Строгая - Рождественское обещание

– Вы навеки пленили меня своей красотой, да? Неужели эти глупые гусыни в Лондоне клюют на такую чушь?

На этот раз его улыбка была настоящей. Он пытался сдержать рвущийся наружу смех, но ему не удалось.

– Как неуважительно ты отзываешься о представительницах прекрасного пола. Не забывай, ты одна из них.

– Может, будь в них поменьше жеманства и побольше ума, я была бы о них другого мнения. К тому же их непроходимая глупость доставляет удовольствие повесам вроде тебя.

Он наклонился вперед и прошептал:

– К сожалению, нет. Боюсь, мои требования к девушке намного выше.

И подмигнул ей.

Она закатила глаза. Но, наконец, уголки ее рта неохотно приподнялись. Виконт усмехнулся в ответ.

– Вы снова улыбаетесь мне, милорд!

В ее голосе слышалось негодование, смешанное с весельем. Он решил привести ее в еще большее замешательство.

– Ты любишь петь?

– Я? – Обрамленные густыми ресницами глаза расширились от удивления. – Ты же знаешь, что у меня совсем нет слуха.

Он кивнул. Лорд Акстон слишком хорошо помнил, как невыносимо было слушать ежевечерние «выступления» в Харбруке, когда Джулиана обучалась необходимым для настоящей леди умениям, которые впоследствии нещадно критиковала.

– Значит, нам придется довольствоваться тем, как поют другие.

Джулиана нахмурилась, совершенно сбитая с толку. Прежде чем она успела спросить, что все это значит, Айан пронзительно свистнул.

Почти сразу же в тесном пространстве каюты возникли трое мужчин из экипажа корабля. Первый, здоровенный темноволосый детина, войдя, благовоспитанно поклонился. На нем был довольно странный костюм, больше похожий на пиратское одеяние.

– Здрасте!

Второй, совсем еще мальчишка, проскользнул в каюту и кивнул ей, старательно отводя взгляд.

Последний оказался высоким мужчиной, которого все женщины мира сочли бы невероятно привлекательным. Подмигнув леди Арчер, он с самоуверенным видом вразвалочку вошел в маленькое помещение, взял ее руку и поднес к губам. Айан чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы тот оставил свою галантность при себе.

– Моя прекрасная леди, – начал обаятельный повеса. – Располагайтесь поудобнее, чтобы в полной мере насладиться нашим пением.

Айан взглянул на Джулиану. Та переводила взгляд с одного матроса на другого, изумленно распахнув глаза.

Темноволосый, похожий на пирата парень приставил скрипку к своей бычьей шее и начал играть. Полилась приятная мелодия, один из тех жалостных мотивов, от которых сжимается сердце.

Айан снова взглянул на Джулиану, желая узнать, о чем она думает. На нежном личике застыло удивленное выражение, но вскоре ее губы тронула легкая мечтательная улыбка. Она слегка покачивалась в такт музыке.

Вступили двое остальных мужчин, и три низких голоса слаженно запели под сладостно-горький мотив. Айан внимательно наблюдал за Джулианой, в то время как моряки начали выводить первый куплет:

Дамы Франции свободны, нежны,

Италия – родина кротких дев,

Губы фламандок, как персик, сочны,

Глаза испанок я вижу во сне.

Улыбки их греют, как солнечный свет,

Но чары их разум не в силах затмить:

В туманной Англии оставил я сердце,

У девушки, которую не смог разлюбить.

Прекрасна она, как Эйвона берег,

Чиста и светла, как воды его,

Не стала она нареченной моею.

Хотя много лет я жаждал того.

В прекрасной Франции дом мой теперь,

Но письма ее напомнят о том,

Как я обещал когда-то ей,

Никогда не перечить ни в чем.

