Глава 7

Он продолжал нещадно пришпоривать коня, пока, наконец, не очутился между двумя холмами к востоку от города. Здесь он развернулся, и, сделав большой крюк, снова поднял коня в галоп, направляясь на запад.

Так он оказался в ущелье за холмами, на дне ложбины, где обычно по весне грохотали мощные потоки паводка, вызванные первыми ливнями и таянием снега в горах. Дно ложбины было по большей части усеяно песком и мелкими камешками, что заметно приглушало стук конских копыт; однако время от времени подковы гнедого все же цокали о поверхность какого-нибудь занесенного песком валуна, и этот звук начинал гулким эхом метаться по всему ущелью и казался оглушительным, словно винтовочный выстрел. Но Фэнтому все же казалось, что он выбрал самый удачный путь.

Наконец он подъехал к опушке леса и поспешно скрылся под сенью деревьев, после чего обернулся, чтобы взглянуть на Бернд-Хилл. Казалось, что даже городские огни дрожали и мигали от волнения. Он слышал далекий рев голосов; отчетливо слышал стук копыт, но вся эта какофония звуков постепенно затихала, удаляясь на восток.

Что ж, пускай подгоняют своих лошадей — безвестных полукровок и чистокровных скакунов, гордость всего города. Пусть загонят их до полусмерти, направляясь на восток, в то время как сам он будет тихо и преспокойненько уезжать на запад!

Фэнтом осадил мустанга, позволяя ему перейти на шаг. Затем он наклонился и чуть ослабил подпруги, стягивающие брюхо тяжело дышавшего коня, до такой степени теперь он был уверен в себе. Огромные, погруженные во тьму деревья безмолвно проплывали мимо. Иногда, задирая голову, он видел над собой островки ночного неба, усеянные яркими мерцающими звездами, которые как будто тоже медленно плыли в вышине, подстраиваясь под размеренный шаг коня.

На душе у него стало спокойнее, а настроение заметно улучшилось. Что же до убийства Лэрри Фелана, то, видать, такая уж судьба выпала бедолаге. Единственное, о чем Фэнтом сожалел в этой связи, так это о том, что самому ему не довелось приложить к этому руку. И не иначе, как на честном поединке, разумеется!

И тут он вдруг подумал о том, что начиная с сегодняшнего дня и впредь «честных» поединков у него уже больше не будет никогда. Он лишил жизни слишком многих; правосудие отметило его своей печатью, и теперь уже вне зависимости от прочих обстоятельств, если он отправит на тот свет ещё кого-нибудь, то его вне всякого сомнения объявят убийцей.

Он знал, что Бад Кросс был честным и рассудительным человеком, но даже Бад Кросс был совершенно уверен в том, что именно он, Фэнтом, убил Лэрри Фелана.

И вот так постепенно перед ним начинала все четче вырисовываться картина жизни, которая, вероятнее всего, ожидала его в будущем. Существовать в рамках закона для него было решительно невозможно; значит, придется перейти на нелегальное положение. Одно лишь его появление на людях нагоняло на обывателей страх. Что ж, пусть боятся, но видят в нем не обыкновенного сторожевого пса, а гордого волка.

Это решение Фэнтом принял с большой неохотой, сердце его сжалось от несусветной тоски, о которой он тут же постарался поскорее забыть и больше никогда не вспоминать.

Та девушка у калитки… при мысли о ней ему стало очень грустно. Она как-то тихо и незаметно завладела его мыслями, словно давнее наваждение. Ему казалось, что они знакомы давным-давно, и даже её голос казался необыкновенно близким и милым!

Фэнтому казалось, что если бы ему только удалось снова увидеть её, то наваждение пропало бы, но теперь он не мог думать больше ни о чем, лишь о ней одной, и ещё о том, как легкий ветерок навевал прохладу, брызги воды шелестели по траве, и как чудесно пахли цветы в садах. В гаснущих лучах заката он успел заметить лишь то, что она невероятно красива, а искать изъяны и не собирался. Он слышал, как она говорит. Как смеется. Он видел блеск в её глазах.

