Шпага Рианона

Он вновь обратил взгляд на белые башни Джеккеры, видные в отдалении, горделиво возвышающиеся над гаванью в лучах солнца. Это не была та Джеккера, которую он знал — воровской город Лоу Кэнэл, утопающий в песке, но все же она являла собой знакомое звено, а Карс отчаянно нуждался в таком звене.

Он пойдет в Джеккеру. И он попытается не думать. Он не должен, совсем не должен думать, иначе разум его не выдержит.

Карс покрепче ухватился за эфес шпаги и направился вниз по поросшему травой склону.

3. ГОРОД ПРОШЛОГО

Путь до города оказался нелегким и долгим, Карс шел твердыми большими шагами. Он не пытался найти поблизости дороги, но уверенно шагал через все препятствия и не сворачивал с прямой линии, которая вела к Джеккере. Плащ мешал ему и он сорвал его. Лицо его было лишено какого-либо выражения, но пот ручьями бежал по щекам, смешиваясь с соленой влагой слез.

Он шел между двумя мирами. Он шел по долине утопающей в жаре летнего дня, и ветви старинных деревьев касались его лица, а сок примятой им травы ложился пятнами на его сандалии. Жизнь — крылатая, бегающая и ползающая — была насыщена и интенсивна. И все же он видел лишь огромную мертвую равнину, где песок волнами вздымался среди сухих рифов. Правду тридцатилетней жизни забыть нелегко.

Солнце медленно склонялось к горизонту. Преодолев последний уступ к городу, он зашагал вниз, залитый пылающим светом. Море горело, и фосфоресцирование приняло цвет облаков. Карс с удивлением наблюдал за тем, как золотые, багровые и пурпурные сполохи отражались в воде.

Теперь гавань была хорошо ему видна. Мраморные доки, так хорошо ему знакомые, те, что изъеденные годами, полузасыпанные песком, одиноко стояли под лунным светом. Это были те же доки, но, как при мираже, гавань сверкала водой.

Торговые корабли стояли на якорях, и во влажном воздухе до него донеслись крики портовых грузчиков. А вдали он увидел рыбацкие суда, возвращающиеся в Джеккеру. Паруса их казались темными на фоне неба.

У дворцовой набережной, неподалеку от того самого места, откуда он отправился вместе с Пенкавром за шпагой Рианона, стояла длинная, темная и тонкая военная галера, похожая на готовую к прыжку пантеру. За ней стояли другие галеры. И над всем этим высокие и величественные, возвышались белые башни дворца.

«Да, я, действительно, вернулся в прошлое Марса! Ибо это — та картина Марса, каким он был миллион лет назад, как ее всегда рисуют археологи!»

Планета ссорящихся цивилизаций, на которой еще очень мало развилась наука, но которая хранила тайну о супернауке великих Куири, существовавших еще раньше этих времен.

«Планета затерянных веков, которую Бог не должен был показывать никому из людей моего времени!»

Мэтью Карс вздохнул, как будто ему стало очень холодно. Медленно, очень медленно он углубился в улицы Джеккеры, и ему показалось в свете заходящего солнца, что весь город запятнан кровью.

Стены сомкнулись за ним, перед его глазами стоял туман, и в ушах у него шумело, но он осознал присутствие людей. Худые, гибкие мужчины и женщины, встречавшиеся с ним в узких проулках, вначале просто проходили мимо него, а потом поворачивались и глядели ему вслед. Темные, подвижные как кошки, люди Джеккеры. Джеккеры Лоу Кэнэл и этого времени.

Он слышал музыку арф и шелестящий шепот маленьких поясов, которые носили женщины. Ветер коснулся его лица, но это был влажный и теплый ветер, тяжелый от дыхания моря, и это было сверх того, что мог выдержать человек.

Карс продолжал идти, но он понятия не имел о том, куда он идет и что собирается делать. Он шел лишь для того, чтобы идти и не останавливаться.

Шаг за шагом, бесстрастный, слепой ко всему, как заколдованный шел он по улицам среди темных джеккериан, высокий, светлоголовый человек с обнаженной шпагой.

