Минин

Минин (полное имя — Кузьма Минич [Минин сын] Захарьев Сухорукий) — славный деятель Смутного времени; нижегородский гражданин, продавец мяса и рыбы, служивший в молодости в ополчении Алябьева и Репнина, земский староста и начальник судных дел у посадных людей; был в Ниж. Новгороде «излюбленным человеком» за честность и «мудрый смысл». Подробности о его деятельности становятся известными только с 1611 г., когда прибыла в Ниж. Новгород грамота от патр. Гермогена или от Троицкой лавры (в точности неизвестно). После прочтения ее убеждал народ «стать за веру» протопоп Савва, но гораздо убедительнее оказались страстные слова М. «Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имени своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником». В Нижнем начались постоянные сходки: рассуждали о том, как подняться, откуда взять людей и средства. С такими вопросами обращались прежде всего к М., и он подробно развивал свои планы. С каждым днем росло его влияние; нижегородцы увлекались предложениями М. и, наконец, решили образовать ополчение, созывать служилых людей и собирать на них деньги. По совету М., давали «третью деньгу», т. е. третью часть имущества; по его же совету выбрали вождем кн. Д. М. Пожарского, лечившегося тогда от ран в подмосковном имении и пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена М. По словам летописи, он «жаждущие сердца ратных утолял и наготу их прикрывал и во всем их покоил и сими делами собрал немалое воинство». К нижегородцам скоро примкнули и другие города, поднятые известной окружной грамотой, в составлении которой несомненно участвовал М. В начале апр. 1612 г. в Ярославле стояло уже громадное ополчение с кн. Пожарским и М. во главе; в августе был побежден Ходкевич, а в октябре Москва была очищена от поляков. На другой день после венчания на царство (12 июля 1613 г.) Михаил Феодорович пожаловал М. звание думного дворянина и вотчины, заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, М. пользовался большим доверием царя (в 1615 г. ему поручено было беречь Москву, вместе с ближними боярами, во время путешествия царя к Троице в Сергиев м-рь) и получал, важнейшие «посылки». Умер в 1616 г., «во время розысков» в казанских местах по случаю восстания татар и черемис. Вдове его и единственному сыну Нефеду (стряпчему) царь пожаловал новые вотчины. Прах М. покоится в нижегородском Преображенском соборе. В 1815 г. ему воздвигнут памятник в Нижнем Новгороде, а в 1826 г. — в Москве. Большинство историков (особенно И. Е. Збелин и М. П. Погодин) являются защитниками М. против Н. И. Костомарова, который считает его «человеком тонким и хитрым, с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели и игравшим сначала роль театрального пророка» (намек на его слова о явлении св. Сергия, по легенде XVIII в.), а потом «диктатора с крутыми и жестокими мерами». Несомненно, М. был богато одаренной и даже исключительной натурой: с большим самостоятельным умом он соединял способность глубоко чувствовать, проникаться идеей до самозабвения и вместе с тем оставаться практическим человеком, умеющим начать дело, организовать его и воодушевить им толпу. Ср. П. И. Мельников, «Нижний Новгород и Нижегордцы в смутное время» («Москвитянин», 1850, № 21); Чичагов, «Жизнь кн. Пожарского, келаря Палицына и К. Минина» (СПб., 1845); Костомаров, «Личности смутного времени» («Вестн. Европы», 1871 — 1872 и в «Русск. Ист. в Жизнеоп.»); И. Е. Забелин, «М. и Пожарский» (М., 1883) и «Действия Нижег. Уч. Арх. Комиссии».

В. Р — в.