Когда зазвучала песня, лицо Джулианы озарило удивление, которое сменилось задумчивостью. Стоило музыке стихнуть, как в комнате воцарилась глубокая тишина. Айан поймал взгляд Джулианы. Ее глаза сузились, как будто она снова приготовилась отстаивать свой отказ выходить за него замуж. Черт, эта баллада произвела совсем не то впечатление, на которое он рассчитывал. Как бы этот план не обернулся против него самого. Виконт жестом приказал дюжему матросу начинать следующую песню. Улыбкой и взмахом руки он намекнул, чтобы на этот раз тот сыграл что-нибудь повеселее.

Детина издал ликующий возглас и провел смычком по сверкающим струнам. Пронзительные звуки наполнили помещение. Остальные матросы подхватили задорную песенку:

Жила-была на свете

Прелестная девица,

И красотою с нею

Никто не мог сравниться.

Манили путешествия

Ее своей опасностью.

Искала приключений

Ее натура страстная.

И чтоб увидеть страны,

Заморские и дальние,

В одежде моряка она

Приходит к капитану.

И взял девицу ту

К себе он на корабль.

«Служить ты будешь юнгой», —

Сказал ей капитан.

Попутный ветер вскоре

Наполнил паруса.

Из порта в сине море

Путь их начался.

С собою капитан взял

Любимую свою.

Но положила глаз она

На юнги красоту.

Проворный юнга исполнял

Обязанности споро,

Но флиртовать стал капитан

С красивым «парнем» скоро.

Он разгадал ее секрет,

Что юнга – дева в цвете лет.

Джулиана прикрыла ладошкой рот от изумления. Айан затаил дыхание. Да, он хотел, чтобы моряки развеселили ее, но не шокировали. Ему следовало выяснить заранее, какие песни они собираются исполнять…

Проклятие! Теперь Джулиана точно обвинит его в дерзости и выставит вон. Что же ему теперь делать?

И тут он увидел, как ее губы против воли растянулись в улыбке. Да, она смотрела на него с упреком, но в глазах ее плясали искорки веселья.

– Это действительно ужасная песня, – сказала она и тут поняла, что моряки все еще стоят около стола. – Хотя исполнение было великолепно. Благодарю вас, джентльмены.

– Спасибо за похвалу, прекрасная леди, – ответил обаятельный матрос, придвигаясь к ней поближе.

Леди Арчер сдержанно кивнула и с любопытством взглянула на него.

Айан тут же пресек этот обмен любезностями:

– Спасибо, джентльмены. Вы и так уже произвели на леди большое впечатление. Можете идти.

Мужчины, не торопясь, покинули помещение. Моряк-ловелас вышел последним, на прощание подмигнув ей через плечо. Айан подумал, что придется получше приглядывать за Джулианой, когда та будет прогуливаться по палубе.

Как только за ними закрылась дверь, Айан обернулся и посмотрел на девушку, которая сидела, прижав платок к своим прелестным губам. Однако взор ее был полон лукавства, а щеки разрумянились, словно розы в полном цвету. Когда она смеялась, ее лицо светилось от счастья. Как же ему хотелось видеть ее такой счастливой каждый день до конца жизни.

– Это было ужасно. Мой отец упал бы в обморок, если бы узнал, что ты нанял их исполнять для меня такие пошлые песенки.

Это замечание обрадовало Айана. Может, она наконец перестанет отождествлять его с лордом Браунли? Он пожал плечами.

– Я всегда говорил: честна душа того человека, который иногда грешит.

Ее золотистые брови взметнулись вверх. Леди Арчер явно была заинтригована.

– Полагаю, ты убедился в этом на собственном опыте. Вряд ли твою жизнь можно назвать безгрешной.

– Никто не может этим похвастаться, – мягко возразил он.

Она засмеялась:

– Да, но некоторым удается грешить гораздо больше остальных. Как ты мог допустить, чтобы они пели при мне такое? Если в свете узнают об этом, то, несомненно, пройдет добрый десяток лет, прежде чем я вновь смогу появляться в высшем обществе.

