Потебня Александр Афанасьевич

Потебня (Александр Афанасьевич) — известный ученый, малоросс по происхождению и личным симпатиям, род. 10 сентября 1835 г., в небогатой дворянской семье Роменского у., Полтавской губ., учился в радомской гимназии и в харьковском университете по историко-филологическому факультету. В университете П. пользовался советами и пособиями П. и Н. Лавровских и находился отчасти под влиянием проф. Метлинского, большого почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости П. также собирал народные песни: часть их вошла в "Труды этн. — ст. эксп. " Чубинского. Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской 1 гимназии, П.. по защите магистерской диссертации: «О некоторых символах в славянской народной поэзии» (1860), стал читать лекции в харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию: «Из записок по русской грамматике». Состоял председателем харьковского историко-филологического общества и членом корреспондентом академии наук. Скончался в Харькове 29 ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В. И. Ламанским, М. С. Дриновым, А. С. Будиловичем. М. М. Алексеенком, М. Е. Халанским, Н. Ф. Сумцовым, Б. М. Ляпуновым, Д. И. Багалеем и мн. др.; они собраны харьковским историко-филологическом обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические данные о П. см. в «Материалах для истории харьковского университета», Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений П. дано в обширной статье проф. Д. Н. ОвсяникоКулаковского: «П., как языковед мыслитель» (в «Киевской Старине», 1893. и отдельно). Подробный обзор этнографических трудов П. и оценку их см. в 1 выпуске. «Современной малорусской этнографии» Н. Сумцова (стр. 1 — 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, П. написал: «Мысль и язык» (ряд статей в "Журн. Мин. Нар. пр. ", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892), «О связи некоторых представлений в языке» (в «Филолог. Записках», 1864, выпуск. Ill), «О мифическом значении некoтopыx обрядов и поверий» (в 2 и 3 кн. "Чтений Моск. Общ. Ист. и Древн. ", 1865), «Два исследования о звуках русского языка» (в «Филолог. Записках», 1864 — 1865), «О доле и сродных с нею существах» (в «Древностяхт. Моск. Археол. Общества», 1867, т. II), «Заметки о малорусском наречии» (в «Филологических Записках», 1870, и отдельно, 1871), «К истории звуков русского языка» (1880 — 86), разбор книги П. Житецкого: «Обзор звуковой истории малорусского наречия» (1876, в «Отчете об Уваровских премиях»), «Слово о Полку Игореве» (текст и примечания. в «Филолог. Записках», 1877 — 78, и отдельно), разбор "Народн, песен Галицкой и Угорской Руси, Головацкого (в 21 «Отчете об Уваровских премиях», 37 т. «Записок Академии Наук», 1878), «Объяснения малорусских и сродных народных песен» (1883 — 87) и др. Под его ред. вышли сочинения Г. Ф. Квитки (1887 — 90) и «Сказки, пословицы и т. п., запис. И. И. Манджурой» (в «Сборнике Харьковского Истор. Филолог. Общества», 1890). После смерти П. были изданы еще следующие его статьи: «Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка» (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского: "Очерки из ист. русск, яз. " (в 4 кн. «Известий отд. рус. яз. и слов. Имп. акд. наук», 1896) и обширная философская статья: «Язык и народность» (в «Вестнике Европы», 1895, сент.). Весьма крупные и ценные научные исследования П. остались в рукописях неоконченными. В. И. Харциев, разбиравший посмертные материалы П., говорит: «на всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг П. можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи; а смерть за плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и строго научному решению, вопросов порешенных уже, но ждавших только последней отделки». Харьковское историко-филологическое общество предлагало наследникам П. постепенное издание главнейших рукописных исследований П.; позднее академия наук выразила готовность назначить субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные исследования П. еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом П. является III том «Записок по грамматике». «Записки» эти находятся в тесной связи с ранним сочинением П.: «Мысль и язык». Фон всей работы — отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного представления о богатстве его философского и лингвистического содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам Харциева, это «история русской мысли под освещением русского слова». Этот капитальный труд П. после его смерти был переписан и отчасти редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для печати. Столь же объемист. но гораздо менее отделан другой труд П. — «Записки по теории словесности». Здесь проведена параллель между словом и поэтическим произведением, как однородными явлениями, даны определения поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным формам поэтической иносказательности, при чем везде обнаруживаются необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения. Кроме того П. оставил большой словарный материал, много заметок о глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных статей и заметок, свидетельствующих о разносторонности его умственных интересов (о Л. Толстом, В. Ф. Одоевском, Тютчеве, национализме и др.), оригинальный опыт перевода на малорусский язык «Одиссеи». По отзыву В. И. Ламанского. «глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского языка, П. принадлежал к весьма малочисленной плеяде самых крупных, самобытных деятелей русской мысли и науки». Глубокое изучение формальной стороны языка идет у П. рядом с философским пониманием, с любовью к искусству и поэзии. Тонкий и тщательный анализ, выработанный на специально-филологических трудах, с успехом был приложен П. к этнографии и к исследованию малорусских народных песен, преимущественно колядок. Влияние П., как человека и профессора, было глубоко и благотворно. В его лекциях заключался богатый запас сведений, тщательно продуманных и критически проверенных, слышалось живое личное увлечение наукой, везде обнаруживалось оригинальное миросозерцание; в основе которого лежало в высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека и к коллективной личности народа.

