Глава 27

Потерять жену – это действительно страшно.

В секретной палате Маркус предстал перед членами «Королевской четверки» и премьер-министром. Двое джентльменов стояли, а двое сидели за старым массивным столом.

Лорд Рирдон, Кобра, был чем-то сильно озабочен. Лицо лорда Уиндема, Сокола, как всегда, хранило непроницаемое выражение. Лорд Гринли, бывший наставник Маркуса, стоял, скрестив руки на груди. Он еще накануне заседания извинился перед Маркусом за то, что не сможет ему ничем помочь.

Маркус не обижался на Дейна. Хотя, конечно, было бы хорошо, если бы Лев открыто вступился за человека, который когда-то являлся его преемником. «Будь что будет», – решил Маркус.

Лорд Ливерпул, организовавший это собрание, сумел обеспечить кворум. Премьер-министр стоял, опершись на резную спинку стула, предназначавшегося для Лисы. Создавалось впечатление, что он испытывал непреодолимое желание занять это место.

Маркус усмехнулся.

«Не спеши, Роберт, – подумал он. – Я еще не сдался!»

Сокол, откашлявшись, встал.

– Лорд Драйден, – официальным тоном промолвил он, – вас обвиняют в том, что вы утаили важную информацию от своих коллег и помогли бежать одному известному шпиону. Что вы скажете на это?

Маркус, нахмурившись, почесал подбородок.

– Какому именно шпиону? Химере или леди Барроуби? – уточнил он.

На лице Сокола не дрогнул ни один мускул. Этот человек отличался хладнокровием, его трудно было вывести из себя.

– Сейчас нас больше интересует Химера, – с невозмутимым видом заявил он. – Хотя позже, конечно, дойдет очередь и до обсуждения вашей недозволенной связи с леди Барроуби.

Маркус заложил руки за спину и окинул своих судей спокойным взглядом.

– Я предлагаю обсудить последний вопрос немедленно. Меня ведь еще не лишили права голоса? – Он улыбнулся. – Или я уже официально смещен со своего поста?

– Нет, вы все еще Лиса, – прищурившись, сказал Лев и сел на свой стул. – Давайте дадим ему слово, я хочу выслушать его.

Маркус был рад, что старый друг помог ему настоять на своем.

Сокол пожал плечами:

– Хорошо. Мы отложим обсуждение вопроса, связанного с Химерой. – Он строго посмотрел на Маркуса. – Но ненадолго.

Маркус поклонился.

– Благодарю вас. Прежде всего я хотел бы объяснить, как возник наш роман, – начал он. – Надеюсь, вы помните, джентльмены, что сами советовали мне пофлиртовать с леди Барроуби?

Рирдон едва заметно усмехнулся, Дейн фыркнул, Ливерпул поморщился, а Уиндем стал нетерпеливо барабанить пальцами по столу.

Маркус едва сдержал улыбку.

– Прошу прощения, но я не мог не упомянуть об этом. Сориентировавшись в обстановке, я решил, что должен затмить своих соперников, поклонников леди Барроуби, и стать ее избранником. Этого требовали интересы дела. Мне нужно было сблизиться с Джулией для того, чтобы выведать ее секреты и добыть нужную информацию.

– Да-да, нам все это известно, – нетерпеливо перебил его Ливерпул. – Вскоре вы узнали о том, что эта женщина низкого происхождения.

Маркус кивнул:

– Да. Но, к сожалению, к тому времени я уже ничего не мог поделать с собой. – Он улыбнулся. – Я влюбился в Джулию.

Дейн оторопел, услышав это признание.

– Но я думал, что вы влюблены в мою жену!

Маркус покачал головой:

– Я никогда по-настоящему не любил Оливию. Я просто завидовал вам. У вас был близкий человек, который бесконечно верил в вас. – Маркус потупил взор. – Я не сразу разобрался в своих чувствах.

Ливерпул замахал руками.

– Что мы здесь обсуждаем, господа? – возмущенно промолвил он. – Сердечные дела или измену? – Наклонившись вперед, премьер-министр хлопнул ладонью по столу. – Я хочу знать, какого черта вы позволили этой женщине три раза бежать!

Уиндем бросил на Ливерпула холодный взгляд.

– Прошу вас, милорд, не забывайте, что вы находитесь здесь в качестве наблюдателя, – напомнил он.

