Mеншиков Александр Данилович

Mеншиков (Александр Данилович) — фаворит Петра I и Екатерины I, открывающий собой ряд русских временщиков XVIII ст. Год его рождения в точности неизвестен: по одним известиям (Берхгольц) он родился в 1673 г., по другим (Голиков) — в 1670 г. Не вполне ясно и происхождение его: по словам одних, его отец был придворным конюхом, по словам других — капралом Петровской гвардии; существует также известие (позднейшее), что М. в молодости продавал пироги на улицах Москвы и кормился этим промыслом. Знакомство Петра с М., как обычно считают, состоялось через посредство Лефор та, взявшего М. к себе в услужение. Несомненно, что М. служил в Преображенском полку с самого его учреждения, несколько лет исполнял обязанности денщика при Петре и приобрел его расположение, скоро перешедшее в тесную дружбу. С 1697 г. М. неразлучен с Петром: вместе с ним совершает Азовский поход, вместе отправляется за границу и возвращается оттуда, участвует в стрелецком розыске, исполняет важные поручения; его влияние начинает перевешивать даже влияние Лефорта. После Нарвского сражения М. вместе с царем участвовал в действиях русской армии в Ингрии, причем выказал большую храбрость и недюжинные военные таланты. После взятия в 1702 г. Нотебурга, он был назначен комендантом этой крепости, затем губернатором вновь завоеванных областей; в его ведение, в так наз. Ижорскую канцелярию, были переданы Петром многие общегосударственные доходы.

Талантливый и энергичный, М. не останавливался ни перед чем ради удовлетворения возникавших, вследствие войны, нужд; его быстрые, решительные действия вполне соответствовали кипучей энергии царя; лишенный всякого, даже элементарного образования (он едва мог подписать свое имя), он восполнял этот недостаток природной сообразительностью, еще развившеюся в том ответственном положении, какое ему пришлось занимать. В 1705 г. М. был вызван в Литву, где к этому времени сосредоточились военный действия, и здесь действовал сперва в качестве помощника фельдмаршала Огильви, начальствуя над кавалерией, а затем, с 1706 г., в качестве самостоятельного главнокомандующего. В том же году он одержал победу над шведским генералом Мардефельдом при Калише. Это была первая победа русских в правильной битве, и М. был щедро одарен за нее. Еще раньше, в 1702 г., он получил диплом на достоинство графа Римской империи; теперь он был возведен в сан князя Римской империи, а в 1707 г. Петр возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского. Получив известие об измене Мазепы, М. напал на Батурин, взял его приступом и жестоко разорил, перебив почти всех жителей. За Полтавскую битву М. получил звание фельдмаршала. До 1714 г. он принимал участие в походах русских войск заграницу, в Курляндию, Померанию и Голштинию, а затем его деятельность сосредоточилась на вопросах внутреннего устройства государства, касаясь, благодаря его близости к царю, едва ли не всех важнейших государственных нужд.

