Глава 3

То, что Джулиана ждет его к обеду, удивило Айана, и в то же время он наконец-то облегченно вздохнул. Она послала к нему Амулю с короткой запиской, в которой указывала время. Теперь он мог с уверенностью сказать, что Джулиана уже не так зла на него, как раньше. Айан надеялся, что его подарки вызвали такую перемену в ее душе. Подарки были незамысловатые, и он мог послать их сколько угодно.

Но он также допускал мысль, что на нее так повлияло его отсутствие. Виконт провел последнюю неделю в адских муках, зная, что Джулиана находится в каком-то футе от него и, тем не менее, не желает его видеть. При мысли об этом его бросало в дрожь.

Айан ждал ее почти пять лет, зная, что другой мужчина называет ее своей женой. А теперь даже день разлуки казался невыносимым.

Он засмеялся. Такое безрассудное поведение было ему несвойственно. Однако Джулиана так действовала на него, что в ее присутствии он терял разум, забывал об осторожности и приличиях и находил все это великолепным.

Но сейчас он шел к ее каюте, и ничто не могло испортить ему настроения.

Айан постучал. Амуля сразу же открыла дверь и молча впустила его.

Горничная уже принесла подносы с едой. Пища была незатейливой; повар его матери, француз, пришел бы в ужас. Но рис, рыба и эль оказались вполне сносными. Впрочем, он пришел сюда не затем, чтобы есть.

Джулиана медлила, стоя около небольшого столика. Она осторожно и вместе с тем выжидательно смотрела на него. Она собрала свои длинные светлые волосы на затылке, оставив лишь несколько крупных локонов, которые обрамляли ее лицо, играя платиновыми бликами в мягком свете свечей. На ней снова было черное платье, и хотя она носила траур по человеку, которого Айан ненавидел, от ее вида захватывало дух. Платье только подчеркивало светящуюся кожу цвета слоновой кости, делало ярче ее светло-карие глаза, облегало хрупкие плечи и изящную грудь. Он так желал ее, что сам был потрясен силой своих чувств.

– Здравствуй, – небрежно поприветствовала его Джулиана.

Он улыбнулся, надеясь избавить ее от странной скованности:

– Добрый вечер. Спасибо, что позволила мне присоединиться к тебе.

– Пожалуйста. Приступим? – Она указала на стол.

– Да, конечно.

Обогнув стол, Айан подошел к Джулиане. Выдвигая стул, он положил руку ей на спину. Едва коснувшись ее, он ощутил легкий аромат лаванды, исходящий от теплой, шелковистой кожи, и близость сочных губ… У него защемило сердце.

Виконт, не знал, в каком она настроении, поэтому просто занял свое место напротив нее. Амуля молча обслуживала их, прежде чем госпожа позволила ей удалиться.

Наконец они остались одни.

Айан сдерживался изо всех сил, чтобы не нарушить молчание. Было слышно, как позвякивают вилки, касаясь грубых тарелок. Как эль плещется в бокалах. Как волны ударяют о борт корабля. Как шуршит платье Джулианы, касаясь округлостей груди с каждым ее вздохом. Она по-прежнему молчала.

Единственной отрадой было то, что Джулиана не сводила с него глаз. Нет, в ее взгляде не горел огонь желания. Она смотрела на него так, словно он был загадкой, которую она разгадает тем быстрее, чем пристальнее будет разглядывать…

Наконец она не выдержала.

– Ты приехал в Индию только для того, чтобы сделать мне предложение? – требовательно спросила она. – Болезнь отца – это всего лишь предлог?

Она продолжала сурово смотреть на него.

– Надеюсь, ты ответишь мне, как и подобает джентльмену?

Другими словами, она ожидала, что он будет предельно честен. Айан не хотел ей врать. Но в то же время боялся опять навлечь на себя ее гнев. А он знал, что если скажет все как есть, то она снова перестанет с ним разговаривать.

Он помолчал немного, собираясь с мыслями.

– Твой отец болен. Он не хочет этого признавать, но я считаю, что нет смысла отрицать это. А что касается предложения, то я сделал его, потому что люблю тебя. По-моему, я ясно дал это понять.

