Меч Алдонеса

      Мы должны были попытаться использовать эту возможность. Каллина заняла свое место перед матрицей, а я - перед экраном, очистив мысли от всего постороннего. Я закрыл доступ всем внешним раздражителям и начал входить в психокинетический контакт с экраном, настраивая наш теперь общий частотный код на ту частоту, которая нам требовалась. Интересно, кто же все-таки окажется подходящим для нас? Настройка осуществилась как бы сама собой.
      За секунду до того, как мои зрительные рецепторы отключились из-за жуткой перегрузки, я успел увидеть туманные символы кода матрицы; потом сразу ослеп и оглох. Этот момент перегрузки всегда очень опасен.
      Но постепенно я начал ориентироваться в пространстве экрана. Мои чувства были полностью отключены. Энергия мозга, получив свободный доступ в бесконечность пространства, пересекала чудовищные расстояния; за ничтожные доли секунды мои мысли оставляли позади десятки, сотни парсеков, целые галактики. Время от времени я ощущал как бы легкие вспышки сознания, обрывки мыслей и чувств, подобные теням - своего рода мусор ментальной Вселенной.
      Прежде чем я ощутил контакт, я увидел на экране ослепительный белый свет. Где-то далеко-далеко частота телепатического сигнала чьего-то мозга совпала с кодом, заложенным в передатчик. Мы передавали этот код через пространство и время, словно забрасывая сеть, и, встретив подходящую частоту, сеть сомкнулась.
      Я рванулся вперед, как бы раздробленный на миллиарды частиц. Если бы сейчас в этой цепи что-нибудь нарушилось, я никогда бы не вернулся назад в свое тело, навсегда оставшись летать потоком частиц на каком-нибудь витке пространства-времени.
      С огромной осторожностью я вошел в контакт - словно влился в мозг найденного существа. Борьба была короткой, но страшной; в итоге мы слились воедино: его телепатический код был теперь запечатлен во мне, а мой - в нем. Мир превратился в сплав разноцветных огней. Воздух закручивался вихрями, в которых пылало холодное пламя. Отсвет на экране сперва казался тенью, затем островком мрака, который мало-помалу превратился в изображение, а затем...
      От яркой вспышки стало больно глазам. Мозг вздрогнул от чудовищного шока. Пол, казалось, заколебался, стены грозили вот-вот рухнуть... Каллина стремительно бросилась ко мне. А чужая материя все текла сквозь пространство, сквозь меня...
      Еще не совсем придя в себя, я взглянул на Каллину. Чужой мозг уже освободился от моей власти. Экран погас. А на полу, скрючившись у самого экрана, лежала худенькая темноволосая девушка.
      Глава IX
      Каллина нетвердой походкой приблизилась к лежащему телу и наклонилась над ним. Я последовал за ней и присел рядом.
      - Она не умерла?
      - Конечно, нет. - Каллина подняла глаза. - Но это было ужасно, даже для нас. Представляю, что пережила она! У нее сильный шок.
      Девушка лежала на боку, прикрыв одной рукой лицо. Легкие каштановые волосы скрывали ее лоб. Я отвел в сторону прядь - и замер, пораженный, не в силах отнять руку от ее щеки.
      - Это же Линнел! - выдохнула пораженная Каллина. - Линнел!
      На холодном полу перед нами лежала та самая девушка, которую я встретил в космопорте в день прилета в Тендару.
      Я прекрасно помнил нашу встречу, однако на какое-то мгновение мне показалось, что я схожу с ума. Перемещение в пространстве сказалось и на мне. Нервы были напряжены до предела.
      - Что же мы наделали! - простонала Каллина. - Что мы наделали!
      Я крепко прижал ее к себе. Конечно, конечно же, думал я. Линнел так близка нам обоим! Мы все время говорили о ней, думали о ней - и вот результат... И все-таки...
      - Ты помнишь Второе правило Кериллиса? - Я пытался изложить свою мысль как можно проще. - Все сущее - за исключением матриц - где бы оно ни находилось, способно обладать по крайней мере одной своей точной копией. Этот стул, мой плащ, отвертка у тебя на столе, фонтан в Порт-Чикаго - все это может иметь во Вселенной еще одну абсолютно точную молекулярную копию. Ничто во Вселенной не является уникальным - кроме матриц. Однако трех абсолютно одинаковых копий тоже не существует.
