- Сядь, - отрывисто приказала леди Лидиэль. Реннати повиновалась, не сводя глаз с ее лица. - Сядь и расскажи мне про это кольцо. Кто тебе его дал? Почему? И что ты уже успела ему сообщить?
      - Ей, - машинально поправила Реннати и тут же в испуге прикрыла рот ладонью. Но поскольку за этой репликой не последовало ни пощечины, ни удара через ошейник и вообще никакого наказания, девушка собралась с духом и начала свое повествование.
      Лгать не было никакого смысла. Если леди Лидиэль пожелает, она мгновенно все из нее вытащит, хоть при помощи зелий, хоть через ошейник. Да и все равно теперь не осталось никакой надежды, что леди Триана выполнит свою часть сделки - она ведь строилась на том, что Реннати не засекут. И потому Реннати рассказала все, начиная с того момента, как леди Триана купила ее на распродаже рабов, и до последнего переданного ею сообщения. По мере того как Реннати говорила, лицо леди Лидиэли прояснялось, и к тому моменту, как Реннати, выговорившись, умолкла, на нем уже читалась лишь задумчивость и легкое неодобрение.
      А по мере того, как разглаживалось лицо леди Лидиэли, терзавшая Реннати паника тоже стихала, и ее постепенно перестало подташнивать от ужаса. Когда Реннати закончила рассказ, Лидиэль кивнула.
      - Могло бы быть и хуже, - сказала она, как только девушка смолкла. - Ты не сообщила этой особе почти ничего такого, что она могла бы обернуть к собственной пользе.
      Зато мы теперь предупреждены. А кто предупрежден, тот вооружен.
      Леди несколько мгновений изучающе смотрела на Реннати, потом, кажется, пришла к какому-то решению.
      - Вставай, дитя, - велела Лидиэль. - Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
      Страх накатил на Реннати с удвоенной силой; сердце вновь бешено забилось, а воздух с трудом проходил в стиснутые спазмом горло и легкие. "Ну все..." - подумала Реннати. Но ослушаться она, конечно же, не могла. Она вслед за леди Лидиэлью спустилась по лестнице, прошла мимо Джианны с Карой...
      ...и через барьер в дверях, не позволяющий рабам, не имеющим на то дозволения, входить в гарем, а наложницам выходить оттуда. Шагнув через мерцающую магическую завесу, Реннати ощутила легкое покалывание и содрогнулась от страха. Что леди Лидиэль собирается с ней сделать? Отдать ее гладиаторам?
      - Ты умна, и я думаю, что в глубине души ты добрая, - сказала Лидиэль, словно разговаривая сама с собой, потом взглянула через плечо на Реннати. Когда ее зеленые глаза, проникающие в самую душу, встретились с глазами девушки, Реннати съежилась. - Кстати, я редко ошибаюсь в своих суждениях.
      - Да, моя леди, - прошептала Реннати, поскольку ей показалось, что леди Лидиэль ожидает ответа. Они зашагали по вымощенному мрамором коридору.
      - Я, пожалуй, рискну - в том, что касается тебя, - продолжала Лидиэль, не сводя с Реннати пронзительного взгляда. - Я сделаю то, чего никогда еще не делали с людьми, не принадлежащими к нашему кругу, с теми, кто родился и вырос не здесь. Я покажу тебе, что именно ты поставила под удар своими действиями.
      И в следующие несколько часов Реннати только и делала, что ходила по поместью и смотрела на все, разинув рот. Она была слишком потрясена, чтобы говорить. Она... она в жизни не видала ничего подобного!