– Никто ничего не узнает, если ты сама не расскажешь, – улыбнувшись, поддразнил он ее.

Она снова рассмеялась.

– Ты неисправим. Как я могу дать тебе нагоняй за эту песню, если ты оборачиваешь все упреки в свою пользу?

– Может, стоит пореже давать мне нагоняй и почаще просто разговаривать со мной? – предложил Айан.

Он предполагал, что этими словами может навредить себе, но никак не ожидал услышать от нее столь резкого ответа.

Улыбка исчезла с ее лица. Взгляд сразу стал колючим. Она выпрямилась и слегка наклонилась вперед, став похожей на собаку, изготовившуюся защищать свою кость.

– Ты заслужил такое обращение. Твои попытки очаровать меня ничего не изменят, потому что твои извинения за ошибки прошлого – пустая болтовня.

Айан насупился:

– Это не так.

– Если бы тогда твой план сработал, то вообще не было бы никаких извинений.

Айан осекся. Что верно, то верно: выйди она за него замуж пять лет назад, он бы ни капли не раскаялся в своих поступках. С чего бы ему раскаиваться? Сейчас они могли бы жить счастливо, если бы не упрямство Джулианы.

– Так я и знала, – набросилась она на него. – У тебя на лице все написано. Я верю, ты сожалеешь, что твои интриги не привели меня к алтарю. Но я не верю, что ты раскаиваешься в самих интригах.

А какая разница? Все, чего он хотел, – это сделать ее счастливой.

– Джулиана…

– Спокойной ночи, Айан.

Этими словами она довольно невежливо указала ему на дверь. Виконт сжал кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не начать спорить с ней, но пересилил себя. В конце концов, у него впереди еще много месяцев, чтобы убедить ее в своих чувствах.

Не желая показывать, как он расстроен, Айан поднялся и кивнул:

– До завтра, Джулиана.

Следующим вечером Джулиана сидела в одиночестве за накрытым столом. Стул напротив нее пустовал. Нет, ей не хотелось видеть Айана ни сегодня утром за завтраком, ни вечером за ужином. Но она рассчитывала на то, что он составит ей компанию. Одиночество нагоняло на нее тоску, а Айан хоть как-то развлекал ее. Это была единственная причина, по которой она хотела, чтобы он разделил с ней трапезу.

Только так она могла объяснить свою досаду.

Она послала Амулю узнать, не заболел ли лорд Акстон, но он был здоров.

Неужели он так разозлился из-за ее обвинений, что больше не хочет ее видеть? Эта мысль слегка встревожила ее, и она почувствовала, как у нее засосало под ложечкой от такой перспективы. Но Джулиана тут же взяла себя в руки. Она не скучает по Айану. Располагая к себе разговорами, он, тем не менее, провоцировал ее на поведение, непонятное даже ей самой. Взять, к примеру, то, как она смеялась над непристойной песенкой про капитана, который соблазнил девушку, переодетую юнгой. Она покраснела от одной мысли об этом.

И все же он удивил ее. Джулиана всегда знала Айана как серьезного человека. Однако после их примирения она получила некоторое представление о его истинной натуре, и это никак не вязалось с тем образом, который сохранился в ее памяти. Хотя она сразу почувствовала, что в нем произошли перемены…

Отодвинув тарелку с недоеденным ужином, Джулиана поднялась на ноги. Ей не хотелось признавать, что без Айана еда казалась не такой вкусной. Просто она не была голодна.

И все-таки она не находила себе места.

Амуля зашла, чтобы забрать посуду, и увидела нетронутую тарелку Айана. Стараясь не встречаться взглядом с горничной, в глазах которой застыл немой вопрос, Джулиана вышла на палубу.

Легкий бриз закружил в причудливом танце ее длинные локоны. В темном небе сияли звезды, волны ласково плескались о борт «Хоутона», наполняя вечерний воздух солеными брызгами.