      - Значит, это двойник Линнел?
      - Гораздо больше, чем просто двойник. Только раз в миллион лет или около того близнецы бывают полными копиями друг друга. Они не могут не быть различными, поскольку росли в разных условиях. Но плоть и кровь - абсолютно идентичны. Даже хромосомный набор тот же.
      Я взял девушку за руку и показал Каллине запястье. Странная отметина - как от матрицы Комина - была точно в том же месте, где и у Линнел.
      - Родимое пятно, - сказал я. - Но отметина точно такая же. Видишь?
      Я выпрямился. Каллина не сводила с девушки глаз.
      - Как ты думаешь, она сможет жить в наших условиях?
      - А почему бы нет? Если она точная копия Линнел, то дышит кислородом и ее внутренние органы приспособлены к той же силе тяжести, что и наши.
      - Ты можешь ее поднять? Надо ее перенести отсюда, а то подобная обстановка снова вызовет у нее шок, когда она очнется. - Каллина показала на матричное оборудование.
      Я хмуро улыбнулся.
      - Шок у нее все равно будет.
      Я умудрился поднять ее одной рукой. Она была такая же хрупкая и легкая, как Линнел. Каллина раздвинула и придержала занавеси, давая мне пройти, и показала, куда уложить девушку. Я укрыл ее потеплее, а Каллина прошептала:
      - Интересно, откуда она к нам попала?
      - Она родилась в мире, где сила тяжести примерно такая же, как на Дарковере. Подобных планет немного. Виаллес, Волф, Терра... Впрочем, может существовать и еще какая-нибудь планета, о которой мы никогда не слыхали.
      Я не рассказал Каллине об эпизоде в космопорте и не собирался этого делать.
      - Давай оставим ее здесь, пусть поспит. Ей надо оправиться от шока. Да и нам бы не мешало отдохнуть.
      Она стояла рядом, вложив свои руки в мои, и выглядела совершенно измученной. Но мне она сейчас казалась самой прекрасной женщиной на свете, особенно после перенесенных вместе испытаний. Я нагнулся и поцеловал ее.
      - Каллина, - прошептал я. Это был почти вопрос, но она мягко высвободила руки. Я не настаивал. Она была права. Мы оба чудовищно устали требовать что-то друг от друга было бы полным безумием. Я отодвинулся от нее и вышел из комнаты, не оглядываясь. Шел сильный дождь, но до самого утра, пока изрядно промокшее красное солнце не поднялось над Тендарой, я беспрерывно ходил взад-вперед по двору. И далеко не все капли на моем лице были дождевые.
      На заре ко мне вернулось самообладание, и я снова пошел в Башню Хранителей. Я опасался, что без Каллины мне не удастся найти дорогу в ледяную синюю комнату или что Ашара уже исчезла, перенеслась в недосягаемое убежище. Но она была там и выглядела намного моложе. Может, благодаря льдистому отсвету в ее покоях. Сейчас это была почти копия Каллины - странная, ледяная, но все-таки Каллина. Мой мозг уже отказывался мыслить логически, однако я все-таки сумел спросить то, что хотел.
      - Ты ведь способна видеть... время. Скажи мне, этот ребенок, которого Дайан называет моим...
      - Это действительно твой ребенок, - ответила Ашара.
      - Да откуда же...
      - Я знаю, ты соблюдал целибат с тех пор, как умерла твоя Марджори, если не считать отношений с коминарой Диотимой Райднау. - Она смотрела мне прямо в глаза. - Нет, я вовсе не читаю твои мысли. Просто я когда-то надеялась, что эта девица окажется способной, и мне удастся воспитать ее... как я воспитала Каллину. Но ничего не вышло. Мне совершенно безразлична та мораль, которую вы исповедуете - ты и Диотима; дело просто в определенной способности нервной системы поддаваться настройке. - Она помолчала, потом с жаром продолжила: Хастур никогда бы не поверил им на слово; поэтому они привели девочку ко мне и попросили приглядеть за ней. Она и сейчас здесь, в Башне. Ты можешь ее увидеть. И забрать, если хочешь. Пойдем, я покажу ее тебе.
