Глава 33. Деловой человек

Он нашел ее на берегу ручейка неподалеку от того места, где он, весело бормоча себе под нос, скрывался под землей. Словно десятки серебряных колокольчиков звенели в воздухе. Две могучие сосны смыкались над ее головой, как зеленый шатер, бросая на землю прохладную тень. Берега ручья заросли сочными папоротниками, сбегавшими к самой воде, посреди потока из воды высовывался огромный валун, а на нем, греясь в лучах солнца, сидела маленькая коричневая жаба.

Увидев его, девушка вскинула голову и весело помахала ему рукой.

Прыгая с камня на камень, Данмор перебрался через ручей, гадая про себя, где на этот раз скрывается вездесущий Джимми?

Девушка присела на широкий выступ и похлопала рукой возле себя, предлагая ему строиться рядом. Данмор неохотно повиновался.

— Мне хотелось поговорить с вами, — сказала она. — И вот я подумала, что лучше этого места вряд ли удастся найти.

— Угу, — промычал Данмор. — Местечко тихое, это верно!

— И я всегда любила смотреть на воду, — продолжала она, с приветливой улыбкой повернувшись к нему.

Голова его закружилась от блаженной сладости этой улыбки. Но вдруг словно звон погребального колокола в ушах зазвенели слова Джимми, и Каррик пришел в себя. Он заставил себя отвести взгляд в сторону.

— Ага, — тупо повторил он, — это точно! Все кажется таким мирным, верно? Даже не придет в голову, что кто-то может злиться или обижать тех, кто послабее! Или заставить другого прыгнуть через расщелину, в надежде, что тот свернет себе шею!

Он не смотрел на нее, но почувствовал, как она вздрогнула.

— Ах, — вздохнула девушка. — Похоже, вы до самой смерти не простите мне это пари! Зря я вообще все это затеяла, правда? Это было слишком рискованно, я согласна. И я не о деньгах… кстати, вот они!

Она протянула ему сверток. Данмор с неожиданным отвращением поглядел на него.

— Ну что ж, мэм, — протянул он. — Боюсь, что наличные мне сейчас не слишком нужны!

Но она настаивала.

— Возьмите! В конце концов, я немало постаралась, чтобы вы проиграли. Попробовала сделать так, чтобы вы заплутали в лесу, или по крайней мере расшибли себе лоб об дерево, потом завела вас в бурелом, где вы едва не сломали шею, потом… потом в это ужасное ущелье, где так легко было разбиться насмерть…

Дыхание у нее перехватило. Повисло неловкое молчание.

Данмор, не понимавший, что за новую игру она затеяла, осмелился незаметно покоситься в ее сторону и вдруг заметил, как тяжело она дышит, как побелели костяшки пальцев, когда она в волнении стиснула руки.

— И вот тогда… тогда я хлестнула Прошу Прощения. Я солгала вам, когда сказала, что это вышло случайно. Я сделала это нарочно. Видите ли… мне… я просто не могла не победить!

— Все это уже в прошлом, — галантно перебил Данмор. — Пусть это вас не волнует. В конце концов, в борьбе все средства хороши.

Беатрис жестом заставила его замолчать.

— Мне и во сне не могло присниться, что есть на свете лошадь быстрее моего Ганфайра. А уж о том, что могу проиграть, я вообще не думала! Дорогу я знала, как свои пять пальцев! Знала, как вас одурачить! Но она пришла первой… и вы тоже!

— Мне всегда казалось, что это животное не из плоти и крови. Будто какой-то волшебник смастерил ее из стали и проволоки, заставив работать, как часы, — усмехнулся он. — По-моему, ни один конь не может чувствовать себя опозоренным, проиграв Прошу Прощения!

Девушка кивнула. — Теперь я тоже это поняла. Но вы же помните, как я скакала, правда? Поэтому я хочу, чтобы вы взяли эти деньги. Они ваши!

Он почти выкрикнула это.

Данмор готов был держать пари на что угодно, что сейчас она уже не играла. Она дрожала всем телом, умоляюще глядя на него широко распахнутыми глазами. И тут он впервые заметил, что Беатрис совсем еще молода. Но тут же напомнил себе, что несмотря на молодость, девушка уже достаточно испорчена, и причиной всему тщеславие женщины, которой мужчины не могут ни в чем отказать.