Наиболее усердным сотрудником Петра М. являлся, однако, не столько в силу ясного сознания тех принципов, какими направлялась деятельность преобразователя, сколько в силу своекорыстных мотивов, и эти последние придали всей его фигуре особою окраску. «Полудержавный властелин», по выражению Пушкина, «дитя сердца» Петра, как называл его последний в своих письмах к нему, был страшным взяточником и казнокрадом и, несмотря на награды, в изобилии сыпавшиеся на него, увеличивал свое состояние всякими недозволенными средствами. Не довольствуясь взятками с просителей, он грабил заграницей имения польской шляхты, закрепощал себе малороссийских казаков, отнимал земли у граничащих с его имениями помещиков, наконец, обкрадывал казну на всевозможных подрядах. В 1711 г. Петр впервые узнал о подобных злоупотреблениях М., а три года спустя назначена была, по доносам Курбатова, особая следственная комиссия. С той поры и до конца царствования Петра I М. почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали грандиозные его злоупотребления, но их разоблачения только поколебали доверие и расположение Петра к М., не лишив последнего всецело влияния и власти. Помимо сохранявшейся еще у Петра привязанности к любимцу, помимо заступничества за него Екатерины, через него познакомившейся с Петром и питавшей теплое чувство к первому виновнику своего возвышения, здесь могли действовать и другие соображения: в лице М. Петр дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему соратников. Как преданность царю, так и личные интересы М., тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. В такой роли выступил он, между прочим, и при столкновении Петра с сыном. Многие из современников, вряд ли, впрочем, основательно, считали даже М. главным виновником гибели Алексея Петровича. Как бы то ни было, злоупотребления М. благополучно сходили ему с рук; отделываясь при их раскрытии денежными штрафами, он успешно топил своих врагов, в числе которых бывали порой и очень сильные люди, как напр. Шафиров. При учреждении коллегий М. в 1719 г. был назначен президентом военной коллегии. Лишь к концу царствования Петра, после того, как известная Монсова история подорвала доверие царя к Екатерине, М., вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности, но последовавшая вскоре смерть Петра открыла ему дорогу к еще большей власти. Главный виновник возведения на престол Екатерины I, он сделался при этой слабой и неспособной государыне истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный отчасти вследствие желания других вельмож положить предел самовластию М., вскоре сделался простым орудием в его руках. Чтобы упрочить свое положение, он попытался добиться, с помощью русских штыков, избрания на вакантный тогда престол Курляндского герцогства, но попытка эта не увенчалась успехом. Тогда М. принял другие меры к обеспечению себя на случай смерти Екатерины. Не рассчитывая на возможность устранить от престола сына Алексея Петровича, в пользу дочерей Петра и Екатерины, он заблаговременно перешел на сторону этого кандидата; по просьбе М., Екатерина дала свое согласие на брак малолетнего Петра Алексеевича с дочерью М. Найденное по смерти Екатерины завещание (впоследствии оказавшееся подложным) объявляло наследником престола 12-летнего Петра и учреждало до его совершеннолетия регентство из обеих цесаревен, герцога Голштинского и верховного тайного совета. Но герцог, по настоянию М., уехал в Голштинию вместе с Анной Петровной; действительным правителем государства остался М., обручивший императора со своей дочерью Марией и получивший звание генералиссимуса. Самовластие М. разгулялось теперь на просторе, обращаясь порою на самого императора; это и погубило М. Пытаясь примириться со старыми родами, он приблизил к Петру II Долгоруких, которые воспользовались этим, чтобы восстановить императора против М. 8 сентября 1727 г. М. был арестован и на другой день последовал указ о ссылки его в Раненбург. Вслед за этим все его громадные богатства были конфискованы, а после того как в Москве найдено было подметное письмо в пользу М., он с женой, сыном и дочерьми был сослан в Березов, где и умер 12 ноября 1729 г.

Литература. Есипов, «Жизнеописание А. Д. М.» («Русский Архив», 1875); его же, «Ссылка М. в Березов» («Отечеств. Записки», 1860, № 8 и 1861, № 1 и 3); Костомаров, «История России в жизнеописаниях ее деятелей» (т. II); Щебальский, «Князь М. и гр. Мориц Саксонский» («Русский Вестник», 1860, № 1 и 2); Карнович, «Вмешательство русской политики в избрание Морица Саксонского герцогом Курляндским» («Древняя и Новая Россия», 1875, № 9 и 10); Порозовская, «А. Д. М.» (СПб., 1895; в биографической библиотеке Павленкова); Лазаревский, «Описание старой Малороссии» (т. 1).

В. М — н.

