Глава 40

— Лэндер! — воскликнул Фэнтом. — Чип Лэндер. Да хранит его Господь! Как я ему благодарен! Так ты хочешь сказать, что ни с домом, ни с ней самой ничего не случилось?

— Они было устремились туда, оглашая окрестности дикими криками, но Лэндер засел в доме. Уже приближался рассвет, а он все ещё переносил в дом то, что сумел урвать для себя при дележке добра из лавки — причитающуюся ему долю добычи.

— Постой-постой. Так он что, притащил свои пожитки к ней в дом?

— Ну да.

Фэнтома бросило в жар, на лбу у него выступила испарина. Но затем, собравшись с мыслями, он все же нашел логическое объяснение произошедшему и вслух сказал:

— У него не было собственного дома. Поэтому он и привез свою долю к ней!

— Именно так. Он приехал к ней и ещё не закончил переносить вещи в дом, когда, из-за деревьев показалась орущая толпа. Он начал стрелять в воздух. И, по-моему, даже подстрелил кого-то из тех, кто пытался поджечь сарай за домом. Увидев, что он настроен решительно, они благоразумно отступили и ретировались, и только после этого я начал выбираться оттуда. Оглянувшись назад, я увидел, что всю долину накрыла плотная дымовая завеса. Ветра почти не было, поэтому клубы черного дыма поднимались вверх, и стелились по земле обширного плоскогорья. Время от времени сквозь дым проглядывали обугленные руины с пляшущими по ним языками пламени.

Затем со стороны южного перевала раздался конский топот. Это возвращались обратно всадники из Долины Счастья, но Кендала с ними не было. Они прокричали мне, что Кендал поехал другой дорогой, и помчались дальше во весь опор. В скором времени вслед за ними проследовали и люди шерифа.

Они скрылись в дыму, и больше я их не видел. Меня они не тронули. У правосудия ко мне нет никаких претензий.

Он сказал об этом с усмешкой.

— Но только что они найдут? Лишь то, что все доказательства и улики, на которые они так рассчитывали, сгорели в огне пожара. Долина исчезла с лица земли, и лишь в самом отдаленном её уголке уцелел лишь дом Джима Фэнтома, где проживает одна молодая особа, которую Чип Лэндер взял под свою защиту. Отчаянный все-таки парень, этот Чип!

Фэнтом молча выслушал все это, а затем натянуто пробормотал:

— Да, отчаянной! А как же иначе…

Воображение Фэнтома живо рисовало перед ним картину того, как Чип изображает из себя героя, как он, расправив плечи, решительно расхаживает по всему дому, переходя из комнаты в комнату и рассеивая облачка едкого порохового дыма, и ещё умудряется при этом шутить. Ничего не скажешь, настоящий герой!

А Джо, затаив дыхание следит за каждым его движением, восхищается им, слышит доносящиеся снаружи грубые вопли толпы, собравшейся на темной поляне под сереньким предрассветным небом, и невольно сравнивает их со звучным, веселым голосом этого отважного парня!

Ну и какой эффект должно произвести на неё это сравнение?

Конечно, ещё вчера она была влюблена в него, Джима Фэнтома. Но с тех пор все могло измениться. Ведь женщины так непостоянны. К тому же девушкой она была впечатлительной и к тому же влюбчивой. Ведь друг друга-то полюбили с первого взгляда. И теперь она вдруг выясняет, что как только пришла беда, её драгоценный возлюбленный поспешил скрыться в неизвестном направлении, в то время, как её вызвался защищать совершенно незнакомый мужчина, добровольно занявший его место!

Мысль об этом заставила Джима Фэнтома содрогнуться.

— Так, значит, в долине больше никого не осталось? — зачем-то спросил он.

— Полагаю, что к этому времени там не осталось ни одной живой души. Шериф ничего не найдет. Мужчины, женщины, дети, кони, скот, — все ушли. Даже работяги-китайцы бредут сейчас себе где-то, не имея никакой возможности пожаловаться властям на то, как несправедливо с ними обошлись. Это великий исход в поисках новой Земли Обетованной, с той лишь разницей, что с ними больше нет Куэя, который мог бы посулить им золотые горы и указать дорогу. Ведь гении на дороге не валяются! А Куэй был гениален.

Еще какое-то время они стояли молча, но затем Фэнтом пробормотал:

— Мне пора! Хотя погоди. А как тебе удалось выследить Кендала?