Скорее всего, именно это и было всему причиной. И Данмор с любопытством ждал, что же будет дальше.

Она попыталась снова всунуть ему в руки пачку банкнот. Одно время ей казалось, что он колеблется, но потом он все же отдернул руку.

— Не могу, — покачал головой Данмор. — По мне, так лучше уж принять из ваших рук чистый яд, чем эти проклятые деньги!

— О чем это вы? — тихо вскрикнула она.

— А почему вас так это огорчает? — удивился он

— Да потому, что если вы их не возьмете, то, значит, и не станете слушать! А для меня это очень важно!

— Прекратите, — проворчал Данмор. — Хватит!

— Нет уж! Я хочу рассказать вам всю правду. Сначала я и сама не понимала, насколько все это серьезно… ну, когда предложила пари. Мне и в голову не приходило, что вам так позарез нужно это кольцо. По правде сказать, мне казалось, что стоит только попросить, и вы тут же охотно вернете его мне!

— Ну что ж, мэм, — протянул Данмор. — Право же, никак не могу взять в толк, почему вас так удивляет, когда парень, заполучив свое счастье, не спешит выпустить его из рук?

— Не надо, — умоляюще сказала она, протягивая к нему руки.

— Что «не надо» ? — удивленно переспросил он.

— Не надо смеяться надо мной! Прошу вас! Какое счастье?! Да ваше счастье в двух шагах… достаточно только протянуть руку!

— Хорошая идея! — кивнул Данмор. — Кстати, вы угадали — кольцо как раз у меня на пальце!

Она порывисто вздохнула, как будто всхлипнула. На мгновение Данмору показалось, что она готова вцепиться ему в волосы. Но Беатрис взяла себя в руки.

— Вам не удастся вывести меня из себя, — покачала она головой. — Послушайте, Каррик, ну неужели вы не можете хоть немного побыть серьезным?!

Она положила свою руку ему на плечо, руку, позолоченную легким загаром, маленькую и хрупкую, своим изяществом напоминавшую драгоценную безделушку.

Он отвел глаза в сторону. Вдалеке темные силуэты гор, утопая в зелени лесов, ярко выделялись на фоне ослепительной синевы неба.

Это было его королевство, подумал он, стискивая зубы, стало быть, и вести себя следует, как подобает истинному королю. Как бы там ни было, но он невольно уже в который раз вспоминал Джимми. Если бы не мальчишка, этот разговор мог бы застать его врасплох.

— Я постараюсь, — серьезно пообещал он.

— Не помню, говорила ли я, что это кольцо подарил мне Родман Фурно?

— Да ну?! Какой милый молодой человек! — присвистнул Данмор.

— Между прочим, так оно и есть! И как вы думаете, что он сделает, если увидит свое кольцо у вас на пальце?

— Вы намекаете, что ему это не понравится?

— Ох, давайте уж я расскажу вам все начистоту! Понимаете, мы боялись, что он уйдет… и я попыталась его удержать! Мы разговаривали… он был очень возбужден, потом вдруг сказал, что хочет на мне жениться… ну, и как-то так получилось, что я согласилась взять это кольцо!

— И дали ему слово? — мягко спросил Данмор.

Она порывисто прижала руку к груди.

— А теперь вы презираете меня?

— Да нет, — покачал головой Данмор. — Всякое бывает в жизни!

— А вам не приходило в голову, что он может бросить вас? — вдруг спросил он.

— Он говорил, что собирается бросить все и уехать…

— Он? Уехать?! — рассмеялся Данмор.

Едкая ирония, прозвучавшая в этих словах, неприятно задела ее.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Беатрис.

— Да любая собака, — махнул рукой Данмор, — залает и начнет кидаться на дверь, если почует неподалеку волка. Но распахните дверь, и что же? У нее хватит ума остаться дома! Так вот вы для Фурно — такой же самый дом! Бросить вас?! Да он лучше бросит собственную шкуру! Парень охотно бросился бы в океан, если б знал, что на том берегу его будете ждать вы, Беатрис! Он летит на ваш зов, как ночная бабочка — на огонь! И вы хотите меня уверить, что взяли его кольцо только лишь для того, чтобы удержать его?!