Меншиков Александр Сергеевич

Меншиков (Александр Сергеевич, 1787 — 1869) — адмирал, ген.-адъютант, светлейший князь. Сначала вступил в дипломатический корпус, затем перешел в военную службу и был адъютантом графа Каменского. В 1813 г. находился в свите императора Александра I и часто исполнял его поручения. В 1820 г., когда вошел в силу Аракчеев, М. было предложено командование Черноморским флотом, с целью удалить его из С.-Петербурга; он отказался, так как никакого понятия о морской службе не имел. В это время М. прослыл почему-то за вольнодумца. В 1821 г. он, вместе с Новосильцевым и Воронцовым, составил проект освобождения помещичьих крестьян, принятый императором неблагосклонно. Предложение занять место посланника в Дрездене М. счел за оскорбление, вышел в отставку и удалился в деревню, где чисто случайно, благодаря тому, что нашел учителя-моряка, занялся изучением морского дела. Николай I послал М. с чрезвычайной миссией в Персию, где он был арестован и находился в тюрьме до 1827 г. По возвращению он получил поручение преобразовать морское министерство, что и исполнил с большой энергией. В турецкую кампанию 1828 г. М., командуя десантным отрядом, посланным к восточным берегам Черного моря, овладел креп. Анапа, а потом был назначен начальником войск наших, подступивших к Варне, и энергично повел осаду этой крепости, но был ранен ядром в обе ноги и принужден оставить армию. В 1829 г. он, в звании начальника главного морского штаба, принял начальство над морскими силами империи; с 1830 г. был Финляндским генерал-губернатором. В 1853 г., во время переговоров с Портой, предшествовавших Крымской войне, М. был послан чрезвычайным послом в Константинополь, а когда началась война, был назначен начальником войск в Крыму и оставался на этом посту до февраля 1855 г. Действия его во время Крымской войны вызывали и вызывают много порицаний со стороны специалистов военного дела. В царствование Александра II М. не принимал никакого участия в государственных делах. Настоящим государственным человеком М. не был, хотя обладал недюжинным умом. Его злые остроты в свое время пользовались большой известностью, но многие из них ему только приписывались. Для своего времени М. был образован замечательно; библиотека его была одна из лучших в Петербурге. Некролог кн. М. см. в «Русском Архиве» (1869 г., стр. 1067 — 1076). Отрывки из писем и бумаг М., относящихся главным образом ко времени Крымской войны, напечатаны в «Русском Архиве» (1881 г., кн. II, стр. 361 — 379) и в «Русской Старине» (1875 г., т. XII; 1877 г., т. XVIII и XIX; 1882 г., т. XXXIV; 1884 г., т. XLI и др.). О библиотеке кн. М. см. у А. Ивановского, «Гр. Н. П. Румянцев» (стр. 160 — 161).