      Сперва ей показалось, что это - обычное поместье, только хозяин и хозяйка небывало добры к своим рабам и обращаются с ними необыкновенно хорошо. Сперва леди показала Реннати все уголки и закоулки господского дома - не только покои, которые занимал ее сын, она сама и прочие проживающие здесь эльфийские лорды, но и кухню, кладовые, прачечную, швейную и прядильную мастерские. Леди повсюду приветствовали, почтительно, но без подобострастия. И она, что еще важнее, не требовала и вроде бы и не ожидала подобострастия. Во всех домах, где только довелось побывать Реннати, рабы никогда не заговаривали с хозяевами первыми, никогда не поднимали взгляд на хозяев, не получив на то дозволения, и никогда не вели себя так, как здешние рабы, то и дело подходившие к хозяйке с каким-нибудь сообщением или вопросом. Но Реннати быстро начала понимать, что к леди Лидиэли не просто невероятно легко обратиться - она еще и пользуется истинной любовью со стороны своих рабов.
      Любовь? Со стороны рабов? Разве такое бывает?
      - Ну, что ты теперь думаешь о нашем доме? - спросила Лидиэль, когда они вышли наружу и направились к какому-то длинному низкому зданию. Такой вопрос можно было бы задать равному - ну или почти равному, но уж никак не наложнице! Наложницам не полагалось иметь своего мнения. Им вообще вряд ли полагалось думать.
      Вопрос глубоко поразил Реннати - не меньше, чем огорошившие девушку радостные приветственные возгласы, которыми леди встретили на кухне.
      - Я не понимаю... - пробормотала она. - Они вас любят! Как рабы могут вас любить?!
      Она не ожидала ответа - разве что какого-нибудь укора или порицания. Но леди Лидиэль все-таки ответила на ее непроизвольно вырвавшийся вопрос - и ответ этот потряс Реннати до глубины души и лишил дара речи.
      - Они любят меня, потому что они - не рабы, - сказала Лидиэль. - Ни они, ни их предки никогда не были рабами. Здесь, в этом поместье, эльфийские лорды никогда не порабощали людей.
      Что?! Реннати почудилось, что ее сердце на миг остановилось.
      - Они состоят у меня на службе, - продолжала тем временем леди Лидиэль. - Они помогают мне, и мы относимся друг к другу с уважением. Мы с Киртианом защищаем их от внешнего мира, и то же самое отец и дед Киртиана делали для их предков. А в благодарность за эту защиту они нам служат, негромко добавила леди. - Здесь никогда не было рабов и никогда не будет, если только леди Триана и ей подобные оставят нас в покое.
      Столь поразительное заявление не могло быть правдой.
      Конечно же, это ложь! Не может на свете существовать семья эльфийских лордов, не порабощающая людей!
      И вместе с тем - как это может быть ложью? Зачем леди выдумывать такую поразительную историю? Для чего это ей? И как она могла заставить всех своих рабов держаться так естественно и непринужденно, если все это, от начала до конца, не было чистейшей правдой?
      Реннати прошлась вместе с леди Лидиэлью по полям, по домикам полевых рабочих, по казармам бойцов, и все это время ее окружала броня неверия. Но чем больше она видела, тем больше брешей появлялось в этой броне. Если бы леди показала ей только домашних слуг, Реннати не поверила бы ее словам, но полевые рабочие, по идее, никогда в глаза не видели свою леди, а если бы вдруг каким чудом и увидали, то ни за что не признали бы в столь скромно одетой леди того, кто облечен властью. Но тем не менее леди Лидиэль повсюду встречали неизменные радостные приветствия. К ней обращались с непринужденными разговорами - не каждый надсмотрщик такое потерпел бы, что уж говорить об эльфийских лордах! А леди Лидиэль преспокойно расспрашивала о сельскохозяйственных делах, о тренировках или о самих рабах и их семьях похоже, она прекрасно знала, что у кого творится дома. (Дома? Семьи? Да быть такого не может!) Но Реннати все равно упрямо цеплялась за свое нежелание верить в такое чудо, как доброта эльфа. И тут они подошли к саду, окруженному небольшими домиками. Реннати никак не могла сообразить, для чего они предназначаются, но тут до ее слуха донесся целый хор громких голосов детских голосов...
      Стоило леди Лидиэли приблизиться к саду, как игравшие дети заметили ее, побросали все дела и кинулись к ней, вереща от восторга.
      - Леди Лили! Леди Лиди!
      - Гляньте, какой у меня щенок!