Горожане наблюдали за ним. Люди из гавани, со склонов виноградников и из извилистых улиц. Вначале они пропускали его, потом поворачивались и шли за ним, разглядывая его.

Между ними лежала пропасть столетий. Кильт его был сделан из странной, неизвестной им материи. Орнамент на нем изображал нечто, никогда ими не виденное. И лицо его было чужим.

Эта полнейшая чужеродность заставляла их некоторое время держаться на расстоянии. Дыхание чего-то невероятного, исходящего от него, пугало их. Потом кто-то произнес слово, кто-то другой повторил его, и через несколько секунд не осталось больше ни таинственности, ни страха — только ненависть.

Карс услышал это слово. Смутно, как из далекого далека он услышал его, когда из шепота оно переросло в бурю, прокатившуюся вдоль улиц.

— Кхонд! Кхонд! Шпион Кхондора! — А потом другое слово: — Слей!

Слово «кхонд» ничего не значило для Карса, но он догадался, что оно означает ругательство и угрозу. Голос толпы предупреждал его и угрожал смертью, и он попытался вызвать в себе инстинкт самосохранения. Но мозг его не желал пробуждаться к жизни.

Камень ударил его в щеку. Физический шок немного привел его в себя. Кровь пробежала по его губам. Солоновато-сладкий вкус ее сообщил ему о том, что разрушение уже началось. Он попытался прогнать черную пелену хотя бы настолько. чтобы увидеть угрожавшего ему врага.

Он вышел на открытое пространство возле доков. Теперь, в сумеречном свете, море светилось холодным белым огнем. Силуэты кораблей высились над ним темными массами. Поднялся Фобос и в его таинственном свете Карс увидел, что по снастям кораблей снуют какие-то существа и что они покрыты шерстью и не очень-то похожи на людей.

А на пристани он увидел двоих стройных белокожих людей с крыльями. На них были набедренные повязки рабов, а крылья их были сломаны.

Площадь была полна людей и они продолжали вливаться в толпу из жерл узких улиц, привлеченные криком «шпион!». Слово это эхом отдавалось от стен зданий и кличка «кхондор» звенела у него в ушах.

И крылатые рабы на пристани, и существа на кораблях, закованные в цепи, обратили на него свои взоры. Он услышал их громкие крики:

— Слава Кхондору! Бейся, человек!

Женщины визжали, как гарпии. Толпа напирала и угрожала, но те, кто находился за спиной Карса, держались поодаль, опасаясь огромной сверкающей шпаги с обнаженным клинком.

Карс закричал. Он сделал выпад по направлению к окружавшим его джеккерианам, шпаги которых были более короткими, и те отпрянули назад.

И снова с пристани послышалось:

— Слава Кхондору! Долой Змею, долой Сарка! Бейся, кхонд!

Он знал, что рабы помогли бы ему, если бы могли.

Теперь часть его мозга начала активно действовать — та часть, которая обладала богатым опытом спасения его головы. Он находился лишь в нескольких шагах от зданий за его спиной. Внезапно он круто повернулся и прыгнул, сверкнув шпагой.

Он дважды попал в чью-то плоть, прежде чем ему удалось пробить себе путь к дверям в корабельный склад, так что нападать на него теперь могли только спереди. Небольшое преимущество, но каждая секунда жизни зарабатывалась секундным преимуществом.

Сделав несколько ловких выпадов, он крикнул на наречии этих марсиан ( а знал он их достаточно ).

— Подождите, я не кхонд!

Толпа разразилась издевательским смехом.

— Он говорит, что он не кхонд!

— Твои собственные друзья приветствуют тебя, кхонд! Послушай Пловцов и Людей Неба!

Карс крикнул:

— Нет! Я не кхонд! Я не… — он резко осекся. Он едва не сказал, что он не марсианин.

Зеленоглазая девушка ростом не больше земного ребенка пробилась в очерченный им смертоносный круг и остановилась прямо перед ним. Ее оскаленные белые зубы блестели, как крысиные.

