Хроники тестировщика

Были все. И вечный полубосс Фитиль. И сисадмин Хрипатый. И дизайнер Бочарик. И два сборщика софта Бригадир с Гусем. И универсальный, вечно кого-то подменяющий Огурцов-Стоянский. И тестировщик Студент. У нас было скверное будущее. Что-то лопнуло высоко в небе и рассыпалось в хрустящий мерцающий фейерверк. Ебаный мир куда-то тек мимо нас. И что-то в этом ебаном мире крутилось, бухало и похмелялось. Там, в этом мире, все имело если не смысл, то хотя бы имена. А у нас и имен не было, одни ники. Файер ака Тор. Эксбокс ака Шейдер. Бриг ака Блэкдав. Дэйсер ака Онлайнер. Дайвер ака Кукумба. И Стьюдент ака Слим.

Сколько за наши головы отвалила бы Майкрософт? А Симантек? А Корел? А Эдоуб, Автодеск, Графисофт? Если б нашли, если б поймали, конечно. Но — хуй им в зубные протезы, страна нас не выдаст. Конечно, когда международная обстановка изменится и нужны будут щепки, то они найдутся. Щепки, которые летят. Но это будет потом. А пока…

Пока мы пили. Практически без грусти. Так, легкая поебень. Потом музыка стихла и Бригадир встал.

— Я это… Ухожу.

— Да посиди еще! — сказал Гусь — время детское.

— Да не в этом смысле. Я совсем ухожу.

Все переглянулись.

— А чё? — спросил Бочарик.

Тогда Бриг сел и налил себе водки.

— Всему свое время, и время всякой вещи под небом.

время Интелу, и время АМД;

время F5, и время F8;

время АТИ, и время Энвидиа;

время ВинЧиху, и время Касперскому;

время Асусу и время Элитгруп;

время Нортону, и время Проводнику;

время Биллу Гейтсу, и время Линусу Торвальдcу;

время второму Винампу, и время пятому;

время Аутлуку, и время Летучей Мыши;

время ИЕ, и время Опере;

время Фидо, и время Интернету;

время ставить систему, и время сносить ее;

время собирать компы, и время разбирать их;

время поднимать сервера, и время ронять их в даун;

время защищать программы, и время ломать их;

время архивировать, и время распаковывать архивированное;

время набивать текст, и время убивать его;

время любить пиратов, и время вешать засранцев без сожаления.

Что было, с тем и теперь ебемся, а что будет, с тем уже наеблись.

После этого Бригадир выпил и продолжил:

— Я вам вот что скажу. Как-нибудь мы сделаем очередной диск и вдруг поймем, что он полностью легальный. Страшного в этом нихуя, конечно, не будет. Но с этого дня мы станем называться по-другому. Я не знаю как. Может быть — дистрибьютерами. Так вот, этим, блядь, словом я, лично, быть не хочу. И вообще тогда не понимаю — зачем мы будем нужны. Белый воротник, черный галстук… Кредитная карточка, страховой полис… Жена в бигудях, дети в памперсах… Солнце через фотохром. И мальчики приличные в глазах…

— А я тоже уйду… — сказал вдруг Бочарик — в полиграфию. Журналы хочу делать с телками. Фотографировать сам хочу. Выставку свою хочу. Вчера вот с одной познакомился. Глаза золотые, светятся…

— Камеру куплю! — перебил его Гусь. — Фильму хочу снять. Про себя. Про других меня не ебёт ни разу.

— В банк уйду, — сказал Хрипатый. — Что я тут делаю? Баловство одно. Сетку хочу. Компов на 500, чтоб оттянуться и домой вообще не ходить.

— Э! А я? — спросил Фитиль, забыв даже своевременно выпить.

— А что ты? — произнес Стоянский, выпить не забыв совершенно.

— А как я без вас?

— Да насрать! — ответил наглый Огурцов непосредственному начальнику. — Я тоже уйду. В науку. Без меня там что-то скучно. И вообще… Хватит, натерпелись. Но ты ж не один. Вон, студент никуда не рвется. Остаешься, Студент?

— Ага, — сказал я. Мне пока и тут не дует. А ты, Бриг, что будешь делать?

— А я… Да хуй его знает. Трехмеркой займусь. Или книгу напишу. Про нас. Если не я, то кто?

И мир перевернулся окончательно. Пили, плясали, девок таскали туда-сюда. Боролись на перекуре среди сиреневых кустов. Возвращались и опять пили. В два часа ночи, когда посетители, пьяные в хлам, разбредались и расползались, на эстраду залез Бриг, взял гитару и заорал мимо микрофона, потому что при его голосе вся эта электроника ему ни разу в жизни в хуй не упиралась:

— Пестня! Акела, блядь, промахнулся!! Без ансамбля!!!

И заебенил шансон, после которого стало тихо…

Последняя песня Бригадира

За полночь, когда все будут сыты,

И такси опробует клаксон.

Старый лабух выключит софиты,

Бережно закроет саксофон.

А когда закончится застолье,

Вышибалы пьяных разведут -

Я тебе спою про беломорье,

Про мою хрустальную звезду.

Будет мимо рюмки водка литься,

Будет старый лабух подпевать…

Знаешь, я бы мог в тебя влюбиться,

Если б завтра встретились опять.

Пусть моя душа тебя не знает,

Пусть мы разбегаемся уже…

Как в твоей руке огнем играет

Тонкий, словно призрачный фужер!

Я тебе спою — как на перроне -

После будет только тишина.

Сердце остановится, застонет,

Улетит, засветится душа.

Будут звезды падать и рождаться,

Будет лабух тихо говорить,

Мне тобой уже не надышаться,

Мне тебя — не встретить, не забыть.

Завтра будет пасмурно и скучно.

Вслушайся — я даже не пою!

Я целую тихо и беззвучно

Душу незнакомую твою…

2005 г., центр России, сумерки…