      - А вы нам сделаете сладостей?
      - Леди Лиди, а Джорди нашел лягушку!
      Орава детишек (некоторые - изрядно перепачкавшиеся) окружили леди со всех сторон, протягивая ей цветы, лягушку, щенка, кукол и игрушечный лук со стрелами, чтобы она глянула, какое это все замечательное. А леди Лидиэль знай улыбалась себе. Реннати уставилась на эту небывалую картину, окаменев от изумления, а леди тем временем с самым серьезным видом общалась с детьми.
      Теперь Реннати поняла, почему здесь не было ни загонов для молодняка, ни нянек, ни никаких прочих признаков, что людей здесь разводят, как коров или лошадей, столь же тщательно производя отбор и столь же мало считаясь с их чувствами. Эти маленькие дома были.., были настоящими домами. Там жили семьи. Семьи, которым позволялось оставлять детей при себе. А поскольку загонов для молодняка здесь не имелось, значит, здесь это было правилом, а не исключением - в отличие от того поместья, где росла сама Реннати.
      Эти дети ни капельки не боялись самой хозяйки поместья. Они не привыкли ждать ничего дурного от эльфийских лордов.
      А сама леди?! Она обращалась с прыгающими вокруг малышами с таким терпением и вниманием, словно приходилась им не то нянькой, не то любящей родственницей!
      - Леди Лиди, сделайте нам, пожалуйста, сладостей! - попросил какой-то мальчишка, вежливый, но храбрый, словно молодой петушок.
      Леди Лидиэль рассмеялась:
      - Ну, хорошо! По одному цветку каждому. Идите сорвите себе по цветку.
      Она повернулась к Реннати. Та стояла, ухватившись за угол ближайшего дома - у нее в прямом смысле слова голова шла кругом.
      - Эльфийских женщин обучали применять свою магию скромно, понемножку, одним словом, без размаха.
      Теперь они по большей части тратят ее на создание всяких дурацких скульптур из цветов, но это чистейшей воды извращение того, чем мы занимались в Эвелоне. Мы исцеляли раны и некоторые болезни, а самое главное, мы делали несъедобное съедобным. Леди Мот научила меня этой маленькой хитрости, а сама она научилась этому от матери.
      Я до сих пор пользуюсь ею, чтобы делать для детей лакомства из цветов а, вот и они!
      Реннати лишь теперь обратила внимание на палисаднички перед домами. Там росло множество цветов, и детям не пришлось далеко ходить за цветком, которому предстояло стать угощением. Реннати заметила, что девочки по большей части выбрали розы; она и сама питала пристрастие к конфетам из лепестков роз. Многие посасывали исколотые пальцы, но никто не жаловался. Мальчишки же выбрали подсолнечники или георгины - в общем, что-нибудь побольше. Но одна девочка, стоявшая в задних рядах, держала в руках скромную фиалку и смотрела на леди Лидиэль с огорчением.
      - Сэши, что случилось? - спросила Лидиэль, заметив огорчение девочки, и жестом велела детям пропустить малышку вперед.
      - Вы сказали - один цветок, - умоляюще пролепетала Сэши. - А я люблю фиалки...
      - Горюшко мое! Дети, как вы думаете: честно ли это, чтобы Сэши досталась всего одна маленькая фиалка? - обратилась Лидиэль к ребятне. Реннати знала, что они ответили бы, если бы выросли под присмотром нянек, в загонах, где каждый сам за себя. Здесь же все оказалось иначе.
      - Нет! - хором завопили дети, и несколько человек тут же без всякого понукания помчались в ближайший палисадник и вернулись с целой охапкой фиалок. В общем, у Сэши оказалось столько фиалок, что она даже не могла удержать их все в руках.
      Сэши, сияя от счастья, вручила фиалки леди Лидиэли для преобразования, а потом, к еще большему изумлению Реннати, поделилась полученными сладостями с остальными детьми, пока те ожидали своей очереди. Ну да, если бы она съела это все сама, у нее наверняка разболелся бы живот. Но всякий иной ребенок, каких до сих пор приходилось видеть Реннати, тут же сунул бы угощение в рот и слопал его как можно быстрее, даже с риском объесться и заболеть - ибо, скорее всего, ему давным-давно уже не случалось пробовать ничего вкусного.