– Да, но я все равно не понимаю. За что ты любишь меня? – Айан чуть не подавился элем.

– Как я могу не любить тебя, Джулиана? – выдохнул он, борясь с желанием потянуться через стол и схватить ее за руки. – Ты… не такая, как все. Ты говоришь то, что думаешь. Твоя голова не забита всей этой светской мишурой и вздорными сплетнями. Ты не ставишь перед собой цель завоевать каждого мужчину, оказавшегося рядом с тобой, но, тем не менее, сводишь их с ума. – Ироническая улыбка на его губах постепенно уступила место задумчивому выражению. – Но я люблю тебя не только за это.

Айан силился подыскать слова, чтобы выразить все, что чувствует.

– Я восхищаюсь твоим мужеством и отвагой, твоей силой, твоей готовностью добиваться того, чего ты хочешь от жизни.

– Несмотря на то, что мои желания противоположны твоим?

Он улыбнулся и пожал плечами:

– Да, как ни странно. Я бы не смог любить женщину без убеждений. Такие женщины кажутся слишком… слабыми, я полагаю. Ты же у нас крепкий орешек.

– Ты относишься ко мне как к призу, который надо завоевать и повесить на стену в кабинете, – раздраженно бросила она.

Ее глаза сузились, и Айан поймал себя на том, что восхищен ее сопротивлением, хотя ему так хотелось сломить его.

– Вот уж нет. Я никогда не считал тебя кем-то, кого можно предъявить как охотничий трофей, – с упреком сказал он.

– Возможно, но я хочу узнать, будешь ли ты питать ко мне те же чувства, если я уступлю твоему натиску и моя недоступность перестанет привлекать тебя?

– Боже, как ты цинична! Меня привлекает в тебе не только твоя недоступность, Джулиана. – Он коснулся ее руки. – Да, твое врожденное упрямство одновременно манит и отталкивает меня, но в душе я уверен, что мы созданы друг для друга. Я всегда так думал. – Лорд Акстон испытующе взглянул на нее и увидел, что выражение ее глаз смягчилось от удивления. – Я просто никогда не мог найти подходящих слов, чтобы объяснить тебе это.

Он зря так сказал. Айан понял это, когда Джулиана внезапно выпрямилась на своем стуле, расправив плечи, и резко ответила:

– Наверное, ты не мог найти их потому, что мы вовсе не созданы друг для друга.

Ее прямота больно задела его, но он не подал виду.

– Ты действительно испытываешь ко мне такую неприязнь? Я никогда не развлекал тебя, не помогал тебе, не был тебе другом?

Джулиана колебалась, явно собираясь с мыслями. По крайней мере, он мог рассчитывать на честный ответ. Честность для нее всегда была на первом месте. Но Айан знал, что своей откровенностью она может ранить его еще сильнее.

– Я не хочу сказать, что испытываю к тебе неприязнь, – неохотно признала Джулиана. – Я помню, как ты учил меня верховой езде, когда папа купил нового пони на мой восьмой день рождения. Помню, как ты утешал меня, когда умер мой котенок.

– Ты уже тогда была мне дорога, – тихо сказал виконт. – Но может быть, ты припомнишь какой-нибудь случай из нашей взрослой жизни?

Джулиана помолчала, затем кивнула в знак согласия:

– Ты выслушивал меня, когда мы с отцом начали ссориться еще до моего выхода в свет. – Она вздохнула. Ее гнев, казалось, поутих. – Я признаю, что ты можешь быть добрым и временами способен проявлять сострадание… пока это не противоречит твоим интересам.

В чем-то она была права, подумал Айан, но ему не хотелось подробно останавливаться на этом.

– Ты испытывала ко мне только гнев и отвращение с тех пор, как мы отплыли из Индии?

– Нет, – помедлив, ответила она и посмотрела на свою полупустую тарелку. – Признаюсь, ты удивил меня сперва тем, что согласился проделать такой долгий путь, чтобы помочь моей семье, а потом тем, что уважительно отнесся к моему желанию побыть одной эту неделю.