— Немного ума, камелька сообразительности и пара выносливых лошадей. Я заметил его в подзорную трубу, когда он находился уже за несколько миль от меня. Я увязался следом, и тенью следовал за ним всю дорогу через холмы. И в конце концов мы оказались здесь. Вот и все! И куда ты сейчас направляешься?

— Обратно в Долину Счастья.

— Тогда тебе лучше поторопиться, или же Кендал будет там раньше тебя.

— Кендал? Опять там? Но что он забыл на этом пепелище?

— Одну красавицы, истомившуюся от ожидания, — ответил горбун и гадко рассмеялся в темноте.

Фэнтом покачал головой.

— Ну, Лэндер, это я ещё понимаю, — отмахнулся он. — Он хоть красивый. Я всегда считал его своим соперником! К тому же теперь он ещё стал и настоящим героем. Но Кендал? Да она рассмеется в лицо этому уроду!

— Никто и никогда в жизни не осмелился посмеяться над Кендалом, — резонно заметил калека. — И сомневаюсь, что твоя прелестница станет первой, кто подаст такой пример. Нет, мальчик мой. И если уж просто уговорить её ему не удастся, то он постарается купить её расположение.

— Купить?

— Он рассыплет бриллианты на столе перед ней и щедро украсит ими заманчивые картины красивой жизни. Я уже даже вижу, как его длинные пальцы выкладывают Париж и Лондон и бросают к её ногам всю Италию. Кендал большой знаток по этой части. Он бы и ангела смог соблазнить, если, конечно, задался бы такой целью!

— Я верю в нее! Она не такая! — воскликнул юноша.

— Эх, молодой человек, — покачал головой горбун, — Куэй в свое время тоже был очень уравновешенным, вдумчивым и преуспевающим господином, одержимым идеями человеколюбия. Но даже Куэю не удалось устоять перед искушениями этого, образно говоря, дьявола в человечьем обличье. Куэй сдался. Думаешь ты бы устоял, окажись ты на его месте?

— К тому же, — пробормотал Фэнтом, не в силах оправиться от потрясения, — он ею совсем не интересовался. И даже не пробовал ухаживать!

— Это не совсем так. Совсем недавно, буквально на днях, Кендал впервые в своей жизни оказался совершенно беспомощным перед другим человеком. И этим человеком был я! В руке у меня был пистолет, направленный прямо ему в сердце, но отнюдь не это стало главным моим оружием. До этого я видел, как он ошивался возле хижины, видел потом перепуганное личико девушки, и догадался сопоставить одно с другим. Я пригрозил Кендалу, что обязательно зайду проведать её, а заодно поведаю ей несколько незатейливых историй из его прежней жизни. Услышав это, он со страху едва в штаны не надул. Лицо его тут же покрылось потом. И через мгновение он капитулировал, безоговорочно согласившись выплатить мне все то, что украл у меня пятнадцать лет тому назад, плюс к тому щедрые проценты, набежавшие за эти годы и ещё кое-что сверх того — так сказать, в возмещение понесенного мною морального ущерба!

Он снова усмехнулся, но на этот раз его смешок больше походил на звериный рык.

— Он пообещал, что я получу все сполна. Клялся и божился, вернет все до гроша; и так оно и было бы, если бы только, разумеется, Куэй не встал у него на пути. Куэю хотелось заполучить все, так что раскошеливаться и отдавать мне те жалкие крохи, о которых я просил, он вовсе не собирался. Скупость была одним из тех пороков, семена которых Кендал заронил в его душу, и с тех пор она пустила крепкие всходы и цвела пышным цветом. К тому же, Фэнтом, если уж у Кендала возникли опасения, что твоя девица станет прислушиваться даже к моим словам, то неужели ты думаешь, что он не пустит в ход всю свою изобретательность и красноречие, которым наделил его Господь, чтобы затуманить ей мозги и потом овладеть ею?

— Все, хватит! Я верю тебе! Верю! — воскликнул юноша. — Ну, мне пора. Прощай. Ты мне тут такие страсти рассказал, что, наверное, это стоило мне десяти лет жизни и ещё тысячи лет в аду!

— Постой, — сказал горбун. — А что, если я покажу тебе дорогу в долину, поехав по которой, ты сможешь сэкономить целых десять часов?

— Десять часов?

— Ну да, путь через горы, которым ездил Луис Кендал. Скорее всего, это были потайные тропы, о существовании которых не знал больше никто. А так он точно доберется обратно гораздо раньше тебя — на десять часов!