      В общем, вокруг творилось что-то невероятное.
      Когда Лидиэль закончила возиться с цветами, дети хором поблагодарили ее и убежали обратно на площадку для игр, огороженную грубо отесанными бревнами. Там была песочница с мягким песком, а в ней - пеньки и перекладины для лазанья, качели и куча всяких других приспособлений, по которым дети с удовольствием скакали.
      Все они были далеко не новые; сразу было видно, что эту площадку соорудили давно. И вовсе не для того, чтобы одурачить Реннати и ввести ее в заблуждение.
      "Как будто мое мнение, мнение смертной, может хоть что-то значить!" Но, похоже, для леди Лидиэли оно и вправду что-то значило.
      Леди Лидиэль посмотрела на Реннати с насмешливой улыбкой.
      - Ну так? - поинтересовалась она.
      Реннати бросало то в холод, то в жар, и что-то звенело в ушах.
      - Что.., что это за место? - едва ворочая языком, произнесла она.
      - А! Это и вправду хороший вопрос. - Леди Лидиэль взяла Реннати за руку, словно та приходилась ей давней подругой. - Давай-ка вернемся в усадьбу. Думаю, тебе не помешало бы чего-нибудь выпить, чтобы прийти в себя.
      Потом у тебя наверняка появится еще больше вопросов.
      А я постараюсь на них ответить.
      ***
      В какой-то момент Реннати самой показалось, что у нее никогда не закончатся вопросы. А леди Лидиэль терпеливо отвечала на них, на все до единого. Они сидели друг напротив друга за маленьким столиком на одной из террас.
      Реннати съела предложенные лакомства, но от волнения даже не почувствовала их вкуса; ей поднесли что-то выпить, но Реннати обратила на напиток не больше внимания, чем на обычную воду; она сидела за одним столом с эльфийской леди, словно сама была эльфийкой. Сад, растущий перед террасой, был залит солнечным светом, а собеседниц защищал от палящих лучей навес из узорчатого льна. В саду работали несколько женщин - просто-таки живое воплощение сельского покоя. Они были одеты добротно и практично, в обтягивающие брюки, длинные, свободные льняные туники и шляпы с широкими полями - для защиты от солнца. -И ни одного надсмотрщика вокруг.
      Постепенно до Реннати начало доходить, что же именно защищает здесь семейство лорда Киртиана. И тогда она осознала всю чудовищность своего предательства. Если бы Реннати была в состоянии плакать, она непременно бы заплакала. Она рухнула бы ничком и завыла от боли - из-за того, какой вред она причинила этим поразительным эльфийским лордам и людям, которых они опекали. Реннати едва не задохнулась от непролитых слез - так сильно у нее перехватило дыхание. Но ее так долго отучали плакать, что даже теперь она ничего не могла с собой поделать. Наложницы не плачут. Это портит их внешность и раздражает хозяев.
      Но Реннати низверглась в самую пучину отчаяния, и она просто не в состоянии была сидеть и молча терпеть его.
      Она соскользнула со стула и опустилась на колени.
      А потом ничком распростерлась на каменном полу террасы, не смея поднять глаз на леди, чтобы не рассыпаться на тысячу кусочков от стыда.
      - А! - мягко произнесла леди. - Теперь ты понимаешь.
      Реннати было трудно. Трудно говорить. Трудно проталкивать слова сквозь горло, стиснутое виной и болью.
      - Да.
      Это было все, на что ее хватило.
      - Что ж, теперь у меня будут вопросы к тебе, - сказала леди Лидиэль, и по голосу ее было ясно, что она твердо намерена получить ответы.
