Глава 17

Дорога сделал крутой поворот, и непроницаемая стена деревьев отгородила его от повара и лошадей. Оставшись в одиночестве, он резко натянул поводья и осадил коня. Серый затанцевал под ним и сильно закусил удила. Кровь закипала в его жилах, конь дрожал от нетерпения и непреодолимого желания немедленно сорваться с места и помчаться вперед. Навострив уши, он призывно глядел на дорогу, как будто зная заранее, что за аферу им предстоит провернуть и страстно желая поскорее пуститься навстречу приключениям.

Однако, повинуясь воле Фэнтома, серый укротил свой бег, переходя на легкую рысцу. Нервный конь мог запросто испортить все дело, заржав или зафыркав в самый неподходящий момент, поэтому Фэнтом принялся гладить шею большого мерина, тихонько разговаривая с ним, пока конь, наконец, не стал поводить ушами, словно давая тем самым понять, что он понимает настроение всадника.

Они продолжали свой путь, когда дремучий лес внезапно расступился, уступая место молодым деревьям. Видимо, в свое время огонь лесного пожара проложил себе путь вниз по склону, попутно уничтожив все попавшиеся ему навстречу огромные вековые деревья. Впоследствии пепелище начало быстро зарастать молодыми, стройными сосенками и дебрями кустарника; и лишь изредка то здесь, то там виднелся голый ствол какого-нибудь исполинского дерева, устоявшего с прежних времен — без верхушки, без сучьев, но тем не менее эти великаны оставались самыми высокими среди молодых деревьев, толпившихся у подножия их могучих торсов.

Глядя на этих одиноких исполинов, Призрак вспоминал рассказы о великих героях первых лет освоения Фронтира, которые ему приходилось слышать в детстве — Карсоне и Неистовом Билле. Тогда они казались ему совершенно недосягаемыми, и его мальчишеское сердце переполнялось желанием повторить их подвиги; теперь же он подумал о том, что его глазам предстала наглядная зарисовка, иллюстрирующая мечту его детства. Он тоже был всего-навсего молодым деревцем, ещё не доросшим даже до колен величественных гигантов!

Фэнтом заехал в густые заросли сосняка, слез с коня и уже из этого укрытия начал вглядываться в темноту. Конь фыркнул, горячо дыша ему в затылок, а затем ткнулся носом в плечо, как будто ища поддержки. Но бить копытом он не стал, так же как не стал выгибать шею и озираться по сторонам; очевидно, нервным идиотом серый вовсе не был.

В темноте пыльная дорога казалась мраморно-белой. Она появлялась из-за деревьев у дальнего края пожарища, змейкой вилась по земле, после чего снова исчезала за деревьями, из-за которых только что выехал Фэнтом. И наблюдая за дорогой, уходящей в никуда, прослеживая взглядом её изгибы, он вдруг ощутил необычайную легкость и спокойствие.

Взгляд Джима Фэнтома был устремлен на пустынную дорогу, и охватившие его при этом чувства были чем-то сродни тому восторгу, какой испытывает поэт, глядя на птиц, парящих в вышине; или моряк, стоящий на палубе огромного фрегата, летящего на всех парусах по водной глади океана. Фэнтом глядел на дорогу, и она вовсе не казалась ему пустынной. Перед его глазами возникали живые картины, созданные воображением, и ему начинало казаться, будто он видит запыленные экипажи, беззвучно катящиеся мимо, и сопровождающих их всадников с винтовками, удерживаемыми поперек луки седла; видел он и небольшой отряд воинственных индейцев, и блики лунного света играли на их мускулистых обнаженных плечах; он видел старателей, ловко управляющихся со своими осликами, груженными тяжелой поклажей, они идут медленно, каждый держит в руке специальный молоток, а их пророческие взоры устремлены куда-то в даль; видел он и людей в темных масках, которые гнали коней во весь опор и часто оглядывались назад, держа оружие наготове; и тут же его мысленный взор рисовал угрюмых парней из отряда шерифа, которые нещадно пришпоривали коней в погоне за предыдущими персонажами.

Фэнтом беззвучно усмехнулся. И вообще, что за жизнь может быть в границах узких рамок закона? Нет уж, у него было совершенно иное предназначение! Душа его ликовала, и Фэнтом, можно сказать, был уже даже рад, что Кендал доверил ему эту миссию.

