийти в себя, поборов отчаянное желание отдаться Ксавье. Между ними нет любви – только физическое влечение, за которым пустота.
Эсси провела беспокойную ночь: боль не давала ей спать, а таблетки только усугубили нервозность. Тем не менее утром настроение ее улучшилось – она была рада, что между ней и Ксавье так ничего и не произошло. Она наслаждалась ароматной ванной и утешала себя лживыми уверениями, что меньше всего на свете ей хочется связываться с мужчиной. О! Роман с Эндрю отбил в ней охоту любить кого бы то ни было. Он клялся ей в любви и преданности, а сам спал с любой, кто пускал его в свою кровать. Эсси заскрипела зубами от стыда и унижения.
Конечно, Ксавье не скрывает своего послужного донжуанского списка. Но рада она этому или нет? Зачем постоянно волноваться и тревожиться? А с тех пор, как она увидела Ксавье, все эти чувства не отпускали ее ни на минуту. Этот мужчина слишком хорош, чтобы быть однолюбом.
Надо отдать должное Ксавье: он на самом деле проявил о ней заботу. Но что стоит за этой заботой? Какие скрытые мотивы толкают его? Она не настолько наивна. Все эти его откровения насчет детства и прочего – хорошо завуалированная ловушка, поставленная на ее пути волком в овечьей шкуре, который и не скрывает своей сущности, и не стыдится ее.
Но слава богу, он уехал – по крайней мере на две недели. Эта мысль должна была бы принести ей облегчение и удовлетворение, но Эсси охватило какое-то тяжелое чувство. Конечно, виноваты таблетки, определенно дело в таблетках, она редко их принимала, и вот теперь пожалуйста – депрессия и хандра!
Эсси вышла на полчаса раньше обычного, чтобы не торопясь доехать до лечебницы и приняться за работу без суеты и спешки.
Утро было прекрасным, густой запах роз, гвоздик и мяты пропитывал воздух.
Секунду Эсси стояла, подняв глаза к яркому голубому небу, вдыхая аромат лета, и думала: «Где он? Где он сейчас?» Но тут же одернула себя: она не так давно его знает, а он уже перевернул вверх дном ее мир, ворвался в ее жизнь с деликатностью бульдозера – и все это под покровом воспитанной сдержанности. Он опасен, так опасен, что надо держаться от него как можно дальше. Эндрю просто ласковый котенок рядом с ним. Ксавье обладал особой притягательностью, почти магнетизмом, который проникал женщине в кровь и, как наркотик, вызывал привыкание, так что бедная жертва не могла больше думать ни о чем другом, как только о его прикосновениях. Но с ней так не выйдет. Разумеется, до сих пор все получалось так, как хотел он, вздохнула Эсси. Она не знала о Ксавье ничего, кроме того, что он сам изволил поведать ей, – даже не знала, с какой частью Англии был связан его деловой интерес. Что ж, пожалуй, настало время провести собственное дознание.
Конечно, надо быть осторожной и деликатной. Кристина и Чарли вернулись из свадебного путешествия, и она попросит подругу выведать у мужа все, что он знает… Вся эта история каким-то образом вышла из-под ее контроля, надо срочно восстановить власть над своей судьбой.
Эсси распрямила плечи, хмурая складка на лбу разгладилась: приступаем к операции под кодовым именем «Ксавье Грей».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Днем в лечебницу доставили букет душистых роз, к нему была приложена маленькая карточка, гласившая: «Беру на себя смелость выразить сожаление по поводу собственной грубости, надеюсь исправить свое поведение в любое угодное для вас время». И подпись – «К.».
Потрясенная Эсси уставилась на цветы. Букет только усилил решимость провести маленькое частное расследование…
Вслед за букетом через шесть дней последовала изысканной работы фигурка из фарфора «Доярка и корова», стоящая, должно быть, целое состояние. Текст приложенной записки на этот раз гласил: «Я увидел этот шедевр и вспомнил о тебе. К.». Посылка пришла из Германии – видимо, он находился там в данный момент. Однако Эсси уже владела кое-какими сведениями и теплые чувства, вызванные этим ухаживанием на расстоянии, держала под контролем.