Миних

Миних, фон (Бурхард-Христофор Munnich, 1683 — 1767) — русский государственный деятель. Родился в графстве Ольденбургском. Отец М., Антон-Гюнтер, дослужился в датской службе до чина полковника и от датского короля получил звание надзирателя над плотинами и всеми водяными работами в графствах Ольденбургском и Дельменгортском; в дворянское достоинство возведен в 1702 г. Первоначальное образование М. было направлено на изучение, главным образом, черчения, математики и франц. языка. Шестнадцати лет он вступил во французскую службу по инженерной части, но в виду готовившейся между Францией и Германией войны перешел в гессен-дармштадтский корпус, где скоро получил чин капитана. Когда во время войны за испанское наследство на англо-голландские деньги был нанят гессен-кассельский корпус, М. вступил в его состав и сражался под начальством принца Евгения и Мальборо. В 1712 г. был ранен и взят в плен, где и находился до окончания войны. В 1716 г. поступил на службу к Августу II, но не поладил с любимцем его, гр. Флеммингом, и стал искать новой службы, колеблясь между Карлом XII и Петром I. Выбор его решила смерть Карла XII. Познакомившись с русским посланником в Варшаве, кн. Гр. Долгоруким., М. передал через него Петру I свои сочинения о фортификации и в 1720 г. получил предложение занять в России должность генерал-инженера. М. согласился, не заключив даже письменного условия, и в феврале 1721 г. прибыл в Россию. Обещанный ему чин ген-поручика был дан ему только год спустя; тогда же М. представил письменные «кондиции», по которым обязывался служить России 5 — 6 лет, наблюдая за гидравлическими работами на Балтийском побережье. В 1723 г. ему было поручено императором окончание Ладожского канала, начатого, под надзором ген.-м. Писарева, еще в 1710 г., поглотившего массу жизней и денег и, тем не менее, мало подвинувшегося вперед. Писареву покровительствовал Меншиков, а потому в последнем М. нажил себе заклятого врага. Канал был окончен М. уже после смерти Петра I. С восшествием на престол Екатерины I М. постарался точнее определить свое отношение к России. Он представил императрице новые кондиции, которыми обязывался служить в России еще десять лет, после чего мог уехать; детей в это время он мог воспитывать за границей; требовал гарантии со стороны России своих поместий в Дании и Англии, на случай войны между последними; соглашался на замену их соответствующим количеством поместий в России; просил об отдаче ему «в диспозицию» всех таможенных и кабацких сборов на Ладожском канале. «Кондиции» эти были утверждены уже Петром II, назначившим М. главным директором над фортификациями. В 1728 г. он вступил во второй брак с вдовой обер-гофмаршала Салтыкова, урожденной баронессе Мальцан, следовавшей за ним во всех превратностях его судьбы. Когда замыслы верховников в начале царствования Анны Иоанновны не удались, М. сблизился с Остерманом, а через него — с императрицей и Бироном, и был сделан членом кабинета по военным и внешним делам. В 1731 г. М. был назначен председателем особой комиссии, имевшей целью упорядочить состояние войска и изыскать меры к содержанию последнего без особого отягощения народа. В этом звании он написал новый порядок для гвардии, полевых и гарнизонных полков, образовал два новых гвардейских полка — Измайловский и конной гвардии, завел кирасиров, отделил инженерную часть от артиллерийской, учредил сухопутный кадетский корпус, принял меры к более правильному обмундированию и вооружению войск, устроил двадцать полков украинской милиции, из однодворцев белгородского и севского рязрядов. Опасаясь влияния М. на императрицу, Остерман, Бирон, гр. Головкин постарались удалить его из СПб. Во время борьбы за польский престол, в 1733 г., М. был послан на театр военных действий и взял Данциг (1734). Вскоре затем началась турецкая война. В главнокомандующие был предназначен киeвский ген.