Вокруг царила мертвая тишина. Лишь однажды где-то в дали заухала сова, вылетевшая на ночную охоту, но вскоре все стихло, и целый мир опять погрузился в безмолвие. Даже ветер, и тот затаился под холодным взором луны. Верхушки деревьев застыли неподвижно; на ветках не шелохнется ни один лист. Островерхие тени ложились на белую дорогу и казались нарисованными.

Джим Фэнтом довольно улыбнулся, а потом снова проверил оружие, действуя осторожно и уверенно. Предательская дрожь была неведома его рукам, а в душе постепенно разгоралось всепоглощающее пламя жестокости. Он ощущал себя хищником, затаившимся в засаде в ожидании добычи.

Затем где-то далеко за деревьями раздался грохот. Все смолкло, а потом загрохотало снова — это было очень похоже на приближающиеся громовые раскаты; звук набирал силу, с каждым мгновением становясь все громче и громче. Вскоре он уже мог отчетливо расслышать лязганье цепей, а потом и скрип ступиц колес на стальных осях.

Все эти звуки продолжали приближаться. Где-то совсем близко, почти у самой лесной опушки громко зафыркала лошадь. Фэнтом тут же прикрыл ладонью ноздри своего серого, но его опасения оказались напрасными. Тот даже и не попытался заржать в ответ.

Уже в следующий момент на лесной опушке показалась первая пара лошадей упряжки, шедшая бодрой рысью. Далее последовали две оставшиеся пары, а затем показался и сам дилижанс, катившийся по ухабистой дороге, подобно тому, как корабль в бушующем море то взлетает на гребень волны, то стремительно опускается вниз. Это был старомодный экипаж, сработанный на совесть из выдержанного орехового дерева и вот уже, по меньшей мере, два десятка лет колесящий по бескрайним просторам Запада. Возница сидел на козлах один, охранника рядом с ним не было. Престарелый кучер клевал носом, безвольно покачиваясь вперед-назад в такт движению экипажа — Фэнтом же подумал о том, что было бы куда проще иметь дело с кем-нибудь помоложе, ибо убеленные сединами ветераны освоения Фронтира зачастую были готовы в любой момент ринуться в бой и стоять насмерть!

Дилижанс тем временем приближался. Внезапно он услышал звонкий женский смех; затем ему представилась великолепная возможность взглянуть на места для пассажиров, где угадывались силуэты двух женщин одного мужчины. У него даже сердце зашлось при мысли о пророчестве Кендала, которому, похоже, все было известно наперед.

Но только тот ли это человек, который ему нужен? Тут пассажир дилижанса слегка повернулся, что-то оживленно рассказывая одной из дам, и стало видно, что сюртук у него на спине топорщится, как будто туда засунули подушку. Фэнтом сообразил, что это тот самый человек, за которым его и послали, и теперь от души радовался предоставившейся наконец возможности перейти к активным действиям.

Дилижанс прогрохотал мимо, и юноша поспешно завязал нижнюю часть лица шейным платком. Из всего лица остались видны только глаза, но и их невозможно было разглядеть под полями низко надвинутой широкополой шляпы.

В то время, как он заканчивал с этими приготовлениями, дилижанс достиг дальней опушки, скрываясь в темноте леса, и тогда Фэнтом с поистине кошачьей ловкостью вскочил в седло.

Его конь в два счета оказался на дороге, устремляясь вдогонку за экипажем, будто зная наперед, что им предстоит. Расстояние, отделявшее их от дилижанса быстро сокращалось. В воздухе висело похожее на туман облако поднятой с земли пыли, и прорвавшись сквозь него, Фэнтом неожиданно для себя оказался рядом с каретой.

Он накинул поводья на луку седла, и теперь в обеих руках у него было по кольту.

— Остановиться и руки вверх! — выкрикнул голос Джима Фэнтома.

Этот радостный вопль огласил мрак, царивший под сенью вековых деревьев. «Тпру!» — с болью в голосе прокричал возница и налег на тормоз. Его левая рука потянулась было к ружью, лежащему рядом на широком сидении, но прикоснуться к нему он так и не осмелился. Возница был человеком бывалым, но рисковать не любил, особенно теперь, когда источник опасности находился непосредственно у него за спиной.

