Глава 6

Облако Тумартин представляло собой водоворот осколков и рассеянной плазмы. Как видно, недавно там происходили насильственные действия — возможно, большая космическая битва. Пару дней назад приборы наблюдения зарегистрировали впечатляющие вспышки множества перегруженных гипердрайвов. Но поскольку это происходило внутри угольно-черного облака, никому в Галактике не суждено было узнать правды.

Точнее, никому из людей. Тайные гиперволновые каналы роботов уже разрывались от сообщений о том, что архивы и космические культиваторы наконец-то уничтожены.

Дорс обследовала облако со смешанным чувством неуверенности и тревоги. Гэри был здесь — то ли до, то ли во время этого непонятного эпизода. Если бы Дорс была человеком, она не находила бы себе места от волнения. Но программы автоматически заставляли ее испытывать те же самые эмоции.

— Это место… похоже на дом, Дорс. Откуда-то я знаю, что мы с Вольтером провели здесь много веков и дремали, пока кто-то не вернул нас к жизни.

Голос доносился от стоявшего неподалеку голографического изображения молодой женщины с коротко стриженными волосами, облаченной в средневековые доспехи.

Дорс кивнула.

— Должно быть, кто-то из агентов Дэниела забрал отсюда ваш архив и доставил его на Трентор. Это было частью плана, о котором мне ничего не известно. Или ты дрейфовала в космосе, была подобрана пролетавшим мимо кораблем людей и попала на некий ничего не подозревавший мир, где беспечные энтузиасты случайно выпустили тебя на волю.

Голографическая девушка хихикнула.

— Дорс, неужели ты считаешь меня такой опасной?

— Вы с симом Вольтера вызвали хаос в квартале Юнин и на Сарке. Даже после того как Гэри изгнал вас в глубокий космос, копия Вольтера каким-то образом сумела заразить и изменить Лодовика Трему. Да, верно. Все вы — порождения хаоса.

Жанна д’Арк улыбнулась и показала рукой на иллюминатор, сквозь который было видно царившее вокруг опустошение.

— Тогда я полагаю, что ты одобряешь это разрушение. Можно спросить, почему ты меня вызвала на сей раз?

Дорс промолчала.

— Может быть, потому что ты наконец готова услышать неприятные вопросы? За те долгие годы, которые я провела в компании Вольтера, никто из нас не сумел изменить точку зрения другого на главное. Я по-прежнему предана вере, а он — разуму. И все же мы многому научились друг у друга. Например, теперь я понимаю, что, как ни печально, и вера и разум происходят из одного и того же источника.

Дорс приподняла бровь.

— Какого источника?

— Веры в справедливость. Либо в справедливость некой внешней божественной силы, либо в справедливость людей, умеющих принимать правильные решения. И вера и разум призваны придать человеческому существованию некое подобие смысла. Если это существование не просто чья-то злая шутка. Дорс негромко фыркнула.

— Сразу можно сказать, что ты явилась из странной эры. Неужели при жизни ты действительно была настолько слепа, что не видела хаоса?

— Настолько слепа? Мы с Вольтером родились в бурное время, полное насилия, неуверенности и жестокости. Но и более поздней технологической эре, которая воскресила нас с помощью тщательного компьютерного моделирования, были свойственны свои болезненные проблемы. Однако тот вид хаоса, о котором говоришь ты, — это особая болезнь, которая рушит культуры во время их наиболее яркого… — Жанна покачала головой. — Ничего такого в мое время не было. Как и во время Вольтера. Если бы было, мы бы заметили. Ни вера, ни разум не могут расцвести, если ты внутренне убежден, что Вселенная подшучивает над тобой.

Дорс задумалась. Может быть, Жанна права? Может быть, было время, когда угрозы чумы хаоса не существовало? Нет, ерунда! Первая же эпоха научно-технического прогресса, в которую были изобретены роботы и космические полеты, закончилась безумием. Это просто обязано быть чем-то свойственным данной местности…

Ее мысли прервал интерфейс компьютера, наполнивший кабину светящимися буквами.