Именно такой она и запечатлелась в его памяти. Ее образ был воплощением его желаний, в чем-то похожих на детские фантазии, но было в нем и нечто такое, что приводило в смятение его душу. Фэнтом досадливо выругался принялся мысленно твердить себе, что подобное увлечение является лишь результатом его пятилетнего заточения за высокими тюремными стенами.

Он продолжал время от времени пришпоривать гнедого мустанга, который шел теперь ровной, легкой рысцой сначала вверх по склону, а затем под гору, к раскинувшемуся у подножия холма долу, пока наконец они не очутились на берегу лесного озерца. Здесь брал свое начало извилистый ручеек, петлявший между деревьями у подножия гор, и казавшийся в темноте неподвижной дорожкой, сотканной из серебра и лунного света. Фэнтом заметил, что мустанг начинал все чаще понуро опускать голову, и тогда он решил остановиться и заночевать прямо в лесу. Он отыскал среди деревьев поросший травой участок земли, на котором его конь мог бы пастись всю ночь. К тому же его седельная сумка была набита толченым овсом, так что, устраиваясь на ночлег, он не сомневался в том, что к утру мустанг будет вполне готов вновь отправиться в путь. Что же до его собственного пустого желудка, то это его волновало меньше всего. Он лишь потуже затянул ремень, когда ложился спать, а потом подтянул его ещё на одну дырочку утром, и все было в полном порядке. К такой жизни ему было не привыкать. Еще мальчишкой он научился с наибольшей выгодой для себя использовать выпавшие на его долю хорошие времена, набираясь сил загодя, подобно верблюду, и готовясь к грядущим трудностям.

Он проснулся от тихого ржания мустанга — конь призывно фыркал и потряхивал гривой, глядя куда-то сквозь заросли.

Зябко поеживаясь, Фэнтом выбрался из-под одеяла и взглянув в том же направлении, увидел, как из лесной чащи на берег озера один за другим выехали двенадцать всадников. Они направили коней вдоль берега, а в воде рядом с ними беззвучно брели их перевернутые отражения, образуя ещё одну кавалькаду. Высокий всадник, ехавший во главе отряда остановился, чтобы напоить коня. Это был Бад Кросс. Затем, резко натянув поводья и заставив коня оторваться от воды, он взмахнул рукой, указывая прямо на те деревья, за которыми прятался Фэнтом!

Фэнтом же тем временем уже поспешно собирался в дорогу. Он приладил на спину мерина седло, нацепил на него уздечку, и теперь похлопывал его по морде, что бы не дать коню радостно заржать, приветствуя своих сородичей! Только вот как раз ничего родственного между ними не было. Еще бы! Он был всего-навсего коротконогим мустангом, который хоть и был незаменим на горных тропах, а также мог без устали нестись вскачь по равнине, но все-таки не шел ни в какое сравнение с чистокровными скакунами Бада Кросса. Теперь Фэнтом как будто начинал припоминать, что в тюрьме до него доходили разговоры о том, что Бад Кросс уговорил власти округа предоставить в его распоряжение самых быстрых и выносливых лошадей. Шерифу пошли навстречу, и с тех пор он со своими людьми с таким рвением бросался в погоню за преступниками, с каким хорошая свора гончих отрабатывает свой хлеб во время охоты на волков. И теперь они гнались за Фэнтомом. Ему показалось, что ещё никогда в жизни не видел он таких великолепных длинноногих коней!

Он оседлал гнедого и поехал прочь, направляясь в глубь лесной чащи. Вскоре он был уже далеко от опасного места. Голоса преследователей у него за спиной постепенно затихали, подобно плывущему издалека колокольному звону, который то замолкает, то снова прорывается сквозь тишину.

У самого подножия склона раскинулась небольшая полянка, через которую он осмелился проехать напрямик, будучи уверенным, что лесные заросли позволят ему проскочить незамеченным. Он уже почти переехал через поляну и въезжал под деревья на её дальней стороне, когда в листве у него над головой что-то за шуршало, и тут же вслед за этим последовал оглушительный грохот винтовочного выстрела.

Его заметили!