Ливерпул насупился:

– Да, я больше не являюсь Коброй, но я все еще всерьез отношусь к своему долгу перед Англией. – Впившись взглядом в Маркуса, он добавил: – В отличие от некоторых.

Маркус был больше не в силах сдерживаться и обрушил весь свой гнев на Ливерпула.

– Вы понимаете свой долг как право подсылать к леди наемных убийц? – с негодованием спросил он, сжимая кулаки.

Рирдон и Дейн с недоумением взглянули на Ливерпула.

Дейн резко встал со своего места.

– Это правда? – спросил он.

Ливерпул, выпрямившись, заложил руки за спину.

– Я пустил по ее следу «лжецов», – невозмутимо сказал он. – Они должны были опередить Драйдена.

Рирдон встал.

– Вы не имели на это права, милорд! – воскликнул он.

Ливерпул холодно взглянул на своего бывшего протеже:

– Я признаю, что этот случай достоин сожаления, но ведь мы к тому времени уже убедились в том, какую опасность представляет для нас женщина, располагающая огромной сетью осведомителей и помощников.

– Но она работала на нас! – горячо возразил Маркус. – Благодаря ей мы получили ценную информацию о Химере. Зачем вы отдали приказ убить ее? – При воспоминании о пережитом страхе за жизнь Джулии голос Маркуса дрогнул. – Вы послали в погоню за ней наемного убийцу из «Клуба лжецов», Курта по прозвищу Повар, который хладнокровно всадил бы нож в сердце беззащитной хрупкой женщины, если бы ему это приказали.

– Я приказал ему всего лишь схватить леди Барроуби и доставить ее сюда, – заявил Ливерпул. – Она была бы ликвидирована только в том случае, если бы отказалась сотрудничать с нами.

Эти слова не могли успокоить Маркуса. Джулия была не из тех, кто легко соглашается на сотрудничество, а это означало, что ей грозила реальная опасность.

Он сделал глубокий вздох, стараясь взять себя в руки.

– Все это уже в прошлом. И я не вправе осуждать вас, поскольку, по существу, больше не являюсь членом «четверки».

– Не спешите, мы еще не приняли решение по этому вопросу, – заметил Дейн. – Кроме того, я убежден, что мы должны дать оценку действиям лорда Ливерпула, вмешавшегося не в свое дело.

– Я согласен с вами, – сказал Рирдон.

Маркус поднял руку, останавливая дискуссию.

– Господа, я хочу заявить, что не считаю возможным быть Лисой, поскольку этот пост по праву занимает другой человек. – Он обернулся к двери. – Разрешите представить вам мою жену, леди Драйден!

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Джулия. Ее грациозная походка и изящная внешность скрывали от постороннего взгляда то, что ее тело все еще хранило следы от побоев и истязаний.

Маркус смотрел на нее с гордостью. Джулия стояла с высоко поднятой головой, в ее взоре читался вызов. Она походила на бесстрашную тигрицу, вошедшую в логово мелких хищников.

Несмотря на ужасающую худобу, являвшуюся следствием голода, которым ее морил Химера, Джулия производила впечатление аристократки, исполненной благородства и чувства собственного достоинства. Кружевной шарфик скрывал синяки на ее шее, а кисть правой руки все еще была перебинтована. Ее можно было сравнить с древней богиней-воительницей, явившейся сюда прямо с поля сражения. Но только что началась еще одна, решающая, битва, и Джулия с ходу вступила в бой.

– Милорды, я пришла сюда, чтобы заявить о своих претензиях на место Лисы в «четверке», принадлежащее мне по праву.

Ливерпул отреагировал на это дерзкое заявление мгновенно.

– Вам нет места в наших рядах, мадам!

Джулия пронзила его гневным взглядом:

– Заткнитесь, Роберт! Это вам нет места в «четверке». И я прекрасно знаю об этом, поскольку сама способствовала вашему избранию на тот высокий государственный пост, который вы сейчас занимаете!

Лицо Ливерпула пошло багровыми пятнами.

– Вы не могли способствовать этому! – гневно воскликнул он. – Мое назначение состоялось еще год назад… – Он осекся, вдруг догадавшись об истинном положении вещей. – Так, значит, вы уже тогда исполняли обязанности Лисы?

– Да.

Сокол с невозмутимым видом взглянул на Джулию.

– Хотя лорд Ливерпул больше не является Коброй, он, как премьер-министр, заслуживает уважительного отношения, – заявил он.