Упиваясь красотой этого вечера, она вдруг заметила, что Айан стоит у поручня, пристально вглядываясь в бесконечные просторы океана. Он застыл, расправив широкие плечи, и задумчиво смотрел перед собой. Его четко очерченный профиль был напряжен и неподвижен. Несмотря на качку, он твердо стоял на ногах, сцепив руки за спиной. Вид его был, прямо говоря, устрашающий. Так в давние времена, должно быть, выглядели пираты.

Он что, решил прекратить преследовать ее?

От этой мысли она почувствовала облегчение и досаду одновременно. Джулиана сама не знала, как это понимать.

– Айан? – тихо позвала она, но ветер унес ее слова. Он ничего не ответил, и было непонятно, услышал он ее или нет. Джулиана осторожно подошла ближе и положила руку ему на плечо.

Айан резко обернулся. Джулиана охнула от неожиданности. И охнула еще раз, когда он сомкнул железные пальцы вокруг ее запястья. Жаркая волна пробежала по ее руке и обожгла изнутри.

На его лице было написано нечто среднее между вожделением и гневом.

– Я… я не хотела испугать тебя, – заикаясь, выговорила она.

– Ты и не испугала. Я видел тебя.

Джулиана подумала, что тишина, повисшая между ними, будет длиться вечно. Казалось, воздух сгустился от напряжения, и было слышно только ее прерывистое дыхание. Его горячие пальцы жгли ей кожу.

Она хотела спросить, почему он не появился ни к завтраку, ни к ужину, но подумала, что это приведет еще к одной ссоре. Такая перспектива ее не привлекала.

Черт побери, она должна что-то сказать! Сколько можно так стоять в нескольких дюймах друг от друга, сдерживая дыхание, и молчать? Казалось, еще минута – и она утонет в глубине его голубых глаз.

Девушка откашлялась и спросила первое, что пришло ей на ум:

– Расскажи, как продвигается дело с твоими конюшнями для разведения лошадей. – Это была самая безобидная тема.

Он колебался. Джулиана ждала, чтобы он хоть что-то сделал – отвернулся, ответил или поцеловал ее. Наконец он расслабился и выпустил ее руку.

– Я договорился со своими старыми друзьями и несколькими новыми знакомыми о ссуде. Половину требуемой суммы я скопил сам. Землю под постройки я купил два года назад. Так что осталось построить дом и конюшни.

– Ты не хочешь жить в Эджфилд-Парке?

– Нет.

– Никогда? – изумленно спросила Джулиана. Разве не там его дом?

Он пожал плечами:

– Когда-нибудь, может, и буду. Но земля, которую я купил… Если бы ты увидела ее, ты бы поняла.

Несмотря на то, что она вряд ли когда-нибудь ее увидит, Джулиана была заинтригована.

– Расскажи мне о ней.

– Это около Солсбери. Я построю дом на холме, с которого открывается вид на долину, утопающую в зелени. Летом цветущий шафран покрывает холмы желтой дымкой. И жить там удобнее, потому что это место ближе к Лондону. Полагаю, мне придется часто ездить туда по делам.

– Да уж, – пробормотала она.

Эта тема так глубоко волновала его, что Джулиана тоже не могла остаться равнодушной.

– Должно быть, там очень красиво… Он кивнул:

– Надеюсь, что когда-нибудь мы будем жить там вместе. Страсть, с которой были сказаны эти слова, нарушила мирный ход их беседы. Джулиана оцепенела, но не от его дерзкого заявления, а оттого, что при мысли об этом она не испытала должного отвращения. Так не пойдет.

– Айан, я…

– Ничего не говори. Знаю, у тебя есть время до Рождества, чтобы обдумать мое предложение. Я не требую ответа прямо сейчас.

Пылающий взгляд остановился на ее губах и заскользил по ним, словно в жажде поцелуя. Джулиана почувствовала смятение.

Яна отвернулась.