«ПОИСК В БЛИЖАЙШЕМ КОСМОСЕ ПОКАЗЫВАЕТ СЛЕДЫ ПРЫЖКОВ В ДРУГОЕ ПРОСТРАНСТВО И ОЧЕРТАНИЯ КОРАБЛЕЙ, УЛЕТЕВШИХ СОВСЕМ НЕДАВНО. ВОЗМОЖНЫЕ КАНДИДАТЫ ВЫВЕДЕНЫ НА ЭКРАН. ПОЖАЛУЙСТА, ВЫБЕРИТЕ МАРШРУТ ДАЛЬНЕЙШЕГО СЛЕДОВАНИЯ».

Дорс дала команду на поиск и принялась изучать возникшие на экране ионизационные следы, которые вели в противоположных направлениях.

«Возможно, что Гэри нет ни на одном из них. Его атомы могут блуждать среди пепла и обломков, в которые превратилась древняя память и прошлые амбиции».

Она тряхнула головой.

«И все же я должна сделать выбор».

Дорс уже была готова бросить жребий, когда буквы вспыхнули снова.

«В ОБЛАКЕ ОБНАРУЖЕНО ПРИСУТСТВИЕ НОВОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА. ЕГО КООРДИНАТЫ…"

Дорс быстро включила защитные поля корабля и соединилась с компьютером напрямую. Теперь она и сама ощущала присутствие быстроходного скачкового звездолета. Им мог быть либо один из лучших имперских крейсеров, либо пиратское судно какого-нибудь хаотического мира…

… либо корабль, которым управлял робот.

«МЫ ОБНАРУЖЕНЫ. ПИЛОТ ВЫЗЫВАЕТ ДОРС ВЕНАБИЛИ».

Дорс кивнула. Должно быть, Дэниел узнал про ее отступничество и отправил за ней погоню. Она много дней ломала голову к и тем, что скажет Дэниелу или одному из его посланцев, если тот попытается вернуть ее, воззвав к чувству долга. Несмотря на отвращение Дорс к событиям прошлого, Оливо наверняка будет настаивать, что у нее нет другого выбора, кроме как помогать реализации его планов по спасению человечества.

«Если я попытаюсь бежать, вполне возможно, что они откроют огонь». И все же Дорс испытывала сильное желание показать клевретам Дэниела нос. Это действие говорило бы об отвращении куда красноречивее, чем слова.

«ПИЛОТ ВНОВЬ ПРИБЫВШЕГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА ПОВТОРЯЕТ ВЫЗОВ. ТЕПЕРЬ ОН СООБЩАЕТ СВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЙ КОД И ПЕРЕДАЕТ ПОСЛАНИЕ…"

Дорс неохотно открыла проход в защитном поле.

— Привет, Дорс. Я был убежден, что это ты. Ну как, у тебя было время пораскинуть мозгами? Не думаешь, что пора поговорить?

Она удивленно отпрянула. И в то же время Дорс казалось, что она давно ждала этого. Закон симметрии требовал, чтобы они с Лодовиком Тремой встретились еще раз.

Стоящее рядом голографическое изображение юного средневекового рыцаря вздрогнуло, а затем улыбнулось.

— Я чувствую Вольтера! Он близко, в одном из своих воплощений.

Программы псевдоэмоций очень правдоподобно сымитировали огорченный вздох, и Дорс промолвила:

— Ладно. Давай послушаем, что нам хотят сказать эти парни.

Глава 7

Гэри смотрел на Пенджию и пытался понять, чем поразила его эта планета. При взгляде с орбиты она ничем не отличалась от типичного имперского мира со сверкающими синими морями и обширными плоскими равнинами, представлявшими собой поля зерновых и прекрасные сады. Было ясно, что небольшие городки не играют здесь важной роли. Должно быть, это буколическое место не менялось в течение нескольких тысяч лет. И все же широкие плодородные долины казались Гэри странными, потому что теперь он знал, откуда взялись эти геометрически безупречные участки. Их создала невероятная машина. Ему представилось время — не такое уж далекое, по галактическим масштабам, — когда с неба лился искусственный огонь, выжигая и превращая в пыль целые водоразделы, прокладывая идеальные русла рек, а потом засевая поля новой Пенджии семенами растений, необходимых колонистам.

И гут Гэри осенило.