— О, Господи! — охнул Джим Фэнтом.

— Но поехали со мной, и думаю, что смогу это исправить. К тому же Кендал не знает, что мы едем за ним!

— Помоги мне наверстать эти десять часов, — сказал Фэнтом, — и буду обязан тебе всей своей жизнью!

Целых десять часов!

— Тогда лови тех двух лошадей Куэя, — распорядился горбун. — Ему они больше все равно уже не понадобятся. Он сейчас восседает верхом на белом коне, который, полагаю, уже прибыл к месту назначения. Этот конь не бывает в стойле, и всякий раз в его седле сидит новый всадник. Но ему неведома усталость.

Он снова злорадно усмехнулся, но Фэнтом тем временем уже снимал путы с ног коней, принадлежавших покойному, и пропустил мимо ушей последние слова собеседника.

Они без промедления пустились в путь, прихватив с собой двух запасных лошадей, и, миновав заросли, выехали на холмистую равнину, расстилавшуюся за лесом стройных тополей, направились в сторону возвышавшихся перед ними гор.

Юноша исподволь разглядывал горбуна. Очевидно тот не был привычен проводить по многу часов к ряду в седле. Он постоянно ерзал, съезжая, то на одну, то на другую сторону, безуспешно пытаясь устроиться в нем поудобнее.

Однако за всю дорогу Фэнтом не услышал от него ни слова жалобы. Сам юноша, хоть и был опытным наездником, теперь едва держался в седле от усталости, его тело онемело и налилось свинцовой тяжестью, и временами подумывал о том, что его попутчик до сих пор не свалился с лошади лишь по чистой случайности. Но, похоже, сдаваться горбун не собирался. Он покачивался в седле, то и дело хватаясь обеими руками за луку, в агонии запрокидывая голову, но ни разу не проронив ни слова.

Всю ночь напролет они ехали еле различимой на земле тропой, проложенной напрямую через высокогорье, ещё затемно остановились у края долины и посмотрев на небо увидели, что, как говорят персы, в чашу ночи упал первый камень рассвета.

Глава 41

Зарево рассвета быстро разливалось по небу, озаряя вершины восточных гор. Не теряя времени, всадники устремились вниз по тропе, пересекающей склон холма, и их взорам открывалась панорама простирающейся внизу долины. Водная гладь озера и реки постепенно розовела, и на поверхности воды играли серебряные и золотистые блики. Издалека этот пейзаж казался нарисованным на холсте, и можно было подумать, что какой-нибудь шаловливый ребенок мазнул по нему рукой, перепачканной сажей, ибо там, где раньше стояли дома, теперь темнели маленькие черные пятна, над которыми кое-где все ещё витали тоненькие струйки дыма, словно острые, белые пики стоявшие в холодном воздухе тихого утра. Всадники отчаянно пришпоривали коней, спеша поскорее спуститься в долину.

За ночь им приходилось трижды менять коней, и у самого края долины они переседлали их в последний раз, оставляя коней Куэя на лесной опушке, и во весь опор устремляясь вниз, к подножию склона. Конь горбуна спотыкался от усталости, но Чернец был ещё полон сил и бодро летел вперед с высоко поднятой головой.

— Подарок врага, — задумчиво сказал Фэнтом, хотя не собирался говорить вслух ничего подобного.

Горбун обратил к нему лицо, на котором в лучах рассвета стало заметно выражение смертельной усталости. Его губы были плотно сжаты, и теперь они растянулись в многозначительной ухмылке.

— Покойного врага! — заметил он.

— Что?! — воскликнул Фэнтом, мгновенно отрешаясь от собственным раздумий.

— Ты же говорил о коне?

— Да.

— Крюгер в тюрьме. И если хочешь знать, его скорого повесят.

— Крюгер в тюрьме?!

— В тюрьме. Когда он свалился с лошади, то проломил себе череп. Этот слюнтяй решил, что умирает и признался, что это он убил Лэрри Фелана.

— Боже милосердный, — воскликнул Фэнтом, — так, значит, я теперь снова стал свободным человеком?

— Свободным, — ответил горбун, — как и любой из нас, кому приходится постоянно быть начеку и задумываться о том, как высоко общество и молва занесет свой кнут, и когда он опустится на наши спины. Так, что, друг мой, виселица тебе больше не грозит.