Он снова рассмеялся, и смех этот заставил дрожь пробежать по спине Беатрис.

— Вы хотите сказать, что это было вовсе не нужно? — запальчиво спросила она.

— Что, взять кольцо? Или удерживать его? Деточка, — сказал Данмор, — я хочу сказать, что вы с таким же успехом могли бы просить ветер не играть ветвями или птицу — не махать крыльями, камни — не катиться с горы вниз, а луну — не светить по ночам!

Он замолк. Беатрис ошарашено смотрела на него.

— Все это была игра? — с трудом спросила она. — Вы все время притворялись, да? Ну… что не умеете говорить правильно?

— Бог ты мой! — всплеснул руками Данмор. — Да я и не думал об этом! Просто школьные уроки вдруг всплывают в памяти, и как раз тогда, когда об этом меньше всего думаешь!

Беатрис отвела глаза.

— Я ничего не могу с вами поделать, — убитым голосом прошептала она. — Это выше моего понимания. Вы здесь по какой-то неведомой мне причине. Хочу понять вас — и натыкаюсь на какую-то стену! Я могу говорить и говорить, могу сердце свое разорвать на куски… и что же? Вы даже не смотрите на меня! Господи, да ведь, кроме вас, и мне и поговорить-то не с кем! Бог мне судья, но порой я жалею, что вообще родилась на свет!

Данмор встал.

Беатрис заступила ему дорогу. Она плакала, и слезы текли у нее по лицу. Все было в точности, как предупреждал Джимми, но это не были истерикой. Просто слезы вдруг выступили у нее на глазах и хлынули по щекам.

Она снова заговорила, тихо, как будто стыдясь, что не может сдержать слез, и изо всех сил стараясь, чтобы голос ее не дрожал.

— Наверное, вы правы, — сказала она, — он никуда не уедет. Он останется. И все это было напрасно! Все напрасно! Лучше бы он умер!

— Ох, да перестаньте, Беатрис, — поморщился Данмор. — Сколько шуму из-за этого мальчишки! Скажите, вы плачете потому, что обручены с ним? Или по какой-то еще причине?

Она отпрянула в сторону.

— Вы, жестокий… — захлебываясь слезами, крикнула Беатрис. — Холодный, бессердечный человек, и вы готовы убить его, не моргнув глазом!

— Ничуть, — усмехнулся Данмор. — Просто я деловой человек, Беатрис. И я готов поторговаться с вами! Ваша цена?

Глава 34. Странное предложение

Беатрис так удивилась, что слезы мгновенно высохли на ее щеках. Приоткрыв рот, она изумленно захлопала глазами.

— Что…какая цена? — бормотала она. — Что вы хотите сказать?

Внезапно он отвернулся. В узкой щели между двумя деревцами вдруг мелькнула рожица Джимми, но в следующую минуту он уже и думать о нем забыл. Потому что в это мгновение он внезапно вспомнил, зачем он здесь, и со всей отчетливостью понял, что без помощи этой девушки никогда не сможет вытащить молодого Фурно из банды Танкертона. Именно она должна была сыграть роль приманки.

— Что я хочу сказать? — Он пожал плечами. — Только то, что сказал! Я деловой человек. И протягиваю руку только затем, чтобы взять то, что мне приглянулось.

— И для чего же вы тогда пришли ко мне? Отпускать комплименты? — подозрительно спросила Беатрис.

— А для чего же еще? — галантно улыбнулся Данмор.

Она досадливо поморщилась.

— Еще один способ потешаться надо мной! — вспыхнула девушка.

Подобрав с земли опавший листок, Данмор положил его на ладонь. Подхваченный ветерком, тот вспорхнул, затрепетал в воздухе и опустился в воду.

— Почему же потешаться, — удивился он. — Каждый волен смеяться, когда ему смешно! Ну скажите сами, что еще могло привести меня сюда, если не вы?

