Ничего удивительного нет в том, что молодой человек начинает активно переживать по этому поводу.

Ну, а если быть до конца откровенным, отбросив в сторону всю эту словесную чепуху, то честно признаюсь – в эти мгновения я как никогда был близок к безумию. На полном серьезе, казалось, еще чуть-чуть – и все. Мозг, не выдержав такой чудовищной нагрузки, просто развалится на тысячи мелких кусочков, которые уже никто никогда не сможет собрать. Наверно, у меня слишком бурная фантазия. Поэтому сцена медленного разрезания на куски моей бренной оболочки, представленная настолько реально, что была практически неотличима от правды, чуть было не привела к такому плачевному результату.

Не знаю, как долго это состояние могло продолжаться, но, думаю, около десяти – пятнадцати минут я с переменным успехом балансировал на краю пропасти, отделяющей сознание от хаоса.

Из столбняка меня вывела резкая боль. Я по-прежнему был не одинок в этом помрачающем разум кошмаре. Заботливый Компот бесцеремонно вцепился в мою несчастную ногу, вероятно таким ненавязчивым способом пытаясь привлечь внимание к своей скромной персоне. Я чисто механически пнул его свободной ногой, так что бедняга отлетел на пару метров, но этот сукин сын был настойчив и, поднявшись, опять попытался меня укусить.

В то время, как мы мило развлекались со стариком, играя в заботливого хозяина и преданного любимца, на заднем плане Скалк без всякой суеты и спешки, как и положено настоящему профессионалу, доставал из мешка пилы, крючья, щипцы и еще много другой интересной всякой всячины такого же рода. Меня никто не связывал, потому что, находясь в самом центре лагеря этих головорезов, думать о побеге мог только абсолютно ненормальный идиот.

Компот в очередной раз повторил попытку добраться зубами до моей ноги, после чего его труды наконец были вознаграждены. Я достаточно пришел в себя, чтобы начать лихорадочно размышлять о том, возможно ли вообще выжить при таком раскладе.

С какой стороны ни посмотри, получалось, что нельзя. И это пугало не на шутку.

Для начала, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, развеяться и немного размять сведенные судорогой страха мышцы, я, поймав старика за шкирку, поднял его в воздух, так что наши глаза оказались на одном уровне, и прошипел с плохо скрываемой злостью:

– Я прекрасно себя чувствую. Спасибо, что вернул меня к жизни, но сейчас мне надо очень хорошо подумать о том, как спасти наши шкуры, и если ты еще хоть раз попытаешься укусить меня, то, клянусь небом, я без всякого сожаления оторву тебе голову, ясно?

– Хгув.

– Рад, что мы с полуслова понимаем друг друга.

– Грав.

– Из тебя вышел бы неплохой оратор. – Я не удержался, чтобы не поддеть старика.

– Гр-р-р-рыыы. – Он оскалился.

Но мне уже было не до него. Опустив колдуна на землю, я продолжал мучительно размышлять о том, как можно выжить в этом аду.

– Давай спросим у инстинкта самосохранения, – чуть слышно прошептал внутренний голос.

– За-а-а-ткнись! – Я еле-еле сдержался, чтобы не заорать вслух.

– Нет, серьезно, – продолжал, он, не обращая внимания на эту вспышку гнева, – подумай, что может увлечь таких садистов и насильников больше, чем вид нашей расчленяемой плоти?

– Шоу трансвеститов?

– Не знаю, как по-научному называется переделка человека в животное, но, по-моему, показывать старика в качестве экспоната – не самая удачная мысль.

– О-о-о-о, тупое животное, это была просто шутка.

– Шутить будешь, когда нам в самое ближайшее время начнут лобзиком отпиливать ногу, или чуть позже – в гробу, а сейчас слушай внимательно. У меня есть неплохое во всех отношениях предложение. Если мы во всеуслышание объявим, что хотим в честном поединке показать свою молодецкую удаль и готовы зарезать, ну, к примеру, этого слона Скалка, причем сделать это не просто так, а красиво, с размахом, в лучших традициях жанра, – он выдержал многозначительную паузу, – мне как специалисту-психологу кажется, они не смогут отказать себе в удовольствии посмотреть на такое потрясающее зрелище.

