Па

Па (pas) — название разных танцев в музыке, исполняемых двумя, тремя или четырьмя танцорами, напр. Pas de deux, Pas de trois, Pas de quatre. У M. И. Глинки есть в «Жизни за Царя» балетный номер: Pas de quatre, который, хотя и выпускается из балета второго действия, но весьма известен по своей оригинальности, изяществу и давно вошел в репертуар инструментальных концертов. Есть еще Pas ordinaire — 4/4 (парадный марш), Pas redouble или accelere — (скорый марш), Pas de hache — воинственный марш, испанское Pas и пр.

Н.С.

Павана

Павана (от итал. pavone — павлин) — старинный итальянский танец в 3/4 в коленном складе. Был в моде при дворах до половины XVII ст. П. исполняли дамы в длинных платьях со шлейфом, мужчины в плащах и при шпаге, производя плащами движения, напоминавшие движения павлиньего хвоста. В Германии этот танец назывался падуана (Padovana, Paduana), писался alla brеve в коленном складе.

H. С.

Павел Апостол

Павел Апостол — величайший проповедник христианства в I в. среди язычников, вследствие чего называется «апостолом язычников». П. — сын зажиточных иудейских родителей, принадлежавших к партии строгих ревнителей Моисеева закона — фарисеев (Деян. XXIII, 6). В юности он получил хорошее образование в знаменитой школе Гамалиила, который отличался от других законников широтой воззрений, доходившей до признания значения и за языческой литературой. В этой школе Павел не только основательно изучил весь закон Моисеев со всеми тонкостями его талмудического истолкования, но и познакомился с греческой литературой, как это обнаружилось в его знаменитой речи перед афинским ареопагом, где он приводил места из греческих поэтов (Деян. XVII). Первоначальное имя его было Савл или Саул — очевидно в честь израильского царя Саула, принадлежавшего к одному с ним колену — Вениаминову. Даровитый юноша, обладавший обширной ученостью, не мог остаться равнодушным к начавшемуся в его время великому движению, и он, подобно многим израильтянам, жаждал пришествия Мессии, но вместе с другими фарисеями — ожидал увидеть в нем могущественного царя, который восстановит царство еврейское во всем блеске его древнего величия. Велико было его изумление и негодование, когда часть Иудеев и еще больше язычников признали Мессией безвестного учителя из презренного Назарета, преданного позорной смерти на кресте. По его мнению, это было безумием. Он пробовал вступать в споры с христианами, но встречался с непреодолимым убеждением, которое доводило его до ожесточения. Тогда он начал прямо преследовать христиан, как вредных сумасбродов, и был одним из ближайших участников побиения камнями первомученика Стефана (Деян. VII и VIII, 1). Не довольствуясь кровью одного мученика, Савл порешил произвести общее гонение на христиан и с этою целью, заручившись полномочиями, отправился в Дамаск; но на пути туда с ним совершился тот чудесный перелом, который превратил Савла из яростного гонителя в великого проповедника христианства — ап. П. (Деян. IX, XX, XXVI). После обращения, жизнь ап. П. представляет собой историю непрерывных миссионерских трудов, которые он неустанно совершал на всем громадном пространстве, от глубины Азии до столицы миpa — Рима, и даже, по преданию, далее — до берегов Атлантического океана в Испании и Британии. Благодаря его проповеди образовались центры христианства и в Азии, и по всему северному прибрежью Средиземного моря, по которому он совершал несколько плаваний и терпел неоднократно кораблекрушения. Он служил своей идее с изумительным самоотвержением, пренебрегал всеми затруднениями и опасностями. Свою жизнь ап. П. закончил в Риме, где он, по преданию, осужденный Нероном на обезглавление, был казнен вместе с ап. Петром в 29 день июня, когда церковь и чтит их память. По общепринятой хронологии, это было около 65 г. по Р. Хр. Деятельность ап. П. выражалась не только в миссионерских трудах, но и в писательстве, и он является одним из плодовитейших писателей апостольского века. Ему принадлежат 14 посланий, который были написаны в различное время и по различным обстоятельствам, но которые все составляют яркое выражение его религиозного в нравственного миросозерцания, как и отражение религиозно-нравственного состояния мира в то переходное время. В его посланиях мы видим первую чисто богословскую систематизацию христианского учения, и систематизация эта в руках даровитейшего и образованнейшего из апостолов отличается такой смелой самобытностью, что дала повод немецкой критики даже видеть в его богословии нечто отличное от первоначального Христова учения, так называемый павлинизм, как нечто совсем иное, чем простой христианизм. Но большинство богословов полагает, что это воззрение основывается на недоразумении, смешивающем форму с сущностью, что в действительности в посланиях апост. П. истинное первоначальное христианство нашло себе лишь гениальное литературное выражение и что благовестие ап. П., по существу, тождественно с благовестием Христовым. Жизнь и послания ап. П. служат предметом громадной богословской литературы, из которой можно отметить только наиболее выдающиеся произведения. Из жизнеописаний наиболее известны: Conypeare aud Howson (Л., 1850-52, в 2 томах), имевшее много изданий; Фаррара, «Жизнь и труды св. ап. П.» (в перев. А. Лопухина, СПб., 1888, несколько изданий); Иннокентия, «Св. ап. П.» и др; Из богословских исследований: Gr. Meyer, «Entwicklung. d. Paul. Lehrbegriffs» (1801); Scholsten, «D. Paulinische Evangelium» (1881); Pfleiderer, «Der Paulinismus» (1873); на русском языке проф. Глубоковского, «Евангелие ап. П. и раввинское богословие» (СПб., 1897). Из комментариев на послания П. известны комментарии Meyera, De-Wetle, Lange, Schalf'a, Ellicolt'a и мн. других.

А. Л.

Павел Петрович

Павел Петрович — император Всероссийский, сын имп. Петра III и императрицы Екатерины II, род. 20 сент. 1754 г., вступил на престол, после смерти Екатерины II, 6 ноября 1796 г. Детство его прошло в не совсем обычных условиях, наложивших резкую печать на его характер. Тотчас после рождения он был взят императрицей Елизаветой от матери, с тех пор редко уже имевшей возможность и видеть его, и передан на попечение нянек. С 1760 г. главным его воспитателем сделался Н. И. Панин, который был назначен при нем обер-гофмейстером и сохранил это место и по вступлении на престол Петра Федоровича. Низвержение Петра III и воцарение Екатерины мало изменили положение Павла. Существовала в этот момент партия, желавшая видеть на престоле П.; а Екатерине предоставит лишь права равенства, но она не располагала достаточными силами для осуществления своих проектов, и это обстоятельство прибавило лишь к порожденному уже ранее отчуждению между матерью и сыном новый оттенок — соперничества, которому предстояло особенно развиться впоследствии. Немедленно по воцарении Екатерина обратилась было к д'Аламберу, предлагая ему место воспитателя П., но после отказа д'Аламбера поиски нового воспитателя не были возобновлены и П. всецело остался на руках Панина. Последним составлен был план воспитания П.; по этому плану образование вел. князя делилось на два периода: в первом, до 14-летнего возраста, предполагалось дать ему элементарное образование, второй следовало посвятить «прямой государственной науке». План этот и был выполнен, но без особого успеха. П. учился истории, географии, русскому и немецкому языкам, математике, астрономии, физике, искусствам; математикой с ним занимался в 1762-65 гг. С. А. Порошин, бывший вместе с тем в это время и непосредственным его воспитателем под руководством Панина и оставивший после себя дневник. служащий главным и почти единственным источником для ознакомления с отроческими годами жизни Н. Законоучителем вел. князя был назначен в 1763 г., по выбору самой Екатерины архимандрит Платон, впоследствии моск. митрополит. Но частью слабое здоровье и небогатые от природы способности П., частью неумение воспитателей, не позволили вел. князю извлечь большой пользы из дававшихся ему уроков: образование не выработало в нем привычки к упорному труду, не дало прочных знаний и не сообщило широких понятий. С 1768 г. к П. был приглашен для преподавания государственных наук Гр. Н. Теплов, но занятия с ним шли совершенно неуспешно; современники обвиняли даже его в том, что он умышленно возбуждал в П. отвращение к занятиям. С другой стороны уже в характере ребенка П. Порошин подмечал крайнюю нервность и впечатлительность и непомерную вспыльчивость. Воспитание не только не подавило этих особенностей, но еще способствовало развитию в мальчике воображения и мечтательного самолюбия, соединенного с значительной долей подозрительности по отношению к окружающим людям. Эти опасные задатки природы и воспитания с течением времени развились в целый сложный характер, в деле создания которого едва ли не главное значение принадлежало, однако, влиянию отношений П. к матери и государству. 29 сент. 1773 г. П. вступил в брак с принцессой гессендармштадтской Вильгельминой, по принятии православия нареченной Наталией Алексеевной. Вместе с тем воспитание его было объявлено законченным и Панин удален от него, но сам П. не получил никакого участия в государственных делах. Первая его супруга скончалась в апреле 1776 г. от родов и 26 сентября 1776 г. он женился вторично, на принцессе виртембергской Софии-Доротее, в православии Марии Федоровне. И после того, за время всей жизни Екатерины, место, занятое П. в правительственных сферах, было местом наблюдателя, сознающего за собой право на верховное руководство делами и лишенного возможности воспользоваться этим правом для изменения даже самой мелкой детали в ходе дел. Такое положение особенно благоприятствовало развитию в П. критического настроения, приобретавшего особенно резкий и желчный оттенок благодаря личному элементу, широкой струей входившему в него, и вместе с тем могло быть тем безусловнее, чем менее лежало в его основании знакомства с практикой и сущностью государственного управления. Резко осуждая политику своей матери, которая представлялась ему всецело основанной на славолюбии и притворстве, П. не довольствовался первоначально критикой, а восходил и к некоторым идеям положительного характера, мечтая о водворении в России, под эгидой самодержавной власти, строго законного управления и об ограничении привилегии дворянства, но этим мечтам не суждено было получить сколько-нибудь нормальное развитие. Постепенное обострение отношений между Екатериной и сыном повело, наконец, к тому, что П. замкнулся со своей супругой в Гатчинском имении, подаренном ему матерью в 1783 г.. и здесь устроил себе особый мирок, во всем отличный от петербургского. Здесь все его заботы и интересы свелись, за неимением другого дела, к устройству так наз. гатчинской армии — нескольких батальонов, отданных под его непосредственную команду, и вопросы об их обмундировании и выучке всецело поглотили его внимание. Милитаризм составил постепенно единственное содержание его жизни, идеи внесения законного порядка в государственную жизнь преобразовались в заботу о строгой дисциплине, охватывающей собой и фронтовую службу, и всю общественную и частную жизнь, и этот трудный, казалось бы, скачек был легко совершен в тесных пределах гатчинского имения. Последние годы жизни П. в качестве наследника престола были ознаменованы еще влиянием, какое произвела на него французская революция. От страха перед последней не вполне была свободна даже Екатерина с ее трезвым умом, П. же, охотно готовый связать распущенность, наблюдавшуюся им в правительстве и обществе, с либеральными идеями, усвоенными его матерью, и противопоставить им идею порядка, представляя собой крайне благодарную и восприимчивую почву для внушений со стороны явившихся в Россию французских эмигрантов. Екатерина с опасением смотрела на образ жизни и настроение вел. князя и в последнее десятилетие своей жизни окончательно приняла намерение устранить его от престола, передав последний старшему своему внуку, Александру Павловичу. В 1794 г. подобный проект был даже внесен на обсуждение совета, но встреченное здесь противодействие заставило Екатерину взять его обратно. Тем не менее она не отказалась от своего намерения и пыталась осуществить его другим путем, привлекая к содействию то Лагарпа, то Марию Федоровну, то, наконец, самого Александра Павловича. Во всех этих лицах она не встретила, однако, сочувствия, а внезапная ее болезнь и смерть, 6 ноября 1796 г., прекратила такие попытки и открыла П. дорогу к трону. Воцарение П. было ознаменовано немедленной и крутой ломкой всех порядков Екатерининского царствования, производившейся без всякого плана, скорее под влиянием чувства, нежели в результате какой-либо системы. Одним из первых дел нового императора было коронование останков Петра III, перенесенных затем из Александро-Невской лавры в Зимний дворец, а отсюда, вместе с гробом Екатерины II, в Петропавловскую крепость. 5 апреля 1797 г. совершилась коронация самого П. и в этот же день было обнародовано несколько важных узаконений. Указ о престолонаследии устанавливал определенный порядок в наследовании престола и полагал конец провозглашенному Петром I произволу государя в деле назначения себе преемника. «Учреждение об Императорской Фамилии» определяло порядок содержания лиц царствующего дома, отводя для этой цели особые, так наз. удельные имения и организуя управление ими. Другой указ, изданный под той же датой, касался крепостного крестьянства и, запрещая отправление барщины по воскресным дням, вместе заключал в себе совет помещикам ограничиваться трехдневной барщиной крестьян. Большинством этот закон понят был в смысле запрещения более высокой барщины, чем три дня в неделю, но в этом понимании он не нашел себе практического применения ни при самом П., ни при его преемниках. Последовавший через некоторое время указ запретил продавать в Малороссии крестьян без земли. С этими указами, во всяком случае говорившими о том, что правительство вновь взяло в свои руки охрану интересов крепостного крестьянства, плохо гармонировали другие действия П., направленные к увеличению числа крепостных. Будучи убежден, по незнакомству своему с действительным положением вещей, будто участь помещичьих крестьян лучше участи казенных, П. за время своего кратковременного царствования роздал до 600000 душ казенных крестьян в частное владение. С другой стороны, права высших сословий подверглись при П. серьезным сокращениям, сравнительно с тем, как они были установлены в предшествовавшее царствование: важнейшие статьи жалованных грамот дворянству и городам были отменены, уничтожены были и самоуправление этих сословий, и некоторые личные права их членов, как напр. свобода от телесных наказаний. Не менее резким переменам подверглись в дела текущего управления, в ряду которых, благодаря вкусам П., на первый план выдвинулось военное дело. Внешность войск была изменена на прусский образец, равно как и приемы их обучения и вместе с тем суровая дисциплина, доходившая до жестокости заменила собой ленивую распущенность Екатерининской гвардии. Тяжесть этой перемены еще увеличивалась личным характером П., его необузданной вспыльчивостью и наклонностью к самым крутым и произвольным мерам. В результате дворяне толпами стали покидать службу и это не замедлило отразиться на составе администрации; так из 132 офицеров конно-гвардейского полка, состоявших на службе в момент воцарения П., к концу его царствования осталось лишь два; за то подпоручики 1796 г. в 1799 г. были уже полковниками. Почти тоже происходило и в других отраслях службы: на посту генерал-прокурора, напр. за 4 года правления П. переменились 4 лица. Путем всех этих быстрых смен, путем вольного и невольного удаления дельцов прошлого царствования возвысились и стали во главе правления люди без способностей и знаний, но за то обладавшее угодливостью и исполнительностью, доведенными до последней степени, и по преимуществу набранные из так наз. гатчинских выходцев, в роде Аракчеева, Кутайсона, Обольянинова и т. п. Конечным итогом такого хода дел было полное расстройство всего административного механизма и нарастание все более серьезного недовольства в обществе. Последнее и вне сферы служебных отношений подвергалось тяжелому давлению. Убежденный в необходимости охранять рус. общество от превратных идей революции, П. предпринял целое гонение на либеральные мысли и заморские вкусы, носившее, при всей суровости, с какой оно совершалось, довольно курьезный характер. В 1799 г. были запрещены поездки молодых людей за границу для учения и для избежания надобности в таких поездках основан дерптский унив. В 1800 г. был запрещен ввоз всяких книг и даже нот из-за границы; еще ранее, в 1797 г. были закрыты частные типографии и установлена строгая цензура для русских книг. Одновременно с этим налагался запрет на французские моды и русскую упряжь, полицейскими приказами определялся час, когда жители столицы должны были тушить огни в домах, из русского языка изгонялись слова «гражданин» и «отечество» и т. п. Правительственная система, поскольку можно применять это слово к порывистым и противоречивым действиям П., свелась таким образом к установлению казарменной дисциплины в жизни общества, и последнее отвечало глухим ропотом, тем более опасным, чем старательнее он заглушался.

Отсутствие ясной системы и резкие колебания отличали собой и внешнюю политику П. Он начал свое царствование заявлением, что Россия нуждается в мире, прекращением начатой Екатериной войны с Персией и выходом из образовавшейся против Франции коалиции. Но разгром изолированной Австрии Наполеоном и кампоформийский мир изменили настроение П. и возникла новая коалиция из Англии, Австрии и России, к которым, по договору с Россией, заключенному 23 дек. 1798 г., присоединилась и Турция. С Пруссией, отказавшейся пристать к коалиции, в следующем году были прерваны дипломатические сношения. На долю России выпала теперь блестящая, но в бесплодная роль. Тогда как П. увлекался ролью защитника ниспровергаемых тронов, Австрия желала лишь упрочить свое владычество в Италии, и при такой разнице целей и взаимном недоверии союзников самые блестящие победы русских войск под командой Суворова над французами в Италии не могли доставить прочного торжества делу коалиции. Захват англичанами Мальты, которую П. взял под свое покровительство, приняв в 1798 г. титул великого магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского, поссорил его и с Англией. Русские войска были отозваны и в 1800 г. коалиция окончательно распалась. Не довольствуясь этим, П., под влиянием частью советов Растопчина, частью непосредственного обаяния Наполеона, сумевшего увлечь его своими планами и затронуть рыцарские струны его характера, начал сближаться с Францией и задумал совместную с ней борьбу против Англии. В сентябре 1800 г. на английские суда, находившиеся в русских портах, было наложено эмбарго. В следующем году П. решил перейти к наступательным действиям и 12 янв. 1801 г. отправил атаману Донского войска, ген. Орлову, приказ выступить со всем войском в поход на Индию. Через месяц с небольшим казаки начали поход в числе 22507 чел. с 12 единорогами и 12 пушками, без обоза, припасов и планов; все войско делилось на 4 эшелона; одним из них командовал ген. майор Платов, специально для этого выпущенный из Петропавловской крепости. Поход этот, сопровождавшийся страшными лишениями, не был, впрочем, доведен до конца вследствие смерти П. В последнее время жизни П. недоверчивость и подозрительность его достигли особенно сильной степени, обращаясь даже на членов его собственной семьи. В феврале 1801 г. он выписал из Германии племянника Марии Федоровны, 13-летнего принца вюртембергского Евгения, и по приезде его обнаружил к нему необыкновенное расположение, высказывал намерение усыновить его и даже намекал на возможность для него занять русский престол, с устранением от последнего Александра Павловича. Но в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. П. скоропостижно скончался, в выстроенном им Михайловском дворце (нынешнее Инженерное училище).

Литература. Д. Кобеко, «Цесаревич Павел Петрович» (2 изд., 1887); Е. Шумигорский, «Императрица Мария Федоровна» (СПб., 1892); В. Бильбасов, «История Екатерины II» (СПб., 1890); Bernhaidi, «Geschichte Russlands» (т. II); Н. Шильдер, «Император Александр I» (т. I, СПб., 1897; также в «Русском биографич. Словаре»; А. Пыпин, «Общественное движение в России при Александре I» (2 изд., СПб., 1885); В. Семевский, «Пожалование населенных имений при императоре Павле» («Русская Мысль», 1882, № 12) и «Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX в.» (СПб., 1883, т. 1).

Павианы

Павианы или собакоголовые обезьяны — обезьяны из родов Cynocephalus и Theropithecus, соединяемые часто в один род Cynocephalus. Морда очень удлинена, вздута благодаря расширению верхнечелюстных костей, клыки очень велики; ноздри у Cynocephialus на конце морды, у Thecopithecus на верхней стороне; защечные мешки сильно развиты; конечности приблизительно одинаковой длины; хвост более или менее короткий; мозолистый голые места на ягодицах сильно развиты. Сильное развитие лицевой части головы придает ей некоторое сходство с собачьей; что вместе с громадными клыками придает П. более звериный вид, чем у других обезьян. Относительно маленькие глаза очень сближены и сидят глубоко под выдающимися бровными дугами; иногда на лице находятся складчатые выросты, которые могут быть ярко окрашены. Мозолистая утолщенная кожа на ягодицах занимает очень большое пространство и является ярко окрашенной; яркий красный цвет этих частей, свойственный многим П., зависит не от пигмента, а от сильно развитых здесь кровеносных сосудов; при возбуждении животного этот цвет становится особенно ярким, при болезни бледнеет, после смерти пропадает. Шерсть у многих сильно удлиняется, образуя как бы мантию на плечах (у гамадрила) или голове, шее и плечах (у джелады), бороду (напр. у мандрила) и т. п. Хвост у некоторых очень мал (мандрил, дрил), у других длиннее и иногда снабжен на конце кистью. При ходьбе П., подобно другим, обезьянам за исключением высших (Simiidae — т. е. шимпанзе, гориллы, оранга и гиббонов) ступают всей подошвой передних и задних конечностей. Это крупные, в высшей степени безобразные обезьяны, живущие преимущественно на горах на земле, хотя они могут хорошо лазать по деревьям. Они держатся чаще всего большими стадами, мужественно защищаясь от хищников и обнаруживают большую привязанность к детенышам. П. животные умные, осторожные и тем более вредные в случаях нападения на плантации. Характер их отличается, особенно у старых самцов, крайней злобностью, коварством, вспыльчивостью и необузданностью. Самцы, по словам как туземцев, так и путешественников часто нападают на туземных девушек. Пища П. состоит из корней, клубней, луковиц, насекомых и других мелких животных; иногда они поедают и более крупных, напр. кур. П. нередко обучаются различным штукам, но под старость характер их становится очень злобным и содержание их доставляет много хлопот. К роду Cynocephalus относятся типические П. (таковы бабуин, гамадрил, мандрил, дрил, хахма, Theropithecus — джелада или гелада (Th. gelada) и близкий вид Tb. obscurus. Настоящие П. водятся в Африке и Аравии, но в ископаемом состоянии остатки их найдены в плейстоценовых пещерных отложениях Мадраса и в древних плиоценовых слоях Сиваликских холмов сев. Индии. Переходом от П. к макакам служит род Cynopithecus, к которому относится С. niger Целебеса, так называемый черный или хохлатый Н. Кн.

Павильон

Павильон — в архитектуре небольшой, изолированный увеселительный домик или беседка в саду или парке, обыкновенно имеющая круглую или четырехугольную форму. У французов это слово употребляется, сверх того, для обозначения частей более или менее обширного здания, если эти части имеют вид отдельных корпусов, круглых или квадратных в плане, примыкающих к зданию с боков или занимающих его середину, каковы напр. павильоны Тюльерийского дворца, в Париже.

Павия

Павия (Раvia) — главный гор. итальянской провинции П. на р. Тичино, в 7 км. от ее впадения в реку По; красивый мост (1353 г.), 216 л. длины, крытый 7 мраморными арками, соединяет П. с предместьем Собборго Тичино; отчасти сохранились древние стены с 12 башнями. Площади: пьяцца Гранде с арками, пьяцца д'Италия с мраморной статуей «Италия», пьяцца ди Кастелло с памятником Гарибальди. Собор (1488 г.) в стиле Возрождения, с готической гробницей св. Августина (1362 г.), реставрированная ( 1363-76) ломбардская базилика XII в. С.Микеле, црк. Санта-Мария дель Кармине (XIII в.), црк. Санта-Мария Короната ди Капанова (по проекту Браманте 1492 г.). Друг. замечательные здания: замок Висконти (1360-66), теперь казарма, университет (от 1490), дворец Маласпина с картинной галереей, два театра. Жителей 37648. Университет основан в 1361 г., славился в средние века и до начала XIX в. (Спалланцани, Скарпа, Тиссо и Вольта), 4 факультета, фармацевтический и повивальный институты, библиотека (135000 томов), ботанический сад, 84 профессора в 1123 студента. Лицей, гимназия, технологический институт, техническая школа, семинария, учительский институт (мужской и женский). Госпиталь С.-Маттео (700 кров.), институт для глухонемых, сиротский и воспитательный дом. Чугунолитейные, машиностроительные и инструментальные заводы, органная фабрика, стеклянные и кожевенные заводы, производство канатов, химических продуктов. Торговля земледельческими продуктами.

История. П., у римлян Ticinum, во времена лонгобардов называлась Папией или Павией. Гунны разрушили город в 452 г. В 572 г. взят Альбоином, королем лонгобардов после трехлетней осады и сделан столицей лонгобардского королевства (до 774 г.). В П. и позже короновались итальянские короли. В 1004 г., во время коронации Генриха II, горожане возмутились против немцев и город был сожжен. В 1027 г. П. взята Конрадом II В XII в. П. боролась за свою независимость с Миланом, а в гвельфо-гиббелинской распре П. стояла на стороне гибеллинов. В 1369 г. Висконти овладели П. и присоединили ее к Милану. При П. произошла знаменитая битва между французским королем Франциском I и императором Карлом V в 1525 г. В конце октября 1524 г. Франциск осадил П., надеясь взять ее голодом. Блокада продолжалась до середины февраля 1525 г. французы расположились на левом берегу Тичино, императорское войско — на противоположном. Так как денег и провианта у германского войска было мало и отступить было неудобно, то решено было дать сражение. Ночью 24 февраля началась страшная атака на французов. Число сражающих было до 48 тыс. — почти поровну. Против французов выставлена была отважная испанская пехота, которая вместе с итальянскими наемниками быстро смяла французов. К ней присоединился еще павийский гарнизон и через два часа армия Франциска была совершенно разбита. Франциск сражался впереди; под ним была убита лошадь и сам он едва был спасен вице-королем неаполитанским. Более 10 тыс. французов погибло, в числе которых было Бонниве, маршалы Ла Паллис и Лекён, Тремуль и др. Часть войска ушла за Альпы, неприятелям досталась громадная добыча. Франциск был взят в плен. В 1848 г. в П. вспыхнуло восстание, усмиренное австрийцами; университет был закрыт; в конце того же года австрийцы были изгнаны и город занят сардинскими волонтерами, но в 1849 г. австрийцы вернулись в П. В 1866 г. П., вместе с остальной Ломбардией, отошла к Италии.

Павлин

Павлин — крупная птица из сем. фазаньих (Phasianidae), отряда куриных (Gallifornies). Характерным признаком П. самца является сильное развитие верхних кроющих перьев хвоста, в общежитии обыкновенно смешиваемых с рулевыми перьями или хвостом в собственном смысле слова. Обыкновенный П. (Pavo cristalus) широко распространен по Индии и Цейлону, держится в джунглях и лесистых местностях, питается как животной, так и растительной пищей и кладет прямо на землю 8-10 яиц. Молодой самец от одного до 1,5 лет носит наряд самки, а надеваемые перья вполне развиваются у него лишь в возрасте трех лет. Во многих местностях Индии П. считается священной птицей и ставится под покровительство жрецов. В Х в. до Р. Хр. П. был ввезен Соломоном в Палестину. В греческой мифологии он является любимой птицей Геры, в святилище которой, на о-ве Самосе, он появляется, по священной легенде названного храма, впервые на греческой земле. Отсюда П. распространился по другим странам Запада, а может быть, в передней Азии; все азиатские названия П. заимствованы с греческого. Как в Греции, так и у римлян блестящая птица эта является предметом всеобщего удивления и роскоши. Спрос на этих птиц вызвал, особую отрасль сельской промышленности, представлявшей в начале некоторые трудности. Маленькие о-ва, окружающие Италию доставлявшие несомненные удобства для разведения птиц, обратились в павлиньи о-ва, и к концу II столетия после P. Хр. Рим был переполнен ими. Можно догадываться, что птица эта пришла в варварскую Европу из Рима, а не из Греции или с Востока. Павлиньи перья красовались на голове средневекового рыцаря, составляли гирлянду на шее девицы; на больших пирах подавали на стол жареных П. во всей красе их перьев (этот обычай удержался до XVI ст., хотя павлинье мясо довольно невкусно) и французские рыцари произносили над ними безумные обеты. В настоящее время П. держат для украшения птичьих дворов и парков сравнительно редко, так как их неприятный голос и причиняемые ими убытки в садах далеко не соответствуют удовольствию, доставляемому его видом. В неволе он не особенно плодовит, всегда сохраняет известную долю самостоятельности, плохо уживается с остальной домашней птицей, но прекрасно выдерживает даже довольно суровую стужу, мало страдая от снега. Другой вид П., так наз. яванский (P. muticus) водится на Яве и в ИндоКитае, но в Европе не разводится. Форма, неправильно наз. японским П. (Р. nigripennis), по-видимому, есть результат доместификации, по крайней мере, в диком состоянии она нигде не найдена.

Б. Б.

Павлов Иван Петрович

Павлов (Иван Петрович, род. в 1849 г.) — физиолог, сын священника Рязанской губ. Окончил курс наук в медико-хирургической акд. в 1879 г., в 1884 г. назначен приват-доцентом физиологии и в том же году получил командировку на 2 года за границу с научной целью; в 1890 г. назначен экстраординарным профессором в томский унив. по кафедре фармакологии, но в том же году перемещен в Имп. военномедицинскую акд. экстраординарным профессором, а с 1897 г. ординарный профессор академии. Выдающиеся ученые труды проф. П. можно разделить на 3 группы: l ) работы, касающиеся иннервации сердца; 2) работы, связанные с Экковской операцией; 3) работы, относительно секреторной деятельности желез пищеварительного тракта. При оценке его научной деятельности нужно принимать во внимание всю совокупность научных результатов, достигнутых его лабораторией, в которой работали его ученики при участии его самого. В 1-ой группе работ, касающихся иннервации сердца, проф. П. экспериментально показал, что при работе своей сердце регулируется, кроме уже известных задерживающих и ускоряющих нервов, также усиливающим нервом, а вместе с тем он дает факты, дающие право думать о существовании еще и ослабляющих нервов. Во 2-ой группе работ П.; осуществив на деле задуманную раньше д-ром Экком операцию соединения воротной вены с нижней полой и устроив таким образом обход печени кровью, несущейся от пищеварительного тракта, указал на значение печени, как очистителя от вредных продуктов, несущихся с кровью от пищеварительного канала, а вместе с проф. Ненским он указал и назначение печени в переработке карбамино-кислого аммиака; благодаря указанной операции, по всей вероятности, удастся выяснить еще очень много важных вопросов, так или иначе связанных с деятельностью печени. Наконец, 3 группа работ и самая обширная, выясняет регуляцию отделения желез желудокишечного канала, что стало возможным лишь только после исполнения ряда операций, задуманных и осуществленных П. Из них на первом плане нужно поставить эзофаготомию, т. е. перерезки пищевода на шее и приживление концов его врозь по углам раны, давшей возможность точно выяснить все значение аппетита и наблюдать выделяющейся чистый желудочный сок (из желудочной фистулы) вследствие психического влияния (аппетита). Не менее важное значение имеет и его операция образования двойного желудка с сохраненной иннервацией; последняя дала возможность следить за отделением желудочного сока и выяснить весь механизм этого отделения при нормально идущем пищеварении в другом желудке. Затем ему принадлежит способ образования постоянной фистулы протока поджелудочной железы: именно, пришивая его с куском слизистой оболочки, он получил фистулу, остающуюся на неопределенное время. Применяя как эти операции, так равно и другие, он выяснил, что слизистая оболочка желудо-кишечного канала обладает, подобно коже, специфической возбудимостью — она, как бы, понимает, что ей дают хлеб, мясо, воду и т. д. и в ответ на данную пищу посылает уже тот или другой сок и того или другого состава. При одной пище выделяется больше желудочного сока и с большим или меньшим содержанием кислоты или фермента, при другой выступает усиленная деятельность поджелудочной железы, при третьей печени, при четвертой можем наблюдать тормоз для одной железы, а вместе усиленную деятельность другой и т. д. Указав на эту специфическую возбудимость слизистой оболочки, он указал вместе с тем и нервные пути, по которым мозг посылает импульсы для этой деятельности — он указал на значение блуждающего и симпатического нерва для отделений желудка и поджелудочной железы. Из трудов упомянем: из 1-ой группы — «Усиливающий нерв сердца» («Еженедельная Клиническая Газета», 1888 г.); 2-ой группы: «Экковский свищ вен нижней полой и воротной и его последствия для организма» («Архив биологических наук Имп. института экспериментальной медицины» (1892 т., 1); из 3-ей «Лекции о работе главных пищеварительных желез» (1897 г.; здесь указаны и все относящиеся сюда работы самого П. и его учеников). Ему же принадлежит исследование: «Центробежные нервы сердца» (СПб., 1883).

Павлов-Сильванский Николай Павлович

Павлов-Сильванский — Николай Павлович, род. в 1869 г. По окончании курса в спб. унив., по историко-филологическому факультету, в 1892 г. был оставлен при университете и поступил на службу в министерство иностранных дел. Напечатал отдельно изд. «Проекты реформ в записках современников Петра Великого», «Опыт изучения русских проектов и неизд. их текстов» (1897), «Закладничество-патронат» (в «Известиях Имп. Археологич. Общества», т. IX), ряд рецензий в «Журнале Мин. Нар. Просвещения», а также биографических статей, преимущественно о. деятелях Петровской эпохи, в «Биографическом» и «Энциклопедич.» Словарях. См. «Памятная книжка гимназии при ист.-филол. инст.» за 1895 г.; «Вестник Европы» (1897, №4).

Павловск

Павловск — безуездный гор. С.-Петербургской губ., в 25 вер. от С.-Петербурга, с которым соединен железной дорогой (Царско-Сельской). Жителей (к 1 января 1896 г.) 5236 (2841 мжч. и 2395 жнщ.): православных 4145, раскольников 110, католиков 218, протестантов 586, евреев 115, магометан 41, прочих исповеданий 21. По сословиям: дворян 315, духовного звания 78, почетных граждан и купцов 112, мещан 1843, военного сословия 945, крестьян 1866, прочих сословий 77. Летом число жителей увеличивается, так как П., одно из населенных данных мест Петербурга. Город стоит при р. Славянке, окружен парком, в котором проведено дорожек на 180 верст. Местность П. холмистая. Много садов и парков. Придворная церковь построена в 1781 г. в ней крест с мощами, и в него вложены часть Креста Господнего, Ризы Богородицы и камня пр. Антония Римлянина. Вторая православная церковь при учительской семинарии. Лютеранская церковь построена в 1794 г. Учительская семинария — для питомцев воспитательного дома, приходское учил., школа, для бедных девочек, лютеранское училище. Мариинский госпиталь на 30 кроватей (с 1797 г.), богадельня под названием «Церковный инвалид», учрежденная имп. Марией Федоровной и завещавшей на содержание ее капитал; инвалидная команда «Собственных Инвалидов», учрежденная имп. Марией Федоровной в 1815 г. для призрения отставных нижних чинов лейб-гвардии: призревается 12 инвалидов. На окраине города Константиновская магнитная и метеорологическая обсерватория; прекрасный дворец, заложенный в 1782 г. — в нем собрано много интересных художественных предметов. В картинной галерее есть работы Дау, Вернета, Дольче, Леонарда да Винчи, Караччи, Н. Пуссена, Лебрена и др. Особая картинная галлерея имеет 67 экземпляров художественных произведений Мурильо, Корреджио и др. Библиотека дворца очень богата. П. славится своим прекрасным и обширным парком (623 дес). В парке старое шале (круглая хижина в швейцарском вкусе), Большой каскад, устроенный в 1789, хижина Пустынника или Эрмитаж, Храм Дружбы, памятник имп. Павлу I, памятник родителям, Крик, Пиль-башня, Розовый павильон и др. и также много статуй. Железная дорога с мая по середину сентября приглашает оркестр, который бесплатно играет по вечерам в П. вокзале. Дирижерами оркестра: были Лабицкий, Гунгль, Штраиус, В. И. Главач, Лаубе и др. в последние годы — Н. В. Галкин. Оркестр привлекает много публики. В П. есть управляющий городом и при нем городовое правление и отдельная полиция. Почтово-телеграфная контора.

A. Ф. С.

П. основан в 1777 г., на месте, подаренном Екатериной II по случаю рождения Александра I его родителям, трудами Марии Федоровны, желавшей воссоздать в П. парк Этюпа, поместья ее родителей, и поселившейся в нем. Первоначально назывался селом Павловским, но при Павле I, избравшем его своей летней резиденцией, украсился новыми зданиями и садами и переименован в город (1796). Многие учебные и благотворительные учреждения в П. возникли во время пребывания здесь вдовствующей императрицы в 1801-28 г. После ее кончины при вел. кн. Михаиле Павловиче П. превратился в полувоенный городок. С проведением железной дороги (1836 г.) город стал быстро расти и особенно с 1849 г., когда его владетелем сделался вел. кн. Константин Николаевич, устроивший в нем обсерваторию, музей, театр и проч. Ср. М. И. Семевский: «П., 1777-1877». (СПб., 1877).

Павлодар

Павлодар — уездный город Павлодарского у., Семипалатинской обл., в 337 в. от обл. города, на прав. берегу р. Иртыша, при устье Усолки, в районе земель Иртышской линии сибирского казачьего войска. В одной меже с городом лежит Павлодарская станица, имеющая с городом общую полицию. В городе вместе со станицей в 1896 г. домов 768 и жителей 7624, в том числе: в городе 4987 (2698 мжч. и 1235 жнш.) и в станице с пригородными казачьими поселками 2637 (1402 мжч. и 1235 жнщ.). Дворян 208, духовного звания 31, почетных граждан и купцов 182, мещан 4249, крестьян 410, военных сословий 1062, киргизов 1385, прочих 97. Православных и единоверцев 5675, раскольников 217, католиков 28, протестантов 12, евреев 42, магометан 1694, прочих исповеданий 56. Выше П. пароходы плавают по Иртышу только в первую половину лета. Особой пристани при городе не имеется; пароходы, остающиеся на зимовку, входят в устье Усолки, где они защищены от весеннего ледохода. 3-классное городское училище, женское приходское, церковноприходские школы мужская и женская, мусульманские школы мужская и женская. Городской больницы не существует. Лазарет военного ведомства, специально киргизские приемные покои, частная сельская аптека. Обмен продуктов скотоводства на хлеб, мануфактурные, железные и колониальные товары, получаемые от киргизов кожи, шерсть, конский волос, овчины следуют из П. в необработанном виде в Тюмень, а также на Ирбитскую и Ишимскую ярмарки. Хлеб привозится крестьянами ближайших мест Томской и Тобольской губ. Торг с киргизами происходит по преимуществу на ежедневных базарах, особенно оживленных в первое время после замерзания Иртыша. Городская ярмарка существует только номинально. Павлодарские купцы принимают участие в главных ярмарках области, в особенности в Ботовской, в 50 в. от гор. Каркаралинска, и Чарской, в Семипалатинском у. На этих двух ярмарках торговцы скупают быков, приблизительно на сумму 100000 р.; скот этот сгоняется на луга около П. и весной идет на убой в Евр. Россию и на прииски вост. Сибири. Торговых документов в 1890 г. было выдано 43, ярмарочных 120. Ремесленников очень мало; несколько портных, плотников, сапожников, кузнецов и каменщиков. Заводов 6: 1 мыловаренный, 2 салотопенных, 3 кирпичных — с 13 рабочими и производством на 7300 р. В прежнее время Павлодарская станица, носившая название Корякова, служила главным пунктом погрузки соли из оз. Корякова, в 20 в. от станицы. В последнее время эта погрузка производится в разных местах Иртыша, и особого склада соли в II. не имеются. Городские доходы, в 1890 г, составляли 11919 руб., расход 12645 руб.

А. Н.

Паганини

Паганини (Nicolo Paganini) — один из замечательнейших скрипачей (1784-1840), генуэзец. Уже с шести лет П. играл на скрипке, а с девяти лет выступил в концерте в Генуе с огромным успехом. Мальчиком же он написал несколько произведений для скрипки, которые были так трудны, что, кроме П., никто не мог их исполнять. В начале 1797 г. П. со своим отцом предпринял первое концертное путешествие по Ломбардии. Известность его как выдающегося скрипача росла необычайно. Вскоре избавившись от строгой ферулы отца, П., предоставленный себе, вел жизнь бурную, что отразилось как на его здоровье, так и на репутации. Впрочем, необычайный талант этого скрипача возбуждал всюду завистников, которые не пренебрегали никакими средствами, чтобы каким бы то ни было путем повредить успеху П. Слава П. еще более возросла после путешествия по Германии, Франции и Англии. В Германии он даже получил титул барона. В Вене ни один артист не пользовался такой популярностью, как П. Хотя цифра гонорара в начале этого столетия далеко уступала нынешним, но тем не менее П. оставил после себя несколько милл. франк. Имя П. было окружено какой-то таинственностью, чему содействовал и сам П., говоря о каких-то необычайных секретах своей игры, которые он обнародует только по окончании своей карьеры. При жизни П. было напечатано очень мало его сочинений, потому что автор боялся, что путем печати многие из его виртуозных тайн могли бы быть обнаружены. Таинственность П. возбуждала такое суеверие, что епископ Ниццы, где скончался П., отказал в заупокойной мессе и только вмешательство папы уничтожило это решение. Замечательный успех П. лежал не в глубоком музыкальном даровании этого артиста, а в необычайной технике, в безукоризненный чистоте, с которой П. исполнял труднейшие пассажи и в новых горизонтах скрипичной техники, открытых П. Работая усердно над произведениями Корелли, Вивальди, Тартини, Виотти, он сознавал, что богатые средства скрипки не вполне еще угаданы этими авторами. Труд знаменитого Локателли: «L'Arte di nuova modulazione» навел П. на мысль воспользоваться разными новыми эффектами в скрипичной технике. Разнообразие красок, широкое применение натуральных и искусственных, быстрое чередование пиччикато с аrсо, удивительное искусное и разнообразное применение staccato, широкое применение двойных и тройных струн, замечательное разнообразие применения смычка, игра на одной струне (четвертой) целых пьес — все это приводило в удивление публику, знакомившуюся с неслыханными скрипичными эффектами. П. был в высшей степени индивидуальный виртуоз, основавший всю свою игру на эффектах технических, которые он исполнял с непогрешимой чистотой и уверенностью. П. обладал драгоценной коллекцией скрипок Страдивари, Гварнери, Амати, из которых свою замечательную и наиболее любимую скрипку работы Гварнери завещал родному городу Генуе, не желая, чтобы какой-нибудь другой артист на ней играл. О П. много написано. Наиболее выдающиеся биографии: Schottky, «Paganini's Leben und Treiben als Kunstler und als Mensch» (Прага, 1830); Georges Harry, «Paganini in seinem Reisewagen und Zimmer, in seinen redseligen Stunden in geselscbaftlichen Zirkeln und seinen Concerten» (Брауншвейг, 1830): Imbert de la Phaleque. «Notice sur le celebre violoniste Nicolas Paganini» (П.); Anders, «Paganini, sa vie, sa personne ei quelques mois sur son secret» (П., 1831); Bennati, «Notice phisiologique sur le celebre violoniste P.» (1831); Giancarlo Conestabile, «Vita di Nicolo Paganоni da Genova» (Перуджия, 1851); «Biographical notice of Nicolo Paganini» (Л., 1852); Fеtis, «Biographie universell des musiciens» (П., 1864). Книжка Андерса переведена на русский язык под заглавием: «Н. П., его жизнь etc.» (СПб., 1831). П. написал для скрипки концерты, сонаты для скрипки-гитары, над которой в дни молодости П. усердно работал, 3 квартета для скрипки, альта, гитары и виолончели, вариации, этюды и пр.

Н. С.

Пагода

Пагода (искаженное европейцами индийское слово bhagavati, т. е. «Святой дом») — название индийских храмов, выстроенных на открытом воздухе.

Падеж

Падеж (грамм.) — этим термином обозначаются различные формы, которые принимает то или другое имя (существительное, прилагательное, местоимение, числительное) для выражения различных отношений между понятием, означаемым этим именем, и понятиями, выраженными при помощи других слов (имен, глагола и т. д.). Образование П. с помощью так назыв. падежных суффиксов или окончаний (в языках с синтетическим строем), присоединяемых к основе или корню, или с помощью известных частиц, ставящихся перед словом и после него (в языках аналитических), является существенным отличием имени от глагола, у которого отличительным признаком служит образование личных и временных форм при помощи личных и временных окончаний, присоединяемых к корню или глагольной основе (в синтетических языках), или местоимений и вспомогательных глаголов, ставящихся рядом с формой главного глагола (в аналитических). Число П. в инодо-европейском праязыке, имевшем вполне определенный синтетический строй, доходило до семи: именительный, родительный, дательный; винительный, творительный, звательный, местный . Новые индоевропейские отдельные языки, сохранившие еще синтетический строй, каковы русский или литовский, представляют то же или почти то же число П., хотя некоторые падежные формы утратили уже самостоятельный характер и употребляются редко или с меньшей свободой, чем в праязыке (местный, напр.. и т. д.). Те же индоевропейские языки, которые перешли в аналитический строй, утратили значительную часть первичных П. так, французский язык сохранил только три П.: именительный, винительный (одна форма), родительный и дательный; немецкий — четыре: именительный, родительный, дательный, винительный и т. д. В других не индо-европейских языках число П. иногда значительно больше, чем в индоевропейской семье. Так, в финском имеется 15 П., а в восточных кавказских языках наблюдается еще большее "богатство форм, особенно для выражения различных отношений места. Так, в казикумыкском языке насчитывают 36 различных местных П. Сам термин П. представляет собой буквальный перевод лат. casus, которое, в свою очередь, переведено с греч. ptvsix (падение). У стоиков ptvsiV означало отношениe одной идеи к другой, зависимость одного слова от другого, управление (лат. rectio) Впоследствии это значение было забыто, и термин получил специальный узкий смысл — именной флективной формы, который термином casus (еще хуже наше «П.») совсем не выражается.

С. Б-ч.

Па-де-Кале

Па-де-Кале (Pas de Calais, англ. Strait of Dover, y древних Fretum Gallicum) — пролив, самая узкая часть канала Ламанша, разделяющий юго-вост. берег Англии от сев. берега Франции и соединяющий Северное море с Атлантическим океаном; простирается на английском берегу от мыса Дунгенес до мыса Соут Форланд, а на франц. берегу от мыса Грине до гавани Калэ. Ширина в самом узком месте 33 км.; между Дувром и Калэ — 44 км.

Падишах

Падишах — новоперсидское сложное слово, составленное по образцу древневосточных титулов государей, означает верховного царя или императора (царь царей); употребляется наравне с однозначным словом хакан (каган, хан), чаще всего в титуле турецких султанов. Дипломатический язык турецкого дивана прежде лишь одного французского короля удостоил титула П. В настоящее время им означаются государи всех великих держав и даже государств второстепенных.

Падуя

Падуя (итал. Padova) — главн. гор. итальянской провинции П., на р. Бакильоне, которая соединяется отсюда каналом с Брентой. Окружена стенами с семью воротами; много мостов (4 от римского времени). Несколько красивых площадей: пиацца Витторио Эммануэле с 82 статуями падуанских знаменитых людей и художественной галлереей (Лодджиа Амулеа; статуи Данта и Джотто); пиацца дель Санто с медной конной статуей венецианского кондотьера Гатамелата (работы Донателло, 1453); пиацца дель Кармине с памятником Петрарки (1874). Центром города служит пиацца дель Эрбе. Собор в стиле Возрождения (1552), при нем баптистерий XII в. с фресками школы Джотто. Знаменитая церковь (1256-1307) св. Антония Падуанского: стиль трехнефная базилика 195 м. длины с 7 куполами; на фасаде — фреска Мантеньи; в левой части капелла дель Санто — великолепнейшее произведение эпохи Возрождения (1500-1533) с мраморными барельефами Антонио и Туллио Ломбардо и Сансовино; в алтаре бронзовый барельеф работы Донателло и знаменитый (3,5 м. высоты) бронзовый канделябр Андреа Риччио (1507); в капелле Сан Феличе (1372 г.) — фрески Альтикиеро и Аванци. Здесь же капелла Сан Джорджио (1377), украшенная фресками тех же художников, и знаменитая оратория (Скуода дель Санто от 1460 г.) с 16 фресками Тициана и его учеников, изображающими легенду о св. Антонии. Художественными произведениями знаменитых итальянских живописцев и скульпторов украшены и другие церкви в П.; напр. церковь С. Агостино дель и Эремитани XIII в, знаменитыми фресками Мантеньи 1448 г.; капелла Мадонны дель Арены (1303) — фресками Джотто; оратория церкви дель Кармине — фресками Тициана; в церкви Санта Джустина, построенной по плану Риччио (1521-32) с великолепнейшим куполом стиля Возрождения — алтарь и хоры работы Паоло Веронезе. В художественном отношении следует упомянуть следующие здания: палаццо делла Раджионе, XII в., с залой 87 м. длины, 27 м. ширины и 24 м. высоты, с астрономическими фресками XV в.; к нему примыкает палаццо дель Муничипио XVI в. (ратуша), недавно реставрирован; Лодджиа дель Консилью, замечательное произведение раннего Ренесанса (1493-1526); здесь помещается университетская библиотека; красивое в стиле того же Ренесанса здание университета; палаццо Джустиниани (1524), новый театр. Знаменитый в средние века падуанский унив. основан в 1222 г.; теперь состоит из 4 факультетов (философский, юридический, математико-естественный и медицинский); при университете — фармацевтический институт и инженерное училище; в 1892 г. было 119 профессоров и преподавателей и 1269 студентов; университетская библиотека содержит 123 т. томов и 2500 рукописей. Королевский лицей и гимназия, семинария; технологический институт; техническое училище, нормальная школа, земледельческая школа, женская коллегия, акд. наук и художеств. Городской музей (Museo Civico) содержит собрание древностей, архив, картинную галерею и библиотеку (70 томов и 160 рукописей). Благотворительные учреждения, больница, родильный и подкидышный дом, институт для слепых, сиротский институт и дом для умалишенных. Жит. ок. 72 т. Промышленность незначительна; пряжа шелка, хлопчатобумажные и шерстяные ткацкие фабрики, красильни, завод металлических изделий. Торговля хлебом, скотом, вином и оливковым маслом.

История. В римскую эпоху П. называлась Patavium и была населена венетами; во II в. до Р. Хр. сделана муниципией и выросла в один из значительнейших городов Верхней Италии. П. месторождение Тита Ливия. После падения Зап. Римской империи П. попала во власть готов и была разрушена Тотилой. Нарзес восстановил П., которая долгое время сопротивлялась лангобардам и была завоевана и сожжена кор. Алигульфом в 610 г. В эпоху франков П. сделана гл. городом графства. Император Генрих IV даровал П. (1087) привилегию. В XII в. П. получила муниципальное самоуправление. Стоявшие во главе города подесты с конца XII в. часто тиранически управляли городом (особенно известен Эццелино Ш 1237-56, из дома Романо). В 1256 г. П. завоевана гвельфами. В течение XIV в., исключая короткого промежутка 1329-37, когда город был подчинен роду Скала, во главе П. стоял дом Kappapa, отстаивавший П. от Генриха VII, но могущество Kappapa было сломлено Венецией. Франческо I Kappapa сначала был в союзе с миланскими Галеаццо против Венеции, впоследствии схвачен миланцами, перешедшими на сторону Венеции, и умер в заточении. Сына его Франческо II и внуков венецианцы лишили владений 1405 и казнили в 1406 г. П. была присоединена к венецианской республике и с этих пор разделяла ее судьбу. В 1797 французы заняли П. и по кампсформийскому миру передали Австрии. По пресбургскому миру (1805). Наполеон присоединил П. к созданному им итальянскому королевству. По первому парижскому миру (1814) П. опять отошла к Австрии. В 1848 г. в П. вспыхнуло восстание, подавленное австрийцами; университет был закрыт до 1850 г. По венскому миру 1866 г. П., вместе с Венецией, переданы Италии. Ср. Cappeletti, «Storia di Padova» (Падуя, 1875).

Паизиелло

Паизиелло (Giovanni Paisiello, 1741 — 1816) — один из лучших итальянских оперных композиторов. В 1763 г. в Болонье поставлены с блестящим успехом его две оперы. Модена, Парма, Венеция, Милан, Рим, Турин наперерыв приглашали П. ставить свои оперы в их театрах. Написанная им около этого времени опера «Il Marchese di Tulipano» имела почти беспримерный в ту эпоху успех. В 1776 г. П. приехал в Петербург, где он оставался восемь лет и где написаны им оперы: «La Serva padrona», «Il Barbiere di Siviglia», «La finta amante», «Il Matrimonio inaspettato» и пр. По возвращении в Неаполь П. получил место капельмейстера придворной капеллы. В 1802 г. П., по приглашено Наполеона; приезжал в Париж, где написал для коронации Наполеона в 1804 г. мессу Te Deum. П. написал 148 опер, кантаты, квартеты, симфонии, рондо, духовные сочинения и пр. Подробно о П. см. Arnold, «Ciovanni Paisiello, seine kurze Biographie und asthetische Darstellung seine Werke» (Эрфурт, 1810); Gagliardo, «Onori funebri renduti alla memoria di Giov. Paisiello» (Неаполь, 1816); Quatremere de Quincy, «Notice historique sur la vie et les ouvrages de Paiisiello» (П., 1817) и пр.

Н. С.

Палата

Палата — в старину в России каменное строение, а затем название многих учреждений. Теперь существуют казенные, контрольные и судебные. П. В государствах конституц. П. (Kammer, Chambre) либо весь парламент (одноплатная система), ибо каждая из двух его частей в отдельности (двупалатная система).

Палацкий

Палацкий (Франц Palacky) — знаменитый чешский ученый и политический деятель (1798-1876), родом из Морании, учился в Пресбурге и Вене; сперва готовил себя к священнической карьере (евангел. вероиспов.), но увлекся литературой и философией (в особенности Кантом). Начинавшееся чешское возрождение захватило его; в особенности сильное впечатление на П., как и на его друга Шафарика, произвел «Разговор о чешском языке» Юнгмана, в значительной степени определивший направление его последующей деятельности. Писать он начал еще во время пребывания в евангелич. семинарии в Пресбурге, но обратил на себя внимание лишь в 1817 г. переводом на чешский яз. нескольких песен из Оссиана, а в следующем году книжкой, составленной им вместе с Шафариком при участии Юнгмана: «Pocatkowe ceskeho bаsnictwy», в которой оспаривалось учение Добровского о чешской просодии. В 1823 г. П. поселился в Праге, жил частными уроками, затем сделался архивариусом графов Штернбергов, по заказу которых написал историю их рода. В 1827 г. чешский национальный музей начал издавать два журнала на чешском и немецком языках; редактором обоих изданий был сделан П.; немецкое «Zeitschrift d. Nationalmuseums» прекратилось в 1831 г., чешское «Casopis Ceskеho Musеum» П. редактировал до 1838 г. В 1827 г. чешские чины предложили П. взять на себя продолжение истории Чехии, начатой Пубичкой («Chronologischa Geschichte Bohmens», Прага, 6 т., 1770-1808, доведенной до Фердинанда II). П. предложил свой, более обширный и научный план истории Чехии, который и был принят; П. был сделан историографом Чехии (1829), но утвержден в этом звании правительством только через 10 лет. П. совершил в поисках за источниками несколько заграничных поездок, собрал массу материалов, напечатал несколько предварительных исследований. В 1836 г. появился на немецком, в 1848 г. на чешском языках 1-й т. его работы, которая к концу его жизни была доведена до 1526 г. (посмертное издание, с биографией автора, написанной Калоуском, вышло в 5 т. в Праге, 187778: «Dejtny narodu ceskeho v Cechаch a v Morave»; по-нем.: «Gesch. Bohmens», 5 т., Прага, 1836-74). Книга эта была первой попыткой научной истории Чехии. Вместе с тем она имеет крупные литературные достоинства, но страдает от патриотических увлечений. Крупным недостатком труда является доверие к таким подозрительным памятникам старины, как Краледворская и Зеленогорская рукописи, подлинность которых П. вместе с Шафариком усердно защищал и которые вместе с ним же он издал с комментариями («Die altesten Denkmaler der bohmischen Sprache», Прага, 1840) — на них П. строил очень многое в своей истории. 1848 год вызвал П. на политическую деятельность. Как видный представитель национальной партии, он был членом франкфуртского предварительного парламента, где высказался против централистических стремлений немцев, против представительства Богемии в имперском парламенте, за федерацию. Перед тем он был одним из авторов декларации 21 марта, требовавшей объединения Богемии, Моравии и Силезии в одну коронную землю, он был членом временного правительства. Министерство Пиллерсдорфа дважды предлагало ему портфель, стремясь привлечь на свою сторону национальную партию Богемии, но П. дважды отклонял предложение. Он председательствовал на славянском съезде в Праге в июне 1848 г.; был членом имперского сейма в Вене, потом в Кромержиже (Кремзире), где был членом комиссии, вырабатывавшей конституцию. После насильственного закрытия сейма в Кромержиже П., ставший в глазах правительства человеком неблагонамеренным, должен был оставить политическую деятельность и вновь посвятить все свои силы науке. В 1860 г., когда новая конституция вновь создала политическую жизнь для Богемии, П. опять выступил на политическом поприще, как признанный вождь чешского народа; в 1861 г. он был назначен пожизненным членом австрийской верхней палаты. В том же году он вместе со своим зятем и единомышленником Ригером делал попытку основать газету; им она не была дозволена, и потому их органом явились «Narodui Listy» Грегра; но скоро в редакции произошли разногласия. «Nar. Listy» сделались органом более радикального, впоследствии младочешского направления, а П. с Ригером основали в 1863 г. «Narod», потом «Pokrok». С 1863 г. П. был также депутатом в богемском ландтате. Он был представителем идеи федерализма, не чуждался (не смотря на свое протестанство и демократизм) союза с клерикалами и феодальным дворянством; коронование имп-ра австрийского короной св. Венцеслава было его главной мечтой . В 1867 г. он во главе представителей Чехии ездил в Москву на славянский съезд. Из его многочисленных трудов кроме указанных важны: Политические — «Idea stаtu Rakouskeho» (1865; по-нем.: «Oesterreichische Staatsidee», 1865); "Radhost, «Sbirka spisuw drobnych z oboru reci a literatury ceske, krasowedy, historie a politiky» (3 т., 1871-73; здесь «Doslov» — политическое завещание П., по-нем.: Fr. Palacky's «Politisches Vermachtniss», Up., 1872), «Gedenkblatler. Auswahl von Denkschriften, Aufsatzen u. Briefen ans den letzten 60 Jahren. Beitrag zur Zeitgeschichte» (1874).

Исторические и ист.-литературные издания летописей: «Stari letopisovу сeski» (1829); «Wurdigung der alten bohmischen Geschichtsschreiber» (1830, нов. изд. 1869), «Synchronistische Uebersicht der hochsten Wurdeutrаger, Landes — und Hofbeamten in Bohmen» (1832; тоже по-чешски: «Prehled saucasny neywyssich dustojniku, a aurednjku zemskjch, dworskych we krаlowstwj ceskem», 1832), «J. Dobrowsky's Leben und gelehrtes Wirken» (1833; русск. пер. Царского, М., 1838), «Literarische Reise nach Italien im J. 1887 zur Aufsuchung von Quellen der bohmischen und mahrischen Geschichte» (1838), «Archiv cesky» (1848 — 47, 6 т.), «Ueber Formelbucher, zunachst in Bezug auf bohmische Geschichte» (1843 — 47, 2 вып.), «Die Vorloufer des Hussitenthums in Bohmen» (1846), «Popis krаlowstw ceskeho cile podrobne poznamenani wsech dosawodnich krajuw, panstwi, statkuw, mest» (1848), «Die Geschichte des Hussitenthums und Professor K. Hofler, Kritische Studien» (1868); «Dejiny doby husitske» (2 т., 1871-72; по-нем. :"Urkundliche Beitrаge zur. Geschichte d. Hussitenkrieges", 1872-74), «Documenta Maiistri Joannis Hus vitam, doctrinam, causam etc. illustrantia» (1869); «Zubohmischen Geschichtschreibung» (1861). Maтериалы для биография П.: в его переписке — в «Casopis» (1879).

В. В — в.

Палеозойская эра

Палеозойская эра — крупный период в истории развития земли, следовавший за архейской или азойской эрой и предшествовавший мезозойской эре. Отложения П. эры составляют П. группу слоев, совокупность которых достигает в некоторых местностях 30000 м. мощности, т. е. почти в 10 раз превышает мощность мезозойских отложений, что указывает, конечно, на весьма значительную продолжительность П. эры. До 30-х гг. нынешнего столетия в толще П. слоев различали нижнюю, мало изученную переходную или граувакковую формацию и верхнюю — каменноугольную, ранее других обратившую на себя внимание, благодаря нахождению в ней каменного угля. Трудами англичан Сэджвика и Мурчисона переходная формация была разбита на три системы: кембрийскую, силурийскую и девонскую и установлена, сверх того, пермская система или диас, следовавшая непосредственно за каменноугольной. Это деление П. отложений является общепринятым и по настоящее время, с тем ограничением, что кембрийская система часто, согласно Мурчисону, соединяется с силурийской. Площадь, занятая в настоящее время П. отложениями на земной поверхности, доходит, по Тилло, до 17,5 милл. кв. км. В начале П. эры, в кембрийский и силурийский периоды, большая часть земной поверхности представляла безбрежный океан и суша являлась только в виде островов, сложенных из кристаллических сланцев, гранитов и гнейсов, но к концу эры размеры суши значительно возрастают и выступают значительные материки из-под воды. Вулканическая деятельность проявлялась в П. эру весьма энергично, хотя и слабее, чем в предшествовавшую архейскую эру; результатом ее являются заключенные в П. пластах жилы, штоки и покровы гранита, сиенита, диорита, диабаза, кварцевого порфира, порфирита, мелафиры и других изверженных пород, а также разнообразных вулканических туфов и брекчий. Пласты П. пород редко являются горизонтальными; обыкновенно они изогнуты, изломаны, собраны в складки и пересечены многочисленными жилами, выполнившими трещины пластов. Самые горные породы, вследствие своей древности, сильно изменены, метаморфизованы и резко отличаются от современных осадков. Глинам в П. отложениях соответствуют глинистые, кровельные и аспидные сланцы и филлиты, песчаные осадки превратились в твердые песчаники, кварциты и конгломераты; обширным распространением пользуются также известковые породы в виде плотных, часто кристаллических известняков и доломитов. Там. где П. пласты наиболее метаморфизованы и прорваны выходами изверженных пород, они заключают разнообразные рудные месторождения, каковы, напр., серебряные и медные месторождения Алтая и большинство железных и медных месторождений Урала. В прежнее время с началом П. эры связывали первое появление на земле органической жизни, но теперь слабые признаки этой последней, в виде неясных отпечатков морских водорослей, кольчатых червей и других пока еще загадочных организмов, найдены и в более древних слоях архейской эры. В П. отложениях, начиная с самых древних, мы встречаем уже довольно разнообразную, по преимуществу морскую флору и фауну, которая в продолжение первых трех периодов П. эры быстро развивается и разнообразится, тогда как в последние два периода развитие органической жизни как бы замедляется и многие, раньше весьма распространенные, группы животного и растительного мира заканчивают к этому времени свое существование. Фауна П. эры характеризуется сильным развитием и преобладанием морских лилий, своеобразных, вымерших к концу этой эры кораллов, построенных по четверному типу, чрезвычайным обилием и разнообразием плеченогих, головоногих моллюсков (ортоцератиты, гониатиты), исключительно П. эре свойственных ракообразных трилобитов, панцирных рыб. К концу эры появляются также амфибии и первые немногочисленные пресмыкающиеся. Флора состоит почти исключительно из тайнобрачных, каковы гигантские древовидные папоротники, плауны и хвощи, к которым в небольшом количестве примешиваются хвойные и саговые деревья.

Б. П.

Палеологи

Палеологи (Palaiologoi) — знатный византийский род, еще ранее достижения им престола игравший видную роль в истории Византии. Никифор П., наместник Месопотамии, пожалованный титулом Hypertimos, оказал большие услуги имп. Никифору Ботаниату, а по отречении последнего от престола — Алексею Комнену и погиб в 1081 г. под осажденным норманнами Диррахиуме. Сын его, Георгий П. был деятельным помощником Алексея Комнена при взятии Константинополя, мужественно защищал Диррахиум, осажденный норманнским герцогом Робертом Гюискардом. Другой представитель рода П., Михаил (вероятно, сын Георгия П.), победоносно воевал в Нижней Италии с королем Сицилии Вильгельмом. Из других представителей этого рода замечательны: современник предыдущего, Георгий П., исполнявший различные дипломатические миссии имп. Мануила Комнена, Алексей — зять и наследник имп. Алексея Ангела, скончавшийся, однако, ранее своего тестя, Андроник принявший, как и его потомки, имя Комнена и облеченный в сан Megas Domestikos при дворах Федора Ласкариса и Иоанна Ватаца. Сын его Михаил Дука Ангел Комнен П. в 1259 г. достиг престола, как соправитель малолетнего Иоанна IV Ласкариса, и в 1261 г. уничтожил латинскую империю. Он был родоначальником последней династии, византийских императоров. Перечень императоров, принадлежавших к этой династии. Племянница последнего византийского императора Константина XI П. Зоя (Софья), вышла замуж за великого князя Иоанна Васильевича. По завещанию маркграфа Иоанна Монферратского, умершего бездетным в 1305 г., маркграфство Монферрат досталось в наследство его сестре Иоланте (у греков Ирине), супруге имп. Андроника II П., и ее сын Федор был первым маркграфом из рода П. Последним маркграфом был Иоанн Георг Себастьян (1488-1533). Другая ветвь П. правила в Морее с 1383 по 1460 г. Когда полуостров был завоеван турками, П. удалились в Италию; племянник Константина XI, Андрей II., уступил свои права на византийский престол Карлу VIII Французскому, а по смерти последнего Фердинанду Католику и Изабелле Кастильской (в 1502 г.) Последний (мужской) потомок П., князь Джованни Ласкарис П., умер в 1874 г. в Турине.

С. Я.

Палермо

Палермо (Palermo) — главный город провинции П., расположен на сев. бер. Сицилии, при Палермском заливе, под 38° 7' с. ш. и 13° 21' в. д. от Гринвича, среди плодородной равнины Конка д'Оро. В северо-зап. части, за бульваром, насажанном на старом валу, тянется ряд вилл новейшей постройки. По берегу моря тянется в виде красивого променада ул. Форо италико и расположен городской сад Флора (Вилла Джулиа). Главные площади: в центре города — на пересечении 2 главных улиц Пьяцца Вильена, Пьяцца Претория; с великолепным колодцем (1550), Пьяцца Марина с общественным садом (Джардино Гарибальди), Пьяцца Болоньи, с памятником Карла V (1635), Соборная площадь, окруженная балюстрадой со статуями святых, Пьяцца Виттория с памятником Филиппа V; из ворот замечательны: Порта Феличе (1582-1637) и триумфальная арка Порта Нуова (1684). В П. 295 церквей и капелл, в том числе 70 бывших монастырей. Собор св. Розалии построен в готическом стиле норманнским королем Вильгельмом II (1169-85). Приделанный к собору в конце прошлого века купол портит ансамбль стиля. Внутри собора серебряная рака св. Розалии и гробницы королей Рожера II, его дочери Констанции и ее супруга импер. Генриха VI и сына последнего, императора Фридриха II. Двумя арками собор соединяется с красивой колокольней и епископским дворцом. Обширная церковь С. Доменико (1458) превращена в сицилийскую галерею Славы. Церковь св. Иосифа с красивой колоннадой (1612-45), старонорманнского стиля церковь С. Джованни дель Эремити (1132) и церковь Марторано (1143), с норманнской башней и старыми мозаиками. Королевский дворец — собрание зданий разных стилей: (старонорманнская башня — Toppe Пизана, построенная Рождером I 1129-56, палатинская капелла с замечательными золотыми мозаиками, зала Роджера с норманнскими мозаиками). Другие замечательные здания: палаццо Киарамонте (1307-80), в настоящее время здание судебных учреждений, ратуша (1463). Жителей в 1895 г. 281 тыс. Машиностроение, чугунолитейное дело, фабрики химических продуктов, кожевенное дело, паровые мукомольные мельницы, казенная табачная фабрика. Старая гавань Ла-Кала доступна только небольшим судам. Устроенная новая и защищенная двумя молами, снабженными маяками гавань, отвечает новейшим требованиям судоходства. В 1894 г. вошло 289 торговых судна дальнего плавания, вместимостью 173044 тонны и вышло 474, с 487892 тонн. вместимости; каботажного плавания пришло 3458 судна с 1498889 тонн и 3202 с. с 11528207 тонн. По торговому движению гавань П. занимает 3 место после Генуи и Неаполя. Главные предметы вывоза (1893): апельсины и лимоны, сумах, вино, винный камень, оливковое масло и др. Ввозится много зерна и муки, каменного угля, металлов и машин, лесу, шерстяных изделий и пряжи, хлопчатобумажных товаров и шелковых. Университет основан в 1805 г.; студентов 1299 и преподавателей 100 (1892). Три лицея и 3 гимназии, технологический институт и техническое училище, училище торгового судоходства, консерватория, художественная школа. Национальный музей с ценными античными скульптурами (селинунтские метопы); городская библиотека (195500 томов и 2961 рукописей), национальная библиотека 170000 т. и 1500 рукописей, 4 театра. Из окрестностей П. славятся Монте Пеллегрино, с чудным видом и пещерной церковью св. Розалии, королевская вилла Фаворита (в китайском стиле), виллы Бельмонте, Серрадифалько, Таска; норманнские замки Циза (1164) и Куба (1182), монреальский собор.

П. — прекрасная климатическая зимняя станция. Климат умеренно-влажный, теплый, береговой. Колебания суточной температуры незначительны. Средняя температура зимних месяцев +11,5° Ц., осенних +19,3°, весенних +15,3°; по месяцам: сентябрь +23°, октябрь +19,3°, ноябрь +15, 5°, декабрь + 2, 3°, январь +10, 9, февраль +11,1°, март +12, 5°, апрель +14, 9°. Число дождливых дней велико, особенно в декабре, январе и феврале от 10 до 14 дней в месяц). Преобладающий ветер WSW; около полудня часто дуют чувствительные морские бризы; иногда проносится и сирокко. Лучшее время сезона от ноября до конца апреля. Съезд значительный и жизнь дорога. Показание для климатического лечения: хронические бронхиальные катарры, эмфизема, начинающаяся чахотка, неврастения, истерия, астма. Соляноглауберовый источник (для питья), теплые и холодные ванны, морские купанья (ср. темп. воды летом 23,6° Ц, осенью 20,6°); санатория для рахитических детей.

История П., Panormos у римлян, основан финикиянами под названием Маханат (т. е. лагерь); в первую пуническую войну здесь была гл. стоянка карфагенского флота. Римляне, взяв город в 254 г. до Р. Хр., дали ему право муниципии, а во времена Августа П. сделан колонией (Colonia Augusta Panormitanorum). В 515 г. П. занята была готами; в 535 г. Велизарий отвоевал у них П. В 831 г. завоевана сарацинами. В 1072 г. Роберт Гискар взял П., которая со времени Рожера II сделалась столицей королевства обеих Сицилий. При Гогенштауфенах, в П. развилась блестящая придворная жизнь, особенно при Фридрихе II. После смерти сына Фридриха II Манфреда, при Беневенти (1266), Карл Анжуйский овладел П.; французы, однако, не могли долго удержаться в Сицилии. Мстительный сицилийский народ не забыл казнь Конрадина; с г. П. началась знаменитая сицилийская вечерня (1282), приведшая к истреблению всех французов на острове. Петр Арагонский был провозглашен королем и П. сделалась резиденцией вице-короля. В 1799 г., когда Неаполь был взят французами, Фердинанд IV бежал в П. и оставался в нем до 1815 г. В 1820 г., когда Фердинанд IV решил Неаполь и Сицилию объявить единым королевством Обеих Сицилий, в П. вспыхнуло восстание и чернь овладела городом, но ген. Пепе вскоре усмирил бунт. Волнения, начавшиеся в П. в 1847 г., разразились в 1848 г. поголовным восстанием. Королевские войска были разбиты; в П. учреждено временное правительство и созван сицилийский парламент; в следующем 1849 г. П. вынуждено была сдаться королевским войскам. В 1860 г. Гарибальди взял П. и передал итальянскому правительству. Ср. Oppermann, «Palermo» (Бреславль, 1860); Springer, «Die mittelalterliche Kunst in P.» (Бонн, 1869); Schubring, «Historische Topographie von Panormus» (Любек, 1871); Di Giovanni, «La topografia antica di P. dal secolo X al XV» (Пал., 1890); La Lumia, «P., il suo passato, il suo presente i suoi monumenti» (Пал., 1891).

Палестрина

Палестрина (Giovanni-Perluigi da Раlestrina или Praenestinur) — один из величайших композиторов церковной музыки. Настоящее имя его Джованни-Пьерлуиджи, род. в 1514 г. в Палестрине, по которой и получил свое прозвище. Ум. в Риме в 1594 г. и похоронен в церкви св. Петра. Очень молодым П. поступил в хор папской капеллы. Музыкальное образование получил в строгой школе Гудимеля, из которой и вынес замечательную полифоническую технику и ясное понятие о чистоте духовного стиля и гармоничности сочетания звуков. С 1551 года П. был назначен учителем музыки в ватиканской капелле, а затем капельмейстером. При папе Маркелле II положение П. еще более улучшилось. Перейдя на должность певчего капеллы, П. мог посвящать большую часть времени на композиторскую деятельность. При папе Павле IV, П., как лицо не духовное и женатый, вследствие строгих мер нового папы, должен был покинуть папскую капеллу. Только место капельмейстера (1555) в церкви лютеранского дворца и в церкви св. Марии Маджоре избавили его от крайней бедности, в которую впал П., лишившись места в папской капелле. В 1560 г. П. обратил на себя всеобщее внимание своими импропериями. Их простая, красивая, гармоничная музыка произвела сильное впечатление и триентский собор (1543-1563), между прочим нашедший необходимым произвести некоторые реформы в церковной музыке, обратился к П. с поручением написать пробную мессу, которая доказала бы возможность существования фигуральной музыки при церковном богослужении, так как многоголосная музыка, вследствие разных конрапунктических хитросплетений, наносила ущерб ясности текста и музыкальному благозвучию. П. написал три мессы, каждую на 6 голосов. Все три отличались замечательными достоинствами: первая выдавалась строгим стилем, вторая нежностью, глубиной чувства и изяществом, третья, как по форме, так и экспрессии, представляла высшее проявление гениальности П. Она посвящена памяти папы Маркелла, бывшего покровителя П., и известна под названием «Мессы папы Маркелла». Все эти три мессы решили участь фигуральной музыки в ее пользу. Папа Пий IV, услышав эту мессу, воскликнул: «Здесь Иоанн (т.е. Палестрина) в земном Иерусалиме дает нам предчувствие того пения, которое св. апостол Иоанн в пророческом экстазе слышал в небесном Иерусалиме». С тех пор и на долгое время сочинять в стиле П. было обязательно для композиторов католической духовной музыки. Сочинения П. составляют вершину развития церковной контрапунктической музыки a capella, т.е. хоровой музыки без инструментального сопровождения. Отличительная черта полифонической музыки П. заключается именно в том, что автор, при всей ее сложности, смог придать ей ясность, непринужденность и выразительность и вместе с тем истинное молитвенное настроение. К тексту П. относится с большим вниманием, заботливо (в смысле правильного произношения) подлаживая слова под музыку, что и способствовало их ясности. П. написал громадное количество произведений, из которых только самая небольшая часть (мадригалы) принадлежит светской музыке. Им написаны: мессы, мотеты, ламентации, гимны, офертории, магнификаты, литии, псалмы, мадригалы и проч. Среди литературы о П. самый капитальный труд принадлежит Баини:" Dellf vita e delle opere di Giov. Pierl. da Palestrina" (Рим, 1828); Кандлер, «Ueber das Leben etc.» (Лпц., 1834, изд. Кизеветтером); К. фон-Винтер-фельд. «Jon. Pierl. von Palestrina, seine Werke etc.» (Бреслау, 1832); последние две биографии заимствованы из книги Баини; Тибо, «Reinheit s. Tonkust» (II изд., Гейдельберг, 1826); Фетис, «Gallerie des musiciens celebres» и пр.

Н.С.

Палисандровое дерево

Палисандровое дерево — под этим именем в торговле известна древесина нескольких тропических деревьев. Так, П. дерево доставляет Jacaranda brasiliana Pers., растение, принадлежащее к семейству Bignoniaceae. Листья крупные, супротивные и дкояко перистые, цветки большие, синие или красные, неправильные. Древесина других растений, Dalbergia lalifolia Roxb. и D. Sissoo Roxb., принадлежащих к семейству Мотыльковых и растущих в Ост-Индия, также идет в продажу под именем П. дерева.

С.Р.

Палисандровое дерево привозится в Россию в виде кряжей толщиной в 10-12 вершков и длиной до 2,5 саж., из Бразилии и Гвианы: более низкие сорта дерева получаются из Восточной Индии. Высоко ценится как прекрасный материал для изготовления дорогой мебели и различных предметов роскоши; в дорогих отделках его употребляют совместно с металлом, что увеличивает естественную красоту дерева; главным образом, идет для оклейки корпуса роялей и пианино, изготовляемых из мелкослойной сосны. Древесина очень твердая, плотная, мелковолокнистая и пористая; цвет ее составной, и в зависимости от преобладания того или другого цвета получаются различные оттенки; в большинстве случаев преобладает темный коричневый цвет с фиолетовым отливом, рядом же находятся более светлые и более темные жилки. Полируется трудно, но полировка значительно увеличивает красоту дерева; если полировка производится не тщательно, то П. дер. со временем темнеет или даже совершенно чернеет. Потертое суконкой П. дер. издает очень приятный запах, несколько похожий на запах пармских фиалок; в продаже иногда называют его фиалковым деревом или якарандой.

А. Пр.

Паллада Афина

Паллада Афина (PallaV, ўAJhna, ўAJhnaia, ўAJhnaih, ўAJhnaa, ўAJanaa, ўAJhnh, ўAJana, ўAsana) — древнегреческая богиня, принадлежала к числу верховных божеств и почиталась на всем протяжении древнеэллинского мира. В Аркадии (ўAJhna ўAlea), в Беотии (ўItwnia PallaV), в Аттике, Элиде, Ахее, Лаконии, на берегах Малой Азии, на островах Эгейского моря, в Ливии, Италии. Сицилии ей поклонялись, как строгой воинственной благодетельной богине, символизируя в ее нумене физические и этические представления. Двойное имя богини встречается нераздельно лишь у Гомера и Гезиода, причем название П. имеет предикативное значение и является символом потрясающей мощи (pallw=потрясаю) божества. Что касается имени Афина, то одни производят его от корня aiJ (гореть) и видят в нем символ света, а другие от корня aJ (anJoV=цветок) и объясняют его в смысле девственной свежести расцвета. От этого последнего имени произошли названия гл. города Аттики — AJhnai (и других 8 городов того же имени) и народа AJhnaioi. Афина символизирует собой ясность эфира, небесную силу, управляющую молнией.

Литература. С. O. Muller, «De Minervae Poliadis Sacris et aede in arce Athenarum» (1820); С. F. Hermann, «De Graeca Minerva» (1837); T. Benizelus, «De Minerva Areia» (1855); Weicker, «Griechische Gotterlehre» (1857-62, 3 т.); Paschke, «De Minerva, qualem Homeirus finxerit» (1857); В. Doerdelmann, «Minerva couiuncta cum diis marinis» (1861); F. Hammer, «Qualem Minervarn finxerit Homerus» (1861); Bernouilli, «Ueber die Minervenstatuen» (1867); Bock, «Ueber den Mythus d. Pallas Athena» (1872); Kekule, «Die Entstehung der Gotterideale d. Griech. Kunst» (Штуттг., 1877); F. A. Voigt, «Beitrage zur Mythologie d. Ares u. d. Athena» (1881); С. Bruchmann, «De Apolline et Graeca Minerva deis medicis» (1895); Decharme, «Mythologie de la Grece» (H., 1886); Preller, «Griechische Mythologie» (1894, l т.); Usener, «Gotlernamen» (Бонн, 1896).

H. О.

Палладий

Палладий [хим. Palladium, Pd=106] — один из легких членов платиновой группы металлов, открыт (1803) Волластоном в платиновой руде из Колумбии. Этот металл встречается почти во всех платиновых рудах (не более 2%) в виде сплавов с другими металлами, а также в некоторых сортах золота из Бразилии (5 — 10%); иногда его находят и в почти чистом виде в форме маленьких октаэдров (Бразилия) или шести угольных табличек (Гарц). По физическим и химическими свойствам П. очень походит на платину и потому занимает место в VIII группе периодической системы элементов над этим. металлом, а из железного ряда ему соответствует никель. Простые соединения П. принадлежат к низшим, встречающимся в VIII группе, типам PdX2 и PdX4, как. это имеет место и для платины: подобным образом и соединения никеля проще соединений кобальта и железа; притом для П. тип PdX2 наиболее обычен и, кроме того, существует и более низкий тип, PdX.

Cоединения П. Хлорный П. PdCl4 получается при растворении металла в крепкой царской водке, но он очень непрочен: простое разбавление раствора превращает его в хлористый П., PdCI2. Последнее соединение образуется и при растворении металла в слабой царской водке или в соляной кислоте при пропускании хлора, при чем получается темно-бурый раствор; при испарении в экссикаторе, над известью, осаждаются красно-бурые призмы гидрата PdCl2.2H2O, при нагревании которого остается темно-бурая масса безводной соли; она летуча в струе хлора.. При красном калении происходит разложениe с образованием PdCl; это вещество, растворяясь в воде, распадается на PdCl2 и Pd. Сильное нагревание приводит к полному разложению. Хлористый П. дает двойные соли, напр. PdCI2.2КСl. которая кристаллизуется в квадратных призмах; в направлении главной кристаллографической оси они кажутся красными, а в прочих направлениях светло-зелеными. Если к раствору PdCI2 прибавить едкой щелочи, то осаждается гидрат закиси П., растворимый в избытке щелочи и снова осаждающийся кипячением; с кислотами он дает соответствующие соли, которые могут быть получены и при растворении металла в кислотах, способных окислять. Закись П. Pd0 получается при осторожном нагревании азотнокислой соли Pd(NO3)2; она черного цвета и трудно растворяется в кислотах. Из прочих солей этого рода следует упомянуть об иодистом и цианистом П. Иодистый П. PdJ2 получается из раствора PdCl2 действием KJ; он почти черного цвета и столь трудно растворим, что применяется при анализе для количественного отделения металла; он содержит одну частицу кристаллизационной воды, которую теряет при нагревании. Цианистый П. PdC2N2, желтоватобелый осадок, получается при действии цианистой ртути на нейтральный раствор PdCl2; он растворим в растворе цианистого калия, при чем образуется двойная соль PdC2N2.2KCN, кристаллизующаяся с 1 или с 3 частицами воды. Едкий аммоний не осаждает гидрата закиси П. из растворов его солей. Здесь образуются соли сложных оснований или, смотря по условиям, палладозамминового ряда Pd(NH3)2X2 или палладодиамминового Pd(NH3)4X2. Хлористый палладозаммин Pd(NH3)2CI2, кристаллизующийся из воды в виде маленьких желтых октаэдров, получается при кипячении того красного осадка, который образуется, если смешать на холоду раствор PdCl2 с малым избытком едкого аммония. Красный осадок есть двойная соль хлористых П. и палладодиаммина Pd(NH3)4Cl2. PdCl2 при нагревании она теряет свой цвет и растворяется. Хлористый палладодиаммин Pd(NH3)4Cl2 получается при растворении Pd(NH3)2Cl2 в едком аммонии и кристаллизуется в виде бесцветных кристаллов, содержащих l частицу кристаллизационной воды. Действуя окисью серебра на растворы этих солей или едким баритом на растворы сернокислых солей, получают соответственные основания Pd(NH3)2(OH)2 и Pd(NH3)4(OH)2 растворы которых не обладают (на холоду, по крайней мере) запахом аммиака и имеют сильные щелочные свойства; при осторожном испарении, над серной кислотой под колоколом, они осаждаются в кристаллическом виде. Хлорный П., как уже упомянуто, очень непрочен. Двойные его соли, отвечающие хлоро-платинатам, прочнее. PdCI4.2KCI, бурокрасные октаэдры, растворяются в горячей разбавленной соляной кислоте без разложения, но не растворимы в воде, содержащей KCI, и в спирте. Соответственная аммонийная соль PdCI4.2NH4CI красного цвета; она бурно реагирует с аммиаком при выделении азота, превращаясь в двойную соль низшего типа PdCl2.2NH4Cl; при кипячении с едким натром получается черный осадок окиси PdO2, при стоянии с щелочью на холоду окись осаждается в виде желтобурого гидрата, который легко растворяется в кислотах. При нагревании окись легко превращается в закись.

При обработке платиновой руды П., вследствие непрочности PdO2, остается в том растворе, из которого выделена нашатырем платина; его осаждают из этого раствора цинком или железом; вообще П. легко восстанавливается из своих соединений многими восстановителями вместе с другими металлами — иридием, родием, медью, платиной в малом количестве; растворяя в слабой царской водке, получают PdCl2, затем этот раствор очищают от платины нашатырем и осаждают из него весь П. Иодистым калием или цианистой ртутью. Чистый П. легко получить (Ф. Вильм), если раствор не очищенного металла насытить аммиаком, отфильтровать от осадка и затем осадить крепкой соляной кислотой, при чем выделится чистый хлористый палладозаммин Pd(NH3)2Cl2 при прокаливании его останется губчатый П., который при высокой температуре образуется и из иодистого или цианистого П., как и из всех других соединений его.

Металлический П. плавится значительно легче платины, при 1500° (Виолль); в пламени гремучего газа он улетает, образуя зеленый пар, который осаждается в более холодных частях прибора в виде буроватого порошка, состоящего из смеси металла и PdO; при нагревании порошкообразного П. в струе кислорода или воздуха можно достигнуть и полного его окисления в закись; при более высокой температуре она теряет вполне свой кислород. П. тягуч и ковок; уд. вес 10,9 до 12,1; по цвету он занимает середину между серебром и платиной, от которой легко может быть отличен при содействии иодной тинктуры, не действующей на платину и оставляющей черный налет на П.; способность окисляться с поверхности при нагревании точно также отличает его от платины и от серебра. При обыкновенной температуре П. не изменяется на воздухе, не темнеет, как серебро, а потому употребляется для шкал астрономических приборов с тонкими делениями. Весьма замечательна способность П. поглощать водород, при чем образуется Pd2H; характер процесса поглощения недавно был подвергнут новому изучению (1894; А. А. Кракау); оказалось, что сначала, пока поглощение не достигло 80-40 объемов водорода относительно объема металла, происходит простое растворение газа, и величина упругости его следует закону Генри-Дальтона, а затем уже химического соединения и упругость становится постоянной; наблюдения велись при 20° и при 140°.

С. С.Колотов.

Палладио

Палладио (Андреа Palladio, 1508-80) — знаменитый итал. архитектор последней поры эпохи Возрождения. В своих постройках отличался гениальной трактовкой архитектурных форм древнеримского зодчества и искусством соблюдать гармонию в распределении частей сооружения. Главной ареной деятельности П. был его родной город, Виченца. Здесь находится одно из его первых по времени произведений — базилика, начатая постройкой в 1549 г. и заменившая собой старую городскую ратушу. Это грандиозное здание построено из мрамора, в стиле Возрождения; в нижнем его этаже находятся помещения для магазинов, а в верхнем — обширный зал заседаний городского совета. Самым лучшим из дворцов, выстроенных П., следует считать палаццо-Чьерегати (ок. 1566), в котором оба этажа украшены полуколоннами мягкой, изящной формы. В настоящее время в этом здании помещается городской музей. Меньшими достоинствами отличаются: палаццо-Тьене, в котором художник чересчур гнался за грандиозностью, палаццо-Барбарано (1570), обремененный излишними украшениями, и палаццо-Вальморано (1566); страдающий изысканной эффектностью. Из прочих произведений П. в Виченце замечательны: Олимпийский театр, сооруженный в стиле древнеримских театров, видоизмененном сообразно вкусу эпохи Возрождения, и находящаяся за городом так наз. Ротонда — купальное здание, обставленное четырьмя ионическими портиками. Кроме Виченцы, П. трудился в Венеции, где под конец своей жизни состоял архитектором республики. Из его венецианских построек заслуживают быть упомянутыми церкви Спасителя (li Redentore, 1576) и С.-Джорджо-Маджоре, внешняя отделка которой была окончена уже по смерти П. архитектором Скамоцци, а также недостроенный клуатр монастыря делла-Карита. Еще более, чем практической строительной деятельностью, П. прославился своим главным литературным трудом, весьма ценившимся долгое время трактатом об архитектуре ( «Qaatro libri dell'architectura», 4 т., 1776-83). О жизни и трудах этого художника писали Томазо Теменца (1762), Антонио Магрини (1845), Дзанелла (1880), Л. Феррари (1880) и Барикелла (1880).

Паллас

Паллас (Петр-Симон) — знаменитый путешественник и натуралист, род. в Берлине 22 сент. 1741 г., сын врача и предназначался отцом на ту же профессию, но увлекся естествознанием. защитил докторскую диссертацию в 1760 г. Затем приводил в порядок естественноисторические коллекции в Лейдене и посетил Англию с целью изучения ботанических и зоологических коллекций. При этом опубликовал работы «Elenchus zoophytorum» (Гаага, 1766), «Miscellanea zoologica» (Гаага, 1766). Затем вернулся в Берлин, где написал «Spicilegia zoologica» (Б., 1767-1804, 2 т.). В это время приглашен имп. Екатериной II в СПб. в качестве адъюнкта академии наук и коллегии ассессора. По ее же указу предпринял путешествие на Кавказ и в Закаспийский край с Соколовым, Зуевым и Рычковым (с 21 июня 1768 г. до 30 июня 1774 г.). Результаты поездки — его многочисленные произведения, как: «Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs in den Jаhren 1768-73» (СПб., 1871-76), «Sammlungen histor. Nachrichten uber die Mongol. Volkerschaflen» (СПб., 1776-1801), «Neue Nordische Beitrage zur physikal. und geograph. Erd und Volkerbeschreibung, Naturgeschichte und Oekonomie» (СПб. и Лпц., 1781-96, 7 т.) и т. д. Коллекции, собранные во время этого путешествия, легли в основу коллекций академической кунсткамеры, а часть их попала в берлинский унив. В 1777 г. назначен членом топографического отдела Российской империи, 1782 — коллегии советником, 1787 — историографом адмиралтейской коллегии. В 1793-94 г. изучал климатологию на юге России и для описания климата Крыма в 1796 г. был командирован в Симферополь. В 1810 г. вернулся в Берлин, где и умер 8 сент. 1811 г. В своих многочисленных печатных работах (всех их более 170; полный перечень их с подробными заглавиями всех изданий приводится О. П. Кеппеном в «Журн. Мин. Нар. Просв.», 1895, апр., стр. 386-437) П. является как путешественник, зоолог, ботаник, палеонтолог, минералог, геолог, топограф, географ, медик, этнолог, археолог, филолог, даже сельский хозяин и технолог. И не смотря на такое разнообразие специальностей, он не был поверхностным ученым, а был настоящим энциклопедистом. Насколько серьезны и глубоки были его понятия по зоологии, можно видеть из того, что он во многом опередил ученых того времени на целое столетие. Достаточно указать след. примеры. П. указал уже в 1766 г., что строгое разграничение животных и растений невозможно и выделил зоофитов из типа червей; в 1772 г. он высказался за возможность происхождения нескольких близких между собой видов от общего родоначальника; в 1780 г. П. первый указал, что чрезвычайная изменчивость некоторых животных, напр. собаки, обусловливается происхождением от нескольких отдельных видов. По геологии точно также у П. впервые можно найти указание на последовательность геологических наслоений (1777). При описании животных П. применял уже метод точных измерений их размеров (1766) и обращал внимание на их географическое распространение (1767). Во время поездок по юго-вост. степям, он подметил следы прежнего высшего стояния уровня Каспийского моря и довольно точно определил часть древних его берегов. В качестве филолога, П. редактировал «Linguarum totius Orbis vocabularia comparativa. Sectio Linguas Eur. et Asiae complexa» (СПб., 1786-89, 2 части). Также редактировал он первый том (6 вып.) естественноисторического журнала «Stralsundisclies Magazin» (Б. и Стральз, 1767-70). Кроме упомянутых сочинений важнейшие: «Memoires sur la variation des animaux» («Acta Acad. Petrop.», 1780), «Flora Rossica» (СПб., 1874-88, 2 ч.), «Icones Inseclorum praesertim Rossiae Sibiriaeque peculiarium» (Эрланген, 1781-1806, 4 вып.), «Dissertatio inauguralis de infestis vivenlibus intra viventia» (Lugduni Batavorum, 1760), «Zoographia rosso-asiatica» (СПб., 1811, 3 т.), «Novae species Quadrupedum е Glirium ordine» (Эрланг., 1778), «De ossibus Sibiriae fossilibus, craniis praesertim Rhinocerotum atque Buffalorum, observationes» («N. Comment. Acad. Petrop.», XIII, 1768), «Illustrationes plantarum imperfecte vel nondum cognitaium», Лпц., 1803), «Species Astragalogum descriptae et iconibus coloratis illustratae» (Лпц., 1800), «Observations sur la formation des montagnes et sur les changements arrives au Globe, particulierement а l'egard de l'Empire de Russie» («Act. Acad. Petrop.», 1777), «Tableau physique et topograpilique de la Tauride» («N. Act. Acad. Petrop.», X, 1792), «Merkwurdigkeiten des Morduanen. Kasaken, Kalmucken, Kirgisen, Basclikiren etc.» (Франкфурт и Лпц., 1773-77, 3 т.), «Bemerkungen auf einer Reise in die sudlichen Statthalterschaften des Russ. Reichs in d. J. 1793 u. 1794» (Лпц., 1799-1801). На русский язык переведены: «Топографическое описание Таврической области» (СПб., 1795); «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (СПб., 1773-1788; первая часть вышла вторым изданием в 1809 г.); «Описание растений Российского государства, с их изображениями» (СПб., 1736): «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницей Высочайшей Особы (императрицей Екатериной II)» (СПб., 17871789).

Паломничество

Паломничество. — Верование, что молитва более действительна в определенных местностях, имеющих то или иное отношение к божеству, было свойственно уже народам классического мира. Греки и римляне предпринимали путешествия к отдаленным храмам, германцы стекались к священным рощам. Иудеи в великие праздники ежегодно странствовали в Иерусалим. В христианском мире П. в страну, где совершались божественные деяния Спасителя, вошли в обыкновение в IV в. главным образом под влиянием примера св. Елены, путешествие которой к св. местам привело к воздвижению Креста Господня. Уже в IV в. мы встречаемся с путеводителями к Св. Земле (Бордосский путник 333 г., изд. во 2-м выпуске «Правосл. Палестинского Сборника») и описаниями П. (хождение безымянной паломницы конца IV в., изд. И. В. Помяловским в 20-м вып. «Правосл. Палестинского Сборника», СПб., 1880). В конце IV в. отцы церкви (Григорий Нисский) из соображений нравственного свойства ополчались против увлечения П., но вскоре оно признано было церковью делом богоугодным. Крестовые походы но существу были грандиозным, массовым паломничеством. Западная церковь различала великое (peregrinationes primariae) и малое паломничество (peregrinaliones secundariae). К первому, сверх паломничества к Святому Гробу, относили и путешествия в Рим (Limina apostolorum), Компостеллу и Лорето, под вторым разумели посещение местных отечественных святынь. То или другое П. церковь стала налагать как епитимью, а с XIII в. и светские суды Зап. Европы стали приговаривать к П. убийц; впрочем, в XIV и XV вв. светские суды отказались от наложения большого П., ограничиваясь малым, но за то неоднократным. Постепенно стали допускаться дальнейшие смягчения: знатный господин мог себя заменить слугой или наемником. Образовались даже светские цехи профессиональных наемных паломников (в Германии называемых Sonnweger); которые вскоре сильно размножились, так как этот своеобразный промысел оказался весьма прибыльным. В XVI в. и общины снаряжали на свой счет паломников. П. особенно усилилось в XIV в., когда выяснилось, что мусульманские власти относятся к христианским паломникам дружелюбно, взимая с них лишь известную подать, а оживленные сношения Венеции с Левантом доставляли возможность в 6-8 месяцев совершить П.; которое до тех пор считалось предприятием весьма продолжительным и крайне опасным. Чтобы предпринять П., требовалось предварительное разрешение духовных властей, которое в конце ХV в. давалось под условием платежа известной пошлины в пользу папы. Пунктом отправления служила Венеция (впоследствии — и Марсель), где паломники запасались путеводителем (известнейший из них — «Peregrinationes Terrae Sanclae», Венеция, 1491), отпускали бороду и облачались в паломническую одежду — калиги, коричневый или серый плащ, греческую шляпу с весьма широкими полями, обыкновенную украшенную раковинами; клюка, сума и бутылка (выдолбленная тыква) дополняли паломнический наряд. К плащу и шляпе паломники прикрепляли красный крест. В Венеции паломник заключал контракт с судохозяином (патрон), который обязывался не только перевезти его в Св. Землю и обратно, но и сопровождать его в странствиях по св. местам, доставлять ему во время всего пути пищу и защиту, платить за него подати мусульманским властям и т. п. В Венеции существовал известный надзор за судохозяевами, занимавшимися перевозкой пилигримов; так, в XV в. существовало постановление, в силу которого судно, на котором перевозились паломники, не могло в тоже время служить для торговых целей. Посещения святых мест западные паломники предпринимали с Сиона процессиями, во время которых пели духовные песни. Не одна только религиозная ревность, стремившаяся к поклонению местам, бывшим свидетелями Страстей Господних, привлекала паломников в Иерусалим. Были среди них и дворяне, искавшие посвящения в рыцари у Гроба Господня, и политические и военные агенты королей, скрывавшиеся под скромным плащом паломника, и авантюристы, искавшие оккультических знаний на чудодейственном Востоке, и ученые исследователи (Юстус Тенеллус и Вильгельм Постель, по поручению франц. короля Франциска I, собирали в Палестине рукописи для парижской библиотеки), и, наконец, купцы, посещавшие Палестину с торговыми целями. Среди последних с XVI в. было особенно много англичан и голландцев. Реформация нанесла решительный ударь П. В католических странах и в настоящее время совершаются П., хотя и в несравненно меньших размерах, чем в России. В 1881 г. во Франции стали ежегодно организовывать паломнический караван в Св. Землю, придавая ему характер приношения покаяния за преступления республиканского правительства против церкви; в состав такого каравана, численность которого нередко доходила до 300-400 чел., входят лица белого духовенства и зажиточные люди ультрамонтанского настроения. С конца 1870-х годов такие же немецкие караваны устраиваются францисканцами в Вене и Мюнхене.

В России П. в Св. Землю начались уже в первые времена русского христианства. Ок. половины XI в. был в Палестине дмитриевский игумен Варлаам (1062). Из вопросов Кирика новгородскому епископу Нифонту видно, что к XII в. страсть к П. до того распространилась, что церковная власть находила нужным воздерживать не в меру ревностных паломников, у которых, по-видимому, составлялось представление, что П. необходимо для действительности душевного спасения. Даже у первого русского паломника писателя игумена Даниила (начала XII в.) находим косвенное неодобрение П., он осуждает тех, которые в своих странствиях «возносятся умом своим, яко нечто добро сътворивше, и погубляют мзду труда своего», тогда как, оставаясь дома, можно лучше послужить Богу. Надо думать, что уже в эту отдаленную эпоху стал складываться тип «калики перехожаго», который ходил в Царьград, на Афон, в Иерусалим, потом странствовал по отечественным святыням и, наконец, превращал это странничество в профессию. Трудность и опасность пути заставляла паломников собираться в «дружины». Совершая свой путь, главным образом, через Константинополь, древнеpyccкие паломники заимствовали у западных пилигримов костюм. Калики сыграли на Руси огромную роль в распространении легенд и апокрифической литературы. В небогатой древнерусской письменности крупное значение имели и описания «хождений» в Св. Землю, оставленные некоторыми паломниками. Первым русским паломником-писателем является Даниил-монах, вторым — новгородский архиеписк. конца XII века Антоний, ограничившийся, впрочем; царьградскими святынями. Около 1350 г. совершил П. новгородский инок Стефан, который описал или, вернее, перечислил (изд. у Сахарова, «Сказания», т. II) царьградские святыни. Описание путешествия его в Иерусалим до нас не дошло. К 70-м годам XIV стол. относится «хождение архим. Агрефенья обители пресв. Богородицы», по-видимому, смоленской (изд. архим. Леонидом в 48 вып. «Правосл. Палест. Сборника», СПб.1896). Это первый после Даниила паломник оставивший нам свое хождение в Иерусалим. К Даниилу Агрефений примыкает и по своему древнему и образному языку (просторечию), по полноте и систематичности изложения, носившего на себе печать свежести и внимательного изучения описываемых мест и предметов. За ним следует дьякон Игнатий Смолянин, ходивший в конце XIV в. в Константинополь, Иерусалим и на Афон. Наряду с паломниками-писателями XIV в. должен быть поставлен новгородский apxиепископ Василий, правда, не оставивший описания своих странствий, но несомненно с Востока вынесший свое послание о земном рае. В состав паломнической литературы XIV в. входит еще «Беседа о святынях и других достопамятностях Цареграда», изд. Л. Н. Майковым в его «Материалах и исследованиях по старинной русской литературе» (СПб., 1890). Нравоучительная часть «Беседы» вероятно взята или переведена из какого-нибудь греч. путеводителя, но сами описания святынь, по-видимому, составляют русское сочинение. С XV в. число путешествий возрастает, и они становятся разнообразнее. Тип рассказов остается еще прежний, но условия странствий изменились, и паломник по необходимости вдается в подробности о самом путешествии, которые в прежнее время всего чаще умалчивались. Первый по времени странник XV в., описавший свое путешествие, был троицкий иеродьякон Зосима, ходивший в 1420 г. в Царьград, Афон и Иерусалим. Зосима доверчиво относился к тому, что рассказывали и показывали хитрые греки (секира Ноя, трапеза Авраамова); не искусный книжник, он повторял иногда целые фразы из паломника Даниила, но такое списывание было тогда общим правилом. За «ксеносом» Зосимы следует «хождение священноинока Варсонофия к святому граду Иерусалиму», открытое Н. С. Тихонравовым в 1893 г. в рукописи первой четверти XVII в. Оно содержит в себе описание двух хождений: одного, совершенного в 1456 г. в Иерусалим из Киева через Белгород, Царьград, Кипр; Триполи, Бейрут и Дамаск, и второго, совершенного в 1461-1462 гг. через Белгород, Дамиетту, Египет и Синай, и издано в 45-м вып. «Правосл. Палест. Сборника» (М., 1896). Варсонофий — первый из русских паломников-писателей, описавших св. гору Синайскую. После него из паломников допетровской Руси описали Синай только Позняков с Коробейниковым и Вас. Гагара, но описание Варсонофия, по точности и обилию приводимых данных, далеко превосходит эти последние. Почти одновременно с Варсонофием, в 1465-66 гг., странствовал по св. местам гость (купец) Василий, начинающий свой рассказ прямо с Бруссы (изд. архимандритом Леонидом в 6-м вып. «Православного Палестинского Сборника», СПб., 1884). К памятникам паломнической литературы XV в. причисляют «Сказание Епифания мниха о пути в св. град Иерусалим»; относимое к 1415-17 гг. и представляющее собой простой перечень городов по пути от Великого Новгорода до Иерусалима, с указанием расстояния между ними; автором его считают Епифания Премудрого; изд. в 15-м вып. «Православного Палестинского Сборника». С половины XV в. в нашем паломничестве совершается как бы перелом. Уже прежние «паломники» полны жалоб и негодования на притеснения «сарацын» и «злых арапов». Взятие Константинополя турками окончательно предало христианские святыни Востока в руки неверных. В тоже время у русских людей возникало, и с течением времени все сильнее разрасталось, представление о великом значении их собственного государства, которое оставалось единственным православным царством, хранящим и самое чистое предание восточного православия, тогда как греки ослабели в вере. Ученик и биограф Сергия Радонежского, Епифаний Премудрый, в начале XV века ставит ему в особенную похвалу, что он «не взыска царьствующаго града, ни Святые Горы, или Иерусалима, яко же аз окаянный», но находил святость во внутреннем искании Бога. Несколько позднее Пахомий Сербин в житии того же Сергия (около 1440 г.) подчеркивает то обстоятельство, что русский великий подвижник «воссиял не от Иерусалима или Сюна»; а благочестие свое воспитал именно «в великой русской земле». С ослаблением П. на Востоке надолго исчезают из нашей письменности и паломнические записки. Лишь во второй половине XVI в. вновь появляются хождения. Всего чаще это результаты, так сказать, официальных П., писания людей, которые посылаемы были моск. правительством на Восток с поручениями и милостыней. Сюда, прежде всего, относится хождение в 1558-61 гг. купца Василия Познякова. Его описание иерусалимских и синайских святынь целиком вошло в знаменитое «Хождение Трифона Коробейникова» — наиболее распространенное произведение паломнической литературы, которое с конца XVI в. и поныне осталось в народном чтении, заслонив все, что ему предшествовало, и не уступая своего места никаким новым описаниям св. мест. Официальному поручению обязан своим происхождением и известный «Проскинитарий» Арсения Суханова. По побуждениям личного благочестия совершали свои хождения паломники-писатели Вас. Гагара и Иона Маленький. Ими заканчивается ряд паломников-писателей допетровской Руси; но древнерусский тип паломнического хождения дожил до XVIII в. Паломники 1704 г. иеромонахи Макарий и Сильвестр («Путник» их изд. архим. Леонидом в «Чтениях Общ. Истории и Древн.», 1873; т. III) многое взяли целиком из Трифона Коробейникова. Путешественник 1710-1711 г., старообрядческий священник Лукьянов, уже больше рассказывает о своих личных впечатлениях. Из весьма немногих других паломников-писателей первой четверти XVIII в. выделяется посадский Нечаев. Новое, более сознательное и критическое изучениe православного Востока открывает собой знаменитый пешеходец ГригоровичБарский или Василий Киевский, но, главным образом, это изучение принадлежит XIX ст. От середины ХVIII в. до нас дошло описание путешествия инока Мотронинского монастыря Серапиона, 1749-51 г. (ср. ст. архим. Леонида в «Чтениях Общ. Истории и Древностей», 1873, т. III). Царствование Екатерины II, с ее продолжительными войнами с Турцией, мало благоприятствовало П. русских людей на Восток. За исключением записок С. Плещеева, случайно посетившего Назарет, к этой эпохе относятся лишь путешествия иноков Саровской пустыни Игнатия (изд. в 36-м вып. «Правосл. Палестинского Сборника», СПб., 1891) и Мелетия. К началу XIX ст. относятся путешествие Бронникова, «Путевые записки братьев Вешняковых и мядынского купца Мих. Новикова» (М., 1813) И анонимные записки, напеч. в «Северных Цветах» на 1826 г." и принадлежавшие Д. В. Дашкову. Из русских палестиноведов XIX в. Св. Землю в качестве паломников посещали А. Н. Муравьев, А. С. Норов, архим. Леонид, А. В. Елисеев, Т. И. Филиппов. В XIX в. удобства и безопасность путей сообщения привели к сильному росту русского П. в Св. Землю. В конце прошлого века ежегодное число русских паломников в Иерусалим редко превосходило несколько десятков, в 1820 г. оно уже доходило до 200, а в 1840-х годах до 400, в 1859 г. до 950, в 1866 г. до 1098 чел., в 1869 г. до 2035, в 1870-х гг. сократилось до 1500 чел., в 1880 г. вновь возросло до 2009, в 1889 г. достигло 3817, в 1896 г. 4852 чел. Подавляющее большинство русских паломников принадлежит к простонародью; больше половины их пользуется «паломническими книжками», выдаваемыми «Православным Палестинским Обществом». Помимо Палестины, русские богомольцы, предпринимающие П. за пределы России, направляются на Афон и в итальянский город Бари, где покоятся мощи Николая Чудотворца. Ср. Rohricht und Meisner, «Deutsche Pilgerreisen nach dem heiligen Lande» (Б., 1880 — тексты); Rohricht, «Deutsche Pilgerreisen nach dem heiligen Lande» (Гота, 1889); Пыпин, «П. и путешествия в старой письменности» («Вестник Европы», 1896, №8).

Пальма

Пальма (Palma) — главн. гор. испанской провинции Балеарские о-ва, на о-ве Майорке, в Пальмской бухте. Готический собор (1231-1601), церковь бывшего францисканского м-ря, королевский дворец, готическое здание биржи (XV в.), ратуша (XVI в.), с картинной галереей. 61000 жителей. Хлопчатобумажные прядильни и ткацкие, производство шелковых тканей, бумаги, мыла, свечей, кож. мебели, музыкальных инструментов. Мукомольное и маслобойное производство. Гавань защищена молом (385 м. длины), освещена маяком и доступна для больших кораблей. Обороты иностранной торговли (1894): прибыли 117 кораблей (55046 тонн), ушли 131 (72970 тонн). Вывоз за границу на 5,3 милл., ввоз на 4 милл. песет. Обороты торговли с Испанией (1891): ввезено на 23,4 милл., вывезено на 33,5 милл. песет; вошли 697 кораблей (157051 тонн), ушли 751 корабль (161517 тонн). Институт, в 1836 г. преобразованный из университета, основанного в 1503 г.; учительская семинария, мореходная школа, академия художеств, музыкальное училище, 2 публичные библиотеки, театр. В окрестностях П. красивый замок Бельвер (XIII в.) и вилла Мирамар, австр. эрцгерцога Людвига-Сальватора.

Пальмерстон

Пальмерстон (лорд Генри-Джон-Темпль, 1784-1865; с 1802 г. виконт) — знаменитый английский государственный деятель; происходил из старинной ирландской семьи. Посещал школу в Гарроу вместе с Байроном и Пилем, потом университеты в Эдинбурге и Кембридже. Так как в качестве ирландского пэра он не имел доступа в палату лордов, то баллотировался в 1804 г. в палату общин от кембриджского унив., но без успеха; в 1807 г. сделался депутатом от одного из «гнилых» местечек. Тотчас же Портланд назначил его младшим лордом адмиралтейства. Через несколько месяцев П. произнес речь в защиту бомбардирования Копенгагена; не находя возможным оправдывать этого акта насилия соображениями нравственного свойства, он тем не менее находил его необходимым и полезным в виду угрожающих планов Наполеона. П. не обладал выдающимся ораторским талантом; во время речи он часто останавливался, с трудом подыскивал слова, но всегда хорошо владел предметом речи, умел искусно пускать в ход иронию и сарказм, и в общем производил сильное впечатление. Речь сразу выделила П. и в 1809 г. Персиваль, формируя министерство, предложил П. должность канцлера казначейства. П. имел редкое благоразумие отказаться, ссылаясь на полное незнакомство с финансами и на то, что он только однажды выступал в палате общин, и удовольствовался местом секретаря по военным делам; без права голоса в кабинете; в этой должности он оставался почти 20 лет (1809-1828), не пользуясь политическим влиянием, но привлекая к себе общие симпатии своим трудолюбием, энергией и добросовестностью. Кроме государственной службы, он занимался в это время писанием стихов, не имеющих серьезного значения. После смерти Ливерпуля, Каннинг предложил П. канцлерство казначейства; П. принял, но назначение разбилось о противодействие короля, и П. остался при Каннинге, потом при Годериче, секретарем по военным делам, но только с правом голоса в кабинете. В это время П., подобно своему другу, Р. Пилю, был еще верным членом торийской партии. В сущности П. всю жизнь оставался тори, в том смысле, в каком ими были Питт и Каннинг; он был государственный человек старого английского аристократического типа, либеральный по настроению, сочувствующий справедливости и прогрессу, но враждебный требованиям демократии. Так. он поддерживал эмансипацию католиков, но решительно противился избирательной реформе. После падения министерства Годерича (1828) П. оказался слишком умеренным к либеральным для строго консервативного кабинета Веллингтона, и таким образом впервые очутился в рядах оппозиции. С этих пор он обратил преимущественное внимание на иностранные дела; несколько раз посетил Париж и обнаружил редкое понимание политического момента, предсказав надвигающуюся революцию. В июле 1829 г. П. произнес в палате общин произведшую громадное впечатление речь об иностранной политике, требуя от Веллингтона более активного вмешательства в дела Греции. За два года деятельности в оппозиции П. сблизился с вигами, и когда Веллингтон в 1830 г. сделал попытку привлечь его в министерство, то П. отказался войти в его состав без Грея и лорда Лансдауна; таким образом он связал свою судьбу с судьбой партии вигов, в которой и остался до самой смерти. В 1830 г. П. принял портфель иностранных дел в министерстве Грея; с тех пор до 1851 г. он оставался секретарем (министром) по иностранным делам в министерствах Грея, Мельбурна и лорда Росселя, с промежутками в 1834 и 1841-1846 гг. (министерства Р. Пиля). Политика П. сводилась к поддержке за границей либеральных течений. Так, он содействовал образованию бельгийского королевства и поддерживал кандидатуру на бельгийский престол Леопольда СаксенКобург-Готского; в Испании он стоял на стороне Изабеллы, в Португалии — Марии; лондонский трактат 1834 г., заключенный между Францией, Англией, Португалией и Испанией и умиротворивший (при участии английского флота) Пиренейский полуостров, был главным образом делом его рук. П. симпатизировал греческому восстанию, но затем одной из главных задач его политики делается поддержка Турции; он верил в ее возрождение и придавал серьезное значение реформам султана Махмуда II. П. сильно боялся утверждения России на Босфоре, Франции — на Ниле; Турция казалась ему могучим оплотом против честолюбивых стремлений этих держав. Когда восстание Мегмет-Али египетского грозило целости Турции, П. побудил державы подписать коллективную ноту, объявляющую неприкосновенность Турции залогом мира всей Европы (1839). После победы египтян при Незибе, еще более ухудшившей положение Турции (ослабленной, к тому же, смертью султана Махмуда), П. настаивал на принудительных мерах против египетского паши. Франция, от казалась принять в них участие, чем сильно раздражила П; лондонский трактат 15 июля 1840 г. был, поэтому, заключен Англией, Россией, Пруссией и Австрией без участия Франции. Вслед за ним быстро одно за другим последовали бомбардирование Бейрута, взятие Акры, изгнание Ибрагима паши из Сирии, усмирение Мегмета-Али. Этот ряд энергических мер создал Пальмерстону славу первого государственного человека эпохи. Тем смелее действовал он во второй половине 1840-х г., во время министерства Росселя. Он покровительствовал революциям в Италии и Венгрии, устраивал торжественные встречи Кошуту, чем возбуждал против Англии все правительства Европы; но трудно допустить, чтобы эта политика объяснялась принципиальными мотивами — по крайней мере не о них свидетельствуют позднейшие симпатии П. государственному перевороту Наполеона III. Скорее она исходила из чисто шовинистских инстинктов, что доказывается в особенности делом Пасифико, когда, по пустому поводу, П. принял решительные меры против и без того слабой Греции, и принудил ее подчиниться притязаниям английского правительства. Речь П. в палате общин, в которой он защищал, эти перы, продолжалась 5 часов; он доказывал, что как в древности гордое заявление: Civis Romanns sum обеспечивало всеобщее почтение к человеку, его делающему, так и ныне каждый английский подданный должен чувствовать за собой властную руку его правительства, оберегающего его от оскорблений. Речь вызвала восторг в палате общин; не только либералы поддержали своего министра, но сам Роберт Пиль заявил, что Англия гордится им. Однако, это был последний триумф П. в качестве руководителя иностранной политики: заявления П. вызвали решительный протест со стороны Гладстона и многих др. Затруднения, созданные английскому правительству недовольством иностранных держав, также давали себя чувствовать. К этому присоединилось личное столкновение П. с королевой, до сведения которой П. не доводил некоторых своих мер, и потому, когда в декабре 1851 г. П., не посоветовавшись с членами кабинета, через английского посланника в Париже поздравил Наполеона с произведенным им переворотом, то Россель воспользовался этим как удобным предлогом, чтобы отделаться от слишком беспокойного товарища. П. отомстил Росселю тем, что предложил вотиpование недоверия, вызвавшее падение министерства. Этим закончилась карьера П., как министра иностранных дел. В 1852 г., когда сформировалось министерство лорда Абердина, П. предпочел взять в нем портфель внутренних дел. Не смотря на это, он пользовался громадным авторитетом, именно в вопросах иностранной политики, и война с Россией была в значительной степени делом его рук. В 1855 г., после падения кабинета Абердина, сформировать министерство было поручено П., и с тех пор, до самой смерти, с небольшим перерывом (1858-59), он оставался премьером. Никогда еще со времен Питта министр не пользовался в Англии такой популярностью, как П. в первые годы после составления им кабинета; в палате его преследовали нападки радикалов. сарказмы Дизраэли, но страна, опьяненная победой, была за него. Разбитый враждебной коалицией в 1857 г., он распустил парламент и вернулся в него с значительным большинством. Не смотря на то, что он был главой либеральной партии, политика его внутри страны отличалась большой умеренностью и осторожностью; он противодействовал всем демократическим требованиям радикалов. В 1858 г., по поводу покушения Орсини на жизнь Наполеона III. П. предложил билль о заговорах; билль этот вызвал сильное недовольство, так как в нем увидели, и не без основания, с одной стороны сервилизм по отношению к Наполеону, с другой — стремление подавить свободу личности в Англии. Пальмерстон должен был уступить свое место лорду Дерби, но в следующем же году вторично сформировал кабинет. До самой смерти П. сохранял юношескую бодрость и энергию, вместе с замечательным здоровьем и умер после очень непродолжительной болезни. Смерть его была встречена как национальное несчастье. Брак, заключенный им в 1839 г. с графиней Каупер, остался бездетным. В 1876 г. ему воздвигнута бронзовая статуя в парламентском сквере в Лондоне. См. Bulwer, «The life of J. T. P. With selection from his diaries and correspondence» (1871-1874, доведено до 1846; продолжил Ashley. Л., 1876); J. usle, «Lord P.» (Л., 1872); Tiollope. «Lord P.» (Л., 1882); Sanders; «Life of lord P.» (Л., 1888); Marquis of Lome, «Lord P.» (Л., 1892).

В. Водовозов.

Пальмира

Пальмира (по арамейски Тадмор, т. е. город пальм) — некогда цветущий город, ныне бедная деревушка в Сирии, знаменитая развалинами величественных сооружений, памятниками последней поры древнеримской архитектуры. Она лежит под 34°18' с. ш. и 55° 40' в. д. (от о-ва Ферро), в одном из оазисов пустыни, между Дамаском и Евфратом, в 240 км. к СВ от первого и в140 км. от второго. По Библии и Иосифу Флавию, П. была основана Соломоном, как передовой оплот против нападений арамейских орд но его владения, простиравшиеся до берегов Евфрата. Навуходоносор, при нашествии на Иерусалим, разорил ее, но вскоре, благодаря своему выгодному положению между Средиземным морем с одной стороны и долиной Евфрата с другой, она снова отстроилась и сделалась пристанищем торговых караванов и складочным местом товаров, шедших с Запада на Восток и обратно. Тут была столица государства; называвшегося Пальмиреной и управлявшегося собственными государями, сенатом и народным собранием. Римляне во время войны с пареянами (в 41 г. по Р. Хр.), старались завладеть П., но безуспешно. При Траяне она была совершенно разрушена римскими войсками, но Адриан восстановил ее и переименовал в Адрианополь, при чем ее правителям предоставил некоторую независимость, думая через то удержать их от союза с пареянами. При Каракалле (около 212 г. по Р. Хр.) П. была объявлена римской колонией, с преимуществами juris italici, и отдана в управление местному уроженцу, сенатору Септимию Оденату. Поднятое последним восстание против Рима привело к его убийству неким Руфином. Оденату наследовал его сын, Гайран, вскоре умерший, а потом другой сын, Оденат II, ставший на сторону римлян в войне их с персами и получивший за то от Валериана и Галлиена титул consularis (в 258 г.). Не удовольствовавшись этим титулом, он, после того, как Валериан попал в плен к персам, провозгласил себя «царем царей» (в 260 г.). После победоносного похода против персов, до Ктезифона на Тагре, Оденат был убит своим племянником, Меонием (в 267г.), и на пальмиренский престол вступила его жена, Зеновия, значительно расширившая пределы своего государства и даже мечтавшая подчинить себе сам Рим. При ней П. достигла до апогея своего благосостояния, которое, однако, продолжалось лишь короткое время. Император Аврелиан решился сломить непокорность гордой царицы Риму, и в 273 г. принудил П. сдаться; Зиновия сделалась пленницей Аврелиана, ее столица подверглась опустошению, а владения стали провинцией римской империи. Дюклетиан и затем Юстиниан пытались восстановить разрушенный город, но не могли возвратить ему прежний блеск. Наконец, будучи еще раз разрушен арабами, в 744 г., он превратился в жалкое селение, в течении многих веков не обращавшее на себя внимания образованного мира. Только в 1678 г. английский негоциант Галифакс нашел труднодоступные развалины П.; в 1761-53 гг. они были впервые исследованы и описаны Вудом и Девкинсом. Они тянутся с юго-востока на северо-западе непрерывным рядом на протяжении приблизительно 3-х км., у подножия нескольких холмов, и состоят из остатков сооружений, относящихся к двум разным эпохам: древность одних, образующих собой бесформенную груду, восходит, по-видимому, до времен Навуходоносора; другие, еще не совершенно развалившиеся, принадлежат трем первым векам христианской эры, в которые, как известно, был особенно в почете коринеский стиль, почти исключительно встречающейся в этих развалинах. В числе арамейских, греческих и латинских надписей, найденных в П., нет ни одной, которая была бы начертана ранее Рождества Христова или позже времен Диоклетиана. На восточной оконечности пространства, занимаемого развалинами, вы сится храм солнца (Ваала-Гелиоса) — величественный периптер длинной в 55,5 м., шириной в 29 м., с 8-ю колоннами в каждом коротком фасе и с 16-ю колоннами в длинном. Колонны, из которых многие еще стоят на своих местах, капелированные и имели металлические лиственные украшения капителей, теперь, конечно, исчезнувшие. Внутренность храма представляет обширное помещение, со сводом, разбитым на красивые кассетоны, с роскошной, вполне сохранившейся лепной орнаментацией фризов и стен, состоящей из листьев и плодов. Против северо-западного угла храма находились входные ворота, похожие на триумфальную арку Константина в Риме; от них через весь город. на протяжении 1135 м., тянулась дорога, обставленная четырьмя рядами колонн, на архитраве которых помещались другие, меньшие колонны. Эти четыре колоннады разделяли дорогу по длине на три части: средняя, более широкая, служила для езды экипажей и всадников; две боковые, более узкие — для пешеходов. Вышина нижних колонн — 17 м. Всего их было 1400, т. е. по 375 в каждом ряду. Хотя из этого множества колонн до настоящего времени устояло не больше 150, однако, длинная перспектива образуемых ими аллей производит на зрителя грандиозное, неизгладимое впечатление. Вся почва бывшего города покрыта обломками капителей, антаблемеатов, скульптурных фризов и иных архитектурных фрагментов, среди которых, на З от храма Солнца, видны остатки других храмов, дворцов, колоннад, алтарей, акведуков, а за развалившейся городской стеной, составлявшей сооружение времен Юстиниана, лежит в небольшой долине некрополь с многочисленными погребальными пещерами и шестидесятью фамильными усыпальницами, сложенными, в виде башен, из огромных тесаных камней. На вершине одного из соседних холмов высится замок позднейшей, арабской постройки. — Ср. R. Wood, «The ruins of Palmyra, otherwise Tedmor» (Л., 1753); Wood et Dawkins, «Lesruins de Palmyre» (с великолепными гравюрами, П., 1812); Bernoville, «Dix jours enPalmуrene»(П., 1868); Sallet, «Die Fursten von Palmyra» (Б., 1867); Wriglit, «An account of Palmyra and Zenobia» (Лонд., 1895); кн. Абамелик-Лазарев, «П., археологическое исследование» (СПб., 1885).

А. С-в.

Пальмы

Пальмы (Palmae Endl.) — сем. однодольных растений, порядка початкоцветных (Spadicitlorae), отличающееся мощным развитием большинства своих представителей, а потому и названное Линнеем Princepes между другими растениями. Большинство П., действительно, громадные деревья, с мощным колоновидным стеблем, несущим на своей верхушке густую крону колоссальных вечнозеленых листьев; листья редко бывают цельные, чаще же рассеченные, перисто или пальчато (веерно), почему и П. обыкновенно в садоводстве подразделяются на перистые в веерные. Колонновидный стебель достигает у некоторых П. до 30 — 40 м. высоты и 1/2-3/4, (y Metroxylon Rumphii) метра толщины. Междоузлия в таком стебле обыкновенно короткие, так что вся поверхность стебля является покрытой выдающимися и нередко неровными рубцами от отмерших листьев. Иногда же поверхность стебля является сплошь покрытой влагалищами и черешками отмерших листьев. На таких остатках у некоторых П. развиваются еще шипы, колючки и острые иглы. Подобные же образования находятся у некоторых П. (Astrocaryum, Calamus) и на самом стебле, а у Acanthorhiza. Mauritia aciileata в острые шипы превращаются придаточные корни. Только у весьма немногих П. стебли бывают крайне неразвитыми; такова, напр., Zalacca (П., растущая на о-вах Малайского архипелага), Phytelepbas (П. в тропической Америке, доставляющая так наз. растительную слоновую кость). У этих П. крона крупных перистых листьев прикрепляется прямо у земли. У Calamus, так называемого испанского тростника, стебель, напротив того, очень длинный и тонкий, с вытянутыми междоузлиями; такой стебель напоминает собой обыкновенный тростник. Он свободно держаться в воздухе не может, и обыкновенно прикладывается к другим деревьям; иногда цепляясь за них своими шипами и иглами. Перекидываясь с ветки на ветку, такая П. представляет лиану. У других видов тонкий стебель цепляется при помощи тонких колючих остроконечных листьев. Стебель у П. обыкновенно простой, не ветвистый, только у некоторых видов Hyphaene (H. thebaica, H. coriacea) слабо вильчато-ветвистый, на подобие пандана. Впрочем; у многих П. ветви развиваются под землей, или у самой поверхности земли, представляя так называемые побеги. Такие П. растут зарослями. У Chamaedorea elatior такие побеги достигают 1 м. длины, а у Metioxylon Ramphii они бывают до того длинны, что переходят из одного владения в другое, а так как по обычаям той страны, где растет Metroxylon, поросли считаются принадлежащими не тому хозяину, на земле которого они выросли, а тому, которому принадлежит произведшее их растение, то зачастую приходится судьям разрешать спор о принадлежности порослей Melroxylon тому или другому хозяину. Корни у П. вообще тонки, ветвисты; главный корень живет недолго и вскоре заменяется придаточными корнями. Придаточные корни развиваются и на стебле. Нередко с каждым вегетационным периодом из основания междоузлий развивается новый круг придаточных корней, которые быстро растут вниз и разветвляются в земле, представляя опору для стебля (таковы, напр. у Iriartea). Листья весьма характерны для П.; они состоят из черешка, с громадным, иногда стеблеобъемлющим влагалищем, и из пластинки. Пластинка собственно цельная, но будучи в почке перисто или пальчато сложенной, она потом, при распускании листа, разрывается по складкам и является у взрослого листа пальчато (веерно) или перисто разрезной; представляя как бы сложный лист. Только у весьма немногих видов пластинка остается цельной, да и у других, веерных или перистых П., пластинка не сразу становится разрезной; первые листья на молодом растеньице и у таких П. обыкновенно цельные. Листья вообще необычайно красивы, и ради них только П. разводятся у нас в оранжереях и в комнатах. Иногда листья достигают громадных размеров. Они долго вечны, и, постепенно умирая, начиная с своей верхушки, долго остаются на стебле; особенно же долго остается от них черешок и влагалище; влагалище расщепляется иногда даже на отдельные сосудисто-волокнистые пучки, так что поверхность стебля является одетой волокнистым покровом (например у Latania); наконец, и влагалище сваливается, и от листа остается только рубец. Достигшие возмужалости, П. цветут. Многие из них цветут из года в год, некоторые же (Melroxylon, Corypha) только раз во всю свою жизнь. У таких П. на верхушке стебля развивается громадное соцветие и стебель, по созревании плодов, отмирает. Цветки у пальм вообще мелкие, невзрачные (у некоторых видов пахучие), собранные в колоссальные соцветия, початки. Початок бывает простой или ветвистый; при простом початке развивается, иногда довольно крупный, кроющий лист, так называемое крыло; на ветвистых початках кроющие листья (крылья) развиваются при каждой ветви. Возникают початки обыкновенно в пазухи листьев и достигают полного развития или тогда еще, когда эти листья живы и зелены (в таких случаях, напр. у Sabal umbtaculifera, початки находятся в самой кроне листьев), или тогда, когда листья увяли и свалились (в таких случаях, напр. у Euterpe precaloria, початки находятся под кроной). Поверхность початка или гладкая, или ямчатая; в ямках сидят цветки. Цветки располагаются или редкой спиралью, по одиночке, или группами. Цветки обоеполые или однополые (в одних и тех же початках цветки и мужские, и женские, или только одного какого-либо пола; даже сами растения однодомные и двудомные). Цветок состоит из слаборазвитого, зеленого, желтоватого околоцветника (о 6 листках), 6-3 многих тычинок и 3 плодолистиков. Листки околоцветника иногда срастаются между собой и к ним прирастают тычинки. В женских цветках тычинки превращаются в стаминодии. Плодолистики или остаются свободными, и тогда в цветке три пестика, или срастаются вместе в один пестик. Завязь одногнездая или многогнездая, в каждом гнезде по одной семянопочке. Плод — ягода, костянка или орех, иногда (у Lodvicea) колоссальных размеров; большей частью с одним только семенем, содержащим большой белок (endospermum) консистенции рога или кости (напр. у финиковой П.); иногда белок состоит из тонкостенных клеточек, богатых маслом. Зародыш об одной семянодоле, часть которой остается, при прорастании семени, в белке. Прорастание семени для П. весьма характерно, так как у громадного большинства П. зародыш выносится из семени удлиняющейся нижней частью семянодоли в землю. Эта часть семянодоли одевает зародыш в виде чехла; в земле зародыш развивает корни и листья; листья, пробивая чехол, выходят на поверхность земли, зеленеют и начинают ассимилировать углерод; до этого же времени зародыш питается белком семени, высасывая его при помощи оставшейся в нем части семянодоли, превращающейся в губчатое тело. Всех П. насчитывается около 1100 видов; они свойственны преимущественно более теплому климату Старого и Нового Света. В Южн. Европе растет только одна П.. так наз. карликовая (Chamaerops humilis). Северная граница распространения П. проходит в Старом Свете по южн. Испании, Корсике. Южн. Италии, Греции и через южн. часть Малой Азии по граничным горам Афганистана. Гималайским горам, через Ю Китая на Корею и в южн. часть Японии; в Новом Свете сев. граница идет по южн. Калифорнии, через Аризону, Мексику и по 36° сев. шир. до берега в Новой Каролине. Южная граница распространения идет в Старом Свете, в Африке дугой от 20° южн. шир. на 3 до 34° южн. шир. на В; через Мадагаскар, Маскаренские о-ва в Австралию и Новую Зеландию; в Новом Свете — через о-в Фернандес, Вальпарайсо, Чили, до 33° южн. шир. Семейство П. подразделяется на 5 подсемейств, по следующим признакам:

А. Околоцветник о 6 листках, при плодосозревании разрастаются вокруг плодов. 1 подсем. Coryphinae. Початки не густоветвистые; цветки одиночные; плодолистики свободные или слабо сросшиеся; плод — ягода. К этому подсем. принадлежат как перистые П. напр. Phoenix, финиковая П.), так и веерные (напр. Сhаmaerops humilis, карликовая П.; Rhapis, Acanthorhiza, Corypha; Livistona.). 2 подсем. Borassinae. Початки простые или слабо ветвистые; мужские цветки по одиночки или кучками; плодолистики плотно сростаются в один пестик, с трехгнездой, трехсемянной завязью; плод — костянка. Сюда принадлежат веерные П. (Hypbaene, Latania, Lodvicea.). 3 подсем. Lepidocaryinae. Початки однажды или повторно вильчато-ветвистые. Цветки, прикрытые кроющими листьями, расположены в два ряда. Пестик из трех сросшихся плодолистиков. Плод покрыт блестящими, назад обращенными чешуйками. Многие виды цепляются при помощи иглистых верхушек листьев. Сюда принадлежат как веерные П. (Mauritia), так и перистые (Raphia, Calamus). 4 подсемейство Ceroxylinae. Початки простые или ветвистые. Цветки однополые; на разных растениях или на одном и том же початке (кучками из 2 мужских и 1 женского). Пестик из трех сросшихся плодолистиков; завязь 3 — 2 — 1-гнездая. Плод гладкий, листья перистые (Caryota, Arenga, Geonoma, Chamaedorea, Euterpe, Areca, Kentia, Cocos; Attalea, Bactris).

Б. Околоцветник зачаточный; плоды собраны плотными головчатыми соцветиями. 5 подсем. Phytelephantinae. Сюда принадлежат веерные П. (Phytelephas и Nipa).

Семейство пальмовых — одно из самых полезных для человека. Стволы пальмы идут для построек и поделок; листья находят весьма разнообразное употребление: для крыш, для одежды, для циновок, корзин и проч. Из выветрившихся листовых оснований Attalea funifera в Бразилии добывают волокно, так наз. «пиасаба», лучшее же волокно добывается из Leopoldina Piassabo. Из сосудистых пучков листьев Raphia в тропической Африке добывают волокно «рафия». С листьев некоторых П. соскабливают восковой налет, напр. с листьев Copernica cerifera (в Бразилии). Сердцевина стволов некоторых видов (напр. Metroxylon Rumphii) доставляет саго. Из многих видов добывают сок для приготовления вина, напр. из видов Euterpe (на Антильских о-вах, в Сев. Америке), Cocos, Attalea и др. Из сока Arenga sacchorifer, в Остиндии, добывают сахар. Молодые почки многих видов (Euterpe, Cocos, Attalea) употребляются как салат («пальмовая капуста»). Плоды многих видов съедобны: плоды финиковой П. составляют даже подчас единственную пищу туземцев, напр. в Аравии, оазисах Сахары, Алжире, Марокко. Внутренний слой околоплодника (кокосового ореха) и белок Phylelephas идут для токарных работ, последний под именем растительной слоновой кости. Из наружного слоя околоплодника кокосового ореха добывают «кокосовые волокна». Из плодов Elaeis и др. прессуется масло и т. д. Многие виды являются у нас излюбленными комнатными и оранжерейными растениями каковы: Chamaedorea concolor, Cocos Weddeliana, Rhapis flabellifornns, Phoenix canariensis, Livistona sinensis (Lalania borbonica), Kentia Belmoreana, Kentia Canterburyana, Chamaerops excelsa, Corypha australis и др.

С. Ростовцев.

Пампа

Пампа или Gobernaccion de la P. — обширная территория в Аргентинской респ., граничит с С — провинц. Кордобой и С.-Луис, с В — Буэнос-Айресом, с СЗ — Мендозой, на З и ЮЗ — территорией Андов, на Ю — р. Негро. Около 145000 кв. км., с населением в 12000 человек. Поверхность по большей части пампасы, с изредка встречающимися холмами, которые переходят постепенно в Cиерру-де-Лихуэл-Гамль, до 480 м. высоты; богата озерами, солончаковыми болотами и высокой тучной травой. Больших селений нет. Административный центр — Санта-Роза-де-Тоай.

Памфлет

Памфлет (англ., от palme-feuillet — листок, который держат в руке) — термин не вполне определенного содержания, обыкновенно обозначающий небольшое литературное произведение публицистического и чаще всего вызывающе-личного характера. Предмет П. — нападение на политический или общественный строй, в его характерных явлениях или в лице его выдающихся, всем известных представителей. В противоположность сатире, П. редко касается общего состояния нравов и не пользуется художественными обобщениями; объект его критики — определенные, реальные факты и люди; отвлеченная мораль сатиры сменяется в П. резко выраженным практическим взглядом на политическую жизнь страны. В виду того, что П. рассчитан не на избранных читателей, а на массу, изложение в нем общедоступно, горячо и сжато. Не предполагая в читателе никаких предварительных размышлений и сведений о данном вопросе, памфлетист обращается только к простому здравому смыслу. Он, однако, не рассчитывает на спокойное, объективное рассуждение публики; его цель — общественная сенсация, беспокойство, пробуждение недовольства. Произведение по преимуществу боевое, созданное в минуту и для целей политической борьбы, П. чаще всего чужд соображений беспристрастия и умеренности, не считает нужным щадить врага и следует правилу: на войне все средства хороши. Но П. резко отличается от пасквиля как своей основной целью, так и тем, что касается не личной жизни известного лица, а общественной стороны его деятельности. Краткость — настолько характерная, хотя и внешняя черта П., что произведение размерами больше брошюры уже не носит названия П. На незначительные размеры П. указывает также его немецкое название Flugschrift, т. е. летучий листок. В политической истории Запада П. занимает видное и своеобразное место; ему посвящали свое перо самые выдающиеся представители воинствующей литературы. Число их значительно умножилось бы, если бы стали известны авторы многих замечательных П., скрывшиеся, по понятным причинам, под анонимами и псевдонимами. Мощное развитие литература П. получает в эпоху Возрождения, когда так наз. инвективы были лучшим оружием в руках гуманистов, явившись также прототипом новой публицистики. Достаточно назвать такие образцы П. этого времени, как «Похвала глупости» Эразма Роттердамского и «Epistolae obscurorum virorum» позднее — «Lettres provinciales» Паскаля. К П. прибегали такие представители новых течений, как Петрарка, Поджио и Балла в Италии, Вимифелинг. Пиркгеймер, Гуттен, Меланхтон и сам Лютер в Германии. В Англии литература П. развивается особенно в бурную эпоху XVII-XVIII ст., когда их писали Мильтон, Свифт, Даниель Дефо, Борк и анонимный автор знаменитых «Писем Юниуса». Вся политическая история Франции находит в себе яркое выражение в богатейшей литературе П., от Рабле, Скалигера, Этьена Доле в эпоху Возрождения, «Менипповой сатиры», во время лиги, «мазаринад» во время фронды до «короля памфлетистов» Вольтера и публицистов революции — Сийеса, Камилла Демулена, Мирабо. Реставрация нашла своего памфлетиста в лице классика политического П. Поля-Луи Курье (по-русски «Сочинения», изд. Пантелеева, Спб., 1897), монархия Луи Филиппа — в лице де Корменена, вторая империя и третья республика — в лице Рошфора. По истории франц. П. см. Leber, «Les Pamphlets de Francois I а Louis XIV» (П., 1834). Классическая страна П. — Германия, где главным образом вследствие цензурного гнета, долга тяготевшего над повременной печатью, вопросы дня издавна обсуждались в отдельных летучих листках и брошюрах (Берне и «Молодая Германия»). В итал. литературе нового времени замечательны П. Джусти и Леопарди. В России, при отсутствии политической жизни, почти отсутствует литература памфлетов. Форма брошюры вообще у нас не популярна и сколько-нибудь влиятельные писатели редко прибегают к ней, предпочитая вести проповедь своих идей путем журнальных статей. Некоторые образцы подпольных П. XVIII в. см. в ст. Н. П. Лыжина, «Два П. времен Анны Иоанновны» («Изв. II отдел. Имп. Акд. Наук», 1858, VII).

Ар. Г-д.

Памятники

Памятники (лат. monumentum) — сооружения, возводимые с целью увековечить память известных лиц или событий. Наиболее многочисленны надгробные П., сооружение которых восходит к глубокой древности. П. в честь героев и выдающихся лиц на поприще государственной и общественной жизни, воздвигавшиеся сначала с идеальными фигурами, а впоследствии — с точным воспроизведением чествуемого лица, были в большом ходу у древних греков и римлян. Особую группу П. составляли статуи победителей, выставлявшиеся в Олимпии. С течением времени обычай сооружения П. получил у народов античного мира столь обширное распространение, что перешел в злоупотребление. В средние века сооружение П. в честь выдающихся деятелей было явлением редким (конные статуи императора Оттона I в Магдебурге и короля Конрада III в Бамберге). В эпоху Возрождения обычай этот вновь получил распространение, но лишь по отношению к государям и военачальникам, что иногда вызывало общее порицание (конные статуи Гаттамелаты в Падуе и Коллеони в Венеции); издержки покрывались самими чествуемыми. В новейшее время сооружение П. самых разнообразных форм (между прочим — прибитие досок к домам, в которых родились или жили выдающиеся деятели) является обычной формой воздаяния за выдающиеся заслуги в различных областях государственной, общественной литературной, артистической жизни. Из русских П. этого рода всемирной известностью пользуются Александровская колонна и П. Петру I. Наконец, П. сооружаются для увековечивания каких-либо событий (в России: храм Спасителя в память Отечественной войны, П. «Славы» в СПб. в память русско-турецкой войны, П. на поле полтавской битвы) или как олицетворение данной страны, Свободы статуя в Нью-Йорке. Сюда может быть отнесен П. «Тысячелетию России» в Новгороде.

Пан

Пан (Pan) — древнегреческий бог, аркадийского происхождения. По гомеровскому гимну, П. считается сыном Гермеса и дочери Дриона. Он родился с козлиными ногами, длинной бородой и рогами, и тотчас же по рождении стал прыгать и смеяться. Испуганная необычайной наружностью и характером ребенка, мать покинула его, но Гермес, завернув его в заячьи шкуры, отнес его на Олимп и до того развеселил всех богов, а особенно Диониса видом и живостью своего сына, что боги назвали его П., так как он доставил в всем (paV=весь) великую радость. П. был богом-покровителем стад (слово Pan в связи с Paw — пасти). Роскошные долины и рощи Аркадии — царство П., где он резвится в кругу веселых нимф. Под его флейту или сирингу устраиваются веселые, шумные хороводы, пугающие смертных. В полдень, утомившись от занятий, П. засыпает и с ним засыпает вся природа под знойными лучами: это затишье считалось священным и ни один пастух не осмеливался нарушить его игрой на свирели из боязни потревожить сон бога-покровителя. Когда горная тишина нарушалась отзвуками или криками, суеверие приписывало эти звуки П.: отсюда страх, который испытывает человек, слыша неизвестно откуда идущие звуки среди тишины, наз. паническим. Это представление выразилось в сказании о любви П. и нимфы Эхо. П. считался также богом зарождающегося света, при восходе солнца. К этому представлению относится также миф о любви его к Селене, которую он расположил к себе тем, что дал ей часть своих стад. Как бог, исполненный природного вдохновения, он был богом — предсказателем; в Аркадии находился его оракул, жрицей которого была Эрато. Хорошо знакомый со всеми тропинками и дорогами своей страны, он считался богом-проводником, (enodioV, pompaioV), как Аполлон и Гермес; он указывал путь на суше и на море, усмиряя морские волны звуками своей флейты. Ему были посвящены горы, пещеры, дубы и сосны, а также черепахи. Как бог, любивший уединение и свободную природу, П. не был городским божеством, и только по случайным поводам его почитали памятниками в городах. Так, в Афинах был посвящен ему грот на акрополе в память поражения персов, на которых будто П. навел (панический) ужас во время сражения. Позднее, вследствие оргиастических свойств его характера, культ его соединился с культом великой матери и Диониса. В Лидии П. был отожествлен с Марсием и считался учителем Олимпа. Как похотливый и задорный товарищ менад, нимф и гермафродитов, он, подобно сатирам, был олицетворением чувственной любви; поэтому в позднейшей литературе и искусстве он изображается как спутник Афродиты и соперник Эрота. Кроме П., индивидуального божества природы, были еще существа демонического характера, называвшиеся PaneV; или Paniscoi — род леших с козлиными бородами, мучивших людей в горах и лесах, а также посылавших тяжелые сны. Они жили среди стад и были товарищами сатиров. Ср. W. Gebhard, «Ueber den Pankult» (1872), «Gymn. Progr. v. Braunschweig»; P. Wetzel, «De Jove et Pane diis Arcadicis» (1873); F. Wieseier, «De Pane et Paniscis etc.» (1875); Preller, «Griechische Mythologie» (1894, 1 т., стр. 738-747).

H. О.

Панамский канал

Панамский канал, начатый в 1881 г. с целью соединения вод Атлантического океана с Тихим и избежания длинного объезда через Магелланов пролив — прорывается на П. перешейке в том месте, где Колумб, во время своего четвертого путешествия, искал проезда к вост. части азиатской Индии. Сокращение пути тем значительнее, чем отдаление место от мыса Горна: путешествие из Ливерпуля в Окланд (в Новой Зеландии) сокращается на 8170 км., в Вальпарайзо — на 4535 м., в С.-Франциско — на 9527 км. Мысль о прорытии междуокеанского канала явилась вследствие развития мировой торговли и успешного прорытия Суэцкого канала. С этой целью предпринимались две экспедиции: 1-я — под руководством Люциана-НаполеонаБонапарта Уайз, 2-я — под руководством Армана Реклю, по поручению международного общ. междуокеанского канала, находившегося под председательством ген. Тюра. Было представлено на рассмотрение парижского географического конгресса несколько проектов, между прочим проект Никарагуанского канала, канала между зал. С.-Блаз и истоком р. Баяна, канала между Дариенским зал. и Чиричирибаией и, наконец, проект П. канала. Большинство членов конгресса высказалось за прорытие последнего. В конце 1879 г. Фердинанд де Леспепс, строитель Суэцкого канала, отправился, с штабом инженеров различных национальностей, в Панаму. Инженеры эти представили к 1880 г. отчет, по которому выполнение канала на уровне океана объявлялось осущественным. Расходы, принимая в расчет необходимость выкопать и удалить массу в 75 милл. куб. м., были высчитаны в 843 милл. франк. Но при составлении этой сметы не были приняты в расчет % на затраченную сумму, по позднейшему разъяснению самого Леспепса. Акционерное общество для постройки канала, состоявшее как из крупных, так и из мелких франц. капиталистов, приступило к работам уже в 1881 г. Предполагалось на протяжение 73 км. прорезать перешеек открытым каналом на одном уровне с океаном, при чем наибольшая высота над Атлантическим ок.= 102 м., ширина канала среди гор должна была равняться 28 м., а в равнине 50 м., глубина у атлантического входа 8,5 м., а у Тихого ок., где во время прилива вода поднимается на высоту от 2 до 6 м. выше уровня при отливе — 10,54 м. От г. Колона канал должен был следовать жел.-дорожному пути, проложенному в 1850-56 гг., через 10 км. достичь Рио-Шагрес у Габуна, воспользоваться этой рекой до р. Обиспо (46 км. до Колона) и следовать по ней на протяжении 7 км. Далее он должен прересечь р. Кулебра, на расстоянии 54 или 55 км. от Колона, и, пользуясь равниной Рио-Гранде, выйти в П. залив. Так как у Колона прилив наступает на 5 час. позже, чем в Панаме, и разница в уровне во время отлива и прилива здесь очень значительна, то казалось необходимым у Колона построить двойные приливные шлюзы, а у Панамы — отливные и приливные шлюзы. У С.-Пабло, южнее Кулебры, П. канал должен был идти под землей. Скоро оказалось, что недостает полученный средств для проведения канала на морском уровне. Камень обрушивался и заваливал ночью работу, сделанную днем; в одну ночь обвалилось 80000 км. с боков канала, который пришлось бы сделать по крайней мере втрое шире, чтобы он был, на будущее время обеспеченным от подобных катастроф. Тогда было решено, яко бы временно, отказаться от постройки канала на уровне с океаном и продолжать П. канал, как шлюзный, с перенесением железной дор. между БахиоСольдадо и Кулеброй на вост. сторону канала. От уровня Атлантического ок. двойные шлюзы, №1 и 2, должны были вести от Бахио-Сольдадо (в 24 км. от Колона) на высоту +17; двойные шлюзы №3 и 4 у Мамеи ( в 37 км. от Колона и 2 км. на В от С.-Пабло) должны были поднимать воду на высоту +35; затем на расстоянии 1,5 км. на ЮВ от Кулебры, повышение оканчивалось и, посредством двойных шлюз №5 и 6 у Парайзо и шлюз №7 у Педро-Мигуэля и №8 у Мирафлорес, на расстоянии 57, 59,4 и 62 км. от Колона, предполагалось достигнуть уровня Великого ок. Рабочие сильно страдали от убийственного жаркого и нездорового климата. Смертность среди рабочих, по большей части негров и туземцев — 7,2 %. Большей частью умирали от болотной лихорадки. Большие затруднения представлял отвод горных потоков РиШагрес; для этого требовалось проведение побочных каналов, которые необходимо было защитить на большом протяжении дорогими плотинами. В 1888 г. было уже израсходовано 1400 милл. франк., а едва 1/8 работ окончена; собственно судоходно было только расстояние от Колона до Габуна. Дальнейшая утайка положение дел была невозможна уже потому, что Лессепс нуждался в новых капиталах. Предприятии, несмотря на все старания поправить его, рухнуло; акционерное общество не могло в 1888 г. уплатить по декабрьским купонам и принуждено было ликвидировать дело. Ликвидатор Брюнэ потребовал отчет комиссии, который появился в июне 1890 г. Отчет этот рекомендовал проведение шлюзного канала и признавал необходимым для этого 900 милл. франк. и от 7 до 8 лет работы. Правда, Уайз добился нового договора с Колумбией, который продолжал срок концессии, истекавший в 1889 г., до 1903 г.; но образование нового акционерного общества с солидными капиталами замедлилось П. кризис имел важные политически последствия. Машины и нивелировочные инструменты частью погребены под сором и илом, и крупные суммы потребуются для восстановления дела. В 1894 г. основано было в Париже новое общество: «Compagnie Nouvelle du Canal de Panama», с капиталом в 56 милл. франк., и работы снова начаты в Кулебре 1 октября того же года. В 1897 г. должна отправиться на перешеек техническая комиссия, для представления отчета о том: возможно ли доведение дела до конца. Большие суммы предполагалось затратить на устройство верфей в Колоне и Ла-Бока.

Пандемия

Пандемия (pan — весь, ohmoV — народ) — заразная болезнь, принявшая очень большие размеры и охватившая почти все население данной местности.

Пандора

Пандора (Pandvra) — имя первой женщины, созданной Гефестом, по повелению Зевса (Гезиод), в наказание людям за грех Прометея. Гефест создал ее из воды и земли в образе чудной красоты, сообщил ей человеческий голос, силу и прелесть. Афродита, Пейто и хариты украсили ее дарами своей божественности; горы увенчали ее гирляндами из весенних цветов, а Гермес внушил ей льстивость, хитрость и лживость и также дал ей способность красиво говорить. Одаренная всеми этими дарами (Pandvra, т. е. осыпанная всяческими дарами), П. получила еще от Зевса сосуд (piuoV), в котором были заперты все человеческие несчастья. Этот сосуд был отдан на сохранение супругу П., недальновидному Эпиметею, который взял его, не смотря на предостережения Прометея. Искушенная любопытством, П. открыла крышку сосуда и выпустила на свет все человеческие несчастия, прихлопнув только одну Надежду, которая осталась в сосуде, как замена счастья.

Панда

Панда (Aelurus или Ailurus fulgens) — хищное животное, из груп. Arcloidea, которое одними относится к семейству медведевых, другими выделяется вместе с енотом в особое семейство енотовых. П. — единственный современный представитель рода Ailurus, немного больше кошки (тело длиной 50 стм., хвост 35, высота плеч 25), покрытый густым, мягким и длинным мехом; на верхней стороне мех блестящего темно-рыжего цвета, переходящего на спине в золотисто-желтый, так как волосы здесь с желтыми кончиками, хвост рыжий с мало заметными тонкими более светлыми кольцами; ноги, за исключением темно-каштановой полосы на передней и наружной стороне, и нижняя сторона черные, передняя часть морды белого цвета с ржавокрасной полосой от глаза к углу рта, щеки желтые. Морда короткая и широкая, голова короткая, сильно выпуклая кверху, уши довольно большие, стоячие, заостренные; ноги толстые с втяжными когтями и волосатыми подошвами, которыми П. при ходьбе касается земли на половину. Зубная система: р. 3/3, кл. 1/1, л. кор. 3/4 (первый нижний мал и выпадает), кор. 2/2 (последние отличаются широкими многобугорчатыми коробками). П. живет парами или семьями на юго-вост. Гималаях на высоте 2000-4000 м., западнее Непала неизвестна, на В распространена до Юннана; держится на скалах и деревьях, питается, по-видимому, исключительно растительной пищей; не принадлежа к настоящим ночным животным, П. выходит за пищей преимущественно в утренние и вечерние часы, а днем много спит, или свертываясь, как кошка, и прикрывая голову пушистым хвостом, или, как еноты, стоя и засунув голову между передними ногами на грудь. Детеныши рождаются в весьма беспомощном состоянии. За П. сильно охотятся местные жители ради ее красивого ярко окрашенного меха. Ископаемые остатки другого вида (A. anglicus), ростом раза в 1,5 больше П., найдены в плиоценовых отложениях (в Краге) Англии.

Н. Кн.

Панегирик

Панегирик — Греки заимствовали у египтян обычай говорить речи при погребении усопших и создали впоследствии из этого обычая особый род литературы и ораторского искусства. Уже во времена Солона такого рода речи при общественных похоронах произносились не кем-нибудь случайно, а известным лицом, по назначению. «De moiribus aut beue, aut nihil» говорили римляне, и надгробные речи их всегда отличались похвалами, при чем первоначальная искренность уступала место риторике, по мере того, как речи эти приобретали официальный характер и стали служить предлогом для похвалы живым. Из панегирических речей древности особенно замечательны речь Перикла в честь павших при Марафоне и Саламине (у Оукидида) и речь Лизия в похвалу сражавшимся с Коринфом. Эти речи имели главным образом целью одушевить афинян к новым жертвам для блага и спасения отечества. В точном смысле слова П. (от pan — весь и agora афинский форум) стали называть речь, произносимую перед народом в честь какого-либо лица, города или нации и содержащую в себе похвалу, без примеси критики. Из памятников такого красноречия в Греции сохранился до нашего времени только П. Афинам Изократа (386 г. до Р. Хр.). В римской литературе знаменит П. Траяну Плиния Младшего, по случаю назначения его консулом — образец тонкой и остроумной лести. «Жизнь Агриколы» Тацита — другой пример П. в римской литературе, но уже без всякой примеси лести живому. С распространением христианства похвальное слово умершим приобретает все более характер апологии религии и наставления живым, в духе веры и церковных установлений. Отсюда получили начало П. в день праздника того или другого святого, и те же начала легли в основание житий святых. П. святым и царям пестрели риторическими украшениями и производили на массу впечатление тем более сильное, чем меньше они походили на действительность. В XVI и XVII в. входит в обычай, сочинять панегирики или похвальные слова юмористического и сатирического содержания: например похвала пьянству, подагре, животным и растениям (кошки, крысы, мыши). Особенно знаменита сатира в форме панегирика — «Похвала глупости» Эразма Роттердамского. В XVII в. во Франции, вследствие особых условий усиления королевской власти, развилась придворная панегирическая хвалебная поэзия. В XVIII в. даже Вольтер, Дидро, Д'Аламбер и др. знаменитые философы века писали П. Екатерине II, Фридриху Великому и т. п. С другой стороны, мелкие литераторы а стихотворцы сочиняют П. Вольтеру и другим значительным лицам и вельможам. Из памятников XVII в. во Франции особенно известны П. Боссюэта священной королевской власти. Другой современник Людовика XIV, Буало, издал в 1660 г. сборник «Discours au roi» — П. королю и монархии. XVII в. создал во Франции специальную литературу академических речей или «похвальных слов», представляющих ряд риторических П. выдающимся государственным деятелям, воинам, ученым, поэтам и т. д. Особенной известностью и значением пользуются собрания такого рода речей Кондорсе, Д'Аламбера, и других академиков. Обычай произносить в торжественные и праздничные дни похвальные слова с целью поучения и назидания перешел и к нам, и получил значительное развитие в проповеди. а затем в литературе и даже поэзии XVII и XVIII вв. Проповеди Феофана Прокоповича представляют почти всегда П. Петру. Наука и литература долгое время еще нуждались у нас в покровительстве сильных и знатных; отсюда восторженные П. Петру, Елизавете, Екатерине II и вельможам, сподвижникам этих государей. Зависимость ученых и поэтов от милостей двора создает особый род придворной, панегирической, т. е. неумеренной в похвалах и льстивой литературы. В некоторых одах, напр. Елизавете Петровне, восторженные, превышающие всякую меру похвалы до известной степени служат отголосками общественного настроения, видевшего в воцарении «Петровой дщери» наступление нового, лучшего периода русской истории. Оды и послания Ломоносова (к Шувалову и др.), при всей своей риторичности, также имеют серьезное общественное значение и одушевлены любовью к науке и просвещению. Но этого нельзя сказать о большинстве панегиристов, искателей теплых мест; их льстивые П. не отличаются ни содержанием, ни стилем. Панегирическая литература XVIII в. имеет у нас особенно видного представителя в лице Державина. В XIX в. П. в настоящем смысле слова исчезает.

С. Б-т.

Паника

Паника — внезапный, безотчетный страх, овладевающий отдельными лицами, чаще всего толпой, военными отрядами, публикой в театрах. Производят слово П. от древнегреческого бога лесного уединения Пан, которому и приписывали возбуждение этого вида безотчетного страха, лишающего охваченных им всякого благоразумия и способности избавиться от угрожающей опасности.

Панин Никита Иванович

Панин (Никита Иванович — знаменитый дипломат, род. 18 сентября 1718 г. в Данциге, детство провел в Пернове, где отец его был комендантом; в 1740 г. из вахмистров конной гвардии произведен в корнеты; по некоторым известиям, он был при дворе Елизаветы опасным соперником Разумовского и Шувалова. В 1747 г. назначен послом в Данию, но уже через несколько месяцев перемещен в Стокгольм, где и пробыл 12 лет; здесь он должен был бороться против усиления королевской власти (при слабости которой русское правительство надеялось иметь большие влияния), а, следовательно, против представителей Франции. За время своего пребывания в Швеции П., по отзывам современников, проникся симпатиями к конституционному строю. П. был креатурой Бестужева, а потому положение его с падением последнего и с переворотом, происшедшим в половине 50-х гг. в русской политике (сближение России с Францией, Англо-Прусская конвенция), стало очень трудным. Имея могущественного врага в лице графа Воронцова, заменившего Бестужева, П. просился неоднократно в отставку, когда неожиданно был назначен (29 июня 1760 г.), вместо Бехтеева, воспитателем Павла Петровича. П. сблизился с Екатериной, в особенности по смерти Елизаветы. Петр III, хотя и пожаловал его чином ДТС и орденом Андрея Первозванного, однако же, не доверял ему и всегда держал при нем одного из своих флигель-адъютантов. П. понимал необходимость переворота, но, по словам самой Екатерины, желал его в пользу Павла Петровича. Когда после переворота, в котором П., вместе с Дашковой, очень с ним близкой, принимал живое участие, власть осталась за Екатериной, П. сделал попытку ограничить произвол этой власти, представив Императрице проект учреждения императорского совета и реформы сената. В введении к проекту П. дает резкую критику господствовавшего в управлении произвола («в производстве дел всегда действовала более сила персон, чем власть мест государственных») и предлагает учреждение Совета из 6-8 членов-министров; все бумаги, которые требуют подписи государя, должны пройти через этот совет и быть контрасигнированы кем-либо из министров. — Сенату проект представляет право «иметь свободность представлять на Высочайшие повеления, если они.... могут утеснить законы или благосостояние народа». Проект вызвал со стороны всех лиц, от которых Екатерина потребовала отзывов, опасения, что в нем скрыто стремление к ограничению самодержавной власти — и императрица, сначала колебавшаяся, отвергла его. В письме к Вяземскому она, подразумевая несомненно П. и подозревая его в симпатиях к конституционному правлению писала «иной думает для того, что он был долго в той или другой земле, то везде по политике той или другой его любимой земли все учреждать должно». Не смотря на эту неудачу, П. не потерял своего положения, благодаря исключительным обстоятельствам вступления Екатерины на престол и своему влиянию на Павла. Всем своим значением П. обязан тому, что он был при наследнике воспитателем; Екатерина, по ее собственным словам, опасалась удалить его. Этой ролью П. объясняется и положение его во все последующее время среди борющихся придворных партий (он всегда должен был бороться против Орловых) и отношения его к императрице, которые никогда не были искренни и хороши. П. до самого последнего времени обвиняли, между прочим, в том, что он намеренно развращал Павла и из своих личных целей содействовал разладу между императрицей и ее сыном; но из записок Порошина видно, что он очень серьезно относился к своей задаче в качестве воспитателя. С именем П. связаны все вопросы внешней политики русского правительства за время от 1762 до 1783 гг. Будучи сначала неофициальным советником императрицы, он в 1763 г., по увольнении в отпуск Воронцова, сделан старшим членом иностранной коллегии. Вскоре затем, по удалении Бестужева, ему было поручено заведование всеми делами коллегии, хотя канцлером он никогда не был. Разрешение вопросов об отношениях России к государствам сев. Европы привело П. к созданию системы так называемого «Сев. Союза» или "Сев. Аккорда, навлекшей на него обвинение в доктринерстве; Системой этой П. хотел, для возвеличения престижа и значения России, создать вокруг ее союз всех сев. держав, для противодействия стремлениям Бурбонской и Габсбургской династий; с этой целью он старался — в общем безуспешно — соединить государства, интересы которых были совершенно противоположны, как напр. Пруссию с Англией и Саксонией. Фридрих II, которому нужен был союз только с Россией, мешал осуществлению панинского проекта. При реализации этой системы П. главное свое внимание обратил на отношения к Швеции, при чем политика его в этом направлении была очень неудачна: его попытка подчинить Швецию исключительно русскому влиянию и устранить французское стоила России громадных денег и не привела к желанному результату. Как бы ища предлога к вооруженному вмешательству, П. малейшее изменение шведской конституции объявлял предлогом к разрыву; но когда, в 1772 г., Густав III восстановил самодержавие, Россия, занятая турецкой войной, должна была с этим примириться, и дело обошлось без войны с Швецией, особенно благодаря вмешательству Фридриха II. Одновременно с вопросом о «Сев. Аккорде» должны были быть разрешены вопросы об отношениях к Польше и Пруссии. С Пруссией П. заключил союз, давший России возможность расширить свое влияние в Польше. До 1772 г. П. не был, кажется, столь слепым сторонником Пруссии каким его выставляли. Польшу он стремился включить, во всем ее объеме, в сферу влияния России и не был склонен делить это влияние, а тем более — саму территорию Польши. Его энергии до известной степени русская политика обязана была возведением на престол Станислава Понятовского; не менее энергично и вполне в согласии с Екатериной П. действовал в диссидентском вопросе, видя в расширении прав диссидентов усиление русского влияния; всех своих требований в этом направлении он не мог), однако, провести. В вопросе об уничтожении liberum veto, П. некоторое время расходился как с Екатериной, так и с Фридрихом, полагая, что усиление Польши может быть только выгодно для России, которая будет иметь в ней полезную союзницу. Но и не предусмотрел тех осложнений, которыми грозило вмешательство во внутренние дела Польши, и был совершенно неподготовлен к вспыхнувшей в 1768 г. войне с Турцией. Эта война весьма неблагоприятно отразилась на его положении; во всех неудачах обвиняли его; он был виновен и в разрыве с Турцией, и в том, что Россия осталась в этой борьбе без союзников. В то же время этой войной воспользовался Фридрих II, чтобы привести к осуществлению давно уже висевший в воздухе проект разделения Польши между Австрией, Россией и Пруссией. Соглашение по этому поводу приводило к концу войну с Турцией, так как устраняло вмешательство Австрии; Турция одна бороться долго не могла. На приобретение части Польши нельзя было смотреть, как на победу, так как Австрия и Пруссия получили лучшие части даром. П. упрекали за усиление Пруссии; гр. Орлов говорил, что люди, составлявшие раздельный договор, заслуживают смертной казни. С этого времени положение П. становится особенно тяжелым, он оставался сторонником союза с Пруссией, а императрица все более склонялась к Австрии; вместе с тем все более усиливался разлад между ней и Павлом, ближайшим другом и советником которого был П. В 177172 г. особенно сильна была борьба между партиями П. и Орловых. Когда было решено вступление Павла в брак, П. сумел обеспечить за собой влияние на будущую его супругу. Екатерина была очень недовольна этим вмешательством П. в ее семейные дела и воспользовалась женитьбой Павла, чтобы удалить его от должности воспитателя. Она богато одарила П., но с радостью писала (окт. 1773 г.) г-же Бьелке, что «дом ее очищен». Отношения между Екатериной и обоими братьями Паниными были очень натянутые; с крайним неудовольствием назначила она Петра П. главнокомандующим против Пугачева. К этому времени относится записанный декабристом М. И. Фонвизиным рассказ о составленном, будто бы Д. И. Фонвизиным, который состоял секретарем П., под руководством самого П., проекте конституции и о заговоре против Екатерины (до нас дошло любопытное введение к этому проекту). После смерти первой жены Павла и после женитьбы его на Марии Федоровне П. сумел сохранить свое влияние на молодой двор, так что даже родители последней действовали согласно его указаниям: этим влиянием П. пользовался, чтобы сохранить за собой прежнее положение и отстоять союз с Пруссией, срок которому истекал в 1777 г. Воспитанный П., Павел был страстным поклонником Фридриха II. Когда, после тешенского мира Екатерина, окончательно склонилась на сторону Австрии, П. пришлось вступить в борьбу с влиянием Иосифа II, который в конце концов успел сблизиться с великокняжеской четой, предложив выдать сестру Марии Федоровны за своего племянника, наследника австрийского престола. Екатерина была очень недовольна происками П. против этого брака; об опале его ходили слухи уже в начале 1781 г. В некоторой, мало разъясненной связи находится опала П. и с деятельностью его по вопросу о декларации «вооруженного нейтралитета» и с отношениями его к Потемкину, который, вместе с английским послом Гаррисом, действовал против него. Вопрос о том, кому принадлежит инициатива декларации 1780 г., т. е. П. или Екатерине, остается открытым. В мае 1781 г. П. взял отпуск и удалился в пожалованное ему имение Дугино, но в сентябре того же года вернулся в СПб. и старался задержать заграничную поездку Павла; которая должна была повлечь за собой еще большее сближение «молодого двора» с Иосифом II. Во время этого заграничного путешествия П. поддерживал переписку с Павлом В то же время разыгралось известное Бибиковское дело; в перлюстрованных письмах Бибикова к Куракину (близкому родственнику и другу П), сопровождавшему Павла Петровича, Екатерина прочла жалобы на страдания отечества и «грустное положение всех добромыслящих». Екатерина придавала этому делу большое значение и искала за Бибиковым и Куракиным более важных лиц. По возвращении молодой четы из-за границы, отношения Павла к П. несколько изменились к худшему. 31 марта 1783 г. П. умер. Увековечить свою признательность П. Павел мог лишь по смерти Екатерины, воздвигнув ему в 1797 г. памятник в церкви св. Магдалины в Павловске. Екатерина, сравнивая в письме к Гримму П. с Орловым, ставит последнего гораздо выше и говорит, что у П. было много крупных недостатков, но он умел их скрывать. П. был одним из образованнейших русских людей своего времени так что, по отзывам иностранных послов, «походил скорее на немца»; Екатерина называла его энциклопедией. Он интересовался самыми разнообразными вопросами из области государственных знаний и знаком был со многими классическими произведениями философской литературы. На гуманный образ мыслей и строгое чувство законности указывает в красноречивых словах один из наиболее близких к нему людей, знаменитый Фонвизин; о некотором свободомыслии в вопросах веры свидетельствует то, что, при приглашении в законоучители к Павлу Петровичу Платона, Панин больше всего интересовался тем, не суеверен ли он, а в письме к Воронцову, который заболел от постной пищи, говорил, что закон требует не разорения здоровья, а разорения страстей, «еже одними грибами и репой едва ли учинять можно». Панин принадлежал к масонам. О честности и доброте П. и в его время не было двух разных мнений; даже враги уважали его как личность гордую и честную. Из полученных им при вступлении Павла в брак 9000 душ он половину роздал своим секретарям, Фонвизину, Убри и Бакунину. П., по натуре был сибарит, любил хорошо пожить; по словам Безбородко, у него была лучшая поварня в городе; он не был женат, но увлечение женщинами часто ставилось ему в вину (невестой его была умершая от оспы графиня Шереметева). При всей разносторонней деятельности, которую П. приходилось проявлять, он был очень ленив и медлителен: Екатерина говорила, что он умрет когда-нибудь от того, что поторопится. Дипломатическая и частная переписка П. напечатана в «Сборнике Имп. Русского Исторического Общества». Проект Императорского Совета напечатан там же, т. VII. О Фонвизинском проекте см. «Русскую Старину» (1884, №12), «Архиве кн. Воронцова», «Русском Архиве». Ср. Лебедев, «Графы Панины» (СПб., 1864); Кобеко, «Цесаревич Павел Петрович» (СПб., 1883) и рецензия Иконникова на эти сочинения в 28-м присуждении Уваровских наград; Шумигорский, «Биография Mapии Федоровны» (т. 1); Чечулин, «Проект Императорского Совета» («Ж. Мин. Нар. Просв.», 1894, № 3); его же, «Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II» (СПб., 1896); Аrnheim, «Beitrage zur Geschichte der Nordisclien Frage» («Deutsche Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», т. II, III. IV, V и VII, 1889-1892); затем общие сочинения (Соловьев, «История России»; Бильбасов, «История Екатерины II») и всю литературу по истории русско-польских и русско-прусских отношений.

А. Браудо.

Панини

Панини (санскр. Раnini) — знаменитый индийский грамматик, живший, вероятно, за 4 века до P. Хр., автор грамматики, названной по его имени Паниниям (Pаniniyam). Труд его окружен таким почтением и уважением, что его считают вдохновенным свыше. Древние индусы помещали П. в числе ведийских мудрецов рши: позже утверждали. что большую часть своих произведений он написал по прямому внушению бога Шивы. О его жизни известно очень мало. По преданиям, он был родом из Шалатуры (Calatura) в области Гандхара (Gandhara) к 3 от Инда), почему и назывался Шалоттария (Calottariya). Он был потомком Панина (Panin) и внуком Девалы (Dеvala). Мать его носила имя Дакши (Dakshi); поэтому думают, что по ней он принадлежал к знаменитому роду Дакша. В честь ее П. носил патронимическое имя Дакшея (Daksheya=сын Дакши). Другое его имя — Агика (Ahika). В детстве П. был, будто бы, так туп, что его исключили из школы, но милость Шивы к нему поставила его в науке впереди всех. Катхасаритсагара рассказывает разные подробности о жизни и смерти П., но они совершенно невероятны, да и сам памятник этот относится к слишком поздней эпохе (XII в. по Р. Хр.). чтобы можно было придавать значение его сведениям. Время жизни П. спорно. Гольдштюкер (Goldstucker, «P., his place in sanscrit Literature», Лондон, 1861) относит его к VI в. до Р. Хр., еще до появления Шакямуни-Будды. А. Вебер помещает его позднее на два века. Грамматика Панини — по выражению Вильсона, «может быть самое оригинальное произведение индийского ума»,написана в форме сутр или афоризмов (числом 3996), разделенных на восемь книг (adhyaya), откуда ее иногда встречающееся название Аштадхьяи (Ashtadhyayi=восьмикнижная). К указанной там литературе следует прибавить: F. Johantgen, «Particulae quaedam doctrinae de significatu formarum grammat. auctore Paninio» (Б., 1858); Kielhorn, «Katyayana and Patanjali, their relation to each other and to P.» (Бомбей, 1876); Liebich, «Panini. Ein Beitrag zur Kenntniss der indisch. Literatur u Grammatik» (Лпц., 1891); англ. переподы грамматики П. — Vasu (выход. в Аллахабаде с 1891 г.) и W. Goonetlilleke (т. 1. ч. I, Бомбей, 1892). Издания комментарий: Kasika, «A commentary on Panini's grammat. aphorisms by Pandit Jayaditya, ed. by Bala Sastri» (Бенарес, 18761878); «Маhabhasbya: the great, comm. by Patanjali etc. Ed. by Ballantyne» (т. l, Мирзапур, 1856); «Patanjali. Vyвkarana-Mahabhвshya etc., ed. by Kielhorn» (Бомбей, 1878-85); «Siddhanta-Kaumudi. Bhattojidikshita's Commentlar etc.» (Калькутта, 1811; нов. издание, Калькутта, 1865); еще издание, с комментарием Taikavachaspati (2 изд., Кальк., 1871).

С. Б-ч.

Панихида

Панихида — богослужение по умершем. Кроме панихид по каждом умершем в отдельности, церковь совершает в определенные времена общие или вселенские П., в которых вспоминаются все от века усопшие отцы и братья по вере, сподобившиеся христианской кончины, равно и те, которые, были застигнуты внезапной смертью, не были напутствованы в загробную жизнь молитвами церкви. Вселенские П. совершаются в субботу мясопустную, в субботу троицкую, в Дмитриевскую субботу и в субботы второй, третьей и четвертой седмиц великого поста. Общие П. совершаются также в Фомин понедельник или вторник и 29 августа. Поминовение в день Усекновения главы Иоанна Предтечи православных воинов, за веру, царя и отечество на брани убиенных церковь установила в 1769 г., находя и указывая основание для поминовения в вспоминаемом в этот день событии. Царскими. П. называется поминовение особ царственного дома. Они совершаются по генеральному реестру, два или три раза в месяц, в кафедральных соборах, монастырях и городских церквях, а в церквях сельских — однажды в месяц, в конце его, по особо составленному для них реестру. На таких П. поминается обыкновенно по нескольку особ вместе.

Панкреатический сок

Панкреатический сок — важный пищеварительный сок, приготовляемый поджелудочной железой и изливающейся в двенадцатиперстную кишку через Вирсунгиев проток. Так как П. сок заключает в себе все три фермента, необходимые для переваривания органических составных частей пищи — белков, крахмалистых веществ и жиров, то он играет важную роль в пищеварении. Корвизар первый доказал присутствие в П. соке фермента, превращающего белки в пептоны; Валентин указал на диастатический фермент, превращающий крахмал в виноградный сахар, а Клод Бернар — на фермент, омыливающий жиры, т. е. расщепляющий их на глицерин и жирную кислоту. Последующим исследованиям удалось до некоторой степени выделить из П. сока эти ферменты в изолированном виде или путем частичного осаждения, или путем извлечения их различными растворителями. Чистый П. сок добывается у животных (собак) через искусственные фистулы (т. е. в выводной проток поджелудочной железы вставляется трубочка, через которую временно вытекает сок, это временные фистулы; или же устраивают постоянную фистулу, выводя наружу устье Вирсунгиева протока в двенадцатиперстной кишке и вшивая его в рану брюшной стенки, с которой он совершенно срастается; постоянные фистулы доставляют более нормальный сок, нежели временные) или же делают водные настои поджелудочной железы, обладающие теми же пищеварительными свойствами, хотя и в более слабой степени. П. сок, в противоположность желудочному соку представляет жидкость резко щелочной реакции и только при таковой он может обнаруживать свое действие на белки, крахмалистые вещества в жиры. Диастатический фермент походит на птиалин слюны; но он действует энергичнее, так как превращает в сахар не только вареный, но и сырой крахмал. Фермент, расщепляющий жиры на глицерин и жирную кислоту, ведет к образованию мыла, так как жирная кислота, являясь продуктом этого расщепления, соединяется тотчас с щелочами в кишечном канале и дает мыло, играющее важную роль в эмульгировании жира, т. е. в физическом его раздроблении на мельчайшие капельки, столь важном для всасывания жира из кишечного канала т. е. для его усвоения. Присутствие этого жира легко доказывается следующим опытом: если смочить нейтральным оливковым маслом синюю лакмусовую бумажку и приложить ее к поверхности разреза П. железы, то бумажка покрывается красными точками, указывающими на развитие в этих местах бумаги кислой реакции, вследствие образования тут жирной олеиновой кислоты. Фермент этот очень нестойкий и быстро изменяется в присутствии кислот, так что накопление жирных кислот в среде прекращает действие этого фермента. Фермент, превращающий белки в пептоны, в отличие от пепсина желудочного сока, был назван Кюне трипсином, он действует в щелочных растворах (в 1% растворе углекислого натра). Белок, под влиянием этого фермента, распадается на мельчайшие клочки, превращаясь постепенно в пептон, который почти не отличается по своим свойствам от обыкновенных пептонов, образуемых желудочным соком. Но кроме пептона белок при П. пищеварении распадается на лейцин и тирозин (от 4 до 10%). Панкреатическое пищеварение осложняется под конец явлениями гниения, обусловленными развитием бесчисленного множества микроорганизмов, под влиянием которых часть белковых веществ пищи, распадаясь, ведет к образованию продуктов окисления и восстановления, а именно при этом образуются углекислота, уксусная и валериановая кислоты, аммиак, фенол, индол, сероводород и даже горючий газ — водород. Трипсин не образуется, повидимому, сразу в клетках железы, а ему предшествует еще тело, именуемое зимогемом и превращающееся путем окисления в трипсин (Гейденгайн). Зернистый пояс клеток П. железы и состоит из зимогена, образующегося из прозрачного пояса клеток, в особенности во время покоя железы. При продолжительной работе железы этот зернистый пояс уменьшается вследствие превращения зимогена в трипсин, удаляемый из клетки. Выделение П. сока совершается под давлением в 225 мм. водяного столба (в протоке) и представляет следующие особенности: натощак и при голоде сок не выделяется; выделение начинается спустя некоторое время посаде приема пищи, быстро достигает своего максимума, затем падает и спустя 9-10 час. от начала приема пищи вновь возрастает, чтобы затем дать постепенное уменьшение. Отделение сока, очевидно, находится под влиянием нервной системы; деятельное состояние железы сопровождается усиленным приливом к ней крови — кровеносные сосуды ее расширяются и все кровообращение в ней усиливается и ускоряется Кроме того, не подлежит теперь сомнению, что деятельность железы управляется особыми отделительными нервами, из коих одни, как блуждающий нерв, ускоряют и усиливают отделение (Павлов), а другие задерживают его (Попельский). Раздражение продолговатого мозга усиливает выделение П. сока (Гейденгайн). При рвоте отделение сока прекращается, также как и после введения в организм атропина. Пилокарпин же, наоборот, усиливает отделение сока. Нормальным стимулом к выделению П. сока служит выделение кислого желудочного сока, который, раздражая стенки желудка, вызывает рефлекторно выделение П. сока. В этом рефлексе особенно деятельная роль выпадает на долю соляной кислоты желудочного сока, так как нейтрализованный желудочный сок не обладает этой способностью вызывать отделение П. сока. Пептоны желудочного пищеварения также обладают способностью вызывать раздражением стенок желудка отделение П. сока. Таким образом желудочное пищеварение служит естественным стимулом к отделению и П. сока. Все кислые напитки также способствуют отделению П. сока. Маленькие порции алкоголя на собаках, по-видимому, усиливают отделение П. сока. Устранение П. железы влечет за собой резкое падение в усвоении жировых и крахмалистых веществ. Но животные погибают не от этих расстройств пищеварения не от голодания, а от сахарного мочеизнурения, являющегося результатом ослабленного окисления сахара в теле (Меринг и Минковский). Теперь доказано, что поджелудочная железа вырабатывает, кроме П. сока, еще и продукты внутренней секреции (или отделения), прямо поступающие в кровь и поддерживающие нормальное окисление и сгорание сахара в теле. По Лепину, такое действие поддерживается особым глюколитическим ферментом, вырабатываемым П. железой и назначение коего окислять сахар крови. После удаления П. железы фермент этот уже не образуется в теле, сахар накапливается в теле и развивается сахарное мочеизнурение, от которого погибают животные и люди.

И. Т.

Панно

Панно (франц. panneau) — в архитектуре гладкая, плоская или криволинейная поверхность на стене, двери, потолке или другой части во внутренности или наружности здания, обрамленная простым лепным бордюром или более сложным скульптурным орнаментом. Самое поле П. нередко бывает украшено каким-либо барельефным изображением (скульптурное П.) или живописной работой, иногда даже целой картиной (живописное П.).

Паноптикум

Паноптикум (Panopticum) — собрание различных инструментов или вообще предметов для наглядного обучения. П. называют часто собрания и музеи восковых фигур, исторического и этнографического значения. Особенно известен берлинский П.

Пантеизм

Пантеизм — учение, отожествляющее в известном отношении Бога с миром; на это указывает само название, происходящее от греческого to pan — все и o JeoV — Бог. В основе этого учения находится проблема об отношении единства к множественности, бесконечного к конечному, с которой приходится иметь дело всякой философии. В множественном и конечном мире явлений есть элементы, которые с необходимостью указывают на единство и бесконечность. Единство системы не есть только субъективное требование ума; но обусловлено в объективной связи всех явлений между собой; идея бесконечности сама собой напрашивается при рассмотрении конечных предметов, прежде всего — в форме безграничного пространства и бесконечного времени. Примирение этих двух противоречащих принципов и составляет задачу П. Само примирение может быть весьма разнообразным, но в общем можно различить две главных тенденции: первая заставляет исчезнуть конечное и многообразное в бесконечном единстве божественного бытия, второе направление, напротив, заставляет бесконечное единство разлиться в конечном многообразии явлений. Из этого видно, что П. имеет некоторое сходство с двумя столь противоположными направлениями, как религиозный мистицизм и, с другой стороны, материализм, между которыми П. и ищет примирения. Не все пантеисты отожествляют Бога с миром. Они согласны принять формулу: мир есть Бог, но не обратную: Бог есть мир, ибо понятие Бога — более богатое и обширное, заключающее в себе мир, но понятием мира не исчерпывается содержание Бога.

Мы здесь лишь перечислим пантеистические системы, не вдаваясь в их изложение. Истинная родина П. — Индия; две главных индийских системы, Веданта и Санкия, одинаково проникнуты П., причем первая имеет большую склонность к мистицизму, вторая — к материализму. В Греции первой пантеистической школой были элеаты, но в общем, следует сказать, что рационализм греков не был настоящей почвой для развития П., который в полном расцвете появляется только в период упадка греческой философии, а именно у стоиков и в особенности в александрийской философии, в которой восточные элементы играют столь значительную роль. В этом отношении особенно замечателен Плотин. В гностицизме легко заметить туже пантеистическую струю. Первая крупная пантеистическая система на христианской почве принадлежит Иоанну Скоту Эригене: сочинение его: «De divisione naturae» появилось ок. 865 г. и служило впоследствии источником, из коего черпали многие философы. В эпоху Возрождения П. получает большое распространение: главный представитель его — Джордано Бруно. В XVII в. главными представителями П. были Спиноза и (отчасти) Мальбранш (ум. 1715). Немецкая философия после Канта развилась под сильным влиянием Спинозы и вся, в известном смысле, может быть названа пантеистической, в особенности Шеллинг и Гегель. Разница немецкого П. от П. Спинозы состоит в том, что второй определял Бога как субстанцию, первый же — как субъект; этим немецкие философы желают избежать упрека в материализме, в отожествлении Бога с миром. П. имеет сильные и слабые стороны. Он как нельзя более идет на встречу потребности человека в объяснении явлений из одного принципа, при том принципа не случайного, не мертвого, а содержащего в себе жизнь и разумность. Он старается избежать двух одинаково, хотя и по разным причинам неудовлетворительных мировоззрений — дуализма и материализма. В этом заключается великая привлекательность всякой пантеистической системы, в особенности — если она сумеет понять идею Бога, хотя бы в форме учения о транцендентном сознании. Но нельзя не видеть и слабых сторон П., или, по крайней мере, трудностей на пути пантеистического объяснения. Впрочем, некоторые из них вовсе не специально принадлежат П. Так напр., одно из обыкновенных возражений против П. заключается в невозможности объяснить с этой точки зрения свободу воли. Но разве нельзя почти того же самого сказать и о всякой другой системе? Наиболее глубокое объяснение свободы мы находим именно у пантеиста Шеллинга (в его трактате о свободе воли). Некоторые возражения против П. и пантеистов вызваны тем двойственным положением, которое они занимают; например Спинозу (как и стоиков) упрекали и упрекают в материализме, который действительно можно найти при одностороннем толковании его системы. В этом смысле Шопенгауер называет П. «вежливой формой атеизма» и считает П. понятием", заключающим в себе противоречие — но он же признает и значение учения en cai pan. В известном отношении П. грешит тем, что дает лишь номинальное определение; прибавляя к миру идею Бога, он прибавляет лишь слово, нечто неизвестное, ибо Бог пантеистов ведь не есть Бог положительной религии; он лишен тех определений, которые обыкновенно придаются Богу в положительной религии. Мир остается загадочным, назову ли я его Богом или нет. Главный недостаток всякой пантеистической системы заключается в невозможности для нее построить нравственную систему. Добро и зло оказываются одинаково атрибутами Божества, и злу приписано божественная природа; для нравственных предписаний с пантеистической точки зрения трудно найти почву. Остальные недостатки, которые обыкновенно указывают в П., имеют меньшее значение; напр. Сессэ указывает на то, что с точки зрения П. непонятно возникновение конечного, возникновение нашего "я", но эта трудность не составляет специфической особенности П. Cp. Goschler, «Du Pantheisme» (Пар., 1840); Jeannel, «Des doctrines qui tendent au pantheisme» (1846); E. Saisset, «Essai de philosophie religieuse» (Париж, 1862); Jasche, «Der Panteismus nach, seinen verschiedenen Hauptformen, seinem Ursprung und Fortgang etc.» (Б., 1826); Blumroder, «Ueber die verschiedenen Formen in welchen d. Pantheism in neuerer Zeit aufgetreten ist» (1832); Schuler, «Der P.» (Вюрцб., 1884).

Э. P.

Пантеон

Пантеон (собств. Пантейон) — в древности храмы, посвященные всем богам. Наибольшей известностью пользуется римский П.; сооруженный в 25 или 27 г. до Р. Хр. Марком Агриппой, на Марсовом поле, близ им же построенных терм. Он был посвящен божествам рода Юлиев, статуи которых, например Марса и Венеры, стояли внутри этого сооружения. После неоднократных повреждений, причиненных пожарами и ударами молнии, П. был реставрирован сперва ими. Домицианом и Адрианом, затем. в 202 г. по Р. Хр., Септимием Севером и его сыновьями. Об этой последней реставрации свидетельствует надпись над портиком храма, помещенная под надписью, высеченной Агриппой. В 1607 г., при папе Бонифации IV, П. был обращен в церковь, посвященную Богоматери и всем мученикам, и получил название S. Maria ad Martyres — церковь, которую вследствие ее круглой формы называют также С. Maрия-Ротонда, или просто Ротондой. П. представляет собой круглое здание с портиком, не существовавшим в первоначальном плане, но возведенным еще при Агриппе, предполагавшим поместить в нем свою собственную статую и статую Августа. Портик образуют 16 колонн восточного гранита (8 по лицу, каждая в 4,5 м. в окружности, с коринфскими беломрамерными капителями превосходной работы). Он увенчан фронтоном, в настоящее время лишившимся некогда украшавших его бронзовых фигур. Внутренность П. представляет круглое помещение в 43,5 м. ширины и такой же вышины, покрытое полукруглым куполом, с проделанным в середине циркульным отверстием 8,5 м. в диаметре. В стенах устроены 8 ниш, в которых помещались статуи божеств; колонны, стоящие теперь в отверстиях этих ниш, относятся ко времени Домициана; они заменили собой другие колонны, находившиеся тут первоначально. Над архитравом идет представляющая собой продолжение цилиндра аттика, которая, при одной из реставраций, была расчленена пилястрами. Мраморная облицовка этих пилястров была удалена в 1774 г. Пол внутреннего помещения П. выполнен порфиром и другими дорогими породами камня. Общее впечатление, производимое П., очень грандиозно, не смотря на то, что здание сильно пострадало вследствие хищнического отношения к нему некоторых императоров (Констант II, в 655 г., перевез в Константинополь вызолоченную бронзовую крышу) и пап. В 1881 и 1882 г. вокруг П. были произведены раскопки, при чем с задней его стороны открыты части сооружения, до того времени заслоненные позднейшими постройками, и обнаружен весь цоколь, скрывавшийся под новейшими наслоениями почвы. В П., в числе других знаменитых людей Италии, похоронен Рафаэль и первый король объединенной страны, Виктор-Эмануил II. Кроме римского П., знаменит также парижский. Он стоит на том месте, где некогда стояла церковь, посвященная покровительнице Парижа, св. Женевьеве. В 1764 г. Людовик XV заложил здесь колоссальное здание, которое и было возведено по планам архитектора Суффло. Парижский П. имеет в плане форму греческого равноконечного креста, над серединой которого высится купол на барабане. С западной стороны П. находится обширный портик, образуемый 22 калнелированными колоннами коринфского стиля в 20 м. вышины. Ширина всего здания — 84 м., длина — 112 м. Внутренность П. представляет в середине; под куполом, круглое пространство, к которому примыкают четыре боковые крыла. Над куполом фонарь, обведенный решеткой; отсюда открывается великолепный вид на весь Париж. Вышина всего здания от пола до фонаря достигает до 90 м. Здание еще не было окончено постройкой, когда, в 1791 г., национальное собрание переименовало его в Panthеon Francais и определило ему быть хранилищем портретных статуй великих людей, тела которых погребались бы в подвальном этаже здания. При Наполеоне I П. снова был передан в духовное ведомство, при чем, однако, удержал за собой значение усыпальницы выдающихся деятелей эпохи империи. В 1822 г., он был обращен в церковь св. Женевьевы. Июльская революция снова возвратила П. гражданский характер, который и оставался за ним до 1855 г. Наполеон III, декретом от 6 декабря 1855 года, отдал его опять религиозному культу. Наконец, 27 мая 1885 г., президент французской республики Греви, чтобы дать возможность похоронить в П. тело Виктора Гюго, снова обратил его в усыпальницу великих людей, не имеющую церковного характера. О римском П. см. Адлера, «Das Panthеon zu Rom» (Б., 1871), и Ланчьяно, «Il Panteon e le terme di Agrippa» (в Notizie degli scavi" за 1881 и 1882 гг.).

Пантикапея

Пантикапея или Пантикапей (Pantikapaion или Pantikapaia, ныне Керчь) — милетская колония, основанная в VI в. на Таврическом полуострове при Керченском прол. Город имел хорошую гавань и вел значительную торговлю: как столица Боспорского царства он назывался также BosporoV. При Юстиниане П. была обнесена новыми стенами. Ср. Латышев, «Краткий очерк истории Боспорского царства» (1893, Симферополь, №16 «Известий таврической ученой архивной комиссии».

Н.О.

Пантомима

Пантомима — театральн. представление, в котором мысль, чувство и страсть, вместо голоса, выражаются движениями тела и жестами. Мимика играла большую роль в греч. драмах, но, как исключительно мимическое представление, П. впервые появились в Риме при Августе, в царствование которого жили знаменитые П. Батилл и Пилад, которых считают основателями римской П. Древняя П. существенно отличалась от нашей тем, что в ней мимика лица актера не принимала участия, так как древние актеры выходили на сцену в масках; различные оттенки роли, поэтому, сводились исключительно к мимике тела, что привело пантомимов к необходимости выражать многообразие душевных движений условными знаками, которые зрителям были хорошо известны. Не смотря на такую ограниченность сценических средств, римские П. умели свою игру доводить до высокой степени выразительности. Частного быта римская П. не касалась. Леда, Даная, Европа, Ганимед, Адонис, Марс, Венера, Геркулес, Эдип, вакханки — вот сюжеты П. Для каждой П. составлялось особое либретто, для руководства актеров, обыкновенно на греческом языке. В основание текста бралась трагедия, диалоги и хоры заменялись монологами, у римлян носивших название кантиков (cantica); под эти кантики, которые исполнялись хором певцов, актер жестикулировал свою роль и при помощи мимики выражал ее содержание. Пышная обстановка отвела П. первенствующее место на римской сцене; успеху римских П. немало способствовал и их чувственный, развратный характер. В П. все возбуждало в зрителях животную чувственность некоторые писатели приписывали господство разврата в Риме в период империи именно влиянию П. Вернее, однако, думать, что П. были только отражением римской жизни. Сюжеты П. всегда касаются чувственной любви; для возбуждения чувственности актеры прибегают к самым грубым средствам и бесстыдным жестам. Соблазн П. еще увеличивается с III в. до Р. Хр. участием в них женщин (pantomimae), появлявшихся перед публикой совершенно нагими, в неприличных позах. В П. на римской сцене появлялись даже простые гетеры, так что название гетера и танцовщица были однозначны. Любовь к П. перешла и на исполнителей; любимые пантомимы шествовали по улице как триумфаторы, сопровождаемые огромной толпой. Запрещение Тиберия оказывать пантомимам почести соблюдалось не долго: уже Сенека называет римскую молодежь своего времени лакеями пантомимов. Заводить с пантомимами знакомство считали для себя за честь и удовольствие даже сенаторы; пантомимы — всегда любимцы римских дам; им покровительствует Август, не особенно их стесняет и Тиберии, вообще не любивший актеров; Калигула не скрывает своей привязанности к пантомиму Мнестеру, которому публично оказывал самые неприличные знаки внимания; при Нероне, который сам выступал в П., страсть к ним не знает пределов; Тит не любил игры пантомимов, при Домициане они опять в большом почете; Траян всеми мерами старается ограничить страсть римлян к П.; при Антонине П. опять в большом ходу. Позднейшие христианские императоры снисходительно смотрят на представления П., в которых цинизм растет с каждым поколением; в царствование Юстиниана в П. отличается бесстыдная Феодора. Единственное ограничение, которое установил Юстиниан — это запрещение воздвигать пантомимам статуи на площадях возле статуй кесарей. Кроме Батилла и Пилада известны из пантомимов ученик Пилада, Гилас затем Мнестер и Парис, один из приближенных Нерона. К самому позднему периоду римской империи относятся П. Камаралл и Фабатон. С падением римской империи пало драматическое искусство, пали и П. В средние века они еще сохраняются, но грубость актеров мешает их развитию. Развитие так называемого балета-пантомимы новейшего времени не могло идти вперед до половины XVIII в., пока актеры продолжали выходить на сцену в масках. В это время балет-П. начинает вытеснять оперу-балет, сцены пения постепенно заменяются жестами мимов. Ввел П. в балет впервые известный хореограф Новерр, своим балетом «Medеe et Jason». Новерровский балет не был, однако, мимической драмой древних: у Новерра мимика подчинена танцам, которые, по его мнению, должны заключать в себе драматическую мысль. Мимические сцены доныне составляют особенность итальянских балетов, в которых всегда имеются особые мимы. П. встречается не только в балете, но и в опере, напр. сцена Эльзы в первом действии «Лоэнгрина», Вагнера. Для старинной П. брали сюжеты весьма сложные; напр. Новерр пользовался сюжетом «Семирамиды» Вольтера, Галеоти — «Макбета» и «Ромео и Джульетты». Подобного рода П. имели до 5 актов.

Ум.

Панчатантра

Панчатантра (санскр. Panca-tantra) — знаменитое собрание индийских басен и рассказов, в 5 (раnса) книгах (tantra=ткацкий станок, основание, учение), сост. брахманом Вишнусарманом (Vishnu-carman) ок. конца V в. по Р. Хр. для наставления царских детей и послужившее основанием для более популярного позднейшего сборника, Гитопадеша, с которым имеет одну и ту же общую фабулу и многие общие рассказы. П. очень рано была переведена на различные азиатские и европейские языки и послужила источником для целого ряда странствующих повестей и сказок. По приказанию Науширвана, она была переведена на пехльви (VI в. по Р. Хр.); в IX в. явилась арабская обработка этого перевода, под заглавием «Калила и Дамна» (откуда наш «Стефанит и Ихнилат», переделанный с греческого пересказа арабской обработки). Тогда же, или немного раньше, явились еврейский, сирийский, турецкий и греческий пересказы. С последнего сделаны были переделки на все европейские языки. В Англии эти басни сделались известны под именем «басен Пильпая» (вместо Бидпай, как называется автор П. у персов). П. лежит также в основе новоперсидских сборников Анвари-и-Сугаиди (Anwari-Suhaili) и Ияр-и-Даниш (Iyari-Danish). Последний сборник вернулся опять в Индию в виде переделки на индустани Хирад-афроз (Khirad-afroz).

Литература. Издания: Козегартена, «Pantshatanlrum sive quinquepartitum de moribus exponens etc.» (с латинскими комментариями, 1848); Kielhorn and Buhler (3 издание Бомбей, 1885-86). Переводы: Бенфея (немецкий, с знаменит. введением и примеч., Лпц., 1859); Фриде (нем., Лпц., 1884); Lancereau (франц., II., 1871). Монографии: Teza, «Appunti per la bibliografia del Pancatantra» («Orient n. Occident», Геттинген, 1864); Бётлинг, «Beitrage zur Kritik d. poetischen Theils im P.» (СПб., «Мемуары Академии», 1850); Haberlandt, «Zur Gesch. des P. I. Text der sudl. Recension» (B., 1884); Maukowski, «Der Auszug aus dem P. in Ksemendras Brihatkathamanjari» (Лпц., 1892) и т. д.

С. Б-ч.

Паперть

Паперть или внешний притвор (atrion, atrium, impluvium, pars aperta) — непокрытая кровлей площадка перед внутренним притвором, на которой в первые века христианства стояли плачущие . В середине П. устраивался бассейн с водой, в котором верующие умывали лицо и руки прежде, нежели входили в церковь. В настоящее время, как и в древности, на П. являются нищие, просящие подаяния. Само слово П. могло произойти от латинского puper — бедный.

Папирус

Папирус (истор.). — В древности П. встречался в Египте очень часто; на барельефах он представляет обыкновенно растение болот и служил гербом Дельты. Впоследствии его культура стала монополией; его разводили на немногих местах, желая поднять еще более и без того высокую цену. П. мог расти только у стоячих вод; мало помалу он исчез из Египта. П. служил для самых разнообразных целей. Мягкие части доставляли сладкий сок, нижнюю часть жарили и употребляли в пищу; молодые экземпляры шли в пищу целиком; корень служил горючим материалом, удобным для плавления меди и железа; из коры делали сандалии, волокна шли для тканей всякого рода, ценившихся выше льняных: из связанных стволов приготовляли двухместные челноки для рыбной и птичьей ловли и даже иногда большие суда (Лепсиус: «Denkm.»; Плиний, говорит, что на одном таком судне доехали до Цейлона). Особенно важно было употребление П. в качестве письменного материала. Сердцевину, толщиной в кисть руки, разрезали на продольные полосы, которые плотно укладывали на гладкую доску; поперек, под прямым углом, клался другой слой сердцевины; затем все это клалось под пресс и высушивалось на солнце. Получалась прочная длинная страница светло-желтого цвета, если П. был молод, или темно-желтого, если он был стар; последний сорт предпочитался египтянами, первый был в употреблении в римское время. Страницы склеивались в длину и свертывались в свитки, а не сшивались в виде книг. Таким образом получались иногда чрезвычайно дивные полосы, доходящие до десятков метров (напр. так наз. великий П. Harris в Лондоне, состоящий из 71 стр.). Строки шли по узкой части, но в официальных документах, написанных демотическим письмом, мы находим и продольные строки во всю длину свитка, доходящие до нескольких метров. Употребление П. в качестве писчего материала было известно египтянам еще во времена древнего царства; памятники этой эпохи еще не изданы. Большой известностью пользуются П. среднего царства: так называемые путешествие Синухи в берлинском музее, «История крестьянина» в Лондоне, «Приключение на Змеином о-ве» в Эрмитаже и др. От времен нового царства дошло до нас множество П. самого разнообразного содержания. Весьма интересны школьные тетради писцов (П. Sallier и Anastasi), судебные акты (П. Abbot, Lee, Rollin и др.), сказки (П. Оrbiney, Harris 500 и др.), письма чиновников и официальные бумаги, молитвы богам и другие религиозные тексты, особенно Книги мертвых. Со времен XXV династии кроме П., написанных, как и раньше, иератическими письменами, начинают все более и более приобретать права гражданства и демотические. От позднейших эпох Египта осталась масса греческих, коптских, арамейских и арабских П., рассеянных по всем музеям и коллекциям. Находят египетские П. большей частью при мумиях, нередко, в особых футлярах.

Издания египетских П: «Select papyri in the bieratic сharakter from the collections of British Museum» (Л., 1842-60); Mariette, «Les papyr. du musee de Boulaq» (П., 1872-77); Pieyte-Rossi, «Le papyrus de Turin» (Лейден, 1869-76); Leemans, «Aegypt. Monument. van bet Leiden» (Лебден, 1839 Сл.); Maspero, «Memoires sur quelques papyr, du Lonvre» (П., 1875); Ebers-Stern, «Papyros Ebers»; Erman, «Die Marchen des Papyr. Westcar» (B., 1890); Chabas, «Le papyr. magique Harris» (Шалон yа Саоне, 1860); Birch, «Facsimile of an hieratic papyr. of the reign of Ramses III» (Л., 1876); Deveria, «Le papyr. judiciaire de Turin» (П., 1868); Hess, «Der demot. Roman von Stne» (Лпц., 1888); «Der gnostische Papyr. von London» (Фрейбург, 1892); Revillout, «Chrestomathie demotique» (П., 1880) и мн. др.

Б. T.

Папирусы математические, вполне изученные, представляются пока двумя следующими. П. Ринда, названный так по имени вывезшего его из Египта английского египтолога Генри Ринда, находится теперь в британском музее. Написан на древнеегипетском языке гиератическими письменами под заглав.: «Наставление, как достигнуть знания всех неизвестных вещей... всех тайн, содержащихся в вещах». Состоит из 23 таблиц, из которых первые восемь посвящены делению числа 3 на нечетные числа 3-99, девятая — задачам деления 1, 8, 6, 7, 8, 9 хлебов между 10 лицами и началу исчисления секем (дополнений), занимающего также и всю 10-ую таблицу; 11-ая-13-я таблицы — исчислены Хау, состоящему в решении уравнений 1-ой степени; 14-aя — вычислению тунну или разности между долями лиц при неравном разделе между ними данного числа хлебов; 15-ая и 16-ая — вычислению вместимости житниц, 17-ая — вычислению поверхностей полей, 18-ая — вычислению пирамид; наконец, все остальные — собранию различных арифметических задач практического характера. П. Ринда особенно полно изучен в сочинениях Августа Эйзенлора: «Ein mathematisches Handbuch der alten Aegypter» (1-ый том — комментарии, 2-ой том — таблицы. Факсимиле П., Лейпциг, 1887). Акмимский П. был найден феллахами в одной из могил некрополя Акмим (в древности Панополис) в Верхнем Египте. В настоящее время находится в музее визеха. Написан на греческом языке в VII или VIII в. после P. Xp. Рассмотрен и изучен г. Баллье в обширной статье: «Le papyrus mathematique d'Akhmim» («Memoires publies par les membres de ia Mission archйologique fransaise au Caire», IX, П., 1892). В отличие от большинства П., имеющих форму свитка, акминский П. представляется в виде книги, переплетенной в очень твердую кожу и содержащей в себе 6 исписанных листов. Состоит из двух механически соединенных частей. Более древняя первая часть состоит из таблиц, содержащих результаты умножения первых 20 целых чисел на дробь 2/3 и на дроби с единицей в числителе от 1/3 до 1/20 включительно. Более новая вторая часть состоит в изложении содержания и решения 50 задач, распадающихся на 6 групп, из которых одна, в 25 задач, занимается действием над отвлеченными дробями; другая, в 2 задачи — действиями над именованными дробями; третья также в 2 задачи — тройными правилами; четвертая в 11 задач — процентами; пятая в 7 задач — пропорциональным делением и шестая в 3 задачи — вычислением объемов усеченного конуса и параллелепипеда. Как единственное известное арифметическое сочинение византийской эпохи за период VII-VIII вв. после Р. Хр., акмимский П. имеет очень важное значение для истории математики. В русской литературе рассмотрением обоих П. занимался В. В. Бобынин, «Математика древних египтян» (М. 1882); и «Грекоегипетский математический папирус из Акмима» («Физико-математические Науки», т. XII, стр. 301-340).

В. В. Б.

Пар

Пар (сельскохоз.) — так называется в земледелии поле, оставляемое на одно лето не засеянным. Если в таком положении остается земля более одного года, то она уже носит название не П., а залежи. На этом основываются две давние в истории земледелия и в России до сих пор самые распространенные системы полеводства: залежная или переложная и паровая или трехпольная. Главная цель допущения в полях П. та, чтобы иметь возможность особенно тщательно разработать землю под следующий сев. Так понимали П. еще римляне, что доказывают выражения, которые у них употреблялись для обозначения различных обработок П. Первое паханье, наш взмет, они называли fringere (ломать), вторую вспашку vertere (оборотить) и проч. Таким образом, по первоначальному смыслу, с понятием о П. соединялся не отдых земли, как это иные представляют себе, а постоянная обработка поля во время его парования. Другими словами, в древности, по-видимому, знали главным образом только П. черный, т.е. земле не давали, вследствие часто повторявшейся обработки, зарастать травами и держали ее черной. Но потом мало помалу изменившиеся экономические условия, а главное стеснение в земле вынудили земледельца пользоваться паровым полем в виде выгона. Таким образом явился П. зеленый, который, по его общеупотребительности, называется у нас просто П., а немцы называют его П. Ивановым, так как около этого времени (24 июня) П. бывает покрыт скудной зеленью и служит местом выгона для скота. Этот вид П. у нас самый общеупотребительный и таким останется еще долгое время, особенно в крестьянском хозяйстве, вследствие господствующего общинного (мирского) пользования землей, сохранившего право общей пастьбы на парах. Но где община уступила место участковому хозяйству, там П. или совсем отменен или видоизменен. Так, очень часто паровое поле засевают каким-нибудь однолетним растением, которое можно снять в виде травы (вика с овсом, торица и др.) или запахать на зеленое удобрение (тоже вика, греча, белая горчица и др.). В таком случае П. называется занятым. Кроме того, есть целый ряд растений, которые сеются на паровом поле и во время роста которых земля обрабатывается все лето, что и заменяет действие П. Таковы растения корнеплодные, как напр. картофель, турнепс, свекловица и др., почему корнеплоды и называются растениями пропашными или паровыми. Возделыванием таких растений достигается одна из главных целей П. — разрыхление земли иногда даже лучше, чем чистым П., но культура таких растений на паровом поле возможна только там, где стоит долго теплая осень, так как уборка корнеплодов приходится на конец августа или начало сентября, когда у нас сеют озимое растение уже поздно, а между тем паровая обработка земли предназначается почти исключительно для озимых растений (пшеницы, ржи, озимого рапса и т. п.). Исключение представляют у нас свекловичные хозяйства, где иногда допускают черный П. и для свекловицы, чтобы для ее особенно хорошо подготовить землю, и изредка на юге России для яровой пшеницы. Во время нахождения почвы под П. в ней совершается множество весьма сложных процессов, результата которых большей частью бывает ясень, но самая сущность относительно многих сторон остается и до сих пор мало изведанной. Почва состоит из веществ органических и неорганических. Изменения, происходящие во время П., касаются и тех и других. Органические вещества, накопленные в почве и вносимые в виде навоза и старого жнивья, начинают переходить в перегной или «гумифицироваться». Самая существенная особенность перегноя — претерпевать и в физическом, и химическом смысле постоянные изменения, с выделением при этом главным образом воды, углекислоты и аммиака, т. е. самых полезных для разложения и минеральных веществ. Углекислоте приписывается очень важное влияние в процессе выветривания горных пород и образование из них почв. Под П. совершается тот же процесс только в меньшем виде. Мульдер главную цель П. полагает в образовании в ней цеолитной части, а прямыми опытами доказано, что чем больше в почве цеолитов, тем она плодороднее. Углекислота вместе с водой и кислородом воздуха разлагает хотя и медленно неорганические соединения, входящие в состав почвы, как то: силикаты, цеолиты, фосфорнокислые и углекислые соли и щелочные земли, почему, когда земля находится в П., под влиянием атмосферных деятелей, как говорит Либих, известные составные части почвы делаются более подвижными и удобоприемлемыми для корней растений, чем они были прежде. В значительно меньшей степени в сказанном процессе принимают участие и азотистые продукты согнивания органических веществ. Перегнойно-кислые соли и аммиак несомненно участвуют в процессе выветривания, а последний, кроме того, дает материал для образования важнейшего питательного вещества — азотной кислоты. П., следовательно, способствует и «нитрификации» почвы. Несомненно при этом участие и микроорганизмов. Таким образом процессы, совершающиеся в почве, когда она находится в П., имеют характер химический и биологический. П. улучшает также и физические свойства почвы, изменяя ее строение и уничтожая сцепляемость ее частей. Иные из глинистых и черноземных почв так среди лета твердеют, а весной до того намокают, что становятся почти недоступны для обработки, между тем те же почвы, поднятые с осени, вслед за уборкой бывших на них растений, и оставленные в пластах на зиму, в следующую весну и лето могут без труда быть обрабатываемые всякими орудиями. Таким образом П. уничтожает вязкость в тяжелых почвах, вследствие уменьшения их влагоемкости и разрыхленности, а последняя, в свою очередь, ведет к обеспечению почвы влагой, когда бывает недостаток в атмосферных осадках. Почвы с твердой неразрыхленной поверхностью быстро теряют накопленную в них влагу, через что все более и более твердеют; наоборот, в поддерживаемых постоянно в рыхлом состоянии почвах эта влага сберегается. Одно из нагляднейших тому доказательств представляет принятый в последнее время способ облесения наших степей. Прежде в питомниках выращивались саженцы с поливкой, а в настоящее время ни питомники, ни засаживаемая из них степь совсем не поливаются и разные лиственные породы (дуб, берест, клен и др.) растут успешно, образуя настоящие леса, если только в молодости, пока вершины деревцев не сомкнутся, земля под ними содержится постоянно рыхлой, отчего самородная растительность уничтожается, а она производимым ею испарением много отнимает у почвы, следовательно, и у культурной растительности влаги. Такого же порядка, т. е. постоянной очистки от всякой самородной растительности и поддержания в почве рыхлости, держатся и садоводы на юге России. Наблюдения Вольни вполне оправдывают такую практику наших хозяев и лесоводов. Почва в П. на глубине 2-20 стм. содержит 23% влаги, а покрытая растительностью 12-16%. То благоприятное состояние, которого достигает почва, находясь в черном П., при правильной обработке, немецкие агрономы называют «спелостью», которая, по Леру, характеризуется следующими изменениями: 1) пашня становится темнее; 2) небольшие глыбы делаются рыхлыми; 3) почва и на ощупь становится другой — под ногой она упруга, а в руке легче, чем прежде; 4) пахатный слой раздувается, поднимается, увеличивается в объеме; наконец, 5) поле зеленеет, покрывается не одними сорными травами, но и особого рода растениями. Небольшие отдельные глыбки, рыхлые, впрочем, как и все поле, одеваются особой моховидной зеленью, похожей на ту, что мы видим на насосах, на срубах колодцев, на полусгнившем дереве, которое никогда не просыхает. и т. п. Самый полезный вид П. есть черный; у нас, однако, к сожалению, самый распространенный вид П. — зеленый. В помещичьих хозяйствах редко встречается черный П., а в крестьянских почти исключительно зеленый со взметом лишь в конце июня, после чего и начинается действие П. Таким образом обработка парового поля продолжается, вместо целого года, только 11/3-2 мес. Все же остальное время паровое поле служит местом выгона для скота. П. составляет нераздельную часть господствующей у нас трехпольной системы. В западных государствах эта форма земледелия тоже была господствующей, но с конца прошлого столетия она стала мало помалу заменяться другими формами, наконец и совершенно вытеснила П. из полеводства. Главное неудобство паровой или трехпольной системы в том, что при ней треть полей, так сказать, гуляет, т. е. остается без засева. Когда в земле нет недостатка, такая потеря не ощутительна; но так как в западных государствах давно стал чувствоваться недостаток в свободных землях, то и стали придумывать средства к поддержанию производительности земли помимо П. В России совсем не то. Коренная Россия разрабатывалась, главным образом, с помощью огневой системы, по мере разработки лесов, или так называемой подсечной культуры. Что одолевалось топором, сохой и косой, то считалось владением частным или вотчинным, если одна семья участвовала в разработке новины, или общинным, если расчистка производилась обществом. Таким образом образовались земли «дикие», никому не принадлежавшие, земли общинные и земли вотчинные. С увеличением народонаселения мало помалу стали подбираться земли, особенно на местах первой колонизации. Так напр., в псковских владениях, в XIV и XV стол. свободных, никому не принадлежавших, земель уже не было, следовательно приходилось до купать саму землю (Беляев, «Крестьяне на Руси»). Окончательный удар бродячему земледелию был нанесен актом укрепления крестьяне к земле или нарождением на Руси крепостного права; явился известный определенный надел крестьян землей. Такой новый порядок поземельных отношений вызвал изменение и в форме пользование землей. До XVI в. в древних актах нет указаний на трехпольную систему, а потом идет о ней постоянно речь. В весьма древних актах встречаются известия о притеребах, т. е. о землях, вновь расчищенных для пашни, что очевидно указывает на подсечную систему земледелия. Позже встречаются выражения: «пашни столько-то, перелогу столько-то и лесом поросло столько-то», следовательно, была в свое время в древней Руси и переложная система. Наконец, в начале XVI в., в наших старинных официальных документах обыкновенно употребляется выражение: «столько то чети в поле и в дву потому-жь». Это выражение уже прямо указывает на трехпольное хозяйство наших предков. При наделе крестьян землей она отводилась в трех полях, но, для сокращения, отмечалось в писцовых книгах количество земли в одном поле с добавкой: «в дву потому-жь». Следовательно паровая трехпольная система земледелия у нас — явление самобытное, вылившееся из общественного и экономического строя русского народа. Но древнерусский на крестьянскую семью надел доходил до 12-15 дес. одной полевой земли, а теперь, в очень многих местах, приходится на душу не более 3/4 и даже 1/2 дес. Переселение на многоземельные окраины России год от году увеличивается и едва ли можно рассчитывать на скорую отмену трехпольной системы. На Западе, по короткости зим и по продолжительности времени для обработки, возможна беспрерывная культура, а у нас и при отмене трехпольной системы без П. трудно успеть управиться с работами, чтобы хорошо подготовить землю к посеву. Нам следует пока стремиться с тому, чтобы П. повторялся не каждые два года, а через 3-4-5 лет, и вводить в севооборот посева многолетние травы и главным образом красный клевер и тимофеевку, как это было за границей и, отчасти, начинает входить и у нас в общинное крестьянское хозяйство.

А. Советов.

Парабола

Парабола — кривая второго порядка, представляющая коническое сечение прямого кругового конуса плоскостью, параллельной одной из производящих. Открытие конических сечений и в том числе П. приписывают Платону, при чем известно, что ученик его Аристей составил пять книг о конических сечениях, но эти сочинения не дошли до нас. Свойства П. рассматриваются и излагаются в особом курсе аналитической геометрии на плоскости. Вообще П. называют кривые, выражаемые уравнениями вида у = A + Bx + Сх2 + Dx3 + .... Nxn или даже уm = A + Bx + Cx2 + ..... + Nxn. Такова, напр., полукубическая П. Нейля.

Д. Б.

Параболоид

Параболоид — Под именем П. подразумеваются поверхности второго порядка, не имеющие центра. П. вращения, поверхность которого образуется вращением параболы вокруг ее оси. П. эллиптический, выражаемый уравнением: , сечения которого плоскостями, перпендикулярными к оси Z-ов, суть эллипсы, главные оси которых заключаются в плоскостях ZX и ZY, а сечения через ось Z-ов суть параболы. П. гиперболический, уравнение которого: . Сечения этой поверхности плоскостями, перпендикулярными оси Z-ов, суть гиперболы, главные оси которых заключаются в плоскостях ZX и ZY. Всеми плоскостями, не параллельными оси Z-ов, поверхность эта пересекается по гиперболам, а всеми плоскостями, параллельными этой оси — по параболам Поверхность эта линейчатая, так как на ней укладываются две системы прямых. Свойства этих поверхностей рассматриваются во всяком курсе аналитической геометрии в пространстве. См. напр. «Основной курс аналитической геометрии» проф. К. А. Андреева.

Д. Б.

Парад

Парад (военн.) — войсковой смотр. Различаются П.: строевой, производимый Государем Императором или высшими начальствующими лицами, и церковный, назначаемый в установленные дни, или общий для всех войск гарнизона, или особо в каждой части. Подробные правила о П. изложены в «Своде правил для парадов, торжественных встреч и нарядов войск на погребение» (1886).

К. К.

Парадигма

Парадигма (греч. paradeigma, «пример») — в грамматике слово, служащее образцом склонения или спряжения; в риторике — пример, взятый из истории и приведенный с целью сравнения.

Парадокс

Парадокс (para-dokew-кажусь) — мнение, расходящееся с общепринятым. П. может выражать собой и истинное мнение, и ложное, в зависимости от того, каким является общепринятое. Стремление к парадоксальным утверждениям, свойственное многим авторам, часто характеризует неустойчивость убеждений и может быть недостатком, хотя и блестящим. В этом отношении очень характерен известный рассказ из жизни Ж. Ж. Руссо. На предложенную дижонской академией тему: Le progrеs des sciences et des arts a-t-il contribue а corrompre ou а epurer les moeurs? — Руссо стал писать сочинение в доказательство благотворного влияния наук на нравственность, и только вследствие замечания Дидро, что в этом смысле многие будут трактовать предложенную тему, решился доказывать противоположное положение. Парадоксальность есть признак скорее остроумного, чем глубокого ума, больше заботящегося о том, чтобы поразить слушателя, чем о том, чтобы выяснить истину. У энциклопедистов в особенности господствовал культ П.; наиболее блестящим представителем этого культа был аббат Галлиани. В наше время в таком же духе пишет Нордау. Шопенгауер считает парадоксальность мнения благоприятным симптомом, хотя и не решительным, в виду того, что ходячие мнения почти всегда ложны: toiV polloiV polla dokei.

Э. Р.

Парадокс в музыке

Парадокс в музыке — все изысканное, странное, а также название певцов или инструменталистов, одержавших первенство на олимпийских играх.

Паразитизм

Паразитизм. — П. составляет лишь частный случай более общего явления в жизни животных, так назыв. сожительства, симбиоза (в широком смысле этого слова), и именно тот его случай, когда одно животное, обитая снаружи или внутри, в органах или тканях, тела другого животного, большей частью принадлежащего к иному классу, питается его соками и тканями и является, след., сожителем небезразличным, но вредящим. Между П. и другими видами сожительства (безразличным, обоюдно и односторонне полезным), существуют постепенные переходы и их нельзя во всех случаях резко разграничить. В зависимости от того, где поселяется паразит, снаружи или внутри питающего его животного, которое по отношению к нему обыкновенно наз. «хозяином», он носит название эктопаразита, т. е. наружного П., или эндопаразита, т. е. внутреннего П.; промежуточное положение между двумя этими формами П. занимают те паразиты, которые гнездятся в полузакрытых полостях, каковы, напр., жаберная полость рыб и десятиногих раков. Примеры П. известны во всех классах животного царства. Среди простейших паразитами являются так наз. споровиковые, многие инфузории, живущие в кишечнике и органах мочеполовой системы высших животных, также грегарины; у кишечнополостных паразитический образ жизни почти отсутствует: известны некоторые медузы (Cunina), в молодом возрасте паразитирующие на желудочном стебельке других медуз (Geryonia): кроме того к этому классу присоединяют паразита стерляжьей икры — Polypodium hydriforme. Тип червей — пример наиболее широкого развития П., так как среди червей целые классы и отряды являются по преимуществу паразитами; таковы сосальщики (Tremaloda), ленточные глисты (Cestoda), круглые глисты (Nematoda), колючеголовые (Acanthocephali) — все это наиболее типичные эндопаразиты, живущие в большинстве случаев в кишечнике и сопровождающих его органах; реже в мочевых органах в мускулах; мозгу и соединительной ткани: напротив некоторые пиявки — эктопаразиты. Тип суставчатоногих также богат примерами П.: среди ракообразных паразитические формы многочисленны среди веслоногих (Copepoda), несколько семейств которых составляют группу так наз. паразитических веслоногих (Copepoda parasita), живущих на коже, жабрах, глазах рыб и в полости туники оболочников; паразиты имеются также среди неравноногих (Amphipoda), равноногих (Isopoda) и усоногих (Cirripedia): из паукообразных клещи (Acari) — по преимуществу эктопаразиты в молодом возрасте, реже в течение всей жизни, напротив язычковые (Linguatulidae) — эндопаразиты; в чрезвычайно разнообразном по образу жизни классе насекомых многие отряды целиком состоят из зктопаразитических форм (Aphanipteia, Aptera, Stepsiptera), в других отрядах паразитический образ жизни является или исключением (Coleoptera, Diptera), или же лишь временным, в течение постэмбрионального развития (Hymenoptera, Diptera); среди моллюсков примеры (Entoconcha, личинки Anodonta) П. открыты сравнительно недавно и мало распространены. Во многих случаях паразиты живут не только в определенном роде или даже виде животных, но часто только в определенном органе или на определенном месте тела хозяина. Паразитический образ жизни чрезвычайно резко влияет на весь организм животного, настолько изменяя его, что часто только по личиночным, большей частью свободноживущим стадиям, можно бывает решить к какой систематической группе животного царства следует отнести изучаемого паразита; требуя от организма известной степени приспособления к определенным условиям жизни, почти всегда в высокой степени однообразным, почти исключающим подвижность и многостороннюю деятельность органов чувств, П. неминуемо влечет общее упрощение строения организма путем атрофии ненужных более, и потому неупотребляемых органов. Изменение организации под влиянием паразитического образа жизни прежде всего отражается на внешней форме тела: метамерия тела исчезает, конечности укорачиваются, слабеют и мало помалу исчезают, ротовые органы из грызущих превращаются в cocущие, глаза и органы осязания атрофируются; среди паразитических веслоногих (Copepoda siphonostomata) можно найти всевозможный степени подобного упрощения организации; так роды Corycaeus, Sapphirina и нек. др., составляющие переход от свободноживущих веслоногих к паразитическим — хорошие пловцы, но задние усики у них уже превратились в крючки для прикрепления на коже хозяина, а грызущие органы рта изменились в колющие; у рода Caligus — тело плоское, щитовидное, с укороченными конечностями, непригодными для плавания; ротовые органы превращены в сосательную трубку, у рода Chondracanthus тело уже лишено явственной членистости, а из ног сохранились лишь две передние пары грудных; наконец. род Lernaea, имеющий червеобразное несегментированное тело и вместо передней части тела лишь корневидноразветвленные неправильные отростки, которыми паразит внедряется в тело хозяина, представляет последнюю степень влияния эктопаразитизма на организацию веслоногих; подобное же явление наблюдается и среди живущих эктопаразитически равноногих и усоногих. Упрощение сказывается и на внутренних органах так у тех же паразитических веслоногих нервная система состоит лишь из ганглиозной массы, окружающей пищевод и посылающей назад простой или парный ствол, лишенный узлов; также сердце у них исчезает, за то кишечник и половые железы достигают громадного развития. При эндопаразитическом образе жизни упрощение организма может идти еще дальше; так напр. у ленточных глистов кишечник отсутствует, а питание совершается всей поверхностью тела. П. влияет на самку гораздо сильнее, нежели на самца, которые часто, напр. у паразитирующих ракообразных, вполне сохраняют типичные черты класса, но принимают чрезвычайно мелкие размеры и живут в этом случае на теле самок. В замен подвижности и остроты чувств, служащих прежде всего для поддержания жизни индивида, у паразитов над всем берут перевес две функции, питание и размножение; но и задача питания в сущности сводится к накоплению пластического материала для выработки возможно большего количества половых продуктов, ярким примером чему могут служить ленточные глисты (солитеры и лентецы), у которых отдельные особи, зрелые членики, суть не что иное, как переполненные яйцами мешки, которые, освобождая яйца, сами разрушаются. Обилием продуцируемых паразитами яиц в значительной степени побеждаются те неблагоприятные случайности, которые здесь, в виду особенных условий обитания, должны более чем где бы то ни было, влиять на сохранение вида и успешность его распространения, но тем не менее для достижения этих же целей паразиты выработали и другие приспособления: 1) одним из таковых является гермафродитизм, встречающейся у некоторых эндопаразитов и в значительной степени обеспечивающий возможность полового размножения; 2) кроме того в жизни многих преимущественно эндопаразитов большую роль играют другие формы размножения; так у ленточных глистов имеет место почкование (стробилизация), у сосальщиков — педогенез, у круглых глистов иногда (у Rhabdonema) так наз. гетерогония, т. е. правильное чередование гермафродитного, паразитического и раздельнополого свободно живущего поколения. Все эти способы размножения вместе с некоторыми другими явлениями в жизни паразитов нередко в высшей степени усложняют цикл их развития, тем не менее все это усложнение направлено или к увеличению числа особей, или к возможно более широкому распространению паразита, следовательно — к сохранению вида. У эктопаразитов в цикл развития почти всегда входит свободно живущая личинка (кроме тех случаев, когда условия обитания позволяют паразиту и во взрослом состоянии легко переходить на другие особи вида хозяина, напр. у клещей и насекомых), дающая возможность паразиту находить новые особи вида животного, служащего ему хозяином; у некоторых же веслоногих эта стадия представлена свободноживущими половозрелыми самцами и самками; эти последние после оплодотворения отыскивают хозяина и превращаются в паразитов; иногда заботу о распространении вида или даже отыскивании новых кормильцев принимают на себя свободноживущие взрослые особи, напр. у Gordius и насекомых; у эндопаразитов в простейшем случае для распространения могут быть приспособлены яйца, именно у ленточных и круглых глистов они обладают толстой оболочкой; позволяющей им без особого вреда подсыхать; благодаря этому, они легко разносятся ветром или иным путем, что дает им больше шансов попасть в кишечник подходящего животного; в других случаях яйца должны попасть в воду, где из них выходит личинка, самостоятельно отыскивающая хозяина. Так как во многих случаях паразиту сразу попасть в тот вид животного, в котором он достигает половой зрелости, бывает затруднительно, то временно паразит поселяется в животном иного вида, однако, выбранном не случайно, но с тем расчетом, чтобы из него легко было попасть в настоящего хозяина: обыкновенно временной хозяин паразита служит пищей окончательному хозяину; примеры такого развития многочисленны среди ленточных глистов; так у широкого лентеца (Bothriocephalus latus) из яйца выходит в воде плавающая личинка, проникающая затем в тело некоторых рыб, где и переходит в стадию цистицерка, отсюда вместе с мясом рыбы паразит попадает в кишечник человека, в котором достигает половой зрелости; у Taenia echinococcus, обитающей в кишечнике собаки, пузырчатая стадия живет в мясе зайца и рогатого скота. Паразиты поражают весьма разнообразные органы: в кишечнике, питаясь пищевыми соками, живут ленточные и некоторые круглые глисты, многие сосальщики, в печени и мочевом пузыре — многие сосальщики, в легких, мускулах и соединительной ткани — круглые глисты, в мозгу — пузырчатая стадия ленточной глисты; эктопаразиты питаются кровью (реже шерстью, пухом или эпидермисом) хозяина, которую они высасывают, прободая наружные покровы тела; однако, большей частью хозяину паразита смерть не грозить и через тело одного и того же хозяина может пройти несколько поколений паразита; реже смерть наступает лишь по истечении времени, нужного для развития паразита. Специальный вид повреждения представляет кастрация, вызываемая некоторыми паразитами; так рачек Cryotoniscus, паразитирующий на раке-отшельнике, и личинки одного из сосальщиков, живущие в лужанке Limnaens stagnalis, поражают половые железы своих хозяев, различные виды американских белок таким же образом кастрируются личинкой мухи, Cuterebra emasculator. Во взаимных отношениях паразита и хозяина необходимо указать еще на следующего рода давление: сильное размножение хозяина обыкновенно влечет за собой усиленное размножение и паразита; так массовое появление в данной местности некоторых вредных в лесоводстве бабочек способствует успешному размножению паразитирующих (в стадии личинки) в них перепончатокрылых, что ведет нередко к быстрому сокращению числа особей этих бабочек; из этого примера видно, что некоторые паразиты по отношению к человеку играют в природе полезную роль. Ср. van-Beneden, «Die Schmarotzer des Thierreichs»; Leuckart, «Die Parasiten des Menschen»; M. Braun, «Die thierishe Parasiten des Menschen» (1895); P. Megnien, «Les Parasites et maladies parasitaires etc.» (2889).

А. Бир.

Паралич

Паралич (от лат. paralysis) — обозначает неспособность определенной части тела к движению вследствие потери двигательной силы соответственных мышц. Всякого рода затруднения или потеря движений, не зависящие от такой причины, не принадлежат к П. Двигательная способность мышц обусловливается с одной стороны собственной сократимостью их ткани, а с другой — иннервационным процессом, исходящим от двигательных центров головного мозга и проникающим в мышцы через спинной мозг и периферические нервные стволы. В громадном большинстве случаев П. зависят от нарушения этой так наз. двигательной иннервации. Если нарушение ее не полное, так что движения соответственных мышц не абсолютно потеряны, а лишь заметно ослаблены, то мы говорим не о П., а о парезе (paresis). Смотря потому, нарушена ли двигательная иннервация заболеванием центральной или периферической нервной системы, мы различаем центральные и периферические П., а первые еще подразделяем на головно— и спинномозговые. Естественно, что в виду различной группировки двигательных проводников в головном и спинном мозгу и в периферических нервных стволах, заболевания этих отделов двигательной иннервации должны вызывать далеко не одинаковые картины П., в смысле их распространения и распределения. В одних случаях П. охватывает лишь одну или несколько мышц, в других целую группу их, в третьих теряется движение всей конечности или всей половины тела и т. п. Для некоторых типических форм П. установились специальные технические названия, а именно: гемиплегия (hemiplegia) для П. половины тела, обычно наблюдаемого при заболеваниях головного мозга; моноплегия (monoplegia) для П., ограниченного одной из конечностей; параплегия (paraplegia) для совместного П. обеих верхних или обеих нижних конечностей, преимущественно обусловленного поражением спинного мозга; птозис (ptosis) — для П. верхнего века, выражающегося в опущении его, и некоторые др. Причины, приводящие к потере двигательной иннервации, могут заключаться в нарушении целости двигательных центров и проводников вследствие воспалительных и тому подобных процессов, или же во временной задержке их проводимости без грубого изменения их ткани; соответственно этому различаются П. органического характера и так наз. функциональные. В известной категории П., преимущественно тех, которые зависят от заболевания спинного мозга, потеря двигательной способности сопровождается исхуданием мышц и изменением их электрических свойств; такие П. называются атрофическими. В целом ряду других П. преимущественно при функциональных (главным образом наблюдаемых при истерии), П. может держаться весьма долго, иногда несколько лет, без видимого нарушения питания мышц. Вообще свойства П. крайне разнообразны в зависимости от характера и места вызвавшего их болезненного процесса, и условиями последнего определяются также их течение и лечение.

П. Розенбах.

Паралич (ветер.). — Явления П. у домашних животных различны, смотря по месту и степени развития этой болезни. П. бывают частные или местные, при которых потеря произвольного движения распространена только на отдельные органы (уши, губы, конечности, прямую кишку, мочевой пузырь); поперечные, когда парализована передняя или задняя часть тела; наконец, общие — в случае поражения недугом всех мышц. Различают также неполный П., допускающий некоторые движения пораженного органа или части тела, и вполне развитой, при котором способность движения и чувствительность совершенно потеряны. Причины паралича у лошадей чаще всего: простуда, приливы крови, воспалительные процессы в мозгу, механические повреждения. Последними обусловливаются П. позвоночного столба (вследствие ударов, быстрой остановки на полном ходу) и П. нижней губы (происходящий от сильного натягивания узды и вожжей). Также расстройства питания, истощения сил вследствие различных болезней и проч. Быстро наступающие П. лечат потогонными или слабительными средствами, особенно ревматическое П., или употребляют противовоспалительные способы лечения — общие и местные. При медленно развивающихся П. дают возбуждающие средства (чилибуху, арнику, скипидар), делают наружные втирания и смазывания раздражительными веществами, назначают души из холодной воды, прибегают даже к действию каленого железа. Облегчение наступает очень медленно, месяца через 2 или много позднее. Иногда П. продолжается целые годы без изменения или с течением времени все усиливается и распространяется все дальше и дальше. Полное выздоровление бывает очень редко. У рогатого скота к П. склонны слабые животные. Чаще всего наблюдается П. зада, особенно у коров перед отелом, изредка и у небеременных самок. Причинами служат общая слабость и истощение (напр. при размягчении костей), трещины позвоночника, ушибы поясничной области, давления плода на нервы и проч. Животное постоянно лежит и не может подняться без посторонней помощи. При лечении необходимы — легкий и удобоваримый корм, чистая и обильная подстилка. При возрастающей слабости назначают втирания острыми мазями; прикладывания горчичника, производят искусственный выкидыш и как последнее средство — прижигают каленным железом. При запорах — глауберова соль (1/2 фн. на бут. воды). У свиней П. является иногда как последствие распространенных среди них болезней: бешенства, ревматизма и рожи и как самостоятельная болезнь. В последнем случае П. обусловливается механическими влияниями или неправильным кормлением, напр. слишком резким переходом от простого корма к очень питательному. Полные П. и здесь излечиваются редко. При П. зада от механических влияний необходимы холодные примочки; если следов ударов незаметно, то делают втирания, а при признаках воспаления дают внутрь селитру. При нервных П. помогают камфора и корень валерианы Наконец, П., вызванный неправильным кормлением, лечится продолжительной диетой.

Параллелепипед

Параллелепипед — шестигранник, каждая пара противоположных граней которого суть параллелограммы равной величины и параллельные между собой.

Параллелограмм

Параллелограмм — четырехугольник, каждая пара противоположных сторон которого параллельны и равны между собой.

Параллельные линии

Параллельные линии — Прямые линии называются П., если ни они, ни их продолжения взаимно не пересекаются. Весточки одной из таких прямых находятся на одинаковом расстоянии от другой. Однако, принято говорить: «две П. прямые пересекаются в бесконечности». Такой способ выражения остается логически верным, потому что он равносилен выражению: «две П. прямые пересекаются в конце чего то не имеющего конца», а это равносильно тому, что они не пересекаются. Между тем выражение: «пересекаются в бесконечности» вносит большое удобство: благодаря ему можно утверждать, например, что всякие две прямые на плоскости пересекаются и имеют только одну точку пересечения. Совершенно так же поступают в анализе, говоря, что частное от деления единицы на бесконечность равно нулю. На самом деле не существует бесконечно большого числа; в анализе же бесконечностью называется величина, которая может быть сделана более всякой данной величины. Положение: «частное от деления единицы на бесконечность равно нулю» нужно понимать в том смысле, что частное от деления единицы на какое-нибудь число будет тем ближе к нулю, чем больше делитель. К теории П. линии относится и знаменитая ХI-я аксиома Эвклида, значение которой выяснено трудами Лобачевского. Если к какой либо кривой будем проводить нормали и на них откладывать от кривой одинаковые отрезки, то геометрическое место концов этих отрезков называется линией, параллельной к данной кривой.

Н. Делоне.

Парамарибо

Парамарибо (Paramaribo) — гл. гор. голландской Гвианы или Суринама, в Южн. Америке, прежде назыв. Нов. Миддльбург, на левом берегу р. Суринама, в 26 км. от впадения его в Атлантический океан, с чистыми и правильными улицами. Близ реки форт Зеландия. Парамарибо — центр торговли края; удобная и глубокая гавань. Главные предметы вывоза: сахар (в 1893 г. 3,5 милл. кгр.), какао, ром, патока, каучук; ввозятся рис, мануфактурные товары, мясные консервы, мука, спиртные напитки и золото. Жителей 29118 (1893 г.).

Паранойя

Паранойя (Paronoia). — По этимологическому значению это слово соответствует понятию об извращении ума, и оно употреблялось давно для обозначения известных форм душевного расстройства. С начала 80-х годов установилось его употребление для весьма характерной формы помешательства. выделенной первоначально немецкими психиатрами под названием первичного сумасшествия (primare Verrucktheit) и принятой в настоящее время всеми школами. Отличительная особенность этой формы психоза заключается в том, что нелепые бредовые идеи появляются и укрепляются в сознании при сохранении умственных способностей и более или менее правильном мышлении, при том без резких изменений настроения. Раз появившись, нелепые идеи прочно удерживаются, и их не удается устранить никакими убеждениями. Вместе с тем они размножаются отчасти путем логической разработки, отчасти благодаря постепенному возникновению новых нелепых идей, которые зарождаются так же, как первоначальные. В значительной мере также обманы чувств, преимущественно галлюцинации слуха, доставляют материал для бреда. Что касается содержания последнего, то преобладают идеи преследования, по крайней мере в начальных стадиях болезни; впоследствии вместе с ними большую роль играют идеи величия. Течение болезни хроническое, и в нем можно различать три стадии. Первая, подготовительная стадия, обнимает тот период времени, в течение которого бред еще не обнаружился в речах и поступках больного и о его существовании узнают лишь впоследствии, когда болезнь сделалась очевидной. Тогда оказывается, что еще задолго до того, за несколько месяцев и даже больше, у больного произошла перемена характера. Продолжая свой обычный образ жизни и исполняя по-прежнему свои служебные и общественные обязанности, он делается подозрительным и недоверчивым. По его мнению, люди стали относиться к нему иначе, чем прежде, вообще что то против него творится, его чести или его жизни грозит какая-то опасность. По мере того как эти опасения развиваются в больном, он начинает принимать меры самообороны и обнаруживать прямо враждебное отношение к своим мнимым преследователям — социалистам, полиции, магнетизерам или определенным личностям. Вместе с тем он переходит во вторую, главную стадию болезни, которая может быть названа бредовой, потому что характеризуется именно детальной разработкой бредовых идей. Эта стадия длится многие годы. Путем возникновения нелепых идей и обманов чувств создается сложная система, преимущественно в смысле бреда преследования. Больные окружены шпионами, их мысли узнаются путем телефонов и магнетизма; они слышат угрозы, бранные слова; им показывают путем волшебного фонаря неприятных лиц, неприличные сцены; им внушают чужие мысли, их заставляют думать, говорить и делать различные вещи против их желания и т. п. Все это делается с целью их компрометировать, извести, погубить, довести до самоубийства, поставить в безвыходное положение и проч. Под влиянием такого бреда больные становятся угнетенными и раздражительными, теряют интерес ко всему другому. Считая себя жертвами интриг, они становятся крайне осторожными в беседах, чтобы как-нибудь не повредить себе; видя, что их считают помешанными и хотят лишить свободы, они скрывают свой бред и уклоняются от откровенных бесед на эту тему. Но нередко под влиянием озлобления они теряют сдержанность, бранятся, пишут оскорбительные письма разным лицам, производят публичные скандалы, запасаются оружием и исподтишка совершают покушения на жизнь главных виновников будто бы направленного против них заговора. Наряду с идеями преследования существуют обыкновенно также другие нелепые идеи чрезвычайно разнообразного содержания, а кроме того навязчивые мысли, галлюцинации, различные непреодолимые импульсы, необъяснимые странности поведения. Впоследствии нередко в систему бреда вплетаются также идеи величия, переоценка собственной личности. Больные замечают, что окружающие при их появлении почтительно встают; им кажется, что проезжавший по близости член царской фамилии при виде их остановил экипаж и многозначительно улыбнулся; в газетах и разговорах окружающих лиц были намеки на предстоящее им большое наследство или крупный государственный пост и т. п.; сюда же относятся идеи об изобретениях, которые должны осчастливить больного и весь мир: далее фантазии сказочного характера, что больной был подменен в детстве, что он знатного происхождения, что эта тайна теперь будет разоблачена; что его права на престол и миллионы скоро осуществятся и т. п. При преобладании таких идей мы говорим о трансформации (преобразовании) бреда, и тогда бывшая жертва всевозможных преследований и мучений превращается в принца крови, кавалера несуществующих орденов, императора неведомых стран, правителя мира, мессию и проч. Нелепость бреда в этом направлении доходит до таких же невероятных размеров, как прежде при бреде преследования, и уверенность больных в своей правоте так же непоколебима. Замечательно, что вне круга нелепых идей, больные способны здраво судить о многих предметах практической жизни, науки и искусства. Иногда сфера бреда бывает очень ограничена, частичная, и тогда может казаться, что субъект имеет только несколько пунктов (idees fixes), на которых он помешан, а во всех других отношениях он здоров. С течением времени мышление извращается также вне этих пунктов. На высоте бредовой стадии кроме того наблюдаются в виде эпизодов припадки помрачения сознания со спутанностью идей, беспричинное угнетение или, наоборот, возбуждение, вообще перемены настроения, не стоящие в прямой связи с бредовыми идеями. В отдельных случаях действительно бредовая стадия тянется многие годы, с поразительной ясностью сознания и сохранением памяти и умственных способностей. Случается также, что временно нелепые идеи перестают занимать больного, но такие «светлые промежутки» длятся недолго и всегда нарушаются возвратом бредовых идей. Если физическое состояние больных благоприятно, так что жизнь их не прерывается случайным осложнением, то с годами они переходят в третью стадию, которую можно назвать стадией психической слабости. Этот переход происходить весьма медленно, незаметно, и характеризуется общим понижением прежнего интеллектуального уровня. Вместе с тем больные уже не продуцируют новых идей бреда, меньше или вовсе не реагируют на обманы чувств, которые и сами по себе становятся реже; они впадают в равнодушие, апатию, теряют интерес к своим бредовым идеям, не защищают их с такой горячностью. Способность к связному мышлению и правильному восприятию внешних впечатлений слабеет, но почти никогда не теряется вполне. Если больные в этой стадии находятся в заведении для умалишенных, то обыкновенно составляют кадр наиболее послушных пациентов, и их легко бывает приспособить к производительному труду в огороде или мастерской.

Только что представленное описание П. относится к типической, классической форме ее, которая впервые послужила к выделению этой формы помешательства и которая повсюду встречается довольно часто. Кроме ее существуют еще видоизменения П., которые вследствие своеобразности своих проявлений, выделяются в особые подвиды ее. Главные из них: 1) галлюцинаторная П. Она характеризуется в отличие от типической формы преобладанием обманов чувств, которые видимым образом создают материал для нелепых идей, хотя последние кроме того возникают также самостоятельно. Но здесь не наблюдается такой систематизации бреда и течение болезни не допускает деления на стадии. Преобладает также бред преследования. Больные слышат бранные слова, их обвиняют во всевозможных преступлениях против нравственности, религии, государственных законов; им угрожают судом, каторгой, изощренными пытками. Они ощущают пронизывающие их электрические токи, капание горячего масла на спину, им портят воздух, прибавляют яд к пище, переворачивают внутренности, у них ноги сделались стеклянными и т. д., с бесконечными вариациями. Этот бред и поддерживающие его галлюцинации иногда держатся в течение многих лет с небольшими видоизменениями и временными остановками, без резкого ослабления умственных способностей. 2) Любовное помешательство или эротомания. Здесь центральный пункт бреда заключается в том, что больной, чаще больная, считает себя предметом любви определенного лица, иногда даже совершенно незнакомого. Она усматривает доказательства этому во всевозможных фактах, не имеющих ни малейшего отношения к делу, поощряет воображаемого поклонника и т. п. Никакие уверения, что предположения больной неосновательны, не могут поколебать нелепую идею и остановить нелепое поведение. Подобный частичный бред может длиться многие годы, причем «предмет» иногда меняется. Умственные способности в других отношениях долго не обнаруживают болезненных изменений. У мужчин эротомания реже бывает столь изолированной и обыкновенно сочетается с идеями преследования и величия другого содержания. 3) Религиозное помешательство. Эта фирма П. отличается преимущественно религиозным содержанием нелепых идей и обманов чувств. У больных, главным образом на почве чрезмерной религиозности, появляются галлюцинации слуха и зрения, сообщающие их с загробным миром, с определенными святыми или с Богом, и вместе с тем возникают нелепые идеи о религиозной миссии. Они воображают себя призванными для исправления человечества, для направления его на путь истины; под влиянием таких идей, а также слышимых ими голосов, приписываемых ими Высшей силе, они бросают свои занятия и отправляются проповедовать новую религию. В средние века, при фанатизме и невежестве народных масс, такие помешанные субъекты иногда принимались за проповедников нового религиозного учения и находили приверженцев. Несомненно, что именно таким образом возникли некоторые религиозные секты. История Орлеанской Девы, страдавшей бесспорно религиозным помешательством, показывает, что этот частичный бред может играть роль в качестве важного политического фактора. Не очень давно, — в 1891 г., в Васильковском у. Киевской губ., возникло религиозно-политическое движение среди крестьян под влиянием религиозного бреда некоего мещанина Малеванного, почему и движение это получило название «Малеванщины»; здесь следствие и врачебное исследование доказали с очевидностью наличность религиозной П. как у главы этого движения, так и у многих участников его. Больные этой категории чрезвычайно опасны, так как под влиянием мнимых приказаний свыше они готовы изуродовать себя, считая мученичество необходимым звеном для своей миссии, а также зарезать кого угодно, начиная с собственной семьи. Временно галлюцинации могут притихнуть, и тогда бред бледнеет, перестает занимать больных, но при случае он опять оживает. 4) Сутяжное помешательство. При этой форме галлюцинации совершенно не играют роли, и бред возникать первично, являясь при том, в начале по крайней мере, весьма ограниченным. В сущности мы здесь также имеем дело с бредом преследования, но в своеобразном виде. Повод к нему обыкновенно подает какой-нибудь процесс, столкновение с законом, приговор суда, который кажется несправедливым или в самом деле нарушает интерес больного. Он обращается к высшим инстанциям, к прессе, к сочувствию общества, старается воздействовать на административные сферы, добивается личных объяснений с высшими представителями власти. Не допуская ни на минуту, что он может быть не прав, больной способен довести себя до разорения, хотя бы дело, из за которого он сутяжничает, не представляло ценности. Вместе с тем в больном упрочивается убеждение в подкупности и несправедливости судей, он считает себя жертвой неблагоприятных условий, поборником истины, он призван пострадать за нее; таким образом к идеям преследования примешивается переоценка собственной личности и бред величия. По временам у больного появляется сильное возбуждение, под влиянием которого он грубо оскорбляет своих мнимых врагов, покушается на убийство с целью обратить на свое дело внимание всего мира. В более спокойном состоянии такие больные сочиняют бесчисленные жалобы и докладные записки, в которых проявляется склонность к софистическим и диалектическим изворотам. Поэтому их долго не считают больными, пока какая-нибудь дикая или преступная выходка не вызовет сомнений относительно исходной точки их сутяжнической деятельности. С годами наступает психическая слабость с потерей энергии и упадом интеллекта, хотя возможны и остановки болезни, так что больной, сохраняя свои умственные силы, перестает сутяжничать, или вместо этого бреда является какойнибудь другой. 5) Врожденная П. отличается не только тем, что душевное расстройство здесь обнаруживается уже очень рано, преимущественно около периода половой зрелости, но она обладает кроме того еще некоторыми существенными особенностями. Здесь обманы чувств совершенно отступают на задний план и бред слагается почти целиком из первично возникающих бредовых идей. Последние также слагаются в систему, более или менее частичны, оставляют соображение свободным для остальных сторон мышления, но здесь обыкновенно существует врожденная психическая слабость. Уже с детства такие субъекты обнаруживают извращенную логику, странное поведение, некоторое притупление умственных способностей, и уже на такой болезненной почве формируется параноический бред преследования и величия.

Нужно заметить, что помимо очерченных здесь форм П., которые все представляются хроническими, крайне длительными, некоторые представители психиатрии принимают еще форму острой паранойи, характеризуемой острым, бурным развитием частичного, систематизированного бреда. Другие же относят такое проявление помешательства к той обширной группе, которая была обособлена в новейшее время под названием «аменции» (amentia) или «спутанности». Ограничение П. длительными формами болезни, развивающимися исподволь, без помрачения сознания, заслуживает предпочтения между прочим в виду того, что острые случаи обыкновенно сразу обращают на себя внимание и больные быстро попадают в заведения для умалишенных. Между тем параноики описанных выше видов долго находятся на свободе и вращаются в обществе со сложившимся уже бредом. Иногда даже близкие к ним люди долго не признают их за помешанных. Действительно, встречаются иногда такие случаи, когда бред крайне ограничен и позволяет этим больным пользоваться свободой и вести свои дела, как совершенно здоровым в психическом отношении людям. Но такое течение болезни принадлежит к исключениям. Правило составляет вышеочерченный ход болезни, вследствие которого субъекты, одержимые П., должны быть изъяты из свободного обращения в обществе, так как они могут оказаться опасными, и кроме того потому, что они не могут обходиться без постороннего ухода; при содержании в хорошо устроенном заведении болезнь таких больных протекает спокойнее благодаря устранению раздражений, проистекающих из житейской сутолоки. Собственно лечение этой формы помешательства до настоящего времени не может похвалиться благоприятными результатами. Мы уже говорили о том, что эти нелепые идеи при самом своем возникновении являются для больных непреложной истиной, не требующей никаких доказательств и не подлежащей опровержению. Этим свойством по существу различаются параноические бредовые идеи от нелепых идей, свойственных иногда здоровым людям как результат заблуждения. По отзыву авторитетных психиатров, имевших возможность наблюдать тысячами душевнобольных в течение продолжительного времени, настоящая П. — неизлечимая душевная болезнь. Она принадлежит к весьма распространенным формам помешательства и встречается вообще часто (числовых данных о степени ее распространенности нет); чаще всего она обнаруживается на 3-ем десятилетии жизни; врожденная форма — раньше, на 18-21 году. В виде редкого исключения хроническая П. наблюдается даже у детей 9-15 лет. Относительно причин П. нет надобности прибавлять что-нибудь к тому, что было сказано о причинах помешательства вообще.

П. Розенбах.

Параскева

Параскева — П. великомученица, именуемая Пятница; дочь богатых родителей, она посвятила себя еще в юности аскетической жизни; в гонение Диоклетиана, по обвинению в христианстве, была приведена на суд к правителю области, который предлагал ей за отречение от Христа взять ее себе в супруги. За отказ ей отсечена голова.

Параратифлит

Параратифлит и перитифлит (мед.) — воспаление брюшины (перитифлит) и клетчатки (П.), окружающих слепую кишку. Обыкновенно источником заболевания служит червеобразный отросток, в котором от застрявших инородных тел или каловых масс образуются каловые камни, изъязвляющие стенку отростка: если заранее не образовались в окружности сращения, происходит общий гнойный перитонит, при существовании же их — органическое воспаление брюшины и клетчатки, окружающих слепую кишку. Клиническая картина при этих болезнях почти та же, что и при воспалении слепой кишки.

А.

Парафин

Парафин. — Такое название было дано впервые Рейхенбахом (1830 г.) твердой массе, полученной им при перегонке древесной смолы. Ныне П. называют смесь предельных твердых углеводородов, получаемую из разных материалов: из нефти, озокерита и из продуктов сухой перегонки дерева, торфа, битуминозных сланцев, бурого угля и бохгеда. Производство П. в Западной Европе сосредоточивается в Саксонии и в Шотландии; в России производства П. не существует. В Саксонии материалом для приготовления П. служит смола особых сортов бурого угля (Schweelkohle), в Шотландии — главным образом смола из битуминочных сланцев. Подвергая буроугольную смолу и смолу из битуминозных сланцев новой перегонке, получают легкое масло и так наз. «парафиновую массу». Последняя и служит для приготовления П. Здесь будут описаны только приемы выделения П. из продуктов перегонки буроугольной смолы. Буроугольная смола, получаемая на саксонскотюрингенских заводах, имеет желтовато-бурый или черный цвет, консистенцию коровьего масла, уд. в. 0,820 до 0,950 при 44° Ц., затвердевает при 15-30° Ц. Она состоит из жидких и твердых углеводородов жирного ряда и содержит неразложившийся битумен, при новой перегонке превращающейся в углеводороды. П. получается из смолы и тем чище и тем легче отделяется от жидких масел, чем в более крупных кристаллах он выделен. Для получения наибольших выходов П. нужно иметь в виду следующие условия. Так как битумен растворяется в серной кислоте и в щелочах, то сама смола, до новой перегонки ее, не должна быть обрабатываемая этими реактивами. Перегонка паром невыгодна при получении П, так как при этом получаются мелкие кристаллы П., которые трудно отделять от масел. Выделение П. из смолы должны быть производимо постепенно: сначала выделяют более твердый П., потом более мягкий; при таком способе работы легко получить значительный выход высокого качества твердого П., а также и более низкие сорта, мягкий П., получаются хорошего качества. Переработка «парафиновой массы» на П. состоит из следующих главных операций: кристаллизации парафиновой массы, прессования и очищения П. На саксонско-тюрингенских заводах эти операции выполняются следующим образом. Для кристаллизации парафиновых масс употребляют железные сосуды, преимущественно цилиндрические, вместимостью от 50 литр. до 4,5 кб. метр.; для более твердых парафиновых масс употребляют сосуды малой емкости, для мягких парафиновых масс — большой емкости. Охлаждение сосудов производится или просто на воздухе, или водой, или охлажденными ниже 0° соляными растворами. Для твердых парафиновых масел употребляют также сосуды емкостью в 25-50 литр. конической формы или прямоугольного сечения, суживающиеся книзу, так назыв. гильзы. Массы спускают в кристаллизационные сосуды при 50-80° Ц. и оставляют их медленно охлаждаться. Для твердых парафиновых масс нужно для кристаллизации от 5 до 10 дней при воздушном охлаждении; в гильзах оставляют 1 день на воздухе и 3 дня в воде при 15-20° Ц.; последний прием, вследствие слишком быстрого охлаждения, дает худшие результаты. Мягкие парафиновые массы 1-2 дня охлаждают водой при 1520° Ц. и затем столько же времени соляным раствором, имеющим температуру от 4 до 15° Ц. Время кристаллизации зависит, кроме свойства масс и употребляемых приемов охлаждения, от размеров кристаллизационных сосудов; указанные выше времена относятся до кристаллизации в небольших сосудах. По окончании кристаллизации массу вынимают из кристаллизационных сосудов, измельчают в особом аппарате и затем полужидкую массу накачивают насосом в фильтр-пресс, где происходит первое отделение тяжелого масла, пропитывающего кристаллы П. Получаемый из фильтрпрессов П. содержит 25-30% примешанного масла. П. подвергают прессованию в вертикальных гидравлических прессах под давлением в l00-150 атмосфер. Получаемые из гидравлических прессов лепешки содержат еще от 10 до l5% масла. Смотря по свойствам парафиновой массы, получают П. в различном количестве и различных свойств. Так, из твердых парафиновых масс получают после обработки в гидpaвличecкoм прессе 15-20% твердого П. (Hartschuppen), плавящегося при 50 — 55° Ц. Мягкие парафиновые массы дают 10-25% П., плавящегося от 30 до 45° Ц. Для очищения П. на саксонско-тюрингенских заводах расплавляют его, нагревая паром и прибавляя 10-20% бензина (легкого буроугольного масла) уд. веса 0,780-0,815, и затем выливают на воду. Раствор П. в бензине затвердевает в однородную массу. Эту массу разрезают на куски, соответствующие по размеру прессовым салфеткам. и подвергают прессованию в горизонтальных гидравлических прессах, одинаковых по устройству с холодными горизонтальными прессами, употребляемыми в стеариновом производстве. При прессовании массы П., содержащей бензин, последний вместе с растворенным в нем тяжелым маслом отделяется и стекает в желоб, расположенный под прессом. Полученный П. еще раз расплавляют с прибавлением бензина и подвергают вторичному прессованию; для получения совершенно чистого П. всю операцию повторяют в третий раз. На большинстве заводов прессование П. производится на холоду; на некоторых производят подогревание прессов при помощи паровых трубок. Масло, отделяемое при прессовании очищаемого с помощью бензина П., содержит много последнего. Обыкновенно масло, отделяемое при очищении «твердого П.», собирают отдельно и подвергают кристаллизации; по отделении выкристаллизовавшегося П. масло присоединяют к порциям масла от очищения «мягкого П.» и подвергают перегонке для дальнейшего разделения П. и масел. Очищенный описанным способом П. не содержит тяжелого масла, но заключает небольшое количество бензина и обладает запахом последнего. Для удаления бензина П. продувают паром, для чего в перегонных котлах пропускают через расплавленный П. пар при темп. 130° и не выше 140°, употребляя для этого или перегретый пар, или пар соответственного давления. Для того, чтобы сделать П. совершенно бесцветным, его обрабатывают «обесцвечивающим порошком», которым служат остатки от производства желтого синильного кали. П. смешивают с 1-2% обесцвечивающего порошка при 70-80° в сосудах, снабженных паровой рубашкой или закрытым змеевиком, перемешивают 1/2 часа, дают отстояться и расплавленный П. фильтруют через пропускную бумагу, употребляя для этого или простого устройства фильтры, или фильтр-прессы. Обесцвечивающий порошок задерживает много П. Поэтому для извлечения П. этот порошок обрабатывают легким буроугольным маслом и из полученного раствора выделяют П., подвергая раствор кристаллизации или отгоняя растворитель. Остающийся по отделении парафинового раствора порошок не годен для дальнейшего употребления, так как уже не обладает обеспечивающей способностью.

Получение П. на заводах в Шотландии производится следующим образом. Твердую парафиновую массу оставляют закристаллизоваться при воздушном охлаждении, дают стечь тяжелому маслу, отделяющемуся при этом от кристаллической массы. Выделившейся П. прессуют в гидравлических прессах под давлением 15 атмосф. Так как масло, стекающее из кристаллизационных сосудов; механически увлекает много кристаллов П., то этой смесью наполняют мешки, которые подвергают сначала весьма слабому прессованию (давление в 2 атмосферы), потом более сильному (15 атмосф.) и таким образом извлекают еще некоторое количество П. П., получаемый из твердой парафиновой массы, плавится при 50-52° Ц. Выделение П. из мягких парафиновых масс должно производиться при возможно низкой температуре, так как отделяемое тяжелое масло применяется как смазочное масло. Поэтому охлаждение мягких парафиновых масс производят в сосудах, охлаждаемых раствором хлористого кальция, имеющим температуру — 8° до 10° Ц. П., полученный при кристаллизации мягких парафиновых масс, поступает сначала на фильтр-прессы, для отделения от большей части тяжелого масла. Для очищения П. на шотландских заводах его расплавляют, прибавляя 25 проц. легкого масла, раствор охлаждают и по затвердевании его массу размельчают, наполняют ею льняные мешки и прессуют под давлением в 16-22 атмосферы. Эту операцию повторяют один или два раза. Дальнейшая обработка П. почти вполне сходна с применяемой на саксонских заводах, при чем для обесцвечивания П. употребляют преимущественно животный угол, реже глину, искусственную кремниевую кислоту и прокаленную серномагниевую соль. В конечном результате обработки получают в среднем: из буроугольной смолы 10-15% «твердого П.» и 3-6% "мягкого П. ", из шотландских битуминозных сланцев 8% сырого твердого П. и 4% сырого мягкого П, Очищенный продажный П. тверд, кристалличен, прозрачен, бесцветен (имеет слегка синеватый отлив при проходящем свете), не обладает ни запахом, ни вкусом; твердые сорта его имеют блестящую поверхность, звонки, мягкие сорта не блестящи и не звонки. П. растворяется в углеводородах, в хлороформе, эфире, сероуглероде, в жирных маслах; в амиловом и обыкновенном спирте лишь частью растворим, в абсолютном спирте на холоду не растворяется; сплавляется в однородную массу с воском, стеарином, со смолами и с растительными и животными твердыми жирами. П. не изменяется от действия кислот, в том числе фтористоводородной, исключая азотной и хромовой. Различные сорта П. плавятся от 27° до 62° Ц, причем плавящиеся ниже 50° называют мягким. П., а плавящиеся выше этой температуры твердым П. Уд. вес П. при обыкновенной температуре 0,869-0,915, при 100° в расплавленном состоянии до 0,7536. При продолжительном нагревании на воздухе при 50° Ц. П. поглощает кислород; при перегонке частью разлагается с образованием жидких углеводородов; легко превращается в жидкие углеводороды при нагревании под давлением в западных трубках. Твердые сорта П. поступают в продажу в виде кусков весом в 1 кгр., мягкие в виде пластин различной величины, очень мягкие прямо в бочках. Важнейшее применение П. для приготовления свечей; кроме того, его употребляют для пропитывания бумаги, для аппретуры кожи, тканей; он применяется также в спичечном производстве и во многих др. случаях. Испытание продажного чистого П. ограничивается обыкновенно определением его температуры плавления. При испытании сырого неочищенного П. определяют, кроме температуры плавления, содержание воды, масла и примесей (грязи). Cp. W. Scheithauer, «Die Fabrikation d. Mineralole» (1895).

В. Руднев.

Парацельс

Парацельс (Philippus Aureolus Theophrastus Paracelsus Bombastus von Hohenheim) знаменитый врач-иатрохимик, род. в 1493 г. в Швейцарии. Медицине и алхимии П. учился у своего отца, также врача, затем у некоторых монахов, в том числе у знаменитого чернокнижника, Иоганна Тритемиуса, а также у алхимиста Сигмунда Фуггера в Тироле. Он учился также в базельском университете. В молодости он объездил не только всю Германию, но почти всю среднюю Европу. В 1526 г. он был приглашен профессором и городовым врачом в Базель. Он читал лекции на немецком языке, а не по латыни, что тогда было неслыханной дерзостью, выступил решительным новатором и яростным противником прежней медицины, в ознаменование чего он даже сжег публично сочинения Галена и Авиценны. Лекции его привлекали множество слушателей и дали ему громкую известность, но в тоже время его резкие и грубые выходки создали ему много врагов среди врачей и аптекарей. Через 1,5 года ему пришлось покинуть Базель и снова начать прежнюю бродяжническую жизнь. Несколько лет странствовал он по Эльзасу, Германии и Швейцарии, посетил даже полудикую тогда Пруссию, Польшу и Литву, и наконец, поселился в Зальцбурге, где нашел могущественного покровителя в лице архиепископа и пфальцграфа рейнского. Здесь он и умер в 1541 г., по-видимому, насильственной смертью. Характер П. представляет оригинальную смесь благородства и наглости, светлого ума и грубейшего суеверия. Понимать его сочинения крайне трудно. Его так назыв. система представляет сочетание мистического сумбура с отдельными светлыми мыслями, облеченными в схоластико-кабалистическую форму. Для примера можно привести его воззрения на общие причины болезней. Он различает 4 главные группы причин болезней, которые он называет entia; эти 4 группы суть: 1) ens astrale — космические и атмосферические влияния, 2) ens naturale — причины, лежащие в анатомофизиологических свойствах организма; они распадаются на две главные группы: ens veneni — ядовитые вещества в пище и питье и ens seminis — наследственные аномалии; 3) ens spirituale — психические влияния и 4) ens Deale — Божье попущение. Главное историческое значение П. заключается, однако, не столько в его патологии, сколько в его терании. Продолжительные занятия алхимией сослужили ему службу. Ему медицина обязана введением целого ряда новых средств как минерального, так и растительного происхождения, как напр. препараты железа, ртути, сурьмы, свинца, меди, мышьяка, серы и т. д., дотоле употреблявшиеся крайне редко. П. сблизил химию и врачебную науку: поэтому учение П. и его последователей называется иатрохимией. «Химия — один из столпов, на которые должна опираться врачебная наука. Задача химии вовсе не в том, чтобы делать золото и серебро, а в том, чтобы готовить лекарства», говорил П. Этим он ставил химии определенные реальные задачи, а не фантастические, в разрешении которых бессильно путалась алхимия. Иатрохимия подготовила период самостоятельного развития химических знаний, который начинается в XVII в. П. первый взглянул на процессы, совершающиеся в живом организме, как на процессы химические. При этом, однако, он держался воззрения Вас. Валентина и учил, что в составе живого тела участвуют те же «элементы», которые входят в состав всех тел природы, именно — ртуть, сера, соль. В здоровом теле эти элементы находятся в известном равновесии. Если же один из них преобладает над другими или находится не в достаточном количестве, то возникают различные заболевания. Но в его учении рядом с многими положительными знаниями встречаются представления, ничего общего с положительным знанием не имеющие. Он не отрицал возможности философского камня; в его сочинениях можно найти подробный рецепт приготовления гомункула. По смерти П. многие рукописи его были собраны отовсюду и изданы в немецком оригинале Гузером под заглавием: «Bucher und. Schriften des edlen, hochgelahrten und bewehrten philosophi medici Ph. Theophr. Bomb. v. Hohenheim Paraceisi genannt» (10 т., Базель, 1589-91). Кроме того труды П. существуют в латинском переводе, сделанном его учениками «Opera omnia medico-chemico-chirurgica» (3 т., Женева, 1658; 11 т., Базель, 1575; 12 т., Франкфурт, 1603). См. H. Kopp, «Geschichte de Chemie» (l, 92); F. Hofer, «Нistoire de chemie» (II, 923). Перечень трудов П. см. Fr. Mook, «Theophrastus Paracelsus» (Вюрцбург, 1876); J. Ferguson, «Bibliographia Paracelsica» (Глазгов, 1877).

Парашют

Парашют — прибор, замедляющий падение тел в воздухе. Изобретение принципа устройства парашюта относится к XIII стол., когда Рожер Бэкон в своем сочинении «De secretis operibusartis et naturae» признает возможность постройки летательных машин и указывает на возможность опираться на воздух с помощью вогнутой поверхности. Леонардо да Винчи оставил в своих рукописях, между прочим, и набросок, изображающий подвязанного к парусу человека, падающего с башни. Парус за четыре угла схвачен веревками и имеет выпуклость вверх. Первый изобрел и выполнил на практике П. Себастьян Ленорман (Sebastien Lenormand). В 1783 г. он сделал удачную попытку прыгнуть из окна 1-го этажа, имея в руках 2 зонтика по 30 дм. диаметром, у которых концы ребер были притянуты веревочками в рукоятке. Потом вместе с аббатом Бертолоном он произвел ряд подобных опытов над различными животными. По вычислениям Ленормана, зонтик в 14 фт. диаметром был бы достаточен для безопасного спуска вниз человека, если он вместе с зонтиком не весили бы больше 200 фн. В декабре 1783 г. Ленорман бросился на подобном П. с башни обсерватории. Но попытку применить на практике для своего спасения П. произвели 2 француза, Жак Гарнерен и Друз, бывшие в плену у австрийцев. Первый был пойман во время приготовлений, другому удалось изготовить из занавесей своей кровати нечто в роде П., на котором он и бросился ночью с высоты стен крепости Шпильберг в Моравии (Spielberg); сломав ногу, он был пойман. Жак Гарнерен, получив свободу, попытался все-таки довести свой опыт до конца и 22 октября 1797 г. благополучно спустился с выс. 1000 м. из-под шара, хотя П. его, не имевший еще среднего отверстия, сильно колебался из стороны в сторону. После этого Гарнерен, снабдив П. отверстием в верху, уничтожил боковые колебания при спуске; он также ввел в закрытый П. горизонтальное колесо из легких прутьев, подвешенное на 3/4 от его вершины так, чтобы приоткрыть нижний край П., для облегчения его раскрыванию. До настоящего времени этот прибор остается без дальнейших существенных изменений; это — род зонтика в 5 м. радиусом из 36 или более полотнищ шелковой прочной материи, сшитых вместе и с вставленным в верхней точке деревянным кольцом в 40 стм. диам. отверстия; к кольцу привязаны 4 веревки, длиной от 10 до 15 м., прикрепленные к легкой корзине из ивовых прутьев. Смотря по числу полотнищ 36 или более, тонких, но прочных веревочек идут от наружного края П. тоже к корзине, чтобы мешать П. вывернуться от напора столба воздуха. На 4-х веревках, соединяющих верхнее кольцо П. с корзиной, укреплено распорное колесо, из легких прутьев или камышей, обеспечивающее открывание П.; диаметр этого колеса от 1 до 1,5 м. Вес всего доходит до 2-х пд. (30-32 кгр.). Известен П. Шарля Леру, погибшего при спуске на П. в Ревеле в 1889 году. Этот П. не имел корзины, а только кольцо и веревочную петлю, продевавшуюся под мышками воздухоплавателя. П. прикреплялся с боку аэростата на особой веревке с пружинной задержкой, выдерживавшей, не выпуская кольца, вес П. без воздухоплавателя; но когда последний брался за кольцо П. и повисал на нем, то пружина уступала, и шар отделялся от П. Чтобы держать шар в равновесии, с противоположной стороны места прикрепления П. укреплялся к сети шара груз, равный весу П. По отделении П. с воздухоплавателем, груз этот заставлял шар опрокинуться, газ выходил из открытого нижнего отверстия шара, обращенного теперь вверх, и оболочка шара падала вниз, часто раньше спуска воздухоплавателя на парашюте. Кокинг в 1836 г. устроил прибор в виде конуса, повернутого острием вниз и распираемого легким каркасом; он полагал, что при таком устройстве тяжесть, подвешенная к острию, заставит прибор падать вниз, при чем в полостях конуса образуется разреженное пространство, которое обусловит значительную разность давлений на нижнюю и верхнюю поверхность его П., чем и замедлится его падение. Результатом опыта была смерть изобретателя, вследствие слишком быстрого падения.

В настоящее время П., как спасательное средство, почти вышли из употребления. Ими невозможно управлять; попытки управления парашютом были сделаны Гарнеревом, Летуром, Захариа, Пуатвеном (1853), Латеманом, Леру и др., но почти безуспешно. Пуатвен при опытах в Парме спускался с высоты 1800 м. (843 саж.) в течение 43 минут. Сивель в 1869 г. с 1700 м. опустился в 23 минуты. Тяжесть П. обременяет аэростат и принуждает иногда отрезать и бросать его в минуту опасности, скорее чем расстаться с баллоном. В 1892 г. г. Капацца испытывал П.-рубашку, покрывавший шар и долженствовавший служить для спуска в случае разрыва аэростата. Капацца сделал несколько полетов и спускался со значительной высоты, разрывая свой баллон, всегда удачно. Но по тяжести приспособления Капацца, оно нигде не было принято, тем более, что оболочка современного аэростата так приспособляется, чтобы, и по разрыве, могла образовать подобие парашюта, при чем получается довольно замедленный спуск. Единственное практическое применение П. есть устройство экваториального П. для монголфьеров по системе Янсена (Janssen), усовершенствованной Евгением Годаром Старшим. В истории воздухоплавания не было ни одного примера, чтобы кто-либо специально воспользовался П. во время опасности, и все спуски на П. происходили только в виде опытов или же для увеселительной цели и собирания денег с публики. Математическая теория П. была установлена Дидионом и Мореном в 1835-37 гг. Их опытами определено, что при П., в которых стрелка выпуклости составляет 1/3 диаметра, сопротивление П., опускающегося выгнутостью к земле, в 1,936 или почти вдвое более сопротивления, приходящегося на плоский круг, равный диаметру П. (или на его горизонтальную проекцию). Сопротивление это составляет только 0,768 сопротивления на горизонтальную проекцию, когда П. падает обращенный выпуклостью к земле. Для П., вогнутой стороной к земле равномерной скорости падения, Дидион и Морен вывели следующую формулу: ; откуда означает сопротивление воздуха в килограммах A. — площадь горизонтальной проекции П. в метрах, v — равномерная скорость опускания в метрах. Скорость опускания, в видах безопасности воздухоплавателя, не должна быть более 4 м. в секунду. При обыкновенном размере П. в 10 м. в диаметре, при весе с нагрузкой в 100 кгр., предел скорости составляет 3,3 м. в секунду, при чем П., развернутый до начала падения, достигает предельной равномерной скорости весьма скоро (через 2 м. падения); П. же, закрытый до начала падения, падает вначале ускоренно, пока совсем не раскроется, потом скорость убывает и, наконец, движение становится равномерным. Вообще на практике не следует начинать спуск на закрытом П. меньше чем со 100 саж. (200 м.); чтобы дать время П. раскрыться и чтобы скорость его падения достаточно замедлилась сопротивлением воздуха. При франц. опытах с П. принимали на практике, что при нагрузке в 1 кгр. на 1 круговой метр поверхности (т. е. на площадь круга диаметром в 1 м.) скорость падения не должна превышать 2,80 м. в l секунду (9,18 фт.). А Поатвен довел медленность спуска до 1,5 м. в секунду, увеличив верхнее отверстие клапана и добавив над ним дополнительную крышку, отступа от верхнего края. Вместо предыдущих формул Хаген дает следующие выражения для вычисления скорости и веса П. , а след. и , где А — горизонтальная проекция П., R — сопротивление воздуха в килограммах, G — вес П. с грузом, V — скорость падения. Но при этом предполагается, что: 1) П. падает параллельно своему сечению, что на практике трудно достижимо и 2) что он представляет собой не вогнутую поверхность, а плоскость. Положим, что горизонтальная проекция П. А=130 кв. м., диаметр 13 м. (42,6 фт.). Вес П. с одним человеком 104 кгр., то наибольшая скорость падения будет: м., а если придать П. вогнутую поверхность, то скорость падения не будет превышать скорости пешехода. Наибольший предел диаметра П. для одного человека — 15 м.

А.М. К.

Парис

Парис (PariV, AlexandroV, Paris) — второй сын Приама и Гекубы (Гекабы), с именем которого связана троянская война. Еще во время беременности им Гекуба видела во сне пожар, грозивший испепелить всю Трою. Напуганные таким предвещанием родители по рождении ребенка велели отнести его на гору Иду и оставить там на произвол судьбы; но младенца вскормила медведица и воспитали в своей среде пастухи. Юный П. подрос и сделался пастухом идейских стад; в подруги он избрал нимфу Энону. В этой пастушеской обстановке застали его три богини, Гера, Афина и Афродита, пришедшие к нему за решением спора о том, кто из них прекраснейшая. Гера обещала ему господство над Азией, Афина — победы и военную славу, Афродита — обладание прекраснейшей женщиной; он предпочел последнее, приобретая этим себе и своему народу в Афродите постоянную покровительницу. Вскоре после этого Кассандра признала в нем брата и таким образом П. обрел свой родной дом. Вопреки предостережениям Эноны, П., по совету Афродиты, отправился в Амиклы, покинув любившую его нимфу. Наделенный богиней Афродитой всеми чарами красоты и прелести, он понравился гостеприимным хозяевам и особенно прельстил Елену. Между тем Менелай отправился на Крит, а Диоскуры были заняты спором с афаридами; воспользовавшись отсутствием защитников Елены, П. убедил ее бросить дом супруга и отплыл с ней ночью в Азию, взяв много сокровищ из дворца Менелая. Этот поступок П. послужил поводом к троянской войне. В последовавших битвах П. принимал мало участия и лишь после настойчивых и оскорбительных увещаний брата Гектора вступил в единоборство с Менелаем, кончившееся тем, что Афродита спасла своего любимца от неминуемой смерти. При взятии города греками он был ранен Филоктетом; стрела была ядовитая, и он обратился к своей первой супруге за исцелением, но она отказала ему в помощи и он умер от раны. Энона не пережила своего все еще любимого супруга. Такова, в общих чертах, мифическая биография П. Как герой азиатских сказаний, П. был женственным богом красоты и изнеженности, хотя в минуту необходимости он не лишен отваги. В нем сказываются те же типические особенности, что и в Дионисе, Лидийском Геракле и Сарданапале; он является полным контрастом Ахиллу и Менелаю, чисто эллинским героям, олицетворявшим собой мужественность и силу.

Н. О.

Пария

Пария (Pariah или Pariar) — тамильское название, прилагаемое к племени или ряду племен, рассеянных по всей южной Индии. П. не стоят вне касты и не могут считаться самой низшей из индийских каст, как это нередко думают в Европе. Напротив, на территории, занимаемой тамильским населением, известны целых десять каст, стоящих на общественной лестнице еще ниже, чем П. Их нельзя и сравнивать, например, с Мадига Ванду, живущими в Телингане, которые употребляют в пищу мясо павших от эпизоотий и поганых для других каст животных и не имеют права жить в деревнях, где исполняют самые низменные домашние обязанности (мусорщиков, метельщиков и т. д.). Напротив, П. образуют древнюю, вполне определенную, отличную от других расу, имеющую свои собственные подразделения (числом тринадцать), свои особые обычаи и традиции. В больших городах южной Индии П. нередко служат прислугой у европейцев, причем обнаруживают расторопность, смышленость и деятельность. Они охотно эмигрируют в Вест-Индию, на остров Св. Маврикия, в Капскую колонию, Бирму и другие страны, где неизвестны кастовые различия. Имя П., по мнению проф. Вильсона, происходит от тамильского Parai = барабан. В Бераре и около владений Низама Гайдерабадского индусы называют именем П. (также манг, дхер) христиан. В северо-зап. провинциях П. редки.

Паркет

Паркет — Паркетные полы состоят из отдельных паркетных штук (паркетин), которые укладываются плотно одна возле другой и имеют обыкновенно форму квадрата, по 2 арш. в стороне. Паркетина состоит из фундамента, на который наклеивается фанерка. Фундамент представляет собой раму, связанную из 2 или 2,5 дюймовых сосновых досок с крестообразными поперечниками (средниками). С внутренней стороны брусков рамы и средников выбираются пазы, в которые входят гребнями прямоугольные досчатые щиты, которые называются филенками. В каждой паркетине имеются таким образом 4 филенки, и они располагаются так, чтобы древесные волокна в одной филенке имели направление поперечное к направлению волокон в соседней. Кроме того, пазы в фундаменте выбираются так, чтобы верхняя поверхность филенок была в одной плоскости с верхней поверхностью брусков рамы и средников или, как говорят столяры, филенки вставляются за-подлицо с рамой. Такие фундаменты или щиты оклеиваются по рисунку дубовыми или ясеневыми дощечками, толщиной в 3/8 или 1/2 дм.; для этого верхняя поверхность щита, после надлежащего выстругивания под линейку рубанком, проводится еще цинубелем, чтобы поверхность щита покрылась мелкими бороздочками для лучшего удерживания клея. Самый простой рисунок П. имеет вид квадратиков из дубовых дощечек около 9 дм. в стороне дощечки должны быть расположены так, чтобы древесные волокна одного квадратика были перпендикулярны к волокнам соседнего. В более сложных рисунках употребляют, кроме дуба и ясеня, еще черное дерево, красное, кленовое, пальмовое, буковое, розовое, а также слоновую кость и перламутр. Паркетный пол никогда не стелется прямо на половые балки, а всегда на плотничную решетку, которая состоит из рядов досок или брусков, расположенных так, чтобы каждая паркетина лежала на них неподвижно. Такая решетка делается из получистых досок, расколотых пополам, при чем каждый брусок должен иметь толщину около 1 вершка и ширину около 2 врш. и прибивается к балкам гвоздями. Паркетные штуки прикрепляются к решеткам посредством винтов или гвоздей, которые проходят сквозь нижний гребень шпунта, так что головки их совершенно скрыты. Следующая штука соединяется с первой рейками, вставленными в шпунты, а с другой стороны прикрепляется винтами или гвоздями и т. д. Хотя стоимость паркетных полов значительно выше обыкновенных, но за то они не коробятся и не дают щелей, а потому употребляются для настилки самых дорогих полов. Ручное изготовление П. не представляет особого затруднения; приемы работы ограничиваются строганием, выниманием пазов, деланием гребней и наклейкой фанер. При крупном производстве применяются разного рода машины, с большой производительностью. С особой выгодой машины применяются для некоторых работ, а именно: для обстрагивания досок для обвязки, для вынимания пазов, а также для окончательного обстрагивания лицевой поверхности готовых паркетных штук. Нижняя сторона паркетной штуки остается обыкновенно неотделанной; строганию подвергаются лишь верхние стороны досок, предназначаемых для обвязки, и филенок с одновременным выниманием пазов или деланием гребней на обеих узких гранях. Для означенной цели употребляется продольно строгательный станок. Состоит он из крепкой чугунной станины, снабженной неподвижным столом; на этот последний кладется обрабатываемая доска, которая подвигается вперед рифлеными валиками, получающими свое вращение от ременного шкива при посредстве зубчатой передачи. Посреди станины, над столом расположен режущий аппарат, который состоит из оси с резцами, вращающимися со скоростью до 4000 оборотов в минуту и строгающими верхнюю поверхность доски вовремя ее подвигания. Чтобы можно было строгать доски различной толщины, имеются в станке особые винты с рукоятями, которые дают возможность приподымать или опускать рифленые нажимные валики в зависимости от толщины доски. При дальнейшем своем подвигании доска входит между двумя вертикальными режущими аппаратами, которые делают более 4000 оборотов в минуту и которые имеют назначение вынимать на узких гранях доски пазы или делать гребни, смотря по форме резцов. Таким образом операции строгания и вынимания пазов или делания гребней следуют непрерывно одна за другой, и доска, выйдя из машины, получается совершенно готовой для распиливания на обвязочные планки или фанеры. Производительность такой машины до 12 м. в минуту. Требуемая сила для движения станка от 4 до 5 паровых лошадей. Станки изготовляются четырех размеров: для досок шириной от 0,15 до 0,40 м. и толщиной 0,10-0,14 м. Для отрезания от полученных с предыдущей машины досок кусков требуемой длины, с целью получения обвязочных планок или филенок, служит так назыв. прирезной станок. Некоторые заводы снабжают свои прирезные станки двумя вертикальными режущими аппаратами для одновременного получения на узких гранях доски паза или гребня. Прирезной станок снабжается двумя круглыми пилами, из которых одна, вместе с вертикальным режущим аппаратом, может передвигаться вдоль станка, в зависимости от требуемой длины доски. Длина кусков может быть от 200 до 800 мм. Паркетная планка кладется остроганной стороной вниз на особые салазки, упирается при этом в имеющийся выступ и удерживается в таком положении особыми зажимами. Такие станки завод Флек-сыновья в Берлине строит следующих размеров: диаметр круглых пил 250 мм., диаметр холостого и рабочего шкивов 200 мм., ширина каждого из них 105 мм.. число оборотов в минуту 1000. Требуемая сила для движения станка — две паровых лошади. Для обстрагивания внешней поверхности вполне готового паркетного щита служат особые станки. Автоматическое продвижение дерева производится двумя тяжелыми стальными вальками, на которые действуют сильные пружины; кроме того, передний валок соединен с помощью рычагов с грузами, что обеспечивает правильное и равномерное продвижение дерева. Ступенчатый шкив дает возможность получать две различные скорости, при чем продвижение дерева может быть во всякое время прекращено без остановки машины. Стол станка снабжается масштабом и при посредстве рукоятки устанавливается в зависимости от толщины дерева. Указанный завод изготовляет подобные станки для дерева, шириной в 650, 750 и 850 мм., При толщине в 200 мм. Режущий аппарат делает 4000 оборотов, при чем расходуется от 3 до 5 лошадиных сил. Для той же цеди можно с большим удобством употреблять поперечнострогательный станок, состоящий из прочной пустотелой чугунной станины, в верхней части которой расположена горизонтально ось, снабженная в середине двумя шкивами (холостым и рабочим); на переднем конце этой оси укреплен большой диск, к которому прикрепляется обрабатываемая паркетная штука при помощи планок и кулачков, подвигаемых винтами, как в планшайбах токарного станка. Перед диском расположен суппорт, получающий автоматическое горизонтальное движение вперед и назад перед лицевой поверхностью диска. Движение этому суппорту передается при помощи ременной и конической зубчатой передачи. В суппорте укрепляются два резца — грубый и тонкий; устанавливаются они так, чтобы лезвия их приходились на высоте центра диска. Грубый резец обстрагивает поверхность паркетного щита при движении суппорта вперед, а при обратном ходе он автоматически отодвигается назад, при чем вместо него автоматически же к обрабатываемой поверхности приближается тонкий резец, который окончательно выглаживает поверхность паркетного щита при обратном ходе суппорта. Время, необходимое для обстрагивания начисто паркетного щита, имеющего в стороне квадрата 450 мм., не превосходит одной минуты, включая время, необходимое для установки щита. Крумрейн и Кати в Штуттгарте строят подобные станки для паркетных штук до 700 мм. в стороне квадрата, при числе оборотов в минуту 550, при чем для работы станка требуется 11/2 силы. Для небольших паркетных заведений часто довольствуются для вынимания пазов и делания гребней обыкновенным фрезерным станком; строгание же досок и щитов производится или вручную, или же, что гораздо лучше, при помощи универсального строгательного станка с ручным продвижением дерева. В паркетном производстве громадное значение имеет надлежащее высушивание дерева и потому в каждом заведении должны быть устроены хорошо действующие лесосушильни. Кроме указанных машин на паркетных фабриках должно находиться соответствующее количество круглых и, в особенности, ленточных пил.

Литература. Exner, «Werkzeuge und Maschinen z. Holzbearbeitung»; Ledebur, «Die Verarbeitung des Holzes auf mechanischem Wege»; Reifer, «Bericht uber die Ausstellung in Philad., Holzbearbeitung»; Armengaud aine, «Les scieries mecaniques et les machine-soutils a travailler les bois»; Песоцкий, «Специальные производства по механической обработке дерева»; Пресс, «Обзор усовершенствовали в станках для обработки дерева» («Записки Имп. Русс. Техн. Общ.», 1881 и 1883 г.) и др.

А. Пресс.

Парки

Парки (Parcae) — у римлян собственно богини рождения, как карменты, на что указывает связь их имени со словом partus (рождение). Имена их были первоначально Рагса (богиня рождения), Nona и Decuma: последние 2 имени указывали на месяцы, в которые происходят роды после зачатия. Позднее это значение П. слилось со значением мойр, при чем к богиням Nona и Decuma присоединили божество смерти — Morta, создав, таким образом, троицу, олицетворявшую жизненную судьбу от часа рождения до часа смерти. П. представлялись в образе трех прядущих сестер — представление, заимствованное из греческой мифологии.

Н. О.

Парламентаризм

Парламентаризм — система государственного устройства, при которой парламент играет преобладающую роль не только в качестве законодательного органа, но и в качестве органа верховного контроля над властью исполнительной. П. существует не во всех конституционных странах: его нет ни в Германской империи, ни в отдельных германских государствах, ни в Австрии, ни в Соединенных Штатах. Типичным парламентарным государством является Англия; П. господствует также в Бельгии, Франции, Италии, Венгрии. В государствах первого типа, называемых обыкновенно чисто представительными, строго проводится принцип разделения между властями законодательной и исполнительной; первая принадлежит главе государства — монарху или президенту республики, управляющему через посредство назначаемых и сменяемых им министров, политически не ответственных перед парламентом; вторая, в понятие которой входит также право вотирования бюджетов, принадлежит парламенту. Министерства здесь часто бывают внепарламентскими, т. е. члены его не принадлежат к составу палат. В государствах второго типа парламент не довольствуется ролью законодательного корпуса: он требует от исполнительной власти отчетов в ее деятельности и имеет право привлекать ее к ответственности; в случае неодобрения парламентом образа действий исполнительной власти у последней остается право апелляции к избирателям, но при ее неудаче министры обязаны выйти в отставку. Таким образом исполнительная власть фактически является только органом парламента. Министры, в парламентарных государствах, принадлежат к составу парламента; в большей их части правило это, не включенное в писанные конституции, установилось на практике, в силу необходимости, очень строго; нарушается оно только в таких государствах (напр. Болгария), где П. существует более в теории, чем в жизни. При господстве П. центр тяжести государственной жизни лежит в парламенте, в котором идет постоянная борьба за власть между двумя или несколькими партиями. После падения одного министерства глава государства поручает составить новое общепризнанному вождю партии, свергшей предыдущее; только при большом числе партий у главы государства может быть некоторый выбор, но и тут он по необходимости должен стремиться к сформированию министерства, которое пользовалось бы поддержкой большинства в парламенте, ибо только такое министерство может быть прочным. Таким образом П. всегда означает политическое господство наиболее сильной в народе (точнее — среди избирателей) партии. Все сказанное о роли парламента относится преимущественно к нижней его палате (в странах с двумя палатами), хотя строго и безусловно установленным это не может считаться. Так, во Франции министерство Буржуа (1895-96), находившее опору в палате депутатов, но встречавшее сильное противодействие в сенате, некоторое время колебалось; думая вступить в конфликт с сенатом, но после непродолжительной борьбы вынуждено было уступить и выйти в отставку. В Англии до середины XVIII в. поддержка палаты лордов имела для минства значение ничуть не меньшее, чем поддержка палаты общин; но уже Вальполь опирался преимущественно на последнюю, а с 1832 г. палата лордов окончательно потеряла возможность вызвать падение кабинета. Так, в 1850 г. лорд Пальмерстон не обратил ни малейшего внимания на вотум недоверия, выраженный ею по поводу дела Пасифико. Принцип П. установился в Англии в XVIII в.: последняя попытка управления страной вопреки палате общин была сделана Питтом младшим, в 1783-84 г., но и он, после непродолжительной борьбы, должен был прибегнуть к распущению палаты. Во Франции господство П. установилось окончательно только в 1875 г.; Италией он унаследован от Пиемонта, в котором восходит к 1848 г.; в Бельгии он существует с 1831 г. Швейцария занимает по отношению к П. особое место: исполнительная власть избирается здесь на 3 года, но в продолжение этого срока она не может быть сменяема; члены ее часто не принадлежат к составу палат; поэтому Швейцарию нельзя относить к государствам парламентарным. Литературу см. при словах: Государственное право, Конституции, Министерства, Ответственность министров, Партии, Политика, Разделение властей. Ср. также Дайси, «Основы госуд. права Англии» (СПб., 1891); Lotbar Bucher, «Der Parlamentarismus, wie er ist» (3 изд., Штуттг., 1894; только об Англии, весьма враждебна принципу П.); Hamilton, «Parlamentarische Logik, Taktik u. Rhetorik» (2 изд., Тюбинген, 1872); Prins, «La democratie et le regime parlementaire» (2 изд., Брюссель, 1886); Ojeay Somoza, «El parlamentarismo» (Мадр., 1884); Duvergier de Hauraune, «La reforme parlementaire et la reforme electorale» (П., 1846); его же, «Histoire du gouvernement parlementaire en France de 1814-48» (Пар., 1857-73); Benj. Constant, «Principes de politique» (Париж, 1815, гл. II и IX; новейшее издание Лабуле); Prevost-Paradol, «Du Gouvernement parlementaire», в его «Essais de politique» (Пар., 1859).

В. В-в.

Парламентер

Парламентер — лицо уполномоченное одной из воюющих сторон на вступление в переговоры с другой. По брюссельской декларации П. должен являться с белым знаменем, в сопровождении трубача или барабанщика и знаменосца. Как сами П., так и сопровождающие их лица пользуются неприкосновенностью; но одно появление парламентерского знамени (или флага) во время сражения не обязывает к прекращению огня, а потому ненамеренное причинение вреда П. не влечет за собой ответственности. Прием П. не обязателен и зависит от усмотрения начальника войск противной стороны, который может сделать даже общее заявление, что в течение известного времени принимать П. не будет. Дабы скрыть от П. расположение войск и др. обстоятельства, против него могут быть приняты меры предосторожности (напр., обыкновенно П. завязывают глаза на все время следования от сторожевых постов до ставки начальника), а если таки обстоятельства ему случайно станут известны, то допускается задержание его, пока разглашение их может иметь значение. Злоупотребление парламентерским флагом приравнивается к шпионству. В морской войне суда с парламентерским флагом называются картельными. Картельным судном может быть и нейтральное, и это не считается нарушением нейтралитета.

К. — К.

Парма

Парма (Parma) — гл. гор. в итал. провинции П. на р. того же имени, прит. р. По. 5 старинных ворот. Статуи Корреджио (1872) и Гарибальди (1893). Собор в ломбардо-романском стиле (1059-1074); в куполе фрески Корреджио. Баптистерий XII в.; прк. С. -Джованни Евангелиста, в стиле Возрождения (Закканьи, 1510 г., с фресками Корреджио); церковь Мадонна делла Стеката — самая красивая церковь в П., в стиле Возрождения; церковь С.-Паоло, с красивой мраморной гробницей графа Нейпперга, супруга императрицы Марии-Луизы. Величественный палаццо делла Пилота, с музеями, библиотекой, государственным архивом и с реставрированным театром Фарнезе (построен в 1618 г. на 5000 зрителей). Бывший дворец герцогов — теперь здание префектуры. Палаццо дель Джиердино (1564), теперь военное училище, с фресками Агостино Каррачи. Жители (1895) 52433. Чугунолитейные заводы, пряжа шелка, казенная табачная фабрика. Университет, основанный в 1612 г. (63 преподавателя и З студентов); лицей, гимназия, технологический институт, техническая школа, семинария, военное училище, консерватория, академия художеств (собрание картин Корреджио), музей древностей, национальная библиотека (215400 т., 4554 рукописи, 3039 инкунабулы); 3 театра.

Парменид

Парменид — греческий философ конца VI и первой половины V в., принадлежавший к элеатской школе. П. уже в зрелом возрасте стал слушателем Ксенофана, но не прямым его последователем; он уже ранее был обращен к философскому образу жизни пифагорейцами Амением и Диохайтом и, вероятно, принадлежал к пифагорейскому союзу, как и ученик его Зенон. Свое учение П. изложил в поэме «О природе», дошедшей до нас в многочисленных фрагментах. Лучшее издание их, с нем. переводом и объяснением, дал H. Diels ("Parmenides Lehrgedicht, 1897). П. влагает в уста богини откровение истины. Его поэма распадается на две части, в которых излагаются два пути познания — «путь истины» и «путь лжи». Первый состоит в признании существующим того, что есть второй — в признании бытия того, чего нет. Есть только одно истинное бытие, истинно сущее. Ложного бытия абсолютно нет: оно потому и ложно, что его нет. Нельзя сказать про небытие, что оно существует хотя бы отчасти, что оно познаваемо или мыслимо нами. Когда мы думаем, напр., о слове «небытие», то мы думаем о чем-то существующем; на самом деле то, чего нет, не может быть никаким образом ни в слове, ни в знании человека; мысль не может относиться к тому, чего нет. Но смертные блуждают в сфере ложной чувственной видимости; они смешивают то, что есть, с тем, чего нет, считают бытие и небытие тождественными или полагают их наряду друг с другом. Пифагорейцы представляли себе множество вещей, возникающих и уничтожающихся, разделенных между собой той пустотой, которую вдыхает в себя мир из окружающего его беспредельного пространства. С точки зрения П. все, что принимается за существующее в отдельности, есть лишь ложный признак. Пустота есть либо небытие — и тогда ее нет вовсе, либо она есть бытие, нечто сущее — и тогда приходится опять-таки признать, что между сущим и сущим нет, и не может быть никакого промежутка. Сущее всецело едино и непрерывно. Установив эти принципы, П. перечисляет признаки единого истинного бытия. Оно вечно, однородно, неподвижно, неизменно, совершенно. Сущее не может произойти из небытия или разрешиться в небытие, которого нет; оно не может произойти из другого бытия чем оно само, или разрешиться в другое бытие, ибо бытие абсолютно равно себе самому. Нельзя сказать, что есть «другое», различное сущее: раз оно различное, — оно не есть самое сущее; в нем предполагается доля небытия, отрицания, которое отличает его от истинно сущего, все различия мнимы, ибо все они сводятся к небытию. Все, кроме бытия, есть небытие или абсолютное ничто. Сказать, что бытие было или будет, значит его отрицать; оно вечно есть. Непроницаемость и неподвижность сущего доказывается посредством отрицания пустоты, неизменность сущего — посредством отрицания всякого перехода между бытием и небытием. Этим самым опровергается учение тех физиков, которые объясняли происхождение вещей посредством уплотнения и разрежения первоначальной стихии: раз сущее равно себе, в нем не существует ничего неравного. Замечательно, что П. отвергал понятие о беспредельности сущего, признавая, вместе с пифагорейцами, беспредельность за отрицательное определение: беспредельная пустота пифагорейцев, лежащая за сферой мира, есть небытие. Сущее имеет свой предел в себе самом, и в своем внутреннем тождестве. Поскольку оно представляется со всех сторон определенным и ограниченным, П. уподобляет его непроницаемому и неподвижному сферическому телу абсолютной плотности. Видимое разнообразие преходящих вещей есть лишь кажущееся и призрачное; для мысли есть только одно сущее, наполняющее собой все. Мысль не имеет другого объекта, кроме сущего; отвлеченная от ложных чувственных представлений, она совпадает с сущим, не различается от него: «одно и тоже есть мысль и то, о чем она мыслит». Но если «по истине» все едино и вечно, то по «видимости» это единство дробится на множество изменчивых и преходящих явлений, подвижных и разнообразных, в которых, в противность логической «истине», бытие соединяется с ложью небытия, преломляющей единое сущее на множество вещей, разделяя его пустотой в пространстве, дробя его во времени на множество преходящих моментов. Аристотель говорит, что П., вынужденный сообразоваться с видимым множеством явлений, должен быть, наряду с умопостигаемым единством, допустит два новых начала — теплое и холодное: одно — сообразное бытию, небесный огонь, начало тепла и света, другое — сообразное небытию, начало холода, густого мрака. Сам П. называл их началами «света и ночи»; Аристотель отожествляет первое с огнем, второе — с землей. Нетрудно заметить сходство этих начал с дуализмом древнейших пифагорейцев, которые признавали в основании сущего коренное раздвоение начал положительного и отрицательного, света и мрака, огня и беспредельного воздуха. Воздух, по представлению древних физиков — более или менее легкий туман, сгущающийся то в облака, то в небесную синеву. Точно также и ночь представлялась им особенным густым, темным телом, в роде той «тьмы египетской», которую до сих пор хранят в виде порошка или ваксы в некоторых монастырях. Естественно, что такая «тьма» могла обращаться в землю. Логически в сфере истинного бытия нет противоположностей: это сфера чистого света — но в видимой, являющейся вселенной господствуют противоположности. Тонкий беспримерный эфир разлит всюду и проникает во все; ночь также кажется разлитой по всей сфере бытия, и она-то ложным образом отделяет сущее от сущего во времени и пространстве; в ней единый свет то угасает, то возгорается, преломляясь в обманчивой игре лучей и меняя свои цвета. Вселенная есть всеединая сфера сущего. «По истине» она однородна, непроницаема, неподвижна, неделима, полна бытия; а по «мнению» она состоит из нескольких концентрических светлых и темных сфер дня и ночи, вращающихся вокруг земли и сменяющих друг друга. Крайняя из таких сфер есть темная небесная твердь. Солнце не есть самостоятельный источник, а только восприемник дневного света. В центре вселенной царит великая богиня, управляющая процессом мучительного рождения всех существ — матерь всех богов и всех тварей. Она создала небо и управляет его движениями, связав все своими цепями. Она же управляет судьбой душ, которых то посылает из света в ад, то вновь выводит на свет из ада — представление, показывающее, что П. разделял пифагорейское учение о переселении душ. Образ этой роковой богини-судьбы связывает обе части поэмы: переход от истины к лжи, от полноты бытия к призрачному, чувственному миру, первенцем которого является желание или эрос; — может быть только роковым, так как сущее логически исключает множество. В философии П. и его школы мы находим первую попытку формулировать признаки бытия субстанциального в противоположность являющемуся. Что такое учение, при всей своей односторонности, было необходимым моментом развития мысли — это доказывается уже примером ранней индийской философии, которая представляет поразительные аналогии с концепцией П., не смотря на все различие практических тенденций. Но субстанция есть только одно из определений сущего, и едва ли нужно доказывать, что абсолютное не может быть ни отвлеченным единством, ни физич. телом, каким оно оказывается в философии П. В софистике Горгия мы находим как бы саморазложение этой философии: отправляясь от ее посылок, Горгий последовательно доказывал, что знание о сущем столь же невозможно, как и знание о небытии: где нет различия, там нет и знания, и бытие ничем не отличается от небытия. В философии Платона мы находим положительную критику учения П. и по пытку восполнить его абстрактное определение сущего другими, более конкретными. Не смотря на свою отвлеченность, концепция П. дала мощный толчок греческому умозрению; его учение о неизменности субстанции отразилось на учениях весьма различных, как, напр., на философии Анаскагора, Эмпедокла и атомистов.

Кн. С. Трубецкой.

Парнас

Парнас — (ParnatsoV, Parnhso) — священная гора в Греции (в Фокиде), связанная подобно Олимпу, Гедикону, Киферону, с мифическими сказаниями и известная местонахождением на ней пифийского оракула. Гора П. считалась сосредоточием земли (omjaloV ghV), подобно тому, как г. Дельфы признавался центром панэллинского государства в религиозном отношении. В широком смысле под П. разумеется горная цепь, начинающаяся от Эты и направляющаяся к ЮВ, как граница Локриды и Беотии с Фокидой; эта горная цепь доходит до самого Коривеского моря, под названием Кирфис (теперь — Сумалиэс). Высшая ее точка — Дельфийский П., с вершинами Тифорея и Ликорея (теперь — Лиокура, 2459 м.), вследствие чего он называется двухвершинным. П. покрыт лесом, а вершины его — снегом. При дельфийском храме было много ущелий и обрывов; здесь же находился известный Кастальский источник (h Kastalia), посвященный Аполлону и музам, вследствие чего и сам П. считался местопребыванием муз.

Парни

Парни (Эварист-Дезире де Форж вивиконт Раrny) франц. поэт, член франц. академии (1753-1814). До семнадцатилетнего возраста этот будущий певец чувственных наслаждений отличался религиозной экзальтацией. Поступив в семинарию, он готовился к духовному званию, но, уступая воле отца, перешел в военную службу. Здесь впечатлительная натура молодого человека очень скоро попала в течение совершенно противоположное, с «философским» (преимущественно антицерковным) направлением соединявшее фривольность и эпикурейское наслаждение жизнью. К этому же времени относится и знакомство молодого П. с тогдашней французской поэзией, которая, нарушая завет Вольтера: «Горе в этом веке тому стихотворцу, который остается только стихотворцем!», имела главными руководителями таких ничтожных писателей, как Дора, Буффлер и др., — поэзией мадригалов, псевдоанакреонтических взглядов и стремлений. В первом сборнике стихотворений П.: «Poesies erotiques» преобладало, однако, настроение элегическое. Громкая известность, доставленная молодому автору этими стихотворениями, была упрочена похвалой Вольтера, который возвел его во французские Тибуллы. Дальнейшие произведения П. являются уже чисто эротическими, часто со значительной примесью цинизма (напр. поэма «Les amours des reines de France», сожженная им самим в 1793 г.). Поэма «La guerre des dieux anciens et modernes», написанная во время директории — неудачное подражание, по тону, манере и характеру, «Pucelle» Вольтера. В том же роде и другие поэмы П. — «Le paradis perdu», «Galanteries de la Bible», «La Christianide»; последняя не появилась в печати, так как рукопись была куплена у автора правительством реставрации и уничтожена. Революция превратила П. из богатого человека в бедняка, существовавшего только скудным жалованьем в разных присутственных местах и такими же скудными литературными заработками. Как поэт, П. мог бы занять почетное место в истории литературы, если бы не подчинился влиянию нездоровых струй величественного, в общем, течения литературы XVIII в. Его «Poеsies еrotiques» доказали его искренность, свежесть, способность поэтически воспроизводить пережитое: проблески этих достоинств встречаются и в позднейших его произведениях, чем и объясняется сочувствие к нему таких писателей, как Шатобриан, Ламартин, Беранже (издавший часть его стихотворений), таких критиков, как Сент-Бёв (написавший большое и прекрасное предисловие к полному собранию его сочинений). наконец, поэтов не только французских, но и иностранных. У Пушкина, напр., есть не мало переводов и подражаний П., не только в «лицейских» стихотворениях, но и до 1824 г.; он упоминает о П. даже в «Евгении Онегине», в письмах ставит его, как Вольтер, рядом с Тибуллом, или желая похвалить Батюшкова, называет последнего «российским Парни», а на Баратынского возлагает надежду, что он «превзойдет Парни». Подражателей и переводчиков между русскими писателями П. нашел также в Крылове, Батюшкове, Давыдове, Вяземском. Узость кругозора, отсутствие «изобретательности»и «волшебства кисти» (la magie du pinceau), подчинение фальшивым влияниям — все это, однако, выдвинуло П. в ряд тех писателей, о которых история литературы упоминает только потому, что в свое время они играли более или менее значительную роль.

П. В-б.

Парник

Парник представляет собой особое устройство четырехугольный ящик, деревянный или каменный, наполненный внизу навозом, а вверху землей и прикрытый стеклянными рамами, в котором культивируются растения при искусственно созданных благоприятных условиях. Благодаря парнику представляется возможным: 1) разводить в любом климате растения, свойственные более теплым странам, 2) выгонять обычные растения гораздо раньше, чем в открытом грунте, и 3) культивировать растения, требующие для своего развития более длинный вегетационный период, еще в холодное время, высевая их в П. и с наступлением тепла пересаживая в открытый грунт. В первом случае культура с начала до конца ведется только в П.; во втором — или только в П., или в П., и в открытом грунте; в третьем — сначала в П., затем, после пересадки, в открытом грунте. Расходы по устройству и содержанию П., можно сказать, ничтожны, сравнительно с выгодами, извлекаемыми культурой парниковых растений; несомненно выгоднее парниковая культура и по сравнению с тепличной и оранжерейной. Закладываемый в основание парника навоз, вследствие развивающегося в нем брожения, служит источником. Выбор места. — П. должен быть защищен от сев. и вост. холодных ветров, для предохранения его от быстрого остывания. С этой целью П. помещают с южн. стороны заборов или других каких-либо строений, а где сделать этого нельзя — там его окружают изгородью или забором (например — тростниковым, который довольно прочен и занимает мало места). Почва для П. должна быть безусловна суха, так как на сырой почве П. быстро стынет и растения страдают от холода или даже погибают. В виду этого, избегают и глинистых подпочв, задерживающих воду, а выбирают место с сухой почвой на водопроницаемой подпочве. Впрочем, и на глинистой почве можно устроить П., давая сток воде по небольшому скату или прокладывая дренаж или фашины; в некоторых же случаях достаточно только не сильно углублять П.; чтобы удержать в таком П. тепло — его делают из бревенчатого сруба и кругом обкладывают, в виде насыпи, землей.

Устройство П. — Обращают П. обыкновенно концами к В и З, передней низкой стеной — к Ю, задней высокой — к С, так чтобы (стеклянные) рамы были наклонены к горизонту, по направлению к Ю; наклон этот изменяется в зависимости от времени выгонки растений: при ранней выгонке, когда солнце стоит еще не высоко над горизонтом, он больше, чем при поздней; когда солнце поднимается уже достаточно высоко. П. с наклоном рам на С устраивают только для растений, не требующих или даже не выносящих солнечного припека (напр. — полярных и альпийских). Двухсторонний П., с наклоном рам на две противоположные стороны, употребляется для помещения также в летнее время высоких экзотических растений. П. делают трояких размеров; старые огородники употребляют чаще П. с рамами шириной в 2 арш. (длина же рам всегда равняется ширине их), в садовых заведениях устраиваются обыкновенно 3-аршинные рамы, в общем же употреблении парниковые рамы средней величины — 2,5 арш. Глубина П. зависит от времени выгонки растений (чем раньше ведется выгонка, тем больше необходимости предохранять П. от охлаждения), от требовательности растений и теплу, наконец — от характера почвы. Для ранней выгонки овощей, также для таких растений, как — огурцы, бобы, дыни, арбузы, П. делают большей частью в 1,5 арш. глубиной; для салата, шпината, моркови, гороха и различных капуст и вообще для позднего разведения растений достаточно аршинного слоя навоза; холодные П., глубиной всего в 0,5 арш., употребляют главным образом для предварительной посадки растений, которые окончательно развиваются уже в открытом грунте. Во Франции, Бельгии и Голландии П. делаются в виде подвижных ящиков, которые сверху покрываются обыкновенными рамами. Ясно, что на эти П., носящие название «французских», идет значительно меньше леса, чем на pyccкие, но за то они требуют больше навоза. Парижские огородники настилают навоз просто на поверхность земли и на эту настилку ставят рядами П.; проходы между П. заполняются навозом, который, чтобы поддерживать в П. желаемую теплоту, время от времени заменяется свежим. Удобство таких П. заключается, во-первых, в том, что имеется возможность старый, остывший навоз заменять новым, во-вторых — в том, что можно, по мере роста растений, поднимать ящики и рамы, подкладывая под них землю или камни. В Германии и Скандинавии строят П. третьего типа, «немецкого», представляющие собой соединение русского П. с французским, так как они имеют, с одной стороны — постоянные стены, с другой стороны — подвижные ящики. П. эти устраивают так, чтобы между неподвижными (наружными) и подвижными (внутренними) стенками, т.е. между боками самого П. и боками ящика, оставалось свободное, непокрытое стеклянными рамами, пространство, шириной в 3-4 фт. Полоса эта, по мере надобности, в ожидании, напр., холодной ночи, покрывается деревянными или соломенными щитами. Здесь разводят растения менее требовательные к теплоте, в ящиках же — растения более нежные. П. такой системы очень удобны для культуры огурцов, дынь и арбузов, которые впоследствии выпускаются из-под рамы. В Англии положено было начало особой системе с искусственным нагреванием П., так называемым — термосифоном. В общем термосифон состоит из котла и двух систем труб, проложенных вдоль П.: верхней и нижней. Нагретая в котле вода, вследствие уменьшения удельного веса; поднимается вверх, попадает в верхнюю систему труб, отдает их стенкам свое тепло и, уже охлажденная, переходит в нижнюю систему, по которой и возвращается на дно котла. Такая система, нашедшая сравнительно широкое применение при нагревании оранжерей, в парниковой культуре может выдержать конкуренцию с навозной, да и, вообще, может быть годна только в районах, богатых топливом. Перед навозной системой нагревания П. термосифон имеет то преимущество, что с его помощью можно прекрасно регулировать температуру, смотря по целям культуры. Недостаток этой системы — высыхание снизу земли — устраняется устройством над трубами особых плоских ящиков с водой.

Парниковые рамы. Лучшим деревом для рам считается сосновое. Так как скорее всего подвергаются порче (гниению) шипы, то советуют набивать их замазкой и рамы покрывать масляной краской. Стекло на рамах должно быть бесцветное, гладкое и без пузырьков, так как, при волнистости и пузырчатости, солнечные лучи могут собираться местами как в зажигательном стекле, и обжигать растения. Стекла (предпочитают мелкие, так как крупные трескаются) ставят на подобие черепицы, чтобы дождевая вода не застаивалась на рамах.