– Сейчас я не готова принимать решения, которые касаются моего будущего, еще нет и года, как умер Джеффри, и я, – она вздохнула, – я не ожидала остаться бездетной вдовой в двадцать три года.

Взгляд Айана смягчился, и, к своему удивлению, Джулиана обрадовалась.

– Я знаю, что тот год, как и последние несколько лет, был тяжелым для тебя. Арчер оказался не тем, за кого ты его принимала.

– Да, – еле слышно пробормотала она, и не хотелось признавать.

Как он смог так легко понять, когда ей понадобились месяцы, чтобы разобраться в Джеффри? Ведь Айан с первого взгляда определил, что представляет собой Арчер. Это одновременно опечалило и встревожило ее.

Джулиана всмотрелась в его лицо. Она была уверена, что знает его. Он точная копия отца, обманщик, который играл с ней, как с марионеткой, и хотя они не виделись почти пять лет, качалось, что он остался прежним, человек не может настолько измениться, не так ли? И все же его искренность сбивала ее с толку.

Нравилось ей или нет, но она пообещала Айану постараться заново познакомиться с ним. Однако теперь Джулианой двигало не только данное ему слово, но и странное любопытство. Леди Арчер хотела найти ответ на свой вопрос.

Глава 4

– Лорд Акстон придет завтра утром? – спросила Амуля позже тем же вечером.

Странно, но при мысли об том Джулиана почувствовала радостное волнение. Она попыталась подавить его. Но как она ни старалась, напоминая себе, что он лгал и плел интриги, эти доводы не действовали на нее, как раньше.

Отогнав от себя эти мысли, она кивнула:

– Да.

У Амули на лице было написано, что она хочет поделиться одним из своих мудрых советов. Джулиана понимала, что поступает нехорошо, но она была не в настроении выслушивать нравоучения о том, как это опасно – не прислушиваться к голосу сердца.

– Я попрошу, чтобы ты принесла чай, когда он придет, – сказала она. – На сегодня это все.

Амуля кивнула. Судя по выражению ее темных глаз, она поняла, что ее выпроводили. Горничная вышла – ее толстая коса, спускавшаяся по узкой спине ниже пояса, покачивалась в такт шагам.

Джулиана вздохнула, села за столик и открыла дневник, положив его так, чтобы мягкий свет свечи падал на страницы. Поставив дату, она снова обмакнула перо в чернильницу и задумалась.

Она писала о море, о путешествии, о том, как покинула Индию. Мысли об Айане сегодня были слишком путаными, чтобы излагать их на бумаге.

Вздохнув, она оставила эти бесплодные попытки и спрятала дневник в свой дорожный сундук. Затем она улеглась на мягкую койку и натянула одеяло до самого подбородка.

Ее своевольные мысли снова вернулись к Айану – другу, предателю и будущему жениху.

Что, скажите на милость, ей делать с его настойчивым преследованием и своим бессилием перед ним? В полном замешательстве она закрыла глаза…

Внезапно Джулиана снова очутилась в Харбруке, в гостиной. Она сидела перед пылающим огнем в камине, украшенном веточками плюща и остролиста. Снаружи доносились голоса людей, поющих хоралы. А значит, сейчас Рождество – ее любимый праздник.

Девушка посмотрела в окно. Падал снег. Она устроилась поуютнее в кресле, наблюдая за восходом солнца. Скоро ее родители войдут в комнату и они обменяются подарками, радуясь, что наступил праздник.

Вместо этого появился Айан, загородил собой оконный проем и нетерпеливо произнес:

– Рождество уже наступило. Ты должна выйти за меня замуж.

Его упрямство и покровительственная манера говорить до смерти надоели ей.

– Я никогда не обещала выйти за тебя замуж и не выйду. И даже не надейся, я не буду жалеть о том, что отвергла твое предложение.

– Но я хочу быть с тобой, – уговаривал он.

