Глава 31

– Я не допущу, чтобы ты это пропустила! – Произнося эти слова, Джеймс постарался придать себе как можно более грозный вид, однако Агата лишь улыбнулась.

Впрочем, Джеймс и впрямь выглядел великолепно: небесно-голубой атласный сюртук, щедро отделанный золотой вышивкой, дополняли жилет и бриджи до колен, изготовленные из кремового атласа. Такая же атласная перевязь поддерживала раненую руку Джеймса.

– Это будет твой звездный час. – Агата неожиданно вздохнула. – Ты это заслужил, а если там появлюсь я, то все сразу вспомнят про «шлюху трубочиста». Поверь, мне не очень-то хочется шокировать принца-регента.

Джеймс фыркнул.

– Вряд ли тебе это удастся. Думаю, Принни на своем веку видел такое… Впрочем, не в этом дело. Куда важнее то, что принц-регент хорошо знает Саймона и очень его любит. Сомневаюсь, что он осудит тебя за привязанность именно к этому «трубочисту»…

Агата не могла сдержать удивления:

– Неужели Саймон близко знаком с его королевским высочеством? – Ее сердце преисполнилось гордостью. – В таком случае я рада за него.

– Тем более ты должна туда пойти. Я приказываю тебе сделать это.

– Приказываешь?

– Ну, настаиваю.

– В самом деле?

Джеймс усмехнулся:

– Ну ладно, покорнейше прошу.

– Это уже лучше. Хорошо, я пойду, но мне не удастся выглядеть так же великолепно, как выглядишь ты, потому что у меня нет подходящей одежды.

Баттон, до этого спокойно слушавший перепалку брата с сестрой, чуть не подпрыгнул.

– Ошибаетесь, мисс, у вас все есть.

Повернувшись, Баттон проворно достал из гардероба элегантное синее атласное платье, отделанное золотой вышивкой, оттенок которого был несколько темнее, чем цвет сюртука Джеймса.

Джеймс довольно улыбнулся, а Агата даже взвизгнула от радости. Схватив платье, она опрометью помчалась в свою комнату, по дороге громко призывая к себе Нелли.

Зал Королевских Аудиенций заслуживал того, чтобы каждое слово его названия писалось с прописной буквы. Агате еще никогда в жизни не приходилось видеть столь изысканного вкуса и такой элегантности, которыми отличались его архитектура и отделка. Ее и Джеймса провели по длинной ковровой дорожке, и они остановились впереди толпы, которая собралась здесь в ожидании аудиенции.

Когда Агата появилась в зале, среди присутствующих пробежал шепоток, но она не опустила головы. Возможно, этому способствовали ее элегантное платье и теплые пальцы Джеймса, сжимавшие ее ладонь. Наконец появился принц-регент, и Агата заволновалась. Ей так давно хотелось увидеть его…

Увы, первым ее чувством было разочарование: едва ли человек, обладающий объемистым животиком, мог показаться привлекательным кому бы то ни было.

Правда, его одеяние отличалось роскошью: один лишь расшитый золотом жилет стоил, наверное, целое состояние, однако…

В этот момент принц-регент повернулся, видимо, намереваясь водрузить свой объемистый зад на трон, и Агата впервые отчетливо разглядела его. Круглое бледное лицо, внимательные умные глаза…

Агате его взгляд сразу же понравился.

– Не понимаю, почему Лавиния называла его безмозглым… – прошептала она на ухо Джеймсу.

– Потому что она просто самовлюбленная дура. На самом деле Принни весьма умен, несмотря на все его причуды.

Агата продолжала наблюдать за принцем-регентом в течение почти целого часа, пока он рассматривал различные прошения и раздавал награды. Временами он раздражался, временами выглядел оживленным и заинтересованным, но его никогда не покидало чувство юмора.

В итоге будущий Георг IV показался Агате просто обворожительным.

Теперь она понимала, почему ему мог понравиться такой человек, как Саймон, и почему Саймон любил принца-регента.

Потом герольд громко назвал знакомую фамилию, и Джеймс, медленно подойдя к возвышению, почтительно замер перед Принни. Агата чуть не заплакала от гордости, когда принц-регент что-то проговорил над опущенной головой ее брата, а потом надел на шею Джеймса орденскую ленту. Она почти ничего не слышала, но радостное выражение на лице Джеймса, когда он повернулся и поклонился присутствующим, сказало ей больше, чем слова.

