Одно мгновенье до любви

— Бывают вещи и похуже, Том.

Том глянул в глаза человеку, с которым прослужил много лет. С которым прошел сквозь огонь и воду. Этот разговор у них был уже не впервые.

— Если меня уволят, я постараюсь что-то сделать, чтобы ты возглавил отряд «Эс-Оу». Командиром шестнадцатого подразделения тебя, по всей видимости, не назначат. Но может, когда-нибудь…

— Я не спешу тебя заменить, — спокойно заметил Джаз.

— Но Такер очень спешит. — Том сокрушенно покачал головой. — Куда бы я ни обращался за помощью, его люди тут как тут. Полицию штата предупредили, что я могу позвонить, и приказали не обращать на меня внимания. Начальник полиции Болдуинз-Бридж получил право задержать меня до окончания празднования. Он сказал мне, что если я окажусь у гостиницы, его люди меня арестуют. Джаз поднял бровь:

— Вот было бы забавно посмотреть, как у них это получится.

— Мы остались одни, — сказал Том своему заместителю. Джаз неожиданно улыбнулся:

— Может, это и лучше.

Келли обнаружила отца извивающимся в кровати и жадно хватающим ртом воздух.

Сначала она подумала, что у отца инфаркт, и лишь потом поняла, что он мучается от боли. От ужасной боли.

Келли приоткрыла клапан кислородного баллона, висевшего над головой отца, стараясь облегчить ему дыхание. Потом взяла бутылочку с обезболивающими таблетками и…

Оставалось только три штуки.

По всей видимости, отец использовал двойную или тройную норму.

— Сколько ты взял, папа, и как давно?

— Три, — ответил он, — минут двадцать.

Двадцать минут он мучается, согнувшись от боли.

— Почему ты не позвал меня? — Этот вопрос сорвался с ее губ, когда Келли уже сообразила, что ответ ей совершенно не нужен. Она здесь. Она поможет ему всем, чем может. Келли обняла отца. Он казался совсем худым и слабым.

К ее удивлению, отец ответил:

— Не было необходимости звать. Я знал, что скоро ты придешь пожелать мне доброй ночи. Я знал, что ты придешь. — Он крепко зажмурился, словно его пронзила ужасная боль, и сжал ее кисть руками, когда-то большими и сильными, а сейчас худыми и слабыми. — Ты можешь… Боже, ты можешь позвать врача? Это средство больше на меня не действует.

Келли была готова разрыдаться.

— Врач ничего не сможет тебе дать после того, как ты проглотил столько пилюль. Тебе придется подождать. Если ты-проглотишь еще несколько таблеток, у тебя остановится дыхание.

— Ладно, — сказал Чарлз. — Тогда ладно. — Он открыл глаза и отпустил ее руку. — Ты не должна этого видеть. Уходи.

— Еще чего! Я тебя не оставлю. — Келли прижала его к себе, словно маленького ребенка.

— Сибела тоже бы не оставила. Ты очень похожа на Сибелу — столь же сильна духом и самоуверенна. — Чарлз снова закрыл глаза; слова следовали в промежутках между жадными вздохами. — Я не знаю, сколько мне осталось, но уверен, что не протяну и нескольких дней. Я не боюсь смерти — но боюсь этой чертовой боли.

Келли уже не могла сдерживать себя и разрыдалась.

— Я хотела бы тебе как-то помочь.

— Ты можешь. Пообещай, что позаботишься о Джо.

— Обещаю. Я уже говорила тебе, что обязательно это сделаю. Я прослежу, чтобы он всегда имел угол и ни в чем не нуждался.

— Я не об этом. Он не останется без угла или куска хлеба — я оставляю ему достаточно денег. Я о другом. Пусть он знает, что есть люди, которые его ценят. Постарайся убедить его, что он и в самом деле является героем Болдуинз-Бридж. Этот человек стоит десятка таких, как я. Сотни. Не знаю, почему Сибела его не полюбила, почему она полюбила меня.

