Нет , — решил Бекрам. — Если я отомщу королю столь открытым способом, все сразу догадаются, что произошло. Нужно сохранять видимость почитания Его величества. Ради отца.

Он склонился над бездыханным братом, бережно закрыл ему глаза, поцеловал в похолодевший лоб, пробормотал какие-то нежные слова о братской любви и просунул одну руку под его плечи, другую — под колени.

Подняться на ноги со столь нелегкой ношей — ведь весил Эрдрик не меньше самого Бекрама, и оба они были отнюдь не маленькими — стоило ему немалых усилий. Слегка пошатываясь, он зашагал прочь от проклятого места.

В проеме двери банкетного зала Бекрам приостановился. К счастью, те люди, которых он жаждал увидеть — Хавернесс и дюжина других благородных особ, верных королю и своему слову, — находились здесь.

В этот поздний час еще звучала музыка, и некоторые танцевали. Бекрам, хоть и смотрел только на короля, понял, в какой момент его заметили. По оглушительной тишине, воцарившейся в зале, и ужасающему вскрику королевы. Все прекрасно знали о ее связи с Бекрамом. Все видели перед собой Эрдрика с братом на руках, братом, убитым королем.

Бекрам медленно прошел к противоположной стене и, остановившись на расстоянии нескольких шагов от трона, на том самом месте, где верноподданные обычно присягали на верность Его величеству, опустился на колени и положил тело брата на белые мраморные плиты. Все это время он не сводил глаз с Джаковена, убийцы Эрдрика.

Тот сидел, не двигаясь. Его глаза ничего не выражали.

— Мой король, — твердым голосом сказал Бекрам, и его слова гулким эхом прозвучали в отдаленных углах притихшего зала. — Хуроги послушно подчинялись толвенскому закону с тех самых пор, как появились верховные короли. Мой отец, а когда-то мой дядя и мой дед были беспредельно верны Вашему величеству. Я намерен во всем следовать их примеру. Хавернесс?..

О благородный человек! — подумал он, видя краем глаза, как старый воин из Оранстона шагает к трону короля, чтобы оттуда ответить ему.

— Что ты хотел, Хурог? — спросил Хавернесс, остановившись по правую сторону от Джаковена.

Бекрам моргнул, услышав, как к нему обращаются. Раньше его всегда называли Ифтахаром, по названию имения отца.

— Сколько человек ты набрал в свое войско?

Бекрам обращался к Хавернессу, но смотрел по-прежнему на короля.

— Восемьдесят четыре.

— Когда вы отправляетесь в Оранстон?

— Через десять дней.

— Я хочу присоединиться к вам. Ты не возражаешь?

— Люди из Хурога — большая редкость, — заметил Хавернесс, — принять одного из них в ряды своего войска — честь для меня.

Впервые с того момента, как он вошел в зал, Бекрам отвел взгляд от короля и посмотрел на бледное лицо мертвого брата, потом — на уродливую рану на его шее, обрамленную потемневшей запекшейся кровью. А после опять поднял глаза на короля, желая увидеть хоть каплю раскаяния в его глазах. Лицо Джаковена оставалось бесстрастным.

— Что ж, внеси в свои списки имя Бекрама Хурога, Хавернесс! — громко и отчетливо произнес Бекрам.

Было слышно, как многие из присутствующих ахнули от удивления. По залу пронесся возбужденный шепот.

— Но сначала мне нужно отвезти своего брата Эрдрика в Хурог и похоронить его. Наверное, с ним произошел несчастный случай. Или он сам себя убил… — Бекрам еще раз внимательно взглянул на безобразную смертельную рану на шее Эрдрика и покачал головой. — Нет, это было не самоубийство. Вероятно, он оступился в саду и напоролся на что-нибудь острое.

Бекрам бережно поднял брата с пола, встал на ноги и зашагал к выходу.

Лишь выйдя в коридор, он понял, что Хавернесс и Гарранон следуют за ним.

— Когда ты уезжаешь? — спросил Гарранон.

— Сейчас, — кратко ответил Бекрам.

— У тебя достаточно денег, чтобы питаться в пути и в случае необходимости менять лошадей?

— Как-нибудь справлюсь.

Гарранон отвязал с пояса кошель, набитый монетами, и прикрепил его к поясу Бекрама.

