— Кстати, поставь-ка пару лишних тарелок. Мы ждем гостей.

Ошарашенная Таша робко взглянула на него:

— Гостей?

Чейз улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз.

— Джорджа Терлоу с женой. Я решил, что они заинтересуют тебя, и пригласил их на ужин. А вот… — Тут оба услышали звук приближающейся машины. — Вот и они.

Хотя Таша ожидала объяснений, времени на них не осталось. Повернувшись на каблуках, она вошла в гостиную, поставила на стол еще две тарелки и отправилась на кухню проверить, все ли готово.

Она злилась, что Чейз не позвонил и не предупредил Мадж, и, вслушиваясь в приглушенные голоса, прикидывала, хватит ли приготовленного на всех. Порции будут маленькие, но голодными они не останутся. Больше сделать она ничего не могла и, поставив разогревать еду, вышла к мужу и нежданным гостям.

— А вот и ты, дорогая, — произнес Чейз ласково, когда она появилась в холле. Он взял ее за руку и повернул к стоящему рядом мужчине. — Познакомься с Джорджем Терлоу, — представил он его мягко, и Таша пожала руку невысокому полному мужчине лет шестидесяти, смотревшему на нее как на привидение. — А это его жена. — Чейз повернул ее к кушетке. — Наташа.

Это было единственным предупреждением. Она ожидала увидеть пожилую даму, но женщина, сидевшая на кушетке в обтягивающем фигуру красном платье едва ли не за миллион долларов, была последним человеком, кого Таша ждала или хотела видеть. Она побледнела. Мир, казавшийся таким прекрасным еще утром, разваливался на куски.

Утешало лишь то, что Наталья выглядела столь же удивленной.

— Таша? — воскликнула она, выпрямляясь и метнув на Чейза укоряющий взгляд. — Ты никогда не упоминал, что женат на Таше!

В этот момент на сцене раздался удивленный голос Джорджа Терлоу:

— Близняшки! Боже правый, вы — близняшки!

— И, кстати, обеих зовут Наташами, — прокомментировал Чейз, производя впечатление удивленного, но Таша знала, что это просто игра.

Она обернулась в его сторону. Он был в бешенстве, полный ледяного всепоглощающего гнева.

Таша прикрыла глаза, обещая себе, что не рухнет. Что бы ни случилось, нельзя позволять давящему на нее страху взять верх. Открыв глаза, она заставила себя шагнуть к сестре, которая впервые в жизни не выглядела уверенной. Как и Таша, она чувствовала себя невольным участником спектакля. Чейз будто дергал всех за ниточки. Таша натянуто улыбнулась сестре.

— Я Наташа, а это сестра моя Наталья. Хотя она предпочитает, чтобы ее называли Наташей, — объяснила она, чмокнув сестру в щеку.

— Боже милосердный, как же их различить? — спросил ничего не понимающий Джордж Терлоу.

Чейз встретил Ташин испуганный взгляд и галантно пояснил:

— По прическе. Правда, дорогая? — Он искал подтверждения, в котором уже не нуждался. Его глаза говорили, что он понял и это, и многое Другое.

И снова Джордж нарушил воцарившееся в комнате напряженное молчание.

— Точно. Вы правы. Вот это да, кроме прически, нет других отличий. Выходит, если бы одна выдала себя за другую, никто, черт возьми, ничего бы не заподозрил! — усмехнулся он, не догадываясь, что значили эти слова для Таши.

— Вот именно, — пробормотал Чейз, нагоняя на нее еще больший страх.

— Я… я пойду посмотрю, как там ужин… — поспешила она ретироваться, не заботясь о произведенном впечатлении. Она пробежала сквозь стеклянные двери и остановилась, лишь схватившись руками за раковину.

Господи, он узнал! Боль пронзила ее насквозь, когда она поняла его тайный замысел: привезти Наталью в их дом. Он узнал и решил наказать ее.

— Что тут происходит? — спросила стоявшая в дверях Наталья.

От звука ее голоса Таша вздрогнула и обернулась.

— Думаю, это очевидно, — ответила она вяло, заметив, что сестра взяла себя в руки и недовольна увиденной картиной.

