Глава 10

Его звали Ульрих Победоносный. Глупое и пошлое имя, если вдуматься. Беда в том, что обременять себя лишними мыслями никто не хотел. Судя по всему, подавляющее большинство людей прекрасно живут, не думая. Может быть, именно благодаря этому печальному факту нездорово фанатичный Ульрих пользовался всенародной любовью, считаясь символом…

Каким именно символом он являлся, никто толком не знал, но все утвердились во мнении, что Ульрих – безусловный символ. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы одиозная личность, наделенная манией величия, всюду совала свой нос, совершенно не считаясь с мнением людей.

По-хорошему, его давно стоило прирезать. Благо врагов и недоброжелателей у этого человека имелось в достатке. Но все как-то не получалось, или не доходили руки, или находились более важные дела. И как следствие – Победоносный дотянул до Великой битвы за Ранвельтильскую девственницу, сыграв в ней одну из ключевых ролей.

Можно было бы назвать его выступление «первой скрипкой», или «блестящим соло», или…

А впрочем, как бы это дерьмо ни называлось, лично мне от этого было не легче. По той простой причине, что в столкновении двух «мегагероев» вашему покорному слуге отводилась роль пассивного зрителя. Вынужденного наблюдать, как карающий демон раз за разом пытается расплющить меня в лепешку при помощи огромного молота.

Если отбросить незначительные детали, то в целом процедура напоминала экстремально девельтипированную пуливизацию. Правда, рядом не наблюдалось кошмарно зловещего Антопца, но этот пробел с лихвой компенсировался тем, что сам демон и его оружие были в несколько раз больше, чем каменный голем из подземелий Цтинкла…

Когда в женских гламурных журналах обсуждают мужские достоинства, то зачастую жеманно утверждают: «Размер не имеет значения». Может быть, это и правда (журналам виднее), но если речь заходит о гребаной девельтипированной пуливизации, то, скажу откровенно: размер – это наиглавнейшее. Чем больше кувалда, которой вас пытаются пуливизировать, тем больше шансов, что вы даже не успеете понять, накрыл ли тело сладостный оргазм или просто его не по-детски расплющило.

Могу авторитетно подписаться под всем вышесказанным, так как имею большой опыт в плане пуливизации, размеров кувалд, молотов и другого колюще-режущего и дробяще-расплющивающего оружия…

Впрочем, не будем отвлекаться и вернемся к нашему несравненному Ульриху.

Справедливости ради стоит отметить, что честолюбивый, но недалекий рыцарь никогда бы не смог вызвать карающего демона. И если бы не помощь и закулисные интриги последователей Истинной церкви, то опоздавший к началу битвы «символ» (вместе со своим двухтысячным отрядом) бесславно и глупо сложил бы голову, штурмуя неприступные стены родового гнезда эксцентричного Мио.

Вечером, накануне дня решающей битвы, стало предельно ясно – завтрашнее сражение будет проиграно. И несмотря на все просьбы, угрозы, а также прямое давление священников, им не удалось убедить генералов в том, что взятие ворот – самый быстрый, легкий и безопасный путь к победе.

Благодаря стараниям шпионов Мио верховное командование альянса было в курсе того, кто будет «охранять» врата неприступной цитадели. Поэтому ни у кого из военных не возникало желания играть при шансах пятьдесят на пятьдесят. Тем более что все шесть монархов наверняка учтут мудрое решение своих генералов, когда будут разбирать причины бесславного поражения в этой кампании. Нет, определенно при подобном раскладе риск был совершенно не оправдан. Поэтому штурм ворот не рассматривался даже с чисто теоретической точки зрения.

И только упорные священники продолжали доказывать, что все это не более чем наглый блеф, мастерски инсценированный хитроумной бестией Мио.

А так как их никто не послушал, то изворотливым служителям церкви пришлось действовать самостоятельно – на свой страх и риск. И, забегая немного вперед, стоит признать: их авантюрные замыслы полностью себя оправдали…

Весть о том, что Ульрих Победоносный вместе с отрядом рыцарей прибудет на рассвете решающего дня, была с энтузиазмом встречена всей армией. Его враги надеялись, что самовлюбленный болван наконец-то найдет свою смерть под стенами неприступной цитадели, а друзья радовались, что пойдут в атаку с «победоносным символом», который, вне всякого сомнения, принесет им удачу.