– Ха-ха! – Я чуть было не забился в припадке истерического смеха. – Потрясающе!!! Ты чудо!!! Мысль действительно гениальна!!! У меня просто нет слов, чтобы отблагодарить моего спасителя! Может быть, им это действительно понравится, почему бы нет, но ответь, пожалуйста, только на один, ключевой, вопрос. Кто же будет выступать в роли, так сказать, наживного червячка и сражаться с этой кучей мяса?

– А кто у нас принц и по совместительству главный герой?

– По-моему, тебе сегодня с утра мозги забыли положить. – Я начал уставать от всего этого бреда. – Ты что, серьезно думаешь, что я буду биться один на один с этим мясником? Друг мой, если ты не успел заметить, это сборище маньяков, а не рыцарей Круглого стола короля Артура, и я, к сожалению, не отважный непобедимый сэр Ланселот в зените славы и успеха, а всего лишь юноша бледный со взором горящим. Так что, пожалуй, тебе придется поискать кого-нибудь другого на роль жертвенного тельца, а я, извини, пас.

– Но подумай хорошенько, в конце концов, если нас убьют, то, по крайней мере, это произойдет быстро и практически безболезненно. К тому же я не стал бы предлагать такие вещи просто так, потому что у меня специально для этого случая в запасе имеется неплохой план.

– Хороший, плохой или никакой[103]?

– Хм-м-м...

Он принялся строить из себя скромную девочку, что при его актерском таланте не очень-то хорошо получалось, и набивать себе цену, но я уже решил, что придется принять его идиотский план со всеми потрохами в придачу, потому что собственного плана на данный момент у меня, к сожалению, не было.

– Все понятно, можешь не отвечать.

– Ну-у...

– Я сказал – ПО-НЯТ-НО!!! Хватит. У меня все равно нет выбора, поэтому я согласен на любой, даже самый распоследний план. Только давай побыстрее приступим к его реализации, чтобы покончить со всем этим сразу, одним махом.

– Ну... В общем-то, ты главный. Как скажешь. Покончить так покончить. Но когда вся эта история благополучно завершится, не забудь, пожалуйста, поблагодарить того, кто выступил в роли нашего спасителя.

– Мне кажется, мы по-разному интерпретируем термин «благополучно», – устало подумал я, терзаемый самыми мрачными предчувствиями, но спорить уже не стал.

Спустя полчаса два чудовища[104] притащили неизвестно откуда взявшийся крест[105] и под дружный рев оживившихся по этому случаю соратников-садистов начали вкапывать его в землю.

Зрелище было настолько угнетающим и так подавляюще действовало на психику, что меня начала бить крупная дрожь, постепенно переходящая в нервный тик, причем не одного глаза, как это обычно бывает, а всей головы сразу.

Попытавшись успокоиться, что хотя и с трудом, но все же почти удалось, я понял, что если хочу хоть как-то изменить неблагоприятный ход событий, то стоит начать осуществлять свои замыслы немедленно. Потому что как только эти милые ребята установят крест, вряд ли им захочется вступать в полемику, выслушивая мои бредовые предложения насчет поединка титанов. Скорее всего, они без всяких проволочек прибьют меня к кресту огромными ржавыми гвоздями, после чего с чувством глубокого удовлетворения начнут резать на куски.

Такое развитие событий не входило в мои планы, поэтому для начала я решил найти вожака, который пользовался в банде столь непререкаемым авторитетом. Эта идея была свежей и как нельзя более подходила к данной ситуации, но, как назло, именно сейчас объект моих запоздалых поисков куда-то запропастился. Лихорадочно обозревая окрестности, пока не зарябило в глазах, в конце концов я убедился в том, что это занятие лишено всякого смысла, после чего перешел к более решительным мерам, закричав изо всех сил:

– Мне нужно поговорить с главарем!

Рев, свист и хохот, похожий на отхаркивание туберкулезных мокрот, были мне неутешительным ответом.

«Звучит не слишком обнадеживающе», – затравленно подумал я, но пасовать, когда на кону стоит жизнь, а у противника «флэш рояль», бессмысленно, поэтому остается только одно – продолжать нагло блефовать до самого конца.

– Мне нужен главарь, чтобы сообщить ему важные сведения.

– Скалку все и расскажешь. – Чувство юмора у этих отмороженных уродов было просто чудовищным.