Наполнение П. — Для нагревания П. годится только свежий конский соломистый навоз, который принадлежит к числу удобрений, быстро действующих и сильно нагревающих почву ; чтобы в течение зимы навоз не перепрел и не потерял бы качеств свежего навоза, его подвергают замораживанию, для чего расстилают по земле небольшим слоем. Недели за две перед набивкой П., которая производится или в феврале (ранняя), или в марте (поздняя), навоз оживляют, сваливая несколько возов горячего навоза в кучу, обкладывая его оттаявшим и старательно смешивая один с другим. Приблизительно через неделю вся куча согревается, и навоз готов для набивки. Если сильные морозы или другие причины препятствуют согреванию кучи, то или поливают ее местами горячей водой, или вкладывают горячие камни, или, что лучше всего, прокладывают вновь свежим навозом. При чрезмерном брожении кучи, навоз приходится несколько разбрасывать, иначе он перегорает. При набивке П. навозом, следят, чтобы навоз был равномерно перемешан (соломистый с не соломистым, холодный с теплым) и чтобы лежал он довольно рыхло, так как иначе согревание навоза (вторичное — уже в П.) произойдет чересчур медленно. Полно набитый П. закрывается рамами или лучше деревянными щитами. Спустя несколько дней, когда навоз достаточно нагреется, его впервые утаптывают, выравнивают и сверху насыпают землю, после чего П. вновь закрывают. Землю кладут в два приема: сперва одну половину, а затем, когда она просохнет и разрыхлится, вторую; предпочитают класть в П. сухую землю. Подготовка П., начиная с набивки его землей, продолжается самое большее 2 недели. Земля для П. употребляется дерновая (дерн, снятый год назад на плодородных лугах и измененный от лежания в кучах); при ранней выгонке растений к дерновой земле прибавляют небольшую часть листовой, а если почва, с которой был снят дерн, слишком тяжел, то и песку. Для таких огородных растений, как редис, салат, шпинат, одна и та же земля может служить несколько раз, но для дынь, арбузов, цветной капусты и бобов лучше употреблять каждый год свежую дерновую землю; картофель и морковь требуют тоже свежую, но песчаную неперегнойную землю. Толщина слоя земли в П. зависит от длины корней тех растений, которые будут высеяны в данном П. Поэтому она может достигать даже 4-5 врш., но так как с утолщением слоя земли теплота, развиваемая брожением навоза, все труднее проникает в помещение П., то для растений с глубоко идущими корнями делают насыпь только в середине П., куда и высаживают растения; по бокам же оставляют слой небольшой толщины. Для таких овощей, как цветная капуста и бобы, прибегают к последовательному окучиванию. Не малое значение играет в парниковой культуре близость растений к стеклу. В П. французских и немецких близость растений к стеклу легко достигнуть, опуская или поднимая ящики; в русских же парниках она зависит только от оседания навоза, поэтому то, в зависимости от роста растении, П. набивают более или менее плотно навозом.

Посев. — Парниковая культура ведется или для выгонки растений на месте же, т. е. в П., или для получения рассады с пересадкой затем в открытый грунт. В первом случае высевают редко и впоследствии даже прореживают; во втором случае высевают гуще, лишь бы расстояние между растениями до пересадки их на гряды не было чересчур мало. Высеянные семена или покрываются тонким слоем земли, или оставляются на поверхности земли (семена капусты, редиса, левкоя), пока не образуется зародыш и лишь с появлением корешков, в виде легкой плесени расстилающихся по земле, они покрываются просеянным черноземом. Медленно всхожие семена (земляника, лук, селдерей, морковь и петрушка) предпочитают подготовлять к посеву; подготовка состоит в том, что семена смешивают с песком и, сохраняя в теплом месте, смачивают, по мере высыхания, водой, ежедневно при этом перемешивая. Семена тыквенных растений проращивают между войлочными пластинками или тряпками.

Поливка и вентиляция. — Тотчас после посева семян П. закрывается рамами. Поливка или спрыскивание земли в первые дни после высева семян требуется редко, так как земля достаточно увлажняется испарениями из навоза. Для поливки, потребность в которой увеличивается с потерей навозом первоначальной свежести (вследствие уменьшения испарения), пользуются нагретой речной или прудовой водой, доводя ее до температуры П. До поливки необходимо убедиться, суха ли или влажна земля не только на поверхности, но и в глубоких слоях; если высох только верхний слой, то лучше ограничиться одним опрыскиванием. Опрыскивание растений применяется и в некоторых других случаях. Ранние посадки следует поливать до полудня, чтобы к ночи в П. накопилось вновь достаточно теплоты; поздние же — лучше после полудня, так как сильное испарение под лучами солнца только вредит растениям. При чрезмерном повышении темп. или при скоплении в П. большого количества паров необходимо проветривание. При падении ночью темп. насыщенный парами воздух выделяет много влаги и испарение растений прекращается, результатом чего нередко бывает сбрасывание растениями своих цветов. Вот почему отапливают ночью оранжереи, чтобы только иметь возможность их проветрить, отворяя и форточки, и отдушины. Потребность в вентиляции усиливается по мере роста растений. По Р. Шредеру, для развития зародыша необходимы влага, теплота и доступ кислорода и допустимо отсутствие света; для полного развития семянодольных листьев требуется свет, воздух, сухость и понижение температуры; при развитии настоящих листьев — опять повышение температуры и степени влажности, а также по возможности больше света и вентиляции. Вентиляция необходима еще и потому, что в свеженабитых П. скопляется слишком много аммиачных газов, приток же свежего воздуха дает место углекислоте, усваиваемой растениями. Достигается вентиляция поднятием рам на большую или меньшую вышину, с помощью деревянной подставки со ступенчатыми выступами. Степень вентилирования П. должна определяться самим огородником, для чего требуется постоянное наблюдение за температурой и влажностью парникового воздуха. Некоторые растения, хотя бы бобы, огурцы, дыни, любят тепло даже до 30°, такие же как редис, морковь и салат прекрасно развиваются при 15-20°, от слишком же высокой температуры вытягиваются и погибают. В первое время, когда навоз энергично бродит и выделяет массу паров, вентилировать приходится даже ночью, закрывая отверстия рогожами, во избежание порчи растений от притока холодного воздуха; впоследствии достаточно впускать воздух днем на несколько часов; с наступлением же ясных и теплых дней можно даже совсем снимать рамы, покрывая ими П. только в ожидании холодной ночи.

Поддержка теплоты. — Теплота, развивающаяся при брожении навоза, постепенно уменьшается. Для пополнения теплоты приваливают к стенкам П. горячий навоз, а во французских П. просто сменяют остывший навоз свежим. Затем покрывают П. рогожами или щитами, а в иных случаях прибегают к двойным рамам. Чтобы не лишать растения необходимого света, приходится иногда; хотя бы и в ущерб растению, открывать П. на известное время.

Отенение П. — В крайне жаркие дни приходится затенять П. для защиты растений от чрезмерного нагревания солнцем. Особенно опасны для растений переходы от пасмурного дня к яркому солнечному. Затеняют П. и в тех случаях, если температура П. сильно повышается и без солнечного нагревания, следовательно — отенение в некоторых случаях заменяет собой вентиляцию. Отеняют П. или щитами из дранок, или соломенными матами, или просто рогожами.

Размещение растений. — Такие растения, как напр. тыква, арбузы, требуют для своего развития много места, но занимают его лишь постепенно. Вот почему предлагают свободные между растениями места засевать скоро поспевающими овощами. Благодаря подобной. системе посевов можно на одном и том же месте П. снять несколько урожаев различных растений.

Вредным насекомые и болезни растений. — В заключение скажем несколько слов о вредных случайностях в П. Во-первых — гарь, выражающаяся в высыхании навоза и покрытии земли грибницей какой-то плесени. Растения на «гарных местах» погибают. Причиной этого явления бывает слишком свежий навоз и поспешность в набивке П. Уничтожить гарь можно выборкой гарной земли, насыщением навоза водой или, в крайнем случае, полным обновлением П. От употребления смеси конского навоза с коровьим на П. нападает особый навозный гриб (Agaricus fimetarius s. Agaricus cinereus), в один день покрывающий всю землю П. Единственное средство избавиться от этого грибка — очистить П. до дна. При плохой вентиляции появляются в П. и другие плесени из родов Pеnicillium и Mucor. При сухости воздуха и земли на П. нападает маленький паук (Acarus tellarius), отчего листья растений начинают быстро желтеть и опадать. Для уничтожения его в П. прибегают к удалению поврежденных овощей и спрыскиванию оставшихся. Не мало причиняют вреда парниковым растениям лиственные вши или тли, легко, впрочем, истребляемые табачным дымом. Мокриц (Oniscus murarius) ловят картофелинами, перерезанными пополам и выдолбленными внутри; мокрицы собираются под такие картофелины и здесь попадают в руки огородника. Но очень трудно ловить медведок (Gryllus gryllotalpa), которые своими ходами портят корни растений. Улиток, поедающих мягкие листья и плоды, заманивают листьями капусты или пластинками репы и картофеля и здесь собирают руками. Крота ловят капканами или в горшки, подставляемые у входа в нору. Большой вред причиняют П. и мыши, иногда делающие массовое нападение. Ловушки и капканы не всегда достигают цели, почему можно было бы прибегнуть к прививке мышиного тифа. Что же касается болезней растений, в виде вытягивания и побледнения или почернения нижней части стволов, то происходят они или от недостатка воздуха и света, или от слишком высокой температуры и избытка влажности. Сами причины болезней легко указывают на средство лечения. Не мало хлопот бывает от так называемой бесплодности растений (преимущественно — огурцов, дынь, арбузов), выражающейся в том, что женские цветки не завязываются, между тем как растение прекрасно продвигается в росте. Меры против этого принимаются следующие: 1) применение более тяжелой дерновой земли, задерживающей быстрый рост растений, 2) употребление для посева 4-6 летних семян, которые дают растения более плодородные (молодые семена с той же целью высушивают перед посевом), 3) общипывание кончиков молодых растений над 23 листом, отчего появляются более плодородные боковые ветви, и общипывание плетей на несколько листов выше образующихся плодов, 4) искусственное оплодотворение, особенно необходимое при ранней выгонке, или хотя бы вентилирование П., способствующее переносу пыльцы с одного растения на другое и, наконец, 5) пересушка растений, идущих в траву, отчего на них появляются женские цветки. — См. Шредер, «Русский огород»; журнал «Сад и Огород» и т. п.

Е. Каратыгин.

Парнокопытные

Парнокопытные или парнопалые (Artiodactyla) — отряд млекопитающих. Копытные млекопитающие с двумя средними пальцами, третьим и четвертым, служащими для ходьбы, и двумя крайними, вторым и пятым, большей частью рудиментарными, реже касающимся земли, с 19 (у домашних пород меньше) спинно-поясничными позвонками, без ключицы, с бугорчатым или складчатым слоем эмали на коренных зубах; делятся главных образом по строению коренных зубов на два подотряда: бугорчатозубых (Bunodonta s. Art. nouruminantia), куда принадлежат бегемоты и свиньи, и лунчатозубых или жвачных (Selenodonta s. Art. ruminanеia, Bisulca, Pecora), куда принадлежат копытные со сложным желудком, пережевывающие жвачку.

Пародия

Пародия (от греческого слова parwdh — припев, куплет) — род сатирической поэзии, состоящий в том, что автор осмеивает какое-нибудь серьезное поэтическое произведение, подражая форме и тону последнего, но намеренно подставляя на место образов и понятий изящных и величавых смешные и ничтожные; происходит как бы выворачивание на изнанку осмеиваемого писателя (отсюда французский синоним пародии — travestie, «перелицовка»). П. свойственна не одной изящной литературе, но и другим искусствам — но там она носит уже другие названия; бывает даже музыкальная пародия (вроде «Райка» Мусоргского). От памфлета и сатиры П. отличается тем, что осмеивает не столько отдельных общественных лиц или целые общественные классы, сколько одного пародируемого писателя. П. развилась в Греции; один из древнейших ее памятников — П. «Илиады», комическо-героическая поэма Пигреса «Война мышей и лягушек». Развилась П., вероятно, из сатирических фарсов, которыми оканчивались, для развлечения зрителей, серьезные трагедии классической древности: в этих фарсах зачастую пародировалось содержание трагедий. На этой же почве развилась П. в римской литературе — из так наз. ателлан или ателланских россказней; в ателланах зачастую перелицовывались древнегреческие трагедии — например, в пьесе «Agamemnon suppositus» Помпония («Агамемнон на изнанку»). С эпохи возрождения в литературе всех стран входит в обычай пародировать произведения классической древности; особенно часто пародировался Виргилий — Лалли в Италии («Eueide travestita», 1633), Скарроном во Франции («Virgile travesti»), Блумауэром в Германии («Virgils Aeueis travestirt»), Осиповым и И. П. Котляревским у нас в России. В новейшее время сфера П. значительно расширилась; остроумным и изящным образчиком новой П. могут служить «Сконцентрированные новеллы» («Condensed Novels») Брет-Гарта, мастерски скопировавшего манеру известнейших французских и английских романистов XIX в. Сильно развита П. и в новейшей русской литературе. Пушкин в своей «Оде Хвостову» метко передразнил манеру русских одописцев XVIII в. Позднее П. писали Б. Алмазов, Д. Д. Минаев, В. П. Буренин.

Вс. Ч.

Пароксизм

Пароксизм — усиление какого-либо болезненного припадка (лихорадка, боли, одышка) до наивысшей степени; иногда этим словом обозначают также периодически возвращающиеся приступы болезни, напр. болотной лихорадки, подагры.

Партеногенез

Партеногенез (Parthenogenesis) — так называется способ размножения у некоторых низших животных, при котором новый организм развивается из яиц, не подвергшихся оплодотворению. Отдельные данные относительно того, что у некоторых насекомых самки могут откладывать неоплодотворенные яйца, из которых вполне нормально развиваются новые особи, были известны еще в прошлом столетии, но только около половины настоящего столетия натуралисты обратили больше внимания на это явление, при чем выяснилось, что П. распространен не только среди насекомых, но также среди низших ракообразных (Phyllopoda) и коловраток. Более всего примеров П. известно среди насекомых, притом он встречается здесь в различных формах: в простейшей форме, как более или менее случайное явление, П. известен у многих бабочек (обыкнов. шелкопряд, Lasiocampa pini и др.), случайно неоплодотворенные яйца которых, будучи отложены, могут дробиться, давать гусениц, окукливающихся и превращающихся безразлично в самцов или самок, однако чаще, такие яйца на довольно ранних стадиях развития отмирают; в жизни других бабочек, многих перепончатокрылых, тлей, сетчатокрылых и веерокрылых, точно также у ракообразных и коловраток П. сделался нормальным и постоянным способом размножения: у одних из партеногенетических яиц происходят только самки (телитокия, thelytokie); так у бабочек из pp. Solenobia и Psyche, бескрылые, живущие в особых чехликах, самки откладывают в кожицу куколки неоплодотворенные яйца, из которых выходят такие же самки, крылатые же самцы вообще встречаются редко и в течение лета несколько поколений самок развивается без их участия; у тлей П. усложнен еще нередко живорождением и перемежающимся размножением (гетерогония), именно осенью самки тлей кладут оплодотворенные самцами так наз. зимние яйца, из которых весной выходят бескрылые самки, размножающиеся партеногенетически, т. е. кладущие неоплодотворенные яйца или производящие живых детенышей; у ракообразных и коловраток в течение лета размножение совершается партеногенетически и только осенью откладываются яйца, оплодотворенные и способные к зимовке; на эти формы партеногенетического размножения несомненно следует смотреть, как на приспособление к борьбе за существование; именно, П. в огромной степени увеличивает продуктивность каждой самки, так как она производит только самок, притом без риска остаться вследствие какой-либо случайности неоплодотворенной и, следовательно, бесплодной. У некоторых перепончатокрылых (пчелы, осы, шмели, пилильщики) из партеногенетических яиц выходят только самцы (так наз. арренотокия, arrenotokie); так, пчелиная матка на воле может откладывать, то оплодотворенные яйца, дающие самок и рабочих, то неоплодотворенные, дающие трутней, но не летавшие или очень старые матки кладут только трутневые яйца. Первое время партеногенетически развивающиеся яйца называли «ложными» (pseudova) и размножение посредством их считали бесполым, но с течением времени выяснилось, что они в морфологическом отношении ничем не отличаются от обыкновенных; также и развитие их происходит нормально, за исключением того, что при начале дробления выталкиваются не два, а только одно направляющее тельце; с бесполым способом размножения П. ничего общего не имеет, так как партеногенетическое яйцо, как и всякое другое, развивается из одной яйцевой клеточки материнского тела, тогда как при бесполом размножении в образовании почки участвует группа клеток двух (Coelenterata) или трех первичных пластов.

Литература. R. Leuckart, «Zur Kenntniss des Generationswechsels und der Parthеnogenеse bei den Inseckten» (1858); С. Siebold, «Beitrage zur Parthenogenesis der Arthropoden» (1871); его же, «Wahre Parthenogenesis bei Schmetterlingen und Bienen» (1856); A. Weismann, «Beitrage sur Naturgeschichte der Daphnoiden» («Zeitschrift fur wiss. Zoologie», 1877).

A. Бир.

Партесное пение

Партесное пение — многоголосное хоровое пение православной церкви, разделенное на голоса или партию. Перешло с Запада в Россию в XVII в. и появилось в южнорусских братствах; более развилось во второй половине XVII в. Петр I был сторонником П. пения и сам участвовал в исполнении его на клиросе , исполняя басовую партию.

Партитура

Партитура (sparte, partitura, partizione, spartizione, spartito — итал., Partitur — нем., Partition — франц., score — англ.) — от итал. слова spartire — разделять. П. в музыке называется запись оркестрового сочинения, с точным обозначением сопоставленных отдельных партий всех инструментов. П. называется также всякая запись сочинения, состоящего из нескольких партий, напр. хоровая П., квартетная П. Распределение партий в П. весьма различно; самое рациональное — по группам, т. е. верхние нотоносцы страницы отводятся для группы духовых деревянных, в которой более высоким инструментам предназначаются верхние нотоносцы, а более низким — нижние, затем помещается группа медных духовых инструментов, затем ударных, после чего следуют добавочные инструменты: арфа, орган, фортепиано, металофон и пр., затем вокальные партии и, наконец, группа струнных. Партии ударных инструментов без определенной звучности пишутся на нотоносце или на линейках, по одной на каждую партию. Нотоносцы, на которых помещаются партии флейт или фаготов и контрафагота, или тромбонов и тубы, или хора, или первой и второй скрипок, или виолончели и контрабаса, соединяются в начале акколадой. Рядом с итальянскими названиями в П. применяются и французские, немецкие, русские.

Н. С.

Паруса

Паруса — представляют собой поверхности, служащие для воспринятия давления ветра, если последний служит в качестве двигателя судна. Все приспособления, делаемые на судах для применения к нему ветра как движущей силы, составляют вооружение парусного судна. В состав вооружения входят: рангоут — все деревянные части (или все «деревья»), такелаж — все снасти (веревки) и П. Для удобнейшего ознакомления с рангоутом, такелажем и П. здесь рассмотрено вооружение парусного судна с так наз. фрегатской оснасткой (системой П. и снастей). Основную часть его рангоута составляют мачты: фок-мачта, грот-мачта, бизань-мачта и бушприт. Так как такелаж, части рангоута и П. сходны между собой на всех трех мачтах, то все одинаковые детали их имеют и одинаковые названия, с прибавлением спереди слов: фок (или фор), если предмет принадлежит фок-мачте; грот — если предмет у грот-мачты и бизан (или крюйс) у бизань, мачты. Все мачты делаются составными, для удобнейшего обращения с ними. Нижние части их, прикрепляющиеся непосредственно к корпусу судна, носят названия мачт (в собственном смысле). Продолжение мачт составляют стеньги; к стеньге прикрепляется брам-стеньга, верхняя часть которой наз. бом-брам-стеньгой. Нижний конец каждого из этих деревьев имеет назв. шпора, верхний — топа. При соединении мачты со стеньгой имеется полукруглая площадка, называемая марсом, который положен на раму из двух продольных брусьев (лонгосалингов) и двух поперечных (краспиц). Под краспицами, для укрепления их, прикреплены к мачте толстые доски, наз. чиксами. При соединении стеньги с брам-стеньгой имеются только лонгосалинги и краспицы, составляющие салинг, у брам-стеньги, в том месте, где она переходит в бом-брамстеньгу, ставится бом-салинг — круглый бугель (кольцо) с железными ветвями (рожками). Продолжение бушприта представляет утлегарь, к которому в свою очередь прикрепляется бом-утлегарь. Мачты укрепляются в надлежащем положении при помощи снастей, называемых стоячим такелажем. Те снасти стоячего такелажа, которые удерживают мачты с передней стороны, носят название штагов, с прибавлением к этому названию — название дерева, которое они укрепляют; стен-штаг (от топастеньги), брам-штаг (от брам-стеньги), бом-брам-штаг (от верхнего конца бомбрам-стеньги); нижние штаги получают в прибавление к своему названию только название мачт, напр. фока-штаг, грот-штаг, бизан-штаг. Штаги соединяют также и мачты между собой, так как идут, напр., от марса одной мачты к салингу другой, от салинга одной к бом-салингу другой и т. д., а также и бушприт с мачтами. Бушприт в свою очередь укрепляется снизу ватер-штагами (от конца бушприта к корпусу судна), утлегарь — штагами (от конца утлегаря) и бом утлегар-штагами (от конца бом-утлегаря). Для укрепления с боков служат у бушприта — бакштаги (ватербакштаги, утлегарь-бакштаги и бом-утлегарь-бакштаги — от тех же мест, где прикрепляются ватер-штаги, утлегарь-штаги и т.д. к борту судна), у мачт — ванты. Последние носят названия: нижних вант, идущих от марса к борту; стен-ванты от салинга к марсу и брам-ванты, от бом-салинга к салингу. Для укрепления мачты с задней стороны служат фордуны, идущие от салинга (стен-фордуны); бом-салинга (брам-фордуны), и от верхней части бом-брам-стеньги (бом-брам-фордуны) к борту, позади нижних вант. Последние также служат для противодействия перегибу вперед мачты, для чего все прикрепляются к борту позади мачты. Для вытягивания стоячего такелажа — вант и фордунов — пользуются юферсами с талрепом — родом упрощенных талей, без блоков, где снасть лишь скользить по желобкам в деревянных или чугунных юферсах. При проволочном стоячем такелаже употребляют винтовые талрепа. Нижний юферс или нижнюю часть винтового талрепа прикрепляют к железным планкам по борту судна, наз. вант-путинсами.

П. на судах разделяются на прямые и косые. Когда судно в покое, первые располагаются поперек корабля, вторые в диаметральной плоскости. Все снасти, необходимые для обращения с ними, составляют бегущий такелаж. Прямые П. растягиваются по реям, деревьям, подвешенным к мачтам за середину. Реи имеют названия: нижний рей, марса-рей, брам-рей и бом-брам рей. Такелаж реев следующий: нижний рей не изменяет свое положение по высоте относительно мачты и подвешен к последней на короткой цепи (цепной борг); марса-рей подвешивается на марса-фале; брам-рей и бом-брам рей — на брам-горденях и бом-брам-горденях. Середина реев придерживается к мачте при помощи бейфутов. Концы реев поддерживаются в горизонтальном положении при помощи топенантов (марса-топенант, брам-топенант и бом-брам-топенант). Для поворачивания реев в стороны служат брасы (нижние брасы, марса-брасы, брам-брасы и т. п.). Из косых П. часть растягивается по гафелям — наклонным деревьям, упирающимся нижним концом в мачту. Гафель имеет следующий такелаж: бейфут для соединения с мачтой; гафельгардель для подъема нижнего конца гафеля (ближайшего к мачте); дирик-фал — для подъема верхнего конца гафеля; эринс-бокштаги, закрепленные к ноку (концу) гафеля и служащие для поворачивания его. У бизань-мачты парус, прикрепленный сверху к гафелю, имеет снизу другое дерево (в виду того, что парус выходит за пределы борта), наз. гиком. Гик прихватывается к мачте бейфутом; другой конец поддерживается гик-топенантами. Для растягивания паруса вниз, гик снабжается гика-шкотом; для поворачивания — гика-брасами. Прямые П. имеют следующие названия: прикрепленные к фока-рею и грот-рею — нижние П. — фок и грот (на бизань-мачте нет нижнего паруса). К марса-реям прикрепляются марселя (формарсель, грот-марсель и крюйсель); к брам-реям брамселя, к бом-брам-реям — бомбрамселя. Из косых П., прикрепленные к гафелям называются триселями (фортрисель, грот-трисель и бизань). П., протягиваемые между мачтами, наз. стакселями, Из них перед фок-мачтой имеются: бом-кливер, кливер, фор-стеньгастаксель и фока-стаксель. Между фок-мачтой и грот-мачтой: грот-стеньгатаксель и грот-брам-стаксель. Первые П. имеют треугольную форму, последние тряпецоидальную. Кроме этих П. на корабле ставятся в помощь прямым П. на фокмачте и грот-мачте — лиселя — П., присоединяемые сбоку к нижним П., марселям и брамселям. Они носят названия: ундер-лиселя, марса-лиселя и брам-лиселя. Они прикрепляются к рейкам, выстреливаемым (выдвигаемым) на реях; нижний край ундерлиселя прикрепляется к выстрелу (шесту), прикрепленному на шарнире к борту.

П. шьются из парусины, которая бывает восьми №№, по толщине; самый тонкий № 8, самый толстый № 1. № парусины, применяемой к шитью П., зависит от величины судна; кроме того на каждом судне нижние П. делаются из более толстой парусины, чем верхние. Парусина изготовляется полотнищами, шириной 24 дм., которые сшиваются при изготовлении П. так, чтобы образовать вертикальные швы. Кромки П. обшиваются шнуром, назыв. лик-тросом, обшитые кромки назыв. шкаторинами. Углы П. имеют различные названия, смотря по тем снастям, которые закладываются (закрепляются) в них. У прямых углов верхние углы назыв. нок-бензельными (т. е. прикрепляющиеся при помощи бензеля — особой снастью), нижние углы шкотовыми (шкотом назыв. снасть, растягивающая у П. подветренную сторону; у прямых П. — кроме нижних — имеются у обоих нижних углов шкоты, прикрепляющие их к нокам [концам] нижележащих рей). У гафельных П. углы называются: шкотовый, галсовый (галс — снасть, растягивающая наветренную сторону П.; имеется у прямых парусов лишь у нижних, где тянется от нижнего угла П. по направлению к носу судна — противоположному направлению шкота), нок-бензельный (у нока гафеля), верхний галсовый (у нижнего конца гафеля). У кливеров и стакселей углы называются: фаловый (фал стакселя или кливера — снасть, подымающая эти П. вверх; нирал — прикрепляющийся к тому же углу — тянет его вниз, при опускании П.), галсовый и шкотовый (у стакселей, кливеров и триселей в шкотовые углы закладывают два шкота, по одному для каждого борта). Для уменьшения площади П. (нижних, марселей и триселей; при свежем ветре и т. п.) берутся у парусов рифы. Для этой цели на П., параллельно нижней шкаторине, располагают несколько рядов коротких веревочек, продетых на обе стороны П. и называемых риф-сезнями. У концов каждого ряда имеется болеe крепкая снасть, наз. штык-болт. Для взятия рифов отпускают рей, притягивают к нему сперва обе боковые шкаторины П. для закрепления штыкболта, затем охватывают при помощи риф-сезней рей, захватив таким образом часть П. между рядом риф-сезней и реем. У прямых парусов риф-сезни находятся на верхней части П., у косых — на нижней. Так как взятие рифов представляет собой действие очень трудное и требующее многочисленной команды, то были придуманы различные способы облегчения этого дела. Так как труднее всего брать рифы на марселях, как вследствие большой их площади, так и вследствие высокого положения их на мачте, то иногда делают вместо одного — два марселя (по высоте). Такие марсели (площадь каждого = 1/2 площади обыкновенного) имеют название разрезных марселей. По другому способу, рифы берутся с помощью наворачивания П. на рею (или на гике — у триселей). Такие П., с вращающимися реями, наз. П. Каннингама, по имени изобретателя. При шторме обыкновенные П. переменяются на штормовые П., значительно меньшего размера и шитые из самой прочной и толстой парусины. В тех местах, где П. необходимо придать особую крепость или где он трется о какуюнибудь снасть, у него делаются нашивки, большей частью с изнанки (т. е. стороны, противоположной той, на которую действует ветер). Нашивки называются бантами, если пришиты поперек полотнищ, напр. риф-банты, служащие для укрепления П. на месте риф-сезней, и боутами, если нашиты вдоль полотница или вкось относительно ее. Подробности о парусах см. — Посьет, «Вооружение военных судов»; В. Петрушевский, «Курс морского дела для учебного корабля» (1891); П. Федорович, «Морская практика» (1872, ч. I и II); Березин, «Походная книжка воспитанников Морского Училища» (1868); Nares, «Seamanship» (Портсмут, 1886); «Manuel du Manoeuvrier» (П., 1890).

Паруса сквозные — П. с отверстиями для прохода воздуха. Всеобщее внимание возбудили в 1896 г. при посещении Филадельфийского порта итальянским парусным судном «Salvatore Accame», обладавшего подобными парусами. Впервые предложены были еще в 1848 г. капитаном итальянского коммерческого флота Гектором Вазалло. Когда он снабдил один из кораблей подобными парусами, то достиг скорости в 91/3 узда вместо 71/2, получавшихся ранее при том же ветре. Выгода является вследствие того, что давление ветра на единицу площади П. становится больше, если П. имеет посередине отверстие для прохода воздуха (тот же принцип применяется иногда у рулей). По соображением Вазалло, в прямых парусах следует делать внизу по два отверстия, диаметром от 8 до 12 дм., на расстоянии 5-8 фт. от углов; для косых парусов достаточно одно отверстие. Сквозные П. в настоящее время применяются на многих германских, английских, испанских и итальянских коммерческих судах и яхтах. См. «Revista de Navegacion y Commercio» (1896); «Морской Сборник» (1897, №1).

Р. Л — н.

Парусные суда

Парусные суда. — Мореходные П. суда разделяются по роду парусов на суда с прямым вооружением и суда с косым вооружением, смотря по тому, какой род парусов преобладает — прямых или косых. Мореходные П. суда разделяются на следующие главные типы: 1) фрегат — трехмачтовое П. судно с прямыми парусами на всех трех мачтах. 2) Барк — отличается от фрегата тем, что последняя мачта сухая, т. е. не имеет прямых парусов. 3) Бриг — двухмачтовое судно; вооружение то же, что у фок — и грот-мачты у фрегата. 4) Шхуна — П. судно с косым вооружением: бывает трехмачтовая шхуна, при чем на фок-мачте имеются иногда также прямые паруса (марсели, брамсели и бом-брамсели) или двухмачтовая — при чем на фок-мачте она носит также иногда прямые паруса (марсель и брамсель). 5) Шхуна бриг — 2-хмачтовое П. судно, с фок-мачтой, как у брига, и грот-мачтой, как у шхуны. 6) Тендер — одномачтовое судно с косыми парусами (гротом на гафеле, рейковым топселем — косым фоком [стакселем] и кливером. Иногда большие П. суда имеют 4-5 мачт. Особых названий для подобных судов на русском языке не имеется. Такие 4-х и 5-ти мачтовые суда имеют на каждой мачте полное вооружение, при чем марсели и иногда даже брамсели делаются разрезными.

Парфенон

Парфенон — главный храм в древних Афинах, посвященный покровительнице этого города и всей Аттики, богине Афине-Девственнице (oparJneoV). Он красовался на самом высоком пункте афинского акрополя, там, где перед тем стоял не вполне достроенный храм той же богини, заложенный еще до нашествия персов, вероятно, при Пизистрате, и разрушенный во время опустошения города Ксерксом. По окончании персидских войн, в правление Перикла, приступили к сооружению, на месте прежнего святилища, нового, более обширного и роскошного храма, при чем пущено в ход искусство лучших из тогдашних художников и употреблены огромные денежные средства. Строителями П. называют Иктина и Калликрата; первому, по-видимому, принадлежал проект этого здания, а второй заведывал производством строительных работ. Велики скульптор Фидий и сам Перикл наблюдали за постройкой, продолжавшейся около десяти лет, с 448 по 438 г. до Р. Хр. На прямоугольной платформе (в 68,4 м. длины и в 30,38 м. ширины), сложенной из пирейского камня и на которую можно было со всех сторон подниматься по трем ступеням, высился построенный из пентелийского мрамора величественный периптер дорического стиля с восемью каннелированными колоннами в каждом коротком фасе и с семнадцатью в каждом длинном. Вышиной эти колонны были в 11 м., диаметр их разреза в нижнем конце равнялся 1,8 м. Окруженный этой колоннадой, сам корпус храма был амфипростильный, т. е. имеющий с каждой короткой, восточной и западной, стороны по портику о шести колоннах меньшей величины: в восточном портике, составлявшем пропаос, находился вход во святилище; западный портик служил задними сенями, так наз. постикумом. Оба портика были загорожены железными вызолоченными решетками, устроенными между колоннами. Внутренность храма состояла из двух частей: из так наз. целлы, длиной в 100 фт. (отсюда — другое название П., Гекатомпедон, т. е. стофутный храм) и из заднего, менее обширного помещения или описфодома. Два ряда колонн разделяли целлу на три нефа: на средний, широкий, и на два боковых, более узких. Над архитравом этих колонн, стояли другие колонны меньшего размера, подпиравшие сложенную из мраморных плит крышу и устроенную в ней гипферу над серединой главного нефа. В глубине этого последнего, под сенью горизонтального потолка, красовалась колоссальная статуя Афины, одно из великолепнейших произведений Фидия. Богиня была представлена стоящей в простой, но величественной позе, в панцире, с эгидой на груди. У ног ее, на базе, находился щит, слегка прислоненный к левой ноге; на нем покоилась левая рука богини, придерживавшая копье. На ладони правой руки стояла фигура Победы, величиной в человеческий рост, державшая лавровый венок. Высокий шлем Афины был украшен в середине изваянием сфинкса, а по бокам фигурами грифов. Вокруг копье, внизу, обвивалась змея — эмблема мудрости. На внутренней стороне щита была изображена рельефом гигантомахия, а на внешней — битва амазонок. Даже края одежды и сандалии богини были украшены изображениями битвы кентавров с лапифами. Вся статуя была вышиной в 26 локтей и исполнена на деревянной основе из чистого золота и слоновой кости, так что из последней были вырезаны тельные части , все же остальные части были золотые. Описфодом храма, лежавший позади целлы, представлял собой помещение, сообщавшееся с ее боковыми нефами посредством двух небольших дверей; большая дверь вела из него в задний наружный портик; потолок этого помещения поддерживали четыре колонны. Здесь хранились храмовые драгоценности и утварь, равно как и государственная казна и важные общественные документы. Великолепные скульптурные работы, исполненные Фидием и учениками этого мастера под его руководством, украшали различные части здания. Тимпаны обоих фронтонов были заняты группами, изображавшими, на восточном фронтоне — рождение Афины из головы Зевса, а на западном — спор Афины с Посейдоном из-за обладания Аттикой. На архитраве всего перистиля висели золотые щиты; метопы фриза, в числе 92, были заняты мраморными плитами с горельефными изображениями сцен борьбы кентавров с лапифами, гигантомазии, битв амазонок и эпизодов троянской войны. Внешние стены целлы и описфодома украшал барельефный фриз работы самого Фидия, изображавший торжественную — в присутствии богов — процессию последнего дня панафинейского праздника, в которой относился в акрополь драгоценный пеплос, изготовленный для подарка Афине искуснейшими девушками Аттики. По своей величине, по гармоничной стройности архитектонических линий, по благородству целого, П. представлял собой самое блестящее из произведений аттическодоричества зодчества. Его красоту и живописность возвышала разноцветная, но не режущая глаз, окраска различных его частей. От всего великолепия П. дошли до нас только жалкие, обезображенные остатки. Со времени завоевания Греции римлянами не происходило в истории этой страны ни одного переворота, который не отражался бы печальным образом на судьбе этого сооружения. Сначала завоеватели увезли к себе его лучшие украшения; потом христианство, восторжествовав над язычеством, лишило храм всего того, что было противно новой религии. Святилище Девы-Афины превратилось в церковь Приснодевы Марии, но и это не уберегло его от дальнейших несчастий. Нашествия славян, крестоносцев и турок, устроивших в П. мечет, и, наконец, осада акрополя венецианцами, в 1687 г., страшно изувечили создание Иктина и Калликрата; венецианская бомба, попав через мраморную крышу внутрь здания, где хранился тогда запас пороха, произвела взрыв этого последнего, разорвала П. по длине на две части и обратила его в полуразвалины, из которых местные жители стали таскать камни для выжигания из них извести. Варварское отношение к П. прекратилось только в текущем столетии, по образовании греческого королевства. Но еще до этой поры многие из тех скульптурных украшений храма, которые более или менее уцелели, были уже увезены на З.Европы. В настоящее время, из 5 не погибших, хотя и искалеченных метопов, только некоторые остаются на своих местах: 16 метопов южного фасада находятся в британском музее, в Лондоне, один метоп — в Луврском музее и один — в новоустроенном акропольском музее, в Афинах; остатки свалившихся и разбитых фронтонных групп перешли, главным образом, в британский музей, где красуется также целая треть фриза, опоясывавшего целлу. Что касается до колоссальной статуи Афины, стоявшей в целле, то в конце III стол. до Р. Хр. тирань Лаxapий похитил часть ее драгоценных украшений, но она продолжала находиться в храме до конца IV в. нашей эры; последнее имеющееся известие о ней относится к 375 г.; вероятно, вскоре после того она была уничтожена, как бывший предмет языческого культа, гнусный для христиан. Ср. Michaelis, "Der Parthenon (Лпц., 1871), Dohrfeld, «Untersuchungen am Parthenon» (в «Mittheilungen d. Archaol. Instituts aus Athen», т. Vl, 1881).

А. С-в.

Парша

Парша (favus, tinea favosa, teigne faveuse, Erbgrind) — представляет заболевание кожи, преимущественно волосистой части головы, зависящее от разрастания особого рода грибков. Паршевой грибок был открыт Шенлейном в 1839 г., и это было тогда вообще первое открытие в этом роде, т. е. что растительные чужеядные могут являться возбудителями болезни у человека. Ремок подтвердил экспериментальным путем, что этот грибок и есть настоящая причина П. и назвал его Achorion Sclionleinii. Морфология и биология этого грибка послужили предметом многочисленных исследований как в отечественной, так и в иностранной литературе, назовем работы Унна, Краля, Пика, Тишуткина, Верюжского и мн. др.; тем не менее вопрос о том, существует ли много видов этого грибка или только один вид и несколько разновидностей, нельзя до сих пор считать окончательно решенным. Грибок П. принадлежит к гифомицетам. Под микроскопом (увеличение раз в 300) мы видим густое сплетение нитей, имеющих отчетливо различимую оболочку и однородное содержимое; нити эти дают короткие разветвления, образуют множество изгибов, на их протяжении встречаются кругловатые утолщения; местами видны круглые или овальные споры, иногда целыми кучками. Грибки развиваются первоначально в волосяном мешочке, затем прорываются на свободную поверхность кожи, образуя корочки серно-желтого цвета, в центре с углублением, где их пронизывает волос; эти корки, первоначально величиной с просяное зерно, медленно увеличиваются, достигая величины двугривенного. Сперва между пораженными местами остаются еще здоровые участки кожи, но с распространением болезни все сливается в одну бугристую массу. Волосы лишаются своего нормального блеска, смотрят как бы запыленными, становятся хрупкими и легко вырываются. Пораженный П. места издают особого рода запах, напоминающий плесень. Мало-помалу волосы выпадают, развивается плешивость, кожа на голове истончается, становится гладкой, как бы рубцовой. В редких случаях П. наблюдается и на коже других частей тела и на ногтях рук. П. может длиться десятки лет, пока не наступает почти полная плешивость. Распространена в Привислянском крае, в некоторых местностях Франции; в Германии встречается реже. Как паразитарная болезнь, П. может переходить с человека на человека, а также с животного на человека, ибо она встречается у кур, мышей, собак, кошек, кроликов; в общем заразность ее незначительна. Распознавание обыкновенно не представляет труда; в случае сомнения прибегают к микроскопу. Лечение П. в самых благоприятных случаях отнимает несколько месяцев. Оно состоит в размягчении и удалении корок с помощью ли борных компрессов или смазываний маслом, в вырывании волос (эпиляция) с помощью пинцета и втирании противочужеядных средств, каковы: сулемовый спирт (1%), салициловая и карболовая кислоты, перуанский бальзам и пр.

Пасквиль

Пасквиль (итал. pasquillo, франц. pasquinade, нем. Pasquill, лат. libellus famosus) — письменное сочинение или символическое изображение, содержащее в себе ложные, оскорбительные для кого-либо сведения, распространяемые в печати или иным путем. Название П. происходит от Пасквино. Первоначально П. означал более язвительную насмешку, нежели злостную обиду. Иногда и на Западе, и у нас, оно сливалось с понятием ложного доноса (см., напр., дело о подметном письме 1728 г., в «Рус. Старине», 1880 г., т. XXVIII). В новейших уголовных кодексах П. особо не упоминается, а рассматривается по общим правилам об обидах и клевете. См. "Satiren und Pasquillen aus der Reformalionszeit, изд. Schade (Гамб., 185658).

Паскевич

Паскевич (Иван Федорович), светлейший князь варшавский, граф эриванский — ген. фельдмаршал (1782-1856). Произведен был из пажей двора Его Имп. Вел. в поручики л.-гв. преображенского полка, и тогда же назначен флигель-адъютантом. С 1806 по 1812 г. он принимал участие в войне против турок, командовал небольшими отрядами и исполнял различные административные и дипломатические поручения: в 1811 г. назначен бригадным командиром. В Отечественную войну 1812 г. П. принимал видное участие в боях под Салтановкой, Смоленском, Бородиным, Вязьмой; в 1813 г. блокировал кр. Модлин. а затем, состоял в армии Бенигсена, участвовал в делах у Дрездена, в сражении под Лейпцигом, в блокаде Гамбурга. Назначенный начальником 2-й гренад. дивизии, в 1814 г. участвовал в бою у Арсис-на-Обе и при взятии Парижа. В 1817 г. П. избран был. руководителем путешествия вел. князя Михаила Павловича, при котором состоял до 1821 г.; затем командовал 1-ю гвард. пехотной дивизией, бригадами которой командовали вел. князья Николай и Михаил Павловичи (поэтому первый из них, уже будучи государем, называл П. «отцом-командиром»). В 1821 г. П. получил начальство над 1-м арм. корпусом; в 1815 г. назначен ген.адьютантом; по вступлении на престол имп. Николая вызван был в СПб. для участия в суде над декабристами. В 1826 г. П. получил повеление ехать на Кавказ для командования войсками против персиян, совместно с Ермоловым, при чем ему вручен был секретный указ — заместить последнего, если найдет это нужным. Действия его против персиян были удачны: он разбил их под Елизавет-полем, а за овладение Эриванью возведен был и графское достоинство, с наименованием «Эриванский». В 1327 г. П. заменил на Кавказе Ермолова, уволенного в отставку, а в 1828-29 гг. искусно руководил военными действиями против турок в Мал. Азии. В первый год войны им взяты были Карс, Ахалкалаки, Ахалцих; в 1829 г., разбив неприятеля при Гасан-Кала, он занял Эрзерум, и в день обнародования адрианопольского мира был произведен в ген.-фельдмаршалы. Отвлеченный войной, П.. не имел достаточно времени вникать в дела по управлению Кавказским краем; да и оставаться там ему пришлось недолго, так как уже летом 1831 г., по случаю кончины Дибича, он назначен был главнокомандующим войск в Польше. Здесь в действиях своих он выказал чрезмерную медлительность и осторожность, хотя главная польская армия еще до него была совершенно разбита под Остроленкой. Взятие Варшавы покрыло его, однако, новыми лаврами: он получил титул светлейшего князя варшавского и звание наместника Цар. Польского. Водворив порядок в взволнованном крае, он сосредоточил все свои усилия на поддержании там рус. власти. В 1849 г., когда имп. Николай I решился подать помощь австр. императору против восставших венгерцев, П. снова стал во главе армии. Действия его в эту кампанию отнюдь не были поучительны, и успешное окончание войны нельзя приписать его распоряжениям. В 1854 г., во время восточной войны, преувеличенная осторожность и нерешительность П. выказались с новой силой, и военный авторитет его был подорван. Ср. кн. Щербатов, «Ген.-фельдмаршал кн. П.» (СПб., 1888-94); H. Шильдер, «Фельдм. П. в крымскую войну» («Русск. Старина», 1875 г., т. XII и XII); А. Берже, «Кн. П. в Царстве Польском в 1846 г.» («Русск. Старина», 1885 г., т. XLVIII; переписка П. с имп. Николаем I, в «Русск. Старине», 1872 г., т. V и VI; 1880 г., т. XXIX; 1881 г., т. XXXII; 1884 г., т. XLI; 1896 г., т. LXXXVI; с имп. Александром II, 1855 г., там же, 1881 г., т. XXXII; "Из записок кн. П. до августа 1826 г., («Русск. Архив», 1889 г., т. 1).

Паслен

Паслен (Solanum L.) — родовое название растений из семейства пасленовых. Сюда принадлежат до 900 видов, встречающихся в теплом и умеренном климате. Это — травы, кустарники или деревья очень различного внешнего облика: с лежащим, прямостоячим, ползучим стеблем, с простыми или перисторассеченными листьями. Цветки собраны в цимозные щитки, кисти или метелки; венчик белый, желтый, фиолетовый или розовый. Чашечка о 5-10 зубчиках или долях; венчик колесовидный или ширококолокольчатый, пятизубчатый; тычинки сходятся пыльниками в конус; плод — ягода. К роду П. принадлежит картофель (Solanum tuberosum). В России из дикорастущих встречаются два вида П.: черный П. (S. nigrum L.) и горько-сладкий П. (S. Dulcamara L.). Первый вид — травянистое, однолетнее растение, развивающее ветвистый, пушистый или почти голый стебель, покрытый яйцевидными выемчатозубчатыми или почти цельно-крайными листьями; мелкие серые или слегка фиолетовые цветки собраны завитками. Чашечка пятизубчатая, венчик о пяти продолговатых лопастях. Плод — черная, шаровидная, повислая ягода. Растет черный П. по сорным местам. Ягоды иногда идут в пищу; их дают детям против глистов. Второй вид, S. Dulcamara, полукустарник, развивающий длинные ползучие ветви, покрытые продолговато-яйцевидными, заостренными, у основания сердцевидными, цельнокрайними листьями; цветки собраны в слегка поникающие метелки; чашечка пятизубчатая, венчик пятираздельный, фиолетовый, с отвороченными долями; красные ягоды повислые. Растет этот П. на влажной почве, в кустарниках. Отвар из его стеблей употребляют от лишаев, ревматизма и катаров. Ягоды ядовиты.

С. Р.

Паспорт

Паспорт (франц. passeport) — одно из средств для наблюдения за подозрительными лицами, в видах охраны государственной безопасности. Наблюдая за собственными подданными и за прибывающими иностранцами, власти могут требовать от них удостоверения самоличности, а также доказательств того, что они не являются опасными для государственного спокойствия. Эти требования, легко исполнимые в месте постоянного жительства лица, становятся затруднительными для путешествующих, а также для иностранцев. Чтобы дать им возможность удостоверить свою личность, государства вводят П., в которых обозначаются занятие, возраст, местожительство, приметы лица, а также продолжительность, цель и место путешествия. В то же время П. является и разрешением на отлучку лица; устанавливается воспрещение путешествовать без взятия П., а также обязанность явки П. в местах пребывания; вводятся строгие полицейские меры против путешествующих без узаконенных П. Совокупность таких узаконений называется паспортной системой. Начало П. положено еще в XV в. строгими мерами, принимавшимися в то время против бродяг и нищих. Так как последние составляли тогда наиболее значительную часть лиц, менявших свое местопребывание, то на обязанности честных путешественников, не желавших, чтобы с ними поступали как с бродягами, лежало доказать свою самоличность. С середины XVII в. значение П., как разрешения на отлучку из местожительства, все более и более увеличивается: для воспрепятствования дезертирству являются военные П. (Militаrpass), от приезжающих из зараженных или зачумленных стран требуется так наз. чумный П. (Pestpass); затем являются особые П. для евреев, для ремесленных учеников; в то же время возникает обязанность явки П. Высшего развития паспортная система достигает в конце XVIII в. и начале XIX в., главным образом во Франции; воспрещалась всякая отлучка, даже внутри государства, без взятия установленного П. Паспортная система в руках политической полиции явилась средством легчайшего нахождения лиц, опасных для государства, и в особенности обнаружения шпионов во время тогдашних беспрерывных войн. После Наполеоновских войн паспортные стеснения остались прежние; сделаны были лишь некоторые облегчения для пограничных сношений, а бедным П. выдавались бесплатно, и также бесплатно производилась их явка (Германия и Франция). Долголетний опыт показал, что обязательное взятие П. и явка их с одной стороны не достигают цели, так как при усилившемся передвижении людей явка обратилась в простую формальность, а с другой стороны совершенно напрасно стесняют путешественников, большая часть которых — люди совершенно безвредные. Наоборот, неблагонадежные люди легко могут проживать по подложным и чужим П. Между тем, паспортная система, ограничивая свободу передвижения человека, вместе с тем задерживает и промышленное развитие страны. Поэтому, в середине нынешнего столетия паспортные стеснения в государствах Зап. Европы мало помалу смягчаются. В 1850 г. немецкие государства вступили в соглашение (на дрезд. конференции), по которому подданные их государств освобождались от обязанности брать разрешение полиции для каждого путешествия в пределах договорившихся государств; эти разрешения были заменены паспортной картой, выдаваемой на год, без обязанности явки ее в месте пребывания. К этому соглашению в 1850 г. примкнула и Австрия. Затем в 60-х и 70х годах отменяются существовавшие в различных государствах паспортные строгости: в Испании — в 1862 и 1878 гг., в Дании — в 1862 и 1875 гг., в Германии — в 1865 и 1867 гг., в Италии — в 1865 и 1873 гг. В настоящее время в большинстве зап.европейских государств существует система факультативной легитимации, по которой взятие П. составляет не обязанность, а право лица, желающего удостоверить свою самоличность. В Германии обязанность взять П. может быть установлена указом императора лишь временно и без обязанности явки П., или для определенных местностей (напр. для Берлина в 1878 г.), или для путешествий в определенные государства или оттуда, когда этого требуют безопасность государственная или общественная (напр. меры, предпринятые в 1879 г. против России по поводу ветлянской чумы). В других случаях в Германии действует факультативная легитимация, при чем удостоверение выдается местными властями лишь в том случае, когда нет к тому законных препятствий (ограничение права жительства, публичные повинности и т. д.). В Италии удостоверение личности может быть произведено как П., так и другими способами. В Дании для иностранцев может быть установлена, в виде репрессалии, обязанность иметь П. В Англии, Швеции и Норвегии давно уже существует полная свобода передвижения, без обязанности иметь при себе П. В Австрии для передвижений внутри государства требуется легитимационная карта, выдаваемая на год и заменяющая П.; для некоторых лиц вместо легитимационной карты достаточно расчетных или рабочих книжек, если в них оговорено, что они служат вместе с тем удостоверением личности. Для путешествий за границу существуют особые П., а для пограничных сношений — удостоверения местных властей. Иностранцы обязаны иметь П., кроме подданных тех государств, которые участвуют в дрезденской конвенции. Обязанность визировать П. на границе может быть установлена временно, при наступлении известных обстоятельств, угрожающих безопасности государства. Во Франции паспортная система, установленная законами 1795 и 1797 гг., существует до настоящего времени. так что по закону даже для отлучек внутри страны обязательно брать П.; но фактически она более не применяется. В некоторых государствах от иностранцев вместо П. требуется разрешение полиции на проживание, напр. в Румынии — на пребывание свыше 30 дней, в Эльзас-Лотарингии — на пребывание свыше 8 недель. В Дании иностранцам; занимающимся физическим трудом или по роду деятельности постоянно меняющим местожительство, выдается книжка на жительство, предъявляемая при каждом новом перемещении.

В России приезд иностранцев был обставлен разными ограничениями уже в московском периоде; пограничные воеводы могли пропускать иностранцев в пределы государства лишь с разрешения высшего правительства. В смутное время начинает вырабатываться и для путешествий внутри страны система «проезжих» грамот, с целью, главным образом, полицейской. В общее правило проезжие грамоты возведены были Петром I (указ 30 октября 1719 г.), в связи с введенными им рекрутской повинностью и подушной податью. В 1724 г., для предотвращения возможности уклоняться от платежа подушной подати, установлены особые правила об отлучках крестьян, при чем различались покормежные письма и пропускные письма. С 1763 г. П. получил и фискальное значение, как средство для сбора паспортных пошлин. Крайняя стеснительность П для народа вызвала целый ряд разновременных мероприятий, состоявших, главным образом, во временных льготах по выборке П. и в упрощении различных формальностей, но не затрагивавших общих начал паспортной системы. Вопрос о коренной ее реформе поставлен был на очередь еще в 1859 г., но существенное изменение проведено лишь законом 7 апреля 1697 г., уничтожавшим фискальное значение П., после чего П. сохранил у нас функции полицейские и податные. Сохранение за П. значения орудия полицейского надзора признавалось комиссиями, учреждавшимися для пересмотра паспортного устава, необходимым, в виду как обширности территории России, так и затруднительности обеспечить ее достаточными средствами охраны в полицейском отношении. Не меньшим препятствием к совершенной отмене П. служит сохранившаяся в нашем законодательстве круговая порука в исправном отбывании государственных и общественных сборов. Частичным смягчением паспортной системы, касающимся главным образом продолжительности сроков, на которые выдаются П., ограничилась и последняя паспортная комиссия, выработавшая ныне действующее Положение 3 июня 1894 г., о видах на жительство, законом 2 июня 1897 г. распространенное на всю империю, кроме губерний бывшего Царства Польского и Финляндии. Существенной стороной реформы 1894 г. является и установление точных правил о том, в каких случаях общества и домохозяева в праве отказывать в выдаче или возобновлении П. отлучающимся членам обществ или крестьянских дворов. Избрание в общественные должности сельских обывателей, отлучившихся по паспортным книжкам, допускается, без их согласия, не ранее как по истечении одного года со времени выдачи им П. книжек, и притом только в случае невозможности заместить эти должности другими лицами.

Поныне действующему законодательству в месте постоянного жительства, по общему правилу, П. не требуется. Исключение составляют столичные и другие города, объявленные в положении чрезвычайной или усиленной охраны. Кроме того, в местностях, на которые распространяются правила о надзоре за промышленными заведениями, рабочие фабрик и заводов обязаны иметь П. и в месте постоянного жительства. Не требуется П. при отлучке из места постоянного жительства: 1) в пределах уезда и за пределами его не далее как на 50 в. и не более как на 6 мес., и 2) от лиц, нанимающихся на сельские работы — кроме того в пределах волостей, смежных с уездом жительства, хотя бы и более чем на 6 месяцев. В вид на жительство вносится жена получателя и могут быть внесены сыновья и мужского пола родственники, приемыши и опекаемые до достижения 18 лет, дочери до 21 года и лица преклонного возраста или по состоянию здоровья не могущие обходиться без постороннего попечения. Из числа лиц, внесенных в П., лица мужского пола, не достигшие 17 летнего возраста и не находящиеся на государственной службе, а лица женского пола, не достигшие 21 года, могут получать отдельные виды только по просьбе родителей или опекунов или с согласия попечителей; замужние женщины, независимо от их возраста — только с согласия мужей. Жене лица, находящегося в безвестном отсутствии или страдающего умопомешательством, может быть выдан, по закону 2 июня 1897 г., вид на жительство по распоряжению местного губернатора, градоначальника или обер-полицмейстера. Неотделенным членам крестьянских семейств, даже и совершеннолетним, вид выдается только с согласия хозяина крестьянского двора или по распоряжению земского начальника (мирового посредника). Лицам, включенным в общий вид, могут быть выданы и отдельные виды на жительство, в месте их временного пребывания. П. выдаются на общем основании раскольникам всех сект, кроме скопцов. При обнаружении лица без надлежащего вида, если оно докажет свою самоличность, дается срок не свыше 6 месяцев для получения вида, а по истечении этого срока — особое удостоверение для отъезда в семидневный срок. Не уехавшие этот срок высылаются полицией на основании инструкции, утвержденной министром внутренних дел (особые правила для Петербурга см. в прил. к ст. 340, прим., уст. паспортного). Дворянам не служащим, лицам, уволенным от государственной службы, офицерским чинам и чиновникам запаса, почет. гражданам, купцам и разночинцам видами на жительство служат бессрочные П. книжки, выдаваемые полицейскими управлениями (в столицах — участковыми приставами). Лицам, состоящим на гражданской службе, и духовенству всех исповеданий, кроме римско-католического, эти книжки выдаются по месту служения или от подлежащих духовных властей. Такие же книжки выдаются вдовам и достигшим совершеннолетия дочерям означенных лиц. Мещане, ремесленники в сельские обыватели получают от мещанских и ремесленных управ, через волостных старшин: 1) П. книжки на 5 лет, при наличности недоимок по общественным сборам — с согласия общества, при чем обозначается годовой размер сборов, который должен быть внесен 31 декабря каждого года; в противном случае книжка отбирается; 2) П. на один год, 6 месяцев или 3 месяца, независимо от лежащих на получателе недоимок. В 1883 г. министру внутренних дел предоставлено право устанавливать обязательную заявку домохозяевами полиции о прибывших и выбывших во всех городах, посадах и местечках, где имеет пребывание чиновник полиции. Положение о видах на жительство 1894 г. не распространено на лиц, состоящих на действительной военной и морской службе, на лиц войскового сословия казачьих войск, на финляндских обывателей, на иностранных подданных, проживающих в империи, на лиц, отбывающих за границу и оттуда возвращающихся, на лиц римско-католического духовенства, на инородцев, на приисковых рабочих, скопцов, ссыльно-поселенцев и состоящих под полицейским надзором, учреждаемым по распоряжению административных властей. По отношению ко всем этим лицам, а также к обывателям губерний Царства Польского, сохранили свою силу прежние узаконения о П. Иностранцы допускаются в Россию только по П. российских миссий и консульств или по засвидетельствованным ими национальным П. Прибывшие без П. иностранцы высылаются обратно, а если иностранное пограничное начальство откажется от принятия их, то с ними поступают как с бродягами. П. на жительство в империи выдаются иностранцам начальниками губерний на один год. Проживание без узаконенного вида или по виду просроченному карается по 61 ст. устава о наказаниях. Составление подложного вида на жительство для себя или другого лица влечет за собой заключение в тюрьме от 4 до 8 месяцев или от 8 мес. до l года и 4 мес., а изменение в своем или чужом виде указанных в них срока или место пребывания — заключение в тюрьме от 2 до 4 или от 4 до 8 мес. При этом, по разъяснению сената (1871 г. № 284), карается само составление подложного вида, независимо от того, извлек ли из него виновный пользу, сделал ли из него употребление. Передача своего вида другому для проживания или переезда с ним, равно как проживание по ложному или чужому виду, наказывается заключением в тюрьме на срок от 2 до 4 мес. или же арестом на время от 3 недель до 3 мес. (Улож. о наказ., ст. 976-983). Лицо, виновное в заведомо ложном, при получении вида на жительство, заявлении о том, что оно такого вида не имеет, подвергается тому же наказанию, что и за ложное показание без присяги перед судом, т. е. аресту на время от 3 недель до 3 месяцев, или же заключению в тюрьме на время от 2 до 4 месяцев (Улож. о наказ, ст. 943).

Пассаж

Пассаж (Passage — фр., Passaggio — ит.) — продолжительный ход, состоящий из быстро следующей одна за другой нот, по большей части равных между собой. П., состоящий на протяжении октавы из диатонической или хроматической гаммы и идущий по одному направлению, назыв. руладой (Lauter). Особенно трудный в техническом отношении П., требующий от исполнителя большой ловкости и блеска, называется бравурным.

Н. С.

Пассакалья

Пассакалья (Passagallo — итал., Passacaille — франц.) — танец в 3/4, схожий с чаконной, но более нежного характера и более медленного движения. Состоит из темы в восемь тактов, которая много раз без изменения повторяется в басу в виде basso ostinato, а верхние голоса при каждом повторении мелодии сопровождают ее различно. Р. получила художественную обработку у И. С. Баха, писавшего сочинения в подобной форме для органа. Буквальный перевод Passagallo — шаг петуха (gallo).

Н. С.

Пассаты

Пассаты (у англичан — trade-winds, т. е. торговыми ветрами, так как П. пользуются торговые суда, отправляющиеся в Америку; у французов — vents alizes, т. е. правильные ветры) — так наз. ветры, дующие между тропиками круглый год, в северном полушарии с СВ, в южном — с ЮВ, отделяясь друг от друга безветренной полосой. На океанах П. дуют с наибольшей правильностью; на материках и на прилежащих к последним морях направление их отчасти видоизменяется под влиянием местных условий. В Индийском океане, вследствиe конфигурации берегового материка, П. совершенно меняют свой характер и превращаются в муссоны.

Происхождение П. Вследствие действия солнечных лучей в экваториальной полосе нижние слои атмосферы, сильнее нагреваясь, подымаются вверх и стремятся по направлению к полюсам, между тем как внизу приходят новые более холодные потоки воздуха с С и с Ю; вследствие суточного сращения земли эти течения воздуха принимают в сев. полушарии сев.-вост. направление (сев.-вост. П.), а в южном полушарии — юго-восточное направление (юго-вост. П.). Чем ближе какая-либо точка земного шара лежит к полюсу, тем меньший круг она описывает в сутки, и следовательно, тем меньшую скорость приобретает; таким образом текущие из более высоких широт воздушные массы, обладая меньшей скоростью, чем точки земной поверхности на экваториальной полосе, вращающиеся с З на В, должны отставать от них и, следов., давать течение с В на З. В малых широтах, близко от экватора, разность в скоростях для одного градуса очень незначительна, так как меридианные круги становятся почти взаимно параллельными, и потому в полосе между 10° с. ш. и l0° ю. ш. притекающие слои воздуха, соприкасаясь с земной поверхностью, приобретают скорость точек последней: вследствие этого вблизи экватора сев.вост. П. принимает опять почти северное направление, а юго-вост. П. почти южное и, взаимно встречаясь, дают полосу безветрия. В полосе П. между 30° с. ш. и 30° ю. ш. в каждом полушарии дуют два пассатных ветра: в сев. внизу сев.-вост., вверху юго-зап., в южном внизу — юго-вост., вверху сев.-зап. Верхнее течение называется антипассат, противопассат или верхним П. За 30° сев. и южн. ш. верхние, идущие от экватора, слои воздуха опускаются к поверхности земли и правильность экваториального и полярного течений прекращается. С полярной границы П. (30°) часть воздушной массы возвращается к экватору как нижний П., а другая часть течет в более высокие широты и является в сев. полушарии как югозап. или зап. ветер, а в южном — как сев.-зап. или зап. ветер. Нижние П. между тропиками; на Атлантическом и Тихом океанах, были известны еще морякам древности. Спутники Колумба были сильно встревожены этими ветрами, уносившими их безостановочно на 3. Правильное объяснение происхождения П. впервые дал Гадли (1735). Полоса безветрия передвигается на С или Ю, смотря по состоянию солнца на экваторе; таким же образом меняются границы области П. как на С, так и на Ю в разные времена года. В Атлантическом океане сев.-вост. П. дует зимой и весной между 5° и 27° с. ш., а летом и осенью между 10° и 30° с. ш. юго.-вост. П. зимой и весной достигает 2° с. ш., а летом и осенью 3° с. ш., переходя таким образом через экватор и превращаясь постепенно в южный и в юго-западный ветер. Область безветрия между П. в Атлантическом океане лежит севернее экватора и в декабре и январе имеет 150 морских миль в ширину, а в сентябре 550 миль. В Тихом океане экваториальные границы области П. менее изменчивы, чем в Атлантическом; сев.вост. П. в Тиxoм океане достигает только 25° с. ш., а в Атлантическом 28° с. ш. Вообще юго-вост. П. сильнее сев.-вост.: он не встречает никаких препятствий на обширных водных пространствах и этим объясняется то, что он заходит в сев. полушарие.

Пассифлора

Пассифлора (Passiflora L.) род растений из семейства пассифлоровых. Лазящие при помощи усиков травы или кустарники с простыми листьями с прилистниками и крупными, обоеполыми цветами. Венец (corona) весьма разнообразный; из середины цветка подымается удлиненный столбец (гинофор), несущий на вершине завязь с 3 свободными столбиками, а под ней 5 отстоящих тычинок. Плод — сочная ягода. Опыление производят шмели или колибри. Свыше 250 видов, большинство в Америке, несколько видов в Азии и Австралии, один на Мадагаскар. Mногие виды разводятся из за красивых цветов, особенно P. coeralea L. («Кавалерская звезда»), с голубыми цветами и лапчатыми листьями, из Бразилии. Другие дают вкусные плоды, напр. P. edulis Sims. («гренадильи»), P. quadrangalaris L. В корнях последнего вида находится ядовитое вещество, пассифлорин, близкое к морфию. Название Passiflora (букв.: страстоцвет) происходит от того, что в частях цветка находили указания на Страсти Христа. Так, венец сравнивали с терновым венком, столбики — с гвоздями, столбец с завязью и 5 тычинками — с бичом.

Т.

Паста

Паста (Judith Pasta) — знаменитая певица (1798-1865); музыкальное образование получила в миланской консерватории. При первых дебютах не имела успеха, но скоро ее известность стала возрастать; особенно она нравилась в операх Россини (Танкред, Отелло). В 1824-1826 гг. П. пела в Париже и Лондоне в 1827 г. выступила в Неаполе, где Паччини для нее написал «Ниобею», и в Милане, где создала роли Нормы и Сомнамбулы, написанные для нее Беллини. В 1834 г. П. вновь выступила в Париже, но голос ее уже не отличался свежестью и верностью интонации; в ее исполнении более выдавался актриса, чем певица. В 1840 г. П. посетила Спб., в 1850 г. окончательно покинула сцену.

Н.С.

Пастель

Пастель — цветные карандаши или картины, исполняемые такими карандашами на шероховатой цветной бумаге, на бумаге, покрытой слоем пемзы (papier pumicif); на дереве с такой же поверхностью, на шероховатой веленевой коже, пергаменте, различных материях и т. д. Для придания поверхности бумаги или материи шероховатости употребляется также тонкий песок, мельчайшие древесные и пробковые опилки; иногда пользуются полотном, которое загрунтовано мелом на клею. Пастельные карандаши приготовляются из красочного вещества, истертого в тончайший порошок, с примесью гумми-арабика или гумми-адраганта как связующих веществ, к которым прибавляют небольшое количество сахара; для этой же цели служит также овсяный отвар и молоко. Тесто, таким образом, приготовленное накладывается в формы, из которых вынимают карандаши, готовые, когда масса высохнет. Пастельные карандаши могут быть весьма мягкими или же — средней твердости, в зависимости от количества и рода связующего вещества цветной массы. Карандаши приготовляются сериями разных цветов; каждая серия содержит известное число номеров основного цвета, но различной светлоты, что достигается примесью весьма тонкого порошка белой магнезии к основному красочному веществу. Некоторые жести краски, обладающие в порошке слабым сцеплением, должны быть стерты на мыльной воде, которая сообщает им мягкость, а прибавка гумми — и связь. Тальк и фарфоровая, а также трубочная глина, служат добавочными материалами в некоторых карандашах. Наиболее постоянными красочными веществами для П. считаются следующие: пинковые белила, мел лучший, светлая охра, прокаленная окись цинка, желтый и красный хром (хромовокислый свинец), кадмий (сернистый), красная охра, киноварь, венецианская красная, желчный камень, гаранс, индиго, берлинская или прусская лазурь, коричневая прусская (жженая берлинская лазурь), умбра, смальта, кобальт, ультрамарин, употребляются также индейская желчь и кармин, но последний в особенности изменчив от действия света. Зеленая П. приготовляется из смешанного синего и желтого порошков. Продаваемые ассортименты цветных карандашей, однако, содержат много других красочных веществ, которые по некоторым указаниям (Гупиль. «Le pastel simplifie et perfectionne») должны быть отнесены к изменяющимся. Таковы кассельская земля, кельнская (de Cologne) земля, битюм, неаполитанская (de Naples) желтая и многие лаки. Так как при карандашах не дается ярлыков с указанием их состава и, обыкновенно, даже их названий, то выбор прочных из продаваемых наборов П. затруднителен. Техника рисования или живописи П. состоит в растирании штрихов или слоев карандаша пальцами, ладонью или мягкими растушками (из бузиной сердцевины, пробки), ватными комочками (тампонами) и шелковыми квадратными щеточками — кистями. То обстоятельство, что для слияния тонов, наложенных прямо цветными карандашами и растушками, почти всегда пользуются пальцами, которые легко при этом оцарапать до крови о неровности жесткой поверхности бумаги или иного материала, делает необходимым предварительно сглаживать поверхность песчаную или пемзовую другим листком или комочком шероховатой бумаги (напр. стеклянной) или пемзой, после чего удаляют осыпавшийся порошок флейцой — кистью, употребляемой в живописи масляными красками. Рисунок, по которому работают П., делается углем (fusain) и отчасти, в сильных местах, черным карандашом Конте или даже обыкновенным графитовым карандашом. Потом накладывают мягкими паст. карандашами главные тона на мозаичный манер, т. е. не слитыми пятнами, затем рисуют штрихами, полутвердыми карандашами и заканчивают даже пунктирно в П. малого размера. Начинают различно: одни с темных тонов, другие — светлыми; во всяком случае светлое может быть наложено сверх более темного, по крайней мере в том случай, когда нижний слой притерт. Художники пользуются наложением одного тона на другой для получения нового тона, который путем смешения не получится. Так, теневые места слегка протертые черным карандашом, при наложении на них телесных тонов, сообщают последним весьма жизненную голубоватость, где то нужно. П. может служить для картин всякого содержания, но преимущественно хороша для портретов. Кому принадлежит изобретение этого рода живописи — неизвестно, но в луврской галерее хранится П., портрет старушки монахини, рисованный художником Дюмутье (отцом) в 1615 г. Из французских пастеллистов особенную известность получил Латур (170488), написавший множество прекрасных портретов П., чрезвычайно хорошо сохранившихся до сих пор. Живопись П. имеет матовый вид, следовательно, картина не отсвечивает, но она должна быть тщательно оберегаемая от пыли и сырости, посредств рам со стеклом, представляющих собой герметически закрытый футляр; солнечный, а вероятно и близко расположенный сильный электрический свет также вредно действует на тона П. Стекло рамы не должно касаться поверхности картины. До сих пор ищут средства закрепить слой П., подобно тому как закрепляют рисунки, сделанные обыкновенным карандашом или углем, но все, что до сих пор придумано, портит нежную бархатистость и воздушность живописи П. По существу дела кажется и не найти для П. никаких безвредных для ее закрепляющих жидкостей. Не так легко повреждаются рисунки П., сильно притертые растушкой, или рисунки, сделанные углем и потом пройденные и законченные цветными карандашами. Эти произведения также хороши в своем роде. Иные художники соединяют, особенно в эскизах и этюдах, черный карандаш, акварель и П. Для быстрого изображения скоро преходящих явлений (напр. облаков) рекомендуется П. предпочтительно перед акварелью, требующей времени для высыхания красок, но для законченных произведений пейзажной живописи она не представляет преимуществ. Живопись цветов, довольно крупных и в декоративном роде, дает хорошие результаты.

Ф. П.

Пастер

Пастер (Louis Pasteur) — великий естествоиспытатель XIX в., основатель современного учения о заразных болезнях, род. в Доле (дпт. Юра) 27 декабря 1822 г. Отец его был отставной солдат, имевший потом небольшой кожевенный завод. П. учился сначала в колледже в Арбуа, затем в Безансоне. Окончив здесь курс со степенью бакалавра, поступил в Ecole Normale в 1843 г., где предался изучению химии П. слушал одновременно Балара, в Ecole Normale, и Дюма, в Сорбонне. В 1848 г. П. окончил свою первую научную работу о винной кислоте и в том же году был назначен адъюнкт-профессором физики в Дижо. Через три месяца он перешел в Страсбург адъюнкт-профессором химии. В 1854 г. был назначен деканом факультета естественных наук в Лилль, а в 1857 г. вернулся в Париж руководителем научных занятий в Ecole Normale. Он не имел первое время самостоятельной кафедры и лаборатории для работ, вследствие чего принужден был устроить лабораторию на собственные скромные средства на чердаке Ecole Normale. В 1863-67 гг. П. состоял профессором геологии и химии в Ecole des Beaux-Arts, в 1887-75 гг. занимал кафедру химии в парижском факультете. В 1862 г. его выбрали членом «института» по отделению минералогии на место Сенармона, а через несколько лет — постоянным секретарем института. Вследствие многолетней упорной работы с микроскопом при изучении болезней шелковичного червя, П. был поражен в 1869 г. апоплексическим ударом и параличом половины тела. Последствия этой болезни у него остались на всю жизнь. Война 1870 г. произвела на П. удручающее впечатление: он долго не мог вернуться к нормальной спокойной работе. После этой войны он послал энергичный отказ медицинскому факультету боннского университета, который за несколько лет перед тем в уважение его научных заслуг, присудил ему степень доктора медицины honoris causa. В 1874 г. палата депутатов, в признание выдающихся заслуг перед родиной, назначила ему пожизненную пенсию в 12000 фр., увеличенную в 1883 г. до 26000 фр. В 1881 г. П. избран в члены французской академии на место Литтре. В 1889 г. П. сложил с себя все обязанности, чтобы отдаться организации и заведованию института его имени. Научные заслуги П. неоднократно оценивались при его жизни; так лондонское королевское общество присудило ему две золотых медали в 1856 и 1874 гг.; французская академия наук присудила ему премию за работу над вопросом о самозарождении и т. п. В 1892 г. торжественно праздновалась семидесятилетняя годовщина рождения П. Он скончался 28 сентября 1895 г. в Вилленеф-Летан, около Парижа.

Научные работы П. Темой первой работы П. (1848), обратившей на себя внимание, послужило исследование винных кислот. П. показал, что оптическая деятельность правой и левой винной кислот стоит в связи с различием в их кристаллической форме; вместе с тем ему удалось разложить виноградную кислоту на правую и левую винные кислоты и таким образом правильно объяснить ее природу и ее оптические свойства. Оптическую активность правой и левой винных кислот П. свел на диссимметрию их молекул. Эта первая работа П. имела важные результаты. Вопервых, в науку введено было понятие о молекулярной диссимметрии. Через 25 лет (в 1874 г.) после этих работ П. возникло новое учение, стереохимия, т. е. учение о пространственном расположении атомов в частице (Ле-Бель, Ван-тўГофф), в основании которого лежит понятие о несимметричном атоме углерода: эта идея коренится в первой работе П. Во-вторых, П. указал способы для разделения оптических изомеров, нашедшие себе применение в науке: действие низших организмов, получение соединений с другими оптически-деятельными телами. При выяснении своего учения об оптических изомерах П. высказал широкое и оригинальное обобщение относительно значения диссимметрии в природе. Результатом действия диссимметрических сил в организмах (клеточная диссимметрия) являются оптически деятельные тела, образование которых, по мнению П., невозможно в лабораторных условиях. Однако, дальнейшие научные исследования показали, что дедукция П. не верна. В настоящее время лабораторным путем получено много оптически деятельных продуктов из простейших веществ, лишенных оптической деятельности. Во всяком случае, руководствуясь своей идеей, П. нашел несколько ценных фактов: напр., он показал ошибку Дессеня, утверждавшего, что ему удалось получить аспарагиновую и яблочную кислоты, вполне тождественные с находящимися в природе; руководствуясь ею же, П. пришел к мысли попробовать действие организованных существ на оптически деятельные тела; это привело его впоследствии к вопросу о брожениях. К указанному же периоду относятся еще несколько чисто химических работ П.: над обыкновенным амиловым спиртом и др. Вслед затем он обращает свои исследования на явления брожения. В 1857 г. появляется его работа, в которой П. целым рядом остроумных и точных опытов доказывает, что спиртовое брожение сахара есть процесс, тесно связанный с жизнедеятельностью дрожжевых грибков, которые питаются и размножаются за счет бродящей жидкости. Не весь сахар при брожении превращается в спирт и углекислоту, а часть его тратится на постройку дрожжевых клеток и на образование побочных продуктов, каковы глицерин и янтарная кислота, при выяснении этого вопроса П. предстояло опровергнуть господствовавший в то время взгляд Либиха на брожение, как на механико-химический акт. Ферменты, по взгляду Либиха, суть легко распадающиеся органические тела, разложение которых попутно вызывает распадение бродящей жидкости. Особенно убедительны были опыты П., произведенные с жидкостью, содержащей чистый сахар, различные минеральные соли, служившие пищей бродильному грибку, и аммиачную соль, доставлявшую грибку необходимый азот. Грибон развивался, увеличиваясь в весе; аммиачная соль тратилась. По теории Либиха надо было ждать уменьшения в весе грибка и выделения аммиака, как продукта разрушения азотистого органического вещества, составляющего фермент. Вслед затем П. показал, что и для молочного брожения также необходимо присутствие особого фермента, который размножается в бродящей жидкости, также увеличиваясь в весе, и при помощи которого можно вызывать ферментацию в новых порциях жидкости. Изучение масляного брожения привело к открытию важного факта в микробиологии: П. показал, что микробы масляного брожения (вибрион масляный, vibrion butirique) может развиваться только в отсутствии воздуха. Этот факт дал возможность установить два типа бактерий: аэробных, требующих для своей жизни воздуха, и анаэробных — развивающихся в его отсутствии. Изучая условия различных брожений, П. разрабатывает методы исследования, приготовления культур, нужных для развития ферментов, и вполне овладевает этими бесконечно малыми существами, которые в его руках становятся уловимыми и доступными исследованию. В 1858 г. Пуше представил в парижскую акд. наук работу, содержащую совокупность данных, подтверждавших, по его мнению, с несомненностью возможность самозарождения. В виду этого академия назначила тему на премию: «Пролить удачными опытами новый свет на вопрос о самозарождении». П. решил работать над этим вопросом, хотя Био и Дюма отговаривали его от этого. Ему удалось доказать, что всякий раз, когда при опыте была устранена всякая возможность проникновения зародышей в способную изменяться жидкость (растительный или животный настой, отвар сена, мяса), последняя оставалась неизменной. Фильтруя атмосферный воздух через пироксилиновый фильтр, растворяя фильтр в смеси спирта и эфира и исследуя под микроскопом остающуюся атмосферную пыль, П. показал, что этой пылью можно вызывать различные брожения и изменения в легко изменяющихся жидкостях. Сторонники самозарождения утверждали, что кислород является возбудителем жизни в жидкостях, способных легко изменяться. П. оставлял такие жидкости в баллонах, снабженных открытыми узкими изогнутами горлами, по которым мог диффундировать воздух и показал, что жидкости могут долго сохраняться в этих условиях, так как зародыши, попадающие из воздуха, остаются на стенках горла. П. дал методы более верной стерилизации, показав, что иногда недостаточно нагревать вещество до 100°, чтобы убить в нем всех зародышей, но что приходится нагревать до 1050, 1100 и даже выше. Пуние говорил, что если принять мнение П. для объяснения различного рода изменений, какие можно наблюдать и которые легко объясняются по гипотезе самозарождения, то в каждом пузырьке воздуха. должно бы быть такое количество зародышей, что «он оказался бы плотнее железа». П. опытным путем вполне отчетливо ответил на поставленный Пуние вопрос о распределении зародышей в атмосфере. Он брал 20-40 запаянных баллонов с прокипяченной стерилизованной жидкостью, переносил их в местность, где хотел определить, насколько воздух богат зародышами, и вскрывал их там. Наружный воздух входил при этом в баллоны. Затем П. быстро запаивал баллоны. Конечно, при этом устранялись все посторонние факторы, которые могли бы занести зародышей. По числу баллонов, в которых с течением времени жидкость мутилась, можно было судить о содержании зародышей в исследуемом воздухе. Подобные опыты были произведены П. в различных местностях и подтвердили предположения, которые можно было сделать априорно. Оказалось, что воздух сырых и низких мест богат микроорганизмами, напротив воздух горных стран, особенно ледников, где очень слаба органическая жизнь, содержит наименьшее их количество. П. предложил повторить эти опыты перед комиссией, прося и Пуние со своей стороны сделать тоже самое. Пуние и его сторонники отказались, а опыты П., проделанные перед комиссией, все удались. Работы П. по вопросу самозарождения имели громадное значение для развития и применения антисептических методов в хирургии. Английский хирург Листер, которому антисептика обязана правильной постановкой, писал П., что в выработке антисептических методов он руководился его работами. Во всех работах П. можно видеть тесную связь между теоретической стороной исследуемого им вопроса и практическими применениями полученных выводов. П. всегда спешил перейти от вывода к практике, от теории к жизни. Изучив причины брожения алкогольного, масляного и молочного, освоившись с новыми методами исследования на вопросе о самопроизвольном зарождении, он далее переходит к вопросам, имеющим важное промышленное значение — к изучению условий образования уксуса и к изучению болезней вина. Либих, знакомый с немецкими способами фабрикации уксуса, объяснял превращение спирта в уксус непосредственным окислением спирта под влиянием кислорода воздуха на стружках, которые применяются при этом и которые играют, по мнению Либиха, роль пористого тела. сгущающего воздух, подобно губчатой платине. П.. наблюдавший французский способ получения уксуса в Орлеане, пришел к совершенно иному взгляду на объяснение этого процесса. Он показал, что окисление спирта в уксусе происходит под влиянием особой бактерии (Mycoderma aceti), нуждающейся для своего развития в кислороде (аэробная), быстро размножающейся на поверхности вина, которое превращается в уксус, и обладающей громадной ферментирующей силой. Изучив условия, наиболее благоприятные для правильного развития этого организма, П. мог дать рациональные правила для фабрикации уксуса. Вслед за изучением условий производства уксуса П. обратился к изучению болезней вина. Ему удалось выяснить причины различных вредных изменений, которым подвергается вино: он показал, что каждое из этих изменений зависит от специального микроба, который живет на счет той или другой составной части вина и производит характерное изменение в его составе и вкусе. С другой стороны П. доказал, что так называемое старение вина зависит от медленного поглощения кислорода. П. дал указания, как совместить условия, наиболее благоприятные для правильного старения вина, с условиями предохранить вино от развития вредных микроорганизмов. Для последней цели П. предложил повторно нагревать вино: потом стали нагревать пиво и молоко — этот процесс получил название «пастеризации». В 1865 г., по настоянию Дюма, П. приступил к изучению болезни шелковичного червя, которая в течение многих лет с 1849 г. составляла огромное бедствие юга Франции. В период 1865-1869 гг. П. уезжал каждое лето в Але и работал здесь над этим вопросом в маленьком домике, где у него была устроена червоводня. В работе ему помогали жена, дочь и ученики по Ecole Normale: Дюкло, Жерне, Мальо и Ролен. Он доказал, что найденные в больных бабочках прежними исследователями «тельца» представляют истинную причину известной болезни червя, пебрины, что эта болезнь заразительна и наследственна. Он нашел далее, что кроме пебрины шелковичный червь поражается еще другой болезнью, летарией, которая также вызывается развитием в нем особой бактерии (летарийной или флашери). П. высказал убеждение, что с болезнью летаргии можно бороться гигиеническим уходом за червями, а с пебриной — отбором здоровой, хорошей грены. По предложению Наполеона, П. применил способ своей культуры в императорском имении около Триеста. Результаты прекрасно оправдали взгляды П. В 1871 г. П. в лаборатории своего ученика Дюкло, в Клермон-Ферране, предпринял исследование, касающееся пива. Ему удалось разъяснить очень интересное явление, которое было наблюдаемое Байлем в 1857 г. Плесневой гриб Mucor mucedo, развивающийся обыкновенно в форме мицелая, будучи погружен в сахарный раствор без доступа кислорода, вызывает спиртовое брожение — на дне сосуда в жидкости вместо нитей мицелия оказываются круглые или овальные почкующиеся клетки, которые Байль принял за дрожжи. На это явление он смотрел как на превращение мукора в дрожжи. П. удалось показать, что мукор, вызывая в отсутствии кислорода воздуха спиртовое брожение сахаристой жидкости, остается мукором, но принимает новую форму, напоминающую дрожжевые клетки. Эта форма есть только приспособление грибка к особенным условиям жизни. Этот факт дал возможность П. сделать широкое обобщение относительно брожения: брожение есть жизнь в отсутствие воздуха. Одновременно с этим П. показал, что и дрожжи изменяют свою ферментационную функцию, в зависимости от того, развиваются ли они в присутствии или отсутствии воздуха и что для дрожжей также эта функция связана с анаэробной жизнью. При таком взгляде на брожение «каждая живая клетка, нуждающаяся в кислороде и не находящая этого газа в свободном состоянии, но способная заимствовать его от веществ, содержащих кислород в своем составе, явится для этих веществ ферментом». Действительно, этим П. объяснил образование спирта в свежих виноградных гроздьях, погруженных в атмосферу угольной кислоты, при отсутствии дрожжей. Точными экспериментами П. расследовал появление дрожжевых спор в природе в период созревания винограда. Ему удавалось предохранять некоторые лозы от заноса дрожжей при помощи парников и окутывания ватой, прогретой до 150°. "Не позволительно ли думать по аналогии, говорит он по этому поводу, что придет день, когда простые предохранительные меры будут останавливать бичи, которые производят громадные опустошения и наводят панический страх на население, каковы желтая лихорадка в Сенегале и долине Миссисипи, или бубонная чума на берегах Волги. — По окончании работы над пивом он и обращается к изучению заразных болезней, в учении о которых ему пришлось произвести громадный переворот. Основная мысль, которую П. вполне установил в учении о заразных болезнях, такова: при нормальных условиях живое существо развивается, не содержа какихлибо паразитов в своих тканях и соках. Но при известных условиях эти ткани и соки могут становиться культурой для паразитарного микроба, который развивается в них и делает их центром заразы. П. указал путь, как возможно культивировать и видоизменять этот живой яд вне организма, поражаемого им. С тех пор учение о микробах, как о причинах болезней, легло в основание медицины и гигиены и привело к правильной постановке как профилактики заразных болезней, так и лечения их. П. обратил свое внимание прежде всего на сибирскую язву (1876). К этому времени исследования Давена показали уже, что причина болезни бактерия (Bacterium anthracis), а Кох только что напечатал свою работу над спорой этой бактерии. П. внес в изучение вопроса улучшенные методы культуры, при которых можно было устранить все сомнения в истинной причине болезни, остававшиеся еще после работ Давена и Коха. П. показал, что бактерия сибирской язвы выделяет особый секрет, токсин, который склеивает красные кровяные шарики пораженного болезнью животного. Исследования П. пролили много света на способы распространения и выживания этой болезни. Одновременно с этим П. нашел вибрион септицемии (бацилл злокачественного отека) и изучил условия его жизни. Он указал возможность передачи заражения во многих случаях самим врачом у постели больного и т. п. Опираясь на эти выводы П., хирургия вновь усовершенствовала свои методы и вступила в новую фазу — асептической хирургии. Дальнейшая заслуга П., благодаря которой он является истинным благодетелем человечества, заключается в открытии им метода прививки. В 1879 г. П. начал опыты над куриной холерой, эпидемической болезнью, поражающей кур и др. домашних птиц. Причиной ее является бактерия, которую можно культивировать в искусственном курином бульоне. П. доказал ее заразительность и выделение ею токсина. Опыты, начатые над куриной холерой, были прерваны на время каникул. За этот период все культуры, оставленные в лаборатории, потеряли свою силу: привитые курам, они их не убивали. П. пришла мысль привить новую и молодую культуру курам, перенесшим старую. Оказалось, что все куры выжили, тогда как куры, подвергнутые только прививке молодой культуры, погибли. Таким образом была найдена вакцина куриной холеры. Оказалось далее, что раз полученная вакцина может быть воспроизведена любое число раз со всеми свойствами, сохраняя степень своей ослабленности. Оставляя открытой культуру на различное время, можно иметь вакцину различно ослабленную. Овладев вполне в этом отношении куриной холерой, П, решил применить те же методы к сибирской язве. Но попытка ослабить яд сибирской язвы в искусственной культуре натолкнулась на препятствие: бактерия сибирской язвы дает при стоянии на воздухе споры, в форме которых она может выживать сколько угодно, сохраняя свою полную заразность. Однако, удалось найти условия; при которых она сохраняется — именно в курином бульоне при 42°-43°. В таких условиях бактерия через месяц погибает; через 8 дней получается культура безвредная даже для мелких животных; особенно чувствительных к этому яду, как то морской свинки, кролика и барана. В продолжение же недели можно иметь яд, в различной степени ослабленный. В каждой стадии его можно поддерживать культурой и таким образом иметь в своем распоряжении вакцину различной силы для прививки баранам, коровам, лошадям. С первого взгляда очевидно то громадное практическое значение, которое имеет это открытие П. После лабораторных проб был произведен классический опыт прививки в широких размерах. В мае месяце 1881 г. в распоряжение П. даны были пятьдесят овец; 25 из них в течение мая получили две предварительный прививки. 31 мая была произведена всем 50 овцам прививка сильного яда. Через два дня (2 июня) собравшиеся лица, заинтересованные этим опытом, могли констатировать смерть 26 овец, не подвергшихся предварительным прививкам; 25 вакцинированных овец остались невредимы. Хотя после этого метод П. неоднократно подвергался нападкам (Кох и др.), но факты, представляющие итог за много лет, свидетельствуют о его полном торжестве. Так, в 1894 г. Шамберлен насчитывал за 10 лет 3400000 голов мелкого скота, подвергшегося прививке, со смертностью в 1%, и 438000 крупного скота, со смертностью 3 на 100. Выяснив вопрос о прививке сибирской язвы, П. обратил свое внимание на другую заразную болезнь — бешенство, против которой не было никаких средств борьбы. Эта болезнь представляла для изучения еще больше неблагоприятных условий, чем сибирская язва: главные те, что она имеет очень продолжительный период инкубации и что микроб ее неизвестен. Инкубационный период удалось сократить для собак до 14 дней, прививая яд в мозг собаки трепанацией ее черепа (Ру). Прививка тем же способом яда кролику дала возможность сократить инкубационный период до 6 дней. Оказалось, что если спинной мозг животного (кролика), умершего от бешенства, оставить на воздухе, то по мере высыхания ткани яд теряет свою заразительность и мы таким образом можем иметь яд, ослабленный в различной степени. Нервная ткань является для яда бешенства такой же культурной средой, как куриный бульон для сибирской язвы. Оставленный на 14 дней, яд теряет вполне свою силу. В период двух недель можно иметь яд, ослабленный в различной мере. При помощи ослабленного яда можно сообщать животным иммунитет различной степени. Опыты, проделанные над животными, дали блестящие результаты. В тоже время П. видел возможность воспользоваться прививкой не только в целях предохранительных, но и для излечения от бешенства. У человека инкубационный период при отравлении бешенством длится месяц, два. Этим периодом и можно воспользоваться, чтобы сделать организм иммунным к яду. В июне 1885 г. этот метод лечения впервые был применен вполне удачно к эльзасскому мальчику Иосифу Мейстеру, 9 л. По настоящее время (1896) около 20 тыс. чел. испытало эту прививку: смертность ниже 5 на 1000. Последнее открытие П. вызвало всеобщий энтузиазм и сделало сразу имя Пастера популярным во всем свете. 0бщий метод, открытый П., продолжает плодотворно разрабатываться в институте П., учениками и последователями великого исследователя: Ру, Дюкло, Мечниковым и др. Еще при жизни П. ученик его Тюилье удачно применил его метод к болезни свиней, известной под названием краснухи. Ру, почти одновременно с Берингом открыл способ бороться прививкой с ужасным бичом человека, дифтеритом — способ, в основе которого лежат методы, выработанные П.

Литература. Научные работы П. печатались с 1848 г. в «Annales de chimie et de physique» и в «Comptes Rendus de l' Academie des Sciences», a после 1888 г. в «Annales de l'Institut Pasteur». Библиография главнейших его трудов дана в «Revue Scientifique» (1895, 2-е sem., стр. 427-431, а также в «Bull. de Soc, Chimique de Paris». 1896 [3], XV, стр. XXII-XXXII). Отдельно напеч.: «Etudes sur la maladie des vers а soie» (2 т., П., 1870), «Etudes sur le vin, ses maladies, causes qui les provoquent, procedes nouveaux pour le conserver et pour le vieillir» (П., 1866); «Etudes sur le vinaigre, sa fabrication, ses maladies, movens de les prevenir; nouvelles observations sur la conservation des vins par la chaleur» (П., 1868), «Etudes sur la biere, ses maladies, causes qui les provoquent; procede pour la rendre inalterable avec une theorie nouvelle de la fermentation» (П., 1876), «Traitement de la rage» (1886), «Quelques reflexions sur la science en France» (1871) и др. Вместе с Шиндалем П. издал: «Les microbes organisеs, leur rоle daus la fermentation, la putrеfaction et la contagion» (П., 1878; есть в русском переводе). На русском языке издан перевод П.: «Винная кислота и ее значение для учения о строении материи» («Об асимметрии органических соединений», СПб., 1894). В издании «Ostwald's Klassiker» напечатаны в нем. переводе «Ueber die Assymmetrie bei naturlich vorkommenden organischen Verbindungen» и «Die in d. Atmosphare vorhandenen organisirten Korperchen. Prufung d. Lehre von der Urzeugung». Биография П. написана его зятем R. Vallery-Radot, «M. Pasteur. Histoire d'un savant par un ignorant». Русский перев. этой книги: «Луи П. История одного ученого» (перев. с 10 фp. изд. под ред. Гамалеи, с предисловием И. Мечникова, Одесса, 1889). Изложению работ П. в их последовательном развитии посвящена прекрасная книга М. Е. Duclaux: «Histoire d'un esprit» (П., 1896); К. Тимирязев, «Луи П.» (М., 1896). См. также «Jubilee de M. Pasteur, 27 Dec. 1822-1892» (Париж, 1893); M. Duclaux, «L'oeuvre industrielle de P.» (Confer, faite le 27 dec. 1895 а la Soc. d'encourag. pour l'industrie nationale), Roux, «L'oeuvre medicale de P.» («Agenda du Chimiste», 1896, pp. 527 — 548). Bournand, «P. sa vie, son oeuvre» (П, 1896); Gruber, «Pasteurs Lebenwerk» (В., 1896).

С. С.

Пастеризация

Пастеризация виноградного вина. — Виноградное вино подвергается иногда более или менее существенным болезненным изменениям, последствием которых является ухудшение его качеств, а в иных случаях и окончательная порча. Пастер показал, что болезни вина (цветение, уксусное окисление, пус или пропионовое брожение, тартроновое или молочное брожение, слизевое брожение, ожирение и др.) происходят под влиянием микроорганизмов, зародыши которых, попадая в вино, быстро развиваются при наступлении благоприятных условий. В виду этого приемы погребного хозяйства (переливка, доливка, окуривание серой, проветривание и пр.) направлены не только к тому, чтобы сделать вино чистым и тонким, но и способным к долгому сохранению и устойчивым против болезнетворных микроорганизмов. Продолжительная выдержка и оклейка вина способствуют осаждению как дрожжевого грибка и других твердых частей, плавающих в жидкости, так равно и накоплению на дне бочки зародышей ферментов, обусловливающих те или другие болезни. Возможность заболевания вина наиболее успешно устраняется прекращением жизнедеятельности микроорганизмов путем нагревания до известной температуры. Прием этот, позволяющий обеспложивать или стерилизовать всякие жидкости, подвергающиеся брожению, предложен впервые Пастером в 1865 году, почему и известен под именем пастеризации. В настоящее время П. применяется всеми европейскими виноторговыми фирмами и более или менее крупными виноградовладельцами, притом не только для предохранения вина от заболеваний, но также для ускорения старения его и, вообще, улучшения его качеств. П. вина производится в бутылках и бочках, при чем нагревание и охлаждение жидкости происходит в обоих случаях без доступа воздуха. Температура при П. доводится до 65-70° Ц, если вино слабое, содержит мало кислоты или сладковатое; вино средней крепости достаточно нагреть до 60° Ц; наконец, для вин крепких или богатых кислотой можно ограничиться 55° Ц. Виноградное вино разливается в бутылки не ранее 2-3-летней выдержки в бочках, во время которой вино очищается многократными переливками, оклейкой (рыбьим клеем, яичным белком и пр.) или фильтрованием. При подобной обработке теряется до 20% жидкости; между тем разливать вино через несколько месяцев после уборки винограда нельзя, так как молодое вино начнет в скором времени бродить и портиться, что может быть, однако, устранено П. Пастеризуемое вино должно быть вполне светлое, т. е. очищенное оклейкой или фильтрованием. Если бы встретилась необходимость нагреть вино, долго выдержанное в бутылках и выделившее осадок, то его следует перелить без осадка в другие бутылки. Перед нагреванием вина в бутылках закрепляют пробки (достаточно, если нагреваемое вино будет просачиваться между пробкой и стеклом, промывая этот промежуток от всяких зародышей микроорганизмов). Закрепление пробок производится или с помощью простой бечевки, или особых машинок. При П. небольшого количества вина можно пользоваться обыкновенным котлом, в который вставляют подвижное дно и устанавливают на последнее закупоренные бутылки; если котел этого приспособления не имеет, то на дно следует положить несколько раз сложенные тряпки, чтобы жар топки не действовал непосредственно и слишком сильно на вино. Вместе с вином в котел ставится бутылка с водой и с термометром для определения температуры вина, которая бывает на несколько градусов ниже температуры водяной бани. Когда термометр покажет требуемую температуру жидкости, тогда надлежит, сняв с огня котел, вынуть бутылки и дать им остынуть. Для нагревания в бутылках больших количеств вина употребляются особые металлические аппараты (наилучшие — завода Больдт и Фогель в Гамбурге), нагревание которых производится паром. Вместо таких аппаратов иногда устраивают большие паровые бани из камня с двойными стенками, нагреваемые также паром, но их бывает трудно нагреть равномерно, нагрузка и выгрузка бутылок требуют очень много времени и охлаждение происходит слишком медленно, что, в свою очередь, вредить качеству вин. При употреблении аппаратов, нагреваемых паром, бутылки можно ставить или класть горизонтально (одни над другими), но при пользовании аппаратами с водяной баней, лучше бутылки ставить, притом так, чтобы пробки приходились над водой. П. вина в бочках практикуется довольно часто, для чего пользуются особыми, более или менее сложными и целесообразно конструированными аппаратами, в которых вино, при постоянном круговращении, нагревается посредством водяной бани и затем охлаждается постоянным притоком холодного вина. Кроме аппаратов Жире и Винас (Giret et Vinas), Террель де Шин (Terrel des Chines), бр. Перье (Perгiег frеres) и Ролэн (Raulin), описанных в классическом сочинении Пастера: «Etudes sor le vin», в настоящее время предложено много новых аппаратов для вина в бочках, но мы укажем лишь на три наилучших и наиболее употребительных из них, а именно: Гудара (Houdart), Ланде (Lande) и Бурдиля (Bourdil); описание этих аппаратов см. в иллюстрированной брошюре проф. Гайона, изданной (в русском переводе) редакцией журнала «Вестник Виноделия». В заключение заметим, что вино, подвергшееся П. с соблюдением известных предосторожностей, гарантировано от появления в нем болезнетворных зародышей, его можно хранить в бочках, как старое вино, переливать, проветривать, оклеивать и разливать в бутылки, сообразно требованиям погребного хозяйства. Очевидно, ни в каком случае не следует смешивать пастеризованное вино с вином, не подвергшимся этой операции, а также переливать пастеризованное вино в грязные, не стерилизованные бочки, в особенности, если в последних хранилось большое вино. Стерилизация или очистка бочек производится либо кипятком, либо, что еще лучше, паром; бочки, по охлаждении, окуриваются серой.

В. Таиров

Пастиччо

Пастиччо (Pasticcio) (ит., pastiche — франц., паштет, пирог, собрание, набор) — в музыке так называли в XVIII ст. сочинения, составленные из отрывков разных композиторов, или оперы, составленные из арий нескольких авторов. Иногда П. составлялась из лучших мест разных опер одного и того же автора (напр. «Руrame» Глюка).

Пастор

Пастор (лат. Pastor — пастырь) — название это уже в средние века давалось священникам. Особенно употребительно оно в протестантской церкви.

Пастораль

Пастораль I. Пастораль или пастушеская поэзия — так наз. особый вид поэзии, где в качестве героев выступают пастухи и пастушки. Древнейшим образчиком П. считаются идиллии греческого поэта Феокрита, жившего в III в. до Р. Хр. Пасторальная тенденция, т. е, желание противопоставить шумную и суетную жизнь больших городов простой и близкой: к природе жизни пастухов, пробивается однако, у Феокрита довольно слабо; он изображает своих героев людьми грубыми и необразованными, а жизнь их — исполненной лишений и далеко не завидной. Феокриту подражали греческие поэты александрийской эпохи Бион и Мосх и римский поэт Виргилий, эклоги которого проникнуты не только пасторальной, но и политической тенденцией: главной их целью было прославление Августа. К I в. по Р. Хр, относится новелла греческого софиста и философа Дюна Хризостома. Хотя в этой новелле действующими лицами являются не пастухи, а охотники, тем не менее пасторальная тенденция выступает весьма ярко. Автор показывает, что деревенские бедняки не только счастливее, но и щедрее, добрее к ближнему, чем утопающие в роскоши городские богачи. Под влиянием новеллы Диона был написан знаменитый пастушеский любовный роман «Дафнис и Хлоя», приписываемый греческому писателю IV в. по Р. Хр. Лонгу. Древнейший памятник пасторальной поэзии на Западе Европы — «Амето», Боккаччио (1340); это нечто среднее между романом и драмой. Элемент античный — нимфы, дриады, поэтические состязания пастухов и т. п. — сливается здесь с элементом христианско-аллегорическим, возникшим под влиянием Данте и превратившим здоровую юношескую любовь Амето в идеальное поклонение и спиритуалистический восторг. Хотя в Амето описывается быть пастухов и охотников, но простая жизнь не противополагается жизни искусственной, городской. Наоборот, пасторальная тенденция сквозит в каждой строчке «Аркадии» Саннацаро (1541). Автор откровенно высказывает ее в предисловии, уверяя читателей, что лесные птицы, щебечущие в тени зеленых листьев, более пленяют наш слух, чем их городские сестры, сидящие в раззолоченных клетках, что простые напевы пастухов бесконечно выше торжественных песен, которые раздаются в королевских дворцах и т. д. Саннацаро ведет рассказ от своего имени и повествует, как, гонимый несчастной любовью, он удалился в Аркадию и нашел, на вершине горы Партения, прелестную долину, куда ежедневно сходились окрестные пастухи, упражнялись в стрельбе из лука, в метании копья, пели, танцевали, а по праздникам устраивали между собой поэтические состязания. Описание этих развлечений и составляет содержание и главный интерес романа. Разговоры пастухов слишком утонченны и совершенно не соответствуют их простому быту: они кажутся не настоящими пастухами, а переодетыми в платье пастухов дилетантами пастушеской жизни. Не смотря на это, «Аркадия» имела громадный успех, выдержала в Италии, в продолжение XVI в, около 60 изданий и была переведена на многие европейские языки. Ее очень хорошо знал Шекспир, заимствовавший оттуда имя Офелии. В Италии влияние Аркадии особенно заметно в двух драматических пасторалях: «Aminta», Торквато Тассо (1583 г.) и «Pastor Fido», Гварини (1590 г.); в Испании «Аркадия» послужила образцом самому популярному пастушескому роману — «Диане» Монтемайора. Под влиянием «Аркадии» и «Дианы» с одной стороны и рыцарских романов Артурова цикла с другой написал свою «Аркадию» (1580) Сидней. Его поэма сделалась любимой книгой мечтательных душ, искавших в ней забвения от земных страданий. Карл I, перед казнью, почти не выпускал из рук книги Сиднея и любил читать своим приближенным поэтическую молитву заключенной в темницу Памелы, несчастья которой напоминали ему его собственные. «Аркадия» Сиднея была родоначальницей пастушеского романа в Англии и вдохновила собой пастушеские романы Грина и Лоджа, послужившие источником для Шекспира; из ее заимствовал Шекспир эпизод о Глостере и его сыновьях в «Короле Лире». Одному месту в «Аркадии», заключающему себе характеристику завистливого человека, подражал Ричард Стиль в своем известном эпизоде о «Зависти»; несчастья Памелы и самое ее имя были перенесены Ричардсоном в его знаменитый роман «Памела». В 1610 г. вышел в свет вдохновленный «Дианой» Монтемайора лучший из французских пастушеских романов — «Астрея», Оноре д'Юрфе. Успех этого романа был колоссальный: в пастухах и пастушках «Астреи» узнавало себя тогдашнее французское образованное общество. Когда в 1616 г. вышла вторая часть романа, а в 1619 г. третья, слава автора шла все crescendo. Имя главного героя «Астреи», Селадона, сделалось нарицательным именем нежного и послушного любовника. Некоторые восторженные поклонники «Астреи» доходили до того, что нарочно отправлялись в Форез — место действия романа — и доставляли себе наслаждение прочесть его среди той самой обстановки, которая вдохновляла автора. Слава «Астреи» не ограничивалась одной Францией: в 1624 г. д'Юрфе получил из Германии послание, подписанное 12 немецкими принцами и принцессами, которые приняли имена героев и героинь «Астреи», устроили на манер собраний, описанных в романе, Академию истинных любовников и просили автора принять в этой академию имя Селадона, так как никто из них не чувствовал себя достойным носить его. В XVII в. пастушеский роман во Франции сменяется романом героическим и реально-бытовым, а пастораль ищет себе убежища в драме. В XVIII в. пастушеский род поэзии падает во всей Европе; за исключением идиллий «Цюрихского Феокрита», Гесснера, нашедших свой отголосок во Франции, и некоторых стихотворений Андрэ Шенье нет ничего в этом роде, что можно было бы поставить выше посредственности. В XIX в., когда поэзия, помимо художественности, стала ставить себе широкие общественные задачи, пастораль не только выходит из моды, но и совершенно прекращает свое существование.

Литератора. Fontenelle, «Discours sur la nature de l'Eglogue» (П., l688); Villemain, «Tableau de la Littеrature аu XVIII Siecle»; Saint-Mare Girardin, «Cours de la Litterature Dramatique» (Lecon XLII-LIV); Rohde, «Der Griechische Roman» (Лпц., 1876); Кирпичников, «Греческий роман в новой литературе» (Харьков. 1876); Dunlop, «History of prose Fiction» (новое изд. Вильсона, Л., 1888); Гаспари, «История итальянской литературы» (рус. перев., т. 2-й. М., 1887); Тикнор, «История испанской литературы» (рус. перевод, т. I и II); Windisclield, «Die Englische Hirtendichtung von 1579-1625» (Гейдельберг, 1895).

Н. Стороженко.

II. Пастораль (pastorale франц. и итал., пастушеский, сельский) — в музыке так называются сочинения мирного, идиллического характера. Сюда относятся, напр.: а) пасторальная музыка — небольшая пьеска преимущественно в 6/8, 9/8; b) пастушеская веселая песня (pastorello); с) танец, похожий на musette или siciliano, но только в более медленном темпе; d) небольшая опера, пантомима или балет, где главными действующими лицами являются пастухи или пастушки; наконец, е) симфония, в которой изображается сельская жизнь, природа, напр. шестая (пасторальная) симфония Бетховена.

Пастушья сумка

Пастушья сумка (Capsella bursa pastoris Mоnch) — однолетнее травянистое растение из сем. крестоцветных (Cruciferae), всюду растущее по полям, дорогам, сорным местам. Простые или ветвистые стебли (до 40 стм. высотой) несут у своего основания розетку из — большей частью — перисто-раздельных, с треугольными, зубчатыми долями, черешковых листьев; бывают покрыты мелкими, сидячими, цельными или выемчато-зубчатыми листьями. Мелкие, белые цветки собраны в удлиненные кисти. Плод — стручечек, обратно треугольной или обратно сердцевидной формы (похожей на П. сумку), сидит на оттопыренных цветоножках. В народной медицине П. сумка употребляется против кровотечений (особенно маточного) и от лихорадки.

С. Р.

Пасха

Пасха I. Пасха — главный христианский праздник, в честь воскресения И. Христа. Он существовал уже при апостолах и первоначально был посвящен воспоминанию смерти И. Христа, почему сначала на всем Востоке совершался 14-го дня месяца нисана, в день приготовления евреями пасхального агнца, когда, по сказанию евангелиста Иоанна и по мнению древнейших отцов церкви (Иринея, Тертуллиана, Оригена), последовала крестная смерть И. Христа. По учению церкви, пасхальный агнец евреев — прообраз И. Христа, почему в Св. Писании И. Христос называется агнцем Божьим, ангцем пасхальным. Пасхой (1 Кор. V, 7, св. Иоанна ХIХ, 33, 36, Исход. XII, 46); это название сохраняют за ним и древнейшие отцы церкви, которые даже самое название П. производят не от еврейского Pesakh, Pasakh (арамейское Paskha), как это делают обыкновенно, а от греч. pascein — страдать (Иустин, Тертуллиан, Ириней). По синоптикам, смерть И. Христа последовала не 14, а 15 нисана, хотя из их сказаний и не видно, чтобы тот или другой из этих дней был днем еврейской П.: но те из восточных христиан, кто в вопросе о П. следовал синоптикам, а не Иоанну, также справляли П. 14-го нисана, относя празднование к воспоминанию тайной вечери И. Христа. Указание на существование П., как особого праздника, еще при апостолах у христиан из язычников Епифаний Кипрский (ср. М. Голубев. "Обозрение 1-го посл. к Корине.) видит в словах апостола (1 Кор. V, 7): "наша П. за нас пожрен Христос... будем праздновать (estazwmen) не в квасе ветхом.. " По мнению новейших исследователей, эти слова апостола не дают основания утверждать, что у коринфян существовал при апостолах особый праздник П., так как ближайшие к апостолам отцы церкви не упоминают о каком бы то ни было годичном празднике П., празднуемом в один нарочито избранный период или день. Ерм в «Пастыре» (кн. III, подобие V, 1) упоминает о пятнице как дне еженедельного поста и скорби в воспоминание страданий и смерти И. Христа), а Тертуллиан "Dе corona mil. ", гл. III) — о воскресном дне недели, как дне радости и веселья, когда не было ни поста, ни коленопреклонений, в память воскресения Христова. Эти еженедельные празднования были более торжественными в начале года, когда они совпадали с днями годовщины смерти и воскресения И. Христа. С течением времени, еще во II в., чествование этих событий сконцентрировалось в два нарочитых праздника, которые оба называлась пасхой: Пасха в честь смерти И. Христа — pasca staurosimon, pascha crucificationis, и П. в честь воскресения Христова — pasca anastasimonV раschа resurrectionis. Первая проводилась в скорби и строгом посте, который продолжался не только в пятницу, но и в субботу, даже до утра воскресенья, и заканчивался воскресной евхаристией, которой начиналась pascha resurrectionis. По некоторым указаниям, праздник П. воскресный продолжался пятьдесят дней и был праздником не только воскресения И. Христа, но и его вознесения, а также сошествия Св. Духа, почему получал иногда название Пятидесятницы. Чем более обособлялась церковь от иудейства, тем более восточный способ празднования П (одновременно с иудеями, 14 нисана), практиковавшийся особенно в малоазиатских церквах, казался несообразным с существом дела. Празднующих пасху в этот день называли — в церквах, образовавшихся из язычников — иудействующими, квадродециманами. На Западе никогда не связывали празднование П. с П. иудейскою и совершали ее в первый после полнолуния день воскресный, а не в пятницу. Чем далее, тем более пасха в церквах из язычников становилась П. resurrectionis. Эго различие повело к спорам между Востоком и Западом — так наз. «пасхальным спором», длившимся между азийскими епископами и Римом с конца II в. в продолжение всего III в. В 160 г. Поликарп епископ смирнский, посетил Аникиту, епископа римского, с целью соглашения, но каждая сторона осталась при своем взгляде. В 170 г. происходили споры о том же в Азии; против квадродециманов писали Аполлинарий иерапольский и Мелитон сардийский, доказывавшие, что И. Христос умер 14-го нисана и потому не мог вкушать П. еврейской в год своей кончины (Евсев., «Церк. ист.», IV, 26, 3). По настоянию римского епископа Виктора собраны были, для рассмотрения вопроса, соборы в Палестине, Понте, Галлии, Александрии, Коринфе. Епископы Азии твердо держались своего мнения; тогда Виктор решился прервать общение с Малой Азией и требовал того же от других церквей. Ириней Лионский убедил его, однако, не нарушать единства веры ради различия обряда. Спор продолжался до никейского вселенского собора, который, склонясь на сторону римского мнения, определил (прав. 7), чтобы П. праздновалась христианами непременно отдельно от Иудеев и непременно в день воскресный, следующий за полнолунием. Для более точного определения дня П. на каждый год сделаны были надлежащие исчисления. Евсевий в «Церк. истории» говорит, что большая часть церквей малоазийских подчинилась определению собора; но были церкви, сохранявшие старинный обычай. Собор антиохийский 341 г. отлучил от церкви этих «иyдействовавших». От IV в. сохранились свидетельства, что обе П. — crucificationis и resurrectionis — соединялись, и на Востоке и на Западе, вместе и продолжались каждая по семи дней, не считая самого дня светлого воскресения, которому праздник crucificationis предшествовал. Не ранее, как в V в., название П. стало усвояться исключительно празднику Воскресения Христова, при чем далее, тем торжественнее он стал совершаться. Светлое Воскресение получило название «царя дней», «праздников праздника». Празднование его сопровождалось внецерковными манифестациями, иллюминацией; в храме верные в известные моменты восклицали, обращаясь друг к другу: Господь воскрес! Воистину воскрес! Императоры, по случаю праздника, давали свободу заключенным в тюрьме, богатые граждане отпускали рабов; бедные получали помощь от правительства и частных лиц. С особенной торжественностью празднуется П. и доселе, по особому чинопоследованию, печатаемому в «Типиконе», а также издаваемому отдельной книжкой. Особенности этого чина: обилие каждения и света (зажигаются все лампады и паникадила со свечами и все присутствующие на утрени имеют зажженный свечи); священнослужители облачаются в самые лучшие ризы и т. д. Cм. Augusti, «Denkwurdigkeiten aus d. christi. Archaeologie»; Weitzel, «Die christliche Passahfeier der ersten drei Jahrhunderte» (1848); Hilgerifeld, «Der Paschastreit und das Evangelium Johanns» в «Theol. Jarb.» (1849); Baur, «Das Christen. thum und die christliche Kirche der ersten Jarhund.»; архим. Тоанн, «Опыт курса церк. законоведения» (т. I); Горский, «Совершил ли И. Хр. еврейскую П.» («Прибавление к творсв. отцов», 1853); о том же статьи Д. А. Хвельсона и Н. Н. Глубоковского в «Христ. Чтении»; И. Покровский «П.» (СПб., 1868).

Н. Б-в.

Богослужение воскресению Христову начинается уже в великую субботу, но во всей торжественности оно открывается на утрени. После полунощницы бывает торжественное шествие вокруг храма, чтобы встретить Христа вне его, подобно муроносицам, встретившим воскресшего Господа вне Иерусалима. Во время утрени, при словах: «друг друга обымем, рцем, братие», бывает целование. Часы в день П. состоят не из псалмов, а из пасхальных песнопений. На литургии, совершаемой в самые ранние часы, читается Евангелие от Иоанна (I, 1-17) о божестве И. Христа. Если литургия совершается собором священников, то Евангелие читается на различных языках, в знак того, что большая часть народов на земле признают воскресшего своим Богом и Господом. На вечерне в день П. читается Евангелие о явлении Господа апостолам в вечер дня воскресения (Иоанн. XX, 19). Пасхальные песни принадлежат большей частью св. Иоанну Дамаскину; они составлены им на основании древних отцов церкви, преимущественно Григория Богослова, Григория Нисского и др. Богослужение в продолжение всей пасхальной седмицы совершается при открытых царских вратах, в ознаменование того, что воскресением И. Христа открыт всем доступ на небо. При пасхальном целовании и приветствии (Христос воскресе!) верующие издревле дарят друг другу красные яйца. Обычай этот, по преданию, обязан своим началом св. Марии Магдалине, которая, представ перед императором Тиверием, поднесла ему в дар, красное яйцо с приветствием Христос Воскресе! и с этих слов начала свою проповедь (см. Константин Экономид, «О начале обыкновения употреблять красные яйца во время П.», перевод с греческого, 1826). Яйцо служит символом гроба и возникновения жизни в самых недрах его; окрашенное красной краской, оно знаменует возрождение наше кровью Иисуса Христа. К пасхальным обрядам относится также благословение артоса и яств, особенно сыра и яиц, как пищи, которую с этого времени дозволяется вкушать. Существует обычай приготовлять в домах хлеб, как бы домашний артос кулич), и носить его в день П. в притвор церкви для освящения, вместе с сыром и яйцами. Во всю светлую седмицу бывает целодневный звон, в знак торжества церкви, празднующей победу И. Христа над смертью и адом. Праздник П. продолжается 40 дней, в память сорокадневного пребывания И. Христа на земле по воскресении. В отдание П. служба совершается подобно тому, как в отдании дванадесятых праздников. Ср, П. Лебедев, «Наука о богослужении православной церкви» (М., 1890); П. Левашев, «Обычай употребления красных яиц в праздник св. Пасхи» (СПб., 1895); прот. К. Никольский, «Пособие к изучению Устава Богослужения православной церкви» (СПб., 1888); прот. Д. Смолодович, «Литургика или наука о богослужении православной восточной католической церкви» (Киев, 1868).

II. Пасха (греч. pasca от евр. pesakh; также chagh-hamazzoth, «праздник oпpеcнoкoв»; eorth tvn aVumwn, solemnitas azymorum) — один из трех великих праздников иудейских, установленный в память чудесного избавления евреев от рабства египетского. Праздник этот был назван П. (от евр. pesach — прохождение, пощада) для обозначения того момента, когда ангел погубляющий, видя кровь агнца на дверных косяках и перекладинах, проходил мимо и щадил первенцев еврейских (Исх. XII, 12-13). П. продолжалась семь дней, с вечера 14 по 21 месяца авива или нисана, соответствующего последней половине нашего марта и первой половине апреля. В десятый день этого месяца глава каждого семейства должен был выбрать и отделить однолетнего агнца (из овец или коз), без порока, который должен был быть заклан вечером в 14-ый день, а кровью его помазаны оба косяка двери и верхняя перекладина. Впоследствии, вместо помазания косяков дверных, священники кропили жертвенной кровью жертвенник во дворе скинии или храма (2 Парал. XXX, 16-17; XXXV, 11). Мясо животного, вместе с внутренностями, должно быть испечено, а не сварено, и съедено с горькими травами (в воспоминание горестной жизни и тягостного рабства в Египте); кости агнца не должны быть раздроблены; мясо должно быть все съедено, а остатки сожжены (Исх. XII, 6-10). Есть должны были с особенной поспешностью, стоя, опоясанные, обутые и с посохами в руках, как готовые к быстрому отшествию (ib. 1l). Впоследствии, когда евреи водворялись в земле Обетованной, они ели П. неспешно и «возлежа» (см. Mф. XXVI, 20; Иоанн. XIII, 4-5; Лук. XXII, 14-15). В первый и седьмой дни П. был праздничный покой от всяких работ и собирались священные собрания (исх. XII, 16; Лев. XXIII, 7-8). Ежедневно, в продолжение всего праздника, сжигались великолепные жертвы (Числ. XXVIII, 19, 24). К отличительным особенностям праздника П. относилось употребление евреями только опресночных хлебов, а не кислых, под опасением истребления из среды Израиля (Исх. XII, 15, 19). Опресноки должны были напоминать еврейскому народу о его призвании быть народом чистым, святым, свободным от порчи квасом египетским, т. е. чуждым нравственного растления египетского. В таинственном смысле опресноки изображали чистоту духовной жизни во Христе, т. е. что христиане через пасху — Христа — будут очищены от ветхой закваски греха и должны праздновать новую П. «в бесквасии чистоты и истины» (1 Кор. V, 7-8). По изъяснению Св. Писания Нового Завета, агнец пасхальный, как жертва Богу, преобразовал И. Христа, который есть «Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Иоанн, I, 29), от сложения мира «заколенный» (Апокал. XIII, 8), принесший себя в жертву искупления всего человечества от рабства греха и смерти (1 Кор. V, 7). Заклание агнца и вкушение его были прообразами страдания и смерти И. Христа и вкушения тела и крови Его в таинстве евхаристии. Несокрушение костей агнца преобразовало непребитие голеней И. Христа на кресте (Иоанн. XIX, 33-36). В настоящее время евреи празднуют П. восемь дней, в течение которых они воздерживаются в пище от всего «квасного» и имеющего с ним какую-либо связь. Вечером 13-го нисана еврей производит обследование дома, с целью собрать имеющиеся на лицо остатки квасного хлеба, которые на другой день сжигаются. Праздничными днями считаются собственно лишь два первых и два последних дня; остальные четыре дня — это «праздничные будни», в которые работа не возбраняется. В первые два вечера совершается особая торжественная трапеза, с символическими обрядами, напоминающими о рабстве евреев в Египте, об избавлении от него, о жертвоприношении. По приходе из синагоги глава семейства совершает освящение праздника над чашей вина и садится к столу, при чем старается по древнему обычаю «возлежать»; затем вкушают горьких трав. Малолетний сын задает отцу четыре установленных вопроса о причинах торжества; в ответ на это вся семья читает «пасхальную агаду», повествующую об исходе евреев из Египта и о праздновании этого события древними евреями. По окончании трапезы наполняют вином чашу в честь пророка Илии, ожидаемого предвестника Мессии, и произносят стихи 6 и 7 пс. LXXIX о бедствиях Израиля, причиненных ему «народами, не познавшими Бога». Трапеза заканчивается хвалебными гимнами и славословиями.

III. Пасха — у великороссов освященная в пасхальную ночь стопочка сыру (творогу, которым разговляются в первый день П.; у малороссиян — освященные куличи, караваи, бабы. С празднованием П. связано в народе много обычаев: так, после заутрени в первый день П. ходят христосоваться с усопшими, зарывают яйца в могилу; кто проспит в первый день П. заутреню, того в понедельник окачивают водой или купают; кости от пасхального ягняти (поросенок, птица и пр.), зарытые на ниве, спасают ее от града, и т. п.

Патагония

Патагония (Patagonia) — обширная территория Южной Америки, от 38°54' ю. ш.; составляет самый южный треугольник американского материка, на Ю от Чили и Аргентины. На С граничит Pиo Лимэй и Pиo Негро, на З — Андами, на Ю — Магеллановым проливом, на В — Атлантическим океаном. До 1881 г. П. не принадлежала никакому государству; с этого времени по договору, заключенному между Чили и Аргентиной, с целью урегулирования границ их владений, П. разделена была между этими двумя государствами линией вдоль оси Андов до 52° ю. ш. Только аргентинская часть этой огромной территории сохранила название П.; в состав ее входит также около половины вост. части Огненной Земли, с Землей Штатов. В некоторых местах Андыне составляют здесь линии водораздела: реки Аизен и Лос Гуэмулес, берущие начало на В Андов в Аргентине, принуждены перерезать Кордильеры для того, чтобы впасть в Тихий ок. между 45° и 46° ю. ш., позади Чилийского архипелага Чонос. П., по исследованиям Мустера, аргентинских офицеров и ученых Морено, Мояно и Фонтана — горная страна третичной формации, спускающаяся террасами к океану и глубоко изрезанная реками; она покрыта вулканическими наслоениями, по большей части базальта; в Андах встречается ряд южных вулканов, напр. Фитирой. Озер множество, особенно на Ю от 48° ю. ш., напр. Лаго Аргентине, Виедма, Сан-Мартин; озерные источники p. С-та Круц под 46,5° озеро Буэнос-Айрес. Под 450° Pиo-Сенгер изживается из двух озер; под 41° лежит оз. Нагуэль-Гуапи; все эти озера, по всей вероятности, остатки глетчеров ледяного периода. У склона террасы к берегу озера Мустер и Колгуэ или Колгуапе. Главнейшие реки: Pиo-Негро (образующаяся из Лимой и Нейкуэн, Чобут Дезеадо, Чико, Санта-Круц и Галлегс под 52°. Некоторые из них судоходны, но при падении с террас образуют водопады. Совершенно своеобразно нижнее положение водораздела. Многие реки, как напр. Аизен и Рио де Лос Гуэмулес, берут начало на В от Андов на возвышенности, так что пограничная линия с Чили, которая должна идти по водоразделу — сомнительна. Климат в П. обыкновенно считается холодным, но это неверно — для широты он вообще тепел и на В сух, страна лежит между изотермами 14 и 7°. В колонии Чубут или Роусон средняя температура в январе 120°, в июне +3,6°; в июне ртуть падает до — 7°, в январе может подниматься до +31°. В направлении к центру климат суровее, зимы у вост. подножия Андов очень холодны; к побережью выпадение дождя меньше, у подошвы Андов его выпадает от 600 до 800 мм. в год, на берегу — едва 200 мм. Хотя П. не отделяется от пампасов никакой естественной границей, ни разницей в климате, но ее рощи составляют резкий контраст с совершенно лишенными леса пампасами. Патагонское плато выше этих последних и перерезано множеством долин: флора — свойственна сухому климату; долины, вследствие своей глубины, очень плодородны: в них встречаются настоящие злаковые растения и луга, напоминающие пампасы. Злаковые растения хотя и отличны от среднеевропейских, но принадлежат к тем же родам и семействам. В долине PиoНегро встречается американ. плакучая ива (Salix Humholdtiana), употребляемая для построек. Хвощ, находимый всюду по берегу рек и несколько редких лишаев и мхов, которые встречаются только зимой — суть единственные представители тайнобрачных. В долинах находят солончаки и соленые озера, такие долины покрыты кустарниками matorro и соликорнами jume, пепел которых идет на приготовление мыла. Леса состоят из кустарников, не превышающих 4 арш.; почти все они колючи, чаще всего встречаются породы: Chanаr, algarcienso, mata de incienso, piquillin, mata negra, mata caballo и jarilla; все они дают порядочное топливо; лучшее из них для этой цели piquillin, тогда как mata negra содержит смолу, которая имеет отвратительно сильный запах, сообщающийся даже жареному мясу; характерным растением П. служит кактус Тunas. В южных областях П., у Магелланова прол. и Андов, растут леса. свойственные Чили и дающие прекрасный строевой материал. Фауна сходна с пограничной чилийской и аргентинской: в долинах — тату, гуанаквы, олени, дикие козы, вискаги карро (Canis azarae, род лисицы), тукко-тукко (род грызуна, itenomys magellanicus), зоррино (Mephitis patagonica), казуар; кондоры, орлы и всевозможные хищные птицы в долинах патагонского побережья, кугуары только на С, агуары очень редки; в областях Андов многоликих лошадей; много всевозможных земноводных; многие из птиц, вьющих обыкновенно свои гнезда на деревьях, в П. гнездятся на земле и выводят птенцов (напр., попугаи, пампасские совы и др.). П. бедна пресноводной рыбой, моллюсками и бабочками, но богата породами жуков. П. делится на 3 территории или губернаторства: Pиo-Негро, Чубут и Санта-Круц.

Туземные жители П. (патагонцы) сами называют себя тонека, а у арауканцев известны под именем тегуэльхе(че) или хуельхе (чульче). Но описанию д'Орбиньи, патагонцы роста около 173 стм., непропорционального сложения (большая голова, при коротких ногах и руках); лицо у них широкое, четырехугольное, с плоским носом и сильно выдающимся подбородком; волосы на голове черные, прямые, толстые и очень редкие. Лицо они раскрашивают в синий и красный цвета, одеваются в шкуры гуанако; из тех же шкур строят себе жилища. Вооружены копьями и боласом (вид лассо). Главное богатство — лошади и собаки; живут охотой. В 1832 г. в сев. части П. поселены были президентом Аргентины Розасом индейцы из пампасов, а патагонцы были оттеснены за р. Рио-Негро. В 1880 г. они были сильно истреблены экспедицией Рока и теперь живут в самой горной части П. (около 5000 чел.). Колонизационные попытки испанцев (первая — в 1584 г.) не имели успеха; на восточном берегу уцелела одна Кармен де Патагонес. Попытка чилийцев (1843-51) основать в П. штрафную колонию также не увенчалась успехом. Лучшие результаты дали две английские колонии, Чубут и Санта-Круц (с 1865 г.). С 1869 г. П. исследовали Мустерс, Морено, Мояно, Фонтана и др. Ср. d'Orbigny, «Voyage dans l'Amerique meridionale» (П., 1838); Дарвин, «Путешествие на корабле Биглы» ; Musters, «Unter den Patagoniern» ( 1873); Qiiesada, «La Patagonia» (БуэносАйрес, 1875); Beerbohm, «Wanderings in P.» (Л., 1878); Ramon Lista, «Mis esploraciones en la P.» (Буэнос-Айрес, 1880); Dixie, «Bei den Patagoniern» (Лпц., 1882); Oblegado, «Esploraciones de los Rio Negro y Limay» (Буэнос, 1882); Boye, «P., terra del Fuoco etc.» (Генуя, 1883); Lucy-Fossarieu, «L'Ethnographie de l'Amer. antarct., Patagons etc.» (П., 1884); Albaracin, «Estudios generales sobro los Rio Negro etc.» (Буэнос, 1886); Burmeister, «Relacion de un viaje а Chubut» (там же, 1888); его же, «Breves datos sobre una excursion а Patagonia» (там же, 1891).

Патологическая анатомия

Патологическая анатомия, изучая изменения, вызванные в организме различными болезненными процессами, имеет целью присущими ей методами исследования, как определение этих болезненных процессов, так и значение их по отношению к клинической картине болезни и смертельному исходу. Она указывает не только признаки каждого болезненного процесса, но и степень важности этого заболевания и его значение в ряду других патологических явлений, существующих одновременно. Так, напр., больной, умерший от брюшного тифа, представлял при жизни целый ряд уклонений от нормы, из которых некоторые играли большую, другие — меньшую роль. П. анатомия, определяя изменения, найденные на трупе, и сопоставляя их с прижизненными явлениями, указывает, какие именно из них повлекли за собою смертельный исход. Так как анатомический метод исследования открывает только грубые и резкие изменения физических свойств органов, их объема, формы, цвета и пр., весьма недостаточные для определения сущности болезненных процессов, то для более тонкого изучения ее приходится пользоваться микроскопом, т. е. прибегать к П. гистологии. Наконец, значительную роль отводят П. химии, т. е. изучению химических изменений в органах, тканях и выделениях организма. Таким образом основой П. анатомии является вскрытие человеческого трупа, при чем последний необходимо подвергнуть методическому исследованию, имеющему свои строгие, выработанные долголетним опытом, правила. Самому акту вскрытия предшествует наружный осмотр тела, причем обращается внимание на телосложение, общее состояние питания, напряженность, эластичность и окраску кожи, присутствие посмертных изменений в ней (трупные пятна), отношения величины и формы отдельных частей тела, окраску их и т. д. По окончании наружного осмотра переходят ко внутреннему, т. е. вскрытию, при чем исследованию подвергаются три главные полости тела; черепная, грудная и брюшная. Содержимое всех этих полостей, равно как заключающиеся в них органы, осматриваются во всех отношениях. Ознакомившись с грубыми, резкими, видимыми простым глазом изменениями органов и тканей, переходят к изучению их микроскопических изменений и лишь тогда можно составить себе ясное понятие о сущности болезненных процессов. П. анатомия разделяется на общую и частную. Первая рассматривает такие формы болезненных изменений, которые везде проявляются с одинаковыми общими признаками, независимо от местных условий. Таковы — расстройства кровообращения и расстройства питания. Нет ни одной болезни, сущность которой не заключалась бы в расстройствах кровообращения или расстройствах питания, всего чаще в тех и других одновременно. Кроме того в этом отделе излагается учение о паразитах и вызываемых ими расстройствах. Частная патологическая анатомия занимается изучением изменений органов и систем или анатомических явлений, соответствующих частным клиническим формам болезней. Так, напр., явления гиперемии, анемии, воспаления и пр. составляют предмет общей П. Анатомии; изучение болезненных изменений мозга, сердца, легких и других органов тканей организма входят в область частной П. анатомии. Но предметами патологоанатомического исследования является не только труп, но и отдельные части человеческого организма, особенно — удаляемые оперативным путем или отделившиеся путем различных болезненных процессов.

История П. анатомии. Отдельные изменения всевозможных частей человеческого тела вследствие различных болезненных процессов были уже известны в глубокой древности, но почти вплоть до ХVIII стол. П. анатомия ограничивалась одним лишь описанием каких-либо чрезвычайных аномалий, уродств, громадных опухолей и т. под. Но с течением времени, с общим подъемом науки, росла и потребность сопоставления и определения связи прижизненных явлений в организме во время болезни с изменениями: которые могли быть найдены при вскрытии. Эта задача всего ранее была сознана в Италии, где ее указали Фантони (1652 — 1692) и в особенности его сын Джованни (1676 — 1758), оба профессора и придворные врачи в Турине. Настоящим основателем П. анатомии, как науки, нужно считать ДжованниБаттиста Морганьи, знаменитого автора классического труда, вышедшего в 1761 г. : «De sedibus et causis morborum per anatomen indagatis». Автор считал своей главной задачей установить границы между физиологическими и патологическими формами тканей и, путем сопоставления посмертных изменений с прижизненными явлениями, начертить картину сущности болезненного процесса и его условий. Из непосредственных учеников Морганьи особенного внимания заслуживают миланский профессор Монтеджиа (1762 — 1805.), Ланцизи, Альбертини. Во Франции особенно прославились Сенак, Льето, в Голландии Зандифорт, Бонн, в Германии Гоффман, ученики Галлера — Меккель, Редерер, Вагнер. Блестящих успехов и необычайного развития достигла П. анатомия в настоящем столетии. Уже в самом начале на ее успехи оказали влияние работы Биша. Лучшим отражением их явилось соч. лондонского врача Бейльи (Matthew Baillie): «Morbid anatomy» (1799 — 1802). В 1802 г. впервые появились на нем. языке «Aphorismen aus d. patholog. Anatomie» профессора Феттера в Вене, профессора Лобштейна в Страсбурге, где им основан знаменитый пaтoлoгo-aнатoмичecкий музей, Меркеля, Альберса и др. В более близкое нам время, приблизительно ок. половины настоящего столетия, громадную реформу в области П. анатомии произвел Рудодьф Вирхов, который вывел ее из состояния описательной науки и поднял на высоту философского, умозрительного предмета. Он ввел в широких размерах не только гистологические методы исследования, но и экспериментальные работы. Его руководящие принципы, из которых достаточно упомянуть «omnis cellula е cellula» до сих пор господствуют в науке и, благодаря им, П. анатомия представляет теперь одну из самых точнейших медицинских дисциплин. На ряду с Вирховым, ученики которого рассеяны по всему миpy, следует также упомянуть знаменитого венского профессора Рокитанского , который обогатил науку множеством весьма точных исследований.

В России П. анатомия преподавалась уже в конце первой и в течение всей второй четверти настоящего столетия. Практические занятия существовали уже в сороковых годах. Но главная заслуга широкой постановки ее преподавания принадлежит петербургскому профессору М. М. Рудневу (1837 — 1878), одному из любимейших учеников Вирхова. Рудневу принадлежит честь создания целой школы, усвоившей его методы преподавания, благодаря которым патологическая анатомия в России стоит всегда на уровне развития этой науки на Западе, при чем и русские врачи обогащают ее множеством прекрасных и разносторонних работ.

Г. М. Г.

Патология

Патология (от греч. слов pathos — болезнь и logos — изучение) — отдел медицины, изучающий сущность, причины и симптомы болезней. П. одна из самых древних наук, получившая весьма значительное развитие за много веков до Р. Хр. П. подразделяют на общую и частную. Первая отыскивает и устанавливает законы, по которым совершаются всевозможные уклонения от нормы; она изучает род болезненных типов. Частная П. изучает всевозможные болезненные состояния, смотря по различным органам, возрастам и даже полам. Прежде, поэтому, различали П. внутренних болезней (внутреннюю медицину, pathologie interne, Innere Krankheiten) и П. наружных болезней — хирургию (pathologie externe). Но с развивающимся все более и более успехом наук стали подразделять эти две главные группы на целый ряд мелких отделов: гинекология, педиатрия, отиатрия, офтальмология, дерматология, сифилидология, хирургия, ринология, психиатрия и др. Каждая из этих отраслей наук описывает соответственные отдельные болезни. В отличие от частной, общая П. оставляет совершенно в стороне описательную сторону этих явлений; она не рассматривает в частности отдельных видов болезней со всеми их признаками и условиями, которые могут вызвать каждый частный вид заболевания. Она исходит от функции каждого органа или каждой системы тела и определяет в каждом болезненном явлении, в чем заключается уклонение от нормального жизненного процесса. По отношению к различным отделам частной П. она является общей , в смысле объединения однородных процессов; по отношению к физиологии, изучающей функции здорового организма, она является патологическою физиологией.

До второй четверти настоящего столетия общая П. совершенно лишена была экспериментального характера и была ничем иным, как чисто — метафизическим толкованием сущности и причин болезней. Лишенная устойчивых основ, общая П., со времени Гиппократа, являлась смесью самых противоположных учений. Отраслью положительного знания общая П. становится лишь со второй четверти настоящего столетия, со времени открытия клетки, т. е. с того момента. когда явилась возможность в измененной морфологии клеток находить материальный субстрат для различных болезненных явлений. Чем больших успехов достигала физиология, тем более точный данные вырабатывала и общая П. В настоящее время она представляет чисто экспериментальную науку, изучение которой мыслимо только в лабораториях. Громадную заслугу в ее развитии, начиная со второй половины настоящего столетия, имели немецкие ученые: Вирхов, Конгейм, Самуэль, Либермейстер и др.; во Франции труды физиологов Клод-Бернара и Лонже также внесли много света в сущность 6олезненных процессов, происходящих в организме. В России общая П. занимает высокое положение в числе ее представителей выдаются Лукьянов, Пашутин, Подвысоцкий и др. Особенно ценные работы по общей П. выходят из института экспериментальной медицины в СПб., под руководством проф. Лукьянова, Ненцкого, доц. Ускова, Виноградского и др. В настоящее время работы русских врачей по общей П. печатаются как в «Архиве Биологических Наук», издав. институтом, так и в «Русском Архиве П., Клинической Медицины и Бактериологии», издающемся под ред. проф. Нодвысоцкого, в Киеве.

Патриархи

Патриархи (patriarchV — родоначальник, праотец) — так называются в Свящ. Писании (см. напр. Деян. Апост. VII, 8, 9; Посл. к Евр. YII. 4) благочестивые родоначальники народа Бодая (еврейского), жившие до закона, данного на Синае, и бывшие исключительными носителями истинной религии и связанного с нею обетования о Спасителе. Первые десять П. (Адам, Сие, Енос, Каинан; Малелеил, Иаред, Енох, Маеусал, Ламех и Ной), как жившие до потопа, наз. допотопными П.; все они наделены были необычайною долговечностью и служили живыми хранителями и истолкователями вверенного им обетования. Из П., живших после потопа, особенно замечательны Авраам, как отец и родоначальник нового поколения верующих, а затем Исаак, Иаков и Иосиф. Со смертью Иакова и Иосифа оканчивается патриархальная эпоха библейской истории. Отличительною особенностью ее является близкое и непосредственное общение П. с Богом и управление народом на основании общепризнанных нравственных правил, еще не соединенных в формальное законодательство (кроме первичного свода в «Ноевых законах»). В жизни П. усматривается как бы прообразование будущих событий. Так, соединение в Спасителе божеского и человеческого естества изображено в лестнице, виденной Иаковом; Его страдания, понесенные Им от своего народа, но сделавшиеся источником благословения для всего человечества — в приключениях Иосифа; Его крестная смерть и воскресение — в жертвоприношении Исаака. Странническая жизнь П. не дозволяла им избрать какое-либо одно место для богослужения; время и место для принесения жертв определялись или явлениями Божьими, или какими-либо особыми знаками небесного благоволения. Ознаменованное таким образом мес. то богослужения и созданный однажды жертвенник навсегда пользовались особенным уважением и обыкновенно избирались П. для новых жертвоприношений. такими местами богослужения были гора Mopиa, дубрава Мамре. Вефиль, Вирсавия и др. В среде П. все обетования передавались по праву первородства, получаемому чрез особое благословение; охранялась святость брака и отвергалось всякое смешение с идолопоклонниками (Быт. XXXIV, 7, 13, 31; ХХХVIII 24; XXVI, 34, 35; XXVII, 46). Почтительное повиновение родителям считалось главнейшею добродетелью. Семейная жизнь отличалась первобытною простотою; брак заключался с благословения и указания родителей; известны, однако, примеры своевольных браков (напр. женитьба Исава), ведших к семейным раздорам и недовольству. В Mиpских делах господствовала патриархальная форма правления: власть сосредоточивалась в руках главы семейства или рода, патриарха; он распоряжался судьбою своих детей и домочадцев, производил суд и расправу, имел право жизни и смерти (Быт. Л. ХХXVIII, 24) и в случае внешней опасности являлся полководцем (как напр. Авраам); за которым признавалось право войны и мира. Все эти права и обязанности не имели еще вполне определившегося характера и вытекали лишь из естественного положения отца, обязанного заботиться о защите и благосостоянии своего рода. См. А. П. Лопухин, «Руководство к библейской истории Ветхого Завета» (СПб., 1888); его же, «Библейская история при свете новейших исследований и открытий» (Ветхий Завет; СПб., 25 1839); А. Лебедев. ветхозаветное вероучение во времена патриархов" (СПб., 1886).

Патриотизм

Патриотизм — любовь к отечеству. Когда собирательная жизнь человечества держалась на кровной связи между членами отдельных небольших групп, чувство общественной солидарности совпадало с чувством семейным. Такой первичный П. рода или племени совместен и с кочевым бытом. При переходе племен к оседлому земледельческому биту, П. получает свое специфическое значение, становясь любовью к родной земле. Это чувство естественно слабеет в городском быту, но здесь развивается новый элемент Я. — привязанность к своей культурной среде или к родной гражданственности. С этими естественными основаниями патриотизма, как природного чувства, соединяется его нравственное значение, как обязанности и добродетели. Основной долг благодарности к родителям, расширяясь в своем объеме, но не изменяя своей природы, становится обязанностью по отношению к тем общественным союзам, без которых родители произведи бы только физическое существо, но не могли бы дать ему преимуществ достойного, человечного существования. Ясное сознание своих обязанностей по отношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель П., которая издревле имела и религиозное значение. Отечество не было только географическим и этнографическим термином — оно было вотчиной особого бога, который сам, по всей вероятности, было более или менее отдаленною трансформацией умершего родоначальника. Таким образом служба родине была деятельным богослужением, и П. совпадал с благочестием. Не культ зависел от родины, а родина, как такая, создавалась культом: отечество было землею отцовских богов, и потому беглецы, уносившие с собою этих богов, через них основывали новое отечество. Забирать к себе чужих богов было самым прочным средством для завоевания чужих земель, как это и делалось римлянами. Мирный синкретизм различных культов, преобладавший у эллинов, также содействовал ослаблению местного П. К концу древнего мира греческое смешение и римское поглощение привели к образованию двоякого П., окончательно упразднявшего этнографические и географические границы: П. общей государственности (воплощенной окончательно в лице императора, на которого в учреждении кесарской апофеозы было перенесено и религиозное значение общего отечества) и П. высшей культуры. У евреев П. хотя сохранял преобладающий религиозный характер, но при этом стал также универсальным. Через духовную работу пророков еврейского народ дошел до сознания, что его племенной и местный Бог есть единое Божество над всем миром. В сознании пророков и апостолов первое, земное отечество должно было погибнуть, чтобы возродиться во всеобъемлющем царствии Божием. К познанию и созиданию этого царства призывались равно все народы, и этим освящался П. национальный, но лишь под условием всечеловеческой солидарности, т. е. как любовь к своему народу не против других, а вместе со всеми другими. Не только для исполнения, но и для сознания большинством человечества этого высшего требования нужен был еще не окончившийся доныне переходный процесс, характеризуемый преобладанием исключительно национального П. и враждебного соперничества народов. В средние века народная вражда не имела принципиального значения, уступая теократической идее (царства Божия), в двух ее исторических материализациях — церковной (папство) и государственной (империя). Естественная любовь к ближайшему отечеству существовала, но решительно подчинялась в нравственном сознании требованиям высшего универсального порядка. Как некогда пророк Иеремия проповедовал евреям политическое самоотречение и покорность чужому завоевателю, как второй Исаия видел спасителя своего народа в персидском царе Кире, так величайший патриот Италии, Дант, призывал для спасения своего отечества немецкого императора из-за Альп. В чисто национальном виде патриотическое чувство ярко проявилось в начале XV в. во Франции, в лице Жанны д'Арк. Столетняя война французов с англичанами не имела принципиального характера в других отношениях: в религиозном — обе стороны принадлежали к одной и той же церкви, в политическом — к одному и тому же феодально-монархическому строю; основы быта общественного были одни и те же; война представлялась сначала лишь династическою борьбою Валуа и Плантагенетов за престол Франции. Но постоянные встречи с чужими народным характером мало по малу пробуждали у французов ревнивое чувство своей народности и вызвали наконец откровение национальной идеи. Жанна д'Арк впервые дала простую и ясную формулу чисто национальному патриотизму: быть независимыми от чужеземцев на своей земле и иметь среди себя своего собственного верховного главу. В Германии столетием поздние возбуждение национального П. в борьбе с чужеземною церковною властью ослаблялось и осложнялось принципиальным религиозным значением этой власти, которое для многих перевешивало национальные требования. Вследствие этого произошел раскол между немцами католиками: и немцами протестантами, и национальный П. Германии мог утвердиться только в XIX в., с ослаблением религиозного чувства и под влиянием внешней борьбы за политическое существование против двух Наполеонов. Подобным же образом в борьбе с чужими элементами развивался национальный П. и в других странах. В настоящее время он достигает, по видимому, своего кульминационного пункта. В передовой европейской стране — Франции — П., для большинства нации, заменил собою религию. Первоначально отечество было священно как вотчина своего, настоящего бога; теперь оно само признается чем-то абсолютным, становится единственным или, по крайней мере, самым высшим предметом поклонения и служения. Такое идолопоклонство относительно своего народа, будучи связано с фактическою враждою к чужим, тем самым обречено на неизбежную гибель. В историческом процессе все более и более обнаруживается действие сил, объединяющих человечество, так что исключительное национальное обособление становится физическою невозможностью. Повсюду сознание и жизнь приготовляются к усвоению новой, истинной идеи П., выводимой из сущности христианского начала: «в силу естественной любви и нравственных обязанностей к своему отечеству полагать его интерес и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разделяют, а соединяют людей и народы».

Вл. Соловьев

Патристика

Патристика (от pathr, pater) — одна из богословских наук, имеющая своим предметом изучение творений св. отцов церкви и систематическое изложение содержащегося в них учения. В христианской церкви название «отца» усвояется, еще со времен апостолов, вообще пастырям церкви. В более специальном смысле название «св. отцов церкви» усвояется тем церковным учителям, которые в своих творениях оставили изложение и объяснение веры христианской, принятое церковью к своему руководству. Из ряда «отцов церкви» особенно выделяются «вселенские учители», имеющие наивысший личный авторитет в церкви, как оказавшие ей особые услуги защитою, формулированием и разъяснением догматов веры. В восточной церкви такое значение усвояется св. Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту и Афанасию Александрийскому , на Западе, — кроме того Иерониму Стридонскому, Августину Гиппонийскому, Амвросию Медиоланскому и папе Григорию Вед. Кроме того, западная церковь имеет так наз. doctores ecclesiae, к которым причисляются: Лев Великий, Фома Аквинат, Бернард Клервосский (с 1830 г.), Гиларий Пуатьерский (с 1852 г.), Франциск Салийский (с 1875 г.). Некоторые богословы ограничивают существование в церкви «отцов церкви» известным периодом времени; на Востоке — от начала церкви до Иоанна Дамаскина ( 754 г.), на Западе — до Григория Великого включительно ( в 601 г.); по мнению других — до XIII в. Ультрамонтанские богословы думают, что папа во всякое время может возвести в звание отца церкви кого признает достойным. Церковь восточная не имеет писанного канонического постановления по этому предмету, но богословы и патрологи большею частью думают, что так как церковь всегда одна и та же и всегда обладает одними и теми же благодатными силами, то в ней во всякое время возможно явление лиц, обладающих дарованиями святоотеческими и могущих быть признанными в качестве «отцов церкви», по суду самой церкви. По этому-то в русской П., напр. Филарета Черниговского («Историческое учение об отцах церкви»), излагается и рассматривается учение св. Димитрия Ростовского и других, ранее его бывших святых иерархов, оставивших после себя писания. Нахождение в лике канонизированных святых и согласие с учением церкви считаются на столько необходимыми для причисления к отцам церкви, что даже такие великие богословы христианского мира, как Климент Александрийский, Оригень, Евсевий Кесарийский, Тертуллиан не признаются «отцами церкви», а лишь церковными писателями; восточная церковь не удостаивает этого титула Иеронима и Августина, как не канонизованных ею в качестве святых. Литература П., в смысле науки, занимающейся систематическим изложением учения св. отцов, обильна монографиями об отдельных св. отцах, но скудна полными систематическими курсами, содержащими в себе полное изложение учений всех отцов церкви. Из старинных сочинений имеют доселе некоторое значение книги Бонавентуры, «De optima legendarum ecclesiae patrum methodo» (ХII в.), и Daille, «De usu Patrum» (1618). Лучшая из современных П. — «Patrologie» Мёлера, «Patrologie» Альцога; Boehringer, «Kirchengeschichte in Biographien» (1873); Ebert, «Geschichte der christl. Catholisch. Literatur» (1874). Единственная система П. в русской литературе — «историческое учение об отцах церкви» Филарета, apxиеп. Черниговского собственно патрология, а не П. Более или менее общий недостаток всех современных систем П. — недостаток генетического метода при изложении святоотеческих учении, т. е. выяснения отношения учения одних к учению других (напр. западных к восточным), преемственности и последовательности развития богословских идей и зависимости их друг от друга чисто литературной. Каждая из известных П. представляет более механически сбор патристических монографий, чем систему.

Патриции

Патриции (Patricii). — В Риме слово П. имело в разные эпохи различное значение. В царский период под П. подразумевались граждане, имевшие отца, т. е. по рождению приобретавшие в полном объеме права, которыми обладал pater familias; а так как patres familiae могли быть только cives optimo iure, т. е. не клиенты и не плебеи, то под П. подразумевались полноправные, свободно рожденные (ingenui) дети коренных римских граждан, принадлежавших к трем исконным трибам (Ramnes, Titles и Luceres) и разделенных на роды (gentes). Как члены рода и сыновья представителей семейств, патриции относятся к patres точно также как dediticii, т. е. дети (потомки) покоренных, относятся к dediti; т. е. к самим покоренным. Таков взгляд Моммзена. По мнению Беккера, Чивеглера, Ланге, Клазона, patricii — тоже самое что patres. Виллемс в П. видит свободнорожденных (ingenui), потомков ста сенаторов Ромула, и предполагает, что в ту эпоху представителей родов было сто. Несомненно, во всяком случае, что П. в эпоху царей обладали полным комплексом прав, как частных (ius connubii, cominercii, gentilitatis, patronatus), так и общих (ius suffragi, honorum, sacrorum, auspiciorum, sacerdotiorum. occupandi agrum publicum), и исполняли все функции общественной жизни, религиозные и гражданские. Органом их власти были куриатные комиции. Некоторые ученые (Беккер, Нибур, Ланге) утверждают, что эти комиции были исключительно патрицианские; Моммзен, Зольтау и Виллемс доказывают, что в них участвовали и плебеи, хотя последним принадлежало одно лишь право — ius suffragii. Сенат состоял из одних П. Магистратуры, с которыми были тесно связаны религиозные права, также принадлежали одним П. Звание П. преобреталось или путем рождения (agnatio), или путем натурализации (cooptatio), т. е. дарования неримским (албанским, сабинским, этрусским) родам прав римского патрициата. Отсюда различие между чисто римскими патрицийскими родами — Ramnes, Tities, Luceres primi — и натурализованными — Ramnes, Tities, Luceres secundi, первые назывались gentes maiores, вторые — gentes minores (Ланге, согласно древнему преданию, считает gentes minores за плебейские роды, присоединенные при Тарквинии Приске к числу патрицийских). К числу maiores gentes принадлежали, между прочим, Эмилии, Корнелии, Фабии, Мании, Валерии и др. Образование новых патрицийских родов имело место лишь в период родовой общины, т. е. в дореспубликанскую эпоху; во время республики не было создано ни одного нового патрицийского рода. В период республики, с размножением бесправной массы плебеев, государственно-правовой монополии патрициев был положен конец: путем долгой и упорной борьбы плебеи добились равноправности с П. и низвели их сословие на степень родовой аристократии, сохранившей за собою лишь некоторые магистратуры (Rex sacrorum. Flamines maiores, Salii, Arvales, Titii' Fetiales, Interrex) и право избирать из своей среды princeps senatus. Созданные за этот период новые государственные органы, не смотря на стремление П. управлять ходом государственной жизни; стали доступны, после долгой борьбы, и плебеям. Полное уравнение в гражданских и административных правах произошло около 300 г. Поражение патрициата объясняется, между прочим, вымиранием многих патрицийских родов и замкнутостью сословия. До 300 г. не было ни одного случая усыновления патрицием плебея; затем до эпохи Суллы хотя такие факты и встречались, но очень редко. В результате число патрицианских родов к концу республики свелось к 14, с тридцатью фамилиями (имена приведены у Моммзена, в его «Romische Forschungеn», 1 т., 1864, стр. 122). Не смотря на уменьшение политических преимуществ, П. до конца республики сохранили гордость чистокровного происхождения от отдаленных предков. Цезарь и Август, а за ними императоры первых трех веков по Р. Хр., желая поднять сословие П., свободно принимали в его состав новые роды и новых членов. О П. после Константина Вел. Патрициат.

Литература. Mommsen, «Romisches Staatsrecht»; его же, «Romische Forschungen» (1864, 1т., ст.: «Die Romischen Patriciergeschlechter» и «Der Patriziersenat der Republik»); Виллемс, «Римское государственное право»; Willems, «Le senat de la Republique romaine» (1878 — 83, Лувен); Lange, «Romische Altertumer»; Lange, «De patrum auctoritate» (1877, Лиц.); Mispoulet, «Les institutions politiques des Remains» (1882); Reuter, «De patrum patriciorumque apud antiquissimos Romanos significatione» (1849, Вюрцбург); Christensen, «Die ursprungliche Bedeutung d. Patricii» (1876, Гузум): Budinger, «Cicero und der Patriciat» (1881. Вена); Азаревич, «П. и плебеи в Риме» (СПб., 1875).

Н. О.

Патрокл

Патрокл (ПatrokloV , Patroclus) — сын Менойтия, родственник Ахилла. Будучи мальчиком, он во время игры в кости убил своего товарища; за это отец отправил его к Пелею во Фтию, где он был воспитан вместе с Ахиллом. С этих пор началась их дружба, не прекращавшаяся до самой смерти П. и продолжавшаяся в царстве Аида. Во время похода на Трою, П. был спутником Ахилла и вместе с ним перестал участвовать в битвах, когда Ахилл был оскорблен Агамемноном. Однако, когда положение греков сделалось затруднительным, П., облачившись в доспехи друга, выступил против троянцев, оттеснил их от греческого лагеря, потушил пожарь на кораблях, убил Сарпедона и Сеенела и сражался с Гектором из-за Сарпедонова трупа. Три раза нападал он на троянское войско у стен города, но при четвертом натиске был сражен Аполлоном, при чем Гектор совлек с него ахиллово оружие. Смерть П. глубоко поразила Ахилла, который, чтобы отомстить троянцам, решил опять вступить в ряды сражающихся.

Н.О.

Патрология

Патрология (от pathrV и logoV) — учение об отцах церкви. Теперь П. часто отожествляют с патристикой: сочинения, имеющие характер и содержание последней, называются П. (напр. «Patrologie» Мёлера и «Palrologie» Альцога), и наоборот. Прежде патристикой называлось полное систематическое изложение учения святых отцов, и она являлась наукою богословскою, П. же имела главным предметом биографические и критико-библиографические исследования об отцах церкви и их творениях, а также издания текста этих творений, что относило ее в область церковной истории или истории литературы. В этом смысле П. имеет развившуюся на пространстве веков громадную литературу. Зачатки ее находятся уже в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского, в которой сообщаются эпизодически сведения о сочинениях многих отцов церкви и церковных писателей. Первым специальным сочин. по П. было: «De viris illustribus» Иеронима Стридонского, доведенное до Златоуста и для церкви христианской сделавшее тоже самое, что сделали Светоний и Плутарх для мира языческого. Оно написано с целью полемики против Порфирия, Юлиана и Цельса, утверждавших, что церковь состоит лишь из невежд. Оно было переведено на греч. язык и еще в древности было известно и на Востоке. Геннадий, пресвитер массилийский (490), продолжил сочинение Иеронима до конца V века, а Исидор Севильский — до 610 г.; Ильдефонс Толедский снабдил его дополнительными примечаниями. На Востоке патриарх Фотий (890) в своей «Библиотеке» или «muriobiblion» дает уже не один перечень, но и критику святоотеческих творений, с обширными выдержками более замечательных мест и из сочинений дотоле неизвестных, даже языческих. Затем заслуживают упоминания из западных писателей Гонорий Отенский и Зигеберт Камбрейсий, давшие, в начале XII века, несколько дополнительных замечаний к предыдущим сочинениям. В 1492 г. Иоанн Триттенгейм, аббат спангеймский, издал сочинение: "De scriptoribus ecclesiasticis. Оберт Myrec дополнил его. Все исчисленные сочинения собраны в одно издание Альбертом Фабицием (Гамбург; 1718 г.). Семнадцатый век открывает новую эру в П. В область ее вводится критика и с этого времени она принимает характер научный. В 1613 г. Роберт Беллармин издал сочинение: «De scriptoribus ecclesiasticis». В 1633 г. явилось издание Галлуа (Pierre Halloix): «Illuslrium ecclesiae orientalis scriptorum qui sanctitate et eruditione floruerunt» (Дуэ). Бенедиктинец Николай Нурри в 1703 — 1715 гг. издал в Лионе ряд ученых диссертаций об отцах четырех первых веков и их учении: «Apparatus ad bibliothecam maximam veterum patrum et antiquorum scriptorum ecclesiasticorum». Еллий Дюпен в 47 томах издал «Nouvelle bibliotheque des auteurs ecclesiastiques» (П., 1686 — 1711). Более прагматич. изложение патрологич. материала дал Дом Геми Селлье, в «Histoire generale des anteurs sacres et ecclesiastiques» (Париж, 1729 — 1763; в 1860 — 1865 гг. это сочинение, исправленное и дополненное, корпорацией католических богословов, издано вновь). К этому сочинению, как необходимому для патрологов и в настоящее время пособию, следует присоединить Тильемона («Memoires pour servir a l'histoire ecclesiastique des six premiers siecles», П., 1693). В XVIII в. для П. наступает период монографий. В 1789 — 99 гг. бенедиктинец Люмпер издал прагматический курс П. : «Histoire theologique et critique de la vie, des ecrits et de la doctrine des ss. Peres et d'autres ecrivains ecclesiastiques», ограничивающийся лишь тремя первыми веками. Бюсс в 1828 г. издал «Esquisse de l'histoire de la litterature chretienne» (до XV в.). Все это — труды католиков; протестанты игнорировали эту область; лишь W. Cave, в 1677 г., издал «Scriptorum ecclesiasticorum historia Iitteraria» (Жен. 16949; Оксф., 17403; Базель, 1741 — 5) и написал «Lives of the most eminent Fathers of the first four Centuries» (Оксфорд, 1840). Первое из этих сочинений Т. Watton продолжил до XVII в. Менее замечательно сочинение Казимира Oudin: «Commentarius de scriptoribus ecclesiasticis» (1722; до IV в.). Одною из главнейших задач патрологов было издание самых текстов творений св. отцов в подлиннике. На первом месте между такими изданиями должен быть поставлен «Patrologiae cursus completus» аббата Миня, состоящий из 161 тома серии греческой и 222 томов латинской. В новейшее время в этом издании найдено множество неисправностей и недостатков; но оно навсегда останется цепным по обширному ученому материалу, собранному, в prolegomena, почти для каждого отца и церковного писателя, и по массе перепечатанных в нем лучших монографий прежнего времени. Ряд новейших изданий , по лучшим спискам, восполняет и исправляет П. Миня. Сочинения так называемых «мужей апостольских» изданы в 1875 г. (с открытиями Вриенния включительно), в 1876 — 77 гг. (изд. Гебгардта, Гарнака и Цана), в 1866 — 1877 (изд. Гильгенфельдта, «Novum testamentum extra canonem») и в 1878 г. (изд. Функа). Апологеты изданы в «Corpus apologetarum» Отто (2-е изд. 1876). Апологии Кодрата и Аристида, недавно найденные, изданы мехитаристами в 1878 г. Есть также новые издания творений отдельных св. отцов греческих и латинских. Из старых изданий еще не потеряли вполне значения: «Magna bibliotheca veterum Patrum» (изд. (de la Bigne, Пар., 1575 г. и 1654 г.), «Maxima bibliotheca veterum Patrum» (Леон, 1677), «Bibliotheca graeco-latina veterum Patrum», Галанди (1763; 380 писателей, из которых 180 нет в предыдущих изданиях). В 1880 г. изданы в Иннсбруке «SS. Patrum opuscula selecta» (41 т.). В 1875 — 1884 гг. кардинал Питра издал 2 тома вновь найденных им отрывков и целых сочинений отцов II — IV в., до тех пор неизвестных. Питра насчитывает 66 церковных писателей от первых четырех веков. известных по историческим упоминаниям, но самые сочинения которых доселе не найдены.

Кроме изданных трудов много сочинений в рукописях рассеяно в разных библиотеках. Для обозрения их могут служить: Th. Spizel, «Les saints arcanes des bibliotheques celebres devoiles» (1868; в этом же труде помещены обозрение греч. рукоп. в Мюнхенской и Трирской библиотеки Hervart'a и базельской) Ehinger'a; Th. James, «Chois de manuscrits d'Oxford et de Cambridge» (1600); Thomassini для библиотек Падуанской (1639) и Венецианской (1640); Barvoet — для Эскуриальской (1648); Spannheim — для Лейденской (1674); Haeschel — для Венской (1605); Ernst — для Медичийской во Флоренции (1641).

Патти

Патти (Adeline-Marie-Jeanne Patti) — замечательная певица, род. в Мадриде в 1843 г. Её отец и мать были певцы. Уже с раннего детства П. выказывала большой музыкальный талант и в первый раз выступила публично, в Нью-Йорке, семи лет от роду; там же дебютировала она и как оперная певица, в партии Лючии. Ее чудный голос блестящего тембра, легкость и изящество феноменальной колоратуры доставили ей выдающийся успех, продолжавшийся в Лондоне, Париже и Петербурге (в начале 70х гг.). В настоящее время П. (в первом браке маркиза де-Ко, во втором Николини, см.) живет в Англии и делает артистические экскурсии по Европе, с громадным успехом. Написала романс «II Bacio d'addio» и вальс «Fior di primavera». См. Grave, «Biographie d'Adelina Patti» (П., 1865); Leo, «Adelina Patti» (Mondridier, 1866); 6uy de Charnacee, «Adelina Patti» (П., 1868); Dalmazzo, «Adelina Patti's Life» (Л., 1877). Карлотта П., старшая сестра Аделины, род. в 1840 г., известна как концертная певица; пела, между прочим, и в Петербурге.

Н.С.

Пауки

Пауки (Агаnеinа) — отряд в классе паукообразных. Тело состоит из двух отделов, головогруди и большею частью нерасчлененного брюшка, соединенных друг с другом тонким стебельком (petiolus s. реdiculus), обыкновенно коротким, реже значительно удлиненным (у родов Myrmecium, Formicinoides); головогрудь бороздкой разделена на две явственные области, головную и грудную; из них первая несет две пары конечностей: щупальце жвала (chelicerota, chelae, mandibulae), состоящие из одного толстого, обыкновенно короткого членика, вооруженного подвижным коготком, близ острия которого имеется отверстие канала, выводящего ядовитое выделение желез, находящихся в основном членике, и щупальцы (palpi), состоящие из 6 члеников (coxa, trochanter, femur, patella, tibia и tarsus), из которых последний, у самца, превращен в совокупительный аппарат. Между щупальце жвалами на вершине бугорка (rostrum) находится ротовое отверстие, служащее для сосания; этот бугорок снизу ограничен передним отростком груди (sternum), так наз. губой (pars labialis), а по бокам двумя максиллярными пластинками (lamina maxillares). К грудной, торакальной, части головогруди прикреплены 4 пары ног, из которых каждая состоит из 7 члеников: ляшки (соха), вертлуга (trochanter), бедра (femur), чашечки (patella), голени (tibia), предлапки (metatarsus) и лапки (tarsus), вооруженной снизу гладкими или зазубренными коготками; между которыми имеется иногда более короткий непарный коготок. На передней выпуклой лобной части головогруди, которая у некоторых родов принимает форму то конуса (Theridion, Erigone), то булавы (на вершине которой расположены щупальце жвалы (Eriauchenius), то снабжена острием, находятся глаза в числе 8, 6 редко 2 (роды Nops и Сароnina), расположенные обыкновенно в два прямых или изогнутых ряда, иногда, как у Pholcus podophthalmus E. Sim., боковые глаза сближены по три и расположены на роговидных отростках. Глаза простые, двух родов: средняя пара передних глаз, так называемых лобных или главных, снабжена особого устройства ретиной и аккомодационным аппаратом, остальные глаза называются обыкновенно добавочными (средние задние также — теменными) и имеют внутренний светящийся орган (tapetum lucidum). Брюшко большею частью имеет овальную форму, реже круглую, угловатую, или оно снабжено различного рода отростками (pp. Gasteracantha, Phoroncidia), иногда же имеет очень удлиненную, червовидную форму (Ariamnes flagellum Dol.); снизу близ его основания находится половое отверстие, у самцов в виде простой поперечной щели, у самок же оно окружено утолщенной хитиновой пластинкой (epigynum s. sarum) с языковидным, изогнутым отростком (clavuss. ovipositor). На заднем конце брюшка снизу расположены попарно 6 бородавочек или цилиндрических трубок, представляющих прядильный аппарат; из них верхняя более длинная пара 2, 3 или 4 (Avicularidae) члениковая, средняя короткая — одночлениковая и нижняя почти всегда двучлениковая; эти бородавочки снабжены на верхушке или снутри и снизу многочисленными трубочками, служащими выводными отверстиями для паутинных желез. У нескольких сем. (Cribellatae) под нижней парой бородавок находится так наз. cribellum (s. organum inframamillare), имеющий вид поперечной пластинки, усаженной паутинными трубочками и представляющей измененную 4 пару паутиновых бородавочек; в дополнение к cribellum всегда имеется у этих П. так наз. calamistrum, щеточка из ряда загнутых щетинок, находящихся на верхней стороне предлапки четвертой пары ног; трением calamistrum о cribellum П. вытягивает из трубок очень тонкие нити. Нервная система состоит из головного узла, инервирующего глаза и щупальце жвала и расположенной в головогруди ганглиозной массы, состоящей из слившихся брюшных узлов и дающей нервы в ноги, щупальца и брюшко. Кишечный канал начинается глоткой, переходящей в пищевод, который в задней своей части расширен в так наз. сосательный желудок, при помощи мускулов прикрепляющих его к стенкам тела, он при сосании действует как насос; средняя, энтодермическая часть пищеварительного канала начинается широким собственно желудком, снабженным 5 парами отростков, из которых 4 задние проникают своими концами иногда в основание ног ; пройдя стебелек брюшка, кишечник опять расширяется и принимает многочисленные печеночные отростки, выполняющие всю полость брюшка и затем переходит в заднюю кишку, которая, приняв пару разветвленных мочевых. так наз. мальпигиевых каналов, расширяется в клоаку. Дыхательные органы состоят из 2 пар легочных мешков (Теtrapneumones) или из одной пары легочных мешков и двух или одной системы трахейных трубок (Dipneumones); легкие имеют вид углублений, попарно лежащих на нижней стороне брюшка, прикрытых выпуклой крышечкой и заключающих многочисленные пластинки, перегородки, циркулируя в которых окисляется кровь; два или одно трахейное отверстие расположены позади легочных. Кровеносная система состоит из расположенного в брюшке сердца, имеющего 3 пары лишенных клапанов и запирающихся кольцевидными мускулами боковых щелей и открывающегося назади широким отверстием в лакуну; в головогрудь сердце дает артерию, которая ветвится на конце дихотомически; венозную систему представляют синусы. Половые органы самки состоят из подковообразных или кольцевидных яичников развивающих на всей своей поверхности или лишь на внешней стороне яйцевые фолликулы; яичники открываются в общее влагалище (vagina); впереди наружного полового отверстия лежат выводные отверстия парного или непарного семяприемника (receptaculum seminis); впрочем, иногда этот последний открывается также непосредственно во влагалище, а у Araneus каждый семяприемник имеет по два выводных протока, наружу и во влагалище. Мужские половые органы состоят из пары семенников, длинные извитые выводные протоки которых перед наружным отверстием соединяются вместе. У самца при половых органах нет особенного совокупительного органа и функцию такового исполняет измененный последний членик щупалец: совокупительный аппарат состоит из измененного членика лапки (cymbium), снабженного иногда различными выростами и всегда углублением (alveolus), в котором помещается способный сокращаться тонкостенный мешок (haematodocha), на верху с толстостенным грушевидным или иной формы, часто с разного рода отростками, семяприемником, имеющим извитой канал внутри; этот канал (receptaculum seminis) прикрывается толстой пластинной (tegulum) и имеет выводное отверстие на вершине удлиненного шиловидного отростка (embolus). Перед совокуплением самец наполняет канал семяприемника семенем из полового отверстия, всасывая его через embolus, а затем вводит embolus в половое отверстие самки и, накачивая сокращением брюшка кровь в полость cymbium и haematodochae, заставляет эту последнюю вздуться и выдавить семя из семяприемника в половое отверстие самки; семя иногда заключено в сперматофоры. В противоположность насекомым — у П., в течение жизни особи период размножения имеет место несколько раз. Оплодотворенные яйца откладываются в коконы, сделанные из паутины, которые самки или носят с собою (Citigradae), или прикрепляют к растениям, прячут в листьях, под корой и т. п. Яйцо богато желтком и дробится по центролецитальному типу; после дробления клетки дробления выходят наружу желтка и образуют однослойную бластодерму; зародышевая полоска развивает двулопастный головной отдел, с непарной верхней губой, 6 грудных сегментов и около 10 брюшных, на которых появляются зачатки брюшных конечностей; с течением времени брюшко теряет членистость; первая пара брюшных конечностей превращается в легочные крышечки, а третья и четвертая — в паутинные бородавки; эмбриональных оболочек нет. Величина П. варьирует в довольно широких пределах: самые мелкие из них, напр. из сем. Theridiidae — около 1 — 2 мм., напротив самые крупные представители сем. Avicularidae, птицеедов — 10 — 12 см. Рост сопровождается периодическим сбрасыванием старой кожицы, линянием; число линек, напр. у тарантула, может доходить до 12 и период линек продолжается от 160 дней до года, причем первая линька происходит в яйце, вторая чрез 5 — 6 дней в коконе, остальные через постепенно увеличивающееся число дней (до 30) уже на свободе; во время линьки кожица лопается большей частью по бокам головогруди и сбрасывается с конечностей чехлом, брюшко линяет отдельно трещиной вдоль сердца или с боков. Молодые П. первое время находятся под защитой матери, иногда носятся ею на спине (Lycosidae). У взрослых резкий половой диморфизм: самец всегда меньше, иногда почти микроскопических размеров сравнительно с самкой, его конечности длиннее, брюшко меньше; кроме того щупальца, превращенные в совокупительный аппарат, украшены часто разного рода отростками. У П. существует так наз. автотомия конечностей, т.е. способность при опасности отбрасывать их, отрывая на определенном месте соединения ляжки со вторым члеником; оторванная конечность легко и совершенно восстанавливается у П., находящихся в периоде первых линяний, после 8 — 9 линек восстановленные конечности обыкновенно короче и тоньше, взрослые особи, по-видимому, не могут восстанавливать потерянных конечностей. П. типичные хищники, пожирающие при случае себе подобных; так, часто самка съедает самца, не успевшего ускользнуть после совокупления; живут почти исключительно одиночно; сближаясь только в момент половых отношений; известны П., у которых несколько очень мелких самцов живет в тенетах крупной самки; примеры общественной жизни среди П. открыты только недавно: в Южн. Америке (Венесуэла) Uloborus republicanus E. Sim. и в Сингапуре U. Raffrayi E. Sim. плетут общие для нескольких особей тенета. Многие П. (Orbitelariae, Territelariae) ткут на деревьях и в домах тенета для ловли добычи, почти исключительно летающих насекомых; тенета в более совершенном типе состоят из известного числа радиально натянутых основных, поддерживающих толстых нитей и концентрических более тонких, липких, так наз. ловчих нитей; другие П. (Citigradae, Salticidae и др.) бродят и ловят добычу на бегу. В обоих случаях добыча убивается с помощью яда, вытекающего из желез щупальце жвал; яд у некоторых видов очень силен и иногда действует убийственно на теплокровных животных и человека. Таковы обыкновенный тарантул (Trochosa singoriensis), водящийся во всей южн. России, на Кавказе и Центральной Азии; каракурт (Latrodectus erebus), живущий в центральноазиатских степях; другие его виды на Корсике, так наз. мальмигнат (L. 1З-guttatus Rossi), на Мадагаскаре (L. Menavodi Vins.) и в Чили (L. mactans Fabr.); по образу жизни выделяется Argyroneta aquatica, живущая под водой, где среди водорослей делает наполненное воздухом гнездо. Многие мелкие П., а также молодь Citigradae и Laterigradae осенью выпускают в воздух тонкую паутинку и подхваченные ветром переносятся в защищенный места для зимовки. Первые несомненные следы П. известны из отложений каменноугольной системы, где найдены отпечатки П. (Protolycosa antracophila и Phalaranea borassifolia), имеющих расчлененное брюшко и отнесенных Тореллем к сем. Liphistiidae; вплоть до третичных отложений остатков вообще паукообразных неизвестно, за то янтарь Европы и различные отложения (Florissan bad и вулканические туфы Колорадо) в Америке доставили обильные данные для суждения о фауне олигоцена и отчасти миоцена третичного периода. Большая часть остатков падает на Тubitеlarae (рр. Dysdera, Clubione, Segestria, Amaurobius и вымершие Therea, MizaIia и др.), хорошо представлены Retitelariae (Pholcus, Linyphia, Theridion и вымершие Phalangopus, Flegia, Anandrus и др.) и Laterigradae (Thomisus, Xysticus и вымершие Clythia, Syphax и своеобразный Archaea); из Citigradae известен лишь один вид вымершего рода Linoptes из янтаря; из П. третичного периода почти 37 родов следует считать вымершими; фауна П. янтаря носит тропический характер. Ныне П. распространены во всех поясах земного шара и даже в Гренландии и на Новой Земле найдена довольно обильная фауна, большей частью состоящая из мелких форм, живущих среди мха и лишаев. Тропический и подтропические пояса наиболее богаты числом видов, величиной и разнообразием форм. Так, большое семейство птицеядов (Avicularidae), представителем которого может служить П. — птицеяд (Avicularia [Mygale] avicularia Fabr.), заключающее около 487 видов, распространено почти исключительно в жарком поясе и более половины их (248 видов) обитает в южн. и центральной Америке; самые богатые видами роды Theridion (320 видов) и Araneus (=Epiera, 800 вид.) распространены преимущественно в умеренных и холодных поясах; вполне космополитических видов неизвестно, но некоторые, напр. Pholcus phalangoides, живущий в человеческом жилье, благодаря по-видимому человеку, распространился во всех странах с умеренным климатом в обоих полушариях, а также в горах под тропиками (Каракас, Квито); в вертикальном распространении П. достигают значительных высот; так, крестовики (Агаneus) найдены на высоте 2400 м. Во всех классификациях П. большое значение придавали биологическим особенностям, образу жизни этих животных: обыкновенно, согласно Лятрейлю, Валькенеру и К. Коху, П. делят сначала на основании анатомич. признака на четырехлегочных (Теtгарnеumоnеs) и двулегочных (Dipneumones), этих же последних на тенетных (Sedentaria), заключающих 4 меньших группы: трубчатников (Tubitelariae), сетчатников (Retitelariae), круготенетников (Orbitelariae) и бокоходов (Laterigradae), и блуждающих (Vagabundae), распадающихся на две группы бегунов (Citigradae) и скакунов (Saltigradae). Образцом классификации на основании анатомического строения может служить недавно опубликованная система отряда Е. Симона; принимаемые им 41 семейства распадаются на два подотряда: Агаnеае Theraphosae (Mygalomorphae Pocock=Parallelodontes Thiorell), соответствующий Tetrapneumones и заключающий три семейства Liphistiidae, Avicularidae и Atypidae. Сюда принадлежат П. с 2 парами легочных мешков, коготками щупальце жвал, загнутыми книзу, 4 (или 8) паутинными бородавками и без максиллярных пластинок; замечательно семейство Liphistiidae, имеющее брюшко из 7 явственных сегментов и наибольшее число паутинных бородавок (8); к этому малораспространенному (Суматра) и, по-видимому, вымирающему сем. принадлежат П., остатки которых найдены в каменноугольных отложениях. Другой подотряд Агаnеае verae (Arachnomorphae Pocock =Antiodontes Thorell), соответствующий Dipneumones, характеризуется большею частью одной парой легочных мешков, коготками щупальце жвал загнутыми друг к другу, 6 паутинными бородавками и присутствием максиллярных пластинок; этот подотряд распадается на Cribellatae (8 сем.), П. снабженных cribellum и calamistrum, и Ecribellatae (30 сем.), лишенных таковых. Ср. Walckenaer, «Histoirе naturelle des Insectes apteres» (1837); Menge, «Ueber die Lebensweise der Arachniden» (1843); W. Wagner, «L'Industrie des Araneina» (1894); Е. Simon, «Histoire naturelle des Araignees» (1892, 2 изд.). A. Бир.

Пауперизм

Пауперизм (от латинск, слова pauper — бедный) — есть явление массовой бедности; под бедностью же разумеется такое состояние лица, когда оно не имеет самых необходимых средств для поддержания своего существования. Массовая бедность появляется в человечестве с тех пор, как возникает значительное неравенство в распределении богатств. Причины, вызывавшие П. в ту или другую эпоху, оказываются различными. В древности и в средние века главными причинами П. являлись 6едствия, вызываемые стихийными силами природы — неурожаи, эпидемии, наводнения, пожары, а также войны и дурное управление. Некоторые исторические эпохи особенно отличались развитием П. Таково время упадка римской республики, а также империи, когда в Риме сосредоточивалась масса безработного и неимущего люда, получавшего от правительства хлеб и мясо. При Юлии Цезаре, после войны с Помпеем, в Риме насчитывалось свыше 300000 лиц, живших этими раздачами (1/5 населения); при Августе их было 200000 чел. В средние века можно считать почти все крепостное сельское население находившимся в состояли бедности: малейшей причины было достаточно, чтобы вызвать среди него голод и другие проявления жестокой нужды. Частые войны опустошали европейские государства и разоряли жителей; тяжелые государств, налоги и повинности в пользу помещиков отягощали крестьян и заставляли их напрягать все силы для поддержания своего скудного существования. Особенно тяжелой эпохой в средние века была средина XIV в. — время появления чумы («черной смерти») в Англии, Франции и др. европейских государствах. 6 новой истории такими эпохами были: царствование Людовика XIV, когда, по словам Вобана, 1/10 французского населения занималась нищенством, а 1/2 находилась на краю нищеты; XVII в. в Англии; время после 30 летней войны в Германии, эпоха первой французской революции (в Париже считалось в 1789 г. 116000 зарегистрированных бедных на 510000 жит.) и т. д. С развитием в XIX в. крупной промышленности П. принимает новые формы, становясь сопутствующим элементом нового капиталистического строя. С одной стороны, фабричное производство требовало в разные периоды различного количества рабочих рук, в зависимости от размеров производства, обусловливаемого спросом на рынке; временами часть рабочих лишалась, поэтому, заработка и переходила в ряды бедных. С другой стороны, непрерывный прогресс техники уменьшал число необходимых для ведения производства рабочих, что также увеличивало контингент безработных и бедных. Особенно резкие проявления пауперизма замечаются в периоды промышленных кризисов, когда нормальный ход производства останавливается и огромные массы рабочих остаются без занятий и без хлеба. Подтверждением этому служит тот факт, что наибольшее число бедных встречается в городах, особенно в крупных промышленных и торговых городах. В то время как в Германии вообще бедные составляли, по данным переписи 1885 г., 3,4 % населения, в Гамбурге они составляли 9,66 %, в Берлине 6,63 %, Бремене 6,84 %; вообще, в городах с числом жителей более 100000 было 6,9 % бедных, в городах с 50000 — 100000 жит. 6,31 %, в городах с 20000 — 50000 жит. — 5,53 %, в городах с 10000 — 20000 жит. — 4,93 % и т. д. В Париже в 1883 г. призрению подлежало 7,5 % населения, тогда как в всей Франции призреваемые составляли 4,7 % населения. Кроме указанной главной причины П. существуют и другая. И в настоящее время стихийные силы природы могут порождать резкие проявления массовой бедности (напр. при засухе или наводнении). Что касается тех причин, которые вызывают бедность в конкретных. случаях (инвалидность, пьянство и другие личные пороки, болезнь, чрезмерное число детей и т. п.), то эти причины, увеличивая число бедных. могут только поддерживать и развивать П.. но не могут создать его. Исследование размеров П. являлось бы чрезвычайно желательным, особенно в видах организации рациональной борьбы с этим злом. Такая задача, однако, не по силам статистике: нельзя исчислить всех нуждающихся, по отсутствию достаточно определенных признаков принадлежности к этой категории. Приходится, по неволе, ограничиваться констатированием числа лиц, подлежащих общественному призрению. Полученные таким образом цифры. не дают полной картины П., так как масса нуждающихся, особенно из среды рабочего населения, не подвергается исчислению; тем не менее, они доставляют некоторые основания для сравнений во времени и пространстве. В Германии в 1885 г. произведена специальная статистика бедных, получающих пособия. Всего их оказалось 1592385 чел. (8, 4 % населения), из которых 323066 чел. призревались в разных учреждениях, а 1269320 чел. получали пособия на дому. Из общего числа бедных 27,9 % впало в бедность вследствие болезни, 2,4 % вследствие увечья, 17,3 % вследствие смерти кормильца семьи, 14,8 % по старческой слабости, 12,4 % вследствие физических и духовных недостатков, 7,2 % вследствие большого числа детей, 6 % из-за безработицы, 1,4 % вследствие нежелания трудиться и т. д. Процент бедных вследствие безработицы поднимается в больших городах с неустойчивыми заработками (26,3 % в Гамбурге, 26,4 % в Любеке). При переписи занятий 14 июня 1895 г. и при переписи населения 2 декабря 1895 г. была произведена статистика безработных.

Процент безработных к общему числу населения был 0,34 % в июне 1895 г. и 1,06 в декабре 1895 г. Итак, процент безработных зимой гораздо больше, чем летом. Если включить безработных вследствие болезни, то число безработных составляет 14 июня 1895 г. 229352 чел. (0,58 % всего населения Германии и 1,89 % всего числа рабочих), 2 декабря 1895 г. — 771005 чел. ( 40 % всего населения и 4,88 % общего числа рабочих). Наибольшее число безработных падает на крупные города, напр. Берлин (в июне 2,33 % всего населения, в декабри 3,42 %), Гамбург (в июне 2,6 % всего населения) и др.

В Австро-Венгрии число вспомоществуемых лиц было в 1892 г. 395398 (в том числе 117286 детей в приютах и т. п. учреждениях), что составляет 1 % населения. Во Франции в 1892 г. бедных, пользовавшихся пособиями, было 1847161 чел. (4,7 % населения), в том числе 123197 детей. В Нидерландах число их равнялось в 1892 г. 2З818 чел. (5,4 % населения). В Швеции число бедных составляло в 1893 г. 252652 (5,5 % населения), в Норвегии в 1892 г. 78681 (4,1 % населения). В Англии и Уэльсе пауперов считалась в 1896 г. 827217 (216372 чел. в рабочих домах, 610345 чел. призреваемых на дому), в Шотландии 99520 чел., в Ирландии 98627 чел., что составляет в процентах к населении" 3,9 %, 2,6 % и 1,9 %. а вообще по Великобритании 2,9 %. В Соединенных Штатах Северной Америки бедных, находившихся в домах призрения, было в 1890 г. 73045 чел. (0,14 % населения); американские писатели считают бедных около 300000 чел. Большие споры возбуждает вопрос о том, увеличивается ли П. или уменьшается. Точное исследование этого вопроса невозможно. Там, где число вспомоществуемых бедных регистрируется с давних пир; оно оказывается колеблющимся по годам. Исследователями отмечена прямая зависимость этих колебаний от кризисов и безработицы. Постоянного возрастания числа бедных не замечается. Это видно, напр., из следующих цифр. Число бедных составляло в Англии в 1850 г. 881206 чел., в 1881 г, 803126 чел., в 1890 г. 787545 чел., в 1892 г. 754485 чел. В Нидерландах процент бедных по отношению ко всему населению был в 1883 г. 5,13 %, в 1885 г. 4,94 %, в 1888 г. 5,12 %, 1891 г. 4,38 %. В России — массовые проявления бедности являются до сих пор результатом преимущественно действия стихийных сил природы — засух, пожаров, наводнений и пр.; как явление, сопровождающее развитие крупной индустрии, П. известен только в немногих крупных, городах. Это объясняется тем, что большая часть фабричных рабочих все еще связана, так или иначе, с землей и имеет возможность, в случае безработицы, вернуться в деревню. Наибольшая бедность сосредотачивается в деревнях, где она принимает, как например в 1891 г., острые формы. Никаких общих статистических данных о числе призреваемых или вспомоществуемых бедных для России не имеется.

Литература: «Опыт о народонаселении» Мальтуса впервые в конце XVIII в. поднял вопрос о П., но разрешал его весьма односторонне. Особенное внимание П. привлек в 40-х годах, когда нужда стала во многих странах обостряться. К этому и позднейшему времени относятся соч. Воsanquet, «The rights of the poor»; DeGerando, «De la bienfaisance publique»; Moreau-Christophe, «Du probleme de la misere»; Marchand, «Pauperisme»; Laing, «National distress»; Clement, «Recherches sur les causes de l'indigence»; Baron, «Pauperisme»; Carau, «Pauperisme» и др.

М. С-в

Пафос

Пафос и патетическое (от греч. paJoV — страдание и страсть). — Разнообразие значений этого слова в греческом повлекло за собой различный применения его в научной терминологии и в обыденной речи. С точки зрения школьной теории словесности, заимствовавшей этот взгляд из риторики, обособленная и помещаемая перед заключением речи «часть патетическая», где оратор «действует не на ум, а на чувство слушателей», считается необходимым элементом произведения ораторского искусства, отличающим его от обыкновенного рассуждения. Классическая риторика, в лице Лонгина и Квинтилиана, занимаясь разграничением сопредельных понятий возвышенного и патетического, пришла к следующим выводам. Патетическое может совпадать с возвышенным, но понятия эти не тожественны. Патетическое есть вид трогательного в широком смысле слова: выражение аффектов (эмоций) не слабых и нежных — что относится к области трогательного в узком смысле (rubrend, touchant), a сильных, потрясающих. Характерными чертами ораторской речи является не отдельная от логических доводов «часть патетическая», а проникающий всю речь дух импровизации, творчества в момент произнесения, обусловленное этой импровизированностыо волнение, увлечение непосредственным общением с массой слушателей и возможность подвинуть их к неотложному решению. Выделять элемент патетический в особую часть теории красноречия не представлялось, поэтому, никакого основания. С иным пониманием патетического мы встречаемся в теории трагедии, созданной Аристотелем. Одним из существенных элементов трагической фабулы он считал страдание, которое определял как «действие, причиняющее гибель или боль, напр. всякого рода смерть на сцене, сильная боль, нанесение ран и все тому подобное». В связи с теорией очищения (катарсис) и требованием от трагедии возбуждения в зрителях страха и сострадания, Аристотель считал достойными трагедии только те страдания, которые «возникают среди друзей, напр. если брат убивает брата, или мать сына, или сын мать, или же намеревается убить, или делает другое что-либо в этом роде». Новая теория драмы (Freytag и др.), перенеся центр тяжести в личность героя трагедии; почти отказалась от термина: патетическое, обыкновенно отожествляя его с трагическим; но еще Шиллер, посвятивший патетическому элементу в искусстве одно из наиболее удачных своих эстетических рассуждений («Ueber das Pathetische»), видел в патетическом обособленную категорию. По его мнению, изображение страдания только как страдания никогда не составляет цели искусства. Конечная цель искусства — воспроизведение внутренней жизни человека («сверхчувственного»): искусство трагическое в особенности достигает этого тем, что делает для нас наглядной независимость нравственного начала в состоянии аффекта, от законов природы. «Мы распознаем существованиe в нас свободного начала только из противодействия, которое оно обнаруживает относительно силы чувств. Существо чувственное должно страдать глубоко и жестоко, тут должен быть П. (в греч. смысле), дабы разумное существо могло при этом обнаружить свою независимость». Итак, для Шиллера в патетическом соединяются три элемента: страдание, нравственная высота страдающего существа и, наконец, его сопротивление, борьба с страданием. Это определение Шиллера наиболее приближается к обыденному представлению о патетическом. А.Г-д.

Паша

Паша (сокращ. персидск. «падишах») — титул первых сановников в Турции, принадлежавший первоначально лишь принцам крови, но впоследствии сделавшийся достоянием всех высших должностных лиц как военного, так и гражданского ведомства; соответствует нашему «превосходительству». Конские хвосты (бунчуки), которые раньше носились впереди П. в торжественных случаях, были уничтожены султаном Махмудом II; однако, до сих пор сохранилась градация П. по числу бунчуков. П. одно-бунчужный (бригадир), П. двух бунчужный (ферик, дивизионный командир) и П. трех бунчужный (мушир, генерал-аншеф). Муширу соответствует в гражданской службе визирь, ферику — беглербег.

Пегас

Пегас (PhgasoV) — крылатый конь, сын Посейдона, возникший, вместе с братом Хрисаором, у истоков Океана, из крови обезглавленной Медузы. Дикий сначала, он был пойман и укрощен Афиной, которая передала его Беллерофонту; по другому сказанию, Беллерофонт поймал его в то время как он пил воду из источника Пейрены. Пегас принимал участие в подвигах Беллерофонта — в его борьбе с Химерой, амазонками и солимами (доисторический азиатский народ). Во время одного воздушного полета Беллерофонт упал со спины своего спутника и разбился (по другим — был сброшен взбесившимся П.). В сонме олимпийских богов П., как прислужник Зевса, носит его гром и молнию, символизируя собой грозовое (крылатое) облако. В позднейших сказаниях он попал в число коней Эос и в общество муз — в последнее за то, что он ударом своего копыта остановил гору Геликон, которая, при звуках песен муз, начала колебаться. На месте удара от его копыта образовался источник Гипокрена. Н.О.

Педагогика

Педагогика (греч. paidagwgikh) — наука о воспитании и образовании. Необходимость этой науки впервые сознана Квинтилианом, но взгляды на задачи воспитания, его объем и состав высказывались еще греческими философами. Пифагор высказывал такие понятия о воспитании, которые не утратили своего значения и в настоящее время. Считая гармонию одним из основных начал всего существующего, Пифагор перенес это представление и на человека. Привести в гармонию различные душевные отправления, достигнуть надлежащего равновесия между телесною и душевною стороною человеческого существа — такова задача воспитания. Чтобы не вредить гармонии, Пифагор советует не действовать на честолюбие питомца, а также не прибегать к наказаниям. Лучшим средством для достижения гармонии служит привычка. Сократ, исходя из убеждения, что добродетель есть знание и что ей, поэтому, можно учиться, явился наставником афинского юношества и создателем особого приема преподавания, носящего его имя. Ряд наводящих вопросов как-бы помогал мысли родиться в голове другого (Сократ сам себя называл акушером мысли). Больше разработаны взгляды на воспитание у Платона. Задавшись целью нарисовать картину возможно лучшего государственного строя, Платон, в своем «Государстве», смотрит на воспитание, как на могучее орудие в руках власти. Так как высшую цель человеческой деятельности Платон видит в познании идей, то и все воспитание должно, по его мнению, давать необходимую подготовку к этому познанию. Не все, однако, оказываются способными созерцать идеи: часть молодежи, не обнаружившая в 20 и затем даже в 30 лет выдающихся способностей, поступает в ряды защитников отечества, те же, которые выдержали надлежащее испытание, продолжают дальнейшие занятия науками, главным образом диалектикой, наукой об идеях. Только в 50 л. оканчивается весь курс образования. Так вырабатываются философы, аристократы мысли, которым должны быть предоставлены все высшие госуд. должности: познавая идеи, они в состоянии установить истинный госуд. строй, все же остальные люди должны только им подчиняться. По мнению Платона, весьма важно воспитание в раннем детстве, когда кладется основа последующему развитию. Период ухода, как только ребенок научится говорить, сменяется периодом игр и сказок. Игры — незаменимое средство воспитания в этом возрасте; благодаря им, дитя незаметно npиобретает целый ряд элементарных знаний. С седьмого года начинается период систематического обучения, прежде всего — гимнастике и элементарной музыке, с 10 лет — грамоте, с 13 — поэзии и музыке, с 15 — математике, с 18 — военным упражнениям. Ближе к действительности Аристотель, в своей «Политике» также изложивший вполне законченную педагогическую систему. Соглашаясь с Платоном, что интересы государства неразрывно связаны с задачами школы, Аристотель подчеркивает значение общего образования, в зависимости с строем того общества, в котором питомцу придется действовать. Аристотель различает: 1) физическое воспитание, 2) воспитание неразумной части человеческой души или нравственное воспитаниe и 3) воспитание разумной души ил умственное воспитание. Орудием нравственного воспитания служит привычка, умственного — подражание. Он указывает образовательное значение грамматики, риторики (в связи с мнемоникой), диалектики, математики, графики (рисования) и политики, которую мы бы теперь назвали социологией. В основных своих воззрениях опирается на Платона и Аристотеля Квинтилиан, который, в своем «Наставлении к ораторскому искусству», поставил себе задачей указать, как можно подготовить дельного оратора; но так как, по убеждению Квинтилиана, оратором может быть только образованный и благовоспитанный человек, то и взгляды Квинтилиана гораздо шире, чем это представляется по заглавию его труда. Способность к образованию прирожденна человеку, как коню — его бег, хищному животному — лютость и т. п. Дать образование может, однако, не всякий, а только тот, кто знаком с необходимыми для того приемами, а также с условиями психической жизни питомца. Школьное воспитание следует предпочитать семейному, так как только в школе могут развиваться социальные чувства. Телесное наказание порождает только рабские наклонности и свидетельствует, прежде всего, о полной неспособности воспитателя. Образовательный курс Квинтилиана состоит из семи свободных искусств, составляющих так наз. александрийскую энциклопедию. Квинтилиан остался авторитетом по вопросам воспитания и в средние века, и в эпоху возрождения. Правда, блаж. Иероним написал «Послание к Лете», в котором дает советы, как воспитывать дочь Леты, а блаж. Августин писал «о воспитании новичков», желающих посвятить себя духовному званию; но эти произведения не имели в последующие века никакого влияния и отличаются крайне узкою точкою зрения. Так, Иероним восстает против музыки и желает, чтобы девочка, едва научившись складам, составляла из подвижных букв только имена апостолов и святых. Пренебрегая земной жизнью и заботясь лишь о жизни будущего века, первые христиане не только не думали о гармоничном развитии всех сторон человеческого существа, но даже считали одну из этих сторон источником греха. Умерщвление плоти и обуздание страстей поставлено было идеалом, к которому должен стремиться всякий христианин. Такой взгляд тяготел и над средними веками, с их школами, долго не покидавшими монастырской ограды. Возрождение наук и искусств положило конец этой односторонности. Снова сознанием лучших людей начинают владеть воспитательные идеалы древности. Воспитать человека для жизни в обществе, человека с здоровым духом и телом — такова задача гуманистической П., имеющей много представителей, особенно среди итальянских педагогов XIV — XV вв. (соч. Вержерио — «О благородных нравах и свободных занятиях», Вежио — «О воспитании детей», и целый ряд других, посвященных воспитанию княжеских детей). Оригинальные педагогические взгляды испанца Вивеса , который, наряду с беспощадной критикой современной ему науки, указывал на необходимость заводить благоустроенные школы, с хорошими учителями и с новыми программами. Ему же принадлежит и первое по времени, довольно обширное сочинение, посвященное женскому образованию («Об образовании женщины христианки»). Многие гуманисты примкнули к реформации и стали деятельными помощниками Лютера в устройстве школ. Первое место здесь принадлежит Меланхтону, написавшему несколько учебников, составившему первый школьный уставь и подготовившему много дельных педагогов. Под его влиянием такие деятели школы, как Штурм, Неандер, Троцендорф, положили начало той разновидности в гуманистической П., которая ныне слывет под именем классицизма и не переставала иметь многих приверженцев на практике и в теории, особенно в Германии. Унижая родной язык, вводя в круг предметов преподавания греческих и римских авторов, педагоги классики мало помалу, особенно когда увлечение гуманизмом улеглось, отдалились от запросов жизни. В виде реакции против них появилась попытка отказаться от традиционных знаний и построить новую науку. Современники Бакона начинают требовать, чтобы преподавание, как и наука, шло от частного к общему, от примера к правилу, от более близкого и знакомого к более отдаленному. Полным выразителем новых требований является Амос Коменский, но и ранее его Ратке (Ратихий) уже учил, что преподавание должно идти на родном языке, сообразоваться с естественным ходом развития детей, пользоваться индуктивным методом и избегать принуждения. Горячо ратуя за то, чтобы усвоение знаний было как можно больше облегчено для учащегося, Коменский указывает много дидактических приемов, вошедших в педагогический обиход настоящего времени. Золотым правилом для учителей Коменский считает наглядность. 0бразование должно начинаться в материнской школе и продолжаться в народной, латинской и университете. Введя в школу массу знаний о природе и человеке, Коменский сделался основателем реалистического направления в П. Другой крупный представитель этого направления, Локк, в своих «Мыслях о воспитании» несравненно более Коменского принимает во внимание законы развития человека и делает выводы, главным образом, на основании данных психической жизни, не прибегая к помощи авторитета Св. Писания или какихнибудь случайных соображений, как это было у Коменского. С особенною основательностью Локк разбирает некоторые вопросы педагогической психологии, напр. вопрос о привычке, о недостатках детей, о наказаниях и наградах, о значении среды и др. Приобретению знаний Локк отводить второстепенное место и потому лишь вкратце затрагивает вопросы дидактики и педагогики. Особенно широкую известность педагогический натурализм получил благодаря Руссо . В своем «Эмиле» он требует воспитания согласного с природою, считая безрассудством прилаживаться к существующему социальному строю. Нечего думать заранее о какой-нибудь определенной профессии или положении: «жить — вот ремесло, которому я хочу научить Эмиля». Предоставить питомца самому себе и вместе с тем не спускать с него глаз и, незаметно для него, окружать его подходящею обстановкою — такова трудная задача, которая ставится воспитателю. Увлечение «Эмилем» отразилось особенно у Базедова, с его филантропином, устроенным на совершенно новых началах: в классах ученики вели себя как хотели; преподавание шло по возможности под открытым небом, среди природы; между ученицами должно было царить чувство товарищества. Не менее был увлечен «Эмилем» и Песталоцци , стремившийся построить свою систему воспитания на «физико-механических законах» человеческой природы. Песталоцци всесторонне разработал теорию наглядного обучения, элементы которой находятся уже у Коменского и Руссо. В то же время он — творец методики элементарных предметов обучения (грамота, письмо, счет, рисование) и пламенный защитник идеи народного образования. Самые значительные направления немецкой П. текущего века (Фребель, Гербарт, Бенеке, Дистервег) примыкают к Песталоцци. Наибольшим распространением пользуется в настоящее время система П. Гербарта . Высшая цель воспитания, по Гербарту — добродетель, состоящая в согласии воли с главными нравственными идеями: внутренней свободы, совершенства, благорасположения, права и справедливости. Гербарт различает три стороны воспитательной деятельности. Прежде всего необходимо считаться с некоторой необузданностью ребенка, противоречащею всякому порядку. Надо, поэтому, справиться с ребенком, научиться управлять им: этот отдел П. Гербарт называет управлением (другие педагоги — уходом). Далее следует обучение, имеющее четыре формальных ступени: ясность, сочетание, система и метод. Чтобы обучение пустило прочные корни, надо затронуть разные стороны психической жизни: мало познания — необходимо участие. Познание отражает многообразие предметов опыта (эмпирически интерес), приводить к усвоению законов явлений (умозрительный интерес) и сопровождается чувством удовольствия или неудовольствия; одобрения или неодобрения (эстетический интерес); участие может касаться человечества вообще (симпатический интерес), или общества (общественный интерес), или, наконец, отношения как человечества, так и общества к высочайшему существу (религиозный интерес). Следует остерегаться преобладания в обучении какого-нибудь одного из этих интересов. Чтобы обучение шло равномерно, следует давать предметные уроки, а затем подвергать приобретенные сведения сначала анализу, потом синтезу. Третью часть Н. Гербарта составляет учение о выправке, дисциплине. Надо сдерживать, определять и руководить питомца: сдерживать, чтобы в его поступках сказывалась одна и та же нравственная личность; определять, чтобы питомец был в состоянии самостоятельно делать правильный выбор между возможностями; руководить, чтобы все поступки питомца проистекали из твердого нравственного убеждения.

При современном состоянии знаний и культуры, в П. различают следующие части. 1) Общая П., в которой рассматриваются вопросы о задачах воспитания, о возможности его, средствах, значении и т. п. Сюда же относят психологические сведения, а также некоторые отделы этики, без которых невозможно решить общие вопросы о воспитании. 2) Учение о физическом воспитании, куда входят сведения из анатомии и физиологии человека. Главнейшею частью учения о физическом воспитании является школьная гигиена. 3) Дидактика и общая методика, имеющая своим предметом специальное обучение и общие его приемы. Сюда относятся вопросы о расположении учебного материала (программа и учебный план), о способах преподавания (акроаматический, когда курс излагается без активного участия учащихся, сократовский — гевристический или индуктивный, катехетический, наглядный). Так как приемы преподавания видоизменяются смотря по материалу преподавания, то каждый школьный предмет имеет свою особую методику. 4) Училищеведение, куда главным образом входит школьное законодательство, вопросы о положении учителей, их обеспечении под старость и т. п. 5) История П., рассматривающая в историческом развитии как школу, так и те чаяния в школьном деле, которые были высказываемы лучшими людьми разных веков. В последнее время это подразделение П. подверглось некоторому изменению: стали различать теоретическую, практическую и историческую П., относя к практической П. дидактику, методику, училищеведение и даже учение о физич. воспитании.

Самый полный труд по истории П. — К. Шмидта, «История П., изложенная во всемирно-историческом развитии и в органической связи с культурной жизнью народов» (русск. пер. М., 1880; первый том вышел вторым изданием в 1890 г.). Живее изложение у К. фон-Раумера, «История воспитания и учения от возрождения классицизма до нашего времени» (СПб., 1875 — 78; два последние тома подлинника остались не переведенными). Главным образом по этим двум трудам Л. Модзалевский составил свой «Очерк истории воспитания и обучения с древнейшего до нашего времени» (2 изд., СПб., 1877 — 78). В отдельных своих частях много основательного представляет сборное изд. К. Шмидта: «Geschichte der Erziehung vom Anfang an bis auf unsere Zeit» (Штуттгарт, 1884 и сл.; еще не окончено). Богата содержанием работа Фр. Паульсена: «Geschichte des gelehrten Unterrichts auf den deutschen Schulen und Universitaten voin Ausgang des Mittelalters bis zur Gegenwart» (2 изд., Лпц.; 1896 — 97). Более доступны: Квик. «Реформаторы воспитания» (пер. с англ., М., 1893); Theod. Ziegler, «Geschichte der Padagogik» (Мюнхен, 1895). По общей педагогике: Ziller, «Allgemeine Padagogik» (Лпц., 1884); Kern, «Grundriss der Padagogik» (4 изд., Б., 1887); Schiller, «Handbuch der praktischen Padagogik» (3 изд., Лпц., 1891; одно из очень распространенных руководств по П.); A. Matthias, «Praktische Padagogik fur hohere Lehranstalten» (Мюнхен, 1895); W. Toischer, «Theoretische Padagogik und allgemeine Didaktik» (Мюнхен, 1896); 0. Willman, «Didaktik als Bilduugslehre» (2 изд., Брауншвейг, 1894). Литература по методикам отдельных предметов подробно указана у Шиллера. В настоящее время в «Haudbuch» Баумейстера(в состав которого входят вышеназванные соч. Циглера, Маттиaca и Тойшера) появляются обстоятельные методики по всем предметам, преподаваемым в средней школе. По школьной гигиене см. Eulenberg und Bach, «Schulgesundheitslehre» (Берлин, 1896 и сл.); П. Лесгафт, «Руководство по физическому образованию детей школьного возраста» (ч. 1, СПб., 1888).

Я.Колубовский.

Педантизм

Педантизм (от итал. pedare, воспитывать) — явление, встречающееся в различных областях жизни, но чаще всего сопровождающее ученость и педагогическую деятельность. Педант — человек, из-за формы упускающий из виду содержание, ревниво соблюдающий привычный порядок в мелочах и совершенно замкнувшийся от умственного развития и движение вперед. В школе педантизм является истинною язвою, внося безжизненность в живое дело и внушая ученикам отвращение к школе. Среди школьных педантов еще не так давно систематически практиковались телесные наказания. Лучшая гарантия против педантизма — подъем образовательного ценза среди учителей. Только человек с хорошим общим образованием может без труда избегнуть мертвящего формализма, часто вырождающегося в педантизм с его мелочностью.

Я. К.

Пекин

Пекин — или, по принятому у нас северному, пекинскому произношению, Бэй-цзинь (т. е. сев. столица), под 39°56'48'' с. ш. и 116°28'38" в. д. от Гринвича. Под именем П. известна у европейцев столица китайской империи. Получила она его в 1403 г. от третьего минского императора Чэн-цзу-Юн-ло, задумавшего перенести сюда столицу из Цзян-нин-фу или Нань-кина (т. е. южной столицы), что и было приведено в исполнение в 1421 г. В настоящее время китайцы просто называют П. «столицей» (цзин-ду, цзин, цзин-ши и т. д.), в качестве же главного города департамента он называется Шунь-тянь-фу. П. считается одним из древнейших городов Китая. Китайские историки утверждают, что уже в 1121 г. до Р. Хр. на его месте существовал город; под именем Цзи. Этот город постоянно упоминается в последующие периоды китайской истории то в качестве столицы, под именем Цзи или Янь, то в качестве просто областного города, под именем Ю-чжоу. Взятый в 936 г. киданями, П. был сделан южной столицей (нань-цзин), с именем Сицзинь-фу; окружность его, вместо прежних 27 ли (1 ли = 267 саж. 6 фт.), достигла 36 ли (с 8 воротами, в стенах 30 фт. высоты). Внутренний, дворцовый город имел почти нынешнее расположение, с окружностью в 9 ли. В 1013 г. название города изменено на Янь-цзин (столица Янь). С 1122 по 1125 г. П находился во власти Сунской династии, под именем Янь-шань-фу, а затем был захвачен Чжурчжэнями (дин. Цзинь). В 1153 г. туда была перенесена резиденция государей династии Цзинь, и он сделан средней столицей, с именем Да-син-фу (так теперь называется восточная половина П., в качестве отдельного уездного города). В это время окружность городских стен доходила, по некоторым показаниям, до 75 ли (с 12 воротами). Взятый Чингисханом в 1215 г., П. делается средней столицей монгольской дин. при Хубилае, который в 1267 г. перенес город на 3 ли к СВ. Пекин того времени (60 ли в окружности) известен в китайской истории под именем Да (Дай)-ду (главная столица), а у мусульманских писателей — Хан-балык. Основатель Минской династии, имп. Хун-ву, сделав столицей Цзян-нин-фу (Нанькин), обратил П. в провинциальный город с именем Бэй-пин-фу; уменьшил размер стен с 60 ли до 40 и вместо 12 ворот оставил всего 9 (как и ныне). Когда П. сделался единственной столицей империи, стены его П. были расширены до нынешних размеров и построен (т. е. возобновлен) императорский дворец. В настоящее время обнесенные стенами части П, занимают пространство около 53 кв. вер. Внешние стены П. сохранились довольно хорошо; это — огромные земляные валы облицованные кирпичом. Верх стен представляет платформу такой ширины, что везде свободно могут разъехаться две тройки; через каждые 100 саж. четырехугольные башни; по углам четырехэтажные бастионы, над воротами — также; снаружи стены обведены широким рвом. В настоящее время П. состоит из двух главных частей: Нэй-чэн — «Внутренний город», иначе маньчжурский город (так как он официально назначен для войск 8 знамен), и Вай-чэн или Вяй-ло-чэн («Внешний город», иначе китайский); первый имеет в окружности более 21 вер., второй (не считая общей с предыдущим северной стены) — около 15 вер. В средине «Внутреннего города» помещаются еще окруженные отдельными стенами два городка, один в другом. Это: 1) Хуан-чэн — «Императорский город» (9 в. 321 саж. в окружности) и 2) Цзыцзин-чэн — «Пурпуровый запрещенный город» (3 в. 107 саж. в окружности); последний служит собственно императорской резиденцией, там же живет семья императора и находятся два присутственных места: Нэй-гэ — «Дворцовая канцелярия» и Нэй-ву-фу — «Дворцовое управление». Доступ сюда до последнего временя был запрещен для европейцев (теперь посольства имеют аудиенции у императора), и потому эта часть П. известна только по описаниям миссионеров XVIII в. В «Императорском городе», в настоящее время заселенном преимущественно китайскими торговцами и ремесленниками, находятся несколько известных кумирен и монастырей, императорская типография, печатающая подвижными буквами, и гора (по преданию искусственная) Цзин-шань (Вань-суй-шань) или Мэйшань (гора из каменного угля), 147 фт. абсолютной высоты, в особой ограде около 2 ли в окружности; на этой горе повесился в 1644 г. последний минский государь Чжу-ан-ле-ди, когда П. был взят мятежником Ли-цзы-чэном. Большая часть западной половины «Императорского города» занята императорским садом, с озером в 4 ли длины. Почти все пекинские присутственные места находятся в южной части «Внутреннего города», между «Императорским городом» и «Внешним городом». Тут же, на восточной стороне, помещаются и иностранные дипломатические миссии: русская, американская, германская, французская, английская и др., большею частью в бывших княжеских дворцах, уступленных китайским правительством. Русская духовная миссия (Прочие духовные миссии также имеют в П. свои храмы и монастыри) (Бэй-тан) помещается в самом сев.-вост. углу «Внутреннего города», на месте бывшего китайского монастыря. Недалеко от нее, у сев. стены П., монастырь тибетских лам Юн-хо-гун; первый среди пекинских монастырей по обширности и великолепию зданий. В юговост. углу «Внутреннего города» помещаются обсерватория (с 1279 г.; есть инструменты монгольских времен) и «Экзаменационный двор», где каждые 3 года производятся экзамены на доктора. Всего во «Внутреннем городе» считают 384 улицы и 29 переулков. С 1648 г. он разделен на 8 кварталов, по числу знамен. При этом китайцы, получившие стоимость земли и зданий от правительства, были выселены во «Внешний город» и предместья, но вскоре, путем фиктивного залога или вечной аренды, сделались опять фактическими хозяевами всех домов и лавок города, Наиболее населенную и торговую часть П. представляет северная часть «Внешнего города»; южная его часть занята преимущественно парками и усадьбами. Главные достопримечательности «Внешнего города» — «Храм Небу» (Тянь-тан) и кумирня Фаюань-сы. В первом 3 храма, дворец для пребывания императора во время обычного поста перед жертвоприношением и жертвенник небу, построенный в 1420 г. в виде круглого холма из трех ярусов. Каждый ярус окружен балюстрадой из мраморных столбиков, общее число которых равняется числу градусов небесного экватора (360). Против храма Неба — «Храм изобретателя земледелия» (Сянь-нун-тань); в принадлежащем к нему парке император ежегодно совершает обряд землепашества, проводя плугом две-три борозды. Кумирня Фа-юань-сы (иначе Минь-чжун-сы), основанная в 645 г., служит одним из опорных пунктов для определения местоположения П. в прежние времена: при ее построении она находилась в юго-зап. углу города, теперь же находится почти посредине западной половины «Внешнего города», приблизительно на расстоянии 3 ли от этого угла. П. расположен среди обширной равнины, ограниченной с С и З отрогами гор — последними уступами монгольского плоскогорья. Это оказывает значительное влияние на климат П. делающий для европейцев почти невозможным пребывание в нем летом. Санитарное состояние П. ужасно (склады удобрений с западной стороны города, поливка улиц нечистотами, грязная до последней степени вода во рвах и каналах, уличная пыль и т. д.); в особенности ощутителен недостаток хорошей воды, так как город построен не на реке, а все каналы либо пересыхают, либо заражают воздух миазмами. Плоха вода и в колодцах. Жит. в П. около 500 — 600 тыс. П. является центром обширной местной промышленности, но почти не имеет значения для вывоза за границу. До последнего времени в П. не допускались иностранные купцы, кроме двух поставщиков миссий французской и германской. Окрестности города покрыты хорошо обработанными полями; население их занимается землепашеством, огородничеством и садоводством, преимущественно для удовлетворения потребностей столицы. Близ П. богатые залежи антрацита, идущего на топливо для местного населения, и мраморные ломки. В китайской литературе имеется много описаний П. Извлечение из одного подобного сочинения сделано о. Иакинфом в его «Описании Пекина» (СПб., 1829, с планом). Edkins поместил статью о П. в приложении к описанию путешествия Williamson'a. В 1876 г. В Шанхае вышел труд д-ра Бретшнейдера: «Archaeological and historical researches on Peking and its environs» (переведен на французский язык, П., 1879, в "Publications de l'Ecole des Langues Orientales Vivantes ", XII).

А. О. И.

Пелагианство

Пелагианство — одна из важнейших христианских ересей, возникшая в начале V в. на почве вопросов о благодати Божией, о человеческих силах и заслугах, о первородном грехе и смерти, о свободе и предопределении.

Пеларгония

Пеларгония (Pelargonium L'Her.) — родовое название растении из сем. Geraniaceae. Это — травы, полукустарники или кустарники, покрытые супротивными, редко попеременными, цельными или зубчатолопастными ароматными листьями. Цветки неправильные; чашечка пятираздельная, с длинным шпорцем, приросшим во всю свою длину к цветоножке, венчик двугубый о пяти неодинаковых лепестках; тычинок 10, из них 3, а изредка 5 без пыльников; плод распадается на 5 односемянных плодиков. Всех видов рода насчитывается около 300; многие из них дико растут на мысе Доброй Надежды. В начале текущего столетия П., ради ароматных листьев и красных цветков, были излюбленными культурными растениями, но затем были вытеснены кактусами, камелиями и др. В настоящее время в Англии снова проявилась любовь к этим растениям. Они воспитываются в множестве видов, разновидностей и помесей. Наиболее известны следующие виды и разновидности: P. radula Ait., кустарник, с пальчатораздельными, ароматными листьями и светло розовыми, испещренными темными жилками цветами. В Турции и во Франции этот вид разводится в больших количествах ради листьев, из которых добывается гераниевое масло, идущее как примесь к розовому маслу. P. fulgidum Ait., P. formosum Desf., P. formosissimum Pers. P. citriodorum Cav. и в особенности P. zonale W. часто культивируются в горшках. В садоводстве изестно много разновидностей и помесей П.; так наз. скарлтовые П. отличаются своими одноцветными, красными или белыми цветками, сидящими на толстой ножке, и большею частью круглыми, едва лопастными листьями; культивируется до 50 разновидностей сем. П., большей частью полученных от P. zonale. Размножаются П. семенами или черенками. Культура П. легкая; они требуют прохладной температуры зимою, умеренной поливки и легкой, песчаной почвы.

С.Р.

Пеленг

Пеленг. — При определении места корабля на море по приметным точкам — не менее чем 2-м, — положение которых на карте известно, определяют по какому румбу компаса они видны, т. е. какой угол составляет направление от наблюдателя на судне к видимой точке с направлением магнитного меридиана. Два первых направления, нанесенные на карту, и дадут в пересечении положение корабля. Углы, под которыми точки замечены, называются П. — они «берутся» (определяются) пеленгатором, или пелькомпасом; взятие П. называется также пеленгованием.

Пеллагра

Пеллагра (произведено от слова pellis — кожа по аналогии со словом podagra); синонимы: mal rosso, mal del sole, scorbutus aepinus, lepra italica, ломбардская или астурийская рожа; gale de St. Ignace и т. д. — П. считается в настоящее время болезнью токсической, зависящей от хронического отравления испорченной кукурузой. Она известна с прошлого столетия и была изучена первоначально в Испании и особенно в Ломбардии, где и теперь весьма распространена. Болезнь эта развивается преимущественно весной и характеризуется постепенно нарастающей слабостью и чувством жжения, распространяющимся от позвоночника к конечностям. Затем на кистях рук и на стопах, преимущественно на тыльной стороне, появляется краснота и припухлость кожи, сопровождающаяся чувством напряжения и жжения и распространяется на предплечья, шею, реже на лицо. Спустя недели 2 — 6 краснота сменяется отрубевидным шелушением, иногда с образованием пузырей, после чего кожа остается шероховатой, сухой и более темной. Процесс этот повторяется каждую весну все с большей силой, больного лихорадить, он жалуется на жажду, затрудненное глотание, рвоту, понос, катар бронхов, глаз, сильные боли вдоль позвоночника. Рядом с этим развиваются нервные расстройства, притупление зрения, судороги и своеобразные душевные расстройства буйного или, напротив, угнетающего характера. Все это может еще пройти; но если болезнь достигла полного развития, то больные истощаются и нередко умирают. Болезнь может тянуться много лет. На вскрытии чаще всего находят помутнение и отечное пропитывание мозговых оболочек, а также хронические воспалительные явления в спинном мозгу. П. наблюдается в тех местностях Европы, где население преимущественно питается кукурузой (маисом), в Ломбардии, некоторых местностях Австрии и Франции, в Румынии, на о-ве Корфу и у нас в России, в Бесарабии и в Херсонской губ. Полагают, что только испорченный маис вызывает П.; некоторые видят причину этой порчи маиса в развитии на нем особого паразитарного грибка (Sporisorium maidis), но это не всеми признается. Лечение П. должно состоять в прекращении употребления кукурузы и в общем улучшении питания.

Л.

Пелопоннес

Пелопоннес (PeloponnhsoV, т. е. о-в Пелопса , теперь Морея) — полуо-в, Коринфским перешейком соединяющийся со Средней Грецией и образующий южную часть Балканского (Иллирийского) полуо-ва . Название П. встречается в греч. литературе лишь с VII в. до Р. Хр. (древнейшими названиями полуо-ва, по преданию, были Эгиалея, Апия, Аргос, Ахаида, Инахия, Пелазгия); остров считался во владении царского рода Атридов и получил свое наименование от родоначальника фамилии Атридов, Пелопса. Возникло оно, вероятно, на Западе, у эпейцев, среди которых родилось сказание о Пелопсе и пелопидах. Вследствие дружественных отношений, которые существовали между пелопидами и дорянами-завоевателями, а также вследствие возрастающего значения Олимпии, как религиозного центра всего полуострова, название Пелопова острова было принято всеми и существовало долгое время, даже по Р. Хр., если не в народном говоре, то в литературе. С возвышением ахейского союза в конце III в. до Р. Хр.) полуостров получил имя от ахеян, значение которых распространилось на весь полуостров; во времена же римского владычества Ахайей называлась вся греческая территория, от Эпира и Фессалии до мыса Тэнара. В конце IX в., когда Византия отвоевала у славян полуостров, он стал известен уже под именем Морей, при чем некоторые считают это слово славянским (Морея = морская страна, от слова море, или моравская [моревская] область, от названа моравов), другие видят в нем искажение слова 'Rwmeoi= Rvhaioi — римляне, которое еще теперь живет в народном говоре, как воспоминание о минувшем римском владычестве.

Пелопоннесский полуостров представляет гористую страну с поверхностью в 392 квадр. мили (21466 кв. км.). Самостоятельная горная система, геологические образования, особенности климата заставляют предполагать весьма глубокую древность раздельного существования полуострова. Горы П. разбили его на 6 областей, имевших скорее географическое, чем политическое значение: Аркадия, в центре от полуострова, Ахайя — к С от Аркадии, по берегу Коринфского залива, Арголида — на В от Аркадии, Лакония — к ЮВ от Аркадии, Мессения — к З от Лаконии. Элида — к З в Аркадии. Кроме того, политически обособлены были области городов Флиунта, Сикиона и Коринеа. Наиболее гористая часть полуострова — северный край Аркадии. Западная часть полуострова не имеет гор и представляет собой низменность, пересекаемую реками и лагунами, без гаваней, с нездоровым воздухом. Восточный берег, напротив, изобилует бухтами и имеет много гаваней, благодаря чему торговля сосредоточивалась преимущественно в этой части полуострова. Восточный берег П. служил посредником в отношениях всего полуострова с островами Эгейского моря и Востоком; он первый воспринял культуру Востока через финикийских мореплавателей, которые имели свои гавани по всей восточной линии полуострова, до о-ва Киееры. Леса П., плодородная почва долин и горных склонов, богатство растительности привлекали жителей других областей. Доряне, переселившиеся на полуостров, сумели воспользоваться дарами его природы и подняли благосостояние страны до высокой степени. К концу классического периода первоначальный физический характер страны изменился: природные богатства иссякли, леса были вырублены, почва истощена, сам климат несколько изменился; эти физические изменения особенно заметны в настоящее время. В руину обратились города и поселения, руиной сделалась и вся страна, истратившая все свои силы за три тысячелетия беспокойной политической жизни.

Древнейшие исторические воспоминания П. связаны с горой Ликеем, очагом полуова, Аркдским Олимпом. Здесь, по преданию, черная земля родила богоравного Пелазга, первого человека; здесь была принесена Зевсу первая жертва, здесь были положены первые основы жизни и общежития. Ликосура — древнейший город этой части страны. При размножении туземного населения, из общей массы выделились древнейшие племена кинуров — на восточном берегу полуострова, кавконов — на южном и западном склонах Аркадской возвышенности, данаев — на равнине Инаха. Этим племенам приписывается первая культурная работа осушки болот, запружения рек, обработки земли, постройки городов, разведения скота. Позднее из первоначального народонаселения выделились ионяне, поселившиеся при Коринфском и Эгинском заливах, ахеяне — Занявшие северную часть полуострова, эоляне — захвативишие Элиду и Мессению. С приходом пелопидов из Фригии (мнение Курциуса) при устье Алфея началась новая эпоха существования П. : культура пришельцев сосредоточилась в Аргосе и Микенах. Агамемнон — царь всего полуострова; отдельные цари — Менелай, Нестор и др. — его вассалы. Настоящая история полуострова начинается многими историками с дорического переселения: двинувшись с севера, доряне прошли через всю Аркадию, проникли в ахейские владения и подчинили своей силе и культурному влиянию население П. Дорические завоевания или привели старое население в состояние рабства, или заставили признать дорическую гегемонию: с этих пор П. в большей своей части сделался очагом дорического населения. Дорическое влияние отразилось на дальнейшей истории полуострова, наложив на нее чисто племенной отпечаток. Со времени Ликурга и Ифита П. представлял собою амфиктионию, образовавшуюся при храме Олимпийского Зевса; главными членами ее были жители Аргоса и Спарты. Позднее Аргос должен был подчиниться своему более могущественному соседу — Лакедемону. При начале персидских войн Спарта провозгласила свою гегемонию, но недостаток в живости и энергии, при наличности других положительных качеств дорического характера, не дал дорянам сыграть главной роди в борьбе с персами: подвижное население Аттики перебило гегемонию у Лакедемона, особенно в области морского дела. Последовавшая в конце V в. борьба между двумя представительницами греческого гения — Спартой и Афинами — кончилась, однако, победой Спарты. Первые годы IV в. — период полного расцвета дорического могущества, но в то же время начало внутреннего разложения и упадка. Одно за другим следуют покорение полуострова фиванцами, уничтожение дорической славы, восстановление Мессении и Аргоса, падение Спарты. В конце III в. дорический П. еще раз поднялся, чтобы отстоять свою свободу, но дело кончилось поражением дорян и торжеством ахейского элемента в организации ахейского союза. При римском владычестве П. удалось немного успокоиться и оправиться после долгих лет борьбы, но уже с III в. начались вторжения иноземных элементов готов, гуннов, славян, болгар; при этом восточной части полуострова больше и дольше чем западной удавалось сохранить свой национальный характер. В конце VIII в. Византия открыла ряд походов против пелопоннесских славян; лишь к концу IX века удалось ей покорить языческую страну и насадить христианство. Следующие три века П., как провинция империи, со стратегом-наместником во главе (резиденцией его был город Коринф), пользовался миром, за это время население стран умножилось, благосостояние поднялось, торговля и промышленность достигли довольно высокой степени развития. В половине XII века Рожер сицилийский взял Коринф, а в начале XIII века, после основания латинской империи, Гильом де Шамплитт завоевал всю страну, разделил ее на баронии, ленные участии, епископства, построил монастыри, церкви в готическом стиле. Фамилия Шамплиттов вскоре была вытеснена Вильгардуэнами, которые продолжали дело романизации страны. Около 1250 г. покорение полуострова было закончено и он получил новую организацию. Местопребыванием власти была Лида, резиденцией — Андравида, гаванью — Гларенца, крепостью — Хлемуци. В 1259 г. большая часть П. была возвращена под власть Византии. В начале XV века Морея совершенно была оставлена франками. В то же время стали прибывать на полуостров албанские орды; Морея была занята ими, но так как албанцы не были культурным народом, они не могли реорганизовать страну по своему и довольствовались тем, что поступали на службу в качестве наемников или обрабатывали незанятые пространства земли, после падения Константинополя, албанцы сделали попытку утвердить свою власть на полуострове и призвали турок, уже с конца XIV в. нападавших на Морею; в 1460 г. греки были побеждены, и Морея подпала под власть Турции. Турецкий гнет продолжался до конца XVII в., когда венецианцы отняли полуостров у турок. Венецианское владычество было благотворнее франкского, турецкого и византийского: слабая Византия с трудом, накануне своего падения, могла помогать единоплеменникам, франки мало заботились о благе самого населения, а турки думала лишь о том, как бы побольше награбить добычи. Под властью Венеции население было умножено переселенцами из Румелии и с островов, земледелие поднято на более высокую степень и т. д. Так дело шло до 1718 г., когда Турция снова овладела полуостровом. В 1821 г. в Морее вспыхнуло греч. восстание. В 1825 г. Ибрагим— паша взял Наварин и опустошил полуостров. Битва при Наварине решила дело в пользу Мореи: она была занята франц. войсками, и полуострову возвращена свобода. В настоящее время Морея — часть греч. королевства. Ср. Gell, «Itinerary of the Morea» (2-е изд., Л. 1827 г.); Leake, «Travels in the Morea» (Л., 1830); «Expedition scientifique de Moree» (1831 — 1838); Ross, «Reisen im Peloponnes» (т. I, 1841); Leake, «Peloponnesiaca» (1846); E. Curtius, «Peloponnesos» (1851 — 1852, Гота; капитальный труд); Beule, «Etudes sur le Peloponnese» (Пар.. 1855); Clark, «Peloponnesus» (Лпц., 1858); Vischer, «Erinnerungen und Eindrucke aus Griechenland»; Fallmeyer, «Geschichte der Halbinsel Morea wahrend des Mittelalters» (т. II, 1830 и 1836); Bursian, «Geographie von Griechenland» (т. II, Лпц., 1869); Forbiger, «Handbuch der Alten Geographie» (т. IlI, Лпц., 1842 — 1848); Neuman und Partsch, «Physikalische Geographie von Griechenland» (изд. 1885); Lolling, «Hellenische Landeskunde»; Philippson, «D. Peloponnes. Versuch einer Landes-kunde auf Geologischer Grundlage» (Б., 1891); X. KorulloV, «'Heulograhia thV Peloponnhsou», (Anasupwsi ek tou PromhJewV , 1890); Марков. «Путевые заметки о путешествии по Греции» («Вестник Европы» и «Русский Вестник», 1897).

Н. О.

Пемза

Пемза — очень пористая ноздреватая разность вулканического стекла. Обыкновенно П. белого, серого, желтоватого цвета и так густо пронизана порами и пустотами; что представляет губчатую стекловатую массу, состоящую из пересекающихся и переплетающихся по разным направлениям тонких пленок стекла. Чаще всего встречаются П. по химическому составу и по геологическим условиям нахождения принадлежащие к pиoлиту; но П. может встречаться и в др. семействах вулканических пород. В настоящее время термин П. имеет исключительно структурное значение. Условия для образования П. — быстрое остывание лавы, обилие в ней водяных паров и более или менее порывистое бурное их выделение, вследствие чего застывающая в виде стекла лава вспучивается в виде пенистой или губчатой массы. П. встречается вместе с лапилли; вулканическим пеплом, бомбами, обсидианом и т. п. в самом конусе действующих и потухших вулканов и по соседству с ними в туфах. П. в большом количестве встречается на дне океанов, по соседству с вулканическими островами и, благодаря своей пористости, легко плавает по поверхности воды.

Пенаты

Пенаты (Penаtes) — у древних римлян боги домашнего продовольствия или кладовой (penus — съестные припасы). Они почитались у очага и близко стояли к культу Весты. Поскольку Веста была олицетворением духовного семейного начала, постольку П. олицетворяли собой материальную сторону семейной жизни. Они заботились о насущном хлебе для семьи, о том, чтобы домашний очаг доставлял семье обильную пищу и потому тесно были связаны с семьей и почитались как dei Penates (лары не имели названия dei). Свои заботы о семье они разделяли с дарами : участвовали во всех домашних огорчениях, радостях, несчастиях, покровительствовали всей семье и каждому ее члену в отдельности, особенно охраняли семейное спокойствие и довольство. Как боги питания, они почитались начатками пищи перед каждым приемом ее; перед их изображениями ставили солонки и тарелочки с небольшими дозами кушаний. Домашние П. (Penates familiares, privati, minores) сохраняли свое значение до последних времен язычества и даже перешли в область христианских религиозных представлений. Кроме частных П. были еще общественные (Penates publici, maiores), представители общественного благополучия, также стоявшие в связи с культом Весты. Каждый город имел свою Весту и своих П., не только у латииян, но вообще у всех италиков. Равным образом были П. у целых союзов: так П. латинского союза имели святилище в гор. Лавинии, куда сходились на поклонение им жители всех союзных городов. Каждый год консулы, преторы, диктаторы до вступления в должность и по сложении ее приносили здесь жертву перед изображениями П.; сюда приходили также для принесения жертв жрецы и военные начальники, отправляющиеся в провинции. По преданию, П. Лавинии — те самые, которые были унесены Энеем из Трои. Храм П. существовал и в Риме; первое упоминание о нем относится к 167 г. до Р. Хр. Колонии зажигали огонь своего общественного очага у очага своей метрополии и переносили с собой на новое поселение старых Пенатов. П. были чисто римскими божествами; на это указывает их отвлеченно-символический, безличный характер. Хотя у греков был культ гестий, соответствовавший культу Весты, но греческая мифология не создала божеств подобных П. У греков были боги покровители семьи, города, племени, но это были герои или личные боги, имевшие определенную физиономию. Число П. (как и ларов) на каждом очаге было два; они изображались в виде сидящих юношей, с копьями в руках. Ср. Jer. Muller, «De diis Romanorum Laribus et Penatibus» (1811); Jaekel, «De diis domesticis priscorum Italorum» (Берл., 1830); Klausen, «Aeneas und die Penaten»; Hertzberg, «De diis Romanorum patriis sive de Larum atque Penatium religione ef cultu» (Галле, 1840).

Н. О.

Пенджаб

Пенджаб или Панджаб (Punjab, Panjab, no-перс. знач. пятиречье, по древн. инд. Пантшанада) — самая сев-зап. провинция Британской Индии, образованная в 1849 г. из областей, принадлежавших королевству Сикхов и др. Орошается пятью реками, которые берут начало в Гималайских горах и, соединяясь в Инде, впадают в Индийский океан; самая зап. из них: Джилам, далее на В Чинаб, Рави, Биас и Сетледж или Гасса; под последним именем известны соединенные pp. Биас и Сетледж до их впадения в Чинаб. П. граничит с С горными государствами Свот и Бонер в Кафиристане и Кашмиром, с З Келатом (Белуджистан) и Афганистаном, от которого отделяется вост. отрогами Сулеймановых гор, с Ю — Раджпутаной, Раном Качским и Аравийским морем, с В — Китаем и другими сев. зап. провинциями Британской Индии, от которых отделяется Джамуной. 509111 кв.км., 25130127 жит. (1891); 408816 кв. км., с 20866847 жит., приходится на непосредственно англ. области, остальное — на вассальные государства, так назыв. Punjab Native States и Чайпур, Сев. часть П. — гористая страна; с возвышенностями до 24000 фт.; южнее 34° ш. поверхность быстро понижается и переходит в наносную равнину П.; у подошвы Гималаев — огромные залежи горной соли, квасцов, серы, угля и гипса. Южная часть пров. П. находится вне географических границ П., на водоразделе междуречных обл. Инда и Ганга и в области Джамуны, притока Ганга. В сев. областях, у подошвы Гималаев, террасовидные склоны и долины славятся своим плодородием; в равнине плодородие зависит от разлития рек и искусственного орошения каналами; в других местах полосами попадаются хорошие пастбища, в общем же — пески и бесплодные пространства. П. производить в изобилии пшеницу, виноград, масличные растения; кроме того, отсюда вывозят соль, каменный уголь, железо, золотой песок, квасцы, серу, селитру, сахарный тростник, индиго. Шелководство и разведение чайных плантаций также успешно развиваются; скотоводством занимаются сикхи. Торговля солью и шерстяными товарами, а также транзитная торговля с Афганистаном довольно значительны. Последняя — по преимуществу караванная, на мулах и верблюдах; по Инду ходят пароходы, по Сетледжу — также, но только в дождливое время года. Жел. дорога соединяет П. с главной сетью Верхнеинд. жел. дорог и с океаном у Карачи. Население на С состоит по преимуществу из тибетских монголов и остатков прежних афганских победителей, которые рассеяны по всей стране. В общем население очень смешанное: бесчисленное множество различных племен и классов, частью магометан, частью индусов. В 1891 г. христиан числилось 53909, джайнов 45683, буддистов 6236, парсв 412, евреев 33. Большая часть населения занимается земледелием, но процент городского населения больше в П., чем в других провинциях Индии. Ср. Latif, «History of the Panjab» (Лондон, 1876).

Пенелопа

Пенелопа (Phneloph, Phnelopeia) — дочь Икария, уроженка Спарты, жена Одиссея, мать Телемаха, прославленная за свою супружескую верность. Разлучившись с Одиссеем, отправившимся тотчас по рождении Телемаха под Трою, она терпеливо в течение двадцати лет ждала его возвращения, то отчаиваясь, то снова веря, что он вернется. Чтобы избавиться от навязчивости женихов, она сказала, что отдаст свою руку одному из них только тогда, когда кончит своему престарелому отцу хитон; сотканное за день она распускала ночью, пока об этом не проведали женихи — но как раз тогда прибыл Одиссей. Они имели еще одного сына — Птолипорта. По позднейшему сказанию, П. изменила мужу с Гермесом, от которого у нее был сын Пан (по др. Пан — сын, зачатый от всех женихов). По возвращении, Одиссей прогнал ее от себя, после чего она удалилась в Спарту, а оттуда в Мантинею, где показывали ее могилу. По другому сказанию, она по смерти Одиссея вышла замуж за Одиссеева сына, Телегона.

Я. О.

Пенза

Пенза — губернский город, при впадении р. Пензы в Суру, на вершине и склонах довольно высокой горы (средняя высота — 550 фт.) и на окружающих ее равнинах. Станция Сызрано-Вяземской жел. дороги; от П. идут еще железнодорожные ветви до ст. Рузаевки Московско-Казанской дороги и до ст. Сердобск Рязанско-Уральской дороги. На р. Суре пристань. Жителей, по предварительному подсчету данных переписи 1897 г., 55680 (28207 мжч. и 27473 жнщ.). В 1896 г. православных считалось 51662, раскольников 85, католиков 839, протестантов 86, магометан 422, евреев 496, прочих исповеданий 95; дворян 888б, духовного звания 748, почетных граждан и купцов 4691, мещан 36864, военного сословия 2096, крестьян 5615, прочих сословий 86. В 1765 г. в П. было, кроме дворян и духовенства, 3492 ревизских души. По сведениям за 1865 г., жителей было 27151. 2 монастыря, мужской к женский; православных церквей 29, часовен 5, лютеранская црк., мечеть. На пространстве 896 дес. жилых домов 3697; лавок и магазинов 800. 2 мужские гимназии — 719 уч., одна женская — 530 уч., реальное училище — 178 уч., духовная семинария — 359 уч., при ней образцовая начальная школа — 55 уч., епархиальное женское училище — 292 уч., при ней школа — 30 уч., женская прогимназия — 240 уч., 2 духовных училища — 398 уч., учительская семинария — 49 уч., землемерное училище — 73 уч., училища: садоводства — 34 уч., техническое железнодорожное — 90 уч., фельдшерское — 90 уч., школа сельских повитух — 40 уч., уездное училище — З92 уч., городских начальных: 6 мужских — 946 уч., 5 женских — 770 уч., 2 училища для об. пола — 79 уч., частных училищ 3 — 33 уч., 1 монастырская школа, 2-классная церковноприходская школа, женская ремесленная школа — 50 уч., ремесленная школа для мальчиков — 25 уч. Богаделен 4: городская, губ. земства и две частных лиц; призреваемых всего 333. Городской ночлежный приют на 100 чел., три детских приюта. Библиотек 5; из них лучшая Лермонтовская общественная (с 1892 г.), при которой народ, читальня. Городских доходов в 1893 г. 245631 р., расходов 243955 руб., в том числе на город. управление 26966 р., на учебные заведения 42721 р., на благотворительность 6886 руб., на врачебную часть 3137 р., на содержание полиции 14733 р., на пожарную команду 20978 р. Городской водопровод. Отделение государственного банка, сберегательная касса, отделения государственного дворянского и крестьянского банков; общество взаимного кредита, с оборотным капиталом в 121129 р. и запасным 8786 р. (к 1 янв. 1895 г.); городской банк, с основн. капиталом в 678230 р. и запасным в 60211 р.; городской ломбарды, с капиталом в 42499 руб. Из других банков имеют отделения или агентства в П. московский международный торговый и нижегородско-самарский земельный. Банкирская контора. Всех торговых документов было выдано в 1896 г. 3511. Три ярмарки. Базары два раза в неделю. Главные предметы торговли — хлеб, лес и спирт. Фабрик и заводов 162, с производством на 816276 руб., при 2005 рабоч. Писчебумажная фабрика, с производством 188844 руб., 5 паровых мельниц — 175 тыс. руб.. 4 солодовни — 117300 руб., 3 воско-свечных заводов — 97200 руб., 132 кирп. зав. — 32 тыс. руб., 1 пиво-медоваренный завод, 1 водочный, 1 маслобойня, 1 канатный зав., 2 дрожжевых, 3 лесопильных, 1 пенькотрепальный, 2 чугунно-литейных, 1 спичечный, 2 кожевенных, 1 мыловаренный, 3 заведения для приготовления сел. хозяйств. машины. Общество конского бега, общество сельского хозяйства юго-вост. России, отдел русского общества пчеловодства. При училище садоводства (от П. в З в.) казенный сад и образцовый пчельник. Благотворительные общества для помощи учащимся при некоторых учебных заведениях, общество пособия неимущим, попечительство ночлежного приюта, отделение общества Красного креста (при ней община сестер милосердия), отделение палестинского общества, Иннокентьевское просветительное братство, общество поощрения трудолюбия; общ. взаимного вспомоществования духовенству Пензенской губ. Больниц 10, из них самая большая — губернского земства. Аптек 3. В городском сквере памятник М. Ю. Лермонтову. Н. Д. Селиверстов пожертвовал более 800 тыс. р. на рисовальную школу в П., открытую в 1897 г. Школа имеет хорошую картинную галерею и библиотеку, пожертвованные Н. Д. Селиверстовым. При статистическом комитете музей древностей, этнографических и других памятников губ. Ср. В. X. Хохряков, «Материалы для истории гор. П.» (в «Сборнике Пензенского Статистического Комитета», вып. 2); А. Ф. Селиванов, «Материалы для истории гор. П.»; памятные и справочные книжки Пензенской губ. 1864, 1889, 1892 — 97 г.; А. Ф. С.

История. Основание П. обыкновенно относят к 1666 г. Построенный с стратегической целью, среди мордвы и мещеряков, он первоначально состоял из деревянного острога и небольшого посада и был населен черкесами, выехавшими из Троицкого острога (в нынешней Воронежской губ.). В 1670 г. взят толпами Стеньки Разина; в 1680 г. на него нападали башкиры; в 1774 г. взят казаками Пугачева. В 1708 г. П. приписана к Казанской губ., в 1719 г. сделана провинциальным городом, в 1780 г. — главным городом Пензенского наместничества; по упразднении последнего в 1797 г. обращена в уездный город Саратовской губ., в 1801 г. назначена губернским городом Пензенской губ. В числе губернаторов пензенских был знаменитый граф М. М. Сперанский (1816 — 1819). В. Р — в.

Пензенский у. — средний из трех южных уездов П. губ., занимает 2934,5 кв. в. или 305677 дес. Поверхность у. преимущественно степная (безлесная), местами прорезанная холмами; оврагами, речками и ручейками. На юго-зап. части у. проходит главная водораздельная возвышенность губ., разделяющая в у. бассейны Хопра и Суры. По северо-западной границе у. проходит Сурско-мокшинский водораздел, отроги которого достигают по местам самой Суры, образуя ряд холмов по краю ее долины. Значительна также возвышенность, находящаяся по правую сторону р. Ардыми, между селами Симбуховским; Воскресенским и дер. Ольшанкой (что близ с. Валяевки). Абсолютная высота водораздела не достигает 1 тыс. фт. (в с. Каменки 852 фт.). По исследованию И. Ф. Синцова, пласты верхнемеловой системы в у. сложены из белых, желтоватых, голубовато-серых мергелей, выступающих в некоторых местах в бассейнах Суры, Копра и их притоков. Третичные отложения идут сплошной полосой в бассейнах Суры и Хопра. В состав их входят глауконитовые глины, переходящие в глинистые песчаники и пески и песчаники. К постплиоцену относят лесс, и эрратические валуны. В лессе местами есть остатки мамонта и носорога. В верхней части лёсс пропитан растительным перегноем и почти повсеместно переходит в чернозем. Минеральные богатства у. состоят из горшечной глины и охры, строевого камня, рыхлого и плотного песчаника. Около с. Телегина на горе, на правой стороне Хопра, лежит отдельными массами красноватый камень с жилами железной руды; близ деревни Каменки лазорево-синего цвета земля (фосфорнокислая закись железа), дающая синюю краску; во многих местах залегает торф, мало разрабатываемый. В у. протекает р. Сура с притоками Вядей, Суркой. Пензяткой, Шелдоисом, Колояром и Пензою с Елань-Пензой, Ардымом, Вязовкой и Пензяткой. Река Атмис, приток р. Мокши, протекает по границе с Нижнеломовским у. К бассейну Азовского моря принадлежит Хопер, берущий свое начало в у. тремя истоками, соединяющимися у с. Кучук-Пор. В Хопер впадают Арчада, с Ивиной и Босаной, Поперечная, Мотасея, Тогайка и Крусель. За исключением р. Суры, все реки несудоходны и не сплавные. Озера лежат в долине р. Суры и из них самое большое Эрна, в 3 в. от Пензы, длины 3 в. и ширины 1/2 в. Озера богаты рыбою. Болот немного; более всего их по р. Хопру и его притокам. В 1858 г. под лесами было до 52 1/2 тыс. дес.; из них 39885 дес. принадлежали казне. В 1891 г. лесу было 21344 дес., в том числе казенного 4287 дес., частных диц 10773 дес., крестьянских обществ 5036 дес. Большая часть леса лежит по р. Суре, где господствует сосна. Крестьянам принадлежало в 1892 г. надельной удобной земли 113126 дес., в том числе пахотной 89178 дес., под огородами, садами и усадьбами 6993 дес., под лугами 6167 дес., под выгонами и пастбищами 5665 дес. Купленной земли было у крест, обществ 2316 дес. и арендуемой крестьянами 49654 дес. Выкуплено в личную собственность 1047 душами 3280 дес. Владельческой земли было 166110 дес., в том числе пахотной 121525, под огородами, садами и усадьбами 2620, лугами 19018, выгонами и пастбищами 3978 дес. Земли казенной и удельной 8516 дес. В 1892 г. посевной площади было 113474 дес., из них под корнеплодами, кукурузой и коноплею 5657 дес. Волостей 19, сел. обществ 215, населенных мест 159, дворов 16907. Средний состав двора 6, 3 чел. Годовой прирост населения за 5 лет (средний) 1,9 %. В 1896 г. в у. (считая и город) ,было 168975 жит. (82492 мжч. и 86483 жнщ.): правосл. 168525, раскольников 82, католиков 95, протестантов 41, магометан 48, евреев 77, проч. исповеданий 117. Дворян 469, духовного звания 592, почетных граждан и купцов 112, мещан 905, военного сословия 4875, крестьян 161833, прочих сословий 189. Главное занятие жителей — земледелие. Ежегодно под посевом дес. : ржи 67260, пшеницы 120. овса 27550, ячменя 4220, гречихи 24350, проса 6820, гороха 1600, картофеля 2300, льна 250, конопли 1800 дес. Средний годовой сбор в пд.: ржи 3550000, пшеницы 4100, овса 1250100, ячменя 171000, гречихи 575500, проса 245100, гороха 70150, картофеля 862900, льняного семени 6100 и волокна 3045, конопляного семени 40200 и волокна 38500, сена собирается 2200000 пд. В хлебных магазинах к 1 января 1897 г. было на лицо 36615 чет. озимого и 10823 чет. ярового, а в ссудах и недоимках — 1204 чет. озимого и 3271 чет. ярового хлеба. Общественных хлебных магазинов 205. В некоторых волостях для пополнения хлебных магазинов ведутся общественные запашки. Садоводство развито; большие сады есть не только у помещиков, но и у крестьян. Преобладают яблоки и вишни. В с. Безсоновке развито огородничество. В последние годы начало развиваться пчеловодство. В 1894 г. в уезде было лошадей 25401, рогатого скота 14697 голов, овец 54782, свиней 2784 голов. Земство обращает внимание на улучшение коневодства среди крестьян; с этою целью в Пензе устраиваются выставки крестьянских лошадей, а в у. есть несколько случных пунктов. Главные кустарные промыслы: выделка кож, изготовление грубой мебели, деревянной посуды, льняной пряжи, плетение корзин из прутьев, пряжа из пуха платков и перчаток. Для поддержки этого последнего земство покупает козий пух и отдает его в работу мастерицам, а затем изготовленные вещи продает. Земством были устроены также курсы для изучения ткачества: учащихся знакомили со способами ткачества на самолетских станках и научали ткать не только широкие холсты и самотканки, но и бесшовные метки, пеньковые и льняные ремни. При 14 школах учительницы обучают крестьянок тканью сарпинок и др. В у., не считая города, было фабрик и заводов 113, с производством на 1435593 р., при 656 рабочих: 4 винокуренных завода на 1123036 р., 5 паровых млнц. — 216300 р.,38 маслобоен -4770 руб., 23 кирпичных зав. -3760 руб., 18 поташных зав. — 2250 р., 18 крахмальных зав.-39127 р., 1 пенько-трепальный зав. — 45000 р., 1 сыроварня, 2 чесальных, 3 салотопленных. Главный центр торговли у. — г. Пенза. Почтовое отделение в с. Борисовке; при нем сберегательная касса. По смете уездного земства на 1895 г. назначено на народное образование 21420 р. В 1895 г. земских школ было 50; в них преподавало 111 чел. ( 30 учителей, 20 учительниц, 11 помощников и помощниц; остальные — законоучители). Училось в 1894 г. 2996 чел., окончило курс 457. Земство дало многим учителям возможность быть на курсах садоводства, огородничества, пчеловодства и шелководства.

При 8 училищах отведены участки земли. Земство снабжает училища необходимыми инструментами для ведения садоводства, огородничества и пчеловодства. На врачебную часть земство назначило в 1895 г. 19146 р. У земства 3 врачебных участка, больница в с. Кучках, 3 аптеки, 11 фельдшеров, 4 акушерки -фельдшерицы, 1 акушерка. Расходы земства в 1895 г. исчислены в 86969 руб., в том числе на содержание земской управы 8740 р. В 1894 г. всех мирских расходов волостных и сельских было 104732 р. 2 стана, 4 участка земск, начальников. Православных церквей в у. (без города) 58, часовен 10. В с. Рамзае есть общество помощи круглым сиротам, содержавшее приют на 14 детей. В у. есть валы и курганы. Ср. А. Горизонтов, «Хозяйственно-статистическое описание П. у.» (СПб., 1859, с картою).

А. Ф. С.

Пeнитенциарная система

Пeнитенциарная система — совокупность всех мероприятий, практикуемых тюрьмою в видах кары и исправления заключенных. Первые попытки организации тюремного заключения на началах исправления преступников относятся к XVII в. : в Дании король Христиан IV устроил приют для детей с обязательными работами; в Германии в 1671 г. было учреждено исправительное заведение; в 1656 г. в Генуе был устроен для детей исправительный дом, с обязательными работами, молчанием и строгою дисциплиною. В начале XVIII в. в Риме был открыт исправительный дом, св. Михаила, в 1766 г. была построена тюрьма с отдельными кельями в Милане; в 1772 г. учрежден, по образцу римского, исправительный дом в Генте. Начало движению в пользу тюремной реформы в Англии было положено Говардом, по предложению которого парламент, в 1778 г., решил построить в Англии тюрьмы одиночного заключения. В 1790 г. был открыт пенитенциарий в Глочестере, в 1807 г. обращенный, однако, в тюрьму общего заключения, так как правительство предпочло систему ссылки в Австралию. Первая по времени П. система, так называемая пенсильванская или филадельфийская, была выработана в Сев. Америке. В 1776 г. в Филадельфии (штат Пенсильвания) было учреждено тюремное общество, преобразованное в 1833 г. и существующее до сих пор под названием Philadelphia prison society. Члены этого общества, принадлежавшие к секте квакеров, исходя из идеи о совершенстве человека в так наз. естественном состоянии, стремились удалить от заключенного все, что могло бы рассеять его, помешать его самосозерцанию и нарушить его покой; они оставляли преступника без всякого развлечения и занятия, наедине с самим собою, с Богом и Библией, чтение которой могло бы направить его на путь истины. В течение всего срока наказания арестанты содержались в одиночном заключении, при полном разобщении друг с другом и с вне-тюремным миром. Оставляя свои кельи, заключенные должны были надевать маски; богослужение, проповедь и преподавание они слушали при таких условиях, что не могли видеть друг друга. Работа не была обязательною и допускалась только в виде исключения, как награда за хорошее поведение. За проступки арестанты наказывались отнятием Библии, содержанием на хлебе и воде, заключением в темной келье; наградой служила похвала тюремного начальства. В тюрьме царствовало ничем не нарушаемое молчание; даже со сторожами арестанты должны были говорить шепотом; колеса тюремных экипажей были обтянуты кожей, сторожа и надзиратели носили резиновую или войлочную обувь. В 1786 г.. в виде опыта, была открыта в Филадельфии первая тюрьма, с 30 кельями; но, вследствие наплыва заключенных, вскоре пришлось ввести общие работы, с разобщением на ночь по отдельным кельям. В 1790 г. филадельфийскому тюремному обществу удалось провести закон, который требовал, чтобы в каждой тюрьме было заведено число келий для содержания в них самых опасных преступников, а остальные должны были делиться на разряды по полу, возрасту и роду преступлений, с тем, чтобы каждый разряд содержался особо. Полное торжество пенсильванская система получила в 20х годах текущего столетия, когда законодательным собранием штата было поручено квакерам и филадельфийскому обществу устройство двух крупных пенитенциариев — в Питсбурге и в Черри-Гилле. Первый из них был открыт в 1826 г., но оказался неудобным, так что его пришлось переделать, второй же, открытый в 1839 г., послужил образцом для других пенитенциариев. Однако, вскоре опыт доказал, что уединение только тогда может исправить преступника, когда в душе его есть уже известный запас добрых склонностей, мыслей и убеждений, могущих содействовать нравственному его перерождению; при отсутствия этого условия уединение ведет или к сумасшествию, или к самоубийству, или к полному отупению. Результаты келейного уединения без работы были столь печальны, что еще до открытия черригильского пенитенциария одиночество без работы было преобразовано в отдельное содержание с работою: введено было также обучение заключенных и ежедневное посещение их духовным лицом, учителем и посторонними посетителями. В других штатах Сев. Америки, особенно в Нью-Йорке и Массачусетсе, учение пенсильванских квакеров вызвало сильную оппозицию. Нью-йоркское тюремное общество (Society for prison disciplin) выработало другую П. систему, известную под именем системы молчания. Противники пенсильванской системы считали преступление следствием лености, непривычки к труду и порядку, склонности к чувственным удовольствиям; исправления преступника они стремились достигнуть приучением к труду, аккуратности и дисциплине, а потому требовали, чтобы тюрьма была рабочим домом: арестанты днем работают в общих мастерских, при чем, во избежание дурного влияния одних заключенных на других, им, под страхом телесного наказания, строго запрещаются всякие разговоры; на ночь арестанты запираются по одиночке в кельях. Работы сделаны обязательными и прерываются только прогулками и непродолжительным отдыхом; известное число часов в неделю посвящено школьному обучению. Приверженцам этой системы удалось осуществить ее в 1820 г. при перестройки тюрьмы в г. Обурне (отчего сама система получила название обурнской); по этой же системе были устроены тюрьмы в Синг-Синге (шт. Нью-Йорк) и Чарльстоуне (шт. Массачусетс). Вскоре опыт показал невозможность водворить в тюрьме полное молчание: заключенным разрешили разговаривать между собою во время отдыха. В настоящее время обурнская система преобладает в Сев. Амер. Шт.; на тюрьмы пенсильванской системы приходится там всего 4 % всех заключенных. Выработанные в Сев. Америке П. системы обратили на себя внимание зап. европейских ученых и политических деятелей, а вслед за тем и правительств: для осмотра американских тюрем посылаются из Франции — Г. де Бомон и Токвиль (1831), Деметц и Блюэ (1839), из Англии — Крауфорд и Россель (1836), из Пруссии — Юлиус (1836). В различных государствах Европы начинают осуществлять на практике обе системы: обурнская принимается для долгосрочного заключения, пенсильванская — для краткосрочного. В Англии в 1823 г. была принята в тюрьмах общего заключения система классификации заключенных по возрасту, роду преступления и поведению, в 1833 — 1835 гг. была введена система молчания, а в 1834 г. местной администрации предоставлено было вводить в краткосрочных тюрьмах пенсильванскую систему. В 1837 г.. в видах упорядочения ссылки, в Англии была принята так наз. probation system (система испытания) для приговоренных к ссылке; эта система состояла из одиночного заключения, отбывавшегося по пенсильванской системе, затем из общих каторжных работ с разобщением на ночь и разделением на разряды и, наконец, из ссылки в Австралию, куда направлялись только лучшие из арестантов, обнаружившие склонность к исправлению. В 1842 г. был открыт образцовый пенптенциарий в Пентонвилле, где приговоренные к ссылке содержались в одиночном заключении сначала 18 месяцев, а с 1849 г. — 12 месяцев. На континенте Европы первою применила выработанные в Америке П. системы Швейцария: в 1822 — 26 гг. обурнская система была введена в Лозанне, в 1825 — 1826 гг. в Женеве, в 1837 — 39 гг. в С.-Галлене. В Женеве обурнская система дала настолько плохие результаты, что с 1833 г. ее заменили новой классификационной системой, выработанной Обанелем. По этой системе все заключенные делятся на 4 разряда: 1) приговоренные к уголовным наказаниями взрослые рецидивисты содержатся по пенсильванской системе и, при хорошем поведении, по истечении года переводятся во второй разряд; 2) присужденные в первый раз к уголовному наказанию, без увеличивающих вину обстоятельств, содержатся по обурнской системе; 3) присужденные к исправительному наказанию, а также переведенные из второго разряда за хорошее поведение, содержатся первое время в одиночном заключении, а затем по обурнской системе, при чем для них установлены более мягкие дисциплинарные взыскания и разные льготы; 4) малолетние преступники моложе 16 л. и переведенные из третьего разряда за хорошее поведение содержатся по обурнской системе, но им разрешается говорить во время работ (взрослым — между собою, малолетним — с надзирателями) и предоставлены разные льготы. Женевская система дала прекрасные результаты и получила широкое распространение, но в разных тюрьмах изменяется число классов, на которые делятся заключенные. Видоизменением классификационной системы является система, введенная в мюнхенской тюрьме Обермайером: арестанты содержатся в общем заключении, разделяясь на группы по поведению, характеру и роду работ; каждая группа помещается отдельно. В Англии, с прекращением ссылки в Австралию, Законами 1853 и 1857 гг. введена прогрессивная П. система, состоящая из одиночного заключения, общих каторжных работ и условного отпуска по особым билетам (tickets of leave); эта система стремится заинтересовать в исправлении самих заключенных, что достигается: а) выдачею за работу марок, известное число которых сокращает срок наказания на 1/4, (для женщин — на 1/3), б) отчислением в пользу арестованных части заработной платы и в) предоставлением им права принимать посещения родных, писать и получать от них письма. Первые 9 месяцев заключенные содержатся в одиночных кельях, при чем знающие какое-нибудь мастерство занимаются соответствующими работами, а остальные щиплют пеньку; платы за труд им не полагается. Затем заключенные переводятся в каторжные тюрьмы, где днем работают вместе, а на ночь запираются по отдельным кельям; они зачисляются в испытательный класс, в котором должны заработать не менее 720 марок; за каждый день исправной работы полагается 6 марок, за особенно усиленную работу может быть прибавлено 2 марки в день, так что в испытательном классе заключенный должен пробыть не менее 3 месяцев; платы за труд в этом классе не полагается. В каждом из следующих двух классов (3 и 2) заключенный должен заработать 2920 марок, т. е. пробыть не менее 1 года в каждом. В первом классе (последнем) заключенный остается столько времени, сколько ему приходится отсидеть в тюрьме за исключением последнего года, на который, за отличное поведение, он перечисляется в специальный класс. За каждые 240 марок заключенные получают определенную заработную плату, размер которой увеличивается с повышением в классах; точно также с повышением в классах заключенным предоставляются льготы относительно посещения родных и переписки с ними, прогулок по двору и улучшения пищи; арестанты специального класса носят особую одежду. В случае дурного поведения арестант возвращается в низшие классы и может быть даже переведен обратно в одиночную тюрьму. Арестанты, достигшие, до истечения срока судебного приговора, специального класса и заработавшие соответствующее число марок (считая по 180 в месяц), получают условный отпуск по билетам, с тем, что, в случае дурного поведения или несоблюдения установленных для отпускных правил, освобожденный возвращается в тюрьму до окончания срока, на который он приговорен. Женщины последние 6 месяцев перед освобождением проводят в субсидируемых правительством благотворительных приютах, где ведут полусвободную жизнь. В Ирландии практиковалась другая прогрессивная (ирландская) система, выработанная Вальтером Крофтоном, отличающаяся от английской, тем, что марки даются не только за работу, но и за хорошее поведение и успехи в науках, а также тем, что, в видах приучения заключенных к свободной жизни в обществе, их перед освобождением переводят в переходные тюрьмы (intermediate prisons), где арестанты содержатся без стражи, занимаются земледельческими работами и некоторыми ремеслами, получают за труд известное вознаграждение, частью которого могут распоряжаться, и пользуются относительною свободою. Наконец, в конце 70х годов в Североамериканских Штатах выработана новая П. система — неопределенного по сроку заключения (indeterminate sentences). Она практикуется в эльмирской тюрьме (шт. Нью-Йорк) и в конкордском заведении (шт. Массачусетс) и заключается в том, что управление тюрьмы может либо держать заключенного в течение всего срока, положенного в законе за совершенное им преступление, либо ранее отпустить его на свободу, сначала в виде опыта, на полугодовой срок; если, затем, управление убедится, что освобожденному можно без опасений дать полную свободу, то оно в праве признать отбытие наказания оконченным. Ср. Тальберг, «Тюремная литература или тюрьмоведение» (1876).

А. С. Лыкошин.

Пенсия

Пенсия — пожизненное содержание, выдаваемое отставным чиновникам, за долговременное и беспорочное прохождение службы. На П. имеют также право вдовы и дети умерших чиновников, причем за основание, принимается та П., которая следовала бы мужу или отцу, если бы он вышел в отставку в день своей смерти. Обычай вознаграждать заслуженных граждан пожизненным содержанием существовал издавна, но такие награды давались лишь лицам, пользовавшимся особым расположением высших властей; потеря расположения влекла за собою лишение содержания. П. являлась выражением милости, носила характер дара. Не было сознания права лиц, посвятивших свои силы государственной службе, требовать, по наступлении старости и неспособности к труду, материальной поддержки от государства. Современный смысл П. получает во французском законодательстве эпохи великой революции, провозгласившем (22 августа 1790 г.) следующие принципы: 1) На государстве лежит обязанность вознаграждать оказанные ему услуги, когда важность и продолжительность их заслуживают такой признательности. Нация обязана оплачивать жертвы, приносимые гражданами ради общественной пользы. 2) Только те услуги должны быть вознаграждаемы государством, которые представляют интерес для всего общества. Услуги, оказываемые одним лицом другому, не могут быть сюда относимы, хотя бы обстоятельства и дали им значение общественное. 3) Всякий, кто служил своему отечеству, защищал, просвещал или прославил его, или дал пример преданности общественному благу, в праве требовать от нации признательности и претендовать на вознаграждение, соответствующее характеру и продолжительности оказанных им услуг. В настоящее время права на П. санкционируются почти всеми европейскими кодексами; исключение составляет Швейцария. В некоторых государствах установлены вычеты из содержания служащих для образования пенсионного фонда. Образцовыми представляются германские общеимперские законы о пенсиях (31 марта 1873 г. и 21 апр. 1886 г.). Необходимым условием для получения права на пенсию служит формально установленная неспособность лица к дальнейшему отправлению обязанностей, вследствие увечья или слабости физической или душевной. Вторым условием, не столь категоричным, является пребывание на службе в течение, по крайней мере, десяти лет. Раньше этого срока имперский чиновник получает безусловное право на П. только в таком случае, если неспособность его к дальнейшей службе явилась следствием болезни, ран или вообще какого-либо повреждения, приключившегося при исполнении служебных обязанностей. Помимо этого случая П, при наступлении неспособности раньше 10 лет службы, может быть назначена лишь по особому постановлению союзного совета. Размер П. по истечении 10 лет службы — 15/60 последнего оклада; с каждым годом службы размер П. возрастает на 1/60; maximum П. — 3/4 оклада. Для служащих в судебном ведомстве установлены более льготные правила. Вдовы получают 1/3 содержания мужа (не более, однако, 1600 марок и не менее 160 марок в год), дети при них — 1/5, круглые сироты — 1/3 содержания отца. Из жалованья чиновников вычитываются на П. 3 %. Особенной тщательностью отличаются постановления о П. для военных.

Русское законодательство (ст. 1 уст. о П. и единовременных наградах Св. Зак., т. III) относит пенсию к разряду служебных наград. Право на пенсию приобретается беспорочною выслугою определенных в законе сроков; размер П. определяется, главным образом, в зависимости от продолжительности службы и от разряда должности, которую занимал чиновник до отставки. Размер полной П. по табели, за установленными вычетами; для должностей: 1-го разряда — 1120 р. 83 коп., 2-го разряда — 840 р. 63 к., 3-го разряда первой степени — 560 руб. 40 к. и второй степени — 420 р. 24 к., 4-го разряда — 336 р. 24 к., 5-го разряда — 280 р. 20 к., 6-го разр. — 210 р. 15 к., 7-го разр. — 168р. 15 к., 8-го разр. — 127 р. 32 к. и 9-го разр. — 84 р. 90 к. На полную пенсию имеют право лица, прослужившие на общей гражданской службе не менее 35 лет; прослужившие менее этого срока, но более 25 лет, получают пенсии в половинном размере. Выходящие в отставку по совершенно расстроенному на службе здоровью или «по приключившейся неизлечимой болезни» получают: прослужившие от 10 до 20 — 1/3 пенсионного оклада, от 20 до 30 лет 2/3 оклада, прослужившие 30 лет — полный оклад. Если болезнь требует постоянного постороннего ухода, П. выдается уже после 5 лет службы 1/3 (оклада), а прослужившие 20 лет получают полный оклад (по табели). Для выслуги П. того или другого разряда по табели необходимо пробыть не менее 5 лет в должности этого разряда; в противном случае пенсия назначается по низшему разряду. Члены государственного совета, министры и другие лица, «высшие должности отправляющие», получают пенсию «по особенному Высочайшему о каждом из них усмотрению». По назначению Государя определяются также П. служащим в собственной Его Имп. Величества канцелярии и в канцелярии по принятию прошений, на Высочайшее имя приносимых. Лишаются права на П. лица, приговоренные по суду к наказаниям, соединенным с лишением или ограничением прав состояния, к исключению из службы или отрешению от должности, даже в том случае, если бы виновные были избавлены от наказания Монаршею милостью. Лишаются также права на П. чиновники, бывшие под судом по обвинению в преступных деяниях, влекущих за собою лишение права на П., но освобожденные от следствия и суда. Всемилостивейшим манифестом. Загладившие прежние проступки новою службою приобретают право на П. вновь; со дня вторичного поступления на службу или со дня утверждения приговора; при отлично усердной службе им предоставляется ходатайствовать о награждении их П. и за прежнюю, до наказания, службу. Производство П. Прекращается: 1) вступлением снова в действительную службу (исключения из этого правила см. в ст. 14 Уст. о П.); 2) принятием должности или службы иноземной, без согласия нашего правительства; 3) пострижением в монашество и 4) пребыванием за границею долее дозволенного срока. Вдова и дети умерших чиновников имеют право на П., если мужья или отцы их умерли на службе по приобретении права на П., или находились в отставке с П. или хотя без П., но имели на нее право. Усыновление не дает права на П. Вдова бездетная или имеющая детей, которым по их возрасту или другим причинам П. не полагается, получает половину той П., которая причиталась бы ее мужу; вдове с детьми, имеющими право на П., прибавляется к половине одна треть другой половины на каждого ребенка, так что имеющая трех детей и более получает полную П. Если остались одни дети без матери, то каждый получает 1/4 П. Если семейство, оставшееся без матери. состоит более нежели из 4-х детей, то П. (полная) делится между ними поровну. П. прекращается для вдов: замужеством, пострижением в монашество, присуждением по судебному приговору к наказанию, лишающему права на П. (см. выше), пребыванием заграницею долее дозволенного срока; для сыновей: достижением 17-летнего возраста, вступлением в общественное заведение на казенный счет, принятием на службу; для дочерей: замужеством, достижением 21 года, принятием на казенный счет в общественное заведение. Увечные и неизлечимо больные дети, «не имеющие способов к своему пропитанию», пользуются П. пожизненно. Весьма льготными, сравнительно, представляются постановления о П. для служащих в придворном ведомстве, по ученой и учебной части во всех ведомствах и некоторые другие. Льготы заключаются в сокращении сроков выслуги (вместо 35 — 30 лет для служащих придворного ведомства и 25 лет для состоящих на ученой и учебной службе), в принятии за основание П. жалованья (вместо установленных в табели окладов) и, наконец, в праве получать П. находясь на действительной службе и получая, следовательно, установленное содержание (или, по крайней мере, часть его). Правила 13 июня 1886 г. предоставляют служащим в отдаленных местностях следующие преимущества в отношении П.: 1) для служащих на о-ве Сахалине, в округах Петропавловском, Гижигинском, Охотском и Николаевском Приморской области, в Якутской обл., в Туруханском крае Енисейской губ., в округах Березовском и Сургутском Тобольской губ. и в уездах Кольском, Кемском, Мезенском и Печорском Архангельской губ. — два дня службы считаются за три, а размер П. повышается на три подразделения (разряда или степени); 2) в остальных частях приамурского генерал-губернаторства, в туркестанском генералгубернаторстве и в Закаспийской области — три дня службы считаются за четыре и размер П. повышается на два подразделения; 3) в остальных частях иркутского генерал-губернаторства и губерний Тобольской и Томской, а также в степном генерал-губернаторстве — три дня службы считаются за четыре и 4) в областях Уральской и Тургайской, в некоторых округах Северного Кавказа и в Закавказье, в уездах Пинежском, Онежском и Холмогорском Архангельской губ., Повенецком и Пудожском Олонецкой губ., Яренском и Устьсысольском Вологодской губ. — четыре дня службы считаются за пять. Состоящим на службе в губерниях Царства Польского (лицам русского происхождения) предоставляется или получать пенсию из эмеритального капитала Царства, подчиняясь, в таком случае, всем правилам об эмеритуре, или же получать П. по законам империи; в последнем случае они приобретают право на полную П. за 25 лет службы и на половинную — за 20 лет. Время, проведенное на службе вне губерний Царства, зачисляется в срок выслуги, считая по семи дней за пять. О П., выдаваемых кавалерам разных орденов, см. Орден. Крайняя устарелость приведенных выше постановлений о П. и незначительность пенсионных окладов по табели развили на практике выдачу усиленных П. путем административным. Ст. 52 Уст. о П. гласит: «никакое ведомство не должно входить с представлениями о назначении П. свыше того, что уставом о них определено; оно обязано не допускать никакого в семь уставе изъятия и не отступать от него». В действительности, однако, административное усмотрение имеет решающее значение при определении размера П. О назначении усиленной П. министр того ведомства, где служил проситель, входить в соглашение с министром финансов; если соглашение не состоится, вопрос решается окончательно в кабинете министров. Пределы усиленной П. для прослуживших 35 лет — от 1/3 до 2/3 жалованья, для прослуживших от 15 до 35 л. — от 1/4 до 1/2 жалованья. По сведениям отчета государственного контроля в 1895 г. выдано было П. и постоянных пособий из государственного казначейства на сумму 31411140 руб., в 1896 г. — 31941138 руб.

М. Т.

Пенька

Пенька (техн.). — Прядение пенькового волокна имеет большое сходство с прядением льна; подобно последнему, и здесь различаются прядение чесаной П. и прядение очеса. Вследствие большой длины пенькового волокна, для приготовления средней и тонкой пряжи — его разрывают на 2 — 3 части на машине, состоящей из круглой пилы с затупленными зубьями. Далее следует чесание на ручных гребнях и сортировка на чесаное волокно разных достоинств и очес. Чесаное волокно идет на раскладочную машину, которая вытягивает пучки и образует из них непрерывную ленту. Последняя проходить затем ряд вытяжных машин с падающими гребнями, поступает на предпрядильную (банкаброш) и на тонкопрядильную (ватер) машину, обыкновенно сухого прядения. Эти машины сходны с таковыми же льняного производства, отличаясь большими размерами рабочих частей, большими расстояниями между валиками и вообще более солидною конструкцией, вызываемыми большею грубостью, крепостью и длиною обрабатываемого волокна. Очес разрывается предварительно на волчке, а затем поступает на одну или две кард-машины. Для кардования П. употребляются, подобно льну, исключительно кард-машины с валиками. При изготовлении грубой пеньковой пряжи кардование производится на одной машине, которая отличается от льняной кард-машины тем, что рабочие валики расположены только по одной нижней половине окружности барабана. Для более тонкой пряжи пользуются двумя последовательными кард-машинами: грубой и тонкой, при чем лента полученная с грубой машины навивается в свертки и поступает в таком виде на тонкую кардемашину. Последняя имеет то же самое устройство, как и грубая, отличаясь более тонкой обтяжкой и присутствием гребне вытяжного аппарата, производящего вытяжку полученных от кардования лент. Дальнейшая обработка пенькового очеса мало чем отличается от обработки льна: она состоит из 2 — 3 проходов на вытяжных машинах с плоскими гребнями, приводимыми в движение цепями или винтами, предпрядильной машины или банкаброша, тоже с плоскими гребнями, и тонкопрядильной ватермашины, большей частью сухого прядения. 2) Чрезвычайно близко к П., как по свойствам волокна, так и по его обработке и применению стоит джут. Джутовое волокно еще длинные, чем пеньковое, и потому более, чем последнее, требует разрывания на части перед чесанием. Кроме того, при перевозке джутового волокна оно бывает сильно спрессовано, что вызывает ряд подготовительных операций для его разрыхления. Они состоят, во-первых, в пропитывании волокон смесью минеральных масел (нефти) или животных жиров (ворвани) с водой, в особых чанах, где волокно оставляется на 1 — 2 дня, вовторых, в обработке намасленного волокна, под сильным давлением, рифлеными или зубчатыми валами, производящими разминание и разделение волокон. После этого производится разрезание волокна на части, при чем для более тонких сортов комлевые, более грубые, части стеблей отрезаются прочь. Дальнейшая обработка чесаного джута ничем не отличается от обработки чесаной П. Обработка джутового очеса, которой часто также подвергается и прямо нечесаное джутовое волокно, подготовленное вышеописанным способом и разорванное на более короткие части на волчке, производится двумя последовательными кардемашинами точно такого же устройства как и для пенькового очеса, лишь с незначительными отличиями. Дальнейший ход прядения сходен с прядением П. Джут прядется всегда сухим. Из чесаного джута выпрядаются обыкновенно №№ 16 — 30, более грубые №№ из оческов. Номером пеньковой и джутовой пряжи считается, по английской системе, принятой и у нас, число мотков по 300 ярдов, идущих на 1 английский фунт. 3) Совершенно особо стоит обработка П. и джута для канатного производства. При этом волокно не режется на части, так как длина волокна составляет существенное условие для крепости каната. Равно и чесание иногда не производится, и пучки волокна идут прямо на раскладочные машины. Тонкие №№ пеньковой пряжи идут в большом количестве на изготовление обвязочной бечевки (вязки). Обработка заключается в кручении, полировании и намотке в клубки. В ткацком деле П. и особенно джут находят обширное применение. Из самых грубых сортов пеньковой и джутовой пряжи изготовляются подовики, дорожки и т. п. грубые ткани. Средние №№ идут на разные сорта парусины , грубых полотен, но главным образом, особенно джут, на изготовление мешков для зерна, сахарного песку и др. сыпучих тел. Пряжа высших №№; особенно джутовая, находить применение, как основа, при шерстяном или ином утке, для ковров и мебельных материй, а также, в последнее время, как самостоятельный материал для изготовления чисто джутовых мебельных и драпировочных материй разнообразных рисунков, которые воспроизводятся употреблением разноцветных основ и утков, или прямо печатанием на гладкую ткань, отделка джутовых тканей состоит в стрижке, опаливании, промывке, отбелке, аппретировке и каландровании. Ср. Pfulil, «Die Jute und ihre Verarbeitung» (Б., 1888); ero жe, «Bindfadenfabrication»(1885); Sharp, «Flax, tow and jute spinning» (1896).

С. Ганешин.

Пеня

Пеня (лат. роеnа — наказание, штраф) — тоже что неустойка. В частности закон наш именует П. штраф, взыскиваемый, в силу закона, с плательщиков за несвоевременный взнос различных причитающихся казне платежей и сборов, напр., государственного поземельного налога, квартирного налога; размер такой П. обыкновенно определяется в процентах с недоимочной суммы и исчисляется в зависимости от продолжительности просрочки. В местностях, где не введены в действие судебные уставы, по бесспорным вексельным взысканиям, производимым полицией, взыскивается с должника, сверх законной неустойки в 2 % в пользу заимодавца, П. в размере 2 % единовременно с той суммы, которая мерами полиции действительно взыскана; деньги эти обращаются в пользу тех чиновников полиции, которые производили взыскание. Если дело о вексельном взыскании перешло в коммерческий суд, то, сверх законной неустойки в 4 % в пользу заимодавца, с должника взыскивается П. в размере 4 %, распределяемая поровну между чиновниками полиции и чиновниками коммерческого суда.

Первобытная культура

Первобытная культура — термин, вошедший в употребление сравнительно недавно, со времени появления (в 1871 г.) известного труда Э. Б. Тэйлора: «Primitive Culture». Само понятие о первобытной культуре возникло гораздо ранее: уже древние философы доходили до представления о древнейшей, дикой стадии человечества. В более определенной форме, однако, это представление о П. культуре сложилось лишь в новейшее время, после того как теория Дарвина, открытие ископаемых остатков человека и сравнительное изучение данных археологии и этнологии убедили в необходимости применения и к истории человеческой культуры идеи эволюции, постепенного развития из простейших зачатков. «Сравнивая — говорит Тэйлор — различные стадии цивилизации у исторически известных рас и пользуясь археологическим наведением по остаткам доисторических племен, является возможность судить до некоторой степени о древнейшем общем положении человека, которое, с нашей точки зрения, должно считаться первобытным. Это гипотетическое П. состояние соответствует в значительной степени состоянию современных нам диких племен, который, не смотря на существующие между ними различия, имеют некоторые общие элементы цивилизации, представляющиеся остатками от древнейшего периода истории всей человеческой расы.... Переживания в культуре, разбросанные по всему пути развивающейся цивилизации, как дорожные знаки, исполненные значения для того, кто умеет разбирать их надписи, — и теперь являются П. памятниками варварской мысли в жизни. Европеец может найти среди гренландцев. и маорисов многие черты для воссоздания картины жизни своих собственных прародителей». Представление о П. культуре получается путем анализа составных частей человеческой культуры (знаний, верований, искусства, техники, нравственности законов, обычаев и т. д.) и сведения их к простейшим формам и зачаткам, на основании данных истории, археологи. этнографии, языка и т. д. Так, сопоставляя между собою различные стадии житейской техники, мы доходим до простейшей, древнейшей, когда единственными материалами для орудий были камень, кость, дерево, когда человек пользовался для жилья пещерами, землянками, шалашами, когда он ходил нагим или одевался в звериные шкуры, когда язык его был чужд отвлеченных понятий, когда его общественное и семейное сожительство сводилось к простейшим формам, религия — к грубым анимистическим представлениям и т. д. Следы этой древнейшей стадии мы встречаем как в остатках быта ископаемого человека, жившего тысячелетия тому назад так и среди современных дикарей, большею частью, впрочем, уже тронутых европейскою культурою и теряющих все более и более черты своей самобытности. Ранее развития человеческой речи и человеческого ума, ранее уменья приготовлять себе орудия и пользоваться огнем, ранее вообще простейших зачатков человеческой культуры, человека в собственном смысле еще не было, а был его предшественник, о котором мы не можем иметь сколько-нибудь обоснованного представления. С другой стороны, и археологические изыскания, и этнографические наблюдения указывают нам, рядом с некоторыми общими чертами примитивной цивилизации, многочисленные вариации в подробностях, оттеняющие собою различные условия жизни и быта и различные стадии прогресса и регресса культуры. Понятие о П. культуре отвлекается от этих изменчивых подробностей, образуя общую схему П. житейской техники, мысли, верования, общественного и семейного склада. Эта П. культура была основным фоном, на котором отлагались позднейшие приобретения, постепенно распространяясь вширь и усваиваясь все большим числом особей. Но эти позднейшие наслоения не могли совершенно закрыть первоначального фона, часто налагавшего печать на новые понятия. Рядом с усваиваемыми новизнами сохранялась и традиционная старина. Этим объясняются многочисленные переживания или пережитки в жизни культурных народов. Особенно упорно они держатся среди менее тронутых культурою народных масс; но и в «образованном» обществе мы встречаем нередко следы П. культуры, усваиваемые бессознательно от поколения к поколению совершенно также, как и так наз. дикарями. По всей вероятности, потребуются еще века на то, чтобы человечество окончательно рассталось с своими П. воззрениями, если они не будут еще по временам возрождаться, путем атавизма, как это бывало неоднократно а течение прошлых веков.

Д. А.

Первоцветные

Первоцветные (Primulaceaa Vent.) — семейство двудольных спайнолепестных растений весьма разнообразного внешнего вида: все они — травы, однолетние или многолетние; у последних развиты корневища, большею частью моноподиально ветвистые, а иногда (у Cyclamen) и вздутые в виде клубня. Наземные стебли или слабо развиваются, являясь в виде безлистной стрелки (у Primula, Androsace), или достигают полного развития, бывают прямостоячими или лежащими (напр. Lysimachia Nummularia). Листья лишены прилистников, и у растений, с слабо развитым наземным стеблем, бывают собраны прикорневою розеткою; на развитом же стебле они располагаются попеременно, супротивно или кольчато. Большею частью листья цельные, редко лопастные или (у Hottonia) перисто-раздельные. Цветки появляются по одиночке, в пазухе листьев (у Anagalis, Glaux. Trientalis), пли собраны в головчатые соцветия (у Lysimachia thyrsiflora), кисти (у Hottonia, Samulus), метелки (Lysimachia vulgaris), зонтики (у Primula); прицветников никогда не бывает. Цветки правильные, обоеполые. Чашечка 4 — 10 зубчатая или 4 — 10 раздельная, большею частью остающаяся. Венчика редко (у Glaux) совсем не бывает, редко он раздельнолепестной (у Asterolinum, Apochoris), чаще же спайнолепестной, колокольчатый, ворончатый, колесовидный; тарельчатый, с 4 — 10 раздельным или 4 — 10 лопастным отгибом; в зеве венчика иногда находятся полые выросты или зубцы; в почкосложении венчик или полуприкрывающий (quincuncialis. у Primula, Cortusa и др.) или скрученный (у Trientalis, Anagallis). Число тычинок равно числу долей венчика; располагаются они против долей венчика и прикрепляются к его трубочке. Пыльники обращены внутрь цветка и вскрываются продольной трещиной. Пестик один; завязь верхняя, со многими семяпочками, сидящими на центральном семяносце; столбик с головчатым рыльцем; длина столбика в цветках одного и того же вида различна. Плод — коробочка, вскрывающаяся зубчиками, створками или крышечкою (у Anagallis, Centlinculus). Семена содержат мясистый или розовый белок и небольшой зародыш.

Всех П. насчитывается около 300 видов.

Распространены П. главным образом в умеренном климате сев. полушария и большею частью в альпийских областях; в южн. полушарии и под тропиками они чрезвычайно редки. В Европ. России встречается ок. 25 представителей П., из которых наиболее часты следующие: Primula officinalis (первоцвет, баранчики, один из первых весенних цветов), Androsace septentrionalis (перелойник, по полям и холмам на песчаной почве). Lysimachia vulgaris (обыкновенный вербейник, на влажных местах), Lysimachia Nummularia (луговой чай, по сырым дугам, лесам), Trinetalis Europaea (седмичник, в лесах), Glaux maritinea (на морском берегу и на солончаковой почве), Anagallis arvensis (горное растение) и др. Некоторые из П. служат декоративными растениями (виды Primula, Cyclamen).

С. Р.

Пергам

Пергам (Pergamon, Pergamus) и Пергамское государство. — П. — древний гор. в Мизии (Малая Азия), на pp. Селинос и Кетейос (теперь Бергама-Чай), притоках Каика. Жители считали себя выходцами из Аркадии. Полководец Александра В. Лизимах хранил в П. свою казну (9000 талант.). После смерти Лизимаха и Селевка Никатора, казначей первого, Филетер, при помощи доставшейся ему казны Лизимаха, овладел П. и основал (282 г. до Р. Хр.) самостоятельное Пергамское государство. Пергамские цари много заботились об украшении своей столицы, особенно Аттал I и Евмен II (147 — 159), обогативший знаменитую пергамскую библиотеку, которая еще во времена Клеопатры содержала до 200 тыс. том. После превращения Пергамского государства в римскую провинцию (130 г. до Р. Хр.) П. долго еще оставался цветущим городом; лишь в византийскую эпоху он пришел в упадок. На месте П. ныне турецкий городок Бергамо. Ср. Ulriehs, «P., Geschichte und Kunst» (Лпц., 1883). Пергамское государство. Филетер успешно боролся за независимость своей страны с сирийцами и вифинцами. Племянник и преемник его Евмен I (ум. в 241 г.) расширил Пергамское государство, одержав победу над Антиохом Сирийским. Ему наследовал Аттал I, принявший царский титул и союзом с римлянами обеспечивший за П. сделанные им и его предшественником завоевания. При его сыновьях Евмене II и Аттале II Филадельфе П. продолжал оставаться умственным и художественным центром Малой Азии. Последний пергамский царь, Аттал III Филометор (138 — 133), страдал душевным расстройством и завещал П. Риму, минуя своих родственников, которые частью были им умерщвлены. Хотя подлинность завещания оспаривалась, римляне, казнив последнего претендента, побочного сына Евмена II, Аристоника, овладели наследством Аттала (130). П. был сделан главным городом римской провинции Asia propria.

Пергамент

Пергамент (ист. культ.). Кожа на Востоке — очень древний материал для письма. По свидетельству греч. историков V в. до Р. Хр. (Ктесий), она уже в то время издавна употреблялась в этом качестве у персов; отсюда она, под именем дифтер (dijJerai), рано перешла в Грецию, где употреблялись для письма обработанные овечьи и козьи шкуры. Обработанная кожа (П.) и теперь употребляется евреями для богослужебных синагогальных свитков, достигающих порой до 100 и более фут длины. Хорошим собранием таких свитков владеет рукописное отделение Императорской публичной библиотеки в СПб. По свидетельству Плиния во II в. до Р. Хр. египетские цари, желая поддержать книжное богатство александрийской библиотеки, нашедшей себе соперницу в лице пергамской, в Малой Азии, запретили вывоз папируса за пределы Египта; тогда в Пергаме обратили внимание на выделку кожи, усовершенствовали древнюю дифтеру и пустили ее в оборот под именем derma, swmationV а позднее, по месту главного производства — pergamhnh (у римлян membrana, с IV в. по Р. Хр. — pergamena). Новому материалу пришлось выдержать продолжительную борьбу с освященным веками папирусом. Восторжествовал П. сравнительно поздно, хотя его удобства (возможность письма на обеих сторонах листа, возможность смыть текст, писанный растворимыми в воде чернилами [палимпсесты] и нанести новый и т. п.) были сознаны и в древности. Рукописи пергаменные соединялись в кодексы, т. е. в книги, состоявшие из отдельных квартернионов (тетрадей по 4 листа, согнутых пополам, следовательно в 16 стр.); кодексы переплетались обыкновенно в дерево, обшитое кожей или пергаментом, иногда с богатыми металлическими украшениями, и снабжались застежками, вроде наших толстых старопечатных книг. В монастырском книжном обиходе средневекового периода пергаменные кодексы, по крайней мере для литературы в собственном смысле, постепенно вытеснили папирусные volumina. С IVв. по Р. Хр. уже был распространен обычай писать богослужебные книги на П., и в средние века для этой цели папирус почти не употреблялся. Выделка пергамента достигла большого совершенства. На Ю Европы в средние века употребляли, по преданию, козьи и овечьи шкуры, в Германии и Франции пользовались преимущественно телячьими (vitulinum, сокр. vellum, франц. velin, наше: веленевый). Из ослиной кожи П. не выделывался. В спб. публичной библиотеке есть рукопись бл. Августина (по преданию — автограф святителя, хотя несомненно его рукой сделана только подпись Avgvstinvs), писанная на превосходном, мягком и тонком, почти белом пергаменте, выделка которого представляет своего рода совершенство. Кроме белого, употреблялся иногда для особенно роскошных рукописей цветной, всего чаще фиолетовый П., на котором писали серебром и золотом. Таков напр. Codex argenteus — рукопись перевода Библии на готский язык, сделанного Вульфилой; она писана на цветном П., серебром , и хранится в Швеции, в Упсале. В спб. публичной библиотеке есть греческое четвероевангелие, писанное золотом по фиолетовому П. — по преданию, рукой византийской имп. Феодоры. Реже употреблялся желтый П. (codex crocatus; от crocus — шафран) или черный.

Перголезе

Перголезе (Giovanui-Battista Pergolese) — знаменитый композитор неаполитанской школы (1710 — 36), ученик Греко, Дуранте и Фео. Его духовная драма «S. Guglielmo d'Aquitania» имела блестящий успех, как и последовавшая за нею музыка к драме «Sallustia». Опера «Recimero» понравилась меньше, вследствие чего П. перестал на время сочинять для театра и написал 30 Tpio для двух скрипок и контрабаса (из них 24 изданы в Лондоне и Амстердаме). Большое впечатление произвела месса, написанная им по поводу землетрясения. После того им были написаны еще три мессы и несколько кантат (между прочим знаменитая кантата «Orphee»). В конце 1731 г. была поставлена им опера «Serva padrona», замечательная по мелодичности, элегантности и драматической правде; гений музыканта восторжествовал над однообразием сюжета (два действующих лица почти не покидают сцену) и над бедностью оркестра, почти не выходящего из рамок квартета. «Stabat Mater» и «Salve Regina» П. принадлежат к числу знаменитейших произведений в области церковной музыки. См. «Lettera biografica intorno alla patria ed alla vita di Giov. Battista Pergolese» (Неаполь, 1831); «Memorie dei compositori di musica del regno di Napoli» (Неаполь, 1840); С. Blasis, «Biografia di Pergolese» (Милан, 1817); Schletterer, «Giovanni Pergolese» (в «Sammlung musikaliseher Vortrage», Лейпц., 1881).

Н. С.

Перегонка

Перегонка. — П. (destillation.) называется операция, очень часто применяемая в химической лабораторной практике и в технике на заводах для разделения растворов жидкостей или твердых тел в жидкостях, а также смесей их, основанная на неодинаковой их летучести и состоящая в превращении жидкости кипячением в пар, который затем охлаждением в холодильнике вновь сгущается в жидкое состояние. Холодильнику при этом дается такое расположение, что сгущающаяся из паров и подлежащая отделению жидкость не может стекать при этом обратно в сосуд, где производится кипячение, а направляется (перегоняется) в другой сосуд, называемый приемником. Сухою П. (destillation seche, trockene Destillation, destructive destillation — последнее, английское название лучше всех прочих отвечает существу дела) называется разложение твердых веществ при нагревании, сопровождающееся выделением парообразных продуктов. При этом обыкновенно в пары переходит лишь большая или меньшая часть взятого вещества, а часть его остается под конец операции в перегонном аппарате (котле, реторте) в виде твердого остатка. Как на типичные примеры сухой П. в технике можно указать: на сухую П. дерева с целью получения из него древесного спирта, уксусной кислоты, скипидара, дегтя и угля; на сухую П. каменного угля в газовом и коксовом производствах, при чем вместе с выделением светильного газа происходит образование и П. смолы и аммиачной воды, а в остатке получается кокс; на сухую П. костей и разных животных и растительных остатков и продуктов, как то кожи, рога, смол и т. п. для получения из них аммиака, костяного (животного) масла и угля, смоляных масел и пр. В качестве примеров сухой П. из химической лабораторной практики укажем на реакцию получения кетонов разложением при нагревании солей жирных кислот, напр.: (СН3 . СО. О)2 Ва = СН3. СО. СН3+ ВаСО3, на получение альдегидов по способу Пириа и т.п., причем в приемник переходит кетон или углеводород, а в реторте остается углекислая соль. Хотя все эти реакции по самому своему существу глубоко отличаются от обыкновенной П., но по внешности сохраняют с нею в самом деле весьма большое сходство, так как и в том, и другом случае применяется нагревание, образуются пары, которые затем сгущаются; что, в свою очередь, требует приблизительно одинаковых приспособлений и аппаратов для выполнения как обыкновенной, так и сухой П.

П. П. Рубцов.

Перекати поле

Перекати поле — под этим именем известны особые образования, состоящие из отмерших и высохших растений и катающиеся по ветру в виде иногда довольно больших шаров, по полям и степям. Начало таким образованиям дают весьма разнообразные растения, и именно такие, у которых развивается весьма ветвистый; но тонкий стебель, с растопыренными ветвями; под осень отмерший и высохший стебель отрывается от корня или прямо с корнем выдергивается ветром из земли, и потом переносится им по полям и степям. По пути такой стебель захватывает соломинки, веточки других, особенно цепких растений, и под конец скатывается в довольно большой ком. В разных местах «П. поле» может получиться от разных растений; напр. из однодольных, ему может дать начало Asparagus officinalis; из двудольных очень многие растения, а именно: 1) из крестоцветных Sisymbrium pannonicum Jacq.; 2) из сем. гвоздичных — Gypsophilla paniculata L.; 3) из сем. маревых — Salsola kali L., Agriophyllum avenarium MB.; 4) из сем. зонтичных: Cachrys odontalgica Pall., Eryngium planum L. и Eryngium campestre L; Falcaria Rivini Host; 5) из сем. свинчатковых: Statice Gmelini Willd.; 6) из сем. губоцветных: Nepeta parviflora MB. = N. Ucrainica L.; Phlomis Herba venti L. и Stachys lanata Jacq; 7) из сем. сложноцветных: Carlina vulgaris L.; Centaurea разные виды: diffusa Lam., ovina Pall.

С. Р.

Переломы костей

Переломы костей — П. костей нужно отличать от костных ран, обусловленных режущими или колющими орудиями, как напр. при операциях или ударах штыком, ножом и т. п. Кости, обладая абсолютною и противодействующей плотностью, разрываются лишь при воздействии на них (влечении) громадной тяжести, от 368 — 743 центнеров на один кв. дм. (Валентин), 3, 30 — 15, 03 кгр. на кв. мм. (Вертгейм), превосходя в этом отношении чугун, дерево, мрамор и др. Что касается величин их сопротивления давлению, размятию, то середина бедренной кости взрослого мужчины обнаруживала противодействие, равное 3360 — 4640 фн.; большая берцовая, при давлении параллельно продольной оси, — 2740 — 3480 фн., плечевая кость 2240 — 2765 фн. Наконец, кости обладают весьма значительною упругостью. Из этого ясно, что при нормальных условиях П. костей могут происходить только от весьма тяжелого внешнего насилия, при чем П. может произойти как на месте непосредственного воздействия внешнего насилия, либо кость переламывается на отдаленном месте, где сопротивление выражено всего сильнее. Так, напр., при падении на вытянутую кисть руки может наступить П. лучевой или плечевой и даже ключицы (посредственные или непрямые П.). Механизм происхождения таких П. сводится очень часто не только к чистому давлению, но и к одновременному действию давления и сгибания кости. При так наз. непосредственных П., т. е. происшедших на месте воздействия внешней силы, кость подвергается перегибанию или изгибанию, сдавливанию, ушибу, отрыву или повороту вокруг своей оси. Под влиянием различных причин кости делаются «ломкими», что может обусловливаться различными болезненными процессами — размягчением костей, остеомаляцией , рахитом; цингой, сифилисом, злокачественными опухолями, костоедой и т. п. Далее они, вследствие атрофических процессов, развиваются в старческом возрасте, когда толщина коркового слоя костей резко уменьшается, доходя до толщины писчей бумаги. При всех этих страданиях П. могут происходить под влиянием самых незначительных насилий не только извне, но и действующих в самом теле (мышечная тяга, сильный подъем рук, резкий поворот их, насильственное вращение вокруг продольной оси и т. п.). Наконец, существуют врожденные П., образующиеся во время или до родов и даже во время внутриутробной жизни плода. Различают П. полные и неполные (надломы, трещины). Полные П. бывают поперечные, косые и спиральные, продольные, множественные и оскольчатые. Затем различают простые (подкожные) П., при которых пострадала только кость, и осложненные, при которых повреждены мягкие части и существует наружная рана. П. костей характеризуются и узнаются треском, слышным в момент их возникновения, появлением ненормальной подвижности, в функциональном расстройстве и боли. Кроме того на месте П. от разрыва сосудов происходит более или менее сильное кровоизлияние, так что образуется обширная опухоль. Излившаяся кровь, вопреки прежнему мнению, никакой роли в процессе образования кости не играет и постепенно всасывается подобно всякому кровоподтеку. Напротив, процесс заживления П. происходит таким путем, что на месте его развивается воспаление, остеобласты разрастаются, из надкостницы и костномозговой ткани образуется плотное тканевое кольцо, которое в дальнейшем подвергается процессу окостенения; появляется так называемая костная мозоль, спаивающая отломленные концы, благодаря которой восстанавливается функциональная способность поврежденного члена. Время развития достаточно плотной мозоли неодинаково для различных костей (от 2 до 12 недель). Хотя процесс окостенения и не закончен в эти сроки, но при нормальных условиях функциональная способность уже восстановлена, благодаря крепости костной мозоли. Опасность П. заключается не только в возможных осложнениях со стороны наружных ран, но и вследствие развивающейся иногда пиемии от гнилостного разложения омертвевших концов П., размозженных мягких частей; далее угрожает возможность занесения жировых пробок в легкие и даже сердце, что бывает иногда причиной внезапной смерти. Лечение П. требует ранее всего покоя поврежденной кости: пострадавший должен быть хорошо уложен, отломки должны быть установлены правильно по отношению друг к другу (не должно быть их смещения), каковое положение нужно сохранять вплоть до заживления кости. Вправление отломков производится вытягиванием поврежденного члена и прилаживанием самых концов. Так как судорожно сократившиеся мышцы сильно препятствуют вытяжению отломков, то больного почти всегда необходимо хлороформировать: расслабляя мышцы, можно легко приладить друг к другу переломленные концы. После этого, для сохранения данного положения, накладывают неподвижную повязку, с помощью шин, которым придают приблизительную форму поврежденного члена. При некоторых П., особенно бедра, прибегают к непрерывному вытяжению. Сущность его заключается в том, что какаялибо часть тела вытягивается в двух противоположных направлениях (вытяжение и противовытяжение), что производится руками, вытягивающими петлями, снарядами или машинами, а всего чаще вытягивающими повязками. При лечении открытых П. необходимо с величайшей строгостью придерживаться безгнилостного способа пользования ран. Если отломки зажили неправильно, так что получается не только уродство, но и функция члена не может быть вполне восстановлена, то нередко приходится ломать мозоль под хлороформом или произвести подкожную остеотомию, чтобы придать отломленным концам более правильное положение. Дальнейшее лечение по заживлению кости заключается в систематическом массаже и пассивной гимнастике, чтобы восстановить функциональную способность атрофирующихся от продолжительной недеятельности мышц. Но даже по восстановлении кости еще долго требуется осторожное пользование членом.

Литература. Paul Bruns, «Die Lehre von den Knochenbruchen» (Allgemeiner Theil). Lieferung 27 der Deutschen Ghirurgie. I Halfte 1882, Il Halfte 1886; Hoffa, «Lehrbuch der Frakturen und Luxafionen» (Вюрцб., 1888); Esmarch, «Die erste Hilfe bei plotzlichen Unglucksfallen» (9 изд., Лпц., 1891), Kiesewetter, «Knochebruchen und Vervenkungen» (Висб., 1893) Г. М. Г.

П. (ветерин.). — У малых домашних животных причиною П. исключительно бывают механические насилия: удары, проскальзывание в дверь, которую запирают, неловкое схватывание за ноги (особенно часто у овец во время стрижки) и т. д.; лечат П., как и у людей, наложением соответствующей повязки, у собак и кошек — обязательно гипсовой. У лошадей кроме механических причин, П. вызываются иногда сильнейшими сокращениями мускулов, прикрепленных к ломающейся кости; такие случаи часто наблюдаются при операциях на поваленной лошади; животное с такой силою сокращает свои мускулы, что появляются П. позвонков, бедренных и др. костей; особенно часто ломаются последние спинные и первые поясничные позвонки. Нередки также П. при быстрых движениях лошадей, зависящие с одной стороны от сокращения мускулов, с другой — от сотрясения конечности при ударе ногой о землю. Значительную роль в образовании П. играют болезни костей, понижающие силу сопротивления костей. П. у мелких животных срастаются под повязкою довольно быстро. У крупного рогатого скота и лошадей П. может срастись, но животное (рабочий вол или лошадь) уже не будет годно к исполнению прежней работы; но П., вследствие невозможности фиксировать огромную массу животного, может и не срастись. Для фиксирования лошадей с переломанной ногой подвешивают животное на широких поясах, так чтобы оно не опиралось на больную ногу, но при уставании здоровой одноименной ноги могло всю тяжесть свою опереть на пояс. Если животное малоценно то, в виду значительности расходов на лечение переломов, лучше его отправить на убой. Ср. проф. Гофман, «Ветеринарная хирургия» (СПб., 1893); A. Koch, «Encyklopadie d. Gesammten Tierheilkunde» (Вена, 1885 — 94).

В.Т.

Перенос

Перенос (в орфографии) — перенесение части слова, не умещающейся на одной строке, в другую. Строго говоря, перенесение это, вызываемое исключительно требованиями типографского или письменного удобства, не имеет ничего общего с законами языка, грамматическим строением слова и т. п. условиями. Тем не менее, школьная грамматика выработала ряд правил для П. слов. Основанием их служит правильное разделение слов на слоги, при чем принимается во внимание не только фонетический, но и морфологический состав слов, нередко требующий деления уже не по слогам, а по морфологическим частям слова. Так напр. слово безобразие фонетически делится на слоги бе-зо-бра-зи-е, но П. слова на одном из этих делений, с точки зрения школьной грамматики, был бы неправилен, и разделить его можно было бы только так: без-об-разие. Рядом с этим, однако, дозволяется переносить по-душка вместо правильного под-ушка, поль-за, вместо по-льза и т. д. В самых правилах П. существует таким образом, ряд непоследовательностей. На практике, особенно типографской, они вообще редко соблюдаются. Свод правил см. в «Русском Правописании», Я. Грота.

С. Б — ч.

Перепел

Перепел (самец), Перепелка (самка) — род (Coturnix) сем. куропаток (Perdicidae), отр. куриных птиц (Gallinae). Незначительной величины (длина сложенного крыла 90 — 115 мм.), с длинными заостренными крыльями, очень коротким хвостом и голой плюсной без шпор на четырехпалой ноге; ноздри не покрыты перьями. Различают от 6 — 7 видов, распространенных по всему Старому Свету за исключением крайнего севера; в Европе один вид. П. держатся на земле, в густой траве и на полях, более или менее общественны, прекрасно бегают, летают быстро, но редко продолжительно, кричат пронзительно, но монотонно, питаются мелкими семенами и насекомыми, живут то в моно-, то в полигамии; гнездо строят в ямке, бедно устилая ее кусочками травы и листьев; кладут много яиц. П. обыкновенные (С. dactylisonans s. communis) охристого цвета, верх головы, спина, надхвостье и верхние кроющие перья хвоста в темных и светлых бурых поперечных полосках, позади глаза рыжеватая полоска; у самца щеки темно-рыжие, подбородок и горло черные. Самка отличается от него бледно-охристым подбородком и горлом и присутствием черно-бурых пятен на зобе и боках. П. гнездится по всей Европе и Азии до Сев. Африки, Палестины, Персии и Туркестана; зимует главным образом в Южн. Африке и в Индостане. Прилетают на юг в начале апреля, на север в начале мая. Как только подрастет трава П. начинает кричать, а самцы вступают между собою в бои из-за самки. Самка кладет 8 — 20 яиц, палевого цвета с черно-бурыми пятнами; высиживает около 3 недель и водит птенцов без участия самца. Когда поспевают хлеба П. переселяются в поля, быстро откармливаются и сильно жиреют. Отлетает, смотря по широте, с конца августа по конец сентября. Неволю П. переносит очень хорошо.

В. Б.

П. служит предметом добывания, во-первых, как дичь, употребляемая в пищу, вовторых — в качестве певчей птицы и, наконец, для устройства перепелиных боев. Мясо перепелов очень вкусно. Голос П. самца («кричат» одни самцы, а самки только «тюрюкают»), имеющий мало сходства с теми звуками, которые принято называть пением, разделяется на мамаканье или ваваканье и крик или бой. Ваваканье («вала») обыкновенно повторяется от одного и до трех раз; крик («фить-пильвить»), по охотничьи, состоит из трех отдельных колен: «подъема», «проволочки» и «отлива». Наиболее славится криковыми П. Суджанский у. Курской губ.; вообще же хорошие П. попадаются во всей Курской губ., большей части Воронежской и в некоторых уу. Орловской, Тульской, Тамбовской и Харьковской губ. Главная ловля П. производится в течение мая, июня и июля, преимущественно на утренней или вечерней заре, но только тогда, когда уже нет росы. Для ловли употребляются сеть и дудки или живая самка П. Сеть расстилается по траве или яровому посеву, при чем охотник садится у края, противоположного той стороне, откуда слышен крик П., и затем начинает «бить в дудку», которая подражает голосу самки П. и состоит из костяного пищика с приложенными к нему кожаными мехами. Вместо употребления дудок, сажают под сеть, в клетке живую «кликовую» самку П., непременно годовалую и перезимовавшую в неволе. Когда П., подманенный дудкою или сеткою, подойдет под сеть, охотник встает на ноги, птица вспархивает и запутывается в ячеях сети. Не «наманенные», т. е. не напуганные П. чрезвычайно смелы и, не опасаясь человека, нередко вскакивают под сетью на клетку с самкою. Среди пойманных птиц «бойцы» (т. е. хорошо кричащие П.) попадаются только очень редко и для добывания их у охотников-любителей имеются особые агенты, которые заранее подыскивают и выслушивают по лугам и полям хороших криковых П. Криковые П. сажают в клетку и вывешивают на щеглах, т. е. на высокой жерди, в вершине которой устраивается кровелька с переднею и заднею стенкою, под которую и подтягивается на веревке клетка. Голос хорошего П. можно слышать в тихую погоду версты за две, а по ветру — даже дальше. Летняя охота на П. начинается после уборки хлебов и продолжается до отлета. Способы добывания П. чрезвычайно разнообразны: кроме охоты ружейной и с ястребами, общих для всякой мелкой дичи, перепелов ловят особые наволочные сети, верхний край которых поднимается на длинных легких шестиках; сеть эта наволакивается на П. вместе с собакою, сделавшею над П. стойку. В Туркестанском крае ловят П. сачком. На Кавказе привлекают П. в настороженные сети огнем и звоном в колокольчик; в Крыму охотники высматривают ожиревших к осени, а потому тяжелых на подъем, П. верхом и кроют их с лошади конусообразною сетью. Затем П. ловят в громадном количестве силками, расставляемыми в клеверных и других полях, а также «переметными сетями», растягиваемыми на подобие перевесов, на пролетном пути, между высокими деревьями, в просеках и ущельях. По действующим законам, охота на П. воспрещается с 1 марта по 15 июля, за исключением охоты с сетью на самцов, которая разрешается с 1 мая. В Туркестанском крае бои (драки) самцов П. между собою составляют своеобразный среднеазиатский спорт, которому многие сарты предаются с увлечением; владельцы бойцовых П. носят их обыкновенно за пазухою; ареною боя, всегда сопровождаемого заключением пари, служат обширные ямы, по стенкам которых рассаживаются зрители. См. Н. П. Данилов, "Перепелки, и охота криковыми П. " («Журнал Охоты», 1877, Х); С. Турбин, «Перепелятники» («Природа и Охота», 1879, II); Ф. Ралль, «Перепел» (там же, 1879, XI).

С. Б.

Перепелятник

Перепелятник (Accipiter) — род птиц подсем. ястребиных (сем. Falconidae, отр. дневных хищных, Accipitres). Различают до 30 видов, распространенных по всему свету. В Европейской России водится только один перепелятник (A. nisus), воробьятник, неправильно — кобчик. Самец сверху сизый, на зашейке белая пестрина; хвост пепельно-серый, с 4 — 6 буроватыми перевязями; бока головы ярко рыжие; низ тела охристый, с ярко рыжими поперечными полосами; значительно меньше самки (сложенное крыло 200 — 215 мм.). Самка сверху дымчато-сизая, снизу беловатая с бурыми поперечными полосами, ушные перья черновато-рыжие, бока тела с рыжим пятном; слож. крыло 240 — 250 мм. Молодые, сверху бурые, снизу беловатые — в неправильных бурых поперечных полосах и с сердцевидными бурыми пятнами близ вершин перьев зоба и груди. П. постоянно смешивают с мелкими соколами, от которых он легко отличается овальными (а не круглыми) ноздрями, отсутствием угловатых зубцов пред вершиной клюва и тем, что зад плюсны — в поперечных щитках, а не сетчатый. П. распространен повсюду, но гнездится преимущественно в лесной области, а на Ю в соответственном поясе гор. В северной части палеарктической области П. — птица летающая, но в средней и южной, по крайней мере местами — оседлая. Зимует в Южной Европе, сев. вост. Африке, Аравии, Персии, Индии и Южн. Китае. В сев. Россию П. прилетает в апреле. Поселяется особенно охотно по опушкам и по полянам больших лесов. П. — смелый и ловкий хищник; питается мелкими птичками, мышами и частью насекомыми. Гнездится поздно. Гнездо строит на дереве, на высоте 1 — 3 саж. от земли. Кладет 45 яиц, светлого голубовато-зеленоватого цвета в красно-бурых пятнах. Птенцы вылетают в июле. Отлетает с начала сентября.