Но планы тех и других нарушили коварные приверженцы Истинной церкви.

Ночью два человека, чья принадлежность к священнослужителям не вызывала сомнений (длинные рясы и отсутствие оружия говорили сами за себя), покинув расположение огромного военного лагеря, отправились навстречу Ульриху. Сытые, хорошо отдохнувшие кони за четыре часа бешеной скачки достигли бивака великого воина. После чего гонцам понадобилось еще полчаса, чтобы пробиться на аудиенцию к Ульриху, и только после всего этого в палатке «победоносного символа» состоялся приватный разговор.

Если опустить незначительные детали, то суть предложения священников сводилась к тому, чтобы Ульрих внес решающий вклад в победу армий альянса.

Коварные отцы церкви особенно упирали на глупость и слабость генералитета, не способного пойти на решительные меры, когда дело касается несравненной жемчужины данного измерения – блистательной и непревзойденной Ранвельтильской девственницы. Да, смиренно соглашались послы, существует определенная вероятность того, что проклятый колдун не блефует и действительно вывесит на входе своего грязного логова пресловутого юношу с «Растворителем миров» в голове. Но даже если это не элементарный обман (хотя, зная взбалмошного Мио, трудно поверить, что он способен на честную игру), то и тогда нет никакой уверенности в том, что «Растворитель» сработает. В истории измерений не было ни одного случая, чтобы какой-нибудь мир безвозвратно исчез. Так что все эти детские выдумки и неумелое нагнетание обстановки могут смутить лишь малодушных трусов.

Ульрих Победоносный никак не мог позволить, чтобы его причислили к малодушным трусам, поэтому не колебался ни секунды. Конечно, если бы вся слава и почет достались не ему, то, возможно, «символ» прислушался бы к голосу разума и не поддался на уговоры священников (к которым по большому счету питал плохо скрываемую неприязнь). Но ему предлагали громкую славу и почести – в обмен на минимальный риск. Поэтому нет ничего удивительного, что он подписался на эту авантюру.

Ну а все остальное – уже детали. Хозяин Кольца Печали (взятого напрокат у святых отцов) мог дважды вызвать карающего демона. А опоздать к началу битвы на полчаса, чтобы неожиданно возникнуть перед воротами с двухтысячным отрядом тяжеловооруженных рыцарей, было проще простого.

Кроме того, противостоять карающему демону мог только какой-нибудь иной демон. А когда начинают биться два высших существа, всем смертным лучше убраться как можно дальше с поля боя. Фактически бесплотные демоны выясняют отношения на Арене Хаоса. Но так как их оболочки продолжают оставаться в первоначальном измерении, являясь всего лишь некой проекцией, то из-за сложностей, возникающих с пересечением мнимых и действительных реальностей, все живое в радиусе нескольких сот метров сгорает дотла.

По большому счету священникам нужен был даже не сам Победоносный (разрушителя они могли вызвать без проблем), а именно его двухтысячный отряд. Уничтожить жалкую кучку приверженцев Истинной церкви и загнать демона в кольцо было бы делом двух-трех минут. Высшее существо выполняло только один приказ (разбить ворота) и не стало бы отвлекаться на битвы презренных смертных. А вот справиться с многочисленной группой тяжеловооруженных рыцарей было достаточно проблематично. Истребить пару тысяч закованных в тяжелую броню всадников, чтобы добраться до их предводителя, – задача не из легких. И двумя-тремя минутами здесь явно не ограничиться. Нужно как минимум полчаса. А за это время ворота падут.

Таким образом, недалекий Ульрих при поддержке коварных священников поставил несчастного Мио в ситуацию, из которой не было выхода.

Убить бесплотного карающего демона колдун просто не мог. Вызвать на помощь еще одного демона было бы крайне неразумно – во время битвы чудовищ заживо бы сгорел сам «славный герой», в голове которого покоился «Растворитель миров». Открыть ворота значило обречь себя на неминуемое поражение. А положиться на волю провидения не представлялось возможным. Либо страшная кувалда демона убьет юношу – и все закончится в одно мгновение, либо импровизированный таран проделает брешь в укреплении, в которую хлынут войска неприятеля.