«Надо что-то срочно предпринять», – лихорадочно билась в тисках сознания одна-единственная мысль, пока все тело покрывалось холодной испариной от одного вида уже почти установленного сооружения, на котором, по всей видимости, в самое ближайшее время мне предстояло закончить в страшных мучениях свой такой недолгий, но по-своему прекрасный жизненный путь.

«Может быть, рассказать им басню про какие-нибудь сокровища или, например, историю о спрятанном в огромной пещере источнике неограниченной силы?» Мои мысли постепенно начала захлестывать паника.

– По-моему, у этих питекантропов не было в детстве толстой любящей няни, которая бы читала им на ночь книжки про пиратов или космических злодеев, так что забудь об этом, – снова ожил внутренний голос.

– Но что-то же должно их завлечь, не может быть, чтобы не было струны, задевающей даже их черствые души, возможно, это какое-нибудь увлечение или, на худой конец, хобби...

Работа по установке неминуемо подходила к концу.

– Хобби? Я знаю одно хобби, которому они целиком отдают все свое свободное время.

– Какое, если не секрет? – оживился я, как утопающий цепляясь за соломинку призрачной надежды.

– Ловить одиноких спутников и, прибив к кресту, разрезать на куски, при этом не забывая без особой спешки вытягивать жилы.

– Охх. – Меня передернуло от отвращения. – А нет ли у тебя других, более мягких соображений на этот счет?

– Это как раз было самым мягким.

Нд-а... оказывается, монстры окружали меня не только снаружи, но и внутри.

Не знаю, как долго все это еще могло продолжаться, но, на мое счастье, почти в самый последний момент появился предводитель этого отребья собственной персоной, видимо намереваясь отдать приказ о начале тихого семейного праздника.

– Я слышал, у тебя есть кое-что важное для меня?

Его звали Гархом, и в этом месте он был самым крупным, мерзким и страшным демоном, наверняка получившим свою должность не за блестящий ум, творческие способности и умение лучше всех печь крендельки с маком, а за то, что с регулярной методичностью выбивал мозги из претендентов на свое место. Честно говоря, описывать его у меня нет ни малейшего желания. Скажу только одно – отдаленно это чудовище напоминало аллигатора, по крайней мере своей головой и пастью. Во всем остальном по сравнению с ним рептилия из нашего мира была сущей красавицей.

– Мне кажется, нам легко удастся запутать эту гору мяса, – не очень уверенно прошептал внутренний голос, вероятно намекая на то, что в поединке интеллекта и грубой силы преимущество обычно на стороне первого.

– А я считаю, что для начала аз нас понаделают пирожков с ливером и только потом разрешат блеснуть эрудицией и красноречием. Поэтому действовать будем прямолинейно, сразу же раскрыв свои карты, может быть, из этого что-нибудь получится.

– А если нет?

Я мысленно пожал плечами:

– В любом случае мы ничего не теряем, подвесят нас предварительно на крюк или разрежут в стоячем положении, какая разница?

– В общем-то, никакой.

– Ну, вот видишь...

Прокрутив в голове все эти варианты за какие-то доли секунды, я без дальнейшего промедления приступил к осуществлению своего безумного проекта.

– Хочу присоединиться к вашему отряду, – начал я не совсем твердым голосом.

Как по команде вся банда дружно взвыла от хохота, словно стая сумасшедших демонов, волею судеб собранных в одном месте, а впрочем, вряд ли здесь вообще хоть кто-нибудь дружил с головой. Эти гиблые места можно было смело считать прародиной безумия.

Они все смеялись и смеялись, и казалось, это никогда не кончится. Прошло не меньше пяти минут, показавшихся мне вечностью, прежде чем, насмеявшись, навывшись и нахрипевшись вдоволь, вся эта милая компания, включая и главаря, понемногу начала приходить в себя.

Все время, пока продолжался этот дикий вой, я стоял с трясущимися коленками и мокрой спиной, с ужасом всматриваясь в «лица» чудовищ и все более и более укрепляясь во мнении, что в таком отвратительном месте нормальный человек при всем желании больше суток не протянет.

Когда наконец все немного утихло, я продолжил внезапно охрипшим от волнения голосом:

– И чтобы доказать, что чего-то стою как воин, предлагаю устроить поединок насмерть, ну-у-у...