– Тем не менее, я чувствую, что ты сомневаешься. – Она разочарованно вздохнула:

– Ты даже не представляешь, каким подлым я считала твое предательство, когда ты пытался расторгнуть мою помолвку с Джеффри. Но еще больше меня поражает, что ты не желаешь понять, насколько вся эта история выбила меня тогда из колеи. Ведь я доверяла тебе.

Джулиана, нахмурившись, прямо и решительно смотрела на него. Айан с трудом выдержал этот испепеляющий взгляд.

– Я считала тебя своим другом, – продолжила она. – А потом выяснилось, что вы с отцом сговорились расторгнуть мой союз с мужчиной, за которого я собиралась замуж, просто потому, что я отказала тебе…

– Я поступил так не из мести! – отрезал он. – Я поступил так потому, что знал: этот брак принесет тебе одни страдания. Арчер был недостоин тебя.

– Только потому, что он не был графом…

– Нет, потому что он был отъявленным негодяем, которого интересовали лишь деньги твоего отца.

– А-а, так, значит, ты лучше его, ведь тебя совершенно не интересует папино состояние?

Айан не выдержал, потянулся через стол и схватил ее за руку. Она попыталась выдернуть ее, но его хватка была крепкой.

– Мне нравятся деньги, как и любому нормальному человеку, но не о деньгах я думал, делая тебе предложение. Я ждал, что ты обратишь на меня свой благосклонный взор, с тех пор как тебе исполнилось пятнадцать, И все это время в душе я был уверен, что мы созданы друг для друга.

– Как романтично! И чем же ты это докажешь?

– Любовь не требует доказательств. – Виконт сжал ее ладонь в надежде, что она поймет его. – Она либо есть, либо нет.

– Вздор! Я не верю в эти сказки о двух половинках, о судьбе. Мое будущее зависит от меня, а не от того, что мне якобы предначертано свыше.

Джулиана попыталась высвободиться, но Айан потянул ее к себе, пока кончики ее пальцев не коснулись его груди там, где билось сердце. Ее глаза расширились. Как ей удавалось кипеть от ярости и при этом выглядеть такой беззащитной? В этом была какая-то тайна. Нет, он не мог допустить, чтобы она снова ускользнула от него.

– Айан…

– Нет.

Виконт вытянул руку и коснулся пальцем ее мягких, теплых губ. Боже, как ему хотелось поцеловать ее. Нет, не просто целовать, а упиваться ее вкусом, чувствовать, как наслаждение растекается по телу, как она вскрикивает от удивления, прежде чем раствориться в его объятиях… Черт, даже этого ему было мало. Но сейчас не время отвлекаться на сладострастные мечты. Он может ждать сколько угодно, зная, что когда-нибудь у него впереди будет целая жизнь, когда он сможет дать волю своей страсти.

– Я понимаю, что мое поведение в прошлом достойно осуждения, – осторожно произнес он. – Знаю, ты думаешь, что никогда не сможешь простить меня, не сможешь мне доверять…

– Не смогу, – подтвердила она.

Айан, подавил желание закрыть глаза и тяжело вздохнул. Джулиана не желала сдаваться, но он и не ждал от нее ничего другого.

– Только потому, что ты даже не пытаешься, – возразил он. – В прошлом я обидел тебя, но сделал это не нарочно. И я не собираюсь снова причинять тебе страдания. Разве ты не можешь попробовать хотя бы чуть-чуть довериться мне? По крайней мере на то время, пока мы будем вместе. До Рождества. Если и тогда ты, положа руку на сердце, скажешь, что не любишь меня, я перестану добиваться твоей руки, как и обещал.

Джулиана колебалась. Виконт наблюдал за игрой эмоций на ее нежном лице. Сначала оно выражало подозрительность и недоверие, на смену которым пришла задумчивость. Затем взгляд ее светло-карих глаз смягчился, и в душе Айана зародилась надежда. Ее пристальный взор говорил, что она размышляет о его намерениях и о нем самом. Наконец она отвернулась.

– Тебе нечего терять, – подчеркнул он.

– Это правда. – Джулиана кивнула. – И все же… – Лорд Акстон надеялся, что она пообещает выполнить его просьбу, несмотря на то, что все еще сомневается в его словах. Ведь Джулиана всегда была самым здравомыслящим человеком из всех, кого он знал. Она не позволит, чтобы чувства одержали в ней верх над разумом.