Находившиеся в экипаже женщины завизжали, и это было очень похоже на пронзительные крики испуганных бурей птиц. Они закрывали лица руками, как будто желая отгородиться от грабителя, но в то же время не решаясь закрыть глаза.

Внимание же Джима Фэнтома было теперь всецело приковано к горбуну. Тот поспешно развернулся на своем сидении, очевидно, собираясь выхватить пистолет, но его рука так и замерла у бедра, ибо он увидел, направленное ему прямо в лицо дуло кольта, зажатого в правой руке Фэнтома. Дело принимало явно нешуточный оборот!

Усталые кони покорно укротили свой бег; заскрипели тормоза; и экипаж остановился.

Теперь тишину оглашали жалобные всхлипывания и причитания женщин. Одна из них стояла, заламывая руки.

— Боже мой! — причитала она. — Ну почему это должно было случиться со мной?! Именно со мной! — Как будто злая судьба обманула её, вероломно нарушив некие выданные ранее гарантии.

Вторая же плакала навзрыд, силясь что-то говорить сквозь слезы. Это раздражало Фэнтома. Ему совершенно не было их жалко, и он не испытывал ни малейших угрызений совести.

— Ну вы, дуры! — прикрикнул он. — А ну, всем заткнуться! Эй ты там, возница! Живо руки вверх! И ты тоже, урод на заднем сидении. Слезай, приехали!

Женщины немедленно замолчали, как будто им разом зажали рты. Возница покорно вскинул руки над головой. Горбун же принялся осторожно спускаться на землю, что было задачей отнюдь не из простых, так как проделывать все это ему пришлось с высоко поднятыми руками.

Подобная молчаливая покорность разочаровала Фэнтома. Кровь бурлила у него в жилах, а душа требовала чего-то большего. И ему вдруг стало нестерпимо обидно оттого, что вся эта процессия, состоявшая из шести лошадей, тащивших огромную грохочущую карету с четырьмя путешественниками вот так запросто остановилась по первому же его требованию и сдалась без единого выстрела.

Но в следующий момент к нему пришло осознание того, что именно этого ему и хотелось больше всего на свете. Ведь именно этого момента он с таким нетерпением дожидался, затаившись среди зарослей! Он усмехнулся, но эта улыбка больше походила на хищный оскал.

— Теперь иди сюда и выпрягай коня из первой пары. Вот этого, что стоит ближе к тебе, — приказал он горбуну. — А ты, дедуля, если только снова попытаешься протянуть грабли к своему ружьишку, то я пристрелю тебя на месте, как собаку!

Он заставил своего серого пройти вперед несколько шагов, разворачивая его так, чтобы видеть всех, находящихся в дилижансе, а заодно и приглядывать за горбуном, покорно возившимся возле упряжки лошадей.

Тут подал голос возница.

— Послушай, сынок…

— Что еще?

— Мне нужно опустить левую руку. Всего на одну секунду.

— Зачем это еще?

— Уж очень захотелось табачка пожевать, а мы ведь все равно стоим. А то от той пыли, что поднимают с земли эти чертовы клячи, у меня совсем в горле пересохло!

Фэнтом рассмеялся — только идиот мог попасться на такую уловку.

— Сиди, как сидел, дедуля, и не рыпайся, — ответил он. — Как только я уеду отсюда, ты сможешь обожраться своим табаком!

Горбун тем временем успешно освободил коня от упряжи; он обернулся, ожидая от Фэнтома дальнейших указаний. У него было вытянутое и очень бледное лицо. Под глазами темнели большие мешки, а сами глаза даже при лунном свете были словно подернуты пленкой, что придавало им поразительное сходство с глазами дохлой рыбы.

У Фэнтома появилось ощущение, будто он уже где-то видел человека, очень похожего на него. И все же в тот момент он был готов поклясться, что второго такого уродца на всем белом свете не сыщешь.

— Залезай на лошадь! — скомандовал он.

Горбун попытался сесть верхом, но у него ничего не вышло. Ему пришлось подвести коня к ступеньке дилижанса и уже оттуда перебраться на спину лошади.