В этом месте «отважный идальго» на секунду замешкался, потому что инстинкт самосохранения упорно отказывался выдать окончание предложения. Громадным усилием воли оторвав язык, казалось, намертво прилипший к небу, мне все же удалось закончить:

– К примеру, со Скалком...

Если до этого они смеялись[106], то теперь просто умирали от спазмов хохота и воя.

«Еще пара таких же удачных реплик – и, возможно, все они посдыхают к чертям собачьим», – со злостью подумал я, пока продолжалось это безумное веселье, но, к сожалению, на этом мое вдохновение иссякло.

В принципе, если хорошенько разобраться, их можно было понять. Со стороны все это, наверно, действительно выглядело ужасно забавно: худой бледный юноша, бросающий вызов Скалку – груде мяса и мышц, раза в два выше этого глупыша и как минимум раз в десять шире. Этому монстру вполне хватило бы просто несильно стукнуть своей лапой, чтобы моя голова треснула, как переспелый арбуз.

Фу. Как это мерзко. Воображение всегда рисовало мне самые ужасные картины в самых ярких и насыщенных красках, как бы специально подчеркивая их реалистичность.

Когда бурное веселье банды улеглось во второй раз, Гарх, вплотную приблизив ко мне свою оскаленную пасть, так что даже невооруженным глазом стало видно очень много острых, ужасных и слишком давно не чищенных зубов, весело прохрипел:

– Ты предложил нам неплохое развлечение, дружок, и мы уже давно так не веселились. К тому же впереди, как мне кажется, нас ждет еще очень много интересного, но если ты наивно полагаешь, что Скалк позволит тебе легко умереть, то здесь, мой друг, ты глубоко ошибаешься. Он всего лишь немного покалечит тебя, а уж потом, не торопясь, без всякой суеты вытянет все жилы.

– О большем и мечтать нельзя, – чуть слышно ответил я, судорожно сглотнув комок, неожиданно подступивший к горлу, и мимоходом отметив про себя, что с такой душевной теплотой и отзывчивостью этому образцу добродетели нужно было идти работать в «Мир без насилия» или в какую-нибудь другую благотворительную организацию.

Сказать по правде, это было несколько не то, на что я надеялся, ввязываясь в эту аферу, но раз уж чудовища проглотили наживку, то можно было считать, хоть и с некоторой натяжкой, что первый раунд остался за мной. Теперь оставалась, в принципе, самая малость – прикончить Скалка – и радоваться жизни.

– Когда все это закончатся, я буду гордиться тобой, – подвел итог внутренний голос.

– У меня появился мощный стимул, спасибо за оказанную честь.

– Ах, право не стоит, и...

– Все, достаточно. – Меня начинала утомлять эта пустая болтовня.

– А по какому принципу вы выбираете палачей? – задал я неожиданный вопрос, переключаясь на насущные проблемы и постепенно начиная более или менее контролировать страх, холодной судорогой скрутивший внутренности. Гарх оскалился, так что моему взору опять предстало слишком много зубов, которые, если быть до конца откровенным, начинали меня пугать с каждым разом все больше и больше.

– Принцип? Да самый простой. Скалку эта работа нравится больше всего на свете. Он не согласится променять ее ни на что. А насчет того, как происходит у нас вступление в должность, так это тоже очень просто – претендент бросает вызов, и если убивает противника, то заступает на автоматически освободившуюся должность.

– Вот она – демократия в действии, – встрепенулось затихшее было подсознание, – идеальное общество равных возможностей и...

– Тогда для чего мне драться со Скалком за место палача, если с тем же успехом я могу побороться с тобой за место главаря? – спросил я.

Он оскалился еще шире:

– А вот этого, к сожалению, мне не позволят мои славные ребята. Скалк знает, как калечить, не убивая, а я сразу же сгоряча разорву тебя на куски – и мы лишимся развлечения на остаток сегодняшнего вечера.

Логика была железной, что ни говори. Эта тварь заботилась не о личной выгоде, а об общественном благе, и это, с точки зрения любого члена банды, несомненно, делало ей честь.

– Как у вас здесь все здорово устроено, – с чересчур наигранным воодушевлением выдавил из себя я.

– Это точно, – веселясь от души, жизнерадостно прохрипел он.