      У Реннати не было сил взглянуть в лицо той, кого она так гнусно предала, и потому она осталась лежать, распростершись на каменном полу террасы, и стала судорожно, прерывисто рассказывать обо всем светло-серой плите, в которую уткнулась носом. Леди расспрашивала девушку так же долго, как перед этим Реннати расспрашивала ее саму; она вытянула из Реннати все, что касалось истории ее жизни и ее сделки с леди Трианой, вытянула мягко, но непреклонно.
      Казалось, это будет длиться вечно. Когда Реннати наконец-то завершила свой рассказ, ее покинули все чувства, Кроме боли. Теперь леди Лидиэль знает о ней все до последней капли, и, конечно же, наказание, которого девушка так жаждала, не замедлит последовать.
      В конце концов леди устало вздохнула:
      - Вставай, дитя, и сядь, чтобы с тобой можно было поговорить нормально.
      Реннати не могла пошевелиться - и тогда ее мгновение спустя пошевелили. То есть сдвинули с места. Леди Лидиэль просто подхватила ее под руки, подняла и усадила обратно в кресло - так легко, словно Реннати была легче пушинки. Возможно, для леди она и вправду была ненамного тяжелее пушинки. Лидиэль наверняка была искушена в эльфийской магии, а откуда Реннати знать, на что способна магия и на что не способна?
      - Итак, - сказала леди, - ты понимаешь, что ты натворила. Готова ли ты исправить причиненный вред?
      Реннати казалось, будто взгляд леди проникает ей в самую душу.
      Теперь у девушки из всех чувств осталось лишь одно - надежда. Она пробилась через гнетущее беспросветное отчаяние и чуть-чуть ослабила оковы, стискивающие ее горло, так что Реннати стала дышать немного свободнее. Девушка молча кивнула.
      И леди Лидиэль, изъясняясь кратко и точно, объяснила Реннати, что та должна будет делать. И Реннати согласилась, не возразив ни единым словом и даже не спросив, что с ней произойдет в тот неминуемый момент, когда она станет не нужна.
      ***
      День выдался долгий и очень трудный, и большую его часть пришлось провести в седле, а потому к тому моменту, когда с Киртианом связалась мать, он уже был здорово вымотан.
      До сих пор кампания против молодых лордов ничем не походила на ту тяжкую, упорную битву, которую Киртиану вроде как полагалось вести. В действительности же, если бы не свидетельства в виде опустошенных поместий, сожженных и разрушенных усадеб, полей, поросших сорняками, Киртиан заподозрил бы, что это какой-то фарс.
      Потому что в тот момент, когда он принял командование, вот буквально-таки в тот самый момент молодые лорды тут же прекратили открытое сопротивление. Они просто развернулись и пустились наутек.
      И Киртиан как командир не мог не оценить их тактику. Он ведь вел с собой своих собственных людей, способных составить костяк любого войска. Первое же сражение стало бы решающим. Армия молодых лордов находилась вдалеке от тех мест, где у них имелись надежные базы. Да и с припасами у них было туговато, невзирая на магию. Киртиан на их месте поступил бы точно так же.
      Вот только сейчас он был не на их месте, а вовсе даже наоборот, преследовал их. А это означало, что когда они остановятся, то смогут застать его врасплох - причем сделают они это по своему усмотрению. И очень может оказаться, что его уставшему войску придется столкнуться с их отдохнувшей армией.
      Киртиан смотрел на изображение матери, появившееся на крохотном телесоновом экране, вделанном в его походный стол. А Джель, заглядывающий ему через плечо, время от времени заинтересованно сопел.
      - Триана? - в конце концов переспросил Киртиан. - Я понимаю Аэлмаркин. Но Триане-то что от нас надо?
      Зачем ей засылать к нам шпиона?
      Прежде чем Лидиэль успела ответить, Джель насмешливо фыркнул:
      - Чего тут неясного? Они работают вместе. Или Аэлмаркин думает, что они работают вместе. Судя по всему, что я слышал, эта су... - он кашлянул и поправился:
      - Эта женщина - куда большая дрянь, чем твой кузен, хоть это и трудно вообразить. Но что она пронырливее - так это даже не вопрос. А что вы скажете насчет этой девчонки? Можно ли положиться на ее слова? Можно ли вообще на нее положиться - теперь, когда вы...