Н. Сумцов.

Потемкин

Потемкин (кн. Григорий Александрович, ок. 1739 — 91) — знаменитый деятель екатерининской эпохи; родился в селе Чижев, близ Смоленска, рано потерял отца (мелкопоместного дворянина), воспитан матерью, впоследствии статс-дамою, в Москве, где посещал учебное заведение Литкеля в Немецкой слободе; с детства проявил любознательность и честолюбие; вступив в московский университет, в июле 1757 г. в числе лучших 12 студентов представлен был имп. Елизавете. но затем заленился и был исключен из университета «за не хождение». Еще в 1755 г. записанный в рейтары конной гвардии, П. при Петре III был вахмистром. Участие в государственном перевороте 28 июня 1762 г. (в чем состояло это участие — неизвестно) обратило на П. внимание имп. Екатерины П; он сделан был камерюнкером и получил 400 душ крестьян. Биографические факты ближайших последующих годов известны лишь в общих чертах; относящиеся к этому времени анекдоты об отношениях П. к императрице и братьям Орловым, о желании его постричься и т. п. недостоверны. В 1763 г. П. сделался помощником обер-прокурора синода, не покидая военной службы; в 1768 г. он пожалован в камергеры и отчислен от конной гвардии, как состоящий при дворе. В комиссии 1767 г. он был опекуном депутатов от иноверцев, состоя в то же время и членом духовно-гражданской комиссии, но ничем себя здесь не заявил, и в 1769 г. отправился в турецкую войну волонтером. Он отличился под Хотином, успешно участвовал в битвах при Фокшанах, Ларге и Кагуле, разбил турок у Ольты, сжег Цыбры, взяв в плен много турецких судов и т. д. В 1770 — 71 г. он был в СПб., где испросил позволение писать к императрице, но большего успеха не добился. В 1771 г. он был генерал поручиком; императрица в это время уже переписывалась с ним и в собственноручном письме на— стаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью. Через месяц после получения этого письма П. уже был в СПб., где вскоре сделан генерал-адъютантом, подполковником Преображенского полка, членом государственного совета и, по отзывам иностранных послов, стал «самым влиятельным лицом в России». Участие его в делах выразилось в это время в посылке подкреплений графу Румянцеву, в меньшем стеснении действий последнего, в мерах против Пугачева и в уничтожении Запорожской сечи. Несколько позже П. был назначен «главным командиром», генерал-губернатором Новороссийского края, возведен в графское достоинство и получил ряд отличий и из-за границы, где влияние его очень скоро стало известно: датский министр, напр., просил его содействовать сохранению дружбы России с Данией. В 1776 г. Иосиф II, по желанию императрицы, возвел П. в княжеское достоинство священно-римской империи. В декабре 1775 г. императрице был представлен Завадовский, после чего отношения ее к П. немного охладились, но продолжали быть дружественными; мало влияния на положение П. оказало и возвышение Ермолова, в 1785 г. За все это время имеется масса фактов, свидетельствующих о той силе, которая находилась в руках П. : переписка его с императрицей не прекращается, наиболее важные государственные бумаги проходят через его руки, путешествия его обставлены «необычайными почестями», императрица часто делает ему ценные подарки. Как видно из докладов П., его особенно занимал вопрос о южных границах России и, в связи с этим, судьба Турции. В особой записке, поданной императрице, он начертал целый план, как овладеть Крымом; программа эта, начиная с 1776 г., была выполнена в действительности. Событиями в Оттоманской империи П. сильно интересовался и имел во многих местах Балканского полуострова своих агентов. Еще в 70-х годах им, по сообщению Герриса, выработан был «греческий проект», предполагавший уничтожить Турцию и возложить корону нового византийского царства на одного из внуков имп. Екатерины II. В военном деле П. провел некоторые рациональные реформы, особенно когда стал фельдмаршалом, в 1784 г.: он уничтожил пудру, косички и пукли, ввел легкие сапоги и т. д.; есть, однако, отзывы, что небрежность П. привела дела военного ведомства в хаотическое состояние. Чрезвычайно важным делом П. было сооружение флота на Черном море; флот был построен очень спешно, частью из негодного материала, но в последовавшую войну с Турцией оказал значительные услуги. Колонизаторская деятельность П. подвергалась многим нареканиям — и действительно, не смотря на громадные затраты, не достигла и отдаленного подобия того, что рисовал в своих письмах к императрице П.; тем не менее, беспристрастные свидетели — в роде К. П. Разумовского, в 1782 г. посетившего Hoвopoссию, — не могли не удивляться достигнутому. Херсон. заложенный в 1778 г., является в это время уже значительным городом; Екатеринослав называется «лепоустроенным»; на месте прежней пустыни, служившей путем для набегов крымцев, через