Со стороны весь этот оживший кошмар выглядел не более чем милой беседой двух старых закадычных друзей за кружкой чая с конфетками на тему «как мы сначала будем дружно веселиться, а уж только потом без спешки вытягивать жилы». Ну, сволочь проклятая, я тебе устрою веселье...

– А если я прибью палача, то, заняв его место, стану полноправным членом вашего клана? – Мой голос дрожал от бешенства, успевшего заглушить даже страх.

Они опять завыли как потерпевшие.

– Ко-о-о-не-чно! – сквозь смех прохрипел демон. – Даю слово, а мое слово здесь кое-что значит, правда, ребята?

«Ребята» дружно заревели, подтверждая нерушимость его обещания.

После чего все сомнения остались позади, а своим «конечно» он выписал лицензию на отлов и отстрел живодера Скалка без ограничения, в любое время года, в любом заповеднике.

– Ну что ж, в таком случае все готово, – подумал я. – Давайте начнем веселиться!!!

Эти сволочи отказались выдать мне холодное оружие, мотивировав данный отказ тем, что я могу поступить подло, воткнув его в себя. Таким образом я не только избавлюсь от запланированных мучений, но и лишу банду законного вечернего праздника. Правда, определенные правила здесь все же существовали[107], поэтому нас со Скалком поставили в «одинаковые» условия, выдав каждому по «небольшой» дубине.

В лапах этого монстра дубина смотрелась как кисточка, мне же с трудом удалось поднять ее. И эти шутники предлагали забить подобное чудовище при помощи такой палки!

Расклад меня никак не устраивал, поэтому я попросил другое оружие, но мне было мягко отказано.

– Ты можешь попробовать убить его голыми руками, – посоветовал Гарх, находящийся в самом веселом расположении духа. – Это не запрещается нашими правилами. И даже более того – всячески поощряется.

– Спасибо, мне не хочется пачкать руки, – зло ответил я, собираясь высказать все, что я думаю о таких правилах, но в этот момент мое внимание привлек массивный браслет из металла, болтавшийся на его когтистой лапе.

– Ты бы не мог оказать мне маленькую услугу? Одолжи ненадолго свой браслет, – попросил я как можно небрежней, пытаясь не выдать волнения, несмотря на все мои старания проскальзывающее в голосе. – Когда все это кончится, обещаю вернуть его тебе в целости и сохранности.

– Хочешь подарить своей подружке? – Эта тварь бессовестно смеялась мне в лицо.

– Нет, хочу с помощью этого счастливого талисмана победить в схватке. Ты дашь мне браслет, а я отдам тебе свою дубину и буду драться без нее. Наверно, это будет выглядеть достаточно забавно, чтобы весь ваш отряд бойскаутов бросил на время рассматривать порнографические открытки, вытащил руки из штанов и посмотрел на это. Ну как – по рукам?

– Если выиграешь, я тебе его подарю, – прохрипел Гарх, видимо для пущей убедительности скаля зубы в очень недоброй улыбке, и одновременно хотя и с неохотой, но все же снимая браслет. Было непонятно, понял он мою шпильку насчет открыток или нет, но окончание предложения развеяло все сомнения. – Но помни, если проиграешь, а выиграть у тебя нет ни единого шанса, то будешь жить не меньше двух или трех дней, и это будут очень, очень длинные дни, поверь мне на слово, наш общий друг позаботится об этом.

– Я все больше и больше начинаю любить этого славного парня Скалка и его веселых приятелей, – поделился своими соображениями по этому поводу внутренний голос.

– Будем надеяться, что дохлым, он покажется тебе намного привлекательнее, потому что в мои ближайшие планы входит убийство этого урода.

– Чудесно, тогда давай не будем тянуть и сделаем это прямо сейчас.

– Давай! – согласился я без особой уверенности, после чего на нетвердых ногах подошел к Компоту, уныло сидящему в сторонке в ожидании, когда из него наконец-то сварят суп.

Мы немного пошептались, я сделал кое-какие приготовления и, дрожа как заяц, пошел делать обычную работу рядового героя – совершать подвиги, убивая злобных чудовищ...