— Поезжай вперед — прямо в лес — вон туда — на восток!

Горбун повиновался.

Глава 18

Углубляясь все дальше и дальше в темноту леса, Фэнтом слышал, как женщины снова начали рыдать в голос и снова причитать, на что старый возница урезонивающе заметил:

— Да не убивайтесь вы так по этому страшиле. Пацан этот его не сожрет, а если и попробует, то подавится. От одного только взгляда на него с души воротит!

Затем причитания и грубоватый голос возницы смолкли в дали, а Фэнтом вслед за своим пленником выехал на небольшую поляну.

— Остановись и подними руки! — приказал Фэнтом.

— Ты можешь довести свое дело до конца прямо сейчас, — невозмутимым голосом заговорил горбун. — Мне все равно, как ты меня пристрелишь — в грудь или в спину. Но какого черта я ещё должен поднимать вверх руки?

Фэнтом ткнул его в спину дулом револьвера.

— Может быть, это тебя убедит? — спросил он.

Горбун затрясся всем телом, заходясь в беззвучном смехе — он хохотал! Фэнтом изумленно уставился на него, и ему стало не по себе. Никаких сомнений быть не может, он имеет дело с сумасшедшим. И тут снова подал голос горбун:

— Забавно, все-таки. Я, можно сказать, уже стою одной ногой на краю могилы. Еще несколько мгновений, и я умру. И тем не менее, я тупо покоряюсь, подобно тому, как пес послушно бежит на зов хозяина, который собирается вышибить ему мозги и ждет, когда он подойдет поближе! Но если уж тебе так хочется, я и руки могу поднять, мне совсем нетрудно!

Фэнтом умело обыскал его.

Из заднего кармана брюк он извлек револьвер — это была изящная никелированная вещица, годившаяся разве что для дамского ридикюля.

— Ну да, это мой пистолет! — сказал горбун. — Конечно, мне следовало бы вспомнить о нем раньше. Жаль, что я не выхватил его сразу. Но тогда я увидел направленное на меня дуло твоего кольта, мой юной друг, и, признаюсь, это несколько обескуражило меня. Но я все равно ни о чем не жалею. Какого черта лезть на рожон лишь ради того, чтобы быть убитым в перестрелке и пасть смертью героя? Нетушки! К тому же мне представилась отличная возможность для постижения новых истин.

— И чего же такого ты узнал из того, что не знал раньше? — спросил Фэнтом.

— Теперь я знаю гораздо больше о себе самом. Если бы тогда я выхватил пистолет, то умер бы через мгновение под градом пуль, которые вышибли бы мне мозги или же разнесли в клочья мое сердце.

— Я бы просто прострелил тебе правое плечо. Только и всего! — спокойно заметил Фэнтом.

— Ага, — сказал горбун. — Да ты, видать, знаток. А я уж было принял тебя за обыкновенного живодера — за убийцу!

— Слушай, — отозвался Фэнтом, — если хочешь знать, убивать я тебя вообще не собираюсь!

— Ну да, ну да! — засуетился горбун. — И как это я сразу не догадался, что такому симпатичному и обходительному молодому человеку не пристало собственноручно убивать бедного быка. Он, скорее, бросит все свои дела и отведет животное на бойню, но сам не возьмется за нож ни под каким предлогом. Ведь это же добрейший души человек. Да он скорее пнет любимую собаку! Если, конечно, та окажется поблизости!

Фэнтом сердито оборвал его.

— У нас нет времени на пустую болтовню. А уж тем более на тот дурацкий бред, который ты несешь. Так что, разворачивай коня и едем обратно. Я слышу грохот дилижанса. Для того, чтобы отправиться дальше, старому пню хватит за глаза и четырех лошадей! Ну и пусть себе катится!

— Так, значит, мы едем в Долину Счастья? — вздохнул горбун, покорно разворачивая коня в указанном направлении. — И что, на подъездах к этому райскому уголку меня пристрелят? Что ж, в этом есть своего рода мораль и аллегория. Мне грех жаловаться на свою судьбу. Я прожил самую обыкновенную жизнь, не хуже и не лучше других. Теперь я поеду вперед, и последняя пуля настигнет меня в самый неподходящий момент, когда в моей душе затеплится робкая надежда на спасение. Ну как, я угадал? Что ж, очень похоже на Луиса. Он всегда был горазд на подобные шалости!