— Думаю, этого тебе вполне хватит.

— Я отправлю с тобой двух своих людей. Они будут охранять тебя и помогать в дороге, — сказал Хавернесс. — встретишься с ними в конюшнях.

— Я никого не стану ждать, — ответил Бекрам.

— Если они не успеют собраться до твоего отъезда, тогда нагонят тебя.

Хавернесс и Гарранон повернули назад, и оставшуюся часть пути до их с Эрдриком комнат Бекрам шел один. Теперь ярость поутихла в нем. А чувство вины становилось все сильнее и невыносимее. От этого сердце разрывалось на части.

Он опустил Эрдрика на кровать, достал из шкафа седельные вьюки и принялся упаковывать вещи. Но, забросив в одну из сумок какие-то мелочи, остановился и обвел комнату рассеянным взглядом.

Зачем мне это все? — спросил он у самого себя, завернул тело Эрдрика в покрывало, закинул на плечо полупустые вьюки, взял брата на руки и вышел в коридор.

Зайдя в конюшни, он не стал тревожить конюхов. Опустив свою ношу на сложенное у стены сено, сам оседлал двух меринов, взращенных в Хуроге, крепких боевых животных. Почувствовав запах крови, оба они негромко зафыркали, но, когда Бекрам укладывал мертвого брата и прикреплял его веревками к спине коня Эрдрика, тот стоял спокойно, слегка склонив голову.

Выезжая из конюшни, Бекрам увидел спешивших ему навстречу людей в одежде цветов Хавернесса, но не стал останавливаться. Ему не хотелось задерживаться в доме убийцы брата ни на минуту. Он так торопился, что даже не заметил, кто открыл ему ворота. Это были Хавернесс и Гарранон.

— Хавернесс, вы должны взять меня с собой, — произнес Гарранон охрипшим голосом. — В противном случае я собственноручно перережу королю горло. А это никак не поможет Оранстону, только навредит.

Хавернесс изумленно покачал головой и проводил взглядом отправившихся вслед за сыном нового Хурогметена людей. Потом он воскликнул:

— Что ж! Будь по-твоему! Поезжай с нами.

— Счастливую жизнь оранстонцам! — провозгласил Гарранон, делая рукой традиционный жест повстанцев Оранстона.

Хавернесс добродушно ухмыльнулся и ответил на оранстонском языке:

— Свободу Оранстону!

Кажется, те, кто верит в беззаветную преданность этого человека королю, глубоко заблуждаются, отметил про себя Гарранон.

Когда на горизонте показались мрачные стены Хурога, окутанные серой рассветной дымкой, лошади Бекрама еле передвигали ногами.

В пути ему пришлось дважды менять их. На это ушло почти все золото Гарранона. Они добирались до Хурога два дня и три ночи. Люди Хавернесса покинули его вчера вечером.

Приблизившись к высокой крепостной стене старого замка, Бекрам мрачно усмехнулся. Когда-то ему взбрело в голову перепрыгнуть через эту стену, причем не на своей лошади, а на коне одного своего друга. Несчастное животное сломало тогда себе шею. А Дараху пришлось заплатить за него круглую сумму.

За последнюю проделку непутевого сына ему было некому платить. Эрдрику уже ничто не могло помочь.

Стражники у ворот сразу узнали Бекрама и без слов пропустили его вовнутрь. Несмотря на столь ранний час, Дарах был уже на ногах. Он стоял во дворе и с серьезным видом беседовал о чем-то с одним из хурогских фермеров.

Бекрам молча приблизился к нему вместе со второй лошадью, которая везла тело Эрдрика.

Покончив с необходимыми распоряжениями, она огляделась по сторонам и заметила торопливо направлявшегося к ней священника.

— Сокровища богини действительно следует перевезти в Каллис, ваша милость, — пробормотал он, приблизившись.

— Мы поедем в обратный путь завтра утром. Если ваши люди желают присоединиться к нам, пусть будут готовы, — жестко ответила Тайсала.

— Но у нас не найдется такого количества животных, на которых можно ездить верхом, — испуганно моргая, изрек священник.

Тайсала обвела его раздраженным взглядом.

— Тогда седлайте тех, что у вас есть! Кто не поместится на них, пойдет пешком. И пусть никто не набирает с собой много вещей — каждый понесет их сам.