Но Джулию не убедили его слова. Она твердо стояла на своем.

– Премьер-министр пытался использовать наемного убийцу из «Клуба лжецов» для того, чтобы устранить одного из самых ценных тайных агентов Англии, – заявила она. – Я буду уважать этого человека, когда он заслужит мое уважение.

– Она права, Ливерпул, – нахмурившись, сказал Кобра.

– Я уже объяснил, как произошло это недоразумение. Я не убиваю женщин, – промолвил премьер-министр.

Джулия в упор посмотрела на Ливерпула, и он, не выдержав ее взгляда, отвел глаза в сторону.

– Надеюсь, вы осознаете, к чему могут привести ваши действия, леди Драйден, – сказал Сокол. – Он был прав по крайней мере в одном. Если мы не признаем ваше право занять место Лисы, вы должны будете постоянно жить под нашим строгим присмотром. Это создаст определенные трудности для вашей семейной жизни.

И он многозначительно посмотрел на Маркуса.

Джулия кивнула:

– Мы полностью отдаем себе отчет в этом.

Она бросила на мужа спокойный взгляд, но Маркус чувствовал, что Джулия охвачена тревогой. Его жизнь сейчас находилась в ее руках. «Сражайся до конца и не бери пленных, Джилли!» – мысленно приказал он ей.

– Я требую вернуть мне то, что было несправедливо отобрано, – перешла в наступление Джулия, как будто прочитав мысли мужа. – В действительности я знатного рода.

«Более знатного, чем многие из вас», – пряча ухмылку, подумал Маркус. Он старался сохранять спокойствие, но ему это с трудом удавалось.

– Я урожденная графиня Жоэль Конти дю Бутэн, – продолжала Джулия. – Моя мать была замужем за графом. Когда разразилась революция и начался террор, они бежали из Парижа в Англию, надеясь найти здесь пристанище. Мой отец был жестоким человеком, он постоянно избивал мою мать. Однажды он так сильно избил ее, что она потеряла сознание. Решив, что она мертва, отец бросил ее в канаве и ушел. Он не знал, что моя мать беременна. Ее нашли и подобрали бродячие артисты из труппы Хайрама Пиклза. Они выходили ее, и следующие семнадцать лет она прожила у них. Моя мать умерла пять лет назад.

– Какой трогательный рассказ, – насмешливо произнес Ливерпул. – Этот сюжет подойдет для сентиментальной пьесы. Но где доказательства, что все это правда? Где документы, подтверждающие законность брака ваших родителей? Где ваше свидетельство о рождении? Вам на руку то, что сейчас у нас плохие отношения с Францией, и поэтому доступ к подобным документам закрыт…

Маркус, который словно ждал этих слов, тут же бросил на стол толстую папку с документами.

– Черт возьми! – с улыбкой воскликнул он. – Я забыл показать вам эти бумаги!

Члены «четверки» и премьер-министр открыли папку и начали с интересом изучать ее содержимое.

– Вы – мой преемник и помощник, – сердито сказал Дейн, обращаясь к Маркусу. – Почему вы не показали мне эти документы раньше?

– Нет, милорд, – качая головой, возразила Джулия. – Теперь он – мой помощник.

Ливерпул быстро просмотрел бумаги.

– Это еще ничего не значит, – заявил он. – Вы могли подделать документы.

– Сокол, вы же эксперт, – спокойно сказала Джулия. – Скажите, это поддельные документы?

Сокол долго разглядывал свидетельство о браке.

– Я не сомневаюсь в их подлинности, – наконец сказал он. – Судя по этому свидетельству, в брак вступили люди, близкие к королевской династии.

Джулия кивнула:

– Да, я – принцесса крови. Я двадцать четвертая в ряду наследников трона, если, конечно, во Франции возродится монархия…

– Значит, вы – французская графиня? – воспрянув духом, снова заговорил Ливерпул. – В таком случае у нас есть все основания отклонить ваши претензии на место в «четверке».

Но Джулию не смутили эти слова.

– Я никогда не была во Франции, – сказала она. – И я не храню верность своему отцу и его роду.

– И вы можете это доказать? – спросил Кобра. – А что, если ваш отец явится к вам и напомнит о вашем долге по отношению к нему и его родине?

Джулия сняла кружевной шарфик с шеи, на которой виднелись синяки.