— Трус! — закричала она. — Дурак! Где как не в Кхонде мог родиться человек, подобный тебе, с бледными волосами и шелковистой кожей? Откуда бы еще мог взяться ты, неуклюжее существо с варварской речью?

Странное выражение вновь вернулось на лицо Карса и он сказал:

— Я из Джеккеры.

Они засмеялись. Смех становился все громче и громче, пока вся площадь не заполнилась его раскатами. Теперь они окончательно потеряли то чувство суеверного ужаса, которое испытывали перед ним поначалу. Слова, которые сказала девушка, почти прилипли к нему — трус и дурак. Почти с презрением они перешли в нападение.

Это было для Карса слишком большой реальностью — масса перекошенных ненавистью лиц, лес направленных на него коротких шпаг. Он принялся яростно работать длинным клинком шпаги Рианона, сокрушая не столько это стадо убийц, сколько судьбу, забросившую его в этот мир.

Некоторые из них умерли, пораженные острием блестящей шпаги, остальные подались назад. Они стояли и смотрели на него как шакалы, поймавшие в капкан волка. Потом их шипение прорезал ликующий крик:

— Идут солдаты Сарка! Они повергнут для нас этого шпиона Кхонда!

Карс, прижавшись спиной к запертой двери, тяжело дышал. Он увидел, что сквозь толпу, как корабль сквозь гряду волн, пробирается небольшой отряд воинов в черных туниках и с черными шлемами на головах.

Они шли прямо к нему, и джеккериане уже вопили, предвкушая предстоящее убийство.

4. ОПАСНАЯ ТАЙНА

Дверь, к которой Карс прижался спиной, внезапно отворилась внутрь. Так же спиной он влетел в образовавшееся отверстие.

Едва он вернул себе устойчивость, как дверь внезапно снова захлопнулась. Он услышал, как упал засов. Потом рядом с ним кто-то хрипло рассмеялся.

— Это удержит их на некоторое время. Но нам лучше поскорее уйти отсюда, Кхонд. Эти солдаты Сарка выломают дверь.

Карс повернулся не опуская шпаги, но темнота комнаты мешала ему видеть. Он чувствовал запах канатов, дегтя и пыли, но видеть не мог ничего.

В дверь заколотили с сумасшедшей яростью. Глаза Карса, начавшие уже привыкать к темноте, различили очертание фигуры грузного человека, стоявшего рядом с ним.

Человек был большим, тучным и безобидным с виду. Марсианин в кильте, выглядевшим до смешного маленьким на его громоздком теле. У него было лунообразное лицо, освещенное ободряющей улыбкой, а маленькие глазки без всякого страха смотрели на поднятую шпагу Карса.

— Я не джеккерианин и не сарк, — сказал он успокаивающе. — Я — Богхаз Хой из Валкиса, и у меня есть свои причины помогать человеку Кхонда. Но нам нужно скорее уходить.

— Куда уходить?

Карсу удалось выдавить эти слова, но дышал он еще с трудом.

— В безопасное место. — В дверь заколотили еще громче. — Это Сарки. Я ухожу. Идем или оставайся, Кхонд, как хочешь.

Он повернулся и пошел прочь из темной комнаты, двигаясь с удивительной для его сложения легкостью. Он не оглянулся посмотреть, идет ли за ним Карс или нет.

Но у Карса не было выбора. В том состоянии полузабытья, в котором он находился, он не был способен противостоять натиску солдат в туниках и джеккерианской шайке. Он последовал за Богхазом Хой.

Валкисианин усмехнулся, пролезая в маленькое окошечко в глубине комнаты.

— Я знаю каждую дыру в этой гавани. Поэтому-то я, когда увидел, как ты стоишь у дверей старого Тарас Тхур, просто обошел его кругом и впустил тебя. Дал тебе возможность ускользнуть у них из-под носа.

— Но почему? — снова спросил Карс.

— Я же сказал тебе — я питаю к кхондам симпатию. Они такие люди, что могут наложить руку и на Сарка и на проклятую Змею. Когда я вижу кхонда, я всегда ему помогаю.