Наконец Джеймс вернулся к Агате, он был крайне возбужден.

– Ты слышала, слышала? Принни сказал, чтобы я продолжал служить. Невероятно! Я буду восстановлен в должности!

Агата тепло улыбнулась брату.

– Конечно, будешь, куда они без тебя!

Герольд снова выступил вперед, и от произнесенных им слов сердце Агаты замерло.

– Теперь его королевское высочество заслушает прошение Саймона Рейна.

Пройдя по ковровой дорожке, Саймон почтительно остановился перед принцем и низко поклонился.

Георг IV на мгновение остановил на нем равнодушный взгляд, но потом вдруг улыбнулся и весело спросил:

– Что это с тобой, друг мой?

Саймон с облегчением вздохнул; он понял, что своенравный принц-регент, кажется, вспомнил, их прежнюю, дружбу.

– Ваше высочество, я прошу освободить меня от службы.

Принни прищурил глаза.

– И почему же?

– Потому что я хочу жениться.

Наступило довольно долгое молчание, потом принц-регент коротко спросил:

– На ком?

– На мисс Агате Каннингтон.

– Каннингтон? Один Каннингтон только что был здесь. Это его сестра?

– Да, ваше величество.

Принц насмешливо приподнял брови.

– Так ты и есть тот самый нечестивый трубочист?

– Да, я.

Некоторое время Саймону пришлось ждать, пока у принца пройдет приступ бурного веселья.

– Забавная история! Остроумная шутка! Из одной лишь благодарности за столь неожиданное развлечение я мог бы удовлетворить твою просьбу. – Внезапно лицо Принни вернулось в обычное состояние. – Приведите ко мне эту женщину.

Герольд тут же объявил, что его королевское высочество желает видеть мисс Агату Каннингтон.

По толпе собравшихся пробежал удивленный шепот. То тут, то там произносились слова «шлюха трубочиста», что приводило Саймона в ярость.

Однако Агату это явно издевательское прозвище, кажется, совсем не задевало; она грациозно вышла вперед и, остановившись рядом с Саймоном, сделала реверанс.

– Ваше высочество…

Принц некоторое время внимательно разглядывал ее, и, казалось, ему все больше нравилось то, что он видел. Потом он перевел взгляд на Саймона.

– Определенно за этим кроется какая-то интрига. А ну-ка расскажи!

Решив, что в данных обстоятельствах скрывать что-либо нет никакого смысла, Саймон выложил принцу все факты, не забыв сказать о том, чем пожертвовала Агата ради интересов своей страны. Возможно, королевская длань защитит ее, даже если его прошение об отставке будет отклонено, а разве не этого он добивался?

Казалось, принц внимательно слушал, а когда Саймон закончил свой рассказ, он неожиданно повернулся к Агате.

– Ну что ж, теперь говори ты, женщина! Леди, рожденная, чтобы выйти замуж за джентльмена и наслаждаться всеми радостями жизни, готова отказаться от всего этого ради какого-то незаконнорожденного трубочиста? Невероятно!

– Просто я люблю приключения, ваше величество.

– И ты в самом деле хочешь выйти замуж за этого человека?

Серьезно посмотрев на принца, Агата кивнула:

– Да, ваше высочество, если он сам предложит мне это.

Принц незамедлительно повернулся к Саймону.

– Так ты до сих пор не сделал предложения! – удивленно воскликнул он. – Неужели ты струсил?

– Я считал, что жениться в моем положении означало бы подвергнуть мою избранницу опасности.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. – Принни пристально взглянул на Агату. – Выходит, трубочист низкого происхождения и есть то, о чем ты мечтаешь?

– Боюсь, я никогда не отличалась хорошим вкусом.

– И все же ты могла бы выбрать кого-нибудь получше.

Агата взмахнула длинными ресницами.

– Разумеется, ваше высочество, но поскольку вы уже заняты, мне придется удовольствоваться второсортным вариантом.

Судя по всему, принцу-регенту эти слова пришлись по нраву; не поворачивая головы, он искоса взглянул на Саймона.

– А она та еще плутовка. И вообще все это очень забавно. Леди и трубочист. Славная шутка. Я не могу устоять и удовлетворю твою просьбу, Саймон Рейн, при условии, что ты женишься на этой чаровнице, пока она не стала слишком популярной при моем дворе. – Он махнул рукой, и ему тут же передали усыпанный драгоценными камнями меч, лежавший рядом с троном. – В моих силах сделать так, чтобы дитя, которое появится в результате этого союза, не испытывало стыда ни перед кем. Поэтому, – он жестом подозвал к себе Саймона, – я кое-что подарю тебе, приятель.