каждые 20 — 30 вер. находились деревни. Мысль об университете, консерватории и десятках фабрик в Екатеринославе так и осталась неосуществленной; не удалось П. и сразу создать нечто значительное из Николаева. Из огромного числа деловых бумаг и писем канцелярии П. видно, как многостороння и неусыпна была его деятельность по управлению южной Россий; но вместе с тем во всем чувствуется лихорадочная поспешность, самообольщениe, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей — все это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, при чем П. не щадил ни денег, ни труда, ни людей. Многое было начато и брошено; другое с самого начала оставалось на бумаге; осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов. В 1787 г. предпринято было знаменитое путешествие императрицы Екатерины на юг, которое обратилось в торжество П., с замечательным искусством сумевшего скрыть все слабые стороны действительности и выставить на вид блестящие свои успехи. Херсон, с своею крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с эскадрою в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия. При прощании с императрицею в Харькове П. получил название «Таврического». В 1787 г. началась война с Турцией, вызванная отчасти деятельностью П. Устроителю Новороссии пришлось взять на себя роль полководца. Недостаточная готовность войск сказалась с самого начала; П., на которого возлагались надежды, что он уничтожит Турцию, сильно пал духом и думал даже об уступках. Императрице, в письмах, приходилось неоднократно поддерживать его бодрость. Лишь после удачной защиты Кинбурна Суворовым П. стал действовать решительнее и осадил Очаков, который, однако, взят был лишь через год: осада велась неэнергично, много солдат погибло от болезней, стужи и нужды в необходимом. После взятия Очакова П. вернулся в СПб., всячески чествуемый по пути; в СПб. он получил щедрые награды и часто имел с императрицею беседы о внешней политике: он стоял в это время за уступчивость по отношению к Швеции и Пруссии. Вернувшись на театр войны, он позаботился о пополнели числа войск и медленно подвигался с главной массою войск к Днестру, не участвуя в операциях Репнина и Суворова. Осажденные им Бендеры сдались ему без кровопролития. В 1790 г. П. получил титул гетмана казацких екатеринославских и черноморских войск. Он жил в Яссах, окруженный азиатской роскошью и толпою раболепных прислужников, но не переставал переписываться с СПб. и. с многочисленными своими агентами за границей; о продовольствии и укомплектовании армии он заботился как нельзя лучше. После новых успехов Суворова, в январе 1791 г., П. снова испросил позволение явиться в СПб. и в последний раз прибыл в столицу, где считал свое присутствие необходимым в виду быстрого возвышения Зубова. Цели своей — удаления Зубова — ему не удалось достигнуть. Хотя императрица и уделяла ему все туже долю участия в государственных делах, но личные отношения ее с П. изменились к худшему: по ее желанию П. должен был уехать из столицы, где он в 4 месяца истратил на пиршества и т. п. 850 тыс. рублей, выплаченных потом из кабинета. По возвращении в Яссы П. деятельно вел мирные переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. 5 октября 1791 г., в степи, в 40 в. от Ясс, П., собиравшийся ехать в Николаев, умер от перемежающейся лихорадки. Похоронен он в Херсоне. Императрица была сильно поражена смертью П. Отзывы о П., после смерти, как и при жизни, были весьма различны. Одни называли его злым гением императрицы Екатерины, «князем тьмы» (ср. немецкий роман памфлет 1794 г. : «Pausalvin, Furst der Finsterniss, und seine Geliebte»), другие — в том числе сама императрица Екатерина — великим и гениальным человеком. Во всяком случае, это был самый недюжинный из екатерининских временщиков, несомненно способный администратор, деятельный и энергичный человек, избалованный, однако, побочными обстоятельствами, доставившими ему высокое положение, и поэтому лишенный равновесия и способности соразмерять свои желания с действительностью. Начинания его на юге России составляют несомненную его заслугу перед потомством. Созданные им города, особенно Екатеринослав, и теперь принадлежат к наиболее важным населенным пунктам нашего юга .Пороки П. — его женолюбие (связь даже с собственными племянницами), расточительность, пренебрежение к человеческой жизни — все это в значительной степени недостатки эпохи, когда он жил. Биография П. обильна анекдотическими рассказами сомнительной достоверности; большая часть их принадлежит памфлетисту Гельбигу, поместившему биографию П. в журнале «Minerva» (1797 — . 1800). Панегирик П. напечатал племянник его А. И. Самойлов ("Русск. Арх. ", 1867). См. А. Г. Брикнер, «Потемкин» (СПб., 1891); А. М. Л., «Екатерининский временщик» ("Истор. Вест. ", 1892, № 3).