Через две недели прибыла чудная корзинка с изысканно пахнущими орхидеями. Прочитав карточку, Эсси села где стояла: «Скоро увидимся. К.».
«Скоро увидимся»! После того, что она вызнала о Ксавье Грее, он вряд ли может рассчитывать на дружеский прием. Правда, она не призналась себе, как подпрыгнуло у нее сердце от этих слов.
Думы ее прервал тревожный звонок. Звонила миссис Блумсбери, пожилая женщина, жившая в аккуратном, живописном коттедже в нескольких милях от лечебницы. Ее жизнь вращалась вокруг маленькой терьерши Джинни, у которой неправильно пошли роды. Требовалось вмешательство врача.
Эсси мигом собралась и спустя пятнадцать минут уже возилась около маленькой роженицы. Вскоре на свет появились один за другим три здоровяка.
Очень довольная собой, Эсси, не спеша приближаясь к дому, думала о том, какая все-таки у нее замечательная профессия, и какое прекрасное утро, и какая вообще жизнь…
«Мерседес», как и несколько недель назад, стоял на том же месте, заявляя своим блеском и царственными очертаниями о принадлежности к избранным. Это зрелище вмиг уничтожило хорошее настроение Эсси, словно его и не было. Ксавье!
Что ж, рано или поздно это должно случиться, и лучше разобраться с их противостоянием побыстрее. Правда, в той или иной мере пострадают все, хотя работе Джейми теперь, похоже, ничто не угрожало.
В тот самый день, когда появился первый букет, Питер сообщил, что принял предложение Ксавье, и Эсси поняла, что дело продвигается как по маслу.
Она вошла в дом и оказалась на кухне – к ее облегчению, та была пустой. Эсси не хотела никого видеть и ни с кем разговаривать.
Она поставила чайник, приготовила себе крепкий быстрорастворимый кофе и, попивая его, стала размышлять, что предпринять дальше. И вдруг резко повернулась, словно ее ударили: холодный, сдержанный голос у нее за спиной сказал:
– Привет!
– Привет. – На скулах Эсси горели два ярких пятна, но она мужественно встретилась со стальным взглядом Ксавье. Он улыбался, но глаза оставались непроницаемыми. – Я видела машину, – с трудом выговорила она, только чтобы доказать Ксавье: в его присутствии она не теряет дара речи.
Ксавье медленно кивнул, не отводя от Эсси глаз.
– Я был у Питера, – коротко сказал он. А потом, поскольку они продолжали смотреть друг на друга, спросил: – Как ты себя чувствуешь? Нога не болит?
– Все в порядке, спасибо. – Ей следовало бы поблагодарить Ксавье за цветы и статуэтку, но, учитывая то, что она собиралась ему сказать, Эсси решила этого не делать. И все-таки, подумав, она сдержанно заметила: – Я очень признательна тебе за цветы и статуэтку, но, честно говоря, не ожидала от тебя такого внимания.
– Я знаю, что не ожидала. Так чем ты недовольна? – ровным голосом поинтересовался он.
– Зачем ты солгал мне? – выпалила Эсси. Ксавье и глазом не моргнул. – У тебя ведь уже есть пентхаус в Лондоне, не так ли?
Так вот в чем дело! Ему следовало бы учесть, что Эсси докопается до истины, но он надеялся, что это произойдет не так быстро.
– Я не солгал тебе, – хладнокровно парировал он.
– Но у тебя же есть квартира…
– Я не отрицаю, у меня есть жилье в другом месте, – прервал ее Ксавье. – В свое время я действительно потратил на гостиницы целое состояние, поэтому и приобрел квартиру. Но я уже говорил, мне не нравится жить в городе, так в чем же здесь ложь? Почему я не могу купить жилище там, где мне нравится?
– Значит, ты продаешь пентхаус? – натянуто спросила она.