– Черт! – пробормотала она себе под нос и посмотрела на него. – Я обещаю проводить с тобой больше времени до Рождества. Уверена, это ничего не докажет и ничего не изменит. Но похоже, ты не успокоишься, пока не заставишь меня играть по своим правилам.

Он улыбнулся, чувствуя невероятное облегчение. Вне всяких сомнений, он постепенно сломит ее сопротивление, завоюет ее доверие, поможет ей лучше узнать его и открыться навстречу любви – если, конечно, она позволит. Сердце подсказывало ему, что он выбрал правильную тактику.

– Полагаю, мне есть чем тебя удивить, – предположил он.

Джулиана поднялась на ноги и горделиво выпрямилась. – Не стоит делать на это ставку. Ты все равно проиграешь.

Три дня спустя Айан снова присоединился к Джулиане за ужином в ее каюте. С тех пор как они заключили договор, он виделся с ней и утром, и вечером. Но она по-прежнему держалась холодно и отчужденно, словно желая доказать, что его ухаживания никогда не заставят ее изменить свое мнение.

Однако Айан был настроен решительно. Он пустит в ход все, на что способна его фантазия, чтобы завоевать ее непокорное сердце.

Сегодня вечером у него был план, на который он возлагал большие надежды. Как виконт ни старался последние три дня, словами он не смог справиться с ее упрямством. Но может, смех растопит лед в ее сердце?

После того как молодые люди покончили с едой, Амуля убрала грязную посуду со стола на поднос и, по обыкновению, стремительно вышла из каюты с подносом в руках, оставив их в одиночестве.

Айан не сводил с Джулианы взгляда, любуясь легким румянцем на щеках, блеском алых губ, смущением, которое она пыталась спрятать в глубине своих светло-карих глаз.

Не говоря ни слова, он разглядывал ее и игриво улыбался, словно испытывая ее терпение. Лорд Акстон прекрасно понимал: у него на лице написано, что он что-то задумал. Но он выжидательно молчал. В напряженной тишине прошла одна минута, затем другая.

Джулиана прямо смотрела на него в ответ. В глазах ее не было ни тени удивления – пока. Сначала ее аристократичнее черты выражали полное равнодушие, что выглядело очень убедительно, судя по тому, как долго это продолжалось. Но Айан прекрасно ее знал. Джулиана никогда не отличалась выдержкой.

Молчание затягивалось. Лорд Акстон наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица. Холодное высокомерие сменилось нетерпением, и вот она уже слегка постукивает пальцами по столу. Через минуту она сидела, поджав губы от досады.

Улыбка виконта стала шире.

Пальцы Джулианы еще быстрее забарабанили по дереву.

Щеки ее начали наливаться краской, которая постепенно сползла ниже. Теперь ее черное бомбазиновое платье резко контрастировало с покрасневшими плечами. Ее грудь, обтянутая шелковистой тканью, вздымалась от волнения в такт порывистому дыханию. Это зрелище заставило его сердце учащенно забиться.

Мучительная близость к светловолосой проказнице, о которой он давно мечтал, заставляла его тело днем и ночью изнывать от напряжения и отчаянного желания. Он остро ощутил, как сильно скучал по ней все эти годы.

Виконт по-прежнему продолжал улыбаться.

Джулиана сердито уставилась на него, прикусив губу от волнения. Боже, как ему хотелось поцеловать эти губки!

При мысли об этом его улыбка стала еще более озорной.

– Прекрати, – наконец потребовала она.

– Прекратить? – Он притворился, что не понимает, о чем речь. – Прекратить что? По-моему, я ничего не делал.

Она раздраженно вздохнула.

– Ты заигрываешь со мной.

– Я? – переспросил он с невинным видом.

– Да, ты. – Ее светлые брови сошлись на переносице. – Что еще может означать твоя загадочная ухмылочка?

Айан пожал плечами:

– Может, я просто нахожу тебя обворожительной.

В ответ она лишь издала неопределенный звук, нечто среднее между недовольным мычанием и возгласом отвращения.