Священник выглядел жалким и испуганным. Естественно, думать о том, что половине его людей придется остаться, ему было страшно.

До безумия уставшая, Тайсала повернулась к нему спиной и зашагала в ту сторону, где готовили место для погребального костра, но приостановилась, встретив по пути темноволосого стройного мага из отряда Варда, Орега.

— Ты не знаешь, где мой лорд? — обеспокоенно спросил он. — Нигде не могу его отыскать.

Глаза мага горели странным огнем.

— Прямо перед отступлением ворсагцев я видела, как Вард направился в сторону того перелеска. За ним поехали еще какие-то люди из ваших, — ответила Тайсала, внимательно оглядывая колдуна.

— Какого перелеска? — спросил он, содрогаясь от тревоги и нетерпения.

Тайсала прикинула, смогут ли ее люди управиться с оставшимися делами без нее.

— Пойдем! — решительно сказала она. — Я схожу туда вместе с тобой.

Один из людей Варда лежал у подножия небольшой скалы, расположенной за перелеском. Он был убит аккуратным ударом в спину. Орег чуть не свалился с коня, заметив труп, и, подбежав к нему, принялся проверять пульс. Тайсала видела по количеству крови под телом убитого, что живым он быть не может.

— Пенрод… Пенрод, — приговаривал Орег.

Тайсала прошлась вокруг, внимательно осматривая землю, и увидела в одном месте отчетливо выделявшиеся следы копыт здоровенного жеребца Варда, ни одна другая лошадь не обладала такими копытами. Разглядеть следы человеческих ног не представлялось возможным, земля была слишком мокрой, покрытой жидкой грязью и травой.

— Они поехали в ту сторону, — воскликнула Тайсала, указывая рукой на юг. — Конь Варда и, по всей вероятности, еще пара лошадей.

Она повернулась к Орегу и едва успела подскочить к нему, чтобы поддержать — он падал на землю.

В это самое мгновение сзади послышался какой-то шум, и Тайсала резко повернулась, занося меч для удара.

К счастью, в появившемся из-за деревьев коренастом мужчине она сразу узнала еще одного человека Варда, Аксиэля. По словам ее отца, подобные имена носили гномы. Когда-то давным-давно они занимались торговлей в Каллисе.

Аксиэль быстро осмотрел труп убитого товарища и опустился на колени рядом с парнишкой, который тихо постанывал.

— Орег?..

— С ним часто случается подобное? — спросила Тайсала.

— Не знаю, — ответил Аксиэль. — При мне — впервые.

Он легонько похлопал мага по бледным щекам.

— Орег, в чем дело? Что случилось с Пенродом?

Колдун издал душераздирающий стон. И притих.

— Его нет… Во всем я виноват… — запричитал он чуть позже.

— Кого нет, Орег? — осторожно поинтересовался Аксиэль.

— Я думаю, он говорит о Варде, — сказала Тайсала, потому что Орег ничего не ответил. — Я осмотрела местность, но сказать могу лишь немногое: Вард и еще несколько человек, скорее всего двое, поскакали в том направлении.

Не говоря ни слова, Аксиэль поднялся на ноги и стал внимательно обследовать землю.

— Если бы в последние два месяца беспрерывно не шел проливной дождь, думаю, я мог бы лучше понять, что здесь произошло. Сейчас лишь могу подтвердить твои слова: трое всадников — по крайней мере их кони — поскакали в ту сторону. Следы от копыт слишком крупные, значит, жеребцы принадлежат кому-то из наших. Еще одна лошадь удалилась туда, возможно, это был мерин Пенрода. Мы с Орегом здесь, Сиарра помогает раненым, Пенрод мертв… Это означает, что три человека, направившиеся куда-то вместе, — Вард, Тостен и Бастилла.

— Зачем им понадобилось уезжать? — спросила Тайсала.

Аксиэль пожал плечами.

— Понятия не имею. Возможно, они поскакали за тем человеком, который убил Пенрода.

— Значит, когда они его нагонят, вернутся в деревню. Верно?

Аксиэль издал непонятный звук, и она приняла его за подтверждение.

— Нам следует унести отсюда Орега и позаботиться о нем. А за телом Пенрода я кого-нибудь пришлю, — ровным голосом добавила Тайсала. Ей было хорошо известно, что такое горячка боя и как от нее отходят, поэтому состояние Орега не сильно ее беспокоило. Следовало выждать какое-то время. Позднее он вполне придет в себя, как другие солдаты.