— Надежда захватить власть, — быстро сказала она, — надежда стать хозяином… королем этой поднебесной страны…

То, что она сказала, настолько было близко к правде, что Каррик вздрогнул. Даже слова она выбрала точно те же, которые говорил он сам, когда собирался ввязаться в это дело.

Беатрис рассмеялась.

— Значит, вы отправились в горы за девушкой? Ну вот, вы и нашли ее! Счастливчик Каррик!

И добавила:

— Правда, вы и в глаза ее не видели! Но ведь это не важно, верно?

— Беатрис, вы когда-нибудь слышали о Рыжем Иноходце?

— Вы имеете в виду мустанга?

— Да.

— Кто-то говорил, что его поймали.

— Угу. Он проходил под седлом пять лет. А поймал его мой друг. Кстати, если хотите знать, он тоже до этого в глаза его не видел. Но рыскал по пустыне восемнадцать месяцев, пока не заарканил его! Просадил не одну тысячу долларов и нанял не один десяток людей. А уж сколько лошадей загнал! И все ради того, чтобы поймать Рыжего!

— Вы хотите сказать, что испытываете то же самое по отношению ко мне? — с нескрываемой иронией произнесла девушка. — По горам разнеслась весть обо мне и вы, не скрывая страсти, ринулись в погоню!

— И что тут странного?

— Чепуха! — отрезала она. — Мужчины не раз говорили мне это и до вас! Кстати, куда убедительнее! Послушайте, Каррик, разве я не вижу, что вы влюблены в меня не больше, чем старик Леггс. Или вы решили, что у меня мозгов столько же, сколько у грудного младенца?

— Нет, ну что вы? — запротестовал Данмор. — Вы гораздо старше, я же не слепой! Вы старее, чем этот каньон… но не намного! Вам нравится делать из меня дурака. Беатрис? Тогда так и скажите, и я с радостью буду забавлять вас и дальше!

С этими словами он придвинулся к ней почти вплотную.

Он ясно видел, как сомнение, смущение, надежда, написанные у нее на лице, поочередно сменяли друг друга. Тут налетевший ветер обмотал шарф вокруг ее загорелой шеи и мягко подтолкнул Беатрис прямо в его объятия. Что-то вдруг словно взорвалось в голове у Данмора. Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе.

У Беатрис перехватило дыхание. Она ахнула и засмеялась.

— Ты просто самый великий актер в мире, — воскликнула она. — Мне и в голову не приходило, что ты можешь сыграть даже любовную сцену!

Улыбка тронула его губы. Данмор ни минуты не сомневался, что Беатрис, уставшая от переживаний, сейчас не способна поверить в его искренность. Только простое любопытство влекло ее к нему. И поэтому, усилием воли подавив бушевавшую в груди бурю, он изобразил на лице самую равнодушную улыбку.

— Так, значит, ты не веришь, что я безумно в тебя влюблен?

— О, перестань! — поморщилась она. — Мне казалось, что с этим уже все! Только ради всего святого скажи, что тебе все-таки от меня нужно!

— Тебе, похоже, это интересно.

— Интересно?! А если бы горному льву вдруг вздумалось устроиться перед тем самым пнем, на котором ты сидишь, тебе бы было не интересно, скажи на милость?

— Батюшки! — фыркнул Данмор. — Ну и сравнение!

— Не знаю, кто ты на самом деле: призрак или дикий зверь, — сказала она, — но готова поклясться чем угодно, что тебе по силам проходить сквозь стены или, оседлав ветер, перелетать с вершины на вершину. И ты хочешь, чтобы я поверила, что нужна тебе… такая, как есть?!

— Это ты хорошо подметила, — кивнул Данмор. — Будем считать, что это первый шаг к деловому соглашению.

— Так, значит, это в конце концов деловое соглашение?

— Само собой!

— Ну что ж, пусть так. И что ты предлагаешь?

— Жизнь Фурно, — коротко бросил он.

Девушка съежилась. Потом подняла голову и вызывающе посмотрела ему в глаза.

— Ты не убьешь его… Господи, да что ты так его ненавидишь?!