Для Карса все это не имело смысла. Да и что тут удивительного? Разве мог он что-то знать о ненавистях и страстях этого Марса давно прошедших лет?

Он был пойман в ловушку этого странного Марса далекого прошлого и должен был продолжать свой жизненный путь подобно невежественному ребенку. Ясно одно: эта шайка пыталась его убить.

Его принимали за кхонда. И не только джеккерианская чернь, но и те странные рабы-полулюди со сломанными крыльями, существа, покрытые мехом и закованные в цепи, что подбадривали его с галер.

Карс вздрогнул. Он до сих пор находился в таком полубодрствовании, что не мог думать о странностях этих рабов, не очень похожих на людей.

И кто такие кхонды?

— Сюда, — сказал Богхаз Хой, прерывая течение его мыслей.

Они углубились в тень запутанных вонючих улочек, и толстый валкисианин привел Карса к узкой двери в темную маленькую хижину.

Карс вошел в хижину следом за ним. В темноте он услышал свист какого-то предмета над своей головой и хотел отпрянуть, но не успел.

В голове его как будто разорвалась бомба, полная ярких искр, и он ощутил лицом грубую поверхность пола.

Очнулся он от того, что свет бил ему прямо в глаза. На табурете, стоящем рядом с ним, горела маленькая бронзовая лампа. Он находился в хижине и лежал на грязной кровати. Он попытался пошевелиться и обнаружил, что кисти его рук и лодыжки связаны.

Мучительная боль пронзила его голову, и он снова застыл в неподвижности. Послышался звук шагов и над ним наклонился Богхаз Хой. Лунообразное лицо валкисианина выражало симпатию. Он поднес к губам глиняную чашку, полную воды.

— Боюсь, я слишком сильно ударил. Но ведь когда остаешься в темноте один на один с вооруженным человеком, нужно быть осторожным. Не хочешь ли ты начать говорить?

Карс посмотрел на него и, повинуясь старой привычке, сдержал обуревавший его гнев.

— О чем? — спросил он.

Богхаз сказал:

— Я — человек открытый и прямой. Я спас тебя от банды, потому что хотел тебя ограбить.

Карс увидел, что его украшенные драгоценностями пояс и воротник перешли к Богхазу, нацепившему на шею и то и другое. Валкисианин поднял руку и с любовью их погладил.

— Потом, — продолжал он, — я повнимательнее присмотрелся… вот к этому. — Он кивнул в сторону шпаги, что стояла прислоненная к табурету, блестя в свете лампы. — Многие люди, глядя на нее, сказали бы только, что это красивая шпага. Но я, Богхаз, человек образованный. Я узнал символы над лезвием.

Он подался вперед.

— Где ты ее взял?

Осторожность быстро подсказала Карсу ложный ответ.

— Я купил ее у торговца.

Богхаз покачал головой.

— Нет, это не так. На лезвии заметны следы коррозии, а в резные впадины набилась пыль. Эфес не полировался. В таком виде ее не стал бы продавать ни один торговец. Нет, мой друг, эта шпага долгое время пролежала в темноте в могиле того, кто ею владел — в гробнице Рианона.

Карс лежал неподвижно, глядя на Богхаза. То, что он видел не нравилось ему.

Лицо у валкисианина было доброе и веселое. С таким хорошо было посидеть за бутылкой вина. Он мог любить человека, как брата, и искренне сожалеть о том, что тому нужно вырезать сердце из груди.

Карс скрыл свое впечатление за угрюмым безразличием.

— Насколько мне известно, эта шпага могла бы принадлежать Рианону. Но я купил ее у торговца.

Рот Богхаза, маленький и розовый, скривился и он покачал головой. Протянув руку, он потеребил Карса по щеке.

— Пожалуйста, не надо мне лгать, друг мой. Я очень расстраиваюсь, когда слышу ложь.

— Я не лгу, — сказал Карс. — Послушай… У тебя шпага. У тебя мои украшения. Ты получил все, что мог у меня забрать. Так будь же доволен.

Богхаз вздохнул и с упреком посмотрел на Карса.