В. Б.

Пересвет

Пересвет (Александр) — инок Троице-Сергиевой лавры, до пострижения боярин, родом из Брянска; участвовал вместе с Ослябей в Куликовской битве и пал в единоборстве с татарским богатырем Челибеем.

Пересветов Иван Семенович

Пересветов (Иван Семенович) — публицист конца XVI и начала XVII в.; приехал в Москву из Литвы, служил у «короля венгерского и чешского» и оставил два произведения: «Сказание о царе турском Магмете како хоте сожещи книги греческия и Сказание о Петре Волоском воеводе, како писал похвалу благоверному царю и вел. князю Ивану Васильевичу вся Руси» («Ученые Записки Казанского университета», 1865, т. 1; имеет целью доказать правоту греческой веры) и «Епистола к Иоанну IV» (напечатана в сокращении у Карамзина в «Истории государства Российского», т. IX, пр. 849). В последней, кроме автобиографических данных о самом составителе (называющем себя потомком Пересвета), интересно стремление автора оправдать поступки Грозного и выяснить состояние России в царствование Иоанна IV. Автор высказывается за уничтожение воеводских кормлений, местничества, несвободного состояния. Соловьев («История России», т. VI, 220, и прим. 85) считает «Епистолу» произведением опричника.

В. Р — в.

Переяславль

Переяславль или Переславль-Залесский — уездный гор. Владимирской губ., на обоих берегах рч. Трубежа, близ впадения ее в озеро Плещеево или Переяславское. Жителей (1896) 8875 чел. (4391 мжч. И 4484 жнщ): православных 8772, раскольников 10, католиков 20, протестантов 9, евреев 21; магометан 24, прочих исповеданий 19. Дворян 189, духовного звания 262, почетных граждан и купцов 466, мещан 6319, военного сословия 495, крестьян 1087, прочих сословий 57. До 500 каменных и до 1120 деревянных домов, 25 церквей, 4 монастыря. Спасопреображенский монастырь XII в., с древнею стенописью. Он служил усыпальницею переяславских князей, гробницы которых сохранились и доселе. Весьма древние иконы Спаса Милостивого и Распятия Иисуса Христа. Замечательны в архитектурном отношении здания основанного в XIV в. упраздненного Горицкого м-ря. В Князь-Андреевской церкви под спудом покоятся мощи св. кн. Андрея Переяславского. Церковь Рождества Иоанна Предтечи построена в конце XIV в. Троицкий Данилов м-рь основан в 1508 г. препод. Данилом чудотворцем, мощи которого там и почивают. Духовное училище, женская прогимназия, городское 3-х классное училище, 4 начальных школы. Богадельня и странноприемный дом; общество вспоможения ученикам духовного училища. Земская больница на 30 кроватей, с аптекой, 4 фабричных больницы (1 на 24 кров., 2 по 5 кров. и 1 на 3 кров.); при каждой по врачу и фельдшеру, а при первой больнице еще акушерка. Книжная лавка, типо-литография, фотография, аптека, аптекарский магазин. Городских доходов в 1894 г. 26694 р., расходов 33561 р., в том числе на общественное управление 5404 р., на учебные заведения 3906 р., на благотворительность 67 руб., на врача 500 р. Фабрик и заводов 10, с производством на 4319600 р., при 3163 раб.; 1 бумаго-прядильная — 2640 тыс. р. при 2200 раб., 2 красильных фбр. — 1560 тыс. р., при 455 раб., 2 тесемочных и басонных зав. — 82 тыс. руб. при 285 раб., 2 медных и медно-латунных зав. — 29800 р. при 200 раб., 3 кирпичных зав. — 7800 руб. Базары 3 раза в неделю. Под огородами до 40 дес. См. Плишкин. «Описание П. Залесского» (1802); остальная литература указана у Н. С. Стромилова, в его библиографическом указателе «Володимировщина».

А. Ф. С.

История. П. основан на месте мерянского поселения не позже 1152 г. суздальским князем Юрием Владимировичем и назван Залесским, потому что находился в дремучих лесах, отделявших его от других городов. С 1176 по 1303 г. П. имел своих особых князей: Всеволода Юрьевича (до 1177 г.), Ярослава Всеволодовича (до 1238 г.), Александра Ярославича (до 1252 г.), Дмитрия Александровича, изгнанного в 1293 г. Федором Ростиславичем Ярославским, в Ивана Дмитриевича. После 1302 г. П. управлялся великокняжескими московскими наместниками; иногда, впрочем, великие князья владимиро-московские отдавали П. в кормление пришлым князьям. В XV и XVI ст. П. составлял вотчину князей московских и обязан был доставлять ко двору рыбу. Князья особенно заботились о Переяславской области, давали ей разные льготы, освобождали от податей и суда наместнического и тиунского. В 1708 г. П. приписан к Московской губ.; в 1719 г. сделан провинциальным городом той же губ.; в 1778 г. — уездным городом Владимирского наместничества; а потом и губ. Подвергался разорению от татар в 1237, 1252, 1409 и 1419 гг. (Эдыгей), от литовцев и поляков — в 1372 и 1607 г. В 1608 г. переяславцы, изменив Шуйскому, участвовали в осаде Ростова, разграбили тамошний Успенский собор и привели митрополита Филарета пленным в тушинский лагерь. В древности П. был окружен земляным валом от 5 до 8 саж. вышины. На валу был «рубленый» деревянный город, двойная стена и 12 деревянных башен. Из города в р. Трубежу был проведен тайник или подземный ход, следы которого указывают и теперь. Вал срыт в 1759 г., за ветхостью. По соседству с П. Александрова гора, раскопанная впервые П. Савельевым в 1853 и 1854 гг. и являющаяся как-бы летописью Суздальского края.

В. Р — в.

Переяславский уезд — в западной части губернии; занимает 3155, 4 кв. в. Сев. зап. часть уезда представляет низменную, болотистую и лесистую равнину, а юговост. часть уезда холмиста. В уезде проходит водораздел Волжского бассейна от Клязьменского. Наибольшая возвышенность входит в cев.-зап. угол уезда близ дер. Скоморохова и Чепцы. Она идет прямо на Ю и, не доходя до озера Плещеева 5-ти в., поворачивает на В, до с. Рязанцева, лежащего в 20 в. от Переяславля; отсюда она принимает юго-зап. направление и идет по границе уезда и затем переходит в Александровский у. Высшая точка этой возвышенности находится приблизительно на 450 фт. над уровнем Волги и Клязьмы; ширина ее простирается от 5 до 6 в. Болотистые пространства находятся главным образом в сев. и зап. части уезда — именно долины р. Большой и Малой Нерли, Кубры и Дубны. На границе с Александровским у. есть большое болото Берендеево, выпускающее р. Киржачь. Из озер более значительны: Переяславское или Плещеево, с водною площадью в 44 кв. в., из озера вытекает Большая Нерль и впадает в него Трубеж; озеро Семино имеет длины 21/2 в., шириною 1 в., вокруг него местность очень болотиста; оз. Заболотское, круглое, продолговатое, длиною 21/2 и шириною 11/2 в., и Вашкинское — длиною около 2 в., шириною 1 в. Всех озер в уезде насчитывается 9, с общею площадью 60 кв. в. В уезде из рек Волжского бассейна р. Нерль, вытекающая из озера Плещеева с притоками pp. Куброю и Сольбою, в р. Дубна, которая течет на границе уезда с Александровским. Из рек Клязьменского бассейна более значительна р. Малая Нерль, приток Клязьмы с pp. Тошма и Шах. Трубеж впадает в озеро Плещеево. Почва уезда довольно разнообразна. В южн. части преобладает глинистая почва; суглинистый чернозем островками попадается в вост. части и в остальной части уезда преобладает супесчаная почва. Самая плодородная часть уезда — юговост. Под лесом считается 103833 дес. Леса по преимуществу хвойные в сев. зап. части, а в остальной части уезда попадается и чернолесье. Под лугами и покосами 28842 дес. Добывается горшечная глина (около pp. Шоха и Большой Нерли) и торф, который залегает в болотах уезда. Древнейшим населенным местом в губернии было пространство от озера Плещеева к Суздалю; здесь жила меря и до сих пор встречаются названия сельбищ и рек финского происхождения. В XVI стол. часть вост. стороны уезда называлась мерским станом. Жителей в 1896 г. 92635(44121 мжч. И 48514 жнщ.); православных 92295, раскольников 169, католиков 18, протестантов 69, евреев 14, магометан 27, прочих исповеданий 43. Дворян 251, духовного звания 836, почетных граждан и купцов 202, мещан 1048, военного сословия 2879, крестьян 87245, прочих сословий 53. Плотность населения в 1894 г. — 28, 47 чел. на 1 кв. в. Пашня по оценке земства разделяется на 4 разряда: десятина 1 раз. оценена в 30 руб., 2 раз. — 20 руб., 3 раз. — 14 руб., 4 раз. — 7 руб. У частных владельцев пашни 1 раз. — 3700 дес., 2 раз. — 5508 дес., 3 раз. — 2561 дес., 4 раз. — 319 дес. Лесов у них было 1 раз. (12 руб. дес.) 9604 дес. и 2 раз. (9 руб. дес.) 71118 дес., пастбищ 8027 дес., лугов поемных 368 дес., мягких 6481 дес. и лесных 13594 дес. Всего у частных владельцев 1226121/4 дес. У сельских обществ усадебной земли 35771/4 дес., пашни 1 раз. — 14002 дес., 2 раз. — 30310, 3 раз. — 17956, 4 раз. — 3593, лесов 1 раз. — 4266 дес. и 2 раз. — 11899 дес., пастбищ 15886 дес.; лугов поемных 547 дес., мягких 21697 дес., лесных 20006 дес. Казне принадлежало 22254 дес., уделу 332 дес. Куплено крестьянами земли 15548 дес., снимается в аренду 19725 дес. Посевная площадь в 1892 г. — 47369 дес., в том числе под корнеплодами, льном и коноплей 3931 дес. Дворов в 1890 г. было 12424, в том числе крестьянских 12117. Годовой прирост населения (средний за 5 лет) 741 чел. или 0,8 %. Жители занимаются земледелием и разными промыслами. В юго-вост. части у. уже давно вместо сохи распространены косуля и самолет; нередко встречаются двуконные деревянные плуги, веялки и молотилки. Ежегодно в среднем находится под посевом: ржи 25100 дес., пшеницы 120, овса 16500, ячменя 8200, гречихи 750, гороха 1150, картофеля 1000, льна 2500 дес. Средний годовой сбор: ржи 1218400 пд" пшеницы 5900, овса 797100, ячменя 140000, гречихи 21500, гороха 45800, картофеля 405900, льняного семени 52000 и волокна 40100 пд. К 1 января 1897 г. в 337 хлебных магазинах было на лицо озимого хлеба 25975 чет. и ярового 13268 чет., в ссудах и недоимках 2221 чет. озимого и 829 чет. ярового. В 1896 г. в уезде было лошадей 16270, рогатого скота 31552 голов, овец 23230, свиней 1045, коз 148. При Успенской ферме есть заводы лошадей (клейдесдальских). Садоводство, огородничество и пчеловодство мало развиты. Рыболовство развито в селениях, расположенных около озера Плещеево; ловят по преимуществу сельдь. Более 5 тысяч человек занимаются кустарными промыслами (скорняжный, столярный, портняжный, бондарный, деревянные изделия, корзины, метлы, кнуты, земледельческие орудия и инструменты, льняные, пеньковые, хлопчатобумажные ткани, мелкие кожевенные изделия. шерстяное производство). На отхожие промыслы уходить до 5 тыс. чел. (бондари, офени, фабричные, портные, колбасники, столяры, извозчики, чернорабочие, живописцы, иконописцы, слесари, прислуга). Фабрик и заводов в уезде (без города) было в 1891 г. 91, с производством на 424386 руб., при 1070 раб.; 53 маслобойни — 8230 руб., при 105 раб.; 22 кирпичных завода — 5930 руб., при 75 раб.; 3 красильных фабрики — 190400 руб., при 378 раб.; 5 лесопильных заводов — 63160 руб., при 81 раб.; 2 стеклянных и хрустальных завода — 128425 руб., при 264 раб.; 4 кожевенных завода — 15085 руб., 1 тесемочная и басонная, 1 спичечная фабрики. Торговых документов выдано в 1896 г. 1 гильдии — 5, 2 гильдии — 89, патентов на право продажи питей 132, свидетельств и билетов на право торговли и промыслов 1211. В 1894 — 95 учеб. году в ведении училищного совета было в уезде 86 начальных училищ. Земство, с пособием от сельских обществ и частных лиц, содержало 33 училища, а 3 училища содержали владельцы фабрик. Ночлежных приютов 3. 1 училище приходится на 87 кв. в. и 2113 жит. Всех учащихся в 1895 г. в 37 училищах (считая городское) было 2103. Окончило курс 224 чел. Земство в 1896 г. ассигновало на народное образование 15491 руб. При 12 школах устроены библиотеки. На врачебную часть по смете уездного земства на 1396 г. назначено 24436 руб., на ветеринарную часть 877 руб. Земство имеет больницу в гор. Переяславле и 4 приемных покоя. В уезде, кроме того, одну амбулаторию содержит губернское земство. Врачей земских 4; фабричных больниц 7 (4 в Переяславле); шестью из них заведуют врачи. При всех есть фельдшера, а при двух — акушерки. На содержание земской управы в 1896 г. назначено 7468 руб. Всех земских расходов — 102766 руб. Земских начальников в уезде 4, сельских обществ 277, волостей 14, станов 2. Церквей 89, монастырей мужских 4 и 1 женский. Четыре почтовых отделения; при трех из них сберегательные кассы. В селе Смоленском Успенская сельскохозяйственная школа министерства земледелия и государственных имуществ, с образцовой сельскохозяйственною фермою. В с. Веськове дом, в котором хранится ботик Петра Вел. и другие предметы того же времени. А. С.

Перец

Перец (Piper, L.) — родовое название растений из семейства перечных (Piperaceae). Известно 600 видов П., растущих под тропиками и в около тропических местностях. Это — в большинстве случаев травянистые и кустарниковые растения, только изредка — деревья, с прямостоящим стеблем; у большинства же видов стебель лазящий, крытый простыми, блестящими листьями, спиральными, супротивными или кольчатыми. При листьях развиты прилистники. Мелкие, незаметные цветки собраны в початки, расположенные по одиночке, против листьев, или по 2 — 3 в пазухе листьев. Цветки обоеполые или однополые, сидячие или даже погруженные в ямки оси соцветия; околоцветника нет; тычинок 1 — 10; пестик состоит из 3 — 4 плодолистиков, он имеет короткий столбик, простое или двух-четырех-раздельное рыльце. Плод — костянка. Обыкновенный продажный П. (белый и черный) дает Piper nigrum, L. Это лазящий кустарник, до 8 метр. высоты, имеющий овальные листья и соцветия в виде початков, приносящих потом от 20 до 30 сначала зеленых, под конец бурых шарообразных односемянных костянок. Костянки содержат особую смолу, сообщающую им едкий вкус. Кроме того, они содержат еще особое вещество, так назыв. пиперин. П. под тропиками возделывается в больших размерах: дико же он растет в Индии, на прилежащих островах. Ежегодно из Индии вывозится до 26 млн. кг. П. Костянки собирают или не зрелыми (подсушивают и получают тогда черный П.), или зрелыми; (освобождают от кожицы и мяса и получают белый П., менее острый, чем черный П.

С. Р.

Перец стручковый или турецкий (Capsicum annuum, семейства Solanaceae) — однолетнее травянистое растение, дикое в Ост-Индии и Бразилии, дает пряные плоды. Культура его у нас по преимуществу парниковая, так как растение это очень требовательно по отношению к теплу; в средних губерниях, на особенно выгодных местоположениях, и в южных возможна также посадка П. и в открытом грунте. Существует много видоизменений П., отличающихся формою (круглые, длинные, грушевидные), величиною и цветом (красные, желтые и черные) плодов. Лучшим считается длинный, красный. Всем без исключения сортам П. свойственна чрезвычайно едкая и жгучая острота.

Перешейки

Перешейки — сравнительно узкие полосы земли между 2 материками, напр. Панамский, Суэцкий или между материком и полуостровом — Перекопский, наконец, между более массивной и крайней, более океанической частью полуострова — Коринфский, Кра (между Индокитаем и Малайским полуостровом). Название перешейком очень широкой полосы земли между Черным и Каспийским морями (Кавказский П.) вряд ли правильно. Правильнее называть П. полосу земли между морем и озером или двумя озерами.

Перигей

Перигей — ближайшая точка орбиты луны к земле. Противоположная ей — дальнейшая — называется апогей. Линия, соединяющая их, совпадает с большой осью эллипса орбиты и носит название линии апсид. Долгота П., иначе говоря — положение линии апсид, а равно расстояние луны от земли в П. подвержены таким сильным возмущениям, что орбита луны лишь весьма грубо может быть названа эллипсом. Вследствие вековых возмущений линия апсид орбиты луны совершает полный оборот в 9 лет.

В. С.

Перикл

Перикл (PeriklhV) — знаменитый госуд. деятель Афин, с именем которого обыкновенно связывается представление о поре расцвета афинской демократии, греческой литературы и искусства (Периклов век). Сын Ксантиппа, победителя при Микале, и Агаристы, племянницы Клисфена, он родился между 500 и 490 г. до Р. Хр. Особенно сильное влияние оказал на него Анаксагор, своею возвышенною философией, признававшею разум началом регулирующим и управляющим. Начал свою карьеру П. воином, а затем выступил на общественно-политическое поприще. Сам знатного происхождения (по матери — Алкмеонид), он примкнул, однако, к демократической партии. Его первым делом было выступление обвинителем в процессе против Кимона, главы аристократической партии, по поводу его действий во Фракии. П. был другом Эфиальта, тогдашнего вождя демоса; основываясь на Плутархе, полагали даже, что именно П. был истинным виновником и инициатором реформы ареопага, проведенной Эфиальтом и положившей конец политическому влиянию этого учреждения; но это противоречит свидетельству Аристотеля (в «Афинской Политии»). Со смертью Эфиальта (462 — 461 г.) руководство демократической партией перешло к П. В то время на первом плане стояла борьба с внешними врагами, требовавшая страшного напряжения сил, так как Афинам приходилось воевать и в Египте (с Персами), и в самой Элладе (с Коринфом, Эпидавром, Эгиной, затем и со Спартой). П. участвовал в битве при Танагре, в которой афиняне были побеждены спартанцами (457 г.). Когда, под влиянием этой неудачи, обнаружилась реакция в пользу изгнанного посредством остракизма (вовремя борьбы из-за реформы ареопага) Кимона, то П. пошел на встречу народному желанию и сам внес предложение о возвращении своего соперника из изгнания, раньше срока. Когда спартанцы, вопреки заключенному в 451 — 50 г. перемирию, вторглись в Среднюю Грецию, чтобы помочь дельфийцам против фокидян, П. тотчас после их удаления, возвратил фокидянам обладание дельфийским святилищем. Вскоре в Беотии поднялось восстание против афинского господства; Толмид, поспешивший туда, вопреки совету П., с небольшими силами, пал в битве при Коронее (447 — 6 г.), окончившейся поражением афинян; вслед затем восстала Евбея, отложилась Мегара, спартанцы вторглись в Аттику. П., переправившийся было с войском в Евбею для подавления восстания, должен был спешить на спасение Аттики. Действуя с большою осторожностью и не вступая в битву, он достиг отступления спартанцев, что объясняли подкупом. Теперь П. направил все силы на покорение Евбеи, которая и подчинилась афинянам. В 445 г. между Афинами и Пелопоннесским союзом заключен был тридцатилетний мир (иначе Периклов), по которому афиняне отказались от всего, что принадлежало им в Пелопоннесе, и возвратились к тому положению, какое занимали до войны; оба союза взаимно признали друг друга. С прекращением войны снова возгорелась борьба внутренняя. Столкновение произошло по вопросу об употреблении союзной казны на украшение города: глава аристократической партии, Фукидид, находил такое употребление несправедливым. П. имел опору преимущественно в городском населении, его противник, вероятно — в сельском. Только остракизм мог положить конец борьбе, и Фукидид принужден был отправиться в изгнание. Влияние П. достигает теперь своей высшей степени. В течение почти 15 лет он правит Афинами без соперников; из года в год он избирается в стратеги, облекается иногда особыми полномочиями. Значение П. основывалось, однако, не столько на этой должности, в то время очень важной, сколько на самой его личности. П. является благороднейшим типом эллина, в котором гармонически сочетались разнообразные таланты и качества. При тогдашнем строе Афин всего важнее был талант ораторский, столь необходимый для того, кто желал подчинять своей воле народное собрание. П. называли олимпийцем; говорили, что он мечет перуны, поражая своим словом, как громом и молнией, и что само убеждение восседает на его устах. С талантом ораторским, со способностями государственного человека, с опытностью и благоразумием полководца П. соединял высокую честность и бескорыстие, простоту и умеренность в образе жизни. Почти все время посвящал он государственным делам; единственным развлечением для него служила беседа в домашнем кругу, среди друзей, избранных умов и талантов Греции. В его доме сходились философы, как Анаксагор, Зенон, Протагор, молодой Сократ, поэты, как Софокл, художники, как Фидий и архитектор-философ Гипподам. Душою этого кружка была талантливая, образованная Аспазия. Демагогом в позднейшем смысле слова П. не был, хотя при нем афинская демократия и достигла своего расцвета. «Перикл», говорит Фукидид, "был первый из афинян своего времени, сильный словом и делом... Стоя во главе государства в мирное время, он правил умеренно и охранял безопасность. Афины достигли при нем высшего могущества... Не столько масса руководила им, сколько он — массой, потому что он приобрел власть, не прибегая к недостойным средствам, и не имел вследствие, этого, нужды льстить толпе, но, пользуясь уважением, мог и резко противоречить ей. Когда он видел, что афиняне не вовремя смелы, он своими речами пробуждал в них страх — и наоборот, видя их падающими духом без основания, внушал им смелость. «По имени это была демократия, на деле же — господство лучшего мужа». П. не был реформатором, пролагающим новые пути: по творчеству и смелости мысли он уступал некоторым из своих предшественников, и его реформы — лишь один из моментов в последовательном, органическом развили афинской демократии, естественное и логическое следствие предшествовавшего хода афинской истории. П. — лишь продолжатель дела Солона, Клисфена, Фемистокла. Неизвестно, способствовал ли П. открытию зевгитам доступа к архонтству (457 — 6) и к восстановлению так наз. судей по демам (453 — 2); но он несомненно внес закон касательно права гражданства (451 — 50), по которому тот не мог иметь этого права, кто не происходил от афинянина. Чем больше стекалось разного люду в Афины и чем больше прав и выгод предоставлялось афинскому демосу, тем более казалось необходимым сохранить эти права только за настоящими афинянами и удалить из среды гражданства посторонние элементы. Затем, П. ограничил права ареопага еще более, нежели Эфиальт (в чем состояло это ограничение — неизвестно). Главной и наиболее характерной реформой его является введение денежного вознаграждения гелиастам (первоначально 1 обол); членам совета (1 драхма пританам и 5 об. остальным. Есть основание думать, что в то время существовало вознаграждение и архонтам.), войску и флоту. Введение платы гелиастам (присяжным) источники объясняют тем, что иначе П. не в состоянии был соперничать с богатым и щедрым Кимоном; но это нововведение вызывалось необходимостью и стоит в связи с расширением деятельности гелиэи (суда присяжных). Не будь вознаграждения, не было бы и нужного числа гелиастов: суд очутился бы в руках одних знатных и богатых и не был бы народным; между тем, чем влиятельнее становилось это учреждение, тем важнее было не допускать, чтобы оно оказалось в руках одной аристократической партии; наконец, отправление обязанностей судьи по делам не только сограждан, но и многочисленных союзников было немалым трудом, и плата являлась тут вполне заслуженным вознаграждением. То же, еще в большей степени, можно сказать о плате членам совета, а также о жалованье войску и флоту, в виду войн 50-х годов и продолжительных морских маневров в мирное время. Плата за посещение народного собрания введена не при П., а лишь в начале IV в. Что касается феорикона (зрелищных денег), то тут возникает сомнение: если феорикон отличать от диобелии и видеть в последней отдельную от него денежную раздачу в праздники, то мы имеем основание введение феорикона приписывать П.; если же отожествлять их, согласно обычному мнению, то введение феорикона нужно приписать не ., а Клеофонту, по словам Аристотеля (в «Аф. Пол.»), впервые введшему диобелию (в конце V в.). При П. получила большое развитие система колоний и клерухий, служивших средством поднятия благосостояния наименее состоятельных граждан, путем наделения их землею за пределами Аттики. Клерухии являлись в то же время наблюдательными постами, опорой и охраной афинского могущества; они имели также большое торговое значение. При П. они основывались обыкновенно в важных стратегических или торговых пунктах. Так, афинские клерухи поселены были в Херсонесе Фракийском, для поддержки тамошних греков, в отдаленном Синопе и в некоторых других припонтийских городах, на о-вах Наксосе и Андросе и, вероятно, на Амбросе и Лемносе. Во Фракии основана колония Брея. На нижнем течении Стримона, где был узел дорог, шедших по разным направлениям, и окрестности были богаты корабельным лесом и драгоценными металлами, основан Амфиполь (437 г.); в Италии, недалеко от прежнего Сибариса, положено начало Туриям, куда отправились поселенцы из разных греческих городов. В связи с демократическим направлением Перикловой политики находится и его строительная деятельность. С одной стороны, она имела целью укрепление и украшение города, с другой — доставку заработков городскому населению, массе рабочих и ремесленников; «весь город», выражаясь словами Плутарха, «находился как бы на жаловании, сам себя украшая и в то же время содержа». И в строительной деятельности П. является в сущности лишь продолжателем и завершителем дела своих предшественников, в том числе Кимона. Еще в 457 г., около времени танагрской битвы, возведены были так наз. «Длинные стены», из которых одна шла от Афин к Пирею, другая — к Фалеру; но пространство между ними не было защищено. Чтобы завершить укрепление Афин и сделать их неприступными, по предложению П., построена была третья, так наз. «средняя» или «южная» стена, между двумя уже существовавшими, параллельно северной и недалеко от ее, т. е. от Афин к Мунихии. С возведением этой стены значение Пирея еще более поднялось. При П. он был перестроен вновь; арсеналы, верфи, доки приведены в исправность, число их увеличено; военная гавань отделена от торговой; на берегу последней тянулись хлебные магазины, из которых самый большой построен при П.; при нем же построена и deigma (биржа). В Афинах воздвигнуты замечательные памятники искусства, по выражены Плутарха «величественные по своей громадности, неподражаемые по красоте и изяществу», которых «и время не коснулось, как— будто кто вдохнул в них вечно цветущую жизнь и нестареющую душу». При П. закончена постройка Парфенона, начатая еще при Кимоне или, быть может, даже при Фемистокле (мнение Фуртвенглера, Бузольта), а также и Одеона; начат Эрехтейон, построены так наз. Тезейон и Пропилеи, вне Афин на мысе Сунии — храм Афины, в Рамне — храм Немезиды; в Елевсине возобновлена постройка святилища для мистерий. Созданы статуи Афины Промахос, Афины Лемнии и Афины Парфенос. Украшенный такими зданиями и произведениями Фидия, Афины являлись как бы «школою» и столицею Эллады. Средства на украшение города брались не только из союзной казны, но также из городской кассы, из храмовых сумм и проч., при чем деньги союза употреблялись, по-видимому, лишь на такие здания и произведения, которые имели какое-либо отношение к союзу или его покровительнице, богине Афине. Не смотря на крупные расходы, финансы Афин никогда не были в таком цветущем состоянии, как при П. Понимая, каким могущественным орудием являются денежные средства, особенно на случай войны, П. старался увеличить финансовые силы Афин. В середине 30-х гг. в казне хранилось 9700 талантов и еще к началу пелопонесской войны, не смотря на громадные издержки по постройке Пропилеев и на осаду Потидеи, в ней оставалось 6000 талантов, не считая священных предметов, которыми, в крайнем случай, государство также могло воспользоваться. В самом управлении финансами господствовали порядок и строгая отчетность, о чем свидетельствуют дошедшие до нас постановления: одно из них определяет порядок уплаты долга «другим» (кроме Афины) богам и полагает основание казне этих богов, другое касается казны богини Афины. Материальное благосостояние афинян в век П. достигло своего высшего развития. Владычествуя на море, они властвовали и над торговлею, господствовали на денежном рынке. Их торговые связи обнимали Восток и Запад; Афинам принадлежало посредничество между восточной и западной половинами Средиземного моря: они были торговым центром и главным складочным местом греч. мира, богатейшим и многолюднейшим городом, Пирей — самой оживленной гаванью. Сюда свозились самые разнообразные продукты из отдаленных краев. — Главную силу Афин П. видел во флоте и обращал на него особенное внимание. Афинский флот состоял при нем из 300 триер. П. завел морские маневры, происходившие ежегодно в течение 8 месяцев. Сухопутное войско при П. состояло из 29000 гоплитов разных категорий, 1600 всадников, 200 конных и 1600 пеших стрелков. Внешняя политика П. направлена была к расширению сферы влияния Афин и к упрочению и охране существующего. П. был враг рискованных предприятий, от которых старался удержать афинян. Борьба с Персией прекратилась. Экспедиция П. к Херсонесу Фракийскому имела в виду лишь оказать помощь тамошним грекам; экспедиция в Понт (Черное море), предпринятая им во главе многочисленного и блестящего флота, имела целью, кроме того, показать во всем блеске могущество Афин, подчинить их протекторату припонтийские города и упрочить торговые связи, что было особенно важно, так как из припонтийских стран Аттика получала столь необходимый для нее хлеб и многие другие сырые продукты. На Западе заключены были договоры с Эгестой (еще около середины V в.), затем, накануне пелопонесской войны — с Регием и с Леонтинами (433 — 32 г.). П. сделал попытку созвать в Афины национальный конгресс из представителей греческих городов, по вопросам религиозно-национальным, в интересах мира и общей безопасности; но попытка эта не удалась, вследствие противодействия Спарты. Зависимость союзников от Афин при П. увеличилась, союзная казна с острова Делоса перенесена была в Афины (вероятно — в 454 г.); но это было лишь естественным развитием процесса, начавшегося уже раньше, еще при Кимоне, и заключавшегося в том, что члены делосско-аттического союза из автономных мало-помалу превращались в зависимых, а афинская гегемония — в arch. Общая сумма ежегодного фороса (дани) перед пелопонесскою войной равнялась, по Фукидиду, 600 талантам, а по надписям — приблизительно 400 — 500 талант. Характерно, однако, что не смотря на перенесете казны, форос при П. не увеличивался, а напротив, с прекращением войны 50х гг., обыкновенно понижался. Тем не менее союзники были недовольны своею зависимостью, особенно аристократическая партия, вообще враждебная Афинам. В 450 — 49 г. произошли смуты в Мелете; в 440 г. восстал Самос, бывший автономным союзником и имевший сильный флот. В восстании приняла участие и Византия. П., разбив самосский флот у Трагии, осадил Самос; не смотря на применение усовершенствованных орудий, прошло около 9 мес. прежде чем Самос сдался, обязавшись выдать флот, срыть стены, дать заложников и уплатить контрибуцию. Пока Афинам не грозил внешний враг, они могли справляться с недовольными союзниками; опасность увеличилась, когда началась пелопонесская война. Когда Керкира, вступившая в столкновение с Коринфом, обратилась в Афины, ища там союза, то П. склонил афинян в пользу этого союза, в виду того, что Керкира обладала сильным флотом и занимала важное географическое положение на пути в Италию. До тех пор старавшийся сохранить мир, П. высказался теперь в народном собрании против требований спартанцев , видя в них лишь предлог к заранее решенному разрыву. Он старался ободрить афинян, указывая на их богатые денежные средства и сильный флот; он предостерегал лишь от рискованных предприятий, и согласно его совету афиняне дали ответ, сводившийся к тому, что «сами они войны не начнут, но с тем, кто начнет ее, будут сражаться». К общим соображениям в пользу войны у П. могли присоединяться и мотивы личные: положение его начинало колебаться; против него была крайняя демократическая парт; враги, не смея еще нападать на него самого, преследовали процессами его друзей — Анаксагора, Фидия, Аспазию. П. мог надеяться, что война отвлечет внимание от внутренней борьбы, заставит умолкнуть мелкие интриги и раздоры, даст почувствовать всю необходимость его для государства. Первый год войны закончился торжественным погребением павших в бою воинов, при чем П. произнес знаменитую речь, приводимую Фукидидом и являющуюся, быть может, больше произведением самого историка — речь, в которой прославлялась и идеализировалась афинская демократия. На следующий год, когда в Афинах появилась чума, положение П. было тяжелое. Предпринятая под его начальством экспедиция к берегам Пелопоннеса не имела существенного результата; подавленные бедствиями афиняне негодовали на него, винили во всех несчастиях и готовы были просить мира у Спарты. Перикл созвал народное собрание и убеждал не падать духом, терпеливо переносить невзгоды и прервать переговоры со Спартой. Афиняне последовали совету П., но недовольство не прекратилось. Он не был избран вновь в стратеги и, с целью окончательно уничтожить его влияние, был даже обвинен в растрате денег и приговорен к штрафу. Правда, вскоре П. опять был призван к государственной деятельности, но прежнее влияние к нему не возвратилось; силы "его падали, и осенью 429 г. он умер. Главные источники: Плутарх, Фукидид (кн. I — II), Аристотель («Афинская Полития», гл. 26 — 28). Монографии: Ad. Schmidt, «Das perikleische Zeitalter» (1877 — 89); Oncken, «Athen und Hellas» (т. I, 1865); Pflugk-Harttung, «Pericles als Feldherr» (1884); Filleul, «Histoire du siecle de Pericles» (1873); Abbot, «Pericles and the golden age of Athens» (1891); П. И. Люперсольский, «Очерк госуд. деятельности и частной жизни П.» («Известия Ист.Фил. Инст. в Неж.», 1877); В. Бузескул, «П.» (Харьк., 1889). Сын П., также П., был одним из афинских стратегов-победителей при Аргинузах (406); в числе других осужден на казнь после этой победы .

В Бузескуль.

Периметр

Периметр — полная длина какой-либо замкнутой кривой линии. П. Многоугольника есть сумма длин всех его сторон.

Период

Период (periodoV — путь вокруг чего-либо) — термин риторики и стилистики, значение которого определялось различными формулами, имевшими между собой мало общего. Современная стилистика исключает из области своего исследования искусственные различения, созданные схоластическим мышлением и не имеющие психологических предпосылок. Для нас содержание понятия П. и периодической речи вытесняется вполне из противоположения ее речи отрывистой, лаконичной, значение которой в современном языке увеличивалось по мере ускорения темпа мысли и усиления заботы о наибольшей ясности выражений. Красота не считается исключительным достоянием речи периодической, как в схоластической эстетике XVIII века, которая, настаивая на слепом подражании классическим образцам, не замечала, что особенно развитая система глагольных и падежных форм и частиц в древних языках дает им исключительную способность к П, которой чужды новые языки. У нас П. — которого вообще не чужда была и древнерусская речь (см. образцы у Буслаева, «Мысли о преподавании словесности») — считался в XVIII в. непременным условием «высокого стиля»; но великолепные периоды «истории государства российского» могут считаться последней данью, отданной нашей литературной речью требованиям риторики. В «Путешествии в Арзерум» и «Капитанской Дочке» мы имеем уже классические образцы отрывистой речи. В теории, однако, учение о П. продолжает излагаться до наших дней. Риторика и стилистика 20-х и З0-х годов пытались внести новые начала в учете о П., но неудачно. Старые взгляды на П. (напр. Ломоносова или «Руководства к церковному красноречию», 1804 г.) шли вслед за классическими определениями. Аристотель понимал под П. «изречение (lexiV), имеющее в себе начало и конец и известную величину, без труда обнимаемую». По словам Димитрия Фалерийского, «П. есть система стройных частей и членов, приспособленная к подлежащей мысли». Квинтилиан объяснял П. синонимами его: «ambitus, circumductus, continualio. conclusio». Сообразно с этим, наша старая теория П. видела в нем одни художественные цели: «П. есть собрание мыслей, отделенных одна от другой расстановками, искусно размеренными, и таких, которых смысл совершен при последнем отдыхе, где ум и слух другого удовлетворяются» («Руководство к церковному красноречию»). Теория позднейшая внесла в учение о П. несвойственные ему начала. Давыдов, Востоков, Перевлесский видели в П. «внешнее выражение умозаключения», чем отодвигается на второй план его важнейшая сторона — художественное; рассчитанное на эстетический эффект построение, а его исконное двойственное деление (повышение и понижение, protasiV kai apodosiV) заменяется совершенна чуждым ему тройственным, сообразно трем членам силлогизма. В современных программах преподавания учение о П. относится то к курсу синтаксиса, то к теории словесности, и излагается в тех и других учебниках. Старый, эстетический взгляд на П. считается более верным; характерные признаки П. по этому взгляду — синтаксическая сложность, развитость и законченность мысли, ритмическое строение, плавность, ясность. Есть даже попытки определить П. совершенно внешним образом, как «такое сложное предложение, которое составлено искусно, по всем правилам риторической науки» (Яковлев, «Учебный курс теории словесности»). Исчерпывающим сущность предмета можно считать определение Гейнзиуса: «Когда соединим несколько сложных, распространенных предложений в одно целое так, что между начальными и заключительными предложениями будет существовать явное равновесие относительно объема, последовательности отдельных частей и даже ритма, то получим период, т. е. разнообразие мыслей, соединенных в одно целое». Виды П. весьма разнообразны (причинный, условный, последовательный, постепенный, сравнительный, изъяснительный, разделительный, противоположный, уступительный, соединительный, относительный, смешанный и др.), но различать их следует не по союзам, а по внутреннему смыслу. См. «Риторика» Аристотеля (кн. III; гл. IX); Дмитрий Фалерийский, «Peri ermhneiaV»; Дионисий Галикарнасский, «Peri sunJesewV onomatwn»; Цицерон, в «Orator» (LXI, LXYI) и «Brutus» (ХIIV); Ломоносов. «Риторика» (параграф 40 — 47, 176 — 179, 315 — 316): Кошанский, «Общая риторика»; Давыдов, «Чтения о словесности»; Говоров, «Несколько слов о периоде» («Филологические Записки», 1862 — 63, вып. IV); Классовский, «Стилистика»; Буслаев. «О преподавании отечественного языка»; Филонов, «Учебник по словесности», где указана литература; Житецкий, «Теория сочинения» (Киев, 1895).

А. Горнфельд.

Период

Период (муз.) — музыкальная фраза, состоящая из сопоставления двух предложений. На иностранных языках П. обозначают те отрывки или малые предложения, которые составляют большое предложение. Учение о составлении музыкальных фраз называется периодологией.

Период

Период — промежуток времени, по прошествии которого известные события возвращаются в прежнем порядке. В астрономии употребляется в значении времени оборота планеты или кометы. В хронологии, в сравнении с циклом, П. обозначает промежуток времени более длинный или составной из нескольких циклов. О так наз. лунных периодах, происшедших от сравнения лунного года с солнечным и приводящих фазы луны на те же дни солнечного года. П. в 7980 (=28 Х 19 Х 15) лет, введенный в хронологию Иосифом Скалигером и названный, в честь его отца, Юлианским (1583), составлен из сочетания трех циклов: солнечного в 28 лет; приводящего дни недели на те же дни года, лунного цикла Метона в 19 лет и периода в 15 лет — римского или малого индиктиона (индикта), по прошествии которого взималась в римской империи чрезвычайная подать, упоминаемая еще в папских буллах. Юлианский период начался с 4713 г. до Р. Хр., который был первым во всех трех циклах. 1898 г. По Р. Хр. — 6611ый г. Юлианского П.. Софический период в 1460 лет древних египтян произошел от неверности принятой ими величины солнечного года и был связан с утренним (гелическим) восхождением Сириуса(по-егип. — Sopti или Sothis). Драконический период" в 6585 1/3 дней, обыкновенно, но неправильно называемый Сарос , служил древним для предсказывания затмений. П. около 26000 лет, в течение которого полюс небесного экватора, вследствие прецессии , описывает полный круг около полюса эклиптики, называется Платоновым периодом или годом.

В. Серафимов.

Периодическая законность химических элементов

Периодическая законность химических элементов. — После открытий Лавуазье понятие о химических элементах и простых телах так укрепилось, что их изучение положено в основу всех химических представлений, а вследствие того взошло и во все естествознание. Пришлось признать, что все вещества, доступные исследованию, содержат очень ограниченное число материально разнородных элементов, друг в друга не превращающихся и обладающих самостоятельною весомою сущностью и что все разнообразие веществ природы определяется лишь сочетанием этих немногих элементов и различием или их самих, или их относительного количества, или при одинаковости качества и количества элементов — различием их взаимного положения, соотношения или распределения. «Простыми» телами должно при этом назвать вещества, содержания лишь один какой-либо элемент, «сложными» — два или более. Но для данного элемента могут существовать многие видоизменения простых тел, ему отвечающих, зависящие от распределения («строения») его частей или атомов, т.е. от того вида изомерии, который называется «аллотропией». Так углерод, как элемент, является в состоянии угля, графита и алмаза, которые (взятые в чистом виде) дают при сжигании один и тот же углекислый газ и в том же количестве. Для самих же «элементов» ничего подобного не известно. Они видоизменениям и взаимным превращениям не подвергаются и представляют, по современным воззрениям, неизменную сущность изменяющегося (химически, физически и механически) вещества, входящую как в простые, так и в сложные тела.

Весьма, в древности и до ныне, распространенное представление о «единой или первичной» материи, из которой слагается все разнообразие веществ, опытом не подтверждено, и все попытки, к сему направленные, оказались его опровергающими. Алхимики верили в превращение металлов друг в друга, доказывали это разными способами, но при поверке все оказалось или обманом (особенно в отношении к производству золота из других металлов), или ошибкой и неполнотой опытного исследования. Однако, нельзя не заметить, что если бы завтра оказалось, что металл А превращается целиком или отчасти в другой металл В, то из этого вовсе не будет еще следовать, что простые тела способны друг в друга превращаться вообще, как, например, из того, что долгое время закись урана считали за простое тело, а она оказалась содержащей кислород и действительный металлический уран — вовсе не следует делать никакого общего заключения, а можно только в частности судить о бывшей и современной степенях знакомства с ураном, как самостоятельным элементом. С этой точки зрения должно взглянуть и на оповещенное Емменсом (Stephen — Н. Emmeus) превращение мексиканского серебра отчасти в золото (майиюнь 1897 г.), если справедливость наблюдений оправдается и Argentaurum не окажется подобным алхимистическим оповещением подобного же рода, не раз бывшим и также прикрывавшемся покровом секрета и денежного интереса. Что холод и давление могут содействовать перемене строения и свойств — давно известно, хотя бы по примеру олова Фрицше, но нет фактов, позволяющих предполагать, что изменения эти идут столь глубоко и доходят не до строения частиц, а до того, что ныне считается атомами и элементами, а потому утверждаемое Емменсом превращение (хотя бы и постепенно) серебра в золото будет оставаться сомнительным и мaлозначущим даже в отношении к серебру и золоту, пока, во-первых, «секрет» не будет на столько раскрыт, что опыт может быть всеми воспроизведен, и во-вторых, пока обратный переход (при накаливании и уменьшении давления?) золота в серебро не будет установлен, или пока не будет установлена фактическая его невозможность или трудность. Легко понять, что переход спирта углекислоты в сахар труден, хотя обратный идет легко, потому что сахар бесспорно сложнее спирта и углекислоты. И мне кажется очень мало вероятным переход серебра в золото, если обратно — золото не будет переходить в серебро, потому что атомный вес и плотность золота чуть не в два раза более, чем серебра, из чего должно, по всему известному в химии, заключить, что если серебро и золото произошли из одного материала, то золото сложнее серебра и должно превращаться в серебро легче, чем обратно. Поэтому я думаю, что г. Емменсу для убедительности не только следовало бы раскрыть «секрет», но и попробовать, да и показать, если можно, превращение золота в серебро, тем более, что при получении из дорогого металла другого, в 30 раз более дешевого, денежные интересы будут, очевидно, на далеком плане, а интересы правды и истины окажутся явно на первом, теперь же дело представляется, на мой взгляд, с обратной стороны.

Д. Менделеев (окт. 1897).

При таком представлении о химических элементах — они оказываются чем-то отвлеченным, так как в отдельности мы их не видим и не знаем. К такому почти идеалистическому представлению столь реалистическое знание, как химия, пришло по совокупности всего доныне наблюденного, и если это представление можно отстаивать, то лишь как предмет глубоко укоренившегося убеждения, доныне оказавшегося совершенно согласным с опытом и наблюдением. В этом смысле понятие о химических элементах имеет глубоко реальное основание во всей науке о природе, так как, например, углерод нигде, никогда, никем и нисколько не превращен в какой-либо другой элемент, тогда как простое тело — уголь превращено в графит и алмаз и, быть может, когда-нибудь можно будет превратить его и в вещество жидкое или газообразное, если удастся найти условия упрощения сложнейших частиц угля. Главное понятие, с которым возможно приступить к объяснению П. законности, состоит именно в коренном различии представлений об элементах и о простых телах. Углерод — элемент, нечто неизменное, содержащееся, как в угле, так и в углекислом газе или в светильном, как в алмазе, так и в массе изменчивых органических веществ, как в известняке, так и в дереве. Это — не конкретное тело, а весомое (материальное) вещество с суммой свойств. Как в парах воды или в снеге нет конкретного тела — жидкой воды, а есть то же весомое вещество с суммой ему одному принадлежащих свойств, так во всем углеродистом содержится материально-однородный углерод: не уголь, а именно углерод. Простые тела суть вещества, содержащие только один какой-либо элемент, и понятие о них становится прозрачно-ясным только тогда, когда признается укрепившееся представление об атомах и частицах или молекулах, из которых слагаются однородные вещества; причем понятию об элементе отвечает атом, а простому телу — частица. Простые тела, как и все тела природы, составлены из частиц: вся их разница от сложных тел состоит лишь в том, что частицы сложных тел содержат разнородные атомы двух или многих элементов, а частицы простых тел — однородные атомы данного элемента. Все, что излагается далее, должно относить именно к элементам, т.е. напр. к углероду, водороду и кислороду, как составным частям сахара, дерева, воды, угля, кислородного газа, озона и т.п., но не простым телам, элементами образуемыми. При этом, очевидно, является вопрос: как же можно находить какую-либо реальную законность в отношении к таким предметам, как элементы, существующие лишь как представления современных химиков, и что же реально осуществимое можно ожидать, как следствие из расследования каких-то отвлеченностей? Действительность отвечает на подобные вопросы с полною ясностью: отвлечения, если они правдивы (содержат элементы истины) и соответствуют реальности, могут служить предметом точно такого же исследования, как и чисто материальные конкретности. Так химические элементы, хотя суть отвлеченности, подлежат расследованию совершенно такому же, как простые или сложные тела, которые можно накалить, взвесить и вообще подвергать прямому наблюдению. Сущность дела здесь в том, что у химических элементов, на основании опытного исследования простых и сложных тел, ими образуемых, открываются свои индивидуальные свойства и признаки, совокупность которых и составляет предмет исследования. Мы и обратимся теперь к перечислению некоторых из особенностей, принадлежащих химическим элементам, чтобы затем показать П. законность химических элементов.

Свойства химических элементов должно разделить на качественные и количественные, хотя бы первые из них и сами по себе подлежали измерению. К числу качественных прежде всего принадлежит свойство образовать кислоты и основания. Хлор может служить образцом первых, так как и с водородом, и кислородом образует явные кислоты, способные с металлами и основаниями давать соли, начиная с первообраза солей — поваренной соли. Натрий же поваренной соли NaCl может служить образцом элементов, дающих только основания, так как кислотных окислов с кислородом он не дает, образуя или основание (окись натрия), или перекись, обладающую характерными признаками типической перекиси водорода. Все элементы суть более или менее кислотные или основные, с явными переходами от первых ко вторым. Это качественное свойство элементов электрохимики (с Берцелиусом во главе) выразили, отличив сходных с натрием, на основании того, что первые при разложении током являются на аноде, а вторые на катоде. Тоже качественное различие элементов выражается отчасти и в различении металлов и металлоидов, так как основные элементы относятся к числу таких, которые в виде простых тел дают настоящие металлы, а кислотные элементы образуют в виде простых тел металлоиды, не имеющие вида и механических свойств настоящих металлов. Но во всех этих отношениях не только невозможно прямое измерение, позволяющее устанавливать последовательность перехода от одних свойств к другим, но и нет резких различий, так что есть элементы в том или ином отношении переходные или такие, которые можно отнести и в тот, и в другой разряд. Так алюминий, по внешнему виду явный металл, отлично проводящий гальв. ток, в своем единственном окисле Аl2O3 (глинозем) играет роль то основную, то кислотную, так как соединяется и с основаниями (напр. Na2O, MgO и др.), и с кислотными окислами, например образуя серноглиноземную соль A12(SO4)3=Al2O33O3; и в том, и в другом случае он обладает слабо выраженными свойствами. Сера, образуя несомненный металлоид, во множестве химических отношений сходна с теллуром, который по внешним качествам простого тела всегда относился к металлам. Такие случаи, очень многочисленные, придают всем качественным признакам элементов некоторую степень шаткости, хотя и служат к облегчению и, так сказать, оживлению всей системы знакомства с элементами, указывая в них признаки индивидуальности, позволяющей предугадывать еще не наблюденные свойства простых и сложных тел, образующихся из элементов. Эти сложные индивидуальные особенности элементов придавали чрезвычайный интерес открытию новых элементов, не позволяя никоим образом сколько-нибудь предвидеть сумму физических и химических признаков, свойственных веществам, ими образуемым. Все, чего можно было достигать при изучении элементов, ограничивалось сближением в одну группу наиболее сходных, что уподобляло все это знакомство с систематикою растений или животных, т.е. изучение было рабским, описательным и не позволяющим делать какие-либо предсказания по отношению к элементам, еще не бывшим в руках исследователей. Ряд иных свойств, которые мы назовем количественными, выступил в надлежащем виде для химических элементов только со времени Лорана и Жерара, т.е. с 50-х годов текущего столетия, когда была подвергнута исследованию и обобщению способность взаимного реагирования со стороны состава частиц и укрепилось представление о двуобъемных частицах, т.е. о том, что в парообразном состоянии, пока нет разложения, всякие частицы (т.е. количества веществ, вступающие в химическое взаимодействие между собою) всех тел занимают такой же объем, какой занимают два объема водорода при той же температуре и том же давлении. Не входя здесь в изложение и развитие начал, укрепившихся при этом, ныне общепринятом представлении, достаточно сказать, что с развитием унитарной или частичной химии в последние 40 или 50 лет получилась твердость, прежде не существовавшая, как в определении атомных весов элементов, так и в определении состава частиц простых и сложных тел, ими образуемых, и стала очевидною причина различия свойств и реакций обыкновенного кислорода О2 и озона O3, хотя оба содержат только кислород, как и разность маслородного газа (этилена) C2H4 от жидкого цетена С16Н32, хотя оба содержат на 12 весовых частей углерода по 2 весовых части водорода. В эту многознаменательную эпоху химии выступило в ней для каждого хорошо обследованного элемента два более или менее точных количественных признака или свойства: вес атома и тип (форма) состава частиц соединений, им образуемых, хотя ничто не указывало еще ни на взаимную связь этих признаков, ни на соотношение их с другими, особенно качественными, свойствами элементов. Вес атома, свойственный элементу, т.е. неделимое, наименьшее относительное количество его, входящее в состав частиц всех его соединений, особенно был важен для изучения элементов и составлял их индивидуальную характеристику, пока чисто эмпирического свойства, так как для определения атомного веса элемента надобно узнать не только эквивалент или относительный весовой состав некоторых его соединений с элементами, вес атома которых известен из иных определений, или условно принят известным, но и определить (по реакциям, плотностям паров и т.п.) частичный вес и состав хоть одного, а лучше многих из соединений, им образуемых. Этот путь опыта столь сложен, длинен и требует такого совершенно очищенного и тщательно изученного материла из числа соединений элемента, что для многих, особенно для редких в природе элементов, при отсутствии особо понудительных причин, оставалось много сомнений относительно истинной величины атомного веса, хотя весовой состав (эквивалент) некоторых соединений их и был установлен; таковы, напр., были уран, ванадий, торий, бериллий, церий и др. При чисто эмпирическом значении веса атома не было и особого интереса углубляться в этот предмет для элементов, редко подвергаемых исследованию, тем не менее для большой массы обыкновеннейших элементов величины атомных весов можно было уже в начале 60-х годов считать твердо установленными, особенно после того, как Канницаро твердо установил для многих металлов, напр. Са, Ва, Zn, Fe, Сu и т.п. явное их отличие от К, Na, Ag и т.п., показав, что частицы напр. хлористых соединений первых из них содержат вдвое более хлора, чем вторых, т.е. что Са, Ва, Zn и т.д. дают CaCI2, BaCI2 и т.д., т.е. двуатомны (двуэквивалентны или двувалентны), тогда как K, Na и т.п. одноатомны (одноаквивалентны), т.е. образуют KCI, NaCI и т.п. В эпоху около середины текущего столетия вес атома элементов послужил уже одним из признаков, по которым стали сличать сходственные элементы групп.

Другой из важнейших количественных признаков элементов представляет состав частиц высших соединений, им образуемых. Здесь более простоты и ясности, потому что Дальтонов закон кратных отношений (или простоты и цельности числа атомов, входящих в состав частиц) уже заставляет ждать только немногих чисел и разобраться в них было легче. Обобщение выразилось в учении об атомности элементов или их валентности. Водород есть элемент одноатомный, ибо дает по одному соединению HX с другими одноатомными же элементами, представителем которых считался хлор, образуя НСl. Кислород двуатомен, потому что дает H2O или соединяется вообще с двумя X, если под Х подразумевать одноатомные элементы. Так получают НСlO, Сl2О и т.д. В этом смысле азот считается трехатомным, так как дает NH3, NCl3; углерод четырехатомным, потому что образует СН4, СО2 и т.д. Сходные элементы одной группы, напр. галоиды, дают и сходные частицы соединений, т.е. имеют одну и ту же атомность. Через все это изучение элементов очень сильно двинулось вперед. Но было немало трудностей разного рода. Особую трудность представили соединения кислорода, как элемента двуатомного, способного замещать и удерживать X2, в силу чего совершенно понятно образование Cl2O, HClO и т.п. соединений с одноатомными элементами. Однако, тот же кислород дает не только НСlO, но и HClO2, НСlO3 и НСlO4 (хлорная кислота), точно также как не только H2O, но и H2O2 (перекись водорода). Для объяснения пришлось признать, что кислород, в силу своей двуатомности, обладая двумя сродствами (как говорят), способен втиснуться в каждую частицу и встать между всякими двумя атомами, в нее входящими. Трудностей при этом получилось много, но остановимся на двух, помоему, важнейших. Во-первых, оказалась как бы грань О4 для числа кислородных атомов, входящих в частицу, а этой грани нельзя ждать на основании допущенного. При том, приближаясь к грани, получались часто соединения не менее, а более прочные, чего уже вовсе нельзя допустить при представлении о втиснутых атомах кислорода, так как чем более их взойдет, тем вероятнее было иметь непрочность связей. А между тем НСlO4 прочнее НСlO3, эта последняя прочнее НСlO2 и НСlO, тогда как НСl опять тело химически очень прочное. Грань же О4 выступает в том, что водородным соединениям разной атомности:

НСl, H2S, Н3Р и H4Si отвечают высшие кислородные кислоты:

НСlO4, H2SO4, Н3РО4 и H4SiO4, в которых одинаково содержатся четыре атома кислорода. Из этого даже выходит тот неожиданный вывод, что считая Н — одно-, а О — двуатомными элементами, по кислороду способность к соединению выходит обратная, чем по водороду, т.е. по мере того как у элементов увеличивается свойство удерживать атомы водорода или возрастать в атомности, уменьшается способность удерживать кислород; хлор, так сказать, одноатомен по водороду и семиатомен по кислороду, а фосфор или аналогический с ним азот трехатомен в первом смысле, а во втором — пятиатомен, что видно и по другим соединениям, например NH4CI, POCl3, РСl5 и т.п. Во-вторых, все, что знаем, явно указывает на глубочайшее различие в присоединении кислорода (втискивании его, судя по представлению об атомности элементов) в том случае, когда образуется перекись водорода, от того, когда происходит напр. из H2SO4 (сернистая кисл.) серная кислота H2SO4, хотя H2O2 отличается от Н2O точно также атомом кислорода, как H2SO4 от H2SO3, и хотя раскислители в обоих случаях переводят высшую степень окисления в низшую. Разность в отношении к реакциям, свойственным H2O2 и H2SO4, особенно выступает по той причине, что серной кислоте отвечает своя перекись (надсерная кислота, аналог которой надхромовая недавно изучена Wiede и содержит, по его данным, H2CrO5), обладающая совокупностью свойств перекиси водорода. Значит, есть существенная разность в способе присоединения кислорода в «солеобразных» окислах и настоящих перекисях и, значит, простым втискиванием атомов кислорода между другими выражать все случаи присоединения кислорода недостаточно, а если выражать, то скорее всего это следует применять к перекисям, а не к образованию, так сказать, нормальных соединений кислорода, приближающихся к RHnО4, где n, число атомов водорода, не бывает более 4, как и число атомов кислорода в кислотах, содержащих один атом элементов R. Приняв сказанное во внимание и означая вообще через R атом элементов, вся совокупность сведений о солеобразных окислах приводится к тому выводу, что число самостоятельных форм или видов окислов очень не велико и ограничивается следующими восемью:

R2O, напр. K2O, Ag2O.

R2O2 или RO, напр. CaO, FeO.

R2O3, напр. Al2O3, N2O3.

R2O4 или RO2, напр. CO2, SiO2.

R2O5, напр. N2O5, P2O5.

R2O6 или RO3, напр. SO3, CrO3.

R2O7, напр. Cl2O7, Mn2O7.

R2O8 или RO4, напр. OsO4, RuO4.

Эта стройность и простота форм окисления вовсе не вытекает из учения об атомности элементов в его обычной форме (при определении атомности по соединению с Н или Сl) и есть дело прямого сличения кислородных соединений самих по себе. Вообще учение о постоянной и неизменной атомности элементов заключает в себе трудности и несовершенства (не насыщенные соединения, подобные СО, пересыщенные, подобные JCl3, соед. с кристаллизационною водою и т.п.), но оно в двух отношениях имеет и поныне важное значение, а именно с ним достигнута простота и стройность выражения состава и строения сложных органических соединений, и в отношении к выражению аналогии сродственных элементов, так как атомность, по чему бы ее не считали (или состав частиц сходственных соединений), в таком случае оказывается одинаковою. Так напр. сходные между собою во многом ином галоиды или же металлы данной группы (щелочные, напр.) оказываются всегда обладающими одинаковою атомностью и образующими целые ряды сходных соединений, так что существование этого признака есть уже до некоторой степени указатель аналогии.

Чтобы не усложнять изложения, мы оставим перечисление других качественных и количественных свойств элементов (напр. изоморфизма, теплот соед., показ, преломления и т.п.) и прямо обратимся к изложению П. закона, для чего остановимся: 1) на сущности закона, 2) на его истории и приложении к изучению химии, 3) на его оправдании при помощи вновь открытых элементов, 4) на приложении его к определению величины атомных весов и 5) на некоторой неполноте существующих сведений.

Сущность П. законности. Так как из всех свойств химических элементов атомный их вес наиболее доступен для численной точности определения и для полной убедительности, то исходом для нахождения законности химических элементов всего естественнее положить веса атомов, тем более, что в весе (по закону сохранения масс) мы имеем дело с неуничтожаемым и важнейшим свойством всякой материи. Закон есть всегда соответствие переменных, как в алгебре функциональная их зависимость. Следовательно, имея для элементов атомный вес как одну переменную, для отыскания закона элементов следует брать иные свойства элементов, как другую переменную величину, и искать функциональной зависимости. Взяв многие свойства элементов, напр. их кислотность и основность, их способность соединяться с водородом или кислородом, их атомность или состав их соответственных соединений, теплоту, выделяемую при образовании соответственных, напр. хлористых соединений, даже их физические свойства в виде простых или сложных тел сходного состава и т.п., можно подметить периодическую последовательность в зависимости от величины атомного веса. Для того, чтобы это выяснить, приведем сперва простой список всех, хорошо ныне известных определений атомного веса элементов, руководясь недавним сводом, сделанным F.W. Clarke («Smithsonian Miscellaneous Collections», 1075: «A recalculation of the atomic weights», Вашингтон, 1897, стр. 34), так как его ныне должно считать наиболее достоверным и содержащим все лучшие и новейшие определения. При этом примем, вместе с большинством химиков, условно атомный вес кислорода равным 16. Подробное исследование «вероятных» погрешностей показывает, что примерно для половины приведенных результатов погрешность чисел менее 0,1%, но для остальных она доходит до нескольких десятых, а для иных, быть может, и до процентов. Все атомные веса приведены по порядку их величины.

Ряды O=16 Атомный вес 1 Водород Н 1,008

Литий Li 7,03 2 Берилий, Gl или Be 9,08

Бор B 10,95

Углерод C 12,01

Азот, Az или N 14,04

Кислород O 16

Фтор F 19,06 3 Натрий Na 23,05

Магний Mg 24,28

Алюминий Al 27,11

Кремний Si 28,40

Фосфор P 31,02

Сера S 32,07

Хлор Cl 35,45 4 Калий K 39,11

Кальций Ca 40,07

Скандий Sc 44,12

Титан Ti 48,15

Ванадий V 51,38

Хром Cr 52,14

Марганец Mn 54,99

Железо Fe 56,02

Кобальт Co 58,93

Никель Ni 58,69 5 Медь Cu 63,60

Цинк Zn 65,41

Галлий Ga 69,91

Германий Ge 72,48

Мышьяк As 75,01

Селен Se 79,02

Бром Br 79,95 6 Рубидий Rb 85,43

Стронций Sr 87,61

Иттрий Y 89,02

Цирконий Zr 90,40

Ниобий, Cb или Nb 93,73

Молибден Mo 95,99

Рутений Ru 101,68

Родий Rh 103,01

Палладий Pd 106,36 7 Серебро Ag 107,92

Кадмий Cd 111,95

Индий In 113,85

Олово Sn 119,05

Сурьма Sb 120,43

Теллур Te 127,49

Йод J 126,85 часть8 ряда Цезий Cs 132,89

Барий Ba 137,43

Лантан La 138,64

Церий Ce 140,20 часть10 ряда Иттербий Yb 173,19

Тантал Ta 182,84

Вольфрам W 184,83

Осмий Os 190,99

Иридий Ir 193,12

Платина Pt 194,89 часть11 ряда Золото Au 197,23

Ртуть Hg 200,00

Таллий Tl 204,15

Свинец Pb 206,92

Висмут Bi 208,11 часть12 ряда Торий Th 232,63

Уран U 239,59

В этом сопоставлении уже намечена П. законность и она выражена в рядах, каждый из которых содержит до некоторой степени явное периодическое повторение одних и тех же количественных и качественных свойств элементов, особенно примечаемое тогда, когда взять целые периоды (большие), содержащие один четный ряд и следующий за ним нечетный. Так, ряд 2-ой начинается Li — металлом щелочным и в соединении с рядом 3-м образует период, кончающийся галоидом С1 с явно кислотными свойствами представителя металлоидов. Точно также в следующем большом периоде, содержащем 4-ый и 5-ый ряды, началом служит щелочной металл К, а концом галоид Вr; в периоде, содержащем 6 и 7 ряды, опять в начале щелочной металл Rb, а в конце галоид йод. Следующий период, начинаясь опять явно щелочнометаллическим цезием, очевидно не полон, а в следующих периодах известны лишь некоторые средние элементы, но ни начальные щелочные металлы, ни конечные галоиды неизвестны. Если взять один из полных периодов, напр. (4 и 5 ряды), начинающийся калием и кончающийся бромом: то можно здесь подметить прежде всего содержание двух рядов с возрастающею, судя по кислородным соединениям, атомностью входящих элементов. При том это возрастание, по отношению к кислороду, идет в каждом ряде совершенно последовательно для высших солеобразных окислов.

В первых группах — основания, в последних кислоты, в середине промежуточные по характеру, слабоосновные и слабокислотные окислы, примером которых лучше всего могут служить ZnO и TiО2. Важнее всего обратить внимание на повторение свойств в рядах и периодах и на существование в более полных из периодов между четным рядом и следующим нечетным 3-х элементов, относимых к VIII группе. Таковы Fe, Со и Ni между 4 и 5 рядом. Ru, Rh и Pd между 6 и 7 рядами и Os, lr и Pt между 10 и 11 рядами.

Начиная с водорода, первые с наименьшим атомным весом элементы до Na представляют не мало своих особенностей, как примечено давно во всех подобных рядах и сложных тел. Напр., первые члены ряда предельных спиртов СnН2n+2O будут, при n=0 и n=1, вода H2O и древесный спирт СН4O и в них известно много особенностей. Эти легчайшие элементы, от Н до Na, называются типическими, ибо в них выражены, как в образцах и в наиболее ясной форме, все виды и свойства, но и со своими особенностями. Взяв затем остальные элементы, мы видим, что в одной строке, то есть на одном месте в периоде, встречаются ближайшие, давно установленные аналоги. напр. К, Rb и Cs; Ca, Sr и Ва; Сu, Ag и Au; P, As и Sb; S, Se и Те; Cl, Вr и J. Следовательно, П. законность показывает связь, существующую между ближайшими аналогами, сближает их и вызывает признание не подмечавшихся аналогий, примером которых могут служить аналогии: Hg с Мg, Zn и Cd, V с Nb и Та, Се с Zr и Ti, Pt и Pd с Ni, Pb с Sn и т.п.

В каждом большом периоде между начальным четным и конечным нечетным рядами помещаются элементы VIII группы, где известно 9 элементов: Fe, Со и Ni, Ru, Rh и Pd, и Os, lr и Pt, которые характеризуются особою совокупностью самобытных свойств, для чего достаточно упомянуть, напр., о соединениях Ni и Pt с окисью углерода, о столь характерных двойных синеродистых металлах, как те, которые содержат Fe, Pt и т.п., а особенно о том, что только для элементов этой группы, а именно Os и Ru, известны окислы состава OsO4. Притом элементы эти во всех отношениях представляют свойства переходные от последних членов четных рядов к первым членам нечетных, напр. Fe, Со и Ni представляют переход от Cr и Mn к Сu и Zn. Таким образом сопоставление элементов по величине их атомного веса раскрывает или показывает главнейшие их взаимные качественные отношения и аналогии и в то же время отвечает изменению в них способности к соединениям, что видно не только по правильности в составе окислов, но и во множестве других случаев. Напр., по отношению к водороду только в типических элементах 2-го ряда и только в последних группах нечетных рядов существует способность образовать летучие и газообразные соединения. В том же ряде понятий уясняется и образование предельного насыщения кислородом O4. В самом деле, если С дает СО2, то ее высший гидрат (ортоугольная кислота) и должен иметь состав С(НО)4=СH4O4 а хлор, если дает Cl2O7 и HCl, как видно по его месту в периодической системе элементов, то и гидрат высшего окисла будет ClO3(OH)=СlНО4: тоже и для элементов V и VI групп. Такого же рода простота и правильность открываются и для чисто физических свойств и отношений, отвечающих аналогическим соединениям или состояниям элементов. Так, напр., удельные веса (а след. и удельные объемы или частные от деления веса атома на уд. вес) в твердом и жидком виде (не говоря уже о газообразном, потому что он прямо зависит от атомного веса и числа атомов в частице) как для самих простых тел, так и для их аналогических соединений в данном ряде последовательно изменяются по мере изменения атомного веса или при переходе от одной группы к другой, т.е. по мере постепенного возрастания ат. веса здесь уд. вес явно, но постепенно уменьшается, а уд. объем увеличивается. При переходе же от конечного галоида к начальному (для следующего периода) щелочному металлу (здесь от J к Cs) сразу совершается скачек, а именно напр. для Cs уд. вес 2,37, уд. объем 56, т.е. слишком вдвое, чем для йода. Наибольшая плотность и наименьший уд. объем отвечают в периодах элементам VIII группы (Ni, Ru, Os), а между типическими элементами, образующими как бы свой особый период, среднему из элементов бору (уд. вес 2,5, уд. объем 4,4). Подобная же этой волнообразная (периодическая), если можно так выразиться, зависимость, отвечающая П. законности, замечается и для иных свойств, напр. для темп. плавления простых тел. для темп. кипения соответствующих ( напр. металлоорганических) соединений, для уд. их веса и т.п. физических свойств, прямо определяемых наблюдением и не содержащих уже в себе — как атомность — никаких отвлеченных представлений. Входить здесь в подробности всех этих отношений мне кажется неуместным.

Всю совокупность соотношений, замечаемых при подобных сличениях. можно формулировать в следующем положении: химические и физические свойства соединений, образуемых элементами, находятся в периодической зависимости от величины атомного веса элементов. Это и составляет сущность П. законности. Нельзя при этом не остановить внимания на том, что возрастание атомного веса состоит в увеличении массы, а при увеличении массы во всех обычных случаях идет все время последовательное изменение (напр. возрастает, при прочих равных обстоятельствах, притяжение, объем и т.п.) в определенную сторону, здесь же это замечается только до известного предела (напр. до перехода от одного периода к другому или до VIII группы в периоде и т.п.), после которого или совершается обратное изменение, или начинается повторение прежнего, как в пиле повторяются зубья и имеются высшие и низшие точки. Эта сторона дела придает П. законности общий своеобразный интерес новизны и заставляет думать, что замеченная законность может послужить к объяснению природы химических элементов, которые поныне составляют последнюю грань постижения химических превращений.

История и приложение П. законности. Первые, но слабо обработанные замечания о связи между величиною ат. веса элементов и свойствами их соединений явились при изучении ат. весов, напр. у Дюма, Гладстона, Кремерса, Петтенкофера, Ленсена, Л. Мейера и др., заметивших правильность изменения ат. веса в группах сходственных элементов. Первые попытки расположить все элементы в ряды по величине их ат. веса встречаются у Шанкуртуа (vis tellurique) и Ньюландса (Lav of octavos), но хотя при этом и было подмечено совпадение с известными до тех пор аналогиями, но взаимное соответствие и последовательность групп не служили предметом наблюдения, носившего характер отрывочной неполноты, и все изложение, как всякие первые попытки, было лишено такого значения, чтобы обратить на себя внимание. Только в 1869 г. Д. Менделеев, не имея в виду сопоставлений Шанкуртуа и Ньюландса, а вновь подметив общность соотношения и периодичность зависимости свойств элементов от их веса атомов, в Рус. Химич. Общ. точно формулировал П. закон, вывел много новых из него следствий и показал такую важность предмета, что к нему обратились многие, а затем полнее развил П. законность как в своем сочинении «Основы химии», так и в статьях, помещенных в «Liebig's Anualen» и в «Журнале Рус. Хим. Общества» (1871), где с определенностью вывел необходимость изменить ат. веса Се, U, Be, In, Y и др., исправить определения ат. веса Ti, Os, Ir, Pt, Au и др. и ждать совершенно определенной совокупности свойств от неоткрытых еще элементов, из числа которых особенно остановился на свойствах тогда неизвестных, а ныне уже полученных аналогов — бора (описанного под названием экабора, а ныне названного скандием), алюминия (ныне называемого галлием) и кремния (ныне германия). То, что касается церия, Менделеев сам проверил, определив его теплоемкость, а затем подтвердил Браунер в Праге. Роско в Англии, Циммерман в Германии и др. оправдали требуемое П. законностью и указанное Менделеевым удвоение принятого прежде ат. веса урана. Торпе в Лондоне оправдал требуемый П. законностью ат. вес титана, а исследования Зейберта, Крюсса, Маллета и др. подтвердили то соображение, вытекавшее из П. законности, что величина ат. веса в ряде Os, Ir, Pt, и Au должна идти возрастая, тогда как прежние данные показывали обратное. Особенное же внимание привлекли к себе исследования, касающиеся величины ат. веса бериллия, и оправдание П. законности свойствами новооткрытых элементов, о чем говорится далее (III и IV). Вместе с тем стали прилагать П. законность к изучению разных свойств простых и сложных тел (от изоморфизма до парамагнитности и теплот соединения) и везде находили оправдание общих начал, законом установленных, т.е. свойства стояли в П. зависимости от ат. веса элементов, что и повело к общему признанию П. законности, чему много содействовали труды и статьи особенно Роско, Браунера, Торпе, Лаури, Пиччини и К. Винклера, причем исходом признания и оправдания П. законности считалась обыкновенно статья Менделеева, помещенная в «Liebig's Annalen», Supplementband, VIII, 1871 г., хотя на русском языке все основное, вышеизложенное и явилось ранее, а именно в 1869 и 1870 гг. Вообще П. законность, как и всякий иной закон природы, получает вес, значение и силу не с момента его появления и формулирования, а от того только, что его проверка и оправдание придает новый интерес науке, что он дает возможность видеть то, что помимо его остается неизвестным, не отыскиваемым и неожиданным и только тогда, когда ожидаемое по закону оправдывается в действительности, что и случилось с П. законностью, как показано далее несколько подробнее в двух примерах.

Оправдание П. законности новооткрытыми элементами. До П. законности ничто, кроме прямого опыта, не указывало вперед на необходимость существования какихлибо еще неизвестных элементов, ни тем более — на свойства неизвестных элементов и их соединений. Это было прямым эмпиризмом, как видно, напр., из того, что Rb, Cs. Тl и In, открытые с помощью спектральных исследований, оказались со свойствами совершенно не ожидавшимися и заставившими изменить многие из предвзятых мнений, ранее господствовавших, напр. когда тяжелый (удельный вес 11,8), как свинец (уд. вес 11,3), таллий оказался дающим в воде растворимую закись Тl2O, гидрат которой ТlНО многим напоминает щелочи. С П. законностью дело сильно изменилось, так как, во-первых, в системе элементов оказались сразу такие промежутки между известными элементами, заполнения которых должно было ждать при помощи вновь открываемых элементов, а во-вторых — и это всего важнее — для этих неизвестных элементов, судя по их месту в системе, должно было ждать не только определенных атомных весов и данных окислов и др. соединений, но и совершенно ясно предвидимых свойств для множества их соединений. Свойства эти легко выводить на основании П. законности для неизвестных элементов, если они окружены уже известными. Так, в 1869 г., когда был установлен П. закон, не было известно элемента, ныне называемого германием, в IV группе 5-го ряда. Его место пустовало также, как и место рядом с ним в III группе. Не видя и ничего не испытывая в лаборатории, можно таким образом иметь полное понятие о свойствах таких элементов, которых еще никто не имел под руками, и в 1871 г. этим способом были указаны в подробностях свойства трех элементов, которые все затем были открыты и ныне известны под именами: 1) галлия Ga, открытого во Франции в 1875 г. Лекокде-Буабодраном в цинковой обманке из Пиеррефита и тожественного с ожидавшимся экаалюминием: 2) скандия Sc, открытого Нильсоном в Швеции в 1879 г. между церитовыми металлами и оказавшегося равным предугаданному экабору; 3) германия Ge, извлеченного 1886 г. К. Винклером во Фрейберге, в Германии, из саксонского минерала аргиродита и оказавшегося в точности воспроизводящим предвиденный экасилиций. Во всех трех случаях предвиденные по П. закону свойства совершенно подтвердились и этим путем П. законность в сравнительно краткое время совершенно оправдалась. Здесь нельзя не указать на то, что для неизвестных элементов, вблизи или, так сказать, вокруг которых нет известных, нельзя бывает так подробно предвидеть свойства, как это оказалось возможным для Ge, Ga и Sc. Можно, напр., сказать, что при открытии галоида Х с атомным весом большим, чем йод, он все же будет образовать КХ, КХО3 и т.п., что его водородное соединение HХ будет газообразной, очень непрочной кислотою, что атомный вес будет или около 170 или около 215, но ни для галоида из 9-го ряда, ни для галоида из 11-го ряда нельзя уже предвидеть многие подробности свойств, так как тут близко нет хорошо известных элементов. Далее можно думать, что в том первом ряде, где ныне известен лишь водород, будут открыты свои элементы, также как в VIII группе между F и Na, но здесь не только край системы, но и типические элементы, а потому можно ждать своеобразия и особенностей. Быть может, недавно (1895) открытые гелий и аргон (Релей и Рамзай) отвечают указанным местам, но так как до сих пор не удалось ввести ни один из них в соединения, то всякие суждения о их отношении к другим элементам ныне должно считать преждевременными, тем более, что и вес атома их нельзя считать совершенно уверенно установленным.

Приложение П. законности к определению величины атомного веса. Аналитические исследования состава соединений данного элемента Z могут дать только эквивалент его в различных формах или степенях его окисления или вообще соединения, но ничего не могут дать по отношению к величине атомного веса, т.е. наименьшего числа эквивалентов, входящих в частицы элемента. Особенно ясно это, когда Z дает не одну, а несколько степеней окисления или форм соединения с О, С1 и др. Так железо дает с 16 весовыми частями кислорода или закись, содержащую 56 вес. частей железа, или окись с 37,33 част. железа, или ангидрид железной кислоты с 18,67 железа, а потому сравнительно с 1 вес. частью водорода (судя по составу воды) эквивалент железа в первом случае 28, во втором 18,67, в третьем 9,33. Сколько же эквивалентов разного рода содержится в атоме железа? Ответ дают: изоморфизм, плотность паров, теплоемкость и аналогии, что здесь не уместно рассматривать и что приводить для железа, напр., к тому, что за его атомный вес необходимо признать 56, т.е. два эквивалента первого рода, 3 — второго и 6 эквивалентов третьего рода. Когда открывается новый элемент — эквивалент узнается сравнительно легко, дело же определения веса атома, как очень трудное и требующее многих сведений, решается часто наугад по случайным наблюденным сходствам, а потому к эпохе появления П. законности еще много элементов, эквиваленты которых были более или менее хорошо известны, имели очень сомнительные атомные веса. Сюда относились в 1869 г. не только столь редкие элементы как La, Di; Y и их спутники, но и Be, In, Се, Th, V, Nb и U, для которых состав, свойства, реакции и формы соединений были, однако, хорошо известны, но не давали категорических данных для определения числа эквивалентов, содержащихся в атоме. П. законность оказалась здесь, очевидно, полезною и стала важным новым руководительным началом, потому что периодичности подлежат не эквиваленты, а веса атомов. Чтобы видеть в чем здесь дело, остановимся на двух крайних примерах, а именно вкратце над ураном и несколько подробнее над бериллием, для которых (как для Се, Y, In, La и др.) вес атома установлен благодаря П. законности. Уран дает две главные степени окисления: низшую — закись (ныне UO2) и высшую — окись (ныне UO3), в первой эквивалент (по водороду)=60, во второй=40. По закону кратных отношений и по сущности дела очевидно, что в атоме урана будет содержаться целое число эквивалентов. то есть U=n60=m40. Очевидно, что m=n11/2 и что приняв n=2, получим m=3, т.е. m и n тогда будут, как и следует, целыми числами. При этом простейшем допущении вес атома уранае120, формула закиси UO, окиси U2O3. Так это все и принимала, вслед за Пелиго, до П. законности. Но ныне, при П. законности, признать этого нельзя, потому что тогда урану нет подходящего места между элементами, так как у Sb ат. вес немного более 120, а у Sn немного менее и, судя по месту в системе, элемент с ат. весом около 120 должен давать высший солеобразный окисел состава RO2 или R2O5, т.е. с высшим чем у урана содержанием кислорода или с меньшим эквивалентом. Из равенства U=n.60=m.40 следует, что n должно быть четным числом, если m и n суть целые числа, и после невозможности признания n=2, проще всего было принять n=4, так как тогда закись будет UO2 окись UO3 и U=240, признать же n=6 и m=9 — невероятно, потому что тогда закись получит состав UO3, окись U2O9 (при U=360), а этот последний состав для солеобразных окислов, R2O5, совершенно невероятен и по П. законности существовать не может. Признав же n=4, т.е. U=240 и придав поэтому высшей окиси состав UO3, тотчас находим для U место в системе, в VI группе, аналогично с хромом, дающим СrO3 молибденом, образующим MoO3, и вольфрамом, высший окисел которого WO3. Тогда уран становится в 12-й ряд вслед за торием из IV группы с ат. весом 232. Эта уверенность подтверждена затем Роско, Циммерманом и др. при помощи определений теплоемкости, плотности пара и аналогий разного рода, которые здесь не место подробнее излагать. Ныне общепринят именно этот атомный вес U=240, установленный (мною в 1871 г.) по П. законности. Быстро приняты были и другие, вызванные П. законностью, перемены в весе атомов нек. др. элементов, но долго и с разных сторон не признавался для бериллия (или глиция) требуемый П. законностью вес атома Be=9, дающий ему при эквиваленте 4,5 место во 2 ряде и U группе, особенно по той причине, что у единственной солеобразной окиси бериллия есть много несомненных пунктов сходства с глиноземом, что и заставляло приписывать окиси Be состав глиноземный, т.е. Ве2O3, т.е. считать атом содержащим 3 эквивалента и равным Be=13,5. Масса работ была сделана для оправдания этого последнего веса атома бериллия, который тогда не находил вовсе места в периодической системе. Интерес к делу возрос именно изза его связи с П. законностью. Считалось всеми в эпоху начала 80-х годов, что если будет доказана формула Ве2O3 и придется признать Be=13,5 — П. закон надо будет оставить, как недостаточный (ибо законы природы, в отличие от грамматических правил, исключений не допускают и ими опровергаются), если же оправдается формула ВеО и Be=9, надо будет признать общность П. закона. Здесь следует, однако, указать на то, что Авдеев еще в 1819 г., то есть задолго до П. законности, исследуя окись бериллия, счел ее аналогом магнезии MgO и придал ей состав ВеО, требуемый П. законностью. Значит, были и ранее основания к этому допущению, так что все дело было очень спорным. Наиболее горячее участие в защите формулы Вe2O3 долго (в начале 80-х годов) принимали упсальские ученые Нильсон и Петерсон, но они же затем определили при высотой темп. плотность паров хлористого бериллия и тем оправдали формулу Авдеева и П. законности, что и признали открыто и что представляет один из поучительных примеров разрешения научного недоразумения при твердом стремлении к достижению истины. Дело тут вот в чем. Если окись бериллия есть Ве2O3 и вес атома Ве=13,5, то хлористый бериллий должен представлять в парах (без разложения) частицу ВеСl3 или ее полимер, т.е. вес частицы тогда будет около 119,5 или 120 или в целое число раз более (напр. Be2Cl6, как у аналогов нередко бывает), след. по водороду плотность паров хлористого бериллия будет тогда =60 или n60 (так как плотность пара по водороду = половине частичного веса, считая атом водорода за 1 или кислорода за 16). Если же окись бериллия имеет состав магнезиальный ВеО и Be=9, то частица хлористого бериллия ВеСl2 будет весить около 79 или 80 и плотность пара будет около 40 (или n40). Опыт Нильсона и Петерсона оправдал это последнее число. Humpidge тогда же (1884) подтвердил его. Этим подтвердилось предположение Авдеева и вновь оправдалась П. законность. Но нельзя не указать здесь на то, что и после 80-х годов у очевидно неверной гипотезы об атомном весе бериллия и о сходстве состава его окиси с составом Al2O3 осталось некоторое число упорных приверженцев, следующих за оставленным, между которыми за последнее время особо выступил в Париже Вырубов, который (в 1896 г.) не раз говорил против всей П. законности и, исследуя кремневольфрамовые соли, пришел к заключению, что бериллий совершенно аналогичен в них с трехэквивалентными (Ве=13,5), а не двуэквивалентными (Be=9) металлами. Вследствие подобных сомнений, вновь высказанных, А. Rosenheim and P. Woge в 1897 г. («Zeitschr. f. Anorganische Chemie», стр. 283) очень подробно вновь исследовали многие (молибденовые, сернистые, щавелевые и др.) двойные соли бериллия и применили бекмановский способ (по температ. кипения растворов) к определению частичного веса хлористого бериллия, причем пришли вновь к категорическому выводу, что «согласно с П. законностью бериллий есть элемент двуэквивалентный». Для понимания П. закона очень важно обратить внимание на то, что он не был признан сразу всеми, имел много противников и лишь постепенно выступал, как истинный, по мере накопления фактов и по мере оправдания следствий, из него вытекающих. Здесь виден пример того, с какими трудами добываются новые истины и как в науке обеспечивается их утверждение.

Дальнейшие исследования по П. законности. Хотя все вышеуказанное и многое еще мною не приведенное ясно оправдывает П. законность и не позволяет сомневаться в том, что сравнительно недавно открытый закон этот уже имеет немаловажное значение для основных химических представлений, и хотя и не подлежит сомнению, что дальнейшая разработка П. законности будет совершаться, тем не менее считаю не излишним указать на некоторые из общих и частных вопросов, тесно связанных с П. законностью и требующих по его смыслу опытного разрешения. Между частными вопросами мне кажутся особо интересными вопросы об атомном весе Со, Ni, Те и J с одной стороны, а с другой о перекисях. Есть много оснований полагать, что между столь близкими элементами, как Со и Ni, первый из них ближе к железу, а второй к меди, т.е. по величине ат. веса ставить ряд по возрастающим весам: Fe, Со, Ni, Сu, как это и принято выше. А между тем большинство данных, существующих доныне, говорит за то, что ат. вес Со более, чем Ni, а потому желательно, чтобы новые, возможно точные определения решили этот предмет окончательно при помощи опытов сравнительных и параллельных для Ni и Со. Если же окажется и при этом, что Со весит более Ni, т.е. что надо писать ряд: Fe, Ni, Со, Сu, то желательно дальнейшее исследование аналогий Со и Ni с Rh и Pd, с Ir и Pt, для чего особенно важны сложные двойные соли и соединения подобные Ni(CO)4. Что же касается ат. весов Те и J, то по всему смыслу П. законности должно думать, что ат. вес йода более теллура, но так как определения Браунера, всегда защищавшего и подтверждавшего П. законность, дают Те=127,5, а опред. Стаса — J=126,85, т.е. противное требованию П. закон., то прежде чем вновь перерешать трудный вопрос о чистоте Те или искать в нем более тяжелых подмесей (как думает Браунер), мне кажется, следует вновь определить, после всевозможного очищения йода, величину его эквивалента, так как, несмотря на предосторожности, принятые столь сильным исследователем, каков был Стас, все же можно еще думать, что в его йоде могла оставаться подмесь хлора и брома, которые должны уменьшать вес атома йода. С своей стороны, я не придаю большого веса и настоятельности вопросу об атомных весах Со, Ni, Те и J по той причине, что здесь идет дело лишь о малых разностях и частностях, изучение которых представляет глубокие практические трудности, чему придет свое время в будущем. Притом, если и окажется, что Со тяжелее Ni, придется лишь усовершенствовать одну частность П. закона, и его судьба не связана с этою переменою. Гораздо важнее отношение йода к теллуру, и здесь нужнее новые точные исследования, особенно же над атомн. весом йода.

Сложнее и много поучительнее вопрос о перекисях в его связи с П. законностью. При начале распространения понятий, сюда относящихся, число истинных перекисей, обладающих характерными реакциями перекиси водорода и связанных с нею взаимными переходами, было сравнительно невелико, и все известные (напр. NaO, КО2, BaO2, AgO и т.п.) относились к настоящим металлам, кислот не дающим. Поэтому могло казаться, что общий тип окисления, по мере увеличения кислорода, будет такой: недокиси, основные окиси, перекиси и кислотные ангидриды, т.е. что перекиси составляют переход от основных окислов к кислотным. Это предубеждение совершенно пропало в последнее время, когда стали известны надсерная кислота S2H2O8 ей отвечающий ангидрид S2O7 и ей соответствующие многие иные кислоты (надазотная, надхромовая, надтитановая, надугольная и т.п.), все обладающие реакциями H2O2, из нее часто происходящие и в нее нередко переходящие. Эти открытия наделали много переполоха в представлениях многих химиков, не видевших, следуя за понятиями Берцелиуса, глубокой разницы между так наз. перекисью марганца и типическою перекисью бария. При этом посыпались, даже со стороны просвещеннейших химиков, нарекания на П. законность. Говорили напр. так: П. законность требует для серы, как элемента из VI группы, высшего окисла состава SO3, а оказывается, что она дает сверх того S2O7, как элементы VII группы, что нарушает стройность соответствий П. законности. На это прежде всего следует заметить, что считать настоящие перекиси, подобные ВаO2 или S2O7, стоящими в том же отношении к элементам, в каком стоят «солеобразные» окислы, нет никакого основания, что при самом установлении П. законности было видно и указано (1869-1871 гг.), потому, например, что и тогда была известна перекись натрия NaO, представляющая состав окислов элементов II группы, натрий же по всем своим отношениям, равно как и по составу своей «высшей солеобразной» окиси Na2O, несомненно, есть металл I группы, как барий II группы, хотя дает перекись ВаO2 такого же состава, как у высших солеобразных окислов IV группы. Мало того, П. законность, выставив вышеприведенное естественное соображение, давала возможность ждать и для всех элементов, как для Н, Na и Ва, своих перекисей, содержащих более кислорода, чем у высших, настоящих солеобразных окислов, кислотного ли или основного характера, но отвечающих по типу, по реакциям и по превращениям воде, тогда как настоящие перекиси отвечают типу, реакциям и превращениям (особенно же легкому выделению части кислорода) перекиси водорода. И эта сторона дела оправдалась, потому что вслед за надсерною кислотою исследования показали образование перекисных степеней окисления для множества разнообразных элементов. Упомянем, для примера о перекисях: углерода С2O5, хрома Cr2O7 или CrO4 (Wiede, 1897), олова SnO3 (Спринг, 1889), титана TiO3 (Пиччини, Веллер), молибдена Мо2О7, вольфрама W2O7, урана UO4 и др. Здесь и является вопрос о системе перекисных форм окисления и на основании общности П. законности можно ждать, что и в перекисях по группам и рядам элементов откроется П. правильность, что, по мнению моему, представляет одну из весьма интересных тем для дальнейших опытных исследований. Таким образом «перекиси», в истинном смысле понимаемые (тогда МnO2 и PbO2 — уже не суть перекиси, а их представители суть: H2O2, NaO и S2O7), не только не колеблют П. закона, но его оправдывают, показывая, что истинные перекиси всегда содержат более кислорода, чем «высшие солеобразные окислы», как в H2O2 более, чем в Н2O, и по реакциям отвечают H2O2, если высшие солеобразные окислы отвечают Н2O.

Но не эти и многие другие частные вопросы особенно важны для определения дальнейшей роли П. закона в химии, а многие общие, законом этим возбуждаемые. Среди них, я думаю, важнее всех нахождение точного соответствия между числами, выражающими атомные веса элементов, местом их в системе и специальными (индивидуальными) свойствами элементов, так как при всем параллелизме свойств элементов в величине их атомных весов нет однообразия в отношениях ни арифметических, ни геометрических. Так, напр., взяв лишь O=16; С=12,01; F=19,06; S=32,07; Si=28,40; Cl=35,45, получаем арифметические разности: Si-C=l6,39; SO=16,()7 и Cl-F=16,39 не тожественные, причем нельзя думать, что S=32,39, как можно бы полагать, если бы допустить равенство разностей. Точно также разности между членами больших периодов, напр. Rb-К, Мо-Cr, Ru-Fe, Sb-As, J-Вr и т.п. то близки между собою, то представляют небольшие, но несомненные уклонения в разные стороны. В геометрических отношениях как аналогов разных периодов, так и членов рядов представляются подобного же рода не обобщенные неравенства, причину которых, мне кажется, можно будет со временем (когда более точно будет известно большее, чем ныне, число атомных весов и будет известна возможная погрешность в их определении) сопоставить, а затем закономерно связать, с индивидуальными особенностями элементов. Уже многие исследователи, особенно же Ридберг, Базаров, Гаугтон, Чичерин, Флавицкий, Милльс и др., старались с разных сторон подойти к точному выражены П. законности, но до сих пор предмет этот не поддавался точным и общим выводам, хотя обещает очень много не только для увеличения степени точности сведений об атомных весах, но и для постижения как причины П. законности так и самой природы элементов. При этом считаю необходимым обратить внимание на то, часто из виду упускаемое, обстоятельство, что выражением П. закона не могут служить обычные «сплошные» функции, напр. от синусов, потому что элементы более всего характеризуются «разрывами», как видно напр. из того, что между К=39 и Са=40 нельзя мыслить — без нарушения законов Дальтона (целых кратных отношении в числе атомов, напр. КСl и СаСl2) — беспредельного числа промежутков, как нет между 1 и 2 ни одного промежуточного целого числа. Поэтому мне кажется, что для П. закона можно искать или геометрического выражения в точках пересечения двух «сплошных» кривых или аналитического выражения в «теории чисел». Попытки же выразить его «сплошными» кривыми, что делалось доныне, едва ли обещают успех, так как природе элементов, очевидно, мало соответствуют. Отсутствие до сих пор строго аналитического выражения для П. закона, по моему мнению, определяется тем, что он относится к области еще очень новой для математической обработки. Что же касается до отсутствия какого-либо объяснения сущности рассматриваемого закона, то причину тому должно искать прежде всего в отсутствии точного для него выражения. Он рисуется ныне в виде новой, отчасти только раскрытой, глубокой тайны природы, в которой нам дана возможность постигать законы, но очень мало возможности постигать истинную причину этих законов. Так, закон тяготения известен уже два столетия, но все попытки его объяснения — доныне мало удачны. Эти тайны природы составляют высший интерес точных наук, кладут на них особый отпечаток и делают изучение естествознания — в отличие от классического приема знаний — залогом умения сочетать и подчинять реально понятное с идеально вечным и общим, а потому и кажущимся непонятным. Словом, широкая приложимость П. закона, при отсутствии понимания его причины — есть один из указателей того, что он очень нов и глубоко проникает в природу химических явлений, и я, как русский, горжусь тем, что участвовал в его установлении.

Д. Менделеев.

Перистиль

Перистиль (архит.) — крытая галерея, образуемая с одной стороны рядом колонн, выходящих на открытый воздух или на широкое внутреннее пространство здания, а с другой — стеною этого здания, при чем расстояние от каждой колонны до стены обыкновенно равняется расстоянию между двумя соседними колоннами.Как на образец П., можно указать на галереи, окружающие большую залу в доме дворянского собрания в СПб. У древних римлян, П. (peristilium) называлась часть дома, лежавшая в его глубине, позади атрия, и служившая средоточием интимной семейной жизни. Она представляла собою продолговатое 4-угольное помещение, не имевшее в средине никакого прикрытия, но обнесенное со всех сторон крытою галереею на колоннах. Открытая часть П. была занята имплювием, иногда с фонтаном и посаженными вокруг него растениями. Под галерею выходили двери отдельных, по большой части полутемных комнат членов живущего в доме семейства. С атрием П. сообщался посредством довольно широкой проходной горницы (tablinum) и двух узких коридоров (fauces).

А. С — в.

Перитонит

Перитонит или воспаление брюшины бывает острый или хронический, ограниченный или разлитой, первичный, т. е. самостоятельный, или вторичный, т. е. последовательный, присоединяющийся к какому-нибудь другому заболеванию. Первичный П. составляет большую редкость. Вторичный П. развивается либо вследствие перехода воспаления с органов, покрытых брюшиной, на саму брюшину, либо вследствие прободения желудков, кишок, желчного или мочевого пузыря и т. д. Острый П. начинается внезапно и обнаруживается сильными болями в животе, усиливающимися при всяком натуживании, рвотой, иногда икотой, вздутием и крайней болезненностью живота, лихорадкой и крайним упадком деятельности сердца. Спустя дня два в полости брюшины скопляется жидкость (воспалительный выпот). В то же время вследствие паралича кишечной мускулатуры существует запор. При прогрессирующей слабости сердца смерть наступает обыкновенно спустя 2 — 4 дня. На вскрытии брюшина оказывается покрасневшей, кишки склеены между собой и покрыты фибринозно-гнойным налетом, в полости брюшины серозно-гнойная жидкость, большей частью с гнилостным запахом. При бактериологическом исследовании в этой жидкости находят гноеродные микробы (стафилококк и стрептококк особенно при послеродовых П.) или, — при прободных перитонитах — кишечные и гнилостные бактерии. Хронический П. чаще всего бывает туберкулезного происхождения и особенно часто присоединяется к туберкулезу брюшных органов, преимущественно кишок. Болезнь начинается мало помалу неправильностями стула, неопределенными болями в животе и прогрессивным исхуданием. Местами в животе прощупываются более плотные и болезненные места, похожие на опухоли, которые на вскрытии отзываются спекшимися между собой кишечными петлями и пакетами увеличенных брыжеечных желез. При этом большей частью существует небольшая лихорадка, запоры или, наоборот, поносы (при одновременном туберкулезе кишок) и рвота. Больной постепенно истощается и, наконец, умирает. Лечение острого П. состоит в приложении пузыря со льдом и внутреннем употреблении опия. Если П. — явно прободного происхождения и притом свежий; то иногда уместно бывает оперативное лечение (чревосечение с зашиванием прободного отверстия). При хроническом П. внутренними средствами лечение мало надежно; лучшие шансы представляют те формы хронического П., которые доступны хирургическому лечению. Сюда относятся случаи ограниченного П., с хорошо осумкованным гнойным скоплением, и туберкулезного П., который иногда после чревосечения перестает прогрессировать.

Л.

Периферия

Периферия (греч.) — окружность круга или вообще площади, ограниченной кривой линией.

Перифраза

Перифраза (perijrasiV; circumlocutio) — риторическая фигура, состоящая в том, что косвенное указание на известное явление служит заменой его прямому названию. В виде эвфемизма П. играет значительную роль в жизни и развитии языка. У нас перифразами называют также модификации известного изречения, вносящая в него новый смысл, но оставляющая неприкосновенной его внешнюю структуру.

Перламутр

Перламутр (nacre, Perlamutter, mother of pearls). — Это название вещества многих жемчужных раковин, получающего при полировке особый перламутровый блеск, зависящий от интерференции света, отраженного от «оптических решеток» , образующихся на поверхности в следствие перерезывания правильных необыкновенно тонких наслоений вещества раковины. В торговле больше других ценится П. «китайский», так как он представляет большие, плоские раковины (с желтым краем), за ним следует П. ост-индский, египетский и американский. Употребляются также раковины многих пресноводных ракушек, но они настолько тонки, что годятся лишь на пуговки или идут в дело целиком. Обработка П. начинается с распилки обыкновенною или круговою пилою; для пуговиц кружки вырезают вращающеюся стальною трубкою, с зубцами на конце. Плоские вещицы выпиливают из края раковины, а около места, где створки срастались, получаются более толстые куски, пригодные для токарной работы. Внешнюю кору снимают на точиле из песчаника, с водою; на том же точиле придают приблизительно форму вещам. П. легко колется на пластинки, но так неправильно, что к этому средству обработки прибегают редко. Обтачивается П. обыкновенным граб штихелем, сглаживается шабером ; сверлится быстро вращающимися сверлами с округлым, а не заостренным острием. Для шлифовки берут толченую пемзу с водою, на льняной тряпке или на липовом дереве, после чего теми же приемами шлифуют трепелом. Для окончательной полировки смешивают трепел с немного разбавленной крепкой серной кислотою и трут этой смесью почти готовую поверхность П. через посредство пробки. Вероятно, кислота неравномерно выедает слои раковины и поэтому черты, производящие интерференцию, выступают яснее. После такой обработки необходимо обмывание водою с мылом. П. бывает разных оттенков, очень ценится черный, под который можно прочно подкрасить обыкновенный П., погружая его на 2 — 3 суток в насыщенный раствор хлористого серебра в нашатырном спирте и выставляя потом на солнце.

В. Лермантов.

Перлюстрация

Перлюстрация (или, как писали в прошлом столетии, nepeлюcтpaция) — тайное вскрытие на почте корреспонденции частных лиц, считающихся подозрительными в каком-либо отношении. Главным образом П. производилась в XVII и XVIII вв. и по отношению к письмам представителей иностранных держав; с ее помощью нередко узнавались политические тайны. Вообще П. заменяла отчасти газеты и телеграммы нынешнего времени: с одной стороны, правительства узнавали важные для себя новости, а с другой, зная, что и в других столицах письма прочитываются, пользовались П. для распространения своих взглядов и мыслей за границей. Так, императрица Екатерина II пользовалась своей перепиской с де-Линем и Циммерманом, которая перлюстровалась в Берлине, чтобы повлиять на настроение умов в Германии; благодаря перлюстрованным письмам императрицы к Вольтеру было поколеблено положение министра Шуазеля. При тогдашних мало развитых средствах сообщения, при слабом развитии журналистики, П. могла считаться неизбежным злом, необходимым средством управления, особенно в области внешней политики. П. применялась всеми правительствами. Кн. Кантемир, будучи российским послом в Лондоне, сообщал (1733): «обыкновенно всех чужестранных министров письма распечатывают и имеют искусных людей разбирать цифири (шифры) на всяком языке». Поэтому кн. Кантемир посылал свои письма с нарочным из Лондона в Голландию, и таким же путем получал письма; впоследствии, будучи послом в Париже, он направлял корреспонденцию через Брюссель. Для сохранения тайны своей корреспонденции дипломаты употребляли так наз. симпатические чернила: между строк обыкновенного письма писали каким-нибудь незаметным составом, напр. лимонным соком. Вообще, чтение писем было правильно организовано; имелись особые учреждения (так наз. secret de poste или cabinets Noirs), куда принимались чиновники с большими предосторожностями; во Франции, напр., им заявлялось, что они имеют право оставлять службу лишь по болезни или старости, в противном случае попадут в Бастилию. При Петре I через П. были раскрыты сношения с царевичем Алексеем Петровичем. В 1743 г. был дан указ коллегии иностранных дел о распечатывании и рассматривании получаемых из Швеции партикулярных писем; при коллегии велено было иметь подходящего резчика для подделки печатей. С помощью П. был раскрыть заговор Шетарди. Екатерина II. вскоре после восшествия на престол, предписала канцлеру Воронцову продолжать перечитывать в почтамте переписку иностранных представителей. В 1779 г. императрица повелела доставлять ей из почтамта секретно вскрытую корреспонденцию. Особенно она интересовалась П. в конце царствования, во время французской революции, желая таким путем открывать тайный образ мыслей своих приближенных. Тогда же, по мысли московского генерал-губернатора кн. Прозоровского, была установлена и при московском почтамте П. писем, главным образом прибывающих из-за границы и отсылаемых туда. Тогдашний московский почтдиректор Пестель в донесении генерал-губернатору пишет: «совершенно удостоверить могу, что ничего замечания достойного чрез вверенный моей дирекции почтамт без уважения пройти не может». При императоре Павле П. продолжала практиковаться в больших размерах: ей подвергались как письма дипломатов и иностранцев, так и письма русских из-за границы, письма могли быть вскрываемы в любом почтамте — в столицах и в провинции. При Александре I, после отечественной войны, спб. главнокомандующий Вязмитинов предписал начальникам губерний требовать от почтовых мест, чтобы письма, подаваемые пленными и подозрительными лицами, доставлялись в министерство полиции. Министр внутренних дел, в своем докладе Государю по этому случаю, указал, что новое распоряжение не достигнет своей цели; зная, что письма прочитываются, не будут писать ничего тайного; между тем, если бы оставить употреблявшийся до сих пор порядок секретного просмотра писем на почте, то отправители, ничего не подозревая и имея полное доверие к почте, писали бы в своих письмах ничего не опасаясь. Поэтому министр предлагал запретить пленным посылать письма по почте, обязав представлять их начальству. В конце царствования Александра I П. достигла обширных размеров: особенно усердно занимался ею московский почт-директор Рушковский, в 1820 — 26 гг.; не делалось исключений даже для высокопоставленных лиц.

Перов Василий Григорьевич

Перов (Василий Григорьевич) — один из лучших русских живописцев новейшего времени, род. в Тобольске, 23 декабря 1833 г. Окончив курс в арзамасском уездном училище, был отдан в художественную школу А. В. Ступина, в Арзамасе. Находясь в ней, кроме копирования оригиналов, стал впервые, пробовать свои силы в композиции и в живописи с натуры и написал, между прочим, картину «Распятие» (наход. в црк. села Никольского, Арзамасского уезда). В 1853 г. поступил в московское училище живописи, ваяния и зодчества, где имел наставниками М. Скотти, А. Мокрицкого и С. Зарянка. В 1856 г., за представленный в императорской акд. худ. этюд головы мальчика, получил малую серебренную медаль. За этою наградою следовали другие, присужденные ему академией: в 1858 г. — большую серебренную медаль, за картину «Приезд станового на следствие», в 1860 г. — малую золотую медаль, за картины «Сцена на могиле» и «Сын дьячка, произведенный в первый чин», в 1861 г. — большую золотую медаль, за «Проповедь в селе». Означенные четыре произведения П. и написанные им вскоре после того «Проповедь в селе» (нах. ул. Солдатенкова в Москве), «Сцена на могиле» (в Третьяковской галерее, в М.) и «Чаепитие в Мытищах» (там же), будучи выставлены в Москве и Петербурге, произвели огромное впечатление на публику и показали художника остроумным жанристом-сатириком, прямым наследником П. Федотова, не менее его наделенным тонкою наблюдательностью, глубоко вникающим в русскую жизнь, умеющим особенно ярко выставлять на вид ее темные стороны, но несравненно более искусным в рисунке и технике, чем автор «Сватовства майора». Получив, вместе с большою золотою медалью, право на поездку в чужие края на казенный счет, П. отправился туда в 1862 г., посетил главные художественные центры Германии и провел около полутора года в Париже. Здесь он делал этюды с натуры и написал несколько картин, изображающих местные типы и сцены уличной жизни («Продавец статуэток», «Савояр», «Шарманщик», "Нищие на бульваре, «Музыканты и зеваки», «Тряпичники» и пр.), но вскоре убедился, что воспроизведение незнакомых, чужеземных нравов не дается ему столь же успешно, как изображение родного, русского быта, а потому, с разрешения академии, в 1864 г. возвратился в Россию до окончания срока своего пенсионерства. Поселившись снова в Москве, П. принялся работать в том же направлении, на которое выступил в начале своей артистической карьеры, и в период времени с 1865 по 1871 г. создал ряд произведений, поставивших его не только во главе всех бывших доселе русских жанристов, но и между первоклассными живописцами подобного рода в Европе. В этот период из под его кисти вышли такие бесподобные картины, как «Очередная у фонтана», «Монастырская трапеза», «Проводы покойника» (нах. у К. Солдатенкова), «Тройка» (в Третьяковской галерее), «Чистый понедельник» (там же), «Приезд гувернантки в купеческий дом» (там же), «Учитель рисования»(у наследн. Д. Боткина), "Сцена у железной дороги (в Третьяковской гал.), « Последний кабак у заставы» (там же), «Птицелов» (там же). «Рыболов» (там же), " Охотники на привале (там же) и нек. друг. Четвертая и шестая из этих картин доставили художнику, в 1866 г., степень академика; за «Птицелова», в 1870 г., он получил звание профессора. Однако, рядом с такими замечательными произведениями, порою являются у П. картины, странно задуманные и неудачно исполненные, напр. «Божия Матерь с Христом у житейского моря» и «Выгрузка извести на Днепре». Кроме того, он пристращается к портретной живописи, для успеха в которой хотя и обладал необходимою наблюдательностью и способностью схватывать человеческие характеры, но не имел вполне жизненной палитры, и которая, во всяком случае, не составляла его главного призвания. Среди написанных им портретов, многие замечательны в отношении лепки, экспрессивности, передачи индивидуальных черт в изображенных лицах, но лишь некоторые отличаются свежестью и естественностью колорита. Лучшие в их числе — портреты А. А. Борисовского, В. В. Безсонова, А. Ф. Писемского, А. Г. и Н. Г. Рубинштейнов, М. П. Погодина, Ф. М. Достоевского и купца Камынина. Получив в 1871 г. место профессора в московском училище живописи, ваяния и зодчества и примкнув около того же времени к товариществу передвижных художественных выставок, П. в первые, следовавшие затем годы, продолжал писать портреты и жанровые картины в прежнем роде, которые надо признать вообще уступающими его предшествовавшим работам; чем далее, тем все сильнее и сильнее увлекался он более возвышенными, по его мнению, задачами — пытался быть живописцем религиозных и аллегорических сюжетов («Христос в Гефсиманском саду», «Снятие со креста», «Распятие», «Весна» и др.) и, наконец, пристрастился к темам из отечественной истории («Плач Ярославны», «Первые русские христиане», «Поволжские хищники», «Пугачевцы», «Никита Пустосвят»). В этих последних произведениях П. еще просвечивает его талант, но уже не так ярко, как в былое время; за ними нельзя не признать некоторых достоинств, но вообще они слишком изысканы по композиции, мелодраматичны и свидетельствуют, что в создании их участвовал больше ум, чем художественное чувство их автора. Под конец своей жизни П. пустился в литературу и напечатал в газете «Пчела» за 1875 г. и в «Художественном Журнале» Н. Александрова за 1881 — 82 гг. несколько, не лишенных занимательности, рассказов из быта художников и свои воспоминания. Он ум. от чахотки, в с. Кузьминках, неподалеку от Москвы, 29 мая 1882 г. Ср. Д. Ровинского и Н. Собко, «Василий Григорьевич П., его жизнь и произведения» (СПб., 1892).

А. С-в.

Перпендикуляр

Перпендикуляр, восстановленный из какой либо точки прямой линии или плоскости — прямая линия, составляющая прямой угол с данною прямою или составляющая прямые углы с всякою прямою, проведенною в плоскости через ту точку, из которой П. восстановлен. Опустить П. через данную точку на данную прямую или плоскость значит: провести через данную точку прямую по кратчайшему расстоянию от точки до прямой или плоскости.

Перро

Перро (Шарль Perrault, 1628 — 1703) — франц. писатель, член франц. акд., противник могущественного в его время ложно-классического направления. В своей поэме: «Le siecle de Louis le Grand» он очень xoлодно, почти пренебрежительно отнесся к классической древности, довольно низко ценя ее лучших писателей и доказывая, что XVII в. стоит, по отношению к художественному творчеству, гораздо выше античного мира. Это возмутило Буало, Расина и других сторонников классицизма; завязалась настоящая литературная война, очень продолжительная и упорная, известная в истории французской словесности под названием «querelle des anciens et des modernes»; во время этой полемики П., нашедший единомышленников, выпустил книгу «Parallele des anciens et des modernes» (1688 — 1698), где подробнее развиваются те же самые идеи. П. принадлежат еще стихотворения легкого содержания, дидактические поэмы, сборник биографий — «Les hommes illustres qui ont paru en France pendant ce siecle» (1701), и. наконец, знаменитые «Сказки» («Contes de ma mere l'Oye ou Histoires des temps passes», П., 1697), спасшие его имя от забвения. Заимствованные преимущественно из народных преданий и поверий, занимательные и художественно написанные, они имели большой успех, много раз переиздавались, да и теперь с удовольствием читаются детьми (напр. «Красная Шапочка», «Кот в сапогах», «Сандрильона», «Мальчик с пальчик»).

Ю. Веселовский.

Перселл

Перселл (Генрих Purcell) — один из первых английских оперных композиторов (1658 — 1696). Написал 39 опер, некоторые — на шекспировские сюжеты. Из них лучшая — «Дидона и Эней». Речитативы П. всегда украшены колоратурой.

Н. С.

Персеполь

Персеполь (PersepsliV, город персов по преимуществу) — поздняя столица Персии, увеличенная и украшенная Дарием I и Ксерксом. Город лежал недалеко от соединения pp. Меда и Аракса, на большой и плодородной равнине и славился своим акрополем, тройною стеной, дворцом, царской усыпальницей и сокровищницей. При Александре Великом город был разграблен и разорен, но дальнейшее существование его подтверждается свидетельствами писателей. В средние века он назывался Истахар и служил резиденцией магометанских халифов. Развалины города существуют поныне, под названием Тахт-и-Джемшид или Чиль-Миньяр.

Н. О.

Персефона

Персефона (PerVejonh, Persejassa; Perrejatta, Fersejassa, Ferrejatta, Korh), у римлян — Proserpina) — дочь Деметры (Цереры), супруга Аида (Плутона); неразрывно связанная в сказаниях и культе с этими двумя божествами, богиня плодородия и произрастания, властительница царства мертвых. П. и Деметра обыкновенно упоминаются как «две богини» (sw Jew) , с эпитетами владычиц, цариц, великих богинь. Культ П. относится к глубокой древности и коренится в земледельческом характере народного быта. К этой же отдаленной эпохе относится представление о П. как о подземной богини, почитавшейся в местностях, которые изобиловали ущельями и пропастями, — а таких местностей в Греции было много. Средоточием сказаний о Н. служит миф о похищении ее Аидом. Как подруга подземного царя, П. представляется грозной и мрачной богиней смерти. На это указывает и происхождение ее от Деметры-Эринии и грозного бога Посейдона. Некоторые феогонии называют П. дочерью Стикса, елевзинское учение — его сестрой. Как дочь Деметры и Зевса, П. представлялась в образе веселой, юной и прекрасной девушки и была приобщена к резвым нимфам, устраивавшим весенние хороводы. Сказание о похищении П. было подробно разработано представителями елевзинского и орфического вероучений. Местом похищения П. в древнейших сказаниях считался Океан, позднее — Елевзис и другие местности на греческом материке, на Крите, в Карии, Понте и Сицилии. Поэзия и изобразительное искусство выделили в сказании два главных момента: похищение П. во время собирания ею цветов (так наз. AnJologia) и скитание Деметры в поисках за дочерью. Когда человеческому роду стала угрожать гибель от голода — так как земля, оставленная Деметрой, перестала быть плодородной, — Зевс решил восстановить права матери и примирил Деметру с Аидом, согласившимся отпускать П. ежегодно на свидание с матерью, на срок от весны до осени. В этом мифе символизирована смена времен года; чередование расцвета и увядания, переход от жизни к смерти. Позднее П. стали смешивать с Гекатой, богиней таинственного начала и ночных страхов. Двойственный характер П. отразился и в культе: весенние праздники ее были веселые, осенние — таинственные. К весенним праздникам относятся так наз. малые мистерии и Антесфории (в Пелопоннесе и Сицилии), к летним и осенним — Елевзинии, Фесмофории, Феогамии, Анакалиптерии, Хтонии и др. Точно также в искусстве мы встречаем П. то как подземную богиню, сидящую на троне рядом с Аидом, то как богиню плодородия и растительной жизни, вместе с Деметрой. В первом случае атрибутом ее служил гранат, во втором — колосья, мак, нарцисс и пр. Прозерпина, соответствовавшая в римской мифологии подземной П. греческого мифа, рассматривается то как самостоятельное италийское божество произрастания (ср. proserpere), при чем сходство в названиях греч. и лат. считалось случайным, то как греческая богиня, принятая в число италийских божеств. Ср. Preller. «Demeter u. Persephone» (Гамб., 1837); Overbeck. «Griech. Kunstmythologie. IV т. : Demeter u. Кога» (Лпц., 1878); Forster, «Raub und Ruckkehr der Persephone» (Штуттг., 1874).

Я. О.

Персидский залив

Персидский залив (Кальи ал Фарс по-местному) — представляет обширное внутреннее море Индийского океана, обрамленное с СВ берегами Персии, с З, ЮЗ и Ю — берегами Аравии. Это самое вост. из 7 настоящих средиземных морей . Оно соединяется с Индийским океаном посредством прол. Ормузского и Оманского зал. Общее направление залива от ЮВ на СЗ, по прямой линии от берега Оманского полуо-ва до дельты Шат-эл-Араб наибольшее протяжение залива 915 в., но если считать длину залива по его оси, имеющей несколько выгнутую к ЮЗ форму, то от устьев Шат-элАраб до Ормузского прол. получится линия, длиною около 1030 в. Наибольшую ширину залив имеет в южн. части, где она по меридиану доходит до 345 в.; севернее залив делается уже и против полуо-ва Катар ширина его всего около 160 в., далее к С залив опять становится шире до 300 в., а потом суживается до 200 в. и остается при этой ширине до самого сев. конца. Ширина Ормузского прол. 50 в. П. зал. заключен между параллелями 23°58' — 30°25' сев. шир. и мерид. (от Гринвича) 47°48' — 56°35' вост. долг.; по Крюммелю, поверхность П. зал. вместе с Оманским составляет 236840 кв. км., из этого числа немного менее трети приходится на Оманский зал. Общая длина береговой линии около 2268 в.; характер сев. и южн. берегов залива совершенно различный: тогда как П. берег, длиною около 1170 в., горист, обрывист, приглуб и мало изрезан, южн. или аравийский берег, за исключением гор Руус-аль-Джебаль на Оманском полуо-ве, низмен, обладает двумя большими заливами, длина береговой черты около 2035 в., а море вдоль него на большое расстояние занято рифами и банками (известные Жемчужные банки). Южн. или аравийский берег сложен из песчаных образований и представляет совершенно пустынную местность, только по близости городов можно встретить здесь рощи финиковых пальм. Население этого берега исключительно состоит из арабов. П. берег по всей своей длине представляет ряд крутых и суровых горных цепей, громоздящихся одна позади другой с общим направлением параллельно берегу. Высота гор увеличивается по мере удаления от берега, на котором с судна, проходящего около, нельзя заметить никаких признаков растительности. Узкая и низменная полоса земли, заключенная между горами и морем, носит местное названо «Гермзир», т. е. горячая страна, название вполне заслуженное, так как вся эта местность лишена орошения, летом совершенно бездождна и действительно принадлежит к наиболее жарким странам земного шара. По берегу расположено несколько небольших портовых местечек, исключительно населенных арабами, сельское же население состоит из персов, совершенно не морской нации, так что весь прибрежный каботаж исключительно в руках арабов. Берег вообще очень негостеприимен; здесь не существует ни одной хорошей стоянки для больших судов. Головная часть залива отличается малыми глубинами, а берега дельты Шат-эл-Араб очень низменны. Во всем море имеются только два больших залива и оба на аравийском берегу; более сев. называется Барейн и имеет заостренную к Ю форму, а по средине входа в него расположен остров: наибольшая ширина залива около 100 в. Другой залив расположен южнее и образован обширною впадиною берега: он носит название Бар-эл-Бенат; наибольшая ширина его около 450 в., а углубляется он на 230 верст. Острова П. залива также различны по своему характеру как и его берега: лежащие вдоль П. берега высоки, гористы и окружены большими глубинами, тогда как острова аравийского берега низменны и окружены целым лабиринтом мелей. Из них наиболее замечательны: Бубиан — большой о-в около самой дельты Шат-эл-Араб, образованный аллювиальными отложениями; Барейн (47 в. длины и 17 в. ширины), при входе в залив того же имени и др. Мыс, заканчивающий на С Оманский полуо-в в Ормузском прол., носит название Рас Музандам. По сев. стороне этого пролива, у П. берега, лежит обширный о-в Кишм (100 в. длины и 35 в. ширины), затем посреди залива у его входа разбросано несколько небольших островов. Далее к С вдоль того же берега расположено еще несколько островов, из них наибольшие: Шейх-Шуаиб и Карьи. Глубины, с приближением к Ормузскому проливу, уменьшаются до 50 — 70 саж. (морских), хотя по близости мыса Музандам и встречаются глубины около 100 саж. Далее в П. заливе глубины редко где достигают 40 — 50 саж., а в вершине залива уменьшаются до 20 — 30 саж. Линия 20 саж. глубины проходить от дельты Шат-элАраб в расстоянии около 90 в.; за этой изобатой, особенно у аравийского берега, глубины очень неправильно распределены и встречается много банок, мелей и рифов. Грунт дна посреди залива, в его глубоких местах, по большей части ил, а около Жемчужных банок он состоит из песка и обломков кораллов и твердых пород; на аравийском берегу, особенно к С от Барейн, часто встречается беловатый ил. Верхняя часть залива несомненно заносится отложениями Шат-эл-Араба, а по Роулинсону берег здесь наступает со скоростью около 20 саж. в год, хотя из сравнения старых и новых съемок такого увеличения дельты незаметно. Плавание по заливу для парусных судов довольно затруднительно, потому что ветра там очень непостоянны и нередко дуют очень свежо с С на Ю, а зимою и в обратном направлении. Господствующие ветры — сев. зап., по местному шамал, они чаще всего дуют в июне и июле и обыкновенно подряд 3 — 7 дней; эти ветры приносят из Месопотамии такое количество пыли, что образуется густая мгла. Наибольшей силы шамал достигает в зимние месяцы, когда эти ветры чередуются с ветрами юго-вост., назыв. каус, последние достигают особенной силы в декабре и апреле. Зимою, особенно в южной части залива, дуют сильные сев. вост. ветры, по местному наши, приносящие туманную и дождливую погоду. Во время смены сезонов, особенно осенью, случаются сильные шквалы, но они еще недостаточно изучены. Береговые бризы весьма неправильны и заметны только по близости берегов; морские бризы очень, правильны летом в Бушире; на аравийском берегу бризы с берега более правильны. Циклоны Аравийского моря не заходят в П. залив. Климат П. зал. чрезвычайно трудно переносится европейцами, тяжесть ужасных летних жаров усиливается еще большою влажностью воздуха и пылью поднимаемой всяким ветром. Аравийский берег жарче персидского и южная часть залива обладает более высокою температурою, нежели северная. Зимою ветры дуют холодные и резкие, но зато более низкая температура делает это время года здоровее для европейцев. На судне в тени наблюдали в августе наиб. темпер. воздуха 38° Ц., а в феврале наименьш. +7° Ц. Осадков выпадает мало, в Бушире в год бывает от 12 до 74 мм, а на аравийском берегу, вероятно, еще меньше. Осадки выпадают почти исключительно в зимние месяцы, зато росы бывают обильны, особенно летом. Густые туманы случаются по близости берегов. Течения, замечаемые в заливе, вероятно, исключительно приливоотливные; во всяком случае они очень слабы и ограничиваются северной частью залива. После сильных ветров замечаются дрейфовые течения. Приливы и отливы в П. заливе действуют неправильно, что объясняется как узостью входа, так и многочисленными банками и мелями. Высота прилива колеблется между 6 — 10 фт, наибольшая бывает в августе, когда дуют попутные муссоны. Приливная волна распространяется в 13 час. от Ормузского пролива до верховья залива. Приливоотливные течения доходят местами до 2 — 3 узлов. Волны в заливе коротки и круты. Температура воды достигает таких пределов, как нигде в других морях, в августе она доходит до 35° Ц. На всем протяжении берегов П. залива есть только одно населенное место, имеющее некоторое значение: Бендер-Бушир, на персидском берегу. Остальные — скорее деревни, особенно по аравийскому берегу, где много заброшенных городков. Берега П. залива довольно бесплодны, но там, где возделывают финиковую пальму, она, благодаря высокой температуре, дает обильный урожай; финики в устье Шат-эл-Араба считаются лучшими в мире. Воды залива чрезвычайно богаты всякими организмами; арабы получают постоянно хорошие уловы. Рыба тут же вялится на солнце и в таком виде идет в Аравию, Занзибар и даже в Индию. Главное богатство залива — жемчужные ловли. Раковины с жемчугами встречаются по всему аравийскому берегу залива, на всех многочисленных его мелях. Ловля продолжается с мая по сентябрь. Полагают, что ежегодно выезжают на ловлю до 5000 лодок, с 70000 чел., вылавливающих жемчуга на сумму до 2, 5 милл. металл, руб. Не смотря на ежегодную ловлю с незапамятных времен, улов, повидимому, не оскудевает. Лучший жемчуг попадаются около устьев ручьев и речек. Самые богатые ловли находятся около о-вов Барейн. Сама ловля производится вполне примитивно; ловцы ныряют иногда на глубину до 13 морских саж., подвергаясь опасности от акул, жертвою которых ежегодно становится человек 20. Вывозится жемчуг в Бомбей и Багдад, также в Европу. Другие предметы вывоза — лошади, хлопчатая бумага, сухие фрукты, розовая вода, опиум. Большая часть судов, плавающих в заливе, английская, но встречаются и американские. Кроме грузовых пароходов, еженедельно ходит почтовый пароход между Бомбеем и Бассорою. По заливу проложены телеграфные кабели до Фао, Бушира и Яшак. где имеются станции с международным обменом депеш. Местное судоходство совершается отчасти на довольно больших судах (в 100 — 400 тонн), назыв. «багалас»; они ходят даже в Индию, в Красное море и к зап. берегу Африки; при умеренных ветрах идут хорошо, но требуют много команды. Меньшие суда, в 100 — 120 тонн, употребляются для плавания по заливу и для ловли жемчуга. Первые карты залива относятся к началу XVI в. и были построены португальцами; затем голландцы дали первую общую карту всего залива. Важнейшие гидрографические работы в П. заливе произведены англичанами, начиная с 1794г. Последние работы совершены в 1860 г.; результатом их явилась карта П. залива, на двух листах (№ 2837 a, b). Ср. «Persian Gulf pilote» (3 изд., 1890).

Ю. Шокальский.

Персиковое дерево

Персиковое дерево — растение из семейства розоцветных (Rosacex), подсемейства миндальных (Amygdaloidex s. Prunoidex). Весьма близко к миндалевому дереву, от которого отличается только плодами. Латинское название: Prunus Persica Sieb. et Zucc. (=Amygdalus Persica L., Persica vulgaris Mill.). Дерево с ланцетными, пильчатыми листьями и почти сидячими, появляющимися до развития листьев, розовыми цветами. Плод, персик, шаровидный, с бороздкою на одной стороне, обыкновенно бархатистый. Косточка морщинисто бороздчатая и с точечными ямочками. Отечество достоверно неизвестно, но принимают, что встречающийся в сев. Китае (близ Пекина) Prunns Davidiana Franchet есть его дикая форма или, по крайней мере, очень близок к ней. Рано одичало в сев. зап. Индии, проникло в Персию, в Европе было в первый раз посажено в Италии около середины первого столетия. Разводится из-за плодов в южн. Европе, особенно во Франции, в более теплых частях умеренной Азии, а также в соответственном климате в Америке. Сев. Америка экспортирует в больших размерах консервы из плодов. Из косточек приготовляется ликер — персико. Известно много разновидностей. По плодам различают 4 класса: 1) плоды бархатистые, мясо легко отделяется от косточки: настоящие персики (peches); 2) плоды бархатистые, мясо не отделяется от косточки: pavies; 3) плоды голые, мясо легко отделяется от косточки: nectarines; 4) голые плоды, косточка не отделяется от мяса: brugnons, violettes. Мясо обыкновенно белое, но есть персики и с красным мясом (sanguinoles, cardinales) и с желтым мясом (apricotees, alberges).

Персона Грата

Персона Грата (Persona grata) (лат.) — «приятная особа». В случае назначения лица дипломатического корпуса на известный пост, принято руководствоваться тем, является ли это лицо P. grata при том дворе, куда оно получает назначение.

Перун

Перун — главное божество восточных славян, бог грома и молнии, отожествляемый с Зевсом и Юпитером. Слово П. производят от санскритского корня «par» и сопоставляют с прозванием индийского божества Индpы — Parjanуa-parganуa (молниеносная туча) По воззрению славян, П. в теплые дни весны являлся со своими молниями, оплодотворял землю дождями и выводил из-за рассеянных туч ясное солнце. Его творческою силою пробуждалась природа к жизни, и он как бы вновь созидал Мир. Отсюда П. производитель, творец. В то же время П. — божество грозное и карающее; его явление возбуждает страх и трепет. В Псковской губ. и в Белоруссии еще недавно слышались клятвы: "сбей тебя П. ", «как цябе П. узяв». П., — божество воинственное, победоносное. В Киеве на Перуновом холме был поставлен изображавший Перуна деревянный истукан, с серебряною головою и золотыми усами (летопись Нестора под 980 г.). Подобный истукан П. был и в Новгороде великом (см. Софийскую летопись под 991 г.). Русское предание, наделяет П. палицею ("Полн. Собр. Рос. Летоп. ", II, 258), плетью (в обрядовом причитании на Васильев день — 1 янв.), луком и стрелами (в белорусских преданиях). Ему приносились в жертву животные, дети, пленные; ему был посвящен дуб, из которого, по преданию, добывался живой огонь; его именем произносились торжественные клятвы, напр. при заключении договоров. После своего крещения Владимир св., до того времени высоко чтивший П., приказал привязать его идола к хвосту лошади и «влещи с горы по Боричеву на Ручей» в Днепр, приставив «12 мужи бити жезлъем»; народ, продолжает летописец, «плакахуся, аще бо не бяху прияти св. крещения». На Перуновом холме Владимиром была воздвигнута церковь во имя св. Василия. Древнее поклонение П. перенесено в христианскую эпоху на Илью пророка и Юрия Храброго. Ср. Афанасьев, «Поэтические воззрения славян на природу» (М., 1865); А. Фаминцын, «Божества древних славян» (СПб., вып. 1, 1884).

В. Р — в.

Песец

Песец или полярная лисица (Canis s. Vulpes lagopus) млекопитающее из подрода лисицы, рода собаки. Характеризуется вертикальным зрачком, кругловатыми небольшими ушами, низкими ногами, очень пушистым хвостом, достигающим одной трети длины всего тела; длина только до 1 м. (с хвостом); цвет меха летом землисто-серый, зимою — чисто белый. Есть разновидность и с голубым мехом зимою. Линяет обыкновенно в июне. Живет на крайнем севере Старого и Нового Света до 60° с. ш. Питается мышами, пеструшками, куропатками; избыток закапывает в землю и расходует по мере надобности. Хитры, наглее, но безвреднее обыкновенных лисиц. Мечут 9 — 12 детенышей, устраивая для них гнезда на скале или обрыве.

Г. Я.

По цвету шерсти песцы разделяются на белых и голубых, вернее сероватодымчатых. Наиболее ценится мех голубых П.; помесь голубых П. с белыми значительно портит достоинство меха, оттого, при действии на нашем дальнем Востоке российско-американской компании, даже принимались особые меры, к истреблению, в местах постоянного промысла голубых П., их белой разновидности. Белый П. видоизменяется по временам года: с. весны во время пребывания в норе, П. имеет шерсть тонкую и чуть не черную, называясь норилками или норчиками, к августу П. делаются крестоватиками, с серою спиною, пересеченною крестообразно серыми же полосками, идущими по ребрам; в октябре они принимают одноцветно серый вид и назыв. голубцами-чалками, синяками и недопесками: около Николина дня, в декабре, становятся настоящими росло песцами, с совершенно белою шерстью. Голубые П. никогда белыми не бывают и летом только темнеют. Подвергаясь преследованию, П. имеют свойство западать, т. е. затаиваться; пользуясь этим, промышленники объезжают П. верхом на лошади, постепенно суживая круги, и приближаются таким образом к П. на выстрел. Ловят П. в кулемки , кляпцы , расставляемые в воротцах загородейзасек , капканы, пасти и черканы ; также раскапывают норы, откуда вытаскивают П. За хвост и убивают. На Командорских островах песцовый промысел сдан правительством в аренду «Русскому товариществу котиковых промыслов», которое обязано выплачивать в казну за принятых от администрации названных островов шкурок: первосортного голубого П. 11 р. 531/2 к. : второсортного голубого П. 5 руб. 77 коп. и белого П. 2 руб. 31 коп., за все золотом. Ср. М. Кривошапкин, «Енисейский округ и его жизнь» (СПб., 1865); Н. Трескин, «Cеверный край Европ. России и его промыслы» (СПб., 1892); «Сибирь и Великая Сибирская железная дорога» (СПб., 1893).

С. Б.

Пескарь

Пескарь (Gobio) род рыб из семейства карповых (Cyprinoidei). Родовые признаки: глоточных зубов с каждой стороны по 7 — 8; венчик их конический на вершине загнут крючком; тело брусковатое; рот обращен несколько книзу и снабжен двумя усиками, сидящими в его углах. Спинной, не имеющий шипа, и заднепроходный плавники с коротким основанием. Известны два вида. Обыкновенный П. (G. fluviatilis) достигает 12 — 15 см. длины; сверху черновато-серый с чернозелеными и синими пятнами; снизу серебристый с красноватым отливом; спин. и хвост. плавники желтоватые с черно-бурыми пятнами, остальные без пятен; в спинном 3 и 7 лучей, а в заднепроходном 3 и 6. Распространен в большей части Европы; в Финляндии не найден; восточнее — доходит до Архангельска; найден в западной Сибири, Монголии и в Туркестане. Обитает в реках; небольших речках, озерах и прудах. Нерест начинается в мае, икра выпускается с перерывами в несколько приемов в продолжение месяца. П. — звездочет (G. uranoscopus) несколько менее предыдущего; тело и плавники без пятен. В спинном плавнике 2 и 7 лучей, в заднепроходном 2 и 5. Водится в Днестре, Каме и прилегающей к ней части Волги; тоже известен из Изара, Залцаха, Зау и Идрии.

Песок

Песок — Все рыхлые обломочные породы, состоящие из угловатых или округленных или окатанных зерен, величина которых не превышает горошины и не спускается ниже 0,05 мм. в диаметре, носят общее название П. или псаммита. Особенно важным по своему значительному распространению является кварцевый П.. более или менее чистый; под названием П. обыкновенно подразумевают именно кварцевый П. По составу, цвету, по подмесям, наконец, по крупности зерна П. представляет довольно значительное разнообразие. П. отлагается проточной водой, а иногда атмосферой и является продуктом дезагрегации, распадения других горных пород. По крупности зерна иногда различают: мелкий (мелкозернистый) П. — 0,05 до 0,25 мм. диам., средний — 0,25 — 0,50, крупнозернистый 0,5 — 1,10 и даже до 3 мм.; если отдельные зерна достигают величины горошины, то П называется гравием или хрящом". П. встречается во всех геологических системах и обыкновенно содержит в виде подмеси много различных минералов. Кроме кварцевого П. следует упомянуть еще о магнитном П., который состоит из зерен титанистого магнитного железняка, с подмесью зерен кварца, слюды и ряда других минералов. В виде незначительных отложений магнитный П. встречается очень часто на берегу морей, некоторых рек, озер; иногда, как напр. в сев. части Новой Зеландии и некот. других местностях магнитный П. образует мощные отложения. Кварцевый П. залегает в прибрежной полосе и мелководных частях морей, озер, рек, в дюнах и в различных геологических системах, образуя иногда значительные и мощные скопления; он образуется везде, где происходит разрушение пород, содержащих кварц, перенос, измельчение и сортировка продуктов разрушения проточною водою, а иногда и атмосферой. Путем цементирования песчинок и превращения рыхлого П. в более или менее твердую сплошную породу получаются песчаники. Вулканическим П. называют те рыхлые вулканические отложения , которые состоят из обломков лавы, стекла и отдельных минералов, величиною, приблизительно, от просяного зерна до горошины. Кварцевый П., который чаще всего является белым или желтым, имеет применение в стеклянном, фарфоровом, цементном производствах, в смеси с асфальтом для мощения улиц, далее для посыпки дорожек в садах, тротуаров, для чистки металлических предметов и т. д.; очень чистый мелкий кварцевый П. употребляется иногда для чистки платиновой посуды. Пески, содержащие драгоценные металлы или минералы, называются россыпями.

Ф. Л.-Л.

Песок (технич.). — из различных сортов П. кварцевый имеет главное значение как в строительном деле, так и в технике. В чистом виде этот П. белого цвета, но по большей части встречается в природе с примесью глинистых частиц, известковых; от примеси окиси железа П. бывает окрашен в красновато-желтый или землисто— желтый цвет. Уд. вес его 2,5 — 2,7. По месту нахождения различается П. речной, горный, овражный и погребной. Речной П" обыкновенно самый чистый, находится на дне или на берегах рек, имея зерна довольно круглой формы — как бы полированные. Горный или овражный П. находится у подножья гор в оврагах, песчинки его весьма неровны и угловаты и обыкновенно перемешаны с землистыми или иловатыми частицами. Погребной, встречающийся в земле на известной глубине, под наносными слоями других пород, тоже имеет зерна остро угловатые с шероховатой поверхностью. Это был бы самый лучший строительный материал, если бы чаще попадался в природе. По величине зерен П. бывает: крупный, средний и мелкий. Сортировка песка по величине зерен производится посредством проволочных сит, называемых грохотами. Величина песчинок крупного песка бывает от 3/4 до 1 линии, среднего — от 3/4 до 1/2 линии и мелкого — менее 1/2 линии. Более крупный П., называемый уже гравием или хрящом, в свою очередь бывает также 3 сортов: мелкий с зернами до 2 линий, средний до 5 линий и крупный до 8 линий в диаметре. Свойства П. Сухой П. не сжимаем, за исключением погребного, а иногда и горного П., который имеет некоторую степень сжимаемости от обломки острых углов; это свойство П. ставит его в ряду самых лучших материалов для устройства на нем оснований. Давление П. на дно сосуда равно половине или даже одной трети веса П. Если высоту песчаного столба будем увеличивать, то давление не будет увеличиваться пропорционально высоте, а после известной высоты давление на дно остается то же. Это объясняется тем, что песчинки, соприкасаясь между собою, образуют как бы сводики, которые передают давление на стенки, а не на дно. На этом свойстве основано применение его для устройства песчаных свай и забивки шпуров. Песчинки сухого чистого П. не имеют между собою никакого сцепления, а потому он не только не удерживается в вертикальной плоскости, но его естественный откос весьма мал и изменяется от 28° до 30°. П. вполне проницаем для воды, которая всегда, хотя и медленно, проникает до самого низа, как бы ни был глубок слой П. Этим свойством П. пользуются при устройстве фильтров. Если в дне ящика, наполненного П., сделаем отверстие и заставим П. высыпаться через это отверстие, то он будет вытекать с одинаковою скоростью, не смотря ни на высоту слоя, лежащего над ним, ни на давление. На этом свойстве П. основано, между прочим, устройство песочных часов. П., вытекая, образует воронку, а потому, если желают, чтобы П. высыпался весь, то дну ящика придают форму опрокинутого конуса, стены которого должны образовать с горизонтом угол более угла естественного откоса, т. е. более 30°. Если отверстие сделано будет сбоку ящика, то П. в этом случае будет высыпаться только тогда, когда высота отверстия будет более толщины стенки ящика. Мокрый П., напротив, держит вертикальные стенки, т. е. обладает некоторой силой сцепления частиц, все давление передает дну ящика и т. д. Самый мелкий, слежавшийся П. проницаем для воды лишь до известной глубины. П. составляет предмет торговли и чем он чище и зернистее, тем и ценнее. Часто приходится очищать П. искусственно. Для производства стеклянного требуется очистка от примеси железа, для растворов строительных — от всякого рода глинистых, известковых и иловатых примесей и т. д. Для очищения от окиси железа П. обмывают водою с примесью соляной кислоты. Для хорошей очистки П. для цементных растворов прибегают к промывке машиною Гресли и Руга. С помощью этой машины можно в 10 часов промыть от 3 — 10 куб. саж. песку. От химических и физических свойств П. зависит качество раствора вообще, а в особенности цементного для гидротехнических сооружений, но до настоящего времени сделано весьма немного для изучения этих свойств и влияния их на растворы как в отдельности, так и в совокупности. Механическая лаборатория Инст. инжен. путей сообщения в СП б. занялась в прошлом году исследованием этого вопроса и в результате получились следующие выводы. 1) Относительно веса единицы объема: а) вес данного сорта рыхлого П. на 12 — 14% легче веса того же сорта уплотненного П.; о) самым тяжелым П. как в рыхлом, так и уплотненном состоянии следует считать смесь самого крупного П. с самым мелким; вообще смеси разных (по величине зерен) сортов П. всегда тяжелее П. одинаковой крупности; в) вес песков однородной крупности, как рыхлых, так и уплотненных, с уменьшением крупности П. увеличивается, так что разница между самым мелким и крупным в уплотненном виде доходит до 4 %, г) разница между весами равных объемов мокрого и уплотненного П. не превосходит 4 %; разница такая объясняется тем обстоятельством, что при насыпании П. в воду вместе с ним увлекаются пузырьки воздуха, которые, не смотря на тщательное перемешивание, трудно удалить; эти-то пузырьки и увеличивают объем П., уменьшая таким образом его вес; д) вес единицы объема уплотненного П. очень близко подходить к весу такой же единицы объема мокрого П., т. е. такого П.. каким он является в растворах. 2) Относительно количества пустот в % от занимаемого П. объема можно сделать следующие заключения: а) количество пустот в П. уплотненных менее на 20 %, чем в П. неуплотненных; б) для разных крупностей П., как уплотненных, так и неуплотненных, количество пустот почти одно и то же, но все же количество пустот, с уменьшением крупности П., уменьшается (а вес увеличивается); наименьшее количество пустот получается, если смешать самый крупный П. с самым мелким. На основании произведенных исследований можно принять, что вес 1 кб. фт. (в пудах) для среднего П. в уплотненном состоянии 2,87, а в рыхлом 2,47. Сообразно с этим и количество пустот в % от занимаемого П. объема будет для среднего П. в уплотненном состоянии 37 % и в рыхлом 45,5 %. Употребление песка очень многосторонне и обширно; он идет для образования насыпей железных дорог и пр., на подсыпку под мостовые, устройство шоссе, для образования растворов; для устройства фильтров, выделки стекла, обделки его, а в самое последнее время его стали употреблять и для очистки металлических поверхностей от ржавчины и грязи; последнее, самое новое применение заключается в том, что посредством сжатого воздуха и особого прибора выбрасывается на металлическую поверхность, подлежащую очистке, струя П. с такою силою, что в продолжение 10 минут одним прибором может быть очищена поверхность, равная 2 кв. саж. В зависимости от большей или меньшей трудности доставки того или другого сорта П. находится и его ценность. П. чаще всего покупается и принимается в кубических саженях, в складных ящиках в 1/2 куб. саж. вместимости, и потому мера эта называется полусаженком. Для шоссе П. ставится в конусы, обмеряемые веревкою в 63/4, арш. длиною, которая, будучи перекинута через вершину конуса, должна своими концами касаться основания этого конуса. В такой конусообразной куче будет тогда 1/2 куб. саж. песку.

П. международный (прусский) — называется так потому, что принят в техники за единицу сравнения П. вообще. Этот П. добывается у станции Фреенвальд железной дороги Штетин — Берлин и просеивается на цементном заводе «Portland-StetinerCement» сквозь большие сита. Удельный вес 2,64. Вес 1 куб. фт. =2,47 пд. Объем, занимаемый 100 кг. песку = 0,07 куб. м., а количество пустот в % от занимаемого объема = 45,75.

Эд. Фрик. Д.

Пессимизм

Пессимизм (от лат. pessimus — наихудший) — отрицательная оценка человеческой и всемирной жизни. Весьма распространенную элементарную форму такой оценки мы находим в П. сравнительно-историческом, от Гезиода и до наших дней каждая эпоха считала себя наихудшею. Что люди субъективно имеют особую чувствительность к бедствиям своего времени — это не требует объяснения, и упомянутый вид П. есть вполне естественная и практически неизбежная иллюзия, от которой мы теоретически освобождаемся, как только узнаем факт ее повторения в различные эпохи, при самых разнообразных исторических условиях. Пессимистическому взгляду на историю противополагается идея постоянного возрастания человеческого благополучия . Сознание, что в мире есть зло и что оно не упраздняется одним прогрессом социальных условий жизни, вызывает принципиальный вопрос об оценке мирового бытия, при чем с крайним отрицательным ответом является П. безусловный, выразившийся в буддийской религии и получивший новейшую философскую обработку в системах Шопенгауэра и Гартмана. Полную формулу безусловного П. мы находим в основном буддийском учении о «4 благородных истинах»: 1) существование есть мучение, 2) причина его есть бессмысленное хотение, не имеющее ни основания, ни цели, 3) избавление от мучительного существования возможно чрез уничтожение всякого хотения, 4) путь такого избавления ведет чрез познание связи явлений и соблюдение совершенных нравственных заповедей, данных Буддой, а конец его есть Нирвана, полное «погашение» бытия. Этот основной пессимистический взгляд на бытие, как на страдание или мучение, и на небытие, как на избавление от муки, — к которому ничего существенного не прибавили новейшие сторонники абсолютного П., — дополняется в буддизме двумя теориями: об условиях существования (ниданы) и об агрегатах (сканды), составляющих человека. Из 12 «нидан» принципиальное значение имеют: 1-я — неведение или бессмыслие (этим исключается понятие разумности или целесообразности существования): 2-я — закон моральной причинности (карма), в силу которого каждый акт имеет свои роковые последствия, независимые от действующего; 8-я — жажда бытия; 11-я — рождение в определенной форме; 12-я — старость и смерть. «Ниданы» определяют процесс мучительного существования; что касается до его субъектов, то буддизм решительно отрицает их самостоятельность, в смысле духовной субстанции, и в каждом живом существе видит лишь агрегат нескольких агрегатов (сканд) физических и психологических, распадающихся в момент смерти. В силу закона моральной причинности, дела, совершенные каждым, создают, вслед за его смертью, новый агрегат, подлежащий соответствующим страданиям, и так далее до бесконечности. Спасение от этой «сансары» (вечного мучения) возможно только через указанный путь отречения от всякой воли и, следовательно, прекращения всяких действий, в силу чего, после покрытия прежней кармы остальным страданием, погашается и всякое бытие, за отсутствием для него всяких новых причин. При оценке этой системы безусловного П. должно обратить внимание на ту конкретную точку отправления, которую указывает само буддийское предание. Индийский царевич, отдавший свою первую молодость всевозможным житейским удовольствиям, на 30-м году, встретивши нищего, больного, калеку и мертвеца, задумывается о непрочности житейского благополучия и покидает свой гарем, чтобы в уединении размышлять о смысле жизни. Какова бы ни была степень исторической достоверности этого сказания, в нем ярко выражена та простая истина, что материальная жизнь, даже при самых исключительно благоприятных условиях, сама по себе неудовлетворительна. Все житейские блага непрочны, болезнь, старость и смерть — общий удел живых существ: такой П. есть аксиома. Широкая система безусловного отрицания бытия, воздвигаемая на этом твердом, но узком основании, лишена, однако, всякой устойчивости и разлагается от внутренних противоречий не устраненных, а скорее усиленных и умноженных новейшей метафизикой отчаяния. Первое внутреннее противоречие выражается в двусмысленной роли, которую в этом построении играет факт смерти. Он представляется сначала венцом всех зол: лишь при виде мертвеца в уме Будды созревает безусловный П. и решимость стать на путь отречения. Между тем такой взгляд на смерть имеет смысл лишь для оптимизма, признающего жизнь за благо и условие всех благ: лишение жизни, с этой точки зрения, есть величайшее зло. Для П., признающего, что жизнь, по существу, есть мучение, конец этого мучения должен являться, наоборот, величайшим благом — а в таком случае общее мировоззрение опять получает оптимистическую окраску: мир оказывается так хорошо устроенным, что вместе с мучительною болезнью неизбежно дается и радикальное от нее лекарство. Такому заключению лишь по ошибке противопоставляется буддийская теория многих преемственных рождений, чем, будто бы, отнимается у факта смерти характер окончательного избавления. На самом деле и по буддийскому воззрению для страдающего существа смерть есть конец всех страданий, ибо это существо есть только совокупность агрегатов, распадающихся в момент смерти. Никакой субстанции, переживающей этот момент и сохраняющей свое единство, буддизм не допускает; связь между умершим и тем новым существом, которое родится из его дел по закону «кармы», находится вне их обоих: теория не может утверждать их личного тождества или единства самосознания, ибо это противоречит очевидности: никто не помнит своих прежних существований, т. е. прежних воплощений своей «кармы», хотя для каждого таких воплощений предполагается бесчисленное множество. Если же единство самосознания ограничивается каждый раз пределами одного воплощения, то ими же ограничивается и действительное страдание для каждого существа. Новейшая форма абсолютного П. (у Шопенгауэра и Гартмана) также не представляет никаких оснований для превращения зла в какой-то трансцендентный атрибут бытия. Зло и здесь сводится собственно к страданию, страдание же действительно существует лишь поскольку сознается — а сознание для философии П. есть не более как мозговое явление (Gehirnphanomen) и, следовательно, возможно только для организмов, обладающих нервною системой и страдающих при известной степени раздражения чувствительных нервов. Следовательно страдания всякого существа ограничиваются пределами его данного телесного существования и совершенно прекращаются с разрушением организма в смерти. Шопенгауэр и Гартман много говорят о «мировом страдании», но именно с их точки зрения это может быть только риторическою фигурой, ибо мир, т. е. его единое метафизическое начало — «воля», «бессознательное» и т. п. — не может страдать: для этого оно должно было бы по крайней мере обладать собственными чувствительными нервами и мозгом, чего ему не предоставлено. Универсальное страдать не может; страдает только индивидуальное, в своем органическом воплощении, уничтожаемом смертью. Реально существующее страдание ограничивается, только областью сознания — людьми и животными; все эти существа страдают, но каждое порознь, и страдание каждого с концом его жизни совершенно прекращается. Если Шопенгауэр прав, что нельзя ощущать, представлять, познавать «за пределами своей кожи», то столь же невозможно за этими пределами и страдать; поэтому и чужие страдания могут быть мучительны для каждого лишь через их отражение в пределах его «кожи», т. е. через его организм, и с его смертью совершенно исчезают. Таким образом безусловный П. ни в древней индийской; ни в новой германской своей форме не в состоянии отнять у смерти ее значения окончательной избавительницы от бедствий жизни, и с этой точки зрения ничто логически не мешает каждому ускорять такое избавление чрез самоубийство. Попытки Шопенгауэра и Гартмана отклонить этот вывод своею крайнею слабостью подтверждают его неизбежность. Первый говорит, что самоубийство есть ошибка, потому что в нем истребляется не сущность зла (мировая воля), а только явление. Но никакой самоубийца и не ставит себе такой нелепой задачи, как истребление сущности вещей. В качестве страдающего явления он хочет избавиться от своей жизни, как мучительного явления — и такой цели он несомненно достигает с точки зрения самого Шопенгауэра, который, при всем своем пессимизме, не может утверждать, чтобы мертвые страдали. Гартман, вполне признавая, что последняя цель есть именно самоубийство, требует, чтобы отдельный человек в интересах человечества и вселенной воздерживался от личного самоубийства и посвящал свои силы на подготовку средств к тому всеобщему собирательному самоубийству, которым должен окончиться исторический и космический процесс. Это — высший нравственный долг, тогда как убивать себя, чтобы избавиться от собственных страданий, свойственно людям, стоящим на низшей, эвдемонистической ступени этики. Последнее, конечно, справедливо, но собственный принцип безусловного П. логически исключает всякую другую этику. Если все дело в том, чтобы уничтожить мучительное существование, то нет никакой возможности разумно доказать кому-нибудь, что он должен иметь в виду не свои собственные, действительно испытываемые мучения; а предполагаемые мучения того отдаленного потомства, которое будет способно на акт коллективного самоубийства; да и для тех будущих пессимистов теперешнее личное самоубийство данного субъекта может быть (в смысле Гартмана) полезно как пример для подражания, ибо ясно, что если каждый будет себя убивать, то общая цель будет достигнута. — На самом деле безусловный П. как первоначально явился, так и до конца остается лишь плодом пресыщенной чувственности. В этом его истинное значение и его ограниченность. Справедливая оценка жизни материальной, которая, в отдельности взятая, есть только «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская», приводит размышляющий ум к истинному заключению, что «мир весь во зле лежит», чем и исчерпывается правда П. Но когда человек, познавший до пресыщения неудовлетворительность плотской жизни и не одушевленный преобладающим интересом к чему-нибудь другому, лучшему, незаконным образом обобщает и расширяет отрицательный результата своего опыта, то, вместо верного пессимистического отношения к односторонне материальному направлению жизни, получается ложное утверждение, что сама жизнь, сам мир и само бытие суть зло и мучение. В этом принципе безусловного пессимизма 1) не различается зло нравственное от страдания и бедствия, или зла физического, и 2) так смутно понятое зло принимается за подлинную первооснову всякого бытия, что не только ни на чем не основано, но и ведет к явным нелепостям. Так, последовательно применяя эту точку зрения, пришлось бы признать болезнь за постоянное нормальное состояние, а здоровье — за случайную и непонятную аномалию; но в таком случае мы не замечали бы болезни и мучительно ощущали бы здоровье, как нарушение нормы; между тем, наоборот, здоровье нами обыкновенно не замечается именно как первичное, нормальное состояние, болезнь же мучительно сознается как привходящее, случайное отклонение от нормы. К подобным же нелепостям приводит безусловный П. и в нравственной сфере. Иногда П. называется всякое воззрение, которое признает реальность и важное значение зла в мире, но лишь как вторичного, обусловленного и преодолеваемого фактора человеческого и природного бытия. Такой относительный пессимизм содержится многими философскими и большинством религиозных систем; но его нельзя рассматривать вне общей связи того или другого миросозерцания, в которое он входит как один из составных элементов.

Вл. Соловьев.

Песталоцци

Песталоцци (Иоганн Генрих Pestalozzi, 1746 — 1827) — знаменитый педагог, родом из Цюриха, сын глазного врача. Рано лишившись отца, он был окружен в детстве заботами матери. В школе он считался неспособным учеником и был предметом насмешек своих товарищей. Поступив в университет, он имел в виду богословское поприще; но вскоре он начинает думать о нуждах народа, о средствах к их устранению и, чтобы быть ближе к народу, готовится сначала к юридическому поприщу, а затем становится агрономом. Чтение «Эмиля» Руссо подействовало на П. с особенною силою; человек замечательно мягкого характера, до болезненности отзывчивый к людскому горю, П. волновался и горячился на каждом шагу. Покинув университет, он приобрел небольшое имение, Нейгоф. Здесь ему хотелось ввести некоторые преобразования в земледелии и познакомить с ними окрестных крестьян. Вследствие полной неспособности П. заниматься хозяйством, попытка его не дала никаких результатов и привела только П. к крайне стесненному материальному положению. В это время он пришел к мысли, что больше всего в помощи нуждаются крестьянские дети, остающиеся без вся кого призора и воспитания. При некоторой поддержке местных общин и добрых людей П. собрал у себя до 50 детей, которым самоотверженно посвятил все свои силы и материальные средства, приучая их летом к полевым работам, а зимою к ремеслу. Это начинание также постигла неудача. Родители стали уводить своих детей, как только те получали приличную одежду, или же забирали себе деньги, которые были заработаны детьми. П. вынужден был закрыть школу, тем более, что у него не хватало средств на ее содержание. Небольшое сочинение его: «Досуги отшельника» (1780), написанное в виде афоризмов, встречено было не без сочувствия; П. высказывает здесь все основные взгляды, которые он только развивал впоследствии. Большой успех имело сочинение его: «Лингард и Гертруда, книга для народа» (1781). Это рассказ о том, как в одной деревушке получила влияние простая, но толковая женщина, умеющая воспитывать своих детей, и убедившая односельчан завести у себя школу. От неопределенных и пылких мечтаний П. переходит здесь к суровым вопросам жизни: «заткнуть дыру, из которой текут народные бедствия», можно только в том случае, если уровень народного образования будет поднят — но так как у народа нет ни средств, ни сил для устройства громадного числа школ, то образование, по убеждению П., прежде всего следует отдать в руки матерей. Для облегчения матерям их задачи необходимо дать им руководство, которое и было написано П. Под старость П. пришлось вернуться к своей прежней деятельности. Швейцарское правительство, в среде которого были люди, расположенные к П., предоставило ему здания монастыря урсулинок в Станце, полуразрушенные во время войны. Здесь П. вновь собрал детей, бродивших после войны без пристанища. Не имея помощников, П. должен был сам справляться с толпою около сотни детей, усвоивших себе не совсем хорошие привычки. П. был в одно и тоже время начальником заведения, учителем, казначеем, дворником и даже сиделкой. Тем не менее сердечность и душевная привлекательность П. превозмогли все трудности; старшие дети вскоре стали помогать П. Занятия П. были прерваны совершенно случайно: французским войскам понадобились монастырские здания под госпиталь, и П., силы которого в это время были надорваны, вынужден был закрыть школу. Несколько времени спустя, при более благоприятных обстоятельствах, ему удается открыть школу в Бургдорфе, а затем перенести ее о Ивердон, где известность П. достигает апогея. В Бургдорф и Ивердон являлись разные лица, чтобы воочию убедиться в целесообразности приемов П. Имп. Александр I также интересовался делом П., виделся с ним и отнесся к нему весьма милостиво. Последние годы жизни П. принесли ему однако, много огорчений: помощники его в Ивердоне перессорились, Песталоцци должен был покинуть основанное им заведение и вскоре умер в своем Нейгофе. Это был народник в лучшем значении слова. Последовательнее всего П. изложил свои педагогические взгляды в книге: «Как Гертруда учит своих детей». Основою воспитания должна быть природа человека. В психической жизни человека П. подмечает пять «физико-механических» законов: закон постепенности и последовательности, закон связности, закон совместных ощущений, закон причинности и закон психической самобытности. Эти законы должны быть применены к воспитанию и обучению — а им удовлетворяет только наглядность, так как в душевной жизни человека из ощущений и представлений развиваются понятия. Если понятия не имеют этой подкладки, то они пусты и бесполезны. Наглядность достигается участием всех внешних органов чувств в приобретения и усвоении знаний. Усвоение знаний обнаруживает в человеке троякого рода способность: способность получить образ, соответствующий ощущению, способность выделить его из целой массы образов и способность дать ему определенный значок. Поэтому основой всякого усвоения, а следовательно и обучения, надо считать форму, число и слово, Знание только тогда можно считать усвоенным, когда оно отлилось в форму, ясно различается от других знаний и получило название. На этих рассуждениях П. строит последовательную методику элементарного преподавания. Обучение слову, форме и числу приводит к необходимости заниматься родным языком, чистописанием, рисованием и арифметикою. П. дает очень обстоятельную методику этих предметов, основанную на принципе наглядности. Основные методические приемы обучения грамоте, счету и письму, как они изложены у П., стали в настоящее время достоянием всякой здравой педагогики. Подобно другим педагогам, простое накопление знаний П. считает вредным: знание должно вести к действию. Верный принципу наглядности, Песталоцци желает, чтобы и навыки, и сноровки приобретались тем же путем, как и знания — путем наглядности. Собрание сочинений П. вышло еще при его жизни (Тюбинген и Штуттг., 1819 — 26); новое издание принадлежит Зейфарту (Берл., 1869 и сл.), который написал и одну из лучших биографий П. (Лпц., 1876). По-русски избранные педагогические сочинения П. выходят в «Педагогической Библиотеке», издаваемой гг. Тихомировым и Адольфом (М., 1893 и сл.). «Исповедь» П. переведена К. Воскресенским (Рига, 1893). См. ст. К. Тимофеева в"Журн. Мин. Нар. Просв." (ч. 110 и 111); А. Попов, в «Правосл. Обозрении» (1897, ноябрь и декабрь). В биографии, составленной для серии г. Павленкова г. Я. Абрамовыми (СПб., 1893), П. нашел крайне одностороннюю оценку.

Я. К.

Пестель Павел Иванович

Пестель (Павел Иванович) — декабрист (1792 — 1826). Воспитывался в Дрездене, потом в пажеском корпусе. Участвуя в Отечественной войне, он был ранен под Вильной (1812); по выздоровлении поступил в адъютанты к гр. Витгенштейну, отличился в сражениях при Лейпциге, при Бар-сюр-Обе и при Труа; позже вместе с графом Витгенштейном проживал в Тульчине, откуда ездил в Бесарабию для собирания сведений о возмущении греков против турок и для переговоров с господарем Молдавии (1821). В 1822 г. он был переведен полковником в совершенно расстроенный вятский полк и в течение года привел его в порядок. Сам Александр I, осматривая его в сентябре 1823 г., выразился: «превосходно, точно гвардия», и пожаловал П. 3000 дес. земли. Участвуя еще с 1816 г. в масонских ложах, П. был одним из учредителей «Союза Благоденствия» (1817), составил даже для него устав, но вскоре перенес свою деятельность в южное тайное общество. Обладая большим умом, разносторонними познаниями и даром слова (о чем единогласно свидетельствуют почти все его современники), П. скоро стал во главе общества. Силою своего красноречия он убедил в 1825 г. и петербургское общество действовать в духе южного. Выражением его взглядов была составленная им «Русская Правда»; этот проект, написанный в духе республиканском, можно считать, вместе с проектом Н. Муравьева главными выражениями идей тайного общества, хотя ни тот, ни другой не имели никакой обязательности для членов общества. Сам П., по словам Якушкина, при составлении «Русской Правды» имел в виду только приготовиться к деятельности в земской думе. Важнейшею стороною «Русской Правды» являлись размышления П. о внутреннем устройстве России, политическом и экономическом, которые Н. И. Тургенев называл «социалистическими теориями». Следственная комиссия построила свои обвинения против П. и некоторых других именно на «Русской Правде». Из сохранившихся писем П. видно, что он отличался нежною заботливостью по отношению к родителям. Вскоре после 14 декабря он был арестован на дороге в Тульчин и после 6-ти месячного заключения в Петропавловской крепости, приговорен к четвертованию, замененному повешением, что и было исполнено 13 июля 1826 г. Довольно сочувственный отзыв о П. см. в «Записках» гр. П. Д. Киселева (П., 1823). Еще теплее отзыв гр. Витгенштейна (Русский Архив", 1870) В. Р. — в.

Пестум

Пестум (Paestum),. первоначально Посидония (Poseidwnia) — сибарийская колония, основанная в VI в. до Р. Хр. на зап. берегу Лукании, позднее перенесенная дальше в глубь страны, по причине дурной воды и болотистой почвы. В средине V в, город утратил греч. характер и сделался чисто луканским. В 274 г. до Р. Хр. П. был колонизован латинами и с этих пор потерял все свое значение; единственное, чем он был известен в позднейшее время — розы, в обилии покрывавшие его окрестности. В конце IX в. П. был разорен сарацинами.

Песчаник

Песчаник — состоит из мелких угловатых, а иногда и закругленных зерен, песчинок, одного или нескольких минералов, сцементированных каким-нибудь веществом. П. образуются из песков; преобладание среди этих последних кварцевых разностей обуславливает и господство кварцевых П. Зерна, из которых сложен П., обыкновенно неправильно, угловатой формы или закруглены обтачивающей деятельностью атмосферы и песка (как напр. в пустынях, дюнах и т. п.). Но иногда попадаются и П., состоящие из правильно образованных кристаллов кварца, и тогда они носят название кристаллизованных или кристаллических П. Особенно интересны П., являющиеся в псевдоморфозах по кристаллам каких-нибудь минералов, напр. П. Фонтенебло во Франции, в виде прекрасных псевдоморфоз по кальциту, гипсоносный П. Закаспийской области — в виде псевдоморфоз по гипсу. По составу, цвету, твердости П. представляют чрезвычайно большое разнообразие, обусловленное как различием цемента, так и зерен или песчинок, т. е. того песка, из которого образовался данный П. Кроме того, многие П. содержат друзы, гнезда, включения и различные стяжения тех или других минералов, окаменелости, отпечатки растений или животных. П. в большинстве случаев являются яснослоистыми с более или менее заметным различием слоев по окраске или по крупности зерна. Чрезвычайно характерны наблюдаемые иногда на поверхности слоев некоторых песчаников следы волн или ряби — чередование волнистых валиков и желобов, как на поверхности песка в прибрежной полосе моря. По мере увеличения крупности зерна слагающих П. песчинок, П. переходит в конгломерат; при господстве глинистого цемента П. переходит в песчаную глину, известкового — в известняк и т.п. Зерна, слагающие П., в громадном большинстве случаев принадлежат кварцу с более или менее незначительной подмесью многочисленных минералов, как в песках; при большом содержании полевого шпата П. получает название полевошпатового П. или псаммита. П. залегают мощными напластованиями в отложениях всех геологических систем, начиная с древнейших и кончая новейшими; по цвету они чрезвычайно разнообразны: белые, серые, желтые, красные, зеленые, черные и т. д. По составу цемента различают: кварцевый и кремнистый П., известковый, гипсовый, каолиновый, глинистый, рухляковый, железистый, битуминозный, асфальтовый, глауконитовый и нек. друг. Особенно интересен гибкий П, т. наз. итаколумит Бразилии. К П. тесно примыкают и зернистые кварциты. П. образуются из песков путем цементирования песчинок каким-нибудь минеральным веществом, следов. являются тоже обломочными осадочными породами, происшедшими на счет разрушения других пород. П. представляет один из наиболее распространенных строительных материалов; из него также приготовляют жернова, различные столбы и пр.

Ф. Д. Л.

Петипа

Петипа — артистическая семья. Мариус Иванович П. — известный балетмейстер и танцовщик, род. в 1822 г. в Марсели, в семье танцовщика и балетмейстера Жана П. (1787 — 1855), служившего в 1850-х годах и на спб. балетной сцене. Дебютировал в Париже; в 1847 г. приглашен в СПб. балетным jeune premier; с 1869 г. балетмейстер, много сделавший для нашего балета. Сочинил и поставил на нашей сцене до 50 балетов; новейшие из них — «Синяя борода» (1896) и «Раймонда» (поставлена в январе 1893 г.). Носит звание солиста двора Его Величества. Его брат, Люсьен П. — также известный танцовщик и балетмейстер в Париже. Жена Mapиyca П. — Мария Сергеевна, урожденная Суровщикова (1882), по окончании курса в спб. театральном училище, принята в 1854 г. на Имп. балетную сцену (СПб.). В 1861 г. и 1862 г. с большим успехом танцевала в театре парижской Большой оперы, в 1863 г. — в Берлине. Mapиyc П. для нее специально поставил несколько балетов. Дочь их Мария Мариусовна П. — балерина Имп. спб. театров, род. в 1857 г.; к сцене ее приготовил отец, дебютировала в 1875 г. в балете «Голубая Георгина», в котором до тех пор отличалась ее мать; редко балеты, которые с тех пор ставил ее отец, обходились без ее участия. Особенным успехом она пользуется в характерных танцах. Брат ее Мариус Мариусович — драматический актер, род. в 1854 г. Окончил курс в спб. коммерческом училище; на сцене с 1871 г., сначала в провинции. В период господства на спб. Александринской сцене оперетки, П., обладая недурным голосом, с успехом исполнял роли Анжа Питу («Дочь рынка»); Пигмалиона («Прекрасна Галатея») и др. Позже П. обратился к драматическому репертуару и выработался в прекрасного jeune premier, с большим успехом выступавшего в ролях фатов и молодых резонеров. В 1886 г., вследствие недоразумений с казенной дирекцией, вышел в отставку и с тех пор играет в провинции, вместе с женой, Лидий Петровной (рожд. Евстафиевой).

Ум.

Петиция

Петиция (дат. petitio — искание, требование, прошение) один из способов, установленных конституционным правом, для достижения каких-либо мероприятий со стороны государственной власти. На французском и английском языках слово П. употребляется в более широком смысле: им обозначается всякая просьба, обращаемая лицом или многими лицами к какому бы то ни было органу власти. Бенжамен Констан признает 5 категорий П., в том числе П., подаваемые в интересах частного лица; остальные категории: 1) П., преследующая местные интересы; 2) П. с жалобами на злоупотребления местных властей; 3) П., требующая общественных реформ и 4) адресы с выражением благодарности или сочувствия правительству, парламенту и т. п. На немецком и русском языках термин П. употребляется обыкновенно в более тесном смысле прошения, подаваемого органу верховной государственной власти (главе государства, парламенту или одной из его палат, реже — министерству или отдельному министру), с указанием на необходимость какой-либо общей реформы или частного изменения в законодательстве. Большая часть конституций гарантирует право подачи П., как свободное и неотъемлемое право каждого. В Англии право П. признано уже в постановлении общин, утвержденном королем Генрихом IV. Знаменитейшая из П. самой палаты общин — П. о правах, 1628 г. В виду серьезного политического значения, которое начали приобретать П., правительство делало попытки их ограничить; в 1673 г. был издан закон против шумных (tumultuous) П., запретивший П. более чем от 10 лиц сразу. Закон доныне не отменен, но с 1689 г. не имел применения. Современное право П. основывается на билле о правах 1639 г. С конца XVIII века входят в обычай П.. подаваемые парламенту, и с тех пор они сделались одним из самых важных проявлений общественной самодеятельности; каждый год подается их по несколько тысяч, даже десятков тысяч. Количество П. с требованием какой-либо реформы и количество подписей под ними служит для парламента и правительства важнейшим указанием на настроение общественного мнения по данному вопросу. П. нередко давали толчок для постановки на очередь важных законодательных вопросов (напр. билля о реформе). П. той или другой палате парламента в Англии могут быть поданы не иначе, как через ее члена; исключение делается для лондонского Сити, которое имеет привилегию подавать П. через шерифа, и для Дублина, сохранившего привилегию подавать П. через лорда мэра. П., подаваемые в парламент, пишутся в определенной форме и должны заканчиваться просительным пунктом и подписями. Прежде парламент обсуждал все подаваемые ему П., но с течением времени их число настолько увеличилось, что это стало немыслимым. Теперь (с 1839 г.) в палате общин существует специальный комитет, предварительно рассматривающий П. как со стороны их содержания, так и со стороны подлинности подписей (случаются подписи фальшивые) и периодически печатающий списки всех поданных П. с кратким изложением их или с полным текстом. На обсуждение палаты общин П. переходит только в том случае, если какой-либо депутат возьмет на себя почин и сделает соответственный запрос; громадное большинство П. остается без обсуждения. Палата лордов, менее обременяемая П., по сохраняющемуся доныне обычаю обсуждает все П. Во Франции уже конституция 1791 г. признала за гражданами право «подавать властям П., подписанные лично»; конституцией 1793 г. оно было включено в число прав, гарантированных за всеми французскими гражданами. Требование личных подписей было направлено против анонимных П. и П. с неопределенными подписями (например подписью: «Народ»), которые, впрочем, иногда все-таки доходили до обсуждения в законодательном собрании. Конституция VIII года ограничила право П., разрешив подачу их только в трибунат. Во время империи П. потеряли всякое политическое значение. Право П. было восстановлено хартией 1815 г. и существовало до конституции 1852 г. постановившей, что П. должны направляться исключительно в сенат; в 1860 г. сенат постановил даже, что он не будет принимать П., подписанных более чем одним лицом; в 1863 г., однако, сенат отказался от этого ограничения, отменявшего, в сущности, право П. Республика восстановила право П, но они во Франции далеко не достигли того значения, как в Англии. В Соед. Шт. конституция гарантирует гражданам право мирно собираться и обращаться с П. к правительству. В Германской империи право П. установлено конституцией; они принимаются особой комиссией, которая имеет право их допустить или не допустить до рассмотрения в рейхстаге. Прусская и австрийская конституции дозволяют подачу П. только отдельным лицам, корпорациям и органам власти, запрещая, таким образом, массовые П.

В. В — а.

Петр, св.

Петр, св. Апостол — один из виднейших учеников И. Христа, оказавший огромное влияние на последующую судьбу христианства. Родом из Галилеи, рыбак по профессии, он всей душой отдался мессианской идее, нашедшей себе воплощение в Назаретском Учителе, и первый провозгласил Его «Христом, Сыном Бога живого», за что удостоен был названием камня, на котором основана церковь (Mф. XVI, 17 — 19). Принадлежа к теснейшему кругу приближенных учеников Христа, к тем трем, которых Он посвящал в величайшие тайны Своей жизни (например при Преображении), апостол П., однако, в самый решительный момент жизни своего Учителя отрекся от Него, хотя за несколько дней перед тем клялся, что готов и жизнь положить за Него. Зато после этого он «горько плакал» и заслужил прощение от бесконечного милосердия воскресшего Христа. После Воскресения ап. П. становится одним из главных вождей христианского общества, и самоотверженно трудится с целью его распространения на пространстве от Вавилона до Рима, где его постигает мученическая смерть (чрез распят., вниз головой, при Нероне, в одно время с ап. Павлом). Память его чтится 29 июня. Пребывание ап. П. в Риме послужило исходным пунктом для развития идеи папства, которое, с течением времени, создаю целую легенду, будто ап. П. в течение 25 лет был первым епископом Рима и передал главенство над всею христианскою церковью своим преемникам — папам римским. Не впадая в крайность протестантских ученых, утверждавших что П. совсем не был в Риме, следует признать, что епископствовать там в течение 25 лет он никак не мог. Этому противоречат несомненные хронологические данные: известно, что в 50 г. П. присутствовал на апост. соборе в Иерусалиме, а не позже 68 г. уже потерпел распятие в Риме. Свое учение ап. П. выразил в двух окружных или соборных посланиях, помещаемых в Нов. Завете обыкновенно после книги Деяний Апостольских. Оба эти послания носят на себе яркий отпечаток самобытной личности апостола, выдвигавшего особенно внешнюю, обрядовую сторону христианства, в противоположность ап. Павлу, как представителю внутренней, идейной стороны его. Эти особенности послужили для западной протестантской критики поводом к признанию двух противоположных направлений в развитии первобытного христианства, так называемых петринизма и павлинизма; но это разделение основывается на недоразумении, и в новейшее время его начинают оставлять даже сторонники тюбингенской школы. Лучшие комментарии Bruckner'a (1865), Huther'a (1877), Fronmuller'a (у Ланге); по вопросу о епископстве ап. Петра в Риме — Lipsius, «Chronologie der romischen Bischofe» (1869) и «Quellen d. Petrussage» (1872); Литература у J. Schmidt, «Petrus in Rom» ( 1879).

А. Л.

В христианской иконографии лику aп. П., как в вост. так и в зап. церкви присвоен тип седого старца, с курчавыми волосами и бородою, более или менее лысого. На католических иконах ап. П. чаще всего изображается с двумя ключами, которые, согласно преданию римско-католической церкви, вручены ему Иисусом Христом; передачу этих ключей, служащих символом власти церкви вязать и разрешать грехи, изобразил Перуджино на фреске в Сикстинской капелле и Рафаэль на одном из своих картонов (в Кенсингтонском музее в Лондоне); по этим образцам вытканы ковры для Сикстинской капеллы. Иногда апостола П. изображают с рыбой в руке — намек на его рыбацкий промысел. Бронзовая статуя апостола в соборе св. П. в Риме, которая прежде считалась наиболее старинной, по новейшим исследованиям признается произведением XIII в. Колоссальная бронзовая статуя апостола помещается (с 1587 г.) на колонне Траяна, другая — в Ватикане, в Giardino della Pigna (с 1885 г.). Шествие апостола П. по морю составляет содержание мозаики Джотто, известной под названием Navicella, в притворе собора св. П. в Риме. Заключение и освобождение апостола П. из темницы, изобразил Рафаэль на ватиканских стансах, распятие его — да-Караваджо [Америги] (картина в Имп. Эрмитаже). Гв. Рени (картина в ватиканской галерее), Рубенс — на алтарном образе кельнского собора св. апостолов. Превосходно лик ап. П. изображен Альбрехтом Дюрером в так наз. «Четырех апостолах», написанных на двух досках (в мюнхенской пинакотеке), и Пальмой Старшим (в венецианской акд. худож.), Апокалипсис (Откровение св. П.), приписываемый апостолу Петру, во II ст. и позже ставился на ряду с новозаветными книгами. До недавнего времени он был известен лишь из свидетельств отцов церкви и из некоторых отрывков. В 1886 г. была найдена франц. археологической миссией, при раскопке коптской монашеской могилы в Ахмиме (Bepхний Египет), пергаментная рукопись, маленького квадратного формата, заключающая в себе отрывки из «Апокалипсиса» и «Евангелия П.». В 1892 г. они появились в «Мемуарах» археологической миссии; в 1893 г. издано полное факсимиле рукописи (гелиогравюра). Судя по характеру письма, эти отрывки можно отнести к VIII и IX ст. Отрывок из апокалипсиса П. занимает страницы 13 — 19 найденной рукописи; начинается он заключением речи Господа о предстоящем конце мира и повествует о том, как Иисус с двенадцатью апостолами отправился на гору, где, по их просьбе, вызвал перед ними из загробного мира души праведных и показал им место вечного блаженства и мук. Пылкая фантастика описания небесного величия и адских мук свидетельствует об испорченности вкуса; особенно ярко отразилось здесь, как и в других иудео-христианских апокрифах, влияние культа греческих мистерий. Данное здесь описание ада составляет, по-видимому, первое звено предания, доходящего до Дантовского «Ада». Автор говорит о себе как об одном из «двенадцати»; имя П. в отрывке не встречается. Тем не менее весьма вероятно, что рукопись заимствована из древнего сочинения, носившего название «Откровения П». Она, по-видимому, относится к началу сочинения и составляет, приблизительно, половину его общего объема. С откровением Иоанна она не имеет сходства, зато поразительно напоминает II-е послание П. Ср. A. Dieterich, «Nekyia. Beitrage zur Erklarung der neuentdeckten Petrusapokalypse» (Лпц., 1893).

Евангелие П., апокрифическое, во II стол. находилось в церковном употреблении, но вскоре было оставлено. Епископ Серапион антиохийский (около 200 г.) сначала считал его не опасным, но, при более тщательном рассмотрении, нашел в нем «докетические» лжеучения и запретил его в своей епархии. Ориген читал его; Евсевий его не признавал. Утраченное, за исключением немногих отрывков, Евангелие П. сделалось в настоящее время, благодаря открытию пергаментной рукописи, предметом тщательного исследования. В рукописи отрывок занимает страницы 2 — 10; он начинается сценою суда Пилата и кончается рассказом о появлении воскресшего Иисуса у оз. Генисаретского. Гностическо-еретическое происхождение евангелия П. явствует из некоторых подробностей истории распятия, которые как бы намекают, что Иисус Христос не испытывал страданий и не приял смерти. Существует мнение, что евангелием П. пользовался уже Иустин мученик. Ср. Harnack, «Bruchstucke des Evangeliums u. der Apokalypse des Petrus» («Sitzungsberichte der Berliner Akademie», 1892 и отд., Лпц., 1893); von Gebhardt, «Das Evangelium und die Apokalypsn des Petras» (Лпц., 1893); Ludemann, в «Theologischen Jahresbericht» (Брауншв., 1894).

Пет

Петр — св., митрополит всея России, родился на Волыни во второй половине XIII в. Двенадцати лет он поступил в монастырь, где научился писать иконы и отличался своим подвижничеством; впоследствии основал обитель на р. Рате. В 1299 г. тогдашний митрополит Максим окончательно оставил Киев и поселился во Владимире на Клязьме. Недовольный этим вел. князь, галицкий Юрий Львович захотел иметь своего собственного митрополита. С этой целью он избрал П. и отправил его в Константинополь для посвящения; но именно в это время умер митрополит Максим (1305), и патриарх Афанасий посвятил П. не в митрополиты Галицкие, а всея России. Сделавшись митрополитом, П. только проездом остановился в Киеве и отправился на север, где в это время шла борьба за великокняжеское достоинство между Михаилом тверским и Юрием московским. П. принял сторону последнего, вследствие чего взведено была на П. обвинение пред патриархом со стороны тверского епископа Андрея. Для суда над П. был созван в 1311 г. собор в Переяславле, признавший обвинение Андрея клеветой. В 1313 г., когда ханом сделался Узбек, первый из ханов принявший магометанство, П. отправился в Орду. Его приняли там с честью и отпустили с новым ярлыком. Все прежние льготы духовенства были подтверждены и прибавлена новая: все церковные люди, по всем делам, не исключая и уголовных, были подчинены суду митрополита. Когда после смерти Михаила тверского и Юрия московского Александр Михайлович Тверской получил от хана ярлык на великое княжение и вступил в борьбу с Иваном Даниловичем (Калитой) московским, П. принял сторону последнего, поселился в Москве и уговорил Калиту построить кафедральный собор во имя Успения Богородицы. Своим переселением в Москву он много способствовал возвышению моск. княжества. П. умер в 1326 г. Церковь причислила его к лику святых; память его чествуется 21 декабря.

Н. В — ко.

Петр I Алексеевич Великий

Петр I Алексеевич Великий — первый император всероссийский, родился 30 мая 1672 года, от второго брака царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, воспитанницей боярина А. С. Матвеева. Вопреки легендарным рассказам Крекшина, обучение малолетнего П. шло довольно медленно. Предание заставляет трехлетнего ребенка рапортовать отцу, в чине полковника; в действительности, двух с половиной лет он еще не был отнят от груди. Мы не знаем, когда началось обучение его грамоте Н. М. Зотовым, но известно, что в 1683 г. П. еще не кончил учиться азбуке. До конца жизни он продолжал игнорировать грамматику и орфографию. В детстве он знакомится с «экзерцициями солдатского строя» и перенимает искусство бить в барабан; этим и ограничиваются его военные познания до военных упражнений в с. Воробьеве (1683). Осенью этого года П. еще играет в деревянных коней. Все это не выходило из шаблона тогдашних обычных «потех» царской семьи. Отклонения начинаются лишь тогда, когда политические обстоятельства выбрасывают П. из колеи. Со смертью царя Федора Алексеевича, глухая борьба Милославских и Нарышкиных переходит в открытое столкновение. 27 апреля толпа, собравшаяся перед красным крыльцом Кремлевского дворца, выкрикнула царем П., обойдя его старшего брата Иоанна; 15 мая, на том же крыльце, П. стоял перед другой толпой, сбросившей Матвеева и Долгорукого на стрелецкие копья. Легенда изображает П. спокойным в этот день бунта; вероятнее, что впечатление было сильное и что отсюда ведут начало и известная нервность П. и его ненависть к стрельцам. Через неделю после начала бунта (23 мая) победители потребовали от правительства, чтобы царями были назначены оба брата; еще неделю спустя (29-го), по новому требованию стрельцов, за молодостью царей правление вручено было царевне Софье. Партия П. отстранена была от всякого участия в государственных делах; Наталья Кирилловна во все время регентства Софьи приезжала в Москву лишь на несколько зимних месяцев, проводя остальное время в подмосковном селе Преображенском. Около молодого двора группировалась значительная часть знатных фамилий, не решавшихся связать свою судьбу с временным правительством Софьи. Предоставленный самому себе, П. отучился переносить какие-либо стеснения, отказывать себе в исполнении какого бы то ни было желания. Царица Наталья, женщина «ума малого», по выражению ее родственника кн. Куракина, заботилась, повидимому, исключительно о физической стороне воспитания своего сына. С самого начала мы видим П. окруженным «молодыми ребятами, народу простого» и «молодыми людьми первых домов»; первые, в конце концов, взяли верх, а «знатные персоны» были отдалены. Весьма вероятно что и простые, и знатные приятели детских игр П. одинаково заслуживали кличку «озорников», данную им Софьей. В 1683-1685 г. из приятелей и добровольцев организуются два полка, поселенные в селах Преображенском и соседнем Семеновском. Мало помалу в П. развивается интерес к технической стороне военного дела, заставивший его искать новых учителей и новых познаний. «Для математики, фортификации, токарного мастерства и огней артифициальных» является при П. учитель-иностранец, Франц Тиммерман. Сохранившиеся (от 1688 г.?) учебные тетради П. свидетельствуют о настойчивых его усилиях усвоить прикладную сторону арифметической, астрономической и артиллерийской премудрости; те же тетради показывают, что основания всей этой премудрости так и остались для П. тайной. Зато токарное искусство и пиротехника всегда были любимыми занятиями П. Единственным крупным, и неудачным, вмешательством матери в личную жизнь юноши была женитьба его на Е. Ф. Лопухиной, 27 января 1689 г., раньше достижения Петром 17 лет. Это была, впрочем, скорее политическая, чем педагогическая мера. Софья женила царя Иоанна тоже тотчас по достижении 17-ти лет; но у него рождались только дочери. Самый выбор невесты для П. был продуктом партийной борьбы: знатные приверженцы его матери предлагали невесту княжеского рода, но победили Нарышкины, с Тих. Стрешневым во главе, и выбрана была дочь мелкопоместного дворянина. Вслед за ней потянулись ко двору многочисленные родственники («более 30 персон», говорит Куракин). Такая масса новых искателей мест, не знавших, притом, «обращения дворового», вызвала против Лопухиных общее раздражение при дворе; царица Наталья скоро «невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви» (Куракин). Этим, также как и несходством характеров, объясняется, что «изрядная любовь» П. к жене «продолжилась разве токмо год», а затем П. стал предпочитать семейной жизни — походную, в полковой избе Преображенского полка. Новое занятие судостроение — отвлекло его еще дальше; с Яузы он переселился со своими кораблями на Переяславское озеро, и весело проводил там время даже зимой. Участие П. в государственных делах ограничивалось, во время регентства Софьи, присутствием при торжественных церемониях. По мере того, как П. подрастал и расширял свои военные забавы, Софья начинала все более тревожиться за свою власть и стала принимать меры для ее сохранения. В ночь на 8 августа 1689 г. П. был разбужен в Преображенском стрельцами, принесшими весть о действительной или мнимой опасности со стороны Кремля. П. бежал к Троице; его приверженцы распорядились созвать дворянское ополчение, потребовали к себе начальников и депутатов от московских войск и учинили короткую расправу с главными приверженцами Софьи. Софья была поселена в монастыре, Иоанн правил лишь номинально; фактически власть перешла к партии П. На первых порах, однако, «царское величество оставил свое правление матери своей, а сам препровождал время свое в забавах экзерциций военных». Правление царицы Натальи представлялось современникам эпохой реакции против реформационных стремлений Софьи. П. воспользовался переменой своего положения только для того, чтобы расширить до грандиозных размеров свои увеселения. Так, маневры новых полков кончились в 1694 г. Кожуховскими походами, в которых "царь Федор Плешбурский (Ромодановский) разбил «царя Ивана Семеновского» (Бутурлина), оставив на поле потешной битвы 24 настоящих убитых и 50 раненых. Расширение морских забав побудило П. дважды совершить путешествие на Белое море, причем он подвергался серьезной опасности во время поездки на Соловецкие острова. За эти годы центром разгульной жизни П. становится дом нового его любимца, Лефорта, в Немецкой слободе. «Тут началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать, что по три дни, запершись в том доме, бывали пьяны и что многим случалось оттого и умирать» (Куракин). В доме Лефорта П. «начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первый быть к одной дочери купеческой». «С практики», на балах Лефорта, П. «научился танцевать по-польски»; сын датского комиссара Бутенант учил его фехтованию и верховой езде, голландец Виниус — практике голландского языка; во время поездки в Архангельск П. переоделся в матросский голландский костюм. Параллельно с этим усвоением европейской внешности шло быстрое разрушение старого придворного этикета; выходили из употребления торжественные выходы в соборную церковь, публичные аудиенции и другие «дворовые церемонии». «Ругательства знатным персонам» от царских любимцев и придворных шутов, также как и учреждение «всешутейшего и всепьянейшего собора», берут свое начало в той же эпохе. В 1694 г. умерла мать П. Хотя теперь П. «сам понужден был вступить в управление, однако ж труда того не хотел понести и оставил все своего государства правление — министрам своим» (Куракин). Ему было трудно отказаться от той свободы, к которой его приучили годы невольного удаления от дел; и впоследствии он не любил связывать себя официальными обязанностями, поручая их другим лицам (напр. "князю-кесарю Ромодановскому, перед которым П. играет роль верноподданного), а сам оставаясь на втором плане. Правительственная машина в первые годы собственного правления П. продолжает идти своим ходом; П. вмешивается в этот ход лишь тогда и постольку, когда и поскольку это оказывается необходимым для его военно-морских забав. Очень скоро, однако же, «младенческое играние» в солдаты и корабли приводит П. к серьезным затруднениям, для устранения которых оказывается необходимым существенно потревожить старый государственный порядок. «Шутили под Кожуховым, а теперь под Азов играть едем» — так сообщает Петр Ф. М. Апраксину, в начале 1695 г. об Азовском походе. Уже в предыдущем году, познакомившись с неудобствами Белого моря, П. начал думать о перенесении своих морских занятий на какое-нибудь другое море. Он колебался между Балтийским и Каспийским; ход русской дипломатии побудил его предпочесть войну с Турцией и Крымом, и тайной целью похода назначен был Азов — первый шаг к выходу в Черное море.

Шутливый тон скоро исчезает; письма П. становятся лаконичнее, по мере того, как обнаруживается неподготовленность войска и генералов к серьезными действиям. Неудача первого похода заставляет П. сделать новые усилия. Флотилия, построенная на Воронеже, оказывается, однако, мало пригодной для военных действий; выписанные П. иностранные инженеры опаздывают; Азов сдается в 1696 г. «на договор, а не военным промыслом». П. шумно празднует победу, но хорошо чувствует незначительность успеха и недостаточность сил для продолжения борьбы. Он предлагает боярам схватить «фортуну за власы» и изыскать средства для постройки флота, чтобы продолжать войну с «неверными» на море. Бояре возложили постройку кораблей на «кумпанства» светских и духовных землевладельцев, имевших не меньше 100 дворов; остальное население должно было помогать деньгами. Построенные «кумпанствами» корабли оказались позднее никуда не годными, и весь этот первый флот, стоивший населению около 900 тыс. тогдашних рублей, не мог быть употреблен ни для каких практических целей. Одновременно с устройством «кумпанств» и в виду той же цели, т. е. войны с Турцией, решено было снарядить посольство за границу, для закрепления союза против «неверных». «Бомбардир» в начале азовского похода и «капитан» в конце, П. теперь примыкает к посольству в качестве «волонтера Петра Михайлова», с целью ближайшего изучения кораблестроения. 9 марта 1697 г. посольство двинулось из Москвы, с намерением посетить Вену, королей английского и датского, папу, голландские штаты, курфюрста бранденбургского и Венецию. Первые заграничный впечатления П. были, по его выражению, «мало приятны»: рижский комендант Дальберг слишком буквально понял инкогнито царя и не позволил ему осмотреть укрепления: поздние П. сделал из этого инцидента casus belli. Пышная встреча в Митаве и дружественный прием курфюрста бранденбургского в Кенигсберге поправили дело. Из Кольберга П. поехал вперед, морем, на Любек и Гамбург, стремясь скорее достигнуть своей цели — второстепенной голландской верфи в Саардаме, рекомендованной ему одним из московских знакомцев. Здесь П. пробыл 8 дней, удивляя население маленького городка своим экстравагантным поведением. Посольство прибыло в Амстердам в средине августа и осталось там до средины мая 1698 г., хотя переговоры были кончены уже в ноябре 1697 г. В январе 1698 г. П. поехал в Англию для расширения своих морских познаний и оставался там три с половиной месяца, работая преимущественно на верфи в Дептфорде. Главная цель посольства не была достигнута, так как штаты решительно отказались помогать России в войне с Турцией; за то П. употребил время пребывания в Голландии и в Англии для приобретения новых знаний, а посольство занималось закупками оружия и всевозможных корабельных припасов; наймом моряков, ремесленников и т. п. На европейских наблюдателей П. произвел впечатление любознательного дикаря, заинтересованного преимущественно ремеслами, прикладными знаниями и всевозможными диковинками и недостаточно развитого, чтобы интересоваться существенными чертами европейской политической и культурной жизни. Его изображают человеком крайне вспыльчивым и нервным, быстро меняющим настроение и планы и не умеющим владеть собой в минуты гнева, особенно под влиянием вина. Обратный путь посольства лежал через Вену. П. испытал здесь новую дипломатическую неудачу, так как Европа готовилась к войне за испанское наследство и хлопотала о примирении Австрии с Турцией, а не о войне между ними. Стесненный в своих привычках строгим этикетом венского двора, не находя и новых приманок для любознательности, П. спешил покинуть Вену для Венеции, где надеялся изучить строение галер. Известие о стрелецком бунте вызвало его в Россию; по дороге он успел лишь повидаться с польским королем Августом (в м. Раве), и здесь; среди трехдневного непрерывного веселья, мелькнула первая идея заменить неудавшийся план союза против турок другим планом, предметом которого, взамен ускользнувшего из рук Черного моря, было бы Балтийское. Прежде всего предстояло покончить с стрельцами и со старым порядком вообще. Прямо с дороги, не повидавшись с семьей, П. проехал к Анне Монс, потом на свой Преображенский двор. На следующее утро, 26 августа 1698 г., он собственноручно начал стричь бороды у первых сановников государства. Стрельцы были уже разбиты Шеиным под Воскресенским монастырем и зачинщики бунта наказаны. П. возобновил следствие о бунте, стараясь отыскать следы влияния на стрельцов царевны Софьи. Найдя доказательства скорее взаимных симпатий, чем определенных планов и действий, П. тем не менее заставил постричься Софью и ее сестру Марфу. Этим же моментом П. воспользовался, чтобы насильственно постричь свою жену, не обвинявшуюся ни в какой прикосновенности к бунту. Брат царя, Иоанн, умер еще в 1696 г.; никакие связи со старым не сдерживают больше П., и он предается с своими новыми любимцами, среди которых выдвигается на первое место Меншиков, какой-то непрерывной вакханалии, картину которой рисует Корб. Пиры и попойки сменяются казнями, в которых царь сам играет иногда роль палача; с конца сентября по конец октября 1698 г. было казнено более тысячи стрельцов. В феврале 1699 г. опять казнили стрельцов сотнями. Московское стрелецкое войско прекратило свое существование. Указ 20 дек. 1699 г. о новом летосчислении формально провел черту между старым и новым временем. 11 ноября 1699 г. был заключен между П. и Августом тайный договор, которым П. обязывался вступить в Ингрию и Карелию тотчас по заключении мира с Турцией, не позже апреля 1700 г.; Лифляндию и Эстляндию, согласно плану Паткуля, Август предоставлял себе. Мир с Турцией удалось заключить лишь в августе. Этим промежутком времени П. воспользовался для создания новой армии, так как «по распущении стрельцов никакой пехоты cие государство не имело». 17 ноября 1699 г. был объявлен набор новых 27 полков, разделенных на 3 дивизии, во главе которых стали командиры полков Преображенского, Лефортовского и Бутырского. Первые две дивизии (Головина и Вейде) были вполне сформированы к середине июня 1700 г.; вместе с некоторыми другими войсками, всего до 40 тыс., они были двинуты в шведские пределы, на другой день по обнародовании мира с Турцией (19 августа). К неудовольствию союзников, П. направил свои войска к Нарве, взяв которую он мог угрожать Лифляндии и Эстляндии. Только к концу сентября войска собрались у Нарвы; только в конце октября был открыт огонь по городу. Карл XII успел за это время покончить с Данией и неожиданно для П. высадился в Эстляндии. Ночью с 17 на 18 ноября русские узнали, что Карл XII приближается к Нарве. П. уехал из лагеря, оставив командование принцу де Круа, незнакомому с солдатами и неизвестному им — и восьмитысячная армия Карла XII, усталая и голодная, разбила без всякого труда сорокатысячное войско П. Надежды, возбужденные в П. путешествием по Европе, сменяются разочарованием. Карл XII не считает нужным преследовать далее такого слабого противника и обращается против Польши. Сам П. характеризует свое впечатление словами: «тогда неволя леность отогнала и ко трудолюбию и искусству день и ночь принудила». Действительно, с этого момента П. преображается. Потребность деятельности остается прежняя, но она находит себе иное, лучшее приложение; все помыслы П. устремлены теперь на то, чтобы одолеть соперника и укрепиться на Балтийском море. За восемь лет он набирает около 200000 солдат и, не смотря на потери от войны и от военных порядков, доводит численность армии с 40 до 100 тыс. Стоимость этой армии обходится ему в 1709 г. почти вдвое дороже, чем в 1701 г.: 1810000 р. вместо 982000. За первые 6 лет войны уплачено было, сверх того; субсидий королю польскому около полутора миллиона. Если прибавить сюда расходы на флот, на артиллерию, на содержание дипломатов, то общий расход, вызванный войной, окажется 2,3 милл. в 1701 г., 2,7 милл. в 1706 г. и 3,2 милд. в 1710 г. Уже первая из этих цифр была слишком велика в сравнении с теми средствами, которые до П. доставлялись государству населением (около 11/2 милл.). Надо было искать дополнительных источников дохода. На первое время П. мало заботится об этом и просто берет для своих целей из старых государственных учреждений — не только их свободные остатки, но даже и те их суммы, которые расходовались прежде на другое назначение; этим расстраивается правильный ход государственной машины. И все-таки крупные статьи новых расходов не могли покрываться старыми средствами, и П. для каждой из них принужден был создать особый государственный налог. Армия содержалась из главных доходов государства — таможенных и кабацких пошлин, сбор которых передан был в новое центральное учреждение, ратушу. Для содержания новой кавалерии, набранной в 1701 г., понадобилось назначить новый налог («драгунские деньги»); точно также — и на поддержание флота («корабельные»). Потом сюда присоединяется налог на содержание рабочих для постройки Петербурга, «рекрутные», «подводные»; а когда все эти налоги становятся уже привычными и сливаются в общую сумму постоянных («окладных»), к ним присоединяются новые экстренные сборы («запросные», «неокладные»). И этих прямых налогов, однако, скоро оказалось недостаточно, тем более, что собирались они довольно медленно и значительная часть оставалась в недоимке. Рядом с ними придумывались, поэтому, другие источники дохода. Самая ранняя выдумка этого рода — введенная по совету Курбатова гербовая бумага — не дала ожидавшихся от ее барышей. Тем большее значение имела порча монеты. Перечеканка серебряной монеты в монету низшего достоинства, но прежней номинальной цены, дала по 946 тыс. в первые 3 года (1701-03), по 313 тыс. — в следующие три; отсюда были выплачены иностранные субсидии. Однако, скоро весь металл был переделан в новую монету, а стоимость ее в обращении упала на половину; таким образом, польза от порчи монеты была временная и сопровождалась огромным вредом, роняя стоимость всех вообще поступлений казны (вместе с упадком стоимости монеты). Новой мерой для повышения казенных доходов была переоброчка, в 1704 г., старых оброчных статей и отдача на оброк новых; все владельческие рыбные ловли, домашние бани, мельницы, постоялые дворы обложены были оброком, и общая цифра казенных поступлений по этой статье поднялась к 1708 г. с 300 до 670 тыс. ежегодно. Далее, казна взяла в свои руки продажу соли, принесшую ей до 300 тыс. ежегодного дохода, табака (это предприятие оказалось неудачным) и ряда других сырых продуктов, дававших до 100 тыс. ежегодно. Все эти частные мероприятия удовлетворяли главной задаче — пережить как-нибудь трудное время. Систематической реформе государственных учреждений П. не мог в эти годы уделить ни минуты внимания, так как приготовление средств борьбы занимало все его время и требовало его присутствия во всех концах государства. В старую столицу П. стал приезжать только на святки; здесь возобновлялась обычная разгульная жизнь, но вместе с тем обсуждались и решались наиболее неотложные государственные дела. Полтавская победа дала П. впервые после нарвского поражения возможность вздохнуть свободно. Необходимость разобраться в массе отдельных распоряжений первых годов войны; становилась все настоятельнее; и платежные средства населения, и ресурсы казны сильно оскудели, а впереди предвиделось дальнейшее увеличение военных расходов. Из этого положения Петр нашел привычный уже для него исход: если средств не хватало на все, они должны были быть употреблены на самое главное, т. е. на военное дело. Следуя этому правилу, П. и раньше упрощал финансовое управление страною, передавая сборы с отдельных местностей прямо в руки генералов, на их расходы, и минуя центральные учреждения, куда деньги должны были поступать по старому порядку. Всего удобнее было применить этот способ в новозавоеванной стране — в Ингерманландии, отданной в «губернацию» Меншикову. Тот же способ был распространен на Киев и Смоленск — для приведения их в оборонительное положение против нашествия Карла XII, на Казань — для усмирения волнений, на Воронеж и Азов — для постройки флота. П. только суммирует эти частичные распоряжения, когда приказывает (18 дек. 1707 г.) «росписать города частьми, кроме тех, которые в 100 в. от Москвы, — к Киеву, Смоленску, Азову, Казани, Архангельскому». После полтавской победы эта неясная мысль о новом административно-финансовом устройстве России получила дальнейшее развитие. Приписка городов к центральным пунктам, для взимания с них всяких сборов, предполагала предварительное выяснение, кто и что должен платить в каждом городе. Для приведения в известность плательщиков назначена была повсеместная перепись; для приведения в известность платежей велено было собрать сведения из прежних финансовых учреждений. Результаты этих предварительных работ обнаружили, что государство переживает серьезный кризис. Перепись 1710 г. показала, что, вследствие беспрерывных наборов и побегов от податей, платежное население государства сильно уменьшилось: вместо 791 тыс. дворов, числившихся до переписи 1678 г., новая перепись насчитала только 637 тыс.; на всем севере России, несшем до П. главную часть финансовой тягости, убыль достигала даже 40 %. В виду такого неожиданного факта правительство решилось игнорировать цифры новой переписи, за исключением мест, где они показывали прибыль населения (на ЮВ и в Сибири); по всем остальным местностям решено было взимать подати сообразно с старыми, фиктивными цифрами плательщиков. И при этом условии, однако, оказывалось, что платежи не покрывают расходов: первых оказывалось 3 млн. 134 тыс., последних — 3 млн. 834 тыс. руб. Около 200 тыс. могло быть покрыто из соляного дохода; остальные полмиллиона составляли постоянный дефицит. Во время рождественских съездов генералов П. в 1709 и 1710 г. города России были окончательно распределены между 8 губернаторами; каждый в своей «губернии» собирал все подати и направлял их, прежде всего, на содержание армии, флота, артиллерии и дипломатии. Эти «четыре места» поглощали весь констатированный доход государства; как будут покрывать «губернии» другие расходы, и прежде всего свои, местные — этот вопрос оставался открытым. Дефицит был устранен просто сокращением на соответственную сумму государственных расходов. Так как содержание армии было главной целью при введении «губерний», то дальнейший шаг этого нового устройства состоял в том, что на каждую губернию возложено было содержание определенных полков. Для постоянных сношений с ними губернии назначили к полкам своих «комиссаров». Самым существенным недостатком такого устройства, введенного в действие с 1712 г., было то, что оно фактически упраздняло старые центральные учреждения, но не заменяло их никакими другими. Губернии непосредственно сносились с армией и с высшими военными учреждениями; но над ними не было никакого высшего присутственного места, которое бы могло контролировать и соглашать их функционирование. Потребность в таком центральном учреждения почувствовалась уже в 1711 г., когда П. должен был покинуть Россию для прутского похода. «Для отлучек своих» П. создал сенат. Губернии должны были назначить в сенат своих комиссаров, «для спроса и принимания указов». Но все это не определяло с точностью взаимного отношения сената и губерний. Все попытки сената организовать над губерниями такой же контроль, какой над приказами имела учрежденная в 1701 г. «Ближняя канцелярия»; кончились совершенной неудачей. Безответственность губернаторов являлась необходимым последствием того, что правительство само постоянно нарушало установленные в 1710-12 гг. порядки губернского хозяйства, брало у губернатора деньги не на те цели, на которые он должен был платить их по бюджету, свободно распоряжалось наличными губернскими суммами и требовало от губернаторов все новых и новых «приборов», т. е. увеличения дохода, хотя бы ценой угнетения населения. Основная причина всех этих нарушений заведенного порядка была та, что бюджет 1710 г. фиксировал цифры необходимых расходов, в действительности же они продолжали расти и не умещались более в рамках бюджета. Рост армии теперь, правда, несколько приостановился; зато быстро увеличивались расходы на балтийский флот, на постройки в новой столице (куда правительство в 1714 г. окончательно перенесло свою резиденцию), на оборону южной границы. Приходилось опять изыскивать новые, сверхбюджетные ресурсы. Назначать новые прямые налоги было почти бесполезно, так как и старые платились все хуже и хуже, по мере обеднения населения. Перечеканка монеты, казенные монополии также не могли дать больше того, что уже дали. На смену губернской системе возникает сам собою вопрос о восстановлении центральных учреждений; хаос старых и новых налогов, «окладных», «повсегодных» и «запросных», вызывает необходимость консолидации прямой подати; безуспешное взыскание налогов по фиктивным цифрам 1678 г. приводит к вопросу о новой переписи и об изменении податной единицы; наконец, злоупотребление системой казенных монополий выдвигает вопрос о пользе для государства свободной торговли и промышленности. Реформа вступает в свой третий и последний фазис: до 1710 г. она сводилась к накоплению случайных распоряжений, продиктованных потребностью минуты; в 1708-1712 гг. были сделаны попытки привести эти распоряжения в некоторую чисто внешнюю, механическую связь; теперь возникает сознательное, систематическое стремление воздвигнуть на теоретических основаниях вполне новую государственную постройку. Вопрос, в какой степени сам П. лично участвовал в реформах последнего периода, остается до сих пор еще спорным. Архивное изучение истории П. обнаружило в последнее время целую массу «доношений» и проектов, в которых обсуждалось почти все содержание правительственных мероприятий П. В этих докладах, представленных русскими и особенно иностранными советниками П., добровольно или по прямому вызову правительства, положение дел в государстве и важнейшие меры, необходимые для его улучшения, рассмотрены очень обстоятельно, хотя и не всегда на основании достаточного знакомства с условиями русской действительности. П. сам читал многие из этих проектов и брал из них все то, что прямо отвечало интересовавшим его в данную минуту вопросам — особенно вопросу об увеличении государственных доходов и о разработке природных богатств России. Для решения более сложных государственных задач, напр. о торговой политике, финансовой и административной реформе, П. не обладал необходимой подготовкой; его участие ограничивалось здесь постановкой вопроса, большею частью на основании словесных советов кого-либо из окружающих, и выработкой окончательной редакции закона; вся промежуточная работа — собирание материалов, разработка их и проектирование соответствующих мер — возлагалась на более сведущих лиц. В частности, по отношению к торговой политике, П. сам «не раз жаловался, что из всех государственных дел для него ничего нет труднее коммерции и что он никогда не мог составить себе ясного понятия об этом деле во всей его связи» (Фокеродт). Однако, государственная необходимость заставила его изменить прежнее направление русской торговой политики — и важную роль при этом сыграли советы знающих людей. Уже в 1711-1713 гг. правительству был представлен ряд проектов, в которых доказывалось, что монополизация торговли и промышленности в руках казны вредит, в конце концов, самому фиску и что единственный способ увеличить казенные доходы от торговли — восстановление свободы торгово-промышленной деятельности. Около 1715 г. содержание проектов становится шире; в обсуждении вопросов принимают участие иностранцы, словесно и письменно внушающие царю и правительству идеи европейского меркантилизма — о необходимости для страны выгодного торгового баланса и о способе достигнуть его систематическим покровительством национальной промышленности и торговле, путем открытия фабрик и заводов, заключения торговых договоров и учреждения торговых консульств за границей. Раз усвоив эту точку зрения, П. с своей обычной энергией проводит ее во множестве отдельных распоряжений. Он создает новый торговый порт (Петербург) и насильственно переводит туда торговлю из старого (Архангельск), начинает строить первые искусственные водяные пути сообщения, чтобы связать Петербург с центральной Россией, усиленно заботится о расширении активной торговли с Востоком (после того как на Западе его попытки в этом направлении оказались малоуспешными), дает привилегии устроителям новых заводов, выписывает из-за границы мастеров, лучшие орудия, лучшие породы скота и т. д. Менее внимательно он относится к идее финансовой реформы. Хотя и в этом отношении самая жизнь показывает неудовлетворительность действовавшей практики, а ряд представленных правительству проектов обсуждает разные возможные реформы, тем не менее П. интересуется здесь лишь вопросом о том, как разложить на население содержание новой, постоянной армии. Уже при учреждении губерний, ожидая, после полтавской победы, скорого мира, П. предполагал распределить полки между губерниями, по образцу шведской системы. Эта мысль снова всплывает в 1715 г.; П. приказывает сенату рассчитать, во что обойдется содержание солдата и офицера, предоставляя самому сенату решить, должен ли быть покрыт этот расход с помощью подворного налога, как было раньше, или с помощью подушного, как советовали разные «доносители». Техническая сторона будущей податной реформы разрабатывается правительством Петра, а затем он со всей энергией настаивает на скорейшем окончании необходимой для реформы подушной переписи и на возможно скорой реализации нового налога. Действительно, подушная подать увеличивает цифру прямых налогов с 1,8 до 4,6 миллионов, составляя более половины бюджетного прихода (81/2 миллионов). Вопрос об административной реформе интересует П. еще меньше: здесь и самая мысль, и разработка ее, и приведение в исполнение принадлежит советникам-иностранцам (особенно Генриху Фику), предложившим П. восполнить недостаток центральных учреждений в России посредством введения шведских коллегий. На вопрос, что преимущественно интересовало П. в его реформационной деятельности, уже Фокеродт дал ответ весьма близкий к истине: «он особенно и со всей ревностью старался улучшить свои военные силы». Действительно, в своем письме к сыну П. подчеркивает мысль, что воинским делом «мы от тьмы к свету вышли, и (нас), которых не знали в свете, ныне почитают». «Войны, занимавшие П. всю жизнь (продолжает Фокеродт), и заключаемые по поводу этих войн договоры с иностранными державами заставляли его обращать внимание также и на иностранные дела, хотя он полагался тут большею частью на своих министров и любимцев... Самим его любимым и приятным занятием было кораблестроение и др. дела, относящиеся к мореходству. Оно развлекало его каждый день, и ему должны были уступать даже самые важные государственные дела... О внутренних улучшениях в государстве — судопроизводстве, хозяйстве, доходах и торговле — он мало или вовсе не заботился в первые тридцать лет своего царствования, и бывал доволен, если только его адмиралтейство и войско достаточным образом снабжались деньгами, дровами, рекрутами, матросами, провиантом и аммуницией».

Тотчас после полтавской победы поднялся престиж России за границей. Из Полтавы П. идет прямо на свидания с польским и прусским королями; в середине декабря 1709 г. он возвращается в Москву, но в середине февраля 1710 г. снова ее покидает. Половину лета до взятия Выборга он проводит на взморье, остальную часть года — в Петербурге, занимаясь его обстройкой и брачными союзами племянницы Анны Иоанновны с герцогом Курляндским и сына Алексея с принцессой Вольфенбюттельской. 17 января 1711 г. П. выехал из Петербурга в прутский поход, затем прямо проехал в Карлсбад, для леченья водами, и в Торгау, для присутствия при браке царевича Алексея. В Петербург он вернулся лишь к новому году. В июне 1712 г. П. опять покидает Петербург почти на год; он едет к русским войскам в Померанию, в октябре лечится в Карлсбаде и Теплице, в ноябре, побывав в Дрездене и Берлине, возвращается к войскам в Мекленбург, в начале следующего 1713 г. посещает Гамбург и Рендсбург, проезжает в феврале через Ганновер и Вольфенбюттель в Берлин, для свидания с новым королем Фридрихом-Вильгельмом, потом возвращается в С.-Петербург. Через месяц он уже в финляндском походе и, вернувшись в средине августа, продолжает до конца ноября предпринимать морские поездки. В середине января 1714 г. П. на месяц уезжает в Ревель и Ригу; 9 мая он опять отправляется к флоту, одерживает с ним победу при Гангеуде и возвращается в Петербург 9 сентября. В 1715 г. с начала июля до конца августа П. находится с флотом на Балтийском море. В начале 1716 г. П. покидает Россию почти на два года; 24 января он уезжает в Данциг, на свадьбу племянницы Екатерины Ивановны с герцогом мекленбургским; оттуда, через Штеттин, едет в Пирмонт для леченья; в июне отправляется в Росток к галерной эскадре, с которою в июле появляется у Копенгагена; в октябре П. едет в Мекленбург; оттуда в Гавельсберг, для свидания с прусским королем, в ноябре — в Гамбург, в декабре — в Амстердам, в конце марта следующего 1717 г. — во Францию. В июне мы видим его в Спа, на водах, в середине поля — в Амстердаме, в сентябре — в Берлине и Данциге; 10 октября он возвращается в Петербург. Следующие два месяца П. ведет довольно регулярную жизнь, посвящая утро работам в адмиралтействе и разъезжая затем по петербургским постройкам. 15 декабря он едет в Москву, дожидается там привоза сына Алексея изза границы и 18 марта 1718 г. выезжает обратно в Петербург. 30 июня хоронили, в присутствии П., Алексея Петровича; в первых числах июля П. выехал уже к флоту и, после демонстрации у Аландских островов, где велись мирные переговоры, возвратился 3 сентября в Петербург, после чего еще трижды ездил на взморье и раз в Шлиссельбург. В следующем 1719 г. П. выехал 19 января на Олонецкие воды, откуда вернулся 3 марта. 1 мая он вышел в море, и в Петербург вернулся только 30 августа. В 1720 г. П. пробыл март месяц на Олонецких водах и на заводах: с 20 июля до 4 августа плавал к финляндским берегам. В 1721 г. он совершил поездку морем в Ригу и Ревель (11 марта — 19 июня). В сентябре и октябре П. праздновал Ништадский мир в С.-Петербурге, в декабре — в Москве. В 1722 г. 15 мая П. выехал из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань; 18 июля он отправился из Астрахани в персидский поход (до Дербента), из которого вернулся в Москву только 11 декабря. Возвратившись в С.-Петербург 3 марта 1723 г., П. уже 30 марта выехал на новую финляндскую границу; в мае и июне он занимался снаряжением флота и затем на месяц отправился в Ревель и Рогервик, где строил новую гавань. В 1724 г. П. сильно страдал от нездоровья, но оно не заставило его отказаться от привычек кочевой жизни, что и ускорило его кончину. В феврале он едет в третий раз на Олонецкие воды; в конце марта отправляется в Москву для коронования императрицы, оттуда совершает поездку на Миллеровы воды и 16 июня выезжает в С.Петербург; осенью ездит в Шлиссельбург, на Ладожский канал и Олонецкие заводы, затем в Новгород и в Старую Русу для осмотра соляных заводов: только когда осенняя погода решительно мешает плавать по Ильменю, П. возвращается (27 октября) в С.-Петербург. 28 октября он едет с обеда у Ягужинского на пожар, случившийся на Васильевском острове; 29-го отправляется водой в Сестербек и, встретив по дороге севшую на мель шлюпку, по пояс в воде помогает снимать с ее солдат. Лихорадка и жар мешают ему ехать дальше; он ночует на месте и 2 ноября возвращается в С.-Петербург. 5-го он сам себя приглашает на свадьбу немецкого булочника, 16-го казнит Монса, 24-го празднует обручение дочери Анны с герцогом Голштинским. Увеселения возобновляются по поводу выбора нового князя-папы, 3-го и 4-го января 1725 г. Суетливая жизнь идет своим чередом до конца января, когда, наконец, приходится прибегнуть к врачам, которых П. до того времени не хотел слушать. Но время оказывается пропущенным и болезнь — неисцелимой; 22 января воздвигают алтарь возле комнаты больного и причащают его, 26-го «для здравия» его выпускают из тюрем колодников, а 28 января, в четверть шестого утра, П. умирает, не успев распорядиться судьбой государства. Простой перечень всех передвижений П. за последние 15 лет его жизни дает уже почувствовать, как распределялось время П. и его внимание между занятиями разного рода. После флота, армии и иностранной политики, наибольшую часть своей энергии и своих забот П. посвящал Петербургу. Петербург — личное дело П., осуществленное им вопреки препятствиям природы и сопротивлению окружающих. С природой боролись и гибли в этой борьбе десятки тысяч русских рабочих, вызванных на пустынную, заселенную инородцами окраину; с сопротивлением окружающих справился сам П., приказаниями и угрозами. Суждения современников П. об этой его затее можно прочесть у Фокеродта. Мнения о реформе П. чрезвычайно расходились уже при его жизни. Небольшая кучка ближайших сотрудников держалась мнения, которое впоследствии Ломоносов формулировал словами: «он Бог твой, Бог твой был, Россия». Народная масса, напротив, готова была согласиться с утверждением раскольников, что П. был антихрист. Те и другие исходили из того общего представления, что П. совершил, радикальный переворот и создал новую Россию, не похожую на прежнюю. Новая армия, флот, сношения с Европой, наконец, европейская внешность и европейская техника — все это были факты, бросавшиеся в глаза; их признавали все, расходясь лишь коренным образом в их оценке. То, что одни считали полезным, другие признавали вредным для русских интересов; что одни считали великой заслугой перед отечеством, в том другие видели измену родным преданиям; наконец, где одни видели необходимый шаг вперед по пути прогресса, другие признавали простое отклонение, вызванное прихотью деспота. Оба взгляда могли приводить фактические доказательства в свою пользу, так как в реформе П. перемешаны были оба элемента — и необходимости, и случайности. Элемент случайности больше выступал наружу, пока изучение истории Петра ограничивалось внешней стороной реформы и личной деятельности преобразователя. Написанная по его указам история реформы должна была казаться исключительно личным делом П. Другие результаты должно было дать изучение той же реформы в связи с ее прецедентами, а также в связи с условиями современной ей действительности. Изучение прецедентов Петровской реформы показало, что во всех областях общественной и государственной жизни — в развитии учреждений и сословий, в развитии образования, в обстановке частного быта — задолго до П. обнаруживаются те самые тенденции, которым дает торжество Петровская реформа. Являясь, таким образом, подготовленной всем прошлым развитием России и составляя логический результат этого развития, реформа П., с другой стороны, и при нем еще не находит достаточной почвы в русской действительности, а потому и после П. во многом надолго остается формальной и видимой. Новое платье и «ассамблеи» не ведут к усвоению европейских общественных привычек и приличий; точно также новые, заимствованные из Швеции учреждения не опираются на соответственное экономическое и правовое развитие массы. Россия входит в число европейских держав, но на первый раз только для того, чтобы почти на полвека сделаться орудием в руках европейской политики. Из 42-х цифирных провинциальных школ, открытых в 1716-22 гг., только 8 доживают до середины века; из 2000 навербованных, большею частью силой, учеников, действительно выучиваются к 1727 году только 300 на всю Россию. Высшее образование, несмотря на проект «Академии», и низшее, несмотря на все приказания П., остаются надолго мечтой.

Для библиографии П. Великого см. «Отечественные Записки», 1856, CIV: «Несколько редких и малоизвестных иноязычных сочинений, относящихся до П. Вел. и его века» (стр. 345-395); Minzloff, «Pierre le Grand dans la litterature etrangere» (СПб., 1873, стр. 691) и его же, «Supplement» (СПб., 1872, стр. 692721); В. И. Межов, «Юбилей П. Вел.» (СПб., 1881, стр. 230); Е. Ф. Шмурло, «П. Вел. в русской литературе» (СПб., 1889, стр. 136, оттиск из «Журн. Мин. Нар. Просв.», 1889). Важнейшие источники и сочинения о П.: «Журнал или поденная записка П. Великого с 1698 г. до заключения Нейштатского мира» (СПб., 1770— 1772 г.; составлено кабинет-секретарем П., Макаровым, многократно исправлено самим государем и издано историком Щербатовым); И. Кириллов, «Цветущее состояние Всероссийского государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами П. Великий, отец отечествия» (М., 1831); Голиков, «Деяния П. Вел., мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам» (М., 1783-1789, 12 частей) и «Дополнения к деяниям П. Вел.» (М., 1790-97, 18 частей); второе издание трудов Голикова, в котором «Дополнения» перепечатаны после соответствующих годов «Деяний» и в конце прибавлен Указатель, издано в 15 томах (М., 1837-1843). Главным образом на материале Голикова основаны: «Жизнь П. Великого», описанная Галеном (пер. с нем., СПб., 1812-1813) и «История П. Вел.», В. Бергмана (пер. с нем., СПб., 1833; 2 изд. 1840 -1841); «Сборн. выписок из архивных бумаг о П. Вел.» (М., 1872; преимущественно, выписки из бумаг дворцовых и др. приказов, а также кабинета); «Письма и бумаги П. Вел.», капитальное издание, исчерпывающее материал «писем» и помещающее в примечаниях массу данных (до сих пор вышло три части, СПб., 1887-93; доведено до 1705 года); «Доклады и приговоры, состоявшиеся в правительствующем сенате в царствование П. Великого» (СПб., 1880 — 1892; обнимает 1711-1715 годы; драгоценный материал для истории административной и финансовой реформы, извлеченный из московского архива министерства юстиции); «Архив кн. Ф. В. Куракина» (села Надеждина), кн. 1-5 (СПб., 1890-94). Описания архивов: сенатского (П. И. Баранова), синодского (первые пять томов), морского министерства. Полное Собрание Законов Российской Империи, тт. II— VII, и Полное Собрание Постановлений и Распоряжений по Ведомству Православного исповедания Российской Империи, первые четыре тома (с 1721 г.). Н. Устрялов, «История царствования П. Вел.» (СПб., 1859-63; доведена до конца 1706 г.; отдельно изложено дело царевича Алексея); Соловьев, «История России с древнейших времен», тома XIII-XVIII (III и IV в изд. «Обществ. Пользы»); A. Bruckner, «Peter der Grosse» (Б., 1879, в «Allgem. Geschichte in Einzeldarstellungen», hgb. v. W. Oncken; русский перевод, с большим количеством иллюстраций, издан А. Сувориным); его же, «Die Europaisirung Busslands. Т. I. Land und Volk» (1887); его же, «Geschichte Russlands bis zum Ende d. 18 Jahrhunderts. T. I. Ueberblick d. Entwickelung bis zum TodeP. d. Gr.» (Гота, 1896); оба последние сочинения посвящены, главным образом, вопросу о подготовке реформы (другие работы Брикнера см. под именем автора); E. Schuyler, «Peter the Great, emperor of Russia» (Лонд., 1884); К. Waliszewski, «Pierre le Grand, I education-l'homme-l'oeuvre» (П., 1897; характеристика личности П., с кратким очерком реформ, по новейшим исследованиям). Сочинения по отдельным эпохам царствования П.: Погодин, «Семнадцать первых лет в жизни имп. П. Вел.» (М., 1875); И. Е. Забелин, «Детские годы П. Вел.», в «Опытах изучения русск. древностей и истории» (М., 1872, ч. I); Астров, «Первоначальное образование П. Вел.» («Русский Архив», 1875); М. А. Веневитинов, «Русские в Голландии. Великое посольство 1697— 1698 г.» (М., 1897). Сочинения современников П. — Сильвестра Медведева, Желябужского, Крекшина, Матвеева, Нартова, Нащокина, Неплюева, Посошкова, Толстого, а также иностранцев: Беркгольца, Вебера, Гордона, Корба, Перри, Фокеродта, Плейера, Юля — указаны под соответствующими именами. Донесения иностранных послов из России напечатаны в «Сборнике Имп. Русск. Исторического Общества», тома 34, 40, 49, 52 (французских), 39, 50, 61 (английских), 3 (саксонского Лефорта); к царствованию П. относятся также сплошь тома II (Письма, указы и заметки П., изд. А. Ф. Бычковым) и 25 (Бумаги Б. П. Шереметева). Для отдельных сторон реформы важнейшие пособия: П. О. Бобровский, «Происхождение Артикула воинского и Изображения процессов П. Вел. по Уставу Воинскому» (СПб., 1881) и «Военное право в России при П. Великом, Артикул Воинский» (вып. I и II, СПб., 1882); М. П. Розенгейм, «Очерк военно-судных учреждений в России до кончины П. Вел.» (СПб., 1878); Д. Ф. Масловский, «Записки по истории военного искусства в России» (вып. I, 1683-1769 гг., СПб., 1891); Пузыревский, «Развитие постоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и П. Вел.»; С. Елагин, «История русского флота. Период Азовский» (ч. I и приложения, СПб., 1864); Веселого, «Очерк русской морской истории» (ч. I, СПб., 1875; под редакцией обоих названных авторов издавались «Материалы для истории русского флота», т. I-XV); А. Градовский, «Высшая администрация России XVIII в. и генерал-прокуроры» (СПб., 1866); С. Петровский, «О сенате в царствование П. Вел.» (в «Описании документов и бумаг моск. архива мин. юст.», кн. III, и отдельно); П. Мрочек-Дроздовский, «Областное управление России XVIII в. до учреждения о губерниях 1775 г. Часть I. Областное управление эпохи первого учреждения губерний, 1708-1719» (М. 1876; из того же издания, как предыдущее); И. Дитятин, «Устройство и управление городов России П. I. Введение, города в России в XVIII в.» (СПб., 1875); П. Милюков, «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII века и реформа П. Вел.» (СПб., 1892, и «Журн. Мин. Нар. Пр.», 1890-1892); Н. Павлов-Сильванский, «Проекты реформ в записках современников П. Вел. Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты» (СПб., 1897); А. Филиппов, «О наказании по законодательству П. Вел., в связи с реформою» (М., 1891); Н. Кедров, «Духовный регламент, в связи с преобразовательною деятельностью П. Великого» (М., 1886); Ю. Ф. Самарин, «Стефан Яворский и Феофан Прокопович» (в «Сочинениях», т. V); И. А. Чистович, «Феофан Прокопович и его время» (СПб., 1868); Пекарский, «Наука и литература при П. Вел.».

П. Милюков.

Петр II Алексеевич

Петр II Алексеевич — император всероссийский, внук Петра I, сын царевича Алексея Петровича и принцессы Софьи — Шарлотты Бланкинбургской, род. 12 октября 1715 г. Мать его умерла вскоре после его рождения, отец погиб в 1718 г. Шансы П. Алексеевича на престол увеличились особенно после смерти сына Екатерины, последовавшей в 1719 г.; народ видел в нем законного наследника, только раскольники не признавали его потомком царя, так как он родился от брака с иностранкой. Подобное отношение к царевичу было, как кажется, одной из причин, побудивших П. Великого издать в 1722 г. указ о престолонаследии, который, предоставлял царю право избрать себе наследником хотя бы чужого человека, лишая тем самым царевича П. Алексеевича права на русский престол иначе, как по воле деда. После смерти П. Вел., не успевшего применить к делу закон 1722 г., на престол вступила Екатерина I; за царевича П. Алексеевича были только представители старых знатных родов, Голицыны, Долгорукие и Репнин. На воспитание царевича П. как при Петре Вел., так и при Екатерине I не обращалось много внимания; из его учителей известны двое — Семен Афанасьевич Маврин и Иван Алексеевич Зейкин, обучавший царевича истории, географии, математике и латинскому языку. Вопрос о престолонаследии оставался и теперь, как при Петре Великом, открытым; не решаясь действовать так смело, как покойный государь, старались в ущерб правам царевича выдвинуть права его теток, Анны и Елизаветы. Остерман шел на компромисс: он предлагал женить царевича на одной из царевен и, таким образом, соединить их интересы, но проект этот не нашел сочувствия. Меньшиков хлопотал о передаче престола царевичу и о браке его с дочерью Меньшикова, надеясь; таким образом, сохранить свое влияние. Он нашел поддержку в лице князя Димитрия Мих. Голицына. Болезнь императрицы заставляла его ускорить действия; по его проектам было составлено завещание, подписанное императрицею и обнародованное после ее смерти; этим завещанием престол передавался царевичу П., за него выдавалась княжна Меньшикова и закон П. Вел. о престолонаследии отменялся. Так вступил на престол, 7 мая 1727 г., имп. Петр II. Власть сосредотачивалась в руках Меньшикова; для усиления своего влияния последний хотел женить своего сына на сестре императора, Наталье Алексеевне. Не было, однако, недостатка и в других лицах, которые старались захватить в свои руки фактическое управление делами при двенадцатилетнем императоре; таковы были Долгорукие и Остерман. Остерман интриговал против Меньшикова, и этот последний пал; воспитатели императора, Зейкин и Маврин, были удалены. Влияние, однако, перешло не к Остерману, а к Долгоруким; переезд двора в конце 1727 г. в Москву знаменовало их торжество; Голицыны были совершенно отстранены. Верховный тайный совет, как учреждение, при П. II вообще падает. Молодой император относился очень почтительно к своей бабке, постриженной в монахини царице Евдокии, которая в это время была переведена из Ладожского монастыря в московский Новодевичий монастырь. Тетка императора, Анна Петровна, выехала в Голштинию: она представляла опасность для Долгоруких, как могущая иметь наследников, а потому и быть претенденткою на престол по 8-му пункту завещания Екатерины I. Для усиления своего влияния Долгорукие всячески старались забавами и увеселениями отвлечь императора от занятия делами и решили женить П. на княжне Е. А. Долгорукой. Их замыслы были разрушены смертью П. II, последовавшей 18 янв. 1730 г, от оспы. Говорить о самостоятельной деятельности П. II, умершего на шестнадцатом году своей жизни, нельзя; он постоянно находился под тем или другим влиянием, являлся орудием в руках какой-либо из многочисленных дворцовых партий того времени. За время его короткого царствования было, однако, издано несколько указов и законов, заслуживающих упоминания: указ 24 мая 1727 г. о переносе важных дел из кабинета прямо в верховный тайный совет; указы того же года о более правильном сборе подушной подати и об упразднении главного магистрата; указ 16 Июня 1727 г. о переносе малороссийских дел из сената в иностранную коллегию, чем как бы создавалось обособленное положение этой области в империи; вексельный устав 1729 г.; любопытный указ 29 сентября 1729 г. о запрещении духовенству носить мирскую одежду. См. К. И. Арсеньев, «Царствование П. II» (СПб., 1839); Соловьев, «История России» (тт. XVII — XIX); Костомаров, «История России в жизнеописаниях».

М. П — ов.

Петр III Федорович

Петр III Федорович (Петр-Ульрих) — император всероссийский, сын герцога голштейн-готторпского Карла -Фридриха, сына сестры Карла XII шведского, и Анны Петровны, дочери Петра Великого (род. 1728 г.); он приходился, таким образом. внуком двух государей соперников и мог, при известных условиях, являться претендентом и на русский, и на шведский престол. В 1741 г. он был избран, после смерти Элеоноры Ульрики, преемником ее мужа Фридриха, получившего шведский престол, а 15 ноября 1742 г. был объявлен своею теткою Елизаветою Петровною наследником русского престола. Слабый физически и нравственно, П. Федорович был воспитан гофмаршалом Брюммером, который скорее был солдат, чем педагог. Казарменный порядок жизни, установленный последним для своего воспитанника, в связи со строгими и унизительными наказаниями, не мог не ослабить здоровья П. Федоровича и мешал выработке в нем нравственных понятий и чувства человеческого достоинства. Молодого принца учили много, но так неумело, что он получил полное отвращение к наукам: латынь, напр., ему надоела так, что позднее в Петербурге он запретил помещать в свою библиотеку латинские книги. Учили его, к тому же, готовя главным образом к занятию шведского престола и, следовательно, воспитывали в духе лютеранской религии и шведского патриотизма — а последний в то время выражался, между прочим, в ненависти к России. В 1742 г., после назначения П. Федоровича наследником русского престола, его снова стали учить, но уже на русский и православный лад. Однако, частые болезни и женитьба на принцессе Ангальт-Цербстской (будущая Екатерина II) помешали систематическому ведению образования. П. Федорович не интересовался Россией и суеверно думал, что здесь найдет свою погибель; академик Штелин, его новый воспитатель, не смотря на все старание, не мог внушить ему любви к его новому отечеству, где он всегда чувствовал себя чужим. Военное дело — единственное, что его интересовало — было для него не столько предметом изучения, сколько забавы, а благоговение его перед Фридрихом II превращалось в стремление подражать ему в мелочах. Наследник престола, взрослый уже человек, предпочитал делу забавы, которые с каждым днем становились все более странными и неприятно поражали всех, окружавших его. «П. обнаруживал все признаки остановившегося духовного развития», говорит С. М. Соловьев; «он являлся взрослым ребенком». Императрицу поражала малоразвитость наследника престола. Вопрос о судьбе русского престола серьезно занимал Елизавету и ее придворных, при чем приходили к различным комбинациям. Одни желали, чтобы императрица, минуя племянника, передала престол его сыну Павлу Петровичу, а регентом; до его совершеннолетия, назначила вел. княгиню Екатерину Алексеевну, жену П. Федоровича. Таково было мнение Бестужева, Ник. Ив. Панина, Ив. Ив. Шувалова. Другие стояли за провозглашение наследницею престола Екатерины. Елизавета умерла, не успев ни на что решиться, и 25 декабря 1761 г. П. Федорович вступил на престол под именем императора П. III. Он начал свою деятельность указами, которые, при других условиях, могли бы доставить ему народное расположение. Таков указ 18 февраля 1762 г. о вольности дворянской, снимавший с дворянства обязательную службу и являвшийся как бы прямым предшественником Екатерининской жалованной грамоты дворянству 1785 г. Указ этот мог сделать новое правительство популярным среди дворянства; другой указ об уничтожении тайной канцелярии, ведавшей политическими преступлениями, должен был, казалось бы, содействовать его популярности в народных массах. Случилось, однако, иначе. Оставаясь в душе лютеранином, П. III с пренебрежением относился к духовенству, закрывал домашние церкви, обращался с оскорбительными указами к Синоду; этим он возбудил против себя народ. Окруженный голштинцами, он стал переделывать на прусский лад русское войско и тем вооружил против себя гвардию, которая в то время была почти исключительно дворянская по составу. Побуждаемый своими прусскими симпатиями, П. III тотчас же после восшествия на престол отказался от участия в семилетней войне, и вместе с тем и от всех русских завоеваний в Пруссии, а в конце своего царствования начал войну с Данией, из-за Шлезвига, который хотел приобрести для Голштинии. Это возбуждало против него народ, который остался равнодушен, когда дворянство, в лице гвардии, открыто восстало против П. III и провозгласило императрицею Екатерину II (28 июня 1762 г.). П. был удален в Ропшу, где его, 7 июля, постигла смерть; подробности об этом событии находятся в письме к Екатерине II Алексея Орлова. Ср. Бриккер, «история Екатерины Великой», «Записки императрицы Екатерины II» (Л., 1888); «Memoirs of the princesse Daschcow» (Л., 1840); «Записки Штелина» («Чт. Общ. Ист. и Древ. Рос.», 1886, IV); Бильбасов, «история Екатерины II» (т. 1 и 12).

М. П-в.

Петра Великого залив

Петра Великого залив — вдается в направлении к С из Японского моря в материк Азии в Приморской обл., между мысом Поворотным и устьем р. Тумени на корейской границе. От линии, соединяющей эти пункты, до устья р. Суйфуна длина залива достигает 75 в., а ширина при входе 170 в. Побережье зал. П. Великого изрезано многочисленными второстепенными заливами и гаванями, из коих ближайшим к Поворотному мысу является зал. Америка. Последний имеет полукруглое очертание при ширине устья в 18 в.; с зап. оконечности его выдается в море полуостров, заворачивающийся внутрь зал. Америка и образующий гавань Находка. Глубина зал. Америка близ мыса Поворотного достигает 80 саж., к середине залива уменьшается до 20 саж., к началу гавани Находка до 10 саж., а в самой гавани 5 и 4 саж. Берега зал. Америка и гавани Находка холмисты, поросли густой травой и дубовым лесом; пресная вода всюду в изобилии. В гавань Находка впадает р. Сучан, берега которой весьма пригодны для колонизации. На побережье зал. Америка найдены золотые россыпи. От зал. Америка к З на побережье зал. П. Великого находится зал. Восток, имеющий при входе около 10 в. ширины. Еще далее к З расположен полукруглый зал. Стрелок, в середине которого находится довольно большой скалистый ов. Путятина; пролив, отделяющий этот остров от материка, менее 1 в. ширины и от 20 до 6 саж. глубины. К Ю от мыса Майделя, составляющего южн. оконечность полуострова, ограничивающего бухту Стрелок с З, в зал. П. Великого находится высокий ов. Маячный. От мыса Майделя и о-ва Путятина последний отделяется прол. Аскольд, в 6 в. ширины и от 45 до 20 саж. глубины. К З от бухты Стрелок в материк вдается зал. Уссурийский, имеющий 25 в. в ширину при входе 57 в. в длину; глубина его близ берега достигает 12 саж. Побережье Уссурийского зал. не имеет ни одной удобной гавани; берега гористы, покрыты травой и рощами дуба и березы. Названный залив длинным и узким полуо-вом Муравьева Амурского отделяется от зал. Амурского. В южн. оконечность полуо-ва вдается узкий, хорошо защищенный зал. Золотой рог, с гаванью Владивосток. Глубина залива от 13 до 5 саж. Близ южн. оконечности полуо-ва Муравьев-Амурский находится о-в Русский, отделенный от полуострова узким прол. Босфор-Восточный, имеющим от 3 до 1 3/4 в. ширины и от 28 до 13 саж. глубины. Внутрь острова от СЗ к ЮВ вдается зал. Новик, имеющий от 9 до 1/4 саж. глубины. На ЮЗ от о-ва Русского находится другой о-в Рында, отделенный от первого прол. Маньчжуры и широким прол. Японец от группы небольших скалистых островов. К СЗ от полу о-ва Муравьев-Амурский в материк вдается зал. Амурский, имеющий в. длину 60 в. и в ширину при входе 17 в. Глубина его, достигающая при входе 12 саж., постепенно уменьшается к вершине до 1/2 саж. В эту вершину впадает большая р. Суйфун. Берега зал. Амурского гористы, местами утесисты, поросли травой или лесом. Из лиственных деревьев преобладают дуб, липа, два вида кленов, пробковое дерево, орех, ясень, осина, душистый тополь, ильм, береза и ольха; из хвойных: ель и кедр. Южнее зал. Амурского в зап. прибрежье зал. П. Великого версты на 4 вдается зал. Славянский, имеющий при входе 2 1/2 в. в ширину, а по середине 10 в.; глубина его при входе от 13 до 12 cаж., в середине от 11 до 10 саж., а к вершинам двух маленьких бухт от 7 до 3 саж. Берега Славянского зал. точно также поросли травянистой и древесной растительностью. От устья названного залива берег зал. П. Великого направляется к ЮЮВ; вдоль этого берега находится целый ряд каменистых островов, именно: Тянгу-саха, Красный утес, о-ва Голые, Три острова и Астафьевы о-ва. К ЮЗ от зал. Стрелок в материк вдается зал. Посьета. Отсюда до устья р. Тумени берега зал. П. Великого низменны, за исключением одного места, где находится скала Бутакова. Не смотря на очень суровую зиму (во Владивостоке средняя температура января ниже — 14° ) зал. П. Великого замерзает не надолго: от начала декабря до половины февраля, море покрывается тонким льдом только у берегов.

А. Н.

Петражицкий Лев Иосифович

Петражицкий (Лев Иосифович) — современный русский юрист, воспитанник Киевского университета и семинарии, учрежденной в Берлине с целью приготовления профессоров римского права для России; приват-доцент петербургского университета по кафедре энциклопедии и философии права. Первая самостоятельная работа его: «Fruchtvertheilung beim Wechsel der 'Nutzungsberechtigten» (Б., 1892; часть ее переведена по-русски" под заглавием: «Распределение дотальных плодов», в «Киевских Универ. Известиях» за 1895 г. и составила магистерскую диссертацию автора) обратила на себя внимание немецких юристов оригинальным разрешением некоторых частных вопросов догмы римского права, относящихся к учению о плодах . Позже П. выступил горячим проводником мысли о необходимости изучения гражданского права с точки зрения задач политики; руководящей реформами в этой области. «Цивильная политика» («Сivilpolitik»), как ее понимает П., существенно отличается от изучения гражданского права с точки зрения целей, им преследуемых, от «гражданско-правовой политики» (выражение Муромцева), как прикладной части науки гражданского правоведения. Выставляя неопределенное начало «любви», как общего руководящего принципа права, П. не формулирует точнее свое отношение к существующим направлениям в области изучения права и экономии и строит свою политику лишь на почве обыденной житейской этики и психологии; теоретическая система которых, по его мнению, может дать законодателю средства воздействовать на поведение граждан путем норм, затрагивающих те или иные психические струны. Подробности теории и даже многие ее исходные пункты остаются неясными. Другие труды П.: «Die Lehre vom Einkommen» (Б., 1893 — 95), «Введение в политику права» («Киевские Университетские Известия» за 1896 — 97 гг.). предисловие к ст. «Предстоящая реформа акц. законодательства в России», (в «Русском экономическом обозрении», 1896, май — декабрь). Во время печатания последней статьи, по словам автора, произошел кризис в его воззрениях на природу акционерного дела, вследствие чего «получилось несоответствие между началом статьи и ее продолжением». П. принадлежит еще сочинение: «Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права» (СПб., 1897), написанное в защиту его воззрений против возражений немецкой критики, а также перевод «Пандект» Барона, под заглавием «Система римского права» (1888 — 1889).

В. Нечаев.

Петрарка

Петрарка (Франческо Petrarco, 1304 — 74) — знамен, итал. поэт и гуманист, род. в Ареццо, где нашел себе убежище его отец, флорентийский нотариус Петракко ди Parenzo: изгнанный из Флоренции одновременно с Данте, за принадлежность к партии «белых» (гибеллинов). После долгих скитаний по мелким городам Тосканы, родители 9-летнего П. переселились в Авиньон, а затем его мать — в соседний Карпантра. Здесь П. поступил в школу, научился латинскому языку и получил вкус к римской литературе. По окончании курса (1319) Петрарка, по желанию отца, начал изучать право сначала в Монпеллье, а потом в болонском университете, где оставался до смерти отца (1326). Но право совсем не интересовало Петрарку, который все более и более увлекался классическими писателями. По выходе из университета он не сделался юристом, а посвятился в священники, чтобы найти средства к жизни, так как по наследству от отца он получил только рукопись сочинений Цицерона. Поселившись в Авиньоне, П. сблизился с могущественной фамилией Колонна, один из членов которой, Джиакомо, был его университетским товарищем, а в следующем году (1327) впервые увидел Лауру, неразделенная любовь к которой составила главный источник его поэзии и послужила одною из причин его удаления из Авиньона в уединенный Воклюз. Покровительство Колонн и литературная известность доставили ему несколько церковных синекур; он приобрел домик в долине речки Сорги, где, с перерывами, прожил 16 лет (1337 — 1353). Между тем письма П. и его литературные произведения сделали его знаменитостью, и он почти одновременно получил приглашение из Парижа, Неаполя и Рима принять коронование лавровым венком. П. выбрал Рим и был торжественно венчан на Капитолии (1341). Прожив около года при дворе пармского тирана Аццо ди Корреджио, он снова вернулся, в Воклюз. Будучи пламенным патриотом, П. увлекся попыткою Кола ди Риенцо и писал ему сочувственные письма, что испортило его отношение к Колоннам и побудило его переселиться в Италию. После двух продолжительных путешествий по Италии (1344 — 45 и 1347 — 51), где он завязал многочисленные дружеские связи, между прочим с Боккаччо, П. навсегда покинул Воклюз в 1353 г., когда на папский престол вступил Иннокентий VI, считавший П. волшебником, в виду его занятий Вергилием. Отклонив предложенную ему кафедру во Флоренции, П. поселился в Милане, при дворе Висконти; исполнял разные дипломатические миссии и, между прочим, был в Праге у Карла IV, которого П. посетил, по его приглашению, еще во время его пребывания в Мантуе. В 1361 г. П. оставил Милан и, после неудачных попыток вернуться в Авиньон и переселиться в Прагу, поселился в Венеции (1362 — 67), где жила его незаконнорожденная дочь, с мужем. Отсюда он почти ежегодно предпринимал продолжительные путешествия по Италии. Последние годы жизни П. провел при дворе Франческо да Каррара, отчасти в Падуе, отчасти в подгородной деревеньке Арква, где и умер, Произведения П. распадаются на две неравные части: итальянскую поэзию (Canzoniere) и разнообразные сочинения, написанные по-латыни. Канцоньере П. заключает в себе сонеты и канцоны, изображающий любовь П. к Лауре при ее жизни и после ее смерти, несколько стихотворений разного содержания, преимущественно политического и религиозного, и аллегорическая картина любви поэта — Триумфы (Trionfi), в которых изображается победа любви над человеком, целомудрия над любовью, смерти над целомудрием, славы над смертью, времени над славой и вечности над временем. Канцоньере, выдержавшее уже до начала XVII в. ок. 200 изданий и комментированное целой массой ученых и поэтов, от Л. Марсильи в XIV в. до Леопарди в XIX в., определяет значение П. в истории итальянской и всеобщей литературы. Он создал истинно художественную форму для итальянской лирики: поэзия впервые является у него внутренней историей индивидуального чувства. Этот интерес к внутренней жизни человека проходит красной нитью и через латинские произведения П., которые определяют его значение, как гуманиста. Сюда относятся, во-первых, две его автобиографии: одна, неоконченная, в форме письма к потомству («Epistola ad posteros»), излагает внешнюю историю автора, другая, в виде диалога П. с блажен. Августином («De coutemptu mundi» или «De secreto conflictu curarum suarum»), изображает его нравственную борьбу и внутреннюю жизнь вообще. Источником этой борьбы служит противоречие между личными стремлениями П. и традиционной аскетической моралью; отсюда особый интерес П. к этическим вопросам, которым он посвятил 4 трактата («De remediis utriusque fortunae», «De vita solitaria», «De otio religioso» и «De vera sapientia»). Оставаясь строго верующим католиком, П. в этих трактатах, а также в переписки и др. произведениях, старается примирить свою любовь к классической литературе (латинской, так как по-гречески П. не научился) с церковной доктриной, при чем резко нападает на схоластиков и на современное ему духовенство (особенно в «Письмах без адреса» — «Epistolae sine titulo»). Критическое отношение П. к церковной современности с одной стороны и к древней литературе с другой служит проявлением его повышенного самосознания и критического настроения вообще: выражением первого служат его полемические сочинения — инвектива против медика, который осмелился поставить свою науку выше поэзии и красноречия («Contra medicum quendam invecivarum libri IV»), инвектива против французского прелата, порицавшего возвращение в Рим Урбана V («Contra cujusdam Galli anonymi calumnias apologia»), такая же инвектива против одного французского прелата, нападавшего на сочинения и поведение П. («Contra qaendam Gallum innominatum, sed in dignitate positum») и полемический трактат против авероистов («De sui ipsius et multorum ignorantia»). Критицизм П. и его интерес к этическим вопросам обнаруживается и в его исторических сочинениях — «De rebus memorandis libri IV» (сборник анекдотов и изречений, заимствованных из латинских авторов и современности, расположенных по этическим рубрикам, напр. об уединении, о мудрости и т. п.) и «Vitae virorum illustrium» — биографии знаменитых римлян. Особенно важное значение имеет обширная переписка П. («Epistolae de rebus fami iaribus et variae libri XXV» и «Epistolae seniles libri XVII»), составляющая главный источник для его биографии и дополнение к его произведениям; многие из его писем представляют собою моральные и политические трактаты, иные — публицистические статьи (напр. письма по поводу переселения пап в Рим и переворота Кола ди Риенцо;. Менее значения имеют речи П., произнесенные им при разных торжественных случаях, его путеводитель в Палестину (Itinerarium Syriacum") и латинская поэзия — эклоги, в которых он аллегорически изображает события из своей личной жизни и современной ему политической истории ("Васоlicum carmen in XII aeglogas distinctum), эпическая поэма « Африка», где воспеваются подвиги Сципиона, покаянные псалмы и несколько молитв. Значение П. в истории гуманизма заключается в том, что он положил основание всем направлениям ранней гуманистической литературы, с ее глубоким интересом ко всем сторонам внутренней жизни человека, с ее критическими отношением к современности и к прошлому, с ее попыткою найти в древней литературе основание и опору для выработки нового миросозерцания и оправдания новых потребностей. Наиболее полное собрание сочинений П. — «Opera omnia» (Базель, 1554) лучшее издание его переписки Fracassett, «Epist. famil. et variae» (Флоренция, 1854 — 63) и в итальянск, перевод. с многочисленными примечаниями (Флор., 1863-67). Полное издание биографий знамен, людей дал Razzolini (Болонья, 1874): речи П. изданы Hortis ("Scritti inediti F.P. ", Триест, 1874); лучшее издание не любовных стихотворений П. — Carducci. («Rime di F. P. sopra argomenti morali e divesi», Ливорно, 1876). Кроме утраченной комедия П. «Philologia», ему приписываются находящиеся в рукописях: «Vita Senesae», «Sententia de Terentii vita», «De casu Medeae» и «Comoedia super destructionem Caeseuae». Лучшая из новых биографий П. : DeSade, "Memoires pour la vie de F. P. " (Амстердам, 1744 — 47); Mezieres, «Petrarque» (Пар., 1868); L. Geiger, «Petrarka» (Лпц., 1874), Zumbini, "Studj sul P. « (Неаполь, 1878); Korting, P. Leben und Werke» (Лпц., 1878). Указатель литературы о П. — Ferrazzi, «Bibliografia Petrarchesca» (Бассано, 1877). На рус. яз. : Де-Губернатис, «Фр. Петрарка и его юбилей» («Вестн. Европы», 1874 г., кн. 9); Корелин, «П. как политик» («Русская Мысль», 1888 г., кн. 7 и 8).

М. К.

Петрашевцы

Петрашевцы. — В истории новейшей русской литературы так наз. дело Петрашевского или петрашевцев занимает видное место, потому что ни в одном из русских политич. процессов не участвовало столько литераторов и ученых. Кроме самого Петрашевского, издавшего, под псевдонимом Кириллова, замечательный «Словарь иностран. слов», был замешаны Достоевский, Плещеев. Пальм, Дуров, Толь, химик Ф. Львов, гигиенист Д. Д. Ахшарумов — замешаны непосредственно, потому что бывали на пятницах Петрашевского и были там переписаны. Но кружок Петрашевского, посредством отдельных членов своих (Дурова, главн. обр.), стоял в тесной связи со множеством других, где рассуждали совершенно в том же духе о притеснениях цензуры, о безобразии крепостного права, о продажности чиновничества, где с страстным интересом читались и комментировались теории Кабе, Фурье, Прудона и, наконец, с восторгом слушалось письмо Белинского к Гоголю. Один из таких кружков собирался у Иринарха Введенского ; к числу его участников принадлежали молодые литераторы и студенты Г. Е. Благосветлов, А. П. Милюков и Н. Г. Чернышевский. Известный Вигель, знавший об этих собраниях и тесной связи их с собраниями у Петрашевского, сделал в этом смысли донос, и только отсутствие точных сведений у Липранди, а всего более заступничество Ростовцева, очень любившего Введенского, спасли последнего и друзей его. Кроме того, ускользнули от преследования многие из бывших на собраниях у самого Петрашевского, как напр. Энгельсон, впоследствии деятельный участник Герценовской «Полярной Звезды», известный теоретик новейшего славянофильства — Николай Данилевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и долгое время усердно посещавший пятницы Петрашевского Аполлон Майков. Наконец, к П. можно причислить двух первоклассных писателей, которые только потому не попали в число подсудимых, что умерли раньше начала следствия: Валериана Майкова и Белинского. Валериан Майков был очень дружен с Петрашевским и принимал большое участие в составлении «Словаря иностранных слов» Кириллова, который был одним из крупнейших corpus delicti процесса. Белинский, за свое письмо к Гоголю, вероятно был бы причислен к преступнейшей категории сообщества", так как многие из П. только и были повинны что в распространении этого письма. Окончательный приговор генерал-аудиториата относительно Плещеева мотивирован так: «Плещеева, за распространение письма Белинского, лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу на заводах на 4 года». Одним из мотивов, на основании которых Головинский, Достоевский, Пальм присуждены к смертной казни, выставлено недонесение о распространении письма Белинского. Дело Петрашевского долго составляло предмет государственной тайны. Самое имя Белинского было изъято из обращения и даже в первые годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо, а заменялось выражением: «критик гоголевского периода». Эта таинственность, в связи с суровым наказанием, понесенным участниками «общества пропаганды», создала представление о деле Петрашевского, как о серьезном политич. заговоре, который часто ставился наряду с заговором декабристов. Такое представление рушилось после обнародования документов, относящихся к делу П. «Члены общества» — говорил в своем докладе Липранди — «предполагали идти путем пропаганды, действующей на массы. С этой целью в собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченко(!). Из всего этого я извлек убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и разрушения». На самом деле, однако, по суду оказалось совершенно иное. «Буташевич-Петрашевский» — сказано в докладе генер. аудиториата — еще с 1841 г. «пытался поселять зловредные начала либерализма в молодом поколении». Начиная с 1845 г., Петрашевский «собирал у себя в известные дни знакомых ему учителей, литераторов, студентов и вообще лиц разных сословий и постоянно возбуждал суждения, клонившиеся к осуждению существующего в России государственного управления». Не довольствуясь этим, Петрашевский, в конце 1848 г., совещался с Спешневым, Черносвитовым, Момбелли. Дебу, Львовым «об учреждении тайного общества, под названием, как сами они выражались, товарищества или братства взаимной помощи из прогрессистов и людей передовых мнений, которые бы могли двинуть гражданский быт вперед, на новых началах, посредством возвышения друг друга; однако же, это общество, по разномыслию членов, не состоялось». Итак, люди ни разу не пошли дальше отвлеченных рассуждений, даже в теории не могли сговориться относительно какой-либо организации. Тем не менее, суд сошелся с Липранди в общей оценке «общества» и приговорил всех участников его к смертной казни. Суровый приговор был мотивирован исключительно «преступными разговорами», «вредными идеями», «гнусным либерализмом», как выразился Момбелли в своем покаянном показании. Высказанные на собраниях у Петрашевского «вредные мысли» сводились к следующему: Ястржембский 18 марта произносил речь, которая «была усеяна солью на здешнее чиномание», Он же с похвалою отозвался о Прудоне, но «Ламартина разбирал с самой дурной стороны», Головинский на собрании 1 апреля «отличался красноречием, дерзостью выражений и самым зловредным духом, разбирая три главные вопроса: освобождение крестьян, свободу книгопечатания и преобразование судопроизводства». Кузьмин "принимал участие в прении о тех же вопросах ". Тимковский, «говоря о намерении принести жалобу в правительствующий сенат на неправильное его увольнение от службы, присовокупил, что этим единственно хочет подать пример и другим, подобно ему отставленным от службы, которые теряют вместе с службою и свое пропитание». Ахшарумов «говорил, что вопросы о судопроизводстве и об освобождении крестьян должны разрешиться в один и тот же день». Григорьев "принимал участие в прениях об освобождении крестьян. Дуров, в «заседании» 25 марта, читал свое пропущенное цензурою и следовательно свободно обращавшееся в книжной торговле предисловие к сочинениям Хмельницкого. «Все общество рукоплескало. Дуров жаловался, что цензура многое не пропустила, но Петрашевский прибавил: все должны стараться писать в подобном духе, потому что, хотя цензура вымарает десять, двадцать мыслей и идей, но хотя пять, да всетаки останутся» (Полный список всех участников в деле П.: 1) титул. сов. Михаил Буташевич-Петрашевский (27 л.), 2) помещик Курский губ. Николай Спешнев (28 л.) , 3) поручик л.-гв. московского полка Николай Момбелли (27 л.), 4) поручик, л. гв. конногренадерского Ник. Григорьев., 5) штабс-капитан л. гв. егерского полка Федор Львов (25 л.); 6) студент спб. университета Павел Филиппов (24 л.), 7) кандидат спб. университета. Дмитрий Ахшарумов (26 л.), 8) студент спб унив. Алекс. Ханынов (24 л.). 9) служащий в азиат. дип. Конст. Дебу 1-й (38 л.), 10) служащий там же Иппол. Дебу 2-й (25 л.), 11) служащий там же Ник. Кашкин (20 л.), 12) отст. коллеж. ассес. Литератор Серг. Дуров (33 л.), 13) отставной инж.поруч. литератор Фед. Достоевский (27л.), 14) не служащий дворянин литератор Алексей Плещеев (23 л.), 15) титул. советн. Вас. ГоловинскиЙ (20 л.), 16) учитель главн. инжен. учил. Феликс Толь (26 л.). 17) помощник инспектора в технол. инст. Ив. Ястржембский (34 л.), 18) поруч. л гв. терского полка Александр Пальм (27 л.), 19) тит. сов. Конст. Тимковский (35 л. ). 20) отст. коллеж. секр. Алекс. Европеус (27 л.); 21) мещанин Петр Шапошников (28 л.), 22) сын поч. гражд. Вас. Катепев (19 л.), 23) отст. подн. (бывший исправник) Раф. Черпосвитов (39 л.)). П. сильно увлекались идеями франц. социальных реформаторов, но в этом увлечении не было ничего политически опасного, и притом оно было общим весьма многим образованным людям того времени (см. воспоминания Панаева, Анненкова, Милюкова, Достоевского, Салтыкова, письма Белинского и мн. др.). Разговоры о Нью-Ланарк Оуэна, об «Икарии» Кабэ, о «фаланстерах» Фурье, о Прудоне, Луи-Блане составляли преобладающую тему задушевных бесед, имевших безусловно платонический характер. Из социальных систем собеседники черпали только общегуманную подкладку, стремление положить общее благо, правду и справедливость в основу общественной жизни. Об устройстве фаланстеров в России они не думали. Особое положение между П. занимали только трое — Спешнев, Момбелли и Петрашевский, а с специально-военной точки зрения — и Григорьев. В бумагах Спешнева был найден проект обязательной подписки членов предполагаемого «русского общества», по которой они, на случай надобности, обязываются «не щадя себя принять полное открытое участие в восстании и драке». Суд установил, что проект этот есть единичное дело Спешнева, о котором ничего не знал даже глава «заговора» — Петрашевский. В бумагах Момбелли были найдены «в высшей степени дерзкие выражения против священной особы Его Величества». Важность этого обстоятельства увеличивалась в весьма сильной степени тем, что Момбелли был офицером. С точки зрения нарушения военной дисциплины был виновен и автор «Солдатской Беседы», Григорьев, хотя «беседа» только констатировала те тяжкие условия солдатской службы того времени, улучшение которых всегда ставится в число крупнейших заслуг имп. Александра II. Не свидетельствуют о серьезности замыслов П. и показания, данные ими во время следствия и суда — показания, выражающие, большею частью, раскаяние и сожаление. Только сам Петрашевский, по замечанию следственной комиссии, один из всех арестантов являлся «дерзким и наглым» и объявил, «что, стремясь к достижению полной, совершенной реформы быта общественного в России, желал стать во главе разумного движения в народе русском»; но Петрашевский был, что называется, «человек беспокойный», не желал принять помилования по амнистии 1856 г., настаивал на пересмотре дела и даже в самый разгар новых веяний cумел восстановить против себя такого человека, как граф Муравьев Амурский, крайне мягко относившийся к политическим ссыльным. И однако сам Петрашевский, когда в Дуровском кружке возникла мысль обзавестись тайною литографиею для распространения фурьеристских взглядов, решительно протестовал против такого намерения, которое и было оставлено. Как только общественная атмосфера изменилась, Петрашевский стал искренним другом правительства. Одним из главных пунктов обвинения против Петрашевского послужил изданный им «Словарь иностранных слов» (см. выше), беспрепятственно пропущенный цензурою и даже посвященный вел. князю Михаилу Павловичу. Написанный страстно и увлекательно, «Словарь» имел в виду стать чем-то вроде Вольтеровского «Dictionnaire phlIosophique». Слог его несколько похожий на проповедь, был вообще в ходу в сороковых годах, под влиянием «Parols d'un croyant» Ламеннэ. Основное стремление словаря — показать, что обновление обветшалых форм жизни есть необходимое условие всякого истинно человеческого существования. Словарь мечтает о гармонии общественных отношений, о всеобщем братстве и солидарности. Конституциею составители словаря не очарованы; по их словам, "это хваленое правление — ничто иное, как аристократия богатства. " Столь же враждебно отношение словаря к капитализму. В общем, словарь есть живое отражение идей, шедших к нам из Франции сороковых годов. Как и во всем, что исходило от П., в нем не было ничего грозившего общественному спокойствию. Подводя итоги, нельзя не придти к заключению, что «общество пропаганды» в действительности было обществом либеральных журфиксов. Совершенно справедливо говорит Достоевский в «Дневнике писателя»: «название П. неправильное, ибо чрезмерно большое число, в сравнении с стоявшими на эшафоте, но совершенно таких же как мы П. осталось совершенно нетронутым и не обеспокоенным. Правда, они никогда и не знали Петрашевского, но совсем не в Петрашевском было и дело, во всей этой давно прошедшей истории». П. были, в сущности, только тонерами идей, которые чрез несколько лет стали интегральною частью правительственной программы. Наряженный над ними военный суд нашел, однако. что «пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Зап. Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались, к сожалению, в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть людей, совершенно ничтожных, большею частью молодых и безнравственных: мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности». Все подсудимые были приговорены к смертной казни расстрелянием; но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том числе раскаяние всех подсудимых, суд счел возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания, а Пальму испрашивал даже полное прощение. Наказания действительно были смягчены: Петрашевскому назначена каторга без срока, Достоевскому — каторга на 4 года, с отдачей потом в рядовые, Дурову — тоже самое, Толю — 2 года каторги, Плещееву отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны и т. д. Пальм был переведен с тем же чином в армию. Не смотря на это смягчение, П. пришлось выдержать, как с содроганием вспоминает Достоевский, «десять ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти». 22 декабря 1849 г. они были привезены из Петропавловской крепости (где они провели 8 месяцев в одиночном заключении) на Семеновский плац. Им прочли конфирмацию смертного приговора; подошел с крестом в руке священник в черной ризе, переломили шпагу над головою дворян; на всех, кроме Пальма, одели предсмертные рубахи. Петрашевскому, Момбелли и Григорьеву завязали глаза и привязали к столбу. Офицер скомандовал солдатам целиться... Один Кашин, которому стоявший возле него оберполицмейстер Галахов успел шепнуть, что все будут помилованы, знал, что все это — только церемония; остальные прощались с жизнью и готовились к переходу в другой мир. Григорьев, который и без того от одиночного заключения несколько повредился в уме, в эти минуты совсем его лишился. Но вот ударили отбой; привязанным к столбу развязали глаза и прочли приговор в том виде, в каком он окончательно состоялся. Затем всех отправили обратно в крепость, за исключением Петрашевского, которого тут же на плацу усадили в сани и с фельдъегерем отправили прямо в Сибирь. Ср. «Записки» И. Н. Липранди в «Русской Старине» (1872,. №7); "Общество пропаганды в 1849 г. " (Лиц., 1875); «Новое Время», 1881 г. № 1790; Плещеев, в «Молве» (1881, № 50); Вуич, в «Порядке» (1881, № 48); Милюков, в «Русской Старине» (1881, № 3); «Pyccкие Инвалиды», 1849, №. 276 (приговор); Ор. Миллер, «Биография Достоевского»; Достоевский, «Дневник писателя»; В. И. Семевcкий, «Крестьянский вопрос» (т. 1) и в «Сборнике правоведения» (т. 1). В беллетр. форме дело Петрашевского представлено в романе Пальма, «Алексей Слободин» и в «Итогах жизни», П. М. Ковалевского («Вестник Европы», 1883, №№ 1 — 3).

С. Венгеров.

Петров Александр Дмитриевич

Петров (Александр Дмитриевич) — самый известный русский шахматист ( 1867), считавшийся не имевшим равного в России. Его «Шахматная игра» (СПб., 1824) была вторым русским оригинальным сочинением по этому предмету. С 1840 г. П. жил в Варшаве, занимая разные высшие должности. Блистательные партии его еще в 30-х годах доставили ему прозвание «русского Филидора». Никто лучше П. не постиг стиль филидоровской игры, его уменье действовать пешками; укреплять их в центре и ими решать сражение: игра его, нередко оживлялась самыми блестящими пожертвованиями. Петров только один раз побывал за границею, в 1863 г., но с первыми игроками не играл: Морфи и Колиш, бывшие в то время в Париже, уклонились от состязания с ним. Много интересных статей П. и шахматных рассказов напечатано в «Отечественных Записках» 40х годов и в «Шахматном Листке» Михайлова, 1859 — 62 гг. Его шахматные задачи (преимущественно многоходовые обратные маты) отличаются замысловатостью и остроумием. Теорию шахматной игры он обогатил несколькими исследованиями: один дебют носит до сих пор его имя. Партия П. с Гофманом пользуется всемирною известностью.

А. Макаров.

Петров Осип Афанасьевич

Петров (Осип Афанасьевич) — известный оперный певец (1807-78). С самого детства страстно относился к музыке, еще ребенком пел в церковном хоре, играл на народных инструментах, выучился игре на кларнете и фаготе. Так как дядя, у которого он жил (в Елизаветграде), запрещал подобные занятия, то П. уходил для них в поле. 19-ти лет дебютировал в оперетте «Казак-стихотворец»; пел на сценах харьковского, одесского, николаевского, курского и других театров. В 1830 г. поступил на императорскую сцену в Петербурге и с большим успехом дебютировал в роли Зороастра в «Волшебной флейте» Моцарта. До конца жизни оставаясь в труппе русской оперы, П. исполнил более 130 самых разнообразных ролей. Обладал превосходным голосом — басом (который М. И. Глинка называл могучим) и большим сценическим талантом, П. постоянно служил украшением оперной сцены; исполнял роли драматические, комические, полусерьезные с одинаковою художественною силою. Особенное дарование П. проявлял в русских операх; его художественная деятельность тесно связана с операми «Жизнь за Царя», «Русланом», «Русалкой», «Рогнедой», в которых он создал роли Сусанина, Фарлафа, мельника, Владимира.

Н. О.

Петергоф

Петергоф — уездн. гор. С. Петербургской губ. Окрестная местность уже в конце XV в. занята была великокняжескими и помещичьими селениями. Петр I в 1711 г. начал строить здесь дворцовые здания, по образцу версальских. Местность П., возвышенная над морем и сходящая к нему уступами, представляла много удобств к устройству фонтанов, которые любил Петр. Первые жители П. были мастеровые, высланные туда Петром из внутренних губерний на работы; они построили сначала дома для своего жительства в Старом П., затем — Монплезир и Марли или Монбижу, называвшиеся в записках того времени беседками или павильонами, и, по плану архитектора Леблонда, Нагорный дворец (средняя часть нынешнего Большого дворца, против фонтана «Самсон»). Дворец этот, предназначенный собственно для Государя, получил название «Петергоф» и сделался одним из любимейших местопребываний Петра I. Существующие ныне фонтаны не все окончены в его царствование, но устроены большей частью на местах им предположенных. В первое время после смерти Петра I П. был забыт. В 1738 г. устроены Драконовый каскад и римские фонтаны. Императрица Елизавета расширила сады, переделала фонтаны, пристроила по плану гр. Растрелли (1746) боковые флигеля к средней части Большого дворца и дворцовую церковь. Екатерина II развела английский сад и построила в нем дворец. Много улучшений сделано было в П. Павлом I и Александром I. Последний в 1819 г. пожаловал капитал в 20 тыс. руб. ассигн. для выдачи ссуд на поддержание строений бедных жителей. Особенно много для украшения П. сделано при императоре Николае I: построены дача Ея Величества Александрия, церковь св. ап. Петра и Павла (ныне уланского полка), деревянный театр, павильоны Царицын и Ольгин, бельведер на Бабигон, там же церковь. В нижнем саду отделаны мрамором и гранитом фонтаны и устроены на большом протяжении дороги, окаймленные деревьями и кустами. В 1832 г. Высочайше даровано домовладельцам П. право собственности на участки земли, на которых построены дома (до того времени они считались дворцовою собственностью). Много новых участков было отведено безвозмездно для постройки дач. В 1849 г. в П. переведено из Ораниенбаума уездное управление и уезд переименован в Петергофский. В царствование императора Александра III начата постройка новой придворной церкви. Высочайший двор проводит часть лета в П. В П. устроены электрическое освещение и водопровод. Замечательны иллюминации Петергофских садов, в торжественные дни. Из фонтанов главные — Самсон в нижнем саду и Нептун в верхнем. П. — одно из любимых дачных мест петербуржцев. Лютеранская церковь. Мужская прогимназия, городское 4-класное училище, женское 2-кл. училище, лютеранское училище, два детских приюта, две богадельни. Дворцовый госпиталь и аптека. Императорская гранильная фабрика. Жит. 9311, летом значительно больше. Промышленных зав. 65, в том числе 1 кожевенный завод. Торговых заведений 136. Дворцовое управление. Городским управлением заведует ратуша (бургомистр и 2 ратмана). Летом лагерь военно-учебных заведений. В П. расположены 2 гвардейских полка: конно-гренадерский и уланский Ее Величества. См. «Материалы о городах придворного ведомства. Город Петергоф»; М. И. Пыляев, «Забытое прошлое окрестностей Петербурга»; А. Гейрот, "Описание П. " (СПб., 1868).

Петергофский у., по вычислению Стрельбицкого, занимает площадь в 2403, 6 кв. в. или 250375 дес., из которых под озерами 7708 дес. По строению поверхности уезд делится на две части, южн. — нагорную и сев. — низменную. Нагорная часть расположена на довольно возвышенном плато, которого сев., крутой, местами почти отвесный уступ сопровождает берега Финского залива на всем протяжении у. Это плоскогорье — в сущности второй, нагорный берег Финского залива, под обрывами которого, на обсохших отмелях и дюнах, расположена северная, низменная часть у. Он представляет волнообразную холмистую возвышенность, пересекаемую в нескольких направлениях грядами небольших возвышений, из которых главная тянется от Дудергофских высот почти вдоль Нарвского шоссе, составляя водораздельную линию между притоками Невы и Дуги и ручками, непосредственно впадающими в Финский залив. Сплошная терраса в пределах у., по северную сторону, только на одном месте пересекается глубокою долиною р. Стрелки. К З, по северную сторону водораздела, местность несколько понижается и образует большую впадину, ограниченную с В Медушскими холмами, с Ю — возвышенностями водораздела, а в сторону к морю — приподнятыми окраинами террасы. Эта часть самая пустынная в нагорье. Здесь, кроме незначительных холмов вдоль течения р. Воронки и отдельных бугров, на которых уединенно стоят несколько селений, все остальное пространство занято болотами. В этой зап. половине северных склонов нагорья наиболее населена лишь возвышенная окраинная полоса вдоль уступа, имеющая под Глобицами не более 1 1/2 в., в ширину и только в одном месте, между Кербуково и Подмошье, достигающее шести верст. Речки, стекающие здесь с нагорья, все имеют западное или сев. зап. направление. Наибольшая из них Воронка берет начало в Теглицких болотах у Савольщины и представляет в настоящее время единственный сток этих болот. Западная полоса болот дает начало р. Копорке, Ломошке и Систе. Долины этих речек — скорее глубокие овраги и ущелья, промытые в толщах известняков, из которых состоит Петергофское нагорье. Южные склоны его, по южную сторону водораздела, представляют весьма мало котловин и замкнутых пространств. Здесь мало болот. Более значительное тянется от Негодиц до Ольхова на 8 в. Южные склоны нагорья лишены текущих открытых вод: здесь нет ни одного ручья, ни одной речки; ни даже озера. Под некоторыми селениями, напр. в Клопицах, Ранковицих, Греблов, Тарасове, Дылицах есть небольшие пруды, естественные, так что вода обыкновенно получается из более или менее глубоких колодцев. Петергофская низменность начинается у самой подошвы уступа нагорья и расстилается до самого морского берега. Ширина ее весьма различна: около Стрельны она не превышает 10 в., но чем далее к З, тем она шире, и против с. Глобиц достигает до 25 в. Эта низменность состоит из пояса болот, которые следуют непосредственно вдоль всего уступа террасы и лишь в немногих местах пересекаются рядами небольших возвышений или холмов, представляющих в этой внутренней части низменности единственные места, годные для обитания. Самая, значительная гряда подобных возвышений находится в северо-вост. части у. и ближайшая к Петергофу часть этой гряды холмов представляет значительные поднятия над окружающею местностью, и носит название Бабигонтских высот, которые служат как бы узлом, от которого идут ветви Симонгонская и Роппаловская. Прибрежная полоса, начиная с В, от границ СПб. у. вплоть до самого Петергофа, представляет почти совершенно ровную поверхность, возвышающуюся над уровнем моря на несколько десятков фут. В геологическом отношении площадь у. принадлежит к нижнему ярусу силурийской системы. Нижний пласт ее состоит из голубой глины, которая в сыром состоянии имеет сероватоголубой и зеленовато-серый цвета. 0бнажения этой глины многочисленны вдоль уступа Петергофского нагорья. Над этим пластом залегает довольно толстый слой унгулитового песчаника, который у Копорья до 20 фт. толщины (здесь происходить ломка этого песчаника). Далее следует глинистый сланец темных цветов, достигающий у Лопухинки до 10 фт., а у Копорья до 20 фт. толщины. На поверхности его встречается налет гипса, сернокислой закиси железа и сера. Этот пласт покрыт пластом глауконитового песка. Еще выше следует пласт глауконитового известняка. В верхнем слое глауконитового известняка встречается тонкий слой темно-серого известкового, частью глинистого, мергеля, который переполнен чечевицеобразными зернами водной закиси железа. Этот мергель достигает до 1 1/2 фт. толщины. Над этим мергелем залегает ортоцератитовый известняк темно и светло-серого и др. цветов. Толщина этого пласта местами доходит в у. до 75 фт. Плитные ломки, довольно многочисленные в этом у., производятся в этом пласте. Над пластом ортоцератитового известняка залегает нижнесилурийский доломитный известняк, большею частью породистый, составляющий хороший строительный материал и дающий хорошую известь. Обнажения доломитизированного известняка встречаются во многих местах вдоль уступа, у селений: Нарядова, Воронина, Липиц, Ропши, Кипени, Проковсина. Низменная часть у. образована заносами толстых слоев песка и глины, со множеством валунов. Почва у. преимущественно глинистая и суглинистая; песчаных почв тоже много.

Первобытные жители нынешнего П. у. принадлежали к финскому племени Водь, которая потом была оттеснена Ижорою, другим финским племенем. Сначала местность, где жила Водь, называлась Вотской пятиной, затем Ижорской землей.В конце XV века территория нынешнего П. у. входила в состав Копорского и частью 0реховского у. и была распределена между девятью погостами. В нагорной стороне у, сохранилось много старинных новгородских названий селений, напр. Ходобжа (теперь Готобужи), Костивцево, Фроловичи и т. д. По столбовскому договору 1617 г. Ижорская земля была отторгнута от России на целое столетие. Шведское правительство стало вызывать охотников поселиться в разоренном крае. Колонизация из Финляндии увеличила разноплеменность населения. Вместе с финскою колонизациею распространялось и лютеранство. По сведениям за 1881 г., из 49275 крестьян православных (русских и ижоры) было 29266, лютеран (финнов и немцев колонистов) 20009. Финское население живет главным образом в волостях Шунгуровской и частью Ропшинской и 0раниенбаумской, около с. Губаниц и по склонам Дудергофских высот. В настоящее время всех жителей в уезде 56306, в трех городах (Петергофе, Ораниенбауме и Кронштадте) — 72511. Земством в 1897 г. обложено земли: министерства государственных имуществ 143 дес" удельного ведомства 1013 дес., надельной крестьянской 79993 дес., разных владельцев 117208 дес. Дачи и огороды оценены в 2837082 р. Во владении крестьянских обществ (считая и землю, приобретенную в собственность)насчитывается до 85814 дес., в том числе усадебной земли 2636 дес., пахотной 31268 дес., прочей удобной 49086 дес., неудобной 2824 дес. За 5 лет с 1888 по 1892 г. был 171 случай перехода земли по купчим и 39 случаев продажи с публичного торга. В 207 случаях продано было, в общей сложности, 5825 дес. В 1896 г. было посеяно чет. ржи 12943, овса 34463, ячменя 4998 чет., картофеля 24703. чет. Крестьянские хозяйства ведутся по издавна установившейся системе; никаких попыток к их улучшению, кроме приобретения ручных молотилок и веялок, не видно. На покупку веялок в 1896 г. земство ассигновало 225 руб. В 1896 г. начало свое действие в у. сельскохозяйственное общество, устроившее около ст. Волосова склад земледельческих орудий, семян и удобрительных туков. Продовольственного капитала в некоторых волостях было на лицо 30200 р. и в недоимках 4338 р. К 1 янв. 1897 г. наличность озимого хлеба в хлебозапасных магазинах не превышался 1/3 установленного количества, а ярового — 2/3. Огородничества, в виде промысла, не существует, а равно и садоводства, за исключением Гостилицкой волости, где разводятся в небольшом количестве ягодные кусты, преимущественно смородина и малина. В 1896 г. было в у. лошадей 9578, рогатого скота 14301 гол., овец простых 11612, свиней 1583, коз 38. В у. существуют промыслы отхожие, дачные и кустарные; особенно развит первый. Более зажиточные мужчины занимаются, главным образом, извозом, бедные работают на заводах и фабриках в СПб. или в Кронштадте. Женщины нанимаются в услужение. Дачный промысел распространен в селениях по линии Балтийской железной дороги, преимущественно в окрестностях Стрельны и Ораниенбаума. Главные виды кустарных промыслов — гончарный и корзиночный; менее важное значение имеют ломка плиты и сапожный промысел. По смете на 1897 г. земством назначено 200 р. на развитие кустарных промыслов. Паспорта в 1893 г. выданы 5765 мжч. и 4475 жнщ. Промышленных заведений по данным 1894 г. , 319; торговых заведений, кроме питейных 1254. Из 319 промышленных заведений было в Кронштадте 157, Ораниенбауме 46, Петергофе 65, Стрельне 25; из торговых заведений — 543 в Кронштадте ,161 в Петергофе. Фабрик и заводов 14, с производством на 369457 р. Бумажных фбр. 4, винокуренный зав. 1, лесопильный 1, кирпичных 5, стекольный 1, известковый 1 . Церквей православных 24; Троиицко-Сергиева пустынь (мужской монастырь 1кл.). Церквей неправославного исповедания 10. Домов каменных в у. (не считая городов) 128 и деревянных 11660; нежилых строений каменных 178 и деревянных 22290. Гор. Петергоф, Кронштадт, Ораниенбаум и 680 селений. Земских начальников 4. В 1895-96 г числилось 8 училищ в городах и 70 училищ в у., с 4327 уч. Из числа училищ 50 было земских, с 2578 уч., 10 министерства народного просвещения, с 1176 уч., и 11 школ воспитательного дома, с 295 уч. по земской смете на 1897 г. назначено на народное образование 25070 р. В у. находится мореходный класс; земство дает на наем помещения его 250 р. Народных библиотек было в 1895 — 96 г. 8, из них 3 финских. Народные чтения с туманными картинами велись в 36 училищах. Уездное земство дает 11/2 тыс. р. На прогимназию в Петергофе. На содержание медицинской части уездное земство в 1897 г. ассигнодвало 29300 р. Врачей у него 6, 2 больницы и 1 приемный покой. Всех больниц в уезде 13, с 46 кроватями. Аптеки, кроме городов, в селе Стрельне и при Лопухинской земской больнице; 4 богодельни. Всех расходов земства 153280 р., в том числе на потребности необязательные 93651 р. На содержание у. земской управы ассигновано 10880 р. Во многих местах у. возвышенные местности, называемые коломищами или шведовыми могилами, курганами и могильнями. В двух курганах найдены были скелеты людей с оружием, а в кургане при деревне Ронковицах — сабли, ружейные стволы и другое оружие.Ср. «Материалы по статистике народного хозяйства в СПб губ.» (вып I и XI, П.у.) Остальную литературу см. СПб губ.

А.Ф.С.

Петрозаводск

Петрозаводск — губ. гор. Олонецкой Губ., под 61°47' c. ш. и 36°25' — 52°4' в. д., в 450 в. к СВ от С. Петербурга., на берегу Петрозаводской губы — самого западного из заливов Онежского озера, при впадении в нее речек Лососинки и Неглинки. Местоположение большей части П. возвышенное. В окрестностях нынешнего П. существовали русские поселения уже в XV столетии (Шуйский погост). Начало П. положил Петр Великий, приказавший в 1703 г. построить завод при устье рч. Лососинки, названный Петровским. Благодаря заводу явилась Петровская слобода, которая, потеряв значение после закрытия Петровского завода (1727), получила его вновь в 1774 г. с построением на той же речке Александровского завода, существующего доныне. В 1777 г. Петровская слобода сделана уездным городом Олонецкой провинции Новгородского наместничества и переименована в П. В 1784 г. П. был назначен губернским городом Олонецкого наместничества. В царствование имп. Павла П. был отчислен к Новгородской губернии. С 1802 г. П. состоит губернским городом Олонецкой губ., а с учреждением в 1828 г. особой олонецкой епархии — местопребыванием олонецких епископов. К 1 января 1897 г. жит. 12965 (6292 мжч. и 6673 жнщ.; по предварительному подсчету данных переписи 1897 г. — 12524): дворян 1268, духовного звания 352, почетных граждан и купцов 205, мещан 8298, крестьян 1380, военных сословий 682, финляндцев 748, иностранцев и прочих сословий 32; православных 11641, раскольников 28, католиков 206, протестантов 862, евреев 210, проч. исповеданий 18. Домов каменных 34, деревянных 975. Гостиный двор (каменный). Церквей православных, кроме домовых, каменных 4, деревянных 3. Из церквей замечательна Петропавловская, построенная по повелению Петра Великого. Часовен каменных 4. Лютеранская церковь. Мужская гимназия с 194 учениками, женская гимназия с 210 ученицами, духовная семинария 158 уч., духовное училище — 160 уч.; епархиальное женское училище — 153 уч., городское училище и 2 приходских — 288 мал. и 172 дев" образцовое заводское училище — 138 мал. и 99 дев., 6 церковноприходских школ — 139 мал. и 171 дев., ремесленное училище низшего разряда — 60 уч., лютеранское (финское) училище — 40 учащихся и 1 частная школа — 15 уч.). Губернская земская больница на 178 кроватей, заводская больница, приемный покой уездного земства па 10 кроватей. 2 аптеки (1 частная). Богадельня на 40 призреваемых и дом призрения инвалидов (10 чел. ). Николаевский детский приют (66 девочек). Приют «ясли» для маленьких детей. Дом трудолюбия. Благотворительное общество, с бюджетом в 2271 руб. Попечительный комитет призрения бедных (бюджет 1047 руб.). Окружное правление общества спасения на водах, местное управление Красного креста, Алексаидро-Свирское братство, Правление Олонецкого горного округа, Алексеевская общественная библиотека. Музеи горнозаводский и олонецкий естественно-промышленный и историко-этнографический. Типография 1. Губернский и уездный кустарные комитеты, Клуб. Александровский снарядолитейный завод, с производством на 713 тыс. руб., при 872 рабочих. Прочие заводы: 1 лесопильный, 1 спичечный, 1 мукомольный, 1 мыловаренный; 2 кирпичных, с производством на 80000 р., при 100 рабочих. Городской земли 11325 дес., город владеет также рыбными ловлями на Онежском озере. Городские доходы и расходы по смете на 1897 г. исчислены в 28558 руб. На город. управление расходуется 5515 руб., на полицию — 5400 руб., на пожарную часть — 2797 руб., на освещение — 1133 руб., на медицинскую и ветеринарную часть — 532 руб., на учебные заведения — 1100 руб. Три ярмарки, 2 пристани. Спасательная станция. Общественный сад, разведенный Петром Вел. Памятники императорам Петру Великому и Александру II, окруженные скверами. Рейсы пароходов в Петербург, Повенец и к Подпорожской пристани на р. Водле, близ г. Пудожа. Петербургско-Кемская жел. дор. должна пройти чрез П.

Петрозаводской уезд — в западной части Олонецкой губ. Пространство (по Стрельбицкому) 19134, 8 кв. в., в том числе под озерами 6011, 2 кв. в., считая часть Онежского озера в 4831, 5 кв. в. По характеру поверхности уезд можно разделить на две неравные части: большую сев. холмистую, составляющую продолжение финляндской скалистой возвышенности, и меньшую южн, ближе к p. Свири ровную и даже низменную . Почва преимущественно каменистая, частью песчаная и глинистая; чернозем встречается очень редко. Минеральные богатства уезда: железные руды почти повсеместно в озерах и болотах, медный блеск, кирпичная медная руда, медный колчедан, железный купорос, мраморы различных цветов на Белой горе близ Тивдии , темно-красный песчаник или порфир около Шокнии , аспид на Нигозере, точильный камень на острове Брусне Онежского озера, соломенская брекчия (темно-зеленый камень) близ Петрозаводска , известняки близ Виданского погоста, Спасской губы и на Оленьих островах Онежского озера, зеленая яшма близ дер. Суисари, аметисты, горный хрусталь и пробирный камень на Волк-острове Онежского озера, соляные источники около Яндомозера в Заонежье; Кончезерские минеральные воды. По обилию орошения у. занимает первое место в Олонецкой губ. Все pp. уезда принадлежат к бассейнам озер Ладожского и Онежского. К системе Ладожского озера принадлежит одна р. Свирь, служащая границей с Лодейнопольским у., принимающая в пределах П. у. р. Ивину. В Онежское озеро впадают pp. Шуя , Суна , известная своим водопадом Кивач, Лижма, Лососинка, Пухта. Из рек судоходна одна лишь Свирь. Реки Шуя и Суна, вследствие обширности своих бассейнов, имеют большое значение для сплава леса. Онежское озеро принадлежит уезду почти всем своим западным берегом, весьма изрезанным заливами, с островами Климецким, Суисарским , Палеостровом, Волк-островом и другими (общая площадь островов 72 кв. в.). Из многочисленных озер уезда наиболее значительны: Сандаль 260, 4 кв. в., Сямозеро 225, 6 кв. в., Кончезеро 36 кв. в., Кутчезеро 55, 6 кв. в., Лижмозеро 52, 8 кв. в., Мунозеро 31, 2 кв. в., Пялозеро 73 кв. в.. Пертозеро 20, 4 кв. в. , Соддозеро 57, 6 кв. в., Сагозеро 52, 8 кв. в., Уссунское 62, 4 кв. в., Укшезеро 32, 6 кв. в. Болота находятся повсеместно, но особенно большие пространства занимают в южн. низменной части уезда; так болото между pp. Ивиной и 0стречинкой до 120 в. в окружности, между р. Пухтой и руч. Куржей до 100 в. в окружности, между pp. Ивиной и Мурамлей до 75 в. Болота обыкновенно покрыты лесом и кустарником. Лесами, преимущественно хвойными, уезд довольно богат, за исключением Заонежского полу о-ва. К 1 января 1897 г. жителей, не считая города, было 75121 (36032 мжч.): дворян 126, духовного звания 742, почетных граждан и купцов 103, мещан 346, военных сословий 2968, крестьян 69965, финляндцев 821, прочих сословий 51. Православных 73375, раскольников 687, католиков 15, протестантов 975, евреев 34, проч. исповеданий 35. Станов 2, волостей 10, участков земских начальников 3. Приходов 47. Селений 927, дворов 10014, 3 мужских монастыря. Православных церквей 88 (20 каменных), часовен 308 (2 каменных). Училищ министерских образцовых 9, земских 33, церковно-приходских 32, школ грамоты 20; 1 заводское (кончезерское) училище; во всех 95 училищах 2929 мальч. и 1121 дев. Несколько сельских библиотек-читален при волостных правлениях. Благотворительное общество в Ладве. Казенные земли: управления государственных имуществ — 336799 дес., Олонецкого горного округа — 249502 дес. Бывшим государственным крестьянам к 1 января 1896 г. отведен надел 823499 дес., в том числе удобной земли 458462 дес., неудобной 268578 дес. и лесного надела 108237 дес. 0бельным крестьянам принадлежит 1940 дес., белому духовенству 2710 дес., монастырям 650 дес., бывшим помещичьим крестьянам 400 дес.. прочим частным владельцам 10340 дес. Из общего количества земель — 1425840 дес. — пахотной земли числится только 69462 дес., сенокосной 101145 дес. Лошадей 12930, рогатого скота 31206 гол., овец 20336, свиней 351. Кончезерский чугуноплавильный казенный завод, 2 лесопильных, 1 ремонтная мастерская судов, 32 кожевенных зав., все вместе с производством на 351 тыс. руб., при 274 рабочих. Общее протяжение проезжих дорог — 448 вер. Ярмарок 2. Бюджет земства 75377 руб. (1896), в том числе на народное образование 21594 руб., на медицинскую часть 23607 руб., на управление 6850 руб. 2 приемных покоя, на 8 кроватей. 3 врача, 13 фельдшеров, 10 сельских повитух, 1 ветеринар, 2 ветеринарных фельдшера. Мирские расходы крестьян (1891) 19898 руб. Преобладающее население уезда — великороссы (43217), потомки новгородских колонистов; они занимают лучшую часть уезда — все прибрежье Онежского оз. от границы Повенецкого у. на Ю до Шокши со всеми полуостровами, островами и устьями рек Шуи и Суны, а также прибрежье Свири с ее притоками. К З от великорусов живут карелы (19920), отступая от берегов Онежских губ не менее 20 верст. Карелы находятся на различных ступенях обрусения, в зависимости от близости к русским селениям. От Шокши до Гимреки удержалась чуд (10166), очень обрусевшая, но сохранившая свой особый язык. Всего гуще заселено так называемое «Заонежье», под которым местные жители разумеют полуо-в Онежского оз., между Повенецкой и Уницкой губами, с прилегающими о-вами, Здесь новгородское население прочно утвердилось еще в XIV ст. В Зонежье или от заонежских уроженцев преимущественно были записаны былины Рыбниковым и Гильфердингом, причитанья — Барсовым. Основное занятие жителей — земледелие, но оно обеспечивает население собственным хлебом не более как на 6 — 7 месяцев. Хозяйство преимущественно трехпольное. Сеют овес, рожь, ячмень, изредка горох, гречиху и яровую пшеницу; разводят репу и картофель. Ежегодно под посевом ржи 10600 дес.. овса 9000 дес., ячменя 1650 дес., картофеля 850 дес., льна 400 дес. и конопли 200 дес. Средний годовой сбор: ржи 510800 пд. , овса 40000 пд., ячменя 68800 пд" картофеля 290100 пд., льнян. семени 4150 пд. и волокна 4000 пд., конопл. семени 2100 пд. и волокна 2160 пд. Огородничество незначительно. Средства к существованию, кроме земледелия, скотоводства и работы на заводах, дают рыболовство на Онежском и других озерах, а также реках (по официальным данным на П. у. приходится треть дохода от рыболовства в Олонецкой губ.), рубка и сплав леса, добыча руды и жжение угля для казенных заводов, извоз, охота. Отхожие промыслы очень развиты (ежегодно отлучается до 9000 чел.); доход от них вычисляют в 300000 руб. Некоторые местности имеют свои промыслы: жители Толвуйской волости — плотники, Китской — столяры, Ладвинской — стекольщики, Шелтозерской — каменотесы.

Литература. см. Пушкарев, «Олонецкая губ.» (СПб., 1845); Helmersen, «Geologische und physico-geographische Beobachtungen im Olonetzer Bergrevier.» (СПб., 1882); Коленко, «Геологический очерк Заонежья» («Материалы Геологии России», т. XII); Левинсон-Лессинг, «Олонецкая диабазовая формация» (СПб., 1888); его же, «Об Олонецкой черной почве» («Труды СПб. Общества Естествоиспытателей», 1885); Шелюков, «Каталог олонецкого естественнопромышленного и историко-этнографического музея» (Петрозаводск, 1889).

А. Воронов.

Петрография

Петрография (литология, петрология, учение о горных породах) — отдел геологии, занимающийся изучением горных пород. Сведения об отдельных горных породах и даже некоторые из употребительных в настоящее время названий горных пород встречаются уже у древних философов: Плиния, Аристотеля и др., встречаются и в работах средневековых ученых. Однако, до конца прошлого столетия горные породы описывались вместе с минералами, вообще со всякими «ископаемыми» в минералогии. Только в 1775 г. появилось первое систематическое описание горных пород, принадлежащее отцу геологии Вернеру. Еще в конце прошлого столетия и в особенности в начале нынешнего было собрано много фактов, относящихся к описанию состава, структуры, условий нахождения горных пород. На очередь стали вопросы о способе и условиях образования различных горных пород, занимавшие умы лучших геологов в течение нескольких десятилетий. Возгорелась ожесточенная борьба нептунистов и плутонистов, отголоски которой можно найти и в работах современных петрографов. Одни увлекались вулканизмом и приписывали изверженное происхождение даже таким породам как мрамор, каменная соль; другие считали гидрохимические процессы всемогущими и отстаивали водное происхождение даже таких пород, как граниты. В лице Леон. фон-Буха, Гумбольдта, Эли-де-Бомона, Наумана плутонизм достиг своего апогея; с другой стороны, нептунизм, возрожденный работами Бишофа, перешел в руках Мора. Фольгера и мн. др. в крайнее одностороннее увлечение. Постепенно стали, однако, больше обращаться к наблюдению фактов, к наблюдению действительности; принцип «актуализма», блистательно освещенный после нескольких предшественников Ляйэллем, становится одной из важных точек опоры для рационального развития петрографии. Понятие «метаморфизма», также введенное Ляйэллем, дает возможность объяснить и осветить некоторые спорные вопросы, разделявшие до того геологов на два лагеря: плутонистов и нептунистов. С другой стороны, экспериментальный метод исследования, с успехом примененный еще в конце прошлого столетия Джемсом Голлем (James Hall) и Фожа де Сен-Фон (Faujas de St.-Fond), но впоследствии заброшенный, снова вступает в свои права, благодаря неутомимой энергии Бишофа и быстро делает ряд завоеваний. Бишоф, Добрэ, Лемберг, Фукэ и Мишель Леви вносят каждый новую струю в опытную петрографию; за ними следуют многие другие. В конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов введение микроскопа произвело настоящий переворот в петрографию, дав возможность изучать в деталях минералогический состав и структуру всех горных пород, в том числе и тех, которые невооруженному глазу, или даже в лупу, кажутся плотными, «афанитовыми». Отдельные случаи применения микроскопа к рассматриванию тех или других минералов начались почти вслед за изобретением микроскопа еще в XVII стол.; назовем Роб. Бойля, Лёвенгука, Бэкера и нек. др. С конца прошлого столетия французы стали изучать под микроскопом измельченные в порошок горные породы, а Кордье (Cordier) соединил этот способ с отучиванием порошка, с сортировкой его для исследования под микроскопом. Почти с этого же времени начинается применение Брюстером поляризованного света к исследованию разных минералов; в тридцатых годах Эренберг, благодаря микроскопу, констатирует важную роль микроорганизмов в образовании некоторых горных пород. Около тридцатых же годов Николь приготовляет уже путем шлифовки прозрачные пластинки из окаменелого дерева; в (834-36 гг. Тальбот превращает микроскоп в поляризационный инструмент, снабдив его двумя николевыми призмами . В 1850 году Сорби приготовил первый шлиф из горной породы; но он нашел мало подражателей, а авторитетные ученые того времени относились индифферентно или даже отрицательно к новому методу исследования, не смотря на то, что Ошатц из Берлина успел уже составить целую коллекцию шлифов. Но вот в 1858 г. появляется работа Сорби (Sorby): «On the microscopical structuire of crystals, as indicating the origin of minerals and rocks» и кладет прочное основание новому методу, т. е. исследованию под микроскопом прозрачных пластинок, вышлифованных из горных пород. С 1862 г., под влиянием Сорби, выступает, на этом поприще Циркель, который вскоре занимает первенствующее положение в П. и разделяет с Сорби честь упрочения нового метода. Извержения Санторина в 1866 г. дают сильный толчок молодой микроскопической П.; Циркель, Фукэ, Фогельзанг, Мишель-Леви, Розенбуш, Чермак, Божицкий, Беренс, Шустер, Лазо, Деклоазо и многие другие совершенствуют методы исследования, делают различные открытия; появляется целая плеяда их последователей — и микроскоп становится неотъемлемым и самым важным орудием П. В России впервые этот метод был применен Иностранцевым в 1867 г.; затем появляются работы Иностранцева и его учеников, Лагорио, Хрущева и многих других, а в последнее время развитию микроскопических методов исследования много способствует Федоров. Увлечение микроскопом начинает переходить в крайность; многие забывают важность геологического исследования горных пород в поле. Накопляется обширный материал, и, не смотря на стремление раздвинуть рамки микроскопической П. усовершенствованием методов исследования и постановкой новых задач, П. грозит опасность превратиться в чисто описательную науку и, по мере накопления описательного материала, заглохнуть. Последнее десятилетие и особенно последние годы вносят, однако же, в П. новую оживляющую струю и гарантируют ей будущность постановкой генетических задач, вопросов о взаимных отношениях разных пород между собою, в особенности с точки зрения их химического состава, происхождения, смены во времени и в пространстве, и обновлением экспериментального метода исследования. П. становится самостоятельной отраслью геологии и вступает на путь точной экспериментальной науки. Кроме более точного определения составных частей горных пород, петрографы стараются в настоящее время найти ответы на вопрос о причине разнообразия в составе изверженных пород, их происхождение. Не довольствуясь изучением отдельных пород в лаборатории, обращаются к изучению целых вулканических областей, стремясь к выяснению условий образования различных членов той или другой вулканической формации ; к решению генетических вопросов применяют опыт, данные физической химии. Характерной особенностью новейшей П. является то, что львиная доля ее внимания выпадает на долю изверженных пород; осадочные, представляющие менее задач, в настоящее время находятся так сказать в тени. Почему одна и та же вулканическая область, даже один и тот же вулкан в разное время доставляли различные породы? Почему аналогичные породы различных вулканических областей различаются более или менее заметно по своему составу, между тем как различные породы одной и той же вулканической формации, или «провинций», как их иногда называют, имеют некоторые общие им всем особенности состава, дающие повод говорить о «кровном родстве» этих пород? Происходят ли различные породы из различных источников, или путем расщепления одной родоначальной массы, или путем смешения «магм», т. е. огненно-жидких масс, различного состава? Как отражаются химический состав и условия кристаллизации (температура, давление и т. п.) на минералогическом составе и строения изверженных пород? Вот важные и интересные вопросы, занимающие в настоящее время петрографов. Рихтгофен, Брёггер, Тиль, Лагорио, Фогт, Розенбуш, Фукэ и МишельЛеви, Иддингс, Дюроше, Бунзень, Сарториус фон Вальтерсгаузен, Рейер и много других работников можно назвать на этом поприще. Из приведенного исторического очерка можно уже судить о методах, задачах и объеме П. Эта наука пользуется методами, данными и вообще услугами многих наук, и с некоторыми из них она находится в более или менее тесной связи: кристаллография и минералогия, аналитическая и физическая химия, динамическая и историческая геология являются теми вспомогательными науками, без которых не может обойтись современный петрограф. П. стоит одинаково близко и к геологии, и к минералогии; но в тех университетах, где имеются отдельные кафедры для геологии и минералогии, П. приурочивается к этой последней; во многих университетах он преподается особым лицом, иногда даже особым профессором. П. может быть разбита на следующие отделы: 1) петрографическая минералогия изучает характер, состав, строение и методы распознавания составных частей горных пород. 2) Описательная П. или физиография горных порода, занимается изучением состава, структуры и внешних признаков горных пород. 3) Топографическая или геологическая П. имеет задачею исследование условий залегания, взаимных отношений, возраста, географического распределения горных пород и т. п. вопросов. 4) Химическая П., в которой изучается химический состав горных пород и разные вопросы, тесно с ним связанные. 5) Учение о генезисе и метаморфизме горных пород. 6) Теоретическая и экспериментальная П. Иногда делят П. только на два отдела: общую и специальную или описательную. П. имеет обширную литературу на множестве языков, имеет, частью отдельно, частью совместно с минералогией или геологией, самостоятельные периодические органы.

Из общих сочинений по П. назовем следующие: F. Zirkel, «Lehrbuch der Petrographie» (1893 — 94); Н. Rosenbusch, «Mikroskopische Physiographie der Mineralien und Gesteine» (1894 — 96); A. v. Lasaulx, «Einfubrung in die Gesteinslehre» (1886); J. Roth; «Ailgemeine und chemische Geologie» (1889); E. Jannetaz, «Les roches, description de leur elements, methode de determination»; F. Hatch, «An introduction to the study of petrology; the igneous rocks» (1891); E. Coben, «Zusammenstellung petrografischer Untersuchungsmethoden»; F. Zirkel, «Die Einfubrung des Mikroskops in das mineralogisch-geologische Studium». На русском языке: А. Иностранцев, «Геология» (т. I, 1889); А. Карпинский, «Материалы для изучения способов петрографических исследований» (1885); Е. Федоров, «Основания П.» (1897).

Ф. Л. Лессинг.

Петроний

Петроний — С именем П. Арбитра (Petronius Arbiter) до нас дошло от первого века римской империи, в отрывочном виде, сочинение, под заглавием, которое в рукописях обозначается различно, но в изданиях и у историков римской литературы всего чаще встречается в форме Сатирикон (Satiricon или satirarum libri). Сочинение это писано прозой и стихами вперемежку, как писались сатиры, называвшиеся менипповыми. По содержанию своему это — сатирический роман, состоящий из множества отдельных сцен, в которых живо и с большим талантом рассказываются забавные похождения и грязные истории. Роман этот имел, очевидно, большие размеры: дошедшие до нас отрывки, относящиеся к 15-й и 16-й книгам сочинения, сами по себе представляют объем настолько значительный, что из них выходит целая книга в нашем смысле. О содержании потерянных книг мы сказать ничего не можем, так как древние романы не имели такой цельности, какая требуется от нынешних. Уцелевшие отрывки представляют собою ряд сцен, без строгой взаимной связи, нередко без начала и без конца, содержания очень пестрого. Связью для них служит рассказ о похождениях трех приятелей шалопаев, из сословия вольноотпущенников. Главное действующее лицо — Энколпий, человек с литературным образованием, понимающий недостатки современного обучения в риторских школах, где будущие ораторы учатся говорить речи на самые неправдоподобные темы; имена двух его спутников Аскилт и Гитон, Эти последние, состоящие между собой в особых интимных отношениях, не занимаются литературными и педагогическими вопросами, хотя и состоят в компании с Энколпием в качестве странствующих ученых и литераторов, а всецело посвящают свой ум и деятельность на плутни и мошенничество, предаваясь при этом необузданному разврату, в котором им не уступает и более образованный товарищ. Главный эпизод сохранившейся части романа — пир у Тримальхиона, богатого самодура из вольноотпущенников, не знающего, какую новую роскошь и чудачество придумать для своего безграничного чванства и удовольствия. Тут развертываются перед нами картины мытья в бане, домашней и обеденной обстановки, вульгарных увеселений, декламации стихотворных экспромтов, глупости и пошлости поведения хозяина, его покрытой золотом и драгоценностями, но скупой до скаредности жены, необыкновенно грубых супружеских пререкании в присутствии гостей; самим Тримальxионом рассказывается история достижения им, бывшим рабом, колоссального состояния, которое он думает еще увеличить присоединением к своим владениям Апулии. Все это рисуется с необыкновенною живостью, обличающею в авторе писателя с большим литературным талантом, с тонким уменьем наблюдать и воспроизводить явления обыденной жизни во всей их пестроте и разнообразии. К беспутному, пошлому, падшему и омерзительному миру, среди которого движется его повествование, автор относится с точки зрения спокойного наблюдателя, не чуждого, правда, юмора, но без всяких признаков протеста, скорби или ужаса. Это не мешало римскому читателю пробегать страницы романа с интересом, какой вообще возбуждает в массе публики пикантное чтение. Для нас сочинение П. драгоценно, как превосходный источник для знакомства с нравами средних и низших слоев римского общества первого века империи, оживающими перед нами в своем повседневном языке, которым автор пользуется с большим искусством. Вопрос о том, кто автор «Сатирикона», с давнего времени занимал ученых, приходивших к самым различным решениям. Так, Нибур относил роман ко времени Александра Севера, т. е. к III ст. христианской эры, Бурман — ко времени Августа, Пети — ко времени Константина Вед.; огромное же большинство филологов, начиная со светил филологической науки XVI-XVII ст. (Питу, Казобон, Липсий) не колеблясь приписывали его Т. Петролию, известному, по Тациту, законодателю вкуса (elegautiae arbiter) при дворе Нерона. В настоящее время по этому вопросу, кажется, нет более разногласия, особенно после того как Бюхелер, главный знаток языка романа, заявил, что не только по всем обстоятельствам, среди которых движется роман, но и по языку и по технике стихотворных размеров он должен принадлежат к Нероновскому времени. Прежде думали, что Сатирикон есть то самое описание развратных подвигов Нерона, которое, по сообщению Тацита («Ann.», XVI, 19), было в последние минуты жизни отправлено П. к Нерону и где он «изобразил гнусности государя, с приведением имен разделявших его разврат мужчин и женщин, и описал все, что в его сладострастных сношениях было нового». Но это мнение падает само собой при соображении, что небольшая тетрадь, написанная П. перед смертью, ни в каком случай не могла быть объемистым романом величиною приблизительно в 20 книг римского калибра. Гастон Буассье («L'Opposition sous les Cesars») думает, что Сатирикон был написан П. прямо для Нерона и развратников, окружавших его и Поппею, и что своим осмеянием богатых вольноотпущенников, игравших такую роль при дворе Клавдия, а также пародией на поэму Лукана, у которого Нерон оспаривал поэтическое первенство, автор хотел угодить Нерону и помимо развлечения пикантным содержанием. Прозвище Arbiter, придаваемое автору романа рукописями, не принадлежит П., о котором повествует Тацит., но очевидно взято из Тацита, характеризующего его словами elegantiae arbiter. Что Сатирикон пользовался большим кругом читателей не только в древности, но и в средние века, об этом свидетельствует значительное количество дошедших до нас списков тех отрывков, по которым мы знаем о существовании целого. Не было недостатка в поклонниках романа П. и в новое время. Наилучшее (критическое) издание П. принадлежит Бюхелеру (Б., 1862). В 1891 г. вышло интересное издание отрывка, заключающего в себе описание обеда Тримальхиона (Cena Trimalehionis), с немецким переводом и объяснительными примечаниями Фридлендера. Есть не мало французских переводов. Один из последних принадлежит Heguin de Guerte (П., 1860). По-русски неполный перевод издан Вл. Чуйко (СПб., 1 82). Новейшие труды о П. : Коллиньон, «Etudes sur Petrone. La critique litteraire, l'imitation et la parodie dans le Satiricon» (П., 1892); его же «Реtrone au moyen age et dans la litterature francaise» (Нанси, 1893); Э. Тома (Thomas), "L'Envers de la societe Romaine d'apres P. " (П., 1892); Kokkia «Napoli e il Satiricon di Petronio» (Неаполь, 1893); его же, «La satira e la parodia nel Satiricon di P. A., studiate in rappnrto col ambiente storico» etc. (Турин, 1897).

В. Модестов.

Петропавловск

Петропавловск — окружный город Приморской обл., на полуострове Камчатке, на вост. берегу полуострова и Авачинской губы, под 53° с. ш. Гавань, на берегу которой расположен город, получила название Петропавловской по имени двух зимовавших в ней пакетботов Петра и Павла. Гавань разделяется на две части, внутреннюю и внешнюю. Вход во внутреннюю часть имеет шир. до 40 саж. и глуб. от 9 до 7 саж. Вся гавань имеет в окружности до 1 вер. 300 саж. Будучи закрыта от всех ветров, Петропавловская гавань представляет одну из удобнейших в свете стоянок для зимовки и исправления судов. Город расположен в глубине бухты. Петропавловский острог основан в 1740 г. В 1855 г. Петроп. порт, в ожидании нового нападения англо-французов (см. ниже), был перенесен в устье Амура. С упроченьем нашего владычества на Амуре и с уступкой Русской Америки Сев. Американским Штатам, П. утратил свое стратегическое и торговое значение, сохранив значение административного пункта по управлению Петроп. округой. Жит. в 1896 г. было 559 (306 мжч. и 253 жнщ.): православных 521, католиков 9, протестантов 2, буддистов 2, Конфуциева закона 5. Дворян 26, духовного звания 15, почетных граждан и купцов 18, мещан 284, военного сословия 172, крестьян 18, прочих сословий 6. 3 православные церкви, церковноприходское учил., приемн. покой. Городские доходы (1896 г.) 1115 р., расходы 965 р., в том числе на обществ. управление 365 р., на народное образование 150 р. 18 лошадей, 92 головы рогатого скота, 360 ездовых собак.

В П. 17 июля 1854 г. пришло официальное известие о разрыве нашем с Англией и Францией, вследствие чего тамошний военный губернатор, контр-адмирал Завойко , немедленно распорядился устройством обороны. Построено было несколько батарей, вооруженных орудиями, взятыми с находившихся в гавани двух русских судов (фрегат Аврора и транспорт Диана); для отражения десантов составлены были стрелковые отряды, под начальством морских офицеров, командовавших также и батареями. 18 августа англо-франц. эскадра, из шести судов, вошла в Авачинскую бухту, а 20 открыла по нашим батареям непрерывный огонь, продолжавшийся 1 1/2 ч. Когда две батареи, получив сильные повреждения, должны были замолчать, то союзники, высадив на берег около 600 чел., заняли одну из них; но случайно попавшая в нее англ. бомба и усиленный огонь с наших судов заставили противника вернуться на корабли. Несколько новых попыток десанта были отражены огнем батарей, 24-го союзники возобновили атаку и, забросав наши батареи снарядами, высадили большой десант с 23 шлюпок; но десант этот, встреченный огнем орудий и стрелков, должен был отступить и вернуться на суда. После этого неприятельская эскадра отодвинулась из под выстрелов и 27 августа вышла из Авачинской губы.

Петрушка

Петрушка (Petroselinum sativum Hoffm.) — растение из семейства зонтичных (Umbelliferae), колена Ammineae; чашелистики незаметные, лепестки округлые, спереди суженные в загнутую лопасть; плод яйцевидный, с нитевидными главными ребрами и одним маслоносным ходом под каждою долинкою. Голое двулетнее растение с толстым корнем и ветвистым стеблем. Листья в общем очертании треугольные, трояко перистые, сверху блестящие; листочки клиновидно надрезанные, пильчатые; зонтики на ножках, не особенно крупные, но с 15 — 20 или более лучами, с общею и частными обвертками, составленными, однако, из немногих листьев; цветы мелкие, желтовато-зеленые. Родина П. — вост. часть Средиземноморской области. Часто разводится в Европе как пряная овощ. Различают П. с кудрявыми и гладкими листьями. Корень П. мясистый, веретенообразный, белый, с сладковатым пряным вкусом. Из семян приготовляется дистилляцией вода (Aqua petros.) и эфирное масло (Oleum petros). От похожей по форме листьев ядовитой собачьей П. (Aethusa Cynapium L.) легко отличается пряным запахом при растирании листьев, между тем как у собачьей П. запах неприятный.