Меншуткин Николай Александрович

Меншуткин (Николай Александрович) — род. в СПб., в 1843 г. Образование получил в реальном отделении главного немецкого училища св. Петра (1853 — 57). В 1858 г. поступил в спб. унив. и в 1862 г. окончил курс со степенью кандидата, на физикоматематическом факультете, по отделению естественных наук. С особой признательностью М. вспоминает проф. химии Н. Н. Соколова, влияние которого, вероятно, и обусловило выбор химии, как предмета специальных занятий. В 1863 г. М. отправился за границу и работал в лабораториях Адольфа Штреккера, Адольфа Вюрца и Германа Кольбе. После защиты, в 1866 г., диссертации под загл.: «О водороде фосфористой кислоты, неспособном к замещению металлом» М. получил степень магистра химии. В мае 1866 г. был допущен к чтению лекций по химии в качестве приват-доцента, а в 1867 г. утвержден штатным доцентом спб. унив. по кафедре химии, преподавал аналитическую химию и заведовал аналитическим отделением химической лаборатории; читал также специальные курсы по органической химии. В 1869 г. защитил диссертацию на степень доктора химии, под заглавием: «Синтез и свойства уреидов», утвержден экстраординарным профессором, а в 1876 г. — ординарным. С 1885 г. принял заведование отделением органической химии и преподает исключительно органическую химию. В 1891 г. утвержден в звании заслуженного профессора. С 1893 г. состоит заштатным профессором. Преподавательская деятельность М. выразилась не только в чтении лекций, но также в устройстве и организации, с 1867 г., систематических практических занятий по качественному и количественному химическому анализу, которые физикоматематический факультет сделал обязательным для студентов отделения естественных наук. Для облегчения изучения химического анализа М. в 1871 г. напечатал «Аналитическую химию». Эта книга расходится теперь седьмым изданием. В 1877 г. она была переведена на немецкий язык и в 1892 г. вышло уже 3-е немецкое издание. В 1895 г. вышел английский перевод этого сочинения. Перейдя на преподавание органической химии, М. издал «Лекции органической химии», в 1896 г. вышедшие 3-м изданием. Из специальных курсов М. появился в печати в 1888 г. «Очерк развития химических воззрений». Преподавательская деятельность М. была исключительно посвящена университету; один только год М. преподавал органическую химию на так называемых владимирских курсах, из которых впоследствии возникли высшие женские курсы. Говоря о преподавательской деятельности, нужно коснуться постройки новой химической лаборатории спб. унив. М. был председателем образованной при физико-математическом факультете комиссии для выработки проекта лаборатории, был командирован за границу, вместе со строителем лаборатории, архит. академиком А. Ф. Красовским, для осмотра лучших лабораторий и был членом комиссии, которая заведовала постройкой лаборатории. Ученые труды М. обнимают различные области химии. В первые годы ученой деятельности, в исследовании фосфористой кислоты, М. сделал попытку приложения к изучению неорганических кислот методов, в то время выработанных при органических спиртокислотах. Последующие работы были по органической химии и имели предметом исследование производных мочевой кислоты и вообще амидов кислот. С начала семидесятых годов М. работает по физической химии, разрабатывая различные вопросы химической механики. За исследование влияния изомерии спиртов и кислот на образование сложных эфиров русское физико-химическое общество присудило М., в 1878 г., премию имени Н. Н. Соколова. В 1868 г. основалось русское химическое общество: М. был избран делопроизводителем, которым и состоял до 1891 г. Со дня основания химического общества М. состоит редактором журнала физико-химического общества. М. состоит почетным членом многих ученых обществ, русских и заграничных. Британская ассоциация для споспешествования наук и юго-славянская акд. в Загребе избрали М. членом-корреспондентом. М. состоял сначала секретарем физикоматематического факультета, а потом выборным деканом с 1879 по 1887 г. Пятое трехлетие М. посвящает свой досуг обществу вспомоществования студентам спб. унив. и состоит товарищем председателя комитета. В качестве землевладельца, М. состоит гласным Лужского уездного земского собрания, гласным спб. губернского земского собрания от Лужского у. и членом губернского училищного совета. Отдельно изданы были следующие сочинения: «Аналитическая химия» (1 изд., СПб., 1871; 7 изд., 1894); «Лекции органической химии» (1 изд., 1883; СПб., 3 изд., 1896), «Очерк развития химических воззрений» (СПб., 1888). Из многочисленных ученых работ приводим названия некоторых: «О водороде фосфористой кислоты, неспособном к металлическому замещению при обыкновенных условиях для кислот» (СПб., 1866, дисс. на степ. магистра химии), «Синтез и свойства уреидов» (СПб., 1869; дисс. на степ. доктора химии), «Амиды и анилиды янтарной кислоты, их свойства и взаимные отношения» («Жур. Рус. Хим. Общ.», Ill), «Влияние изомерии спиртов и кислот на образование сложных эфиров»: этому вопросу посвящен М. длинный ряд работ за период 1877 — 91 гг. (см. «Жур. Рус. Физ. Хим. Общ.», IX — XIV, XXIII), «О скоростях образования сложных эфиров» (там же, XIX), «Исследование образования и распадения амидов и анилидов кислот» (там же, XIV, XVI, XVII), «О влиянии индифферентных растворителей на течение реакций, в них происходящих» (там же, XIX, XXIII), «О величинах сродства галоидгидринов и аминов» (там же, XXII), «О скоростях образования аминов» (там же, XXVI). Полный перечень трудов М. помещен во 2-м томе «Биографического Словаря, профессоров спб. университета».