– Он уже приходил ко мне.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Все были поражены словами Джулии и зрелищем, представшим их взорам. Даже Маркус вздрогнул, увидев ужасные, синевато-багровые следы от пальцев Химеры на коже своей возлюбленной.

– Человек, который пытался задушить меня, – мой отец, граф Рено Конти дю Бутэн, – сказала Джулия. – Принц крови, преданный слуга Наполеона и жестокий истязатель женщин. – Сняв медальон с миниатюрным портретом своих родителей, Джулия положила его поверх документов на столе. – Он известен под прозвищем Химера.

Кобра открыл медальон.

– О, черт… – пробормотал он, взглянув на портрет, и передал его Льву.

Лев несколько мгновений внимательно рассматривал миниатюру, а потом протянул медальон Соколу.

– Да, на этом портрете действительно изображен Денни, – сказал он.

– Химера больше не похож на это изображение, – с усмешкой промолвила Джулия. – Я исполосовала ему лицо осколком стекла. – И она показала мужчинам свои ладони, покрытые свежими шрамами. – Теперь, когда у него слишком приметная внешность, он не сможет маскироваться. У него есть только один выход – выступать в балагане, показывая свое уродство.

Откинувшись на спинку стула, Лев глубоко вздохнул.

– Хорошо, вы убедили нас. Ваша лояльность не вызывает сомнений, – промолвил он.

– Значит, этот ублюдок истекал кровью? – уточнил Кобра.

– Да. Он чуть не захлебнулся ею, – заверила его Джулия.

Кобра с удовлетворенным видом улыбнулся:

– Отлично! Думаю, мы должны снять все возражения против кандидатуры леди Барроуби. Мы все знаем о ее прекрасных способностях и навыках. Что вы на это скажете, господа?

– Но она – женщина! – запротестовал Ливерпул.

– Лично меня это не смущает, – заявил Кобра и взглянул на Льва. – А вас?

Лев пожал плечами:

– Ни в малейшей степени. У нее, правда, несколько изможденный вид, но, думаю, ей вскоре удастся набрать хорошую форму.

Они оба повернулись к Соколу:

– А вы что думаете?

Сокол посмотрел на портрет в медальоне, а затем перевел взгляд на Джулию, которая молча стояла перед ним.

– Так как все существенные возражения были сняты, и в нашем уставе нет пункта, запрещающего женщинам быть членами «четверки», то я соглашусь с вами, господа. – Сокол улыбнулся Джулии: – Добро пожаловать в наши ряды, Лиса!

Вздохнув с облегчением, Маркус бросился к жене, чтобы обнять и поздравить ее с победой. Он закружил ее на месте, и Джулия невольно засмеялась, обхватив его шею рукой.

– Отпусти меня немедленно, – прошипела она. – Это же неприлично!

– Не смущайтесь, миледи, – сказал Кобра. – Вам предстоит до конца жизни быть Лисой. Сейчас вы можете побыть с мужем и отпраздновать вашу победу. А через три дня, когда вы немного окрепнете после тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю, мы снова встретимся и введем вас в курс текущих дел.

– Хорошо, – сказала Джулия, держа мужа за руку, и, сделав реверанс, попрощалась с присутствующими. – Желаю вам приятного вечера, милорды.

Джулия и Маркус направились по пустынному коридору в сторону вестибюля. Сделав несколько шагов, Джулия пошатнулась и вцепилась в руку мужа.

– Дорогая, что с тобой? – забеспокоился он.

Обняв Маркуса, она всем телом прижалась к нему.

– Мы это сделали! – задыхаясь от волнения, промолвила она. – Теперь мы с тобой – Лиса!

Маркус поднял ее голову за подбородок.

– Нет, любовь моя, это ты – Лиса, а я – твой усердный ученик и помощник.

Джулия заглянула ему в глаза.

– А тебя это устраивает?

Маркус кивнул, и на его губах заиграла улыбка.

– Я всегда мечтал поучиться у хорошего мастера. Или, как в данном случае, у мастерицы.

Джулия поняла его намек, и в ее глазах вспыхнул огонек страсти.

– Кое о чем я не осмелилась написать даже в своих дневниках… – промолвила она.

Маркус рассмеялся и, крепко обняв жену, зарылся лицом в ее золотистые волосы, от которых исходил сладковатый аромат. Наконец-то эта поразительная, отважная, чувственная красавица целиком и полностью принадлежала ему!

– Больше нас никто не разлучит, – прошептала она и, помолчав, добавила: – А теперь накорми меня посытнее. Я умираю с голоду.