Мельком взглянув назад, он заметил три или четыре силуэта всадников, стремительно несущихся вслед за ним.

Так что если ему ещё хочется жизнь, то придется держаться пересеченной местности! И именно на этом он и сосредоточил свои усилия, пробираясь дальше по склону под громкие хлопки выстрелов, похожие на аплодисменты великана, летевшие ему вдогонку из ближайшей чащи.

Он направил гнедого точно вниз по склону, и сквозь редеющие деревья и заросли кустарника видел троих всадников, неотступно преследовавших его. Повсюду вокруг гремели выстрелы. Фэнтом же никак не мог выйти из охватившего оцепенения. Возможно, следовало бы вспомнить и о том, что выстрелы преследователей до сих пор не достигли цели лишь потому, что те вели огонь на полном скаку, а вовсе не потому, что они не имели представления о меткой стрельбе!

Он забирал влево, продолжая упрямо мчаться под гору, но оторваться от погони ему никак не удавалось. Возможно, чистокровные скакуны шерифа и были избалованы особым уходом и вниманием, но дело свое они знали хорошо. Они, похоже, вовсе не собирались отставать, а наоборот, мчались так резво, что Фэнтом сделал неутешительное предположение о том, что шериф, должно быть, прислал из города новых лошадей специально для того, чтобы выследить его.

Это был особый случай, к работе над которым шериф подходил со всей ответственностью и старанием. На голове Бада Кросса белела повязка, которая казалась Фэнтому боевым знаменем, о котором шериф не позабудет никогда.

Он нещадно хлестал плеткой своего гнедого, и то и дело вонзал ему в бока острые шпоры, зная заранее, что долго удержать такой темп конь все равно не сможет. В его коротких ногах, что могли день напролет выбивать размеренную рысь, не было той силы, которой обладали нагонявшие его холеные бестии. Но Фэнтом все же направил его сквозь густые заросли кустарника; а затем дальше, вниз по крутому склону, на котором мустанг то и дело оседал на задние ноги, ища опору, подобно медведю, скатывающемуся вниз по заснеженному берегу.

Благополучно скатившись вниз, на дно извилистого оврага и оглянувшись, он увидел, что люди шерифа выехали из лесу и тоже устремились друг за другом вниз по склону, окутанные густым облаком пыли и предваряемые шумными потоками мелких камешков.

Подобная слаженность действий не предвещала для Фэнтома ничего хорошего, но совершенно помимо его воли, у него даже сердце зашлось от восторга. К тому же казалось просто невероятным, что всем из подручных шерифа удастся продолжить погоню. Он насчитал всего восемь всадников, начавших спуск. Еще двое седоков застряли на краю склона, безуспешно пытаясь заставить своих коней двинуться вслед за остальными.

Фэнтому же ничего не оставалось, как гнать свою мустанга во весь опор, уповая лишь на то, что где-нибудь по пути ему попадется какая-нибудь расщелина или овраг, в который можно будет свернуть, ускользнув из-под самого носа у шерифа. Вслед ему уже неслись ликующие вопли преследователей. Они криками подбадривали друг друга, как будто это была охота на медведя; и, подумав об этом, он решительно стиснул зубы.

Впереди ущелье делало небольшой поворот, и стоило лишь Фэнтому обогнуть его, как из-за скального выступа выехал всадник на гнедом коне, который тут же сорвался с места и помчался во весь опор по дну каньона.

Фэнтом глядел ему вслед и не верил собственным глазам. Этот человек был одет точно так же, как и он — на нем была синяя фланелевая рубаха, перчатки, широкие ковбойские «наштанники» и даже красно-белая шелковая косынка, завязанная на шее, конец которой развевался на ветру. На голове у двойника красовалась белая ковбойская шляпа, точно такая же, как у Фэнтома, с кожаным шнурком, пропущенным через поля и завязанным под подбородком! Даже скатка с одеялами позади седла ничем не отличалась от его собственной и была завернута в точно такой же как у него желтый плащ-дождевик!

Однако на этом чудеса не закончились, потому что справа, перед входом в узкую расщелину он увидел неведомо откуда взявшегося Джонатана Куэя, который поманил его за собой.