Келли видела фотографии отца, когда ему было двадцать три и он должен был вступить в американскую армию. Он улыбался, его глаза были полны жизни и веселья. Джо тоже неплохо выглядел в этом возрасте, но в Чарлзе было что-то удивительно притягательное. Эту притягательность он сохранил до сих пор. Даже когда он бывал пьян или груб, не исчезал присущий ему шарм. Келли не казалось странным, что Сибела выбрала его, а не Джо.

— Это все, о чем я прошу, — прошептал Чарлз. — Ты слушаешь?

— Да, — сказала Келли. — Я здесь.

— Я знаю, что ты здесь. Но ты слышала, что я сказал?

— Тебе не следует сейчас разговаривать.

— Это помогает мне справиться с болью, Кроме того, ты должна знать еще одну вещь. Это очень важно, Келли. Нельзя выбирать, кого любить. Когда я встретил Сибелу и Джо, я знал, что он любит ее. А примерно через неделю я тоже ее полюбил. Но я уже был женат. Я не имел права любить кого-либо, кроме Дженни. Но это произошло, и я не мог с этим ничего поделать. И Сибелу тянуло ко мне — до сих пор не знаю почему. Я очень старался поступать, как мне надлежало, держаться от нее подальше, но из этого ничего не получилось. Я сдался. Знаешь, я бы продал душу дьяволу, если бы он избавил меня от этого брака, чтобы только провести жизнь с Сибелой. Я очень ее любил. Это было очень сильное чувство.

На какое-то время он притих — Келли надеялась, что пилюли, которые он проглотил, начали действовать.

— Поначалу я отказывался признаться себе в этом, — тихо продолжил Чарлз. — Более недели я хранил это в себе. Я боялся, что, если я откроюсь, я сделаю больно моей жене и Джо. Но на самом деле это принесло боль мне и Сибеле, потому что мы потеряли драгоценное время, когда могли бы быть вместе. Однажды Сибела сказала, что в то утро, когда были убиты ее сын и муж, она приготовила завтрак, но сама с ними за стол не села — и теперь жалеет, что у нее в жизни не было этих бесценных минут. Когда она рассказывала мне это, я ее не понял. Многие вещи понимаешь слишком поздно…

Келли почувствовала, как тело ее отца стало расслабляться и словно бы обмякло. Она осторожно опустила больного на кровать, укутала одеялом, но не ушла. Присев на край, она осторожно погладила его волосы.

— Это было в ту ночь, когда мы узнали о немецких планах по уничтожению Пятьдесят пятой. — Его голос становился слабее, невнятнее, но Чарлз, похоже, был полон решимости довести свой рассказ до конца, и Келли очень хотелось услышать продолжение. Ее отец рассказывал о своей любви. В это трудно было поверить. — Когда я вылечил колено и набрался достаточно сил, чтобы идти, то должен был пересечь линию фронта и вернуться в Пятьдесят пятую. Джо собирался меня проводить. Я не попрощался с Сибелой. Я боялся, что она поймет, как сильно я ее люблю, боялся, что дам какое-нибудь обещание, которое не смогу выполнить. — Чарлз грустно улыбнулся. — Я надеялся когда-нибудь вернуться в Сент-Элен. Это была очень теплая и ясная ночь. Мы отправились на северо-запад по дорожке, которую часто использовали. Я шел и все время задавал себе вопрос: как я мог уйти, не попрощавшись? Как я мог так ничего и не сказать? Неужели я вернусь в Болдуинз-Бридж, так и не взглянув в ее лицо хотя бы раз? И вот тогда я вдруг понял, что то, что у меня есть в Болдуинз-Бридж — дом, состояние, жена, моя жизнь там, — все это ничто по сравнению с моей любовью к Сибеле.

Чарлз стих, закрыв глаза. Хотя Келли и хотела, чтобы отец заснул, она поймала себя на мысли, что ждет, чтобы он продолжил.

— Что случилось? — прошептала она. — Почему ты не остался во Франции, отец?

Таблетки, принятые Чарлзом, начали действовать, и действовать неплохо. Чарлз открыл глаза — но сейчас он смотрел не на Келли, а куда-то сквозь нее, словно стремился что-то разглядеть в своем далеком прошлом.