В. Т.

П. представляет собою обычную корневую П., P. s. crispum, кудрявую или листовую, находящую применение в качестве пряности. Корневая П. возделывается в двух сортах, мало различающихся между собою. Один из них имеет короткие, довольно толстые и сравнительно более скороспелые корни, почему и носит название ранней короткой П. Другой обладает корнями значительно более длинными, требующими для вызревания большего периода времени — сорт длинной поздней П. Некоторое различие замечается между указанными сортами и по отношению к почве. Первый сорт родится лучше на почвах более сухих, второй на более влажных. Вообще же, в сравнении с другими овощами, П. удается лучше всего на почве влажной и даже мокрой. На обыкновенную гряду требуется семян около З-х лотов. Всходы прореживаются до расстояния от 4 до 6 врш. между отдельными растениями. Прореживание практикуется и позже, по мире роста П., чтобы дать отдельным медленно развивающимся растениям больше простора в отношении света и пищи. Вызревшие корни, по обрезке зелени, сохраняются в сухих подвалах, зарытыми в песок, во влажных — свободно на полках. Первый способ более удобен при необходимости сохранять П. долгое время. Семена получаются от перезимовавших корней, высаживаемых на грядах; сохраняют всхожесть не более двух лет. В последнее время объявился новый сорт П., объединяющий в себе свойства обеих видоизменений — кудрявой и корневой П.; но как показывает опыт Р. И. Шредера, далеко еще не константный. Сортов кудрявой П. значительно больше и все они различаются между собою по степени расчлененности листьев. Культура этого растения ведется обыкновенно в очень небольшом размере. Часть семян обыкновенно высевается в парник, другая несколько позднее в открытом грунте (преимущественно в виде бордюра на грядах), с тою целью, чтобы во всякое время лета иметь молодую зелень. Тоже самое достигается зимою, высаживая отдельные корни в горшки и выставляя последние для получения зелени в теплое место. Семена держатся также два года, добываются от корней, высаженных весною в парники.

Петрушка

Петрушка — народный кукольный театр в России и главное действующее лицо даваемых на этом театре пьес. Первое известие о нем мы находим в путешествии 0леария, к запискам которого приложена картинка, изображающая тогдашнего петрушку. По описанию 0леария, "Камедь о П. " устраивалась таким образом: комедиант, обвязав вокруг тела простыню, поднимает ее свободную сторону, натянутую на обруч, вверх; из-за краев ее он показывает своих кукол. "Камедь о П. " относится к так называемым пьесам с постоянными типами: меняется содержание, но действующими лицами всегда остаются сам П., жена его Маланья, Пигасья или Акулина, цыган, доктор, квартальный, немец, иногда «две арапки» и татарин. Юбку с обручем допетровских скоморохов сменила простыня, развешенная на палках, а затем ширмы, образующие четырехгранный столб, внутри которого помещается, с ящиком, показыватель. Куклы высовываются не на проволоках, как в вертепе , а на пальцах кукольника, воткнутых в пустую голову и рукава куклы; таким образом на сцене одновременно могут быть два действующих лица. Непременный аксессуар представления — шарманка, заменившая старого гусляра, изображенного Олеарием, гудочника или волынщика. П. говорит хриплым и визгливым голосом, картавя и гнуся, что достигается при помощи машинки из бересты, приставляемой кукольником к небу (так наз. практика или пищик). После предварительных переговоров с шарманщиком из-за ширм является П., танцует с женой и дерется с ней. Цыган предлагает ему купить лошадь и надувает его: лошадь оказывается норовистой и при первой попытке героя сесть на нее сбрасывает его с седла. На стоны П. является доктор-немец; в ответ на его расспросы (по другому варианту — вместо платы за лечение) П. колотит его палкой и убивает. Следует комический монолог П., боящегося кары, которая и является в лице квартального («фатальнаго»). П. сперва просит пощады, но затем кончает и с полицейским. «Эта расправа производит в публике настоящий фурор» (Д. А. Ровинский). Пьеса оканчивается или приглашением, обращенным П. к публике, пожаловать на его свадьбу с Пигасьей, или — по другому варианту — неожиданным появлением собаки, которая, схватив неистово визжащего героя за нос, утаскивает его в тартарары. Представление пересыпано блестками грубого, иногда непристойного юмора, иногда площадной бранью. Герой пьесы «блудлив, как кошка, труслив, как заяц» и очевидно сродни героям плутовского романа, равно как немецкому народному Эйленшпигелю и мольеровским Скапену и Сганарелю. «В итоге пьеса такова, что даже название водевиль для ее слишком почетно, а между тем в ней все признаки оперы, балета и ложноклассической драмы. Как в опере, в ней оркестр — шарманка — и тенор-солист — П.; как в балете, в ней танцы П. и Пигасьи; наконец, в ней есть три ложноклассические единства: времени, места (декорации не меняются) и действия — драка» (Алферов). П. образовался из слияния элементов русского народного шутовства с чертами итальянского Полишинеля и немецкого Гансвурста — Пикельгеринга. Это подтверждается рядом лубочных картинок с изображением Петрухи Фарноса, «дурацкой персоны», на «виноходной свинье» (непременный аксессуар Гансвурста) и русскими «перечневыми интермедиями», где, как и в «comedia dell'arte» , дана только канва для импровизации. В наши дни П. встречается все реже и реже. Ср. Марионетки. См. «Путешествие Олеария», в Чтениях «имп. Моск. Общ. Ист. Древ.» (1868, III, стр. 678); Алексей Веселовский, «Старинный театр в Европе» (М., 1870, стр. 309); Н. С. Тихонравов, "Русские драматические произведения. 1672 — 1725 г. " (т. 1, СПб., 18Т4) и «Первое пятидесятилетие русского театра» (М., 1873); П. 0. Морозов, «Очерки из истории русской драмы» и «история русского театра»; Д. А. Ровинский, «Русские народные картинки» (т. V); Алферов, «Десять чтений по литературе» (М., 1895); В. Перетц, «Кукольный театр на Руси» («Ежегодник Имп. Театров», сезон 1894 — 95 г., прилож. 1, СП б., 1895); П. Пекарский, «Мистерии и старинный театр в России» (1857). Вс. Крестовский, в ст. "искусства на дальнем Востоке («Худож. Журнал», 1881, № 2), приводит русского П. в связь с китайским.

Ар. Г.

Петуния

Петуния (Petunia Juss.) — род растений из семейства пасленовых (Solanaceae), вида Cestreae, подвида Nicotianinae, весьма близкий к роду Nicotiana — табак, от которого отличается только одиночными цветами, глубоко 5-раздельною чашечкою и нераздельными или лишь коротко двузубчатыми створками коробочки. 0днолетние травы с цельными, обыкновенно железистыми листьями и, большею частью, крупными, воронковидными, душистыми, пазушными цветами. 14 видов в Южной Америке, преимущественно в Южной Бразилии, 1 вид идет на север до Аризоны. P. nyctaginiflora Juss., с белыми, и P. violacea Lindl. — с фиолетовыми или пурпуровыми цветами, а особенно помеси между ними (P. hybrida Hort.), очень часто разводятся для украшения цветников. Известно много садовых форм. Цветы белого, различных оттенков от пурпурового до темно-лилового цветов, или пурпуровые с белыми продольными полосами, или с белыми пятнами, простые и махровые. Сеются весною в парники и высаживаются в мае в цветники.

Д. Тр.

Печерин Владимир Сергеевич

Печерин (Владимир Сергеевич) — русский Иезуит, эллинист; род. в 1808 г. Окончив курс в петербургском университете, был командирован за границу для подготовки к профессорскому званию. В 1836 г. занял кафедру греческой словесности в московском университете. По словам Юр. Самарина, лекции П. отличались совершенной новизной и художественной законченностью. Буслаев вспоминает, как П., объясняя студентам Гомера и Софокла, мастерски переводил их стихи прекрасным литературным слогом. Тогдашнее положение вещей угнетало П.; он решился уехать из России. Для этого нужны были деньги. П. стал давать уроки, свел свои издержки на самое необходимое, избегал товарищеских собраний и наконец уехал, уведомив попечителя письменно, что не воротится в Россию. За границей П. некоторое время был домашним учителем, а потом сделался монахом Иезуитского ордена, и очень ревностным. В начале 50х гг. П. был священником в Англии. Из его переписки с Герценом (см. соч. Герцена, т. IX) видно, как он дорожил интересами католической церкви. Полагая, что Россия призвана развить только «материальную мощь», «материальную науку» , что ей дан в удел только "материальный мир ", П. восклицает: «Мы, верующие в бессмертную душу и в будущий мир, какое нам дело в этой цивилизации настоящей минуты? Россия никогда не будет меня иметь своим подданным». Однако, П. продолжал любить родину и поддерживал сношения с некоторыми соотечественниками, напр. с проф. Никитенко, который часто упоминает о нем в своем «Дневнике». В молодости П. занимался литературою, писал о Софокле (в «Сыне Отечества»), сочинял и переводил стихи. Его стихотворения: «Торжество смерти», «Поликрат самосский» и другие были замечены. Вероятно к последнему периоду его жизни относится стихотворение: «Прочь, о демон лучезарный»; интересное для характеристики его настроения («за небесные мечтанья я земную жизнь отдал, и тяжелый крест изгнанья добровольно я подъял; под венком моим терновым, в поте бледного лица, подвиг трудный и суровый совершу я до конца»). Живя в Ирландии, П. ревностно боролся с протестантизмом. Во время крымской кампании в английских газетах сообщалось, что в Ирландии отдан под суд reverend father Vladimir Petcherin, native a Russian, за публичное сожжение на площади протестантской Библии. Умер, по-видимому, в начале 80х гг.

Е. Т.

Печора

Печора — река Пермской, Вологодской и Архангельской губ., орошающая Чердынский, Усть-Сысольский и Печорский уу., значительный приток Северного Ледовитого океана; берет начало тремя истоками с западной стороны Уральского хребта, из коих сев. исток вытекает из горы Гечер-ур, южн. исток из под горы Мотью-ур, средний же, более значительный, из под горы — Печер-я-толья-ура. По соединении этих трех истоков в одну реку, П., сохраняя вполне горный характер, быстро мчится через камни и пороги в узкой, горной долине извилистым потоком на ЮЗ и ЗЮЗ и снова на ЮЮЗ до впадения в нее слева значительной горной р. Уньи, откуда стремится на СЗ и ЮЗ, а от впадения в нее слева же речки Волосяницы к ССЗ до устья значительного правого притока р. Илыдзь. Отсюда до устья Мылвы река протекает на ЗСЗ, далее до дер. Митрофановой на ССЗ, и затем до впадения в нее справа р. Вуктыл на ВСВ. Здесь к правому берегу реки подходит отрог высокого горного кряжа Ыджид-Пармы, отклоняя течение реки к С до крутого, высокого мыса Эш-кымес-парма, служащего окончанием вышесказанного кряжа, где река круто сворачивает к З до дер. Шугоры; отсюда до дер. Оранца П. течет на СCB, а затем на ЗСЗ до устья р. Красной. Далее до устья р. Хая река имеет в общем сев. сев. зап. направление, затем отворачивает к З и далее до дер. Щелья течет к ЮЗ, с этого же пункта до с. Цильмы к ЗСЗ, от Цильмы П. имеет в общем сев. направление до дер. Пылемца, от которой отходит к СЗ, сделав значительный сгиб и затем до своего устья направляется к СВ. Длину течения реки предполагают от 1900 вер. до 2000 вер. и оно может быть разделено на три части: верховье, среднее и низовье. Верховьем считается течение Печоры от истоков до впадения в нее р. Волосяницы, в научном отношении оно почти не исследовано и посещается только звероловами и охотниками; пустынно и не населено. Длину течения реки полагают до 400 вер. На всем этом протяжении река имеет горный характер, ширина ее от 5 до 60 саж. у впадения р. Волосяницы, она мелководна, порожиста, глубина ее на фарватере от 5 до 7 фт., не считая многочисленных отмелей и каменистых перекатов; течение быстрое, извилистое, берега высокие, утесистые, долина не широка и обрамлена высокими горами, покрытыми хвойными лесами. От устья р. Уньи, однако же, в половодье возможен сплав леса. Среднее течение от устья. Волосяницы до УстьЦильмы имеет протяжение до 1200 вер. Здесь река уже становится судоходной, хотя до Якшинской пристани в 35 вер. от Усть-Волосяницы, первой деревеньки на берегу П., река все еще сохраняет горный характер, быстра и камениста, но в полую воду доступна для сплава небольших паузков, вместимостью от 400 до 500 пд. груза. От Якшинской пристани река принимает более спокойный характер, речная долина ее расширяется, как расширяется и само речное русло; так у впадения в нее р. Илыдзь П. имеет до 1/4 в. в ширину, ниже впадения р. Мылвы до 200 саж., у устий р. Лем 3/4 в., у Шугора до 1 в., против Усы 1 1/4 в:, а ниже р. Йжмы до 1 1/2 в., в островах же значительно более показанного. На пространстве от Якши до устья Мылвы в межень встречается не мало мелей в виде песчаных кос, глубина на которых от 2 до 2 1/2 фт., далее до Шугора отмельные места нередки и даже ниже р. Усы мели хотя и встречаются, но изредка и глубина на них до 31/2 фт. На П. выше дер. Пороги есть два порога и третий ниже этой деревни, но пороги эти неопасны для судов даже в межень, имея глубину на фарватере до 2 1/2 фт., в полую же воду они мало заметны. От устья р. Ильдзь начинают на реке появляться острова, выше же — их очень мало. Острова эти намывные, низменные, некоторые имеют значительную длину, от 5 до 7 в. Из 70 островов, расположенных по среднему течению реки, только 10 поросли лесом, остальные имеют довольно хорошие покосы. До устья Мылвы правый берег горист, левый низменный, усеян камнями и валунами, далее верст на сто оба берега невысоки, но у дер. Пашни, на правом берегу, возвышаются горы и местность принимает живописный вид; тоже самое у дер. Покчинской и близ устья р. Лем, где и левый берег возвышен и река протекает в высоких берегах, против левых притоков Бол. и Малого Соплесов и ниже к правому берегу подходят отроги горы Сабли, а между устьями этих двух речек — Брусяноточильной горы. По левому берегу тянутся широкие пески песчаные гривы и многочисленные речные рукава и курьи. Речные плесы становятся прямыми и длинными, а острова местами заполняют реку. Долина П. здесь широка и весною затопляется на несколько верст. У дер. Проскакан начинается лов морских сельдей, которых выше не встречается. У селенья Щелья-нор и ниже на левом берегу появляются довольно крутые горные возвышенности. Нижнее течение реки от устья р. Цильмы до впадения П. в губу имеет протяжение около 400 в. Правый берег реки остается более или менее гористым и возвышенным, а левый низменным; так в 60 в. ниже Цильмы по правому берегу тянутся лесистые возвышенности, известные под именем Белая Слуда, у р. Крестовки на левом берегу простираются возвышенности, называемые Крестовским материком, близ правого притока П. р. Шапкиной правобережные возвышенности именуются Замаксимовским материком, ниже Шапкиной к реке с обеих сторон подходят тундры — справа Большеземельская, слева Малоземельская и оба берега становятся низменными, хотя правый значительно выше левого. На нижем течении реки от Цильмы до с. Виски насчитывается 27 островов, из них более значительные Каменный нос, Бугаев, Харинский, Мещанские и Шапкины. Ниже последних П. разделяется на 6 протоков и весною разливается здесь без малого на 20 в., при чем уровень вод подымается на 4 — 5 саж. От с. Виски начинается речная дельта, в которой расположено до 29 островов более крупных размеров, не считая мелких; величина некоторых островов достигает от 15 до 20 вер. в длину, а ближайший к с. Виски, Большой Сенокосный — имеет 30 вер. в длину и. от 10 до 15 вер. в ширину. В начале дельты П. разделяется на два главных протока первый называется Большою П. или Большим шаром, левый Мастерскою П. или Мал. шаром. У дер. Оксиной оба рукава сходятся в один, протекая соединенно до острова Сопка, откуда окончательно расходятся; Бол. П. протекает у прав. берега, а Малая или Сухая П. разливается между многочисленными островами дельты на несколько меньших рукавов, или; по местному наименованию — шаров, имеющих каждый особое название, при чем в Куйском шаре, у селения Куй, в ста верстах от устья реки, имеется удобная гавань для морских судов, имеющих осадку не более 12 фт. Гавань эта закрыта от всех ветров, глубока и совершенно удобна как для якорной стоянки, так и для нагрузки и выгрузки кораблей и пароходов. П. вливается в губу 20 рукавами и при входе в р. имеется бар, на котором глубина в отлив от 10 до 11 фт, а в прилив от 12 до 13 фт. П. вскрывается в низовьях своих, как напр. у с. Куй, в конце мая и даже в первых числах июня и замерзает в первых числах октября, таким образом бывает свободна от льда 120 — 125 дней в году, на среднем течении вскрывается в конце апреля и замерзает в половине октября, бывая свободной от льда от 160 до 170 дней. Вообще гидрологические сведения о П. и ее бассейне до сих пор довольно скудны. Судоходство по П. довольно значительно; развивается понемногу и товаропассажирское и буксирное пароходство. Судоходство имеет двойное движение: сплавное от Якшинской пристани до с. Куй и взводное обратно (не считая местного движения между значительными печорскими селениями). Товаров вниз по П. перевозится слишком на 1/2 милл. р., которые и расходятся отчасти в попутных селениях, отчасти провозятся до Куй; главные предметы торговли — хлеб, одежда и обувь, соль, колониальные; галантерейные и железные товары. Вверх идет преимущественно рыба, шкуры пушных и морских зверей, ворвань, птичий пух и перья, сало морских животных, продукты оленеводства. Низовые жители П. ходят на своих судах летом за рыбными промыслами в Печорскую и Болванскую губу, за промыслом морского зверя, гусей и т.п. — на острова Колгуев, Новую Землю и Вайгач. На П. производится значительный лов рыбы; рыболовные пески начинаются уже с устья Бол. Кожвы, но главные и более богатые лежат на низовом плесе, начиная с Усть-Цильмы. Рыба ловится весною и летом; отчасти производится и подледный лов зимою. Печорская семга составляет главный предмет лова; ловятся также сиги, сельди, омуль, щуки, нельма и пр. Рыболовство производится и в прилежащих к низовьям рек озерам, из которых озеро Мольское славится обилием рыбы. — П. издавна была известна новгородцам, которые производили как на ней, так и во всем за-печорском крае, торговлю. В половине XIV в. русские стали селиться на П., преимущественно на низовом плесе, так как верхний занят был зырянами. Уже в XV и XVI в. местные обитатели стали ходить для морских промыслов на Новую Землю и др. океанские острова, а также к полуострову Ямал; в XVII в. пустозерцы стали посещать на своих легких кочах Обскую и Тазовскую губы, доплывая по р. Тазу до гор. Мангазеи. Не раз русские исследователи посещали П. : в 1841 и 1843 гг. — В. Н. Латкин, в 1843 г. — граф Кейзерлинг и капитан Крузенштерн, который и впоследствии бывал на П. В 1859 г. образовалась компания Крузенштерна, Латкина и Сидорова для торговли печорским лесом; она стала отправлять лес за границу, а впоследствии в Кронштадт, для надобностей адмиралтейства. В 1859 г. к устью П. пришли 2 иностранных морских судна, из которых одно потерпело крушение, а другое ушло с лесом во Францию. В течете следующих 10 лет на устье П., для потребностей компании, приходили сначала в Болванскую губу, а затем в Кую до 38 морских пароходов и парусных судов из Германии и Англии. Построено было на П. компанией 3 судна; имелся и морской пароход. После прекращения действий компании, купец Иконников ежегодно до 1885 г. вывозил на иностранных кораблях лес с П. в Кронштадт. Во время существования печорской компании входы с моря в П. и фарватер ее были обозначаемы ежегодно вехами, а на мысах Двойничном, Болванском и Русском Завороте, на о-ве Варандей и на Гуляевских кошках были устроены опознавательные знаки и деревянные, башни; теперь все это рушилось. В 1894 г. посетили Печорскую губу и устья П. суда морского ведомства — клипер «Вестник» и транспорт «Бакен»; на последнем лейт. Жданко производил опись и промер в Печорской губе и на Печорской баре. В последнее десятилетие плавания с П. и обратно в Архангельск, СПб. и другие соседние места, а равно и по П., ежегодно совершал пароход А. М. Сибиряков «Норденшельд», при чем выяснилось, что морская навигация к устьям П. вполне возможна с 10 июля по 15 сент. В 1895 г. учреждено субсидированное правительством срочное морское пароходство, по четыре рейса в лето, между с. Куей и гор. Архангельском и обратно, а на самой П. плавают два товаропассажирских парохода купца Нерицина, от с. Куй до селены Усть-Кожвы и обратно, по 10 рейсов в лето. В П. впало до 80 рек; из них более примечательны справа: Пожег, Илыдзь, Ыд-жед-яга, Шар-яга, Пидж, Кылым, Вуктыл, Шугор, Бол. и Мал. Оранец, Уса, Хая, Чулей, Вольма, Хабариха, Сосва, Ерга, Шапкина, Куя, Петумбой и Ортина. Левые притоки: Унья, Волосяница, Тыбью, Печорсксоя Мылва, Вельва, Лем, Бол. и Мал. Соплесы, Бол. и Мал. Кожва, Лыжа, Пича, Ижма, Нерица, Печорская Пижма, Цильма, Мыла, Сула, Виски и Седью-яга. Бассейн П. занимает пространство около 19500 кв. в.

Н. Даткин

Пещеры

Пещеры — более или менее значительные подземные полости, то сообщающиеся с земной поверхностью, то вполне замкнутые; в одних случаях — небольшие мешковидные углубления, в других обширные подземные системы связанных между собой галереями отдельных П., занимающие площади в несколько десятков кв. км. по горизонтали, тогда как общая длина галерей измеряется в некоторых П. сотнями км. Кроме красоты П. представляют и глубокий научный интерес для изучения размывающей деятельности подземных вод, по особым замечаемым в них физическим явлениям, по их своеобразной фауне и по нахождению на дне их осадков, заключающих часто не только остатки вымерших животных и растении, но и самого первобытного человека — древнего обитателя их. Первые указания о П. встречаются уже в трудах Геродота, Страбона и Павзания; ныне отрасль знания о П. составляет спелеология. Один из новейших исследователей, Краус, делит все П., по способу их происхождения, на первичные, образовавшиеся одновременно с горной породой, в которой они находятся, и вторичные, более позднего образования. К первой группе относятся лишь немногие замкнутые полости в кристаллических породах, как бы гигантские друзы, стенки которых покрыты кристаллами горного хрусталя и других минералов, почему такие П. и получили название хрустальных погребов. Такие погреба обнаруживаются по временам в Швейцарии (Валлис), благодаря деятельности ледников, вскрывающих и делающих доступными эти образования. Из хрустальных погребов, приносящих значительные выгоды их открывателям, происходят самые большие экземпляры кристаллов горного хрусталя, достигающие 700 кг. веса. Хрустальные погреба в миниатюре представляют многочисленные поры и полости кристаллических и изверженных горных пород, выполненные миндалинами, секрециями и друзами различных, часто драгоценных кристаллов. К первичным относятся также лавовые П., образовавшиеся вследствие того, что при извержении вулкана поверхность лавового потока остывает и отвердевает весьма скоро, когда внутренние слои находятся еще в расплавленном состоянии и продолжают двигаться вниз по склону вулкана, оставляя полость, прикрытую первоначально застывшей коркой. Такие лавовые П. встречаются в Исландии, Мексике и Калифорнии. Существуют, однако, лавовые П. другого рода, образовавшиеся вследствие скопления газов внутри лавового потока; если скопившиеся газы и прорывают поверхность потока, но уже в то время, когда лава находится в полузатвердевшем состоянии, то полости сохраняются навсегда, как это наблюдается в окрестностях некоторых вулканов центр. Африки. В породах осадочных первичные П. почти не встречаются. Сюда могут быть отнесены только некоторые полости в коралловых рифах, происшедшие вследствие неправильного и неравномерного роста кораллов или случайной гибели отдельных коралловых колоний. Несравненно многочисленнее и грандиознее вторичные П. — результат позднейших изменений горных пород. Здесь также можно различить несколько групп: П. расселины или пропасти, постоянный спутник землетрясений и ородинамических процессов; П., происшедшие вследствие прикрытия сверху расселины и ущелий навалившимися глыбами и, наконец, самая обширная группа — П., образовавшиеся вследствие размывания подземными водами, или береговым прибоем или выветриванием различных твердых горных пород. Кроме естественных П., к которым относятся все вышеописанные, существуют многочисленные искусственные полости — дело рук человека. Сюда относятся напр. лёссовые жилища в Китае, загадочный крипты Крыма (Инкерман, окрестности Бахчисарая), подземные каменоломни, катакомбы, рудники и все вообще подземелья. Наибольшей величиной, разнообразием и распространением пользуются вторичные П., происшедшие вследствие размывания горных пород подземными водами. Атмосферные осадки, реки, ручьи и источники при своем движении по земной поверхности просачиваются частью чрез самую массу горных пород, частью по трещинам проникают далеко в глубь земной коры, собираются там в отдельные струйки и, встречая другие системы трещин более или менее близких к горизонтальным, передвигаются по ним, расширяя и увеличивая их и образуя целые подземные ручьи. При благоприятных условиях эти ручьи снова выступают на дневную поверхность в виде ключей и источников и выносят с собой минеральные частицы. Наиболее благоприятные условия для образования П. представляют известняки, как вследствие легкой разъедаемости водой, содержащей в растворе свободную углекислоту, а такими являются почти все подземные воды, так и потому, что, вследствие вязкости этой горной породы, раз образовавшаяся полость или П. не осыпается. Большая часть П. находится в области развития известковых пород, без всякого отношения к геологическому их возрасту, а также в гипсах, сходных в некоторых отношениях с известняками. В областях известковых пород, изрытых подземными ходами, нередко значительные речки, текущие по земной поверхности, внезапно скрываются под землей, обнаруживаясь снова часто весьма далеко от места их исчезновения. Все наиболее значительные П. и представляют не что иное, как расширенные размыванием каналы, русла таких подземных рек, то разветвляющихся на отдельные протоки, то низвергающихся в пропасти, то, в случае запруды, разливающихся в обширные озера. Такие подземные реки населены своеобразными слепыми организмами, а стенки промытых ими каналов П. изукрашены своеобразными известковыми натечными образованьями, известными под именем сталагмитов и сталактитов. Часто подземная река, под влиянием образования новых трещин или засорения старого канала вследствие обвала породы или скопления нанесенных водой отложений, покидает старое русло, в таком случае получается сухая П., вполне доступная для изучения размывающей деятельности воды. Подземному руслу речки и ее рукавов соответствуют длинные узкие галереи, а озеровидные расширения являются в виде обширных высоких зал, украшенных колоннами сталактитов. Нередко в таких П. наблюдается ряд глубоких уступов, на месте бывших когда-то водопадов. От настоящих П., каковы только что описанные, отличают полупещеры, нишевые П. или, как их часто называют, гроты — не глубокие П. с сводообразным потолком и широким входом. Гроты, в отличие от настоящих П., обязаны своим происхождением размывающей деятельности вод, находящихся на земной поверхности, и встречаются или по берегам рек или морей; в последнем случае образованы их способствует береговой прибой, механически разрушающий подножие береговых утесов. Громадной силе ударов береговой волны не могут противостоять самые твердые горные породы и потому гроты на берегу морей встречаются в самых различных породах; даже в базальтах (Фингалов грот). В научной терминологии понятие грот употребляют и в более широком смысле, называя так все сухие П. с горизонтальным дном. К П. многие относят также и глубокие вертикальные П., часто воронкообразной формы, представляющие собой естественные колодцы. — П. эти обыкновенно представляют результат провалов и в различных странах носят много местных названий. Научная их терминология пока еще мало разработана, По физическим явлениям от обыкновенных П. отличают еще П-ледники. В то время как вообще температура внутренности П. равняется средней годовой температуре прилегающей местности, в П. ледниках она значительно ниже, почему в них обыкновенно наблюдаются скопления льда. Причины этого явления не вполне выяснены; по исследованиям Листова, происхождение П. ледников находится в связи с климатическими условиями прилегающей местности. Местности с холодной зимой и жарким летом наиболее благоприятны для образования П. ледников. Количество П. весьма значительно, в одних только Немецких Альпах насчитывают свыше 70 более или менее значительных П. Особенно многочисленны и интересны П. Австро-Венгрии как, напр., красивая, часто посещаемая туристами Адельсбергская П. в Крайне, имеющая до 2600 м. длины; многочисленные П. окрестностей Зальцбурга, Моравии, Галиции и Венгрии; в последней более известны пещеры Бэла в Аггтелок, первая 3200 м., вторая до 8500 м. подземного протяжения. В Швейцарских Альпах встречаются лишь небольшие П., наиболее интересны здесь хрустальные погреба, Хорошо изучены в последнее время Мартелем П. центр. Франции (окрестности Воклюз, Ардеш, Гард, Эро, Лозер, Авейрон, Лот, Коррез, Дордонь, Шарант), из которых более значительны Падирак, Брамабиу, Миремон и многие др. В Бельгии известны П. Рошфорская и Ганская (Han) в бассейне р. Ломма. В юрской цепи Германии (Швабия, Франкония) замечательны: Гайленрейтерская П., состоящая из ряда отдельных камер, расположенных уступами, и Мюггендорфская. В Вестфалии и на Гарце — Бэльская, Бауманнская и Шацфельдская П.; в двух первых, в изобилии найдены кости пещерного медведя; о Киффгейзерской П. В Скандинавии известны П. Мо и Дундерландсдальская; в Англии П. Кента, Девоншейра. и Дербишейра, но наиболее интересны Киркдэльская П. близ Йорка, заключавшая громадное количество костей вымерших млекопитающих, и Фингалов грот на острове Стаффа (Гебриды), в базальтах на берегу моря. На Ю Европы П. встречаются в Румынии, Сербии и особенно Греции и прилегающих к ней островах Архипелага; наиболее славится Антипаросская П., богатая красивыми натечными массами сталактитов и сталагмитов. На Аппенинском полуострове часто посещаются Голубой грот на о-ве Капри и Собачья П., в окрестностях Неаполя, из трещин на дне которой в изобилии выделяется углекислота, скопляющаяся в нижней части П., почему собаки и другие мелкие животные, попавшие в нее, быстро задыхаются. П. Испании и Португалии мало изучены; более других известны П. Драхская и Apта на o-ве Майорке. Весьма обширные П. находятся в Африке (Алжир, Трансвааль), Азии (Чертова П. в Кульдже, Аннам, Ливан). Но самая исполинская П. открыта в 1808 г. в Сев. Америке, в Штате Кентукки и получила назв. Мамонтовой . Наибольшая из зал Мамонтовой пещеры Шеф-Сити — занимает площадь 5500 кв. м., при высоте в 40 м., «Бездонная» пропасть имеет 30 м, глубины, «Мальштрем» даже 53 м. Однако, по красоте сталактитов Мамонтова П. значительно уступает Адельсбергской, Антипаросской и П. Зап. Европы. Кроме Мамонтовой П. в сравнительно небольшом графстве Эдмонсон насчитывают не менее 500 П, меньшей величины. В Сев. Америк. Соед. Шт. очень известна также Виандотская П. в Индиане (37 км. протяжением), Никаякская П. в Теннеси (19 км.) и Лурийская в Виржинии; последняя славится красивыми сталактитовыми образованьями. Наконец, в Южан. Америке выдается П. Гуахаро, в провинции Кумани (исследована на протяжении 1200 м.) и красивая П. Гуаранини, в Перу. В Европе и Азиатской России П. встречаются местами в изобилии, в области развития известняков и гипса. В юго-зап. крае известны Залучские П. в окрестн. Каменец-Подольска — в силурийских известняках и П. Вертеба в Польше: Ерцмановице, Ойцово и Олькуш; в Крыму П. ледники Чатырдага (Минбаш -коба=тысячеголовая, Кизил-коба и др.), Салгира, Чуфут-кале и Мангупкале, в окрестн. Бахчисарая. В Закавказье интересны П. ледники Никорцминда (Кутаисской губ.) и Цхинвали (Тифлисской губ.). В Поволжья Сызранские; Сюкеевские П. и. наконец, Барнуковская П. в гипсах пермской системы Нижегородской губ. Особенно много П. на вост. и зап. склонах Урала. На зап. склоне описано 12 костеносных П. по р. Яйве, лучше других изученная Кунгурская П. ледник, Курманаевская П. Стерлитамакского у. Уфимской губ. и Илецкая П. ледники; на вост. склоне Урала можно отметить Мамонтову П. в Северо-Заозерской даче, по р. Ивделю. костеносные П. по р. Пышме и др. В Сибири изобилует П. Алтай (по pp. Чарышу, Ханхаре и Аную — богаты костями млекопитающих, описанными академиком Брандтом), П. по Бирюсе и Карауленке, притокам Енисея, обширная Нижне-Удинская П., также костеносная и многие др.; наконец, в Туркестанском крае глубокая Араванская П. близ г. Оша. Новейшую литературу о П. можно найти в двух основательных работах: Е. A. Martel, «Les abimes, les eaux souierraines, les cavernes, les sources, la spelaeologie» (B., 1884), и Fr. Kraus, «Hohlenkunde» (B., 1894). Для исследования П. существуют особые инструкции. На русском языке такая инструкция была составлена профессором Щуровским и напечатана в изданиях Императорского Московского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии.

Б. П.

Пианино

Пианино — струнный клавишный инструмент, род фортепьяно , в котором струны имеют не горизонтальное, а вертикальное положение, вследствие чего П., не имея хвоста, как рояль, или размеров большого горизонтального ящика, как фортепиано, занимает мало места. Звук у П. глуше, чем у рояля и фортепиано, но в хороших инструментах он чрезвычайно приятен. — Pianetto или pianino — музыкальный термин, требующий исполнения немного слабее предшествовавшего. П. С. Пигмалион — царь Тира с 820 по 774 г. до Р. Хр. (по царским анналам, переданным Менандром). К его 7-му году у Тимея и др. приурочено основание Карфагена сестрой его, Дидоной-Элиссой; бог П. (Peumeljon=побуждаемый вышним) отожествлен, вероятно, с одноименным царем Тира.

Пигмеи

Пигмеи (Pugmaioi), собств. «люди величиною с кулак» — в греч. мифологии сказочный народ карликов, живущий в Ливии. Илиада (III, 6) повествует о их битвах с журавлями (ср. L. v. Sybel, «Mythologie der Ilias», 1877, и Л. Ф. Воеводский, «Введение в мифологию Одиссеи», Одесса, 1881; последний объясняет сказание о П. с точки зрения солярной теории). В более позднем развитии сказание о П. входит в легенду Геракла. Когда последний победил ливийского великана Антея, сына земли, и отдыхал после борьбы, П., жившие, подобно муравьям, в песках, повыползали толпами, в полном вооружении, из своих норок и напали на него. Они хотели отомстить за Антея, так как были, подобно ему, детьми земли. Геракл, проснувшись, забрал их всех в свою львиную шкуру и унес с собою. Некоторые исследователи пытались объяснить сказание о П. существованием народов карликов в тропической Африке, известных уже египтянам. Греческое искусство, в особенности вазовая живопись, любило изображать комическую войну П. с журавлями.

А. Щ.

Пигменты

Пигменты (техн.). — П. называются различного рода красящие вещества как естественные, так и искусственные, в значительных количествах употребляемый при крашении изделий из волокнистых веществ (пряжи, тканей, бумаги и пр.), кожи, металлов и других предметов. Число ныне известных красящих веществ весьма значительно; далеко, однако, не все имеют техническое значение. В природе красящие вещества редко находятся в чистом виде и большею частью входят в состав сложных органических групп, так наз. «хромогенов», из которых они и могут быть выдоены при помощи тех или других химических манипуляций. Естественные П., смотря по их происхождению, могут быть отнесены к двум большим группам: 1) органическим естественным П. и 2) минеральным естественным П. Органические естественные П. иногда подразделяются: на животные П., добываемые из различных животных, и растительные пигменты, приготовляемые из растений. Искусственными органическими пигментами называются П., приготовляемые химическим путем из различного рода простейших органических веществ, преимущественно ароматических углеводородов. В зависимости от своих химических свойств П. разделяются на два больших класса: субстантивных или моногенетических и адъективных или полигенетических пигментов. Первые большею частью представляют сами по себе окрашенные вещества, и как бы ни изменялись условия закрепления П. на волокно, цвет его не изменяется. Примерами такого рода П. могут служить: фуксин, ультрамарин, индиго и т. п. Полигенетическими П. называются П., часто сами по себе не представляющие окрашенных веществ, но способные с различными вспомогательными веществами, протравами, давать то или другое окрашивание. Примерами их могут служить: ализарин, кампеш, церулеин и др. Сам по себе бесцветный ализарин дает красное окрашивание с глиноземом, фиолетовое с окисью железа и коричневое или псовое с окисью хрома. В последнее время, с развитием техники красильных П.; очень большое число естественных П. потеряли почти всякое значение, что конечно находится в зависимости от того, что искусственные П. представляют значительное преимущество как в отношении яркости краски, так и большей легкости закрепления их на волокно. А. П. Лидов. D Пижма (Tanacetum L.) род растений из семейства сложноцветных (Compositae), подсемейства Tubuliflorae, вида Anthemideae, подвида Chrysantheminae, соединяемый некоторыми авторами с родом поповник (Chrysanthemum L.). Tanacetum vulgare L. (Chrysanthemum v. Веrnhr.) — П. или дикая рябинка имеет перистораздельные листья с перисто-надрезанными или игольчатыми дольками. Все части растения имеют сильный запах и горький вкус, особенно П. ветки плода, и употребляются против глистов. Во многих местностях России, кроме того, употребляется при слабости пищеварения, от головной боли, головокружения, от ломоты, желтухи, падучей болезни и т. д. Tanacetum Balsamita L. (Chrysanthemum Balsamita L., Balsamita major Desf., B. suaveolens Pers.) — калуфере, канупер — с продолговатыми, игольчатыми, серо-зелеными листьями, имеющими бальзамический запах; встречается в южной Европе на стенах и т. п. сухих местах и разводится также в садах. Прежде было аптечным растением (Herba balsamitae majoris s. menthae romanae), теперь употребляется только как народное средство против глистов, для ослабления колик и для вызывания менструации.

Пиза

Пиза (Pisa) — главный гор. одноименной итальянской провинции, при р. Арно, в 12 км. от впадения ее в Лигурийское море. Климат П. умеренный и влажный; поэтому она служит климатическим курортом. Отличная вода проведена в город с Пизанских гор. П. окружена стеною в 10 км. длины, с 6 воротами. На соборной площади четыре великолепные сооружения, составляющие славу П. Собор (романская базилика), сооруженный в 1063 — 1118 гг. в память морской победы пизанцев над сарацинами при Палермо и возобновленный после пожара в П. 597 — 1604 гг.; фасад его состоит из четырех рядов колонн, поставленных один над другим, и имеет три бронзовых двери, с рельефными изображениями, сделанные по рисункам Джованни да Болонья в 1602 г.; на южной стороне собора старинная металлическая дверь, работы Бонанна (1180). В продольной части храма (95 м. длины и 32 м. ширины) пять кораблей; в поперечной — три; овальный купол в 51 м. вышины; картины Чимабуэ (мозаика), Андреа дель Сарто и др. Против главного фасада собора стоит Баптистерий — церковь Крещения (Battisterio), сооруженная в 1163 — 1278 гг., по проекту Диотисальви; это романское сооружение, с позднейшими готическими пристройками, поднимается тремя ярусами из белого мрамора и заканчивается грушевидным куполом в 55 м. выш., с бронзовой статуей Иоанна Крестителя; четыре богато украшенных портала ведут во внутренность церкви, в которой замечательна купель с рельефами Г. Биграрелли (1246) и мраморная кафедра, работы Николо Пизанского, с прекрасными скульптурными украшениями. К востоку от собора возвышается знаменитая наклонная башня (Campanile), цилиндрической формы, сооруженная в 1174 — 1350 гг. архитекторами Бонанном из П., Вильгельмом из Инсбрука и др.; башня имеет 8 ярусов, выш. ее 54, 5 м., отклонение от вертикали — 4, 3 м.; странная форма башни явилась первоначально вследствие осевшего грунта, а затем она была искусственно укреплена и оставлена в этом виде. В сев. части соборной площади находится кладбище (Campo santo): это — готическая постройка, сооруженная в 1278 — 83 гг. по плану Джованни Пизанского. Внутри она образует прямоугольный коридор, с 62 арками и с многочисленными скульптурными украшениями и гробницами, в том числе саркофагом императора Генриха VII и памятником анатома Берлингьери, работы Торвальдсена; стены украшены фресками мастеров школы Джотто (1330 — 1470) и 24 картинами из Ветхого Завета, работы Беноццо Гоццоли. Много других старинных церквей; палаццо Медичи, построенный в 1027 г. и возобновленный в XlV в ; дворец архиепископа (XVI в.); унив., с прекрасным двором в стиле раннего Возрождения. Жителей 26863 собственно в городе, а вместе с 5 предместьями — 37704. Важнейшие отрасли промышленности, сильно павшей в сравнении с прежним временем: бумагопрядильное и чугунолитейное производство, производство машин, стекла, шляп, изделий из глины и алебастра. Некогда цветущая торговля П. большею частью перешла в Ливорно. Больница, основанная в 1258 г. Пизанский университет основанный в 1338 г. и возобновленный в 1452 г., некогда пользовался большою известностью, да и в настоящее время считается одним из лучших в Италии, насчитывая, в 4 факультетах, 85 преподавателей и 742 студента; при университете библиотека с 104000 т., естественно исторический музей и ботанический сад. Архиепископская семинария, с библиотекой в 50000 тт. Академия изящных искусств; государственный архив. 2 театра, телефонная сеть, газовое и электрическое освещение; паровой трамвай ведет в Марина ди П., где морские купанья. Близ П. старинная (XIII в.) базилика Сан-Пьетро-ин-Градо, с античными колоннами, и Чертоза ди П. — картезианский м-рь, выстроенный в 1347 г. П. — родина Галилея: ему воздвигнуты здесь памятники в Кампосанто и в здании унив.

История. П., в древности Pisae, была одним из 12 этрусских городов и находилась при слиянии р. Аусера (Cepkio) и Арно, которые теперь текут отдельно; в мифологии она смешивается с элидским городом П., при р. Алфее. В 180 г. до Р. Хр. ГГ. была обращена в римскую колонию, а при Августе получила название Colonia Julia Pisana. Так как в прежние времена военные корабли могли подниматься по р. Арно до самой П" то она стала в средние века значительным торговым городом и могущественной морской державой. В XI в. пизанцы с успехом вели борьбу с сарацинами; в 1016 г. они, в союзе с Генуей, отняли у них Сардинию, в 1035 г. одержали над ними победу при Боне, в сев. Африке, а в 1063 г. — при Палермо. Благодаря обширным торговым сношениям. П. сильно разбогатела и переполнилась иностранными купцами. В первом крестовом походе пизанцы принимали большое участие; им удалось добиться в сирийских городах значительных льгот и устройства собственных судов. В 1135 г. П. разрушила город Амальфи, бывший главным ее соперником по торговле в южной Италии; тогда же ей удалось добиться от Гогенштауфенов, которым она оказала значительные услуги, полной коммунальной свободы и управления при посредстве выборных консулов. В тоже время П. приходилось вести, с переменным успехом, почти беспрерывную борьбу с Генуей, которая являлась ее соперницей как в торговом, так и в политическом отношении. Вследствие этого, а также прекращена династии Гогенштауфенов и потери христианских владений в Азии (в конце XIII в.), могущество П. стало ослабевать. Соперничество из-за Сардинии и Корсики вызвало в 1282 г. новую войну между Генуей и П., в которой последняя потеряла весь свой флот (в сражении при Мелории, 1284 г.); от этого удара П. никогда не могла совершенно оправиться. Другие враги ее(Лукка, Пистойя, Флоренция, Сиена, Прато, Вольтерра и др.) соединились с Генуей и напали на П. с суши, и только то обстоятельство, что и в П. во главе правления стала гвельфская партия (1285), спасло город. Во главе гвельфов стоял Уголино делла Герардеска, который в 1288 г. был свергнуть гибеллинами и, вместе с двумя сыновьями, кончил жизнь в Голодной башне. В 1290 — 92 гг. П. вновь пришлось вести неудачную войну с Луккой, Флоренцией и Генуей; в 1300 г. она должна была уступить последней Корсику и часть Сардинии и своих континентальных владений. В 1313 г. власть в П. захватил Угуччионе делла Фаджиола, который в следующем году захватил Лукку, а в 1315 г. победил флорентийцев; но в 1316 г. он был изгнан из П. С 1316 — 47 г. во главе синьории вновь стали графы Герардеска; хотя Лукка была вновь потеряна, но в 1342 г. опять приобретена, после упорной борьбы с Флоренцией. В это время П. распадается на две партии: Берголини («простодушные») — народная партия, сторонники гибеллинов, и Распанти («разбойники») — аристократическая партия, сторонники гвельфов. Во главе первой партии, получившей перевес после смерти гр. Раниери делла Герардеска (1347), стоял с 1348 г. Андреа Гамбакорта с титулом ген. капитана, а с 1351 г. — Франческо Гамбакорта. Имп. Карл IV, по проискам Распанти, в 1355 г. велел казнить Франческо со всем его семейством, вследствие происшедшего во время пребывания императора в П. народного возмущения; но в 1369 г. пизанцы, с согласия императора, призвали изгнанного Пьетро Гамбакорта и поставили его во главе города. Пьетро был убит в 1392 г. своим старым приятелем д'Аппиано, который и овладел синьорией, опираясь на союз с герцогом миланским Джованни Галеаццо Висконти. После смерти Аппиано (1398) сын его Герардо продал Пизу Милану за 200000 золотых гульденов, оставив себе лишь Пиомбино и остров Эльбу. После смерти Джованни Галеаццо ему наследовал в П. его незаконный сын Габриеле; последний продал в 1405 г. город флорентинцам, заклятым врагам П. Хотя пизанцы восстали и призвали Джованни Гамбакорта, племянника Пьетро, но голодом были принуждены сдаться флорентинцам (1406), после чего большая часть граждан выселилась из П.; богатство и могущество города исчезли навсегда. Когда Карл VIII французский вторгся в Италию в 1494 г., П. восстала, прогнала флорентийцев и вновь приобрела независимость; но после продолжительной борьбы, изнуренная голодом, она вновь подчинилась в 1509 г. С тех пор П. входила в состав владений Флоренции и образовавшейся впоследствии Тосканы, вместе с которою она в 1860 г. вошла в состав итальянского королевства. Ср. Cantini, «Storia del commercio dei Pisani» (Флоренция, 1797 — 1798); Morrona, «P. illustrata nelle arti del disegno» (Ливорно, 1812); Valtancoli-Montazio, "Annali di P. " (Лукка, 1842 — 45); Rohault de Fleury, «Les monuments de P. au moyen аge» (П., 1866).

Пизано

Пизано (Pisano) — четыре итальянских художника: 1) Никола П. (род. в начале XIII стол., ум. около 1280 г.) — знамениты и скульптор, родом из Апулии, прибыл в Пизу уже вполне зрелым художником. Главная заслуга П. заключается в том, что он, отрешившись от византийской традиции, старался возродить в пластики античный стиль. Вопрос о том, под каким влиянием П. проникся классическим духом, остается до настоящего времени открытым, хотя и существует весьма правдоподобное предположение, что этот мастер, во время своего пребывания в Южной Италии, имел случай видеть и изучать местные памятники древнегреческого искусства. Первое по времени произведение П. (1233) рельеф «Снятие со Креста» (находящийся в притворе церкви св. Мартина, в Лукке) — еще имеет некоторые характерные особенности, какими отличаются скульптуры романского периода. Главная же его работа, великолепная мраморная кафедра в пизанской крестильнице, исполненная в 1260 г., уже сильно отзывается античным искусством. Она представляет собою как-бы шестигранный ящик, поддерживаемый снизу шестью колоннами, из которых три стоят на спинах львов, седьмая же, подпирающая средину ящика — на группе из трех человеческих фигур (еретика, грешника и некрещеного), грифа, собаки и льва, держащих между передними лапами баранью и бычачью головы и сову. Капители угловых колонн соединены между собою арками; на угловых полях, образуемых этими арками, изваяны пророки и евангелисты, на самих же капителях поставлены аллегорические фигуры шести добродетелей. Бока ящика украшены пятью рельефами, изображающими: Благовещение, Рождество Христово, Поклонение волхвов, Принесение Младенца Христа во храм, Распятие и Страшный Суд. Хотя в этих рельефах еще отчасти сохранены типы, установленные византийским искусством, однако, общий характер композиции, фигуры и выдержанность строгого барельефного стиля знаменуют собою возрождение античной пластики. Классический стиль, проявившийся в этом произведении, в более смягченном виде выступает в других работах П., а именно в рельефе саркофага св. Доминика (в церкви C. Domenico в Болонье) и в кафедре сьенского собора, исполненной художником в 1266 г., при участии его сына, Джованни. Она сильно напоминает кафедру пизанской крестильницы, но отличается от ее более роскошной орнаментацией; к сценам из жизни Спасителя здесь прибавлены две: «избиение младенцев» и «Бегство в Египет»; первая из них, а также «Распятие» отличаются великолепно переданным движением и пафосом. Кроме означенных работ, Николо П. исполнил, в сотрудничестве с Джованни, великолепный фонтан в Перуджи (1277). 2) Джованни П. (род. ок. 1250, ум. ок. 1328) — сын предыдущего; скульптора, архитектор и ювелир. В противоположность своему отцу, П. не подпал под влияние античных образцов, но, познакомившись с произведениями Джотто, старался, подобно ему, передавать глубокое чувство и религиозное настроение. Такое стремление П. ярче всего выразилось в рельефах фасада орвиетского собора, над украшением которого он начал работать вместе с другими учениками своего отца, в 1290 г. Эти рельефы воспроизводят историю грехопадения и искупления вплоть до Страшного Суда; изображенные в них сцены отличаются удивительными для той эпохи натурализмом и эффектностью — качествами, особенно ясно выказывающимися в моделировке нагого человеческого тела. Стремление оттенить в рельефах духовную жизнь представленным лицам, при недостаточной еще выработанности технических средств для того, по необходимости привело художников к излишней резкости, угловатости я преувеличениям. К той же ранней поре деятельности П. относятся скульптуры главного алтаря в соборе Ареццо — произведения; исполненного в готическом стиле и на котором изображены сцены из легенды о св. Донате (1286). Сильною страстностью отличается изваянный П. рельеф кафедры в црк. Сант-Андреа, в Пистойе, в котором художник изобразил Рождество Христово, Поклонение волхвов, Избиение младенцев, Распятие и Страшный Суд (1300). В 1304 г. П. исполнил гробницу папы Бенедикта XI (находящуюся в црк, Сан-Доменико, в Перуджии). Из прочих скульптурных работа этого художника, следует отметить значительное количество статуй Мадонны (самая известная из них, так называемая Мадонна дель-Фиоре, украшает собою южный портал флорентийского собора), чашу для святой воды в церкви Сан-Джованни в Пистойе и гробницу Энрико Скровеньи в црк. Санта-Mapиа дель-Арена. В Падуе. Из архитектурных произведений П., по всей справедливости, славятся Кампо-Санто в Пизе и фасад сиенского собора. П., как ювелиру, приписывают изобретение плоской эмали, которая будто бы была им впервые пущена в дело при украшении главного алтаря ареццского собора. 3) Андреа П. (род. ок. 1270 г., ум. ок. 1349 г.) — скульптор и литейщик, родом из Пентедеры, свою художественную деятельность начал в Пизе и. Карраре. Будучи приглашен потом во Флоренцию, он украсил фасад тамошнего собора скульптурными работами, из которых в настоящее время уцелели лишь две фигуры апостолов (находящиеся в палаццо Строцци). Главная заслуга П. состоит в возрождении древнего литейного искусства; в своих бронзовых произведениях он отличался умелою композициею и точным соблюдением правил передачи расстояний и сокращений рельефными планами. Самые замечательные из рельефов П., изображающие ряд сцен. из жития св. Иоанна Предтечи, украшают собою двери флорентийской крестильницы; модели этих рельефов были вылеплены в 1330 г., самые же двери отлиты из бронзы венецианцем Лионардо ди Аванцо. Среди прочих произведений П. особенно замечательны барельефы колокольни флорентийского собора, представляющие ветхозаветные сцены и эпизоды истории древнего искусства. В 1345 г. П. заведовал мозаичными работами по украшению фасада орвиетского собора. 4) Нино П. (ум. ок. 1364 г.) — сын предыдущего, скульптора, учился у своего отца и помогал ему в вышеупомянутых мозаичных работах. По возвращении своем в Пизу, он окончил начатую Андреа П. Мадонну в црк. Санта-Мариа Новелла и изваял статую Богородицы с двумя ангелами для црк. Санта-Мариа дель-Фиоре. Естественность и грация составляют отличительные черты творчества этого мастера, особенно хорошо умевшего воспроизводить складки драпировок. Из работа П., сверх вышепоименованных, следует отметить: гробницу архиепископа Симона Сальторелли, в црк. св. Екатерины в Пизе, и «Мадонну, кормящую Младенца своею грудью», в црк. Санта-Мариа делла-Спина, в том же городе. 5) Томмазо П. — брат предыдущего, скульптор и архитектор, сочинил в 1364 г. план дворца дожа Джованни дельАнджело-де-Конти, а также соорудил гробницу для супруги последнего.

А. А. С — в.

Пикинеры

Пикинеры — С постепенным распространением в войсках огнестрельного оружия, вооруженные им люди стали называться мушкетерами , а имевшие, по прежнему, холодное оружие (пики) — П. Процентное отношение П. постепенно уменьшалось; с изобретением штыка они совсем перестали существовать.

Пико де ла Мирандола

Пико де ла Мирандола (Джованни Pico de la Mirandola, 1463 — 1494) — знаменитый итальянский ученый эпохи Возрождения, сын моденского графа. Он поражал своим ранним развитием: десяти лет от роду считался уже первым оратором и поэтом своего времени. Отказавшись от политической деятельности, он отдался поглощавшей его жажде знания: ездил по университетам, изучил двадцать два языка, и когда европейская наука того времени открыла ему все свои тайны, углубился в изучение Кабалы, для чего изучил языки халдейский, еврейский и арабский. Прибыв в 1486 г. в Рим, он издал «Conclusiones philosophicae, cabalisticae et theologicae», где выставил 900 «propositiones», приглашая ученых оспаривать, на публичном диспуте, его тезисы. Папа Иннокентий VIII, по доносу ученых, объявил тринадцать из этих тезисов еретическими и воспретил публичную защиту остальных. П. опубликовал апологию осужденных тезисов («Apologia J. P. Mirandolae», 1489), но лишь в 1493 г. папа Александр VI снял с них запрещение. Последние годы жизни П. провел в своем замке близ Флоренции. Умер от непосильной умственной работы. Широко образованный, даровитый ученый, чрезвычайно популярный в свое время, он не был выдающимся мыслителем. Написал еще: «Disputationes adversus astrologiam divinatricern» (Болонья, 1495), где признает значение только за древней астрологией; «De ente et uno opus», «Heptaplus» (мистический комментарий к Библии) и «Epistolae» (Пар., 1499), блещущия остроумием и познаниями. Сочинения его переиздавались в полном составе много раз (Болонья, 1496; Венеция, 1498; Базель, 1573 и 1601). Племянник его, Джованни Франческо П., составил биографию дяди, напечатанную, вместе с другими его произведениями (жизнеописание Савонаролы, «De stadio divinae et humanae sapientiae», «Examen doctrinae vanitatis gentilium») при базельском собрании сочинений П. Старшего. Ср. также P. Giovio, «Historiarum sui temporis libri XLV» (1550).

Пиктография

Пиктография или образное письмо — передача образов, впечатлений, событий, мыслей с помощью рисунка. С одной стороны, такие «образные письмена» неотличимы иногда от бесцельных рисунков, выводимых на скалах, стенах пещер, заборах, на классных столах и т. п., или от изображений и узоров, воспроизводимых на разных предметах в целях украшения; с другой стороны, они переходят в настоящие идеографические, а затем и фонетические письмена, о чем свидетельствует анализ египетских, древних китайских и некоторых других иероглифов. Всего чаще и дольше сохраняются подобные «писаницы» на камне, на скалах ; Андрэ собрал массу примеров из Африки (вади Мокаттеб на Синае, вади Телиссаре в Феццане, в Алжире, Кордофане, стране Сомали, Трансваале), Сев. и Южн. Америки, Австралии, Азии и Европы. Известны исписанные концентрическими кругами и крестами скалы в Нортумберланде (Англия), изображения на скалах в Швеции, Ирландии, на Онежском оз., «писаницы» (изображения зверей, людей и пр.) по Енисею, Тоболу и т. д., «оленные камни» в Монголии и т. п. Наиболее изучены подобные изображения у североамериканских индейцев; Mallery посвятил им обширные трактаты, со множеством рисунков. Он начинает с объяснения сравнительно недавних изображений, смысл которых еще понятен старикам, и переходит затем к аналогичным изображениям более древних времен. Почти все эти изображения представляют реальные предметы; символы и эмблемы встречаются очень редко. Многие из них напоминают о важных для отдельных племен событиях (войнах, договорах, голодовках, обилии дичи в известный год, смерти известного вождя, переселении и т. п.); некоторые связаны с мифами и религиозными обрядами, другие увековечивают посещения мест отдельными личностями. Манера изображения (людей, зверей и т. п.) почти одинакова у всех индейцев, равно как и обычные обозначения смерти (напр. от раны на войне), союза, принадлежности к известному клану или роду, происхождения одного лица от другого и т. д. cm. Mallery, «Pictographs of the North-American Indians» (в. «Reports of the Bureau of Ethnology», 1886" след.), а вообще о «петроглифах», рисовании у дикарей, знаках собственности — R. Andree, «Ethnographische Parallelen und Vergleiche» (1878 и 1889). Ср. еще Grosse, «Die Anfange der Kunst» (1894, сер. VI — Vll).

Д. A.

Пикули

Пикули — салат из ягод и овощей, залитых уксусным отваром, с пряностями.

Пилад

Пилад (PuladhV) — сын фокейского царя Строфия (женатого на сестре Агамемнона Анаксивии), у которого воспитан был Орест, спасенный Электрою после убийства Агамемнона. П. сопровождал своего друга Ореста в Микены, когда тот возвратился туда с целью отмстить за смерть отца. Вместе они отправились и в Тавриду, откуда увезли Ифигению и изображение Артемиды Таврической. П. женился на сестре Ореста, Электре.

А. Щ.

Пилос

Пилос (греч. PuloV, лат. Pylus) — древний город в Греции, на зап. берегу Мессении, на мысе Корифасийском; господствовал над прекрасной гаванью, которая ныне носит название Наваринской бухты ; гавань прикрывается лежащим против ее овом Сфактерией (ныне Палео-Наварино). В поэмах Гомера П. упоминается как резиденция царя Нестора. Во время пелопонесской войны, в 425 г., афиняне, под предводительством Демосфена, овладели П., укрепили его и в течение 15 лет удерживали его. С именем П. упоминаются еще два древних города, оба лежавшие в Элиде.

Пилястра

Пилястра (архит.) — четырехугольный столб, прилегающий одною стороною к стене здания, иногда более или менее вдающийся в нее и служащий или для ее подкрепления, или для подпирания архитрава и арки потолочного свода, или просто для устранения монотонности большого гладкого стенного пространства. Обыкновенно П. бывает снабжена внизу базою, а вверху капителью. В древнегреческом зодчестве, капитель П. своею орнаментациею отличалась от капители колонн, но у римлян и в эпоху Возрождения П. давались капители, совершенно такие же, как и колоннам, только с изменением их плана из круглого, в квадратный, при чем поверхность самых П. нередко покрывалась каннелюрами.

Пинакль

Пинакль — в романской и готической архитектуре род башенок с квадратным или многоугольным основанием и с остроконечно пирамидальным верхом, которые ставились на внешних контрфорсах стен, на столбах перил крыши, на ее гребне и в др. местах наружности здания. В XI и XII ст. П. оканчиваются вверху в виде конуса, в XIII в. делаются очень роскошными и завершаются четырехгранною, очень высокою пирамидою, ребра которой украшены кросами, а вершина фиалом; их основание обставляется иногда маленькими пирамидальными шпилями. В XIV ст. форма П. становится чрезвычайно легкою, а в XV в. они представляют собою как бы связку призм, увенчанных пирамидальными шпилями, проникающих одна в другую и поднимающихся одна над другой. Наконец, в XVI ст., П. обильно украшаются скульптурною отделкою, но исполняются с меньшею смелостью, чем в предшествовавшую эпоху.

Пингвин

Пингвин. — П. называются лишенные способности летать птицы, свойственные исключительно южному полушарию и составляющие, в числе 20 видов, одно семейство (Spheniscidae или Aptenodytidae), относящееся к самостоятельному отряду (Impennes, Ptilopteri или Sphenisciformes). Наиболее характерный внешний признак П. — это полное oтcyтствие маховых перьев на крыльях, которые, вдобавок, вовсе неспособны сгибаться. Все тело П. покрыто мелкими чешуеобразными перьями, большинство которых состоит из одних стержней, без опахал. Голова некоторых видов украшена пучками длинных, щетинообразных перьев, а у других рулевые перья тоже длинны. Голова небольшая, клюв длиною с голову, прямой, сильный, твердый, с боков сжат; шея средней длины, переходит в почти конусообразное туловище; ноги коротки, почти целиком заключены в кожу туловища, вследствие чего допускают лишь короткие шаги; пальцы сильно развиты, все четыре направлены вперед, но перепонкой соединены лишь три из них. На земле птица держится вертикально, опираясь на заднюю поверхность плюсны, но при ходьбе последняя стоит почти вертикально. Ходят П. с большим трудом, переваливаясь; желая избежать опасности, ложатся на брюхо и скользят при помощи крыльев и ног так быстро, что их трудно догнать, особенно на покрытой снегом поверхности. Плавают и ныряют П. превосходно и с изумительной легкостью преодолевают бурные волны открытого океана — их настоящей сферы. В отличие от других птиц, П. плавают при помощи одних крыльев, пуская их в дело поочередно; ноги служат исключительно в качестве руля и вытянуты прямо назад. Пища П. состоит из рыб, ракообразных и мягкотелых. Значительную часть года П. посвящают размножению и в это время десятками и сотнями тысяч собираются на самые уединенные острова антарктического океана. В это время даже не высиживающие птицы живут на суше. Гнездятся, как и вообще живут — обществами. Кладут по два белых или зеленовато белых яйца, за которыми наблюдают поочередно оба родителя, так как у П. сильно развита привычка воровать чужие яйца. Этим объясняется нередкий факт нахождения в одном гнезде птенцов различных видов. Птенцы вылупляются густо покрытые пухом и быстро вырастают, благодаря крайне обильной пище, непрерывно доставляемой родителями. К концу вывода оперение последних отрепывается до последних пределов и они начинают линять, часто удаляясь для этого в укромные уголки. Линька, судя по наблюдениям в неволе, идет весьма быстро, оканчиваясь недели в две. При этом П. не ходить в воду и, следовательно, не питается, что им, очевидно, легко переносится, благодаря толстому слою подкожного жира. Мясо П. очень невкусно. Самая северная граница распространения П. проходить в Атлантическом океане через о-в Тристанд'Акунья, в Индийском через о-в Амстердам, а в Тихом через о-ва Галапагосские; они водятся также близь берегов Новой Зеландии, Южн. Австралии, южной оконечности Африки и по тихоокеанскому побережью Южн. Америки. Семейство это может быть разбито на три группы, хорошо характеризующиеся не только внешними, но и анатомическими признаками. Первая обнимает собою формы, имеющие большую величину, длинный, тонкий, слегка выгнутый клюв и заключает роды Aptenodytes и Pygoscelis. К ней относится П. патагонский (A. patagonica) и П. длинноклювый (А. longirostris). Вторая группа — род Eudyptes — имеет клюв более короткий, но высокий и легко узнается по красивым желтым надбровным пучкам перьев. К ней относится П. златовласый (Е. chrysocome). У третьей группы клюв очень короток, сильно сжат с боков, верхняя челюсть загнута крючком, нижняя прямо обрезана; хохла нет. Сюда принадлежит П. капский (Spheniscus demersus) из Южн. Африки, Spheniscus minor из Австралии и самый северный из всех видов — Spheniscus mendiculus с Галапагосских о-вов. Ископаемые остатки П. немногочисленны, но из верхнеэоценовых слоев Новой Зеландии известна крупяая форма П. (Palaeeudyptes antarcticus), доказывающая древность этой группы птиц. В. Б.

Пиндар

Пиндар (PindaroV) — лирический поэт (622 — 448 до P. Хр.), уроженец Киноскефале, предместья Фив в Беотии, почему поэт называет себя фивянином, а Фивы — своей родиной, матерью. Киноскефалы лежали у священной горы Геликона, близ источника Дирки; гора почиталась местожительством муз, пользовавшихся водою источника, от которого П. получил имя диркейского лебедя. По отцу, Даифанту, П. принадлежал к знатному роду Эгеидов, глава которого был спутником основателя Фив, Кадма, а члены сопровождали Гераклидов в Пелопоннес; из Спарты Эгеиды вывели колонию на о-в Феру, откуда колонисты, предводимые Баттом, вышли в Ливию и основали Кирену; сам поэт рассказывает об этом в пифийской оде (V, 65, сл.). Род Эгеидов был любезен богам, особенно Аполлону, вождю муз, и Аммонскому Зевсу; рождение поэта совпало с праздником Аполлона в Дельфах — с пифийскими играми. Лирическая хоровая поэзия греков, нашедшая в Пиндаре совершеннейшего представителя, была неотделима от пения, музыки и танцев; всем этим искусствам П. обучался частью в родном доме, где игра на флейте была наследственна, частью у беотийских поэтесс, Миртис и Коринны, а главным образом в Афинах, у Аполлодора, Агафокла, Ласа; здесь же он мог познакомиться с поэзией Симонида кейского и Эсхила. Знатное происхождение, близость к культам богов, семейные предания, сама природа родных мест должны были сообщить поэтическому дарованию П. направление по преимуществу религиозное и торжественное, сочувственное тогдашним владыкам городов и могущественным аристократам, свободное от местной или партийной исключительности. Ни в отрывках, ни в победных песнях, сохранившихся целиком, невозможно отыскать даже намеков на предпочтение поэта к какой-либо форме правления или к какому-нибудь из греческих государств. Как певец, он жаждет славы у всех эллинов. Более всего ненавистны ему брань и раздоры («даже глупцам легко потрясти государство, но трудно восстановить его без помощи богов»). Он прославляет мирные подвиги, гражданские и личные добродетели, превозносит мир и согласие. В горячем призыве к миру Полибий видит единомыслие поэта с фивскими аристократами, с предателями Эллады во время нашествия Ксеркса; но целые эпиникии, отрывки других стихотворений, показания свидетелей удостоверяют, что П. разделял общую радость эллинов по случаю торжества над персами и открыто признавал за афинянами и эгинетами высшую заслугу в деле охраны Эллады от посягательств варваров. Афины он называл «опорою Эллады», «блестящими», «главными», «достойными песнопений»; по словам Исократа, афиняне дали за это П. звание проксена и уплатили ему 10 тыс. драхм, а по свидетельству Павсания и др. — почтили его бронзовой статуей, Занятие поэзией П. обратил в профессию; в большинстве случаев он писал по заказу тиранов, знатных граждан или республик, получая за исполнение заказов условленную плату. Важнейшие из его стихотворений, эпиникии, имели целью прославление победителей на обще эллинских празднествах, а также самих празднеств; в них не было места ни выражениям областного патриотизма, ни развитию личных мотивов поэта. П. разделял обще эллинские религиозные верования, что не мешало ему, как и Эсхилу, высказывать спиритуалистические воззрения на божество; из богатой сокровищницы мифов П. в каждом данном случае выбирал рассказы и имена наиболее отвечающие ожиданиям слушателей и его собственной задачи. Он не пропускал случая внушать своим могущественным героям такие правила поведения относительно подчиненных или народного большинства, которые в массе слушателей могли только вызывать живейшее сочувствие. Не могли они не сочувствовать и красноречивым напоминаниям поэта о мире и его благах, одинаково дорогих и понятных всем эллинам, без различия парий в государств. Вот почему, получая деньги и почести от афинян, проживая подолгу на Эгине, П. в то же время пользовался гостеприимством тиранов сиракузских, агригентских, киренских, поддерживал сношения с царем македонским Александром, с знатными семействами Родоса, Тенедоса, Коринфа. Служители богов дорожили его стихотворениями религиозного содержания: его гимн Зевсу Аммонскому был начертан на столбе в храме; кажется, 7-ая олимпийская ода, в честь родосца Диагора. была записана золотыми буквами в храме Афины в Линде. Из уважения к славе П. Александр Вел. при разрушении Фив, в 335 г., пощадил его дом, вблизи святилища Диндимены. Умер П. вдали от родины, в Аргосе. Наиболее ранней из од П. считается Х пифийская, в честь мальчика из фессалийского рода Алевадов, написанная в 502 г. до Р. Хр.; позднейшая, IV олимпийская, относится к 451 г. Стихотворения П., в 17 книгах, подразделялись грамматиками на следующие виды: гимны, пеаны, дифирамбы, просодии, парфении, гипорхематы, энколии, френы, сконии, эпиникии. В целости, если не считать конца последней книги, дошел до нас только последний разряд стихотворений, по степени важности общеэллинских празднеств расположенных в 4 книгах: оды олимпийские (14), пифийские (12); немейские(11), истмийские(7). Как эпиникии (победные песни), так и все прочие стихотворения П. принадлежат к хоровой лирике и подчинены ее правилам в рифмическом и стихотворном построении, а равно в способе исполнения: каждое стихотворение было песней, которая исполнялась хором, под аккомпанемент флейты или лиры (или обоих инструментов) и рифмических движений хора. Не менее эпиникий ценились древними и другие потерянные для нас стихотворения Пиндара, как это видно из оды Горация (IV, 2). Мы не имеем возможности судить о музыкальной и пластической стороне поэзии П., о том впечатлении, какое производила она, в гармоническом сочетании с музыкой и танцами, на пирах владык и знатных граждан, в торжественных религиозных процессиях к храмам, жертвенникам или местам вечного упокоения усопших. — Нынешняя редакция эпиникий восходит к александрийским грамматикам; хронология большей их части установлена впервые А. Бёком в его монументальном издании П., со схолиями и латин. переводом, с объяснительными комментариями и монографией о стихосложении П. (Б., 1811 — 21). Диссен; Шнейдевин, Г. Герман, Бергк, Т. Моммзен, В. Христ, А. Круазе и др. продолжали дело Века, как в восстановлении текстов П., так и в разностороннем разъяснении его поэзии. Назначением од П., было придать возможно большую торжественность и общий интерес ликованию победителя и его сограждан, следовавшему за победой на одном из национальных праздников. Эллин всегда дорожил доброю и долгою памятью в потомстве, всячески поддерживал связь с предшествующими поколениями, восходившими до самых богов, никогда не изменял вере в то, что истинный виновник и бедствий человека, и его счастья — божество. Все эти мысли я чувства должны были находить себе место и в том празднестве, которым чествовал свою удачу победитель на общенародных играх; возможно более яркое выражение обязан был дать этому настроению поэт, призванный украсить празднество победителя. Торжественный тон составлял непременное свойство песни, проникнутой чувством благодарности к богам и боязнью чем-либо не угодить им. 0билие правил, соблюдение которых может уберечь настоящего победителя и всякого другого смертного от кощунственных действий относительно богов и от насильственных поступков по отношению к людям, было второй необходимой чертой победных песен. Правила эти были тем внушительнее, что поэт (как и афинские трагики) освещал их примерами из области сказаний о богах и героях. Поэт, достойным образом увековечивавший имя победителя, пользовавшийся этим случаем для того, чтобы почтить богов, научить смертных добру, доставить слушателям и отдаленным читателям художественное наслаждение, сам твердо верил в свое призвание, в свое право на восторги современников. Когда П. открыто и часто говорит о достоинствах своих песен, провозглашая их бессмертие, он свидетельствует этим, что его песни отвечали глубочайшим душевным движениям эллина. «Памятник» Горация: Exegi monumentum aere perennius, вдохновлявший многих последующих поэтов — не более, как подражание П. (пиф. VI, 10): в устах греческого поэта уверенность в бессмертии была лишь выражением открытого, всенародного признания его великой роли. Из 44 эпиникий некоторые посвящены тиранам, другие — частным лицам, уроженцам различных эллинских государств. Не следует забывать, что греческие храмы, пиршества, религиозные собрания оглашались и другими видами песнопений П., так что он был гораздо больше певцом народным, обще эллинским., нежели панегиристом владык или богачей. Этим объясняется независимый тон его эпининий, в которых похвалы лично герою занимают обыкновенно весьма скромное место. Если оды П. не всегда и не во всех частях и подробностях доступны нашему пониманию, то в значительной мере они были такими же и для большинства его современников. Трудность понимания П. происходит, главным образом, от того, что ему не казалось согласным с достоинством его музы входить в более ясные и более многочисленные указания на личные или местные обстоятельства. В одах П. центральную и наиболее распространенную часть (dmjaloV ) составляет, большею частью, какой-либо мифологический или легендарный рассказ; ему предшествуют и за ним следуют краткие обращения поэта к воспеваемому победителю, похвалы народному празднеству; наконец, в разных местах оды вставлены общие суждения, в виде собственных афоризмов автора или хорошо известных народных речений. Так, в 1 олимпийской оде содержатся похвалы Гиерону, как правителю мудрому, правосудному и любящему науки, и упоминание о коне Ференике, доставившем победу господину в Олимпии (ст. 1 — 23); засим идет миф о Пелопсе, давшем имя полуострову и также победившем в олимпийском состязании при содействии божества (24 — 103); в последних 17 стихах поэт снова говорит о Гиероне и о своей музе. Взаимное отношение составных частей в одах П. особенно ярко характеризует IV пифийская ода, в 229 стихов. Воспетый здесь поэтом киренец Аркесилай был прямым потомком основателя Кирены, Батта, происходившего от аргонавтов; это последнее обстоятельство дает повод П. изложить легенду о Язоне и Медее, об основании города (4 — 262); в конце песни поэт ходатайствует перед Аркесилаем о помилования некоего Демофила. В мифических своих рассказах П. или восходил к начальным временам городов и народных праздников, к предкам победителей, или высказывал свои пожелания победителям и намекал на аналогичные современные отношения; в развитии мифической части оды могли иметь место и чисто художественные мотивы. Во всяком случае в эпиникиях П. мифы были преимущественно формою, которою поэт пользовался для своих целей, с мифической стариной не имевших ничего общего: в этом существенное отличие П. от эпических поэтов более древнего времени, у которых П. заимствовал свои рассказы. П. шел еще дальние: не отвергая реального существования народных богов и героев, он не мог помириться со многими подробностями сложившихся о них басен, так как они не согласовались ни с его нравственным чувством, ни с его религиозными воззрениями; такие подробности он отвергает, как вымысел поэтов, оставляя неприкосновенными прочие части мифа или легенды. В IX олимп. поэт говорит о том, как Геракл ополчался на самих богов — Посейдона, Аполлона, Плутона, — но тут же останавливается: «прочь эти речи: хулить богов — ненавистная мудрость; возноситься сверх меры прилично безумцам». С ужасом и смущением спешит поэт закончить рассказ о братоубийстве Пелея и Теламона, не дерзая, однако, отрицать само событие (нем. V, 12 — 16). Великаны Алкионей и Антей, крылатый Пегас, чудовищная Горгона, Химера, Тиеон о ста головах и т. п. мифические образы имеют для П. такой же реальный смысл, как и легендарные предки воспеваемых им победителей; но в тоже время он с негодованием отвергает рассказ о том, как Тантал зарезал сына своего Пелопса и мясо его подал богам, как плечо Пелопса было съедено Деметрой и т. д. Поэт предлагает собственный вapиaнт этого рассказа: Пелопс был взят Зевсом на Олимп, как Ганимед; когда он исчез, злые соседи стали распускать слухи, будто он был разрезан на части, сварен в кипятке и куски мяса были съедены. «Прочь от меня такие мысли — никого из богов я не могу называть алчным» (олимп. I, 30 — 55). Он не подвергает сомнению рассказ о любви Аполлона к нимфе Корониде, но почитает недостойною всеведущего божества подробность, сообщаемую Гезиодом, будто Аполлон узнал об измене возлюбленной от ворона; в подобной помощи Аполлон не нуждался (пие. Ill, 25). В большинстве случаев благочестивый поэт обходит молчанием такие истории о богах, которые в его время и по его понятиям не сделали бы чести и простому смертному. Согласно с орфиками и пифагорейцами, П. верит в загробную жизнь и в воздаяние каждому по заслугам (олимп. II, 62 сл.); наклонность к монотеизму выражается в превознесении Зевса над прочими небожителями, как божества единого, вечного, дарующего силу другим божествам. Как часть повествовательная, мифологическая, так и обращения к победителям изобилуют моральными сентенциями: «справедливость — несокрушимая твердыня государств», «в нужде все благо», «закон царит над всем», «даже мудрость склоняется пред корыстью» и т. д. Торжественности настроения соответствовала речь эпиникий, в основе своей эпическая не только по подбору слов, по обилию эпитетов, метафор, метонимий, но даже по диалектическим особенностям; имеющиеся в одах дорические и эолийские образования — кажется, в зависимости от того, к какому из племен принадлежал воспеваемый в оде победитель, — сообщали эпяникиям характер своеобразной хоровой лирики, окончательно установившейся со времени Стесихора. Стесихору следовал П. и в расположении стихов по триадам, состоящим из строфы, антистрофы и эпода, применительно к движениям хора при исполнении песни. В отношении ритма и метрики каждая ода представляет собою отличное от прочих целое; общий стихотворный размер имеют только III и IV истм. оды. Музыкальное разнообразие проникает собою не только отдельные оды и составные части триад, но и отдельные стихи каждой группы в триаде. Любимый размер П. — дактило-эпитриты: впрочем, метрами собственно пиндаровскими называются три антиспастических (И — — И И — — И И — — И ...). Дактило-эпитритическое построение строфы находится в 19 эпикиниях; в других П. предпочитал более подвижный размер — эолийские логаэды. Древность греческая и римская признавала превосходство П. над прочими лириками, называя его лириком по преимуществу, торжественным, великолепным, неподражаемым. Гораций сравнивает П. со стремительным потоком, который напоен дождями и затопил берега; подражателей П. он уподобляет Икару, восковые крылья которого растаяли при приближении к солнцу (Од. IV, 2). С Горацием согласен Квинтилиан. После разноречивых суждений критиков XVII и XVIII вв., А. Бёк, в начале XIX в., положил начало всестороннему, строго научному исследованию поэзии П. (Б., 1811 — 21). Древнейший из списков П., cod. Ambrosianus, относится к XII в.

Литература. Изд., кроме Бёка: Т. Mommsen, «P. carmina» (Б., 1864); Bergk, "Poetae lyr. Gr. " (2 изд., 1, Л., 1884); W. Christ, "Bibl. Teubn. "(Л., 18691; Rumpel, «Lexicon Pindaricum» (Л., 1883). cm. Rauchenstein, «Einleitung in P. Siegeslieder» (Aap., 1843); Mezger, «P. Siegeslieder» (Л., 1880); A. Croiset, "Poesie de P. " (П., 1880); «Творения» П., перевел. П. Голенищевым-Кутузовым (М., 1803); Иноземцев, «Пиндар» («Ж. М. И. Пр.», 1876, окт.); В. Майков, "Жизнь П. " ("Ж. М. Н. Пр. ", 1887); его же, "Эпиникии П. " (там же, 1892, 1893). Переводили из П. Державин, Мерзляков, Водовозов.

Ф.Мищенко.

Пион

Пион (Paeonia L.) — родовое название растений, относящихся к сем. Лютиковых (Ranunculaceae). Большинство представителей этого рода — многолетние травы, перезимовывающие при посредстве своих клубневидно вздутых корней; только немногие представители — полукустарники. Листья у П. черешковые тройчатые или перисто-сложные; они располагаются попеременно и без прилистников. Под цветком листья обыкновенно мельче остальных; здесь они скучиваются и постепенно переходят в чашелистики. Довольно крупные и ярме цветки появляются поодиночке на конце ветвей; они правильные и обоеполые, 0колоцветник двойной, состоящий из пяти зеленых чашелистиков, сохраняющихся, по отцветении, при плодах, и 5 — 8 красных, белых или желтых лепестков. Тычинок множество; основанием своих нитей они срастаются в неширокое колечко; у разводимых разновидностей П. тычинки превращаются в лепестки, так что цветки становятся густомахровыми. Пестиков от 2 до 5; каждый из них снабжен языковидным, изогнутым, сидячим и покрашенным рыльцем; у основания пестика развивается или небольшой диск, или очень большой, покрывающий почти весь пестик. Плод сборный, состоящий из 2 — 5 мешочков; мешочек вскрывается по шву на внутренней стороне и содержит несколько крупных блестящих семян. П. — излюбленные декоративные растения, с давних пор разводимый в многочисленных помесях, относительно которых трудно бывает найти первоначальный вид; вследствие этого в систематическом отношении П. представляет запутанный род. Одни ботаники считают в нем 25 видов, другие — 15, а третьи сводят только к 4 — 5 видам. Дико растут П. большею частью в Центральной и Вост. Азии, в Средней и Южной Европе и в Северной Америке. Род распадается на два подрода: 1) Paeon DC. (многолетние травы, диск слабо развить) и 2) Moutan DC. (полукустарники, диск одевает почти весь пестик). К последнему подроду принадлежат так наз. древесные П. (P. arborea, fruticosa, Moutan); это — полукустарники, с ветвистыми голыми стеблями, достигающими до 60 — 150 см. высоты, Родина древесных П. — долины Японии и Китая. Известны две формы: a) Moutan Sims. — очень крупные (до 25 см. шириною), простые, полумахровые или махровые цветки разнообразного колера; наилучшие садовые разновидности этой формы: Bijou de Chusan (светло-розового цвета), fragrans maxima plena (крупные, душистые, кораллово-красные цветки), lactea (махровые, молочно-белые цветки) и др.; b) papaveracea Andr., венчик состоит из 8 — 12 лепестков. Древесные П. очень чувствительны к весенним заморозкам, а потому требуют на зиму хорошей покрышки. Размножают их черенками и прививкою к клубням др. пионов. К первому подроду (Paeon) принадлежит большинство как разводимых, так в дико растущих П. В Европейской России (в степях, Крыму, на Кавказе) дико растет P. tenuifolia L., известный также под именем «воронца», «воронка»; стебли простые, с одним кроваво-красным цветком и с тройчатыми листьями; клубни продолговатые. В садах разводятся разновидности: f. flore pleno и flore roseo pleno (махровые с красными и розовыми цветками). В Крыму, на горах, между кустарниками и в лесах встречается еще другой вид P. triternata Pall., с красными или беловатыми цветками. На Кавказе растет P. Wittmanniana Stev. с ярко желтыми цветками, а в Южной Сибири и в Туркестане P. anomala L. В Южной Сибири, а также в Китае растет еще P. albiflora Palle, китайский П. с розовыми цветами, имеющий множество садовых разновидностей (цветки пахнуть розою). Наиболее обыкновенные садовые. относятся к P. peregrina Mill.; это — обыкновенный П., многолетнее травянистое растение до 3080 см. высотою, цветущее в мае, — июне; клубни продолговатые, большею частью с длинною ножкою; стебли простые, одноцветные; дваждытройчатые листья с нижней стороны мягко волосистые, а иногда прикрытые хлопьями. В простых цветках 8 или меньшее число пурпуровых, реже белых или желтоватых лепестков. Тычинки большею частью желтые. Мешочков 2 — 3; они почти прямые или отогнутые, семена крупные; овальные, синевато-черные, блестящие. Дико растет этот вид в Южной Европе в Западной Азии. Известно несколько разновидностей: 1) oficinalis Huds, в Швейцарии, Италии, Тироле: цветки розово-красные; 2) villosa Huds., в Испании, южной Франции, Италии, цветки пурпурные или темно-красные; 3) humilis Huth., в Италии, южной Франции; цветки розово-фиолетовые или пурпурно-красные; 4) Glabra Boiss., на Крите; цветки желтоватые. Наилучшие садовые разновидности обыкновенного П. следующие: flore albo pleno (цветки махровые, белые), Madame Crusse (цветки махровые, белые, по середине карминовые), flore purpureo pleno (цветки махровые, пурпурно-красные), Jules Devert (бледно-розовые, с серебристым оттенком цветки) и др.

С. Р.

Пирамида

Пирамида (геометрическое тело) — многогранник, одна грань которого (основание П.) есть какой либо плоский многоугольник, а все прочие грани суть треугольники, основания которых суть стороны основания П., а вершины сходятся в одной точке (вершине пирамиды).

Пирамиды

Пирамиды — древнеегипетские сооружения, имеющие квадратное основание и четыре треугольные боковые поверхности, которые образуют на вершине постройки острый стереометрический угол. От этих сооружений название П. перешло в геометрию, к телам, сходственным с ними по форме. Относительно цели, с какою воздвигались египетские П., существовало несколько предположений: арабы, завоевавшие Египет, думали, что они построены для сохранения различных сокровищ и письменных памятников от всемирного потопа; первые христианские путешественники считали их житницами, заведенными патриархом Иосифом для склада запасов хлеба на случай голодных годов, или маяками, помогавшими караванам ориентироваться в пустыне; из новейших ученых, одни, основываясь на том, что у всех П. боковые грани расположены по направлению стран света, принимали их за постройки для астрономических наблюдений жрецов, другие видели в них искусственные оплоты, назначенные защищать плодоносную долину Нила от песка, приносимого ураганами из пустыни. В настоящем столетии исследования египтологов неопровержимо доказали, что П. — ничто иное, как надгробные памятники фараонов и ближайших членов их фамилий, происшедшие, по всей вероятности, от могильных курганов времен первобытной культуры, которые получили здесь строго определенную геометрическую форму. П. в наибольшем числе встречаются, вместе с погребальными сооружениями другого вида (мастаба), в Нижнем Египте, на западной окраине Нильской долины, начиная с окрестностей нынешнего Каира и кончая географическою широтою Файума. На этом пространстве насчитывается до 67 более или менее уцелевших П., как громадных, так и незначительных по величине. Обычай возводить П. существовал только в эпоху так назыв. древнего и среднего египетских царств, т. е. с половины IV по конец III тысячелетия до Р. Хр. Царских П., которые относились бы к более позднему времени, неизвестно ни одной. Группы П. близ нынешних селений Абу-Роам, Гизе, Цавиет-Эль-Ариан, Абусир, Саккара и Дашур, суть усыпальницы фараонов исключительно мемфисского периода; древнейшая группа, Дашурская, относится к третьей династии; самая большая, Гизеская — к четвертой, а все остальные — к следовавшим затем династиям означенного периода. Сооружением П. руководило представление о загробной жизни, игравшее вообще столь важную роль в египетском искусстве — желание устроить для умершего несокрушимое и недоступное убежище, в котором его мумия покоилась бы вечно в целости и его «двойник» мог возвращаться к ней бесконечно. Едва вступив на престол, фараон обыкновенно начинал строить для себя достойное посмертное жилище и сам выбирал для него место. Там высекали в глубине скалистого грунта погребальный склеп и ведущий в него коридор, отполировывали стены склепа и, выровняв поверхность скалы над ним; на образовавшейся чрез то четырехугольной площади начинали класть правильными рядами огромные призматически-отесанные камни, которые добывались в противоположном, восточном берегу Нила, в аравийском горном кряже, и с великим трудом переправлялись чрез реку на место постройки; камни плотно пригонялись один к другому и скреплялись между собою цементом из известняка и глины. Постройка двигалась вперед постепенно и первоначально представляла форму прямоугольного параллелепипеда, возвышающегося над самою могилою; потом, в центре этого основания, воздвигалось пирамидальное возвышение и постройка добавлялась рядами камней, клавшихся вокруг этого возвышения в виде уступов, суживающихся по мере удаления от земли. Пока здравствовал фараон, работа продолжалась, и новые ряды камней мало-помалу увеличивали объем и высоту сооружения. Вероятно, уже по смерти царя, уступы заполнялись камнем и щебнем и, наконец, обмазывались штукатуркою, так что со всех четырех сторон памятника получались гладкие поверхности облицовки. Остается еще не выясненным, оканчивались ли П. вверху небольшою платформою, или же остроконечно, в роде тех маленьких «пирамидионов», которые помещались в египетских погребальных склепах подле саркофагов с мумиями и теперь хранятся во многих музеях". Чем могущественнее был фараон и чем дольше он царствовал, тем величественнее, громаднее становилась его П. Этим объясняется, почему П. весьма неодинаковы по величине. Три самые колоссальные между ними находятся в группе Гизе. Они известны по именам своих соорудителей, фараонов Хуфу (Хеопса древнегреческих писателей, жившего около 3730 г. до Р. Хр.), Хафры (Хефрена, 3666 г.) и Менкары (Мекерина, 3633) Первая, господствующая над остальными, некогда считалась одним из чудес света. Первоначально она имела в основании квадрат со сторонами в 233 м. и высилась от земли на 146,5 м.; в настоящее время эти цифры уменьшились, но все-таки остаются огромными (227, 5м. и 137,2м.), и П. — шестое по высоте из всех здании в мире. По свидетельству Геродота, над ее сооружением трудилось ежедневно по 100000 человек в течение 20 лет. Облицовка была снята с ее еще султаном Беркуком, в 1395 г. до Р. Хр., так что теперь ее уступы обнажились и образуют как бы гигантскую лестницу, по которой можно — хотя и с трудом — подниматься на ее вершину, которая представляет платформу в 10 м. длины и ширины. Погребальный склеп, как вообще во всех П., за немногими исключениями, высечен в скале ниже основания каменной кладки, но остался неоконченным и, повидимому, не употребленным согласно своему назначению; за то внутри самой П. устроены одна над другою две камеры, из которых в верхней найден гранитный саркофаг с крышкою, разбитою вероятно арабами, искавшими здесь потаенных сокровищ и уничтоживших мумию похороненного царя; вторая камера служила, повидимому, местом упокоения царицы. Вход во все три помещения находился с сев. стороны П., на высоте 1З-го уступа; от него шел коридор, разветвлявшийся на две части: одна опускалась под наклоном в 620 до подземного склепа, а другая, под тем же наклоном, поднималась вверх и достигала до усыпальницы фараона, предварительно отделив от себя ветвь, приводившую в погребальную камеру царицы. При устройстве входа в П. и означенных коридоров были приняты весьма хитрые предосторожности против того, чтобы кто-либо в последующие времена мог проникнуть внутрь сооружения и, открыв замаскированный огромным камнем доступ в камеры царя и царицы, нарушить их могильный сон. П. Хафры, вторая по величине, первоначально имела в поперечнике основания 215,7 м. и высоту в 138,4 м., а теперь имеет 210,5 м. и 136,4 м. Конструкция ее не представляет ничего особенного, но подле ее, с северо-зап. стороны, открыты остатки небольшого здания, служившего, вероятно, поминальным покоем в роде тех, которые в надгробных памятниках обыкновенных египтян, в мастаба, устраивались внутри самых сооружений. Есть повод предполагать, что такие отдельно стоящие поминальные покои или храмы в честь умерших фараонов существовали и при других П. Третья из больших газеских П" воздвигнутая царем Менкарою, меньшие двух предыдущих: она занимает квадратную площадь 108 м. в поперечнике и имеет 66,4 м. высоты, которая теперь убавилась на 62 м. Каменная кладка и довольно хорошо сохранившаяся гранитная облицовка П. исполнены очень тщательно. Вход в нее находится, как обыкновенно, с северной стороны, на высоте 5 1/2 м. от основания, а внутри устроены две погребальные камеры, одна над другой. Существование этих двух помещений, имеющих отдельные входы, объясняется тем, что царица IV-ой династии Никотриса, избрав уже готовую П. местом своего упокоения, приказала приготовить для себя вторую камеру над усыпальницею Менкара. Археологи нашли эту последнюю в совершенной сохранности, благодаря тому, что вход в нее был старательно скрыт; тогда как верхняя камера оказалась вполне опустошенною арабами, в нижней был открыт базальтовый саркофаг, заключавший в себе мумию царя в том же виде; в каком она была положена туда в день погребения. Эту мумию, вместе с ее пеленами и деревянным гробом, можно ныне видеть в Лондоне, в Британском музее, саркофаг же утонул при перевозке его морем в Англию. Из прочих П. мемфисского периода, самая значительная (поперечник основания 213 м, вышина 99 м.) находится в Саккаре. Своею формою она отступает от обычного типа подобных сооружений, а именно состоит из шести больших уступов и представляет в плане не квадрат, но несколько продолговатый четырехугольник. Ее камеры и коридоры расположены иначе, чем в гизеских П.; четыре входа ведут в несколько более или менее обширных склепов, при чем главный вход устроен с южной стороны. По мнению Мариетта, это был мавзолей, в котором хоронили священных быков. Весьма любопытна по форме одна из дашурских П., своею величиною мало уступающая предыдущей (первоначальный поперечник основания 210 м., вышина 97,3 м.); ее ребра — не прямые линии, а стороны — не непрерывные плоскости, но приблизительно на половине высоты всего сооружения образуют перелом, так что она разделяется в горизонтальном направлении на две части, из которых нижняя имеет крутые ребра, а верхняя — более отлога. Должно заметить, что не все, однако, П. строились из камня; для некоторых из них употреблялся черный нильский кирпич, но даже и при этом материале, они гладко облицовывались камнем. Царских усыпальниц в виде П., которые принадлежали бы третьей эпохе египетской истории, так наз. новому царству, неизвестно ни одной; но приблизительно с VII в. до Р. Хр., в Эфиопии, установился обычай возводить П. для погребения покойников вообще. Здесь, в обширных некрополях, неподалеку от горы Баркала, а также на острове Мерое, встречаются надгробные сооружения из кирпича, имеющие приблизительно такую же форму, как большинство мемфисских П., но совершенно другую архитектурную обработку; их ребра резко обозначены выступающими рустами, вверху одной из боковых сторон устроено окно или лукарна, внутренние коридоры и камеры просторны и к главному входу пристроен небольшой храм с дверью, помещенною между парою пилонов. От египтян П. перешла в архитектуру римлян, как одна из форм погребальных сооружений; но их мавзолеи этой формы, как напр. П. Кайя Цестия в Риме, далеко не достигали размера египетских П. — Ср. Quatremere de Quincy, «De l'architecture egyptienne» (П., 1803); Champollion le Jeune, «Les monuments de l'Egypte et de la Nubie» (П., 1835); Vise, «The pyramids of Gizeh» (3 т. с атласом, Л., 1839 — 42); Lepsius, "Ueber den Bau der P. « (в Monatsbericht d. Berlin. Akademie». 1843 г.); G. Erbkam, «Ueber den Graber -und Tempelbau der alten Aegypter» (Б., 1862); G. Perrot et Ch. Chipiez, «Histoire de l'art dans l'antiquite» (т. I, II, 1884); Petrie, «The p. and temples of Gizeh» (Л. 1885); Maspero, «Kunstgeschichte der Aegypter» (перев. с франц., Лпц., 1889) и пр.

А. С — в.

Пиранези

Пиранези (Piranesi) — два итальянских гравера: 1) Джамбаттиста П. (1720 — 78) получил художественное образование в Риме и занимался там сперва живописью декораций под руководством Валериани, а потом гравированием под руководством Вази. Не выказав в этом искусстве больших успехов, он возвратился в свой родной город, Венецию, и здесь пробовал свои силы в строительном деле, но не нашел в нем поддержки и снова переехал в Рим, где награвировал целую серию листов, изображающих калек и больных. После еще одной, неудачной поездки на родину, серьезно занялся гравюрою и, наконец, достиг значительного совершенства в этом искусстве, воспроизводя виды и архитектурные памятники Рима и нижней Италии. Гравюры П. отличаются прекрасною светотенью, смелостью и эффектностью технических приемов. Они по большей части образуют сборники, под заглавиями: «Della maguificenza ed architettura dei Romani» (1760), «Campus Martius antiquae Urbis» (1762, 2 т.), «Antichita romane» (1766 — 84, 4 т.), Antichita della Magna Grecia" и «Antichita di Pompei» (2 т.). Полное собрание гравюр П. издано в 1836 г. Дидо. 2) Франческо Пиранези (1756 — 1810), сын и ученик предыдущего, вместе со своим братом, Пьетро, содержал "некоторое время в Париже художественную школу и фабрику терракота, а также спекулировал произведениями своего отца. Из его гравюр известны портрет его отца, заглавный лист к его произведениям (с рисунка Кадеса), «иллюминация Паулинской капеллы» и «Сидящий Юпитер Капитолийского музея» (с рис. Пироли).

Пиренеи

Пиренеи или Пиренейские горы (франц. Pyrenees, немецк. Ругеnаеn, латинск. Ругеnе, Pyrenaei montes, греческ, Porhnh) — пограничные горы между Францией и Испанией, тянутся от залива Розас (Rosas) на Средиземном море до юго-вост. угла Бискайского залива. П. обнимают пространство 3300 кв. км. и имеют в длину до 430 км. при ширине от 20 до 110 км. На всем протяжении они носят характер вполне горной цепи, при чем часть их образует северную окраину нагорья Пиренейского полуострова, к которому они несомненно и принадлежат, тогда как с Севеннами они совершенно не имеют никакой связи и, напротив, поднимаются совершенно свободно и почти непосредственно над низменностью и холмистою местностью юго-западной Франции; с южн. стороны — широкие долины Арагона, Синки (Cinca) и Сегра (Segre) отделяют их от параллельно им расположенных, но обращенных к ним своею крутою стороною и постепенно террасообразно спускающихся по направлению к р. Эбро гор Верхней Арагонии и Каталонии, которые в своих наиболее возвышенных пунктах поднимаются едва несколько выше 1600 м. Пиренейские горы можно разделить на Восточные, Центральные и Западные П., при чем восточные П. простираются от Средиземного моря до долины р. Гаронны, центральные — отсюда до долин р. Оссо (Ossau) и Конфранка и западные П. — отсюда до Атлантического океана. Западные П. наиболее низкие, и горные вершины в них достигают высоты всего 1000 — 1300 м" тогда как Восточные П. имеют среднюю высоту в 2000 — 2300 м" а в центральных П. средняя высота поднимается даже до 2500м., при чем высочайшие вершины возвышаются на 3000 — 3400 м. над морем. Снеговую линию в П. можно принимать с южной стороны на высоте 2800 м., а с северной — на высоте 2530 м. В этих горах нет таких огромных снежных и ледяных полей, какие встречаются в Альпах. Ледники (глетчеры) находятся только в Центральных П и наиболее крупные на северном их склоне; при этом ледники П. не сливаются в такие массы, как Альпийские, но отделяются один от другого более или менее значительными промежутками. Самый большой ледник П. покрывает сев. склон Маладетты. Естественные проходы через гребни П., образуемые заметным понижением горного гребня в начале двух — одна против другой расположенных горных долин, называются здесь Портами или Колями (Ports, Cols). Некоторые из них расположены так высоко, что в северной своей части достигают даже снеговой линии и доступны только для пешеходов, да и то только летом. Среди этих проходов самый замечательный и выше всех других расположенный называется Роландова брешь (2804 м.). Самая приятная и веселая долина в П. — Кампанская (Campan), принадлежащая Франции и орошаемая р. Адуром (Adour). Долины в П-ских горах представляют вид как бы целого ряда впадин и углублений, так что бока их поднимаются с самого низа до самого горного гребня не однообразным и ровным склоном, а ступенями или выступами. Такие впадины называются циркообразными домнами (Cirques), а обитатели Пиренеев дают им название Oule или Houle (горшок). Знаменитейшая из этих циркообразных долин — долины Гаварни (Gavarnie) на северной стороне и Пантикосты (Panticosta) на южной стороне горного хребта; обе ограничиваются полукругом подобно стенам поднимающихся скал, покрытых на высотах снегами и ледниками, которые питают многочисленные водопады, низвергающиеся по этим скалам. Длина цепи Пиренейских гор составляет лишь несколько больше трети длины Альпийских гор, и в отношении ширины П. много уступают Альпам; при этом, за весьма немногими исключениями, почти все долины в П. — поперечные; что же касается высоты, то они еще могут поспорить с Альпами, хотя их высочайшая точка лежит и ниже главной вершины Альпов более чем на 1200 м. Озера не велики и встречаются только в наиболее высоко расположенных долинах. Флора П. имеет большое сходство с флорой Альпийской, хотя они богаты и особенными, только им свойственными растениями. Это сходство царства растительного ведет и к одинаковому с Альпами распределению поясов и областей: альпийский пояс, область кустарников, область хвойных деревьев и область чернолесья (лиственных деревьев). На северной стороне хребта крайний предел распространения деревьев находится на высоте лишь 2080 м., а на южной — он поднимается до 2240 м. над поверхностью моря. Однако, сосны (Pinus uncinata и P. rubra) встречаются местами еще на высоте 2400 м., а дуб (Quercus pedunculata) — на высоте почти 1460 м. Дуб и бук образуют целые леса; немного ниже их появляется каштан; но роскошная растительность, составляющая главную прелесть Альпийских гор, здесь украшает только западную часть горной массы. Бедны лесами Пиренейские горы как у своей подошвы, так и во внутренней части; но и покрытые травою склоны их нельзя и сравнивать с роскошными лугами Альпов. Вообще же царство растительное в П., в особенности в их сырой и холодной западной части, носит почти совершенно среднеевропейский характер. В области дуба и бука возделываются даже североевропейские сорта хлебных растений; в области каштана — уже маис и виноград, который именно на предгорьях восточных П" в местности Руссильона (во Франции), особенно хорошо родится. Здесь, как и на обнаженных юго-восточных возвышенностях, где разводится масличное дерево (маслина), как в Провансе и в остальной южной Франции, они доставляют населению главные средства к существованию. В геогностическом отношении устройство П., не смотря на свою сравнительную простоту, имеют много сходства с Альпами. Середина гор, в их наиболее высоких, восточных частях, как и в Альпах, состоит из ряда гранитной центральной массы. В западных П. преобладают повсюду осадочные породы, особенно глинистые сланцы силурийской и девонской формаций, затем известняки девонской, кое-где каменноугольной формации (пластами); вообще же, и в особенности на всем 3 и на южной стороне, переслоенные красным песчаником и известняком, которые в Бискайе (особенно в тех местах, где гранит не далеко) очень богаты цинковой и свинцовой рудой. Из них красный песчаник принадлежит к триасовой формации, известняк, также известковый шифер к лиасу юрской. Затем идут меловые слои, преимущественно гиппуритовые и нуммулитовые известняки. Кристаллические каменные породы расположены в большем порядке; но в некоторых местах, еще на крайнем 3, как напр. в Monte de la Haya (800 м. высоты) у Ируна, гранитные центральные массы прерываются мягкими горными породами. Через эту часть, кроме многочисленных вьючных путей, ведут и проезжие дороги: от Байонны через Элизондо и через Жан-Пие-де-Пор (Jean Pied de Port) и древнее аббатство Ронсевальское (Roncesvalles) в Памплону. В этом западном крае с его влажным, дождливым морским климатом население наиболее плотно и отличается наибольшею склонностью к промышленности и ремеслам, а раскинувшиеся на большом пространстве богатые залежи железной руды представляют все данные для развития в широких размерах добывания и обработки железа. В узких долинах П,. по обеим сторонам хребта, уцелели, в лице басков последние остатки древнейшего населения Европы. С достигающего почти 2500 м. высоты Pie d'Auig, на границах Арагонии и Наварры, начинаются живописные вершины Высоких или Центральных П. В то время как на Западе нередко красный песчаник доходит до самого водораздела, в Центральных П. встречаются даже меловые и нуммулитовые образования, которые, вместе с более древними (силурийскими и девонскими) и гранитом, образуют здесь водораздел Высокий (2986 м.) Pic du Midi d'Ossau или Раи поднимается над Конфранским проходом, лежащим на высоте 1515м.; он состоит их порфирового кварца. С" этого места и вплоть до прохода Port de Perche в Сердани (Cerdagne) между Перпиньяном и Ургелем (Urgel) П. образуют огромную пограничную стену между Францией и Испанией, через которую нет ни одной сколько-нибудь удобной дороги, а видны только расположенные на значительной высоте трудно проходимые и отчасти даже прямо опасные пешеходные тропинки да вьючные пути, тогда как лежащие севернее цепи пересекаются многочисленными поперечными долинами pp. Гав де По (Gave de Раu), Гаронны и Арьежа (Ariege). В южн. части гор возвышаются Vignemale (3293 м.), Магbore (3298 м.), Mont perdu (3370 м.), между которыми проходит Ролландова брешь; по сторонам высоколежащего прохода Pot d'Or возвышается Pic Poset, достигающий 3385 м. высоты. Наиболее удобным из этих высоких вьючных путей оказывается проход Port de Venasque в долине Аррана (Arran), пересекающий в этом месте высокий гребень гор. На В отсюда идет самая громадная и высочайшая горная группа П., Маладетта, покрытий вечным снегом гранитный массив, который высоко поднимается из середины окружающих его пустынных известковых гор и своею высочайшею вершиной (Pic de Nethou) достигает 3404 м. Выше прореза Cerdagne вершина Pic de Serrere имеет высоты 3148 м. В юго-вост. углу приютилась республика Андоррской долины (Andorra). К наиболее замечательным возвышенностям переднего ряда гор принадлежит вершина Pic du Midi de Vigorre (высотою в 2905 м.), с которой открывается прекрасный вид на окрестности. Внутри всей области возвышенностей П. самый распространенный вид гор мезозойские породы; в Шампанской долине — девонская порода вместе с довольно употребительным пещеристым кампанским мрамором. Пласты его расположены на многочисленных больших или малых гранитных центральных массах, из которых самой замечательной является гранитный эллипсоид Маладетты. Очень распространен змеевик (серпентин), состоящий очевидно из роговой обманки, затем зеленоватые камни вулканического происхождения; содержащие в себе части полевого шпата, как в сев. так и в южн. частях, но больше на 3, чем на В, которому, напротив, более свойственны граниты. Здесь то, главным образом, и вырисовывается величественная горная природа П. со своими быстрыми переходами от узких и глубоких ущелий к широким, то прелестным и веселым, то диким и суровым долинам; и циркообразные долины получают здесь наиболее определенную форму. Здесь встречаются и снежные поля, и высоко лежащие, едва доступные ледники, и шумные водопады; здесь же наблюдаются и различные противоположности в царстве растительном (рядом с прелестной долиной Кампанской тянется пустынная долина Барежа (Bareges); здесь находятся и привлекающие много публики курорты с минеральными водами (напр. Bagneres de Bigorre и др.). По ту сторону ключей Tet и Segre идут уже вост. П., на зап. конце которых возвышается еще покрытая снегом и в своей особенности (изолированности) величественная вершина Канигу (Canigou), достигающая 2880м. высоты. К Средиземному морю Пиринейские горы подходят, имея все еще 650 м. высоты. У подошвы их с южн. стороны лежат старые вулканы Олота и Флувии. На СВ Пиренейские горы продолжаются, сливаясь с передней частью горной страны Корбьер (Corbieres, ср. Франция) На краю вост. П. еще римлянами проложена главная дорога в П. через довольно низко расположенный пpoxoд Colde Pertuis. Воды Пиренейских гор все стекаются к Средиземному морю и Бискайскому зал. В Средиземное море они на испанской стороне хребта несутся притоками Эбро (Арагон, Галлего, Синка, Сегре) или непосредственно (как напр. оба Льобрегата — Llobregats и Тер), а на французской стороне непосредственно pp. Теш, Тет, Од (Tech, Tet, Aude) и др.; в Бискайский зал. — pp. Адур (с притоками Gave de Pau, Gave d'Oleron), Гаронна и некоторые из ее притоков (Ariege, Neste. Baise и др.), а на испанской стороне р. Bidassoa и некоторые мелкие береговые реки. От Пиренейских гор получили свое название три французские департамента: Верхних, Нижних и Вост. П. . Ср. Joanne, «Les Pyrenees» (путеводитель, 4-е изд., П., 1877); Taine, «Voyage aux Pyrenees» (7е изд., П., 1873); Cenac-Moncaut, «Histoire des peuples et des etats pyreneens» (З-е изд., П., 1874).

Яр. П.

Пиренейский полуостров

Пиренейский или Иберийский полуостров — юго-зап. часть Европейского материка, на Ю от Пиренейских гор, занятая королевствами Испанией и Португалией и соединяющаяся с остальной Европой Пиренейским перешейком. Окружность полуострова — 3242 км.; дл. берега — 2826 км. (по океану — 1675 км., по Средиземному морю — 1150 км.). Большая часть страны состоит из возвышенных нагорий, оканчивающихся над морским берегом обрывистыми скалами и даже горными гребнями. По сравнению с Аппенинским и Балканским полуостровами, П. полуостров отличается массивностью своих очертаний. Его берега изрезаны сравнительно неглубокими выемками дугообразных бухт; береговая полоса чрезвычайно узка. По своему устройству, климату, фауне и флоре Пиренейский полуостров представляет как бы переходную ступень от Европы к Африке: прилегающая к Средиземному морю часть его имеет много общего с Африкой, тогда как океанский его склон носит еще совершенно европейский характер; флора этой местности в некоторых отношениях совпадает даже с флорой Британских островов.

Пири

Пири (Роберт Peary) — американский моряк, исследователь полярных стран. В 1886 г. предпринял исследование внутреннего гренландского льда и проник в глубь его на 160 км. от бухты Диско. В 1891 г. предпринял экспедицию к крайнему северу Гренландии и достиг бухты Маккормик, в начале Смит-Зунда; оттуда он в следующем году, вместе с норвежцем Аструпом, совершил путешествие на санях, во время которого исследовал ту местность, где гренландский берег поворачивает к В и ЮВ под 82° сев. широты. 4 июля 1892 г. П. достиг на восточном берегу Гренландии, залива под 810 37' сев. широты, который он назвал бухтой Независимости (Independence-Bay), и вернулся на пароходе в отечество, потеряв перед отъездом, члена экспедиции, метеоролога Верхоеффа. В 1893 г. П. вновь предпринял путешествие на С Гренландии, с целью более точного определения ее берегов; достиг бухты Бовдойн (Bowdoin) в заливе Инглефильд, откуда в марте следующего года отправился к бухте Независимости, но должен был вернуться, далеко не достигнув цели. В 1895 г. П" с двумя спутниками, вновь отправился к бухте Независимости, которой и достиг, после долгих лишений, но, потеряв почти всех собак, не мог продолжать исследований. Ср. Keely и Davis, "In Arctic seas with Lieutenant P. " (Нью-Йорк, 1892); Heilprin, «Arctic problems and narrative of the Peary Relief Expedition» (Филад. 1893). Жена П., Жозефина Дибич П., сопутствовавшая ему во многих экспедициях, написала: «My arctic journal; a year among Eskimos» (Нью-Йорк, 1893).

Пирогов Николай Иванович

Пирогов (Николай Иванович, 1810 — 1881) — один из величайших врачей и педагогов наст. столетия и по cиe время самый выдающийся авторитет по военно-полевой хирурги. П. родился в Москве, дома получил первоначальное образование, затем учился в частном пансионе Кряжева («Своекоштное отечественное училище для детей благородного звания»). Вступительный экз. в унив. выдержал 14 лет от роду (хотя прием в студенты лиц моложе 16 л. не разрешался) и зачислился на медицинский факультет. В унив. на него оказал большое влияние проф. Мудров, своими советами изучать патологическую анатомию и заниматься производством вскрытий. По окончании факультета, П. был зачислен на казенный счет в открытый в 1822 г. при дерптском унив. институт «из двадцати природных россиян», предназначенных для замещения профессорских кафедр в 4 русских университетах. Здесь он очень сблизился с «высокоталантливым» проф. хирурги Мойером и принялся за практические занятия по анатомии и хирургии. П. один из первых в Европе стал в широких размерах систематически экспериментировать, стремясь решать вопросы клинической хирургии опытами над животными. В 1831 г. сдав экзамен на д-ра медицины, в 1832 г. защитил диссертацию, избрав темой перевязку брюшной аорты («Num vinctura aortae abdom. in aneurism, inguinali adhibitu facile actutum sit remedium»; о том же по-русски и немецки). В 1833 г., будучи замечательно подготовлен по анатомии и хирургии, был командирован на казенный счет за границу, где работал в Берлине у проф. Шлемма, Руста, Грефе, Диффенбаха и Югкена, и особенно у Лангенбека, величайших германских авторитетов своего времени. В 1835 г. вернулся в Россию и здесь узнал, что обещанная ему кафедра хирургии в Москве замещена его товарищем по дерптскому институту, Иноземцовым. В 1836 г., по предложению Моейра, избран проф. хирургии дерптского университета. До утверждения в должности П., в бытность свою в Петербурге, читал на немецком языке 6 недель частные лекции хирургии в покойницкой Обуховской больницы, которые привлекли всех выдающихся петербургских врачей, произвел несколько сот операций, поразивших искусством оператора. По возвращении в Дерпт скоро стал одним из самых любимых проф. Посвящая унив. ежедневно 8 час., заведуя несколькими клиниками и поликлиниками, однако, скоро обнародовал на нем. яз. свои знаменитые, приобретшие широкую известность «Анналы хирургической клиники». В 1838 г. П. командирован в Париж, где познакомился с светилами французской хирургии: Вельпо, Ру, Лисфранк и Амюсса. Ежегодно, во время пребывания своего в Дерпте, П. предпринимал хирургические экскурсии в Ригу, Ревель и др. города Прибалтийского края, привлекая всегда громадное число больных, тем более, что по инициативе местных врачей пасторы в деревнях объявляли всенародно о прибыли дерптского хирурга. В годы 1837 — 1839 П. издал знаменитую «Хирургическую анатомию артериальных стволов и фасций» на нем. и лат. яз. (за это сочинение удостоен академией наук демидовской премии) и монографию о перерезке Ахиллесова сухожилия. В 1841 г. П. был переведен в петерб. мед. хирург. академию проф. госпитальной хирургии и прикладной анатомии и назначен заведовать всем хирургическим отделением госпиталя. При нем хирургическая клиника сделалась высшей школой русского хирургического образования, чему содействовали, кроме высокого авторитета, необычайный дар преподавания и несравненная техника П. при производстве операций, громадное количество и разнообразие клинического материала. Точно также он поднял на чрезвычайную высоту преподавание анатомии устройством, по предложение его и профи. Бэра и Зейдлица, особого анатомического института, первым директором которого он был назначен и пригласил в свои помощники знаменитого Грубера. За время своего 14-летнего профессорства в Петербурге П. произвел около 12000 вскрытий с подробными протоколами каждого из них, приступил к экспериментальным исследованиям об эфирном наркозе при операциях, которые, благодаря ему, скоро получил широкое распространение в России. В 1847 г. отправился на Кавказ, где война была в полном разгаре. Здесь он впервые ознакомился на практике с военно-полевой хирургией и вопросами военно-полевой медицин. администрации, в области которых его авторитет до сих пор недосягаем. По возвращении в Петербург, в 1848 г., он отдался изучению холеры, вскрыл множество трупов холерных и обнародовал, на русском и франц. языках, сочинение с атласом: «Патологическая анатомия азиатской холеры». Из ученых трудов за время 14-летнего пребывания в Петербурге, важнейшие: «Курс прикладной анатомии человеческого тела», «Анатомические изображения наружного вида и положения органов, заключающихся в трех главных полостях человеческого тела» и в особенности его всемирно-знаменитая «Топографическая анатомия по распилам через замороженные трупы», «Клиническая хирургия» (в которой описана его «Пироговская» операция на стопе, гипсовая повязка). В 1854 г., с началом военных действий, П. уехал в Севастополь, во главе отряда Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Отдавшись делу помощи больным и раненым, посвящая им целые дни и ночи в течете 10 месяцев, он в тоже время не мог не видеть всей общественной и научной отсталости русского общества, широкого господства хищничества, самых возмутительных злоупотреблений. В 1870 г. П. был приглашен главным управлением Красного Креста осмотреть военно-санитарные учреждения на театре франко-прусской войны. Путешествие его по германским госпиталям и больницам было торжественным триумфом для П., так как во всех официальных и медицинских сферах он встречал самый почетный и радушный прием. Взгляды, изложенные им в своих «Началах военно-полевой хирургии», встретили всеобщее распространение. Так, напр., его гипсовая повязка была в большом употреблении; производство резекций, в видах сохранения наивозможно большей массы неповрежденных частей, вытеснило ампутации; его план рассеяния больных применялся немцами в самых широких размерах; его взгляды о размещении больных и раненых не в больших госпиталях, а в палатках, бараках и пр. был осуществлен. Точно также введена была рекомендованная им еще в Севастополь сортировка раненых на перевязочном пункте. Результатом его путешествия явился «Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзаса в 1870г.», на русском и нем. языках. В 1877 г. П. был отправлен на турецкий театр военных действий, где при осмотре лазаретов, бараков, помещений для больных в частных домах и в лагерных палатках и шатрах, обращал внимание на местность, расположение, устройства и удобства помещений, на продовольствие больных и раненых, методы лечения, транспортировку и эвакуацию, и результаты своих наблюдений изложил в классическом труде: «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877 — 78 гг.». Основные принципы П., что война — травматическая эпидемия, а потому меры должны быть таковы, как при эпидемиях; первенствующее значение в военно-санитарном деле имеет правильно организованная администрация; главною целью хирургической и административной деятельности на театре войны не спешные операции, а правильно организованный уход за ранеными и консервативное лечение. Главное зло — беспорядочное скучение раненых на перевязочном пункте, что причиняет непоправимое зло; поэтому необходимо ранее всего сортировать раненых, стремиться к наивозможно быстрому рассеянию их. В 1881 г. праздновался в Москве пятидесятилетний юбилей врачебной деятельности П., тогда же он заметил у себя ползучий рак слизистой оболочки полости рта и в ноябри того же года он скончался. Русские врачи почтили память своего величайшего представителя основанием хирургического общества, устройством периодических «пироговских съездов» , открытием музея его имени, постановкой памятника в Москве. И действительно, П. занимает в истории русской медицины исключительное место, как профессор и клиницист. Он создал школу хирургии, выработал строго научное и рациональное направление в изучение хирургии, положив в ее основу анатомию и экспериментальную хирургию. За границей его имя было очень популярно не только среди врачей, но и публики. Известно, что еще в 1862 г., когда наилучшие европейские хирурги не могли определит местопребывание пули в теле Гарибальди, раненого при Аспромонте, был приглашен П., который не только извлек ее, но и довел лечение знаменитого итальянца до благополучного конца. Кроме перечисленных трудов, заслуживают также большого внимания: «О пластических операциях вообще и о ринопластике в особенности» («Военно-Медиц. Журнал», 1836); «Ueber die Vorurtheile d. Publikums gegen d. Chirurgie» (Дерпт, 1836); «Neue Methode d. Einfuhrung d. Aether-Dampfe zum Behufe d. chirurg. Operationen» ("Bull. phys. matem. d. l'acad. d. Scienc. ", т. VI; тоже по-франц. и русски); об этеризации им написан целый ряд статей; «Rapport medic, d'un voyage au Caucase contenant la statist, d. amputations, d. reeherches exper. sur les blessures d'arme a feu» etc. (СП б., 1849; тоже по-русски); целый ряд выпусков его кинических лекций: «Klinische Chirurgie» (Лпц., 1854); «Исторический очерк деятельности Крестовоздвиженской общины сестер милосердия в госп. Крыма и Херсонской губ.» («Морской Сборник», 1857; тоже по нем., Б., 1856) и др. Полный перечень его литературных трудов см. у Змеева («Врачи писатели»). Литература о П. очень велика; она обнимает собою не только характеристику этой личности, но также воспоминания многочисленных его учеников и лиц, сталкивавшихся с ним на том или другом поприще служебной деятельности.

Т. М. Г.

Как общественный деятель, П. принадлежит к славной плеяде сотрудников Александра II в первые годы его царствования. Появление в «Морском Сборнике» (см. XIX, 999) статьи П. : «Вопросы жизни», посвященной в особенности воспитанию, вызвало оживленные толки в обществе и в высших сферах и привело к назначению П. на пост попечителя сначала одесского, затем киевского учебного округа. На этом посту П. отличался не только полнейшею веротерпимостью, но заботился о справедливом отношении и уважении ко всем народностям, входящим в состав обоих округов (см. его ст. «Талмуд-Тора», Одесса, 1858). В 1861 г. П. должен был оставить пост попечителя; ему был поручен надзор за молодыми учеными, отправленными, при А. В. Головнине, за границу, для подготовки к профессорским кафедрам. С вступлением на пост министра народного просвещения гр. Д. А. Толстого П. оставил педагогическую деятельность и поселился в своем имении Вишня, Подольской губ., где и умер. Как педагог, П. — поборник общего гуманитарного образования, необходимого для каждого человека; школа, по его мнению, должна видеть в ученике, прежде всего, человека и потому не прибегать к таким мерам, которые оскорбляют его достоинство (розги и т. п.). Выдающийся представитель науки, человек с европейским именем, П. выдвигал знание как элемент не только образовательный, но и воспитательный. По отдельным вопросам педагогической практики П. также успел высказать немало гуманных идей. Под конец жизни П. был занять своим дневником, опубликованным вскоре после его смерти под заглавием: «Вопросы жизни; дневник старого врача», Здесь перед читателем восстает образ высокоразвитого и образованного человека, считающего малодушием обходить так наз. проклятые вопросы. Дневник П. — не философский трактат, а ряд заметок мыслящего человека, составляющих, однако, одно из самых назидательных произведений русского ума. Вера в высшее существо, как источник жизни, во вселенский разум, разлитый повсюду, не противоречит, в глазах П., научным убеждениям. Вселенная представляется ему разумной, деятельность сил ее — осмысленной и целесообразной, человеческое я — не продуктом химических и гистологических элементов, а олицетворением общего вселенского разума. Постоянное проявление мировой мысли во вселенной тем непреложное для П., что все проявляющееся в нашем уме, все изобретенное им уже существует в мировой мысли. Дневник и педагогические сочинения П. изданы в СП б. в 1887 г. См. Малис, "П" его жизнь и научно-общественная деятельность" (СП б., 1893, "Биограф. Библ. " Павленкова); Д. Добросмыслов, «Философия П. по его Дневнику» («Вера и Разум», 1893, № 6, 7 — 9); Н. Пясковский, «П., как психолог, философ и богослов» («Вопросы философии», 1893, кн. 16); И. Бертенсон, "О нравственном мировоззрении П. " («Русская Старина», 1885, 1); Стоюнин, "Педагогические задачи П. " ("Ист. Вестн. ", 1885, 4 и 5, и в «Педагогических сочинениях» Стоюнина, СП б., 1892); ст. Ушинского в «Ж. М. Н. Пр. „ (1862); П. Каптерев, „Очерки по истории русской педагогики“ („Педагогич. Сборник“., 1887, Л, и“Воспитание и Обучение», 1897); Тихонравов, «Ник.Ив. Пирогов в московском университете. 1824 — 28» (М., 1881).

Я. К.

Пиррон

Пиррон из Элиды — греческий философ, умерший около 270 г. до Р. X. Биографические сведения о нем, по большей части легендарного характера, сообщает Диоген Лаэртийский. П., в качестве живописца, сопровождал Анаксарха. спутника Александра Македонского, во время похода в Азию. По возвращении из похода сограждане П. выбрали его в жрецы. Учителем П. считают, хотя и без достаточного основания, мегарика Бризона. Умер он ок. 270 г. до Р. Хр. Сочинений от П. не осталось. Уже древние почерпали сведения о нем из сочинений Тимона из Флиунта, ученика П. Учение П. сводится к трем положениям: 1) о качествах предметов человек ничего знать не может; поэтому 2) следует воздерживаться от какого бы то ни было суждения о предметах (акаталепсия или афазия) и 3) человек должен придерживаться атараксии, т. е. полного равнодушия. Первое положение о непознаваемости вещей П. доказывал ссылкою на то, что познание как чувственное, так и разумное шатко; чувственное познание представляет нам предметы не такими, какие они в действительности, а такими, какими они нам кажутся; с другой стороны, всякому утверждению может быть противопоставлено иное утверждение, и притом с тем же основанием, ибо и разумное познание основано на мнении и привычке, а не на действительном знании. Впоследствии доказательства в пользу шаткости знания приняли форму так называемых 10 троп; но эта форма принадлежит уже не П., а Энезидему. Если мы не можем ничего знать о предметах, то нам следует воздерживаться от суждений о них. Что нам кажется таким , а не иным, того мы не должны выставлять как утверждение, а лишь как субъективное мнение; поэтому и трем основным положениям своим П. вовсе не приписывал значения твердого и общего учения. Из воздержания от суждения вытекает атараксия, ведущая к истинному блаженству. Предрассудки вызывают споры и страсти людей, для скептика же не существует страстей, для него важно и действительно лишь его настроение. Так как абсолютное воздержание от суждений и действий невозможно, то скептик следует вероятности и обычаям, сознавая, что он не руководствуется ни истиной в сфере теоретической, ни твердым убеждением в сфере практической. До П. никто сомнение не возводил в принцип, не делал его методичным; П. первый не только попытался систематизировать сомнение, но очень ясно отметил субъективность представлений о качествах предметов. В этом отношении П. несомненно пошел дальние, чем шли софисты, оправдание сомнения у него более глубокое. Впрочем, не всегда легко разграничить то, что принадлежит самому П., от того, что в скепсис было внесено позднейшими скептиками, принадлежавшими к новой академии. Источники для философии П. — Диоген Лаэртийский (9-я кн.) и Секст Эмпирик («Пирроновы основоположения» и «Против математиков»). Ср. Waddington, «Pyrrhon et ie Pyrrhonisme» ("Seances et travaux de l'Acad. d. Sciences mor. et pol. ", 1876); Crousaz, «Examen du Pyrrhonisme ancien et moderue» (Гага, 1737); Saisset, «Le scepticisme» (П., 1865).

Э. P.

Писемский Алексей Феофилактович

Писемский (Алексей Феофилактович) — известный писатель. Род. 10 марта 1820 г., в усадьбе Раменье, Чухломского у., Костромской губ. Род его — старинный дворянский, но ближайшие предки П. принадлежали к захудалой ветви; дед его был безграмотен, ходил в лаптях и сам пахал землю. Отец писателя определился солдатом в войска, шедшие завоевать Крым, дослужился на Кавказе до чина майора и, возвратясь на родину, женился на Евдокии Алексеевне Шиповой. Он был, по словам сына, «в полном смысле военный служака того времени, строгий исполнитель долга, умеренный в своих привычках до пуризма, человек неподкупной честности в смысле денежном и вместе с тем сурово строгий к подчиненным; крепостные люди его трепетали, но только дураки и лентяи, а умных и дельных он даже баловал иногда». Мать П. «была совершенно иных свойств: нервная, мечтательная, тонко умная и, при всей недостаточности воспитания, прекрасно говорившая и весьма любившая общительность»; в ней было много душевной красоты, которая с годами все больше и больше выступает. Двоюродными братьями ее были известный масон Ю. Н. Бартенев (полковник Марфин в «Масонах») и В. Н. Бартенев, образованный флотский офицер, оказавший важное влияние на П. и изображенный в «Людях сороковых годов» в лице симпатичного Эспера Ивановича. Детство П. прошло в Ветлуге, где отец его был городничим. Ребенок, унаследовавший от матери ее нервозность, рос свободно и независимо. «Учиться меня особенно не нудили, да я и сам не очень любил учиться; но зато читать и читать, особенно романы, я любил до страсти: до четырнадцатилетнего возраста я уже прочел — в переводе, разумеется — большую часть романов Вальтер Скотта, „Донкихота“, „Фоблаза“, „Жильблаза“, „Хромого беса“, „Серапионовых братьев“ Гофмана, персидский роман „Хаджи-Баба“; детских же книг я всегда терпеть не мог и, сколько припоминаю теперь, всегда их находил очень глупыми». Об образовании его заботились мало «наставники у меня были очень плохи, и все русские». Языками — кроме латинского — его не учили; языки ему вообще не давались, и он не раз впоследствии страдал от этого «подлейшего неведения языков», объясняя свою неспособность к их изучению перевесом способностей к наукам философским, абстрактным. Четырнадцати лет он поступил в костромскую гимназию, где начал писать и пристрастился к театру, а в 1840 г. перешел в московский университет, «будучи большим фразером; благодарю Бога, что избрал математический факультет, который сразу же отрезвил меня и стал приучать говорить только то, что сам ясно понимаешь. Но этим, кажется, только и кончилось благодетельное влияние университета». С этим пессимистическим замечанием согласны не все биографы П. Как ни скудны были собственно научные сведения, приобретенные им на факультете, образование все-таки несколько расширило его духовный кругозор; еще важнее могло быть знакомство с Шекспиром, Шиллером («поэтом человечности, цивилизации и всех юношеских порывов»), Гёте, Корнелем, Расином, Руссо, Вольтером, Гюго и Жорж Сандом, особенно с последней. Увлекался П. впрочем, только ее проповедью свободы чувств и женской эмансипации; а не общественными идеалами, провозглашенными в ее произведениях. Хотя, по словам П., он успел, за время бытности в унив., «сознательно оценить русскую литературу», однако идейное движение 40-х годов вообще мало отразилось на развитии П., и главный деятель эпохи, Белинский, оказал влияние разве на его эстетические теории, но никак не на социальные воззрения. Славянофильство также оставалось ему чуждо. Его духовные интересы связаны были почти исключительно с театром. В 1844 г. он «снова стяжал славу актера: знатоки ставили его в роли Подколесина даже выше Щепкина. Слава первоклассного чтеца всегда оставалась за П., но „репутация великого актера, которая была ему составлена в Москве и которой он очень гордился, не выдержала окончательной пробы в Петербурге“ (Анненков). В 1844 г. П. окончил курс университета; отца его в это время уже не было в живых, мать была разбита параличом; средства к жизни были весьма ограничены. В 1846 г., прослужив два года в палате государственных имуществ в Костроме и Москве, П. вышел в отставку и женился на Екатерине Павловне Свиньиной, дочери основателя „Отечественных Записок“. Выбор оказался чрезвычайно удачным: семейная жизнь внесла много светлого в судьбу П. В 1848 г. он снова поступил на службу, чиновником особых поручений, к костромскому губернатору, затем был асессором губернского правления (1849 — 53), чиновником главного управления уделов в Петербург (1854 — 59), советником московского губернского правления (1866 — 72). Служебная деятельность, окунув П. в глубь мелочей повседневной провинциальной жизни, оказала значительное влияние на материал и метод его творчества. „Трезвость“, вынесенная П. из университета, окрепла вдали от волнений напряженно культурной жизни. На литературное поприще он выступил в первый раз с маленьким рассказом „Нина“ (в журнале „Сын Отечества“, ноль, 1848 г.). но первым произведением его должно считать „Боярщину“, написанную в 1847 г. и, по воле цензуры, появившуюся в печати лишь в 1857 г. Роман этот уже проникнуть всеми характерными особенностями таланта П. : чрезвычайной выпуклостью, даже грубостью изображения, жизненностью и яркостью красок, богатством комических мотивов, преобладанием отрицательных образов, пессимистическим отношением к устойчивости „возвышенных“ чувствований, и, наконец, превосходным, крепким и типичным языком. В 1850 г., войдя в сношения с молодой редакцией „Москвитянина“, П. послал туда повесть „Тюфяк“, которая имела громкий успех и, вместе с „Браком до страсти“, выдвинула его в первые ряды тогдашних писателей. В 1850 — 54 гг. появились его „Комик“, „Ипохондрик“, „Богатый жених“, „Питерщик“, „Батманов“, „Раздел“, „Леший“, „Фанфарон“ — ряд произведений, до сих пор не потерявших неподражаемой жизненности, правдивости и колоритности. Разнообразные моменты русской действительности, еще никем не затронутые, явились здесь впервые предметом художественного воспроизведения. Напомним, для примера, что первый эскиз рудинского типа дан в Шамилове за четыре года до появления „Рудина“; ординарность Шамилова, сравнительно с блеском Рудина, хорошо оттеняет пониженный тон произведений П. Переселясь, в 1853 г., в Петербург, Писемсмй произвел здесь значительное впечатление своей оригинальностью и, так сказать, первобытностью. Осторожность, с какой он уклонялся от теоретических и философских разговоров, „показывала, что отвлеченные идеи не имели в нем ни ученика, ни поклонника“; идеи общепринятые и, казалось, бесспорные, находили в нем противника, сильного простым здравым смыслом, но совершенно неподготовленного к их усвоению». В материальном отношении П. в Петербурге был стеснен; жизнь его «подходила к жизни литературного пролетария». Служба ему не удавалась, писал он мало. За 1854 г. напечатаны в «Современнике» Фанфарон" и в «Отеч. Зап.» «Ветеран и новобранец»; в 1855 г. — критическая статья о Гоголе, лучший рассказ П. из народного быта: «Плотничья артель» и повесть «Виновата ли она»; оба последних произведения имели большой успех; и Чернышевский, в обзоре литературы за 1855 год. назвал повесть П. лучшим произведением всего года. Когда в 1856 г. морское министерство организовало ряд этнографических командировок на окраины России, П. принял на себя Астрахань и Каспийское побережье; результатом путешествия был ряд статей в «Морском Сборнике» и «Библиотеке для Чтения». Весь 1857 г. П. работал над большим романом и, кроме путевых очерков, напечатал только небольшой рассказ: «Старая барыня». В 1858 г. П. принял на себя редакцию «Библиотеки для Чтения»; его «Боярщина» явилась, наконец, на свет, а в «Отечественных Записках» был напечатан его chef d'oeuvre — роман «Тысяча душ». Не прибавляя почти ни одной новой черты к облику писателя, уже выразившемуся в его первых произведениях, роман. как наиболее глубоко задуманное и тщательно обработанное его произведение. характернее всех остальных для художественной физиономии автора, «и прежде всего, для его всепоглощающего глубоко жизненного реализма, не знающего никаких сентиментальных компромиссов». В широкую картину расшатанного общественного строя провинции вставлены удивительные по психологической отделке портреты отдельных лиц. Все внимание публики и критики было поглощено героем, особенно историей его служебной деятельности. В фигуре Калиновича все — в прямом несогласии с сущностью романа и намерениями автора, отрицавшего художественный дидактизм, — видели отражение модной идеи конца 50-х годов: идеи «благородного чиновника», изображенного, здесь, однако, в довольно сомнительном свете. Добролюбов, находя, что «вся общественная сторона романа насильно пригнана к заранее сочиненной идее», отказался писать о нем. Настенька, по общему признанию — наиболее удачный положительный образ П. Быть может, благоприятные внешние обстоятельства, ознаменовавшие эту эпоху в жизни П., дали ему уже почти не повторявшуюся в его деятельности способность стать и трогательным, и мягким, и чистым в изображении рискованных моментов. По этой мягкости близка к «Тысяче душ» небольшая, но сильная и глубоко трогательная повесть: «Старческий грех» (1860). Еще ранее этой повести — одновременно с романом — напечатана была в «Библиотеке для Чтения» знаменитая драма П. : «Горькая судьбина». Основа пьесы взята из жизни: автор участвовал в разборе подобного дела в Костроме. Конец пьесы — явка Анания с повинной — столь законный и типичный для русской бытовой трагедии, в замысле автора был иной и в настоящем своем виде создан по внушению артиста Мартынова. Вместе с первыми рассказами П. из народной жизни, «Горькая судьбина» считается наиболее сильным выражением его реализма. В изображении великорусского мужика, в передаче народной речи Писемский никем ни раньше, ни позже превзойден не был; после него возврат к пейзанам Григоровича стал немыслимым. Спускаясь в недра народной жизни, П. оставлял свой обычный скептицизм и создавал живые типы хороших людей, столь редкие и не всегда удачные в его произведениях из быта культурных классов. Общий дух морали, разлитый в мужицком мире «Горькой судьбины», неизмеримо выше удручающей атмосферы «Боярщины» или «Богатого жениха». Поставленная в 1863 г. на Александрийской сцене, драма П. имела чрезвычайный успех и до «Власти тьмы» была единственной в своем роде мужицкой драмой, привлекающей внимание обширной публики.

Конец пятидесятых и начало шестидесятых годов были апогеем славы П. К известности талантливого писателя присоединилась репутация замечательного чтеца; блестящий и авторитетный критик, Писарев, посвящал ему хвалебные этюды; он был редактором большого журнала. Коренное противоречие между духом этой эпохи и мировоззрением П. должно было, однако, привести к печальному исходу. П. не принадлежал ни к какой определенной группе и, не пытаясь примирить их воззрения каким-либо эклектическим построением, склонен был видеть одни слабые их стороны. Чуждый новому литературному направлению, П. вздумал бороться с ним легким и модным оружием — насмешкой, сатирой, памфлетом. Этим оружием успешно владели его противники, сильные другими сторонами своей деятельности и, прежде всего — своей широкой популярностью; но совершенно иным было положение П. Когда в журнале П., имевшем очень слабый успех, начался, в конце 1861 г., ряд фельетонов за подписью: Старая фельетонная кляча Никита Безрылов, уже невинной и благодушной насмешки первого фельетона над литературными вечерами и воскресными школами было достаточно, чтобы печать, с «Искрой» во главе, разразилась против П. бурей негодования. Дальнейшая полемика привела к тому, что редакторы «Искры» вызвали П. на дуэль, а авторитетная редакция «Современника» объявила себя солидарной с яростной статьей «Искры» о Безрылове. Глубоко потрясенный всем этим, П. порвал связи с Петербургом и в начале 1862 г. переселился в Москву. Здесь, на страницах «Русского Вестника», появился в 1863 г. его новый роман, задуманный за границей (где. П.. во время лондонской выставки, познакомился с русскими эмигрантами), начатый в Петербурге еще до разрыва с прогрессистами и законченный в Москве под свежим впечатлением этого разрыва. Общепринятое мнение о «Взбаламученном море», как о произведения грубо тенденциозном, полемическом, даже пасквильном, требует некоторых оговорок. Современная роману критика видела в нем «брань молодого поколения» (Зайцев в «Русск. Слове», 1863, № 10), «личную желчь, желание оскорбленного автора ответить противникам, не признававшим его таланта» (Антонович в «Соврем.», 1864, №4); но все это применимо, до известной степени, только к последней части романа; по признанию самого автора, «если здесь не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь». Противники П. не отказывали ему, однако, в таланте: Писарев уже после инцидента с «Искрой» ставил П. выше Тургенева и находил. что старое поколение изображено в «Взбаламученном море» в гораздо более непривлекательном виде, чем представители нового. Евпраксия — положительное лицо романа, списанное с жены автора — противополагает молодых идеалистов герою, который, во всех своих идеалистических и эстетических метаниях, остается грубым материалистом. Вообще роман написан слабо, но не лишен интересных образов (напр. Иона-циник). Из Москвы П. прислал в «Отечественные Записки» новое произведение, напечатанное в 1864 г. Это «Pyccкие лгуны» — «чисто рубенсовская коллекция живых и ярких типов русского захолустного житья». П. стал было заведовать беллетристическим отделом «Русского Вестника», но в 1866 г. опять поступил на государственную службу. С переездом в Москву совпадает поворот в направлении творчества и явное ослабление художественных сил П. С этого времени им овладевает «памфлетическое отношение к сюжетам», проникая собою не только боевые изображения современности, но и картины отжившего быта. К последним относятся драмы, появившийся в 1866 — 68 г.г. в журнале «Всемирный Труд»: «Поручик Гладков», «Самоуправцы» и «Былые соколы». В 1869 г. появился в славянофильской «Заре» роман П. : «Люди сороковых годов». Художественное значение романа незначительно; яркими и интересными являются в нем только лица второстепенные; даже в техническом отношении, в связи и расположении частей, он значительно ниже прежних произведений автора. Общественные идеи сороковых годов и представители обоих противоположных направлений, западничества и славянофильства, не находят в авторе сочувствия; социальная проповедь Жорж Санд и Белинского кажется его любимцу — эстетику, мистику и идеалисту Неведомову — «писанием с чужого голоса», а по адресу славянофилов устами здравомыслящего Зимина направляется упрек в незнании народа — упрек, который П. повторял и впоследствии, видя в славянофильстве одно «религиозно лингвистическое сантиментальничанье». Весьма важны автобиографические элементы романа, на который П. не раз указывал, как на дополнение к своей биографии. Здесь и его отец, в лице полковника Вихрова, и его воспитание, гимназия и увлечение театром, университет, студенческая жизнь, интерес к известной стороне «жорж-сандизма» и многое другое, игравшее роль в жизни автора. Критика отнеслась, в общем, неодобрительно к роману, не имевшему успеха и в публике. Появившийся около того же времени немецкий перевод «Тысячи душ» вызвал в Германии целый ряд сочувственных критических отзывов (Юлиана, Шмидта, Френцеля и др.). Через два года («Беседа», 1871) появился новый роман П. : «В водовороте», где автор пытался «представить нигилизм, осуществляемый в общественной среде». По своему литературному значению этот роман еще ниже предыдущего. Затем П. обратился к новому предмету обличения: ряд драм-памфлетов рисует, в грубых и мало реальных красках, финансовых дельцов. «Подкопы» (комедия, в «Гражданине», 1873) — памфлет настолько резкий, что цензура вырезала его из журнала — посвящены высшей администрации; «Ваал», «Просвещенное время» («Русский Вестник», 1873 и 75) и «Финансовый Гений» изобличают концессионеров, биржевиков, капиталистов во всевозможных преступлениях. Пьесы эти сценичны и имели успех, но «Финансовый Гений», показался редакции «Русского Вестника» настолько слабым в литературном отношении, что его пришлось печатать в маленькой «Газете Гатцука». В столь же незначительных органах появились и два последние романа П. : «Мещане» («Пчела», 1877) и «Масоны» («Огонек», 1880). Первый посвящен изобличению все того же пошлого и наглого «Ваала», противополагаемого стародворянскому культу условного благородства, красоты и тонкого вкуса; автор мало знаком с подлинным «мещанством», и потому отрицательные образы романа совершенно лишены тех детальных, интимных черточек, которые только и могут сообщить поэтической абстракции жизненность. В «Масонах» автор блеснул богатыми историческими сведениями (Ему в этом отношении очень много помог Вл. С. Сoловьeв), но роман мало занимателен и интересных фигур в нем, кроме упомянутого выше полковника Марфина, почти нет. Успеха он не имел никакого. «Я устал писать, а еще более того жить — писал П. Тургеневу весной 1878 г., тем более, что хотя, конечно, старость — не радость для всех, но у меня она особенно уж не хороша и исполнена таких мрачных страданий, каких не желал бы я и злейшему врагу своему». Это тягостное настроение владело П. еще с начала семидесятых годов, когда внезапно покончил с собой его любимый сын, молодой математик, подававший надежды. Тщетно боролась любящая семья с приступами возрастающей ипохондрии, к которой присоединились еще и физические недуги. Светлыми моментами последних лет жизни П. были празднование 19 января 1875 г. (на полтора года позже, чем следует), в обществе любителей российской словесности, двадцатипятилетнего юбилея его литературной деятельности и Пушкинские дни 1880 г. Хотя речь о Пушкине, как историческом романисте, произнесенная П. на празднестве, прошла незамеченной, общее настроение его, приподнятое чествованием памяти любимого поэта, было недурно. Новое несчастье — безнадежная болезнь другого сына, доцента московского университета — надломила исстрадавшийся организм П. Обычный припадок острой тоски и мнительности не завершился тихой грустью и физическим изнеможением, как бывало прежде, но перешел в предсмертную агонию. 21 января 1881 года П. скончался. Его смерть не показалась ни критике, ни публике значительной утратой для литературы, и погребение его представило разительный контраст с похоронами умершего почти в то же время Достоевского. В воспоминаниях людей, знавших П., резко отпечатался его характерный и сильный образ, в котором слабые стороны значительно перевешиваются достоинствами. Он был человек добродушный, с глубокой жаждой справедливости, чуждый зависти и, при всем сознании своих заслуг и дарований, удивительно скромный. Всеми особенностями своего духовного склада, от неуменья усвоить себе иностранную культурность до непосредственности, юмора и меткости суждений простого здорового смысла, он выдавал свою близость к народу, напоминая умного великорусского мужика. Основная черта его характера стала первостепенным достоинством его дарования; это — правдивость, искренность, полное отсутствие отмеченных им в статье о Гоголе недостатков до гоголевской литературы: «напряженности, стремления сказать больше своего понимания, создать что-то выше своих творческих сил». В связи с этим он, один из величайших русских реалистов после Гоголя, защищал в теории «искусство для искусства» и ставил своему учителю в упрек желание «поучать посредством лирических отступлений» и «явить образец женщины в лице бессмысленной Улиньки». Впоследствии П. пожертвовал этими взглядами в угоду дидактическим намерениям. Не это, однако, было причиной упадка его таланта. Многосложные процессы общественной жизни, которые П. взял предметом своих позднейших романов, требовали, для правдивого, хотя бы даже и не исчерпывающего изображения не одного дарования, но и определенной и достаточно возвышенной точки зрения. Между тем еще Ап. Григорьев, которого никак нельзя заподозрить в дурном отношении к Писемскому, замечал о его ранних произведениях, что они «говорят всегда за талант автора и довольно редко — за его миросозерцание». Но этого таланта было вполне достаточно, чтобы дать поразительно верную и рельефную картину элементарно простого строя дореформенной России. Объективность настолько глубоко проникает лучшие создания П., что Писарев называл Гончарова — это воплощение эпического творчества"лириком в сравнении с П. ". Скептическое отношение к представителям красивого празднословия, не переходящего в дело, наравне с широкими и мрачными картинами отживающего быта, сослужило незаменимую службу тому движению, которому суждено было порвать связь между первоклассным писателем и русской читающей публикой. «Полное собрание сочинений П.» издано товар. Вольф в 24 тт. (СП б., 1895). В 1 т. этого (2-го изд.) напечатаны: «Библиография П. Список книг, брошюр и статей, касающихся жизни и литературной деятельности П.», критико— биографический очерк В. Зелинского, статья П. Анненкова «П., как художник и простой человек» (из «Вестника Европы», 1882, IV), четыре автобиографических наброска и письма П. к Тургеневу, Гончарову, Краевскому, Буслаеву (о задачах романа), Анненкову и французскому переводчику П., Дерели. Материалы для биографии П., кроме вышеуказанных — в статьях Алмазова («Русский Архив», 1875, IV). Боборыкина («Русские Вед.», 188,. N 34), Горбунова («Новое Время», 1881, № 1778), Русакова, «Литературный заработок П.» («Новь», 1890, № 5), Полевого («Истор. Вестн.». 1889, ноябрь). Письма к П., с примечаниями В. Русакова, напеч. в «Нови» (1886, № 22; 1888, № 20; 18;Ю, № 7; 1891,. №13 — 14). Обзоры жизни и деятельности П. с литературными характеристиками см. у Венгерова: «П.» (СП б., 1884; указана литература до 84 г.), Скабичевского: «П.» («Биографическая библиотека» Павленкова, СП б., 1894), Кирпичникова: «П. и Достоевский» (Одесса, 1894, и в «Очерках истории русской литературы», СП б., 1896), Иванова: "П. " (СП б., 1898). Более значительные общие оценки. и у А. Григорьева, «Реализм и идеализм в нашей литературе» («Светоч», 1861. IV), Писарева («Русское Слово», 1861 и «Сочинения» Писарева, т. 1), Ор. Миллера, «Публичные лекции» (СП б.. 1890, т. 11), Н. Тихомирова, «Значение П. в истории русской литературы» («Новь», 1894, № 20). О «Тысяча душ» см. Анненкова, «О деловом романе в нашей литературе» («Атеней», 1859, т. 1, VII, II), Дружинина («Библ. для Чтения» 1859, II), Дудышкина («Отеч. Записки», 1859, 1), Эдельсона («Русск. Слово», 1859, 1); о «Горькой судьбине» — Михайлова и гр. Кушелева-Безбородко («Русское Слово», I860, 1), А. Майкова («СП б. Ведомости», 1865, № 65, 67, 69), Некрасова («Моск. Вестник», 1860, "N" 119), Дудышкина («Отеч. Записки», 1860, 1, и 1863, XI — XII), «Отчет о 4-м присуждении премий Уварова» (рецензии Хомякова и Ахшарумова); о «Взбаламученном море» — Эдельсона («Библ. для Чтения», 1863, XI — XII), Скабичевского, «Русское недомыслие» («Отеч. Записки», 1868, IX.), Зайцева, «Взбаламученный романист» («Русское Слово», 1863, X), Антоновича («Современник», 1864, IV). По поводу юбилея в 1875 г. и смерти П. в 1881 г. во всех почти периодических изданиях помещены обзоры его жизни и деятельности; более значительные некрологи — в «Вестнике Европы» и «Русской Мысли» (март, 1881). Иностранные отзывы о П. у Courriere, «Histoire de la litterature contemporaine en Russie» (1874); Derely, «Le realisme dans le theatre russe»; Julian Schmidt, «Zeilgenossische BiIder» (т. IV). На немецкий яз. переведены, кроме «Тысячи душ», «Старческий грех» и «Взбаламученное море», на франц. — «Тысяча душ» и «Мещане».

А. Горнфельд.

Пистоль

Пистоль (Pistola) — испанская золотая монета величиною в луидор, XVI и XVIII вв., содержала 2 Escudos d'oro и равнялась 1/2 одной дорриа. От испанской П. в 1640 г. произошли первые луидоры, сначала также называвшиеся, поэтому, pistoles. П. выбивались в XVII в. также папами и Генуэзской республикой.

Письма темных людей

Письма темных людей (Epistolae obscurorum virorum) — знаменитый памфлет начала XVI в. Ни в одном сочинении не отразилась так ярко борьба между представителями гуманизма и обскурантизма, нигде не были так зло осмеяны невежество, самомнение и бездарность главных членов старой партии. Непосредственным поводом к написанию П. послужила полемика между Рейхлином и Пфефферкорном, из-за апокрифических еврейских книг, которые Пфефферкорн считал нужным истребить; затем борьба перешла на более общую почву. После ряда памфлетов, выпущенных тою и другою стороной («Глазное зеркало», «Зажигательное стекло», «Триумф Капниона» и т. д.), появились, наконец, «Epistolae obscuroгum virorum» — собрание вымышленных писем, будто бы написанных разными обскурантами и адресованных Ортуину Грацию, одному из главных противников гуманистического движения. Язык «П. темных людей» — испорченный латинский, с примесью немецких слов, т. е. именно такой, на каком зачастую писали тогда обскуранты. Стиль П. — искусное подражание высокопарному и запутанному слогу большей части произведений старой партии. Вопросы, волнующие и затрудняющие «темных людей», сами по себе достаточно характерны; один желает, напр.. узнать, как следует называть того, кто готовится получить степень доктора богословия (magister noster) — noster magistrandus или же magister nostrandus? Другой желает быть успокоенным насчет того, не совершил ли он тяжкого греха, съев в постный день яйцо, в котором уже находился зародыш цыпленка; третьего мучит воспоминание о том, как однажды он, по ошибке, отвесил на улице низкий поклон какому-то еврею в длиннополой одежде, приняв его издали за доктора богословия; четвертый пресерьезно разбирает вопрос о том, можно ли назвать какого-нибудь ученого членом десяти университетов, и приходит к заключению, чтo — нет, потому что нельзя быть одновременно членом нескольких тел. Мнимые корреспонденты Ортуина, нападая на гуманистов, высказываются вообще против чрезмерной учености, например против изучения греческого и еврейского языка. В тексте «vos estis sal terrae» (вы соль земли) они принимают estis за форму от глагола edere — есть; слово Капнион они считают еврейским; слово Mercurius они объясняют, как «mercatorum curius» (заботящийся о купцах), Маvors (Марс) разлагают на «mares» и «vorans» (пожирающий самцов); «magister», по их мнению, состоит из «magis» (больше) и «ter» (трижды), потому что магистр должен знать втрое больше, чем обыкновенные люди. Искусно затронуты в письмах вопросы об индульгенциях, о безнравственности католического духовенства, об отрицательных сторонах монашеских орденов и т. д.; местами авторы «П.» явились, в этом случае, предшественниками Лютера и его сподвижников, и несомненно только по недоразумению реформатор отнесся к памфлету холодно, даже враждебно, как это видно из одного его письма (1517 г.). Заглавие: «П. темных людей» было навеяно сочинением Рейхлина: «Epistolae clarorum virorum» (1514; во втором издании — «illustrium»). «П. темных людей» состоят из 2-х частей; 1-я появилась в 1515 г. и, вместе с дополнением к ней, изданным несколько позже, заключает в себе 48 П.; вторая (1517) состоит из 70 П. (также вместе с дополнением). Третья часть «П. темных людей», напечатанная в 1689 г., не связана органически с первыми двумя, составлена посторонним лицом и принадлежит к той же группе подделок или подражаний «П.», как напр. «Epistolae obscurorum virorum de concilio Vaticano», выпущенные в свет в нашем столетии (1872). Немало догадок возбуждал вопрос о том, кто был автором П. По мнению Дав. Штрауса, подкрепленному вескими аргументами, главным составителем их был гуманист Крот Рубиан, а во второй части, более серьезной, отражающей местами реформационные идеи, чувствуется рука Ульриха фон-Гуттена. Вскоре после выхода в свет "П. " авторство их приписывалось Рейхлину, потом Эразму и Гуттену; в разное время высказывались также предположения относительно участия в составлении П. Германна фон Нуэнара, Эобана Гессе и нек. др. При самом появлении своем «П. темных людей» ввели многих в заблуждение; коегде люди старой партии, не разобрав иронии, сочли их произведением подлинных обскурантов и с радостью покупали книгу; скоро они поняли свою ошибку и увидели, как зло посмеялись над ними противники. Озлоблению обскурантов не было предела; желая отомстить анонимным авторам, они добились того, что папа издал приказание об истреблении экземпляров П., где бы они ни нашлись, и безусловно осудил их, как еретическую и безнравственную книгу. Ортуин и его единомышленники пытались бороться с авторами «П. темных людей» и литературным путем; с этой целью выпущены были «Сетования темных людей» («Lamentationes obscurorum virorium, поп prohibitae per sedem apostolicam, Ortuino Gratio auctore», 1518). Это была попытка выставить «темными людьми» самих гуманистов, оплакивающих будто бы неудачный исход предпринятой ими полемики. Но ни это ответное произведение, довольно бездарное, ни стеснительные меры против «П. темных людей» не могли помешать крупному их успеху; в короткое время они были изданы несколько раз и породили множество подражаний. И теперь «П. темных людей» производят впечатление смелого, остроумного памфлета, многие страницы которого могут быть прочитаны с большим удовольствием. Неприятно поражает местами грубоватый, цинический тон, прорывающийся иногда в «П. темных людей» — напр. в намеках на интимные отношения Ортуина к жене Пфефферкорна. Историческое значение "П. « было весьма велико; в истории борьбы между истинным просвещением, независимыми взглядами, широким кругозором — с одной стороны, и педантизмом, нетерпимостью и умственной ограниченностью — с другой, „П. темных людей“ занимают видное и почетное место. Ср. Дав. Штраус, „Ульрих фон Гуттен“ (русский перевод под ред. Э. Радлова, СПб., 1896); Н. Puntz, Ulrich von Hutten» (Лпц., 1876); Reichenbach, «Ulr. v. Hutten» (Лпц., 1877); Ludwig Geiger, «Reuchlin»; C. Krause, «H. Eobanus Hessus»; H. UImann, «Franz v. Sickingen»; Kampschulte, «De Croto Rubiano» (Бонн, 1862); его же, «Die Universitat Erfurt in ihrem VerhaItnisse zu Humanismus u. Reformation»; А. Кирпичнииков, «П. темных людей» (статья в «Ж. М. Н. Пp.», 1869, CXLIII); Hagen, "Deutschland's litlerarische und religiose Verhaltnisse im Reformationszeitalter (Эрланген, 1841 — 44). Из изданий «П. темных людей» лучшее — Восking'a (Лпц., 1864), в дополнительном томе собрания сочинений Ульр. ф. Гуттена.

Ю. Веселовский.

Питекантроп

Питекантроп (Pithecantropus erectus) — замечательная человекоподобная ископаемая форма, найденная в 1891 — 92 гг. на о-ве Яве, в плейстоценовых (конца третичной эпохи, плиоцена, или начала постплиоцена) отложениях долины р. Бенгаван, близ сел. Триниль, и описанная доктором Дюбуа (Dubois) в 1894 г. Здесь, на глубине 1 метра, в 1891 г. был найден 3-й коренной зуб, похожий на человеческий, а в расстоянии одного метра от него, на том же уровне верхняя часть черепа — как предположили сначала — большой обезьяны; в 1892 г., метрах в 15 от этого места, выше по реке, но приблизительно на том же уровне была найдена бедренная кость, весьма похожая на человеческую, с патологическим на ней экзостозом (наростом); впоследствии найден был еще один коренной зуб. Последующие раскопки; давшие остатки многих животных, отчасти еще теперь живущих на Яве, отчасти уже вымерших, не дали, однако, других костей, которые можно бы было приурочить к той же форме, от которой сохранились выше указанный череп, бедренная кость и зубы, принадлежавшие, по мнению Дюбуа, одной и той же особи. Другие, впрочем, сомневаются и считают недоказанною принадлежность этих остатков одной особи или даже одному виду. Как бы то ни было, остатки эти представляются весьма замечательными и возбудили большой интерес среди ученых. Бедренная кость указывает на существо человеческого роста и сложения, несомненно приспособленное к вертикальному хождению (отсюда и эпитет erectus, данный этой форме Дюбуа); зубы — не противоречат этому, хотя схожи и с зубами больших обезьян: череп отличается небольшою вместимостыо (около 1000 куб. см.), недостаточной для нормального человека, но слишком большой для обезьяны (максимум 600 куб. см.); на черепе нет следов костяных гребней, обыкновенных у антропоморфных обезьян, но он поражает сильным развитием своих надбровных дуг, низким покатым взад лбом и сжатием последнего за глазницами. Вообще, признаки этого черепа настолько своеобразны, что вызвали оживленные споры между учеными. Одни, как Вирхов, Краузе, Ранке, Вальдейер — высказались в пользу его «обезьянности», принадлежности к вымершему виду гиббонов, отличавшемуся большим ростом, большею человекообразностыо и большей величиной мозга, чем современные гиббоны; другие, как Турнер, Куннингам, Мартин, Мануврье, Дюбуа склонны скорее видеть в нем череп человека, только наименее развитого, стоявшего много ниже известного неандертальского. Мануврье замечает, однако, что спор в данном случай не имеет особого значения. Можно сказать, что это и обезьяна, но только более человекоподобная, чем все известные, бывшая способною к вертикальному хождению и имевшая мозг на 2/5 больше, чем наиболее крупный гориллы и орангутанги, но можно полагать с одинаковым правом, что это был и человек, только стоявший ниже по своей организации, чем все известные до сих пор нормальные люди (не идиоты микроцефалы). Во всяком случае, из всех известных ископаемых форм. П. наиболее подходит к человеку и заслуживает поэтому большего внимания. Литература о П. значительна. Труд Dubois («Pithecanthropus erectus, eine menschenahnIiche Uebergangsform aus Java», 1894) был издан в Батавии; затем Дюбуа привез замечательные остатки в Европу и демонстрировал их на заседаниях разных ученых обществ и съездов, где они вызвали ряд мнений, а затем и подробных этюдов со стороны Мануврье ("Bull. d. 1. Soc. d'Anthrop. ", Пар., 1895 — 96), Вирхова и др. («Verh. d. Berlin. Ges. fur Anthropologie», 1895), Мартина («Globus», 1895), Турнеpa ("Journ. of Anat. ", т. XXIX) и мн. др.

Д. А.

Питоны

Питоны (Pythonini) — подсемейство змей сем. ложноногих (Boidae), Различают 8 родов с 30 видами, встречающиеся в южн. Азии, Африке и Австралии. Род П. (Python): щитки только на передней половине верхней части головы, ноздри между двумя неодинаковыми щитками. Чешуйки тела без киля. Из 7 видов 4 в тропич. Африке, 3 в южн. Азии. Тигровый П. (P. molurus s. tigris) до 6 м. длиною; голова серовато-красная, темя, лоб и спина светло-бурая, низ беловатый; вдоль всей спины и боков ряд больших продолговато-угольных пятен красно-бурого цвета. Распространен от Гималаев через весь Индостан до Явы и Цейлона. Сетчатый П. (P. reticulatus) до 8, 5 м. длиною, светло-желтого цвета; на лбу и с боков по продольной черной полосе, переходящие в неправильные пятна на средине спины. На Малайском полуострове, в Сиаме, Бирме, на всех о-вах Индийского архипелага до Филиппинских о-вов, Амбоины и Тимора. Оба вида предпочитают болотистые места, питаются мелкими млекопитающими и птицами, которых предварительно обвивают и душат; нападения на человека и крупных млекопитающих бывают только из-за самозащиты, большинство же рассказов о таких случаях основано на недоразумениях или вымыслах. Пища переваривается очень долго: в жаркое время около 8, в холодное до 38 дней. В самое холодное время П. совсем не едят и температура их тела падаешь с 28° до 23° Ц. Линяют 4 раза в год. Откладывают до 15 яиц и насиживают их до 2 месяцев. Оба вида легко содержатся в неволе и употребляются китайцами в качестве истребителя крыс в домовых строениях. Иероглифовый П. или змея-идол (P. sebae) с буроватыми разводами по серо-желтому фону; до 6 м. длиною, водится в зап. и центральной Африке. Служит предметом поклонения у негров на Гвинейском берегу. Ромбический П. (Morelia argus) живет в Австралии и Новой Гвинее, сверху черного цвета с желтыми пятнами, снизу желтый с черными пятнами и полосами, длиною до 6 м. Питается мелкими сумчатыми и птицами.

Г. Я.

Питти Питти

Питти (Palazzo Pitti) — знаменитый дворец во Флоренции, характерный образец значительных гражданских сооружений флорентийского стиля XV столетия — здание, в наружности которого впервые явилась вполне выдержанною отделка рустикою, сделавшая ненужными какие бы то ни было другие украшения и придавшая постройке характер благородной строгости и несокрушимой прочности. Возведение дворца началось в 1440 г. для Луки П., соперника фамилии Медичи, по проекту и под личным наблюдением великого Брунеллески, но было окончено только в половине XVI века, когда дворец перешел из рода П. во владение флорентийских герцогов чрез жену Козимо I, Элеонору. Главный фасад дворца имеет 201 м. длины; средняя его часть — в три этажа, две боковые — в два. Здание как бы сложено из больших четырехугольных камней, грубых на вид, отесанных только по краям и кажущихся скорее просто положенными один на другой, чем скрепленными между собою. Величественное впечатление, производимое этим памятником зодчества, происходит единственно от гармоничности его пропорций. Приблизительно в 1568 г., Б. Амманати пробил большие окна с полукруглым верхом в нижнем этаже, в котором первоначально находились две двери и небольшие оконца, помещенные высоко от земли. Этим же архитектором построены при дворце просторный двор с колоннами и следующий за ним грот с нишами и фонтанами, а также распланирован примыкающий к зданию сад Боболи. Боковые крылья дворца окончены в 1620 — 31 гг.; в XVIII стол. к ним прибавлены две выдающиеся вперед галереи. С XVI столетия и до присоединения Тосканского великого герцогства к монархии Виктора Эммануила, палаццо П. был резиденцией герцогов; теперь в нем останавливается итальянский король, когда посещает Флоренцию. Еще больше, чем своею архитектурою, дворец славится заключающеюся в нем картинною галереею, едва ли не самою великолепною в целой Италии, особенно богатою произведениями первоклассных итальянских живописцев эпохи Возрождения.

А. С — в.

Пифей

Пифей — (PuJeaV): 1) демагог и оратор времен Филиппа Македонского. Не смотря на иностранное происхождение, он добился прав афинского гражданства и даже стоял во главе афинского религиозного посольства в Дельфы. Он держал сторону македонской партии; как оратор, отличался большим остроумием. 2) Мореплаватель IV в. до Р. Хр., уроженец Массилии, объехавший, по преданию, берега сев. и зап. Европы, начиная от Гадеса до сказочного о-ва Фуле. Свои путешествия он изложил в одном или нескольких сочинениях (периегезах), в которых сказочное было искусно смешано с достоверным. Некоторые (Эратосфен, Гиппарх) верили его описаниям, другие (Страбон) называли его лжецом. Книги его пользовались большим распространением и послужили одним из прототипов сказочных путешествий — литературного жанра, из которого позднее развился греческий роман. Остатки его книги «Об океане» дошли до нас в извлечениях позднейших писателей и обстоятельно истолкованы Мюлленгофом в «Deutsche Altertumskunde» (I, 211 — 497). Ср. A. Bruckner, «De Pythea Massiliensi» (Геттинген, 1826); M. Fuhr, «De Pythea Massiliensi» (Дармштадт, 1835).

Я. О.

Пифия

Пифия (PuJia) — прорицательница в Дельфах. При дельфийском святилище в древние времена, когда обращались к оракулу, по-видимому, лишь один раз в год, было две П. и одна заместительница их; впоследствии, при более частом вопрошении оракула, была лишь одна П. Она готовилась к прорицанию трехдневным постом и омовением в Кастальском источнике; перед прорицанием надевала роскошную одежду, возлагала лавровый венок на голову, пила воду источника Кассотиды и жевала лист священного лавра. Затем она садилась на колоссальный треножник, стоявший над расселиною, и, впадая в экстаз от одуряющих паров, пророчествовала. Пары эти были вредны. Известен один случай, когда П., соскочив с треножника, упала в бесчувствии и умерла. А. Щ. Пифон (PuJwn) — дракон, охранявший Дельфы до занятия их Аполлоном и считавшийся сыном Земли. Аполлон убил П. своими стрелами и должен был за то 8 лет оставаться в изгнании, для умилостивления гнева Земли. Это вспоминалось в Дельфах различными священными обрядами и процессиями. Самые Дельфы называются в Илиаде Пифо; наоборот, П. называется иногда Дельфином.

А. Щ.

Пихта

Пихта (Abies Juss.) — род растений из подотдела голосемянных (Gymnospermae), класса хвойных (Coniferae), семейства елевых (Pinaceae s. Abietaceae, s. Araucariaceae), колена Abietineae. Пирамидальные деревья, несущие кольчато расположенные горизонтальные ветви. Листья (хвои) игольчатые, плоские, у основания суженные в короткий черешок, цельнокрайние, снизу с двумя белыми полосками, сохраняющиеся в течете нескольких лет, на ветвях обыкновенно расправленные гребенчато, вследствие изгибания черешков, на две стороны. Почки почти шарообразные, тупые или конусовидные, тупо-приостренные. Для древесины пихт характерно отсутствие смоляных ходов и построение сердцевинных лучей только из равномерно утолщенных, продольных паренхимных клеток с простыми порами. Мужские цветы в виде сережек, составленных из многих шишек, несущих снизу два пыльцевых мешочка, раскрывающихся поперечною щелью. Женские цветы в виде вверх стоячих шишек, на стержне которых сидят кроющие чешуи, более узкие, но более длинные, чем находящиеся ковнутри от них семенные или плодовые чешуи; последние несут две семяпочки. Опыление производится ветром. Ко времени созревания семян, происходящего уже в год цветения, чешуи деревенеют, а после созревания они отпадают, так что на дереве от шишки остается лишь стержень. Семена крылатые, зародыш с несколькими семядолями. Более 20 видов в Европе, Азии и Сев. Америке. Наиболее богатые видами области: сев. зап. Америка (побережье Тихого океана) и вост. Азия (особенно Япония). Главнейшие виды: Abies alba Mill. (A. pectinata DC., Pinus Picea L., P. Abies Duroi) — европейская или гребенчатая П. Пирамидальное дерево, достигающее вышины 60 м. и более; ствол покрыть сероватою, долго остающеюся гладкою корою. Плоская хвоя до 25 мм. длины; у конца выемчатая, сверху темно-зеленая, снизу с двумя продольными синеватобелыми полосками. Мужские цветы около 1 см. длины. Шишки валиковидные, тупые, 12 — 15 см. длины, 4 см. в поперечнике, красновато-фиолетовые, позже бурые. Встречается в горных лесах средней и южной Европы, на С до Гарца, Силезии, Галиции, на Ю до Корсики, Сицилии, Македонии, в Пиренеях подымается почти до 2000 м.. в Альпах до 1300 м. над уровнем моря. В России встречается только близ зап. границы, в юго-зап. Польше, в зап. части Волынской губ. и в Беловежской пуще (Гродненской губ.). Abies Nordmanniana Link., кавказская П., произрастающая в зап. части Кавказа, походить на предыдущую, но еще пышнее, хвоя несколько более длинная, 20 — 38 мм. длины. Abies Pichta Forb. (A. sibirica Ledeb.), сибирская П., отличается от европейской П. более низким ростом, более короткими хвоями (12 — 25 мм. длины) и почти на половину меньшими шишками. Распространена в Сибири, на В до Даурии и Камчатки, на Ю до Алтая, на С на. Енисее до 65°55', на 3 заходя в Европейскую Россию. Граница ее проходит здесь приблизительно вдоль границы Архангельской и Вологодской губ., затем поворачивает на Ю вдоль зап. берега Ваги, проходить через Костромскую в Нижегородскую губ.; идет вдоль левого берега Волги до Казани, пересекает Каму у впадения Вятки, поднимается на С до Кунгура, поворачивает снова на ЮВ, пересекает верховья р. Уфы и переходит за Урал южнее г. Уфы. На о-ве Сахалине растут Abies firma Sieb. et Zucc. и A. Veitchii Lindl. var. sachalinensis Fr. Schm., а на приморских горах русской Манчжурии А. перhгоlepis Maxim. Из американских видов следует отметить A. balsamea Mill., из вост. Сев. Америки, очень похожую на европейскую П., но с более густою, более короткою (10 — 20 мм. длины) хвоею; успешно разводится под Петербургом. В зап. Сев. Америке встречаются многие виды в прибрежных лесах вдоль Тихого океана; самым южн. видом является A. religiosa Lindi., растущая в горах Мексики и Гватемалы. В Гималаях растет только A. Webbiana Lindi. (от сев. Афганистана до Ботана). К роду Abies весьма близок род Keteleeria Carr., виды которого часто присоединяются к роду Abies. Род этот отличается от П. остающимися после созревания семян чешуями. К. Fortunei Carr. (Abies Fortunei Lindi.) — в юговост. Китае. Также близок род Tsuga Carr, отличающийся висячими шишками с неопадающими чешуями; 6 видов в Азии и Сев. Америке.

В. Т.

Пихта

Пихта европейская, кавказская и, всего шире распространенная в России, сибирская — имеют общие важнейшие свойства: значительную теневыносливость, дающую им возможность образовать частые насаждения, сохраняющие сомкнутость до глубокой старости; медленный рост в молодости; весьма правильный, полно древесный ствол, мягкую, не образующую ядра древесину, гладкую, тонкую кору.Но из этих трех видов кавказская П. (Abies Nordmanniana) отличается, по-видимому, наиболее быстрым ростом и достигает самых крупных размеров, сибирская же (A. sibirica) растет медленнее других и крупных размеров не достигает. Точные данные имеются только относительно европейской П. (A. pectinata). Чаще, нежели в чистых насаждениях, П. встречается в смешанных, главным образом с буком и елью. Сибирская пихта встречается в северо-восточной России в смеси с елью, сосною и сибирскою лиственницею, образуя, обыкновенно, нижний ярус в таких смешанных насаждениях. В древесине П. нет смоляных ходов, след. она лишена той смолистости, которая придает значительную прочность древесине других хвойных пород; поэтому применение П. для достроек ограничено, на поделки же она пригодна, хотя ценится дешевле не только сосновой, но даже еловой древесины. Значительная теневыносливость делает П. особенно пригодною для выборочного хозяйства. При лесосечном хозяйстве возобновление этой породы достигается с полным успехом при помощи постепенных рубок, при значительном периоде возобновления, достигающем 30 — 40 лет (Вогезы, Шварцвальд). На сплошных лесосеках естественное возобновление П. происходить плохо; оставление семенных деревьев неудобно, так как П., выставленные из сомкнутого насаждения, на просторе страдают от засух и морозов, а на мелких почвах, кроме того, подвержены ветровалу. Искусственное возобновление П. применяется весьма редко. Семена созревают и опадают осенью и до ближайшей весны сохраняют лишь 20 — 40 % всхожести. Всходы растут очень медленно и потому посевы подвержены многим опасностям. Посаженные растения П. на открытых местах сильно страдают от морозов и засух. При необходимости развести П. приходится прибегать к посадке сравнительно крупных, 4 — 7 летних саженцев, производя ее под защитою какой либо предварительно разведенной светолюбивой и быстро растущей породы, напр. березы, лиственницы или сосны. Эта защитная порода может быть удалена впоследствии постепенно при прореживаниях. П. весьма пригодна для образования подлеска в насаждениях самых разнообразных пород, но к разведению такого подлеска, в виду медленного роста П., следует приступать заблаговременно.

В. Д.

Пиццикато

Пиццикато (Pizzicato) — игра на струнных смычковых инструментах с помощью задевания их пальцем, преимущественно указательным. Pizzicato может исполняться в умеренно медленном и скором темпе; при очень быстром движении исполнение затруднительно.

Пиччини

Пиччини (Nicolo Piccini, 1728 — 1800) — знаменитый композитор, ученик Лео и Дуранте. Дебютировал в Неаполе операми «Donne dispettose», «Gelosie» и «II Curioso del proprio danno», с большим успехом. Еще более прославили его оперы «Zenobia», «Allesandro nelle Indie» и «La Cecchina ossia la buona Figliuola»; в последней П. заменил арию da саро формой рондо. Биографы П. говорят, что эта опера была написана в восемнадцать дней. В 1776 г. П. приехал в Париж, где им была написана, на стихи Мармонтеля, опера «Roland». В то время оперы Глюка господствовали во Франции; его поклонники, боясь соперничества, старались вредить операм П. Образовались две партии — глюкисты и пиччинисты. В 1773 г. П. стал во главе итальянской труппы в парижской большой опере, поставившей лучшие сочинения П. Опера «lphigenie en Tauride», написанная на тот же сюжет, как и опера Глюка, понравилась меньше чем последняя; но опера П. «Didon» имела огромный успех. В 1791 г. П. вернулся в Италию, где в 1792 г. была поставлена его опера «Jonathas», считающаяся одним из лучших его серьезных произведений. Умер во Франции.

Н.С.

Пишущие машины

Пишущие машины (М. a recrire, Турweiter, Schreib-M.). — Мысль о машине, пишущей при посредстве последовательного отпечатывания типографских букв, не нова: еще в 1714 г. был выдан английский патент на машину такого рода Генриху Милль, главному машинисту старейшей лондонской водопроводной компании. Однако, трудности исполнения такого механизма оказались столь велики, что до 1856 г. не появлялось ничего практически применимого в этом роде. В этом году, A. E. Бич (Beach), в Нью-Йорке, устроил способную работать машину, пишущую выпуклыми буквами на бумажной ленте, специально для слепых. В ней применены клавиши и рычаги с буквами на конце, расположенные в круг, и отпечатывающие в центре этого круга; ленту ударяли одновременно два рычага со штемпелями снизу и сверху, чтобы получить рельеф. Настоящим изобретателем П. машины надо считать доктора С. В. Франсиса в Нью-Йорке, который устроил свою машину немного позднее Бича, но придал ей вполне практическую форму. Буквы были укреплены на молоточках, ударявших по бумаге в одно и то же место, вследствие нажатия на клавиши, действовавшие на подобие фортепьянных. Бумага помещалась в особую рамку, которая передвигалась автоматически после отпечатания каждой буквы и переставлялась от руки для новой строки, особый звонок предварял о приближении конца строки; краска доставлялась лентой, пропитанной особыми чернилами, так что можно было получать зараз отпечаток и его копию на прозрачной бумаге. Машина Френсиса была исполнена в одном лишь экземпляре, и ее вовсе не пробовали распространять в публике. Около того же времени Томас Галль, из Нью-Йорка, вполне самостоятельно придумал П. машину, основанную на другом принципе; однако, она пошла в ход лишь в 1881 г., после многих изменений. Тем временем была выработана П. машина, известная под именем «Ремингтон». Два бывшие типографа, ставшие фермерами в Висконсине, Шолес (Sholes) и Самуэль Суле (Soule), придумали машину для нумерования страниц в счетных книгах; в мастерской, где эту машину делали, они встретились с Глидденом, который указал им, что на том же принципе можно устроить и машину, пишущую слова. Тогда начался долгий ряд последовательных усовершенствований идеи, и только в 1873 г. Шолес, с денежной помощью Денсмора, типографа и издателя, довел дело до конца и мог заключить контракт с известной фабрикой оружия, швейных и земледельческих машин Е. Ремингтон и сын, в Илионе, в шт. Нью-Йорк, а в 1874 г. первая сотня машин была уже пущена в продажу. Сначала дело пошло плохо, но машина Ремингтона достигла мало по малу такой степени совершенства, которая дает ей первое место на рынки П машин, хотя вероятно уже теперь существуют новые П. машины более совершенной конструкции, только не успевшие достигнуть такого же тщательно выработанного исполнения. В 1870 г. русский изобретатель Алисов устроил вполне самостоятельно П. машину на совершенно иных принципах, не для ускорения скорописи, а для замены каллиграфического переписывания бумаг и рукописей для перевода на литографический камень. Машина Алисова была вполне пригодна для своей цели, получила премии на многих выставках, но в ход не пошла: по словам автора, когда он в 1877 г. получил первую партию машин, изготовленных в Англии, их приравняли к типографским машинам по отношению к соблюдению цензурных постановлений, так как они давали оттиски совершенно сходные с типографскими, вследствие этого никто не захотел приобретать эти П. машины, и изобретатель должен был открыть свое заведение для печатания лекций, просуществовавшее весьма недолго. На принципе П. машины Алисова — отпечатка чрез посредство шрифта, расположенного на окружности колеса — устроено много разного рода П. машин, большею частью дешевых, игрушечных. Первоначально П. машина Галля была тоже в таком роде, но шрифт был расположен на каучуковой горизонтальной пластинке, а нужную букву подводили к определенному месту и отпечатывали давлением на рамку. В СПб. теперь есть в продаже дешевая машинка такого типа под именем «график»: она работает медленно. Еще медленнее работают машинки, где шрифт на подвижной линейке. Особый тип представляет «пишущий шар», изобретенный в 1872 г. датчанином Ганзеном, не получивший распространения. Это был пустотелый полушар со штемпелями, двигающимися в трубках, направленных по радиусам и ударяющими в центре по бумаге, на которую он положен. Отпечаток получался через чернильную ленту, и весь полушар передвигался автоматически после каждого отпечатка. Для промежутка между слов, надо нажимать длинную клавишу, расположенную впереди других. Для начала новой строки, служит длинный рычаг справа: его тянуть к себе, «каретка» освобождается и ее можно вместе с валиками для бумаги передвинуть опять влево; за этот же рычаг откидывают назад всю «каретку», чтобы видеть отпечатанное; с помощью шкалы наверху, можно передвигать бумагу назад, для поправок. Чернильная лента передвигается автоматически не только в длину, но и по ширине, так что можно использовать всю ее поверхность. Ленты бывают с чернилами для одной копии, для гектографа, для перевода на литографский камень; можно получать на самой машине несколько копий, положив несколько листов с прокладкою «угольной» бумаги. Но тогда надо ударять посильнее: вообще на Ремингтоне требуется «короткий ударь» по клавише, а не плавное давление. Скорость писания доходит до тройной, против скорости пером; однако, опытные люди говорят, что с такой скоростью нельзя писать целый рабочий день. У «Ремингтона» много подражателей. Еще в первые годы один из участников в производстве этой машины, Иост, отделился, и пустил в продажу видоизменение П. машины Ремингтона, под именем «Каллиграф», существующую в продаже и теперь. Она отличается тем, что каждая буква имеет свою клавишу (72) и рычаги клавишей опираются передними своими концами, вследствие чего перед клавиатурою выступает дощечка в виде пюпитра. «Каллиграф» мало уступает своему прототипу, но не имеет и особых преимуществ. Другое подражание «Смис-Премье» лучше: здесь тоже 72 клавиши и нет перемены регистра, каретка устроена несколько удобнее и машина снабжена особою автоматически действующею щеткою для чистки шрифта, которую приводят во вращение прилагаемым к машине коловоротом, откинув назад каретку. «Смис-Премье» опасный конкурент Ремингтону, можно только еще сомневаться в совершенстве ее исполнения. П. машина «Вилльямс» отличается уже больше: рычаги с буквами у нее расположены по обе стороны валика с бумагою, но молоточки ударяют спереди по бумаге, навернутой на валике, так что можно видеть последнюю отпечатанную букву. Это очень удобно, но машина вообще не внушает доверия по своему исполнению. Совершенно оригинальна недавно появившаяся машина «Даугерти» , в ней тоже клавиши и буквы на молоточках ударяющих бумагу спереди, на видном месте, но механизм клавиатуры чрезвычайно прост: длинный конец рычага клавиши непосредственно сцепляется с коротким, изогнутым плечом рычага с молоточком. Вес 2-го рычага обеспечивает возвращение молоточка и устраняет влияние мертвого хода без всяких пружин. Всю клавиатуру можно легко заменять другою, с иным алфавитом. Простота устройства и видимость последней написанной буквы составляют важные преимущества «Даугерти»; остается подождать санкции опыта, чтобы судить о ее прочности и удобстве в работе. Из П. машин с алфавитом на окружности колеса пользуется хорошей славою «Гаммонд» : она дает очень ровные строки, тогда как буквы на рычагах часто несколько уклоняются вверх или вниз и позволяют весьма скоро заменят один шрифт другим. Отпечаток производится чрез посредство чернильной ленты давлением натянутой пружины, которую клавиша сначала натягивает, а потом спускает; поэтому оттиск получается очень равномерный, а натягивая пружину сильнее можно получать до 5 оттисков чрез угольную бумагу. Изобретатель Гаммонд (I. В. Hammond) выработал свою машину самостоятельно еще раньше 1880 г., но в ход она пошла значительно позднее. Все эти ходовые П. машины американской фабрикации, но в 1896 г. появилось дешевое немецкое подражание, вроде «Гаммонда», под именем «Бликенсдерфер». Эта машинка по своему исполнению напоминает современные швейные машины: части приготовлены механически, без лишней отделки, но лакированы и раскрашены снаружи. Вероятно П. машинам изготовляемым на такой манер, принадлежит будущее, когда их конструкцию так выработают, что недостаток прочности некоторых частей будет уравновешен легкостью их замены запасными. Из сравнительно медленно работающих П. машин рычажных удачной оказалась «Космополит»: в ней шрифт получается очень ровный и красивый, вполне пригодный для литографических и гектографических переводов, для писания этикеток для коллекций и каллиграфической переписки. Пишущий ставит большой рычаг машинки против разреза полукруглой зубчатки соответствующего букве и нажимает на него, при чем каучуковый штемпель, скрепленный с рычагом, производит отпечаток на назначенном месте бумаги. Левая рука, нажимая на боковой рычаг, производит расстояния между словами и перемену строчных и заглавных букв. Алфавиты заменяются быстро; чернила наносятся непосредственно, с подушки. «Космополит» изготовляется в Гамбурге. Историю начала изобретения П. машин см. "Scientific American Suppl. " (1887, №№ 574 — 5 — 6), практику — Burghagen, «Die Schreibmaschine, fur Schulgebrauch» (1898).

В. Л.

Пищеварение

Пищеварение (digestio) — строго говоря, должно было бы обозначать только процесс переваривания пищевых веществ под влиянием нормальных пищеварительных соков, т. е. превращение их в состояния, легко усваиваемые организмом. Между тем в физиологии под П. разумеют совокупность ряда самых разнообразных процессов, а именно, поступление пищи в пищеварительный канал, передвижение ее по его длине, химические изменения, претерпеваемые пищевыми веществами под влиянием пищеварительных соков, всасывание переваренных веществ через кишечные стенки в кровь и лимфу и удаление из тела не усвоенных веществ. Каждый из этих актов описан отдельно в статьях: Жевание, Глотание, Слюна, Желудок, Желудочный сок, Поджелудочный, Кишечный сок, кишечный канал, Желчь, Всасывание: здесь остается представить только несколько общих соображений, относящихся к физиологии пищеварения. Главное назначение П. у высших животных и человека — переводить органические составные части пищи в соединения, легко усваиваемые организмом: крахмаль — в декстрин и виноградный сахар, белковые вещества — в пептоны, а жировые — в жировую эмульсию и мыла. Превращениями первого рода заняты слюна, панкреатический и кишечный сок, второго — желудочный и панкреатический сок, а третьего — желчь вместе с панкреатическим соком. Для подобного рода химических превращений важно размельченное состояние пищи, достигаемое жеванием, а у птиц — растирание, достигаемое особенно резко развитым мышечным желудком. Все эти продукты П. обладают легкой диффундируемостью сквозь животные перепонки в отличие от первоначальных органических составных частей пищи — крахмала, белковых веществ и жира, относящихся к так назыв. коллоидам , трудно просачивающимся сквозь перепонки; а так как в основе поступления пищи из кишечного канала в кровь и лимфу лежать главным образом процессы осмоса и диффузии, то упомянутые продукты П. — сахар, пептоны и мыла, в силу их высокой диффундируемости, — крайне удобны для усвоения их телом. Только эммульсированный, т. е. разбитый на мельчайшие капельки жир поступает в соки тела, благодаря игре особого механизма кишечных ворсинок. Силы, гонящие жировую эмульсию в соки тела, сводятся с одной стороны на действие ворсинок в качестве насосов, присасывающих ее из кишечного канала и выгоняющих ее в систему млечных сосудов, а с другой к фагоцитарной деятельности белых кровяных шариков, захватывающих, благодаря своим амёбовидным движениям, мельчайшие капельки жира из кишечного канала и увлекающих их в млечную и кровеносную системы тела. В общем можно сказать, что ток переваренных веществ распределяется при всасывании таким образом, что виноградный сахар и пептоны, как продукты П. углеводистых и белковых веществ, направляются из кишечного канала преимущественно в кровь, т. е. в систему воротной вены, несущую всю кровь в печень, а жир в млечную систему, т. е. в лимфатические сосуды тела. Объяснены подобного распределения токов всасываемых веществ не может быть сведено на одни только физические явления диффузии, а нуждается, как это утверждают почти все исследователи, в признании участия в этом процессе жизненных свойств клеточных элементов, входящих в состав кишечной трубки. Подробности же этого вмешательства жизненных свойств клеток в явления всасывания, кроме разве фагоцитарной деятельности белых кровяных телец, остаются пока вполне неизвестными. Для завершения процессов П. над определенной суточной порцией пищи требуется у человека, питающегося смешанной пищей, промежуток времени приблизительно в 24 часа. При этом главные стоянки пищи в различных отделах пищеварительного тракта распределяются следующим образом: в желудке пища пребывает около 4 — 6 часов; в тонких кишках — около 6 часов и в толстой кишке, до акта выведения извержений, около 12 часов. Конечно, цифры эти имеют значение лишь средних величин, резко уклоняющихся в отдельных случаях, то в ту, то в другую сторону. Главным местом химического превращения пищи служит полость желудка и тонких кишек. В толстых же кишках довершается всасывание всего того, что может всосаться из переваренных веществ в животные соки и кишечное содержимое оплотневает, переходя постепенно в каловые массы. Весьма интересны результаты новейших исследований над стимулами, непосредственно обусловливающими как передвижение пищи по пищеварительному каналу, так и самое отделение пищеварительных соков. Что касается первого акта, то, кроме непосредственного механического раздражения стенок пищеварительного канала его содержимым, еще более важное значение имеют химические раздражители, развивающиеся во время П.; так пентоны, образующиеся во время желудочного П., касаясь выхода желудка, вызывают быстрое сокращение и опорожнение его, и на этом основании можно действительно опоражнивать желудок по желанию, не прибегая к рвотным, если ввести в него раствор пептона и придать телу такое положение, чтобы раствор этот коснулся до выхода (pylor) желудка. Утверждают, что при этом получается быстрое сокращение желудка, переводящее содержимое в двенадцатиперстную кишку. Очевидно, что этим путем можно сокращать нормальный срок пребывания пищи в желудке. С другой стороны становится понятным залеживание пищи в желудке, и даже гнилостное распадение ее здесь, в случаях катаров желудка и лихорадочных болезней, сопровождающихся замедлением или даже отсутствием пептонизации белков. Не подлежит сомнению, что химические раздражители; развивающиеся в кишечном канале при П., имеют важное значение для передвижения кишечного содержимого и по остальным отделам кишечной трубки; только к сожалению об этом мало что известно. Химические же раздражители, как оказывается, имеют важное значение и в вызове отделения различных пищеварительных соков. Так, отделение желудочного сока вызывается раздражением при глотании вкусовыми веществами пищи полости рта, зева и глотки, при чем это возбуждение передается желудочным железам через головной мозг и блуждающий нерв. Отделение поджелудочного сока вызывается, в свою очередь, выделением желудочного сока, раздражающего своей кислотой стенки желудка, а также и появлением пептонов при желудочном П. Выделение желчи обусловливается раздражением устья желчного протока в двенадцатиперстной кишке кислой желудочной кашицей. Таким образом отдельные фазы пищеварительных актов, как в их химических, так и механических проявлениях, связаны между собою в одну неразрывную цепь явлений, из коих каждое последующее является прямым последствием предыдущего. Очевидно, что нарушение правильного течения одного из звеньев этой цепи должно отразиться на всей совокупности пищеварительных явлений и изменить как химический характер их, так и продолжительность их течения, как это наблюдается при разнообразных общих и местных, кишечных поражениях организма. Тем большего удивления заслуживает после этого факт возможности оперативного удаления целого желудка у собак и у человека без резких уклонений в явлениях питания организма. Такие операции бывают необходимы при раковых поражениях желудка и т. д. Возможность поддержания при этом нормальных условий П. доказывает только, что в нем возникают какие — то компенсаторные явления, стремящиеся восполнить функции исключенных механизмов; в чем они заключаются — остается еще темным. Дольше ли или короче пребывает пища в кишечном канале человека с вырезанным желудком (при чем, конечно, желудочный конец пищевода сращивается с началом двенадцатиперстной кишки), трудно сказать a priori; так как с одной стороны уменьшение кишечника на длину желудка с виду должно было бы сокращать время пребывания пищи в кишечнике; с другой же устранение такого сильного пищеварительного сока, как желудочный сок, должно замедлить переваривание пищи и следовательно — удлинить время пребывания пищи в кишечном канале. Не может, однако, подлежать сомнению одно, что уязвимость субъектов лишенных желудка по отношению к различным бактериальным болезням, как то к холере, брюшному тифу и т. д, заразные начала которых проникают в тело главным образом через кишечный канал, должна резко увеличиться в виду того, что желудок с своим сильно кислым соком является прекрасной дезинфекционной камерой, в которой находят смерть различных патогенные микроорганизмы, проникающие сюда вместе с пищей и питьем; удаление же желудка равнозначно устранению такой защитительной камеры. Продолжительность пребывания пищи в пищеварительном канале должна зависеть, конечно, от длины пищеварительного канала и рода пищи, легкой или трудной перевариваемости ее, и в этом отношении у травоядных животных, поглощающих большие массы и сравнительно труднее перевариваемой пищи и обладающих гораздо более длинным кишечники, это время, сравнительно, конечно, больше, чем у животных, питающихся смешанной пищей и в особенности чисто плотоядных, поглощающих самую легковаримую пищу при самом коротком канале. Не все количество поглощенной пищи усваивается организмом, что следует уже прямо из того, что он выводить остатки, отбросы или совершенно негодные или не успевшие поступить в соки тела. Об усвояемости различных пищевых веществ судят по сравнению введенной пищи с выведенными за суточный период извержениями из кишечного канала. Сравнивая количества белковых веществ, углеводистых, жировых и солей, полученные тут и там, легко по разности судить о количестве пищевых веществ, поступивших в соки тела. Это, конечно, и делается при определении усвояемости различных пищевых веществ и обмена веществ в теле.

И. Т.

Пищевод

Пищевод — часть органов пищеварения, сообщающая глотку или ротовую полость с желудком или, если его нет, с последующей частью кишечника, отличающейся по строению от П. У некоторых беспозвоночных, напр. у насекомых, а также у позвоночных, напр. у птиц, П. образует расширение или зоб (ingluvies). У пчелы этот зоб носит название медоносного желудка, так как в нем она приносить нектар или сладкий сок растении, дающий под влиянием выделений слюнных желез мед, такой же медоносный зоб развит у медоносных муравьев. Среди моллюсков зоб, в виде выступа на стенке пищевода, имеется у осьминогов (Octopoda) между головоногими. У голубей зоб снабжен железками, отделяющими беловатую питательную жидкость, служащую для кормления птенцов. Стенка П. человека и позвоночных состоит из эпителия (плоского) с слизистыми одноклеточными железами, мышечных волокон (продольных и поперечных) и соединительно-тканного слоя.

В. Шимкевич.

Пищевод (болезни его). — До недавнего прошлого трудность объективного исследования П. и неопределенность субъективных явлений при болезнях его заставляли предполагать, что он сравнительно редко с другими органами подвергается различным поражениям; в настоящее время, благодаря изобретению эзофагоскопов и гастроскопов, т. е. зеркал, освещающих стенки П., оказалось, что болезни его не представляют редкости. Симптомы заболевания его выражаются главным образом дисфагией, т. е. затруднением глотания, отрыгиванием пищи и болью. Для объективного исследования руководствуются не только зондами, но также выслушиванием и постукиванием. Слизистая оболочка П. может подвергаться катарам и вообще всем воспалительным болезням, присущим этой ткани (острый, хронически, фолликулярный катар, дифтеритическое, крупозное, оспенное, флегмонозное, гнойное воспаление), при чем она может изъязвляться. Точно также наблюдаются бугорчатые и сифилитическая поражения П. Более специфический характер для П. имеют так наз. стенозы, т. е. сужения, зависящие от причин, лежащих внутри него, либо вне его, т. е. в соседних органах (сужения от сжатия), как, напр., при увеличении щитовидной железы, при опухании лимфатических желез шеи или средостения, при околопищеводных нарывах, аневризмах аорты и т. под. Что же касается сужений первого рода, то хотя иногда наблюдаются и врожденные формы его, но гораздо чаще встречаются рубцовые сужения после язвенных и воспалительных процессов (стриктуры П.). Иногда рубец бывает только на одной стороне; в других случаях вся стенка П. превращается в плотную, мозолистую, неподатливую массу. Нередко сужение обусловливается закупоркой просвета инородными телами, грибками молочницы; полипами. При самом начале развития сужения больные ощущают только незначительное затруднение при проглатывании больших кусков пищи, но в дальнейшем пищу приходится принимать маленькими кусочками и запивать водой. Боль или совершенно отсутствует или зависит от воспалительных и язвенных изменений в П. Стриктуры устраняются удалением постороннего предмета, зондированием, введением кишечных струн. которые, набухая, немного расширяют суженное место, насильственным разрыванием и форсированным расширением с помощью специально к тому приспособленных инструментов и, наконец, операцией эзофаготомии , т. е. вскрытием П., и гастротомии, т. е. вскрытием желудка. В противоположность описанным сужениям, наблюдаются также расширения П., как в виде эктазий, т. е. равномерного расширения всего просвета трубки с сопутствующим ему нередко сужением, так и в виде мешочков, полостей, выпячивании (дивертикул). Означенные страдания причиняют затруднения только в случае чрезмерного развития; иногда же в утонченных стенках мешка, вследствие застоя разлагающейся пищи, развиваются изъязвления, которые нередко кончаются прободением П., что может служить источником самых опасных осложнений. В П. наблюдаются также новообразования, как, напр., полипы, которые в дальнейшем своем развитии сильно затрудняют глотание; дыхательное гордо сдавливается опухолью и наступает затруднение дыхания. Их удаляют обыкновенными ножницами или щипцами. Очень часто наблюдается рак П., сильно истощающий больного. У нервных и истерических субъектов наблюдаются иногда судороги П. (эзофагизм). Точно также, в противоположность судорогам, наблюдаются параличи П. Особенного внимания заслуживают инородные тела, застревающие в П. при проглатывали: как круглые, с гладкою поверхностью, так и тела с острыми краями и углами (рыбьи косточки, осколки костей, гвозди, искусственные зубы и пр.). Если их нельзя извлечь с помощью специальных инструментов, то нередко приходиться прибегнуть к эзофаготомии.

Г. М. Г.

Пиявки

Пиявки (Hirudinei) — отряд класса кольчатых червей. Тело удлиненное или овальное, более или менее сплющенное в спинно-брюшном направлении, ясно разделенное на мелкие кольца, которые в числе 3 — 5 соответствуют одному сегменту тела; в коже многочисленные железы, выделяющие слизь; на заднем конце тела обыкновенно большая присоска, нередко и на переднем конце имеется хорошо развитая присоска, в центре которой помещается рот; чаще же для присасывания служит рот. На переднем конце тела 1 — 5 пар глаз, расположенные дугой или попарно друг за другом. Порошица на спинной стороне над задней присоской. Нервная система состоит из двухлопастного надглоточного ганглия или головного мозга, соединенного с ним короткими коммиссурами под глоточного узла (происшедшего из нескольких слившихся узлов брюшной цепочки) и самой брюшной цепочки, помещающейся в брюшном кровеносном синусе и имеющей около 20 узлов. Головной узел инервирует органы чувств и глотку, а от каждого узла брюшной цепочки отходит 2 пары нервов, инервирующие соответствующие им сегменты тела; нижняя стенка кишечника снабжена особым продольным нервом, дающим ветви к слепым мешкам кишечника. Органы пищеварения начинаются ртом, вооруженным или тремя хитиновыми зубчатыми пластинками (челюстные П. — Gnathobdellidae), служащая для прорезания кожи при сосании крови у животных, или способным выпячиваться хоботком (у хоботных П. — Rhynchobdellidae); в полость рта открываются многочисленные слюнные железы, иногда выделяющие ядовитый секрет; за глоткой, играющей при сосании роль насоса, следует обширный сильно растяжимый желудок, снабженный боковыми мешками (до 11 пар), из которых задние самые длинные; задняя кишка тонка и коротка. Кровеносная система состоит частью из настоящих, пульсирующих, сосудов, частью из полостей — синусов, представляющих остаток полости (вторичной) тела и соединенных между собою кольцевыми каналами; кровь у хоботных П. бесцветная, у челюстных — красная, вследствие растворенного в лимфе гемоглобина. Особые органы дыхания имеются только у р. Branchellion, в форме листовидных придатков по бокам тела. Выделительные органы устроены по типу мета нефридий или сегментальных органов кольчатых червей и у большинства П. их имеется по паре в каждом из средних сегментов тела. П. — гермафродиты: Мужские половые органы состоят у большинства из пузырьков (семенников), по паре в 6 — 12 средних сегментах тела, соединенных на каждой стороне тела общим выводным протоком; эти протоки открываются наружу одним отверстием, лежащим на брюшной стороне одного из передних колец тела; женское половое отверстие лежит на один сегмент позади мужского и ведет в два отдельных яйцевода с мешковидными яичниками. Копулируют две особи, каждая одновременно играя роль самки и самца. П. во время кладки яиц выделяет железами, лежащими в области половых органов, густую слизь, окружающую в виде чехла среднюю часть тела П., в этот чехол откладываются яйца, после чего П. выползает из него, при чем края его отверстий сближаются, склеиваются и образуют таким образом капсулу с яйцами внутри, прикрепленную обыкновенно к нижней поверхности листа водоросли; зародыши, покидая яйцевую оболочку, иногда (Clepsine) некоторое время держатся на нижней стороне тела матери. Все П. — хищники, питающиеся кровью большею частью теплокровных животных, или моллюсков, червей и т. п.; живут они преимущественно в пресных водах или во влажной траве; но есть и морские формы (Pontobdella), точно также как и наземные формы (в Цейлоне). Hirudo medicinalis — медицинская П. до 10 см. в длину и 2 см. в ширину, черно-бурая, черно-зеленая, с продольным узорчатым красноватым рисунком на спине; брюхо светло-серое, с 5 парами глаз на 3, 5 и 8 кольцах и сильными челюстями; распространена в болотах южн. Европы, южн. России и Кавказа. В Мексике в медицине употребляется Haementaria officinalis; другой вид, П. mexicana — ядовит; в тропической Азии распространена живущая во влажных лесах и в траве Hirudo ceylonica и другие родственные виды, причиняющие болезненные кровоточащие укусы человеку и животным. Aulostomum gulo — конская П., черно-зеленого цвета, с более светлым низом, имеет вооружение рта более слабое и потому негодна для терапевтических целей; самый обыкновенный вид в сев. и средней России. Nephelis vulgaris — небольшая П. с тонким узким телом, серого цвета, иногда с бурым рисунком на спине; снабжена 8 глазами, расположенными дугой на головном конце тела; родственна ей оригинальная Archaeobdella Esmonti, розового цвета, без задней присоски; живет на иловом дне в Каспийском и Азовском морях. Clepsiue tesselata — татарская П., с широкоовальным телом, зеленовато бурого цвета, с несколькими рядами бородавок на спине и 6 парами треугольных глаз, расположенных одна за другой; живет на Кавказе и в Крыму, где употребляется татарами для лечебных целей; переходное место к отряду щетинконогих (Chaetopoda Oligochaeta) червей занимает Acanthobdella peledina, встречающаяся в Онежском озере.

П. медицинская (Hirudo officinalis) — водится у нас, как на С, в губерниях Петербургской и Новгородской, так в особенности на Ю, в губерниях Бессарабской, Астраханской и Черноморской, на Кавказе и Закавказье, в Поти, Ленкорани. П. составляли не так давно выгодный предмет вывоза: за ними приезжали на Кавказ греки, турки, итальянцы и др. Сверх того производилось искусственное размножение пиявок в особых бассейнах или парках, по системе Сале, в Москве, Петербург, Пятигорске и Нижнем Тагиле. На основании действующих законов, лов П., во время размножения их — в мае, июне и июле воспрещается; при ловле П. должны быть избираемы одни лишь годные ко врачебному употреблены, т. е. не менее 1 1/2, врш. длины; П. мелкие, как равно слишком толстые, должны быть, при ловле, бросаемы обратно в воду. Для надзора за соблюдением этих правил, на губернские врачебные управления возложена обязанность свидетельствовать запасы П. у цирюльников и других промышляющих ими торговцев. С тех пор, как медицина изгнала П. из употребления, пиявочный промысел упал окончательно. П. Применение с лечебною целью имело задачей главным образом уменьшение количества крови чрез непосредственное отнятие из ближайшей окружности. Удобство П. заключается в возможности пользования ими на местах, где банки или искусственная П. Гертелупа неприменимы, например — к носовому отверстию, деснам и т. д. Каждая П. извлекает от 8 до 15 гр. крови. Их приставляют от 2 до 12 и даже до 25 штук; они должны быть свежи и здоровы, быстро сокращаться при дотрагивании. Так как переваривание всосанной крови длится обыкновенно 5 — 9, иногда 12 — 18 месяцев, то ранее употребленные П. редко пригодны для нового сосания. Нужно выбирать П. средней величины, весом в 1 — 2 гр., в возрасте 3 — б лет. Никогда не следует отрывать их насильно, так как в ране могут остаться челюсти П. Обыкновенно, насосавшись, они сами отпадают; при необходимости — отпадение может быть ускорено присыпкой к их телу соли или смазыванием его уксусом. За уколами, остающимися после отпадения П.. нужно тщательно следить, в виду возможных опасных последовательных кровотечений. Всего удобнее остановить кровотечение прижиманием кусочком трута или кровоостанавливающей ватой.

Плавт

Плавт (Тит Макций Plantus) — гениальный поэт; важнейший представитель римской комедии. Род. в 254 г. до Р. Хр. (500 по основании Рима), в умбрской деревне Сарсине. Приехав в молодые годы в Рим, он поступил служителем в труппу актеров, где и получил, так сказать, драматическое образование. На заработанные деньги он пустился в торговлю, в которой потерял все состояние, и, возвратившись в Рим, ради куска хлеба поступил на службу к мельнику. Здесь он написал три комедии, которые продал на сцену; этим началась его литературная деятельность. Умер он двадцать лет спустя после Невия, своего предшественника в области римской комедии, в 184 г. до Р. Хр. (570 по основанию Рима). Таковы сведения, доставляемые о П. частью Геллием, частью Цицероном, частью Иepoнимом. Он написал по крайней мере двадцать одну комедию, которые, за исключением последней, представляющей один отрывок, в более или менее полном виде дошли и до нас. Но еще в древности был спор, сколько собственно П. написал комедий, так как сам он не составил сборника их, а под его именем, в виду его популярности, ходило не мало чужих пьес. По словам Геллия (III, 3), число всех комедий, ходивших с именем П., было около 130, но никто не считал все эти комедии подлинными. Одни сводили число подлинных комедий П. на сто, другие — на сорок, Элий Стилон, учитель Варрона — на 25, а сам Варрон за несомненно подлинные считал всего только 21 — те самые пьесы, которые и нам известны. Вопросом этим в новое время всего больше и с наибольшею компетентностью занимался Ричль, в своем труде «Parerga zu Plautus und Terenz» (Лейпциг, 1848). Пьесы П. дошли до нас одни лучше, другие хуже сохранившиеся. До половины настоящего столетия текст их мало отвечал тому языку, каким они были писаны их автором. Средневековые переписчики рукописей, не знакомые с языком VI столетия Рима, не зная правописания того времени и совершенно не понимая плавтовой просодии и метрики, коверкали слова по произволу. Это искажение текста неподражаемого римского комика шло все увеличиваясь и достигло крайнего предела в эпоху итальянского Возрождения, когда, желая придать тексту комедий более подходящий, с точки зрения того времени, вид, ученые производили в нем не только всевозможные изменения в словах, но делали в тексте пьесы перестановки, сокращения и даже снабжали его собственными вставками. Число таких рукописей было очень велико, и они были положены в основу первых печатных изданий. Хотя впоследствии, при помощи некоторых более древних рукописей, текст П. был освобожден от грубых искажений, но все-таки он не был текстом комедий, как они вышли из рук автора или, по крайней мере, как они давались на сцене в древности; даже в лучших средневековых списках (Cod. Vetus — XI стол., Cod. Decurtatus — XII стол.) текст был уже сильно подновлен. Настоящий переворот был произведен в 1815 г. сделанным Анджело Май, в милавской библиотеке, открытием палимпсеста, в котором, под библейским текстом средних веков, скрывался текст плавтовых комедий, принадлежащий древности. За разработку этого палимпсеста, попорченного Анджело Маи, взялся еще в 30-х годах Ричль, которому, благодаря тщательному изучению просодии и метрики П., а равно при помощи уцелевших древних форм в других рукописях и в надписях, удалось, на основе текста палимпсеста (на сколько он мог быть при помощи химических средств разобран) восстановить текст значительного числа плавтовых комедий, приблизительно в том виде, в каком они давались на сцене еще во время республики. Таково было его издание одиннадцати комедий П. (1848 — 1853). Все предыдущие издания в отношении к 11-ти комедиям, для восстановления которых палимпсест давал достаточные данные, были изданием Ричля как бы устранены, а для издания текста остальных комедий была проложена дорога, по которой и пошли как ближайшие ученики знаменитого филолога, так и все остальные научно образованные издатели. Издание самого палимпсеста, сделанное в 1890 г. (Берлин) Штудемундом, еще более облегчило работу восстановления текста П. Содержание своих комедий П. брал не из римского, а из греческого мира: римские сюжеты для комедий в эпоху господства знати (оптиматов) не допускались. Поэтому и П., и Теренций, и другие комики VI стол. Рима одевали своих действующих лиц в греческий плащ (pallium); отсюда название соmoedia или fabula palliata (комедия плаща). Впрочем, не только одежда, но и место действия, и имена действующих лиц в этих комедиях были греческие;. сами нравы, которые осмеивались в пьесе, были также греческие или должны были казаться такими. При таких условиях было естественно, что римские авторы комедий не выдумывали сами сюжетов, а прямо брали их из греческого репертуара, представлявшего неисчерпаемый источник, особенно у представителей так назыв. новой аттической комедии — Менандра, Дифила; Филемона, Аполлодора и др. Римские комики брали у греческих не сюжеты только, а самое содержание, со всеми действующими лицами и их обстановкой. Так поступал и П.; только он не переводил оригинал и не следовал за ним рабски, как другие, а обрабатывал его по своему и налагал такую яркую печать своего индивидуального таланта на переделываемую пьесу, что его произведение могло назваться оригинальным. Типы новой аттической комедии были общими нравственными типами; они имели лишь ту античную подкладку, которая в основе была общей как для греческой, так и для латинской жизни. Это обстоятельство позволило П., под видом греческих действующих лиц, выводить на сцену явления римской жизни, и так как П., сам вышедший из народа, прекрасно знал народную жизнь и для изображения ее употреблял язык, который прямо брал с рынка и улицы, то его пьесы получали как бы народный характер, какого вовсе не имели составленные на основании того же материала пьесы Теренция и Цецилия, двух других важнейших представителей грекоподражательной комедии в Риме. Оба эти писателя, стоя ближе к греческим оригиналам, старались угодить более развитому вкусу высших классов общества. П. писал свои пьесы для народа и был неподражаем в искусстве рисовать известные каждому типы прихлебателей, торговцев рабынями для разврата, сводниц, публичных женщин, хвастливых солдат, плутов-рабов и других представителей низших слоев населения. Народ как бы забывал, что сюжеты комедий П. взяты из греческого репертуара, и смотрел на проходившие перед ним уморительные сцены с неослабным интересом. тогда как он нередко убегал из театра во время представления пьес Теренция, чтобы смотреть на канатных плясунов или на бой гладиаторов, и заставлял, таким образом, прекращать представление на половине. Успех П, на римской сцене был громаден, чем и объясняется стремление театральных антрепренеров выдавать впоследствии за Плавтовы пьесы, писанные не им. Успех этот был заслужен. П. обладал комическим дарованием, как никто другой в римской комедии. Ни у кого из римских комиков не было такого неистощимого остроумия и такой живости изображения, такой чарующей свежести языка. По выражению Элия Стилона, филолога республиканской эпохи, "если бы музы заговорили по-латыни, они стали бы говорить языком П. ". Не все пьесы П. обнаруживают одинаковую высоту драматического искусства и комического гения; есть между ними и слабые, напр. «Asinaria» и «Casina», составленные по Дифиловым комедиям, или «Mercator», составленная по Филемоновой пьесе того же названия (EmporoV). В них слишком много шаржа и грубой нескромности; это, вероятно, и было причиною того, что, напр., «Сasina» была подвергнута театральной переделке и является укороченною. Не к лучшим пьесам П. относится и «Curculio» (название по имени паразита), что, быть может, отчасти зависело и от слабости оригинала. Но за то такие пьесы, как «Aulularia», по которой Мольер составил своего «Скупого», как «Captivi», которую Лессинг считал лучшею из всех комедий, когда-либо появлявшихся на сцене, и которая отличается отсутствием всякого неприличия, как «Epidicus», любимая пьеса самого П., как «Menaechmi», увлекшая своим остроумием даже Шекспира, как «Menaechmi», хорошо скомпонованная и остроумная пьеса, нашедшая подражателей в лице Реньяра, Аддисона, Детуша и др., как «Pseudolus», необыкновенно комическая пьеса, как «Trinummus», составленная по Филемоновой QhsauroV; и нашедшая подражателя в лице Лессинга («Schatz»), как трагикомедия «Аmphitruo», имевшая подражателей в лице Боккаччо, Камоэнса, Мольера и др. — всегда останутся перлами комического жанра во всемирной литературе. Многие из этих пьес переведены на русский язык, и некоторые — вполне удовлетворительно, напр. «Aulularia», Мемн. И. Петровским, под заглавием « Кубышка», в "Журн. Мин. Нар. Пр. " (1888), и Фетом, под заглавием «Горшок» (М., 1891); «Epidicus» — Петровским (Казань, 1884); "Меnaechmi — Холодняком. под заглав. «Близнецы» (в "Журн. Мин. Нар. Пр. ", 1887); «Miles gloriosus» — Шестаковым в «Пропилеях», III), «Casina» — Котеловым (СП б., 1897). Новейшее критическое издание всех комедий П. принадлежит Лео (Берл., 1895 — 1896). Кроме продолжения и обновления Ричлева издания его учениками Леве, Гёцом и Шёллем и прекрасного editio minor Гёца и Шёлля (Лпц., 1893 — 96), есть еще не мало превосходных изданий отдельных комедий, с обстоятельными предисловиями, в литературах немецкой, французской и английской: для «Аmphitruo» — издание Гавэ (П.,1865), для «Mostellaria» — Лоренца (Берл. 1866), для «Trinummus» — Брикса-Нимейера (Лпц., 1888), для «Rudens» — Зонненштейна (Оксфорд, 1891)и др. Ученая разработка всех вопросов, касающихся П.; принадлежит по преимуществу Ричлю и сосредоточена во 2, 3 и отчасти 5 томах его «Opuscula Philologica» (Лпц., 1868 — 1879). Cм. Модестов, «Плавт и его значение в университетском преподавании» (в «Журн. Мин. Нар. Просв.», 1878).

В. Модестов.

Плагиат

Плагиат — литературное воровство. Это значение усвоено слову П. лишь в XVII в. : в римском праве plagium означало преступную продажу в рабство свободного человека, за что полагалось бичевание (ad plagas). Теперь под П. понимают присвоение авторского права, выражающееся в опубликовании чужого произведения или его части под своим именем. Понятие это не имеет вполне определенного содержания, и в частых случаях не всегда возможно отграничить его от сопредельных понятий литературного подражания, заимствования, совладения и других подобных случаев сходства литературных произведений. Во всяком случай в совпадении отдельных идей нельзя видеть П. : условия преемственности духовной жизни таковы, что без известного усвоения чужой мысли невозможно никакое человеческое творчество. Между тем человек, дойдя своим умом до чего-нибудь, часто склонен считать себя Колумбом истины и, не желая знать о своих предшественниках («pereant qui ante nos nostra dixerunt»), видит в повторении своих мыслей посягательство на свои права. На самом деле объектом П. является не идея, за редкими исключениями представляющая собою «res communis omnium», но то, что принято считать ее внешней оболочкой. Громадное большинство литературных произведений, не заключая ничего нового по содержанию, имеет своеобразную форму, новые оттенки выражения; лишь присвоение этой, глубоко индивидуальной стороны произведения может быть названо П. Обсуждая, с этой точки зрения, случаи сходства поэтических произведений, нельзя видеть П. ни в заимствовании фабулы («сюжет заимствован» во многих драмах Шекспира, в сказках Толстого), ни в пользования готовыми типами (особый художественный прием, примененный Щедриным в его Ноздреве и Молчалине), не говоря уже о новой обработки известных во всемирной литературе характеров (Донжуан, Фауст). Равным образом не имеют характера П. сводные работы, самой сущностью которых предполагается пользование чужими данными без самостоятельной обработки. Но взгляды на П. меняются — и то, в чем прежде видели присутствие творческой мысли, кажется подчас механическим воспроизведением. Древний мир был чуток к авторской славе, но разрешал заимствования довольно широко. Особенно свободно пользовались трудами предшественников историки в географы, даже такие, как Геродот (делавший заимствования из Гекатея), Диодор Сицилийский, Плутарх. Вергилий горячо жаловался на П. в знаменитом «Sic vos non vobis», хотя сам разрешал себе в этом отношены многое: Макробий, в 6-й книге «Сатурналий», собрал довольно много отдельных стихов, позаимствованных Вергилием у Энния и Лукреция. Александрийскому философу Латину приписывают два исследования о П. у Софокла и Менандра. Открытие сокровищниц древней литературы в эпоху Возрождения вызвало многочисленные попытки присвоить себе славу классиков. Бруни д'Ареццо опубликовал в 1444 г. под своим именем «историю Готов» Прокопия; Перотти выдал себя за автора басен Федра; венецианец Альционо уничтожил манускрипт трактата Цицерона: «De gloria», поместив из него лучшие места в своих сочинениях; Доменики не только выкрал из сочинения Дони свой известный диалог: «Della stampa», но вставил в него три "инвективы, направленные против настоящего автора. В XVII в. во Франции были даже своеобразные теоретики П., как Ла Мот-Ле Вайе, находивший. что «заимствовать у древних — все равно что сделать морской набег, но обирать современников — все равно, что разбойничать на большой дороге», и Ришесурс, который, в своей оригинальной «академии ораторов» и в руководстве: «Masque des orateurs оu Maniere de deguiser toutes sortes de compositions, lettres, sermons etc.», между разнообразными средствами заменить недостаток творчества указывал и «плагиаризм», заключающийся в последовательном изменении всех выражений украденной фразы их синонимами. Крупнейшие писателя этой эпохи не видели греха в заимствованиях. Мольер, перенесший в «Fourberies de Scapin» почти дословно целую сцену из Сирано де Бержерака, отвечал на упреки знаменитой фразой: «Je prends mon bien ou je le trouve». Несколько ранее Шекспир о сцене, целиком взятой им у другого, заметил: «Это девка, которую я нашел в грязи и ввел в высший свет». Шекспир брал у других не только сцены, но и множество отдельных стихов. В XVIII веке патер Бабр выдал за часть своей «Histoire d'Allemagne» отрывок в 200 страниц из «истории Карла XII» Вольтера. Сам Вольтер позволял себе мелкие заимствования. 0бвинение в П. было брошено и в Руссо; но сходство между «Contrat social» и книгой Ульриха Губерта «De jure civitalis» не идет далее совпадения некоторых мыслей. В 1812 г. был раскрыт один из наиболее наглых П. : перевод «Voyage d'Abdoul Rizzak», изданный известным ориенталистом Лангле под видом собственной его работы, оказался отрывком из старого перевода сочинения того же Абдул-Риззака; плагиатор уничтожил тетрадь с работой истинного переводчика Галлана, не зная, что существует ее дубликат. В течете последнего века обвинение в П. не раз падали на выдающихся писателей; не избегли их Мюссе, Золя, Додэ. В 1891 г. вышла целая книга, обличающая в П. Лессинга (Albrecht, «Lessings Plagiate»). Более основательны были обвинения в П. направленные против Эдмонда Абу, Сарду и особенно Дюма отца, который заимствовал громадные отрывки не только у неизвестных писателей, но и у Шиллера, Вальтер Скотта, Шатобриана. Его П. в свое время вызвали целую литературу (ср. особенно Eug. de Mirecourt, «Maison Alex. Dumas et Соmр.», П., 1845). Ср. J. Thomasius, «De plagio litterario» (Лпц., 1678); Voltaire, «Dictionnaire philosophique»; D'lsraeli, «The amenities of literature» (Л., 1841) и «The curiosities of litterature» (1791 — 1817; много изданий); Lalanne, «Curiosites litteraires» (II., 1853) и «Curiosites bibliographiques»; Ch. Nodier, «Questions de la litterature legale» (1812); Querard, «Les supercheries litteraires devoilees» (1846 — 54).

Ар. Горнфельд

Плакаты художественные

Плакаты художественные — украшенные рисунками объявления о театральных представлениях, публичных балах, концертах, маскарадах и др. общественных увеселениях, о вышедших в свет новых изданиях, о промышленных предприятиях, фабричных изделиях, продажных товарах и т. п" печатанные литографическим способом или однотонно, или преимущественно в несколько красок, чаще всего в огромном формате, и расклеиваемые на улицах или доводимые до сведения публики иным путем. Такие объявления были в употреблении уже давно, но в них человеческие фигуры с различными аксессуарами и орнамент обыкновенно играли роль придаточных виньеток, главное же место принадлежало тексту, напечатанному типографским шрифтом или начертанному причудливыми буквами. В последние годы этот характер П. существенно изменился, благодаря, с одной стороны, тому, что их заказчики, при возросшей коммерческой и предпринимательской конкуренции, стали требовать, чтобы их объявления сколь возможно навязчивее бросались в глаза среди массы наклеенного по стенам домов к заборам, а с другой — вследствие того, что явились талантливые художники, взглянувшие на рисование П. как на новую отрасль прикладного искусства, в которой можно с большим успехом выказывать находчивость фантазии, декоративный вкус, оригинальность и техническую ловкость, банальная уличная публикация превратилась в настоящее художественное произведение, занимающее почти все пространство огромного листа, на котором только маленькое, хотя и видное место отведено оповещению, ограничивающемуся лишь самыми необходимыми словами. Переворот произошел прежде всего во Франции, и его виновником был парижский рисовальщик литограф Жюль Шере. Обладая редкою способностью сообщать немногими бойкими чертами жизнь и движение изображаемым фигурам и чрез сопоставление немногих вкусных красок достигать ласкающих взор эффектов, он вначале занимался эскизными картинками для иллюстрированных журналов, виньетками для поздравительных и пригласительных карточек, обеденных меню и др., а потом стал литографировать также афиши и анонсы в большом виде. В 1889 г. он устроил выставку своих работ, обратившую на него общее внимание. Его веселые святочные фигуры, его воздушные, лишь слегка костюмированные грациозные танцовщицы и дамы полусвета, являющиеся по одной или в ограниченном числе, но в размере, близком к натуре, пляшущие, летящие и кокетничающие среди приятного фейерверка красок, обходящиеся почти без всяких околичностей, пришлись как нельзя более по вкусу публики и доставили ему множество заказов на произведения подобного рода. Успех Шере увлек на открытое им поле других артистов, пустившихся возделывать это поле то в его духе, то сообразно со своими индивидуальными наклонностями и принципами. Запрос на художеств. П. в громадной степени увеличился, потому что коммерсанты, фабриканты и всякие антрепренеры убедились в выгоде, какую они приносят, не смотря на то, что обходятся довольно дорого. Из Франции любовь к фигурным объявлениям распространилась по всей Европе. Прежде всего Бельгия, за нею Англия, Германия, Голландия, Италия и Скандинавские страны выставила даровитых рисовальщиков по их части. Не осталась без таких художников и Сев. Америка. Несколько опытов печатания таких объявлений сделано также в России, хотя сильному распространены их у нас мешает ничтожное употребление уличной рекламы, столь обычной в других краях, но не привившейся к нашему быту и неудобной в нашем климате. Повсюду, даже в России, завелись коллекционеры, ревностно разыскивающие и покупающие эти эфемерные произведения искусства, наполняющие ими свои портфели и таким образом сберегающие их для потомства. То и дело стали происходить публичные выставки художественных П., на которые стекаются толпы посетителей. В СП б. такая выставка, под названием международной, была впервые устроена в конце 1897 года, Импер. обществом поощрения художеств. На ней было собрано больше 700 листов из разных стран, и ее памятником остался иллюстрированный каталог с многочисленными воспроизведениями, в уменьшенном виде, любопытнейших из числа выставленных произведений (изд. Р. Голике). Наконец, на Западе успела образоваться целая литература, состоящая из журнальных статей и отдельно изданных сочинений, занимающихся историей и критикой современных художеств. П. Из этих сочинений, желающим близко познакомиться с рассматриваемою отраслью искусства и с главными ее представителями, можно рекомендовать, сверх вышеупомянутого каталога, книгу Л. Майльяра: «Les Menus et Programmes illustres» (Париж, 1898), сборник А. Демёраде-Бомона: «L'Affiche illustree» (Тулуза, 1897), ежемесячное парижское издание: «Les Programmes illustres» и статью Л. Гольфельда: «Das moderne Plakat», в мюнхенском журнале «Die Kunst fur Alle» за 1897 — 98 г. Сочинение рисунков для П. и самое их исполнение предоставляют фантазии и руке художника большую свободу, позволяют ему — как, может быть, ни в каком ином труде — выказывать свою индивидуальность, но также и требуют от него соблюдения основных принципов декоративного искусства, т. е., чтобы формы изображенного были обозначены явственно, лишь в общих, определенных контурах, с устранением подробностей, заметных только тогда, когда смотришь на предмет не с далекого расстояния, — чтобы краски не пестрели мелкими оттенками, а клались по возможности однообразною массою лишь с необходимым ослаблением или усилением их интенсивности, и чтобы как рисунок, так и краски производили сразу гармоничное, живописное впечатление. Держась этих основных правил, рисовальщики П. разрешают свои задачи крайне разнообразно. Одни более или менее придерживаются натуры, берут действительно существующие формы и только слегка изменяют их сообразно с преследуемою декоративною целью. Для других, формы природы служат лишь предлогом для игры фантазия; человеческое лицо, руки, ноги, все члены, одежда, едва намечаются у них лишь в главных красиво переиначенных, широко проведенных контурах; женские волосы превращаются в орнаментальные завитки и извилины; цветы, деревья и животные принимают небывалый, причудливый вид. Обращаясь столь же свободно и с красками, эти художники не затрудняются, напр., оставлять иной раз лица мертвенно белыми или окрашивать их в бледно-зеленый или голубой тон, тогда как волосы получают ярко-красный цвет, а не то и позолоту. Некоторые художники держатся средины между этими двумя направлениями. В произведениях как тех и других, так и третьих видимо отражается влияние отчасти японского искусства, введенного в моду братьями Гонкурами, отчасти средневековых миниатюристов, и в сильной степени чувствуется веяние новейшего импрессионизма, который — надо сказать — здесь гораздо более уместен, чем в настоящей живописи. Не вдаваясь в характеристику художников, составивших себе известность плакатами, ограничиваемся перечислением наиболее выдающихся из их длинного ряда. Таковы во Франции, кроме Шерё, его прямые последователи Ж. Де-Фёр, А. Гильом, Ж. деПалеолог и Ф. Буиссе; затем, отступившие от его манеры и сообщившие, каждый посвоему, дальнейшее развитие П. — Ф. Л. Форен (известный рисовальщик журн. «FigaпЛАКАТЫ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ro»), Грассе, А. Виллет, Т. А. Стейнлен, А. де Тулуз-Лотрек. Г. д'Алези, Ренуар, А. Ибельс. А. Муха, П. Бретон, Л. Анкетен и Ф. Воллатон; в Бельгии — Э. Дюйк, Л. Креспен, Пива-Ливремон, А. Оттевар, А. Мёнье, Ж. Комба, Т. Рейсельберге, Э. Берхманс и А. Рассенфорс; в, Англии — Дюдлей-Гарди, Л. РавенГиль, братья Бегарстаф, М. Грейффенгаген и А. Обрей-Бердслей в Германии — Г. Гирис, Ф. Штук, Г. Унгер, Т. Т. Гейне, И. Заттлер, Ф. Рем, Амберг и Зюттерлейтер; в Дании — П. Фишер; в Швеции — Р. Остберг и Э. Вестман; в Италии — Дж. Маталони; в Сев. Америке — Л. Дж. Рид, У. Брадлей, Э. Пепфильд и В. Каркевиль; наконец, в России — В. А. Андреев, И. Порфиров, С. С. Соломко и И. С. Галкин.

А. С — в.

Планеты

Планеты — темные тела, движущиеся около солнца по слабо эллиптичным путям, согласно трем законам, выведенным Кеплером из наблюдений и являющимся следствием закона притяжения Ньютона. 1) Путь П. есть эллипс, в одном из фокусов которого находится солнце; 2) радиус-вектор П. описывает в равные времена равные площади; 3) квадраты времен полных обращений относятся между собой как кубы средних расстояний до солнца. Название П. (planhthV asthr) произошло от того, что они постоянно изменяют свое положение на звездном небе. Характерное отличие П. от звезд есть отсутствие мерцания. П. делятся на большие и малые — планетоиды. Пять из числа больших П. (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн) были известны в глубочайшей древности. Уран открыт Вильямом Гершелем в 1781 г., Нептун — Адамсом, Леверрье и Галле в 1846 г. Древние называли Солнце и Луну тоже П.; зато новая астрономия поместила Землю в разряд планет. О размерах, истинных и видимых, фазах, строении, атмосфере, вращении, пятнах на поверхности и т. д. — см. статьи Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун. П. делятся по отношению к земле на верхние — далее отстоящие от солнца (Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун) и нижние — ближайшие к солнцу (Меркурий, Венера). Кроме того, существует деление на теллурическую и урановую группы. Первая (Меркурий, Венера, Земля — 1 спутник, Марс — 2 спутника), характеризуется небольшими размерами, значительной плотностью, медленным вращением на оси и отсюда слабым сжатием; бедна спутниками. Урановая группа (Юпитер — 6 спутн., Сатурн — 8 спутн., Уран — 4 спутника и Нептун — 1 спутн.) большими размерами, малой плотностью, вращение быстрее и потому больше сжатие, богаты спутниками. Эти две группы разделены поясом астероидов. Знаки для обозначения планет ( Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн) вошли в употребление лишь в средние века, в эпоху развития алхимии. Древние употребляли лишь знаки и для солнца и луны. В последнее время Урану и Нептуну приданы знаки и .

Видимое движение П. Все они остаются всегда вблизи эклиптики или видимого пути солнца. В остальном между собою резко отличаются верхние и нижние П. Первые бывают видимы во всех частях неба относительно солнца, вторые удаляются от него — Меркурий не более чем на 23°, Венера — 46°. И те, и другие П. иногда движутся на восток, иногда на запад, временами кажутся неподвижными среди звезд. Движение на восток, одинаковое с видимым движением Солнца, называется прямым; движение на запад — обратным. Происходят эти изменения от сочетания движений земли и П. по их орбитам. Нижняя П. в наибольшей восточной элонгации (удалении от солнца) бывает видима как вечерняя звезда на западе. Вслед затем она начинает приближаться к солнцу, сохраняя прямое движение, все более и более замедляющееся, пока (Меркурий в 18°, Венера в 28° от солнца) не останавливается среди звезд (стояние П.). Затем движение становится обратным, П. все быстрее приближается к солнцу и, наконец, исчезает в его лучах. Она проходит в это время между нами и солнцем (нижнее соединение). В известных случаях ее можно заметить в виде черного пятнышка проектирующегося на диск солнца. Планета выходит из лучей солнца с западной стороны. Вследствие своего обратного движения она быстро удаляется от солнца. Но это движение постепенно замедляется и (в 18° или 28°) наступает стояние П. Возобновившееся прямое движение сначала меньше такого же движения солнца и потому П. удаляется от него, пока (Меркурий в 23°, Венера в 46°) эти движения не сравняются. После наибольшей западной элонгации, когда планета является для нас утренней звездой, она быстрым прямым движением настигает солнце и скрывается в его лучах, проходя по ту сторону солнца (верхнее соединение). Когда она становится видима снова с восточной стороны солнца, ее прямое движение все замедляется, пока не сравняется с движением солнца и не наступить наибольшая восточная элонгация. Промежуток времени между двумя одинаковыми положениями П. относительно солнца называется синодическим оборотом. Для Меркурия он равен 116 дням, для Венеры 584 дням. Верхняя планета, выходя из лучей солнца, показывается с западной стороны его; она движется в это время прямым движением, но медленнее солнца, и потому все более и более удаляется от него. В некотором расстоянии от солнца (для Марса 137°, Юпитера 117°, Сатурна 108° ,Урана 103°, Нептуна 100°) наступает стояние П. Затем ускоряющимся обратным движением П. уходит далее от солнца и достигает места в небе, противоположного солнцу — противостояние П.. Ее удаление от солнца равно тогда 180° и она кульминирует в полночь. После этого замедляющимся обратным движением П. начинает приближаться к солнцу с восточной стороны. Наступает стояние ее в том же угловом удалении от солнца, как и раньше, но прямое движение, которым затем обладает П., менее прямого движения солнца: оно настигает П. и затмевает своим блеском (верхнее соединение). Синодический оборот Марса равен 780 дням, Юпитера 400, Сатурна 378, Урана 370, Нептуна 368. Все приведенные выше числа суть средние величины; на самом деле они чувствительно колеблются. вследствие эксцентриситетов орбит. Видимое движете П. усложняется тем, что орбиты их не лежат в одной плоскости и наклонны к эклиптике. Вследствие этого беспрерывно изменяется широта П. (таким образом слово стояние П. относится только к неподвижности по долготе) и видимые пути П. представляют собою ряд петель. В. Серафимов.

Планктон

Планктон. — Пелагическое животное и растительное население данного морского или пресноводного бассейна, рассматриваемое в совокупности, как явление биологически дельное. и противополагаемое растительному и животному населению дна, составляет П. этого бассейна. Животный П. вообще несравненно обильнее и разнообразнее растительного, состоящего почти исключительно из одноклеточных водорослей; вследствие этого и роль животных в П. всякого бассейна первенствующая. П., в зависимости от физико-химических свойств воды, распадается на два главных типа, морской и пресноводный. П. моря (Haliplancton), в состав которого входят многие, заключающие только пелагические формы, систематические группы, напр. радиолярии, медузы, сифонофоры, многие отделы типа моллюсков, гораздо богаче и разнообразнее, чем П. пресноводных бассейнов, состоящий преимущественно из простейших, ракообразных и коловраток; в нем следует отличать формы или вполне пелагические, ни в какой период своей жизни не зависящие ото дна (голопланктонные животные), или же в то или другое время ее обитающие на дне (меропланктонные животные), напр. гидроидные медузы, личинки иглокожих, моллюсков и нек. др. В море пелагическая жизнь, а, следовательно, распространение П. не ограничивается только поверхностными слоями, но распространена, по-видимому, во всей толще вод океана до дна, но организмы, населяющие глубинные слои, ниже границы проникновения солнечных лучей, никогда или, может быть, только очень редко и случайно подымаются к поверхности; они составляют так наз. «глубинный» (абиссальный) П. П. поверхности моря по составу и количеству населения изменяется периодически, в зависимости от часа дня и времен года, или не периодически — от состояния погоды и других, ближе не выясненных причин: резкое изменение в составе П. вызывается сменой дня и ночи, так как многие животные появляются на поверхности моря только ночью, на день же опускаются в более глубокие и слабые освещенные слои: в средних и низких широтах П. в разгаре лета менее обилен, нежели весной и осенью; многие животные появляются на поверхности моря лишь в период размножения. Горизонтальное (по поверхности земного шара) распространение морского П. изучено в большей или меньшей степени только в отношении поверхностного: для него выяснено, что вообще он распространен и количественно, и качественно весьма неравномерно; составляющие его животные, под влиянием еще не выясненных причин, обыкновенно скопляются в массах на сравнительно ограниченных пространствах, образуя так наз. «зоокорренты»; качественно эти скопления могут быть различны, вследствие того, что слагаются или из одного-двух видов животных (однотонный П.) или из многих видов (смешанный П.); в средних широтах и под тропиками П. вообще разнообразнее, чем в арктических морях, где он нередко представлен одним видом животного, скопляющимся в одном месте в поражающем количестве особей. П. открытого моря менее обилен, нежели П. побережья материков и островов. Так как пелагическое население прибрежья и открытого моря различается, кроме того, и качественно, то отделяют «океанический» П., П. открытого моря, состоящий из сифонофор, сцифомедуз, гидромедуз, лишенных гидроидной стадии (Trachymedusae), также расщепленноногих и веслоногих рачков, от П. «неретического», прибрежного, в котором преобладают мета генетические медузы и особенно личинки различных придонных животных. Распространение океанического поверхностного П. в значительной степени определяется холодными и теплыми течениями, которые полагают границы распространению многих видов, родов и даже семейств пелагических животных. Неретический П. также не однороден: дифференцировка в нем зависит от близости берега и влияния стекающих с земли пресных вод; так опресненные районы моря против устьев больших рек (в этом отношении исследованы Амазонка, Нигер и Эльба), образуют в фаунистическом отношении резко обособленные участки среди остального неретического П. Ортман предлагает следующее зоогеографическое деление морского П. («пелагического района жизни»):

1. Арктическая область: а) арктическо-кругополярная подобласть, б) атлантическо-бореальная подобласть, в) пацифическо-бореальная подобласть.

2. Индо-пацифическая область;

3. Атлантическая область;

4. Антарктическая область: а) нотально-кругополярная подобласть, б) антарктическо— кругополярная подобласть.

Пресноводный П. (Limnoplancton) значительно уступает морскому как качественно, так и количественно, сверх того и биологические отношения, а также дифференцировка его в каждом отдельном бассейне значительно проще, в главных же чертах в нем повторяются те же явления, что и в морском П. Ср. Е. Haeckel, «Plancton-Studien» (1890); С. Chun, «Die pelagische Tierwelt in grossern Meerestiefen und ihre Beziehungen zu der Oberflachen Fauna» («Bibliotheca zoologica», Heft 1, 1888); F. Schutt, «Das Pflanzenleben der Hochsee» («Ergebnisse der Plancton-Expedition», т. 1, 1893); R. Brandt, «Ueber Anpassungserscheinungen und Art der Verbreitung von Hochseethieren» (там же); С. Chun, «Die Beziehungen zwischen den arctischen und antarctischen Plancton» (1897).

А. Б.

Плантагенеты

Плантагенеты — династия английских королей, правившая Англией с 1154 по 1399 г. Родоначальником династии П. был Готфрид Красивый, граф Анжуйский, прозванный Плантагенетом от обыкновения украшать свой шлем веткой дрока (planta-genista). Генрих I Английский отдал свою дочь Матильду замуж за Готфрида. От этого брака родился в 1133 г. Генрих, сделавшийся, после смерти Стефана, английским королем, основателем династии П. Она дала Англии восемь королей: Генриха II (1154 — 89), Ричарда I (1189-99), Иоанна Безземельного (1199 — 1216), Генриха III (1216 — 72), Эдуарда I (1272 — 1307), Эдуарда II (1307 — 27), Эдуарда III (1327 — 77) И Ричарда II (1377 — 99). Последовавшая за Плантагенетами династия Ланкастерская была ветвью того же дома; отец первого короля из этой династии, Генриха IV — Иоанн Гентский — был третьим сыном Эдуарда III, но ближайшее право на престол имел Эдмонд Мортимер, потомок Лионеля Кларенского, второго сына Эдуарда III. Точно также принадлежала к роду Плантагенетов и династия Йоркская, происходившая, по мужской линии, от четвертого сына Эдуарда III, Эдмунда. См. Hubert Hall, «Court life under the Plantagenet» (Л., 1890).

Пластические операции

Пластические операции — так называются хирургические операции, имеющие целью покрыть дефекты кожи и лежащих под нею непосредственно тканей. П. операциям удается искусственно возместить погибшие части тела, для чего в большинстве случаев существующие потери закрываются одним или несколькими кусками тканей, заимствованных из другого места, при чем стараются возвратить данной части тела ее нормальную форму. Обыкновенно такие дефекты образуются от ранений, ожогов, отморожения, прижиганий, от различного poдa язвенных процессов, как, наприм., при сифилисе, волчанке, местной бугорчатке и т. п. Иногда приходится возмещать искусственные дефекты после удаления обезображивающих или расстраивающих деятельность рубцов, после иссечения глубоких сосудистых опухолей или злокачественных новообразований. Наконец, П. операции применяются при различных расщелинах, не заросших во время утробной жизни и влекущих за собою тяжелые расстройства, как, наприм., при заячьей губе, волчьей пасти, недостаточном закрытии мочевого пузыря и т. п. Пересаживаемые лоскуты тканей могут быть взяты у самого оперируемого или у другого субъекта. В первом случае мы имеем дело с автопластикой, во втором — с гетеропластикой (другие употребляют название анапластика). При автопластике часть, предназначенная для покрытия дефекта, отпрепаровывается от подлежащей ткани, но остается соединенная со своею областью при посредстве питающего мостика; таким образом питание лоскута и его жизнеспособность сохраняются. Края дефекта освежают и сшивают с краями лоскута, который берется или непосредственно по соседству с дефектом, или где-либо в отдалении. В первом случае отпрепарованный лоскут или перекручивают (индийский метод, известный в Индии глубокой древности и перенесенный в Европу в конце прошлого столетия английскими врачами), или просто надвигают на дефект (французский метод, применявшийся еще в древнем Риме Цельзом и Антиллой). Во втором случай часть тела, с которой берут лоскут, приближают к дефекту на столько, чтобы лоскут можно было наложить на него и обе части тела фиксируют (итальянский метод, первые сведения о котором имеются в XV стол.). При так назыв. «автопластике ползучими кусками», происходит последовательный перенос лоскутов. В большинстве случаев для закрытия дефекта приходится пользоваться только кожей, но иногда приходится брать и другие ткани, до костной включительно. Приросший лоскут подвергается целому ряду изменений. В начале он плотнеет и стягивается у краев. Постепенно восстановляется нормальная чувствительность и нормальное кровообращение. К гетеропластическим операциям прибегают гораздо реже. Наиболее частый вид представляют так назыв. пересадки кожных лоскутов на язвенные поверхности. Отдельные виды П. операций, смотря по месту и цели производства их, носят различные названия. Различают хейлопластику — искусственное образование губы, блефоропластику — век, мелопластику — щек, ринопластику — носа и др.

Г. М. Г.

Пластичность

Пластичность — такое свойство твердых тел, которое дает возможность при посредстве давления давать им ту или другую форму, сохраняемую ими более или менее продолжительное, иногда даже неопределенно долгое время. К числу пластичных тел относятся глина, воск, вар и некоторые другие жиры и смолы. Степень пластичности последних тел возрастает с приближением их к точке плавления. Железо, раскаленное добела, становится пластичным, так что можно придавать желаемую форму куску железа ковкою и отчасти прямым давлением. Лед, при темп., близкой к нулю, весьма пластичен: куску льда можно придавать вид шара, призмы и т. д.. сжимая его в разъемных деревянных формах. Вследствие П., как способности тела изменять свою форму под влиянием давления, некоторые пластичные тела, под влиянием силы тяжести, становятся медленно текучими. Передвижение ледников по склонам гор происходить вследствие текучести льда. Текучестью твердого вара пользуются для объяснения образования ледяных рек: на вершину гипсовой модели горы кладут куски вара, которые чрез несколько, месяцев или лет, смотря по размерам модели, образуют в ее ложбинах потоки, с ясными следами струй, до самого основания модели горы.

Ф. П.

Пластуны

Пластуны (от слова «пласт», лежать пластом) — название, присвоенное в бывшем черноморском войске казакам, высылавшимся вперед от сторожевой линии и составлявших, в камышах и плавнях Кубани, линии засад. В П. выбирались лучшие стрелки, ходоки, люди выносливые, способные целые дни проводить в воде, в камышах, среди мириад насекомых, под дождем или в снегу. По штату 1842 г., пластунские команды были учреждены при пеших и конных частях черноморского войска и всегда были впереди во всех поисках за Кубань. Под Севастополем два пеших черноморских батальона, в составе которых были и П., покрыли себя славой. По штату 1870 г., пешие батальоны кубанского войска наименованы «пластунскими»; из них некоторые с отличием участвовали в русско-турецкой войне 1877 — 78 гг.

Пластырь

Пластырь — назначаемая для наружного употребления более или менее липкая масса; имеющая консистенцию воска и при умеренном подогревании обладающая пластичностью. Пластырная масса (основа) приготовляется преимущественно из смолистых веществ, терпентина, воска, сала, ланолина, обыкновенного и свинцового мыла. Пластыри, приготовленные из смолистых веществ, называют смоляными пластырями, в отличие от свинцовых пластырей, содержащих свинец. Пластырная масса разогревается в котле и, по надлежащем размешивании, выливается в коробки из жести или в пропитанную парафином бумагу. Пластырная масса отпускается или в форме палочек, или же с помощью особой машинки (пластырная машина) масса эта наносится тонким слоем на ту или другую ткань и П. уже в таком намазанном виде (спородрап) отпускается из аптеки. В первом случае массу необходимо сперва разогреть (над пламенем лампы или свечи), затем намазать на холст, полотно или другую ткань и в таком виде приложить к тому или другому участку кожи. Спородрапы также до прикладывания к коже требуют легкого нагревания. К пластырной основе могут быть прибавлены различные врачебный средства в определенных количественных отношениях; так — растительных порошков берут приблизительно 1/6 часть основы, тяжелые порошки (соли) примешивают до 1/4, эфирные масла, бальзамы и жирные масла — до 1/8 пластырной основы. Пластыри употребляются для механических целей, напр. для сближения краев резанных ран, для удерживания повязок, при вытяжениях, в качестве неподвижных повязок, для защиты и предохранения воспаленных участков кожи от внешних раздражений, наконец — как основа для местного и отчасти общего действия различных лекарственных веществ (ртутный П., цинковый П. и др.).

Д. К.

Платонов Сергей Федорович

Платонов (Сергей Федорович) — историк. Родился в 1860 г.; по окончании курса на историко-филологическом факультете спб. унив., читал русскую историю на высших женских курсах в СП б., потом преподавал историю в петровском коммерческом училище, в Александровском лицее и в историко-филологическом институте; с 1888 г. читает лекции в спб. университете, занимая кафедру русской истории. В 1888 г. он защитил диссертацию на степень магистра: «Древнерусские сказания и повести о смутном в времени XVII в., как исторический источник». До 1896 г. П. состоял помощником редактора «Журнала Министерства Народного Просвещения»; состоит членом ученого комитета Мин. Нар. Просв., управляющим отделением археологии славянской и русской Императорского русского археологического общества и руководителем учебной части историко-филологического отделения С Пб высших женских курсов (с 1805 г.). Главные его труды, кроме вышеупомянутой диссертации: «Заметки по истории московских земских соборов» («Журнал Мин. Нар. Просв.», 1883, N 3 и отд.), "Новая повесть о смутном времени XVII в. " (ib., 1886, № I), «Царь Алексей Михайлович» («Исторический Вестник», 186, № 5), «Легенда о чуде св. Дмитрия, царевича Углицкого» («Библиограф», 1888 г. N 1), «Книга о чудесах преп. Сергия. Творение Симона Азарьина», (текст с предисловием и примечаниями в «Памятниках древней письменности и искусства», № LXX, 1888), "Московские волнения 1648 г. " («Ж. М. Н. Пр. „, 1888, №6), „О начале Москвы“ („Библиограф“, 1890, №5 — 6), „Памятники древней письменности относящиеся к смутному времени“ (тексты 19-ти сказаний, повестей и житий, с предисловием, в XIII т. „Русской Исторической библиотеки“, изд. археографической комиссией, СП б., 1891 г), критический разбор труда Д. И. Иловайского: '“История России», том третий «Ж. М. Н. Пр.», 1891 г. № 3), «Как возникли Чети?» (ib., 1892, № 5), «Новый источник для истории московских волнений 1648 г.» («Чтения Москов, Общ. Ист. и Древн. Росс.», 1893. кн. 1), «К истории опричнины XVI в.» («Ж. М. Н. Пр.», 1897 г., № 10). Он редактировал XI том «Полного собрания русских летописей» и напечатал ряд рецензий о книгах исторического содержания в «Ж. М. Н. Пр.», «Историческом Вестнике», «Библиографе» и «Юридической летописи».

В. P — в.

Платформа

Платформа — так называется возвышение, обыкновенно деревянное, устроенное для оркестра, хора или оратора; в переносном смысле в Англии с начала XIX в. так стали называть всякую речь, произнесенную с П" т. е. обыкновенно на народных собраниях. Вследствие этого П. называется преимущественно политическая речь на народном митинге но также политическая речь на банкете, даже публичная лекция на политические темы, но ни в каком случае не речь с церковной кафедры. Ср. Митинги (XVIII, 460). См. Н. Jepson, «The platform; its rise and progress» (Д. 1892) и ст. В. Дерюжинского: «Публичные митинги в Англии» («Вестник Европы», 1893, 2 и 3). — В Соединенных Штатах термином П. обозначается не речь, а программа парии, обсужденная на партийном конгрессе и принятая в виду предстоящей избирательной борьбы; говорят, напр., «партия включила в свою П. свободную чеканку серебра» и т. п.

В. В — в.

Плаун

Плаун (Lycopodium L.) — родовое название растений из семейства плауновых (Lycopodiaceae). Разнообразные представители (более 100 видов) этого рода или растут на земле, развивая прямостоячие, приподнимающиеся или ползучие стебли, или поселяются эпифитами на деревьях (под тропиками), свешиваясь с них своими иногда довольно длинными стеблями. Стебли ветвятся дихотомически или моноподиально, при чем ветвление не стоит в связи с листьями. Листья мелкие, простые, линейные) ланцетные, игловидные, чешуйчатые располагаются густою спиралью или накрест супротивно. Спиральные листья бывают все одной фермы; тогда как супротивные листья — двух родов: находящиеся по бокам стебля обыкновенно крупнее спинных и брюшных листьев. У некоторых видов (L. Selago, erubesceus, reflexum и у др.) на стеблях развиваются так наз. выводковые почки; это — небольшие веточки, содержания несколько мелких листьев: они обособляются от стебля и; попав на землю, прорастают, следовательно — служат органами вегетативного размножения. Кроме листьев, стебли развивают еще корни, обыкновенно дихотомически разветвленные. Споролистики у одних видов (напр. у L. Selago) не отличаются по своей форме, величине и цвету от вегетативных листьев, у других видов они сильно разнятся от них; у таких видов споролистики бывают собраны на конце прямостоячей (у наземных видов) или висячей ветви (у эпифитных видов) в простые или в разветвленные колосья. Почковидные, одногнездные спорангии располагаются по одиночке у основания листа, почти в самой пазухе его. Они возникают из группы поверхностных клеточек листа, достигают сравнительно значительной величины и вскрываются двумя створками, на подобие раковины. Споры все — одного рода; они бывают или округло тетраэдрические, или билатеральные. У наших видов они прорастают очень редко. Заростки различной формы: у L. annotinum в виде подземного беловатого довольно крупного клубня, ведущего сапрофитный образ жизни и развивающего на верхней поверхности половые органы, архегонии и антеридии; у L. inundatum и у тропического L. cernuum заросток в виде небольшого бледно-зеленого тельца, торчащего из земли и развивающего зеленые плоские лопасти; у основания таких лопастей развиваются архегонии, а на них самих антеридия; у тропического же вида L. Phlegmaria заросток бесцветный, в виде ветвистой нити, разрастающейся по коре деревьев; этот заросток размножается выводковыми почками. Архегонии и антеридии построены по типу таких же органов папоротников. В Европейской России встречается пять видов П. : L. complanatum L. (баранец, бор-зилле, деряба), L. Selago L., L inundatum L; L. annotinum L. и L. clavatum L. Растут наши виды П. в тенистых еловых и сосновых лесах, по торфяникам, на глинистой, влажно-песчаной почве. Виды П. находят различное практическое применение; так, споры многих видов, преимущественно же L. clavatum, употребляются в виде детской присыпки (Semen или Pulvis Lycopodii), для пересыпки пилюль, в физических опытах и пр.; в Швеции и Норвегии из стеблей делают половики. Настой стеблей L. Selago служит сильнейшим пургативным и абортивным средством. Высушенные листья L. clavatum дают лошадям от запора и пр.

С. Р.

Плафон

Плафон — плоский, иногда архитектурно расчлененный потолок комнаты, залы или какого-либо другого внутреннего помещения в здании, в особенности же такой, который украшен лепною работою или живописью. Самая простая разделка П. состоит в том, что поддерживающие потолок поперечные балки остаются не скрытыми и разделяют его площадь на несколько продолговатых пространств, при чем как эти пространства, так и самые балки орнаментируются. Древние греки и римляне стали разбивать потолок на части не только поперечными балками, но и продольными, пересекающими их под прямым углом, чрез что получались четырехугольные (иногда многоугольные) пространства, так наз. кассеты, декорировавшиеся розетками, звездами и др. лепными орнаментами. Этот прием разделки П. перешел из античной архитектуры в искусство эпохи Возрождения и новейшего времени. Но на ряду с его употреблением, вошло в обычай устраивать П. без сильно выступающих вперед ребер, вообще ровные, ограниченные по краям лепным карнизом, составляющим переход к ним от вертикальных стен здания и украшенные внутри, во избежание монотонности их обширного поля, скульптурным орнаментом или живописью. В простейшем виде живопись эта обыкновенно состоит из цветочных и лиственных гирлянд, арабесок, арматур и др. несложных мотивов, а в более роскошном представляет собою целые картины, которые пишутся либо прямо на потолочной штукатурке (al fresco), либо на полотне, потом наклеиваемом или натягиваемом на потолок. Старейшие мастера этой, так наз. «плафонной», живописи трактовали ее так, как обыкновенно исполняют картины, т. е. не обращая внимания на то, что на произведение надо смотреть снизу вверх (di sotto in su), и сообразно с этим строили перспективу изображения; их П. походили на ковры, горизонтально распяленные на потолке. Так поступали еще Рафаэль и Микеланджело. Но уже Мелоццо да Форли и Мантенья компоновали П. с таким расчетом, чтобы изображенные фигуры и предметы казались не лежащими, а находящимися в вертикальном положении, и для того рисовали их в надлежащем ракурсе. Еще дальше пошел Корреджо, занимавший пространство П. изображением, как бы видимым чрез отверстие в потолке, под открытым небом (П. пармского собора). К такой же оптической иллюзии стремились Джулио Романо в плафонной живописи мантуанского палаццо дель-Те и венецианцы (П. Веронезе, Тинторетто и др.), оживлявшие свои гигантские П. (нацр. во дворце дожей) массою фигур, представленных на различных планах и в крайне смелых сокращениях. В, XVII и XVIII ст. распространился обычай вводить в композицию плафонных картин перспективные архитектурные мотивы. Среди многочисленных искусных мастеров по этой части, работавших в означенных столетиях, особенно прославился венецианец Тьеполо. В новейшее время одни из художников, как напр. Корнелиус в П. мюнхенских глиптотеки и црк. св. Людвига, возвратились к манере Рафаэля и предшествовавших ему живописцев, а другие, как напр. Бодри, в декоративных панно потолка нового здания парижской оперы, держатся перспективных приемов Корреджо, Дж. Романо и венецианцев.

А. С — в.

Плащаница

Плащаница — древнерусское слово, соответствующее нынешнему простыня. На церковно-богослужебном языке П. называется большое, во весь рост, изображение тела И. Христа, в том виде, в каком оно снято было со креста и положено в гроб. В великую пятницу П. с особою торжественностью выносится из алтаря на средину церкви, полагается на катафалки для поклонения и лобызания верных и остается там до пасхальной полунощницы, когда снова вносится в алтарь.

Плебеи

Плебеи, плебс (Plebs, plebes, от pleo — «наполняю», следовательно plebs — «толпа») — так называлась в древнем Риме не пользовавшаяся первоначально полными гражданскими правами масса населения, противополагавшаяся полноправным гражданам (патрициям). Происхождение плебса было неясно для позднейших римлян. Несомненно, что он образовался очень рано, еще в царскую эпоху, и составился из нескольких элементов. В число П. поступали клиенты, освобождавшиеся от личной зависимости, например вследствие вымирания некоторых патрицианских родов, а также те из них, которым патроны, после реформы Сервия Туллия, давали в собственность небольшие участи земли, чтобы располагать их голосами в центуриатных комициях. Переходом клиентов в число П. объясняется то обстоятельство, что некоторые П. носили имена патрицианских родов. Другой причиной этого явления мог быть переход в позднейшую эпоху патрициев в плебс (transitio ad plebem). Побуждением к такому переходу могло служить, например; желание патриция попасть в число народных трибунов. Кроме бывших клиентов, в состав плебса вошли еще: 1) обитатели покоренных областей, которым римляне оставляли личную свободу и часть земельной собственности, но не давали полных прав гражданства; 2) лица, добровольно переселявшиеся на римскую территорию из латинских общин, находившихся в союзных отношениях к Риму; 3) пришельцы из чужих стран (Этрурии, греческих колоний и т. п.), в большом числе стекавшиеся в Рим, как в значительный торговый центр. Между ними попадались богатые и знатные семьи, которые и составляли среди плебса влиятельный элемент, руководивший стремлением П. к уравнению с патрициями. Положение П. характеризуется сначала двумя чертами: отсутствием политических прав, принадлежавших полноправным гражданам, и правоспособностью в области частноправовых отношений. Как не принадлежавшие первоначально к составу гражданства, П. не имели права сноситься с богами гражданской общины от ее лица, не могли быть ее жрецами и производить ауспиции. Но частым образом они чтили тех же богов, как и патриции, и могли даже производить ауспиции, не имевшие лишь значения для государства. П. не могли вступать в браки с патрициями (не имели коннубиума). В древнейшую эпоху они не несли военной службы и не вносили трибута, но должны были платить царю за оказываемое им покровительство (хотя и не были, по-видимому, настоящими клиентами царя). До Сервия Туллия они не участвовали в делах государственного управления (т. е. не пользовались правом голоса в куриатном собрании) и долго не имели права требовать участия в пользовании общественными землями. П. пользовались личной свободой, имели собственность, даже недвижимую, могли непосредственно искать в суде (этого права не имели первоначально клиенты), могли вступать в договоры или jus commercii с патрициями. Первое крупное изменение внесено было в положение П. реформой, связываемой с именем царя Сервия Туллия. Создав для землевладельцев (adsidui, locupletes), без различия их происхождения, обязанность нести военную службу и, в случае надобности, платить трибут, эта реформа обязала П. участвовать в несении важнейших гражданских тягостей, но в то же время открыла им дорогу к политическим правам: П. стали входить в состав центурий и получили право голоса в центуриатных комициях. Учреждение республики, усилив значение центуриатных комиций и обеспечив граждан, в том числе и П., от произвола власти, открывало П. в будущем путь к уравнению; но на первых порах отмена царской власти усилила значение патрициата, руководившего управлением через сенат, консулов и жреческие коллегии. Между тем; экономическое положение массы плебса должно было ухудшиться со времени реформы Сервия Туллия, так как военная служба была очень разорительна: она отвлекала П. от полевых работ. Их хозяйство часто страдало во время войны (неприятель опустошал поля, угонял скот), а выгоды от удачной войны доставались не массе П., так как общественными землями пользовались лишь патриции да некоторые богатые П. Вследствие этих причин задолженность массы П. быстро увеличивалась (нет никаких оснований отвергать ее для древнейшей эпохи, как это делает Ничь в «Geschichte der romischen Republik»). Беспощадное применение кредиторами (преимущественно богатыми патрициями) чрезвычайно строгих долговых законов породило сильное неудовольствие П., которое и вызвало первую сецессию — удаление П. на Священную гору (494 г. до Р. Хр.), Сецессия повела к уничтожению накопившихся к тому времени долгов и к созданию для плебса защитников, в лице народных или плебейских трибунов. П. получили право собираться по трибам для обсуждения своих сословных дел (concilia plebis). Постановления таких сходок (plebiscita) не имели первоначально обязательной для всех силы, но фактически плебс часто заставлял патрициев подчиняться им. Таким образом плебс получил организацию и признанных вождей, и это облегчило ему дальнейшую борьбу. Попытки улучшить положение П. посредством раздачи общественных земель еще довольно долго, однако, терпели неудачу (Спурий Кассий). Децемвират (451) был дальнейшим шагом вперед: писанные законы твердо установили равенство между патрициями и П. перед судом и стеснили произвол патрицианских властей. Децемвират открыл П. доступ и к высшей государственной власти: среди децемвиров второго года были и П. Когда был восстановлен прежний порядок управления (449), П. получили (по закону Валерия и Горация) право делать в собраниях по трибам постановления, имевшие обязательную силу для всего народа (несомненно, с некоторыми ограничениями). Право это впоследствии развили lex Publilia Philanis (339) и lex Hortensia (287). Вскоре после низвержения децемвиров П. получили доступ к высшей власти в новой форме: консульская власть была передана военным трибунам, которыми могли быть и П. Тогда же пало запрещение браков между патрициями и П. (закон Канулея, 445). Политические успехи не улучшили тяжелого экономического положения массы рядового плебса, сильно пострадавшей от постоянных войн и галльского нашествия. Законы Лициния и Секстия (367) открыли, наконец, П. доступ к консульству, ограничили известной нормой оккупирование общественной земля, облегчили положение должников и позаботились, в виду все увеличивавшейся конкуренции дарового рабского труда, о предоставлении бедным возможности находить заработок. Этими уступками были в значительной степени удовлетворены как высшие слои плебса, так и его масса; острый период борьбы П. за улучшение своего быта и правового положения окончился. Вскоре П. получили доступ и к должностям диктатора, цензоров, преторов. Огульниев закон (300 г. до Р. Хр.) открыл им доступ и в имевшее важное политическое значение жреческие коллегии авгуров и понтификов. Недоступными для П. оставались теперь лишь некоторые жреческие должности (жреческий царь, фламины), но за то П. одни имели право быть избираемыми в народные трибуны. Так исчезла почти совершенно обособленность П. : они стали полноправными гражданами, наравне с патрициями.

Плебисцит

Плебисцит (Plebiscitum, plebei scitum). — П. в римском государственном праве называлось постановление, вотированное корпорацией плебеев, без участия патрициев, и предложенное одним из плебейских магистратов. Такие постановления должны были вотироваться в особых плебейских собраниях (concilia plebis). Они не требовали Senatus auctoritas (утверждения сената) и до 287 г. были сами по себе обязательны лишь для плебеев, а не для всего народа (рорulus). Возникновение П. относится к той эпохе, когда началась открытая борьба сословий патрицианского и плебейского, т. е. к началу V в. до Р. Хр., когда плебеи для ограждения своих прав создали трибунат и организовали собственные собрания (concilia), сперва по куриям, а с 471 г. — по трибам. С этого времени П. сделались орудием оппозиции плебеев против патрициев, которых только необходимость заставила примириться с новым положением дела. Ограничиваясь первоначально сферой чисто плебейских сословных интересов, П. постепенно захватили в свой круг государственно-правовые вопросы, касавшиеся всего народа. С III в. до Р. Хр. слово П. стало употребляться все реже и реже, заменяясь словом lex, и к 1 в. до Р. Хр. вовсе вышло из употребления. По мнению Ланге, первым П.; имевшим законодательную силу и фактически признанным патрициями, был П. 494 г., определившей права плебеев, как самостоятельного сословия, и давший им неприкосновенных защитников в лице трибунов. В 471 г., с учреждением народных собраний по трибам, был обнародован второй (по Моммзену — первый) важный для плебеев закон — об избрании плебейских магистратов. Последовавший затем ряд П., направленных к тому, чтобы расширить права угнетенного сословия, быстро подвинул вперед дело плебеев, принудивших враждебную им партию если не юридически, то фактически признавать законную силу принятых плебсом постановлений. Особенно важное значение древние историки (Ливий, Дионисий) придавали закону Валерия и Горация (449) который принципиально определил законную силу и, вероятно, компетенцию П., признав их общеобязательными не только для плебеев, но и для всего народа. Закон 449 г. встретил, по-видимому, энергичный отпор со стороны патрициев, и хотя плебеям удалось за это время провести несколько П., имевших большое политическое значение, однако в 339 г., в законе диктатора Публилия Филона, понадобилось повторение закона 449 г. о всеобщей обязательности П. Последний шаг в освобождении П. от сенатского veto сделал диктатор Гортензий, законом 289 г., в котором в третий раз встречаются слова: ut plebiscita universum populum tenereiit. С этих пор П. были уравнены в силе с остальными законами (leges). В 88 г. до Р. Хр. Сулла временно возобновил старый закон о подчинении трибунских рогаций предварительному отзыву сената, но Помпей в 71 г. вернул П. их законодательную силу. Отрывочность и неясность известий, а также противоречия, встречающиеся у древних исследователей этого вопроса (историков и юристов), заставили новейшую историографию отнестись к нему со строгой критикой; единогласия по этому предмету между исследователями его до сих пор не установилось. Формальности, которыми обставлялось проведете П., были те же, что я для других законов. До 471 г. П. вотировались в куриатных собраниях, а с этого года — в трибных concilia, в обоих случаях под председательством плебейских трибунов или эдилов. По праву в concilia plebis могли участвовать лишь плебеи, но de facto участвовал весь народ. Предварительные ауспиции были необязательны, но строго соблюдались auspicia caelestia во время самых собраний. Местами собраний служили forum (comitium), Капитолий, а также часть города вне Померия. Днями плебейских собраний были до 286 г. nundinae, а поздние — обычные dies comitiales. Ср. Th. Mommsen, «Romische Forschungen» (Берлин, 1 т., 1864); его же, «Romisches Staatsrecht» (Лпц., Ill т., 1887); Lange, «Romische Altertumer» (Б., I и II тт., passim. 1876, 1879); lhne, «Die Entwickelungd. rom. Tributcomitien»("Rhein. Mus. " XXVIII т. 1873); Tophoff, «De lege Valeria Horatia, Publilia, Hortensia»(Пaдepбopн., 1852); Ptaschnik, «Die Publilische Rogation», в "Zts. fur d. Oesterr. Gymn. " (B., XVII т., 1866); его же, "Die Centuriatgesetze von 305 und 415 а. с. " (там асе, XXI т., 1870); его же, «Lex Hortensia» (там же, XXIII т., 1872); Hennes, «Das dritte Valerisch-horatische Gesetz und seine Wiederholungen» (Бонн, 1880); Soltau, «Die GuItigkeit der Plebiscite» (Берлин, 1884); Borgeaud, «Histoire du Plebiscite» (Женева, 1887); Виллемс, «Римское государственное право» (Киев, 1 ч., 1888).

Н. О.

П., как институт современного государственного права, есть законодательное постановление, принимаемое или отвергаемое всенародным голосованием. Государственный строй, основанный на П., противоположен, в этом отношении, представительному; при последнем законодательные вопросы решаются коллегиями, избранными народом и представляющими его, при первом — непосредственно народом. П., следовательно, возвращает государство до некоторой степени к типу республик древности, с тем существенным отличием, что П. вполне совместим с представительством. Представительное собрание имеет право законодательной инициативы и обсуждения законов, на голосование же народа законопроект отдается лишь в окончательном виде, при чем народ не имеет права вносить в закон поправки, а только принимает или отвергает его целиком. К институту П. весьма близок институт референдума, так что между ними трудно указать принципиальное различие: термин П. употребляется во Франции и Италии, термин референдум — в Швейцарии. Референдум в Швейцарии применяется гораздо чаще и шире, чем П. во Франции; он действует там, как постоянный институт; на решение народа ставятся там почти все сколько-нибудь важные законопроекты, тогда как во Франции к П. прибегали только в исключительных случаях и для решения самых общих вопросов: перемены формы правления, принятия новой конституции. Впервые идея П. возникла во Франции в эпоху великой революции; ее неизбежно вел за собою принцип народного суверенитета. Первым актом конвента (21 сент. 1792), единодушно принятым по предложению Дантона, была «декларация о праве народа по отношению к конституции»: «национальный конвент объявляет, что конституция не может войти в силу, не будучи принята народом». После смертного приговора над королем жирондисты потребовали конфирмации приговора народом, но требование это было отвергнуто. Конституция 24 июня 1793 г. постановляла, что все законы (отличавшиеся от декретов, издаваемых по менее важным вопросам), в случае желания, выраженного известной частью первоначальных народных собраний, должны идти на утверждение всенародного голосования. Закон этот никогда не был приведен в исполнение, но самая конституция была подвергнута голосованию и одобрена большинством 1801918 голосов против 11610. Так как избирателей уже в 1791 г. числилось 4298360, а с тех пор, вследствие понижения возрастного ценза, это число еще увеличилось, то в П., очевидно, не приняла участия и половина имевших на то право. Голосовать, по конституции 1793 г.. имели право все граждане, достигшие 21 года и не лишенные политических прав. Конституция III г., уничтожив право обращения к народу по поводу каждого закона, сохранила его для изменений в конституции; правом голоса при П. должны были пользоваться лица, платившие подати и достигшие 25 летнего возраста. Сама конституция была одобрена большинством 1057380 против 49957 голосов. Консульская конституция VIII г. была принята на основании П. большинством 3011007 против 1562. следующие два П. имели место по отношению к сенатусконсультам Х и XIII г., установившим сперва пожизненное консульство, потом империю; Acte additionnel 1815 г. также был принять П. Наполеон III воскресил П., считая его одною из важнейших «наполеоновских идей». После переворота 2 декабря 1851 г. на голосование был поставлен следующий П.. "французский народ... делегирует Людовику Наполеону Бонапарту власть, необходимую для утверждения конституции на основах, предложенных в его прокламации от 2 декабря 1851 г. ". Отвечали «да» — 7439216 избирателей, «нет» — 640737. К подобным же результатам привел следующий П., утвердивший сенатусконсульт о восстановлении империи. В последний раз Наполеон прибегнул к П. в мае 1870 г. П. гласил следующее: "Французский народ одобряет либеральные реформы, произведенные в конституции с 1860 г. императором, при помощи органов государственной власти, и ратифицирует сенатусконсульт 20 апреля 1870 г. ". Голосование было всеобщее и тайное; тем не менее все средства были употреблены к тому, чтобы П. удался: застращивания, подкуп, спаивание избирателей, арест враждебных П. агитаторов и т. д. Из урн было вынуто 1538825 бюллетеней со словом «нет», 7824189 — со словом «да». Наконец, был еще один частный П. в Париже, в ноябре 1870 г., которым власть была утверждена за правительством национальной обороны. С тех пор П. не практиковался: в конституции 1875 г. на него нет указаний. Ген. Буланже стремился к восстановлению его; выступая на всех дополнительных выборах в 1888 — 89 гг., он устраивал как бы нечто в роде П., но не достиг цели. Все республиканцы во Франции теперь безусловно враждебны этому институту, считая его выгодным только для цезарианских стремлений. В Италии П. применялся только по вопросам о присоединении или отчуждении государственной территории.

П. в международном праве впервые был применен также в эпоху французской революции: жителям Авиньона было предоставлено (1791) высказаться в пользу или против присоединения к Франции. Подача голосов производилась открыто, под надзором трех французских комиссаров, из которых один на вопрос, будет ли гарантирована безопасность вотирующих, отвечал: «опасности нет для тех, которые будут вотировать за присоединение, но я не отвечаю за головы тех, кто будет голосовать за папу». С такими же гарантиями производились П. по вопросу о присоединении Савойи (1792) и Бельгии (1793). В 1860 г. к П. вновь прибегли итальянские революционеры, когда вопрос шел о присоединении к Сардинии Тосканы, Пармы, Модены, потом Неаполя; здесь свобода подачи голосов везде была полная. П., в том же 1860 г. доставивший Франции Савойю и Ниццу, был организован Наполеоном III и велся по французской системе. В 1866 г. Венеция была уступлена Италии, в 1870 году к ней присоединен Рим, также на основании П. Последний случай применения П. имел место в 1877 г., когда Швеция уступила Франции о-в Варфоломея. Все П. при отчуждении территории можно разделить на две группы: 1) когда государство, присоединяющее к себе территорию, либо вполне уверено в исходе П., либо мало в нем заинтересовано (тогда при П. оставляется вотирующим свобода голосования) и 2) когда государство не уверено в успехе, но сильно в нем заинтересовано; тогда производится сильнейшее давление на голосующих, обращающее П. в комедию или фарс. Ср. Stork, «Option und Plebiscit» (Лпц., 1879); Soltau, «Die Gultigkeit der Plebiscite» (Б., 1894); Ладыженский, «О П. в международном праве» (М., 1683); Faustin-Helie, «Les constitutions de la France» (П., 1880). В беллетристической форме, но исторически совершенно верное изображение П. 1870 г. и его последствий представляет рассказ Эркмана-Шатриана: "История П. " («Сочинения». СП б., 1897, 1).

В. Водовозов.

Плеве Вячеслав Константинович

Плеве (Вячеслав Константинович) — государственный секретарь (с 1894 г.), род. в 1846 г., окончил курс в спб. университете со степенью кандидата права, вступил на службу по судебному ведомству и оставался в нем до 1881 г., занимая должности товарища прокурора при владимирском и тульском окружных судах, прокурора в Вологде, товарища прокурора судебной палаты в Варшаве и, наконец, прокурора судебной палаты в Петербурге. В 1881 г. П. был назначен директором департамента государственной полиции мин. внутренних дел, а затем — товарищем министра внутренних дел. В этой должности П., кроме управления текущими делами министерства, приходилось руководить целым рядом правительственных комиссий, назначавшихся по разным государственным вопросам. Важнейшею из них была комиссия по поводу падения цен на сельскохозяйственные произведения.

Плевел

Плевел (Lolium L.) — родовое название растений из сем. злаков (Gramineae), группы ячменных (Hordeae). Это однолетние или многолетние травы, растущие густыми дерновинами или по одиночке; колосья у них верхушечные, сплюснутые и иногда довольно длинные. На выступах простого, нечленистого стержня в колосе сидят одиночные, иногда довольно крупные, сплюснутые многоцветковые колоски, повернутые своим острым краем к стержню. Верхушечный колосок обыкновенно имеет две одинаковых кожисто-травянистых, выпуклых на спинке, колосковых чешуек, о 5 — 9 жилок; при боковых же колосках находится только по одной колосковой чешуйке. Каждый цветок снабжен парою цветковых чешуек, из которых нижняя иногда несет более или менее длинную ость. Зерновка продолговатая, сваливающаяся вместе с цветковыми чешуйками. Число видов П. неопределенное: одни авторы насчитывают их до 20, другие же сводят их только к 6. Виды П. дико растут в Европе, Сев. Америке и в умеренном климате Азии. В Европ. России дико встречаются три вида; из них L. temulentum L. — опьяняющий П., головолом и L. linicola Sond — льняной П. — однолетний, a L. perenne L. многолетний П., английский райграсс — многолетен. Опьяняющий П. ярко-зеленая, или сизо зеленая трава, с довольно узкими листьями и прямыми стеблями, растущими по— одиночке пли небольшими дерновинами, колоски довольно крупные. В семенах этого П. содержится ядовитое вещество, пока плохо изученное, так наз. лолеин, почему и само растение считается ядовитым; это «волчец», «куколь» или «плевелы», упоминаемые в Евангелии. Если семена попадают в ржаной хлеб, то они производят может быть, его ядовитость. Льняной П. — желто-зеленое растение, не образующее дерна и растущее обыкновенно в хлебах. Многолетний П. — светло-зеленое растение с узколинейными листьями, растущее густым дерном, хорошая кормовая трава.

С. Р.

Плевра

Плевра (болезни ее). 1) Воспаление П. (pleuritis) — может сопровождаться образованием на поверхности П. слоя свернувшегося фибрина или же излиянием в полость П. значительных количеств жидкого воспалительного экссудата, серозного или гнойного. Случаи первого рода назыв. сухим плевритом (pleuritis sicca), а случаи второго рода — экссудативным или выпотным плевритом. Сухой плеврит сказывается лихорадкой, колотьем в боку, особенно при глубоких вдохах, сухим кашлем, при выслушивании слышен так наз. шум трения П. (affrictus pleuriticus). При экссудативном плеврите шума трения не слышно, дыхательные шумы резко ослаблены, воспаленная часть П. при постукивании дает тупой звук, в области которого голосовое дрожание ослаблено. Скопление воспалительного выпота может достигать до ключицы, смещать прилегающие к П. органы (сердце, печень, селезенку) и в сильнейшей степени стеснять дыхание. Характеры самого экссудата, серозный, гнойный или кровянистый, может быть с точностью определен только с помощью пробного прокола и извлечения нескольких капель жидкости. Плеврит большею частью присоединяется к заболеваниям других органов, особенно легких (инфаркты, острые и хронические воспаления и т. д.), но иногда возникает, повидимому, самостоятельно. Иногда плеврит бывает выражением общего заболевания всего организма (пиэмия, цинга, хронический нефрит). В плевратических экссудатах обыкновенно находят гноеродные микробы (стафилококк, стрептококк), иногда туберкулезные палочки, но очень редко. При серозных плевритах применяется противовоспалительное лечение, а при очень обильных и долго не всасывающихся выпотах делают прокол и выпускают жидкость. При гнойных плевритах необходимо немедленно дать выход гною через разрез межреберного промежутка с удалением части ребра или без оного. 2) Новообразования или опухоли П. (рак, саркома, эндотелиома и др.) наблюдаются редко и большей частью в связи с опухолями других органов (легких). В общем симптомы опухолей П. весьма сходны с плевритом и обе эти формы могут быть отличены друг от друга лишь на основании некоторых косвенных признаков (опухоль лимфатических желез, явления сдавливания вен. отек соответствующей половины грудной клетки и др.), а также на основании неудержимо злокачественного течения. 3) При известных условиях (пороки сердца, воспаления почек, некоторые истощаюшие болезни) в полости П. скопляется отечная жидкость (транссудат); такое состояние называется hydrothorax. Оно отличается от плеврита отсутствием лихорадки и болей; кроме того hydrothorax большей частью бывает двусторонний. Лечение его совпадает с лечением основной болезни.

Л.

Племя

Племя (антр.) — термин, употребляемый для обозначения группы людей, связанных между собою известными общими признаками, а иногда и предполагаемой общностью происхождения. Для более крупных подразделений, основанных на различи физических признаков, более употребителен термин порода или раса, название племя прилагается чаще к подразделениям рас, и притом более на основании различий в языке, чем в физическом типе. Племена, в свою очередь, делятся на роды (особенно у кочевников). Несколько племен могут составлять племя высшего порядка и т. д. Иногда племя отожествляется с народом или народностью хотя эти термины предполагают уже не одну общность по языку и происхождению, но и более тесную связь, обусловливаемую историей культуры, при чем один народ может сложиться из нескольких племен и даже из частей различных рас. Белая раса, напр., заключает в себе несколько под-рас (по типу) и ряд племен, в том числе и племя славянское, разделяющееся на несколько вторичных племен. из части которых, при смешении с другими племенами, образовался русский народ.

Д. А.

Плеоназм

Плеоназм (греч. pleonasmoV, от pleonaxw — излишествую) — термин стилистики, означающий употребление в предложении излишних слов, ничего не прибавляющих к тому, что в нем уже выражено: по определению Квинтилиана, «abundans super necessitatem oratio»; напр. : «Но им назад не воротиться» (Жуковский); «отдельные части науки взаимно объясняют друг друга». В нашей школьной «теории словесности» П. рассматривается, как один из видов нарушения точности слога; но П. далеко не всегда препятствует точности речи, иногда делая ее даже более определительной. Бэн в своей «Стилистике» вполне правильно видит в П. погрешность против другого свойства литературной речи — краткости. В разговорной речи обычны П., происходящие от незнания этимологии слова («понтонный мост»., «непромокаемый ватерпруф»). Кажущиеся П. имеют место там, где к слову с потерянной для живой речи «внутренней формой» присоединяется эпитет, повторяющий его первичное значение: белое белье (в противоположность цветному), красная краска; П. здесь на самом деле нет. Уже в древности под плеоназмом иногда понимали слова лишь с виду излишние, но на самом деде служащие для усиления или уяснения смысла речи. По определению Доната, «pleonasmus est adjectio verbi supervacui ad plenam significationem». Такие П. весьма разнообразны; к ним относятся риторические повторения и аггрегаты синонимов (Cic. : «abiit, excessit, evadit, erupit», «я видел, видел своими глазами»), обороты народного поэтического языка (хожу да похаживаю; думу думать; знать не знаю, ведать не ведаю), удвоение подлежащего («La rose, elle a vecu ce que vivent les roses», «Die Tugend, sie ist kein leerer Schall» — Шиллер), двойные отрицания, вопреки духу соответственного языка не ставшие утверждением (Гете: «Keine Luft, von keiner Seite») и т. п. Крайним выражением П. является тавтология. Отдельно от П. стоит так наз. параплерома (Felckwort, cheville) — частица, вставляемая для благозвучия или стиха, но не отражающаяся на смысле речи: русское «то», немецкий «traun», латин. «equidem», греч. «gar» и т. д.

Ар. Г.

Плеяда

Плеяда — французская литературная школа XVI ст. Главою и одним из наиболее деятельных членов школы (первоначально названной «la Brigade») был Пьер Ронсар; затем в состав ее входили учитель Ронсара Дора, Баиф, Дюбеллэ, Жоделль, де Тиар и Рэми Белло. Всех их объединило желание произвести реформу в языке и развить на французской почве чуждые ей прежде виды литературного творчества. Требуя коренных преобразований прозаического и стихотворного слога, отмечая несовершенства современной словесности, П. должна была показать, хотя бы в прошлом, образцы, достойные подражания — и она стала их искать в классическом мире. Классицизм является одною из наиболее характерных черт всей деятельности П.; ее члены были хорошо знакомы с античною литературою. Только по недоразумению Малерб, Буало и другие писатели позднейшей эпохи игнорировали Ронсара и его сподвижников, не признавали их значения; на самом деле они были многим обязаны поэтам и теоретикам XVI в. Научное обоснование учение П. получило в трактате Дюбеллэ — «Defense et illustration dela langue francaise» (1549); это было чтото в роде манифеста всей школы, имевшего громадное историко-литературное значение. Дополнением к трактату явилось разсуждение самого Ронсара: «Abrege d'art poetique» (1565), разбиравшее вопросы стихосложения, рифмы, поэтических оборотов и т. д. Художественная деятельность П. и достигнутые ею результаты до сих пор оцениваются различно: одни отрицают сколько-нибудь выдающееся значение трудов П., подчеркивая ее отрицательные, порою смешные стороны: другие отмечают несомненные заслуги Ронсара, Дюбеллэ и их товарищей. Несомненно, что члены П. во многом ошибались; у них проявлялись иногда педантизм и ученое доктринерство, вера в существенное значение и эрудиции даже в области поэтического творчества; слог их часто слишком высокопарен или вычурен; поклоняясь Классикам, они слишком холодно и пренебрежительно относились ко всей средневековой литературе; они сочиняли новые слова чисто механическим путем, иногда совершенно вопреки духу французского языка; они были твердо уверены, что коренной переворот в литературе можно произвести в несколько лет, и хотели показать это на опыте. Но у них были и несомненные заслуги: они искренно принимали к сердцу интересы французской литературы, скорбели, видя, что она не может сравниться с греческою и латинскою, и хотели поднять ее до античного уровня; и вот они, с лихорадочною поспешностью, стараются создать образцы французской оды, элегии, эпиграммы, идиллии эклоги, эпоса (напр. «Franciade» Ронсара), драмы (Жоделль). Они много заимствовали у древних авторов, но они же горячо отстаивали права родного языка, восставали против обычая писать по латыни и мечтали о пышном расцвете родной словесности, для чего, по их взгляду, ей следовало перенять и основательно усвоить лучшее, что есть в классических литературах, но не копировать их рабски (это прямо высказано в «Defense»; на практике члены П. не вполне следовали этому принципу). Они, правда, часто писали деланным, искусственным слогом, но были способны создавать образцы изящного поэтического стиля (напр. некоторые мелкие вещи Ронсара); они свысока смотрели на средневековых писателей и их язык, но допускали, в интересах богатства литературной речи, включение в нее оборотов и слов, взятых из отдельных провинциальных диалектов Франции. Известный приговор Буало, сказавшего, что муза Ронсара говорила на французском языке по-гречески и по-латыни, может быть, поэтому, принять только с значительными оговорками. Слава П. была в свое время очень велика; почти ни одного существенного возражения не раздавалось против ее теории; еще в XVII в. многие писатели — напр. сатирик Матюрэн Ренье — были решительными ее сторонниками. Торквато Тассо ставил Ронсара очень высоко; в Германии Мартин Опиц был почитателем и последователем П.; следы влияния ее сказываются и в польской литературе, в ближайшую к ней по времени эпоху. Впоследствии для П. наступила пора забвения, которое было столь же несправедливо, как и прежнее безусловное поклонение. Ср. Sainte-Beuve, «Tableau historique et critique de la poesie francaise au XVI-e siecle» (П., 1828; второе изд., 1842); A. Darmesteter et A. Hatzfeld, «Le XVI-e siecle en France» (П., 1878); Marty Laveaux, "La langue de la P. ".

Ю. Beceлoвcкий.

Плиний Старший

Плиний Старший. — Под этим именем известен Гай П. Секунд (С. Plinius Secundus), знаменитый своею разнообразною ученостью римский писатель. Старшим он называется в отличие от своего племянника, П. Младшего . Родился в 23 г. по Р. Хр. в Комо (Comum), цветущей римской колонии в Верхней Италии (по тогдашнему — Цизальпинской Галлии). Образование получил, по-видимому, в Риме; но об этом не сообщают никаких сведений ни краткая его биография, написанная Светонием, ни письма его племянника, составляющие главный источник биографических данных о П. В юности он ревностно служил в коннице, участвуя в разных походах, между прочим против Хавков — германск, народа, жившего у Северного моря между реками Эмсом и Эльбой, и описанного им в начале XVI книги его «Естественной истории». Побывал он и на Дунае (XXXI, 19, 25), и в Бельгии (VII, 17, 76), где тогда был прокуратором римский всадник Корнелий Тацит, отец или дядя знаменитого историка. Продолжительное пребывание в заальпийских странах дало ему возможность собрать о них не мало сведений и написать большое сочинение о войнах римлян с германцами («Bellorum Germaniae lib. XX). послужившее главным источником Тациту для его „Германии“. Впоследствии он был прокуратором в Нарбонской Галлии и в Испании. Близость его к Веспасиану, с сыном которого, Титом, он вместе служил в Германии, выдвинула его на один из важнейших постов государственной службы: он был назначен начальником мизенского флота. Во время его пребывания в этой должности произошло в 79 г. по Р. Хр. известное извержение Везувия. Подъехав на судне слишком близко к месту катастрофы, чтобы лучше наблюдать грозное явление природы, он погиб жертвою своей любознательности. Подробности этого события изложены его племянником, П. Младшим, в длинном письме к Тациту (Epist. VI, 16). П. был человек необыкновенного трудолюбия. Не было такого места, которое бы он считал неудобным для ученых занятий; не было такого времени, которым бы он не воспользовался для того, чтобы читать и делать заметки. Он читал или ему читали в дороге, в бане, за обедом, после обеда, при чем отнималось время и у сна, насколько это было возможно, так как он считал потерянным всякий час, не посвященный умственным занятиям. Читались всякие книги, даже и плохие, так как, по мнению П., нет столь дурной книги, из которой нельзя было бы извлечь какойлибо пользы. Подробности об этом изумительном трудолюбии сообщает Плиний Младший, в одном из своих писем (Epist. Ill, 5), в котором перечисляет и ряд сочинений дяди: „De jaculatione equestri“ (0 кавалерийском метании), „De vita Pomponii Secundi“ (Биография Помпония Секунда), три книги риторических сочинений (Studiosi III), восемь книг грамматического содержания ( Dubii Sermonis», VIII), тридцать одна книга истории, начинавшейся с того пункта, где кончил свою историю Ауфидий Басс "А fine Aufidii Bassi XXXI), вышеупомянутое сочинение о Германии и, наконец, тридцать семь книг «Естественной Истории» («Naturalis Historiae» XXXVII). Кроме того после смерти его осталось сто шестьдесят книг, мельчайшего письма, с выписками или заметками,. какие он делал при чтении. Из всех сочинений П. дошла до нас только «Естественная История», представляющая собой энциклопедию всевозможных знаний, накопленвых древним миром о природе и ее произведениях. Тут перед нами развертывается все мироздание, как его понимали греческие и римские ученые. Прежде всего идут сведения астрономические и физические (2-я кн.), затем сведения о земли, ее географическом разделении и устройстве ее поверхности, с указанием народов, ее населяющих, городов и гаваней (3 — 6 кн.). Далее следует собственно естественная история, начинающаяся с животного царства и прежде всего с человека (8 — 11 кн.); в отделе о растительном царстве (12 — 32 кн.) говорится не только об уходе за деревьями, но и об употреблении растений с лечебною целью, а затем и о лечебных средствах, извлекаемых из царства животных. В остальных книгах ( 33 — 37) речь идет о неорганической природе и ее приспособлении к потребностям человека — о камнях и металлах, об извлечении лечебных средств из металлов, о красках для живописи и о самой живописи, о пользовании земляными породами для пластических произведений, кстати о художниках и их произведениях, об употреблении камней в искусстве и медицине и, наконец, о драгоценных камнях и о том, где их находят и как их обделывают. Сочинение это, по словам его автора (Praef., 17), потребовало от него прочтения приблизительно двух тысяч томов, из которых им было извлечено до двадцати тысяч заметок; П. прибавил к ним множество данных или неизвестных его предшественникам, или открытых впоследствии. Сочинение посвящено и передано в 77 г. по Р. Хр. Титу и состояло первоначально из 36 книг, к которым после смерти автора была прибавлена еще книга, заключающая в себе перечень содержания и указание источников для каждой книги. Этою книгой в изданиях и начинается сочинение П.. Значение труда П. в римской литературе огромно. Оно долго служило источником, из которого черпались сведения о мире и делались извлечения для составления руководств по разным предметам (географии, медицине и др.). Как много оно читалось не только в древности, но и в средние века, видно из того, что оно дошло до нас почти в двухстах рукописях. Особенная важность его для нашего времени вытекает из того, что огромная масса сочинений, которыми пользовался автор, теперь потеряна. П. делает ссылки на 327 греческих и 146 римских писателей. Поэтому в числе источников изучения древнего мира «Естественная История» П. играет для нас роль, нередко ничем не заменимую. Что в массе сообщаемых П. сведений не все точно и не все складно передано — это, при подобном характере труда, вполне естественно, и мы не имеем права быть чересчур придирчивыми к автору, вообще очень добросовестному и осторожному. Нельзя не заметить только, что его стиль отличается замечательною неровностью и в разных частях сочинения различен: то риторичен, то сух, то просто неряшлив. Лучше всего слог П. во вступлениях, где у него нередко является и воодушевление, и сжатость, и сила выражения. Везде в его сочинении веет дух человека, не только страстно любящего науку и преклоняющегося перед величием природы, но и вообще проникнутого высоким нравственным миросозерцанием и чувствами доброго гражданина. И по учености, и по нравственному достоинству «Естественная История» может быть названа украшением римской литературы. Какую важность этому труду придавали и придают в новое время, это видно из того, что над примечаниями к переводу его на франц. язык, сделанному Ажассоном де-Грансан (Париж, 1829), работал целый ряд выдающихся натуралистов и филологов, каковы Кювье, Дану, Летронь и др. В 1896 г. в Лондоне вышел перевод глав, относящихся к истории искусства, сделанный К. Jex Blake, с комментариями Sellers'a и добавочными примечаниями Urlichs'a. Из новейших, обработанных критически изданий лучшее — Людвига Яна (Лпц., 1854 — 1860), в настоящее время переиздаваемое Майгофом (в 1897 г. вышел 4-й т.).

В. Модестов.

Плиний Младший

Плиний Младший, — Так обыкновенно называется Г. Плиний Цецилий Секунд (С. Plinius Caecilius Secundus), племянник, по матери, П. Старшего, современник и друг Тацита, один из важнейших римских прозаиков. Он родился в 61 — 62 г. по Р. Хр. и происходил из гор. Комо. Рано лишившись отца, он был усыновлен своим дядей. Получил риторическое образование в школе Квинтилиана: другим его учителем в красноречии был Никита Жрец (Nicetes Sacerdos), также один из известных риторов в Риме того времени. Его ораторская деятельность на форуме началась, по его собственным словам (Epist., V, 8), на девятнадцатом году, и рано обратила на себя внимание. Живым образцом для него в красноречии служил Тацит (Epist., VII, 20), выступивший на ораторскую сцену несколькими годами раньше. На процессы, в которых он пользовался успехом, он указывает в своих письмах. Эти письма вообще представляют превосходный материал для его биографии, дополняемой еще четырьмя надписями, указывающими на пройденные им государств. должности. Так как преддверием к этим должностям была служба в армии, то он, после первых успехов на форуме, отправился в Сирию, где вступил в армию в качестве военного трибуна. По возвращении оттуда, он в 89 г. был квестором, в 92 г. народным трибуном, в 93 г. претором; в 100 г. консулом. Три первых почетных должности были им получены при Домициане, а последняя и высшая — при Траяне. Он кончил службу в качестве легата (наместника) в Вифинии: умер или там же, или вскоре по возвращении оттуда, в Риме; последние данные его биографии относятся к 113 г. Данные эти собраны и расположены в хронологическом порядке еще Массоном, в его «С. Plinii Secundi.. Vita» (Амстердам, 1709); важное дополнение к этому соч. представляет статья Моммзена: «Zur Lebensgeschichte des jungeren Plinius» (в журн. «Hermes», 1868). Литературная деятельность П. Младшего была разнообразна и отличалась плодовитостью. Он был прежде всего оратор и поэт, готов был взяться и за историю, в видах более верного увековечения своего имени (Epist., v, 8), хотя и не мог сам выбрать сюжета для повествования. Главным продуктом его литературной деятельности были письма, которые он писал в огромном количестве, прямо в видах обнародования их впоследствии. Из многочисленных речей его, произнесенных по делам гражданским и уголовным, до нас не дошло ни одной. Некоторые из них относились к важным случаям и имели выдающийся успех. Такова, напр., была речь, которую он произнес перед сенатом в 93 г., поддерживая обвинение испанцами Бебия Массы, бывшего прокуратора Бетической Испании, удручавшего провинцию тяжкими вымогательствами. Процесс этот был громким событием того времени (разгара Домициановой тирании) и П., главный герой его, просил Тацита (Epist., VII, 33) рассказать о нем в своих «истоpиях». Историческое значение имела также его речь в процессе проконсула Африки, Мария Приска, на вымогательства которого провинциалы жаловались сенату, Здесь рядом с П. действовал, также в качестве назначенного сенатом адвоката, и Тацит (99 — 100). Как эти речи, так и другие были Плинием в свое время тщательно отделаны на письме и в этом виде изданы. Единственным сохранившимся памятником красноречия его является «Похвальное слово Траяну» («Panegyricus ad Trajanum»), сказанное в благодарность императору за доставление ему консульства (100 г.), быть может самое слабое из всех ораторских произведений П., хотя оно и служило впоследствии образцом для многих речей подобного рода, между прочим — Ломоносову и Карамзину. До крайности напыщенный тон, искусственный пафос, многословие, скудость содержания, безмерная лесть — таковы характеристические черты этого панегирика. Он имеет мало общего с судебным красноречием, в котором, собственно, и проявился во всей своей полноте ораторский талант П.; но напыщенность и расплывчатость, по-видимому, была свойственна вообще речам П., как это видно из его самозащиты против порицателей в письмах к друзьям (IX, 26; VII, 12; 1, 20, VI, 2 и др.) и из отзыва Макробия (Saturn., V, 1, 7) о характере его красноречия — «жирном и цветистом» (pingue et floridum). Сам П. думал, что он следовал не кому другому, как Демосфену (I, 2; VII, 80; IX, 26). Как бы то ни было, речи П. были выдающеюся стороною его литературной деятельности и поставили его в число важнейших представителей литературы Траянова века. Как поэт, он не играет в этой литературе заметной роли, хотя писал много стихотворений всякого рода. Он пробовал свои силы и в трагедии, и в эпосе, и в элегии, но больше всего упражнялся в легкой лирической поэзии и, между прочим, в стихотворениях несколько резвого характера, извиняя себя тем, что и до него многие очень важные и серьезные люди позволяли себе писать вещи не совсем скромного свойства (IV, 14). В одном из своих писем (V, 3) он приводит длинный ряд таких серьезных писателей — Цицерона, М. Брута, Сенеку, Вергилия, Энния и др. Из этих легких лирических стихотворений, носивших обыкновенное название гендекасиллабических (11-сложных), П. составил отдельную книгу, которую издал. Некоторые из них, по его словам (VII, 4), не только читались и списывались, но и распевались под звуки то цитры, то лиры, и не только римлянами, но и греками, выучившимися будто бы из любви к ним по-латыни. Ясно, что автор был довольно высокого мнения о своем поэтическом таланте, хотя единственные 13 стихов (гекзаметров), дошедшие до нас в его письме к Понтию (VII, 4), не свидетельствуют о выдающемся даровании. Сохранились в полноте «Письма» П., по которым мы всего лучше можем судить о нем как о писателе и человеке. Мы имеем два сборника писем П. : один — в девяти книгах, в которых помещены 247 писем к друзьям; другой, состоящий из одной книги и содержащий его переписку с Траяном (122 письма). Первый сборник был составлен самим автором писем; другой появился уже после его смерти и принадлежит неизвестно кому. Письма П. к друзьям представляют очень богатый материал для знакомства с жизнью и взаимными отношениями рим. общества конца I и начала II в. по Р. Хр. Тут перед нами проходит вся культурная обстановка эпохи, с живыми людьми, их нравами, мыслями, взглядами, интересами. Благодаря тому, что автор писем — человек, больше всего преданный литературе, с особенною рельефностью рисуются литературные отношения и выступает на сцену литературная жизнь того времени. Среди множества корреспондентов (113), к которым адресованы письма, наибольший интерес возбуждает возвышенная и строгая фигура Тацита, вполне отвечающая тому представлению, какое внушает великий историк при чтении его «историй» и «Летописи». Больше всего в своих письмах автор рисует самого себя, сообщая о своих занятиях, образе жизни, литературных сношениях, взглядах, успехах, заботе о славе своего имени в потомстве, помощи бедным собратьям по литературе, издержках на общественные постройки, хлопотах по приисканию учителей для школы в родном городе, защите на суде правого дела, обвинению вредного для общества человека. Тщеславие, которое всюду выглядывает сквозь строки писем — одна из самых видных черт характера П. Письма П., очень интересные и, как исторический материал, драгоценные, изданы в хронологическом порядке, как это было доказано еще в начале прошлого столетия Тильмоном («Histoire des empereurs») и подтверждено Моммзеном («Hermes», 1868), хотя П., в первом письме 1-й книги, по какому-то странному кокетству, уверяет, что он собрал письма, не соблюдая хронологического порядка, а помещая их как они подвертывались под руку. Что касается до сборника переписки П. с Траяном, обыкновенно в изданиях писем П. составляющего 10-ую книгу (что неправильно), то в этих, обыкновенно коротких письмах, мы имеем образчик официальной переписки между императором и его наместником. Переписка эта относится ко времени пропреторства П. в Вифинии (111 — 112 или 112 — 113). Особенно интересны два письма (96 и 97), где речь идет о христианах, тогда уже, по словам П., размножившихся в провинции до того, что языческие храмы почти опустели. Наместник императора хотел бы иметь инструкцию, как ему действовать на будущее время, и сообщает, что он до тех пор упорствовавших в исповедании своей веры, если они не были римскими гражданами, казнил, римских граждан отсылал в Рим, а отрекавшихся от христианства и соглашавшихся, в числе других обрядов языческого культа, исполнить обряд поклонения изображению императора, отпускал на свободу. Траян, отвечая ему, одобряет поведение своего легата, но приказывает не разыскивать последователей новой религии, не придавать значения безымянным доносам, а наказывать только лиц, явно принадлежащих к секте. Важность предмета этих писем не раз заставляла поднимать вопрос об их подлинности, тем более уместный, что не сохранилось ни одной из рукописей, в которых дошла до эпохи Возрождения переписка П. с Траяном ( издано было сначала 81 письмо, в 1503 г., Авантием и Бероальдом, а вскоре затем и вся переписка. Альдом, в Венеция, в 1508 г., по другой рукописи). Впрочем, серьезных возражений против подлинности переписки как вообще, так и в частности писем о христианах не имеется, и в настоящее время подлинность эта почти вовсе не подвергается сомнению. Вопросом этим в последнее время особенно занимались: Гастон Буасье («De l'аuthenticite de la lettre de Pline au sujet de Chretiens», в "Rev. Arch. ", 1876), Вильде («De Plinii Cecilii Junioris et imperatoris Trajani epistolis mutuis», Лейден, 1889) и Apнольд («Studien zur Geschichte der Plinianischen Christenverfolgung», Кенигсб., 1887). Отдельное издание переписки П. с Траяном сделано с большою тщательностью Hardy, в Лондоне (1889). Плиний, без всякого сомнения, принадлежит к выдающимся представителям римской литературы. Он получил хорошее образование в лучшей школе своего времени — в школе Квинтилиана. Он тщательно изучил Цицерона и других представителей литературы золотого века; на его произведениях лежит печать утонченного образования; он ревностно заботился о тщательной отделке своих произведений, об изяществе формы. Но мысль его ни где не обладает глубиною, выражение — силою; B общем, его произведения производят впечатление чего-то поверхностного, лишенного серьезного содержания и оригинальности. У автора этих писем (в ревностном писании которых само собою бросается в глаза подражание Цицерону) доброе сердце, желание быть со всеми в приятных отношениях; его литературная критика почти не знает порицания; вообще он отзывается о людях не иначе, как с хорошей стороны, а если о ком говорит не сочувственно, то не называет его имени. Но это добросердечие не искупает собою недостатка творческой силы и твердости убеждений, с какими так ярко выступают пред нами Тацит и Ювенал, современники П., составляющие вместе с ним, но в гораздо большей, чем он степени, украшение литературы Траянова века. Лучшее издание сочинений П. Младшего принадлежит Кейлю (Лпц., 1886). В русской литературе есть след. труды, относящиеся к П. : Зедергольм, «П. Младший» ("Пропил. ", V); Модестов, «Об отношениях П. к Тациту» (2-я глава книги о Таците); Опацкий, «П. Младший, литературный деятель времен Нервы и Траяна» (Варшава, 1878); Гвоздев, «Образованность и литературные нравы в римском обществе времен П. Младшего» ("Ж. М. Н. Пр. ", 1873); его же, "Дачная обстановка и образ дачной жизни знатного и богатого римлянина в первом столетии по Р. Хр. " (четыре письма П. Младшего в русском перев., Казань, 1888); Касицын, «П. Младший» («Филол. Обозрение», III, 1893).

В. Модестов.

Пловдив

Пловдив, иначе Филиппополь (болгарский Пловдив, Пловдиов, прежде Плавдинград, т. е. город св. Павла; турецк. Фи(е)либе, латинск. Philippopolis, немецк. Philippopel, Filibeh) — гл. г. Пловдивского округа в Восточной Румелии (в Болгарии), на р. Марице, которая отсюда становится судоходною, и на жел. дор. линиях из Константинополя и Адрианополя на Саламбе-Беллова. П. расположен в прекрасной, плодородной местности, где проходят пути на Константинополь из внутренней Болгарии и Валахии. Местопребывание православного епископа; много православных церквей, около 20 мечетей, музей и лицей греческого общества, болгарская мужская гимназия, содержавшаяся еще до присоединения Восточной Румелии к Болгарскому княжеству на средства болгарского правительства; каравансараи, бани и другие общественные здания; интересные памятники древности; фабрики шелковых материй, сукон и хлопчатобумажных тканей; кожи и табака; оживленная торговля. Около 50000 жителей; из них около половины болгар, около 1/4 турок. 1/6 греков, почти столько же цыган, остальные — испанские евреи и армяне. В окрестностях П. (в том числе и на возвышенности Бунарджик, с которой открывается прекрасный вид, растут в большом изобилии рис, виноград, шелковичное дерево и всякие овощи. П. — древний FilippopoliV, укрепленный и значительный город древней Фракии, построенный Филиппом II Македонским на месте прежде бывшего здесь г. Эвмолпиады (EumolpiaV, Eumolpias), на трех вершинной горе, от которой он в римское время получил название Трехгорного (Tirimontium). К жителям этого Филиппова города св. апостол Павел обращался со своим «Посланием к Филиппеом» (почему и город стали называть Павловым городом), В турецкие руки П. попал в 1360 г. В 1818 г. П. почти совершенно был разрушен землетрясением, но, благодаря торговле и промышленности, довольно скоро достиг прежнего цветущего состояния; в 1846 г. снова значительно пострадал от большого пожара. После освобождения Болгарии П. вместе со всею Восточной Румелией вышел из под непосредственной власти турок и подчинено ведению болгарского князя или восточно-румелийского ген. губернатора. В это время болгарское правительство, в целях противодействия греческому влиянию и для возбуждения национального самосознания в болгарском населении этих мест, устроило в довольно широких размерах пропаганду болгарского языка (и влияния) в школах П. и всей восточной Румелии, чем в известной степени и подготовляло присоединение этого генералгубернаторства к Болгарскому княжеству. Плотва, плотица, сорога (Leuciscus rutilus) — рыба из семейства карповых (Cyprinidae). От ближайших к ней наших рыб плотва отличается незазубренными и расположенными с каждой стороны в один ряд глоточными зубами (по 5 — 6 с каждой стороны), относительно крупной чешуей (40 — 45 чешуй в боковой линии), ртом на конце морды и положением начала спинного плавника над основаниями брюшных. Спина черноватая, с голубым или зеленым отливом, бока и брюхо серебристые, спинной и хвостовой плавники зеленовато-серые с красноватым оттенком, грудные желтоватые, брюшные и заднепроходный красные, радужная оболочка желтая с красным пятном; попадаются также экземпляры с глазами и плавниками желтого цвета, с золотистой чешуей, с красноватым оттенком на боках и спине. От собственно П., которую можно считать пресноводной рыбою, отличают две разновидности: тарань (в Азовском и Черном море и их реках) и воблу (в Каспийском море и низовьях его рек). Обыкновенно длина плотвы около 20 см., реже до 30 см., но попадаются местами экземпляры до 50 см. и более и весом до 1 1/2 кг. П. — самая обыкновенная и многочисленная из наших пресноводных рыб. Область распространения П. обнимает почти всю Европу (на Ю до Пиренеев и Альп) и большую часть Сибири. П. живет почти исключительно в пресной воде (кроме разновидностей ее тарани и воблы) и отчасти в солоноватой (Балтийское море) питается частью водорослями, частью ракообразными моллюсками, насекомыми и т. д. Время нереста зависит в значительной степени от погоды: в средней России он наступает обыкновенно в конце апреля или начале мая; за неделю или две до него рыба получает брачный наряд в виде бугорков, на чешуе сначала беловатых, потом темнеющих и твердеющих. Нерест происходить обыкновенно весьма шумно, рыба в это время собирается густыми стаями, в которых замечается резкое численное преобладание самок. Число икринок у самки средней величины приблизительно 80000 — 100000, диаметр 1 мм. Нерестится П. в травянистых местах или покрытых крупным песком. Молодь выклевывается через 1 — 2 недели, обыкновенно же через 10 — 12 дней. Зимою П. малоподвижна и скопляется в ямах часто значительными массами. П. представляет одну из наименее ценных рыб и потому промысловое значение ее вообще невелико, за исключением ее разновидностей воблы и тарани, служащих у нас на Ю предметом громадного промысла. Некоторое значение П. имеет также как пища для других, более ценных рыб и как наживка для ловли их. Главными орудиями лова П. служат невода, мережи, морды и т. д.

И. Кн.