      К моему изумлению - не знаю почему, но я всегда считал, что Ашара не может покинуть свою синюю ледяную обитель - она провела меня в какую-то странную синюю дверь, и мы оказались в полупустой круглой комнате. Один из мохнатых мутантов-негуманоидов - слуга в Башне Хранительницы - тут же исчез, бесшумно ступая мягкими лапами.
      В нормальном свете посверкивающая фигура Ашары казалась бесцветной, почти невидимой. Я еще подумал: сама ли Волшебница стоит передо мной или это лишь ее изображение, особым образом спроецированное ? Мебели в комнате почти не было; на узкой кровати, стоявшей в центре, спала маленькая девочка. Светлые золотисто-рыжие волосы разметались по подушке.
      Я медленно приблизился и посмотрел на девочку. Ей было лет пять-шесть, не больше. И глядя на нее, я понял, что мне сказали правду. Каким-то немыслимым образом, доступным, может быть, только телепату, я понял: это действительно мой ребенок, моя дочь. Ничто в чертах ее маленького треугольного личика не напоминало меня, но голос крови подсказывал мне; это мое дитя. Не моего отца и не моего брата. Мое. Моя плоть и кровь.
      - Кто ее мать? - спросил я.
      - Тебе было бы легче, если б ты никогда этого не узнал.
      - Ничего, я все могу выдержать. Какая-нибудь женщина легкого поведения из Дэйллона или Картхона?
      - Нет.
      Девочка что-то пробормотала, потянулась и открыла глаза. Я сделал к ней еще один шаг и резко повернулся к Ашаре. Те же глаза! Те самые, с золотистыми, словно янтарными искорками...
      - Марджори!.. - хрипло произнес я. - Но она же умерла... Умерла!..
      - Она не дочь Марджори Скотт. - Голос Ашары звучал ясно, холодно, безжалостно. - Ее мать - Тайра Скотт!
      - Тайра? - Я старался подавить приступ безумного смеха. - Тайра?! Это невозможно! Я никогда... Да я бы и пальцем не тронул эту дьяволицу, не говоря уж...
      - И тем не менее это твой ребенок. И Тайры. Подробностей я не знаю. Те времена... Я не уверена, что все понимаю... Может, тебе подсыпали наркотики, может, это был гипноз... Возможно, мне еще удастся узнать. Это нелегко, даже для меня. Эта часть твоего мозга скрыта от меня, как опечатанная комната. Впрочем, неважно...
      Я заскрипел зубами от еле сдерживаемой черной ярости. Тайра! Это рыжее дьявольское отродье, удивительно похожая и в то же время совершенно иная, чем Марджори! Ставшая послушным орудием в руках Кадарина! Как же они это проделали? Как? Совершенно неважно, как. Это моя дочь. С трудом усвоил я этот факт. И уставился на ребенка. Девочка села на постели, напряженная, похожая на испуганного зверька, и у меня внутри вдруг все заныло. Я помню, как Марджори смотрела на меня тем же взглядом. Маленькая, испуганная. Потерянная и такая одинокая...
      - Не бойся меня, чийя, - произнес я как можно мягче. - На меня, может быть, не слишком приятно смотреть, но маленьких девочек я не ем.
      Она улыбнулась. Остренькое личико вдруг стало совершенно очаровательным. Словно улыбнулся маленький эльф. Зубов у нее не хватало - с каждой стороны по два отсутствовало.
      - Мне сказали, что ты - мой отец.
      Я обернулся, но Ашары рядом уже не было. Ушла, оставив меня наедине с неожиданно появившейся дочерью. Я неловко присел на край кровати.
      - Кажется, так оно и есть. Как тебя зовут, чийя?
      - Марджа, - ответила она смущенно. - То есть Маргерия...- Она очень странно произнесла это имя, имя Марджори: так оно звучало на древнем диалекте, который еще встречается кое-где высоко в горах. - Маргерия Кадарин. Но все зовут меня просто Марджа. - Она приподнялась и оглядела меня с головы до ног. - А где твоя вторая рука?