— Мы не прошли и семи миль, как Сибела догнала нас. Она бежала всю дорогу, но у нее достало сил, чтобы ударить меня по щеке, и очень сильно. Я, конечно, поцеловал ее и высказал ей все, что передумал за время пути. Что я вернусь в Сент-Элен после войны. Что я ее люблю. Что я сделаю для нее все. Даже умру.

Чарлз негромко рассмеялся, но взгляд его оставался столь же отрешенным, и Келли поняла почему — он видел свою Сибелу.

— Она заплакала и сказала, что никогда не захочет, чтобы я за нее умер. Она мне этого никогда не позволит. Никогда. — Чарлз покачал головой. — Бедный Джо. Каково было ему видеть это. Он ведь любил ее — так же сильно, как и я. Возможно, даже больше.

А потом Сибела рассказала, почему она за нами следовала. Не для того, чтобы дать мне пощечину, — хотя она и была рада такой возможности. Она узнала, что немцы замышляют контрнаступление. Сибела передала нам бумаги, где был подробно расписан план действий. Требовалось передать эти бумаги командованию союзников до рассвета.

И мы пошли. Все трое… Когда мы приблизились к линии фронта, кругом были немцы. Это было очень страшно — я не боялся так больше никогда.

Его голос дрогнул.

— Потом Джо был ранен, и наше положение стало хуже некуда. Из-за Джо мы двигались медленно, но бросить его мы не могли. Мы шли через город — я даже не знаю его названия, помню только, что дома были разрушены и по улице было невозможно пройти.

И там мы застряли. Везде были немецкие патрули, и нам приходилось прятаться в руинах. Один патруль стал проверять руины. Я понял, что это конец. Я вытащил свой пистолет и решил убить столько немцев, сколько смогу. Черт побери, в этот момент я был готов на все. Черт с ним, что у них были автоматы, а у меня только маленький «люгер»! Но я не смог этого сделать, потому что в то время Сибела отдала мне все документы и свой «вальтер ППК». Тогда я не понял почему. Боже, как я был глуп! На глазах его появились слезы.

— Она поцеловала меня, — прошептал Чарлз. — Потом посмотрела мне прямо в глаза и сказала: «Я люблю тебя». Я не успел остановить ее — она побежала. Так быстро, как могла.

Его губы задрожали, по щеке покатилась слеза.

— Немцы погнались за ней. Они стали стрелять. Я видел, как пули попали в нее, как она упала. Я сразу понял, что она убита. Она была убита! Но я знал и то, что, если я сейчас не буду спешить, я не доставлю бумаги. Сибела погибла именно ради того, чтобы я сделал это. Я даже не помню, как мне это удалось, — как я протащил Джо через линию фронта, как мы сумели миновать немцев. Когда я передал бумаги, то взял автомат и вступил в бой. Наверное, я хотел умереть — но Бог не дал мне этого. С Джо я встретился только после войны. Когда встал вопрос о награждении нас Почетной медалью конгресса, я от нее отказался. Я ее не заслужил.

Чарлз замолчал, и наступила тишина. Келли не знала, что ей следует сказать.

— Я долго ненавидел Джо — за то, что его ранило, за то, что мы не могли быстро передвигаться, за то, что пришлось прятаться в руинах. Я так его и не простил. Я не простил и Сибелу.

— А себя? — тихо спросила Келли. — Себя ты простил? Чарлз покачал головой.

— Я живу на свете благодаря Сибеле. Но за все эти годы я не сделал ничего, что бы оправдало ее жертву. Для нее я был героем, но когда я вернулся домой, все пошло кувырком. Меня бросила жена. Потом было еще два брака, оба кончились ничем. Тоже мне герой — сидит на площадке, лодырь, пьет, да так, что скоро отдаст концы, сукин сын. Я получил от Сибелы самый ценный подарок — возможность жить. И вот я лежу на кровати и умираю, ничего в жизни не сделав, кроме тебя, да и то по случайности. Ты удивительный человек, Келли, и я тобой горжусь, но вовсе не благодаря мне ты стала такой.

Келли не могла говорить, ее душили слезы.