«Я видел не так уж много „типичных“ имперских миров. Почти всю свою жизнь я носился по Галактике, изучая странное, пытаясь понять отклонения от законов психоистории. Стремясь учесть все разнообразие миров, все исключения и отразить их в нашей развивающейся модели. Меня никогда не тянуло посещать неинтересные места, где рождается подавляющее большинство человеческих существ. Где люди живут почти той же жизнью, что и их предки, и умирают более-менее довольные или недовольные собой — в зависимости от собственных личных драм».

Даже Геликон, на котором Рэри провел свои юные годы, все считали аномалией. Хотя основу экономики планеты составляло сельское хозяйство, здесь процветало строительство коттеджей. По счастливой случайности, на Геликоне рождалось множество математических гениев, впоследствии становившихся меритократами или бюрократами. Ничего странного, что Дэниел выбрал это место для поиска и эксперимента!

«Может, это место и типично, но я больше не убежден, что данное слово имеет какой-то смысл». Чувствовать смирение в его возрасте было удивительно удобно. Конечно, все эти странные мысли могли быть результатом недавнего сеанса омоложения. Гэри ощущал, что его конечности налились новой силой, походка стала уверенной, а это в немалой степени способствовало хорошему настроению, которого он, по иронии судьбы, не хотел признавать, зная, что обретенная бодрость имеет чисто искусственное происхождение.

И все же мысль о том, как мало он изменился, заставляла Гэри удивляться. «Я по-прежнему старик. Мои взгляды не изменились. Я чувствую, что мне добавили немного сил, но искренне сомневаюсь, что это продлит срок моей жизни. Неужели между достижениями ренессанса, о которых рассказывала Сибил, и тайной биотехнологией, развитой кельвинистами за века пребывания в подполье, почти нет разницы?"

Гэри смутно чувствовал — если только это не было сном, — что, пока он лежал в большом белом ящике, у него взяли столько же, сколько и дали. Случилось нечто более важное, чем ожидалось.

Изображение красивой голубой планеты в иллюминаторах становилось крупнее: Р. Горнон Влимт вел «Гордость Родии» на посадку. Почему-то во время спуска все смотрели на восток. Никого не интересовал запад, хотя картины были практически одинаковыми. Джени Кьюсет сидела в подвесном кресле, едва двигалась и поочередно боролась с приступами жара и озноба.

Хорис Антик не сводил глаз с раскинувшейся внизу панорамы и возбужденно делился с Бироном Мейсердом соображениями о том, как была создана эта местность. Гэри хорошо понимал жадное интеллектуальное наслаждение, которое испытывал маленький бюрократ, но все же слегка посмеивался над своими молодыми друзьями.

Сибил и Планш сидели у переднего окна и негромко бормотали. Гэри догадывался, что их заботит. Младшие члены команд ктлинского корабля и «Гордости Родии» недавно были загипнотизированы Р. Горноном и приняли порцию лекарства. Эти люди выполняли свои обязанности с таким видом, словно проглотили язык. Было ясно, что они ничего не помнят о невероятных событиях последней недели.

«Сибил и Планш гадают, когда настанет их черед, — размышлял Гэри. — Они либо пытаются придумать план, который позволил бы им избежать этого, или сговариваются послать тайную весть друзьям. Я знаю это, потому что на их месте сам поступил бы так же».

Антик и Мейсерд казались менее озабоченными. То ли они рассчитывали на заступничество Селдона, то ли просто заслуживали большего доверия. Похоже, никто из них не собирался поддерживать то, что может вызвать хаос. И все же Гэри был настороже.

«Р. Горнон действует так, словно у них с Дэниелом одна цель. И все же он убил одного из агентов Дэниела и улепетывает, будто боится попасть в руки Бессмертного Слуги».

Видимо, тут были свои сложности, которые Гэри никак не мог ухватить. Едва ли Бирону и Хорису следовало слишком уповать на то, что дружба с Гэри позволит им сохранить память о происшедшем.

Планш и Сибил пришли к какому-то выводу. Они подошли к Гэри, угрюмо сжав челюсти.

— Мы признаем, что вы снова выиграли, Селдон, — сказала женщина с Ктлины. — Поэтому давайте заключим сделку.