Посмотреть на шоу собралась вся банда. Гарх, по-видимому, в душе был либералом, поэтому снял даже часовых. Хотя, может быть, они снялись сами, ни у кого не спрашивая разрешения. После чего весь этот выводок негодяев устроился таким образом, что получился круг, служивший рингом довольно-таки приличных размеров, которых вполне хватало для свободного перемещения и различных маневров во время боя.

У меня сложилось впечатление, что Скалк, безусловно являясь для местных фэнов признанной звездой, номером первым, так сказать, заслуженно считался любимцем публики. Поэтому нет ничего удивительного в том, что за него горячо болели и переживали абсолютно все, за исключением, пожалуй, только меня, Компота и Билли. Но, видит бог, для этого у нас были достаточно веские причины.

– Только не пришиби его по ошибке сразу!!! – слышалось здесь и там.

– Покалечь его хорошенько!!!

– Покажи нам свое мастерство, палач!!!

– Сломай ему руки, но пусть подвигается и побегает от тебя!!!

И дальше все в таком же духе. Эти садисты не отличались оригинальностью, но дело свое знали. Оказывать массированное давление на психику, что ни говори, они умели прекрасно.

Пока банда таким образом мило разогревалась в ожидании основной части праздника, я стоял, чудовищно потея. Причем отнюдь нельзя было сказать, что в предвкушении захватывающей битвы пылкое сердце учащенно билось в моей благородной груди, а голова была ясной и светлой – нет!!! Голова была тяжелой и мутной от страха, а сердце вообще работало с перебоями и перерывами, грозя вот-вот совсем остановиться от стресса. В целом же состояние было просто катастрофическим, что, впрочем, вполне нормально для человека, которому предстоит через несколько минут встретиться в «честном» поединке с огромным злобным чудовищем и попытаться убить его голыми руками.

– Да-а-а-аа, вот она, горькая правда жизни, – задумчиво протянуло больное подсознание, благодаря которому я влез во все это дерьмо. – А в книжках про героев все это выглядит намного привлекательней.

– И не говори, – тяжело вздохнул я.

– Значит, все это время нас просто грязно обманывали эти жалкие ничтожества, торгующие грезами.

– В какой-то мере их можно понять, в конце концов, этим они зарабатывают на жизнь.

– А чем тогда занимаемся мы?

– Проходим школу выживания в экстремальных условиях, не давая опуститься процентногому соотношению, вычисленному Аспирином, относительно нашей живучести.

– Да будь он...

Но в этот самый момент судья дал отмашку.

– Начинайте!!!!!!! – проревел Гарх. И понеслось...

Бах!!!

Дубина пронеслась в паре дюймов от моего уха. Я отпрыгнул, затравленно метнувшись в сторону.

Ба-а-а-бах!!!

Она опять не попала, но, скорее всего, не оттого, что я был таким ловким и пластичным, а потому что эта гора мяса ею очень ловко орудовала.

Бу-у-умс!!!

Ой, кажется, опять пронесло...

Этот непрекращающийся кошмар, как мне казалось, продолжался уже не меньше получаса, хотя на самом деле прошло от силы минут десять. Под непрестанный вой и рев оживившихся болельщиков Скалк гонял меня по кругу, как перепуганную курицу в курятнике, явно забавляясь игрой и при этом чувствуя себя абсолютно безнаказанно. Он мог, не напрягаясь, прихлопнуть меня в любой момент, но тянул время, явно играя на публику.

Все это время банда в восторге ревела, я чудовищно потел, а Скалк демонически хохотал – наверное, представлял себя черным ангелом с мечом в руке, сошедшим с небес на землю исключительно для того, чтобы заарканить заблудшую душу, то есть меня, и отправить ее прямой дорогой на небеса.

Во всем этом безукоризненном с точки зрения палача и всех присутствующих раскладе был только один небольшой изъян – эта безмозглая туша мяса была не ангелом, а следовательно, ее можно было убить. Надо было только придумать как.

Когда в очередной раз дубина этого садиста, вместо того чтобы просвистеть рядом с ухом, слегка шаркнула по руке, сорвав кусок кожи и оставив после себя длинную кровавую ссадину, я почему-то сразу же понял, что прямо сейчас мне начнут ломать руки.

– Пора!!!! – истерично закричал внутренний голос.

– Заткнись!!!! – нервно отозвался я.

– Через минуту будет уже поздно!!!! – продолжал истошно верещать он.

– Заткнись!!!!! – упорно стоял на своем я.