— Я люблю тебя. Тебя и Сибелу. Только вас я и любил в своей жизни. Знаешь, если, бы она не погибла, я бы отдал все свое состояние, чтобы быть с ней. Пусть мне пришлось бы иметь дело с Дженни. Я бы смог с этим справиться. Человек не выбирает, кого ему любить, Келли, но от его воли зависит, не пропустит ли он эту любовь.

Его глаза закрылись, дыхание стало медленным и ровным. Боль покинула Чарлза — физическая боль — по крайней мере на какое-то время.

Глава 21

14 августа

Дорожное движение было просто сумасшедшим.

Келли въехала на автостоянку у кинотеатра, решив проделать остаток пути до аптеки пешком. Ей нужно было купить лекарство для отца.

Болдуинз-Бридж был переполнен наезжающими каждым летом туристами, но к ним прибавились еще и те, кто участвовал в празднике в честь Пятьдесят пятой дивизии.

Гавань тоже была набита битком. Многие прибывали на парусных лодках и яхтах. Горожане, пользуясь хорошей погодой, отправились к волнолому, по обеим сторонам которого приставали прогулочные лодки.

Рядом с гостиницей можно было видеть контейнеры со сложенными раскладными стульями, которые следующим утром будут расставлены на лужайке. Рабочие спешно возводили сцену для именитых гостей. Недалеко от них, припаркованный, стоял арендованный Томом фургон. Фургон с затененными стеклами, набитый высокотехнологичными приборами наблюдения.

Так вот где они все!

Проснувшись сегодня утром, Келли обнаружила, что, кроме нее, в доме никого нет. Даже Чарлз, перенесший трудную ночь, куда-то ушел.

Келли была разочарована. Она хотела увидеть Тома. Но временный штаб по поимке Торговца был пуст.

Так же пуст, как и ее постель прошлой ночь, когда она прокралась в дом Джо, пытаясь найти Тома, надеясь сказать ему… Что? Она не знает этого до сих пор.

Все, что она знала, — это то, что хочет быть с ним.

Келли направилась к фургону и решительно в него постучала.

Ей показалось, что внутри было какое-то движение — но дверь не открылась.

Она постучала еще раз.

— Это доктор Эштон, — громко прозвучал голос Мэл-лори в наушниках Тома. Келли.

— Что ей нужно? — спросил Том.

В наушниках задребезжал голос Чарлза. Тот находился на наблюдательном посту на крыше дома начальника гавани.

— Если она сообразительная, она ищет тебя. Если не очень сообразительная, то меня.

— Перестаньте занимать эфир пустяками, — вмешался голос Джаза.

— Я не знаю, что ей нужно, — доложила Мэллори. — Впустить ее?

— Да. — Том попытался сдержать раздражение. — Да, впусти, чтобы она не привлекала внимания. И побыстрее. А потом закрой за ней дверь.

Он услышал в наушниках звук открывающейся двери, затем раздался голос Келли:

— Эй, Мэллори, а ты что тут делаешь?

— Мы с Дэвидом помогаем Тому.

— О, привет, Дэвид. Как ты? Слушай, мне нравится, как ты постригся.

— Спасибо, это сделала Мэл.

— Я могу войти?

— Да, Том приказал впустить вас. Только быстро! Когда дверь наконец захлопнулись, Том в досаде закатил глаза.

— Мэллори, отрегулируй громкоговоритель, чтобы меня могла слышать Келли.

— Громкоговоритель работает не очень хорошо, — сообщил Дэвид. — Мы дадим ей наушники.

— Хорошо, — одобрил Том.

— Том, — прозвучал голос Келли.

— Что-то случилось, Келли? — Том постарался, чтобы его голос звучал ровно. Словно она не разрушила надежд, убежав после его признания в любви. Словно он не заметил, что она весь вчерашний день пряталась от него. — Тебе что-нибудь надо?

— Где ты? Слышно так, будто ты совсем рядом.

— Я в самом деле рядом. Я в гостинице.

— Лок наблюдает за комнатой 104 из церкви, — объяснила Мэллори. — Джаз, Сэм и Том заняты поисками бомб в комнате.