В ответ Фэнтом раздраженно воскликнул:

— Понятия не имею, о чем ты, приятель! Мне велено доставить тебя живым, в целости и сохранности. Можешь не сомневаться!

Еще какое-то время горбун ехал молча, и плечи его подрагивали, а все тело сотрясалось от беззвучного смеха.

— Ты мне не веришь? — недовольно спросил Фэнтом.

— Еще чего, — нетерпеливо бросил в ответ пленник. — Я взрослый человек — и к тому же слишком хорошо знаю Луиса.

Легкость, с которой этот человек говорил о приближающейся смерти, снова заставила Фэнтома содрогнуться. Он не сдержался и вспылил:

— Я же уже сказал, пока ты со мной, тебе ничего не угрожает! И давай покончим с этим!

Горбун внезапно обернулся, это движение было таким резким, что Фэнтом инстинктивно выхватил револьвер. Затем он снова поспешно спрятал оружие в кобуру, словно устыдившись своей нервозности.

Пленник пристально глядел на него. Его конь прошел ещё несколько шагов и остановился.

— Молодой человек, — сказал горбун, — надеюсь, вы говорите это всерьез.

— Всерьез? — воскликнул Фэнтом. — А до этого, я что, шутки шутил? — И затем он сухо добавил: — Все, хватит болтать, поехали.

Пленник тихонько заговорил с конем, потрепал его по загривку, и они шагом отправились дальше, прокладывая себе путь сквозь ползущие по земле черные тени огромных вековых деревьев. Но теперь, похоже, горбун погрузился в глубокие раздумья. Время от времени он начинал качать головой, как будто споря с самим собой. Несколько раз он быстро, как-то очень по-птичьи, поворачивал голову, что со стороны смотрелось довольно необычно, и бросал на Фэнтома удивленные взгляды.

В конце концов, они выехали на дорогу и пустили коней вскачь. Но спина коня, выпряженного из дилижанса, оказалась костлявой, а наездником горбун был некудышним. И тогда Фэнтом, проникнувшись жалостью к этому уродцу, велел тому придержать коня, и они снова поехали шагом.

— Послушай, приятель, — нарушил молчание пленник, — клянусь Богом, я верю тебе! Я верю, что ты говоришь мне правду!

— Вот уж спасибо, — иронично отозвался Фэнтом.

— Он послал тебя по мою душу, но так ни словом и не обмолвился, что со мной будет дальше!

— Да, это так, — отозвался Фэнтом и закусил губу. У него не было никакого желания обсуждать с пленником планы на будущее.

— Совершенно очевидно, — продолжал горбун, — что ты ни минуты не сомневаешься, что сумеешь благополучно доставить меня в Долину Счастья, да?

— Я и так уже сказал слишком много, — отрезал Фэнтом. — А поэтому я замолкаю и не скажу больше ни слова! Вот дорога. И я был бы тебе очень признателен, если бы ты продолжал молча ехать по нет так быстро, как умеешь!

Горбун кивнул, и Фэнтому показалось, будто его острый, выступающий далеко вперед подбородок, коснулся груди. Они отправились дальше, и ещё какое-то время ехали в гробовом молчании. Горбун задумчиво щурился, словно вглядываясь сквозь густой туман, пытаясь отыскать в нем дорогу.

— Эх, Луис, Луис! — вздохнул он наконец. — Изворотливее, хитрее, опаснее любой самой ядовитой змеи, гораздо хитрее и куда опаснее. Ядовитый зуб гадюки… разве можно его сравнить с ядовитым взглядом? И как давно ты знаком с моим дорогим Луисом? — поинтересовался он у Фэнтома.

— Два дня, — ответил Фэнтом. А затем натянуто добавил: — Все, хватит вопросов. Я тебя не знаю, и ты не знаешь меня. Так что, полагаю, нам не о чем говорить.

— А разве я не знаю тебя? — удивился горбун. — Постой-постой! Дай-ка подумать! Сейчас, только открою нужную страницу… Сдается мне, что где-то я уже видел это лицо… слишком угрюмое для своих юных лет! Лицо мальчика и взгляд умудренного жизнью мужчины… Надо думать, без тюрьмы здесь не обошлось!