Меньерова болезнь

Меньерова болезнь — получила свое название по имени д-ра Meniere, французского врача, который впервые описал это своеобразное страдание в 1861 г. Оно выражается главным образом в том, что субъект, по-видимому, совершенно здоровый, вдруг подвергается приступу сильнейшего головокружения, сопровождаемого шумом в ушах и рвотой, теряет равновесие и падает. Подобные приступы повторяются периодически, весьма неожиданно, а между ними у субъекта не обнаруживаются болезненные явления, за исключением тугости слуха. Причину этих припадков надо предполагать в заболевании так назыв. внутреннего уха, т. е. того отдела слухового органа, в котором разветвляются окончания слухового нерва. Есть основание думать, что здесь же лежат органы, имеющие близкое отношение к функции равновесия тела, и этой связью объясняется совпадение симптомов со стороны слуха и со стороны нарушения равновесия. Болезнь эта сама по себе неопасна для жизни, и встречается много случаев, протекающих легко и поддающихся лечению, но она всегда требует большого внимания и тщательного исследования, так как подобные припадки могут обусловливаться и другими болезненными процессами, нередко страданиями самого мозга.

Мерв

Мерв (Старый Мерв). — Под этим именем была известна с древнейших времен страна, расположенная в низовье р. Мургаб, в Средней Азии; впоследствии то же название было нередко приурочиваемо к одному из главных городов этой страны, в 1790 г. разрушенному бухарцами, причем и значительная часть цветущего Мервского оазиса, вследствие уничтожения Султанбендской плотины на р. Мургабе, питавшей оросительные каналы, подверглась запустению, в котором остается и поныне. От прежнего величия М. остались лишь следы ирригационных канав в восточной, пустынной ныне части Мервского оазиса и развалины домов, мечетей, стен, укреплений, городищ, мавзолеев, гробниц и пр., покрывающие десятки квадратных верст в окрестностях ст. Байрам-Али Закаспийской жел. дор. Скудное население М., изнемогая в борьбе с недостатком воды, частью разбрелось в разные стороны, частью же стало группироваться (в первой четверти текущего столетия) в зап. части Мервского оазиса, где возник с течением времени М. Новый. Расположенный между Ираном и Тураном, странами разноплеменными и постоянно враждовавшими между собой, М., в течение многих веков своего существования, то достигал значительного благоденствия и довольно высокой культуры, то подвергался страшным опустошениям и становился обиталищем полудиких разбойничьих племен, наводивших ужас на оседлое население соседних стран. В последнем фазисе М., в 1884 г., был присоединен к России. В первый раз имя М. встречается в форме «Моуру» (Мар, Моур у туркмен; Марпана у класич. писат.; в восточной литературе М. придаются иногда эпитеты: Шахджан — царская душа или Шахджехан — царь Mиpa) в священных книгах персов (Вендидад), где о М. говорится как о третьем (Балх, Герат) месте изобилия, созданном Ормуздом. Древнейшая история М., до первых столетий христианской эры, в сущности неизвестна и составляет лишь предмет более или менее удачных догадок. В начале IV в. несториане имели в М. своих епископов. В VII в. христианство стало здесь исчезать под влиянием исламизма, установившегося окончательно в X в., под владычеством арабов. В начале XI в. М. становится столицей сельджуков, из которых в особенности замечателен султан Санджар (ум. в 1157 г.), много способствовавший украшению М. и построивший Султанбендскую плотину на Мургабе (развалины мавзолея султана Санджара — одни из самых грандиозных и интересных в Старом М. и поныне). В начале XIII в. богатый и цветущий М. был взят и разорен Тулиханом, сыном Чингиза; по преданию, тогда погибло до 1300000 жит. После этого страшного погрома город М. возродился лишь через 200 лет, когда Шахрох, сын Тимура, был назначен правителем Хорасана (1396). В конце XV в. М. овладели узбеки, которых в 1510 г. сменили персы. В течение почти трех веков, до погрома 1790 г., М., отчасти вместе с Хорасаном, находился попеременно то под властью Персии, Бухары, Хивы, и отчасти Афганистана, то пользовался самостоятельностью. См. «Материалы по археологии России, № 16. Древности Закасп. края: Развалины Старого М.», проф. В. А. Жуковского, с рисунками и таблицами.