– Ты нас угробишь!!!!

– На этой барже я капитан, так что будешь слушаться меня или...

Еще один кровавый след, симметричный первому, появился на второй руке. Этот... Скалк, надо отдать ему должное, был настоящим виртуозом в своей области.

– СЕЙЧА-А-А-А-С!!!!!!!

Внутренний голос был прав, промедление действительно было смерти подобно. Настала пора открывать карты. Я сделал пару неловких шагов, оступился, при этом неудачно подвернув ногу, безуспешно попытался сохранить равновесие и обреченно упал. Великая битва подходила к своему логическому финалу, и вставать, чтобы мужественно биться до последней капли крови с превосходящим по всем показателям противником, откровенно говоря, у меня уже не было ни сил, ни желания.

Банда обиженно взревела, призывая меня подниматься, чтобы встретить смерть гордо и достойно, как положено настоящему воину. Быть мужчиной в конце концов, а не жалким трусом, позорящим свой пол. Ну и дальше все в таком же стиле и духе, эти идиоты не отличались особой оригинальностью.

Но, как вы уже, наверное, успели заметить, я не был платным жиголо, поэтому не собирался доказывать собравшемуся сброду, что у меня все в порядке с потенцией, а также то, что я абсолютно нормальный во всех отношениях молодой человек. Вместо этого я упорно продолжал лежать на грязной земле с очень нехорошими предчувствиями насчет самого ближайшего будущего и наполовину мокрыми от страха штанами. Единственным плюсом во всем этом чересчур затянувшемся ужасе было то, что подобные безумные маневры были частью моего идиотского плана.

«Вот и началось самое интересное», – промелькнула не слишком оригинальная мысль на периферии сознания в преддверии кровавой развязки.

При этом сердце снова начало работать с перерывами, грозя вот-вот остановиться совсем.

– Я подожду на выходе. Расскажешь потом, как все было.

Скалк медленно подошел, наверное, с помощью такого драматического жеста давая мне в полной мере прочувствовать весь ужас создавшегося положения[108], взял одной рукой, как щенка, за шкирку[109] и, не напрягаясь, поднял в воздух, на уровень своей ужасной морды. При этом наши взгляды встретились, и я увидел то, что потом стало часто приходить ко мне в ночных кошмарах и рвать на куски сознание, целиком утащив его в преисподнюю безумия.

Скалка даже издалека нельзя было назвать милым, вблизи же это чудовище выглядело настолько отвратительно, насколько это вообще можно себе представить. Именно в эти мгновения впервые в жизни я заглянул в тусклые, безликие, подернутые мутной пеленой глаза смерти, и они мне, честно говоря, совсем не понравились. Черные, огромные, замораживающие кровь в жилах, капля за каплей высасывающие остатки рассудка, они, не мигая, смотрели на меня. Впиваясь все глубже и глубже, достигая холодным безжалостным жалом самого сердца, не останавливаясь на этом, а продолжая опускаться все ниже и ниже...

Пока наконец не достигли первичных половых признаков и стыдливо не отвели взгляд.

И все это – в гробовой тишине. Ни единого вздоха или даже малейшего колыхания воздуха или ветерка. Все затихло.

Время замерзло до минус 140 по Фаренгейту. Все остальное просто умерло. Еще чуть-чуть – и вселенная, сжавшись до точки, исчезла бы, растворившись, как пыль в канализационной системе города Ангелов[110].

Да-а-а... Вот, оказывается, каким талантливым гипнотизером может оказаться самый заурядный палач. А по виду никак не подумаешь, что эта громадная туша мяса способна на что-либо большее, чем за несколько минут виртуозно превратить до этого вполне живого человека в несколько килограммов кровяной колбасы с ливером.

Посмотри он на меня вот так ласково на пару секунд подольше – и я наверняка не долго думая просто умер бы от разрыва сердца. Но, к счастью, хриплый лай Компота – наверное, единственного из всех присутствующих, кто сумел сохранить ясную голову[111], – разрушил очарование момента, тишина разбилась на осколки, вся банда завыла, как обычно выражая таким образом обуревавшие ее чувства, а Скалк, повернувшись лицом к аудитории, издал оглушительный рев, по-видимому символизирующий радость от великой победы над равным противником, добытой в нелегкой битве.