Услышав это, Фэнтом вздрогнул.

— Тебя это задело, — заметил горбун. — Я задел тебя за живое. Итак, посмотрим…

По дороге беззвучно скользнула тень вылетевшей на ночную охоту совы. Украдкой взглянув вверх, Фэнтом едва успел заметить темный силуэт птицы, исчезнувший высоко в ветвях деревьев.

— Итак, молодость… тюрьма… Есть! Кажется, я отыскал нужную страницу! Привидение… призрак… Джеймс Фэнтом, будь я проклят!

Он всплеснул руками, и в лесном безмолвии этот хлопок показался Фэнтому оглушительным, словно винтовочный выстрел. Горбун же тем временем продолжал:

— Джеймс Фэнтом, ограбление дилижанса, непревзойденный стрелок — как-никак троих человек собственноручно отправил на тот свет — предан парочкой трусливых подельников… А потом тюрьма… Ну конечно же! Все, теперь вспомнил. И если бы не эта темень, то я гораздо раньше догадался бы, с кем имею дело!

Фэнтом закусил губу.

— Значит, незнакомец, ты меня знаешь, — сказал он. — А вот я тебя нет. И, признаться, ничуть об этом не жалею. И вообще, полагаю, что не к добру вся эта твоя болтовня.

Горбун повернулся и оценивающе уставился на юношу — подбородок на его узком, вытянутом лице остро выступал вперед, а взор мутных, с поволокой глаз был устремлен не то на Фэнтома, не то куда-то в вышину.

— Молодой, упрямый, закаленный, как сталь, прошедший сквозь жернова правосудия, с незаживающей раной на душе — что ж, конечно, именно такой материал и нужен Луису. И вот сегодня ночью он посылает тебя сюда одного, чтобы остановить дилижанс, в котором находятся двое вооруженных мужчин — лучшего испытания на прочность и не придумать. Кстати, охотно верю, что вы с Луисом знакомы лишь два дня. И к концу этого второго дня он убедится в том, что ты именно тот, кто ему нужен. О да, он обязательно поймет это. В тот же самый момент, как ты приведешь меня к нему на заклание! И вот что я тебе скажу, Джеймс Фэнтом: этому парню явно не достает человечности, но будь уверен, что даже имеющейся малости ему вполне хватит, чтобы проникнуться благодарностью к тебе за оказанную услугу. Этого он тебе никогда не забудет. Если только…

Он остановился и, зловеще рассмеявшись, потер руки.

— Если только, — продолжил он, — Луис не решит, что я мог рассказать тебе слишком много!

Он опять засмеялся и снова потер руки.

Фэнтому начало казаться, что этот человек явно не в себе. И все же в его поведении и словах было нечто большее, чем просто безумие. Юноша промолчал.

— Но если только Луис заподозрит, что я, возможно, распустил язык, а ты все это внимательно выслушал… то, скорее всего, он сочтет нужным подстраховаться и одним махом устранить разом все источники опасности. Он убьет меня, а затем постарается расправиться с последней тенью, которую я мог оставить на этой земле. Короче, мой юный друг, ситуация такова, что, возможно, ты сейчас находишься в ничуть не лучшем положении, чем я!

С этими словами он поднял длинную, тощую руку и направил на юношу костлявый указательный палец. Этот жест заставил юного Джима Фэнтома нахмуриться. Он скорее предпочел бы оказаться перед дулом направленного на него пистолета, чем ощущать на себе пронзительный и чуть насмешливый взгляд этого человека.

— Что ж, в любом случае, вскоре мы сможем сами в этом убедиться, — продолжал горбун, — потому что впереди, вон за тем кустом нас поджидает засада!

Глава 19

Фэнтом вгляделся в темноту перед собой.

Справа от дороги возвышалась неприступная черная стена дремучего леса. Слева же в частоколе гигантских деревьев зиял просвет, образовавшийся на месте случившегося здесь оползня, из-за которого вековые деревья на довольно обширном участке были повалены и разнесены в щепки, уступив место буйным зарослям из кустарника и молодых сосен.