Маркус погладил ее по голове.

– Я знаю, где продают лучший хлеб и сыр для ночных пикников… – с улыбкой промолвил он.

Эпилог

После жаркой, страстной, неистовой ночи любви он приносит мне холодной воды и гладит меня, чтобы успокоить.

– Что дальше? – спросил Маркус, поцеловав жену в голое плечо, которое он массировал.

Джулия, откинувшись на подушки, сладко зевнула и повернула голову в сторону мужа.

– Хватит, дорогой, давай остановимся на этом. Иначе завтра утром я не встану.

Маркус припал губами к одному волшебному месту на ее шее, прикосновение к которому всегда сильно возбуждало Джулию. Сладкая дрожь пробежала по ее телу.

– У нас еще полдня впереди, до встречи с членами «четверки» у тебя уйма времени. Давай продолжим, – прошептал Маркус. – Раскрой мне еще один свой секрет.

– Хм… Ну хорошо. Но только для этого нам понадобится оливковое масло.

– И где же мы его возьмем? – хрипловатым голосом спросил Маркус.

– Я знаю, что Пиклз хранит бутылочку оливкового масла вон в том выдвижном ящике.

И она, не открывая глаз, показала пальчиком на комод. На лице Джулии играла лукавая улыбка.

Маркус метнулся к комоду. Но масла не было ни в первом, ни во втором ящике. Он стал рыться во всех ящиках подряд, выбрасывая из них изящные конверты с визитками и приглашениями на балы и званые вечера.

В конце концов он все же нашел бутылочку с маслом и кинулся назад к кровати.

– Может быть, расположимся у огня? – предложил он.

Джулия, засмеявшись, повернула к нему голову и вдруг удивленно замолчала.

– Что это такое? – спросила она и, приподнявшись, захихикала, не сводя глаз с мужа. – Если бы все курьеры доставляли почту подобным образом, я бы намного больше платила им за услуги!

Маркус проследил за ее взглядом и увидел, что к его потному бедру прилип маленький тонкий конверт. Джулия взяла письмо и вскрыла его.

– Ты собираешься сейчас читать свою корреспонденцию? – разочарованно спросил Маркус. – Умоляю тебя, не делай этого! Я принес масло!

– Это не займет много времени, – успокоила его Джулия. – Это письмо наверняка порадует нас. Такой способ доставки гарантирует хорошие новости.

Она развернула письмо и пробежала его глазами. Улыбка исчезла с ее лица. Через некоторое время Джулия, хмуря брови, взглянула на мужа:

– Когда оно пришло?

Маркус пожал плечами:

– Мы не выходили из комнаты два дня. Думаю, что Пиклз принесла его вместе с другой корреспонденцией, полученной сегодня. А в чем дело? Что в нем написано?

Джулия села на постели, скрестив по-турецки ноги, и со странным выражением лица взглянула на мужа.

– Похоже, поверенный Олдоса нашел наконец наследника, к которому перейдет поместье Барроуби, – промолвила она.

Маркус встал на колени рядом с ней.

– Ты же знала, что это рано или поздно должно было случиться. А твои люди могут жить в моем поместье Рейвенклифф, я всегда буду рад им.

Джулия покачала головой, задумчиво покусывая нижнюю губу:

– Дело не в этом. Поверенный пишет, что теперь должен выполнить еще один пункт завещания Олдоса и известить трех высокопоставленных персон о моем знатном происхождении. – Она тяжело вздохнула. – Причем этот пункт стоял первым, но поверенный решил, что Олдос что-то перепутал, и поэтому выполнил сначала второй пункт, то есть нашел наследника.

Маркус взглянул на письмо, которое Джулия держала в руках.

– Вот идиот! Если бы он в точности выполнил последнюю волю Олдоса, это избавило бы тебя от многих неприятностей! Впрочем, не будем его за это винить. – Маркус с улыбкой убрал прилипшую к влажному лбу Джулии прядку волос. – В конце концов, какая может быть срочность в этом деле? Кого интересуют доказательства знатного происхождения леди Барроуби?

– О, прекрати! – Джулия оттолкнула его. – Я знаю, что у тебя на уме.

Маркус поцеловал Джулию в шею, и она сразу оттаяла.

– Хм… А где масло? – спросила Джулия, бросив на мужа плутоватый взгляд. – В нашем распоряжении еще полдня.