— Но зачем Крюгеру — этому недомерку Сэмми Крюгеру — зачем, черт возьми, ему понадобилось убивать Фелана?

— Насколько я помню, то вроде бы из-за ревности. Якобы он ревновал к нему какую-то девицу, потом незначительная перебранка на танцах… а маленькие люди очень злопамятны. Знаю по себе, как видишь, я тоже ростом не вышел!

Он усмехнулся над этим своим замечанием, и появившееся у него на лице выражение обезобразило его ещё больше.

Они спустились в долину, и подняв коней в галоп, то и дело поглядывали назад, на вершину скалы — и внезапно разом пригнулись в седлах и поспешили скрыться в зарослях, ибо в тот самый момент на вершину склона выехал сам грозный Луис Кендал, тут же направивший усталого коня вниз по тропе, ведущей в долину!

Юноша и горбун взволновано переглянулись, и снова пришпорили коней, избегая выезжать на дорогу, опасаясь, что поднятая ими пыль может ещё не осесть к тому времени, как по ней проедет Кендал, и тогда он обязательно догадается, что незадолго до него здесь уже кто-то проезжал.

На душе у Джима Фэнтома было неописуемо тяжело. Пророчества горбуна начинали сбываться. А что, если победителем из той схватки, что им, несомненно, предстоит, выйдет Кендал? Что тогда станет с бедняжкой Джо Долан, попади она в лапы к этому чудовищу?

Они мчались через равнину напрямик, на полном скаку преодолевая ручьи и небольшие речушки, и тогда их с головы до ног окатывали летевшие из-под копыт фонтаны холодных брызг, а потом ещё через лес, среди вековых деревьев, под кронами которых ещё властвовала ночь, и наконец остановились невдалеке от заветной поляны.

Первым её увидел горбун. Он молча протянул длинную руку, и взглянув в указанном направлении, юноша заметил дрожащую струйку дыма, поднимающегося над деревьями.

Здесь они слезли с коней и недолго посовещавшись, решили, что лучше всего будет дожидаться Кендала пешим порядком, заняв выгодную позицию на краю зарослей. В остальном же оставалось лишь положиться на оружие, и в пустые кобуры юноши перекочевали два пистолета, висевшие до этого на поясе у горбуна — это были отличные, новенькие револьверы, пришедшиеся как раз ему по руке — и тогда Фэнтом дал себе зарок, что если только ему удастся стряхнуть с себя усталость, то он обязательно прикончит Кендала, даже если для этого ему придется и самому расстаться с жизнью. Этот человек вызывал в нем огромное отвращение, и в глазах юноши он был даже не человеком, а, скорее, безобразным ядовитым пауком, укус которого смертелен.

Они осторожно подобрались поближе к поляне, и в это же самое время с дальней её стороны донесся приближающийся перестук копыт. Это встревожило их обоих, но это никак не мог быть Кендал. Даже ему было не под силу, долететь сюда так быстро!

И вот, остановившись на краю зарослей, они увидели, как на поляну выехал Чип Лэндер.

— Эй, Джо! Это я! — объявил он, осадив коня.

Дверь кухни немедленно распахнулась, и на пороге, приветливо улыбаясь, стояла Джо Долан.

— Как хорошо, что ты приехал, — сказала она ему. — Я всю ночь сходила с ума от страха!

— А я нет, — отозвался он. — И поэтому превосходно выспался в своем новом шалаше. Конечно, это наглость с моей стороны, но, Джо, я так рад, что ты уже начала стряпать завтрак. Уж я-то воздам ему должное!

Он выпустил из рук поводья и спешился.

— В кухне есть горячая вода, — сказала она.

— Я лучше умоюсь холодной, чтобы поскорее проснуться, — ответил Лэндер.

Он закатал рукава рубашки и принялся мыть руки у родника, и девушка удалилась в дом.

— Ну что, убедился? — тихо пробормотал горбун. — Вопреки всем твоим опасениям, любовниками они не стали.

— Не знаю, не знаю!.. — отозвался юноша. — Это такое дело… Сразу и не разберешь!

Умывшись, Чип направился к двери в кухню, из которой вылетело полотенце. Он поймал его на лету и поднялся по ступенькам, вытирая на ходу лицо и руки.

— Может быть, стоит зайти и предупредить их?

— Не успеем, — ответил Фэнтом. — Времени нет. К тому же, это будет мой поединок. Войну Кендалу объявил я, а не Чип. Он и так уже не раз выручал меня! Но этот орешек ему не по зубам! А Кендалу не составит никакого труда убить его.