А. М. Л.

Потир

Потир (pothr) — греческое название чаши, из которой православные христиане причащаются тела и крови Христовых. Она употребляется в евхаристии по примеру самого И. Христа и апостолов (1 Кор. X, 16) и, по свидетельству отцов церкви, употреблялась непрерывно. Афанасий Вел. называет ее чашей Господней, таинственным П. Сначала чаши были деревянные, а в эпоху от папы Зеферина (III в.) до Льва IV на Западе — стеклянные. Антиквариями собрано и описано множество таких чаш. Уже во времена гонений, а особенно с IV в., существовали чаши золотые и серебряные; но стеклянные чаши долго сохранялись в монастырях и в сельских, вообще в бедных церквах, где они иногда заменялись медными и оловянными. Археологи разделяют П. на общие (ministeriales) и приносные (offertorii), большие и малые (maiores, minores). 0бщие употреблялись для причащения всех мирян и были очень большой вместимости. Офферторными чашами, по Дюканжу, назывались те, в которые диаконы вливали вино, принесенное в храм верующими. Образцы древних П. см. у Saussay («Panoplitum sacerdotale», 1. VIII, с. 14, artic. 2). Многие из древних чаш украшены посвятительными надписями, которые собраны у Маи ("Collect. Vatican. ", V), и целыми поэтическими эпиграммами. Сохранились драгоценных чаши с надписями от имени императрицы Плацидии и от императора Валентиниана III, С самой глубокой древности священные чаши имеют вид удлиненный, кверху расширенный, и утверждаются на подножии или пьедестале. С течением времени они принимают однообразный вид — тот, какой существует ныне в православной церкви.