Саймон опустился перед принцем-регентом на колени, и тот важно произнес:

– Властью, дарованной мне, посвящаю тебя, Саймон Рейн, в рыцари и нарекаю сэром Рейном.

Неожиданно Саймон усмехнулся, и рука принца-регента, державшая меч, замерла в воздухе.

– Опять интриги? – Принц нахмурился. – Неужели тебе еще не надоело?

– Прошу прощения, ваше высочество, но мое имя Саймон Монтегю Рейнз.

– О! – Принни удивленно уставился на Саймона. – Так ты француз?

– Моя мать была француженкой.

– Ладно. Тогда продолжим. – Он прочистил горло и произнес: – Итак, я нарекаю тебя сэром Саймоном Монтегю Рейнзом и приказываю немедленно отправиться к архиепископу и жениться на этой чокнутой женщине, пока она не впуталась еще в какую-нибудь историю. – Принни ухмыльнулся. – Полагаю, теперь все двери для вас будут открыты, ведь эти глупые бездельники, мои подданные, обожают романтические истории.

Агата снова присела в реверансе, затем взяла Саймона под руку. Она не помнила, как вышла из зала вместе с Саймоном и Джемсом.

– Ах, неужели это правда?! – Она обняла Саймона и крепко поцеловала, не обращая ни малейшего внимания на стоящих вокруг гвардейцев. – Подумать только, ведь я даже не знала твоего настоящего имени!

Саймон взял ее за руки.

– Мое имя ничем не примечательно, но я с радостью разделю его с тобой, если пожелаешь.

– Хм, леди Рейнз. Звучит неплохо, тебе не кажется? Ладно, я согласна.

– Ну вот и славно! – Саймон проворно сунул руку в карман и достал золотое кольцо, украшенное сапфирами, а потом надел кольцо на средний палец Агаты.

– Я прошу твоей руки, и ты не сможешь отказать мне, потому что я люблю тебя всей душой, и буду любить до конца своих дней.

Агата на мгновение замерла, потом глубоко вздохнула:

– Так и быть. Я согласна, сэр Саймон Монтегю Рейнз. – Она повернулась к брату. – Джеймс, я выхожу замуж и прошу тебя оказать мне честь и стать моим посаженым отцом.

Джеймс церемонно кивнул:

– Счастлив оказать тебе эту маленькую услугу, сестричка.

– Минуточку! – запротестовал Саймон. – А кто будет моим шафером?

Агата склонила голову к плечу.

– Ну, если мой брат действительно так незаменим, давай разыграем его в карты.

– Согласен. – Саймон ухмыльнулся. – Но только играть будем моими картами и сдавать буду я.

Спустя несколько дней состоялось бракосочетание Саймона и Агаты: оно прошло в каменной церкви, очень древней, отличавшейся простотой и изяществом, свойственным строениям прошлых веков. Во время церемонии двустворчатая дверь оставалась открытой, и аромат созревших в садах яблок, проникая внутрь, навевал всем присутствующим мысли о щедрости этого мира и непредсказуемости божественного провидения.

Эпилог

Сэр Саймон Рейнз сидел у огня в своем заново отделанном доме и читал последние новости за стаканчиком послеобеденного бренди. Огонь в камине приятно согревал его, и Саймон чувствовал себя чрезвычайно уютно. Тем не менее, он ужасно скучал, хотя с его браком все было в порядке. Жизнь с Агатой казалась ему чрезвычайно счастливой и он боялся лишь одного – проснуться и понять, что то всего лишь прекрасный сон. Однако проблема заключалась в том, что посреди всего того счастья ему было абсолютно нечего делать. Начиная с самых ранних лет, Саймон всегда сам зарабатывал себе на жизнь, а теперь у него было такое ощущение, будто он находится на содержании. С «лжецами» он почти не общался, так как хотел, чтобы Далтон заслужил такую же преданность со стороны подчиненных, какой пользовался он сам. Саймон свел свое присутствие в клубе до минимума и давал советы только тогда, когда его об этом просили.

В настоящее время «лжецы» оспаривали друг у друга право шефствовать над маленьким осиротевшим трубочистом. Робби вписался в «Клуб лжецов» так естественно, что внешний мир этого даже не заметил. Саймон с огромным наслаждением следил за этой борьбой, в которой делал ставку то на Курта, то на Джеймса.