      Лидиэль улыбнулась:
      - Джель, брось. Не забывай - ты говоришь с леди.
      Сколько наших людей владеют людской магией? И сколько, по-твоему, во время нашей беседы наблюдало за ее мыслями - помимо тех, кого я об этом попросила, - просто так, на всякий случай, чтобы удостовериться, что остальные ничего не пропустили?
      У Джеля хватило тактичности покраснеть.
      - Это называется - не учи свою бабушку грибы собирать. Прошу прощения, миледи. Так она не опасна?
      - Более чем не опасна. Думаю, нам стоит оставить ее у себя, последовал поразительный ответ. - Она очень умна. Она сообразительна, а это вовсе не то же самое, что ум.
      И она в глубине души добрая девочка. Я только порадуюсь, если она найдет у нас свой дом. Она может очень пригодиться нам: у нас не так много людей, выросших в рабских бараках, а она может сообщить нам множество ценнейших сведений об этом мире.
      - Только не в качестве моей наложницы!.. - ляпнул, не подумавши, Киртиан - и покраснел, услышав смешок Джеля.
      - Я сильно сомневаюсь, что после того, как девушка найдет себе место среди наших людей, она пожелает становиться чьей бы то ни было наложницей, сухо отозвалась Лидиэль. - А суть именно в этом, не так ли?
      Киртиан поспешил перевести разговор в другое русло.
      - Насколько я понимаю, ты хочешь с помощью этой девушки скормить ненаглядной Триане столько ложной информации, сколько в ту влезет?
      - Я бы сказала, что стыдно упускать такой случай, - созналась Лидиэль. В глазах ее заплясали озорные огоньки - во всяком случае, так показалось Киртиану. Но вообще-то изображение было слишком маленьким, чтобы утверждать это наверняка. - Если уловка сработает, возможно, стоит даже впоследствии прислать ее к тебе. Насколько я понимаю, многие офицеры возят с собой одну-двух наложниц...
      Прежде чем Киртиан успел возразить, в разговор вмешался Джель.
      - Прекрасная идея, леди! - восторженно заявил он. - Если, конечно, вы твердо уверены, что ей можно доверять.
      Если Триана будет делиться новостями с Аэлмаркином, мы можем накормить ее чушью, подмешав туда ровно столько правды, чтобы сложилось впечатление, что девушка преуспевает даже больше, чем надеялась эта су.., эта женщина.
      - Джель, я бы все-таки не стала называть Триану сукой, - невозмутимо заметила Лидиэль. - Не стоит так оскорблять всех собак женского рода. Все-таки они в большинстве своем очень милые существа.
      Джель заржал, а Киртиан почувствовал, что у него горят уже не только щеки, но и уши. Что это такое творится с его матерью в последнее время?
      А может, просто в последнее время мама сочла его достаточно взрослым и стала говорить при нем без лишних церемоний?
      - Ну, теоретически идея вроде бы неплохая, если, конечно, девушку можно доставить сюда без риска для нее, - попытался схитрить Киртиан. - Я, собственно, не имею в виду опасность, связанную с боевыми действиями - тут что-то все получается куда.., куда спокойнее, чем я ожидал. По крайней мере, пока что. Кто-то убедил молодых лордов, что отступать им сейчас выгоднее, чем остановиться и принять бой. Не сказал бы, что я очень из-за этого страдаю - благодаря этому я кажусь великолепным командующим. Но пока девушка у нас в поместье, Триана не сможет до нее добраться. Если же она приедет сюда, а Триана решит, что коротких разговоров по телесоновому кольцу ей мало, ей не составит особого труда похитить девушку. Вокруг меня постоянно вертится куча людей и эльфийских лордов, а доверить ее охрану я смогу лишь Джелю. Брать же ее с собой на время битвы вообще ни Джель, ни я не сможем.