Плотин

Плотин (204 — 269) — главный представитель новоплатонизма, родом из Ликополя в Египте, учился в Александрии у Аммония Саккаса, считающегося основателем новоплатонической философии. Переселившись в Италию (ок. 241 г ), П. становится известным учителем в Риме, потом живет в Кампании, где задумывает основать философски монастырь, при поддержки имп. Галлиена, но это предприятие не удается. Все элементы философии П. находятся у Платона, и Аристотеля (отчасти также у новопифагорейцев и стоиков), но П. свел эти элементы в одно грандиозное и стройное мировоззрение, которое, с позднейшим дополнением Прокла , составляет достойное завершение всей древней философии. Свое учение П. изложил в отдельных трактатах (числом 54), которые собрал его ученик Порфирий, разделивший их на 6 групп, по 9 трактатов в каждой (эннеады). Совершенное Первоначало или Божество понимается П. не только как сверхчувственное, но и как сверхмыслимое, неопределяемое для разума и невыразимое для слова, неизреченное (arrhton). Откуда же мы о нем знаем? П. указывает два пути: отрицательный и положительный. Ища подлинно божественного смутным сначала стремлением души, мы перебираем всякие предметы, понятия и определения и находим, что все это не то, чего мы ищем; наш ум ничем не удовлетворяется, ни на чем не может остановиться; отсюда логическое заключение, что искомое находится выше или по ту сторону (epekeina) всякого определения, мысли и бытия; оно есть сверхсущее (uperousion), и мы логически истинно познаем его, когда отрицаем от него всякое понятие. Но в нас самих есть способность подниматься выше ума, или выступать из всякой определенности. В таком умоисступлении или экстазе (ekstasiV) мы действительно касаемся божества, имеем общение с ним или положительное знание о нем. Благодаря этому мы понимаем, что необходимое отрицание у него всяких определений выражает не отсутствие в нем всего, а лишь превосходство его над всем. Оно понимается, таким образом, как нераздельное единство всего положительного или совершенное блого. В понятии этого Единого (to en) или абсолютного Блага (to agaJon) уже содержится представление о нисходящем порядке всего существующего. Совершенное единство не может быть ограничением; абсолютное благо не может быть исключительным или замкнутым в себе. Оно необходимо есть избыток, изобилие или выступление из себя. Если для ограниченного существа человеческого выступление из себя к Богу (экстаз) есть возвышение над своею данною ограниченностью, то для Божества, обладающего бесконечным совершенством, как вечно данным, или пребывающим, выступление из себя может быть, наоборот, только нисхождением. Самый способ этого нисхождения выражается у П. лишь с помощью образов, при чем его мысль заинтересована собственно тем, чтобы оградить Единое от всякого представления об изменении или умалении его абсолютного достоинства. Как источник заполняет реки, сам ничего не теряя, как солнце освещает темную атмосферу, нисколько не потемняясь само, как цветок испускает свой аромат, не становясь от этого безуханным, так Единое изливается или излучается вне себя от избытка или изобилия своей совершенной полноты, неизменно пребывая в себе. Первое истечение, или излияние (эманация), или излучение (радиация) Единого есть у м (NouV), начальная двоица (h arcikhduaV), т. е. первое различение в Едином мысли (nohsiV) и бытия (on , ousia) или его саморазличение на мыслящего и мыслимого (nohton). Мысля о Едином, ум определяет его как большее мысли или как сущее, различая себя от него, ум полагает его как пребывающее (atasiV), а себя — как внутреннее или чисто мысленное движение (cinhsiV), предполагает его как то же самое или тожество (tautothV), а себя — как его другое (eterothV). Таким образом 10 аристотелевых категорий сводятся у П. к 5 основным, имеющим применение и в умопостигаемой области. Действием ума нераздельная полнота Единого расчленяется здесь на множественность идей, образующих мысленный мир (kosmoV nohtoV). Эти идеи не суть внешние предметы, созерцаемые Умом, а его собственный вечные состояния или положения, его мысли о Едином во множественности или числе. Таким образом через идеи. Ум вечно обращается к Единому, и сам он в действительности, и есть лишь это обращение (epistrojh).За этим первым кругом зманации, где Божество или Единое чрез Ум различается в себе и обращается на себя мысленно или идеально, следует его второе или реальное различение и обращение на себя, определяемое живым движением Души (yuch). Душа не мыслит уже непосредственно Единое как свою внутреннюю предметность, а стремится к Единому или желает его как чего-то действительно от ее различного, к чему она сама относится не как мыслимое только, но и реальное начало «другого» (Jateron). Единое, ум и душу П. обозначает как «три начальные ипостаси» (treiV arcikai upostaseiV), из которых объясняется все положительное содержание вселенной. Душа есть вторая, существенная «двоица» — начало реальной множественности. В ней самой П. различает две основные стороны — высшую и низшую душу: последнюю он называет природой (jusiV). Высшая душа обращена к неподвижному созерцанию Единого и есть собственно лишь живой и чувствующий субъект ума. Низшая душа обращена к материи или не сущему, к беспредельной возможности бытия. Как ум мысленно расчленяется на множественность идей, образующих мир умопостигаемый, так Душа разрождается во множестве душ, наполняющих мир реальный. Высшая душа рождает богов и бесплотных звездных (астральных) духов, низшая душа или природа размножается, в демонских, человеческих, животных и растительных душах, сгущая для них «небытие» материи в соответствующие тела, подлежащие обманчивой чувственности. Как свет и тепло по мере удаления от своего источника ослабевают, и наконец, исчезают в совершенном мраке и холоде, так эманации божественного света и тепла — чрез ум и душу — постепенно ослабевают в природе, пока не доходят до полного отсутствия или лишения (sterhsiV) истины и блага в материи, которая есть, следовательно, не сущее и зло. Но если материя или субстрат видимого мира имеет такой чисто отрицательный характер, то форма этого мира взята душою из высшего идеального космоса; с этой стороны и чувственный наш мир разумен и прекрасен. Красота есть проникновение чувственного предмета его идеальным смыслом, есть ощутимость идеи. Нравственная задача состоит в постепенном возвращении души от материального или плотского чрез чувственное к идеальному или умопостигаемому, а от него к божественному — порядок прямо обратный нисхождению Божества во вселенной. В полемике П. против гностиков он настаивает на постепенности возвращения души к Богу и на нравственных условиях этого процесса. «Без истинной добродетели, говорит он, Бог есть пустое слово». Признавая аскетическую и практическую нравственность основным условием обожествления, П. самый путь к этой цели определяет более с теоретической, эстетической и мистической сторон. Первый шаг к возвышению над чувственностью есть бескорыстное отношение к самой этой чувственности, как к предмету познания, а не вожделения; второй шаг есть отвлеченное мышление (напр. арифметическое, или геометрическое); более высокий подъем дается, затем, любовью к прекрасному ради ощущаемой в нем идеи (платонический эрос); еще выше поднимает нас чистое умозрение (диалектика в платоновом смысле); последний шаг есть восхищение или экстаз, в котором наш дух становится простым и единым как Божество и, наконец, совпадает и сливается с ним. Так как высшая жизненная задача исчерпывается здесь возвращением единичной души к Богу, то в этом воззрении нет места для общественных, политических и исторических задач: все дело происходить между отдельным лицом и «неизреченным» абсолютом. Философия П. представляет собою завершение древнего умственного мира как с положительной, так и с отрицательной стороны. Древний мир здесь следует принимать в широком смысле, так как эллинизованный египтянин П. вобрал в свое учение не классические только, но и восточные духовные стихии. И в этом последнем слове всего образованного язычества сказалась его общая граница с полною ясностью. Весь идеал позади человека. Абсолютное нисходить и изливается в творения в силу изобилия собственной природы, но без всякой цели для себя и для самого творения. Низший мир, как царство материи или «не сущего», противоположен Божеству и враждебен истинной природе человека; но человек никогда не побеждает этого мира, а может только бежать из него с пустыми руками в лоно Божества. Идеал единичного человека — не живая и свободная личность, «друг Божий», а лишь отрешенный от мира созерцатель и аскет, стыдящийся, что имеет тело; собирательный человек (общество) никогда не достигает здесь пределов человечества, он остается городом — созданием железной необходимости. Крайнему мистицизму теории, поглощающему личность, соответствует абсолютизм римского государства, поглотившего местные города и нации, не возвысившись, однако, до настоящего универсализма. Римская империя оставалась лишь огромным, безмерно разросшимся городом, который именно вследствие своей огромности теряет живой интерес для своих граждан. Полным отсутствием такого интереса философия П. отличается даже от философий Платона и Аристотеля. Сочинения П. были вновь открыты Европою в эпоху Возрождения; появившись сперва по-латыни (в перев. Марсилия Фицина, Флор. 1492), они впервые изданы по-гречески (и лат.) в 1630 г. (в Базеле); далее следует оксфордское издание. 1835 г., парижское 1855, Лейпцигское (Kirchhoff) 1856, берлинское (Н. Moller) 1878 — 80, новейшее лейпцигское (Volkmann) 18834. Переводы: нем. — Миллера, франц. — Булье.

Литература. Кроме общих сочинений об александрийской философии и новоплатонизме, собственно о П. — Kirchner, "Die Philos. des Plot. ". (Галле, 1854); Н. v Kleist, «Plotinische Studien»(Гeйдeльбepг, 1883); Volkmann, «Die Hohe der antik. Aesthetik, oder Plot's Abhandlung v. Schonen» (Штетт., 1860); Brenning, «Die Lehre vom Schonen bei Plot.» (Геттинг., 1864); Vitringa, «De egregio, quod in rebus corporeis constituit Plotinus, pulchri principio» (Амстерд., 1864); M. Владиславлева «Философия П.» (СП б. 1868).

Вл.С.

Плотина

Плотина — искусственная преграда для воды. Поперек рек и речек П. устраиваются с целью поднять уровень воды и образовать искусственный водопад, которым пользуются как механическою силою, или же чтобы сделать мелкие реки судоходными и распространить судоходство и сплав далее вверх по течению реки. Ручьи, балки, овраги и ложбины заграждаются П. для задержания в них дождевых и снеговых вод, образующих пруды и резервуары, запасами которых пользуются в сухое время года для орошения полей, для водопоя и других потребностей в домашнем хозяйстве или же для водоснабжения населенных мест, для питания судоходных каналов, а также для пропусков воды в реки при недостаточной глубине их для судоходства (р. Мета, Верхняя Волга и др.). П. вдоль рек возводятся для направления течения соответственно потребностям судоходства, а по берегам рек, озер и морей — для предохранения от наводнений и для предупреждения вторжения морских вод во внутрь страны. Искусство возведения П. известно уже с глубокой древности. О водоподъемных плотинах упоминает Геродот. Абулфеда сообщает о П., построенной персами для отвода воды от города Тостара. Шах-Аббас соорудил близ Катана каменную плотину длиною 36 м., высотою 16 м. и толщиною 10 м., снабженную у подошвы каналом для пропуска воды. Наконец, в древние времена строились также весьма большие П. для ограждения местностей от наводнений, напр. арабами во II ст. по Р. Хр. Подобные же работы, по рассказу Абулфеды, предприняты были Александром Македонским для предупреждения разлива озера Кадис, близ сирийского города Эмесы. П., преграждающие течение реки, производят подпор воды, который распространяется на известном протяжении вверх по течению. Водоподъемные П. разделяются на глухие, устроенные в виде сплошной массы; вовсе не пропускающие воды, водосливные, допускающие проток высокой весенней воды через гребень или водослив П., и разборчатые, со съемными затворами, которые совершенно удаляются перед весенними разливами или большими паводками, оставляя почти все русло реки открытым для свободного прохода воды, льда или судов и леcныx гонок. Иногда разборчатые П. устраиваются самодействующими, т. е. сами открываются при возвышении уровня воды до известного предела и сами закрываются при его понижении. Часто строятся смешанные П., состоящие из глухих и разборчатых частей, расположенных или одна возле другой, или так, что нижняя часть П. глухая, а верхняя разборчатая. Кроме того, в П. устраиваются особые отверстия для пропуска судов и лесных плотов, наз. шлюзами и полу шлюзами, а также водосливы и водоспуски для пропуска излишней воды. П. в разных странах имеют местные названия, которые отчасти указывают на тип устройства. У нас на Вышневолоцкой водной системе они называются бейшлотами, в Индии (Мадрас) аникутами, в Египте барражами (франц. Barrage), земляные П. у нас в запад. крае и на юге называются греблями. В Германии, Франции и Англии для механического вододействия часто употребляются водосливные П.; в России же водосливные П. встречаются редко и наиболее распространены створчатые. Причина этого заключается, во-первых, в сильном ледоходе в наших реках, при котором прочное устройство водосливных П. вообще трудно исполнимо, а во-вторых, в небольшой вообще высоте подъема воды, достигаемой глухими П. (редко выше 3 м.). Створчатые же П. поднимают воду на значительную высоту и образуют за собою весьма обширные пруды, вмещающие большой запас воды. В местах густонаселенных, где земля имеет большую ценность, образование подобных прудов, затопляющих окрестные угодья, было бы весьма убыточно. Так, напр., пруд, образуемый створчатыми П. на pp. Сестре и Черной, при Сестрорецком оружейном заводе, имеет до 12 кв. в. поверхности; на Уральских горных заводах, где во многих местах устроены наиболее обширные в России заводские П., площади прудов занимают от 10 до 30 кв. в., но есть пруды, которых площадь простирается до 60 кв. в. (напр. Черноисточинский, Кыштымский). Самые небольшие, обыкновенные мельничные пруды все-таки занимают 10, 20 и 30 дес. земли. Створчатые П. представляют еще то преимущество для механического вододействия, что посредством затворов водоспуска, называемых щитами, заставками, вешками (когда они сколочены из досок) и шандорами (когда они состоят из горизонтально укладываемых брусьев), можно регулировать воду, поднимаемую П., и держать ее уровень на определенной высоте, что весьма важно для правильного действия некоторых гидравлических приемников. Всякая П. своею постоянною частью образует порог, который возвышаясь над дном реки поперек ее русла, стесняет течете. Вследствие этого перед П. и ниже ее образуются сильные водовороты, действующие разрушительно на дно реки и на те части сооружения в отверстиях П., около которых совершается перепад воды, почему части эти должны быть устроены особенно прочно. Бока выпускных отверстий створчатых П. образуются так назыв. береговыми устоями, а самые отверстия, по ширине, разделяются на несколько частей промежуточными опорами или быками и щитовыми стойками. Дно отверст., по которому движется вода, называется флютбетом. Флютбет образуют понурный, водобойный и сливной полы, из которых первый предохраняет сооружение от водоворотов, защищая основание П. от давления подпруженной воды, второй принимает на себя удары перепадающей воды, а третий предназначается для ослабления действия водоворотов, образующихся за П. у ее подошвы. В малых П. понурный пол образуют иногда земляною отсыпью к порогу выпускного отверстия со стороны пруда, которую называют отмелью или отмелом. Каждая П., — будет ли она по материалу каменная, деревянная или земляная, или составленная из соединения различных материалов, а по роду своему водосливная или разборчатая — должна поднять воду и поддерживать уровень ее на определенной высоте, пропускать без вреда для выпускного отверстия, самой плотины и находящихся возле ее сооружений назначенное количество воды для действия гидравлических приемников, а также излишнюю воду, как при нормальном состоянии реки, так в во время самых высоких паводков, а иногда и идущий по реке лед; в случае судоходства или сплава она должна иметь приспособления для пропуска судов и плотов. При этом П. и все ее части должны иметь надлежащую прочность и устойчивость, чтобы давлением и движением воды, а иногда и льда П. не могла быть ни сдвинута с места, ни опрокинута, ни подмыта и ни прорвана ни в какой части. Главная задача в строительном отношении, при возведении П., заключающаяся в том, чтобы по возможности совершеннее прервать течете реки, представляет весьма сложное дело и требует от строителя не только знаний и опытности, но многих местных наблюдений и соображений, особенно если приток воды в реки значителен и подвержен большим колебаниям, а грунт русла слабый. Прорыв плотины иногда сопровождается большими бедствиями, вследствие сноса строений и даже разрушения целых селений, гибели людей и пр. (напр. разрушение Джонстоунской П. в Сев. Америке в 1887 г., Бузейской во Франции в 1892 г.; при последней катастрофе этого рода, в конце 1897 г., вследствие прорыва плотины С.-Кристин, близ Люшона во Франции, была разрушена целая деревня Монтобан. Земляные П., не смотря на все указанные опытом способы их уплотнения, могут быть пригодны для поднятия за ними воды на высоту не более 12 — 14 м. Для обеспечения непроницаемости земляных П., в Америке в последнее время стали строить их с бетонным ядром, иногда же в теле П. до высоты наибольшего подпорного горизонта закладывается каменная стенка. Обыкновенно же, для предупреждения просачивания, в ядро П. закладывается слой глины. На наружной части П. чистой глины нельзя употреблять; лучшим материалом для земляных П. считается песчано-глинистая земля. Толщина П. зависит от напора на нее воды, но во всяком случае должна быть не менее 4 м. Откосы земляных П. делаются довольно пологими. Внутренний откос должен быть не менее полуторного, а если можно ожидать обвалов, то делают его положе, доводя до тройного. Наружный откос, в зависимости от рода грунта, от полуторного до двойного. Для предупреждения разрушения откосов от ударов волн или от мороза, их дернуют или мостят на мхе, а при большой высоте откоса его укрепляют сухою каменною кладкою. Каменные П. представляют сооружения из каменных стен, промежутки между которыми заполняются землею; встречаются на французских каналах. Каменные П. делаются обыкновенно толщиною в половину высоты, а потому толщина их, при высоте напора от 10 до 20 м., доходит до 12 м. При большой высоте П. уширяют к основанию, придавая наклон наружной и внутренней поверхностям стены, по кривой, определяемой расчетом. Наиболее замечательною из каменных плотин, построенных в недавнее время, считается Нильский барраж, расположенный в 12 англ. милях ниже Каира, в пункте разделения Нила на 2 рукава — Розеттский и Дамиеттский. Сооружение это начато в 1843 г. Мегметом-Али, по проекту французского инженера Мужеля, который и руководил работами до 1850 г. После смерти Мегмета-Али работы были приостановлены и возобновились лишь в 1882 г., под руководством английского гидротехника инженера Монкрифа. Нильский барраж состоит из двух П., переброшенных через начало Розеттского и Дамиеттского рукавов и соединенных каменной набережной. По наружному виду, барраж представляет гигантский каменный мост, состоящий из множества узких пролетов. Розеттская плотина имеет в длину 1437 фт" а Дамиеттская 1709 фт. Египтяне называют барраж «Мостом благословений», так как он значительно расширил площадь орошения в тот период, когда в нем особенно нуждается Нижний Египет. Успех нильского барража побудил египетское правительство выработать проект второй, более грандиозной П. на этой же реке, у Асуана, длиною 18 км. и высотою 23 м. от дна реки, для накопления около миллиарда куб. м. воды. К работам предполагается приступить в скором времени. Деревянные П. состоят из флютбета, береговых устоев и быков, которые в России всегда устраиваются из ряжей, т. е. бревенчатых ящиков, заполняемых камнем. Для предупреждения просачивания воды поперек деревянной П., впереди понурного пола, под затворами и в конце водобойного и сливного полов забиваются сплошные стенки из шпунтовых свай. В случае твердого грунта, не допускающего забивки свай, нижние венцы ряжевых стен прикрепляются к скале болтами, с помощью выдолбленных в камне гнезд. Промежутки между венцами ряжевой нарубки проконопачиваются и стены обшиваются досками для предохранения от действия сырости. На устоях и быках, поперек всей П., устраивается мост, с которого можно управлять механизмами для подъема затворов. Последние состоят из стоек, пространство между которыми запирается щитами или шандорами. Подъемные механизмы состоят из горизонтального вала, на который навиваются цепи от затворов. П. с постоянными частями в виде устоев и быков, даже по открывании всех затворов, все же значительно стесняют живое сечение реки, так что на некоторых реках, промежутки эти должны оказаться недостаточными для пропуска полного количества весенних вод, что может повлечь за собою значительный подъем воды, затопление окружающей местности и разрушение самой П. В таких условиях прибегают к системам разборчатых П., которые дают возможность открыть все отверстие между устоями. Существует много различных устройств этого рода П., в которых устранены постоянные промежуточные быки. В П. Поаре временными опорами служат металлические фермы; устанавливаемые поперек всей реки по направлению течения. Фермы связаны поперечными связями, образующими мостик. В этот мостик упираются почти вертикальные шандоры или спицы (деревянные или металлические), которые нижними концами упираются в порог, вделанный в флютбет. Плотно между собою соприкасаясь спицы образуют род стены, подпирающей воду. Помощью соответственных механизмов такую П. можно быстро открыть, удалив спицы и разобрав связь между фермами, после чего последние ложатся на дно, вращаясь около нижнего своего основания. Таким образом открывается вся ширина реки. В П. системы Тенара заграждение составляется из ряда наклонных щитов, поддерживаемых подкосами, со стороны, противоположной напору. Подкос соединен со щитом посредством шарнира, так что помощью особой рейки, движущейся на катках вдоль всей П., и соединенного с нею зубчатого механизма, можно последовательно опрокинуть все щиты и опустить их на дно. На подобном же принципе основано устройство разборчатых П. системы Шаноана, в которых, для облегчения подъема щитов против течения, устанавливается впереди их вспомогательная П., состоящая из ферм Поаре и закрываемая спицами. При дальнейшем усовершенствовании этой системы, Шаноан устранил вспомогательную П. Поаре и взамен того сделал свою П. самодействующею, пользуясь для этого подпором воды,. которым приводится в движение колесо или турбина, перемещающая щиты. В П. системы Жирара и Каллона щиты поднимаются гидравлическими прессами. В самодействующей П. системы Дефонтена щит составляется из двух частей: верхней, поднимающейся над флютбетом, и нижней, помещенной в особой выемке в теле флютбета. Верхняя часть есть собственно затвор, а нижняя служит противовесом для передвижения верхней при помощи напора воды. Весь щит вращается на горизонтальной оси, соединяющей обе части его. Пуская воду в камеру противовеса, производят по желанию давление то на одну, то на другую сторону нижней половины щита и таким образом затвор, смотря по надобности, становится вертикально, образуя преграду для воды, или ложится на флютбет, открывая отверстие П. Этого рода П. с подвижными частями, называемый барабанными, в последнее время применены с большим успехом во Франции (Жуанвильская и Нуазьельская П. на р. Марне) и в Германии (на р. Кюдов у Тарновки; на р. Шпрее у Шарлотенбурга, на р. Майне и др.). В более широком смысле название П. применяют не только к сооружениям, устраиваемым поперек водотоков для подъема и накопления воды, но также к дамбам , которые возводятся вдоль рек и по берегам морей для защиты от наводнений, а также при разных мелиорационных предприятиях с целью осушки низменных местностей и т. д. Гребень приморских П. должен возвышаться над самым высоким уровнем моря на 1, 5 до 3 м. Речные оградительные П. обыкновенно возвышаются на 0, 5 м. над горизонтом высоких паводков. П. этого рода строятся большею частью в виде земляных валов или каменных дамб. Голландские П., с помощью которых удалось отвоевать от моря значительные пространства плодородной земли, представляют земляные насыпи, защищенные с внешней стороны камнем или рядами свай. Обширные П. для защиты от наводнений построены на многих реках, подверженных разливам, в Голдандии (Нижний Рейн, Ваал и др. реки), Сев. Германии (в низовьях Вислы, Одера, Эльбы и др.), Франции (Луара), Англии (Тайн, Уайтем, Уэлленд), Америке (р. Миссисипи), у нас на р. Тереке и др. В Западной Европе владельцы прибрежных земель соединяются в товарищества (Deichgenossenschaften в Германии), которые на общие средства возводят и содержат в исправности оградительные П. для защиты их угодий от затопления. Права и обязанности участников таких товариществ определяются специальными законами.

А. Таненбаум.

Плотность

Плотность (densite, Dichtigkeit) — по самому происхождению слова, указывает на некоторое физическое свойство вещества, по которому количество вещества, помещающегося в единице объема, может быть различно (VII, 663). Хотя мы не имеем прямых средств для измерения П., тем не менее для нас несомненно, что мы уплотняем тела ударами молота, прессованием или явным уменьшением их объема (сжатие газов, сжимание жидкостей). Понятие об отношении плотностей получается из сравнения веса равного объема разных тел (в одном и том же месте земной поверхности — строго говоря). П. одного и того же тела зависит от его температуры и (вообще гораздо слабее) от давления, под которым тело находится, так как то и другое влияет на объем, занимаемый телом. При переходе тел из твердого состояния в жидкое и потом в газообразное или при обратных переходах тел, без изменения их химического состава, П. тела (вещества) меняется. Дают еще и другое определение П., основанное на понятии о массе.

Ф. Д.

Средняя П. тела измеряется отношением массы его к величине его объема. Величина единицы П. выражается следующим символом:

[единица плотности] = [единица массы] / [ед. длины]3

Средняя П. тела равна единице П., если масса его во столько раз более единицы массы, во сколько раз объем его более единицы объема. Если всякая, даже самая мельчайшая часть тела имеет ту же самую среднюю П., как и целое тело, то такое тело называется телом однородной П.; величину средней П. такого тела называют П. его.

Плотность воды при 4° Ц.

= 1, 000013 грамм / сантиметр 3

Для вещества неоднородной П., средняя П. части тела будет иметь различную величину, смотря по величине взятой части. Положим, что берем все более и более уменьшающиеся части тела, заключающие в себе одну и ту же точку его А. Пусть Dm есть масса, а DV объем некоторой такой части. По мере уменьшения Dm, средняя П. Dm / DV — приближается к некоторому пределу, который называется П. вещества в точке А. Следовательно, П. материи в точке А. тела есть средняя П. бесконечно малого объема dV, заключающего точку А внутри себя, или на своей поверхности:

s = dm / dV, где dm есть масса объема dV, а s — П. вещества в точке A.

Д. Б.

Площадь

Площадь — часть поверхности, ограниченная каким-либо замкнутым контуром. Величина П. выражается числом заключающихся в ней квадратных единиц. Вычисление П. производится с помощью приемов, излагаемых в геометрии и приложении интегрального исчисления к геометрии. Плутарх (PloutarcoV, ок. 46 — 120 г. по Р. Хр.) — знаменитый греческий моралист, родился в богатой семье в Херонее (в Беотии), получил высшее образование в Афинах, где примкнул к академическому философу Аммонию. Ему удалось побывать и в Александрии. Он учился физике и естественным наукам, в молодости занимался и риторикою, но вскоре отстал от ее и, как приверженец Платона, находился в решительной вражде с общим софистическим направлением своего века. В Риме он бывал несколько раз; впервые пришел он туда еще молодым человеком при императоре Beспасиане. Он достиг некоторого влияния при дворе императоров, есть известие, что Траян требовал от наместников Ахайи, чтобы они в управлении провинцией руководились указаниями П. Адриан также покровительствовал ему, но известие о том, что П. был воспитателем этого императора, вымышлено в средние века. В родном своем городе П. был избираем смотрителем построек и архонтом; может быть, он был и беотархом. С дельфийскими жрецами П. поддерживал тесную связь; Афины дали ему право гражданства. Он был примерным семьянином, жил в полном согласии с согражданами и находился в дружбе и переписке со многими римлянами и греками. большую часть своего досуга он уделял обучение сыновей и других молодых людей, не устраивая, однако, настоящей школы. Часть его бесед с учениками вошла в записи его сочинений. Большая часть его сочинений дошла до нашего времени; они очень многочисленны. Как видно из каталога некоего Ламприи, предполагаемого ученика П., в древности насчитывалось их всего 210. Сохранившиеся произведения П. делятся на два главных класса: биографии или исторические труды и философскопублицистические сочинения, известные под общим названием «HJika» или «Moralia». Из первой группы дошло до нас 46 параллельных биографий, к которым примыкают еще 4 отдельных жизнеописания (Артаксеркса, Ареста, Гальбы и Отона); несколько биографий утеряно. Соединение двух параллельных жизнеописаний — биографии грека с биографиею римлянина — соответствовало давнему обычаю биографов, заметному еще у Корнелия Непота, и притом очень подходило к взглядам П., который всей душой был предан прошлому своего народа, но охотно признавал изумительную силу римской государственности и одинаково считал в числе своих ближайших друзей и греков, и римлян. В большинстве пар причина соединений понятна сама по себе (соединены, напр., величайшие ораторы — Цицерон и Демосфен, древнейшие законодатели — Ликург и Нума, знаменитейшие полководцы — Александр и Цезарь). У 19 пар П. дает еще, в заключение биографий, краткое указание общих черт и главнейших различий сравниваемых мужей. Автор нигде не является историком, критически исследующим факты; его цель — дать философские характеристики, представить данную личность возможно всесторонне, чтобы нарисовать поучительную картину, побудить читателей к добродетели и воспитать их к практической деятельности. Этою целью объясняется большое количество фактов из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения, изобилие моральных рассуждений, разнообразные цитаты из поэтов. Недостаток исторической критики и глубины политической мысли не мешал и до сих пор не мешает биографиям П. находить многочисленных читателей, интересующихся их разнообразным и поучительным содержанием, и высоко ценящих теплое гуманное чувство автора. Как бы дополнением к биографиям являются «Апофегмы царей и полководцев», к которым в рукописях присоединяется подложное письмо П. к Траяну и столь же подложные мелкие собрания разных иных «апофегм». Некоторое отношение к истории имеют и описания странных обычаев римлян и греков, заимствованные П. у Варрона, Аристотеля и других, а также несколько риторических опытов об афинянах, Александре Вел., римлянах. Философские сочинения П. называются обыкновенно «моральными» (Moralia); есть между ними, однако, и трактаты религиозные, политические, литературные и естественно-исторические. По форме, между этими трактатами преобладают диалоги. Мы имеем здесь прежде всего ряд сочинений, в которых даются педагогические указания и советы молодым людям, приступающим к занятию философскими науками. Далее, несколько сочинений посвящено объяснению трудных мест в диалогах Платона и полемике со стоиками и эпикурейцами. Диалог «Против Калота», многочисленными своими выдержками из Гераклита, Демокрита, Парменида, Эмпедокла и эпикурейцев, весьма важен для истории греческой философии. Специально этике посвящено П. около 20 сочинений, являющихся, в большинство случаев, как бы проповедями, в которых автор старается «научить добродетели» множеством примеров из жизни и цитат из поэтов. Они схожи с некоторыми сочинениями Сенеки. На определенные случаи написаны П. три «утешительные речи» (paramuJicoi): одна к собственной его жене, по случаю смерти дочери, другая к изгнанному из родины другу, третья к отцу, потерявшему сына. Мораль у П. всегда тесно связывается с религией; он стремится к очищению веры и культа и к согласованию их с философией. П. восставал против суеверий, а так же и против атеизма эпикурейцев и прагматического рационализма евгемеристов. Собственная его религиозная система составлена из демонологии, мантики и аллегорического объяснения мифов. Очень глубок по мысли и богат содержанием диалог :"О позднем наказании безбожника", подобно «Политии» Платона оканчивающийся фантастическим изображением загробного мира. К теософическим сочинениям П. относится также диалог «О демонионе Сократа». Из естественноисторических сочинений П. наиболее значителен диалог «О видимом на диске луны лице», в котором сохранены любопытные известия о предшественнике Коперника, астрономе Аристархе Самосском. Характерны для П. его сочинения о животных, в душевную жизнь которых он пытается проникнуть; он сильно восстает против мучения людьми животных. П. был врагом эпикурейского принципа «LaJe biwsaV» («живи в тиши») и настаивал на необходимости общественно-политической деятельности. На эту тему им написано несколько рассуждений, многие из которых вызваны случайными поводами. Основою государства П. считал семью, восхвалению которой посвящены им особые сочинения; из них особенно выдаются «Gamica paraggelmata». П. принадлежат также комментарии к Гезиоду, Арату и Никандру, дошедшие до нас в отрывках, критическая статья о Геродоте, сравнение Аристофана с Менандром и важный для истории диалог «Peri mousichV», с большими выдержками из лучших писателей о музыке, Аристоксена и Гераклита. Более всего отразилась личность П. в его «Застольных беседах» (Sumposiaca), которые, в 9 книгах, дают непринужденные рассуждения о самых разнообразных предметах: об удобоваримости пищи, о воздержании евреев от свинины, о венках, о числе муз, о видах танцев и т. д., при чем все эти рассуждения переплетаются с обильными и удачными цитатами из поэтов и прозаиков. К Sumposiaca в рукописях П. примыкает «Пир семи мудрецов», принадлежащий П., как теперь доказано, столь же мало, как и «Биографии 10 ораторов», «Жизнеописание Гомера», сочинения «О догматах философов», «О реках» и мн. др. соч., раньше приписываемых Плутарху. П. был характерный представитель многих лучших сторон эллинского миросозерцания; его отличительные свойства — добродушная искренность, нравственная теплота; спокойная умеренность в суждениях, оптимистичный взгляд на вещи. Жалкое положение современной ему Эллады отразилось, однако, и на нем: он далек от свободолюбивых мечтаний и горячего стремления вперед, консервативен во всех своих воззрениях, обо всем судит с односторонней этической точки зрения и ни в чем даже и не старается пролагать новых путей. О сравнительных достоинствах рукописей П. см. критические аппараты к изданиям Reiske (Лпц., 1774 — 82), Sintenis («Vilae», 2 изд., Лпц., 1858 — 64); Wyttenbach («Moralia», Лпц., 1796 — 1834), Bernardakes(«Moralia», Лпц. 1888-95), также Treu, «Zur Gesch. d. Ueberlieferung von Plut. Moralia» (Бресл., 1877 — 84). Словарь плутарховского языка — при назв. издании Wyttenbach'a. О жизни П. скудные сведения дает Свида. Из новых соч. ср. Westermann, «De Plut. vita et scriptis» (Лпц.. 1855); Volkmann. "Leben, «Schriften und Philosophie des Plutarch» (Б., 1869); Muhl, «Plutarchische Studien» (Аугсбур, 1885) и др. Из переводчиков П. на новые европейские языки особою славою пользовался Амио . На русский язык П. стали переводить еще с прошлого века: См. переводы Писарева, «Наставления П. о детоводстве» (СП б., 1771) и «Слово о не преступающем любопытстве» (СП б., 1786); Ив. Алексеева, "Нравственные и философические сочинения П. " (СП б., 1789); Е. Сферина, «0 суеверии» (СП б., 1807); С. Дистуниса и др. «Плутарховы сравнительные жизнеописания» (СП б., 1810, 1814 — 16, 1817 — 21); "Жизнеописания П. « под ред. В. Герье (М» 1862); биографии П. в дешевом изд. А. Суворина (пер. В. Алексеева. т. I — VII) и под заглавием «Жизнь и дела знаменитых людей древности» (М., 1889, 1 — II); «Беседа о лице, видимом на диске луны» («Филол. Обозрение» т. VI. кн. 2). Ср. исследование Я. Елпидинского «Религиознонравственное мировоззрение Плутарха Херонейского» (СП б., 1893).

А. М. Л.

Плутовской роман

Плутовской роман — ведет свое начало из Испании, где в 1553 г. (в Бургосе) вышел в свет роман Мендозы: «Жизнь Лазарильо из Тормес, и его удачи и неудачи», имевший громадный успех и переведенный на другие европейские языки; один из английских переводов выдержал 20 изданий. В Испании произведение Мендозы вызвало целую серию подражаний, из которых самым замечательным является роман Матео Алемана: «Guzman de Alfarache» (1599 — 1605), в течении шести лет выдержавший 26 изданий и переведенный на языки французский, английский, итальянский, голландский и др.; это рассказ о судьбе человека, который последовательно служит мальчишкою на кухне, исполняет обязанности уличного посыльного, делается солдатом, нищенствует, поступает в пажи к кардиналу, становится игроком, служит временно у французского посланника, несколько раз обворовывает доверившихся ему людей, женится из-за денег, делается богатым купцом, потом разоряется, готовится к духовному званию, опять совершает преступление, но благодаря случайности, получает полное прощение и выходит сухим из воды. Роман написан очень живо, личность главного героя обрисована яркими красками, и вместе с тем перед нами раскрывается необыкновенно интересная, в бытовом отношении, картина испанской жизни того времени. Из др. образчиков испанского П. романа выдаются «Picara Justina» доминиканского монаха Андрес Перес де Леона (1605), где описание плутовских проделок героини (в значительной степени навеянное Гусманом) соединено с нравоучениями от автора, «La vida del gran Tacano», Кеведо (1627), и особенно «Marcos de Obregon» Висенте Эспинеля (1618) — один из лучших романов в плутовском жанре. У «Лазарильо» и на чужеземной почве явилось многочисленное литературное потомство; во Франции, напр., тип пройдохи, человека на все руки, всеми средствами прокладывающего себе дорогу и встречающего на своем пути массу приключений, изображен в романе Сореля «Histoire comique de Francion» (1622), носящем явные следы испанского влияния. К тому же «gusto picaresco» восходит по прямой линии генеалогия знаменитого романа Лесажа «Жиль-Блаз», на который повлияли и «Лазарильо», и "Guzman de Alfarache " (Лесаж даже перевел это произведение по-французски), и «Marcos de Obregon». Лесаж не был, однако, рабским подражателем; он внес в традиционный П. роман много своего, несколько по другому обрисовал личность главного picaro — Жиль-Блаза, и в испанскую обстановку искусно ввел изображение французской действительности. В Германии наиболее ярким образом П. романа может быть назван «Simplicissimus» Гриммельсгаузена . Традиции gusto picaresco продолжали жить и в других европейских литературах, даже до новейшего времени; до известной степени к потомству «Лазарильо» и «Гусмана» принадлежат, напр., иные романы Фильдинга и Смоллета; «российский Жиль-Блаз» Нарежного и др. В русской словесности XVII в. есть одно произведение, весьма похожее на западноевропейский П. роман; это «Повесть о Фроле Скобееве» — прекрасный образчик бытового жанра, ярко отражающий русскую жизнь того времени; главный герой, плутоватый новгородский дворянин, ловко обманывающий всех, в том числе и своего будущего тестя, Ордына-Нащекина — такой же «picaro», как и действующие лица испанских романов. — историколитературное значение П. романа состоит в том, что он открыл дорогу чисто реальному роману; излагая приключения своих героев, изображая попутно разнообразнейшие общественные слои и черты нравов, он приучал к воспроизведению литературою неприкрашенной действительности. Со временем плутовской элемент отступил на второй план, потом вышел из моды, изображение воровских притонов, игорных домов и т. п. перестало интересовать публику — но традиции реализма, противопоставленные Плутовским романом всему манерному и искусственному, продолжали жить в области повествовательного творчества. — Ср. Стороженко, «Генезис реального романа» («Северный Вестник», 1891). Русский перевод «Лазарильо из Тормес», появившийся сначала в «Северном Вестнике», издан теперь отдельною книгою (СП б. 1897).

Ю. Веселовский.

Плутократия

Плутократия (от ploutoV — богатство и crtia — власть;, иначе аргюрокраия, от arguroV — серебро) — форма государственного управления, при которой власть принадлежит богатому классу, термин этот, употребительный в древности, в настоящее время употребляется редко, исключительно в смысле осуждения. Всего правильнее можно было бы применить его к государствам; в которых господствует высокий имущественный ценз (Италия, Бельгия до 1893 г., отчасти Англия после 1832 г. до двух последних парламентских реформ), но чаще он употребляется по отношению к государствам, где богатые классы, не имея формальных преимуществ, гарантированных законом, фактически пользуются преобладающим влиянием на выборы и вообще на ход государственной жизни (Соед. Штаты). Понятие, родственное П. — денежная олигархия.

В. В — в,

Плутон

Плутон (Ploutwn, лат. Pluto == богатый) — бог подземного царства и смерти, носивший у греков также имя Аида (AidhV, 'AidwneuV == невидимый или делающий невидимыми, т. е. уничтожающий людей). По обычному греческому сказанию, П. — брат Зевса и Посейдона. При дележе вселенной между братьями, после сообща всеми богами одержанной победы над титанами и гигантами, Плутону досталось в удел подземное царство и власть над тенями умерших. Супругою П. является Персефона, вместе с ним почитаемая и призываемая. Как бог смерти, Аид был страшным богом, самое имя которого боялись произносить, заменяя его различными эвфемистическими эпитетами — между прочим и названием П., вошедшим в употребление начиная с V в. и окончательно вытеснившим первоначальное имя, еще исключительно употреблявшееся Гомером. Вместе с переменою имени произошла и перемена самого представления о П., значительно смягчившая его безотрадное и неумолимое существо. Вероятно под влиянием елевзинских мистерий, ему стали приписываться качества бога плодородия, в связи с мистико-аллегорическим сравнением судьбы хлебного зерна (как бы погребаемого в момент посева, чтобы воскреснуть для новой жизни в колосе) с загробною судьбою человека. Миф П., как бога нежеланного, страшного, не богат подробностями. Гомер, называющий его также Зевсом Подземным, знает П. исключительно в качестве бога смерти и представляет его лично стерегущим врата своего царства. (pularthV). Здесь сразился с ним Геракл, когда ходил добывать для Еврисфея адского пса Цербера; Геракл ранил П. в плечо, бог должен был покинуть свое царство и отправиться для врачевания раны на Олимп к врачу богов Пэону (Ил. V, 395 сл.). В другой раз покинул П. преисподнюю для похищения Персефоны. Миф этот — уже после гомеровского происхождения и локализировался в различных местах древнего мира, особенно в Елевзине и Сицилии. Наконец, П. упоминается еще в сказаниях об Орфее, сходившем в ад за своею женою Эвредикой и тронувшем своими песнями жестокие сердца П. и Персефоны. В различных сказаниях упоминается еще волшебная шапка П. (kuneh — собств. род башлыка из шкуры животного), имевшая свойство делать надевавшего ее невидимым (ср. «Шапку невидимку» наших и немецких сказок). Ее надевает Персей, убивая Медузу, Афина, помогая Диомеду против Арея, чтобы не быть узнанною последним (Ил. V, 844 сл.); в гигантомахии она покрывает голову Гермеса. Культ П. встречался в Греции не часто. Собственно ему посвященный храм известен лишь один, в Элиде. Во всех других случаях культ П. соединен с культом других хтонических божеств, при чем П. является более в качестве подателя благ земных, чем в смысле страшного бога смерти. Места почитания П. локализировались обыкновенно близ глубоких пещер, расселин в земле и т. п., в которых суеверие видело «входы в подземное царство». В жертву П. приносился обыкновенно черный скот. Национальный римский бог смерти и подземного царства был Орк, в общем подобный Плутону. Греческое название Pluto распространилось у римлян сравнительно поздно; по крайней мере Деций Мус, обрекая себя в жертву подземным богам, не произносит, у Ливия, имени П. Изображения П. сравнительно редки; большая их часть относится к позднейшему времени. Он изображается в типе весьма близком к Зевсу, с двузубцем или жезлом в руке, иногда с рогом изобилия. У ног П. на одной статуе сидит Цербер.

А. Щ.

Плутонисты

Плутонисты — последователи геологической гипотезы, противоположной нептунизму; выдвигавшие на первый план вулканизм, как главнейший фактор в истории образования земной коры. Главой П. считается англичанин Гуттон , стремившийся выяснить важное для геологии значение вулканизма, в противовес одностороннему взгляду основателя нептунической гипотезы Вернера, не придававшему этому фактору никакой важности. П. Последователи Гуттона вдались; однако, в другую крайность и, пренебрегая фактическими наблюдениями; тратили время в бесплодных теоретических спорах с нептунистами, тормозивших в конце XVIII и начале ХIХ столетия прогресс геологических знаний.

Б.П.

Плющ

Плющ (Hedera L.) — родовое название растений из сем. Araliaceae. Это — ползучие кустарники, цепляющиеся своими придаточными корнями за стены, стволы деревьев и пр. Стебли несут плотно кожистые листья двух родов: на нецветущих ветвях — темно-зеленые, угловато-лопастные и на цветущих ветвях — светло-зеленые, цельные, ланцетовидные, продолговатые или яйцевидные. Прилистников нет. Сравнительно небольшие цветки собраны на верхушке ветвей в щитки, головки или кисти. Цветок или вовсе не имеет прицветника или с очень маленьким прицветником. Чашечка едва развитая, цельно крайняя или пятизубчатая; венчик пятилепестной, в почкосложении створчатый; тычинок пять; пестик с нижнею, полунижнею или с верхнею пятигнездою завязью, с коротким столбиком, окруженным у основания мясистым диском. Плод — черная или желтоватая ягода о 3, 4, 5 семенах; семя с удлиненным зародышем в морщинисто складчатом белке. Всех видов рода немного, 2 — 3; дико встречаются они в более теплых странах северного полушария и в Австралии. В Зап. Европе и у нас в западной России, в Крыму, на Кавказе дико растет Н. Helix L., кустарник, цепляющийся своими придаточными корнями за деревья и стены; стебли его достигают до 15м. высоты; листья вечнозеленые. Цветки зеленовато желтые, собранные в щитки. Плод — черная, шарообразная ягода, вызревающая только на второй год (ядовита). Seemann различает еще два вида П. : 1) африканский П., Н. Canariensis Willd., растущий в сев. Африке, на Канарских о-вах, в Португалии, Ирландии, и 2) азиатский или кавказский П., Н. Colchica К. Косh., растущий на Кавказе, в Гималайских горах, в Японии. В культуре известно множество разновидностей первого вида и несколько разновидностей второго и третьего вида. П. любит тенистые места и невысокую температуру. Он был известен в глубокой древности; у греков он служил эмблемою веселья и любви и был посвящен Вакху; при торжествах и на пирах поэты украшали свои головы плющевым венком. Раньше плющ считался лекарственным растением.

С. Р.

Побег

Побег (бот.) — стебель вместе с сидящими на нем листьями; встречается у высших растений. Неразвившийся П. есть почка. П. бывает листоносным, если он не заканчивается цветами, в противном случае получается цветочный П. От распределения П. зависит общий вид растения. Цветок или является верхушкой П. или сам представляет из себя П., ограниченный в росте и служащий для воспроизведения плода.

Победоносцев Константин Петрович

Победоносцев (Константин Петрович) — известный юрист и государственный деятель, ДТС, статс-секретарь, род. в Москве в 1827 г. По окончании курса в училище правоведения поступил на службу в московские департаменты сената; в 1860 — 65 гг. занимал кафедру гражданского права в московском университете; в то же время состоял преподавателем законоведения вел. кн. Николаю Александровичу, Александру Александровичу, Владимиру Александровичу, а позднее — и ныне царствующему Государю Императору. В 1863 г. сопровождал покойного наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге: «Письма о путешествии наследника цесаревича по России от Петербурга до Крыма» (СП б., 1864). В 1865 г. П. назначен членом консультации министерства юстиции, в 1868 г. сенатором, в 1872 г. членом государственного совета; в 1880 г. оберпрокурором святейшего синода; эту должность он занимает и до сих пор. Состоит почетным членом университетов московского, петербургского, св. Владимира, Казанского и Юрьевского, а также членом франц. акд. Разносторонняя и не прекращающаяся до последнего времени учено-литературная и публицистическая деятедьность П. дает возможность выяснить во всех деталях мировоззрение этого государственного человека, принимавшего за последние 20 лет выдающееся участие в высшем государственном управлении. Особенно характерным в этом отношении является издание П., появившееся в 1896 г. под заглавием: «Московский Сборник». Здесь подвергаются критике основные устои современной западноевропейской культуры и государственного строя, сравнительно с главными чертами национальнорусских идеалов. Главными пороками западноевропейской культуры, по воззрению П., согласному в этом с Ле-Плэ , являются рационализм и вера в добрую природу человека. Первый отдает человека в полную власть логического вывода и обобщений, имеющих значение и силу в действительности лишь постольку, поскольку верны жизненные факты, лежащие в основании посылок; вторая приводит к идее народовластия и парламентаризма — «великой лжи нашего времени». Взятые вместе, оба фактора производят крайнюю смуту во всем строе европейского общества, поражая и «русские безумные головы». Призванная к обсуждению выработанных логическим путем широких теоретических программ, на которых основывается все государственное управление, масса населения, неспособная к поверке широких обобщений путем внимательного изучения фактов, отдается в жертву людям, умеющим воздействовать на нее своим красноречием, способностью ловко и лукаво делать обобщения и другими, еще более низкими приемами борьбы (подбор партий, подкуп и т. д.). Парламентские деятели принадлежат, большею частью, к самым безнравственным представителям общества; «при крайней ограниченности ума, при безграничном развитии эгоизма и самой злобы, при низости и бесчестности побуждений, человек с сильной волей может стать предводителем партии и становится тогда руководящим, господственным главою кружка или собрания, хотя бы к нему принадлежали люди, далеко превосходящие его умственными и нравственными качествами». Людям долга и чести противна выборная процедура: от нее не отвращаются лишь своекорыстные, эгоистические натуры, желающие достигнуть личных целей. Люди чести и долга обыкновенно не красноречивы, неспособны «нанизывать громкие и пошлые фразы»; они «раскрывают себя и силы свои в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей». Согласно с таким взглядом, все, что основано на господстве рационализма и идей народного представительства, находит в П. строгого судью. Суд, основанный на этих началах, родит «толпу адвокатов, которым интерес самолюбия и корысти помогает достигать вскоре значительного развития в искусстве софистики и логомахии, чтобы действовать на массу»; в лице присяжных в нем действует «пестрое смешанное стадо, собираемое или случайно, или искусственным подбором из массы, коей недоступны ни сознание долга судьи, ни способность осилить массу фактов, требующих анализа и логической разборки». Еще более вредна периодическая печать, так наз. выразительница обществ. мнения. Это сила развращающая и пагубная, ибо она, будучи безответственной за свои мнения и приговоры, вторгается с ними всюду, во все уголки честной и семейной жизни, навязывает читателю свои идеи и механически воздействует на поступки массы самым вредным образом; «любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, созвать толпу писак» и т. д. Безусловно вредно и распространение народного образования, ибо оно не воспитывает людей, не сообщает умения, а дает лишь знания и привычку логически мыслить; между тем «стоит только признать силлогизм высшим, безусловным мерилом истины — и жизнь действительная попадет в рабство к отвлеченной формуле логического мышления, ум со здравым смыслом должен будет покориться пустоте и глупости, владеющей орудием формулы, и искусство, испытанное жизнью, должно будет смолкнуть перед рассуждением первого попавшегося юноши, знакомого с азбукой формального рассуждения... Вера в безусловное нравственное действие умственного образования, опровергаемая фактами, есть не что иное, как предвзятое положение, натянутое до нелепости».

Положительные идеалы П. столь же определенны, как и его критика современного строя зап. европейской государственной и общественной жизни. «Есть в человечестве — говорит он, — натуральная сила инерции, имеющая великое значение... Сила эта, которую близорукие мыслители новой школы безразлично смешивают с невежеством и глупостью — безусловно необходима для благосостояния общества. В пренебрежении или забвении этой силы — вот в чем главный порок новейшего прогресса». Простой человек знает значение этой силы и хорошо чувствует, что, поддавшись логике и рассуждениям, он должен будет изменить все свое мировоззрение; поэтому он твердо хранит ее, не сдаваясь на логические аргументы. Она покоится не на знании, а на основном мотиве человеческих действий — непосредственном ощущении, чувстве, опыте. «Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себе ум человеческий — находятся в самой глубине поля и полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привести в связь между собою, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются». В политическом отношении эта сила бессознательных ощущений родит уважение к старым учреждениям, которые «тем драгоценны, потому незаменимы, что не придуманы, а созданы жизнью, вышли из жизни прошедшей, из истории и освящены в народном мнении тем авторитетом, который дает история и одна только история». С вышеуказанной силой непосредственно связывается и главная опора общественной жизни впра, стоящая выше всяких теоретических формул и выводов разума. «Народ чует душой, что абсолютную истину нельзя уловить материально, выставить осязательно, определить числом и мерою, но что в нее можно и должно веровать, ибо абсолютная истина доступна только вере». Народ, благодаря своему бессознательному чувству к истине, не зная ученой прагматической истории и не нуждается в ней; так как создает свою историю — легенду, «в которой он чует глубокую истину, — абсолютную истину идеи и чувства, — истину, которой не может дать ему никакой — самый тонкий и художественный — критический анализ фактов». С господством веры связывается господство церкви и особенно церковного обряда, в котором народом непосредственно, тем же чутьем, а не рассуждением, воспринимается смысл церковного учения. Слагаясь исторически, в связи с народной жизнью, обряд составляет неотъемлемую часть этой жизни. Поэтому не может быть речи о соединении различных церквей в теоретическом основании соглашения относительно понимания догматов; церкви останутся различны, пока будет различен обряд, т. е. пока будут существовать нации. П. не допускает порицания членами одной церкви членов другой за веру(« каждый верует, как ему сроднее») — но вера в безусловную истину своей религии ведет к тому, что человек, убежденный в ней, «считает своим долгом не только исповедывать открыто свое учение, но, в случае нужды; и насильно навязывать его другим». Согласно с этим П. не допускает равноправности церквей в государстве, тем менее — отделения церкви от государства. Идеалом является для него положение церкви в России. «Религиозная жизнь такого народа как наш, оставленного самому себе, неученого» — для П. «таинство». "Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остается служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. В иных глухих местностях народ не понимает решительно ничего, ни в словах службы церковной, ни даже в Отче наш. И однако, во всех этих невоспитанных умах воздвигнуть, как это было в Афинах, неизвестно кем алтарь неведомому Богу. Что "народ наш невежда в своей вере, исполнен суеверий, страдает от дурных и порочных привычек, что наше духовенство грубо, невежественно, бездейственно> — все «это» явления несущественные (курс. в подлиннике). В своей государственной деятельности П. оставался всегда верен своим воззрениям. Они отражаются и на его юридических трактатах. Характерную особенность его «Курса гражданского права» составляет, как и в публицистическом трактате, пренебрежение к ученым теориям и принципиальным спорам. В нем совсем отсутствует так назыв. «общая часть», излагающая обшие понятия о праве, его отношении к другим областям знания, методах, основных институтах. Взгляды П. на право, на процессы его образования и особенно на факторы его прогресса отличаются, поэтому, неопределенностью. В «Московском Сборнике» П. старается доказать, что понятие закона неотделимо от понятия заповеди, нравственной правды закона, хранителем которой является власть, регулирующая его применение в конкретных случаях и не позволяющая гражданам запутаться в сетях массы частных постановлений права. Детальной выработке норм П. не придает, поэтому, значения. «Кроме закона, хотя и в связи с ним, существует разумная сила и разумная воля, которая действует властно при применении закона и которой все сознательно повинуются» (89). В «Курсе» П. утверждает, что правовые отношения "определяются самой жизнью и ее экономическими условиями; право (закон) стремится только сознать и обнять эти условия, обеспечить правилом свободное действие здравого экономического начала жизни, подобно тому как в сфере семейственных отношений правило стремится к обеспечению нравственных начал, следуя за ними и к ним применяясь (I, 1 — 2). В других местах П. настаивает на точном применении детальных норм закона, хотя бы и несправедливых: «там, где дело идет о применении силы данного известного закона к данному случаю, остается только определить истинный смысл данного закона, и соображения справедливости могут быть допускаемы только в пределах этого законного смысла» (II, 313). В «Судебном руководстве» он говорит, что закон — «только опора для исполнителей и требует от них известного знания и разумения, приобретаемого не из буквы закона, а из школы и из того, совместно и последовательно накопленного запаса сил и опытности, который собирается трудом поколений». Для своего «Курса» П. выбрал «сравнительную методу изложения: в начале каждой статьи указывается основная идея учреждения, потом оно объясняется, в отличительных его чертах, по римскому, франц. и германскому праву. Когда в уме читателя готов по возможности полный и закругленный образ учреждения, излагается оно по русскому закону, с предварительным очерком его происхождения и исторического развития на нашей почве. Таким образом, читателю возможно, в потребных случаях, судить, в чем русский закон учреждения соответствует или не соответствует общему его типу, как он выразился в истории, в экономии и в праве Западной Европы». В таком виде «Курс» П., явившись вместе с тем первой самостоятельной и детальной разработкой действующего русского права в его истории и в связи с практикой, получил в русской литературе большую научную и практическую цену и сделался противовесом германской романистической схоластике, отрешившейся от истории и современного права в его новейших, не схожих с римскими, образованиях. Прочного базиса для оценки реформ, необходимость которых вытекает и из изложения «Курса», автор, однако, не дает. Подчеркивая несоответствия русских норм «общей идее» того или иного «учреждения», П. всегда находит, что реформа их не назрела, что она зависит больше от нравов, чем от законодательства (опека), что вопрос не выяснен (родовые имущества), что на его решение влияют особенности отношений русской церкви и русского государства (семейное право) и т. д. Опасение ввести логическую мысль в построение институтов часто отражается и на ясности юридических определений. Кроме названных трудов, Победоносцеву принадлежат: одна из первых и серьезных научных монографий по истории крепостного права (в «историч. исследованиях и статьях», СП б., 1876), ряд юридических статей в «Архиве» Калачева, "Журн. Мин. Юст. ", «Юрид. Вестнике» и "Русск. Вестнике. (основные черты которых вошли, по большей части, в состав «Курса»), "историкоюридич. акты переходной эпохи XVII — XIII вв. " ("Чтения в Импер. Общ. Истории и Древн. при Московск. Унив. ", 1886); «Материалы для истории приказного судопроизводства в России» (там же, за 1890 г.), статья о ЛеПлэ («Русское Обозрение», 1889, № 9). Переводы: "Приключения чешского дворянина Вратислава в Константинополе. " (с чешск.); «О подражании Христу» (СП б., 1890), «Победа, победившая мир» (4 изд., М., 1895) и др. О «Моск. Сборник», см. «Вестн. Европы» 1896 г.,. №10 и «Историч. Вестник» (1896, № 9).

Поверхность

Поверхность (Surface, Oberflache). — Всякую непрерывную кривую линию можно представить, как след движущейся точки. Подобно этому и всякую П. можно образовать или описать движением в пространстве некоторой кривой линии неизменяемого или изменяемого вида и размеров и при том способ образования П. может быть разнообразен. Например, всякая П. вращения может быть получена вращением надлежащей плоской кривой вокруг оси, находящейся в одной с нею плоскости, и та же П. может быть описана окружностью круга, радиус которого изменяется по надлежащему закону, а плоскость которого движется поступательно вместе с центром, движущимся по оси вращения, перпендикулярной к плоскости круга. Из этого видно, что вид П. может быть еще более разнообразен, чем вид кривых. Наглядное представление о виде П. трудно достижимо помощью рисунков и чертежей, столь удобных для представления плоских кривых линий. Лучшим средством для наглядного представления П. служат модели, металлические, деревянные. гипсовые и др. Предмет учения о П. разного рода, теперь известных и изученных, очень обширен и в настоящей статье придется ограничиться указанием на некоторые виды П. более известные и чаще встречающиеся. Многие П. могут быть аналитически представлены уравнениями вида: f (x, y, z) = 0, выражающими зависимость между координатами точек, принадлежащих П. Иногда П. выражается двумя уравнениями, заключающими кроме координат еще четвертую переменную величину, имеющую значение параметра кривой линии. которая своим движением образует П.; в таком случае уравнение П. должно получиться, по исключении этого переменного параметра, из двух уравнений. Наконец, случается, что координаты точек П. выражены функциями двух переменных параметров, тогда уравнение П. должно быть результатом исключения этих параметров из трех уравнений. Если f(x, у, z) есть функция алгебраическая, то П. называется алгебраическою, а если в этой функции заключаются функции трансцендентные, то П. называется трансцендентною. Соответственно степени уравнения, алгебраические П. разделяются на порядки. П. первого порядка суть плоскости. П. второго порядка: эллипсоиды, шары, гиперболоиды об одной и двух полах, параболоиды эллиптические и гиперболические, цилиндрические и конические П. второго порядка рассматриваются в любом курсе аналитической геометрии в пространстве. П. третьего порядка рассматривались и исследовались с З0-х годов настоящего столетия многими авторами, таково например исследование проф. Клейна ("Mathem. Annal. ", т. Vl), в котором П. эти разделены на несколько классов, начиная с таких, на которых лежат 27 прямых линий. П. четвертого порядка также были предметом изучения некоторых математиков и построены модели многих П. третьего порядка и некоторых четвертого порядка. Наконец, встречаются исследования касательно П. высшего порядка, такова напр. алгебраическая П. девятого порядка, открытая Эннепером и принадлежащая к числу П. minima, т. е. таких, средняя кривизна которых равна нулю. Гиперболоиды об одной поле и параболоиды гиперболические принадлежат к классу линейчатых поверхностей, к которым принадлежат еще всевозможные П. цилиндрические, конические, линейчатые коноиды, линейчатые геликоиды. Гиперболоид об одной поле и параболоид гиперболический имеют по две системы прямолинейных производящих. Линейчатые П. могут быть разделены на два разряда: развертываемые на плоскость и косые. К первым принадлежат: все цилиндрические, все конические П. и геликоид, развертываемый на плоскость. К косым принадлежат вышесказанные гиперболоид и параболоид и обыкновенная винтовая П. производящие которой перпендикулярны к оси. Эта П. есть вместе с тем и коноид и одна из П. minima. П. minima названы так потому, что занимают собою наименьшую площадь при заданном контуре; в каждой точке такой П. сумма главных кривизн или средняя кривизна П. равна нулю. а поэтому они могут быть воспроизведены пластинчатою поверхностью мыльной воды по способу Плато. Существует весьма большая литература по вопросу о П. Minima. В книге Дарбу: «Lecons sur theorie generale des surfaces» (4 тт.) можно найти весьма полное изложение по теории П. Minima. В числе П. Minima есть катеноид, т. е. П., образуемая вращением цепной линии вокруг ее оси абсцисс. Этот катеноид может быть наложен без разрыва и складок на вышесказанную винтовую линейчатую П. таким образом, что, обратившаяся в прямую линию окружность шейки катеноида, ляжет вдоль оси винта, и все кривые меридиональных сечений катеноида обратятся в прямые, которые лягут по производящим. Катеноид есть единственная минимальная П. вращения. П. с постоянною среднею кривизною принадлежат к числу тех, которыми может быть ограничена П. жидкости, неподверженной действию внешних сил. К числу таких П., кроме катеноида, принадлежат две П. вращения: ундулоид и нодоид. Из числа П. с постоянною полной отрицательной кривизной мы укажем на одну П. вращения, меридиональное сечение которой есть трактриса или трактория; эта П. называется псевдосферой, потому что, подобно как на сфере, можно переносить фигуру, начерченную на ней, на другую часть П. с сохранением длин дуг, углов и величин площадей.

Д. Б.

Повесть

Повесть — род эпической поэзии, близкий к роману, но отличающийся от него некоторыми, не всегда уловимыми чертами. П. менее значительна и по размерам, и по содержанию, но нельзя утверждать, что П. всегда меньше романа: «Вешние воды» больше «Рудина», а между тем первое произведение сам автор с полным правом назвал П., второе — романом Существенно здесь различие предмета и, отчасти, манеры. Эпическая широта романа, законченная биография героя на социальноисторической основе, плавное, медленное развитие, осложненное значительным количеством действующих лиц, вообще говоря, чужды П. Можно принять сравнение немецкого критика (Готшаля), заметившего, что П. (собственно новелла) относится к роману, как стихотворный рассказ (роetische Erzahlung — идиллия, баллада) — к эпопее. Предмет П. — отдельный эпизод из личной жизни; ограничиваясь незначительным кругом участвующих лиц, она не дает картины целого общественнополитического или морального строя; она проще, цельнее, однороднее, развивается быстрее и энергичнее романа и, приближаясь по силе движения к драме; напоминает последнюю и по большему единству действия; иногда — и это характерно для структуры П. — в ней соблюдаются также единства времени и места. От близких к ней поэтических форм — западноевропейской новеллы и нашего рассказа — П. мало отличается по существу; можно сказать только, что она сложнее и больше рассказа. В истории литературы П. развивалась неразрывно с романом, предшествуя ему, подчас смешиваясь с ним и всегда питаясь теми же элементами (см. Роман). По форме, современная повесть ведет свое происхождение от столь популярных в средние века сборников фантастических, а иногда и бытовых рассказов, перешедших с Востока или созданных под его влиянием. Индийский сборник Бидпая (см. XXIl, 712), послуживший источником целого ряда странствующих европейских П., «Die sieben weisen Meister». «Gesta Romanorum» и другие сборники, вместе с французскими фаблио, повлияли на итальянскую новеллу, знаменитым образцом которой явился «Декамерон» Боккачио. В Англии аналогичные мотивы находят выражение в стихотворных «Кентерберийских разсказах» Чосера, во Франции — в «Cent nouvelles» (1450 — 1460) и в «Heptameron» Маргариты Наваррской, (1558). В XVII в., наряду с новеллой сатирической, скабрезной и реальной, является идеалистическая, сентиментальная новелла д'Юрфе, а затем Скюдери. Новелла часто является составной частью романа XVIII в. (у Лесажа, Прево, в «Jacques le fataliste» Дидро); отдельно пишут новеллы Флориан, Мармонтель, г-жа Жанлис, Вольтер. В XIX в., в связи с ускоренным темпом общественной и личной жизни, П. получает чрезвычайно широкое развитие; многие писатели стали известны благодаря П. (Брет-Гарт и Марк Твен в Америке, Мопассан во Франции, Ноль Гейзе в Германии). В новой русской литературе немного найдется выдающихся писателей, которые не писали бы П., дав в этом жанре не мало замечательных образцов, начиная с «П. Белкина» Пушкина. За последнюю четверть века эта форма пользовалась у молодых русских писателей (Альбова, Баранцевича, Гнедича, Ясинского, Осиповича) исключительной популярностью; известность наиболее значительных из них — Гаршина, Короленко, Чехова, — вся покоится на их повестях.

Ар. Г.

Повести

Повести или Повесть временных лет — так называется в исторической науке (Костомаров, Бестужев-Рюмин, Бычков и др.) древнейший из дошедших до нас летописных сводов, озаглавленный следующими словами: «Се повести временных лет, откуда есть пошла русская земля, кто в Киеве первее начал княжить и откуда русская земля стала есть» (Лаврентьевский список XIV века, летописи Софийская 1я, Воскресенская, Львовская и др.; в Ипатьевском списке XV века вм. «повести» — «повесть»). Этот свод называют также Несторовой летописью, временником Нестора, первоначальною летописью, Сильвестровским сводом; но термин «Повесть временных лет» заслуживает предпочтения по своей точности и объективности. Рассказав о разделении земли между сыновьями Ноя, перечислив русские племена и их ближайших соседей, описав их нравы и обычаи, сказав несколько слов о первоначальной истории Киева, П. временных лет начинает погодный рассказ о русских событиях в связи с греческою и болгарской историей (сведения заимствуются из продолжения Амартола): первая хронологическая дата — это 6360 (852) год, как начало царствования Михаила III Мефиста (6360 ошибочно вм. 6350, вследствие неточных данных «Никифорова летописца» — одного из источников П. временных лет). Рассказ составителя свода прерывается после 1110 г. Точно сказать, где оканчивался свод, в настоящее время трудно, так как П. временных лет не дошла до нас в своем первоначальном виде, а известна как первая часть целого ряда летописных сводов, где она соединяется с последующим рассказом киевских. суздальских, новгородских летописцев). Сравнительное исследование всех этих сводов может восстановить первоначальный состав и объем П. временных лет. Все списки П. временных лет можно разделить на два главных семейства, сообразно с данными помещенных в них хронологических таблиц, где указано число лет между главными событиями всемирной и русской истории. В первом семействе списков (сюда относятся Лаврентьевский, Ипатьевский и сходные с ними списки) хронологическая таблица помещена под 852 годом и последним событием в ней названа смерть вел. князя Святополка Изяславича, относящаяся к 1113 г. Во втором семействе (списки летописей Софийских, Новгородской 4-й) таблица читается под 883 г., при чем последним указан калкский бой (1223 г.): но это событие, равно как упоминание о взятии Киева (1203), в П. временных лет, доводившую, как указано выше, летописный рассказ только до начала XII в., вставлено лишь при позднейшей ее переработке, и в сущности последним событием в таблице значилось второе перенесение мощей Бориса и Глеба (1115), после чего указывалось число лет княжения, Владимира Мономаха: «а володимер ярославич 4 лета». Что под Владимиром Ярославичем (ошибочно вм. Всеволодович) разумеется Владимир Мономах, видно из того, что вслед за этим перечисляются сыновья Мономаха («володимера ярославича сынове: мстислав, изяслав» и т.д.). Итак, оказывается, что оригинал списков второго семейства П. временных лет восходит к четвертому году княжения Владимира Мономаха, т. е. к 1117 г., между тем как оригинал списков первого семейства составлен в 1116 г. : вслед за рассказом о чудесном явлении огненного столпа в Печерском монастыре там читается запись игумена Михайловского монастыря Сильвестра о том, что им написаны «книги си летописец» в 1116 г. 0тсутствие этой записи в Ипатьевском и сходных списках, равно как и продолжение в них летописного рассказа за 1110 г., объясняется влиянием ни некоторые списки первого семейства списков второй группы. Из всего предыдущего следует, что П. временных лет составлена в 1116 г. игуменом Сильвестром: летописный рассказ древнейшей редакции был доведен до 1110 г. В следующем 1117 г. труд Сильвестра подвергся переработке и дополнениям; эта редакция дошла до нас только в соединении с новгородскими летописями. Редакция 1117 г. оказала влияние на списки Сильвестровской редакции: в результате явились смешанные редакции, как списки Ипатьевский (влияние второй редакции очень значительно), Радзивиловский (влияние менее значительно), Лаврентьевский (влияние второй редакции наименее заметно). Игумен Сильвестр не был летописцем, а только сводчиком более древнего летописного материала: этим объясняется то, что он оставил незаполненными 1111 — 1116 гг. В состав Сильвестровского свода вошли, между прочим: 1) летописный свод, составленный, вероятно, в конце XI в. и дошедший до нас в позднейшей переработке, а именно в соединении с Новгородскою 1 летописью (комиссионный, Толтовский и др. списки этой летописи; см. издание ее); 2) греческая хроника продолжателя Амартола, в болгарском переводе; 3) житие Василия Нового (ср. А. Н. Веселовский, в "Ж. М. Н. Пр. ", 1889, январь); 4) договоры с греками; 5) летопись Киево-печерского монастыря, некоторые статьи которой, как указал еще Костомаров, принадлежали Нестору; 6) несколько народных сказаний (напр. о смерти Олега, о Кожемяке и др.) Составитель следующей по времени редакции П. временных лет, работавший, как указано выше, в 1117 г., дополнил Сильвестровскую редакцию, между прочим, на основании следующих источников: 1) Никифорова летописца, который дал основание хронологии (852й год) и дополнительные сведения о некоторых византийских императорах; 2) хронографа, сходного, по-видимому, с «Эллинским и Римским летописцем»; из него взяты, между прочим, чудесные рассказы под 1114 г. (ср. Истрин, в «Ж. М. Н. Пр.», 1897, ноябрь); 3) народных преданий (сюда относится, напр., рассказ о первоначальном поселении Рюрика не в Новгороде, а в Ладоге) и сказаний (напр., рассказ ладожан о полуночных странах, подобный же рассказ Гюряты Роговича). Кроме того, составитель новой редакции дополнил летопись рассказом о событиях 1111 — 1117 гг. Наконец, к этой же редакции было, по-видимому, присоединено поучение Владимира Мономаха и некоторые выписки из его бумаг: связь поучения со второю редакциею П. временных лет видна между прочим из того, что как в поучении, так и в П. рассказ о исторических событиях доходит до 1117 г. (поход Владимира против Ярослава Святополковича). В Лаврентьевский список поучение попало из списка второй редакции, вместе с другими из ее заимствованиями (напр. рассказом Гюряты Роговича, записанным за четыре года до составления летописи, одновременно с рассказом, слышанным в Ладоге).

Литература предмета и издания указаны под сл. Летопись. Важнейшие списки П. временных лет: Лаврентьевский, 1377 г., издан археографической комиссией (3 издание СПб., 1897), с разночтениями из Радзивиловского списка XV в., академического (московской духовной академии) XV в. и утраченного Троицкого XIV — XV в. Ипатьевский, XV в., издан археографической комиссией (СПб., 1871), с разночтениями по Хлебниковскому и Погодинскому списку XVI в..

Летописец Переяславля-Суздальского, составленный в 1214 — 1219 г., издан по списку XV в. кн. Оболенским (М. 1851). Новгородская 4 летопись, в части, заключающей П. временных лет, до сих пор не издана, не смотря на важность и древность (см. IV т. «Полн. Собр. Русск. Лет.»). Софийская 1 летопись (изд. в V т. «П. С. Р. Л.») содержит, как и Новгородская 4, П. временных лет в соединении с Новгородской 1 летописью. Воскресенская летопись (изд. в VIl т. «П. С. Р. Л.») содержит П. временных лет в редакции Софийских летописей, но с важными дополнениями из одного недошедшего до нас Суздальского свода. В Никоновской летописи П. временных лет составлена по одному из списков Новгородской 4 летописи, дополнена на основании Лаврентьевского списка и расширена и частью изменена, вследствие заимствований из Хронографа 2-ой редакции и Степенной книги.

А. Шахматов.

Повилика

Повилика (Cuscula L.) — родовое название однолетних или многолетних растений из сем. вьюнковых (Convolvulaceae), паразитирующих на разнообразных растениях; корней у них нет, к растениям хозяевам они присасываются при помощи своеобразных присосок. Стебель у П. вьющийся тонко-нитевидный, бесцветный или розоватый, у одних видов простой, у других сильно ветвистый; ветви выходят по несколько из пазухи небольших чешуйчатых листьев, бесцветных или таких же розоватых, как и стебель. Цветки мелкие, розовые или белые, собранные плотными клубочками в пазухе листьев. Околоцветник двойной состоящий из 5 — 4 лопастной или раздельной чашечки, 5 — 4 лопастного кoлoкoльчатогo или трубчатого венчика, с чешуйками под основанием тычинок; тычинок 5; пестик с верхнею двугнёздной завязью и двумя столбиками. Плод — коробочка, с 2 — 4 довольно крупными (до 1, 5 мм. в поперечнике) семенами. Семя белковое, с нитевидным, спирально свернутым зародышем, не представляющим никакой дифференцировки на корень и стебель. Повилика — настоящий паразит, хотя в ее соцветиях и находится немного хлорофилла, но его ассимилирующая деятельность так незначительна. что о самостоятельной жизни П. не может быть и речи. П. получает все от тех растений, на которых живет, а потому она — весьма вредный паразит. Иногда она разрастается в таком количестве, что причиняет значительный убыток сельскому хозяину; она губит напр. целые участки полей клевера, люцерны, льна и др.; нападает на картофель, бобы и деревья, как, напр., иву и тополя. Пораженные ею растения чахнут, вянут, а иногда и совсем гибнут. Размножаются П. семенами. Семена перезимовывают на полях; их всхожесть сохраняется в продолжение 2 — 3 лет. Весною семя прорастает, нитевидный зародыш выходит наружу, углубляясь одним концом в почву, а другим приподнимается над землею и производит круговые вращения. Если росток не прикоснется к какому-либо живому растению, способному его питать, то он погибает. Коснувшись же живого растения, росток плотно прикладывается к нему, развивает в местах соприкосновения присоску и разрастается, при чем нижний корнеобразный конец его отмирает. Присоска развивается так: сначала на стебельке П. появляется бугорок, который, вследствие своеобразного роста и выделения особого клеящего вещества, размягчающего впоследствии кожицу стебля растения-хозяина, содействует присоске проникнуть внутрь тела хозяина и П. плотно присасывается к растению. Внутренняя часть присоски начинает разрастаться и, представляя так наз. сосальце, надавливает на кожицу верхушки присоски, разрывает ее и входит в тело растения-хозяина; следовательно, сосальце П. внутреродного происхождения, подобно корню. Оно состоит сначала из группы одинаковых сосочковидных клеточек, который, внедряясь в тело хозяина, вытягиваются в длину и принимают мало по палу вид грибных гиф. Сосальце сначала растет по направлению к сосудисто-волокнистому пучку хозяина и принимает затем вид кисточки. Дойдя до древесины, центральные нити сосальца перестают расти и превращаются в трахеиды, так что образуется тяж из трахеид, соединяющий древесину стебля П. с древесиною стебля растения-хозяина. Периферические же нити сосальца обходят сосудисто-волокнистый пучок хозяина и проникают в сердцевину. Стебли П. обладают способностью производить еще придаточные побеги. Будучи оторваны от растения-хозяина и попав на землю, молодые стебли извиваются, захватывают соседние растения и развиваются в новые побеги. Эту особенность П. следует иметь в виду при борьбе с нею. Во первых, как профилактическое средство, рекомендуется выбор посевных семян клевера, вики и пр., совершенно свободных от семян П. Во-вторых, не следует вывозить на поля такого навоза, который получается от животных, питавшихся заведомо зараженным П. кормом (клевером или жмыхами). В-третьих, надо возможно тщательнее уничтожать П., растущую по межам на сорных растениях, и при том возможно раньше, когда она только зацветает. Средства уничтожения практикуются и механические (срезают или вырывают все пораженные растения), и химические (поливают слабым раствором серной кислоты, посыпают поле во время обильной росы порошком сернокислого кали; поливают медным купоросом, посыпают мелко изрезанной соломой, поливают керосином и поджигают его, а также засыпают гипсом, негашёной известью и поливают навозной жижей, тогда на полях образуется плотная корка, под которою П. задыхается, клевер же прободает корку и, получив удобрение, растет даже лучше). Всех видов П. насчитывают очень много, из них для Азии известно около 23 видов, для Америки 44, Африки 13, Австралии 7 и для Европы около 10. В Европейской России встречаются около 7 видов, из них наиболее часты С. europaea L., нападает на крапиву, хмель. вику, клевер, коноплю, картофель, иву, тополь, многие луговые травы; С. lupuliformis Krocker — на корзиночных ивах, тополях; С. Epilinum Weibe — на льне, конопле и др.

С. Р.

Поганки

Поганки или нырцы (Podiceps) — род, а по мнению некоторых — семейство гагаровых птиц (Colymbidae s. Urinatores). Из всех водных птиц наиболее приспособлены к жизни на воде. Тело — очень широкое, плоское и снизу покрыто настоящим мехом иэ плотных перьев и пуха. Шея длинная, слитый с боков клюв — с очень острыми краями. Ноги, отодвинутые на самый конец тела, настолько сжаты с боков, что передняя сторона их образует острое, гладкое ребро. Каждый палец оторочен своею плавательною перепонкою (pedes fissipalmati). На суше, на которую выходят лишь в случае крайней необходимости, передвигаются с трудом и скоро падают на грудь или брюхо. Взлетать с земли не могут, но свободно взлетают с воды. Вместо хвоста — маленький пучок размочаленных перьев. В брачную пору на голове вырастают нащёчные или горловые воротники из пушистых, обыкновенно более ярких, перьев. Все известные виды П. (около 20) живут в умеренном поясе. Прекрасно плавают в каком угодно положении и отлично ныряют. Летают очень быстро, при чем пользуются вместо хвоста лапами, как рулём. Питаются рыбами, лягушками, головастиками и насекомыми. Держатся всегда парами. Гнездо — плавучее, укрепляется в камыше и строятся на половину из сырого материала, доставаемого птицами со дна. так что яйца лежат постоянно не только в сырости, но даже отчасти в воде. Несут 3 — 6 зеленоватых яиц, высиживаемых попеременно самкою и самцом. Более известные виды: чомга или большая П. (P. cristatus) и кикач, или рогатая П. (P. auritus).

Ю. В.

Поганка бледная

Поганка бледная или белая (Agaricus [Amanita] phalloides Fr.) — опасный ядовитый гриб из семейства пластиночников (Agaricaceae или Agaricini), из группы гимениальных грибов, родственный обыкновенному мухомору (Amailita niuscaria). С виду бледная П. несколько похожа на печерицу или шампиньон, но отличается от него некоторыми существенными признаками. Шляпка у ее в молодости более или менее шаровидная, затем расправляется и становится плоской, достигает 3 — 10 см. в поперечнике, чисто белого цвета, но нередко также желтоватая или зеленоватая, липкая в сырую погоду, усеянная маленькими беловатыми чешуйками, которые, однако, со временем могут быть смыты дождем. Мясо белое. Гимениальные пластинки постоянно белые, тогда как у шампиньона они белы только в ранней молодости, а потом скоро становятся розовыми и, наконец, темно-бурыми. Пенёк тоже белого цвета, до 8 см. вышиной, при основании сильно вздут на подобие луковицы и охвачен здесь мешковидным влагалищем (отличие от шампиньона). Гриб на вкус не противен и большею частью имеет довольно характерный запах сырого картофеля; растет летом в хвойных и лиственных лесах. В Зап. Европе попадается нередко, насколько часто в России — неизвестно.

Г. Н.

Поговорка

Поговорка. — из простейших поэтических произведений, каковы басня или пословица, могут выделиться и самостоятельно перейти в живую речь элементы, в которых, так сказать, сгущается их содержание; это — не отвлеченная формула идеи произведения, но образный намек на нее, взятый из самого произведения и служащий как бы его заместителем (напр., «свинья под дубом» или «собака на сене», или «он выносит сор из избы»). Определение Даля: «складная короткая речь, ходячая в народе, но не составляющая полной пословицы» вполне подходит к П., отмечая, в то же время, особый и очень распространенный вид П. — ходячее выражение, недоразвившееся до полной пословицы, новый образ, замещающий обычное слово (напр. «лыку не вяжет» вместо «пьян», «пороха не выдумал» вместо «дурак», «тяну лямку», «всей одежи две рогожи, да куль праздничный»). Пословицы здесь нет, как нет еще произведения искусства в эмблеме, имеющей лишь одно раз навсегда данное значение.

Ар. Г.

Подагра

Подагра (мед., arthritis uralica s. uirica, Podagra) — болезнь, сущность которой в накоплении в крови мочевой кислоты. К причинам её относятся: наследственность; при чем чаще через мужское поколение, образ жизни, обильное употребление богатой белками пищи и злоупотребление спиртными напитками, хотя болезнь встречается также и у бедных людей, излишеств в еде никогда не имевших. Существует связь между П. и хроническим отравлением свинцом, при чем часто свинцовая П. сопровождается сморщенной почкой. Другие причины: травма, душевные волнения и т.п. могут быть отнесены только к случайным. Болезнь эта у людей до 40 лет встречается сравнительно редко; мужчины страдают ею гораздо чаще женщин. Наиболее характерное явление при ней — заболевание суставов. Первое проявление болезни составляет приступ П. (первичная П. суставов). После ряда предвестников (диспептические явления, мышечные боли, судороги в икроножных мышцах, иногда повышение темп.). Иногда и без них больной просыпается ночью или рано утром вследствие сильной боли в предплюсно-фаланговом сочленении большого пальца ноги: покровы краснеют и припухают, является озноб и (умеренная) лихорадка. Утром боли ослабевают, после пота темп. падает, и днем самочувствие сравнительно хорошо. На следующую ночь боль и лихорадка возвращаются и такая смена состояний длится 1/2 — 1 1/2 недели. С прекращением болей кожа и сустав принимают нормальный вид. Подобные приступы повторяются через известные промежутки времени, чаще — весной и осенью. В дальнейшем могут быть поражены и другие суставы (кистевой, коленный, плечевой и т.д.). Чем более затягивается болезнь, тем менее типично проявляется приступ. Наступают явления со стороны других органов и болезнь вступает в хронический (атонический) период. Кроме типического заболевания суставов довольно часты подагрические заболевания слизистых оболочек; подагрическая диспепсия, катары кишок, бронхов, конъюктивы мочеиспускательного канала и т. п. Затем наблюдаются поражения серозных оболочек (плевриты и пневмонии) кожи (экземы), глаз, печени, почек и органов кровообращения и пр. Развивающиеся у подагриков нервные явления зависят от нарушения питания мозга. В суставах же остаются стойкие утолщения и обезображивания; иногда узлы той же природы развиваются в мышцах, сухожилиях, ушной раковине. Если узлы вскрываются, из них выделяется гной с фосфорно— и мочекислыми солями, образуются высокие язвы, могущие, вследствие инфекции, повлечь более тяжелые заболевания. Перечисленные изменения в организме зависят от обильного отложения кристаллов натронных и известковых солей мочевой кислоты в суставах, а в тяжелых случаях — суставных связках, сухожилиях, надкостнице, слизистых сумках и коже. Отложению предшествует омертвение ткани под влиянием растворенной мочевой кислоты. В почке подагриков, обыкновенно, так наз. сморщенной, также отлагается мочевая кислота или ее соли. Кровь подагриков отличается ненормально большим содержанием мочевой кислоты. Полной теории П. еще нет; отложение кристаллов мочевой кислоты обусловливается ненормально-кислой реакцией известных тканей. Болезнь, при строгом соблюдении больным диететических правил, может в дальнейшем течении появляться редко или в слабой форме. При здоровых почках больные могут прожить до преклонного возраста. Заболевание внутренних органов значительно ухудшает дело. При лечении прежде всего ограничивают общее количество пищи, которая должна быть смешанной и должна состоять из нежирного мяса, бульона, зеленых овощей, небольшого количества молока, яиц и хлеба. Лучший напиток — вода в небольшом количестве. Спиртные напитки запрещаются. Предписывается достаточная мышечная работа; ванны прохладные с обтираниями и соленые, а в дальнейшем течении болезни полезны теплые ванны в Висбадене, Теплице, Аахене, Эмсе, на Кавказе и проч. Внутрь назначаются щелочные минеральные воды (Виши, Карлсбад, Эмс, Боржом, и др), а главным образом содержащие литий — натуральные (Kronenquelle и др.) и искусственные — Struve и Ewich'a, а также углекислый литий в порошках. Во время острого приступа П. — больного укладывают в постель, пораженный сустав обертывают ватой, назначается строгая диета. При хронических изменениях суставов помогают ванны, щелочи, йодистый калий, осторожный массаж.

А.

Подгруздень

Подгруздень (иначе — подгруздь желтый, Agaricus [Lactarius] scroculatus Fr.) — съедобный гриб из рода Lactarius, молочных грибов. Шляпка у П. мясистая, по средине вдавленная, слизистая, с мохнатым, подогнутым краем, желтая, без концентрических полос, 6 — 11 см. шириною. Пластинки сбегают на пенек, беловатые. Пенек полый, желтоватого цвета, с темными ямками, 5 — 8 см. длиной. Млечный сок белый, но скоро желтеет (или слегка зеленеет), на вкус острый, жгучий. Гриб растет в сырых лесах, преимущественно хвойных. На 3 его считают подозрительным и не едят; у нас он употребляется соленым и в таком виде вреда не приносит. Под названием П. (а также молочая; белого груздя, дуплянки) идет в пищу у нас еще и другой гриб из того же рода — L. vellereus Fr. Он похож на груздь, но отличается от него шляпкой, покрытой нежным войлочком и пластинки у него не так густо сидят, как у груздя. Часто встречается в лесах, там же где и груздь. На Западе его избегают.

Г. Н.

Поддубень

Поддубень (иначе подмолочник, Agaricus [Lactarius] volemus Fr.) — съедобный гриб из рода Lactarius, молочных грибов. Шляпка у П. плоская, по средине обыкновенно вдавленная, мясистая, плотная, гладкая и сухая, золотисто-желтого цвета, 5 — 12 см. шириной. Пластинки сбегают на пенек, с желтизной. Пенек крепкий плотный, 3 — 9 см. длиной, одного цвета со шляпкой. Мясо белое. Млечный сок обильный, белый, не острый. Растет П. в лесах и употребляется в пищу и в Зап. Европе.

Поджелудочная железа

Поджелудочная железа или панкреатическая (Pancreas, Bauchspeicheldruse) — представляет собой гроздевидную железу, впадающую обыкновенно в ближайшую к желудку часть кишки и выделяющую панкреатический сок. Между беспозвоночными только одни головоногие моллюски (Cephalopoda) обладают обособленной П. железой, при чем у одних она является лишь частью печени (точнее hepatopancreas), отличимой по цвету и строению (у осьминогов); у других П. железа является в виде многочисленных то гроздевидных; то древовидных придатков печеночных протоков. У всех прочих беспозвоночных функция П. железы, по-видимому, исполняется печенью. Между позвоночными долгое время не находили П. железы у некоторых рыб, но теперь доказано, что она есть и у них, но только не в виде плотной объемистой массы, а в виде отдельных ходов, разбросанных по всей брюшной полости между двумя листками мезентерия, на котором подвешен кишечник. У других рыб, а также у всех прочих позвоночных П. железа является в виде компактной массы различной формы и величины. Так как П. железа возникает у зародыша часто в виде двух или трех выступов кишечной стенки, то естественно, что она, хотя и составляет одну массу, но может открываться в кишку двумя (у амфибий, многих гадов и отчасти птиц) даже тремя (у некоторых птиц) протоками, при чем один из них часто открывается вместе с желчным протоком. У человека П. железа имеет удлиненную форму. Своим тонким конусом она прилежит к селезенке, а толстым — к двенадцатиперстной кишке, помещается позади желудка и прилежит к грудобрюшной преграде. Ее проток — вирсунгианов или панкреатический — проходит по срединной оси железы и открывается вместе с желчным протоком (ductus choledochus). Впрочем, и у человека в зародышевом состоянии П. железа возникает в виде двух (по другим даже трех) выступов кишечной стенки, сначала открывающихся независимо один от другого, каждый своим протоком. Это состояние может в виде аномалии удержаться и во взрослом состоянии и тогда П. железа имеет два протока, из коих один открывается вместе с желчным, а другой (d. Santorinii) отдельно. Сама железа состоит из отдельных долек, включенных в соединительную ткань, а дольки составлены из пирамидальных клеток, коих внутренняя более узкая часть является зернистой, а наружная более широкая гомогенной. Функция П. железы сводится к выделению: 1) диастатического фермента, сходного с ферментом слюны; 2) фермента, косвенно содействующего превращению жиров в мелкораздробленное состояние или эмульсию; 3) трипсина или фермента, переводящего белки в пептоны. Функция П. железы головоногих сводится главным образом к выделению диастаза.

В. М. Ш.

Поджелудочная железа (болезни ее). Страдания П. железы наблюдаются очень редко и в громадном большинстве случаев почти не распознаются. Приписывавшиеся им явления бывают при совершенно других страданиях и могут отсутствовать, когда вскрытиями констатировались болезни железы. Она подвергается всем болезненным процессам, присущим другим органам: атрофии, гипертрофии. малокровию, кровоизлияниям. воспалениям (особенно хроническому — при сифилисе). Единственное частое поражение ее — рак, поражающий чаще мужчин, чем женщин, протекающий очень быстро, 3 — 6 месяцев, и сопровождающийся резким упадком сил, разнообразными расстройствами пищеварения, жаждой, рвотой, желтухой.

Лечение — исключительно паллиативное, направленное против болей и других тягостных припадков. Из других опухолей наблюдались кисты, ныне удаляемые оперативным путем.

Г. М. Г.

Подобие

Подобие (в геометрии, Similitude). — Два треугольника подобны между собою, если углы их одинаковы и отношение сторон, противолежащих равным углам, имеет одну и ту же величину. Всякие две подобные фигуры и всякие два подобные тела могут быть рассматриваемы как взаимные перспективные изображения. Одну из них можно всегда повернуть и переставить так, что все лучи, проведенные через сходственные точки обеих фигур, сойдутся в одной точке, которая называется центром, П. обеих взаимно-подобных фигур.

Д. Б.

Подорожник

Подорожник (Plantago L.) — родовое название растений из семейства подорожниковых (см.). Всех видов П. насчитывается около 200; большинство их встречается в умеренных климатах. Род подразделяется на два подрода: Euplantago и PsylIium, кроме того первый подрод подразделяется на 11 секций. В Европейской России встречается около 7 видов, из них наиболее обыкновенны следующие: 1) P. media L. (малый П., припутник, попутник многолетняя трава, растущая всюду по дорогам, лугам, склонам, полянам, сорным местам; стебель слабо развитой, а эллиптические, сравнительно небольшие листья, о 7 — 9 жилках, собраны прикорневою розеткою, из средины которой на длинной стрелке выходят продолговато-цилиндрические. довольно густые колосья; прицветники яйцевидные, венчик бледно-розовый, тычинки в пять раз длиннее трубочки венчика; коробочка о двух четырех семенах. В народной медицине употребляется как средство от ран, нарывов, вередов., ушибов; при лечении нарывов листья растирают с солью, свечным салом, разжевывают с черным хлебом, и такую смесь прикладывают к больному месту. Рожу лечат листьями, посыпанными мелом. Из семян якуты варят кашу с молоком. 2) Р.major L. (большой П.) отличается от предыдущего вида более крупными голыми листьями; более редким колосом, тычинками, нити которых в два раза длиннее трубочки венчика: коробочка с 8 семенами. Также довольно обыкновенное сорное растение. В народной медицине употребляется в тех же случаях, как и первый вид. При ревматической боли зубов, в уши кладут свежий корень. Корень принимают внутрь от кашля и лихорадки, а семена — от кровавого поноса. 3) P. lanceolata L. (узколистный П.. порезник., ужик, язычки) довольно обыкновенная сорная трава, отличающаяся от предыдущих видов узколанцетными листьями и тонко заостренными прицветниками; нити тычинок в четыре раза длиннее трубочки венчика; коробочка с двумя семенами. Настой из листьев в народной медицине употребляется от золотушного воспаления глаз; порошок из листьев — от сибирской язвы. Другие виды П. : P. maritima L., P. tenuifola, W. К., P. avenaria W. K., P. maxima Ait. — менее обыкновенны.

С. P.

П. крупный и мелкий (Plantago major и P. minor) — обыкновенные сорные травы, при густом травостое заглушающая розеткою своих прикорневых листьев почти все другие растения. P. lanceolata (П. узколистный) маловажная и мало укосная кормовая трава. Глубоко опускает корень в подпочву, вследствие чего не истощает пахотного слоя и противостоит засухе. Разводится понемногу в Англии, Франции и Германии, на легких песчаных почвах, засеваемых смесью пастбищных растений. Из числа последних он выгодно отличается ранним произрастанием и тем, что без вреда переносит постоянное стравливание. Скотом поедается охотно и более или менее (Вернер) препятствует раздутию брюха.

Подоходный налог

Подоходный налог. — Все прямые налоги, кроме П., падают или только на субъектов (все личные налоги), или же только на объекты, в виде отдельных или определенных доходов (остальные прямые налоги). П. налог есть обложение каждого отдельного субъекта по совокупности всех получаемых им доходов, почему он называется иногда безразличным обложением доходов данного субъекта (Л. Штейн) или обще-П. налогом. В противоположность всем остальным прямым налогам на объекты дохода, П. налог привлекает к обложению то, что называется Einkommen или revenu, т. е. общий приход субъекта (или доход в субъективном смысле), из каких бы источников он не получался, во всей их совокупности; между тем, остальные прямые налоги (кроме личных) облагают объективно существующие доходы (напр. от земли, капитала, и т. п.), безотносительно к тому, в каком размере они поступают в доход того или другого субъекта налога и какую долю общего его дохода они составляют; другими словами, последние налоги падают на то понятие дохода, которое называется Ertrag или produit (доходы в объективном смысле). Указанными особенностями П. налога объясняется взгляд финансистов, рассматривающих его как совершенно особый вид прямых налогов (Л. Штейн). У П. налога есть столь же горячие сторонники, как и противники. Первые идут иногда так далеко, что желают заменить этим налогом все остальные, Приближаясь в этом отношении к физиократам, стоявшим за единый налог. Среднее мнение сводится к тому, что П. налог должен существовать рядом с другими прямыми налогами. Принципиально в настоящее время нельзя ничего возразить против П. налога, даже в смысле единого и всеобъемлющего, потому что в нем осуществляются или всего легче могут быть осуществлены все руководящие принципы податной политики, т. е. все требования, которым должны удовлетворять хорошие налоги. В самом деле, благодаря подоходному налогу может быть достигнута не только общность, равномерность и пропорциональность обложения, но также его прогрессивность и освобождение от обложения так называемого Existenzminimuna (минимальных доходов беднейших плательщиков). 0бложение отдельными прямыми налогами может иногда оставлять незатронутыми какие либо отдельные виды доходов; П. налог не задается целью определить качественно все отдельные виды доходов или их источники, а берет во внимание только их количество, т. е. общую сумму всех получаемых данным субъектом доходов, каково бы ни было их происхождение. При П. налоге не должно, однако, исчезать различие между так наз. фундированными и нефундированными источниками доходов, т. е. доходами, вытекающими из обладания какими-либо доходными имуществами (капиталы с частно-хозяйственной точки зрения), и доходами, являющимися исключительно результатом личного труда или заработка; первые (фундированные) гораздо более постоянны и могут получаться почти без всякого труда со стороны владельцев, почему и должны быть облагаемы выше трудовых (нефундированных). Это достигается либо обложением фундированных доходов по высшей норме, либо (что на деле чаще встречается) существованием, рядом с П., остальных прямых налогов или особого поимущественного налога (в Пруссии, Бельгии и др. государствах). В последнем случае П. налог играет роль налога дополнительного, так как он падает как бы вдвойне на владельцев разных имущественных или капитальных в широком смысле доходов.

В противоположность подоходному налогу, недостаток прямых налогов на отдельные виды доходов (Ertrag) заключается в том, что доходы облагаются сами по себе, по абсолютной их величине, независимо от того, много или мало они доставляют средств существования их получателю. При этом условии трудно или невозможно провести освобождение мелких доходов от обложения, а также прогрессивное обложение крупных доходов. П. налог устраняет надобность в особой оценке отдельных видов и источников дохода, напр., в дорого стоющем поземельном кадастре; но он не гарантирует сам по себе правильность определения этого дохода. При недостаточно развитом сознании нравственного долга часть доходов может быть скрыта пли уменьшена. Поэтому приходится так или иначе прибегать или к проверке собственных показаний (деклараций) плательщика, под угрозою штрафов и т. д., или же, не полагаясь на эти показания; определять доходы по более или менее внешним признакам, через посредство особых комиссий. Последняя система преобладала до последнего времени (1891 г.) в Пруссии; первая существует в Англии. При обложении П. налогом может быть принята во внимание задолженность плательщика, т. е. сделан вычет процентов по долгам, лежащим на имуществе; могут также быть приняты во внимание другие расходы и издержки производства, чтобы возможно более приблизиться к понятию чистого дохода. Некоторые сторонники П. налога (у нас, напр., Свирщевский) видят в нем средство достигать обложения дохода не только чистого (в противоположность валовому), но и так называемого свободного, т. е. остатка, остающегося за удовлетворением всех личных нужд и потребностей плательщика. Эта теория едва ли может найти практическое применение, как бы она ни была справедлива сама по себе. Понятие необходимых расходов на удовлетворение личных нужд человека слишком растяжимо: что для одних классов общества кажется безусловно необходимым, для других нередко граничит с представлением о роскоши. Для применения теории обложения свободного дохода пришлось бы, поэтому, установить или общее, для всех одинаковое, мерило или норму необходимых расходов, что едва ли имело бы серьезное значение для средних и высших классов, или же более или менее произвольно создать различный градации потребностей. Общепринятым является пока только одно положение — что абсолютно малые доходы не должны быть облагаемы, чем и обеспечивается известный Existenzminimum. Его можно понимать шире или уже; в последнее время всюду замечается стремление к пониманию его в более широком смысле. Противники П. налога считают его недостатком обложение только наличных или действительных доходов, в противоположность возможным; случается, напр., что из одинаковых имуществ одно лицо, благодаря своей энергии, извлекает больше дохода, другое меньше вследствие своей небрежности. Этот недостаток, однако, может быть устранен, хотя бы напр. таким способом, который практикуется в Англии при обложении земельной собственности: облагаются не только земли, действительно дающая доход их владельцу путем их обработки ила сдачи в аренду, но также и те, которые могут приносить такой доход и не приносят его только потому, что владелец не пускает их под обработку. Обложение налогом является здесь побуждением к тому, чтобы природные богатства не пропадали втуне. П. налог в Англии имеет форму всеобъемлющего и почти единого прямого налога; рядом с ним существует только остаток старого поземельного налога, от которого своевременно могли откупиться, но не откупились некоторые землевладельцы, несущие теперь, поэтому, двойное обложение их земель (местные налоги, в противоположность общегосударственным, являются почти все исключительно прямыми и независимыми от общего П. налога). английский П. налог распадается как бы на 5 самостоятельных налогов, группируемых в так назыв. шедюлы (schedule), обозначаемые литерами А, В, С, D и Е. Шедюла А обнимает доходы от всякой недвижимой собственности, при чем, как сказано выше, облагается не только собственность, приносящая доход, но и могущая его приносить. В шедюлу В входят доходы от арендования недвижимой собственности, т. е. доход фермеров и арендаторов; налог взимается здесь в Англии в размере 1/2, в Шотландии — 1/3 ренты или арендной платы, уплачиваемой фермером собственнику. Шедюла С заключает в себе доходы от капитала в тесном смысле слова: проценты, пожизненные доходы, ренты и т. д. Шедюла D представляет собою нечто похожее на промысловый налог в других странах: сюда относятся доходы от торговли и промыслов, свободных профессий и вообще доходы, не входящие в предыдущие категории. Наконец, шедюла Е охватывает доходы от всякого рода жалований, пенсий, пособий по государственной службе. Не подлежат налогу: a) земли, негодные для обработки, и общественные здания; b) арендная плата меньше 200 фн. стерл. в Англии и меньше 300 — в Шотландии; с) денежные доходы меньше 160 фн. стерл.; d) доходы и фонды разных благотворительных и учебных учреждений, обществ взаимного вспомоществования, сберегательных касс; e) жалованья и субсидии меньше 100 фн. стерл. Кроме того вычитаются из дохода: 1) 160 фн. стерл. — из доходов менее 400 фн. стерл. и 100 фн. стерл. — при доходе до 500 фн. стерл., и 2) премия по страхованию жизни, в размере не более 1/6 дохода, получаемого страхующимся. Налог взимается на основании, главным образом, собственных показаний плательщиков; оценочные комиссии только проверяют эти декларации. Налог исчисляется в пенсах на 1 фн. стерл. дохода, в размере обыкновенно от 5 до 7 пенсов, что составляет от 2, 4 до 2, 9% но в экстренных случаях он значительно повышается; так напр., во время крымской кампании он достигал 16 пенсов или 6, 66%; иногда, наоборот, он падал до 2 пенсов. Вообще, будучи количественным или долевым (а не раскладочным), П. налог очень гибок и подвижен и вполне приспособлен к увеличению и к тому, чтобы следовать за естественным увеличением народного дохода; в экстренных случаях он с успехом может заменять государственные займы. В Пруссии П. налог до 1891 г. состоял собственно из двух: классного, которым облагались доходы до 3000 марок, и классифицированного П., падавшего на доходы выше этой суммы. Налог этот все более и более приближался к настоящему П. Так, до 1873 г. классный налог был скорее личным, только с подразделением плательщиков на группы, смотря по роду и прибыльности занятий; в низшем классе числились лица, получавшие не менее 300 марок доходу. С 1873 г. деление на классы прямо уже основывается на величине доходов; низший предел обложения был повышен до 420 марок и общая сумма обложения установлена в 11 милн. марок, так что классный налог оставался раскладочным. В 1883 г. низший предел установлен в 900 марок; уменьшены оклады налога для низших классов. В настоящее время совершен но почти уничтожено различие между классным и классифицированным П. налогом (закон 24 Июня 1891 г.), при чем проведено прогрессивное возвышение окладов налога для высших классов. Так, оклады начинаются с 6 мар., что составляет 0,62% по отношению к доходу; далее оклад и процентное отношение его к доходу повышается, достигая 300 марок при среднем доходе в 10000 марок, что составляет уже 3%; затем идет постоянное повышение оклада, а именно: на 30 марок, при разнице в классе дохода в 1000 марок (классы от 10500 до 30500), на 60 марок, при разнице доходов в 1500 марок и т. д., достигая 200 марок разницы на каждые 5000 марок и составляя 4 и более %. По внешней форме прусский П. налог остается, таким образом, классным, т. е. доходы облагаются не вполне индивидуально, а подводятся под различные классы, внутри которых обложение одинаково. Обложению этим налогом подлежать все прусские и герм. подданные, имеющие постоянную оседлость в пределах государства, все акционерные общества и товарищества, находящиеся в Пруссии, и все лица, получающие доходы с прусских земель и прусской казны. Освобождаются от налога члены прусской королевской фамилии и иностранные дипломатические агенты. Для целей обложения все доходы подразделяются на следующие виды или категории: а) доходы от денежных капиталов (проценты), дивиденды на акции, барыши от спекулятивной продажи денежных и кредитных ценностей и т. п.) доходы от недвижимой собственности; с) доходы от торговли и промыслов вообще и горного дела в частности; d) доходы от личных и профессиональных заработков и жалованья, пенсии и т. д.; e) доходы акционерных обществ и товариществ в целом взятые. Вычету из доходов подлежат: l) текущие издержки производства, 2) платежи текущих процентов по займам, 3) уплачиваемые с данных доходов государственные и местные прямые налоги, 4) страховые премии (взносы) в различные страховые и взаимно вспомогательные учреждения и кассы (не свыше 600 марок в год). Не исключаются проценты погашения займов и вообще затраты на увеличение основного капитала или для расширения предприятий, а равно издержки на собственное содержание плательщика налога и его семьи. При доходе менее 3000 марок допускается уменьшение оклада налоги для глав семейств соответственно числу малолетних (до 14лет) членов семьи, а именно из дохода вычитается по 50 мар. на каждого такого члена. При доходах менее 9500 мар. принимаются во внимание понесенные плательщиками чрезвычайные убытки или расстройства в хозяйстве. В основу обложения теперь положены собственные показания плательщиков (при доходе свыше 3000 мар.), между тем как прежде все определялось местными комиссиями. Комиссии заведуют раскладкой и взиманием налога и теперь, но не с той преобладающей ролью, как прежде; он со стоять из лиц административных и выборных от общинного управления. Прусский П. налог был. преобразован в 1891 г. не с целью увеличения государственного дохода, а ради осуществления начал справедливости в обложении; с первого же года его действия, однако, он дал государству гораздо больше дохода, чем предполагалось, и увеличение относилось главн. обр. к самым высшим классам, где оказалось доходов и плательщиков больше предположенного. Австрийский П. налог по форме взимания приближается к английскому, по существу — к прусскому, потому что играет роль дополнительного налога, рядом с существующими уже другими прямыми налогами. Итальянский П. налог падает только на доходы с движимой собственности и личные заработки (в виду существующего уже высокого обложения собственности недвижимой). Особенность его и главное преимущество заключается в усиленном обложении доходов фундированных по сравнению с нефундированными: первые облагаются целиком, а вторые в размере 6/8 и 5/8 дохода. Оклады очень высоки, достигая 12 и более %. В России П. налога нет (за исключением Финляндии); введение его было бы весьма желательно в видах уравнения податного бремени, преимущественно отягчающего наименее зажиточные классы населения. Ср. Свиршевский, «Подоходный налог» (1887); И. Озеров, «П. налог в Англии» (1898).

В. Яроцкий.

Подражание

Подражание — литературное произведение (почти всегда — стихотворение), написанное в чужом стиле, свойственном отдельному писателю (у Пушкина: «Подражание А. Шенье») или целой литературе (у Байрона: «П. португальскому»). Стремление сохранить какие либо характерные особенности чужого пошиба свойственно и иным литературным жанрам — напр. пастиччио, пародии; но от последней П. отличается по цели, так как не заключает насмешки над оригиналом; оно стремится передать известные творческие мотивы в той форме, в какую, вероятно, облек бы их тот или иной автор — индивидуальный творец или целый народ. П. иногда получает такое название лишь случайно, уже после того как произведение готово и кажется автору напоминающим чью либо манеру. Созданное сознательно и преднамеренно, П. есть очень трудный литературный жанр; легко утрировать чужой стиль, но создавать в нём, с сохранением чувства меры, есть, в сущности, попытка перевоплотиться, усвоить себе чужую писательскую личность. Психологическая заманчивость этого жанра заключается именно в трудности писать от имени другого. Иногда подражанием ошибочно называют пародию(Некрасов «Подражание Лермонтову»Ю, «Спи пострел, пока безвредный») и перевод (Козлова «П. Байрону: К Тирсе») и, наоборот, называют переводом П. (см. Псевдо-переводы). В русской литературе известны подражания Пушкина (Корану, Песни Песней, Анакреону, Данте, Фаусту, Древним, Арабскому и др.), Лермонтова (Байрону, «Не смейся, друг»), Некрасова (Шиллеру: «Сущность» и «Форма») и др. В обширном смысле говорят также о П. как о следах влияния, оказанного одним поэтом на другого и литературою одного народа на литературную производительность другого, обыкновенно более молодого в культурном отношении. Факты этого рода составляют существенную часть истории каждой литературы.

Ад. Г.

Подряд

Подряд (locatio-conductio operis) — договор, по которому одна сторона обязывается произвести в пользу другой какую либо работу, возвести сооружение и т. п., а другая — уплатить за это условленное вознаграждение. По русскому закону по договору П. «одна из вступающих в оный сторон принимает на себя обязательство исполнить своим иждивением предприятие, а другая, в пользу коей cиe производится — учинить за то денежный платеж» (ст. 1737 гражд. зак.). Понятие предприятия, как отличительный признак договора П., выставляет и обще германское гражданское уложение. П. называют также договором о выдаче результата работы. Он не отличим от купли продажи, когда подрядчик, исполняя предприятие или заказ, ставит на него и свой материал; но прибавка некоторой части материала не дает основания к такому смешению. От личного найма П. отличается тем, что в пользу заказчика производится определенное количество труда в определенное время, все равно, лично ли подрядчиком или приглашенными им лицами; подрядчику, при этом, принадлежит непосредственное направление работ, тогда как в личном найме руководство работой принадлежит хозяину. «Подрядчик обязан исполнить П. так, чтобы его изделие обладало всеми качествами; за которые он принимал ручательство, и не страдало недостатками, вполне или отчасти лишающими его ценности или пригодности к обычному или предусмотренному договором пользованию» (ст. 633 обще герм. улож.). При сдаче работы с исправимыми недостатками подрядчику назначается срок для их исправления, по истечении которого они могут быть исправлены насчет подрядчика или договор считается потерявшим свою силу. Подрядчик, по современному праву, отвечает за действия своих помощников, независимо от вины в выборе их; по остзейскому праву, основанному на неверном понимании некоторыми романистами римского права, он отвечает лишь в таком случае, если «употреблял для дела незнающих, легкомысленных или злонамеренных помощников» (так наз. culpa in eligendo; ст. 4236). Страх за гибель сооружаемой веши без вины подрядчика несет собственник материала. Спорен вопрос об обязанности заказчика принять исполненный заказ после срока, назначенного для его исполнения. Некоторые западные законодательства, принимая во внимание те случаи, где для сторон важно, чтобы П. был исполнен в назначенный срок, считают последний существенным условием исполнения договора. Обще германское уложение признаёт срок" имеющим значение лишь в том случае, если это вытекает из смысла договора. Исполненный во время и надлежащим образом, П. должен быть принять и оплачен заказчиком. Последний платит и в том случае, когда работа приостановлена по вине заказчика (вследствие недостатка материала для продолжения работы и т. п.). В обеспечение платы обще германское гражданское уложение дает подрядчику залоговое право на движимости, переданные ему заказчиком, и право на внесение в крепостные книги на свое имя ипотеки на недвижимость, на которой возводится им строение. По русскому праву, договор П. должен быть облечен в письменную форму, сенатская практика, однако, допускает существование договора и тогда, когда стороны, не споря о его наличности, оспаривают частности отношений или когда из расписок и других письменных документов видно, что договор П. имел место. По обще германскому уложению, если в основание договора была положена смета издержкам, но без ручательства со стороны подрядчика за точность сметы, и если окажется, что П. нельзя исполнить, не превышая значительно сметы, то, в случае заявления со стороны заказчика требования о прекращении договора на этом основании, за подрядчиком признается право лишь на частичное вознаграждение за произведенную уже работу. Он обязывается, при этом заявить заказчику о необходимости превысить смету немедленно, как только она выяснится.

В. Н.

Подснежник

Подснежник — название весьма разнообразных растений, вообще тех, которые цветут раннею весной, тотчас после стаивания снега. Так, в Симбирской и Самарской губ. П. называют Adonis vernalis L.; в Тамбовской губ. — Palusatilla patens Mill.; в Орловской губ. — Corydulis L.; в Нижегородской губ. — Viola collina Bess; в Херсонской губ. — Crocus reticulatus Herb.; в иных местах — Hepatica Chaix., виды Gagea Salisb. и т. д. В большинстве же случаев под именем П. известны два растения: 1) Galanthus nivalis L. и 2) Scilla cernua Red. Galanthus nivalis L. — многолетнее луковичное растение из сем. Amaryllidaceae. Яйцевидная луковица развивает цветоносный стебель, окруженный у основания беловатым влагалищным листом (без пластинки); из того же влагалища выступают два голубовато-зеленых, линейных тупых листа, у основания которых развивается луковица для будущего года. Цветочный стебель несет небольшой лист, из влагалища которого выступает такая цветоножка об одном повислом цветке. 0колоцветник простой, белый, до основания шести раздельный. Тычинок 6; завязь нижняя трехгнездная, столбик нитевидный; плод — коробочка. Дико растет по лесам юго-западной России. Часто G. nivalis разводится, как декоративное растение. Много садовых разновидностей.

С. Р.

Подсолнечник

Подсолнечник (Helianthus L.) — родовое название растений из сем. сложноцветных (Compositae), подсем. Heliantheae. Известно около 55 видов этого рода, из которых большинство свойственны Сев. Америке; немногие виды встречаются в Центр. Америке и в Перу. Некоторые виды ввезены в Европу и культивируются как сельскохозяйственные (масличные) или как декоративные растения. Виды П. — однолетние или многолетние травы с высоким стеблем, покрытым супротивными или попеременными жесткими листьями. Соцветие: у одних видов небольшая, у других — очень крупная головка, одиночная, или по нескольку в раскидистой метелке. Головка имеет полушаровидную или широкую обвертку, состоящую из 2 или многих рядов листков; общее цветоложе плоское, либо более или менее выпуклое, покрытое сложенными вдоль пленчатыми, иногда довольно жесткими, прицветниками; краевые цветки бесполые, язычковые, расположены в 1 ряд; центральные цветки обоеполые трубчатые; плод — продолговатая четырехгранная или сжатая с боков семянка, несущая 2 — 4сваливающихся острия, или 2 довольно крупных, сухо-кожистых чешуйки. Наиболее известный вид — Helianthus annus L. (обыкновенный П., подсолнух) — однолетнее растение, с толстыми стеблями до 4 м. высоты, простыми или ветвистыми, с одною или несколькими головками; одиночная головка достигает иногда до полуметра в ширину; краевые цветки желтого цвета, срединные оранжевого. Известно множество культурных разновидностей этого вида, которые соединяются в три расы: 1) simplex, простой (не махровый), обыкновенный П. Общее цветоложе плоское;, язычковых цветков один или несколько рядов. Несколько разновидностей (из них macrocarpus — наш русский П.); 2) tubulosus, трубчато махровый П. Общее цветоложе выпуклое, без язычковых или только с одним рядом язычковых цветков; трубчатые цветки сильно развиты. Известна только одна разновидность: giobosus; 3) ligulosus (flore pleno), язычково-махровый П. Общее цветоложе несколько выпуклое, все цветки язычковые; несколько разновидностей. К роду П. относится и земляная груша, топинамбур (Н. tuberosus L.).

П. (сельскохoз.) Как промышленное, растение, П. известен в Азии и Европейской России. У нас П. особенно удачно акклиматизировался. Его семена, напоминающие по вкусу орех, нашли двоякое практическое применение: сперва как дешевое народное лакомство, затем, с 1840х годов, после удачно произведенных в Воронежской губ.крестьянином Бокаревым опытов добычи из его семян масла, — как специальное масличное растение, доставляющее, кроме того, еще целый ряд других весьма ценных продуктов. У нас разводят две группы П. Крупносемянную — с продолговатыми плодами (грызовой) и мелкосемянную — с короткими семенами (масличный). В первой группе наиболее ценен серый сорт, с широкими, серыми, узкими и редкими белыми полосами, и рябой — с широкими, белыми и узенькими серыми полосками. Белый и черный грызовой П., как не имеющие хорошего сбыта, разводятся редко. Во второй группе заслуживают внимания сорта с белой и серой полосатой шелухой; в торговле предпочитают последний сорт, так как семена с белой окраской, при уборке в дождливую погоду, принимают грязный вид и бракуются покупателями. Для успешного разведения П. в Европе требуется наличность условий, которыми они пользуются у себя на родине. Период произрастания 20 — 22 недели. К утренникам всходы малочувствительны, но в дальнейшем развитии требуют много тепла и света в особенности в период налива зерна. Поэтому полное вызревание П. возможно у нас лишь в южной и юго-восточной полосе России, т. е. вплоть до губ. Тульской, Тамбовской, южных частей Пензенской и Симбирской включительно. Северные П. разводятся только в городах.

Полевая культура П. главным образом сосредоточилась в Воронежской и Саратовской губ., менее в губ. Тамбовской, Курской, Самарской, Харьковской, Полтавской и в Донской области. Разводится также в Уральской области и на Кавказе. В местностях с засушливым климатом П. сильно страдает от недостатка влаги в верхних слоях почвы. На ЮВ страдает от мглы. Масленичный П. требует почву плодородную, богатую калием и фосфорной кислотой но свободную из избытка азота; грызовой П. мирится с большими количествами удобоусвояемого азота. Поэтому лучшие урожаи П. получаются на легких черноземах, низменных, довольно влажных, но не удобренных навозом землях. Масличный П. большею частью сеют на второй, после удобрения поля, год (наиболее подходящее место — по пару после озими). Весьма удачные посевы П. бывают на новых или старых землях, а также на бахчах вслед за огурцами или арбузами. Так как П. очищает землю от сорных трав, то после него хорошо родятся все хлеба, а равно и другие растения, не требующие от почвы значительных количеств калия, в особенности же яровая пшеница. Слишком частого возвращения П. на одно и тоже место следует избегать: его сеют в Воронежской губ. на прежнем месте не ранее 10 — 12 лет. В общем П. входит в самые разнообразные севообороты, начиная с трехпольного, где им занимается паровое или яровое поле; сеется П. также после травы. При усиленной культуре рекомендуют такой 5-польный севооборот :пар, озимь, П., яровое, П. Пахота под П. должна быть не менее 4 врш. и должна быть производима осенью, весною же почву следует только выскораживать. П. сеется предпочтительно в сошные, плужные, маркерные или проводятся рядовою сеялкой борозды, с междурядьями для масличного — в12 врш., для грызового в 16 врш. Разбросной посев чрезвычайно затрудняет мотыженье, а между тем он необходим. Всходы П. обязательно пропалываются и продергиваются, что у нас производится почти исключительно ручными мотыгами. Недели через 1 1/2 — 2 полезно повторить мотыженье. При достижении 7 — 8 врш. молодые растения окучиваются. Привалка земли к корням растения имеет большое значение для урожайности. Во время цветения П. для более успешного развития и налива зерна лишние корзинки обрывают. Спелость П. характеризуется желтением листьев обертки у корзинки, затвердением плодовой оболочки и самого ядра. Вызревший П. срезается серпом и после просушки в поле свозится на ток, где П молотится, масличный — цепами или особыми специальными молотилками, грызовой — палочками. Особенно сильный вред причиняет плантациям П. ржавчинный грибок (Pucc inia Helianthii), поражающий сперва листья П., а затем и все растение. При сильном развитии этой болезни, появившейся у нас в середине 60х годов, все засеянное П. поле представляется сильно почерневшим, как бы опаленным. М. С. Воронин, изучивший эту болезнь, предлагает 4 ряда мер для уничтожения или по крайней мере возможного ослабления приносимого ею вреда. Меры эти заключаются: 1) в намачивании посевных семян в крепком щелоке, известковой воде или слабом растворе медного купороса, чем уничтожается способность прорастания спор, без всякого вреда для семян. 2) В посадке отдельных растений, с возможно большими друг от друга промежутками с целью устранить переход болезни с одного растения на другое и облегчения полки, сопровождаемой тщательной уборкой с поля сорных растений. 3) В ведении такого севооборота, в котором П. возвращался бы на прежнее место не ранее того времени, когда зимующие споры гриба погибнут. 4) В тщательном сжигании всех зараженных растений на том же поле. Из насекомых, встречающихся на П. во время его созревания, более всего вредит уховертка (Forficula auriculaira), которая лущит и выедает семена. Против неё практичных мер еще не придумано. К числу новых врагов нужно отнести заразиху — Ovobanche cumana, паразитное растение, селящееся на корнях П. Урожаи П. : зерном от 6 до 25 чет., соломы 260 — 560 и даже 1000 с дес. До появления ржавчины отличным урожаем для зерна считался сбор в 150, хорошим 100, средним 80 — 60, плохим 40 — 30 пд. с дес. или, соответственно, 30, 20, 16 — 12 и 8 — 6 чет. Теперь же, по причине усиленного поражения плантаций ржавчиной, мглой и насекомыми, урожаи П. упали до 30 и даже 10 пд. с дес. Грызовой П. на черноземе дает также не более 40 — 50 пд. в среднем с дес., maximum — 100 пд. При правильном уходе за П., выборе хороших семян, П. должен быть отнесен к числу наиболее выгодных растений промышленного характера. Площадь под П., по имеющимся данным, равнявшаяся в 1880 — 81 гг. 136355 дес., в 1886 — 87 гг. достигла 261294 дес., т. е. увеличилась на 90 % слишком. Также расширяется и производство подсолнечного масла, путем увеличения специальных заводов. За 4-летие 1884/85 — 89 г. общее число заводов возросло на 20%, количество же выделанного масла увеличилось на 400580 пд., а стоимость производства в 1889 г. на 1066700 руб., т. е. тоже на 90%. Почти 80% всех заводов сосредоточено в губ. Воронежской и Саратовской. П. дает жирное, довольно вкусное, съедобное масло. Средний выход его из семян 20%. Почти целиком подсолнечное масло находить себе сбыт на внутреннем рынке; вывоз его за границу невелик и неравномерен. За границу идет, однако, другой важный продукт, доставляемый П., это — остатки от производства масла — колоб или жмыхи — отличное кормовое средство для скота и птицы. Вывоз подсолнечных жмыхов постепенно увеличивается, в среднем же сбывается до 2600000 пд. ежегодно. Кроме масла и жмыха у нас довольно большое значение имеет еще лузга, а также шляпки и стебли, которые идут в топливо, весьма ценное в наших безлесных степях. Считают, что 100 мер лузги (продаваемой по 2 1/2 коп.) заменяют 1 кб. саж. дров. Из лузги и цветочных корзинок П. иногда приготовляется оберточная, а из сердцевины стеблей — писчая бумага. В Китае из тонких стеблевых волоконцев этого растения приготовляется шелкообразная ткань, не уступающая по прочности натуральной шелковой. Лущеные семена идут на приготовление печений, мармелада и пр., а поджаренные и приправленные пряностями представляют суррогат шоколада. Отвар головок со спелыми зернами, а также отвар сухих цветов употребляется в народной медицине: Наконец П. во время своего цветения, продолжающегося около месяца, обеспечивает пчелам хороший взяток. Ср. Терентьев, «О разведении П.» («Эконом. Записки», 1860, № 28 и 30); Н. Веселовский, «Разведение П.» ("Сел. Хоз. и Лес. ", янв., 1886); А. В. Советов, «Системы земледелия»; А. П. Людоговский, «Подсолнечник» (1867); И. А. Стебут, «Основы полевой культуры» (т. 1, ч. II); "Альманах сельского хозяина на 1887 г. "; "Всемирная Колумбова выставка в Чикаго в 1893 г. " (СПб., 1893) и многие заметки в сельскохозяйственных журналах.

Г. К.

Пожарский

Пожарский (кн. Дмитрий Михайлович, 1678 — ок. 1641) — знаменитый деятель смутного времени. При Борисе Годунове был стряпчим с платьем, при Лжедмитрии — стольником; в 1608 г. послан был для защиты Коломны; в 1609 г., действуя против разбойнических шаек в окрестностях Москвы, разбил атамана их Салькова на р. Пехорке; в 1610 г. назначен. был воеводою в Зарайск; в 1611 г., участвуя в нападении на поляков, овладевших Москвою, был ранен на Лубянке и отправился для лечения в свою нижегородскую Пурецкую волость. Сюда, по указанию Минина, явились к нему послы с предложением принять начальство над нижегородским ополчением, поднявшимся для спасения Москвы; с своей стороны П. потребовал, чтобы при ополчении выборным от посадских человеком был Минин. Став во главе ополчения, П. в лице своем вмещал всю верховную власть над русскою землею и писался «у ратных и земских дел по избранию всех чинов людей московского государства»; но в том великом деле, которое совершал под его начальством русский народ, личность самого П. проявлялась весьма мало. Он не пользовался особым авторитетом и сам про себя говорил: «был бы у нас такой столп, как кн. Василий Васильевич Голицын — все бы его держались, а я к такому великому делу не придался мимо его; меня ныне к этому делу приневолили бояре и вся земля». Остановившись с ополчением в Ярославле, П. целое лето медлил двинуться на Москву, не смотря на неоднократные увещания троицких властей, указывавших на возможность и опасность появления короля Сигизмунда. Выступив из Ярославля, П. шел чрезвычайно медленно, сворачивал с дороги, ездил в Суздаль кланяться гробам своих отцов и прибыл к Москве одновременно с Ходкевичем, успевшим, между тем, собрать провиант для польского гарнизона, засевшего в Москве. Этот провиант был отбит у Ходкевича казаками, под начальством кн. Д. Т. Трубецкого, что и решило участь польского гарнизона: через 2 месяца голод принудил его сдаться. Со взятием Москвы оканчивается первостепенная роль П.; в грамотах пишется первым имя кн. Д. Т. Трубецкого, а имя П. стоит вторым, в товарищах. Из источников (кроме некоторых памятников с характером поэтическим) не видно, чтобы П. играл руководящую или хотя бы видную роль в избрании и венчании на царство Михаила Федоровича. Новый царь возвел его из стольников в бояре, но существеннейшие награды, состоявшие из вотчин, П. Получил не из числа первых. Во все царствование Михаила Федоровича П. занимал лишь второстепенные должности, не считаясь даже из первых и особо заслуженных среди знати, как об этом свидетельствует местничество его в 1614 г. с Борисом Салтыковым, окончившееся выдачею П. головою Салтыкову. В 1614 г. П. действовал против Лисовского, но скоро оставил службу по болезни; в 1618 г. отправлен был против Владислава, но не в качестве главноначальствующего, в 1621 г. управлял разбойным приказом, в 1628 — 31 гг. был воеводою в Новгороде; в 1635 г. заведовал судным приказом, в 1638 г. был воеводою в Переславле рязанском. П.. поставлены памятники в Москве (на Красной площади) и Нижнем Новгороде. В 1885 г. на могиле его, открытой в 1852 г. гр. Уваровым в Спасо-Евфимиевском м-ре в Суздале, сооружен памятник на средства, собранные по народной подписке. Кроме литературы, приведенной в Ст. о Минине, ср. «Место земного успокоения и надгробный памятник Д. М. П. в Суздале» (Владимир, 1885 — материалы о П., собранные и изданные Голышевым).

Позвоночный столб

Позвоночный столб (columna vertebralis). — П. столбом или позвоночником называется вся совокупность позвонков, начиная от первого (шейного) до последнего (хвостового). У рыб и низших амфибий позвоночник образует вполне горизонтальную линию, а у животных наземных на положение его влияет тяжесть головы и хвоста, степень провисания брюшной части и т. д. Своеобразное, наклонно-косое положение принимает позвоночник у птиц и некоторых ископаемых гадов из Dinosauria, тоже ходивших на двух задних конечностях, но опиравшихся на хвост. У человека отличают изгибы: шейный и поясничный, где позвонки выгнуты вперед; спинной и крестцовый, где позвоночник вогнут спереди. Изгибы эти стоять в тесной зависимости от вертикального положения человека. Наиболее важный выступ вперед находится на границе между последним поясничным позвонком и крестцом и называется promontorium. Он едва выражен у антропоморфных обезьян и у новорожденных младенцев, и вообще перечисленные изгибы приобретаются с возрастом, по мере приобретения привычки к вертикальному положению.

Б. М. Ш.

П. столб, болезни его. — Состоя из костей и связок, П. может поражаться всеми страданиями, свойственными этим тканям, но исходы их, в силу устройства П., представляют весьма существенные особенности. Так, напр., после разрушения отдельных позвонков воспалительными процессами, П. может осесть, образуя горб (Gibbus), или искривиться (см. ниже). Всего чаще воспаление костного вещества позвонков обусловливается бугорчаткой, при так назыв. Поттовой болезни, впервые описанной Поттом. При ней костные перекладины губчатого вещества позвонков мало по малу исчезают, корковое вещество прорывается, болезненный процесс распространяется на окружающие части; отдельные участки кости омертвевают, надкостница и надкостная клетчатка подвергаются гнойному распадению, образуются громадные, затёчные нарывы, устремляющиеся в места наименьшего сопротивления, как, например, в верхней части П. к глотке; при поражении грудных и поясничных позвонков нарывы могут спускаться даже на бедро, в малый таз и т. д. Остатки позвонков не в силах далее выдерживать тяжесть тела, П. перегибается почти всегда кпереди. Образующееся стойкое искривление дает повод к образованию перегиба П. или горба, что часто случается совершенно внезапно, вследствие перелома костных отделов позвонков. Впрочем, наблюдается и боковое искривление (сколиоз), если бугорчатому поражению подвергаются боковые части позвонков. Болезнь всего чаще поражает детей; первый признак, обнаруживающийся обыкновенно уже в начале всякого воспаления позвонка, заключается в резком изменении общего настроения: дети делаются вялыми, жалуются на боли, опоясывающие туловище или стреляющие по направлению к нижним конечностям. Взрослые характеризуют боли, как непрерывное тупое давление в глубине, усиливающееся даже при ударах пульса, особенно после еды. Наряду с этим замечается уклонение от всяких движений. Течение самых нарывов не представляет ничего характерного. Вскрывшись наружу, они до тех пор не перестают выделять гной, с частицами омертвевших костей, пока не наступит исцеление кости или пока больной не умрет от истощения, легочной или общей, бугорчатки, амилоидного перерождения брюшных органов или от развившегося тем временем гнилостного разложения в полости нарыва и общего гнилостного заражения. По временам обнаруживаются еще признаки раздражения нервов; иногда появляются двигательные и чувствительные параличи от прижатия спинного мозга искривленными позвонками. Предсказание при Поттовой болезни неблагоприятное, так как если даже болезненный процесс в костях и нарывы исчезнуть, все же останется неисправимое искривление П. В начальных периодах болезни ребенку нужно доставить покой и применять преимущественно противовоспалительное лечение. Имея дело с местно-ограниченной бугорчаткой, необходимо ранее всего позаботиться об общем противобугорчатом и врачебно-диетическом лечении: о сухом жилище, питательной диете; свежем воздухе, особенно морском, назначают морские купания, аппетит возбуждающие и укрепляющие средства, рыбий жир. Боли всего лучше устраняются освобождением пораженных позвонковых тел от давления надгорбового сегмента туловища, соответствующим положением и вытяжением его помощью различных аппаратов. В других случаях больного кладут наклонно на спину. Этими же мерами ограничивают образование горба. Когда развитие последнего остановилось, искривление сделалось постоянным, то можно назначить больному различные ортопедические аппараты.

Позвонки могут подвергаться переломам, вывихам. Громадную опасность представляет вывих второго шейного позвонка, неизбежным последствием которого является моментальная смерть, так как зубовидный отросток внедряется в продолговатый мозг. Чаще приходится наблюдать поражения суставов позвонков, преимущественно ревматического характера. Ревматический артрит позвонков выражается болями, сведением туловища и чувствительностью к давлению. Болезнь уступает покойному положению, гидротерапевтическим компрессам и легкому массажу. Гораздо более серьезное значение имеет обезображивающий артрит, встречающийся у пожилых людей. От наслоения. костной, ткани, разращения надкостной плевы и окостенения межпозвоночных кружочков и связок весь П. может превратиться в неподатливую, чрезмерно ломкую костную массу, сдавливающую выходящие из неё нервы. При нем назначают йод и теплые ванны. Из врожденных аномалий П. всего чаще наблюдаются расщепления и дефекты П. и спинного мозга, так назыв. spina bifida, т. е. неполное заращение П. во время утробной жизни плода. При этом на передней поверхности П, либо сбоку или сзади под кожей спины, замечается кистовидная опухоль, выступающая из щелей костного канала, всего чаще в области крестцовой кости и нижних поясничных позвонков и представляющая выпятившиеся мозговые оболочки с их содержимым. Существование такой кисты угрожает возможностью развития самых тяжких страданий, до паралича нижних конечностей. Лечение заключается в защите опухоли от давления, толчков, в сморщивании оболочек кисты впрыскиваниями жидкостей в окружности мешка, впрыскивании в последний разведенных растворов йода, проколе и даже вылущении его.

П. столб, искривления его. — Строение П. дает ему подвижность, наибольшую в шейной части и наименьшую — в грудной. П. человека, в отличие от П. животных, представляет клетчатую постройку (фахверк), благодаря которой он, без опасности для внутренней связи и устойчивости, может изменять положение из лежачего горизонтального в стоячее вертикальное и в другие промежуточные положения. Свою задачу — выносить при вертикальном положении тяжесть верхней части туловища и удерживать ее в устойчивом равновесии — он достигает как пассивными силами, т. е. чисто статическими особенностями своего строения, так и активными мышечными силами. Но под влиянием чисто механических причин создаются изгибы П., которые, перейдя известные пределы, могут выражаться в самых разнообразных искривлениях его. Существующие обычно 3 изгиба П. у человека образуются лишь по мере роста тела и являются результатом отягощения, под влиянием которого прямой, расчлененный П. новорожденного начинает формироваться, когда ребенок делает первые попытки сесть. Пока он в первые месяцы жизни сохраняет постоянное горизонтальное положение, П. не подвергается отягощению, но лишь ребенок начинает сидеть, П. приходится выдерживать на себе тяжесть головы и рук, между тем как внутренности своею тяжестью тянут вперед и вниз. Тогда появляются первые два физиологических изгиба, третий появляется, когда ребенок; начинает принимать вертикальное, стоячее положение, для чего наклоняет таз вперед и вниз, перемещая, для равновесия, центр тяжести позади поперечной оси таза. К образующимся таким путем изгибам приспособляются кости, связки и мышцы и к 6 — 7-му году жизни они делаются постоянными; получается окончательная осанка или посадка туловища, которая представляет много индивидуальных различий; нормальной должна считаться та, при которой ось тела, начинаясь приблизительно от средины темени, пересекает ухо непосредственно позади угла челюсти, проходит почти как раз через поперечную линию, соединяющую тазобедренные суставы и оканчивается в средине четырехугольника стопы. При этом физиологические изгибы представляют в профиле волнистую линию, холмы и долины которой могут иметь одинаковый уровень (Гоффа). Большие или меньшие уклонения от означенной нормальной осанки могут не представлять еще болезненных форм, но предрасполагать к самым разнообразным искривлениям. Различают искривление, с выпуклостью, направленной кзади — кифоз, с выпуклостью кпереди — лордозг и с боковою выпуклостью — сколиоз. Соответственно этому и нормальные изгибы взрослого человека будут 2 кифотических (шейный и поясничный) и один лордотический (грудной), которые все могут принять патологические размеры под влиянием тех или других причин. Кифоз, т. е. стойкое чрезмерное искривление П. с выпуклостью кзади; может быть привычный, зависящий от недостаточности мышц, поддерживающих, П.. или так назыв. oстеопатический, когда его причина лежит в том или другом страдании костей. Происхождение привычного кифоза объясняется тем, что усталые мышцы перестают сокращаться, вследствие чего отягченный П. начинает спадаться, нормальный спинной кифоз выступает резче, получается осанка с мало наклоненным тазом и крайним разгибанием тазобедренных суставов. Эта осанка становится в конце концов привычною и превращается в обезображивание от утомления, получается так назыв. круглая спина (dos voute), особенно часто наблюдаемая у школьников, пользующихся целыми часами нецелесообразно устроенными школьными скамьями. Стойкий характер кифоз приобретает лишь по прошествии долгого времени, а до того можно успешно бороться с ним, особенно у учащихся. На первом плане стоит так назыв. «моральный метод» гимнастики, пробуждающий силу воли .Из гимнастических упражнений всего более рекомендуются приемы, укрепляющие спинные и выйные мышцы. Кроме того их укреплению содействуют массажем, холодными обтираниями, ваннами, фехтованием. Рекомендуют также пассивное разгибание туловища, т. е. осторожное выпрямление кифоза. Но гораздо более благодарную задачу представляют, особенно у учащихся детей, предупреждающие меры (см. Школьная гигиена). Ортопедия выработала самые разнообразные аппараты для лечения означенных страданий. К этой форме искривлений относится также кифоз старческого возраста и носильщиков. Второй вид кифозов обусловливается поражениями костей; наиболее характерными формами такого кифоза является Поттова болезнь (см. выше) и рахитический кифоз, т. е. образующийся при английской болезни. Редкий случай последней не сопровождается искривлением П., так как отдельные позвонки размягчаясь, сильнее поддаются давлению и представляются, особенно находящиеся в средине кифоза. сильно выпуклыми вперед. Лечение при нем, кроме применения общих средств, состоит в продолжительном лежании на ровном матраце, время от времени в применении так назыв. стоячей кровати, в которой ребенка укладывают в полу выпрямленном положении, чтобы можно было выносить его на воздух, а под конец болезни в надевании очень легких корсетов. В последние годы французский врач Калло (Callo) предложил способ лечения стойких кифозов насильственным нажиманием на самые выдающиеся точки горба, даже с разрывом тканей, до получения нормальной фигуры спины, после чего туловище заключается в неподвижную гипсовую повязку. Но оказалось, что во многих случаях операция Калло связана с большими опасностями, нередко бывала причиной смертельных исходов у больных и во всяком случае она дает весьма медленные и крайне сомнительные результаты. Лордоз выражается в том, что П. в поясничной области весьма резко изогнуть вперед, при чем ягодицы выдаются кзади, а живот кпереди и вся верхняя половина тела представляется смещенной кзади. Он обусловливается поражениями тазобедренных суставов, параличами брюшных или спинных мышц, рахитом и др. Кроме того он наблюдается у лиц, вынужденных носить большие тяжести на животе, у беременных, у больных с большими опухолями живота. Сколиозы, т. е. всякое стойкое боковое уклонение позвоночника от его нормального срединного положения, бывают простые и сложные. При первых существует только один изгиб, при чем, если он развивается на весь П., то получается полный сколиоз; при искривлении лишь сегмента П. — частичный. Если к последнему присоединяется противоизгиб, то образуется сложный сколиоз. По происхождению, различают врожденные и приобретённые сколиозы, как травматические, рубцовые, мышечного или нервного происхождения и пр., так и от отягощения, которые в свою очередь, бывают привычные, рахитические и спастические. Первые обыкновенно развиваются у детей, в возрасте 5 — 10 лет, чаще у девочек, чем у мальчиков и представляют типичную школьную болезнь (Кохер), «болезнь сидения» (Sitzkrankheit), так как самой частой причиной их является неправильное сидение при письме (см. Школьная гигиена). При продолжительном наклонении головы грудной отдел П. неминуемо изгибается и образующиеся изгибы постепенно фиксируются. Предрасполагающими условиями являются наследственность и особенно слабость мускулатуры. Одним из характерных признаков начинающегося сколиоза является более высокое стояние одного плеча, смещение всей верхней половины туловища относительно таза, выступание одного тазобедренного сустава, асимметрия боковых половин туловища. Лечение — ортопедическое и пассивно-гимнастическое. Рахитический сколиоз наблюдается почти у 10% рахитических детей и появляется преимущественно в начале второго года жизни и вообще всегда развивается ранее школьного возраста. Статический сколиоз обусловливается опущением таза в зависимости от укорочения одной нижней конечности, как, напр., если одна нога несколько отстает в росте сравнительно с другой. У девочек, в периоде наступления половой зрелости. подобный сколиоз может развиться как следствие увеличенного наклонения таза вперед. отчего направление бедер делается более косвенным. Такая молодая девушка с трудом стоит прямо, так как колени при этом соприкасаются между собой; поэтому она ставит одну ступню, обыкновенно правую, впереди другой, при чем таз неизбежно западает. Лечение здесь заключается в искусственном удлинении укороченной ноги.

Г М. Г.

Позиция

Позиция — место, выбранное для боя. Она должна удовлетворять следующим основным условиям: 1) отвечать составу занимающего ее отряда; 2) по своей длине соответствовать силе отряда; 3) иметь обеспеченные от охвата фланги; 4) местность впереди ее должна способствовать наблюдению за неприятелем и встрече его огнем с возможно дальнего расстояния; 5) местность на фронте П., укрывая войска от глаз и выстрелов противника, должна способствовать переходу в наступление по возможности широким фронтом; 6) местность внутри П. должна быть такова, чтобы резервы могли не только укрываться на ней, но и свободно двигаться по всем направлениям, для взаимной поддержки; сверх того, внутренность П. должна иметь достаточную глубину, во избежание излишнего скопления войск; 7) местность в тылу позиции, способствуя задержанию неприятеля, вместе с тем не должна препятствовать отступлению возможно широким фронтом. Местности, удачно выбранные на позиции (чтобы с них фланкировались соседние участки) и хорошо укрепленные, представляют так наз. опорные пункты. 0ни могут быть на самой П., впереди или позади ее. Совокупность вышепоименованных условий определяет тактическую силу П., ее пригодность исключительно для ведения боя. Но рядом с частными интересами поля сражения, чисто боевыми, существуют еще общие интересы всего театра военных действий, стратегические, к которым выбранную П. необходимо поставить в наиболее выгодное соответствие. В этом смысле П. должна иметь такое важное значение, чтобы неприятель не мог пренебречь ею, миновать ее без явной для себя опасности. Такие П. бывают: фронтальные — находящиеся непосредственно на пути наступления неприятеля, и фланговые — занимаемые для действия на фланг и сообщения наступающего.

Познань

Познань (Posen) — гл. гор. одноименной прусской провинции, первоклассная крепость; при впадении Богданки и Цибины в Варту. 15 католических црк. и 5 евангелических; много еврейских синагог. Лучшие здания — ратуша во вкусе Возрождения; дворец, подаренный городу в 1832 г. вместе с библиотекою (30000 т.) графом Рачинским; архиепископский дворец; городской театр. Жителей (в 1895 г.), вместе с гарнизоном, 73235; около 1/3 евангел. исповедания, около 1/12 евреи, остальные — католики. Мукомольные мельницы, производство спирта и ликеров, пивоварение, производство искусственного навоза, сельскохозяйственных машин, мебели, ваты, табаку и сигар, кожаных, золотых и серебряных товаров. Оживленная торговля, преимущественно сельскохозяйственными продуктами. Телефонное сообщение с Берлином, Данцигом, Кенигсбергом и др. Конно-жел. дорога. 2 гимназии, реальное училище, духовная семинария, строительное училище, заведение для глухонемых, повивальный институт, 2 театра, музеи, общества историческое, политехническое и др. 16 немецких, 18 польских газет и журналов. П. — один из древнейших и значительнейших польских городов; с 968 г. местопребывание епископа и первых польских князей. При последних Ягеллонах П. отличалась особенным процветанием торговли и промышленности; в XVII стол. город упал вследствие войн и религиозных смут. 11 декабря 1806 г. в П. заключен мир между Наполеоном I и саксонским курфюрстом Фридрихом Августом. Ср. Lukaszewicz, «Historisch-statistisches Bild der Stadt P., 968 — 1793» (2 изд., Познань, 1881); Oehlenschlager, «Kurzgefasste Geschichte und Beschreibung der Stadt P.» (1866); Warschauer, «Stadtbuch von Posen» (Познань, 1892), его же, «Die Chronik der Stadtschreiber von P.» (Познань, 1844); «Fuhrer durch P.» (изд. исторического общества, 2 изд., 1895).

Пойма

Пойма — луга по берегам рек, низменные места, затопляемые весенними водами, или простор вдоль реки, сколько захватывают весенние воды.

Пойнтер

Пойнтер — порода гладкошерстных легавых собак (XVIII, 270), выведенная от последовательного скрещивания испанской легавой (там же) сперва с паратою (быстрою) разновидностью фоксгоунда (см. Гончие собаки, IX, 204), потом с бульдогом (IV, 908), легким сеттером (см.), старо французским браком (IV, 558) и, даже, с борзою (IV, 403). Вывод породы П. начался еще в XVIII веке, но тип современного П. выработался окончательно только к восьмидесятым годам текущего столетия. Отличительные признаки следующие: голова большая, но сухая; череп широкий, но слегка сдавлен между ушами; надбровные дуги очень развиты; между глаз, посредине черепа, проходит небольшое углубление в виде бороздки, разделяющей череп на две слегка округленные половины; значительный перелом лба и затылочный гребень (соколок); морда равняется черепу или длиннее его; толщина морды равняется 2/3 ширины лба; морда может быть прямою или слегка вздернутою (но отнюдь не горбоноса); на конце затуплена, в профиле широкая; верхняя челюсть немного длиннее нижней; глаза не должны быть малы; выражение их живое и умное; цвет их зависит от масти собаки, вообще же предпочитаются более темные оттенки; нос большой и влажный, коричневого или мясного цвета; губы развитые, но не сильно отвислые; уши тонкие, шелковистые, в складках, средней длины, посажены невысоко, плотно прилегают к щекам; шея длинная, мускулистая, округленная; грудь довольно глубокая (но не широкая), сухая и несколько впалая; плечи длинные, косые, сильные, но не мясистые; колодка мощная, брюхо поджарое, спина слегка вогнутая; зад может быть покат, но «вислозадость» считается большим пороком; прут (хвост) должен быть толстым в корне, к концу же равномерно утончаться; собака должна держать его прямо, без сгиба, почти параллельно земле; в спокойном состоянии он не достигает пазанков (см.) на 1 — 2 пальца; ноги сильные, мускулистые, с резко обозначенными сухожилиями; лапы предпочитаются круглые — кошачьи; псовина (шерсть) короткая, плотная, жесткая, гладкая; масть: желтопегая, красно-пегая, кофейно-пегая, с подпалинами и без подпалин, черная и кофейная; весьма ценится правильное симметричное распределение отметин, особенно на голове. По росту и отчасти, по складу, П. делятся на легких (до 55 фн.) и тяжелых. В общем П. стройная изящная и, вместе с тем, могучая собака, несколько флегматичная в спокойном состоянии, но полная огня и энергии при малейшем возбуждении, особенно на охоте. П. отличаются превосходным верхним чутьем (VI, 62), широким поиском (см.) и крепкою стойкою. В Англии лучшие питомники П. (кеннели) находятся в Девоншире; на материке Европы лучшие П. велись в Германии князем Сольмским. в Браунфельсе. В России пользуются известностью питомники Ланского, Новицкого (уже умершего), Хлудова, гр. Ферзена, Боде, Карцева и Кенига. См. Л. П. Сабанеев, «Собаки. 1. Лягавые» (М., 1896; капитальнейший труд); «Описание типичных признаков охотничьих собак» (СПб., 1888); Rawdon Lee, «Modern dog» (перевод, Тула, 1892).

С. Б.

Покров

Покров Пресв. Богородицы — праздник православной церкви (1 октября), установленный в память события, бывшего в Константинополе в половине Х в. Империя вела в это время войну с сарацинами, и городу угрожала опасность. В. указанный день св. Андрей юродивый и его ученик Епифаний, находясь во Влахернском храме во время всенощного бдения, увидели на воздухе Божию Матерь, с сонмом святых, молящуюся о мире и распростершую свой П. (омофор) над христианами. Греки ободрились и сарацины были отражены. Церковному богослужению в этот день присвоено особое величание". В честь П. Божьей Матери существует акафист.

Полевковые

Полевковые (Arvicolidae) семейство отряда грызунов; туловище напоминает мышей, но более неуклюже, голова толстая, уши совсем скрыты в шерсти или слегка выдаются, волосатый хвост не превышает двух третей длины туловища. Коренных зубов в верхней и в нижней челюсти по три, они большею частью без корней и состоят из трехсторонних чередующихся вершинами призм. Череп очень сужен в лобной области, с заметно выступающими скуловыми дугами. Спинной хребет состоит, кроме шейных, из 12 — 14 грудных. (5 — 7 не имеющих ребер), 3 — 4 крестцовых и 11 — 24 хвостовых позвонков. П. распространены исключительно в северных и умеренных частях палеарктической и неарктической областей; живут под землею, прорывая простые или разветвленные обыкновенно горизонтальные норы:, питаются преимущественно растительными веществами; устраивая нередко запасы на зиму. Не подвержены зимней спячке. Некоторые виды наносят чувствительный вред сельскому хозяйству. Иные предпринимают длинные странствования. Наиболее обширный род — полевка (Arvicola), у которой первый нижний коренной зуб имеет не менее 7 эмалевых складок: разделяются на несколько подродов: Paludicola, Hypudaeus, Agricola, Arvicola и Microtus. К этому роду относятся: водяная крыса (Arvicola [Paludicola] ampbibius) и земляная крыса (A. [P.] terrestris); первая живет близ воды, вторая вдали от ее, но самостоятельность вида ее оспаривается многими; длиною 21 — 24 см., почти одноцветная серо-коричневая; распространены от Атлантического океана до Охотского моря и от Белого до Средиземного моря; чрезвычайно вредна для полей, садов и огородов; устраивает норы и выбрасывает кучи земли на подобие кротов. Снеговая П. (Arvicola [Раludicola] nivalis), более светлая, в особенности снизу, длиною (с хвостом) 18 см., живет близ снеговой линии на Альпах. Лесная П. (A. [Hypudaeus] Glareolus), сверху темно-рыжая, снизу белая, длиною до 15 см., встречается в лиственных лесах южной Европы (и России). Земляная П. (A. [Agricola] agrestis), сверху серовато-бурая, снизу белая, водится по опушкам лесов в северной и средней Европе. Обыкновенная П. (A. [Agricola] arvalis), до 14 см. длины, сверху ;желтовато-серая. снизу грязно ржаво-белая, лапки почти белые, водится почти во всей Европе и в Сибири, в безлесных местностях, в особенности на лугах; забирается в погреба; накопляет запасы хлебных и других семян; странствует; производит большие опустошения на хлебных полях, подгрызая солому и поедая опавшие зерна. П. экономка (A. [Agricola] oeconomus), отличающаяся от предыдущей более короткой головой с маленькими глазами и ушами, заменяет обыкновенную П. за. Обью. Сюда же относятся роды: пеструшка или лемминг (Myodes, Coniculus) и мускусная крыса или ондатра (Fiber).

Г. Якобсон.

Полежаев Александр Иванович

Полежаев (Александр Иванович, 1805 — 1838) — выдающийся поэт. Отец его — помещик Пензенской губ., Струйский, мать — крепостная этого помещика, выданная впоследствии замуж за саранского мещанина П., от которого поэт и получил свое имя. Десяти лет от роду П. отдан был в Москве в французский пансион; затем он поступил вольнослушателем в московский унив., по словесному факультету. Первое стихотворение П. : «Непостоянство» появилось в «Вестнике Европы» 1825 г. Университетское начальство поручило П. написать к торжественному акту 12 янв. 1826 г. оду: «В память благотворении Александра I императорскому моск. университету», а на выпускном акте, в том же году, П. прочел свое стихотворение «Гений». К тому же времени относится сатирическая поэма П.: «Иман-Козел», вызванная ходившими тогда нелепейшими слухами об одном священнике в Москве. Другая сатирическая поэма П., «Сашка», в которой изображались студенческие похождения и попойки, испортила всю его жизнь. Поэма ходила по рукам в списках и попала в руки начальству, которое, обратив внимание на несколько стихов с неуважительными отзывами по вопросам религиозным и с указанием на неудовлетворительность общественных условий России, дало ход делу. Шуточная поэма очутилась в руках императора Николая Павловича, прибывшего в Москву на коронацию. Император приказал привести к себе П., который в его присутствии должен был прочесть свою поэму. Но окончании чтения, государь, обращаясь к министру нар. просвещения кн. Ливену, сказал: «Я положу предел этому разврату; это все еще следы, последние остатки» (т.. в. брожения, приведшего к заговору декабристов). Получив, однако, от министра отзыв, что П. «поведения превосходнейшего», государь сказал: «Этот отзыв тебя спас, но наказать тебя надобно для примера другим», а затем добавил: «Я тебе даю военною службою средство очиститься... от тебя зависит твоя судьба, если я забуду, то можешь мне писать»; с этими словами государь, поцеловав П. в лоб, отпустил его. П. не мог примириться с крайне тяжелым положением унтер-офицера из «политических преступников»; пользуясь дарованным ему правом писать к государю, он решился послать просьбу о помиловании или об улучшении его участи. Не получив ответа на неоднократные прошения и полагая, что они не доходят до государя, П. задумал лично обратиться к нему, самовольно оставил полк и отправился пешком в Петербург. Сообразив, однако, все значение своего поступка, П. вернулся с дороги и явился к начальству. Он был отдан под суд и приговорен к прогнанию сквозь строй, но приговор был государем смягчен, и П. был разжалован в рядовые без выслуги. Всеми покинутый, П. пришел в отчаяние и запил. За оскорбление фельдфебеля он был опять отдан под суд и просидел в тюрьме, в ужаснейшей обстановке, в кандалах, почти целый год, имея в перспективе прогнание сквозь строй; но ему было вменено в наказание долговременное содержание под арестом. В 1829 г. полк, в котором служил П., был отправлен на Кавказ. П. принимал, участие в целом ряде сражений и стычек и везде искал случая отличиться, чтобы добиться офицерского чина. Начальство не, пожелало, однако, обратить на него внимание, и в 1833 г. он возвратился с Кавказа унтер-офицером. Организм его был совершенно расшатан; он впал в чахотку и на смертном только одре мог узнать, что 27 декабря 1837 г. произведен в прапорщики. Исключительные обстоятельства жизни наложили резкую печать на поэзию П.; она мрачна, как сама жизнь поэта. Оторванный от общества, он мог наполнять свои произведения лишь картинами горького субъективного чувства. Дважды находясь в ожидании приговора, который равнялся смертному, П. излил свои чувства в, «Песне пленного ирокезца» и в стихотворении «Осужденный». В длинном и не вполне еще напечатанном стихотворении «Арестант» П. с жестокою правдою описывает обстановку своего ареста. Из автобиографических стихотворений П., наиболее многочисленных и сильных, видно, что он никогда не мирился с своею судьбою. Всего чаще повторяется здесь мотив сожаления о растраченных годах жизни; иногда поэт преувеличивает свои заблуждения, сопоставляя их с постигшею его непомерною карою; не менее часто слышится мотив упорного сознания своего достоинства, сурового протеста или, наконец, отчаяния, потери веры в жизнь и человеческую справедливость. Пребывание на Кавказе отозвалось у П. целым рядом поэм, стихотворений, песен, в которых, наряду с изображением войны, звучит раздумье о ее значении, сочувствие к страждущим и побежденным. Много прекрасного в песнях П. в народном жанре, к которому Белинский находил у него большую способность («У меня ль молодца», «Баю-баюшкибаю» и др.). В общем, произведения П. весьма неравного достоинства, что объясняется обстановкою, среди которой они писались; но многие из них свидетельствуют о сильном и своеобразном таланте. Вполне оригинален и стих П. : это — не подражание пушкинскому стиху, а скорее переход к Лермонтову, также к Кольцову. В свое время прославилась по оригинальности стиха его воодушевленная «Песнь погибающего пловца», писанная двустопными хореями с рифмами. Собрания сочинений П. издавались в 1832, 1859, 1889 (под редакцией П. А. Ефремова), и 1892 гг. (под ред. А. И. Введенского). См. ст. Ефремова (в «Пантеоне литературы», 1888, N 2), Пыпина (в «Вестнике Европе», 1889.. N 3) и Якушкина (в «Вестнике Европы», 1897, № 6).

Поленов Василий Дмитриевич

Поленов (Василий Дмитриевич) — исторический живописец, жанрист и пейзажист, род. в СПб. в 1844 г. Но окончании курса наук в петрозаводской гимназии, записался в ученики имп. акд. худ. В 1869 г., за картину «Иов и его друзья» получил малую золотую медаль, а в следующем году за другую «Христос воскрешает дочь Иаира» (в акд. музее) большую золотую медаль. Окончив одновременно университетский курс по юрид. фак. в 1872 г., П. отправился за границу, в качестве пенсионера акад. Посетил Вену, Мюнхен, Венецию, Флоренцию и Неаполь, жил довольно долго в Париже и написал там, между прочим, картину «Арест графини д'Этремон», доставившую ему в 1876 г. звание академика. Возвратившись в том же году в Россию, вскоре после того отправился на театр русско-турецкой войны, в продолжение которой состоял, для рисования и писания ее эпизодов, при главной квартире наследника цесаревича, впоследствии имп. Александра III. Но окончании войны поселился в Москве, откуда в 1884 г. сделал поездку в Константинополь, Палестину, Сирию и Египет. С 1879 г. состоит членом товарищества передвижных худ. выставок. Главные произведения П., сверх трех вышеупомянутых: «Бабушкин сад» (1879, в Третьяковской галерее, в Москве), «Лето» (1879, у наследников Д. Боткина, в Москве), «Заросший пруд» (1880), «Большая» (1886), «Христос и грешница» (1887, в музее имп. Александра III), серия этюдов, писанных в путешествии на Восток (в Третьяковской галерее, в Москве) и некоторые др.

Ползунов Иван Иванович

Ползунов (Иван Иванович) — русский механик — построил первую паровую машину в России, действовавшую в 1766 г. на Барнаульском заводе. Модель ее хранится в Барнаульском горном музее (XXII, 864). См. Брандт, «история паровых машин» (СПб., 1892).

Поли...

Поли... (хим.) — приставка, происходящая от греч. сл. poluV — многий; П. почти исключительно употребляется для указания того; что данное тело является полимером (см. Изомерия, XII, 870) другого, с которым оно связано генетически. Таково значение П. в словах: П.-метакриловая кисл. = (С4Н6О2)х — название полимера метакриловой кислоты — СН2:С (СН3). СООН, П.-изомасляный альдегид (С4Н8О)х — полимер изомасляного альдегида с неизвестной величиной частицы и т. д. Сравнительно реже П. обозначает неполную ангидридную форму полимера; так, напр., П. — этиленовыми алкоголями называются вещества общей формулы:

n[C2H4(OH)2] — — (n — 1) H2O=nC2H4O (окись этилена) + H2O; П.-фосфористыми кислотами — кислоты: пирофосфористая — Н4P2O5=2Н3РО3 — Н2О; трифосфористая — Н5P3O7=3Н3РО3 — 2Н2О и пептафосфористая — Н7P5O11=5Н3РО3 — 4Н2О, а П.-кремневыми — кислоты общей формулы — nSi(OH)4 — — (n — 1) Н2O=nSiO2+Н2О. П.-метиленовыми углеводородами называются замкнутые углеводороды ряда СnН2n, каковы, например:

триметилен: , тетраметилен и другие; в генетической зависимости они друг от друга не находятся и не могут даже считаться полимерами метилена, так как свойства его неизвестны (Метилен — СН2 до сих пор не получен и, по господствующим в органической химии представлениям о четырехатомности углерода, не способен существовать). Название полипоровой кисл. — C18H14O4 происходить от рода грибов — Polyporus, из которых она добывается.

А. И. Г. D.

Полибий

Полибий (PoubioV) — известный историк, сын Ликорты, уроженец Мегалополя. Род. между 212 и 205 г.. ум. между 130 и 123 г. до Р. Хр. Отец его, после смерти Филопемена (183), его земляка, друга и политического единомышленника, был избран в союзные стратеги и отмстил мессенянам за смерть своего предшественника; на П. возложена была ахеянами обязанность нести в торжественной процессии урну с прахом «последнего эллина» из Мессены в Мегалополь. В 181 г П. был выбран в состав посольства к Птолемею V, для возобновления союза с Египтом. Вообще он принимал близкое участие в делах ахейского союза: в войну римлян с Персеем советовал ахеянам политику невмешательства; убедил ахеян возвратить Евмену II отнятые у него почести; когда, в ожидании торжества римлян над Персеем, ахейские власти решили показать на деле свою верность римлянам, П. отправлен был в Фессалию к конс. Кв. Марцию Филиппу с предложением военной поддержки от союза. В 168 г. сыновья Птолемея V обратились к союзу с просьбою о помощи, при чем начальником вспомогательной конницы желали видеть П. С поражением Персея под Пидною (168) партия П. в ахейском союзе утратила всякое значение, будучи оттеснена открытыми сторонниками римского авторитета. В 167 г. 1000 ахеян, в том числе и П., были препровождены в Италию, как обвиняемые в сношениях с побежденным Персеем; только через 17 лет П., в числе 300 уцелевших ахеян, возвратился в Элладу. Для П. Рим сделался вторым отечеством; он нашел там радушный прием в семействе Л. Эмилия Павла, был сначала наставником, потом ближайшим другом и спутником сына его Сципиона Эмилиана. Пользуясь в Риме полной свободой, П., при посредстве Сципионов, поддерживал знакомство со многими знатными римлянами и в 162 г. оказал содействие Димитрию Сотеру к тайному побегу из Рима. Влиянию П. на Сципиона Младшего ахеяне больше всего обязаны были возвращением сограждан их на родину. По разрушении Коринфа, когда господами Эллады сделались римляне (146), П. воспользовался благоволением к нему римской знати для возможного облегчения участи эллинов; не один эллинский город он спас от разграбления, многих жителей — от рабства и иных бед. Заслуги П. были почтены сооружением в память о нем статуй во многих городах Пелопоннеса. Ахейским происхождением и чувствами ахейского патриота с одной стороны, близостью к римскому правящему классу, признанием достоинств римской политики и политических деятелей Рима — с другой определились существеннейшие черты полибиевой истории, ее задача и руководящие мысли. К этим главным влияниям присоединялись обширные сведения автора в военном деле различных народов, многочисленные личные наблюдения, собранные во время путешествий по Азии, Европе и Африке, непосредственные занятия государственными делами и желание преподать уроки политической мудрости; отсюда практический, деловой характер изложения, словоохотливость автора в объяснениях и поучениях. По личным наблюдениям П. описывает Верхнюю Италию, Альпы и южную Галлию; говорит об Иберии, о Родосе, где по архивным документам имел возможность проверить показания предшествующих историков. В третью карфагенскую войну он последовал в Ливию за Сципионом и на кораблях, полученных от него, объехал северные и западные берега Африки. В Египте П. был в царствование Птолемея Евергета, вероятно в 143 г., и об александрийцах сообщает как очевидец; всеми признаками личного наблюдения отличаются и его сообщения об Евксинском Понте. Вообще знакомству с географией, математической и физической, П. придавал большую важность и в своей «истории» отвел целую книгу (34-ую) географическим и топографическим показаниям; продолжателем П. в этом направлении явился только Страбон. Из отдельных географических сочинений П. известно по имени: «Об экваториальных обитаемых землях». П. написал еще биографию Филопемена, «Записки о военном строе» и «Историю нумантинской войны»; все эти сочинен утрачены. Всего важнее его "Всеобщая или «Мировая История», в 40 книгах. из которых дошли до нас в цельном виде только первые пять; от прочих сохранились отрывки,. за исключением книг 17, 19 и 40-й, Предметом «Истории» служит завоевание мира римлянами, его объединение и устроение под римским владычеством. «Почти все события миpa», замечает историк, «судьба властно направила в одну сторону и подчинила их единой цели; согласно с сим и нам надлежит представить читателям в едином обозрении те пути, какими судьба осуществила великое дело» (1, 4). История отдельных народов или событий кажется автору непригодной для уразумения таких мероприятий римского государства, которые совершались одновременно во всех частях мира или одновременно меняли судьбу многих стран и народов. Таким образом, всеобщая история П. есть, в сущности, история Рима за 5З-летний период времени (220 — 168), когда военные дела Италии, Ливии, Азии, Эллады, Галлии, Иберии переплетались между собою, получали направление из Рима и завершались сообразно с выгодами римской республики (II, 37; III, 32; IV, 28; V, 31, 105; VIII, 4). Выполнить свой план П. рассчитывал при помощи синхронистического способа изложения, в последовательном ряде олимпиад и годов каждой олимпиады; от этого порядка изложения автор уклоняется лишь в исключительных случаях, хотя и сознает некоторые его неудобства. Каким образом, силою каких учреждений и предварительно рассчитанных планов Рим обратился в мировую державу, какими средствами он сохранял свое владычество над завоеванным миром, какими силами располагал в начале своих завоевательных действий, к какому сопротивлению были способны воевавшие с ним народы и владыки — вот вопросы, разрешение которых П. считает задачей и предметом всеобщей истории. Успехи Рима не кажутся автору случайным даром судьбы, чем-то незаконным, добытым несправедливо; напротив, могущество римлян вполне заслужено их превосходством над прочими народами и для этих последних благодетельно; подчинения римлянам следует искать, а не бежать от него; «покорение мира римляне задумали и осуществили с помощью верно рассчитанных средств» (1, 3 — 4; III, l — 4). В совершенстве государственных учреждений римлян лежит разгадка их военных успехов (III, 2, 6), почему автор посвящает одну из книг своей истории (6-ую) описанию римского государственного строя, военного дела и дисциплины; римская республика, по мнению П., совершеннейшая форма человеческого общежития, недоступная порче ( VI, 11 ). Одновременно с политическими учреждениями и в том же направлении действовали частные добродетели римлян: их несокрушимое мужество, предприимчивость, бого боязнь, верность данному слову; неподкупность и бескорыстие их военачальников. Члены дома Сципионов, особенно Сципион Африканский Младший, был для Полибия воплощением всех доблестей. Что касается до ахеян, то они, по словам П., силою своих добродетелей, любовью к свободе. и равенству, бескорыстием и умеренностью объединили всех пелопонесцев общесоюзными установлениями, так что если Пелопоннес не образует одного города, то потому только, что «жители его не имеют общих стен» (11, 37). Не видя конца внутренним неурядицам в ахейском союзе, П. считал римлян спасителями и устроителями его родины, тем более, что Элладе была оставлена тень независимости; автономия, ее в местном управлении сохранилась и римские власти обращались с ахеянами бережнее, нежели с другими покоренными народами. Вот почему, составляя свою историю после разрушения Коринфа (последние упоминаемые в ней события относятся к 144 г. до Р. Хр.), П. находит возможным говорить не только о существовании ахейского союза, но даже о полнейшем благополучии пелопоннесцев (II, 37. 42, 62; IV, 1, 30, 32; XVIII, 13). Известия П. о римлянах Моммзен называет «солнцем на поле римской истории; там, где они начинаются, рассеивается завеса тумана, еще покрывающего самнитские войны и пирровскую войну — а где оканчиваются, там опускаются новые и, если возможно, еще более густые сумерки» И здесь, однако, достоверность П. — только относительная. Пристрастие к римлянам, нежелание сказать что-либо неугодное могущественным друзьям и благодетелям побуждали историка замалчивать одни факты, превратно понимать или истолковывать другие. Ревниво преследуемая автором дидактическая цель — научить примерами прошлого рассудительности в политике и военном деле, предостеречь от пагубных ошибок в будущем — также должна была препятствовать всестороннему разъяснению событий в их причинах, взаимной связи и последовательности. Часто автор отмечает одну какую-либо сторону события или одно из его условий,. чтобы поскорее преподать читателю урок практической мудрости или возвести частный случай в общее правило. Отсюда обилие сентенций или поверхностных аналогий для оправдания той или другой предвзятой мысли, а. также крайний недостаток исторической перспективы. Весьма характерен для П. общий очерк следующих одна за другою форм государственного устройства: вместо исследования условий, от которых зависит последовательная смена единовластия, царства, аристократии и демократии, автор предлагает считать причиною этих сложных явлений порчу нравов в среде носителей власти (VI, 1, сл.). Искание причин исторических событий или в готовых понятиях автора о человеческой природе, или в каких-либо ближайших обстоятельствах, скорее сосуществующих с объясняемым явлением, нежели его обусловливающих, или в сравнениях и аналогиях, составляет выдающуюся особенность сочинения П. — так назыв. его прагматизм. Хотя этот последний термин, в зависимости от греч. ta pragmata (res gestae, государственные дела), означает собственно политическую историю, в отличие от прочих её видов (1, 2, 35: VI 5; IX, 1 — 2), и в таком смысле сам П. называет свою историю прагматической или даже прагматией, тем не менее сочинение П. почитается древнейшим и главным образцом такого изложения событий, которое историк постоянно сопровождает своими пояснениями и общими рассуждениями, и которому усвоено название прагматической истории. Выяснение причинной. связи событий автор вменяет историку в непременную обязанность, «ибо, — говорит он — если изъять из истории объяснение того, почему, каким образом, ради чего совершено что-либо, достигнута ли была предположенная цель. то история обратится в пустую забаву без всякой поучительности; подобная история способна доставить лишь мимолетное удовольствие и для будущего окажется совершенно бесполезною» (lll, 31). Сам П. такую историю называет аподиктической (ll. 37;lll, l; IV 40). Как новатор в историографии и как писатель рационалист, недостаточно вникающий в историческую обстановку прошлого, П. беспощадно критикует своих предшественников, закрывая глаза на положительные стороны их сочинений. Ср. «P. historiae» (изд. Hultsch. Л., 1888, сл.): Schweighauser (I — VIII, Л., 1789 — 95); «Всеобщая история П.» (перев. Ф. Мищенка, М., 1890 — 98), Lucas, «Ueber P. Darstellung d. Aetol. Bundes» (1827); Brandstater, «Gesehichten d. Aetolisch. Landes» etc. (Б., 1844); P. La-Roche, «Charakteristik des P.» (Л., 1857); Scala, «Studien uber deu P.» (Шт., 1890).

Ф. Мищенко.

Полигамия

Полигамия — многоженство: обычай, существовавший у большинства народов во всех частях света и существующий еще местами и теперь, как у менее культурных племен Африки, Меланезии, Америки и т. д., так и у более культурных, исповедующих ислам и буддизм народов Азии и Африки. Нигде, однако, мы не встречаем П. как общее явление для целых народов, что и понятно, так как в таком случае необходимо было бы по крайней мере вдвое большее число женщин, чем мужчин. Обыкновенно П. является привилегией более знатных, богатых или храбрых, и по отношению к ним является — по крайней мере первоначально, а фактически (например у султанов, шахов и т. д.) еще и теперь — неограниченной; но впоследствии обычай, переходящий в закон, большею частью ограничивает П. известным числом жен (напр. у магометан — четырьмя). У индусов закон ввел моногамию только у судров, людей низшего и бедного класса; в касте ваисиев можно иметь 2 жены, в касте воинов — 2 или 3, в касте браминов — до 4. Исследователи; принимающие для первобытного состояния человечества беспорядочное смешение полов, видят в П. прогресс; ограничение по крайней мере для одной стороны — для женщины; исследователи, исходящие из моногамической формы первобытного брака, смотрят на П., как на явление ненормальное, как на нарушение естественного закона, часто при том принимающее характер моногамии, с разрешением иметь наложниц: это выражается обыкновенно тем, что первая жена является главною и считается хозяйкою в доме по преимуществу. Побуждения к П. могли быть многие; кроме стремления к разнообразию, здесь играет роль то обстоятельство, что в тропических странах женщины обыкновенно скоро стареют, и притом значительно ранее мужчин, а также, что, по существующему обычаю, дети кормятся грудью до двух лет и даже долее. Обладание несколькими женами у некультурных народов часто представляет выгоду еще тем, что в лице своих жен мужчина приобретает больше рабочих сил, освобождающих его от необходимости личного труда. От нескольких жен рождается более детей, а дети, вырастая, также становятся работниками; дочери, выходя замуж, служат предметом продажи (за них уплачивается калым). Кроме того, обладание многими женами и обширным родством дает большее значение в обществе, и это уже одно может вызывать стремление к П. Хотя между несколькими женами одного мужа возможны раздоры, вызываемые ревностью и семейными дрязгами, однако, в действительности, жизнь часто устанавливает мирные отношения между ними, так как одна жена облегчает труд другой и содействует благосостоянию всех'. Из Библии известно, что жены патриархов сами сводили своих мужей с наложницами. Принцип преобладания старшей жены и подчинения ей прочих вызывает, однако, и протесты со стороны последних, при чем не всегда достаточным является авторитет главы дома — факт, служащий одним из мотивов против П. Что вторая и следующие жены не считаются одинаковыми с первой женой, явствует из многих воззрений и обычаев. Так у некоторых народов свадебные обряды совершаются во всей их полноте только при первом браке, при следующих же упрощаются или совсем не применяются. В Никарагуа было даже запрещено, под страхом смертной казни, жениться более одного раза с брачными церемониями. Малайцы неохотно отдают своих дочерей за человека своего класса, уже имеющего жену; если такой человек ищет еще жену, то он вынужден обыкновенно брать ее из низшего класса, и там жены считаются как бы наложницами. Вообще, как замечает Штарке, П. основывается на поверхностных мотивах и не имеет глубоких корней в условиях развития общественной жизни; с большим духовным развитием она должна исчезнуть, как преходящее явление в истории культуры.

Д. А.

Полигнот

Полигнот — древнегреческий живописец, уроженец о-ва Фазоса, ученик своего отца Аглаофона, около 462 г., по приглашению Кимона, прибыл в Афины, где ему, вместе с другими живописцами, была поручена роспись стен Stoa poiklh (см. Афины, II, 572), а также храмов Диоскуров и Фезея. В первом из названных зданий им была изображены битва афинян с лакедемонянами, сражение Фезея с амазонками, разрушение Трои и марафонская битва. Наибольшею известностью пользовались картины, написанные П. в Лесхе, в Дельфах, изображавшие взятие Трои, отплытие греков из под этого города и посещение Одиссеем подземного царства. Фигуры на картинах П. были исполнены очерком и окрашены лишь несколькими красками, выделявшимися на цветном фоне стен. Не смотря на полное отсутствие в них моделировки человеческого тела и перспективы, они представляли собою в истории живописи значительный шаг вперед, так как, по преданию, в них замечались ритмичность композиции, благородство форм и выразительность — качества, которые отсутствовали в произведениях архаического периода. См. Brunn; «Geschichte der griechisch. Kunstler» (Штуттг., 1859); Jahn, «Die Gemalde des Polygnotos in der Lesche zu Delphi» (Киль); Gebhard, «Die Komposition der Gemalde des Polygnot in der Lesche zu Delphi» (Геттинген, 1872); Lenormant, «Memoires sur les peintures de Polygnote dans la. Lesche de Deiphes» (П., 1864).

Полидевк

Полидевк (PoludeukhV, Julius Pollux) — из египетского города Навкратиса, ученик ритора Адриана, известный лексикограф и софист второго века по Р. Хр. Пользовался расположением императора Коммода (180 — 192), благодаря которому получил кафедру софистики в Афинах. Современники были о нем невысокого мнения; Лукиан жестоко осмеял его в одном из своих диалогов («ўRhtorwn didaskaloV»). До нас дошел словарь его («Onomastikon»), в 10 книгах, на которых каждая начинается письмом к императору Коммоду. Материал словаря распределен не в алфавитном порядке, а по предметам; так, в первой книге говорится о богах и царях, во второй — о людях, об их жизни, физиологическом строении и т. д., в третьей — о родстве, о гражданских отношениях и т. д. К каждому аттическому названию приведены примеры и выражения, с краткими пояснительными заметками. Как пособие по греческой лексикографии, труд П. имеет большое значение. Из других его трудов были известны «DialexiV», «Laliaiў», «Meletai», «ўEpiJalamioV», «ўRwmaikoV» «logoV» и друг. Ср. Dindorf, «Pollux» (Лпц., 1824); Bekker, «Pollux» (Б., 1846); Rohde, «De Pollucis in apparatu Scenico enarrando fontibus» (Лпц., 1870); Ranke, «Pollux und Lucianus» (Кведлинбург, 1831).

Н. О.

Поликлет

Поликлет — один из величайших древнегреческих скульпторов, родом из Сикиона, глава пелопонесской школы ваяния, ученик, или, что вероятнее, последователь аргосца Агелада, бывшего учителем Фидия и Мирона; жил в V веке до Р. Хр. Поселившись навсегда в Аргосе, он продолжал работать в духе Агелада, при чем, в противоположность Фидию, создавшему идеал божественного величия, стремился установить тип внешней, человеческой красоты. Он изображал преимущественно фигуры юных атлетов, из которых наибольшею славою пользовались «Дорифор» (копьеносец) и «Диадумен» (юноша, надевающий себе на голову повязку). Первую из этих статуй древние называли каноном, т. е. закономерною; существует даже предание, что она была изваяна П. для подтверждения правил, изложенных в недошедшем до нас его трактате о пропорциях человеческого тела, имевшем название также канона. Древние писатели (Лукиан и Галлиен) свидетельствуют, что по П. красота тела обусловливалась гармонией отдельных его членов, именно — известною пропорциональностью пальцев между собою, всех пальцев вместе взятых к пясти, этой последней к запястью и т. д. Копию первой из означенных статуй ар хеологи видят в Дорифоре неаполитанского музея, а также в фрагментах торса берлинского музея и в бронзовой голове неаполитанского. Но, к сожалению, по неаполитанской статуе нельзя составить себе вполне ясного представления об оригинале, так как ее исполнитель, скульптор римской эпохи, придал фигуре Дорифора, которая в оригинале П. изображала юношу, едва вступающего в зрелый возраст (viriliter puer), мускулистые, мощные формы, сильно напоминающие излюбленный римскими ваятелями тип гладиатора. Равным образом едва ли вполне передают оригинал воспроизведения второй из названных статуй; даже лучшие из них, Диадумен Фарнезский и Диадумен британского музея, мало соответствуют описанию поликлетовского Диадумена, представлявшего, если верить преданиям, юношу с нежными. еще развивающимися формами (molliter juvenis). П. воспроизводил также женское тело. По рассказу Плиния, лучшие скульпторы Греции — Фидий, Кресилай, Фрадмон и П. были приглашены участвовать в конкурсе на исполнение статуи амазонки для ефесского храма, при чем им было предоставлено решить самим, чье произведение окажется превосходнейшим. Каждый из конкурентов отвел первое место своей собственной работе, а на второе все три соперника П. поставили его статую, вследствие чего он и был признан победителем. Повторением амазонки считают «Раненую амазонку» берлинского музея, изображающую. молодую женщину сильного сложения, с крепкими мускулами, но вообще с плавными, округлыми формами. Некоторое отступление от реалистического направления П., выразившегося в вышеперечисленных скульптурах, замечается в исполненной им для аргосского храма хрисоэлефантинной статуе Геры, свободным повторением которой, быть может, следует признать Фарнезскую Геру неаполитанского музея. О П. история говорит также как об архитекторе, ему приписывается постройка театра и одеона в Эпидавре. Ср. Friederichs, «Der Dоryhогоs des Polyklet» (Б., 1869); Conze, «Beitrage zur Geschichte der griech. Plastik» (Галле, 1860); Michaelis, «Tre statue Policletee» (в «Annali dell' Inatituto archeol.», Рим, 1878).

А. А. С-в.

Полимерия

Полимерия (хим.). — При слове изомерия (XII, 870) уже было указано, что Берцелиус предложил называть полимерными тела одного и того же элементарного и процентного состава, но обладающие частицами различной величины. Между полимерами можно различить несколько классов. П. может быть случайной, в этом смысле оксиметилен — CH2O, уксусная кисл. — C2H4O2, молочная кислота — C3H6O2; или неизвестный пока метилен — CH2 и все олефины (см.) — случайные полимеры друг друга, так как генетически они между собою не связаны, Затем можно отличить названием настоящих полимеров те тела, которые действительно являются продуктами полимерного превращения одно другого, напр. : паралдегид — (C2H4O)3 и металдегид (C2H4O)3 — утроенные полимеры уксусного алдегида — C2H4O; бензол — C6H6 — утроенный полимер ацетилена — C2H2; циануровая кислота C3H3N3O3 — утроенный полимер циановой кислоты — CNHO; i-фруктоза — [CH2(OH)[CH(OH)]3.CO.CH2(OH)]2 удвенадцатиренный полимер оксиметилена — CH2O и т. д. К полимерным превращениям способны между органическими соединениями очень многие вещества. Между углеводородами легко уплотняются олефины, Многие углеводороды ряда ацетилена и ряда CnH2n-4, следующего за ним; начиная с ряда CnH2n-6 способность к полимеризации менее выражена; относительно полимерных углеводородов надо заметить, что они редко способны к гладкой деполимеризации. Необыкновенно легко полимеризуются алдегиды и окиси, некоторые непредельные кислоты и многие содержащие азот органические тела, а между ними особенно вещества, содержащие группу циана — (CN)'. Многие из этих полимеров способны, распадаясь в известных условиях, превращаться в мономеры. Полимеризующими агентами являются нагревание и затем химическое действие самых разнообразных веществ, каковы: крепкие минеральный кислоты (по преимуществу H2SO4), различные неорганические соли, фтористый бор (для углеводородов), кислоты, соли уксусной кислоты, едкие щёлочи (для алдегидов и оксиалдегидов) и т. д. Что касается изменения физических свойств полимеров сравнительно с мономерами, то вообще можно заметить, что они обладают большим удельным весом, более высокой точкой плавления (если они тверды) и более высокой точкой кипения (очень часто, впрочем, полимеры способны переходить в парообразное состояние только претерпевая превращение в мономеры); относительно же изменения химических свойств можно только заметить, что полимеры вообще химически индифферентнее мономеров (ср. напр. свойства оксиметидена со свойствами хотя бы i-фруктозы).

А. И. Горбов D.

Полиптих

Полиптих (Poluptucon) — в древности и в начале средних веков название книги, составленной из трех или более навощенных дощечек.

Полипы

Полипы. — П. называются в противоположность медузам такие особи жгучих кишечнополостных (Coelenterata, Cnidaria), тело которых представляет более или менее удлиненный мешок, прикрепленный одним концом к неподвижному предмету и снабженный на противоположном конце ротовым отверстием, служащим для введения пищи и выбрасывания не переваренных частей пищи. Ротовое отверстие ведет в гастроваскулярную полость и бывает окружено щупальцами, служащими органами для захватывания пищи, для защиты, а иногда и передвижения. По строению П. распадаются на две группы: гидроидных П. и сцифополипов; первые отличаются вообще менее сложным строением, в частности же отсутствием особой ротовой или глоточной трубки. Гидроидные П. свойственны вообще Hydrozoa — гидромедузам и сифонофорам, сцифополипы — коралловым П. и полипообразным стадиям сцифомедуз. В разговорном языке слово П. употребляется совершенно неправильно и прилагается даже к головоногим моллюскам.

Н. Кн.

Политика

Политика — Этим термином обозначают: 1) одну из социальных наук, 2) совокупность реальных фактов, изучаемых ею и 3) так назыв. политическое искусство. П., как наука, имеет довольно неопределенное содержание. Для Аристотеля П. была наукой о государстве; такою же она оставалась до последнего времени. Еще Рошер, напр., в предисловии к своей "П. «, заявляет, что он понимает „слово П. в аристотелевском смысле, как историческое учение о государстве“, и сообразно с этим включает в свой трактат только учение о различных государственных формах. Как общее учение о государстве понимают политику также Вайц, Дальман и многие другие. Были попытки обратить П. в учение об обществе и слить ее с социологией (Бенуа), но вообще в настоящее время установилось преимущественно иное, более узкое понимание этой науки. С увеличением суммы знаний о государстве аристотелевская П. обратилась в целый цикл „. государственных наук“, из которого выделились политическая экономия, наука о финансах, статистика, и различные юридические дисциплины, в том числе государственное право, как наука о строении государства и об отношении между верховною властью, ее органами и подданными. Из государственного права многие (Блунчли, Гольцендорф и, др.) выделяют „общее учение о государстве“, как самостоятельную науку, по своему содержанию всего ближе подходящую к П. Аристотеля. Однако, и у этих писателей П. не имеет общего определения. Для Блунчли это наука, рассматривающая преимущественно течения и изменения государственной жизни», вообще — теория государственной жизни и ее изменений, противополагаемая науке права, как теории государственного состояния; П. относится к праву, как динамика к статике. Подобные же определения дают Фрёбель, Цёпфль, Ешер. Моль определяет П., как "науку о средствах, которыми осуществляются в действительности цели государств>. К этому определению примыкает Гольцендорф, внося в него только поправку о необходимости для науки самостоятельного изучения целей государства; для него «объектом П. могут быть все события и явления человеческой жизни и деятельности, которые находятся в связи с сознательным стремлением к осуществлению целей государства». Б. Н. Чичерин также считает П наукой о способах достижения государственных целей. Определение Блунчли, понятое буквально, слило бы П. с историей или философией истории и лишило бы ее самостоятельного места в ряду наук; но Блунчли ограничивает свое определение, признавая предметом П. только те явления жизни, которые «служат средствами для достижения государственных целей или направлены к известным задачам общественной жизни:». Таким образом П. в современном смысле сводится обыкновенно к изучению тех целей, к которым должно стремиться или действительно стремится государство, и тех средств, которые оно употребляет для достижения своих целей. С динамикой науки о государстве П. имеет немного общего, так как учение о революциях, напр., в ее состав не входит. С наукою права она тоже не сливается, являясь необходимым ее дополнением и завершением. Так напр., госуд. право изучает структуру государства — но при одинаковом составе, при одинаковой организации госуд. строй в различных странах или в разное время может действовать в диаметрально противоположных направлениях. Вот эти то направления деятельности и изучает П. Другой пример: уголовное право изучает наказание, как главный способ борьбы государства с преступлением; но даже при строго установившемся правовом порядке остается довольно широкое поле для того или иного применения наказаний, в особенности благодаря институту помилования и амнистий. Вот это то применение наказания, сообразно с задачами данного исторического момента, и входит в содержание П. При рационалистическом складе убеждений прежних писателей о П., они ставили общую цель для всякого государства и затем рассматривали средства, которые могут наикратчайшим путем вести к ее достижению; наиболее яркими образцами такого отношения к П. являются произведения Платона («Политик», «Государство», «О законах»). Исторический склад всех наук в XIX в. привел к убеждению, что ни общей для всех государств цели, ни общих для всех государств средств быть не может: благодаря этому П. приняла более реальный и, в частности, исторический облик; она строится обязательно на фундаменте государственного права и истории. Даже в одном государстве не может быть одной общей цели; государство всегда состоит из многих разнообразных общественных групп, из которых каждая преследует свои собственные интересы; борьба этих групп определяет ход государственной жизни. Таким образом в содержание П., как науки, прежде всего входит учение о действующих в государстве силах, которые по отношению к государственным целям являются политическими партиями (см.). Подобно термину история, которым обозначается как самый ход прошлой жизни человечества, так и наука, его исследующая, термином П. обозначается не только наука, но и совокупность действительных стремлений государства и средств, применяемых для их осуществления; поэтому можно говорить о разумности или неразумности П. того или другого государства, того или другого государственного деятеля, о «коварной П. Англии», «эгоистической П. Бисмарка» и т. п. В П. часто различают два главных направления: «П. реальных интересов» и «П. идеалов» или «П. принципиальную». Первая стремится к достижению непосредственных выгод, вторая — к торжеству общих принципов права и справедливости; в пример первой приводят обыкновенно П. Пруссии и Германии в эпоху Бисмарка, а также П. Англии, в пример второй — П. священного Союза или П России на Балканском полуострове. Это разделение не выдерживает исторической критики: осуществление известных идеалов всегда тесно связано с реальными интересами. П. делится на иностранную или внешнюю, часто называемою высшею П., и П. внутреннюю. Политика внешняя завершает собою науку международного права. Внутренняя П. делится на П. финансовую, торговую, уголовную, церковную, социальную и т. д.; каждому виду государственной деятельности соответствует какая-нибудь отрасль политики. Колониальная и таможенная П. занимает как бы середину между иностранной и внутренней П. Совокупность технических правил для управления государством и для осуществления его задач — правил частью построенных на науке П., частью внушаемых непосредственно гением отдельного человека — составляет П. как искусство.

Литература политики громадна. Кроме древних сочинений Платона, Аристотеля, Макиавелли, Бодена, Гуго Гроция, Монтескье и др., кроме сочинений по частным вопросам, см. В. Constant, «Cours de politique constitutionnelle» (П., 1816 — 20; 2 изд., Лабуле, П., 187S); Buchez «Traite de politique et de science sociale» (Париж, 1866); Herrenschneider, «La religion et la politique de la societe moderne» (П., 1867); Jules Simon, «La politique radicale» (П., 1868); Baillet, «Forces des Etats» (П., 1868); Parieu, «Principes de la science politique» (2 изд., П.. 1875); Funck Brentano, La politique; principes, critiques, reformes" (П., 1893); Benoist, «La politique» (П., 1894); Dabhlmann, «Die Poiitik, auf den Grund und das Mass der gegebenen Zustande zuruckgefuht» (1 т., единственный, Геттинген, 1835; 2 изд., Лиц., 1847); Fries, «Polilik oder philosophische Staatslehre» (Вена, 1848); Walter, «Naturrecht und Poiitik im Lichte der Gegenwart» (Бонн, 1863); Моhl, «Staatsrecht, Volkerrecht und Роlitik» (Тюбинген, 1862 — 69); Waitz, «Grandzuge der Politik» (Киль, 1862); Frobel, «Theorie der Politik» (Вена, 1864); Bluntschli, «Gesch. des allgemeinen Staatsrechts und der P. seit dem XVI J. bis zur Gegenwart» (Мюнхен, 1864; есть рус. пер.); его же, «Politik als Wissenschaft» (Штуттгарт, 1876); Escher, «Handbuch der praktischen P.» (1863); Huhn, «P., Grundzuge der praktischen Staats-Kunst» (Лпц., 1865); Holtzendorff, «Prinzipien der P.» (Б., 1869, 2 изд., 1879); Roscher, «P.» (Штуттг., 1892, 2 изд., 1893); Ratzenhofer, «Wesen und Zweck der Politik» (Лпц., 1893); H. Spencer, «Social Statics» (Л., 1851); С. Lewis, «Treatise of the methods of observation and reasoning in politics» (Лондон, 1852); Sidgwick, «The elements of politics»; Treitschke, «P.» (Лпп., 1897; посмертное издание); Стронин, «Политика как наука» (СПб., 1872); Чичерин, «П.» (М., 1898). Для греческого учения о П. важно соч. Oncken, «Die Staatslehre des Arisloteles».

В. В — в.

Полифония

Полифония — многоголосная музыка, в которой каждый голос имеет самостоятельное мелодическое значение. Начало П. относится к самым скромным попыткам в этой области, в начале Х столетия. Гукбальд упоминает в своих сочинениях об органе параллельном блуждающем, Затем является фобурдон дискант и развивается теория многоголосного сочетания — контрапункт. П. получила особое развитие в нидерландской школе XV в. Строгая полифония, основанная на строгом контрапункте, достигла своего совершенства при Палестрине, в XVI ст., а свободная, П., основанная на свободном контрапункте — в XVIII ст., при Бахе и Генделе. Позднее полифоническая музыка уступает гомофонической, но все же встречаются замечательные образцы в области полифонической, как напр. у Моцарта в реквиеме, у Бетховена в 9-ой симфонии и пр. Полифонические формы — имитация, канон, фуга.

Н. С.

Поло

Поло — игра в мяч для всадников, еще за 600 лет до Р. Хр. известная при дворе восточных царей. Английские офицеры приняли эту игру, как вид спорта, в Индии и установили точные правила для нее. Отсюда игра перешла в Великобританию, затем во Францию, Америку, Испанию, а также в Россию. Две группы, каждая из 4 всадников, стараются при помощи молотков с длинными рукоятками, угнать деревянный шар к выигрышному шесту на своей стороне. Водный П. (WaterPolo) представляет собою аналогичный спорт, приноровленный для искусных пловцов. Ср. Youngbusband, «Polo in India» (Л., 1890); Weir and Brown, «Riding and Polo» (Л., 1891).

Половцы

Половцы (куманы, кипчаки) — народ тюркского племени, некогда составлявший одно целое с печенегами и торками (когда жил в степях средней Азии); в бумагах Петрарки сохранился словарь половецкого языка, из которого видно, что язык их — тюркский, ближе всего стоящий к восточно-турецкому. П. пришли в южнорусские степи вслед за печенегами и торками и скоро вытеснили тех и других. С этого времени (2-я половина XI в.) до монголо-татарского нашествия они производят постоянные нападения на Русь, особенно южную — опустошают земли, грабят скот и имущество, уводят массу пленных, которых или держат у себя в качестве рабов, или продают на невольничьих рынках Крыма и Центральной Азии. Нападения свои П. делали быстро и внезапно; русские князья старались отбить у них пленников и скот, когда они возвращались к себе в степь. Больше всего страдало от них пограничное Переяславское княжество, потом Поросье, Северская, Kиeвская, Рязанская области. Иногда Русь выкупала у П. своих пленных. Для обороны своих южных границ Русь устраивала укрепления и селила на пограничьях союзных и мирных тюрков, известных под именем черных клобуков. Центром черно-клобуцких поселений было Поросье, на южной границе Киевского княжества. Иногда русские вели с половцами и наступательную войну, предпринимали походы вглубь Половецкой земли; одним из таких походов был поход героя «Слова о Полку Игореве», Игоря Святославича, в 1185 г.; но они приносили больше славы, чем пользы. Народ половецкий распадался на несколько колен, носивших названия по именам их предводителей. Так, летопись упоминает о Вобургевичах, Улашевичах, Бостеевой, Чарговой чади. П. были прекрасными степными наездниками и имели свой военный строй. Главное занятие их было скотоводство (разведение рогатого скота, коней, верблюдов), и потому они переходили с одного места на другое; трудным было положение их в суровые зимы. Золото и серебро они добывали частью грабежом, частью торговлей. Городов П. не строили, хотя в их земле упоминаются Шарукань, Сугров, Чешуев и им принадлежал в XIII в. г. Судак. Половецкие ханы вели роскошную жизнь, но народ жил вообще просто и неприхотливо; главной его пищей были мясо,. молоко и просо, любимым напитком — кумыс. Постепенно П. подвергались культурному воздействию Руси, иногда принимали христианство; ханы их получали христианские имена. Вообще, однако. П. были язычниками. По Рубруквису, над прахом своих покойников они насыпали курганы и ставили на последних каменные бабы. В половине XIII в. П. были покорены монголо-татарами. Часть их выселилась в Закавказье, часть в Русь, часть на Балканский полу-ов (во Фракию, Македонию) и в Малую Азию, часть в Венгрию; венгерский король Бела IV принял П., пришедших под предводительством хана Котяна (тестя Даниила Романовича Галицкого); наследник венгерского престола, Стефан V, женился на дочери Котяна, и вообще П. заняли в Венгрии видное положение. Наконец, часть П. перебралась в Египет, где они также хорошо устроились в войске; некоторые султаны египетские были половецкого происхождения. См. П. В. Голубовский, «Печенеги, тюрки и половцы до нашествия татар» (Киев, 1884); статью проф. Аристова «О земле Половецкой» (в «Изв. Неж. Ист. Фил. Института»).

Д. Баг-й

Полоз

Полоз (Eryx) — род змей из подсемейства Erycinae сем. удавов (Boidae), отличающийся очень коротким, подвижным и не закручивающимся хвостом, одетой мелкими чешуйками и не отграниченной от туловища головой с закругленной мордой, с явственным продольным желобком на подбородке и отсутствием ямок на всех губных щитках; передние челюстные зубы лишь немного длиннее задних. От 5 — 6 видов, свойственных палеарктической и малайской областям и :живущих в очень сухих песчаных местностях степей и пустынь. Наиболее распространенный вид — Полоз турецкий (Eryx jaculus s. turcicus), длиною в 66 — 77 см., сверху яркий желтовато-серый, на голове с обеих сторон с косой черной полоской; черные шашки, расположенные четырьмя продольными рядами по всей длине тела, сливаются между собой; нижняя сторона по большей части одноцветная соломенно-желтая. Распространен от Балканского полуострова до Алтайских гор на восток и до Египта и Алжира на запад. Зарывается в песок, подстерегая добычу, состоящую главным образом из ящериц, которых перед проглатыванием П. душит.

Т. Я.

Полонский Яков Петрович

Полонский — (Яков Петрович) — один из главных русских поэтов послепушкинской эпохи, род. 6 декабря 1820 г. в Рязани, сын чиновника; учился в местной гимназии, потом в московском университете., где его товарищами были Фет и С. М. Соловьев. По окончании курса П.; в качестве домашнего учителя, провел несколько лет на Кавказе (1846 — 52), где был помощником ред. «Закавказ Вестн.» и за границею. В 1857 г. женился, но скоро овдовел; во второй раз 1866 г. женился на Жозефине Антоновне Рюльман (скульптор любительница, известная, между прочим, бюстом Тургенева, поставленным в Одессе). По возвращении в Россию он долго служил цензором в комитете иностранной цензуры; с 1896 г. состоит членом совета главного управления по делам печати. — В совокупности стихотворений П. нет той полной гармонии между вдохновением и размышлением и того убеждения в живой действительности и превосходстве поэтической истины сравнительно с мертвящею рефлексиею, какими отличаются напр. Гёте, Пушкин, Тютчев. П. был очень впечатлителен и к тем движениям новейшей мысли, которые имели антипоэтический характер: во многих его стихотворениях преобладает прозаичность и рассудочность; но там, где он отдается чистому вдохновению, мы находим у него образцы сильной и своеобразной поэзии. Типичные стихотворения П. имеют ту отличительную черту, что самый процесс вдохновения — переход или порыв из обычной материальной и житейской среды в область поэтической истины — остается ощутительным. Обыкновенно в поэтических произведениях дается готовый результат вдохновения, а не самый подъем его, остающийся скрытым, тогда как у П. он чувствуется иногда в самом звуке его стихов, напр.

В одном из первых по времени стихотворений П. как будто заранее очерчены область и характер его поэзии:

«Пленительным беспорядком» отличаются произведения П.; есть в них и «траур» по миpcкому злу и горю, но голова его музы сияет отражением небесного света; в ее голосе смешиваются тайные слезы переживаемого горя с пророческою сладостью лучших надежд; чувствительная — быть может, даже слишком — к суете и злобе житейской, она стремится уйти от них «за колючие вершины земли» «в золотые облака» и там «высказывается свободно и легко, с доверчивостью детской». Исходя из противоположности между тем прекрасным и светлым миром, где живет его муза, и тою «суровою глубиною» действительной жизни, где сплетаются болотные растения зла своими «змеиными корнями»,П. не остается (подобно Фету) при этом дуализме; не отворачиваясь безнадежно от темной действительности, не уходя всецело в мир чисто поэтических ощущений и созерцаний, он находит примирение между этими двумя областями в той идее, которая уже давно носилась в воздухе, но вдохновляла более мыслителей и общественных деятелей, нежели поэтов. У П. в самое художественное его настроение входит эта идея совершенствования или прогресса. Хотя он не видит в истории тех определенных положительных идеалов (христианского царства), в которые верил Тютчев, но она не есть для него, как для шопенгауэрианца Фета, только «торжище развратной толпы», «буйной от хмеля преступлений»: он слышит в ней «глагол. в пустыне вопиющий, неумолкаемо зовущий: о подними свое чело... чтоб жизнь была тебе понятна, или вперед и невозвратно... туда, где впереди так много сокровищ спрятано у Бога». Та. безмятежно блаженная красота, которая открывается поэтическому созерцанию природы, должна будет открыться и в жизни человечества, как конец ее борьбе и тревогам; «верь знаменованью — нет конца. стремленью, есть конец страданью!» Бодрое чувство упования на лучшую будущность внушается П. не одними «знамениями» природы, но и историческими переменами (напр. стих. «На корабле», написан. в 1856 г.). Надежды на спасение «родного корабля» поэт не отделяет от веры в общее всемирное благо. Широкий дух все человечности, исключающий национальную вражду, свойствен более или менее всем истинным поэтам; из русских он всех решительнее и сознательнее выражается, после А. Толстого, у П., особенно в двух стихотворениях, посвященных Шиллеру (1859 г.) и Шекспиру (1864 г.). Не примыкая к радикальным общественным движениям своего времени, П. относился к ним с сердечною гуманностью, особенно к жертвам искреннего увлечения (напр. стих. «Что она мне — не сестра, не любовница»). Вообще, храня лучшие заветы Пушкина, П. «пробуждал лирой добрые чувства» и «милость к падшим призывал». — В ранние годы надежды поэта на лучшую будущность для человечества были связаны с его юношескою безотчетною верой во всемогущество. науки:

Но скоро поэт отказался от культа науки, познающей то, что бывает, а не творящей то, что должно быть; его муза внушила ему, что мир с могущественной ложью и с бессильною любовью" может быть перерожден лишь «иною, вдохновляющею силой» — силой нравственного труда, при вере «в Божий суд, или в Мессию»:

Вместе с тем П. решительнее прежнего высказывает убеждение, что настоящий источник поэзии есть объективная красота, в которой «сияет Бог» (стих. «Царь Девица»). Лучшие и наиболее типичные из небольших стихотворений П. («Зимний путь», «Качка в бурю», «Колокольчик». «Возвращение с Кавказа», «Пришли и стали тени ночи», «Мой костер в тумане светит», «Ночью в колыбель младенца» и др.) отличаются не столько идейным содержанием, сколько силою непосредственного задушевного лиризма. Индивидуальную особенность этого лиризма нельзя определить в понятиях; можно указать только некоторые общие признаки, каковы (кроме упомянутого в начале) соединение изящных образов и звуков с самыми реальными представлениями, затем смелая простота выражений, наконец — передача полусонных, сумеречных, слегка бредовых ощущений. В более крупных, произведениях П. (за исключением безупречного во всех отношениях "Кузнечика музыканта) очень слаба архитектура: некоторые из его поэм не достроены, другие загромождены пристройками и надстройками. Пластичности также сравнительно мало в его произведениях. За то в сильной степени обладают они свойствами музыкальности и живописности, последнею — особенно в картинах кавказской жизни (прошлой и настоящей), которые у П. гораздо ярче и живее, чем у Пушкина и Лермонтова. Помимо исторических и описательных картин, и собственно лирические стихотворения, вдохновленные Кавказом, насыщены у П. настоящими местными красками (напр. «После праздника»). Благородные, но безымянные черкесы старинного романтизма бледнеют перед менее благородными, но за то живыми туземцами у П., в роде татарина Агбара или героического разбойника Тамур Гассана. Восточные женщины у Пушкина и Лермонтова бесцветны и говорят мертвым литературным языком; у П. их речи дышат живою художественною правдой:

Хотя к кавказской жизни относится и личное признание поэта: «Ты, с которой так много страдания терпеливой я прожил душой» и т. д" но, как итог молодости, он вынес бодрое и ясное чувство духовной свободы:

Это чувство задушевного примирения, отнимающего у «житейских битв» их острый и мрачный характер, осталось у П. на всю жизнь и составляет преобладающий тон его поэзии. Очень чувствительный к отрицательной стороне жизни, он не сделался, однако, пессимистом. В самые тяжелые минуты личной и общей скорби для него не закрывались «щели из мрака к свету», я хотя через них иногда виделось так мало, мало лучей любви над бездной зла", но эти лучи никогда для него не погасали и, отнимая злобность у его сатиры, позволили ему создать оригинальнейшее его произведение: «Кузнечик музыкант». Чтобы ярче представить сущность жизни, поэты иногда продолжают ее линии в ту или в другую сторону. Так, Данте вымотал все человеческое зло в девяти грандиозных кругах своего ада; П., наоборот, стянул и сжал обычное содержание человеческого существования в тесный мирок насекомых. Данте пришлось над мраком своего ада воздвигнуть еще два огромные миpa — очищающего огня и торжествующего света; П. мог вместить очищающий и просветляющий моменты в тот же уголок поля и парка. Пустое существование, в котором все действительное мелко, а все высокое есть иллюзия, — мир человекообразных насекомых или насекомообразных людей — преобразуется и просветляется силою чистой любви и бескорыстной скорби. Этот смысл сосредоточен в заключительной сцене (похороны бабочки), производящей, не смотря на микроскопическую канву всего рассказа, то очищающее душу впечатление, которое Аристотель считал назначением трагедии. К лучшим произведениям П. относится «Кассандра» (за исключением двух лишних пояснительных строф — IV и V, ослабляющих впечатление). В больших поэмах П. из современной жизни (человечьей и собачьей), вообще говоря, внутреннее значение не соответствует объему, Отдельные места и здесь превосходны, напр. описание южной ночи(в поэме «Мими»), в особенности звуковое впечатление моря:

В позднейших произведениях П. явственно звучит религиозный мотив, если не как положительная уверенность, то как стремление и готовность к вере: «Блажен, кому дано два слуха — кто и церковный слышит звон, и слышит вещий голос Духа». Последнее собрание стихотворений П. достойно заканчивается правдивым поэтическим рассказом: «Мечтатель», смысл которого в том; что поэтическая мечта рано умершего героя оказывается чем то очень реальным. Независимо от стремления к положительной религии, П. в своих последних произведениях заглядывает в самые коренные вопросы бытия. Так, его поэтическому сознанию становится ясною тайна времени — та истина, что время не есть создание нового по существу содержания, а только перестановка в разные положения одного и того же существенного смысла жизни, который сам по себе есть вечность (стих. «Аллегория», яснее — в стихотв. «То в темную бездну, то в светлую бездну» и всего яснее и живее — в стихотв. «Детство нежное, пугливое»). Кроме больших и малых стихотворений П. написал несколько обширных романов в прозе: «Признания Сергея Чалыгина» (СПб., 1888), «Крутые горки» (СПб., 1888), «Дешевый город» (СПб., 1888), «Нечаянно» (М" 1844). Его юморист, поэма «Собаки» изд. в 1892 г. (СПб.). Сборники стихотв. П. : «Гаммы» (1844), «Стихотв.. 1845 г.» ( 846), «Сазандар» (1849), «Hескoлькo стихотворений» (1851), «Стихотворения» (1855\ «Оттиски» (1860), «Кузнечик музыкант» (1863), «Разлад» (1866), Снопы (1871), «Озими» (1876), «На закате» (188, ). Стихотворения 1841 — 85 г. « (1885), . Вечерний звон» (1890). Полное собр. стихотворений П. изд в 1896 г. в 5 т. Собрание сочинений изд. в 1869) г. в 3 т., в 1886 г. — в 10т. ср. о П. Белинский. «Сочин.» (т. X); Добролюбов (т. Ill); Эдельсон, В Библиот. для Чтения" (1864, № 6; Арсеньев, «Крит. этюды» (т. II); Страхов, в «Заре» (1871, № 9); Кельсиев. в «Всем. Труде» (1868, № 9); «Историч. Вест.» (1887,. №:5); Вл. Соловьев, в Ниве" (1896, №2 и 6); Я. П. Полонский, «Рецензент Отеч. Записок и ответ ему» (СПб., 1871, брошюрка); Евг. Гаршин, «Поэзия Я. П. Полонского» (СПб., 1887); Перцов, «Философские течения в русской поэзии».

Влад. Соловьев.

Полорогие

Полорогие или бычачьи в широком смысле (Cavicornia s. Bovidae) — семейство парнокопытных млекопитающих (Artiodactyla) из подотряда жвачных (Bidactyla s. Ruminantia), характеризующееся рогами, развитыми в большинстве случаев у обоих полов (у самки меньших размеров) и представляющими из себя роговые чехлы, сидящие на конусоооразных отростках лобных костей. Эти рога не сбрасываются периодически, как рога оленей (см.), за исключением Saiga и Antilocapra. Зубная формула

Почти у всех имеется желчный пузырь. Нередко снабжены побочными копытцами. П. распространены преимущественно в Старом Свете (в числе около 150 видов) и обыкновенно подразделяются на три подсемейства: 1) антилопы (Antilopinae) со стройным телом на высоких ногах, заостренным рылом, плотными рогами (иногда отсутствующими у самок), с 2 или 4 сосками; 2) овцы (Ovinae), со сжатыми, угловатыми, загнутыми назад рогами, с покрытой шерстью верхушкой рыла и двумя сосками: 3) быки (Bovinae), с гладкими и по большой части округлыми рогами, загнутыми наружу, с голой широкой мордой и с 4 сосками. Некоторые различают еще два подсемейства: 4) овцебыки (Ovibovinae) и 5) горные козы (Haplocerinae), но чаще овцебыков причисляют к быкам, а горных коз — к антилопам.

Г. Я.

Полосатики

Полосатики, киты-П (Balaenopteridae), — семейство китообразных, из подотряда усатых китов (Mysticeti s. Balaenoidea). Голова их умеренной величины; тело удлиненное, веретенообразное; ротовые пластинки («китовый ус») коротки и широки; имеются только 4 пальца; кости предплечья длиннее плеча; шейные позвонки не все соединены между собою; по большей части есть спинной плавник; на горле и вообще передней части брюшной поверхности обыкновенно продольные складки ножи (откуда и название). Спинного плавника вообще нет, лишь у Agelaphus gibbosus Североатлантического океана. По внешнему виду, а равно и строению скелета П. представляют много вариаций, даже в одном стаде Грей насчитывает до 16 видов настоящих П., 7 видов Megaptera, затем Agelaphus gibbosus и калифорнийский серый кит Rhachibanectes glaucus. Однако, многие виды считаются сомнительными. По образу жизни П. не отличаются существенно от настоящих китов. Они вообще подвижнее, живее, многие могут даже совершенно выскакивать из воды; пища их различна: некоторые питаются преимущественно рыбою и следуют за стаями сельдей, мойвы и т. д., другие — преимущественно мелкими ракообразными. П. предпринимают значительные странствования и по отношению ко многим установлено передвижение летом в более холодные части океанов, зимою — ближе к экватору. В промысловом отношении П. менее выгодны, чем настоящие киты: не смотря на громадные размеры некоторых видов (до 30 м. и более), они дают сравнительно мало ворвани, ус их по своей короткости менее ценен, наконец самая охота на них труднее. У наших северных берегов боя П. не производится, но за то в Норвегии, у Исландии, у американских берегов Атлантического океана и в Тихом океане существует значительный бой. К роду Megaptera — длинноруких П. — относятся формы с относительно коротким и неуклюжим, сильно выпуклым снизу телом, относительно очень длинными ластами (1/4 — 1/5 всей длины тела) и неправильными выростами кожи. У берегов Европы водится кнёлваль — М. hoops s. longimana (длина до 15 м.). На подбородке и на спине между спинным и хвостовым плавником находятся большие бугры, на темени неправильные округленные шишки, а на горле и груди 18 — 26 складок шириною 10 — 15 см.; на коже множество паразитов (китовых вшей — Cyamus); кроме того на ней сидят некоторые усоногие (Соronula, а на них часто и другие). Цвет разнообразный; обыкновенно верхняя сторона черная, нижняя и ласты беловатые, с мраморным рисунком. Водится от Ледовитого океана до экватора в обоих полушариях. держится иногда поодиночке, иногда же громадными стадами. Характерную особенность П. рода Megaptera представляет неправильное плавание, при чем П. часто показывает то один, то другой ласт и сильно горбится ныряя. Наиболее крупные П. (и вообще самые большие из млекопитающих) выделены, преимущественно на основании особенностей скелета, в особый род Sibbaldius; туловище их очень вытянутое, наибольшая ширина его на 2/5 длины спереди, оно постепенно утончается кпереди и кзади, середина спины по обе стороны хребта несколько вогнута, ласты прикреплены очень низко по сторонам тела приблизительно на 1/4 его длины, они длинны и узки; спинной плавник очень короткий и низкий; кожа сверху гладкая, на нижней стороне не менее 60 бороздок. Синий П., полярный, синий кит (Sibbaldius borealis s. Ваlaenoptera Sibbaldii) достигает 31 м. в длину, при чем ласты до 4 м.; цвет верхней стороны, головы, хвоста и верхней поверхности ластов черный или серый; горло, грудь, живот и нижняя сторона чисто белая или сероватая, на ластах. белая каемка. Новорожденный равен1/4-1/6 длины матери: питается синий П. по преимуществу ракообразными. Стоимость ворвани и уса этого кита до 5000 герм. марок. В особый род (Physalus) выделяют также группу П., к которой относится обыкновенный на севере финвал (Physalus antiquorum, Balaenoptera musculus). Голова этих П. занимает около 1/4 длины, ласты прикреплены тотчас позади головы. Финвал достигает 25 метров. Цвет сверху черный, снизу белый с синевато черными бороздками. Водится в Североатлантическом и европейском Ледовитом океанах; очень быстр и подвижен, питается мелкой рыбой.

Н. Кн.

Полотебнов Алексей Герасимович

Полотебнов (Алексей Герасимович) — современный русский дерматолог. род. в 1838 г., воспитывался в скопинском духовном училище и рязанской духовной семинарии, откуда, до перехода в богословский класс, поступил в медико-хирургическую академию в 1858 г. По окончании курса в академии. (1864) был оставлен при ней ассистентом клиники проф. Боткина по 1868 г., когда был командирован за границу на 2 1/2 года, из которых 2 года работал в Вене, а остальное время провел в Париже. Еще до поездки за границу защитил в 1867 г. диссертацию на доктора медицины: «Склероз артериальной системы, как причина последовательного страдания сердца». В начале 1871 года приват-доцент кожных болезней, в 1876 г. адъюнктпроф., в 1893 г. ординарный проф., а в 1894 г., за выслугой З0 лет, вышел в отставку. П. принадлежит длинный ряд научных работ не только по своей специальности, но и по многим другим научным и общественным вопросам, из которых особого внимания заслуживают:"Uеbег d. Ursprung u. Vermebrung d. Bacterien" (1869), монография «Растительные организмы, как причина заразных болезней» (1871), «Патологическое значение плесени» (1873); но. главнейшие его труды относятся к дерматологии, из них многие собраны в изданных «Дерматологических исследованиях из клиники проф. П.» (2 вып.), как напр. «К учению об эритемах» (пер. на нем. яз.), «Рожа, лечение и аномальные формы» (и понем.), «Нервные страдания кожи» (и по нем.), «Lichen ruber», «Ichthyosis», «Psoriasis» (и по нем.). Другие работы: «Заразительна ли проказа» («Воен. Мед. Журн.», 1890) и в особенности прекрасное «Введение в курс дерматологии» (ibid., 896), перев. и на нем. яз. П. принадлежит громадная и неоспоримая заслуга — он первый настойчиво выдвинул у нас, в России. вопрос о необходимости широкой постановки преподавания кожных болезней медицинским. студентам. Застав, по своем возвращении из за границы, обстановку преподавания этой специальности в самом зачаточном состоянии, и то лишь в одной медицинской академии., он в горячо написанной статье («Современное состояние дерматологии в России», 1882) выяснил всю важность этой специальности для русских врачей. Результатом явилось введение сифилидологии и дерматологии, как обязательный предмет по университетскому уставу 1881 г. Другая громадная заслуга П., как. научного деятеля — в его самостоятельной разработке болезней кожи, которые теперь еще многие специалисты считают местными болезнями. Путем всестороннего изучения кожных больных в своей клинике, П. выяснил связь страданий кожи с целым рядом поражений внутренних органов и нервной системы. Этот взгляд, все более и более утверждающийся, благодаря П., среди врачей, обещает широкое освещение многих, пока еще темных вопросов в дерматологии. Под руководством П. и из его клиники вышло 28 работ его учеников; из которых Зеленков и Стуковенков сами заняли кафедры сифилидологии и дерматологии в русских университетах.

Г. М. Г.

Полоцк

Полоцк (Полотеск, Полотск, Polteshja, Polocia, Polocium, Ploskow) — уездный. гор. Витебской губ., при впадении р. Полоты в Западную. Двину. В 1891 г. жителей было 20321: православных 6989, единоверцев 204, раскольников 407, католиков 1534, лютеран 299, евреев 10797, магометанин 1. В 1897 году жит. 20751 (9957 мужчин. и 10794 женщины.). Из православных церквей соборный храм св. Софии построен в начале XII в., вместо деревянного; два раза сгорал и был возобновляем. После 1668 г. собор был отдан базилианам; в XVIII ст. находился в развалинах; униатский архиепископ Гребницкий построил на его месте каменную церковь, обновленную в 1851 г. Спасо-Евфросиниевский женский монастырь, мужской монастырь 2 кл., католический деканат; церквей православных 8, единоверческая 1, раскольничья молельня, католический костел, лютеранская церковь, еврейских синагог и молитвенных школ 23. Кадетский корпус, учительская семинария с приготовительным классом и начальною школою; училища женское епархиальное с образцовою школою, женское монастырское, мужское духовное, частное 4-х классное женское, начальное, 5 церковноприходских, 2 частных начальных, казенное еврейское начальное. Больница. Библиотек 3, типо-литографий 2. В 1891 г. в городе было каменных домов 126, деревянных 1328. Городских доходов было 28795 руб., расходов 30193 руб., в том числе на городское управление 6882 р., на учебные и благотворительные заведения 600 руб., на врачебную часть 288 руб. Фабрик и заводов 12, с оборотом в 43575 р. : 4 кожевенных завода., 1 мыловаренный, 1 табачная фабрика., 3 гончарных зав., 1 спичечная фабрика., 1 красильня. Торгово-промышленных заведений 693. Ремесленники: 755 мастеров, 328 подмастерьев и 177 учеников. Общество взаимного кредита, с оборотным капиталом в 28695 руб. и запасным в 23824 руб. (1895), городской общественный банк и 2 сберегательные кассы.

Военная история. 31 декабря 1662 г. царь Иоанн Грозный осадил П.; на выручку осажденных двинулся великий гетман Николай Радзивилл, с 40 тыс. войска. Для задержания его царь отрядил часть своих сил, а с остальною продолжал настойчивую осаду. 15 февраля 1563 г. полоцкий воевода Довойна вынужден был сдать город русским. В августе 1579 г. П. был осажден Стефаном Баторием и в конце того же месяца взят, после отчаянной обороны русского гарнизона и жителей. Во время отечественной войны 1812 г. при П. неоднократно происходили столкновения русского корпуса Витгенштейна с частью армии Наполеона. При отступлении нашей 1й армии от Дриссы на Москву (ср. Отечествен, война), отряд Витгенштейна, силою около 18 тыс., оставлен был для прикрытия путей к Петербургу. Против него двинут был французский корпус Удино, который, перейдя Двину в П., двинулся к Себежу. После боя 18 и 19 июля у Клястиц (XV, 447) Наполеон выслал корпус Сен Сира на помощь Удино, силы которого вследствие этого возросли до 35 тыс. Тем не менее. после авангардного дела на р. Свольне, Удино отошел к П. : Витгенштейн последовал за ним. 5-го и 6-го августа произошел ряд упорных боев, во время которых Удино был тяжело ранен и начальство перешло к Сен Сиру. Последний перешел в наступление и заставил Витгенштейна отойти к д. Сивошино. Занятой там русскими позиции Сен Сир не отважился атаковать и остался у П. В таком положении обе стороны оставались до начала октября, ограничиваясь малой войной. После отступления Наполеона из Москвы, Витгенштейн, по общему плану действий, должен был отбросить Сен Сира в Литву и затем идти на соединение с армией Чичагова. Это повело к новым боям у П., продолжавшимся 6-го, 7-го и 8-го октября. Город был взят штурмом. но неприятельский арьергард успел, при отступлении, уничтожить мосты на Двине. Вследствие задержки русских на переправе, корпусам Сен Сира и Удино удалось отступить на свою главную армию.

Иcmopия. П. упоминается еще в скандинавских сагах; его считают колонией Новгорода. В летописи Нестора под 862 г. сказано: «Рюрик раздая мужем свои грады, овому Полотск»... Олег в 907 г. «заповеда даяти уклад и на Полотск». Здесь рано появляется самостоятельный князь (см. Полоцкое княжество). Пробыв несколько лет в XVI в. (1563 — 79 г.) и в ХVII— (1654 — 1667 г.) под властью московских государей, П. был во владении Польши до первого раздела (1772), когда был причислен к Псковской губернии. В 1777 г. сделан губернским городом Полоцкой губ. С 1796 г. П. уездный город Белорусской, с 1802 г. — Витебской губ. Но словам современников Стефана Батория, Гейденштейна, П. состоял из двух замков, верхнего и нижнего, и города Заполотья и был окружен со всех сторон глубоким рвом, высокими валами и деревянною стеною. По сообщению Шереметева в 1655 г. верхний замок был укреплен «тыном стоячим», с 9 башнями, нижний — «рублеными тарасами», с 7 башнями, посад — «надолбами». В 1812 г. город, окруженный двойным палисадом и глубоким рвом, был отлично приспособлен к обороне. В настоящее время следов от замков не сохранилось. В XVI в. П. был богаче Вильны и имел более 100000 жителей: в 1780 г. в нем было только 360 деревянных домов, 437 мещан христиан, 478 евреев и незначительное число дворян и чиновников. Уменьшению числа жителей и упадку города способствовали войны, многочисленные пожары, чума 1566 г., голод 1600 г. и 1741 — 1746 гг.

Полоцкий уезд занимает, по Стрельбицкому. 4260 кв. в. Через у. проходят водоразделы между притоками р. Двины, которые делают поверхность у. холмистою. Самою возвышенною местностью считаются горы Пустынки при фольварке Горке, и Замковые при мст. Гомеле. По берегам Зап. Двины появляются девонские пласты, состоящие исключительно из доломитов и прикрытые песком и красной глиной, которая достигает громадного развития, образуя во многих местах высокие берега. Почва у. преимущественно песчано-глинистая , местами иловатая и болотистая. У. орошается системою р. Зап. Двины, которая прорезывает юго-зап. часть его в направлении от ЮВ к СЗ и проходит мимо г. Полоцка. Из правых притоков Двины более значительны: pp. Оболь, Сосница, Полота с Страдонью, Скобрянкой, Тросницей, Червятской и Дрисса из левых: р. Ушачь; Pp. Полота, Оболь и Ушачь сплавные. Из озер более значительные: Несчердо, с площадью в 24 кв. вер., Дрисса (Глубо) — 4 кв. вер. оз.; Червито, в сев. части уезда, имеет в длину и ширину по 2 вер. Из оз. Несчерда вытекает рч. Устье, впадающая в р. Дриссу, оз. Дрисса выпускает р. Дриссу и принимает рч. Ущу, а из оз. Червита вытекает рч. Червятка, приток Полоты. Значительные болота находятся в вост. части. Болото Лопница занимает пространство в 77 кв. вер., длина его 20, а ширина 8 вер. От станции Сивошина до мст. Клястиц тянется болото, занимающее 56 кв. вер. (длина 29 вер.). Болото между оз. Несчердо, Межно, 0реховно и р. Дриссою занимает площадь в 9 кв. вер., между pp. Оболью и Двиною 2 болота, в 7 и 10 кв. верст. Всего под более значительными болотами — 163 кв. вер. По данным за 1881 г., под лесами было 215366 дес. или 48,5%, всей площади уезда. Из хвойных пород господствует сосна. При введении лесоохранительного комитета, в 1896 г., было 522 лесные дачи в 181403 дес. Из этого числа казне принадлежало 62517 дес., церквам 675 дес., частным владельцам 118211 дес. По данным за 1885 г., удобных земель (не считая казенных и удельных) было: владельческих 139447 дес., крестьянских надельных 103027 дес., всего 242474 дес. Площадь посевов — у владельцев 15441 дес., у крестьян — 46429 дес., всего 61870 дес. На 100 дес. удобной земли приходилось у владельцев пахотной земли 19 дес., лугов, выгонов и пастбищ 12, 2 дес., земли под усадьбами и огородами 1, 7, лесных зарослей 67, 1 дес.; у крестьян из 100 дес. удобной земли пашни 65, 3 дес., лугов, выгонов и пастбищ 21, 6 дес., земли под усадьбами и огородами 7, 4 дес., лесных зарослей 5, 7 дес. Средний урожай хлебов за 10 лет (1880 — 90) сам 4, 4 ржи, сам 4, 1 пшеницы озимой, сам З, 7 яровой, сам 6 овса, картофеля сам З2. Сады помещичьи и крестьянские, за немногими исключениями не имеют промышленного характера. В 1896 г. в у. числилось у частных владельцев лошадей 6461, рогатого скота 11824 гол., овец 9141, свиней 8832, коз 254; у крестьян лошадей 17026, рогатого скота 26671 гол., овец 31783, свиней 19508, коз 648. По данным за 1896 г., разными промыслами занимались 7036 мужчин. и 83 женщины., более всего гонкою леса, рубкою леса и дров, сидкою смолы и гонкою дегтя, постройкою барок и лодок, столярных изделий. Всех фабрик и заводов было 35, с производством на 66540 руб., при 85 раб. По числу заводов первое место занимают мукомольни — 21, на 8720 р., а по цифре производства — 3 винокуренных зав., на 40800 р. Торговых и промышленных заведений 244. 3 местечка, 1866 селений. В 1896 г. из землевладельцев было православных 183, раскольников 104, католиков 247, лютеран 30, евреев 3. Белорусов католиков около 4 тыс. чел., остальные белорусы православные; великорусов считалось до 3000, поляков. до 3000, латышей до 500. По всеобщей переписи 1897 г., в П. у. (не считая города) жит. 121339, в том числе 60515 мужчин. и 60824 женщин. В 1896 г. сельских училищ ведомства министерства народного просвещения было 20, церковноприходских школ и школ грамоты 35; несколько хедеров. Врачей 5, фельдшеров 12, повивальных бабок 4, ветеринарный фельдшер. Аптека в мст. Сиротино. Сельских лечебниц 2. Почтово-телеграфные учреждения в с. Ловше и Куриловщине. Православных церквей 18. Два католических прихода. Еврейских синагог и молитвенных школ в у. (не считая города и местечек) 5. Крестьянских мирских сборов в 1896 г. было обязательных 26066 р. и необязательных (на школы, церкви и т. п.) 10299 руб. При посредстве крестьянского банка, 71 домохозяином было приобретено 659 дес. земли за 32857 р., при чем уплачено наличными деньгами 11077 р.

А. Ф. С.

Полтава

Полтава — губ. гор. Полтавской губ., при р. Ворскле. Жит. 53060 (28092 мужчин. и 24968 женщин.); большинство православные, много евреев. Церквей 19; в церкви. Спаса Нерукотворенного Петр Великий, по преданию, молился после полтавской битвы; в 1837 г., с целью ее сохранения, устроена для ее каменная одежда в виде шатра. Около города Крестовоздвиженский мужск. м-рь, основ, в 1650 г.; близ монастыря памятник в честь полтавской битвы, известный под именем «Шведской могилы». До 1893 г. на могиле стоял крест, поставленный Петром 1 в 1709 г.; в 1893 г. он заменен крестом, вышиною в 9 арш., из сердобольского гранита. В П., кроме того, два памятника в честь полтавской битвы. Кадетский корпус, институт благородных девиц, гимназии муж. и жен.. реальное учил., духовная семинария, духовное учил., епарх. жен. учил., талмуд-тора, 31 хедер, 2 прих. городских учил. Учащихся всего 5035 (3197 мальчиков. и 1838 девочек.). Город давал в 1895 г. на реальное учил. 5388 р., на гимназию 1200 р., на стипендии 1450 р., на наем здания для городского учил. 500 р., на другие расходы по народному образованию 235 р. Кроме того, город дает общественной библиотеке 400 руб. Комиссия народных чтений, комитет попечительства о народной трезвости, устроивший, несколько чайных и читален. Строится дом имени Н. В. Гоголя, в котором будут зала для народных чтений, столовая, чайная, читальня и т. д. (народный дворец). Дамское благотворительное общество содержит столовую для интеллигентных лиц, мастерскую женских рукоделий и дом призрения сирот (город дает 300 р.). Богадельня Колесникова, детский приют, дом трудолюбия с мастерскими. Общественная библиотека и 2 частных. Губернская земская больница на 200 кров. На средства города содержатся 2 врача, 2 повивальных бабки, фельдшер, лекарский ученик, ветеринарный врач. На медицинскую часть в 1895 г. израсходовано 5117 р. Из коробочного сбора выдано на содержание главной еврейской синагоги 1500 р., на обучение бедных еврейск, мальч. 2800 р., бедным семействам 5850 р., на еврейскую больницу 3300 р., на содержание дешевой столовой и чайной 900 р., на евр. молитв. дома 800 р., всего 15865 р. Земство содержит земскую фельдшерскую школу и школу садоводства и огородничества. Частная женская ткацкая мастерская. Попечительство детских приютов, управление российского общества Красного Креста (имеет общину сестер милосердия), отделение попечительства о слепых и общества спасания на водах, общество исправительных приютов (земство дает на приют 2000 р.), попечительства при 2 церквах, общество взаимного вспоможения приказчиковхристиан, музыкально-драматический кружок. Общество сельского хозяйства, у которого в 3 в. от города опытное поле. Общество взаимн. кредита (оборотный капитал в 1696 г. 148738 р. и запасный 154482 р.) и полтавский земельный банк, в котором заложено более 5000 имений (в губ. Полтавской, Черниговской, Киевской, Волынской и Харьковской), с долгом банку свыше 45 миллионов. руб. У банка в 1895 г. было основного капитала 2800 тыс. руб. и запасного около 2 миллионов. руб. Отделения банков государственного, дворянского, крестьянского, агентство харьковского зем. банка; 2 сберег, кассы; отделение кременчугского коммерческого. банка. В 1895 г. городских доходов было 193532 р., расходов 203102 р., в том числе на содержание городского управления 25794 р., на благотворительные учреждения 1800 р. Торговля города значительно упала. На Ильинскую ярмарку в 1864 г. привезено товаров на 28000000 р., а в 1895 г. — всего на 1428804 р.; продано в 1863 г. на 16853605 р., а в 1895 г. — на 1107092 р. Главная торговля шерстью перешла в г. Харьков. Стечение народа на Ильинской ярмарке прежде доходило до 40000 чел.; в настоящее время оно значительно меньше. Фабрик и заводов в 1896 г. было 96, с производством на 1947801 р., при 982 рабочих. По оборотам первое место занимают 9 паровых мельниц (1343376 р., при 163 раб.), 2 табачные фабр. (376500 р., при 290 раб.) и 7 кирпичных зав. (101250 р., при 232 раб.). 3 кожевенных зав., 4 мыловаренных, 1 пиво медоваренный, 1 винокуренный (36 тыс. р.), 4 мельницы топчаки, 1 механическая мастерская, 4 экипажных, 51 кузнечных, 4 заведения минеральных вод. Торговых документов в 1895 г. выдано 2604 (из них купеческих 1 гильдии 42, 2-ой — 832). Всех хлебных грузов со ст. П. в 1895 г. отправлено 2645 тыс. пд. Телефон. Заводская конюшня. Прекрасный городской общественный сад (Александровский парк), много частных садов.

История. Обыкновенно П. отожествляют с Лтавою, упоминаемою впервые в летописи под 1174 г., когда близ ее одержал победу над половцами Игорь Святославич. В последнее время высказывается мнение о более позднем возникновении П., так как имя ее встречается в памятниках только около. 1430 г. В 1514 г. П. была полковым городом. Во время войны за освобождение Малороссии. П. не раз была разоряема; в 1658 г. Выговский сжег большую часть города. Значительно пострадала П. и от крымских татар, в1693 — 95 гг. О П. во время северной войны см. Полтавская битва. В 1775 г. П. вошла в состав Новороссийской губернии, в 1784 г. — Екатеринославского наместничества, в 1796 г. — Малороссийской губ. С 1802 г. П. — губернский город Полтавской губ. В XVIll в. П. вела довольно обширную торговлю скотом с Силезией, но в конце века эта торговля почти совершенно упала, вследствие конкуренции Ново России и Донской области. Значительно поднялось вообще Торговое значение П. после 1852 г., когда сюда была переведена из Ромен Ильинская ярмарка. Самостоятельная П. епархия учреждена только в 1803 г.; резиденцией епископов П. стала с 1847 г. (раньше они жили в Переяславе). Ср. А. Богданович, «Сборник сведений с Полтавской губ.» (Полтава, 1877 г.), «Памятная книжка Полтавской губ. на 1865 г.»; А. Лазаревский, «Полтавщина в XVII в.» (в «Киевской Старине», 1891, № 9); Л. Падалка, «По вопросу о времени основания г. П.» (в «Чтениях исторического общества Нестора летописца», кн. X, 1896).

П. уезд, по исчислению Стрельбицкого, занимает 2977,9 кв. в. или 310198 дес. Поверхность уезда довольно ровная. Наиболее всхолмленною представляется полоса вдоль правого берега р. Ворсклы, возвышающаяся до 83,6 саж. на С и до 74,7 саж. на Ю. К В от нее идет, постепенно возвышаясь от 71,5 саж. до 80,7, сравнительно ровное Заворсклянское пространство, прорезанное ложбинами р. Коломака и Свинковки; часть этого пространства между левыми берегами pp. Ворсклы и Коломака представляет низменность от 50 до 58,9 саж. абсолютной высоты. К З от нагорной полосы местность понижается с С на Ю (77,5 саж. 69,4 саж.) и с В на З (76,9 саж. — 63,8 саж.). Главная р. уезда — Ворскла, протекает с С на Ю почти посредине уезда. Восточная, Заворсклянская часть уезда орошается р. Коломаком, впадающим в р. Воросклу ниже гор. Полтавы, и его притоком Свинкою. Зап. часть уезда орошается речками, принадлежащими к бассейнам Ворсклы и Пела. Приток Ворсклы — Полузерье, Псла — Голтва (протекает на ЮЗ). Зап. часть уезда орошается притоком Ольхова — Грузской Голтвой. Другой приток Ольхова — Средняя Голтва протекает по сев. окраине уезда. Кроме того, есть еще несколько незначительных речек, большею частью пересыхающих летом (Чутовка, Ладыженка, Штурмовая и др.). Наконец, в разных местах уезда встречаются небольшие озера, отчасти также пересыхающие летом и поросшие камышом и осокою (очерет, рогоз, оситняк, горобинец); эти поросли имеют довольно большое значение в сельском быту, служа строительным материалом и особенно — топливом или материалом для кустарной выделки циновок, кошелей и т. п. (оситняк, рогоз), подобно шелюгу (лозе), покрывающему песчаные места Никольской вол. и смежных местностей. Из таких озер более значительны — Лиман, в Площанской вол. Наибольшее число мелких озер — в волостях Васильцовской, Щербаковской и Никольской, составляющих песчаную часть уезда. Обилие разлагающейся растительности в этих озерах, а также в рукавах (оботиках. плесах) pp. Ворсклы и Коломака, вероятно служит причиною тому, что в этой местности господствуют лихорадки. Так в дер. Терновщине водопой из плесов возможен только зимою, а летом в них вода загнивает; на это указывает и местное название мелких заливов и плесов — «гниловод». Под водами в уезде было 2482 дес., под дорогами 3702 дес.; под лесом — 36289 дес., преимущественно в нагорной полосе уезда; в южн. части уезда лесов мало. Лесные породы — ольха, верба и др. Под усадьбами 19895 дес., выгоном 9051, пашней 201393, сенокосом 23762, под прочими угодьями 2398 дес. Рекою Ворсклой у. разделяется в почвенном отношении на части; зап. — суглинисто черноземную и вост. — супесчано-черноземную. В 1894 г. у 665 дворян было 108212 дес., у 141 духовного лица 2490 дес" у 67 купцов (не евреев) 5649, у 513 мещан (не евреев) 6688, у 41 еврея 1647 дес. За 12 лет (1882 — 94) у дворян убавилось земли на 18561 дес. В 1897 г. удобных земель было у дворян 107068 дес., у духовных 2693, у купцов 8374, у мещан 6974, у крестьян и казаков 146334, у ведомства госуд. имуществ 2691 дес. В 1896 г. было засеяно у частных владельцев 46126 дес., у сельских обществ 91467 дес. Под луговыми и степными сенокосами было 44084 дес. (у владельцев 25631 дес., у сельских обществ 18516 дес.). Из масленичных и других торговых растений в уезде сеют коноплю, рапс, фасоль, кормовую свеклу, подсолнух и др. Под ними в 1895 г. было 0,95 процентов общей посевной площади. Средний урожай на 1 дес. : ржи 4,8 чет.; пшеницы озимой 4,5; яровой 3,7; ячменя 4,9; овса 6,7; проса 3,6; гречихи 2,6 чет. В 1889 г. земство устроило склад, земледельческих орудий и семян: за 7 лет оборот склада составляют 192908 руб. Садоводство и огородничество развиты. Губернское земство имеет школу садоводства и огородничества в Полтаве; уездное земство дает пособие на устройство садов при школах. В 1892 г. крестьянами снималось пахотной земли 29783 дес. (9883 хозяевами), в том числе испольно 5561 дес., за деньги 18583 и за отработки 5639 дес. Сенокосов снято в аренду 2073 дес. (на 1 съемщика приходилось 1,39 дес.). В уезде по последней переписи было жителей (не считая города) 174510, в том числе 85821 мужчина. и 88689 женщин. На 1 кв. вер. (вместе с городским населением) приходится 77 жителей. В 1882 г. хозяйств не обеспеченных рабочею силою считалось 4,4%, слабо обеспеченных 55,5%, средне обеспеченных 26,5% и хорошо обеспеченных 13,6%. Населенных мест 1711, дворовых мест 29814, строений 79893. В 1895 г. в сельских обществах было лошадей 10593, рогатого скота 100281 гол., у частных владельцев лошадей 3293, рогатого скота 15846 год. Заводы конские, рогатого скота, свиней заграничных пород, тонкорунных овец. Кустарные промыслы мало развиты; по исследованию В. И. Василенко (в 80-х годах) всех хозяйств, занимающихся ими, было 781. Особенно развита обработка кожи. Из 777 кустарей занимались промыслами: сапожным 356, колесным 176, угольным 111, бондарным 66 и т. д. Для развития кустарных промыслов устроены образцовые мастерские корзиночная и частная ткацкая женская, в городе Полтаве. Паспорта на отлучку из уезда в 1895 г. выданы 6856 мужчинам. и 2113 женщинам. Население зарабатывает довольно много в помещичьих экономиях. В 1896 г. было 241 фабр. и зав., с производством на 689899 р., при 470 раб. По обороту первое место занимают 2 паровые мельницы. — 323581 р. и 1 воско-свечной зав. — 264352 р., 3 кожевенных зав., 1 пиво медоваренный, 10 кирпичных и 1 гончарный. Казенный склад спирта и 95 винных лавок. Ярмарок в у. 76. Ссудосберегательная касса в дер. Раздолье. Волостных вспомогательных касс в 1894 г. было 18, с капиталом в 312232 р.; сберегательных волостных касс 18. с капиталом в 44358 руб. В 1896 г. израсходовано земством на народное образование 33475 р. (23% всего годового бюджета земства, 36% всех необязательных расходов). Школ общественно-земских было 48, министерских 3 и 1 училище дамск, благотв. общ., церковно-приходских. 20, школ грамоты 42. Всех учащихся 6048 (5164 мальчиков. и 884 девочки.). В общественно-земских школах обучалось 3986 чел., учителей было 69, учительниц 43. В с. Яновщине земское учил. имени Н. В. Гоголя. При нескольких школах введено обучение ремеслам, садоводству, огородничеству, рукоделию. Несколько народных библиотек-читален (на них земство дало в 1897 г. 240 р., на библиотеки при школах — также 240 р.). При земской управе книжный склад (продано на 2261 руб. и выслано в школы на счет земства на 1117 руб.). Земских медицинских участков 5. В 1896 г. земством израсходовано на медицину 22870р.; кроме того оно уплачивает губернскому за пользование в его больницах 8 тыс. руб. Пpиемные покои и аптеки во всех 5 участках. Земская богадельня в с. Мачехе. Земские расходы на 1897 г. исчислены в 180533 руб., в том числе на содержание земского управления 16991 р. По торговле выдаются мет. Решетиловка и Старые Сенжары. Почтово-телеграфные учреждении в мст. Решетиловке, Диканьки и Искровке. Ср. «Материалы для оценки земель Полтавской губ. Естественно-историч. часть» (вып. П. у.); «Сборник по хозяйственной статистике Полтавской губ. Т. II. П. у.».

А. Ф С.

Полтавская битва

Полтавская битва. — Весною 1709 г., во время Северной войны, шведский король Карл XII, находясь в крайне затруднительном положении, решился осадить Полтаву, в то. время еще обнесенную укреплениями и занятую небольшим гарнизоном (4200 солдат и 2600 вооруженных обывателей), под начальством полковника Келина. Там, по уверению Мазепы и запорожцев, находились значительные магазины и большие денежные суммы. Осадив Полтаву, Карл XII надеялся этим принудить Петра I к бою или приобрести опорный пункт на Украине, в котором можно было бы держаться до тех пор, пока Турция согласится начать войну с Россией, или польский король Станислав подаст шведам помощь. 30 апреля шведский отряд ген. Шпара, высланный к Полтаве, начал осадные работы, но они велись медленно, преимущественно запорожцами. Князь Меншиков, уведoмлeнный о приближении шведов к Полтаве и о недостатке у гарнизона боевых и жизненных припасов, двинулся к городу, левым берегом р. Ворсклы. Болотистая местность при впадении в Ворсклу: ручья Коломак остановила движение нашего вспомогательного отряда, и в город удалось ввести лишь 900 чел., под начальством бригадира Головина. Попытки Меншикова отвлечь шведов от осады не увенчались успехом. 26 мая к нему присоединились войска Шереметева, и вся русская армия расположилась около д. Крутой берег (4 — 5 в. от Полтавы, на левом берегу Ворсклы). Между тем осадные работы шведов затруднялись частыми вылазками гарнизона; штурмы 25 мая и 1 Июня были отбиты с большими потерями. 4 Июня к русской. армии прибыл царь и, узнав, что осажденные терпят крайнюю нужду во всем, решился освободить Полтаву, переправившись на правый берег Ворсклы. Приступлено было к устройству переправы против нашего укрепленного лагеря, а для отвлечения внимания шведов в другую сторону высланы были вверх по реке отряды генералов Ренне и Аларта, которые перешли на правый берег около д. Петровки (8 — 10 в. от Полтавы) и начали там окапываться. При обозрении их позиции Карл XII был ранен в ногу (вследствие чего во время П. битвы был носим на носилках). Нападения казаков и небольших русских отрядов не могли помешать продолжению осадных работ, а устройство переправы для нашей главной армии крайне затруднялось непроходимыми топями у слияния Коломака с Ворсклой. Для спасения полтавского гарнизона, почти в конец истощившего свои силы и запасы, Петр решился перейти Ворсклу в другом месте и дать шведам сражение. Момент был выбран удобный, так как неприятель терпел во всем недостаток и имел в строю не более 28 т. чел., русские же были снабжены всем в изобилии и силы их доходили до 50 тыс. 20 Июня армия наша перешла Ворсклу в том же месте, где переправлялись отряды Ренне и Аларта, и расположилась в укрепленном лагере около дер. Петровки и Семеновки. 25 июня русские продвинулись версты на 3 по направлению к Полтаве и снова окопались. Между тем Карл XII, узнав, что царь ждет к 29 июня новых подкреплений, решился атаковать его до их прибытия, но перед тем, 22:го, предпринял новый штурм Полтавы, который, после кровопролитного боя, длившегося целый день, был отбит. Тогда, оставив в траншеях небольшую часть войск и почти всю артиллерию, а также запорожцев, Карл вывел остальную часть армии (около 25 т. чел., при 4 орудиях) на северную сторону города, и 27 июня в 2 ч. утра двинул ее против русских. Пехота атаковала редуты; кавалерия, проскакав между ними, бросилась на нашу конницу. Левая колонна шведов, увлеченная первоначальным успехом, двинулась вперед мимо укрепленного лагеря нашего, но, попав под сильный картечный огонь и уже расстроенная атакою редутов, была в беспорядке отброшена к лежавшему вблизи лесу, где Карл и его генералы занялись приведением ее в порядок. Правая колонна шведов, предводимая генералом Россом, продолжала атаку редутов и, с отступлением остальной части армия, оказалась совершенно от ее отрезанной. Заметив это, Петр двинул против правой колонны 5 батальонов и 5 полков конницы, под начальством Меншикова. Росс был опрокинут и отступил в траншеи под Полтавой, где, по требованию ген. Ренцеля, положил оружие. Таким образом Полтава была освобождена, и дело шло уже об окончательном поражении неприятельской армии. В 9 ч. утра Петр двинул свою армию вперед; шведы пошли на встречу русскими, и по всей линии загорелся упорный, но короткий бой. Поражаемые артиллерийским огнем и охваченные с флангов русскою конницею, шведы были везде опрокинуты; к 11ти часам утра их армия представляла уже беспорядочно бегущую толпу. Оба царственные полководца не щадили себя в этом бою: шляпа Петра была прострелена, другая пуля попала в крест на его груди, третья найдена в арчаке седла; носилки Карла были разбиты ядром, окружавшие его драбанты все перебиты. У русских выбыло из строя более 4600 чел.; шведы потеряли до 12 т. (считая с пленными). Преследование остатков неприятельской армии продолжалось до д. Переволочны, Последствием П. победы было низведение Швеции на степень второклассной державы и поднятие России на небывалую дотоле высоту. См. Тихомиров, «В память Петра Вед.» (1882); Павловский и Старковский, «Полтавская битва и ее памятники» (Полтава, 1894); В. Щеглов и Д. Дмитревский, «Поле Полтавской битвы и ее исторические памятники» (1896).

Полтина

Полтина — в денежном счете половина рубля. Новгородская полтина состояла из 108 новгородских денег. В Пскове, при падении кун, давали в 1407 году по 15 гривен кун на П., а в 1422 г., когда зобница ржи стоила 70 ногат, на П. давали 21/2 зобницы; следовательно, П. равнялись 175 ногатам. В московском счете П. состояла из 50 новгородок или 100 московок; в актах 1485 и 1508 г. серебро считалось московскими деньгами по пяти гривен за П. При царе Алексее Михайловиче, когда, по поводу войны с Польшею, понадобилось ускорить выделку денег. попробовали чеканить медные П., величиною в талер; монеты эти очень редки в настоящее время. Серебряные П. при Алексее Михайловиче делали из ефимков (см.), разрубленных на две части. Окончательное распоряжение о выделке серебряных П., весом в З24/96 зол. 822/2. пробы, состоялось в 1701 г. Позже, до Павла 1, проба П. колебалась между 70 и 77. В 1756, 1757, 1777 гг. были выпущены золотые П. С 1797 по 1885 г. серебряные П. чеканились 8З1/3 пробы. В настоящее время П. или полтинник — российская полноценная серебряная монета в 1/2 рубля или 50 коп. = 1/30 империала. Чеканится, по закону 17 декабря 1885 г., из 0,900 частей серебра и 0,100 частей меди, с лигатурным, весом в 2 зол. 33 доли, с диаметром в 1 дм. 5 точек, с терпимостью на пробу при выделке в две тысячные части выше и ниже указной пробы и с терпимостью на весе в 1,2 доли. Прием П. обязателен для частных лиц до 25 руб. Казначейства принимают П. по нарицательной цене на всякую сумму, до полного стирания изображения штемпеля, после чего П. принимается только по цене металла.

Полуобезьяны

Полуобезьяны или лемуры в широком смысле (Prosimiae) — отряд млекопитающих, характеризующийся следующими признаками: все тело покрыто густой и длинной шерстью, за исключением конца носа; большие глазничные впадины окружены полным костным кольцом, сообщаясь только отверстием с височной впадиной; половинки нижней челюсти соединены швом; резцов не более двух с каждой стороны нижней челюсти; коренные зубы остро-бугорчатые; зубная система

Передние рога подъязычной кости самые длинные; ключицы хорошо развиты; передние конечности короче задних; лучевая и локтевая кости не срастаются; между первым и вторым рядами карпальных костей находится центральная кость (centrale); большие пальцы передних и задних конечностей противопоставляются остальным; 4-й палец самый длинный;. пальцы с ногтями, реже с когтями; на нижней поверхности языка находится особый придаток — подъязык (Sublingua), у Stenops с хрящевым остовом и с ороговевшим эпителием; желудок простой; слепая кишка длинная, без червеобразного придатка; семенники помещаются в мошонке; половой член самца висит свободно, иногда с косточкой; матка двурогая, иногда (Stenops) двойная; мочевой канал проходит через похотник; 2, реже 4 соска помещаются на груди или на брюхе; плацента колоколообразная, диффузная. П. распространены главным образом на Мадагаскаре, где составляют половину всего числа видов млекопитающих острова; немногие виды свойственны тропической Африке или Остиндии и Малайскому архипелагу. Живут на деревьях, питаются плодами или листьями, отчасти насекомыми и мелкими позвоночными. Почти все — ночные животные. В ископаемом состоянии встречаются в нижнеэоценовых слоях Сев. Америки и верхнеэоценовых Франции, где, кроме семейства Lemuridae, находят вымершее семейство Adapidae, представляющее переход от копытных к Лемурам, и Pseudoleniuridae, более близкие к обезьянам, чем к П. — Современные П. делятся на три семейства: 1) Лемуровые (Lemuridae). 2) Долгопяты (Tarsiidae) и 3) Руконожки (Chiromyidae).

Г. Я.

Полуостров

Полуостров. — так называют часть суши, вдающуюся в море и окруженную им с 3 сторон. Слово, очевидно, книжного, а не народного происхождения, буквальный перевод нем. Halbinsel. Можно отличать два типа П. : 1) Связанные с массой материка перешейками; к ним применяется французское слово presqu'ile, т. е. буквально почти остров, 2) связанные более широкими частями. Первые, очевидно, можно сравнить с средиземными морями, вторые с береговыми морями или заливами океанов. Примеры первого рода П. Морея (Нелопоннес) до прорытия Коринфского перешейка. Крым, Малакка, Новая Шотландия. Кроме того и Южная Америка, отделенная от более обширного Североамериканского материка Панамским перешейком, а до прорытия Суэцкого канала и Африка относительно более обширного Европейскоазиатского материка. В П. второго рода можно различать; а) связанные с материком более узкой частью, чем большая часть П., хотя и не настоящим перешейком, напр. Пиренейский, Аравия, Канин. б) П. почти одинаковой ширины на всем протяжении, наприм. Апеннинский, Корея. Флорида, Калифорнийский. Близко подходит к ним и Камчатка, где является небольшое расширение в средней части, в) Связанные с материком более широкой частью, чем остальная часть П., напр. Балканский, Деккан в Индии и Индо-Китай. П. второго рода можно считать и всю Европу, а также Западную Европу, напр. от устья Днестра до устья Немана — относительно массы Европейско-азиатского материка. Можно принять еще третий ряд П. Они связаны с материками довольно широкими частями, но на этих частях суши есть озера. Такие П. очевидно можно сравнить с островными морями. Примеры — обширный П., заключающий Швецию, Норвегию, Финляндию и западные части губерний Архангельской и Олонецкой. Он связан с материком обширным пространством между Невским взморьем Финского залива и Онежской губой Белого моря, но на этом пространстве более 3/4 занято водою озер, напр. если взять несколько вогнутую линию, проходящую чрез Ладожское, Онежское, Сиг, Выг. Точно также и пространство суши, связующее Кольский П. с материком, значительно уменьшается, если принять в расчет озера. Если принять во внимание пространство под озерами, то южная и зап. части Финляндии также П. Еще более характерна в этом отношении южная часть Швеции — более 4/5 пространства между Бал тийским морем у Стокгольма и Скагерраком на С от Готенборга находится под водами озер Мелар, Хьельмар и Венер. На СевероАмериканском материке, благодаря множеству больших озер, также значительно сокращается пространство суши, так что образуется несколько полуостровов этого рода. Напр. если провести линии) от Чезапикского залива Атлантического океана к оз. Эриэ, от него к оз. Гурон, затем от сев. оконечности Георгийского залива, этого озера к южной оконечности залива Джемс (самой южной части Гудсонова залива) чрез оз. Ниписсинг и Аббитиббе, то отделяется обширный П. Затем нетрудно убедиться в том, что огромное пространство, отделяющее сев. берег Верхнего оз. от устьев р. Андерсон; впадающей в Ледовитый океан немного к В от р. Маккензи (Мэккензи), слишком на половину состоит из озерной воды, а пространство от Чезапикского залива к устью этой реки слишком на две трети.

А. В.

Полутон

Полутон — ближайшее расстояние двух звуков, наименьший интервал, между которыми нельзя сделать перелива голоса. П. бывает диатонический и хроматический. Диатонический П. состоит из двух ближайших соседних нот диатонической гаммы, имеющих два различных названия, напр. ми — фа, си — до, фа-диез — соль, ля — сибемоль. Хроматический П. состоит из двух ближайших ступеней хроматической гаммы, при чем вторая по счету ступень является хроматическим изменением первой, напр. до — до-диез, ре — ре-бемоль, фа-диез — фа-дубль-диез и пр.

Н. С.

Полушка

Полушка, иначе полуденьга — самая мелкая единица в старинном денежном счете. Это была половина московки или четверть новгородки, почему новгородцы и называли ее четвертцою. Торговая книга говорит: «в золотнике почек 25, а почка тянет 1 полушку... а затем полушек не делают, что им расход мал». В русской нумизматике П. встречаются редко. П. описаны. Рейкелем в его «Munzsammlung» под №№ 95, 1025, 4273 — 4274, 4337 — 4341. При Иоанне Грозном П. равнялась по ценности 1/2 деньги серебра и весила 3 1/2 доли. На ав. ее изображалась птица, а на обор. — слово государь, монограммой. С 1700 г. чеканились П. из меди=1/2 медной деньги=1 копейке. С этого времени П. всегда чеканились из меди и обращались как кредитная монета. При Екатерине II П. выбивались по 16 руб. из пуда меди; только П. «сибирской монеты», содержащей золото и серебро, чеканились по 25 руб. из пуда. Теперь, по закону 17 декабря 1885 г., выбиваются П. (1/4 коп.) на 50 руб. из пуда меди, в 51 точку в диаметре, из чистой меди, и имеют на ав. надпись «1/4 копейки» СПБ. и дату. а на обор. стороне — вензель Государя. П. чеканятся в самом ограниченном количестве и в обращение не попадают.

Пользование

Пользование (usus), как особое право, отличное от пользовладения, состоит в пользовании вещью без извлечения из нее плодов в качестве постоянного дохода или прибыли. Оно дает управомоченному лишь личное пользование и употребление без права передачи другим. Допустимо, однако, П. вместе с семьею, слугами, гостями и т. п.; пользователь и его близкие имеют право собирать овощи, цветы, плоды в полях. садах и лесах, подлежащих пользованию, но не для продажи. Более точное различие П. от пользовладения проводится с трудом; оно было неясно и у римских юристов. Общегерманское гражд. уложение (параграф1090 сл.) называет П. «ограниченным личным сервитутом» и разумеет под ним непередаваемое право П. отдельными выгодами земельного участка, назначенными, при сомнении в смысле договора или завещания, на удовлетворение личных потребностей управомоченного. Сюда относить оно и право жительства, на которое распространяется часть предписаний о пользовладении. Франц. право называет его «неполным правом П.» и соединяет с правом на квартиру. Русское право специальных постановлений о П. не имеет.

В. Н.

Полюсы земли

Полюсы земли — точки поверхности земли, остающиеся неподвижными при ее вращении; П. мира (П. небесного экватоpa) — точки небесной сферы, находящиеся в зените П. земли; они кажутся неподвижными при видимом суточном движении звезд. Иначе П. земли и П. мира суть точки пересечения воображаемой оси вращения земли с поверхностью ее и с небесной сферой. П. эклиптики — точки пересечения небесной сферы с линией перпендикулярной к плоскости эклиптики. Ось земли изменяет. свое положение в пространстве, вследствие чего П. мира движутся вокруг П. эклиптики. В недавнее время открыто перемещение П. на поверхности земли или изменение положения оси вращения земли внутри ее самой. Изменения эти весьма малы, так что довольно сложная кривая, по которой движется П., уместится на полу большой залы.

Поляне

Поляне (Поли) — название славянского племени, поселившегося, в эпоху расселения восточных, славян, по среднему течению Днепра, на правом берегу его. Судя по летописным известиям и новейшим археологическим исследованиям, территория земли П. перед христианскою эпохою ограничивалась течением pp. Днепра, Руси и Ирпеня; на СВ она прилегала к Деревской земле, На 3 — к южным поселениям Дреговичей, на ЮЗ — к Тиверцам, на Ю — к Улучам. Называя поселившихся здесь славян П., летописец прибавляет: «занеже в поле седяху». П. резко отличались он. соседних славянских племен и по нравственным свойствам и по формам общественного быта: «П. бо своих отец обычаи имяху тих и кроток, и стыденье к снохам своим и к сестрам и к матерем своим.... брачные обычаи имеяху», тогда как древляне, радимичи и вятичи жили в лесах, подобно зверям, и браков у них не было. История застает П. уже на довольно поздней ступени политического развития: общественный строй слагается из двух элементов — общинного и княжеско-дружинного, при чем первый в сильной степени подавлен последним. При обычных и древнейших занятиях славян — охоте, рыболовстве и бортничестве — у П. более чем у других славян были распространены скотоводство, земледелие, «древоделие» и торговля. Последняя была довольно обширна не только с славянскими соседями, но и с иностранцами на Западе и Востоке: по монетным кладам видно, что торговля с Востоком началась еще в VIII в. — прекратилась же во время усобиц удельных князей. Сначала, около половины VIII в., платившие дань хазарам, П., благодаря культурному и экономическому превосходству, из оборонительного положения по отношению к соседям скоро перешли. в наступательное; древляне, дреговичи, северяне и др. к концу IX в. были уже подвластны полянам. У них ранее других водворилось и христианство. Центром Полянской («польской») земли был Киев; другие населенные ее пункты — Вышгород, Белгород, Звенигород, Треполь, Василев и пр. Земля П., с городом Киевом, сделалась центром владений Рюриковичей с 882 г. В последний раз в летописи имя П. упоминается под 944 г., по случаю похода Игоря на греков, и заменяется, вероятно уже в конце Х в., именем Русь (Рось) и Кияне. Полянами летописец называет также славянское племя на р. Висле, упоминаемое в последний раз в Ипатской Летописи под 1208 г. Ср. Н. Барсов, «Очерки русской исторической географии» (Варшава, 1885) и Грушевский, "Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XV стол. " (Киев, 1891).

В. Рв.

Помазанник

Помазанник — библейский термин, означающий лицо, которое чрез помазание елеем, в виде символа сообщения высших даров, возводится на высшее ответственное служение — первосвященника, пророка и царя. Первый библейский пример такого помазания представляет история возведения Аарона в сан первосвященника; затем очень часто встречаются указания на помазание царей (напр. Саула и Давида, пророком Самуилом), так что впоследствии самое выражение: «помазание на царство» сделалось обычным при восшествии царя на престол. Пророки, как высшие служители правды, также помазывались на свое служение (напр. Илия помазал своего преемника Елисея — 3 Цар. XIX, 16). Так как все три высочайших служения сочетались в личности Иисуса Христа, то он и наз. по преимуществу Мессией т. е. помазанным. Обычай помазания на царство от ветхозаветной теократии перешел и к христианским народам, у которых помазание сделалось символом утверждения в царском достоинстве. Отсюда цари называются П. Божиими.

А. Д.

Померанцевые

Померанцевые (Аurаntiaceae) — семейство растений, считающееся теперь подсемейством сем. рутовых (Rutaceae). Отличаются от остальных рутовых ягодообразным плодом и безбелковыми семенами. Цветы 3 — 5 членные, правильные, обыкновенно обоеполые. Тычинок обыкновенно вдвое или 4 — 12 раз больше, чем лепестков; нити тычинок свободные или частью или все соединенные. Донце (диск) под пестиком подушковидное. Плодолистиков 3 — 5, иногда много, вполне срощенные, большею частью с 1 — 2 или же многими семяпочками. Плод ягодообразный. Семена безбелковые, нередко с несколькими зародышами. В листьях и коре находятся лизигенные железки, содержащие эфирное масло. Все относящиеся сюда растения встречаются в тропических странах восточного полушария, лишь немногие заходят в субтропическую зону. Семейство делится на два колена Limoniinae (11 родов) и Citrinae (3 рода). Из родов важен только род Citrus L. из колена Citrinae. Сюда относятся деревья или кустарники с очередными, за исключением одного вида, кожистыми, темно-зелеными листьями. Черешок листа соединен с пластинкою сочленением. Цветы довольно крупные, белые или розоватые, редко одиночные, большею частью по несколько в пазушных щитках, часто очень сильно ароматичные. Чашелистиков обыкновенно 5, большею частью сращенных в чашевидную, пяти-зубчатую чашечку; лепестков 5, толстоватых, железистых. Тычинок редко 5, обыкновенно же имеется второй круг более или менее расщепленных тычинок, так что число доходит до 20 — 60; нити тычинок свободны или сращенные. Донце под пестиком толстое, подушковидное или кольцевидное. Завязь 5 — многогнездная, с 4 — 8 семяпочками, расположенными в 2 ряда, в каждом гнезде. Ягода с толстым или тонким экзокарпом, губчатым эндокарпом, пленчатыми расщепляемыми перегородками и сочным мясом, происходящим из выростов стенок гнезд, с немногими семенами. Последние с кожистою, белою кожурою, иногда с 2 или больше зародышами. Citrus nobilis Lour, мандарин, плоды несколько плоские, 9 — 10 гнездые, сладкие, 5 — 6 см. в поперечнике; происходит из Кохинхины или Китая, разводится и в южной Европе. С. Aurantium L. с несколькими подвидами: a) amara L. — померанец, плоды шаровидные с очень ароматичною, горькою кожею и кислым мясом; вероятно произрастает дико в юго-восточной. Азии (Кохинхине), но культивируется всюду в теплых краях, также и в южной Европе. В медицине употребляются листья (folia Aurantii или f. Citri vulgaris) и молодые плоды (Aurantia immatura или fructus Aurantii immatura), содержащие гликозид гесперидин, также и кожа плодов, П. корки (Cortex Aurantiorum). Кроме того плоды померанцев идут на приготовление конфет. мармелада, ликеров (Curacao) и т. п. Из цветов добывают для духов масло (oleum Nefa). б) Bargamia Wight et Arn. — бергамот, плоды шаровидные или грушевидные, с гладкою, бледно-желтою кожею и приятно-кисловатым мясом. Разводится в южной Европе и в Вестиндии. Из кожи плодов получается бергамотовое масло, в) Sinensis (Gall.) — апельсин, плоды большею частью шаровидные, редко яйцевидные или грушевидные, оранжево-красные, очень редко желтые; зрелое мясо их сладко или слабо кисловато. Как разновидность относится сюда var. decumana (L.) — пампельмус или адамово яблоко; плоды достигают иногда 2 дм. в поперечнике и веса в 2 — 3 кг, шаровидно-яйцевидные или грушевидные, снаружи белые, мясокрасные или желтые, с горьким, кислым или сладким мясом. С. medica L. — цедраты, плоды шаровидные, яйцевидные или продолговатые, с концов вытянутые в соски; отечество достоверно неизвестно — одни считают отечеством Кохинхину или Китай, другие — Индию. Из подвидов наиболее важен лимон — С. medica L., subsp. Limonum Hook. f.; плоды желтые, тонкокожие, с очень сочным, кислым мясом.

Литература: Risso et Poiteau, «Histoire naturelle des orangers» (109 planches in folio, 1818); 0. Penzig, «Sludi botanici sugli agrumi e sulle piante affini» (с атласом in folio, Рим, 1887); E. Bonavia, «The cultivated oranges and lemons etc. of India and Ceylon with researches into their origin and the derivation of their names etc.» (с атласом, Л., 1890); A. Engler, «Rutaceae» в Engler und Pranti, «Die naturlichen Pflanzenfamilien» (ч. Ill, отд. 4).

В. Траншель.

Помидор

Помидор (Zycopersicuim esculentum Mill., иначе любовное яблоко pomme d'amour, томаты) — однолетнее травянистое растение из сем. пасленовых (Solanaceae), весьма близкое к паслёну (Solanum), от которого отличается тем, что пыльники лопаются продольною трещиною на внутренней стороне. Стебли ветвистые, до 11/2 — м. высотою, вместе с листьями жестковолосистые и более или менее железистые, листья попеременные просто или дважды прерванно-перистые, с продолговатояйцевидными, надрезно-крупнозубчатыми участками. Цветки небольшие, желтые, собранные пучками и щетковидными метелками по бокам ветвей или против листьев. Чашечка глубоко 5 — 7, а у культурных разновидностей даже 15-раздельная; доли ее линейно-ланцетные; колесовидный венчик крупные чашечки, с короткою трубочкою в 5 — 7 — 15 раздельный; доли ланцетные; тычинок 5 — 7, нити у них короткие, а пыльники склеены конусом; пестик с верхнею, двух или многогнездою завязью и с двулопастным рыльцем; плод — многосемянная ягода различной величины, формы и цвета. П. родом из Америки; культивируется он как декоративное растение, но преимущественно как овощ. В культуре известно множество разновидностей, которые соединяются в следующие подвиды: 1) esculeutum Voss., крупноплодный П.; ягоды плоско-сплюснуто-шаровидные или почти шаровидные, до 15 см. в поперечнике, бороздчатые или совершенно гладкие, желтые или красные, редко белые или фиолетовые; 2) pruniforme Voss., сливовидный П.; ягоды мелкие или средней величины, овальные или продолговатые, гладкие, красные или желтые; 3) pyriforme Voss., грушевидный П.; ягоды мелкие или средней величины, грушевидной формы; 4) oviforme Voss., яйцевидный П.; 5) cerasiforme L., вишневовидный П.; ягоды шарообразные, мелкие, похожие на вишни и собраны в густые кисти; 6) ribesioides Voss., смородиновидный П.; ягоды мелки как смородина. Размножается П. семенами. Посев производится в марте; сеянцы рассаживаются в горшки и становятся в парник; в мае месяце пересаживаются в грунт на унавоженную с осени землю на солнечном месте; ветви с ягодами подвязываются, а для того, чтобы получить ягоды пораньше, ветки над первыми завязавшимися ягодами срезаются.

С. Р.

Помилование

Помилование — в уголовном праве рассматривается как одно из оснований погашения наказания (наравне с смертью виновного, давностью и примирением). Право П. обыкновенно признается исключительной прерогативой представителя верховной власти, как единственного лица, пользующегося необходимой для обеспечения справедливости при П. независимостью и самостоятельностью. Являясь актом милосердия со стороны верховной власти, П. смягчает суровость отвлеченного закона, в виду особенностей данного конкретного случая. В Германии право П., по общему правилу, принадлежит главам отдельных государств (в Гамбурге, Любеке и Бремене — городским сенатам), непосредственно же императору — по делам, подсудным имперскому суду, в Эльзас Лотарингии и по морской и консульской юрисдикциям. В Северо-Американском союзе право помилования имеют губернаторы штатов. По русскому законодательству правом помилования, кроме Государя Императора, облекается лишь главнокомандующий в военное время. П. может быть даровано или до судебного приговора, или после назначения наказания, но до приведения его в исполнение, или во время отбытия наказания. В первом случае оно называется аболицией, во втором — П. в собственном смысле, в третьем — восстановлением прав. В обоих последних случаях П. может быть полное, безусловное, отменяющее все наказание, со всеми последствиями его, или частичное, условное, только смягчающее строгость наказания. Условное П. после отбытия части наказания примыкает к институту досрочного освобождения. При П. после судебного приговора о согласии на то милуемого не может быть и речи, так как оно касается лица, уже признанного виновным и приговоренного к наказанию. При аболиции, особенно частной, вопрос представляется в ином виде: тот, на кого милость распространяется, еще виновным не признан, он может сознавать себя невиновным и ему нельзя отказать в праве требовать суда, чтобы пятно преступления было снято с него не снисхождением, а по исследовании всех обстоятельств дела, судебным приговором. Поэтому литература угол. права категорично высказывается в пользу признания за милуемым права выражать несогласие на П., когда оно даруется до судебного приговора. Отчасти, в отношении должностных лиц, это начало принято и нашим законодательством. На основании 1117 ст. Уст. угол. суд., «должностным лицам (а в случае смерти — семействам их), которые по преступлениям должности подведены под Всемилостивейший манифест, без судебного определения вины или невинности их, предоставляется право просить надлежащее судебное установление о возобновлении дел, таким образом прекращенных». Акт П. дается верховной властью или по непосредственному ее усмотрению, или по ходатайству суда, администрации или частных лиц. Для рассмотрения этих ходатайств в некоторых государствах существуют особые учреждения (во Франции и в Швейцарии — специальные комиссии при президенте). Амнистии в большинстве государств даются тем же порядком, как и П., но в некоторых странах для них требуется законодательное постановление. Так, во Франции конституция 1848 г. допускала амнистию только путем закона; это правило было отменено в 1852 г., но в 1871 г. восстановлено. По конституции 1875 г., президенту принадлежит право П. в тесном смысле, а амнистия может быть дарована только законом. У нас ходатайства о П. восходят к Монарху через министерство юстиции (в отношении военнослужащих — через военное или морское) или через канцелярию по принятию прошений. Широко распространен обычай даровать П. в Всемилостивейших манифестах по поводу каких-либо торжественных событий (коронование, бракосочетание Императора и т. п.). В уложении о наказ. П. посвящены ст. 165 — 167. Они определяют: 1) что П. ни в каком случае не зависит от суда, а может быть лишь действием Монаршего милосердия, сила и пространства коего определяются в том самом указе, которым даруется прощение или смягчается участь виновных, и 2 ) что П. не распространяется на взыскание за вред и убытки, причиненные частным лицам, и на церковное покаяние. Те же начала сохраняет, в главных чертах, проект уголовного. уложения. Ср. Legoux, «Du droit de grace» (1865).

K. K.

Поминанье

Поминанье — небольшая тетрадка или переплетенная книжка, которую каждый желающий православный подает в церкви священнику, на проскомидии, для молитвенного поминовения вписанных в нее живых и умерших.

Помпадур

Помпадур (маркиза де Pompadour, Жанна Антуанетта Пуассон) — фаворитка французского. короля Людовика XV (1721 — 1764). Отец ее, Пуассон, был одно время лакеем, потом поставщиком провиантского ведомства, неумелым и нечестным. В судьбе Антуанетты принимал большое участие синдик Ленорман де Турнэм; быть может, он был ее настоящим отцом. Благодаря Ленорману, П. получила отличное образование; она прекрасно знала музыку, рисовала, пела, играла на сцене, декламировала, 19-ти лет красавица Антуанетта вышла замуж за племянника ее патрона, Ленормана д'Этиоля. Очень мало интересуясь своим мужем, П. весело проводила время в обществе блестящей молодежи. Людовик XV случайно встретил ее и в 1745 г., после смерти герцогини де Шатору, сделал её своей официальной фавориткой, под именем маркизы П. Целый штат фрейлин был в ее распоряжении. Муж ее, которому пригрозили Бастилией, успокоился и получил доходное место. Двадцать лет, до самой своей смерти, П. играла видную роль не только во Франции, которая всецело была в ее руках, но и в Европе. Она направляла внешнюю и внутреннюю политику Франции, вникая во все мелочи государственной жизни, покровительствуя науке и искусству. Не Людовик правил. Францией, а П. Развратный, ленивый король, очарованный ею вначале, скоро охладел к ней, находя, что в ней мало страсти, и называя ее ледяной статуей. Только находчивость П. и глубокое знание характера короля умели приковать к ней Людовика. Сначала она пыталась развлекать его музыкой, искусством, театром, где, выступая сама на сцене, всегда являлась для него в новом, привлекательном виде, но скоро прибегла к более действительным средствам — представляла ко двору молодых красавиц. Она склонила короля к союзу с Австрией, противоречившему традиционной политике Франции. Она удалила кардинала Верни из министерства иностранных дел, назначив вместо него своего любимца, герцога Шуазеля. По ее желанию назначались главнокомандующие в армиях; она выдвинула герцога Ришелье, утонченного развратника, назначив его маршалом Франции. При ней министр финансов Машо пытался реформировать распределение налогов. Кенэ излагал ей основы своей теории. Она была знакома со всеми выдающимися писателями того времени. Её верными друзьями были Дюкло и Мармонтель. Старого Кребильона она спасла от нищеты, предоставив ему должность библиотекаря. П. горячо поддерживала энциклопедистов и энциклопедию. Вольтер восхищался ею, хотя, в тоже время, подсмеивался над ее мещанскими манерами. Только Руссо не хотел иметь с нею никакого дела. Увеселения, постройки, наряды П поглощали массу денег: 1 миллион 300 тыс. ливров стоили ее наряды, 31/2, милл. — косметика, 4 милл. — театр, 3 милл. — лошади, 2 милл. — драгоценности, около 11/2 милл. ливров — ее прислуга; 12 тыс. франков было ассигновано ею на книги. Ее именем называли обстановку в квартирах (стиль «а la Reine»), постройки, костюмы. Она создала моду своим уменьем роскошно и вместе с тем «небрежно» одеваться. Людовик равнодушно узнал о смерти П., народ — радостно. Из всех «метресс» П. — самая блестящая, талантливая и безнравственная. Ср. Malassis, «Pompadour. Correspondance» (П., 1878); «Lettres» (1763 — 62, П., 1814); Мемуары Морепа, Шуазеля, Мармонтеля, д'Аржансона, Дюкло; М-me du Hausset, «Memoires History of the marchioness of Pompadour» (Л., 1768); Soulavie, "Memoires historiques et anecdotes de la cour de France pendant la faveur de M-me P. " (П., 1802); Lessac de Meihan, «Portraits et caracteres»; Capefigue, «M-me de Pompadour» (П, 1858); Carme, «Le gouvernement de M-me de P.» («Revue de Deux Mondes», 1859, 15 janvier); E. el J. Goncourt, «Les mattresses de Louis XV» (Пар., 1861); Bonhomme, «Madame de Pompadour general d'armee» (Пар., 1880); Campardon, «M-me de P. et la coar de Louis XV» (Пар., 1867); Pawlowski, "La marquise de P. " (1888); Sainte Beuve, «La marquise de P.».

П. К-ий.

Помпей

Помпей (Gnejus Pompeius Magnus), по прозванию Великий — римский государственный человек и полководец. Родился в 106 г. до Р, Хр. Отец его, Гней П. Страбон, был известным полководцем, но политическая карьера его была весьма неудачна. Состоя на службе у Суллы, он был естественным врагом Мария, Сертория, Цинны и пр., но в то же время неохотно стал во главе олигархического войска перед битвой при porta Collina, так как оптиматы отказали ему в консульств на этот год (87). Молодой П., начавший свою военную деятельность под командой отца, вместе с ним подвергся нерасположению парий, особенно по смерти отца, когда ему пришлось защищаться против предъявленного к последнему обвинения в хищении государственных денег (утайке добычи, взятой при завоевании Аскула). Однако, благодаря помощи Марция Филиппа и Квинта Гортензия, он выиграл дело перед претором Публием Антистием, который вскоре сделался его тестем. Тогда же П. поступил на службу к Цинне, но так как ненависть к его отцу еще не была забыта среди поборников революции, то скоро он вынужден был удалиться в свои поместья. В 83 г., когда Сулла высадился в Италии, П. решил перейти на его сторону и навербовал три легиона в Пиценском округе, где находились его земли и жители симпатизировали его семейству. Разогнав приверженцев Карбона, П. двинулся на встречу Сулле, по дороге разбил союзную армию Каррины, Клелия и Брута и взял много городов. Сулла с радостью принял П. и наградил его титулом императора. Отправившись к Метеллу на север Италии, П. взял приступом Сену Галльскую, вместе с Крассом проник в Умбрию и при Сполеции разбил Каррину. Когда дело марианцев было потеряно и Сулла провозглашен диктатором, П. был осыпан наградами и особенно отличен Суллой, который развел его с Антисией и женил на своей падчерице, Эмилии, разлученной для этого с ее первым мужем. В 82 г. П. был отправлен с сильным войском и 120 кораблями в Сицилию против Перпенны, который оставил остров; тогда же был схвачен и казнен Карбон. Разогнав остатки революционного войска в Сицилии, П. переправился в Африку, двинулся против Домиция Агенобарба и в сорок дней покончил с ним. Сулла послал ему письмо с приказанием распустить войско и ждать преемника, но солдаты, полюбившие П., едва не подняли бунта. Боясь раздражить войско и его вождя, Сулла смолчал и даже приветствовал П. прозвищем Великого. В 79 г. П., первый в римской истории. получил триумф, не будучи сенатором. По смерти Суллы (79) П. не примкнул ни к олигархической партии, ни к народникам: это была первая проба его гражданской беспринципности. Природа наделила его военными способностями, физической силой, энергией, выдержкой, храбростью; но в остальном он представлял собою заурядного римлянина. Он был застенчив, угловат, нерешителен, малообразован, большой формалист; жестокостью он не отличался и был хорошим семьянином. Деятельность его представляет ряд противоречий, и если он имел успех, то лишь благодаря военной славе, сделавшей имя его дорогим для массы народа. В 77 г. П. был отправлен против Лепида на север Италии и осадил Мутину. Стесненный Катулом и П., Лепид отплыл в Сардинию, где и умер. Не распуская армии, с которой воевал против Лепида, П. ожидал полномочий для отправки в Испанию, против Сертория; но так как он еще не исправлял ни одной из гражданских должностей, то сенат медлил назначением и уступил только вынужденный необходимостью. Получив наместничество в восточной Испании — в Западной Испании в это время стоял с войском Метелл, — П. летом 77 г. перешел Альпы и осенью уже стоял на левом берегу Эбро. Серторий решил не допускать соединения противников и не пропускать П. за Эбро; но П. прорвал позицию врага и при Валенции разбил Геренния. В 75 г. Метелл двинулся в восточную Испанию для соединения с П.; тем временем Серторий два раза разбил П., и лишь благодаря Афранию — в первый раз, Метеллу — во второй, римляне не проиграли дела. В 74 и 73 г. борьба продолжалась на р. Эбро с переменным успехом и закончилась в 72 г. только вследствие смерти Сертория, которого убили его же офицеры. В 72 г. отряды инсургентов были рассеянны Помпеем, Перпенна взят в плен, после чего большинство испанских городов открыли свои ворота П. Испанская война не дала П. новых лавров; он играл в ней второстепенную роль и не проявил прежней решительности и быстроты. Причиной этому было отчасти небрежное отношение к нему сената, не высылавшего своевременно денег и необходимых припасов и снарядов. Возвратясь в Италию, П. решил порвать с сенатской партией и соединиться с демократами, которым обещал, в случае достижения консульства, провести законы в демократическом духе, с целью ниспровержения Сулловой конституции. Подойдя с войском к Риму, он потребовал себе консульства на 70 год и триумфа, а солдатам — участков; претендентом на второе консульское место выступил Красс. Выборы окончились победой П.; народные трибуны были восстановлены в своих правах, всадники получили одинаковое с сенаторами право участия в судах, цензуре возвращена прежняя власть. В руках П. было покорное войско, настроение народа было благоприятное, противники молчали; но он не отважился на решительный шаг и. достигнув ближайшей цели, распустил войско. По сложении с себя консульства П. жил частным человеком до 67 г., когда прошли два закона сторонника его Габиния: один — об отозвании. Лукулла из Азии, где велась война с Митридатом, другой — о назначении главнокомандующего для освобождения моря от пиратов. Взоры всех обратились на П., для которого собственно и был предложен упомянутый закон. Главнокомандующему в предстоящей воине давалась на 3 года власть над всем Средиземным морем и береговой полосой по сей его окружности на 70 в в глубину; ему предоставлялось право пригласить 15 сенаторов в звании преторов и 2-х квесторов и производить неограниченный набор войска; он мог распоряжаться кассами столичною и провинциальными и получал единовременно 144 миллиона сестерциев. Не смотря на сильное противодействие оптиматов (Пизон, Катулл), избрание П. прошло при восторженных кликах народной массы; ему было даже разрешено увеличить вооружения и вместо 15 преторов дано в распоряжение 24. Весной 67 г. П., с войском, состоявшим из 120000 пехоты и 5000 всадников, и с 500 кораблями вышел в море, предварительно разделив его на 13 округов и вверив каждый отдельному легату. Он решил прежде всего очистить от пиратов Сицилийские и Африканские воды, что ему удалось сделать в 40 дней. Затем с 60 лучшими кораблями он отправился к Киликии — главному гнезду пиратов, взял Антикраг, Краг, разорил становища и замки пиратов, захватил около 400 кораблей, истребил до 10000 человек и быстро закончил войну в области восточного бассейна. С лета 67 г. торговля и жизнь вновь потекли обычным путем. Между тем, вследствие первого Габиниева закона Лукулл был отозван из Малой Азии и на место его отправлен Глабрион; но как раз к этому времени П. покончил с пиратами и ждал полномочий для войны с Митридатом. Один из его приверженцев, трибун Гай Манилий, внес в народное собрание предложение о назначении П. наместником Вифинии и Киликии и о возложении на него войны против Тиграна и Митридата, с сохранением за ним прежних полномочий. Новый закон был принят народом с поразительным единодушием. Никогда еще в Риме такая громадная власть не сосредоточивалась в руках одного человека. П. заключил союз с парфянами, уступив Фраату Месопотамию, и устроил разрыв Митридата с Тиграном Арменийским. Кроме союзников, у П было до 50000 войска. В 64 г. П. появился в Понте и стал брать города один за другим. Митридат, уклоняясь от битвы, уходил все дальше на восток, но римляне настигли его при Никополе и разбили на голову. Это была последняя битва, в которой участвовал Митридат. С остатками свиты он бежал в Синорию, а оттуда направился к Тиграну, но, узнав, что последний назначил за его голову 100 талантов, решил искать помощи у сына, на севере Черного моря. Тем временем П. занял Армению и продиктовал Тиграну условия мира, по которым к римлянам отошли Финикия, Каппадокия, Сирия, Киликия, Софена и Кордуена. В 66 г. вся Азия к западу от Евфрата была в руках римлян. В 65 г. П. прошел победоносно по южному Кавказу и смирил восставшие племена албанцев и иберийцев; Затем он вернулся в Понт и овладел остальными городами, которые еще оставались верными Митридату. Когда, в 63 г., умер Митридат, результат войны мог считаться обеспеченным. П. оставалось закрепить за собой сделанные завоевания, особенно на отдаленных окраинах, и организовать приобретенные области. Вновь были устроены провинции Вифиния и Понт, Киликия (с Памфилией и Исаврией) и Сирия (с Финикией и Палестиной). В 61 г. состоялся триумфальный въезд П. в столицу, во время которого за его колесницей шли дети царей парфянского, армянского и понтийского. Ему были оказаны неслыханные почести и, между прочим, дано право носить лавровый венок и триумфальную одежду. Однако, и на этот раз П. не дерзнул захватить власть и распустил легионы. С этого времени положение его в Риме стало колебаться; ни одна партия не хотела признать его своим. Ему отказали в консульстве на следующий год и не исполнили обещания дать наделы его ветеранам. В это время на помощь ему явился Цезарь, который, вооружившись против сенатской партии, искал поддержки П., все еще пользовавшегося влиянием в народе, а также Красса, и с их помощью выставил свою кандидатуру на консульство. Триумвират, по счету первый, состоялся в 60 г., а в 59 г. Цезарь был консулом. В том же году были проведены законы, которыми утверждались сделанные П. на востоке распоряжения и назначались его ветеранам земельные участки в Кампании. Благодаря войску, которое было в распоряжении триумвиров, расположению народной массы и поддержке всадников, которым были облегчены их откупные контракты, сенатская партия потерпела поражение и власть перешла в руки триумвиров. Тогда же, для скрепления союза, Цезарь отдал свою единственную дочь замуж за П. Когда Цезарь отбыл в 58 г. в Галлию, П., во главе комиссии, занялся раздачей земель. Тем временем в Риме начались беспорядки, под руководством демагогов, из которых самым смелым был сторонник Цезаря, Клодий. Сам П. вскоре оказался в числе преследуемых; Клодий со своими шайками не раз нападал на него и держал в осаде его дом. Бездействие П. в Риме, в виду подвигов Цезаря в Галлии, произвело переворот в общественном мнении. Когда П., желая вернуть себе прежнюю власть и силу, предложил назначить его на 5 лет проконсулом для упорядочения хлебного вопроса, с предоставлением ему войска и казны, сенат принял это предложение с значительными урезками: П. не дали ни казны, ни войска, ни власти над наместниками. Уже с этого времени П. стал недружелюбно относиться к Цезарю, завидуя его возвышению и предвидя в нем опасного соперника. Между тем, опасаясь возвышения аристократической партии, с Катоном во главе, триумвиры съехались в 56 г. в Лук. Примирив П. с Клодием, Цезарь, которому теперь бесспорно принадлежало первое место в союзе трех, предложил следующие меры: П. и Крассу быть консулами в 55 г., после чего П. должен на 5 лет отправиться в качестве наместника в Испанию, а Красс — в Сирию; Цезарю быть наместником Галлии 5 лет сверх ранее положенного срока. П. не отправился в Испанию, а остался в Риме, под предлогом заботы о столице. Несогласия между триумвирами и сенатом особенно обострились в 54 г., когда, с помощью подкупа, в консулы были избраны два оптимата. П. выставил свою кандидатуру на диктаторскую власть, для подавления анархии, и, воспользовавшись беспорядками, происшедшими по поводу убиения Клодия (52), был назначен консулом без товарища. Он провел законы о подкупах, о буйствах и о праве наместничества в провинции лишь поистечении 5 летнего срока со времени сложения магистратуры. Между тем все больше чувствовалась близость разрыва П. с Цезарем, особенно с тех пор как умерла жена П., Юлия (53). П. старался сблизиться с сенатом, ища у него поддержки против усиливающегося могущества противника. В 52 г. П. женился на дочери Кв. Цепилия Метелла, Корнелии, и допустил чтобы на 51 г. были избраны в консулы два члена сенатской парии. Когда в 50 г. Цезарь потребовал себе консульства, П. открыто восстал против этого требования, ссылаясь на закон, запрещавший соединять магистратуру с промагистратурой, и предложил Цезарю сложить с себя управление Галлией и распустить легионы. В ответ на это Цезарь подкупил Куриона, сторонника оптиматов, через него предложил П. распустить свои войска и отказаться от наместничества в Испании. П. отвечал уклончиво; Kypион предложил сенату решить вопрос категорически; большинство сената приняло предложение, которое было одобрено и народом. Оптиматам и П. оставалось только объявить войну Цезарю; П. получил полномочия производить набор войска. Не смотря на тактичное и осторожное, скорее примирительное поведете Цезаря, противоположная партия действовала с необдуманною горячностью, ведя дело к неминуемой войне. Когда в начале 49 г. пришло письмо Цезаря, с предложением мира, предложение это было резко отвергнуто: Цезарю приказано было к определенному сроку распустить войска, под угрозой поступить с ним как с врагом отечества. Тогда же П. был назначен главнокомандующим всех сухопутных и морских сил, с неограниченной военной властью и с правом свободно распоряжаться казной. Цезарь принял вызов и перешел Рубикон. Став под знамя аристократической партии, П. был на этот раз чем-то в роде наемного полководца, а не предводителем партии, действующим за свой страх и осуществляющим государственную идею. Это замедляло его военные приготовления, между тем как Цезарь поспешно. шел к Риму, с 5000 пехоты и 300 всадниками. Когда известие о приближении Цезаря дошло до сената, П. удалился с войском в Луцерию, затем в Брундизий, откуда переправился с войсками в Диррахий. Под командою его собралось 11 легионов, 5000 конницы и флот из 500 кораблей. Завоевав Испанию, где стояли Помпеевы легионы, Цезарь зимой 49 — 48 г. приступил к переправе войска в Грецию. Часть войска переправилась удачно, но легат П., Бибул, сжег корабли, на которых должна была переехать другая; в то же время П. стеснил Цезаря при Диррахии. Цезарь удалился в Фессалию, куда последовал за ним и П. Неизвестно, чем кончилась бы кампания, если бы П. действовал по собственному плану и не был стесняем вмешательством нетерпеливых оптиматов, которые увлекали его к решительному шагу. По настоянию оптиматов, П., в августе 48 г., вынужден был вступить в битву с Цезарем, при Фарсале; не смотря на значительный перевес его войска над войском Цезаря, сражение было им проиграно. П. упал духом, покинул войско и отправился на восток, чтобы там искать помощи. Прибыв в Лесбос, он взял на корабль свою жену Корнелию и младшего сына Секста и поплыл к Кипру, где был снабжен деньгами, а оттуда направился к Египту, в расчете на помощь египетского царя; но Пофин и Ахиллас, правившие Египтом вместо малолетнего Птолемея XII Диониса, умертвили П., в надежде заслужить этим благодарность Цезаря. Прибывший через несколько дней Цезарь получил от царедворцев Птолемея голову и перстень врага. Тело его, оставленное на берегу, было похоронено солдатами, а голова торжественно сожжена Цезарем и пепел ее с почестями предан земли. Ср. Плутарх, «Жизнь Помпея»; Caesar, «De bello civili»; Buchuer, «Ueber den Lebensplan d. Gn. Pompeins Magnus» (1847 — 49, 2 пpoгp.); Dressel, «Ueber die Politische Rolle des Gnaeus Pompeius Magnus» (1863).

Н. О.

Помпей

Помпей (Sextus Pompeius Magnus) — младший сын П. Великого от Муции, родился в 75 г. до Р. Хр. После битвы при Фарсале он сопровождал своего отца в Египет и был свидетелем его смерти. После битвы при Фапсе (46 г.) он отправился в Испанию, где служил под командой своего старшего брата. После битвы при Мунде он начал корсарскую войну с легатами Цезаря. По смерти Цезаря ему удалось сделаться главнокомандующим флота, с помощью которого он занял значительную часть Испании и Сицилию. Когда триумвиры объявили его врагом отечества, он, владея сицилийскими гаванями, стал захватывать корабли, которые везли хлеб в Италию. После брундизийского договора (40 г.) Октавиан и Антонии, обеспокоенные волнениями, которые происходили в Риме по случаю голода, рушились хотя для вида примириться с П. и заключили с ним договор, по которому он обязался не мешать морской торговле, не принимать дезертиров и беглых рабов и ежегодно присылать из Сицилии, которая предоставлена была в его власть, вместе с Корсикой, Сардинией и Ахаией, определенное количество хлеба. Таким образом, римское государство было разделено между четырьмя владыками: Октавианом, Антонием, Лепидом и П. Вскоре Антоний нарушил соглашение отказавшись отдать П. принадлежавшую ему по мизенскому договору Axaию. Тогда П. занял некоторые из приморских городов Италии, возобновил пиратские набеги и снова стал принимать на свои корабли дезертиров. Вражда усилилась еще более, когда Менодор, легат П., передал Октавиану Корсику и Сардинию. П. снова стал перехватывать хлебные транспорты; опять начался в Италии голод. Отправившись против П., 0ктавиан сперва потерпел неудачу, так как флот его был слабее, а Лепид и Антоний не прислали ему помощи. Но П. не сумел воспользоваться удобной минутой и дал 0ктавиану оправиться. Под руководством Агриппы, в 37 г. был снаряжен новый флот; Антоний, примирившийся с Октавианом, дал последнему 120 кораблей. Между Милами и Тиндаридой флот П. потерпел большой урон, но, отступив к Тавромению, застал здесь Октавиана, разбил его и опять задержал доставку провианта в Италию. Вскоре в Сицилии, около Мессаны, собрались римские легионы Агриппы, Октавиана и Лепида; здесь же, у Мильского мыса, стояли оба флота. В 36 г. при Навлохе, в виду обоих сухопутных войск, флоты вступили в битву, которая решилась в пользу Октавиана. П. на уцелевших кораблях уплыл, с дочерью и сокровищами, на восток, надеясь найти себе помощь у Антония, но навлек на себя подозрение в подаче помощи парфенянам и был убит в Милете одним из легатов Антония. Смерть П. развязала руки Октавиану и ускорила его победоносный въезд в Рим.

Н. О.

Помяловский Николай Герасимович

Помяловский (Николай Герасимович) — известный беллетрист. Родился в 1835 г. в семействе дьякона петербургской малоохтенской кладбищенской церкви. Постоянное соприкосновение с похоронами, панихидами, покойниками не помешало ему расти мальчиком крепким и здоровым, закаленным упражнениями на местных рыбных промыслах. Домашняя жизнь сложилась для него благоприятно. 8 лет он был определен в Александро-Невское духовное училище, которое впоследствии и было им описано в знаменитых «Очерках бурсы». В четвертом очерке бурсы, под заглавием. «Бегуны и спасенные», П. вывел самого себя под именем Карася. Кулачное право, право физически сильного, дерзкого и наглого царило над всеми остальными сторонами товарищеской бурсацкой жизни; не найди маленький П. себе покровителя в лице одного из старших воспитанников бурсы, ему пришлось бы совсем плохо. Этот период ученической жизни выработал в нем недоверчивость, скрытность, озлобленность и ненависть к окружающей среде. Неумелые педагогические приемы тогдашних учителей, а также непонятные детскому уму и бестолковые учебники отбили в П. всякую охоту к учению и классным занятиям: он рано стал лениться, оставался по несколько лет в классе и понемногу обратился в бесшабашного, озлобленного и «отпетого» бурсака. Его жестоко пороли (всего, по собственному его счету, до четырехсот раз), а потом и сечь перестали. Пробыв в училище 8 лет, он перешел в семинарию, где условия жизни были уже много лучше и где он впервые обрисовался в глазах товарищей как человек большого ума, глубокого анализа та широких дарований. И семинария, подобно училищу, мало давала пищи умам воспитанников, хотя уроки русского языка, а в особенности логики и психологии, все же хоть несколько вызывали интерес к занятиям и ставили вопросы, над которыми приходилось задумываться. Результатом этих размышлений явилось издание в старшем классе семинарии рукописного журнала: «Семинарский листок», в котором П. принял самое деятельное участие. Затаенным желанием П. было, чтобы «листок прошел через весь курс и чтобы на его страницах был выяснен идеал семинариста». Оживление, вызванное среди воспитанников появлением журнала, имело и вредную сторону: они по ночам устраивали танцы, театральные представления и разные оргии. Начальство разузнало об этом, арестовало зачинщиков и исключило восемь человек наиболее способных и энергичных воспитанников. «Листок» захирел и прекратил свое существовaниe на 7-м выпуске. П. поместил в нем несколько философских рассуждений, напр. «Попытка решить нерешенный и притом философский вопрос: имеют ли животные душу?», а также начало рассказа «Махидов». С прекращением «Листка» П. снова отдался апатии и лени и стал чаще и чаще предаваться пьянству. Он окончил курс предпоследним" хотя под конец учебного курса начальство сумело разглядеть в его лице не «окончательного дурака». По окончании курса П. поселился у матери на 0хте, усиленно занявшись чтением и самообразованием; в этот период он сильно увлекался педагогическими вопросами и обратил особенное внимание на младшего брата. «Сам погиб» — говаривал он — «но брату погибнуть не дам и в бурсу не пущу! Я расскажу ему все, до чего додумался: человеком, может быть, сделаю». Тогда же он задумал писать педагогически статейки и очерки, и один из очерков, «Вукол», отдал в редакцию «Журнала для воспитания» Чумикова. Статьи Добролюбова и Чернышевского оказали громадное влияние на склад убеждений П.; в том же смысле подействовало на него и сближение с представителями университетской молодежи. Он поступил вольнослушателем в университет. и особенно увлекся лекциями М. М. Стасюлевича. Вскоре он занялся преподавательскою деятельностью в Шлиссельбургской воскресной школе. Здесь он обратил на себя внимание своими оригинальными методами преподавания; ему вскоре предложено было место учителя в младшем классе Смольного института, где инспектором состоял Ушинский. В институте, не смотря на блестящее начало его педагогической деятельности, дело не пошло; он натолкнулся на рутину и косность, которые оказались сильнее его новаторских стремлений. Не терпя сделок с совестью, П. бросил учительство, отказался от обеспечивавшего его места и снова остался без всяких средств к жизни. Выручило его то, что около этого времени была принята редакцией «Современника» повесть «Мещанское счастье» (1861). Он познакомился с главными представителями редакции и сделался постоянным сотрудником журнала, с определенным содержанием. Новая дорога принесла ему немало счастья и радости, но вместе с тем большие средства дали ему возможность вести разгульный несдержанный образ жизни. В конце того же 1861 г. в «Современнике» появилась вторая его повесть, «Молотов», имеющая, помимо своего общелитературного характера, громадное значение для характеристики самого П. В лице Череванина автор во многом выразил здесь свой собственный образ мыслей и даже свою манеру речи. П. испытал свои силы и в других литературных жанрах — в качестве критика, фельетониста, но эти роды писательства ему не удались. Следующим крупным его произведением были «Очерки бурсы», окончательно упрочившие его литературное имя. Он замышлял ряд других произведений, но они остались неоконченными. Материала для них им было собрано немало, но самый процесс его собирания был очень тяжел. В своем желании реабилитировать интеллигентный пролетариат, в стремлении показать и среди падших, среди забитых пошлостью жизни и злобою дня душу живую, П. слишком тесно сближался с этими падшими, слишком проникался их наклонностями и привычками. Это имело самые печальные следствия для его здоровья. Среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов он окончательно расшатал свое здоровье, падал все ниже и ниже и никакие усилия родных и близких уже не могли его поддержать и вывести на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной, многострадальной жизни. Скончался П. 5 окт. 1863 г., не выполнив многого из своих широких замыслов, но успев внести в нашу литературу свежую струю: он первый поставил читателей лицом к лицу с положительными типами из среды интеллигентного пролетариата, поставленного в невыгодные условия борьбы за существование. Ср. биографический очерк П., составленный Н. А. Благовещенским, в предисловии к «Полному собранию сочинений»; ст. Д. И. Писарева, «Роман кисейной барышни». Собрание соч. П. выдержало несколько изд.

Б. Глинский

Понтифекс

Понтифекс (Pontifex, ierodidaskaloV, ieronomoV, ierojulax, ierojanthV). — Понтифексы (или понтифики) составляли в древнем Риме коллегию sacerdotes publici populi Romani, имевшую высший надзор за отечественным культом. Происхождение коллегии относится к легендарной эпохе царей и связано с именем царя Нумы Помпилия, который, по преданию, организовал коллегию и сам был первым верховным жрецом (Pontitex Maximus). Вопрос о значении имени pontifex и о первоначальной компетенции коллегии П. принадлежит к числу труднейших в области римской истории и права. Большинство древних исследователей производили слово роntifex от pons и facio и толковали его в том смысле, что жрецы, носившие это имя, первоначально должны были наблюдать за ремонтом и постройкой свайного моста в Риме (Pons Sublicius), имевшего в религиозном отношении громадную важность (Варрон, Дионисий, Плутарх, Ливий). Великий П. Муций Сцевола (а также Лукан и Лид) производили это слово от posse и facere так что pontifex = potifex (имеющий власть совершать жертвоприношения). В новейшее время Rubino, Huschke, Mommsen, Jordan, Bouche-Leclercq полагают, что П. заведовали первоначально постройкой моста через Тибр, как важного центра религиозных церемоний, т. е. повторяют старую гипотезу; Моммзен прибавляет, что П. были вообще инженерами, которым одним были известны тайны чисел и мер. Отсюда исходили их обязанности по составлению календаря, наблюдению за правильным следованием праздников и т. д. По Ланге и Куну (Kuhn), П. первоначально были строители дорог, преимущественно для религиозных целей, при чем слово pontifex содержит в себе тот же корень, что в словах: patoV, pontoV, пятьи т. д. Gцttling отождествляет слово pontifex со словом pompifex = устроитель церемоний (ср. греч. pomph). Марквардт производит это слово от корня рu, который встречается в словах purus, punio, роеnа, и видит П. жрецов очистителей. Helbig под словом pons подразумевает свайную постройку и предполагает, что П. существовали еще в эпоху италийских озерных поселений и имели отношение к возведению свайных построек. Энман («Легенда о римских царях», "Ж. М. Н. Пр. «, 1895), исходя из предположения, что главной обязанностью П. было составление календаря, производит корень pont от глагола pendo, pendeo (вешать, висеть) и ставит его в связь с обязанностью П. вывешивать календарь во всеобщее сведение. Религиозное и политическое значение понтификата было весьма велико, но, по принципу отделения сакрального права от гражданского, понтифики имели отношение к последнему лишь вследствие случайного сходства некоторых их функций с функциями магистратов. На обособленность понтификата от магистратуры указывают яснее всего следующие контрасты: магистраты избирались на год, П. были пожизненными жрецами; магистраты избирались на комиссиях с полным составом избирательных голосов, П. назначались верховным жрецом, а если позднее. (с третьего века) и избирались в трибных комиссиях, то при участии лишь меньшинства голосов (17 триб из 35); две магистратуры не были совместимы в одном лице, понтификат был совместим с любой магистратурой. В области сакрального права П. представляли собою как бы государство, имея все права. какие были доступны в Риме жречеству. Организация коллегии П. была закончена уже в царский период; в начале республики была создана лишь должность верховного жреца, который заменил собою царя (Ланге полагает, что должность Pontifex Maximus существовала и в царский период) и был носителем власти; остальные члены коллегии составляли его совет (consilium). Так как первоначально одни патриции были членами общегосударственной религиозной семьи, то они одни и имели права на занятие жреческих должностей; плебеи были допущены к понтификату лишь в 800 г. до Р. Хр. Сначала всех членов коллегии П. было пять (шестым, вероятно, был царь или pontifex maximus), с 300 г. — девять (в том числе 4 из плебеев), с 81 г. — пятнадцать. Выше всех членов коллегии стоял P. maximus, в лице которого сохранился остаток древнейшего монархического строя. Из quasi магистратских компетенций ему принадлежало право назначать жрецов, творить суд в пределах сакрального права, управлять сакральной кассой. Право назначения жрецов перешло, вместе с прерогативами царской власти в области сакрального права, к понтификам еще в начале республики. Члены коллегии имели право кооптации, т. е. избрания нового члена из среды жрецов. В 104 г. народный трибун Кней Домиций Агенобарб провел плебисцит, узаконивший новый порядок пополнения коллегии: понтифики должны были выставлять (nоminare) известное число кандидатов, из которых 17 триб жребием выбирали новых П.; за выборами на комиссиях следовала обычная кооптация. С этого времени comitia sacerdotum вошли в порядок государственной жизни и происходили раз в год для высших жреческих коллегий. Отмененный в 81 г. Суллой, закон Домиция был вновь приведен в действие в 63 г., в силу плебисцита Лабиена. С 14г. выбор жрецов был поставлен в формальную зависимость от сената, действительную — от императора. Правом давать постановления понтифики обладали не в полной степени: они могли лишь совершать некоторые правовые акты — adrogatio (переход в другую фамилию), detestatio sacrorum (отречение патриция от родового культа и переход в плебейство), testamenta — в комиссиях по куриям. Собравшийся народ не вотировал предложения, но был лишь свидетелем при совершении актов; председателем комиссий был pont. maximus. По Моммзену, П. мог. лишь делать устное заявление, но не давать постановления. В сакральном судопроизводстве роль П. ограничивалась подачей мнения, установлением вины и т. п. Право налагать наказание pont. maximus имел лишь по отношению к жрецам (фламины, жертвенный царь) и весталкам. Последних он, вместе с коллегией, имел право приговорить к погребению заживо, в случае нарушения обета целомудрия. Духовное имущество находилось в распоряжении общины; П. могли лишь распоряжаться теми суммами, которые поступали специально в их кассу (arca pontificum) из штрафов и т. п. П. имели высшее наблюдение за культом отечественных богов и право авторизации во всех вопросах общественной и частной религии. Инсигниями П. были simpulum (сосуд для возлияний), secespita (жертвенный нож), dolabra (секира), aspergillum (кропило), galerus (особая прическа с головным убором), apex (конусообразная шапочка). При священнодействиях и церемониях П. или сам был жрецом и священнослужителем, или фигурировал при священнодействующем магистрате в качестве советника и помощника. В первом случае П., как жрец высшего ранга, служил олицетворением отеческой власти, которая была неотделима от жреческой в области домашнего культа. Государство представляло собой громадную семью, духовный отец которой — pontifex — был свершителем фамильного культа так называемых dii patrii, при чем весталки и фламиды считались как бы его детьми. Regia (дворец), где заседала коллегия П., был местом культа Януса, Юноны, Марса, Квирина, Сатурна, общественных пенатов и ларов. Кроме регии, П. исполняли жреческие обязанности и в других храмах, в разных частях города и по поводу разных случаев, так как римские храмы не имели постоянного причта, кроме храмовых сторожей (aeditui). Под наблюдением П. происходило принесение искупительных жертв в случаях погрешностей против обрядовой стороны, допущенных магистратами и др., нарушений божественного права, искупления продигий, произнесения обетов, посвящения богам. П. указывали, какому божеству и когда надо молиться, какие меры принимать для умилостивления богов в каждом данном случае и т. п. На обязанности П. лежало составление и обнародование календаря, заключавшего в себе программу государственного богослужения. Как жрецы и высшие блюстители культа, П. должны были первые знать и сообщать во всеобщее сведение, какие дни посвящены каким богам, какие дни должны считаться неприсутственными, какие дни освящены каким воспоминанием, когда следует вставить високосный месяц для восполнения солнечного периода. За отсутствием научных познаний и вследствие господства суеверия, они плохо исполняли эту задачу; кроме того, они часто пользовались своей прерогативой в политических целях, сокращая или удлиняя год для продления или сокращения срока магистратуры, контрактов, судебных процессов и т. п. Поэтому в 1 в. действительный римский год значительно отстал от астрономического, и Цезарь, производя в 46 г. реформу календаря, должен быть принять год, следовавший за введением реформы, в 445 дней. При распределении праздников в году, П. намечал лишь постоянные (stalivae); подвижные (couceptivae) и чрезвычайные (imperativae) устанавливались консулом и городским претором. Далее, П. были хранителями религиозного архива, который состоял при регии. Документы, хранившиеся в этом архиве, носили общее название libri pontificum или pontificii, а порознь имели следующие наименования: 1) album pontificum — хронологичесий список членов коллегии; 2) acta pontificum — протоколы служебных актов коллегии; 3) indigitamenta — формулы молитв на все случаи жизни; 4) обрядовые предписания; 5) commentarii pontificum — сборник декретов (decreta) и ответов (responsa), составивших римское обычное право и содержавших толкование на законы XII таблиц. Они имели в судах силу законов и сделались источником права. В 200 г. Aelius издал первый трактат по римскому праву, воспользовавшись комментариями П. В сборник входили также legis actiones. 6) Fasti — календарь: 7) Fasticonsulares — списки консулов. 8) Annales maximi — летопись, выставлявшаяся публично в регии. В 130 г. прежние летописные доски были уничтожены, вследствие обилия существовавшего в это время исторического материала; позднее оставшийся летописный материал был издан в 80 книгах. 9) Leges regiae — кодекс сакрального права. К религиозной юрисдикции относились дела по заключению браков per confarreationem, по составлению завещаний, по совершению заупокойных обрядов. Юрисконсультские обязанности, по традиционной преемственности, до конца республики лежали на П» которые были и богословами, и юристами, и давали советы в области как сакрального, так и гражданского права. К ним обращались все желавшие начать какое-нибудь гражданское дело (agere) за указаниями, какой надо применить закон. какие совершить формальности; с этой целью коллегия выделяла одного члена, который в течение года давал консультации частным лицам. Legis actiones были изданы в 304 г., вместе с календарем, курульным эдилом Кн. Флавием. Значение П. в области юриспруденции и религиозного права было особенно велико в первое время республики, когда еще патриции не были уравнены в правах с плебеями. Как сторонники патрицианской партии, П. играли значительную роль в этой борьбе, пока демократия не подорвала их влияния изданием fasti и legis actiones, в результате чего было допущение плебеев к понтификату (с З00 г., в силу Lex Ogulnia). Первым P. maximus из плебеев был в 254 г. до Р. Хр. Тиберий Коррунканий. Сильный удар понтификату был нанесен в 131 г. консулом П. Лицинием Крассом, который, будучи вместе с тем P. maximus и не имея права покидать Италию, отправился с войсками в Азию. С этого времени закон, запрещавший P. maximus выезжать из Италии, не раз нарушался в 1-м в. носителями гражданской власти (напр. Цезарь, в сане P. maximus, вел войну в Галлии). Вообще в 1-м в., с разрушением основ республиканских учреждений, упал, на время, и авторитет понтификата. Август, однако, вновь возвысил значение коллегии, сделав титул P. maximus императорским. Для исполнения текущих дел была учреждена (с 155 г.) должность промагистра, назначавшегося на год. Традиционное уважение к понтификату пережило язычество, и если Грациан в 382 г. отказался от этого титула, то лишь для того, чтобы порвать с древней религией. Поздние титул P. maximus перешел к римскому первосвященнику — папе. Как sacerdotes populi Romani, П. были свободны от воинской повинности, от податей и остальных гражданских тягостей. Их внешними знаками отличия. кроме служебных, были toga praetexta и почетные места на общественных зрелищах. Кроме описанной коллегия П., которые назывались также р. maiores или Vestae, существовали еще pontifices minores, в числе трех, состоявшие при коллегии р. maiores в качестве секретарей, и pontifices Solis — коллегия, учрежденная в правление Аврелиана. Списки П. изданы Буше-Леклерком и Марквардтом, в нижепоименованных трудах.

Литература. J. Gutherius, De veteri iure pontificio urbis Romae libri quatuor" (в «Thesaurus» Graevil V т. l — 224); Bosius, «De pontifice maximo Romae veteris» (включая П. времен империи, ib., 225 — З12);Huelliman, «Jus pontificium der Romer»(Бонн, 1837);Ambrosch, «Studien und Andeutungen im Gebiet des altromischen Bodens und Cultus» (Бреславль, 1839); его же,. Quaestionum pontificalinm prooernium" (Бреславль, 1847 — 1851); Rubino; «De augurum et pontificum numero» (Марбург, 1852); Lubbert, «Commentationes pontificales (Берлин., 1859); Bardt, „Die Priester der vier grossen Collegien ans romischrepublicanischer Zeit“ (Берл., 1871); Bouche-Leclercq „Les pontifes de l'ancienne Rome“ (Пар., 1871); его же, „Manuel des Instilutums Romaines“ (1886, стр. 510 — 531); Lange, Romische Alterlumer»(l, стр. 345 — 376 и passim 1876); Schwede, «De pontificum collegii pontificisque maximi in republica potestate» (Лпц., 1875); Habel, «De pontificum Romanorum inde a. b Augusto usque ad Aorelianum coudicione publica» (Бреславль, 1888); Waif, «Der Altromische pontifex maximus (1861); Mommsen, „Romisebes Staatsrecbt“ (11 т., 18 — 70, Б., 1877); Marquardt, Die Rom. Staatsverwaltung» (III т., 234 — 321, Б., 1885); Madvig D. Verfassung u. Verwaltung des Romischen Staates" (II, 612 — 633, Лпц., 1883); Виллемс, «Римское государственное право» (Киев, 1888, 1 вып., 348 — 354); Modeslow, «Der Gebrauch der Schrift tinier den Romischen Konigen» (Берд., 1871); Mommsen, «Der Kaiseriliche Oberponticat» (Zeitschrift f. Numismatk", 1, 238 — 244, 1874); Smith, «Dictionary of Greek and Roman autiquities» (II вып., 460 — 463, Лондон, 1891).

H. Обнорский.

Понтоппидан

Понтоппидан — (Генрих Pontoppidan) — датский беллетрист, род. в 1857 г. Обратил на себя внимание собранием повестей «Stakkede Vinger» (1881), в которых он является наблюдательным и талантливым рассказчиком сцен из народного быта. Подчиняясь в первых своих литературных произведениях влиянию Кьелланда, П., в позднейших обнаруживает более яркий и оригинальный талант. Главные его труды: «Sandige Menighed» (1883), «Landsbybilleder» (1884), романы «Ung Elskov», «Mimoser», lsbjornen", «Spogelser» и «Natur», (1885 — 90), «Fra Hytterne» (1887), «Folkelivsskildringer» (1888 — 90); два лучших его произведения — рассказы «Skyer» (1889) и роман Мulа" (1891).

Понятие

Понятие — логический термин, обозначающий известную ступень в развитии интеллектуальной деятельности человека. Память воспроизводит представление объекта в том виде, в каком объект был воспринять сознанием; рефлективная деятельность ума, разлагая объект на сумму его качеств и подмечая общие объектам качества, создает некоторое общее представление, которое обозначается словом. Номиналистическое направление в логике не отличает общего представления от П.. заменяя главу о П. главою об именах; но ежели наше познание касается самых вещей, а не наших идей о вещах, то следует различать П. от слова, при чем П. является научным термином для обозначения результата методичного исследования предмета — исследования, в котором выражается самая природа его. В этом смысле можно сказать, что цель науки есть правильное определение того П., которое составляет предмет ее (напр. П. жизни — в биологии). От общего представления, обозначаемого словом, П., в этом смысле, отличается тем, что из него выделены все случайные элементы, существенные же приведены в необходимую между собой связь и соотношение. От категории в аристотелевском и кантовском смысле П. отличается тем, что в категориях (этих высших, определяющих П. — предикабилиях) мыслится лишь необходимое с формальной стороны определение предмета, как условие возможности бытия самого предмета, между тем как в П. предмета определяется самое содержание его с существенной стороны. Общее представление возникает путем отвлечения и ограничения, П. возникает путем определения и разделения. С термином П. связана жаркая борьба направлений (номиналистического и реалистического), которая, в различных видоизменениях, проходит через всю историю философии: первое направление вполне разобщает П. с предметом, низводя П. до минимума значения, второе, напротив, отождествляет П. с самым предметом и видит в развитии П. развитие предметного мира. — Формальная логика в главе о П. трактует об определении и разграничении и о взаимном их отношении. Логика отличает объем П от его содержания, причем не совсем точно утверждает, что объем П. находится в обратном отношении к содержанию Под содержанием П. разумеют сумму признаков предмета, входящих в состав П., тем больше, при этом брать признаков, тем меньше окажется количество предметов, имеющее все признаки; наоборот, самое бедное по содержанию П. будет охватывать собою наибольшее количество предметов. Дробишь («Logik», 2 изд., стр. 190 — 200) показывает неточность обычной формулировки отношения объема к содержанию и старается выразить это отношение в более точных математических терминах. По степени общности, П. могут быть разделены на общие и единичные, родовые и видовые; это разделение поддается в значительной мере специализации, определяемой характером тех объектов, к которым относятся П. От общих П. отличают собирательные, приложимые не к каждому отдельному предмету, а ко всем взятым вместе. Отвлеченное П. противополагается конкретному в том смысле, что отвлеченное обозначает собою признак, конкретное — предмет. Это деление П. в известном отношении совпадает с делением их на соозначающие и несоозначающие: первые указывают прямо на предмет и косвенно на признак его, вторые — только на предмет или только на признак. Далее П. могут быть разделены на положительные и отрицательные, относительные и абсолютные. Рассматривая П. по отношению их объемов, мы можем говорить о высших и низших, о подчиненных и соподчиненных (т. е. нескольких П., подчиненных одному). Рассматривая П. по их содержанию, можно говорить о тождественных, противоположных, противоречащих, различных и т. д. Ежели говорят о П. взаимно пересекающихся, то при этом имеют в виду как объем, так и содержание их. Эти отношения П. в логиках обыкновенно изображаются графически. См. Милль, «Система логики», V кн. (об именах и предложениях); Ueberweg, «Logik».