Фэнтом не стал тратить время на раздумья. Вслед за Куэем он нырнул в расщелину, и уже через несколько минут исчез за поворотом, который в этом месте делал боковой каньон.

Здесь Куэй осадил коня и поднял руку, знаком приказывая своему юному спутнику остановиться. Они неподвижно сидели на своих лошадях, и по лицу Фэнтома струился липкий пот, в то время, как он, затаив дыхание, прислушивался к пронзительным криками и конскому топоту, доносившимся со стороны большого ущелья. Лавина звуков накатила, словно гигантская волна, и схлынула, отдаваясь множественным эхом за дальними поворотами, и в конце концов в ущелье снова воцарилась тишина.

Лишь после того, как все улеглось, он смог взглянуть на старика.

— Что за… — вопрошающе начал было Джим Фэнтом.

Куэй лишь улыбнулся в ответ. Было вполне очевидно, что он разглядывал лицо Фэнтома с тех самых пор, как их кони остановились и встали рядом.

— Больше тебе нечего бояться, — сказал Куэй. — Тот молодой человек, что теперь занял твое место, отлично ездит верхом, и у него прекрасный конь. С виду он, конечно, неказист, но запросто утрет нос шерифу с его элитной конюшней!

Фэнтом сидел, недоуменно уставившись на него.

— Они не поймают его, — сказал Куэй. — Но даже если уйти ему не удастся, то он просто обернется, поднимет руки, и тогда всем станет ясно, что они гнались не за тем.

— И что с ним тогда будет?

— Ничего. Он объяснит, что просто спокойно ехал по ущелью, а когда увидел несущихся прямо на него вооруженных всадников, то жутко испугался. Решил не рисковать и бросился наутек. Вот и все!

— Это вам так хотелось бы! — угрюмо проворчал Фэнтом. — Плохо же вы знаете Бада Кросса.

— Наоборот. Бада Кросса я знаю, хотя, думаю, вот как раз он-то вряд ли узнает меня при встрече. И я просто уверен, что он никогда не причинит зла Чипу Лэндеру.

— Чипу Лэндеру! — вскликнул Фэнтом.

— Он говорил мне, что вы знакомы, — ответил Куэй. — И сам вызвался что-то сделать для тебя, памятуя о той небольшой размолвке, что произошла между вами в детстве, когда вам вздумалось выяснять отношения. Было такое?

— У меня голова идет кругом, — признался Призрак. — Но как вам удалось очутиться здесь, и при том в самый подходящий момент?

— Тебе это кажется чудом? — тихо спросил Куэй. — Думаю, в такое действительно трудно поверить, но если бы ты взглянул на Бернд-Хилл и его окрестности с высоты птичьего полета, то сам бы понял, что особенно удивляться тут нечему. Если предположить, что ты отправился бы на восток, через холмы, то, скорее всего, далеко уехать тебе не удалось бы. А если бы тебя схватили люди шерифа, то я ничем не смог бы помочь тебе до тех пор, пока ты не оказался бы в тюрьме. Но повернув вот в этом направлении, на что я и рассчитывал, ты смог бы либо миновать по пути лес и укрыться где-нибудь высоко в горах, или же, спасаясь от погони, неизбежно оказался бы где-нибудь в этом районе. Лошади у них быстрые выносливые, так что они могли запросто загнать тебя в это ущелье. По крайней мере, я на это очень рассчитывал. И так оно и вышло. Я ставил на один шанс из четырех, что Чип Лэндер со своим конем сможет выручить тебя именно в этом месте и в это самое время. И как видишь, попал в самую точку! Так что, Джим Фэнтом, все очень просто — никаких чудес!

Он снова улыбнулся, и Фэнтому показалось, что хотя взгляд старика остался по-прежнему серьезным, но теперь глаза его засверкали от восторга и волнения.

— Что ж, очень впечатляюще, — только и нашелся, что сказать Фэнтом. — И ещё хочу отблагодарить вас за спасение мое шкуры, которая, если бы не вы, уже давно сушилась бы где-нибудь на солнышке.

— Нет-нет! — возразил Куэй. — Они никогда не поймали бы тебя!