У Мэллори это прозвучало совсем наивно — словно бы эти трое просто постучали в дверь, объяснили, что в гостинице может быть заложена бомба, и, извинившись за беспокойство, попросили разрешения ее поискать.

Нет, бомбу приходилось искать скрытно. Для этого Стар-рет облачился в форму служащего гостиницы, а Джаз — в униформу работника охраны завтрашнего мероприятия. Именно так он и представился гостиничному клерку.

На Томе были шорты и широкая рубашка, скрывающая целый арсенал, привезенный Джазом. Все трое сейчас осматривали те комнаты, в которых не было никого из жильцов.

Дело двигалось быстро. Они были уже на третьем этаже — оставалось еще два. И чем больше комнат они исследовали, тем меньше была надежда найти бомбу. Уж Торговец-то должен знать, что от взрыва на четвертом этаже ущерб должен быть куда меньше, чем на первом.

Но Том помнил, что на снимке, сделанном возле гостиницы, у Торговца было много багажа. В комнате 104 стоял только один небольшой чемодан. Где же находится все остальное?

Проверив последнюю комнату третьего этажа, Том знаком приказал Джазу и Старрету идти за ним на четвертый.

Первая комната выглядела так, словно ее занимала семья с маленьким ребенком. Везде были разбросаны игрушки. Но это вовсе не значило, что Том решил ее не исследовать. Если бы он был террористом, то тоже постарался бы замаскировать адскую машину.

Однако и здесь не оказалось ничего. Закрыв дверь, Том удостоверился, что замок защелкнулся, после чего сделал пометку в своем списке.

Внезапно в наушниках послышался голос Келли:

— Я думаю, что Торговец устанавливает бомбы в машинах. Почему вы ищете в гостинице?

— Мы обследуем гостиницу только сегодня днем, — ответил Том. — Вечером и завтра мы будем на местах парковки.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Нет, — бесцветным голосом проронил Том. — Если хочешь — оставайся с Мэллори и Дэвидом, помоги им в фургоне. Но в гостинице не появляйся ни при каких обстоятельствах.

— Мне надо поговорить с тобой. Когда у тебя будет перерыв?

— В среду. — Вот как, она хочет с ним поговорить. Ладно. До того как он уедет из города, им действительно стоит поговорить.

— Ты серьезно? И до среды никак невозможно?

— Нет.

— А когда ты будешь принимать ванну?

— Келли, я немного занят, — сдерживая раздражение, заметил Том. — Ты не можешь шутить в другое время?

— Я не хочу ждать до среды, чтобы признаться, что была не права с самого начала. — Келли понизила голос:

— То, что между нами, — это не только секс. Прошлым вечером, когда я искала тебя и не могла нигде найти, мне было очень плохо. Я боюсь тебя потерять.

— Послушай, Келли…

Она еще больше понизила голос:

— Я скучаю по тебе. Скучаю по тому времени, которое мы провели вместе. Веришь ты или нет, но мне очень нравится говорить с тобой, потому что я люблю…

Том прервал ее:

— Да, я знаю, что любишь. И что сейчас вся команда — включая твоего отца — это слышит.

— Что?

— Все слышат, — подтвердил он, рассмеявшись над ее изумлением. — Это открытый канал. Келли тоже расхохоталась:

— О Боже! В самом деле?

— Не останавливайтесь, — вмешался Старрет. — Мне очень нравится эта радиопрограмма. Лучше, чем «Молодые и беспокойные».

— Спасибо, — сухо сказал Том. — Но я думаю, что передача окончена.

— Вовсе нет, — возразила Келли. — Я хочу еще раз сказать, что люблю тебя.

— Вот видите, — произнес Старрет, — передача продолжается.

— Я не хочу ждать среды, чтобы сказать это, — добавила Келли.

— Но не обязательно объявлять об этом всем, — проворчал Том. Она любит его. Он не знал, радоваться этому или огорчаться.

— А мне все равно. Я люблю тебя, и это очень здорово.

Это прозвучало так, словно Келли пыталась убедить в этом себя.