Еще совсем недавно ни на секунду не сомневающийся в собственной победе Мио вдруг оказался на грани ужасного поражения. Задача, которую ему предстояло решить как полководцу обороняющегося замка, не имела решения, и потому…

И потому гарнизон крепости поднял мятеж и сдал цитадель врагу.

Прелты считались чуть ли не образцовыми наемниками и никогда не шли на откровенное предательство, но если верховный главнокомандующий не справляется с бременем ответственности, возложенным на его плечи, то не остается ничего иного, как признать свое поражение и спасти собственные жизни.

В течение пяти минут демон шесть раз обрушил свою страшную кувалду на ворота и, к счастью для всех обитателей измерения, не попал в человека, с чьей смертью могла оборваться история этого мира.

Прелты и без того терпели слишком долго, предоставив хозяину пятиминутную отсрочку. Но никаких видимых действий со стороны растерянного колдуна не последовало. Поэтому около сотни свирепых воинов, оставив позиции на стенах, бросились к воротам.

Немногочисленные слуги, преданные Мио, попытались было остановить взбунтовавшихся наемников, но были уничтожены, после чего мятежники привели в действие огромный механизм, открывающий массивные створки, – и крепость пала.

Ульрих Победоносный во главе многочисленного тяжеловооруженного отряда ворвался во внутренний двор цитадели, не встречая никакого видимого сопротивления.

Конечно, было бы замечательно изрубить в мелкий фарш сотню-другую прелтов. Но побросавшие оружие наемники (которые к тому же сами открыли ворота) относились не к той категории врагов, чья смерть могла осенить лучами славы возвышенно-прекрасный облик Ульриха.

Поэтому «символ» ограничился водружением над воротами своего знамени с родовым гербом и, взяв около двух сотен воинов, проследовал к башне Феникса, на самом верхнем этаже которой в «страшной неволе» томилась Ранвельтильская девственница – прекрасная и бесценная жемчужина этого измерения…

Не успев как следует оправиться после встречи с бесплотным духом, Сайко подвергся очередному нашествию гостей. Правда, в отличие от первых двух рандеву (когда разговор происходил тет-а-тет) теперь он имел дело сразу с тремя посетителями. Причем все трое были с ног до головы забрызганы кровью и поэтому выглядели откровенно зловеще.

А если добавить к описанию внешнего вида явные признаки сумасшествия, сквозившие в диких речах их предводителя, то становилось ясно – от такой компании нужно держаться как можно дальше. И будь на то воля Сайко, он непременно последовал бы этому мудрому соображению. Но, к сожалению, в данной ситуации от него ровным счетом ничего не зависело…

Молодой человек стоял на коленях, безуспешно пытаясь привести в чувство телохранителя, когда входная дверь, выбитая мощным ударом, сорвалась с петель и с грохотом рухнула на пол. Сразу же вслед за этим в комнату ворвался запачканный кровью горбун, неистово потрясающий тростью и громоподобным голосом декламирующий:

Вслед за безумным декламатором в комнате появилась молодая девушка ослепительной красоты и грации, чье некогда белоснежное платье потемнело от крови. И, будучи порванным в нескольких местах, обнажало фрагмент прекрасной груди. Это неземное создание было совершенно, как мраморная статуя. Разорванное платье и бурые пятна запекшейся крови несколько портили общее впечатление, но даже в таком виде она выглядела поистине божественно.

Совершенно не удивительно, что на фоне непередаваемой красоты и обнаженной натуры появление третьего персонажа – мокрой болонки грязно-бурого цвета – прошло абсолютно незамеченным.

– Позвольте поинтересоваться, – страшный горбун, за секунду до этого вдохновенно размахивавший руками, быстро успокоился, с ходу усевшись в удобное кресло, – как наиболее яркий представитель молодого поколения, из всех нами встреченных, что вы думаете по поводу гениальной фразы «Да, малодушными нас делает сомненье…»? Не находите ли вы, что в этом глубокомысленном замечании намного больше скрытого смысла, чем может показаться на первый взгляд?

С огромным трудом оторвавшись от созерцания груди богоподобной незнакомки, Сайко повернул голову на голос и не нашел ничего лучшего, как ляпнуть короткое: «Что?»