Он массировал запястья, а потом принялся сгибать и разгибать пальцы, чтобы восстановить их прежнюю гибкость, когда Чип сбежал по ступенькам крыльца, отправляясь в дровяной сарай, из которого вскоре появился снова с охапкой дров.

Девушка вышла на крыльцо вслед за ним.

— Мне тоже это приснилось, — сказала она, видимо, продолжая прерванный разговор.

— Что он в безопасности? Уверяю тебя, это обязательно сбудется, — заверил Чип. — Я ведь невезучий по жизни.

— Ну что ты такое говоришь, Чип? — ужаснулась она. — Ведь не можешь же ты тайно надеяться, что с ним что-то случится?

— А почему бы и нет? — весело ответил Чип. — Разве он мне не соперник, а, Джо? Соперник, и ещё какой! И поэтому я желаю, чтобы он сломал себе ногу. Прежде, чем он успеет поправиться, я бы нарубил тебе столько дров, убрал бы столько листвы вокруг дома и засеял бы картошкой всю округу. И тогда бы ты уж никуда не делась и стала бы хотя бы чуток внимательней ко мне!

Девушка прислонилась к косяку двери и весело рассмеялась.

— Я сейчас и так уделяю тебе много внимания, — сквозь смех проговорила она. — Милый Чип! Если бы не ты, я даже не знаю, что бы со мной сейчас было!

— Моя беда в том, — глубокомысленно продолжал Чип, останавливаясь перед крыльцом, не смотря на тяжелую охапку дров, — что я стал твоим другом.

— А разве это не лучше, чем быть врагом?

— Нисколечки! Если ты просто друг, то девушка глядит на тебя, как на пустое место. Гораздо лучше быть врагом. Вон, взять хотя бы Джима Фэнтома и тебя!

— Они не был моим врагом. Никогда такого не было!

— Ну, конечно же, был. Он был врагом всего города, когда вернулся в Бернд-Хилл. Давай называть вещи своими именами. Ты же сама рассказывала мне, что так испугалась его, что у тебя коленки дрожали, и ты вроде даже надерзила ему, чтобы не показать, как тебе страшно.

— Я влюбилась в него с первого взгляда, — ответила она.

— Еще бы. А все из-за того, что он где-то когда-то кого-то прикончил. Вроде бы ничего особенного, но вполне достаточно, чтобы придать ему особый шарм. Я же на его фоне выгляжу довольно бледно. Да и чем я могу похвастаться? Двумя мелкими кражами, и тому подобной ерундой? Так что рассчитывать на серьезный интерес к своей персоне со стороны хорошеньких девушек мне не приходится!

— Неси дрова в дом, — приказала она, — пока ещё не погас огонь. О, Чип, Бог не допустит, чтобы с ним что-то случилось!

— Бог уже давно привык закрывать глаза на то на то, что творится в Долине Счастья, — отозвался Чип Лэндер, — и вряд ли сейчас он изменит этому своему правилу.

Она закрыла лицо руками.

— Луис Кендал никогда не доберется до него. Скажи мне это, Чип!

— Ну конечно же, Кендалу никогда его не догнать, — сказал он. — На всем белом свете не сыскать второго такого наездника, как наш Джим. И разве ты забыла, что он увел из стойла самую быструю лошадь во всей долине?

— Чип, у меня просто в голове это не укладывается! И сразу трое стреляли в него!

— Видно, ему сам черт ворожит, — отозвался Лэндер. — Это уж точно. Вообще-то, он никогда меня не жаловал. Знал, что уж со мной-то его фокусы не пройдут. А стрелять тем троим пришлось совсем недолго. Он с ходу замочил Стива Камбера. Так что Стив больше не взломает ни одного сейфа. Но все-таки скажи мне, Джо, — не унимался он, поднимаясь по ступенькам крыльца, — скажи мне одну вещь, ладно?

— Что еще?

— Чего такого мне нужно натворить, чтобы понравиться тебе ещё больше?

— Да ты и так мне нравишься. И я даже люблю тебя. Честное слово!

— Как же! — сказал Чип. — Ты ведь любишь меня, как брата, да? Ну ничего! Вот пойду и убью где-нибудь на стороне парочку человек, чтобы потом вернуться сюда и греться в лучах собственной славы. Вот тогда, небось, меня в этом доме будут встречать улыбками! Еще всего две зарубки на моих револьверах, и Джим Фэнтом просто умрет от ревности!