— Я сам вернусь за Пенродом, — сказал Аксиэль. — Мы были с ним друзьями, я не смогу бросить его здесь.

Он с легкостью поднял Орега на руки, хотя вряд ли весил намного больше его.

— Я найду Сиарру и расскажу ей, что произошло, — ответила Тайсала, придерживая длинноногого жеребца Орега и помогая Аксиэлю усадить несчастного мага в седло.

Ей хотелось отпустить еще одно язвительное замечание в адрес чрезмерно крупных лошадей северян, но она ни за что не позволила бы себе подобной грубости, потому что четко знала, с кем допустимы шутки и насмешки, а с кем — нет.

Аксиэль уложил Орега на матрас и укрыл двумя одеялами. Но Орега продолжало колотить.

— Я должен забрать Пенрода, — пробормотал Аксиэль, но Орег его не слышал.

Через несколько мгновений сын короля гномов уже усаживался в седло. Его конь вздохнул как-то совсем по-человечески и послушно зашагал в сторону перелеска.

— Эх, дружище, дружище, — пробормотал Аксиэль, обращаясь к верному четвероногому товарищу. — Даже не знаю, почему последствия сражения зачастую бывают более страшными, чем сам бой.

Аксиэль тоже устал. Конечно, люди неспроста рассказывали друг другу истории о поразительной выносливости гномов, но он был гномом лишь наполовину. К тому же все сильнее ощущал тупую боль в районе ребер, но пытался не придавать этому большого значения. По крайней мере до тех пор, пока не позаботится о покойном Пенроде.

Странно, подумал он, как воин, подобный Пенроду, мог уйти из жизни так по-глупому? Хотя… Не стоит ломать над этим голову! Надо принять факт смерти и смириться с ней.

Этому он давно был научен.

Тело Пенрода лежало на том же месте. Вечерело, и тень от утеса, падавшая на покойника, придавала его виду какой-то особенной жути.

— Спи спокойно, дружок, — пробормотал Аксиэль и поднял Пенрода на руки так аккуратно, словно тот был всего лишь ранен.

Сиарра безмолвно рыдала, наблюдая за тем, как оранжевые языки пламени поглощают Пенрода.

Аксиэль с нежностью положил руку ей на плечо. Сам он не плакал. Предавать огню умершего друга доводилось ему далеко не раз. Тела мертвых людей чернели и лишь потом рассыпались в прах. Обычные люди не видели из-за огня, что происходит, а он был сыном гнома, и его зрение сильно отличалось от зрения окружающих. Он смотрел на костер, почти не мигая, плотно сжав пересохшие после боя губы.

Когда Сиарра уткнулась ему лицом в грудь, он обнял ее и погладил по голове.

— Пойдем, девочка. Разобьем палатку, пока совсем не стемнело. Скоро вернутся твои братья. Вернутся, поедят и сразу улягутся спать.

Было почти темно, когда Бекрам и Кирковенал достигли лагеря, разбитого на окраине деревни. По догоравшим углям в большом кострище они сразу поняли, что недавно здесь шло сражение.

Никто из попадавшихся им по пути солдат не знал, где находится Вард. Неожиданно Бекрам почувствовал, что кто-то схватил его за рукав маленькой, почти детской рукой. Он повернулся и увидел Сиарру.

— Сиарра! Где Вард? С ним что-нибудь случилось?

Сиарра покачала головой, потом растерянно пожала плечами, сильнее сжала руку Бекрама и повела его в центр лагеря. Кирковенал спрыгнул с лошади и последовал за ними.

У дымящегося над костром котла стоял Аксиэль.

— Бекрам, что ты здесь делаешь? — удивленно спросил он, увидев сына Дараха.

— Ищу своего кузена. Ты не знаешь, где он?

Аксиэль передал половник молоденькому солдату.

— Постоянно помешивай кашу. А не то она подгорит и ужинать будет нечем. — Он подошел к Бекраму, Сиарре и Кирковеналу. — Не могу сказать точно, куда уехал Вард. По нашим предположениям, они вместе с Тостеном и Бастиллой поскакали за кем-то из ворсагцев. Мы сражались с ними часа два назад. В момент их отступления Вард с Пенродом, Тостеном и Бастиллой устремились в тот лесок. Пенрода мы нашли мертвым у небольшой скалы за деревьями. А Вард с братом и Бастиллой, по-видимому, устремились на юг. Зачем он тебе понадобился так срочно, Бекрам?