– Не находите ли вы, что во фразе «Да, малодушными нас делает сомненье» намного больше смысла, чем кажется? – терпеливо повторил закинувший ногу на ногу горбун, которого ничуть не смущала промокшая от крови одежда и темно-бордовая лужица, образовавшаяся рядом с креслом.

– Вы… Вы серьезно? – Пораженный до глубины души Сайко не мог поверить в то, что необычная пара вырезала половину дворца только ради того, чтобы спросить, какие мысли возникают у него по поводу непонятной фразы.

– Молодой человек, – укоризненно покачал головой странный незнакомец, – разве я похож на несерьезного джентльмена?

– Нет, не похожи, – честно признался Сайко, лихорадочно размышляя, что понадобилось от него кровожадному любителю поэзии.

Слишком долго думать не пришлось, потому что ответ лежал на поверхности. Сегодня всех посетителей интересовала только одна животрепещущая тема – ГРЕБАНЫЙ ЗООПАРК!

– Нет, не похожи, – еще раз для пущей убедительности повторил новоявленный миллионер и быстро добавил: – В первой строчке вашего божественного стихотворения смысла не просто много. Его там настолько много, что просто голова начинает кружиться, если как следует призадуматься.

– Браво! – Вольготно развалившийся в кресле горбун захлопал в ладоши. – Вини, обрати внимание, какая прекрасная смена у нас подрастает.

Сайко перевел взгляд на красавицу, но она, словно бездушная кукла, стояла, глядя в пустоту прямо перед собой, никак не реагируя на реплику. А вот мокрый, взъерошенный комок, вертевшийся у ее ног, услышав свое имя, сделал стойку на задних лапах, игриво помахивая в воздухе передними.

– Вы меня, безусловно, заинтересовали, – поощрительно-ласково улыбнулся сумасшедший декламатор. – Сразу видно, что никаких сомнений у вас нет и оттого ни о каком малодушии не может быть и речи.

Спасаясь от преследования недоброжелателей, Сайко однажды пришлось прикинуться невменяемым, проведя в больнице для умалишенных пару незабываемых недель. Именно там он научился главному правилу общения с психами: никогда не нужно им перечить или тем более их злить. Если не хочешь, чтобы какой-нибудь особо нестабильный индивидуум ночью перегрыз тебе глотку (а подобные эксцессы встречались сплошь и рядом), лучше во всем с ними соглашаться. При этом желательно мило улыбаться, лучась добротой и спокойствием.

– Сомнения и малодушие чужды мне в принципе, – совершенно искренне (так, что на секунду сам поверил в собственную ложь) ответил Сайко.

Он хотел было продолжить начатую мысль, но вовремя вспомнил о втором правиле выживания: «Никогда не говори лишнего сумасшедшему. Отвечай сжато, конкретно и только по существу».

– Похвально! – Горбун был явно удовлетворен блестящим ответом собеседника. – Под впечатлением от ваших речей я даже слегка переосмыслил собственное решение.

Произнеся эти строки, непредсказуемый любитель поэзии резко замолчал, о чем-то глубоко задумавшись.

«Ситуация не из приятных», – встревожился Сайко, лихорадочно пытаясь решить, что лучше – промолчать или высказаться по поводу «твердого решенья».

Но, на его счастье, горбун не стал слишком долго зависать в зачарованных далях «бледных размышлений», быстро вернувшись к реальности текущего момента.

продекламировал он торжественно, после чего, слегка склонив голову набок (и став оттого чем-то похожим на ученого ворона), лукаво блеснул черным глазом (еще более усилив сходство) и попросил:

– Удивите меня, молодой человек, еще раз: отгадайте, о какой мысли идет речь?

«Скоро сюда сбегутся все, кто только может, – подумала заметно нервничающая собачка. – Дворец большой, и это дает определенный шанс, но рано или поздно нас все-таки вычислят. Виртуоз экстра-класса может пробить брешь в антимагической защите королевской резиденции, но бессилен что-либо сделать, когда речь заходит об энергетической ловушке. Несколько волшебников создадут клетку, внутри которой блокируются все магические способности, а многочисленная охрана – она же по совместительству пушечное мясо – в конечном итоге задавит нас количеством. По-хорошему, нужно как можно скорее убираться из огромного потревоженного улья, а вместо этого мы тянем время до самого последнего момента, изображая из себя…»

Трое охранников ворвались в комнату неожиданно. Без всякого сомнения, они знали, что преступники, проникшие во дворец, предельно опасны. И поэтому, не вступая в какие бы то ни было переговоры, сразу же бросились в атаку. Отвлекаться на болонку никто не стал (это было бы глупо), поэтому основной удар пришелся на девушку, стоявшую ближе всех к двери.