      Я невесело рассмеялся. Я не умел разговаривать с детьми.
      - Она болела, и ее пришлось отрезать.
      Янтарные глаза стали огромными. Она прижалась ко мне, и я обнял ее здоровой рукой, пытаясь сосредоточиться и мыслить трезво.
      Ребенок Тайры. Тайра Скотт стала женой Кадарина - если это можно так назвать. Но всем была известна сплетня о том, что сам Кадарин - сын Зеба Скотта от какой-то горянки-полугуманоида - сводный брат остальным его детям! Там, высоко в горах Хеллерса, сводные братья и сестры нередко вступали в брак; ничего необычного не было бы и в том, если бы они стали воспитывать как родного ребенка, прижитого кем-то из них на стороне, чтобы не заводить своих детей и избежать таким образом возможных последствий кровнородственного брака.
      Может быть, мне действительно подсыпали наркотик? Или накачали афросном? Я хорошо представлял себе его действие. Человек, получивший дозу афросна, внешне кажется совершенно нормальным, однако полностью теряет психическую ориентацию. В памяти остаются лишь некие символические сны; психиатр, выслушав содержание снов жертвы, увиденных под действием этого наркотика, может объяснить их значение и рассказать, что происходило в действительности. Но я вовсе не желал этого знать. По-прежнему не желал.
      - Где ты росла, Марджа?
      - В большом доме. Там было много маленьких девочек и мальчиков, - ответила она. - Они были сироты. А я не сирота. Я другая. Воспитательница говорит, это нехорошее слово, которое никогда-никогда нельзя произносить, но я тебе могу сказать - на ушко.
      - Не надо, - поморщился я. Нетрудно было догадаться, что это за слово.
      А ведь Лоутон тогда, в Торговом Городе, тоже говорил мне, что Кадарин, приезжая в Зону Терры, никогда никуда не ходит - кроме сиротского приюта для детей космонавтов!
      Марджа сонно опустила головку мне на плечо. Я стал укладывать ее на подушку. И тут вдруг ощутил как бы легкое прикосновение и догадался, что ребенок вступил со мной в телепатический контакт!
      Это было поразительно! Изумленный, я во все глаза уставился на девочку. Нет, это невозможно! У детей не проявляется дар телепатии! Даже у детей Элтонов! Никогда!
      Никогда? Нет, точно утверждать нельзя. У Марджи такой дар явно был. Я обнял ее, но мягко ушел от контакта, не зная, какое напряжение она способна выдержать.
      Но одно теперь было совершенно ясно: кто бы ни владел юридическими правами на этого ребенка, это была моя дочь! И никто и ничто теперь не в силах лишить меня ее. Марджори умерла; но Марджа, живая Марджа, была передо мною, и кто бы ни произвел ее на свет, лицо девочки точно повторяло черты Марджори. Именно такую дочь родила бы мне Марджори, если бы не умерла. А об остальном лучше вообще забыть. И если кто-нибудь - Хастур, Дайан, даже сам Кадарин - полагает, что может отнять у меня мою дочь, что ж, пусть попробует!
      Заря уже занималась над Башней. И только теперь я вдруг ощутил, насколько измотан. Ну и ночка выдалась! Я уложил Марджу и до подбородка укутал ее теплым одеялом. Она задумчиво подняла на меня глаза, не произнося ни слова.
      Я вдруг нагнулся и поцеловал ее.
      - Спи, моя маленькая дочка, - тихо сказал я и на цыпочках вышел из комнаты.
      Глава Х
      На следующий день Белтран из Алдарана в сопровождении эскорта горцев въехал в Замок Комин.
      Я не собирался присутствовать на торжественной церемонии по случаю его приезда; но Хастур настаивал, и я согласился. Все равно когда-нибудь нам пришлось бы встретиться. Лучше, если это произойдет в толпе гостей, где можно забыть о личных взаимоотношениях.
      Он приветствовал меня весьма сдержанно; когда-то мы были друзьями, но теперь прошлое разделяло нас кровавой тенью.