— Да, это здорово. — Голос Келли дрогнул. — Но если ты меня тоже любишь.

Тишина. Стояла мертвая тишина.

Келли покраснела, потом ее бросило в дрожь, а потом снова в жар. Казалось, ответа Тома она ждет целую вечность.

— А что, если нам устроить перерыв часика через полтора? — наконец отозвался он. — А пока мы закончим с четвертым этажом.

— Извини, — тихо сказала она. — Я не хотела вам мешать.

— Ты не мешаешь.

— Хорошо. Тогда через полтора часа…

— Том, к крыше гостиницы приближается маленький коммерческий вертолет, — внезапно вмешался голос Лок. — На крыше гостиницы есть взлетная площадка?

— Кто-нибудь знает? — спросил Том. Его голос был резким, как и положено быть голосу командира группы.

— Да, — сказал Дэвид. — Гостиница имеет на крыше вертолетную площадку для гостей.

— В кабине только пилот, — доложила Лок. — Возможно, кого-то возьмут из гостиницы.

— Что-то происходит в коридоре, — негромко произнес Старрет. — Том, спрячьтесь. Джаз в комнате 415. Из комнаты 435 выходит темноволосый человек с маленьким чемоданчиком. Он выглядит как… Внимание, внимание, я вижу его. Это он.

Том преодолевал лестницу, прыгая через две ступеньки, когда услышал, как Старрет говорит:

— Извините, мистер Раковский…

— Черт! Нет, Сэм! — закричал Том. — Уходи!

А потом он услышал три пистолетных выстрела. Было нетрудно понять, что произошло. Старрет назвал Торговца «мистер Раковский», как было указано при прописке его в гостинице, — и этот человек выхватил пистолет и открыл огонь.

— Джаз, что там?

— Старрет упал, — послышался низкий голос заместителя Тома. — Нужна медицинская помощь — из него хлещет кровь. Торговец на верхней лестничной площадке, а в комнате 435 нашли бомбу. Время взрыва установлено как раз на начало открытия церемонии. Взрывное устройство самодельное, лейтенант, но взрывчатки очень много. Этот парень определенно специалист своего дела. Думаю, нужно эвакуировать людей из здания. Не уверен, что сумею разминировать все эти штуки вовремя.

— Медицинская помощь уже в пути, — вмешался голос Мэллори. — Келли сказала, что идет на помощь Сэму.

— Нет! — выкрикнул Том, продолжая подниматься вверх, к крыше. — Черт побери, скажи ей, чтобы она оставалась в фургоне.

— Но она уже ушла.

— Черт! Джаз, вызови Компьютерного Маньяка. Пусть поможет справиться с бомбой. Мэллори, позвони в полицию, скажи им, что происходит. Лок, будь наготове.

— Всегда готова, сэр!

Том взлетел на крышу и зажмурился от яркого света. Выхватив пистолет, он побежал к другой двери на крышу.

И в это время в проеме появился Торговец.

Он увидел Тома, его оружие и поднял руку.

Он опоздал совсем немного.

Том ударил его ногой со всей силы, словно бил по мячу.

Торговец полетел вниз, с грохотом пересчитывая ступеньки. Гол!

Том не ожидал, что Торговец так быстро поднимется на ноги.

Но тот вскочил и с силой ударил Тома дипломатом по голове, а потом по правой руке. Пистолет выпал из руки Тома, и Торговец быстро нагнулся за ним.

Келли взбежала по лестнице на четвертый этаж. Боже, только бы пули, полученные Старретом, не попали ему в лицо или грудь…

Он лежал на полу, все плечо было в крови. Двумя дюймами ниже — и пуля попала бы в сердце. Двумя дюймами ниже — и этот человек был бы уже мертв.

Но кровь была и на голове. Вторая пуля задела череп. Келли сняла наушники с его головы. Она сейчас могла использовать их с большей пользой, чем Сэм.

Дверь в 435-ю комнату была открыта, и Келли вошла внутрь, чтобы взять полотенце и остановить кровотечение. При виде бомбы она остановилась.