Э. Р.

Понятые

Понятые (судебные свидетели) — лица, приглашаемые судебною властью к присутствованию при следственных действиях, для удостоверения того, что действия эти были произведены с соблюдением установленных правил. Германский имперский устав уголовного судопроизводства не требует присутствия П. при производстве следственных действий. Австрийский устав в некоторых случаях (при производстве осмотров, домашних объектов и т. п.) предписывает, а в других (напр. при допросе обвиняемого) — дозволяет приглашать П., если следователь признает это нужным или того потребует обвиняемый. По французскому кодексу и по нашему уставу уголовного. судопроизводства П. приглашаются судебным следователем для присутствования при осмотрах, освидетельствованиях, обысках и выемках. Понятыми к осмотру или освидетельствованию приглашаются в городах хозяева соседних домов, лавок, промышленных и торговых заведений, а также их управляющие и поверенные, в местечках и селениях приглашаются, кроме того, землевладельцы, волостные и сельские должностные лица и церковные старосты; в случаях, не терпящих отлагательства, судебный следователь может пригласить и других лиц. пользующихся доверием. Для осмотра и освидетельствования лиц женского пола в качестве понятых приглашаются замужние женщины. К следственным действиям приглашается не менее двух П.; они вызываются повестками, или словесным требованием, если находятся в месте производства следствия. За неявку без уважительной причины к следствию П. может быть подвергнут судебным следователем денежному взысканию не свыше 25 руб., но если не явившийся представит в 2-х недельный срок удостоверение, что он явиться не мог, то следователь освобождает его от взыскания. В случае неявки П. по вторичному вызову следователь может постановить о приводе его к следствию. Следователь обязан объяснить П., по какому делу и с какою именно целью предпринимается данное действие; при выемке у обвиняемого понятым предъявляются отбираемые бумаги; при осмотрах и освидетельствованиях П. имеют право заявлять свое мнение о тех действиях и объяснениях врача, которые им покажутся сомнительными. Протоколы о производстве следственных действий удостоверяются подписью присутствовавших понятых.

А. С. Л.

Попечительство

Попечительство. — По ст. 220, Т. Х ч. 1 Св. Зак. гражд., «достигший 17-летнего возраста (несовершеннолетний) вступает в управление своим имением; но делать долги, давать письменные обязательства и совершать акты и сделки какого-либо рода, а также и распоряжаться капиталами, где-либо в обращении находящимися, или получать таковые обратно из кредитных установлений... может не иначе, как с согласия своих попечителей». По ст. 219 такие попечители выбираются самими несовершеннолетними. Эти постановления закона истолкованы практикой в том смысли, что с достижением 17 лет опека заменяется П., отличным, по своим функциям, от опеки. Попечитель лишь восполняет деятельность несовершеннолетнего, но не действует за него сам; находящемуся под П., по разъяснению сената, предоставляется право, без согласия попечителя, искать и отвечать на суде, отчуждать движимость, приобретать ее на наличные деньги, дозволять отдачу своих вещей в залог, получать проценты с капитала и доходы по имению, уничтожать доверенности на управление имениями и т. п. Противореча прямому запрещению закона «совершать акты и сделки какого-либо рода», это расширение прав несовершеннолетних невыгодно отражается на судьбе тех из них, которые не приобрели еще надлежащих качеств для самостоятельной деятельности и по небрежности, испорченности или легкомыслию неблагоразумно пользуются своими правами; признание за попечителем лишь права содействия юридическим актам несовершеннолетнего делает его бессильным против неблагоразумия или небрежности несовершеннолетнего в управлении имением. Аналогичное русскому римское различие опеки и П. приводило к тем же невыгодным последствиям, почему и клонилось к постепенному уничтожению. Французский прообраз русского П. — П. над эмансипированными до совершеннолетия подопечными, — ограничиваясь в своём применении только лицами, способность к самостоятельной деятельности которых доказана, не может идти в сравнение с русским П. Остальные западные законодательства не знают П., заменяющего опеку, и допускают его лишь в качестве вспомогательного к опеке института для особых случаев, в которых опека уже существует, но нуждается в дополнении, или когда применение ее в полном объеме не имело бы основания. Таковы случаи: когда родитель или опекун несовершеннолетнего не могут фактически заботиться о их личности (напр. по тяжкой болезни, отсутствию, аресту и т. д.); когда опекаемому или лицу, находящемуся под родительской властью, отказано по завещанию или подарено имущество, волей завещателя или дарителя поставленное вне управления наличного опекуна или родителя; когда существует предположение о необходимости опеки, но опекун еще не назначен; когда совершеннолетнее лицо, вследствие телесных недостатков — особенно слепоты, глухоты и немоты — не может самостоятельно вести всех или части своих дел, при чем нет, однако, оснований для объявления его недееспособным; в случае безвестного отсутствия; в. случае потребности оградить интересы зачатого ребенка (carator ventris); когда неизвестно, кто, при данных обстоятельствах, является заинтересованным в имуществе лицом (напр. когда личность наследника должна определиться будущим событием); когда собрано путем пожертвований имущество для определенной цели, но не возникло еще самое учреждение, имеющее распоряжаться этим имуществом; когда интересы опекаемого должно защищать против его отца или опекуна; когда наследственное имущество не принято наследниками или последние в срок не явились; при споре против завещания, когда имущество никому не отдано во владение; при судебном разделе наследства и т. п. Во всех подобных случаях западные законодательства учреждают временное П., по характеру прав попечителя не отличающееся от опеки, но обнимающее заботу об имуществе и личности лишь в определенном объеме и продолжающееся лишь до тех пор, пока в нем есть надобность. Общегерманское гражданское уложение совершенно правильно не находит возможным установлять, подобно австрийскому в прусскому кодексам, общее определение, по которому дозволялось бы учреждать П. во всех тех случаях, когда в том существует надобность: без точного указания отдельных случаев такое определение могло бы повести, в некоторых случаях, к ограничению правоспособности совершеннолетних или, по крайней мере, подвергло бы опасности их самостоятельное положение. Следуя за западными законодательствами, проект русского опекунского устава 1891 г. намечает, вместо старого русского П. новое, западноевропейское, предусматривающее почти все приведенные выше случаи его учреждения и дающее более подробные, чем в обще германском уложении, частные постановления об этом предмете. Ср. Kraut, «Die Vormundschaft des deutsch. Rechtes» (1835); Dernburg, «Vormundschaftsrecht der preussisch. Monarchie» (3 изд., 1886); Азаревич, «О различии между опекой и П. по римскому праву» (СПб., 1872).

В. Н.

Попов Александр Степанович

Попов (Александр Степанович) — родился в 1859 г., воспитывался в духовной семинарии, в 1877 г. поступил в с.-петербургский университет; по окончании курса на математическом отделении физико-математического факультета, в 1882 г., оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре физики. Читает в минном офицерском классе, в Кронштадте, лекции по физике и электротехнике, состоит также преподавателем электротехники в морском техническом училище и с 1893 г. — товарищем председателя VI отделения Имп. технич. общества. Занимается главным образом электротехникой; в течение 9-ти летних сезонов заведовал электрической станцией на Нижегородской ярмарке. Из напечатанных работ можно указать на статьи, помещенные в «Журнале Русского Физико-химического Общества»: «Случай превращения тепловой энергии в механическую» (1894), «Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний» (1896); прибор этот при дальнейшем его изменении и некоторых усовершенствованиях, сделанных П. в источнике электрических колебаний, привел к решению задачи телеграфирования помощью электромагнитных волн без проводников. Приборы, построенные позже для той же цели г. Маркони в Англии, по существу оказались аналогичными с упомянутым прибором. Кроме того в журнале «Электричество» П. напечатал в разное время несколько статей и заметок по электротехнике.

Попокатепетл

Попокатепетл (Popocatepetl, по-мекс. «дымящаяся гора») — вулкан в республике Мексика, в шт. Пуэбла, в виду гор. Мехико, на южной. стороне горной возвышенности. Действовал во времена завоевания Мексики до конца XVII в. ныне находится в состоянии полуугасания. Впервые взобрались на него Гленник и Тэйлор в 1827 г. П. возвышается на выс. 5462 м. из нагорья бл. Морелос, основанием его служит андская лава, покрытая песком и пеплом. Кратер вершины эллиптической формы 600 м. дл. а 170 м. глубины. Склон П. у подошвы покрыть дубами, выше хвойными деревьями; еще выше идёт зона, где нет растительности; на высоте за 4400 м. начинается снеговая область. С 1896 г. к вершине кратера устроена волочильная подъемная дорога, для облегчения добывания серы, а также для туристов.

Поползень

Поползень (Sitta) — род воробьиных птиц, составляющий особое семейство (по другим — подсемейство) подотряда Dentirostres (см. Воробьиные птицы). По своим признакам П. приближаются к синицам, а своею характерною манерою лазить по отвесным стволам деревьев и стенам, коротким, хотя и мягким хвостом и крепким, сжатым, большим клювом напоминают дятлов. Плюсна короткая; крылья широкие и тупые. Клюв, в отличии от клюва дятлов — заострен. Благодаря длинным пальцам с большими, дугообразно изогнутыми, очень острыми когтями, П. лазают одинаково хорошо, как снизу вверх, так и сверху вниз. П. широко распространены; их нет, однако, ни в Южной Америке, ни в средней и южной Африке. Они живут преимущественно в лесах, как в гористых местностях, так и в равнинах. Необходимое условие для их жизни — присутствие больших, старых, покрытых мхом и лишаями деревьев или старых, богатых трещинами, скал, в которых можно встретить достаточно насекомых. Кроме насекомых, пищу П. составляют орехи и семена различных деревьев. Летом каждый П. всегда держится в одном небольшом участке, постоянно возвращаясь в него после каждой охоты в окрестностях. Зимою П. кочуют, переходя с места на место, часто вместе со стаями синиц, пищух и корольков. Своих собственных стай П. никогда не образуют, а только во время гнездования держатся парами или семьями. Гнезда устраивают в расщелинах скал и в дуплах деревьев, обыкновенно высоко над землею, при чем вход в гнездо суживают, обмазывая его глиной или илом. Кладка состоит обыкновенно из 8 светлых с краснобурыми пестринками яиц. высиживаемых самкою. Обычный крик П. — чистый свист, повторяемый несколько раз и похожий иногда на смех. В южных местностях гнездятся два раза, в северных — один раз в год. Наиболее распространенный в Европейской России и Скандинавии вид, П. ямщик или волчек (S. europea), ростом немногим больше домашнего воробья, сверху темно-пепельно-серого цвета, снизу грязно-белый с ржавыми боками; от основания клюва через глаз и за глазом сбоку шеи — черная полоса. В южной и средней части Западной Европы волчка заменяет северный П. (S. caesia), несколько меньшего роста, с ржаво-желтою нижнею стороною и белым подбородком и горлом. В горах Кавказа, Персии и Малой Азии — водится скалистый поползень (S. heumayeri). В Сибири до Амурского края и Китая — маленький сибирский волчек (S. uralensis s. sibirica), с чисто белою нижнею стороною тела, которого в Камчатке заменяет белолобый П. (S. albifrons), а в Амурском крае и Японии, похожий на северного П., амурский П. (S. amurensis).

Ю. В.

Попугаи

Попугаи (Psittaci) — своеобразный отряд птиц. Самым характерным признаком отряда является клюв. Высота клюва при основании больше чем вдвое превосходит ширину его, а иногда превосходит и длину. Сильно согнутое надклювье, соединенное с черепом подвижно, с острым хребтом и короткой восковицей при основании, похожей на восковицу хищных птиц. Боковые края надклювья обыкновенно с тупым. сильным зубовидным выступом с той и другой стороны, которым соответствуют две глубоких выемки на краях подклювья. Подклювье коротко усечено и широко. Ноги довольно коротки, толсты, оперены до пятки. Наружный и внутренний пальцы направлены назад; все пальцы с крепкими подошвами и мозолистыми утолщениями на концах. Задний (большой) палец с своею собственною мышцею. Когти сильно изогнуты, но довольно слабы. Очень короткая плюсна покрыта табличками, расположенными сеткообразно. Крылья большие, заостренные; маховых перьев, с крепкими стержнями и широкими опахалами, обыкновенно — 20; хвост — двенадцатиперый. Оперение — мелкое, довольно редкое. Копчиковая железа иногда отсутствует. Череп П. отличается своей шириной; нижнечелюстные кости очень высоки и длинны, часто заходят за затылок. Позвонки опистоцельного типа. Гребень грудной кости — высок. Дужка слабо развита, часто совсем отсутствует. Ключица короткая. Язык короткий, толстый и мясистый, снабжен иногда многочисленными нитевидными сосочками на конце. Желудок двойной (железистый и настоящий). Желчного пузыря и слепого придатка кишечника — нет. Поджелудочная железа — двойная. Громадное большинство П. очень ярко окрашены, при чем преобладающим цветом обыкновенно является яркий травянисто-зеленый. Особенно характерно, что ярко окрашенные поля резко отграничены один от другого и цвета их часто бывают дополнительными цветами спектра (зеленый и пурпуровый, голубовато-фиолетовый и светло-желтый и т. п.). Самцы и самки большею частью, а молодые — обыкновенно окрашены одинаково. П. — характерные птицы жаркого пояса. Из 457 видов П. (1889) — 161 живет в Америке, 231 — в Австралии и Полинезии, 25 — в Африке и 40 — в южн. Азии и на Зондских овах. Только 8 видов заходят к С от тропика Рака (каролинский П., Conurus carolinensis — доходит до 42° с. ш.; это единственный П" живущий в Сев. Америке) и только 60 — к Ю от тропика Козерога (о-в Макари, лежащий под 54° ю. ш., на котором водится один вид широкохвостых П. — Platycercus, составляет самый южный. пункт распространения П.). П. преимущественно — лесные птицы, но некоторые виды живут в степях, а другие — в горах, выше пояса лесной растительности (в Андах, Абиссинии и Гималаях). Живут обществами, очень часто образуя большие стаи. Лесные виды держатся обыкновенно на вершинах густых деревьев; многие проводят ночь в дуплах. За кормом, состоящим из плодов и семян, и для водопоя часто спускаются вниз. Крупные виды выводят птенцов раз в год и кладут по 2 яйца. Яйца П. — белые, гладкие. Гнезда в дуплах или между камнями, или, наконец, в земляных норах. Яйца высиживаются обыкновенно самкою и самцом попеременно. Птицы родятся беспомощными, почти голыми. Большинство П. летает довольно медленно и тяжело, точно также и по земле передвигается с трудом, обыкновенно мелкими прыжками; за то почти все П. — прекрасные лазуны и при лазаньи по ветвям деревьев пользуются своим клювом, как рукою. За свою красивую окраску, а часто и за воровские набеги на плодовые сады и хлебные поля, П. почти везде преследуются, ловятся и истребляются человеком. Многие виды легко приручаются. В селениях южноамериканских индейцев некоторые виды (как кесси-кесси, Conurus solstitialis) живут, как полудомашние птицы. Голос П. — пронзительный, резкий, напоминающий иногда карканье или лай, иногда ворчание, иногда свист. Некоторые виды, однако, могут петь. Всем известная характерная особенность П. — это способность их к перениманию и заучиванию различных звуков, слов и даже фраз. Отряд П. делят в настоящее время на пять семейств: 1) земляные или совиные П. (Stringopidae) характеризуют Новозеландскую зоогеографическую область и напоминают своим видом сов; замечательно мягкие перья. Четыре относящихся сюда вида живут под корнями деревьев и в норах. 2) Настоящий П. (Psittacidae) живут главным образом в Африке и Америке, но встречаются также в Австралии; с коротким прямо обрезанным или округленным хвостом. Живут на деревьях. Сюда относятся между прочим амазонские или зеленые П. (Androglossa), серый П. или жако (Psittacus erithacns), неразлучные П. (Agapornis, Inseparables), попугайчики (Раlaeornis) и пр. 3) Какаду (Cacatuidae) — одни из самых характерных птиц Австралийской обл.; только один вид из этого семейства живет к 3 от Уоллэсовой линии на Филиппинских о-вах; с коротким хвостом, прикрытым наполовину крыльями, и с большим подвижным хохлом на голове. 4) Араровые (Sittacidae) соединяют в себе более половины всех известных попугаев; с длинным, клиновидным хвостом; живут в Америке и Австралии. Сюда относятся арары или ары (Sittace). каролинский П. (Соnurus carolineasis), широкохвостые П. (Platycercus), волнистые попугайчики (Melopsittacus) и др. 5) Лори (Trichoglossidae) — хвост короткий, кончик языка с многочисленными нитевидными сосочками, образующими кисть; питаются соком деревьев и цветов. Живут в Австралийской обл., а род Nestor, выделяемый некоторыми в отдельное семейство, в Новозеландской обл..

Ю. В.

Попурри

Попурри (potpourri, от слов pot — горшок, pourri — смесь) — бесформенное сопоставление в одной пьесе популярных мотивов разных композиторов Эти мотивы соединены небольшими переходами, основанными иногда на сходстве конца одной мелодии с началом другой. Лет 20 тому назад П. были в моде и составляли неотъемлемую принадлежность программы каждого садового оркестра. В настоящее время П. ограничивается обыкновенно мотивами из одной оперы и называется фантазией; но и эти фантазии с каждым годом все более и более теряют поклонников. П. писали Конради, В. Шуберт и др.

Порнография

Порнография — по греч. описание проституции. Сообразно с этим первые литературные произведения, восстававшие против развития проституции, назывались П. Такова, напр., книга Ретиф де ла Бретонна, озаглавленная: «Le Pornographe ou Idees d'un honnete homme sur un projet de reglement pour les prostituees» etc. Л., 1769). Когда(1836) появилось обстоятельное исследование знаменитого врача Паран Дюшателе по тому же предмету, то оно уже никем не рассматривалось как П., а было признано в высокой степени поучительным и полезным. Изменение понятий о непристойности сочинения, сообразно его цели, повело в тому, что наименование П. стало приурочиваться к таким лишь произведениям литературы, появление которых не могло иметь иной цели, кроме «возбуждения любопытства к скабрезности». Приняв подобное определение значения П" позднейшая литературная критика имела основание причислять к этому роду литературы целый ряд сочинений, начиная с древнейших. В этом смысле можно отнести к П. некоторые места комедий Аристофана, а также, отчасти, произведения Лукиана и «Пасторали» Лонгуса («Дафнис и Хлоя»). В литературе латинской тем же характером отличались эпиграммы Катулла и Марциала и особенно «Сатирикон» Петрония. Во Франции в XVI в. и ранее были в ходу побасенки и сказки содержания порнографического, из которых поэты того времени, как и позднейшего, заимствовали сюжеты, а прозаики, как напр. Рабле в «Гаргантюа и Пантагрюэль», вводили из них в литературный язык даже подлинные простонародные названия непристойностей. Далее П. встречается в сочинениях Бероальда де Бервиля, Ренье и Лафонтена, умевшего, впрочем, прикрывать наготу картин поэтической грацией. Когда развращение нравов достигло во Франции ХVIII в. крайнего предела, то уже не чувствовалось надобности в таком прикрытии, и эротизм выразился в формах самой откровенной П. Этот род литературы не встречал никакого протеста со стороны общественного вкуса во весь период времени начиная с появления «Орлеанской девственницы» Вольтера до выхода в свет известного произведения Парни: «Война богов» (1799). Кроме поименованных сочинений, имевших, помимо порнографического их направления, неоспоримые литературные достоинства, в европейской письменности, особенно во французской, нередко приобретали известность произведения, в которых, даже при крайней снисходительности к нравственной распущенности, нельзя было найти иной цели, кроме эксплуатации извращенного вкуса читателей. Из таких изданий особенно громкую известность получили «Рагnasse Satyrique» (1622) — сборник Теофиля Вио, подвергшегося за него преследованию, и латинская книга, изданная во Франции в 1680 г., под заглавием: «Aloisiae Sigeae Toletanae satira sotadica de arcanis amoris; Aloisia hispanice scripsit, latinitale donavit J. Mearsius». Впоследствии оказалось, что ни голландский ученый Mepcуc, ни испанская писательница Алоизия. Сигеа были ни при чем в этом издании, приписываемом адвокату Шорье, обвинение которого, впрочем, может быть столь же незаслуженно, как подозрение, павшее на Дидро в авторстве книги: «Философ Тереза». К тому же роду литературных произведений должна быть причислена «Ода Пpиaпy» Пирона. Болезненно-порнографическим характером отличались все литературные изделия маркиза де Сада: «Жюстина или беда от добродетели» (изд. в Голландии в 1791 г.), «Философия в будуаре» (1792) и «Жюльета или блаженство порока» (1798), служащая продолжением «Жюстины». Не взирая на бдительный правительственный надзор, скабрёзные произведения все-таки распространялись во множестве, принося барыш издателям. Еще в недавнее время в Брюсселе существовало несколько фирм, специально посвятивших себя перепечатыванию порнографических сочинений. Особенною известностью пользовался сборник: «Nouveau Parnasse Satyrique», в котором, на ряду с немногими талантливыми пьесами, встречался громадный подбор грубо бесстыдных произведений, лишенных всякого литературного достоинства. Издание это было воспрещено во Франции в 1866 г., по настоянию министра народного просвещения Дюрюи. В последнюю четверть века при исключительном господстве во Франции романа натуралистической, школы область половой любви часто трактовалась с такими подробностями, которые граничат бесспорно с П. Не только второстепенные романисты, как напр. Адольф Бело, Катул Мендес, Марсель Прево, Арман Сильвестр и др., но даже такие корифеи, как Золя и Мопассан нередко злоупотребляли гибкостью французской. речи, дозволявшей авторам безнаказанно переступать границы, определяемые непосредственным чувством изящного. Французская критика, в лице лучших своих представителей, не раз указывала на эту отрицательную сторону беллетристики, объясняя ее главным образом постыдной зависимостью писателей от издательского стремления эксплуатировать общественную эротоманию. Подобные же расчеты ежедневно позорят известную часть периодической печати, которая не гнушается наполнять целые газетные листы рисунками и статьями откровенно порнографического содержания, В последнее же время в Париже основалось, под председательством сенатора Беранже, целое общество (Ligue de la moralite pablique), в программу деятельности которого входит, между прочим, ограждение публики от эксплуататоров безнравственных вожделений. Против осуществления идей этой лиги ведется ожесточенная борьба частью парижской прессы, не гнушающейся успехом, приобретаемым при помощи П. Закон, имеющий целью усилить наказания за деяния, направленные к возбуждению эротизма и публичному оскорблению стыдливости, не смотря на все старания Беранже, до сих пор еще не прошел в парламенте.

Относительно борьбы против П. практика новейшего времени остановилась, повидимому, на убеждении в невозможности противодействия П. посредством усиления строгости предупредительных и карательных мер. Меры эти во Франции применяются лишь по отношению к одному из видов эксплуатации эротических инстинктов масс, а именно по отношению к публичным зрелищам. Но и этого рода преследования отличаются крайней снисходительностью.

В русской литературе П не получила значительного развития. В XVIII веке известностью пользовались порнографические произведения Баркова, распространявшиеся в рукописях. Шаловливые стихотворения писали Пушкин, Лермонтов, Полежаев и др. Собрания порнографических стихотворений на русском языке издавались много раз за границей (Лонгиновым и др.).

П. в изящных искусствах. Художники древней Эллады нередко избирали сюжетами для живописи и скульптуры сцены, по нашим понятиям непристойные. У древних народов нагота составляла не только излюбленную форму пластического искусства, но самый эротизм служил предметом культа. Греческая теология допускала не только в частные жилища, но и в храмы изображения таких рискованных сюжетов, которые даже в исполнении величайших талантов не могли не возбуждать чисто животные инстинкты в зрителе. В Афинах был даже особенный храм, посвященный «Олицетворению бесстыдства» (Anaideia), украшенный чтимыми эмблемами «приапических гениев» и Афродиты. В честь этих божеств происходили ортофаллические песнопения и пляска, сопровождавшаяся непристойными телодвижениями. Весь Олимп представлял собой обширное поле, в котором необузданная фантазия художников находила неистощимое обилие сюжетов для искусства, увлекшегося целями П. Вакхические оргии, любовные похождения Венеры и Юпитера служили нескончаемой темой греческого искусства. Еврипид упоминает (в «Ипполите») о знаменитом порнографическом изображении Улисса с Цирцеей. Такого же характера произведения Аристида, Никофана, Павзания. Но всех их, по свидетельству Плиния, превзошел в этом смысле Парразий. Если у греков, как народа проникнутого стремлением к изящному, пристрастие к П. объяснялось увлечением красивой формой, которую они ценили по крайней мере наравне с сюжетом, то о римлянах этого сказать нельзя. На оргиях Гелиогабала употреблялись кубки с высеченными на них изображениями непристойностей. Обычай этот, впрочем, существовал ранее (in poculis libidines caelare juvat ac per obscaenitates bibere, говорит Плиний). Вкус к произведениям искусства, возбуждающим сладострастие, охватил все римское общество, не исключая и наиболее просвещенных людей эпохи. По словам Светония, спальня Горация была изукрашена соблазнительными картинами во вкусе откровений Афродиты. В числе обличителей такого извращения вкуса были поэты Овидий и Проперций, не смотря на то, что сами они в своих сочинениях далеко не представлялись сдержанными по части непристойностей. Св. Климент Александрийский громил римлян своего времени за обычай украшать свои жилища картинами в роде «Венеры в объятиях Марса», «Леды, пойманной Юпитером», голых нимф, пьяных сатиров и т. д. В развалинах Геркулана и Помпеи сохранилось бесчисленное множество образчиков П. Не только специальные дома разврата, но и частные жилища были украшены живописью самого возмутительного содержания. Неаполитанский музей содержит в себе большую коллекцию этого рода археологических предметов, перечисленных в «Catalogo del museo nazionale di Napoli» («Raccolta pornographica»). В средние века, под влиянием христианства, П. исчезает из частных жилищ, но встречается еще на капителях и портиках некоторых церквей, в смысле отрицательных примеров, долженствующих возбудить отвращение к пороку. В эпоху Возрождения порнографическая нагота снова нашла применение в живописи и скульптуре. Таланты итальянских художников сумели, однако, до известной степени смягчить впечатление реализма своих созданий неподражаемою грацией. за которою как бы не ощущалась непристойность темы. Рафаэль Санцио, напр., оставался великим и. чистым даже в наиболее реальных из своих произведений («Рождение Венеры», «Венера и Амур», «Раненая Венера», «Венера извлекающая из ноги занозу», «Венера и Адонис» и т. д.). Из итальянских художников эпохи Возрождения, особенно увлекшихся П., наиболее известны Пьетро Либери и Агостино Карраччи, эстампы которых сохранились в весьма небольшом числе. К тому же роду искусства принадлежат гравюры Джакопо Каральо — серия снимков с картины «Любовные похождения богов», принадлежащей, как полагают, кисти Пьерино дель Вага. С картин подобного содержания существует много других гравюр, сделанных в XVI столетии художниками немецкими и голландскими (Альтдорфер, Альдегревер, Израэль ван Мекенен, Франц. Врун, Теодор Бри и проч.). Голландская живопись считает в своей среде несколько художников, рисовавших сцены порнографического характера. Между ними особенно известны Стен (Jan Steen), Франц. Миерис и Виллем Миерис (в Флорентийской и Дрезденской галереях). Наиболее характерная из картин Стена «Оргия», представляющая собою яркую сатиру на общественные нравы, находится в амстердамском музее Ван дер Гоопа. В XVIII в. П. невозбранно овладевает искусством во Франции; единственной преградой к распространению ее крайностей в эту эпоху был значительно развитый изящный вкус общества. Из многочисленных произведений Ватто, Буше, Бодуэна немало таких, которые могут быть прямо отнесены к П. (см. «L'Art du XVIII siecle» брат. Гонкур). Даже знаменитый обаятельною грацией Грёз, не был чужд подчинению вкусам своих современников. Гораздо ярче порнографический элемент выразился в произведениях Фрагонара, но громадный талант и соблюдение известных границ, налагаемых чувством изящного, спасают репутацию художника в этом смысле. Современное французское искусство, в сравнении с искусством прошлого века, менее грешит порнографией; не смотря на снисходительность в этом отношении цензуры второй империи, во французском искусств новейшего времени не замечалось уже прежнего загромождения области изящного непристойными произведениями. Художественная и литературная критика сильно восставала против преобладания эротизма в искусстве, приравниваемого ею к П.

Порпора

Порпора (Nicolo Porpora) — известный профессор пения и композитор 1687 — 1766, ученик Гpeкo, автор опер: «Basilio, re di Oriente», «Berenice», «Flavio Anico Olibrio», «Siface», «Arianna e Tesco», «Sant Angiolo», Annibale", «II trionfo di Camillo»; написал также иного месс, кантат, симфоний, псалмов и мотетов. Он открыл в Неаполе школу пения, из которой вышли такие знаменитые певцы, как Фаринелли, Кафарелли, Порпорино. С 1729 г. П. стоял во главе итальянской оперы в Лондоне, но английской публике, привыкшей к произведениям Генделя, оперы П. не особенно нравились. Последние годы жизни П. провел в Вене, где познакомился с Гайдном, и в Неаполе. . См. «Biografia degli nomini illustri del regno di Napoli» (Неаполь, 1819).

Портал

Портал — в романской и готической архитектуре, более или менее роскошно орнаментированный вход в церковь, замок, ратушу или другое значительное здание. В больших храмах, главный, обыкновенно западный, фасад имел три П., из которых средний соответствовал среднему нефу, а остальные два — боковым нефам; кроме того устраивалось по порталу с северной и южной сторон храма, на концах трансепта. В романском стиле. П. представляет собою постепенно суживающуюся вовнутрь большую нишу в стене, с прямыми вертикальными боковыми откосами и полуциркульным сводом вверху, также скошенным вовнутрь; в глубине этой ниши находится двустворчатая дверь, ведущая во внутренность храма. Откосы ниши с той и другой стороны разделаны в виде ряда полу колонок, снабженных свойственными стилю базами и капителями; точно также и верх ниши представляет ряд дугообразных валов, опирающихся своими концами на означенные полуколонны. Валы по большей части обильно орнаментированы; иногда орнамент покрывает также и стержни полуколонн. Дверь в глубине ниши имеет по большей части четырехугольную форму, так что над нею образуется полукруглое пространство, так называемый тимпан, обыкновенно занятый рельефным изображением какого-либо религиозного сюжета. В готическом стиле, П. становятся еще обширнее и роскошнее; в некоторых церквах три П. западного фасада близко соприкасаются между собою и занимают почти весь его низ. Свод ниши и тимпан принимают стрельчатую форму. Полуколонны откосов превращаются в связки полуколонн и украшаются рядами статуй святых, стоящих на кронштейнах и осененных балдахинчиками; на своде, вместо валов, являются плоские или впалые дуги, к которым прилеплены ряды бюстов. Тимпан занят рельефами, расположенными в виде фризов и представляющими иногда до сотни фигур, или же одним цельным рельефом, изображающим какой-либо религиозный сюжет, по большей части родословие Богородицы (так наз. «Древо Иессеево»). Дверное отверстие П. чаще всего разделяется пополам вертикальною стойкою, так что представляет, собственно говоря, не одну, а две соседние и парные двери; к стойке приделана также статуя на кронштейне и под балдахином. К наиболее красивым П. позднероманского стиля принадлежат так называемые. Золотые ворота фрейбергского собора, очень похожий на них северный П. бамбергского собора., вход в Schottenkirche в Регенсбурге, Галлусовы врата базельского соб., западный П. собора. св. Стефана в Вене и некоторые др. из готических П. особенно замечательны, во Франции, П. соборов шартрского, амьенского, реймского и парижской Богоматери и церкви. св. Трофима, в Арли, а в Германии — пять П. кельнского собора., из представляющих же переход от готики к стилю Возрождения — изящный П. собор в Комо.

А. С — в.

Портик

Портик (лат. роrticus, греч. stoa) — крытая галерея. открывающаяся с одной стороны, с двух или со всех сторон на открытый воздух, с колоннами и столбами, поддерживающими крышу или непосредственно, или с помощью лежащего на них архитрава или же арок, перекинутых с одной из этих подпор на другую. Если такая галерея открыта с одной стороны, то с другой, противоположной, она ограничивается стеною или совершенно глухою, или имеющею двери и окна. П. введен в архитектуру древними греками и был заимствован от них римлянами; у тех и других он служил местом, в котором можно было сидеть и прогуливаться, укрывшись от палящих лучей солнца и от дождя. Этот род построек удержался в зодчестве средних веков (монастырские клуатры) и эпохи Возрождения.

А. С — в.

Порто-Ново

Порто-Ново (Porto-Novo, Adjare) — главный гор. провинции того же имени, в французской. колонии Дагомее, на Невольничьем берегу Западной. Африки. Вывоз пальмового масла и кокосовых орехов, Королевство П. основано в XVIII в.; в 1861 г. было занято англичанами и обратилось к защите Франции, которая установила над ним временный протекторат в 1863 г., а с 1883 г. — и постоянный. Дружеское расположение короля П. позволило французам. при открытии войны с Беганцином Дагомейским, сделать П. своим операционным базисом. В 189З г. П. соединен с Дагомейской колонией.

Порт-о-Пренс

Порт-о-Пренс (Port-au-Prince или Le Port Republicain) — главный город и порт республики. Гаити на западном. берегу Гонаивского залива, в нездоровой, болотистой местности. Дома по большей части деревянные и, вследствие частых землетрясений (1751, 1770, 1830, 1842), в совершенном упадке. Лицей, коллегия, несколько ланкастерских школ; таможня, монетный двор. Пристань хорошая и, за исключением периода с августа по октябрь, когда свирепствуют ураганы, совершенно безопасная. На С от города находится еще маленькая гавань, называемая. внутренней, могущая вмещать 2 корабля. Гавань защищена фортами. Торговля большей частью во французских и немецких руках. Главные предметы вывоза: синее и красное дерево, хлопок, кофе, какао, мед, апельсинная корка, гваякская смола. Ввозятся, кроме мануфактурных товаров, мясо, мука, сахар и алкоголь. Правильное пароходное сообщение с Европой и Америкой. Движение судов в 1895 г. — 198 пароходов и 80 парусных судов, в 335847 регистр. тонн. Ввезено товаров (1895) 52775 тонн .Жителей около 60000 (1895).

Портрет

Портрет — изображение того или другого человека, произведенное средствами живописи, гравирования или скульптуры (а также фотографическое). П. может считаться вполне удовлетворительным, когда воспроизводит оригинал в точности, со всеми чертами его внешности и внутреннего индивидуального характера, в наиболее привычной его позе, с наиболее свойственною ему экспрессией. Удовлетворение этого требования входит в круг. задач искусства и может приводить к высокохудожественным результатам, если исполняется даровитыми мастерами, влагающими в копирование действительности свой личный вкус и чувство природы. Смотря по величине изображения, живописные портреты могут быть головные (когда изображена только голова по плечи), погрудные, поясные, поколенные и во весь рост; в отношении позы представленной фигуры, они бывают профильные, «с лица» (en face), в три четверти поворота направо или налево (en trois quarts) и так наз. an profil perdu, т. е. изображающие лицо с затылка, так что видна только часть профиля. Такое же разделение существует и для П., рисованных карандашом, писанных акварелью, гравированных и вылепленных высоким или низким рельефом (как напр. на медалях и монетах); собственно же скульптурные П. делаются в виде гермов (одна голова с шеей), бюстов (голова и верхняя часть туловища) и статуй (целая фигура, с головы до ног). Портретное искусство возникло в глубокой древности; еще за много веков до Р. Хр. оно было в большом употреблении у египтян, как о том свидетельствуют деревянные и каменные статуи, найденные в значительном числе в погребальных постройках этого народа. У древних греков долгое время П. в строгом смысле слова не существовало; хотя и было в обычае награждать победителей на играх постановкою их статуй на публичных местах, однако, то были идеальные фигуры, лишь в общих чертах. Эллинские республики даже запрещали общественным деятелям и частным лицам заказывать свои реалистические

П., находя их могущими развивать в гражданах тщеславие и противоречащими принципу равенства между ними. Только в V в. до Р. Хр. впервые явились у греков настоящие портретные гермы и статуи, а именно в числе произведений Димитрия Алопекского, жившего во времена Перикла. Реалистическое направление окончательно утвердилось в портретной скульптуре при Александре Македонском, благодаря Лизиппу и его брату, Лизистрату, который первый стал формовать маски с натуры. Впоследствии П. размножились не только в пластике, но и в живописи, при чем в последней достигли уже до большего совершенства, как мы можем судить о том по многочисленным доскам с изображением лиц покойников, находимых при саркофагах греко-египетских мумий. Из Греции любовь к П. перешла к римлянам, которые к прежним родам пластических портретных изображений, статуе и герму, прибавили новый род — бюст. От римской эпохи дошло до нас огромное количество портретных изваяний реалистичных и идеальных, исполненных приезжими в вечный город греческими художниками и их римскими учениками, в том числе поражающих своею экспрессивностью и совершенством технического исполнения (каковы напр. две сидящие статуи поэтов Менандра и Позидипа, статуи Эврипида, Демосфена, полководца Фокиона, имп. Августа и др. в Ватиканском музее, Софокла, в Латеранском музее, Аристокла и Помпея, в Палаццо-Спада, Пиндара и Aнакреона, в вилле Боргезе, в Риме, и пр.). В Средние века портретный род как скульптуры, так и живописи находился почти в полном упадке, и только с наступлением эпохи Возрождение занял видное место среди других художественных отраслей. В Италии его воскресили прежде всего скульпторы — Дезидерио да-Саттиньяно, Мино даФьезоле, Росселлино, Л. делла-Роббиа, Донателло и пр., быстро достигшие до блестящих результатов в своем стремлении воспроизводить человеческую физиономию верно с действительностью, определенно выражать характеры и, в тоже время, соблюдать благородство стиля. Значительно позже их выступили на тот же путь живописцы, но зато, в период полного расцвета итальянского искусства, явилась целая фаланга даровитых и гениальных художников. которые возвели П. на степень высоко изящной картины, увековечивающей всю сущность характера данного лица в момент самого яркого ее выражения. Рафаэль, С. дель-Пьомбо, Тициан, Джорджоне, Тинторетто и толпа других мастеров прославились столько же своими П., сколько и историческими картинами. Еще раньше, чем итальянцы, в XV ст., весьма успешно возделывали П. в натуралистическом духе нидерландские живописцы, во главе которых стоят братья ван-Эйки и Г. Мемлинг. В следовавшем после них развитии нидерландской живописи и по разделении ее на самостоятельные фламандскую и голландскую школу, П. приобретал все большее и большее значение в деятельности художников и в связи с общим направлением этих школ совершенствовался, главным образом, в отношении колорита и светотени. Величайшими портретистами между фламандцами были Рубенс и ван-Дейк, а между голландцами — Рембрандт, Ф. Гальс, ван-дер-Гельст и Терборх. Из старонемецких живописцев особенно знамениты, как портретисты, А. Дюрер и Г. Гольбейн Мл. Наиболее выдающимися представителями П. в цветущую пору испанской школы были Веласкес и Карреньо-де-Миранда. С исходом XVII ст. манерность и условность, водворившиеся вообще в искусстве, помешали П. удержаться на достигнутой им высоте и даже отодвинули его на второй план как в живописи, так и в скульптуре; тем не менее, конец XVII и XVIII ст. произвели таких замечательных портретистов, как П. Миньяр, Г. Риго, Детруа и Н. Ларжильер во Франции, Купецкий, Р. Менгс и А. Граф в Германии, Рейнольдс, Лауренс и Гайнсборо в Англии, Гойя в Испании, Левицкий и Боровиковский в России. В это время распространилась любовь к гравированным П., а также к исполненным пастелью и миниатюрно акварельным, по части которых явилось много весьма искусных мастеров, что продолжалось до 50-х годов настоящего столетия — до той поры, пока изобретение светописи не сократило запроса на труд этих художников, и общедоступные по своей дешевизне фотографические П. не стали все более и более входить в обращение вместо дорогих рисованных, писанных и гравированных от руки. При всем том, и в настоящее время портретная живопись, как масляными красками, так и акварелью, не перестает быть отраслью искусства, доставляющей образцовые произведения. Из живописцев XIX в., особенно замечательными портретистами выказали себя: французы Давид, Жерар, Энгр, П. Деларош, Эбер, Винтергальтер, Бонна, Каролюс Дюран, Дюбюф, Ландель; немцы — Вах, Магнус, Гензель. Г. Рихтер, Ю. Шрадер, К. Бегас, О. Бегас, Амерлинг, Ангели, Ленбах. Фр. Каульбах; англичане — Милле, Оулес, Геркомер, Пойнтер; русские — Варнек, Кипренский, К. Брюллов, Тропинин, Зарянко, Перов и Крамской.

Поручительство

Поручительство — среди способов обеспечения обязательств — является одним из древнейших. Первоначальная его форма — заложничество — конкурирует с залогом, как имущественным обеспечением. Передача в залог определенного лица была в древности более надежным обеспечением, чем передача малоценного движимого имущества (отдачи в залог недвижимости в то время не существовало). В частности на П. держалась вся полицейская и судебная организация древности. Не имея в своем распоряжении достаточного числа органов для надзора за населением и иных средств обеспечения явки тяжущихся к суду, правительство призывало к участию в надзоре и в исполнении административно судебных обязательств все население, соединяя его в определенные группы (круговая порука) или устанавливая отдельные П. на каждый данный случай. За уголовные преступления и проступки против прав государственной власти отвечал круговой порукой род; после его распадения лица, подозрительные в том или ином отношении, обязывались найти себе, для обеспечения мира, частных поручителей, на которых и возлагался надзор за ними. В Англии англосаксонского периода такого рода П. развилось в целую систему правительственной организации, удержанной и Вильгельмом Завоевателем. Каждый член семьи стоит под П. ее главы, каждый глава семьи — под П. своих родственников или особых поручителей, в числе 12 человек; мелкие земельные собственники стоять под П. крупных, несвободные люди — под П. их владельцев. Не имеющий поручителя человек — напр. путешественник или бродячий рабочий — не может проживать ни в каком месте более определенного числа дней (обыкновенно — трех), не найдя себе поручителя; иначе он объявляется бесправным, и кто принимает его к себе в дом, становится ео ipso его поручителем. Будучи системой правительственного надзора, П. сделалось вместе с тем и системой закрепощения населения, и в этом смысле его выгоды сознаны были сильными людьми. Чтобы избежать его следствий, общины создают круговую поруку, принимая на себя ответственность за своих членов, и этим путем получают зачатки самоуправления. Древняя Русь, подобно остальным странам, знает П., в качестве средства управления, в течение всего московского периода. Существовало, прежде всего, П. по боярам, обязавшимся не отъезжать со службы от великих князей; за таким боярином установлялся целый ряд надсмотрщиков, обязанных денежными неустойками и передававших свое обязательство целому ряду помощников (подпоручителей), также обложенных неустойкой. При всех выборных должностях судебно-административного ведомства избиратели на эти должности становились поручителями за избранных. Крестьяне новоселы ставят за себя поручителей в том, что не сбегут с нового места поселения; при отходе на время крестьянин также ставит поруку, что возвратится; лицо, приютившее беглеца крестьянина, объявляется неблагонадежным и ставится под П. Это П. по крестьянам практикуется как правительством, так и частными владельцами, духовными и светскими. Та же метода применяется к новоселам посадским людям и казакам, позднее — к стрельцам и другим служилым людям Под П. ставятся лица, совершившие преступления и наказанные за это, лица просто подозрительные, могущие совершить преступление, лица, на которых заявлено подозрение при обыске, сыске, пытке и т. д. Судебное П. применяется главным образом для обеспечения явки ответчика в суд по вызову истца или пристава, а также истца и ответчика, при отсрочке разбирательства, в явке на суд к новому сроку. П. дает истец, когда получает ответчика головою, в том, что, взыскав с ответчика что нужно, отпустить его на усмотрение судей; если истец такой поруки не дает, то ответчик должен сам отыскать поручителя в уплате долга, а до того времени заключается в тюрьму. Выдача головою допускается вообще тогда, когда не было поруки за ответчика. По постановлениям Уложения; П. сопровождает целый ряд процессуальных действий. Поручитель обязывается понуждать должника к уплате и стать в распоряжение кредитора взамен должника, если это понуждение окажется неуспешным. Отсюда характерное выражение русских порядных: «наши головы в его (должника) голову место». Позднее взыскание с поручителя ограничивается денежной пеней, но не в сумме долга, а в определенном размере, достаточном для побуждения к заботе об интересах кредитора, напр. в виде неустойки «сколько государь укажет», двойного взыскания долга и т. д. По отношению ко многим случаям сохраняются и уголовные взыскания с поручителей или другие наказания: тюрьма, опала и кара от великого князя, телесное наказание, духовное покаяние и т. д. Согласно с этой конструкцией, обязывающей к личной деятельности, обязательство поручителя не переходит на наследников.

Римское право сохранило несколько форм древнего П: а) П. виндекса. Последний отдает себя в руки (в залог) кредитору на тот случай, если должник. которому грозит месть кредитора, не уплатит выкупа. В процессах о свободе поручитель выступает в качестве защитника человека. которого другой объявляет рабом, и отдает себя во власть кредитора, если претензия последнего окажется правильной, б) Судебное П. (vadimonium). На vas (поручитель в vadimonium), как и на виндексе, лежит обязанность понуждения должника к исполнению действий, обещанных кредитору, т. е. в процессе — к явке в суд и исполнению других процессуальных обрядов. В позднейшем праве такой поручитель отвечает денежной пеней, но в раннее время и в Риме, вероятно, поручители в суде были лишь пособниками суда и истца в розыске ответчика и приводе его к суду. В императорское время вадимониальное П. совершенно видоизменяется, сближаясь с П. нового типа. в) Obligatio praedis — П. наиболее строгое, близкое к первоначальному П. виндекса. При нем кредитор, не получив удовлетворения от поручителя, мог сам взыскать должное, продав все имущество поручителя (venditio praedis), а первоначально, вероятно, и самого поручителя, г) К древнейшему типу должно быть причислено также П. адпромиссоров и адстипуляторов совершенно тожественное с круговой порукой. Иное название этого вида — sponsio и fidepromissio. Спондоры и фидепромиссоры, будучи поручителями, суть в то же время корреальные должники, выступающие вместе с главным должником в одной и той же стипуляции. От воли кредитора зависит обратить взыскание на того или другого из них или на всех вместе. Поручитель, удовлетворивший кредитора, не имел права на регресс уплаченного с главного должника — обстоятельство, указывающее или на то, что члены такого П. были связаны общностью интересов, не требовавшей разделения ответственности, или на то, что они обладали такой властью над должником, при которой вопрос о праве на взыскание отступал на задний план. Fidepromissio и sponsio до конца своего существования остались также обязательствами личными, а не наследственными.

Новый тип современного П. последовательно вырабатывается в Риме преобразованием sponsio и fidepromissio, а затем и созданием новых форм П. При развитии имущественной ответственности по обязательствам, вместо личной старые формы П. становятся ненужными. Как скоро отвечает имущество, его возможно взять в доме должника, а если должника нет на месте или у него ничего нет, то отвечает имущество поручителя. Это налагает на кредитора обязанность искать на должнике прежде поручителя; претор дает иск из обиды, если кредитор позорит должника, тревожа из-за него поручителя без предварительного обращения к нему. Lex Apuleja (391 г. до Р, Хр.) обеспечивает поручителям, уплатившим больше причитающейся на их долю части, регресс с остальных поручителей. Lex Publilia (около 384 г. до Р. Хр.) дает sponsor'y иск (actio depensi) против главного должника в случае уплаты за него денег. Lex Furia de sponsu (около. 345 г. до Р. Хр.) облегчает еще более положение поручителей, признавая ipso jure раздельность ответственности при нескольких поручителях и освобождая от П. по истечение двух лет. Lex Cicereia установила требование, чтобы кредитор, принимающий sponsores и fidepromissores, сообщал им количество долга и число сопоручителей. под страхом недействительности П. Наконец, Lex Cornelia (около 88 г. до Р. Хр.) запретила П. свыше 20000 сестерций за того же должника у того же кредитора в том же году. Первоначальная круговая порука распалась, таким образом, на отдельные П. Потребность в П, гарантирующем исполнение гражданско-правовых обязательств имущественной ответственностью, выражается в классический период римского права в появлении нескольких форм П., подходящих к новым условиям жизни и стремящимся видоизменить или совсем заменить старые формы. Сюда принадлежит fldejussio (видоизмененная fidepromissio), обязывавшая поручителя к ответственности только за долг главного должника, но не больше. В отличие от fidepromissio, она может сопровождать не только стипуляционный, но и всякий иной долг; возникшее из ее обязательство переходит на наследника. На первых порах она делала поручителя корреальным должником кредитора; Адриан дал сопоручителям beneficium divisionis, а уплативший долг поручитель получал bеnеfiсium cedendarum actionum. П. можно было установить, далее, в форме constitutum debiti alieni — бесформенного обещания уплатить чужой долг,. без различия его характера, в случае несостоятельности главного должника. Эта форма П. встречается редко. Для той же цели служило поручение (mandatum qualificatum) одного лица другому оказать кредит третьему лицу. Лицо, давшее поручение, рассматривалось как поручитель должника. Ко времени Юстиниана вышли из употребления все древнейшие формы П. : остались fidejussio, constitutum и mandatum qualificatum. Эдикты Августа и Клавдия запретили П. жен за долги своих мужей. В 46 г. по Р. Хр. сенатусконсульт Веллеяна (Sc. Vellejanum) запретил вообще женщинам совершать fidejussio и принимать на себя ответственность по займам. Судебная практика распространила это постановление на все виды интерцессии, т. е. вступления в чужие обязательства (П., дача залогов, принятие ответственности по искам и т. д.).

Позднейшие формы римского П. положены в основание норм П. в современном праве. П является теперь обязательством побочным, стоящим рядом. с главным, исполнение которого оно обеспечивает, составом и судьбою которого определяется его состав и судьба. Современный поручитель обязывается отвечать пред кредитором третьего лица в исполнении последним своего обязательства. Поручительством могут быть обеспечиваемы всякие долговые требования, уже существующие или имеющие возникнуть (возможно так называемое. П. в кредит, т. е. обещание ответственности за долги третьего лица, имеющие возникнуть из определенного основания, например. из ведения данного промышленного предприятия, торговли определенного вида и т. д.), определенные и неопределенные, условные, срочные и бессрочные, в полном объеме или в части. Нельзя, однако, считать поручительством обещание принять на себя ответственность по долгу уже просроченному, по неисполненному должником во время обязательству. Целью П. является гарантия исправности должника в исполнении; П., установленное после оказавшейся неисправности, есть уже самостоятельное долговое обязательство. Недействительность главного долга ведет к недействительности и установленного для его гарантии П. (напр. П. по карточному долгу); но П. по договору недееспособного лица, независимо от того, знал или не знал поручитель о недееспособности главного должника, рассматривается как самостоятельный долг поручителя. Поручитель отвечает, если П. принято без ограничений, за весь состав данного обязательства, но не свыше его, наоборот, уменьшение долга к моменту платежа по тем или иным причинам уменьшает ответственность поручителя. Установление понятия главного долга встречает, однако, трудности в виду роста его объема при некоторых обстоятельствах (прибавка %%, установленная за просрочку неустойка, издержки взыскания долга, убытки, причиненные несвоевременным исполнением и т. д.). Французское право, согласно с римским, при неопределенно выраженном П. за главный долг возлагает на поручителя ответственность за все принадлежности долга (accessoires de la dette). По обще германскому уложению, обязательство поручителя всегда соразмеряется с положением главного обязательства в данное время; лишь сделка, совершенная главным должником после установления П., не влияет на размер обязательства поручителя. Остзейское право устанавливает такую широкую ответственность лишь для Курляндии, в Лифляндии же и Эстляндии допускается только ответственность за капитал с %% но не за убытки и другие побочные требования (ст. 4512 — 13). 0твечая за весь объем обязательства должника, поручитель получает и право предъявлять все возражения, которыми может защищаться сам должник, даже и в том случае, если должник от них отказывается, за исключением лишь возражения об ограниченной ответственности наследника умершего главного должника. Поэтому, поручитель может отказывать кредитору в удовлетворении, пока главный должник в праве оспаривать сделку, положенную в основание его обязательства. Такое же правомочие признается за поручителем, пока кредитор может получить удовлетворение через зачет своего требования за годное ко взысканию. требование главного должника. Кредитор обязывается, прежде обращения к поручителю, принять меры к получению удовлетворения от должника (так называемый. beneficium excussionis). Возражение о предварительном взыскании с должника не допускается только в следующих случаях: если поручитель отказался заранее от этого права или установил П. в форме солидарного обязательства; если взыскание с главного должника затруднено вследствие перемены местожительства или места нахождения промышленного заведения; если над имуществом должника учрежден конкурс и можно предвидеть, что кредитор не получит удовлетворения путем обращения взыскания на имущество главного должника. Сопоручители отвечают — по современному праву, в противоположность римскому, — как солидарные должники, с правом регресса. Если кредитор откажется от права преимущественного удовлетворения, связанного с его требованием, от ипотеки или закладного права, установленных в его обеспечение, или же от права против сопоручителя, то поручитель освобождается от ответственности, поскольку он мог бы возместить свои убытки из права, от которого кредитор отказался. Право требовать с должника возмещения исполненного по П. признается современным правом за кредитором категорически. Некоторые ограничения ответственности поручителя установляются при срочном П. Если поручитель поручился на определенный срок, то по истечении этого срока он освобождается от ответственности, коль скоро кредитор не примет немедленно мер к получению удовлетворения и не заявит поручителю, что предъявляет взыскание к нему. П., считающееся в теории бесформенным доготором, по требованию новых законодательств устанавливается обязательно в письменной форме. Mandatum qualificatum также служит основанием возникновения обязательства: «кто поручает другому оказать кредит от своего имени и за свой счет третьему лицу, тот отвечает перед поверенным, как поручитель, по тому обязательству третьего лица, которое возникнет по оказанию кредита» (ст. 778 общегерманского уложения.). Римские постановления об интерцессии не имеют более силы.

Русское право, дойдя в своем развитии, начиная с XVIII в., до признания П. побочным обязательством, обусловливающим лишь имущественную ответственность не свыше главного долга, остается во многих отношениях несовершенным. В особенности сильно затрудняет кредит резкое различие срочного и простого П. По ст. 1558 т. X, ч. 1 по простому П. (П. в платеже), поручитель ответствует только тогда, когда должник окажется несостоятельным; а так как объявление несостоятельности может последовать только при задолженности свыше 1500 р. с., то долги ниже этого размера, по строгому смыслу закона, совсем не могут быть с надеждой на взыскание обеспечены П. Так первоначально практика и понимала эту статью; позднее (в 1880 г.) сенатом было разъяснено, что для ответственности простого поручителя достаточно в этом случае фактической несостоятельности должника. Этим создан новый вид П., более привилегированный, чем П. свыше 1500 р. По простому П. поручитель отвечает лишь за платеж капитала, а не %%, тем менее убытков и издержек взыскания; сенатом признано, однако, что %% платятся поручителями, когда кредитор своевременно известил поручителя о неисправности должника. П. на срок, в случай отказа поручителя уплатить долг за главного должника, с которого кредитор раньше этого не получил удовлетворения, дает право кредитору на взыскание долга с поручителя и немедленного наложения запрещения на его имение, на случай несостоятельности должника. При срочном П. кредитор имеет право на взыскание %% убытков и издержек. Всякое изменение главного долга со стороны должника по соглашению с кредитором, особенно отсрочка долга или промедление взыскания с главного должника свыше шести месяцев, ведут, при простом П., к полному освобождению поручителя от П. При срочном П. поручитель освобождается от ответственности, если обязательство не будет предъявлено ко взысканию в месячный срок со времени истечения срока, Benificium divisionis имеет строгое применение: сопоручители отвечают каждый лишь за часть долга, и лишь при несостоятельности одного из них не взысканная часть раскладывается между другими поручителями. Право обратного требования (см.) с должника признается за поручителем при обоих видах П. Форма установления П. письменная: по закону — «собственноручная подпись поручителя на обязательстве» (ст. 1562), по разъяснению сената — и в виде отдельного письменного акта (домашней расписки). Литература: Girtanner, «Die Burgschaft» (1850); Hasenbalg, «Die Burgshhaft nach gem. Kecht» (1870); Dernburg, «Pandecten» (II, 76 — 84); Windscheid, «Pand.» (параграф476-481); бар. Нолькен, «Учение о П. по римскому праву и новейшим законодательствам» (СПб., 1884); Победоносцев, «Курс гражд. права» (III, 37 — 38); Муромцев, «Гражд. право древн. Рима» (М., 1883); Никонов, «П. в его историческом развитии по русск. праву» (СПб., 1895); С. Капустин, «Древнее русское поручительство» (К., 1855); М. Ковалевский, «История полицейской администрации в английских графствах» (Прага, 1877); Шулин, «Учебн. истории рим. права» (параграф77, русск. пер.); Stobbe, «Handb. des deutsch. Privatrechts» (III); Schroder, «Deutsche Rechtsgeschichte» (параграф11 и 35).

В. Я.

Посадник

Посадник. — П. в древней Руси называлось должностное лицо, имевшее значение княжеского наместника; завладевая каким либо городом или краем, князь выражал свое право на вновь присоединенный округ тем, что оставлял там П. Случалось, однако, и так, что П. находился в городе во время личного пребывания там князя; так было, напр., при Ярославе в Новгороде. Впрочем, быть может, это относится только к данному месту, так как именно в этом крае — в Новгороде и Пскове — судьба посадничьей должности была несколько особая, и когда говорят о П., то обыкновенно имеют в виду. главным образом, новгородского, П. в Новгороде сперва также назначались князем, но, после ссоры новгородцев с своим князем Всеволодом Мстиславичем, должность эта становится выборною, и П. из лица, подчиненного князю, превращается в главного представителя Великого Новгорода, является силою, контролирующею князя. В цветущее время новгородской жизни П. был посредником между народом и князем.; без П. князь не мог ни судить, ни управлять, ни водить в поход новгородцев. «Новгородская печать П.» прикладывалась ко всем новгородским грамотам. П. созывал вече (кроме тех случаев, когда оно сходилось по собственному почину), предводительствовал войском, укреплял Новгород и его пригороды. вел переговоры с соседями Новгорода, вместе с тысяцким вводил в дом св. Софии на сени нового владыку, т. е. передавал ему управление новгородскою церковью. П. избирались исключительно из наиболее знатных боярских семей; число родов, из которых избирались П., не превосходит, за все время самостоятельной жизни Новгорода, 40. П., таким образом, de facto являлись представителями высшего класса новгородского общества, класса крупных капиталистов, в противоположность тысяцкому (начальнику новгородской «тысячи»), который хотя также избирался из боярских фамилий, но главною обязанностью которого была забота о низшем слое населения. Срока должности П., как и других должностей в Новгороде, определить нельзя. Скорее всего можно предположить, что его избирали бессрочно, с правом сменять во всякое время, как скоро вече найдет его непригодным. П., находившийся в должности, назывался степенным. Степенный П. всегда был один; только под конец независимого существования Новгорода упоминается особый владычный П. Значение степенного П. было так велико, что нередко новгородцы управлялись одним П., оставаясь без князя; князь не мог сменить П. Степенный П., сложив с себя должность, продолжал носить звание П., иногда с прибавлением эпитета старого. «Старые П.» занимали видное место в правительственном совете, который составлялся из должностных лиц и бояр и держал в своих руках почти все дела Великого Новгорода; с другой стороны, они являлись иногда главами определенных партий, враждебных господствующей в данное время. Зачастую они снова были избираемы в П. степенные. В Пскове до XV в. П. были назначаемы из Новгорода. Превратившись, с указанного времени, в выборных, они пользуются в общине теми же правами и значением, как и в Новгороде. Более демократический строй псковской жизни наложил, однако, на эту должность особый отпечаток. Во— первых, не так строго соблюдалось правило избрания П. из боярских фамилий: во— вторых, власть П. была поставлена под более действительный контроль веча. Чаще сводился с должности степенный П., большее значение имели старые П.: в Пскове им иногда от веча давались такие же полномочия, какими по должности пользовался степенный П. Кроме того псковичи придумали целый ряд ограничений посадничьей власти; они избирают иногда по два степенных П., а с половины XV в. сокращают срок их. должностных функций до одного года. В Новгороде до самого конца его самостоятельной жизни П. продолжал играть видную роль; в Пскове значение этой должности свелось на нет, и вся власть сосредоточилась в руках веча. Уничтожая самостоятельность Новгорода (1478), великий. князь. Иван Васильевич требовал, чтобы в нем не было ни П., ни веча; решив покончить с самостоятельностью Пскова (1510), великий. князь. Василий Иванович потребовал только отказа от веча и даже не упомянул о П. в своем последнем требовании от вольного Пскова. Ср. Костомаров, «Северно-русские народоправства»; Беляев, «Очерки из русской истории».

М. П-ов.

Посадские люди

Посадские люди, черные посадские люди — в московском государстве так назывался торгово-промышленный класс, который, выделив из своей среды гостей и торговых людей гостинной и суконной сотни в привилегированный разряд полуслужилых людей, составлял главную массу городского населения, особенно в городах центральных и северных. С средины XVI в. П. люди переходят из центральных городов в окраинные. Термин этот происходит от слова посад, посада — поселения, состоявшего из лавок и дворов торгово-промышленных людей и обыкновенно группировавшегося вокруг города в тесном смысле (вокруг кремля, вокруг городских стен). Первые указания на обособление П. людей содержатся в постановлениях Судебников о бесчестье. В царском Судебнике бесчестье младшим П. людям определено в один рубль, наравне с пашенными крестьянами, а средним П. людям — в пять рублей. Уложение 1649 г., различая три разряда П. людей, постановляет, что за бесчестье, причиненное П. человеку лучшей статьи, виновный платит 7 руб., П. человеку средней статьи — 6 руб., П. человеку меньшей статьи — 5 руб. Деление П. людей на «лучших, средних и младших» имело характер фискальный, в значительной степени случайный, искусственный и колеблющийся. Основанием для отнесения П. человека к тому или другому из этих разрядов служило количество оклада, с которого двор его платил подати, а самый этот оклад определялся на двор при мирском разрубе по животам и промыслам, т. е. сообразно имущественному состоянию хозяина. Подати налагались на посад общей суммою, а затем уже подлежали разверстке между дворами, на началах круговой поруки, путем мирской раскладки. Центром самоуправления посада была земская изба; здесь происходили мирские сходы, выбиравшие земских старост и целовальников. Эти должностные лица ведали главным образом дела финансового и отчасти полицейского характера. Выбираемый ежегодно земский староста ведал П. черную тяглую землю и заведовал взиманием податей и отправлением повинностей; он имел право П. людей «волей и неволей к мирскому делу нудить»: он обязан был заботиться об интересах избравшей его общины и по спорным делам обращался с челобитными в центральные учреждения на, имя государя. С своей стороны П. люди обязывались, в случае, если «учинятся» убытки земскому старосте, целовальникам или кому-либо из тяглецов в каком-либо мирском деле от сторонних людей, «подымать» эти убытки миром. Кроме земских старост, которых иногда бывало по несколько в посаде (напр., по 2 во Владимире и Муроме, 5 в Пскове) и подчиненных ему целовальников, в некоторых городах (Калуге, Вологде) встречаются сотские, ведавшие, между прочим, дела полицейского характера. Власть земского старосты, по всей вероятности, ограничена была мирским советом, на существование которого имеются прямые указания, не дающие, однако, возможности точно определить границы его ведомства. Подати, падавшие на посад за круговой порукой П. людей, первоначально разводились земским старостою и, вероятно, мирским советом на более мелкие тяглые союзы, на которые дробился посад. Характер их не всюду был один и тот же. Изредка попадается географическое деление города на стороны (Старица), чаще встречается деление на слободы (Москва, Можайск, Коломна, Переславль Рязанский) или приходы, указывающие на те отдельные мелкие поселения, из которых сложился город. Иногда посады делились на улицы, сотни и десятни. Каждое из этих делений представляло, по-видимому, до некоторой степени самостоятельный тяглый союз, которым управляли сотский и староста. В области хозяйственных интересов объединение П. общины не было особенно сильным. Черная П. земля считалась собственностью государя, но оставалась в общем владении П. тяглой общины. Потомственное владение дворовыми местами близко подходило к праву полной собственности. Наследование в черных дворах было тоже, что и в дворах вотчинных и купленных; черные дворы — или, точнее, право на владение ими — покупались, продавались и закладывались; право отчуждения их первоначально имело силу не только в случае принадлежности обоих контрагентов к тяглому классу, но и тогда, когда один из них был беломестцем. С течением времени это право, по фискальным соображениям. ограничено было первым из указанных случаев. Передела участков собственно П. земли (в черте поселения), по-видимому, не существовало. Очень мало также указаний на существование передела пашенных земель, приписанных к посаду; немногие известия, какие имеются по этому вопросу, указывают. что переделы (в Шуе, напр., в конце XVII в.) производились сообразно тяглу, какое несли отдельные члены общины (а не наоборот). На общинное нераздельное владение угодьями и пользование промышленными заведениями встречаются лишь кое-какие намеки. В общем посад XVII в. представлял собою тяглую общину по преимуществу. Помимо тягла, в посадах взимался еще оброк, который (до времен Уложения) выплачивали не только П. тяглецы, но и другие лица; не принадлежавшие к П. общине, но владевшие в посаде лавкою или другим промышленным заведением. При таких условиях настоящей мирской раскладки не могло быть. Действительно, размеры оброка, имевшего характер пропорционального промыслового налога, фиксируются уже писцовыми книгами XVI в., и круговая порука на него не распространяется, Отягощение податями и др. повинностями (П. не были освобождены и от личной службы государству путем поставки даточных людей в войска, постройки и поправки городских укреплений и пр.; на них же лежал выбор голов и целовальников в кружечные и другие. дворы, с ответственностью за недобор, неисправность и злоупотребления выборных) становилось тем чувствительнее, что более богатые члены П. общины переводились в привилегированные сотни. Это влекло за собою бегство П. людей из посадов в села — в крестьяне и в частную зависимость (кабалу) к лицам богатым, что в свою очередь еще более уменьшало населенность городов и отягощало положение оставшихся членов П. общины. Так, напр., в Ярославле в 1668 г. было 3468 П. людей, а через 10 лет — 2862; в Костроме число их в 10 лет уменьшилось с 1322 до 1044. Не имея возможности облегчить тягло, правительство решило прибегнуть к прикреплению П. людей к городам. В 1613 г. велено было возвращать П. людей, бежавших из Москвы, хотя еще незадолго пред тем П. люди переходили с одного посада на другой, и такие переходы признавались правительством. В 1619 г. состоялось постановление земского собора, по которому все вообще ушедшие П. люди подлежали возвращению на прежние места; тоже подтверждалось частными указами и распоряжениями 1638 и 1642 г., под угрозою наказаний. Указом 1648 г. установлено было обязательное возвращение на прежнее место жительства всех П. людей с 1613 г., за исключением разве тех, которые «ожились» в Москве. Наконец, в Уложении 1649 г. окончательно формулировано прикрепление П. людей к месту жительства, где их застал этот законодательный акт. Уложение признает законным вывоз из уезда на посад тяглецов, бежавших в крестьяне или холопы, возвращает подговоренную девку тяглого отца, вместе с ее мужем и детьми, а также беглых бобылей, поженившихся во время бегов, на прежнее место жительства, зачисляет в тяглецы как зятя тяглеца, по месту жительства последнего, так и вольного человека — по его жене, вдове умершего тяглеца. Указом 1658 г., под угрозою смертной казни, запрещается переход из одного посада в другой. Тоже начало проводить и законодательство Петра Великого., запрещая купцам и ремесленникам, платящим подать и отправляющим повинности, оставлять под каким бы то ни было предлогом посады и слободы и записываться в чьи-либо крестьяне или закладчики, а временные отлучки их допуская не иначе как по паспортам. Жалованная грамота городам 1785 г. разумеет под П. шестой разряд городских обывателей, а именно тех из старожилов, или поселившихся, или родившихся в городе, которые не внесены в первые пять частей городовой обывательской книги (т. е. не отнесены ни к купечеству, ни к цеховым ремесленникам) и кормятся в том городе промыслом, рукоделием или работою. В позднейших узаконениях, особенно же в Своде Законов, название П. вытесняется термином мещане (XX, 340). Ср. Чечулин, "Города московского. государства в ХVI в. " (СПб., 1889); Лаппо-Данилевский, «Организация прямого обложения в московском. государстве» (СПб., 1890); Милюков, «Спорные вопросы финансовой истории московского. государства» (СПб., 1892).

Посейдон

Посейдон (Poseidwn; много вариантов — Posoidan и др.) — в греческой мифологии бог властитель моря и всей водной стихии, как это явствует из корня pot, встречающегося в греческих словах potoV, potizw, potamoV, в лат. poto и т. д. П. олицетворял собою элемент влаги, окружающий, поддерживающий и оплодотворяющий землю, и почитался на всем протяжении греческого мира как исконный национальный бог. В эпосе П. — владыка моря, сын Крона и Реи (по Гомеру — младший брат Зевса, по Гезиоду — старший). При разделе вселенной ему досталось море, с его обитателями и богатствами. От жены Амфитриты у него сын Тритон и дочь Бентесикима. Его дворец находится на дне морском, близ Эг (Aigai), на северном берегу Пелопоннеса; там же было и другое место его культа (ахейского и ионического) — Гелика, позднее уничтоженная землетрясением (некоторые предполагали гор. Эги на берегу Евбеи или Эолиды, против Митилены). Покидая дворец, он облачается в золотую одежду и всходит на колесницу, запряженную быстроногими златогривыми конями с бронзовыми копытами; морские чуда прыгают около его колесницы, сопровождая его шествие. Символы его могущества — трезубец, бык, дельфин и конь. Трезубцем он укрощает гигантов, волнует море, колеблет землю, вызывает из скал источники; triaina — первоначально острога (гарпун) рыболова при охоте на дельфинов или тунцов — соответствует в его руках молнии в руках Зевса. Бык (черный) — животное, посвященное П. — олицетворяет собой ярость и бурную силу потока; в связи с этим эпитет П. — taureoV;, состязания быков, устраивавшиеся в честь П. (в Фессалии и Ефесе), принесение в жертву быков; tauroi назывались в Ефесе мальчики, прислуживавшие на празднике П. Дельфин символизирует собой спокойствие водной стихии; в связи с этим находится представление земли, покоящейся на воде, и эпитеты бога gaihokoV, asjalioV. В символе коня сказывается тоже бурное и бешеное свойство природы П., что и в символе быка. Культ П. был распространен всюду, где влияние и роль водной стихии выразились в более или менее сильной степени: в областях с богатыми бассейнами, долинами и ущельями, следами землетрясений (древние думали, что землетрясения происходят от действия воды, проникающей в пещеры и земные углубления) и при море — т. е. во всей Элладе, с материком и островами. П. чтили в Фессалии, где, по преданию, ударом его трезубца была образована Темпейская долина; это был минийский (эолический) культ, представители которого считались славными наездниками и мореплавателями. Другим центром почитания П. был Коринф, перешеек (Истм), с его играми. Культ его существовал также в Коринфе, Навплии, Трезене; Калаврии (место посейдоновой амфиктионии), Пилосе, во всей Аркадии, где П. почитался как бог рек и коней; в Афинах, на остр. Евбее, на мысе Микале (союзный храм 12 Ионийских городов) и пр. Ионийские сказания о П. примыкают к циклу аттических сказаний об Эгее и Тезее, из которых первый — героизированный П. На афинском акрополе был источник, образованный, по преданию. трезубцем П. (памятник его борьбы с национальной богиней Аттики). По мере основания колоний культ П. распространялся все шире и сделался повсеместным. В некоторых местностях он слился с туземными культами — например. культ лелегокарийского П. Основная черта, отличающая П. в мифах — это властность, несокрушимая и бурная сила, которая проявляется нераздельно с его царственным величием. Он состязается из-за обладания землей с Палладой (Афины, Трезен), Гелиосом (Коринф), Герой (Аргос), Зевсом (Эгина), Дионисом (Наксос), Аполлоном (Дельфы). Та же дикая и необузданная сила отличает и его потомство (Полифем, Антей, Бузирис, Прокруст и др.). Ему посвящен бурный месяц года — Посейдеон перед зимним солнцеворотом). Посылая бури и крушения, П. также успокаивает море (П. -asjalioV), так что в гаванях и на мысах он почитался как покровитель плавающих; все морские занятия (мореплавание, торговля, рыболовство, война) состояли под его верховной властью.

Как землеколебатель(enosikJwn), он чтился в Спарте, Арголиде. на Спорадских овах и пр.; под его трезубцем земля дает трещины и образует долины, а на море появляются новые острова. Он участвовал в гигантомахии и поверг гиганта Полибота (Эфиальта), бросив на него остров Нисир. Но с разрушительной силой он соединяет созидательную; ему приписывается постройка ворот в Тартаре и возведение Илионских стен при Лаомедонте. Внутри страны ему покланялись как богу пресных вод — рек, озер, источников и связанного с ними плодородия (П, krhnoukoV, epilimnioV, jutamioV);в этом отношении П. разделяет свойства Диониса (на островах) и Деметры, которая, по одному преданию, от него произвела на свет Персефону. Олицетворяя производительную силу природы, П был покровителем рода; он состоял в брачном союзе со многими нимфами и считался родоначальником многих (преимущественно Ионийских) фамилий. Весьма важную роль в сказаниях и культе П. играл конь, сотворенный им из скалы ударом трезубца. Пелий, Нелей, Гиппофоонт — сыновья П. — были вскормлены кобыльим молоком. Благодаря коням П., Пелоп одержал победу над Ойномаем; его же кони были запряжены в колесницу Идаса. В Афинах и аттическом деме Колон П. почитался, как усмиритель коней (П. damaioV), на ряду с Палладой; конные состязания происходили и на истмийских играх, учрежденных в честь П. Тезеем. Храмы П. главным образом воздвигались на мысах, перешейках и в приморских городах. В произведениях искусства П. изображался мужем царственной наружности, с курчавой и густой бородой и волосами, сидящим на троне (храмовые изображения) или стоящим в длинной ионической одежде (известная статуя Лизиппа на Истме), при чем приподнятая правая нога его покоилась на дельфине (или скале); иногда он изображался едущим на колеснице в сопровождении толпы морских божеств и чудовищ, или на быке, или на коне. Его лицо носило большею частью выражение гнева и возбуждения, в противоположность олимпийскому спокойствию Зевса. У римлян П. соответствовал Нептун (см.). Ср. Preller, «Griechische Mytbologie» (1894, т. 1, 566 — 596). Welcker, «Griechische Gotterlehre»(T. 1, 622 — 643; т. II, 671 — 681); Panofka, «Poseidon u. Dionisos» (Б., 1845); Gerhard, "Wesen, Ursprung und Geltung des P. " (Б., 1851), Eschweiler, "De nomine mythologico P. " (Рост., 1869); Overbeck, «Griechische Kunstmythologie» (Лпц., т. II, 1875); Holba, «Ueber das Wesen Poseidons» (1886).

Н. О.

Посидоний

Посидоний — математик и астроном, родился в Апамее в Сирии в 135 г., умер в Риме в 50 г. до Р. Хр. Жил долго в Родосе. Был учителем Цицерона. Известен второй попыткой определить размеры земного шара (первая принадлежит Эратосфену). Звезда a Корабля Арго (Канопус) по оценке П. подымалась в Александрии на 1/48 долю окружности, т. е. 7 1/2, в Родосе же только показывалась на горизонте, а линейное расстояние между этими городами (которые П. считал расположенными на одном меридиане) оценивалось моряками от 5000 до 3750 стадий. Отсюда окружность земли от 240000 до 180000 стадий. К сожалению, точная величина стадии неизвестна. Во всяком случае, метод П. уступает методу Эратосфена. П. считал расстояние от земли до луны равным 52 1/8) а до солнца 13098 земным радиусам, что соответствует параллаксам в 65 '.9 и l5. "6 и представляет баснословную для его времени точность; но совершенно неизвестно на основании каких соображений получил он эти числа.

Послание

Послание (epitre, Epistel) — литературная форма, почти вышедшая из употребления: письмо в стихах. Еще в 1-й половине XIX в. П. было жанром очень распространенным. Содержание его весьма разнообразно — от философских размышлений до сатирических картин и эпических повествований. Обращаясь к лицу известному или воображаемому, автор П. говорит с ним в обычном эпистолярном стиле, который иногда повышается до торжественности и пафоса, иногда — что более свойственно П. — понижается до простого и дружественного тона, сообразно с лицом, к которому обращено П. Особенно свойственными стилю П. старая поэтика считала изящество, остроумие, легкость стиха. Наиболее употребительные размеры — гекзаметр и александрийский стих, но допускаются и другие. Пушкин часто пользовался в П. оригинальным трехстопным ямбом.

Классические литературы не знали П. до Горация, создавшего этот литературный жанр и давшего образцы его, которые долго считались неподражаемыми; некоторые из них имеют характер обыкновенных частных писем, другие трактуют о разных общих вопросах; самые известные из них — 3 П., посвященные литературе, особенно П. к Пизонам: «De arte poetica». Вслед за тем Овидий, называющий себя в «Ars amandi» изобретателем этого рода поэтических произведений, написал ряд «Неroides» — любовных П. от имени женщин, и «Ex Ponto» — П. к жене, дочери, друзьям и к Августу; к П. могут быть отнесены также его «Tristia». В Риме П. писали еще Авзоний и Клавдиан. Истинное отечество П. — Франция, где издавна столь популярен изысканный эпистолярный стиль и поверхностная блестящая causerie о чем угодно, легко укладывающаяся в рамки П. Клеман Маро, давший первые образцы П. в французской литературе, создал их под влиянием своих. античных предшественников. Известны его П. из тюрьмы Шатлэ к его другу Лиону Жаме и два П. к королю — первое «pour sa delivrance» и второе «pour avoir ete desrobbe»; эти шутливые письма могут считаться образцом тонкого такта, умеющего соблюдать границу между фамильярностью и почтением. За ним писали П. Табуро, Вуатюр, Скаррон (изв. его «Epitre chagrine»), Буаробер, но всех их затмил Буало, который нашел в П. литературную форму, особенно подходящую к его дарованию. Из его двенадцати «Epitres» особенно известны IV — «Au Roi, sur le Passage du Rhin» (1672), VII — «A Racine» (1677) и XII — «A mon jardinier» (1695); как во внешней структуре, так и в содержании П. Буало заметно сильное влияние Горация. В ХVIII в. П. становится излюбленной формой. Вольтер, возвратив ему его былую простоту, придает ему несравненный блеск изящества и остроумия. Он писал П. Фридриху, Екатерине ("Eleve d'Apollon, de Venus et de Mars, qui sur ton trone auguste as place les beaux arts, qui penses en grandhomme et qui permets qu'on pense etc. ", с знаменитым стихом: «C'est du Nord aujourd' hui que nous vient la lumiere»), писателям. своим друзьям и врагам., актрисам, неодушевленным предметам (A mon vaisseau) и даже умершим (A Boileau; a Horace). Одновременно с Вольтером писали П. Жантиль Бернар («Epitre a Claudine»), Берни («Ер. sur la paresse»); Седэн («Ер. a mon habit»), Буффлер («Ер. a Voltaire»), Грессе («Ер. а ma soeur»), Пирон, Ж.-Б. Руссо, Лебрэн, М.-Ж. Шенье и др. В нашем веке во Франции писали П. Делавинь, Ламартин, Гюго; есть отдельные сборники П. Виеннэ — «Epitres et satires» (1845) и Отрана — «Epitres rustiques». П. — довольно распространенная литературная форма и в Англии. Классическими считаются четыре П. Попа, составляющие его «Опыт о человеке», а равно «Epistle from Eloisa to Abelard» (1716). В немецкой изящной литературе П. приняло лирическую окраску. П. писали Виланд («Zwolf moralische Briefe», 1752), Гeкинг «An meinen Bedienten»), Глeйм Якоби, Шмидт, Уц, Николаи ,И. В. Михаэлис; особенно известны П. Шиллера «An Goethe, als ег den Mahomet des Voltaire auf die Buhne brachte», Гете — «Zwei Episteln uber das Lesen schlechter Bucher», и Рюккерта. Из современных поэтов П. писал Готшалль. В Италии известны П. Киабреры («Lettere famigliare»), который ввел. эту форму в итальянскую поэзию, и Фругони (XVIII в.). В русской литературе ХVIII в., покорной французским образцам, форма П. (также под названиями «письмо, эпистола, стихи») была очень распространена;, едва ли за это время найдется хоть один выдающийся поэт, не писавший П. Наиболее известны П. Кантемира («Письма» к Трубецкому, Потемкину, «К стихам моим»), Тредьяковского («Эпистола от российской поэзии к Аполлину»), В. Петрова, Княжнина («П. прелестницам», «П. трем грациям», «К российским питомцам свободных художеств» и др.), Козодавлева, Кострова («Эпистола на всерадостный день восшествия на престол Екатерины». «К председателю муз» и др.), Сумарокова (пять «эпистол» — «О русском языке», «О стихотворстве» и др.), Ломоносова («О пользе стекла», Шувалову); Фонвизина («П. к слугам моим: Шумилову, Ваньке и Петрушке»), Дашковой («П. к слову»), Рубана («Российской музы П. к Овидию»), Капниста («Батюшкову», «Озерову», «К прекрасной»), Виноградова («Эпистола Александру Петровичу Ермолову»), Державина («Любителю художеств», «Эпистола Шувалову»), Муравьева, Нартова, Нарышкина. В русской литературе XIX в. прежде всего выдаются П. Жуковского, который оставил их очень много; между ними есть и настоящие П. в старом стиле, и вдохновенные, и безыскусственные шутливые записочки в стихах; адресованы они к А. И. Тургеневу (Филалету), Блудову, Батюшкову, И. И. Дмитриеву, императрице Марии Федоровне, Воейкову, кн. Вяземскому, Л. Пушкину, императору Александру I, Плещееву, Боку, Нарышкину, Дмитриеву. Писали П. также Карамзин («К Плещееву», «К женщинам», «К бедному поэту»). Гнедич («Перуанец к испанцу») и др. П. Пушкина — превосходные образцы этой литературной формы; они глубоко искренни, свободны и просты, как обыкновенное письмо, изящны и остроумны, далеки от условного стиля классических П.; П. к Дельвигу («Череп») вкраплено в простое письмо и перемежается с прозой; другие П. также были первоначально предназначены не для печати, но лишь для адресата. В лирике Пушкина П. занимают видное место, особенно П. к Батюшкову, «Городок», Галичу, Пущину, Дельвигу, Горчакову, В. Пушкину, Кошанскому («Моему Аристарху»), Жуковскому, Чаадаеву, Языкову, Родзянко; особый характер имеют П. «В Сибирь» и «Овидию». В дальнейшем развитии П. теряют по существу всякое отличие от обыкновенных лирических стихотворений. «Валерик» Лермонтова — письмо в стихах — не имеет уже ничего общего с шаблоном классического П. Тем же свободным характером запечатлены П. Тютчева («А. Н. Муравьеву», «К Ганке». «Кн. А. А. Суворову»), Некрасова («Тургеневу» и «Салтыкову»), Майкова, Полонского, Надсона ("Письмо к М. В. В. ").

Ар. Гр.

Посланник

Посланник — дипломатический агент 2-го ранга. Его полный титул: «чрезвычайный П. и полномочный министр» (envoye extraordnaire et ministre plenipotentiaire).П — наиболее обычный представитель постоянных дипломатических миссий в наше время. Русский П. состоит в 3 классе по должности.

Послушники

Послушники (и послушницы) — в русских монастырях лица, готовящиеся к принятию монашества. Они еще не дали монашеских обетов, не принадлежат к монастырскому братству, не называются монахами и не носят полной монашеской одежды. Их обязанность в монастыре — исполнять разные послушания, т. е. низшие церковные службы при богослужении и по монастырскому хозяйству, по назначению настоятеля.

Пособия

Пособия (админ.) — единовременные денежные вспомоществования, выдаваемые из казны чиновникам или вдовам и сиротам их. 1. В уставе о службе по определению правительства (т. Ill Св. Зак.. ст. 215 — 243) указаны П., выдаваемые при назначении на должности — прогонные, подъемные и на обзаведение. Прогонные деньги выдаются лицам, отправляющимся к должностям из одной губернии в другую (ст. 220), если они определены или перемещены к тем должностям «не по одному собственному желанию, но по действительным надобностям службы». На всякое расстояние прогонные деньги получают только канцелярские чиновники и служители; прочим чиновникам прогонные отпускаются, когда расстояние превышает 1500 в. В виде частных изъятий постановлено выдавать прогонные на всякое расстояние врачам, назначаемым на должности директоров и помощников директоров фельдшерских и повивальных школ в девяти западных губерниях, а также в Архангельской, Тобольской и Томской губ., чинам почтово-телеграфного ведомства, землемерам, служащим в отдаленных местностях, и некоторым другим. Прогонные определяются не по месту, а по чинам и классным званиям: состоящим в III классе — на 12 лошадей, IV — на 10 лошадей., V — на 6 лошадей., VI — на 5 лошадей., VIl — на 4 лошади., VIII — на 3 лошади., состоящим в обер-офицерских чинах — на 2 лошади, канцелярским — на одну лошадь. При назначении на службу в наиболее отдаленные местности (На о-в Сахалин, в округи Петропавловский, Гижигинский, Охотский и Николаевский Приморской обл., в область Якутскую, в Туруханский край Енисейской губернии, в округи Берёзовский и Сургутский, Тобольской губернии, и уезды Кольский, Кемский, Мезенский и Печорский, Архангельской губернии.) прогонные выдаются в двойном размере, а в прочие отдаленные местности — в полуторном. Подъемные и на обзаведение деньги выдаются высшим представителям местной администрации (губернаторам, вице-губернаторам, управляющим казенными и контрольными палатами, управляющим государственными имуществами и председателям губернских судов), чинам местного контроля по устройству коммерческих портов и при частных железных дорогах, а также лицам, определяемым на учебные должности. К П. этого рода относятся также выдачи окончившим казенным стипендиатам медицинских факультетов (сто руб. и инструменты), ветеринарам, лесникам, воспитанникам императорского Александровского лицея и училища правоведения (ст. 236 — 240). Отправляющимся на службу в генерал-губернаторства Приамурское, Иркутское и Туркестанское, в Закаспийскую область, в округи Березовский и Сургутский, Тобольской губ., и в уезды Кольский, Кемский, Мезенский и Печорский Архангельской губ. П. на подъем и обзаведение выдаются: семейным — в размере годового оклада жалованья, одиноким — 2/3 оклада; отправляющимся в прочие отдаленные местности — семейным 1/2 годового оклада жалованья, одиноким — 1/3 оклада. Путевые П. лицам русского происхождения, отправляющимся на службу в губернии Царства Польского, производятся в размере 1000 — 300 руб., смотря по классу должности. П. Единовременные П. (Устав о пенсиях и единовременных П., Св. Зак., т. Ill) определяются чиновникам, оставляющим службу: 1) по тяжкой и неизлечимой болезни, за выслугу от одного до пяти лет; 2) по совершенно расстроенному на службе здоровью, за выслугу от 5 до 10 лет. Правом на единовременное П. пользуются также семейства чиновников, умерших на службе не выслужив пенсии или хотя бы умерших в отставке, если последняя вызвана была болезнью чиновника. Сверх указанных в законе случаев, П. часто выдаются чиновникам, по усмотрению начальства, по случаю брака, рождения ребенка, смерти близких родственников, командировки и т. п.

М. Т.

Пособия

Пособия (по военному. и морскому. вед.) — бывают следующих главных видов: 1) При мобилизации всем генералам, офицерам, подпрапорщикам, врачам, гражданским. чиновникам и военному. духовенству назначаются П. на обзаведение: а) походною одеждою, оружием, снаряжением и т. п. (военно-подъемные деньги) — от 50 до 250 р.; б) верховыми лошадьми в размере платы, установленной в местности, где производится мобилизация, за лошадей верхового сорта, взимаемых по военноконской повинности; в) перевозочными средствами, т. е. упряжными лошадьми и повозками, кому они полагаются — по 125 р. на лошадь, и г) седлами, вьюками и т. п. — по 75 р. 2) На обмундирование — отпускаются при производстве в офицеры: выпускаемым из военных. училищ и морских. корп. — по 225 рублей , из пажеского корп. — 500 р. 3) На воспитание детей — служащим в морском. вед., по правилам, утверждаемым адмиралтейским советом. 4) За сверхсрочную службу — выдаются строевым нижним чинам: после 2 лет сверхсрочной службы — 150 руб., и при увольнении: прослужившим сверх срока 10 лет — 250 р., прослужившим 20 лет — 1000 р. (взамен пенсии по 96 руб. в год). 5) П. при отставке выдаются, в размере годового оклада жалованья, не имеющим права на пенсию и оставляющим службу: а) по тяжким неизлечимым болезням лишающим возможности обходиться без постороннего ухода, при выслуге от 1 до 5 лет. и б) по расстроенному здоровью — при выслуге от 5 до 10 лет. 6) Семействам умерших на службе военнослужащих, если они не приобрели права на пенсию: за службу до 10 лет — в размере полугодового жалованья, за службу свыше 10 лет — годового. 7) Из эмеритальной кассы 8) Из инвалидного капитала: а)постоянные, независимо от пенсии, на наем прислуги — всем раненым первого класса и тем из раненых 2 класса, которые не могут обходиться без постороннего ухода; б) единовременные, тем из состоящих под покровительством комитета о раненых, которые нуждаются в безотлагательной помощи — в размере полугодового или годового оклада пенсии; в) на экипировку — отставным раненым 3 класса, при определении к должностям по назначению комитета; г) раненым кавалерам ордена св. Георгия — из сумм, отпускаемых на этот предмет капитулом орденов. См. Св. воен. пост. кн. VIII, Св. морск. пост. кн. IX, по прод. 1895 г. и прик. по воен. вед. 1895 г., № 306.

К.-К.

Посол

Посол (ambassadeur) — дипломатический агент 1-го ранга. Полный титул его — «чрезвычайный и полномочный П.». О правах и преимуществах послов см. Дипломатические агенты. Россия имеет послов в Австро-Венгрии Англии, Германии, Италии, Испании, Турции, Франции и, с 1897 г., в Сев.-Американских Соединённых Штатах; эти державы представлены в России послами же.

Поставка

Поставка — договор, отличаемый русскими гражданскими. законами от запродажи и купли-продажи и объединяемый ими с подрядом. Неясность оснований для того и другого и отсутствие в законах определенных отличительных признаков договора ведут в литературе к большим спорам относительно его содержания. На основании слов закона: «Подряд или П. есть договор, по силе коего одна из вступающих в оный сторон принимает на себя обязательство исполнить своим иждивением предприятие или поставить известного рода вещи» (ст. 1737) некоторые юристы отличают П. от запродажи и купли-продажи именно тем, что в П. видят сложную куплю-продажу — предприятие, совершаемое иждивением поставщика, т. е. обязательство доставки целой совокупности вещей или одной вещи, но с затратой труда и средств на её приспособление к целям приобретателя и на передачу ее ему во владение. Другие, в виду того, что в самом законе для подряда и П., повидимому, указывается разнородное содержание, не смотря на объединение в один договор (для подряда — предприятие, совершаемое иждивением подрядчика, для П. — просто обязанность «поставить известного рода вещи»), а также в виду особого характера русского договора купли-продажи, допускают возможность П. определенных вещей без осложняющих условий предприятия и своего иждивения. Соглашение о купле-продаже по русскому праву переносит собственность на покупателя, а вместе с ней и риск за погибель вещи, почему возможно допустить заключение договора купли-продажи лишь на индивидуально-определенные вещи. Хотя закон и говорит о возможности купли-продажи «вещей, подлежащих измерению и вывешиванию» (ст. 1515) а об обязанности продавца «передать покупщику проданное имущество той самой доброты, какой оно должно быть... по обоюдному согласию) утвержденных образцов» (ст. 1516), однако, он не содержит постановления подобного французскому, по которому купля-продажа вещей, определяемых счетом, мерою и весом, не переносит немедленно собственности на покупщика и оставляет риск за них на продавце. Договором П. и удовлетворяется, таким образом, в русском праве потребность купли-продажи вещей заменимых, которая не переносит собственности, а порождает, подобно римско-германской купле-продаже, обязанность передать вещи к определенному сроку, составляющему необходимое условие П. (ст. 1742). От запродажи в таком случае отличают П. тем, что первую рассматривают как предварительный договор с римской конструкцией, каков он и есть на самом деле. Для этого взгляда затруднением является лишь требование письменной формы для действительности П. (по прим. 1-му к ст. 1742 требуется явка его у нотариуса, но сенат не признает этого требования обязательным, запрещая лишь словесные договоры о П.). Третье мнение, разделяемое судебной практикой, усматривает разницу между П. и продажею движимости (П. недвижимости не может быть) в том, что поставщик во время заключения договора не предполагается и часто не бывает собственником тех предметов, которые он обязуется поставить, тогда как продавать можно только имущество, принадлежащее продавцу на праве собственности, хотя бы оно и не находилось во время заключения сделки в руках продавца; отличительный признак П. заключается в том, что она всегда предполагает между заключением и исполнением договора известный промежуток времени, в отличие от купли-продажи, где такого промежутка может и не быть. Те же самые признаки, однако, судебная практика выставляет и как различие между куплей продажей и запродажей. В случаях столкновения этих договоров сенат принужден, поэтому, прибегать к частным признакам различия. «Поставка — говорит он — есть в существе ничто иное, как особый вид продажи такого движимого имущества, которое при заключении договора или вообще еще не находится во владении продавца (поставщика), или должно еще быть им приобретено, или находится в его владении, но не в том виде, как оно условленно к сдаче покупщику (заказчику) и должно быть им изготовлено из владеемого материала в том виде, как принято к сдаче». Этим П. соединяется с обязанностями, возникающими из личного найма, или сливается с подрядом. Невозможность точного различения названных договоров зависит, как уже было указано в ст. Купля продажа, от неудачной конструкции этого договора в русском и французском праве. По прусскому праву П. (Lieferungsvertrag) налагает обязанность «заготовить вещь согласно определенному уговору и передать другой стороне за денежную цену» — определение более ясное, чем русское, но также подающее повод к спорам. Остзейское определение договора П., по которому «одна из сторон принимает на себя обязательство доставить другой определенную вещь за известную цену» (ст. 4019), совсем не отличает П. от купли-продажи, постановления о которой; согласно ст. 4022, и определяют подробности договора. Присоединение к обязанности доставить вещь обязанности совершения других действий по отношению к вещи обращает П. в подряд (ст. 4023). Русская судебная практика, за отсутствием подробных определений в законе, также применяет к П. правила о купле-продаже, за исключением постановлений о немедленном переходе права собственности и риска на покупщика, с момента соглашения. Другие законодательства не знают особых постановлений о договоре П. Ср. рефераты Юренева и Рихтера («Журн. Гражд. и Угол. Права» 1881.. №№ 5 — 6) и ст. Змирлова (там же, 1882, № 3); Dernburg, «Lehrbuch des Preuss. Privatrechts» (II, 156).

В. Н.

Пострижение

Пострижение (волос) — церковный обряд. Совершается, во-первых, над ново крещенными после таинства миропомазания, в знаменование рабства, которым обязывается постриженный относительно Христа (в греко-римском мире стриженее волос служило признаком рабства). Во-вторых, при посвящении в чтеца и певца архиерей постригает посвящаемого крестовидно, в знак отделения его от общества простых верующих. В -третьих, П. является основным действием посвящения в монашество и его степени. При посвящении так называемых. новоначальных , после чтения покаянных тропарей и молитв о постригаемом, совершается крестообразное П. посвящаемого, с произнесением слов: «во имя Отца и Сына и Св. Духа»; затем постриженный облачается в рясу и камилавку. Этот обряд называется <последованием в одеяние рясы и камилавки", Введение во вторую степень совершается посредством обряда, называемого последованием малыя схимы, а также сочетанием. Обряд делится на две части: оглашение (увещание, произнесение обетов, наставление давшему обеты) и самое П. Игумен испытывает твердость постригаемого троекратным повелением подать ножницы и троекратным отвержением их. Каждый раз постригаемый смиренно подает их и целует руку игумена. Приняв ножницы в третий раз, игумен крестовидно постригает посвящаемого и нарекает ему новое имя, напоминая тем окончательное отречение его от мира. После П. посвящаемый облачается в хитон, параман, рясу, пояс, мантию, камилавку, клобук, сандалии и получает вервицу. Обряд П. велико схимников носит название последования великия схимы, и отличается от обряда малой схимы только большею продолжительностью и торжественностью. После удостоверения в твердости намерения принять великую схиму, посвящаемый приемлет П., при чем получает новое имя и облекается в схимнические одежды (кукуль и аналав).

Постулат

Постулат (от лат. postulare — требовать) — термин, употребляемый как в логике, так и в математике и философии; соответствует аристотелевскому aithma, обозначающему положение, которое, не будучи доказанным, принимается в силу теоретической или практической необходимости за истинное (см. «Вторая Аналитика», 1 кн., гл. X). Аристотель отличает П. от гипотезы и от определения. П. может быть положение, которое вовсе не подлежит доказательству и тем не менее принимается за истинное. Общую черту П. и гипотезы Аристотель видит в том, что как тот, так и другая необходимы сами по себе и не представляют собою положений, которым мы по необходимости должны доверять. «Всякий раз как мы утверждаем положения, которые, хотя и не доказаны, но могли бы быть доказанными, и эти положения принимаются за истинные тем, кому мы их сообщаем, мы имеем дело с гипотезой». Если же положение принимается противником ради необходимости общей точки отправления в споре, при чем противник имеет совершенно иное воззрение на предмет спора, мы имеем дело с П. Термином П. пользовался также и Евклид, при чем у Евклида и математиков он имеет иное значение, чем у Аристотеля. Евклид в своих «Началах» (кн. 1) приводит следующие три «требования»: чтобы можно было от всякой точки до всякой другой проводить прямую линию — определенную прямую продолжать впрямь непрерывно — и из всякого центра, всяким расстоянием писать круг («Начала» Евклида, СПб., 1819, стр. 5). Требования Евклид отличает от аксиом и от определений. В критической философии Канта мы встречаемся с термином П. в двояком применении: к теоретической и к практической сфере. Общее определение П. дано Кантом в его логике (1, 2 отдел.. 38): П. называется практическое, непосредственно очевидное положение или принцип, определяющий возможное действие, в котором подразумевается, что способ его выполнения непосредственно очевиден" (unmittelbargewiss). В теоретической философии («Критика чистого разума», V ч., 2 отд., 1 подраздел, II кн.) Кант говорит о постулатах эмпирического мышления вообще и насчитывает три П.: 1) все, что согласно с формальными условиями опыта (в созерцании и понятиях), то возможно; 2) все, что соответствует материальным условиям опыта (в ощущениях), то действительно; 3) то, связь чего с действительностью определена по общим условиям опыта, существует необходимо. В практической философии («Критика практического разума», II кн., отдел VI-VI) Кант выставляет бытие Бога, свободу воли и бессмертие души человека, как П. практического разума, т. е. положения, которые не могут быть доказаны теоретическим разумом. «П., говорит Кант, не суть теоретические догматы, но предположения, в виду практических целей; они не расширяют спекулятивного познания, но придают идеям спекулятивного разума (благодаря их отношению к практике) объективную реальность и дают им право на образование понятий, возможность которых иным путем была бы им недоступна». Кантовская терминология долгое время была общепринятою; однако теперь о П. говорят и в ином смысле. Напр. о всеобщем П. говорит Спенсер., обозначая этим термином всеобщий критерий истины, очевидный сам по себе и дающий основание истинности (хотя бы лишь формальное) всем остальным положениям, могущим быть доказанными.

Э. Р.

Поступательное движение

Поступательное движение (Translation). — Под этим именем подразумевается такое движение тела. при котором все точки его описывают одинаковые и параллельные траектории, так что расстояние между каждыми двумя точками тела остается неизменным и параллельным самому себе. При П. движении тело не изменяет ни своего вида, ни строения, одновременные скорости всех точек равны и параллельны между собою, также равны и параллельны между собою ускорения всех точек.

Д. Б.

Посты

Посты — учреждение христианской. церкви, имеющее целью содействовать господству в христианине духовно-нравственных стремлений над чувственными. П. существовали еще в ветхом завете. В христианстве учреждение его современно самой церкви: он основан на примере 1. Христа (Mф. IV, 2) и апостолов (Деян. XIII, XIV). Древнейшие из церковных писателей — Ипполит, Тертуллиан, Епифаний, Августин, Иероним — говорят, что апостолы установили П. в 40 дней, подражая примерам Моисея (Исх. XXXIV, 28), Илии (3 Цар. XIX, 8) и самого Иисуса Христа, постившегося 40 дней в пустыне. Отсюда древнейшее название главного или великого христианского П. у греков — tessarakosth, четыредесятница. Папа Лев I называет четыредесятницу apostolica institutio (quadraginta dierum jejunils), а Иероним — преданием апостольским (traditio apostolorum). По мнению некоторых ученых, П. состоял сначала из 40 часов, а не дней; Тертуллиан говорит о П. «нескольких» дней, Ириней замечает, что если одни постились день или два, то другие — «много» (plures) дней. У некоторых других писателей II и III в. говорится, что в эти века вошло в обычай поститься более двух суток (пятница и суббота пред днем Пасхи). По Дионисию Александрийскому, П. пред Пасхой продолжался «шесть дней». Этот П. носил название предпасхального. Таким образом представляется правдоподобным мнение некоторых западных ученых (Baillet — в его «Истории вел. поста»), что если четыредесятница и существовала с первых времен церкви, то не повсеместно. Обыкновенно думают, что она сложилась в. постоянный сорокадневный П. во II или III в., одновременно с учреждением чина для оглашенных и чина для кающихся, торжественное принятие которых в церковь приурочивалось ко дню Пасхи: по чувству братства и любви, в П. оглашенных и кающихся стали принимать участие все верующие. Златоуст, как на причину учреждения четыредесятницы, указывает на то, что вместо прежнего обычая причащаться каждый воскресный день, по мере ослабления ревности к церкви, явилось обыкновение причащаться только в особенно торжественные дни, каковы великий четверг и Пасха. Чтобы в эти дни можно было приступать к таинству достойно, отцы церкви и учредили четыредесятницу. В IV в., по свидетельству Василия Вел. и Григория Нисского, великий П. пред Пасхой существовал в церкви повсеместно, но и после того он не всегда содержал в себе именно 40 дней и начинался не везде одинаково; церковь не стесняла в этом отношении поместных обычаев. В древней церкви П. был очень строг, выражаясь или в неядении в течение более или менее продолжительного времени, или в сухоядении (xerojagia) ежедневного, но не ранее вечера. По словам Тертуллиана, во время пощения не давалась даже вода. Пруденций, в одном гимне (de Fructuoso), сообщает, что св. мученик отказался во время страданий от поданной ему чаши воды по той причине, что день его мучений был постный. «Постановления апостольские» (ст. 17) поставляют П. во вкушении лишь хлеба и овощей, запрещая мясо и вино. На Западе, по свидетельству Тертуллиана, сухоядение, как форма П., существовало со II в. На Востоке, по Вальсамону, сухоядение (сушеные плоды и овощи) держалоcь, как форма П, до XII в, на Западе — до VII в., когда постными яствами стали считаться не только овощи, но также рыба, а иногда и водяные птицы. Чаще, однако, одна замена мяса рыбой не считалась П. Всякая радость считалась нарушением П. По словам Тертуллиана, считалось несовместным с П. даже церковное «лобзание мира». Общим правилом было избегать обременения себя какою бы то ни было пищей и совершенно устранять такую пищу, которая раздражающим и возбуждающим образом действует на организм. В последующее время особое внимание церкви к П. было вызвано появлением ересей, из которых одни ставили П. наравне с высшими нравственными обязанностями христианства (монтанисты, манихейство), а другие отрицали всякое значение постов (Аэрий, Иовиниан, Вигилянций). Учение древней церкви о постах суммировано гангрским собором, который подвергает анафеме как тех, кто без крайней необходимости для здоровья нарушает П., установленные церковью, так и тех, кто осуждает собрата, с благословением вкушающего мясо в дозволенное время. Позже на Востоке церковное значение П. было усилено; грех нарушения установленного П. был приравниваем к ереси. Этот взгляд на П; перешел в Россию вместе с христианством; отсюда берет начало то особое уважение к П., какое существует доселе в русской церкви и в русском народе. На Западе периодически являлись попытки ослабить авторитет древне-церковного учения о П., который, все более и более усиливаясь, привели к совершенному отрицанию П. в протестантстве Законодательство государственное, на Востоке и на Западе, покровительствовало постам. На дни великого П. закрывались всякие зрелища, бани, игры, прекращалась торговля мясом, закрывались лавки, кроме продававших предметы первой необходимости, приостанавливалось судопроизводство; к этому времени приурочивались дела благотворительности. Рабовладельцы освобождали рабов от работ и часто отпускали их на свободу. Великий П. был преимущественно временем проповеди в храмах. С появлением монашества П. сделался предметом одного из монашеских обетов и принадлежностью монашеской жизни. Монашествующие на Востоке обязательно постились ежедневно до 9 часа (3 часа дня по нашему времени), в дни установленных П. — до вечера; иные — «постники» — налагали на себя обет гораздо более продолжительного пощения. Влияние монастырей развивало в населении любовь к постничеству. Христианская вечеря (соеnа) во время П. бывшая единственной трапезой в продолжение дня, резко отличала христиан от язычников, имевших привычку есть часто. Отличительные черты богослужения великопостного — см. в «Постной Триоди». Ср. ст. В. С. Соловьева, «Пост» («Правосл. Обозрение», 1884, 1); «Посты», свящ. Воздвиженского (там же, 1883); в «Христ. Чтении» подробно изложение богослужения четыредесятницы, прот. В. И. Барсова (1842 и сл.); прот. А. И. Парвов, «Пост четыредесятницы по древним. правилам и обычаям» («Христ. Чтение», 1863).

Посты православной церкви разделяются на многодневные и однодневные. К числу многодневных принадлежат посты: 1) св. четыредесятницы; 2) пост ап. Петра и Павла, иначе называемый Петровым или апостольским. Так как начало этого П. зависит от праздника Пасхи, то он бывает то короче, то продолжительнее. При наибольшей продолжительности он обнимает шесть недель, при наименьшей — неделю с днем. Начало его восходит к глубокой древности. Он заповедуется уже в Апостольских постановлениях , но особенно часты упоминания о нем становятся с IV в. (св. Афанасий Великий, Амвросий Медиоланский, Лев Великий). 3) Успенский П. (в просторечии — госпожинки), в честь Пресв. Богородицы, продолжается от 1 до 15 августа. По строгости пощения он приближается к великому; ослабляется по субботам и воскресным дням, а также в праздник Преображения Господня. Церковь всегда рассматривала этот пост как древнее установление, сохраняющееся по не писанному преданию. Древнейшее упоминание о нем, под именем поста осеннего, встречается у Льва Великого. В древней церкви были разногласия касательно продолжительности этого поста; поводом к ним служил праздник Преображения, так как в этот день некоторые разрешали себе употребление мясной пищи. Окончательно устранены эти сомнения соборным определением 1166 г. 4) Рождественский пост предваряет собою праздник Рождества Христова за сорок дней, почему называется также четыредесятницею. Другое название его филипповский пост (в просторечии — филипповки), так как в день его начала, 14 ноября, празднуется память ап. Филиппа. По правилам воздержания он приближается к посту апостольскому. Строгость его особенно усиливается с 20-го декабря, т. е. в дни пред празднества Рождества. Христова, и достигает высшей степени в последний день, так называемый сочевник (сочельник). По обычаю православных, в этот день П. хранится до вечерней звезды. Ясные упоминания о рождественском. П. встречаются только с IV в. В V в. Лев Вел. называет его древним установлением и усвояет ему значение жертвы за собранные плоды. Количество дней этого поста в древности в разных церквах было неодинаково. Однообразный порядок в этом отношении установлен на соборе константинопольском 1166. К числу однодневных П. принадлежат: а) пост в среду и пяток, установленный церковью по причине вспоминаемых в эти дни событий — предания Спасителя на страдания и смерть и самых страданий и смерти Его. В древней церкви среда и пяток были известны под именем дней П. и стояния, так как в эти дни верующие, как бы стоя на страже, проводили в богослужении целую ночь. Пост в эти дни соблюдался до девятого (третьего пополудни) часа. В среды и пятки некоторых седмиц П., по правилам церкви, не имеет места. Таковы: седмица пасхальная, рассматриваемая как один светлый день, седмица Пятидесятницы; так называемые. святки, т. е. период времени в двенадцать дней от Рождества. Христова до Богоявления, кроме последнего дня (крещенского сочевника); седмица мытаря и фарисея; седмица сырная, б) П. в праздник Воздвижения Креста Господня, 14 сентября; в) П. в день Усекновения главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, 29 августа, и г) П. в навечерие Богоявления Господня, 5 января.

Потебня Александр Афанасьевич

Потебня (Александр Афанасьевич) — известный ученый, малоросс по происхождению и личным симпатиям, род. 10 сентября 1835 г., в небогатой дворянской семье Роменского у., Полтавской губ., учился в радомской гимназии и в харьковском университете по историко-филологическому факультету. В университете П. пользовался советами и пособиями П. и Н. Лавровских и находился отчасти под влиянием проф. Метлинского, большого почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости П. также собирал народные песни: часть их вошла в "Труды этн. — ст. эксп. " Чубинского. Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской 1 гимназии, П.. по защите магистерской диссертации: «О некоторых символах в славянской народной поэзии» (1860), стал читать лекции в харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию: «Из записок по русской грамматике». Состоял председателем харьковского историко-филологического общества и членом корреспондентом академии наук. Скончался в Харькове 29 ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В. И. Ламанским, М. С. Дриновым, А. С. Будиловичем. М. М. Алексеенком, М. Е. Халанским, Н. Ф. Сумцовым, Б. М. Ляпуновым, Д. И. Багалеем и мн. др.; они собраны харьковским историко-филологическом обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические данные о П. см. в «Материалах для истории харьковского университета», Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений П. дано в обширной статье проф. Д. Н. ОвсяникоКулаковского: «П., как языковед мыслитель» (в «Киевской Старине», 1893. и отдельно). Подробный обзор этнографических трудов П. и оценку их см. в 1 выпуске. «Современной малорусской этнографии» Н. Сумцова (стр. 1 — 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, П. написал: «Мысль и язык» (ряд статей в "Журн. Мин. Нар. пр. ", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892), «О связи некоторых представлений в языке» (в «Филолог. Записках», 1864, выпуск. Ill), «О мифическом значении некoтopыx обрядов и поверий» (в 2 и 3 кн. "Чтений Моск. Общ. Ист. и Древн. ", 1865), «Два исследования о звуках русского языка» (в «Филолог. Записках», 1864 — 1865), «О доле и сродных с нею существах» (в «Древностяхт. Моск. Археол. Общества», 1867, т. II), «Заметки о малорусском наречии» (в «Филологических Записках», 1870, и отдельно, 1871), «К истории звуков русского языка» (1880 — 86), разбор книги П. Житецкого: «Обзор звуковой истории малорусского наречия» (1876, в «Отчете об Уваровских премиях»), «Слово о Полку Игореве» (текст и примечания. в «Филолог. Записках», 1877 — 78, и отдельно), разбор "Народн, песен Галицкой и Угорской Руси, Головацкого (в 21 «Отчете об Уваровских премиях», 37 т. «Записок Академии Наук», 1878), «Объяснения малорусских и сродных народных песен» (1883 — 87) и др. Под его ред. вышли сочинения Г. Ф. Квитки (1887 — 90) и «Сказки, пословицы и т. п., запис. И. И. Манджурой» (в «Сборнике Харьковского Истор. Филолог. Общества», 1890). После смерти П. были изданы еще следующие его статьи: «Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка» (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского: "Очерки из ист. русск, яз. " (в 4 кн. «Известий отд. рус. яз. и слов. Имп. акд. наук», 1896) и обширная философская статья: «Язык и народность» (в «Вестнике Европы», 1895, сент.). Весьма крупные и ценные научные исследования П. остались в рукописях неоконченными. В. И. Харциев, разбиравший посмертные материалы П., говорит: «на всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг П. можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи; а смерть за плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и строго научному решению, вопросов порешенных уже, но ждавших только последней отделки». Харьковское историко-филологическое общество предлагало наследникам П. постепенное издание главнейших рукописных исследований П.; позднее академия наук выразила готовность назначить субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные исследования П. еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом П. является III том «Записок по грамматике». «Записки» эти находятся в тесной связи с ранним сочинением П.: «Мысль и язык». Фон всей работы — отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного представления о богатстве его философского и лингвистического содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам Харциева, это «история русской мысли под освещением русского слова». Этот капитальный труд П. после его смерти был переписан и отчасти редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для печати. Столь же объемист. но гораздо менее отделан другой труд П. — «Записки по теории словесности». Здесь проведена параллель между словом и поэтическим произведением, как однородными явлениями, даны определения поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным формам поэтической иносказательности, при чем везде обнаруживаются необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения. Кроме того П. оставил большой словарный материал, много заметок о глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных статей и заметок, свидетельствующих о разносторонности его умственных интересов (о Л. Толстом, В. Ф. Одоевском, Тютчеве, национализме и др.), оригинальный опыт перевода на малорусский язык «Одиссеи». По отзыву В. И. Ламанского. «глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского языка, П. принадлежал к весьма малочисленной плеяде самых крупных, самобытных деятелей русской мысли и науки». Глубокое изучение формальной стороны языка идет у П. рядом с философским пониманием, с любовью к искусству и поэзии. Тонкий и тщательный анализ, выработанный на специально-филологических трудах, с успехом был приложен П. к этнографии и к исследованию малорусских народных песен, преимущественно колядок. Влияние П., как человека и профессора, было глубоко и благотворно. В его лекциях заключался богатый запас сведений, тщательно продуманных и критически проверенных, слышалось живое личное увлечение наукой, везде обнаруживалось оригинальное миросозерцание; в основе которого лежало в высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека и к коллективной личности народа.

Н. Сумцов.

Потемкин

Потемкин (кн. Григорий Александрович, ок. 1739 — 91) — знаменитый деятель екатерининской эпохи; родился в селе Чижев, близ Смоленска, рано потерял отца (мелкопоместного дворянина), воспитан матерью, впоследствии статс-дамою, в Москве, где посещал учебное заведение Литкеля в Немецкой слободе; с детства проявил любознательность и честолюбие; вступив в московский университет, в июле 1757 г. в числе лучших 12 студентов представлен был имп. Елизавете. но затем заленился и был исключен из университета «за не хождение». Еще в 1755 г. записанный в рейтары конной гвардии, П. при Петре III был вахмистром. Участие в государственном перевороте 28 июня 1762 г. (в чем состояло это участие — неизвестно) обратило на П. внимание имп. Екатерины П; он сделан был камерюнкером и получил 400 душ крестьян. Биографические факты ближайших последующих годов известны лишь в общих чертах; относящиеся к этому времени анекдоты об отношениях П. к императрице и братьям Орловым, о желании его постричься и т. п. недостоверны. В 1763 г. П. сделался помощником обер-прокурора синода, не покидая военной службы; в 1768 г. он пожалован в камергеры и отчислен от конной гвардии, как состоящий при дворе. В комиссии 1767 г. он был опекуном депутатов от иноверцев, состоя в то же время и членом духовно-гражданской комиссии, но ничем себя здесь не заявил, и в 1769 г. отправился в турецкую войну волонтером. Он отличился под Хотином, успешно участвовал в битвах при Фокшанах, Ларге и Кагуле, разбил турок у Ольты, сжег Цыбры, взяв в плен много турецких судов и т. д. В 1770 — 71 г. он был в СПб., где испросил позволение писать к императрице, но большего успеха не добился. В 1771 г. он был генерал поручиком; императрица в это время уже переписывалась с ним и в собственноручном письме на— стаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью. Через месяц после получения этого письма П. уже был в СПб., где вскоре сделан генерал-адъютантом, подполковником Преображенского полка, членом государственного совета и, по отзывам иностранных послов, стал «самым влиятельным лицом в России». Участие его в делах выразилось в это время в посылке подкреплений графу Румянцеву, в меньшем стеснении действий последнего, в мерах против Пугачева и в уничтожении Запорожской сечи. Несколько позже П. был назначен «главным командиром», генерал-губернатором Новороссийского края, возведен в графское достоинство и получил ряд отличий и из-за границы, где влияние его очень скоро стало известно: датский министр, напр., просил его содействовать сохранению дружбы России с Данией. В 1776 г. Иосиф II, по желанию императрицы, возвел П. в княжеское достоинство священно-римской империи. В декабре 1775 г. императрице был представлен Завадовский, после чего отношения ее к П. немного охладились, но продолжали быть дружественными; мало влияния на положение П. оказало и возвышение Ермолова, в 1785 г. За все это время имеется масса фактов, свидетельствующих о той силе, которая находилась в руках П. : переписка его с императрицей не прекращается, наиболее важные государственные бумаги проходят через его руки, путешествия его обставлены «необычайными почестями», императрица часто делает ему ценные подарки. Как видно из докладов П., его особенно занимал вопрос о южных границах России и, в связи с этим, судьба Турции. В особой записке, поданной императрице, он начертал целый план, как овладеть Крымом; программа эта, начиная с 1776 г., была выполнена в действительности. Событиями в Оттоманской империи П. сильно интересовался и имел во многих местах Балканского полуострова своих агентов. Еще в 70-х годах им, по сообщению Герриса, выработан был «греческий проект», предполагавший уничтожить Турцию и возложить корону нового византийского царства на одного из внуков имп. Екатерины II. В военном деле П. провел некоторые рациональные реформы, особенно когда стал фельдмаршалом, в 1784 г.: он уничтожил пудру, косички и пукли, ввел легкие сапоги и т. д.; есть, однако, отзывы, что небрежность П. привела дела военного ведомства в хаотическое состояние. Чрезвычайно важным делом П. было сооружение флота на Черном море; флот был построен очень спешно, частью из негодного материала, но в последовавшую войну с Турцией оказал значительные услуги. Колонизаторская деятельность П. подвергалась многим нареканиям — и действительно, не смотря на громадные затраты, не достигла и отдаленного подобия того, что рисовал в своих письмах к императрице П.; тем не менее, беспристрастные свидетели — в роде К. П. Разумовского, в 1782 г. посетившего Hoвopoссию, — не могли не удивляться достигнутому. Херсон. заложенный в 1778 г., является в это время уже значительным городом; Екатеринослав называется «лепоустроенным»; на месте прежней пустыни, служившей путем для набегов крымцев, через каждые 20 — 30 вер. находились деревни. Мысль об университете, консерватории и десятках фабрик в Екатеринославе так и осталась неосуществленной; не удалось П. и сразу создать нечто значительное из Николаева. Из огромного числа деловых бумаг и писем канцелярии П. видно, как многостороння и неусыпна была его деятельность по управлению южной Россий; но вместе с тем во всем чувствуется лихорадочная поспешность, самообольщениe, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей — все это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, при чем П. не щадил ни денег, ни труда, ни людей. Многое было начато и брошено; другое с самого начала оставалось на бумаге; осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов. В 1787 г. предпринято было знаменитое путешествие императрицы Екатерины на юг, которое обратилось в торжество П., с замечательным искусством сумевшего скрыть все слабые стороны действительности и выставить на вид блестящие свои успехи. Херсон, с своею крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с эскадрою в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия. При прощании с императрицею в Харькове П. получил название «Таврического». В 1787 г. началась война с Турцией, вызванная отчасти деятельностью П. Устроителю Новороссии пришлось взять на себя роль полководца. Недостаточная готовность войск сказалась с самого начала; П., на которого возлагались надежды, что он уничтожит Турцию, сильно пал духом и думал даже об уступках. Императрице, в письмах, приходилось неоднократно поддерживать его бодрость. Лишь после удачной защиты Кинбурна Суворовым П. стал действовать решительнее и осадил Очаков, который, однако, взят был лишь через год: осада велась неэнергично, много солдат погибло от болезней, стужи и нужды в необходимом. После взятия Очакова П. вернулся в СПб., всячески чествуемый по пути; в СПб. он получил щедрые награды и часто имел с императрицею беседы о внешней политике: он стоял в это время за уступчивость по отношению к Швеции и Пруссии. Вернувшись на театр войны, он позаботился о пополнели числа войск и медленно подвигался с главной массою войск к Днестру, не участвуя в операциях Репнина и Суворова. Осажденные им Бендеры сдались ему без кровопролития. В 1790 г. П. получил титул гетмана казацких екатеринославских и черноморских войск. Он жил в Яссах, окруженный азиатской роскошью и толпою раболепных прислужников, но не переставал переписываться с СПб. и. с многочисленными своими агентами за границей; о продовольствии и укомплектовании армии он заботился как нельзя лучше. После новых успехов Суворова, в январе 1791 г., П. снова испросил позволение явиться в СПб. и в последний раз прибыл в столицу, где считал свое присутствие необходимым в виду быстрого возвышения Зубова. Цели своей — удаления Зубова — ему не удалось достигнуть. Хотя императрица и уделяла ему все туже долю участия в государственных делах, но личные отношения ее с П. изменились к худшему: по ее желанию П. должен был уехать из столицы, где он в 4 месяца истратил на пиршества и т. п. 850 тыс. рублей, выплаченных потом из кабинета. По возвращении в Яссы П. деятельно вел мирные переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. 5 октября 1791 г., в степи, в 40 в. от Ясс, П., собиравшийся ехать в Николаев, умер от перемежающейся лихорадки. Похоронен он в Херсоне. Императрица была сильно поражена смертью П. Отзывы о П., после смерти, как и при жизни, были весьма различны. Одни называли его злым гением императрицы Екатерины, «князем тьмы» (ср. немецкий роман памфлет 1794 г. : «Pausalvin, Furst der Finsterniss, und seine Geliebte»), другие — в том числе сама императрица Екатерина — великим и гениальным человеком. Во всяком случае, это был самый недюжинный из екатерининских временщиков, несомненно способный администратор, деятельный и энергичный человек, избалованный, однако, побочными обстоятельствами, доставившими ему высокое положение, и поэтому лишенный равновесия и способности соразмерять свои желания с действительностью. Начинания его на юге России составляют несомненную его заслугу перед потомством. Созданные им города, особенно Екатеринослав, и теперь принадлежат к наиболее важным населенным пунктам нашего юга .Пороки П. — его женолюбие (связь даже с собственными племянницами), расточительность, пренебрежение к человеческой жизни — все это в значительной степени недостатки эпохи, когда он жил. Биография П. обильна анекдотическими рассказами сомнительной достоверности; большая часть их принадлежит памфлетисту Гельбигу, поместившему биографию П. в журнале «Minerva» (1797 — . 1800). Панегирик П. напечатал племянник его А. И. Самойлов ("Русск. Арх. ", 1867). См. А. Г. Брикнер, «Потемкин» (СПб., 1891); А. М. Л., «Екатерининский временщик» ("Истор. Вест. ", 1892, № 3).

А. М. Л.

Потир

Потир (pothr) — греческое название чаши, из которой православные христиане причащаются тела и крови Христовых. Она употребляется в евхаристии по примеру самого И. Христа и апостолов (1 Кор. X, 16) и, по свидетельству отцов церкви, употреблялась непрерывно. Афанасий Вел. называет ее чашей Господней, таинственным П. Сначала чаши были деревянные, а в эпоху от папы Зеферина (III в.) до Льва IV на Западе — стеклянные. Антиквариями собрано и описано множество таких чаш. Уже во времена гонений, а особенно с IV в., существовали чаши золотые и серебряные; но стеклянные чаши долго сохранялись в монастырях и в сельских, вообще в бедных церквах, где они иногда заменялись медными и оловянными. Археологи разделяют П. на общие (ministeriales) и приносные (offertorii), большие и малые (maiores, minores). 0бщие употреблялись для причащения всех мирян и были очень большой вместимости. Офферторными чашами, по Дюканжу, назывались те, в которые диаконы вливали вино, принесенное в храм верующими. Образцы древних П. см. у Saussay («Panoplitum sacerdotale», 1. VIII, с. 14, artic. 2). Многие из древних чаш украшены посвятительными надписями, которые собраны у Маи ("Collect. Vatican. ", V), и целыми поэтическими эпиграммами. Сохранились драгоценных чаши с надписями от имени императрицы Плацидии и от императора Валентиниана III, С самой глубокой древности священные чаши имеют вид удлиненный, кверху расширенный, и утверждаются на подножии или пьедестале. С течением времени они принимают однообразный вид — тот, какой существует ныне в православной церкви.

Н. Б — в

Потребление

Потребление — последняя стадия в процессе движения всякого предмета, созданного человеческим трудом (т. е. хозяйственных благ); оно заключается в использовании человеком полезности, заключающейся в хозяйственном благе, и, след., в уничтожении произведенного блага (но не материи, из которой оно состоит). Экономисты различают два вида П.: 1) П. для воспроизведения новых благ, т. е. П. различного рода капиталов, которые уничтожаются в процессе производства, но ценность которых восстановляется в создаваемом продукте; непроизводительным такое П. бывает тогда, когда какое-нибудь хозяйственное благо тратится в большем количестве, чем это требуется по принципу хозяйственности (достижения наибольших результатов при наименьших пожертвованиях) — напр., употребление двух лошадей при пахании, когда достаточно одной; 2) П. для непосредственного удовлетворения потребностей человека. При нормальном состоянии народного хозяйства П. имеет тенденцию находиться в равновесии с производством; все произведенные блага должны выполнить свое назначение — должны быть потреблены людьми. Между тем, в современном экономическом строе очень часто встречаются нарушения этого равновесия. При частно-хозяйственной организации производства каждый производитель может судить о размерах П. изготовляемого им товара только приблизительно и обыкновенно имеет о них даже преувеличенное представление; таким образом иногда производится товаров гораздо больше, чем может быть потреблено платежеспособными покупателями — и наступает кризис. Реже встречаются случаи, когда производство оказывается недостаточным для покрытая П. (напр. при неурожаях, при каменноугольном голоде). Оба явления сопровождаются бедственными результатами для всего народного хозяйства. Изучение П., как оно происходит в действительной жизни, составляет задачу статистики П. и имеет большой интерес, так как может дать ясную характеристику потребительного хозяйства отдельных лиц и степени благосостояния всего народа. Статистика П. занимается или расчетами массового П. (сколько потребляется в среднем 1 жителем того или другого продукта), или изучением бюджетов отдельных хозяйств.

Потсдам

Потсдам (Potsdam) — вторая резиденция прусского королевства, в бранденбургской провинции. Расположен на южном мысу о-ва Potsdamer Werder, омываемого Гавелем и Руте; окружен речками. озерами и островами. Обилие лесов и лесистых островов сделало местность удобной для убежищ: здесь долго держались семноны, теснимые вендами; до сих пор предание указывает в окрестностях города место их святилища и веча. Точно также и венды удержались здесь дольше, чем в соседних местностях. В 1136 г. здесь была решена участь. балтийского славянства поражением князя Прибислава, к которому возводят сооружение грандиозных валов к С от города; известных под именем Romerschanze (искаженное Rauberschanze, от грабительств феодалов в средние века). Самое основание города приписывается славянам; о нем рассказываются романические истории, а древнее имя города, Poztupimi, переводят или «под дубами», или «по ступеням» (от возвышенного берега). Борьба христианства с язычеством началась здесь при имп. Оттоне III, который поручил своей тетке Матильде Кведлинбургской выстроить в П. монастырь; но восстание славян разрушило эти планы, и только с Альбрехта Медведя, выстроившего здесь замок, начинается германизация и развитие городской жизни. В XIII в. П. получил городские права; славянский элемент был выделен в рыбачью деревню Кице; даже в настоящее время жители этого поселка сохраняют еще многие старинные обычаи и песни. В городе немцы выстроили ратушу и церковь и разделились на 4 гильдии: мясников, скорняков, портных и суконщиков. Император Карл IV укрепил город и старался содействовать его развитию; но общеимперские смуты отражались неблагоприятно на городе, для которого только с Гогенцоллернов начались лучшие времена, Иоахим 1 сделал замок своей резиденцией. В 1536 г. город сгорел и погибла ратуша со всеми древними документами, но заботы государей скоро восстановили П. Почти разрушенный во время 30-летней войны, П. сделался, однако, резиденцией великого курфюрста и превратился, мало помалу, в город дворцов, храмов, парков и казарм. При Фридрихе-Вильгельме 1 он, носил чисто солдатский характер. Фридрих Вел. выстроил новый дворец и создал Sans-Souci. В 1840 г. П. соединен с Берлином железной. дорогой (26 км.). Церквей в П., весте с домовыми, до 12: 1 православная, 2 католич., остальные — протестантские различных сект (между прочим французская, основанная для гугенотов эмигрантов, и ирвингианская молельня). Православная церковь сооружена в 1826 г. для переселенных сюда Александром I, в 1813 г., русских военных песенников, составивших так называемую русскую колонию Александровку, за сев. (науенскими) воротами П. Для колонистов выстроено было 13 бревенчатых изб в русском стиле и отведены на маиоратных началах участки. В настоящее время сохранились только 4 семьи; богослужение совершается для них на немецком языке, так как, вследствие постоянных смешанных браков и немецкой школы, потомки колонистов совершенно онемечились. Православный приход имеет теперь своего священника из природных немцев и свою церковноприходскую школу. Церковь числится в ведомстве того гвардейского полка, шефом которого состоит русский Государь, и содержится на счет придворного управления. Из других церквей замечательны: Гарнизонная, она же и придворная, выстроенная в 1735 г. по планам Герлаха, содержащая прусские трофеи, отбитые в войнах 1813 — 15, 48, 66 и 70 — 71 гг.; в ней покоятся Фридрих Вильгельм 1 и Фридрих Вел.; Николаевская, 1831 — 50 г., построенная по планам Шинкеля; церковь мира (Friedenskirche), у входа в Сансуси, построенная по планам Персиуса, в стиле базилики, с византийской мозаикой XI в" приобретенной Фридрихом Вильгельмом IV в Венеции, из старой црк. St.-Cypriano di Murano. Под церковью погребены Фридрих Вильгельм IV и его супруга; на церковном дворе — группа Моисея, Аарова и Ора, изваянная Раухом, и гальванопластическое воспроизведение статуи Торвальдсена «Христос». При церкви круглое здание с куполом — мавзолей имп. Фридриха III, с мраморными саркофагами его и его сыновей, изваянными Бегасом. Городской дворец основан вел. курфюрстом и перестроен в 1750 г. Кнобельсдорфом; комнаты Фридриха Вел. и других королей оставлены нетронутыми; интересны 4 картины Ванлоо, из жизни великого курфюрста; другие картины принадлежат кисти Ватто, Ланкре, Пэна и некоторых немецких художников. Дворец Сан Суси, в парке того же имени, также выстроенный Кнобельсдорфом, служил постоянной резиденцией Фридриха Вел.; при нем картинная галерея, а вблизи — знаменитая (по легенде) «историческая» мельница. Новый дворец, выстроенный после 7-летней войны, богато украшен произведениями итальянской, фламандской и французской живописи, Замечателен «зал раковин», стены которого убраны различными породами морских раковин и лучистых. Дворец Шарлоттенгоф выстроен в 1826 г. Шинкелем, по образцу Villa, Albani; сохраняется память о жившем здесь иногда Гумбольдте. Дворец Бабельсберг, в огромном парке того же имени, на горе над Гавелем, выстроен в 1835 г. по планам Шинкеля в стиле английской готики здесь жил имп. Вильгельм 1. Жит.в П. 15 чел. православных, лютеран 53088 римскокатоликов 4618, до 600 евреев. П. — административный центр провинции Бранденбург и место пребывания счетных палат имперской и прусской. Обсерватория. Заводы сахароваренные, мыловаренные, пивоваренные, кровельные, производство клеенки; изв. оптический институт Hartnack'a. Ср. многотомные записки местного исторического общества (основ, в 1861 г.) — «Mittheilungen der Gesellschaft fur d. Geschichte Potsdams»; Schmidt, «Geschichte der Residenzstadt Potsdam» (Потсдам, 1825); Sello, «Ein deutscher Furstensitz» (Б., 1893; 30 фотогравюр); К. von Reinhardt, «Sagen u. Marchen aus P. Vorzeit» P. — Th. Fontane, «Wanderungen darch die Mark Brandenburg» (т. Ш, В., 1892). О «русской колонии» см. в «Отчетах» берл. владимирского братства.

Б. Т.

Почаевская Успенская лавра

Почаевская Успенская лавра — в мст. Почаев, в 8 в. от австр. границы, на высокой горе. Местные предания относят поселение здесь монахов к XIII в., ко времени нашествия татар. Первые документальные упоминания о церкви относятся к началу XVI века. В 1559 г. проезжавший через Волынь греческий митрополит Неофит благословил вдову луцкого земского судьи Анну Гойскую иконою Пресв. Богородицы. Вскоре стали замечать чудеса от этой иконы; Гойская в 1597 г. перенесла ее в церковь на П. горе и наделила тамошний монастырь населенными землями. Наследники Гойской долго предъявляли претензии на завещанные ею имения и причиняли монастырю много хлопот. В 1623 г. один из них, бельзский каштелян Андрей Фирлей, разграбил монастырь, отнял чудотворную икону и перенес ее в мст. Козин. Только в 1644 г., по решению трибунала, икона была возвращена монастырю. Первым известным настоятелем монастыря был Иов Желизо (1651), причтенный к лику святых. Уже в начале XVII ст. при П. монастыре была типография; в 1618 г. здесь напечатано «Зерцало Богословия» Кирилла Транквиллиона. С конца XVII ст. в монастыре началось брожение среди братии: часть склонялась к унии, другая желала оставаться в православии. Первые взяли верх; и в 1720 г. монастырь был обращен в униатский. Здесь была устроена резиденция провинциала или протоархимандрита базилианских (т.е. униатских) монахов польской провинции. Во время польского восстания 1831 г. почаевские монахи базилиане оказали поддержку повстанцам; поэтому император Николай 1 приказал передать монастырь в ведомство православного исповедания и поместить здесь епархиального архиерея, с его штатом, консисториею и семинарией (семинария не была, однако, переведена в Почаев). Монастырь был назван лаврой и волынскому епископу повелено быть ее священно— архимандритом. В 1841 г. епархиальное управление перемещено из Почаева в Житомир, а лавра назначена местопребыванием епископа острожского, викaрия волынской епархии. В лавру стекается много богомольцев для поклонения ее святыням: стопе Пресв. Богородицы, чудотворной иконе и мощам преп. Иова. См. Галятовсий, «Нове небо и пр.» (Львов, 1865); «Gora Poczajowska» (1757); «Preslawna gora Poczajowska» (1778); архим. Амвросий, «Сказание о П. Успенской лавре» (Почаев, 1878).

Е. К.

Почвоведение

Почвоведение — учение о почвах — заключает в себе два главных отдела: П. научное, изучающее почву, как самостоятельное естественноисторическое тело (педология), и П. прикладное, рассматривающее почву со стороны ее применения к агрономическим (агрология), лесоводственным, техническим и др. целям. В научном П. существует два главных направления. Первое можно бы назвать общим, генетическим — оно изучает законы происхождения почвы, её жизни и расселения по ней; второе, частное или, назовем, экспериментальное П., изучает, путем главным образом опытов, такие природные свойства почвы, которые имеют ближайшее отношение к произрастанию растений, почти не затрагивая вопросов генезиса почв, их географии и т. п. Особенного развития генетическое П. достигло в России, благодаря. главным образом, работам Докучаева и его учеников и тому обстоятельству, что Россия, в значительной части; выстлана нетронутым и более или менее мощным почвенным покровом, представляющим прекрасный объект для изучения. В последнее время работами проф. Гильгарда и др. изучение почв подвинулось и в Сев. Америке. Родина экспериментального П. — западная Европа. Здесь оно достигло чрезвычайных успехов, благодаря трудам многих опытных сельскохозяйственных и лесных станций, из которых наиболее замечательны мюнхенская (Вольни), монцельеская (Грандо), цюрихская (Бюлер), эберсвальдская и др. «Forschungen auf dem Gebiete der Agriculturphysik» (вышло 20 томов) проф. Вольни представляют неоценимый материал для познания внутренних, главным образом физических, свойств почв и почвообразных смесей. Значительного развития достигло П., особенно в смысле географического изучения почв. в Бельгии, Венгрии (проф. Bockh) и Японии (Феска), где при центральных геологических комитетах учреждены особые отделения, с лабораториями, для почвенных съемок. У нас, в России, наиболее выдающимся представителем экспериментального П. был проф. Костычев.

Впервые русские почвы начинают привлекать к себе внимание ученых и путешественников еще с конца прошлого столетия. Однако, почти до 1850х гг. сведения о почвах (главным образом, о черноземе) носят отрывочный характер, с заключениями научно малообоснованными. Таковы работы Афонина (1771), Гюльденштедта (1787), Шторха (1795), Зуева (1787), Палласа.. Севергина (1803), Германа (1836 — 7), Эверсмана (1840), Гюо (1842), Мурчисона (1842 — 45), Черняева (1845), Эйхвальда (1850), Петцгольда (1851), Борисяка (1802), Вангенгейма фон Квален (1853), Пахта (1856), Людвига (1862), Романовского (1863) и др. Лишь в самом конце тридцатых годов министерство государственных имуществ начинает систематически собирать сведения о почвах всей России через подведомственных ему местных чиновников. В 1851 г. под редакцией Веселовского (ныне академика), издана на основании этих материалов, первая общая почвенная карта России. Эта карта переиздана была в 1852 и 1857 гг. без существенных изменений, и в 1869, — с значительными изменениями, введенными редактором этой карты, Вильсоном, на основании трудов кадастровых комиссий и новейших литературных данных. Наконец, последняя почвенная карта России, изданная в 1879 г., была составлена Чаславским по совершенно новым источникам, из которых главное место занимали рукописные почвенные карты, затребованные от управляющих государственными имуществами. Последняя карта особенно ценна потому, что в нее впервые вошли данные научные, напр., карта черноземной полосы России Рупрехта. Вообще, появление в 1866 г. работы академика Рупрехта («Геоботанические исследования о черноземе») следует считать эрой русского научного П. Вместе с несколькими позднейшими исследованиями Менделеева, Ильенкова, Леваковского и др., сочинение Рупрехта может быть названо фундаментом почвенной науки. Но возведение самого здания, бесспорно, принадлежит проф. Докучаеву и его многочисленным ученикам. Нет почти ни одного вопроса в П., который не имел бы своего исследователя в докучаевской школе. Вот перечень главнейших моментов в деятельности почвоведов докучаевской школы; появление сочинения «Русский чернозем» (1883); почвенно-геологическое исследование Нижегородской губ. (1882 — 86); подобное же исследование Полтавской губ. (1887 — 91); издание (с 1885), под редакцией дроф. Советова и Докучаева, «Материалов по изучению русских почв» (вышло 11 выпусков); учреждение (1888) постоянной почвенной комиссии при Имп. вольн. экон. обществе и издание «Трудов» ее (вышло 3 тома); почвенногеологические исследования имений Энгельгарда, Бильдерлинга, Толстого, кн. Воронцова, Нарышкина и др. (1888 — 97); снаряжение (1892) лесным департаментом степной экспедиции и издание «Трудов» ее (вышло 18 выпусков); учреждение почвенного бюро при ученом комитете министерства земледелия (1894); учреждение кафедры научного П. в Ново-александрийском сельскохозяйственном институте (1894); составление общей почвенной карты Poccии (печатается) и мн. др. Помимо указанной школы почвоведов, в развитии русского П. принимают большое участие и др. русские научные силы. В области химического изучения почв выделились труды проф. К. Шмидта, Костычева, Густавсона, Томса и др.; в области геоботаники — Коржинский, Костычев; по изучению геофизики — Измаильский. Близнин и др.; по почвенно-съемочным — Ризположенский, Гордягин; по общим вопросам П. — Энгельгардт, Никитин и др. В течение семидесятых годов в литературе мы находим 10 — 20 работ по П. ежегодно, в восьмидесятые — число их возрастает до 50, а в текущее десятилетие почвенным вопросам посвящается более 100 работ в год. По примеру земств нижегородского и полтавского, многие земства (казанское, псковское, саратовское, владимирское, самарское, тульское, старобельское и др.) предпринимают почвенные исследования. В настоящее время поднят вопрос об учреждении кафедр П. при университетах и центрального — почвенного комитета.

П. Отоцкий

Почки

Почки (болезни их). — 1) Воспаление П. 2) Из врожденных аномалий имеют значение солитарная и подковообразная П. Иногда у совершенно здоровых людей оказывается только одна П., обыкновенно большей величины, чем нормальная (компенсаторная гипертрофия). Распознать это при жизни, к сожалению, почти нет возможности, между тем это иногда было бы крайне важно; прежде чем решиться на оперативное удаление больной П., надо быть уверенным, что у больного имеется другая П. Подковообразная П. происходит вследствие внутриутробного сращения нижних концов П. между собой; обыкновенно такая П. лежит в тоже время ниже нормальной. Весьма нередко в такой П. наблюдаются и другие аномалии, напр. отхождение почечных артерий от art. iliaca, а не от аорты, вместо двух мочеточников может быть один или три четыре и т. д. Весьма нередко в такой П.. развивается нефрит. Подвижная или блуждающая П. образуется вследствие ослабления связок внутрибрюшного давления, удерживающих П. на своем месте. Поэтому подвижность П. развивается нередко у людей полных, внезапно похудевших и потерявших свой брюшной жир, у женщин после родов и быстрого опорожнения матки, после удаления больших опухолей брюшной полости (кисть яичника, фибромием). Наоборот расстройства, причиняемые подвижной П., нередко уменьшаются, если больная располнеет или забеременеет. У многих людей подвижная П. не вызывает никаких расстройств, у других бывают коликообразные боли, тягостное ощущение подвижного тела в животе, тошнота, рвота, расстройства пищеварения, иногда психическое угнетение. Больной должен носить соответствующий бандаж для поддержания П.; иногда приходится прибегнуть к оперативному прикреплению П.. — Опухоли П. (саркомы и раки) встречаются преимущественно у детей (до10 лет) и после 50 лет. Иногда они бывают врожденные. 0ни обыкновенно прощупываются через брюшные покровы, быстро растут, сопровождаются болями, отделением кровавой мочи и истощением больного. Лечение возможно только оперативное, но и то лишь в редких случаях. Кистовидное перерождение П. бывает врожденное или приобретенное во второй половине жизни. При этом П. бывает вся насквозь пронизана множеством полостей, с тонкими просвечивающими станками, наполненными прозрачной жидкостью. Клинические явления большей частью соответствуют хроническому интерстициальному нефриту. Бугорчатка П. может быть либо частью общей бугорчатки, либо самостоятельным заболеванием П. и мочеполового аппарата. В последнем случае П. может превратиться в мешок. наполненный гноем и казеозным распадом; такой же гной и распад наблюдается в моче, нередко вместе с туберкулезными бациллами. Лечение возможно только оперативное (удаление П.), и то лишь в тех случаях, где можно исключить заболевание другой П., пузыря и других. частей мочеполового аппарата. — Амилоидное перерождение П. всегда бывает двустороннее и зависит от тех же причин, что и амилоидное перерождено вообще. Самостоятельного клинического значения оно не имеет. Паранефритом называется гнойное воспаление клетчатки, окружающей П. Оно сопровождается лихорадкой, болями и припухлостью в области П., особенно сзади, со стороны поясницы; иногда гной прокладывает себе дорогу в почечную лоханку и появляется в моче. Лечение должно заключаться в вскрытии и опорожнении гнойника через разрез. Л.

Пошлины

Пошлины (вообще) — источники государственных доходов, занимающие среднее место между налогами и частно-хозяйственными доходами. С последними П. имеют то общее, что они уплачиваются не всеми гражданами вообще (как налоги), а лишь лицами, приходящими в известное соприкосновение с государством, по поводу каких-либо особых отношений к нему или между собою. Некоторые П. носят характер платы за услуги государственных учреждений, и в этом отношении они наиболее схожи с частно-хозяйственными источниками дохода; различие заключается в том, что услуги, оплачиваемые П., не носят материального характера (как напр. почтовая или телеграфная корреспонденция, пользование шоссейными или железными дорогами и т. д.). Некоторые финансисты причисляют к П. почтовые, телеграфные, дорожные и т. п. сборы; но это едва ли правильно, так как почта, телеграф, пути сообщения и т. п. скорее должны быть относимы к механическим источникам дохода (регалиям и государственным имуществам). Однако, в нашем законодательстве именуются пошлинами шоссейные сборы, налоги на жел-дор. пассажирские билеты и грузы большой скорости и вообще многие сборы, в сущности ничем не отличающиеся от налогов (напр. таможенные сборы, гильдейские П.). Наименование таких платежей пошлинами не находит себе никакого научного оправдания и может быть объяснено только историческим происхождением сборов и особенным значением слова П. в русском языке, в котором оно прежде означало издавна установившиеся платежи «по П.», т. е. «по старине». В историческом своем развитии многие из современных П., носящие характер налогов, прежде действительно имели характер платы за особые услуги со стороны государства или других лиц и учреждений. П. вообще возникали раньше налогов, в те отдаленные времена, когда слабая государственная власть не решалась обращаться к своим подданным с прямым требованием уплаты налогов. Происхождение большинства П. относится к средневековой феодальной эпохе. Желая получить средства для покрытия государственных расходов, правительства того времени должны были мотивировать свои требования в большинстве случаев действительно исходившие из услуг, которые оказывало государство. Такова была одна из древнейших П. — судебная, сохраняющая этот характер больше других и до настоящего времени. Точно также давно развились П. за передвижение, как плата за пользование путями сообщения; отчасти в связи с ними состояли таможенные П, как плата за пользование портами, гаванями и другими местами для торговли товарами. Торговля и промыслы рассматривались, притом, как особо разрешаемое государством занятие, за что, как напр. за принадлежность к цехам и гильдиям, приходилось платить деньги. Сопоставляя вышеуказанные черты сходства и отличия П. с налогами и механическими доходами, можно дать следующее определение пошлины: это — обязательные платежи граждан, падающие лишь на некоторых лиц, их действия и имущества и потому не имеющие такого всеобщего значения, как налоги, которые уплачиваются совершенно независимо от соотношения их величины со стоимостью получаемых от государства услуг. П. можно разделить на две главные группы: 1) носящие в большей или меньшей степени характер платы за услуги и 2) приближающиеся более к типу налогов. К первой категории относятся такие пошлины, как крепостные, явочные, гербовые, вексельные, судебные, за передвижение, за клеймение изделий, мер и весов, за привилегии и патенты, за пожалование званий, титулов, орденов, за повышение окладов содержания и т. п. Ко второй категории относятся П. с наследств и безмездного перехода имуществ, с пассажирских билетов и грузов большой скорости, со страхуемых от огня имуществ, с паспортов и др. В П. первой категории сохраняется большее или меньшее соответствие между размером П. и стоимостью оказываемой услуги (ценой крепостного акта, суммой векселя, ценностью иска), хотя многие гербовые П. взимаются в случаях, где нет на лицо никакой денежной ценности и характер услуги со стороны государства весьма сомнителен. В переходных формах ко второй категории П. общим признаком служит известный особый момент взимания — пользование случаем обнаружения ценности имущества. Это особенно заметно в П. со страхуемых имуществ. Страхование есть акт предусмотрительности со стороны владельцев частных имуществ, гарантирующий их от возможных убытков; такая предусмотрительность должна быть поощряема государством, иногда даже прямо принуждающим к ней граждан (например, земское обязательное от огня страхование). Этому противоречит обложение добровольного страхования особой П., т. е. в данном случае просто налогом. Объяснением его может служить только факт ясного обнаружения ценности страхуемого имущества, которым государство стремится воспользоваться, нередко тормозя страховою П. развитие страхового дела. Тоже самое можно сказать и о П. с пассажирских билетов: сама по себе стоимость билета уже выражает собою плату за пользование средствами сообщения, включающую в себе, в большинстве случаев, некоторую прибыль и потому являющуюся частно-хозяйственным источником дохода. Государственный сбор с тех же билетов представляет собою налог, близкий к П. лишь тем, что он уплачивается только пользующимися железными дорогами (все равно, частными или казенными). Возвышая стоимость проезда, П. эта может приводить к сокращению пользования железными дорогами, что опять таки нежелательно. Не смотря на указанные недостатки, у этого вида П. есть горячие приверженцы, которые выставляют следующие общие доводы в их пользу или следующие их достоинства, частью фискального, частью практического характера. Момент взимания П. очень удобен, так как плательщик П.. совершая оплачиваемое ими действие, напр. тот или другой акт, получая наследство и т. д., имеет в это время платежную способность. Для взимания П., далее, не требуется особого персонала сборщиков, а следовательно и специального расхода по взиманию П. : они, взимаются теми же лицами, которые свидетельствуют или совершают какие-либо акты или другие действия. Размер П., при этом, легко определяется при помощи заранее составленных тарифов, табелей, расписаний и т. п. Плательщики П. как бы сами заинтересованы в их уплате, ибо без этого не может состояться сделка, акт. получение наследств и т. п.; недоимки, поэтому, тут менее возможны, чем при налогах. Соображения эти справедливы только отчасти; так например, они применимы к получению наследств, потому что это есть несомненное приобретение новых ценностей. И тут, однако, уплата П. может быть затруднена невозможностью реализовать хотя бы часть ценности имуществ, особенно при разделе наследства. Далее, к числу прямых недостатков П. следует отнести их неравномерность и то, что они далеко не всегда соразмеряются с имуществами и доходами плательщиков. Это особенно заметно в судебных П., ложащихся не одинаковым бременем на неодинаково состоятельные тяжущиеся стороны; всякая тяжба, при том, сопряжена с риском проигрыша. Неравномерны даже чисто имущественные П. — напр. крепостные: имущества, чаще переходящие из рук в руки, несут значительные уплаты, от которых свободны имущества, остающиеся в одних и тех же руках. Главным недостатком большинства П. следует признать тот, что они вообще уплачиваются с капитальной стоимости имуществ, а не с доставляемого ими дохода, который является естественным и разумным основанием обложения налогами, особенно прямыми. Из сопоставления указанных достоинств и недостатков П. можно сделать тот. заключительный общий вывод, что они не должны играть существенной роли в составе источников государственного дохода, а могут существовать лишь в качестве источника дополнительного. Фактически П. и являются именно таким дополнительным источником в большинстве бюджетов современных государств, играя сравнительно большую роль там, где значительнее и живее гражданский оборот, как напр. в большинстве западноевропейских государств ;в сравнении с Россией. В России П. доставляют в настоящее время около 70 миллионов. руб., в том числе около 30 миллионов. гербовых, судебных и канцелярских П., около 18 миллионов. с переходящих имуществ, около 10 миллионов. с железнодорожных пассажиров и грузов большой скорости, около 3 миллионов. с застрахованных от огня имуществ в около 7 миллионов все остальные П.

В. Яроцкий.

Праведники

Праведники или праведные — на. церковном языке название святых, пребывавших в мире не в отшельничестве или монашестве, а в обычных условиях семейной и общественной жизни, и в частности святых ветхозаветных, напр. «праведный Ной», «праведные Симеон и Анна», «праведный Иов многострадальный» и пр. П. называются также лица, местно чтимые как святые, но еще не канонизованные церковью.

Правительство

Правительство. — I. В абсолютных западно-европейских монархиях старого режима все без исключения функции государственной власти, как бы они ни были разнообразны по своему содержанию, имели одну и туже юридическую природу: все они являлись выражением неограниченной воли монарха. Именно потому, что старый режим отчасти не знал характерных признаков, которыми в настоящее время отличаются друг от друга законодательная, правительственная и судебная власть, отчасти считал их несущественными, он мог всю совокупность государственной деятельности, как вполне однородной, подводить под одну категорию, называть одним именем. В государствах старого режима правительство издает законы, правит страною, творит суд. Правительство — это монарх. В руках монарха сосредоточиваются все нити государственного управления. Конечно, вследствие ограниченности человеческих сил, монарх фактически не в состоянии непосредственно и лично осуществлять всех функций государственной власти. По общему правилу, он оставляет за собою наиболее важные из них; менее важные он передает для исполнения своим помощникам и слугам, которые творят или, по крайней мере, должны творить его волю. Тем не менее, даже самый маловажный вопрос может быть разрешен непосредственно монархом, если последний, по той или иной причине, им заинтересован. Немецкие публицисты старого режима классифицировали совокупность актов государственной власти по их объектам: так, они различали международное, военное, финансовое, полицейское и т. п. верховенство. В понятие каждого верховенства входило как издание общих и абстрактных норм, так и совершено индивидуальных и конкретных правительственных действий, касающихся определенного объекта. Такая классификация, очевидно, была возможна только при игнорировании коренного различия между законодательной и правительственной властью. Понятие закона, как абстрактной нормы, было известно и старому режиму; но в широкой сфере правительственной деятельности, т. е. за пределами гражданского и уголовного права, закон не создавал ни субъективных прав., ни объективного права: он являлся технической или политической, но отнюдь не юридической нормой. В каждом отдельном случае, когда общая норма, по той или иной причине, стесняла П., последнее могло заменить ее индивидуальным распоряжением, изданным ad hoc. Таким образом, закон не ограничивал правительственной власти, не налагал на нее никаких обязанностей в отношении к подданному, не признавал за подданным никаких прав в отношении к власти. Закон, как абстрактное веление верховной власти, обращался не к подданным, я к подчиненным властям; далеко не всегда даже он был публикуем во всеобщее сведение. Все управление старой Франции покоилось на не обнародованных инструкциях, который король давал своим интендантам. Закон регламентировал обязанности подчиненных властей в отношении к монарху, определял их служебную компетенцию, объем предоставленной им публичной власти. Он устанавливал внутренний распорядок управления, и только посредственно, определяя деятельность властей, определял обязанности подданных. Превышая власть, орган подчиненного управления нарушал свои обязанности в отношении к верховной власти; но никаких обязанностей в отношении к подданному он не нарушал, потому что подданный не имел никаких прав в отношении к нему. Поскольку государство не выступало как фиск, т. е. как лицо гражданского права, у подданного имелось одно только средство защиты против незаконных действий правительственной власти — жалоба по начальству, а не судебный иск. Таким образом при старом режиме, пока законодательная и правительственная, власть были нераздельно слиты друг с другом, публичное право было лишь евфемистическим названием той области государственной жизни, которая, в отличие от гражданского в уголовного права, находилась за пределами права вообще. Публичное право старого режима — политика, а не право. Необходимо, однако, заметить, что принцип нераздельности власти не был вполне осуществлен и абсолютной монархией старого режима. И здесь, не смотря на возможность авторитетных велений (Machtspruche) со стороны верховной власти, судебная власть, отчасти благодаря историческим традициям, отчасти благодаря политической необходимости, умела дифференцироваться, отделиться от верховной власти, приобрести подзаконный характер. Самый факт существования множества чрезвычайных судилищ, создаваемых ad hoc для (определенной категории дел, а иногда и для определенного дела, неопровержимо доказывает относительную независимость обыкновенных судов. К концу XVIII века непосредственное участие верховной власти в отправлении правосудия становится все более и более редким. Так напр., в Пруссии король Фридрих Вильгельм 1 уже в 1739 г. грозил повесить без пощады, рядом с собакой, каждого, кто посмеет обращаться к нему с жалобой на решенное судами дело. Рескриптом 22 октября 1752 г. Фридрих Великий объявляет, что он не намерен непосредственно вмешиваться в отправление правосудия, так как желает, чтобы все совершалось сообразно с правом и законами страны, которым он сам готов подчиниться в своем собственном деле. Правительственное распоряжение 1772 г. объявляет, как «первое основание судебного устройства», что никакое дело, решенное судом в последней инстанции, не может быть рассматриваемо и перевершаемо вновь. Отделение судебной функции от законодательной явилось, таким образом, результатом естественного развития политической жизни; уже по одному этому несправедливо считать теорию разделения властей абстрактным измышлением рационализма, неприменимым к действительной жизни. Уже Генрих Кокцей, в конце XVII в., провозгласив начало: «Princeps ex plenitudine potestatis jus quaesitum siubditis auferre non potest», — тем самым признал, в сущности, разделение властей. Если в отношении к судебной власти практика предшествовала теории, то в отношении к правительственной власти, наоборот, теория предшествовала практике. Только благодаря великим завоеваниям рационализма оказалось возможным отделение правительственной власти от законодательной, или, другими словами, возникновение правового государства наших дней.

II. Две идеи лежат в основании политической философии XVIII века: первая определяет форму, вторая — содержание П. власти. Первая известна под именем теории разделения властей; вторая — под именем теории правового государства (в первоначальном, индивидуалистическом смысле этого слова). Чтобы выяснить юридическую природу правительственной власти, ее значение и роль в современном государстве, необходимо остановиться на вышеупомянутых двух теориях. Родоначальником теории разделения властей является Монтескье. Он впервые категорично указал на опасность, которая грозит свободе от соединения законодательной, исполнительной и судебной власти в одних и тех же руках. Если законодательная и исполнительная власть, говорит он, «нераздельны друг от друга, в государстве нет свободы, потому что монарх или собрание могут создавать тиранические законы, чтобы их тиранически исполнять. Точно так же не может быть свободы, если судебная власть не отделена от законодательной или исполнительной, ибо в первом случае судья будет законодателем, во втором он будет иметь силу притеснителя. Все погибло, если эти три власти соединены в руках одного и того же лица, аристократического собрания или народа». Теорию разделения властей Монтескье сближает с теорией координации или уравновешивания их. Чтобы учредить умеренное правление, необходимо урегулировать власти, прибавить, так сказать, гирю к одной для того, чтобы она уравновешивала другую. Власти должны быть равносильны: они должны взаимно останавливать друг друга и либо действовать согласно, либо пребывать в равновесии, т. е. бездействовать вовсе. Не подлежит, однако, никакому сомнению, что разделение властей, понимаемое как их уравновешение, находится в прямом противоречии с принципом единства государственной власти; именно потому немецкая публицистика, в лице своих корифеев — Роберта Моля, Лоренца Штейна, Лабанда и др. — высказалась так решительно и безусловно против теории Монтескье. Если государственная власть едина, в таком случае в государстве необходимо должна существовать верховная власть, воля которой, именуемая законом, определяет организацию и деятельность всех остальных властей и является самоопределением государства. Правильно понимаемое разделение властей ничего общего с разделением власти не имеет. Чтобы избежать недоразумений, лучше говорить, как это и делает сам Монтескье, не о разделении, а только о распределении (distribution) трех властей, т. е. трех функций одной и той же власти. Теория разделения властей — или, точнее, распределения функций власти — требует отделения правительственной и судебной власти от законодательной не для того, чтобы поставить их рядом с нею, а для того, чтобы их подчинить ей; она требует подзаконности правительственной и судебной власти. В этом своем значении рассматриваемая теория является основным началом, краеугольным камнем западноевропейского конституционализма. В ней заключается ключ к пониманию характера и природы правительственной власти в правовом государстве. По учению Монтескье, в Англии законодательная власть принадлежит парламенту, т. е. палате пэров и палате общин, исполнительная — королю, судебная — постоянному учреждению не принадлежит вовсе, а выполняется коллегией присяжных, выбираемых из среды народа, таким образом, по мнению Монтескье, монарх является главой одной лишь исполнительной власти. Если бы монарх принимал участие в законодательстве по праву законодательствовать (par la faculte de statuer), в государстве не было бы свободы. Но, с другой стороны, монарху должно быть предоставлено право останавливать решения законодательной власти, потому что иначе она стала бы деспотической и могла бы лишить короля его прерогатив. Монарх стоит вне законодательной власти; его участие в законодательстве имеет чисто отрицательный характер: оно выражается в так называемом. veto. Закон создается законодательным корпусом, но монарх, подобно римским трибунам, может наложить свое veto, умертвить уже живой закон. Политическая теория Руссо, во многих отношениях отличная от теории Монтескье, сходится с нею во взгляде на короля, как на исполнителя, слугу законодательной власти, при чем органом ее является не парламент, а весь народ. Всякое законное правительство, говорит Руссо, должно быть республиканским; следовательно, и монархия есть не что иное, как республика («Contrat soc.», гл. 6, кн. II). В первую эпоху континентального конституционализма воззрение на короля, как на главу исполнительной сласти, пользуется всеобщим признанием (Сийэс, Неккер, Мирабо и мн. др.). Народное собрание, говорит Сийэс — «голова; король — руки. Разве советуется когда-нибудь голова с руками»? Теория Монтескье и Руссо переходит во французскую конституцию 1791 г. и другие, которым она послужила образцом (польская 1791 г., испанская 1813 г., сицилийская 1820 г. и др.). Она популяризируется Делольмом и Блекстоном переносится в Англию. До настоящего времени она является безусловно господствующей как во французской, так и в английской литературе. Так напр., по словам Батби, конституционный король — не что иное, как наследственный президент, президент республики — не что иное, как временный конституционный король. Новейший труд англичанина Энсона: «Конституционное право и обычай» распадается на две части, из которых первая посвящена парламенту, как законодательной, а вторая — короне, как исполнительной власти. Между тем, не подлежит никакому сомнению, что так. понимаемое разделение властей стоит в прямом противоречии с монархическим принципом, с природой конституционной монархии. Основные институты монархии — наследственный и пожизненный характер монархической власти, безответственность монарха, права и преимущества его — имеют основание и смысл лишь в том предположении, что монарх является главою не только исполнительной, но и законодательной, т. е. верховной власти. Над ним нет высшей власти, и потому он безответствен: summa sedes a nemine judicatur. Он воплощает в своем лице величество и силу государства, и потому его трон обставлен великолепием и блеском. Наоборот, если монарх только орган исполнительной власти, если он рука, покорно исполняющая волю головы, т. е. законодательной власти — указанные институты монархической власти теряют свой raison d'etre. Эти институты, выкованные для короля господина, не по плечу королю слуге, как тяжелые доспехи рыцаря не по плечу его оруженосцу. Пожизненный, наследственный и безответственный характер подчиненной, исполнительной власти представляется настолько же бессмысленным в теории, насколько невозможным на практике. Радикальная публицистика времен французской революции не замедлила сделать этот логически необходимый вывод из теорий Монтескье и Руссо. Французская конституция 1793 г.; отменившая вовсе королевскую власть, явилась прямым следствием тех теорий, которые, признавая органом верховной власти народ или парламент, отводят королю подчиненную, исключительную роль. — По современным конституциям — за очень немногими исключениями, — король является органом не только исполнительной, но и законодательной власти. Ему, наряду с палатами, принадлежит право законодательной инициативы; в лице своих министров он участвует в обсуждении законов; принятый парламентом закон представляется ему на утверждение. Власть монарха заключается не в том, что он может отвергнуть закон, который ему не угоден, а в том, что он может возвести угодный ему законопроект в закон. Монарху принадлежит не veto, a placet. Санкция — конститутивный элемент закона; она не привходит извне к уже готовому закону — она создает закон. Такое понимание королевской власти, при существовании в государстве конституционных учреждений, нисколько не противоречит принципу <распределения функций государственной власти", ибо «король в парламенте», как глава законодательной власти, юридически отличен от «короля в кабинете», как главы исполнительной власти. Благодаря принципу ответственности министров, «король в кабинете» так же подчинен «королю в парламенте», как в республике президент — законодательному собранию. Итак, истинное содержание теории разделения властей может быть формулировано следующим образом. Подобно судебной, правительственная власть, чтобы стать подзаконной, должна быть отделена от законодательной. В конституционной монархии разделение властей обеспечивается тем, что монарх, как глава законодательной власти, связан необходимостью соглашения с парламентом, а как глава власти исполнительной — ограничен ответственностью пред парламентом своих министров.

III. Переходим ко второй теории, определяющей содержание правительственной деятельности — к теории правового государства. Политическая доктрина французской революции не знает правительственной власти. Монтескье и Руссо говорят об исполнительной власти, все назначение которой исчерпывается пассивным исполнением велений законодателя. Как о специальном содержании исполнительной власти, Монтескье, вслед за Локком, упоминает только о международном управлении. Руссо не делает и этой оговорки. Отношение исполнительной власти к законодательной он сравнивает с отношением ног к желанию идти. Доктрина Монтескье и Руссо, явившаяся естественной реакцией против правительственной опеки полицейского государства, нашла благодарную почву для своего развития в Германии. Кант, Вильг. Гумбольдт, Фихте и др. создают теорию так называемого правового государства — государства жандарма (по выражению Лавеле), деятельность которого заключается исключительно и только в охранении закона. В таком государстве правительственной власти нет и не может быть места. Всякая административная деятельность, направленная на поднятие материального и духовного благосостояния отдельных лиц, осуждается во имя индивидуальной независимости и свободы. Теоретики «правового» государства знают одну только исполнительную власть, являющуюся не подданным, а слугою закона. Такое понимание правового государства безусловно отвергнуто современной наукой. Индивидуалистическая теории XVIII в. и начала ХIХ-го отжили свое время. Никто не сомневается теперь в том, что решение многочисленных социальных проблем невозможно без активного участия государства. Прогрессивное развитие общественной жизни необходимо влечет за собою умножение государственных функций. Адольф Вагнер, например, прямо говорит о законе прогрессивного расширения государственной деятельности («das Gesetz der wachsenden Ausdehnung der Staatsthatigkeit»). Именно в виду такого расширения становится все более и более очевидной полная невозможность ограничить правительственную деятельность единственной функцией пассивного исполнения закона. Бесконечное множество меняющихся государственных интересов не может быть охвачено организованной системой устойчивых законодательных норм. Закон, по самой природе своей, имеет общий характер; текущие явления государственной жизни сплошь и рядом бывают настолько индивидуальны, что не допускают законодательной регламентации, не могут быть подведены под общую норму. Конечно, законодательная норма. всегда и необходимо предусматривает будущее; но явления государственной жизни слишком разнообразны и нередко слишком случайны, чтобы их можно было вполне и исчерпывающим образом предусмотреть и регламентировать. Подобно тому, как каждый из нас не может предусмотреть всех случаев жизни, наперед установить для них общие правила, и затем уже действовать механически, сообразуясь с ними — государство не может ограничиться законодательным установлением норм и затем их механическими, пассивным исполнением. Правительственная деятельность не исчерпывается исполнением закона. П. свободно осуществляет интересы государства, свободно правит государством, оставаясь в пределах закона. Закон отнюдь не всегда предписывает содержание, не всегда определяет цели правительственной деятельности; но правительственная власть, подобно индивиду. осуществляя свои, хотя бы и свободно поставленные цели, должна оставаться в пределах закона, не имеет права нарушать законодательные нормы. И теперь еще правительственная власть иногда называется исполнительной, но этому названию дается совершенно иное значение: правительственная власть признается исполнительницей не только законов, но вообще задач государственной жизни. Всякая попытка определить исчерпывающим образом содержание правительственной деятельности должна быть признана невозможной: содержание правительственной деятельности, как и законодательной, дается текущими, меняющимися в пространстве и времени целями государства. Не правовое содержание; а правовая форма характеризует правительственную власть в правовом государстве. В настоящее время не то государство называется правовым, в котором правительственная власть ограничивается исполнением законов; наоборот, функции правительственной власти могут быть весьма многочисленны и разнообразны. Но, осуществляя свои функции, правительственная власть в правовом государстве остается в пределах закона: она исполняет обязанности, налагаемые на нее законом, и уважает права, предоставляемые законом гражданину. Правовым называется государство, которое признает обязательными для себя, как правительства, создаваемые им же, как законодателем, юридические нормы.

IV. После всего вышеизложенного, не трудно ответить на вопрос: что такое П.? В современном правовом государстве дифференцировались различные функции единой, по своей природе, государственной власти: законодательство, правительство, суд. Моментом, характеризующим каждую из этих функций, равно как отличие их друг от друга, необходимо признать их отношение к закону. Законодательная власть является выражением верховной в государстве воли; как таковая, она стоит над законом, потому что она творит закон. Закон есть безответственный и свободный волевой акт государства. Общим признаком, характеризующим правительственную и судебную власть, в отличие от законодательной, является их подзаконность, но отношение правительственной и судебной власти к закону — различно. Судебная власть охраняет существующий правопорядок; ненарушимость закона является исключительной целью судебной деятельности; ее содержание исчерпывается подведением частных явлений под общую норму. Как всякая логическая операция, судебная деятельность несвободна. Право не только ограничивает негативно судебную власть — оно позитивно определяет ее содержание и цель. Наоборот, правительственная власть осуществляет многочисленные и разнообразные задачи государства, которые не могут быть исчислены и определены наперед. К действующему праву правительственная власть относится совершенно также, как отдельный индивид; поскольку закон предписывает ей определенное действие, она исполняет закон; в остальном она действует свободно, оставаясь в границах, установленных правом. Поддержание правопорядка, которое для судебной власти является самоцелью, для правительственной является только средством к осуществлению свободно избираемых целей. Движущим началом, принципом судебной деятельности служит законность, правительственной — целесообразность. Законодательная власть стоит над законом; судебная власть существует для исполнения закона; правительственная власть действует в пределах закона. Правительством мы называем государственную власть, свободно осуществляющую интересы государства в пределах, ей отмежеванных правом. Из установленного таким образом понятия правительственной власти могут быть сделаны следующие выводы: 1) государство, в лице правительственной власти, подчиняясь в своей деятельности закону, является не субъектом власти, а правовым субъектом — субъектом обязанностей и прав. 2) Точно также правовым субъектом является гражданин в отношении к государству, олицетворяемому правительственною властью. Требованиям последней он может противопоставить приобретенное им, на основании закона, субъективное публичное право. Закон является источником не только публичных обязанностей, но и публичных прав гражданина. Omnes legum servi sumus ut liberi esse possimus (Цицерон). 3) Публичное право, как совокупность норм, регулирующих правоотношения между индивидом и государством, точно в таком же смысле является правом, как и гражданское право, регулирующее взаимные правоотношения между индивидами. 4) Публичное право, как и всякое другое, нуждается в судебной охране. Наряду с уголовной и гражданской юстицией, в правовом государстве необходимо существует административная юстиция; последняя, по самой своей природе, является функцией судебной, а не административной власти. Установленное выше понятие правительственной власти является таким образом, основным началом, определяющим юридическую природу современного правового государства. Ср. Otto Mayer, «Deutsches Verwaltungsrecht»; Sarwey, «Allgemeines Verwaltungsrecht»; Laband, «Staatsrecht des deutschen Reiches»; Jellinek, «Gesetz und Verordnung»; Aucoc, «Conferences sur l'Administration et le Droit administratif»; SaintGirons, «Essai sur la separation des pouvoirs»; Kopкунов, «Указ и Закон».

Вл. Гессен.

Православие

Православие — название христианского вероисповедания, к которому в настоящее время принадлежат церкви русская, греческая, сербская, черногорская, румынская, славянская в австрийских владениях, греческая и сирская во владениях Typции (патриархаты константинопольский, антиохийский, александрийский и иерусалимский), абессинская. Название П. — orJodoxia — в первый раз встречается у христианских писателей II в., когда появляются первые формулы учения церкви христианской (между прочим, у Климента Александрийского), и означает веру всей церкви, в противоположность разномыслию еретиков — гетеродоксии (eterodoxia). Позже слово П. означает совокупность догматов и установлений церкви, и его критерием признается неизменное хранение учения И. Христа и апостолов, как оно изложено в Св. Писании, Св. Предании и в древних символах вселенской церкви. Название «orJodoxuV», «православная», осталось за церковью восточною со времени отделения от ее церкви западной, усвоившей себе название церкви кафолической. В общем, нарицательном смысле названия «ортодоксия», «ортодоксальный» усвояются ныне нередко и другими христианскими вероисповеданиями; например, существует «ортодоксальное лютеранство», строго следующее вероучению Лютера.

Склонность к отвлеченному мышлению о предметах высшего порядка, способность к тонкому логическому анализу составляли прирожденные свойства греческого народного гения. Отсюда понятно, почему греки скорее и легче, чем другие народы, признали истинность христианства и воспринимали его целостнее и глубже. Начиная со II в. в церковь вступают, в постоянно увеличивающемся числе, люди образованные и научные; с того же времени церковь заводит ученые школы, в которых преподаются и мирские науки по образцу школ языческих. Между греками христианами является масса ученых, для которых догматы веры христианской заменили философемы античной философии и сделались предметом столь же усердного изучения. Возникавшие, начиная еще с конца 1 в" ереси, усиливавшиеся скомбинировать новоявившееся учение христианское то с греческой философией, то с элементами разных восточных культов, вызвали необычайную энергию мысли в богословах восточной церкви. В IV в. в Византии богословием интересовалось все общество и даже простой народ, на рынках и площадях рассуждавший о догматах, подобно тому, как прежде на городских площадях спорили риторы и софисты. Пока догматы не были еще формулированы в символах, для личного суждения существовал сравнительно большой простор, что повело к появлению новых ересей. Тогда выступают на сцену вселенские соборы (см.). Они не создавали новых верований, а лишь выясняли и излагали в кратких и точных выражениях веру церкви, в том виде, в каком она существовала изначала: они охраняли веру, которую хранило и церковное общество, церковь в полном составе. Решающий голос на соборах принадлежал епископам или уполномоченным ими заместителям, но право совещательного голоса (jus consultationis) имели и клирики, и простые миряне, особенно философы и богословы, которые даже принимали участие в соборных прениях, предлагали возражения и помогали епископам своими указаниями. «У нас — говорят восточные патриархи в послании к папе Пию IX (1849 г.) — ни патриархи, ни соборы не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое тело церкви, т. е. народ церковный, который всегда желает содержать веру свою неизменною и согласною с верою отцов своих». Таким образом православный Восток соорудил величественное здание христианского вероучения. В 842 г., по случаю окончательного восстановления иконопочитания, составлен был в Константинополе чин П, совершаемый ежегодно в неделю православия (см. XX, 831). Анафематизмы этого чина и составляют формулу П., как веры церкви (pistiV thV ekklhsiaV). До XI в. весь христианский мир составлял одну церковь вселенскую. Церковь западная на вселенских соборах принимала деятельное участие в охране древней веры церкви и в созидании символического церковного учения; незначительные обрядовые и канонические разности не отделяли ее от восточной. Лишь с XI в. некоторые местные мнения западные — не литургические только, как учение об опресноках, но и догматические, как учение о filioque, произвели разделение церквей восточной и западной. В последующее время своеобразное учение западной церкви о размерах и характере власти римского епископа вызвало окончательный разрыв между церквами православною и западною. Около времени разделения церквей в состав православной церкви вошли новые народы — славянские, в том числе народ русский. И на Руси были моменты столь же сильного устремления общества в сторону богословия, как в Византии, в века соборов: во времена Иосифа Волоцкого, позже — во времена Лихудов, в Москве и других городах, и в домах, и на улицах, и во всех общественных местах, все рассуждали и спорили о вопросах веры, в то время возбужденных ересями. «Со времени установления чина П. в восточной церкви. говорит один русский богослов, П. означает в сущности не что иное, как послушание или повиновение церкви, в которой имеется все уже учение, потребное для христианина. как сына церкви, так что в безусловном доверии к церкви православный христианин находит окончательное успокоение духа в твердой вере в безусловную истинность того, чего нельзя ему уже не признавать, как истины, о чем более нет надобности рассуждать и нет возможности сомневаться». Для ученого богословствования православная церковь предоставляет своим членам широкий простор; но в своем символическом учении она дает богослову точку опоры и масштаб, с которыми и рекомендует сообразовать всякое религиозное рассуждение, во избежание противоречия с «догматами», с «верою церкви». В этом смысле П. никого не лишает права читать Библию (как лишает мирян этого права католичество). чтобы извлекать из ее более подробные сведения о вере церкви; но оно признает необходимым руководствоваться при этом истолковательными творениями св. отцов церкви, отнюдь не оставляя понимания слова Божия на личное разумение самого христианина, как это делает протестантство. П. не возводит учения человеческого, не содержащегося в Св. Писании и Предании, на степень учета богооткровенного, как это делается в папстве; оно не выводит новых догматов из прежнего учения церкви чрез умозаключение (как католическое filioque). не разделяет католического мнения о выше человеческом достоинстве личности Богоматери (католическое. учение о ее «непорочном зачатии»), не приписывает святым сверх должных заслуг, тем более не усвояет божеской непогрешимости человеку, хотя бы то был сам римский первосвященник; непогрешимою признается лишь церковь в ее целом составе, насколько она выражает свое учение посредством вселенских соборов. П. не признает чистилища, так как учит, что удовлетворение правде Божией за грехи людей принесено уже однажды навсегда страданиями и смертью Сына Божия. Принимая семь таинств, П. «усвояет тем должное значение телесной нашей природе, как составной части существа человека, освященной воплощением Сына Божия», и в таинствах видит не знаки только благодати, но самую благодать; в таинстве евхаристии видит истинное тело и истинную кровь Христовы, в которые пресуществляются хлеб и вино. Благодать Божия, по учению П., действует в человеке, вопреки мнению реформатов, не неодолимо, а согласно с его свободною волей; наши собственные добрые дела вменяются нам в заслугу, хотя и не сами по себе, а в силу усвоения верным заслуг Спасителя. Православные молятся святым, почившим, веруя в силу их молитв пред Богом; почитают нетленные останки святых (мощи) и иконы. Не одобряя католического учения о церковной власти, П. признает, однако, церковную иерархию с ее благодатными дарованиями, и допускает значительную долю участия в делах церкви со стороны мирян, в звании церковных старост, членов церковных братств и приходских попечительств (см. А.С. Павлов, «Об участии мирян в делах церкви», Казань, 1866). Нравоучение православия также имеет существенные отличия от католичества и протестантства. Оно не дает послабления греху и страсти, как католицизм (в индульгенциях); оно отвергает протестантское учение об оправдании одной верой, требуя от каждого христианина выражения веры в добрых делах. В отношениях церкви к государству П. не желает ни властвовать над ним, как католичество, ни подчиняться ему в своих внутренних делах, как протестантство; оно стремится сохранить полную свободу деятельности, оставляя прикосновенною самостоятельность государства в сфере его власти, благословляя всякое его мероприятие, не противное учению церкви, вообще действуя в духе мира и согласия, а в известных случаях принимая от государства помощь и содействие. Два весьма важных вопроса являются доселе нерешенными окончательно ни в символическом учении правосл. церкви, ни в науке богословской. Во-первых — вопрос о вселенском соборе. Митрополит московский Филарет (умер 1867 г.) думал, что собор вселенский в настоящее время хотя и возможен, но не иначе, как под условием предварительного воссоединения церквей восточной и западной. Гораздо более распространено противоположное мнение, по которому православной церкви присуща во всей полноте вся юрисдикция не только каноническая, но и догматическая, какой она обладала от самого начала. Соборы русской церкви, на которых присутствовали и восточные патриархи (напр. московский собор 1666-67 г.) по справедливости могут быть названы вселенскими (см. письмо А. С. Хомякова к редактору «L'union Chretienne», во II т. его соч., о значении слов «кафолический» и «соборный»), Этого не сделано только «по смиренномудрию» православной церкви, а отнюдь не по признанию невозможности вселенского собора после разделения церквей восточной и западной. Правда, во времена, следовавшие за семью вселенскими соборами, внешние историч. условия православного Востока не были благоприятны для процветания религиозной мысли и для созвания вселенских соборов: одни из православных народов отживали, другие — только что начинали тогда жить исторической жизнью. Тяжелые политические обстоятельства, в каких доселе находится православный Восток, мало оставляют ему и поныне возможности для деятельности религиозной мысли. Тем не менее есть много новых фактов в истории П., свидетельствующих о продолжающейся законоположительной деятельности церкви: таковы послания восточных патриархов о вере православной, писанные в ответ на запросы западных церквей и получившие символическое значение. Они решают многие важные догматические вопросы учения церковного: о церкви, о божественном промысле и предопределении (против реформатов), о Св. Писании и Св. Предании и др. Послания эти составлены на соборах поместных, но одобрены всеми восточными церквами. Другой важный вопрос, который является доселе нерешенным ни в символическом учении православной церкви, ни в ее научном богословии, относится к тому, как понимать с православной точки зрения столь распространенное на Западе учение о развитии догматов. Митрополит Филарет московский был против термина «развитие догматов», и его авторитет сильно повлиял на наше богословие. «В некоторых ваших студенческих сочинениях», писал он к Иннокентию, ректору киевской акд., в 1836 г., «говорят, что догматы развились в течение нескольких веков, как будто их не преподали Иисус Христос, апостолы и священные книги, или бросили тайно малое семечко. Соборы определяли догматы известные и определением ограждали от лжеучений вновь возникающих, а не догматы развивали вновь» («Христ. Чтение», 1884). «После 1800 лет существования христианской церкви дают для ее существования новый закон — закон развития», писал он по поводу прошения англиканина Пальмера о воссоединении его с православной церковью. Напомнив об анафеме, которой подвергает апостол Павел даже ангела с небес, который благовестил бы иначе, чем как благовествуется о вере Христовой в Священном Писании, митр. Филарет говорил: «когда предлагают развитие догматов, то как бы говорят апостолу: возьми назад свою анафему; мы должны необходимо благовествовать паче, по новооткрытому закону развития. Дело божественное хотят подчинить закону развития, взятого от дерева и травы! И если хотят приложить к христианству дело развития, как не вспомнят, что развитие имеет предел?» По мнению А. С. Хомякова, движение в области догматического учения, бывшее в IV в. и выразившееся как в деятельности вселенских соборов, так и в научно-богословских творениях отдельных отцов церкви (Афанасия, Василия Вел., двух Григориев и др.). представляется не развитием догматов, а аналитическим развитием православной догматической терминологии, что вполне соответствует словам Василия Вел. : «диалектика — ограда для догматов». В этом же смысле выражается преосв. Филарет, архиеп. черниговский, в своем «Догматическ. Богословии»: «слово человеческое только постепенно дорастает до высоты богооткровенных истин». Формулирование церковной веры в новых символах — не в отмену предшествовавших, а для более полного выяснения догматов, в меру духовной зрелости церковного общества и развития в нем потребностей верующего разума — возможно и необходимо, но, с точки зрения П., не в смысле спекулятивном, а в смысле генетического вывода догмата, на сколько он может служить предметом логического восприятия. Догмат сам в себе есть непосредственное учение И. Христа и апостолов и ближайшим образом составляет предмет непосредственной веры; соборный символ, а также вероизложение отцов церкви, авторизованные соборами, суть уже формы развития догмата, облекаемого ими в логическую формулу. Еще более понятие развитие догматов имеет в православии отношение к науке богословия, исходная точка которой — априорная. С мнением, отрицающим развитие догматов, не желающим видеть фактов такого развития даже в символах соборов вселенских, трудно согласиться уже по тому одному, что сам И Христос свое учение называет семенем (Лук. VIII, 11) и зерном горчичным, которое малейше есть, егда же возрастет, более всех зелий есть (Mф. XIII, 31). Догматы, по содержанию своему, суть «мысли ума Божия» (слова преосв. Филарета черниговского). но они выражены словами языка человеческого; воспринятые памятью и верою, они делаются, в формулах соборов, удобоприемлемыми для разума и дают тот плод мног", какой дает, в притче И Христа, зерно горчишно. В том и другом случае один и тот же процесс — генетического развития. Предел этого развития религиозного сознания и знания указан апостолом: оно должно продолжаться до тех пор, когда все верующие достигнут в мужей совершенных, в меру возраста исполнения Христова (Еф. VI, 13) и когда Бог будет всяческая во всех. Символы соборов имеют значение непререкаемости; но они, по справедливому замечанию Ф. Г. Тернера, не адекватны догматам, так как излагают их лишь в меру понимания духовного развития верующих. Кроме того, в рассуждениях соборных разного рода доказательства, сравнения и т. п. не составляют учения символического, хотя и представляют собою высокий авторитет. По словам проф. И. В. Чельцова, «они могут быть правильны или неправильны, хотя то, что ими доказывается, не перестает быть непогрешимым учением откровения. Откуда бы ни заимствовались эти доказательства и кем бы ни излагались — отдельными лицами или соборами, даже вселенскими — природа их всегда одна и та же, человеческая, а не божественная, и представляет только известную степень доступного человеку разумения богооткровенных истин веры». Заслуживает внимания рассуждение о развитии догматов протоиерея А. В. Горского: «когда догмат рассматривается как мысль божественная, сама в себе, он един и неизменен, сам в себе полон, ясен, определен. Но когда он рассматривается как божественная мысль, усваиваемая или усвоенная умом человеческим, то его внешняя массивность необходимо с течением времени возрастает. Он прилагается к различным отношениям человека, встречается с теми или другими мыслями его, и, соприкасаясь, объясняет их и сам ими объясняется; противоречия и возражения выводят его из спокойного состояния, заставляют его проявить свою божественную энергию. Новые открытия ума человеческого в области истины, постепенно возрастающая опытность его, прибавляют ему новую ясность. В чем прежде можно было сомневаться, то теперь становится несомненным, решенным. Каждый догмат имеет свою сферу, которая с течением времени возрастает, теснее соприкасается с прочими частями догматики христианской и с другими началами, лежащими в уме человеческом; все науки, чем более каждая прикосновенна к догматике, от того выигрывают в точности, и становится возможною полная строгая система знания. Вот ход развития догмата! Для невооруженного глаза это — звезда, кажущаяся точкой; чем более он потом всматривался в нее при искусственных пособиях, он заметил ее огромность, стал различать в ней особенности и дознал ее отношение к прочим, и разнообразные звезды стали для него одною системою. Догматы — тоже самое». С 1884 г. в нашей литературе происходила полемика между двумя группами молодых богословов, вызванная исследованием Вл. С. Соловьева: «О догматическом развитии церкви» («Правосл. Обозрение», 1885); к первой принадлежат сам Соловьев и г. Кристи («Правосл. Обозрение», 1887 г), к другой — гг. Стоянов («Вера и Разум», 1886) и А. Шостьин («Вера и Разум», 1887). Первые двое допускают объективное развитие догмата, т. е. развитие догмата, как догмата, совершаемое самою церковью, на соборах, под руководством чрезвычайного наития благодати; догматами следует признавать, по их мнению, не только истины, преподанные И. Христом, но и те формулы учения христианского, какие преподаны вселенскими соборами. Противники Вл. С. Соловьева усвояют ему и г. Кристи название спекулятивных богословов, на образец протестантских, и решают спорный вопрос на основании понятия о догмате, изложенного в курсах догматического богословия митр. Макария. архиеп. Филарета черниговского и еп. Арсения, отказываясь называть догматами определения вселенских соборов, так как эти определения составляют уже плод рефлексии и предмет умственного восприятия, а не одного чувства веры, и в (в. Писании текстуально не находятся, составляя лишь формулы догматов. Говоря вообще, П., храня и охраняя догматы, как предметы веры, в тоже время отнюдь не устраняет символического развития и научного раскрытия учения веры. Подробное изложение православного учения см. в "Догматическом Богословии митр. Макария (1883) и в «Догматическом Богословии» еп. Сильвестра (Киев, 1889 — 91); краткое — в символических книгах православной церкви, именно в «Православном исповедании веры» митр. Петра Могилы и в «Пространном православном катехизисе» митр. Филарета, а также в посланиях восточных патриархов к зап. христианским обществам. См. «Сочинения» А. С. Хомякова (т. II, «Сочинения Богословские», М., 1876); «Историч. и критические опыты» проф. Н. И. Барсова (СПб., 1879; ст. «Новый метод»); статьи Овербека о значении православия по отношению к зап. вероисповеданиям («Христианское Чтение», 1868, II, 1882, 1883, 1 — 4 и др.) и «Православное Обозрение», (1869, 1, 1870, 1 — 8); Геттэ, «Основные начала православия» («Вера и Разум», 1884, 1, 1886, 1); архим. Федор, «О православии в отношении к современности» (СПб., 1861); прот. П. А. Смирнов, «О православии вообще и в частности по отношению к славянским народам» (СПб., 1893); «Собрание духовно-литературных трудов» прот. И. Яхонтова (т. II, СПб., 1890, статья «О православии российской церкви»); Н. И. Барсов, «Вопрос о религиозности русского народа» (СПб., 1881).

Н. Б-в.

Правоспособность

Правоспособность — способность приобретать права или, как выражаются юристы, быть субъектом права, носителем прав и обязанностей. В историческом развитии права это качество не всегда принадлежало всем людям, как таким. Старое право знало совсем бесправных субъектов (рабы), а целым классам лиц сообщало лишь ограниченную П., т. е. способность приoбpетать лишь некоторые права и обязанности. На состав П. влияли: семейное положение (ограниченная П. лиц, стоявших под родительскою властью), принадлежность к определенному сословию или званию, религии, государству. Качества человека, как такого, также оказывают влияние на его П. (пол). Некоторые из указанных ограничений П, удержались и до сих пор, особенно в русском праве. И до сих пор остается правилом то, что П. есть качество, которым человек наделяется в силу норм права. а не обладает в силу того, что он, как носитель личности, должен обладать правами. Источником П. являются нормы объективного права, т. е. предписания законодательной власти, государства. П. иностранцев, поэтому, еще не предполагается при признании государством всех своих членов правоспособными. Постановления многих конституций, сообщающие полную П всем лицам, вступившим на территорию государства, хотя бы на родине они были рабами, суть специальные предписания закона, а не вывод из основного принципа современного понимания П. Отсюда колебания в составе прав иностранцев в разных государствах и в настоящее время. Кроме лиц физических, П. приписывается некоторым союзам лиц, которые в таком случае становятся юридическими лицами; но к союзам термин: субъекта прав прилагается только как способ выражения, облегчающий понимание состава прав и обязанностей членов союза, так как и в лице юридическом субъектами прав являются физические лица. Различают П. политическую и гражданско-правовую, т. е. способность обладать политическими и гражданскими правами. В древних государствах политическая П. определяла гражданско-правовую. В Риме, напр., чтобы быть субъектом гражданских прав, нужно было быть римским гражданином или получить П. по специальному соглашению с государством (commercium и connubiuin); В современных государствах полная гражданско-правовая П. возможна и при политическом бесправии граждан; так напр., иностранцы, будучи политически бесправными в чужом государстве, получают в нем в силу его постановлений, полную гражданскую П., не получая звания гражданина государства.

В. Н.

Прагматизм

Прагматизм — термин, употребляемый в исторической науке с довольно различными значениями. Слово «прагматический» (по-гречески pragmatikoV) происходит от pragma, что значит деяние, действие и т. п. Впервые это прилагательное применил к истории Полибий, назвавший прагматической историей (pragmatikh istoria) такое изображение прошлого, которое касается государственных событий, при чем последние рассматриваются в связи с их причинами, сопровождающими их обстоятельствами и их следствиями, а самое изображение событий имеет целью преподать известное поучение. Когда говорят о прагматической истории, обыкновенно имеют в виду или особенно выдвигают вперед одно из трех: или чисто политическое содержание истории (государственные дела), или способ исторического изложения (установление причинной связи), или, наконец, цель исторического изображения (поучение). Вот почему термин П. и страдает некоторою определенностью. Центральным пунктом П. можно считать изображение именно человеческих действий в истории, хотя бы и не исключительно политических и не ради поучения, но такое, в котором разыскиваются прежде всего их причины и следствия, т. е. мотивы и цели действующих лиц. В этом смысле прагматическая история отличается от культурной, которая занимается не событиями, вкладывающимися из человеческих деяний (res gestae), а состояниями общества в материальном, умственном, нравственном и общественном отношениях и связывает между собою отдельные факты не как причины и следствия, а как различные фазисы в развитии той или другой формы. С этой точки зрения исторические факты могут быть разделены на прагматические (события и человеческие поступки, их составляющие) и культурные (состояния общества и формы быта), и историческая связь может быть либо прагматическая (причинная), либо эволюционная. Согласно с таким пониманием, прагматизмом в истории следует называть исследование или изображение причинной связи, существующей между отдельными поступками отдельных исторических деятелей, или между целыми событиями, в которых действующими лицами являются не только единицы, но и целые группы, напр. политические партии, общественные классы, целые государства и т. п. Такое понимание не будет противоречить определению, данному Полибием в большинством историков, употреблявших термин прагматизм. Во всяком случае П. интересуется действующею в истории личностью, ее мотивами и намерениями, ее характером и страстями, одним словом, ее психологией, которая должна объяснять ее поступки: это — психологическая мотивация исторических событий. Причинность, царящая в мире явлений, проявляется в разных областях этого мира различным образом, вследствие чего и является необходимость специальных исследований причинности (напр., причинности в уголовном праве). В области истории этот вопрос разработан очень мало (см. Н. Кареев, «Сущность исторического процесса и роль личности в истории», СПб., 1890). Теория прагматической истории должна была бы исследовать, как порождаются одни события другими, вызываясь разными переменами в волевой сфере действующих лиц под влиянием действия на них тех или других событий, которые сами, в последнем анализе, суть лишь какие либо поступки. Прагматическая история отличается от последовательной именно проникновением во внутренний мир людей, с целью не только рассказать событие, но и представить его непосредственное действие на мысли и чувства современников, а также показать, как само оно сделалось необходимым в виду существования у людей, его совершивших, тех или других мотивов и намерений. Ср. Е. Bernbeim, «Lehrbuch der historischen Methode» (1894).

Н. К.

Пракситель

Пракситель (Praxiteles) — древнегреческий скульптор, главный представитель новоаттической школы пластики, по всей вероятности сын ваятеля Кефисодота, род. в Афинах в начале IV стол. до Р. Хр. Его произведения, в противоположность работам афинских скульпторов эпохи Перикла, полных спокойствия и величия, отличались характером чувственности и, как большая часть скульптур того времени, были исполнены из мрамора — материала, более пригодного для задач новоаттической школы, чем бронза и слоновая кость. П. был художник в высшей степени плодовитый и разнообразный. Античные писатели насчитывают до пятидесяти статуй его работы, и притом весьма различных по содержанию. Наибольшею славою пользовалась Афродита, изваянная П. для города Книда; предание гласит, что натурщицею для неё служила художнику знаменитая афинская гетера Фрина. По отзыву древних, эта статуя представляла собою идеал красоты и отличалась благородством, изяществом, страстною и в то же время девственною грациею. Наиболее точное понятие об этом произведении можно составить себе по дошедшем до нас изображении его на книдской монете: Афродита изображена совершенно нагою, правою рукою стыдливо прикрывающей себе лоно, а левою опускающей покрывало на вазу. стоящую у ее ног. Из многочисленных повторений и копий книдской Афродиты ближе всего передает фигуру и позу богини — Афродита мюнхенского музея, хотя в этой статуе далеко нет тех совершенств ее оригинала, о которых свидетельствуют древние авторы. Кроме книдской Афродиты, из под резца П. вышли Афродиты: косская, феспийская, александрийская и карийская. По свойственному этому художнику стремлению изображать нежное юношеское тело, одухотворенное любовною страстью, почти все его работы олицетворяют такие божества, в которых это чувство могло быть выдвинуто на первый план. Так, ему принадлежат многочисленные эроты, нимфы, фавны и сатиры; изображая последних, П. удалился от древней традиции, представлявшей их в виде полуживотных. Например, его «Фавн», насколько можно судить о нем по копии капитолийского музея, вовсе не походил на получеловека полукозла , каким изображало его древнее искусство; у П. это — грациозный, мечтательный юноша, с нежными и мягкими формами, прелестный, идеально красивый. Далее, известна по копии, хранящейся в вилле Альбано, статуя П., изображавшая Аполлона Савроктона, в виде юноши, грациозно изогнувшегося и прицеливающегося стрелою в ящерицу, ползущую по стволу дерева. Наконец, до нашего времени дошло несомненно оригинальное произведение П. — знаменитый Гермес. Эта статуя, о которой мы знали из слов Павзания, была найдена в 1877 г, при раскопках развалин храма Геры, в Олимпии. К сожалению, Гермес оказался сильно поврежденным: правая рука и обе ноги до колен исчезли; младенец Дионис, которого держит Гермес; лишился головы и левой руки. При всем том, это произведение дает весьма ясное представление о стиле гениального мастера. Божество изображено в виде идеально прекрасного юноши, без обычных его атрибутов — крылатой шапки и жезла. Гермес стоит, облокотившись на древесный ствол, и задумчиво смотрит вдаль; посадив на левую, обвитую плащом, руку — малютку Диониса, он манит его каким-то предметом, который держал в другой руке — по всей вероятности, кистью винограда. В техническом отношении, статуя эта — верх совершенства; такой удивительно жизненной моделировки человеческого тела, такой тонкой трактовки волос и материи мы не видим ни в одном из других произведений греческой пластики. Возможно, что оригинальным произведением П. следует также признать женскую головку, находящуюся в собрании лорда Ликонфильда, в Петворте, в Англии.

А. А. С.

Прая

Прая или Порто-П. (Praia) — гл. гор. О-ва Сант-Яго из группы островов Зеленого Мыса в западной Африке (португальское владение), на юго-вост. берегу о-ва. Торговля солью и лакмусом. Жит. 21000. Естеств. историч. музей, обсерватория.

Прево д'Экзиль

Прево д'Экзиль (Antoine-Francois Prevost-d'Exiles) — замечательный франц. писатель (1697-1763), сын королевского прокурора; еще в детстве обратил на себя внимание блестящими способностями; 16-и лет был послушником у иезуитов. потом перешел в военную службу, но, не вынося дисциплины, вернулся в орден, опять оставил его из-за несчастной любви и поступил, 22 лет, в бенедиктинский орден св. Мавра, где вскоре прославился как проповедник. Участвовал в ученых трудах бенедиктинцев; один из томов сборника «Gallia Christiana» почти целиком написан им. Наскучив жизнью в монастыре, П. снял монашеское платье, переселился в Голландию, где издал «Memoires d'un homme de qualite» (1728 — 32), и вступил в связь с молодой протестанткою, не решившись, однако, жениться на ней, чтобы не нарушить монашеского обета. Переселившись в Англию, П. предпринял издание «Le Pour et le Contre» — сборника заметок, рассказов, анекдотов, где появились и самые известные из его произведений: «Hisloire de М. Cleveland, fils naturel de Cromwell, philosophe francais» (1732 — 39) и «Histoire du chevalier de Grieux et de Manon Lescaut». Успех этих произведений доставил П. много врагов на родине. Самый ожесточенный из них, аббат Лангле-Дюфренуа, нападал на П. главным образом за его связь с протестанткою. Тем не менее, благодаря протекции принца Конти и кардинала Буасси, П. получил позволение вернуться во Францию (1734). Принц Конти назначил его своим милостынераздавателем и секретарем. Он продолжал издавать «Le Pour et le Contre» и в 1735 г. напечатал «Le Doyen de Killerine». Вследствие участия в истории с каким-то журналистом, газета которого не понравилась двору, И. опять должен был бежать в Бельгию, но вскоре вернулся и, по совету канцлера d'Arecco, начал издавать коллекцию путешествий, под заглавием «Histoire generale des voyages», частью переводя с английского, частью составляя ее сам. В то же время он натурализовал во Франции романы Ричардсона («Памелу», «Клариссу Гарло», «Грандисона»); Дидро впоследствии упрекал П. в том, что он сильно сократил их. Во время наибольшего успеха его сочинений П. постигла страшная смерть: он был поражен апоплексическим ударом в лесу Шантильи, впал в беспамятство. был сочтен мертвым и очнулся во время вскрытия, но немедленно умер от смертельного удара, нанесенного ему скальпелем. П. написал около 200 томов; все написанное им носит отпечаток большого таланта, хотя поспешность и неотделанность замечается часто. У него богатое воображение, слог красивый, реализм умерен большим вкусом и умением избегать пошлого или же изображать его так, чтобы оно не вызывало ни отвращения, ни нечистых мыслей; в его «Истории Манон Леско» «самый порок, оправданный любовью, ослепляет как добродетель». Этот лучший из романов П. переведен и на русский язык, между прочим — в «Новой Библиотеке» Суворина (СПб., 1892).

Предание священное

Предание священное (sacra traditio) — второй из двух первоисточников христианской веры. Св. предание, как и Св. Писание, есть учение самого И. Христа и апостолов, преподанное ими церкви устно, а позже — написанное. Такими письменными органами Св. П. ныне служат: 1) символы веры древнейших поместных церквей, каковы символы: церкви Иерусалимской, записанный св. Кириллом Иерусалимским в надписаниях его огласительных слов; церкви антиохийской, текст которого приводит в своем сочинении против Нестория Иоанн Кассиан; церкви александрийской, помещенный Александром, епископом александрйским, в его «Окружном послании» по поводу ереси Ария; древний символ римской церкви, сохраненный блаж. Иеронимом, и др. Все эти символы содержат в себе"апостольские догматы", «апостольскую и непреложную веру церкви, которую церковь хранит по П. от самого Господа через апостолов из поколения в поколение» (русский перевод этих символов и исследование о них см. в издании проф. И. В. Чельцова: «Древние символы, так наз. апостольские, сохранившиеся в разных церквах от трех первых веков», в «Христ. Чтении», 1869 — 1870 и отдельно). 2) «Правила апостольские», принимаемые восточной церковью в качестве канонических в числе 85 (по определению трулльского собора), а западной — в числе 50. Они не были написаны самими апостолами, но в них содержится несомненно практика времен апостольских; они издавна были в общем употреблении во всей церкви, хотя собраны в одно целое не ранее IV в. См. изданную св. синодом «Книгу правил» (исследование о них в «Христианс. Чтении», 1841) и монографию И. А. Стратилатова: «Древность и важность апостольских правил» (указаны и лучшие монографии о них в литературе западной); 3) вероопределения и правила св. соборов вселенских и тех поместных, которых авторитет признан шестым вселенским собором. В древних текстах они изданы на Западе, а на русском языке (параллельно с греческим текстом) — московским обществом любителей духовного просвещения, в 1876-84 г. 4) «Исповедания веры» или «вероизложения», сделанные отдельными отцами церкви по разным поводам. Таковы символы св. Григория Неокесарийского, Лукиана мученика, Василия Великого, Софрония Иерусалимского, так наз. символ Афанасиев, изложение правосл. веры Григория Паламы, патриарха константинопольского Геннадия, Мелетия Мега, три догматические послания константинопольского патриарха Иepeмии к лютеранам (1576 — 81) в «Православное исповедание веры» Петра Могилы и др. 5) «Деяния» вселенских и поместных соборов (русское издание — Казань, 1859-77). 6) Древние литургии, из которых многие происходят от апостолов. Русское издание их — в «Христ. Чтении» и отдельно, с учеными исследованиями о них (СПб., 1874 и след.). 7) Акты мучеников, особенно древнейших (св. Игнатия, св. Поликарпа и др.), составленные непосредственными свидетелями их страданий, во время которых мученики нередко подробно излагали догматы христианского учения. Древнейшие редакции их изданы на Западе Рюинардом и др. 8) Творения св. отцов и учителей церкви, из которых иные толковали древние символы или подробно излагали церковное учение (Григория Нисского — «Слово огласительное», Кирилла Иерусалимского — «Огласительные и тайноводственные поучения», Дамаскина — «Богословие» и др.); особенно много сделали св. отцы для выяснения христианского учения в своих «беседах» и «словах», произнесенных в храмах, и в отдельных «книгах», содержащих объяснение Св. Писания Ветхого и Нового Завета. 9) Древняя практика церкви, также отчасти воспроизведенная в письменности; она касается священных времен (посты, праздники и т. п.); священных мест, священнодействий, обрядов и т. п. Свящ. П. православная церковь называет устным «Словом Божиим», столь же важным, в качестве источника веры, как и Слово Божие письменное — Свящ. Писание, и считает его необходимым руководством для правильного разумения Свящ. Писания. Признаки, по которым узнается истинное священное или апостольское П., суть: l ) внутренние или отрицательные — отсутствие внутреннего противоречия, а также противоречия другим несомненным П., и coглacиe или сообразность с Свящ. Писанием; 2) внешние или положительные. Истинно апостольским П. признается лишь то, которое, по источникам, восходит до апостолов и которое существовало в церквах, основанных апостолами, а также то, которое считали за апостольское П. отцы церкви III, IV и Vв. все или многие, в особенности же то, чего держится вся вселенская церковь. Смысл церковного учения о Свящ. П. выразили еще Тертуллиан («что у многих обретается единым, то не измышлено, а предано»)и Викентий Леринский (435), который говорит: «что все или многие единодушно и постоянно, как бы по какому предварительному соглашению своих учителей, приемлют и содержат, то должно считать вполне достоверным и несомненным... Во что всегда, везде, во все верили (quod semper, quod ubique, quod ab omnibus credltum est), то истинно». От священного или апостольского П. церковь отличает П. церковное, куда относятся сочинения лиц, не авторизованных ею, по истории церкви, а также древние и позднейшие агиографические записи местных устных сказаний. Так как в устной передаче рассказ, переходя от одних поколений к другим, видоизменяется и часто обращается в легенду, то всю область этого церковного П. церковь относит в область богословской науки, именно церковно-исторической критики, определяющей условия и признаки истинности П. См. «Введение в Богословие» митроп. Макария (изд. 5. СПб., 1884, стр. 339 и след.), а также: "О преданиях, как источнике религии "в «Христианском Чтении» (1829, т. XXVI).

Н. Б-в.

Предание суду

Предание суду и прекращение следствия — акт судебной власти, которым уголовное дело передается суду для постановления приговора по существу дела или признается не требующим дальнейшего производства. Процедура П. суду имеет целью проверить возбужденное обвинение с точки зрения его основательности, что представляется весьма важным как в интересах частных лиц, так и в интересе публичном, ибо привлечение к суду лиц невинных дает действительным виновникам преступления возможность укрыться от суда и избегнуть уголовной кары. П. суду осуществляется или самим обвинителем непосредственно (напр. в Шотландии — государственным адвокатом), или особым судом присяжных (большое жюри в Англии и Америке), или же судом высшей инстанции (франц. порядок). П. суду обвинителем, через внесение составленного им обвинительного акта в суд, рассматривающий дело по существу, ускоряет и упрощает ход судопроизводства, но представляется весьма опасным для интересов частных лиц, в виду возможности пристрастия со стороны обвинителя. П. суду через посредство особого жюри предоставляет разрешение этого вопроса представителям народной совести; но так как большое жюри рассматривает одни доказательства обвинения, оставляя без обсуждения доказательства защиты, то и эта форма нередко приводит к безосновательному П. суду. Наконец, П. суду по постановлению судебного места наиболее гарантирует интересы подсудимого, но при этом порядке производство дел задерживается на довольно значительный промежуток времени, что особенно ощутительно в делах несложных и не возбуждающих сомнения в основательности обвинения. Вследствие этого новейшие процессуальные кодексы — австрийский и германский — устанавливают П. суду непосредственно самим обвинителем, путем внесения обвинительного акта, с тем, однако, что по жалобе подсудимого вопрос о П. суду разрушается апелляционным судом (в Австрии) или тем судом, на рассмотрение которого внесен обвинительный акт (в Германии). В России установлено П. суду судебной палатой по делам о преступлениях,. влекущих за собою лишение всех или всех особенных прав состояния; для остальных дел, подведомственных коллегиальным органам, установлено непосредственное П. суду обвинителем. через внесение на рассмотрение суда обвинительного акта; по делам, подведомственным единоличным судьям, особого обряда П. суду не установлено, а мировой (или городской) судья или земский начальник прямо приступает. к рассмотрению дела, при наличности законного повода и достаточного основания к возбуждению уголовного преследования. П. суду должно быть допускаемо только тогда, когда собранные по делу доказательства и улики представляют «сильное вероятие» события преступления и виновности обвиняемого; оно должно основываться на собранных предварительным следствием доказательствах и уликах, а не на одном предположении, что при судебном следствии известные обстоятельства получат иной вид и послужат к улике обвиняемого. П. суду может состояться только тогда, когда есть основание ожидать произнесения судом обвинительного приговора; поэтому дело подлежит прекращению или приостановлению не только при недостаточности улик, но и при отсутствии в деянии обвиняемого признаков преступления, при наличности законных причин, погашающих уголовную ответственность, или обстоятельств, уничтожающих вменяемость и вменение, а также при наличности преюдициальных вопросов. Необходимо держаться разумной середины: не парализовать энергию преследования излишней требовательностью, но с другой стороны — не впадать в излишнюю строгость и остерегаться неосновательных П. суду. При возможности нескольких квалификаций преступного деяния надлежит останавливаться на строжайшей, для того чтобы суду, решающему дело по существу, предоставлен был больший простор в оценке обстоятельств дела; не следует, однако, усиливать преступность факта вопреки сущности дела, так как натянутые, противоречащие очевидности обвинения несогласны с достоинством обвинительной власти и могут оказать вредное влияние на присяжных. побудив их к излишне мягкой оценке фактов. Не следует также слишком специализировать свойство того преступления, в совершении которого обвиняется лицо, предаваемое суду; достаточно определить родовые признаки преступления, так как только судебное следствие может доставить материал, необходимый для специализирования признаков преступления. Прокурор окружн. суда, получив от судебного следователя предварительное следствие, в течение семидневного срока должен решить: 1) подлежит ли дело ведению прокуратуры, 2) произведено ли следствие с надлежащей полнотой и 3) следует ли подсудимого предать суду или дело о нем должно быть приостановлено или прекращено. Ведению прокуратуры подлежат все подсудные общим судам дела о преступлениях, которые не могут быть окончены примирением, хотя бы они возникли в порядке частного обвинения. Следствия по делам о преступлениях, преследуемых в порядке частного обвинения, направляются следователем к прокурору только для того, чтобы он мог удостовериться в том, что нет на лицо преступления, подлежащего преследованию прокурорской властью; затем прокурор передает следственное производство в окружной суд или в судебную палату на общем основании, сообразно тяжести угрожающего наказания. В случае неполноты произведенного следствия прокурор имеет право требовать дополнительных сведений или обратить дело к доследованию; но поводом к такому распоряжению не могут служить обнаруженные при исследовании какого-либо преступления противозаконные действия лиц, не участвовавших в данном преступлении. Вообще прокурору, под страхом законной ответственности, воспрещается останавливать дело для пополнения следствия сведениями несущественными. В случаях соучастия делу может быть дан дальнейший ход, хотя бы не все соучастники были обнаружены. При совокупности преступлений оконченному следствию по важнейшему преступлению может быть дано дальнейшее направление, если по преступлениям менее важным нет в виду ни соучастников обвиняемого, ни гражданского иска о вознаграждении. Собственной властью прокурор окружного суда не может ни изменить подсудность дела, ни прекратить или приостановить следствие, ни разделить предметы исследования, имеющие между собой связь. По судебным уставам 1864 г. как П. обвиняемого суду, так и прекращение или приостановление преследования было предоставлено одному и тому же учреждению, а именно: по делам о преступлениях, влекущих за собой лишение или ограничение прав — судебной палате, по остальным делам — окружному суду. Законом 3 мая 1883 г. дела о прекращении преследования были сосредоточены в окружных судах и таким образом судебные палаты избавлены от массы дел, но за то предметы ведомства окружных судов и судебных палат оказались разграниченными совершенно произвольной чертой: окружные суды были признаны компетентными в разрешении вопросов о прекращении преследования, но некомпетентными в решении по тем же делам вопросов о П. суду, приостановлении преследования и изменении подсудности. Заключение о П. суду, излагаемое в форме обвинительного акта, прокурор окружного суда представляет прокурору судебной палаты по делам о преступлениях; влекущих за собой лишение всех или всех особенных прав, или же вносить в окружной суд — по делам о менее важных преступлениях. Если одних из соучастников предполагается предать суду, а относительно других дело признается подлежащим прекращению, то заключение прокурора о прекращении дела представляется, вместе с обвинительным актом, прокурору судебной палаты. Направляя дело в окружной суд для прекращения преследования, прокурор прилагает письменное мотивированное заключение, за исключением тех случаев, когда дело прекращается вследствие законных препятствий к его дальнейшему движению или вследствие признания окружным судом, что деяние учинено обвиняемым в состоянии невменяемости. Окружной суд не постановляет определений о П. суду ни по обвинительным актам, ни по жалобам частных обвинителей, а непосредственно приступает к приготовительным к суду распоряжениям. По заключению прокурора о прекращении дела окружной суд рассматривает следствие в отношении тех лиц, которые привлечены к ответственности, и постановляет определение о прекращении уголовного преследования или же, в случае несогласия с мнением прокурора, представляет дело на разрешение судебной палаты. Потерпевшие от преступления имеют право в течение месячного срока подать на определение окружного суда о прекращении дела частную жалобу в судебную палату. Палата может потребовать к своему рассмотрению прекращенное окружным судом дело и без жалобы потерпевшего, если получит сведение о том, что уголовное преследование прекращено неправильно. Прокурор судебной палаты просматривает представленные ему прокурором окружного суда обвинительные акты и заключения о прекращении или приостановлении преследования, изменяет или зaменяeт их новыми и предлагает дело на обсуждение уголовного департамента судебной палаты; один из членов палаты докладывает дело словесно, обращая внимание на соблюдение установленных форм и обрядов, и прочитывает в подлиннике важнейшие протоколы; прокурор судебной палаты читает заключение прокурора окружного суда и излагает свой собственный взгляд на дело, а затем палата приступает к обсуждению дела в отсутствие прокурора. К заключениям прокурора палата относится вполне самостоятельно и не в праве только предавать суду таких лиц, которые не были привлечены в качестве обвиняемых судебным следователем. В качестве обвинительной камеры судебная палата, как и суд, решающий дело по существу, не стеснена никакой формальной теорией доказательств. Палата может постановить определение о П. суду, о прекращении или приостановлении преследования, о направлении дела к надлежащей подсудности, или же возвратить дело к судебному следователю для дополнения следствия; право обращать дело к доследованию предоставлено только судебной палате, но не ее прокурору. Если определение палаты заменяет собою обвинительный акт, то оно должно быть изложено с соблюдением всех требований, установленных для обвинительного акта. Палата может указать свидетелей и экспертов, которые, по ее мнению, должны быть вызваны в суд. Если определение о П. суду состоялось вопреки мнению прокурора окружного суда, то прокурор палаты может обязанности обвинителя по этому делу поручить кому-либо из лиц подведомственной ему прокуратуры, или принять на себя, но не в праве требовать, чтобы местный прокурор поддерживал обвинение вопреки своему убеждению. По разрешении вопросов, подлежащих рассмотрению судебной палаты, дело препровождается через прокурора палаты к прокурору окружного суда, который, если состоялось П. суду, вносит дело в окружной суд. Определения судебной палаты о П. суду имеют значение окончательных определений и не подлежат обжалованию отдельно от судебных приговоров; отменить такое определение может только сенат, в кассационном порядке, вместе с состоявшимся по делу приговором. Определения палаты имеют окончательную силу только в тех случаях, когда следствие было прекращено по соображениям, относящимся до вопросов права; если же следствие было прекращено по основаниям фактического свойства, то определение палаты получает силу только в отношении этих оснований, с открытием же новых фактических обстоятельств, не бывших в виду палаты, преследование может быть возобновлено. По делам, производимым в порядке частного обвинения, предварительное следствие и жалоба частного обвинителя рассматриваются палатой без участия прокурора; она имеет право входить в оценку достаточности оснований к П. обвиняемого суду и затем не только видоизменять, но и прекращать возбужденное частным обвинителем преследование. Особые порядки П. суду установлены для дел, производимых с участием духовного ведомства, для дел о государственных преступлениях, о преступлениях по должности и о преступлениях, относящихся до разных частей административного управления. По делам о преступлениях священнослужителей и монашествующих, прокурор окружного суда отсылает составленные им обвинительные акты на рассмотрение подлежащего духовного начальства, которое в 2-х недельный срок должно сообщить прокурору свое мнение по обстоятельствам, относящимся до обвиняемого; в судебную палату, вместе с обвинительным актом, вносится и мнение духовного начальства. По делам о государственных преступлениях оконченные предварительные следствия направляются к прокурору судебной палаты, который или представляет дело министру юстиции, если оно подсудно особому присутствию сената, или же вносит в судебную палату обвинительный акт. Заключения о прекращении следствий о государственных преступлениях представляются в 1 департамент сената, который рассматривает их при участии министров внутренних и иностранных дел, при чем не присутствуют сенаторы, назначенные в состав особого присутствия сената; перед постановлением определения сенат выслушивает словесное заключение обер-прокурора. По преступлениям должности органом, предающим суду, является начальство обвиняемого должностного лица, от которого зависит определение его к должности; чиновники, определяемые к должностям губернскими и равными им властями, предаются суду по постановлениям губернских правлений; чиновники, определяемые к должностям Высочайшею властью, предводители дворянства, председатели и члены земских управ и городские головы предаются суду по постановлениям 1 департамента сената, а чины первых трех классов — по Высочайше утвержденным мнениям государственного совета. Произведенное судебным следователем предварительное следствие о преступлении должности прокурор препровождает, вместе со своим заключением о направлении дела, тому начальству, от которого зависит П. суду. При согласии начальства с заключением прокурора, последний вносит обвинительный акт в то судебное учреждение, которому дело подсудно; если же начальство не согласится с мнением прокурора и найдет, что обвиняемый вовсе не подлежит ответственности или подлежит взысканию, налагаемому в административном порядке, то для разрешения разногласия дело вносится по принадлежности в губернское правление или в 1 департамент сената; в 1 департамент сената представляются также все несогласные с заключением прокурора определения губернских правлений. В сенате все дела по пререканиям прокуратуры и административного начальства рассматриваются в соединенном присутствии 1 и уголовного кассационного департаментов. Должностные лица судебного ведомства предаются суду за преступления должности: чины канцелярий судебных мест, судебные приставы и нотариусы — судебными палатами, обер-секретари и их помощники, все чины прокуратуры, мировые и городские судьи, председатели и члены окружных судов и судебных палат и присяжные заседатели — соединенным присутствием 1 и кассационных департаментов сената. По делам о преступлениях против имущества и доходов казны оконченные предварительные следствия направляются в местное казенное управление, которое в 2-х недельный срок должно препроводить дело со своим заключением к прокурору, для дальнейшего направления. По делам о нарушениях устава врачебного предварительные следствия направляются прокурором на заключение врачебного отделения губернского правления или, если обвиняемому угрожает запрещение практики или он состоит на службе в губернском медицинском управлении — на заключение медицинского совета министерства внутренних дел. — В военном процессе Англии, Австрии, Пpyccии и Вюртемберга нет особого обряда П. суду; возбуждение уголовного преследования или начало формального следствия рассматривается как акт, равносильный П. суду; раз начатое следствие может быть окончено не иначе, как судебным приговором, и только в Австрии, при обнаружении сумасшествия обвиняемого, установлено прекращение преследования с разрешения высшего военного суда, без постановления приговора. В остальных западноевропейских государствах обвиняемые предаются военному суду или непосредственно аудитором, исполняющим прокурорские обязанности (в Бельгии и Швейцарии), или определениями особых обвинительных камер, состоящих при судах (в Италии и Баварии), или же распоряжением начальства обвиняемых (в Баварии, по делам низшей подсудности и во Франции), при чем прокурор представляет начальству свое заключение о направлении дела. В России, по военно-судебному уставу, обвиняемые предаются суду: нижние чины — полковыми командирами, обер-офицеры — начальниками дивизий, штаб-офицеры — корпусными командирами, командиры полков, не состоящие в чине генерала — командующими войсками в округах, генералы, за преступления по службе — Высочайшею властью, а за общие преступления — по постановлениям главного военного суда. П. суду зависит вообще от того начальника, которому обвиняемый был подчинен во время совершения преступления, причем высшие начальники могут пользоваться властью, предоставленной в отношении к П. суду подчиненным им низшим начальникам. Военные начальники имеют право предавать обвиняемых суду без производства предварительного следствия по всем делам, подсудным полковому суду, и по тем из подсудных военно-окружному суду дел о преступлениях воинских, совершенных военнослужащими без участия гражданских лиц, которые с достаточной полнотой разъяснены произведенным дознанием. По всем остальным делам, подсудным военноокружному суду, обвиняемые предаются суду военными начальниками по соглашению с военным прокурором. Оконченные предварительные следствия представляются военному прокурору, который в течение семи дней обязан препроводить производство, со своим заключением, к тому начальнику, от власти которого зависит П. обвиняемого суду, или, если обвиняемого не обнаружено — к тому начальнику, по требованию которого производилось следствие. В заключении военный прокурор излагает свое мнение о П. обвиняемого военно-окружному или полковому суду, о наложении на обвиняемого дисциплинарного взыскания, или о прекращении или приостановлении следствия, или о неподсудности дела военному суду. Военный начальник обязан в течение 7-дневного срока дать делу дальнейшее направление. При несогласии военного начальника с заключением военного прокурора, если начальник требует П. обвиняемого суду, военный прокурор не в праве возражать и обязан внести дело в суд с обвинительным актом; если же П. обвиняемого суду требует военный прокурор. а начальник находит, что обвиняемого предавать суду не следует, то дело представляется последовательно начальнику дивизии, командиру корпуса и командующему войсками в округе, до тех пор, пока кто-либо из них не согласится с мнением прокурора; при несогласии с мнением военного прокурора командующего войсками округа дело представляется в главный военный суд, которым пререкание разрешается окончательно. При предании суду военный начальник может сделать. если признает нужным, дополнительные указания к заключению военного прокурора, при П. же суду вопреки мнению военного прокурора он обязан изложить основания, вызвавшие такое распоряжение, и указать свидетелей. В приказе о П. суду должны быть изложены предметы обвинения по фактическим обстоятельствам и указаны статьи закона, которыми предусматривается деяние обвиняемого.

Литература. К. Арсеньев, «Предание суду» (1870); К. Анциферов, «Закон и практика предания суду и отмены определений обвинительной камеры» («Юридич. Вестник», 1878, № 1 и 2); Я. Городынский, «О дополнении оконченных предварительных следствий» («Журнал Гр. и Угол. Права», 1885, № 4); С. Хрулев, «Суды и судебные палаты как обвинительные камеры» («Юридич. Вестник», 1885, № 3); А. Лонгинов, «Об обвинительных камерах» («Журнал Гр. и Уг. Права», 1881,. № 3); И. Мещанинов, «Предание суду в настоящее время и возможная постановка его в будущем» («Журнал СПб. Юридич. Общ.», 1895, № 3).

Л. С. Лыкошин.

Предлог

Предлог (грамм.) — неизменяемая частица, служащая для более точного определения значения глагола или падежа. Первоначальное вещественное значение П. утрачено, но сохранились несомненные следы их прежнего склонения; напр. греч. en, eni"в, на" (местн. пад.), критское enV, атт. eV, eiV (с вин. пад.) «в, на»; peri (местн. пад.), parai(дат. пад.), para (instrum.),paroV(род. пад.), русск. вне (ц.-сл. въне — местн. пад.), вон (наречие, ц.-сл. вънъ — винит, пад.). Первоначально (как видно из санскр. языка, где очень мало П., соединяющихся с падежами) П. употреблялись только для более точного определения значения глагола (в смысле наречия). Отсюда развились две позднейшие их функции. С одной стороны, П. мог примкнуть к. глаголу; таким образом образовались глаголы, сложные с П. С другой стороны, П. мог примкнуть к падежу: отсюда образовались П, требующие, как мы обыкновенно говорим, определенного падежа. Что в действительности П. не может управлять падежом, видно уже из того, что один и тот же П. может соединяться с различными падежами, и в зависимости от этого меняется и самое значение П. Кроме того, в древнейшее время падеж без П. мог обозначать тоже самое, что позднее стало обозначаться падежом с П. Так, напр., в русском языке местный падеж, который первоначально мог употребляться самостоятельно (напр. Кыеве «в Киеве»), потом стал употребляться только с предлогами, отчего и получил название предложного падежа. Остатки первоначального состояния П. сохранились в гомеровском языке, в явлении так наз. тмезиса (рассечения), которое состоит в том, что П., относящийся к глаголу, может быть отделен от него даже несколькими словами. С точки зрения позднейшего языка это явление представлялось как бы рассечением сложного глагола на две составные части; на самом же деле в гомеровское время процесс сложения П. с глаголом еще не закончился. Напр. exarc dhtoi epeita Jeoi jrenaV vlesan autoi (Илиада VII, 360) — «стало быть сами боги погубили (exvlesan) твой разум». Здесь П., несомненно, примыкает к глаголу. Но в предложении: xanJaV d'ek kejalhV oleae tricaV(Од. XIII, 431) — «(Афина) погубила (его) русые волосы на голове» — П. ec примыкал к существительному. В аттическом наречии мы уже не встречаем простого глагола ollumi, а только с П. — exollumi, apollumi, «гублю». Современный немецкий язык знает то же явление: он отделяет некоторые ударяемые П. от глаголов в главном предложении. Явление это объясняется тем, что здесь П. еще не утерял своей самостоятельной силы в сложении с глаголом. Позднее, когда П. уже слились с глаголами в отдельные слова, П. в таких сочетаниях начал повторяться и при зависящем от глагола существительном. Соединяясь с глаголом, П. изменяет его значение; сложный глагол может соединяться с таким падежом, с которым простой глагол не соединяется. Иногда значение глагола даже совершенно затемняется значением П. Так напр., санскр. yuj-, «соединять», может быть усилено еще П. sam— (sam-yuj «соединять вместе»); точно так же и глагол bhid-"разделять", может быть усилен П. vi— (vibhid «разделять врозь»). Но затем появились глаголы sam-bhid-, «соединять», и vi-yuj-, «разделять», заменившие собою прежние простые глаголы. Образования эти подобны русскому глаголу «разъединять», который, очевидно, образовался тем же путем, под влиянием «соединять». В славянских языках П. в сложении с глаголами придают глаголу значение совершенного вида; напр. делать — сделать, мереть — умереть. То же явление свойственно и другим языкам, только в меньшей степени; напр. лат. facere «делать», соnficere — «совершать, оканчивать» и т. п. См. В. Delbruck, «Vergl. Synt. d. idg. Spr.» (I, 643 — 774; 146 — 170).

Д. К.

Предопpeделeние

Предопpeделeние (praedeterminatio) — один из труднейших пунктов религиозной философии, связанный с вопросом о божественных свойствах, о природе и происхождении зла и об отношении благодати к свободе. Существа нравственносвободные могут сознательно предпочитать зло добру; и действительно, упорное и нераскаянное пребывание многих во зле есть несомненный факт. Но так как все существующее, с точки зрения монотеистической религии, окончательным образом зависит от всемогущей воли всеведущего Божества, то значит упорство во зле и происходящая отсюда гибель этих существ есть произведение той же божественной воли, предопределяющей одних к добру и спасению, других — ко злу и гибели. Это заключение не представляет особенной трудности для такой религии, которая — как (позднейший) ислам — видит в Божестве исключительно или по крайней мере преимущественно беспредельную силу или абсолютный произвол, требующий только безотчетной покорности; но так как в христианской идее Божества выдвигается на первое место сторона внутренней разумности или смысла (Логос) и любви, то П. ко злу со стороны Божества оказывается здесь немыслимым. Некоторые отдельно взятые места у ап. Павла (Римл. IX. 11 след.) как будто выражают такой взгляд; но в контексте эти выражения допускают другое толкование, которого и держались все христианские писатели до начала V в., когда идея абсолютного П. впервые появляется у блаж. Августина как реакция против пелагианства, дававшего человеческой свободе такое широкое значение, при котором не оставалось места не только действию, но и предвидению со стороны Божества. Сам Августин сопровождал, впрочем, свое учение о П. различными смягчительными оговорками; но после его смерти вопрос обострился вследствие возникшего в монастырях южной Галлии спора о пределах человеческой свободы между ревностными учениками Августина и некоторыми последователями восточного аскетизма, которые, с добрым намерением отстаивая значение нравственной свободы, неосторожно признавали за нею первый шаг в деле спасения. Видя в этом принципиальную уступку пелагианству, ученики Августина с большею резкостью и определенностью, чем он сам, стали выдвигать характерные пункты его учения, между прочим и абсолютное П. Для разрешения этих споров было точнее определено на нескольких поместных соборах православное учение, сущность которого сводится к следующему: Бог хочет всем спастись, а потому абсолютного П. или П. к нравственному злу не существует: но истинное и окончательное спасение не может быть насильственным и внешним. а потому действие благости и премудрости Божией для спасения человека употребляет с этой целью все средства, за исключением тех, которыми упразднялась бы нравственная свобода; следовательно, разумные существа, сознательно отвергающие всякую помощь благодати для своего спасения, не могут быть спасены и по всеведению Божию предопределены к исключению из царства Божия или к погибели. П. относится, след., лишь к необходимым последствиям зла, а не к самому злу, которое есть лишь сопротивление свободной воли действию спасающей благодати. Вопрос решен, таким образом, догматически, философское же его разъяснение доселе составляет одну из важнейших задач христианской мысли и пока еще не привело к положительным результатам. Впрочем, и на богословской почве вопрос был поднимаем снова, в особенности в IX в., немецким монахом Готшальком, и в XVI в., швейцарским реформатором Кальвином, который без всяких смягчений возобновил теорию абсолютного П. (ко злу). К тому же тяготели и янсенисты, примыкавшие к Августину через Фому Аквинского, тогда как их противники, Иезуиты, подвергались упреку в семи-пелагианстве.

Вл. С.

Предприятие

Предприятие. — Под П. подразумевается такое хозяйство, ведение которого рассчитано на извлечение дохода путем сбыта продуктов, в форме продажи или обмена. Этим признаком П. отличается от натуральных форм хозяйства, в которых производство рассчитано на непосредственное удовлетворение потребностей членов хозяйства. В чистом своем виде натуральные формы хозяйства встречаются все реже и реже, так как хозяйства постепенно вовлекаются все более в систему обмена. Даже наше русское крестьянское хозяйство, хотя и сохраняет еще много следов натуральной системы, но производит продукты и на сбыт, для приобретения на выручаемые суммы предметов, не производимых в самом хозяйстве, или хотя бы для уплаты налогов. Сбыт произведений на сторону сопряжен с риском. Последний свойственен и натуральным формам хозяйства, но причины его в обоих случаях различны. В натуральном хозяйстве риск обуславливается только причинами естественными, например, зависимостью от урожаев; в сложной хозяйственной системе, в которой хозяйства принимают форму П., риск обуславливается конкуренцией, случайными обстоятельствами (так называемыми элементами конъюнктуры), разными видами спекуляции и вообще успешностью деятельности владельца или хозяина П., так называемого предпринимателя. Третьим существенным признаком П. является то, что в основании его лежит обладание, в большем или меньшем количестве, средствами производства, именуемыми — в широком (народнохозяйственном) смысле — капиталом. Без последнего в современной хозяйственной системе нельзя себе и представить сколько-нибудь развитой формы П. Хозяйственная деятельность, хотя бы связанная с риском и выражающаяся в продаже труда или услуг, не может считаться предпринимательской, если она ведется без капитала. Работа, исторически, различно комбинируется с предпринимательской деятельностью, но в чистом виде первая прямо противополагается последней. Предприятие обуславливается наличностью известных юридических норм, главным образом гражданско-правовых — правом и дееспособностью предпринимателей. И та, и другая обуславливаются, в свою очередь, политическим строем общества, например, равноправностью членов его или существованием различных сословных прав и преимуществ. Даже в современной хозяйственной системе начало равноправности и свободного выбора занятий осуществлено лишь в общих чертах; существуют различные ограничения относительно обладания теми или другими видами имуществ, выбора занятий, выбора места жительства или оседлости. Прежде все подобные ограничения играли еще гораздо большую роль. Многие виды хозяйственной деятельности, независимо от субъектов П., подчиняются особым условиям возникновения и существования, т. е. находятся в большей или меньшей зависимости от предварительного разрешения, соблюдения различных формальностей и т. п. В существовании П. или, что почти все равно, в деятельности предпринимателей, следует различать три момента: 1) предприимчивость, 2) оборотливость и 3) исполнительную работу. В зависимости от того, соединяются ли эти моменты в деятельности одного и того же лица или они отделены друг от друга, находится разделение П. на различные их виды. 1) Под предприимчивостью подразумевается первоначальный момент: выбор того или другого рода занятий, места для него, условий деятельности и т. д., короче — самое учреждение П. В связи с более или менее удачным решением этого вопроса находится и дальнейший успех П. В П. наиболее сложных, сопряженных с большим риском, с затратой большого основного капитала, выработка предварительного плана может составлять предмет особой хозяйственной деятельности, и такой план носит название конъектуры : он должен предусмотреть различные случайности или элементы конъюнктуры, влияющие на доходность предприятия. Полное выделение предприимчивости из числа остальных функций предпринимательской деятельности можно особенно удобно наблюдать в учреждении акционерных П., из которых учредители часто выходят вслед за приступом к делу, предоставляя другим лицам дальнейшее его ведение. Довольно заметно отделение этой функции или этого момента и в других сложных формах П., как напр. в товариществах на вере, где одни являются основателями или учредителями, а другие потом уже входят в П., для его расширения. Даже и в единоличных П. нередки случаи заметного выделения этого момента, напр. когда лицо, учредившее П., скоро уступает или продает его другому лицу. 2) Под оборотливостью подразумевается та сторона деятельности предпринимателя, которая выражается в изыскании наиболее выгодных условий обращения капитала и сбыта произведений. Значением этого момента обуславливается то, что одинаковые капиталы и средства производства (или торговли) в руках разных лиц могут приносить неодинаковые доходы. Эта предпринимательская функция имеет особенно важное значение в современной хозяйственной системе. Возможность дать более быстрое обращение капиталу является одним из главнейших средств для победы крупной промышленности над мелкой. Сравнительно меньшее значение этот момент имеет в промышленности добывающей, особенно в земледелии, в котором более важную роль играют независящие от воли предпринимателя естественные (физические и т. п.) факторы и условия производства, а также исполнительный труд. Отделение оборотливости от остальных моментов имеет место в более крупных и сложных Н.; в мелких и простейших все три функции легче могут соединяться в одном и том же лице. 3) Исполнительный труд есть непосредственная работа, осуществляемая преимущественно в самом производстве товаров. В громадном большинстве настоящих коммерческих П. исполнительный труд выпадает на долю наемных лиц — рабочих; самим предпринимателям принадлежит общий надзор и руководство П. Только в мелких единоличных П., с одной стороны, и в настоящих товарищеских артельных формах — с другой, все указанные три функции осуществляются одними и теми же лицами. В большинстве П. исполнительный труд совпадает с понятием наемного труда, если личность трудящегося свободна, или принудительного — при различных прежних формах личной зависимости (рабство, крепостное состояние, переходные формы к свободным договорно-наемным отношениям). В промежуточных формах представители исполнительного труда последовательно проходили следующие пять ступеней: 1) домашнее производство, 2) работа по заказу (отдельных лиц — не предпринимателей, а потребителей отдельных видов труда), 3) ремесло — в котором исполнительный труд производился самим хозяином П. наравне с наемными рабочими, 4) работа на скупщика, являющегося в роли предпринимателя, и 5) фабричная работа. В последнем своем виде исполнительный труд выражается в наемной работе, представители которой — рабочие в тесном смысле слова — получают выговоренное заранее вознаграждение и не несут риска в зависимости от доходности П. (за исключением риска потери работы и понижения самой заработной платы). В наиболее сложных современных предприятиях — напр., акционерных, — исполнительный труд может еще выражаться в наемном труде заведывающих П. лиц, например членов правления или управления, получающих вознаграждение от собственников П., акционеров; но, при пассивном отношении последних к ведению дела, высшие представители этого наемного труда нередко осуществляют вместе с тем и функции оборотливости.

Формы П. Прежде всего могут быть установлены две крупные категории форм П. : капиталистическая и товарищеская в тесном смысле слова или артельная. В первых средства, орудия и материалы производства принадлежат одним лицам — владельцам П., капиталистам, — а работа производится другими (рабочими); в последних положение всех членов П. более или менее одинаково. 1. Капиталистические П. разделяются на следующие виды: 1) единоличные П., 2) полные товарищества, 3) товарищества на вере или коммандитные, 4) коммандитные товарищества на акциях и 5) акционерные компании или товарищества на паях (по участкам). Каждая из этих форм П. имеет свои достоинства и недостатки. 1) Единоличное И, — наиболее простая и распространенная форма, характеризуемая тем, что владельцем (субъектом) П. является одно физическое лицо, преследующее свои личные интересы, равно как и интересы своей семьи. Владелец П. несет так называемую полную или неограниченную ответственность, т. е. отвечает всем своим достоянием и имуществом (а не только вложенным в П.). Так как от успешности хода П. зависит его доход, то эта форма П. особенно приспособлена к тому, чтобы П. велось наиболее экономично (значение так называемого «хозяйского глаза»). В составе П. могут быть не только собственные (предпринимательские) капиталы, но и чужие (занятые, ссудные); но так как за пользование последними приходится уплачивать проценты, на сумму которых уменьшается прибыль, то эта форма П. сама по себе не предрасполагает к чрезмерному задолжанию предпринимателей. Свойственный этой форме П. недостаток заключается в том, что она не вполне обеспечивает непрерывность производства: со смертью владельца П. оно может прекратиться. Противодействием этому может служить, однако, передача П. по наследству или путем продажи его в другие руки. 2) Полное товарищество есть простое расширение единоличного П. путем соединения несколькими отдельными предпринимателями их П. или капиталов в одно предприятие. Связь их между собою основывается на взаимном полном доверии (оттого оно и носит такое название). Число полных товарищей не может быть велико, ибо трудно найти много лиц, которые безусловно доверяли бы друг другу и были бы согласны сообща рисковать своими капиталами и всем своим имуществом (ответственность всех товарищей здесь также полная, неограниченная). Соединение нескольких лиц, с их капиталами, в одно П. дает возможность расширить производство, т. е. воспользоваться преимуществами более крупных форм промышленности; возможно также разделение труда между товарищами (один, например, берет на себя заведывание технической частью П., другой — коммерческой, третий — бухгалтерской и т. д.). С другой стороны, при разногласии между товарищами П. легко может распасться; каждый, уходя из него, может потребовать выдачи ему обратно всего вложенного им в дело капитала. Так как для решения всех вопросов по ведению П. необходимо единогласное соглашение всех товарищей, то не всегда здесь можно добиться той быстроты, какая нередко требуется условиями рыночной конъюнктуры, конкуренции и спекуляции. 3) Товарищество на вере или коммандитное общество есть дальнейшее развитие полного товарищества. Ядром его служит полное товарищество или даже иногда единоличный предприниматель, которые основывают П. и приглашают к участию в нем вкладчиков, называемых товарищами на вере или командитерами. Эти последние отличаются от полных товарищей тем, что рискуют только непосредственно вложенным в П. капиталом, но не всем своим достоянием вообще — другими словами, несут так называемую ограниченную или неполную ответственность (в размере вложенного ими капитала). Так как доход, получаемый товарищами на вере, сопряжен с риском П., то доход этот следует считать прибылью, а не процентом; но непосредственного участия в ведении дел П. товарищи на вере не принимают, ограничиваясь лишь контролем над деятельностью распорядителей (полных товарищей). Эта форма П. делает возможным привлечение к П. таких лиц, которые, не умея или не желая вести какое-нибудь промышленное П., согласны, однако, рисковать влагаемым в него капиталом, вместо того, чтобы отдавать его только в ссуду за определенный процент. И здесь выход из состава товарищества каждого из участников влечет за собой взятие обратно его капитала, что может вызвать расстройство дел П. или, по крайней мере, сокращение его размеров. 4) Коммандитное товарищество на акциях отличается от простого товарищества на вере тем, что вкладчики капитала получают здесь особые свидетельства (бумаги), именуемые акциями. Первоначально они бывают именные, но потом постепенно превращаются в безыменные или на предъявителя. Лицо, владеющее акциями, может выйти из П. не вынимая своего капитала, а просто уступая или продавая свои акции третьим лицам, которые тем самым вступаюсь в число участников П. Лица, владеющие акциями, рискуют только размером их стоимости, т. е. несут только ограниченную ответственность; но лица, составляющие ядро товарищества — полные товарищи — отвечают по прежнему всем своим достоянием, т. е. несут ответственность полную. Таких лиц нет вовсе в 5) акционерных компаниях. Основной идеей акционерных обществ является соединение мелких капиталов в одно крупное целое, обыкновенно значительно превышающее размеры не только единоличных П., но и всех других видов товариществ. Так как вся ответственность ограничивается здесь размерами паев (вкладов) участников, и полной ответственности никто из владельцев Н. не несет, то риск раздробляется на самые мелкие части. Это делает акционерные компании особенно приспособленными для таких П., которые слишком рискованны для отдельных лиц. Вместе с тем, вследствие соединения крупных денежных сумм, для таких П. доступны самые широкие задачи, в особенности проложение новых путей промышленного развития. Являясь, так сказать, последним словом промышленных П., акционерные компании первоначально встречали недоверчивое отношение со стороны правительств, так как форма эта не укладывалась в тесные рамки, предначертанные началами римского права. Главной юридической особенностью компаний являлось отсутствие одного или нескольких определенных лиц, которые несли бы неограниченную ответственность и выражали бы собою необходимый элемент П. — лицо (persona). Промышленная жизнь, в которой все больше и больше выступала самостоятельная роль капитала, требовала, однако, такой формы П., и она стала исподволь проявляться, сперва в форме П. с ограниченной ответственностью (limited liability — в Англии), а затем в виде анонимных обществ (во Франции). Когда современная форма акционерных компаний была, наконец, официально признана законодательством, то долго оставалось недоверие к ним по существу, выражавшееся первоначально в исключительно концессионном порядке их учреждения. Порядок этот, стеснительный для промышленности и не гарантирующий вполне успеха П., постепенно уступает место порядку учреждения регистровочному или явочному. Как при самом учреждении акционерных П., так и при осуществлении ими своей деятельности, должна быть обеспечена основная идея этой формы П. — именно здесь должны находить приложение такие мелкие денежные суммы, которые, взятые в отдельности, не могли бы вовсе играть роли капитала. Отсюда обратно пропорциональная разверстка акций между подписчиками: подписавшиеся на небольшое количество акций удовлетворяются сполна, а желающие получить большее количество акций получают пропорционально тем меньше, чем больше заявленное количество. Отсюда, с другой стороны, и обыкновенное распределение голосов на общих собраниях акционеров: число голосов, предоставленных акционеру, не растет пропорционально числу акций. Это имеет целью предупредить давление крупных акционеров на массу владельцев акций. Крупные акционеры часто заинтересованы не столько в действительном увеличении дохода П., выражающегося в выдаваемом на акции дивиденде, сколько в захвате мест директоров или членов правления, которые за ведение дел П. получают заранее определяемое и обыкновенно весьма крупное вознаграждение. Это — один из главнейших недостатков акционерных П. Самая форма вознаграждения распорядителей в виде более или менее постоянного или определенного оклада содержания приводит к тому, что распорядители становятся мало похожими на единоличных предпринимателей или полных товарищей, непосредственно заинтересованных в увеличении прибыли П., в которой единственно и выражается их доход. Другой крупный недостаток акционерных П. заключается в том, что эта форма, в противоположность предыдущим, не противодействует задолженности. Для расширения П. заключаются займы в форие выпуска облигаций, вместо увеличения складочного капитала путем выпуска нового количества акций. Это бывает выгодно потому, что по облигациям уплачивается заранее определенный процент, который обыкновенно меньше прибыли (дивиденда), а разница между дивидендом и процентом остается в руках акционеров. При неуспешности П. не из чего платить проценты по облигациям, а тогда оказывается невозможным и возвращение занятого капитала. Желательно, поэтому, ограничение выпуска облигаций так, чтобы сумма их не превышала значительно величины складочного (акционерного) капитала. В виду таких недостатков акционерных П., место их во многих случаях может быть с успехом занято казенным или общественным ведением дела (железнодорожное дело, водоснабжение, освещение городов и т. п.). К числу недостатков акционерных П. следует отнести также связанные с ними различные виды спекуляций, как в момент их учреждения, так и во время их действия. В первом случае это особенно удобно потому, что функция предприимчивости может быть здесь вполне отделена от оборотливости: учредители, в особенности лица, получившие концессию, могут немедленно выйти из П., перепродав с барышем свои права или акции другим лицам, которым потом придется нести последствия неуспеха П. Когда П. пущено в ход и действует, возможно спекулировать, искусственно вздувая биржевую, т. е. продажную цену акций или действуя на понижение их курса, ради дешевого приобретения акций и перепродажи их позднее с барышем.

2. Артельные П. бывают двух главных типов; 1) основанные на семейной организации — домашнее производство и кустарные промыслы и 2) основанные на свободном соглашении — артели в настоящем смысле. Кустарная промышленность у нас в России — по преимуществу побочное занятие крестьян, которому они посвящают свободное от сельскохозяйственных работ время. Кустари суть мелкие предприниматели, работающие обыкновенно силами своей семьи, но иногда и при помощи наемных рабочих. Сбывают свои произведения они по большей части особым скупщикам, иногда и непосредственно потребителям, но во всяком случае оптом. Этими условиями сбыта кустари отличаются от мелких ремесленников, работающих на заказ, и приближаются к более крупным предприятиям. Роль скупщиков бывает иногда на столько значительна, что предпринимателями являются скорее последние: они поставляют кустарям материал и выдают обыкновенную заработную плату за его обработку. Самостоятельность кустарей выражается тогда только в связи их с землей, в большинстве случаев все-таки ими сохраняемой. Артельными П.. называются такие, в которых средства, орудия и материалы производства составляют общее достояние всех членов товарищества; здесь нет противоположения труда капиталу. Такой настоящей артельной формой является так называемое производительное товарищество (продуктивная ассоциация), т. е. соединение однородных рабочих для совместного производства продуктов. Главнейшее применение эта форма находит в сфере таких производств, где не требуется ни сложных и дорогостоящих машин, ни широких технических знаний. Артелями называются также не столь прочные соединения однородных рабочих для совместного производства некоторых работ, для пользования общими орудиями производства, для обработки сообща арендуемой земли и т. д. Во всех последних случаях входящие в состав артели члены ведут отдельно собственное хозяйство и только для достижения вышеозначенных целей объединяются в одно целое. Наконец, артели состоят иногда из одних наемных лиц, когда, напр., исполнение работ сдается не отдельно нанимаемым рабочим, а целым группам, в которых члены отвечают друг за друга и сами распределяют между собой вознаграждение. В последних случаях артель уже не представляет собой самостоятельного П., а есть лишь известная форма найма. Есть, сверх того, товарищеские, тоже называемые иногда артельными, соединения для совместной закупки сырья или предметов потребления (сырьевые и потребительные товарищества или общества), или для совместного пользования кредитом (кредитные, ссудосберегательные товарищества, кассы и т. под. учреждения); но это уже не П., относящиеся непосредственно к формам производства.

В. Яроцкий.

Представительство

Представительство (в гражданском праве) — имеет своей целью заместительство лиц, участвующих в гражданском обороте, в случаях невозможности для них лично совершать необходимые юридические сделки, или по недостатку дееспособности (так называемое П. необходимое или законное), или, при полной дееспособности, по каким либо субъективным причинам (отсутствию из места сделки, болезни, неимению надлежащей опытности в ведении дела, напр. судебного или хозяйственного, и т. п. — П. добровольное). В таких случаях лицо, желающее заместить себя другим, дает последнему поручение и полномочие совершить юридическую сделку от его имени, с тем, чтобы все последствия ее перешли непосредственно на дающего поручение. В своих действиях при заключении сделки представитель обязывается руководиться инструкциями своего доверителя и не выступать из пределов данной ему доверенности; но он не является пассивным орудием своего доверителя. Поскольку в доверенности нет точных указаний на подробности и условия заключения юридической сделки, они определяются личным усмотрением представителя; его воля является решающим моментом во всех фазисах сделки; совершенное поверенным представителем в пределах доверенности обязывает доверителя, хотя бы он и не мог одобрить всех действий поверенного. Этой активной ролью при заключении сделок представитель отличается от простого посла (нунция), передающего лишь волю пославшего и не участвующего самостоятельно в определении условий сделки. Как бы ни были ограничены пределы свободы представителя, характерным признаком его, сравнительно с нунцием, всегда является то, что юридическая сделка получает свое бытие в силу заявления его воли, а не воли доверителя. Различают еще П. полное (непосредственное, прямое) и неполное (посредственное, не прямое). В последнем представитель действует от своего имени, заключает сделку на свой страх и передает доверителю лишь ее результаты; контрагент может и не знать, что у непрямого представителя есть принципал, и считать его за самостоятельного агента. Лишь прямое П., поэтому, есть П. в собственном смысле слова. История П. Придавая действиям поверенного такую же силу, как и действиям самого лица, на которое переходят последствия сделки, П., несомненно, подвергает риску интересы последнего. Между волей представляемого и представителя всегда возможен конфликт, и этот конфликт при П. разрешается не в пользу доверителя. Поэтому П. может быть безвредно допущено в гражданском обороте лишь тогда, когда формы этого оборота достаточно выработаны, когда определились объективные мерки для оценки поступков людей и когда этим меркам (основаниям сделок) стали придавать решающее значение при столкновениях частных воль. При сделках, в которых решающим моментом и законом для сторон является частная воля, П. невозможно. Римское право, где субъективным моментам до самого конца развития принадлежало преобладающее значение, долгое время совсем не знало прямого П.: лишь сами лица, приобретающие права из сделки, или те, кто был носителем чужой воли (подвластные дети, рабы), способны были и заключать сделку: «при посредстве свободных людей, которые нашей воле не подчинены, как и через чужих рабов, на которых у нас нет узуфрукта или юридического владения, мы приобрести ничего не можем» (Гай, «Инстит.», П., 95). До известной степени, при существовании института подвластных, у римлян не было и безусловной нужды в прямом П.; первоначальные его виды также относятся к сделкам, заключенным рабами (капитаном судна, управляющим таверной или другим предприятием; за действия их, хотя бы совершенные без приказа, отвечал господин). Впоследствии такая же ответственность создалась для господина и по сделкам свободных людей, занимавших зависимые от него должности. Широкого развития прямое П. в Риме никогда не достигало; объем сделок, на которые оно распространялось, вообще очень спорен. В Зап. Европе прямое П., как самостоятельный институт, вырабатывается юристами лишь к XVII в.; раньше представители являются лишь пассивными орудиями доверителя, и их личность, подобно римским подвластным, сливается с личностью представляемого (eadem est persona domini et procuratoris). Сведения о судебном П. в России восходят к концу ХVII в., о гражданско-правовом — к половине ХVIII в. В новое время, а особенно в современном гражданском обороте, когда для огромного количества сделок необходимо посредничество целого ряда лиц, П. является «неоспоримым требованием» оборота (выражение составителей общегерм. улож.), и в таком качестве признано всеми гражданскими кодексами (общегерм. урож. ст. 164; австр. 1002 и 1017; франц. 1984, 1997 и 1998; русск. 2307).

Юридическая конструкция П. Рассматривая юридическую сделку как акт, вызывающий юридические последствия, потому что этого желали стороны — притом лишь те последствия, которых они желали, и лишь постольку, поскольку они этого желали, — многие юристы, с Савиньи во главе, не допускают мысли, что можно непосредственно обязывать такими актами, окончательная формулировка которых не принадлежит лицу, несущему на себе их юридические последствия. Они возвращаются, поэтому, к старой римской и средневековой точке зрения, находя, что представитель по существу ничем не отличается от нунция, являясь простым носителем чужой воли; поскольку же он действует самостоятельно, он должен заключить сделку на свое имя и затем новым актом перенести ее на своего доверителя. Другие (Пухта, Вангеров, Виндшейд, Бэр) полагают, что в сделке, заключаемой на основании П., решающей всегда является воля представителя; в его лице прежде всего возникают и последствия сделки, которые затем прямым или молчаливым соглашением, переносятся на доверителя. Третьи (Тэль, Миттейс, Кеппен) доказывают, что юридическая сделка возникает из комбинации воль представляемого и представителя, при чем более или менее активная роль принадлежит то представителю, то представляемому и может быть сведена к минимуму то у того, то у другого; в одних случаях, следов" возможна точка зрения Савиньи, в других — Пухты. Четвертые (Регельсбергер, Нерсесов), приписывая активную роль только представителю, рассматривают П. «как институт положительного права», т. е. отказываются объяснить его теоретически, с точки зрения господствующего определения сделки, и основывают его только на предписании закона. Причина споров лежит в неправильном представлении о юридической сделке: на самом деле творчеству частной воли в ней принадлежит далеко не господствующая роль. Последствия сделки и размеры ее действия определяются не столько волей сторон, сколько законом, связывающим с известными фактами известные юридические следствия. Стороны, заключая сделку, выбирают факты, с которыми связываются юридические следствия, или выражают согласие на применение к ним определенных юридических следствий, если будут на лицо соответствующие факты. Давая полномочие на заключение сделки представителю, представляемый выражает этим волю, вполне достаточную для произведения юридического эффекта, все равно, указывает ли он представителю желаемые факты (купить такую-то вещь) или юридическую форму действий (вести процесс), На представителе лежит лишь выбор фактов или выбор юридических форм, т. е. фактическая деятельность в рамках юридического полномочия и законных форм юридических сделок. Оценка сделок совершается теперь не только по воле и желанию лиц, но и объективным масштабом: сравнением эквивалентов, которыми обмениваются стороны, целесообразностью действий и соответствием их с целями гражданского оборота. Для суда, поэтому, в настоящее время нет затруднений в определении того, что следует считать «истинной волей стороны» в сделке представителя. Личная воля уступила место объективным признакам и целесообразности сделок, в противоположность старому праву, когда воля стороны была одна творческой (sic volo, sic jubeo) и поэтому невозможно было и представительство. П., таким образом, есть «институт положительного права» не в качестве исключения из общего строя сделок, а вполне согласно с ним. Такой структурой П. объясняется, между прочим, признаваемая современным правом возможность заключения сделок с самим собою. Я могу в одно и тоже время быть контрагентом, действующим в своем интересе, и представителем другой стороны, или же зараз представителем обеих сторон (банкир, покупающий и продающий себе самому или в качестве представителя своих клиентов бумаги этих последних и управляющий вообще их вкладами; представитель юридического лица, входящий в сделку с самим собою в качестве частного лица, и т. д.). С точки зрения волевой теории сделок это — необъяснимое явление.

Юридические отношения, возникающие из П., определяются по личностям обеих сторон и по объективным требованиям оборота. Вступая в сделку,. представитель заменяет собою представляемого, действует вместо него. Правоспособность к сделке, поэтому, должна быть на стороне представляемого, так как права и обязанности приобретаются им, дееспособность же — на стороне представителя, ибо ему принадлежит решающий голос в формировании сделки. В законном П. его функция представителя — восполнять недостающую дееспособность представляемого (малолетнего, умалишенного). Ограниченная дееспособность представляемого, однако, не вредит сделке (параграф165 обшегерм. улож.); личные качества представителя (купец) не придают особого (торгового) характера сделке, если представляемый не пользуется правами этого звания. Действительность самой сделки оценивается по действиям представителя, как главного ее совершителя. Ошибка в его представлении об обстановке сделки разрушает ее, ошибка же представляемого остается бесследной; но если, заблуждаясь лично относительно обстановки сделки, представитель совершит, однако, сделку согласно с видами представляемого, она не теряет своей действительности. Незнание представителя о качествах вещи, которые должны были быть ему сообщены, разрушает сделку; незнание представляемого не вредит ей. Поскольку представитель выходит из пределов своего полномочия, он отвечает за убытки, причиненные этим контрагенту, и заключенная сделка признается недействительной.

Основания П. суть, как упомянуто выше, поручение и полномочие. Первое есть договор между принципалом и представителем, определяющий их взаимные отношения; второе сообщает представителю власть и право замещать в сделке представляемого, с переводом на последнего всех последствий сделки. Полномочие может иметь место в силу закона (П. опекуна за опекаемых, в зап. законодательствах — мужа за жену и т. п.) или быть установлено частной волей. В последнем случае оно представляет собой односторонний акт воли доверителя (не договор), который может быть выражен явно, или обнаружиться из фактической обстановки, при которой приходилось действовать представителю (по разъяснению сената, «независимо от формальной доверенности, могут быть случаи, в коих одно лицо, стоя в служебных отношениях к другому, совершает, с его воли и согласия, действия к ограждению его интересов и для пользы порученного имущества: в таких случаях, смотря по обстоятельствам дела, действия служебного лица, поскольку из дела явствует, что они были не произвольны, а утверждались на согласии или приказании владельца и клонились не ко вреду его, могут быть признаны обязательными для сего последнего»). В последнем случае говорят о фактическом П. Полномочие отличается от поручения тем, что последнее может и не сопровождаться правом на П. Современные законодательства и юристы часто, однако, сливают оба понятия в одно, говоря, что поручение (доверенность) есть договор о принятии на себя одним из договаривающихся лиц обязанностей представителя. Полномочие, подобно поручению, может быть взято обратно по воле доверителя во всякий момент и не переходить на наследников представителя. С полномочием одинаково по действию последующее одобрение сделки, заключенной третьим лицом в интересах одного из контрагентов, в качестве его представителя без полномочия. Одобрение это может быть полное или частичное, если последним не нарушаются интересы контрагента и представителя. Неполучение его в установленный срок или по требованию контрагента равносильно отказу в согласии на сделку. Сторона, знавшая о недостатке полномочия у представителя, не может отказаться от сделки в случае последующего ее одобрения лицом, от имени которого она совершена; сторона, введенная в заблуждение относительно полномочий представителя может отказаться от сделки. Последующее одобрение делает сделку действительной с момента ее заключения представителем. При неполучении согласия представитель, не могущий доказать своего полномочия, по выбору контрагента обязывается или сам исполнить договор, или возместить убытки. Представитель, не знавший о недостатке у него полномочия, отвечает лишь за убытки, понесенные стороною вследствие того, что она поверила наличности полномочия, но не свыше интереса, который для нее представляла действительность договора. Представитель освобождается от ответственности, если контрагент знал о недостатке у него полномочия, или если представитель был ограничен в своей дееспособности.

П. судебное прошло, подобно П. в сделках, долгий процесс развития. В Риме заместительство сторон в процессе третьими лицами, защитниками, до конца не отлилось в форму П. На Западе Европы и в России адвокатура долгое время оставалась на стадии стряпчества ,не обладавшего правом заместительства сторон, а имевшего задачей оказывать им помощь советами, составлением бумаг, указаниями. В. современном праве судебное П. — один из наиболее развитых видов П.

Литература. Regelsberger, «Pandecten» (I, Лпц., 1893); «Motive zu dem Entwurfe einesburg. Gesetzbuch f. d. deutsche Reich» (I, 223 сл.); Savigny, «System» (III, 113); его же, "Обязательственное право (параграф54 сл., рус. пер.); Hellmann, «Die Stellvertretung in Rechtsgeschaften» (1882); Mitteis, «Die Lehre von der Stellvertretung» (1885); Нерсесов, «Понятие добровольного П.» (М., 1878); Гардин, «П. в гражд. праве» (СПб., 1879); Евецкий, «О П. при заключении юридических сделок»; Казанцев, «Свободное П. в римском гражд. праве» (К., 1884).

В.Н.

Президент

Президент (лат.) — председатель; в русском языке употребляется обыкновенно последний термин для обозначения руководителя прений в собрании, суде, обществе (в некоторых обществах, однако — напр. вольном экономическом и географическом — председатель и у нас именуется президентом); во многих иностранных государствах в тех же случаях общепринят термин: П., особенно для обозначения руководителя прениями в парламенте и избираемого главы государства (П. республики). На немецком языке существует два термина: Praesident и Vorsitzender, при чем последний обозначает председателя в менее важном учреждении; так Vorsitzender есть председатель в отделении суда, в противоположность П. всего суда; различие это, впрочем, не проводится последовательно. На французском языке существует только один термин — президент. Президент коллегиального правительственного учреждения назначается в том же порядке, как и прочие члены того же учреждения; он руководит ходом дел и, в частности, прениями; с остальными членами он не состоит в отношении начальника к подчиненным, а является только primus inter pares, хотя неизбежно пользуется большим влиянием; специальные права П. сводятся к решающему голосу в случае равного разделения голосов, иногда к праву опротестования решения товарищей. П. парламента (или палаты), а также коллегиального органа местного самоуправления, в громадном большинстве случаев избирается самым собранием из своей среды, и только иногда утверждается верховной властью. Есть, однако, исключения: так, П. палаты лордов в Англии, лорд-канцлер, назначается короной, и не всегда из числа членов палаты. Долговременная практика выработала определенные обычаи, регулирующие власть и права П. всякого собрания. П. открывает и закрывает собрание, дает слово желающему говорить, делает замечания, лишает голоса за уклонение от предмета прений, нарушение приличий, оскорбительные выражения, вообще не парламентское поведение; он может и открывать собрание вступительной речью, закрывать — заключительной, может резюмировать чужие мнения, но с соблюдением самого строгого беспристрастия; участвовать в прениях он может не иначе, как временно передать свои президентские права вице-президенту. Право П. вовсе лишить оратора слова часто ставится в зависимость от решения собрания, в особенности когда дело идет о лишении слова не на одно заседание, а на более или менее продолжительный срок. П. республики есть глава государства в республиканских государствах, соответствующий монарху в государствах монархических. Подобно монарху, П. республики есть глава исполнительной власти; ему же принадлежит санкция законов, но судебные приговоры не произносятся от его имени, как они произносятся от имени монарха. Подобно монарху, П. представляет государство в международных сношениях. Существеннейшее отличие его то, что он властвует не по собственному праву, а в силу народного избрания, вручающего ему власть на точно определенный срок; в виду этого, хотя он и пользуется политической безответственностью, но в случае совершения преступления может быть привлечен к суду. Объем власти президента республики, подобно объему власти монарха, различен, в зависимости от того, является ли государство парламентарным или только представительным. В первом случае (Франция) П. назначает министров, но последние ответственны перед парламентом и свергаются его решениями; следов. П. стеснен в их выборе. Так как каждое его постановление должно быть контрассигновано соответственным министром, то ему остается преимущественно представительная, декоративная сторона власти и только некоторое общее влияние на ход дел. Ему принадлежит санкция законов, но право это оказывается чисто фиктивным; права veto он лишен. Во втором случае (Соед. Штаты, все американские республики) министры политически ответственны только перед П., назначаются и смещаются им по его собственному усмотрению; в силу этого вся исполнительная власть сосредоточена в его руках и даже контроль за нею изъят из рук парламента; П. принадлежит также право veto законов, хотя не безусловное: вторичное принятие закона конгрессом, квалифицированным большинством голосов, делает его обязательным помимо согласия П. В Швейцарии власть П. союза сливается с властью П. федерального, т. е. министерского совета, в руках одного лица. — В Пруссии обер-призедентами называются начальники одиннадцати провинций, на которые разделено королевство.

Презумпция

Презумпция — положения, устанавливающие наличность фактов или событий без полного доказательства их существования. Она необходима там, где, как например в гражданском процессе, при известных обстоятельствах нет возможности достигнуть полного доказательства явлений, а приходится довольствоваться лишь вероятными заключениями. Если, напр., несколько лиц погибли вместе при крушении поезда и в интересах определения наследственных прав истцов необходимо определить, кто из них умер раньше, тогда суду, за невозможностью точно установить минуту смерти каждого погибшего, приходится прибегнуть к заключению, основанному на естественной вероятности, что несовершеннолетние дети умерли раньше родителей, а дед и бабка — раньше своих совершеннолетних детей. Область применения П. в процессе очень обширна. Для правильного определения значения их в системе доказательств важно, поэтому, различать так наз. фактические(praesumptiones facti seu hominis) и юридические (praesumptiones juris) П. В старом процессе, когда господствовала теория формальных или законных доказательств, когда судье стремились дать указания на то, какие заключения он должен вывести из тех или иных фактов и на каких формальных основаниях и предположениях должен основать свое решение, теории и закону приходилось разрабатывать всю область П., необходимых судье столько же, сколько и обыкновенному человеку; учение о П. обнимало, поэтому, всю область теории доказательств, и деление на фактические и юридические теряло свое значение. Мысль юриста-схоластика стремилась привести в систему все виды возможных предположений и оценить доказательную силу каждого из них. Отсюда бесконечные и всегда неполные ряды допустимых предположений и столь же мало определенные деления самих П. на П. доказательные вполне, наполовину, отчасти, простые и необходимые предположения (praes. temerariae, probabiIes, violentiae. necessariae) и т. д. В современном процессе, предоставившем простор свободному убеждению судьи и голосу его совести, все эти учения потеряли всякое значение. В праве сохранили силу лишь такие предположения, которые закон считает необходимым сохранить, не смотря на свободу судьи, как необходимые исходные пункты для его мысли при известных обстоятельствах и оценке известных фактов, в интересах достижения общих целей права. Под юридическими П. разумеются, таким образом, те, которые сохранены законом в качестве обязательных предпосылок умозаключения при оценке данных событий. Между ними различают praesumptiones juris tantum и praesumptiones juris et de jure.

Под последними разумеют П., не допускающие доказательства противного. В таком виде по своему действию praes. juris et de jure уравниваются с фикциями,а по своему существу являются простыми принудительными нормами закона. Когда западное каноническое право постановляло, что сожитие между обрученными женихом и невестой дает основание считать обручение, совершенное с целью будущего брака (sponsalia de futuro), за обручение, совершенное с целью немедленного брака (sponsalia de praesenti), когда оно установляло П., что если невинный супруг, зная о прелюбодеянии другого, несмотря на это, вступает с ним вновь в супружеское сожитиe, то этим он прощает ему вину и след. не может требовать разлучения или развода, — в этих случаях мы имеем не П. в собственном смысле слова, а нормы: sponsalia. de futuro становятся sponsalia de praesenti после сожития; развод не допускается, если невинный супруг, знающий о прелюбодеянии, вступает снова в сожительство с виновным. Согласно с этим, современные юристы считают П. в собственном смысле лишь такие предписываемые законом обязательные П., которые допускают доказательство противного, т. е. обязательны для судьи лишь в том случае, если такого доказательства не последует (так наз. простые юридические П., praes. juris tantum). Этим П. отличаются от фикций. Точное установление области этих П. также вызывает затруднения. К ним не могут быть, строго говоря, отнесены многие положения, распределяющие бремя доказательства, например, когда говорят, что при обратном требовании уплаченного по ошибке (cond. indebiti) на уплатившего налагается обязанность доказать, что в действительности он уплатил недолжное, в силу предположения, что при обычном ходе вещей никто не платит долгов, не убедившись в их существовании. На самом деле. П. здесь излишняя: уплативший недолжное выступает здесь в качестве истца и, след., должен доказать свой иск по общему правилу о распределении доказательств. Средневековые комментаторы думали вообще, что распределение бремени представления доказательств основывается на предположении большей или меньшей виновности тяжущихся сторон. Так, в споре о собственности истец должен доказать свой иск потому, что на стороне ответчика, владеющего в данный момент вещью, существует предположение о принадлежности ему права на нее; доказательства истца переносят предположение на его сторону, и тогда уже ответчик обязывается опровергать эти доказательства. Это точка зрения совершенно неверная, так как подобные П. ведут к установлению известного факта самим законом без всяких доказательств, между тем как, наоборот, целью последних и является установить факт без всяких предварительных предположений. Суд обязан судить по доказательствам, а не предположениям. Последние указываются ему законом для его облегчения и лишь для некоторых затруднительных случаев. Некоторые юристы исключают из области юридических П. и те общие предположения или общие принципы, которые служат общими основаниями судейской деятельности, исходными ел пунктами при определении отношения судьи к тяжущимся: напр. каждый человек предполагается добросовестным и находящимся в здравом уме, пока противное не доказано; каждый акт считается возмездным, пока дарственный характер его не будет доказан и т. д. Эти Н. считаются общими исходными пунктами современной человеческой мысли вообще, а не только мысли судьи, и потому суть предположения фактические. Таким образом к числу собственно юридических П. относятся специальные указания закона на отношение к сторонам в праве и процессе, облегчающие ему оценку их отношений, какова, напр., приведенная выше П. о соумерших, или следующие П.: ребенок, родившийся в законном браке, считается зачатым от мужа; движимые вещи считаются собственностью того, кто ими владеет, пока противное не будет доказано (ст. 534, т. X, ч. 1-й). Некоторые писатели думают, однако, что область юридических П. гораздо шире, обнимая всю сферу так называемых диспозитивных норм, т. е. гражданско-правовых узаконений, введенных в кодекс на случай отсутствия в актах точного выражения желаний сторон. Закон в этом случае дает свои нормы, «додумывающие волю сторон»; стороны предполагаются желавшими того, что с точки зрения закона кажется более нормальны м порядком. Но в таком виде учение о юридических П. становится общим учением о диспозитивных гражданско-правовых нормах, как учение о P. juris et de jureучением о принудительных нормах. Поскольку желают удержать специальное понятие П., не следует смешивать узкого и широкого его смысла, хотя по своей внутренней природе законный П., подобно остальным нормам, суть гораздо более специальные правила законодательной политики в толковании юридических сделок, чем простые предположения вероятности, которыми их иногда считают. Средневековая П. о том, что если духовное лицо обнимает женщину, то предполагается, что он делает это ради благословения, и вышеприведенная современная П. о том, что рожденный в браке ребенок предполагается зачатым от мужа — столько же положения вероятности, сколько и правила, созданные в интересах поддержания уважения к духовному званию и святости брака. Ср. Endemaun, «Die Beweislehre des Civilprocesses» (1860); Burckhardt,

В. Н.

Прейскурант

Прейскурант — список товаров с указанием их продажных цен. На фондовом и вексельном рынках П. заменяются курсовыми бюллетенями ,в книжной торговле — каталогами. П. бывают официальные, составляемые присяжными маклерами, каковы, напр., курсовые бюллетени или П., издающиеся при спб. товарной бирже, или же частные — выпускаемые отдельными торговыми домами.

Прелат

Прелат (praelatus, quasi prae aliis latus, лицо, прежде — выше других вознесенное, поставленное) — почетное нарицательное название в римской церкви кардиналов, архиепископов, епископов и вообще лиц, занимающих высшие должности в иерархии. В смысле особого почета со стороны паствы, имя это усвояется простым народом священникам и вообще лицам, канонически поставленным в духовный сан.

Прелюдия

Прелюдия (наигрыш, praeludium — лат., prelude — франц., voluntary — англ., Vorspiel — нем., от pre — прежде и insus — игра) — непродолжительная игра на каком-нибудь инструменте перед началом пьесы. П. в смысле фантазии не имеет определенной формы. В лютеранской церкви она исполняется органистом для приготовления прихожан к пению хорала; главная тональность П. в таком случае та же, что и в хорале, и в П. входят отрывки хорала, в виде мотива. У Баха хоральная П. иногда строилась полифонически, например в имитативной форме, в виде фугетты на тему, взятую из хоральной мелодии. Более определенную форму П. получила у Баха в его собрании «Прелюдий и фуг» («Das Wohltemperirte Clavier»), где П. приближается иногда к двух или трехколенному складу. Такие П. в тематическом отношении не имели ничего общего с фугой, но писались с ней в одной и той же тональности. В новейшее время принято называть П. краткие пьески в сжатой коленной форме, которые, именно вследствие своей сжатости, могли бы предшествовать пьесе в одной тональности с П. Знаменитые фортепианные П. Шопена отличаются такой силой вдохновения, такой самобытностью и законченностью, что их исполняют в концертах самостоятельно, как пьесы. Инструментальное вступление к опере, не имеющее установленной формы увертюры или рондо, называют в настоящее время тоже П. Введение или интродукция, предшествующие какому-нибудь сочинению, но в него включенные и имеющие с ним органическую связь, не называются П.; поэтому самостоятельную прелюдию, которую можно приставить к разным сочинениям, имеющим с ней одну и ту же тональность, нельзя называть введением или интродукцией. Postludium есть отыгрыш в виде фантазии, исполняемый в лютеранской церкви по окончании богослужения, во время выхода прихожан из церкви. Иногда вместо П. исполняется какая-нибудь органная концертная пьеса.

Н.С.

Преображение

Преображение Господне — двунадесятый праздник, установленный в воспоминание великого события в жизни И. Христа, когда Он, совершив половину своего земного служения и достаточно доказав свою божественность дивным учением и чудесами, порешил еще особым необычайным способом показать ученикам славу своего Божества. История П. излагается в Евангелии Матф. XVII, 1 — 13; Мрк. IX, 1 — 12; Лук. IX, 28 — 36. Местом П. церковное предание считает гору Фавор, хотя есть данные, говорящие в пользу более северной и высокой горы Ермон. Празднуется П. 6-го августа.

А. Л.

Праздник П. Господня существовал уже в IV в., что указывает на еще более раннее его происхождение. Св. Елена, мать Константина Вел., построила на горе Фаворе храм в честь П. господня, разрушенный Саладином в XIII в. В VIII в. св. Иоанн Дамаскин и Козьма Маюмский составили песнопения на этот праздник, которыми православная церковь прославляет его и в настоящее время. На Западе праздник П. Господня долго не был всеобщим; только в 1457 г. папа Калликст III сделал его повсеместным в западной церкви и установил для него чин богослужения, отправляемый доныне. В праздник П. Господня освящаются виноград и колосья пшеницы, а в России — в тех местах, где виноград не растет — освящаются яблоки. Обычай этот несомненно древний, являясь продолжением подобного же обычая церкви ветхозаветной (Исх. XXIII, 19; Лев. XXIII, 10; Числ. XVIII, 12 — 13). Предписания касательно этого обычая изложены уже в 3-м правиле апостольском (сравн. 28 прав. VI вселенск. соб.). См. прот. Г. Дебольский, «Дни богослужения православной кафолической восточной церкви» (т. 1, СПб., 1882); П. Лебедев, «Наука о богослужении православной церкви» (М., 1890); прот. К. Никольский, «Пособие к изучению устава богослужения православной церкви» (СПб., 1888).

Прерафаэлиты

Прерафаэлиты — группа английских художников и поэтов, образовавшаяся в начале 50-х годов XIX ст. с целью борьбы против условности в английском искусстве первой половины века, против академических традиций и слепого подражания классическим образцам. Название «прерафаэлитов» должно было обозначать духовное родство с флорентийскими художниками эпохи раннего Возрождения и такое же, как у последних, благоговейное следование природе. Членами братства П. сделались художники и писатели, имена которых стали с тех пор знамениты: Данте-Габриэль Россети, его брат Вилльям, Гольман Гент, Джон-Эверет Милле, скульптор Вульнер Коллинс. На выставке 1855 г. появились первые картины, подписанные тремя условными буквами Р. R. В. (Pre-Raphaelite Brotherhood). Лучшим из их произведений была картина Г. Гента: «Светоч Мира». Она изображала смелую, спокойную и свободную фигуру Христа, стоящего с зажженным фонарем в руках, в саду, у закрытой двери, и стучащегося в нее уверенным движением руки. Выше всего художники братства ставили одухотворенность замысла. Они отождествляли искусство с религией и смотрели на картину как бы на молитву религиозно настроенной души, выражающуюся символами. Они считали искусство служением Богу и полагали, что содержанием художественных произведений должно служить преимущественно все то, что говорит об отношении человека к вечности, о божественной тайне, открывающейся душе человека только посредством символов. В начале П. предпочитали евангельские сюжеты, как более других позволяющие выражать религиозное и мистическое настроение, причем избегали в живописи церковного характера и трактовали Евангелие символически, придавая особое значение не исторической верности изображаемых евангельских эпизодов, а их внутреннему философскому смыслу. Так, напр., в «Светоче Мира», Гента, в виде Спасителя, с ярким светильником в руках, изображен таинственный божественный свет веры, стремящийся проникнуть в закрытые человеческие сердца, как Христос стучится в дверь человеческого жилища. В понимании П. символ отличается от простой аллегории тем, что живет своей собственной жизнью. П. старались воспроизводить с величайшей добросовестностью и точностью всякий предмет, всякую подробность внешнего мира, прежде всего изображать жизнь и правду, а затем уже показывать, что таится за внешностью предметов и жизненных явлений. Они стремились внести в искусство этическое содержание не путем нравоучений, а исканием истины в природе. Кроме религиозных сюжетов, они занимались и историческими темами, добиваясь величайшей точности в изображении фактических подробностей. Некот. (Гук, Льюис, Линнель и др.) разрабатывали пейзаж, внося в него то же изумительное изучение частностей. Пейзажисты этой школы известны в особенности изображением облаков, унаследованным ими от предшественника этой школы, Тернера. Большое значение для П. имел Джон Рескин, повлиявший своими книгами (в особенности «Modern Painters») на развитие эстетического вкуса в Англии; он уяснил значение Тернера и привел в систему идеи П. относительно искусства. Он был не созидателем искусства П., но его толкователем и товарищем его первых деятелей. Рескину принадлежит ясное определение художественных целей прерафаэлитства. «Легко управлять кистью», говорит он, «и писать травы и растения с достаточной для глаза верностью; этого может добиться всякий после нескольких лет труда. Но изображать среди трав и растений тайны созидания и сочетаний, которыми природа говорит нашему пониманию, передавать нежный изгиб и волнистую тень взрыхленной земли, находить во всем, что кажется самым мелким, проявление вечного божественного новосозидания красоты и величия, показывать это немыслящим и незрящим — таково назначение художника. Этого требует от него Бог». В этих словах заключается вся суть искусства П.; они стремились разрушить рамки условности и одухотворить искусство религиозным и этическим содержанием. Братство П. распалось, как только миссия его была окончена, т. е. выражен протест против условности во имя правды и понимания искусства как служения религиoзно-нравственной идее. Члены братства пошли каждый своим путем; но и после его распада продолжала развиваться группа художников и поэтов, примкнувших к эстетическому миросозерцанию П. Преемниками их явились Бернье-Джонс, Уатс, Моррис, Вальтер Крэн и др. Ср. J. Ruskin, «Praeraphaelitism» и «Modern Painters»; R. de la Sizeranne, «La peinture auglaise contemporaine»; Ernest Chesneau, «La Peinture Anglaise»; З. Венгерова, «Литературные характеристики».

З. Венгерова.

Прерии

Прерии — так наз. безлесные равнины в Сев. Америке. В широком смысле слова область П. на Ю ограничена мексиканской растительной областью, на З — CьeppaНевадой и Каскадными горами, на С — линией от озера Малого Виннипега до устья р. Колумбии; в более тесном смысле слова П. занимают зап. часть штатов Охайо и Индиана, южную часть Мичигана и Висконсина, почти всю территорию Иллинойса и Айовы и северную часть Миссури (часть бассейнов Миссисипи и Миссури). П. представляют слегка волнистую степную равнину, постепенно повышающуюся с В на З по направлению к Скалистым горам, местами почти пустынную. Подпочву образуют горизонтальные пласты песчаников, мергелей меловой и третичных отложений; изредка они обнажаются в виде группы скал и хребтов; в общем же они покрыты наносными отложениями ледяного периода, песками и лёссом. Минеральные богатства заключаются в соляных источниках и каменном угле. Особенности климата в П.: прозрачность воздуха, безоблачность в течение некоторых периодов года, безросные ночи и частые миражи. Растительный мир отличается крайним однообразием травянистых видов и форм. Наиболее распространены: Unicola spicata. Spartina patens, Hierochloa flagrans, Sesleria dactyloides, Agropyrum repens (достигает 2 метр. высоты); Artemisia gnaphaloides, Opuntia missouriensis, Yucca angustifolia (в степях Миссури). Вверх по р. Миссури, севернее 42°, появляются кустообразные Shepherdia argentea и Eleagnus argentea. С 47°с. ш. уже растет Juniperus repens и communis. Выше устья Йеллоустона и вплоть до Скалистых гор преобладают солончаковые травы (Eurotia lanata, Sarcobatus vermicularis). Лесная растительность встречается изредка по берегам рек (тополя, ивы, ильмы и разные кустарники Rosa, Cornus, Ribes, Amelanchier и др. обвитые лианами). Весьма редки хвойные породы (Pinus flexilis, Juniperus barbadensis). Туземные культурные растения — род риса (Zizania aquatica), топинамбур (Helianthus tuberosus) и несколько видов бобов употребляются в пищу индейцами. Фауна П. принадлежит к неарктической области. Типичные виды: бизон (вымирает), луговая собачка, антилопа-голул. Происхождение П. старались объяснить различными причинами. Одни приписывали безлесность песчаной почве, в которой древесные корни не укрепляются (Уайтней), другие объясняли неблагоприятным составом кислот в перегное П. (Лескерё) и, наконец, некоторые находили причину безлесности в климатических условиях (недостаток влаги) [Дана].

Попытки облесения, однако, идут весьма успешно. Ср. Schlagintweil, «Die Prarien des amerik. Westens» (Лпц., 1876); Berthault, «Les Prairies» (П., 1896).

Прерогатива

Прерогатива (от лат. centuria praerogativa — цeнтуpия, имевшая право предложения законов) — есть преимущественное право короны, которым она пользуется помимо парламента. Так, П. короны — созывать и распускать парламент, открывать и закрывать сессию, миловать преступников и т. д.

Пресвитер

Пресвитер (presbuteroV, presbyter) — древнейшее каноническое (т. е. усвоенное древним церковным законодательством — правилами апостолов, вселенских и поместных соборов, ) название второй степени христианского таинства священства (у нас в России ныне в церковных документах, в актах государственных и церковноюридических, а также в общежитии — «священник»). Во времена апостолов пресвитерами часто назывались епископы и, наоборот, епископами — пресвитеры (см. Деян. XX, 17 — 18, 28; 1 Петр. V, 2; Тит. 1, 5, 7; 1 Тим. Ill, 1, 2, 7; V, 17 и др.), не в смысле обозначения иерархической степени тех и других; а лишь в древнем общенарицательном смысле слов «епископ» и «пресвитер», для указания на личные качества, обозначаемые этими словами в буквальном их смысле. Если, говоря о христианском епископе, хотели указать на его старческий возраст и свойственную ему мудрость, его называли пресвитером (старец, старейшина). Тех пресвитеров, которые были поставлены самими апостолами и находились под их непосредственным руководством. хотя и без права посвящения других в пресвитеры или диаконы, называли епископами (надзирателями, управителями). В смысле возраста, пресвитерами называли себя даже апостолы Петр (1 Петр. V, 1) и Иоанн (2 Иоан. 1, 1; Иoaн. 1, 1 ). Вероятно, к епископам и пресвитерам относились одинаково и другие нарицательные названия, присваиваемые в книге Деяний и в Посланиях апостольских лицам, стоявшим во главе той или другой церковной общины: пастыри (poimeneV — Ефес. IV, 11), вожди (hgoumenoi — Евр. XIII, 7, 17, 24), предстоятели (proestomenoi, praepositi, antistites — l Сол. V, 12; Римл. XII, 8), председатели (proedroi, praesidentes), иереи (iereuV). Обязанности пресвитеров, как видно из Деяний и Посланий апостольских и творений св. отцов II и III в., были следующие:

1) преподание благословения верным;

2) председательствование в собраниях верных в отсутствие епископа; в его присутствии пресвитер занимал второе место;

3) сказывание поучений, с благословения епископа, которому это право принадлежало главным образом;

4) совершение таинств и священнодействий.

В храме епископ восседал на седалище возвышенном (tronus celsus), пресвитеры — на седалищах, стоявших ниже (tronus secundus). Если при епископе сослужили несколько пресвитеров, то они образовывали около него полукруг (corona ecclesiae, spiritualis corona, circuli presbyterii). В римских катакомбах найдены фресковые изображения таких соronae ecclesiae, относящиеся к древнейшему времени. При посвящении нового пресвитера, пресвитеры, во время руковозложения епископского, имели право возлагать на него свои руки (соб. каре. IV). Корпорация пресвитеров при епископе называлась пресвитерия (preVbuterion, presbyterium, presbuteion, sunedrion tou presbuteriou, senatus ecclesiae, senatus Christi, consiliarii episcopi, consilium ecclesiae). Ha соборах П. занимали места во втором ряду, позади епископов (подписи их имеются на многих соборных актах). На Западе без собора пресвитеров епископ не постановлял ничего, относящегося к церковной дисциплине (карфаг. соб. IV, 22, 23; соб. толедский VI). В отсутствии епископа, а также по его смерти или по удалении его с кафедры, до назначения ему преемника, пресвитерий исправлял его обязанности (кроме посвящений — см. посл. Киприана, V, Х и XXI, послание Игнатия к антиохийцам). В средние века на Западе пресвитерий заменен капитулом .Терминологически, в смысле обозначения именно второй степени священства, с ее специальными обязанностями, название presbuteroV в первый раз встречается в. Деяниях апостол., XIV. 23, при рассказе о поставлении апост. Павлом, через рукоположение пресвитеров во все церкви Дервии, Листры, Иконии и Антиохии. Затем в посланиях к Тимофею и Титу говорится о рукоположении пресвитеров епископами, каждым в своей епархии (1 Тим. V, 17, 19, 22; IV, 14; 2 Тим. 1, 6). В избрании пресвитеров принимала участие и паства, т. е. миряне. Климент Римский и Игнатий замечают; что поставления П. «совершались с согласия всей церкви» (т. е. прихода, для которого они избирались). Климент Александрийский упоминает об избирательном списке кандидатов на пресвитерство (eklogh), составлявшемся паствой. Участие ее в выборе П. совершалось столь чинно, что император Александр Север (III в.) ставил выборы кандидатов на пресвитерство в христианских общинах в пример для выбора гражданских чиновников. Лаодикийский собор (IV в.) отменил участие паствы в выборе П. (см. Павлов, «Об участии паствы в делах церкви», Казань, 1866). Участие мирян в избрании кандидатов на пресвитерство не означало участия их в посвящении их: оно было только свидетельством о их достоинствах и качествах; благодать, характеризующую пресвитерство, преподавало лишь руковозложение епископа. По мнению протестантских ученых, П. и епископ имели сначала одну и ту же степень и достоинство; различие между ними появилось лишь в III в.; название «П.» указывает на достоинство, а «епископ» — на должность, совмещенные в одном лице. Это мнение имело свои зачатки еще в IV в., но тогда же было отвергнуто церковью. Чем дальше, тем подробнее выясняется в учении церкви и в творениях св. отцов значение пресвитерства, как второй степени священства. Отцы церкви IV-го и последующих веков (Григорий Богослов, Златоуст, Амвросий, Иероним, Григорий Двоеслов и др.) в своих творениях подробно разработали богословское учение о священстве. В умственном отношении избираемый в П. должен быть достаточно образован в богословии, знать хорошо церковные правила (поэтому к пресвитерству не допускались новообращенные ко Христу). В неблагоприятные для образования периоды уровень требований от П. несколько понижался (напр. в. IX и след. веках на Западе); в России на соборах владимирском (1274), стоглавом (1551) и большом московском (1667) ,определено довольствоваться тем, чтобы кандидат на пресвитерство «хорошо знал грамоту».

По ныне действующему у нас церковному праву требуется, чтобы П. окончил курс богословского образования в духовной академии или семинарии; лишь в виде исключения позволяется допускать в П. и не окончивших курса благонадежных диаконов, а также лиц светских, на экзамене у архиерея доказавших достаточность своих познаний в богословии. В нравственном отношении от кандидата в П. требуется безупречное поведение. Возраст для вступления в пресвитерство определен еще в IV в. — 30-летний. Это правило, от которого часто отступали, подтверждено св. синодом в 1869 г. В физическом отношении не считаются препятствием к священству телесные недостатки, за исключением таких, которые служат препятствием для надлежащего исполнения священнических обязанностей (глухота, слепота и т. д.). В 1885 г. в П. позволено посвящать и без предварительного прохождения низших должностей в клире. Женою П. может быть только православная. В древности брак для П. не был обязателен, но не было и принуждения к безбрачию. Со времени появления ересей стригольников и жидовствующих неженатых не посвящали в П. Действующие ныне правила (с 1869 г.)дозволяют возводить в П. как вдовых после первого брака, так и неженатых, заявивших желание навсегда остаться безбрачными. См. «О происхождении новозаветной иepapxии» («Правосл. Собоседник», 1868); «Догматич. Богословие» преосв. Макария и Сильвестра (в главе «О священстве»): П. И. Нечаев, «Практич. руководство для священнослужителей» (СПб., 1893); Schaff, «Geschicyte d. apostolischen Kirche» (Лпц., 1854); Lechler, «Das apostolische und das nachapostolische Zeitalter» (Штуттгарт, 1857).

H. Б — в.

Пресвитерианство

Пресвитерианство — так называлось то из направлений реформации XVI в., которое выдвигало на первый план вопросы церковного устройства и настаивало на возвращении к первоначальному строю христианской церкви, признавая лишь сан пресвитера, избираемого народом, и отрицая епископат, как позднейшее искажение; оно требовало также участия в церковном управлении светских лиц — «старейшин» (по выбору или кооптации), отделения церковного управления от государственного и федеративного устройства церкви в пределах национальной территории. Первые следы пресвитерианского устройства можно найти у вальденцев Пьемонта и у чешских братьев XV в. Аналогичное устройство пытался ввести в эпоху реформации (1527) Ламберт Авиньонский в Гессене: в ежегодном территориальном синоде должны были участвовать светские делегаты. Теоретическую формулировку пресвитерианского строя на исторической основе дал Кальвин, в своем «Наставлении к христианской вере». Здесь различаются церковные должности докторов, пресвитеров или министров, светских старейшин (aneiens или surveillans) и дьяконов. Церковные ордонансы 1541 г., установившие в Женеве церковный суд или консисторию, лишь отчасти осуществили программу Кальвина, так как допустили верховенство в церковных делах городского магистрата. Настоящая пресвитерианская организация на большой территории возникает, в половине XVI в., в Шотландии, Франции, Бельгии и Голландии. Под давлением преследований французские кальвинистские общины, уже имевшие местные консистории, были созваны в 1559 г., в Париже, на первый национальный синод. На этом и последующих синодах конца XVI в. были выработаны система дисциплины внутри отдельных церквей и иерархическое устройство, соединявшее церковные общины сетью представительных собраний. Самой мелкой единицей являлся приходский совет, состоявший из священников и старейшин; затем следовал коллоквий (или консистория), составленный из делегатов от приходских советов округа, далее— провинциальный синод, из представителей консисторий, и, наконец, общий или национальный синод; каждая следующая ступень служила апелляционной инстанцией для низшей. Эпоха наибольшего развития и деятельности этого строя относится ко времени его официального признания нантским эдиктом. Во Франции П. держалось в XVI и XVII вв. в своем наиболее чистом виде, так как оно было лишь терпимой церковью и светская власть не вмешивалась в его жизнь. В Голландии пресвитерианское устройство было установлено синодом в Эмдене 1571 г., постановления которого были дополнены в Дордрехте в 1618 г. Здесь церковь имела мало самостоятельности, в виду постоянного вмешательства правительственной власти; светские делегаты общин в церковном управлении постепенно почти исчезают. Под влиянием нидерландских и валлонских церквей П. переходит и в Германию. Синод в Везеле 1568 г. устанавливает пресвитерианский строй для многих прирейнских округов. Некоторые черты его (советы старейшин) появляются в рейнском Пфальце и в Нассау. В германских княжествах П. существенно видоизменяется церковным верховенством местных государей, присвоивших себе епископскую власть. Но и в германских церквах, даже в лютеранстве, постепенно намечается движение к полному отделению церковного авторитета и управления от государственного; таковы были стремления Шпенера в конце XVII в., Шлейермахера — в начале XIX в. Движение это усиливается в XIX в., с установлением парламентского строя и вероисповедной унии немецко-протестантских церквей. В Швейцарии движение к так наз. «свободной церкви» получило особенный толчок с 1848 г. Всюду устанавливаются приходские советы и синоды церковных представителей. Таким образом, в XIX в. евангелические церкви приближаются к пресвитерианству. П. лишь в теории требовало избрания священников и старейшин всею общиной: на практике обыкновенно применялась кооптация со стороны самого церковного совета. П., в качестве аристократического строя, отличается от системы непосредственного управления общиной. Вместе с тем П. выступает против самостоятельности отдельных общин и, устанавливая иерархию церковных советов, настаивает на подчинении церквей общей национальной или территориальной организации.

Р. В.

Символическими книгами П. служат так наз. «Вестминстерское исповедание» и катехизисы «большой» и «малый» (русский перевод их см. в «Чтениях Моск. Обш. Любит. Дух. Просвещ.», 1877 — 1878 гг). Однако, две значительных по своей численности партии уклонились от этих символических книг: так называемые NonSubscribing Presbyterians Англии и Ирландии, слившиеся с унитарианами, и пресвитерианская церковь Кумберланда (в Соединенных Штатах Америки), которая силится скомбинировать пресвитерианство с методизмом; «изложение веры» этой последней более арминианское, чем кальвинистское. «Шотландская соединенная пресвитерианская церковь» — главная из пресвитерианских церквей в Европе — особой догматической декларацией заявила, что остается неизменно верной Вестминстерскому исповеданию. Все вообще пресвитериане «признают право частного суждения о всех предметах, относящихся к религии».

Культ П. очень прост. Храмы не имеют ни баптистерия, ни изображения распятия, ни алтарей, ни свеч, ни икон, ни органов; проповедническая кафедра имеет вид эстрады, с несколькими седалищами; священнодействующие пасторы надевают во время службы особую одежду. П. отменило литургию в целом ее составе; не прочитываются даже ни десятословие, ни символ веры, ни молитва Господня. Все молитвы, которые произносятся в собраниях (и выслушиваются то стоя, то сидя или коленопреклоненно), суть импровизации пастора. Поются псалмы, переложенные в четверостишия, и несколько стихов из других библейских книг. В некоторых общинах допускается пение гимнов, сочиненных самими пресвитерианами (hymnes humains), с аккомпанементом инструментальной музыки. Проповедь, которая чаще читается, чем произносится, обыкновенно бывает догматического или экзегетического характера. Воскресенье соблюдается строго, но других праздников не существует. Причащение совершается через большие промежутки времени; ему предшествует испытание причащающегося в знании религиозного учения и многочисленные приготовительные церковные службы; приобщаются сидя за длинными столами. Браки благословляются в домах супругов. Погребальный обряд ограничивается прочтением молитвы над умершим на дому, без облачения в богослужебные одежды; на могиле молитв не бывает. Дисциплина нравов и христианская жизнь между пресвитерианами, особенно в шотландской П. церкви, по общему отзыву, стоит высоко. Они хорошо знают Библию, преданы своей церкви, любят свое духовенство, много делают для миссионерства. В 1876 г. несколько П. общин в Сев. Америке (около 30) образовали «всеобщий П. союз» (Alliance universelle), раз в три года собирающий «всеобщий П. собор» (General Presbyterian Council), на который съезжаются в значительном числе и представители пресвитерианства из Европы. Число пресвитериан в Европе и в Северной Америке неизвестно даже приблизительно, но очень велико. В то время, как одни (Bost, в «Dictionnaire d histoire ecclesiastique») насчитывают их до 7 милл., другие (епископ Иоанн, бывший русский епископ в Америке) определяет число П. всех подразделений в 52 милл. душ. См. Edm. Scherer, «Esquisse d'une theorie de l'Eglise Chretienne» (П., 1845); Bacumer, «Die Presbyterialverfassung in ihrer Begrundung» (1823); Nippe, «Die Presbyterialverfassung und deren Einfuhrung in der D.-Evang. Kirche» (Б., 1847); Miller u. Lorimer, «Gesch. und Wesen der Presbyterialverfassung» (Галле, 1849); L. Richter, «Geschichte d. Kirchenverfassung» (Лпц., 1851); D. King, «An Exposition and Defence of the Presbyterian Form of Church. Government» (Эдинб.; 1853); Heppe, «Die Presbyterial-Synodalverfassung der evangel. Kirche in Nord deulschland» (Изерлон, 1868); Hodge, «Constit. History of the Presbyterians» (Филадельфия, 1839); Gillet, «History of the Presb. in America» (Филадельфия, 1857); «History of. the division of the Presb. in the U. S.» (Нью-Йорк, 1852); «Presbyterian Reunion» (Нью-Йорк, 1871); Crisman, «Origines and doctrines of the Cumberland Presbyt. Church» (Сен-Луи, 1877); «Report of Proceedings of the First General Presbiterian Concil» (Эдинбург, 1877); «Из истории религиозных сект в Америке» («Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения», 1877 — 1878).

Н. Б — в.

Пресмыкающиеся

Пресмыкающиеся (Reptilia) — класс позвоночных животных. Кожа покрыта роговыми чешуями или щитками, дыхание легочное исключительно, температура крови непостоянная, сердце трех или четырехкамерное, артериальный ток крови смешивается с венозным или в сердце, или по выходе из него, конечности (если имеются) пятипалого типа, передние во всяком случае имеют не менее трех пальцев, несущих когти, таранная кость (у ныне живущих видов) не сливается с большеберцовой (tibia), а кости плюсны (tarsus) всегда отделены от костей предплюсны (metatarsus), череп с одним затылочным мыщелком, позвонки вогнутовыгнутые (процельные) или двояковыгнутые (амфицельные), межпозвоночные хрящи находятся только у крокодилов; в зародыше есть амнион и аллантоис; за редкими исключениями кладут яйца. П. очень резко отличаются от амфибий или земноводных (с которыми их соединяли прежде) и стоят весьма близко к птицам, с которыми их в настоящее время соединяют в группу Sauropsida, противопоставляя Маmmalia (млекопитающих) с одной стороны и Ichthyopsida (земноводных + рыб) с другой. Ныне живущие П. подразделяются на 4 отряда: ящерицы (Sauria), змеи (Ophidia), черепахи (Chelonia) и крокодилы (Crocodilia); два первые отряда, на основании многих общих признаков, из которых наиболее бросаются в глаза — поперечное заднепроходное отверстие и чешуйчатый покров тела, соединяются под общим названием поперечнопорошицевых (Plagiotremata); два последних отряда, у которых тело покрыто щитками, а заднепроходное отверстие круглое или продольноовальное, называются круглопорошицевыми (Cyclotremata), но имеют между собою, кроме упомянутых выше признаков, очень мало общего. Отряды же, входящие в эти группы, различаются между собою следующими признаками. Ящерицы имеют мочевой пузырь, а у змей его нет; крокодилы снабжены зубами, которых нет у черепах. Кожа П. отличается значительным развитием рогового слоя надкожицы (epidermis) представляющего утолщения или выросты в виде бугров, чешуй или щитков; в этих образованиях участвует и собственно кожа (cutis). Этот роговой слой время от времени сбрасывается и заменяется новым (линька). На концах конечностей роговые образования дают когти, как и у высших позвоночных. У некоторых ящериц (Scincidae) и у крокодилов в коже находятся костные отложения, а у черепах костные пластинки кожи тесно связаны с внутренним скелетом и образуют сплошной твердый панцирь. Кожа П. очень бедна железами, которые являются сконцентрированными в отдельных местах: у ящериц часто на нижней стороне бедер, у Hatteria — подле заднепроходного отверстия, у крокодилов по краям нижних челюстей. Способность изменять цвет кожи свойственна очень немногим ящерицам (хамелеоны, гекконы) и змеям (Herpetodryas) и обуславливается перемещением пигментных клеток corium, расположенных несколькими слоями. Позвоночный столб у многих ископаемых П., у Hatteria и цепкопалых (Ascalabotae), состоит из двояковогнутых позвонков, между которыми в промежутках сохраняется на всю жизнь хорда; у прочих П. — вогнутовыпуклые позвонки, обыкновенно без межпозвоночных хрящей; у крокодилов и некоторых черепах тела позвонков отделены от верхних дуг швами, у остальных сливаются между собою; нижние дуги сохраняются в хвостовых позвонках ящериц и крокодилов; имеются две пары сочленовных отростков, из которых задняя налегает на переднюю последующего позвонка. Различают шейные, грудные, поясничные, крестцовые и хвостовые позвонки, но у змеи только туловищные и хвостовые. Шейные позвонки несут ребра; атлас состоит из трех частей: 2 половинки верхней дуги и 1 нижняя дуга, тело же его или свободно, или срастается со вторым позвонком (epistropheus). У черепах подвижность шеи зависит от обоюдовыпуклого четвертого позвонка. Грудные ребра расчленяются на 2 — 3 отдела, из которых вполне окостеневает лишь верхний (спинной), нижний же обыкновенно — хрящевой. Грудной кости нет у змей и черепах, у ящериц и крокодилов она широка и спереди сочленена с вороньими костями (coracoideum); у многих ящериц от заднего конца ее отходят два длинных хрящевых отростка. У крокодилов и Hatteria существуют еще брюшные ребра (окостеневшие сухожилия). Число позвонков весьма различно: от 34 (черепахи) до 400 (змеи). Череп состоит из окостеневших костей, кроме этмоидальной области; у змей межглазничной перегородки нет и trabeculae cranii раздвинуты, у прочих они сближены. Носовая раковина окостеневает, у черепах же отсутствует. На сошнике только у Hatteria и некоторых ископаемых зубы. Подъязычная кость состоит из тела с 1 — 2 (редко 3) парами, часто рудиментарных рожков. Конечностей и поясов совсем нет у большинства змей, у прочих же и то, и другое обыкновенно (за исключением некоторых ящериц) хорошо развиты; у ископаемых Hydrosauria и морских черепах конечности превращены в ласты. Головной мозг не расположен в одной плоскости, как у амфибий; у ящериц уже заметны слабые изгибы; верхняя стенка полушарий сильнее развита, с корковым веществом; мозжечок хорошо развит у черепах и крокодилов; обособлены 12 пар нервов, из которых глазные (u. optici) образуют хорошо развитую хиазму. Третий глаз обыкновенно развит, в особенности хорошо у Hatteria. Осязательные клетки и тельца сосредоточены на голове, у Anguis по всему телу; у ящериц и змей во рту и на коже существуют Пачиниевы тельца. Носовая полость разделяется на два отдела: передний лишен желез и выстлан плоским эпителием; задний, обонятельный, соединяется с полостью рта; в носовую полость открывается слезноносовой канал; у змей и ящериц существует особый орган (Якобсонов), состоящий из двух полостей, выстланных обонятельным эпителием и открывающихся в ротовую полость. У змей и некоторых ящериц нет барабанной полости, у черепах и хамелеонов она есть, но затянута кожей, у прочих существует барабанная полость и перепонка, открытая снаружи; у крокодилов есть зачатки раковины. Глаз снабжен веками и мигательной перепонкой, но у змей и некоторых ящериц нет ни того, ни другого; у хамелеона одно веко со срединным отверстием; склеротика с венцом костяных пластинок у ящериц, черепах и многих ископаемых; гребень (process us falciformis) существует у всех, кроме ящериц и Hatteria. Зубы существуют у всех, кроме черепах, где они заменены роговым чехлом, облагающим челюсти; зубы сидят на челюстных костях, но иногда бывают и на небных и крыловидных, обыкновенно — конической формы и служат для захватывания, а не для жевания добычи. У крокодилов они сидят в ячейках, у змей и ящериц — на краю челюстей или на внутренней поверхности. В ротовой полости находятся следующие железы: небные, язычные, подъязычные и верхнегубные. Язык очень различной формы: подвижный и длинный, двурасщепленный, или короткий и неподвижный. Щитовидная железа непарная. Кишечный канал короткий (только у травоядных черепах удлинен). Пищевод ящериц и змей чрезвычайно растяжим, желудок продольный, у черепах поперечный, у крокодилов мешковидный. У ящериц и черепах есть зачаток слепой кишки. Клоака разделена складкой слизистой оболочки на две части, из которых в первую открываются прямая кишка и мочеполовые протоки, а во вторую выпячиваются совокупительные органы и открываются, у ящериц и крокодилов, анальные железы. Легкие представляют ячеистую полость; у змей и некоторых ящериц, у которых развито одно правое легкое, задняя часть легкого с гладкой стенкой; у крокодилов и черепах существует грудобрюшная преграда, но неполная. В сердце два предсердия, из которых в правое впадает sinus venosus (венозная кровь), а в левое — легочные вены (чистая артериальная кровь); желудочек обыкновенно 1, иногда (Varanus) с неполной перегородкой; у крокодилов же два желудочка, а смешение крови происходит в аорте. Имеются обе дуги аорты, выходящие из правой и левой частей желудочка. Воротная система печени существует. Лимфатические сердца (1 пара) расположены на ребрах у основания хвоста. Почки расположены в задней части тела (у ящериц заходят в хвост), у змей неравномерно развиты. Мочеточники открываются в клоаку каждый порознь. Овальные семянники соединены придатком (epididymis) с выводными протоками и открываются в клоаку. Змеи и ящерицы обладают двумя мужскими совокупительными органами, с внутренними бороздками для стока семени; у крокодилов и черепах непарный орган с бороздкой наверху и с пещеристым телом; у Hatteria их нет. Яичники парные, гроздевидные; яйцеводы впадают в клоаку. Яйца со скорлупой у змей и ящериц перепончатой, у других известковой. Эмбриональное развитие яйца похоже на таковое же у птиц, с частичной сегментацией, но с более ясно выраженной гаструляцией. — П. известны уже с пермской системы, но особенно обильны они были в мезозойский период, тогда как теперь их значительно меньше. Ископаемые П. достигали колоссальных размеров. Древнейшими из ныне живущих отрядов надо считать крокодилов, самыми молодыми — змей (последние появились в третичный период). В настоящее время известно до 3000 современных видов, распределяемых на 4 вышеприведенные отряда. Вымершие же отряды следующие: рыбоящеры, или ихтиозавры (Ichthyosauria s. lchthyopterygia), плезиозавры (Plesiosauria s. Sauropterygia), динозавры (Dinosauria s. Ornithoscelida), летающие ящеры или птерозавры (Pterosauria) и неправильнозубые (Anomodontia).

Г. Я.

Пресс

Пресс — П. называют механизмы, посредством которых можно подвергать тела значительным давлениям. Нет почти ни одной отрасли промышленности, где бы для той или другой цели не прибегали к П., и сообразно с этим П. служат для производства разнообразнейших работ, как то: 1) для уплотнения вещества, напр. П. для уплотнения сена, торфа и т. д.; 2) для выжимания жидкостей, напр. П., применяемые в виноделии, производстве масел, П. для отжимания воды из дрожжей, сыра и т. д.; 3) для изменения формы твердых тел, напр. П., применяемые в монетном деле, при производстве свинцовых труб, и вообще при обработке металлов; 4) для скрепления частей и удержания их на месте, как то П., применяемые при сваривании, копировальные и переплетные П. и т. д.; 5) для подъема и перемещения тяжелых тел, как напр. домкраты и подъемные машины. Конструкции П., сообразно с целями, для которых они должны служить, весьма разнообразны. Независимо от цели, для которой П. применяется; схема П. почти всегда состоит из двух досок, обыкновенно металлических, из которых одна — фундаментная плита — неподвижна, другая — верхняя плита — может быть приближаема к ней, и из механизма, посредством которого на верхнюю плиту может быть произведено сильное давление, передающееся помещенному между плитами телу. Сообразно с применением П., фундаментная плита может заменяться чашками (при отжимании сока, масел) или другими приемниками. Для произведения давления на верхнюю плиту применяются различные механизмы: клины, винты, рычаги, эксцентры; наиболее распространены П. гидравлические, в которых верхняя плита соединена с поршнем, приводимым в движение давлением воды. Клиновые П., наиболее простые, известны были еще в глубокой древности. В настоящее время клиновые П. применяются лишь в кустарной промышленности и почти заменены 2) Винтовыми П. Верхняя плита ходит между четырех железных стоек; на нее напирает конец винта с плоской нарезкой, приготовляемого обыкновенно из бессемеровской стали. Гайка прорезается во втулке из красной меди или бронзы, вставленной в верхнюю часть корпуса П. На винт насажено маховое колесо, вращаемое от руки или приводом; при вращении винт опускается и нажимает на верхнюю плиту. Часто для увеличения давления присоединяют еще систему зубчатых колес для вращения винта. Копировальный пресс представляет простой винтовой П. 3) Рычажные П. в простейшем виде состоят из длинного рычага второго рода, к которому, недалеко от оси вращения его, прикрепляется верхняя плита П.; действуя на длинное плечо рычага грузом или от руки, можно производить давление на верхнюю плиту и находящиеся под ней тела. Значительно более распространены сложные рычажно-винтовые П., предложенные впервые в 1811 г. И. Неведомским в С.-Петербурге для чеканки монет. 4) Гидравлические П. К П. принадлежат также вальцы, применяемые для прокатки металлов, в писчебумажном производстве (каландры) и т. д., а также станки, применяемые в печатном деле.

А. Г.

Престо

Престо (Presto) (итал. быстро) — музыкальный термин, требующий живого, быстрого исполнения. Р. — одна из высших степеней быстрого движения. Еще более быстрого движения требует только prestamente, prestezza, prestissimo или P. assai и P. piu que Prestissimo. H. C.

Престол

Престол — главная принадлежность алтаря христианского храма. В церкви православной — это четырехсторонний стол, стоящий посредине алтаря и служащий местом совершения евхаристии. Правилами церковными требуется, чтобы он был на четырех столпах, вышиною аршин и шесть вершков; ширина и длина могут быть различны, смотря по степени обширности алтаря. На него надеваются две одежды: нижняя, или срачица. (katasarka), изображающая плащаницу, которой было обвито тело И. Христа при погребении, и верхняя, индития (enduth), большей частью светлая, одинаковая по материалу и цвету с ризой священника. При освящении храма П. опоясывается по нижней одежде вервием, в напоминание уз И. Христа (Иоан. XVIII, 24). При архиерейском освящении храма П. обвязывается вервием так, что на каждой стороне его изображается вервием крест. Верхняя риза П. иногда, по усердию прихожан или на собственные средства храма, устраивается из серебра, с чеканными изображениями священных лиц и событий. В таинственном смысле П. изображает небесное место селения Господа Вседержителя, а также гроб Христов, так как на нем возлежит тело Христово; поэтому прикасаться к П. не дозволяется никому, кроме священнослужителей. Запрещается лицам не священного сана проходить между П. и царскими вратами, а также между П. и горним местом. Особенность П. в храмах католических состоит в том, что он ставится плотно к стене.