– Почему же? – ответил Ксавье, явно не желая распространяться: в конце концов, это не ее дело. – Эта квартира – прекрасное место для отдыха с коллегами по бизнесу и вообще для работы.
– Вот почему ты купил особняк. – Эсси, конечно, могла бы догадаться и сама.
– Иногда необходимо расслабляться, разве ты не знаешь? – Ксавье с трудом выдерживал ее истерический напор.
У него на языке вертелись острые слова, он был на них мастер, но, посмотрев на лицо Эсси, он увидел страх и вызов, которые она пыталась спрятать. Что-то в нем перевернулось. Зачем копаться в ее душе? Если он сейчас не возьмет инициативу примирения в свои руки, не останется никакой надежды продолжить отношения с этой женщиной, которую он страстно желает.
– Ты спрашиваешь меня, почему я купил дом и дело Питера, – начал Ксавье медленно. – Я раскрыл тебе одну из причин, хотя должен признаться, не самую главную.
Он помолчал, впитывая изучающий взгляд Эсси, взгляд раненого зверя, пойманного в ловушку, смотрящего на приближающихся охотников. Этот взгляд говорил: если понадобится буду кусаться, царапаться и драться.
– Я купил этот дом в основном из-за тебя. – Ксавье поднял руку, видя, что она собирается заговорить. – Дай мне закончить, Эсси! – резко сказал он. – Ты думаешь, что я хочу тебя, и ты абсолютно права – хочу. Я захотел тебя с первой минуты, как увидел, и прежде чем узнал, кто ты и что ты за человек; но с тех пор, как узнал, я хочу тебя еще больше. – Ксавье следил, как прекрасные фиалковые глаза реагируют на его слова. – Я приехал сюда, потому что не в силах выбросить тебя из головы, – продолжал он поспешно. – А когда я выяснил, что ты можешь потерять работу и, как следствие этого, и свой дом…
– Но был еще бедняга Джейми, – саркастически заметила Эсси.
Ксавье медленно улыбнулся.
– Эсси, я не хочу спать с Джейми, понимаешь?
– Значит, ты покупаешь практику, дело и все прочее, чтобы иметь возможность спать со мной? – Она подозревала это с самого начала, а теперь он лишь подтвердил это.
– Это было бы верхом желаемого, но не выйдет – значит, не судьба, – небрежно ответил Ксавье. – Я не жду, что ты отбросишь свои принципы вместе с некоторыми предметами одежды, если ты спрашиваешь об этом. Меня влечет к тебе, я хочу узнать тебя получше, а потом – если, конечно, что-то получится – я хотел бы, чтобы мы стали больше чем друзьями. Но все зависит исключительно от тебя. Никогда еще я не принуждал женщину ложиться со мной в постель и не собираюсь начать подобную практику с тебя.
Эсси смотрела на него, не зная, что сказать. Все было так невероятно, так… не по-джентльменски! Она облизнула пересохшие губы – зная, что его глаза проследовали за этим движением, – и пролепетала:
– Я надеюсь, это не шантаж?
– Эсси, я хочу кое-что сказать тебе, – продолжал Ксавье очень мягко, но что-то в его голосе заставило Эсси сузить глаза. – С нашей ситуацией это не имеет ничего общего – в любом случае, – но хочу кое-что прояснить, что касается меня.
Он прислонился к стене, глубоко засунув руки в карманы брюк, и хладнокровно рассматривал Эсси из-под полуопущенных век.
Эта совершенно естественная поза только усиливала его мрачную мужественность. Эсси еле сдерживала желание наброситься на него. Ноги у нее буквально подкашивались, и, чтобы сохранить достоинство, Эсси взобралась на высокий табурет.
– Я уже рассказывал тебе о своей матери, своих родных, детстве, о том, сколько мне пришлось пережить и поработать, прежде чем я добился успеха, нашел свое дело и свое место в жизни.
Эсси медленно кивнула, все это она понимала и чувствовала сама.
– Однажды я встретил девушку, – невыразительным голосом продолжал Ксавье, отвернувшись от Эсси и глядя в открытое окно.