-губ. фон Вейсбах, но он накануне похода умер; преемник его Леонтьев выступил в поход поздней осенью и потерял от болезней много солдат. Тогда приказано было М., который в то время был в Польше, передвинуть войско в Украину и принять главное начальство над армией. М. сошелся с запорожцами и при помощи их стал совершать походы в Крым, затем взял Очаков, овладел Хотином (1739) и пр. Он не жалел солдат, гибнувших во множестве от голода, холода и различных болезней. Поход в Крым, напр., стоил России до 30 тыс. человек. Во время похода в Бессарабию (1738) от болезней, в особенности от поноса и скорбута, умерло 11060 чел. солдат и 5000 казаков. Подобное обращение с солдатами вызывало ропот против М. как среди офицеров и солдат, так и среди русского общества. После победы при Ставучанах (1739) и занятия Хотина М. мечтал о переходе через Дунай, о завоевании Константинополя, об образовании особого молдавского княжества под протекторатом России, причем он, М., был бы господарем молдавским, как Бирон — герц. курляндским. Надежды М. не осуществились. Союзники России, австрийцы, вступили с Турцией в переговоры и заключили в Белграде мир отдельно от России, а 7 октября 1739 г. к этому миру присоединился и спб. кабинет. Военные успехи М. не имели почти никаких результатов для России. М. был в числе лиц, присутствовавших при последних часах жизни Анны Иоанновны; он просил Бирона принять регентство во время малолетства Иоанна Антоновича и содействовал составлению завещания Анны Иоанновны в этом смысле. Когда же Бирон сделался регентом, М. сблизился с Анной Леопольдовной и 8 ноября 1740 г. совершил переворот: Бирон был арестован и впоследствии сослан в Пелым, Анна Леопольдовна была провозглашена правительницей, а М. был сделан первым министром. М. был теперь самым сильным человеком в России; но это продолжалось недолго. Вследствие интриг Остермана, между М. и мужем правительницы, Антоном Ульрихом, происходили постоянные разногласия и столкновения по отношению к войску (Антон Ульрих был генералиссимусом русских войск). Столкновения эти имели последствием охлаждение правительницы к М.; последний принужден был подать в отставку (6 марта 1741 г.). После переворота, возведшего на престол Елизавету Петровну, М. был отправлен в ссылку, в тот самый Пелым, куда он сослал Бирона. Двадцать лет пробыл М. в Пелыме, молясь Богу, читая священное писание, ревностно посещая богослужение, которое, по смерти бывшего при нем пастора, совершал сам. Это не мешало ему, однако, посылать в Петербург различные проекты, с просьбами о помиловании — и эти посылки были так часты, что около 1746 г. были даже запрещены, но с 1749 г. возобновились опять. Указом Петра III М., в 1762 г., был возвращен из ссылки и восстановлен во всех своих правах и отличиях. С Петром III М. не сошелся, так как не сочувствовал ни замышляемой императором войне с Данией, ни стремлению его переодеть и переделать русскую армию по прусскому образцу. Во время переворота 28 июня 1762 г. М. находился при Петре III и советовал ему ехать в Ревель, а оттуда, на русской эскадре, за границу и с голштинскими войсками вновь прийти добывать престол. Когда дело Петра было проиграно, М. присягнул Екатерине и был назначен главноначальствующим над портами рогервикским, ревельским, нарвским, кронштадтским и над Ладожским каналом. Он занимался, главным образом, постройкой рогервикской гавани, для которой составил когда-то чертеж. Екатерина II относилась к нему со вниманием: один из первых экземпляров своего «Наказа» она передала М., с просьбой прочитать его и сообщить ей свое мнение. Думают также, что «Записки М.», где он старается доказать необходимость учреждения государственного совета, чтобы «наполнить пустоту между верховною властью и властью сената» — написаны для Екатерины и с ее согласия (мнение К. Н. Бестужева-Рюмина). Похоронен М. в имении его Лунии, в Лифляндии, недалеко от Дерпта. Личность М. не нашла еще беспристрастной оценки в русской историографии: М. Д. Хмыров преувеличивает значение фактов, неблагоприятных для него; Н. И. Костомаров, наоборот, старается представить личность М. в возможно симпатичном свете. «Записки фельдмаршала графа М.» («Ebauche pour donner une idee de la forme du gouvernement de l'empire de Russie») изданы во 2-м томе «Записок иностранцев о России в XVIII ст.» (СПб. 1874), где помещены также: 1) «Отрывок из дневника М.», обнимающий время с мая 1683 г. по сентябрь 1721 г.; 2) статья М. Д. Хмырова: «Фельдцейхмейстерство гр. М.» и 3) Указатель книг и статей о Минихе. Ср. Костомаров, «Фельдмаршал М. и его значение в русской истории» («Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей»).