Н. Б — в

Потребление

Потребление — последняя стадия в процессе движения всякого предмета, созданного человеческим трудом (т. е. хозяйственных благ); оно заключается в использовании человеком полезности, заключающейся в хозяйственном благе, и, след., в уничтожении произведенного блага (но не материи, из которой оно состоит). Экономисты различают два вида П.: 1) П. для воспроизведения новых благ, т. е. П. различного рода капиталов, которые уничтожаются в процессе производства, но ценность которых восстановляется в создаваемом продукте; непроизводительным такое П. бывает тогда, когда какое-нибудь хозяйственное благо тратится в большем количестве, чем это требуется по принципу хозяйственности (достижения наибольших результатов при наименьших пожертвованиях) — напр., употребление двух лошадей при пахании, когда достаточно одной; 2) П. для непосредственного удовлетворения потребностей человека. При нормальном состоянии народного хозяйства П. имеет тенденцию находиться в равновесии с производством; все произведенные блага должны выполнить свое назначение — должны быть потреблены людьми. Между тем, в современном экономическом строе очень часто встречаются нарушения этого равновесия. При частно-хозяйственной организации производства каждый производитель может судить о размерах П. изготовляемого им товара только приблизительно и обыкновенно имеет о них даже преувеличенное представление; таким образом иногда производится товаров гораздо больше, чем может быть потреблено платежеспособными покупателями — и наступает кризис. Реже встречаются случаи, когда производство оказывается недостаточным для покрытая П. (напр. при неурожаях, при каменноугольном голоде). Оба явления сопровождаются бедственными результатами для всего народного хозяйства. Изучение П., как оно происходит в действительной жизни, составляет задачу статистики П. и имеет большой интерес, так как может дать ясную характеристику потребительного хозяйства отдельных лиц и степени благосостояния всего народа. Статистика П. занимается или расчетами массового П. (сколько потребляется в среднем 1 жителем того или другого продукта), или изучением бюджетов отдельных хозяйств.