Это и была самая большая проблема, потому что в последнее время Джулиане нравилось его общество. И ей всегда становилось грустно при мысли о том, что они перестали быть друзьями. Неужели нельзя найти какой-то выход?

– Не думаю, что ты хочешь жениться на мне для дружеского общения. Можно наслаждаться обществом друг друга и не вступая в брак.

Айан задумался:

– Возможно, ты права.

– Конечно, я права. Ничто не изменит моего мнения о твоих недостатках. Но если мы просто будем приятно проводить вместе время, твои визиты мне будут только в радость.

– Неужели?

– Да, мне нравится твое общество, если не принимать всерьез твои ухаживания.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказал Айан в ее сне.

– Со временем ты поймешь, что так лучше, – пообещала она. – Вот увидишь.

Плечи Айана поникли, на лице появилось печальное выражение, отчего ей сразу захотелось его утешить.

Но он ушел, прежде чем она успела вымолвить хоть слово. И вот она снова смотрит в окно, наблюдая, как зима укрывает белым одеялом холмистый сельский пейзаж. Она постаралась вернуться в прежнее умиротворенное состояние.

И вдруг перед ее глазами возник призрак юной Каролины, обитавший в поместье.

– Почему ты борешься со своей судьбой? – поинтересовалась она, паря в нескольких дюймах от земли и придерживая парчовую юбку одной рукой. Другая рука тонула в ворохе трепещущих кружев.

– С судьбой? – переспросила Джулиана. – Ты, конечно, не имеешь в виду Айана?

Увидев, что прекрасная девушка утвердительно кивнула, леди Арчер сказала:

– Я просто хочу ясности. А Айан приводит меня в замешательство. Я не знаю, чего от него ждать, вот, к примеру, недавно он приказал морякам исполнить для меня непристойные песенки. Папа никогда не одобрил бы этого.

– Но тебе это нравится.

– Да, – неохотно признала она, – он говорит, что любит меня и хочет жениться, но…

– Поверь ему и сделай, как он хочет, – посоветовал призрак.

– Но я не доверяю ему. Он лгал и обманывал…

– Значит, у него были на это веские причины, – предположил призрак. От него исходило ослепительное сияние.

– Я не выйду за него. Айан слишком властный. Он принесет мне одни страдания. Он никогда не позволит мне принимать важные решения.

Каролина бросила на нее сердитый взгляд. Джулиана поняла, что она не одобряет ее поведения. Ей почему-то стало стыдно, но одновременно с этим в душе поднялась волна негодования.

– Люби его. Не дай ему ускользнуть.

– Ускользнуть? Да я не знаю, как отделаться от него! Он не понимает, что я не отступлюсь от своих убеждений и выйду замуж за человека, которого выберу сама, если вообще выйду замуж.

– Если ты выйдешь замуж за другого, то сломаешь себе жизнь, – заявило привидение.

И оно исчезло, испарившись, как вода в знойный день. Джулиана снова осталась одна.

Она проснулась вся в поту и, тяжело дыша, обвела взглядом холодную, сумрачную комнату. Теперь она узнала капитанскую каюту на борту «Хоутона».

Но все равно она не могла избавиться от странного, почти сверхъестественного ощущения. Неужели она до сих пор чувствует едва уловимый аромат роз, который принадлежал призраку, обитавшему в Харбруке?

Нет, это был всего лишь сон, сказала она себе, пытаясь взять себя в руки.

Что может означать подобное сновидение? Джулиана снова и снова прокручивала его в голове, пока образы не стали совсем расплывчатыми, а их значение еще более туманным. Призраки не разговаривают, не так ли? И ей никогда раньше не снилось привидение Харбрука. Джулиана нахмурилась.