Н. В — ко.

Минкус

Минкус (Людвиг) — автор музыки многих балетов, поставленных в Петербурге и Москве, род. в 1827 г. Приехав из Вены в Петербург, занял место капельмейстера оркестра князя Юсупова. С 1861 г. по 1872 г. был инспектором оркестров московских театров. Долгое время занимал место композитора балетов при дирекции императорских театров в Петербурге. Написал балеты «Фиамета», «Камарго», «Баядерка», «Роксана», «Зорайя» и пр.

Миннезингеры

Миннезингеры и мейстерзингеры. — Миннезингеры (Minnesinger, от Minne — любовь) — средневековые немецкие лирики, воспевавшие любовь к дамам. Около середины XII в., когда поэзия из рук бродячих певцов и духовенства переходит в руки дворянства, постепенно проникающегося рыцарским духом, в Австрии, Баварии и Швабии любовная песня (tiutliet или minneliet) получает большое развитие; она стремится удовлетворить художественное чувство и возбудить в слушателе такое же душевное настроение, в каком находился сам поэт; она делается продуктом личного искусства и потому записывается. Ранние миннезингеры (первый, имя которого дошло до нас — Кюренберг) еще не знают о любовном «служении» или «служении дамам», так как еще не выработалось и самое понятие о даме. Плоды их творчества еще всецело коренятся на народной почве и ближе к нашим так наз. женским песням, нежели к остроумным канцонам трубадуров. Чувство здесь не подвергается анализу, а только указывается; женщина является нежной, чувствительной, часто невинно страдающей, верной; любовь ее реальная, здоровая, а не модная, обрядовая; выражению чувства часто предшествует эпическое введение; состояние человеческой души часто сопоставляется с жизнью природы. Метр этих песен большей частью обычный эпический метр с 4-мя повышениями; рифма далеко не отличается чистотой и звучностью. Уже у Дитмара из Эйста, младшего земляка Кюренберга, направление несколько изменяется: является рефлективное отношение к любви и ее страданиям; метрика становится гораздо разнообразнее. Когда на подмогу этой национальной рыцарской утонченности пришло влияние модной провансальско-французской лирики, характер немецкого миннезанга изменился радикально. Женщина становится госпожой (vrouwe), мужчина — ее вассалом, рабом ее капризов; его дело томиться, страдать и желать. Главный предмет поэзии — не столько самое чувство, сколько размышление о чувстве. Лживая человеческая страсть превращается в служение дамам, которое подчиняется строжайшему этикету. Рифмы делаются чрезвычайно чистыми, отточенными, и поэты щеголяют их богатством; строго наблюдается число слогов, метры поражают гораздо большим разнообразием, нежели в поэзии трубадуров. Хотя сравнительно редко можно указать у М. непосредственное заимствование от провансальцев или французов, но в общем их поэзия страдает однообразием, напускной утонченностью, пересаливанием — свойствами поэзии подражательной. У трубадуров поклонение даме — наиболее частая тема, не исключавшая, впрочем, и других, самых разнообразных; здесь, за немногими исключениями, она единственная тема. Если современного читателя поражает скромность (часто напускная) трубадура, который мечтает о поцелуе при публике, как о самой высшей награде, то еще более поразит его М., который и о поцелуе мечтать не смеет: ласковый поклон (vriuntlicher gruoz) — вот все, чего он добивается. Подражательность поэзии М. не исключает многих оригинальных черт, свойственных именно немецкому племени: робость в любви, идеальность отношений к женщине обусловливаются и национальным характером, а не одной утрировкой, свойственной подражателям. Затем немецкая натура сказалась в наклонности к обработке мотивов серьезных и даже печальных; здесь перед нами северный человек, вдумчивый, склонный к исследованию, к уничтожающей всякую полную радость рефлексии, часто пессимистически относящийся к земной жизни и охотно думающий о смерти и жизни загробной. С этой вдумчивостью связывается наклонность к аллегории: у М. часто фигурируют олицетворения отвлеченных понятий, как мир, счастье и пр. Кратковременность северного лета усиливает восприимчивость к красотам природы, некоторые полагают, что на поэзию М. оказали значительное влияние средневековые латинские поэты; нельзя отвергать известной связи