— Не поймали бы? — воскликнул Фэнтом. — Но ведь они уже буквально дышали мне в спину!

— Прежде, чем сцапать тебя, — сказал Куэй, — им пришлось бы отведать пятнадцать выстрелов из твоего винчестера; и, сдается мне, что у них не хватило бы едоков, чтобы переварить такое количество свинца!

— Большая часть этого свинца, скорее всего, оказалась бы расплющенной о камни, — вздохнул Фэнтом.

Куэй покачал головой. В голосе его звучало назидание, как будто он глядел на душу юноши с высоты прожитых лет.

— Нет, — покачал он головой. — Отныне и до конца своих дней у тебя больше не будет ни одного промаха; теперь всегда и везде ты будешь бить точно в цель!

Глава 8

Джим Фэнтом все ещё был словно в тумане. Он даже взмахнул рукой, чтобы поскорее отогнать от себя ощущение нереальности происходящего.

— Послушайте, дружище, — сказал он. — Мне бы хотелось чувствовать себя с вами на равных. Вы говорите так, как будто можете доподлинно предсказать, что произойдет со мной в будущем. Хотя я, лично, очень сомневаюсь, что такое возможно!

— Ну это ты зря, — покачал головой Куэй. — Как знать! Вот взять, например, вон ту белку.

С этими словами он указал пальцем наверх, где на ветке сосны покачивалась маленькая белка — она сидела на задних лапках и презрительно поглядывала на людей сверху вниз, совершенно их не боясь.

— При обычных обстоятельствах, — сказал Куэй, — можно было бы предположить, что эта белка может умереть, став добычей какого-нибудь хищника; а ещё во время, скажем сильной бури, она может не рассчитать прыжок, упасть на землю и испустить дух; или же просто сдохнуть зимой от голода. Но помимо этого, скажем, Джиму Фэнтому может вдруг захотеться беличьего мяса, и он одним выстрелом разнесет ей голову!

— Я не стал бы тратить патроны, — возразил Фэнтому, и тут же поспешно добавил. — К тому же, это была бы довольно трудная мишень.

Куэй снова улыбнулся.

— Ну, разумеется, — согласился он. — Но это только лишний раз доказывает опасность пророчеств. Тем не менее, я осмелюсь предсказать тебе, что ты будешь делать сегодня.

— И что же? — спросил Фэнтом.

— Мы с тобой поедем домой.

Джим Фэнтом ослабил узел повязанного на шее платка, хотя в этом и не было необходимости.

— Так, значит, вы все-таки решили взяться за мое воспитание, да?

— Мальчик мой, — ответил старик, — ты не первый из тех, кому я протягиваю руку помощи!

Он тронул Фэнтома за руку.

— Едем со мной, — сказал он, — и все твои беды и неприятности окажутся в прошлом!

Услышав это, Фэнтом заколебался. Было время, когда его можно было назвать неисправимым романтиком, но пять лет, проведенные в заключении, самым существенным образом изменили его взгляды на жизнь, а несбыточные мечты уступили место будничным заботам. Теперь же все происходящее с ним казалось ему чем-то вроде рождественской сказки. Но чудес, как известно, не бывает, да и волшебники, наверное, тоже уже давно перевелись, и всех их затмил ослепительный свет двадцатого века.

Но если это не волшебство, то, значит, за благожелательной улыбкой Куэя скрывается некий умысел. Фэнтом очень многое отдал бы лишь за то, чтобы разгадать, что за страшную тайну скрывает от мира таинственный старик. Но в любом случае, одно из двух — или это самый щедрый, великодушный и душевный человек изо всех, кто когда-либо объявлялся на Диком Западе; или же он имеет дело с редкостным хитрецом и самым расчетливым проходимцем, каких свет не видел.

Снова посмотрев на Куэя и поймав на себе его проницательный, задумчивый взгляд, Фэнтом лишь укрепился во мнении, что он имеет дело либо со святым, либо с самим дьяволом. И, возможно, из-за опыта последних пяти лет, он все-таки склонялся ко второму определению.