— Как тебе сказать? — пожал плечами Данмор, — Ревную, наверное! Ты так интересуешься им, что порой я ловлю себя на мысли, с каким бы удовольствием влепил бы пулю прямо ему в лоб!

Губы его медленно раздвинулись в улыбке. Ослепительно блеснула полоска зубов, и вся кровь разом отхлынула от лица Беатрис.

— Когда-нибудь ты сведешь меня с ума — почти со страхом сказала она. — Стоишь передо мной, смеешься, шутишь, как ни в чем ни бывало, а сам говоришь об убийстве!

— Разве я говорил об убийстве, Беатрис? Это будет честный бой!

— Как будто у кого-то есть шанс против тебя?! Да ты и охотишься только ради того, чтобы пощекотать себе нервы! Как это на тебя похоже!

— У тебя такой затравленный взгляд, — усмехнулся он, — будто ты обречена жить в доме, населенном призраками! Неужто я такое чудовище?

— Так оно и есть, — кивнула Беатрис. — Мне порой кажется, что я так и живу и все эти призраки копошатся за моей спиной!

Она сделала жалкую попытку улыбнуться, но в глазах еще метался страх.

— Ты не убьешь Родмана, — прошептала она. — Сколько бы ты там не говорил, что завидуешь ему… или ревнуешь… так, кажется?

— Так оно и есть, — кивнул он.

— Чепуха! — отрезала она. — Ладно, оставим это! Ты не убьешь Фурно, если я… так что тебе от меня нужно?

— Твое общество… всего на десять дней, — ответил Данмор.

— На десять дней?! — не веря своим ушам, воскликнула она.

— Именно так.

— Для чего? — потребовала она.

— Чтобы вместе со мной поехать в горы.

— Куда?

— А вот это уже мне решать.

— Так ты мне не скажешь?

— Нет.

— Не может быть, чтобы ты это серьезно.

— Поверь, я сейчас серьезен, как никогда в жизни.

— Уехать с тобой… в горы… на десять дней? То есть, ты хочешь сказать… провести их с тобой наедине?

— Да. Только ты и я.

— Ну, — взвизгнула девушка, — тогда, значит, ты окончательно спятил!

Данмор пожал плечами.

— Ну скажи на милость, — простонала она, — что это тебе даст? Кроме того, конечно, что мое имя станут трепать на всех перекрестках?!

Он помрачнел.

— Я уже думал об этом, — кивнул Данмор. — Можем, если хочешь, вначале обвенчаться…

— Не хочу! — буркнула она, губы ее презрительно искривились.

У него вдруг запершило в горле. Чтобы не видеть пренебрежения на этом прекрасном лице Данмор отвел взгляд в сторону, туда, под солнцем ослепительно сверкала гладь реки, и легкий ветерок гнал по ней белые барашки волн… на выбеленную солнцем гальку и прохладную тень под деревьями.

Он обернулся. На лице его вновь играла его обычная легкая улыбка, та самая загадочная улыбка, что сбивала ее с толку и сводила с ума.

— Впрочем, — усмехнулся он, — не думаю, что кому-то придет охота сплетничать о моих друзьях, какого бы пола они ни были!

Он запнулся.

— А если такой и найдется, — наконец сказал он, — клянусь, что пошлю ему вызов. Надеюсь, это хоть немного утешит тебя.

Она взглянула на него в упор.

— И мы будем вместе целых десять дней… в лесу?

— Да. Таков мой план.

— А если я расскажу обо всем Танкертону?

— Думаю, он соберет своих людей и отправится в погоню. И уж тогда ему придется драться! Конечно, если его люди согласятся последовать за ним.

— Ты считаешь, они могут отказаться?

— Не знаю, — протянул он. — Они, конечно, люди надежные, но есть вещи, которых нельзя требовать даже от них.

— То есть, сражаться с тобой, ты это имеешь в виду?

— Просто им не по душе связываться с таким славным парнем, как я.

— И чего ты этим добьешься, позволь узнать, — вспыхнула девушка, — Разве что покроешь меня позором и заставишь всех в округе преследовать тебя, как дикого зверя?

Данмор снова пожал плечами.