В. М.

Мережковский Дмитрий Сергеевич

Мережковский (Дмитрий Сергеевич) — известный поэт. Род. в 1866 г. Отец его занимал видное место в дворцовом ведомстве. Окончил курс на историкофилологическом факультете Спб. университета. Уже в 15 лет помещал стихи в разных изданиях. Первый сборник стихотворений М. появился в 1888 г., второй, «Символы», в 1892 г. (СПб.). Очень много М. переводит с греч. и латинского: в «Вестн. Европы» 90-х гг. напечатан ряд его стихотворных переводов трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида. Отдельно вышли «Дафнис и Хлоя» Лонга (СПб., 1896). М. часто выступает и со статьями критич. характера: в «Сев. Вестнике», «Рус. Обозрении», «Труде» и др. напечатаны его этюды о Достоевском, Пушкине, Майкове, Короленко, Кальдероне, французских неоромантиках, Ибсене и др. В 1893 г. издана им книга «О причинах упадка современной рус. литературы». В «Сев. Вестн.» 1895 г. М. с большим успехом дебютировал на поприще исторического романа «Отверженным» (отд. СПб., 1895). Отличительные черты разнообразной и плодотворной деятельности М. — преобладание надуманности над непосредственным чувством. Обладая обширным литературным образованием и внимательно следя за европейским литературным движением, М. часто вдохновляется настроениями книжными. Стих его изящен, но образности и одухотворения в нем мало и, в общем, его поэзия не согревает читателя. Он слишком часто останавливается на темах, не соответствующих свойствам его суховатого дарования, и потому впадает в ходульность и напыщенность. По содержанию своей поэзии, М. сначала тесно примыкал к Надсону. Не будучи «гражданским» поэтом в тесном смысле слова, он, однако, охотно разрабатывал такие мотивы как верховное значение любви к ближнему («Сакья Муни»), прославлял готовность страдать за убеждения («Аввакум») и т. п. На одно из произведении первого периода деятельности М. — поэму «Вера» — выпал самый крупный литературный успех. Чрезвычайная простота сюжета, разработанного без всяких потуг сказать что-нибудь необыкновенное, давала автору возможность не напускать на себя никаких чрезвычайных чувств, а живые картины умственной жизни молодежи начала 80-х гг. сообщают поэме значение серьезного воспроизведения эпохи. Поэма полна юношеской бодрости и заканчивается призывом к работе на благо общества. С конца 80-х гг. М. захватывает волна символизма и нитцшеанства. Этот поворот невыгодно сказался на его поэтической деятельности. Мистицизма или хотя бы романтизма в ясном до сухости писательском темпераменте М. совершенно нет, почему и «символы» его переходят в ложный пафос и мертвую аллегорию. Историческому роману М., представляющему собою начало широкой, хотя и весьма искусственно задуманной трилогии («Юлиан Отступник», «Возрождение», «Петр и царевич Алексей»), некоторые стороны нитцшеанства — именно его вполне свободное отношение к древнему язычеству — сообщили, однако, очень крупный размах. В романе масса предвзятости, психология Юлиана неясна и полна крупнейших противоречий, но отдельные подробности разработаны порой превосходно. «Отверженный» занимает видное место в ряду наших исторических романов и по глубокому проникновению автора духом эллинизма, и по отсутствию шаблонных приемов. Это результат тщательного ознакомления с древней и новой литературой о Юлиане и поездки автора в Грецию. В критических этюдах своих М. отстаивает те же принципы, которых практически держится в творческой деятельности. Вот почему в первых его статьях, напр. о Короленко, еще чувствуется струя народничества 70-х и начала 80-х гг., почти исчезающая в книжке «О причинах упадка современной литературы», а в новейших его статьях уступающая место не только равнодушию к прежним идеалам, но даже какому-то вызывающему презрению к ним. Мораль нитцшевских «сверхчеловеков» поразила воображение впечатлительного поэта, и он готов отнести стремление к нравственному идеалу к числу мещанских условностей и шаблонов. Из критических этюдов М. наибольший шум возбудила книжка «О причинах упадка современной русской литературы». В ней немало метких характеристик современных литературных деятелей, но общая тенденция книжки неясна, потому что автор еще не решался вполне определенно поставить скрытый тезис своего этюда — мысль о целебной силе символизма. М. — решительный враг «тенденциозной» и утилитарной школы русской критики последних 40 лет, но собственные его статьи очень тенденциозны, потому что не столько посвящены характеристике разбираемого писателя, сколько служат поводом защищать любимые положения и настроения автора. Так, весь поглощенный теперь подготовительными работами для второго романа трилогии, он в блестящем, но крайне парадоксальном этюде о Пушкине (сборник П. Перцова, «Философские течения русской поэзии») находит в самом национальном русском поэте «флорентинское» настроение.