между этими двумя течениями лирики, тем более, что в песнях нем. бродячих клериков зачастую встречаются нем. строфы; но антипатия клериков к рыцарству и грубая чувственность любовных песен указывают на крайнюю ограниченность этого влияния. Отцом искусственного миннезанга считается Генрих ф. Фельдеке (VIII, 361). Значительно искусственнее и рефлективнее его Генрих ф. Гаузен (Hausen), погибший в крестовом походе Фридриха Барбароссы. Из швейцарцев выдается Рудодьф ф. Фенис, который шел едва ли не дальше всех в непосредственном подражании провансальцам. Талантливейшим из всех лириков до Вальтера ф. д. Фогельвейде (V, 469) следует признать тюрингского М. Генриха ф. Морунген (VIII, 361), который по оригинальности больше всех других напоминает Вольфрама ф. Эшенбаха (VII, 165), но выгодно отличается от него легкостью стиля. Из М.уроженцев Верхней Германии самый известный — Рейнмар Старый, живший в конце XII в. при Венском дворе. Все это певцы так наз. высокой любви, т. е. чисто рыцарской, тогда как у Фогельвейде есть и песни, посвященные любви низшей (nidere miane), более здоровой и чувственной, свободной от этикета; другие идут в этом направлении еще дальше, и самого Фогельвейде заставляют жаловаться на грубость (unfuge), которая готова заполонить придворную лирику. Самым даровитым поэтом этого деревенско-придворного направления, как его назвал Лахман, был баварец Нейдгарт ф. Рейенталь, участвовавший с Леопольдом VII Австрийским в крестовом походе 1217 — 19 г., а лучшим из позднейших представителей чисто придворной, самой «высокой» любви считается известный чудак Ульрих ф. Лихтенштейн, тогда как его современник Таннгейзер часто соединяет крайнюю искусственность формы и стиля с реализмом и некоторой тривиальностыо содержания. Чем ближе к концу XIII стол., тем меньше у М. вкуса и простоты, тем больше вычурности и учености, и тем ближе они подходят к мейстерзингерам (см. ниже). В XIV — XV вв., когда во всех классах нем. народа так сильно развивается вкус к стихотворству и пению, что даже в хроники заносятся указания на более удачные и популярные песни, традиции ранних М. находят видных последователей среди рыцарства; под влиянием всесословной лирики их произведения сближаются с народной песнью. Последними М. считаются граф Гуго Монфортский (1357 — 1423) и тиролец Освальд ф. Волькенштейн (1367 — 1445). Оба они чувствуют страсть к военным авантюрам, оба в юности усердно служат дамам и оба потом прославляют в стихах — дело неслыханное у старых М. — своих собственных супруг. В поэзии обоих много личного и верного действительности, а стиль у обоих до нельзя украшенный, мало вяжущийся с реализмом содержания; оба они в то же время и духовные поэты, и дидактики. А между тем в основе характеров — они люди совершенно разные: Гуго — идеалист, мечтающий о восстановлении древнего рыцарства времен Парсиваля, а Освальд — реалист, не лишенный юмора, иногда несколько сального, натура в высшей степени энергичная и деятельная, опытный путешественник, политический интриган, ведший жизнь бурную, исполненную самых разнообразных перипетий. Очевидно, общее принадлежит не им, а духу времени. М. были забыты до середины прошлого столетия, когда память о них воскресили Бодмер и Брейтингер (изд. по манесской рукоп. Bodmer, «Minnesinger aus d. Schwabischen Zeilpunkte», Цюрих, 1758 — 59), а знакомство с М. возбудило в нем. обществе интерес к изучению средневековой поэзии вообще. Нем. литература о М. огромна. Тепло и талантливо составлены лекции Уланда о нем. средневековой лирике (5-й т. его «S. Schriften»). Лучшее собрание текстов старейших М. с исследованиями: Lachmann u. Haupt, «Minnesangs Fruhling» (4 изд. Лпц., 1888). См. также Bartsch. «Deulsche Liederdichter des XII — XIV J.» (2 изд., Штуттгардт, 1879); его же, «Schweizer Minnesinger» (Фрауенф., 1886). Ср. А. Е. Kroeger, «The Minnesinger of Germany» (Нью-Йорк, 1873). Из новейших общих работ см. статью Friedr. Vogt'a, в Herm. Paul, «Grundriss der germ. Philologie» (11, 1, стр. 245 — 418; Страсбург, 1893); там же и подробная библиография за 1893 г. По-русски см. Корш и Кирпичников, «Всеобщая история литературы» (II, 417 и сл.), и В. Шерер, «История немецкой литературы» (СПб., 1893, 1, 180 и след.).