      Белтран не менее церемонно представил мне кое-кого из своей свиты. Некоторые из них еще помнили меня. А увидев знакомое смуглое лицо, я отвернулся.
      - Ты ведь помнишь Рафаэла Скотта, - сказал Белтран.
      Конечно, я его помнил.
      Наконец Белтран и его свита были препровождены в отведенные им покои и оставлены отдыхать перед официальными мероприятиями, назначенными на вечер.
      Когда все разошлись, я увидел, что Рейф Скотт тащится за мной, и резко повернулся к нему:
      - Послушай, - сказал я, - здесь ты пользуешься всеми привилегиями гостя, я не могу тебя и пальцем тронуть. Но предупреждаю...
      - Какого черта! - воскликнул Рейф. - Разве Мариус тебе ничего не объяснил?
      Я мрачно глядел на него. Теперь меня уже не проведешь. Это в первый раз я был не в себе после перелета и слишком хотел поверить ему.
      Он положил мне руки на плечи:
      - Где Мариус, черт бы тебя побрал? И тут он понял - через прикосновение. И отпустил меня, отступив назад.
      - Мертв?!
      Он закрыл лицо руками; на сей раз я не сомневался, что горе его искренне. Телепатический контакт убедил нас обоих в правдивости друг друга.
      - Он был моим другом. Лью! - Голос Рейфа дрожал. - Лучшим другом! Пусть меня поразит пламя Шарры, если я хоть как-то виновен в его гибели!
      - Ну знаешь, вряд ли удивительно то, что я не очень-то тебе верю. Ты ведь был единственным, кто знал, что я привез матрицу Шарры, а его убили именно для того, чтобы завладеть ею!
      - Можешь не верить, - ровным голосом произнес он. - Но за этот год я виделся с Кадарином всего пару раз, не больше.
      Его лицо было искажено горем.
      - Когда ты принял меня за Мариуса, я решил не разубеждать тебя. Я думал, что если мне удастся держать вас подальше друг от друга, пока ты не разберешься, что тут происходит...
      Я не мог не верить ему теперь и коснулся его плеча. Если бы мы не были полукровками, то, наверное, обнялись бы. Но текшая в наших жилах кровь землян заставляла нас сдерживаться. Потом я наконец спросил:
      - Так ты все-таки видел Кадарина?
      - Несколько раз. Вместе с Тайрой. Я предпочитал держаться подальше от них. - Рейф вдруг как-то странно посмотрел на меня. - А-а, вот в чем дело! Тебе рассказали о ее ребенке.
      - Ее и моем, - мрачно сказал я. - Думаю, мне подмешали афросон. Зачем она это сделала?
      - Не знаю. Тайра никогда никому ничего не говорит. Странная она... Она и с дочкой вела себя как-то странно. И в конце концов Боб решил поместить девочку в приют для детей космонавтов. Он, конечно, не хотел этого, ведь Боб ее очень любил.
      - Зная, что это моя дочь? - Все это было совершенно лишено логики. Особенно то, что мой ребенок называет Кадарина отцом, носит его фамилию и любит его.
      - Конечно, он знал. Но ты же понимаешь: он не мог иметь детей от Тайры. А к тебе ведь он когда-то был очень привязан. Мне даже кажется, это он заставил Тайру так поступить... Он раз десять привозил девочку домой из приюта, но так и не мог держать ее там все время. Тайра...
      Тут подошел дворцовый слуга, и передал, что Каллина ждет меня.
      Каллина выглядела усталой и опустошенной.
      - Девушка очнулась, - сказала она. - Сначала с ней была истерика. Я дала ей успокаивающего, и она немного пришла в себя. Лью, что мы будем делать теперь?
      - Не могу ничего решить, пока не увижу ее, - ответил я.
      Девушку перенесли в более просторную комнату в апартаментах Эйлардов. Когда мы вошли, она лежала на постели, зарывшись лицом в одеяла; но когда подняла голову, слез на ее лице не было. На нем был написан вызов.
      - Пожалуйста, скажите мне правду, - твердо начала она. - Где я нахожусь? Ox! - она вдруг закрыла лицо руками. - Вы же тот самый однорукий, кто поцеловал меня в космопорте, там, на Дарковере!