С. В.

Меридианы

Меридианы — воображаемые линии на земной поверхности, происходящие от пересечения ее плоскостями, проходящими через ось вращения земли. Служат для построения географических карт и для счета долгот; для последней цели один из меридианов, называемый первым, принимается начальным. За первый М. принимают обыкновенно проходящий через главную обсерваторию страны, например в России — М., проходящий через центр средней башни Пулковской обсерватории.

Мериме

Мериме (Проспер Merimee, 1803 — 70) — знаменитый франц. писатель, член франц. акд. Родившись в семье образованного ученого (химика) и живописца, Жана Франсуа Леонора М. (жена которого, мать писателя, также с успехом занималась живописью), сторонника нового порядка вещей, воспитанного в духе идей XVIII в. — молодой М. рано развил в себе изящный вкус и культ искусства. Окончив курс юридических наук в Париже, он был назначен секретарем графа д'Арту, одного из министров июльской монархии, а затем главным инспектором исторических памятников Франции. На этом посту он много способствовал сохранению исторических достопамятностей. Во время своего первого путешествия в Испанию, в 1830 г., М. подружился с графом де Теба и его женой, дочь которых, Евгения, стала впоследствии императрицей французов. М., в качестве старого друга семейства графини Монтихо, был во время второй империи близким человеком при тюильрийским дворе; императрица Евгения питала к нему сердечную привязанность и относилась как к отцу. В 1853 г. М. был возведен в звание сенатора и пользовался полным доверием и личной дружбой Наполеона III. Служебная карьера и политика играли, впрочем, второстепенную роль в жизни и деятельности такого писателя-художника, каким по призванию был М. Еще изучая право в Париже, М. подружился с Ампером и Альбером Штапфером. Последний ввел его в дом своего отца, собиравшего у себя кружок людей, преданных наукам и искусствам. На его литературных вечерах бывали не одни французы, но также англичане, немцы (Гумбольдт, Моль) и даже русские (С. А. Соболевский, Мельгунов). У Штапфера М. сошелся и подружился с Бейлем (Стендалем) и Делеклюзом, заведовавшим отделом критики в «Revue de Paris». Литературные вкусы и взгляды М. сложились под влиянием Штапферов и кружка Делеклюза. От них он заимствовал интерес к изучению литератур других народов. Универсальность литературного образования М. заметно выделяла его из среды других французских писателей того времени. М. один из первых во Франции оценил достоинство нашей литературы и стал учиться по-русски, чтобы читать в подлиннике произведения Пушкина и Гоголя. Он был большим почитателем Пушкина, которого переводил для французской публики и оценке которого посвятил превосходный этюд. По отзыву И. С. Тургенева, лично знавшего М., этот французский академик, в присутствии чуть ли не самого Виктора Гюго, называл Пушкина величайшим поэтом нашей эпохи, наравне с Байроном. У Пушкина — говорил и писал М., — удивительное сочетание формы и содержания; в его стихах, чарующих своей изящной прелестью, всегда более содержания, чем слов, как и у Байрона; поэзия расцветает у него как бы сама собою из самой трезвой правды.