Глухо щелкнули пружины небольших арбалетов, и три коротких болта устремились навстречу своей жертве. Они казались не настоящими, даже игрушечными, но разбирающимся в оружии людям прекрасно известно: эти «игрушечные» болты – страшная вещь в ближнем бою. Выстрел с трех-четырех метров может пробить стальной доспех тяжеловооруженного рыцаря. А залитые кровью преступники вообще не были защищены, что делало их полностью уязвимыми…

Внимая речам ненормального старика, Сайко продолжал краем глаза следить за прекрасной незнакомкой. И поэтому первым увидел, как на белоснежной груди расцвел красный бутон, выплеснув наружу кровавые капли-лепестки.

Девушка судорожно взмахнула руками, но сохранить равновесие ей не удалось – еще две стальные заточки пронзили ее грудь, после чего пробитое насквозь в трех местах тело повалилось назад за кресло, в котором вальяжно развалился мерзкий горбун.

Ненужные арбалеты были отброшены в сторону, и трое воинов, обнажив короткие мечи, бросились вперед, чтобы добить «беззащитного» старика.

Сайко даже успел подумать: «Каким образом эта странная троица смогла пробиться во дворец?» Однако последующее развитие событий расставило все на свои места.

Изрешеченное болтами тело красавицы резко поднялось на ноги. Она даже не вскочила, а встала, словно кукла-неваляшка, – мгновение назад еще лежала на полу, а сейчас уже стоит на ногах – и коротко шагнула навстречу атакующим. Эта дикая сцена выглядела как откровенное самоубийство.

Ничего удивительного, что девушка напоролась на вытянутый меч, острие которого, легко пронзив хрупкое тело, вышло из спины. Треск разорванной ткани слился с неприятным хрустом костей, а беспощадный убийца, по инерции сделав шаг вперед, неожиданно оказался в объятиях невероятно прекрасной невесты, чьи огромные черные глаза были похожи на жерла глубоких колодцев, на дне которых затаилась чья-то смерть.

Вопрос, чья именно, – не обсуждался…

Голова красавицы чуть отклонилась назад, а затем резко пошла вперед. Она ударила лбом в лицо своего новоявленного жениха. И этот страшный удар оказался настолько сильным и точным, что хрящи сломанного носа вошли в мозг, а человек умер на месте.

Пронзенная мечом невеста не остановилась на достигнутом, а выкинула в стороны изящные руки. Короткий свист рассекаемого воздуха – и два кулака врезались в височные кости оставшихся воинов. Раздался хруст крошащихся черепов – и все трое нападавших были мертвы.

Вопрос, чья именно смерть затаилась на дне глаз-колодцев, изначально не требовал ответа, потому что исход битвы был предрешен.

– Так что вы скажете о мысли?

Радостно-возбужденный голос безумного любителя поэзии вывел Сайко из оцепенения, и молодой человек перевел взгляд с неубиваемой невесты на ее спокойного кавалера.

– Мысли?!

– Да. Удивите меня еще раз, попытавшись отгадать, о какой мысли идет речь?

Разумеется, Сайко не мог знать, какие мысли бродили в нездоровом сознании кровожадного горбуна. По большому счету там могло вообще не быть ни одной связной мысли. Но странный котообразный господин и бесплотный посланец королевы Семи Палачей приходили из-за чертова зоопарка. Поэтому совершенно естественным было бы предположить, что и эта ненормальная компания заявилась сюда исключительно ради «вольеров для животных».

– Если я правильно угадаю, о чем идет речь, вы ответите на один мой вопрос? – неожиданно даже для самого себя попросил Сайко.

– Хм-м… А вы чрезвычайно интересный молодой человек! – Было очевидно, что просьба показалась странной даже нестабильному во всех отношениях колдуну. – Ну что ж, давайте попробуем, но только у меня будет встречное условие: если не отгадаете – не обессудьте.