Наталья стояла руки в боки — воплощенное обвинение:

— И что за смысл в этом спектакле? Таша глубоко вздохнула, скрестив руки на груди, будто защищаясь.

— Чейз решил показать мне, что знает: я — это не ты.

— Разумеется, ты не я! Он прекрасно это знает! — воскликнула Наталья, но тут же осеклась:

— Знает ли? — Она не сводила глаз с Таши, рассматривающей рисунок на паркете. — Господи, ты ему не сказала, так ведь? Ты притворилась мной!

Наталья сделала круг по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

— Немудрено, что он повел себя так странно сегодня днем. Я ожидала, что он разозлится на меня, в конце концов ведь я его бросила, а он был в шоке. Вот оно что! Он не догадывался, что нас двое. Думал, что я — это ты. Потому что ты сказала ему, что ты — это я. — Она расхохоталась. — Господи, а я-то гадала, почему он так мило пригласил нас на ужин. Думала, это значит, что он простил меня, раз уж женился на ком-то. А он все это время радовался, что женился на мне!

Таша нахмурилась и отошла от раковины.

— Если ты способна только злорадствовать, лучше возвращайся в комнату! — огрызнулась она, взяв прихватки и доставая овощи из духовки.

Наталья покачала головой.

— Кто бы подумал, мисс Благочестие! Тебе повезет, если выпутаешься без потерь!

Все зашло слишком далеко. Таша швырнула сковороду на стол и обернулась к сестре.

— Мне не нужны его чертовы деньги! Меня тошнит от тебя!

Прислонившись к стене, Наталья наблюдала, как Таша, закусив губу, пыталась успокоиться.

— Ну-ну, я понимаю, что ты любишь его, — произнесла она с наигранным сочувствием, — но тебе стоило рассказать ему, Таша. Ты ведь знаешь, что он тебя не простит.

Именно этого Таша и боялась больше всего. Она зажала уши руками.

— Замолчи! Ради Бога, замолчи! — закричала она в отчаянии.

— Что-то не так? — раздался у двери спокойный голос Чейза, и обе женщины обернулись.

— Все нормально, — солгала Таша, мечтая, чтобы они остались с ним наедине и могли поговорить. Но нет, Чейз все просчитал: он не хотел облегчать ситуацию. Сначала ей предстоит поучаствовать в его спектакле и при этом постараться не ударить лицом в грязь. — Ужин готов. Если мы не сядем за стол сейчас, он остынет. Я все принесу, пока ты усадишь наших гостей.

Следующие часы были худшими в Ташиной жизни. Чейз был в ударе, напропалую развлекая гостей. И им это казалось естественным. Даже Наталье. Свой гнев он приберег для жены, и Таша знала, что настоящий кошмар начнется, когда за гостями закроется дверь. Она держалась как нельзя лучше, но есть не могла.

Наталья же веселилась, уверенная в своем обаянии. Ее радость бы улетучилась, если бы она разглядела презрение во взгляде Чейза. Он увидел ее в истинном свете, что, впрочем, не подвигло его лучше отнестись к жене. Напротив, как Таша и опасалась, он, вероятно, полагал, что они с сестрой — два сапога пара, что она — такая же авантюристка, как Наталья, корысти ради вышедшая замуж за старика.

Наконец Джордж поспешил откланяться, объяснив, что рано утром они возвращаются на Западное побережье. Чейз проводил их до машины, а Таша осталась дома. Бродя по холлу, она молча вглядывалась в пустоту.

— Итак, мы одни, — произнес Чейз у нее за спиной, и, набравшись мужества, она посмотрела ему в глаза.

— Это было жестоко. — И увидела лишь циничный изгиб его губ.

Серые глаза дразнили ее незнакомым холодным блеском. Приблизившись к ней, он взял ее за щеку, будто пародируя когда-то исполненный нежности жест.

— Милая, верная моя женушка, ты правда думала, что я не узнаю? — спросил он зло, и у Таши сердце ушло в пятки.

— Чейз, пожалуйста… — Она не знала, с чего начать, как объяснить, почему она так поступила.

— Я задал тебе вопрос, Таша! — крикнул он. — Ты думала, я не узнаю?

Она хотела бы солгать, но не могла:

— Да.