Лениво потянувшись в своем роскошном кресле, Саймон отхлебнул глоток великолепного бренди и стал размышлять над создавшимся положением.

– Привет, мой драгоценный! – Агата стремительно влетела в комнату; следом за ней вбежала служанка, пытаясь забрать у хозяйки шляпку и перчатки. За ними в комнату ворвалась струя свежего осеннего воздуха с чуть заметным запахом угольного дыма, и скуку Саймона как рукой сняло.

– Ты, кажется, ездила за покупками?

– Боже упаси! Я была на собрании в госпитале. После того как мне пришлось потратить столько времени на обустройство твоего жилища, ноги моей в магазинах не будет.

– А я уж испугался, что ты попытаешься заменить мой ковер! – Саймон жестом указал в направлении спальни, на полу которой красовался яркий ковер из дома на Кэрридж-сквер. Ковер явно не сочетался с новой цветовой гаммой комнаты, но Саймона это ничуть не волновало.

Агата хмыкнула:

– Странно! Я-то думала, что это мой ковер. Совсем недавно я честно выиграла его у тебя, не так ли?

– Ничего подобного. Ты жульничала.

– Нет, не жульничала. Я не виновата, что ты плохо играл.

– Я плохо играл, потому что ты была голой.

– Как бы там ни было, но ты все равно проиграл. – Агата подошла к огню, намереваясь погреть руки, но Саймон схватил ее и усадил к себе на колени.

– Я сам тебя согрею.

– Согласна. – Она устроилась поудобнее. – А теперь я хочу, чтобы ты внимательно выслушал меня.

– Вот еще!.. – Саймон уткнулся лицом в ее шею.

– Прошу тебя. Мне нужно твое полное внимание.

– Тогда разденься.

– Прекрати, Саймон! Я спешила домой, чтобы сказать тебе нечто потрясающее. Имея в своем распоряжении твое мастерство и мои деньги, мы…

Саймон откинулся в кресле.

– Надеюсь, речь идет о чем-то более приемлемом, чем твой проект разведения бобров?..

– Забудь про бобров, я решила, что нам следует открыть школу!

– Для рыб?

– Нет. Я говорю совершенно серьезно. Мы откроем учебное заведение под названием «Школа Лилиан Рейнз для тех, кому не улыбнулась фортуна».

– Понятно. Я в самом деле тронут тем, что ты отдаешь должное памяти моей матери, но вторая половина названия кажется мне слишком… грустной. Я с трудом представляю себе лондонских родителей, выстроившихся в очередь, чтобы записать к нам своих ненаглядных крошек.

Вскочив с его колен, Агата быстро прошла к камину, потом обернулась к Саймону.

– Великолепно! Именно на это я и рассчитываю.

– Извини, любовь моя, ты меня снова запутала.

– Нам не нужны «ненаглядные крошки». Мы будем обучать тех, кому нужно улучшить разговорную речь и научиться правилам поведения за столом. Мы научим их танцам, этикету…

– Но…

– А также карманным кражам, взлому сейфов, составлению чертежей…

Саймон выпрямился.

– И подрывной деятельности?

– Вот именно! Подготовка «лжецов»! Как ты на это смотришь?

Рассмеявшись, Саймон схватил Агату в объятия и весело закружил по комнате.

– Великолепно! Мы могли бы сразу же начать набор учащихся. Больше у «лжецов» не будет проблемы с кадрами. Все наши парни будут владеть необходимыми навыками.

– И девушки тоже.

Он настороженно взглянул на нее.

– Так вот в чем заключалась твоя цель с самого начала?

– Несколько подходящих девушек не помешают. О горничных и гувернантках люди обычно забывают настолько, что говорят в их присутствии о чем угодно.

Саймон улыбнулся:

– Похоже, ты сама рассчитываешь немного поработать «лжецом»…

– Нет.

– Нет? Это меня удивляет. Я думал, что ты хочешь быть в самой гуще событий.

– С меня хватит и преподавательской деятельности. Более того, гуща событий – не самое лучшее место для женщины, когда она ждет прибавления семейства. – Агата засмеялась. – Пожалуйста, не смотри на меня так. У меня будет ребенок, любовь моя. Твой ребенок.

Ребенок. Сердце Саймона гулко забилось. Его ребенок. Его семья.

Он широко улыбнулся, и на сей раз улыбка его была абсолютно искренней.