      Каллина стояла в стороне с выражением высокомерного презрения на лице, предоставив мне самому справляться с ситуацией.
      - Это была... ошибка, - неловко пробормотал я. - Позвольте представиться. Меня зовут Лью Элтон. Я член Комина, к вашим услугам. А кто вы?
      - Это первые понятные слова, которые я здесь слышу! - Хоть она и плохо говорила на нашем языке, сам факт, что она его знала, был поразителен. Нам здорово повезло. - Меня зовут Кэти Маршалл.
      - Вы с Земли?
      - Да. А вы с Дарковера? Что все это значит?
      - Вам нечего бояться. Мы перенесли вас сюда, потому что нам необходима ваша помощь...
      - Но почему именно меня? И куда это - сюда? И почему вы думаете, что я стану помогать после этого... похищения?
      Уместный вопрос, надо признать.
      - Может, позвать сюда Линнел? - предложила Каллина. - Пусть она ее увидит. Мы перенесли вас сюда, Кэти, потому что вы являетесь точным молекулярным и ментальным двойником моей сестры Линнел. Нам пришлось рискнуть, мы вовсе не были уверены, что вы станете нам помогать. Заставить вас мы не можем. Но вам здесь ничто не угрожает.
      Каллина подошла было к Кэти, но та отпрянула от нее.
      - Точный двойник? Это... это очень странно! Да где я?
      - В Замке Комин, в Тендаре.
      - Тендара? Но ведь это же... на Дарковере! Я... я улетела с Дарковера много недель назад! Я прибыла на Самарру всего лишь вчера. Нет! Нет, это сон. Я просто видела вас на Дарковере, и теперь вы мне снитесь! - Она встала и подошла к окну, схватилась за занавеси и раздвинула их. - Господи, красное солнце! Дарковер! У меня бывают такие сны, когда я никак не могу проснуться... Не могу...
      - Она так побледнела, что, казалось, вот-вот упадет в обморок. Каллина подошла к ней и мягко обняла. На этот раз Кэти не стала вырываться.
      - Ты когда-нибудь слышала о матричной механике, девочка? - сказала Каллина. - Мы перенесли тебя сюда с помощью матрицы.
      - А вы кто такая?
      - Каллина Эйлард, Хранительница. Бедная моя девочка! Не бойся!
      Но Кэти безутешно зарыдала в ответ. Мне было больно смотреть на девушку. Она так походила на Линнел, а слезы Линнел всегда огорчали меня. Каллина пыталась успокоить Кэти.
      - Тебе бы лучше на некоторое время нас оставить, - сказала она и тут же, поскольку Кэти разразилась новым приступом рыданий, добавила: - Уходи же! Я сама с этим справлюсь!
      Я пожал плечами, внезапно разозлившись.
      - Как угодно.
      И, повернувшись, пошел к выходу. И почему она мне не доверяет?
      Если бы я знал тогда, что, оставляя Каллину одну, сам захлопнул дверцу ловушки за всеми нами...
      Глава XI
      Один раз в год, когда Дарковер совершал полный оборот вокруг солнца, все члены Комина, все городские жители, горские князья, консулы и послы других миров и земляне из Торгового Города - все собирались на карнавал, праздник Всеобщего Согласия. Столетия назад этот праздник просто служил поводом для общения членов Комина и простого народа. Теперь же карнавал захватывал всех на планете и открывался балом в огромных залах нижних этажей замка Комин.
      Позади меня сверкал многоцветьем огромный зал. Костюмы гостей давали представление о самых отдаленных уголках Дарковера и почти обо всех гуманоидных и полугуманоидных цивилизациях, объединенных Империей. Дерик сверкал золотистым одеянием жреца Солнца времен короля Артура; Рейф Скотт был в маске, с кнутом и в когтистых перчатках - костюм дуэлянта с Кифирга.
      В углу, где по традиции разместился целый выводок юных девиц, выделялась Линнел в украшенной блестками маске. Глаза ее горели гордостью, ибо взоры всех присутствующих невольно останавливались на ней. Ее на Дарковере хорошо знали как коминару, однако обычно она редко показывалась на людях и только в обществе нескольких своих кузенов да еще двух-трех молодых людей, что не считалось зазорным для девушки столь высокого происхождения.