      "И мне совершенно не хочется, чтобы у меня под ногами путалась какая-то женщина. У меня и без того хлопот хватает", - подумал Киртиан, но предпочел этого вслух не говорить. На самом деле, ему совершенно не хотелось лишний раз заставлять мать волноваться. И потому он рассказывал ей далеко не обо всем. Когда же молодых лордов припрут к стенке - а рано или поздно это обязательно случится...
      Лидиэль задумчиво прикусила губу.
      - Да, об этом я как-то не подумала, - призналась она. - Если посмотреть на дело с этой стороны, Триане и вправду не составит большого труда подослать кого-нибудь к тебе в ставку, чтобы шантажировать девушку. Ну что ж, оставим пока эту уловку про запас, на тот случай, если Триана начнет давить на нее. Ну а пока мы сделаем вид, будто после твоего отъезда я взяла девушку в личные служанки, и время от времени ей удается "подслушать" наши с тобой разговоры. Авось Триана проглотит эту байку.
      - Да, так будет лучше, - решительно сказал Киртиан. - Предки! На этот раз самые интересные новости у тебя. А мне особо и сообщить нечего - кроме того, что я уже говорил раньше. Я нахожусь неподалеку от поместья леди Мот и надеюсь, что смогу, усилив нажим, где-нибудь через неделю добраться туда и вызволить ее.
      - Если она желает, чтобы ее вызволяли, - задумчиво протянула Лидиэль. Тут надо все обдумать... Слушай, а ты не мог бы подойти туда достаточно близко, чтобы Мот могла прислать к тебе гонца или даже сама явиться к тебе, но при этом не отрезать ее от молодых лордов?
      Этот вопрос застал Киртиана врасплох. Но он сразу сообразил, что подразумевает мать.
      - До тех пор, пока я гоню молодых лордов, никто не станет требовать с меня отчета в моих действиях, - отозвался он. - Ты думаешь, что она сумела войти к ним в доверие?
      - Именно. И я не совсем уверена, что тебе и вправду так уж стоит стараться разбить их. - Леди Лидиэль слегка нахмурилась. - Попросту говоря, пока великие лорды заняты мятежниками, им не до нас.
      - И не до волшебников, - добавил Джель.
      - И не до волшебников, - согласилась Лидиэль. - Но если ты разгромишь молодых лордов, Совет тут же захочет, чтобы ты повел войско против волшебников - в этом можно не сомневаться.
      При этой мысли у Киртиана упало сердце. И как он сам об этом не подумал? Конечно, именно этого они и захотят! И если он вовсе не против взгреть щенков и вновь заставить их слушаться старых псов, то вести армию рабов против их сородичей-людей...
      - Меня сместят раньше, - поспешно сказал Киртиан. - Или я что-нибудь придумаю. Или Джель сломает мне ногу.
      - Или проломлю голову, - проворчал Джель, но в голосе его послышалось одобрение. - Ладно, об этом мы позаботимся в свое время. А покамест...
      - А покамест я с вами прощаюсь, а вы все-таки подумайте, как быть с Мот, - твердо сказала Лидиэль. - Если мы будем затягивать разговор, кто-нибудь может попытаться перехватить его. Береги себя, радость моя.
      - Непременно! - пообещал Киртиан, и телесон, мигнув, погас.
      У Киртиана с Джелем была масса дел, которые следовало обдумать...
      ...и совершенно не было времени на размышления.
      Глава 17
      Киртиан довольно быстро выбросил из головы и девушку-наложницу, и все, что было с нею связано. Поскольку она больше не представляла собой угрозы, Киртиана мало интересовало, что мать станет с ней делать. По правде говоря, он даже не смог сообразить, о которой из трех наложниц идет речь. Теперь это проблемы Лидиэли, и его это вполне устраивает. Не прошло и нескольких мгновений, как Киртиан напрочь позабыл обо всей этой истории и принялся обдумывать более насущный вопрос: как изменить свою стратегию с учетом новой информации?