— Неужели ты не чувствуешь ко мне никакой благодарности? Разве я не спас тебе жизнь?

Карс сардонически заметил:

— Это был благородный жест.

— Да, верно. Так оно и было. Если бы меня схватили, то моя жизнь не стоила бы ничего. — Он щелкнул пальцами. — Я лишил шайку минутного удовольствия и для них было бы безразлично узнать, что ты вовсе не Кхонд.

Он произнес последнюю фразу как бы между прочим, но сам при этом зорко следил за Карсом из-под тяжелых век.

Карс в ответ бросил на него пристальный взгляд. Его лицо было совершенно невыразительным.

— Почему ты так думаешь?

Богхаз рассмеялся.

— Начнем с того, что среди Кхондов нет такого осла, который согласился бы показать свое лицо в Джеккере. А особенно если он при этом нашел затерянную тайну Марса, за которой охотятся годы — тайну гробницы Рианона.

На лице Карса не шевельнулся ни один мускул, но мозг его усиленно работал. Значит, гробница была такой же потерянной тайной этого времени, как и его собственного будущего?

Он пожал плечами.

— Я ничего не знаю о Рианоне и его гробнице.

Богхаз опустился на пол возле Карса и улыбнулся ему, как взрослый улыбается ребенку, играющему в умную игру.

— Друг мой, ты со мной нечестен. На Марсе нет человека, который бы не знал, что Куири давным-давно оставили наш мир из-за того, что сделал Рианон. Проклятый среди них. И все знают, что прежде, чем уйти, построили гробницу, в которую заперли Рианона и его могущество. Разве не прекрасно, если люди смогут обладать могуществом богов? Разве странно, что они не перестают искать затерянную могилу? А теперь, когда ты ее нашел, неужели я, Богхаз, должен обвинять тебя в том, что ты хочешь удержать эту тайну при себе?

Он потрепал Карса по плечу и просиял.

— С твоей стороны такое поведение естественно. Но тайна гробницы слишком велика, чтобы ты смог владеть ею один. Тебе нужны в помощь мои мозги. Если вместе мы будем владеть этой тайной, то сможем взять от Марса все, что захотим.

Карс без всякого выражения сказал:

— Ты безумен. У меня нет никакой тайны. Я купил шпагу у торговца.

Богхаз посмотрел на него долгим взглядом. Взгляд его был очень печальным. Потом он тяжело вздохнул.

— Подумай, друг мой. Не лучше ли тебе будет оказать мне, а не заставлять меня вырвать у тебя признание силой?

— Мне нечего говорить, — хрипло ответил Карс.

Ему совсем не хотелось, чтобы его мучили. Но старый инстинкт, призывающий к осторожности, был силен в нем, как никогда. Нечто, сидящее в самой глубине его сознания, предупреждало его: не выдавай тайну гробницы!

И, во всяком случае, даже и выдай он ее, толстый валкисианин скорее убил бы его, нежели пошел на риск дальнейшего распространения тайны.

Богхаз мрачно пожал толстыми плечами.

— Ты вынуждаешь меня к крайним мерам. А я их ненавижу. Для них у меня слишком мягкое сердце. Но раз уж это необходимо…

Он полез за чем-то в поясной карман, когда внезапно они оба услышали звуки голосов на улице и шум тяжелых шагов.

Чей-то голос крикнул:

— Здесь! Вот он, хлев Богхаза!

В дверь начали барабанить с такой силой, что комната загудела, как барабан.

— Открывай, жирный подонок из Валкиса!

Сильные плечи нажимали на дверь.

— Боги Марса! — застонал Богхаз. — Нас выследила шайка Сарка!

Он схватил шпагу Рианона и собирался спрятать ее в кровать, когда запоры затрещали, поддавшись дикому натиску, и в комнату ворвалась группа вооруженных людей.

5. РАБ САРКА

Богхаз нашелся удивительно быстро. Он низко поклонился предводителю отряда, огромному, чернобородому, с ястребиным носом человеку в такой же черной тунике, какую Карс видел на солдатах Сарка на площади.