Только одну часть сна леди Арчер помнила отчетливо, и она являлась ключом к проблеме, которую та пыталась решить вот уже несколько дней: как дальше вести себя с Айаном? Она могла наслаждаться его обществом, возобновить их дружбу и выполнить данное ему обещание лучше узнать его, хотя Джулиана была совершенно уверена, что и так слишком хорошо его знает. Да, можно делать все это, потому что ей так хочется, а не потому, что на нее давит его предложение. Ведь она все равно не изменит своего решения. Сколько бы он ни умолял.

Чувство вины и постоянной тревоги, преследовавшее ее все это время, исчезло. У нее словно гора свалилась с плеч. Она откинулась на подушку и вздохнула.

Что мешает ей улыбаться и видеться с Айаном, позволить ему смешить и развлекать ее, вместо того чтобы тревожиться о замужестве?

* * *

На следующее утро Джулиана обдумывала свое решение, когда в тесную каюту вошла Амуля, неся чай на подносе. Бросив беглый взгляд через плечо горничной, она заметила высокую, темную фигуру в полумраке коридора. Это был Айан. Нарядный сюртук спокойного темно-синего цвета резко контрастировал с лукавым огоньком в его глазах.

Леди Арчер поднялась и приветливо улыбнулась. Айан растянул свои полные губы в ответной улыбке, такой теплой, нежной и притягательной, что казалось, он вложил в нее всю силу своих чувств. Когда он так улыбался, его глаза светились еще ярче. Какой он, однако, любитель пофлиртовать! И почему она раньше этого не замечала?

Потому что раньше все ее мысли были заняты борьбой с его притязаниями. Но с этим покончено. Теперь они будут играть по ее правилам.

Джулиана улыбнулась еще шире.

– Входи и садись. Давай поедим, а потом поболтаем о чем-нибудь.

Виконт удивленно посмотрел на нее, пытаясь поймать ее взгляд, как будто в нем он мог найти ответ на свои вопросы. Джулиана; сама не зная почему, вдруг вспыхнула и отвернулась.

– С превеликим удовольствием, – наконец пробормотал Акстон.

Он смутно ощущал присутствие Амули, убирающей со стола, но почти не замечал ее. Его внимание было приковано к Джулиане.

Сегодня утром от нее, казалось, исходило сияние. Она внезапно снова стала той жизнерадостной девушкой, которую он помнил с детства. Ему было интересно, чем вызвана такая перемена, но он решил не затрагивать эту тему. Он и так был доволен.

Приступив к утренней трапезе, она принялась рассказывать о своей ужасной поездке в Индию пять лет назад. Ей нравились море, ветер, это захватывающее чувство мнимой свободы. Однако ее желудок не разделял ее любви к морю.

Но сейчас она, очевидно, наслаждалась путешествием. Ее щеки слегка зарумянились. Ее волосы, переливавшиеся всеми оттенками золота, рассыпались по спине, скрывая плечи и локти под шелковой завесой кудрей. И эти ее губы, растянутые в улыбке и такие соблазнительные… Он не помнил, чтобы так отчаянно желал ее прикосновений, когда ухаживал за ней еще до замужества. Тогда он заботился о ней, зная, что она создана для него. Теперь она притягивала его словно магнит, и внутри его все сжималось при мысли о том, что он мог бы называть ее своей женой и по праву обладать ею.

– Ох, дорогой, ты словно потерял дар речи, – сказала она с напускной заботой. – Боюсь, я замучила тебя своей болтовней.

Она озадаченно нахмурилась, но по игривому огоньку в ее глазах он понял, что она шутит.

– Интересно, поможет ли тебе доктор? И где я найду такого врача посреди океана? – поддразнила она его.

Он засмеялся:

– Вам придется призвать на помощь свое остроумие, чтобы излечить меня, прекрасная леди.

– Остроумие? Ты поставил передо мной трудную задачу. Не забывай, у меня был узкий круг общения в Индии. Боюсь, мое остроумие развеялось ветром Бомбея.