— Ну что ты, — вздохнула она. — Джим совсем не такой. В нем не больше ревности, чем вон в той горе. Он так велик…

— А зато я вешу на целых десять футов больше, — поспешно заверил Чип, добравшись наконец до двери.

— Он великодушен, — продолжала девушка. — У него такое большое и доброе сердце!

— Все! Хватит! Я устал от разговоров от Джиме Фэнтоме, — вздохнул Чип.

— Похоже, что и здесь мне ничего не светит!

Они скрылись в доме, когда горбун вцепился в руку Фэнтома, неотрывно глядя прямо перед собой на противоположный край поляны. Проследив направление его взгляда, он сумел разглядеть темный, бесформенный силуэт долговязого человека, прятавшегося за деревом — это был никто иной, как Луис Кендал!

Глава 42

В первое мгновение юноше показалось, что взгляд Луиса тоже устремлен прямо на него, в но в следующий момент, тот выскользнул из-за дерева и направился к дому своей размашистой, неуклюжей, но довольно быстрой походкой. Через его левое плечо была перекинута сумка, набитая драгоценностями.

Похоже, действие начинало разворачиваться именно так, как это и предвидел горбун.

Больше всего на свете Фэнтому хотелось сорваться с места и броситься вперед, чтобы преградить путь противнику, но его ноги словно приросли к земле и сильно дрожали в коленках. Никогда прежде он даже вообразить не мог, что этот человек может обладать такой гипнотической силой, но теперь, оказавшись со своим врагом лицом к лицу, он испытал это на себе.

Цепкие пальцы горбуна сильно сжали его руку.

— Иди, тебе пора! — прошептал он. — Но упри руки в бока. И смейся над ним, если сможешь. Фэнтом, сделай хоть что-нибудь, чтобы сломить его! Ибо видит Бог, и тебе придется поверить мне на слово, что выстоять перед ним не может никто из рожденных на этой земле, под этим небом. Справиться с ним можно лишь заставив его усомниться в себе самом!

Юноша слушал наставления горбуна, и внезапно понял, что тот был прав. Разумное объяснение секрета нечеловеческой силы Кендала крылось в том, что он никогда даже в мыслях не допускал возможности своего поражения. Главным залогом его непобедимости была абсолютная уверенность, которая была подобна уверенности льва, из лап которого до сих пор не удавалось вырваться ни одной жертве.

Но оказаться с Луисом Кендалом лицом к лицу? Он содрогнулся при мысли об этом. Однако, теперь каждое мгновение приближало опасность к порогу хижины, где девушка весело щебетала за завтраком с Чипом Лэндером, и теперь до слуха Фэнтома доносился отдаленное позвякивание тарелок. Они ничего не подозревали, и, наверное, Чип изо всех сил старался её развеселить, а она смеялась над её шутками, хотя сердце её разрывалось от тоски и тревоги о возлюбленном.

И тут Джим Фэнтом почувствовал в себе необычайную силу, решительно шагнул вперед, выходя из-за дерева и оставаясь стоять, подбоченясь и смеясь!

Луис Кендал в тот момент глядел совсем в другую сторону, и все же его звериный глаз мгновенно узрел опасность. Кендал порывисто развернулся, седельная сумка слетела с его плеча, а длинные пальцы коснулись рукоятки кольта, торчащей из кобуры у бедра. Он слегка пригнулся, подаваясь вперед, словно готовясь к решающему броску, и его вытянутое, бледное лицо исказила хищная ухмылка.

И если до этого Фэнтом смеялся через силу, то теперь его просто распирало от смеха, и он уже не мог остановиться, чувствуя, что находится на грани истерики. Запрокинув голову, юноша стоял широко расставив ноги, подбоченясь и заходясь в беззвучном хохоте.

Когда прошла первая нервная дрожь, и когда он вновь обрел способность соображать, то увидел, что Кендал стоял, выпрямившись во весь рост, недоуменно уставившись на него. Он даже рот разинул от удивления, но в следующий момент, спохватившись, крепко стиснул зубы, и его тонкие губы поджались сами собой.

Юноша же, со своей стороны, был удивлен никак не меньше. Сам Кендал, сам звероподобный Кендал, оказался потрясен до глубины души его диким смехом, свидетелем которого ему довелось стать. Последствия этого потрясения все ещё были налицо, как если бы сам лев, пробираясь по лесу, наткнулся на неведомого зверя, пугающего именно своей необычностью.