— Господин мой, Скайлд! — сказал Богхаз. — Мне очень жаль, что я так тучен и поэтому медлителен в движениях. Ни за что на свете я не доставил бы вашему величеству труда ломать мою бедную дверь, особенно, — тут его лицо озарилось светом чистой невинности, — особенно потому, что я сам собирался идти искать вас.

Он указал на Карса.

— Вы видите, я поймал его для вас, — сказал он. — И я сохранил его в безопасности.

Скайлд уперся кулаками в бока, откинув голову назад и расхохотался. Солдаты отряда, стоявшие за его спиной, держали себя так же, как толпа джеккериан, надеющихся получить удовольствие.

— Он сохранил его в безопасности, — сказал Скайлд, — для нас.

И опять разразился смехом.

Скайлд шагнул поближе к Богхазу.

— Полагаю, — сказал он, — что именно эта твоя преданность дала возможность собаке-кхонду ускользнуть от моих людей.

— Мой господин, — запротестовал Богхаз, — шайка убила бы его.

— Поэтому-то мои люди и пришли — он нужен нам живой. Мертвый кхонд для нас бесполезен. Но тут пришел на помощь ты, Богхаз. К счастью, тебя заметили. — Он протянул руку и указал на украденные драгоценности, которые Богхаз нацепил на шею. — Да, — сказал он, — очень удачно получилось.

Он снял воротник и пояс, повернул их на свету, восхищаясь игрой камней, и опустил в собственный поясной карман. Потом он подошел к кровати, на которой полускрытая простынями лежала шпага. Он схватил ее, оглядел рукоять и лезвие и улыбнулся.

— Вот это настоящее оружие, — сказал он. — Прекрасное, как сама Госпожа, и такое же смертоносное.

Острием шпаги он освободил Карса от пут.

— Вставай, кхонд, — сказал он, помогая ему носком тяжелой сандалии.

Карс, шатаясь, поднялся на ноги и покачал головой, разгоняя остатки дурноты. Потом, раньше, чем солдаты успели его схватить он изо всех сил ударил по объемистому животу Богхаза.

Скайлд рассмеялся. Смех его был громким и чистосердечным. Он все еще смеялся, пока его солдаты оттаскивали Карса от хватающего воздух ртом валкисианина.

— В этом нет пока необходимости, — сказал ему Скайлд. — Времени впереди достаточно. Вам двоим предстоит еще как следует друг на друга наглядеться.

Карс увидел, как на толстом лице Богхаза отразился ужас понимания.

— Мой господин, — взмолился валкисианин, все еще задыхаясь, — я преданный вам человек. Я хотел лишь охранить интересы Сарка и ее величества госпожи Иваин.

Он поклонился.

— Естественно, — сказал Скайлд. — И как ты можешь послужить лучше Сарку и госпоже Иваин, чем работая веслами на ее военной галере?

В одну секунду все краски исчезли с лица Богхаза.

— Но господин мой…

— Что? — с яростью крикнул Скайлд. — Ты противишься? Где же твоя преданность, Богхаз? — Он поднял шпагу. — Тебе известно, каково наказание за предательство.

Стоявшие рядом солдаты захихикали.

— Нет, — хрипло сказал Богхаз. — Я — человек преданный. Никто не может обвинить меня в предательстве. Я лишь хочу служить… — внезапно он замолчал, сообразив, что собственный язык завел его в ловушку.

Скайлд с силой шлепнул Богхаза шпагой по огромным ягодицам.

— Так иди и служи! — крикнул он.

Богхаз, подвывая, качнулся вперед. Несколько солдат схватили его. Мгновение — и он оказался скованным вместе с Карсом.

Скайлд с довольным видом сунул шпагу Рианона в собственные ножны, а свою шпагу велел нести солдату. С важным видом он возглавил отряд.

И снова Карс совершил паломничество по улицам Джеккеры, но на этот раз ночью и в цепях, лишенный украшений и шпаги.