Гэри покачал головой.

— Говорить о том, что я что-то выиграл, — явное преувеличение. Честно говоря, эти последние «победы» обошлись мне куда дороже, чем вы думаете. Кроме того, с чего вы взяли, что я нахожусь в той позиции, когда можно заключать сделки? Гораздо проще навязать ее силой.

На лице Сибил отразилось разочарование, но космический торговец Морс Планш остался непреклонным.

— Мы не понимаем происходящего, но наши возможности ограничены. Даже если вы не можете отдавать команды этой штуковине, — он кивнул в сторону Р. Горнона, — то все же имеете на него кое-какое влияние. Эти тиктаки высоко ценят вас.

«Вернее, пытаются оценить, насколько я могу быть им полезным», — с непонятной горечью подумал Гэри. Конечно, это было несправедливо. По-видимому, все роботы, даже враги Дэниела, по какой-то причине чтили Гэри больше, чем кого-либо из представителей его расы. Он был близок к идеальному облику знающих и искусных хозяев, которые существовали в заселенной людьми Вселенной много тысячелетий назад.

«Лишь бы это пошло мне на пользу, — иронически подумал он. — И на пользу всему человечеству».

— Что вы предлагаете? — спросил он Морса Планша. Торгаш-капитан охотно перешел к делу.

— Я так понимаю, что этот тиктак-менталик может сделать с нами что угодно. Свалить с ног, накачать лекарствами и стереть память. Но у этого способа есть два недостатка! Во-первых, старина Горнон не получит при этом никакого удовольствия, принимая во внимание этот их Первый Закон. Конечно, он может оправдаться тем, что действует во имя великой цели, но лично я думаю, что этот кусок олова предпочтет применить какой-нибудь способ, который помешает нам болтать, верно?

Рассуждение показалось Гэри вполне разумным. Планш все хватал на лету.

— Продолжайте.

— Кроме того, если в нашей памяти обнаружится провал, это наверняка заинтересует не только всех наших друзей, но и многих знакомых. На Ктлине есть люди, которые были посвящены в наши планы. Что бы этот робот ни сделал с нашими мозгами, ушлые ребята постараются использовать все новые технологии ренессанса, чтобы уменьшить ущерб. Поэтому Горнону придется либо почти полностью стереть все содержимое наших мозгов, либо утопить нас в нужнике. Другого выхода у него нет.

Гэри не оборачиваясь почувствовал, что к ним подошел Бирон Мейсерд, пожелавший принять участие в беседе.

— Вы убеждены, что на Ктлине по-прежнему правят ваши любимые хаотические революционеры, — сказал аристократ. — Но даже если там все еще свирепствует болезнь, почему вы считаете, что она затянется так надолго, чтобы ваш план сработал? Особенно сейчас, когда у вас отняли древние архивы?

— А вы недооцениваете видов оружия, которые имеются в арсенале у этого ренессанса. Ктлина не станет сидеть сложа руки, как это сделал Сарк. И не будет такой доверчивой, как Мэддер Лосе. Но даже если она тоже потерпит неудачу, широкая сеть сотрудничающих и сочувствующих будет готова прийти на помощь следующему миру, который попытается вырваться из этой древней ловушки!

Гэри не мог не восхищаться мужеством этого человека и его преданностью идеалам. Их с Планшем отличало только одно — расхождение в оценке того, на что в конечном счете способно человечество. «Я был бы на его стороне и охотно принял участие в заговоре, если бы факты были другими».

Но психоистория показывала, что старая Империя рухнет намного раньше, чем будет достигнута критическая величина, о которой говорил Планш. Как только порвется хрупкая сеть торговли, услуг и взаимной поддержки, у населения каждой планеты появятся куда более серьезные заботы, чем поощрение нового ренессанса. На первый план выйдет проблема выживания. Зашевелятся аристократы — как всегда бывает во время кризиса — и начнут создавать либо относительно мягкие, либо жесткие деспотические государства. Чуму хаоса остановит нечто не менее страшное. Крах самой цивилизации.

— Продолжайте, Планш, — поторопил Гэри. — У вас есть что предложить?