Эсси вздрогнула, но тут же подумала, что ей наплевать на девушек, которых он любил.
– Сказать «встретил» Бобби будет не совсем правильно, – бесстрастно продолжал Ксавье. – Я знал ее всю жизнь, она была одного возраста со мной, но, будучи дочерью мэра, получила привилегированное воспитание. Не то что я… – Он замолк. – Мы начали встречаться. Боже, я был зеленым юнцом, но знал, что я у нее не первый. Мне было все равно: я был влюблен, она моя первая девушка и ощущения я испытывал потрясающие. Однажды она привела меня домой – познакомить с родителями. – Ксавье повернулся к Эсси и слегка пожал плечами. – Все было очень мило, пока я не назвал свою фамилию. Как они разозлились! Ее братья вытолкали меня из дома и отмолотили так, что я до сих пор помню их кулаки.
– И она не пыталась остановить их? – тихо прошептала Эсси. – А родители?
– Ее отец-то как раз и давал указания своим ребятам, – в голосе Ксавье прозвучала нотка мрачного юмора. – Бобби подчинилась, даже не сделав попытки вступиться за меня. Я убеждал себя, что она просто испугалась, сотни раз пытался повидаться с ней, пока она не велела одному из своих друзей раскрыть мне глаза: я родился не на той стороне улицы.
– О, Ксавье! – Эсси смотрела на него и не могла понять, как эта Бобби могла отказаться от чувственного, привлекательного мужчины.
– Но это не все. Я был на пути к своему первому миллиону, а в таком маленьком городе, где я вырос, это большое событие. Все захотели со мной познакомиться, войти на правах гостей в новый дом, который я купил. И однажды вечером там появилась Бобби с отцом.
При этом воспоминании Ксавье зажмурился и повел своими широкими плечами. Потом продолжал:
– Оказалось, она беременна и отец ее будущего ребенка я, хотя, клянусь, я в ее сторону не смотрел больше года.
– И что же ты сделал? – Напрасный вопрос. Зная Ксавье, Эсси точно знала, какие действия он бы предпринял.
– Я велел им убираться к черту. – Даже теперь это воспоминание наполнило голос Ксавье удовлетворением. – Но отец Бобби повел себя гнусно. Он угрожал пустить мое будущее коту под хвост – у него были большие связи, – если я не женюсь на Бобби.
– И?..
– Пару недель он пытался взять меня шантажом, а потом пришла Бобби. – Голос Ксавье стал как полярный лед. – И когда они увидели, что я не уступлю, они… Дело было… грязным. Я знал парня, с которым встречалась Бобби. Он только что поступил в университет, его родители были богатыми людьми, но ни ему, ни его родителям беременная невеста была не нужна.
– Но все-таки была вероятность, что ребенок твой? – Эсси не могла не спросить.
– Беременность длиной в тринадцать месяцев? – Голос Ксавье был холодным и спокойным.
– И что ты сделал?
– Чтобы доказать мою невиновность? – Его голос стал сухим и язвительным. – Да кто бы поверил моему слову против слова голубоглазой малышки мэра? Я подождал, пока родился ребенок, и настоял на экспертизе. – Губы Ксавье скривились. – Разумеется, анализы показали, что ребенок Бобби – не мой, и я позаботился, чтобы это сообщение появилось на первой странице местной газеты. – И тут Ксавье наконец улыбнулся.
Да, Эсси могла представить, что Ксавье потребует расплаты. Теперь она понимала, что ожесточило и больно ранило молодого человека и превратило его в того циничного мужчину, каким он стал.
– Так что… – Глаза Ксавье впились в Эсси, которая неподвижно сидела на табурете. – Поверь мне хотя бы в этом, Эсси. Я не стал бы никого шантажировать, не говоря уже о том, чтобы заставить женщину лечь ко мне в постель. Когда ты станешь моей, это произойдет потому, что ты захочешь меня так же сильно, как я тебя.
– Когда я стану твоей? – Эсси хотела, чтобы ее голос был возмущенным и ледяным, но проговорила эти слова едва слышно, с трудом переводя дыхание.