А. Кирпичников.

Миннезингеров сменили мейстерзингеры (цеховые поэты), хотя переход от первых ко вторым не может быть с точностью прослежен. Миннезингеры, ревниво охраняя право авторства, тем не менее, в виду общей необразованности благородного сословия и усложнения стихотворной техники, поставлены были в необходимость обучаться у более сведущих, хотя прямого школьного отношения у начинающего поэта к учителю еще не было и слово Meister, «наставник», имело значение лишь почетного титула. Когда поэзия из рыцарских придворных сфер перешла в города, отношения первоначально оставшись те же и лишь с начала XIV в. замечаются следы отдельных кружков, образовавшихся из горожан с целью упражнения в поэтическом искусстве. Постепенно эти общества, состоявшие из представителей, большей частью, ремесленного класса, получили цеховые формы и превратились в правильно организованные «мейстерзингерские школы» (Meistersingerschulen, Singschulen), статуты (табулатуры) которых устанавливали способы обучения искусству, отношения между учениками и наставниками, правила для сочинения и вокального исполнения. Первая табулатура, страсбургская, упоминается в 1493 г. Первые школы мейстерзингеров появились в городах Южн. Германии, особенно на Рейне: древнейшая из них — майнцская, по преданию, совершенно расходящемуся с историческими данными, получила от Оттона I золотую корону, хранившуюся в Майнце. Сказание это также говорит о 12 мастерах, изобретших «благословенное искусство» правильного стихосложения: Генрихе Мейссенском (Frauenlob), Николае Клингзоре, Вальтере фон дер Фогельвейде и др. Они якобы были обвинены перед папой Львом VIII в ереси за нападки на духовенство, призваны императором на суд в Павию, но, по приведении великолепных примеров своего искусства, объявлены невиновными и союз их утвержден. Несмотря на полную вымышленность этого сказания, оно важно по указанию на тех М., преемственность с которыми ощущалась мейстерзингерами. Особенно Фрауенлоб (VIII, 361) представляется родственным им по духу и, повидимому, действительно основал в Майнце общество поэтов. Здесь же около 1300 г. выступил настоящим мейстерзингером Бартель Регенбоген, кузнец, странствовавший со своими песнями из города в город; напечатанные в позднейших летучих листках, произведения его являются старейшим памятником цеховой поэзии. В конце XIV в. эта поэзия достигла пышного расцвета в Майнце, Страсбурге, Франкфурте, Вюрцбурге, Цвиккау, Праге, в XV в. и начале XVI в. — в Аугсбурге и Нюрнберге, где при жизни Ганса Сакса (1494 — 1676) было более 250 мейстерзингеров, позже — в Кольмаре, Регенсбурге, Ульме, Мюнхене, Штирии, Моравии и др. местах. Первоначально мейстерзингеры, особенно майнцские, отличались большим консерватизмом, возведя в принцип неизменность «тонов», унаследованных от 12 великих мастеров. Против этого восстали в середине XV века приверженцы Ганса Розенблюта, в Нюрберге; они ввели масляничные пьесы и перерабатывали сюжеты героической саги. Члены мейстерзингерских школ составляли прочно организованные корпорации, с разделением на учеников, друзей школы (знакомых уже с правилами) певцов (изучивших вокальное исполнение), поэтов и мастеров. Искусство сложения песен строго регулировалось табулатурой; сама песня называлась Bar или Gesetz и, как у миннезингеров, состояла из 2 строф (Stollен) и рефрена (Abgesang); мелодия называлась Ton или Weise. Когда стали создавать новые «тоны», число последних постоянно увеличивалось, и лишь изобретший новый тон и умевший безошибочно исполнить его провозглашался мастером. Все песни мейстерзингеров пелись, а не читались, но без сопровождения музыкой; это называлось «школьным пением» (Schulesingen) и происходило в ратуше, по воскресениям — в церкви. Три большие «праздничные школы» устраивались в Пасху, Троицу и Рождество, причем избирались сюжеты из Библии; в менее торжественных случаях дозволялось обращаться и к предметам светским, даже шутливого характера, иногда и в виде состязаний поэтов. Лучшим исполнителям давались призы. «Тонов», с течением времени, образовалось неисчислимое количество, причем они или назывались именем автора, напр. тон Фрауенлоба, Регенбогена и др., или получали различные, иногда весьма длинные и странные наименования, напр. «цветистый райский тон Иосифа Шмирера», «серебряный тон Ганса Сакса», "ткацко-чесальный тон Амвросия Мецгера, «черночернильный тон» и др. Упражнения мейстерзингеров мало способствовали развитию действительной поэзии. Они привели к чрезмерной искусственности, кропотливому рифмоплетству и полнейшему преобладанию формальной ремесленности. Сюжеты брались не из действительной жизни, а из круга схоластической догматики; мейстерзингеры излагали в стихах мысли о св. Троице, о первородном грехе, службе Богоматери и т. п. Редки простые сюжеты — басни, рассказы с поучительной тенденцией. Занятые каждый своим ремеслом, мейстерзингеры в поэтических своих досугах не имели нужды обращать внимание на публику; чем меньше она интересовалась их искусством, тем более оно становилось домашним развлечением честных мастеров и получило тот окостенелый образ, в котором в некоторых местах дотянуло до XIX в. Культурноисторическая роль этого странного явления в жизни немецкого народа и литературы все-таки весьма важна. Мейстерзингерство было детищем выдвигающегося к концу средних веков городского сословия и, если и не отличалось поэтическими достоинствами, зато много содействовало сохранению религиозно-нравственного, пуритански чистого духа между представителями цехов; притом большинство цеховых поэтов сделались ярыми сторонниками протестантизма и реформационная эпоха была временем расцвета их деятельности, наиболее даровитым представителем которой явился Ганс Сакс (т. VIII, стр. 95). С XVII в. мейстерзингерство исчезает; последняя школа, однако, закрыла свои заседания лишь в 1839 г., в Ульме. Прекрасную картину мейстерзингерства дал Вагнер в своей музыкальной драме «Die Meistersinger von Nuniberg» (1868). Ср. Jak Grimm, «Ueber den altdeutschen Meistersang» (Геттинген, 1811); Lyon, «Minne und Meistersang» (Лпц., 1893); Plate, «Die Kunstausdrucke der Meistersinger» («Strassburger Studien», I888). Кроме Ганса Сакса, наиболее искусными мейстерзингерами слыли Генрих Мюглянский (VIII, 361), Мускатблут, Михаил Бехайм, Ганс Розенблют, Ганс Фольц и Адам Пушманц.