Они пришли на дворцовые набережные и холодная дрожь нереальности вновь завладела всем существом Карса, когда он увидел высокие башни, пылающие светом, и мягкое белое свечение моря в темноте.

Квартал у самого дворца кишел рабами, тяжеловооруженными всадниками в траурных туниках Сарка, придворными, женщинами и жонглерами. Музыка и звуки пиршества доносились из самого дворца, когда они проходили мимо него.

Богхаз пробормотал Карсу быстрым шепотом:

— Дураки, не узнали шпагу. Молчи о своей тайне, иначе они заберут нас обоих в Кару-Дху для допроса, а ты знаешь, что это значит?! — Он содрогнулся всем своим большим телом.

Карс был слишком поражен для того, чтобы отвечать. Сказывалось действие этого невероятного мира и физическая усталость.

Богхаз продолжал, теперь уже громко и в расчете на реакцию их охраны.

— Все это великолепие в честь госпожи Иваин Сарк! Принцесса так же величественна, как и ее отец король Горах! Служить на ее галере — огромная честь.

Скайлд расхохотался.

— Хорошо сказано, валкисианин. И твоя пылкая преданность будет вознаграждена. Эта честь будет твоею долгое время.

Цель их путешествия — черная военная галера оказалась совсем рядом с ними. Карс увидел, что она длинная и быстроходная, с рядами весел посредине и низкой кормой.

На нижнем полуюте горели факелы, а из окон кают под ним струился красноватый свет. Оттуда раздавались громкие голоса солдат Сарка.

Но длинный темный ряд гребцов хранил горькое молчание.

Скайлд возвысил голос:

— Хо, Каллас!

Из темноты неслышной походкой выступил высокий человек. В правой руке он сжимал кожаную бутыль, а в левой — черный хлыст, длинный, стершийся от длительного употребления.

— Мясо для весел, — сказал Скайлд. — Забирай их. — Он усмехнулся. — И проследи за тем, чтобы их приковали к одному веслу.

Каллас посмотрел на Карса и Богхаза, потом лениво улыбнулся и махнул бутылью.

— Давайте на корму, падаль, — проворчал он и взмахнул бичом.

Карс глянул на него уголком покрасневших глаз и засопел. Богхаз схватил землянина за плечо и потряс его.

— Идем, дурак! — сказал он. — Ты и так получишь достаточно тумаков, если даже не будешь на них напрашиваться.

Он потянул Карса за собой к рядам гребцов, а потом вдоль скамьи.

Землянин, измученный всем происходящим, лишь смутно воспринимал ряды повернутых к нему лиц, звук бряцанья цепей и запах трюма. Лишь половина его чувств воспринимала странность на удивление круглых голов двоих мохнатых существ, которые спали сидя и шевельнулись, давая им возможность пройти.

На последней скамье у борта, стоящей лицом к полуюту, находился лишь один спящий человек, прикованный к веслу, два же остальных места были пусты. Охрана стояла рядом до тех пор, пока Карс и Богхаз не были прикованы.

Потом они ушли вместе со Скайлдом. Каллас щелкнул бичом так, что тот издал звук, подобный пистолетному выстрелу, и пошел вперед.

Богхаз толкнул Карса под ребро. Потом, подавшись вперед, он потряс его. Но Карса не интересовало то, что собирался сказать Богхаз. Он спал, склонившись над веслом.

Карсу снился сон. Ему снилось, что он вновь витает в пузыре кричащей бесконечности черного кошмара в гробнице Рианона. Он падал и падал…

И снова у него было ощущение сильного, живого присутствия рядом с ним, ощущение того, что нечто темное и жаждущее ощупывает его мозг.

— Нет, — прошептал во сне Карс. — Нет!

Он снова повторил свой отказ — отказ в чем-то, о чем просило его темное присутствие, в чем-то нелепом и пугающем.

Но мольба сделалась более уверенной, более настойчивой, чем в гробнице Рианона. Карс испустил резкий крик:

— Нет, Рианон!

Внезапно он проснулся и непонимающе посмотрел на залитую лунным светом скамью.

Каллас и его приближенные шли по проходу, толкая по дороге рабов. Богхаз смотрел на Карса со странным выражением лица.