На протяжении всего пути от Каллиса Бекрам обдумывал полученные от Кирковенала сведения, сопоставлял их с рассказами и догадками Варда и пришел к некоторым выводам.

— Черный Сирнэк из Эстиана продает информацию королю Кариану. А раньше продавал ее его отцу, — начал говорить он. — Поначалу это были лишь сведения, касающиеся военных вопросов. Но новый правитель Ворсага захотел иного — завладеть как можно большим количеством магии. Поэтому люди, работающие в таверне Сирнэка, стали покупать — а также, наверное, и воровать — и приносить хозяину различные магические предметы. Пару лет назад, когда отец Кариана заболел, Сирнэк нанял несколько новых работников, в том числе и рабыню — Бастиллу. На самом деле никакая она не рабыня. Она и раньше работала на Кариана.

— Бастилла работала на Кариана?.. — воскликнул Аксиэль.

— Мы считаем, что именно поэтому она решила направиться в Хурог, — пояснил Бекрам. — Бастилла не нуждалась в свободе. Кирковенал знает наверняка, что одного человека эта женщина убила, а над другим страшно издевалась. Сирнэк не смел ею командовать — она управляла им. Нам кажется, Бастилла услышала сказку о хранящихся в Хуроге драгоценностях и решила проверить, правду говорят люди или лгут. А ее любовник, Ландислоу, отправился вслед за ней. Побоялся, что она присвоит богатства себе.

Аксиэль решительно покачал головой.

— Когда мы сбегали из Хурога, ее ноги все еще были израненными… А на спине у нее я видел шрамы.

В разговор вмешался Кирковенал:

— Я сам был свидетелем того, как она резала ножом спину живого человека. Просто так. Это доставляло ей удовольствие. Кроме того, я не раз наблюдал, как Черный Сирнэк, которого побаивается даже король, съеживается от страха, когда она чем-то недовольна. Видел также, как ловко ей удается разыгрывать из себя невинную скромницу или умелую обольстительницу.

Бекрам первым нарушил молчание, которое последовало за словами Кирковенала:

— Перед тем как Бастилла «сбежала» в Хурог, Ландислоу долго выспрашивал у меня, есть ли в замке Хурогметена драгоценности гномов. Это полная чушь, я так ему и отвечал, но им, по-видимому, захотелось Удостовериться, что я не вру. Единственное, чего я никак не могу понять, так это почему Бастилла осталась с Вардом.

Неожиданно ему в голову пришла хорошая мысль.

— Может, она что-нибудь обнаружила? Нечто такое, чем ей не удалось завладеть так просто… Вард спасает ее, говорит ей, что он едет в Оранстон, и эта ведьма решает отправиться с ним. Отсюда легче всего связаться с Карианом.

— Хавернесс считает, что у ворсагцев на территории Оранстона есть свой лагерь, — сказал вдруг Кирковенал. — Ты сказал, Аксиэль, что Вард, его брат и Бастилла отправились на юг, верно? Бурил совсем недалеко отсюда.

— Замок Гарранона? — спросил Бекрам.

Кирковенал кивнул.

— А управляет им в данный момент Ландислоу. Ландислоу, любовник Бастиллы.

— Который ненавидит короля гораздо больше, чем ворсагцев, — добавил Бекрам.

— Все это только слова, — заявил Аксиэль. — У вас нет доказательств!

Лицо Бекрама стало жестким.

— Когда Вард уехал? — спросил он.

Аксиэль пожал плечами.

— Сразу после боя.

— Ответь мне на такой вопрос: может ли военачальник, прошедший школу Стейлы, оставить свое войско после сражения? Тем более ради того, чтобы погнаться за парой недобитых врагов? — спросил Бекрам.

Аксиэль промолчал.

— Не может! Я считаю, что Бастилла до сих пор верит в существование хурогских драгоценностей, но полагает, что без помощи Варда ей их не заполучить! А Тостена она наверняка намеревается использовать в качестве дополнительного способа влияния на Варда.