Если быть до конца откровенным, то предложение нельзя было назвать слишком уж заманчивым. Строки про ошибку, остановившую важнейших дел теченье, совершенно откровенно намекали на смерть, остановившую течение жизни. А учитывая, как быстро и хладнокровно божественная красавица расправилась с тремя охранниками (а сколько человек полегло до этого – вообще неизвестно), не приходилось сомневаться, что так же быстро и хладнокровно будет убит и новоявленный миллионер. А ведь ему так и не удалось в полной мере насладиться неожиданно обрушившимся на голову богатством.

«Скорее всего, они все равно задумали меня убить, – напряженно подумал Сайко, краем глаза наблюдая, как девушка извлекает из своего живота меч. – Если пришли в открытую, никого не боясь, значит, заранее решили избавиться от ненужного свидетеля».

– Хорошо. Я согласен на ваше условие, – с притворной беззаботностью махнул рукой отчаянный авантюрист. – Будем играть на максимальные ставки.

– Прекрасно! Меня всегда радовали вот такие отчаянные молодцы. – На этот раз ненормальный старик говорил абсолютно искренне.

«Скорее же! – раздраженно подумала не находящая себе места от волнения собачка. – ДАВАЙТЕ СКОРЕЕ РАЗБИРАЙТЕСЬ СО СВОИМИ "НРАВИТСЯ – НЕ НРАВИТСЯ" – И УХОДИМ!»

Она без труда могла прочитать мысли человека, но, когда речь заходила о столь серьезных пари, ее хозяин предпочитал, чтобы файт не вмешивался.

– Я считаю, что вы пришли сюда ради зоопарка. И главная мысль – та, ради которой и останавливается важнейших дел теченье, связана именно с ним.

Несколько секунд в комнате царило напряженное молчание, прерываемое хриплым дыханием взъерошенной Вини (она откровенно нервничала), а затем эксцентричный горбун в который уже раз захлопал в ладоши.

– Вечер однозначно удался! – в неописуемом восторге закричал он. – Сначала Круплау, потом дворец и под самый занавес – блестящее пари! Вот уж действительно не ожидал ничего подобного!

«Еще пять минут промедления, – обреченно подумала несчастная собачонка, – и мои ожидания точно сбудутся».

– И так как пари было честным, то лично я не вижу никаких оснований, чтобы не выполнить свою часть договора.

«БЫ-СТРЕ-Е!»

– С давних времен существовало предание, что однажды наступит момент, когда звезды закружатся в безумном хороводе, сети Дауры наполнятся уловом, короли падут ниц, а звери и птицы потеряют свободу, оказавшись в плену многоликого Виру. И тот, кто отыщет ключ к несуществующему замку, станет великим наследником Трона.

Последовала многозначительная пауза, во время которой молодой человек, наверное, должен был хлопнуть себя ладонью по лбу и закричать: «Как же я забыл о пророчестве! Ведь это же все объясняет!!!»

Но вместо этого абсолютно сбитый с толку Сайко подумал: «Со зверями и птицами, потерявшими свободу, – понятно, но каким образом весь остальной бред связан с моим хреновым зоопарком?»

Видимо, растерянность, отразившаяся на лице собеседника, сказала колдуну больше, чем все слова, вместе взятые, поэтому он поспешил объяснить:

– Карты Судьбы и чтение пророчеств – вещи достаточно трудные, но если обладать определенными навыками, то…

– Ясно! – утвердительно кивнул Сайко, решив не вдаваться в ненужные подробности чтения пророчеств, и, задумчиво нахмурившись, пробормотал: – Так вот почему котообразному господину и призраку королевы была необходима моя подпись.

– Котообразный господин? – Глаза горбуна превратились в две узкие щелочки.

– Да.

– А нельзя ли поподробнее, но только вкратце. Я чувствую приближение врагов.

«Наконец-то! – радостно встрепенулся файт. – НАКОНЕЦ-ТО МЫ ПРОЗРЕЛИ!»

– Пришел странный невзрачный человек. Как мне показалось – неуловимо смахивающий на большого кота. Мой телохранитель, – рука Сайко указала на распростертое на полу тело, – проткнул его шею стилетом, но гость как ни в чем не бывало отключил нападающего и предложил мне подписать контракт.