Минор

Минор (moll, мягкий) — минорное наклонение тональности, в которой третья ступень диатонической гаммы отстоит от первой на малую терцию. М. или moll приставляется к названию тональности, напр. c-moll (do-mineur). Минорное необращенное трезвучие заключает в себе малую терцию, образующуюся между основным тоном и одной из верхних нот аккорда.

Н. С.

Минос

Минос (Minwz) — мифический царь Крита, на которого перенесено все, что известно из истории этого острова за последние два века до Троянской войны. Так, он считается основателем морского господства критян; ему же приписывается знаменитое древнекритское законодательство, в котором им руководил сам Зевс. М., по гомеровскому сказанию — сын Зевса и Европы, брат Радаманта, отец Федры, Apиадны, Девкалиона и др. По смерти усыновившего его Астериона (или Астерия), не оставившего детей, М. задумал захватить царскую власть на Крите, уверяя, что он предназначен к этому богами и что всякая его молитва будет исполнена. Действительно, когда он попросил Посейдона выслать ему для жертвоприношения животное, бог выслал ему из моря прекрасного быка, и М. получил царскую власть. Но, пожалев красивое животное, он отослал быка в свои стада, а в жертву принес другого. В наказание Посейдон наслал на быка бешенство и внушил жене М., Пасифае, неестественную страсть к этому быку; плодом ее был Минотавр, когда сын М., Андрогей, был убит в Афинах, М. принудил афинян к дани, по 7 молодых людей и 7 девиц через каждые 9 лет. По дороге он завоевал и Мегару. Смерть его застигла в Сицилии, где он преследовал Дедала. Его убили дочери царя Кокала (или сам Кокал), при помощи горячей бани. Труп был выдан его спутникам и похоронен ими в Сицилии; но потом кости его были перевезены на Крит, где ему был воздвигнут памятник. В подземном царстве он, по Одиссею, судил души умерших. Настоящим судьей в царстве теней его вместе с Эаком и Радамантом делает позднейшее сказание, вероятно в воспоминание его деятельности как законодателя. В позднейшее время стали различать двух М., I и II, чтобы иметь возможность разделить приуроченный к М. слишком обильный мифологический материал; при этом М. I считался сыном Зевса и Европы, а М. II — внуком М. I, мужем Пасифаи и отцом Девкалиона, Ариадны и т. д.

Минотавр

Минотавр (Minwtauroz, бык Миноса) — по греч. преданию чудовище, с телом человека и головой быка, происшедшее от неестественной любви Паcифаи, жены царя Миноса, к посланному Посейдоном быку. Минос скрывал его в построенном Дедалом Кносском лабиринте, куда ему бросались на пожрание преступники, а также присылаемые из Афин 7 молодых девиц и 7 молодых людей. Теcей, явившись на Крит в числе 14 жертв, убил М. и при помощи Ариадны вышел из лабиринта. По всей вероятности, миф о М. заимствован из Финикии, где Молох изображался также с бычьей головой и требовал человеческих жертв. Убийство М. знаменует уничтожение его культа.