— Я старался объяснить тебе, — сказал он, — но, видно, зря. Так что просто ответь, ты согласна?

— Неужели ты решил, что я соглашусь на это безумство?

— Но тебе ведь не хочется иметь на совести смерть Фурно, правда? — напомнил он.

— Что бы там ни было у тебя на уме, видно, мне так и не понять. Что ж, похоже, мне придется поехать с тобой, а там будь, что будет. Но, видит Бог, хотела бы я знать, есть ли еще женщина, которая бы согласилась на такое?!

Она шагнула к нему, вся дрожа от волнения. В глазах ее стоял вопрос.

— И все-таки я хотела бы знать, почему ты хочешь, чтобы я уехала с тобой?

— Любовь, Беатрис, — улыбнулся он. — Разве ты не понимаешь, что я до смерти влюблен в тебя?

— И при этом ты смеешься мне в лицо?! Господи, что делать?! Что мне делать?!

— Постарайся решить это к обеду, — усмехнулся Данмор, — иначе молодой Фурно умрет еще до того, как опустеют тарелки!

Глава 35. Конец Чака Харпера

Она отшатнулась и бросилась в сторону от него, на другой берег ручья, прыгая по выступавшим из воды камням. Там на мгновение замешкалась, переминаясь с ноги на ногу, словно собираясь что-то сказать, но передумала. С опущенной головой она поплелась к лесу и кусты сомкнулись у нее за спиной.

— Похоже, девчонка до последнего надеялась, что вы шутите, — проговорил чей-то голос за спиной у Данмора.

Он оглянулся и увидел перед собой Джимми.

— Разве она ошиблась? — спросил Данмор.

— А то нет? — ухмыльнулся Джимми. — Открыла бы глаза пошире, и сама бы в этом убедилась!

— По моему, Джимми, глаза у нее были открыты.

— Уж очень она ломала себе голову, а это, знаете ли, вредно для глаз, — глубокомысленно заявил Джимми. — Вот возьмите хотя бы меня! Когда как-то раз Чак Барнард вернулся в город, ух, я перетрусил! Его папаша в свое время махал кулаками на ринге, и Чак перенял у своего старика чертову пропасть всяких хитрых штучек! Представляете, каково с ним драться?

— А для чего с ним драться?

— Ну, а как же? — удивился Джимми. — Неужто сразу дать стрекача, даже не попытавшись потрепать его?! Ну так вот, значит, затеяли мы это дело возле гумна старика Шулера. Он сразу кинулся на меня с кулаками. Хотел ударить левой в челюсть, а потом правой — в плечо. И несдобровать мне, если б я не заметил озадаченное выражение у него на лице, вроде как он пытался что-то припомнить. Я сразу приободрился. Нацелился ему в живот, да как двинул! А он-то, бедняга, решил, что это ложный выпад, а я мечу ему в лицо. Ну вот, после парочки таких же ошибок он уже стал никакой, сник, захлюпал носом и решил, что лучше пойти домой и перестать валять дурака.

Запыхавшийся Джимми , сверкая счастливыми глазами, облизал губы

— Уж слишком много он думал, если хотите знать, вместо того, чтобы следить за моими кулаками! Да и Беатрис тоже… вместо того, чтобы раздумывать, что там кроется за вашими словами, лучше б повнимательнее пригляделась к вам!

— И что бы она сделала тогда, а, Джимми?

— Ну… пошла бы и хорошенько подумала, наверное, — хихикнул Джимми.

— А потом?

— Ну как же? Что будет, если женщина сядет и хорошенько подумает?

— Вот ты мне и скажи!

— Сказать-то я могу, да вы и сами это знаете. Однажды, как сейчас помню, моя тетка вот так же села и подумала, покупать ли ей новую шляпку. И думала до тех пор, пока весь хлеб в печи не сгорел. После этого она пошла-таки и купила шляпку!

Данмор захохотал.

— И что же, все женщины так?

— Само собой! Когда мужчина садится и думает, это значит, что он еще ничего не решил. А возьмите любую женщину! Все наоборот! Она разве думает? Пфф! Она придумывает предлог, чтобы сделать то, что ей хочется!