Торговец кивнул.

— Мы понимаем, что вы не можете дать нам полную свободу. Но было бы предпочтительнее не убивать нас и не стирать нам память. Поэтому мы хотим предложить…

— Взять вас с собой на Трентор?

Морс Планш хотел продолжить объяснения, но его прервал хриплый вопль:

— Нет!

Все повернулись к Джени Кьюсет, которая приподнялась на локтях и попыталась вылезти из подвесного кресла.

— Я не вернусь туда! Они отправят меня на Терминус вместе с родителями! А эта проклятая мозговая лихорадка окончательно добьет меня! Они объявят меня гением и еще сильнее захотят отправить на эту ужасную каменюгу, где я сгнию!

Сибил устремилась к девушке, тронутая ее болью, и попыталась дать ей лекарство, облегчающее страдания. Морс Планш и Гэри обменялись взглядами.

«Планшу не стоит углубляться в детали, — подумал Гэри. — Нет смысла расстраивать бедную девочку. Я уже знаю, что именно он собирается предложить. Есть испытанные методы, которые испокон веков применяли Императоры, чтобы держать людей в безопасной „ссылке“, не выпуская их из столицы. Это слишком рискованно. Возможно, Планш надеется сбежать из тюрьмы, несмотря на то что за тысячи лет это не удалось сделать ни одному заключенному.

Впрочем, может быть, он рассчитывает удобно устроиться в этом космополитическом месте, лишь бы не дать стереть свою память».

Продолжение дискуссии было отложено, когда Р. Горнон обернулся и крикнул:

— Всем пристегнуться! Здесь у них нет умного луча-лоцмана, который ведет корабль на посадку, поэтому она может быть не такой мягкой, как обычно.

Никто не посмел ослушаться. Горнон уже достаточно продемонстрировал свою власть. Пассажиры смотрели на маячивший впереди деревенский космопорт, зная, что многое осталось недоговоренным. Каждый из них чувствовал, что на Пенджии его ждет решительный поворот судьбы.

На краю посадочного поля их ждали шесть крепких мужчин. Гэри сразу узнал в них роботов. Не оставалось сомнений, что они принадлежат к небольшой кельвинистской группе Горнона.

К кораблю, севшему рядом с ангаром, устремились три больших транспорта. В одну машину посадили членов команды Бирона Мейсерда и тех, кто служил на пиратском корабле Морса Планша. Вторая приняла Хориса, Сибил, Планша и Мейсерда; в заднюю часть бережно погрузили кресло с Джени. Их первой остановкой должна была стать местная больница, врачи которой были хорошо знакомы с детской лихорадкой и могли помочь девушке.

Казалось, Горнона ничуть не волнует, что она может рассказать об увиденном. Жертвы детской лихорадки часто страдали странными галлюцинациями, так что никто не принял бы ее болтовню всерьез. Гэри заметил, что двигатели корабля продолжали работать на холостом ходу. Кельвинисты не собирались задерживаться дольше чем на несколько дней.

«Впрочем, этого хватит, если организация Дэниела так же сильна, как прежде». Гэри не мог понять, что заставило еретиков пойти на такой риск.

Гэри и Горнон присоединились к остальным. Лимузин, двигавшийся на автопилоте, устремился к недалеким холмам — видимо, представлявшим собой зону, где жили местные аристократы. Гэри предположил, что там у Горнона есть собственная вилла. Лучшего места для содержания пленников нельзя было придумать.

Когда лимузин проезжал через боковые ворота провинциального космопорта, Гэри обернулся на «Гордость Родии», и обретшие былую зоркость глаза позволили ему заметить нечто странное. Роботы Горнона, остававшиеся на страже, вынимали через пассажирский люк что-то массивное, белое и формой напоминавшее отверстый гроб.

Казалось, что даже коренастые роботы сгибались под тяжестью предмета, который они несли к третьей и последней машине. Их движения были очень осторожными, словно груз был для кельвинистов дороже собственной жизни.

Словно все их надежды были связаны с тем, сумеет ли этот гроб успешно добраться до некоего дальнего пункта назначения…

ЧАСТЬ 5

ПОВТОРНОЕ СВИДАНИЕ