— Конечно, очень любезно с вашей стороны, мистер Куэй, пригласить меня к себе, — поблагодарил он. — Но боюсь, это не слишком удачная идея. Похоже, вы не вполне представляете себе, какие неприятности могут возникнуть у вас из-за меня, если только шериф узнает о том, что…

— Что я укрываю человека, разыскиваемого властями?

— Вот именно.

— Так вот что я тебе на это скажу, друг мой, — мягко проговорил Куэй.

— Тебя куда больше беспокоит то, что ты никак не можешь залезть ко мне в душу. Я не виню тебя за это. Переживу как-нибудь, мне не привыкать. Тебе не дает покоя вопрос, с чего это я вдруг решил окружить тебя заботой и вниманием. Так? Я угадал?

Фэнтом густо покраснел, но на откровенность ответил откровенностью:

— В общем-то, да. Ведь, согласитесь, что подобное радение о совершенно постороннем человеке со стороны выглядит довольно необычно.

— Да уж, не в порядке вещей, — согласился Куэй. — Но если бы ты только побывал у меня дома, то понял бы, почему я так настойчиво зову тебя с собой. Дело в том, что я хочу собрать вместе — по мере возможности, конечно

— всех самых отважных парней! И если ты побываешь у меня на ранчо, то очень скоро сам поймешь, что к чему!

— Ну, это ещё куда ни шло, — сказал Фэнтом. — Терпеть не могу действовать вслепую. Жаль, конечно, но уж, видать, натура у меня такая!

— Мне это очень знакомо, — подхватил Куэй. — Удерживать тебя насильно не хочу. Но если ты все-таки не прочь поработать на меня, то можешь поехать со мной. К тому же у меня есть ещё одно условие. Твое согласие на эту работу подразумевает, что ты останешься у меня, по крайней мере, до конца будущего года. Ты должен заранее мне это обещать. Ну так как, а, Фэнтом?

Юноша задумчиво потер рукой подбородок.

— Шестьдесят долларов в месяц, — вкрадчиво сказал Куэй.

— Плюс кормежка и все необходимое?

— Да.

— Никогда не слыхал, чтобы простому погонщику платили такие деньжищи,

— недоверчиво возразил Фэнтом.

— Еще бы. Ведь не каждый день встретишь погонщика, который может и стадо перегнать, и от воров его уберечь.

— Так вот оно что! — понимающе воскликнул Фэнтом. — Наверное, у вас в заборе слишком много лазеек, и какие-то предприимчивые ребята вовсю этим пользуются, без зазрения совести переправляя ваши клейма во что-то еще. Я угадал?

Куэй усмехнулся.

— И такое тоже бывает, — подтвердил он. — А ты, Фэнтом, как я погляжу, неплохо осведомлен о том, что происходит по другую сторону забора.

— Сказать по совести, в свое время я умыкнул из чужого стада парочку коров, — откровенно признался Джим Фэнтом, — но сделал это, скорее ради забавы, а не из-за денег. Знаете ли, мистер Куэй, святым я не был. Но вы спасли мне жизнь. Вы подобрали меня в этом каньоне, и я как будто родился заново — так что теперь любое ваше желание для меня закон!

Куэй протестующе поднял руку.

— Не говори так! — возразил он. — Считай, что приехав в это ущелье, я удержал тебя от убийства сразу нескольких человек, застрелив которых ты уже никогда не смог бы оправдаться и был бы обречен весь остаток жизни оставаться вне закона. В остальном же, я не сделал ничего особенного. Как уже было сказано раньше, ты и сам мог бы отбиться от них. Зрелище незабываемое — видеть многоопытного Бада Кросса мчащимся прямо в пекло! Видит Бог, ты мог бы запросто нашпиговать шестерых из них свинцом, прежде, чем те успели бы осадить своих коней!

Фэнтом пристально глядел на своего спасителя, и в какой-то момент ему показалось, что Куэй говорит об этом со странным блеском в глазах. Ему было не понятно, что так взволновало старика, но подозревал, что Куэй, наверное, в некотором роде даже жалеет о том, что перестрелки не произошло, и ему так и не довелось стать свидетелем столь захватывающего зрелища.