Ближе к центру полянки густая листва высокого кустарника серебрилась при свете луны и трепетала под легкими прикосновениями ветерка, который поднимал над дорогой клубы пыли, подхватывал на лету невесомые облачка и поспешно увлекал их за собой.

Острый взгляд Фэнтома скользнул по колышущимся ветвям большого куста. Легкий ветерок перебирал верхушки, и лишь одна тонкая ветка оставалась неподвижной. С равным успехом в зарослях мог скрываться и человек, и зверь, однако Фэнтом все-таки был склонен думать, что имеет дело с людьми.

— Похоже, ты прав, — сказал он своему спутнику. — За этими кустами кто-то поджидает тебя. А, возможно, и нас обоих. Но стрелять сейчас они не будут. Дождутся, когда мы подъедем поближе. Так что разворачивай коня и выезжай на обочину.

— Тогда лучше держаться этой стороны, — сказал горбун, и лицо его страдальчески скривилось.

— Нет, будем держаться ближе к кустам. Чтобы они ничего не заподозрили.

— И чтобы им было удобней пристрелить нас! — отозвался горбун.

— Делай, что тебе говорят! — рявкнул на него Фэнтом. — Держись левой стороны, левой, понятно тебе? И не дури! Я с тобой. Я защищу тебя, кто бы за всем этим не стоял!

Горбуну было явно не по себе, и тем не менее он нашел в себе силы обернуться и с благоговейным страхом взглянуть на попутчика.

— Если я останусь жив… если я выживу, — пробормотал он, — то когда-нибудь наступит такой день, когда я тебе тоже пригожусь. Если я выживу! — повторил он сдавленным голосом.

Было довольно странно видеть, как этот философ только что разглагольствовавший о своей готовности покориться судьбе, теперь отчаянно цеплялся за жизнь, почувствовав, что впереди замаячила призрачная надежда на спасение! И это тоже не ускользнуло от внимания Джима Фэнтома.

Стараясь действовать непринужденно, они свернули с дороги, выезжая на левую обочину, и все это время из-под полей надвинутой на глаза шляпы Фэнтом пристально разглядывал маячивший впереди подозрительный куст, и вот совершенно внезапно среди ветвей сверкнул холодным серебристым блеском ствол направленной на него винтовки.

— Быстрее сюда! — бросил он горбуну, пришпоривая коня и направляясь в самую гущу зарослей.

В тот же самый момент у самого его виска раздался странный звук, отдаленно напоминавший жужжание огромного шмеля. Затем снова, и что-то маленькое, недоступное взгляду, чиркнуло по его шляпе. А вслед за этим ночную тишину разорвал оглушительный грохот выстрелов.

Однако он все-таки успел раствориться в темноте зарослей, и тут же огляделся по сторонам, ища глазами горбуна, но того нигде не было видно!

Винтовочная канонада продолжалась. Затаив дыхание, Фэнтом оглянулся назад, ожидая увидеть сраженного пулями убийц маленького уродца растянувшимся посреди дороги, но дорога была пуста. Где-то вдалеке раздался треск ломающихся веток, как будто кто-то отчаянно продирался сквозь заросли, прокладывая себе путь вниз по склону!

Итак, пленник его сбежал, и Фэнтом едва удержался от того, чтобы пуститься за ним в погоню, но теперь между ним и непроходимой лесной чащобой пролегала пустынная дорога. К тому же в него и так уже дважды стреляли!

Не исключено, что весь этот спектакль был разыгран молодцами из Долины Счастья. Конечно, вполне возможно, что пули едва не попавшие в него, предназначались горбуну, но тогда не понятно, каким образом они вообще полетели в его сторону, так как стрельба велась с довольно близкого расстояния.

Нет, определенно не стоит больше выезжать на пустынную дорогу! Пусть горбун катится себе на все четыре стороны. К тому же возможно, он был не так уж далек от истины, предположив, что Луис Кендал постарается одним махом разделаться и с пленником, и с его сопровождающим! И просвистевшие у него над головой пули стали наглядным тому подтверждением.

В то же время он не мог не восхищаться расчетливой изворотливостью горбуна, который отважился выбрать более длинный путь на свободу, не забыв, однако, при этом надежно обезопасить себя на случай возможной погони! Фэнтом был даже рад тому, что маленький человечек снова обрел свободу.