И. Б — в.

Претензия

Претензия. — По военному законодательству, до издания дисциплинарного устава 1888 г., слово это имело значение самостоятельного термина: в отличии от жалобы, т. е. от заявления о претерпенных обидах, несправедливости и превышении власти, претензией называлось доведение до сведения высшего начальства о непредоставлении ближайшим начальником установленных за службу прав и преимуществ, или о неудовлетворении положенным довольствием, или о неправильном распоряжении ближайшего начальника собственностью подчиненного. Такое различие, едва уловимое по существу и ,к тому же, крайне неясно и неточно выраженное, на практике возбуждало массу недоразумений, а потому было устранено; ныне понятия жалобы и П. совпадают.

K. K.

Преторианцы

Преторианцы — лейб-гвардия римских цезарей, развившаяся из отборного отряда (ablecti) союзников, служившего в республиканский период для охраны главнокомандующего и его претория, откуда и название — cohors praetoria. Сципион Африканский организовал, под тем же именем, охрану из римских всадников. Кроме того, штаб, канцелярия и вся ближайшая свита полководца или правителя области (квестор, писцы, легаты, трибуны, префект и переводчики, ликторы, герольды, курьеры, наконец знакомые и друзья — comites) составляли его cohors praetoria. Для охраны порядка в Италии Август создал 9 прет. когорт, по 1000 чел. каждая. Вне службы П. носили гражданскую одежду (cob. togalae). Три когорты были размещены на постое у граждан в самом Риме, остальные — в других частях Италии. Вместе с гвард. кавалерией (equites praetoriani), они составляли ядро вооруженных сил зарождающейся империи. Усиленное жалование, почетное положение и 16-летний срок службы (вместо 20-летнего простых легионеров) составляли привилегии гвардии. Впоследствии городская полиция (cohortes urbanae) слилась с гвардией в один корпус, разделенный на 14 когорт. П. подчинялись особому префекту — praefectus praetorio .Самый знаменитый из них, Сеян, сосредоточил всю гвардию в Риме, построив для нее специальный лагерь — castra praetoria. Так как П. были замешаны во всех политических революциях империи, то организация их неоднократно подвергалась изменениям (напр. при Вителлии). Константин Великий совершенно уничтожил прет. гвардию, заменив ее новой, и разрушил. прет. лагерь, это постоянное гнездо мятежей.

А. Г — Б.

Прецессия

Прецессия (предварение равноденствий) — медленное передвижение точек весеннего и осеннего равноденствий. Эти точки пересечения экватора с эклиптикой отступают по последней почти равномерно на встречу земле в ее движении вокруг солнца, и потому новое равноденствие настает раньше, чем земля опишет полный круг. Счет долгот ведется от точки весеннего равноденствия по направлению движения земли, поэтому все долготы равномерно увеличиваются. П. происходит от изменения положения в пространстве оси вращения земли под влиянием притяжений Луны и Солнца. Если бы земля была однородный шар или состояла из концентричных однородных сферических слоев различной плотности, равнодействующая притяжения проходила бы через ее центр, не изменяя вращения. Но земля — сжатый по оси эллипсоид; ее экваториальную выпуклость можно представить себе кольцом, расположенным наклонно к эклиптике. Притяжение Солнца и Луны, находящихся всегда вблизи этой плоскости, стремится привести кольцо в совпадение с ней. С другой стороны, ось всякого вращающегося тела стремится сохранить неизменно свое положение в пространстве. От совместного действия Солнца и Луны и инерции вращения, ось земли, сохраняя неизменно свое наклонение к эклиптике, описывает коническую поверхность. Полюс экватора чертит круг около полюса эклиптики, а плоскость экватора, составляя постоянно один и тот же угол (около 23°27') с плоскостью эклиптики, скользит по ней, и линия их пересечения (равноденственная линия) вращается по направлению часовой стрелки (если смотреть с северного полюса). Эта так наз. лунно-солнечная П. вследствие изменений земной орбиты не вполне постоянна; теперь она составляет 50". 36 в год и незначительно уменьшается. Около 2/3 ее зависят от притяжения Луны, остальное — Солнца. Громадная масса Солнца компенсируется большим расстоянием: П. пропорциональна массе и обратно пропорциональна кубу расстояния до возмущающего светила. Планеты не имеют никакого влияния на вращение Земли и положение ее экватора. Скорость точек равноденствия на эклиптике равна 4 км. в час, т. е. скорости идущего человека. В прежнее положение они придут, иначе — полюс Мира опишет полный круг, приблизительно — в 26 тыс. лет (Платонов год). Пример прецессионального движения представляет гироскоп, если к его вращающейся оси, поставленной наклонно к горизонту, привешен груз. Более обыденный пример — волчок, вращающийся достаточно быстро. Если толчком вывести его из вертикального положения, то он не упадет на бок, но его ось будет медленно описывать конус, не изменяя наклона к горизонту. Возмущающей силой здесь служит тяжесть, чем быстрее вращение, тем медленнее П. Вследствие возмущений планет положение эклиптики в свою очередь изменяется: наклонность ее к экватору уменьшается, вместе с тем точки пересечения их очень медленно движутся по экватору. Эта планетная П. (около 0".1 в год) направлена обратно лунно-солнечной и уменьшает ее. Сумма лунно-солнечной и планетной называется общей П. По новейшим определениям, лунно-солнечная П. для t года: р1 =50?.362 — 0". 0002t; общая П.: p = 50". 248 + 0,"0002t; наклонность экватора к эклиптике: e=23°27'8". 2 — 0".48t, где t -время в годах от 1900 г. Кроме лунно-солнечной П. ось земли подвержена весьма сложным периодическим колебаниям, известным под общим названием нутации. При этом не только перемещаются точки равноденствий, но и изменяется наклонность экватора. Нутация происходит от периодических перемен в склонениях Солнца и Луны, а также их расстояний до Земли. В моменты равноденствий Солнце проходит через экватор и действие его на экваториальную выпуклость Земли исчезает; оно наибольшее во время солнцестояний. Это производит неравенство в движении точки равноденствия, которое зависит от долготы солнца и носит название солнечной нутации. Другое солнечное неравенство зависит от положения Земли в эллипсе орбиты, т. е. от ее аномалии (угловое расстояние от перигелия). Наибольшее лунное неравенство происходит от того, что орбита Луны не совпадает с эклиптикой, но составляет с ней угол в 5°, при том узлы лунной орбиты (линия пересечения ее с эклиптикой) быстро меняют свое место, а в зависимости от этого угол между лунной орбитой и экватором меняется от 181/2° до 281/2°. Полный круг линия узлов проходит в 18, 6 лет, тот же период имеет и главное неравенство нутации. Вследствие него точка равноденствия колеблется в ту и другую стороны около среднего положения, определяемого П. на 17", а наклонность экватора на 9". Помимо того, Луна, подобно Солнцу, производит неравенства, зависящие от ее долготы и аномалии. Так как неравенство, зависящее от положения лунных узлов, далеко превосходит по величине все остальные, то путь полюса экватора, около среднего его положения, построенного, принимая во внимание только П., приближенно можно считать эллипсом (так наз. эллипс нутации). Путь полюса экватора около полюса эклиптики представляет собой волнообразную кривую. В небесной механике показывается связь между коэффициентами различных неравенств нутации, поэтому из наблюдений выводится только главный из них — размер большой полуоси эллипса нутации, который и называется постоянной нутации. По новейшим определениям она равна 9".210.

«Истинный» экватор и «истинная» точка равноденствия получаются из «средних», вычисленных на основании одной П. прибавкой нутации. Иногда принимают эклиптику для какого-нибудь года (напр. 1760 г.) за неподвижную плоскость, и к ней уже относят все остальные. Положение светил на небесной сфере определяется относительно экватора, эклиптики и их точки пересечения, поэтому П. и нутации изменяют координаты всех светил: при чем лунно-солнечная П. и нутация не меняют широт, а планетная П. — склонений. Изменения координат светил вычисляются по формулам сферической астрономии. Для этой цели существуют различные вспомогательные таблицы, например Folie, Беккера, гринвичской обсерватории; для нутации — Николаи. Для приближенного графического определения могут служить глобусы с подвижными полюсами и кругами. Изменения прямых восхождений и склонений весьма различны, в зависимости от положения звезд относительно экватора и эклиптики. Напр., годовое изменение от П. по прямому восхождению и склонению для Сириуса: +2s. 68 и -3". 6; для a Андромеды: +3s. 08 и +20?. 1; для b Малой Медведицы: -0s.25 и -14". 7. Координаты звезд, вычисленные, принимая только влияние П., называются средними, средним местом звезды; прибавляя же влияние нутации, а также аберрации и собственного движения, получают видимые, или истинные координаты или место звезды. В звездных каталогах даются средние места на какой-нибудь год и влияние П., при помощи которого можно найти среднее место звезд для какого угодно года; отдельно вычисляется приведение на. «видимое место». Величина П. непостоянна, поэтому, кроме годового влияния, П. в каталогах дается его изменение за столетие (variatio saecularis). — Следствием П. является разница между звездным и тропическим годами. Земля возвращается раньше к равноденствию, чем опишет полный круг — вернется к той же звезде. Угол, равный годовой П., земля проходит в 20m23s, поэтому тропический год, который, собственно, и принят как мера времени, на 20 минут короче звездного. Звездный год есть величина постоянная; он равен 365d6h9m8s.97. Величина же тропического года меняется в зависимости от П., впрочем, в очень тесных пределах (по Stockwell +54s). Для 1900 г. его длина равн. 365d. 5h48m45s. 84; каждый год он уменьшается на 0. s006. Во времена Гиппарха тропический год был на 11 секунд длиннее. Приведенное число есть средний тропический год; действительная величина колеблется около средней, в зависимости от влияния нутации. В данном месте земли вследствие П. видимы последовательно различные части звездного неба. Созвездия, которые прежде всходили над горизонтом, перестанут появляться, и наоборот. Так, через несколько тысячелетий из созвездий, видимых в Европе, Opиoн и Большой Пес скроются под горизонт, зато появятся невидимые теперь Центавр и Южный Крест. Большая Медведица перестанет быть незаходящим созвездием. Полюс мира в своем движении около почти неподвижного полюса эклиптики (находящегося между звездами d и z Дракона) постепенно подходит к разным звездам. В настоящее время название полярной звезды носит a Малой Медведицы; находящаяся в 11/4° от полюса; ближайшего расстояния от него она достигнет около 2100 г., когда ее прямое восхождение будет 6h, а склонение 89°33ў. В эпоху постройки пирамид полярной звездой служила a Дракона. Некоторые галереи в пирамидах направлены на точку неба, где находилась эта звезда при нижней кульминации; о ней, как о полярной во времена царствования Яо, упоминают и китайские летописи. По определению Гиппарха, полюс в его время составлял квадрат с тремя звездами a и b Малой Медведицы и c Дракона. Через 2000 лет после нас полярной будет называться g Цефея, через 12000 — яркая звезда a Лиры. Вследствие П., знаки зодиака не совпадают уже с одноименными созвездиями , а отступили назад. Так, знак Близнецов совпадает с созвездием Тельца и т. д. Первое зодиакальное созвездие, считая от точки весеннего равноденствия, уже не Овен, а Рыбы, но первый знак зодиака по-прежнему называется знаком Овна и обозначается g. Поэтому в календарях до сих пор встречаются фразы: весна начинается, когда солнце вступает в знак Овна. Иногда точка весеннего равноденствия сокращенно называется Aries (Овен). Общая П. определяется из сравнения разновременных наблюдений одних и тех же звезд, отнесенных каждое к точке равноденствия своей эпохи. Чем больше промежуток времени, тем менее влияют ошибки наблюдений. Результат искажает собственное движение звезд, которое растет тоже пропорционально времени, и отделить его от влияния П. невозможно. Допуская, что направления собственных движений разных звезд случайны и не следуют никакому закону, можно в среднем из очень большого числа звезд исключить их и получить достаточно точное значение П. Здесь, впрочем, составляет еще препятствие движение солнечной системы в пространстве. Классическими определениями П. признаются работы Бесселя и О. Струве; из новейших лучшее определение Л. Струве. Все они основаны на сравнении наблюдений Брадлея с различными наблюдениями нынешнего столетия. П. планетная выводится из теории вековых возмущений. Постоянная нутации определяется из меридианных наблюдений околополярных звезд или из наблюдений зенитных звезд пассажным инструментом, расположенным в первом вертикале. Лучшим определением нутации до сих пор признается — Петерса из дерптских наблюдений Полярной. Постоянные П. и нутации можно вычислить на основании теории, зная фигуру Земли; но получаемые величины не точны, так как даже внешний вид Земли еще недостаточно изучен; между тем, здесь требуется знание внутреннего распределения плотностей, знание величин моментов инерции Земли. Поэтому целесообразнее решать обратную задачу: по данной П. и нутации определять сжатие Земли и массу Луны. Стоквелль получил для теоретической величины П. 50". 44, и пределы, внутри которых она может изменяться, 48". 2 и 52". 7. Явление П. и нутации происходит и на других планетах, в зависимости от величины их сжатия, наклонности оси вращения к плоскости орбиты и существования возмущающих сил. Для Юпитера П. от Солнца и спутников превышает полградуса в течение года планеты.

Открытие прецессии — лучшая слава величайшего астронома древности, Гиппарха. Составляя, по поводу вспыхнувшей и вновь пропавшей звезды (134 г. до Р. Хр.), первый каталог звезд, он сравнивал свои наблюдения с результатами, полученными Аристиллом и Тимохарисом, за 150 лет перед тем. Оказалось, что все долготы звезд увеличились, широты же остались неизменными. Гиппарх с удивительной проницательностью приписал это передвижению небесного экватора и принял его равным 1° в 75 лет. Затем он указал разницу между звездным и тропическим годом и определил тот и другой. До Гиппарха П. была совершенно неизвестна. Платоновым годом греки называли гипотетический период, к концу которого все планеты располагались на прямой линии. Только впоследствии это название перешло к периоду П.; иначе его называли apokatastasiV (восстановление). Китайцы узнали о П. не ранее IV в. по Р. Хр. (астроном Ю-хи). Жители Месопотамии и Египта, несмотря на длинные ряды астрономических наблюдений, не оставили никаких доказательств знания П. Пресловутый Дендерский зодиак оказался сравнительно новейшего изготовления. Сравнение Таблиц месяцев, найденных в Фивах и Эдфу, тоже дало отрицательные результаты. От изгнания Гиксов до вторжения Александра гелический восход Cиpиyca , вследствие П., отступил в тропическом году на 12 дней, и опаздывал уже на 22 дня от летнего солнцестояния. Египтяне, по-видимому, не замечали этой перемены и по— прежнему считали, что гелический восход Сириуса, разлитие Нила и летнее солнцестояние приходятся приблизительно в одно время. Вообще, древние, если и замечали какие-либо перемены в небе, были склонны приписывать их сверхъестественным катастрофам, а не общему закону. Так, сохранились греческие и индусские легенды о внезапном перемещении Плеяд и других звезд. Открытие Гиппарха не скоро было всеми признано: многиe астрономы отрицали П., ссылаясь то на древних халдеев и египтян, то на авторитет Аристотеля. Арабские астрономы (напр. Thebit-ben-chora), быть может, заметив накопившееся уменьшение наклонности эклиптики, считали, что равноденственные точки движутся по небольшим кругам, так назыв. trepidatio aequinoctiorum. Это учение сохранилось до времен Коперника. В системе небесных сфер для П. понадобилась особая хрустальная сфера. Коперник, разрабатывая свою систему мира, указал, что П. состоит в перемене положения оси Земли. Тогда же потеряло смысл прежнее название praecessio aequinoctiorum. Древние считали, что точки равноденствий опережают небесный свод в его суточном движении. Между тем, по объяснению Коперника, точки эти отступают по эклиптике относительно движения земли, и слово praecessio следует относить к наступлению момента равноденствия; в этом смысле совершенно правилен русский термин — предварение равноденствий. Механическое объяснение П. дал Ньютон в своих «Principia». Он указал, что П. совершенно аналогична отступанию узлов орбиты Луны и рассматривал экваториальную выпуклость Земли как ряд ее спутников. Ньютон также указал теоретически на существование солнечной нутации. Рёмер нашел из своих наблюдений неувязки в полученных склонениях, но не мог подметить закона. Открытие лунной нутации всецело принадлежит Брадлею. В мемуаре: «On the apparent niotion of fixed stars» (1747) он из наблюдений над g Дракона установил амплитуду и 18-летний период, в зависимости от движения лунных узлов. Теория П. и нутации разработаны с достаточной полнотой впервые Даламбером, в его знаменитом сочинении: «Recherchessuria precession des equinoxes» (1749). Вековое уменьшение наклонности эклиптики заметили еще арабы, но вполне доказал его только Тихо Браге. Теоретическое объяснение дал Эйлер. По вычислениям Стоквелля, наклонность может изменяться в пределах от 21°58' до 24°36'.

В. Серафимов.

Преюдициальность

Преюдициальность. Уголовному суду часто приходится разрешать различные юридические вопросы, выходящие за пределы уголовного права. Если от того или другого решения таких вопросов зависит юридическая квалификация судимого деяния, то эти преюдициальные или предсудимые вопросы (questions prejudicielles) передаются уголовным судом на разрешение тех судов и учреждений, к ведомству которых они относятся по своему содержанию; дальнейшее направление уголовного дела в таком случае обуславливается решением, какое состоится по преюдициальному вопросу. Так как преюдициальность ограничивает компетенцию уголовного суда и является изъятием из общего правила, то преюдициальные вопросы должны быть точно перечислены в самом законе. В нашем уставе уголовного судопроизводства область преюдициальных вопросов сравнительно с иностранными законодательствами очень расширена; практика сената еще более раздвигает рамки этих вопросов. Преюдициальные вопросы могут относиться к области права церковного и гражданского; кроме того, возникают иногда преюдициальные вопросы права уголовного, подлежащие разрешению в другом уголовном суде. Преюдициальные вопросы церковного права, подлежащие рассмотрению суда духовного, касаются совершения брака — в делах о многобрачии, родственных связей — в делах о кровосмешении и о вступлении в брак в недозволенных степенях родства или свойства, брака христиан с нехристианами, четвертого брака православных, соединенных с обманом или подлогом браков лиц духовного звания, которым воспрещено, по закону их церкви, вступать в брачный союз. Преюдициальные вопросы гражданского права перечислены в ст. 27 устава уголовн. судопроизводства; сюда относятся: 1) вопросы о свойстве несостоятельности — злостной, неосторожной или несчастной, при чем к уголовному преследованию ведет только признание злостного банкротства; 2) вопросы о правах состояния, т. е. о принадлежности данного лица к тому или другому роду или семейству (вопросы о сословных правах состояния, обуславливающих решение вопроса о наказании, входят в область государственного права и не принадлежат к числу вопросов преюдициальных); 3) вопросы о правах на недвижимое имущество, определяемых на основании формальных доказательств (вопросы о фактическом владении недвижимостью, разрешаемые на основании свидетельских показаний, могут быть решены самим уголовным судом). Судебная практика расширяет пределы 27 ст. устава уголовн. судопр., распространяя ее: 1) на все случаи, когда преступность деяния, в котором обвиняется подсудимый, зависит от определения прав собственности на движимое имущество, основанных на формальном акте, и 2) на те случаи, когда уголовное преследование обуславливается разрешением спора о правах по обязательствам и договорам, для доказательства которых требуется письменное удостоверение и не принимаются свидетельские показания. По разъяснению сената, вопросы гражданского права считаются преюдициальными и требующими рассмотрения в гражданском суде только тогда, когда гражданская сделка, из которой они возникают, заинтересованными сторонами признается спорной. Преюдициальные вопросы уголовного права, подлежащие разрешению в другом уголовном суде, могут возникать: 3) в делах о клевете, когда обвиняемый, утверждая, что все сказанное им соответствует истине, требует приостановки дела впредь до разрешения уголовным судом дела о преступном деянии, обвинение в котором выставляется клеветою; 2) в делах о ложном доносе, когда обвиняемый требует, чтобы возбужденное его доносом дело было сначала окончено производством, так как обвинение в ложном доносе может иметь место не прежде, как по разрешении дела, возбужденного доносом, оправдательным приговором или определением о прекращении следствия; 3) когда сторона заявляет о подлоге письменных документов, представленных в доказательство вины или невиновности подсудимого.

Литература. Н. Буцковский, «Основания кассационной практики по вопросам преюдициальным» (в «Очерке судебных порядков», 1874, стр. 471 — 524"); Кистяковский, «Разработка вопроса о предрешениях гражданским судом вопросов гражданского права» («Kиeвск. Унив. Известия», 1887); А. фон-Резон, «О ст. 27 уст. угол. судопр.» («Журн. Гр. и Уг. Пр.», 1890, кн. 5); И. Щегловитов, «Гражданская предсудимость по уголовным делам» (ib., 1892, кн. 3); Bruck, «Ueber die praejudic. Wirkung des rechtskr. Kriminalurth.» (1875); Hoffmann, «Tralte des questions prejudic.».

А. С. Лыкошин.

Пржевальский Николай Михайлович

Пржевальский (Николай Михайлович) — известный русский путешественник, ген.майор. Род. в 1839 г. Отец его, Михаил Кузьмич, служил в русской армии. Первоначальным учителем его был его дядя П. А. Каретников, страстный охотник, вселивший ему эту страсть и вместе с ней любовь к природе и скитаниям. По окончании курса в смоленской гимназии П. определился в Москве унтер-офицером в рязанский пехотный полк; получив офицерский чин, перешел в полоцкий полк, затем поступил в академию генерального штаба. В это же время появляются его первый сочинения: «Воспоминания охотника» и «Военно-статистическое обозрение Приамурского края». Занимая должность преподавателя истории и географии в варшавском юнкерском училище, П. усердно изучал эпопею африканских путешествий и открытий, знакомился с зоологией и ботаникой, составил учебник географии. В 1867 г. П. получил командировку в Уссурийский край. По Уссури он дошел до станицы Буссе, потом на озеро Ханка, служащее станцией во время перелета птиц и давшее ему материал для орнитологических наблюдений. Зимой он исследовал ЮжноУссурийский край, пройдя в 3 мес. 1060 в. Весной 1868 г. он снова отправился на оз. Ханка, потом усмирил в Маньчжурии китайских разбойников, за что был назначен старшим адъютантом штаба войск Приамурской области. Результатами его первой поездки были сочинения: «Об инородческом населении в южн. части Приамурской области» и «Путешествие в Уссурийский край». В 1871 г. П. предпринял первое путешествие в Среднюю Азию. Из Пекина он двинулся к С к озеру Далай-Норе, потом, отдохнув в Калгане, исследовал хребты Сума-Ходи и Инь-Шань, а также течение Желтой реки, показав, что она не имеет разветвления, как думали прежде, на основании китайских источников; пройдя через пустыню Ала-Шань и Алашанские горы, он возвратился в Калган, сделав в 10 месяцев 3500 в. В 1872 г. он двинулся к Куку-Нору и далее в Тибет, затем, через Цайдан, к верховью Голубой р. (Мур-Усу), в 1873 г. на Ургу, через Среднюю Гоби, а из Урги в Кяхту. Результатом этого путешествия было сочинение П.: «Монголия и страна тунгутов». В течение трех лет П. прошел 11000 в. В 1876 г. П. предпринял второе путешествие из Кульджи на р. Или, через Тянь-Шань и р. Тарим к оз. Лоб-Нор, южнее коего он открыл хребет Алтын-Таг; весной он на Лоб-Hopе воспользовался перелетом птиц для орнитологических исследований, а потом через Курла и Юлдус вернулся в Кульджу. Болезнь заставила его вернутся на время в Россию, где он напечатал: «От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор». В 1879 г. он выступил из Зайсанска в третье путешествие, с отрядом в 13 человек, по р. Урунгу, через оазис Халийский, и через пустыню в оазис Са-Чжеу, через хребты Нань-Шаня в Тибет, и вышел в долину Мур-Усу. Тибетское правительство не хотело пустить П. в Хлассу и местное население было так возбуждено, что П., перейдя через перевал Тан-Ла и быв в 250 верстах от Хлассы, был вынужден вернуться в Ургу. Возвратясь в Россию в 1881 г., П. дал описание своего третьего путешествия. В 1883 г. он предпринял четвертое путешествие, во главе отряда из 21 чел. Из "Кяхты он двинулся через Ургу, старым путем, на Тибетское плоскогорье, исследовал истоки Желтой реки и водораздел между Желтой и Голубой, а оттуда прошел через Цайдам к Лоб-Нору и в гор. Каракол, ныне Пржевальск. Путешествие окончилось лишь в 1886 г. Академия наук и учения общества всего света приветствовали открытия П. Открытый им хребет Загадочный назван хребтом П. Крупнейшими его заслугами является географическое и естественноисторическое исследование горной системы Куэнь-Луня, хребтов Северного Тибета, бассейнов Лоб-Нора и Куку-Нора и истоков Желтой реки. Кроме того, им открыт целый ряд новых форм: дикий верблюд, лошадь П., тибетский медведь, ряд новых видов других млекопитающих, а равно собраны громадные зоологические и ботанические коллекции, заключающие в себе много новых форм, описанных потом специалистами. Будучи хорошо образованным натуралистом, П. был в тоже время прирожденным путешественником-скитальцем, предпочитавшим одинокую степную жизнь всем благам цивилизации. Благодаря своему настойчивому, решительному характеру, он преодолел противодействие китайского правительства и сопротивление местных жителей, иногда доходившее до открытого нападения. Наша академия поднесла П. медаль с надписью: «Первому исследователю природы Центральной Азии». Окончив обработку четвертого путешествия, П. готовился к пятому. В 1888 г. он двинулся через Самарканд к русско-китайской границе, где во время охоты простудился и умер 20 октября 1888 г. в Караколе, ныне Пржевальске.

В. Шм.

На могиле П. воздвигнут памятник по рисунку А. А. Бильдерлинга, а другой, по его же проекту, поставлен геогр. общ. в Александровском саду, в СПб. Труды П. переведены на многие иностранные языки. Во всех экспедициях велась П. маршрутная съемка, основанная на астрономических пунктах, им же определенных, определялись высоты барометрически, велись неустанно метеорологические наблюдения, собирались коллекции по зоологии, ботанике, геологии и сведения по этнографии. Он провел в Средн. Азии, в сложности, 9 лет 3 м. и прошел 29585 в., не считая его путешествия по Уссурийскому краю: за это время им определены астрономически 63 точки. Барометрические наблюдения дали высоты до 300 точек. До П. в Средней Азии не было ни одного точно нанесенного на карты места, а о природе этой части Азии знали очень мало положительного. Исследования П. охватили огромную площадь от Памира на В до хребта Большой Хинган, длиною около 4000 вер., а с С на Ю от Алтая до середины Тибета, т. е. шириною до 1000 в. На этом пространстве П. пересек несколько раз Великую Гоби; так наз. Восточную Гоби он пересек по двум направлениям и, обобщив все имевшиеся данные об этих странах, дал полное описание этих местностей. П. дал первое описание Восточного Туркестана, установил окончательно на карте течение Тарима и место Лоб-Нора, куда он впадает. Обследовав на протяжении 1300 в. всю южн. окраину Вост. Туркестана, П. был первым европейцем, посетившим эти местности. Ему же принадлежит честь обследования впервые Куэнь-Луня, сев. границы громадного Тибетского нагорья, до него назначавшегося на картах гадательно. Им выяснено впервые строение земной поверхности этих мест, где громадный хребет Алтын-тага, вздымаясь к Ю от ЛобНора, разделяет собою две совершенно различные природы. В сев. вост. краю Тибетского нагорья П. удалось впервые подробно обследовать всю область озера Куку-Нора и посетить истоки Желтой и Голубой рек. Вообще, П. первый дал верную в общем картину всего сев. Тибета. Труды П., кроме названных выше: «Третье путешествие в Центральной Азии» (СПб., 1883), «Четвертое путешествие в Центральной Азии» (СПб., 1888); затем частью уже изданы, частью имеют быть изданы «Маршруты и метеорологические дневники», «Flora Тangutia» и «Enumeratio plantarun hucusque et Mongolia notarum», «Отдел Зоологический», с описанием всех зоологических коллекций П., и «Насекомые». Наиболее полная биография П. дана Н. О. Дубровиным: «Н. М. Пр.» (СПб., 1890); См. «Известия Имп. Русск. Геогр. Общ.», т. XXIV 1888, стр. 231 — 288).

Ю. Шб.

Приам

Приам (Priamus) — последний царь троянский, сын Лаомедонта, шестой по счету царь Трои; правил 40 лет. От своей первой жены Арисбы П. имел только одного сына, Эзака, от второй — Гекабы или Гекубы — сыновей Гектора, Париса (иначе назыв. Александром), Деифоба, Гелена и 6 других и дочерей Креузу, Лаодику, Поликсену, Кассандру; вместе с детьми от других женщин у него было 50 сыновей и 50 дочерей. Во время троянской войны П. был уже настолько стар, что не принимал участия в битвах. На поле сражения он появляется только один раз, чтобы условиться с греками относительно поединка Париса с Менелаем. После смерти Гектора, П. тайно, с помощью Гермеса, пробирается в палатку Ахиллеса и вымаливает у героя обезображенное тело своего сына. О смерти П. у Гомера ничего не говорится; по позднейшим мифам, которыми воспользовался Виргилий (Энеида, II), он был убит Пирром, сыном Ахилла, дома, когда греки, ворвавшись в Трою, неистовствовали по всему городу.

Привод к следствию

Привод к следствию или суду допускается в отношении обвиняемых, неявившихся в срок без законных причин, по письменной повестке, а в отношении свидетелей — если они не явятся, без законных причин, после двукратного призыва повесткой. Без предварительного призыва повесткой могут быть подвергаемы П. в общих судебных установлениях только обвиняемые в преступлениях, за которые по закону положены наказания, соединенные с лишением всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, а из обвиняемых в менее важных преступлениях — только не имеющие постоянного местожительства, ремесла или промысла и те, которым не мог быть сделан вызов по укрывательству их. В мировом суде П. обвиняемого и свидетелей допускается только по делам о преступных деяниях, за которые в законе положено заключение в тюрьме или более строгое наказание, при чем мировой судья может распорядиться о П. обвиняемого и без предварительного вызова. П. обвиняемого или свидетелей делается не иначе, как по предъявлении ему формальной о том повестки, за подписью подлежащего органа судебной власти; обвиняемый или свидетель приглашается следовать за предъявителем повестки, а в случае неповиновения или сопротивления приводится к следствию или суду при содействии должностных или частных лиц. П. к следствию, кроме крайних, нетерпящих отлагательства случаев, производится днем. До исполнения требования о П. обвиняемый содержится под домашним арестом или под стражей. В случае отсутствия обвиняемого повестка о П. передается полиции, волостному или сельскому начальству, которое и принимает меры для доставления обвиняемого к следствию.

А. С. Л.

Привычки

Привычки (у человека) — повторяющиеся действия, не составляющие общей физиологической необходимости и составляющие особенность известных людей или семейных и родовых групп, или целых племен и рас. У отдельных особей П. проявляются в своеобразной манере держаться, ходить, производить разные движения, повторять известные слова и т. д. Многие П. передаются по наследству, переходят от родителей к детям и становятся характерными для семейств и родов; другие усваиваются подражанием и получают значение моды или обычая, характеризующих известные группы, классы, сословия, народности. Некоторые П. становятся национальными особенностями, выражающимися в подробностях быта, костюма, жилища, питания и т. д. Интересны некоторые П., свойственные целым расам и отчасти стоящие, по-видимому, в связи с антропологическими особенностями. Так напр., у многих негритянских племен Африки, у австралийцев и у ведов (о-ва Цейлона) подмечена привычка стоять, при отдохновении, на одной ноге, подгибая другую, или, чаще, опирая ее ступней в колено или голень стоящей ноги. Обыкновенный у европейцев способ сиденья — на скамейке или стуле, или на земле с вытянутыми ногами — редко употребляется в Африке, Полинезии, Азии; здесь более распространено сиденье на корточках, которое европеец может вынести лишь короткое время, а также сиденье на земле, но с согнутыми вертикально в коленях ногами, опирающимися в землю близ туловища, или, наконец, сиденье калачиком, с подогнутыми ногами. Походка, манера плаванья, приемы лазанья, езды верхом и т. д. также неодинаковы у различных рас. Европеец, напр., лазает, крепко обхватывая ствол ногами и руками; австралиец же идет вверх по дереву, крепко упираясь в него ступнями и перекидывая постепенно кверху захватывающие ствол руки. П., получающая более широкое распространение и более или менее тесно связанная со всей жизнью племени или народа; называется уже обычаем или бытовой особенностью. К таким П.-обычаям относятся, напр., способы обработки земли, разведения тех или иных видов растений и пользования их продуктами, представляющие много особенностей в различных странах и у разных народов.

Д. А.

Приговор

Приговор — решение суда относительно виновности подсудимого и ее последствий, являющееся результатом рассмотрения дела по существу. В течение производства уголовного дела суд постановляет по вопросам, возникающим при производстве дела, частные определения ,но, в отличие от П., эти определения не создают карательных последствий и относятся не к существу дела; а к порядку его производства. Уголовный суд постановляет П. об оправдании подсудимого или об освобождении его от наказания, или же о наказании подсудимого, когда он изобличен в таком преступном деянии, которое ему вменяется в вину, и от ответственности за которое он не может быть освобожден. В эпоху господства следственного процесса существовала еще одна форма П., именно об оставлении подсудимого в подозрении, но эта форма является непригодной для современного суда, решающего дело по внутреннему убеждению. Порядок постановления П. представляется различным, в зависимости от того, каким судом дело рассматривается. По делам низшей подсудности мировой судья, по выслушании сторон и по соображении имеющихся в деле доказательств, немедленно приступает к постановлению П., сущность которого записывает в протокол и объявляет участвующим в деле лицам, а затем не далее, как в 8-и дневный срок излагает в окончательной форме, с обозначением обстоятельств дела и законов, в силу которых он постановлен; городской судья и земский начальник немедленно по выслушании сторон объявляют П. в окончательной форме и только в делах сложных имеют право объявить сущность П., а затем в 3-х дневный срок изложить его в окончательной форме. По делам, подсудным окружному суду без участия присяжных заседателей и судебной палате с участием сословных представителей, по окончании судебного следствия и заключительных прений суд ставит на свое разрешение вопросы о виновности и о наказании подсудимого и затем удаляется для совещания в особую комнату, где, после обсуждения вопросов, судьи подают голоса по каждому вопросу и излагают постановленное ими по делу решение в форме резолюции, которая немедленно объявляется участвующим в деле лицам. Наконец, по делам, подсудным окружным судам с участием присяжных заседателей, вопрос о виновности подсудимого решается присяжными, а после провозглашения их вердикта и выслушания прений сторон относительно последствий виновности подсудимого, суд ставит на свое разрешение вопросы о наказании подсудимого и постановляет П. по тем же правилам, как и по делам, рассматриваемым без участия присяжных. В определении числа голосов, необходимого для постановления решения коллегиальным судом, законодательства держатся четырех систем: 1) система единогласия, когда все вопросы могут быть решены только единогласно, а в случае разногласия дело обращается к новому рассмотрению, в другом составе присутствия; 2) система специального большинства голосов — когда для решения вопросов требуется не менее 2/3 или 3/4 голосов; 3) система простого абсолютного большинства — тогда для постановления решения требуется, чтобы с ним были согласны более половины членов коллегии; 4) система простого относительного большинства, когда за решение дела из нескольких высказанных мнений принимается то, за которое высказалось большее число судей, хотя бы в общем числе членов коллегии они составляли меньшинство. Наше законодательство требует, чтобы присяжные склоняли свои мнения к единогласному решению, а при разногласии предписывает присяжным решать вопросы по большинству голосов, при чем в случае равенства голосов принимается мнение более благоприятное для подсудимого. При постановлении П. коронными судьями, а также судьями и сословными представителями, в случае разделения голосов на два или более мнения, за основание решения принимается то из них, которое соединяет в себе наибольшее число голосов; при равенстве их — отдается предпочтение мнению председателя, а если голос председателя не может дать перевеса — тому из равносильных по числу голосов мнений, которое представляется наиболее благоприятным для подсудимого. Судьи, несогласные с мнением большинства, имеют право подать до подписания П. особые мнения, о чем должны заявить при постановлении резолюции; особые мнения не имеют никакого юридического значения и дают только возможность судьям обособиться от мнения большинства, признаваемого ими неправильными. При провозглашении резолюции председатель назначает день и час для объявления П. в окончательной форме и приглашает к этому времени участвующих в деле лиц явиться в суд. П. в окончательной форме должен быть изготовлен в 2-х недельный срок, одним из членов суда, по назначению председателя. Объявляется П. посредством прочтения его в открытом судебном заседании, при чем председатель или член суда разъясняет сторонам порядок обжалования П. В мировых и судебно-административных установлениях особого обряда объявления П. в окончательной форме законом не установлено. П. должен начинаться с вступительной формулы: «по указу Его Императорского Величества» и наименование того суда, от которого он исходит; затем должно следовать обозначение времени, когда происходило судебное заседание по делу, должны быть поименованы лица, входившие в состав судебного присутствия, далее должно быть указано звание, имя, отчество, фамилия или прозвище и лета подсудимого и, наконец, изложены предметы обвинения, в том виде, в каком они были предъявлены подсудимому обвинительной властью. После этого вступления в П. указываются признанные судом фактические обстоятельства дела, из которых слагается законное понятие о преступлении, составляющем предмет обвинения: эти фактические обстоятельства должны исчерпать собою как внешнюю, так и внутреннюю сторону преступления, а равно и обстоятельства, влияющие на уменьшение или увеличение наказания или обуславливающие безответственность подсудимого. Вместе с тем суды, рассматривающие дела без участия присяжных, обязаны излагать соображения, на основании которых суд пришел к тому или другому заключению относительно вины или невиновности; о таких уликах и доказательствах; которые по мнению суда являются недостоверными, суд может не упоминать в приговоре; в оценке доказательств он руководствуется исключительно своим внутренним убеждением. Между соображениями суда и выводом из ответов на вопросы о виновности должно быть полное соответствие. На практике мотивировка П. заключается обыкновенно в изложении доказательств, приведенных сторонами за и против обвинения с надлежащей критической оценкой и указанием, какие из представленных сторонами доказательств суд принял в основание своего решения. Эта часть приговора должна представлять собой сложный силлогизм: посредством ряда умозаключений суд должен доказать виновность или невиновность подсудимого. Изложение мотивов решения одинаково обязательно для суда как при обвинении подсудимого, так и при его оправдании. Мотивировка приговоров представлялась крайне необходимой при господстве следственного процесса, когда все приговоры подлежали ревизии и пересмотру в высших инстанциях: но и в настоящее время значение мотивировки приговоров не менее велико, так как только благодаря ей общество в состоянии судить о степени основательности приговора, осужденный может поддерживать свою защиту пред высшим судом, а оправданному мотивы приговора выясняют истинную причину его оправдания. По делам, рассматриваемым с участием присяжных, вердикт присяжных излагается в приговоре без указания мотивов, которые остаются для суда неизвестными, но тем не менее решение присяжных должно быть изложено в П. настолько полно, чтобы из П. было ясно видно, какие именно фактические обстоятельства признаны присяжными и какие ими отвергнуты. Далее, в П. должны быть подробно изложены соображения суда, касающиеся применения закона к признанной судом вине или невиновности подсудимого. При ходатайстве о смягчении участи подсудимого в П. должны быть изложены соображения, принятые судом в основание ходатайства, и указана мера предполагаемого смягчения наказания. Вслед за этой уголовной частью П. в нем должны быть, в случае надобности, изложены соображения, принятые судом за основание при разрешении гражданского иска потерпевшего или иска подсудимого о вознаграждении за неправое обвинение, а равно и при распоряжениях о возвращении вещественных доказательств и о возмещении судебных издержек. Наконец, последняя, резолютивная часть приговора заключает в себе подробное изложение постановленного судом решения относительно всех вопросов, подлежавших его разрешению, точно указываются статьи закона, на которых суд основывает свой П., кратко излагается сущность признанной судом виновности подсудимого и подробно определяется наказание, которому подлежит подсудимый. Резолютивная часть приговора должна быть изложена особенно точно и ясно, так как она служит единственным основанием при приведении П. в исполнение. П. подписывается всеми судьями, участвовавшими в рассмотрении дела, и скрепляется секретарем; неподписание приговора одним или двумя судьями не лишает его законной силы. Уголовные П. делятся на окончательные, подлежащие обжалованию только в кассационном порядке, и на неокончательные, против которых допускается принесение апелляционных отзывов. К числу окончательных П. относятся П. мировых (или городских) судей и земских начальников, когда ими определяется внушение, замечание или выговор, денежное взыскание не свыше 15 р. с одного лица или арест не свыше 3-х дней и когда вознаграждение за вред и убытки не превышает 30 р.; все П. съездов мировых судей и уездных съездов, П. окружных судов, постановленные с участием присяжных заседателей, П. судебных палат, постановленные в порядке апелляционном, а также с участием сословных представителей, П. верховного уголовного суда и особого присутствия сената по делам о государственных преступлениях. Все остальные П. считаются неокончательными. Особо стоят заочные П., на которые обвиняемые в течение 2-х недельного срока со дня вручения им копии П. имеют право подать отзыв о новом рассмотрении дела в том же суде. Затем следует различать П. вступившие и не вступившие в законную силу: первые могут быть отменены только в порядке возобновления дел, вторые подлежат обжалованию в апелляционном или кассационном порядке. П. вступает в законную силу: 1) когда участвующие в деле лица в предоставленный им 2-х недельный со дня объявления приговора срок его не обжаловали и 2) когда жалоба или протест оставлены высшей инстанцией без последствий. Если обжалован не весь П., а только часть его, то необжалованные части входят в законную силу по истечении срока, установленного для обжалования. Заочные П. вступают в законную силу, если в 2-х недельный срок со времени объявления П. обвиняемому последний не подаст отзыва. Отмена П., вошедших в законную силу, в кассационном порядке допускается сенатом в случаях особо важных нарушений, напр. когда П. постановлен судом с превышением власти или относительно лица, ему неподсудного, или когда осужденному назначено наказание, не установленное законом. В военном процессе приговоры полковых и равных с ними по власти судов вступают в законную силу только по утверждении их полковым командиром. В этих П. указываются обстоятельства дела, послужившие суду основанием к признанию подсудимого виновным или к оправданию его, но они не заключают в себе вступительной формулы: «по указу Его Императорского Величества». П. военно-окружных, временных военных и корпусных (в военное время) судов считаются окончательными и подлежат обжалованию лишь в кассационном порядке, при чем в них не указываются мотивы, принятые судом в основание своего решения о виновности подсудимого. В отличие от общего процесса, в военных судах установлены более короткие сроки для изложения приговора в окончательной форме и для обжалования (7 дней в мирное, 2 суток в военное время). В военное время все П., присуждающие подсудимых к смертной казни, подлежат утверждению главнокомандующего, который в праве смягчить назначенное судом наказание. Ср. Н. Будковский, «О П. по уголовным делам, решаемым с участием присяжных заседателей» («Очерки судебных порядков», 1874); Александров, «Разделение голосов при постановлении уголовных П.» («Юрид. Лет.», 1890, № 5); А. Лыкошин, «Порядок постановления П. в военных судах» (1896).

Л. С. Лыкошин.

Придворные чины

Придворные чины и придворное ведомство. — Обстановка жизни монарха, сопряженная с известным блеском; представляет весьма различные черты, в зависимости от уровня культуры данного народа. П. строй древнего Востока, отчасти обусловленный теократическими воззрениями, во многих отношениях послужил образцом для подражания в европейских государствах, и следы этого влияния можно проследить до новейшего времени. В древности, при отсутствии принципиального различия между органами государственного управления и органами управления частными делами государя, П. чины вместе с тем ведали различными отраслями государственного управления. Так. при рим. цезарях высшие военноначальники заведывали П. штатом императора. Особенной сложностью отличался византийский П. строй. В Зап. Европе уже при дворе франкских королей существовали высшие П. должности: сенешаля (Dapifer, Seneschalk, Truchsess — собственно кухмейстер, затем главный прислужник монарха при столе и заведующий всем двором), маршала, камерария, шенка (Buticularius). В прежней герм. империи соответствующие обязанности возлагались, при торжественных случаях, на имперских князей. Уже при короновании Оттона 1 (936) лотарингский герцог Гизельберт выступал в роли камерария, герцог франков Эбергард — в роли сенешаля, швабский герц. Германн — в роли шенка, а баварский герцог Арнульф исполнял обязанности маршала. Со времени Оттона III звание маршала постоянно присваивалось герцогу саксонскому, звание сенешаля — пфальцграфу рейнскому, звание камерария было предоставлено маркграфу бранденбургскому, звание шенка — сначала герцогу баварскому, а при Генрихе V — герц. богемскому. К этим П. чинам присоединились три архиепископа-эрцканцлера , и все они вместе образовали коллегию курфюрстов . Со времени издания золотой буллы 1356 г. высшие П. чины были следующим образом распределены между курфюрстами: три курфюрста-архиепископа считались эрцканцлерами, курфюрст богемский — эрцшенком (Агchipincerna), пфальцграф рейнский — эрцсенешалем (Archidapifer, Erztruchsess), курфюрст саксонский — эрцмаршалом (Archimarescallus), бранденбургский — эрцкамерарием (Archikamerarius). Когда во время 30-летней войны Пфальц потерял курфюршество, то вместе с последним к герцогу баварскому перешло и звание эрцшенка; а когда по вестфальскому договору Пфальцу было возвращено его курфюрстское право, то для пфальцграфа установлена была новая П. должность — эрцшатцмейстера. При предоставлении курфюрстского права Ганноверу (1692) учреждена была новая П. должность эрцзнаменосца (Erzpanneramt). При дворе герм. императора были еще наследственные П. должности, которые не принадлежали курфюрстам: эрц-егермейстером (Archivenator) считался маркграф мейссенский, унтер-егермейстером (Subvenator) — князь шварцбургский, имперским форшнейдером — герцог мекленбургский. Особые П. чины существовали и при дворе герм. императрицы: аббат фульдский считался ее эрцканцлером, аббат. кемптенский — эрцмаршалом, аббат св. Максима (близ Трира) — эрцкапланом. Курфюрсты лично не исполняли при дворе императора обязанностей, сопряженных с их П. званиями, а имели для этого особых представителей; это представительство также сделалось наследственным в известных дворянских родах. Отсюда звания эрбмаршала (Паппенгеймы), эрбсенешаля (Вальдбурги), эрбкамерария (Гогенцоллерны), 'эрбшатцмейстера (Зинцендорфы) и др. Император Конрадт III разрешил имперским князьям учреждать при себе П. должности по образцу имперских. Число таких П. должностей, часто соединенных с значительными доходами, размножилось, и они также сделались наследственными в известных родах. Даже могущественные светские фюрсты не брезгали принимать подобные должности при дворах духовных фюрстов; так ,напр., курфюрст саксонский считался обермундшенком аббата кемптенского. Наследственные П. должности поныне сохранились в Германии и Австрии. Для отправления П. должностей в торжественных случаях и во время П. празднеств издавна вырабатывался известный церемониал или П. этикет. Особенно строгий этикет выработался в Испании, откуда он Карлом V перенесен был в Германию и утвердился при австрийском дворе. При Людовике XIV французский этикет сделался образцом и для других европейских дворов. Наполеон I создал вокруг себя блестящий двор, стремясь этим путем придать ему блеск старых династий. В настоящее время европейские дворы имеют организацию одинаковую в общем, но различную в деталях, в зависимости от многочисленности П. штата. П. Штат, состоящий в ведении министерства двора , составляют П. чины и П. служители (П. официанты). Действительную службу при дворе несут лишь высшие П. чины, ведающие отдельными отраслями дворцового управления, и П. официанты, исполняющие обязанности прислуги; большинство П. чинов (камергеры, камер-юнкеры) пользуются лишь почетными званиями. П. звания обыкновенно предоставляются лишь дворянам, подобно тому, как и самое дворянство имеет основанием своим П. службу. В прежнее время лишь дворяне пользовались правом приезда ко двору; ныне и выдающиеся ученые, художники, парламентские деятели получают в Зап. Европе официальные приглашения ко двору. Особая табель о П. рангах определяет старшинство между лицами, являющимися ко двору. Строго соблюдается при дворах установленный церемониал, для чего существуют особые чины (церемониймейстеры). При появлении ко двору требуется особая одежда, все детали которой особо установлены для отдельных случаев, напр., для П. трауров. При дворе германского императора и прусского короля П. чины (Hofchargen) делятся на верховные (Oberste Hofchargen), высшие (Oberhofchargen) и простые П. чины (einfache Hofchargen). К П. штату принадлежат еще ген. интендант королевской П. музыки, лейб-медик и частная канцелярия короля. В особо торжественных случаях известные почетные обязанности исполняются наследственными П. чинами, отчасти как представителями различных провинций. П. штат императрицы-королевы состоит в общем ведении обергофмейстерины (из П. дам), лейб-медика и секретаря, не считая низших служителей и служительниц. Аналогичное устройство имеют и дворы других европ. государей .Состав П. штата папы образуется из чинов духовных и светских. К духовным П. чинам принадлежат дворцовые кардиналы (протодатарий, секретарь по выдаче бреве, секретарь по приему прошений, статс-секретарь) и дворцовые прелаты (обергофмейстер и префект дворца, верховный камерарий, аудитор, гроссмейстер апостолического дворца), к светским — гроссмейстер св. госпиции, верховный гофмейстер. верховный шталмейстер и ген. почтмейстер. Наряду с этими П. чинами папского двора стоят и наследственные чины (князья Колонна и Орсини — ассистенты престола, князь Киджи — маршал римской церкви и страж конклава), а также начальники папской гвардии. Уже в средние века государи получали от пап разрешение иметь при себе П. духовников. Протестантские государи учредили при своих П. церквах должности П. проповедников и П. капланов. Московские царицы имели свой особый П. штат, женский и мужской. Первое место в женском штате занимали дворовые, или верховые, боярыни, которыми назначались обыкновенно вдовы, по большей части из царицына родства, но также и из женщин меньшего чина. Между дворовыми боярынями первое место занимали боярыни-мамы малолетних царевичей и царевен; второй класс женских царицыных чинов составляли казначеи, ларешницы, мастерицы (учительницы малолетних царевен), кормилицы царевичей и царевен, псаломщицы; третий класс — боярышни-девицы и сенные боярышни, четвертый — постельницы и комнатные бабы, а затем уже следовали золотошвеи, белошвеи, портомои (прачки) и лица неслужебного чина (богомольцы, калмычки, арапки и др.). Всем П. штатом царицы управлял постельный (комнатный, кабинетный) приказ государыни царицы, иначе — приказ царицыной мастерской палаты. Петр Вел. заменил древнерусские названия П. чинов иностранными. В табель о рангах он ввел и П. чины, установив, что они, как и гражданские чины, уступают первенство военным. Высший П. чин, обер-маршал, приравнен был к военным и гражданским чинам II класса, а к низшему, XIV классу отнесены были, напр., гофмейстер над пажами, надворный библиотекарь, надворный аптекарь. Особая табель о рангах составлена была для П. чинов женского пола. Во главе их поставлена была обер-гофмейстрина у Ее Величества; действительные статс-дамы (т. е. «действительно обретающиеся в чинах своих») следуют по табели за женами ДТС., действительные камер-девицы приравнены к женам президентов от коллегий, гофдамы — к женам бригадиров, гофдевицы — к женам полковников. Для заведывания дворцовыми делами учреждена была Придворная контора; наряду с ней стояли Главная дворцовая канцелярия, ведавшая дворцовыми крестьянами, Гоф-интендантская контора, в которой сосредоточено было заведывание дворцами и садами, и Камер-Цалмейстерская контора, которой вверены были убранство и меблировка дворцов. П. охота подчинена была П. конторе в 1741 г. В 1733 г. повелено было отпускать из Штатс-Контор Коллегии в Придворную контору на содержание Высоч. Двора по 260000 руб. в год; в 1785 г. сумма эта повышена была до 3 милл. руб.; тем не менее в течение всего XVIII стол. П. конторе приходилось бороться с финансовыми затруднениями. В 1742 г. учреждена была должность П. фактора (гоф— и камер-фактора) для выписывания из заграницы потребных для Двора товаров; должность эта, которую занимал иностранный купец, имевший право продавать товары свои на дому кому пожелает, просуществовала до конца XVIII стол. В XVIII стол. существовало еще звание П. банкиров, но последние имели общефинансовые, а не специально П. функции; такой же характер имеет и должность гоф-маклера, сохранившаяся поныне. При Екатерине II главным лицом при Дворе был обер-камергер, которому подчинены были П. кавалеры (камергеры и камер-юнкеры). Последние дежурили при Дворе, сопровождали императрицу при выездах, иногда прислуживали за столом. В 1786 г. Екатерина II упразднила Главную дворцовую канцелярию; заготовление съестных и других припасов передано было из нее в Придворную контору, в состав которой, сверх обергофмаршала (президент) и гофмаршала (вице-президент), назначено было еще 5 присутствующих. В 1794 г. состоялся указ о том, что в низшие по Двору должности определять не из вольных, а из детей придворно-служителей, для которых впоследствии учреждена была специальная школа. Новое устройство П. ведомству дал имп. Павел I, который указом 30 дек. 1797 г., определил следующий П. штаты: 1) обер-камергер, в ведении которого состояло 13 камергеров, 12 камер-юнкеров и 48 пажей, отправляющих должность рейт— и яхт-пажей; 2) обер-гофмейстер, которому подчинены были два гофмейстера и Придворная канцелярия, исполнявшая функции П. кассы и контрольного учреждения; 8) обер-гофмаршал, которому подчинены были два гофмаршала и конторы Гофинтендантская, Придворная и Камер-Цалмейстерская; 4) обер-шенк, заведывавший погребами и винами; 5) обер-шталмейстер, который, с двумя шталмейстерами, заведывал всем конюшенным штатом, конюшнями, экипажами и конюшенной конторой; 6) обер-егермейстер, которому подчинены были егермейстер, унтер-егермейстер и егермейстерская контора; 7) обер-гофмейстрина, в ведении которой состояли гофмейстрина, 12 штатс-дам и 12 фрейлин. Сверх того, к П. штату принадлежали директор спектаклей, ведавший П. театром и музыкой, и оберцеремониймейстер, с двумя церемониймейстерами и секретарем. Имп. Александр I сократил штаты и расходы, упразднил П. канцелярию (указ 18 декабря 1801 г.) и внес коренные изменения в положение камергеров и камер-юнкеров. Указ 3 апр. 1809 г. предписал всем камергерам и камер-юнкерам в двухмесячный срок избрать себе род службы, а на будущее время постановил, что звания камергера и камер-юнкера «имеют представлять П. отличия, знак особенного внимания Царского к роду или заслугам предков», при чем носящий это звание должен проходить службу в том или другом ведомстве на общем основании. Манифестом 1 янв. 1807 г. о выгодах, дарованных купечеству, первостатейному купечеству (мужского пола) пожаловано право приезда ко Двору; в 1824 г. право это распространено на купцов 1-ой гильдии. В 1826 г. определен комплект фрейлин из 36 старших по пожалованию в это звание, и приданое повелено выдавать из кабинета только тем, которые вошли в комплект. В том же году установлен комплект камергеров в 12 и камер-юнкеров в 36. В 1836 г. запрещено представлять к пожалованию в звание камер-юнкеров чиновников ниже титулярного советника, а в камергеры — ниже статского советника; в 1850 г. этот чиновный ценз повышен до ныне существующего уровня. В 1856 г. число П. чинов умножено установлением звания обер-форшнейдера. В настоящее время придворный штат состоит из П. чинов и П. служителей. Среди П. чинов различаются первые и вторые чины Двора. К первым чинам Двора принадлежат: обер-камергер, обер-гофмейстер, обер-гофмаршал, обер-шенк, обер-шталмейстер, обер-егермейстер, обер— форшнейдер; ко вторым чинам Двора — гофмейстеры, шталмейстеры, егермейстеры, обер-церемониймейстеры, гофмаршалы. За ними следует церемониймейстеры, камергеры и камер-юнкеры. Первые чины двора приравнены по табели о рангах к гражданским чинам второго класса, вторые чины Двора — к гражданским чинам третьего класса, церемониймейстеры — к гражданским чинам пятого класса; звания камергеров и камер-юнкеров не присваивают никаких гражданских чинов. Пожалование в П. чины, а равно в звания камергеров и камерюнкеров Двора Его Величества зависит непосредственно от Высочайшего усмотрения и не подлежит общим правилам о выслуге лет. К пожалованию в камергеры не могут быть представлены чиновники ниже чина действительного статского советника, а в звание камер-юнкера — ниже чина коллежского асессора. Состоящие в звании камергеров по достижении чина ТО, а состоящие в звании камер-юнкера — по производстве в ДСС исключаются из П. списков. Одно из преимуществ П. чинов и дам, которое они разделяют вместе с высшими государственными сановниками, заключается во входе за «Кавалергардов», т. е. в праве собираться во время больших при Высоч. дворе выходов (Выходом при Высоч. дворе называют шествие Их Императорских Величеств, с прочими Августейшими Особами, из внутренних аппартаментов в церковь и обратно. Выходы разделяются на большие и малые.) в зале, ближайшем ко внутренним аппартаментам. Подле этого зала ставится в некоторых торжественных случаях пикет Кавалергардского полка, отчего произошло и самое выражение: «вход за Кавадергардов». Затем П. чины обоего пола пользуются правом быть представленными Их Величествам; это право распространяется и на военных и гражданских чинов первых четырех классов и их супруг. Лица, которые не пользуются правом быть представленными ко Двору, не могут быть приглашаемы на балы и другие при Дворе собрания, хотя бы и были, по Высоч. соизволению, представлены Их Императорским Величествам частным образом. Такие лица могут быть приглашаемы только по особому Высочайшему каждый раз повелению и потому в представляемые Их Величествам списки приглашаемых на балы не вносятся. Это правило не распространяется на штаб— и обер-офицеров, которые могут быть приглашаемы на балы; хотя бы и не пользовались правом быть представленными Их Величествам. П. служители разделяются на низших (камер-лакеи, камер-казаки, скороходы, вершники и проч.) и высших (камерфурьеры, гоф-фурьеры, камердинеры, мундшенки, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры и метрдотели). Последним присвоено звание придворных официантов; прослужив в нем 10 лет, мундшенки, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры и метрдотели получают, с Высоч. разрешения, чин XII класса, гоф-фурьеры — чин IX класса, но далее они не производятся; камердинеры, состоящие при Высоч. Особах и при Имп. Эрмитаже, производятся, по выслуге в официантском звании 10 лет, в чин XII класса, следующими же чинами, но не далее VIII класса включительно, награждаются в сроки, установленные для гражданских чиновников камерфурьеры, назначаемые обыкновенно из камердинеров и гоф-фурьеров, при назначении на эту должность награждаются чином VI класса, но далее не производятся. П. официанты не имеют права переходить из П. службы в гражданскую. Особые правила существуют о производстве в чины П. певчих .К 1 янв. 1898 г. П. штат Его Величества составляли 16 первых чинов Двора (3 обер-камергера, 7 обергофмейстеров, 1 обер-гофмаршал, 1 обер-шенк, 1 обер-шталмейстер, 2 оберегермейстера и 1 обер-форшнейдер), 147 вторых чинов двора (41 гофмейстер, 22 шталмейстера; 9 егермейстеров, 2 обер-церемониймейстера, 1 гофмаршал, 21 чел. в должности гофмейстеров, 25 чел. в должности шталмейстеров и 16 чел. в должности егермейстеров), 12 церемониймейстеров, 13 чел. в должности церемониймейстеров, 176 в звании камергеров и 252 в звании камер-юнкеров. Чины, имеющие П. медицинские звания: 1 лейб-медик, 10 почетных лейб-медиков, 3 лейб-хирурга, 4 почетных лейб-хирурга, 2 лейб-акушера, 2 почетных лейб-акушера, 2 лейб-окулиста, 1 лейб-педиатр, 1 почетный лейб-педиатр, 3 почетных гоф-медика. Камер-фурьеров — 2, при одном обер-камер-фурьере; камердинеров при Государе Императоре — 3. П. дам к 1 янв. 1898 г. состояло: 17 статс-дам, 4 камер-фрейлины. 190 фрейлин, 4 девицы, помещенные для жительства с фрейлинами в Таврическом дворце. При комнатах Государынь Императриц состоят, сверх фрейлин, камер-фрау, камерюнгферы, камер-медхены и камердинеры. Не относятся к 11. ведомству, но состоят при Особе Государя Императора лица Свиты .П. ведомство в обширном смысле этого слова составляет все министерство Императорского Двора, в более тесном смысле — особенные установления этого министерства . Гофмаршальская часть, под управлением гофмаршала, ведает дела по довольствию Высоч. двора, по устройству приемов, по путешествиям Высоч. Особ и по заведыванию придворно-служителями подвижного состава. Спб. дворцовое управление, состоя под ведением начальника управления, заведует П. служителями, строительными работами, убранством и содержанием импер. дворцов в СПб., дворцовыми парками и садами и спб. госпиталем дворцового ведомства. Во всех дворцовых управлениях состоят для заведывания комнатным убранством смотрители камер-цалмейстерской части, а для ближайшего заведывания прислугой — гоф-фурьеры. П. конюшенная часть, под начальством управляющего, заведует П. лошадьми, экипажами, придворно-конюшенными служителями и всеми отраслями хозяйства, сюда относящимися; ближайшее наблюдение за личным составом, лошадьми и экипажами, а также за исполнением нарядов, вверено двум унтер-шталмейстерам, в помощь которым назначены конюшенные офицеры. Ведикокняжеские дворы находятся в заведывании управляющих (гофмейстеров); конюшенная часть вверена шталмейстерам. Делопроизводство по управлению делами великокняжеских дворов сосредоточено в конторах, заведывание которыми поручено управляющим (заведывающим) конторами. Сверх поименованных лиц, при большей части великокняжеских дворов положен П. штат.

Прилагательное имя

Прилагательное имя (грамм.) — обозначает, что признак, выражаемый корнем П. имени, принадлежит другому предмету, обозначаемому именем существительным Напр., в выражении «добрый человек» П. «добрый» показывает, что признак «доброта» принадлежит предмету «человек». Когда говорят, что П. обозначает качество или свойство, то упускают из виду, что качество может быть выражено и существительным, напр. «доброта», и таким образом самый существенный признак значения П. остается неуказанным. Итак, прилагательное имя — то же, что определение ; разница только в том, что иногда определение может выражаться и существительным (приложение). Внешним признаком П. имени является его способность изменяться по родам. Этот признак явился результатом того, что П. всегда должно примыкать к существительному. Отсюда и возникло согласование П. имен с существительными. Форма П. имен в индоевропейских языках обыкновенно совпадает с формою существительных. Очень часто мы встречаем (особенно в санскритск. языке) существительные и П. имена тожественной формы; напр. санскр. mahas — «величие» и mahas — «великий»; греч. yeudoV — «ложь» и yedhV — «лживый». Весьма вероятно, что многие П. произошли из существительных, служивших сначала приложением к другому существительному. Внешнее выражение связи существительного приложения с определяемым словом — согласование — превратило существительное в П. имя. В истории всех языков мы встречаем и обратный процесс превращения П. имени в существительное; напр. лат. caprina — «козье мясо» (carpinus «козий»), русск. чан (из дъсчан, от дъска «доска») и т. п. Древнее склонение П., тождественное со склонением существительного, сохранилось в русских П. на — ов (Петров день) и -ин (Ильин день) и еще шире в народных песнях, как «сине море», «чисто поле», «ракитов куст» и т. п. В качестве сказуемого П. также имеет почти всегда первоначальную краткую форму. Нечто подобное мы находим и в склонении современных немецких П.; напр., как сказуемое всегда употребляется gut, а как определение без члена guter, gute, gutes. Ср. К. Brugmann и В. Delbruck, «Grundriss d. vergleich. Grammatik» (II, 420 слл., III, 1 часть, 400 сл.); Paul, «Prinzipien d. Sphachgeschichte» (81).

Д. К.

Примас

Примас — в западной церкви титул архиепископа, председательствующего на церковных собраниях данной страны и обладающего высшей церковно-судебной юрисдикцией над своими коллегами-епископами. Он созывает национальные церковные соборы, вводит в должность новопоставленных епископов, принимает апелляции по делам церковно-судебным; в прежнее время он короновал владетельных князей. В католической церкви он имеет иногда звание апостолического викария. Обыкновенно титул П. на Западе приравнивают к званию патриарха на востоке. Во Франции титул П. имеют архиепископ лионский и архиепископ буржский, «примас Аквитании». В других странах Европы звание П. имеют архиепископы кентерберийский, упсальский, пражский, гнезненский, севильский, тарагонский, толедский и майнцский (архиепископ майнцский бар. Дальберг в 1806 — 10 гг. носил титул «князя П.»). В разное время во Франции на звание примаса претендовали архиепископы арльский, реймский, нарбонский, бордосский и др., но безуспешно. В древней зап. церкви название П. присваивалось не иначе, как или по причине особенной древности церкви, в которой епископствовал П., или по причине особенного старшинства самого епископа. По этой последней причине в сев. Африке, например, звание П. присваивалось иногда епископу небольшого селения. Папа Григорий VII первый связал этот титул с важностью города, дав архиепископу лионскому приматство над провинциями парижской, руанской, турской и др. По конкордату 1801г. этот титул был уничтожен, но Пий IX в 1851 г. восстановил приматство архиепископа лионского.

Н. Б — в.

В Польше, когда престол оставался свободным, П., в качестве primus princeps, являлся наместником короля (interrex); он созывал сейм для выбора нового короля, в день выборов принимал иностранных послов, собирал голоса избирателей, объявлял об избрании короля и короновал его. В сенате он председательствовал наряду с королем. Первоначально примас избирался соборным капитулом, позже назначался королем, но без папского согласия не мог вступить в отправление своих обязанностей. Последним П. польского королевства был брат короля Станислава Августа, Михаил Понятовский, умерший в 1794 г. После 1815 г. титул П. в русской Польше носил долгое время архиепископ варшавский. С учреждения архиепископства гнезненско-познанской буллой De salute animarum (1821) титул П. в Пpyccии не возобновлялся; но во время ватиканского собора Пий IX снова назначил архиепископа Ледоховского П. Польши.

Примат

Примат — в католической церкви так обозначается высшее иерархическое положение, принадлежащее папе, как наместнику престола св. Петра. П. выражается в полноте и безапелляционности церковно-административной и судебной власти (primatus jurisdictionis) и праве на особые высшие почести (primatus honoris).

Принцип

Принцип (метаф.) или начало (principium, arch) — то, чем объединяется в мысли и в действительности известная совокупность фактов. Указанием П. начинается философия у греков. Первоначально одна из данных в опыте реальностей выделялась как основная и обозначалась как П. всего существующего: вода — у Фалеса, воздух — у Анаксимена. Но в таком понятии обнаруживается противоречие: вода = П. или воздух=П. не могут быть тем, что обыкновенно называется водой или воздухом, и уже один из древнейших философов, Анаксимандр, приходит к пониманию всемирного П. как чего то беспредельного. Найти такой П., который действительно содержал бы в себе основания для всего сушествующего, составляет главную задачу философии. При всех ее успехах со стороны формального развития умственной деятельности, П. бытия доселе получает в различных системах лишь те или другие односторонние определения, не представляющие существенного прогресса сравнительно с воззрениями древних мыслителей. Идеальные требования или нормы метафизического П. сводятся к трем: такой П. должен обладать наибольшим внутренним единством и наибольшей полнотой содержания, и связь его с тем, что из него объясняется, должна быть наиболее ясной и внутренне обязательностью. Неудовлетворительность в этом смысле выставляемых в новейшее время П. доказывает, что философия еще имеет перед собой будущность. Помимо всеобщего метафизического П., этот термин употребляется также и для обозначения известных особых точек зрения на ту или другую сторону мышления и бытия: П. достаточного основания, П. индивидуации.

Вл. С.

Приор

Приор (Prior) — в монастырях Зап. Европы звание настоятеля или старшего после аббата-настоятеля члена монашеской общины. Пpиopия — монастырь, в котором имеет место жительства приор. Великий П. — звание второго, после гроссмейстера, сановника духовных орденов.

Природа

Природа (jusiV, natura) — понимается в трех главных смыслах: 1) как существенное определение чего бы то ни было, напр., П. человека, души, общества, государства, искусства, нравственности, наконец П. Божества; в этом общем смысле П. = естеству или сущности; 2) как видимый земной мир, обнимающий, в некотором единстве, совокупность того, что составляет определяющую среду и основу человеческой жизни первоначально данную, а не созданную человеком; в этом смысле понятие П. противополагается понятиям искусства и искусственности, гражданственности, культуры и истории. Различие между обоими коренными значениями слова П. особенно ясно в тех случаях, когда они оба в отдельности применяются к одному и тому же предмету, когда, напр., говорится о П. красоты (в первом смысле) и о красоте П. (во 2-м), или о П. любви (в первом смысле) и любви к П. (во 2-м). 3) П. называется также низшее материальное начало в самом человеке, связанное с внешней материальной средой, но отличаемое от нее; в этом смысле П. противополагается духу и нравственной свободе, Богу и особым Его проявлениям относительно человека — благодати и откровению. При ясном различии между тремя значениями слова П., между ними есть, однако, диалектическая связь, образующая единство понятия П. То, в чем существенное определение или естество чего-нибудь (П. в 1-м смысле), необходимо есть и первоначальная, данная ему, а не созданная им основа его видимого бытия (П. во 2-м смысле); оно же в человеке, как существе совершенствующемся, или прогрессивно восходящем, представляет лишь первую, следовательно, низшую ступень его существования (П. в 3-м смысле). В истории философии особое значение понятие П. имеет в его противоположении с одной стороны с понятием культуры (в практической философии), с другой стороны — с понятием духа (как в практической, так и в умозрительной философии). В древности софисты выдвинули на первый план различение между тем, что существует по П. (jusei), и тем, что существует только по положению (Jesei), т. е. по условным мнениям, обычаям и узаконениям человеческим. В эту область условного они относили все нравственные основы и нормы личной и общественной жизни, отнимая у них, таким образом, всякую внутреннюю обязательность. На долю того, что по П., оставались фактические преимущества силы, умелости, красоты, делавшие для их обладателя все позволенным в пределах возможности. В ином виде различие между природным и условным было понято Сократом и развито его учениками, особенно Антисфеном, основателем школы киников, который нравственность или добродетель относил к П., как добываемую естественным разумом человека, а условным и ненужным для добродетели признавал все то, что создано исторически, все гражданские и культурные разграничения и учреждения; не исключая даже отечества. Тот же основной взгляд развивали стоики , для которых выражения: жить по П., жить по разуму и жить добродетельно были равнозначущими. Под влиянием стоической философии римское юристы развили идею естественного права. В средние века, вследствие господствовавшего в миросозерцании метафизического дуализма (см. ниже) и под влиянием новых осложнений права положительного, идеи естественной нравственности и естественного права отошли на задний план. С возобновлением их в эпоху Возрождения возобновляется, достигая наибольшего распространения в XVIII в., и социально-моральное противоположение между жизнью по П. как нормальной, и жизнью искусственной и условной, или жизнью по культуре, как чем-то недолжным, или по крайней мере как необходимым злом, которое нужно допускать лишь в наименьших размерах. Этот взгляд имел своих наиболее ярких представителей во Франции; талантливейшие из них — Ж. Ж. Руссо и Вернарден де Сен-Пьер. Современные им германские мыслители Лессинг и Гердер, хотя и примыкали в некоторых пунктах к тому же направлению, не могут, однако, считаться его представителями, так как они понимали смысл истории как необходимого возрастания и воспитания человечества, а следовательно, не могли отрицать и значения культуры. — XIX в. унаследовал от предыдущего и развивал в различных системах социалистическую идею построения человеческого общества на новых, более близких к П. началах, упраздняющих искусственные и условные учреждения современной цивилизации .Сюда относилось некоторыми и учреждение брака, и в связи с социализмом возникла проповедь «свободной любви», получившая особенное значение в изящной словесности, благодаря высокому таланту романистки Жорж Занд. Отрицание цивилизации во имя естественного разума уже в древности принимало (в цинической и стоической школах) и другое направление, аскетическое, которое возродилось в современной проповеди нравственного и социального упрощения .Здесь противоположение между природным и историческим достигает своих крайних пределов. Другое, метафизическое, противоположение — между природным и духовным — идет в философии от Платонова учения о двух мирах. Этот дуализм П. и духа, вошедший в христианское мировоззрение как один из его элементов, получил в средние века преобладание, несоответствующее полной истине христианства и вызвавшее законную реакцию в эпоху Возрождения. Но в теоретической философии новых времен прежний дуализм удержался, приняв лишь новые, более отвлеченные и общие формы, особенно в двух наиболее влиятельных системах, картезианстве и кантианстве. У Декарта платоновский дуализм идеального космоса и природной действительности сведен к двум общим началам, определяющим эти области бытия в их существенном различии между собой, а именно к субстанции мыслящей, как образующему началу бытия духовного, и субстанции протяженной, как отличительному началу телесной П. Этот дуализм, значительно ограниченный, но не упраздненный в учениях Спинозы,Мальбранша и Лейбница, уступил с конца XVIII в. свое господствующее положение в философии более глубокому и притом двойному дуализму в учении Канта, противополагающего: во-1-х, П. как мир познаваемых в опыте явлений непознаваемому миру «вещей в себе», и, во— 2-х, природный закон необходимости нравственному закону свободы. Кантианский дуализм постепенно упраздняется в следующих за Кантом германских системах умозрения. У Фихте П. — отрицательная граница для нравственной деятельности чистого я. В первых системах Шеллинга П., в сущности, тождественна с духом, будучи лишь объективной стороной того самого абсолютного начала, субъективная сторона которого представляется духом. У Гегеля П. есть «внебытие», или «отпадение от себя» абсолютной идеи, как необходимый переход для возвращения ее к себе в духе. Попытки более реального и конкретного синтеза духовных и физических элементов в мире и человеке представляют учение Баадера и позднейшая, «позитивная», философия Шеллинга. Эти глубокомысленные попытки остались в тени сначала вследствие господства гегельянства, а потом вследствие начавшейся с конца 40-х годов общей реакции против умозрительной философии, под знаменем опытной науки о П. Эта реакция имела оправдание особенно в том, что умозрительная философия недостаточно различала мысль о П. от самой П., как реального бытия, данного в опыте. Натуралистическая реакция достигла своего крайнего предела в популярном материализме 60-х годов (Бюхнер, Карл Фохт), отличавшемся простотой и общедоступностью, но оставлявшем без всякого серьезного ответа все главные запросы философской мысли С начала 70-х годов замечается новое, примирительное, философское движение: 1) на почве метафизических принципов, совмещающих свойства духовного и природного бытия, каковы мировая «воля» Шопенгауэра ( хотя этот философ писал раньше (1860), но его философия стала общеизвестной лишь около названной эпохи), бессознательный все-дух Гартмана и т. п.; 2) посредством применения эмпирического метода к метафизическим исследованиям( сочинения Гартмана и др.); 3) путем внесения тех или других философских элементов в общее натуралистическое мировоззрение (неовитализм).

Вл. Соловьев.

Пристань

Пристань — место причала судов у берега; делается постоянной в виде набережной или мола, или же плавучей — на барже или понтоне, соединенными с берегом висячим мостиком.

Пристли

Пристли (Joseph Priestley) — знаменитый английский химик, философ и богослов (1733 — 1801); сын фабриканта сукон, П. 6-ти лет потерял свою мать и отец передал попечение о сыне своей сестре. Удивительная способность его к языкам позволила ему легко изучить языки арабский, халдейский, сирийский (кроме латин., греч. и евр.); без помощи учителя П. научился говорить по-французски, немецки и итальянски. Проповедник по профессии, он в философских вопросах далеко расходился с господствующей церковью. П. занимался преимущественно физикой и химией. Во время поездки П. в Лондон знакомство со знаменитым Франклином оставило глубокий след в молодом ученом. «History and present state of electricity» (1767) открыла П. двери королевской академии наук. Пробыв некоторое время профессором языков в варингтонской академии, П. поселился в Лидсе, где производил свои знаменитые исследования углекислоты, двуокиси азота и кислорода. За эти исследования П. получил от королевского общества медаль Коплея. Парижская академия выбирает П. своим членом, честь, которой бывали удостаиваемы (из иностранцев) лишь тaкиe ученые, как, напр.; Лейбниц и Ньютон. В течение 6-ти следующих лет П. написал: труд по вопросам зрения и о цветах под загл. «History and present state of discoveries relating to vision, light and colours» (1772) и трактат об учении о перспективе. Вскоре П. оставляет Лидс и принимает место библиотекаря(у маркиза Лансдоуна). К этому времени относятся его усиленные занятия теологией; сначала строгий кальвинист, затем арминианец, он становится поклонником арианского учения. Отличаясь полной терпимостью, П. издает в то же время более 20 томов журнала, посвященного защите интересов притесняемого католического духовенства. После разрыва с маркизом Лансдоун, П. удаляется в Бирмингем, где для него устраивается лаборатория для исследований по физике и химии. Идеи революции 1789 г. всецело захватывают П. и вновь отрывают его от научных занятий. В 1791 г., в годовщину взятия Бастилии, некоторые друзья П. устраивают празднество; в публике распространяется слух, что зачинщик его и организатор-сам П.; на дом П. делается нападение, инструменты разбиваются, литературные работы предаются полному уничтожению; сам П. едва успевает спастись в соседнем доме. Утомленный борьбой с политическими и религиозными противниками П., в 1794 г., переселяется в Америку. Предложение кафедры физики и химии в Филадельфии он отклоняет и удаляется навсегда от общественной и педагогической деятельности. Конец своей жизни П. употребляет частью на окончание своего труда «History of the Christian Church» (1803), посвященную Джефферсону. Заслуги П., как ученого, заключаются в открытии 1) углекислоты и определении ее свойств, 2) двуокиси азота, 3) закиси азота, 4) азота 5) кислорода, б) аммиака, 7) хлороводорода, 8) сернистого ангидрида, 9) сероводорода, 10) фосфористого водорода. Открытие углекислоты в воздухе произошло так: П., изучая газ, который выделяется из чанов во время брожения пива, заметил, что этот газ мог поглощаться водою, при помощи давления можно было заставить воду поглотить такое большое количество газа, что затем, при обыкновенном давлении, он выделялся с шипением. Дальнейшее изучение свойств и именно по отношению к вдыханию этого газа животными привело П. к его величайшему открытию: растения могли существовать в атмосфере этого газа, а животные погибали и далее — растения, пробывшие в атмосфере нового газа, сообщали ему свойства обыкновенного воздуха. Последнее действие имело место днем, и ночью прекращалось. Полная картина явления дыхания не могла быть дана, ибо кислород еще не был открыт, но уже и тогда П. высказывал, что благодаря деятельности растений, дающих «воздух», годный для дыхания животных, «все компенсируется и лекарство соответствует болезни». При исследовании газов П. пользуется методом собирания их над ртутью. Усовершенствование этого метода дает ему возможность еще более установить разницу между обыкновенным воздухом и углекислотой. Затем Пристли помещал уголек в сосуде, который был опрокинут над водой. Заставляя сгорать уголь, зажигая его при помощи зажигательного стекла, П. находит, что здесь получается тот же газ, который выделяется при брожении. В 1774 г. Пристли, нагревая красную окись ртути, выделяет кислород, дивится, что в этом газе горит ярко свеча, но ближе свойств его не исследует, этот газ, как составную часть воздуха, не рассматривает и смешивает кислород с двуокисью азота. Открытие кислорода, как составной части воздуха, принадлежит несомненно Лавуазье, но изучение дальнейших свойств «дефлогистированного» газа многим обязано П. Уже из этих немногих примеров несомненна выдающаяся наблюдательность и экспериментаторский талант П. Если его открытия не имели того успеха и значения для химии, как открытия его французского современника, то объясняется это тем, что П. принадлежал по самому складу своей научной мысли к поклонникам уже доживавшей тогда свой век теории флогистона — теория Лавуазье была чужда ему. Важнейшее соч. П. из области физики и химии, кроме выше названных, «Observations on different, kinds of air» (1772); оно переиздано в большом объеме в 1774 г. после обмена мыслей с другими европейскими учеными, в 1779 г. явилось дополнение к этому труду (имеются оба издания и дополнение во французском и немецком переводах). Резюме всех этих сочинений в 3-х томах было издано П. в 1790 г. под заглавием «Experiments and observations on different kinds of air and other branches of natural philosophy connected witt the subject» (Бирмингем). Другие работы опубликованы в «Transactions philosophiques de Londres»: «О флогистоне и видимом превращении воды в воздух» (1763), «О принципе кислотности, составе воды и флогистоне» (1788), «О происхождении воздуха через воду и о разложении дефлогистированного воздуха и воздуха загорающегося» (1793), «Опыты анализа атмосферы и воздуха» (1796), «Учение о восстановленном флогистоне и об отринутой воде» (1797). Из других журналов П. публиковал в «Journal de Nicholson» и в «Мемуарах американского общества». Критику деятельности П. см. «Leсons de philosophie chimique Dumas». Главные философские и богословские соч. П., кроме указанной церковной истории, «Dusquisition of matter and spirit» (1777), «The doctrin of philosophical necessity» (1777) и «History of the corruptions of christianity» (1782). П. сторонник психологического материализма и детерминизма. Ср. «Memoirs of Jos. P.» (1807); Corry, «The Life of J. P.» (1805) и Martineau, «Essays etc.» (Л., 1890).

В. К.

Притвор

Притвор (narJhV) — составляет самую зап. часть храма и обыкновенно отделяется от средней части храма глухой стеной. Эта часть храма соответствует двору ветхозаветной скинии, куда могли входить не только иудеи, но и язычники. В П. христианского храма могли входить не только оглашенные и кающиеся, известные под именем слушающих, но и иудеи (по крайней мере с IV в.), еретики, раскольники и язычники, для слушания слова Божия и поучения. В древности в П. устраивалась крещальня, т. е. купель для крещения. В настоящее время в П. совершаются литии во время всенощного бдения, повечерие, полунощница и оглашение; в П. дается в 40-й день молитва родильнице. Иногда в П. (напр., в монастырях) устраивается трапеза после литургии, подобно тому, как в древности здесь же, вслед за таинством причащения, для всех верующих приготовлялся ужин или вечеря любви. Дозволяется мирянам приносить в П., в день Пасхи, кулич; сыр и яйца для освящения. Ср. архим. Гавриил, «Руководство по литургике или наука о православном богослужении» (Тверь, 1886); П. Лебедев, «Наука о богослужении православной церкви» (М., 1890); прот. К. Никольский, «Пособие к изучению Устава богослужения православной церкви» (СПб., 1888).

Притча

Притча (литер.) — небольшой рассказ аллегорический по форме и нравственнодидактический по цели. К сходной с ней поэтической форме — басне, притча относится так, как алллегория — к поэтическому образу: в то время, как применения образа бесконечно разнообразны, аллегория и П. символизируют, по замыслу автора, лишь одну, вполне определенную идею. Процесс творчества в создании П. противоположен поэтическому. Поэт мыслит образами, которые можно потом перевести в отвлеченные формулы, на язык прозаический; сочинитель П. имеет готовое прозаическое обобщение и лишь одевает эту абстракцию в художественную оболочку индивидуального случая. Движения мысли вперед в создании П. нет: идея делается в новой, образной форме нагляднее, общедоступнее, но не создается вновь, не становится сложнее, развитее. Но это касается только момента индивидуального создания П.: в дальнейшем своем существовании она может применяться к другим случаям, стать иносказательной в более широкой форме, опоэтизироваться: это условие ее жизни, ибо П., пригодная только для одного исключительного случая, исчезает из памяти вместе с ним.

Ар. Г.

Одним из любимых, пользовавшихся большим сочувствием в народе и уважением русских грамотников, религиозно-назидательных чтений в древнерусской письменности была П. Своей искусственностью, более или менее удачным сближением двух разнородных по содержанию понятий и предметов, она удовлетворяла незатейливому вкусу древнерусского грамотника, а своим назиданием, извлекаемым посредством аллегорического объяснения — его религиозным требованиям. Простой народ она увлекала картинностью изложения и занимательными подробностями в развитии ее содержания. Книжники наши усердно списывали восточные апологи, переделывали их, усложняли прибавками и решались даже на собственные опыты в этом роде. П. в древней Руси понималась различно. Под П. разумелась и пословица — «есть же П. и до сего дне,-говорит Нестор.-погибли якоже обры», — и вообще всякое меткое изречение; под П., далее, разумеется и ныне какое-либо несчастье или неожиданный случай. «Эка П. случилась», говорит простолюдин при постигшем его несчастном обстоятельстве, или «век без П. не изживешь» Название П. носило, затем, всякое аллегорическое объяснение какого бы то ни было предмета. В «Сказании от притчей вкратце» мы читаем: «Стоит гора на двух холмех, среди горы кладязь глубок, на верху горы лежат два камени самоцветные, а над ними два лютые льва. Толк. Гора — человек на двух ногах стоит, а камение — очи ясные, а львы лютые — брови черные, а кладязь — гортань и горло». Наконец, под П. в собственном смысле разумеется такой род литературы, в котором под внешними образами предлагается какая-либо мысль, или ряд мыслей догматических или нравственных, с целью нагляднее объяснить их или живее запечатлеть в сердцах читателей. Образцами П. в литературе византийской послужили П. Св. Писания.

С именем притчи из Св. Писания наш древнерусский грамотник не соединял определенного взгляда: всякое непонятное для него изречение в Св. Писании он называл П. (напр. «Дух Божий ношашеся верху воды»). С другой стороны, любя аллегорическую форму, он находил П. в Св. Писании там, где по смыслу самого Писания ее не было; так, напр., в словах ап. Павла: «трикраты корабль опровержеся со мною» древний книжник видит П.: «трижды человечество потопи: в рай, в потопе и по приятии закона, егда на идолослужение уклонишася людие нощь и день». Что касается до действительных П., сказанных И. Христом, то вообще они излагаются не вполне, как в Евангелии, а отрывочно, только первые слова П., напр. «человеку некоему богату угобзися нива»; затем следует уже самое толкование. Толкование этих П. излагается своеобразное, не такое, какое в некоторых П. предложено самим И. Христом, или какoe обыкновенно, на основании св. предания, соединяется с известной П. Притча о сеятеле толкуется так: «семя есть слово Бoжие, впадшее в терние — Иуда, шед бо удавися и птицы небесные снедоша его, на землю же благу — пророци и апостоли». Вообще, древнерусский книжник не любил вдаваться в толкованиях П. в отвлеченности, а сосредоточивал смысл П. на лицах и событиях действительных из священной истоpии Ветхого и Нового Завета. Напр. «Жена некая имяше драхму и погуби ю. Толк: жена — церковь, драхма — Адам». Древнерусский книжник не заботился о выдержанности соответствия между целой П. и толкованием, а основывал последнее на сдучайном сближении отдельных слов П. с той или другой личностью или обстоятельством. Как переводные, так и оригинальные П. в нашей древнерусской письменности носят на себе характер нравственно-религиозный, и притом более или менее аскетичесий. Это объясняется тем, что проводниками П. были у нас исключительно иноки, мрачно смотревшие на мир, полный суеты, и видевшие в нем только обман и ложь. В «книгах благодатного закона» они искали подтверждения своего воззрения и это воззрение переносили через литературу в массы народа. Трудно найти в древнерусской письменности П., которая была бы свободна от аскетического взгляда на жизнь и мир. После Св. Писания первым и главным источником, из которого заимствовал наш древнерусский грамотник П., были прологи и сочинения св. отцов. В печатном прологе под 28-м числом сентября помещена П. «О теле человеческом и о души и о воскресении мертвых». Содержание ее следующее: человек доброго рода насадил виноград, оградил его оплотом; между тем ему нужно было отправиться в дом своего отца. Оставить кого либо из приближенных к нему лиц охранять виноградник — значит отдать добро на верное расхищение; подумал и посадил у дверей виноградника слепца с хромцом, а сам отправился в путь. «Что убо повевает извнутрь врат», спросил слепец своего товарища, и когда последний сказал: «многая благая господина нашего внутрь, их же неизреченно вкушение», у слепца явилась мысль проникнуть во внутренность виноградника: хромой должен был сесть на плечи слепого и указывать ему дорогу. Возвратившийся господин тотчас же заметил похищение; ни слепой, ни хромой не признавали себя виновными и сваливали свою вину друг на друга. Господин сел на судилище и сказал им: «якоже еста крала, тако да всядет хромец на слепца», и приказал их бить в таком положении. Толкование. Человек домовитый есть Иисус Христос, виноград — земля, оплот — заповеди Божии, слепец и хромец — тело и душа человека, суд — воскресение мертвых. П. эта была в большом уважении у грамотников русских, что доказывается множеством списков ее в разных сборниках. Она, между прочим, приведена в слове Кирилла Туровского: «О теле человеческом и о души и о воскресении мертвых». Грамотею древнего времени П. эта, вероятно, показалась слишком краткой и бледной и потому он усложнил ее вставками и украсил риторическими, напыщенными фразами, затемнившими ее и лишившими первоначального поэтического колорита; после каждой почти фразы он приводит толкование с обширным нравоучением. Не меньшим уважением пользовалась П. под заглавием: «Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого архиепископа Константина града повесть душеполезна в чину притча о дворе и змии и что есть житие се настоящее всякого человека». Самым любимым чтением наших предков была повесть о житии Варлаама и Иоасафа царевича индийских и в особенности притчи, заключающиеся в ней. П. эти, независимо от самого содержания повести, были в большом употреблении у древнерусских книжников, что показывают их списки и переделки. Эта любимая у всех народов в средние века духовнонравственная повесть перешла к нам от греков, через южнославянские литературы. Кто был составитель ее — неизвестно. Некоторые, основываясь на том, что в заглавии греческого текста поставлено имя Иоанна мниха из монастыря св. Саввы, приписывают повесть эту св. Иоанну Дамаскину. Переход ее в нашу литературу Пыпин относит к XIV или XIII ст. и даже раньше. Предположение, что повесть эта перешла к нам именно из литературы южнославянской, находит себе подтверждение в том, что одна из притчей, взятая из жития царевича Иоасафа (об инороге), называется в некоторых сборниках притчею «от болгарских книг». Русский книжник дополнил ее различными вставками — вместо одного инорога, погнавшегося за человеком, у него являются лев и верблюд, вместо одного дерева — два, золотое и серебряное, и проч. Соответственно вставкам осложняется и толкование.

Кроме притч византийского происхождения есть еще сборник П., перешедших к нам из западной литературы. Сборник этот известен на Западе под заглавием «Gesta Romanorum». Перевод этого сборника сделан на русский язык не ранее второй половины XVII в. каким-то белорусцем. П. эти мало имели значения в народе и не пользовались ни сочувствием, ни уважением его. Легкий, иногда шутливый тон их не гармонировал с религиозным настроением древнерусского человека. Грамотеев старого времени увлекала замысловатость сопоставления или сближения в них двух разнородных предметов, но при всем том они не слишком жаловали их: П. эти в каком виде перешли к нам, в таком и остались, а не варьировались, не вызывали ни вставок, ни переделок. Древнерусские грамотники и сами, по чужому примеру и образцу, пытались составлять свои собственные П. О П. собственно русского изделия надо заметить, что чем отдаленнее от нашего времени составитель, тем свежее и естественнее образы, чем ближе — тем бледнее и искусственнее. П. собственно русские отличаются особой формой: они имеют, по большей части, вид диалогов. В этих П. древнерусский грамотник воплощал свои заветные мысли и идеи в образы, чтобы понятнее и резче запечатлевать их в умах и сердцах читателей. Известен, напр., темный взгляд древнерусского человека на женщину; этот взгляд изображен в притче: «Сказание вопросом от притчей вкратце». Характер этой П. чисто русский, она заимствована из сказки. Всего больше обращала на себя внимание древнерусского человека смерть — и вот древнерусский грамотник в притче изобразил борьбу жизни с смертью. В сборнике XVII в. встречается притча под заглавием: «Прение живота с смертью», она перешла в народную поэзию под названием «Об Анике-воине». До конца XVIII в. распространено было в древней Руси мнение, что с наступлением восьмой тысячи лет явится на земле антихрист. От этой мысли не свободны были и самые образованные люди в древнее время, как, напр., Максим Грек, выставлявший в числе признаков скорого пришествия антихриста агарянскую прелесть или магометанство. Древнерусский книжник выразил свое мнение об антихристе в П.: «Некто родися на лицы поля в нощи тьмою, пеленами не повит, водою не омыт, и солнце нань не возсияет: возрасту же его мир радуется». Любовь к П., аллегорическому объяснению так завлекла древнерусского человекаграмотника, что под пером его она потеряла свое первоначальное назначение — исключительно религиозно-назидательное чтение. Под видом притчи он начал изображать различные обыкновенные предметы, не имеющие никакого отношения к нравоучению. В притче его начала занимать только одна внешняя сторона — форма изложения. Так, в виде притчи под образом царя, а иногда женщины, он начал изображать времена года и т. п.; в виде притчи излагалось содержание риторики, где под образом царя изображалась самая риторика, под видом подданных — роды и виды ее, под видом занятий как царя, так и подданных — определение предмета каждого рода и вида. См. Ст. Добротворский, «Притча в древнерусской духовной письменности» («Православный Собеседник», 1864, стр. 375 — 415).

Приход

Приход в Англии (Parish). Значение низшего административного округа и самой мелкой самоуправляющейся единицы церковный П. получает в Англии с начала XVI в. Реформация и последовавшее за нею уничтожение монастырей, которые до тех пор прокармливали безземельных бедняков, поставили на очередь вопрос об общественном призрении. Оно было приурочено к приходам ,которые в большинстве случаев совпадали с селом (township). С течением времени П. сосредоточивают в своих руках полицейское и дорожное управления. За каждым П. признана обязанность держать по меньшей мере одного констебля, отправляющего свою должность бесплатно; никто не в праве уклониться от несения этой службы. Констебли состояли в распоряжении мировых судей и ими же определялись на службу в специальных сессиях; общим собраниям П. принадлежало лишь право предлагать кандидатов на эти должности. Законом, изданным при королеве Марии, в каждом П. создана должность надзирателя за большими дорогами (surveyor of highways), назначавшегося как и констебли, а со времен Вильгельма IV выбиравшегося прямо П. Содержание больших дорог и сооружение новых возложено на П. (мостов — на графства); издержки, связанные с дорожным управлением, покрываются дорожною податью (highway rate). В приходском собрании (vestry), в XVI в., принимают участие все плательщики налога на бедных; но затем обнаруживается стремление сосредоточить власть в руках тесных комиссий (select vestries), членами которых считаются церковные старосты и надзиратели за бедными, а также наиболее зажиточные домохозяева: пополняются эти комиссии путем кооптации. В XVIII и XIX вв. ряд законов увеличивает личный состав select vestries, возвращает общим приходским собраниям часть утраченных ими функций и устанавливает контроль за действиями приходских собраний и властей, в лице особых «аудиторов». На первых порах самим П. предоставляется решать, большинством 2/3 голосов всех плательщиков, вопрос о введении или не введении в действие новых порядков. Так назыв. Gilbert-act (1881) создал новые административные подразделения, представляющие собой соединение нескольких П. (unions); соединение П. рекомендуется как средство к устройству на общий счет работных домов. С изданием в 1834 г. общего закона о призрении бедных соединение П. в унии становится обязательным; затем рядом законов П. соединяются в округа по делам дорожного управления, народного здравия, общеполезных сооружений (водопроводов, стоков для нечистот и т. д.).. Соединение П. в дорожные дистрикты также становится обязательным; обязанности приходских надзирателей за дорогами переходят на окружные бюро. Учреждение в 1859 г. полиции графств сделало излишней приходскую полицейскую организацию. Таким образом, мало-помалу функции П. перешли к другим органам местного самоуправления и он потерял почти всякое значение. Реформа местного управления в 1888 г. не коснулась П., сохранившего за собой раскладку налога для бедных, заведывание остатками приходской собственности и благотворительными суммами, составление избирательных списков и вообще подготовление к парламентским выборам. Исполнительным органом остался приходский совет, в больших П. — выборный, а в малых — собрание местных жителей из числа «лучших людей»; право голоса обусловлено обладанием или пользованием недвижимостью в 50 фн. стерлинг. годового дохода; прибавочный доход давал избирателю лишние голоса, которых в одном лице могло скопиться до шести; председатель совета — священник; церковные старосты, выбираемые из местных богачей — его члены ех officio. Изданный в 1894 г. «билль о приходских советах» возвратил П. былое значение в системе местного самоуправления, отменив членов ex officio, обязательное председательство священника, множественность голосов и выделив из функций совета дела церковного характера. Каждый отдельный П., с населением свыше 300 жителей, имеет избираемый приходский совет из 5 — 15 членов, которыми могут быть лица обоего пола, принадлежащие к числу приходских избирателей. Правом голоса на выборах, происходящих раз в год, пользуются все имеющие имущественный ценз, установленный для выборов в парламент или графские советы. Избиратели имеют только по одному голосу. К этим приходским советам переходят все чисто местные функции, санитарных, дорожных и др. управлений. Приходский совет наблюдает за санитарным состоянием П., заведует местными кладбищами, дорогами и общественными зданиями и землями; регулирует местные воды; назначает служащих в местные работные дома; заведует всеми видами приходской собственности; облагает жителей местным налогом; занимает деньги на общественные нужды; может приобретать покупкой или долгосрочной арендой землю для отвода мелких участков безземельным рабочим, причем в случае слишком высоких требований или нежелании владельца отчуждать свою землю для этой цели, приходским советам предоставлено право экспроприации, по оценке экспертов. Ср. Гнейст, «История государственных учреждений Англии» (М., 1885); М. Ковалевский, «Взгляд на историю и местное самоуправление Англии» («Юридич. Вестник», 1886, № 6 — 7.).

Причащение

Причащение — главнейшее из христианских таинств, установленное самим И. Хр. (Иоан. VI, 31; Матф. XXVI, 26 — 28; Map. XlV, 22 — 24; Луки XXII, 19 — 20 и 1 Кор. XI, 23 — 25). К П. допускаются в церкви православной все ее члены, после должного приготовления постом и покаянием. Православная церковь преподает таинство и младенцам (причащая их одной кровью И. Хр.), чего не делает церковь католическая, которая, кроме того, не удостаивает мирян чаши. П., по учению церкви, делает причастников «стелесниками» И. Хр., с кровными ему, христоносцами, участниками божеского естества; оно споспешествует укреплению и преуспеянию христианина в нравственной жизни, оживляет душу, освящает, соделывает твердыми в подвигах добра. Правосл. церковь учит, что тело и кровь Христовы, вкушаемые верными — в тоже время умилостивительная жертва, приносимая Богу за живых и умерших. Эта жертва совершенно тождественна с жертвой крестной, отличаясь от нее лишь по образу и обстоятельствам жертвоприношения. Относительно совершения таинства П. существует обширное законодательство древней церкви и новое (полный обзор его см. в «Правосл. Собеседнике», 1859 г.). В каждой церкви должны постоянно иметься запасные св. дары для П. больных.

Во весь апостольский век литургия совершалась ежедневно и все присутствовавшие обязательно причащались за каждой литургией. Ныне христиане не считают себя достойными приступать к П. часто, а особенно — ежедневно. Поэтому церковью установлено, в случае нежелания или невозможности причащаться чаще, приступать к таинству не менее одного раза в год. По 50-му правилу карфагенского собора, П. должно быть до принятия пищи. В древности причащались отдельно тела Христова, которое священник давал причащающемуся на руки, сложенные крестообразно, и св. крови, которую давали вкушать из общей чаши диаконы. Неизвестно с точностью, с какого времени стали причащать лжицей вместо тела и крови Христовых. Во времена трулльского собора было еще раздельное П. За П. брать плату запрещено 23 прав. VI всел. собора. В древнейшие времена причащению предшествовало преломление евхаристийного хлеба, по примеру преломления хлеба, данному И. Христом на тайной вечере. В одних церквах преломление следовало непосредственно за освящением даров (у греков), в других — совершалось непосредственно перед раздаянием их причащающимся. У латинян каждый хлеб делили на три части, у греков — на четыре. В других местах на Востоке дважды преломлялся хлеб: сразу после освящения даров — на три части и перед причащением — каждая из трех частей раздроблялась на мельчайшие части. У мозарабов хлеб делили на девять частей, из которых каждая знаменовала одно из событий жизни И. Хр. После «святая святым» подходили к П. епископ, за ним — пресвитеры, остальной клир, аскеты, женщины — диаконессы, девы, вдовы, — дети, наконец все прочие присутствовавшие. Из «Постановлений апостольских» видно, что раздавал П. сам епископ, но по словам Иустина, в его время епископ совершал лишь освящение даров, а раздаяние даров было делом диаконов. В последующее время епископ и пресвитеры раздавали св. хлеб, а чашу с вином подавали причащающимся диаконы(Киприан, «Dе lapsis»). С разрешения епископа диаконы преподавали иногда и то, и другое мирянам, под надзором пресвитера. Что касается части храма, в которой происходило П., то в этом отношении порядок в древних церквах был неодинаковый. В Испании к алтарю допускались только священники и диаконы; прочие клирики приобщались на клиросе, миряне — на амвоне (собор толедск. IV). У греков в алтаре причащались священники и диаконы; это право их было утверждено собором трулльским. В Галлии мирянам дозволено было причащаться на клиросе, куда, после слов «святая святых», впускались даже женщины. Причащались миряне стоя или коленопреклоненные, пресвитеры — стоя, но перед самым П. простираясь ниц пред алтарем (Златоуст). От второго или третьего века в 18З7 г. найдена надпись: "Esdie, pine labwn, icJun ekwn palamaiV, т. е. яждь, пей, держа руками рыбу (символ, представлявший начальные буквы слов: IhsouV CristoV nioV Qeou). Женщины принимали тело Христово в особый белый плат, названный от своего употребления dominicale, после чего уже полагали его себе в рот. Этот обычай продолжался (на Западе) до VII в. Брать голой рукой тело Христово женщине запрещено было собором оксерским (прав. XXXVI). Св. кровь всасывали из чаши посредством особого рода трубки, золотой или серебряной (colamus, syphon). Обстоятельства происхождения этой трубки неизвестны. Думают, что сначала причащающиеся вкушали кровь Христову прямо из подаваемой диаконом большой чаши, приставляя уста к ее краям. Секки думает, что большая часть чаш, найденных в катакомбах — евхаристийные чаши, в которых диаконы подавали причащавшимся кровь Христову. В века гонений верные, совершавшие таинства в катакомбах и других потаенных местах, после П. уносили с собой в дома оставшиеся освященные частицы св. хлеба, которыми причащались дома сами, когда имели нужду в подкреплении своей веры или когда готовились к мученичеству. Об этом свидетельствуют Иустин, Тертуллиан, Киприан, св. Василий Вел. Последний категорически говорит, что в его время «в Александрии и в Египте вообще всякий даже мирянин имеет сосуд (koinonia) специально для домашнего П., и причащается когда хочет». Домашнее П. жены-христианки совершалось иногда тайно от мужа-язычника, П. мужа-христианина — от жены-язычницы, о чем говорит Тертуллиан. В случае болезни или других обстоятельств, мешавших причащаться в храме, св. причастие к больному приносили на дом или диакон, или низший клирик, как это видно из примера аколуфа Тарсиция, замученного язычниками за то, что не хотел выдать им тело Христово, которое нес. Иногда это поручалось и мирянину. Верные, по свидетельству Григория Вел., могли брать П. с собой в путешествие. Клирики и миряне, когда несли св. дары, имели их в чистом полотенце, которое св. Амвросий называет oraria, или в сумке, повешенной через шею на ленте, иногда — в чаше золотой, серебряной или глиняной. Вероятно также, что для этой цели употреблялись енколпии. Сосуды, в которых держалось причастие на домах (arсa), иногда были очень изящны. Такова ,например, arсa, имеющая вид маленькой башни, с голубем на верху и с изображением молящегося сбоку, на одном саркофаге в усыпальнице ватиканской. Собор карфагенский 397 г. (прав. 43) постановил, чтобы П. совершалось до принятия пищи, собор маконский (прав. VI) в 585 г. определил подвергать отлучению тех пресвитеров, которые нарушили бы это правило.

Д. В — в.

Причащение больных — особый вид преподания таинства евхаристии людям, по причине тяжкой болезни не могущим быть в храме при совершении таинства на полной литургии и участвовать в принятии его. В таких случаях уже древняя церковь посылала болящим св. дары на дом. Так же поступает церковь и теперь по обычаю православной церкви, св. дары для больных приготовляются в великий четверток, но могут быть приготовлены и во всякое другое время. Для этой цели приготовляется второй агнец, а в тех храмах, где литургия совершается ежедневно, отлагается только часть литургийного же агнца. Целый агнец или часть агнца приготовляется для преподания больным так же, как и для литургии преждеосвященных даров. См. П. Лебедев, «Наука о богослужении православной церкви» (М., 1890); П. Нечаев. «Практическое руководство для священнослужителей» (СПб., 1892); П. Забелин, «Права и обязанности пресвитеров» (Киев, 1888).

Причитания

Причитания. — Обычай изливать свою скорбь в особых поэтических формах, в приподнятой, ритмической речи, коренится в основах человеческой психики; сведения о нем дошли до нас из глубокой древности и из различных стран. Надгробные П. существовали у библейских евреев; в Библии есть указания на особых исполнительниц их, «плачевниц» (Иерем. IХ, 17) и пример причитаний. Плачи (Jrhnoi) были в обычае и у греков (Илиада, XXIV), и у римлян (lessum, nenia), у которых имелся также институт плакальщиц (praeficae); Юстициан заменил плачи пением псалмов Давида. Знала их Западная Европа и позже; они найдены в большом количестве в Корсике (изд. Tommasea), где исполнительницы их (voceratrici) очень популярны, в Сербии («нарекания тужбалицы» изданы В. Караджичем) и в современной Греции. Наемные «lamentatrices» встречались во Франции ХIII в. Импровизированные, свободные ритмические Trauergesange были широко распространены в средневековой Германии, теперь же сохранились только у семиградских немцев и готшейцев (ср. Elard Hugo Меyer, «Deustche Volkskunde», Страсб., 1898). Нигде П. не сохранились в такой жизненности, как в сев. России, где они до сих пор продолжают импровизироваться профессиональными «вопленницами». Обычай «причитать» над мертвыми и по другим поводам — относится на Руси к глубокой древности. Не говоря об элементах мифического мировоззрения, ясно выраженных в наших П., мы имеем целый ряд исторических указаний на него; «плакашася по нем людие плачем великом», «да поплачуся над гробом его» обычные выражения летописи; в 1096 г. Мономах в письме к своей овдовевшей невестке картинно изображает, как она «сядет акы горлица на сусе древе желеючи»; таких образцов много, вплоть до знаменитого плача Ярославны в «Слове о Полку Игореве». Самые тексты древних П. до нас не дошли; сохранились лишь небольшие отрывки из них в житиях святых. В их приемах не трудно заметить глубокое сходство с современными народными П. Церковь восставала против этого обычая, боролась с ним и поучениями («о еже не много плакати по умерших»), и прямыми запрещениями, от гл. IV вопр. 23 Стоглава (1751) до приказа Петра I(1715 г.). Это объясняется не только языческими элементами П., но и нехристианским характером самого обычая, который так резко противоречил примирительному воззрению христианства на смерть. Первые изложения П. (западно-русских) мы находим у Менения (1551) и в поэме Кленовича «Роксолания» (червонно-русск.). С научной точки зрения взглянул на П. впервые и напечатал образцы их В. А. Дашков («Описание Олонецкой губ.», 1842); затем следовали записи Рыбникова («Песни», ч. III), Безсонова(«Песни собр. Киревского», вып. VI), Метлинского («Южнорусские песни», 1854 г.), Тихонравова («Летоп. Русск. лит.», II), Срезневского(«Известия Акад. Н.», 1852), Терещенко («Быт русск. народа», ч. III), Шейна («Русск. народн. песни»). Настоящие сокровища народной причети извлечены на свет Е. В. Барсовым («Причитанья северного края»; ч. 1, М., 1872 — «Плачи погребальные, надгробные и надмогильные»; ч. II, М. 1882 — «Плачи завоенные, рекрутские и солдатские»; ч. III — «Плачи свадебные, рукобитные, разлучные, баенные и предвенечные», в «Чтен. Моск. Общ. Ист. и Древн.», 1885, кн. III и IV). В «Сборнике» Е. В. Барсова, погребальная причеть впервые явилась в такой полноте и разнообразии, что дала возможность понять ее внутреннее значение для народной истории литературы. Громадное большинство П. записано Барсовым под диктовку замечательной хранительницы приемов и образцов народного творчества, «вопленницы» Ирины Федосовой, заонежской крестьянки, одаренной не только редкой памятью, но и поэтическим складом мысли, дающим ей возможность создавать новые произведения в традиционном стиле народной причети. Научное значение П. весьма обширно, но детального исследования их мы до сих пор не имеем; лучшим сочинением о них до сих пор остается статья А-ра Н. Веселовского: «Die neueren Forschungen auf dem Gebiete der russischen Volkspoesie. Die russischen Todtenklagen» («Russische Revue», 1873, т. III). Изучение песенных богатств собрания Барсова привело к несомненному заключению, что эпическое творчество русского народа не ограничивается его — быть может, заимствованными — былинами. Содержание П., проникнутое чертами северо-русского народного быта, запечатлено, в то же время, духом эпических богатырских сказаний: тот же язык, те же поэтические приемы, те же идеи и представления, проникнутые языческими элементами. Смерть не представляется началом вечного покоя; это — «злодийская смертушка», «злодийка лиходеица — душегубица»; процесс умирания представляется в мифических образах солнечного заката, замерзания дерева и т. п. Душа улетает в виде «малой птиченьки»; загробное существование, изображаемое то в виде дальнейшего пребывания в гробу, то в виде неопределенного парения в облаках, совершенно отрезано от христианских представлений об аде и рае. Эти элементы древнего мировоззрения тем интереснее, что они вполне мирятся с новым государственным строем, изображаемым тут же с его «податями казенными», «дохтурами — славными лекарями», которые «патрушат и терзают мертвые телеса». с его «становыми начальничками» и «мироедами мировыми этими посредниками». Язык П. дает богатый материал не только для изучения областного заонежского говора, но и для исследования развития народной речи и стиля в известных, неизменных формах. Эпические формулы, сравнения, отрицательные параллелизмы в П. не уступают своим разнообразием поэтическим приемам былин. Размер П. сходен с размером былин: интересны искусственные способы достигнуть известного размера — перенесение ударений (хорошо, дёнечком), заполняющие частицы (ка, от, то, не, по), иногда как бы придающие слову прямо противоположный смысл (победная головушка вместо бедная и др.), удвоения (с ду-другом, бедным), чрезвычайное богатство уменьшительных (говореньицо, здыханьицо, поскорешенько, устороньица), объясняемое дактилическим размером. Типичное отличие П. от былин заключается в том, что содержание их, в противоположность неизменному содержанию былин, варьируется в зависимости от индивидуальных особенностей случая. Не следует, однако преувеличивать размеры этого творческого размаха импровизации в П. : здесь все-таки есть всегда не только определенные рамки основной идеи (скорбь по умершему) и действующих лиц (люди близкие — жена, сироты), но и множество раз и навсегда пригодных формул, общих мест, образов, приемов и т. п. Плачи рекрутские и свадебные, не смотря на различие основных мотивов, в литературном отношении мало отличаются от погребальных. В обряде онежской свадьбы плачи до такой степени преобладают над песнями, что они носят название «слезливых свадебок»; невеста должна постоянно плакать и голосить под слова вопленницы. Плачи завоенные естественно вылились в форму надмогильной причети в устах народа, провожающего на солдатскую службу, как на смерть; обряд снаряжения на службу — тот же «печальный пир», с П. жены, матери и вопленницы. Записи П. — исключительно областных и почти всегда свадебных — указаны в географических указателях Межова. О П. писали: Буслаев («Исторические очерки», т. 1), Котляревский («О погребальных обычаях древних славян»), Погодин («Древняя русская история»), Барсов (во всех 3-х частях сборника объяснительные статьи по разнообразным вопросам, связанным с П.), Л. Н. Майков («Журнал Мин. Нар. Просв.», 1872, XII, 1882, X, и в «Отч. о 28 присужд. Уваров. нагр.»), Покровский («Граждан.», 1872, №18 и 19, и «Граматей», 1872, № 6), Баталин («Филолог. Зап.», 1873, №2), Ralston («Academy», 1872, № 61), Н. К. Михайловский («Соч.», т. 1), Владимиров («Введение в историю русской словесности», Киев, 1896, IV, 8).

Ар. Г.

Причт

Причт — состав лиц, служащих при какой-либо одной церкви, как священнослужителей (священник и дьякон), так и церк. служителей (псаломщики и др.). П. каждой церкви образуется по положенному для нее штату, который составляется консисторией и apxиереем, по просьбам прихода и при непременной наличности достаточных средств содержания для всех членов П. На учреждение нового П., а равно на изменения в его составе, каждый раз испрашивается apxиереем разрешение св. синода. Содержание сельскому П. доставляют, главным образом, доходы за требоисправления у прихожан (разделяемые между членами П. по утвержденным синодом правилам), земельная церковная собственность (не менее 30 десятин на П.), иногда — готовое помещение в церковных домах, жалованье (не во всех епархиях) от 140 до 400 рублей в год священнику. Столичным приходским П. жалованье за службу при церкви не полагается. См. Я. Ивановского, «Обозрение церковно-гражданских узаконений по духовному ведомству» (СПб., 1893).

Проба

Проба (Probe, essai) и пробирное дело — так называется определение лигатуры в драгоценных металлах, а также знаки, налагаемые особыми контрольными учреждениями на изделия из них, с назначением гарантировать для частных лиц определенное законом содержание благородных металлов в изделиях из сплавов. П. была известна уже древним. Полибий, живший во II в. до Р. Хр., упоминает об испытании серебра огнем, т. е. по изменению его цвета вследствие накаливания. Тот же способ приводится Плинием. Известное знаменитое определение пробы Архимедом золотой короны царя Сиракузского Перона II (269 — 215 до Р. Хр.), в металл которой золотых дел мастер из корыстных видов подмешал серебро. Самый употребительный способ П. у древних было испытание на пробирном камне (basanoV,ludihpeth,aconh, coticula, index, obrussa), на котором у греков производилась П. уже с VI в. до Р. Хр. Накладывание пробирных клейм было в употреблении во Франции уже с 1275 г.; с этого времени золотые и серебряные вещи подвергались контролю правительственных чиновников. В настоящее время во Франции допускаются три законные пробы для внутренних золотых изделий, с различными клеймами: в 920 миллигр. чистого металла на 1000 миллигр. лигатуры, в 840 мгр. и в 750 мгр.; кроме того, есть еще одна проба в 583 мгр. исключительно для изделий экспорта. Для серебра допускается П. 940 и 800. Кроме того, во Франции употребляются еще другие специальные клейма для означения ввозимых туда изделий, часов, цепочек и т. д. В Швейцарии допускаются для золота 750 проба (18 каратов и выше) и 583 проба (14 кар.); для серебра — 875 (и выше) и 800 (тетерев). В Германии допускается выделка фабрикантами золотых и серебряных изделий произвольной пробы, которую они могут и не объявлять: правительственное клеймо ставится только для гарантирования минимума содержания золота (585 мгр.) и серебра (800 мгр.), в изделиях, но не в ювелирных предметах, на которых допускается, по желанию мастера, ставить его собственную П. в миллиграммах; но в таком случае она должна, под страхом строгой ответственности, вполне соответствовать действительному содержанию металла в вещи. В Австрии ввозимые и внутреннего приготовления вещи из драгоценных металлов, не исключая слитков, подвергаются правительственной П., означаемой в тысячных грамма. П. не подвергаются только слитки, имеющие правительственную пробу той страны, откуда их везут, научные инструменты, медали, эмалевые вещи, оправы драгоценных камней, золотые вещи весом менее 40 венских гранов и серебряные менее 60 гранов. Изделия, предназначенные для экспорта, если они имеют знак фабриканта и отсылаются из Австрии под контролем правительства, могут быть без П. Законные П. здесь, для золота, 920 мгр., 840 мгр., 750 мгр. и 580 мгр., для серебра 950 мгр., 800 мгр. и 750 мгр. В Англии П. накладываются, под контролем правительства, корпорациями ювелиров и серебряников, клейма которых чрезвычайно разнообразны и сложны. Употребляемые пробы для золота 22 карата (917 мгр.), 18 (750 мгр.), 15 (625 мгр.), 12 (600 мгр.) и 9 (375 мгр.), для серебра 959 мгр. и 925 мгр. В Италии правительственный контроль над пробой не обязателен; изделия представляются в правительственные пробирные учреждения по желанию торговцев. Допускаются три П. для золота: 900 мгр., 750 мгр. и 500 мгр. и три П. для серебра: 950 мгр., 900 мгр. и 800 мгр. В Бельгии П. также не обязательна; клейма для золота в 800 мгр. и в 750 мгр., для серебра 900 мгр. и 800 мгр. Если представленные вещи не соответствуют этим П., то на них кладется клеймо наиболее приближающейся низшей П. В Голландии также допускается полная свобода делать золотые и серебряные изделия произвольной П., но П. накладывается обязательно на произведения высокопробные. Приняты для золота П. в 916 мгр., 833 мгр., 750 мгр. и 583 мгр.; для серебра 934 мгр. и 833 мгр. Вещи, содержащие свыше 250 мгр. драгоценного металла на 1000 мгр. лигатуры, метятся только для означения пошлины, полученной с них, а вещи еще низшей П. не признаются сделанными из благородных металлов. В Швеции государственная П. обязательна. Золото допускается в 23 кар. (976 мгр.), 20 кар. (847 мгр.) и 18 кар. (764 мгр.); серебро только 825 мгр. Накладываются клейма для утверждения того, что изделие не ниже 760 мгр., если золотое, и 825 мгр., если серебряное. Иностранные изделия из драгоценных металлов могут быть ввозимы в Швецию только через Стокгольм. В Норвегии для золотых изделий свыше 45 гр. весом допускается П. — минимум 750 мгр., для вещей же более легких — минимум 500 мгр. Золотые вещи легче 71/2 гр. и серебряные легче 75 гр. государственному контролю не подлежат, но должны иметь именник мастера и означение П. В Дании правительственная П. необязательна, но может накладываться, по желанию, на вещи не ниже 585 мгр. для золота и 826 мгр. для серебра. В Испании правительственная П. необязательна. Для золота и серебра П. № 1 — 916 мгр., для золота № 2 — 750 мгр., для серебра № 3 — 750 мгр.. Пробирное наблюдение здесь почти не функционирует и в изделиях ювелиров встречается множество злоупотреблений. В Португалии правительственный контроль обязателен. Допускаются П. в 800 мгр. для золота и 800 мгр. для серебра. В Турции, Египте, Греции, в республиках Южной Америки и Соединенных Штатах никакого правительственного контроля над золотыми и серебряными изделиями не существует.

Л. М — в.

В России уже в допетровскую эпоху известно было пробование как золота, так и серебра. Торговая книга говорит, что золото русские купцы пробовали «с пожега и с възреза». Испытание показало, что древнерусские деньги, как удельные, так и московские, были весьма различных П., от 61 до 931/3. Настоящие П. впервые введены у нас указом Петра Вел. от 13 февр. 1700 г., установившим для золота и серебра по 4 П.; но без определения их пропорциями, а только примерно: для издельного золота велено было сделать первую П. выше червонного, вторую против червонного, третью и четвертую ниже червонного. В 1706 г. повелено было сделать новые две П. издельному золоту — одну в 1 р. 20 к., а другую в 1 р. золотом; это относилось к низшим П., которые опять определены не точно, а выведены из торговой или курсовой цены золота. Затем последовал ряд указов о назначении точной П. червонцам, колебавшейся между 92 и 941/2. В 1718 г. для золотых монет положена 75-я П. В 173З. для издельного золота оставлена старая П. 1700 г., признанная за 84, а червонному золоту назначена 93 П., в 1749 г. замененная 942/3. Для серебра, указом 1700 г., установлены были следующие П.: две плавленного серебра, высшая и низшая, третья ефимочная, т. е. талерная, и четвертая левковая; последнюю в 1708 г. повелено, впредь до указа, числить 61. Указом 11 декабря 1711 г. установлены самые пропорции для П. серебра, которых назначено три: плавленому чистому серебру, в которой бы «ни малого примуса не было»; другая против ефимка, в которой было бы чистого серебра 82 зол.; третья левковая, чтоб было чистого серебра до 62 зол. в фунте. В 1718 г. монетное серебро было понижено до 70 пробы, а в 1731 г. доведено до 77 пробы, при чем левковое ,или издельное, серебро, вместо прежней 62, получило 72 П. Имп. Екатерина II отменила 77 П., заменив ее 72 П., существовавшей до 1798 г., когда для монетного серебра введена 84 П. Указом 26 февр. 1733 г. запрещено было выделывать изделия ниже установленных П., хотя бы кто свое серебро давал. 0пределенные пропорции для П. золота и серебра в изделиях, независимо от монетных П., введены законом 31 марта 1847 г., которым установлены для золотых изделий 56, 72 и 84, а для серебряных — 84, 88 и 91 П. Пробирными уставами 1861 и 1882 гг. (Св. Зак. т. XI, ч. 2) число П. увеличивалось и доведено до ныне существующих норм, сохраненных и пробирным уставом 11 марта 1896 г., дополнившим их 95-ой П. для серебряных изделий, получаемых гальванопластическим путем.

Одновременно с установлением П. стала взиматься за наложение клейм пробирная пошлина и организован был пробирный надзор. В 1732 г. взимание пробирной пошлины отдано было на некоторое время на откуп за 427 руб. 66 к. в год. Перед реформой 1896 г. она в среднем доставляла казне 774000 руб. в год, что составляет 3,87% общей стоимости нашего золото-серебряного производства, определяемой в 20 милл. руб. Пробирный надзор, первоначально сосредоточенный в военно-морском приказе, в 1728 г. перешел в ведение монетной конторы, причем в губернские и провинциальные города назначены были пробирные мастера. В XIX стол. главное управление пробирной частью вверено министерству финансов, до 1874 г. по горному дпт., затем по дпт. госуд. казначейства, а с 1894 г. по дпт. торговли и мануфактур. Пробирные палатки, как местные органы пробирного надзора, в XVIII стол. существовали в С. Петербурге и Москве, а в первой четверти XIX ст. — и в Риге, и в Екатеринбурге. По пробирному уставу 1861 г., пробирные палатки остались лишь в Петербурге и Москве, а в прочих местах состояли пробиреры, в губернских городах при казенных палатах, в уездных — при уездных казначействах. Уставом 1882 г. учреждены пробирные палатки в 11 более крупных центрах и между ними распределены были губернии и области Европейской России и Кавказа (на Азиатскую Россию пробирный надзор фактически не распространяется), образующие пробирные округа. Уставом 1893 г. старинное наименование пробирных палаток заменено названием: окружные пробирные управления. При выработке пробирного устава 1896 г. законодатель поставил себе задачей не только гарантировать приобретателей драгоценных изделий, но и доставить возможные облегчения и льготы прозводителям, особенно мелким ремесленникам-кустарям. В видах предотвращения возможности поступления в продажу неклейменных изделий, установлена регистрация лиц и заведений, вырабатывающих и продающих предметы из драгоценных материалов, не исключая продаж в аукционных залах, ломбардах кассах ссуд: все такие лица и заведения обязаны, не позднее 15 января, подавать пробирным установлениям, а где их нет — городскому общественному управлению, заявления о производстве промысла или торговли (в замен прежних дозволительных свидетельств). Установлен особый порядок надзора за канительным производством, если оно ведется крупными заведениями фабричного характера; при них состоят пробирные надзиратели, содержание которых оплачивается фабрикантами. Пробирному надзору подчинены и аффинерные заведения (сплавляющие соры с драгоценными металлами), на которые возложена обязанность вести книги поступающим и выпускаемым металлам, с указанием, кому именно слитки отпущены. К числу льгот и облегчений, введенных уставом 1896 года для мастеров и фабрикантов, принадлежат: допущениe свободного изготовления некоторых частей в изделиях, как-то: пружин, штифтов и т. п., из недрагоценных металлов (стали, меди и проч.); допущение изделий, состоящих из разных металлов, при условии наложения соответствующих клейм на части из недрагоценных металлов, могущих вводить в обман покупателя (напр., из позолоченной меди). Особенно значительные льготы установлены в интересах серебряно-кустарного дела, при чем определение отличительных признаков «серебряных изделий мелкого производства» предоставлено министру финансов. Эти льготы выразились в следующих отступлениях от общих правил: с серебряных изделий мелкого производства пробирная пошлина уменьшена с 2 коп. до 1/2 коп. за золотник; ремедиум (допускаемая законом для мастеров ошибка в П.), соответственно низкому техническому уровню кустарного производства, увеличен для изделий этого рода, весом не более 3 золотников, с 1/2 золотн., до 3 золотников в фунте; скидка пошлины, допускаемая пробирным уставом для изделий, представляемых к клеймению в неокончательно отделанном виде (ввиду возможности «отхода» при полировке, отделке и т. п.), увеличена с 3 до 6 зол.; допущен возврат пошлины за сломанные пробирным учреждением (не вышедшие в П.) изделия или зачет ее за будущие изделия того же мастера; допущено представление изделий в разобранном виде, соответственно раздробленности кустарного производства (одни кустари готовят только колечки, другие кресты и т. п.), вопреки общему требованию пробирного устава о представлении изделий в пробирные учреждения вполне собранными. Предполагается собрать в пробирных учреждениях коллекции образцов, моделей, рисунков и т. п., в видах поднятия художественного уровня кустарного производства.

Поныне действующему в России уставу пробирному, 11 марта 1896 г., наложению пробирных клейм подвергаются все золотые и серебряные изделия, как внутреннего изготовления, так и заграничные, за исключением медалей, чеканенных по распоряжению правительства, произведений древнего искусства, инкрустаций на оружии и сбруе, слитков золота и серебра и изделий, весящих менее 1/2 золотника. Налагаемая правительством П. изображает в цифрах число золотников чистого металла, содержащихся в лигатурном фунте (96 золотников). Законные П. установлены следующие: для золотых изделий: 56, 72, 82, 92, 94, для серебряных изделий 84, 88, 91, 95, для канители от 94 до 96. Для канительного товара уставом 1896 г. введена классификация с обязательным содержанием серебра: в торговле должна различаться серебряная канитель( 94 — 96 пробы) от канительных изделий из нового серебра (с содержанием от 0, 900 до 0, 150 чистого серебра) и из накладного серебра (от 0, 150 до 0, 020 чистого серебра), все изделия, содержащие менее 0, 020 чистого серебра, признаются мишурными и должны носить клеймо: «мишура»), для золотобойных изделий от 87 до 96, для зеленого золота 72. Если представленное пробиреру изделие не подходит ни под одну из поименованных проб, то метится ближайшей к нему низшей. Терпимость в П. (ремедиум) допускается для золотых изделий крупных 1/3 золотника, мелких между собой спаянных до 1/2 золотника, для серебряных изделий до 1/2 золотника на лигатурный фунт. Законной лигатурой могут служить и для золота, и для серебра только медь, платина и кадмий, а в припой дозволяется употреблять и цинк. Вещи, неудовлетверяющие самой низшей из допускаемых проб, подвергаются сломке в пробирном установлении. За производство П. пробирными учреждениями взимается пошлина: с золотых вещей по 30 коп., с серебряных — по 2 коп. с лигатурного золотника, с сусальных металлов в книжках с золота по 1 коп., с двойника (золота с серебром) по 1/2 и с серебра по 1/8 коп.; в случае же представления этих изделий не в книжках — с золота по 8 коп., с двойника по 4 коп., с серебра по 1 коп.; с канители золотой по 15 коп., а с серебряной по 1 коп.; со слитков, листов и полос золота по 11/2 коп., серебра — 1/10 коп. с золотника. При вывозе за границу золотых и серебряных изделий, пробирная пошлина за них возвращается. Накладываемые пробирерами клейма состоят из: 1) герба города, в котором изделие подвергалось исследованию, и 2) клейма с двумя цифрами, означающими число золотников чистого металла в лигатурном фунте. Соединение этих двух клейм, в одном пунсоне (двойник) прямоугольной формы, накладывается на изделия внутреннего изготовления, в пунсоне в форме усеченного эллипса — на изделия заграничные, в пунсоне в форме трапеции с закругленными углами — на изделия, вывозимые заграницу с возвратом пробирной пошлины, в пунсоне ромбической формы — для сусальных листовых металлов. На очень мелкие произведения накладывается двойник, удлиненной формы, в виде молотка с буквами греческого алфавита, означающими пробирные учреждения; на часах проба накладывается в виде особо установленного клейма на пломбах. Слитки золота и серебра, как внутреннего, так и заграничного изготовления, обязательному клеймению не подлежат, но по желанию промышленников могут быть представляемы для клеймения в пробирные установления, нaлaгaющие на них означение П. в тысячных частях грамма и обозначающие металл выбитием букв 3 (золото) или С (серебро). Двойники употребляются большие (4 х 2 мм.) и малые (3 x 4,5). Всякое изделие, представленное к испытанию П., должно иметь клеймо мастера, его изготовившего (именник). Главное управление пробирной частью сосредотачивается в департаменте торговли и мануфактур министерства финансов, непосредственное же наблюдение за пробирными установлениями возлагается на пробирного инспектора. Окружные пробирные управления, состоящие из управляющих пробирными округами, их помощников, пробиреров, лаборантов, помощников пробиреров и лаборантов. Пробирные надзиратели состоят при заведениях, тянущих канитель. Кроме того, в 12 городах находятся губернские пробиреры, для испытания местных изделий. В тех губ. городах, где нет губернского пробирера, а также в наиболее значительных уездн. городах, изделия для П. представляются в местные казенные палаты или уездн. казначейства, которые бесплатно отсылают их в ближайшие пробирные установления. Министру финансов предоставлено также привлекать к содействию чинам пробирного надзора податных и фабричных инспекторов. Маловажные нарушения постановлений по пробирной части рассматриваются в административном порядке чинами пробирного надзора на тех же основаниях, на каких чины акцизного надзора рассматривают дела о маловажных нарушениях акцизных уставов, причем им предоставлено налагать денежные взыскания до ста рублей. К числу маловажных нарушений отнесены: неподача в установленный срок заявлений о торговле и промысле; неведение или неправильное ведение аффинорами книг; невыдача торговцем счета на купленные вещи или неверные указания в таком счете. Последнее требование пробирного устава введено в интересах приобретателей золотых и серебряных изделий: покупатель в праве требовать от фабриканта или торговца выдачи счета, с указанием фамилии продавца, его фирмы и адреса заведения, отличительных особенностей проданного изделия, его веса и П. содержащегося в нем драгоценного металла. Прочие нарушения постановлений по пробирной части подлежат ведомству общих судебных учреждений. Относящиеся сюда статьи Улож. о наказ. (1386 — 1404) подверглись, при издании пробирного устава 1896 г., крупным изменениям: наказания, в общем, значительно смягчены и согласованы с проектом нового уголовного уложения. Совместная ответственность торговцев и мастеров допущена только в тех случаях, когда злоупотребления в достоинстве и клеймении изделий мастера были заведомо известны торговцу. Наказания, налагаемые за нарушениe постановлений по пробирной части: за хранение в торговом или промышленном помещении или за продажу изделий, не имеющих клейм, знаков, пломб, именников и т. п. — денежное взыскание не свыше пятикратной стоимости металла в этих изделиях; за хранение или продажу изделий, которые окажутся ниже узаконенной П. — денежное взыскание не свыше 300 руб. или арест на время до трех месяцев, а в случае повторения, сверх означенного штрафа — заключение в тюрьме на время от 2 до 4 месяцев; за продажу изделия с заведомо подложным клеймом — заключение в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев. Во всяком случае, золото и серебро в изделиях и слитках, оказавшееся ниже узаконенной П. или без установленных клейм, знаков, пломб, именников и обозначений, конфискуются, независимо от наложения вышеозначенных взысканий. Инструкция пробирным установлениям обнародована в «Собрании Узаконений» 1897 г., № 135.

Провиденциализм

Провиденциализм (в философии истории) — так назыв. историко-философское направление, стремящееся объяснить исторические события с точки зрения непосредственно проявляющегося в них Провидения. Основная тема этого взгляда была дана еще бл. Августином в «De civitate Dei». Под его влиянием Орозий написал свою книгу: «Adversus paganos historiarum libri septem». С провиденциалистической точки зрения, всемирная история рассматривается как выполнение божественного плана, ведущего человечество к окончательному торжеству добра, причем каждый по своему понимает эту конечную цель истории и по своему же оценивает отдельные события по отношению к этой цели. Наиболее видными провиденциалистами могут быть названы: Боссюет («Discours sur l'hisloire universelle»), как представитель П. католического, Гегель («Philosophie der Geschichte»), как представитель П. пантеистического, и Лоран («Etudes sur l'hisioire de l'humanite» и, в частности, XVIII том этого труда, озаглавленный: «La philosophie de l'histoire», как представитель П. деистического. Как историко-философская концепция, П. отличается большим оптимизмом; каждая философия истории, написанная с такой точки зрения, является своего рода теодицеей. Гегель своей «Философии истории» даже прямо ставил цели теодицеи.

Н. К.

Провокация

Провокация (Provocatio ad populum) — в римском государственном праве апелляция в уголовных вопросах от магистрата к народу. Право апелляций относится к числу древнейших прав римского гражданина; есть основания предполагать, что оно существовало уже в эпоху царей. Первоначально provocatio была установлена в случаях присуждения к телесному наказанию или смертной казни; позднее она распространилась и на случаи назначения крупных штрафов (по закону Валерия 608 г.). Отмененная децемвирами, провокация была восстановлена, в 449 г. до Р. Хр., законом Валерия и Горация. С этого времени всякий полноправный гражданин мог апеллировать к народу в соmitiа centuriata (по Моммзену, Рейну, Гушке) или comitia tributa и curiata (по Нибуру) на решение всякого магистрата, хотя бы диктатора. П. состояла в :пересмотре уголовного дела народом в комициях и произнесении нового приговора. Гражданские дела провокации не допускали, в силу исключительной судебной компетенции магистрата или судьи. От П. следует отличать апелляцию — обращение за помощью к магистрату, главным образом к трибунам. В императорскую эпоху П. в республиканском смысле уже не существовала, так как компетенция народа перешла к принцепсу и сенату. Апелляции в делах уголовных разрешались императором, который или сам изменял приговор, или назначал апелляционные суды (наместники, городской префект, префект преторианцев). Ср. Woniger, «Das Sacralsystem und das Provocationsverfahren d. Romer» (Лпц., 1843); Conradus, «Jus provocationum ex antiquitate Romana erutum» (Галле, 1823); Eisenlohr, «Die Provocatio ad populum zur Zeit d. Republik» (Шверин, 1858).

Д. О.

Провокация

Провокация (Provocatio ad agendum) — в гражданском процессе понуждение истца к предъявлению иска, вопреки общему правилу, в силу которого предъявление или непредъявление иска и самый срок предъявления предоставлены всецело усмотрению истца. От рим. процесса к новым народам перешли две формы П.: provocatio ex lege diffamari я provocatio ex lege si contendat. Если А утверждает, что имеет притязания к В, напр. о неплатеже долга, о незаконности рождения, и эти утверждения могут наносить вред В, подрывая его кредит, то В, в силу первой формы П., может просить суд о вызове А для предъявления притязания, которое он будто бы имеет к В; если же А уклонится от предъявления в суде иска в назначенный срок, то он присуждается к молчанию. Новейшие процессуальные кодексы (франц., герм., австр.) дают принципу П. дальнейшее развитие, допуская иски о признании как несуществования, так и существования юридического отношения между данными лицами (нем. Feststellungsklage). Такой иск, имеющий целью не присуждение ответчика к известным действиям или к воздержанию от них, а лишь признание судом юридического отношения еще до наступления основания к предъявлению иска на общих началах (напр. решение вопроса о подлинности или неподлинности документа еще до наступления срока взыскания по этому документу), допускается в том случае, если в подтверждении данного правоотношения судом является для истца законный интерес. Примеру западноевропейских кодексов последовало и русское законодательство, заменив, при введении в 1889 г. в Прибалтийском крае устава гражд. судопроизводства, прежде допускавшуюся в этом крае provocatio ex lege diffamari исками о признании существования или несуществования юридического отношения. Иски этого рода предъявляются тому суду, ведению которого подлежали бы иски о нарушении того же юридического отношения, а в случае невозможности определить подсудность по цене иска — окружному суду. Одновременно с этим русское законодательство, также по примеру новейших западноевроп. кодексов, отменило прежде допускавшуюся в Прибалтийском крае provocatio ex lege si contendat. Сущность этой формы П. заключалась в том, что когда одно лицо имело против возможного предъявления к нему иска какие-либо возражения, которые с течением времени могли потерять силу, а другое лицо, имеющее в виду предъявить иск в будущем, выжидало именно того момента, когда его противник останется без средств защиты, то ответчик по будущему иску мог обратиться в суд с просьбой о понуждении будущего истца к предъявлению иска, причем, в случае уклонения последнего от предъявления иска, возражения не теряли своей силы и на будущее время. Ср. Weismann, «Die Feststellungsklage» (Бонн,. 1879); Wach, «Der Feststellungsanspruch» (в «Festgabe der Leipziger Juristenfakultat fur Windscheid», Лпц., 1889).

Программа

Программа (греч. от рго — прежде, вперед, grapho-пишу) — краткое изложение того, что должно быть исполнено, напр. в концерте; краткое изложение сюжета, напр. П. балета или какого-нибудь музыкального произведения. Программной музыкой называется та, которая пишется на известный сюжет. Форма такой музыки находится в зависимости от П., в особенности если она подробна. Есть программная музыка, написанная по установившимся музыкальным формам. Здесь П. весьма сжатая, напр. в пасторальной симфонии Бетховена. Программная музыка получила наибольшее распространение в XIX ст. (симфонические поэмы Листа, фантастическая симфония Берлиоза). П. проникла и в фортепианную литературу («Kinderscenen» Шумана и пр.). И раньше программная музыка встречалась и у Баха в пьесах для клавесина, у Кунау — в сонатах, у Гайдна — в симфониях.

Н. С.

Программа политическая — краткое изложение требований политической партии, вырабатываемое обыкновенно на специальном ее съезде и являющееся обязательством перед избирателями. Программы по временам пересматриваются. Говорят также о программе политических деятелей, не писанной, но такой, которой эти деятели держатся, в смысле совокупности их политических убеждений. Возможны измена П., нарушение П.

В. В — в.

Прогресс

Прогресс — так обозначается в исторической науке постепенное совершенствованиe культурной и социальной жизни человечества. В древнейших представлениях разных народов мы встречаемся с верованием в то, что человечество не улучшается, а ухудшается: таков смысл известного классического сказания о смене веков золотого, серебряного, медного и железного. Ранее всего пришли к мысли, что человечество идет вперед в умственном отношении, приобретая новые знания и вместе с ними власть над природой. Такой взгляд высказывали уже многие греческие и римские писатели, иногда при этом выражавшие убеждениe, что главные успехи человеческого ума еще впереди. Вообще умственный прогресс наименее подвергался сомнению. В классическом мире господствовало убеждение, что в нравственном отношении человечество, наоборот, только портится. Наконец, в области политической, по представлениям античных писателей, совершается постоянный круговорот. У евреев вера в пришествие Мессии была связана с ожиданием лучшего будущего, но впервые о нравственном прогрессе человечества определенно заговорили христианские писатели первых веков нашей эры; новая религия явилась как нравственное обновление человечества. С особенной силой новый взгляд на нравственное совершенствование человечества проявился в некоторых сектах, которые ожидали наступления тысячелетнего царства Иисуса Христа; напр., монтанисты, как можно сказать с Лактанцием, перенесли золотой век язычников из прошедшего в будущее. Классическую идею П. умственного с христианской идеей П. нравственного соединил впервые в своей историко-философской теории бл. Августин. В средние века идея умственного и нравственного П. встречается время от времени у разных писателей, но ,в сущности, они повторяют только то, что было сказано раньше их. Между прочим, в проповеди Вечного Евангелия (секта XIII в.) видную роль играет идея о смене царств трех лиц Св. Троицы, которым соответствуют три постепенно совершенствующиеся откровения: Ветхий Завет, Новый Завет и Вечное Евангелие. Идея прогресса зародилась, таким образом, на почве объективных наблюдений над успехами человеческого ума и на почве субъективных чаяний сердца. Эпоха Возрождения и реформация не прибавили ничего нового к прежней постановке вопроса; в иных случаях замечается даже поворот к античному представлению. В Италии с XVI по XVIII в., от Макиавелли до Вико, с особой силой возродилась идея исторического круговорота. Во Франции Нопелиньер и Боден в XVI в. полемизировали с теми, которые верили в существование золотого века. Еще в XVIII в. Руссо возобновил в своем учении античное представление о том, что человек в умственном отношении прогрессирует, в нравственном же регрессирует. С оживлением умственной деятельности, особенно в XVII в., когда на Западе зародилась самостоятельная философия и наука, мысль об умственном прогрессе сделалась весьма популярной: она встречается у обоих основателей новой философии, Бэкона и Декарта. Во Франции в XVII в. велась литературная полемика, известная под названием «спора древних с новыми», в которой преклонению перед древностью была противопоставлена мысль о совершившемся с тех пор прогрессе. Впервые, однако, лишь в середине XVIII в. явилась мысль о всеобъемлющем прогрессе. Ее не было еще ни у Вольтера (le monde ira toujours comme il va"), ни в «Энциклопедии». Первый, кто провозгласил, что человечество прогрессирует в умственном, нравственном и общественном отношениях, был Тюрго, который в 1750 г. посвятил идее П. две речи (о выгодах, доставленных человеческому роду введением христианства, и об успехах человеческого ума). После него на точку зрения П. становится целый ряд писателей. Из них во второй половине XVIII в. особенно выдаются Кондорсе Гиббон, Пристли, Изелин, Лессинг, Гердер, Кант, Пёлитц и др. Вообще во второй половине XVIII в. впервые рядом с прогрессом умственным и нравственным был признан и прогресс общественный. О нем весьма определенно говорит уже Тюрго, но только Кант впервые дает ему совершенно самостоятельное значение, заявляя, что на всемирную историю можно смотреть, как на постепенное выполнение сокровенного плана природы создать совершенное государственное устройство. После французской революции писатели реакционного лагеря объявили, что идея П. ложна в самой своей основе; зато она была весьма популярна у писателей прогрессивных направлений. Ею тотчас же овладела историческая наука, которая стала рассматривать жизнь общества как прогрессивное движение. Наиболее видным представителем этой идеи в истории был Гизо. Философия истории, преимущественно в школе Гегеля, превратилась в своего рода теорию прогресса. Эта идея вдохновляла и многих поэтов (Беранже, В. Гюго, Гейне и др.); она была тесно связана с утопическим социализмом С. Симона и Фурье. Мало того: явилось несколько различных пониманий П., которые уже в 20 — 40-х годах вызывали полемику. В новый фазис вопрос о П. перешел с возникновением социологии, или положительной науки об обществе, которая должна была дать вопросу о П. чисто научную постановку, без всяких теологических и метафизических предположений. Впервые за это дело взялся Конт, который, однако, стал советовать заменить понятие П. (=совершенствования) понятием эволюции (=развития), т. е. понятия субъективного — чисто объективным .На ту же точку зрения несколько позднее стал и Спенсер. Эволюционная точка зрения лишила идею П. мистического и романтического характера, с каким она выступала в литературе второй половины XVIII и первой половины XIX века; в то же время она дала учению о прогрессе научную опору. В последнем отношении большое значение получил дарвинизм, как учение о своего рода «прогрессе в мире животных и растений». До Дарвина П. человечества понимался исключительно в смысле совершенствования идей и учреждений, а с появлением теории великого английского натуралиста была признана и чисто органическая эволюция человечества, сопровождающаяся совершенствованием самой природы человека. Вторая половина XIX в. — эпоха разнообразных попыток построения теории П. (или, что то же, культурной и социальной эволюции). Наиболее научные из них примыкают более или менее к идеям Конта, Дарвина, Спенсера и Маркса, причем авторы этих теорий или держатся больше взглядов одного из этих писателей, или стараются их комбинировать между собой. Конт, подобно своим предшественникам, выдвигает на первый план умственный П. (его теория о трех фазисах естественной эволюции миросозерцаний); на этой же точке зрения стоит Бокль, отрицающий всякий нравственный П. Дарвинисты объясняют исторический П. исключительно по аналогии с эволюцией органических форм, а Спенсер — по аналогии с развитием отдельного индивидуума. С точки зрения Спенсера П. (т. е. социальная эволюция) есть только частный случай эволюции вообще, совершающейся по известному общему закону. От Маркса ведет свое начало так наз. экономический материализм , объясняющий исторический П. из эволюции отношений производства материальных благ. В настоящее время нет ни одной теории П., которая могла бы считаться общепризнанной. Относящаяся сюда литература весьма обширна. По истории развития идеи П. см. Н. Кареев. «Идея прогресса в ее историческом развитии» («историкофилософские и социологические этюды», 1895), где указаны и другие сочинения, посвященные истории идеи П. Новейшие труды: Blackmar, «The story of human progress» (1897); Crozier, «Civilisation and progress» (1885); Doherty, «Philosophie of history and social evolution» (1874); Federici, «Le legge di progresso» (1882); Ferron, «Theorie du progres» (1867); De Greef, «Le transformisme social» (1895, перев. по-русски); Kidd, «Social evolution» (1895, перев. по-русски); Spencer — «Progress, its law and causes», «First principies», «The principies of sociology»; Арнольди, «Задачи понимания истории»; Н. Кареев — «Основные вопросы философии», «Историко-философские социологические этюды», «Введение в изучение социологии»; Миртов (Лавров), «Опыт истории мысли», «Цивилизация и дикие племена», «Формула прогресса г. Михайловского», «До человека», «Научные основы истории цивилизации» и др.; Н. Михайловский «Что такое прогресс?», «Борьба за индивидуальность», «Орган, неделимое, общество», «Что такое счастье» и др. Более подробный указатель — в книге Н. Кареева: «Введение в изучение социологии».

Н. К.

Прогрессивный паралич

Прогрессивный паралич. — Полное название болезни, обозначаемой этим термином — общий П. паралич помешанных; кроме того, в равнозначащем смысле употребляется термин «паралитическое слабоyмиe» (paralysis progressiva, dementia paralytica). Эти названия указывают, что мы здесь имеем дело с душевной болезнью, сопровождающейся параличем; в действительности настоящий паралич, т. е потеря движений в членах, наступает обыкновенно лишь в последней стадии болезни, но с самого начала душевное расстройство сопровождается нарушением двигательных функций и речи. Болезнь эта, за редкими исключениями, протекает в виде хронического, медленно развивающегося страдания, приводящего в несколько лет к смертельному исходу. В виду такого длительного течения, а также известной последовательности в развитии главных симптомов, в типических случаях можно различать три стадии. В первой (начальной) больной представляет явления общего нервного расстройства, сходственного с неврастенией, но с некоторыми особенностями в смысле перемены характера: он становится как бы легкомысленным, теряет интерес к важным для него делам, склонен искать развлечений в неподходящей для него компании; он как бы падает в нравственном отношении, позволяет себе цинические выходки, вопреки своей обычной сдержанности. Вместе с тем, появляется несвойственная ему прежде поверхностность суждений и легковерность, склонность к новым обширным предприятиям, расточительность. Мало помалу развивается картина маниакальной экзальтации с многоречивостью, переоценкой собственной личности, бессонницей; и тогда больной вступает во вторую стадию — бредовую. Теперь имеется налицо уже явное помешательство, характеризуемое прежде всего обильнейшими идеями величия: у больного миллиарды миллионов, у него все золото, ему принадлежит вся земля и т. п. Все эти нелепые идеи высказываются одновременно, скоро забываются и вновь появляются; в резком контрасте с бредом величия стоит неряшливость больного, быстро забывающего самые элементарные правила приличия. В то время, когда обнаруживается указанный бред величия, умственные способности представляют уже глубокий упадок, больной плохо ориентируется во времени и пространстве, не способен к последовательному мышлению, не понимает самых простых вещей, и память его по отношению к настоящему и недавнему прошлому крайне слаба, между тем как она еще достаточно сохранена для отдаленного прошлого. В этот же период болезни резко выступают двигательные расстройства, наиболее постоянно со стороны речи. Последняя становится дрожащей и неясной, с оттенком заикания и спотыкания на слогах; в письме замечаются пропуски и перестановки букв и слогов, а также дрожащий, неровный почерк. Походка становится неуклюжей, осанка теряет эластичность, в пальцах рук и в языке замечается дрожание, мимика лица лишается выразительности; кроме того, врачебное исследование открывает целый ряд уклонений от нормы со стороны специальных функций нервной системы. По временам больной впадает в состояние сильного психического возбуждения с характером неистовства, с разрушительными наклонностями и глубоким омрачением сознания. По временам он подвергается мозговым припадкам, похожим на апоплектический удар или падучую болезнь, сопровождающимся полной потерей сознания. Вслед за такими приступами упадок умственных способностей и расстройство двигательной сферы обыкновенно обнаруживают резкое, иногда временное, ухудшение. В иных случаях вторая стадия П. паралича протекает без психического возбуждения и без бреда величия, и обнаруживаются явления противоположного характера — угнетение, малоподвижность, задержка психических актов, а также бред ипохондрического содержания и идеи самоуничижения: у больного нет желудка, нет языка, он умер, он весь сгнил, он лошадь, мышь, кукла и т. п. Весьма нередко случается, что бредовая стадия П. паралича совсем отсутствует, а также за все время болезни не замечается ни возбуждения, ни угнетения. В таких случаях происходит лишь постепенное падение умственных способностей, сопровождаемое теми же двигательными расстройствами. Этот вид течения П. паралича ничуть не составляет исключения, и, по-видимому, в последнее время даже преобладает по частоте над вышеописанным, так наз. классическим видом, характеризуемым нелепыми идеями величия. Название «паралитическое слабоумие» и присвоено преимущественно той форме, которая протекает с простым, постепенно возрастающим упадком умственных способностей; но в тоже время эта форма, по существу, не отличается от «П. паралича», насколько она зависит от тех же изменений мозга, и, кроме того, в обоих случаях третья, последняя, стадия болезни одинакова. Третья, так наз. паралитическая стадия характеризуется высокой степенью двигательных расстройств, вследствие чего больной доводится до состояния глубокой инвалидности и беспомощности. Ноги его не держат, так что он большей частью лежит; в руках сильное трясение; питание кожи нарушается, и на ней появляются изъязвления вследствие пролежней; речь становится все более невнятной, превращаясь иногда в нечленораздельное лепетание; функции мочевого пузыря и прямой кишки совершаются непроизвольно, и глотание затруднено. За этот период и упадок интеллекта достигает крайних размеров, сознание постепенно как бы пустеет, из него исчезают все представления, новые впечатления не оставляют в нем никакого следа, и вместе с тем устанавливается глубокое равнодушие. Если в предшествующую стадию болезни имелся бред величия, то отдельные идеи иногда еще долго удерживаются при окончательном распаде умственных способностей, доходящем здесь до невероятной степени.

Продолжительность болезни, считая от самого начала, в среднем от 2 — 3 лет. Иногда, в особенности при хорошем уходе, больной проводит несколько лет в паралитической стадии, при полной беспомощности и постоянной неопрятности. В таких, долго тянущихся случаях, смерть наступает, наконец, от общего истощения или от присоединения какой-нибудь внутренней болезни. Многие паралитики умирают уже в начале третьей стадии и даже во второй, от внезапного обострения мозгового процесса, вслед за приступом удара или судорог. Другие переносят целые десятки и даже сотни таких припадков и умирают потом от какого-нибудь случайного осложнения. В первых двух стадиях болезни наблюдаются временные остановки и улучшения. Однако, врачебное исследование открывает и при видимой поправке некоторые остатки болезни со стороны нервной системы и психической сферы, которые не позволяют принять ее за выздоровление. Мы имеем в таких случаях дело с так наз. ремиссиями, т. е. обратным развитием болезненного процесса до известного минимума и на известный срок, нередко на несколько месяцев. Вслед за тем опять наступает ухудшение, и болезнь идет своим чередом, при чем впоследствии ремиссии еще могут повторяться, но они становятся все короче и слабее. Чрезвычайно редко ремиссия переходит в действительное выздоровление и вообще П. паралич — безусловно неизлечимая, смертельная болезнь. В редких случаях П. паралич протекает в так наз. галопирующей форме, при чем явления развиваются в быстрой последовательности и приводят к смерти в несколько месяцев. Кроме того, бывают некоторые другие формы «атипического» течения П. паралича, на описании которых мы здесь не остановимся; всем им общий упадок умственных способностей в сопровождении мозговых симптомов и смертельный исход.

П. паралич — одна из тех форм душевного расстройства, при которых мозг представляет резкие патологические изменения. При вскрытии паралитиков находят с постоянством хронический воспалительный процесс на поверхности мозговых полушарий и в мозговых оболочках. Процесс этот ведет к разрушению важнейших элементов мозгового вещества — нервных клеток, расположенных в мозговой коре, и нервных волокон, связывающих эти клетки друг с другом. Кроме того, находят болезненные изменения и в других отделах головного мозга, а также в продолговатом и спинном мозгу, но несомненно, что существенное значение имеет разлитое заболевание коры мозговых полушарий. Система клеток и волокон, расположенных здесь, есть носитель психических актов, и при постепенном разрушении и исчезании этих элементов на большом протяжении психические акты становятся невозможными.

Большинство заболеваний наблюдается между 35 — 40 годами, редко раньше 30 и позже 55. Случаи юношеского П. паралича в возрасте 15 — 20 лет очень редки. У мужчин эта болезнь встречается чаще, чем у женщин, приблизительно в 4 раза. В последние десятилетия замечено постепенное возрастание заболеваемости П. параличем, по крайней мере, в больших городах Зап. Европы. В некоторых из них в течение последних 20 лет процентное отношение паралитиков к общему числу помешанных, пользуемых в заведениях, возросло на 4 — 5, местами даже на 8%. Точно также ,повидимому, происходит постепенное увеличение случаев П. паралича у женщин. В России за пятилетие 1890 — 94 г. общее число поступающих душевнобольных в целом ряду русских больниц равнялось 18481 мжч. и 9666 жнщ.; из них было паралитиков-мужчин 2449, т. е. около 13%, и паралитиков-женщин 454, т. е. около 4,6%. Впрочем, множество паралитиков вовсе не попадает в заведения для умалишенных, и поэтому точное решение вопроса о возрастании частоты этого страдания встречает большие затруднения. Что касается причин П. паралича, то относительно него моменты, играющие существенную роль среди причин душевных болезней вообще , как то: вырождение, наследственность, прирожденная психопатическая конституция, алкоголизм, стоят далеко не на первом плане. Напротив, опыт учит, что П. паралич часто поражает субъектов, совершенно, повидимому, не предрасположенных к нервным заболеваниям. В громаднейшем большинстве случаев лица, заболевающие прогрессивным параличем, раньше страдали сифилисом; по крайней мере в 80-85% это можно доказать с положительностью. Хотя патолого-анатомический процесс, лежащий в основе этой болезни, не имеет ничего общего с сифилисом мозга, и хотя противосифилитическое лечение не приносит пользы при ней, но в виду столь частого совпадения П. паралича с сифилитической заразой, приходится смотреть на последнюю, как на необходимое условие для развития этого мозгового страдания: среди случаев юношеского П. паралича имеется громадное число случаев наследственного сифилиса. Из других причин первенствующее значение имеют условия жизни, сводящиеся, по существу, на переутомление мозга, постоянные волнения и недостаточный отдых. Чрезмерная распространенность П. паралича и грозное возрастание его за последние десятилетия в больших городах, по-видимому, и стоит в связи с быстрым развитием указанных условий жизни, благоприятствующих в то же время распространению сифилиса, а также алкоголизму и неправильностям половой жизни. Однако, при отсутствии сифилитической инфекции все эти жизненные условия, играющие также громадную роль среди причин нервных и душевных болезней вообще, не приводят к П. параличу, и отсюда ясно, какое громадное значение имеет для предупреждения П. паралича оберегание молодежи от заражения сифилисом. Лечение П. паралича до сих пор бессильно. В большинстве случаев нельзя обходиться без помещения паралитиков в специальные заведения, по крайней мере в периоды бреда и возбуждения.

П. Розенбах.

Проза

Проза. — Характеристика П., как особого склада мысли и речи, в известных отношениях противоположного поэтическому, сделана в статье поэзия. С этой точки зрения П. тождественна с наукой .Противоположение научного закона и поэтического типа вполне исчерпывает отношения между поэзией и П. Это противоположение яснее всего определено Вильг. Гумбольдтом: «поэзия берет действительность в ее наглядном проявлении, в том виде, в каком она доступна внутренним и внешним чувствам, не заботясь о том, что собственно делает ее действительностью, и даже намеренно отталкивая от себя этот вопрос. Переработав это наглядное проявление действительности в образ, она воплощает в нем художественно идеализованное целое. П., напротив, доискивается в действительности именно того, чем она коренится в бытии, тех нитей, которыми она с ним связана; связав, затем, отвлеченной формулой факт с фактом и понятие с понятием, она представляет их объективную связь в форме идеи» («О различии организмов еtс».). Нельзя противополагать поэзию и П. ни с точки зрения различия субъективности и объективности — разница здесь только в степени, — ни с точки зрения их влияния на чувство-эстетический и эмоциональный характер могут быть в высокой степени свойственны и П., — ни с точки зрения их материала — мир ирреальный в некоторых своих построениях доступен именно только П., науке, а не поэзии: таковы математические учения о многомерных пространствах, более далеких от того, что мы называем действительностью, чем самые идеальные измышления самого необузданного поэта-фантаста. В виду этого сходства поэзии и П. и по целям (познание) и по материалу (мир реальный и идеальный), невозможно определять П., как «те словесные произведения, в которых, по требованию и для удовлетворения собственно мыслящей силы души, воспроизводится в слове мир действительный или мир нашей мысли, с целью исследовать истину в области того и другого мира». В этом определении, выставленном старой эстетической теорией, нет ничего, что не было бы свойственно и поэзии. Иное, внешнее понимание термина прозы — вместе с иным пониманием слова поэзия — проводит между ними более определенное различие: это — отождествление поэзии со стихами, которое собственно и подало повод к выделению П. (prorsa, т. е. oratio proversa, речь свободно стремящаяся вперед, в то время как стих должен всегда возвращаться обратно, versus), как особого вида речи, а вместе с тем и словесных произведений. С точки зрения науки, которая знает и художественные романы и даже «стихотворения» в П., и дидактические (т. е. прозаические) произведения в стихах, такое деление принято быть не может, но в обыденной речи, за отсутствием других терминов, оно держится. Необходимо, однако, указать, что и прозаическая речь не так «свободна», как это может казаться с первого раза: ее структура подчинена своим законам, более сложным и менее уловимым, чем законы стихотворного ритма, но тем не менее несомненным. В ней нет рифмы и однообразия стихов и стоп, но есть иные проявления внешней симметрии и последовательности. На своеобразие прозаического ритма указывает с особенной очевидностью не столько дурная, негармоническая П., сколько попытки дать П. стихотворный ритм (так наз. «рубленная П.»), действующая самым антиэстетическим образом. Деление П. на роды и виды (повествование — летопись, записки, биография, характеристика, некролог, история; описание — ученое и художественное, путешествие; рассуждение — аналитическое и синтетическое, критика; речь ораторская — политическая, судебная, академическая, духовная, спич), которым в современных учебниках исчерпывается вся теория П., не имеет ни научного значения, ни дидактических достоинств; то, что в ней есть научного, заимствовано из логики, остальное — мертвое наследие старинной риторики.

Ар. Г.

Прозектор

Прозектор (в буквальном смысле производящий вскрытие или упражняющий учащихся в производстве их) — ученая должность, соответствующая ассистентству, при кафедрах, связанных с изучением анатомии, хирургии, гистологии, зоологии и др. При больших больницах полагаются по штату П. для вскрытия трупов, с целью проверки прижизненного диагноза, и для производства гистологических исследований.

Прозелиты

Прозелиты. — Слово прозелит (еврейск. гейр и гейрим, от гур пребывать, странствовать, приютиться, обитать где-либо) означает чужеземца, иностранца, странника, пришельца, поселенца (Быт. XXIII, 4; Исх. II, 22; XXII, 21 Числ. IX, 14; XV, 29 — 30; XXXV, 15; 1 Пар. XXIX, 15; Псал. XXXVIII, 13; Иep. XXII, 3; Зах. VII, 10) У семидесяти толковников слово это переводится различно, в особенности же словом proshlutV и другими подобными (paroicoV;prepidhmoV,xenoV, geiwraV, ioudaizonteV)ProshlutoV; (от prosercomai — прихожу) — собственно пришелец, потом всякий переходящий из одной земли в другую, от одной общины к другой, особенно из одной веры в другую, новообращенный в какую-либо веру. Так, в особенности назывались новообращенные в веру иудейскую из язычников (Матф. XXIII, 15; Деян. II, 10, VI, 5; ХIII, 43 и др.). Пришельцы и иноземцы жили среди иудеев или израильтян со времени самого исшествия их из Египта (Исх. XII, 38; Лев. XXIV, 10 — 16; Числ. XI, 4; 1. Нав. VI, 24; VIII, 35). В последующее время, при возрастающем благосостоянии Израиля, число их увеличивалось (2 Пар. II, 17). Некоторые яз П. принимали обрезание и потому могли участвовать в жертвоприношениях и праздновании Пасхи, со временем они вступали совершенно в общество израильское (исх. XII, 44, 48; Числ. XV, 14 — 16). П., всецело принявшие веру иудейскую, назывались П. правды, П. сынами завета, совершенными израильтянами. Другие пришельцы пользовались покровительством законов, служили в войске, при дворе, в числе телохранителей царских (ср. 2 Цар. XI, 6; XV, 18; XXIV, 16; 1 Цар. XI, 39, 46 и пр.), но, по-видимому, не принимали всецело закона Моисеева (Числ. X, 29, Суд. 1, 16; IV, 11; 1 Цар. XV, 6; Иерем. гл. ХХХV). По преданиям иудейским ,этим П. вменялось в обязанность соблюдать так назыв. Ноевы законы. Они не принимали обрезания, но вместе с иудеями посещали храм иepycaлимский, приносили жертвы через священников и пользовались некоторыми правами; такие П. назывались П. врат. Название это, может быть, заимствовано из выражения: «пришлец, который в жилищах твоих», по еврейски — «во вратах твоих» (Исх. XX, 10; Второз. XIV, 21; XXIV, 14), а может быть, произошло от того, что эти П. могли доходить только до врат притвора храма. Прозелитизм усилился, когда между иудеями стало ослабевать соблюдение отечественных законов и распространились нравы языческие, как это было по смерти Симона Праведного (ум. 1981г. до Р. Хр.), при первосвященнике Иасоне, когда много являлось отступников от веры (1 Маккав. 1, 11; 2 Мак. IV, 7 — 20). Такое отступничество должно было возбудить усиленную ревность в истинных поклонниках Иеговы. Со времен Маккавеев особенно сильно стала расти ревность к обращению язычников в иудейскую веру, и число П. стало умножаться. Так ,Иоанн Гиркан принудил идумеев принять обрезание, Аристовул — итуреев; так же действовал Александр Ианней. К этому же времени относится и ревность фарисеев к обращению язычников, но она большею частью происходила не из чистых религиозных побуждений и делала обращенных лицемерами. И. Христос называет их сынами геенны, худшими самих фарисеев, обративших их (Матф. XXIII, 15); по свидетельству Иустина Мученика, они были самыми жестокими врагами и преследователями христиан. Примером может служить Ирод Идумеянин, с его семейством. Были, однако, среди иудеев и такие, которые имели благотворное влияние на язычников. В Св. Писании они называются людьми богобоязненными, набожными, благочестивыми. Ко времени пришествия Христа Спасителя, многие благомыслящие язычники, не находя удовлетворения ни в религиозных обрядах, ни в языческой философии, страстно жаждали божественной истины, сокрытой в Ветхом Завете, хранителями которой были Иудеи. Общение с иудеями, особенно благочестивыми, знакомство через них со священными книгами, с пророчествами о Мессии — все это имело благодетельные последствия для язычников, и, тем более, что тогда далеко уже распространилось ожидание Искупителя (ср. Матф. II, 1 сл.; Иоан. ХII, 20 — 21; Деян. VIII, 27 — 28; XV, 21). В великие праздники такие язычники приходили в Иерусалим на поклонение; внешний двор храма для них был открыт (ср. Деян. XXI, 28); они посещали и синагоги (Деян. XIII, 42 — 44). Сотник, построивший иудеям синагогу, вероятно, был из подобных чтущих Бога язычников (Лук. VII, 2 — 10). Христианская вера усваивалась ими особенно легко (Деян. II. 712; VIII, 27, сл.; X, 1, сл.; XI, 19 — 21; ХIII, 42-44; XVII, 4, 12, 17; XVIII, 4, 7 и др.). См. прот. П. Содирский, «Опыт библейского словаря собственных имен» (т. III, СПб., 1883).

Проказа

Проказа (Lepra) Elephantiasis Grаecorum; много синонимов — spedalskhed, leprosy, крымка, крымская бол. и др.). — Хроническая болезнь, обусловленная, по мнению почти всех специалистов, специфическими бактериями и выражающаяся в развитии характерных новообразований (лепром) в кожи, слизист. оболочках. нервной системы и внутр. органах. Большинство ученых признает только 2 формы П.: туберкулезную (узловатую) и анэстетическую. Та и другая форма начинаются неясно выраженными предвестниками: часто задолго до появления первых признаков больные жалуются на общее недомогание, лихорадки, ревматич. боли, нередко головокружения, головные боли, невралгические боли лица и конечностей и различные явления со стороны кожи. Некоторые врачи утверждают, что наиболее характерные предвестники — сухость носа, носовые кровотечения, расстройства потения (усиление или прекращение) и повышенная чувствительность кожи. При узловатой форме — на коже, обыкновенно всего раньше в области бровей и на тыльной поверхности рук, показываются ограниченные светло— или темно-красные пятна, то исчезающие, то возвращающиеся вновь, но затем увеличивающиеся и постепенно принимающие коричневое и даже аспидно-серое окрашивание. Все эти места чувствительны к давлению, утолщены и мало-помалу превращаются в болезненные круглые узлы, с плотной эластической консистенцией, величиной иногда до волошского ореха, все более и более возвышающиеся и даже вырастающие в полипообразные, сидящие на стебельках наросты; иногда же они прощупываются в толще кожи в виде круглых шишек. На месте появляются лепромы, волосы всегда выпадают. Узлы и разлитые инфильтраты придают лицу одутловатый и бугристый вид; складки и борозды кожи обозначаются более резко. Толстые складки на лбу и в нависших бровях, утолщенный, бугристый, расширенный нос, утолщенные губы, широкий, почти квадратный, бугристый подбородок, набухшие и нависшие щеки, — все это придает больным характерное выражение лица, так назыв. «львиный лик» (leontiasis, facies leontina, satyriasis). На туловище меньше узлов и узловатых бляшек, чем на конечностях, которые, вследствие значительной инфильтрации и утолщения кожи, резко увеличиваются в объеме, что делает ручную работу болезненной и подчас невозможной. Точно также часто поражаются слизистые оболочки полости рта, носа и глаз. Вследствие поражения гортани голос делается хриплым, постепенно слабеет, и, наконец, может совершенно пропасть; дыхание затрудняется и делается свистящим. Узлы часто изъязвляются, причем образуются довольно глубокие язвы; гнойное или иногда кровянистое отделение их засыхает, образуются зеленоватые или коричневые корки различной толщины; сочленения разрушаются, кости обнажаются и омертвевают; особенно поражаются суставы пальцев рук и ног. В этом периоде больной представляет ужасающий вид: лицо покрыто язвами и корками, изрыто рубцами, веки выворочены; рот перекашивается, нос разрушен; зрение, обоняние, вкус и голос потеряны. Внутренние органы также поражаются и больной, по истечении 8 — 12 лет от начала заболевания, умирает; впрочем, известен случай, когда болезнь длилась 25 лет. Очень часто П. осложняется легочной чахоткой, ускоряющей смертельный исход ее. Нервная или анэстетическая П. (lepra nervorum, maculoanaesthetica) иногда осложняет или, напротив, осложняется узловатой, образуя так наз. смешанную форму. Чаще же она протекает в чистом виде, начинаясь такими же предвестниками, как и узловатая, хотя иногда они так слабо выражены, что больной их не замечает, или даже они вовсе отсутствуют. Сразу появляются иногда плоские или едва возвышенные пигментные пятна на коже, различной величины и формы, которые, сливаясь, образуют круги. Больные в это время сильно страдают от невралгических болей. Потение и выделение кожного сала прекращается, волосы на местах пятен седеют и выпадают. Нервы заметно утолщаются, то равномерно, то веретенообразно, то узлами и в виде четок, и очень болезненны при давлении. Иной раз ранее пятен появляются пузырьки (пемфигус), которые лопаются и оставляют после себя белый рубец. Язвы могут проникнуть в сочленения. К развившейся анестэзии постепенно присоединяется атрофия сперва кожи, а потом и мышц; на пальцах появляются контрактуры и искривления, причем могут отпадать целые фаланги и даже кисть или стопа. После отделения всех омертвевших частей, в том числе и костей, наступает заживление более или менее обезображенных конечностей. Вследствие атрофии мышц конечностей больные сильно слабеют; веки не закрываются, а нижние выворачиваются; является постоянное слезотечение, различные поражения глаз. Нижняя губа отвисает, дёсны обнажаются, наступает постоянное слюнотечение. Течение болезни очень продолжительное: 10 — 20, даже 30 — 40 и более лет. Больные умирают обыкновенно от истощения, реже от гноекровия или гнилокровия. Хотя непосредственной причиной болезни считается всегда находимая у больных бактерия лепры, найденная Ганзеном в 1881 г., но до настоящего времени с достоверностью неизвестно, каким путем болезнь возникает. Большинство современных специалистов считает ее заразительной, другие отрицают или утверждают, что заразительность П. еще не доказана (Вирхов, Полотебнов), так как ни непосредственные прививки животным и людям, ни постоянное и продолжительное общение и пребывание в одном помещении с прокаженным не вызывали болезни. П. была известна в самой глубокой древности, за 4300 лет до Р. Хр. Первые достоверные сведения о ней сообщает Цельз, современник Иисуса Христа. В VI ст. нашей эры П. получила такое распространение, что во Франции были устроены лепрозерии, т. е. приюты для прокаженных, в которых их изолировали от прочего населения. На Востоке крестоносцы заболевали в таком числе, что пришлось устроить особые помещения для них (lazaretti) и учредить особый орден Св. Лазаря для ухаживания за прокаженными. Вера в заразительность П. вызвала предохранительную изоляцию больных. Каждому лепрозному давалось особое свидетельство и особая одежда, обыкновенно черная, с нашитыми на груди белыми знаками, шляпу с широкой белой тесьмой, «колотушку или трещотку Лазаря»,которой прокаженный давал знать о своем приближении. После признания человека лепрозным, его вели в церковь, покрывали черным сукном или клали на катафалк, служили панихиду, на ноги бросали лопаткой груду земли в знак того, что он умер для общества и церкви, и отводили в лепрозерию. Наивысшего развития в Европе П. достигла в XIII стол., но с XIV стол. она встречается все реже и реже, а с XVII стол. о ней почти не слышно, так что в первой четверти настоящего столетия предполагалось ее полное исчезновение в Европе. Но в 1842 г. доказано было ее сильное развитие в Норвегии, среди прибрежного населения. В настоящее время она встречается в пределах России и кое-где в восточных провинциях Пpyccии. По мнению проф. Петерсена, в России в 25 губерниях имеются очаги П., а в остальных она наблюдалась единичными случаями. Всего больше больных в Привислянских губерниях, на Кавказе и в Сибири, особенно среди инородцев. Проф. Минх нашел много прокаженных на юге России, в Области Войска Донского, Астраханской губ. и в областях Кубанской, Терской, Сыр-Дарьинской и Ферганской. В Европе, кроме Норвегии, П. часто встречается в Испании. Особенно громадно число больных в Азии. В одной только Индии числится свыше 100000 больных, а по мнению других — свыше 250 тысяч. В Африке больные рассеяны по всему материку, в Соединенных Штатах числится около 1000 чел., много их в Колумбии — до 18000 чел. на 6 миллионов жителей. Лечение П., несмотря на множество предлагаемых средств, редко увенчивается успехом, а потому главное внимание должно быть обращено на профилактику. Защитники заразительного начала болезни требуют обязательного помещения больных в лепрозерии, дабы не допустить их общения со здоровыми и тем не дать возможности дальнейшего распространения заразы. За открытие лепрозерий стоят все врачи, так как в них несчастные больные могут найти надлежащий уход.

Г. М. Г.

Прокл

Прокл, по прозванию Диадох, т. е. преемник (в управлении афинской школой) — главный представитель позднейшего неоплатонизма и последний значительный философ древнего мира (410 — 485); происходил из богатого семейства ликийского города Ксанфы, родился в Константинополе, учился в Александрии философии у перипатетика Олимпиодора и математике у Герона, позже переселился в Афины, где стал учеником неоплатоника Плутарха, сына Несториева (сочинения не сохранились, но в свое время он было знаменитее последнего Плутарха Херонейского и даже прозывался Великим), и дочери его Асклепигении, посвятившей П. в тайные учения и практику теургии. После смерти Плутарха он был любимым учеником, а затем преемником Сириана . Будучи с ранней юности предан реставрированной неоплатониками восточно-эллинской языческой религии, П. руководствовался в своей личной жизни аскетическими принципами, не был женат, воздерживался от мясной пищи и соблюдал особые посты по уставам египетской религии и культа Кибелы, а также по личным постановлениям богов, являвшихся ему во сне. Ученик и биограф его Марин сообщает о нем много чудесного. Философия П. — строго-систематичная и в некоторых пунктах своеобразная обработка неоплатонических воззрений. В основе ее лежат три идеи: 1) общая идея всякой и особенно восточной мистики о первом начале, или Божестве, как превосходящем всякое понятие и определение, сверхсущем и неизреченном. 2) общая П. с. Плотином и другими неоплатониками идея о трех «начальных ипостасях» — Едином или Благе, Уме и Mиpoвой Душе; 3) более специально принадлежащая Проклу, хотя находящаяся в зародыше и у его предшественников, идея тройстввенного диалектического закона мирового развития. Согласно этому закону, все существующее по отношению к единому вообще и всякое существо, или круг существ, по отношению к своему частному единству рассматриваются в трех последовательных положениях: а) пребывания (monh)в единстве, б) выступления (prooV) из него в силу своего различения и в) возвращения (epistrojh) к нему в силу своего сходства с ним. Эта тройственная схема, напоминающая Гегелевы три момента развития идеи, проходит через всю систему П., также подобно Гегелеву диалектическому построению всего мыслимого и существующего из саморазвивающегося понятия, с той разницей, однако, что П. видел в своей диалектике лишь постигаемый умом закон, которым определяется раскрытие всякого бытия, не полагая в этом диалектическом движении сущность самого бытия, как это делал Гегель. С точки зрения П. развивающаяся из абсолютного первоначала полнота мысленных определений всякого бытия хотя выражает собой свою первопричину, но не совершенно ей адекватна, не покрывает ее, так что абсолютное или сверхсущее, не смотря на свое откровение, неизменно пребывает в своей неизреченности, остается по существу тайным и скрытым. А затем и все множество определений, развивающихся по тройственной схеме, не представляет в системе П. только логические моменты самодвижущейся мысли, а относится к живым силам и сущностям, имеющим, кроме логического, и теологическое или мифологическое значение. Первая ипостась (не изреченное Единое или Благо) в системе П. не порождает непосредственно, как у Плотина, вторую (верховный Ум), а проявляется на первой ступени своего процесса (proodoV) в определенном, хотя для нас неопределимом множестве абсолютных единиц (autoteleiV enadeV), или сверхсущем числе, которое, имея перед собой лишь первоначало, отражает только его абсолютность, безо всякой примеси каких-нибудь сложных определений. Эти единицы суть для П. боги по преимуществу; их совокупность представляет собой все существующее, в его первоначальном, непосредственном отношении или близости к абсолютному. Гармония сверхсущего числа, выступающая из Единого первее Ума, есть для П. подлинное начало Провидения (pronoia=pro nou), или первое посредство между неизреченным и несообщаемым (ameJecton) божеством и действительным миром. Как из абсолютно Единого возникает совокупность сверхсущих единиц, так вторая начальная ипостась — Ум — раскрывает свою полноту в целом мире сущих умов, состав которого, правильно расчлененный и неразрывно связанный по закону тройственного единства, представляет множество подчиненных и соподчиненных триад. В каждой из них первый член соответствует моменту пребывания или замкнутости, второй — различения и выступления, третий — возвращения к единству. Вся совокупность умопостигаемого мира разделяется на три основные триады: 1) мыслимое (nohton), 2) мыслимое и мыслительное вместе (nohton ama kai noepon), 3) мыслительное (noepon). Это различение и по смыслу, и по выражению близко подходит к Шеллинговой формуле: субъект, объект и субъект-объект, с той разницей, что у П., согласно общему характеру древней философии, на первом месте является объективное, а не субъективное определение, и третьим, или заключительным, моментом является не синтез обоих предыдущих, а лишь одностороннее субъективное положение — также согласно с духом всей древней философии, для которой цель мирового процесса состояла лишь в простом возвращении к первому началу. В дальнейших расчленениях первый (объективный) член триады обозначается у П. как. бытие и существование (uparxiV), второй (объективно-субъективный) — как жизнь (zwh) и сила (dunahiV), третий — как мышление (nohsiV) и знание (gnvsiV). Впрочем, по внутренней связи и единородности всего, во всяком действительном члене умопостигаемого мира содержится и бытие, и жизнь, и знание; различие состоит только в преобладании того или другого из основных определений в первом члене известной триады жизнь и знание или мышление содержатся под аспектом бытия, во втором бытие и знание — под аспектом жизни, в третьем бытие и жизнь — под аспектом знания. Мыслимый (объективный) член первой триады расчленяется опять на три триады: а) мыслимую в тесном значении (чисто объективную), которой первый член есть предел (peraV), второй — беспредельность (apeiria), третий — сущность (usia), называемая П., ради верности Платонову Филебу, смешанным (mikton); b) средняя триада, члены которой различаются у П. довольно смутно, носит общее название мыслимой жизни (nohth zwh); С) третья, называемая саможизнью (autoVvon), содержит совокупность идеальных сущностей или первообразов. Во второй из основных триад (объективносубъективной) мы встречаемся с божественными числами, затем с богамисохранителями (Jeoi sunektikoi) и, наконец, с богами-совершителями (Jeoi tlesiourgoi), а в последней из основных триад (субъективной) уже являются знакомые боги греческой теогонии и мифологии: Кронос, или чистый ум, Рея, или животворная сила, вызывающая ум к движению, Зевс-Зиждитель (dhmiourgoV) — самомыслящий (autonouV) творческий ум, выводящий из себя все роды существ с помощью подчиненных ему младших зиждителей (neoi dhmiourgoi), затем божества ограждающие (jrourhtikoi) — Афина, Кора, Куреты. Третья начальная ипостась — мировая Душа, связующая умопостигаемый мир с чувственным; также расчленяется на великое множество иерархически расположенных психических существ — божественных, демонических, астральных, животных и человеческих. П. признавал все части природы индивидуально одушевленными, как и прочие неоплатоники, но расходился с ними во взгляде на материю или на субстрат телесного бытия (h ulh kai pan to upukeimenon tvn swmatwn): для них материя была лишь крайним ослаблением божественной эманации, чем-то дефективным или не сущим (mh on), тогда как П. выводил ее из умопостигаемого начала беспредельности, т. е. из высшей мыслимой триады. Соответственно этому он приписывал тела и богам, отличие же низших существ полагал не в телесности вообще, а лишь в сложности, грубости и косности их тел. В связи с этим причину зла (нравственного) он видел не в материи, а в произвольном отвращении человека от миpa умопостигаемого и в его безмерной и неразумной привязанности к предметам чувственным. Физические бедствия П. признавал или безразличными следствиями общего мирового порядка и необходимыми условиями самого бытия частичных ограниченных существ, или же педагогическими средствами исправления и большего блага. П. принимал общее платоническое учение о переселении душ, но у него заметна тенденция ограничить область такого переселения и не допускать (как общее правило) переход человеческой души в животные тела. Более замечателен его взгляд на высшую силу нашей души; выше ума у человека способность к непосредственному восприятию абсолютно-единого — того, что выше всемирного ума. П. называет эту высшую силу «цветом нашей сущности» (anJoV thV ousiaV hmvn) или «тем единым в душе, что лучше и ума в ней» (to eauthV en, oestikai tou enauthnoukreitton). Действие этой трансцендентной силы — мистический энтузиазм или священное безумие (mania). Хотя эта сила действует независимо от воли, но человек может и должен возбуждать ее в себе подготовительным процессом постепенного восхождения или возвращения души к божественному началу. Три главные ступени этого процесса суть: чистая любовь (erwV), умозрительное познание истины и дела веры или благочестивые упражнения — молитвы, жертвоприношения и вообще теургия, т. е. деятельное общение с высшими демонами и богами, причем вспомогательными средствами для сближения нашего с этими высшими силами служат музыка и поэзия. Из многочисленных философских соч. П. дошли до нас следующие: 1) «StoikeiwsiVJeologikh»; 2) «PerithV kata Platwna JeologiaV»; 3 — 5) три (сохранившиеся лишь по-латыни) трактата о провидении и о зле; 6) «EiV thn PlatwnoV politeian»; 7) «EiV ton PlatwnoV Timaion»; 8) «EiV ton PlatwoV Parmenidhn»; 9) «EiV ton PlatwnoV prvton Llkibiadhn»; 10) «EiV ton PlatwnoV Kratuloh». Собр. соч. П. изд. Cousin (11., 1820 — 25, с дополн., 1864). см. А. Berger, «Proclus, exposition de sa doctrine» (П., 1840); H. Kirchner, «De Procli metaphysica», (Берлин, 1846).

Вл. С.

Из математических сочинений П. самым замечательным является его комментарий к 1-й книге «Элементов» Эвклида, представляющий после утраты сочинений по истории математики Эвдема и Теофраста об истории геометрии в древней Греции до Эвклида. Комментарий составлялся им не для одной только первой, но для всех книг «Элементов» Эвклида. Получил ли он, однако же, окончательную отделку, или даже вообще был ли доведен до конца, нам неизвестно. Из других математических сочинений П. до нас дошли: составленная по Геминусу и потому не имеющая самостоятельного значения «Sjaira», «UpotupwsiV twn astronomicvni upoJesewn», «ParajrasiV eiV thn tou Ptolemaiou tetrabiblon» и некоторые другие, остающиеся пока еще в рукописях. В гораздо большем количестве дошли до нас философские произведения П., из которых назовем: «StoikeiwsiV jisich» «Peri kinhsewV», представляющее изложение в эвклидовской форме учения Аристотеля о движении. Об оригинальных результатах деятельности П. в области математики нам почти ничего неизвестно. Таковыми считаются обыкновенно некоторые возражения против эвклидовского и птолемеевского учений о параллельных линиях и определение эллипса, как геометрического места определенной точки, взятой на данном и имеющем постоянную длину отрезке прямой, при всех положениях, которые он может занимать вследствие перемещений его концов на сторонах одного и того же прямого угла. Вышеуказанное важное значение для науки комментария П. к 1-й книге «Элементов» Эвклида обратило на него внимание ученых еще в XVI ст., когда Гринеусом был впервые напечатан его греч. текст в базельском издании Эвклида 1533 г., а Бароцием был сделан вышедший в свет в 1560 г. в Падуе латинский перевод. Не менее важно в научном отношении и новейшее издание (Фридлейна) греческого текста того же сочинения, вышедшее в 1873 г. в Лейпциге, под заглавием «Procli Diadochi in primum Euclidis Flementorum librum commentarii». О жизни и философской деятельности П. см. Е. Zeller, «Die Philosophie der Griechen» (III ч., 2 отд., стр. 774 — 826; 3 изд., Лпц., 1881).

В. Б.

Прокопий

Прокопий (ProkopioV) — важнейший историк ранней византийской эпохи; родился в исходе V в., в палестинской Кесарии. Получив отличное риторическое и юридическое образование, он переселился в столицу и занял (527) место секретаря и юрисконсульта при Велисарии, которого сопровождал в 533 г. в походе против вандалов. В 536 г. П. сопутствовал Велисарию в походе в Италию, против готов, а затем на Восток, против персов. Год смерти П. неизвестен; вероятно, он скончался в шестидесятых годах VI в. Этим почти исчерпываются скудные биографические сведения о П. Из сочинений его важнее всего состоящая из 2 неравных частей «История» (Istorikon), в 8 книгах, более известная под названием «Истории войн». События изложены здесь не в хронологическом порядке, а по странам, как у Аппиана: в первых 2 книгах рассказаны войны с персами, в 3 и 4 — войны с вандалами, в 5, 6 и 7 — с готами. Эта часть «Историй» появилась около 550 — 551 гг. 8-я книга, изданная автором после 554 г., является как бы приложением к первым 7 книгам и посвящена общему обозрению событий до этого года. П. далеко выходит за рамки военной истории; его труд является драгоценнейшим памятником эпохи Юстиниана Вел. Ошибочно считали раньше «Историкон» обширной биографией Велисаpия; если фигура полководца и занимает центральное положение в рассказе, то это объясняется выдающимися его заслугами и громадной популярностью. Очень интересны, хотя и не всегда свободны от преувеличений, разоблачения различных сторон придворной жизни и политики того времени, приводимые в составленной около 550 г., но изданной после смерти П., едкосатирической «Тайной истории» (Historia arcana; это название укоренилось в последнее время; в словаре Свиды она названа Anekdota). В этом сочинении П. рисует в чрезвычайно мрачных красках деспотизм Юстиниана и развращенность Феодоры; достается также Велисаpию и его жене. Эти яростные нападения производят странное впечатление, при сравнении со сдержанным тоном «Историй». Может быть, это — тайные мемуары П., в которых он давал выход чувству негодования, долго скрывавшемуся, по понятным причинам, под маской лести и восхвалений. Со времени первого издания «Anecdota» (Alemannus, 1623 г.) до последнего времени в ученой литературе не прекращался спор о достоверности содержания этого трактата и об авторских правах П. Так как в этом споре приняли участие католические патеры и их противники протестанты, а потом к нему присоединились и юристы, то спор принял тенденциозный характер. Паписты отстаивали достоверность «Anecdota», из нерасположения к одной из крупнейших фигур православного Востока; протестанты оппонировали им под давлением реформационной борьбы; юристы, из преклонения перед законодательным и политическим гением Юстиниана, с негодованием отвергали резкие и часто грязные разоблачения. Аlеmannus, Монтескье, Гиббон, Тейфель стояли за подлинность «Анекдот» и достоверность приводимых там фактов. К этому направлению примкнул лучший исследователь П., Дан. В своей обширной монографии о П., основанной на детальном изучении фактов и сравнительной критике всех приписываемых П. сочинений, а также служившего ему образцом Фукидида, Дан приходит к выводу, что ни факты, несмотря на видимый контраст, ни язык в «Анекдотах» и «Историконе» не расходятся. Преувеличения «Анекдот» объясняются, по его мнению, страстным характером историка (так думал и Гиббон). Менее удачна попытка Л. Ранке рассматривать «Anecdota» как компиляцию, в которой некоторые части принадлежали самому П., а другие заимствованы из по явившегося после смерти Юстиниана Вел. памфлета, выражавшего взгляды пробудившейся реакции против закончившегося царствования, причем компилятор намеренно прикрылся громким именем историка. К Ранке примкнул английский историк Бэри (Bury); гипотезу эту опровергнул Haury. Еще дальше Ранке пошел А. Димитриу, совершенно отрицающий авторские права П. Памфлет, по его мнению, составлен из 2 самостоятельных частей; первая часть, направленная против Велисария, возникла в 548 г. под влиянием Нарзеса; вторая, направленная против Юстиниана и его жены Феодоры, написана в 559 г. и только внешним образом соединена с первой. В самое последнее время Б. Панченко снова пересмотрел историю вопроса и пришел к выводам, подтверждающим тонкий анализ Дана. Третье сочинение П., «О постройках Юстиниана» (Peri ctismatwn), отличается льстивым тоном и преувеличенными похвалами по адресу императора. Это — прототип византийского панегирика, так пышно распустившегося при дворе Комнинов и Палеологов. Можно предположить, что историк хотел смягчить этим сочинением неудовольствие двора на его «Историю войн», где под сдержанной фразой часто плохо скрывается едкая ирония. При всей своей риторичности, трактат о постройках является, однако, важным памятником, благодаря обилию заключающегося в нем материала по географии, этнографии и государственному хозяйству Византии VI в. Громадный литературный талант, обширная эрудиция, знакомство с военным бытом, географией и этнографией, близость ко двору и к театру изображаемых событий, объективность изложения — все это ставит П. на высшее место в средневековой историографии. На нем лежит печать перехода от языческой древности к христианскому средневековью. По языку, исторической технике, критическим приемам, литературным вкусам и мировоззрению П., подобно большинству современных ему византийских писателей, стоит еще на почве классической традиции. С любовью подражая Геродоту, а особенно Фукидиду, он заимствует у последнего слова, выражения; погоня за блестящей фразой часто наносит ущерб сущности рассказа. В VI в. древнегреческий язык еще не был мертвым; это значительно повлияло на ясность и красоту стиля П. Только путаница в употреблении союзов и наклонений свидетельствует о наступлении нового периода в языке. Вместе со словами и выражениями П. заимствует у своих античных образцов также и идеи, напр., идею судьбы (tuch), которая, сталкиваясь с христианским теизмом, не вызывает у автора никаких душевных коллизий. В лице П. соединился античный эллин со средневековым верующим христианином.

Издания. «Тайную ист.» издали N. Alemannus (1623), и Eichelius (1654), Orelli (1827), Isambert (1856; некритич.). Полное собрание соч. П. в парижском собрании виз. авт. сделал иезуит Maltretus (1662 — 63; неудовлетворит.). Это издание повторено в Венеции (1729). В боннское собрание (Corpus) виз. писателей вошло изд. G. Dindorf'a (1833-38). Критическое издание «Готской войны» с итал. переводом выпускает в Риме D. Сатраretti (1 т. вышел в 1895 г.). Полного критического издания еще нет, но его готовит I. Haury для книгоиздательства Тейбнера в Лейпциге. Из массы латинских, итальянских, немецких, французских и английских переводов выдаются, кроме указанного перев. Кампаретти, более ранний итал. перевод Rossi и Compagnoni (в «Collana degli antichi scrittori greci volgarizzati», Милан, 1828 — 30), франц. перев. «Готской войны» G. Paradin (1578), «Вандальской и готской войн» — Sieur de Genille (1587), «Перс. и ванд. войн» — L. de Mauger (1669 — 70), «Anecdota» в изд. Изамбера, немецкий перев. «Войн» Fr. Kannenngiesser'a (1827 — З1) и «Анекдот» — I. P. Reinhard'a (1753), прекрасный русский перевод «Истории войн с персами» Спир. Дестуниса, изданный в 1862 г. Г. Дестунисом и вышедший вторым изд., с отличным комментарием Г. Дестуниса, в 1862 и 1880 г. Русский перев. «Вандальской войны» ограничился только первой книгой (СПб., 1891).

Литература о П. тщательно собрана у К. Krumbacher'a («Geschicte der byzant. Litteratur», 2 изд., Мюнхен, 1897). Особенно важны: W. S. Teuffel, «Studien und Charakteristiken» (Лпц., 1871, 2 изд., 1889); F. Dahn, «Procopius von Caesarea» (Б., 1865, важнейшее пособие); L. v. Ranke, «Weltgeschichte» (IV, 2, «Analecta»); Debidour, «L'emperatrice Theodora» (1885); Mallet, «The empress Theodora» («The englisch hist. review», 2, 1887); Bury, «A history of the later Roman empire» (I,1889); I. Haury, «Procopiana» (Ayгсб., 1891); H. Braun, «Procopius Caes. quatenus imitatus sit Thucididem» (Эрланген, 1885); В. Г. Васильевский,"Обозрение трудов по визант. истории" («Ж. М. Н. Пр.», 1887). О «Тайной истории» см. также статьи А. Димитриу (в «Летописи Истор. Фил. Общ. при Имп. Новорос. Унив» за 1891, визант. отд.) и Б. Панченка («Визант. Временник», 2, 1895).

А. Готлиб.

Пpoкpyст

Пpoкpyст (ProkrousthV), иначе Дамаст или Полипемон — мифический греческий разбойник, живший в Элевзине. Он укладывал заходивших к нему гостей на кровать; при этом, если кровать была коротка, то он обрубал ноги несчастным, если же ноги были коротки, он их вытягивал. П. был убит Тезеем.

Пролежень

Пролежень (Decubitus) означает омертвение (гангрена) наружных покровов, иногда слизистых оболочек, под влиянием продолжительного давления на известные пункты (немецк. Druckbrand). Как показывает самое название, это явление встречается у людей, вынужденных долго лежать. Но не всякая болезнь, приковывающая надолго больного к постели, одинаково предрасполагает к образованию пролежней. В то время, как при тяжелых тифах, дизентерии, холере П. представляют нередко мучительное и опасное осложнение, они при чахотке образуются поздно или совсем не образуются. Но наибольшая опасность развития П. существует при болезнях головного и спинного мозга. Чаще всего П. появляются на крестце, ягодицах, над большими вертелами, остистыми отростками позвоночника (от давления подстилки), реже на коленях (от давления одеяла). Сперва образуется синее пятно с краснотой вокруг; эпидермис слущивается клочьями, обнажая буроватую поверхность, принимающую потом грязную окраску. Если процесс не был во время остановлен, то разрушение идет вглубь, обнажая кости и ведя к смерти вследствие гнило— или гноекровия. Образование П. объясняется ослаблением периферического кровообращения под влиянием упадка деятельности сердца при истощающих болезнях; при этом уже ничтожное давление ведет к запустеванию сосудов и омертвению ткани. Причину их появления при болезнях центральной нервной системы большинство невропатологов видят в расстройстве деятельности трофических нервов. Всякого тяжелого больного надо переворачивать несколько раз в день, если это позволяет характер его болезни, дабы распределить давление на различные места кожи. Надо следить, чтобы простыня не образовала складок, чтобы крошки не попадали в постель. Весьма целесообразно иметь запасную кровать, куда и пререкладывают больного, пока перестилают. При начинающемся изъязвлении применяют мазь из свинцового уксуса и дубильной кислоты (unguentum plumbi tannici) и подкладывают больному воздушную или водяную подушку; при наполнении последней надо следить, чтобы из нее были удалены все пузыри воздуха; резиновые круги мало пригодны. При более глубоких разрушениях требуется хирургическая помощь.

О.

Проливы

Проливы — более или менее узкие части моря, между двумя материками, напр. Гибралтарский, Босфор, Керченский; материком и островом, напр. Зунд, Баб-эльМандебский, или между 2 островами, напр. Большой Бельт, Бонифачио (между Сардинией и Корсикой). Некоторые морские каналы без шлюзов могут быть названы искусственными проливами, соединяющими между собой моря и облегчающими судоходство как настоящие П. Таких теперь 2: Суэцкий, соединяющий Средиземное море с Красным, и Коринфский, соединяющий Лепантский залив Ионического моря с Эгинским заливом Архипелага. Они прорыты через перешейки тех же наименований. Существуют проекты каналов через перешейки Панамский ,Керченский и Кра (на Малаккском полуо-ве). Первый, если будет прорыт, должен стать всемирным торговым путем, не уступающим Суэцкому каналу; вторые два вряд ли будут иметь особенно большое значение, как и существующий уже Коринфский канал. Узкие П., через которые идет большое торговое движение, издавна имели значение и в политике. Владея ими, можно было не пропускать чужих военных судов, не пропускать или облагать большими пошлинами чужие торговые суда. Таково было еще недавно значение Зунда, таково и теперь значение Босфора, Дарданелл. и Kepчeнcкого П. Все три сильно укреплены. В других случаях господство над проливами достигается укрепленными гаванями в проливе или вблизи его, где собственные военные корабли находят защиту, снабжаются углем, съестными припасами и т. д. Такие гавани особенно нужны для сильной морской державы; в настоящее время об устройстве их особенно озаботилась Великобритания. Благодаря им и своему флоту, она господствует над движением в проливах, берега которых было бы трудно или бесполезно укреплять, напр., над Гибралтарским проливом — посредством Гибралтара, над П. Баб-ель-Мандеб — посредством Адена и Перима и т. д. Вблизи П. часто возникали большие торговые города. Существует мнение, что вообще такое положение благоприятно для торговли (Константинополь, Копенгаген); но для того нужно еще много других условий. В Гибралтарском П., напр., нет большого города, а вблизи — только Кадис, торговля которого не имеет ничего общего с проходящими по П. судами; в Суэцком канале — искусственном проливе, через который проходит огромное количество судов — нет крупного города, а торговля недалекой от него Александрии — важнейшей гавани Египта — не имеет ничего общего с движением на дальний Восток через Суэцкий канал. Точно так же никто, кроме местных жителей, не предполагает, чтобы на Панамском канале должен был возникнуть большой город.

А. В.

Пролог

Пролог — часть драмы. В греческой трагедии под этим названием разумелась часть пьесы, предшествующая первой песне хора, пароду. П. Эсхила и Софокла прямо указывают на то положение действующих лиц, развитие которого является содержанием драмы. Они органически входят в действие и соединяют в себе все условия драмы, как по отношениям и настроениям лиц, участвующих в них, так и по форме изложения (обыкновенно — диалог). У Еврипида в П. дается сухое и холодное изложение событий, предшествующих началу драматического действия, а иногда и указание на развязку пьесы. Форма изложения в П. Еврипида, по большей части, монологическая и притом от лица какого-нибудь божества. В древнейшей римской комедии П. представлял собой более или менее подробное изложение сюжета, точки его отправления и развития. Нередко сюда же присоединялась просьба к зрителям о ласковом приеме актеров. Во время Теренция основанием пролога служило воззвание о милостивом внимании к автору, или к распорядителю спектакля, или к тому и другому вместе. Здесь помещались и нападки на литературных противников поэта. Дошедшие до нас П. комедий Плавта не принадлежат ему; они написаны для посмертных представлений и отличаются многословием и бессодержательностью.

А. М — н.

В средневековой мистерии П. переходил в проповедь или молитву. П. одной moralite начала XVI в. сообщает, как автор, перенесенный в преддверие ада, подслушал разговор Сатаны с Люцифером о средствах соблазнить людей: его пьеса разоблачит происки нечистого. У англичан название П. носил иногда актер, который, выходя на авансцену перед опущенным занавесом, произносил монолог в виде личного обращения к зрителям. У Шекспира в роли П. выступает то хор, то (в «Генрихе IV») «молва», вся покрытая нарисованными языками. Характер монолога имеют также П. Мольера к «Амфитриону» и «Мнимому больному», Расина — к «Эсфири» (П. — Piete) и т. д. Но уже у итальянских комедиантов П. является в виде сцены, напр. между директором театра и актером: прием, употребленный Гёте в одном из прологов к «Фаусту». Под пером Гёте и Шиллера (П. к «Лагерю Валленштейна») П. становится содержательной и интересной в теоретическом отношении формой. Поэт то переносит зрителя путем П. в ту атмосферу, в которой развивается интрига драмы, то приводит ее в связь с высшими началами, правящими жизнью, и тем сообщает личной драме широкий, универсальный смысл. Таковы П. на небе к «Фаусту», П. «Дон Жуан» Толстого: они не столько подготавливают будущие события, сколько освещают их, раздвигают сцену, перенося мысль зрителя от реального мира, изображенного здесь, к его сверхчувственным основам. Как подражание драме и в эпических произведениях (больших поэмах и романах) вступительная часть, рассказывающая о событиях, предшествовавших началу главного произведения, называется прологом.

Ар. Г

Прометей

Прометей (PromhJeuV, Prometheus) — в греческой мифологии сын титана Иапета и Климены (по др. Азии, Фемиды), или Урана и Климены, или Эвримедонта и Геры, брат Атланта, Менойтия, Эпиметея, супруг Гезионы (по др. Аксиофеи, Пандоры), отец Девкалиона, Геллена, Лика, Химерея. П. в первоначальных представлениях — космическое божество огня, родственное Гефесту (PurjoroV JeoV); так, в Афинах он почитался совместно с Гефестом и Афиной в академии (между Колоном и столицей), где в честь него стоял алтарь и статуя рядом со статуей Гефеста; тут же ,возле статуй, находился их общий жертвенник. Уже рано в мифах и сказаниях на первый план выступает этическое значение П.; оценив важность огня как необходимого фактора культуры, древние греки приписали появление его на земле «промыслителю» своему — П., который с этого времени сделался гением человечества, духовным его просветителем и учителем. Некоторые (Kuhn, Baudry, Decharme, Wecklein) считают мифологическое имя П. не специально греческими, а индо-германским, сближая слово PromhJeuV с санскритским pramathyus (=тот, кто трет — подраз. дерево о дерево для добывания огня) и pramantha (= палка, которую вращали в ступице диска для извлечения огня). По такому представлению П. первоначально был виновником появления огня на земле посредством pramantha — атрибут, которому в греческом мифе соответствует narJhx(=ferula, шпильник), в стволе которого П. перенес огонь с неба. На это сопоставление указывает, между прочим, прозвище индийского бога Агни-Прамати и название Турийского Зевса — PromanJeuV.Как бы то ни было, греческий П. гесиодовских и позднейших сказаний — благодетель человечества, олицетворение человека во всеоружии его духовных даров, — человека, ищущего совершенства, истины, бессмертия и дерзающего поравняться в своем духовном совершенстве с богами. Он — тип человека в борьбе с природой. противопоставляющего ее титаническим, слепым силам ум, хитрость, изобретательность. Гесиодовские сказания о П. сводятся к следующему. Когда боги уславливались с людьми в Меконе (у Сикиона) о том, какие почести должны воздаваться им, богам, П.. как посредник между обеими сторонами и промыслитель человеческого рода, разделил жертвенное животное на две половины: мясные части и съедобные внутренности завернул в шкуру, а кости и худшие остатки покрыл жиром, полагая, что боги выберут ту часть, которая с виду пожирнее. Зевс, однако, заметил хитрость, но желая иметь предлог для наказания ненавистного человечества, выбрал худшую часть в жертву, и за это лишил людей огня. Возникло, таким образом, сказание из попытки объяснить обычай сожигания в жертву богам худших частей животного; последующее поколение увидело в этом обычае оскорбление божества и приписало его мятежнику П., с именем которого вообще связывается установление жертв. Когда люди остались без огня, заступник их П. похитил его с очага Зевса (по др. с солнечной колесницы или из лемносского горна Гефеста) и перенес к людям в стволе narJhxўa. За это Зевс решил отомстить людям созданием женщины (Пандоры; см.), которая вместе с Эпиметеем, недальновидным братом П., была виновницей всех человеческих бед и напастей, а П. приковал к столбу (Гесиод, «Qeogonia» и «Eria kai ўHmerai»). Однако, позднее суждено было П. примириться с Зевсом через Геракла, который убил орла, прилетавшего днем клевать печень П., и освободил страдальца. В Афинах в честь него был установлен праздник — PromhJeia с факельным бегом (lampadhjoria, lampadhdromia), символизировавшим собою распространение священного огня среди людей. Священный огонь возжигался на жертвеннике в академии и должен был быть как можно скорее (отсюда факельный бег) донесен до города, чтобы заменить собой оскверненный употреблением старый огонь. В литературе миф о П. был излюбленным сюжетом древнего и нового времени, начиная с Эсхила, который первый увековечил идею П. мифа в своей трилогии (быть может, тетралогии — «PromhJeuV»), состоявшей из трех драм: «PromhJeuV DesmwthV» (Прикованный П), «P. loomenoV» (Освобожденный П.), «P. purjoroV» (П. огненосец) и, быть может, сатирической драмы («P. purcaeuV?»). До нас дошла одна из упомянутых драм — «P. DesmwthV». Содержанием ее является наказание П. за похищение огня и самоотверженная борьба его с неумолимо суровым Зевсом, который, олицетворяя собой мировой порядок, только что водворенный с низвержением титанов, жестоко наказывает ослушника своей воли, низвергая его в конце пьесы в преисподнюю вместе со скалой, к которой он был прикован. По Эсхилу, П. — сын Фемиды, титан, первоначально враг Зевса. Однако, заметив, что хитростью и умом легче обеспечить себе победу, чем грубой силой, он, не будучи в состоянии убедить в этом братьев-титанов, перешел на сторону Зевса. Когда в борьбе с Кроносом Зевс вышел победителем, он захотел ознаменовать начало своей власти созданием нового человеческого рода. Тогда П., гений существовавшего человеческого рода, вступился за его судьбу и передал ему с огнем ум, изобретательность, хитрость — для борьбы с природой. Оскорбленный этим, Зевс решается наказать ослушника своей воли и приказывает своим слугам — мощи и силе (KratoV и Bia) — с помощью Гефеста приковать мятежника к скале в Скифии близ моря. Прикованный П. жалуется на жестокость и неблагодарность своего мучителя — Зевса, который, забыв оказанные им, П., услуги во время борьбы с титанами, теперь обрек своего прежнего союзника на долгие муки, и притом за содеянное людям добро. Дочери Океана (хор) приходят утешать страдальца и вместе с ним жалуются на жестокость Зевса. Но у П. есть средство отомстить Зевсу: он знает от матери Фемиды тайну, от которой зависит судьба олимпийского владыки, и в сохранении этой тайны от Зевса видит средство заставить его смириться. Появление скиталицы Ио и рассказ ее о своих страданиях, виновником которых был тот же Зевс, еще более возбуждают против него П. Когда приходит вестник Зевса Гермес с требованием открыть умалчиваваемую тайну, П. решительно и надменно отказывается сделать это. Тогда Зевс посылает гром и землетрясение и П. вместе со скалой, к которой был прикован, проваливается в бездну. Сюжетом следующей, не дошедшей до нас драмы, «P. loomenoV», было примирение Зевса и П. После долгих мучений под землей, П. вместе со скалой опять очутился на земле, среди Кавказских гор. Продолжительные страдания измучили его: он ждет только одной смерти. Не довольствуясь этими страданиями узника, Зевс придумал новую пытку: он послал коршуна (орла, который прилетал через день клевать печень П., как вместилище дурных страстей и желаний, и давал на день отдых страдальцу лишь для того, чтобы исклеванная печень могла снова вырасти. Но вот является Геракл-освободитель и убивает коршуна. Тогда же приходят к П. получившие свободу и примирившиеся с Зевсом титаны и убеждают П. смириться и открыть тайну Зевса. Так закончилась долгая борьба человечества с богами. П. был освобожден от оков и вознесен на Олимп, в сонм бессмертных, получив дар бессмертия от Хирона, который мучился от отравленной раны и жаждал смерти. Верховный владыка неба укрепил свою власть и, обеспечив ей бесконечное существование, становится из жестокого и неумолимого — милостивым богом, — тем Зевсом, каким представляли его набожные греки начала V в. и каким он является в драмах Эсхила. Время жестокого режима и борьбы сменилось безоблачным периодом примирения неба с землей и человечество, искупленное страданиями П., вкусило наконец дары мирной и культурной жизни. Идея Эсхиловой трилогии в том, что всякий прогресс должен искупляться страданием (Вейль), а весь трагизм П. — в его близорукости, в непонимании высших мудрых целей мироправителя: вмешавшись со своей человеческой волей в высокие божественные планы Олимпийца, он падает жертвой этой борьбы. Новейшая литературная критика неодинаково поняла и объясняла пьесу Эсхила, и главным образом потому, что рассматривали ее одну, без связи с остальными пьесами трилогии, как самостоятельное художественное произведение. Так, в Зевсе видели отвратительный образ тирана, а в П. — поборника свободы, друга людей (Schutz) или истолковывали П., как идеального человека в борьбе с природой, противопоставляющего ее слепым силам свою непоколебимую волю и духовную мощь (A. W. Schlegel). Blumner находил идею драмы в возвеличении судьбы, которая осиливает произвол тирана, и борьбы, которая, сокрушая человека, возвеличивает его. Hermann полагал, что Эсхил в драме П. изобразил Зевса народных сказаний в противоположность тому великому Зевсу, образ которого носился в религиозных представлениях лучших художников первой половины V века. Welcker, Schomann, Well, Werklein объясняли эту драму в связи с остальными пьесами трилогии: по их мнению, Эсхил выразил в своем П. глубоко религиозную идею вечной, всемогущей, справедливой и премудрой власти Зевса, перед которой должны смириться даже такие сильные волей и умом полубоги-полулюди, как П.; стремления П., не смотря на их симпатичность и возвышенность, односторонни и все величие его жертвы ничто перед высшей волей Зевса. Schneider истолковывал идею Эсхила в том смысле, что Зевс хотел сделать добро людям, не дав им огня, как средства для распространения культуры, так как видел в ней залог гибели человечества: так что, по Schneider'y, Эсхил был провозвестником идей Руссо. Миф о Прометее обратил на себя внимание ряда великих поэтов — Гёте, Байрона, Шелли. Прометей Гёте (1773 или 1774 г.) — бог, равный Зевсу, презирающий Зевса, потому что тот, не смотря на всю свою державную силу — подчинен, как и все, судьбе. Гордость и богоподобная сила П. — не в праздном и бесцельном могуществе, а в творческой энергии, в живой деятельности, в способности переживать страдания и радости. Драматическая поэма Шелли «Prometheus unbound» (1821) — «этот увлекательный гимн к свободе в драматической форме» (Шерр) — изображает Прометея, как носителя духовного начала и разумной свободы, в противоположность Зевсу, который олицетворяет собой физический закон мира. П., по словам самого Шелли (Preface) — тип высшего совершенства нравственной и интеллектуальной природы, приводимой к лучшим и благороднейшим целям самыми чистыми и истинными побуждениями. Демогоргон, свергающий в конце концов Зевса с его мирового трона, приводит за собой век свободы, любви, мягкости (gentleness), добродетели, мудрости, терпения: так, благодаря могучему протесту П. миновало время деспотизма и порабощения духа. Байроновский П. (лир. стих. «Prometheus», 1816) — также воплощение высоких стремлений человека к свободе, гордый и непримиримый враг тирании, преступление которого было в том, что он старался уменьшать сумму человеческих несчастий и возвышать человека. Из других поэтических произведений на эту тему можно упомянуть еще трилогию «Promethee», Эдгара Кине (1837), и драму де Сеневиля Минара (1843), «Promesthee Delivre». Кине и Менар изобразили в П. обновителя духовной жизни человечества (предшественника Христа).

Литература. A. W. Schlegel, «Vorlesungen uber dramatische Kunst.» (1 т.); Blumner, «Die Idee des Schicksals in den Trag. des Aeschylus» (Лпц., 1814): Weicker, «Die Aeschyleische Trilogie Prometheus» (Дармштадт, 1824); G. Hermann, «De Aeschyli Prometheo Soluto» (1828); Toepelmann, «De Aeschyl. Prometheo» (Лпц., 1829); J. H. Schmidt, "De «Pr. vincio» (Аугсбург, 1831); Heffter, « Prometheus» («Zeilschrift f. d. Alterw.», 1836, № 53): Weiske, «Prometheus und. Sein Mysthenkrels» (Лпц., 1842); E. v. Lausaulx, «Prometheus. Der Mythus und seine Bedeutung» (Вюрнбург. 1843); G. Hermann, «De Prometheo Aeschyleo» (Лпц., 1845); Schomann, «Uber den Prometheus des Aeschylus» («Zeitschr. f. Alterw.», 1846, №111), M. Carriere, «Prometheus» («Deutsches Museum», 1855, № 14); Weicker, «Griechische Gotterlehre» (II, 246 — 278, Геттинген, 1859); Vischer, «Uber die Prometheustragodien des Aesch.» (Базель, 1859); Caesar, «Der Prometheus des Aeschylus» (Марбург, 1859); Baudry, «Les Mylhes du feu et du breuvage releste» («Revue Germanique», 1861, p. 358); Teuffel, «Ueber des Aesch. Prometheus und Orestie» (Тюбинген, 1861); Markowitz, «De Aesch. Proinetheo» (Дюссельдорф, 1865); Linzow, «Die Prometheussage» («Padag. Arch.», 1. 866, 641 — 683): Westphal, «Prolegomena zu AeschylusTragodien» (1869, p. 207. слл.); Th. Henry Martin, «La Prometheide» (Пар., 1875); Seelmann, «De Prometheo Aeschyl.» (Дессау, 1876), Patin, «Etudes sur les tragiques Grecs» (I, 250 — 305. 1877); Herwig, «Das ethisch-religiose Fundament der Aesch. Tragodie» (Констанц, 1877); Holle, «Die Prometheussage» (Берл., 1879); Eichhof, «Die Sage und Dichtung von P.» (1879, «Jahresbb. f. Klass. Philol. u. Padag», 2 отд.); Flach, «Zur Prometheussage» (1881, «Jahresb. f. Klass. Philol.», с. 817, слл.); Konitzer, «De fabulae Prometheae in arte litterisque usu» (Галле, 1885); Decharme, «Mythologie de la Grece antique» (1886, pp. 257 — 266); Kuhn, «Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks» (1886); Schneider, «Der Prometheus des Aeschylos» (Дуйсбург, 1889); Wecklein, «Aeschylus, Prometheus» (1893, Лпц.; введение); Preller, «Griechische Mythologie» (Б. 1894, pp. 91 — 102); Weil, «La fable de Promethee», в его «Etudes sur le drame Grec» (Пар., 1897).

И. Обнорский.

Промышленность

Промышленность. — Это слово употребляется в более широком и более узком смысле. В первом смысле под ним разумеют вообще всякую хозяйственную деятельность человека, которая ведется как промысел и направлена на создание, преобразование или перемещение материальных предметов. Таким образом говорят о добывающей, горной, сельскохозяйственной, обрабатывающей П. В более тесном и более употребительном смысле, промышленность обозначает обрабатывающую П., т. е. переработку сырья в предметы, годные для потребления. В этом же смысле употребляется и иностранное слово «индустрия». На первоначальных ступенях хозяйственного быта П. не обособляется еще от других сторон экономической деятельности человека. При преобладании в древности и даже в течение первой половины средних веков натурального хозяйства, члены семьи перерабатывали сырые материалы собственными силами или трудом рабов или крепостных (так наз. домашнее производство). По большей части эти изделия служили потребностям членов того же хозяйства. Только в немногих случаях более крупные хозяйства древности и средних веков, основанные на несвободном труде, занимались обработкой изделий с целью продажи. Примером таких промыслов в пределах натурального хозяйства могут служить в древней Греции мастерские ламп, флейт, мечей, шерстяных тканей и др., в Риме — мастерские гончарных изделий, сукон. Иногда раб или крепостной ремесленник того времени, уплачивая оброк своему господину, занимался производством изделий у себя на дому по заказу потребителей или же работал на дому у заказчика. Около половины средних веков происходит отделение П. от земледелия; оно возникает первоначально в городах, отличавшихся удобством местоположения и сообщений, безопасности от внешних нападений и пр. В результате создается впервые вполне обособленная П. в форме городского ремесла. Это ремесло принимает в средние века форму цеховой П. С увеличением сбыта и с развитием торгового оборота ремесло все более специализируется; прежние цехи, обрабатывавшие продукт во всех его стадиях (напр., обработка кож и выделка из них обуви, переработка металлов в разнообразные предметы), теперь распадаются на несколько цехов (кожевенники и сапожники, цехи гвоздарей, ножевщиков, шлемовщиков и т. д.). С XVI в. начинается дальнейшая эволюция ремесла. Возникают крупные государства, уничтожившие внутренние заставы; благодаря новым географическим открытиям расширяется международная торговля, появляются крупные ярмарки; с развитием разделения занятий денежное хозяйство приобретает все большее значение. В результате район сбыта ремесленных изделий стал шире. Цеховые мастера, сбывавшиe прежде свои продукты на местном рынке, теперь должны отправляться нередко в далекие местности, на ярмарки в чужие государства, так как их специальное производство (напр., ножей, шпор, игрушек и т. д.) не могло найти себе сбыт в узких пределах города и его окрестностей. Далекие поездки требовали больших издержек и часто не окупались. Поэтому ремесленники поручают сбыт своих изделий одному из товарищей или кому-либо из купцов, отправлявшихся в далекие страны. Постепенно эти лица приобретают торговый навык, становятся исключительными посредниками между ремесленниками и далекими потребителями. Эти посредники по мере своего обогащения приобретают все большее влияние на производство и производителей; они начинают сами делать ремесленникам заказы, снабжать их сырьем и даже давать взаймы деньги. Возникает экономическая зависимость ремесленников от торговцев; первые, получая от вторых сырье или ссуду, обязывались передавать им все свои изделия, определение цены которых зависело ,главным образом, от торговцев. Создается новая форма П., носящая название домашней формы крупной П. Она знаменует собой появление торгового капитала, господствующего над производством, и первое возникновение капиталистической П. Эта форма раньше всего распространяется на те отрасли производства, которые не имели цеховой организации, которые появлялись вновь. Кроме того, домашняя форма П. получила значительное развитие на почве сельского домашнего производства. Крестьяне, которые посвящали свободное от земледелия время выделке каких-нибудь изделий, начинают работать на заказчика — торговца, который берет на себя сбыт их продуктов; таким образом создается домашняя П. в деревне. Дальнейшей стадией развития форм П. в Европе (в XVII и XVIII вв.) является мануфактура , в которой капиталист объединяет рабочих домашней П., трудившихся по своим домам, под своим контролем и управлением. К причинам, создавшим мануфактуры, относится удобство надзора за качеством работы и за сохранностью сырья, поступающего в обработку, и возможность организовать распределение рабочих по принципу разделения труда, создающего огромное повышение производительности труда. С конца XVIII века, с изобретением машин, начинает складываться новейший фазис развития П. — фабричный. Здесь господствующим типом промышленных предприятий является фабрика, т. е. крупное промышленное заведение, работающее при помощи механических приспособлений и массы рабочих . Рост фабричной П. в течение XIX столет. выражается в следующих данных. С 1840 г. до 1893 г. ценность обработанных в Европе, Америке и Австралии изделий увеличилась в 3,2 раза, тогда как ценность производства зерновых хлебов возросла всего вдвое, мяса — в 1,6 раза. Особенно сильно развилась промышленность Северной Америки, занявшая первое место среди прочих стран. Приблизительная сумма ценности промышленных изделий во всех государствах мира, по Мёльголлю, равняется в настоящее время 54354400000 руб., между тем как ценность пищевых продуктов составляет 24957000000 руб. Главными отраслями П. являются: обработка питательных веществ — 10,1 миллиардов руб., обработка волокнистых веществ — 7,8 миллиард., металлов — 5,7 милл. р., производство платья — 4,9 миллиардов, обработка кож 4,2 миллиарда руб. О развитии П. по отдельным странам дает понятие сопоставление ценности обработанных изделий:

Cтрана Общая ценность в миллионах руб. Ценность на 1 жит. в рублях

Соедин. Штаты 18349 268

Великобритания 8234 207

Германия 6486 122

Франция 5602 141

Poccия 3672 28

Австрия 3083 75

Италия 1786 56

Испания 1137 65

Бельгия 1109 179

Швеция и Норвегия 582 85

Голландия 461 103

Швейцария 385 132

В Соед. Штатах, Германии, Австрии, Италии, Испании, Швеции и Норвегии, Голландии и Бельгии на первом месте обработка питательных веществ, в Великобритании, Франции, России и Швейцарии — волокнистых веществ. В Америке почти все промышленные изделия производятся машинами, в Европе — более половины ручным способом. В то время, как на Европу падает 65% ценности обработанных изделий и 63% ценности паровых сил, а на Америку 35 и 37%, из всей массы рабочих в Европе находится 88%, а в Соединенных Штатах всего l2%. И производительность рабочих в П. в Америке выше, чем в Европе. На 1 рабочего приходится сумма ценности обработанных изделий: в Соед. Штатах — 338 руб., в Великобритании — 101 р., во Франции — 124 р., в Германии — 74 р., в Австрии — 69 р., в прочих государствах — 81 р., вообще в Европе — 87 руб. В Российской Империи считается (по данным департамента торговли и мануфакт. за 1893 г.) 22483 фабрик и заводов, с годовой суммой производства в 1759381000 руб. (несомненно, ниже действительности) и с числом рабочих в 1094972 чел.; паровых машин употребляется 13325 с 380057 паровыми силами. Из этого числа 17605 заведений с производством на 1466998000 руб. приходится на Европ. Россию, 2711 заведений с ценностью производства в 229485000 р. — на польские губернии. По размерам обрабатывающей П., первое место занимает московский центральный район (в Московской губ. ценность производства 277 милл. р., во Владимирской губ. 143 милл. р.), затем следует петербургско-балтийский район (в СПб. губ. 213 милл., Лифляндской губ. 47 милл.) и польский район (в Петроковской губ. 140 милл., в Варшавской губ. 51 милл. р.). По ценности производства на 1 жит. первое место принадлежит петербургскому району, второе — московскому, третье — польскому.

Что касается отдельных отраслей П., то первое место по ценности производства занимает обработка волокнистых веществ (620 милл. руб.), второе — питательных продуктов (503 милл. руб.), третье — металлов (344 милл. руб.). Кроме того, в России существует свыше 100000 мелких промышленных заведений с числом рабочих около 150000 чел., но сумма их производства неизвестна.

М. С — в.

Пропан

Пропан, диметилметан, C3H8= СН3. СН2. СН3 — углеводород предельного ряда CnH2n+2, находится в природе в сырой нефти, газообразен, сгущается в жидкость ниже — 17°, горит светящимся пламенем. При непосредственном действии хлора в частице П. замещается всего только 6 атомов водорода. П. растворяется в спирте (1 объем его растворяет 6 объемов этого газа). Образуется П. восстановлением ацетона, глицерина, пропионитрила, йодистого аллила и др. йодистоводородной кислотой при 250 — 280° (при этой температуре наступает распад йодистого водорода на Н и J, причем водород замещает атом J в образующемся сперва йодангидриде: C3H7.J+HJ=C3H8+J2); при нагревании 9,6 част. йодистого пропила с 2,5 част. AICI3 между 130 — 140°; получается лучше всего из йодистого изопропила действием медноцинковой пары, AICI3 или цинка и слабой соляной кислоты; при действии цинковой пыли в присутствии водного спирта реакция идет почти без нагревания (цинком и водой йодангидриды обращаются в предельные углеводороды только при нагревании в запаянной трубке до 150°: 2C3H7J+2Zn+2H2O= 2CЗH8+ZnJ2+Zn(OH)2. Синтетически получается при действии натрия на смесь йодистых метила и этала: CH3.CH2. J+CH3J+2Na=CH3. CH2. CH З +2NaJ — и при действии цинкметила на йодистый этил: 2СН3. СН2J+Zn(CH3)2=2CHЗ. CH2. CH3+ZnJ2.

А. А.Григорович.

Пропилеи

Пропилеи (propulaia) — у древних греков, род сеней или преддверия преимущественно в храмах, украшенного колоннами.

Проповедь

Проповедь — христианское церковное наставление, преподаваемое в храме за литургией, имеющее своей задачей поведать и разъяснить слушающим учение И. Христа. Учение о П. составляет предмет особой богословской науки — гомилетики. Главный вопрос в этом учении — о существе в природе П. — доселе представляется еще нерешенным и спорным. Рейхлин и Эразм, как гуманисты, исследуя и проповеднические произведения древних отцов церкви, трактуют о них наряду с произведениями языческой, греческой и латинской литературы, как о произведениях ораторского искусства, а в своей гомилетике мало обращают внимания на учение о П., содержащемся в Св. Писании. Отсюда ведет свое начало взгляд многих гомилетов последующего времени, по которому при определении проповеди принимается во внимание одна внешняя ее сторона — словесная форма, и самая природа проповеди определяется как исключительно риторическая, т. е. П. представляется как бы не имеющей своих особых законов продукции, относится к той литературной области, которая называлась красноречием или искусством ораторским, и подлежит единственно правилам, который были созданы еще в древности для ораторства вообще. В новейшее время учение о природе П. стало обосновываться на началах или рационалистических, или натуралистически-эстетических. По Шлейермахеру, П. — «акт художественного словесного представления или воспроизведения содержания личного миросозерцания проповедника пред слушателями, обладающими тем же содержанием». Т. Гарнак («Praktische Theologie», 1875) определяет П. как «акт слова в культе» или акт культа в слове, который в своей продукции подчиняется общим логическим и эстетическим законам слова и в частности законам ораторского искусства. Церковное учение о П., опираясь на слово самого И. Христа и апостолов (Иоан. XVI, 13; XIV, 26; Mф. X, 19; Мр. ХШ, 11: Лук. ХII, 12; 1 Кор. II, 4, 12, 13; посл. aп. Иоан II. 20, 27 и др.), усматривает в литургийной П. функцию благодатной жизни церкви, т. е. находит, что по внутреннему существу своему она иной природы, чем естественное слово ораторского искусства, — что главная продуктивная сила П. есть благодать, даруемая в таинстве священства. Если в церкви невидимо присутствует сам Глава ее, И. Христос, и обетованный им Дух Святой, который наставляет ее на всякую истину, то невозможно допустить, с церковной точки зрения, чтобы без руководства вспомоществующей благодати Божией могло обойтись дело церковной П. Вот почему церковь в своих канонах усвояет право литургийной П. только лицам, имеющим благодать священства, и притом только епископам и пресвитерам (Прав. апост. 68-е и прав. 64-е VI-гo вселен, собора), и при поставлении во священство в посвятительной молитве испрашивает у Бога посвящаемому «благодати» учительства, почему епископ и священник проповедуют за литургией не иначе, как имея на себе знаки своих благодатных полномочий, по меньшей мере омофор (епископ) и епитрахиль (священник). Что касается античного ораторского искусства, то в древней церкви независимость от него П. доходила до того, что языческих ораторов и риторов по профессии церковь принимала в свои недра и допускала ко крещению не иначе, как по оставлении ими своей ораторской профессии и по отречении от нее. Затем от своих проповедников— пастырей церковь древняя никогда не требовала предварительного изучения языческого искусства красноречия, находя его по природе отнюдь не тождественным с П. церковной. Если ораторство иногда имеет место в П. даже отцов церкви, то не как черта природы христианской П., а признак случайный, являющийся у них вследствие того, что они изучали языческое ораторское искусство в то время, когда о вступлении на служение церкви еще не думали, а готовились к гражданским должностям. Некоторые сектанты — мистики и русские хлысты — думают, что всякая П. может быть продукцией только «непосредственного вдохновения» от Св. Духа, даваемого, по силе веры только, каждому верующему. По мнению пиетистов (Шпенер и др.) П. возможна для каждой личности, «возрожденной и благодатствованной» в таинствах, каковы и миряне. Православная церковь (как и католическая) учит о необходимости для храмовой литургийной П. особой благодати, кроме той, какая преподается в таинствах каждому христианину для жизни — благодати таинства священства. При этом церковь не отрицает пользы и необходимости для П. естественных дарований разума и слова, в том числе дарований и знаний ораторских. Определив церковную П., как одну из функций благодатной жизни церкви, Св. Писание и церковное предание указали и ее разновидности по форме или прототипы. В кн. Деяний и в 1 пос. к Коринф. указаны три таких прототипа: глоссолалия, профития и дидаскалия, различие между которыми обуславливается степенью присутствия в пастырепроповеднике Духа Божия. Первоначальная по времени форма П. глоссолалия glwssaiV lalen) апостольских времен, названная так по временной ее особенности — благодатному дару говорить на языке, дотоле неведомом говорящему. С психической стороны состояние глоссолала характеризовалось состоянием экстаза; под наитием преизбыточествующей благодати, при созерцании благ и величия истин христианства, проповедник становился вне себя («аще в теле, аще вне тела, не вем,» говорит о себе апостол Павел); речь его была до того восторженна, что становилась нестройной, почему такие речи часто должны были сопровождаться речами «истолкователей». Профития была пророчеством в том смысле, в каком это служение в церкви вообще определяется в богословии. Будучи также даром Св. Духа, оно в психическом отношении составляет проявление более спокойного и сознательного, чем экстаз глоссолалии — энтузиазма, при котором проповедник не утрачивал самообладания и говорил речью стройной и общепонятной. Дидаскалия — вид учительства по преимуществу рефлективного, произносилась под управлением разума, содержала в себе рассуждения и доказательства, и действовала не только на чувство, но и на логическое восприятие. По мере того, как христианское общество осваивалось с новым учением, усваивая его не только чувством, но и логической рефлексией, первоначальный экстаз и энтузиазм учителей уменьшался, и уже при апостолах дидаскалия преобладала. Но в церкви и после того продолжали существовать и глоссолалы и профеты (о них говорят Иустин, Мильтиад, Ириней, Евсевий), и никогда глоссолалия и профития апостольских времен — психическая их основа — не прекращались совершенно в церковной П., как ее понимали отцы церкви (подробнее см. в «Истории первобытной христ. П.», проф. Н. И. Барсова, СПб., 1885). П. миссионерская, обращаемая к неведущим Христа, тоже поручается не иначе, как священникам или иеромонахам, или по меньшей мере их непосредственному руководству. Следует еще отличать П. внебогослужебную или так назыв. внебогослужебные собеседования, в храме или в простой зале. Здесь священник говорит хотя и от лица церкви и во имя церкви, но больше в силу своей богословской компетенции; здесь он говорит не ex cathedra, голос его здесь не непосредственный голос самой церкви, и проповедь его не часть богослужения церковного, а частное личное отправление им своей пастырской обязанности. Поэтому в экстренных надобностях внебогослужебные собеседования поручаются в храмах и залах и лицам, не имеющим священства, но имеющим достаточный богословско-образовательный ценз, каковы ,например, готовящиеся к священству студенты духовных академий и семинарий.

Следует упомянуть также об одном чрезвычайном явлении в проповеднической практике церкви — о сказывании П. в храме мирянами. Это исключение из общего правила делается иногда, по особенному разрешению местного епископа, под его непосредственным и ближайшим надзором и руководством, для лиц, выдающихся проповедническими дарованиями и готовящихся к священному сану. В III веке местный епископ позволил проповедывать мирянину Оригену ради его великих дарований. У нас в России митрополит московский поручил объяснение катехизиса на литургии юноше-студенту Левшину (впоследствии — митрополит московский Платон); его преемник — студенту Дроздову (впоследствии — митрополит московский Филарет). Основание для подобных исключений, равно как для существовавшего в русских духовных академиях и семинариях обычая поручать ученикам старших классов, для того посвященным в стихарь, произносить свои опыты П. в академических и семинарских церквах, можно находить в обычае древней церкви упражнять готовящихся к пастырскому служению в составлении и произношении П., о каковом обычае свидетельствует одно слово св. Астерия Амасийского «Об образе св. Евфимии» (см. «Представители ораторско-практического типа П. на Востоке в IV в.» Н. И. Барсова, Харьков, 1888). Эти школьные упражнения в проповедничестве, которым, впрочем, не присваивалось названия П. (logoV wmilia), замененное названием EkjrasiV: (собеседование), введены были в христианских школах, имевших значение позднейших духовных семинарий, по подражению языческим риторическим школам. В этом же обычае древних церковных школ имеет свое основание старинный местный обычай Киева, по которому профессоры киевской акад. из мирян произносят П. в храмах на так назыв. пассиях, вечерних богослужениях двух недель великого поста. Подробнее см. «Гомилетика», Я. К. Амфитеатрова (Киев, 1857); Барсов, «Учение о существе или природе христианской литургийной П.» (СПб., 1897); его же, «История первобытной христианской П.» (СПб., 1885).

Н. Б — в.

Просвещение

Просвещение (Aufklarung) — культурно— исторический термин, которым обозначается преимущественно умственное движение на зап. Европы в XVIII в. (siecle des lumieres). В связи с этим термином стоят другие, каковы: просветители, просветительная литература, просвещенный (или просветительный) абсолютизм. Как синоним П. употребляется выражение «философия ХVIII века». В истории нового времени П. принадлежит очень важное значение. П. является естественным продолжением гуманизма XIV — XV веков , как чисто светского культурного направления, характеризующегося притом индивидуализмом и критическим отношением к традициям. Но эпоха П. отделена от эпохи гуманизма эпохой религиозной реформации и католической реакции, когда в жизни Зап. Европы снова взяли перевес теологические и церковные начала. П. является продолжением традиций не только гуманизма, но и передового протестантизма и рационалистического сектантства XVI и XVII вв., от которых он унаследовал идеи политической свободы и свободы совести. С наибольшим удобством переход от идей реформационной эпохи к идеям эпохи П. наблюдается в Англии конца XVII и начала XVIII в., когда получил свое развитие деизм, бывший завершением религиозной эволюции реформационной эпохи и началом так называемой «естественной религии», которую проповедовали просветители XVIII в. В частности, как на родоначальника просветительной литературы XVIII в., можно смотреть на Локка. Подобно гуманизму и протестантизму, и П. в разных странах получало местный и национальный характер. Общеевропейское значение в XVIII в. получила французская просветительная литература в лице Вольтера, Монтескье, Руссо, Дидро и др. писателей . Общая их черта — господство рационализма, направившего свою критику во Франции на вопросы политического и социального характера, тогда как немецкие просветители этой эпохи были более заняты разрешением вопросов религиозных и моральных. Основным стремлением П. было найти путем деятельности человеческого разума естественные принципы человеческой жизни (естественная религия, естественное право, естественный порядок экономической жизни физиократов и т. п.). С точки зрения таких разумных и естественных начал подвергались критике все исторически сложившиеся и фактически существовавшие формы и отношения (положительная религия, положительное право и т. п.). Под влиянием идей П. предприняты были и реформы, которые должны были перестроить всю общественную жизнь (просвещенный абсолютизм и французская революция). В начале XIX в. П. вызвало против себя реакцию, которая, с одной стороны, была возвращением к старому теологическому миросозерцанию, с другой — обращением к изучению исторической деятельности, которая была в большом пренебрежении у идеологов XVIII в. Уже в XVIII в. делались попытки определения основного характера П. Из этих попыток наиболее замечательная принадлежит Канту («Beantwortung der Frage: was ist Aufklarung?», 1784). П. не есть замена одних догматических идей другими догматическими же идеями, а самостоятельное мышление: в этом смысле Кант противополагает просвещению просветительство. Историческая литература о П. весьма обширна. Ср. Геттнер, «История всеобщей литературы ХVIII в.»; Laurent, «La philosophie du XVIII siecle et le christianisme»; Lanfrey, «L'eglise et la philosophie du XVIII siecle»; Stephen, «History of english thought in the XVIII century»; Biedermann, «Deutschlands geistige, sittliche und gesellige Zustande» и др.

Я. К.

Просвирняк

Просвирняк, просвирник — русское название нескольких родов сем. мальвовых, основанное на виде плода. Так, П. зовут род Lavatera Tourn., отличающийся от рода Malva L. только сростным, 3-раздельным подчашием, L, thuringiaca L. — рожа собачья или полевая, кукольник — многолетнее растение с нижними 5-лопастными и верхними 8-лопастными листьями и довольно крупными розовыми цветами; распространено в южной и средней России, севернее иногда встречается занесенным. L. trimestris L. однолетнее растение с розовыми или белыми цветами; иногда разводится в цветниках.

В. Тр.

Проскрипция

Проскрипция — публичное объявление об опале многих знатных и богатых мужей, впервые введенное Суллой (40 сенаторов, 1008 всадников), который дал этой мере вид законного учреждения с продолжающимися законными последствиями; после того П. была повторена триумвирами, Антонием, Октавианом и Лепидом. Имена подвергавшихся опале, написанные на досках, выставлялись публично, и опальный лишался покровительства законов, его дети и потомки теряли все почетные места и все состояние, имущество конфисковалось и переходило к государству (т. е. к императору и солдатам).

Просо

Просо (Panicum L.) — род растений из сем. злаков (Gramineae), колена Paniceae. Колоски яйцевидные или овальные, немного сжатые со спинки, 1 — 2 цветковые. Наружных колосковых чешуй 3, нижняя обыкновенно короче второй; последняя равна 3-ей, прикрывающей недоразвитый или мужской цветок. Внутренние, цветочные чешуи плодущего цветка кожистые. Тычинок 3. Около 300 видов во всех теплых странах, немногие в умеренных. Род распадается на 9 подродов или секций, различающихся, главным образом, формой соцветий. К подроду Digitaria Pers. принадлежит росичка, P. sanguinale L. (Digitaria s. Scop.), встречающаяся нередко дико на влажных песчаных местах в южной России. В Соединенных Штатах разводится как кормовая трава (Crab grass), 0днолетнее растение с разветвленным, коленчато-согнутым стеблем. Соцветие состоит из 3 или большего числа колосообразных ветвей, отходящих от вершины стеблей, как бы из одной точки, пальчато растопыренных и нагнутых. Каждая ветвь трехгранная, усаженная на двух гранях парами колосков, из которых один сидячий, а другой с ножкой. Пары на одной грани чередуются с парами на другой грани; третья грань не несет колосков. Колоски ланцетные. Нижняя колосковая чешуя очень маленькая, вторая в 3 раза короче колоска; третья, равная колоску, с 7 шершавыми жилками, обе цветочные чешуи гладкие. Колосковые чешуи обыкновенно фиолетовые, цветочные чешуи во время зрелости серо-зеленые. Зрелый плод (зерновка) не выпадает из чешуй, а весь колосок отпадает. К подроду Echinochloa Beanv, принадлежит P. Crus Galli L., плоскуха, просянка или мышей, часто встречающаяся в средней и южной России на огородах и сорных местах. К последнему виду весьма близок P. frumentaceum Roxb., разводимый в ЮжноУссурийском крае, под названием бай-цза, а также в Китае, Японии и Индии. Крупу употребляют в пищу. Однолетнее растение со сплющенным, голым стеблем. Влагалища голые, язычка нет. Пластинки листьев широколинейные, по краям остро-шероховатые. Соцветие метельчатое. Метелка удлиненная, прямо стоячая, сильно сжатая, составленная из нескольких (до 20) колосьев. Колосья сидячие, почти прижатые к главной оси, густо усаженные колосками. Последние собраны, по 2 — 5, в кучки, расположенные поочередно по двум граням трехгранной оси колоса. При основании каждой кучки и в местах прикрепления колосьев находятся волоски. Колоски яйцевидные. Нижняя колосковая чешуя в 2,5 раза короче колоска; вторая и третья равны колоску, с реснитчатыми, у второй 5, у третьей 5 — 7, жилками, коротко и редко — волосистые. Цветочные чешуи кожистые, голые. Колосковые чешуи темнокрасно-фиолетовые. После созревания зерновки от оси отделяется весь колосок. К подроду Panicum собственно относится P. miliaceum L., просо, разводимое в южной и средней Европейской России и в Сибири. Родина П. неизвестна; вероятно, оно происходит из восточной Индии. Однолетнее растение с почти цилиндрическим, волосистым стеблем. Пластинки листьев широколинейные, по краям острые, наверху, как и влагалища, покрытые волосками; язычок короткий, реснитчатый. Соцветие — метелка, с длинными, голыми, но шершавыми ветвями. Колоски одиночные, на концах ветвей, яйцевидно-эллиптические. Нижняя колосковая чешуя с 5 жилками, наполовину короче второй; вторая с 11 жилками, столь же длинная, как третья; последняя с 13 жилками. Цветочные чешуи ко времени созревания твердо-кожистые, различной окраски, белые, желтые, оранжевые, серые или темно-каштановые. Зрелая зерновка яйцевидная, очень мало сплюснутая, остается заключенной в цветочные чешуи. Известно около 30 сортов проса, из которых в России известны в культуре 19. Сорта можно разделить, прежде всего ,на три группы: 1) развесистое просо (P. m. effusum Alf.): метелка развесистая во все стороны (7 сортов); 2) пониклое просо (Р. m. contractum Alf.): метелка сжатая, пониклая, однобочная (10 сортов); 3) комовое просо (Р. m. compactum Kcke.): метелка короткая, прямая, сжатая, ветви очень укороченные (2 сорта). В каждой группе сорта отличаются окраской зерна и метелки. Последняя или соломенно-желтая или фиолетовая. К роду Panicum весьма близок род Setaria Beauv., к которому относится могар или итальянское просо. О сортах ср.: F. Kornicke und Н. Werner, «Handbuch des Getreidebaues» (Бонн, 1885); А. Ф. Баталин, «Просовые растения, разводимые в России» («Земледельческая Газета», 1887, №№33, 34 и 35). В. Тр.

Что касается сельскохозяйственного значения П., то лишь в центрах его возделывания оно не лишено важного значения как пищевой продукт: здесь семя его, в обрушенном виде известное в продаже под именем пшена, служит пищей для людей. Гораздо реже П. перемалывается в муку, для приготовления хлеба или идет на винокурение. В Европ., а также Среднеазиатской России разводятся многочисленные разновидности трех видов П.: собственно П. (P.miliaceum), итальянское П. (P. italicum) и росичка [P. (Digilaria) sanguinale], причем наибольшее значение имеет первый вид, который, в отличие от итальянского, известного под именем бор'а, в общежитии носит название проса.

I. В Европ. России обыкновенное просо возделывается в более или менее значительных количествах (из хлебов в засеваемой ежегодно площади П. принадлежит шестое место; оно занимает до 2,5 милл. десятин, что в % со всей площади возделывания составляет около 3,3% на всем пространстве черноземной полосы, причем культура этого растения достигает наибольших размеров в губ. Тамбовской (11,6% засеянной площади), Астраханской (10%), Саратовской и Воронежской (по 9,3%), Киевской (9,1%), Самарской и Земле Войска Донского (от 7,2 до 7,8%). За пределами черноземной полосы культура П. лишь в ничтожных размерах встречается в смежных с черноземом местностях. Далее к северу П. оказывается весьма чувствительным к весенним заморозкам. По форме метелки, сорта просо разделяются на развесистое, пониклое и комовое П. Метелка чаще всего бывает светло-желтогo или соломенно-желтого цвета, реже темно-фиолетового и темно-синего. Окраска семян изменяется также сильно в пределах от чисто белого до желтого, темнооражевого и темно-каштанового цвета, но изредка бывает зеленовато-серого, темносеро-желтого или какого-либо другого сложного оттенка. По исследованиям А. Ф. Баталина («Просовые растения, разводимые в России», СПб., 1887) окраска сортов совершенно постоянна в потомстве и о переходе одного сорта в другой без скрещивания невозможно и думать. Но скрещивание разных сортов происходит легко, вследствие преобладания у П. перекрестного опыления. К тому же, многие хозяева произвольно придают одному и тому же сорту проса разные наименования. Так, желтое П. называется, смотря по местности, то желтым, то серым, то даже белым. В продажу П. поступает под именем пшена, т. е. семени, лишенного путем обдирки покрывающей его наружной оболочки. Цвет зерна П. также различен: от ярко-желтого до почти совсем белого. Это свойство не наследственно и находится в зависимости от условий роста; с хозяйственной точки зрения оно очень важно. Наиболее ценится желтое пшено с роговым, просвечивающим изломом, которое дает более вкусную и питательную крупу. П., дающее такое пшено, получается с плотных залежей или новей и у хозяев носит название красного пластового; П, высеваемое на старопахатных землях, зовется серым-мякотным. По А. Ф. Баталину, желтизна зерен обуславливается, по всей вероятности, большим содержанием в них азотистых веществ, а по аналогии с пшеницей, которая при тождественных условиях роста, заключает большее содержание азота в зернах, явление это должно быть поставлено, вероятнее всего, в связь с физическими и химическими свойствами почвы, производящей такие продукты. Обыкновенное П, — однолетнее яровое растение с очень длинным периодом вегетации (14 — 16 недель) и большой потребностью в тепле (2050 — 2550° C.). Из всех наших злаков это растение самое тепло— и светолюбивое. Почвы оно требует также теплой и сухой, давая хорошие урожаи на почвах песчаных, песчано-суглинистых и перегнойных. Свежее удобрение не соответствует П., которое поэтому помещают после навоза не ближе второго места. В севообороте П. следует после трав, пропашных растений; при распашке степей его сеют или по пласту первым или помещают после бахчи и пшеницы — вторым растением. Главное, что требуется для успешной культуры П., это — светолюбивость и чистота почвы от сорной растительности. Последнее требование находит себе объяснение в медленности прорастания П., стебель которого в начале роста не держится прямо, а ложится на землю и в таком положении легко заглушается. Вследствие сказанной особенности П., обработка почвы под него и самый уход за растением несколько разнится от обычных приемов, наиболее простых и несложных при посеве П. на залежах, в силу чистоты таких земель от сорных трав. Здесь его сеют прямо по пласту и заделывают бороной. Мягкие же земли подвергают лишней, против обработки под остальные яровые растения, вспашке и по прошествии нескольких дней после посева П., который производится в первых числах, середине или конце мая и даже в начале июня, как только семена дадут ростки, следует ломка посева и затем, в случае появления сорной растительности, прибегают к усиленной частой и безотлагательной полке. С другой стороны, П. для своего успешного произрастания требует меньшего количества влаги, чем другие хлебные растения, и в засушливые годы выручает хозяев, принося хороший урожай зерна и доставляя много соломы, годной на корм животным. В полевой культуре степей П. одно из растений, представляющее наиболее вероятностей на удачу урожая. В большинстве случаев у нас П. сеется в разброс; однако, возможно возделывание П. рядами (с расстоянием от 1/4 до 1/2 арш. и даже более); применение такого посева должно облегчить борьбу с сорными травами, не говоря уже о меньшей трате семян (2 пд. на дес. в первом, 1 пд. — при втором способе). Просяным полям вредят еще головня (Ustilago destruens) и кукурузный мотылек (Воtis nubilalis). Уборка П. падает главным образом на середину августа, снимается обыкновенно косой; серпом убирают только высоко— и толстостебельные сорта; снопы вяжутся и укладываются в крестце. К молотьбе по возможности прибегают вскоре после жатвы. П., посеянное после бахчи, дает в среднем 14 — 18 четв., урожай его в хорошие годы поднимается до 25 четв. и опускается реже других хлебов до 2 — 3 четв. В среднем нужно считать около 50 — 60 пд. на дес.; в Зап. Европе нередко получается двойное количество. В некоторых странах П. скашивают в цвету на сено, которое считается хорошим кормом для лошадей; у нас его заменяет могар . К сказанному о могаре (Panicum germanicum) следует добавить, что из семян этого злака в небольшом количестве готовится крупа, которую на ЮЗ России считают мало уступающей пшенной. Семена могара также перемалываются в дерть, которая идет на корм рабочим лошадям и скоту, первым на две дачи по 6 фн., вторым по 3 фн., и по своей питательности не уступает хорошему овсу. В Туркестане могар стоит на ряду с П., которое из местных колосовых растений имеет наибольшее значение. Семена могара толкутся в деревянной ступе и идут на приготовление различных неприхотливых киргизских кушаний. Ср. Р. Михеев, «Могар и его возделывание» («Сельское Хоз. и Лесоводство», май, 1897), А. Шахназаров, «Очерк сельского хозяйства Туркестанского края» (ib., 1898 г., № 2).

II. Итальянское П., иначе султанское или соловчатое П., известно чаще под названием бора, гоми, кунак, ку-цза. Оно возделывается как хлебное растение, подобно обыкновенному П., ради зерен, из которых делают крупу или муку (в Туркестане из нее гонят водку — бузу), или, подобно могару, разводится на корм скоту. Легко мирится с засухой, но чувствительно к заморозкам. У нас преимущественно разводится в небольшом количестве в Крыму и Бессарабии, а а большом размере в Закавказье, Туркестане и южной Сибири. В Закавказье получают с десятины, засеянной бором, от 180 до 400 пд. зерна и от 400 до 700 пд. соломы, ценимой как хорошее кормовое средство и превосходящей по своей питательности солому ячменную, овсяную и просяную.

Г. Клюсс.

Прострация

Прострация — часто употребляемый в медицине термин, выражающий, с одной стороны, сильный упадок физических сил, как, напр., при тяжелых болезнях, с другой — недостаточность функций растительных органов тела. Подобное состояние, осложненное упадком или исчезанием психической деятельности, выражает всегда чрезвычайно опасное состояние больного, требующее немедленного подъема его сил.

Г. М. Г.

Просфора

Просфора (от proV и jerw, prosjora — приносимое)-так назывались приношения из хлеба, вина и др., с которыми верные в древности приходили в храм к литургии и часть которых служила для таинства евхаристии, а остатки-для «вечерей любви», устраивавшихся сначала вслед за литургией. После того, как вечери любви были обособлены от литургии, П. называются специально хлеб, употребляемый для совершения евхаристии. С древнейших времен, этот хлеб, нарочито приготовляемый, имеет форму несколько сплюснутого кружка, род небольшой толстой лепешки, с оттиснутым сверху изображением креста. Такой вид П. имела уже в IV в., о чем ясно говорит Епифаний Кипрский. Север Александрийский называет просфоры кружками, автор «Разговоров», изданных под именем св. Цезария, выражается, что тело И. Христа, его органы и члены; находятся на небе, а на алтаре имеется — «круг». Григорий Вед. называет эти хлебы коронами. Сурий, в жизнеописании св. Отлиара (VIII в.), говорит, что когда открыли могилу этого святого, то нашли у него под головою маленькие хлебы в виде кружков (panis rotularis). О церкви восточной также известно, что в ней П. имела вид кружка с изображением креста. У сирийцев и египтян печать евхаристийного хлеба представляла нисколько больших (по средине) и много маленьких изображений креста в форме decussata-X, нередко с надписью кругом agioV iscuroVa. Такие же изображения встречаются сначала и в западной церкви— с крестами + и X. Были приносимы евхаристийные хлебы с печатью приносившего лица. В нынешнем столетии в катакомбах Рима была найдена (Rossi, Bullet, 1865 г.) печать назначенная, судя по всем данным, для оттисков на евхаристийных хлебах: на ней значатся слова: Eulogia Euporiw (Евпорий — имя приносителя). На Западе очень рано стали заботиться о том, чтобы евхаристийные хлебы были возможно меньшого объема. Один из соборов толедских уже узаконяет mоdica oblata. Для этой цели, по словам Мабильона («De azymo»), была изобретена еще до XII века где-то на Западе железная машинка, дававшая определенный размер и вид евхаристийному хлебу, доведенному в течение времени до вида нынешних католических облаток. Такая операция возможна была только над хлебом пресным (опресники), но не над квасным, подымающимся и увеличивающимся в объеме во время печения, почему она и не могла распространиться на Востоке, где евхаристийный хлеб употреблялся только квасный. Имея везде вид круга, евхаристийный хлеб отличался в разных местах различными деталями фермы, почему арльский собор (еще в VI в.) постановил, чтобы внешний видь евхаристийного хлеба был совершенно одинаков во всех церквах целой провинции. Изготовлением облаток для евхаристии на Западе занимались монахи в м-рях, при пении свящ. песней. Это производство в XIV в. описано подробно у Мартена («De antiquis mouachor. ritibus». II, 8). У Сирмонда («Disquisitio de azymo», П., 1651) собраны образцы печатей на евхаристийных хлебах у греков, сирийцев, александрийцев и в западных церквах. В православной церкви просфора ныне состоит из двух наложенных один на другой кружков, из которых на верхнем имеется упомянутая выше древнейшая печать, изображающая четырехконечный крест. В виде исключения, высшею властью разрешается некоторым церквам особенно монастырям, иметь печати для просфор с другими изображениями, например с изображениями святого монастыря или праздника, в честь которого сооружен храм (Преображенский всей гвардии собор в СПб. имеет для просфор печать с изображением Преображения Господня и т. п.). Для единоверческих церквей дозволена печать с осьмиконечным крестом. Просфоры должны быть изготовляемы из лучшей пшеничной (а отнюдь не другой какой-либо) муки, замешаны на чистой воде, а не на молоке, без всякой примеси, не должны быть помазываемы чем-либо, напр. маслом или яйцами, должны быть сделаны из квасного теста, а не из пресного; чтобы не были черствые или «зацвелые», т. е. начавшие плесневеть. Для прихожан, желающих принести от себя просфору на проскомидию о здравии или молитве о своих присных, просфоры продаются в церкви же перед литургией.

Н. Б-е.

Протагор из Абдеры

Протагор из Абдеры (480-411)— один из главнейших софистов. Для успешности практических занятий риторикой, составлявшей для него, как и для всех софистов, главную задачу, он считал необходимым и теоретическое изучение языка, и мышления. В своих не дошедших до нас книгах по грамматике он разбирал вопросы о надлежащем употреблении различных элементов и форм речи, а в соч. по логике, если верить сообщению Диогена Лаэрэтя (IX кн.), он первый исследовал способы доказательств. Впрочем. по свидетельству Аристотеля (Rhetor. П.) цель всех этих изучений состояла в том, чтобы «худшее рассуждение сделать лучшим». Такая цель имела принципиальное оправдание в субъективизме П., выраженном в его знаменитой формуле; что «человек (в смысле каждого лица) есть мера всех вещей — сущих в их бытии и несущих в их небытии». Для обоснования такого принципа Н. примыкает к философии Гераклита, указывавшего на непрерывную подвижность или текучесть всего существующего. В действительности нет никаких пребывающих вещей и постоянных определенных свойств; а только безостановочное движение и изменение. Те ощущения, в которых нам дается все для нас существующее и вне которых мы ничего не знаем, суть лишь моменты встречи двух движений: от ощущаемого и от ощущающего. Из различия в скорости этих движений происходят различия и в качествах ощущений, а следовательно, и все разнообразное содержание душевной жизни и внешнего мира, ибо как душа сводится всецело к ощущениям; так и все вещи дают нам о себе знать лишь в ощущении как действительном соотношении внешнего движения с внутренним. Если таким образом ничто нам доступное не существует само по себе, то нет смысла говорить и о том, что хорошо, или справедливо само по себе. Противоречащее этому указание П., что правда и стыд суть общий дар богов, которым снабжены все люди, имело, очевидно, лишь риторический характер. Более серьезно и согласно с точкою зрения П. его заявление, что он ничего не знает о богах, приводимая же им причина этого незнания: «по неясности предмета и краткости человеческой жизни» — имеет опять житейски-разговорный, а не философский характер. Учение П. вдвойне неудовлетворительно: принципиальное отрицание всего, кроме единичных или моментальных чувственных состояний в их данной наличности, во-первых, не проведено до конца теоретически, оставлены несогласные с принципом догматические понятия внешнего движения, как чего-то объективно существующего, затем — воспринимающего, или ощущающего субъекта, а также тех чувственных органов, от которых идет другое движение навстречу внешнему, -все это величины постоянные, обуславливающие собою данные наличные чувственные состояния, но не сводимые на них без логического остатка; а с другой стороны принцип чувственной наличности, очевидно, не дает основания и объяснения ни для какой связной и систематической деятельности, хотя бы такой, которою занимались софисты, ибо всякая такая деятельность, кроме пребывающего единства сознания, заключает в себе еще свойства предусмотрительности и целесообразности, не сводимые к наличности чувственных процессов. П., занимаясь за плату публичным и частным преподаванием всякой «мудрости», разъезжал по всем греческим городам Европы и Азии и много раз был в Афинах, где в 411 г., во время реакционного правления «четырехсот», был обвинен в атеизме; из опасения уголовного приговора спеша удалиться в Сицилию, он дорогою случайно утонул. Все его многочисленные сочинения потеряны. См. Harpf, «Die Ethik des P.» (Гейдельберг, 1884); Halbfass, «Die Berichte des Platon und Aristoteles uber P.» (Страсб., 1882); Vitriтga, «De P. vita et philosophia» (Грёнинген, 1851); Frei, «Quaestiones Protagoreae»(Бoнн, 1845).

Вл. С.

Протестантизм

Протестантизм — обозначение совокупности доктрин и сект, возникших из реформации XVI в. Название идет от протеста меньшинства чинов империи на сейме в Шпейере в 1529 г. Термин «протестанты» получил потом постепенно более широкий смысл. Под него подошли: сторонники учения Лютера в Германии и северных государствах, Дании, Швеции, Норвегии; отделившиеся с 30-х гг. XVI в. от Рима англиканцы, или сторонники епископальной церкви; цвинглианцы и кальвинисты в Швейцарии, Германии, Польше и Франции, наз. большею частью реформатами; последователи кальвинизма в Англии под общим названием пуритан: более строгое направление в среде последних под именем пресвитериан (в Англии и Шотландии); более свободные направления, примыкавшие к пуританству, под названием индепендентов, баптистов, квакеров в Англии и Америке: приверженцы рационалистических сект, возникших в XVI в., унитарии и социниане, в Германии и Польше; наконец, развившиеся на почве уже существующих церквей и сект направления и учения методистов, меннонитов. конгрегационалистов, учеников Христа и др. в Англии, Германии и Сев. Америке. Главные принципы, на которых настаивает протестантизм — признание исключительного авторитета Св. Писания в противоположность церковной традиции, учение об оправдании верою и равенство верующих перед Богом, а в связи с этим отрицание особого божественного авторитета духовенства и истолкование таинств (лишь двух — крещения и причащения), в качестве знаков и средств спасения, действующих не иначе, как силою веры. Число протестантов в широком смысле может быть определено приблизительно в 120-125 милл., из них около 80 милл., в Европе, около 40 милл. в Америке.

Протодьякон

Протодьякон — первый или главный дьякон в епархии, занимающий обыкновенно свою должность при кафедральном соборе епархиального города. По уставу о пенсиях, они получают таковую по выслуге 35 лет, в размере, равном пенсии священника — (130 р.). П. называются также дьяконы придворного ведомства. Иногда звание протодьякона жалуется в виде награды по особому усмотрению начальства. Кафедральный протодьякон, или лично состоящий в этом звании при митрополии, — одно из главных лиц при священнослужении епископа. Отличие его в облачении: орарь носит на одном плече, но застегнутым посредине на противоположной стороне — под рукою.

Протоиерей

Протоиерей — т. е. первый в ряду священников при церкви. Он бывает обыкновенно настоятелем церкви. Но звание П. жалуется священнику часто не по силе настоятельства, а как почетное личное отличие. Протоиерей бывает большей частью настоятелем церкви, с присвоенными этому званию обязанностями по управлению церковью и причтом.

Протопресвитер

Протопресвитер — высшее звание русского белого духовенства. П. в России четыре. П. Большого придворного собора в СПб. заведует придворным духовенством. Он числится также П. московского Благовещенского собора, и состоит духовником Их Императорских Величеств. На должность назначается Высочайшей властью, указом Св. Синоду. На богослужениях в присутствии Высочайших Особ занимает первое место после архиереев. При нем состоит особая канцелярия, которая заведует делопроизводством по назначениям на места, принимает метрические и другие книги от придворных священников, заведует богадельней для вдов придворного духовенства и т. д.. Титул П. носят также настоятели Успенского и Архангельского соборов в Москве.

Профиль

Профиль (техн.) — очертание воображаемого или представленного графически вертикального разреза тела. В архитектуре П. показывает сочетание и чередование обломов и пропорциями своими характеризует стиль произведения. Древние греки впервые стали соразмерять очертание П. с предметом, которого он служит украшением. Высота и свес обломов, составляющих П., зависит от радиуса нижнего основания колонны. В тосканском и дорическом орденах единицей меры принимается двенадцатая часть этого радиуса, а в прочих орденах восемнадцатая часть. Профилевание находит обширное приложение не только в произведениях архитектуры, но также во многих изделиях, назначенных к удовлетворению разных потребностей человека. Образование П. имеет здесь значение преимущественно эстетическое. Оно, с одной стороны ,придает формам предмета изящный вид и характер, соответствующий его назначению, а с другой — профилеванием сглаживаются резкие переходы от одних поверхностей к другим и вообще достигается красота и разнообразие внешнего вида частей и целого. В стр. искусстве П. называется вертикальный разрез местности, дающий представление о виде ее поверхности. Различают продольную П., представляющую пересечение поверхности рядом вертикальных плоскостей, проходящих через магистральную линию или ось, напр. дороги, канала и пр., и поперечные, разрезами перпендикулярно этой оси. Иногда для получения полного представления, соответственно цели, достаточно одной продольной П., напр. при прокладке водопроводных труб по улицам города, достаточно иметь продольный разрез каждой улицы для определения глубины заложения труб. При проектировании сооружений, имеющих более значительное протяжение и в ширину, продольную П. дополняют рядом поперечных П., взятых на таком расстоянии одна от другой, чтобы ломаные линии, соединяющие определенные измерением точки П., по возможности мало отличались от кривых, которыми ограничена в действительности поверхность земли. П. получается с помощью нивелирования и наносится на чертеж в определенном масштабе, с отнесением высот к постоянному горизонту. Для удобства и ясности представления П. часто вычерчиваются в искаженном масштабе, принимая для высот масштаб, превосходящий в несколько раз масштаб горизонтальных расстояний. Напр., у нас, при изысканиях железных дорог, составляются обыкновенно две продольные П., одна полная, в масштабе для горизонтальных расстояний 50 саж. в одной сотой саж., а для вертикальных 5 саж. в сотой, а другая — сокращенная или сжатая, в масштабе 500 саж. в сотой сажени для горизонтальных и 10 саж. в сотой для вертикальных расстояний. Нанося на П. проектную линию сооружения, получаем высоты выемок и насыпей. Для удобства при составлении и изучении проекта, а также при производстве работ ,продольная П. дополняется еще условными надписями, показывающими длину отдельных участков проектированной линии, их уклоны, номера пикетов, углы поворотов, радиусы закруглений, тангенсы и длины кривых, пересечение с другими дорогами, реками, род и главные размеры искусственных сооружений. Поперечными П. пользуются для более точного вычисления количества работ и для разбивки сооружения в неровных местностях. Поперечная П. всякого дорожного сооружения, крепостного верха, дамбы и вообще земляного строения обыкновенно представляет собой верхнюю площадку, полотно или гребень, сопрягающиеся с земной поверхностью откосами; заложение последних выбирается соответственно роду грунта, из которого возводится насыпь. Часто также П. эта представляет собой углубление в земной поверхности (крепостные рвы, железнодорожные выемки, каналы и пр.), которое тоже составляется из горизонтальной части и откосов. Для уменьшения количества земляных работ часто откосы поперечных П. проектируются круче, чем можно допустить по свойству грунта, из которого возводится насыпь или в котором углубляется выемка. Тогда откосы эти укрепляются дерном, каменной одеждой или другими обделками, размеры которых определяются по поперечным П. насыпей и выемок. Для быстрой съемки П., взамен нивеллиров и ватерпасов предложены были разные механические снаряды, напр. профилограф Шмида, ддп исследования износа шоссе, прибор Ливчака, для предварительной съемки П. при трассировании дорог и для исследования изменений железнодорожного полотна. Все эти приборы основаны на том, что вертикальный стержень, прикрепленный к подвижной раме и соприкасающийся с местностью посредством колесца на конце его, при своем поступательном перемещении передвигается, вследствие неровностей местности, вверх и вниз, что и воспроизводится помощью карандаша или красящего штифта на листе бумаги. На последнем таким образом получается в натуре, или, смотря по конструкции прибора, в увеличенном масштабе, профиль местности. Приборы эти большого распространения до сих пор не получили. В прокатной технике П. называется форма поперечного сечения сортов прокатных балок, отличная от квадратной, прямоугольной, круглой или правильно-многоугольной, напр. двутавровая, коробчатая П., рельсы и пр.

А. Т.

Процесс уголовный

Процесс уголовный — система норм, регулирующих деятельность особых судебных учреждений по применению материального уголовного права к данному конкретному случаю. Цель уголовного П. заключается в констатировании виновности обвиняемого посредством исследования обстоятельств совершенного им деяния. Вследствие этого, П. должен ,с одной стороны, выяснить фактическую обстановку дела, а с другой — доказать, что данный случай соответствует предположению определенной правовой нормы и решить вопрос о виновности подсудимого и его ответственности. Всякое преступное деяние, независимо от того вреда, который оно причиняет частным лицам, является нарушением правового порядка. И, так как охрана правового порядка является целью государственной власти, то отправление уголовного правосудия, т. е. преследование, осуждение и наказание на основании закона составляет обязанность государственной власти, причем, во-первых, преследование преступлений должно начинаться от имени государства, независимо от воли заинтересованных в деле частных лиц, и, во-вторых, начав преследование, государственная власть должна принимать все меры к выяснению фактической обстановки дела и определению вины заподозренного, т. е. стремиться к открытию материальной истины. Таким образом, принципом уголовного П. является общественно-обязательное начало (Officialmaxime). Если же на преступное деяние смотреть исключительно как на причинение вреда частному лицу, то государство, деятельность которого в области частных прав ограничивается заботой о том, чтобы каждому лицу было гарантировано свободное пользование своими правами и безопасность этих прав от посягательств других лиц, должно заботиться только о том, чтобы лицу, потерпевшему от преступления и желающему начать преследование, был обеспечен надлежащий к тому путь и средства. В этом случае распоряжение П. во всех его стадиях предоставляется сторонам, суд констатирует лишь доводы и заявления, представленные сторонами, и основывает на них свое решение, в котором заключается лишь формальная истина. Изложенное начало свободного определения частных лиц (Dispositionsmaxime) служит основным принципом гражданского П., в уголовном же П. оно выдвигалось на первый план в ту эпоху, когда в преступлении видели ,главным образом, причинение вреда частному лицу. Современное право также знает целый разряд преступлений, преследование которых основывается на начале свободного определения; это так называемые преступления частные: государственная власть видит в них исключительно нарушение интересов и прав частного лица, которому и предоставляется как возбуждение преследования, так и все ведение П. В отличие от гражданского П., П. уголовный, осуществляя карательное право государства, проникается публичным характером. Вследствие этого уголовный П. стремится к открытию и установлению материальной истины и в этом суду не могут препятствовать никакие частные соглашения, никакие пожелания участников П. В уголовном П. интерес обвиняемого состоит всегда в его оправдании; интерес же государства состоит в осуждении обвиняемого, если он является действительно виновным, и вместе с тем в оправдании его, если он окажется невиновным; вследствие этого в уголовном П. допускается некоторый перевес в процессуальных правах на сторону обвиняемого, предписывается всякое сомнение истолковывать в пользу обвиняемого (favor defensionis). Уголовным П. для возбуждения преследования не требуется наличности жалобы потерпевшего; за отсутствием жалобщиков дела возбуждаются представителем государственного интереса. Наконец, в уголовном П. обвинитель, в виде общего правила, будет ли он частным или целосностным лицом, является представителем государственного интереса, а не своих частных интересов, как в гражданском П.; равным образом защитник является не представителем обвиняемого, а советником, охраняющим его процессуальные права и действующим в публичных интересах. Различие основных начал П. — свободного определения и общественно-обязательного — обуславливает собой различие между двумя основными типами П. — обвинительным (состязательным) и следственным (розыскным). В обвинительном П., так же как и в П. гражданском, каждый момент зависит от произвола сторон; потерпевший имеет только право, но не обязан преследовать преступление и отказ его от жалобы влечет за собой прекращение П.; суд выслушивает доводы той и другой стороны и, устраняясь от всякого влияния на ход состязания, постановляет приговор, основанный на фактах и доводах, представленных сторонами, и не выходящий из пределов жалобы; жалобщик во все время П. остается его хозяином, государство же только помогает ему в отыскании истины. В следственном П. инициатива и ведение П. принадлежит государству, фактически материал для судебного приговора собирается путем официального исследования, производимого органами судебной власти, которая независимо от виновного и потерпевшего собирает доказательства, стремясь к раскрытию материальной истины. Следственные органы начинают свою деятельность по долгу службы, не дожидаясь жалобы потерпевшего, как только узнают каким бы то ни было путем о совершении преступления; кончают свою деятельность они только тогда, когда найдут, что достигли материальной истины, достаточной для постановления приговора, или когда сделали все, что могли, для ее достижения. Результаты следствия передаются в суд, который постановляет приговор, оценивая добытые следствием данные или путем ознакомления с письменными документами следственного производства, или путем непосредственной поверки их через допрос свидетелей, осмотр вещественных доказательств и т. п. В древнейшую эпоху государственной жизни преступное деяние рассматривалось исключительно как нарушение прав частного лица, и в уголовном П. господствовало начало свободного определения сторон. В древнем Риме дела об уголовных преступлениях рассматривались народом сначала в комициях, а впоследствии — в постоянных следственных комиссиях (quaestiones perpetuae), из которых каждая ведала дела об определенных преступлениях. Производство дела распадалось на две стадии: производство преторское и судебное. Потерпевший начинал дело подачей претору просьбы (postulatio) о признании его обвинителем, при чем признанный обвинителем обязывался доказать свое обвинение и собрать доказательства, для чего получал от претора особую грамоту на право производства обысков, выемок и т. п., не мог отказываться от обвинения и должен был вести его добросовестно, не делая никаких поблажек обвиняемому; за неисполнение этих обязанностей обвинитель подвергался тяжкой ответственности. По истечении срока, назначенного претором для собрания доказательств (inquisitio), обвинитель должен был явиться к претору и в присутствии обвиняемого точно формулировать свое обвинение (nominis delatio); обвиняемый допрашивался по главнейшим обстоятельствам обвинения (interrogatio) и претор записывал формулированное обвинение в протоколе (nominis inscriptio), который подписывался обвинителем subscriptio), причем обвинитель уже не мог выходить из пределов формулированного им обвинения. Претор формально объявлял о принятии к своему производству уголовного иска (nominis receptio), причем с этого момента обвиняемый становился подсудимым (reatus), что было связано для него с разного рода ограничениями. Затем начиналось судебное производство (in judicium), происходившее публично, устно, в форме состязания сторон перед судом, оценивавшим представленные ими доказательства и требования: при допросе свидетелей из рабов допускалась пытка. Народные суды избирались по жребию (sortitio), при чем сторонам предоставлялось широкое право отвода; избранные судьи принимали присягу. Суд обыкновенно происходил на городской площади под открытым небом и стороны старались подействовать на чувствительность и политические убеждения судей: обе стороны являлись в сопровождении многочисленных друзей, подсудимый в знак печали отращивал себе бороду, посыпал главу пеплом, являлся в разорванных одеждах, защитник его старался смягчить судей не столько доказательствами по делу, сколько указанием заслуг, оказанных до того подсудимым республике. По представлении доказательств и произнесении речей сторонами, суд постановлял решение, причем каждый судья писал свое мнение на особой дощечке, которые подсчитывались претором. В императорский период, за уменьшением обвинителей из частных лиц, обвинение возлагалось на особых чиновников, причем иногда одно и тоже должностное лицо исполняло обязанности и обвинителя, и судьи; деятельность должностных обвинителей, обязанных задерживать преступников, допрашивать их и составлять для суда особую записку о деле, контролировалась судом. Личная явка обвиняемого уже не требовалась и судья принимал обвинение и без опроса заподозренного: меры стеснения свободы обвиняемых усиливаются и личное задержание обвиняемого до суда становится общим правилом; увеличивается применение пытки, а по важнейшим делам в качестве обвинителей допускаются не только полноправные граждане, но также женщины, солдаты, вольноотпущенники. Даже смерть подсудимого не прекращала уголовного преследования, последствия которого отражались на его наследниках. В феодальную эпоху до рецепции римского права уголовный П. народов Зап. Европы отличался чисто состязательным характером. По правилам древнегерманского П., судья созывал лиц, необходимых для решения дела, и наблюдал за исполнением приговора, самое же решение дела постановлялось сначала собранием всего свободного населения округа, а впоследствии — определенным числом выборных от населения шеффенов. Во время рассмотрения дела судья только наблюдал за правильностью порядка судопроизводства и требовал от шеффенов решения по делу. Возбуждение преследования вполне зависело от усмотрения потерпевшего и в уголовном П., также как и в гражданском, сохранял полную силу афоризм: «wo kein Klager, da kein Richter». Порядок судопроизводства был обставлен целым рядом формальностей, причем соблюдение их являлось безусловно обязательным. В случае предъявления обвинителем иска судья созывал суд; обвинитель мог требовать назначения себе поверенного и должен был заявить с соблюдением установленных обрядов требование о том, чтобы его допустили к обвинению. Законность требования удостоверялась решением суда и тогда обвиняемый вызывался в суд для ответа. В случае сознания обвиняемого суд непосредственно приступал к постановлению по делу приговора; если же обвиняемый не сознавался, то он обязан был очистить себя от подозрения присягой; в некоторых случаях требовалось подтверждение присяги обвиняемого соприсяжниками, которые удостоверяли не истинность утверждения обвиняемого, а лишь то, что он, по их мнению, заслуживает доверия. Лица подозрительные, пользующиеся дурной славой, а равно те из обвиняемых, которые не могли найти нужного числа соприсяжников, могли очиститься от подозрения лишь посредством суда Божьего или ордалий; предполагалось, что в исходе ордалий непосредственно проявляется воля Божества и что вследствие этого выдержавший испытание заслуживает доверия. Обвиняемый и обвинитель, желавший предупредить очистительную присягу, имел право требовать судебного поединка и утверждение того, кто оказывался побежденным на поединке, признавалось ложным; стороны не всегда обязаны были лично участвовать в поединке: за женщин и недужных могли выступать наемники. Показания свидетелей и косвенные улики не имели решающего значения в деле. Кроме обыкновенного порядка разбирательства, мало помалу для важнейших преступлений был выработан экстраординарный порядок, ставший затем обычным по всем уголовным делам: в преступлениях, захваченных на месте их совершения, обвинитель заменялся свидетелями-очевидцами, на показаниях которых суд основывал свой приговор: в случае отсутствия обвинителя заподозренный задерживался, и в течение определенного срока вызывали желающих выступить в качестве обвинителя, причем заподозренный и ранее этого срока мог просить о рассмотрении своего дела без обвинителя: в этом случае из местных жителей выбиралось по жребию определенное число самых лучших и почетных людей, которым могли быть известны обстоятельства дела, и судья основывал приговор на их показаниях.

Новые начала были внесены в уголовный процесс каноническим правом. Церковь, развивая унаследованные ею правила римского и феодального права о лицах, могущих выступать в качестве обвинителей. не допускала в делах о преступлениях духовных лиц обвинителей из мирян, а между тем настоятельно требовалось преследование служебных проступков духовенства; равным образом обвинительная форма преследования оказывалась бессильной по делам о религиозных преступлениях мирян, не нарушавших ничьих частных интересов. Вследствие этого, каноническое право стало допускать преследование по доносу (denuntiatio) и по народной молве (Hufamatio). На всех возложена была обязанность доносить начальствующим духовным лицам о грехах и проступках своих сограждан, причем доноситель не обязан был поддерживать свое обвинение перед судом. С другой стороны, во время ежегодных объездов епископом своей паствы, в каждой общине избиралось семь достоверных мужей (testes, juratores synodi), приносивших присягу в том, что они дадут правдивые и точные ответы; им прочитывались вопросы (capitula) о всевозможных грехах и преступлениях и если они указывали на определенное лицо, то против него возбуждалось преследование; эта процедура называлась местным исследованием (inquisitio). Духовный судья производил секретное исследование для выяснения степени основательности народной молвы, затем вызывал заподозренного и сообщал ему предмет обвинения, причем заподозренный должен был присягнуть в том, что он даст верные ответы; ему прочитывались записанные судьей свидетельские показания и сообщались имена свидетелей, против которых он мог предъявлять отвод; по выслушании объяснений заподозренного судья решал дело, приговаривая виновного к смягченным взысканиям. Устность постепенно сменилась письменностью, обвинительная форма вышла из употребления, а взамен ее доносителю (promotor inquisitionis) предоставлено было принимать деятельное участие в П., представляя имеющиеся у него доказательства. Исходя из взгляда на подсудимого как на грешника и на судью как на духовного отца, инквизиционный П. стремился привести виновного к сознанию и раскаянию, при чем интересы подсудимого считались достаточно огражденными личностью судьи. По делам об ересях от нормального порядка допускались существенные отступления. Имена свидетелей сохранялись в тайне от обвиняемого, который лишился вследствие этого возможности отводить свидетелей. Пытка получила широкое применение в делах этого рода, а в видах сохранения тайны процесса духовенство стало исполнять ее само, не обращаясь к светским властям. По делам об ересях инквизиция была сравнена с формальным обвинением и виновный мог быть присужден не только к дисциплинарным взысканиям, но и к уголовным наказаниям. Выработанные каноническим правом начала П. в XIV и XV веках были приняты и светской властью, которая точно также стала постепенно вытеснять обвинительную форму П. преследованием по усмотрению суда, основанным на начале общественно-обязательном. Различалось общее исследование (inquisitio generalis), направленное к установлению события преступления, от исследования специального (inquisitio specialis), во время которого собирались доказательства виновности определенного лица; появилась и новая форма уголовного приговора — оставление в подозрении (absolutio ab instantia) для тех случаев, когда по недостатку доказательств виновности заподозренный освобождался от суда впредь до открытия новых улик против него. Обвиняемому запрещалось сообщать в начале следствия имеющиеся против него улики, пытка допускалась в широких размерах и на обвиняемого стали смотреть как на предмет исследования, а не как на сторону в процессе. Производство следствия возлагалось на особых должностных лиц, судебное же разбирательство ограничивалось допросом обвиняемого и чтением внесенных в следственные протоколы показаний свидетелей. Вместе с тем, в видах обеспечения правильности постановляемых приговоров ,устанавливается сложный порядок пересмотра дела в нескольких инстанциях. С отменой в конце XVIII ст. пытки, служившей до того времени главным способом добиться от обвиняемого признания, инквизиционный П. выработал систему формальных доказательств, которая связывала усмотрение судьи точными указаниями тех условий, при которых то или другое обстоятельство могло быть признано доказанным. Французская революция выдвинула новые правовые идеи, вызвавшие коренное изменение формы уголовного П. : с одной стороны выдвинулось сознание значения личности человека в государстве, а с другой — вековой опыт доказал непригодность инквизиционного П. к достижению в приговоре материальной истины. В уголовном П. были установлены необходимые гарантии личности обвиняемого и в виде общего правила было принято считать подсудимого невиновным до тех пор, пока не будет доказана его виновность. Судебные функции, т. е. суд в тесном смысле, следствие, обвинение и защита, были распределены между отдельными органами, представителям обвинения и защиты были предоставлены одинаковые процессуальные права. При собирании судебных доказательств не допускается никакого насилия над личностью человека. Суд, решающий дело по существу, не ограничивается одним только ознакомлением с обстоятельствами дела по письменным документам следственного производства; а поверяет непосредственно все собранные на следствии доказательства. Добросовестное исполнение судьями своих обязанностей гарантируется публичностью и гласностью П. Таким образом, в порядок производства следственного П. были внесены многие формы и приемы, заимствованные из обвинительного П., вследствие чего сложилась новая форма П. — следственно-состязательная.

А. С. Лыкошин.

Процессия

Процессия(от латинского procedere — двигаться вперед) — в широком смысле всякое вообще торжественное и общественное шествие многих лиц, в частности же — торжественное шествие духовенства с различными священными предметами, как то: образами, крестами, евангелием, хоругвями и т. д. и с пением священных песней и молитв, совершаемое из какой-нибудь церкви по улицам города или из монастыря к какому-нибудь определенному пункту, напр. месту явления св. иконы, кончины угодника и т. д. При этом перед храмами и другими достопримечательными местами шествие останавливается — совершается краткое молебствие (лития, литания). Особенной торжественностью отличаются П. в католической церкви. В православной церкви главнейшие П. связаны с воспоминаниями и событиями из земной жизни И. Хр., напр., выход «на Иордан» с водосвятием в память крещения И. Хр. от Иоанна, ход с плащаницей в память погребения И Хр., шествие со свечами вокруг церкви во время светлой заутрени и в следующие дни в память воскресения Христова и т. д.; остальные же, так назыв. крестные ходы, приурочены к известным дням и совершаются между известными пунктами в память различных в том или другом отношении важных событий в жизни всего народа или только данной местности. Таковы, напр., в Петербурге торжественный крестный ход по Невскому просп., из Казанского собора в Александро-Невскую лавру в память перенесения мощей св. Александра Невского, крестные ходы из разных церквей по своим приходам в память прекращения холеры и т. д. В древней Руси особой торжественностью отличалось уничтоженное впоследствии Петром I «шествие на осляти» (в память входа И. Хр. в Иерусалим), когда патриарх восседал на «осляти», а царь, поддерживаемый под руки боярами, вел этого «осля» за снурок под устцы. П. религиозного характера получили свое начало еще в языческое время и перешли незаметно в христианскую церковь, в которой были во всеобщем употреблении уже в IV ст., но в V и VI ст. стали принимать более правильный и строгий характер и приурочиваться к известным дням. В настоящее время религиозные процессии в некоторых странах подвергаются ограничению. Так, не только в некоторых протестантских государствах, напр. в Саксонии, не разрешается католикам свои П. совершать по улицам городов, но даже и в католических странах кое-где они ограничиваются пределами церкви и церковной ограды. П. светские на Западе устраиваются представителями цехов в дни цеховых праздников; устраиваются факельные шествия (Fakelzug) в честь разных событий или лиц и т. д. Особенный характер принимают различные процессии во время карнавала в Италии и Франции.

Прудовик

Прудовик (Limnaea) — род легочных моллюсков (Pulmonata) из подотряда пресноводных (Basommatophora) семейства прудовиковых (Limnaeidae), к которому относятся также катушка (Planorbis) и другие. П. имеют тонкую спиральную раковину с большим последним оборотом, завитую по большей части вправо с большим овальным, спереди закругленным, отверстием, острым тонким цельным краем и более или менее извитым столбиком. Голова большая, с плоскими треугольными щупальцами и сидящими у внутреннего края их оснований глазами; дыхательное отверстие защищено выдающейся лопастью; ротовое вооружение из челюсти, состоящей из трех сегментов и радулы. Многочисленные виды и разновидности этого рода распространены преимущественно в умеренном поясе северного полушария Старого и Нового Света. Живут, главным образом, в пресной воде, особенно в прудах, болотах или медленно текущих водах. В зависимости от покоя или движения воды варьирует и форма раковины: формы с особенно большим последним оборотом, очень широким отверстием и малым завитком держатся преимущественно в более быстро текущих водах. Некоторые живут в гейзерах, в сернистых водах, в солоноватых (напр. Балтийском море) и даже соленых. L. hookeri живет в Тибете на высоте 5500 м., Labyssicola — в озере Лемане на глубине 75 — 250 м. Формы завитые налево населяют о-ва Сандвичевы и Новую Зеландию. П. пытаются, главным образом, растительными веществами. Для дыхания они выползают на поверхность воды, но живущие в глубоких озерах на значительной глубине дышат воздухом, растворенным в воде, которой наполняется их дыхательная полость. Некоторые виды могут оставлять воду на более или менее долгое время. Подобно некоторым другим моллюскам, П. могут плавать на поверхности воды, обратившись кверху подошвой ноги, которая при этом принимает слегка вогнутую форму. Яйца откладываются студенистыми продолговатыми массами, заключающими по 20 — 130 яиц, много раз в течение года. П. часто заражены личиночными формами трематод, в частности L. peregra и truncatula — зародышами печеночного двурота. П. болотный (L. stagnalis) — достигает в длину 3 — 4 см., буроватого цвета, с желтыми пятнышками, с тонкой раковиной, обыкновенен в стоячих водах Европы и Азии.

Н. Кн.

Прядение

Прядение. — П. или прядильное производство есть совокупность операций, которым подвергается волокнистое вещество с целью получения из него нити — пряжи, для ткачества и других целей. Эти операции — двоякого рода: 1) Подготовительные, имеющие целью очистить волокно, отделить от него все посторонние вещества, а также более короткие волокна, разрыхлить массу волокна, придать ей равномерное строение и правильную форму ленты, удобную для дальнейшего превращения в пряжу. 2) Прядильный отдел, состоящий в постепенном выравнивании, утонении и легком закручивании полученной ленты и получении, наконец, желаемой пряжи (тонкопрядение). Операции 1-го отдела различны для каждого материала. Операции 2-го отдела, имея предметом определенную форму материала — ленту, более или менее одинаковы для всех родов его, распадаясь лишь. в зависимости от длины волокна, на две большие группы: на П. длинных волокон, для получения гладкой пряжи (хлопок. лен, джут, пенька, гребенная шерсть, хлопчатый шелк), и на П. коротких волокон, для получения рыхлой, пушистой пряжи (хлопчатобумажные угары, вигонь, кардпая и искусственная шерсть). В 1-й группе большое применение имеет вытягивание ленты, во 2-й группе оно почти отсутствует.

Искусство приготовления пряжи из волокон известно с доисторических времен. Сказания древних писателей (Геродот), образцы тканей, сохранившихся в египетских гробницах, свидетельствуют о высокой степени развития этого искусства, в особенности, у египтян и индийцев. Судя по дошедшим до нас изображениям, а равно прядильным орудиям (веретенам), находимым в остатках свайных построек, приемы ручного П., применявшиеся за несколько тысячелетий до нашего времени, таковы же, какие господствовали повсеместно не далее 500 лет тому назад и которые и теперь еще можно встретить у крестьян глухих местностей. Существенной операцией П. является скручивание, служащее для возбуждения связи между волокнами. Того, кто изобрел способ скручивания волокон, можно назвать изобретателем П. Китайцы, греки и египтяне эту честь приписывали богиням — факт, свидетельствующий о древности этого искусства.

Примитивный способ П. отличается своей простотой: материал слегка подготовленный, т. е. выбитый, разрыхленный, очищенный, прочесанный ручными способами, помещается в виде большого пучка на поддержке (лопате, гребне, пряслице), к которой привязывается шнурком. Начиная П., работник вытягивает из этого пучка несколько волокон, ссучивает их пальцами и прикрепляет полученную короткую нить к верхнему концу веретена. Последнее представляет из себя круглую, большей частью, деревянную палочку со слегка заостряющимися концами и с утолщением в нижней ее части. Затем левой рукой прядильщик начинает постепенно и, по возможности, равномерно вытягивать волокна из пучка, а правой, повесив веретено на образовавшемся конце нити, приводит его в быстрое вращательное движение, скручивая тем образующуюся пряжу, причем, по мере увеличения ее длины, веретено опускается все ниже и ниже, пока рука не перестанет до него хватать. Тогда, остановив П., он наматывает на веретено полученную длину нити и конец ее захлестывает петлей на верхний конец веретена или закладывает в особую засечку, на нем сделанную. Затем процесс П. повторяется сызнова. Такими примитивными приемами в Индии (из хлопка) и Египте (из льна) приготовлялись нити изумительной тоньшины, едва достижимой ныне машинами.

Около 500 лет тому назад изобретены прялка и самопрялка, что улучшило кручение пряжи и наматывание ее на веретено или на катушку, при чем подача волокон (вытягивание) производилась по прежнему руками. Существенной частью прялки является веретено, состоящее из прямого, круглого, обыкновенно железного прутка, на который иногда надевается катушка, горизонтально помещенная на подставке и приводимая во вращение с помощью шнурка, идущего с колеса на блочек, укрепленный на веретене. Колесо приводится в движение с помощью рукоятки, или же от подножки. Работа на прялке идет почти так же, как на веретене. Вытягивая волокна руками, рабочий направляет нить под острым углом к веретену, чтобы она не наматывалась на него, а лишь закручивалась, соскальзывая с его конца; при этом поддержка с волокнистым материалом отодвигается от веретена. После выпрядки известной длины, производят наматывание ее, для чего нить направляется под прямым углом к веретену. Таким образом работа на прялке производится периодически: сначала П., потом наматывание. На самопрялке работа идет непрерывно: обе операции производятся одновременно. Таким образом работа идет непрерывно, прерываясь только затем, чтобы заменить наполненную катушку пустой. Поэтому самопрялка гораздо производительнее, а, следовательно, и выгоднее прялки, у которой остается только одно то преимущество, что она не производит почти никакого натяжения нити; поэтому для П. рыхлой и нежной пряжи; напр., суконной, должна была употребляться прялка, а не самопрялка. Описанными способами во всей Европе прялись продукты местного производства: лен и шерсть; подготовка их состояла: для льна — в мочке, мятье и трепании, для шерсти — в мытье, сушке и трепании, и для обоих, затем — в чесании на ручных гребнях, при котором материал не только очищался, но распрямлялся и разравнивался в виде толстой и короткой пряди, которая и шла прямо на П.

Переворот в деле П. находится в связи с появлением на рынке нового прядильного материала — хлопка, представившего, по легкости обработки и по своим прядильным качествам, значительные преимущества сравнительно со льном и шерстью. Сведения об этом материале, равно как и сработанные из него ткани, издавна проникали в Европу из Азии. В средние века хлопок представлял уже значительный предмет торговли Венеции и Нидерландов с Востоком. С переходом в XVII в. торгового преобладания к Англии, перешла к ней и торговля хлопком, вместе с прядильной промышленностью, занесенной туда бежавшими из Нидерландов протестантами. Англии принадлежит, почти исключительно, заслуга изобретения и современной постановки механического П. хлопка, а за ним и др. материалов.

Основанием всех дальнейших усовершенствований послужило изобретение в 1738 г. Джоном Wyatt и Левисом Паулем вытяжных валиков, заменивших собой, в применении к самопрялке, пальцы прядильщика. Но широкое практическое применение получила не эта машина, а другая, построенная по тому же принципу в 1769 г. Аркрайтом, получившая название ватер-машины, так как до введения паровой силы подобные машины приводились в действие водяными колесами. Эта машина снабжена тремя парами металлических вытяжных валиков, из которых каждая следующая пара вращается быстрее предыдущей, вытягивая подводимую ленту и доставляя ее к вертикально поставленному веретену с рогулькой, производящему кручение. Одновременно с развитием ватера из самопрялки, из прялки формируется мюль. В 1764 — 67 гг. Джемс Гаргривес построил машину — «дженни» (по имени дочери), в которой ряд веретен был помещен на станине, между тем как на особой каретке помещался ряд тисок особого устройства, в которых зажимались порции ровницы, привязанные другими концами к веретенам. При отходе каретки ровница растягивалась, закручиваясь в то же время вращением веретен. Вскоре Вуд видоизменил устройство дженни, поместив веретена на каретке, а тиски на станине. По замене тисок одной парой валиков получилась машина, приспособленная для П. кардной шерсти и друг. коротких волокон и сохранившая, после ряда детальных усовершенствований, и сейчас свой тип. Для хлопка же еще в 1779 г. Крамптон заменил в машине Вуда тиски тремя парами валиков Аркрайта, соединив ,таким образом, отличительные особенности машин ватер и дженни — в одной машине, получившей название мюльдженни (mule — мул, помесь). Преимущества новой машины вызвали быстрое ее распространение и заставили усиленно работать над ее усовершенствованием, так что к 1830 г., после усовершенствования Итона (1818 г.), применившего так наз. дорогу, и Робертса, введшего квадрант, эта машина является уже в виде самодействующего мюля (selfacling mule), производящего от двигателя, без всякого усилия рабочего, весь круг работы. Дальнейшее усовершенствование состояло уже в постепенной выработке деталей, более целесообразном и удобном конструировании рабочих и передаточных механизмов, достижении более плавного хода при увеличенных скоростях и, наконец, в устройстве регулирования хода работы посредством самой машины, при доведенном до минимума участии рабочего. Об интенсивности этой работы свидетельствует факт, что до 1876 года в одной Англии заявлено до 600 патентов на усовершенствования в сельфакторах. Эти усовершенствования и достигнутая ими применимость машины для П. самой нежной и тонкой пряжи доставили ей исключительное распространение. Только в последнее двадцатилетие в серьезную борьбу с сельфактором вступает новая система прядильной машины: кольцевый ватер. Идея его появилась в Америке еще в 1828 году, но окончательно сформировался он и получил распространение в Европе за последнее тридцатилетие. Обладая простым, вполне уравновешенным веретеном, могущим делать не менее оборотов, чем и веретено сельфактора, кольцевый ватер имеет сравнительно с последним преимущества простоты устройства и ухода и непрерывности действия, доставляя этим значительный выигрыш в производительности и стоимости надзора. С другой стороны, снабженный весьма легким крутильным прибором — скобочкой, кольцевый ватер сделался применимым для очень тонких (до № 600) основ и даже для утков, недоступных для старого рогульчатого ватера. Постепенное совершенствование кольцевого ватера сопровождается в настоящее время все более и более широким его применением в ущерб сельфактору, который, впрочем, до сих пор сохраняет преобладающее значение для всех родов пряжи из хлопка и шерсти, не говоря уже о высших номерах пряжи из этих материалов, для которых он употребляется исключительно.

Описанные прядильные машины, представляя огромный выигрыш в производительности, лишены, однако, способности уравнивать толщину нити, что производилось при ручном П. пальцами рабочего. Материал для механического П. должен быть доставлен к машине в виде уже выровненной и утоненной ленточки — ровницы, приготовление которой составило задачу предпрядения, а равно и всего подготовительного отдела. Выравнивание материала начинается с первых подготовительных операций и достигается с помощью нового принципа — сдваивания лент. Вместе с тем гораздо большее ,чем прежде, значение приобретает степень очистки и разрыхленности волокна. Таким образом, параллельно совершенствованию прядильных машин совершенствуются и созидаются на новых основаниях подготовительные. Так, американец Битней в 1793 году изобретает пильчатый джин для быстрого отделения волокна хлопка от семян. В 1797 году Снодграсс изобретает трепальную машину, Крейтон ее совершенствует, а в 1862 г. Лорд придает ей свой знаменитый прибор, регулирующий толщину холста. Употребление кардных поверхностей для расчесывания волокнистых материалов известно очень давно (Плиний), но изобретателем главного органа современной кард-машины — барабана является тот же Левис Пауль (1748 г.), имя которого связано с первой прядильной машиной. В 1772г. Джон Лис присоединил к кардному барабану Пауля питательное полотно, а в 1774 Аркрайт прибавил вальян, счищающий гребень, и ввел форму холста для питания кард-машины. Машина Л. Пауля представляла кардный барабан, охватываемый неподвижной полуцилиндрической поверхностью, в виде желоба, обитого изнутри кардой. Вскоре эта поверхность была заменена рядом отдельных планок (неподвижные шляпки), которые уже позднее были заменены валиками. В последние двадцать лет машины с движущимися шляпками (самочесы) заменили и валичные.

Ленточные машины являются самой простой формой изобретенного Аркрайтом вытяжного механизма. Они и до сих пор сохраняют ту же конструкцию, усовершенствовавшись в деталях, Присоединив к этой машине рогульчатое веретено большого размера, получим предпрядильную, или ровничную машину (банкаброш). Самым важным ее усовершенствованием является изобретение в 1826 г. Гольдсвортом известного дифференциального механизма, решившего задачу сообщения катушке с ровницей переменного движения по строго определенному закону. Значительно позже других усовершенствований и притом в виде заимствованном из обработки шерсти, было применено для хлопка изобретение Гейльмана — гребнечесальная машина. — Что касается обработки других материалов: льна и шерсти, то вследствие длины льняного волокна и особенностей его строения, задача механического П. льна долго оставалась неразрешенной. Решившим ее следует считать француза — Филиппа Жирара (1810), применившего при вытягивании льна падающие гребни (gills) и способ мокрого П. на ватере. Он же построил трепальную и чесальную машины для льна; а также кард-машину для обработки льняного оческа. Основанная им близ Варшавы (в 1827 году) льнопрядильня (Жирардовская мануфактура) является в настоящее время перворазрядным заведением подобного рода. Как уже выше было упомянуто, для П. кардной шерсти из машины Гаргревеса и Вуда сформировалась прядильная машина, которая подверглась ряду усовершенствований, сделавших ее вполне самодействующей, подобно сельфактору Роберта. Так как эта шерсть не выносит вытягивания, то подготовка ее к П. ограничивается повторным кардованием, причем особый аппарат образует ровничные нити прямо из слоя ватки, снимаемого с барабана кард-машины. Первоначально (Higton, 1766) с этой машиной был соединен ряд горизонтальных рогульчатых веретен, скручивавших полученные полоски ваты. Впоследствии кручение действительное было заменено ложным кручением (скатыванием). Еще и теперь на фабриках аппараты, производящие разделение и скатывание ватки (Flortheiler), носят название секрета. Существенной особенностью П. гребенной шерсти является ее прочесывание на гребнях. Ряд попыток заменить ручное чесание механическим был завершен для более длинной шерсти Картрайтом (1789) применением кольцеобразного гребня, принятого после него Листером, Донисторпом, Ноблем и Гольденом. Совершенно своеобразно задачу гребнечесания более короткой шерсти решил Иозуа Гейльман, эльзасец (1838). Выработанная им система быстро вошла в употребление, сохраняя неизменными до нашего времени свои составные части, несмотря на многочисленные усовершенствования и видоизменения. Она применена также к чесанию хлопка, а также шелковых оческов (Bourrette). Из других особенностей обработки гребенной шерсти укажем на употребление падающих гребней (gills) или игольчатых валиков (herissons) для расправления длинных волокон, а также на операцию глянцевания (lissage) ленты, для уничтожения извитости волокна. П. гребенной шерсти производится на машинах обеих систем, мало отличающихся от хлопчато-бумажных. Сравнительно более позднего происхождения П. хлопчатого шелка (Chappe, Bourre de soie. Hollenweger von Colmar, 1805), отличающееся своеобразным способом подготовки. Еще моложе обработка оческов от хлопчатого шелка (Bourette), обрабатываемых кардованием и чесанием на Гейльмановской машине. Настоящий шелк, представляя уже готовую нить, не подвергается П. в точном смысле слова, но скручивается на машинах, построенных по принципу самопрялок. Исторические подробности см. Н. Grothe, «Bilder und Studien zur Geschichte von Spinnen etc.» (1875); его же, «Technologie der Gespinnstfasern» (ч. 1, 1876); Rettich, «Spinnrad-typen» (1895).

С. Ганешин.

Прямокрылые

Прямокрылые (Orthopthra) — отряд насекомых. По отношению к этому отряду взгляды энтомологов сильно расходятся. Hевкoторые соединяют под этим названием 3 группы: П. собственно (Orthopthera genuina), ложносетчатокрылых (Pseudoneuroptera) и пузыреногих или колбоногих (Physopoda). Другие считают обе последние группы за особые отряды и называют П. лишь остальную третью группу, т. е. Orthoptera genuina. Это два главных, господствующих воззрения, но есть и другие: так, некоторые еще более суживают рамки отряда, выделяя из него уховерток, другие — сверх трех названных групп вводят в состав отряда П. еще и других насекомых. Здесь будет охарактеризован отряд в первом смысле и ближе рассмотрена группа П. собственно. П. в смысле группы, состоящей из собственно П., ложносетчатокрылых и пузыреногих, представляют отряд, состоящий из насекомых крайне разнообразных и построению, и по образу жизни, и потому мало естественный. Общие признаки его: неполное превращение и грызущие или, по крайней мере, не составляющие настоящего хоботка ротовые органы. Кроме того, П. представляют вообще довольно примитивное строение, что выражается в многочисленности и малой дифференцировке члеников тела, большом числе нервных узлов и пр. П. собственно (Orthoptera genuina, по другим просто Огthoptera) представляют группу довольно естественную. Голова большая, обыкновенно более или менее вертикальная; усики длинные, иногда длиннее тела, с неопределенным числом члеников, щетинковидные или нитевидные; сложные глаза умеренной величины; глазков часто нет; ротовые органы типические жующие, сильно развитые; нижняя губа представляет по своему строению явные признаки происхождения ее путем срастания второй пары нижних челюстей; в ней можно различить те же главные части, как и в нижних челюстях. Голова свободна, по большей части вдается в выемку переднегруди; переднегрудь сильно развита и резко отделена от среднегруди; последняя плотно соединена с заднегрудью. Крылья перепончатые с многочисленными жилками; крылья первой пары обыкновенно узкие, прямые, кожистые и называются иногда элитрами; у некоторых они коротки, у уховерток притом плотны и лишены жилок; задние крылья нежные, перепончатые, складывающиеся веерообразно вдоль (у уховерток еще и поперечно); некоторые виды вовсе лишены крыльев или снабжены лишь недоразвитыми (иногда — различие между полами). Ноги у всех хорошо развиты, оканчиваются 3 — 5 члениковыми лапками, и ,соответственно образу жизни, резко различаются по строению; так, у некоторых они приспособлены для беганья (у тараканов), медленного хождения (у фазм), рытья (у медведки), прыганья (задние ноги кузнечика, саранчи), хватания добычи (у богомола). Брюшко состоит из 9 — 10 явственных члеников и несет на конце различные придатки. На 10 сегменте по бокам два простых или членистых хвостовых придатка (сеrci), нитевидных, иногда клешневидных. На 9 членике самца находятся два придатка (styli) на брюшной стороне. У самки часто находится на 8 членике одна, на 9— две пары придатков, которые все вместе составляют яйцеклад. Оплодотворение часто совершается с помощью сперматофор и у форм с яйцекладом они часто прикрепляются снаружи, при основании последнего. У П. весьма распространены голосовые аппараты, обыкновенно вполне развитые лишь у самцов; это различного рода зубчики, гребни и другие хитиновые образования на бедрах задних ног или крыльях; звук производится трением бедер задних ног об крылья, или крыльев друг об друга. Голосовые аппараты служат средством привлечения особей другого пола. У некоторых П. развиты особые органы (тимпанальные органы), принимаемые за органы слуха; у кузнечиков и сверчков они лежат на голенях передних ног, у саранчи на первом членике брюшка. Развитие П. представляет типичное неполное превращение. Выходящие из яйца личинки чрезвычайно сходны со взрослыми, отличаясь меньшей величиной, отсутствием крыльев и некоторыми второстепенными признаками. После нескольких линек появляются зачатки крыльев, которые с каждой линькой увеличиваются, пока животное не закончит превращения. Всех линек от 3 до 6. Никаких периодов покоя не наблюдается. Стадии без крыльев принято называть личинками, стадии с зачаточными крыльями — куколками. Однако, так как у различных П. крылья и во взрослом состоянии могут быть мало развиты или даже отсутствовать, то далеко не всегда можно легко различить взрослое насекомое от стадии метаморфоза. В некоторых случаях куколки могут даже быть способными к совокуплению. П. живут почти исключительно на суше и распространены по всем странам; больше всего их в жарком поясе. Многие из них представляют крайне интересные биологические особенности, напр. массовые переселения саранчи, охранительная окраска, мимикрия и т. под. Число видов П. принимают в 7000 (приблизительно). Orthoptera genuina принадлежат к числу самых древних насекомых; они известны уже в девонских отложениях, а наиболее древнее насекомое — Palaeblattina Duvillei из средних силурийских слоев обнаруживает бесспорную близость к этой группе (и именно к тараканам). Польза, приносимая П. человеку, весьма незначительна; некоторые виды полезны истреблением вредных насекомых, саранча употребляется местами в пищу, тараканов применяют иногда в медицине. Напротив, вред, приносимый ими, вообще громаден. Сравнительно маловажен вред от истребления запасов, пищи и порчи некоторых предметов, причиняемый тараканами, но вред, приносимый многими П. земледелию, а отчасти лесоводству, колоссален; достаточно указать на многочисленные виды саранчи, из которых у нас особенно важна перелетная (Pachytylus migratorius), прусик (Caloptenus italicus) и Stauronotus maroccanus, а также на медведку, чтобы понять значение П. для человека. П. собственно делятся на 4 группы: кожисто-крылые (Dermatoptera) или уховертки, бегающие (Cursoria или тараканы), шагающие (Gressoria), куда относятся богомолы и фазмы и прыгающие (Saltatoria) — c семействами сверчки, кузнечики и саранча.

Н. Кн.

Пряности

Пряности — вещества, которые в небольшом количестве прибавляются к пище для улучшения ее вкуса, увеличения ее съедобности и удобоваримости и которые действуют своеобразным и возбуждающим образом на организм. Наибольшая часть П. растительного происхождения; немногие — животные продукты, употребляемые в качестве П. (мускус, амбра, цибетовая вивера, некоторые рыбы в Перу и проч.) не имеющие никакого значения. П. не имеют сами по себе питательных свойств. Их значение обуславливается содержанием алкалоидов и эфирных масел, которые, раздражая органы пищеварения и нервную систему, способствуют энергичному обмену веществ. Раздражая железы пищевых органов, П. тем самым до некоторой степени способствуют растворению питательных веществ; процесс пищеварения совершается усиленнее. Каким образом происходит воздействие П. на мозговую деятельность, до сих пор определить в точности не удалось. Следует, однако, допустить, что П. больше влияют на страсти человека, чем на его умственные способности. Несомненно, что П. имеют решающее влияние на половую жизнь человека. Слишком большие количества П. вызывают воспалительные процессы и оказывают то же действие, как раздражающие яды. П. могут быть разделены на следующие группы: 1) цветочные почки, цветы и плоды. Сюда относятся: горчица, гвоздика, шафран, перец, гвоздичный перец, анис, кардамон, тмин, кориандр, мускатный цвет (мацис), мускатный орех, кайенский перец, гвинейский или ашантийский nepeц, ваниль. 2)Растительные коры. Корица и кассия (кора Laurus Cassia и сродных родов). 3) Листья. Они употребляются частью в свежем, частью в высушенном виде, как продажные П., между которыми наиболее важное значение имеет лавровый лист. Листья бетелевого перца и табака могут быть также упомянуты здесь, коль скоро их жевание производит действие, присущее пряности 4) Корни и клубни. Самая важная из относящихся сюда пряностей — имбирь. Сюда же относятся куркума, галгант — корневище Alpinia offlicinarum и Alpinia Galanga. Из корня маниок добывается очень сильная П., которая пускается в продажу с примесью перца, корицы и мускатного цвета. Смесь различных видов перца с П., окрашенными куркумой, доставляет известный «curry» — порошок. Уже первобытные народы и людоеды употребляли П., к которым следует причислить известные пикантные соусы, получаемые при процессе гниения некоторых веществ; такой соус употреблялся у древних иберийцев и был потом заимствован римлянами (знаменитый рыбный соус Garum) и ныне известен у японцев (соя). Древние народы потребляли большие количества П., которые они получали преимущественно из Индии. В средние века замечалось сильное злоупотребление П.; как это еще и теперь замечается в восточных странах и в Венгрии (паприка). В XIII и XIV веках цена перца до того поднялась, что он стал недоступен для низших классов населения. В России ввоз П. уже заметен в XVI столетии; они привозились из Индии; кроме того, из Англии доставлялись разные П., приготовленные на сахаре, так ,напр., сахарная гвоздика, сахар на корице и проч. Русские чрезвычайно любили всякие П., особенно перец, шафран и корицу; вообще П. составляли необходимую принадлежность хорошего стола. Привозились преимущественно перец, шафран, мускатный цвет, корица, кардамон, гвоздика. Продавались они мешочками, ящиками, бочонками, кипами и связками. В XVI в. черный перец ценился в 5 руб. пуд, а дикий в 1 руб. Шафран ценился от 2 до 3 руб. за фунт. Кардамон стоил в 1674 г. от 13 до 25 руб. пуд. Имбирь — от 5 до 8 алтын за фунт. П. имеют важное значение, благодаря содержанию в них алкалоидов и эфирных масел, и в этом лежит главная побудительная причина тех подделок, которым П. подвергаются. Эти подделки сравнительно редко касаются всей П., взятой целиком. В торговлю были пускаемы только поддельные мускатные орехи, приготовленные из смеси порошка мускатного ореха, отрубей, глины и растительного жирного масла. За цельный черный перец идут иногда в продажу зернышки, искусственно приготовленные из пшеничной муки, паприки и красного дерева. Наиболее обыкновенная и не всегда легко распознаваемая фальсификация применяется к молотым П. Эта фальсификация состоит в прибавлении продуктов менее ценных, но все-таки родственных плодов; или в подмешивании совсем других порошкообразных веществ, сушеной хлебной корки, древесной муки, древесного угля, отрубей, избоины масличных семян; или же из П. извлекают в большем или меньшем количестве заключающиеся в них алкалоиды и эфирные масла и продают эти обесцененные П. за настоящие. Распознавание подделок должно производиться с помощью оптических и химических средств. Всего проще взболтать П. в небольшом количестве воды и вылить эту мутную жидкость на пористую пластинку. Различного рода составные части пристают к пластинке отдельно одна от другой. Это служит весьма удобной подготовкой к последующему микроскопическому и химическому анализу. Лучшая гарантия в чистоте продукта будет, если он куплен не в измолотом виде, а в цельном, потому что в последнем подмеси легче открываются, да и не приносят продавцу достаточной выгоды.

Псалмы Давидовы

Псалмы Давидовы — о написании их существует апокрифическое «Сказание о псалтири, како написася Давидом царем». По этому апокрифу Давид писал П., не зная откуда идет их «разум»: слова ему шептал ангел. Жабы, бывшие в болоте вблизи дворца царя, кричали во время писания Псалтири; тогда было отдано приказание изгнать жаб. Но царь три раза подряд находил на своем писании большую жабу, которая сказала: «не дам тебе хвалить Бога, как не даешь хвалить мне ты». Тогда Давид прекратил преследования жаб, сказав: «всякое дыхание да хвалит Господа». Всех П. было написано 365. Псалтирь была запечатана и опущена в ковчежке в море, где и находилась 80 лет. По смерти Давида Соломон бросил в море сети и нашел в них ковчежец, но в них оказалось только 153 П., которые и были положены в соборной церкви. Потом П. затерялись снова и были найдены Ездрой. И. Хр. велел своим апостолам бросить сети и были пойманы 153 рыбы. «Как Давид и Соломон наполнили весь мир псалтирным учением, так и апостолы исполнили мир божества и правой веры; рыбы были Новый Завет и крещение Господне». См. издания апокрифов и И. Порфирьева, Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях" (СПб., 1877, стр. 242 слл.).