— Итак, всего год, — напомнил Куэй. — Но твое решение должно быть осознанным и добровольным. Год работы, жалованье шестьдесят долларов в месяц и кормежка.

— Целый год, — пробормотал Фэнтом. — За год столько всего может случиться!..

— Так что же тебя удерживает? — спросил Куэй. — Что ты задумал, Джим? И чем тебя так привлекает мирская суета, что ты не решаешься оставить её хотя бы на год?

Джи Фэнтом снова потер ладонью подбородок и вздохнул.

— Да нет, ничего, — сказал он.

— Ясно, — авторитетно заключил Куэй. — Это из-за девушки, не так ли, мальчик мой?

— Из-за девушки? Мне нет до этих баб никакого дела, — поспешно возразил Фэнтом.

— Значит, я был прав, — продолжал Куэй, не обращая внимания на возражения. — Дай подумать. Это та, с которой ты разговаривал тем вечером в Бернд-Хилл. Юная прелестница, дочка Долана! Я угадал?

— Мы с ней виделись всего один раз! — мрачно сказал Фэнтом.

— И это лишнее подтверждение тому, что тебе захочется увидеть её снова. Отличный выбор, Джим Фэнтом. А что она? Была мила и обходительна?

Фэнтом задумался.

— Вообще-то, мне показалось, что она была вполне довольна, — ответил он наконец. — Но под конец я, наверное, показался ей слишком настырным, и она пару раз холодно взглянула на меня. Но ничего серьезного!

— И полагаю, теперь тебе хотелось бы увидеть её снова?

— Послушайте, Куэй, — сказал он, неужели вы не понимаете, что я видел её лишь однажды, да и то в сумерках? А в полумраке и обмануться несложно…

— Это не тот случай, — спокойно ответил Куэй. — Она прекрасна и просто создана для того, чтобы любить и быть любимой, затмевая своей красотой всех остальных, подобно тому, как Маунт-Кинселл возвышается над всей округой. Прими мои поздравления, Джим. Мне следовало бы самому догадаться, что твой выбор мог пасть лишь на девушку, подобную ей — если только можно было бы отыскать другую такую, как она! — И немного помолчав, он добавил, в то время, как Фэнтом испустил протяжный вздох: — Человек предполагает, а судьба располагает.

И тут юноша сердито перебил его:

— Слушайте, мистер Куэй, я что-то никак не возьму в толк: вы мне предлагаете работать на вас или же немедленно возвращаться обратно и жениться на этой девушке? Понятия не имею, к чему вы клоните!

— Тише, тише, — примирительно ответил старик. — Мне вполне понятно твое смущение. Дело в том, что задумка моя такова, чтобы ты совместил одно с другим.

— Ну и как, по-вашему, это должно выглядеть? — мрачно спросил Фэнтом.

— Очень просто. Ты работаешь на меня и мы с тобой договариваемся, что ты пробудешь у меня не меньше года — вне зависимости от возможных осложнений и прочих обстоятельств — и ты обещаешь безоговорочно подчиняться мне во всем и исполнять любые мои приказы и распоряжения, — здесь он рассмеялся, видимо, для того, чтобы несколько разрядить обстановку, — а за это я доставлю тебе эту девушку, поселю вас с ней в прекрасном доме и женю тебя на ней.

Джим Фэнтом был потрясен до глубины души.

— Черт побери! — воскликнул Фэнтом. — Что за чушь вы несете?

— Я предлагаю тебе сделку.

Фэнтом достал из кармана носовой платок и вытер лоб, лицо и шею.

— Я только одного не могу понять, вам-то с этого всего какая выгода! — с сомнением проговорил он.

Куэй слегка нахмурился.

— Вообще-то, Фэнтом, на мой взгляд, тебе не хватает здорового азарта, — признался он. — Думаю, сегодня утром я смог оказаться полезным тебе. Ладно, не будем заострять на этом внимание; я не хочу постоянно напоминать тебе об этом. Но помимо всего прочего я предлагаю тебе хорошее жалованье, содержание, дом и жену — обрати внимание, жену по твоему выбору!