Великий Боже! Том оказался во всем прав. Том, который сейчас преследовал Торговца. «Боже, прошу тебя, сбереги его!»

Дэвид от удивления опустился на стул. Лейтенант Джекет хотел описать бомбу из 435-й комнаты Компьютерному Маньяку, находившемуся сейчас в Калифорнии.

Впрочем, это возможно. Через Интернет. Надо взять камеру и портативный компьютер.

Дэвид открыл дверь фургона.

— Никуда не уходи, — приказал он Мэллори. — Останься здесь, хорошо?

— Но…

— Я должен кое-что сделать. — И он бегом бросился к себе домой.

Мэллори никак не могла соединиться. Она непрерывно набирала на сотовом телефоне номер 911, но ей никто не отвечал.

«Никуда не уходи».

«Не покидай фургон».

Но это говорилось и Дэвиду с Келли — а где они сейчас?

Так почему она должна сидеть здесь как идиотка?

Ей поручили предупредить полицию о бомбе, попросить об эвакуации из гостиницы.

Но как она это сделает, если телефон не работает? А до взрыва остается пятнадцать минут. Мэллори выключила микрофон, выбралась из фургона и побежала к гостинице.

Ей показалось даже забавным, что в такую минуту на лужайке играли в бадминтон, а рабочие сооружали сцену. В вестибюле гостиницы элегантно, с некоторым снобизмом, двигалась изысканная публика.

Надо это изменить. И как можно быстрее.

На первом столе стоял телефон. Но им не так-то легко было воспользоваться — перед столом охранник беседовал о чем-то с продавщицей сувенирного магазинчика.

Мэллори резко остановилась перед охранником.

— В гостинице не бегают, — строго заметил тот.

— Да? А если через пятнадцать минут здесь должна взорваться бомба?

Охранник стал еще суровее.

— Здесь не место для шуток, юная леди.

— Это не шутка. В комнате 435 — бомба. Нужно немедленно приступить к эвакуации людей.

— Паолетти, верно? — произнес охранник, прищурив глаза. — Да. Я знаю вас. Вы — дочь Анджелы Паолетти. Знаете, нам звонили из полицейского департамента, что Том Паолетти носится с вымышленным террористом. Сделай одолжение, малышка. Отправляйся домой и захвати с собой своего придурковатого дядю.

— Я говорю это совершенно серьезно. Сэр. Офицер. — Мэллори пыталась взять его лестью. — Пожалуйста, поднимитесь в комнату 435 и…

— Я даю тебе десять секунд, чтобы ты отсюда убралась. — Терпение охранника кончилось. — Единственная причина, почему я не позвоню в полицию, — я дружил с твоей матерью.

— Дружил. Ладно, — бросила Мэллори. — А твоя жена об этом знает?

Он протянул к ней руку, но Мэллори уже убежала.

Чарлз стоял, держась руками за ограждение, на крыше дома начальника гавани. Джо был рядом.

— Элисса, что ты видишь? — волновался Чарлз. — Элисса, пожалуйста, убей этого ублюдка.

— Том и Торговец дерутся, — доложила Элисса Лок со своей позиции на церкви. — На кулаках. Поверьте мне, сэр, я не могу точно прицелиться.

— Келли, — позвал Чарлз, — где ты?

— Она здесь, — ответил старику Дэвид. — С Сэмом. Ее микрофон разбит. Она может получать информацию, но ничего не может сообщить.

— Уходи, — послышался в наушниках Дэвида голос Тома, обращенный к Келли. — Дьявол, убирайся отсюда немедленно!

— Я не оставлю Сэма, — спокойно возразила Келли. — Он потерял слишком много крови.

Дэвид повторил ее слова в свой микрофон. Он как раз втаскивал камеру и портативный компьютер в 435-ю комнату.

И застыл на месте, увидев бомбу.

Бомба совсем не походила на те, что он видел по телевизору или в кинофильмах. У бомбы был таймер, подсчитывающий оставшиеся минуты и секунды. Оставалось тринадцать минут и сорок семь секунд. Сорок пять. Сорок четыре.

По лицу Джаза катился пот. Он осматривал провода.