А. Л — нко.

Псалмы Соломона

Псалмы Соломона — апокрифический ветхозаветный сборник П., написание которого относится ко времени подчинения Иудеи римскому владычеству (70 — 40 г. до Р. Хр.); дошедшие до нас рукописи П. Соломона написаны на греческом яз., хотя первоначальный язык П., вероятно, был еврейский. П. Соломона некоторыми считаются за произведение фарисеев, направленное, главным образом, против садукейской партии. Число П. Соломона — 18, в них стихов 1000 (в некоторых рукописях число стихов обозначено 2100, 750 и др.). Известно 8 рукописей, в которых находятся П. Соломона (кодекс венский XI в., копенгагенский Х — XI в., московский XII — XIII в" парижский XV в., ватиканский XI — XII в. и др.). Из печатных изданий П. Соломону первое по времени — Де-ля-Церда — греческий текст с латинским переводом, напеч. в «Adversaria sacra» (Л., 1626); новейшие издания: Fritzsche, «Libri Vet. Testam. pseudepigraphi selecti»(Лпц., 1871); Гильгенфельда, «Messias Judaeorum» (Лпц., 1869); Pick — греческий текст и английский перевод в "The Presbyterian Rewiew (1883); Ryle and James, «Yalmoi SolomwntoV Psalms of the Pharisees» (Кембридж, 1891; греческий текст и английский перевод); Gebhardt, «Yalmoi SolomwntoV; Die Psalmen Salomo's» (Лпц., 1895). На русском языке перевод П. Соломона протоиерея А. Смирнова, напечатанный в «Православном Собеседнике», 1896.

Псалтирь

Псалтирь или Книга псалмов — одна из библейских книг Ветх. Звета, — yalthrion по-греч., tehillim по-евр. Книга состоит из 150, а по греч. (и слав.). Библии из 151 песни или псалма, которые имеют своим содержанием благочестивые излияния восторженного сердца при разных испытаниях жизни. Автором этой книги обыкновенно считают царя Давида, и действительно, во многих псалмах можно найти отголоски его бурной, исполненной всяких превратностей жизни. Но в то же время, на многих псалмах лежат явные следы позднейшего происхождения. Есть псалмы, относящиеся уже ко временам плена вавилонского, напр. известный пс. «На реках вавилонских», и даже позже. В общем, П. есть поэтический сборник, который вырастал постепенно, подобно всякому коллективному поэтическому произведению, и вошел в канон евр. свящ. книг уже сравнительно поздно, когда П., очевидно, подверглась одной строгой редакции. Вследствие этого, П. носит на себе характер искусственной обработки. Начинается она двумя вступительными псалмами, дающими тон всему сборнику и составляющими как бы введение в него. Самые песни сложены вполне по правилам еврейской поэзии и представляют собой чередование стихов параллелизма, часто достигающих изумительной красоты и силы выражения. Книга псалмов рано сделалась (еще при Давиде, по крайней мере — в некоторых частях) богослужебной книгой, которая употреблялась при богослужении в скинии, а затем и в храме. Впоследствии П. получила правильное употребление при храмовом богослужении и регулярно прочитывалась или пелась в известные периоды времени. Богослужебное употребление П. от евреев перешло и к христианам, которые также рано стали употреблять ее в своих молитвенных собраниях (1 кор. XIV, 26; Кол. III, 16).

В настоящее время все 150 псалмов разделяются на 20 кафизм, а каждая кафизма на три славы, т. е. небольшие отделения, после которых читается трижды аллилуйя. Псалтирь читается при всяком утреннем и вечернем богослужении, так что вся прочитывается в каждую неделю, а в течение вел. поста — два раза в неделю. П. служит первоисточником большей части вечерних и утренних молитв и влияние ее чувствуется во всех вообще формах молитв. Как необходимая для богослужения книга, П. переведена на славянский язык, по свидетельству Нестора, еще свв. Кириллом и Мефодием, и с того времени сделалась любимейшей книгой русского народа. Напечатана по-слав. впервые в Кракове в 1491. Как книга, постоянно употребляющаяся при богослужении, П. получила еще распространенную форму, и в этом виде известна под названием Следованная — П.: это та же самая книга псалмов, но в соединении с Часословом, т. е. сборником молитв и псалмов применительно к определенным временам богослужения. Следованная псалтырь впервые напечатана по-слав. в Сербии в 1545 году, затем много раз печаталась в России и в нее постепенно вошло много других прибавлений, имеющих своею целью сосредоточить в ней все необходимые богослужения. В некоторых изданиях помещаются и краткие истолкования на важнейшие псалмы, и такая П. называется толковой.

Из древних комментариев П. известны толкования И. Златоуста (есть в русск. перев.), Амвросия, Августина и др. Из новых известны толкования Толюка, ДеВетте, Эвальда и др. В русской литературе прот. Вишнякова (в журнале «Христ. Чтение»), епископа Феофана (на некоторые) и др. При толкованиях обыкновенно прилагаются и критич. введения (напр., у прот. Вишнякова), Псалмы перелагались почти всеми нашими поэтами XVIII в., из поэтов XIX в. Хомяковым, Глинкой, Языковым и др.

А. Л.

Входя в состав каждого, даже самого краткого чина богослужения, П. сделалась главной учебной книгой древней Руси. Те, которые не предназначались для должностей церковно-служительских, ограничивались изучением простой П., без тех прибавлений, какие находятся в следованной (см. выше) П.. Следованная была ,большей частью, уже заключительной книгой в древнем русском образовании. Архиепископ новгородский Геннадий считал изучение ее достаточным для того, чтобы быть способным к церковно-служительским должностям. Иногда к изучению П. присоединялось еще изучение Деяний Апостольских и Евангелие. Но вообще изучивший П. считался человеком грамотным — книжным, т. е. способным читать всякие книги. Научившись читать по П., древний русский человек обыкновенно не расставался с ней. П. была не только настольной книгой, которую читали дома в свободное от занятий время, но она сопровождала даже в путешествиях (св. Борис, Владимир Мономах). На обычай брать с собой П. в дорогу указывает, между прочим, то, что следованная П., изданная в 1525 г. в Вильне Скориной, названа «подорожной книжицей». Рейтенфельс, бывший в Москве в 1670 г., говорит о царе Алексее Михайловиче, что он «употребляя большую часть дня на дела государственные, не мало также занимается благочестивыми размышлениями и даже ночью встает славословить Господа песнопениями венценосного пророка» (см. «Черты русской жизни» Забелина в «Отеч. Зап.», 1857, № 1). Св. Михаил, князь черниговский и боярин его Феодор, замученные в Орде в 1245 г., пели псалмы во время мучения. В монастырях читали П. не в свободное только от занятий время, но даже во время самых занятий, потому что многие знали ее наизусть. Препод. Феодосий «пел усты тихо псалтырь» в то время, как руками прял волну или делал что-нибудь другое; инок Спиридон, несмотря на определенное занятие — печь каждый день просфоры для монастыря, успевал прочитывать в день всю П.; о блаж. Феодоре рассказывается, что он в своей пещере молол жито для братии и в тоже время пел псалмы «изусть». Чтением и пением П. в монастырях строгой жизни братия занимались беспрерывно. В житейском обиходе к чтению П. прибегали во всех чрезвычайных случаях: читали псалмы над больными, страдавшими тяжкими продолжительными болезнями, и особенно над теми, которых считали находящимися под влиянием нечистых духов. Обычай читать П. по умершим, соблюдаемый в России и поныне, ведет свое начало от первых времен церкви христианской. Был тоже в древней Руси обычай гадать по П. Указание на этот обычай можно видеть в словах Владимира Мономаха: «и отрядив я (отослав послов) взем псалтырю в печали и то ми ся выня: Вскую печалуеши душе... Не ревнуй лукавнующим». П., естественно, должна была отозваться в письменности древней Руси. Летопись Нестора, сочинения Феодосия Печерского, митрополита Илариона, Кирилла Туровского, Cepaпионa владимирского и др. — наполнены разными местами из псалмов. Владимир Мономах в поучении к своим детям постоянно обращается к псалмам. Весьма ясно также выразилось влияние псалмов и в народной словесности, и, особенно, в притчах и пословицах. Между пословицами очень много таких, которые суть не что иное, как отдельные изречения, заимствованные из разных псалмов и несколько изменившиеся от употребления (таковы, напр., пословицы: «гневайся да не согрешай» [псал. 4, 5], «истина от земли, а правда с небеси» [псал. 84, 12], «коли не Господь созиждет дом, то всуе труд» [псал. 126, 1]; есть пословицы, составившиеся на основании некоторых изречений псалмов, или указывающие вообще на П. (см. ст. «Употребление книги П. в древнем быту русского народа» «Правосл. Собеседник». 1857, стр. 814 — 856).

Пселл

Пселл (Михаил YelloV) — известный византийский писатель, род. в 1018 г. в Константинополе, назван был при крещении Константом. Сын бедных родителей, которые вследствие бывших им во сне видений предназначили его к ученой карьере, 10 лет поступил в школу, где обучался грамматике и пиитике; 16 лет перешел к высшему образованию и изучал риторику, философию и юриспруденцию, в 1037 г. поступил на службу в месопотамской феме, где, благодаря связям, получил место судьи. При Михаиле V П. был асикритом (чиновником императорской канцелярии). В это время он ревностно занимался науками, особенно философией, изучал Аристотеля, Платона и Прокла. В 1043 г. П. написал панегирик Константину Мономаху и в том же году оказался в числе наиболее приближенных к императору лиц; он сделан был протосинкритом, а затем вестом и вестархом, т. е. достиг 7 чина по византийской табели. В царствование Мономаха им сочинены были еще 4 панегирика императору, очень льстивые и не заслуживающие веры; наградой ему за это были василикат Мадита, т. е. право собирать подати с этого города, и передача ему в управление (харистимию) несколько монастырей. Когда под конец царствования Мономаха положение П. было поколеблено, он постригся и принял имя Михаила, а когда император умер, удалился на малоазиатский Олимп в монастырь. Вызванный отсюда Феодорою, он вновь был приближен ко двору и награжден титулом ипертима. В 1057 г. П. императором был послан к восставшему Исааку Комнину, чтобы уговорить его на мир; П. очень понравился Комнину, и при вступлении его на престол, сделан был проедром и позже, как видно из его переписки, был очень близок со всем домом императора. По желанию Комнина, П. написал обвинительный акт против прежнего своего друга, низложенного патриарха Михаила Кируллария. В 1059 г. П. интриговал в пользу возведения на престол Константина Дуки, успел в этом, был приближен и к этому императору и получил от него чин протопроедра. Для сына императора, Михаила Дуки, П. написал несколько учебников. Воцарение Романа Диогена в 1068 г. уменьшило значение П. при дворе; зато после пленения Романа П. подал Михаилу Дуке совет разослать по всей империи указы, с объявлением, что Роман Диоген лишен престола; однако, когда последний был ослеплен, П. счел нужным обратиться к нему с утешительным письмом. При Михаиле VII П. играл очень видную роль: писал письма от имени императора, составлял хрисовулы, разбирал тяжбы и т. п. Умер он около 1076-77 гг. Служивший при девяти императорах; П. не мог похвалиться стойкостью убеждений; хитрость и льстивость, которыми он отличался, делают его типичным византийским чиновником; не чуждался он и взяток. Тем не менее, он — выдающаяся по способностям и знаниям личность. Очень долгое время он был преподавателем основанной им в Константинополе школе, где обучал риторике, философии и истории права; особенное внимание он обращал на философию Платона. Риторические его упражнения представляли часто странный выбор тем, вроде, напр., похвалы блохе, вши или клопу; очевидно, для него важным казалось лишь умение красиво слагать фразы. Сочинения П. чрезвычайно разнообразны. Он писал трактаты по всем наукам: философии, грамматике, праву, агрономии, медицине, математике, риторике, музыке: по его произведениям можно составить себе общую картину византийской образованности XI в. Специальный интерес представляют сочинения П. для русской истории, потому что в них говорится о варяго-русской дружине императоров и подробно описан последний поход Руси на Византию. Очень важны живые и интересные мемуары П. (изданные Сафою в 1874 г.) и многочисленные письма его к императорам, патриархам, различным высокопоставленным лицам, монахам и другим. Первое издание соч. П. вышло в 1503 г. Важнейшие новые издания: Sathas, «Bibliotheca graeca mеdii aevi» (Пар., 1874 и 1876); Boissonade, «Michael Psellus» (Нюрнберг, 1838). Ср. П. В. Безобразов, «Византийский писатель и государственный деятель Михаил Пселл» (М., 1890).

А. М. Д.

Из математических сочинений П. большей известностью, особенно в XVI в., пользовалось переведенное на латинский язык Ксиландером и изданное в 1556 г. под заглавием: «Arithmetica, Musica, Geometria et Astronomia». Кроме этого полного издания, в свет вышли также и некоторые отдельные части сочинения. Из изданий этого рода в настоящее время известны: «Yellou twn peri ariJmhtichV sunoyiV» (П., 1538), «Arithmetica, Musica et Geometria Mich. Pselli» (1592), «M. Pselli compeadium mathematicum» (1647). Сочинение П. носит на себе яркий отпечаток представляемой им эпохи полного упадка греческой математики. Арифметическая его часть содержит только одни имена и подразделения чисел и отношений, между которыми изредка встречаются утверждения вроде следующих: «единица не число, а корень и начало чисел». «Дважды два и два, сложенное с двумя, равны, чего с другими числами не бывает». В отделе музыки даются объяснения тонов и их видов. Наконец, отделы геометрии и астрономии занимаются только объяснениями отдельных учений безо всяких доказательств. Из других сочинений П. были напечатаны: «Liber de lapidum virtutibus» (Тулуза, 1615) и «De terrae situ, figura et magnitudine».

В. В. Бобынин.

Психея

Психея (Yuch) — в греческой мифологии олицетворение человеческой души, которую любит Эрот. Представлялась в образе бабочки или молодой девушки с крыльями бабочки; то ее преследовал Эрот, то она мстила ему за преследования, то между ними была нежнейшая любовь. Апулей в своих «Метаморфозах» сделал П. и Эрота героями народной сказки, вариации которой встречаются в литературах разных народов. В сказке говорится, что у одного царя были три красавицы дочери, из которых краше всех была младшая — П. Слава о ее красоте прошла по всей земле и многие приезжали в город, где жила П., чтобы полюбоваться ею. Ей стали даже воздавать божеские почести, забыв Олимпийскую Венеру. Последняя оскорбилась и решила погубить соперницу. Позвав своего сына Эрота (Купидона), она показала ему красавицу и велела ему вселить в нее любовь к самому отверженному, безобразному и жалкому из людей. Между тем П. чувствовала себя очень несчастной оттого, что все любовались ею, как бездушной красотой, и никто не искал ее руки. В горе обратился ее отец к милетскому оракулу, и бог ответил, что П., одетая в погребальные одежды, должна быть отведена на скалу для брака с ужасным чудовищем. Исполняя волю оракула, несчастный отец привел П. в указанное место и оставил ее одну; вдруг дуновение ветра перенесло ее в чудный дворец, обитаемый невидимыми духами, и она сделалась женой какого-то таинственного незримого существа. Блаженная жизнь П., однако, продолжалась недолго: завистливые сестры, узнав об ее благополучии, решили извести ее и хитростью достигли того, что П. нарушила данное супругу обещание — не допытываться, кто он. Злые сестры нашептали ей, что незримый супруг — дракон, который в один прекрасный день съест ее с ее плодом (П. была уже беременна), и убедили ее, чтобы она, вооружившись мечом и светильником, подстерегла его во время сна и убила. Доверчивая П. послушалась, и, зажегши светильник, стала рассматривать своего супруга, который оказался прекрасным Купидоном; в то время, как она, пораженная красотой его лица, любовалась спящим, со светильника упала горячая капля масла на плечо бога и он от боли проснулся. Оскорбленный вероломством и легкомыслием супруги, он улетел от нее, а она, покинутая, пошла по земле искать своего возлюбленного. Долго ходила П. по всем землям, пока не была вынуждена преклониться перед своей соперницей, Венерой, которая долго искала случая отомстить П. и послала уже разыскивать ее Меркурия. В это время больной от обжога Эрот лежал у своей матери. Очутившись под одной кровлей с супругом, но разлученная с ним, П. должна была сносить всяческие преследования Венеры, которая, ища ей смерти, придумывала разные неисполнимые работы. Так, П. должна была разобрать по зернам и по родам громадную кучу смешанного зерна, достать золотого руна с бешенных овец, добыть воды из Стикса и принести из подземного царства от Прозерпины ящик с чудесными притираниями. Благодаря чужой помощи, П. сделала все, что велела ей Венера, пока, наконец, не выздоровел Купидон. Тогда он обратился к содействию верховного олимпийского бога и с помощью его добился согласия небожителей на брак с П., которая получила от Зевса бессмертиe и была приобщена к сонму богов. Завистливые сестры Психеи были наказаны за свою зависть и коварство тем, что разбились об утес, прыгнув с него в расчете, что Зефир унесет их в волшебный дворец Эрота. От брака П. с Эротом родилось Наслаждение (Voluptas). Сказка Апулея пользовалась чрезвычайной популярностью в литературе и искусстве европейских народов. В русской литературе на этот сюжет написана знаменитая «Душенька» Богдановича. Ср. Apuleius, «Metamorphoseon libri XI» (изд. Van der Vliet, Лпц. 1897; русский перевод Соколова, СПб., 1895); Friedlander, «Darstellungen aus der Sittengeschichte Roms» (I, 522 слл.; здесь приведена литература сюжета); Schanz, «Geschichte der Romischen Litteratur» (III ч., Мюнхен, 1896).

Псков

Псков — губ. г., при впадении р. Псковы в Великую, в 15 в. от Псковского озера. Псков стоит на известковой скале, которая во многих местах выступает на поверхность. Реками Великой и Псковой город разделяется на части: а) Большой город (кремль), Средний и Полонище, б) Запсковье — на прав. стороне р. П. и в) Завеличье — на лев. стороне р. Великой. К городу примыкают несколько слобод, посад (Петровский) и деревни. П. занимает 454 дес. 408 кв. с., кроме прилегающих посадов и слобод. Дворовых мест 1236, домов каменных 442, деревянных 1227, смешан. 404. Жит. (1897 г.) 30424, в том числе мжч. 16480, жнщ. 13944. Населениe П. (по переписи 1887 г.): потомственных дворян 7,4%, личных 7,1, духовенства 4,9, почетных граждан и купцов 3,2, мещан 27,2, крестьян 43,7, друг. сословий 6,5%. Православные составляли 81%, протестанты 8,2, римско-католики 6,7, евреи 5,0, раскольники и другие 0,1%. Церквей 41, монастырей 2 женских и 1 мужской. В Спасском Мирожском на Завеличье м-ре, в Преображенской церкви, замечательны, по сохранности и живости красок, фрески, современные, как можно думать, основанию храма (1156). В ризнице хранятся интересные археологические предметы, ИоанноПредтечиев женский м-рь основан ок. 1240 г. (много древностей); в м-ре похоронено несколько псковских князей и княгинь. Старо-Вознесенский 2 кл. женский м-рь упоминается в летописи под 1421 г. как уже давно известный монастырь, 3 церкви монастыря замечательны своею архитектурой; в ризнице хранятся старинные резные панагии. Из древних церквей наиболее замечательна Троицкая (собор) в «детинце», или кремле. В ней сохранилась копия с креста св. Ольги, стоявшего на берегу р. Великой и сгоревшего в 1509 г, и несколько древних икон. На паперти придельной Гавриловской церкви гробницы князя Довмонта и св. Николая юродивого. В Петропавловском соборе, одной из древнейших церквей (1373 г.), замечательны иконы Казанской и Владимирской Божией Матери, Рождества Богородицы и апостола Фомы, в Николаевской церкви — древняя икона св. Николая Чудотворца. В Парамоуспенской (1441 г.) церкви — на иконах драгоценные привесы, пожалованные московскими царями, и серебряный ковш, подаренный Петром I. Из церквей других исповеданий в П. 1 костел и 2 лютеранских црк. Синагога. Из зданий замечательны по своей архитектуре палаты Пачанкиных, богатых купцов XVII в., купца Меньшикова (близ дома дворянского собрания), купцов Трубинских (здесь останавливался Петр I) — дом этот в настоящее время принадлежит Сутгофу, у которого замечательный музей, один из лучших частных музеев в России. На Запсковье древнее здание — Мешок, близ Воскресенской црк.; старинное здание в Волчьих ямах принадлежит м-рю. На Завеличье указывают на развалины гостиного Немецкого двора. Развалины псковской крепости сохранились до сих пор. Первоначально крепость была устроена на холму при самом устье р. Псковы В 1309 г. была построена стена из плитняка от Петропавловской црк. у р. Псковы до р. Великой. В XV в. проведена каменная стена, существующая и ныне и обнимающая все Запсковье. Постройкой ее и еще двух особых укреплений при устье и входе р. Псковы в город, называвшихся решетками, окончилось развитие крепости, выдержавшей в 1581 г. осаду Батория. Последний ремонт стен сделан в 1866 г. Всех учебных заведений в П. 35, с 3452 учен. (2344 мальч. и 1138 дев.). Муж. (406 уч.) и жен. (351 уч.) гимназии, реальное учил. (215 уч.), кадетский корпус (431 уч.), землемерное учил. (75 уч.), учительская семинария (75 уч.) и начальная при ней школа (46 уч.), епархиальное женское учил. (198 уч.), духовная семинария (237 уч.), духовное учил. (133 уч.), рисовально-технические классы (58 уч.), городское училище (144 учащихся), приходских училищ 6, приют, других начальных школ 15; лютеранское латышское и лютеранское эстонское училища. Благотворительные общества: взаимного вспомоществования учащим и учившим в народных учил. Псковской губ., помощи в несчастных случаях, дома трудолюбия, благотворительное общество св. Марии, два братства и др. Благотворительные учреждения: богадельня город. (43 взрослых и 21 детей; содержание ее обошлось в 5143 р.), губ. земства (59 взросл, и 9 детей — 1229 руб.) и Козьмодемьяновской церк. (10 взр. и 4 детей — 600 р.); приют вед. Имп. Марии (103 детей — 4848 р.); богадельня общ. св. Марии (15 чел. — 4299 р.); общины сестер милосердия Кр. Креста (9 ч. — 2469 р.) и епархиальная (60 ч. — 2800 р.). Ученые и другие общества: сел. хоз., отдел. общ. садоводства, общ. врачей, археологическое с музеем и библиотекой, отделение музыкального общ., общ. потребителей, общ. охоты и др. Периодич. издания: «Городской Листок», «Губернские Ведомости» и «Вестник Губернского Земства». Больниц 9 и из них губ. земская (на 200 кров.), с отд. для умалишенных, 3 больницы при учебн. зав., военный лазарет (на 84 кров.) и приемный покой (12 кр.), больница при общине сестер милосердия(15 кр.), при тюрьме (30 кров.) и амбулатория пск. общ. врачей. Аптеки: 8 вольных, 2 земск., 2 при учебн. зав. и 1 при общине сестер милосердия. Фабр. и заводов (1896) 55, с оборотом в 3237763 руб., при 526 раб. Первое место занимают льняные склады — 22, на 1740777 р. и 2 водочных завода, на 761083 руб. 2 лесопильных завода — 170176 р., 2 свечных и восковых зав. — 115000 р., 1 канатно-прядильный зав. — 110000, мукомольных 5 — 12 9287 р., табачный 1 — 96765 руб. Ремесленников— мастеров 486, рабочих 1062 и учен. 451. Торговых документов выдано 1635. Главный предмет торговли — лен. Через П проходит СПб.-Варш. жел. дор. и от него идут жел. дор. в Ригу и Бологое. Пароходное сообщение по р. Великой и оз. Чудскому с г. Юрьевым (Дерптом) и торговым местом Сыренцем при истоке р. Нарвы. Городских доходов получено в 1896 г. 128693 р., израсходовано 135395 руб. Отделения госуд. банков дворянского и крестьянского, коммерческий банк, псков. общ. вз. кредита, общ. вз. кредита у. земства, ссудосберегательное тов., агентуры акц. страховых общ. и земельных банков спб. тульского и виленского. Литература о П. перечислена у И. И. Василева, «Истор. статист. указатель г. П.» (1890). Одно из древнейших описаний Пскова — Н. Ильинского, «Историч. описание г. П. и его древних пригородов» (1794 г.). В 1858 г. вышел труд А. С. Князева: «Указатель достопамятностей г. П.».

А. Ф. С.

Псково-Печерский-Успенский монастырь

Псково-Печерский-Успенский мужской монастырь I класса. Псковской губ. и уезда, в г. Печорах. Первыми поселенцами пещер в горе (около середины XV века) были пустынножители. В 1473 г. дерптский священник Иоанн, бежавший от притеснения «латынян»,построил здесь церковь во имя Успения Богоматери. Преемник его, настоятель Мисаил, построил кельи и церковь во имя преп. Антония и Феодосия Печерских. Но вскоре монастырь был разорен ливонцами и оставался в запустении до 1519 г., когда его возобновил псковский дьяк Мисюр Мунехин с подъячим Ортюшею псковитянином. Много затем потрудился для устроения монастыря и его игумен Корнилий (1529 — 1570), который укрепил его стеной с бойницами. Находясь на границе Литвы и Лифляндии, он вместе с городом делается стратегическим пунктом и испытал целый ряд нападений и осад; из них наиболее опустошительными и опасными были: осада 1581 — 1582 г. Стефана Батория, не успевшего, однако, взять монастыря, нападении в 1611 — 1613 г. Лисовского и Густава-Адольфа. В 1701 г. монастырь был лично Петром I снабжен новыми укреплениями, которые и спасли его от взятия шведами. При издании штатов в 1764 г. он был зачислен во II класс, а в 1813 г., в память освобождения от неприятеля, возведен в I класс. Помимо своего значения как укрепленного оплота, защищавшего доступ к Пскову, он издавна славился своими чудотворными иконами: Успения Богоматери (письма XII в. и письма 1521 г.), Умиления Богоматери (письма 1581 г.), Одигитрии и Казанской Божией Матери. Летописцы обыкновенно называют его «домом Пречистые Богородицы». Кроме того, в нем покоятся мощи преп. Марка, Ионы (свящ. Иоанна), Вассы и Корнилия; из иноков его вышли 8 епископов и 1 патриарх (Иоасаф). Стена с 9 башнями и 3 воротами, окружающая монастырь, сохранилась и посейчас. Ср. «Псково-Печерский монастырь» (СПб., 1860) и гр. С. Шереметев, «Псково-Печерский монастырь» (СПб., 1895).

В. Р — в.

Псковское княжество

Псковское княжество. — П. обл., издавна заселенная славянским племенем, тянулась узкой полосой (ок. 300 вер. в длину и не более 100 вер. в ширину) вдоль западной границы новгородских владений. Открытая с запада и юга для нападений, она являлась ареной борьбы новгородцев с их западными соседями, что требовало устройство укрепленных пунктов или городов; уже в глубокой древности здесь был город Изборск, расположенный на высокой горе, который в историческое время уступил первенство Плескову или Пскову, имевшему важные преимущества благодаря своему местоположению. Находясь в углу, образуемом реками Псковой и Великой, Псков являлся стратегическим и торговым пунктом, так как Великая вместе с двумя озерами соединяла его со всей Псковской землей и с соседними землями. Псков был защищен своим естественным положением и искусственными укреплениями. Угол между Псковой и Великой, отделенный стеной от посада, представлял собой детинец, «Кром» (кремль), в котором находилась главная святыня Пскова — Троицкий собор; другие части Пскова были также обнесены стенами. Пригороды Псковской земли не имели политического значения и стушевывались перед старшим городом. Число их в разное время было различно: иногда строились новые города, иногда их разоряли неприятели и они запустевали; никогда их, по-видимому, не было более 12. Первоначально сам Псков был простым новгородским пригородом и управлялся, как и все пригороды, княжьими людьми или новгородскими посадниками. Псковичи часто посещали по торговым делам Новгород и принимали деятельное участие в новгородском вече; многие из новгородцев, потерпев поражение на вече, бежали в Псков; часто появлялись во Пскове и претенденты на новгородский стол, которые выжидали здесь благоприятного момента. В виду этого, а также в виду пограничного положения Пскова, Новгород часто назначал туда подручных князей и посадников, а П. представителями в управлении первоначально были только cотскиe. Хотя Новгород и помогал Пскову обороняться от врагов, но походы новгородцев на немцев всегда вызывали месть последних, обрушивавшуюся на соседних псковичей, причем новгородцы часто предоставляли их собственным силам. Это приучило псковичей полагаться только на себя и имело следствием некоторое ослабление связи их с Новгородом; они мало помалу начали устраняться от участия в новгородском вече, а вместе с этим прекратился и прилив во Псков новгородских изгнанников. Псковичи начали тяготиться своей зависимостью от Новгорода, особенно его правом призывать псковичей на суд и посылать во Псков своих наместников. Сначала псковичи просят Новгород дать им в князья известное лицо, а потом уже сами начинают выбирать князей, которые, впрочем, по существу, оставались только новгородскими наместниками и часто сменялись назначенными. Во второй половине XIII в. во Пскове является литовский князь Довмонт; псковичи посадили его у себя без согласия Новгорода. Довмонт во все свое долгое княжение (1266 — 1299) боролся с соседями Пскова и приобрел большую любовь псковичей. Но и после него во Псков присылаются наместники из Новгорода. В начале XIV ст. посадники становятся во Пскове выборными. В XIV в. псковичи стали брать себе князей из Литвы, что ставило их в некоторую зависимость от литовских вел. князей. Новгородцам пришлось идти на уступки; в 1348 г., по болотовскому договору, они отказались от всякой власти над Псковом, от права призывать псковичей на суд в Новгород и назначать во Псков посадника, и назвали Псков младшим братом Новгорода. В первой же половине XIV ст., во время борьбы Пскова за независимость, определились и основные черты П. общественного устройства. Замена новгородских наместников выборными князьями потребовала определения отношения их к Пскову и вызвала составление местной Правды — псковской судной грамоты. Пограничное положение Пскова (он лежал не далее 50 вер. от границы) требовало постоянных забот о безопасности города, и потому псковичи были всегда недовольны, если князь не жил в Пскове сам, а управлял через наместника. Князей встречали очень торжественно и сажали на стол; затем князь приносил Пскову присягу. Жил князь на княжьем дворе в Застенье или Среднем городе. Но значение князя было невелико, так как и во время самостоятельности псковичи рассматривали его, как кормленщика. Князь исполнял поручения веча, совершал походы, строил города и церкви, но кроме судебной деятельности, служившей для него главным источником дохода, не имел определенной роли в общественных делах — ни в законодательстве, ни в управлении. Псковичи старались точно определить права князя на суде и разделить судебную деятельность между ним и представителем веча. В суде на княжьем дворе участвовали, кроме князя, один, а потом два посадника, без которых князь не мог ничего предпринять, и ряд сотских, исполнявших второстепенные обязанности. При отсутствии строгого разграничения между судебной и административной деятельностью, члены суда нередко привлекались и к последней. Низший судебный персонал первоначально назначался князем, но потом наряду с княжеским чиновником назначался и городской, с которым первому приходилось делиться пошлинами. Доходы с суда были едва ли не единственным доходом князя. Размеры взысканий с преступников (продаж) были невелики, равно как и судебные пошлины, да еще князь должен был отделять часть в пользу посадника и сотских. Князь имел наместников не во всех пригородах, а, вероятно, только в двух, к которым присоединялись и прилегавшие волости. Наместники заведывали только судом, вместе с пригородскими посадниками и старостами, которых выбирали пригорожане; пошлины наместники получали в меньшем размере, чем князь. С приобретением Псковом самостоятельности вече расширило круг своей деятельности на счет княжеской власти. Место, где собиралось вече, неизвестно, но, вероятно, оно было вблизи собора св. Троицы, по звону колокола которого сходились вечники; здесь была устроена трибуна (степень); в соборе помещались канцелярия и архив (ларь) веча, которыми заведывали городской дьяк и ларник. В вече участвовали жители пригородов и волостей, но П. пригороды были в большой зависимости от старшего города вследствие своей слабости, так как они были только укрепленными пунктами. Псковское вече держало в своих руках даже второстепенные отрасли управления, бывшие в других местах преррогативой князя. Оно ведало вопросы о войне и мире, сношения с соседями, назначение городских и областных правителей и воевод. Обыкновенно суд не принадлежал вечу, но вече судило проступки, за которые полагалась смертная казнь (измена, конокрадство; поджигательство, волхвование), и иногда вмешивалось в гражданские дела. Деятельность веча отличалась, сравнительно с Новгородом, спокойствием и отсутствием борьбы партий, которая обнаруживается только в конце независимого существования Пскова. Преобладающее значение имели бояре. Кроме большого веча, было, несомненно, малое вече, т. е. совет бояр, в состав которого входили бывшие посадники. Должности посадников нередко были наследственными. С целью усиления значения боярства было заведено двойное посадничество. Оба посадника, находившиеся в должности (степенные), пользовались равной властью. Срок посадничества был годичный, но не всегда. Посредствующим звеном между общими П. учреждениями — вечем и его представителями — и собственно местными городскими и областными союзами служили городские концы. Существование выборных представителей от концов дает основание предполагать существование кончанских вечей, а кончанских старост можно считать местными органами. Концы заведывали укреплением города, участвовали в наборе, снаряжении и продовольствии войска. Концы обнимали не только части города; но и части области, которые, впрочем, не образовывали сплошных масс территории, так как распределение пригородов между концами совершалось по жребию. Меньшими единицами были улицы. Были и союзы добровольные — братчины, ведущие начало от языческих времен; первоначально они имели патронального святого, и устраивали в свои праздники пиры; из разбирательства ссор на пирах возникла их юрисдикция. Братчины не были учреждениями территориальными, а, часто обнимая людей, связанных одним занятием, превращались в гильдии. Псковское купечество, вероятно, группировалось вокруг храма св. Софии. Псковская область делилась на пригороды (с укрепленным центром) и волости (без таких центров). Влияние города на местные дела пригородов выразилось в назначении княжеских наместников для суда; в остальном пригороды пользовались правами псковского веча. Причины, обусловившие спокойное течение внутренней жизни Пскова — незначительность территории, отсутствие местных интересов и слабость княжеской власти, — делали его малоспособным к отражению иноземных неприятелей. Особенно опасны были немцы, которые постоянно стремились овладеть Псковской землей и заключали в этих видах договоры с Литвой. Новгород оказывал мало поддержки псковичам вследствие постоянных ссор, одним из источников которых были церковные отношения, обратившие внимание псковичей на Москву.

В церковном отношении П. зависел от новгородского архиепископа, назначавшего сюда своего наместника. Сам архиепископ приезжал в П. раз в 4 года на месяц и в это время собирал дань с псковского духовенства. Псковичи тяготились этой зависимостью, которая была для них особенно неприятна во время ссор с Новгородом, и не раз стремились получить особого епископа, но безуспешно. По болотовскому договору 1348 г., наместника владыки стали назначать из псковичей. Вследствие отсутствия епископа, псковская церковь получила демократическое устройство; духовенство стало сосредотачиваться в особые общины, известные под именем соборов, число их простиралось под конец до 6. Сельское духовенство тоже приписывалось к соборам. Каждый собор имел своего соборского или поповского старосту. Миряне часто вмешивались в церковные дела. — Вследствие частых ссор с Новгородом, псковичи обратили внимание на других соседей. Со стороны Литвы помощи было мало; пришлось обратиться к другому соседу — Москве. В 1401 г. Псков принял князя в качестве наместника великого князя московского; с тех пор вошло в обычай, что псковские князья получили утверждение от великого князя, хотя псковичи сами выбирали и удаляли князей. Кроме этих князей часто были и другие князья-кормленщики. Московские князья ласково обходились с псковичами. Обстоятельства в первой половине XV в. складывались так, что псковичи постоянно ссорились с Новгородом и в 1441 г. дело дошло до столкновения. Впрочем, вскоре состоялось примирение; в 1466 г. псковичи помогали Новгороду против Москвы и участвовали в платеже новгородцами контрибуции великому князю. В 1460 г. псковичи, теснимые немцами, помирились с великим князем и приняли от него наместником его сына Ивана Васильевича. В 1462 г. Иван сделался сам великим князем и прислал во Псков наместника без избрания. С тех пор великий князь хотя и уступал иногда псковичам при назначении князей, но обыкновенно это назначение зависело уже от его выбора. В 1471 г. псковичи помогали великому князю против Новгорода, с которым произошли недоразумения из-за нежелания псковичей подчиняться новгородскому архиепископу. После этого великий князь дал почувствовать свою власть и Пскову, а его наместники вызывали сильное неудовольствие псковичей. Мало помалу притеснения с его стороны усилились. Московский наместник князь Ярослав стал требовать больших пошлин; великий князь поддержал его. В 1477 г. обостренные отношения псковичей к наместнику разрешились вооруженным столкновением. Обе стороны жаловались великому князю, но и теперь он стал на сторону наместника. Правда, он скоро сместил князя Ярослава, но не назначил во Псков нового князя, а только приказал псковичам идти на Новгород. Хотя новгородцы пересылались с псковичами и псковичи неохотно шли на Новгород, но пришлось покориться. Девять месяцев не назначал Иван псковичам князя и ,наконец, по своей воле, назначил Василия Шуйского. Теперь он наложил руку и на внутренние порядки П. В 1499 г. он отдал Псков вместе с Новгородом, как отчину, сыну своему Василию. Однако, потом князья назначались по прежнему. Преемник Ивана, Василий III, продолжал ту же политику. Он назначил наместником князя Ив. Мих. Оболенского, который окончательно вывел псковичей из терпения. Они жаловались великому князю, приехавшему тогда в Новгород. Василий велел жалобщикам собраться туда к Крещенью (1509 г.). Псковичей наехало множество. Великий князь велел всех их арестовать, а во Псков послал сказать свою волю — вечу не быть и вечевой колокол снять. Псковичи были в безвыходном положении, помощи ждать было не откуда — пришлось подчиниться. Но этим беда не кончилась. Множество зажиточных семей переселено было в московские волости, а на их место поселены москвичи. Управление было поручено 2 наместникам, 2 дьякам, воеводам и городничим. Введены были торговые пошлины, торговля пала, иноземные купцы выехали из Пскова и он стал заурядным городом Московского государства. См. митрополит Евгений, «История княжества псковского» (Киев, 1831); Беляев, «Рассказы из русской истории» (т. III); Костомаров, «Северно-русские народоправства»; Никитский, «Очерк внутренней истории Пскова» (СПб., 1873).

Е. К.

Псориаз

Псориаз (psoriasis; мед.) — болезнь кожи, типически протекающая так: на коже появляются пятна с мелкими чешуйками, образующими холмообразные наслоения, распространяющиеся по периферии до островка в диаметре 0,5 — 1 см. Иногда вся кожа бывает покрыта такою высыпью. Обыкновенно развивается после 10-летнего возраста; у детей до 10 лет и стариков редко встречается. Болезнь тянется долго, обыкновенно большую часть жизни, временами обостряясь. Смотря по месту расположения и распространения, сыпь носит различные названия: капельный П. (Ps. guttata) — если пятна в диаметре не более 0,5 см., если пятна достигают величины средней монеты — Ps. nummularis; при кольцевых пятнах — Ps. annalaris; если кружки, соединяясь, образуют кривые линии — Ps. gyrata; когда получаются очертания, подобные географическим картам — Ps. figurata, Если высыпь на всем теле — Ps. universalia. Чешуи имеют особый ярко белый цвет (асбеста). На некоторых местах (локоть, колено и волосистая часть головы) сыпь может оставаться долго. Острое высыпание изменяет характер сыпи: при сильной усталости, нервном потрясении, после обильной пищи, сопровождаясь зудом, покалыванием и жжением по всей коже, появляются пятна, быстро сливающиеся. Больной испытывает ощущениe как бы тесноты для него кожи. При сильных движениях она трескается. Больные беспокойны и при невысокой t° (не выше 33°) сильно истощаются. В моче нередко находится белок. Когда начинается шелушениe, сыпь входит в свое обыкновенное течение. Сущность заболевания точно неизвестна. Гебра и его последователи считают ее воспалительной сыпью. Ланг и др. приписывают ее микрококкам. Многие же дерматологи настаивают на чисто нервном происхождении этой болезни, нередко передающейся наследственно (чаще от матери). Вылечить болезнь можно, но нельзя ручаться, что она не повторится. Для лечения назначаются: йод и мышьяк, последний в форме так назыв. азиатских пилюль. Йод (йодистый калий) употребляется при здоровых внутренних органах в больших дозах с молоком. Как местные средства применяются хризарабин, деготь в форме Вилькенсоновской мази и пирогалловая кислота. В последнее время с успехом применялись подкожные вспрыскивания вытяжки тестикулл (орхитин).

А.

Птерозавры

Птерозавры (летающие ящеры) — интересная группа вымерших пресмыкающихся, представлявших по внешнему виду; образу жизни и отчасти строению скелета значительное сходство с птицами. Несоразмерно большая голова П. с длинными челюстями, прикрепленная, как у птиц, под прямым углом к шее, сидела на тонком узком туловище, заканчивавшемся более или менее длинным хвостом. Передние конечности состояли из короткой плечевой кости, более длинного предплечья и длинных пястных костей, на которых сидели 4 пальца. Три — короткие — заканчивались когтями, четвертый — наружный — вдвое превышал длину всего туловища и был соединен с последним голой кожистой перепонкой, напоминающей летательную перепонку летучих мышей. Короткие пальцы передних конечностей и 5-ти палые задние конечности были вполне свободны и служили животному для передвижения по земле, лазанья по скалам и деревьям; длинный летательный палец при этом отгибался назад ,и крылья складывались. Судя по форме летательной перепонки, несколько напоминающей крылья ласточки или чайки, и трубчатым полым костям скелета, П. летали довольно хорошо. Обыкновенно, эти ящеры не достигали большой величины, преобладали формы величиной с ласточку, хотя существовали и такие чудовища, один череп которых имел до 1 м. в длину, а ширина крыльев доходила до 7 м. П. пользовались довольно значительным распространением в продолжение почти всей мезозойской эры. Из золенгофенских литографских сланцев Баварии добыто много совершенно полных скелетов этих странных животных. Наиболее обыкновенны 2 рода: птеродактиль — с коротким хвостом и длинными челюстями, до самого конца усаженными острыми коническими зубами, свидетельствующими о хищнических наклонностях их хозяина, и рамфоринх — с длинным хвостом, листовидно расширенным на конце и беззубыми челюстями, которые, вероятно, заканчивались роговым клювом.

Б. П.

Птолемей

Птолемей (Клавдий) — греческий геометр, астроном и физик. Жил и действовал в Александрии в первой половине II в. по Р. Хр. Дошедшие до нас произведения древнегреческой литературы не дают нам никаких сведений о жизни, житейских и ученых отношениях и даже о месте рождения П. Важнейшим из учено-литературных произведений П. было его «Великое собрание» (mealh suntaxiV) более известное под именем «Алмагест». В этом сочинении, состоящем из 13 книг, содержится все, чем имя автора сделалось знаменитым в астрономии; и все главное из им сделанного в области математики, а именно — тригонометрии. И то, и другое содержится соответственно в 9-ой и 11-ой главах первой книги сочинения, посвященного вообще изложению предварительных астрономических понятий и сведений, между которыми находятся: указание употребительных на небесной сфере кругов и координат и учения — что все звезды имеют сферическое движениe, что Земля есть неподвижный шар, находящийся в центре вселенной; что Солнце, Луна и планеты, кроме общего движения, имеют еще и собственное, направленное противоположно первому, и проч. Упрощение вычисления таблицы хорд (тригонометрия), позволившее П. изложить в одной небольшой главе то, чему его предшественники посвящали обширные сочинения; это достигнуто принятием за основание этого вычисления названной по имени автора теоремы о произведении диагоналей вписанного в круг четырехугольника. П. определяет хорды дуг в 11/2° и 3/4° и затем вычисляет по ним приближенно (с точностью до секунд или 3600-х долей) хорду дуги в 1° на основании найденной им теоремы, что отношение большей хорды к меньшей менее отношения стягиваемых ими дуг. Хорда эта оказалась равной 12/60° 5/3600°. В результате он получает таблицу хорд, соответствующих дугам в 0° — 180°, разнящимся между собою на 1/2°. Для определения хорд промежуточных дуг он присоединяет к своей таблице столбец пропорциональных частей, называемых им шестидесятиричными (exhcostwn), и допускает в пределах 1/2° существование пропорциональности между изменениями дуг и соответственных хорд. П., подобно его предшественникам, начиная с Гипсикла, делит окружность на 360 равных частей, подразделяемых на половины, а диаметр на 120 частей, который делятся на 60-ые или первые части и 3600-ые или вторые. Названия этих частей в переводе на латинский язык, выраженные partes minutae primae и partes minutae secundae, перешли в минуты и секунды новейших языков. Родиной этих приемов подразделения окружности и диаметра была Халдея. Тригонометрия является, в посвященной ей главе, изложенной исключительно в интересах астрономии, вследствие чего главное место принадлежит здесь сферической тригонометрии, основные предложения которой, относящиеся к прямоугольному сферическому треугольнику, выведены с помощью известной теоремы Менелая. Плоская тригонометрия изложена в самых незначительных размерах. Вторая кн. «Алмагеста» занимается делением Земли на поясы, долготами дня и полуденными длинами тени по различным параллелям, а также явлениями восхода и захода. Третья кн. рассматривает продолжительность года (Кассини) с точностью до минут, а затем излагает Гиппархову теоpию Солнца. Четвертая кн. посвящена определению продолжительности месяца и изложению теории движения Луны. Пятая — занимается описанием устройства астролябии и мимоходом указаниями на произведенные при ее помощи новые измерения, которыми воспользовался автор с целью более точного изучения неравенств в движении Луны. Шестая кн. изучает соединения и противостояния Солнца и Луны вместе с условиями происхождения затмений; указывается возможность приближенного вычисления их наступления. В 7-ой кн. содержится статья о предварении равноденствий и древнейший из дошедших до нас звездных каталогов, восходящий, по всей вероятности, к Гиппарху. В нем описываются по порядку все известные грекам 48 созвездий (21 к северу от зодиака, 12 созвездий зодиака и 15 к югу от него), обнимающие в совокупности 1022 звезды, данные частью по их положению в фигуре созвездия, частью же по долготе, широте и видимой величине, не переходящей за шестую. Кн. 8-я посвящена обстоятельному описанию внешнего вида Млечного пути, который называется в ней галактическим кругом. Объяснением явления, им представляемого, она, однако же, не занимается. Последние 5 кн. занимаются планетами или собственно «птолемеевой системой», запутанность и сложность которой происходят от вызванного положением о неподвижности Земли нагромождения эпициклов, деферентов, эквантов. Необходимая для удержания такого взгляда узкость мысли могла сделаться уделом науки только в средние века, да и то под влиянием католичества, когда на возражения против птолемеевой системы смотрели, как на ересь и преступление, которые даже монарху могли стоить короны (Альфонс X, король кастильский). От своего появления в свет и до Коперника «Алмагест» был единственным основным кодексом астрономии, образовавшим около себя громадную литературу. С Коперника начинается реакция. Преклонение перед П., возведение его положений в неопровержимые догматы сменились строгой критикой, дошедшей в лице французского историка астрономии Деламбра до полного отрицания оказанных П. науке несомненных услуг, до низведения его на степень простого компилятора и даже до обвинения в плагиате, совершенном им будто бы у его знаменитых предшественников — Гиппарха и Эвдокса. Правильные взгляды на деятельность и заслуги П. в области астрономии установились только в новейшее время. «Алмагест» был написан между 160 и 160 гг. по Р. Хр. Лучшее издание «Алмагеста» принадлежит французскому аббату Гальма. Оно вышло в свет в 1813 — 16 гг. (Париж), в двух томах (4°), и содержало, кроме греческого текста, французский перевод, историческое введение переводчика и ряд сообщенных последнему Деламбром заметок. Позднее (в 1822 — 25 гг.) им же был издан и комментарий к «Алмагесту» Теона Александрийского.

Заслуживают также внимания работы П. по предмету географии или, в более тесном смысле, — математической географии вообще и картографии в частности. Главным сочинением П. в этой области является его вполне дошедшая до нас «География» в восьми книгах. Построением географических карт занимается в ней XXIV глава первой книги, посвященная и по заглавию, и по содержанию изображению обитаемой части земной поверхности таким образом, чтобы отношения линейных протяжений на шаровой поверхности сохранялись и на плоском чертеже. Из различных рассматриваемых здесь для этой цели П. проекций, он пользуется на практике ,главным образом, стереографической. Рассмотрению тех же родов проекций посвящены и еще два дошедшие до нас сочинения П. — «Planisphaerium» и tAnalemma. " Положение мест на земной поверхности определяется в «Географии» П., как и у Гиппарха, помощью долготы (mhcoV)и широты (platoV), причем за первый меридиан принимается, по примеру Маринуса Тирского, меридиан Канарских островов. Обе эти координаты даются в «Географии» П. для очень большого числа мест,. находящихся между 67° северной и16° южной широты, что дало автору возможность приложить к своему сочинению 27 карт, изображающих соответственные части земной поверхности. Из недошедших до нас сочинений П. мы имеем сведения только о двух, которые, повидимому, оба были посвящены геометрии. После работ по тригонометрии и астрономии в ряду трудов П самое видное место занимают его работы по физике, первые в греческой науке, положившие в основание оптики опыт и измерение: «Оптика» в пяти книгах и учение о гармонии в трех книгах («Harmonicorum libri III»). Первое в греческом подлиннике до нас не дошло. Мы имеем только его неполный арабский перевод, не содержащий в себе первой книги и части V-й, и сделанный с него латинский. Новейшее и лучшее издание последнего есть: Govi, «L'ottica di Claudio Tolomeo de Eugenio Ammiraglio di Sicilia — Scrittore del secolo XII — ridotta in latino sovra la traduzione araba di un testo greco imperfetto, ora per la prima volta conforme a un codice della Biblioteca Ambrosiana, per deliberazione della r. accademia delle scienze di Torino pubblicata» (Турин, 1885). Оно содержит в себе замечательное введение, написанное издателем и посвященное истории и критике сочинения П., а также и вообще работ древних греков по оптике. Содержание книги П. составляют теория зрения, отражение, теория плоских и сферических зеркал и преломление. Особенный интерес представляет последнее. Не зная его законов, П. измеряет углы, составляемые падающим и преломленным лучами с проведенным к плоскости, разделяющей рассматриваемые средины, перпендикуляром при переходе света из воздуха в воду и в стекло и из стекла в воду, при чем достигает весьма удовлетворительных результатов. Как астроном, П. не мог не обратить особенного внимания на астрономическую рефракцию. На основании произведенных измерений он даже попытался составить таблицу рефракции атмосферы в предположении, что она простирается до Луны. С помощью астрономической рефракции, П. удалось объяснить неправильную сжатую форму кругов, описываемых около полюса околополярными звездами. В статье о теории зрения П. рассматривает лучи света истекающими к зримому предмету из глаза, в сочинении о гармонии не внесено ничего нового в науку. Из свидетельств Паппа Александрийского в VIII кн. его «Собрания» и Эвтокия, в его комментарии к сочинению Архимеда о равновесии, мы узнаем также и о существовании работ П. по механике, но они не дошли до нас.

В. В. Бобынин.

Пуанкаре

Пуанкаре (Henry Poincare) — знаменитый франц. математик, род. в 1854 г. в Нанси. Поступил в 1873 г. в политехническую школу, а в 1875 г. в горную школу, откуда вышел в 1879 г. горным инженером. С 1879 по 1881 гг. П. поручено было преподавание математического анализа в Faculte des Sciences de Caen, с 1881 по 1885 гг. он был maitre de conference d'analyse a la Faculte des Sciences в Париже. В 1883 г. был назначен репетитором высшего анализа в политехнической; в том же году ему поручено преподавание механики в Faculte des Sciences de Paris, в 1886 г. он назначен там же профессором математической физики и теории вероятностей, а в 1895 г. — небесной механики. В 1893 г. назначен членом «бюро долгот»; в 1887 г. П. избран членом французской академии. П. работает как по чистой математике, так и по всем отраслям механики и математической физики и самым новейшим открытиям физики посвящает свои исследования. В напечатанном в 1886 г. «Notice sur les travaux scientifiques de H. Poincare» приведен список 102 статей и заметок, напечатанных автором за время от 1879 до 1886 г.; в это время работы его были посвящены теории дифференциальных уравнений, общей теории функций, теории квадратических и кубических форм и небесной механике. К числу последних относятся следующие статьи, кроме помещенных в «Comples rendus»: «Sur l'equilibre d'une masse fluide animee d'un mouvement de rotation» («Acta mathematica», т. VII, 1885), «Sur certaines solutions particulieres du probleme des trois corps» («Bulletin astronomique», т. 1, 1884); «Sur la stabilite de l'anneau de Saturne» («Bulletin astronimique», т. 11, 1885), «Sur une methode de M. Lindstedt» («Bull. astron.», т. III, 1886). После 1886 г., кроме многих работ по чистой математике и по небесной механике («Sur le probleme des trois corps et les equations de la Dynamique», в «Acta math.», т. ХIII — увенчано премией; «Sur i'equilibre et le mouvement des mers»,в «Journ. de math. pures etappliques», 1896; «Sur une forme nouvelle des equations du probleme des trois corps», «Sur le developpement de la fonction perturbatrice», «Sur l'integration du probleme des trois corps», — все в «Bull. astron.») были напечатаны следующие отдельные сочинения по разным отраслям физико-математических наук: «Les methodes nouvelles de la mecanique celeste», «Theorie mathematique de la lumiere», «Thermodynamique», «Eletricite et optique», «Capillarite», «Elasticite», «Theorie des tourbillons» и др.; кроме того напечатал немало статей об электрических колебаниях и явлениях Герца, лучах Рентгена и пр.

Д. Бобылев.

Пуатье

Пуатье (Poitiers) гл. гор. франц. департамента Виенны; лежит на известковом плато, которое омывается с В и С рекой Клэн (Clain) и с З рекою Буавр (Boivre). Окружен старинными стенами, с башнями и 6-ю воротами; к нему примыкают предместья, расположенные в долинах обеих рек. Город дурно построен; улицы узкие и кривые. Хороший парк. Жителей около 29000. Несколько церквей в готическом стиле, кафедральный собор св. Петра (начатый постройкой в 1162 г. и оконченный в XIV столетии), церковь св. Радегунды, покровительницы города, основанная в 500 г. королевой Радегундой, супругой Хлотаря I, с подземной капеллой, в которой находится гробница этой святой, привлекающая много паломников. Академия с 3 факультетами (основанный в 1431 г. Карлом VII университет был закрыт во время революции), приготовительное училище для врачей и фармацевтов, школы рисовальная, земледельческая и повивального искусства, духовная семинария, лицей, учительская семинария. другие воспитательные заведения, библиотека с 30000 томов (в том числе 214 первопечатных изданий) и 400 рукописей, музей изящных искусств и архитектуры, ботанический сад, разные благотворительные учреждения. Промышленность довольно развита: конный завод, кожевенные, дубильные и сыромятные заводы, приготовление гусиных шкурок (ежегодно около 40000-50000 штук) для экспорта в Америку, производство отличного сыра (Montbernage) и пива, растительного масла, уксуса, гончарных изделий, перчаток и проч. П. богат памятниками строительного искусства кельтского, римского и средневекового: уцелели развалины римского акведука, а до 1857 г. еще можно было видеть и римскую арену. По ту сторону Клана находится так называемый Pierre levee — дольмен, с которым связано немало древних преданий и суеверий.

Ир. П.

История. При П. произошли две знаменитые битвы. I. Битва между Туром и П. в 732 г. Завоевав Испанию, арабы вторглись в Галлию через Пиренейские проходы, овладели Аквитанией и заняли часть Нейстрии. Христианскому миpy грозила страшная опасность. В это критическое время спасителем франков и христианства явился Карл Мартел, майордом франкский. Арабы шли к Туру, чтобы овладеть сокровищами в церкви св. Мартина. На пути Абдеррахмана стал Карл (октябрь 732 г.). У обоих противников было одинаково сильное войско. Карл не нападал первый: он 6 дней ожидал нападения. На седьмой день легкая конница арабов и берберов разбилась о крепко сплоченную массу франков, тяжело вооруженных, сражавшихся большими мечами, непоколебимых, как «ледяные глыбы». О Карле рассказывали чудеса; за ним сохранилось название «Martellus» — молот. Арабы были разбиты. Вопрос, кому достанется победа в Европе — исламу или христианству — был решен в пользу христианства. II. Битва 9 сентября 1356 г. составляет эпизод столетней войны. Черный принц — герой битвы при Креси — составил план пройти из Бордо через французское королевство, соединившись на Луаре с войсками герцога Ланкастерского. В поле он двинулся на Париж. Французский король Иоанн Добрый, собрав армию до 50 т. чел., быстро появился на Луаре. В войске его были четыре сына короля, больше 20 герцогов и до 20 т. тяжелой конницы. Англичане не знали о приближении французов, поэтому, во время отступления английской армии, французы оказались впереди нее и отрезали ей путь. Малочисленность английского войска, которого было не более 10 т., поколебала Эдуарда, и он предложил французам вступить в мирные переговоры, обещав возвратить все завоевания и 7 лет не воевать. Предложения были отвергнуты: французы слишком верили в победу. Войско французов заняло равнину, английское — высоты в полях Мопертюи, в двух лье от П. Местность, где расположились английские войска, была перерезана кустарником, виноградниками, изгородями. Эдуард искусно расставил стрелков в кустарниках, поместив их и перед выходом дороги на равнину. Справа на холме был спрятан отряд всадников.. Битва началась атакой французских рыцарей. По приказанию короля, они сошли с коней и сражались пешими. Обе колонны французских всадников были смяты, узкий проход загроможден людьми и лошадьми, английские стрелки из-за изгороди пускали тучи стрел, а вылетевшая конница привела в ужас французское войско, которое обратилось в беспорядочное бегство. Иоанн храбро сражался, но был взят в плен, вместе с сыном Филиппом. Погиб весь цвет французского рыцарства. В числе убитых были герцог бурбонский, коннетабль Франции, епископ шалонский, 16 баронов, 2426 рыцарей; всего убито 8 т., а 5 т. перебито во время бегства. Пленного короля торжественно привезли в Лондон (24 мая 1357 г.). С Францией было заключено перемирие на 2 года. Взята была огромнейшая добыча. Франция погружена была в глубокую печаль. Во главе правительства стали королевские сыновья. Власть Этьена Марселя увеличилась. Ср. Ledain, «Histoire sommaire de la ville de Poitiers» (Фонтенэ-ле-Конт, 1892).

П. К — т.

Публицистика

Публицистика — обсуждение в печати насущных вопросов общественно-политической жизни. Вопросы эти могут быть также предметом научного исследования, но общность предмета не должна вести к смешению области науки и П. Разница определяется прежде всего мотивами — практическим в П. и теоретическим в науке; для П. изучение, теория есть всегда лишь средство, ведущее к определенной цели — практическому выводу. Можно сказать, что П. относится к науке об обществе и государстве, как технология к естествоведению: она черпает из науки обобщения и обращает их в наставления. Популяризует ли публицист выводы науки или сообщает результаты своего исследования, он делает это не для обучения, а для поучения, не для сообщения знаний. а для воздействия на ту политическую силу, которая называется общественным мнением. Поэтому в область П. входят только насущные вопросы, имеющие решающее значение в направлении текущей жизни; таким может явиться в данный момент и чисто теоретический вопрос. имеющий, при другой комбинации обстоятельств, исключительно научное значение. Ускоренный пульс общественной жизни, требующий от своих руководителей всегда определенного и готового мнения, не дает в П. места сомнению и колебанию. В борьбе за то или иное направление общественно-политического развития, которая есть лишь усложненная форма борьбы за существование, нет возможности справляться с тем, закончено ли точное исследование известного предмета в науке. С вынужденной часто самоуверенностью, П. опережает выводы осторожной науки и решает вопросы, которые так или иначе должны быть решены тотчас же; всегда субъективная, она исходит не столько из исследования прошлого, сколько из идеала будущего. Полемизируя с противником, она, по необходимости, видит в нем не столько заблуждающегося теоретика, сколько носителя и защитника вредных воззрений, распространение и утверждение которых пагубно для общества; на этой почве легок переход от воззрений противника к его личности: поэтому на всем протяжении существования П. самые яркие образцы ее мы находим в форме памфлета. Есть попытки видеть начало П. в далеком прошлом литературы; Ренан даже называл библейских пророков публицистами древности. Несомненно, однако, что П. в современной ее форме есть создание новой истории, все течение которой — начиная с предвестников реформации — ознаменовано мощным развитием П., которой принадлежало видное участие в возбуждении и организации самых важных общественных движений. Это значение П. еще усилилось с появлением периодической прессы. Роль П. в современной жизни громадна. Даже в тех случаях, когда она идет за общественным мнением, она влияет на него, давая ему определенное выражение и модифицируя его в ту или иную сторону. Большинство выдающихся политических деятелей Западной Европы начинало и начинает свою деятельность с П., прибегая к ее помощи и впоследствии. Особенное значение имеет П. в России, где она является почти единственным и, во всяком случае, главным проявлением частной общественнополитической инициативы и где так важна руководящая роль литературы; авторитетное положение русской литературной критики объясняется тем, что она — в лице наиболее популярных своих представителей — занималась по преимуществу П. Отсутствием иных органов для выражения общественной мысли объясняется также господство в нашей литературе социального романа с определенной; подчас партийной окраской, а равно и то явление, что у нас отдавали свои силы П. такие яркие художественные таланты, как Салтыков и Успенский, представители особого литературного жанра — соединения художественных образов с П.

Ар. Г.

Публичное право

Публичное право — в объективном смысле есть совокупность норм, определяющих организацию и функции государства и отношения его к отдельным лицам. Оно обнимает собой нормы права государственного, полицейского, финансового, уголовного, церковного; а также процесса уголовного и гражданского. В субъективном смысле П. права суть правомочия, которые вытекают из принадлежности данного лица (субъекта права) к определенному государству или к союзу, составляющему органическую часть государства (земству, городу и т. п., также церкви, в тех государствах, где последней присвоено значение союза публичного права), или же обуславливаются отношениями, возникающими между отдельными лицами в силу принадлежности их к данному государству. П. права могут быть подразделены на три группы: 1) так назыв. основные права или права человека (droits de I'homme), в которых проявляется начало свободы и неприкосновенности личности и собственности. Сюда относятся право или свобода передвижения и переселения, свобода промыслов, свобода совести, свобода выражения мнений (печати и проч.), свобода сходок, составления обществ и др. 2) Право пользоваться учреждениями и приспособлениями; предназначенными для общего пользования, причем данное лицо может обладать этим правом в одних случаях в силу самой принадлежности его к государству или союзу П. права (напр., право на призрение), в других случаях — в силу особого основания (напр. право пользоваться дорогами, общественными зданиями и т. п.). 3) так назыв. политические права, в силу которых данное лицо может принимать посредственное или непосредственное участие в законодательстве, управлении и отправлении правосудия. Сюда, между прочим, относится право участия в самоуправлении . Политические права принадлежат гражданам; к таким не должны быть, следовательно, причисляемы права, сопряженные с известной должностью и осуществляемые от имени госуд. власти. Весьма многие П. права, и ,в частности, права политические, в то же время суть публичные обязанности или повинности и могут быть рассматриваемы как с той, так и с другой точки зрения; таковы те политические права, которые предоставляют участие в управлении и в отправлении правосудия (напр., право и обязанность быть присяжным заседателем, многие общественные должности). По отношению к П. обязанностям, как и при П. правах, исходным моментом служит подданство, принадлежность к государству. При П. правах управомоченным является лицо (физическое или юридическое), а обязанным — государство; при П. обязанностях, наоборот, управомоченным является государство или союз П. права, имеющие право требовать от подданного, чтобы он что-либо допускал (постойная повинность), доставлял (платеж налогов) или нес личную службу (воинская повинность). Объем П. обязанностей и П. прав в различных государствах различный, в зависимости от общего состояния культуры в стране. Вообще, П. обязанности могут быть подразделены на общие и специальные: первые сводятся к обязанности повиновения государственной власти и к долгу верности, вторые содержанием своим имеют несение отдельных повинностей, из которых главнейшие: 1) воинская повинность в различных ее разветвлениях; 2) так назыв. обязательное обучение; 3) обязанность давать свидетельские показания; 4) обязанность платить налоги; 5) обязанность уступать свою собственность и допускать ограничения ее, необходимые для государственных целей. П. права весьма часто ограждаются от нарушения уголовной санкцией, вследствие чего соответствующие правонарушения рассматриваются уголовным судом (напр., по делам о нарушении должностными лицами основных прав человека), но иногда и гражданским (при исках о вознаграждении за вред и убытки, причиненные нарушением П. прав). Специальными органами по рассмотрению спорных дел, относящихся до П. прав и обязанностей, являются органы административной юстиции. Кроме общих курсов государственного права, ср. Dantscher von Kollesberg, «Die politischen Rechte der Unterthanen» (1888).

Пугачев Емельян Иванович

Пугачев (Емельян Иванович, умер в 1775) — предводитель народного движения, названного, по его имени, пугачевщиной . Время рождения его неизвестно; при допросе 4 ноября 1774 г. П. показал Шешковскому, что ему от роду 30 лет — значит, родился он около 1744 года. Родиной его была Зимовейская станица в Области Войска Донского. В молодости Пугачев вместе с отцом занимался хлебопашеством; раскольником он никогда не был. 17-ти лет был определен на службу и вскоре женился на дочери казака Софьи Дмитриевне Недюжевой. Через неделю после свадьбы П. был послан, вместе с другими казаками, в Пруссию, под начальство графа 3. Г. Чернышева. Походным атаманом донских полков в армии был полковник Илья Денисов. Он взял П. к себе в ординарцы. Раз ночью, во время тревоги, П. упустил одну из лошадей, принадлежавших Денисову, за что и был наказан «нещадно» плетью. По возвращении из Пруссии, П. прожил полтора года в Зимовейской станице, затем был командирован в отряд казаков в Польшу, а когда команда была распущена, снова прожил дома года три или четыре. В это время у него родились дети. Во время турецкой войны П., уже в чине хорунжего, служил под начальством графа П. И. Панина и находился при осаде Бендер. Затем он заболел какой-то злокачественной болезнью («гнили у него грудь и ноги»), был отправлен домой, ездил потом в Черкасск хлопотать об отставке, а из Черкасска приехал в Таганрог навестить свою сестру, которая была замужем за донским казаком Симоном Павловым. Павлов стал жаловаться П. на тяжесть своего житья и выразил намерение бежать. Как ни уговаривал его П., Павлов все-таки бежал и заставил П. перевезти его, вместе с другими беглецами, через Дон. Впоследствии, когда Павлов снова вернулся домой и был арестован, он выдал П. Боясь преследования, П. ушел из дому и скитался некоторое время по станицам, а в конце 1771 г ушел на Терек и был принят в терское семейное войско, так как там не знали, что он был беглый казак. Различными обещаниями П. удалось склонить тамошних казаков избрать его своим атаманом, но 9 февраля 1772 г. он был пойман при выезде из Моздока, посажен на гауптвахту и прикован цепью к стулу. На цепи он просидел три дня, после чего ему удалось бежать. П. вернулся на родину; здесь, с его согласия, жена его донесла начальству о возвращении мужа. Он был арестован и отправлен в Черкасск. Дорогой он встретил знакомого казака Лукьяна Худякова, представил ему дело в таком виде, что он страдает от гонения на него старшин, клялся, что серьезного дела за ним нет, и просил взять его на поруки. Худяков поверил и вызвался, под своей порукой, отвезти П. в Черкасск. На другой день он велел своему сыну оседлать две лошади и ехать с Пугачевым. По дороге П. бросил сына Худякова и убежал на р. Койсуху, где поселены были выведенные из Польши раскольники. Здесь, в слободе Черниговке, П. искал человека, который бы свез его к казачьей команде. Ему указали на раскольника Ивана Коверина. С пасынком его Алексеем Ковериным П. и отправился в путь. Дорогой он заявил Алексею, что собственно не к команде он едет, а хочется ему пожить для Бога, да не знает он, где бы сыскать богобоязливых людей. Алексей свез его на хутор к раскольнику Осипу Коровке, из Кабаньей слободы Изюмского полка. Коровка отнесся сначала с недоверием к П., но последнему удалось убедить его, что в Кременчуге у него осталось серебро и платье, так как, при возвращении его из под Бендер, их не пропустили вследствие чумы, и что возле Бендер населяются новые слободы и жить там свободно. У П. не было паспорта, но Коровка послал с ним сына, дав ему свой паспорт. П., вместе с сыном Коровки, отправились в Кременчуг, оттуда в Крюков и далее к Елизаветинской крепости, но по дороге они узнали, что никаких поселений под Бендерами нет, и решили ехать в Стародубские слободы. Приехали они сначала в Климову слободу, затем в стародубский монастырь, к старцу Василию. П. открылся ему, что он беглый казак, и спрашивал, где бы лучше пожить? Василий посоветовал ему перейти в Польшу, а затем явиться на Добрянский форпост и сказаться польским выходцем, так как выходцев этих велено было селить где угодно, по их желанию. 15 недель прожили П. с Коровкой в Климовой, пока явилась возможность перебраться через границу в Ветку. В Ветке П. оставался не более недели, затем явился на Добрянский форпост и объявил себя польским уроженцем Емельяном Ивановым сыном Пугачевым. Его продержали 6 недель в карантине, а затем выдали паспорт. Здесь П. познакомился с беглым солдатом 1-го гренадерского полка Алексеем Семеновым Логачевым; они признались друг другу и решили вместе идти на Иргиз, в дворцовую Малыковскую волость. Не имея средств на дорогу, они обратились к благотворительности добрянского купца Кожевникова, который, узнав, что они идут на Иргиз, поручил им передать поклон отцу Филарету. Впоследствии П. широко воспользовался этим поручением Кожевникова. Из Добрянки П. с Логачевым отправились в Черниговку к Коровке, но уже без сына последнего. Пробыв у него некоторое время, они пошли на Дон в Глазуковскую станицу, а оттуда через Камышенку и Саратов прибыли в Симбирскую провинцию, в дворцовое село Малыковку (теперь гор. Вольск). С разрешения управителя этим селом, они остались там несколько дней. Отсюда они ездили за 100 верст в Мечетную слободу (теперь гор. Николаевск Самарской губ.) искать раскольничьего старца Филарета, которого и нашли в скиту Введения Богородицы. Филарет очень обрадовался П. и в разговоре, между прочим, сообщил ему о происшествиях на Яике и о положении казаков. Под влиянием этих рассказов у П. явилась мысль, показавшаяся ему легкоисполнимой — воспользоваться неудовольствием казаков, подготовить их к побегу и сделаться их атаманом. Он высказал ее Филарету, и тот ее одобрил. Чтобы получить свободу действий, П. хитростью отделался от своего спутника Логачева, а сам отправился к Яицкому городку, расспрашивая по дороге о положении казаков и разведывая о том, согласятся ли они переселиться со своими семействами на Кубань и отдаться, таким образом, турецкому султану. П. обещал за это по 12 руб. на человека, говоря, что у него есть на 200 тысяч товару на границе. Сведения, полученные П., были благоприятны для его замысла. Верстах в 60-и от Яицкого городка, в Сызранской степи, П. остановился в Таловом умете (постоялом дворе), который содержал пахотный солдат Степан Оболяев, прозванный «Ереминой Курицей». Оболяев был человек доверчивый, добродушный и близко принимавший к сердцу все утеснения яицких казаков, вследствие чего он, помимо своей воли, много сделал для подготовления пугачевщины. Оболяев рассказал П. подробнее об яицких происшествиях. Оказалось, что там же, недалеко, ловили в степи лисиц два приезжих яицких казака, Григорий и Ефрем Закладновы. При посредстве Ереминой Курицы П. познакомился с Григорием и от него узнал, что среди яицких казаков ходит мысль о переселении, и что они охотно переселятся, если П. возьмется их проводить. После этого П. отправился в Яицкий городок, куда прибыл 22 ноября 1772 г. и остановился в доме казака Пьянова, как посоветовал ему Григорий Закладнов. Это было как раз тяжелое время для яицких казаков. 17 сентября 1772 г. закончила свою работу следственная комиссия по делу об убийстве генерала Траубенберга, и казаки ждали решения своей участи. По городу, между тем, ходил слух о том, что в Царицыне появился какой-то человек, который называет себя царем Петром Федоровичем. Когда, в разговоре наедине, Пьянов сообщил П. об этом слухе, последний решил воспользоваться им для осуществления своей заветной мечты — увести казаков за Кубань. П. подтвердил Пьянову слух и прибавил, что объявившийся человек действительно государь Петр Федорович, что он спасся раньше в Петербурге, а теперь в Царицыне, где поймали и замучили кого-то другого, Петр же Федорович ушел. На этом пока разговор и кончился. Далее начали говорить о положении казаков, причем П. называл себя купцом и обещал на выходе каждой семьи по 12 рублей. Когда Пьянов с удивлением слушал П. и недоумевал, откуда у него взялись такие деньги, которыми может располагать только государь, П., как бы невольно, увлекаясь, сказал: «Я ведь не купец, я государь Петр Федорович; я то был и в Царицыне, да Бог меня и добрые люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата». Далее П. рассказал целую басню о том, как он спасся, ходил в Польше, в Царьграде, был в Египте, а теперь пришел к ним, на Яик. Пьянов обещал поговорить со стариками и передать П. то, что они скажут. При таких обстоятельствах, совершенно случайно, П. принял на себя имя Петра III: до того времени ему никогда не приходило в голову назваться этим именем. Правда, на первых допросах П. показал, что мысль выдать себя за императора Петра III внушена ему раскольниками Коровкой, Кожевниковым и Филаретом; но, после очных ставок с ними, П., встав на колени, заявил, что он оклеветал этих людей. В Яицком городке П. пробыл с неделю, и вместе со своим спутником Филипповым, отправился обратно в Мечетную. По дороге Филиппов отстал и надумал рассказать все властям. Пугачева арестовали, отправили сначала в симбирскую провинциальную канцелярию, а затем в Казань, куда он и прибыл 4 января 1773 г. После допроса его посадили под губернской канцелярией в так назыв. «черных тюрьмах». П. повел себя хитро, сказался раскольником и стал говорить, что он страдает без вины, за «крест и бороду». Раскольники приняли в нем участие. Узнав случайно, что в Казань прибыл заказывать иконы старец Филарет, П. сумел передать ему письмо, прося защиты и помощи. У Филарета в Казани был знакомый купец Щолоков, но он был как раз в это время в Москве. Уезжая в свой скит, Филарет оставил Щолокову письмо, но Щолоков отнесся довольно небрежно к просьбе Филарета и ничего не сделал в пользу П. В это время, вследствие перестройки черных тюрем, П., вместе с другими колодниками перевели на тюремный двор, где колодники пользовались относительно большей свободой и под присмотром выпускались из тюрьмы для прошения милостыни. Сговорившись с бывшим купцом пригорода Алата, Парфеном Дружининым, П. отпросился к знакомому попу и убежал, вместе с Дружининым; с ним же убежал один из конвойных. а другого напоили мертвецки пьяным. Побег П. произвел в Петербурге сильное впечатление; строго было предписано принять все меры к его поимке, но поймать его не удалось. Между тем П. направлялся к Яицкому городку, бросив по дороге своих товарищей, и пришел в умет к Оболяеву (Ереминой Курице). Пробыв несколько дней, П. был однажды вместе с Оболяевым в бане. Здесь Оболяев обратил внимание на оставшиеся у П. на груди после болезни знаки. П. сначала промолчал, но по выходе из бани заявил Оболяеву, что это царские знаки. Еремина Курица сначала отнесся к этим словам с недоверием, но, когда П. стал кричать на него, то сомнения у него рассеялись. С согласия П., Оболяев открыл Григорию Закладнову, что П. — никто иной, как император Петр III. Закладнов с улыбкой проговорил на это: «что за диво такое — конечно, Господь нас поискал». Как раз в это время в Яицком войске приводился в исполнение приговор по делу об убийстве Траубенберга и казаки были недовольны. Это создало благоприятную почву для распространения слуха о том, что Петр III жив. Разсказы о первом посещении П. Яицкого городка принимали легендарный характер. Несколько казаков решились ехать в умет к Оболяеву проверить слух об императоре. П. принял их с важностью, обласкал, обещал всяческие милости войску. «Я даю вам свое обещание, говорил он, жаловать ваше войско так, как Донское, по двенадцати рублей жалованья и по двенадцати четвертей хлеба; жалую вас рекой Яиком и всеми протоками, рыбными ловлями, землей и угодьями, сонными покосами безданно и беспошлинно; я распространю соль на все четыре стороны, вези кто куда хочет и буду вас жаловать так, как и прежние государи, а вы мне за то послужите верой и правдой». Вообще П. обещал все то, о чем всегда мечтали яицкие казаки. Приезжавшие казаки были в полной уверенности, что П. — император. Сам он едва не попался в это время, отправившись в Малыковку в дом своего кума. Ему удалось уйти от погони и скрыться в Иргизских лесах. Еремина же Курица был арестован, и П. без него прибыл в Таловый умет, где его ожидали яицкие казаки: Чучков, Караваев, Шигаев, Мясников и Зарубин. Последний был известен под именем Чики, а впоследствии назывался графом Чернышевым. Свидание произошло в степи; П. старался уверить казаков, что он император, но они все же сомневались, в особенности Зарубин. Результатом свидания было, однако, присоединение означенных казаков к самозванцу. Казаки эти знали, что П. не император. На сомнения Чики Караваев говорил: «пусть это не государь, а донской казак, но он вместо государя за нас заступит, а нам все равно, лишь бы быть в добре». Позже Зарубин (Чика) прямо спросил Пугачева об его происхождении, и П., как показал Чика на следствии, сделал ему признание, что он действительно донской казак и что услышав по донским городам молву, будто император Петр Федорович жив и решил принять его имя. «Под его именем, продолжал П., я могу взять Москву, ибо прежде наберу дорогой силу и людей будет у меня много, а в Москве войска никакого нет». Это же признание П., по его собственным словам, сделал Караваеву, Шигаеву и Пьянову. «Итак» — замечает исследователь пугачевщины, Дубровин — «происхождение и личность П. для яицких казаков не имели никакого значения; им необходим был человек чужой среды, никому неизвестный в войске, человек такой, который, воспользовавшись уверенностью русского народа, что Петр III жив, провозгласил бы себя государем и возвратил войску яицкому все его права, привилегии и вольность». После свидания в степи, возле Талового умета, принадлежавшего Ереминой Курице, казаки разъехались. Шигаева и Караваева П. послал в Яицкий городок за знаменами и оповестить войску о появлении Петра III, а сам с Зарубиным, Мясниковым и Чучковым отправился в степь, к Узени. По дороге они расстались: Чучков поехал на Узень, а Пугачев с Мясниковым и Зарубиным (Чикой) — через Сырть, степью, к Кожевниковым хуторам. Здесь П. приняли сначала с большим недоверием, но, при помощи сопровождавших его товарищей, это недоверие скоро рассеялось, и слух о появлении императора стал распространяться по хуторам. Из Кожевниковых хуторов П. отправился на Усиху. Его сопровождали 6 человек. Шигаев и Караваев,равно как и вся партия, их посылавшая, деятельно работали в пользу П. в Яицком городке и приготовляли знамена. В числе ревностных приверженцев П., был и казак Яков Почиталин, впоследствии первый секретарь самозванца. Все происходившее не могло долго оставаться неизвестным старшине и коменданту Симонову: они отправили на р. Усиху отряд, чтобы схватить самозванца, но приверженцы П. успели известить его, и отряд не нашел его на прежнем месте. Вместе со своей свитой, в составе которой был теперь и Почиталин, П. отправился на Бударинские зимовья в хут. Толкачева. Медлить теперь было нельзя. По дороге, в поле, Почиталин, как единственный грамотный человек, написал первый манифест Пугачева. П. был неграмотен, не мог его подписать, но отговаривался какой то «великой причиной», которая будто бы до Москвы мешает ему подписывать бумаги собственноручно. 17 сентября 1773 г. в хут. Толкачева манифест был прочитан перед собравшимися казаками, число которых достигло уже 80-ти человек. «И которые — говорилось, между прочим, в этом манифесте, — мне государю, амператорскому величеству Петру Федаровичу, винные были, и я государь Петр Федарович во всех винах прощаю и жаловаю я вас: рякою с вершин и до усья и землею, и травами и денежъным жалованьям, и свинцом и порахам и хлебным провиянътам, я, великий государь амператор, жалую вас Петр Федаровичь».... После этого развернули знамена и двинулись к Яицкому городку. По хуторам были разосланы гонцы собирать людей к государю. Так началась пугачевщина. Ср. Н. Дубровин, «Пугачев и его сообщники» (т. 1).

Н. Василенко.

Пудель

Пудель — порода комнатных собак, по всей вероятности, испанского происхождения; по строению своему и величине, П. имеют большое сходство с легавыми собаками; голову и шею они держат вертикально, а хвост горизонтально или кверху, никогда не загибая на спину и не свертывая его; уши длинные, отвислые, голова круглая, с выпуклым черепом, глаза круглые, темные, очень выразительные, ноги крепкие, лапы маленькие, круглые, с сильно развитыми плавательными перепонками между пальцами. По шерсти П. делятся на рунастых (Wollpudel) и кудластых (Schnurenpudel): первые имеют шерсть не особенно длинную, курчавую; вторые — очень длинную, висящую спиралеобразными локонами. Масть бывает черная, белая и коричневая. В теплое время П. стригут (не реже, чем раз в неделю) или «по львиному», или совсем гладко, за исключением головы и конца хвоста; при частом расчесывании, шерсть утрачивает способность завиваться и делается мягкой, шелковистой. Обоняние у П. прекрасное, память блестящая, но зрение не дальнее. Выдающиеся качества П. — врожденная способность к поноске, к подражанию и к забавному клоуничанию; дрессируется он очень легко, главным образом — влиянием на самолюбие, но отнюдь не побоями, развивающими в нем угрюмость и упрямство. Привязанностью не отличается. Иногда П. употребляются как охотничьи собаки, преимущественно за водяной дичью; в некоторых местностях их приучают розыскивать чутьем трюфели. См. «Характеристика породистых собак» (СПб., 1894); Ф. Крихлер, «Породы собак» (СПб., 1896).

С. Б.

Пульс

Пульс (pulsus) — представляет периодически совершающееся подскакивание стенок артерий, ощутимое как осязанием; так и заметное в некоторых местах простым глазом. Известно, что сердце вталкивает периодически при своих биениях определенную массу крови в аорту и в то время, как кровь лишь сравнительно медленно передвигается по сосудистой системе, толчок, полученный кровяным столбом со стороны левого желудочка сердца при его сокращении, быстро передается по упругим стенкам артерий в виде пульсовой волны. Таким образом, следует строго различать пульсовую волну от поступательного движения крови в сосудах; первая представляет чисто стеночную волну, распространяющуюся со скоростью 9 — 12 м. в секунду, тогда как второе, за то же время, проходит в крайнем случае всего лишь 0,5 метра. Пульсовая волна доходит лишь до волосных сосудов и здесь теряется, благодаря огромному сопротивлению, представляемому ими движению крови; так что ни в волосных сосудах, ни по другую сторону их, т. е. — в области вен, при нормальных условиях не наблюдается ни П., ни пульсовых ускорений тока крови, и последняя движется более или менее равномерно. Палец, придавливающий артерии, напр. лучевую или височную к неподатливой костной стенке, ощущает короткий пульсовой толчок и если вместо пальца приставить к этому месту короткое плечо рычажного аппарата, длинное плечо коего в виде записывающего пера будет чертить на закопченной бумаге вращающегося цилиндра или передвигаемой металлической полоске, то получится подробная кривая П., выражающая все главные колебания артериальной стенки, из коих слагается П. Аппараты для графического исследования П. именуются сфигмографами. Получаемая ими волнообразная линия П. состоит из: 1) подъемной линии, соответствующей расширению артерий и систоле сердца, и 2) линии спуска, соответствующей спадению артерий во время диастолы сердца. При нормальных условиях только на нисходящей линии П. наблюдается легкая волнистость, выражающая дрожания артериальных стенок и среди этих неровностей линии спуска выдается одна более или менее резкая вторичная волна, известная под именем дикротической волны. Происходит последняя вследствие отражения крови от полулунных заслонок аорты во время диастолы сердца, а не от отражения крови от препятствий, представляемых сетью волосных сосудов, как это думали прежде. Поэтому при пороках недостаточности полулунных заслонок аорты диктротизм слабеет и может вполне исчезнуть. Пользуясь одновременным графическим исследованием П. в двух различно удаленных от сердца участках артериальной системы, легко определить скорость передвижения пульсовой волны. Свойства П. зависят от деятельности сердца и состояния артерий. Согласно с этим, П. бывает частый, ускоренный, медленный, ленивый, крутой, твердый, мягкий, резко дикротичный, как это наблюдается при лихорадках настолько, что после первого сильного толчка чувствуется более слабый 2-й, так, что на каждое сердцебиение приходятся 2 пульсовых волны. У здорового взрослого человека частота П. в минуту — колеблется между 60 и 70 ударами, у женщины приблизительно 10 ударами в минуту больше, у детей 10 ударами больше, чем у женщины, а у грудных младенцев П. бывает равен 130 ударам в минуту. Цифры эти приблизительны. На П. отражаются все влияния, действующие как на деятельность сердца, так и на сосудо-двигательную нервную систему. Среди них мы должны указать на сильные мышечные напряжения, на деятельность чувств и аффектов, на положение тела и, в особенности ,на лихорадку, сильно повышающую частоту П. иногда до 150 и более в минуту у взрослого человека. Как указано, при нормальных условиях в венах нет П.; но он может в них появиться в ближайшем соседстве с сердцем, напр. в наружных яремных венах при недостаточности венозных клапанов сердца, когда давление при систоле правого желудочка может беспрепятственно передаваться через правое предсердие во впадающие в него вены; далее П. может появляться в венах при сильном расширении ложа волосных сосудов, уменьшающем сопротивление к движению в них крови, как это доказано экспериментально раздражением сосудорасширяющих нервов; наконец, тоже получается и при Varix aneurysmaticus, когда после сращения стенок артерии с веной между ними устанавливается фистулярное сообщение и артериальная кровь непосредственно врывается в вену.

И. Тарханов.

Пунические войны

Пунические войны — три войны между римлянами и карфагенянами («пунами», т. е. финикиянами), продолжавшиеся, с перерывами, от 264 по 146 год до Р. Хр. Когда Рим обратился в великую державу, объединившую под своей властью Италию, он не мог примириться с господством Карфагена в западной половине Средиземного моря — господством, которое обеспечивалось за Карфагеном первыми договорами с Римом.

Жизненные интересы Италии, ее безопасность и торговля не допускали, чтобы Сицилия, где давно уже шла борьба между греками и карфагенянами, попала в руки последних. Для развития италийской торговли было необходимо, чтобы Мессанский пролив находился в римских руках. Случай овладеть проливом вскоре представился: кампанские наемники, так назыв. «мамертинцы» (то есть «Марсовы люди»), завладели Мессаной. Когда Гиерон сиракузский стеснил мамертинцев, последние обратились к Риму, который и принял их в италийскую конфедерацию. Карфагеняне поняли опасность, грозившую им от утверждения римлян в Сицилии. Им удалось, примирив мамертинцев с Гиероном, ввести в Мессанскую крепость свой гарнизон, под начальством Ганнона. Тогда римляне захватили Ганнона и вынудили карфагенян очистить Мессану. Началась первая П. война (264 — 241 год до Р. Хр.). И Рим, и Карфаген находились в это время в полном расцвете своих сил, которые были приблизительно одинаковы. На стороне римлян было, однако, несколько преимуществ: их владычество в Италии не вызывало такой ненависти, с какой относились к Карфагену эксплуатируемые им народы; римское войско состояло из граждан и союзников и главную массу его составляли поселяне, тогда как карфагенские военные силы не были гражданским ополчением, а составляли разноплеменные армии, где карфагеняне были почти исключительно офицерами. Значительную часть карфагенских войск составляли наемники. Эти недостатки отчасти возмещались тем, что у карфагенян было больше денежных средств и они располагали сильным флотом. Война началась в Сицилии нападением карфагенян на Мессану, которое было отбито Аппием Кдавдием Каудексом. Затем Валерий Максим «Мессала» одержал над соединенными силами карфагенян и сиракузян победу, следствием которой было приобретение некоторых городов в Сицилии и заключение мира с Гиероном (263). Позже римляне взяли Акрагас (Агригент), так что лишь некоторые прибрежные крепости, где утвердился Гамилькар Барка, остались еще в руках карфагенян. Так как успешные действия против них были возможны лишь при обладании флотом, который мог бы отрезать их со стороны моря, то римляне снарядили, по карфагенским образцам, значительный флот (100 пентер и 20 триер). Они изобрели подъемные мосты с абордажными крючьями, что давало возможность и на море пользоваться превосходством римской пехоты, которая, сцепившись подъемным мостиком с неприятелем, могла вступать в рукопашный бой. Потерпев в начале неудачу, римляне одержали вскоре на море значительную победу (при Милах, под начальством Гая Дуилия). Весной 256 г. римляне решились на высадку в Африке, которая и состоялась (после морской битвы) под начальством Марка Атилия Регула и Л. Манлия Вольсона. В начале дела пошли в Африке так благоприятно, что сенат счел возможным оставить Регулу лишь половину прежней армии. Это ослабление римских сил привело к катастрофе: Регул был на голову разбит карфагенянами (под начальством грека Ксантиппа) и попал в плен. Лишь жалкие остатки римской армии возвратились в Италию; сам Регул умер в плену. Гибель римского флота от бури заставила римлян снарядить новый флот, но и он был уничтожен бурей. Между тем в Сицилии война шла удачно для римлян: они взяли Панорм и к 249 г. у карфагенян остались лишь Лилибей и Дрепан. Римляне осадили Лилибей. Затем счастье на время изменило им: Публий Клавдий потерпел жестокое поражение, около Дрепана, от Атарбала. Другой римский флот пострадал от бури. Гамилькар утвердился на горе Эркте и на Эриксе. Римляне еще раз создали флот и одержали в 241 г., около острова Эгузы, победу, которая стоила карфагенянам ста двадцати кораблей. Теперь, когда и море было в руках римлян, Газдрубал Барка убедился в невозможности далее удержаться на острове. Это повело к заключению мира, по которому римляне приобрели всю карфагенскую Сицилию и острова, лежащие между Италией и Сицилией. Сицилия стала римской провинцией. Кроме того, Карфаген обязался выплатить в 10 лет контрибуцию в 3200 талантов. Тотчас по окончании войны с Римом, Карфагену пришлось вынести тяжелую борьбу с наемными войсками, которая продолжалась почти три года и 4 месяца. В связи с этим восстанием стояло приобретение римлянами Сардинии: сардинские наемники поддались Риму, и римляне захватили карфагенскую часть острова. Это опять повело было к войне, от которой римляне отказались лишь получив вознаграждение в 1200 талантов. В следующие затем годы Гамилькар Барка, глава патриотической партии, которая считала неизбежной войну с Римом, создал в Испании для Карфагена возмещение за потерю Сицилии и Сардинии. Благодаря ему и его зятю и преемнику Газдрубалу, юг и восток Испании стали карфагенскими; здесь была создана (главным образом из туземцев) прекрасная армия, находившаяся в полном распоряжении своего главнокомандующего, а серебряные рудники давали значительные денежные средства. Римляне вскоре обратили внимание на усиление своего врага, заключили в Испании союз с греческими городами Сагунтом и Эмпориями и потребовали, чтобы карфагеняне не переходили за реку Эбро. В 220 (или в 221 г.) умер Газдрубал, и его место занял по избранию войска сын Гамилькара, Ганнибал; наследовавший от отца вражду к Риму. Ганнибал решил воспользоваться для войны с Римом обстоятельствами, благоприятно сложившимися для карфагенян. Цизальпинская Галлия не была еще замирена римлянами, а вызванные иллирийскими делами несогласия с Македонией грозили им войной на Востоке. Ганнибал напал на союзный с Римом Сагунт и взял его, после 8 мес. осады. Когда римские послы получили в Карфагене отказ выдать Ганнибала, была объявлена война (218). В то время, как римляне надеялись вести ее в Испании и Африке, Ганнибал составил план, по которому главным театром войны должна была стать Италия: Ганнибал надеялся нанести здесь решительный удар Риму, сделав операционным базисом Цизальпинскую Галлию, только что покоренную римлянами. Он питал надежду на деятельную помощь со стороны галлов и даже со стороны италийских союзников, тяготившихся подчинением Риму. Обеспечив войском Ливию и Испанию (где он оставил около 15 тысяч своему брату Газдрубалу), Ганнибал перешел Пиренеи с 50 тыс. пехоты и 9 тыс. конницы. С значительными затруднениями он переправился через Рону (особенно трудно было переправлять боевых слонов) и, направившись на северо-восток, вступил в область Альп. Переход через Альпы (Малый Сен-Бернар) был крайне труден. Ганнибал спустился в Цизальпинскую Галлию лишь с половиной войска. Первые столкновения были несчастны для римлян. Публий Сципион был разбит на берегах Тичино, а Тиберий Симпроний (войска которого предназначались было для высадки в Африку) — на берегу Требии. Ганнибал перешел через Апеннины и совершил очень трудный поход по низменной области, орошаемой рекой Арно, которая находилась тогда в разливе. Около Тразименского озера, в Этрурии, он истребил римскую армию Гая Фламиния и, не пытаясь даже подойти к Риму, взять который было очень мало шансов, пошел на восток, потом сильно опустошил южные области. Несмотря на эти опустошения и поражения римских войск, надежды Ганнибала на отложение италийских союзников оказывались пока тщетными: за немногими исключениями, союзники хранили верность Риму. Диктатор Фабий Максим решил держаться нового плана войны: он систематически избегал больших сражений с Ганнибалом в открытом поле и всю надежду возлагал на лишение неприятеля возможности легко добывать провиант и фураж и на естественное разложение карфагенской армии. Эта система, давшая Фабию прозвание «Медлителя», многими осуждалась в Риме. Против нее был, между прочим, и начальник конницы Марк Минуций. Недовольный Фабием народ назначил Минуция вторым диктатором. Ганнибал перезимовал около города Герония, перешел в Апулию и здесь в начале лета 216 года произошло сражение при Каннах. Во главе римской армии стояли консулы Люций Эмилий Павел (кандидат аристократической партии) и Гай Теренций Варрон, которого провела в консулы народная партия ( права главнокомандующего переходили по очереди от одного консула к другому). В день своего командования Теренций Варрон начал битву. Она кончилась полным разгромом римской армии; 70 тысяч римлян выбыло из строя; в числе погибших были консул Эмилий Павел и 80 сенаторов. В Карфагене решено было послать подкрепления Ганнибалу, о котором враждебная ему и войне олигархическая партия до тех пор заботилась очень мало. Еще важнее, казалось, должна была быть помощь Ганнибалу со стороны Македонии. К врагам Рима примкнули еще Сиракузы. Наконец, даже многие из южноиталийских союзников Рима стали переходить на сторону карфагенян. Так, отложился от Рима очень важный город Капуя. Римляне напрягли все усилия, чтобы создать новую армию и не остановились даже перед включением в легионы нескольких тысяч рабов. Ближайшую зиму Ганнибал провел в Капуе. В легких стычках счастье вскоре стало переходить к римским войскам, а между тем, необходимые подкрепления не приходили к Ганнибалу: Карфаген опять оставлял Ганнибала без деятельной поддержки. Тем временем в Испании братья Гней и Публий Сципионы действовали так удачно (победа при Ибере, 216 г.), что Газдрубал не был в состоянии привести оттуда свои войска на подкрепление брату. Македония тоже не послала своих контингентов в Италию: Рим вооружил против нее врагов в Греции — этолян, Спарту, Мессену, Элиду и др. Борьба в Греции надолго отвлекла внимание Македонии и, через некоторое время, она заключила мир с Римом. В 212 г. Марк Марцелл взял Сиракузы, потом к римлянам перешел Акрагас и к 210 году вся Сицилия была снова уже в их руках. В Италии положение римлян в 214 и 213 г. было довольно хорошо, но в 212 г. Ганнибалу удалось занять Тарент; крепость, впрочем, осталась в руках римлян. Метапонт, Фурии и Гераклея также перешли к карфагенянам. Римляне осадили Капую; Ганнибал не мог оттеснить их, потому что римляне хорошо окопались перед городом. Чтобы принудить римлян снять осаду Капуи, Гапнибал предпринял диверсию: он подошел было к самому Риму, но не решился сделать нападение на город. И эта попытка спасти Капую кончилась ничем: римляне не сняли осады, и в 211 г. город сдался, причем римляне жестоко наказали капуанцев и отменили их старое городское устройство. Взятие Капуи было крупным успехом; оно произвело очень сильное впечатление на союзников Рима. В 209 г. был возвращен римлянами и Тарент (его взял Кв. Фабий Максим). Смерть Марцелла, убитого в схватке с сильнейшим неприятелем (в 208 г.), не улучшила положение карфагенянам. Их армия таяла; необходимы были значительные подкрепления. Уже давно Ганнибал поджидал их из Испании ,где после первых удач дела пошли неблагоприятно для римлян. Карфагеняне, при помощи царя Галы и его сына Масиниссы, вынудили к миру африканского союзника римлян, царя Сифакса, и это дало возможность Газдрубалу обратить все силы на Испанию. Кроме него, в Испании действовали еще Газдрубал, сын Гизгона, и Магон. Им удалось воспользоваться разделением римских сил и изменой бывших на римской службе туземных отрядов и нанести порознь поражение сначала Публию, а потом и Гнею Сципионам. Оба Сципиона пали в бою (212 г.); почти вся Испания временно была потеряна для римлян. Отправка туда подкреплений и назначение главнокомандующим молодого, способного Публия Корнелия Сципиона (сын погибшего Публия) вскоре, однако, опять дали в Испании перевес римлянам. В 209 г. Сципион захватил Новый Карфаген, но, несмотря на победу под Бэкулой, ему не удалось воспрепятствовать Газдрубалу уйти на помощь брату в Италию. Новая победа под Бэкулой над войсками Газдрубала, Гизгонова сына, и Магона, отдала всю Испанию во власть римлян: остаток карфагенских войск Магон вынужден был направить в Италию; последний карфагенский город, Гадес, сдался римлянам. Но в то время, как Сципион так удачно действовал в Испании, сам Рим подвергался серьезной опасности. В 208 г. Газдрубал, перейдя Пиренеи, прошел через Галлию, перешел Альпы и двинулся на соединение с братом. Битва при Метавре (Гай Клавдий Нерон) спасла римлян от опасности соединения карфагенских сил: Газдрубалово войско было уничтожено, он сам пал (207). Положение Ганнибала становилось очень трудным, тем более, что благополучное окончание войны в Сицилии, в Сардинии и в Испании и заключение мира с Македонией развязало руки его врагам. Сенат дал, наконец, Публию Корнелию Сципиону разрешение произвести высадку в Африке, но Сципиону пришлось еще создавать необходимую для этого армию. В состав ее вошли два легиона, опозорившиеся в битве при Каннах, и много добровольцев. 205 год прошел в приготовлениях, а в 204 г. войско отплыло из Лилибея в Африку, на 400 транспортных судах и 40 военных. Сципион высадился близ Утики и разбил изменившего Риму Сифакса. Сторонники мира в Карфагене завели с римлянами переговоры, которые, впрочем, не привели ни к чему. Тогда карфагенское правительство вызвало в Африку Ганнибала и Магона. Битва при Заме (точно место и время ее неизвестны, около 202 г.) уничтожила последние надежды карфагенян и привела к заключению мира, по которому Карфаген сжег свои военные корабли, отказался от Испании и островов Средиземного моря, обязался вовсе не вести войн вне Африки, а в Африке не воевать без дозволения Рима. Сверх того, карфагеняне должны были в продолжение 50 лет выплачивать ежегодно контрибуцию по 200 талантов. Таким образом, и вторая война кончилась в пользу Рима, несмотря на гениальность Ганнибала: римское государство оказалось более прочным, чем Карфаген. В Африке следствием победы Рима был переход Сифаксова царства к другу римлян, Масиниссе. В Карфагене поражение привело к демократическим реформам. Патриоты надеялись еще раз вступить в борьбу с Римом, когда он будет в затруднительном положении. Поэтому римляне потребовали выдачи главы и надежды этой партии — Ганнибала, который должен был бежать. Власть в Карфагене опять попала в руки олигархической партии, которая всячески старалась поддерживать хорошие отношения к Риму, чтобы сохранить за Карфагеном, по крайней мере, его торговлю и богатство. Для Рима время от 201 до 149 года не пропало даром: победы римлян над Антиохом Сирийским и в Македонии, их успехи в Греции подняли могущество Рима до небывалой высоты. Но Рим все еще боялся своего векового врага, а итальянские торговцы видели в карфагенских купцах опасных конкурентов. Поэтому в Риме были очень довольны тем, что Масинисса не давал покоя Карфагену, не имевшему права защищаться оружием от захватов со стороны нумидийского царя. Эти захваты становились все беззастенчивее, а жалобы карфагенян в Риме не приводили ни к чему: не в интересах Рима было связывать руки Масиниссе. Наконец, терпение Карфагена лопнуло, и он начал войну с Масиниссой. Это дало Риму давно желанный предлог покончить с врагом, быстрому подъему благосостояния которого так дивился Катон, постоянно требовавший разрушения Карфагена. В 149 г. Рим послал большую армию в Африку (консулы Маний Манилий и Люций Марций Цензорин). Карфагенская партия мира хотела не доводить дела до войны и соглашалась дать римлянам удовлетворение. Римляне поступили очень недобросовестно: они соглашались на мир при условии исполнения известных требований, а когда карфагеняне исполнили их, консулы ставили новые условия, более тяжелые. Так, римляне добились сначала выдачи заложников, потом оружия, и тогда уже предъявили свое последнее требование — чтобы карфагеняне выселились из Карфагена в какуюнибудь местность, лежащую не ближе 80 стадий от моря. При таких условиях новое поселение не могло быть торговым городом. Карфагеняне отказались подчиниться этому требованию; началась осада Карфагена. Карфагеняне со всевозможными усилиями создали новый флот и оружие и решились защищаться до последней крайности. Главное начальство над ними принял Газдрубал. Сначала римляне потерпели неудачи в попытках взять город штурмом и вынуждены были начать правильную осаду. 149 и 148 гг. прошли для римлян безуспешно. В 147 г. в Утике высадился консул Публий Корнелий Сципион Эмилиан, сын Эмилия Павла, усыновленный фамилией Корнелиев Сципионов. Сципион прикрыл осаждающую армию двумя линиями укреплений и совсем отрезал ими Карфаген с суши, что крайне затруднило подвоз провианта и привело к бегству и сдаче значительной части жителей Карфагена. Остальные заперлись в старом городе и в укреплении Бирсе. Построив дамбу, Сципион закрыл доступ в гавань и с моря, но карфагеняне прокопали новый вход в гавань и построили флот, который, впрочем, не мог обеспечить подвоз припасов. Весной 146 г. римляне проникли, наконец, в город, заняли торговую площадь и двинулись к Бирсе. Долго еще шла борьба в городе, часть которого была сожжена при этом. На седьмой день сдались и карфагеняне, запершиеся в Бирсе. Маленький отряд (большей частью римские перебежчики) заперся в одном из храмов, вместе с Газдрубалом. Сам Газдрубал сдался, но жена его, дети и все остальные погибли в огне. Римляне разграбили город, причем получили громадную добычу; затем они сожгли Карфаген и прошли плугом по тому месту, где он стоял.

Под страхом проклятия воспрещено было восстановление города на этом месте. Большая часть пленных была продана в рабство; карфагенская область стала римской провинцией, столицей которой была Утика. Так кончились П. войны. Следствием их было исчезновение самой крупной державы, сдерживавшей до тех пор Рим. Лишь победа над Карфагеном сделала возможным распространение римского владычества на все берега Средиземного моря. Ср. Jager, «Die Punischen Kriege» (Галле, 1869 — 70); Neuman, «Das Zeitalter der Punischen Kriege» (1883); Otto Gilbert, «Rom u. Karthago in ihren gegenseitigen Beziehungen 513 — 536 und с. 241 — 218 v. Chr.», (Лпц., 1876); W. Streit, «Zur Geschichte des zweiten Punischen Krieges in Italien nach der Schlacht von Cannae» (Б., 1887).

Д. К.

Пураны

Пураны (санскр. Рurana = «старина, былина») — особый вид эпических поэм в индийской литературе, сменивший в ней так называемые итихасы , от которых его отделяет довольно большой промежуток времени. Следует отличать памятники, дошедшие до нас под именем П., от древних П.. упоминаемых еще в ведийской литературе (в брахманах) и представлявших собою космогонические рассуждения о «начале вещей» (agra). Со временем имя П. было придано и другим произведениям баснословно-исторического содержания. В то время, как итихасы изображают подвиги смертных героев, П. прославляют, главным образом, деяния богов, являясь как бы Священными книгами индуизма. Наряду с древними мифами и преданиями, П. представляют и очевидные черты позднейшего происхождения. Повторения одних и тех же мифов, нередко даже буквальные повторения текста в разных П. указывают на существование каких то более древних памятников (тоже П. ?), послуживших источником для уцелевших П. По определению индийского лексикографа Амарисинхи (VI в. по Р. Хр. ?), П. изображают: 1) сотворение мира, 2) его разрушение и возобновление, 3) генеалогию богов и патpиapxoв, 4) царствования разных Ману, образующие особые периоды — Манвантары, 5)историю солнечной и лунной царских династий. Ни одна из дошедших до нас П. не отвечает вполне точно этому определению; наиболее выдержанной в данном отношении является одна лишь Вишну-П. Обстоятельство это легко объясняется большим хронологическим расстоянием, которое отделяет эпоху Амарасинхи от времени окончательной редакции дошедших до нас П., древнейшая из коих (Ваю-П.) не старше Х в. по Р. Хр., а прочие принадлежат XIII — XVI в. Таким образом, сохранившиеся П. являются памятниками сравнительно очень позднего происхождения, древние же их редакции утрачены. Значение П. как исторических памятников ничтожно. В изображении древнейших событий П. следуют Махабхарате и Рамаяне, а в своих генеалогических построениях самым резким образом противоречат друг другу и хронологии вообще. Зато для истории индийских верований П. дают ценный материал. По словам знатока П., проф. Вильсона, значительная часть их содержания имеет подлинный, древний характер. Позднейшие вставки, сделанные в целях той или другой индуистской секты, легко могут быть выделены из первичного содержания, так что П. служат хорошим источником для характеристики круга верований, сменившего ведийское религиозное мировоззрение, хотя сами они принадлежат более позднему периоду. Теогония и космогония П. в своих элементах восходит почти к ведийскому периоду; знакомство с ведами проглядывает в них довольно часто. Схема первичного творения заимствована от философской школы Санкхья. Одна из характерных черт П. — пантеизм, лежащий в основе их учения; хотя специальное божество, прославляемое в той или другой П., варьируется, согласно ее принадлежности к тому или другому сектантскому учению, но везде оно отождествляется со всем существующим, исходящим из него и к нему возвращающимся. Вообще, П. носят очевидные признаки своей принадлежности к разным эпохам и составления под различными влияниями. Так как процесс образования современного индуизма из смеси брахманизма и других религиозных учений древней и средневековой Индии происходил между IX — XIV вв. по Р. Хр., то и возникновение П. в их окончательном виде должно быть отнесено к этой эпохе. Bcе П. написаны стихами, в неизменной форме диалога между двумя лицами, одно из которых задает разные вопросы, а другое излагает в своих ответах пуранические учения. Этот диалог прерывается другими, происходившими, будто бы, между другими лицами по поводу аналогичных вопросов. Постоянным рассказчиком является Ломагаршана или Ромагаршана, ученик мифического мудреца Вьясы, носящий титул суты, т. е. рапсода или панегириста, имеющего особое право и обязанность прославлять деяния царей и богов. Кроме основных 18 П., имеется столько же так называемых упапуран ,или побочных П., в которых эпическое содержание оттеснено на задний план ритуальным элементом. Основные П. делятся индуистами на три класса, смотря по преобладанию в них «чистоты, тьмы и страсти». К первой серии (с преобладанием чистоты = санскр. sattva) принадлежат: 1) «Вишну П.» (изд. Дживананды Видьясагары с туземн. комментарием, Калькутта, 1876; английский перевод с обширным введением и примечанием Вильсона, Лонд., 1840; переиздан с дополнениями Фицэдвардом Галлем, Л., 1864 — 77); 2) «Нарадия П.»; 3) «Бхагавата П.» (изд. с туз. коммент., Бомбей, 1860, 1880, 1887 и т. д.; текст и франц. перевод Бюрнуфа и Hauvette-Besnault, Пар., 1840 — 84); 4) «Гаруда П.» (часть изд. в Бомбее, 1863); б) «Падма П.» (отрывки изд. в Бомбее, 1857, 1861, полное изд. Вишванатха Нараяны Мандлика, Пуна, 1893 — 94; 6) «Варага П.» (изд. Гришикеши Шастри, Кальк., 1887 — 89). Эти П. принадлежат секте вайшнава (вишнуитам), и, поэтому, главную роль в них играет бог Вишну. Вторую группу (с преобладанием «невежества или тьмы» = санскр. tamas) составляют: 1) «Матсья П.» (изд. Дживананды Видьясагары, Кальк., 1876);. 2) «Курма П.» (изд. в Мадрасе, 1876); 3) «Линга П.»(изд. с туземн. комм., Бомбей, 1857); 4) «Шива П.» (изд. Бомбей, 1884); 5) «Сканда П.» (часть изд. в Бомбее, 1861); 6) «Агни П.» (изд. в «Bibliotheca Indica», Калькутта, 1870 — 79). П. этой группы принадлежат шиваитам, и главный герой их бог Шива. Наконец, третью серию, посвященную Брахме и представляющую преобладание «страсти» (санскр. rajas), образуют: 1) «Брахма П.»; 2) «Брахманда П.»; 3) «Брахма-вайварта П.» (отрывок изд. с лат. перев. и комм. Штенцлер, Б., 1829, другой в Бомбее, 1854); 4) «Маркандея П.» (изд. Banerjea в «Bibl. Iпdica», Кальк., 1855 — 62; Дживананды Видьясагары, Кальк., 1876, в Бомбее, 1888 и т. д.; отрывок с лат. перевод, и примеч. Poley, Берлин, 1831); 5) «Бхавишья П.» и 6) «Вамана П.». Кроме этих П., есть еще очень древняя «Ваю П.» (изд. Раджендралала Митра, Кальк., 1879 — 85), которая в туземных перечнях П. заступает место Агни П. или Шивы П. Ее относят к VI в. по Р. Хр., тогда как прочие П. принадлежат позднейшему времени (ХIII — XVI вв.). Все П. отличаются своим обширным объемом. По показанию Бхагавата П., во всех 18 П. насчитывается 400 тысяч строф. Самая объемистая, Сканда П., имеет 81000 строф, а две самые краткие — Брахма и Вамана П. — по 10000. Из упапуран изданы лишь немногие: «The vrihannaradiya P.» (Гришикешой Шастри, Кальк., 1866 — 91) и «Саура» («Saura P.» ed. by Pandit Kasinatha Sastri Sele, Пуна, 1880). Прочие известны в рукописях или только по имени. Ср. Wilson, «Analysis of the P.» («Journ. of the Roy. As. Soc.», т. V, 1838; перепечат. в его «Select Works», Л., 1862 — 71, т. Ill); его же предисловие к переводу Вишну П.; Weber, «Verzeichniss der Sanskrit Handschriften der K. Bibliothek zu Berlin» (1855, стр. 127 — 48); Th. Aufrecht, «Catalogus Codicum MSS Sanscriticorum quotquot in Biblioth. Bodleiana adservantur» (1869, стр. 7 — 87). Мифология П. — у Vans Kennedy, «Researches into the Nature and Affinities of Ancient Hindu Mythology» (Лонд., 1831).

С. Б — ч.

Пуризм

Пуризм — преувеличенное стремление к чистоте литературного языка, к изгнанию из него всяких посторонних элементов. Сознание, что язык есть органическое целое, служащее живым выразителем народного миросозерцания и, в свою очередь, оказывающее на мысль значительное влияние, ведет естественным образом к заботе о том, чтобы развитие языка протекало свободно от внешних, случайных влияний и чтобы в наличный состав его не входили чуждые и ненужные ему примеси. В этом же направлении действует идея о литературном языке, как о выделившемся из разговорной речи целом, состав которого освящен применением в произведениях лучших писателей и потому не подлежит произвольным преобразованиям. Несомненно, что, несмотря на свободное, целесообразное развитие языка, есть посторонние стихии и новообразования, которые должно по возможности удалять из литературной и разговорной речи; они не вяжутся с составом и строем языка, неспособны к дальнейшему развитию, наводят мысль на ложные ассоциации, наконец, не отвечают особым требованиям благозвучия, свойственным данному языку, и режут ухо, привыкшее даже в совершенно новом слове встречать все-таки нечто знакомое, нечто вполне сливающееся со старыми элементами языка. Естественно желание освобождать язык от таких новообразований, иногда ненужных (если есть соответственное народное слово, а вносится иностранное), иногда сообщающих мысли неверный оттенок и, во всяком случае, не обещающих сделаться органической частью языка. С этой точки зрения теория чистой литературной речи восстает против неуместных варваризмов, неологизмов, архаизмов и провинциализмов. Особенно горячо ведется борьба против двух первых, и это объясняется тем, что в основе П. лежат нередко не литературные и лингвистические, а иные соображения. Борьба против нового слова бывает внешним проявлением борьбы против новой идеи, застоем под прикрытием П. Утрированное национальное чувство, в связи с недостаточной осведомленностью в вопросах языкознания, легко усматривает в усвоении языком иностранных слов падение народной самобытности; введение в язык иностранного слова рассматривается как преступление не только против чистоты литературного языка, но и против устоев народнообщественной жизни (шовинизм под прикрытием П.). Когда немцы негодуют против употребления французских слов, когда греки изгоняют из своего словаря турецкие слова, когда венгерцы и чехи переводят даже собственные имена с немецкого, они переносят в область языка борьбу, которая здесь неуместна и бесплодна, как бы ни была она законна сама по себе. Борьба против заимствованных слов вообще не может быть оправдана уже потому, что заимствования стары как цивилизация, и без них не обходились самые самостоятельные языки. Народ не боится заимствованных слов, как не боится усвоенных идей: и то, и другое необходимо станет его достоянием, получив своеобразный национальный отпечаток. Развитой язык утилизирует самые нелепые и ненужные заимствования — и раз такие заимствования получили право гражданства в обиходе, нет нужды изгонять их, как бы ни противоречили они в своем происхождении идее чистоты и ясности речи; уродливый галлицизм «не в своей тарелке» (assiette значит не только тарелка, но и настроениe) настолько водворился в языке и настолько ясно выражает известное понятие, что нет основания восставать против него. Было удачно замечено, что «язык не терпит бесполезных двойников» (Габеленц): если в языке есть слово даже тождественное с заимствованным, оно получит лишь новый оттенок значения. Однако, несомненно, злоупотребления возможны; язык может быть загроможден заимствованиями, новообразованиями, провинциализмами, делающими его неудобопонятным без всякой нужды. Очевидно, есть мера для этих посторонних элементов — и это рождает вопрос о критерии чистоты речи. Едва ли возможно дать ему какое-либо общее решение, формулировать всегда пригодные наставления. Оценивать новообразования с точки зрения неподвижной теории невозможно: окончательным судьей и ценителем является история языка. При внесении нового слова писатель необходимо обращается не к какому-либо кодексу раз навсегда определенных правил, но к своему чутью, источник которого — бессознательная связь писателя с народом — творцом языка; это чутье, этот внутренний такт и дают возможность во всяком отдельном случае определить, необходимо ли здесь новое слово, выражает ли оно новое движение мысли, суждено ли ему найти общее признание, войти в употребление. Отвергать новшества, опираясь при этом на состав языка избранных писателей-классиков, очевидно неправильно, так как признание классического периода в истории литературы и языка ни в чем не противоречит идее его дальнейшего развития. В виду связи П. с общественными и политическими воззрениями, объекты его нападений меняются. Русская литература прошлого века, отрезанная от народа, не признавала права гражданства за провинциализмами, избегая «подлых» слов и выражений. В шестидесятых годах нынешнего столетия смеялись над архаизмами, реакция возмущается неологизмами. Воззрение, усматривающее в усвоении иностранных слов преступление против народности, получает особенную силу в эпохи подъема национализма. Так, в Германии еще с конца прошлого века тянется длинный ряд полемических произведений и обществ, имеющих целью очищение родного языка от иностранных, особенно французских заимствований (Verwalschung). Во Франции, где вопрос о чистоте языка был еще до классиков предметом тщательных изысканий и забот и где он не сходил с литературной почвы, он не имел такого острого, боевого характера, тем более что французский язык никогда не был загроможден в такой степени заимствованными словами, как немецкий. Усилия немецких пуристов — в связи с поддержкой правительства — имеют некоторый успех; официальная терминология понемногу вытесняет из языка иностранные названия (напр. Schaffner вместо Conducteur, Weitbewerb вм. прежнего Conkurrenz и т. п.); устраивают конкурсы с премиями за удачные слова для замены иностранных; получают свои особые названия предметы обихода, повсюду известные под международными названиями: Fernsprecher — телефон, Fahrrad — велосипед и др. — В русский язык заимствования хлынули с реформой Петра I, но поток их был задержан, как только на вопросы языка было обращено серьезное внимание. Приступив к составлению словаря, российская академия приняла к сведению переданные ей через кн. Дашкову указания императрицы: «в сочиняемом академией словаре избегать всевозможным образом слов чужеземных, а наипаче речений, заменяя оные слова или древними или вновь составленными». Деятельность академии в этом направлении была мало удачна (ср. заседания 17 сент. 1804 г. и 23 марта 1805 г.); постановлено говорить вм. аудитория — слушалище, вм. адъюнкт — приобщник, вм. актер — лицедей, вм. акростих — краестишие и т. п.); вновь изобретенные слова не вытеснили из употребления иностранных. К началу XIX века относится и деятельность Шишкова, составившего себе знаменитость ярым П. на шовинистской основе. Дальнейшие стремления наших пуристов отразились в деятельности Погодина (его доклады в Обществе Люб. Росс. Словесности 7 и 9 сентября 1860 г.; см. «Жур. Мин. Нар. Пр.», 1860); отметим также статьи Покровского («Москвитянин», 1854; т. 1) и Мейера («Филолог. Зап.», 1876; май). В последнее время образовалось в СПб. общество со специальной целью заботиться о чистоте русского языка. Проявило некоторое стремление к замене иностранных слов коренными и русское правительство. Так, например, не говоря о переименовании Дерпта, Динабурга, Динаминда, термин «ипотечный» предположено заменить термином «вотчинный» («Правит. Вестн.», 1887, №100). В новой иностранной литературе интересна статья Мишеля Бреаля «Qu'appelle-t-on purite de langage?» («Journal des savants», 1897, апрель), по поводу книги Noreen, «Om sprakrigtighet» (Упсала, 1888).

Ар. Горнфельд.

Пурим

Пурим (от древнеперсид. пур — жребий) — еврейский праздник, установленный в память спасения персидских евреев от истребления их Аманом, любимцем персидского царя Ахашвероша (Ксеркса в V в. до Р. Хр.) Пуритане. — В середине XVI в. кальвинизм, охвативший почти всю Европу, перешел и в Англию. Здесь, рядом с реформацией, возникшей по инициативе правительства, появилась народная реформация: пуританизм вступил в борьбу с официально преобразованной церковью. П. обнимает собой все протестантские секты, несогласные с «установленной» церковью, стремившиеся очистить ее от остатков католицизма, сохранившихся в англиканизме; отсюда и название их — «Пуритане» (Purity, англ. =чистота). Кальвинизм давал религиозную санкцию политической оппозиции. Эта черта выразилась в индивидуальном протестантизме XVII в., когда пуританская оппозиция из чисто религиозной превратилась в политическую. Пуританизм появился вследствие самого характера англиканской церкви, представлявшей компромисс между католицизмом и протестантизмом, требовавшей единообразия церковной жизни и введенной королевской властью вместе с парламентом. При Елизавете П. представляли чисто религиозную оппозицию. Хотя королева боролась с кальвинизмом, но число П. росло. Большинство богатых торговцев и провинциальных джентльменов были тогда П. Направление университетов было пуританским. Набожность и ученость отличали П. Пуританская партия боролась против тех обрядов, которые для П. имели совершенно определенное символическое значение и не казались мелочами. Знамение креста при крещении, стихарь, передача кольца при бракосочетании, коленопреклонение при причастии, поклон при имени Иисуса и т. п. — все эти «суеверные церемонии» для П. были равносильны отмене авторитета Св. Писания и прав совести. Сначала П. были преданы власти и настроение их не было чисто революционным. Они верили в священный характер власти и божественные права короля, но проповедовал общее братство во Христе и распространяли идеи социального равенства. П. имели огромное влияние на английскую культуру, оставив неизгладимые следы на характере английской нации. Самым ярким типом пуританства был Мильтон, в поэме которого великолепно отразились все крайности П. Строгий, важный, остерегавшийся болтливости и легкомыслия, стремившийся к полному самообладанию, воздержанный во всем, ненавидевший роскошь и лень, П. был прямолинеен, жесток и нетерпим. Он враждебно относился к вере в гуманность и в разум, признавая Библию единственным законом Божиим; он весь был поглощен мыслью о борьбе с Римом. Образцом для английских пуритан сделалась церковь, основанная Ноксом в Шотландии. Потом Томас Картрайт систематизировал пресвитерианские воззрения, а во второй половине царствования Елизаветы среди П. появилась секта броунистов, отвергавшая всякую церковную иерархию и принявшая радикальный характер. Впоследствии эта секта обратилась в политическую партию индепедентов. П. в религиозном отношении были названы «нонконформистами», так как они были не согласны с установленной церковью. При Елизавете они подвергались преследованиям, но молились за королеву. Когда на престол вступил Иаков I (1603 — 1625), П. думали, что наступил для них благоприятный момент, так как король был воспитан в пресвитерианском духе, и вышли к нему на встречу с так называемой «петицией тысячи» (1603 г.: «Millenary Petition»), под которой подписалось 827 человек, т. е. 1/10 часть духовенства Англии. Петиционеры требовали отмены обрядов, реформы церковного суда, более строгого соблюдения воскресного дня, который они отождествляли с еврейской субботой. Король принял петицию, обещал созвать конференцию епископов и богословов для ее обсуждения, но обещания не сдержал. Через несколько времени король объявил, что он заставит быть их конформистами или выгонит их из Англии. С 1605 г. начались изгнания пуритан и выселение их в Америку. XVII в. в Англии был временем культурной, религиозной, социальной и политической борьбы. В этой борьбе парии политические соединились с партиями религиозными. Центральную роль играл пуританизм, который разделился на две крупные фракции: пресвитериан и индепендентов. Борьба приняла (с 1633 г.) ожесточенный характер при Лауде, который стремился уничтожить П. В долгом парламенте верх одержали пресвитериане, а П. мечтали уже об установлении в Англии республики. Организатором индепендентства и выразителем пуританского образа мыслей был Кромвель. Политическая роль П. окончилась с возвращением Карла II (25 мая 1660 г.). В первой половине XVIII века, с 1729 г., П. возродились в виде медотистов. Ср. O. Brosch, «Cromvell und puritanische Revolution»; Neal, «History of the puritans» (1732); Fletcher, «The history of the revival and progress ot Independency in England»; Barclay, «Inner life of the religious Societies of the Commonwealth»; Weingarten, «Die Revolutionskirchen Englands»; Waddington, «Congregational history»; С. С. Фортунатов, «Представитель индепендентов Генри Вен».

П. Конский.

Пурпур

Пурпур — драгоценная в древности краска, добывавшаяся из выделения особых желез некоторых переднежаберных моллюсков из рода Murex (именно М. brandaris и М. trunculus). Железы, выделяющие П., свойственны и нек. др. моллюскам, напр. обыкновенной на морских берегах Purpura. В настоящее время П. совершенно утратил значение и добывание его давно уже прекратилось, так как он с успехом заменен более дешевыми и удобными минеральными красками.

А. П. Л.

Пуссен

Пуссен (Никола Poussin, 1594 — 1665) — знаменитый французский исторический живописец и пейзажист, родился в Нормандии, первоначальное художественное образование получил на своей родине, а потом учился в Париже, под руководством Кентена Варена и Ж. Лаллемана. В 1624 г., будучи уже довольно известным художником, П. отправился в Италию и близко сошелся в Риме с поэтом Марини, внушившим ему любовь к изучению итальянских поэтов. произведения которых дали П. обильный материал для его композиций. После смерти Марини, П. оказался в Риме безо всякой поддержки. Обстоятельства его улучшились лишь после того, как он нашел себе покровителей в лице кардинала Франческо Барберини и кавалера Kaccианo дель-Поццо, для которого были написаны им «Семь таинств». Благодаря серии этих превосходных картин, П. в 1639 г. был приглашен кардиналом Ришелье в Париж, для украшения Луврской галереи. Людовик XIII возвел его в звание своего первого живописца. В Париже П. имел много заказов, но у него образовалась партия противников. в лице художников Bye, Брекьера и Мерсье, ранее его трудившихся над украшением Лувра. Особенно сильно интриговала против него пользовавшаяся покровительством королевы школа Bye. Поэтому, в 1642 г., П. покинул Париж и возвратился в Рим, где и жил до самой своей смерти. П. был особенно силен в пейзаже. Воспользовавшись результатами, достигнутыми в этом роде живописи болонской школой и проживавшими в Италии нидерландцами, он создал так назыв. «героический пейзаж», который, будучи компанован сообразно правилам уравновешенного распределения масс, при своих приятных и величественных формах служил у него сценой для изображения идиллического золотого века. Пейзажи Пуссена проникнуты серьезным, меланхолическим настроением. В изображении фигур он держался антиков, через что определил дальнейший путь, по какому пошла после него французская школа живописи. Как исторический живописец, П. обладал глубоким знанием рисунка и даром композиции. В рисунке он отличается строгой выдержанностью стиля и правильностью. Ему принадлежит та заслуга, что, благодаря любви к классицизму, которую он умел внушить своим соотечественникам, на некоторое время был приостановлен развившийся у французских художников вкус к вычурному и манерному. К лучшим историческим картинам П., из которых большая часть хранится в Луврском музее, в Париже, должны быть отнесены: «Всемирный потоп», «Германик», «Взятие Иерусалима», «Тайная вечеря», «Ревекка», «Женаблудница», «Моисей-младенец», «Поклонение золотому тельцу», «Иоанн Креститель, крестящий в пустыне» и «Аркадские пастухи». Императорский Эрмитаж обладает 21-м произведением этого мастера: из них наиболее любопытны: «Моисей, источающий воду из камня» (№ 1894), «Эсфирь пред Артаксерксом» (№ 1397), «Триумф Нептуна и Амфритриты» (№ 1400), «Воздержанность Сциппиона» (№ 1406), «Танкред и Эрминия» (№ 1408) и два исторических пейзажа (№№ 1413 и 1414). С картин П. гравировали: Шато, Пуайльи, Одран, Пеен и Клодина Стелла. См. Cambry, «Essai sur lа vie et les ouvrages du Poussin» (П., VII); Gaul de St.-Germain, «Vie de N. Poussin, considert comme chef de l'ecole francaise» (П., 1806); H. Bouchit, «N. Poussin sa vie et son oeuvre, suivi d'une notice sur la vie et les ouvrages de Ph. de Champagne et de Champagne le neveu» (П., 1858); Poillon, «Nicolas Poussin, etude biographique» (2 изд., Лилль, 1875).

Пустельга

Пустельга (Tinnunculus alaudarius) — небольшая хищная птица из сем. соколиных (Falconidae) ростом немного больше кобчика. От настоящих соколов П. отличается более короткими, слегка вздутыми пальцами и сравнительно более длинным хвостом, до конца которого не достигают крылья. Их когти и клюв, снабженный большим острым зубовидным выступом по краю надклювья, устроены так же, как у соколов. П., как большинство соколов, окрашена очень пестро. Обыкновенно основной цвет головы и шеи самца — пепельно-серый, также как и нижней части спины и рулевых перьев хвоста. Основной цвет остальных перьев, а также лоб, брови и горло самца — более или менее рыжего цвета, с часто сильным серым или голубовато-серым налетом. Хвост на конце рыжеватый или беловатый, с широкой черной поперечной полосой перед концом. Маховые перья бурые. Восковица и ноги — желтые. Когти черные. Самка окрашена бледнее, причем общий цвет ее более рыжий; хвост тоже не серого, а темно-рыжого цвета. Рыжий цвет молодых птиц светлее, чем у взрослых. П. — очень подвижная птица. Большую часть дня она летает невысоко над землей, отыскивая пищу. Временами она останавливается в воздухе, характерно распустив свой хвост и быстро махая крыльями (отсюда местное название ее «трясучка»). Пища ее состоит, главным образом, из насекомых и мелких грызунов, а также птенцов мелких птиц. За взрослыми пташками она не охотится. Гнезда устраиваются в самых различных местах, обыкновенно на деревьях или под крышами старых домов и колоколен, часто в сорочьих гнездах, а иногда и прямо в земле, в расселинах, по краям обрывов и оврагов. Кладка (в апреле или в мае) состоит обыкновенно из 6 яиц, густо покрытых ржавыми пятнами. П. очень широко распространена. В Центральн. Европ. России на полях и лугах это самая обыкновенная птица. Она живет повсеместно в Европе, кроме крайнего севера, в большей части Азии и Сев. Африке. На юге П. — оседлая птица, в северных и умеренных странах — перелетная. В южных степях вместе с обыкновенной П. живет степная П. (Т. сеnchris), отличающаяся на первый взгляд от обыкновенной — белыми когтями и однообразным кирпично-рыжим цветом спины.

Ю. Вагнер.

Пустынь

Пустынь. — Прежде уединенный монастырь или келья; теперь так называются иногда даже очень многолюдные монастыри, возникшие в безлюдных лесах или степях.

Пустырник

Пустырник (Leonurus L.) — род растений из сем. губоцветных (Labiatae), колена Stachyoideae-Lamiinae. Травы с пальчато-нервными листьями и розовыми, красными, пурпурными или белыми цветами в густых, пазушных ложных мутовках. Чашечка трубчатая или трубчато-колокольчатая. с 6-ю почти равными колючими зубцами. Венчик с короткой трубкой; верхняя губа продолговатая, пушистая, нижняя трехлопастная. Тычинок 4. Орешки тетраэдрические. Около 8 видов во внетропическом поясе Азии и Европы. Три секции, принимаемые и за отдельные роды: 1) Chaiturus Benth. — без волосяного кольца в трубке венчика L. Marrubiastrum L. — с яйцевидно-ланцетными листьями, нередок в южной России по берегам; 2) Cardiaca Benth. — с волосяным кольцом в трубке венчика — L.Cardiaca L. с пальчато-пятираздельными листьями, П., сердечник (трава употребляется от биения сердца, тяжести желудка и катара легких), обыкновенен во всей России на сорных местах; 3) Panzeria Benth. — без волосяного кольца в трубке венчика — с 3 сибирскими видами.

Тр.

Пушкин Александр Сергеевич

Пушкин (Александр Сергеевич) — величайший русский поэт, род. 26 мая 1799 г., в четверг, в день Вознесения Господня, в Москве, на Немецкой ул. О своих предках по отцу он пишет в 1830-31 гг.: «Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или. Рачи (мужа честна, говорит летописец, т. е. знатного, благородного), въехавшего в Россию во время княжения св. Александра Ярославича Невского... Имя предков моих встречается поминутно в нашей истории. В малом числе знатных родов, уцелевших от кровавых опал паря Иоанна Васильевича Грозного. историограф именует и Пушкиных. Григорий Гаврилович (ошибка; надо читать Гаврило Григорьевич) П. принадлежал к числу самых замечательных лиц в эпоху самозванцев. Другой П., во время междуцарствия, начальствуя отдельным войском, один с Измайловым, по словам Карамзина, сделал честно свое дело. Четверо П. подписались под грамотою о избрание на царство Романовых, а один из них, окольничий Матвей Степанович — под соборным деянием об уничтожении местничества (что мало делает чести его характеру). При Петре Первом сын его, стольник Федор Матвеевич, уличен был в заговоре против государя и казнен вместе с Цыклером и Соковниным. Прадед мой Александр Петрович был женат на меньшой дочери графа Головина, первого андреевского кавалера. Он умер весьма молод, в припадке сумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах. Единственный сын его, Лев Александрович, служил в артиллерии и в 1762 г., во время возмущения, остался верен Петру III. Он был посажен в крепость, где содержался два года. С тех пор он уже в службу не вступал, а жил в Москве и в своих деревнях. Дед мой был человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе. Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от него натерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушка была на сносях и чувствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в карете разрешилась чуть ли не моим отцом. Родильницу привезли домой полумертвую, и положили на постель всю разряженную и в бриллиантах. Все это знаю я довольно темно. Отец мой никогда не говорил о странностях деда, а старые слуги давно перемерли» (изд. литер. фонда V, 148-9). Отец поэта, Сергей Львович (1771-1848), как и старший брат его, поэт Василий Львович (1770-1830). не имел по характеру ничего общего с дедом. Получив блестящее по тому времени образование, т. е. овладев не только французской прозаической речью, но и стихом, и поглотив все выдающееся во французской литературе XVII и XVIII веков, он на всю жизнь сохранил страсть к легким умственным занятиям и к проявлению остроумия и находчивости во всяких jeux de societe; за то также всю жизнь он оказывался неспособным к практическому делу. Он был в малолетстве записан в измайловский полк, потом при Павле переведен в гвардейский егерский, и очень тяготился несложными обязанностями гвардейского поручика. Женившись в ноябре 1796 г., он подал в отставку и стал пользоваться совершенной свободой, сперва в Петербурге, где 20 декабря 1797 г. родился у него первый ребенок — дочь Ольга (впоследствии Павлищева), а потом (с 1799 г.) в Москве и в подмосковном имении своей тещи, сельце Захаровке. Управление домом он всецело предоставил жене, а заведование имениями — управляющим и приказчикам, которые обкрадывали его и разоряли мужиков. Сергей Львович терпеть не мог деревни, если она не походила на подгородную дачу; проживая в собственных имениях (в иные, впрочем, он никогда и не заглядывал), он проводил все время у себя в кабинете за чтением. Дома вспыльчивый и раздражительный (когда обстоятельства принуждали его заняться детьми или хозяйством), он при гостях делался оживленным, веселым и внимательным. По выражению Анненкова, у него не было времени для собственных дел, так как он слишком усердно занимался чужими. Он до старости отличался пылким воображением и впечатлительностью, доходившей до смешного. Обыкновенно расточительный и небрежный в денежных делах, он временами становился мелочно расчетливым и даже жадным. Он был способен острить у смертного одра жены — зато иногда от пустяков разливался в слезах. Никому не мог он внушить страха, но за то никому не внушал и уважения; приятели любили его, а собственным детям, когда они подросли, он часто казался жалким и сам настойчиво требовал от них, чтобы они опекали его, как маленького ребенка. Его любимая поговорка: que la volonte du ciel soit faite вовсе не была выражением искренней веры и готовности подчиниться воле Провидения, а только фразой, которою он прикрывал свой эгоистический индифферентизм ко всему на свете. Мать П., Надежда Осиповна Ганнибал (1775-1836), была на 4 года моложе мужа. Основателем ее фамилии был «арап Петра Великого», абиссинский князек, Абрам Петрович Ганнибал. Он умер в 1781 г. генерал-аншефом и александровским кавалером, оставив 7 человек детей и более 1400 душ. Это была «мягкая, трусливая, но вспыльчивая абиссинская натура», наклонная «к невообразимой, необдуманной решимости» (Анненков, «П. в Александровскую эпоху», стр. 5). Сыновья его унаследовали его вспыльчивость; крепостных людей, возбудивших их гнев и ими наказанных, «выносили на простынях». Двое из них, Иван и Петр (которого поэт посетил в его деревне в 1817 г.; см. изд. фонда, V, 22), достигли высоких чинов, но при этом Петр писал совсем безграмотно. Третий брат, родной дед поэта, Осип (он же и Януарий), женатый на дочери тамбовского воеводы Пушкина, Марье Алексеевне, женился, говорят, вторично, подделав свидетельство о смерти жены. Марья Алексеевна жаловалась государыне, и права ее были восстановлены. Она жила в с. Захарове, с своей дочерью Надеждой, под покровительством своего шурина и крестного отца дочери — Ивана Абрамовича Ганнибала, строителя Херсона и наваринского героя. Марья Алексеевна была добрая женщина и прекрасная хозяйка деревенского старорусского склада, но дочь свою она избаловала порядком; «что сообщило нраву молодой красивой креолки, как ее потом называли в свете, тот оттенок вспыльчивости, упорства и капризного властолюбия, который замечали в ней позднее и принимали за твердость характера» (Анненков). Мужа своего Надежда Осиповна настолько забрала в руки, что он до старости курил секретно от ее; к детям я прислуги бывала непомерно сурова и обладала способностью «дуться» на тех, кто возбудил ее неудовольствие, целыми месяцами и более (так, с сыном Александром она не разговаривала чуть не целый год). Хозяйством она занималась почти так же мало, как и муж, и подобно ему страстно любила свет и развлечения. Когда Пушкин переехали в Петербург, дом их «всегда был наизнанку: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой пустые стены или соломенный стул; многочисленная, но оборванная и пьяная дворня с баснословной неопрятностью; ветхие рыдваны с тощими клячами и вечный недостаток во всем, начиная от денег до последнего стакана». Приблизительно такова же была их жизнь и в Москве, но там это не в такой степени бросалось в глаза: многие состоятельные дворянские семьи жили подобным образом П. отличались от других только большею, так сказать, литературностью; в этом отношении тон давал Сергей Львович, который и по собственной инициативе, и через брата Василия был в дружбе со многими литераторами и тогдашними умниками; в его доме даже камердинер сочинял стихи.

В раннем детстве Александр П. не только не представлял ничего выдающегося, но своей неповоротливостью и молчаливостью приводил в отчаяние мать свою, которая любила его гораздо меньше, нежели сестру его, Ольгу, и младшего брата, Льва (1806 — 1852). Когда принимались слишком энергично исправлять его характер и манеры, он убегал к бабушке Марье Алексеевне Ганнибал (после замужества дочери она поселилась с П.) и прятался в ее рабочую корзинку, где его уже не смели тревожить. Бабушка была первой наставницей П. в русском языке; от ее же, вероятно, наслушался он рассказов о семейной старине. В ее сельце Захарове (или Захарьине), о котором П. долго сохранял приятные воспоминания, он слышал песни и видел хороводы и другие народные увеселения (Захарово принадлежало к приходу богатого села Вязёма, которое было когда-то собственностью Бориса Годунова и помнило о своем царственном владельце). Другой связью будущего поэта с народностью служила известная Арина Родионовна, когда то вынянчившая мать П., а теперь нянчившая всех ее детей — женщина честная, преданная и очень умная; она знала бесчисленное количество поговорок, пословиц, песен и сказок и охотно сообщала их своему питомцу. Только с нею да с бабушкой и еще с законоучителем своим Беликовым (очень образованным человеком) П. имел случай говорит по-русски: отец, мать, тетки (Анна Львовна П. и Елизавета Львовна, по мужу Солнцева, тоже имели влияние в доме), почти все гости, а главное — гувернеры и гувернантки (большею частью плохие; об одном гувернере, Шеделе, известно, что любимым его занятием была игра в карты — с прислугой) объяснялись с детьми исключительно пофранцузски, так что и между собою дети приучились говорить на том же языке. П. вначале учился плохо (особенно трудно давалась ему арифметика) и от гувернанток испытывал крупные неприятности, отравившие ему воспоминания о детских годах. Около 9 лет от роду П. пристрастился к чтению (разумеется, французскому) и, начав с Плутарха и Гомера в переводе Битобе, перечитал чуть ли не всю довольно богатую библиотеку своего отца, состоявшую из классиков XVII века и из поэтов и мыслителей эпохи просвещения. Преждевременная начитанность в произведениях эротических и сатирических, которыми была так богата французская литература XVII и ХVIII вв., способствовала преждевременному развитию чувства и ума П., а литературные нравы дома и особая любовь, которую Сергей Львович питал к Мольеру — он читал его вслух для поучения детям — возбудили в мальчики охоту пытать свои силы в творчестве, опять таки главным образом на франц. яз. Между наиболее ранними его произведениями предание называет комедию «L'Escamoteur» — рабское подражание Мольеру — и шуточную поэму «La Tolyade» (сюжет: война между карликами и карлицами во времена Дагоберта), начатую по образцу многочисленных франц. пародий XVIII в. на высокий «штиль» героических поэм. Есть еще не совсем достоверное указание на целую тетрадку стихотворений, между которыми были и русские. Раннее развитие, по-видимому, не сблизило П. с родителями; его характер продолжали исправлять, ломая его волю, а он оказывал энергическое сопротивление. В результате отношения обострились настолько, что 12-летний мальчик изо всех домашних чувствовал привязанность только к сестре и с удовольствием покинул родительский дом. П. думали отдать в Иезуитскую коллегию в Петербурге, где тогда воспитывались дети лучших фамилий, но 11 января 1811 г. было обнародовано о предстоящем открытии царско-сельского лицея и, благодаря настояниям и хлопотам А. И. Тургенева, а также дружеским связям Сергея Львовича П. с директором нового учебного заведения, В. Ф. Малиновским, П. решено было туда поместить. Готовясь к поступлению, П. жил, у дяди Василия Львовича и у него впервые встретился с представителями петербургского света и литературы. 12 авг. П., вместе с Дельвигом выдержал вступительный экзамен и 19 октября присутствовал на торжестве открытия лицея. Преподавателями лицея были люди прекрасно подготовленные и большею частью способные. Программа была строго обдуманная и широкая; кроме общеобразовательных предметов, в нее входили и философские и общественноюридические науки. Число воспитанников было ограничено, и они были обставлены наилучшим образом: никаких унизительных наказаний не было; каждый имел свою особую комнатку, где он пользовался полной свободой. В отчете о первом годе конференция лицея говорит, что ученикам «каждая истина предлагалась так, чтобы возбудить самодеятельность ума и жажду познания... а все пышное, высокопарное, школьное совершенно удаляемо было от их понятия и слуха»; но отчет, как говорит Анненков, больше выражает идеал, нежели действительность. Прекрасные преподаватели, отчасти вследствие плохой подготовки слушателей, отчасти по другим общественным и личным причинам, оказались ниже своей задачи — давали зубрить свои тетрадки (не исключая и Куницына); иные, как например любимец лицеистов А. И. Галич, участвовали в пирушках своих аристократических учеников и мирволили им в классах и на экзаменах. Даже самая свобода или, точные, безнадзорность приносила некоторый вред слишком юным «студентам», знакомя их с такими сторонами жизни, которые выгоднее узнавать позднее. К тому же, на третий год существования лицея скончался его первый директор, и почти два года (до назначения Е. А. Энгельгарта, в 1816 г.) настоящего главы в заведении не было; преподавание и особенно воспитательная часть пострадали от того весьма существенно. Но с другой стороны, та же свобода, в связи с хорошей педагогической обстановкой, развивала в лицеистах чувство человеческого достоинства и стремление к самообразованию. Если солидные знания и приходилось окончившим курс приобретать своим трудом впоследствии, то лицею они были обязаны охотой к этому труду, общим развитием и многими гуманными, светлыми идеями. Вот почему они и относились с таким теплым чувством к своему учебному заведению и так долго и единодушно поминали 19-е октября. Чтение римских прозаиков и поэтов было поставлено в лицее довольно серьезно: классическую мифологию, древности и литературу лицеисты, в том числе П., знали не хуже нынешних студентов. Способности П. быстро развернулись в лицее: он читал чрезвычайно много и все прочитанное прекрасно помнил; больше всего интересовался он франц. и русской словесностью и историей; он был одним из самых усердных сотрудников в рукописных лицейских журналах и одним из деятельных членов кружка лицейских новеллистов и поэтов (Илличевский, Дельвиг, Кюхельбекер и др.), которые, собираясь по вечерам, экспромтом сочиняли повести и стихи. Учился П. далеко не усердно. Кайданов, преподававший географию и историю, аттестует его так: «при малом прилежании оказывает очень хорошие успехи, и сие должно приписать одним только прекрасным его дарованиям. В поведении резв, но менее противу прежнего». Куницын, профессор логики и нравственных наук, пишет о нем: «весьма понятен, замысловат и остроумен, но крайне не прилежен. Он способен только к таким предметам, которые требуют малого напряжения, а потому успехи его очень не велики, особенно по части логики». Из товарищей знавшие его впечатлительную натуру и отзывчивое, мягкое сердце, искренно любили его; большинство, замечавшее только его неумеренную живость, самолюбие, вспыльчивость и наклонность к злой насмешке, считало его себялюбивым и тщеславным; его прозвали (французом, преимущественно за прекрасное знание французского языка — но в 1811 и след. годах это был во всяком случае эпитет не похвальный. Раздражительность, принесенная П. еще из дому, получила здесь новую пищу вследствие такого отношения большинства товарищей; будущий поэт сам наталкивался на ссоры, а так как он, несмотря на огромные способности и остроумие, не отличался быстрой находчивостью, то далеко не всегда мог оставаться победителем, вследствие чего раздражался еще более. Предаваясь неумеренной веселости днем, П. часто проводил бессонные ночи в своем № 14 (здесь прожил он целые 6 лет), то обливаясь слезами и обвиняя себя и других, то обдумывая способы, как бы изменить к лучшему свое положение среди товарищей. В 1814 г. Сергей Львович П. вновь поступил на службу в Варшаве по комиссариату (чиновником он оказался, конечно, крайне небрежным), а его 15летний сын впервые выступил в печати с стихотворением: «Другу-стихотворцу» (4 июля, в 13 № «Вестника Европы»), за подписью: Александр Н. К. ш. п. Несмотря на подъем патриотического чувства, которое было естественным следствием событий 1812-1814 гг., первые поэтические опыты П. направлялись не в эту сторону, а являлись подражанием любовной и вакхической лирике и отчасти сатире французских и русских учеников и продолжателей Горация. Из французских поэтов П. больше всего подражал Парни, из русских — Батюшкову, Жуковскому, Василию П. Но и в этих «полудетских песнях на чужой голос» местами слышится будущий П., то в искренности чувства, то в оригинальности мыслей и ощущений, то в силе и смелости от дельных картин и стихов. В этих пробах пера нельзя не заметить и уменья усваивать от каждого образца лучшее и быстро отделываться от его недостатков: так, псевдоклассический арсенал собственных имен, очень богатый в наиболее ранних стихотворениях Пушкина, скоро уступает место умеренному употреблению утвердившихся формул; славянские выражения, в роде: пренесенный, взмущенны волны, расточил врагов, черный вран стрежет, быстро редеют и употребляются только в наименее задушевных его пьесах. В высшей степени поразителен факт, что одно из произведений 15-летнего лицеиста; который три года назад думал пофранцузски, сделалось почти народною песнью и начиная с 20-х годов перепечатывалось на лубочных листах; это так наз. «Романс» («Под вечер осенью ненастной»), от которого потом, по забывчивости, отказывался сам автор. В первых (1814 г.) стихотворениях поражает также раннее развитие чувственности («К Наталье», «К молодой актрисе», «Красавице, которая нюхала табак»). То обстоятельство, что стихи 15-летнего П. попали в печать, не могло очень сильно выдвинуть его между товарищами: редакторы того времени очень любили поощрять юные таланты, особенно из хороших фамилий, и первое стихотворение Дельвига напечатано было еще раньше.

Но вот наступил день публичного экзамена 8 января 1815 года (переходного в старший класс), на который приехал Державин. Пушкину велели прочесть собственное стихотворение: «Воспоминания в Царском Селе», написанное (по совету Галича) в державинском и даже отчасти ломоносовском стиле (но местами с истинным чувством, сильно и красиво выраженным), во славу Екатерины, ее певца и ее победоносного внука. Державин был растроган, хотел обнять поэта (который убежал, вследствие юношеской конфузливости) и, говорят, признал в П. достойного себе наследника. Это стихотворение, за полной подписью автора, было напечатано в «Российсском Музеуме», который в том же году поместил и еще нисколько произведений П. С этого времени П. приобретает известность и за стенами лицея, что заставило смотреть на него иными глазами и его самолюбивых родителей, только что переселившихся в Петербург на постоянное жительство. 16-ти-летний лицеист отдался поэзии, как призванию, тем более, что через отца и дядю он имел возможность познакомиться лично с ее наиболее уважаемыми им представителями: к нему в лицей заезжали Жуковский и Батюшков, ободряли его и давали ему советы (особенно сильно и благотворно было влияние Жуковского, с которым он быстро и близко сошелся летом 1815 г.; см. стих. «К Жуковскому»). Профессора начинают смотреть на него как на будущую известность; товарищи распевают хором некоторые его пьесы в лицее же положенные на музыку. В своих довольно многочисленных стихотворениях 1815 г. П. уже сознает силу своего таланта, высказывает глубокую благодарность музе, которая скрасила ему жизнь божественным даром, мечтает о тихой жизни в деревне, при условии наслаждения творчеством, но чаще представляет себя эпикурейцем учеником Анакреона, питомцем нег и лени, поэтом сладострастия, и воспевает пирушки, которые, по-видимому, были гораздо роскошнее и многочисленнее в его воображении, чем в действительности. В это время в П. начинает вырабатываться способность истинного художника переселяться всецело в чуждое ему миросозерцание, и он переходит от субъективной лирики к объективной (см. стихотв. «Лицинию») и даже к эпосу («Бова», «Казак»). Судя по отрывку его лицейских записок (изд. фонда, V, 2), написанное им в этом году представляет собою только малую часть задуманного или начатого: он обдумывает героическую поэму («Игорь и Ольга»), начинает комедию и пишет повесть в роде фантастикотенденциозных повестей Вольтера, которого изучает весьма серьезно. Стих П. становится еще более изящным и легким; местами образность выражений доходит до небывалой в нашей новой словесности степени («Мечтатель»); зато местами (особенно в похвальных, псевдоклассических стихотворениях, напр. «На возвращение государя из Парижа») даже свежая, оригинальная мысль поэта еще не умеет найти себе ясного выражения. В 1816 г. известность П. уже на столько велика, что стареющийся лирик Нелединский-Мелецкий, которому императрица Марья Федоровна поручила написать стихи на обручение великой княжны Анны Павловны с принцем Оранским, прямо отправляется в лицей и заказывает пьесу П., который в час или два исполняет заказ вполне удовлетворительно. Известные светские поэты (кн. П. А. Вяземский, А. А. Шишков) шлют ему свои стихи и комплименты, и он отвечает им, как равный. Дмитриев и Карамзин выражают очень высокое мнение об его даровании (последний летом этого года жил в Царском, и П. был у него в доме своим человеком); с Жуковским, которого после смерти Державина считали первым поэтом, Пушкин уже сотрудничает («Боже царя храни!»). Круг литературного образования П. значительно расширяется: он перечитывает старых поэтов, начиная с Тредьяковского, и составляет о них самостоятельное суждение; он знакомится с немецкой литературой (хотя и во французских переводах). Анакреонтические мотивы Батюшкова начинают, в произведениях П., уступать место романтизму Жуковского. В наиболее задушевных стихотворениях П., господствует элегическое настроение, которое в самом конце пьесы своеобразно заканчивается примиряющим аккордом (например «Послание к Горчакову»). Вообще последние строчки стихотворений П. уже теперь приобретают особую полноту мысли; рельефность и звучность. Крупный факт внутренней жизни поэта за это время — юношеская, поэтическая любовь к сестре товарища, К. П. Бакуниной, которая жила в Царском Селе летом и иногда посещала лицей зимою; самые тонкие оттенки этого идеального чувства, то пережитые, то вычитанные у других лириков (Парни и Вольтер по-прежнему остаются его любимцами). П. в состоянии выразить своим мягким и нежным стихом, которым он иногда позволяет себе играть, подобно трубадурам или мейстерзингерам (см. стихотворение «Певец»). Идеальная любовь П.; по-видимому, не мешала увлечениям иного рода; но и для них он умел находить изящное выражение, то в полународной форме романса — песенки в тоне Дмитриева и Нелединского («К Наташе», горничной княжны Волконской), то с привнесением оригинальной идеи (напр, «К молодой вдове»). Умные мысли, искреннее чувство и изящные пластичные образы находим мы у П. даже в именинных поздравлениях товарищам и в альбомных стихотворениях, которые он писал им перед выпуском и копии с которых сохранял: видно, что и тогда уже он дорожил каждым стихотворным словом своим и никогда не брался за перо только для того, чтобы наполнить пустую страницу. В языке его теперь чаще прежнего встречаются смелые для того времени, чисто народные выражения (в роде: частехонько, не взвидел и пр.), до тех пор освященные примером одного Крылова (его П. изучал уже с 15-летнего возраста; см. «Городок»). Благодаря лицейской свободе, П. и его товарищи близко сошлись с офицерами лейб-гусарского полка, стоявшего в Царском Селе. Это было не совсем подходящее общество для 17-тилетних «студентов», и вакхическая поэзия П. именно здесь могла перейти из области мечтаний в действительность; но не следует забывать, что среди лейбгусар П. встретил одного из самых просвещенных людей эпохи (притом убежденного врага всяких излишеств), П. Я. Чаадаева, который имел на него сильное и благотворное влияние в смысле выработки убеждений и характера; да и прославившийся своими проказами и «скифскою жаждою». П. Н. Каверин учился в геттингенском университете, и не даром же П. видел в нем живое доказательство того,

Дружеские отношения с лейб-гусарами и свежая память о войнах 1812 -15 гг. заставили и П. перед окончанием курса мечтать о блестящем мундире; но отец, ссылаясь на недостаток средств, согласился только на поступление его в гвардейскую пехоту, а дядя убеждал предпочесть службу гражданскую. П., повидимому без особой борьбы и неудовольствия, отказался от своей мечты и в стихах стал подсмеиваться над необходимостью «красиво мерзнуть на параде». Его гораздо более прельщала надежда «погребать покойную академию и Беседу губителей российского слова» (письмо кн. Вяземскому от 27 марта 1816 г.); он рвался в бой, но в бой литературный. По родственным и дружеским связям, а еще более по личному чувству и убеждению он был всецело на стороне последователей Карамзина в Жуковского и вообще всего нового и смелого в поэзии. Еще на лицейской скамье он был пылким «арзамасцем», в самых ранних стихотворениях воевал с «Беседой» и кн. Шаховским, и на них впервые оттачивал свое остроумие. «Арзамас» оценил его талант и рвение и считал его заранее своим действительным членом. На публичном выпускном экзамене П. читал свое написанное по обязанности (в духе времени), но местами глубоко искреннее стихотворение «Безветрие». 9 июня 1817 г. государь явился в Лицей, сказал молодым людям речь и наградил их всех жалованьем (П., как окончивший по 2-му разряду получил 700 р.). Через 4 дня П. высочайшим указом определен в коллегию иностранных дел и 15 июня принял присягу. В начале июля он уехал в отпуск в Псковскую губ., в село Михайловское, где родные его проводили лето. Позднее П. вспоминал, как он «обрадовался сельской жизни, русской бане, клубнике и пр.; но — продолжает он — все это нравилось мне недолго. Я любил и доныне люблю шум и толпу». Уже за 2 недели до конца отпуска П. был в Петербурге и писал в Москву кн. Вяземскому, что «скучал в псковском уединении». Однако, и из кратковременного пребывания в деревне П. вынес несколько плодотворных воспоминаний (знакомство с родственниками Ганнибалами и поэтическая дружба с обитательницами соседнего Тригорского). Жизнь, которую вел П. в Петербурге в продолжение трех зим (1817-1820), была очень пестрая, на глаза людей, дурно расположенных к нему — даже пустая, беспорядочная и безнравственная, но во всяком случае богатая разнообразными впечатлениями. Он скорее числился на службе, чем служил; жил с своими родителями на Фонтанке близ Покрова, в небольшой комнате, убранство которой соединяло «признаки жилища молодого светского человека с поэтическим беспорядком ученого». Дома он много читал и работал над поэмой «Руслан и Людмила», задуманной еще в Лицее, а вне дома жег «свечу жизни» с обоих концов. Он проводил вечера и целые ночи с самыми неистовыми представителями «золотой молодежи», посещал балет, участвовал в шутовском «оргиальном» обществе «Зеленой лампы», изобретал замысловатые, но не невинные шалости и всегда готов был рисковать жизнью из-за ничтожных причин. «Молодых повес счастливая семья» состояла, однако, из людей развитых и в умственном, и в эстетическом отношении; на их веселых ужинах смело обсуждались политические и экономические теории и литературно-художественные вопросы. С другой стороны, пылкое агрессивное самолюбие П., усиленное ранними успехами, некоторые лицейские связи и семейные предания (Серг. Льв. был очень тщеславен в этом отношении), влекли его в так наз. большой свет, на балы гр. Лаваля и др., где его больше всего привлекали красивые и умные женщины. Петербургская жизнь Евгения Онегина есть поэтически идеализированное (очищенное от прозаических мелочей, в роде недостатка денег и др. неудач) воспроизведение этих двух сторон жизни П. по выходе из лицея. Существенное различие в том, что у поэта, помимо удовольствий, было серьезное дело, которым он мечтал возвеличить не только себя, но и Россию: было еще третье общество, где он отдыхал и от кутежей, и от света. В конце сентября или в октябре 1817 г. П. в первый раз (и в последний, за прекращением заседаний) посетил Арзамас, этот «Иерусалим ума и вкуса», и завязал прочные, на всю жизнь, сношения с его членами. Но Арзамас, при всей свежести идей своих, все же был только литературной партией, кружком, и П. скоро перерос его. Уже в 1818 г. он является к П. А. Катенину, взгляды которого довольно далеко расходились с принципами Арзамаса, со словами: побей, но выучи. Катенин, как признавал П. впоследствии, принес ему великую пользу: «ты отучил меня от односторонности в литературных мнениях, а односторонность есть пагуба мысли» (письмо 1826 г. № 163). П. находит время часто видаться с Дельвигом и Кюхельбекером, с которыми его прежде всего соединяет любовь к литературе; он постоянный посетитель суббот Жуковского, частый гость в доме Карамзина. Когда он, после 8 месяцев такой слишком переполненной жизни, схватил гнилую горячку и должен был потом отлеживаться в постели, он «с жадностью и со вниманием» проглатывает только что вышедшие 8 т. «Истории» Карамзина и всецело овладевает их сложным содержанием. Он все умеет обращать на пользу своему великому делу: любовные интриги дали ему в 19 лет такое знание психологии страсти, до которого другие доходят путем долгого наблюдения см. стих. «Мечтателю», I, 192-3); с другой стороны, вера в высокое призвание спасала его от сетей низкопробного кокетства развратниц (см. «Прелестнице», I, 191). В эту пору стихи для него — единственное средство изливать свою душу; как далеко шагнул он в них вперед в смысле красоты формы и силы выражений, видно из невольного восторга друзейсоперников, которые тонко понимали это дело (кн. Вяземский пишет Жуковскому 25 апр. 1818 г.: «Стихи чертенка-племянника чудесно хороши. В дыму столетий это выражение — город. Я все отдал бы за него движимое и недвижимое. Какая бестия! Надобно нам посадить его в желтый дом: не то этот бешеный сорванец нас всех заест, нас и отцов наших»). По мысли и содержанию многие из них («К портрету Жуковского», «Уныние», «Деревня», «Возрождение») справедливо считаются классическими; в них перед нами уже настоящий П., величайший русский лирик, для которого вся наша предшествующая поэзия была тем же, чем английская драма XVXVI вв. для Шекспира. Настроения, в них выражаемые так же разнообразны, как жизнь самого поэта, но к концу периода грустный тон берет явный перевес: П. недоволен собою и часто «объят тоской за чашей ликованья». Только в деревне он чувствует себя лучше: больше работает, сближается с народом, горячо сочувствует его тяжелому положению; там он возвращается к виденьям «первоначальных чистых дней». Немногие друзья П. ценили по достоинству эти многообещающие минуты грусти и просветления; другие, огорчаясь его «крупными шалостями» и не придавая значения его «мелким стихам», возлагали надежды на публикацию его поэмы: «увидев себя — писал А. И. Тургенев (П. по документам Ост. арх. I, 28) — в числе напечатанных и, следовательно, уважаемых авторов, он и сам станет уважать себя и несколько остепенится». Над «Русланом и Людмилой» П. работал 1818 и 1819 гг., по мере отделки читал поэму на субботах у Жуковского и окончил написанное весною 1820 г. Происхождение ее (еще не вполне обследованное) чрезвычайно сложно: все, что в этом и сходных родах слышал и читал юный П. и что производило на него впечатление, как и многое, им пережитое, отразилось в его первом крупном произведении. Имя героя и некоторые эпизоды (напр. богатырская голова) взяты из «ународившейся» сказки об Еруслане Лазаревиче, которую он слыхал в детстве от няни; пиры Владимира, богатыри его взяты из Кирши Данилова, Баян — из Слова о Полку Игореве: сам П. указывает (песнь IV и соч., V, 120-1) на «Двенадцать спящих дев» Жуковского, которого он дерзнул пародировать, и на «смягченное подражание Ариосту», из которого взяты некоторые подробности (напр. битва Руслана с Черномором) и даже сравнения. Еще ближе связь «Руслана» со знаменитою «Pucelle» Вольтера, которого П. уже в «Бове» называет своею музою; из ее взял П. и самую идею обличить идеальную «лиру» Жуковского «во лжи прелестной»; через нее он впервые познакомился и с манерой Ариосто и Пульчи (Morgante Maggiore; из ее и ее образцов он заимствовал (тоже в смягченном виде) иронический тон, частые отступления, длинные лирические введения и манеру мгновенно переносит читателя с места на место, оставляя героя или героиню в самом критическом положении; из ее же взяты и отдельные мысли и образы. Чтение волшебных сказок Антуана Гамильтона и рыцарских романов, которые в прозаическом изложении «Bibl. des romans» должны были быть известны П. с детства, равно как и близкое знакомство с «Душенькой» Богдановича, также имели влияние на «Руслана и Людмилу». Еще важнее и несомненнее, как доказал профессор Владимиров, непосредственные заимствования П. из «Богатырских повестей» в стихах («Алеша Попович» и «Чурила Пленкович»), сочиненных Н. А. Радищевым (М., 1801) и основанных на «Русских Сказках» М. Чулкова (1780-1783), оттуда взято и имя героини, и многие подробности. Историколитературное значение первой поэмы П. основано не на этих подробностях (которые сам поэт, называет «легким вздором»), не на мозаически составленном сюжете и не на характерах, которые здесь отсутствуют, как и во всяком сказочном эпосе, а на счастливой идее придать художественную форму тому, что считалось тогда «преданьем старины глубокой», и на прелести самой формы, то юношески задорной и насмешливой, то искренней, трогательной и глубоко продуманной, но всегда живой, легкой и в тоже время эффектной и пластичной до осязательности. В такой форме все получает новую выразительность и красоту; так напр. вымысел о живой и мертвой воде, едва достойный, по-видимому, внимания умного ребенка, в обработке П. всем показался полным смысла и поэзии. Откуда бы ни взял П. эпизод о любви Финна к Наине, но только знаменитый стих: Герой! я не люблю тебя сделал его сильным и высоко художественным. Сам П. считал впоследствии свою первую поэму холодной (Соч. V. 120) — и в ней, действительно, мало чувства и теплоты душевной, сравнительно с «Кавказским Пленником», «Бахчисарайским Фонтаном» и пр. И в этом отношении, однако, она несравненно выше всего, что было написано до ее в подобном роде. Национальный элемент в ней крайне слаб и весь состоит из имен, полушутливых восхвалений русской силы, да из полудюжины простонародных образов и выражений; но в 1820 г. и это было неслыханной новостью. Добродушный, но умный юмор поэмы, смелое соединение фантастики с реализмом, жизнерадостное мировоззрение поэта, которым волей-неволей проникается каждый читатель, ясно показали, что с этого момента русская поэзия навсегда освобождается от формализма, шаблонности и напускного пафоса и становится свободным и искренним выражением души человеческой. Оттого эта легонькая сказка и произвела такое сильное впечатление; оттого П. для своих современников и оставался прежде всего певцом Руслана, который уже в 1824 г. попал на театральные подмостки (кн. А. А. Шаховской составил волшебную трилогию «Финн», а Дидло всю поэму обработал в большой балет).

В числе приятелей П. было не мало будущих декабристов. Он не принадлежал к союзу благоденствия (не по нежеланию и едва ли потому, что друзья не хотели подвергнуть опасности его талант: во-1-х, в то время еще никакой серьезной опасности не предвиделось, а во-2-х политические деятели крайне редко руководствуются подобными соображениями, — а скорей потому, что П. считали недостаточно для этого серьезным, неспособным отдаться одной задаче), но вполне сочувствовал его вольнолюбивым мечтам и энергично выражал свое сочувствие и в разговорах, и в стихах, которые быстро расходились между молодежью. При усиливавшемся в то время реакционном настроении, П. был на дурном счету у представителей власти. Когда П. был занят печатанием своей поэмы, его ода «Вольность» (т. I, стр. 219) и несколько эпиграмм (а также и то, что он в театре показывал своим знакомым портрет Лувеля, убийцы герцога Беррийского) произвели в его судьбе неожиданную и насильственную перемену. Гр. Милорадович — конечно, не без разрешения государя, — призвал П. к себе и на квартире его велел произвести обыск. Говорят (пока мы не имеем документальных сведений об этом деле и должны довольствоваться рассказами современников), П. заявил, что обыск бесполезен, так как он успел истребить все опасное; затем он попросил бумаги и написал на память почти все свои «зловредные» стихотворения. Этот поступок произвел очень благоприятное впечатление; тем не менее доклад был сделан в том смысле, что поэт должен был подвергнуться суровой каре; уверяют, будто ему грозила Сибирь или Соловки. Но П. нашел многих заступников: Энгельгардт (по его словам) упрашивал государя пощадить украшение нашей словесности; Чаадаев с трудом, в неприемные часы, проник к Карамзину, который немедленно начал хлопотать за П. перед императрицей Марией Федоровной и графом Каподистрией; усердно хлопотал и Жуковский, ходатайствовали и другие высокопоставленные лица (А. Н. Оленин, президент академии художеств, князь Васильчиков и др.), и в конце концов ссылка была заменена простым переводом «для пользы службы» или командировкой в распоряжение генерала Инзова, попечителя колонистов южного края. Между тем по Петербургу распространились слухи, будто П. был тайно подвергнут позорному наказанию; эти слухи дошли до поэта и привели его в ужасное негодование, так что он, по его словам, «жаждал Сибири, как восстановления чести», и думал о самоубийстве или о преступлении. Высылка хотя отчасти достигала той же цели, и 5-го мая П., в очень возбужденном настроении духа, на перекладной, помчался по Белорусскому тракту в Екатеринослав. Вот что писал Карамзин через полторы недели после его отъезда князю П. А. Вяземскому: П. был несколько дней совсем не в пиитическом страхе от своих стихов на свободу и некоторых эпиграмм, дал мне слово уняться и благополучно поехал в Крым (sic) месяцев на 5. Ему дали рублей 1000 на дорогу. Он был, кажется, тронут великодушием государя, действительно трогательным. Долго описывать подробности; но если П. и теперь не исправится, то будет чертом еще до отбытия своего в ад" («Русск. Архив», 1897, № 7, стр. 493). Многие приятели П., а позднее его биографы считали это выселение на юг великим благодеянием судьбы. Едва ли с этим можно безусловно согласиться. Если новые и разнообразные впечатления следует признать благоприятными для художественного развития молодого поэта, то для него столько же было необходимо общение с передовыми умами времени и полная свобода. Гений П. сумел обратить на великую себе пользу изгнание, но последнее не перестает от этого быть несчастием. Печальное и даже озлобленное (насколько была способна к озлоблению его добрая и впечатлительная натура) настроение П. в 1821 и последующие годы происходило не только от байронической мировой скорби и от грустных условий тогдашней внутренней и внешней политики, но и от вполне естественного недовольства своим положением поднадзорного изгнанника, жизнь которого насильственно хотели отлить в несимпатичную ему форму и отвлечь от того, что он считал своей высшей задачей. П. вез о собою одобренное государем письмо графа Каподистрии, которое должен был вручить Инзову: составитель его, очевидно на основании слов Жуковского и Карамзина, старается объяснить проступки П. несчастными условиями его домашнего воспитания и выражает надежду, что он исправится под благотворным влиянием Инзова и что из него выйдет прекрасный чиновник «или но крайней мере перворазрядный писатель». Еще характернее ответ Инзова на запрос гр. Каподистрии из Лайбаха от 13 апреля 1821 г.; добрый старик, очевидно, повинуясь внушениям сверху, рассказывает, как он занимает П. переводом молдавских законов и пр., вследствие чего молодой человек заметно исправляется; правда, в разговорах он «обнаруживает иногда пиитические мысли; но я уверен — прибавляет Инзов — что лета и время образумят его в сем случае». Первые месяцы своего изгнания П. провел в неожиданно приятной обстановке; вот что пишет он своему младшему брату Льву: «приехав в Екатеринослав, я соскучился (он пробыл там всего около двух недель), поехал кататься по Днепру, выкупался и схватил горячку, по моему обыкновению. Генерал Раевский, который ехал на Кавказ с сыном и двумя дочерьми, нашел меня в жидовской хате, в бреду, без лекаря, за кружкою обледенелого лимонада. Сын его (младший, Николай.... предложил мне путешествие к кавказским водам; лекарь, который с ними ехал, обещал меня в дороге не уморить. Инзов благословил меня на счастливый путь я лег в коляску больной; через неделю вылечился. Два месяца жил я на Кавказе; воды мне были очень полезны и чрезвычайно помогли, особенно серные горячие... (следует ряд живых впечатлений кавказской природы и быта). С полуострова Тамани, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне берега Крыма. Морем приехали мы в Керчь (следует краткое описание древностей Пантикапеи). Из Керчи приехали мы в Кефу (т. е. Феодосию)... Отсюда морем отправились мы, мимо полуденных берегов Тавриды, в Юрзуф (иначе Гурзуф, тогда принадлежавший герцогу Ришелье), где находилось семейство Раевского. Ночью на корабле написал я элегию („Погасло дневное светило“), которую тебе присылаю: отошли ее Гречу (в „Сын Отечества“) без подписи.... Корабль остановился в виду Юрзуфа. Там прожил я три недели. Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посреди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нем героя, славу русского войска; я в нем любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою, снисходительного попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина. Свидетель екатерининского века, памятник 12-го года, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценит его высокие качества. Старший сын его (Александр, имевший сильное влияние на П.) будет более, нежели известен. Все его дочери — прелесть; старшая — женщина необыкновенная. Суди, был ли я счастлив; свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства, жизнь, которую я так люблю и которой я никогда не наслаждался, счастливое полуденное небо, прелестный край...». Там П. вновь испытал идеальную привязанность; там он пополнил свое литературное развитие изучением Шенье и особенно Байрона; там же он начал писать «Кавк. Пленника». Из Гурзуфа, вместе с генералом и его младшим сыном, П. через Бахчисарай отправился в Киевскую губ., в Каменку, имение матери Раевского, а оттуда на место службы в Кишинев, так как во время странствований П. Инзов временно был назначен наместником Бессарабской области. П. поселился сперва в наемной мазанке, а потом перебрался в дом Инзова, который оказался гуманным в «душевным» человеком, способным понять и оценить П. Поэт пользовался почти полной свободой, употребляя ее иногда не лучше, чем в Петербурге: он посещал самое разнообразное общество как туземное, так и русское, охотно в много танцевал, ухаживал за дамами и девицами, столь же охотно участвовал в дружественных пирушках и сильно играл в карты; из-за карт и женщин у него было несколько «историй» и дуэлей; в последних он держал себя с замечательным самообладанием, но в первых слишком резко и иногда буйно высказывал свое неуважение к кишиневскому обществу. Это была его внешняя жизнь; жизнь домашняя (преимущественно по утрам) состояла в усиленном чтении (с выписками и заметками), не для удовольствия только, а для того, «чтоб в просвещении стать с веком наравне», и в энергичной работе мысли. Его занятия были настолько напряженные и плодотворнее петербургских. что ему казалось, будто теперь он в первый раз познал "и тихий труд, в жажду размышлений («Послание Чаадаеву»). Результатом этого явилась еще небывалая творческая деятельность, поощряемая успехом его первой поэмы и со дня на день усиливающеюся любовью и вниманием наиболее живой части публики (так, через полтора месяца по приезде в Кишинев П., на основании песни трактирной служанки, написал балладу «Черная Шаль», а в декабре того же года, задолго до ее напечатания, по рассказу В. П. Горчакова, ее уже твердили наизусть в Киеве). Уже в первые полтора года после изгнания П., несмотря на частые поездки в Киев (где Раевский командовал корпусом), в Каменку, в Одессу и пр., написал более 40 стихотворений, поэму «Кавказский Пленннк» и подготовил «Братьев-разбойников» и «Бахчисарайский Фонтан». Но все это едва ли составит третью часть творческих работ, занимавших его в Кишиневе. Он работает над комедией или драмой, обличающей ужасы крепостного права (барин проигрывает в карты своего старого дядьку-воспитателя), над трагедией во вкусе Алфиери, героем которой должен был быть Вадим, защитник новгородской свободы, потом обдумывает поэму на тот же сюжет; собирает материал и вырабатывает план большой национальной поэмы «Владимир», в которой он хотел воспользоваться и былинами, и «Словом о Полку Игореве», и поэмою Тассо, и даже Херасковым. Под впечатлениями аракчеевско-голицынского режима он пишет ряд стихотворений (в том числе довольно обширную, но мало достойную его поэму «Гаврилиада» — последний отзвук его преклонения перед «Девственницей» Вольтера) не для печати. Кроме того, П. ведет свои записки, ведет журнал греческого восстания, которым интересовался более нежели многие греки и успех которого предугадал один из первых в Европе: пишет «Исторические замечания» и производит без посторонней помощи целый ряд исторических, историко-литературных и психологических небольших изысканий, о степени оригинальности которых мы можем судить по немногим случайно дошедшим до нас указаниям (напр. о гербе России, определение западного источника сказки о Бове Королевиче, франц. письмо брату № 32 и пр.). Энергия П. в работе тем поразительнее, что в продолжение всех 1/2 лет своего пребывания в Кишиневе, он не хотел и не мог примириться с мыслью о продолжительности своего изгнания, жил как на биваках, мечтал не нынче-завтра увидеться с петербургскими друзьями и постоянно переходил от надежды к отчаянию. 13 янв. 1823 г. он просился в непродолжительный отпуск, о чем довели до сведения государя, но высочайшего разрушения не последовало. Это усиливало оппозиционное настроение П., которое к тому же поддерживалось «демагогическими спорами» «конституционных друзей» его в Киеве и Каменке. Самым крупным событием художественной жизни П. за этот период было создание и появление «Кавказского Пленника», которого он окончил в Каменке 20 февр. 182 г. (эпилог и посвящение написаны в Одессе 15 мая того же года) и который вышел в СПб. в августе 1822 г. (изд. Н. И. Гнедич, печат. в типогр. Греча). В поэме сам автор различает (письмо № 18) две части, по его мнению плохо связанные между собою: описательноэтнографическую (лучше удавшуюся) и романтическо-психологическую; во второй он хотел изобразить «это равнодушие к жизни и ее наслаждениям, эту старость души (старость молодости, как выражается он о себе в письмах), которые сделались отличительными чертами молодежи XIX в.». По преданию, в основу поэмы положен рассказ некоего Немцова (слышанный П. еще до ссылки) о том, как его будто бы освободила из плена влюбившаяся в него черкешенка. Первая мысль обработать этот сюжет пришла П. в авг. 1820 г., на Кавказе; основная идея и характер героя, списанного П. с самого себя (не с такого, каким он был в действительности, а с такого, каким ему хотелось быть), выяснились автору под влиянием изучения Байрона. Внешнюю отделку, при всей своей строгости к себе и «Пленнику». Он не мог не признать шагом вперед против «Руслана».

Успех поэмы в публике был огромный; в глазах молодой России того времени именно после ее П. стал великим поэтом («Руслан» сделал его только известным и возбудил ожидания), да и Россия стареющаяся должна была признать за «либералом» П. «талант прекрасный» (Карамзин, «Письма к Дмитриеву», стр. 337). Прежде всего подкупала читателей форма поэмы, изящество и сила стихов (из которых иные немедленно стали поговорками), затем поразительный по соединению простоты и эффектности план поэмы и глубоко правдивое чувство; она, действительно, «тайный глас души» поэта, тем более понятный читателям, что и они переживали ту же «болезнь века», более разнообразно и разносторонне, но едва ли более рельефно и сильно выраженную Байроном. Характер и судьба черкешенки (недостаток «местного колорита» в ее изображении не мог быть в то время заметен) всем внушали глубокую симпатию и даже возбуждали у лучших критиков (князя Вяземского) наивную досаду на поэта, который не выразил, сострадания к такому великодушному и благородному существу. Позднейшая критика заметила в сюжете мелодраматичность и в отдельных местах излишнюю приподнятость тона во вкусе Державина, но современники не могли считать это недостатками. Примечания П., объясняющие, что такое шашка, аул, кумыс и пр., осязательно показывают, что «Пленник» был родоначальником всей нашей весьма обширной и важной кавказской поэзии и прозы. В 20-х годах он вызывал и непосредственные подражания («Киргизский Пленник», «Московский Пленник») и уже в 1823 г. был переделан в балет, в свое время очень популярный. В 1821 г. П. написал или, вернее, набросал поэму из русской жизни: «БратьяРазбойники». Он был очень недоволен ею, и сжег набросок, но один отрывок, в основу которого было положено действительное происшествие — бегство двух закованных арестантов вплавь, случившееся в Екатеринославе при П., — он отделал и послал в печать в 1823 г. (появился в «Полярной Звезде» за 1825 г), а другими воспользовался много позднее для очень красивой баллады «Жених». «БратьяРазбойники» в настоящем своем виде интересны в историко-литературном отношении, как свидетельство о стремлении П. соединить байроническое сочувствие сильным натурам, извергнутым из общества с изображением, пока еще очень несовершенным, русского народного быта. В форме нельзя не заметить пестроты и неровности: сильные, исконно русские выражения, свидетельствующие о внимательном изучении народной поэзии, стоят рядом с выражениями слишком искусственными, даже вычурными. В Кишиневе П. работал также над «Бахчисарайским Фонтаном» и задумал поэму «Цыганы», один из мотивов и краски для которой дала ему жизнь. В конце 1822 г., во избежание неприятных последствий «истории» за картами, Инзов послал поэта в командировку в Измаил: в Буджакской степи П. встретился с цыганским табором и бродил с ним некоторое время. В Кишиневе же, в мае 1823 г., начат Евгений Онегин. Из произведений меньшего объема этого периода особое значение и влияние имели стихотворения: «Наполеон», в котором (особенно в последней строфе) поэт проявил такое благородство чувства и силу мысли, что все другие русские лирики должны были показаться перед ним пигмеями, и «Песнь о Вещем Олеге» (1 марта 1822 г.), далеко не первый по времени, но первый по красоте и силе продукт национального романтизма в России. В конце кишиневского периода П., все яснее и яснее сознававший свое значение, вступает в деятельную переписку с двумя молодыми критиками: Плетневым и Бестужевым-Марлинским. В дек. 1822 г. вышла 1-я книжка «Полярной Звезды», имевшей целью руководить общественным мнением; для этого нужно было произвести, так сказать, серьезную ревизию немногому сделанному и объединить лучших делателей. Теперь П. больше чем когда-нибудь огорчается изгнанием, лишавшим его возможности принять непосредственное участие в важном деле, и рвется из полудикого Кишинева в культурную Россию. Так как ему не дозволили даже и на время съездить в Петербург, то он обрадовался случаю переехать в ближайший цивилизованный город — Одессу. Вот как П. в письме к брату от 25 авг. 1823 г. описывает свое переселение: «Здоровье мое давно требовало морских ванн; я насилу уломал Инзова, чтобы он отпустил меня в Одессу. Я оставил мою Молдавию и явился в Европу (в первых числах июня); ресторации и итальянская опера напомнили мне старину и, ей-Богу, обновили мне душу. Между тем приезжает Воронцов. принимает меня очень ласково, объявляет мне, что я перехожу под его начальство, что остаюсь в Одессе». Этот перевод устроил А. И. Тургенев. В начале поэт чувствовал только отрадные стороны одесской жизни; он увлекался европейскими удовольствиями, больше всего театром, внимательно присматривался ко всему окружающему, с неослабным интересом следил за ходом греческого восстания, знакомился с интеллигентными русскими и иностранцами и скоро увлекся женой местного негоцианта, красавицей Ризнич. На одесскую молодежь, как человек, он производил двоякое впечатление: для одних он был образцом байронической смелости и душевной силы, от подражания которому их насильно удерживали заботливые родители (см. «Записки» гр. Бутурлина, «Русский Архив», 1897, кн. V); другие видели в нем «какое-то бретерство, suffisance и желание осмеять, уколоть других» («Записки» Н. В. Басаргина, «ХIХ в.» Бартенева, стр. 89); но как перед поэтом, перед ним преклонялись все ценившие поэзию. Медовый месяц жизни П. в Одессе был, однако, непродолжителен: уже в ноябре 1823 г. он называет Одессу прозаической, жалуется на отсутствие русских книг, а в январе 1824 г. мечтает убежать не только из Одессы, но и из России; весною же у него начались настолько крупные неприятности с начальством, что он чувствует себя в худшем положении, чем когдалибо прежде. Дело в том, что граф Воронцов и его чиновники смотрели на Пушкина с точки зрения его пригодности к службе и не понимали его претензий на иное, высшее значение; а П., теперь более одинокий, чем в Кишиневе(друзей в деловой Одессе трудно было приобрести), озлоблялся и противопоставил табели о рангах то демократическую гордость ума и таланта, то даже свое шестисотлетнее дворянство, и мстил эпиграммами, едкость которых чувствовал и сам граф, имевший полную возможность «уничтожить» коллежского секретаря П. Если одесский год был один из самых неприятных для поэта, он был зато один из самых полезных для его развития: разнообразные одесские типы расширили и углубили его миросозерцание, а деловое общество, дорожившее временем, давало ему больше досугу работать, чем приятельские кружки Кишинева, и он пользовался этим, как никогда прежде. Он доучился английскому яз., выучился итальянскому, занимался, кажется, испанским, пристрастился к приобретению книг и положил начало своей, впоследствии огромной библиотеке. Он читал все новости по иностранной литературе и выработал себе не только совершенно определенные вкусы и взгляды (с этих пор он отдает предпочтение английской и даже немецкой литературе перед французской, на которой был воспитан), но даже дар предвидения будущих судеб словесности, который поражает нас немного позднее (см., напр., письмо № 117). По новой русской литературе он столько прочел за это время, что является теперь первым знатоком ее и задумывает ряд статей о Ломоносове, Карамзине, Дмитриеве и Жуковском. В тоже время, не без влияния коммерческого духа Одессы, где честный заработок ни для кого не считался позорным, и того случайного обстоятельства, что «Бахчисарайский Фонтан», благодаря князю Вяземскому, дал поэту возможность выбраться из сети долгов, П. приходит к отрадному убеждению, что литература может доставить ему материальную независимость (сперва такой взгляд на поэзию он называет циничным, позднее же он говорит: «Я пишу под влиянием вдохновения, но раз стихи написаны, они для меня только товар»). В основу «Бахчисарайского Фонтана» положен рассказ Екатерины Николаевны Раевской о княжне Потоцкой, бывшей женою хана Керим-Гирея. Сам П. и князь Вяземский (предпославший поэме «Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского Острова») видели в нем как бы манифест романтической школы, что выразилось в отсутствии определенности и ясности сюжета, элегическом тоне и яркости местного колорита. В последнем отношении образцом для поэта служил Байрон (см. письмо № 110), влияние которого очевидно также и во многих частностях, и в обрисовке титанического характера Гирея: но противоположение двух одинаково живых и рельефных женских характеров, эффектная и полная искреннего чувства сцена между Заремой и Марией и задушевный лиризм последней части — неотъемлемая собственность П. «Фонтан», сравнительно с «Пленником», представляет важный шаг вперед полным отсутствием «элемента высокости» (Белинский), который еще связывал П. с предшествующим периодом. Число лирических произведений П., написанных в Одессе, невелико: он был слишком поглощен самообразованием в работой над двумя большими поэмами — «Онегиным» и «Цыганами», «Онегина» автор называет сперва романом в стихах «вроде Дон Жуана»; в нем он «забалтывается донельзя», «захлебывается желчью» и не надеется пройти с ним через цензуру, отчего и пишет «спустя рукава»; но постепенно он увлекается работой и, по окончании 2-ой главы, приходит к убеждению, что это будет лучшее его произведение. Уезжая из Одессы, он увозит с собою 3-ью главу и «Цыган», без окончания. Отъезд П. был недобровольный: граф Воронцов, может быть с добрым намерением, дал ему командировку «на саранчу», но П., смотревший на свою службу как на простую формальность, на жалованье — как на «паек ссыльного», увидел в этом желание его унизить и стал повсюду резко выражать свое неудовольствие. Граф Воронцов написал 23 марта 1824 г, графу Нессельроде (буквальный смысл его письма — в пользу П., но в нем нельзя не видеть сильного раздражения вельможи против непочтительного и самомнительного подчиненного), что, по его мнению, П. следовало бы перевести куда-нибудь вглубь России, где могли бы на свободе от вредных влияний и лести развиться его счастливые способности и возникающий (sic) талант; в Одессе же много людей, которые кружат ему голову своим поклонением будто бы отличному писателю, тогда как он пока «только слабый подражатель далеко не почтенного образца», т. е. Байрона.

Этот отзыв Воронцова не имел бы особенно печальных последствий для П., если бы приблизительно в тоже время не вскрыли на почте письма самого поэта к кому-то в Москву (№ 6), в котором он пишет, что берет «уроки чистого атеизма... система не столь утешительная, как обыкновенно думают, но, к несчастию, более всего правдоподобная». Тотчас же П. был отрешен от службы и сослан в Псковскую губ., в родовое имение, причем ему был назначен определенный маршрут без заезда в Киев (где проживали Раевские). 30 июля 1824 г. П. выехал из Одессы и 9 августа явился в Михайловское-Зуево, где находились его родные. Сначала его приняли сердечно (письмо № 76), но потом Надежда Осиповна и Сергей Львович (имевший неосторожность принять на себя официально обязанность надзирать за поведением сына) стали страшиться влияния опального поэта на сестру и брата. Между отцом и сыном произошла тяжелая сцена (которой много позднее П. воспользовался в «Скупом рыцаре»): «отец мой, воспользовавшись отсутствием свидетелей, выбегает и всему дому объявляет, что я его бил, потом — что хотел бить. Перед тобой (пишет П. Жуковскому) я не оправдываюсь, но чего же он хочет для меня с уголовным обвинением? Рудников сибирских и вечного моего бесчестия? Спаси меня!» В конце концов родные П. уехали в Петербург и Сергей Львович отказался наблюдать за сыном, который остался в ведении местного предводителя дворянства и настоятеля Святогорского монастыря. В одиночестве П. развлекался только частыми визитами в соседнее Тригорское, к П. А. Осиповой, матери нескольких дочерей, у которой, кроме того, проживали молодые родственницы (между другими — и г-жа Керн). Жительницы Тригорского, по-видимому, больше интересовались поэтом, нежели интересовали его, так как его серьезная привязанность была направлена к одесской его знакомой. Как ни значительна была напряженность работы П. в Кишиневе и в Одессе, в Михайловском, в особенности в зимнее время, он читал и думал по крайней мере вдвое больше прежнего. Книг, ради Бога, книг! — почти постоянный его припев в письмах к брату. С раннего утра до позднего обеда он сидит с пером в руках в единственной отопляемой комнатке михайловского дома, читает, делает заметки и пишет, а по вечерам слушает и записывает сказки своей няни и домоправительницы. Под влиянием обстановки теперь он больше, чем прежде, интересуется всем отечественным: историей, памятниками письменности и народной живою поэзиею; он собирает песни (для чего иногда переодевается мещанином), сортирует их по сюжетам и изучает народную речь, чем пополняет пробелы своего «проклятого» воспитания. Но это изучение родины идет не в ущерб его занятиям литературой и историей всемирной. Он вчитывался в Шекспира, в сравнении с которым Байрон, как драматург, теперь кажется ему слабым и однообразным. В тоже время он воспроизводит с удивительной точностью поэтический стиль и объективное миросозерцание Магометова Корана. Восток, Шекспир и изучение исторических источников, вместе с годами и одиночеством, заставляют его спокойно смотреть на мир Божий, больше вдумываться, чем чувствовать, философски относиться к прошлому и настоящему, если только последнее не возбуждало страстей его. В янв. 1825 г. П. посетил будущий декабрист И. И. Пущин, который привез ему «Горе от ума»; он заметил в поэте перемену к лучшему: П. стал «серьезные, проще, рассудительнее». Мельком прослушанная комедия вызвала известное письмо П. к Бестужеву (№ 95), показывающее необыкновенную тонкость и зрелость критического суждения (написанное двумя месяцами позднее письмо к тому же Бестужеву № 103 — применяет такую же критику ко всему ходу современной ему литературы и совпадает во многом с наиболее светлыми идеями Белинского). Умственная и художественная зрелость, ясно сознаваемая поэтом (немного позднее П. пишет Н. Н. Раевскому: «я чувствую, что дух мой вполне развился: я могу творить») и твердо установившееся миросозерцание, проявляющееся в стихотворениях этого периода, не мешали ему страшно томиться одиночеством и выдумывать довольно несбыточные планы для своего освобождения из «обители пустынных вьюг и хлада». С братом Львом и дерптским студентом Вульфом, сыном Осиповой, он составил нечто в роде заговора с целью устроить себе побег за границу, через Дерпт, и одно время настолько верил в возможность этого дела, что прощался с Россией прекрасным (неоконченным) стихотворением. В то же время он испытал и легальное средство: под предлогом аневризма он просит позволения ехать для операции и лечения в одну из столиц или за границу. План бегства не осуществился, а для лечения П. был предоставлен г. Псков. Весною Пушкина посетил бар. Дельвиг. На осень он остался совсем один, за временным отъездом соседок. От этого усиливается и жажда свободы, и творческая производительность: к зиме он оканчивает IV главу «Онегина», «Бориса Годунова» и поэму «Граф Нулин». Узнав о 14 дек., П. сперва хотел ехать в Петербург, затем вернулся, чтобы подождать более положительных известий, а получив их, сжег свои тетради. С крайне тяжелым чувством следил он за ходом арестов. Успокоившись и одумавшись, он решил воспользоваться отсутствием своего имени в списках заговорщиков и начал хлопотать о своем возвращении, сперва частным образом, потом официально. В июле 1826 г. П. послал через губернатора письмо государю, с выражением раскаяния и твердого намерения не противоречить своими мнениями общепринятому порядку. Вскоре после коронации он был с фельдъегерем увезен в Москву и 8 сент., прямо с дороги, представлен государю, с которым имел довольно продолжительный и откровенный разговор, после чего получил позволение жить где угодно (пока еще кроме Петербурга, куда доступ был ему открыт в мае 1827 г.), причем император вызвался быть его цензором.

Напряженная работа мысли Пушкина в михайловский период наглядно выразилась тем, что с этого времени он начал писать и прозаические статьи: в 1823 г. он напечатал в «Московском Телеграфе» очень едкую заметку «О M-me Сталь и Г-не М.» (за подписью Ст. Ар., т. е. старый арзамасец), где выразил свое уважение и благодарность знаменитой писательнице за симпатию, с которой она отнеслась к России, — и статью: «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова», в которой он дает глубоко обдуманный очерк истории русского языка и такую умную и точную характеристику Ломоносова, что ее и до сих пор смело, с великою пользою, можно вводить в учебник словесности. Эти два года — из самых плодотворных и для лирики П. В начале он обрабатывает мотивы привезенные с юга, яркие краски которого видны в «Аквилоне», «Прозерпине», «Испанском романсе» и др. Затем проявляются в его пьесах вновь созревшие мысли и более прежнего уравновешенные чувства («Разговор книгопродавца с поэтами»; два «Послания к цензору»); даже «Вакхическая песня», по исходной точке тожественная с юной его лирикой, заканчивается глубоко гуманной мыслью. Форма еще совершеннее: на невольном досуге даже шутливые пьесы, как «Ода гр. Хвостову», отделываются необыкновенно тщательно. К концу периода немногочисленные лирич. произведения выражают лишь скоропреходящие настроения минуты: П. всецело погружен в поэмы и драму. Еще 10 окт. 1824 г. он окончил поэму «Цыганы», начатую в Одессе 10 месяцами раньше. Хотя она напечатана только в 1827 г., но оказала сильное и благотворное влияние на публику много раньше, так как сделалась известной в огромном количестве списков. Имя героя (Алеко-Александр) показывает, что по первоначальному замыслу он должен был воспроизвести самого поэта; затем, по мере освобождения П. из под влияния Байрона, Алеко оказывается первым ярко и объективно очерченным характером, в обработке которого байронизм подвергается жестокому осуждению, трезвость и гуманность содержания, необыкновенная ясность плана, небывалая простота и живописность языка, рельефность всех трех действующих лиц и их положений, драматизм главных моментов, полный реализм обстановки и наконец целомудрие при изображении полудикой, свободной любви — все это черты новые даже в П., не говоря о современной ему поэзии. Противопоставление эгоизма грозного обличителя общественных зол Алеко, который «для себя лишь хочет воли», истинному свободолюбию и справедливости старого цыгана — первый гражданский подвиг П., «смелый урок», который дает поэт черни; лучшее доказательство его убедительности и великой полезности — вдохновенно кроткие строки великого критика, Белинского. Всецело михайловскому периоду принадлежит «Граф Нулин», о происхождении которого автор говорит: «перечитывая „Лукрецию“, довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если б Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? Быть может, это охладило бы его предприимчивость, и он со стыдом принужден был отступить... Мысль пародировать историю и Шекспира ясно представилась, я не мог противиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть». «Гр. Нулин», по необыкновенной легкости стиха и стройности рассказа, и производит впечатление капризного вдохновения минуты. Критика жестоко напала на П. за безнравственность его поэмки, но читатели (и, как свидетельствует гр. Бенкендорф, император Николай) были чрезвычайно довольны ею. Это одно из немногих произведений П., свидетельствующих о его таланте изображать и отрицательную сторону жизни. По сравнению с Гоголем, его сатира кажется более легкой, как будто поверхностной; но невозможно указать в нашей литературе другое изображение пошлости русских парижан того времени, более типичное и резкое по существу; да и вся помещичья жизнь, с виду такая патриархальная, оказывается насквозь проеденною распутством. На поэмке видно и влияние «Беппо» Байрона, и изучение русской литературы XVIII в., воевавшей с петиметрами, и увлечение ехидным сарказмом Крылова: но изящный реализм целого и подробностей всецело принадлежит П. В Михайловском написана также народная баллада «Жених»; сюжет ее — обломок из кишиневской поэмы «Братья-Разбойники», теперь, под влиянием рассказов Арины Родионовны, обработанный как сказкаанекдот. с эффектной развязкой. Как в форме стиха, так и в содержании П., очевидно, соперничает с Жуковским (с «Громобоем» и другими русскими, балладами) и в смысле народности одерживает над учителем блестящую победу. Самое крупное и задушевное произведение михайловского периода — «Борис Годунов», или, как сам П. озаглавил его: «Комедия о настоящей беде московскому государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве». П. начал ее в конце 1824 г. и окончил к сентябрю 1825 г., усердно подготовившись к ней чтением. «Изучение Шекспира, Карамзина и старых наших летописей дало мне мысль оживить в драматической форме одну из самых драматических эпох нашей истории. Шекспиру я подражал в его вольном и широком изображении характеров; Карамзину следовал я в светлом развитии происшествий; в летописях старался угадать язык тогдашнего времени; источники богатые: успел ли я ими воспользоваться, не знаю». Сам П. называет «Бориса Годунова» романтической драмой и тем указывает на главное теоретическое пособие — «Чтение о драматическом искусстве» А. В. Шлегеля, откуда он воспринял резко отрицательное отношение к трагедии классической и идею национальной драмы (отсюда и заглавие), но отринул все узкоромантическое, мечтательное и мистическое (как и из Карамзина исключил все сентиментальное). Над каждым, даже третьестепенным лицом он работал с необыкновенным прилежанием: целые сцены, вполне отделанные, он исключал, чтоб не ослабить впечатления целого. По окончании труда, П. был чрезвычайно доволен им. «Я перечел его вслух один, бил в ладоши и кричал: ай-да Пушкин!» Но он не спешит печатать «Бориса» и держит его в портфеле целые 6 лет: он сознает, что его пьеса — революция, до понимания которой пока не доросли ни критика, ни публика, и предвидит неуспех, который может невыгодно отразиться на самом ходе дорогого ему дела. Даже восторг московских литераторов, которых во время чтения 12 окт. 1826 г. «кого бросало в жар, кого в озноб, волосы поднимались дыбом» и пр. (Барсуков, «Жизнь и труды Погодина», II, 44), даже видимый успех «Сцены в келье», которую П. напечатал в начале 1827 г. («Моск. Вест.», № 1), не заглушили его опасений, и они оправдались вполне. Когда в начале 1831 г. вышел «Борис», со всех сторон послышались возгласы недоумения и недовольства или резного осуждения: классики искали «сильных, возвышенных чувствований»и находили только «верные списки с обыкновенной природой»; поклонники П. и романтики искали «блестков», свойственных поэту, разгула страстей и поразительных эффектов и находили, что здесь все слишком просто, обыденно, почти скучно; огромное большинство признавало Бориса «выродком», который не годится ни для сцены, ни для чтения. Катенин называет драму «ученическим опытом», «куском истории», разбитым на мелкие сцены, а женский крик за сценой признает прямо «мерзостью»; И. А. Крылов прилагает к ней анекдот о горбуне. С другой стороны, кн. Вяземский находит в «Борисе» «мало создания»; Кюхельбекер ставит его ниже «Т. Тассо» Кукольника. Только Киреевский в «Европейце», да отчасти Надеждин поддержали П. Позднее все, даже и Белинский, еще со времен студенчества восторгавшийся прекрасными частностями, упрекали П. за рабское следование Карамзину. П. был глубоко огорчен нападениями, на которые ответила за него история: этот «выродок» явился отцом всей национальной русской драмы, и внутренняя величавая стройность этих «обломков» Карамзина теперь ясна всякому ученику гимназии. Зиму 1826-27 г. П. провел главным образом в Москве (он уезжал по осени в Михайловское, где с наслаждением смотрели, на «покинутую тюрьму», и в Псков), живя у Соболевского на Собачьей площадке, в дер. Ренкевич. Он вполне наслаждался своей свободой и обществом, тем более, что москвичи приняли его с распростертыми объятиями, как величайшего поэта (в начале 1826 г. вышло 1-е изд. его «Стихотворений»), либеральная молодежь видела в нем чудом спасенного друга декабристов, которым он шлет «Послание в Сибирь», а убежденные защитники существующего порядка радовались искреннему его примирению с правительством («Стансы»). П. широко пользовался до тех пор мало знакомой ему благосклонностью судьбы; он посещал и салоны умных дам (напр. кн. З. Волконской), и светские балы, и сходбища так назыв. «архивной молодежи», и холостые пирушки. Рассеянная жизнь не мешала ему работать. Недовольный существовавшими тогда журналами и альманахами, он еще в Михайловском мечтал об основании серьезного и добросовестного журнала; теперь оказалось возможным осуществить эти мечтания. Среди «архивной молодежи», из которой иные, как Д. Веневитинов, импонировали даже П. умом своим и талантом, он нашел людей, ему сочувствующих. Было решено издавать, при постоянном участии П., «Московский Вестник», в редакторы которого был избран М. Н Погодин. В продолжение трех лет П. добросовестно служил новому журналу (в тоже время он считал своим нравственным долгом поддерживать альманах бар. Дельвига «Северные Цветы»), хотя в его отношениях к московскому кружку нельзя не заметить некоторой двойственности. Он вполне сочувствовал его серьезному взгляду на литературу, его убеждению в праве искусства на безграничную свободу и желанию низвергнуть господство французского вкуса, но он вовсе не хотел подчинять нашу юную словесность философским немецким теориям (которые он и понимал неясно). К московскому году жизни П. относятся «Записка о народном образовании», написанная по поручению государя, и «Сцена из Фауста». «Записка» очевидно, вытекла из разговора императора с П., в котором поэт указал на плохую систему воспитания русских дворян, как на причину появления декабристов: она развивает ряд мыслей оригинальных и умных, иногда односторонних, но во всяком случае не соответствовавших видам правительства. «Новая сцена между Мефистофелем и Фаустом» написана под влиянием Веневитинова, который в стихотворном послании убеждал П. изучать Гёте. Содержание ее вымышлено и далеко не вполне в духе Гёте; Фауст П. выражает только одну сторону прототипа — рефлексию, убивающую всякое наслаждение, и представляет амальгаму из Гете и Байрона. Беспощадный анализ Мефистофеля ближе к источнику, но и в нем виден отзвук «демона» юности П. В мае 1827 г. П. дозволено было ехать в Петербург и он поспешил воспользоваться позволением: но к осени он, «почуя рифмы», уехал в Михайловское. Там, сознав будущность романа и повести, он начал исторический роман «Арап Петра Великого», в котором, не смотря на новость для него этого рода творчества, проявил великое мастерство, главным образом в серьезном, объективном тоне рассказа, в отсутствии слащавого преувеличения, ненатурального изображения старины. Зиму 1827-1828 года, как и весну, лето и часть осени 1828 г., П. провел большею частью в Петербурге (жил в Демутовом трактире), откуда иногда ездил в Москву (останавливался обыкновенно у Нащокина). Его душевное состояние за это время — тревожное, часто тяжелое; медовый месяц его наслаждения свободою давно прошел; через гр. Бенкендорфа он не раз получал выговоры, хотя и в деликатной форме; не раз ему давало себя чувствовать недоверие низших органов власти (напр. в крайне нелепом, разбиравшемся в сенате деле о списке стихотворения Андрей Шенье). С другой стороны П. недоволен условиями личной жизни: кружок близких людей сильно поредел (брат далеко на службе, сестра в янв. 1828 г. вышла замуж); молодость, минутами представлявшаяся ему рядом ошибок см. «Воспоминание», II, 37; ср. «26 мая 1828 г.», II, 38), прошла, и П. чувствовал потребность устроиться, положить конец душевным скитаниям, но пока не находил к тому возможности. Весною 1828 г. П. обратился с просьбою о принятии его в действующую армию и отказ принял за выражение немилости государя (см. А. А. Ивановский, «Русская Старина», 1874, IX, 392 и след.); также напрасно он просился ехать за границу. Тоска и огорчения столь же мало препятствовали энергичной творческой работе П., как и все более и более усиливавшееся недоброжелательство критики, которое началось с того времени, как поэт стал принадлежать одному литературному органу, а также наивное недовольство публики, которая ждала от каждой новой строчки поэта какого-то чуда. Довольно многочисленный, и по форме, и по содержанию безупречные лирические стихотворения этого периода представляют летопись душевной жизни поэта; некоторые из них («Воспоминание», II, 37; «26 мая 1828 г.», II, 38) служат выражением безутешного отчаяния. Но творческие силы поэта при этом даже растут: в окт. 1828 г. П. начал «Полтаву» и окончил ее менее, чем в месяц. Первая мысль о поэме из жизни Мазепы возникла у него еще при чтении «Войнаровского» Рылеева; узнав из ее, что Мазепа обольстил дочь Кочубея, «я изумился — говорит П. — как мог поэт пройти мимо столь страшного обстоятельства». Явилось сильное желание изобразить любовную историю старого гетмана, для чего подготовительную работу составляло чтение «Истории Малой России» Бантыша-Каменского и др. пособий; в это время план зрел в голове П.; рамки его раздвигались, и романтическая поэма естественно сплеталась с исторической, с изображением одного из важнейших моментов к истории новой России (здесь начало увлечения П. Петром, столь важного для его будущей деятельности). Поэма вышла в 1829 г. и не имела успеха: не нашли в ней того блеска и яркости, которыми пленялись в П., не поняли необходимости слияния частного с общим, что составляет особенность всех лучших художественных воссозданий прошлого. Немногие истинные поклонники П. (напр. Кюхельбекер) оценили и в то время «Полтаву» по достоинству, а теперь, несмотря на успехи исторической науки, нам трудно, почти невозможно отрешиться от того поэтического колорита, которым П. облек полтавскую битву, Кочубея, Мазепу и пр. «Полтава», опоэтизировавшая природу Малороссии и ее быт, открыла дорогу повестям Гоголя и «Тарасу Бульбе».

Перелом в характере и образе жизни поэта, когда-то необыкновенно живого («вертлявого», по выражению М. Н. Погодина) и жадного к развлечениям, а теперь наклонного проводить целые дни молча, на диване, с трубкой во рту(«Матер.», 216), разрушился предложением, которое он сделал юной (род. 1813 г.) московской красавице Н. Н. Гончаровой. Получив не вполне благоприятный ответ, 1 мая 1829 г. он уехал на Кавказ, провел около 2-х недель в Тифлисе и потом отправился в действующую армию (где находился брат его), с которой вошел в Арзерум. Результатом путешествия был ряд кавказских стихотворений и путешествие в Арзерум, изд. много позднее. По возвращении в Москву он был так холодно принят у Гончаровых, что немедленно ускакал в деревню, а потом (в ноябре) переехал в Петербург. В начале 1830 г. несмотря на самое горячее участие в «Литерат. Газете» бар. Дельвига, к которой П. чувствовал несравненно большую симпатию, нежели к «Моск. Вестнику» Погодина (в «Газете» действовали почти исключительно его друзья и единомышленники), он чувствовал себя настолько тяжело, что просил позволения уехать за границу или, по крайней мере, сопровождать посольство в Китай. Но это было временное отчаяние, обусловленное личными причинами. Услыхав, как Н. Н. Гончарова блестит на балах, и удостоверившись, что об нем отзываются лучше, чем он ожидал, он уехал в Москву, возобновил предложение и получил согласие. Семейство Гончаровых стояло на высшей ступени общественной лестницы, чем П., но было разорено не менее. Главою семьи считался дедушка, обширное промышленное предприятие которого готово было рухнуть чуть не каждый день за неимением наличных денег. Мать Нат. Ник., невесты П., была очень «тонная», но, по-видимому, довольно расчетливая дама. Приняв предложение Н. (6 мая была помолвка), эксплуатировали его связи, а свадьбою не спешили и от невесты держали его в почтительном отдалении, причем будущая теща иногда устраивала ему довольно крупные неприятности. Вследствие всего этого П. иногда впадал в отчаяние, которое и выражал близким людям (см. письмо № 211); но он искренно любил свою невесту, и припадки "хандры у него быстро сменялись душевной бодростью и умственной энергией. В таком настроении, в конце августа 1830 г., он поехал в Болдино (Нижегородской губ.), часть которого отец выделял ему в виду женитьбы, чтобы устроить залог имения и воспользоваться осенним временем для работы. Вследствие холеры и карантинов, П. оставался там 8 месяцев в полном уединении, но с таким приливом вдохновения, какого у него давно не бывало. По возвращении он пишет Плетневу (№ 261): «Вот что я привез сюда: две последние главы „Онегина“, восьмую и девятую, совсем готовые в печать; повесть, писанную октавами (стихов 400), которую выдам anonyme; несколько драматических сцен или маленьких трагедий, именно: „Скупой Рыцарь“, „Моцарт и Сальери“, „Пир во время чумы“ и „Дон Жуан“. Сверх того написал около тридцати мелких стихотворений. Хорошо? Еще не все (весьма секретное, для тебя единого): написал я прозою пять повестей, от которых Баратынский ржет и бьется и которые напечатаем также anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает». Нет сомнения, что многое из перечисленного получило в Болдине только окончательную обработку, а кое что доделывалось и позднее; так напр., один отрывок из путешествия Онегина, «Одесса», был уже напечатан в 1827 г., а письмо Онегина к Татьяне дописывалось в 1831 г. в Царском Селе; тем не менее болдинский период можно считать временем завершения знаменитой поэмы-романа, которая, по исчислению самого поэта, писалось 7 лет 4 месяца и 17 дней, а на самом деле более 9 лет (с 28 мая 1822 г. до 3 октября 1831 г.) и уже около 5 лет держала в напряжении читающую публику, 1-ая глава была напечатана в 1825 г. вместе с «Разговором книгопродавца с поэтом», с предисловием, в котором автор сравнивает «Евгения Онегина» с «Беппо, шутливым произведением мрачного Байрона», и сам указывает на сходство героя с «Кавказским Пленником». Она была раскуплена чрезвычайно быстро и вызвала оживленные толки. Близкие к П. люди (Катенин) отожествляли с Онегиным самого поэта: литературные староверы подняли вопль против безнравственности поэмы и низких предметов, ею изображаемых. Полевой считал ее воплощением романтизма, а романтик Бестужев возмущался ничтожностью сюжета. Средние читатели были в восторге от изящества формы и жизненности содержания. 2-ая глава, выводящая на сцену Ленского и дающая первый абрис Лариных, также написана на юге, а напечатана в 1826 г. Она увеличила интерес публики, но вызвала только двусмысленную похвалу Булгарина и посмертный отзыв Веневитинова, который приветствовал поворот в поэзии П. к национальным типам и жизни. Гл. 3 («Барышня», как ее для себя озаглавил П.; наиболее психологическая), написанная в Михайловском и напечатанная в 1827 г., довела интерес публики до небывалого в России и редкого за границей напряжения: о Татьяне говорили повсеместно как о живом лице, и П. упрашивали получше устроить ее судьбу, 4-ая и 5-ая главы (написаны тоже в Михайловском, как и 6-ая), наиболее драматическая, изданные вместе в 1828 г., вызывают длинный ряд рецензий, которые составляют поворотный пункт в отношениях П. к современной ему литературе. Большинство критиков, признавая «редкое дарование» и называя автора, «любимым поэтом», из беспристрастия нападают на частности и не находят в поэме ни плана, ни связи, ни характеров; нападения последнего рода, обнаруживавшие полное непонимание целого, глубоко огорчили и озлобили П. 6-ая глава («Поединок»), представляющая развязку драмы, не сделала критиков умнее. Глава 7-ая («Москва») написана под московскими впечатлениями; она явилась в 1830 г., когда П. имел уже свой орган, стоял во главе литературной партии и жестоко расправлялся с противниками, которые с своей стороны старались его унизить всеми мерами (см. Барсуков, «Погодин», III, 15, 25 и др.). Теперь в Болдине, не побужденный, но утомленный беспринципностью борьбы, поэт спешит расстаться с героиней и героем, оставив последнего как бы на середине жизненного пути. Неослабный интерес публики, между прочим, наглядно выразился в том, что для крайне простой и естественной развязки в судьбе героини немедленно начали приискивать живые оригиналы (см. «Воспоминания»Францевой, «Исторический Вестник», 1883, май, и В. А. Тимирязева, «Исторический Вестник», 1896, июнь, стр. 977). И теперь. крайне трудно дать оценку романа П., посмотреть на него со стороны: мы так сроднились с его действующими лицами, что они нам представляются живыми и близкими. Мы только можем сопоставлять их с другими созданиями того же поэта. По характеру героя и по основной задаче, выраженной в сюжете, «Евгений Онегин» ближе всего к «Цыганам»; Онегин тот же Алеко, только реализованный, приуроченный к обыденной действительности великорусского дворянского быта. Задача поэта — воссоздать его со всеми его добрыми и дурными сторонами, — а так как последние оказываются очень существенными, то развенчать его (не щадя в нем и самого себя), сохранив, однако, душевное к нему участие наблюдателя; развенчание производится посредством указания его «литературных источников» («Иль маской щегольнет иной»; «Москвич в Гарольдовом плаще, уж не пародия ли он?»), а участие сохраняется за ним потому, что он все же лучше и нравственно крупнее окружающих его, и потому; что тяготится он бесцельностью существования и рядом вынужденных глупостей. Как Алеко оказывается несостоятельным при сопоставлении с близкими к природе дикарями, так Онегин несостоятелен при сопоставлении с простой, но нравственно здоровой деревенской девушкой. Создание поэтического типа этой девушки — великая заслуга. П., имевшая важное историческое значение; отсюда тургеневские женщины и женщины «Войны и Мира», отчасти и позднейшее стремление русских женщин к подвигу. В общем «Евгений Онегин» — полное и верное воспроизведение полукультурной жизни русского дворянства того времени, во всех ее разнообразных областях и оттенках. «Повесть, писанная октавами», «Домик в Коломне»: это «игрушка, сделанная рукой великого мастера» (Белинский), напоминающая средневековые фабльо, источники «сказок» Лафонтена. В основе ее, судя по месту действия, лежит анекдот из юношеских лет П. Хотя П. в теории и отвергал цель в поэзии, но такую бесцельную шалость он решился издать только анонимно. В историко-литературном отношении важнее самой повести ее введение, представляющее нечто небывалое в истории поэтической формы. Это такое искусное жонглирование размером и звучной рифмою, что после этого или в обыденной речи проза должна была замениться стихами, или в литературном рассказе стихи должны были уступить место живой прозаической речи. С этих пор П. для мелкого повествования стихотворной формы уже не употребляет. Маленькую трагедию «Скупой рыцарь» П. приписал английскому поэту Ченстону, которого, как доказал еще Анненков, на свете не существовало. Причина такого «подлога» — семейные воспоминания, которыми отчасти воспользовался поэт: отец его часто проявлял крайнюю скупость (хотя вообще и был крайне нерасчетлив) по отношению к сыновьям. «Скупой рыцарь» — полная драма, с развитием характеров и катастрофой; по задаче это — глубокое психологическое исследование, проникнутое гуманной идеей пробуждения «милости к падшим»; искалечившая сильную душу барона страсть, развившаяся на почве пессимизма и честолюбия, делает его страдальцем — и страдание примиряет с ним. Пьеса: "Моцарт и Сальери в рукописи была озаглавлена «Зависть» и основана на анекдоте об отношениях двух композиторов. Здесь тоже решается трудный психологический вопрос об источнике в развитии низкой страсти в сильной душе; попутно в живых образах устанавливается различие между гением и талантом. «Пир во время чумы» — ряд сцен, действительно переведенных с английского (из пьесы Джона Вильсона — см. VI, 388 «The City of the Plaque», вышедшей в 1816 г.); но песня Мери и песня президента, лучшие места пьесы, сочинены П. Четыре сцены, составляющие «Каменного гостя», образуют полную драму, изображающую героя народных преданий, испанского Фауста, с большей глубиной и человечностью, нежели у предшественников П. (пособиями для него служили Мольер и Да-Понте). Поэт воспользовался только типом Лепорелло и развязкой: все остальное — его собственное создание, чудное по жизненности лиц и положений (характеристику см. у Белинского). «Около 30 мелких стихотворений», написанных или отделанных в Болдине, представляют поразительное разнообразие по форме, темам и настроению поэта. Господствующий тон — бодрый, жизнерадостный (даже в элегии: «Безумных лет...»); даже мало симпатичные поводы вдохновляют поэта к прекрасным пьесам (личная полемика Булгарина — в «Моей родословной»). Рядом с этим обрабатываются мотивы, ничего общего с моментом не имеющие («Поэту», «Стамбул», «Вельможе» и пр.), иногда глубоко печальные (напр. «Шалость»). «Повести Белкина» (вместе с «Летописью села Горохина») — важный шаг в литературной карьере П. Он с ранней юности высоко ценил не только В. Скотта, но и Фильдинга и Стерна. Приглядываясь теперь к ходу европейской словесности, он предугадал скорое торжество нравоописательной повести и романа и решил испытать свои силы, пробуя разные тоны, во всегда оставаясь реалистом. убежденным противником романтических повестей-поэм в стиле Бестужева-Марлинского. Он очень дорожил успехом «повестей», но скрыл свое имя, прося, однако, шепнуть его Смирдину, чтоб он шепнул покупателям. Критика встретила их крайне враждебно (даже и позднее Белинский не придавал им значения), но они раскупались и читались с удовольствием, несмотря на небрежность отделки, и П., больше доверявший публики, нежели критике, счел опыт удавшимся. По возвращении в Москву, П. «сладил с тещей» и новый 1831 г. встретил в очень бодром состоянии духа; даже «Борис Годунов» некоторое время радовал его своим успехом. 19 января он получил известие о смерти Дельвига; «постараемся быть живы», пишет он Плетневу, и как будто скоро примиряется с печальной необходимостью — но вдова и братья его покойного товарища навсегда остаются предметом его деятельной заботливости. 18 февраля произошла свадьба П. «Я женат и счастлив», пишет он Плетневу 24 февр. «Одно желание мое, чтобы ничего в жизни моей не изменялось; лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился». К этому периоду московской жизни П. относится его сближение с наиболее серьезным из его литературных врагов, Надеждиным, в «Телескопе» которого за этот год П. поместил две полемические статьи: «Торжество дружбы» и «Несколько слов о мизинце г. Булгарина», за подписью Феофилакта Косичкина (он начал прибегать к прозе, вместо эпиграмм, еще с 1829 г. в с большей систематичностью и крайним увлечением продолжал это в «Литературной Газете» Дельвига);эти статьи — верх ядовитого остроумия, редкое соединение тонкой и злой иронии с резкой хлесткостью. Согласно заранее начертанному плану (в котором не последнюю роль играло желание быть подальше от тещи), П. в мае едет в С.Петербург, откуда немедленно переселяется на дачу в Царское Село. Там Пушкин оставался безвыездно до конца октября, отделенный от Петербурга холерою и карантинами, но в обществе Жуковского.

Несмотря на плохое состояние своих финансовых дел (о которых теперь П. заботится гораздо больше, чем прежде), поэт продолжает быть в радостном настроении, что очень благоприятно отражается на его творчестве. Видаясь почти ежедневно с Жуковским (третьим в их беседе часто бывал юный Гоголь, только что введенный в их общество, но принятый по-братски). — П. вступил с ним, некоторым образом, в соперничество на поприще обработки сказок: написал «Сказку о царе Салтане» (сюжет который занимал его еще в Кишиневе) и шутливую сказку о попе и работнике его Балде (рифмованной прозой, на подобие подписей под лубочными картинками) — и ни для кого не было сомнения, что он еще раз победил своего учителя яркостью и жизненностью образов. П. идет рука об руку с Жуковским (а через него и со двором) в своем отношении к политическому моменту, который переживала в то время Россия, 2 авг. написано «Клеветникам России», а 5 сент. — «Бородинская годовщина» (оба стихотворения напечатаны, вместе с стихотвор. Жуковского, особой брошюркой). Еще в июле П. (очевидно, поощренный к тому свыше) через гр. Бенкендорфа выражает желание быть полезным правительству изданием политическо-литературного журнала и просит позволения работать в архивах, чтобы «исполнить давнишнее желание написать историю Петра Великого и его наследников до Петра III». На первое его предложение пока промолчали, а второе удовлетворили в большей мере, нежели он мог надеяться: его приняли вновь на службу в коллегию иностр. дел, с жалованьем в 5000 руб., без обязательных занятий, но с правом работать во всех архивах. Переехав в Петербург и по возможности устроившись (у него еще оставались карточные долги от холостой жизни, а расходы, по его словам, увеличились вдесятеро), Пушкин чрезвычайно энергично принялся за работу в архивах, не оставляя и чисто литературных трудов. Посещая разнообразные круги общества (начиная от самых высших, где жена его блистала на балах), П. имел возможность убедиться, что отечественная литература стала возбуждать живой интерес даже в тех сферах, где прежде игнорировали ее существование, и молодежь начинает смотреть на званье литератора, как на нечто достойное зависти. Он проникался тем большим желанием стать во главе влиятельного органа. Летом 1832 г. старания его увенчались успехом и литературно-политическая газета была ему разрешена. Чтобы пустить это дело в ход, он в сентябре ездил в Москву и там, вместе с С. С. Уваровым, посетил московский университет, где дружески беседовал с своим прежним противником, проф. Каченовским. Там от Нащокина П. услыхал рассказ о некоем Островском, который, вследствие притеснений богатого соседа, лишился имения и сделался врагом общества; ему сейчас же пришла идея сделать из этого роман, которым, по возвращения в Петербург, он и занялся с таким увлечением, что невозможность осуществить план издания газеты весьма слабо огорчила его. В 31/3 месяца роман был окончен и даже снабжен выпиской из подлинного дела о неправедном отобрании имения у законного владельца. Но, приближаясь к развязке (и продолжая в тоже время собирать по архивам материалы для истории Пугачевского бунта), П., очевидно, почувствовал недовольство своим произведением и стал обдумывать другой роман — из эпохи Пугачевщины, а «Дубровского», заключив наскоро набросанными двумя эффектными сценами, оставил в рукописи и даже не переписанным (он был напечатан только в 1841 г.). П. был прав и в своем увлечении, и в разочаровании: по замыслу, «Дубровский» — одно из величайших его произведений, начинающее новую эпоху в литературе: это — социальный роман, с рельефным изображением барского самодурства, чиновничьей продажности и открытого безсудия. По форме, в которую отлилась идея, это — заурядный разбойничий роман, достойный имени П. только простотой и живостью изложения, гармонией частей, отсутствием всего лишнего и фальшивосентиментального и несколькими сценами и подробностями. То обстоятельство, что роман П. с такой задачей был пропущен цензурою в 1841 г., служит осязательным доказательством его неудачливости, а поглощающий интерес, с которым он и в настоящее время читается подростками, показывает, что П. был истинным художником и в слабых своих набросках. Одновременно с «Дубровским», П. работал над так наз. «Песнями западных славян», за которые, в самый год появления их в печати (в «Библ. для Чтения» 1835 г.), его пытался осмеять французский литератор, давший ему сюжеты большинства их. Теперь доказано, что П. вовсе не был так наивен, как воображал мистификатор. В 1827 г. в Париже вышла небольшая книжка: «La Guzla ou choix de poesies illyriques, recueillies dans la Dalmalie eic.». Составитель ее, Мериме, заявив в предисловии о своем близком знакомстве с языком иллирийских славян и с их бардами и рассказав биографию одного певца, Маглановича, дал прозаический перевод 29 его песен. Чувствуя сомнение в их безусловной подлинности, П. взял из них всего 11, да и из тех 4 переложил искусственным размером с рифмами, и к ним прибавил 2 песни, переведенные им самим из собрания Вука («Соловей», «Сестра и братья»), две сочиненные им в тоне подлинных («О Георгии Черном» и «Воевода Милош») и одну («Яныш Королевич») составленную на основании югославянского сказания. Собираясь печатать их, он через Соболевского обратился к Мериме с просьбою разъяснить, «на чем основано изобретение странных сих песен». В ответе своем (напечат. П. при издании «Песен» в IV т. «Стихотв.») Мериме уверял, будто при составлении книжки он руководствовался только брошюркой консула в Банъялуке, знавшего по-славянски так же мало, как он сам, да одной главой из итальян. «Путешествия в Далмацию» Фортиса (1774 г.). Тоже повторил он при 2-м изд. «Гузлы», в 1840 г. На самом деле, Мериме больше мистифицировал публику во 2-м издании, чем в 1-м: он в раннем детстве провел несколько лет в Далмации, где отец его состоял при маршале Мармоне, да и при составлении «Гузлы» имел больше пособий, чем уверял в 1885 и 1840 гг. Во всяком случае Пушкин как при выборы так и при обработке его песен проявил редкое поэтическое чутье и понимание духа национальной славянской поэзии. Сюжетом песни «Яныш Королевич» П. воспользовался для «Русалки», над которой он работал в ту же зиму 1832-33 г. (начал он ее гораздо раньше — еще в 1828 г.), может быть готовя ее как либретто для оперы А. Н. Есаулова; к сожалению, эта чудная народная драма осталась недоконченною. Это высший пункт, которого достиг Пушкин в уменье примирить вековое национальное творчество с личным, соединить сказочную фантастику и первобытный лиризм с драматичностью положений и глубоко гуманной идеей. О так наз. Зуевском окончании «Русалки» (напечатано в «Русском Архиве» 1897 г,. № 3) см. ст. Ф. Е. Корша в «Известиях Отд. Русского языка и словесности» (1898 г., III, кн. 3). В эту вторую зиму своей петербургской жизни П. по прежнему счастливь любовью к жене, но далеко недоволен положением своих дел. 23 февр. 1883 г. он пишет Нащокину: «Жизнь моя в Петербурге ни то, ни сё. Заботы мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете; жена моя в большой моде; все это требует денег, деньги достаются мне через мои труды, а труды требуют уединения». Лето 1833 г. П. жил на даче на Черной речке, откуда ежедневно ходил в архивы работать над эпохой пугачевщины, имея в виду одновременно и исторический очерк, и роман (будущую «Капитанскую дочку»). В августе он испросил себе двухмесячный отпуск, чтоб осмотреть край, где разыгралась пугачевщина, побывал в Казани, Симбирске, Оренбурге, Уральске и около 11/2 месяцев провел в Болдине, где привел в порядок «Записки о Пугачеве», перевел 2 баллады Мицкевича, отделал лучшую из своих сказок — «О рыбаке и рыбке» — и написал поэму"Медный Всадник", которая первоначально должна была составлять одно целое с «Родословной моего героя», но потом, без сомнения к своей выгоде, отделилась от ее. По основной идее, противополагавшей личные интересы — общим, государственным, маленького, слабого человека с его личным счастьем — страшной силе, символизированной в медном великане, личность пострадавшего не должна выдвигаться вперед; довольно одного намека на былую славу его предков. Идею вступления П. взял из статьи Батюшкова: «Прогулка в академию художеств». Мысль сделать из статуи Фальконета палладиум Петербурга пришла поэту, говорят, под влиянием рассказа гр. М. Ю. Вьельгорского о видении, сообщенном Александру I в 1812 г. кн. А. Н. Голицыным. По достоверному преданию (см. кн. П. П. Вяземского, «П. по документам Остаф. Архива», СПб., 1880, стр. 77), в первоначальном тексте был очень сильный монолог Евгения против петровской реформы, ныне исчезнувший. «Медный Всадник» не был пропущен цензурою (напеч. по смерти П. в «Соврем.», т. V), что неблагоприятно отозвалось на делах П. (см. п. № 358). К тому же 1833 г. относятся сказки: «О мертвой царевне» и «О золотом петушке», без сомнения основанные на старых записях П., и поэма «Анджело» — переделка пьесы Шекспира «Мера за меру», в которой П., очевидно, пленил психологический вопрос, как нетерпимость к порокам других может уживаться с собственным падением. Наконец, к тому же 1833 г. относится и последняя редакция глубокой по идее и чудно-прекрасной по выполнению, но доведенной только до половины поэмы «Галуб». Она задумана вовремя путешествия по Кавказу в 1829 г. и, судя по обеим программам, до нас дошедшим, должна была изображать героя Тазита сознательным носителем идеи христианской любви и готовности на страдания. «Галуб» — одно из крупных указаний на присущее П. в это время искреннее и сильное религиозное чувство. В конце 1833 г. П. пожалован камер-юнкером, а в марте 1834 г. ему дано 20000 руб. на печатание «Истории Пугачевского бунта». Несмотря на это, П. становится все труднее и труднее жить в Петербурге: свой годовой бюджет он исчисляет в 30000 руб., а доходы его крайне неопределенны. К тому же дела его родителей были настолько запутаны, что он принужден был взять их на себя, после чего и отец, и брат обращаются к нему за деньгами, как в собственный сундук. Маленькое придворное звание, принуждающее его, вместе с юнцами из лучших фамилий, бывать на всех торжествах, доставляет ему немало неприятных минуть и уколов его чувствительного самолюбия. Летом 1834 г., принужденный остаться в Петербурге из-за работы и отпустив семью в деревню, к родным жены, он пишет ей: «Я не должен был вступать на службу и, что еще хуже, опутать себя денежными обязательствами... Зависимость, которую налагаем на себя из честолюбия или из нужды, унижает нас. Теперь они смотрят на меня, как на холопа, с которым можно им поступать, как им угодно» (№ 387). Вскоре после этого, раздраженный рядом мелких неприятностей, П. подал в отставку; но Жуковской и другие благожелатели поспешили его «образумить», а государь обвинил его в неблагодарности, так что он должен был взять свою просьбу назад, с изъявлением глубокого раскаяния. В сентябре 1834 г., когда П. жил в Болдине, устраивая дела отца и ожидая вдохновения, у него начинает вновь созревать мысль о журнале. Зимою 1834— 35 г. с П. живут сестры Натальи Николаевны, что увеличивает число светских знакомств П. В Смирдинской «Библиотеке для Чтения» появляются; между прочим, его «Гусар» и «Пиковая дама» (последняя производит фурор даже в высшем петербургском свете) — два наиболее характерные выражения русского реального романтизма, созданного П., где фантастика неотделима от пластически выраженной действительности. П. по прежнему усердно работает в архивах, собирая материалы для истории Петра Великого, и утешается развитием русской литературы, вступавшей, с усилением влияния Гоголя, в новый фазис. Личные дела П. запутаны по прежнему, и он принужден просить о новой милости — о ссуде в 30000 руб., с погашением долга его жалованьем; милость эта была ему оказана, но не избавила его от затруднений. Осенью 1835 г. в Михайловском он долго ожидает вдохновения: ему препятствуют заботы о том, «чем нам жить будет?» (пис. № 428). Для поправления своих дел П. вместе с Плетневым, при непременном участии Гоголя, задумал издать альманах; когда же материалу оказалось более, чем нужно, он решил издавать 3-х месячный журнал «Современник». Возможность осуществить свое давнишнее желание очень ободрила П.; по возвращении в Петербург, куда он был вызван раньше срока отпуска опасной болезнью матери, он начал работать с давно небывалой энергией. Этот усиленный труд дурно отзывался на нервах П. и без того непомерно возбужденных и расшатанных. Ко 2-ой половине 1835 г. П. начал писать историческую драму: «Сцены из рыцарских времен»; план ее был очень широко задуман. Брат Бертольд, занимающийся алхимией, введен сюда вовсе не для пополнения средневековой обстановки: его знаменитое открытие должно было обусловить развязку, поэт имел в виду не мрак средних веков, а гибель их под ударами пробужденного народа и великих изобретений. Тогда же он принялся за отделку чрезвычайно оригинальной и по форме, и по содержанию повести «Египетские ночи», куда входила античная поэма, сюжет которой занимал его с самого Кишинева. Важное автобиографическое значение имеет неоконченная элегия: «Вновь я посетил». До какой небывалой ни прежде, ни после энергии дошел стих П., видно из его одысатиры: «На выздоровление Лукулла» (против С. С. Уварова), популярность которой была потом крайне неприятна самому автору (см. п. №448). Начало 1836 г. П. посвящает приготовлениям к «Современнику», 1-я книжка которого, составленная очень старательно и умело и открывавшаяся стих. «Пир Петра Великого» (высокохудожественный отзвук архивных занятий поэта), вышла 11 апреля в отсутствие П., у которого 29 марта умерла мать: он поехал в Михайловское (в Святогорский монастырь) хоронить ее и кстати откупил себе могилу. Все лето, которое П. провел на даче на Каменном Острове, ушло на работы по «Современнику». В 4-ой его книжке был напечатан целиком лучший роман П.: «Капитанская дочка»; поэт задумал его еще в 1833 г., во время усиленных работ над пугачевщиной, но совершенно в ином виде — только как романический эпизод из смутного времени (по 1-ой программе герой Шванвич, по 2-й — Башарин, лица более или менее исторические; в основе нынешней редакции — рассказ об офицере, замешанном в пугачевском процессе, которого спас старик отец, лично обратившийся к императрице. Подробности см. в книге Н. И. Черняева, «Капитанская дочка, историко-критический этюд», М., 1897). Простота и правдивость тона и интриги, реализм характеров и картин, тонкий добродушный юмор не были оценены по достоинству современниками П., но на будущие судьбы русского исторического романа «Капитанская дочка» имела огромное и благотворное влияние. Оставаясь истинным и безусловно правдивым художником, П. сознательно заступается за униженных и оскорбленных; «извергу» Пугачеву он придает доброе сердце, а героиней, восстановительницей правды, делает совсем простую и робкую девушку, которая двух слов сказать не умеет, но инстинктом и сердечностью заменяет блеск ума и силу характера «Капит. Дочка» наиболее яркое проявление того поворота в творчество П., который чувствуется уже после 1830 г. и который сам поэт называет воспеванием милосердия и призывом милости к падшим («Памятник»).

Еще в 1832 г. он задумал повесть «Мария Шонинг», в основе которой лежала история девушки и вдовы, казненных за мнимое преступление. От повести сохранились только два начальных письма, когда и кроткая героиня, и ее подруга еще не успели испытать всех ужасов нужды и жестоких законов, но уже началась война между несчастной сиротой и бессердечным обществом. Нельзя не признать кровного родства между Марией Шонинг и Машей «Капит. дочки». С этим поворотом совпадает стремление поэта к изображению современного общества, «как оно есть»: в 1835 г. П. обдумывал роман «Русский Пельгам», к которому вдохновил его юношеский социальный роман Бульвера: «Пельгам или приключения джентльмена». В обоих сохранившихся планах П. герой очищается от своего легкомыслия страданием и тем, что считается в глазах общества падением (он сидит в тюрьме по обвинению в уголовном преступлении); злодея романа П. характеризует словами tres comme il faut. Но этот поворот не успел завершиться и выразиться в зрелых и законченных художественных работах: дни П. были сочтены. В петербургском большом свете, куда П. вступил после женитьбы, он и жена его были «в моде»: жена — за красоту и изящество манер, он — за ум и талант. Но их не любили и охотно распространяли об них самый ядовитые сплетни. Даже кроткая Наталья Николаевна возбуждала злую зависть и клеветы (см. письмо П. к П. А. Осиповой, №435); еще сильнее ненавидели самого П., прошлое которого иные находили сомнительным, а другие — прямо ужасным, и характер которого, и прежде не отличавшийся сдержанностью, теперь, под влиянием тяжелого и часто ложного положения (он должен был представляться богаче, чем был в действительности), бывал резок до крайности. Его агрессивное самолюбие, его злые характеристики, некоторые его стихотворения («Моя родословная», «На выздоровление Лукулла» и пр.) возбуждали к нему скрытую, но непримиримую злобу очень влиятельных и ловких людей, искусно раздувавших общее к нему недоброжелательство. П. чувствовал его на каждом шагу, раздражался им и часто сам искал случая сорвать на ком-нибудь свое негодование, чтоб навести страх на остальных. 4 ноября 1836 г. П. получил три экземпляра анонимного послания, заносившего его в орден рогоносцев и, как он был убежден, намекавшего на настойчивые ухаживания за его женой кавалергардского поручика бар. Дантеса, красивого и ловкого иностранца, принятого в русскую службу и усыновленного голландским посланником, бар. Геккереном. П. давно уже замечал эти ухаживания (п. № 47) и воспользовался получением пасквиля, чтобы вмешаться в дело. Он отказал Дантесу от дому, причем Дантес играл роль такую «жалкую», что некоторое сочувствие, которое, может быть, питала Наталья Николаевна к столь «возвышенной страсти» — сочувствие, старательно подогревавшееся бар. Геккереном, — потухло в «заслуженном презрении». Так как сплетни не прекращались, то П. вызвал Дантеса на дуэль; тот принял вызов, но через бар. Геккерена (см. п. № 477; ср. «Воспом.» гр. В. Д. Сологуба, М., 1866, стр. 49) просил отсрочки на 15 дней. В продолжение этого времени П. узнал, что Дантес сделал предложение его свояченице Ек. Н. Гончаровой — и взял свой вызов назад. Свадьба произошла 10 января 1837 г.; друзья П. успокоились, считая дело поконченным. Но излишние и со стороны иных злостные старания сблизить новых родственников снова все испортили: П. очень резко выражал свое презрение Дантесу, который продолжал встречаться с Натальей Николаевной и говорить ей любезности, и Геккерену, который усиленно интриговал против него. Сплетни не прекращались. Выведенный окончательно из терпения, П. послал Геккерену крайне оскорбительное письмо, на которое тот отвечал вызовом от имени Дантеса. Дуэль произошла 27 января, в 5-м часу вечера, на Черной речке, при секундантах: секретаря франц. посольства д'Аршиаке (со стороны Дантеса) и лицейском товарище П., Данзасе. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил П. в правую сторону живота; П. упал, но потом приподнялся на руку, подозвал Дантеса к барьеру, прицелился, выстрелил и закричал: браво! когда увидал, что противник его упал. Но, почувствовав опасность своего положения, П. опять стал добрым и сердечным человеком: прежде всего старался не испугать жены, потом постарался узнать правду от докторов, послал к государю просить прощения для своего секунданта, исповедывался, приобщился, благословил детей, просил не мстить за него, простился с друзьями и книгами, перемогал ужаснейшие физические страдания и утешал, сколько мог, жену. Он скончался в 3-м часу по полудни 28 янв. 1837 г. Его отпевали в придворной конюшенной церкви, после чего А. И. Тургенев отвез его тело для погребения в Святогорский м-рь, близ Михайловского. Русское интеллигентное общество было сильно поражено неожиданной смертью Пушкина (см. Барсуков, «Погодин», IV, 44 и след.); даже заграницей, в Германии и Франции, газеты несколько дней были наполняемы подробностями (часто очень фантастичными) о его жизни и смерти. Именно с этого момента там является интерес к изучению русской литературы.

Поэзия П. настолько правдива, что о ней нельзя получить ясного понятия, не узнав его, как человека. Одаренный необыкновенными способностями, впечатлительностью, живостью и энергией, П. с самого начала был поставлен в крайне неблагоприятные условия, и вся его жизнь была героическою борьбою с разнообразными препятствиями. Он всегда возбужден, всегда нервен и резок, самолюбив, часто самоуверен, еще чаще ожесточен, но в душе бесконечно добр и всегда готов отдать всего себя на пользу дела или близких людей. Дерзость его и цинизм (на словах) временами переходили границы дозволенного, но за то и его деятельная любовь к людям (скрытая от света), и его смелая правдивость далеко оставляли за собой границы обыденного. Ум, необыкновенно сильный и чисто русский по отвращению от всего туманного, неясного, характер прямой, ненавидевший всякую фальшь и фразу, энергию, напоминающую Петра и Ломоносова, П. отдал на служение одному делу — служению родной литературе, и создал ее классический период, сделал ее полным выражением основ национального духа и великой учительницей общества. П. совершил свой подвиг с беспримерным трудолюбием и беспримерной любовью к делу. Убежденный, что без труда нет «истинно великого», он учится всю жизнь, учится у всех своих предшественников и современников и у всех литературных школ, от всякой берет все что было в ней лучшего, истинного и вечного, откидывая слабое и временное. Но он не останавливается на приобретенном, а ведет его дальние и по лучшей дороге. Псевдоклассицизм оставил в нем наклонность к соблюдению меры, к строгому обдумыванию результатов вдохновения, к тщательности отделки и к изучению родного языка. Но он пошел в этом отношении дальше, нежели академики многочисленных академий Европы, вместе взятые: он обратился к истории языка и к языку народному. Сентиментализм Бернардена, Карамзина и Ричардсона, проповедь Руссо натолкнули П. на создание пленительных образов простодушных и любящих детей природы и инстинкта. Апофеоз поэзии и отвращение от прозы практической, филистерской жизни, доведенное до абсурда Шлегелями, у П. выразилось твердым убеждением в независимости искусства от каких бы то ни было извне наложенных целей и в его высокогуманном влиянии. Баллады Бюргера и Жуковского, поэмы Вальтера Скотта и «озерных поэтов» воодушевили П. к созданию «Вещего Олега», «Утопленника», «Русалки» и пр. Поклонение средним векам и рыцарству явилось у него как понимание их и художественное воспроизведение в «Скупом рыцаре» и «Сценах из рыцарских времен». Байрон был долго «властителем его дум»; он усвоил у него смелый и глубокий анализ души человеческой, но нашел примирение для его безутешной мировой скорби в деятельной любви к человечеству. Собственное художественное чутье и критические положения Лессинга, хотя и дошедшие до П. через третьи руки, обратили его к изучению Шекспира и романтической драмы, которое привело его не к слепому подражанию внешним приемам, а к созданию «Бориса Годунова», «Каменного гостя» и др. Горячее национальное чувство, всегда таившееся в душе П. и укрепленное возрождением идеи народности в Западной Европе, привело его не к квасному патриотизму, не к китайскому самодовольству, а к изучению родной старины и народной поэзии, к созданию «Полтавы», сказок и пр. П. стал вполне европейским писателем именно с той поры, как сделался русским народным поэтом, так как только с этих пор он мог сказать Европе свое слово. Глубоко искренняя поэзия П. всегда была реальна в смысле верности природе и всегда представляла живой и влиятельный протест как против академической чопорности и условности, так и против сентиментальной фальши; но сперва она изображала только одну красивую сторону жизни. Позднее, руководимый собственным инстинктом — однако, не без влияния западных учителей своих — П. становится реалистом и в смысле всестороннего воспроизведения жизни; но у него, как у истинного художника, и обыденная действительность остается прекрасной, проникнутой внутренним светом любящей души человеческой. Таким же истинным художником остается П., пробуждая «добрые чувства» и призывая милость к падшим. Защита униженных и оскорбленных никогда не переходит у него в искусственный пафос и в антихудожественную тенденциозность. Глубокая правдивость его чувства и здоровый склад ума возвышает его над всеми литературными школами. Он верно определяет себя, говоря: «я в литературе скептик, чтобы не сказать хуже, и все ее секты для меня равны». П. был создателем и русской критики, без которой, по его мнению, немыслима влиятельная литература. «Состояние критики, пишет он, показывает степень образованности всей литературы»; от ее зависит «общее мнение», главная движущая сила в цивилизованной стране; она служит безупречным показателем духовного прогресса народа. Сам П., опираясь на свое глубокое изучение французской и английской литературы, разбирает современные ее явления как «власть имеющий», с полною верою в правоту свою. В отечественной литературе он жестоко клеймит педантизм (Каченовский и Надеждин), легкомыслие (Полевой) и, главное, индустриализм (Булгарин и К°) — и если одни осуждают его за это, как за работу, его недостойную; другие справедливее видят здесь дело высоко полезное и сравнивают П. с трудолюбивым американским колонистом, «который одною рукою возделывает поле, а другою защищает его от набегов диких». Выступать против своих русских собратьев от считал неудобным; зато он первый оценил и Гоголя, и Кольцова, которых позднее так неуместно противопоставляли ему. «Современник» он для того и задумал, чтобы создать настоящую русскую критику и для первого же № вдохновил Гоголя к его известной статье: «О движении журнальной литературы». Тогда же он один из всего кружка своего предугадал будущее значение юного Белинского и хотел отдать ему критический отдел в своем журнале. П. завершил великий труд, начатый Ломоносовым и продолженный Карамзиным — создание русского литературного языка. То, по-видимому, неблагоприятное обстоятельство, что в детстве он свободней владел французским языком, чем родным, ему принесло только пользу: начав писать по-русски, он тем с большим вниманием прислушивался к правильной русской речи, с более строгой критикой относился к каждой своей фразе, часто к каждому слову, и стремился овладеть русским языком всесторонне — а при его способностях, уменье взяться за дело и энергии хотеть значило достигнуть. Он изучает язык простого народа как поэтический, так и деловой, не пропуская и говоров; ради языка он штудирует все памятники старины, какие только мог достать, не пренебрегая и напыщенным языком одописцев XVIII века, и скоро дорабатывается до таких положений, которые стали общепринятыми только через два поколения после него. Уже в 1830 г. он пишет: «Жеманство и напыщенность более оскорбляют, чем простонародность. Откровенные, оригинальные выражения простолюдинов повторяются и в высшем обществе, не оскорбляя слуха, между тем как чопорные обиняки провинциальной вежливости возбудили бы общую улыбку». Он горячо восстает против условности, педантизма и фальши так наз. правильного и изящного языка и, после появления Гоголя, настойчиво требует расширения границ литературной речи. Они и расширились в том направлении, в каком желал П.; но все же и теперь, через 100 лет после его рождения, его стих и проза остаются для нас идеалом чистоты, силы и художественности.

А. Кирпичников.

Собрания сочинений П.: «Стихотворения А. С. П.» (СПб., 1826, 99 стихотворений); «Стихотворения А. С. П.» (2 ч., СПб., 1829); «Стихотворения А. С. П.» (2 ч., СПб., 1882); «Повести. Соч. А. С. Пушкина» (СПб., 1834); «Поэмы и повести А. С. Пушкина» (2 ч., СПб., 1835, издание Смирдина); «Стихотворения А. С. П.» (4 ч., СПб., 1835); «Сочинения А. С. П.» (посмертн. издание, 11 том.: первые 8 СПб., 1838, последние 3 — СПб., 1841). Это посмертное издание, выходившее под редакцией друзей и поклонников П. и в последних томах давшее целый ряд неизданных раньше произведений его, страдало большими неточностями. Вообще установление текста сочинении П. представляет большие затруднения. Сам поэт не успел дать полного и окончательного издания своих произведений; многих он совсем не видел в печати, а из произведений, им самим изданных, некоторые, еще при жизни поэта, известны были в разных чтениях. Многое из произведений П. до сих пор не могло явиться в нашей печати и до заграничных изданий («Стихотворения А. С. П., не вошедшие в последнее собрание его сочинений», Берл., 1861; 2 изд., 1870; ред. Н. В. Гербеля) сохранялось только в рукописях, подвергаясь обычным при этом случайностям. В число мелких стихотворений П., особенно эпиграмм, включались пьесы, ему не принадлежавшие. Правильное издание П. требует, поэтому, тщательного сличения с рукописями поэта. Последние состоят, главным образом, из черновых тетрадей, часто писанных небрежно, с помарками и поправками, затрудняющими чтение; зато они раскрывают самый процесс творчества П., так как некоторые пьесы встречаются здесь в нескольких последовательных обработках, от первого наброска до окончательно выработанного текста. Впервые изучение рукописей для установления пушкинского текста предпринял П. В. Анненков, приложивший к изданному им собранию «Сочинений П.» (7 т., СПб., 185657) целый том «Материалов для биографии и оценки произведений П.»., которые впоследствии вышли и отдельным изданием (СПб., 1873). Издание Анненкова представляло собою важный шаг вперед и действительно «открыло арену для критики» и объяснения П.; в нем, однако, было много недостатков и недочетов. В значительнейшей степени это обусловливалось цензурными стеснениями того времени, о которых сам Анненков рассказал впоследствии в ст. «Любопытная тяжба» («Вестн. Европы», 1881, № 1). Отдавая должное громадной энергии, проявленной Анненковым в борьбе с цензурными стеснениями, нельзя отрицать, что и при тогдашних условиях он мог бы в большей степени использовать имевшийся у него рукописный материал. Впоследствии Анненков в оправдание свое выставил совершенно неуместную по отношению к П. теорию эстетической критики, по которой многие из произведений великого поэта не должны занимать места в собрании его сочинений, «являясь паразитами на светлом фоне его поэзии». После издания Анненкова право печатания сочинений П. перешло к книгопродавцу Исакову, который издал их в СПб. три раза, дважды под ред. Геннади (1859-60 и 1869-71, по 6 том.), а в третий раз под ред. П. А. Ефремова (6 т., 1878— 81). Затем право на издание сочинений П. приобретено было московским книгопродавцем Анским, который выпустил их вновь под редакцией Ефремова (7 том., М., 1882). В изданиях с редакцией Геннади появились некоторые из печатных пьес, пропущенных Анненковым, но, в целом, это самые дурные издания П., по крайней небрежности редакции и печатания (известна эпиграмма Соболевского:

"О жертва бедная двух адовых исчадий,

Тебя убил Дантес и издает Геннади").

Первая редакция Ефремова отличалась несравненно большею точностью и обилием библиографических изысканий, а вторая, сверх того, прибавила целый том писем П., впервые собранных воедино. Но рукописями П. Ефремов мог воспользоваться для своего издания 1882 г. лишь в очень небольшой степени: хотя они, после Пушкинского празднества в Москве (1880), и поступили в московский Румянцевский музей, но первое время доступ к ним имел один только П. И. Бартенев, воспользовавшийся ими как для «Русского Архива», так и для отдельного издания некоторых «Бумаг А. С. П.» (М., 1881), но далеко неудовлетворительно. Вскоре, однако, рукописи П. стали доступны для всех и к изучению их приступил В. Е. Якушкин, изложивший результаты своих разыскании в ряде статей в «Рус. Старине» (1884 г., № 2-12, и 1887 г., т. LV). Затем несколько снимков с рукописей П. вошло в «Альбом моск. Пушкинской выставки 1880 г.», изд. обществом любителей российской словесности под ред. Л. Поливанова. Впервые после Анненкова новую и обширную работу над рукописями П., для установления Пушкинского текста, предпринял Я. О. Морозов, редактировавший «Соч. А. С. Пушкина» (7 т., СПб., 1887) в издании Литературного фонда; оно снабжено объяснительными примечаниями, указывающими время происхождения отдельных произведений П., обстоятельства, личные и литературные, с какими связаны те или другие пьесы, историю их написания, источники, главнейшие варианты, впечатление, произведенное на современников, и т. п. Издание это не только внесло много более или менее значительных поправок как в стихотворения, так и в прозу П., но и впервые сделало известными семь его стихотворений. Одновременно с изданием литературного фонда, появившимся благодаря прекращению в 1887 г. права литературной собственности на сочинения П., выпущено было и много других, большею частью дешевых изданий. Из них издание Л. И. Поливанова (М., 1887) представляет много интересного материала в введении и примечаниях, но по задаче своей (для семьи и школы) не претендует ев полноту.

Переводы главнейших произведений П. на иностранные языки: «Борис Годунов»: на франц. яз. — Ле-Фюре (1831), N (1868), Дюпон (СПб.), Тургенева и Виардо (1862), Порри (1870), Энгельгарт (1873); на немец. яз. — неизв. (1831), Липперта (1840), неизв. (1853), Боденштедта (1854), Леве (1869), Филиппеуса (1885), Фидлера (1886); на лат. яз. — Ронталера (1882). «Евгений Онегин»; на франц. яз. — Беезо (1868), Михайлова (1882); на нем. яз. — Липперта (184 ), Lupus (1860), Боденштедта (1866), Зеуберта (1872), Блюменталя (1878); на англ. яз. Сэльдинг 1881); на итал. яз. — Делятр (1856), Безобразовой (1858); на польск. — Сикорского (1847); на хорват. — Димитровича (1860), Тернского (1881); на венгер. — Берчи (1865). «Кавказский пленник»: на нем. яз. — неизв. (1823), Липперта (1840), Опица (1859), Зеуберта (1872), Ашарина (1877); франц. — М. А. (1829), Порри (1858); итал. — Rocchigiani (1834), неизв. (1837), Делятр (1856); польск. неизв. (1828); голланд. — неизв. (1840); финск. — Эстландер (1882). «Русалка»: на франц. яз. — Тургенева и Виардо (1862); на немец. яз. — Боденштедта (1861), Леве (1869); Фидлера (1891); на болгар. — Величкова (1873); на латыш. — неизв. (1877). «Бахчисарайский фонтан»: на франц. яз. — Репей (1830), Голицына (1838), Порри (1877); на нем. яз. Вульферта (182 ), Липперта (1840); англ. яз. — Левис (1849); итал. яз. — Делятр 1856); польск. — Рогальского (1826), N. I. Z. (1828), Адольфа В. (1834), Дашковского (1845); чешск. Бендль (1854); шведск. — неиз. (1883); турец. — Эрак (1868). «Цыганы»: на фран. яз. — неизв. (1828), Мещерского (1845), Мериме (1852), Порри (1857); на немец. яз. — Шмита (1840), Липперта (1840), Минцлова (1854), Опица (1859), Ашарина (1877); на польск. яз. — Дашковского (1845), Добржанского (1881), Янишевского (Варш.); на итал. — Делятр (1856). «Полтава»: на франц. яз. — неиз. (1829), Порри (1858), Михайлова (1888); на нем. яз. — Липперта (1840), Боденштедта (1866), Ашарина (1877); на итал. язык — Делятр (1856); польский — Юсевича (1834); хорватский — Димитровича (1860); сербский — неизв. (1867); на малорос. — Гребенки (1836). «Граф Нулин»: на франц. — де-Лаво (1829); итал. — Делятр (1856), нем. — Боденштедта (1866). «Домик в Коломне»: на франц. — Порри (1871). «Каменный гость»: на франц. — N (1858), Тургенева и Виардо (1862); на нем. — Боденштедта (1854). «Моцарт и Сальери»: на франц. — Энгедьгарт (1875); на нем. яз. — Фидлера (1879). «Скупой рыцарь»: на нем. яз. — Фидлера (1891); на франц. -N (1858), Тургенева и Виардо (1862), Энгедьгарт (1875). «Каменный Гость>»: на нем. яз. — Фидлера (1891). «Медный Всадник»: на франц. — А. Дюма (1863); на польск. — Шимановского (1843). «Руслан и Людмила»: на хорват. яз. — Димитровича (1869). «Капитанская дочка»: на франц. яз. — Виардо (1854), Фру-де-Фонпертюи (1859); на нем. яз. — Трёбст (1848), Вольфсон (1848), Ланге; англ. яз. — Бухан Тельфер (1875), Годфрей Игельстрем и Пери Истон (1883); итал. — неизв. (1876); шведск. — Меурман (1841); норвежск. — неизв. (1882); датск. — Торсон (1843); голландск. — неизв. (1853); чешский — Стефан (1847):румынск. — неизв. (1875), исп. V. S. С. (1879); латыш. — неизв. (1876). «Пиковая дама»: на франц. — Жюльвекур (1843), Мериме (1849); вошло и в его «Nouvelles» (1852); на нем. яз. — Мейер фон Вальдек (1878). «История пугачевского бунта»: на нем. яз. — Брандейс (1840). «Дубровский»: англ. яз. — Кина (1894): на сербск. яз. — Милутина (1864). Собрания переводов, стихотворений и др. произведений П.: на франц. яз. — Julvecourt, «La Balalayka» (13 стихотв. П.); Мещерский, «Les Boreales» (П., 1839), Dupont, «Oeuvres choisies de A. S. P.» (П., 1846); N., «Oeuvres dramaliques d'A. P.» (П., 1858); Тургенев и Виардо, «Poemes dramatiques» (1862); Engelhardt, «Oeuvres de P.» (П., 1875). На нем. яз.: Lippert, «P's Dichtungen» (Лпц., 1840); Trobst und Sabinin, «Nouvellen von A. P.» (Иена, 1840); F. Bodenstedt, «A. P's poetische Werke» (Берл., 1854 и 1866); Opitz, «Dichtungen von A. P. und Lermontoff» (Б., 1859); Wald, «Anthologie Russischer Dichter» (Одесса, 1860); Schmidt, «Gedicbte von А. Р.»(Висб., 1873); Ascharin, «Dichtungen von P. und Lermontoff» (Дерпт., 1877; 2 изд., Ревель, 1885); Fiedler, «Dichtungen von P., Kriloff, Kolzoff und Lermontoff» (СПб., 1879); его же, полный перевод всех лирических стихотв. П. (1897); W. Lange, «Ausgewahlte Novellen von P.» (Лпц., 1882). На итальянский яз.: Wahltuch, «Poesie di Pouchkine» (Одесса, 1855); Delatre, «Racconti poetici di P.» (Firenze, 1856); «Русские мелодии. Легенды, лирические стихотворения и поэмы». Новый итальянский перевод Фулька и Чиамполи, под редакцией деГубернатиса (Лпц., 1881). На английский язык: Bucban Telfer, «Russian romance by A. P.» (Л., 1875); переводы Сотерланда Эдуардса; переводы прозаических рассказов П. — Кина (1894).

Литература о П. очень обширна; важнейшие сочинения, кроме выше названных: П. В. Анненков, «А. С. Пушкин в Александровскую эпоху» (СПб., 1874); его же, «Воспоминания и критические очерки» (т. III, СПб., 1881); его же, «Общественные идеалы П.» («Вестн. Европы», 1880); его же, «Литературные проекты П.» («Вестн. Европы», 1881, № 7); П. И. Бартенев, «Род и детство П.» («Отеч. Зап.», 1853, 11); его же, «А. С. П., материалы для его биографии» (М., 1855); его же, «Программа журнала, набросанная П. около 1832 г.» («День», 1861, № 2); его же, «П. в Южной России» («Рус. Речь», 1861, и отд. отт.; Москва, 1862; «Рус Архив», 1866, № 8-9); его же, ряд заметок в «Рус. Арх.», 1866, 1872 и 1881 гг.; Липранди, «Из дневника и воспоминаний» («Рус. Арх.», 1866, № 8, 9, 10); В. П. Гаевский, «Библиографические заметки о сочинениях П. и Дельвига» («Отеч. Зап.», 1853, т. 88); его же, «Из пушкинской переписки» («Вест. Европы», 1881, № 2); Л. Майков, «Заметка по поводу 7 т. сочинений П.» («Библиографич. Зап.», 1858, т. 1); его же, «Воспоминания Шевырева о П.» («Русск. Обозрение», 1893, № 4, 5); его же, «Историко-литературные очерки» (СПб., 1895); И. Шляпкин, «Берл. материалы для истории русской литературы» («Русск. Старина», 1893, № 1); А. Ф. Бычков, «Вновь открытые строфы Евг. Онегина» («Рус. Стар.», 1888, № 1); А. Н. Пыпин, «Исторические очерки. Общественное движение в России, при Александре I» 2 изд., СПб., 1885); его же, «Характеристика литературных мнений от 20-х до 50-х годов» (СПб., 1873, 2-е изд., СПб., 1890); его же, «История текста соч. П.» («Вестн. Европы», 1887, № 2); его же, «Новые объяснения П.» (там же 1887 г., № 10 и 11); его же «Накануне П.» (там же, 1887, №9); его же, «А. С. П.» (там же, 1895, № 10, 11); «Письма Илличевского», изд. Я. К. Грота («Русский Архив», 1874); Я. К. Грот, «Первенцы лицея и его предания» («Складчина», 1874); его же, «П., его лицейские товарищи и наставники» (СПб., 1887; здесь «хронологическая канва для биографии П.» — единственное пособие в этом роде, изобилующее, впрочем, недосмотрами и ошибками); П. А. Ефремов, «А. С. П. Биографический очерк и его письма» («Русская Старина», 1879); «Венок на памятник П.» (СПб., 1ь80); П. Вяземский, «А. С. П. по документам остафьевского архива 1815-1825» (СПб., 1880); тоже, 1826-1837 («Русск. Архив», 1884); Стоюнин, «П.» (СПб. 1881); А. Незеленов, «А. С. П. в его поэзии», (СПб., 1882); его же, «Шесть статей о П.» (СПб., 1892); М. И. Сухомлинов, «Император Николай Павлович, цензор и критик сочинений П.» («Истор. Вест.», 1884,. № 1); П. М., «А. С. П.», биографический очерк («Русск. Вед.», 1880, № 146-160); П. А. Плетнев, «Сочинения» (СПб., 1885); В. Н(икольский), «Идеалы П.» (СПб., 1882; изд. 1887); В. И. Межов, «Открытие памятника А. С. П. в Москве в 1880 г.» (СПб., 1885); его же, «Puschkiniana; Библиографический указатель статей о жизни А. С. П. и т. д.» (указатель литературы о П. до 1886 г., 4587 №№, СПб., 1886); при всей обстоятельности много существенных пропусков); «В память пятидесятилетия кончины А. С. П.» (изд. имп. Александровского лицея, СПб., 1887); Степович «О. П.» (1898); Вл. Соловьев, «Судьба П.» (СПб., 1898); С. И. Пономарев, «П. в родной поэзии» (СПб., 1888); С. Либрович, «П. в портретах» (СПб., 1890). Из воспоминаний о П. имеют важное значение: «Записки И. И. Пущина» («Атеней», 1859); А. П. Керн («Библиотека для чтения», 1859, № IV. Ср. «Русск. Стар.», 1870, I, 204); неизвестного («Pyccк. Стар.», 1874, X.); К. К. Данзас, «Последние дни жизни и кончина А. С. П.» (СПб., 1663); «Воспоминания» Б. Бурнашова («Русск. Архив», 1872, № 10): Л. Павлищев, «Из семейной хроники» («Историч. Вестн.» с 1888 г.); пресловутые «Записки» А. О. Смирновой (см.) в «Русск. Архиве» (1871, № 11) и в «Северном Вестнике», вышедшие в 1895 г. и отдельной книгой (мало достоверны, полны ошибок и анахронизмов). Критические разборы произведений П.: Варнгаген-фон-Энзе, «Werke von A. P.» (в «Jahrbucher f. wissenschaftliche Kritik», 1838, окт.; перевод этой статьи — Каткова в «Отеч. Зап.», 183 , т. III); Konig, «Bilder aus d. russischer Litteratur» (1838); Н. В. Гоголь, «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность» (из «Переписки с друзьями»), В. Г. Белинский («Сочинения», в 12 том. изд. том в др.) Н. Г. Чернышевский, «А. С. П., его жизнь и сочинения» («Соврем.», 1854-61; отд. изд., СПб., 1895); Дружинин, «А. С. П. и последнее издание его сочинений» («Библ. для Чтения», 1855, т. 130; Соч. Друж., 1865, т. VI); Аполлон Григорьев, «Взгляд на русскую литературу со смерти П.» («Русск. Слово», 1852, № 2, 3 и в соч. т. 1); Н. А. Добролюбов, «Сочинения» (СПб., 1862, т. 1); Д. Писарев, «П. и Белинский» («Рус. Слово», 1865, № 4, 6 и в «Сочинениях», ч. 3); П. А. Вяземский, «Мицкевич о П.» («Русск. Архив», 1878); Ф. Достоевский, «Речь о П. на торжестве открытия памятника в Москве» (в «Дневнике писателя», 1880 и в Соч.); С. Весин, «Очерки истории русской журналистики» (СПб., 1880); Аверкиев, «Письма о П.» («Русский Вестник», 1880); «Сочинения Мицкевича» (СПб., 1882 — 83); С. Тимофеев, «П. и современная ему критика» («Дело», 1887, № l); Д. Н. Садовников, «Отзывы современников о П.» («Исторический Вестник»; 1883, № 12); В. А. Яковлев, «Отзывы о П. с юга России» (Одесса, 1887); В. Зелинский, «Русская критическая литература о произведениях А. С. П.» (критика 20-х и начала 30-х годов; 3 ч. М., 1887— 88, ч. 4-я и 5-я 1897; ч. 1, 2 изд., М., 1897); Е. Воскресенский, «Евгений Онегин» (разбор романа, Ярославль, 1887); его же, «Лирика П.» (разбор; М., 1888); Ключевский, «Предки Онегина» («Рус. Мысль», 1887, №2); В. А. Качановский, «А. С. П., как воспитатель русского общества» (Казань, 1888); Н. Страхов, «Заметки о П. и др. Поэтах» (СПб., 1888; 2 изд., Киев, 1897); С. Трубачев, «П. в русской критике 1820-80 гг.» (СПб., 1889); «Сочинения Спасовича» («П. и Мицкевич у памятника Петра Вел.» и «Байронизм у П. и Лермонтова»); С. Южаков, «Любовь и счастье в произведениях А. С. П.» (Одесса, 1895); И. Жданов, «О драме П. „Борись Годунов“ (СПб., 1892); И. М. Белоруссов, „К литературе о П.“ (Орел, 1895); Виноградов, „П. как художник“ (речь; М., 1896); Д. Мережковский, в сборнике Перцова, „Философские течения русской поэзии“ (СПб., 1896); В. А. Францев, „А. С. П. в чешской литературе“ (СПб., 1898); Н. Черняев, „Капитанская дочка“ Пушкина. Историкокритический этюд» («Рус. Обозрение», 1897 и отд. оттиск); его же, «Пророк». П. в связи с его же подражаниями Корану" («Рус. Обозр.», 1897 и отд. отт., М., 1898); О. Е. Корш, "Разбор вопроса о подлинности окончания «Русалки! П. по записи Д. П. Зуева» («Изв. Отд. Русск. языка Академии Наук», III, 3); Н. Сумцов, «Этюды о П.» (в «Русск. Филологич. Вестнике» с 1893 г. отд. — историко-литературный разбор мелких стихотворений и сказок П.). Поэзия П. вызвала ряд стихотворных к нему посланий — Дельвига, Кюхельбекера, Баратынского, Плетнева, Туманского, Языкова, Веневитинова, Катенина, В. Л. П., московского митрополита Филарета («Не напрасно, не случайно»), Гнедича, О. Глинки и др.

Неожиданная смерть П. взволновала все общество; отголосками всенародного горя явились стихотворения 15 поэтов; первое место по значению занимает между ними стихотворение Лермонтова: «Погиб поэт, невольник чести», затем «Лес» Кольцова, стих. Жуковского, Губера, Тютчева, Креницина, Ф. Н. Глинки. А. С. Норова, Полежаева, кн. Вяземского и др. Позднее П. вспоминают в стихотворениях гр. Растопчина, Мицкевич; в 1852 г. Венедиктов, по случаю смерти Жуковского, в стихах проводит параллель между последним к П. Затем П. посвящают стихотворения Апухтин (1858), Кохаповская (1859), Грот (1861), кн. Вяземский (1867), Лонгинов (1875), Некрасов. Открытие памятника П. в Москве, 6 июня 1880 г., вызвало целый ряд стихотворений в честь П. Разрушение на открытие памятника и сбор пожертвований последовало еще в 1860 г., по просьбе бывших воспитанников Александровского лицея; в 1870 г. был образован комитет по постройке памятника. Из речей, произнесенных на празднествах по случаю открытия памятника, выдаются речи митрополита Макария, Я. Грота, Сухомлинова, Ив. Аксакова, Тургенева, Достоевского; речь последнего вызвала оживленную полемику в печати и возражения со стороны проф. Градовского, Кавелина и др. Кроме московского, открыты памятники П. в СПб. (1884), в Кишиневе (1885), в Одессе (1889 — памятникфонтан). В 1879 г. учреждена при Александровском лицее «Пушкинская библиотека», с целью собирать печатные произведения, имеющие отношение к П.; уже к концу 1880 г. число названий книг дошло до 500; в библиотеке имеются все издания произведений П., вышедшие при его жизни. В 1880 г. обществом для пособия нуждающимся литераторам и ученым была открыта в СПб. «Пушкинская выставка» и издан ценный каталог ее. В 188-е г. учреждены были при академии наук «Пушкинские премии» на капитал в 20000 руб., оставшийся, за всеми расходами, от собранной по подписке суммы на сооружение памятника в Москве 1880 г. По новым правилам 1895 г., премии присуждаются отделением русского языка и словесности: а) за ученые сочинения по истории народной словесности и народного языка, по истории русской литературы вообще в XVIII и XIX ст., а также по иностранной литературе, насколько последняя имела влияние на отечественную в означенном пространстве времени; б) такие произведения изящной словесности, в прозе или стихах, который, при довольно значительном объеме, отличаются высшим художественным достоинством, и в) обстоятельные критические разборы выдающихся произведений по русской изящной литературе. Переводы в стихах замечательных поэтических произведений допускаются на конкурс наравне с оригинальными сочинениями. Присуждение премий происходит каждые два года. в размере 1000 или 500 руб. (половинная премия). В виду истекающего 26 мая 1899 г. столетия со дня рождения П., был Высочайше разрешен, 5 октября 1898 г., по возбужденным псковскими дворянством и городским общественным управлением ходатайствам, повсеместный сбор по всей империи пожертвований, для приобретения от наследников П. всего или части имения сельца Михайловского и постройки в г. Пскове дома, с целью устройства и помещения в означенных имении и доме общеполезных учреждений имени поэта; разрешено также образование особого, под председательством губернского предводителя дворянства, соединенного комитета из представителей псковского дворянства, земства, города Пскова и уполномоченных попечительства пушкинской святогорской богадельни, для приема и распределения имеющих поступить пожертвований между всеми проектируемыми, в память столетия со дня рождения поэта, учреждениями. С целью увеличить средства, собираемый псковским дворянством, спб. беллетристы решили издать «Пушкинский сборник», под редакцией П. П. Гнедича, Д. Л. Мордовцева и К. К. Случевского. Московское общество любителей российской словесности постановило в мае и в первых числах июня 1899 г. устроить «Пушкинскую выставку» и поручило секретарю общества (Д. Д. Языков) к юбилею дня столетия рождения П. приготовить труд: «Пушкин и общество любителей Росс. словесности». Для выработки программы празднования предстоящего юбилея П. при Имп. Акд. Наук, под председательством ее президента, вел. князя Константина Константиновича, учреждена комиссия, первое заседание которой состоялось 20 ноября 1898 г.

Пчелы

Пчелы (Apini) — подсемейство жалоносных перепончатокрылых насекомых (Нуmenoptera Aculeata) сем. пчелиных (Apidae), отличающееся от прочих подсемейств отсутствием конечного шипа на задних голенях. Сюда относятся три современных рода: Melipona (141 вид), Apista (l вид) и Apis (185 видов). Род Apis характеризуется тремя почти одинаково большими кубитальными клеточками и очень длинной лучевой (длина ее в четыре раза больше ширины) на передних крыльях, очень длинным языком, вытянутым брюшком, волосатыми глазами, расположенными треугольником глазками и двучлениковыми губными и одночлениковыми челюстными щупальцами. Самый распространенный и общественный вид — обыкновенная П. (Apis mellifica). Тело ее черное, шелковисто-блестящее, покрытое рыжевато-серыми волосками. Самка («царица» или «матка») — стройная, с веретенообразным, далеко выдающимся за концы крыльев брюшком, с коротким носиком (rostrum) и без собирательного аппарата; рабочая (недоразвитая самка) — заметно меньшей величины, с собирательным аппаратом, состоящим из корзиночки и щеточки с ручкой и с длинным носиком; самец («трутень») с шелковисто-блестящим брюшком, своим тупым концом не выдающимся за концы крыльев, коротким носиком и большими соприкасающимися на темени глазами. По окраске отличают несколько разновидностей, из которых главнейшие: а) северная П. (A. mellifica in sp.) — одноцветная, темная, встречается во всей северной Европе, в южной Франции, Испании, Португалии, Италии, Далмации, Греции, в Крыму, Малой Азии, Алжире, Гвинее, на мысе Доброй Надежды и в умеренной Америке; b) итальянская П. (A. ligustica), с черным щитком, а у самки (матки) с буро-красным основанием брюшка и ярко-красными ногами, водится в Северной Италии, Тироле, Итальянской Швейцарии, распространяется по Германии; с) желтоватая П. (A. cecropia), с желтым щитком, встречается в южной Франции, Далмации. Сербии, Сицилии, Крыму, Малой Азии и на Кавказе; d) египетская П. (A. fasciata), с красным щитком и белыми волосками, распространена в Египте, Сицилии, Аравии, южной Азии (до Гималаев); е) африканская П. (A. adansoni и nigritarum) несколько темнее предыдущей, живет во всей тропической Африке, f) мадагаскарская П. (A. unicolor) совершенно черная, встречается только на о. Мадагаскаре и о. Св. Маврикия. П. живут в настоящее время только в ульях обществами (правильнее семьями, так как улей населен потомками одной матки); отдельные же экземпляры не могут жить вне улья и даже несколько самцов (трутней) с несколькими самками (матками) не могут продолжить своего рода при отсутствии рабочих. Итак, в состав каждой семьи пчел всегда входят: одна (редко две) взрослая самка-матка, несколько сот (200 — 300) самцовтрутней и много (10000 — 30000) рабочих, бывают еще самки, у которых половые органы настолько развиваются, что они могут класть яйца, но неоплодотворенные, так как они не могут спариваться с самцами; это трутовки. Матки, рабочие и трутовки могут развиться только из оплодотворенных яиц матки; трутни же из неоплодотворенных яиц как маток, так и трутовок (партеногенезис). Оплодотворенное яйцо через 3 суток дает безногую и безглазую личинку, из которой может развиться любая из трех форм самок, в зависимости от того, какой корм она получит (см. ниже). Через 6 дней личинка рабочей или через 5 дней личинка матки, не линяя и не испражняясь, достигает своей наибольшей величины, запечатывается рабочими в своей ячейке крышечкой, состоящей из смеси воска с пергой, плетет кокон из шелковистых нитей, прикрепляя их к восковым стенкам ячейки, линяет и превращается в куколку. Кокон матки плотнее, но выстилает только верхнюю часть ячейки. Через 11 (для рабочей) или 10 дней (для матки) после запечатания ячейки молодая пчела готова ( На все развитие от яйца до взрослой формы П. потребно: для матки — 16 дней, для рабочей — 20, для трутня — 24). В состав пищи личинок входят; а) пищевая кашица, отрыгиваемая из желудка рабочих пчел, содержащая полупереваренные азотистые вещества и потому очень легко переваримая; b) перга или цветочная пыльца и с) мед. Маточная личинка получает самый питательный корм в течение всей жизни — пищевую кашицу; трутневые личинки до 4-го дня получают кашицу и мед, а потом наполовину переваренную пыльцу и чистую пыльцу; личинки рабочих вначале получают только кашицу, а затем кашицу с большой примесью меда. Все эти пищевые продукты, воск, воду и пчелиный клей или узу (propolis, т. е. древесная смола, различные смолистые выделения почек растений и т. п.) добывают исключительно рабочие. Мед получается из нектара цветов медоносных растении, который поступает в зоб рабочих П.; при этом под действием слюны часть тростникового сахара превращается в виноградный — главную составную часть меда; этот мед отрыгается П. и складывается в особые ячейки в сотах, которые запечатываются восковыми крышечками, после того, когда часть воды испарится и когда П. выделит в мед немного муравьиной кислоты из своего ядоносного мешочка (для предупреждения брожения меда). Нектар слизывается с цветов непосредственно язычком. Перга собирается или с волосков тела, к которым она пристает с открытых пыльников при влезании пчелы в цветок или непосредственно прогрызанием нераскрытых еще пыльников; при этом П. действует всеми своими ногами и сосредоточивает пыльцу в корзиночках и щеточках; чтобы перга не спадала, она опрыскивается медом. Воск получается из переваренной перги и выделяется непроизвольно тонкими пластинками между члениками брюшка из особых желез. Уза собирается челюстями и складывается в корзиночки; она употребляется для замазывания отверстий и щелей в улье, и для покрытия посторонних гниющих тел. Все, что добывают рабочие П. вне улья, называется взятком. Кроме вылета за взятком рабочие беспрерывно заняты постройкой сотов, кормлением личинок и матки, очисткой улья. Постройка сотов начинается сверху и ведется след. образом. Рабочие соединяются вместе по нескольку, образуя сначала простую или двойную, а впоследствии многорядную цепочку, причем каждая держится за своих соседей. Они друг у друга берут с нижней стороны брюшка листочки воска, смешивают его с выделениями слюнных желез, пережевывают и прилепляют так, что образуется прямая, отвесная низкая стенка. К ней с обеих сторон пристраиваются горизонтальные ячейки, соприкасающиеся друг с другом сторонами и днами. Вследствие всестороннего и равномерного давления рабочими на тонкие стенки (собственно цилиндрических) ячей, ячеи получаются шестигранные, с граненым донышком. Таких вертикально висящих сотов в каждом улье несколько; они разделены промежутками шириной в длину ячейки. Ячейки, предназначаемые для личинок матки (обыкновенно короткие), в каждом отдельном случае расширяются рабочими. Забота матки состоит в беспрерывной кладке яиц по одному в каждую ячейку. Оплодотворяются яички по произволу матки во время прохождения их по яйцеводу, причем, если яйцо предназначается для получения особей женского пола (матка, трутовка, рабочая), то из семяприемника выпускается на яйцо семя; в противном случае этого не происходит. Восприятие же семени от трутня происходит всего один раз в 4 — 5летнюю жизнь матки, для чего последняя вылетает из улья на воздух в ясный солнечный день, и это происходит на лету. Если вылеты повторятся несколько раз без успеха, то матка перестает вылетать и остается навсегда неоплодотворенной. Плодовитость матки громадна: она доходит до 3500 яичек в один день. Это колоссальное количество яичек дает такую массу П., что если бы не постоянное уничтожение П. непогодой, хищными насекомыми (Asilidae), некоторыми птицами (Pernis apivorus, Merops apiaster), паразитами (см. ниже), и от других причин, и не краткосрочность жизни (3 — 4 недели) рабочих, то ни один улей не вместил бы такого населения. Роль трутней сводится исключительно к оплодотворению матки, что, впрочем, совершается только одним трутнем. Когда в улье накопляется избыток П., то часть их приготовляется к отлету в новый улей, что называется роением. Начинается это с закладки маточников, т. е. ячеек для вывода маток. Из каждой 3 — 4-дневной женской личинки, путем выкармливания наилучшей пищей (см. выше), может получиться матка. Когда личинки, из которых должны произойти матки, начнут окукляться, старая матка покидает улей с частью рабочих (первый рой или первак). При этом у всех П. в зобах взято большое количество меда на первое время устройства сотов в новом улье. Если в старом улье все-таки избыток П., то, при выходе нескольких молодых маток, происходит второе роение (вторак). Если же П. не хотят роиться, то допускают старшую матку убить последующих или сами выполняют это. Трутни, не совокупившиеся с маткой, остаются в улье до осени и питаются медом, сложенным рабочими в виде запаса на зиму; но осенью рабочие или отгоняют их от меда, или выгоняют из улья (отчего они погибают голодной смертью), или же просто убивают их своим жалом. Когда уменьшается количество взятка (под осень), нередко П. начинают воровать мед в чужих ульях. Так как П. всю зиму продолжают питаться медом, то температура их тела и улья зимой всегда значительно выше температуры окружающего воздуха; поэтому они не подвержены зимней спячке, которой подвержены все остальные насекомые. Для защиты от своих врагов самки П. пускают в дело свое жало (aculeus), помещающееся на заднем конце брюшка, гомологичное яйцекладу (terebra) пильщиков (Tenthredinidae) и снабженное обращенными назад зазубринками. Внутри жала проходит канал, в который открываются выводные протоки двух ядовитых желез: одна, большая, с кислой реакцией, свойственная всем прочим жалоносным перепончатокрылым (Aculeata), и другая, слабощелочная, встречающаяся только у видов с зазубренным жалом (Apidae, Yespidae). Выделения кислотной железы не влекут за собой быстрой смерти, а производят паралич ;выделения же щелочной железы, примешанные к выделениям кислотной, вызывают быстро наступающую смерть у мелких насекомых, а иногда даже и у крупного рогатого скота. Если П. жалит насекомое, то просовывает жало между свободными члениками тела последнего и легко извлекает жало обратно; если же она ужалит человека или вообще позвоночное животное, то не в состоянии вытащить зазубренное жало обратно, обрывает его в теле и вскоре сама гибнет. Паразиты П. следующие: пчелиная вошь (Braula соеса); мушка Phora incrassata паразитирует в личинках; нематоды Mermis albicans и Gordius sablifurcus живут в рабочих. Из прочих врагов, кроме случайных, поедающих мед (медведь, мыши, мертвая голова), и птиц, важнейшие: бабочка-пиралида Achroea grisella, гусеница которой поеданием воска часто совершенно уничтожает ульи, и (Galleria mellonella), — поедает мед. Личинка жука Trichodes apiarius поедает личинок П. Род мелипона или абельяс (Melipona) отличается меньшей величиной, отсутствием жала у самок, более коротким первым члеником задних лапок, чем необыкновенно широкая голень и недоразвитием некоторых жилок на передних крыльях (только 1 вполне закрытая лучевая клеточка, почти совсем нет локтевых и из срединных имеются всего 2). У некоторых видов крылья у маток недоразвиты. Самцы по цвету и форме похожи на рабочих, но без собирательного аппарата, с раздвоенными когтями; самки-матки отличаются (оплодотворенные очень большой) величиной и одноцветной, бурой окраской. Воск выделяется не на брюшной, а на спинной стороне брюшка, и не только рабочими, но и трутнями. Род Мелипона разделяется на подроды: собственно Melipona — с очень выпуклым овальными брюшком, Trigona — с треугольным резкокилеватым брюшком и Tetragona — с удлиненным четыреугольным брюшком. Виды всех этих подродов свойственны Южн. Америке, но некоторые виды Trigona встречаются в Ост-Индии, тропической Африке, в Австралии и Сев. Америке. Гнездятся в дуплах деревьев, в трещинах отвесных береговых скал и в термитовых постройках; при этом замуравливают все отверстия, оставляя только леток (входное), при помощи узы и глины. Внутренность гнезда состоит обыкновенно из нескольких этажей восковых сотов бурого цвета, ячейки которых открыты кверху, а этажи соединяются короткими столбиками. Форма ячеек — как у обыкновенной П., но менее правильная. Запасы меда и перги складываются в особые вместилища яйцевидной формы, состоящие из толстых восковых стенок и прикрепляемые к стенкам гнезда. Обыкновенно личинковые и запасовые соты окружены чешуистой и слоистой восковой оболочкой, напоминающей по форме оболочку гнезда ос; или оболочки совсем нет, причем вместо сотов устраиваются отдельные круглые личинковые ячейки, соединенные между собою стебельками гроздевидно, а крупные запасовые ячейки располагаются вокруг первых. Пища для личинок складывается в ячейки еще до откладки яиц, ячейки же запечатываются тотчас после этой откладки. По выходе молоди ячейки не подчищаются и не возобновляются, как у обыкновенной П., а разоряются. Образ жизни в остальном более или менее сходен с образом жизни обыкновенной П. Мелипоны защищаются челюстями, при чем в ранку при укусе из ротового отверстия выделяется яд, вероятно, муравьиная кислота. Очень любят воровать мед один вид у другого и в особенности у обыкновенных П.

Литература о пчелах превышает литературу любого другого вида животных. Список статей, появившихся до 1860 г., помещен у Hagen'a во II т. «Bibliotheca Епtomologica» (Лпц., 1863, стр. 418 и 492 — 496), а статей, вышедших между 1860 и 1880 гг. — у Taschenberg'a, в III т. «Вibliоtheca Zoologica» (Лпц., 1890, стр. 2219 — 2406). Русская литература до 1890 г. по П. приведена у Шаврова, в «Указателе статей по пчеловодству» (СПб., 1890, приложен. к « Русск. Пчелов. Листку», т. V). Обширная литература приведена у Dalla Torre, «Catalogus Hymen.» (т. X, Apidae, Лпц., 1896). О географическом распространении и видоизменениях обыкновенных П. см. Gerstacker, «Ueber d. geogr. Verbr. u. d. Aband, d. Honigbiene» (Потсдам, 1852); по истории развития; Butschli, «Zur EntwikIungsgesch. d. Biene» («Zeitschr. wiss. Zool.», XX, 1870); Ульянин, «О постэмбр. развитии пчелы» («Изв. Моск. Общ. Люб. Ест.», X, 1872); по анатомии: Cheshire, «Physiology а. Anatomy of the Honey Bee» (Л., 1881); Leuckart, «Anaiomie Biene» (Кассель, 1885); о жизни: Berlepsch, «Die Вiеnе u. ihre Zucht» (3 изд, Маннгейм, 1891; тоже на русск, яз., СПб., 1877); Бутлеров, «Пчела» (6-е изд., СПб., 1887); Molin, «Leben u. Zucht d. Honigbiene» (B., 1880); Harris, «The Honey Bee» (Л., 1884); Krancher, «D. dreierlei Bienenwesen» (Лпц., 1884); Кожевников, «Жизнь пчел» (СПб., 1893). О пчелином яде см. Carlet, «Mem. sur ie venin et l'aiguillon de l'Abeile» («Ann. Sc. Nat.», Zool., 1, 1890), и Bordas, «Descr. anat. des glandes a venin des ins. Нуmen.» (П., 1897).

Г. Якобсон.

Пыжик

Пыжик — новорожденный северный олень.

Пыльца

Пыльца (pollen) или цветень — развивающиеся в пыльниках оплодотворяющие клетки цветковых растений.

Пырей

Пырей (Agropyrum Gartn.) — род растений из сем. злаков (Gramineae), колена ячменных (Hordeae), близкий к пшеницам (Triticum L.) и некоторыми авторами с ними соединяемый. Отличается от пшениц тем, что нижняя цветковая чешуя у основания снабжена ясным, отграниченным бороздкой, утолщением и отваливается при созревании плода, который срощен с верхней цветковой чешуей. Стержень колоса у некоторых видов разламывается, у некоторых нет. Колоски 3 — много цветковые, сжатые с боков, сидячие одиночно в углублениях стержня; колосковые чешуи уже цветковых. Нижняя цветковая чешуя кожистая, на спинке выпуклая или только вверху со слабым килем, тупая, острая или с остью. Зерно сжатое со спинки, с плоской бороздкой, на вершине опушенное. Типичные виды — многолетние травы с длинным, узким колосом и не килеватыми колосковыми чешуями. Настоящий П. (Agropyrum repens Beauv; Triticum r. L.) имеет длинные подземные побеги и островатые чешуи колосков. Благодаря своим на конце острым колючим побегам сильно разрастается, почему на пашнях составляет трудно искореняемую сорную траву. На выгонах пригодная кормовая трава. Корневища и подземные побеги употребляются в медицине под названием Radix Gramiuis. как кровоочистительное средство. К секции Eremopyrum Jaub. et Spach. относятся виды с килеватыми колосковыми чешуями и более короткими колосьями, частью многолетние, частью однолетние, напр. Agropyrum cristatum Bess., A. prostratum Echiw. В Европ. Poccии, особенно на юге, встречаются свыше 15 видов Agropyrum.

В. Тр.

Пырей — так наз. в сельскохоз. литературе несколько сорных трав из сем. злаков. Специально же это название относится к Triticum repens L. (Agropyrum r. P. B.), П. ползучему, одному из наиболее вредных и обременительных сорных растений. Сживаясь со всякими условиями — почвенными и климатическими — П.. имеет обширный район распространения, переходя через все градусы долготы и 40° сев. широты (70° — 30°), минуя только одни сыпучие пески, болота и лесные чащи. Особенно благоприятны для него богатые и рыхлые почвы, в которых легче растут его горизонтально распространяющиеся корневища; на них он раскидывается сплошным ковром, образуя на почвах тощих и плотных лишь отдельные латки или группы. Разрастается П. корневищами, главным образом, в верхнем слое почвы (в степях между 2 — 6 см. глубины), почти не проходя глубже 10 — 12 дм. Кроме качества почвы, степень его распространения зависит еще от рода пахатного орудия, состояния погоды, севооборота, принятого в хозяйстве, и природы разводимых в нем растений. Господству П. способствует сырая осень, влажные весна и лето. Наоборот, П. очень чувствителен к засухе. В сухое лето на черноземе он образует тощую растительность, а в ряду сухих годов обнаруживает даже на распашных землях сплошное вымирание. Фактором, препятствующим развитию. П., служит также пастьба скота, вызывающая уплотнение почвы, а иногда и собственная его густота, под влиянием которых П. хиреет, становясь все мельче и мельче. Обработка почвы плугом способствует размножению П., сошная пахота подавляет его. Плуг разрыхляет почву на большую глубину, чем создает среду, удобную для развития П. и для накопления в ней влаги. Кроме того, плуг, отрезав пласт сбоку и снизу, разрезает живучие корневища П., чем увеличивает число их частей, дающих новые побеги. Если при этом стоит дождливая погода, то П. разрастается, как нарочно посеянный. Соха же не выкраивает пластов, но раздвигает частицы почвы, не разрывая побегов П. на мелкие части, и выволакивает их наружу. Что касается культурных растений и чередования последних, то неблагоприятно на П. влияют преимущественно широколиственные растения, сильно затеняющие почву. На первом плане здесь стоит гречиха, затем конопля, горох, чечевица, фасоль, бобы и подсолнечник; особенно же ему благоприятствует трехпольный севооборот. Перечисленные условия выдвигают ряд общих мер для борьбы с П., а именно: введение в культуру пропашных растений, где он истребляется усиленным мотыжением почвы, кормовых широколиственных растений, заглушающих его всходы, пахота сохой и, в сухое время, — обращение засоренного П. поля в выгон, особенно для овец. Действительными мерами могут быть названы способы истребления на полях П. Розенберга-Липинского и Левицкого. Способ первого основан на иссушении корневищ П., способ второго — на сгнивании. В первом случае поля пашут (лущат) особыми плугами — лущильниками (системы Розенберга-Липинского или Эккерта), поднимающими в данном случае пласт земли толщиной в 1/2 дм., шириной в 3 дм., при чем пласты не переворачиваются, а ставятся ребром. В таком положении дают им просохнуть, а затем подвергают усиленной бороньбе (железными боронами). Тогда пласт разрушается, корневища П. вытаскиваются на поверхность поля, где при сухой погоде и засыхают. Более действительным средством очищения поля от П. следует считать своз с поля или сжигание его корневищ. На случай дождливой погоды приходится бороньбу повторять, а иногда даже перепахивать лущильником поле вторично. Вообще, подобная обработка производится по снятии хлеба и в начале лета в пару. Второй способ пригоден более для плотных почв. Взодранный плугом пласт в 7 в. шир. и 1 — 2 в. толщины опрокидывается плашмя, затем прикатывается катком и боронится вдоль. Тогда корневища П.; изолированные от солнечного света, воздуха и находясь в избытке влаги, задыхаются, начинают гнить и погибают. Однако, П. все-таки трудно выжить с места, где он нашел благоприятные условия для своего развития. Поэтому борьбу с ним приходится вести постоянно и, несмотря на это, даже в рационально устроенных имениях тот или иной участок поля иногда зарастает П. Вот эта-то трудность искоренения П. и служитпричиной, почему, не смотря на пользу, которую можно извлечь из него, он не причисляется к культурным растениям и возделывание его на полях в качестве кормовой травы не допускается. Такого порядка строго держатся в заграничных хозяйствах и хозяйствах нечерноземной полосы России. Хозяйство же степной области России относится к нему иначе. Причина этому лежит в плохих качествах целинных степных сенокосов, в малонадежности посева большинства культурных кормовых трав, не мирящихся с засушливым южным климатом, в ценности самого пырейного сена и, наконец, в различии условий роста П. на севере и юге. В то время как на севере, как бы ни был длинен принятый хозяйством севооборот, П. не сходит с поля сам по себе, на юге, при залежной системе хозяйства и способности чернозема с течением времени уплотняться, господство П. непродолжительно. Лучшие П. бывают в первые годы залежи. Для получения же в течение многих лет хорошего урожая сена — пырейные перелоги следует освежать, т. е. разрыхлять их слегающуюся почву, что можно делать или перепашкой плугом в сырую погоду, вершка на 4 глубиной, или же, если окажется возможным, разрыхлением почвы груббером с ножами, в начале весны. Без этого, по мере твердения почвы и слишком густого разрастания корневищ, П. становится после 3-4 года все менее и менее рослым, между ним поселяются другие многолетние и двулетние травы твердых и целинных почв, которые постепенно и окончательно его вытесняют. Культивировать П. на перелогах надежнее всего — прививкой корневищ, которые можно получить в сильно засоренных пырейных полях, посредством вспашки и многократного выскораживания, наиболее пригодной в данном случае, пружинной американскою бороной. Посев семенами мало надежен (семена мало всхожи). На десятину их требуется 5 — 6 пуд. Посев обыкновенно производят пораньше весной, с овсом, всходы почти всегда бывают неровные и нередко часть их появляется только на второй год после посева. Семенами следует запасаться при молотьбе и сортировке хлебов с полей засоренных П. Что касается сена пырейного, то оно ценится как самое лучшее, питательностью оно выше целинного. Содержание азота в нем больше, чем у райграса и тимофеевки. По анализу Жирардена, в нем находится азота в количестве 1,53%, тогда как в названных травах всего 0,85 и 1,02%. Из разновидностей П., по наблюдению Г. Н. Высоцкого, более подходящи для культуры те, которые имеют более высокие стебли, именно lr. v. dumetorum и leersianum. Из других интересных в сельскохозяйственном отношении видов этого злака, на черноземе растут Agropyrum intermedium и ramosum (П. целинный и острец). Первый — прекрасная трава для сена и для свежего корма (особенно его разновидность — latifolium), культуру его следует еще, впрочем, испытать; второй сильно засоряет поля на юго-востоке России и его почти невозможно истребить, так как его корневища глубоко уходят в землю. Ср. Koernicke, «Handbuch des Getreidebaues»; «Les ennemis de l'Agriculture par C. Rampon» (Пар., 1898); А. Е. Филипченко, «Степное пастбище» («Рус. Сел. Хоз.», 1875, № 2 и 3); Л. В. Черняев, «Очерки степной растительности» («Сел. Хоз. и Лес.», 1865); А. В. Советов, «Разведение кормовых трав на полях» (СПб., 1879); Д. А. Костычев, «Сел. Хоз. и Лес.» (1881); Г. Танфильев, «Ботанико-географич. исследования в степной полосе»; Г. Высоцкий, «Растительность Велико-анадольского участка» («Труды Эксп. Лесн. Дпт.», СПб., 1898); Ф. С., «Сорные травы и меры к их уничтожению» («Хозяин», 1896).

Пэры

Пэры (франц. pairs, англ. peers; отсюда пэрство-pairie, peerage, от лат. pares — равные), в Англии, а также до 1848 г. во Франции — члены высшего дворянства, пользующиеся особыми политическими привилегиями. Их происхождение относится к феодальной эпохе, когда пэрами были коронные вассалы, пользовавшиеся привилегией суда равных себе (judicium parium). В Германии П. исчезли рано, обратившись в имперских князей; если теперь иногда и употребляется этот термин в применении к членам верхних палат Пруссии и друг. германских государств, то только в обычной речи, а не официально. Во Франции П. духовные и светские, фактически весьма различавшиеся между собою по могуществу и богатству, считали себя равными. После смерти Карла Вел. они достигли решающего влияния на ход государственных дел, и когда его династия угасла, выбрали из своей среды нового короля Гуго Капета (987). К этому времени пэрами признавались только герцоги Бургундский, Аквитанский и Нормандский и графы Фландрский, Тулузский и Шампанский; Гуго Капет и след. короли присоединили к ним архиепископа Реймского и нескольких епископов, так что число пэров равнялось 12: позднее (с конца ХIII в.) оно значительно увеличилось. При коронационных торжествах они держали знаки королевского достоинства. Они имели постоянно свободный доступ к королю, место и голос в суде П., заседавшем обыкновенно в Париже, но иногда разъезжавшем вместе с королем; позднее этот суд П. обратился в парижский парламент. С ростом королевской власти самостоятельное политическое значение П. падало, пока они не обратились окончательно в высший придворный класс, имевший влияние только через посредство короля. Революция 1789 г. отменила дворянство, а следов. и пэров, число которых к этому времени равнялось 38 (все с герцогским достоинством). Реставрация оживила институт П., создав. хартией 1814 г., наследственную палату пэров, являвшуюся: 1) верхней палатой парламента и 2) судом для государственных преступлений и для должностных преступлений депутатов и министров. С достоинством П. было соединено жалованье. Король назначил 200 пэров, но потом беспрестанно прибегал к новым назначениям, чтобы влиять на палату. После Июльской революции П. были сделаны пожизненными. Революцией 1848 г. институт П. отменен. Во Франции новое пэрство, зависимое от короны, не достигло и тени той самостоятельности и значения, которым оно пользуется в Англии. В Англии, при наследниках Вильгельма Завоевателя, пэрами были все непосредственные вассалы короны; позднее это имя применялось только к тем из них, которые заседали в королевском совете (Curia regis) — к так называемым Barones majores. Таким образом звание П. было тождественно со званием члена Curia regis; когда король призывал кого-либо в последнюю, то ео ipso он делал его П.; вследствие этого различались П. крупные землевладельцы (peerage by tenure) от пэров призванных (peerage by writ). История пэрства тесно связана с историей английского парламента. Звание П. наследственно в мужском колене; попытка короны в 1856 г. создать институт пожизненного пэрства оказалась неудачной, вследствие протеста палаты лордов. Старший сын П. делается пэром только со смертью отца; таким образом не все лорды являются пэрами. Точно также не все члены палаты лордов признаются пэрами; на лордов духовных это звание не распространяется. В свою очередь, не все П. являются defacto членами палаты лордов; некоторые, а именно П. шотландские и ирландские, являются членами палаты только in posse, т. е. могут вступить в палату по избранию. Число английских пэров неограниченно и постоянно растет, вследствие новых возведений в это достоинство; от права возведения в достоинство шотландских пэров корона отказалась в 1707 г.; один новый ирландский П. назначается, когда вымирают три старых рода. С конца XVIII в., с появлением и ростом торгово-промышленной буржуазии, сила и влияние пэров падают, и палата лордов, где они заседают, отодвигается на задний план. Все старые привилегии пэров, кроме одной — наследственного права заседать в парламенте, — в настоящее время исчезли.

В. В — зов.

Пювис де-Шаванн

Пювис де-Шаванн(Puvis de Chavannes, 1824 — 98) — современный французский исторический живописец, образовался под руководством Ари Шеффера и Кутюра и посвятил себя преимущественно декоративной и монументальной живописи в духе итальянских живописцев XV ст., произведения которых он изучал во время своего пребывания в Италии. Первые его картины в этом роде, обратившие на себя внимание, «Bellum» и «Concordia», были написаны в 1861 г. для амьенского музея. За ними следовали: «Работа» и «Покой» (1863), «Осень» (1864), «Ave Picardia» — символическое изображение сельской жизни в Пикардии (1865) и «Массилия» — идиллическая сцена из древнегреческой жизни. Самая лучшая картина П. де-Ш. в том же роде, «Propatria Indus», была написана в 1882 г., также для амьенского музея. В ней художник представил пикардийских юношей, упражняющихся в метании копий. В композициях де-Ш. пейзаж и человеческие фигуры играют одинаково важную роль и как бы взаимно дополняют друг друга, производя в высшей степени целостное впечатление. Не будучи безукоризненным рисовальщиком и даже умышленно избегая точно моделировать фигуры, П. де-Ш. ставил себе задачу главным образом передавать дух эпохи, из которой черпал сюжеты. Из его монументальных работ лучшими считаются фрески в парижском Пантеоне, изображающие 2 сцены из жизни св. Геновевы, «Священная роща» (на лестнице дворца искусств в Лионе), картина в амфитеатре Сорбонны, «Inter artes et naturam» (на лестнице руанского музея), «Четыре времени года» (в парижской ратуше). Менее удачны его патриотические аллегории: «Вооруженная богиня-покровительница города Парижа следит глазами за воздушным шаром», «Богиня, принимающая письмо от почтового голубя», и «Париж, приветствующий Витора Гюго». См. Vachon, «P. de-Ch.» (П. 1895).

Пятигорск

Пятигорск — окружный гор. Терской обл., на южн. склоне Машука: обязан своим происхождением минеральным источникам. До устройства поселения больные жили в Константиновской креп. (в 3 вер. от гор.) или во временных палатках, балаганах и кибитках. Постоянные дома стали устраиваться с 1812 г. С 1830 г. город окончательно получил название Пятигорска, до того же времени он назывался то Горячеводском, то Пятигорском. В 1829 г. в П. было домов 47, а в 1866 г. — 594 (в том числе каменных 217). Жит. было в 1866 г. 8862, а в 1897 г. — 18638, в том числе 10306 мжч. и 8332 жнщ. (не считая приезжих). По сведениям 1896 г., pyccкиe и православные составляют 92% постоянных жит. Церквей правосл. 4, катол. 1, армян. 1, лют. 1; евр. молитв. дом. Муж. (177 уч.) и жен. (74 уч.) гимназии, город, учил. (224 уч.), со школою ремесленных учеников, 2-кл. жен. училище (132 уч.), начальное учил., церк. прих. и воскресная школы. Военный госпиталь и больница кн. Васильчиковой (12 кроватей). Благотворительных обществ 3; одно из них имеет целью помогать больным приезжим, другое помогает местным жителям и содержит богадельню, третье помогает учащимся в разных учебных заведениях П. Грот Дианы, построенный известным архитектором Бернардаци; геогностический музей, с прекрасной коллекцией образцов всех горных пород, встречающихся в районе минеральных вод; грот Лермонтова; памятник Лермонтову на площади против собора; Эолова арфа (беседка). В окрестностях П. — провал, гора Юца, озеро Тамби или Тамбукан и казенный сад. Бальнеологическое общество. Летом в П. издается «Справочный листок кавказских минеральных вод». П. соединен жел. дорогой со всеми остальными группами вод. Торгово-промышленных заведений в 1896 г. было 298, с оборотом до 1800 тыс. руб. Во время сезона открывается отделение госуд. банка. В 1896 г. поступило городских доходов 96333 руб., израсходовано 83532 руб. Жители занимаются садоводством, огородничеством и пчеловодством. Две ярмарки. Управление кавказскими минеральными водами. Водопровод. См. «Терский Календарь» и «Терский Сборник» за 1891, 1895 и 1896 гг.

Пятидесятница

Пятидесятница — второй из трех великих праздников древнееврейского народа. Установлен в память дарования народу закона при горе Синае; праздновался в пятидесятый день после Пасхи. П. приходилась к окончанию жатвы и собирания плодов, первые начатки которых приносились в жертву в храме, куда народ отовсюду собирался огромными массами (Jos. Antiq., XVII, 10, 2). В день П. совершилось сошествие Св. Духа на апостолов, вследствие чего праздник этот перешел и в христианскую церковь, сохранив то же самое название, заменяемое иногда и другими — день св. Троицы, сошествие Св. Духа и пр. От П. ведется счет богослужебных недель, с их рядовыми евангельскими и апостольскими чтениями, вплоть до недели Мытаря и Фарисея (всего 32 недели), перед великим постом.

А. Л.

В древности под именем П. разумелся и весь промежуток времени, отделявший праздник Пасхи от праздника П., и праздник в память сошествия Св. Духа на апостолов, или П. в собственном смысле. В Постановлениях апостольских есть прямая заповедь праздновать П. (кн.V, гл. 20); в другом месте тех же Постановлений (кн. VIII, гл. 33) в числе дней, в которые рабы должны быть свободны от работ,после Пасхи и Вознесения упоминается и П. В IV в. у Евсевия Кесарийского, св. Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Епифания, Златоуста, блаж. Августина и др. часто встречается упоминание о празднике сошествия Св. Духа под именем П. Есть предание, что на месте сошествия Св. Духа на апостолов устроен был первый христианский храм, который в IV в. возобновлен был св. Еленой. Пятьдесят дней после Пасхи уже в древней церкви были отличены некоторыми особенностями; так, в эти дни, как и теперь, полагалось чтение книги Деяний Апостольских. Особенную торжественность придавал празднику П. обычай древней церкви совершать в этот день крещение над оглашенными. В VIII в. св. Иoанном Дамаскином и Косьмою Маюмским составлены в честь праздника П. многие песнопения, которые и ныне поет церковь. В праздник П. непосредственно за литургией совершается вечерня, во время которой читаются священнослужителем в царских вратах, с коленопреклонением, три молитвы, составленные св. Василием Великим. В праздник П., по обычаю, храмы и дома верующих украшаются деревьями, травой и цветами. Это представляет собой начатки возобновляющейся весны, но вместе с тем указывает на обновление людей силой снисшедшего Духа Святого. Посвящая пятидесятый день после Пасхи воспоминанию сошествия Св. Духа на апостолов, церковь в следующий за тем день (понедельник) прославляет особо Пресв. Духа .См. П. Лебедев, «Наука о богослужении православной церкви» (М., 1890); прот. Г. Дебольский, «Дни богослужения православной кафолической восточной церкви» (т. II, СПб., 1887); прот. К. Никольский, «Пособие к изучению устава богослужения православной церкви» (СПб., 1888).

Пятикнижие

Пятикнижие — общее название для первых пяти книг Библии: Бытия, Исхода, Левита, Числ и Второзакония. Название это есть перевод с греческого PentateucoV ,употребленного Оригеном; в самой Библии П. называется «Книгой закона Моисеева», «Законом» (Тора), «Книгой закона Иеговы» и т. д. (Неем. VIII, 1, 2, 3; I X, 3; ХIII, 1). В западной экзегетической литературе составляющие П. книги называются просто «Книгами Моисея» и в отдельности обозначаются цифрами — 1-я книга Моисея (т. е. книга Бытия), 2-я книга Моисея (т. е. Исход) и т. д. Книги эти частью исторического, частью законодательного характера; последний настолько преобладает, что все П. называлось иногда «Законом» (Тора). Автором П. признается Моисей, что находит себе подтверждение как в самой Библии, где во многих местах авторство приписывается Моисею, так и в древнем предании, и еврейском, и христианском. Это традиционное воззрение с конца прошлого века подверглось сначала робкой, а затем все более и более резкой критике, пока последняя не дошла в наше время до полного почти отрицания как авторства Моисеева, так и единства самого П. Поводом к этому послужила прежде всего заключительная глава П. (Второз. XXXIV), где рассказывается об обстоятельствах смерти и погребения Моисея: не мог же сам Моисей написать эту главу! П. не могло быть написано Моисеем — стала утверждать критика, — потому что в то время, к какому обыкновенно относят его происхождение, еврейский народ стоял на низкой ступени развития и не мог понимать и даже читать (по безграмотности) подобные книги, предполагающие сравнительно высокую и потому гораздо позднейшую культуру. Затем, при дальнейшем исследовании критика нашла, что как в самом П., так и в отдельных его частях или книгах нет единства, а напротив, замечаются явные следы авторства различных писателей, которые писали в разные века, с разных точек зрения и даже на разных ступенях религиозного развития. Так, замечено было (еще Астрюком, в 1753 г., в его «Conjectures etc.»), что самые имена Бога в различных частях употребляются не одинаковые: в одних частях исключительно или преимущественно встречается Элогим, а в других — Иегова. На этом основании заключили, что П. состоит по крайней мере из двух разных документов, из которых один, более ранний, принадлежит «элогисту», другой, более поздний — «иеговисту». Это мнение было подхвачено немецкими экзегетами рационалистической школы (Эйхгорн, Де-Ветте, Эвальд). Крайним выразителелем его выступает Велльгаузен, который довел отрицание подлинности П. до последней степени, отвергнув даже подлинность десятословия. На пути своего развития критика прошла несколько стадий и в последнее время нашла себе выражение в трех гипотезах. По одной из них, так называемой фрагментарной, П. составилось из отдельных фрагментов, которые впоследствии собраны были в одно целое, но сохранили следы прежнего своего состояния в частых перерывах, повторениях и т. п. (Фатер, Гартман и др.). Гипотеза эта скоро была оставлена, так как более тщательное исследование обнаружило следы чьей-то одной, редакторской руки, наложившей очевидный отпечаток внешнего единства на все произведение. Выдвинута была другая гипотеза, супплементарная, старающаяся доказать, что хотя в своей основе П. и представляет единство, но эта основа в различные века дополнялась различными писателями, причем книга Второзакония является уже совсем поздним дополнением (Тух, Блеек, Делич и др.). По недостаточности оснований и эта гипотеза теперь оставлена (даже и самим Деличем), и наибольшей распространенностью пользуется гипотеза документарная, которая утверждает, что П. составлено двумя или большим числом компиляторов из различных документов. Отдельные критики допускают при этом самую широкую свободу предположений касательно и самих составителей, и числа, и характера документов. Этой гипотезы держится большинство новейших немецких богословов рационалистической школы, во главе которых стоит Велльгаузен. Они полагают, что Пятикнижие есть произведение весьма позднего времени (около вавилонского плена), на что указывают многие будто бы замечаемые в нем анахронизмы (в отношении места богослужения, обрядов, праздников, разделения народа на мирян и духовенство и т. д.). Свою теорию Велльгаузен воплотил в «Истории Израиля», в которой весь традиционный план священной или библейской истории подвергается самой радикальной переделке. В последнее время появилось много аналогичных библейско-исторических исследований и комментариев; крайним выражением этого направления явилась так называемая «Многоцветная Библия» (Кауча), в которой результаты критического анализа наглядно обозначены различными красками печати. Именно эта многоцветная Библия и показывает, до какой крайности можно дойти, держась односторонней теории. Едва ли можно найти двух-трех критиков, которые бы были вполне согласны между собой касательно авторства и времени происхождения тех или других документов, а также и самого состава документов, раздробляемых настолько, что нередко одна половина стиха приписывается одному автору; другая — другому, хотя между общими половинами нет ни малейшего различия ни по существу, ни по стилю. С расширением библейских и историко-археологических знаний оказалось, что теория Велльгаузена погрешает во многих существенных пунктах. Так, самое деление П. на документы элогиста и иеговиста сильно пошатнулось вследствие открытия в древнейших вавилонских клинописях (несомненно до-Моисеева происхождения) совместного существования тех самых «документов», которые приписывались критикой различным авторам. Несоответствие, будто бы, П. еврейской культуре времен Моисея опровергнуто египтологическими и ассириологическими исследованиями и открытиями, доказавшими, что египтяне и ассирияне обладали во времена Моисея обширной литературой. Было бы неестественно предполагать, что еврейский народ, живя среди этих народов и находясь в постоянном общении с ними, оставался безграмотным и диким. Предположение Велльгаузена, что учреждение девитства было делом уже позднейшим, опровергается тем фактом, что Египет, служивший для евреев колыбелью их культуры, имел строго выработанную иерархию, влияние которой не могло не отразиться и на религиозной организации молодого народа. Все это сильно пошатнуло теорию Велльгаузена, и в западноевропейской литературе началась реакция против увлечений отрицательной критики, в пользу положительного, традиционного воззрения.

Литература. Кроме комментариев к Библии, библейских словарей ср. Hengstenberg, «D. Authentie d. Pentateuchs» (1836 — 1839); Graf, «Gesch. Bucher d. А. Т.» (1866); Reuss, «Geschichte d. b. Schriften» (1881); Sayсе, «Higher Criticism and the Monuments»; статьи профессоров Якимова, Елеонского, Лопухина и др.

А. Л.