Потсдам

Потсдам (Potsdam) — вторая резиденция прусского королевства, в бранденбургской провинции. Расположен на южном мысу о-ва Potsdamer Werder, омываемого Гавелем и Руте; окружен речками. озерами и островами. Обилие лесов и лесистых островов сделало местность удобной для убежищ: здесь долго держались семноны, теснимые вендами; до сих пор предание указывает в окрестностях города место их святилища и веча. Точно также и венды удержались здесь дольше, чем в соседних местностях. В 1136 г. здесь была решена участь. балтийского славянства поражением князя Прибислава, к которому возводят сооружение грандиозных валов к С от города; известных под именем Romerschanze (искаженное Rauberschanze, от грабительств феодалов в средние века). Самое основание города приписывается славянам; о нем рассказываются романические истории, а древнее имя города, Poztupimi, переводят или «под дубами», или «по ступеням» (от возвышенного берега). Борьба христианства с язычеством началась здесь при имп. Оттоне III, который поручил своей тетке Матильде Кведлинбургской выстроить в П. монастырь; но восстание славян разрушило эти планы, и только с Альбрехта Медведя, выстроившего здесь замок, начинается германизация и развитие городской жизни. В XIII в. П. получил городские права; славянский элемент был выделен в рыбачью деревню Кице; даже в настоящее время жители этого поселка сохраняют еще многие старинные обычаи и песни. В городе немцы выстроили ратушу и церковь и разделились на 4 гильдии: мясников, скорняков, портных и суконщиков. Император Карл IV укрепил город и старался содействовать его развитию; но общеимперские смуты отражались неблагоприятно на городе, для которого только с Гогенцоллернов начались лучшие времена, Иоахим 1 сделал замок своей резиденцией. В 1536 г. город сгорел и погибла ратуша со всеми древними документами, но заботы государей скоро восстановили П. Почти разрушенный во время 30-летней войны, П. сделался, однако, резиденцией великого курфюрста и превратился, мало помалу, в город дворцов, храмов, парков и казарм. При Фридрихе-Вильгельме 1 он, носил чисто солдатский характер. Фридрих Вел. выстроил новый дворец и создал Sans-Souci. В 1840 г. П. соединен с Берлином железной. дорогой (26 км.). Церквей в П., весте с домовыми, до 12: 1 православная, 2 католич., остальные — протестантские различных сект (между прочим французская, основанная для гугенотов эмигрантов, и ирвингианская молельня). Православная церковь сооружена в 1826 г. для переселенных сюда Александром I, в 1813 г., русских военных песенников, составивших так называемую русскую колонию Александровку, за сев. (науенскими) воротами П. Для колонистов выстроено было 13 бревенчатых изб в русском стиле и отведены на маиоратных началах участки. В настоящее время сохранились только 4 семьи; богослужение совершается для них на немецком языке, так как, вследствие постоянных смешанных браков и немецкой школы, потомки колонистов совершенно онемечились. Православный приход имеет теперь своего священника из природных немцев и свою церковноприходскую школу. Церковь числится в ведомстве того гвардейского полка, шефом которого состоит русский Государь, и содержится на счет придворного управления. Из других церквей замечательны: Гарнизонная, она же и придворная, выстроенная в 1735 г. по планам Герлаха, содержащая прусские трофеи, отбитые в войнах 1813 — 15, 48, 66 и 70 — 71 гг.; в ней покоятся Фридрих Вильгельм 1 и Фридрих Вел.; Николаевская, 1831 — 50 г., построенная по планам Шинкеля; церковь мира (Friedenskirche), у входа в Сансуси, построенная по планам Персиуса, в стиле базилики, с византийской мозаикой XI в" приобретенной Фридрихом Вильгельмом IV в Венеции, из старой црк. St.-Cypriano di Murano. Под церковью погребены Фридрих Вильгельм IV и его супруга; на церковном дворе — группа Моисея, Аарова и Ора, изваянная Раухом, и гальванопластическое воспроизведение статуи Торвальдсена «Христос». При церкви круглое здание с куполом — мавзолей имп. Фридриха III, с мраморными саркофагами его и его сыновей, изваянными Бегасом. Городской дворец основан вел. курфюрстом и перестроен в 1750 г. Кнобельсдорфом; комнаты Фридриха Вел. и других королей оставлены нетронутыми; интересны 4 картины Ванлоо, из жизни великого курфюрста; другие картины принадлежат кисти Ватто, Ланкре, Пэна и некоторых немецких художников. Дворец Сан Суси, в парке того же имени, также выстроенный Кнобельсдорфом, служил постоянной резиденцией Фридриха Вел.; при нем картинная галерея, а вблизи — знаменитая (по легенде) «историческая» мельница. Новый дворец, выстроенный после 7-летней войны, богато украшен произведениями итальянской, фламандской и французской живописи, Замечателен «зал раковин», стены которого убраны различными породами морских раковин и лучистых. Дворец Шарлоттенгоф выстроен в 1826 г. Шинкелем, по образцу Villa, Albani; сохраняется память о жившем здесь иногда Гумбольдте. Дворец Бабельсберг, в огромном парке того же имени, на горе над Гавелем, выстроен в 1835 г. по планам Шинкеля в стиле английской готики здесь жил имп. Вильгельм 1. Жит.в П. 15 чел. православных, лютеран 53088 римскокатоликов 4618, до 600 евреев. П. — административный центр провинции Бранденбург и место пребывания счетных палат имперской и прусской. Обсерватория. Заводы сахароваренные, мыловаренные, пивоваренные, кровельные, производство клеенки; изв. оптический институт Hartnack'a. Ср. многотомные записки местного исторического общества (основ, в 1861 г.) — «Mittheilungen der Gesellschaft fur d. Geschichte Potsdams»; Schmidt, «Geschichte der Residenzstadt Potsdam» (Потсдам, 1825); Sello, «Ein deutscher Furstensitz» (Б., 1893; 30 фотогравюр); К. von Reinhardt, «Sagen u. Marchen aus P. Vorzeit» P. — Th. Fontane, «Wanderungen darch die Mark Brandenburg» (т. Ш, В., 1892). О «русской колонии» см. в «Отчетах» берл. владимирского братства.