Чейз тяжело вздохнул, прошел мимо нее к бару и, наполнив стакан, почти опустошил его, прежде чем взглянул на нее снова.

— Как я мог считать, что знаю тебя! Я совсем тебя не знаю!

— Это неправда, — возразила она. — Ты все обо мне знаешь.

Он холодно рассмеялся, не сводя глаз с ее напряженной фигуры.

— Знаю точно лишь то, моя дорогая женушка, что ты лгунья.

Таша задержала дыхание, стараясь не выдать внутреннюю дрожь.

— Я солгала тебе только единожды и лишь потому, что знала: мне не вынести такого твоего взгляда, как сейчас! — воскликнула она в отчаянии и разрыдалась от поглотившего ее чувства утраты.

Чейз невозмутимо смотрел на нее.

— И какой же у меня взгляд, Таша? — спросил он с издевкой.

Она с трудом подняла на него глаза.

— Будто ты презираешь меня, — раздался еле слышный шепот, Его губы изогнулись.

— Какая проницательность! От этих слов у нее внутри все похолодело. Бледная, как призрак, Таша вздрогнула.

— Чейз, пожалуйста, не надо. Дай мне объяснить, — умоляла она, забыв о гордости. Зачем ей гордость, если она теряет его?

— И что же, любимая, ты хочешь объяснить?

Что вы с сестричкой — пара авантюристок? Не знаю, кого из вас я презираю сильнее. Твою сестру, смывшуюся из страха быть привязанной к калеке, или тебя, решившую рискнуть! — Чейз допил содержимое стакана и плеснул еще.

— Все совсем не так! — возразила она беспомощно.

— А как, Таша? Расскажи мне. Горю желанием послушать!

Таша поправила волосы и начала:

— Это правда, Наталья хотела выйти за тебя из-за денег, но клянусь, что я не такая! Он скептически поднял бровь:

— Неужели? Сейчас я наверняка услышу, что ты влюбилась в меня с первого взгляда. Ее сердце неровно забилось.

— Так оно и есть.

— Ты всерьез ждешь, что я поверю? — спросил Чейз холодно. — Ты лгала о своей семье, о чем еще?

— Я бы никогда… никогда бы… не солгала о том, что люблю тебя! — воскликнула она.

— Не солгала бы? А о сестре лгать было так легко! Ты сказала, что вы не ладите, что ты не знаешь, где она… — Упреки сыпались на нее как удары.

— Мы в самом деле не ладим! Нат знает, что я не одобряю ее поведение.

— Ты, верно, считаешь, что выйти замуж, притворившись другим человеком, — достойно подражания! — Резкие слова, как удар наотмашь.

— Я знаю, что поступила плохо, но боялась потерять тебя!

— Боялась лишиться хлеба с маслом!

Таша беспомощно качала головой, ее сердце рвалось из груди, не давая ни дышать, ни думать.

— Это неправда! Ты что, не понимаешь? Я влюбилась в тебя и знала, что, если расскажу о Нат, ты возненавидишь и ее и меня. Будешь смотреть на меня, но меня не увидишь, не увидишь, какая я на самом деле.

— И ты притворилась ею, чтобы заполучить меня, — холодно подвел он итог, и Таша закрыла глаза. Он все выворачивает наизнанку.

— Все начиналось не так. Сперва я боялась тебя травмировать и собиралась сказать правду, когда ты поправишься. Не важно, думала я, что все принимают меня за Нат. Потом поняла, что люблю тебя, и решила подождать, пока ты меня не узнаешь поближе. — Ее взгляд умолял о понимании. — И ты узнал меня, Чейз. Заметил разницу. Женщина, которую ты встретил после аварии, была совсем другой. Ты полюбил именно меня.

Жилка нервно запульсировала у него на подбородке.

— Так почему ты тогда мне не сказала? — Он будто подбодрил ее.

— Я думала, что это не важно! Ведь мы полюбили друг друга, — произнесла она тихо.

— Ложь во спасение, не так ли? — иронично подытожил Чейз, наполняя ее сердце ужасающей уверенностью: он не простит ее.

— Я причинила тебе боль. Я не хотела. У меня только одно оправдание — я люблю тебя. — Она глотала слезы, не позволяя им вырваться наружу.