      Рядом с нею, тоже в маске, сидела Кэти. Ее сходство с Линнел позволяло думать, что это тоже какая-нибудь знатная представительница клана Эйлардов.
      Я подошел к ним. Линнел засмеялась.
      - Лью, я как раз пытаюсь научить твою кузину с Терры некоторым нашим танцам.
      Моя кузина. Наверное, это Каллина придумала. Что ж, по крайней мере это объясняет столь сильный акцент Кэти.
      Я повернулся к Кэти и учтиво, как и подобает кузену, спросил:
      - Не угодно ли потанцевать? Когда мы вышли в центр зала, Кэти воскликнула:
      - Какая прелесть эта Линнел! Я себя чувствую с ней так, словно она действительно моя сестра-двойняшка! Я уже полюбила ее! С первой же минуты! А вот Каллины я боюсь. Не то чтобы она не была ко мне добра, нет. Но мне кажется, она какая-то холодная, словно вовсе не человек.
      Как раз в этот миг занавеси раздвинулись, и в зал вошла Каллина Эйлард. И для меня все замерло, даже музыка.
      Я не раз видел бездонное пространство космоса, где светились лишь одинокие звезды. Именно такой была сейчас Каллина: частица вырванной из полуночного неба черноты, с сиянием созвездий в темных волосах.
      Алдаран пригласил Каллину на танец. Вдруг я со злостью представил себе, как он попытается ее поцеловать. А где Леррис? И Дайан? Они, конечно, в маскарадных костюмах - попробуй узнай. Сюда могла заявиться хоть половина землян из Зоны, а я бы этого и не заметил.
      В уголке Рейф Скотт беседовал с Д ериком; физиономия у Дерика была совершенно багровая, голос звучал глухо, а язык явно заплетался.
      - Добр'вечр, Лью.
      - Дерик, ты не видел Реджиса Хастура? Не знаешь, в каком он костюме?
      - Н'знаю, - пробормотал Дерик. - Знаю тольк' что я - Дерик. Хорошо хоть эт' запомнить... Сам попробуй.. .поищи.,.
      - Да, ты хорош! - сказал я. - Неплохо бы тебе вспомнить, кто ты такой! Иди-ка отсюда и не показывайся, пока не протрезвеешь! Ты что, не понимаешь, на кого сейчас похож?
      - Каж'тся, я и впрямь увлекся, - с трудом выговорил он. - Тольк' эт' не твое дело. И вовсе я не пьян!
      - Линнел будет очень тобой гордиться!
      - Малышка и так разозлилась. - Он уже забыл свой гнев и теперь ему явно стало жалко себя. - Не захотела даж' танцевать с' мной...
      - А кто бы захотел? - ответил я и отошел: уж больно рука чесалась дать ему как следует. Надо бы попытаться разыскать старого Хастура: он просто прикажет Дерику уйти, чего я сделать не могу. Хватит и того, что в эти тяжелые времена у нас нет достойного правителя, а только Регент. Да еще наследный принц выставляет себя полным идиотом! В присутствии чуть не половины населения планеты!
      Я принялся внимательно изучать маскарадные костюмы, стараясь найти Хастура. Одна из фигур особенно заинтересовала меня: таких арлекинов я видел в старых книгах на Земле. Двухцветный костюм, длинная шапка с клювообразным козырьком над закрытым маской лицом. В этом человеке было нечто отталкивающее - но не из-за костюма, нарочито нелепого; нет, его самого окружал какой-то странный ореол... Я нахмурился, злясь на себя. Неужели мне уже начинает мерещиться всякая чертовщина?
      - Не думаю, - тихо произнес рядом со мной голос Реджиса. - Мне он тоже подозрителен. И вообще, мне совершенно не нравится атмосфера в этом зале. И сегодняшняя ночь тоже. - Он помолчал. - Я сегодня был у деда. И потребовал себе ларанские права!
      Я схватил его за руку, не произнося ни слова. Рано или поздно любой член Комина приходит к этому.