— Ты звал Проклятого! — сказал он.

Остальные рабы и два существа, покрытые мехом, тоже смотрели на него со своих мест.

— Плохой сон, — пробормотал Карс, — вот и все.

Он был прерван свистом бича, звуком его падения и болью в спине.

— Встать, падаль! — прогремел голос Калласа за его спиной.

Карс хотел было испустить звериное рычание, но Богхаз немедленно закрыл ему рот ладонью.

— Будь тверд! — предупредил он. — Будь тверд!

Карс овладел собой, но успел до этого получить еще один удар бичом. Каллас стоял и улыбался ему.

— Будешь знать, — сказал он. — Знать и смотреть.

Потом он вскинул голову и закричал:

— Ну вы, подонки, вы, падаль! Сесть! Мы начинаем труд во имя Сарков, и я кожу сдеру с того, кто собьется с ритма!

Наверху моряки были вовсю заняты парусами. Паруса поползли вверх, темные в свете луны.

На корабле стояла тишина, если не считать шума напряженного дыхания. На помосте в конце прохода застыл раб с барабаном наготове.

Приказ был отдан. Рука барабанщика опустилась.

Все весла пришли в движение и заработали в ритме барабана. Каким-то образом Карсу с Богхазом удалось сделать то, что они должны были сделать.

Гребцы сидели слишком низко для того, чтобы можно было разглядеть все, что делается в порту. Но Карс слышал веселый крик толпы на набережной, когда военная галера Иваин Сарк выпрямилась и заскользила к выходу из гавани.

Ночной бриз был легким и паруса едва трепетали. Барабан продолжал свою дробь, убыстрив ее, руководя длинными глубокими взмахами, заставляя покрытые шрамами, потные спины рабов сгибаться и разгибаться.

Карс почувствовал, как качнуло корабль, когда он вышел в открытое море. Сквозь мельканье весел он поймал взглядом видение молочно-белого океана. Он работал для Сарка на Белом море Марса.

6. НА МАРСИАНСКОМ МОРЕ

Наконец галера попала в полосу бриза и рабам было позволено отдохнуть. Карс снова уснул. Когда он проснулся во второй раз, светало.

Сквозь ряды весел он следил за тем, как море изменяло свой цвет с восходом солнца. Он никогда не видел зрелища более прекрасного. Вода поймала первые бледные отсветы солнца и утеплила их собственными фосфоресцирующими — огненно-аметистовым и жемчужным, розовым и сапфировым. Потом, когда солнце поднялось выше, море превратилось в один огромный слиток расплавленного золота.

Карс наблюдал за этим зрелищем до тех пор, пока последние краски не исчезли, вернув воде ее прежний белый цвет. Ему было жаль, когда все кончилось. Зрелище было таким нереальным, и он мог представить себе, будто снова уснул у мадам Кан на Лоу Кэнэл, и ему снился сон, вызванный слишком большим количеством тхила.

Богхаз беззаботно посапывал рядом с ним. Барабанщик спал подле своего барабана. Рабы отдыхали, склонившись над веслами.

Карс посмотрел на них. Все они были грязны и хранили следы перенесенных побоев — большей частью осужденные преступники, — решил он. Он подумал, что мог бы узнать среди них джеккериан, валкисиан и кесхийцев.

Но некоторые из них, например, третий человек на их весле, были иного племени. Кхонды, заключил он, и не удивительно, что его по ошибке приняли за одного из них. Это были крупные ширококостные мужчины со светлыми глазами и белокурыми или рыжеватыми волосами того варварского вида, который нравился Карсу.

Он посмотрел туда, где лежали раньше два существа. Эти явно принадлежали к тому же племени, что и те, что приветствовали его накануне с корабля.

Они не были людьми. Не в полном смысле этого слова. Они походили одновременно и на тюленя и на дельфина. Тела их были покрыты короткой темной шерстью. Черты их лиц были тонкими и красивыми. Они отдыхали, но не спали и глаза их были открыты — большие, темные и очень умные.