Чейз шагнул к ней и взял ее за подбородок.

— Ты не любишь меня, Таша, ты не знаешь, что это значит!

— Знаю! Я люблю тебя! Он покачал головой.

— Ты хочешь меня. Но страсть — это еще не любовь. Любящий человек не поступил бы так, как ты. Не отнял бы у меня свободу выбора.

У нее пересохло в горле, когда она взглянула на ситуацию его глазами. Да, она совершила непростительную ошибку, остается только оправдываться и надеяться, что он услышит ее.

— Я знаю, что такое любовь. Любить — значит не жить, когда тебя нет рядом, радоваться при звуке твоего голоса, согреваться от твоей улыбки, чувствовать твою боль, — произнесла она на одном дыхании.

— Даже зная, что я презираю тебя? — Он бросил вызов, будто острым ножом разрубив ей сердце, стремясь ранить ее так, как она ранила его.

— Даже тогда, я ведь знаю, что ты меня любишь, — сказала она в замешательстве.

Он отпустил ее и повернулся к темной глубине окна.

— Разве? Как может быть любовь без доверия? Я не верю тебе, Таша, и вряд ли когда-нибудь поверю.

Она еле удержалась на ногах, бессознательно прижав руку к животу.

— Это означает, что тебе нужен развод? — спросила она еле слышно.

Он обернулся, и от его застывшего лица, напоминавшего маску, у нее по спине пробежал холодок.

— Это было первым моим порывом. Я хотел убраться от тебя подальше. Но потом вспомнил о ребенке.

Комната поплыла у нее перед глазами, показалось, что она теряет сознание.

— Ты отнимешь у меня ребенка? — Она не верила своим ушам.

Полный отвращения взгляд дал ей понять, как она ошиблась на его счет.

— Бог мой, ты полагаешь, я на такое способен?

У нее упало сердце. Она, конечно, знала, что нет. Просто думать сейчас была не в состоянии.

— Прости, я…

Чейз перебил ее робкую попытку извиниться.

— Я придерживаюсь мнения, что ребенку нужны оба родителя, — сказал он, и Таша затаила дыхание.

— Ты хочешь сказать, что мы останемся вместе ради ребенка? — спросила она осторожно.

— Я не собираюсь отказываться от моего ребенка. И буду бороться, если потребуется, — подтвердил он спокойно.

— А я? — Она знала, что тоже будет бороться и победит. Принимая во внимание ситуацию, суд, скорее всего, будет на ее стороне, но это еще больше разозлит Чейза.

— Я отдаю себе отчет, что, если хочу ребенка, придется взять и тебя. Я готов к этому, но брак останется чистой формальностью. Ты будешь всем обеспечена. Не волнуйся, получишь свои денежки. Назови любую сумму, за которую ты с ребенком останешься здесь. Думаю, обмен честный. Открытый чек за моего ребенка.

Таша знала, что не должна спускать ему это оскорбление. Однако выбор невелик. Если она уйдет, то почти не будет видеть его, если останется, подвергнет себя мучениям.

— Не стоит решать прямо сейчас, — заявил Чейз, вглядываясь в ночь. — Подождем до завтра.

Она не осознавала, что все решила, пока не услышала свой собственный голос.

— Я остаюсь.

Потом Таша спрашивала себя, не спятила ли окончательно, добровольно обрекая себя на муки. Но другого выхода не видела. Не хотела забрать ребенка и потерять Чейза. Хотела их обоих.

Чейз обернулся к ней с хмурым смешком.

— Так я и думал. — Он направился к двери. — В таком случае я перееду в свободную комнату. — И оставил ее одну.

Упав в кресло, Таша откинула голову на подушку. Она вся дрожала от множества ран, полученных за один вечер. Это напоминало дурной сон, от которого не так-то просто очнуться. Сердце ее кровоточило. Но брезжил еще слабенький лучик надежды: Чейз не сказал, что больше не любит ее.

Она сознавала, что очень обидела его и потеряла его доверие. А ведь брак в основном строится на доверии. Почва ушла у нее из-под ног, и непонятно, обретет ли она ее когда-нибудь снова. Но будет стараться, потому что чувства ее еще живы. Она слишком любит Чейза, чтобы так просто сдаться.