      - Все очень изменилось, - неторопливо продолжал он. - Может быть, и я тоже изменился. Я знаю, что такое Дар Хастуров. И почему он угасает с каждым поколением. Хорошо, если бы у меня он проявился в еще меньшей степени, чем у деда.
      - Ты ведь знаешь все о Даре Хастуров и Даре Элтонов? - продолжал он. Насколько плотно ты можешь закрыть барьерами свой мозг? Тут ведь скоро черт знает что начнется, сам понимаешь.
      - В такой толпе мои барьеры немного стоят, - ответил я. Я понял, что он имеет в виду. Дар Хастуров и Дар Элтонов по природе своей антагонистичны, как два полюса магнита. Я толком не знал, что являет собой Дар Хастуров, но с незапамятных времен Хастуры и Элтоны могли действовать в Комине совместно, только соблюдая чрезвычайную осторожность - даже если были задействованы матричные экраны. С Реджисом, пока его Дар был в латентном состоянии, я мог установить телепатический контакт, мог даже навязать ему такой контакт помимо его воли. Но теперь Дар его окреп, и он мог отразить попытку любого телепатического контакта с силой удара молнии. Мы по-прежнему способны были при желании читать мысли друг друга, поскольку обычное телепатическое общение у нас оставалось тем же, однако соединить и сфокусировать в одной точке свою телепатическую энергию нам бы вряд ли удалось.
      Но прежде чем я успел сообщить это Реджису, вокруг погасли огни. И зал наполнился серебристым лунным светом. Толпа гостей шумно выдохнула: "А-а-ах!", и сквозь стеклянный купол зала стали видны четыре луны, сейчас слившиеся в одну. Они освещали зал так ярко, будто на дворе был день. Кто-то тронул меня за руку, и, обернувшись, я увидел рядом Дио Райднау.
      На ней было что-то вроде камзола, в лунном свете сверкающего зелеными, синими и серебряными блестками и плотно облегающем ее фигуру. Светлые пепельные волосы переливались, словно вода ручейка, и посверкивали, как редкостные самоцветы. Она тряхнула головой, и в воздухе послышался серебряный перезвон маленьких колокольчиков.
      - Ну, что скажешь? Сегодня я достаточно хороша для тебя?
      Я хотел обойти сей провокационный вопрос, но глаза ее горели каким-то поистине колдовским огнем.
      - Должен признать, что это значительно лучше, чем бриджи для верховой езды, - сухо ответил я.
      Она засмеялась и продела руку под мой локоть. Я ощутил легкое, но твердое прикосновение ее ладони.
      - Потанцуешь со мной, Лью? Хочешь секану?
      Не дожидаясь ответа, она начала выбивать пальчиком нужный ритм по световой панели. И через минуту характерная мелодия секаны зазвучала в зале.
      В последней фигуре я прижал ее к себе сильнее, чем того требовал танец. Это ощущение было знакомо нам обоим - редкое ощущение настроенности на одну частоту, ментальную и физическую; гораздо большая интимная близость, нежели просто любовная игра. Ритм древнего горского танца пульсировал у меня в крови, а музыка становилась все громче, и чувства мои нарастали вместе с нею, и когда прозвучал последний аккорд ударных и цимбал, я поцеловал Дио.
      И тут же, словно реакция на гром музыки, упала тишина. Дио выскользнула из моих объятий, и мы вышли на воздух.
      - А интересно, - в голосе Дио звучали дразнящие нотки, - когда Хастур сообщил тебе о ребенке, ты обо мне не вспомнил?
      Я нахмурился. Тема была слишком деликатная. Она рассмеялась, но смех прозвучал как-то сухо и безрадостно.
      - Вот и хорошо. В конце концов я тут совершенно ни при чем, если тебе от этого хоть немного легче. Скажи мне, Лью, тебе действительно нужна Каллина?
      Вот уж это я вовсе не собирался обсуждать с Дио.
      - А что? Разве это имеет для тебя какое-либо значение?
      - Никакого. - Но голос ее звучал неубедительно. - Мне просто кажется, что ты совершаешь непростительную глупость. В конце концов, она даже не женщина...
      Это было слишком! И совершенно не похоже на Дио.