Фэнтом мог понять, почему. Вряд ли даже в детские годы бледное, некрасивое лицо Кендала вызывало улыбку у окружающих! В душе Джима Фэнтома затеплилась робкая надежда, следом за которой пришла и непоколебимая решимость. Кровь его разогрелась и быстрее побежала по жилам, и ему стало казаться, что никогда не чувствовал на своей руке парализующей хватки этого человека.

— Ну так что, сопляк, все же выследил меня? — неожиданно заговорил Кендал. — Похоже, одного прошлого раза с тебя оказалось недостаточно? — И он с угрожающе двинулся вперед.

— Так, хорошо! — кивнул Фэнтом. — Можешь подойти поближе, а то ещё промажешь ненароком.

Кендал остановился, и у него был такой вид, как будто его огрели дубиной.

— Ах ты, сопляк, — проговорил он. — Ты что, задумал сдохнуть прямо здесь, где прежде мечтал о счастье? Идем в лес, чтобы не нарушать идиллии и не мешать окружающим!

— Стой, где стоишь, Кендал, — приказал юноша. — Дело в том, что один мой приятель ждет не дождется, чтобы увидеть собственными глазами, сможет ли Луис Кендал устоять под летящими в него пулями. А если мы уйдем в лес, то боюсь, что он пропустит самое интересное.

В этот момент раздался скрипучий голос горбуна:

— Эй, Луис. Это я. Твой старый добрый Эдгар, и мне не терпится посмотреть на то, как ты схватишься за грудь и зашатаешься, словно пьяный. А после того, как ты испустишь дух, я наконец-то смогу запустить руки в эту сумку и взять оттуда то, что по праву принадлежит мне.

В то время, пока Фэнтом и Кендал обменивались любезностями, калека пробирался сквозь заросли, и теперь, когда пришел его черед, тоже вышел из-за деревьев; и, услышав его голос, Кендал резко обернулся и уставился не него, но затем поспешно снова развернулся к юноше, как будто вспоминая о том, что ни на мгновение не должен сводить глаз с объекта наибольше опасности.

— А тобой, жаба бледнолицая, — прошипел Кендал, — я займусь попозже, после того, как разделаюсь с мальчишкой. У меня до тебя и так уже слишком долго руки не доходили. Но уж теперь я тебя прикончу!

— Тебе не одолеть его, Луис, — отозвался горбун. — И это последняя и самая печальная новость в твоей жизни. Луис. Он — смерть твоя!

Услышав это, Кендал взревел от негодования.

— Вот что, сопляк, — сказал он Фэнтому, — хотя ты этого и не заслуживаешь, но я все-таки буду снисходителен и позволю тебе первым схватиться за пистолет. Так что, моли Бога, чтобы эта фора пошла тебе на пользу!

Фэнтом нашел в себе силы улыбнуться в ответ и не сказал ни слова.

— Луис, Луис, — покачал головой горбун. — Не будь дураком. Это твой повелитель! Ты говоришь со своим повелителем!

— И уж коль скоро речь зашла о твоей жизни, — добавил Фэнтом, — то можешь начинать первым. А я присоединюсь к тебе потом!

Длинное, бледное лицо Кендала побагровело; затем на нем снова проступили пунцовые и белые пятна. Даже с такого расстояния юноша заметил, как по его телу пробежала дрожь, первая дрожь сомнения. Ответа не последовало.

— Если боишься, — продолжал Фэнтом, и его неприязнь к этому человеку теперь придавала ему силы и уверенность, — то подходи поближе, чтобы уж наверняка не промазать. Подходи, не стесняйся. Я тебя подожду.

Кендал двинулся было вперед, но затем поспешно попятился, отступая на свои прежние позиции.

— Да ты пьян! — проговорил он, с трудом ворочая языком.

Фэнтом улыбнулся, и на этот раз это у него получилось само собой, безо всяких усилий.

— Время идет, Кендал, и храбрость твоя иссякает, — сказал он. — Так что начинай, не тяни. А то ведь ещё немного, и тебя развезет окончательно.

Он слышал, как шумно вздохнул Кендал, набирая полную грудь воздуха.

— Что б тебя!.. — прошипел долговязый бандит. — Да я…

В дверном проеме промелькнула чья-то тень, и поляну огласил пронзительный женский визг.