– Сомневаюсь, – заверил он ее. – Хотя ветры там очень сильные… Однако я знавал бури посильнее. Помнишь тот день…

– Когда я удила рыбу и упала в реку? Боже мой, неужели нам обязательно снова об этом вспоминать? Клянусь, ты заводишь об этом речь при каждом удобном случае. – Она посмотрела на него с наигранным осуждением.

Айан пытался не рассмеяться, но не удержался.

Даже тогда Джулиана проявила безрассудство вкупе с отвагой.

– Ты знаешь, что я спас тебя в тот день?

Она изумленно уставилась на него. Выражение ее лица было откровенно скептическим.

– Ничего подобного! Какая неслыханная дерзость! Если бы ты немного подождал, пока я выпутаюсь из нижних юбок, то я сама доплыла бы до берега.

– У меня сложилось другое впечатление, когда ты скрылась под водой, – напомнил он ей. – Я вытащил тебя из реки и спас тебе жизнь. На мою беду, ты так лягнула меня, что синяк не сходил две недели.

– Ты смеялся над тем, как мои нижние юбки плыли вниз по реке, негодник! И даже не позволил мне выловить их. Я, должно быть, битый час объясняла отцу, что произошло, прежде чем он мне поверил. Он скорее бы поверил тому, что я разгуливала по округе без нижнего белья.

Айан скептически хмыкнул.

– Признайся, если бы ты могла сделать так, чтобы он этого не заметил, то ты бы так и ходила.

– Нет! – запротестовала она. – Я тогда была совсем юной, мне едва исполнилось четырнадцать. И я решительно была настроена стать настоящей леди.

– И для этого ты рыбачила? – насмешливо спросил он, улыбнувшись тому, как вспыхнули ее щеки.

Улыбаясь, он неотрывно смотрел на Джулиану. Да, она была прекрасна. В сущности, он не мог сказать, отчего временами ее красота казалась особенно утонченной и отчего иногда одно ее слово вызывало в нем жгучее желание заключить ее в объятия и прижать к себе так сильно, чтобы у них обоих перехватило дыхание. Но его привлекала в ней не только красота. Ему нравилось делить с ней утреннюю трапезу и смеяться. Нравилось болтать с ней о чем угодно. Нравилось просто находиться рядом:

Временами ему было легко с ней. Но чаще Джулиана то бросала ему вызов, то рушила все его планы… и даже приводила в ярость. Но какие бы чувства она в нем ни вызывала, они были намного сильнее, чем те, которые он испытывал с другими женщинами.

Джулиана между тем притворилась возмущенной и изобразила на лице досаду. Она надула губки, и вид у нее стал лукавый и вместе с тем соблазнительный.

– Мне нравилось ловить рыбу. Я не смогла отказать себе в этом.

– Я помню. Мы много рыбачили вместе, пока я не понял, что своей болтовней ты распугиваешь всю рыбу.

– Неправда! Это не по-джентльменски с твоей стороны говорить такое.

Он пожал плечами, наслаждаясь их шутливой перепалкой:

– Может быть, но когда я приходил на реку один, мой улов всегда был больше, чем я мог унести.

– И ты обвиняешь меня в том, что я тебя отвлекаю? Скажи еще, что ты лучше играешь в карты, когда меня нет рядом.

Это было не так, но он не мог отказать себе в удовольствии поддразнить ее.

– Конечно, лучше. Последние пять лет я – гроза всех клубов.

– Всех клубов? – с издевкой поинтересовалась она. – Я еще не забыла, почему отказывалась быть твоим партнером в вист все те годы.

– По крайней мере я не всегда проигрывал, – язвительно заметил он.

Она вздернула подбородок, и вид у нее стал величественный, как у самой королевы Виктории.

– Я что, должна была наслаждаться проигрышами? Айан снова засмеялся над ней:

– Ты права. Остальным следовало расступиться и не мешать тебе выигрывать. – Он умолк, и на мгновение в комнате повисла тишина. – Что, тебе нечего на это сказать?

– Послушать тебя, так я какое-то чудовище, – возразила она.