      Хорошо еще, что они уже успели встать на ночевку. За стенами палатки раздавался обычный гвалт: сотни людей обустраивали кострища и разворачивали скатки, получали еду в полевых кухнях, а эльфы-офицеры то и дело отдавали им какие-то приказания. Мягкие золотистые лучи заходящего солнца насквозь просвечивали западную стенку палатки Киртиана. В воздухе витала пыль вперемешку с запахами вытоптанной травы и горящего дерева. На походной койке Киртиана стоял поднос с едой - все то же самое, что ели люди-бойцы, но у Киртиана до него как-то руки не дошли. Ну вот, теперь Джель примется его пилить и требовать, чтобы он поел.
      - Ну что ж, нам надо заново обдумать план сражения, - сказал Киртиан Джелю и разложил карту поверх черного стекла телесонового экрана, вмонтированного в крышку его походного стола. - Нам надо решить, что мы можем сделать, чтобы подобраться поближе к Мот, так, чтобы она смогла, если захочет, прислать к нам кого-нибудь.
      При этом нам нельзя слишком близко подходить к ее поместью - и нельзя допустить, чтобы кто-нибудь заметил, что мы стараемся его обойти. Итак, что будем делать?
      - Хороший вопрос. - Джель уставился на карту, задумчиво поскреб подбородок и нахмурился. - Чертовски хороший, я бы сказал. А что, если...
      Он ткнул пальцем в точку на карте. По их прикидкам, там должен был располагаться лагерь рабов, где собрали бывших гладиаторов.
      - Мы можем сделать вид, будто считаем, что здесь находится учебный лагерь солдат молодых лордов. Этой причины вполне хватит для всякого любопытствующего.
      Если они двинут войско в эту сторону, то смогут обойти поместье Мот стороной - и при этом создадут коридор для более глубокого проникновения на земли молодых лордов. Киртиан кивнул, рассеянно взял кружку с водой и сделал глоток, а то от пыли здорово першило в горле.
      - Тогда давай доложим лорду Киндрету и предложим изменить наши планы. Я хочу, чтобы он немного поспорил со мной.
      - Зачем? - Джель озадаченно уставился на Киртиана, сдвинув брови.
      Киртиан аккуратно сложил карту и отложил ее в сторонку.
      - Потому что нам это пригодится, причем во многих отношениях. Он наверняка поставит мне на вид, что я смогу спасти Мот - причем для этого даже не придется прикладывать особых усилий. Я же на это возражу, что Мот, возможно, и так ничего не угрожает, что молодые лорды, скорее всего, и думать забыли про одинокую старую женщину, сидящую у себя в крохотном поместье, а если мы двинемся в этом направлении, то молодые лорды наверняка подумают, что Мот чем-то для нас ценна. Я хочу, чтобы он понял, что некоторые наши сторонники до сих пор умудряются сидеть достаточно тихо, чтобы о них забыли и не рассматривали их как возможных заложников. И я хочу вколотить в него, что не стоит наводить мятежников на эту мысль. И еще я хочу, чтобы Киндрет сосредоточился на этом и не стал прикидывать, нет ли у меня других причин не продвигаться в этом направлении.
      - Да, это даст ему материал для размышлений, - отозвался Джель. Он с таким рвением мял подбородок, что у Киртиана невольно промелькнула мысль: уж не собрался ли Джель вылепить его заново? - И у него появится, о чем еще предупредить остальных.
      - А у Совета появится новый повод задуматься о волшебниках. И, может, даже появится причина приказать мне тянуть волынку, пока им не удастся вывести из-под Удара всех, кто им нужен. - Киртиан взглянул на округлившиеся глаза Джеля и кивнул:
      - Ага, ты понял. Знаешь, мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь буду изыскивать способ заставить Киндрета отозвать наши войска обратно, а ведь на данный момент, пожалуй, это наилучшая стратегия.
      Перенапряженные мышцы шеи заныли, и Киртиан принялся их растирать. Ему сейчас для полноты счастья только головной боли не хватает!
      - И еще я никогда бы не подумал, что это будет так сложно, - грустно произнес Киртиан - так, в пространств во. - Если бы я только знал...