— Боже! — сказал Дэвид. — Все провода одного цвета. Как узнать, где какие?

— А ты думал, Торговец выберет провода разных цветов, чтобы облегчить нам жизнь?

— Но в кино…

Джаз взглянул на него так, что Дэвид прикусил язык. Он решил просто раскрыть свой портативный компьютер.

— Я принес свою камеру. Вы говорили, что Компьютерный Маньяк хочет увидеть эту бомбу. Теперь у него есть такая возможность.

Взгляд Джаза сразу смягчился.

Том отчаянно боролся за то, чтобы прижать руки Торговца к полу. Он прекрасно знал, что у этого человека в руке нож, знал, что Торговец без колебаний вонзит нож ему в грудь.

Том оказался сильнее. Он почувствовал, что начинает одолевать Торговца.

— Прижмите его, сэр, — послышался в наушниках голос Лок. — Если он не будет двигаться, я возьму его на мушку.

Легко сказать. Сделать труднее, особенно когда в голове стучит кровь и теряется чувство равновесия. Несмотря на это, Том обхватил шею Торговца, лишая того воздуха. Том чувствовал, как Торговец начал слабеть, его рывки становились тише.

— Остается одиннадцать минут, — доложил Джаз. — Лейтенант, если вы меня слышите, я нашел причину, по которой наш Торговец приобрел два будильника. Здесь две коробки от часов. Но я вижу только одно взрывное устройство. Если вы еще не оторвали уши этому парню — спросите его, где он запрятал вторую бомбу.

О черт!

Том поднялся на ноги, подобрал пистолет и, держа его обеими руками, нацелился Торговцу прямо в лоб.

Торговец тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание.

— Вставай! — крикнул Том. — Руки за голову.

Торговец с трудом встал на четвереньки. На большее он сейчас не был способен. Но время уходило стремительно.

— Вставай!

— Брось пушку!

Этого Том никак не ожидал. Не отрывая пистолета ото лба Торговца, он медленно повернулся ко второй двери, ведущей на крышу.

Это был террорист номер два. Том узнал его по фотографии, сделанной Мэллори. Вот черт! Этого еще не доставало — террорист держал Мэллори, приставив пистолет к ее голове.

— Брось пушку или я убью девку. Как, дьявол, это могло произойти?

— Господи! Мэллори… — вскричал Том.

— Мэллори? — раздался в наушниках голос Дэвида. — Мэллори, ты где? Ты оставила фургон?

«Извини», — беззвучно выдохнула Мэллори; Том прочитал это по ее губам. Ее микрофон был разбит. Верхняя губа Мэллори раздулась. Видимо, этот ублюдок ударил ее по губам.

— Брось. Свою. Пушку, — медленно и раздельно приказал террорист номер два.

— Пожалуйста, Том, сделайте, что он говорит, — жалобно попросил Дэвид с четвертого этажа через свой микрофон. — Не дайте ей умереть.

— Брось ее, — повторил террорист номер два. Если Том это сделает, они все будут мертвы. Том прижал дуло пистолета ко лбу Торговца.

— Это ты брось свою пушку, задница, или твой босс отдаст концы. А следующая пуля будет твоей, я тебе это обещаю.

— Лейтенант Паолетги, пожалуйста, сделайте маленький шаг вправо, — прозвучал в наушниках холодный голос Лок. Лок, которая была самым лучшим снайпером в американском военном флоте и которая сейчас занимала наблюдательную позицию на церкви.

Том сделал шаг вправо.

Он почувствовал, как пуля просвистела у щеки и услышал ее удар. В следующее мгновение террорист номер два безжизненно лежал на полу.

— Мэллори! — в отчаянии выкрикнул Дэвид. Конечно, он не мог знать, что случилось. Он только слышал выстрел.

Не растерявшись, Мэллори быстро оценила обстановку. Она схватила пистолет второго террориста и направила его на Торговца, бросив Тому:

— Скажи Дэвиду, что я жива. Но Дэвид уже появился в дверях:

— Мэллори…

— Дэвид, — приказала ему Мэллори, — иди помоги Джазу. Со мной все в порядке.